Получив от Рожкова приказание направить агентов в Домодедово, Свирский немедленно позвонил Соболю. Через пару длинных гудков тот откликнулся.

— Я слушаю, товарищ полковник!

— Где вы сейчас находитесь?

— Согласно вашему приказу работаем с персоналом гостиницы «Ирбис» на предмет выяснения личности интересующего вас постояльца. Того, к которому приезжал Борис Корин.

— Что удалось узнать?

— Зарегистрирован как гражданин Канады. Бизнесмен. Живет уже несколько дней. В номере появляется поздно вечером, остальное время где-то шастает. Сейчас его нет. Портье сказал, что он ушел рано утром. Мы тут с Громом…

— Что вы опять натворили?

— Да так… Вещички его профильтровали. Портье был против, но я его уговорил.

— В зубы, что ли дал?

— Обижаете, товарищ полковник! Так, под дых чуть-чуть. В, общем, он согласился проводить нас в номер этого «канадца».

— Информативнее, Соболь!

— На дверях был «флажок», но в номере никакой компры нет. Ничего особенного. Разве что ноутбук со спутниковым телефоном. Так это сейчас разрешается.

Свирский принял решение.

— Вот, что, Соболь. Тут у нас ситуация аховая, требуется ваше участие. Я сейчас пошлю на подмену вам парочку других парней, а вы быстренько отправляйтесь в аэропорт Домодедово. Там экипаж «Саблезубого» Кедров-Корин произвел несанкционированную посадку, заправил истребитель и летит в неизвестном направлении. Во время этого инцидента был ранен один из техников заправщика. Его увезли в медпункт аэропорта. Если он еще там, то побеседуйте с ним обстоятельно.

— Я понял, товарищ полковник. Обстоятельно.

— Не в том месте акцент делаешь, Соболь! В первую очередь побеседуйте. А за грудки хватать не надо! Неизвестно какая еще там рана. Может он и говорить то не может.

— Если язык не отстрелили, заговорит.

Свирский безнадежно махнул рукой.

— Ладно, езжайте. О результатах сразу доложите мне.

Соболь и Гром дождались обещанной смены, ввели агентов в курс дела и поехали в аэропорт Домодедово. Как обычно на дорогах столицы были пробки, тащиться пришлось почти полтора часа. По пути Соболь поделился с напарником своими соображениями относительно экипажа «Саблезубого».

— Я сразу неладное заподозрил, когда еще в Сибирск прилетели. Ты представляешь себе, за последние три года у них не случилось ни одного происшествия! Самолеты не падали, летчики за границу не перебегали, диверсии отсутствовали. Это настораживает! В добром месте так не бывает. Хоть бы раз какой-то истребитель грохнулся, все спокойнее. Так нет же… Вот и накопилось. И бабахнуло, так бабахнуло!

Гром во всем согласился с ним.

— Это закон такой. Чем лучше, тем хуже. Потому, что враги вокруг нас всегда есть. Только иногда они хорошо маскируются, а руководство их невольно — а может нарочно! — покрывает. Ничего, я это дерьмо все равно раскопаю!

Возле шлагбаума, который перегораживал въезд на площадь перед зданием аэропорта Соболь оттеснил «жигуленком» сверкающую лаком иномарку и потряс красными корочками перед лицом мента.

— Контрразведка. Последи, чтобы нашу тачку не угнали.

В медчасть пришлось долго идти длинными коридорами. Сопровождающая их смазливая девочка часто оглядывалась, широко раскрывала раскрашенные глазенки и кокетливо-испуганно щебетала.

— Какая стрельба началась! Наши ребята из охраны по ним из автоматов палят, те в ответ тоже стреляют! Потом ракеты из машины вытащили, одна чуть не взлетела. Прицепили их к самолету и давай удирать! Доехали до забора и тут пуля в бензиновый бак попала! Ка-акой взрыв был! Я до сих пор вся дрожу! Вот, видите, даже ладони похолодели!

