В сумрак и прохладу безлюдного переулка в самом сердце Заречья Елену загнало желание покурить – с некоторых пор предаваться этому занятию не в специально отведенных местах стало противозаконно. Не то чтобы Елена соблюдала законы, или их очень чтили в Заречье, но во-первых, она и так совершила достаточно проступков в этом месяце, а во-вторых, не стоило ухудшать и без того не отличную репутацию этого района. Следует блюсти приличия, по крайней мере, пока светит солнце.

Да и свидетелем ее эмоционального утреннего разговора с подругой мог стать только бродячий кот, копошившийся в бачке с отходами, у черного входа второсортного ресторана. Тот же бачок Елена использовала вместо пепельницы, стряхивая пепел с кончика длинной сигареты на очистки и консервные банки, среди которых затесался подгнивший ананас и использованный презерватив – кто-то в ресторане использовал кладовку не по назначению. Подморозило и державшие пальцы мундштук подрагивали. От запахов помойки ведьма философски отстранилась, иные зелья и похуже пахнут.

– Елена, мы должны были тихо прийти, тихо сделать дело и тихо уйти. Тихо – ключевое слово, если ты не поняла. А что сделала ты? Думаешь ограбленная забудет об этом странном эпизоде?

– Согласна, ошибочка вышла.

– Ты поцеловала некромантку. Женщину! Отцы-основатели, я думала, мои глаза взорвутся и вытекут. Моя жизнь никогда не будет прежней.

– Что тебя так возмущает? Ее профессия или пол?

Елена закатила глаза. Иномиряне настоящие ханжи когда дело касается однополых отношений. При этом традиционные пары выделывают такие штуки, что волосы дыбом становятся. Но конечно, на публике надо быть «застегнутым на все пуговицы» буквально и эмоционально.

–…эй, чем ты там занимаешься?! – Елена вздрогнула от властного голоса, послышавшегося на заднем плане.

– Консультируюсь со специалистом по метафизике. Ладно, Елена, после поговорим, а то Большой Босс пришел.

– Ты на работе?

– Да, не всегда же мне лазать через заборы и отплясывать с некромантами.

Телефонная связь прервалась. Судя по всему, подруга в один коротенький телефонный разговор умудрилась вложить годичную норму чувств. Обычно ее эмоциональность была чуть теплее сосульки.

Ведьма бросила окурок на асфальт и растоптала его изящной ножкой в сапожке из натуральной кожи. Облокотившись об уголок бака, рассеянно посмотрела на идущих по улице людей. Где же тот дьяволов дворик? Где-то…

Она встрепенулась и подалась вперед со смесью неверия и ужаса – мимо прошла Дейм. Настоящая Дейм. В голове ведьмы пронеслась паническая мысль, что по закону вселенской подлости эта девушка просто обязана встретить Анастаса.

Стиснув зубы, Елена поняла: у нее нет выбора. Однажды преступив черту с каждым разом делать это, становиться все легче.

Елена попробовала проникнуть в мозг Дейм и отпрянула – сознание женщины было заполнено спутанными образами, обрывками воспоминаний и наркотической дымкой. В таком бедламе впору самой свихнуться. Нечего даже думать подправить ей память…

Елена боялась колдовать в центре города днем. Потому ударила женщину сумочкой по голове (косметичка, папка с документами, флакончик духов и томик «Овода») и с бешено бьющимся сердцем запихнула обмякшее тело в багажник. Дрожащими руками закрыла его и прыгнула в машину. Мысли лихорадочно проносились в голове, ни на чем конкретном сосредоточиться она не могла. Елена не была чужда экспромтов, но предпочитала хотя бы наметить план действий, а не вот так, действовать исключительно по наитию… И что теперь делать с пленницей? Где держать? Куда вести? Убить? А где прятать тело?

Похищение людей было для Елены в новинку. Убийство в собственных интересах впрочем, тоже. Прикусив губу она сочла единственно верным поехать к Гели. Оперативница лучше разбирается в таких ситуациях. Ведьма попыталась позвонить ей, но телефон подруги был выключен. Видимо сегодня Ян был особенно лют.

