Глава 1

Пропажа

 

Когда-то я думала, что реальное от нереального отделяется тонкой чертой… Так вот: я жестоко ошибалась. Реальное и нереальное закручено в один тугой клубок, и отделить одно от другого невозможно, даже если очень захочется. Не верите? А беретесь ли вы утверждать, что ваш сосед сверху не оборотень, тихая старушка на лавочке у подъезда не ведьма, а милый молодой человек, всегда приветливо здоровающийся – не вампир?

Истинные инферны управляющие миром предпочитают держаться в тени, ничем не выделяясь из толпы. А если и выделяются то своей… серостью.

Щелкнул ключ в замке, открылась дверь…

Зачем? Видимость человечности…

Когда я вышла в коридор, Алекс уже закрыл дверь и, прислонившись к косяку, ждал меня.

– Скучала? – хриплым как ото сна голосом спросил он, наблюдая как мой взгляд, скользит по его облаченному в платье-мантию телу. Вампир знал, что меня заводит эта его форма Судьи, чем беззастенчиво пользовался.

– Ты же знаешь… – усмехнулась я, делая шаг ему навстречу.

– Уж, не по моему ли…клинку?

– Оставьте свою железяку в ножнах господин мой хороший, – мои пальцы уже срывали с него перевязь, – я желаю кое-что живое и менее острое…

Договорить мне не дали сначала его руки, смахнувшие с тела шелковую ткань халата, а после губы накрывшие поцелуем грудь. Вторую нежно охватили его пальцы, лаская и дразня…

Я не осталась в долгу, расстегивая пояс, крючочки мантии и, наконец, сжимая отнюдь не дружеским пожатием его восставшее естество.

– Искусительница… – выдохнул Алекс, касаясь губами того места, в котором шея переходит в плечо.

– Как насчет чего-то более осязаемого, чем слова? – я толкнула вампира, и он рухнул на пол, застеленный ковром с длинным пушистым ворсом.

– О, теперь я вижу, что ты и в самом деле соскучилась, – улыбнулся Алекс, когда я опустилась, и руки сомкнулись на моей талии. Одна впрочем, тут же скользнула ниже и спустя мгновение я довольно заурчала, чуть шевеля бедрами в такт его движеньям… Хоть пальцы конечно, слабая замена тому по чему я успела соскучиться за три дня отсутствия Лекса дома.

– В эти игры играют вдвоем, – шепнула я в приоткрытые губы Алекса, прежде чем он накрыл мои поцелуем.

Первое время вампир удивлялся тому, что во время поцелуя я не закрываю глаз. Но после полугода совместной жизни привык. Так же как привык к тому, что я люблю играть…

– Ты был плохим мальчиком. Оставил меня одну… – я приподнялась, соскальзывая с ласкающих пальцев. Завела руки ему за голову и приковала наручниками к вешалке. – Тебя бы надо наказать… но я же добрая.

Следовало бы приковать его к чему-то более надежному – к батарее, например, но… разве что-то может остановить вампира?..

***

Алекс закрыл глаза, полностью отдаваясь на милость мучающих его пальцев и губ. Хотя вид ее отяжелевшей груди поддающейся действию всемирного притяжения и напрягшихся потемневших сосков определенно не следует оставлять без внимания…

– Не так быстро, – сказала девушка, отлично зная, что он близок к пику. Ее губы скользнули по внутренней стороне бедра, к колену заставляя все его тело содрогаться в предвкушении. Точно так же как дрожала она.

О, да… он чувствовал ее пряный влажный запах заполняющей пространство комнаты. Вампир мог бы поклясться, что она просто пылает изнутри.

Сейчас он желал быть объятым ее горячей сокращающейся в судорогах плотью как минуту назад его пальцы…

Но ведь это будет слишком быстро?

Маша откинула свесившиеся на лицо волосы, и вампир с наслаждением вдохнул воздух, в котором растворился запах ее волос – тонкий аромат молока, солнца и персиков. Так же пахла и ее кожа.

Ему нравилось выжимать из сочной мякоти сок сладкими ручейками стекающий по ее коже и слизывать его, вбирая вкус…сладко-соленой кожи приправленной тонким ароматом ее любимых духов.

Когда ее влажные горячие губы уже вновь подобрались к начальной точки своего путешествия, в кармане торопливо сброшенных брюк зазвонил телефон.

– О черт!

Алекс знал, что звонит Идега. И даже знал зачем – напомнить ему о собрании Судей и их подчиненных на традиционный ежемесячный прием (читай оргию). Вообще-то вампиру уже полагалось сообщить о нем жене и собираться но…

Но.

Да к лешему все! Вампир Силой заставил умолкнуть ненавистный звук и, разомкнув звенья наручников, накрыл собой трепещущее тело девушки.

К чертям прием, к чертям обязанности… Он и так слишком долго ждал.

***

– Пойдешь со мной? – спросил Алекс, кончиками пальцев прочерчивая круг на моем плече.

– Ммм… – я потянулась и удобно устроилась на его боку. – Мне еще сегодня на собеседование идти…

– Зачем? – темная бровь вопросительно изогнулась. – Зачем тебе работать. Разве я не в силах обеспечить нас?

– В силах. Но… ты же знаешь мою мать.

– Ты так и не сказала им, что мы женаты, – мягко укорил меня вампир.

– Успею еще. – Я неохотно покинула уютную колыбель его рук. – Уговорил.

На эти шабаши я ходила только из-за Алекса. Ибо развлечения Судей и их приспешников были, мягко говоря… не очень. Моя натура восставала против того, что творилось на сборах, но главный Судья должен был иногда снисходить до нижестоящего звена в числе, которого, были и демоны и суккубы и ведьмы. Не самый приятный контингент.

– Мы не задержимся надолго, – пообещал мне Алекс, успокаивающе сжимая затянутую в синюю перчатку руку.

Я только коротко фыркнула и позволила увлечь себя в сияющий водоворот серебристых искр.

Удивительно! Насколько интеллигентна и вменяема была "элита" нечистых, настолько распущены и развращены низшие слои.

– Господин… Госпожа! – обнаженная демоница пала на колени в неком подобии приветствия. – Вас уже ждут. – Она быстро отползла в сторону, чтобы не мешать нам пройти.

Дверь приглашающе распахнулась, и в нос ударил одуряющий запах весьма специфического наркотика столь любимого среди магов и демонов. Его готовили из особых подземных грибов и ценили за сильное и продолжительное действие. Кстати это было единственное вещество, действующее на все существа…

Наркотическое действие имела и вытяжка из гриба, и курево… Даже витающий в воздухе аромат заставлял иначе взглянуть на происходящее.

Пожалуй, я не любила эти сборы еще и из-за этого. Боялась, что поддамся едва различимому в голове шепотку и натворю такого…

– Надеюсь, что ты сдержишь свое обещание, – проворчала я увлекаемая Алексом к группке алчущих высшего внимания гостей.

***

"Мы не задержимся надолго!" Как бы ни так. Я раздраженно постукивала ногой, провожая неспешно направляющихся в зал для банкета гостей. Сейчас Алекс затянет нудную речь на полчаса, потом еще столько же будет выслушивать ответные дифирамбы… А я уже опаздываю!

Понимая, что надо предпринимать решительные действия я усмехнулась и отправилась исполнять сформировавшуюся за время приема фантазию.

Захватив с собой ведерко со льдом, в котором обычно охлаждают шампанское, я нырнула под прикрытие длинной скатерти. Алекс не хочет вернуть меня на Землю по-хорошему? Вернет по-плохому!

Когда я доползла до кресла мужа, участники совещания как раз начали занимать места. Ничего не подозревающий Алекс поднялся для того, чтобы произнести традиционную речь в духе "какие мы молодцы, и как я рад почтить нас всех своим лучезарным присутствием".

Подождав пока он начнет, я подняла его мантию, расстегнула пояс на брюках и, не обращая никакого внимания на попытки вампира отойти начала излагать свои "доводы". Судя по скрежету от врезавшихся в стол ногтей и изменившемуся голосу, муж начал осознавать свою неправоту… Но этого было мало.

Сделав перерыв (Алекс зачастил, торопясь высказаться раньше, чем я выброшу очередной финт) я взяла в рот несколько кубиков льда и, позволив им слегка подтаять, продолжила пытки… ну, или закончила их. Поставила финальную точку…

Ибо, издав какой-то нечленораздельный звук, Алекс дернулся так, что я от неожиданности проглотила лед, и села на пол ошарашено моргая.

Черт все побери, доводы однозначно удались!

– …начнем. – Срывающимся голосом закончил Лекс и рухнул на свое место.

"Ты маленькая бестия! – услышала я его тихий шепот в своих мыслях. – Не могла пять минут подождать?"

"А разве тебе не понравилось?"

"Ты еще спрашиваешь?.. Но что подумают демоны?"

"Успокойся милый, они еще и не такое видели. Разве мои безобидные фокусы способны привлечь их внимание?"

"Да уж во всяком случае, твоя выходка значительно превосходит экспромт в лифте и рандеву на даче, когда ты чуть не вывалилась из окна!"

"Сам виноват"

"Конечно… Да еще теща так некстати нагрянула!"

"Это у нее профессиональное, – хохотнула я. – Двадцать лет работы в КРУ так просто не выветриваются. Но вот был бы номер, подними она голову вверх!"

"И после этого ты считаешь ее честным человеком…"

"Считаю. Кто может быть честнее КРУшниицы?"

"Коршун она, – возразил муж. – Кстати ты все еще хочешь попасть на свое собеседование?"

"Да и заглянуть перед этим к подруге"

"Отлично! Тогда застегни мне брюки, и пойдем…"

***

Спустя двадцать минут я уже нажала кнопку звонка и была радостно встречена подругой суровых дней пьяной юности – Ленкой. Кстати говоря, она единственная из земных друзей и близких знала о моем злоключении и истинной сущности Алекса. Ни родителям, ни всем остальным я рассказать о происшедшем не решилась. Да и зачем? При всей свободе нравов и веры в эзотерику меня бы, мягко говоря, не поняли.

К тому же некоторые моменты были настолько противоречивы и туманны, что воспоминание о них рождало целую философскую дискуссию в моей и без того забитой мыслями голове.

Как правило, мыслями весьма далекими от философии, будущего и быта.

– Слушай, – привлекла мое внимание Лена, – я недавно провела опыт и постигла просто сенсационную истину.

– ??? – я изогнула брови в молчаливом поощрении.

– Я взяла палку колбасы любимого сорта и положила ее в холодильник. Пообещав, что есть, ее не буду. Проверю силу воли… Как думаешь, сколько я продержалась? Меньше чем появились первые признаки голода!

– И что? – я пока что не улавливала смысла.

– Хорошо. – Подруга открыла холодильник и достала из него блюдо с выложенной на ней нарезкой.

Я пождала плечами и машинально потянувшись к колбасе, отправила в рот приглянувшийся кусочек.

– Видишь! – торжественно заявила Ленка.

– Я не понимаю твоей колбасной философии.

– Ха! – она щелкнула пальцами. – Мы не можем удержаться от того, чтобы не цапнуть с тарелки любимое лакомство. Даже когда пообещали себе сеть на диету. Особенно когда пообещали. – Многозначительно акцентировала она внимание на последней фразе. – Потому что это наша еда. И она доставляет нам удовольствие не то, что пресный рис и диетический хлебец больше похожий вкусом на пенопласт. А теперь представь что палка колбасы – это человек…

Очередной кружалик чуть не выпал у меня из руки. К чему это она клонит?..

– Я представила, что для вампиров все люди как ходячий сервелат. Они не могут сдержаться от искушения "не съесть так хоть понадкусывать". И если не хочется, чтобы домашние не заподозрили в тебе обжоры, лучше заниматься этим на стороне. – Ленка трагически закончила: – Не страшно тебе жить с Алексом в одной квартире?

– Ты меня пугаешь, – призналась я.

Тут телефон подруги издал серию нечленораздельных звуков напоминающих не то стоны, не то хрипы агонии.

– О смс! – хлопнула в ладоши Ленка.

– Уф напугала, – я прижала руку к сердцу. – Что это за звуки?

– "Оргазм у кошек", – гордо призналась девушка. – Друг установил. Правда, прикольно?

– Действительно! Что может быть прикольнее оргазма у кошек?!..

– Экстаз у кроликов, – парировала подруга, и уголки ее губ начали подрагивать пока нарочито беспристрастную маску спокойствия, будто плотину не прорвал буйный поток хохота.

– Ой! – спохватилась я. – Я же опаздываю. Мама договорилась о собеседование на место экономиста в фирме "Последний путь".

– Была я там! – махнула рукой Лена. – Шеф – стареющий ловелас, не пристающий разве что к мраморным статуям. Он непрозрачно намекнул, что кроме экономических, от меня потребуются услуги еще и интимного характера.

– А ты?

– А что я? Я доплату потребовала, – лукаво подмигнула подруга. – Он в шутку, поинтересовался какую, я ответила, и он подавился кофе. Представляешь, этот старый архихрыч еще посмел спросить, не девственница ли я что такую сумму прошу.

Я набрала воздуха в грудь, зная, что ответ подруги этому "архихрычу" не разочарует. И она не обманула моих ожиданий.

– А я ему: мол, за вырученные от "продажи" девственности деньги я себе квартиру в центре купила…

Да… Бедолага! Такой стресс.

Он не знал, что с Ленкой знакомиться надо только с валерьянкой.

Как бы мне не хотелось задержаться еще на три часика, пора было возвращаться домой. Алекс обещал освободиться пораньше и вместе навестить моих родителей. Он покорно играл роль внимательного и обходительного кандидата на получение моей руки и сердца. Но и это и многое другое я уже давно и безвозвратно вверила его рукам.

– До встречи! – я обняла Лену и повернула колечко, четко представляя место, куда хочу попасть – нашу с Лексом квартиру.

Едва развеялись искры, как зазвонил телефон. Ох уж эти Судьи… опять у них дебит с кредитом не сводится и нужно искать резервы сокращения расходов!

– Да?

– Алекс пропал, – без предисловий ответила Идега.

Телефон выскользнул из ослабевших пальцев и не чувствуя ног я опустилась на пол обессилено прислоняясь лбом к прохладному кафелю. Нельзя сказать, чтобы это известие было неожиданностью… Работа судьи опасна, подразумевается, что любой миг может стать последним… Но ты каждый раз убеждаешь себя, что опасность пройдет мимо. Что он вернется. Что все будет по-прежнему.

Только от этого не легче когда возможная опасность становится реальной…

 

Глава 2

Узник

 

Наскоро переодевшись, я активировала портал в измерение-петлю, где находилась штаб-квартира (офис, обсерватория, тюрьма) принадлежащая Судьям. Времени на распускание нюнь не было – нужно было срочно что-то делать.

Я ожидала увидеть суматоху, панику, но ничего такого не обнаружила. Судьи выглядели не особенно расстроенными и занимались тем же что и всегда: пили кофе, раскладывали пасьянсы на компах и резались по сети в DOOM. Это были не хищники на отдыхе, а обленившиеся сытые коты, по которым безнаказанно снуют мыши… Или нет?

Кстати говоря, как к жене судьи остальные вершители судеб относились ко мне вполне дружелюбно связанные вассальной присягой. Примерно так относятся сидящие в вольере собаки, когда мимо пробегает кошка. Пока они за решеткой все в порядке, но стоит дверце распахнуться и жить останется считанные секунды.

Ну и ладно. Я их тоже не очень-то жалую.

– Что с Алексом?! – я схватила ближайшего ко мне мужчину за грудки и хорошенько встряхнула.

– Откуда мне знать? – спокойно отозвался тот, брезгливо пытаясь стряхнуть мои руки. – Я Судья, а не нянька. Он о помощи не просил, и вмешиваться в его дела не велел. Вот как пришлет весточку…

– И вообще это не наше дело, – поддержал коллегу другой судья. – Наше дело следить за судьбами мира, а не за делами вышестоящего руководства.

– А у нас, между прочим, план не выполнен…

– И программы не отлажены!

– Я уже молчу о том, что близок отчетный период.

– Меньше бы ты монстров крошил, больше дело делал, – оборвала его тираду Идега. Среди судей она была единственной женщиной и почти единственным нормальным "человеком". – После того как он вошел в портал мы потеря связь. Его кристалл не отвечает, координаты не прослеживаются… Мы даже не знаем, в какой точке вселенной он находится. Лучше вам леди обратиться за помощью к вампирам… Будет больше толку.

Кошмар! Бюрократия прочно отравила человеческое общество, но что бы Судей! Все же я привыкла считать что "высшие существа" не опустятся до банального "перевода стрелок".

– Черт! – я крутнулась на каблуках и решилась потревожить Бруксу и Хакера. Хотя, чем они могут мне помочь?..

Уже собираясь уходить, я краем глаза увидела метнувшуюся мимо тень и успела ухватить ее за край свободной серой хламиды. Если не ошибаюсь, это бывший ученик Ирна – Ким…

– Госпожа Мария, – не слишком почтительно поприветствовал меня парень, настойчиво вырывая рукав из цепкой хватки. В отличие от Судей и их прихлебателей он никогда не называл меня "леди". Не то что бы я обиделась (скорее наоборот "леди" звучит как-то холодно и обезличенно; все же называя меня госпожой, этот малолетний хам признает превосходство над ним) но куда-то нужно было выместить накопившееся раздражение.

– Для тебя я леди.

– Простите за откровенность, но для леди вы происхождением не вышли, – дерзко ответил Ким и гордо поднял голову.

– Ну да, – я и не подумала оскорбиться, – у молодого человека тоже должно кое-что быть, но я же не называю тебя "оно"?

– Что вы хотите этим сказать? – надменно поинтересовался Ким.

– То, – второй рукой я ухватила опешившего парня за "интересное место" и толкнула его к стене, – что если я захочу поставить тебя на место, то не буду вызывать на дуэль, оскорблять или просить друзей оторвать тебе котелок. Это все слишком гуманно. После моей маленькой операции тебе очень просто будет стать девушкой. Мы друг друга поняли?..

Округлившиеся глаза Кима, не ожидавшего такого развития, тупо уставились на мою руку с умопомрачительным маникюром. "Эта сумасшедшая сучка на все способна!" – говорили они.

– Отвечай! – рявкнула я, увеличивая силу "пожатия". – Это ты изменил координаты перемещения Алекса?

– Нет! – крикнул Ким, попытавшись вырваться. – Я еще не выжил из ума, чтобы становиться на пути у Судьи! Случись что, лорд Александр бы меня не пощадил…

Судьи. В голове у меня зарождалась безумная идея. Только в нынешней ситуации выбирать не приходиться. Следует признать, что Судьи не горят желанием помогать, а друзья сделать ничего не смогут.

– А если подумать? – прошипела я. – Если ты все рассчитал и знал, что он не сможет самостоятельно выбраться? – Сделав страшные глаза, отчаянно блефуя, я прошептала, – точно, это был ты! Ну что же. Идега подойдите сюда…

Прежде чем Судья дернулась, парень запричитал:

– Только ей не отдавайте! Все расскажу!

– Ну?

– Что-то случилось с порталом. Он иногда выходит из строя, произвольно меняя координаты. Я видел, что он был испорчен, но не предупредил господина…

Я отпустила парня, но он не успел порадоваться освобождению – схватив его за шиворот, я потащила его за собой к порталу. Когда воронка погасла, и мы перенеслись в мою квартиру, я спросила:

– Ты знаешь, где держат твоего бывшего учителя?

– Бывших Учителей не бывает! – гордо заявил парень но, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд, торопливо ответил: – знаю.

***

Сто пятьдесят девять тысяч семьсот двадцать один…

Сто пятьдесят девять тысяч семьсот двадцать два…

Тот, кто считает, что время тянется слишком медленно и скучно просто не знает, что такое настоящая скука и как томительно может быть ожидание. Знать бы еще ожидание чего. Освобождения, смерти, чуда? Все три варианта одинаково невозможны.

Только когда твой мир ограничен тесной камерой площадью четыре на четыре шага, а единственный источник света – косой луч, иногда проникающий через узкое зарешеченное окошко… ждешь скорее безумия. Ждешь и в тоже время отчаянно пытаешься сохранить разум, цепляясь за любую возможность…

Погружаясь в воспоминания, уходишь от действительности и понимаешь, как быстра мысль, проходя по пятому кругу своего детства или снова ныряя в юность. Хорошо еще, что есть что вспомнить…

Раз в три дня привычную вялотекущую агонию нарушают прогулки по небольшому дворику, огороженному как колючей проволокой, так и непробиваемыми защитными чарами. Выбираясь из вязкой мути тьмы так приятно увидеть крохотный кусочек голубого неба и почувствовать легкое дыханье ветра по ошибке залетевшего в эту юдоль скорби…

Тихо будто боясь услышать собственный голос, он запел давным-давно услышанную песню. Только теперь слова приобрели другой оттенок, иное значение.

Проплывало солнце в золотой ладье,

Луч бросало тонкий сквозь решетку мне,

Вот еще бы ветер заглянул сюда,

Синь небес далеких увидели б глаза.

Хочешь, вырву сердце и тебе отдам,

Госпожа Селена я взываю к вам!

Разгоните сумрак – жгучую тоску

Осветите полночь или я умру.

Я отдал бы крылья – но, увы,

Безжалостно с корнями вырваны они,

Так и я когда-то обрывал,

По веленью Рока сам теперь пропал…

– Рад приветствовать вас леди, – Ирн узнал подобострастный голос начальника тюрьмы. – Что привело вас сюда?

– Моя Госпожа желает выбрать себе одного из них для развлечения… – о а это явно слуга.

Бывший судья фыркнул. Богатые дамы из других измерений действительно часто выкупали заключенных – как для любовных утех, так и для жертвоприношений. Правда они предпочитали выбирать мужчин из "легких" категорий, а не тех, у кого стоит пометка в деле: "Выход из тюрьмы – только мертвым".

Ирн осторожно сел в позу "лотоса" и закрыв глаза, занялся поглощением крохотных искр энергии витающих в пространстве. Завтра опять обновят руны и силы ему понадобятся чтобы не дать тюремщикам порадоваться столь быстрой его кончиной. Хотя все чаще хочется ускорить приход дамы с титановой косой…

– …семьсот двадцать один? – услышал Ирн и в первый момент не поверил своим ушам. Потом, порывшись в памяти, опознал голос леди и испытал приступ страха быстро сменившегося ненавистью. Именно из-за этой "черной вдовы" он попал сюда. Лучше бы она отрубила его голову, чем обрекла на такое существование!

Мария Сафронова (скорее Сатанеева) обладала воистину пагубной способностью обращать жизнь окружающих ее мужчин в ад. Первый ее парень попал в автокатастрофу, второго после расставания сразил инфаркт, третий в гонках сыграл в ящик. Он сам потерял должность, оказался заключен в это узилище и теперь с каким-то изощренным предвкушением ждал, когда его дорогой братец Алекс получит свою долю неприятностей. Не нарушит же он сложившуюся традицию!

Преодолевая грызущую его боль, Ирн подумал, что же привлекает мужчин к этой женщине. Красота? Но в мире полно куда более красивых и обаятельных. Ум? Вряд ли она тратит время на пустые разговоры с потенциальными кандидатами в возлюбленные. Если хочешь понравиться мужчине позволь ему чувствовать его над тобой превосходство. Так что же?

Может талант в танцах под покрывалом? Судя по всему это единственное, в чем она преуспела и что выполняет виртуозно. Правда, не известно правдивы ли восторги или это очередное притворство.

***

Я удивилась, узнав, что Ким ни разу не навестил своего учителя. Впрочем, о чем они могли говорить? Свободный заключенному не товарищ… Но, оказавшись в крепости-тюрьме, поняла, что тем, кто дорожит своим душевным здоровьем здесь делать нечего.

Во-первых, свет был представлен целыми тремя на коридор чадящими факелами (тюремщики явно экономили на освещении). Во-вторых, даже сквозь теплый плащ я чувствовала царящую сырость и холод: так и туберкулез подхватить недолго и в довершении картины вонь стояла такая, что хотелось распрощаться не только с завтраком, но и с частью желудка. Даже экскурсия в морг в свое время произвела на меня куда меньший эффект. И это притом, что у них в тот день были перебои с электричеством и холодильники не работали…

Я уже сильно сомневалась как в своем плане, так и в необходимости забирать отсюда Ирна. Может, он уже того… склеил ласты? А если и нет, то пребывает в малоспособном к подвигам состоянии. На кой черт мне опустившийся сумасшедший?

Окинув тусклым взглядом двери камер, я лениво поинтересовалась у проводника:

– А материал приличный? Заключенных хоть иногда кормят, моют?

