Мы тепло распрощались с новыми друзьями. Ушуры одолжили нам лошадей, поэтому до оставленных в лесу животных наша странная компания добралась за полтора дня. Я и Дали хлюпали носами и выглядели вяло, все же холодные ночи не прошли даром. У реки, где паслись наши четвероногие друзья, мы сделали большой привал.

Я, разложив на траве спальник, грелась под лучами палящего солнца. Правая рука все еще была перевязана и пряталась под безразмерной белоснежной туникой с большим вырезом, из-под которого виднелись то бинты, то голое левое плечо, что меня немного расстраивало и стесняло.

Наблюдая за суетящимися над обедом ребятами, вдруг подумала о том, что будет, когда мы вернемся. Почему-то «возвращение» меня встревожило. Как-то верится с трудом, что за совершенный побег нашей влюбленной паре ничего не будет.

Дали переоделась в свой черный костюм, волосы вновь собрала в тугой пучок, и выражение лица приобрело былую строгость. Она подбрасывала в костер сухие ветки так, будто это не дерево, а ядовитые змеи. Это преображение удивило, ведь еще вчера она выглядела мило, и не было ни намека на брезгливость и надменность.

Заметив мой пристальный взгляд, девушка снова преобразилась: глаза засияли, на губах появилась довольная улыбка:

– Оливия, не грусти! Лучше встань и взбодрись.

Я последовала совету– встала. Все же интересно узнать причину столь резкой смены образа. Отряхнувшись, подошла к девушке.

– Куда это они? – спросила я ее, кивнув на мужчин, суетящихся у лошадей.

– На рыбалку, – поморщилась она. – Ларинэль ухи желает, которую я делать не умею.

– И? – засмеялась я. – Кто же ее делать будет?

– Ты тоже не умеешь? – удивилась девушка, подняв на меня свои глаза.

– Нет, – развела я рукой. – Ибо рыбу не очень-то люблю.

– Понятно, – протянула она и, кинув в костер последнюю сухую палку, присела на пенек. – Впрочем, неважно. Макианэль вызвался готовить.

Я удивленно приподняла брови. Что это с ним? Не замечала у него любви к готовке.

– Не отравимся? – спросила я, поморщившись, и Дали громко рассмеялась, от чего ребята стали на нас заинтересованно коситься.

– Нет, конечно, – все еще хихикая, ответила она. – Уж он-то обязан уметь такие вещи делать. Оборотня иногда месяцами приходится выслеживать и жить в лесах.

– Ого, – выдохнула я, посмотрев на улыбающегося охотника, активно копающегося в седельной сумке. – Вот же работенка.

Дали кивнула, улыбаясь, задумчиво вглядываясь в яркое пламя костра. Я хлюпнула носом и, присев на рядом лежащее бревно, снова бросила взгляд на Мака.

Ведь все слышит, о чем я постоянно забываю.

– Дали, – встрепенулась я. – Понимаю, я простыла, но ты-то! Ты же лиэлька!

– А, – лукаво улыбнулась девушка, взяв в руки палку, чтобы ворошить угли. – Я и забыла, что ты– человек.

– А при чем здесь я и моя человечность?

– При том, что вы, люди, многого не знаете. Впрочем, и к лучшему.

– Поподробнее, – недовольно потребовала я.

– Оливия, неужели ты сама еще не поняла всего? – растерялась она.

– Не понимаю, о чем ты.

– Мы ушли! – крикнул нам Ларинэль, отвлекая от разговора. – Если что кричите громче. Будем неподалеку.

Семка махнул нам рукой. Макианэль кинул на меня хмурый взгляд, поднял с земли сумку и, развернувшись, побрел за ребятами.

– Неужели после всего, что произошло, ты все еще считаешь, что лиэли всемогущи? – вновь заговорила Дали, повернувшись ко мне. – Мы не так-то сильно от вас отличаемся, Оливия. Да, болеем реже, выносливость лучше, а в остальном… Лиэли долгожители. Мы не бессмертны, как считают люди. Магической энергии в нас с избытком, но чтобы ею пользоваться, нужно учиться. Думаешь, все такие, как эти трое, – кивнула она в сторону зарослей у реки, куда ушли мужчины. – Далеко нет. Я, как ты убедилась, маг посредственный и толку от меня немного. И таких, как я, тут великое множество. Но все это держится в тайне, причину, думаю, ты знаешь. Нам лучше жить обособленно, а людям не знать всего.