На пути к месту преступления, ведьма пережила немало неприятных минут. Казалось клеймо «преступница» выжжено у нее на лбу и видно каждому. Последний раз такое волнение она испытала, когда ее застали в общественной уборной с тогдашним возлюбленным. Взять себя в руки удалось с большим трудом и уже за городом, когда бешеная езда по грунтовой дороге потребовала от нее сосредоточения всех сил. Вождение определенно не входила в число ее достоинств, но либо так, либо трястись в переполненном потными человеческими телами общественном транспорте. Мужественно борясь с механической коробкой передач (прошлая машина с коробкой-автоматом безвозвратно погибла два месяца назад), Елена преодолевала последние километры.

Елена покосилась на спинку заднего сидения, жалея, что нельзя выстрелить туда пару раз, для надежности как в крутых боевиках. Хотя у нее-то и пистолета нет. И в людей она никогда не стреляла.

Ведьма расслабилась, когда поняла что почти на месте – во всяком случае, увиденная в разуме Гели местность была похожа. Уж очень эта связь странна и ненадежна. То передает все до самой последней мысли на глубине души, то позволяет только увидеть свое отражение на поверхности чужого сознания.

Она нажала на тормоз и каблук отчетливо хрустнув, сломался. С мученическим вздохом ведьма отломала второй и засунула оба под сидение. На место преступления ее пусти без проблем, не заставив показать удостоверение и галантно приподняв перед ней желтую ленточку, отгородившую благополучную жизнь от кошмара в котором бесчинствовал «ласковый» убийца.

Надоедливый соглядатай и шпион, двуличный двусущий что-то тихо объяснял полицейскому стоя на страже границы с ружьем наперевес. Ради разнообразия он нацепил кожаный плащ, превращавший его в гламурную версию Ван Хелсинга. Увидев ведьму, мужчина откровенно уставился на нее. Многозначительно скользнул пальцами по стволу винтовки, щелкнул затвором продолжая буравить ведьму горящим взором.

– Не надейтесь впечатлить меня этим фаллическим символом, – бросила она на ходу.

– Реши я вас впечатлить, снял бы штаны.

– Эка невидаль, снимите голову с плеч и назад приставь – вот это будет чудо.

– Точно по Фрейду, – не обиделся он и процитировал: – «Остроумие – это отдушина для чувства враждебности, которое не может быть удовлетворено другим способом».

– Да вы никак подготовились к словесной схватке, – восхитилась ведьма. – Я отвечу словами Моэма «Когда смеешься над людьми, на них не сердишься. Юмор учит терпимости, и юморист – когда с улыбкой, а когда и со вздохом – скорее пожмет плечами, чем осудит».

***

Ян заполнял собой все окружающее пространство, огромный как вставший на задние лапы медведь. Жесткие черты лица, коротко остриженные русые волосы, темно-карие глаза под сурово сдвинутыми густыми бровями. Когда куратор дипломного проекта решил не дать мне защититься просто из принципа, как дочери политической преступницы хватило одного взгляда этих пронизывающих глаз, и преподаватель предпочел сменить приоритеты. До сих пор не понимаю, что такого рассмотрел Ян в более чем средней мне.

Тем обиднее разочаровывать его, впустую растрачивая время и лишний раз расписываясь в неспособности довести расследование до логического конца. Досадно когда тебе что-то не удается, вдвойне досадно, когда тебе перманентно не удается то, чему ты и учился и чем должна зарабатывать на жизнь. Не стыдно быть молодой и неумелой. Стыдно всю жизнь прожить так будто ты молодая и неумелая. Мол, я начинающая и с меня взятки гладки.

Я склонилась над трупом седьмой жертвы, смазливого парня, чересчур, на мой взгляд, «сладкого». Идеального как изделие мастера-кондитера. Красивая обертка скрывающая… что? Какой изъян был у этой жертвы? Какая червоточина?

Выпрямившись, я увидела, что ко мне шагает Елена – удивительно взволнованная для этого времени суток. Точеные бедра облегали черные кожаные штаны, короткую кожаную же куртку украшал лисий воротник, на убранных в высокую прическу волосах кокетливо красовалась крошечная шляпка с перьями. Купила-таки.

Хорошо, что она здесь, это избавит меня от необходимости возвращаться в управление в одной машине с Яном, поскольку моя осталась стоять на служебной парковке. Вдобавок ко всему она через раз отказывалась заводиться.

– Она у меня в багажнике! – ведьма пыталась говорить сдержанно и тихо, но паника сочилась из напряженного голоса.

– Кто? – не поняла я.

– Дейм!

– Что? – я вперила взгляд в зардевшуюся как маков цвет подругу. – Как?!

