Шуршали сухие листья, Мишель пробирался через рощицу, опасливо и тяжело. Настороже, с широко раскрытыми глазами, он изо всех сил вглядывался во тьму – мускулы напряжены, в полной готовности. К запаху ночи примешивался прелый запах листьев. Он знал, во-первых, что роща окружена полицией, а во-вторых, – что его жертва где-то впереди. Если он выйдет из рощи, чернокожий мужчина с винтовкой, – полиция его застрелит. Собаки будут преследовать его. Он окажется в розыске, а то и мертвый, этим и закончится его жизнь в Америке.

Делая выбор, пусть и неправильный, Мишель вновь почувствовал, что контролирует ситуацию. Обнаружился новый выход, словно открылись ворота, через которые мог пройти человек. Вот он, этот выход.

Пожарные машины прыскали водой на маленькие деревца. Пламя выродилось в тлеющие угли. Собаки, которым удалось уйти, жалобно лаяли, обнюхивая горелую шерсть своих сородичей. Тощий человек преподал урок человеку и зверю. Мужчины в форме теперь будут действовать с предельной осторожностью. Мишель тихо продолжал путь, твердо зная, что никто в ближайшее время не войдет в эту рощицу.

Его глаза привыкли к рассеянному свету. Хотя здесь было темно, торговый центр и шоссе там, наверху, светились достаточно ярко, так что Мишель почти все различал. Позади лаяла собака, но он не понимал, приближается она или удаляется. Огонь сбил псов с толку. Мишель это знал. Он снова вслушался. За шумом сирен и криками, доносившимися со стоянки, он расслышал тихое металлическое клацанье поддеревьями прямо перед собой. Мишель осторожно двинулся вперед, прижался к молодому деревцу, внимательно вглядываясь во тьму. Снова услышал этот звук и слегка повернул голову. И увидел движение. Там, ссутулившись, сидел тощий человек – просто черный силуэт среди теней.

Мишель знал, что делал этот человек. Он перезаряжал оружие, готовясь к следующей перестрелке. У человека было много оружия, очень много патронов. У Мишеля – только один. Если Мишель промахнется, в него выстрелят, в него попадут.

Мишель осторожно шагнул вперед, а потом, для упора, встал на одно колено. Медленно, как ползет черная патока по горлышку бутылки, приложил винтовку к плечу и прицелился. Выстрелить из винтовки в неподвижную мишень меньше чем в двадцати футах несложно. Сердце у Мишеля ухнуло, перед глазами все поплыло.

Человек протянул руку и взял что-то из сумки. При этом он отклонился, и на линии выстрела, между винтовочным дулом и центром лба этого человека, оказалось деревце. Мишель прицелился в открытую часть тела, где наверняка не было никакой защиты, никакого бронежилета.

Мишель поменял положение – очень медленно поднялся, шагнул вперед и еще раз пригнулся. Но когда он выставил вперед согнутую правую ногу, упершись в колено рукой с оружием, центр тяжести, всех его двухсот пятидесяти фунтов, у него сместился. И Мишель, кувыркаясь, покатился в никуда.

Он так удивился, что чуть не вскрикнул. В темноте он не разглядел малюсенького ручейка, протекавшего в бетонном русле у подножия холма. Мишель поставил ногу в пустоту.

Глухая возня и шорох ворвались в ощетинившуюся нервную систему Мэла. Он быстро откатился вниз и в сторону, поливая огнем то место, где Мишель начинал пригибаться, пули разбивали в щепки тощие деревца и вспахивали землю. Но Мишеля там уже не было.

Услышав над собой автоматную очередь, он скрючился во влажных дубовых листьях, в луже на дне бетонной трубы. Он схватил винтовку, не выпрямляясь, чувствуя ветерок от пуль над головой. Потом – тишина, и он замер, недвижим. Струйка воды, текущая по твердому руслу, намочила тяжелую ткань его штанов. Он понимал, что беззащитен. Если этот человек узнает, где он, ему не составит никакого труда встать над Мишелем и обрушить на него лавину огня.

Хотя, впрочем, Мишель лежит в канаве, так что, если этот человек на секунду появится на краю, он тоже окажется идеальной мишенью.

Мишель ждал, сердце его бешено колотилось, а Мэл уже уходил. Он не был уверен, что пристрелил своего гостя, и вообще не знал, был ли тут посторонний, но ждать, чтобы это выяснить, не собирался. В памяти вспыхнуло: покрыть район автоматическим огнем, уйти. Ждать, слушать. Неподвижный, настороженный, как кошка, ничего больше не слыша, Мэл сгреб сумку и винтовку и устремился вверх по склону, к шоссе.

* * *

Это могила, подумал Мишель. Я могу лежать здесь всю ночь, а могу начать двигаться. Если я начну двигаться, я, может быть, умру. Или нет. Если я не начну двигаться, меня могут с тем же успехом забросать землей.

Мишель выкарабкался из канавы, наделав много шума: ошибка. Из глубины рощи ему ответил один выстрел, пуля просвистела над самым плечом. Стрелять туда – зря истратить патрон. У него же только один, еще не время. За спиной он слышал лай собак. Выбора не было, только идти за Мэлом вверх, к шоссе.