– Иначе, мы бы не победили в той войне.

– Верно, – кивнула Дали.

– Странно, что об этом мало кто задумывается.

– Ну, тут главное правильная политика. Ваш государь мудр, он не будет раскрывать тайны и лезть туда, куда лезть не стоит. Его сын, надеюсь, тоже. И в остальных странах пока что спокойно. Да и не забывай, эльфы– наши союзники.

– Зато в глазах людей вы– предатели. И в моих все же тоже, – призналась я. – О причинах ты знаешь. Да и ваша обособленность только все усугубляет. Мы мало о вас знаем, а то, что знаем, увеличивает неприязнь.

– Ты права. Но чем-то приходится жертвовать. А война… я о многом не знаю, и, возможно, не узнаю. Наши Главы тоже умеют хранить тайны. Среди нас ходят слухи, что мы защищали наши интересы. В чем они заключались– вопрос интересный.

Я загрустила. О войне хотелось бы узнать подробнее. Любопытно. И привыкла я к лиэлям настолько, что хочется их оправдать хотя бы перед собой. В остальном– пусть живут, как хотят. Тайна целого народа– не мое дело, и в чем-то она себя оправдывает.

Мы долго слушали треск костра и негромкое щебетание птиц, доносящееся из рядом стоящего леса. Солнышко пригрело, немного разморило. Обстановка не располагала к разговорам, но я вспомнила о забытом вопросе и не смогла промолчать.

– Дали, – позвала я задумавшуюся девушку, – я заметила, что ты сегодня немного изменилась, стала как-то «холоднее».

А хотелось сказать «противнее».

Девушка, посмотрев на меня, нахмурила лоб.

– Не подумай, я не хочу сказать, что это плохо, – залепетала я, – просто странно. Вчера ты смеялась, вела себя непринужденно и легко, а сегодня– будто все вокруг тебе стало противным и…

– Я поняла, – прервала она меня, улыбнувшись. – Ответ прост: мы все живем по законам общества. Не думаю, что кого-то волнует мой внутренний мир и желания. У нас не принято раскрываться. Впрочем, я не считаю правила нашего общества неправильными. Мне нравится. Ларинэль знает меня разную. Его все устраивает– это для меня главное.

– Но вчера ты тоже была в обществе, – усмехнулась я.

– Да, – засмеялась она. – В обществе тех, кто пренебрегает законами общества.

– О, а я-то и не знала, – пробубнила я. – А Ларинэль тоже этими законами пренебрегает?

– Ларинэль умеет подстраиваться. Ему не в тягость, это часть его характера.

Все же повезло мне несказанно, что Семинэль и Макианэль ведут себя по-человечески, в прямом смысле этого слова.

– Вас накажут? – спросила я, вставая, стараясь, чтобы вопрос не выдал мое внутреннее напряжение.

– Не сильно, но да. Но ведь мы заслужили, – безмятежно отозвалась Дали, снова залезая палкой в костер. – А Ларинэля полезно вздернуть разок-другой. Он еще мною не прощен.

Я не знала, что на это ответить, поэтому молча вернулась на свой спальник и прилегла на спину. Разговор с девушкой оставил неприятный осадок. Нет, все же понять этих странных нелюдей сложно, да и нет такой необходимости. Осталось еще немного помучиться и будет долгожданное возвращение «домой». Туда, где не нужно подстраиваться под «общество», где тоже все непросто, но это «непросто» роднее и приятнее.

Голубое небо и медленно плывущие облака успокаивали и убаюкивали, но тревога не давала уснуть. Я будто что-то упустила. Но перебирая события предыдущих дней упущенного не нашла.

Вскоре вернулись ребята. В готовке я участия не принимала, точнее, была от нее отстранена. Уха получилась вкусной, за что охотник получил от меня целую тираду из комплиментов. И все это искренне, ведь рыбу я всегда считала чем-то невкусным.