– Конечно! – активно начал убеждать меня крупный мужчина в дорогом мундире и кожаной перевязью с саблей в богатых ножнах, – буквально вчера мы бросили их в реку… все кто выплыл, достаточно чисты. Остальные уж не обессудьте – мертвы.

– Отлично, – кивнула я и, изобразив на лице капризную задумчивость, царственно ткнула пальчиком в камеру под номером семьсот двадцать один. – Этого хочу.

– Семьсот двадцать один? – начальник вкрадчиво предложил: – может, вы выберите что-то другое? Не бог весть, какой мужчина да еще в плохом состоянии. И! Опасный преступник…

Я чуть изогнула бровь. Вот стервец! Цену набивает. Если бы он не мог продать мне Ирна, сразу бы сказал. А так…

– Вы же не откажете женщине? – Ким бросил капитану кошель с сотней золотых.

– Леди… вы не оставляете мне выбора, – начальник открыл камеру и сделал приглашающий жест.

Я сделала шаг и поняла, что уже пришла. К счастью для Ирна успела остановить порыв, прежде чем наступила на него.

Бывший судья сидел в позе лотоса с чуть ссутуленными плечами и закрытыми глазами, словно не замечая моего присутствия. Признаться сначала я подумала, что Ким ошибся и передо мной какое-то отребье. Слишком уж жалок был человек.

Потом, приглядевшись внимательно (для этого пришлось беззастенчиво поднести факел к лицу), поняла, что этот заключенный в рваных обносках едва прикрывающих покрытое синяками и ссадинами тело действительно Ирн.

Мужчина лениво приоткрыл левый глаз, выделяющийся на бледном изможденном лице как чернильная клякса.

– Что, в жизни перчика не хватает? – насмешливо заметил он.

– Не паясничай. На твоем месте это вредно, – я села на принесенный начальником стул.

– Да мне как-то все равно, – Ирн закрыл глаз и вновь углубился в себя.

– Ну и воняет тут, – знаем мы, чем пробить ваше хваленое самообладание.

– Правда? – наигранно удивился мужчина. – Полгода тут живу и ничего такого не чувствую.

– Наверное, нюх атрофировался. Уважаемый, – обратилась я к начальнику тюрьмы, – кроме как с обонянием у него все в порядке?

– Что именно интересует сиятельную леди? – тут же поспешил спросить вертящийся под дверью тюремщик.

– Воспроизводительная функция.

– Если хотите, мы можем проверить…

– Может быть позже. А пока оставьте нас.

– Сука, – бросил Ирн, но у него не дернулся не один нерв.

– Ну, вот мы и поздоровались, – миролюбиво заключила я. – Теперь после взаимных расшаркиваний можем перейти к делу.

– Так быстро? А как же разговоры? И если не ошибаюсь, ты хотела помыть материал перед употреблением.

– Извини, я тебя не для себя приобретаю. Боюсь моим знакомым мальчикам все равно чистая жертва или нет. Так что ты своими немытыми телесами их вряд ли отвадишь. За экзотику пойдешь.

– И когда ты только успела стать такой язвительной? – если я рассчитывала оскорбить Ирна, номер явно не удался. Правда, на какой-то миг мне показалось, что его лицо искривило какое-то болезненно-горькое выражение. Будто косточку лимонную раскусил.

– Положение жены главного Судьи обязывает, – я манерно сложила руки на коленях. – Расчетливость, коварство, отсутствие жалости… я такая, какой меня хотят видеть.

– Ты изменилась.

– А ты не первый кто мне это говорит.

– Зачем пришла? Что-то мне не верится, что Алекс не удовлетворяет твои аппетиты, – не удержался от колкости Ирн. – После века-то воздержания…

– Алекс пропал, – ответила я. Внешнее спокойствие было фальшивым: внутри меня бушевал шторм. – Помоги мне выяснить, где он и как его вытащить и ты никогда больше не вернешься сюда.

– Какая туманная формулировка, – хмыкнул бывший Судья, – сюда я не попаду. Но есть еще много миров-тюрем…

– Я клянусь своей жизнью, что ты получишь полную свободу: только помоги мне!

Ирн задумчиво склонил голову набок.

– Неужели ты, в самом деле, его любишь?

Я начинала злиться. Алекс неизвестно где ему, возможно, угрожает опасность, а я тут препираюсь с этим хамом. Чего стоит сдерживать дрожь в руках и так и рвущиеся наружу слезы.

– Я понимаю, что тебе в этот трудно поверить.

– Это твои проблемы. Только я вряд ли смогу помочь… – мужчина прислонился к стене. – Мне перебили ноги, и они еще не срослись окончательно. Кроме того, из-за нехватки энергии я потерял почти все свои способности. И… неужели ты веришь, что меня отпустят?

– Я готова тащить тебя на своем горбу и отправить к праотцам всю стражу.

– Ты поседела? – вместо ответа Ирн подцепил пальцем выбившуюся из-под капюшона белоснежную прядь.

– Нет, – фыркнула я, – это парик.

Мужчина изогнул бровь, выжидая, когда я отшатнусь. Но я не спешила, изучая его темно-карие глаза, в которых будто сверхновые звезды вспыхивали золотистые искры. И с удивлением отмечая, что Ирну как-то удается пахнуть не тюрьмой, а странным сочетанием сладковато-терпкого сантала и горькой полынью. Этот его запах был знаком еще с нашей встречи на балу.

Я почувствовала неодолимое желание покачать головой, прогоняя наваждение. Опять чувство, что между нами звенит от напряжения воздух! Тогда на балу я думала, что это чары…

– Ты просишь меня помочь… – Ирн склонил голову к плечу, задумчиво глядя мне в глаза. – А ты уверена в том, что я сдержу свое слово?

– Если ты его мне дашь – да.

***

Бывший судья окончательно поверил в происходящее только тогда, когда погасло свечение активированного кольцом-артефактом портала, и он оказался в просторном коридоре Машиной квартиры. Именно так: Машиной. Алексом здесь и не пахло.

Искоса поглядывая на него хозяйка апартаментов повесила на вешалку плащ, сняла туфли на высоченном каблуке, сразу став какой-то маленькой и домашней и сбросила парик. От высокомерной леди, роль которой играла Маша, не осталось ровным счетом ничего. Сейчас перед магом стояла обыкновенная девушка. Но что странно: она была намного приятнее и милее чем в своих богатых тряпках.

Интересно, не страшно ей оставаться в одной квартире с врагом номер один, коварным бывший Судьей который мечтает удавить ее в частности за то, что обязан ей длительным "проживанием" в тюрьме для особенно опасных магов? Впрочем, если принять во внимание его вид, понятно, что никакого вреда кроме морального он причинить не сможет…

Обидно, черт возьми!

Ирн мысленно выругался, когда понял, что к нему пристала земная привычка поминать черта, а не демона или лешего как в его родном мире.

Так о чем он? Ах да: даже удушить эту маленькую стерву ему не хватит сил. Пока. Конечно, попробовать можно…

– Не надо смотреть на меня так будто хочешь удушить, – пресекла его нечестивые мысленные поползновения девушка. – Это не я тебя в то узилище засунула.

К вящему неудовольствию Ирна девушка потащила его ослабшее тело в ванную.

– Сам разберешься? – мрачно спросила она и, желая поддеть Машу, маг поинтересовался:

– А ты не останешься спинку потереть? – хоть трение было последним, в чем нуждалась его изрезанная кожа.

– Черт лысый ее тебе потрет, – и сердито хлопнув дверью, она оставила его один на один с ванной и рядом пузырьков и флакончиков на полочках.

– А что мне надеть? – крикнул он вдогонку. Вместо ответа дверь открылась, и ему в лицо полетел сверток при ближайшем рассмотрении оказавшийся вполне подходящим комплектом из черных джинсов и черной же рубашки. У девушки помимо Алекса явно завелся парень-гот со склонностью к мрачнухе.

Кстати, а где белье? Он, конечно, может, как обычно вполне обойтись и без него, но…

Уже лежа в наполненной до краев ванне Ирн позволил себе расслабиться и, собрав крохи былых способностей диагностировать свое состояние, которое представлял весьма смутно. Как любой воин, часто сражавшийся и получавший увечья, он привык переносить боль, а уж за полгода активных "тренировок" и вовсе притерпелся. Люди такие твари, что ко всему привыкают – это точно сказано.

Так. Сломаны два ребра, перебитые ноги еще не срослись окончательно, гниет исполосованная ранами спина, легкое сотрясение мозга (казалось бы, чему там сотрясаться? – не смог он сдержаться от самоиронии) и в самом скором времени начнется лихорадка…

Что ж. Могло быть и хуже. Много хуже учитывая суровый режим тюрьмы. Но рвущуюся спасать его братца девицу придется огорчить: на его поиски он сможет отправиться не раньше чем через неделю, когда хоть немного восстановит как физические, так и магические силы. Он силен, но не всесилен!

Кое-как одевшись, Ирн прислонился лбом к холодному кафелю, пытаясь вернуть себе обычную невозмутимость или, по крайней мере, придать себе достойный вид.

***

Ирн появился из ванны с голым торсом.

– У тебя есть какие-нибудь антисептики? – спросил он и у меня отпали всякие вопросы, когда я увидела его исполосованную спину.

– Боюсь зеленкой, тут дело не обойдется. Может отвести тебя в больницу, пусть наложат швы?

– Я не доверяю вашим врачам, – сказал маг хмурясь.

– Тогда придется тебе обходиться своими магическими силами, так как я во врачевании ничего не смыслю!

– Женщина! – вспыхнул Ирн, – ты хоть представляешь себе, сколько мне придется восстанавливаться до такой степени, чтобы вернуть все способности? В том числе и самоисцеление? Да я раньше загнусь от заражения крови.

– Ну, – хмыкнула я, – в камере тебе удавалось выжить.

– Конечно, – язвительно ответил мужчина, – в тюрьме заключенных держат не для того чтобы, они дохли через год-другой. Среди рун есть такие которые не дают растечься заражению.

– Так давай я обновлю их! Неужели не смогу нацарапать парочку-другую? – оскалилась я.

– Вне территории тюрьмы они не действуют: на тот случай если заключенный все же сможет улизнуть. В таком состоянии далеко не уйти.

– Ладно. – Я достала из шкафчика аптечку. – Но потом не пеняй на мое невежество в этой области.

– Я бы мог приготовить травяной отвар, но боюсь, у тебя не найдется нужных трав.

– Я могу сбегать в аптеку! – откликнулась я.

– Земные травы вряд ли помогут. Они отравлены…

– Тогда вся надежда на химию, – я постаралась придать своим словам уверенности. От состояния Ирна во многом зависела жизнь Алекса.

Через сутки я растеряла большую часть оптимизма: Ирну было действительно худо. Если не случится чудо, он не только не сможет спасти Алекса, но и сам сыграет в ящик!

Чудо явилось ко мне поздним вечером и началось со звонка в дверь. Я никого не ждала, потому сунула в карман халата серебряный стилет, и пошла открывать дверь. Уже заглянув в глазок, поняла, что бояться нечего – перед дверью нервно кусая губу, стояла Брукса.

– Почему ты мне ничего не сказала! – с порога насела на меня она. – Мне пришлось выбивать информацию их Судей чуть ли не силой. Хорошо еще, что Ким все рассказал. – Подруга чуть сгорбилась и настороженно посмотрела по сторонам. – И где он?

– Ты как раз вовремя, – виновато призналась я, ведя ее в комнату. – У нас тут небольшие проблемы со здоровьем… вот.

Я получила возможность увидеть редчайшее выражение на лице Бруксы: ошарашенное удивление.

– Боже! – ахнула она, мгновенно забывая, кто перед ней. Сейчас это была не моя подруга, а лекарка. – Ты что с ним делала?!

Использовала по назначению – хотелось ляпнуть мне, но подруга не поверит, что я способна довести мужчину до столь плачевного состояния.

– Ничего, – ответила я. – Лечить пыталась. У них в тюрьме с мед персоналом были явные проблемы… а что?

Подруга только схватилась за сердце. Мои таланты в лечении недугов были ей хорошо знакомы – в прошлый раз, когда я перевязывала пострадавшего на ловле нежити ловца, он больше напоминал мумию – весь в бинтах и зеленке.

– Что? – Брукса уже метнулась к кухне, где в шкафчике хранила зелья "на всякий случай". – Да он же умирает! Раны загноились, температура зашкаливает, от иммунитета остались одни воспоминания, а о полном истощении я вообще молчу. Ты могла его хоть бы покормить?

– Но он отказывался!

– О боги! Я не верю, что ты не могла заставить его, по крайней мере, выпить сладкий чай. Ты! И позвонить мне… Господи Маша я тебя не узнаю. После того как ты стала женой Алекса, ты перестаешь быть собой! От моей подруги осталась только телесная оболочка. Даже в Судьях больше жизни и чувств чем в тебе! – Брукса хотела сказать еще что-то, но замолчала, сочтя отповедь законченной.

Я бестолково топталась рядом, пока она отбирала травы: ее руки порхали над склянками и пузырьками, выбирая нужные составляющие. Прислушавшись к себе, я действительно поняла, что почти ничего не чувствую. Поняла – и ужаснулась остатками эмоций.

Я стала спокойной как удав. Только сейчас я осознала, что даже пропажа Алекса разбудила во мне не страх за него, а чувство собственности.

Обессилено опустившись на стул возле окна, я достала пачку "Честера" и впервые за последний год закурила. Одну за другой ни на минуту не прекращая, так что когда Брукса освободилась, осталось не больше половины.

– С ума сошла! – возмутилась она, открывая окно и выхватив пачку, выбросил ее на улицу.

– И давно я стала… такой?

– Ну, с оболочкой я, конечно, переборщила, – призналась подруга. – Алекс вовремя исчез. Сама подумай. Еще месяц назад ты было полна жизни: рисовала, интересовалась новостями, ходила на танцы… А сейчас ты больше времени проводишь с Судьями. Тебя интересует милитаризация на планете Бета-Церия, температура Солнца и все чем живет Алекс. Что там говорить! Ты очертя голову бросилась его спасать и решилась просить помощи у заклятого врага – Ирна. От тебя только и слышишь: Алекс сказал, Алекс сделал… Ты исчезаешь как личность! – Брукса резко выдохнула и, достав из холодильника бутылку водки, приложилась прямо к горлышку.

– Хорошо. Тебе-то, какая разница? – устало спросила я.

– Какая?! – удивилась Брукса. – Я хочу вернуть подругу, которая спасла меня от скелета, заражала всех энергией, шутила…

– Брукса, Брукса, – я потушила бычок и пожалела о том, что сигарет в доме больше нет, – а что если я не хочу возвращаться? Что я устала? Может, мне надоело затыкать собой все дыры и шутить без умолку? Я, в конце концов, не дежурный клоун и не всемирная служба спасения. Мне уже двадцать один год! Пора бы посвятить себя семье и любимому делу.

М-да. Кто бы мог подумать, что я сама добровольно могу сказать такое…

– Но…

– Не перебивай. Представляешь, я читаю не одну только камасутру и поваренную книгу. И мне хотелось бы найти применение в жизни. Разве плохо, что мне нравится помогать Алексу? Если ты не знаешь, мы оба счастливы…

– Ты сама то веришь в то, что сказала? Ты, которая говорила, что любовь приходит и уходит, а друзья остаются. Я не верю, что ты сама захотела тихой жизни. Черт! Такое ощущение, что тебя зомбировали.

– Нет Брукса. Просто настает в жизни такой момент, когда ты задумываешь: а в чем собственно смысл? Ну, живешь, ну делаешь что-то, копаешься как блошка во вселенской пыли… И понимаешь, что все, что ты делаешь, тебе не принадлежит. Ты учишься именно на экономиста, потому что так хочет мама, ты носишь кошмарный синий свитер столь любимый бабушкой, ты общаешься с этими людьми и игнорируешь других – так как это радует отца. Даже если у тебя кошмарное настроение ты вынуждена болтать с подругами, чтобы не показаться эгоисткой, хотя хочется забраться под одеяло и просто поспать… Жизнью правит семья и долг. Хорошо. Если так я хочу, чтобы это была моя семья. Я – и мой мужчина.

– Твой мужчина-а! – пьяно протянула подруга. – Ты слишком сильна, для того чтобы рядом с тобой мог ужиться настоящий мужчина, а не "вялоотжатая" тряпка. Но вот беда: тряпку не потерпишь ты! – она потрясла головой и извлекла из кармана темный флакончик. Хлебнула, передернула плечами и совершенно трезвым голосом сказала: – Ладно. С этим позже разберемся. Рассказывай, зачем тебе Ирн.

– Алекс пропал. Шагнул в стационарный портал с нарушенными координатами и исчез в неизвестном направлении. Судьи отказываются что-либо предпринимать, так что Ирн единственный кто может помочь.

– А не кажется ли тебе что пока он придет в норму, помощь Алексу уже будет не нужна?

– Лучше бы ты ошибалась, – я погладила кончиками пальцев лезвие ножа, – но даже если так – я убуду знать, а не томится неведением. Худший враг – неизвестность.

– Что если он мертв?

Я судорожно вздохнула, но ответила предельно честно пусть горло, и перехватили слезы:

– Буду жить дальше. Ты же не думаешь, что я торжественно покончу жизнь самоубийством и, завещая похоронить нас в одной могилке.

– Ты практична, – хмыкнула подруга. – И кто-то может осудить тебя за излишнюю холодность.

Я покачала головой.

– Лучшее что мы можем подарить мертвым – забвение. Оно позволит душе уйти на перерождение, а не бесплотным призраком летать над землей привязанной тоской и сожалением.

Брукса на миг закрыла глаза, но я успела увидеть, что белки стали ярко-красными.

– Что это с тобой? – испугалась я. – Тебе плохо?

– Нет-нет, – подруга покачала головой и улыбнулась, показывая, что все в полнейшем порядке. – Устала немного, переливая силу Ирну. Он придет в норму через пару дней, и мы сможем отправиться спасать Алекса. – Она с силой сцепила пальцы.

– Брукса, – строго сказала я, понимая, что с ней далеко не все в порядке. – Куда это ты собралась в таком состоянии?

– Каком? – она непонимающего округлила глаза.

– С тобой что-то не так. И кажется мне, лучше тебе побыть дома под бдительным контролем Хакера.

– Ой, да ладно! – она отмахнулась, а я в ужасе уставилась на удлинившиеся резцы. – У меня всего лишь легкое недомогание…- Подруга пощупала зубы, и лицо ее стало испуганным. – Кажется, у меня начинается летнее обострение.

– Чего?!

– Ну, периодическое усиление моей инфернальной части души. Проще говоря, на какое-то время я становлюсь алчущей крови нежитью…

– Охренеть! – только и сказала я. – Брукса, ты немедленно отправляешься к Хакеру. Не хватало еще вылавливать тебя по городам и весям, объясняя властям, кто сожрал не вовремя попавшегося тебе человека.

Подруга чуть не расплакалась.

– Я думала, что в этом мире такого не произойдет…

– Брось, это не страшно. Я позвоню знакомым в пункт приема крови, и они предоставят тебе кровушку любой группы, какой пожелаешь. И на скотобойне у меня друг работает. Так что если возжелается свеженького мясца не обязательно грызть мужа. Пошли я отвезу тебя.

– А Ирн?

– Полежит сам ничего с ним станется. – Я обняла Бруксу за плечи.

***

Только сдав подругу на руки переживающему мужу и дав ему инструкции на все случаи жизни, я смогла вернуться домой. К решению своих проблем.

К моему прибытию выглядел бывший Судья много лучше. Доходяжность как рукой сняло, и я в который раз восхитилась мастерству подруги. Вот это лекарка! Мертвого на ноги поставит без ущерба качества!

Правда если магу стало лучше, сдавать позиции начала я.

И надо сказать давно мне не было так паршиво. Это состояние только усиливалось непонятно откуда взявшейся тягой к Ирну. А может, паршиво было как раз от этого?

Я испытывала просто иррациональное желание запустить пальцы в его густые каштановые, с красноватым отливом волосы очертить контур этих насмешливых жестоких губ и ощутить его в…

Нет.

Я покачала головой и пожалела, что не догадалась пополнить свои запасы сигарет. Сейчас бы занять руки чтобы не испытывать этих противоречивых желаний от которых меня некому отвлечь.

Сидящий рядом мужчина насмешливо изогнул брови, будто зная, какие мысли одолевают меня. Я небрежно откинулась на спинку кресла стараясь, честно стараясь, сосредоточится на фильме, чей смысл ускользал от меня как линия горизонта, отдаляется от путника…

– Что-то ты неважно выглядишь, – поддел меня Ирн, и пальцы конвульсивно сжались от его голоса одним своим звучанием заставляющим сводить сладкой дрожью низ живота.

– Простудилась наверно, – как можно беспечнее пожала я плечами и нарочито медленно покинула комнату.

Вспомнив, что у меня есть сигареты с чудодейственным грибочком… Если хорошенько обкуриться я уже ни на что не буду способна. Тем более на постельные подвиги со своим заклятым врагом.

Заветная пачка обнаружилась там, где ей и полагалось быть – на полочке за специями. Рядом лежали противозачаточные… которые я при каждой уборке, просто оставляла здесь лежать. Хоть потребности в них давно не было.

Вспыхнул огонек, в вязкой ночной тьме одинокой звездой зажглась сигарета. Терпкий запах дури из параллельного мира наполнил комнату, послушно вытесняя из головы все мысли, оставляя только блаженную пустоту и сладкую истому во всем теле.

Это завтра мне будет плохо. А пока…

Пока я могу наслаждаться отсутствием проблем и полным умиротворением. Надеюсь вместе с отрезвлением, наступит и избавление от этих неверных мыслей об Ирне…

***

Мужчине доставляло удовольствие наблюдать, как девушка сражается сама с собой. И когда она ушла, Ирн разочарованно подумал, что у нее получилось противостоять его колдовству. Все же он еще не восстановился… И все равно обидно. Какой был замечательный случай насолить брату!

Показать что его девка такая же, как все.

Он ведь обвиняет его в отказе своей невесты. Так пусть винит его за что-то стоящее! На Релле у него не вышло, но теперь…

Ирн горько усмехнулся. В общем-то, глупая затея. Любовник из него сейчас – хуже не придумаешь: одни обтянутые порезанной шкурой кости.

Но его ведь не интересует сам процесс. Главное результат: оставить на ней отметину, которую Алекс как вампир просто не сможет не заметить.

Ну и конечно понять, за что его братец так помешан на этой девке. Что в ней такого особенного? Ведь не может же Александр любить ее за умение хорошо готовить?

Едкий смешок над самим собой. А может, правы те, кто считает его ненормальным?..

Уловив приторно-терпкий запах наркотика, Ирн фыркнул. Надеется таким образом избавиться от чар? Нет… Только облегчает исполнение его плана.

Он вышел на кухню и, прислонившись к дверному косяку некоторое время, просто наблюдал за тем, как девушка докуривает сигарету не замечания его присутствия.

– Маша? – на пробу спросил он, но девушка промолчала, продолжая сидеть на подоконнике, свесив босые ноги на улицу. Один толчок и она полетит, вниз избавляя его от необходимости искать Алекса и терпеть сам факт ее раздражающего существования.

Нет. Он играет тоньше.

Ирн подошел вплотную, позволил рукам обвиться вокруг ее талии, притягивая девушку, заставляя прислониться к нему. Погрузил лицо в ворох шелковистых кудрей пахнущих лимоном и молоком. Странное сочетание… Губы нашли чувствительное местечко, на шее заставив девушку вздрогнуть.

Она не возражала, и Ирн приподняв Машу, повернул ее лицом к себе. Девушка закрыла глаза и, откинувшись назад, полностью отдалась на милость его рук. Мужчина подумал, что приди он на пару минут позже, и соблазнять было бы уже некого.

Но такой вариант развития событий его не устраивал. Эта парочка отплатит за все, что натворила!

Да. Именно так. Именно поэтому и никак иначе! Месть, это только месть…

Одной рукой удерживая Машу от падения, второй Ирн сорвал с нее белье и закатил юбку, обнажая молочно-белые бедра без малейшего намека на загар. Не удержавшись, мужчина, едва касаясь кожи, скользнул пальцами по телесному бархату…

Не чувствуя и намека на желание (особенно после того как эта тварь отдала его на растерзание суккубу) Ирн подумал что неплохо бы привести ее в сознание. Ну, хорошо… пусть думает, что это сон.

Черт! Кого он обманывает. Кого стремится убедить, оскорбляя ее про себя и мысленно обличая во всех смертных грехах. Себе ведь можно признаться что, касаясь, ее он чувствует проскальзывающие по коже искры. Ничто не изменилось с тех пор, как они расстались на том балу.

Боги! Но почему? Почему он? Она ведь далеко не на всех мужчин так действует. Почему же у него в буквальном смысле срывает крышу?..

