Так и бывает: только тот, кто знает нашу душу до самой темной глубины, той, где живут чудовища совершенных ошибок, может причинить боль одной фразой. Гай знает меня лучше, чем все остальные. Лучше чем Елена, с которой мы делим мысли. Только он знает, что мне нужно. Только он может так подсунуть мне помощь, что я приму ее, просто не смогу отказаться.

На столе лежали оплаченные чеки: он погасил мои счета на два года вперед. Теперь даже если я окажусь без работы (голову надеюсь, оставят при мне), помойка и отсутствие спортзала мне не грозят. И не настолько я вредная и гордая чтобы в срочном порядке меня жилье.

В ментальной связи возникли возмущения: ведьма настойчиво стучалась в мои мысли.

– Как ты себя чувствуешь?

– Будто по мне проехал каток, – вяло ответила я, – а потом вернулся и проехал еще раз.

Время давно перевалило за полдень, но вот она я – не принявшая душ, непричесанная, с осыпавшейся тушью под сухими красными глазами, скорчилась на кровати в пароксизмах острой жалости к себе. Желудок болит то ли от расстройства, то ли от голода. На подушке кроме туши остались отпечатки любимой губной помады. Мне еще предстоит пожалеть о таком обращении с шелковым постельным бельем, но это будет много позже.

Надо бы встать. Сходить в душ, выпить кофе, взять себя в руки. Включить музыку. Закурить быть может. Даже суки хандрят. Но какой в этом толк?

– Ладно, – голос на том конце провода сух, – буду через пятнадцать минут.

– Не надо, – прокаркала я, найдя силы подняться. – Не зли Яна. Хоть кто-то из нас должен попасть на лекцию.

Большой Босс достал нам два пропуска на лекцию модного полицейского психолога. Ян считал, это поможет нам лучше разобраться в мотивах, которые движут нашим «ласковым» убийцей. Ага, как мертвому припарки.

Я едва успела принять душ, когда на пороге возникла Елена с коробкой конфет и бутылкой вина. А в ванной меня ждал «сюрприз» – моя связь с луной прервалась. Вот почему последние два дня мне хотелось кричать и убивать. Проклятые гормоны.

– Я вообще-то против лечения разбитого сердца алкоголем, но если совместить его с душеспасительной лекцией, ничего страшного не случиться, – она жестом попросила меня заткнуться. – Не волнуйся, я не опоздаю, и пить не буду.

Она достала из шкафчика бокал, наполнила, подала мне. Уселась напротив и, устроив подбородок, на сложенных друг на друга ладонях, посмотрела на меня загадочными зелеными глазами.

– Не буду спрашивать, что там у вас стряслось. Сейчас не лучшее время ворошить осиные гнезда. Я только хочу сказать: мужчина, если только он действительно мужчина, очень быстро раскаивается в резко сказанных словах начиная испытывать муки нечистой совести. Его корежит сильнее, чем закоренелого грешника на адовой сковородке. Не попадайся на удочку его самолюбия и дай Гаю почувствовать вину, когда он приползет просить прощения.

– В том-то и дело, он не виноват.

– Признаю, он замечательный и все такое, но говорить, то, что может причинить заведомую боль низко и жестоко.

Я поняла, связь порой работает в обе стороны, особенно когда кто-то из нас испытывает сильные эмоции.

– Гай всегда выполняет данное обещание.

– Или мужчина держит слово или он не мужчина, – торжественно продекламировала она. – Это нарушит, будь спокойна. Заготовь к его возвращению философски-возвышенно-отстраненную речь и наслаждайся замешательством собеседника. Безотказный способ, я всегда так делаю.

Елена налила мне еще вина и, чмокнув в щеку, отправилась слушать модного психолога и – я в этом не сомневаюсь – действовать ему на нервы. Наверняка она накануне ознакомилась с темой лекции и подготовила список каверзных вопросов. Она обожала искать истину в спорах и одерживать верх, отстаивая свою точку зрения. «Обожаю заводить умных мужчин в тупик» – говаривала она. Может поэтому мужчины рядом с ней долго не держались.

Они предпочитают, чтобы их заводили в постели.