* * *

До Дома Виру Мадэ мы добрались на закате. Улицы были пустынны, лиэли готовились ко сну.

В красных лучах заходящего солнца дом друзей выглядел немного зловеще, и мой живот стало скручивать от страха, будто мне грозит большая опасность.

– Эй! – окликнул меня Макианэль, когда мы медленно пробирались через аллею, ведущую к зданию, причем я впереди всех.

Я притормозила коня и дождалась, когда охотник поравняется со мной.

– У меня вообще-то имя есть, – напомнила ему, смерив грозным взглядом.

– Да, что-то такое помню, – сощурил он глаза. – Оливия, кажется.

Я развернула коня, наклонила на бок голову и прищурилась:

– Что ты хотел, Макушка?

– Хотел попросить не распространять флюиды страха, у меня от него зубы сводит, – нахально улыбаясь, заявил охотник.

Подъехали остальные.

– Потерпишь, – одернул его до этого молчаливый Сема.

Макианэль усмехнулся:

– А может быть, стоит узнать причину и развеять тревожные мысли.

– А может быть, не стоит лезть не в свое дело, – холодно ответил маг, смерив охотника сердитым взглядом. – А то я смотрю, у тебя это входит в привычку.

– А может быть, мы все же доедем наконец-то до дома?! – раздался громкий раздраженный голосок Дали. – Осталось всего несколько метров!

– Ребята, – засмеялся Ларинэль, объехав нашу ставшую в миг недружелюбной компанию, – вы чего вдруг снова за старое?

Я удивленно переводила взгляд с одного на другого.

– А нового и не было, – ответил Семинэль и поехал дальше.

Я растерянно посмотрела на Макианэля, тот пожал плечами и последовал за магом.

К дому мы подъехали в напряженной тишине, зато мой страх сменился недоумением. Я как заблудившаяся в лесу пыталась найти тропинку к выходу. Ведь причина перепалки явно во мне. Только вот непонятно, что на них нашло.

Пребывая в глубокой задумчивости и не замечая ничего вокруг, я достаточно ловко, для человека с одной работающей рукой, слезла с коня.

– Ну ты даешь, – раздался над ухом голос Макианэля. – Вроде маленькая да раненькая, а верткая.

– Учись, пока я еще здесь, – деловито заявила я и, обернувшись, улыбнулась, посмотрев на отчего-то веселого охотника.

– Боюсь, чтобы передать мне свой опыт тебе придется остаться здесь. Я плохо обучаем, – невозмутимо заявил он.

И я растерялась. Ведь не задумывалась о том, что уехав, больше его не увижу.

– Извини, придется тебе учиться самому, потому что остаться здесь я не могу, – ответила, с трудом скрыв накрывшее меня расстройство.

– Агитация закончена? – зло раздалось за моей спиной.

– Как видишь, – усмехнулся Макианэль, посмотрев поверх моей головы на Семинэля. – К сожалению, пока безуспешно.

Я до боли закусила нижнюю губу, чтобы не улыбнуться. Почему-то внимание со стороны охотника оказалось приятным, а реакция Семинэля удивительной.

– Отстань от нее, предупреждаю в последний раз, – спокойно, но как-то грозно ответил Сема.

– Чего ты боишься, Семинэль? – спросил Мак, в миг посерьезневший.

– Я ничего не боюсь, поэтому можешь не стараться. Ничего не выйдет.

Макианэль улыбнулся и не ответил.

За спиной скрипнула дверь, и мы с Семеном обернулись.

– С вами, конечно, весело, но, кажется, нас ждут, – сказал Ларин и пошел к застывшим на пороге родителям.

Мы последовали за ним, но я шла так медленно, что оказалась за спинами друзей. Впрочем, меня это только обрадовало.