Мужчина покачал головой, и чтобы вновь обрести здравый смыл, решил вернуться к принятой еще в тюрьме стратегии. Он будет фокусироваться на ее недостатках. Так будет легче им обоим…

Зачем? Зачем! Зачем…

Помогать, молчать, сдерживаться…

***

Я не помнила, как разделась и легла спать. Прошедший вечер, будто ластиком был стерт из памяти… Но последующий кошмар запомнился на удивление четко! Подумать только: я и Ирн. Брр.

Я и Ирн три раза: на подоконнике, столе и полу… Трижды "брр". Привидится же такое! Ведь никогда за мной таких маниакальных желаний не числилось.

Ладно. Спишу это на нервное перенапряжение.

***

Ирн чувствовал себя полным идиотом. Хотя… Почему чувствовал? Он был им, леший все захороводь! Упустил такой шанс, такую потрясающую возможность насолить братцу и потешить свое самолюбие.

Но нет. Треклятые замашки Судьи намертво въелись в его кровь и мозг. И если раньше еще как-то можно было оправдать все эти просматривания и диагностирования окружающих…то теперь!.. Он как последний идиот, вместо того чтобы заняться делом (то есть предаться сладостной мести) обнаружил у девушки интересное (с точки зрения мага и лекаря) нарушение и начал его исправлять!

А то что сил едва-едва хватало на собственные нужды только подстегивало его азарт и жажду неизвестно кому доказать то что он не зря получил свой диплом с отличием.

Так что на следующий день мужчине было как никогда отвратно. Да еще эта неблагодарная особа издевалась над ним, интересуясь столь внезапным ухудшением самочувствия. И что она, в самом деле, воду баламутит? Да найдет он Александра! Куда этот упырь от них денется…

Найдет и отдаст в вечное пользование. Может быть.

А может махнуть на все рукой и прикончить эту стерву?

Ирн с некоторым сожалением отбросил эту мысль. Уже в который раз за неделю. Сейчас он не в той форме чтобы вовремя скрыться от гнева ее кровожадных друзей. Право слово, что они в ней нашли, друзья эти?

Алекс тот хоть спит с Машей. А эти просто так ее терпят!

Мужчина фыркнул. У него никогда не было друзей. Настоящих… Таких, которые бы дружили с ним из-за личных качеств, а не потому, что он перспективный студент, маг, Судья…

Возможно, потому что личные качества у него были весьма сомнительного качества?

Все же полвека судейства так просто не вытравишь. Извечная привычка прислушиваться, настораживаться и не брезговать никакими методами, позволяющими больше узнать о потенциальном недруге (и не только). Никогда не знаешь, что найдешь, и когда оно тебе пригодится! Хе-хе. Информация бывает лишней только когда ты мертв!

Вот и сейчас Ирн не упустил возможности полистать дневник Маши найденный под горшком с фикусом. Было в этом что-то восхитительно-неприличное, – заглянуть за занавес ее фасада и узнать, что же скрывается на дне серых как оружейная сталь глаз. Хоть по собственному опыту мужчина знал, что ничего путевого девушки обычно дневникам не доверяют. Видел он, что описывали его любовницы… то есть читал.

Ну и видел тоже. Был непосредственным участником…некоторой части их забав.

Ха! Ради развлечения он и разговоры подслушивал. И после них прекрасная половина человечества смеет обвинять мужчин в том, что они их обсуждают и только и засматриваются на проходящие мимо юбки!

"Ночь. Сижу, пытаюсь изложить все, что произошло со мной три месяца назад. Получается плохо – мысли все время возвращаются к отсутствующему уже больше недели Алексу. Какая мука иметь мужа – Судью! Его "извинениями" – букетами бордовых роз, – заставлена уже вся квартира. Только по этому и определяю, что он еще жив… Какое страшное слово "еще". Оно подразумевает, что смерть вот постучится костлявой рукой в двери нашего счастья.

Под стать настроению и образы, обретающие на бумаге форму. Великолепно удаются массовые побоища, но вот лирические моменты… Ну как можно писать все испытываемые от поцелуя чувства? Или от того, как любимый заполняет всю тебя, и ты чувствуешь себя цельной и окрыленной? Или то, как ты летишь (пусть и недолго), а дух захватывает от накатывающего восторга и одновременно ужаса?

Никак. Если ты никогда не испытывал подобного – значит не поймешь. Это как глухому описывать пение соловья.

Но я пытаюсь. Ей-богу, никто не сможет сказать, что не пыталась. И все равно получается плоско и пошло. С некоторых пор даже любовные романы читать перестала: настолько там все фальшиво и наиграно. Или это одно и тоже?

Не важно.

Чтобы настроиться "на волну" начинаю вспоминать свой "первый раз". Романтично было.

Ночь стояла: тихая, лунная, звезды по небу как горох рассыпало… снежок падал тихо-тихо, серебрился в бледном свете. А пальцы у моего парня дрожали так, что не понятно было кто из нас девственница. Только впоследствии я была разочарована.

Нет, серьезно: все говорят об этом, столько шума поднимают, а попробуешь – не так и круто. С любим человеком другое дело. Хотя… это спорный вопрос. Своих остальных парней я не сказать бы, что очень любила, но это не мешало мне здорово проводить с ними время.

Все… начала срываться на бред. Нужно закругляться и идти спать пока глаза совсем не закрылись, и я не уснула прямо на столе"

Вернув дневник под фикус, Ирн с удивлением прислушался к тихим, едва различимым всхлипам. Поднялся, плавно приняв вертикальное положение и приоткрыв дверь в комнату девушки, заглянул внутрь…

А она по-прежнему ничего, не замечая и размазывая по щекам слезы, сидела за компьютером, молитвенно сложив на груди руки, и самозабвенно рыдала! Мужчина готов был поверить, что она получила "на мыло" извещение о смерти Алекса.

– Что случилось? – спросил он, одним шагом преодолевая разделяющее их расстояние и снимая с нее наушники с доносящейся из них "Voyage, voyage…". Маша не плакала, оказавшись на Релле, увидев иллюзию, потеряв Мастера… От чего же она рыдает сейчас?

– Н-ничего, – всхлипнула она. – Читаю… роман… Героев жалко!

Бывший Судья всмотрелся в поразившие девушку строки: погребальная церемония и все. Следующее за ней описание поединка на клинках также выглядело не слишком убедительным. Нет, он определенно ничего не понимает в женщинах!

– Чего их жалеть! – фыркнул он. – Я бы поплакал над бездарным описанием драки: приемы не прописаны, мечи для такой тактики боя не подходят…

– Мечи! В романе главное чувства героев.

– Ну да, пожалей их бедных и несчастных – с таким умением фехтовать они точно долго не проживут. Я бы не финты выделывал, а пнул противника ногой в живот, а потом с разворота снял бы ему голову с плечь.

– Умеешь ты испортить лирическое настроение, – рассердилась Маша и закрыла файл с текстом. От горьких слез прочертивших мокрые дорожки на ее бледных щеках не осталось и следа, и теперь ланиты сровнялись цветом со спелым помидором.

– Ладно-ладно! – мужчина примиряюще поднял руки. – Читай уже страдалица. А я пока ужин приготовлю…

И оставив девушку наедине с компьютером, Ирн отправился на кухню. Готовить он умел, как, следовательно, любил и потому сейчас, не хотел упускать шанса, похозяйничать у плиты, не рискуя быть высмеянным за неподобающее Судье, магу, мужчине (нужное подчеркнуть) занятие.

Хм. Будто он раньше обращал внимание на такие мелочи!

В процессе готовки Ирн обнаружил на полке с пряностями не только початую пачку контрацептивов с просроченным сроком годности, но и пергаментный свиток, исписанный угольным карандашом. Примечательно, что каждая запись была сделана разным почерком (принадлежащим, несомненно, одной руке) и наклон букв напоминал расположение зубов в пасти у крокодила, где каждый сражается за козырное местечко…

Мужчина уже понял, что Маша хранит личные вещи там, где вздумается, так что удивляться чулкам в морозилке, дневникам под фикусами и путевым заметкам на полке со специями не стоит. Знак овна был, несомненно, творчески одаренным знаком (Ирн знал это по себе) и соответственно бардак был его вечным спутником.

"Путевые заметки", а это были именно они, повествовали о тяжелой жизни Маши на Релле…

День первый

За предыдущие дни комары изгрызли ноги до колен и теперь медленно, но уверенно подбираются к моей заднице. И как только сквозь штаны и сапоги умудряются? Хорошо Бруксе – она почти нежить и кровососы ее не трогают. Признают родственную душу…

День второй

Чертовски болит ВСЕ. Из-за "ежемесячных неприятностей" пришлось напялить кошмарные панталоны. Чувствую себя отвратительно и смертельно тоскую по цивилизации, тампонам и обезболивающим. Брукса предложила воспользоваться местным гигиеническим средством из какой-то травы но, представив, что ЭТО придется в себя засунуть, решила обойтись без крайних мер.

День третий

Наемник гад продолжает поползновения на мою скромную персону. Хакер советует готовить приданное (видимо намекает на то, что я зря отказалась от шкуры убитого в пути оборотня: "ах, какая из него могла бы быть шуба!").

День четвертый

Дошли до Пустоши. Вопреки названию нарвались на кучу оживших мертвяков. Брукса чуть не сожрала Йяль за то, что та осеклись посмотреть на Хакера.

День пятый

Неприятности (ежемесячные) продолжаются. Переосмыслила предложение подруги. Засунула местный гигиенический аналог. Пожевала какой-то грибок, и сразу стало хорошоооо…

День шестой.

Грибок оказался с последствиями. Нет! Надо было предупреждать, что два штуки – это перебор. Теперь сами виноваты, что я все время провожу в кустах!

День "черт – знает – какой"

Шла себе по городу никого не трогала и в темной подворотне нарвалась на вампира! Да не простого, а бывшего… парня. Обрадовалась – словами не передать. Думала прямо там и удушу. В смысле подумала, когда добежала до друзей и при свете ламп его опознала.

День "надеюсь последний"

Уф. Шансы дожить до двадцать первого дня рождения, чрезвычайно высоки. Восьмое апреля я не посмею скопытиться, не дождавшись тебя и "официального" совершеннолетия!

Просмотрев записи, эзотерик с непонятным ему раздражением отметил, что про него она не написала ни строчки. И где справедливость в этом мире?.. Про его братца (что ему там икалось окаянному) в последний месяц только и думала. Записки больше на стенографию порнофильма похожи стали…

А про него ну хоть бы словечко! Пусть даже нецензурное…

Послышались шаги девушки, и он поспешил вернуть записки на место, вооружившись лопаткой замер у плиты.

Маша вошла уже в нормальном настроении. Включила телевизор и включилась в готовку, когда услышанная фраза заставила насторожиться обоих.

– …кадры, снятые очевидцем происшествия…

***

Мы с Ирном замокли и уставились на экран. Снятое на мобильный телефон видео было далеко не лучшего качества, но… по улице города летел самый настоящий дракон, взметая пыль мощными взмахами крыльев. Будто сотканный из черного тумана, он зловеще сверкал глазами-рубинами и выдыхал красное пламя.

– Что это? – спросила я, когда ко мне вернулась способность говорить. Еще год назад я сказала бы, что это мистификация, но теперь…

– Когда кто-то перемещается между мирами или временем, – издалека начал эзотерик, – вступает в силу закон: "Ничто не берется из ниоткуда и не исчезает в никуда" и "Если есть яма, где-то есть холм".

– То есть?

– То есть если кто-то переместился с Земли на Релл, то кто-то переместился с Релла на Землю. – Ирн поморщился, – я имею в виду, когда перемещение происходит через порталы всех видов (у вас, их считают аномальными зонами) и прорывами в ткани мира. Так что когда тело создается заново, из энергии возмещения не происходит.

– Хочешь сказать что…

– Я лишь предполагаю, что, скорее всего Алекс попал в одно малоприятное местечко. Перенос "Земля – Релл" я выбрал, разумеется, только для примера. Эти чудовища – фогги, – обитают в другой вероятности. И если так… братец уже мертв. – Мужчина задумчиво потер подбородок. – Впрочем, их частенько вызывают и подчиняют адепты темных искусств.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Фогг мог оказаться рядом с воронкой, из который появился Алекс. Скорее всего, это было рядом с жилищем мага, и существо затянуло в наш мир…

– Подожди! – перебила я Ирна. – Но ведь Алекс перемещался из измерения- петли. Почему это фогг не появился там?

– Хм… – мужчина пожал плечами. – Значит, кто с Земли случайно попал в портал, и к нему притянуло это чудовище. Поскольку те, кто путешествуют по собственной воле, умеют развевать за собой "коридоры" чтобы не выпускать в миры лишнего. И мне страшно представить, кто на этой планете обладает силами притянуть фогга. Чьи природные силы настолько велики.

Чудовище на экране медленно растаяло, обратившись облачком тумана.

– И чем чревата встреча с этим монстром? – спросила я, уже зная ответ.

– Смертью.

– И оружие нашего мира не сможет его одолеть?

– Нет, – согласился эзотерик.

– И что мы будем делать?

– Мы – будем спасать Алекса. А фоггом займутся Судьи.

Я сжала кулаки. Судьи! Лентяи бессовестные – вот они кто!

– Пока они им займутся, это чудовище сожрет целую кучу народа (на которую мне, в общем-то, глубоко наплевать) но самое главное – оно может напасть на моих друзей или родителей. Мы должны его остановить!

– Но он же "шалит" в Харькове! – удивился Ирн, искренне не понимая, почему я так переживаю.

– Где у меня живут хорошие друзья.

– Хорошо, – обманчиво легко согласился мужчина лишь на мгновение расфокусировав взгляд, будто совещаясь с внутренним голосом. – Но прежде чем мы приступим к охоте, я перенесу в этот мир своего пса. Ты не будешь возражать против того чтобы, он некоторое время пожил у тебя?

– Нет, конечно. Только надеюсь твой пес действительно пес, а не непонятно что.

– Сама увидишь, – усмехнулся Ирн и, вытянув руки, создал небольшую портальную арку, откуда с радостным лаем выпрыгнула здоровенная псина, напоминающая водолаза, но с ослепительно белой шерстью. Животное бросилось к магу и попалило его на пол.

– Лорд! Как я рад тебя видеть! – кое-как поднявшись и оторвав от себя пса, сказал Ирн.

– Наконец-то! – портальная воронка расширилась и из нее в комнату шагнула высокая стройная брюнетка в длинном струящемся платье из бирюзового шелка. В руках она несла какую-то коробку. – Ты оставлял эту похотливую скотину на два дня, а продержал ее у меня полгода! Не кажется ли тебе о любезный маг, что ты несколько пренебрег моим гостеприимством?.. Да кстати это твое. – Она сунула коробку в руки опешившему Ирну. – Пес весь в хозяина. Он изнасиловал мою мантикору! Так что со щенками тебе разбираться.

Девушка деловито поправила юбку и шагнула в портал.

– Ну, ты даешь…

– Она врет про мантикору! Никого я не насиловал, – начал оправдываться Ирн.

– …что ж ты своего Лорда не научил противозачаточным заклятиям? – я заглянула в коробку, где пищало несколько пушистых крылатых комочков. – Ой, какие хорошенькие! Только боюсь если на Земле кто-то, и захочет их взять, то только на опыты…

– Не беспокойся, – улыбнулся он, беря на руку одного из малышей, – я постараюсь пристроить их в своем измерении.

– Постой! А кто присмотрит за живностью, пока нас не будет? – всполошилась я, машинально чеша за ухом Лорда. Я до смерти боялась собак, но этот пес производил такое хорошее впечатление, что я не могла отказать себе в удовольствие его погладить.

– Об этом я не подумал…

Глядя в добрые и честные собачьи глаза, я лихорадочно размышляла, кому можно на время сплавить всю эту живность. Если пса я еще могла оставить у мамы, то щенков…

– Ленка! – осенило меня. – Она обожает щенков и знает о том, что я побывала в другом мире. Собственно почти все знает… так что я могу оставить их ей! – но я тут же помрачнела, увидев в плане недочет. – Хм, только не знаю, как на этих крылатых очаровашек отреагирует ее парень.

Еще можно отвести щенков в организованный мной и несколькими близкими подругами приют для животных, но там им будет тесновато… И их крылья… Ленка пожалуй самый идеальный вариант.

Но крылья!

– Я мог бы навеять простенькую иллюзию и скрыть их, – предложил Ирн и я уцепилась за эту возможность как за соломинку. Почти забыв, что маг сам послужил причиной еще одной возникшей на горизонте проблемы. Что ж пока он не спасет Алекса, мои руки связаны. Только… что мешает ему прикончить меня?

Так, не буду забивать голову глупостями.

– Тогда решено! Сейчас я звоню подруге, отвожу ей Лорда и щенков и мы перемещаемся в Харьков и разбираемся с фоггом, – сказала я, с наигранным оптимизмом пытаясь словами придать себе сил и броситься в гущу надвигающейся катастрофы, а не вывалиться на диване.

– В твоем изложении все звучит проще простого, – хмыкнул маг. – Только мы немного подкорректируем планы. Поедем мы вместе и никуда перемещаться не будем. Здесь поблизости есть пустырь, где нас никто бы не увидел?

– Конечно! За городом.

И в черте города тоже. Но вряд ли там никого не будет. А свидетели такого интимного процесса нам ни к чему.

– Я смогу призвать фогга. Но с его уничтожением мне поможешь ты. Нужно будет прочитать вместе со мной одно маленькое заклинаньице.

– Но я же не маг! – удивилась я.

– Ты умирала и потому имеешь некоторые способности. Их вполне хватит, для того чтобы помочь мне упокоить эту тварь.

Я вняла авторитету мага, и сделала так, как он сказал. К нашему счастью Лена идею оставить у нее щенков (или мантикорят?) приняла с восторгом и, увидев их, была очарована. Когда Ирн провел над ними рукой и навеял иллюзии, она вздохнула, и сказала что с крыльями, им было лучше.

А еще подруга остановила меня и шепнула, что Ирн кажется ей очень даже неплохим мужчиной, на которого мне стоит обратить внимание.

– Редко кто настолько спокойно воспримет правду о мире, – сказал Ирн, когда мы отправились на пустырь. – Да и человек она, судя по всему неплохой.

– Я передам ей твое мнение. Кстати говоря, ты ей тоже пришелся по душе. Она даже посоветовала обратить на тебя внимание. И как у тебя, получается, очаровывать людей с первого взгляда?

– А разве Алекс такого не может?

Если бы Алекс такое мог, мама бы уже требовала назначить дату свадьбы. Она не вмешивалась в эту сферу моей жизни и нельзя сказать, чтобы была против кандидатуры Алекса… Отец к "очередному увлечению" относился философски, хоть ему и нравилось, что Лекс увлекается оружием и вполне состоятелен на рыбалке. Брат… Хм. Андрей был обязан "профессии" не только многочисленными шрамами и поломами, но и некоторой долей веры в эзотерику. Весьма сильной верой, если быть честной. И он очень подозрительно смотрел на Алекса. Думаю, кое-какие подозрения относительно сущности моего мужа у него были…

– Лена его не очень одобряет до сих пор. А я, кстати, сначала не обратила на него внимания.

– Может, следует прислушаться к ее мнению? Что? – ахнул маг. – Что я слышу?

– Но не ей же с ним жить, а мне. Главное что Алекса одобряю я.

– И его убийства ради выживания тоже? – задел за живое маг. Я подавила вспышку ярости на саму себя. Эта тема и для меня была частой для размышлений. – Я хочу чтобы ты знала: если бы вампир чувствовал как человек, мыслил как человек и имел человеческие цели и желания – он был бы человеком. Но вампир есть вампир и глупо приписывать ему людские реакции и ощущения.

– Давай поговорим об этом в другой раз?

– Как скажешь.

Оказавшись на пустыре, Ирн начертил на земле круг и поставил защитную сферу, чтобы никто не смог увидеть нас.

– Ты уверенна, что хочешь, возможно, пожертвовать жизнью ради чьего-то существования? – спросил маг, записывая на бумажке мои слова.

– Я столько раз оказывалась на краю гибели, что разучилась страшиться ее.

– Тогда готовься вновь взглянуть в глаза Бездны.

Маг сомкнул ладони и зашептал свистящие слова заклинания – вызова. Фогг не заставил себя ожидать, воспарив над пустырем, будто только и ждал приглашения за званный ужин, на котором мы были в качестве главного блюда.

Мы шарахнулись в стороны пропуская спикировавшего на землю монстра. Полностью скрывшись в земле, он тут же вынырнул назад, обдавая нас клубами удушающего тумана. На миг мне показалось, что он цапнул за плечо Ирна, но маг, поднявшись, крикнул мне: "Начинай!" и вытянул перед собой руки, с которых в воздух начала изливаться сила.

– Призываю огонь, убивающий холод…

– Вызываю свет, разгоняющий тьму…

– Прошу помощи ветра, что касается крыльев…

– Превращу тебя в пепел…

– За черту пущу…

– Да будет так, как я хочу!..

В опасной близости от нас туманный дракон растекся сизой дымкой, а потом и вовсе стал пеплом, подхваченным порывом ветра.

Все закончилось быстрее, чем я ожидала…

– Вот демон! – Ирн с шипением опустился на землю и вытащил из ступни пробивший ее гвоздь. Из ранки то час же обильно потекла кровь.

– Ты в порядке? – я рухнула рядом. – Надо срочно промыть и обработать антисептиком рану.

– Пустяки, – отмахнулся мужчина. – Это мелочи. По сравнению с истощенным подчистую резервом… и укусом фогга…

Прежде чем я успела в полной мере оценить разодранную спину Ирна, он потерял сознание.

Затаскивать в машину мужчину тяжело. Затаскивать в машину пребывающее в глубоком обмороке тело во много раз большего тебя мужчины задача непосильная. Блин. И почему я такая маленькая?

Кое-как водрузив Ирна на заднее сидение, я завела машину и поехала домой, мыслями уже убегая вперед и решительно не представляя, что делать с потенциально отравленным слюной фогга магом. Добить его, чтоб, не мучался что ли?

Будто почувствовав мой настрой, Ирн пошевелился, открыл глаза, а потом даже сел.

– Не хочу тебя пугать, но за нами кажется "хвост", – сказал он, и теперь уже и я обратила внимание на следующий за нами синий БМВ.

– С чего ты взял что это "хвост"? Может нам просто по пути.

Ирн возразил:

– Тогда они бы обогнали нас. Ты же тащишься как черепаха.

– Между прочим, я беспокоилась, чтобы один находящийся на смертном одре маг не выплюнул свои кишки, – я прибавила газу и изменила пункт назначения, решив заехать на дачу. Если Ирн прав не стоит учинять разборки в людном месте. Отчитывайся потом перед опечаленным внуком, почему в его дорогой, но безнадежно мертвой бабушке тридцать три дырки – хоть макароны отбрасывай.

А если серьезно я не понимаю, почему за нами следят. Могли бы спокойно подорвать и всех делов! Или нас хотят взять живыми? Может меня используют как средство для шантажа брата? Черт! Неужели он опять вляпался в какую-то историю? Говорила же мама, что не доведет его до добра черная археология!

– Тормози! – вдруг крикнул Ирн и с перепугу надавила на тормоз, заставив машину проехать метров пятнадцать с противным визгом… по дороге возле своего дома. – У нас не было времени на ускользание от погони, – прошептал "оправдание" маг и уже окончательно обмяк. Великолепно! А по лестнице мне его теперь волоком придется тащить?..

Я покачала головой, вспомнив о кольце телепортации.

Я все время о нем забываю.

Забываю о том, что я вроде, как и не человек уже. И хоть Алекс продолжает твердить обратное я знаю – простой человек не может пользоваться артефактами. Им попросту неоткуда будет черпать силы для чар.

Но кто я тогда?

Ох, как не время сейчас предаваться подобным размышлениям. Это глупо. Лучше бы подумала, кто так настойчиво хотел со мной "поговорить". Хотя… чего тут гадать. Это наверняка был парень моей бывшей подруги – отчего-то этот идиот уверен, что я причастна к ее загадочному исчезновению. Ну и что с того, что перед этим мы крепко поссорились? И я была последней, кто видел ее?

Я уткнулась лбом в руль и закрыла глаза. Могла бы, и сразу догадаться кто сел нам на хвост. А то чуть брата не обвинила! Впрочем, не удивительно… последний месяц мне было глубоко плевать на происходящее. Даже если из моего окружения исчезло большинство друзей.

Еще один повод задуматься?..

Пожалуй, воспользуюсь советом незабвенной Скарлет и займусь этим завтра. Или после успешного спасения Алекса.

***

Болея, мужчины становятся ворчливы, раздражительны и просто невыносимы. Но надо отдать должное Ирну – он честно старался сдерживаться.