***

Елена не выспалась, потащилась забирать с парковки машину в несусветную рань, а потом поехала утешать Гели. Настроение у нее было отвратительное, это понимал даже демон, увязавшийся за ней. Ей не хотелось оставлять его в центре города, но что она могла поделать? Напротив здания, в котором проводилась лекция, высилась старинная церковка, думалось, это умерит его пыл и помешает высосать душу у какого-нибудь зазевавшегося обывателя.

Елена закрыла машину, одернула пальто с красивым лисьим воротником и решительным шагом направилась к входу. Вселенная начала испытывать ее на прочность уже в зале, когда к ней подсел приятный молодой человек в строгом черном костюме, и десятком каких-то тонких красочных брошюр.

– Я семидесятник, – вежливо представился он так, будто Елена обязана была знать, что это значит.

– Э…

Елена поерзала, отчаянно смущаясь и боясь проявить невежество. Что-то такое она про них слышала… нет. Те вроде бы были шестидесятниками. Точно. Стихоплеты. Недовольная властью тусовка опальных поэтов.

Ведьма покосилась на собеседника, удостоверяясь, что парень не просто молодо выглядит, а действительно молод. Интересно, а эти чем недовольны? И не опасно ли с этими гражданами находится? Вдруг и ее под шумок повяжут?..

– Замечательно! Вижу, вы заинтересованы, – заулыбался парень. – Давайте поговорим о Боге.

– Ну, давайте, – с сомнением протянула ведьма, подумав, что поэтам полагается говорить о чем-то другом: о музах, вдохновении, издателях которые печатают всякий хлам и не замечают гениев. На худой конец о женщинах. Но о боге? Может это сейчас тренд?

Через тридцать секунд Елене стало ясно: она наткнулась на сектанта. Он сообщил ей, что все люди братья и сестры, всех ждет геенна огненная, если вовремя не покаяться, не купить брошюру и не вступить в их общество. А в идеале переписать имущество и быть как мать Тереза – бедной и всепрощающей.

– Вступайте лучше к нам, – проникновенно начала ведьма, положив ладонь на колено собеседника. – Карьерный рост, популярность у противоположенного пола, длительная молодость – и всего за одно жертвоприношение в месяц… Адептам не возбраняется пить, курить и практиковать содомский грех. У нас очень доброжелательное отношение к новым членам. Очень. Нам их не хватает. Понимаете, женщин рождается все больше…

Елена удовлетворенно посмотрела на опустевшее место. Она пропустила момент когда «проповедник» успел сбежать, и что самое странное – он даже не оставил после себя обязательной душеспасительной брошюрки. Не иначе решил, что такую убежденную греховодницу на истинный путь не наставить.

Когда все расселись, успокоились и затихли на сцену вышел «модный» психолог, оказавшийся невысоким полным мужчиной. Единственной большой частью тела были залихватски закрученные усищи. Лекция его была настолько скучной, отвлеченной и утомительной что ее в пору было назвать проповедью. В конце первой части мужчина вяло попытался заигрывать с аудиторией, но та взаимностью не ответила и радостно рванула в перерыве в кафетерий. Много было сказано о психологической помощи работникам полиции, оценке их состояния и очень мало о составление психологического портрета преступника и помощи жертвам изнасилований.

Ведьма подозревала, что ее надули. Скорее всего, в конце мужчина предложит желающим купить его недавно вышедшую книгу, в которой затронутые темы раскрываются более обстоятельно. Делец.

В кафетерии она заняла столик в плохо освещенном углу, сняла неизменную кокетливую шляпку – сегодня с серыми перышками, – и заказала отбивную, салат и апельсиновый сок. Ее подташнивало после вчерашнего похмелья и сегодняшнего голодания. Елене хотелось, чтобы люди оставили ее в покое и позволили поесть. Простой спокойно поесть. А потом она соберется с мыслями и устроит психологу такой разнос, что он подхватит свои книжонки и сбежит зализывать раны в самую глухую нору, какую только можно найти.

Она откусила кусочек отбивной, когда увидела направляющего к ней с подносом лектора и поняла, что судьба показывает ей очередной кукиш. Что заставляет людей раз за разом подходить к Елене, спрашивать дорогу, «который час» и просто болтать о жизни? Может повесить на спину табличку «ничего не знаю, хочу издохнуть?». Отвяжутся от нее тогда?