Гром одной рукой погладил ей по запястью, другой по попке.

— Не бойся, милая! Я с тобой, значит никакого дерьма больше на ваш аэродром не свалится.

В медчасти за столом сидел бородатый мужик и что то писал на разграфленном в сетку листе бумаги. Гром бухнулся на стул напротив него.

— Показывай раненого.

Врач, как и положено интеллигенту в ответ на бесцеремонное обращение посмотрел на него чуть свысока, и улыбнулся с иронией.

— Простите?

— На первый раз прощаю. Тут у вас техник с заправщика раненый должен быть. Нам с ним побеседовать надо.

Врач прочувствовал ситуацию и, как положено интеллигенту решил не обострять отношения. Иначе и в морду можно схлопотать.

— Вот вы о чем. Да, есть такой больной. Его осматривает другой специалист. Они сейчас находится в приемном боксе. По коридору направо третья дверь.

Третья дверь направо оказалось запертой. Гром оскалился.

— Я ему сейчас бороду по волоску на его плешивую башку пересажу! Без наркоза!

Соболь успокоил его.

— Это долго, напарник. Просто пусть откроет бокс запасными ключами.

Импортная белоснежная дверь щелкнула замком и отворилась. Бородач заглянул в комнату и отшатнулся.

В небольшом помещении приемного бокса было больше красного цвета чем белого. Кафель на полу матово блестел лужами подсыхающей крови, розовые мазки украшали стены, в кювете с хирургическими инструментами ползали мухи, налетевшие в распахнутое окно.

На полу лежали двое — медсестра с огромной резаной раной на горле и молодой врач, на котором из одежды были только одни трусы. Сорванная с окна занавеска была судорожно сжата в его кулаке. На кровати валялась форменный комбинезон техника.

Соболь бросился к окну, выскочил наружу и побежал вдоль здания сначала в одну сторону, потом в другую. Потом остановился, посмотрел на десятки раскрытых окон первого этажа, плюнул и побрел обратно в медпункт.

Убить врача, который привел Мердока в медпункт было проще простого. Два молниеносных удара по горлу, один справа, другой слева и тот, ничего не успев понять падает с удивленным выражением на лице.

С медсестрой пришлось повозиться чуть дольше. Как все-таки живучи эти женщины! Уже с перерезанным скальпелем горлом она долго ползала по скользкому красному полу и что-то все пыталась достать из кармана халатика. Мердок прекратил ее страдания, выкрутив ей голову почти за спину. Потом сунул руку в карман халата и достал оттуда мобильный телефон. Наверное, чувствуя приближение смерти пыталась позвонить мужу или детям. Женщины не только живучи, но и непредсказуемы в своих поступках.

Покончив с грязной работой, Мердок скинул перепачканный кровью комбинезон, раздел врача и напялил на себя его белые штаны и футболку с надписью «ADIDAS» на груди. Одежда была немного маловата, но ничего, на первое время сойдет.

Затем Мердок открыл окно, выбрался наружу и пошел вдоль здания, выбирая путь к отступлению. Помогла ему какая-то дамочка, которая почти по пояс высунулась в одно из окошек на первом этаже и истошно закричала, изогнув шею вверх.

— Наташка! На обед пора! Догоняй!

Мудрствовать Мердок не стал. Выждал несколько минут, пока по его расчетам громкоголосая Наташкина подруга должна была покинуть кабинет и влез в окно. Потом коридорами, залом ожидания, перроном мимо только что прибывшей электрички на тротуар и… Адью, господа!

Напротив гостиницы «Домодедово» Мердок остановился и набрал номер на мобильнике убитой медсестры.

— Азиза? Температура больного нормальная. Как твое здоровье? Хорошо. Я иду.

Гостиничными коридорами Мердок дошел до номера 312 и без стука открыл дверь. Азиза поднялась ему навстречу.