– Как же отвратительно! – в очередной раз за последние пять часов пожаловался он. – Это проклятое обезболивающее не действует! Боли пора бы начать успокаиваться.

Я отлично понимала мага, потому не взывала к его разуму и достоинству. Можно перетерпеть разовую боль. Можно сражаться с ее приступами, зная, что вскоре наступит облегчение. Но сложно контролировать себя, не представляя, что может случиться в следующий момент и постоянно ее испытывать.

В свое время, страдая от давшей осложнение простуды, на почве которой развилась инфекция, я утешала себя только тем, что есть люди, которым много хуже меня. Что их страдания приведут к смерти – а мои временны. Что как бы плохо мне ни было, как бы ни цеплялась зараза, не желая покидать тело, ее излечат.

Но когда стенания Ирна стали совсем невыносимы, я заметила:

– И как ты дожил до своих лет?

– Да уж как-то так. Меня никогда не грыз фогг! За все сто тридцать лет моей жизни. Знаешь ли, его яд это не профилактическая прививка от гриппа – поболит и перестанет!

– Хм. А для своих лет ты неплохо сохранился.

– Маги не стареют лет до ста сорока, – сказал он, морщась от боли. – А потом как все обычные люди начинают сдавать позиции природе… Но мне кажется, я до этих лет не доживу.

– Брось. Кстати когда у тебя день рождения?

– Уже был. Десятого апреля.

– А у меня восьмого…

– Я знаю. – Его взгляд вдруг замер на моей руке. – Ты до сих пор носишь то кольцо?

Я покраснела, будто меня уличили в измене. Я действительно не сняла его. Более того, так привыкла, что носила вместе с подаренным Алексом обручальным, не снимая.

– А что разве оно плохое? – я сжала пальцы.

– Нет. Просто я думал ты выбросишь его, когда окажешься за пределами замка. К тому же оно совсем простенькое.

– Оно согревает… – призналась я. – На Релле меня постоянно мучили сырость и холод. Это кольцо стало настоящим спасением. Но если хочешь, я могу вернуть его тебе.

– Не надо. Мне приятно, что оно тебе полезно.

Ирн закрыл глаза, и дыхание его выровнялось. Еще некоторое время, посидев рядом, я вернулась к себе в комнату, чтобы забыться сном без сновидений.

Потерпи еще немного Алекс! Уже завтра мы отправимся на твои поиски.

Я поморщилась, почувствовав, что имя любимого вызывает у меня чувство вины. Будто я недостойна, произносить его даже в мыслях. Будто сама моя сущность отторгает его…

***

Утром, прежде чем Ирн проснулся, я съездила на фирму Бруксы и запаслась тем, что по моему мнению, могло пригодиться в пути: деньги, оружие, снаряжение… Все это я погрузила во вместительную сумку зачарованную таким образом, что в нее вмещались вещи много большего размера, чем можно было подумать. Правда вес их оставался тем же, так что пришлось ограничить свои планы и взять только самое необходимое. Единственное на чем я не стало экономить так это на золотых монетах.

Когда я вернулась, рассвет только окрасил небо, и я не стала будить Ирна, позволив ему поспать подольше и набраться сил для предстоящей работы. Но он все равно проснулся, когда я стала возиться на кухне, готовя завтрак.

Между нами все еще было оставленное вчерашним разговором впечатление потому сборы прошли в полном молчании. Только оказавшись на улице (я не застала работников фирмы и хотела заехать, чтобы сообщить им о временном закрытии дела) маг нарушил царящую тишину:

– Красиво, – прошептал он, зачарованно глядя на небо. Ничего кроме него не видя…

Почувствовав себя неловко, я промолчала, наблюдая, как солнце медленно окашивает облака в розовато-оранжевый цвет. Действительно красиво.

– Пошли. – Я тронула его за рукав. – Заедем в агентство Бруксы, а потом сразу к Судьям.

Ирн не стал возражать, и мы направились к машине, возле которой бродил какой-то мелко преступный элемент явно замысливший недоброе.

Одетый в какие-то обноски отбившийся от своих товарищей, беспризорник нюхая клей из пакета, деловито присматривался к моей машине – неотделимой части жизни купленной на кровью заработанные деньги. В свободное время, когда большинство моих друзей и знакомых развлекались в клубах я, сбивая ноги, искала клиентов для своей страховой кампании. Как оказалось не зря. За три года работы удалось скопить необходимую для покупки сумму.

Конечно, я могла бы попросить помощи у родителей (они я думаю, не отказали бы) или у очередного парня, но я предпочла обойтись своими силами, следуя правилу: когда чего-то хочу – должна добиться этого сама. Ведь если я считаю себя взрослым человеком, личностью способной распоряжаться своим временем, жизнью, собой то и обеспечивать я тоже должна себя сама.

Никогда не понимала тех, кто сорит родительскими деньгами и кичится их положением. Отлично! Твои предки молодцы – а кто ты? Что ты сделал в этой жизни?

– Мальчик настоятельно советую тебе не портить мне шины. Они стоят дороже, чем твоя тщедушная душонка.

– Ничего. Будешь себя хорошо вести, папик все оплатит. Раскинешь пару раз ножки… На это много ума не надо.

Ирн хотел что-то сказать, но я взмахом руки остановила его.

– А ты, шушера малолетняя шибко умный? – я недоверчиво изогнула бровь. – Ну, так процитируй мне двухтомник русского мата.

– Да ты…

– Малыш еще слово и в моем багажнике станет на один труп больше. – Я достала из кармана револьвер. – На органы тебя все равно не возьмут…

Никогда бы не смогла убить ребенка но, к сожалению, нынешнее подрастающее поколение не признает педагогический авторитет бабы Яги и приходится пугать их чем-то более реальным и близким.

– Эй! А что я? Я просто мимо проходил… – "малыш" быстро ретировался с нашего пути.

– Ну, зачем ты так, – усмехнулся Ирн. – Дети – это праздник.

– Ага. Вечный Хеллоуин…

– А ты его действительно пристрелила бы?..

Хм, неужели я похожа на неуравновешенную убийцу всего шевелящегося? Да при всем желании мастерски выполненная под оружие зажигалка не смогла бы ему навредить! Настоящее лежит на самом дне приготовленной для Релла торбы. Я засунула "револьвер" в сумочку и задала встречный вопрос:

– Я похожа на тех, кто бросает слова на ветер?

– Нет, ты серьезно? – маг не на шутку удивился. – Тебя не пугают возможные последствия?

Я закатила глаза.

– Успокойся. У меня слишком много связей, чтобы опасаться каких-либо последствий. А еще есть здравый смысл, и какие-никакие принципы. Да и отстрел беспризорников тоже не входит в мое обычное времяпрепровождение! Правда это правило не касается покушений на мою жизнь и здоровье, – я выразительно покосилась на мага.

– Ладно-ладно, – мужчина успокаивающе похлопал меня по плечу. – Чего ты так завелась?

– Предменструальный синдром.

– ???

– Ирн, я не шучу.

– Ты всегда так откровенна?

– Когда хочу довести кого-то до бешенства – да. Правда – лучший раздражитель известный человечеству. Он действует даже на самых честных людей.

Маг рассмеялся.

– Как говорил Ришелье: "Дайте мне лист, на котором святой напишет шесть предложений, и я найду, за что его повесить". Но у любой правды есть срок давности…

– Истина скоропортящийся товар, – согласилась я.

– Ты все переводишь в денежный эквивалент.

– Я экономист.

– Пусть так. Но прошу тебя: не старайся казаться циничнее и злее чем ты есть на самом деле. Тебе это не идет.

– Хм?

– Как я успел заметить за редким исключением, ты владеешь словами и чувствами, а не они тобой. Так что это ты говоришь то, что думаешь… а не твой "предменструальный синдром".

– Вот ты и ответил на заданный тобой вначале вопрос. Назвавшись разбойником, готовься получить по кипятильнику. А ребенок ты или женщина не имеет никакого значения. Правила одни на всех и все равно отвечают друг перед другом.

– С каких пор ты стала такой циничной? Чего-чего, а умышленных убийств в твоей биографии не было.

– До попадания на Релл, – согласилась я. – После небольшой экскурсии в измерение, где выживает сильнейший, я переоценила взгляды на жизнь, дружбу и чужую жизнь.

– Но ведь за убийства ты тоже поплатишься.

– Если я их совершаю, значит, считаю следующее за ними наказание приемлемым. Я не оправдываюсь, но я же не выбегаю на улицу с автоматом в руках и не гашу всех подряд? Я убиваю только тогда когда миром дело уже не решить.

– И твое "попадание" на Релл ведь тоже наказание за что-то…

"О, конечно ты знаешь за что!"

– Иначе и быть не может. Но так как я еще жива, не все потеряно.

– Почему ты не использовала возможность взыскать с меня за свою смерть? – вдруг спросил мужчина, но я только пожала плечами. Чтобы я не говорила, но убийство крайняя мера. Кто я такая чтобы лишать того, чем не мне обязаны?

Я покачала головой, дивясь своим мыслям. Воистину загадочна и непостижима женская логика!

– Наверное, по той же причине, по которой ты сейчас помогаешь, а не думаешь, куда спрятать мой труп.

– Ты нервничаешь, – констатировал Ирн.

– Вовсе нет! – я завела машину, но та, издав похожий на фырканье звук, тут же заглохла. – О, черт!

– И как я уже успел заметить, в этом состоянии ты скверно влияешь на механизмы и бытовые приборы, – спокойно продолжил Ирн. – Успокойся, пока мы не взорвались как вчерашняя лампочка.

– Как я могу успокоиться, когда Алекс неизвестно где!

– "Неизвестно где" еще не значит, что он мертв.

– Ты прав. – Я резко выдохнула и, взяв мужчину за руку, повернула колечко, напрямую перенося нас в офис судей. Бог с ней с фирмой!

– Опять с координатами ошиблась, – сказала я, когда в глаза развиднелось.

Нас перенесло в нужное измерение, но непрямо в офис, а к фасаду главного здания.

– Офанареть! – всплеснул руками Ирн. – Ты же могла забросить нас куда угодно!

– Но нас забросило куда угодно мне, потому не паникуй. – Впервые на моей памяти мужчина позволял себя столь человечные выходки. Нет и в самом деле!

Я поспешила подняться по ступенькам, потеряла равновесие и упала бы, если бы Ирн вовремя не подхватил меня. Оказавшись крепко прижатой к его телу, я снова почувствовала эти треклятые искры…

– Не волнуйся, – терпеливо повторил он, глядя остекленевшими глазами куда-то за мою спину, – если бы Александр был мертв, я бы почувствовал. Мы его спасем. – Вспышки его гнева, как и не бывало.

Маг подхватил меня под локоть и уверенно вошел в офис.

– Ирн, какая неожиданность! Тебя реабилитировали? – ехидно поинтересовался Инсамер но, скользнув по нам всеобъемлющим взглядом, тут же скривился.

– Ага, – беспечно ответил мужчина, – и на освободившееся в тюрьме место сейчас проведем кастинг среди особенно острых на язык любителей раскладывать пасьянсы. Кстати говоря: тех, кто поставил ограничители порталов на офис, могут готовить заявления на увольнение по собственному желанию. Думаю, Мария как временно замещающая главного Судью подпишет их на досуге.

Отметив проступившие под глазами мага тени, я поняла, что благополучным перемещением обязана исключительно его способностям.

Маг собирался сказать еще что-то, но дальнейший "разбор полетов" прервало неожиданное происшествие.

Мое внимание привлекло разрастающееся сияющее пятно под потолком. Когда оно достигло размеров среднего холодильника из него "выпала" голая девушка.

– Оце так! – она задумчиво потерла ушибленную пятую точку, и целомудренно прикрыв грудь рукой, подозрительно воззрилась на стоящих с отвисшими челюстями Судей. – Викрадення?

– Ким! – крикнула я. – Ты снова напутал с координатами?

– Что? – в комнату влетел запыхавшийся парень и, увидев сидящую на полу девицу, дополнил скульптурную группу: "Ошеломленные".

– Твоих рук дело? – кивнула я в сторону пострадавшей.

– Да вы что! – возмутился Ким. – Когда это я таким промышлял… – Он снова воззрился на девушку взглядом матушки настоятельницы обнаружившей в своей койке демона.

– Постой-ка здесь, – я, не особенно церемонясь, стащила с парня хламиду и подошла к девушке. – Ты что нибудь помнишь?

– Та нічого особливого, – ответила она, – ми з хлопцями пиво пили, а… я сухарем подавилася! А як до тями прийшла…

– Зрозуміло, – я машинально перешла на родной язык. – Ну-ка подойди сюда, – поманила я Кима и прошептала ему на ухо, – эта девушка полностью на твоей совести.

– Да что я с ней делать буду? – возмутился он.

– Боже, с каких пор должна объяснять парню, что делать с девушками? Да хоть женись на ней!

– Чего? – отшатнулся Ким, – я же не понимаю, о чем она говорит!

– Знаками общаться будете, – пресекла я возражения на корню, – в крайнем случае, словарь купи русско-украинский. Но чтобы я вас здесь не видела!

– А что это вы вообще командуете здесь! Вы даже не Судья…

– Мальчик мой, – я ласково улыбнулась, – во-первых, ты тут вообще на птичьих правах и то по милости господина Ирна, а во-вторых, я точно знаю, что к этому ЧП приложил свою неумелую руку ты.

Ким жалостливо посмотрел на бывшего Учителя, но тот только покачала головой, пряча улыбку.

– Тебе яке звуть?

– Галя…

– Добре Галю. Оцей хлопець – Кім – у повній твоїй владі: що хочеш з ним роби. Якщо буде погано себе вести покажи йому де раки зимують, – пребывая в состоянии шока девушка только медленно кивнула еще не до конца осмыслив происходящее. Ничего, скоро она очнется…

Скрепя зубами Ким помог девушке встать, и колоритная парочка удалилась из обсерватории и, разогнав Судей по рабочим местам, мы с магом, наконец, смогли заняться изучением портального устройства.

Ирн задумчиво посмотрел на экран монитора, коснулся кончиками пальцев клавиатуры. Нахмурился, вздохнул, будто решая: говорить или нет и, наконец, изрек:

– А ты точно хочешь его вернуть?..

– Конечно! – крикнула я и тут же прикрыла рот рукой. Что-то в тоне мужчины мне не нравилось… – А что?

– Видишь ли, Алекс попал… попал… по полной программе.

– Куда попал?

– Туда откуда не возвращаются. Живыми.

– Он же вампир! – фыркнула я. – Он уже мертв. И что-то я не пойму, куда он переместился?

"Боже! Как я могу так спокойно об этом говорить? Конечно же, он жив".

– Хорошо.

Судья взмахом руки материализовал карту и разложил ее на столе, смахнув на край лежащие, на нем безделушки.

– Официально Та Иарс делится на две части: Та Шират и благодатные земли – Та Ксенат. Но… – бывший Судья многозначительно улыбнулся, – изо всех источников и карт исчезло упоминание о том, что земли Та Шират не простираются до восточного берега материка. И населены они не только монстрами и пережитками магических экспериментов.

Я скептически изогнула бровь.

– Не делай такое лицо, – фыркнул маг и продолжил. – Официально признается, что единственный оплот разумных существ в тех землях крепость Кхаладайс, где обучают магическим искусствам или как говорят в простонародье "Крепость магов".

– Там есть еще что-то?

– Что ты почувствовала, когда увидела, Дан Маар, который называют "небольшим городком" с кучей обезумевших некромантов? – немного не в тему спросил мужчина.

– Я почувствовала себя обманутой, – пожала я плечами, не понимая, какое отношение имеет, Дан Маар к "попаданию" Алекса.

– Ложь о Дан Мааре – пустяки в сравнении с тем как ошибаются люди и нелюди, думая что "там за рекой ничего нет". Видишь ли, доблестным служителям добра и света, каковыми считают себя и Менгвы и вампиры, и люди, просто не хочется признать, что на столь богатых землях процветает государство нечистых.

– Разве такое возможно? Нежить бы уже давным-давно захватила и Та Шират, и Та Иарс, – возразила я.

– Ты плохо разбираешься в психологии немертвых. Зачем им люди? Зачем еще земли? Силу куда проще черпать из драгоценных камней, которых там как грязи, а те, кому нужны непременно жизненные силы, охотятся в соседних мирах. Согласись разумнее не пакостить в своем мире, чтобы не нарваться на войну и травлю, а догнать обидчиков сквозь время и пространство не так просто…

– Неправильная у вас нечисть, – проворчала я. – А где жажда крови? Наслаждение самим процессом убийства?

– По себе судишь?

– Я же не нечисть!

– Хуже: ты стерва, – сказал Ирн как бы, между прочим, – и если с не мертвыми еще можно договориться…

– Посмотрим, как ты договоришься с умертвием или упырем!

– А чего с ними договариваться? Их упокаивать надо. Ладно, – сменил тему маг, – давай, наконец, перестанем пререкаться. Каждая потраченная впустую минуту увеличивает шансы моего дорого братца осчастливить своей кончиной грешную землю. Ах, какая сладкая мысль…

 

Глава 3

Опять двадцать пять!

 

После возвращения на Землю с Релла я никогда не путешествовала по Вселенной дальше, чем в соседнее измерение-петлю, где располагался "офис" Судей. Но ради Алекса придется позабыть свою нелюбовь к параллельному миру и вновь вернуться на его тернистые пути.

Прежде чем соваться в Мен-ан-Тар Ирн решил навестить своих учителей в крепости и взять проводника. Сам он в городе нежити не бывал и хоть знал его местоположение, идти туда без гида рисковать не хотел.

Переместились мы прямо на широкий мощеный серым камнем двор за крепостной стеной. Ирн с некоторой гордостью поведал мне, что сделать это может далеко не каждый маг: купольная защита окружает крепость, не давая проникать в нее без приглашения.

Во дворе было пусто, и только группа несвежих покойников (судя по принесенному ветром запаху давно несвежих) деловито что-то вычерчивала вокруг сияющей красным пентаграммы.

– Студиозы, – усмехнулся мужчина, глядя на колдующих над рунами зомбей.

– Студенты? – переспросила я, скептически разглядывая покойников держащих мел непослушными пальцами, из которых он все время выскальзывал как зачарованный. Один вообще привязал его к кисти веревочкой. И я еще говорила, что учеба в нашем университете тяжела. Вот где преподаватели изверги!

– Ага. Одно из выпускных заданий для будущего мага – заключить свой дух в мертвое тело, а потом вернуться в свое. Причем оно усложняется тем, что тело-то не вечно и если ученик не успеет вовремя покинуть его, проведя ритуал… – насладившись выражением моего лица, маг наставительно и гордо произнес, – потому каждый выпускник это сила, а лентяев-неумех среди учеников нет.

– Слушай, а зачем ты заставил меня напялить эту кошмарную занавеску?

– Это не занавеска. Это – паранджа, – поправил меня Ирн. – Затем что девушек в этой школе мало, иногда и вовсе нет, а услуги суккубов обыкновенно дороги… "Не соблазняй ближнего и он не согрешит", – процитировал он.

– Тоже мне проблемы! – хмыкнула я. – Таблетка брома и пределом сексуальных фантазий адептов станет написание эпических поем. – Я похлопала себя по выпиравшей из-под паранджи сумке.

– Я все понимаю, – произнес мужчина, – но зачем ты бром с собой тащила?

– Как зачем? А если кто посягнет на мою девичью честь?

– Если ты рассчитываешь на посягательства с моей стороны, то спешу тебя горчить: я едва ноги волочу.

– Ой, да ладно. Ноги далеко не главное… Кстати, за что тебя так?

– Да за это самое. – Мужчина фыркнул. – Соблазнил жену начальника тюрьмы…

Ну что я могу сказать на такое заявление? Ирн, пожалуй, единственный мужчина, которому удается соблазнять девиц напропалую даже сидя в тюрьме. Да… Он просто маньяк какой-то!

– Ты неисправим!

– Разве я виноват, что так влияю на женщин? – попытался "оправдаться" маг. Но раскаяния в голосе слышно не было. Скорее самодовольство.

– Иди уже Афродизиак Иванович.

Мы беспрепятственно вошли в замок, и Ирн оставил меня "на пару минут" постоять у окна, прежде чем он переговорит с одним из своих бывших наставников.

Он не подозревал, что за эти пару минут ко мне пристанет какой-то не запертый в дохлом теле студент.

– Откройте личико! Ну, откройте… – Настаивал он, а я мысленно аплодировала Ирну наверняка зачаровавшему паранджу от "просвечивания" магией.

Но все имеет свой предел. Отсчитав положенные сто двадцать секунд и сверх еще столько, же я ласково сказала:

– Ой, а там кто-то идет…

– Где? – дернулся ученик.

– А вон там.

Приподняв паранджу, я отвесила настойчивому любопытному полновесный пинок. Он хотел, было возмутиться, но из кабинета показался Ирн недовольно заметивший:

– И на минуту тебя одну оставить нельзя, – и маг послал вослед студенту небольшую шаровую молнию. – Сразу начинаются слетаться мужики со всех окрестностей! – он подтолкнул меня к открытой двери, из которой высовывались буйные поросли травы и подозрительно шевелящиеся побеги лиан. Они хоть не ядовитые? – Мистер Травополис! Вот за этой девушкой я прошу вас присмотреть буквально несколько минут…

– Не верьте ему! – фыркнула я.

– Девушкой? – скептически нахмурил брови седовласый мужчина средних лет с тесаком в руках. Было сложно понять, что именно он подвергает сомнению: мой пол или наличие (отсутствие) девственности. – А зачем ты завернул ее в штору?..

– Это не штора! – начал, было, мужчина, но потом лишь досадливо махнул рукой. – Я скоро вернусь. Последите, чтобы на нее никто не покусился.

– Ты зарезервировал это право за собой? – усмехнулся Травополис и обратился ко мне. – Снимайте паранджу дорогая моя, никто вас не тронет.

Я выпуталась из ткани, поставила на пол сумку с инвентарем и, расстегнув металлический корсаж, надетый поверх куртки, наконец-то смогла вдохнуть полной грудью.

– И куда вы решили, отправится? – поинтересовался маг, шлифуя какую-то палочку.

– Спасать моего мужа, – честно ответила я, чем вызвала у мужчины приступ недоумения.

– Странно, – сказал он и уже тише проворчал, – я бы скорее подумал, что твой муж Ирн… судя по взглядам, которыми он тебя одаривает…

– Ерунда! Мы вообще-то не в самых лучших отношениях и заключили временное перемирие. Не ошибусь, если предположу, что он мечтает меня удушить.

– И кое о чем еще.

Пока он просто об этом мечтает я ничего не имею против.

– А что вы делаете? – спросила я, чтобы не развивать смущающую меня тему.

– Я делаю волшебные палочки, – ответил маг.

– Палочки? – удивилась я, только сейчас замечая, что столы, полки и пол завалены ветками, стружкой и заготовками разной степени готовности. – Я думала, что они только в сказках и бывают!

Мужчина покачал головой.

– Волшебные палочки позволяют корректировать Силу мага и создавать удивительно тонкие, сложные плетения для заклинаний высшего порядка. Для каждого ритуала, каждой школы подбирается свой материал для изготовления палочки. Для некромагии – кость или бузина, для магии очищения и изгнания – осина, для работы с защитой – слива и яблоня…

Маш пустился в пространственные пояснения, и я зачарованно слушала его степенную речь, обрастая новыми знаниями в области магии. Это было действительно интересно! Во всяком случае, увлекательнее курса высшей математики и статистики прослушанного на третьем курсе. После них моя голова напоминала Хиросиму после взрыва бомбы: полудохлые ошметки здравого смысла, умоляли как можно скорее покинуть стены аудитории.

– …кроме того, палочка может усилить силу мага. Попробуйте! – он протянул мне волшебную палочку из рога дракона.

– Но я же не маг!

– Хм. Но у вас склонности к некромагии!

– Спасибо мастер Травополис! – сказал буквально влетевший в комнату Ирн и послал магу предостерегающий взгляд. – Нам пора.

Подхватив мои вещи, он взял меня за руку и вытащил в коридор, так что едва успела попрощаться с мастером.

– Нам выделили проводника, и мы можем отправляться спасать твоего ненаглядного!

Я потеряла дар речи, когда увидела, кого нам выделили в качестве проводника.

– Позвольте представиться – Арсений, – скелет с блестящими белыми костями и зелеными огоньками в глазницах отвесил элегантный поклон. Потом он пожал руку Ирна и "поцеловал" мою. Пребывая в прострации, я подумала, что один скелет (да еще и говорящий!) производит, пожалуй, куда большее впечатление, чем встреченные на Пустоши десятки.

– Это же скелет! – наконец обратила я свое негодование в словесную форму.