Елена раздраженно выдохнула и, ухватив меня за локоть, потащила к машине. Я лихорадочно припоминала, что со мной могут сделать за похищение, но ничего подобного в нашей истории не было. Сей прецедент будет первым.

– Она там, потому что я ее туда сунула, вот почему. Лежит как черт в табакерке и ждет возможности выпрыгнуть и испортить нам жизнь. Но верная подруженька не позволит моей головоньке слететь с плеч? Ведь так?

Тихое покашливание заставило нас подскочить как нашкодивших кошек. Мы одновременно повернулись к смущенно смотревшему на нас Яну. Воспроизводимое им нерешительное топтание на месте было таким же подозрительным и неуместным как мини юбка на английской королеве.

– Ммм, вы не будете против, если я присоединюсь к вам? У меня двигатель барахлит, а ехать в катафалке как-то… преждевременно, – излучаемое им обаяние зашкаливало, превысив все нормы.

Мы покосились на парней заталкивавших накрытую простыней каталку в труповозку и подобострастно заулыбались. Я могла поклясться – еще пять минут назад его чудовищных размеров белый джип был на ходу. И вот теперь Большой Босс – мечта любой женщины, если вы из тех, для кого размер имеет значение, потому что он действительно очень большой – желает с ветерком прокатиться до управления в мини-авто Елены. Мне же, как порядочной служащей придется вернуться с ним на работу. А по пути вместо обычной женской болтовни, о том, например, где купить хорошие трусики или куда спрятать Дейм, придется говорить о работе.

Просто прелесть, что за ситуация.

Елена, усилием воли вынырнувшая из индифферентного разглядывая пуговиц на элегантном пальто Яна, театральным движением открыла дверь и поклонилась.

– Такси «Ахерон» к вашим услугам. – И добавила полушепотом, обращаясь ко мне: – Вы охренеете от нашего сервиса.

В маленьком автомобильчике Ян казался львом в кошачьей переноске. Широкая спина заслонила обзор, исходящий от нотта запах амбры в мгновении ока заполнил салон. От столь насыщенного аромата у меня запершило в горле. Скорчившись на заднем сидении, я сжала пальцы на ручке сумочки, в мучительном страхе быть разоблаченной, будто я самолично запихивала Дейм в багажник.

– Что это за стук?

– Двигатель барахлит.

Я подавила острое желание закрыть лицо руками. Надеюсь, Ян подумает, что Елена просто глупая блондинка, не знающая, где в машине находится двигатель. Пожалуйста, пусть он так подумает.

– И встречая, ее он старается, держит дистанцию, убеждая себя в несерьезности всей ситуации. А она едет с ним до ненужной ей в принципе станции, чтобы только ему пару лишних минут улыбаться…

Елена ненавидела эту песню. Но глядя, с каким энтузиазмом, она кивает и постукивает по рулю в такт, мне стало страшно. Никто не может так достоверно лгать. Ведь, правда, же?

В какой-то момент Яну пришлось вывернуть руль, чтобы избежать столкновения – игра в достоверность зашла уж слишком далеко. Водитель и потенциальный участник аварии с перекошенным лицом погрозил Елене кулаком и наделил нелицеприятной характеристикой, высунув голову в окно, а она помахала ему рукой и улыбнулась.

Пятнадцать минут показались мне вечностью, и когда Ян открыл дверцу, едва не вздохнула от облегчения. Я попросила меня извинить и испросила соизволения некоторое время поговорить с Еленой, вроде как для консультации по последнему случаю. Большой Босс милостиво позволил и добавил:

– Я думаю, ты взрослая девочка, и сама знаешь, кого возить в салоне, а кого в багажнике.

От этих слов у меня мурашки побежали по коже. Елена, проводив Яна взглядом до дверей управления, дернула меня за рукав и, приоткрыв багажник, поинтересовалась:

– Что мне с ней делать?

– Об этом надо было думать, когда ты ее похищала.

– Хочешь сказать, надо было дать ей все испортить?

Я потерла лоб.

– Извини, не так часто приходится думать, где бы спрятать нежелательного свидетеля. Ты бы могла подержать ее у себя?

– Предлагаешь сунуть ее в подвал? – Елена оценивающе посмотрела на отчаянно пытавшуюся освободиться Дейм. Я кивнула. – В тот самый подвал, где обитает демон? – коварно уточнила она.