— Я видела как он взлетел. Неужели это получилось!? Ты великолепен, Мердок!

Он устало сел в кресло и приказал Азизе.

— Включи радио и телевизор. Самое большее через два часа мы будем знать ответ на твой вопрос.

Когда Соболь с Громом окончательно убедились, что «техник» ушел и никто в аэропорту не мог прояснить куда и в какое время, то позвонили Свирскому и доложили ему о неутешительных результатах своей поездки. Выслушав их, полковник долго молчал. Наконец, он произнес.

— Хреново. Возвращайтесь в «Ирбис» и продолжайте наблюдение за номером в котором остановился приятель Бориса Корина. Если вдруг он появится, то немедленно сообщите мне. Возможно, будем его брать. Иначе у нас все свидетели-подозреваемые скоро или перемрут или разбегутся.

Обратный путь занял еще полтора часа. Когда Гром повернул «жигуль» к флагам, которые трепетали перед гостиницей «Ирбис», то они увидели как перед входом нервно расхаживает взад-вперед один из агентов наружки. Заметив Соболя и Грома он рысцой припустил к ним.

— Он здесь! Час назад приехал. Поднялся к себе в номер и находится сейчас там. По телефону ни с кем не разговаривает, только плеск воды слышно.

— Молодец, опер! Четверка тебе. А если ты его еще и сфотографировать сумел, то вообще отличник.

Тот гордо расправил плечи.

— О чем разговор, мужики! И фотография уже готова!

Гром изобразил ладонями аплодисменты.

— С какими крутыми профи работаем, а, напарник? Скоро нам делать нечего будет. Давай сюда фотку.

Стажер протянул Соболю фотографию. Тот коротко взглянул на нее и глаза его вспыхнули нездоровой радостью.

— Дарбан! Это же Манфред Дарбан! Гром, ты посмотри кто к нам в гости прорезался! Гадом буду, если сейчас Свирский нам санкцию на захват не даст!

Свирский, едва услышав о Манфреде немедленно приказал.

— Брать! Лучше живым. От него ниточка к одному очень необходимому нам человеку тянется.

Соболь сразу догадался.

— К Мердоку?

— Именно. Вам помощь нужна?

— Обижаете, товарищ полковник!

— Хорошо, действуйте. Только постарайтесь не очень шуметь. Отель все-таки, иностранцы.

В номере 611 Манфред Дарбан молча смотрел на экран ноутбука. Хорошее после душа и банки пива настроение стремительно падало. По экрану бежали строки.

«ТИГРУ ОТ СТРАННИКА. ЧАЙКА-4 НЕ ВЫПОЛНИЛ СВОЕЙ РАБОТЫ. ЖДИ МЕНЯ В ГОСТИНИЦЕ.»

Манфред оттолкнул от себя компьютер, вскочил и в бешенстве заметался по номеру. Проклятье! Сколько сил и времени потрачено впустую! Какому риску пришлось подвергнуться ради этого Странника, возомнившего себя суперменом! Тайга, где каждую минуту можно ожидать голодного хищника за ближайшим деревом. Вагон с углем, пропитавшим все существо до самых печенок. И вечное напряженное ожидание, что вот-вот схватят. Платил он, конечно, не скупясь, но основной куш уже, похоже, Дарбану не видать. Нет, с него довольно!

Манфред еще раз взглянул на экран ноутбука и скривился. «Жди в гостинице»! Как же! После неудачи Мердок обязательно начнет подчищать хвосты. Только полный дурак может сидеть тут и ждать свою смерть. Надо смываться быстро и далеко. Мердока вполне могут убрать его работодатели, а потом настанет и черед Дарбана. Да, очень быстро и очень далеко!

В дверь постучали. Манфред дернулся и полез подмышку за пистолетом. Потом спросил не вставая с кресла.

— Кто там?

И замер, услышав как нежный голос за дверью негромко и мелодично пропел первые строки из «Only You».