– Да, – согласился Арсений, – нас скелетов часто недооценивают, и между нами говоря совершенно зря. Почему, в самом деле, люди решили что мы – всего лишь не наделенные разумом оживленные некромантами хрупкие кости? Кости! Да мы дадим фору любому воину.

Арсений согнул в локте руку "хвастаясь" отлично отполированными блестящими белыми костями, обнажившимися закатившимся к плечу рукавом. Интересно, как на него повлияет серебро?..

– Никак. – Будто в ответ на мои мысли ответил Арсений, и я недоуменно воззрилась на Ирна.

– Вы читаете мои мысли?

– Да нет, – "усмехнулся" скелет, что выразилось в чуть более ярком свечении глаз и изменении звучания голоса. – У вас дорогая моя все на лице написано. Так и представляется как вы, мерзопакостно похихикивая, наматываете серебряную цепочку мне на шею…

– Вот похихикивать я вряд ли буду, – вздохнула я.

– Ну, вы постойте пока здесь, а я пойду, вещи соберу. – С этими словами Арсений удалился, стукая костяными пятками по каменным плитам.

– Что это было?

Ирн усмехнулся:

– В бытность мою студентом "это" было профессором темных наук, и преподавало на кафедре Высших магических искусств. Когда профессору исполнилось двести лет (весьма почтенный возраст для человеческого мага) и время ухода в мир иной приблизилось на расстоянии комариного крыла, Арсений решил продлить свою жизнь… Так как ему не улыбалось быть ни личем, ни вампиром (для последнего возраст уже был не тот), он решил привязать душу и магические способности к скелету.

– Зачем? – удивилась я.

– Затем что очень жить хотелось! – саркастически ответил маг. – К тому же он хотел исполнить свою мечту и заняться не вдалбливанием наук в головы студентов, а сбором сказок, мифов и песен. Арсений – фольклорный фанат.

– В таком-то виде? – усомнилась я. – А рассказчики от него с воплями не бегут, куда глаза глядят и ноги несут?

– Арсений может создавать иллюзии человеческого тела. Правда на ощупь все равно остается лишь костями… – как бы "про себя" заметил Ирн. – Так что только песенки ему и приходится собирать.

Мне подумалось, что чрезмерная тяга к противоположенному полу у магов дело обыкновенное…

– Когда мы пойдем в Мен-ан-Тар?

– Мы не пойдем, – Ирн улыбнулся – не так как обычно, а искренне и радостно, – мы полетим!

Будто ожидая этих слов, на площадку обрушился порыв теплого ветра, поднятый мощным взмахом серебристых крыльев дракона. На плиты опустился крылатый красавец с огненной гривой и горящим кончиком хвоста. Изогнутые рога отливали янтарем, а в черных глазах плескалась первородная тьма.

– Крепость – последний рубеж, куда можно без особого риска попасть перемещением, – сказал эзотерик, – дальше начинаются темные земли, где количество "штуко-нежити" на квадратный метр достигает критической отметки. А значит, – он повернулся ко мне и щелкнул пальцами, – нам там делать нечего. Правда часть пути все же придется преодолеть на лошадях… но не будем пока о грустном.

***

Лететь на драконе оказалось просто захватывающе!

И черт все возьми страшно! Аж поджилки трусятся!

Вцепившись в роговые выступы на необъятной спине, и пригнувшись к чешуе, я молилась, чтобы меня не сдуло порывом ветра или не сбросило вниз во время очередной "мертвой петли".

– Он просто дурачится! – крикнул Арсений. – Давно не летал…

– Он смерти нашей хочет! – я подавила приступ тошноты, наблюдая как под нами с сумасшедшей скоростью, сменяются пейзажи: величественные хвойные леса, сапфировые озера и вены рек, берущих свое начало в Менгвийских горах…

– Потерпи еще немного, – сказал Ирн, – мы долетим до Угодий Смерти – болот, а дальше придется делать остановку в деревушке и пересаживаться на лошадей.

– Какая лошадь пройдет по болотам? – удивилась я, перекрикивая ветер.

– Туманида – пройдет. Они родом из того же мира что и фогги.

– Господи! – взмолилась я. – Фортуна решила познакомиться меня со всем многообразием нечисти населяющей Вселенную!

– Разве это разнообразие? – усмехнулся Арсений. – Ха! А как будут рады жители Окрии, когда мы приземлимся возле из деревеньки!

– Представляю! – с мрачным предвкушением согласился Ирн. – Обитатели Угодий Смерти тоже будут не в восторге!

– А почему нельзя облететь болота?

– Слишком большой крюк. К тому же с их стороны самая слабая охрана. Кто в здравом уме и твердой памяти сунется через болота?

– Только полные идиоты! – согласилась я.

– Исчерпывающая характеристика.

Ирн выпрямившись, заставил дракона ускорить полет. Я могла только позавидовать его координации и умению держаться на сумасшедшей рептилии.

Жители Окрии действительно были в ужасе, когда на площадь перед домом старосты приземлился дракон. Они, конечно, знали, что маги бессовестные, но не полагали до какой степени! Теперь знают.

Успокоились "темные жители глубинки" только когда Арсений отправил дракона назад в крепость.

– И не вздумай охотиться на коров! – строго предупредил скелет лукаво оскалившуюся рептилию. Даже мне было понятно, что прежде чем вернуться в крепость дракон от пуза накушается крупного рогатого скота…

– Думаете, он вас послушается?

– Нет, – откликнулся Арсений. – Но никто не сможет сказать, что я не сделал все что мог.

Разговор прервали немелодичные звуки, сопровождающиеся невнятным речитативом. Баял певец не на универсальном, так что смысл его сказа остался для меня загадкой. И, слава богу. Судя по скорбным лицам его слушателей радостного там было мало.

– А "Полет шмеля" слабо сыграть? – поинтересовался Арсений у вяло щипающего подозрительно похожий на гусли инструмент слепого старца с сидящим рядом косматым мальчонкой в грубой рубахе из небеленого полотна.

В следующий момент он уже сбросил плащ и, материализовав аккордеон, уселся на пенек, закинув ногу на ногу.

Что для темного жителя деревни может быть страшнее скелета? Только скелет, залихватски играющий "Полет шмеля" постукивая в такт костистой ступней и клацая зубами как кастаньетами! При этом огоньки в пустых глазницах устроили дьявольскую пляску, кружась по черепу и по очереди то, угасая, то, зажигаясь вновь.

Так что это безобразие долго еще будут видеть в кошмарах непривычные к таким концертам люди.

– Было бы смешно, если б плакать не хотелось, – прокомментировал происходящее Ирн. – И это почетный лектор кафедры Высших магических искусств! Единственный маг, которому удалось вдохнуть жизнь разумную, более того – душу, – в голый скелет!

Он осуждающе покачал головой и взмахнул руками, к которым послушно стекалась тьма. Из сгустка клубящегося нечто вычленялись два бесформенных силуэта постепенно становящихся все более похожих на обычных лошадей. Разве что гривы и хвосты были призрачной дымкой.

Ирн забрался в седло одной из них и протянул мне руку, помогая сеть позади себя.

– Арсений! Собирай плату за представление и шевели костяшками! – крикнул он "почетному лектору".

Призрачные лошадки с гривами из темного тумана и глазами полными ночи были много лучше своих живых аналогов. Никакой тряски, отбитого зада и ломящей от напряжения спины. Разве что легкая (ладно вру – сильная) тошнота от того, с какой скоростью проносятся мимо деревья и ничего не успевающие понять упыри. Но если выбирать между обычными и необычными конячками я обеими руками за необычных!

– Похоже, за нами погоня! – крикнул Арсений, останавливая лошадку прямо на топи и бросая в ползущий за нами туман сгусток огня.

– Сейчас не время делать остановку и сражаться с живущим тут адским псом.

– Кем? – ужаснулась я.

– Он стережет проход сквозь болота. Хоть и без него это малоприятное местечко… Пса полагается убить, но… мы просто его обманем. Иногда лучшая стратегия – это бегство. – Ирн пришпорил лошадь, и та сорвалась почти в полет.

Слыша за спиной дыхание самой смерти, я закрыла глаза и со всех сил прижалась к эзотерику.

– Ты меня задушишь! – прохрипел он.

– У тебя есть отличный стимул поскорее преодолеть топи!

– У меня есть повод убить тебя!

– Ну-ну! Попробуй…

Зловещий туман так и не смог догнать нас. А когда впереди показался город и вовсе отстал.

– Приехали, – просветил нас Арсений, осаживая лошадь.

Далее следовала немая сцена.

…В моем представлении город нежити должен был выглядеть так: аккуратная (почти кладбищенская) кованая оградка, готические здания из серого камня, витражи, паутина и толпы разгуливающих по улицам зомби да скелетов вперемешку с упырями и некромантами.

Ну, еще можно органную музыку добавить…и "бардакоохраниельные" органы с косами вдоль дороги…

Но Мен-ан-Тар не таков. Здания вытянуты ввысь, выстроены скорее из хрусталя, чем из камня, вместо сухих зарослей – ухоженные клумбы с розами трех цветов: красного, желтого и черного. Убежище Смерти выдает только накрывшая город вуаль печали и легкий, заглушенный цветочным ароматом запах тлена.

Это весьма специфический душок, который не заглушить самыми дорогими духами, пряностями и маслами.

– Так, – сказал Ирн и щелкнул пальцами. Поверх моей куртки материализовалась мантия. – Резких движений не делай, а то еще развеется вместе со всей одеждой… – он отчего-то покраснел. – А может, и нет.

– Ирн, тебе не ее мужа надо идти спасать, – с видом знатока заметил Арсений. – А в бордель! Ты когда в последний раз там был?

Ирн на полном серьезе начал загибать пальцы.

– Ну, месяца два назад.

– Сколько? – ахнул скелет. – Теперь понятна причина некоторой неадекватности твоих поступков. У тебя же в голове не мозги, а…

Договорить Арсению не дала захлопнувшаяся после щелчка пальцами Ирна челюсть. Эзотерик пришпорил лошадь и с гордо поднятой головой въехал в город, шуганув стоящих на воротах стражей-мумий.

– А что регулярные сексуальные контакты магам жизненно необходимы? – осторожно поинтересовалась я у Ирна.

– И ты туда же! – рявкнул он. – Да! Они позволяют сбросить излишнюю энергию.

Едва поспевающий за нами Арсений мерзко захихикал.

– У леди проблемы? – узкую улочку перегородил трехголовый дракон в темных очках закрывающих каждую пару глаз. – Что прекрасный неувядающий цветок занесло в такую глушь да еще в компании похотливого мага и говорящего супового набора с головой-пепельницей?

– Простите, а вы кто?

– Змей Горыныч. Можно просто Гор. Чем могу услужить?

– Уйдите с дороги, пожалуйста, – очень вежливо попросил Арсений, закатывая рукава мантии.

– А что вы мне сделаете, позвольте поинтересоваться?

– Лучше вам не знать, – клацнул зубами скелет. – Среди осведомленных наблюдается неутешительная статистика сокращения срока жизни. Если учесть что мужчины и так живут мало то…

– Вы мне угрожаете? – змей наклонил все три головы и по очереди выдохнул из ноздрей колечки дыма.

– Тихо! – рявкнул Ирн и спешился. – Во дворец нас провести сможешь?

– Я подразумевал услуги несколько иного…

Ирн материализовал сгусток пламени, и змей торопливо сказал:

– Могу. Но это будет вам дорого стоить.

***

Сидя в таверне и делая путевые заметки, я неспешно потягивала эль и надолго задумывалась над каждым словом, стараясь подобрать именно то, что отразит весь спектр ощущений…

– И все же не стоило доверять разведку Арсению. Да еще в компании этого Змея Горыныча.

Ирн пожал плечами.

– Арсений старше меня на сто с лишним лет, следовательно, умнее, опытнее и ему не грозит закончить жизнь в зубах нежити. Что ты там пишешь? Завещание?

– Заметки делаю для будущей книги о моих злоключениях. Хочется запечатлеть для потомков что-то доброе, умное, вечное…

Кхм. Ну это явно не про меня. Моя жизнь скорее напоминает боевик-порнофильм с перерывами на благотворительность и вкраплением мелодраматического хоррора. Но ведь хороший автор должен уметь приукрасить действительность, подсластить ее ведь так?

– Лучше сохрани для них рецепт своего жаркого – оно у тебя получается бесподобным.

– Тебе бы только о еде!

– Боги, кого вы мне подсунули? – риторически спросил Мироздание Ирн и, повернувшись ко мне, сказал, – ты пытаешься оформить свои мысли в той манере, что привлекает тебя в других писателях. Ты переиначиваешь свои чувства, мысли фразы так, как написали бы они. Постарайся писать, так как ты воспринимаешь происходящее: с ощущениями, цветами, запахами… ну и конечно не чуждайся логики и здравого смысла. – Мужчина провел по лицу, будто снимая приставшую к нему паутину, – если бы у происходящего еще этот смысл был…

– Короче, открыть свою душу, чтобы каждый желающий мог в нее плюнуть.

– Ты боишься?

– Можно подумать, ты абсолютно бесстрашен.

Маг осушил свою кружку (к слову уже третью) и его понесло:

– Знаешь, чего я боялся? Оказаться неоцененным, ненужным… Когда те ради кого ты по капле теряешь душу, воспринимают это как само собой разумеющееся или считают выдумкой… А ведь мне нужно так немного. Чуть-чуть тепла и если не поддержки то крупицы понимания. Разве я много прошу? Скажи – много?..

Мягко говоря, я чувствовала себя неудобно. От его слов и взгляда, в котором слишком откровенно светилась мольба. Если я сейчас его пожалею, это заденет его гордость, когда он протрезвеет.

– Ирн, ты пьян, – констатировала я, идя по пути наименьшего сопротивления.

– Нет, детка, я просто устал. От жизни… – Ирн полу прикрыв глаза, откинулся на спинку стула.

Я уже давно заметила, что у моей судьбы своеобразное чувство юмора. Вернее его полнейшее отсутствие. Господи я ненавижу слушать пьяный бред и еще сильнее – жалеть кого-либо его несущего. Эм… сама не поняла, что хотела этим сказать. Ладно…

– Ну, ты посиди здесь, а я сейчас…

***

Ирн не понял что именно "сейчас". Да и не хотел понимать. От вина, тщательно упрятанные на дно воспоминания, сбросили балласт воли и поднялись на самую поверхность сознания, хоть видит Создатель, как неприятно это было магу. Лучше бы они и дальше лежали там, на дне, укрытые илом и песком…

Маша ушла, оставив его один на один с прошлым.

Один на один с расплатой за десятилетия интриг, тайн и хитроумных планов.

Кто знал, что возмездие свершится так скоро и его вестницей будет девушка, с глазами цвета стали?

И когда же началось падение в эту Бездну?

Дождавшись пока девушка шагнет в Зеркало, брат кивнул в его сторону собравшимся Судьям.

– В Бергадинскую крепость его, – по губам вампира скользнула холодная усмешка. – Он отплатит мне за все.

Инсамер – седьмой Судья, – шагнул вперед:

– Обычный режим или…

"А я считал тебя почти другом", – горькая как косточка лимона мысль, насквозь пропитанная хинином.

– Или… – лицо Александра озарилось заинтересованностью. – А за то, что ты чуть не угробил Машу, я отдам тебя на пару часов нескольким низшим демонам. Они умеют развлекаться, так что думаю, твоей похоти это понравится…

– Это все распоряжения? – почтительно склонился Второй.

– После того как поработают низшие, переломайте ему ребра. И не забудьте, что камера должна быть с существенным ограничением магического фона. Но так чтоб он не околел раньше времени… – Вампир шагнул к зеркалу и, развернувшись, бросил насмешливые слова: – Ничего личного братец – только политика!

Политика… Кто бы мог подумать, что ему на собственной шкуре придется испытать власть Судей и методы, которыми сам не раз пользовался? Правда, до использования низших он как-то не дошел… Что ж, по крайней мере, фантазия у Александра богатая. Можно только посочувствовать будущим его осужденным. Или это он только его так облагодетельствовал?

Ирн залпом осушил бокал терпкого мускатного вина.

Что же тогда задели издевательства и пытки демонов? Душу, гордость, эго? Задели тем сильнее, что он действительно был очень гордым. Легко покорятся, когда ты к этому привык. Тяжело когда тебя ломают. Когда все твои истины становятся прахом, и из беспросветной мглы нет выхода, нет надежды на избавление.

Когда ты считаешь секунды, ждешь конца боли, но знаешь что потом, будет только хуже…

Он чувствовал себя опустошенным, раздавленным и растоптанным. Пылью, золой, ничем… И проклиная собственное "Я" упрямо старался выжить, залечивая нанесенные телу раны. Хуже было с тем, во что превратилась его душа (если принять тот факт, что она у него все же была) и гордость.

Если бы не последнее обстоятельство Ирн, наверное, наплевал бы на все и разрыдался. Злые слезы и сейчас подступали к глазам, непривычно хватая спазмами горло. Но… Но! Он был мужчиной, магом и пусть и бывшим – но Судьей. Ему не пристало поддаваться слабостям и обращать внимание на такие мелочные оскорбления. Он – выше этого. Ведь порочит то, что ты сам считаешь таковым…

Сейчас Ирн мог позволить себе отметить что, так поступая с ним, Алекс был в своем праве. Он мстил за Машу.

А потом стало легче. Ровно настолько чтобы можно было отключить мозг и отдаться на милость однотипных дней вереницей проходящей мимо него. Просто жить…

Жизнь. Канат между двумя берегами, по одну сторону которого свет, а по другую тьма. Но если сорвешься – погибнешь потому что земля далеко…

Нет. Ложь… все ложь.

Никто не ждал его там, на свободе, но все же он хотел туда. Ведь так одиноко и больно понимать, что ты никому не нужен.

Да… Если кого-то как спасительный трос держал на плаву среди мрака, зла и смерти верный друг или близкие, то его заставляло бороться не до конца осознанное желание найти такого человека… или нелюдя.

Мужчина покачал головой и щелкнул пальцами, активируя заклинание против опьянения. Сейчас не время терзаться воспоминаниями. Да к тому же у него еще будет шанс спросить плату за свои неприятности.

***

Когда я вернулась из расположенных на заднем дворе "удобств" Ирн был трезв и решителен. Пьяную меланхолию из него как ветром выдуло и, разложив на столе неизвестно откуда взятый план дворца, он поведал последние новости:

– Арсений приходил, рассказал, что в казематах Мен-ан-Тара действительно держат недавно захваченного в плен вампира. Он выпал из вспышки портала прямо на трон местной повелительницы – Мелуары. Это плохо.

– И что нам делать? – осторожно спросила я.

– Можно попросить аудиенции и попробовать решить дело миром, – Ирн скривился, – но, скорее всего, придется выручать твоего вампира из темницы тайком. Под покровом дневного света и заклинаний.

На такую глупость я могла бы решиться, не видя города. Но, побывав в Мен-ан-Таре и в полной мере оценив и количество гуляющих по улицам магов в сопровождении охранников-скелетов и общую гнетущую атмосферу, уже не так рьяно верила в успех предприятия.

А может ну его все на фиг? Нет, нельзя так говорить…

– А больше никакого плана нет?

– Ну, – мужчина откинулся на спинку стула. – Можно вернуться домой, заказать в церкви службу за упокой души грешной и – тебе найти другого мужа, а мне спокойно начинать отстраивать жизнь заново. Куплю дом, найду работу, буду заботиться о Лорде, шабашить снятием порчи и наведением проклятий.

– Нет. Так не пойдет. – Я потерла виски. – А на аудиенции нас не… – я выразительно провела рукой по шее.

Ирн сложил пальцы куполом.

– Вряд ли. Если проявим должное почтение, никто нас не тронет. И если ничего не обломится, то на обратном пути из дворца попробуем выручить твоего благоверного.

– Ты представляешь себе, сколько там нежити? – гадюкой зашипела я. – Да нас прихлопнут раньше, чем мы пикнуть успеем.

– Мелуара держит в замке немного охраны считая, что с любой опасностью может справиться сама. Арсений и Гор прикроют нас, устроив фальшь атаку на другое крыло дворца и южные врата города. Арсений – мастер иллюзий. Их даже профи с трудом могут отличить от реальности и то не сразу. У нас будет около получаса времени, прежде чем обман раскроется и нас хватятся. До того времени нужно успеть освободить Александра и переместиться на Землю.

– А Арсений и Гор?

– О них не беспокойся.

– Что ж… – я улыбнулась пялящемуся на меня некроманту за соседним столиком и Ирн шутя, укорил меня:

– Ты можешь хоть сейчас не строить глазки? Этот некромант явно не поймет, если ты предложишь ему "просто дружбу".

– Знаешь… Наверно я нахожусь в том возрасте, когда "просто дружба" с мужчиной в самом расцвете сил и возможностей невозможна. Я вообще люблю ваше племя. Мне нравится дружить с мужчинами, дискутировать с ними, восхищаться логикой и умом. И конечно, мне нравится их любить. Ведь любовь это так естественно!

 

Глава 4

Все – для тебя!

 

Операцию решено было начать завтра на рассвете, и у нас было время не только "спокойно" поужинать, но и выспаться. Слово за слово мы от обсуждения далеко идущих планов, перешли к обычному пререкательству, остановить которое на данный момент было некому: Арсений на южных воротах шаг за шагом создавал нужные иллюзии.

– И почему все мужчины такие сволочи? – спросила я, нюхая подаренный некромантом цветочек. Подаренный, прежде чем он сделал мне неприличное с точки зрения Ирна предложение и был отправлен в нокаут магическим хуком справа. Табуретом. Судя по равнодушию общественности такое поведение, было нормой.

– Потому что вы нас такими любите, – ответил Ирн.

Я фыркнула и залпом осушила кружку. Нет смысла возражать – он действительно прав. Мы женщины вообще странные существа: мечтаем, чтобы нас обожал и защищал непобедимый герой и в тоже время жаждем пожалеть и приголубить его бедненького всего такого страдающего и непонятого. Хе-хе, парадокс, однако!

Правда на фоне повальной смены ориентации земных мужчин пожалеть хочется уже себя. Куда катиться мир и куда прикатиться с таким-то генофондом? Неудивительно, что в последнее время в моду входят (если они когда-либо из нее выходили) сволочные грубияны-нахалы с выраженной мускулатурой и инстинктом самца.

Все же есть что-то завораживающее в этой взаимной охоте двух хищников, каждый из которых считает жертвой другого…

– Что-то ты не торопишься спасать своего возлюбленного, – я вновь удивилась потрясающей способности Ирна менять тему.

– А что, я должна была с мечом на перевес крикнуть: "Милый, я иду тебя спасать!" и с разгона сигануть в портал? – скептически поинтересовалась я. – Без проводника, подготовки и припасов?

– Ну, – невесело усмехнулся Ирн, – в нынешнем состоянии проку от меня как от проводника, а под категорию припасов я при всем желании не подойду…

– Ой, ты бедненький мой! – я похлопала опешившего мужчину по плечу. – Вообще-то я имела в виду Арсения.

– Ты стерва.

– Ты уже говорил, – отмахнулась я, возвращаясь к аппетитной отбивной. В городе нежити готовили на удивление прилично… и куда съедобнее, чем в том же Фениксе.

– А ты знаешь чье это мясо? – подленьким таким голоском поинтересовался Ирн.

– Да хоть из чего. После того как мне подарили тарантула, и я выращивала ему крупных таких рыжих тараканов в аквариуме на кухне, мой желудок стал на удивление устойчив. Поверь, ничто так не способствует укреплению желудочно-кишечного тракта как копошащиеся в опилках за стеклом насекомые. Как представишь, что один из них выберется и опробует твой оставленный на столе остывать ужин… А после экскурсии в морг я вообще могу позавтракать хоть на животе у мертвеца.

– Монстр.

– Это ты о себе? – невинно поинтересовалась я. – Зачем же так себя величать.

Ирн покачал головой и, поднявшись, похромал к лестнице. Я уже успела понять что маг (или как он предпочитает себя называть – эзотерик) при всей своей вредности и остром как бритва языке предпочитает уходить от споров и пререканий. Правда это не мешает ему время от времени отпускать ядовитые замечания по поводу всего на свете.

– Да не обижайся ты так, – я догнала Ирна, что при скорости его передвижения было нетрудно. – Шучу я, шучу. Дома у меня никто за словом в карман не лезет и это в порядке вещей. Ты скажи, что у тебя чувства юмора нет, и я честное стервозное перестану! – не удержалась я от очередного не очень удачного укола.

– Бить тебя некому, – "печально" вздохнул мужчина.

– Так что же ты меня не отшлепаешь?

– Нарвешься детка, – с многообещающей улыбкой ответил Ирн.