– Хочешь сказать, он ее съест? Или что там делают демоны с молодыми симпатичными девушками, оказавшимися в полной их власти?

– А ты как думаешь? Пожирают душу, или устраивают кровавое расчленение исключительно в целях познания окружающего мира.

– Плохие из нас похитительницы, – резюмировала я, пока Дейм сосредоточенно пыталась сбросить сковавшие ее руки чары.

– Извини, – Елена развела руки, – это мой первый опыт, в будущем учту пожелания и замечания. Ладно. Спрячу ее пока, а потом решим, что с ней делать.

– Спасибо. Я завтра заеду к тебе после работы. Сегодня надо опросить родственников и коллег жертвы и проследить за утилизацией тела после вскрытия.

***

Я проводила эвакуатор взглядом, каким голодный крокодил мог бы посмотреть на внезапно передумавшую идти к водопою лань, не в силах смириться как с потерей наличности, так и с тем, что теперь придется пользоваться общественным транспортом. Отцы-основатели, это равносильно тому чтобы прострелить себе ноги.

По счастливой (или несчастливой?) случайности автомобиль приказал долго жить напротив «Шоколадницы» и я сочла знаком свыше зайти туда и потратиться за кофе с чем-нибудь шоколадным и умиротворяющим. Да еще мой любимый столик у огромного окна оказался свободен. Похоже не все так плохо в этой жизни.

Медленно смакуя крепкий как кулак тролля напиток я рассматривала полупустую в это время улицу: немногие прохожие походили на вытащенных из воды крыс, отчаянно воюющих со стихией зонтиками. А что природе эта штучка? Все равно, что закрываться от урагана фиговым листочком. Тьфу, и растереть.

Зазевавшаяся горе-мамаша ловила едва не унесенного ветром карапуза с маленьким, будто игрушечным зонтиком. Девочка-студентка с вываливающимися из объемной сумки книгами и тетрадями пыталась перейти дорогу и не быть облитой разлетающейся из-под колес машин водой. Судя по экспрессивной мимике, она уже триста раз прокляла желание выделиться и надеть светлый плащ и балетки. А влюбленная парочка под одним зонтиком шла прямо по лужам.

В зале ненавязчиво звучали меланхоличные «Слезы дьявола» нагоняющие в этот ненастный осенний день такую тоску, что хотелось завыть от отчаяния. Достав из сумочки телефон и наушники, я отстранилась от реальности под старую добрую «Sonne». Пусть хоть где-то всходит солнце.

Я на мгновение закрыла глаза, а когда открыла их, напротив уже сидел Гай, во влажных волосах поблескивали капли дождя. Он протянул руку и снял с меня наушники.

– Прежде чем начнешь обвинять меня в шпионаже позволь высказаться в свое оправдание. У меня офис в соседнем здании и я обедаю здесь почти каждый день последние шесть месяцев.

– Ни разу не встречала тебя.

– Ты брала ночные смены, а я придерживаюсь человеческого распорядка.

– Что за трения у вас с Анастасом? – я положила локти на стол и подалась вперед. – Эта дуэль… мне казалось времена, когда из-за косых взглядов могли проткнуть как жука, миновали.

– Если хочешь знать мое мнение, дуэли должен был предшествовать грандиозный скандал: тот, кто натравил Анастаса на меня, не учел твоего непробиваемого самообладания. Любая другая как минимум подошла бы и отвесила ему пощечину. Некрасивая сцена, скандал, проистекающий из этого поединок.

– Ага, ты тоже подумал, что ему сделали внушение!

– Может так, а может, ему на руку, чтобы мы так думали. Анастас помешан на борьбе с управлением йорт. Он был совсем мальчишкой, когда его мать – статс-даму королевы, казнили за участие в заговоре. Те, кто знал, ее прекрасно понимали, что ни в каком заговоре она не участвовала: красивая, обаятельная – да, достаточно решительная и умная – нет. В последнее время он слишком увяз в этом «крестовом походе», перестал общаться со старыми друзьями, стал сам не свой. Все так подозрительно… Я предложил ему пройти ментальную проверку, но он только отмахнулся. А твое расследование?

– Сегодня нашли еще одну жертву. До тошноты правильный молодой человек, уж прости, что так выражаюсь о покойнике. Единственный грешок это любовь к БДСМ, но такая, без фанатизма. У него невеста осталось. Нежная, робкая, настоящее украшение гостиной викторианской эпохи.