Очень часто, когда я училась в ВШМ, нас гоняли на практику в леса, где можно было найти редкие растения. Походы эти могли длиться неделю, а то и две, поэтому возвращалась домой я всегда в предвкушении приятной встречи с родными, как после долгой разлуки. Те мои надежды оправдывали, организовывая праздничный ужин, за которым я рассказывала обо всем, что с нами произошло. Даже тогда, когда приезжала с глубокими порезами или ожогами от ядовитых растений, мне никто не закатывал истерик, не грозился держать взаперти, хотя почему-то я этого каждый раз ждала. В своих бедах я была виновата сама, это все понимали, но ни разу никто на это не намекнул. Мама рассуждала так: «Вернулась и хорошо, остальное переживем. Себя ты уже наказала». Конечно, в напутствие при очередной вылазке, мне читали занудную лекцию на тему «Как вести себя в лесу», но это такой пустяк. Куда важнее встреча. Для меня это будто ритуал, который показывает, что несмотря ни на что родные любят и ждут. Тут же… сбылись мои самые худшие опасения.

Пощечина, которую отвесила «мама» Ларинэлю, было меньшее из зол. Отец грозно сказал пару предложений на незнакомом мне языке. Наш друг опустил голову и что-то забормотал в ответ. Краем глаза я заметила, как Дали прикрыла ладонями лицо и, не выдержав, тихонечко подкралась к Макианэлю, который стоял ко мне ближе всех, чтобы узнать в чем, собственно, дело.

– Что он говорит? – шепотом спросила я.

– Он дает клятву о полном повиновении, – тихонько ответил тот.

– Зачем?

– Потребовали, в наказание.

– И надолго? – ужаснулась я, схватив охотника за руку.

Макианэль скосил глаза на мое лицо, потом на руку, которую я поспешно одернула, и, усмехнувшись, сказал:

– Не волнуйся. Всего на месяц. Это не так много. Наказание редкое и жестокое, но ничего не поделаешь.

– Не понимаю я этого, – выдохнула расстроенно. – Неужели ребята мало пережили? Лучше бы поинтересовались, как они себя чувствуют. Само бегство– уже достаточно сильный шаг, лишивший многого. Да и не просто так они это сделали.

– Каждый смотрит с той стороны, с которой ему удобно, – усмехнулся охотник. – Ларинэль знал, на что идет, и понимал что его ожидает по возвращению. Он мог и не принять наказание, тогда пришлось бы отречься от Дома и уйти, как это сделал Семинэль. А Ларинэль на подобные глупости не способен, впрочем, и не тот случай.

Я изумленно посмотрела на Макианэля. Не замечала ранее таких выпадов с его стороны. Что-то Дом на них плохо влияет.

Семинэль обернулся. Его губы были плотно сжаты, а взгляд не предвещал ничего хорошего. Мне почему-то захотелось к нему подойти и успокоить. Не привыкла я к злому Семинэлю.

– Это мое мнение, – безмятежно отозвался охотник. Сема отвернулся.

– Я хотела бы с тобой поговорить, при первой же возможности, – раздраженно прошептала Маку, хотя хотелось отвесить подзатыльник. Но это только мечты, думаю, этот предугадает мои действия заранее.

– К вашим услугам, Оливия, – насмешливо отозвался тот.

Наконец-то нас впустили в дом, в котором ждал очередной сюрприз– родители Дали. Они стояли посреди залитой ярким магическим светом гостиной. Высокий плотный мужчина, человеческих лет тридцати пяти на вид, одетый в черный дорожный костюм, и стройная, со знакомым надменным выражением лица, молодая женщина, облаченная в длинное темно-зеленое бархатное платье. Оба впились в Дали неприветливыми взглядами, от чего по моей спине побежали мурашки, я аккуратненько спряталась за спину Семинэля. Смотреть еще и на то, как будут наказывать Далиранэль, у меня не было сил. Но к счастью ничего подобного не последовало.

– Я рад видеть тебя живой и здоровой, дочь, – раздался низкий с легкой хрипотцой голос, и я выдохнула, уткнувшись лбом в спину мага.

– И я рада видеть вас, – серьезно ответила Дали. – Простите, что заставили волноваться.

– В жизни бывает всякое, – вдруг заговорила женщина с еле заметным раздражением в голосе, – но хотелось бы взять с тебя слово, что подобного больше не произойдет.

– Конечно, – спокойно ответила Дали. – Обещаю.

– Что же, – снова заговорил мужчина, – думаю, вам нужно отдохнуть. Встретимся позже.