С натужного флирта психолога нужно было счищать мох. Елена поморщилась и перевела разговор в профессиональное русло, намереваясь выудить из мужчины хоть каплю полезной информации, но беседа быстро скатилась в банальный спор.

– Женщины-маньяки, это женщины с мужским складом ума, – напыщенно заявил он.

– Давайте не будем мешать мухи с котлетами. Это у вас, мужчин, чтобы кого-то убить, надо слышать голоса в голове. Женщина может пойти на это сознательно, хладнокровно прикончив ради мести, денег или из ненависти, и оставаясь при этом абсолютно вменяемой.

– Хотите сказать, что убить кого-то ради денег, это нормально?

– По крайней мере, это логично. Мы же убиваем кур ради мяса?

– Позвольте не согласиться. Куры и люди все-таки…

– Это вы, люди, так считаете, – забывшись, зловеще заметила Елена. – И как тогда быть со зверями с ценными породами меха? Их убивают ради шкур, и это в наш продвинутый век драпа.

Лектор поджал губы и, окинув ведьму внимательным взглядом, желчно бросил:

– Это говорит особа, у которой пальто отделано натуральным мехом. Да и на обед вы заказали мясо.

Елена пожала плечами.

– Мы уже выяснили, для женщин такое поведение нормально. А вас свинину есть заставляет дух покойной бабушки?

Психолог обиделся и отчалил. Титаник его уязвленного самолюбия затонул за столиком дамы с выкрашенными в рыжий цвет волосами, разбившись о ее соблазнительную улыбку. Его место заняла улыбчивая женщина с двумя десятками лишних килограммов.

– Ах, какая вы худенькая! – восхитилась она, пристраивая свой поднос с порцией больше подходящей огромному двухметровому мужику.

– Есть только один надежный способ похудеть – тратить больше калорий, чем съедаешь. В этом нет ничего фантастического или невозможного, – деликатно намекнула Елена.

– Во всем виноват мой обмен веществ, – вздохнули ей в ответ.

– В этом. – Ведьма указала на брюшко собеседницы, эротично выглядывавшее из-за края столешницы как тесто из миски. – Виноваты пирожки на ленч, кило печений на обед и кастрюлька картошки на ужин.

– Я читала, у нас, толстяков очень сильная воля, но на ней одной…

– История хранит множество примеров, когда инвалид одной силой воли творил невозможное. Хотите сказать, вы с целыми руками, ногами и годичным запасом калорий под кожей не сможете перестать потакать желудку?

Обаятельная толстушка обиженно поджала губы и, прихватив поднос, отправилась на поиски менее агрессивного соседа по столику. Кого-то кто бы посочувствовал ее горю, а еще лучше – оказался толще, чем она. Ведьма поморщилась: толстяки были второй из самых нелюбимых категорий людей, первое место принадлежало ревностным верующим.

– Ну вот, теперь можно спокойно пообедать, – она потерла руки, алчно оглядывая тарелку с обедом.

***

Мучимая виной и расстройством – до назначенного Яном срока осталось возмутительно мало времени, я отправилась в архив. Сколько себя не жалей, а работу за меня никто не сделает. Как там говорил Гай? Взглянуть на ситуацию в целом? Что ж, начнем со странного поведения тетушки. Анастас проводит с ней слишком много времени… а вдруг?

Попутно я заглянула к коллеге расследующему «инцидента на мосту». Вскрытие показало – водитель умер от асистолии, что могло причиной аварии. А могло и не стать, но я не стала говорить об этом. Выводы лучше держать при себе и впредь трижды проверять, куда ставишь ногу. Ситуация из простого расследования переросла в битву за спасение собственной жизни, и мне это не нравится. Очень. Пока я спасалась благодаря чистой случайности, неучтенным убийцей факторам.

На время, выбросив из головы мысли об изощренности убийцы и причинах вынуждающих его поступать так, а не иначе я засела в архиве, запасшись термосом с кофе, пакетом эклеров и калькулятором.

Пришлось провести среди договоров, счетов-фактур, конкурентных листов и отчетов всю ночь, зато смысл происходящего стал предельно ясен. В части касающейся финансов. Матриарх умело поставила наш Дом на грань банкротства, но не учла одного – что кто-то просмотрит документы. Принадлежащий семье бизнес с каждым месяцем приносил все меньше прибыли, что, в общем-то, неудивительно – все комплектующие и услуги приобретались у третьих лиц, с огромными наценками, что делало производство нерентабельным. А «третьи лица» по невероятному стечению обстоятельств были из близкого круга Кастиллы. Ее марионетки, проще говоря.