Манфред прикусил губу. Черт, кажется это певичка, которая вчера пела блюз. Видимо та роза, которую он подарил ей произвела впечатление! Похоже, эта крошка запала на него! Вполне может быть! Она так призывно смотрела на него… Но как не вовремя! А может стоит все же впустить ее? И быстренько, по деловому. Давно у него не было женщины.

Дарбан снял руку с рукоятки пистолета. Потом подошел к двери и открыл ее.

То, что страстной любви с певичкой не будет он понял через мгновение. Потому, что в раскрытую дверь со скоростью болида Формулы-1 вкатилась тележка, на которых обычно горничные привозят по утрам завтрак для ленивых клиентов. Тележка врезалась Манфреду в живот и проволокла его через коридор к балконной двери, где он и грохнулся, разбив головой тройной стеклопакет.

Он все же сумел дотянуться до пистолета, но едва щелкнул предохранителем, как поверх тележки появилось яростное лицо и квадратные плечи коротковолосого могучего мужчины с бычьей шеей. Мужчина увидел пистолет и рявкнул так, что качнулась штора на окне.

— Ша!! Порву, б… дь!! Руки за голову!

И все-таки Дарбан выхватил пистолет. Ему показалось, что сделано это было очень быстро, но когда он уже готовился нажать на курок, в руке коротковолосого вдруг сверкнуло яркое пламя. Сверкнуло и погасло, оставив после себя кромешную холодную темноту.

Гром отбросил тележку в сторону и наклонился над Дарбаном. Потрогал сонную артерию на шее. Соболь спрятал оружие в кобуру.

— Чего ты его щупаешь, мертвее не бывают. Вся башка разворочена. Закрой лучше дверь, а то сейчас сюда вся гостиница сбежится.

Гром пошел закрывать дверь, а Соболь подошел к ноутбуку. На экране по-прежнему высвечивалось сообщение Мердока. Соболь возбужденно засопел.

— Гром, а Гром… Так может быть, чтобы два раза в день повезло?

Гром, споласкивая руки в ванной подтвердил.

— Может. Я вот однажды с клевой бабенкой познакомился, а она меня в тот же вечер со своей подругой свела. Так веришь или нет, пока я выбирал с кем из них поконтачить, они меня вдвоем в постель затащили. Может.

Соболь уже широко шагал к выходу из номера.

— Кончай полоскаться. Мчим в Шереметьево.

— А на кой?

— Предвидится небольшое происшествие. Будем брать Мердока.

Через два часа молчаливого ожидания в номере гостиницы «Домодедово» Мердок достал из портфеля ноутбук и стал печатать сообщение Манфреду Дарбану. Азиза подошла поближе и заглянула ему через плечо. Потом спросила.

— Ты предполагаешь, что это провал?

— Я не предполагаю, я уверен.

— Зачем тебе нужен этот Манфред? Вдвоем нам уйти будет легче.

— Поэтому и пишу, что не нужен. Неужели не ясно? Не стой у меня за спиной.

Азиза отошла к окну и сказала насмешливо.

— Неужели боишься?

— Я ничего не боюсь. Но я не хотел бы умереть от руки женщины.

Азиза бросила на него быстрый взгляд и промолчала.

Отправив сообщение, Мердок спрятал ноутбук, оглядел номер и сказал Азизе.

— Иди и подгони машину со стоянки. Я буду у окна.

Когда Азиза ушла, Мердок сделал еще один звонок с телефона убитой медсестры.

— Это ты? Что за хруст? Опять чипсы? Хотя уже не важно. Где ты находишься? Хорошо. Бери такси и быстро в Шереметьево. Возьмешь два билета во Франкфурт-на-Майне. И все принадлежности. Да, именно. Настало время тебе поработать. Все.

Внизу к гостинице подъехала белая Тойота. Мердок бросил телефон в урну и вышел из номера.