Все стали расходиться. Семинэль обернулся и, молча взяв меня за руку, повел к лестнице.

– Приятного отдыха, – насмешливо раздалось нам в след. Мы притормозили. Вечер сюрпризов не иначе.

Обернувшись, я мило улыбнулась:

– Благодарю, Макианэль.

Тот отчего-то помрачнел и, развернувшись, пошел в сторону входной двери.

– Семинэль, – дернула я мага за руку, – да что вообще происходит?

– Идем, объясню в более укромном месте, – нарочито громко отозвался он, от чего охотник немного притормозил, но все же вышел, так хлопнув дверью, что бедная чуть не слетела с петель.

– У меня такое чувство, что все резко сошли с ума, – сердито пробубнила я, отняв у мага руку.

Я была так зла, что до комнаты летела со скоростью боевого магического шара, ни на секунду не задумываясь о правильности направления, но у двери притормозила:

– Это все еще наши комнаты? – спросила немного раздраженно.

– Да.

Открыв дверь, я вошла внутрь комнаты, в которой тут же загорелись магические лампы. За окном сгущались сумерки. Я присела на гостевой диванчик, закинула ногу на ногу и забарабанила пальцами по коленке. Маг тут же оказался рядом.

– Что происходит? – требовательно спросила, заглянув в серые колдовские глаза.

– А ты не видишь? – спокойно спросил он.

– Я много вижу и столько же не понимаю. Потрудись объяснить!

– Дело в том, что сейчас они сделают все, чтобы я здесь остался, – серьезно сказал он.

– Кто они? И причем здесь Макианэль? И зачем «им» это нужно.

Ну вот, опять взгляд отвел, значит, не ответит. Как же с ним порой сложно! Нет, я добьюсь ответа!

– Семинэль, почему ты мне не доверяешь? – пошла напролом.

– Доверяю.

Прорычав, я вскочила с дивана и засеменила перед магом.

– Давай, я сама расскажу, как все вижу? – вопрос был задан ради приличия, потому что я тут же начала говорить дальше:– Итак. Ты боишься, что они смогут найти причину, из-за которой ты не сможешь уйти. А еще: уходить тебе не хочется, но для чего-то нужно. Я права?

– Да, – ответил он.

– Вот видишь, все не так страшно, – улыбнулась я и поспешно сжала ладони в кулаки, чтобы он не заметил, как задрожали руки. Вроде бы все логично и правильно, это его дом, да и здесь та, которую он любит, хоть и отнекивается, но почему-то стало грустно и немного не по себе. Как же я потом буду жить-то без него? – Семинэль, скажи, а ты не хочешь тут оставаться только из-за того, что обещал мне помочь, или есть другие причины?

– И из-за этого тоже, но других причин море, – он устало потер пальцами лоб. – У меня много незаконченных дел.

И меня отпустило. Я выдохнула и улыбнулась. Не хочется быть причиной, чтобы улизнуть из дома, пусть лучше буду дополнением.

– Оливия, мне нравится жить среди людей. У меня есть дом и работа. Я еще не готов вернуться сюда, хотя, признаюсь, очень хочется. Здесь моя лаборатория, мой родной дом, в конце концов.

– Понимаю, к тому же о чем-то подобном я тебе говорила еще тогда, когда ты сказал, кем являешься. Знаешь, ты стойкий, я бы не смогла уйти, – пробурчала я, замедлив свои хождения по комнате. – Стоп. Так причем здесь Макианэль?

Вечно Семинэль уходит от темы так, что и не заметишь.

– Он слишком много внимания тебе уделяет, – маг откинулся на спинку дивана, внимательно на меня посмотрев, – и я опасаюсь, что все это для того, чтобы оттянуть твое внимание на себя.

Мои брови взлетели вверх, я остановилась напротив Семы.

– Не слишком ли ты к нему строг? К тому же ты и сам мне его впихивал не так давно, – припомнила я.

– Нет, не строг. Лучше, если он не будет морочить тебе голову. Мне кажется, Макианэль не способен на глубокие чувства, но способен на многое другое. Если бы он был искренним, я бы не возражал, а так…

Мой дар речи пропал, но ненадолго.