После того как бизнес становился «нерентабельным» его за очень символическую цену продавали представителям других Домов. Естественно, Домов поддерживающих Кастиллу. Это походило на подкуп, тем более что прибыль от продажи уходила в малоизвестный фонд помощи людям с психическими заболеваниями, и проследить наличие и использование средств было непросто.

***

Елена вышла на улицу и вдохнула полной грудью. Как же она любит свой город! Врата Юга, город Воров! С его великой рекой, с Заречьем, с улицами пропитанными магией… Каким был бы этот город без поселившейся здесь общины иных? Без бесшабашных ведьм, серьезных двусущих и деятельных иномирян?

Елена улыбнулась, но веселье погасло, когда она увидела некое движение у ступеней, ведущих в церковь. Демон стоял на коленях, а над ним возвышались экзорцисты с крестами наперевес.

Что за надоедливые твари! Жила ее раса тысячи лет без этих христиан и ничего, процветала. А потом пришли алчные святоши и развели демагогию: грехи, молитвы, индульгенции. То десятину им плати, то на службу ходи, то книжицу эту нелепую почитывай. Да в ней же сплошная фантастика! Хотя нет, в фантастике правды куда больше. Женщины, видите ли, существа нечистые. Ха. Попадись ей в руки авторы «Молота ведьм» она бы заставила их почувствовать себя Адамом, у которого извлекли ребро. Тем самым «нечистым» способом, после которого шрама не остается.

Через задницу.

Ведьма сжала зубы до зловещего скрежета. Вопреки расхожему мнению церковники ей ничего сделать не могли. Она позволила себе предположить, что и демону этих попиков с жидкими бороденками бояться нечего. Но они привлекали совершенно не нужное внимание. Абсолютно недопустимое и неуместное. Случайная встреча грозила испортить всю легенду.

Выдохнув и сжав кулаки, ведьма направилась к центру разворачивающейся драмы. Цокот ее шпилек звучал как перестук копыт канонических демонов.

– Эй, святоша, а ну-ка оставь доброго молодца в покое.

– Это демон! Грязное исчадие…

– Исчадие, на которое у вас нет никаких прав, – перебила Елена. – Найдите себе другого демона и изгоняйте на здоровье, а этот мой.

Воспользовавшись замешательством в рядах противника, ведьма помогла рыжему подняться и дойти до машины. Руки у нее подрагивали, машину удалось завести с третьей попытки. Только отъезжая она рискнула посмотреть на церковников: те вроде не спешили проводить экзорцизм.

Сидящий рядом демон был непривычно тих, никаких колкостей, замечаний и насмешек. Елена ощутила смутное беспокойство и поежилась.

«Ненавижу, – подумала она. – Крохоборы, прикрывающие зад святым писанием».

– Вы помогли мне, – с сомнением сказал демон, после продолжительного молчания. Судя по всему, этот ее поступок не давал ему покоя. «Ага, мы люди такие загадочные».

Елена кивнула, пытаясь свернуть так, чтобы жизни окружающих ничего не угрожало.

– Я демон, – продолжил он.

Елена прекрасно это помнила, но что она могла сказать?

– Вы не так уж и плохи… как для демона.

– Чего вам от меня надо? – подозрительно протянул он, щуря глаза за стеклами очков в тонкой оправе.

Елена пожала плечами. В самом деле, что? Пожалуй, изволь мистер упругая демонская задница безвозвратно исчезнуть, она возражать не будет.

– Спасибо, – тихо сказал он.

И дематериализовался.

Елена поняла, что сильно озадачила демона – исчезни он и ее жизнь стала бы проще и безопаснее. С его точки зрения она пренебрегла собственной выгодой и поступила совершенно нелогично. Ведьма качнула головой. Экзорцизм не уничтожает демонов, только изгоняет их назад, в их родной мир. Так что здесь все логично: лучше рассчитаться с ним и забыть о долге, а не с ужасом ждать, когда он найдет способ вернуться в этот мир еще злее, чем раньше.

Дорога перед ведьмой расплывалась, и она устало потерла лоб. Нужно вернуться домой и хоть пару часов поспать.