Я прикусила язык, почувствовав прозвучавшую в обманчиво мягком голосе угрозу. Так сквозь тонкий шелк ощущаешь остроту завернутого в него смертоносного клинка. Черт! Почему в его присутствии меня будто бес за язык тянет, заставляя забывать о том, что я, в общем-то, уже давно не ребенок и за слова свои надо отвечать?

"Я взрослая умная женщина!" – повторить сто раз как заклинание и выполнять всю оставшуюся жизнь.

Блин! Тоже мне взрослая и умная. Вечно вляпываешься в аферы… А мужчины тебя окружающие достойны участия в конкурсе: "Главный злодей Вселенной".

– Кстати, – как бы невзначай заметил маг, открывая передо мной дверь. – Комната у нас одна на двоих. Исходя из соображений экономии и безопасности.

– Классика жанра! Ну что же верный пес – твое место на подстилке у двери.

– Неужели ты заставишь больного старого человека спать на холодном полу?

– Это кто тут больной и старый?

– А кто верный?

Решив потратить оставшееся время с пользой, мы как были, завалились на кровать и попытались заснуть. Получалось плохо…

– Сколько можно ворочаться? – недовольно поинтересовался Ирн.

– Мешает?

– Нет, возбуждает! – рявкнул он.

– Так может таблеточку брома? – поинтересовалась я, возвращая полученную за ужином шпильку.

– Снотворного у тебя случайно нигде не завалялось?

Хм, в каком месте у меня оно могло "завалятся"?

– Откуда? – я вопросительно вздернула бровь, забывая, что он не видит меня.

– Оттуда откуда бром.

– Нет, – вздохнула я.

От снотворного я и сама бы не отказалась, а то под эту какофонию не очень-то заснешь.

Тут за окном раздался особенно душещипательный крик, и я испуганно замерла, вжавшись в матрас и забыв как дышать.

– Страшно? – тихо спросил маг.

– Страшно, – призналась я.

– Мне тоже.

– Тебе? – удивилась я. – Ты же эзотерик.

– Ну и что? Бояться я могу в свое удовольствие, несмотря ни на какие регалии…

– Странно.

– Какой же ты, в сущности, еще ребенок, – вдруг сказал Ирн.

– Почему? – спросила я, но он не ответил.

Наблюдая за игрой приникающего с улицы света, я заставляла себя заснуть, но получалось плохо.

– Не спишь? – нарушил молчание Ирн.

Кто бы знал, как приятно услышать этот вопрос! Особенно ночью, когда ты сладко спишь…

– Ты же знаешь ответ. Как представлю, сколько вокруг нежити всякая охота отпадает. А завтра ведь нужно пробраться во дворец… Слушай, а давай поговорим? Обычно это помогает.

– Дожиться, – усмехнулся маг. – Лежу в постели с девушкой и разговариваю. Кому скажи – не поверит!

– Но ты же сам назвал меня ребенком.

– Ха! А вдруг я педофил?

– Фи. Мне кажется, ты имел в виду не возраст, а разум. Ты же не собираешься "любить" мои мозги? Если да хочу тебя огорчить, предостерегая от брутального обращения со столь нежной субстанцией: "Самой мало!"

Ирн сдавленно хрюкнул.

– Что, представил себе картину?

– Не-а.

Он замолчал, а я закрыла глаза, не особенно рассчитывая на ответ. Но Ирн все же ответил. Вопросом на вопрос:

– Я вот думаю… И как тебе удается, не смотря ни на что откалывать такие фокусы?

– Ну, знаешь ли, когда жизнь поворачивается к тебе пятой точкой единственное что остается – посмеяться над ней.

– Хм.

– Ирн, а ты о чем нибудь мечтаешь?

– Ага. О четырех руках.

– ???

– Двумя я бы держал девушку, а двумя…

– Ты маньяк!

– А сама-то? Мечта некроманта!

Я не помнила когда полусон – полуявь отрезал меня от реальности, унося в другой мир и другие времена. Но, не смотря на это испытываемые ощущения, были удивительно… знакомыми? Хоть никогда я не чувствовала ничего подобного.

Теплый осенний ветер бросал в лицо сорванное с веток золото листьев, овевал горьковатым запахом ореха и ерошил волосы.

Откуда ветер? Здесь только камни и темнота. И кто-то чьего лица я не могу разглядеть.

– Тебе не больно?

– Нет. Иди.

Его пальцы поверх моих пальцев. Его губы – на моих губах. Его поцелуй обагрен моей кровью.

– Я тебя люблю.

– И я тебя. Иди.

Он грустно улыбается, пропуская пряди волос сквозь пальцы, глядя, как в них играет умирающий свет заходящего солнца. Как и я умирающего… Но завтра в отличие от него я не воскресну.

– Я счастлив, разделить с тобой смерть.

– Дурак. Беги. Ты жив – я обречена.

Он ложится рядом, крепко сжимая мою руку.

– Мне нет жизни без тебя.

– Ты обрекаешь клан на гибель.

Он тоже не воскреснет, не уйдет и не разомкнет объятия.

– Нет. Мы были вместе в жизни, мы вместе в смерти, мы будем вместе после нее.

– Мы Проклятые. Вместе будет больше горя, чем порознь.

– Когда возродимся вновь, проклятие не будет довлеть над нами. Будет другая цивилизация, другие времена…

– Другая точка перехода, в которой мы опять должны будем сыграть свою роль…

– Вместе…

Своды пещеры обрушились, погребая нас под собой, выдавливая воздух из легких, ломая и увеча тела…

Вспышка, пахнущий тленом ветер и…

– Идет. ОН идет…

Шорох тысячи крыльев. Мраморная лестница, по которой скользит пола темного плаща. Вспугнутые бабочки сорванными с ветвей листьями невидимым потоком ветра устремляются ввысь под своды зала.

– ОН уже здесь.

– Я уже здесь…

– Ты уже здесь? Кто ты?

Холодная белая рука касается лица, скользит по плечу, посылая по телу волны противоестественного возбуждения и страха. О да. Пожалуй, даже ужаса. Мурашки зарождаются в основании шеи и, пробегая по спине и ребрам, отдаются в груди и пальцах. Сладкий и холодный запах роз заполняет пространство.

Холод, холод, холод… Острый ноготь упирается в плоть там, где под хрупкой защитой ребер бьется сердце. Замирает, чуть надавливает, обводит полушария груди…

Вместо ответа шелест ветра и трепетание крыльев:

– Боги не могут вмешиваться в жизнь смертных, не могут и не хотят. Чтобы миры существовали, они используют сильные души способные справиться с возлагаемыми на них обязательствами. И души гибнут, проводя свои миры через точки перехода. Гинут, чтобы другие жили. Прокладывают путь, русло своей кровью…

Обжигающий болью поцелуй в шею. Ледяные губы скользят к уху.

– И Богам все равно, что чувствуют души. Им безразличны их мечты и желания. Пока в них верят миллиарды живых – они существуют и этого достаточно… Но МЫ нашли способ избавиться от власти. Если с каждой смертью, каждым следующим рождением память о жизни с потерянными любимыми стирается, значит нужно остановить их. Разомкнуть круг.

Ментор Алекса… Он говорил что-то подобное. Он тоже помнил о чем-то. Но почему? Как ему удалось не забыть? Может сила, разбуженная в душе переходом тому виной? Она дает возможность пронести память о прошлом воплощение в нынешнее?

И какое отношение к происходящему имею я?

Голос стал резче и злее:

– Помнит тот, кто хочет помнить. А кто-то предпочитает забвение, новую жизнь, новый лист… Это предательство! Измена тому, кто отдал за тебя жизнь. Но ничего, я помогу тебе вспомнить…

Я подняла глаза и даже во сне, несмотря на слабое человеческое зрение, смогла урвать у темноты полные мрака глаза. Невидящие. Но… зрящие.

Унылое пение флейты неприятно резануло по ушам. Бледное лицо с заострившимися чертами было странно знакомо.

– Я уничтожу мир, чьи обитатели вместо благодарности прокляли меня.

– Нас… – невольно поправила я.

– Нет! – Хриплый злой смех. – Большая часть Проклятия пала на меня. Но я ни о чем не сожалею. И я сполна отплачу за свою боль. За каждую ее каплю, каждую секунду испепеляющей муки. Позволю каждому ощутить то, что чувствует горящая, но несгорающая душа, увязшая в безумии и безысходности. Ты ведь понимаешь о чем я! Тебе тоже претят сказки о прощение. Ты хотела бы уничтожить этих мерзких неблагодарных тварей возомнивших себя разумными существами!..

Тьма бесшумно раскрывает призрачные крылья, скрывая обрубки оставшиеся от других – белых.

Ангел… мой павший Ангел. Мой слепой певец. Мой воин. Мое прошлое… Андриан…

Я медленно отступала, не позволяя мраку коснуться меня, а потом развернулась и побежала. Сквозь анфиладу залов, по коридорам с чадящими факелами и высокими окнами, забранными серо-зелеными стеклами.

Пока не влетела в зал, откуда не было выхода. Здесь не было даже окон.

Зато в избытке оружия. Стены были увешаны, а подставки заставлены: секирами и полуторниками, церемониальными двуручниками и алебардами, легкими рапирами – оружием дворян, и шпагами – верными друзьями воинов.

В жизни я была слабой девушкой не способной и минуты промахать мечом, но это был мой сон, и я была всесильна. Ну, или около того.

С сожалением, расставшись с идей встретить противника с секирой в руках, я сняла со стены шпагу и замерла готовая в любой момент отбить атаку.

– Неужели ты думаешь, что этим сможешь остановить меня? – вопросила уплотнившаяся передо мной тьма, формирующая фигуру ночного кошмара. Из вязкого хаоса на меня по-прежнему смотрели лишь черные матовые глаза – две смоляные капли в океане ночи. Я пыталась различить черты лица, но они ускользали от меня как утекает из пальцев вода. – Что ж… если ты хочешь…

Я едва успела убраться с траектории летящей в руку мужчины шпаги. Затянутая в кожаную перчатку она уверенно сжала рукоять.

Противник начал с выпада, который я отбила хлестким ударом. Крутнулась на каблуках, заставив подол длинного платья взметнуться, и скользнула в сторону, даже не пытаясь сделать рипост.

Моей ошибкой немедленно воспользовались – ремиз заставил пересмотреть взгляды относительно своего мастерства… Чтобы исправить положение угрожающим движением шпаги попыталась заставить супостата уйти в защиту – но увы! – он не купился на столь дешевый трюк и не дав мне выполнить парад приставил острие к тяжело вздымающейся груди чуть царапая кожу в ложбинке обнаженной декольте груди.

– Туше любимая.

– Кто ты?

Противник, забавляясь нарастающей во мне яростью, помедлил с ответом.

– Я тот, кто наполняет ветром твои крылья. Тот, кто ждал тебя тысячи лет.

Он сделал небольшой шаг ко мне убирая клинок от груди.

– Я…

– Прочь из моего сна! – пользуюсь близостью недруга, я ударила его ногой, вливая в удар всю доступную силу. Он вылетел из зала и стены начали исчезать, оставляя лишь пустоту и странную уверенность что это – еще не конец. Не последняя наша встреча кем бы ни был тот, кого я помню.

Пока.

Но сейчас я открою глаза и все забуду.

Потому что хочу жить нормальной человеческой жизнью.

А может это все действительно просто сон?

Я проснулась и с бешено бьющимся сердцем села на кровати. Ирна рядом не было. Падающий из окна луч полной луны высветил смутную тень в углу.

– Ирн? – я скользнула с постели на пол. – Это ты?

– Нет! Не подходи… – его голос больше напоминал карканье. – Я сумасшедший. – Он обхватил себя руками. – Сумасшедший…

– Ты не сумасшедший, – я протянула руку, касаясь холодных, конвульсивно сжатых пальцев мага. Он дернулся как от удара тока.

– Нет. Я безумец. Бойся меня! Почему ты не боишься? Посмотри, – он поднял руку к искривленному страданием лицу, – я ужасен. И душа моя черна как сажа.

– Ирн…

– Ты не заешь! – расхохотался мужчина. – Не знаешь кто я. Не знаешь, что я делал. И что со мной сделали. Иначе сейчас бы ты испытывала презрение и отвращение.

– Кто я чтобы осуждать тебя?

– Смотри! – прежде чем я успела среагировать одна ладонь Ирна легла на мой затылок, а другая на лоб. – Я покажу тебе…

Перед глазами со скоростью света начали проноситься кадры из его жизни. Возможно, кого-то они бы напугали, возмутили или шокировали, но… Когда твоя собственная жизнь мало похожа на нормальную, перестаешь спотыкаться на таких вещах.

– Ты… – хрипло прошептал Ирн, скользя пальцами по моему лицу, – по чему ты не презираешь меня? Даже теперь? Я ведь использовал тебя, играл, хотел… и до сих пор хочу…

– Ирн, если бы ты был безумцем, то уже убил бы меня. Пошли. Надо поспать – завтра будет трудный день.

– Ты ненормальная…

– Это что-то новенькое! Обычно ты величаешь меня стервой.

***

Утро началось со стука в дверь. Это пришел Арсений, чтобы отвести нас к дворцу.

– А разве Мен-ан-Тар бодрствует днем? – задала я терзавший меня вопрос.

– "Повелительница – Мелура не нуждается во сне и ее город также", – процитировал Арсений.

– А что еще о ней известно?

Скелет улыбнулся и вновь ответил цитатой, понизив голос до трагического шепота, явно подражая рассказчику, от которого услышал эту историю:

"Волосы цвета рыжего, на голове венок из маков алых, губы – лепестки роз… Голос ее – прощальный плач над могилою и пророчит он смерть всякому, кто его услышит. Улыбка – плывущие по течению цветы. Глаза – сама вечность, все разгадки мира таящая, но не смотри в них – ибо там гибель…

Каждый день пишет Мелуара кровью своей в книге и когда будет поставлена последняя точка, нить жизни ее оборвется.

А до той поры нести ей смерть и проклятие роду человеческому и править нечистью…"

– Что-то вроде этого.

– Не передумала спасать возлюбленного? – спросил Ирн.

– Ни в коем случае. С каких пор я должна бояться какую-то рыжую лахудру?

– Ну-ну, посмотрим, что ты скажешь ей при личной встрече.

Добиться личной встречи, кстати, не составило особого труда. Нас приняли, промариновав ожиданием меньше часа. Вот у кого стоит учиться отсутствию бюрократизма! Более того, аудиенция состоялась не на официальном уровне. Нам оказали честь, назначив ее в небольшом личном зале повелительнице, где кроме трона была еще подставка с какой-то книгой и странный рунный круг на полу (если считать рунами непонятные закорлючки).

Предоставив Ирну вести переговоры, я, почтительно опустив очи долу, украдкой рассматривала Мелуару. Что ж. Не такая уж писаная красавица как говорят. Как по мне так слишком худая. И обтягивающее ее как перчатка белое шелковое платье, это только подчеркивает. Лицо бледное, единственное живое во всем облике – лихорадочно горящие глаза. Глаза сумасшедшей.

Я заранее приготовилась к отказу выдать Алекса.

И оказалась права.

Притворно расстроившись Ирн (и я тоже) поклонился и дабы не оскорбить великую правительницу (а также не пропустить в случае чего удара) начал спиной отступать к выходу.

– Куда это вы собрались? – остановил нас ласковый голос Мелуары. – Раз уж в наш город так неосторожно забрели смертные просто грех не принести их во славу своего могущества.

Девушка взмахом руки отбросила Ирна к стене, из которой тут же выступил призрачный воин.

– Так, так, так… – повелительница внимательно всмотрелась в мои глаза, и я поспешила отвернуться. – Маг конечно хорош – силен, могущественен… Но встретить потенциальную дамку в шахматной партии богов…

Круг под моими ногами начал светиться. Руны по часовой стрелке начинали оживать.

Честь! Да нас, судя по всему, сразу проводили в зал для жертвоприношений. Правильно чего потом сомлевшие тела таскать туда-сюда?

Поднявшийся ветер отрезал нас с Мелуарой от остального мира.

– Лич… – где-то за поднявшейся стеной света хрипел Ирн, пытаясь разбить захват. – Она лич…

Лич! Это действительно очень важная и своевременная информация. Как будто это о чем-то мне говорит! То, что у нас большие проблемы я и так уже поняла.

– Да! – расхохоталась женщина. – Я – лич! Единственная среди магов Релла сумела провести Ритуал Вечной Ночи. И мне не жаль, что в жертву пришлось принести собственную сестру.

Мелуара приближалась и я с ужасом наблюдала, как сквозь облик красивой женщины проступают ужасающие черты обтянутого кожей скелета с безумными глазами. Иллюзия как песок под порывом ветра исчезала, обнажая ее истинную сущность.

– Ну ты старая… Когда чихаешь, песок из ушей не сыпется? – я в ужасе зажала рот, поняв что "подумала" в слух. Все, нам кранты. Кому завещать любимые тапочки? Ну и что, что растоптанные и подошва протерлась… они дороги как память о молодости! Моей… бездарно растраченной на всяких проходимцев…

Мелуара не торопилась убивать, давая в полной мере насладиться своим потрясающим внешним видом, а я лихорадочно начала вспоминать, что же мне известно о личах. Так… сумасшедшие параноики с неограниченным сроком "не жизни" и душой на съемном носителе. "Лично лучше не встречаться" – выделить красным. Простите, а где ненависть ко всему живому и жажда мгновенно уничтожить позарившихся на кости наглецов? Разве что столь вызывающее покачивание бедрами есть утонченное издевательство над нашими мозгами.

Эй! Разум! Откликнись, дай знать, что еще не иссох окончательно.

Господи и чего мне дома не сиделось? Невелика беда – нашла бы себе нового мужика. На крайний случай Ирна бы очаровала. А что? В меру сволочь, хорош собой, маг… Отличная крышка для моего горшка!

Тьфу! Что за мысли идиотские лезут? Или это "лича" наша неупокоенная чарами балуется?

Я обреченно посмотрела на книгу и лежащий рядом с ней нож и перо. Зарезаться что ли…

– Ты не сделаешь этого, – усмехнулась женщина, – ты ведь такая же, как и я. Слишком любишь жизнь. Слишком любишь ее удовольствия. И я отниму ее – твою жизнь и твою силу.

Постойте ка… Ты – это я. Я – это ты.

"Каждый день пишет Мелуара кровью своей в книге и когда будет поставлена последняя точка, нить жизни ее оборвется…"

Вроде так говорил Арсений?

Но… порезать собственную плоть? Трусиха! Это ради моего же спасения, если конечно предположение верно…

Я схватила нож и, морщась от боли и с силой стискивая зубы, резанула по ладони, на которой тот час же выступила яркая кровь. Обмакнув в нее перо, я вывела на открытой странице одно единственной слово. Повелительница как оглушенная смотрела на капающие на пол, алые бусинки.

– И что это тебе дало? Я – лич. Мне ничего не страшно. – Она вдруг побледнела и крикнула: "Нет!", но было уже поздно. Я тихо озвучила написанное:

– Конец.

Женщина упала на колени и вскинула руки, крича от съедающего ее изнутри света. Спустя десять бесконечно долгих секунд отсчитанных моим бешено бьющимся сердцем она рассыпалась пеплом и свечение круга и ветер утихли. Душащий Ирна воин тоже исчез.

Глядя на оставшуюся, на полу кучку пепла я неожиданно захихикала даже не пытаясь скрыть своего злорадства и торжества. Мне нравилось быть сильнее, ощущать власть над другими…

– Бежим! – Ирн опомнился первым и подтолкнул меня к выходу. – Сейчас свернешь на право и подождешь меня на лестнице. Я быстро. – Он провел пальцами по ране на ладони, и та затянулась, оставив тонкий розовый шрам.

– Откуда ты знаешь куда идти?

– Я просто знаю. Давай быстрее. У нас очень мало времени. Пока жители поймут, что повелительница окончательно мертва, нас тут быть не должно.

 

Глава 5

Встреча

 

Я послушалась Ирна и бросилась вон из зала, не особенно задумываясь над тем, что он задумал. Уже у подножия лестницы остановилась, увидев, что мне преградили путь. О, черт… Я начинаю ненавидеть кровососов.

– Иди ко мне! – властно приказала девушка, выжидающе замирая на ступенях и протягивая тонкую хрупкую ручку с унизанными перстнями пальцами. Тьма за ее спиной трепетала нетерпеливыми крыльями, переливаясь всеми оттенками пороков, выпуская из своих объятий высокого мужчину нежно смыкающего руки вокруг талии вампирши. Вампир коснулся шеи девушки долгим поцелуем, не отрывая от меня насмешливых глаз.

– Ты еще здесь?! – недовольно поинтересовался Ирн, появляясь из-за поворота и подталкивая меня вперед.

Я молча указала на "препятствие" но эзотерик только небрежно махнул рукой, и волной горячего воздуха вампиров отбросило к стене. Движения магов выглядят такими простыми, и только посвященные знают, сколько за этой легкостью трудов и крови…

– Смертный! – вампирша оскалилась и рванулась, было вперед, но мужчина остановил ее.

– Я сам, – прошипел он, наполняя своды нечеловеческим ревом. – Я не хочу, чтобы тебя зацепило.

Становясь промозглым дыханием ветра, призрачной, размытой тенью он бросился к Ирну… и замер, удивленно глядя, как пальцы эзотерика смыкаются на его шее, кроша позвонки. Вторая рука пронзила грудную клетку, вырывая сердце и отбрасывая прочь.

– Нет! – захлебнулась криком вампирша, отчаянно пытаясь пробить защитный барьер мага. Тщетно…

– Извини, – беззлобно сказал Ирн, вытирая пальцы о колет умирающего вампира. – У меня нет время на разговоры и красивые фразы о смысле жизни. – Он повернулся ко мне. – Ненавижу кровососов. Отвратительные создания, убивающие ради продолжения своего никчемного, бесполезного для Вселенной существования. – Мужчина откинул тело в сторону и кивком указал на лестницу. – Быстрее, если хочешь спасти своего благоверного.

– Убийцы! – девушка, не наученная горьким опытом вампира, метнулась к нам.

– Да ты никак не угомонишься! – раздраженно проворчал Ирн легко уворачиваясь от силового броска вампирши ломающего колонну. – Лови! – усмехнулся он, посылая сгусток лилового пламени прямо в грудь хищницы… – Вампиры из клана Мараэль такие самонадеянные!

– Вампиры делятся по кланам? – удивилась я.

– Разве ты не знала? – изогнул темные брови Ирн. – Вселенная может похвастаться множеством вампиров и подобных им существ. Настоящие (условно говоря) вампиры делятся на четыре калана: Релльен (из Релла), Мараэль (вампиры-колдуны из мира Кани), Сафиджу (с твоей обожаемой Земли) и Мизантор (вампиры этого клана не имеют какого-то одного мира).

– А к какому клану принадлежит Алекс? К Рельену?

– Нет. – Нехотя признался маг. – Его Ментора обратила одна из свободных Инфернов.

– Оп-па. Это еще что за птицы?

– С этими птичками лучше в одном мире не встречаться, – проворчал Ирн и пояснил, – так называемых Инфернов около десятка и с простыми вампирами они не идут ни в какое сравнение. Хорошо хоть их птенчики не имеют и десятой доли их истинной мощи… А то, что обращенных ими за последнее тысячелетие можно по пальцам пересчитать вообще замечательно!

– Чем же они так опасны?!

– В первую очередь своим безумием: они уничтожают все живое, что попадается им на глаза. Ночью они свободно левитируют, обращаются в животных, швыряются молниями… ну а точно тебе никто не скажет. Выживших после близкого общения с ними, мягко говоря, не очень немного…

– Если судить по твоим словам, то звучит не так и страшно, – возразила я. – Я бы не сказала что остальные вампиры милые и добрые.

– И, тем не менее, это не мешает тебя обожать моего братца, – саркастически заметил Ирн.

– Алекс не такой как все! – убежденно возразила я.

– Конечно, – фыркнул маг. – Он не охотиться на людей, не пьет крови…

– А сколько вампиров в остальных кланах? – спросила я, желая сменить тему.

– В каждом не более полусотни вампиров, – ответил Ирн. – Точнее сказать не могу.

Я замолчала, не зная, чтобы еще спросить, но тут обратила внимание, что маг любовно прижимает к груди увесистый фолиант в кожаной обложке с выгравированной на ней шестиконечной звездой.

– Это еще что такое? Не помню, чтобы ты его приносил…

– А я его и не приносил, – отмахнулся маг. – Я – уношу.

– Ты его спер! – изумилась я.

– Не "спер", а одолжил на бесконечное пользование. Зачем мертвым книги?

– Точно спер! А еще маг!

– Подумаешь! По-твоему я должен быть праведником и жить в монастыре? – Ирн изобразил такую мину, что я была готова поверить, что Джоконду рисовали с него. Или это он так ангельское смирение представляет?