– Если что-то происходит, значит это кому-то выгодно. Мне думается, ты слишком концентрируешься на личности жертв. Абстрагируйся. Подумай, кому это может быть на руку. – Он проследил за моим взглядом и поднялся. – Я не видел твою машину. Куда тебя отвезти?

– Ты ведь не пообедал. Оставайся, я сама доберусь.

Гай пошел к выходу, ничего не ответив, и мне осталось только последовать за ним. Сделать это я могла с закрытыми глазами: его парфюм оставлял за собой след, как трассирующая пуля. «Дьявол в маске»: мускус, сандал, нероли. Легкий флер имбиря и пачули.

Открыв дверь, он пропустил меня вперед, раскрыл зонт и взял под руку.

***

Затащить Дейм в подвал оказалось той еще задачкой. Сначала пришлось ее оглушить, а потом, пыхтя и ругаясь волочь на спине предварительно сотворив заклинание отвода глаз. Елена обновила сковывавшие пленницу чары и привела ее в чувство. Нужно поискать чары способные избавить Дейм от желания сбежать. Какую-нибудь оморочку, с возможностью настройки вектора действия, учитывая ее нестабильный эмоциональный фон…

– Ах, мист монист, что за прелесть вы приготовили мне на ужин! – демон появился рядом с пленницей так же неожиданно, как кролик из шляпы уличного фокусника. Дейм дернулась и отчаянно извиваясь, попыталась отползти. Похоже, она не настолько безумна, чтобы не бояться смерти. – Наконец-то дичь, а то все консервы да консервы.

– Только попробуйте ее сожрать! – Елена с трудом подавила мысль, что исчезновение Дейм окажется лучшим входом из сложившейся ситуации. Увы, в перспективе будет больше проблем, чем выгоды.

– Ну, хоть кусочек, а? Мне хватит одной руки, и ей тоже.

Елена закатила глаза и зарычала, когда поняла, что демон попросту дразнит ее. Конечно, за время их знакомства он не выказывал гастрономического интереса к людям, с чего бы ему внезапно менять пристрастия?

Потусторонний выходец медленно подбирался к пленнице, с оскалом нюхая воздух.

«Как удачно, ее можно использовать в ритуале» – голос демона, низкий и тихий раздался в голове Елены, с трудом подавившей нервную дрожь. Разочарование смешалось с досадой, когда она сообразила что засматривается на предоставленные ее взору широкие плечи и соблазнительные линии обнаженной спины. Как кто-то столь отвратительный может так здорово выглядеть?

– Ведьма, вы призвали меня в эту реальность, и совершенно не заботишься о моем меню.

– Молчали бы уже… страдалец, – фыркнула ведьма. – Нормальные ведьмы приживалов имеют – котиков, собачек… а у меня в подвале демон, от которого один убыток.

– Ну, хотите я мышь поймаю?

– Лучше мусор вынесите, – отозвалась Елена. – Только прежде штаны наденьте, не светите достоинствами на всю улицу.

«… не позорьтесь» про себя закончила она. Сказать такое вслух равносильно самоубийству. И как бы ведьма не хотела признать обратное, стесняться демону было не чем: он являл собой великолепный мужской образчик. Жаль только что образчик был созданием инфернальным и кроме упругой задницы имел полный набор недостатков: хамоватость, склонность к жестокости, нетрадиционное чувство юмора опять же. А еще он мог избить беззащитную женщину и за одно только это должен был быть подвергнут анафеме, кастрации и экзорцизму.

– Фраза достойная ворчливой жены.

– Вы видели меня не накрашенной, видели, как я брею ноги и как хожу по дому с огуречной маской на лице. После этого как честный демон вы просто обязаны на мне жениться.

– Ведьма, как вы себе это представляете?

– Я-то себе это представляю, можете не сомневаться, у меня воображение богатое. Нормальная такая семья. Я на Земле, вы в Хеле и все счастливы – песни, пляски и жили они долго и счастливо.

У демона сделался такой вид, будто сейчас он встанет в позу и трагически изречет что-то вроде «О времена! О нравы!». А потом изобьет до потери пульса.

***

Погода стояла великолепная – один из тех теплых солнечных вечеров способных устыдить бархатный сезон. Воздух пах дымом и яблоками, сухой травой и печеньем – Елена только вытащила его из духовки и густой запах выпечки, проникал на задний двор вместе с неземным вокалом Кейт Баш исполняющей «Армию мечтателей».