– Семинэль, позволь мне свои проблемы решить самостоятельно, – мягко попросила я. – Не волнуйся, все со мной будет в порядке. Я не позволю морочить себе голову. Но признаюсь честно, мне кажется, ты не справедлив к охотнику.

Я замолчала, не желая развивать сложную и для меня тему, присела перед ним на корточки и взяла за руку.

– Семинэль, не знаю, что тут произошло и происходит между вами всеми, но если ты уверен, что тебе необходимо вернуться к людям, я помогу, чем смогу. Ты так много для меня сделал, и мне приятно хоть что-нибудь сделать для тебя. Чтобы не случилось, обещаю, мы покинем вашу страну. Без тебя мне не справиться, ты же знаешь. Моя проблема не решена, я все еще могу в любой момент стать кошкой.

– Спасибо, Оливия, – он так тепло улыбнулся, сверкнув сияющими глазами, что у меня перехватило дыхание, поэтому я поспешно отпустила его руку и пересела к нему на диван.

– Я знаю одно: ты обязательно сюда вернешься, – тут же пробормотала, чтобы скрыть неловкость.

– Я в этом почти уверен, – ответил он. – Но сейчас не время. И ты моя единственная ниточка в мир людей, об этом я уже говорил.

– А я бы здесь жить, наверное, не смогла, – констатировала, вспомнив, к чему мы чуть было не пришли в наших отношениях. – А тебя бы тянуло сюда.

Семинэль ответить не успел, в дверь постучали, и мы удивленно переглянулись. Я, в общем-то, никого не ждала.

– Открыто! – крикнула и перед нами появилась Аллинэль, чего я ну никак не ожидала и глупо захлопала глазами.

Светлые волосы девушки были впервые распущены и красиво блестели в мягком свете магических светильников. Темно-синее однотонное бархатное платье оттеняло небесно-голубые глаза. Как прекрасная принцесса из сказок. Понятно, почему Семинэль так боится, что не сможет уйти. А мне вот теперь стыдно за наше поведение.

– Простите, что отвлекаю, – залепетала Аллин, застыв в дверях, – просто не слышала, как вы вернулись, и хотела убедиться, что с вами все в порядке. Макианэль выглядит немного неважно, и я заволновалась, но, видимо, зря.

– Вовсе нет! – вскочила я. – Проходите Аллинэль. Ребятам действительно надо бы подлечиться. У них было сильное отравление.

– Отравление? – нахмурилась она, закрывая за собой дверь.

– Да, причем ядом. Я думаю, Семинэль будет рад с вами это обсудить. Так ведь? – повернулась я к нему.

– Конечно, – деловито ответил тот. – Завтра в лабораторию принесу то, что сохранила Оливия.

Это он об отравленной воде, которую я оставила для исследований.

– Вижу, вам тоже помощь не помешает, – посмотрела девушка на отсутствующую руку в правом рукаве.

– Все завтра, – отмахнулась я.

– С простудой надо разобраться сегодня, – строго напомнил маг.

– Конечно. Но сейчас я хотела бы привести себя в порядок и отдохнуть, – нагло заявила я, намекая Семе, что пора бы ему покинуть мою комнату. Да и не прилично все это, скорее всего.

– Конечно, – он встал и пошел к ничего не понимающей девушке, которая по виду чувствует себя крайне неуютно. – Идем, Аллинэль.

– Семинэль, – окликнула я напоследок. – А можно мне поужинать в комнате?

Маг почему-то нахмурил свой лоб, и я посмотрела жалобно-жалобно, как могла, зная, что это подействует.

– Хорошо, но зелье от простуды пришлю с ужином, – пригрозил маг.

Я лишь пожала плечом. Ничего против не имею.

– Только сахар не забудь, – напомнила и премило улыбнулась.

Пожелав мне спокойного отдыха, Семинэль вышел, пропустив Аллин вперед.

А я побрела в ванную комнату, которая манила сильнее, чем кровать.

Хорошо, что тяжелый путь закончен. Тишина и покой, как долго я этого ждала! Как долго я о вас мечтала! Готовьте свои объятия, черная кошка уже спешит! И пусть проблемы подождут…