– Вот только в монастыре тебя монашкам для полного грехопадения и не хватало, – сказала я, представив, что будет, если Ирн решит таки уйти в монастырь… С него станется поселиться в женском!

Спор пришлось прервать, так как на площадке обнаружилась засада в виде нескольких агрессивно настроенных не умерших охранников. Скелеты и зомби. Блин, как же я соскучилась по простым людям!

Ирн приостановился, решая как лучше отправить их на тот свет, а я деловито расстегнула сумку, доставая оттуда доступные боеприпасы. Маг присвистнул, заглядывая мне через плечо:

– Теперь я понял, куда ты отлучалась перед нашей отправкой на Релл. И почему твоя сумка была так тяжела.

– Скажи спасибо, что я не только бром захватила, – я прицелилась и с удовольствием пронаблюдала, как пуля со смещенным центром вывела из строя охранника. Эзотерик догадался прикрыть нас куполом невидимости, и у меня была прекрасная возможность перестрелять всех охранников.

– Хм. Правда, я не могу понять, как нам могут пригодиться кумулятивные гранаты…

– Им всегда можно найти применение.

Ирн покачал головой.

– Как тебе удалось все это достать? Да еще так быстро? Разрывные пули, да и со смещенным центром тоже просто так не продаются. Даже на черном рынке.

– Спецзаказ. Брукса с Хакером организовали под прикрытием детективного агентства фирму по улову и отстрелу инфернов. Обычное оружие там мало может помочь, потому пришлось использовать связи и через посредников выходить на нужны людей, чтобы купить вот это. К сожалению времени, было мало, потому я просто взяла в займы все это богатство у друзей. Отдам по возвращению. Если будет что… и кому.

Бывший Судья воздел глаза к небу, показывая отношение к сложившейся ситуации.

– Ты поразительно хорошо знакома с теневым бизнесом.

– Конечно, – ухмыльнулась я. – У меня мама работает в КРУ, сама я экономист, бывший парень был бандитом, а живу неподалеку от авто рынка, где по совместительству располагается "черный рынок". И это не считая того, что брат черный археолог!

– Зло тебя как магнитом притягивает.

– Ошибаешься. Как магнитом меня притягивают плохие парни.

– Или ты их притягиваешь…Этих так добьем! – скомандовал Ирн, выбираясь из укрытия. – Дорога каждая минута чтобы тратить ее на выжидание.

Он материализовал два меча и один бросил мне.

– Ирн! Забыла тебя предупредить, но я не умею фехтовать!

– Расслабься: я тоже. Просто не подпускай противника слишком близко…

Договорить он не успел, так как один из скелетов развел в сторону "ладони" и маг едва успел закрыть нас щитом и в ответ удар направленной стеной очищающего света.

– Ирн! – к нам подбирался еще один скелет и эзотерик не успевал отреагировать на удар его меча.

Я рванула вперед, надеясь отбить удар, но с кончика меча скелета вдруг ударила молния…

***

Ирн не веря своим глазам, смотрел, как тело девушки безвольным кулем оседает на мощеный камен двор.

Черт возьми! Он был уверен, что она не сунется в самую гущу схватки! Она ведь всегда была так осторожно и прагматична… Что заставило ее сейчас отвлечь одного из противников на себя?.. Глупый, тактически неверный прием. Не среагируй он вовремя, и они бы оба погибли…

– Маша! – Ирн рухнул на колени, подхватывая девушку и пытаясь поймать взгляд ее закатывающихся глаз.

Демоны Бездны!

"Ну, давай же, посмотри на меня! Иначе я не смогу помочь… Не дури детка, ты еще слишком молода, чтобы вот глупо погибнуть…"

Впервые в жизни мужчина с ужасом осознал что, напряженно вслушиваясь в аккорды сердцебиения, чувствует, как они замедляются, и жизнь по капле оставляет… ее, а его собственное сердце холодеет.

– Стой! – крикнул он прозрачной душе покинувшей телесную оболочку. – Я приказываю тебе остаться!

Но призрак лишь на мгновение замерла, покачала головой и устремилась ввысь. А Ирн пожалел, что не умеет воскрешать…

Сильны, но не всесильны! Какая ирония…

Каким богам молиться, кого просить помочь? Сейчас можно не обманывать себя. Уже нет… Эта девушка значит для него больше чем жена брата, больше чем… кто?.. Враг? Палач? Друг?

– Пожалуйста, останься… – зная, что ничего больше сделать, не сможет, маг сложил ладони крестом, надавливая на грудь девушки, принуждая сделать вдох, и приник к ее губам, делясь не только воздухом, но и энергией такой необходимой ей сейчас.

Когда не остается другого выхода, хватаешься за любую возможность, любую соломинку…

Минута, две, двадцать…

– Дыши, дыши же…- шептал он в приоткрытые синеющие губы, не прекращая попыток вдохнуть в тело жизнь. – Неужели после всего, что было, ты так легко сдашься?

Стальная рука отчаяния сжала горло мужчины, когда он увидел, как на правой ладони девушки выступила темная кровь. Это отторгались вампирьи чары. Все кончено…

И когда эта сумасбродка успела поселиться в его сердце? В первую встречу, когда она истерзанная и искалеченная лежала на холодном полу камеры, а его брат даже не догадался вылечить ее? На балу в его замке, когда он увидел ее и понял: она хороша? Когда она обратилась к нему за помощью иди тогда полгода назад, когда отказалась убить его, наплевав на все законы Системы? Ведь не Алекс угрожал ей…

Или тогда когда не окатила его ледяным презрением, увидев, все что с ним произошло, все что он в жизни сотворил…

Или когда смог заглянуть в ее воспоминания: одни светлые как майское утро, а другие мрачные, будто сомы в мутной воде живущие на самых глубинах души изредка баламутя ее…

Кто знает. Теперь уже все равно…

И будто боясь, что кто-то еще сможет услышать его, будто ветер может украсть эти тихие, невесомые как звездная пыль слова, мужчина тихо прошептал:

– Я люблю тебя… – и провел подрагивающими пальцами по мертвенно-бледному лицу.

"И я…" – то ли шепот листьев, то ли дыхание наступающей бури донесли до него ответ. Или ему только хотелось это услышать?..

– Ирн?..

В распахнувшихся глазах Маши отразилось небо, а мужчина подумал, что вот она – величайшая из магий. Не разрушение миров, не создание галактик, не управление чужими судьбами… Исцеление, возвращение с того света казалось бы уже потерянного для живых – вот что чудесно.

***

Нет, это был не сон – воспоминание вспышкой пронзившее меня как арбалетным болтом.

Густая патока ночи с редкими вкраплениями бриллиантов звезд осталась за пределами освещенной свечами комнаты с высоким ложем, усланным мягкими шкурами с серебристым мехом. Здесь бы только мы – я, Алекс и наша страсть… и еще молодая девушка чье мраморно-белое нагое тело отсвечивало розовым в теплом свете свечей в напольных канделябров.

Одной рукой мужчина прижимал к себе меня, а другой ее.

– Пей… – его шепот будил во мне сладкую дрожь, и я не могла не послушаться.

Покорно потянулась губами к ярко-алой с золотистыми всполохами струйке, сбегавшей по ее шее на грудь… Но так и не вытащила руку из его брюк продолжая "играть", извлекая из его горла хриплые стоны даже сейчас, когда он, как и я пил эту солоноватую, пахнущую железом жидкость.

– Маша… – его ощущения эхом отдавались во мне. Боль от каждого глотка становилась все невыносимее, грозя разорвать меня… и его, если до того нас не сведет с ума сумасшедшее накатывающее волнами возбуждение.

– Алекс… – отрываясь от шеи девушки, я обхватила ногами бедро вампира и потерлась об него. Болезненно напряженная грудь отчаянно желала его прикосновений. – Когда?.. – Я увеличила давление на его плоть, и он выдохнул сквозь стиснутые зубы:

– Сейчас… – и сделал последний глоток, толкнувший нас в пучину наслаждения, отбрасывая ненужное тело девушки…

Застонав, я прижалась к нему еще сильнее, дрожа от горячей молнии обжигающей живот, спину и плечи, расцветающей огненными цветками на губах и груди.

А потом еще одна вспышка – эпизод, проясняющий, почему Алекс выпил кровь моей подруги. Которую я считала пропавшей без вести…

Дача, на которой я как-то решила встретиться с Яной. Как оказалось не для обычных посиделок и разговоров за чаем. Собственно разговоры были, но зашли не в ту степь. И как я раньше не замечала, что она положила взгляд на моего мужа?

– Ты думаешь, что сможешь удержать его? Не понимаю, как тебе вообще удалось так долго продержать его возле себя. Ты шлюха…

– С невинностью пирогов не испечешь, – усмехнулась я. – А что ты можешь дать ему кроме девственности? – я вытащила из сумочки револьвер и взвела курок.

– Ты не посмеешь! – зашипела она отступая.

Я коротко фыркнула и уже почти нажала курок, когда из ослепительной вспышки портала появился Алекс.

– Ну, зачем же переводить товар дорогая моя, – муж обнял меня и привлек к себе. Девушка отступала назад, не до конца осознавая происходящее но, наверняка чувствуя, что ошибка совершенная ею станет последней…

– Прочь, прочь от меня! – истово молясь, она сжала маленькое золотое распятие. – Господи защити меня! – "чувства" к Алексу растаяли как туман под лучами солнца. Сейчас в карих глазах был только безумный страх и животный ужас.

– Ни один Бог не поможет той, что оскорбила мою любимую.

– Терпеть ее не могла, – сказала я, глядя, как стекленеют глаза бывшей "подруги". – Но врага всегда лучше держать рядом…чтобы знать его замыслы.

– Ты хорошо умеешь притворяться, – мягко улыбнулся вампир, – она до последнего верила, что ты законопослушная девушка.

– Я?.. Она еще глупее, чем я думала! Плевать на любой закон, который не несет мне прямой выгоды.

Она никуда не исчезла. Ее убила я. И Алекс. И после этого я еще что-то говорю о том, что не убиваю невинных.

Ослепляющая вспышка света заставила зажмурить несуществующие глаза.

Из нее появилась фигура в белой мантии.

– Твой час еще не пробил… детка. Так что возвращайся-ка в тело! – услышала я и почувствовала, как падаю с небес на землю – в свое тело. Сразу навалились сотни ощущений – слух, осязание, обоняние… зрение. Боль… Много боли.

– Маша… Маша!

Первое что я увидела, когда открыла глаза, было небо. Второе – странно радостное лицо Ирна. Я брежу? Или сошла с ума? С чего у него такой вид, будто джек-пот сорвал во вселенской лотерее?

– Ирн?.. Что случилось? – я поморщилась от боли под ключицей. – Мне показалось или та молния, правда…

– Правда, – посерьезнел маг.

– Тогда почему я не мертва?..

Мне показалось, что мужчина несколько помедлил с ответом.

Боже! Только не это. Неужели я опять преставилась и ожила?

– Не знаю.

Я приподнялась на локтях и снова осела на землю, встретившись с взглядом здоровенного монстра многозначительно скалящего клыки.

– Эээ…тогда ты, может быть, ответишь, что это за милая зверушка собирается нас сожрать!!!

Мы отпрыгнули в стороны (я вообще из положения лежа) на мгновение отсрочив безрадостную перспективу оказаться в желудке у чудища. Причем частями. Да… лучше быть съеденной драконом: размер его пасти позволяет заглатывать объекты меньше рыцаря на лошади в полном облачении целиком…

– Саламандра! – Ирн взмахнул рукой, набрасывая на шею "дворового песика" невидимое лассо.

– Саламандра?! – ужаснулась я, так как перед глазами стоял милый киношный образ золотистой ящерки живущей в каминах и несущий людям счастье. – Охренеть! Она что родом из Чернобыля?

Да, вылези такое счастье из камина (слава Богу, дома такое не водится) трудно представить реакцию хозяев на свалившийся на них подарок Фортуны.

– Почему сразу из Чернобыля? – просипел эзотерик, сосредоточенно подтаскивая к себе саламандру больше похожую на небольшого динозавра в коричневой с желтыми разводами шкуре. – Просто разъелась здесь на харчах обильных: человеченка, бифштекс из глупых магов, коктейль "Вампир" в оригинальной упаковке…

Издав сдавленный хрип, саламандра плюнула в Ирна сгустком какого-то зеленовато-желтого вещества. Попав на полу плаща, оно проело там значительную дыру и языками пламени начало распространятся дальше по ткани. Чтобы избавиться от горящего плаща Ирну пришлось бросить лассо, и саламандра с шипением отпрыгнула в сторону.

– Мерзкая тварь. – Маг материализовал меч и начал осторожно подбираться к огненной ящерице. – На нее не действует никакая прямая магия. Только оружие… ну ничего. Надергаю я сегодня чешуек впрок…

Я закатила глаза к небу, устраиваясь на каменной ограде. Наконец-то усвоив истину: "Отойди в сторонку и позволь решать проблему профессионалам" я пошла по пути наименьшего сопротивления и решила переждать опасность на заборе.

Маг вдруг отбросил клинок и, воздев руки к небу начал творить заклятие на неизвестном (кто бы мог подумать!) мне языке.

Но саламандра, чувствуя близкую смерть, не стала дожидаться окончания действа и рванула к Ирну.

Понимая, что действовать нужно быстро я достала из сумки зачарованную цепь и, раскрутив ее, набросила на шею проносящейся мимо твари. Та взвизгнула, отчаянно скребя лапами по камням, но вынуждена была встретить обрушившиеся на нее стрелы. Отчаянно дернувшись в последний раз, она сорвала меня с забора, и я попала прямо в раскрытые объятья мага остановившего мой полет.

Тяжело дыша, мы не спешили расходиться в разные стороны.

– Я даже не буду спрашивать, откуда у тебя цепь из алаксара.

– И я не отвечу, что никакой другой металл вампира не удержит. Даже если пристегиваешь его к алаксаровой спинке кровати.

– Похоже, не один я люблю ролевые игры… Хм. Кстати. Неужели бром действует и на вампира?

М-да. Наслышана, какие игры ты предпочитаешь.

Действительно, что может быть сексуальнее и соблазнительнее ползающей на коленях девицы сосредоточенно полирующей пол?..

– Не знаю, – улыбнулась я, – как он на них действует. Но я близка к тому чтобы опробовать, как он действует на магов.

Ирн и не думал отстраняться и прятать улыбку.

– Спишем это на радость от удачно упокоенной нежити.

Хм. Что ж спишем. Эта радость и мне приятна. Такое внимание, такое внимание! Со стороны… Я скоромно потупилась на "сторону"… великого эзотерика.

– Чем тебя так впечатлил бой с саламандрой? Тебе сражавшему драконов?

– Как чем? – Ирн довольно оскалился. – Убиение дракона чаще всего происходит подло, из-за угла отравленным гарпуном в брюхо… А тут просто расцвет благородства: днем, экспромтом и на глазах прекрасной дамы.

– Где это ты даму увидел бесчестный, а?

– Да я такой, – лукаво согласился маг, – чего еще ты ожидала от премерзкого отродья лихоманки?

– Ну, ты не премерзкий, – я смахнула с плеча мужчины несуществующую пылинку.

Ирн вдруг нахмурился и отвел глаза, смотря куда-то за мое левое плечо.

– Прости меня, – я могла бы поклясться своей дважды не умершей душой, что эти слова дались эзотерику нелегко.

– За что? – не сообразив, что он имеет в виду, спросила я.

– За все. За тот звонок, за твою смерть, за Релл…

***

Ирн надеялся, что она поймет – теперь уже поймет, – что для играющих в шахматы власти все люди лишь пешки. Что пока ты не узнаешь человека, пока он не займет в твоем сердце места пожертвовать им ради своих целей, не сложнее чем сделать вдох. И так же необходимо. А иногда ни родство, ни привязанность не имеют значения – приходится жертвовать и ими.

Ирн мог бы рассказать, что сожалеет о содеянном. Что, узнав ее поближе, он уже не смог бы так поступить…

Но он был бы полным идиотом, если бы сказал ей все это. Да и что это изменит теперь? Теперь, когда она жена его брата, а он изгой, лишившийся почти всего, что имел. Впрочем, и раньше он мог дать ей не так и много. Алекс хоть занимает не последнее место среди вампирской знати, а его дворяне Релла так и не приняли в свой круг.

– Прощаю. Хоть мне не за что тебя прощать, – сказала девушка. – То была моя расплата, а ты лишь выполнил свой Долг. Невиновные не могут пострадать. Если тебе важно, то я простила всех, перед тем как вернуться за Землю. Какое право я имею осуждать, когда сама не безгрешна?

Но от ее слов на душе мага не стало легче. Наоборот, на плечи будто навалилась свинцовая плита, придавливающая его к земле. Сейчас как никогда бывший Судья был близок к тому, чтобы совершить самое большое преступление. И Маша не помогала ему сдерживаться.

Разве она не видит, что ее дружеское к нему отношение воспринимается им совсем не так как надо? Как после всего, что между ними было, она может улыбаться ему?

И самое обидное: ему не за что упрекнуть Алекса. Он действительно хороший муж. Не идеальный конечно, но кто сейчас без греха?

Ирн мысленно влепил себе пощечину. Дожиться! Читает оды собственному ненавистному братцу.

– Пойдем, – мужчина разомкнул руки, старясь не смотреть ей в глаза, – надо найти Александра и выбираться отсюда. Это затишье долго не продлится…

Раскаяние горькое на вкус. Но еще горче и ядовитее была… было кое-что другое.

***

Вместе с руками мага исчезло исходящее от него тепло и то потрясающее чувство надежности, что всегда привлекало меня в мужчинах. В этом сравнении (знаю это нехорошо с моей стороны) Алекс проигрывал Ирну. Что ни говори, а вампир и человек имеют в этом некоторое различие. Объятия вампира скорее напоминают металлический заслон, отгораживающий от всего мира, и исходит от него не тепло, а что-то… "нулевое". Не жар и не холод – просто (ой нет, не просто!) ощущение Его.

Прежде чем Ирн успел обернуться не вовремя вывернувший из неприметного бокового прохода страж осел на пол, так и не поняв, когда же нож успел пронзить его сердце.

– О… – только и сказал эзотерик. – Чистая работа.

– Стараюсь.

– И когда только ты научилась убивать?

– Когда поняла что ни Прекрасный Принц, ни добрый дядя не спешат решать возникающие в моей жизни проблемы. Что, в общем-то, и логично: сама кашу заварила сама и разгребай.

Деловито обшарив карманы мужчины, я извлекла на свет ключик и с улыбкой показала его Ирну.

– Похоже, наша одиссея подходит к концу.

– Не говори "оп" пока не перепрыгнешь, – предостерег Ирн, пытаясь открыть замок.

– Алекс! Это мы, – прошептала я, приникая к двери.

– Маша? Как ты здесь оказалась?

– Долго рассказывать. Сейчас мы тебя освободим.

В этот момент Ирн, наконец, справился с замком, и братья столкнулись на пороге нос к носу.

– Ирн? – мой вампир пригнулся и оскалил внушительные клыки. – Что ты здесь делаешь?

– Устраняю последствия твоей невнимательности, – он усмехнулся. – Не волнуйся, я делаю это не по доброте душевной, а потому что об этом попросила Маша. На твоем месте я бы уже начинал лизать ее сапожки. Не каждая решится побывать в Мен-ан-Таре всего лишь, для того чтобы вернуть кровопийцу.

Воздух ощутимо подрагивал от изливающейся в него силы и гнева. Как бы я ни была рада тому, что Алекс жив и судя по всему здоров, ссору допускать никак нельзя. А бурную встречу можно и потом устроить.

– Тише вы! – шикнула я на изготовившихся к драке мужчин. – Вернемся на Землю, и делайте что хотите. А пока будьте любезны переместить нас отсюда!

Скрипя зубами, оба послушались и в считанные минуты начертили и активировали телепортационный круг, ибо никакая другая магия переноса здесь не действовала.

Уже в размывающей очертания реальности вспышке ослепительно белого света я подумала, что больше никогда не вернусь в этот мир. Хватит с меня нежити, параллельных реальностей и смерти. Думаю двух раз вполне достаточно. В старости и так будет что рассказать детям. Тут я вспомнила, что детей у меня не будет…

Ладно. У меня еще будет время подумать над этим вопросом.

– Как ты выбрался из тюрьмы? – набросился на Ирна Алекс, едва погас круг.

– Когда ты исчез, никто из Судей не захотел тебя искать, – начала я, жестом умоляя Ирна помолчать. – У Бруксы случилось летнее обострение, и Хакер вынужден был остаться с ней. Я не знала, что делать и решила обратиться к твоему брату, – при упоминании о родстве Лекс поморщился, – так как он единственный из тех, кто мог помочь в сложившейся ситуации. За твое освобождение я пообещала ему свободу. Думаю, помощью он с лихвой искупил свою вину.

– Хорошо, – кивнул муж. – Ты права. Благодарю за помощь брат, а теперь исчезни с моих глаз! – вампир бросил мне гневный взгляд, будто говоря: "А с тобой мы дома поговорим".

– Вот, – не обращая внимания на ярость вампира, мужчина протянул мне аккуратно исписанные листы бумаги.

– Что это? – удивилась я.

– Я записывал оброненные тобой фразы, описания, комментарии… Может быть они помогут в твоей работе над книгой. Я не прощаюсь Алекс, – усмехнулся он. – И знай: если Маша попросит меня еще раз спасти твою шкуру, я ей в этом не откажу.

Ирн поклонился мне и растворился в вихре серебристых искр.

Наверное, он очень устал…

 

Глава 6

Измена?

 

Я и не думала, что объяснение будет простым. Но признаться не ожидала, что радость встречи померкнет на фоне ссоры. Алекс действительно потерпел до дома, а потом за пять минут довел меня до бешенства.

– Он спас тебе жизнь! – в очередной раз крикнула я.

– Он – мой враг. Лучше умереть, чем принять от него помощь. Ты же знаешь, как я его ненавижу, – прохрипел Алекс, запуская пальцы в волосы.

– А ты видимо не знаешь, как я тебя люблю!

– Любишь? Тогда зачем ты вытащила его из тюрьмы, зачем позволила ему отравлять тебя фальшивыми речами?

– Отравлять? – возмутилась я. – Как бы ни так. Я же молчу про то, что ты меня приворожил.

– Я сделал это для твоего же блага, – с убийственной логикой заявил вампир.

– Значит, тебе можно решать, что для меня лучше, а мне нельзя? – я открыла дверь и выбежала на лестничную площадку как была – в легком платье, которое успела надеть, прежде чем Алекс закатил эту безобразную сцену.

Я не любительница громких фраз и заявлений типа: "Я – ухожу". Потому я просто ушла… Не хлопая дверью, не оглядываясь и не делая остановок через каждый два шага. Когда сказаны все слова, наступает время молчания, которое не следует омрачать пустым сотрясанием воздуха.

Остановилась только на улице возле машины и, вспомнив, что ключи остались в квартире, решила не возвращаться. Да я еще и не решила куда идти. К родителям? Нет. Незачем посвящать их в свои проблемы. К Бруксе? Тоже нет. Пусть отдохнет, она заслужила. В свою квартиру? Так ключи остались вместе со всеми вещами…

Ну что же. У меня впереди целая ночь чтобы решить что делать. Вряд ли кто-то потревожит мои раздумья.

…Моя история – мой вояж – началась в день, когда лил дождь. Сегодня так же было дождливо, и серые тучи исторгали на землю потоки первого летнего дождя. А может последнего весеннего? Закончена ли еще одна глава моей жизни или в ней пока не поставлена последняя точка? Или скорее многоточие… Ведь хорошая история должна быть недосказанной. Такой чтобы можно было в любой момент вернуться к ней и приподнять завесу тайны или навсегда оставить нечаянных зрителей в не виденье.

Я села на бетонном ограждении и подтянув колени к груди, засмотрелась на то, как дождевые капли заставляют рябить поверхность заросшего камышом ставка. Вокруг не было ни души, и этому я была бесконечно рада. Но в то же время противоречиво страстно хотелось, чтобы меня нашли…

Судьба исполнила это желание.

– И конечно ты оставила ключи в его квартире…

Ирн сел рядом, не касаясь и не пытаясь обнять. Спрашивать, как нашел меня, тоже было бесполезно – уверена, он не ответит.

– Оставила… – хотела сказать я, но вышел какой-то всхлип. Трудно было разобрать, то ли это дождь оставляет дорожки на моих щеках, то ли слезы… Я плакала по-настоящему впервые за очень долгое время, и делать это перед Ирном мне почему-то казалось совсем не стыдным.