«Жигули» с Соболем и Громом на борту мчались в аэропорт Шереметьево. Гром на пятой передаче давил туфлем сорок шестого размера педаль газа, а Соболь работал за штурмана.

— Делай вон того! Не уступает?! Вот дерьмо! Прижимай его к бровке! Готов! Сейчас поворот будет! Зачем скорость сбросил!? Подрезай!

Гибэдэдэшник, увидев несущуюся на бешеной скорости машину отчаянно замахал им жезлом. Гром дал ему отсечку, но мент видимо не понял или не разглядел спецсигнала, включил на «попугайчике» мигалку и ринулся в погоню.

К Шереметьево «жигуль» и милицейская машина подлетели почти одновременно. Соболь выскочил из салона и, бросив Грому — разберись с ним — побежал к зданию аэропорта.

С ментом Гром разобрался быстро и припустил было вслед за напарником, но, перебежав площадь увидел, что Соболь стоит около белой Тойоты в окружении мужчин в форменной одежде охраны аэропорта. Гром ринулся на выручку.

Соболь прервал его на первом же слове и ткнул пальцем в приспущенное стекло машины.

— Мердок уже здесь. Охранники внутрь заглянули, а там она… Мужики говорят, что эта машина полчаса как подъехала.

Гром наклонился, заглянул в салон и невольно отшатнулся. Оскалясь, на него мертвыми глазами смотрела красивая женщина восточной внешности из раны шеи которой за воротник платья тянулась широкая красная полоса.

Соболь уже проводил с охранниками блиц-допрос.

— К какому терминалу он пошел не видели? Так. А какие рейсы ушли за эти полчаса? Так. Думаю, что в Сыквтык… в Сывтык… Да, правильно, в Сык-тыв-кар он все же не полетит. Куда еще? А какие ближайшие? Франкфурт? Подходяще. Регистрация началась? Пошли, проводите в накопителю.

Всей толпой они направились в левое крыло здания, где около окон стояли будущие пассажиры авиалайнера Москва-Франкфурт-на-Майне. Гром первый увидел Мердока и задохнулся от радостного предчувствия.

— Соболь, вон он светится! Прям копия с фотографии! Родной ты мой! Дай мне его, а, Соболь? Честное слово, я его бить не буду! Ну, дай!

— Ты хочешь его здесь спеленать? А если он вооружен?

Начальник охраны аэропорта возмутился таким предположением.

— Да вы что, мужики!? Если в накопитель пропустили, значит пустой он как курица без петуха! У нас с этим строго.

Соболь решил идти на компромисс.

— Мы его вместе брать будем. Пошли, Гром.

Они миновали ограждение накопителя и с двух сторон подошли к Мердоку. Гром уставился на него долгим пронзительным взглядом. Мердок приветливо улыбнулся в ответ.

— Вам что-то нужно, господа?

— Ты нам нужен.

— Не понимаю вас.

— Скоро поймешь. Не оглядываясь, без излишней спешки вон в ту дверь ша-агом марш!

Мердок недоуменно пожал плечами и пошел в комнату индивидуального досмотра. Там Гром заломил ему руки за спину и надел наручники. Соболь толкнул Мердока на стул и достал из кармана телефон.

— Надо полковнику доложить. Удача так удача!

Он еще продолжал искать в адресной книге мобильника необходимую ссылку на номер Свирского, Гром еще продолжал обшаривать карманы Мердока, а в комнату досмотра уже входил высокий мужчина с военной выправкой. Он быстро окинул взглядом всех троих и обратился к Соболю, сразу определив в нем того, кто является лидером.

— Я хотел бы с вами переговорить.

Гром потянулся к наплечной кобуре. Соболь прекратил поиски номера и уставился на вошедшего.

— Я не понял. Кто разрешил войти? Быстро вышел! Что непонятного?