Ведьма сидела на дощатом полу открытой веранды скрестив ноги по-турецки, похожая на урбанизированную фею в свете заходящего солнца. Светлые волосы убраны под цветастую бандану, вместо привычной строгой одежды – великоватый джинсовый комбинезон и белая футболка с надписью «объезжу любого». В руках она держала справочник автомобилиста – любителя; мы пытались привести в порядок мой внезапно отказавшийся заводиться автомобиль. Последняя наличность ушла на услуги эвакуатора переместившего машину на просторную площадку во дворе ведьмы.

Последние несколько минут Елена с тревогой поглядывала на небо, оценивая оставшееся до заката время. Я догадывалась, о чем она думает, и в свою очередь гадала, перечислили зарплату или еще нет.

– Как ты его называешь? – задала я давно интересующий вопрос.

Елена встрепенулась и покраснела. Нервно раздавила в пальцах одно из печений, сунула его в рот.

– Никак. Надеюсь, наше знакомство не продлится настолько долго.

– Но как-то ты к нему обращаешься?

– На «вы» и исключительно в случае крайней необходимости. То, что он мой демон, а я его ведьма еще не повод для фамильярности.

– И что, ты не пыталась соблазнить его?

Ведьма раскрыла глаза в непритворном изумлении. От переизбытка чувств она подавилась и закашлялась.

– Гели, он демон, – подруга понизила голос до шепота. – Я могу только догадываться из какого он измерения – из нашей ли триады миров, или из чего-то запредельного. Иногда от него так веет холодом, что мне хочется бежать без оглядки, – она достала из футляра мундштук, вставила сигарету и закурила. – Соблазнить демона… Господи, это почти как соблазнить дракона, или упыря! Но быть может, если я помогу ему, он поможет нам. Главное привести его в благодушное расположение духа. Как думаешь, есть у него душа?

– Не знаю как насчет души, но задница у него что надо.

– Зато на чердаке форменная чертовщина. Может если его хорошему психиатру показать, то и неплохой мужик выйдет?

– Ты же знаешь: налоги растут, доходы падают, мужчины не меняются.

Нежный голос певицы сменился размеренным гипнотическим речитативом Cage The Elephant «Ain't No Rest For The Wicked». Я машинально начала постукивать пальцами в такт. Ну, все, теперь эта песня поселится в моем телефоне, а мотив – в голове. «Нет покоя нечестивым…».

– Кстати, откуда ты… – Елена замолчала, опустив плечи. – Он уже здесь, да?..

Елена поднялась и стряхнула с груди крошки. Скрестив руки и выставив ногу, она прямо посмотрела на демона настроенная решительно отразить любую колкость.

– Приветствую, нива злата, – мужчина кивнул мне и, материализовав темные очки, надел их, прежде чем вновь посмотреть на Елену. – Я думал, вы практикуете магию, а не шабашите механиком на полставки.

– Одно другому не мешает, – Елена заправила за ухо выбившуюся прядь. – В последнее время я занимаюсь не магией, а принудительной благотворительностью.

– То и другое вы делаете плохо. Во всяком случае, прежде чем браться за халтурку, выполните основную работу, иначе подвала и цепи вам не избежать, – демон исчез прежде, чем отзвучали последние звуки угрозы.

– Что это все? – недоверчиво спросила я, по такому случаю высунувшись из-под машины. – А туман, а запах серы? А зловеще кружащие над домом вороны?

– Извини подруга, – Елена развела руками, – это реальная жизнь, а не голливудский блокбастер. Кстати, как насчет девичника?

Я озадачилась.

– Прости, мой мозг сегодня чересчур медлителен. Ты предлагаешь устроить выход в свет, когда в городе бесчинствует маньяк, а у тебя дома обретается демон? И постой-постой, в подвале сидит Дейм!

– Мне нужно купить кое-что не вполне законное. Вернее, совсем не законное, – призналась подруга. Кто бы сомневался. – Для чар вызова. Одна в Заречье я не сунусь, там в последнее время как на первом круге Ада – жарковато и паленым пахнет. Мы могли бы неплохо посидеть в «Зеленом фонаре», пропустить по бокалу красного и самую малость пофлиртовать. Исключительно для пользы дела.

Отцы-основатели, меня собираются грязно использовать? Видимо так. Опять. Commodum habitus es.