– Холодная как лягушка, – он поднял меня на руки. – Тебя надо отогреть и напоить горячим, чаем пока окончательно не раскисла. А прежде заставить принять горячий душ…

Имеет ли, смыл сказать, что из всего вышеперечисленного выполнен был только пункт с душем? Совместным…

Как только за нами захлопнулась дверь моей квартиры, все произошло так просто и естественно как бывает наверно раз в миллион лет.

Один взгляд – и сразу все понятно. Без глупых фальшивых слов. Только мысли, только кожа к коже. Только одно биения пульса на двоих, один вдох, одна душа… Один бесконечно растянутый во времени миг до краев наполненный нежностью.

Наши губы соприкоснулись. Сначала осторожно, пробуя друг друга на вкус, потом все сильнее впиваясь так, будто от этого зависела жизнь. Я не чувствовала ни вины ни угрызений совести. Просто позволила себе делать то, что хочется, то чего давно желала… Пусть завтра я все осознаю и пойму. Я не буду жалеть.

От жаркого дыхания Ирна на шее по телу пробегали острые молнии желания, заставляющие кожу ныть в ожидании его прикосновений, а бедра подаваться на встречу мучительно терзающим плоть пальцам…

Тяжесть его тела, гладкая как шелк кожа под кончиками пальцев и прикосновения молниями отдающиеся во всем теле, продолжающие терзать его даже когда они уже не здесь…

Я многое видела и чувствовала в своей жизни, но готова поклясться бессмертной душой что это – нежность и страсть. А все что было "до" безыскусная подделка. Кто бы мог подумать, что щемящее чувство я буду испытывать к своему врагу…

А потом накатила волна дикого, сметающего все мысли ощущения, выбивающего из легких воздух, и это было как прыжок в Бездну, когда миг растягивается на целые минуты, позволяя взглянуть в глаза страху, а потом ты резко падаешь вниз, в объятья тьмы, а ветер ласкает разгоряченную кожу…

Я так и не поняла, когда исчезло согревающее меня тепло. Странно, но я бы предпочла, чтобы оно осталось. Окончательно проснувшись, я долго лежала с закрытыми глазами размышляя, а не приснилось ли мне все это? Может и Релл, и Алекс с Ирном – все выдумка? А на самом деле я просто спала…

Потянувшись, я открыла глаза и поняла что все же не выдумка.

И почему я всегда стараюсь убедить себя в обратном?..

На шелковых простынях еще хранящих его запах лежала записка с пятью словами, написанными незнакомым затейливым почерком. Такой, наверно, был в девятнадцатом веке.

"Иногда нужно уходить не прощаясь…"

Я грустно улыбнулась, кончиками пальцев проводя по шелку. Действительно, иногда – нужно. Для того чтобы не дать себе повода остаться или оставить. И ведь не известно, что труднее: уйти или отпустить.

…И потянулись летние дни, наполненные солнцем и светом. Была только я и вечность. Ничего не нарушало зыбкий покой. Даже мама предпочла не звонить, будто понимая, что я хочу побыть наедине с собой. А может, просто сердилась из-за того, что я не давал о себе знать, и не торопилась порадовать ее свадьбой с Алексом, с которым по ее мнению все уже было решено.

Для нее – возможно. Для меня… нет.

Я чувствовала, что что-то ушло из наших отношений. Нечто важное и неподдельное, то, что нельзя заменить…

Доверие? Понимание? Любовь?..

Не знаю.

А было ли это потерянное "нечто" раньше?

Снова нет ответа. Нет… ну и не надо.

Я не вспоминала ни Алекса, ни кого бы то ни было еще. Брукса и та решилась навестить меня только спустя две недели.

– Я думала ты сама придешь, но признаться устала ждать, – сказала она, появляясь на пороге с бутылкой вина и огромным тортом. – Что может лучше устранить депрессию, чем душевные разговоры с подругой и сладостное чревоугодие? И я, наконец, узнаю, как прошло спасение Алекса!

При упоминании о пище желудок запротестовал, и я едва успела крикнуть Бруксе:

– Сейчас! – и скрылась в ванной. Последние три дня были омрачены утренней тошнотой, и я уже всерьез опасалась, что во время очередного злоключения подцепила какую-то инфекцию.

– Тебе плохо? – волновалась за дверью подруга, – отравилась чем? Или заболела?

– Если это болезнь, то наверняка не очень серьезная, – простонала я, – утренняя тошнота – это разве повод волноваться?

Вместо ответа подруга открыла дверь и внимательно меня, осмотрев, поинтересовалась:

– Учитывая то, что вампир и человек детей иметь, не могут… кто счастливый папаша?..

Я замерла над "фаянсовым другом" и недоуменно потерла висок. О чем это она?

– Понятно, – вздохнула Брукса. – Посиди здесь подумай о своем плохом поведении, а я в аптеку за тестом.

– Каким?

Но подруга уже была такова: только двери за ней и хлопнули. А я действительно осталась сидеть на полу. Что-то в последнее время я слишком часто провожу на нем время. Нет, а действительно! Меня тошнит, есть могу только фрукты – от всего остального воротит…

Мамочка роди меня обратно! Проглотить мне тапочки, если я не… не… Ирн!!!

Скотина! Наследил – и самоустранился.

Я сжала кулаки, чувствуя, как внутри закипает бессильная злость пополам с какой-то странной… радостью? Нет. Это не может быть. Не должно! Как в глупом мексиканском сериале…

И что мне теперь делать?

Размышления прервала светящаяся как начищенный до блеска котелок Брукса (после возвращения на Землю она получила паспорт, в котором значилось ее настоящее имя – Саша О'Конел, но называть ее все равно продолжали по-старому). Она торжественно протянула мне упаковку, но я только вяло отмахнулась.

– Остынь, мне и без теста ясно, что… того… ну ты поняла. Опыт, какой-никакой имеется…

– Ирн? – констатировала она и, дождавшись виноватого кивка, вздохнула, – этого и следовало ожидать. Неприятности объединяют людей, а на вашу долю их выпало немало. Только что ты теперь будешь делать? Вряд ли Алекс за здорово живешь, простит тебе такое… А кстати, где он?

– Ой, Брукса, – я обхватила голову руками и с силой надавила на виски. – Когда мы вернулись домой, он обвинил меня в том, что я попросила помощи у Ирна. Это по его словам преступление против… не меньше чем всей Вселенной!

– И?..

– Что "и"?

– Так, рассказывай-ка ты по порядку.. А то я с этим летним обострением совсем от жизни отстала…

Пришлось устроиться удобнее и, сжав в руках чашку – как привязку к реальности, своеобразный якорь, – рассказать все с самого начала.

– И что ты теперь будешь делать? – повторилась подруга, когда я закончила.

– Для начала соберу вещи и перевезу их сюда.

– Я тебе помогу! – тут же предложила Брукса, но я только головой покачала.

– Не надо. Я хочу попрощаться…

Подруга некоторое время молча поглощала торт, а потом изрекла:

– Я тебя не понимаю. Хорошо, с Алексом все ясно: он сволочь и это неизлечимо (но и тут я бы с тобой поспорила – вы оба неправы). Но неужели ты любишь Ирна? Да к тому же он как бы брат… твоего бывшего мужа! Он хоть ухаживал за тобой, в пламенных чувствах признавался или т… осчастливил тебя и дематериализовался?

– Как бы тебе сказать…

– Как есть – так и говори! Молчишь? Правильно. – Подруга торжествующе подняла ложку. – Кроме взаимных шпилек и ерничаний между вами до недавнего времени ничего не было. Ты уверена, что правильно истолковала его поведение? Оно, мягко говоря, странно…

– Ой, подруга, с тех пор как один парень бросил в девушку шестикилограммовой свеклой, чтобы завязать с ней знакомство, я уже ничему не удивляюсь! Мужчины такие загадочные и непостижимые создания, что понять и оправдать их не под силу даже женской логике.

Я отхлебнула глоток чая и спросила:

– Что это мы все обо мне, да обо мне! Ты то как?

– Нормально. Зная, что ты где-то бродишь в кампании неуравновешенного похотливого типа (ой извини Ирна) изгрызла километры ногтей. – Брукса показала мне коротко обстриженные ногти.

– Ну, хорошо хоть не Хакера, – улыбнулась я.

А, уходя, Брукса сказала фразу, выбившую меня из равновесия:

– Пожалуй, правда, что люди, для того чтобы сделать то чего желают, используют любой даже самый незначительный повод оправдывающий их действия. Он нужен им как успокоение совести.

***

На следующий день я ходила по квартире, в которой провела счастливые полгода жизни и удивлялась насколько все это далеко. Насколько далека я теперешняя от себя тогдашней… Удивительно! Всего неделя потребовалась мне, чтобы изменить свои убеждения и приоритеты. Или они начали меняться еще тогда, когда я только попала в Другой Мир?

Вот кресло, в котором я так любила сидеть, вот репродукция картины Сальвадора Дали, на которой странное существо читает письмо на глазах у другого, а дощатые полы уходят в даль; вот кровать с балдахином на которой представить страшно, что вытворяли вместе.

Как странно. Вроде и слов о расставании сказано не было, а такое ощущение, что черту между нами провели.

Уходя – уходи…

Интересно, что мы скажем друг другу при встрече?

Я, подхватив сумку с вещами, вышла в тамбур и, закрыв двери, спустилась к машине.

Будущее слишком туманно, а предугадывания зыбки. Зачем гадать – придет момент, и я все узнаю. Тем более что у меня появился повод абстрагироваться от проблем. Так что сейчас домой и спать, спать, спать…

Я всегда видела цветные сны. Всегда… только сегодняшний сон стал первым за последние несколько месяцев.

Я различаю книги, песни, фильмы и сны по вызываемым ими цветам-ассоциациям. Льдисто-голубой – плохой, солнечно желтый с оранжевой искрой – хороший, родной; серый… А этот был почти коричневым. Таким, какого цвета становится вода, если заварить в ней хну.

Блуждая по лабиринту узких запутанных коридоров, я, наконец, вышла в комнату с большим окном, за которым клубились курчавые облака, и витала легкая синеватая дымка.

Кроме пушистого ковра и низкого столика, на котором стояло две чашки и чайник, в комнате ничего больше не было.

– Садись, – я удивилась, увидев сидящего у столика старика в колпаке волшебника, и длинной синей мантии расшитой блестками.

– Кто вы? И где мы…

– Мы в твоем сне, – просто ответил старик, будто такие видения были нормой. – А я лишь порождение твоего разума. Волшебник. Пей чай…

– Зачем я здесь? – спросила я, усаживаясь и поджимая по-турецки ноги. Руки машинально потянулись к фарфоровой чашке, до самых краев наполненной горячим зеленым чаем. В голове не было ни одного дельного вопроса: только неоформленное в слова недоумение.

– Ты знаешь, в чем разница между живыми и не умершими? – не утруждая себя пояснениями, спросил волшебник.

– Первые живы, вторые нет, – ответила я.

– Нет не в этом, – возразил он. – Человек тем отличается от живых мертвецов и вампиров в частности, что любыми путями стремится выжить. А вампиры…вампиры бегут от жизни, стремясь решить все проблемы сменив ипостась и получив Силу. Только забывают, что это только называют тебя "не мертвым", а на самом деле жить ты уже не сможешь… У инфернов нет понятий добра и зла: для них есть только "хочу". Порой неосознанно, но они ненавидят всех живых – в основном за то, что у тех хватает сил жить.

– А как же жители Мен-ан-Тара? Они…

– Это иллюзия, Маша. Вынужденная мера чтобы избежать уничтожения и примириться с обрывками собственной совести. Они притворяются людьми, но никогда не смогут вновь ими стать. Потому что упустили свой шанс, предпочли забвение борьбе. Пока ты сражаешься за разум, держишься на грани, нежитью стать не сможешь… Как твоя подруга, Арсений или Гор.

– Зачем вы мне это говорите?

– Затем что настал момент сделать выбор. Кем быть. Человеком или…

Громкий стук в двери заставил открыть глаза, и зябко кутаясь в наспех накинутый халат побрести к двери. Уже в коридоре замерзшие ноги сунула в тапочки…

– Кто там?

– Это я.

– Алекс? – я открыла дверь, не веря своим глазам. На пороге действительно стоял вампир с букетом бордовых с черной каемочкой роз.

Удушливый приторно-сладкий запах просочился в квартиру вместе с холодом, и я поняла, что ненавижу эти цветы.

– Ты снова была с ним, – прошипел Алекс, шагая вперед и бросая букет на пол. Крупные бутоны на длинных ножках веером рассыпались по полу. – Стоило мне покинуть тебя ненадолго, и ты поспешила утешиться в объятиях этого мерзавца!

Снова? О чем это он?..

Сейчас он был ни капли не похож на моего Алекса – мужчину, которого я любила. Под напускной шелухой человечности, тонким напылением чувств проступила истинная природа: ядовитая тьма.

– Возможно для вампира две недели – это не срок, но у людей, знаешь ли, время в цене, – ответила я, отступая на шаг.

– Верность тебе незнакома. Но ничего… я прощу тебя. Вот только избавлюсь от ублюдка, которого ты носишь под сердцем.

– Не смей! – я неосознанно положила руку на живот, пытаясь защититься. – Это мой ребенок и ты не имеешь над нами никакой власти. Ты – тот, в чьих силах было помочь, – предпочел лишить меня малейшей надежды. Разве я была тебе плохой женой?

– Ты еще скажи, что ради меня забросила друзей и посвятила все свое время, – оскалился вампир.

– Не скажу. Зачем, ты ведь уже все решил?

"Неужели, правда, что вампиры не бывают "хорошими"?".

– Ну, нет. Я тебя не отпущу, – зловеще прошептал Алекс, расправляя длинные когти. – Ты – моя. Моя с того мгновения как впервые появилась на Пути, моя с первого прикосновения, с первого поцелуя… С того момента как мое сердце отсчитывает ударами вечность лишь для тебя. И все что ты можешь теперь сказать мне: "Ты не имеешь над нами власти?".

Я смотрела на приближающегося вампира и понимала, что в моем сердце к нему не осталось никаких чувств. Ни любви, ни жалости, ни ненависти. Только равнодушие. И слова что раньше тронули бы самые чуткие струны души, теперь молчали.

"Неужели, правда, что их любовь – проклятие?".

Безвольно опустив руки, я вдруг почувствовала, что в кармане халата что-то есть. Ну конечно! Серебряный стилет…

В следующий миг вампир метнулся ко мне и замер, наткнувшись на неодолимое препятствие – узкое лезвие, пронзившее сердце. Он удивленно посмотрел на торчащую из груди рукоять и мои побелевшие пальцы сжимавшие ее. Кровь Алекса, вытекая, превращалась в золотистые искры, а сам он начал таять так снег под лучами солнца. Впрочем, он и был снегом – холодным, белым и боящимся тепла…

"Не согревай его сердце – оно изо льда, растает, исчезнет – вода есть вода…"

Ему не понять, как я его любила. Прав был Мастер – это чувство неприменимо к мертвым. Любить нужно живых. Тех, кому нужна твоя любовь.

– Я вверил тебе свою жизнь, – прошептал вампир стремительно синеющими губами, – но ты предпочла подарить мне Смерть.

– Ты всегда был больше склонен к ненависти, чем к любви, – я подхватила оседающее тело. – А я была для тебя не более чем игрушкой. Я не о чем не жалею, но больше так продолжаться не может. Я честно пыталась закрывать на это глаза, но я не Фемида, чтобы жить вслепую.

– Это из-за Ирна?

– Нет. Просто я поняла что вампир и человек не пара. Хочешь ты того или нет, но ты изменяешь мир, перестраивая его под себя или руша. Прости. – Я поцеловала Алекса в холодный белый лоб. Слезинка все же скатилась по щеке. – Я не хочу меняться…

– Я тебя любил… Только моя любовь – проклятие. Будь я человеком – ты была бы моим воздухом, но я вампир – и ты моя кровь. Сейчас ты забрала всю до капли… – прошептал вампир. – Живи Маша, живи… и будь счастлива.

И он исчез, подарив на прощание целый сноп искр. На пол упал стилет, а я так и осталась сидеть на полу, прислонившись к стене и бестолково глядя на открытую дверь.

Но вот по лестнице застучали чьи-то торопливые шаги, и в квартиру влетела запыхавшаяся Иокаста. Одного взгляда брошенного на стилет хватило, чтобы она поняла, что произошло.

– Ты убила его! – прошипела она. Холодные пальцы молниеносно сомкнулись шее, впиваясь в кожу острыми когтями.

– Иначе он убил бы меня.

– Убил?! Он хотел подарить тебя вечную жизнь, – зло возразила вампирша, не спеша впрочем, ломать мне хребет.

– Можно подумать она была мне нужна.

– Убийца… теперь у тебя не будет никакой жизни!

Я закрыла глаза, ожидая вспышки боли, но… ничего не произошло. Открыв глаза, я увидела, что Иокаста замерла, устремив взгляд безумных глаз на Бруксу и Хакера непонятно какими судьбами оказавшихся здесь. С ними были Маришка и Виль…

– Прости, – сказал Хакер и нажал спусковой крючок на арбалете. Болт поразил инфернальный центр вампирши, заставив ее охнуть и ослабить хватку. Она с удивлением наблюдала как сначала кровь, а потом и вся ее плоть превращается в искры не оставляя после себя даже горстки пепла.

Я прислонилась к стене и закрыла глаза. Свободна… Теперь никто уже не угрожает ни мне, ни ребенку. Неужели я снова вернусь к нормальной размеренной жизни? Без опасений, угроз и ревности? Без угрызений совести и сомнений, оттого что твой муж – вампир, пьющий кровушку вместо чая; Судья, проводящий на работе больше времени чем…

Судьи! А что будет с ними? Кто водрузит на свои плечи тяжкое бремя власти над мирами? Чьи руки будут держать руль, и определять направление движения?

Я тут же одернула себя.

Все же я стерва: расчетливая и бесчувственная!

Вместо того чтобы бурно оплакивать почившего возлюбленного сижу в уголке и думаю: что же будет с Судьями? Кто займет место главного? Среди этих любителей раскладывать пасьянсы и пить кофе без кофеина, нет никого достойного, решать судьбу мира. А впрочем, кто я такая чтобы об этом думать? Двадцати однолетняя "людишка" с неоконченным высшим образованием и привычкой вмешиваться в чужие дела.

Покосившись на неловко топчущихся вокруг друзей, я взяла и выдала:

– Виль, а ты случайно не хочешь занять место главного Судьи?

– Чего? – опешил вампир.

– Оно пока вакантно, – я задумчиво поскребла макушку. – И на этом месте не хотелось бы видеть какого-нибудь фанатика или разгильдяя вроде Кима.

А также одного из нынешнего состава. Многие из них имеют планы относительно моей мучительной и медленной смерти.

Фрр… Имеют планы! Хи. Вот пусть дальше их и "имеют"… а не меня.

– Думаешь, Судьи согласятся? – с сомнением протянула Маришка.

– По-моему им все равно кто ими управляет, – возразила я. – Во всяком случае, попыток свергнуть Алекса с "трона" не было. Подданные ему достались на редкость богатые пофигизмом. А если честно – им, скорее всего, просто лень брать на себя ответственность. Что-то делать, куда-то ходить, жизнью рисковать… Лучше сидеть в офисе и за чашкой чая резаться по сети в старый добрый DOOM. Ну, или другую ходилку-убивалку.

Друзья переглянулись. Очевидно, такая идея просто не приходила им в голову.

А в мою так некстати нагрянули мысли о расплывчатом будущем. Пора сделать его определенным… найти Ирна. И, кажется, я знаю, кто сможет помочь.

Ким нашелся благодаря одному из прихваченных из Хранилища артефактов, а перенестись к нему было вообще пустяковым делом. Я подумала, что возможно это из моих последних перемещений. Скоро начнется другая жизнь, в которой не будет места перемещениям, смертельным приключениям и опасным тварям…

Я растерянно оглянулась, пытаясь определить местонахождение Кима, но буйство зелени и пышных цветов скрывало его от меня. Я уже решила, что ошиблась, когда услышала голоса: один настойчивый убеждающий – явно принадлежащий Киму, а второй – с нотками слез, – Гали.

Что я слышу! Мальчик, похоже, влюбился… жаль, что придется их прервать.

– Пташка моя… Хіба можу я тебе скривдити? Ти моє дихання, моє кохання, серце моє… Чому ж ти плачеш? Я усі зорі всесвіту до твоїх ніжок покладу. Чого ти бажаєш?

Ого! Он даже успел поповнить свой словарный запас…

– Відвези мене додому. Більш нічого…

– Світоч мій незгасаючий, ти мені серце краєш… Навіщо по живому ріжеш? Не можу я відпустити тебе. Це ніби залишитися без кисню, без світу сонця…

– Эээ…извините, что прерываю, но не могли бы вы уделить мне минуточку драгоценного внимания? – я осторожно выглянула из густых зарослей папоротника достигающих моей макушки.

Девушка покраснела, Ким тихо чертыхнулся, но встал и решительно подошел ко мне.

– Да?- мне кажется или он не слишком удивлен?

– Ты знаешь, где Ирн? – без предисловий спросила я и парень кивнув, порылся в кармане и вытащил на свет изрядно помятую бумажку.

Ну что ж… не показалось.

Я вопросительно изогнула брови, и Ким пояснил:

– Я знал, что ты придешь. Просто знал… – он смутился. – Первый раз смог предугадать будущее…

– Молодец, – улыбнулась я без тени насмешки или сарказма. – Ирн в тебе не ошибался. Думаю, скоро ты станешь достойным претендентом на место Судьи.

Я уже хотела активировать портальную арку, но Ким, воровато оглянувшись на девушку, вдруг наклонился ко мне и тихо спросил:

– Что мне делать? Галя не хочет, не хочет… Она хочет домой. Как ей объяснить, что она умерла для своего мира – но стала солнцем в моем?

– Делать? Слова пусты. Поцелуй ее хорошенько, а там видно будет.

Я повернула колечко и шагнула в водоворот искр.

***

Я сидела на крыше, свесив ноги, и курила. Знаю: мне это вредно, но ничего не могу поделать. Во вспотевших ладонях скомканный листочек с его адресом, в мыслях полная сумятица… Сотни вопросов и домыслов.

Может ни я, ни ребенок ему не нужны? Может та ночь случайность, которую он хочет забыть? И больше всего на свете я не хочу его неволить…

"- Почему мужчины такие сволочи?

– Потому что женщины других не любят…".

Не берусь судить от лица всех женщин, но на крючок одной сволочи я точно попалась.

"Чего хочет женщина?"

Не больше того, что ей может дать любимый человек, семья, тепло домашнего очага… Ведь даже отпетая стерва в глубине души холит и лелеет мечту, что в один прекрасный день она найдет своего мужчину, и он сделает ее счастливой. Жаль, что мы при этом забываем, что нельзя только брать. Любовь – дорога с двусторонним движением.

Наверное, Алекс прав – я так и не смогла понять его. Видимо между вампиром и человеком лежит пропасть гораздо более широкая, чем, кажется на первый взгляд. Только как тогда быть с Вилем и Маришкой? Эти двое, не вписываются ни в какие рамки. Просто живут вне времени и пространства, принося свет тем, кто рядом.

Они не бояться растворятся друг в друге, не теряя при этом ни капли себя…

Но я – другая. Я не хочу растворяться.

Значит, остается просто жить рядом…

Я решительно выбросила недокуренную сигарету и вызвала такси.

Если не сделать шаг не узнаешь его последствий. Так что – вперед!

***

"Иногда…"

Уже три минуты он лежал, прислушиваясь к едва слышному дыханью Маши. Как странно устроен мир: он, наконец, встретил женщину, которую хотел бы назвать своей и должен уйти, чтобы дать ей возможность сделать выбор. Вряд ли он будет в его пользу но…

"Иногда нужно…"

Он не будет поступать, так как Алекс. Если действительно любишь, значит, не будешь неволить. Будешь, счастлив тем, что она счастлива. Пусть ее счастье и не с тобой…

"Иногда нужно уходить…"

Только как хочется заглянуть в будущее и узнать ее решение заранее. Чтобы хоть на пять минут продлить фальшивое счастье, просто находясь рядом, вдыхая запах кожи, волос, слушая, как отбивает ритм сердце.

Впрочем, зачем заглядывать? Все и так ясно – она любит его брата и эта ночь не более чем реакция на их размолвку. Только смутно верится, что она может вот так просто "изменить"…

"Иногда нужно уходить не прощаясь".

Слова медленно проступают на бумаге. Так просто и одновременно так сложно. Ну что же.

Прощай Маша.

Спи спокойно.

Проснись с улыбкой.

И главное – ни о чем не жалей.

У меня свой путь, у тебя свой.

Я буду счастлив, если они еще раз пересекутся.

А если нет… есть множество предлогов чтобы с тобой встретиться…