Мужчина полез в карман. Гром расстегнул кобуру. Но вместо оружия в руках синеглазого оказалась книжечка бордового цвета. Он протянул ее Соболю. Тот с недовольным видом раскрыл документ. После долгого изучения удостоверения на лице Соболя появилось выражение сложных внутренних переживаний. Он повертел документ и так и эдак и наконец спросил тоном ниже.

— Ну и хрен ли? Ну ФСБ. Ну Центр специального назначения. Ну майор. А что надо-то?

— Надо немногое. Слушай мой приказ. Задержанному вернуть все изъятые вещи и отпустить.

Гром издал непонятный звук и выхватил из кобуры пистолет. Соболь сложил из трех пальцев комбинацию и поднес ее к носу мужика.

— А это не хочешь?

Мужчина отрицательно качнул головой и показал на телефон, который Соболь сжимал в руке.

— Вы, кажется собирались звонить вашему руководству?

— Ну и собирался…

— Так звоните.

— Ну и позвоню. А ты выйди! Здесь посторонним нельзя находиться.

Мужик усмехнулся и вышел. Соболь разыскал в адресной книге необходимую ссылку.

Начал доклад Соболь очень победоносно. Но когда его перебил и что-то сказал в ответ Свирский, Соболь внезапно растерялся, покраснел, как мальчишка, которого мама застала со спущенными штанами и неуверенно произнес.

— А это я с товарищем полковником говорю, да? Это точно вы? А я правильно вас понял? Я подумал, что ослышался… Повторите, пожалуйста, еще раз… Нет, все, больше не надо.

И закончил разговор совсем уж неуставной фразой.

— Ну, ладно, как хотите.

Гром заканчивал обыск Мердока. Соболь хмуро посмотрел на всякую чушь, которая была извлечена из карманов задержанного и невнятно произнес.

— Кончай. На хер все это нужно. Пошли давай.

Гром не понял.

— Чего «пошли давай»? Спецмашину вызвать надо.

— Сними с него наручники. Свирский приказал отпустить его. Вот такое происшествие.

Гром замер и долго что-то соображал. Потом посмотрел на Мердока, на Соболя и с надеждой произнес.

— Он… ты, что, спятил?

— Он — не знаю, я нет. Но приказ есть приказ. Свирский приказал этого… отпустить. Надо выполнять.

— А причина?

— Так тебе и скажут причину. Без объяснения.

Гром по-рыбьи открыл рот, потом развел руками.

— Соболь, ты представляешь, я в первый раз в жизни не знаю, что сказать. Даже мат не идет.

— У меня тоже. Снимай наручники.

— А может все таки не надо? Может ты Свирского не так понял?

— Все я так понял. Выполняй.

Но Гром не терял надежды на благополучный исход дела.

— Слушай, а может его пристрелить? При попытке к бегству. Ведь нельзя же такого отпускать!

Соболь вздохнул и сам снял наручники с запястьев Мердока.

— Вы свободны, гражданин. Извинений не приношу. Очень сожалею, что не могу упрятать вас за решетку.

Мердок улыбнулся, и что-то выдал по-китайски. Соболь немного оживился.

— А вот оскорбление в свой счет я не могу снести.

И врезал Мердоку в челюсть.

Ничто не изменилось в лице Мердока. Все так же приветливо улыбаясь он слегка поклонился агентам и вышел из комнаты.

Гром протянул руку.

— Соболь, дай мне телефон.

И когда Соболь протянул ему мобильник, Гром взревел, размахнулся и швырнул аппаратик в стену.

Через полчаса Боинг, следующий во Франкфурт-на-Майне разбежался по взлетной полосе, быстро набрал высоту и лег на положенный ему курс.

Весьма объемной немке среднего возраста был очень симпатичен сосед, который сидел справа от нее, на месте 23-б. Во-первых потому, что помог укрыться ей пледом, во-вторых потому, что от него приятно пахло дорогим одеколоном, а в-третьих он не расставлял локти как сосед слева. Немка часто поглядывала на него и улыбалась.