***

Елене снился кошмар.

Она снова стала беззащитной меленькой девочкой, снова провинилась и задыхалась от ужаса, когда высокая худая женщина потребовала вытянуть руки ладонями вниз. Она должна была вслух молиться пока ее мучительница, раз за разом била ее розгой по рукам. Если Елена сбивалась и начинала плакать, ей перепадало еще больше.

Но самое страшное было не это, больше пугала безнадежность – эта пытка никогда не закончится, никто не спасет ее, никто не поможет. Никому в этом мире нет до нее дела. Беспомощность. Где тот Бог, которому она возносит молитвы? В чем, в чем она провинилась?

Видение растаяло, сменившись туманным осенним днем, низко нависающим над городом хмурым небом и ее собственной жестокостью. Анастас корчился, бился в судорогах, но она продолжала кастрировать его память, безжалостно вырывая целые куски.

Отвратительный, непрекращающийся кошмар.

Она открыла глаза, покрытая холодным потом и дрожащая. Слабый предрассветный свет пробивался сквозь шторы. Слишком рано чтобы позвонить маме… Она наверняка засиделась допоздна, проверяя тетради.

– Просыпайтесь, липа запястий, – демон возник из облачка легкого тумана, выхватил из воздуха ее халат и бросил ей. – Нас ждут великие дела.

– Что, убрать недоеденные остатки вашего ужина?

– Покормить пленницу, обновить ее чары и поехать, куда я скажу, не задавая вопросов. У вас есть час.

Часа ведьме естественно не хватило, и демон не замедлил высказаться о медлительности земных существ. Елена хотела собираться еще медленнее, но всерьез опасалась за свое здоровье. Он все-таки демон. Мало ли.

Так что через три часа ее машина остановилась напротив здания заставившего ее поджилки задрожать, а колени превратиться в желе.

– Да-да, вы все правильно поняли. Будем лечить ваши очаровательные гляделки. Я записался за вас и все уладил. Один день и ясные очи будут как новые, даже лучше.

– Я не могу! – она всплеснула руками.

Он позволил очкам соскользнуть на кончик носа и посмотрел на нее поверх стекол. В глазах мерцал вызов.

– Хочешь, я вас за ручку подержу?

Елена чуть не брякнула «Хочу!».

– Это недопустимо.

– Кто-то должен был заставить вас сделать это прежде, чем вы превратитесь в слепую тетерю. К чему мне в помощницах слепая ведьма?– он дьявольски расхохотался. – Я демон, заставлять и угнетать мое амплуа и смысл существования. Иди и страдай грешница. Иди и страдай!

И Елена пошла. Разве был у нее выбор? И страдала и цеплялась руками за подлокотники – врачей она боялась больше чем истовый католик Ада. Когда пару лет назад у нее сломался зуб, на визит к стоматологу она решалась две недели.

Из клиники ведьма вышла, сознавая, что не так страшен черт как он с похмелья кажется. Но повторять сей опыт ее не заставит никто… ну почти никто. Она крепче вцепилась в поддерживающую ее руку и тут же напряглась.

– Не хочу вас огорчать… но как я поведу машину? Сами сядете за руль?

– Не нервничайте липа запястий, а то рискуете попрощаться со своими глазиками навсегда. Операцию сделали на глазах, верно? Остальное тело в порядке, так что я заставлю вас видеть реальность, как заставлял видеть кошмары.

– Ого, вы такое можете? – неподдельно восхитилась Елена и в следующий миг пошатнулась, обнаружив, что видит. Исчезло даже давление закрывавшей глаза повязки, и свободной рукой ведьма потрогала ее, чтобы убедиться, что та на месте.

Надо отдать демону должное – он не оттолкнул ее, когда слепота пропала, галантно поддерживая под локоть. Елена не обольщалась, понимая – уверенно шагающая с повязкой на глазах девушка привлечет ненужное внимание.

– Спасибо, – сказала она.

– Ах, что за создания. Считаете что в вине истина, в ногах правды нет, а глаза – зеркала души, которая почему-то содержится в сердце, хоть от радости трепещет не оно, а неизвестного вида бабочки в животе… Благодарите мучителей. Очень странные вы, люди.

– Я – не человек.

– Согласен. Вы женщина, это еще хуже.