Когда прошло около часа полета, сосед немки встал и направился в туалет. Ровно через пять минут мужчина, место которого было под номером 24-б тоже поднялся и тоже пошел к туалету. Когда он вошел в кабинку, один из пассажиров ухмыльнулся. Эти педерасты даже в воздухе занимаются своими пакостными делишками!

Мужчины отсутствовали минут пятнадцать. Потом так же по очереди вышли из места задумчивости и направились к своим местам.

Когда сосед немки плюхнулся рядом с ней, она удивленно повернула к нему голову, принюхалась и сказала.

— Это не мое дело, конечно, но… Тот одеколон, который был у вас вначале гораздо лучше.

Сосед зыркнул на нее и уперся локтями о подлокотники. Немка обиженно посмотрела на него. А уж когда он вытащил из кармана сальный пакетик с чипсами и захрустел, периодически икая на весь салон, она возмущенно отвернулась и постаралась забыть о его существовании.

В аэропорту Франкфурта-на-Майне готовились к встрече Мердока. Агенты Ральфа Трентона запрудили помещение аэропорта и едва самолет закончил пробежку по взлетной полосе, выстроились коридором среди встречающих.

Мердок вошел в здание аэропорта одним из последних. Выбросив пустой пакетик из-под чипсов, он направился к автомату, намереваясь, видимо купить очередную порцию хрустящего картофеля и был тут же окружен агентами.

Арест проходил по всем правилам. Мердоку зачитали его права и только тогда повели через зал к ожидающей у входа машине.

Неладное заподозрили только при въезде на автостраду, ведущую в город. Вспотев то ли от большого количества съеденных чипсов, то ли от волнения, Мердок провел ладонью по лицу и оставил на нем белые полосы. Один из агентов придвинулся поближе к арестованному, достал носовой платок и провел краем по щеке Мердока. Потом внимательно посмотрел на щеку, на платок и закричал во весь голос.

— На нем грим! Это не он! Это не Мердок! Поворачивай назад!

А в это самое время милый господин, пахнущий хорошим одеколоном шагал по одной из улиц рядом с Готическим собором. Он увидел фонтанчик и остановился, чтобы напиться и освежить лицо. Убедившись, что разноцветная от грима вода исчезла в сливных отверстиях, господин распрямился, посмотрел на небо, где висел оставленный каким-то самолетом инверсионный след, и произнес.

— Еще встретимся!

Вслед ему из салона машины смотрел пепельноволосый синеглазый мужчина. В то время, как Мердок смывал грим, он достал мобильный телефон, набрал номер и произнес —

Агентурное наблюдение № 28

Франкфурт-на-Майне. Площадь перед Готическим собором. Беседа невыясненного объекта с руководителем Управления тайных операций ЦРУ

— Да, это я. Во Франкфурте-на-Майне. Я вижу его. Он на площади перед собором… Потому что ваши люди олухи! Не могут отличить подделку от оригинала! Что мне с ним делать? К вам? Не думаю. К чему вам лишние хлопоты? Если он расколется, то сможет рассказать много интересного Генеральному инспектору. Вам это нужно? Нет. И мне тоже. А поскольку наши интересы совпадают, то…

* * *

Пепельноволосый вышел из машины и направился к Мердоку, который в это время остановил проезжающее мимо такси.

— Вы куда-то спешите, любезный?

Мердок обернулся. На секунду напрягся, пробежал взглядом по рукам мужчины и расслабился, не увидев оружия.

— Да, мне пора, знаете ли… Мы славно поработали с вами и не беда, что русские оказались на этот раз сильнее. Все впереди, верно? Прощайте, я спешу! Что? Вы хотите мне что-то сказать на прощание? Внимательно вас слушаю!

Пепельноволосый сделал шаг назад и четко выговаривая слова произнес:

— Твой путь окончен, Странник! Пора! Алмазная колесница ждет тебя!

Мердок расхохотался в ответ.

— Знаешь, я больше привык на такси! Колесница не мой вид транспорта. По крайней мере пока! Прощай!

Такси фыркнуло мотором и скрылось за поворотом.

Агентурное наблюдение № 29

Китай. Район перевала Хинган. Монастырь. Разговор по спецсвязи.

— Алло? О, господин Председатель! Какая большая честь для меня! Чем обязан скромный житель Поднебесной вашему благосклонному вниманию? Вы совершенно правы, я уже отправил вам письменный отчет о проделанной работе. Конечно, я могу рассказать, если вы располагаете временем. Слушайте, господин Председатель!

Около года назад к нам обратился один из наших постоянных заказчиков господин… простите, я не знаю его имени, да если бы и знал, то оно наверняка было бы ненастоящим… в общем, ему понадобился для выполнения определенного вида работы человек, который мог бы действовать самостоятельно, но в то же время с предсказуемым результатом. Странник, который бы шел своей дорогой, но в нужном направлении и прибыл в тот населенный пункт, куда его отправили. Не без оснований предполагая, что наш заказчик связан с ЦРУ и это обстоятельство, может быть можно будет использовать в дальнейшем в НАШИХ интересах, мы предложили ему американского агента, который работал в Пекине, во Внешнем городе. Тем более, что заказ был таков — европейского вида мужчина с опытом разведдеятельности. Заказчик согласился, и мы начали работу с товаром — комплексное физическое и психологическое воздействие

Тем временем наши предположения о том, что заказчик связан с ЦРУ и выполняет их задание стали подтверждаться. Об этом говорит тот факт, что он легко добился сдачи агента, даже несмотря на то, что тот в итоге выдал троих предателей из местных жителей Внешнего города. И, кроме того он сумел сделать запись разговора двух высокопоставленных чиновников ЦРУ, которая происходила на территории ведомства, а это уже весьма непросто. Фрагменты этого разговора мы потом использовали для работы с американским агентом, а после выполнения своей работы стали следить за заказчиком. И не зря! Нам удалось записать обрывок беседы заказчика с проданным ему агентом. Суть была такова — агент должен, действуя по большей части самостоятельно, создать условия для перегона новейшего российского истребителя в указанное место. Где его, естественно, подвергли бы тщательному анализу!

Возможность использовать ситуацию в своих интересах была весьма реальна. Получив ваши указания, господин Председатель, мы решили направить Странника по другой дороге. Когда он находился с заказчиком в Тайбэе, то наш специалист под видом владельца гостиницы, который знает тайные тропы дао провел корректировку его пути. Это было весьма рискованно, такое воздействие предполагает постепенное наращивание влияния. Странник едва не ушел от нас навсегда, но к счастью все обошлось! И теперь вместо того, чтобы работать на угон истребителя, Странник стал работать на атаку президентского самолета. Мы во многом помогали ему — нашли торговца ракетами, вывезли их в Киргизию, обеспечили дополнительными средствами.

Да, я понимаю, господин Председатель, это было гениальное решение! После инцидента наверняка произошло бы охлаждение между двумя сверхдержавами и каждая из них по отдельности наверняка обратила бы большее внимание на сотрудничество с нашей великой страной. Я помню эту древнюю китайскую мудрость — «Когда два тигра дерутся, обезьяна сидит на дереве и наблюдает».

Причина неудачи кроется в случайности, каких много в нашей быстротечной жизни. Один из русских летчиков оказался сильнее духом чем другой и атака сорвалась.

Простите, господин Председатель? Вы сказали, что это не случайность? Возможно. То есть я хотел сказать, вы совершенно правы! Каждый из нас верен своему долгу и готов отдать жизнь за будущее великого Китая!

Странник… Я затрудняюсь сказать, где он сейчас. Возможно, в Германии, возможно, в Турции. А может даже в России! В одном я уверен абсолютно точно — он сейчас в пути. Он движется к нам!