Глава 16

Основные события

***

Жанна плотно сидела на тромадоле и убойная доза обезболивающего для онкобольных, ее уже не вставляла. Вечером, направляясь в ночной клуб, она решила попробовать наркотик сильней. За дозой белого порошка ей пришлось ехать на другой конец города. Настроение у нее было поникшее, так как ее бросил парень – Алексей Решетников. Жанна искала способ отвлечься и почувствовать себя «кайфово». Но на самом деле она просто искала очередную причину для принятия наркотика, зависимость уже была сильнее ее во много раз.

Достать заветный порошок у девушки не получилось, так как оперативниками по борьбе с наркотиками были задержаны распространители смертельного яда. Вместе с ними, при передаче белого вещества задержали и Жанну. Ее определили в ИВС до выяснения обстоятельств.

– А если я скажу, кто основной поставщик всей этой дури, выпустишь? – обратилась она к следователю, когда тот проводил очередной допрос.

– Вот так бы сразу! А то приходится идти на крайнее меры. Конечно, выпущу, зачем мне тебя держать. Только не жалко, что мы оставим тебя без основного поставщика наркоты?

– Не жалко. Свобода дороже. А если захочу закинуться, я нового найду. Всех не переловите.

– Переловим. Может не во всем мире, но в нашем городе этой заразы точно не будет. Так что рассказывай мне все под протокол, и сегодня вечером я тебя выпущу.

И она рассказала, все что знала. Полицейский сдержал слово, и Жанна оказалась на свободе. Мысль о наркотике так ее не покидала, а наоборот становилась все сильнее и сильнее. Она направилась туда, где хоть можно было просто покурить травки.

Через плохо освещенный парк Жанна передвигалась быстро. Ее глаза горели, а руки трусились. Тело просило очередной дозы. Ей даже было как-то самой не по себе, что ей приходится делать то, что особо раньше она никогда не делала. Сейчас девушка поставила бы весь город «на уши», перевернула вверх дном все, чтобы заполучить хоть маленький косячок.

Как вдруг Жанна услышала шаги позади себя. Сейчас ее слух, как никогда был восприимчив даже к самому малейшему шороху. Она обвернулась, но за спиной никого не было. Тогда она огляделась по сторонам. Ей показалось, что кто-то затаился в темноте. Посмотрев вперед, Жанна увидела впритык, стоящего к ней человека в черном капюшоне. Его лица нельзя было разглядеть, казалось, что под капюшоном только тьма. И нет там ни лица, ни души и ничего живого.

Она испугалась и сделала шаг назад. В полутьме ей удалось разглядеть в руке преследователя в капюшоне нож.

– Кто ты? – спросила Жанна.

Но ответа не последовало. Девушка хотела бежать, но всего лишь одно резкое движение руки преступника и нож вонзился ей прямо в сердце.

Она упала на колени и, сделав несколько хрипов, истекая кровью, упала лицом в грязь.

Убийца не медлил. Он поднял уже мертвое тело девушки из грязи и рывком схватил ее за волосы, так, чтобы хорошо просматривалась шея. После чего перерезал ей горло от уха до уха.

***

Михаил Соболь любил вставать рано утром. После сна его в чувство приводил только крепкий кофе и прохладный душ. Еще следователь УГРО любил плотно позавтракать, но в его холостяцком холодильнике всегда было пусто. Яичницу и пельмени, он считал вредной пищей. Ему казалось, что такая еда негативно влияет на его обмен веществ. Такое же отношение у него было и к баночному пиву. Поэтому иногда он завтракал в кафе, которое находилось за углом его многоэтажного дома. Ему нравилось это небольшой, но уютный кафетерий. Там неплохого готовили блинчики, круассаны, от которых он никак не мог отказаться, в отличие от пельменей, так как очень любил сладкое и считал себя настоящим сладкоежкой. Хотя чай и кофе он пил без сахара, чтобы не портить настоящий вкус напитка.

Рано утром, сидя в своем любимом кафе за одним из крайних столиков, Соболь уплетал круассаны с абрикосовым джемом и смотрел на прохожих людей, спешивших по своим делам, через большое стеклянное окно. Он вспоминал, как однажды чуть не женился. Тогда он встречался с очаровательной девушкой, о которой мечтали большинство из мужчин. Но он так и не смог на ней жениться. Холодное сердце следователя по особо-важным делам, так и не смогло полюбить пышногрудую блондинку. Он не смог прикипеть к ней всей душой. Когда Соболь ее бросил, у самого загса, то его друзья покрутили у виска пальцем, а родители на всю округу заявили, что их сын придурок.

Но ему было совершенно все равно. В его приоритете всегда была и будет любовь. Даже если избранница его сердца будет невзрачной серой мышкой, главное, чтобы его тянуло к ней.

На работу Соболь добирался на своем личном авто. У него была быстрая импортная машина марки «БМВ». Приобрел авто Соболь совсем не давно, после того, как его коллеги начали над ним подшучивать, что он столичный мент ездит на метро.

Соболь сидел у себя в кабинете и читал дело о пропавшей Ольге Булановой, которое и вручил ему его начальник. Он успел прочитать всего несколько страниц, как в его кабинет ворвался старший лейтенант Мирошниченко.

– Очередной труп девушки. Снова студентка мед вуза. Миша нам хана! Мы московские менты не можем раскрыть дело! Наши погоны полетят к чертовой бабушки.

– Угомонись, выпей водички и поедем на место преступления. Там все обсудим. Хотя ты прав искать убийцу нужно быстрее.

– Конечно! – наливая из графина в чистый стакан воду, ответил Мирошниченко. – А я вижу, ты так занят поиском убийцы, что читаешь дело о пропавшей девушке.

– Это задание шефа, я не могу его проигнорировать. Мы хоть не служба розыска людей, а убойный отдел, искать придется ее нам, а точнее мне. Поэтому я завтра отправлюсь в ее городок, где она родилась и жила, разузнаю все там, а ты плотно займешься поиском убийцы. А сейчас поехали на место преступления.

– Ну, ничего себе расклады!

– А ты что не хочешь новую звездочку себе? Она бы замечательно смотрелась у тебя на погонах.

– Миша! Да пошел ты…, ты только подкалывать можешь, а дельного посоветовать – ни фига!

Соболь снова взял дело Ольги и, открыв первую страницу папки, посмотрел на ее фотографию. Он так внимательно разглядывал ее фото, что не мог воздержаться от комментария в ее адрес.

– Красивая девушка. Надеюсь, нам удастся найти ее живой.

– Что запал? Понравилась?

Но Соболь только улыбнулся и не ответил на вопрос своего напарника.

– Попил водички, все хватит разговоров, поехали работать!

Они вместе отправились на место происшествия, где была убита очередная жертва.

Эксперт и другие члены оперативной группы были уже на месте, когда появился Соболь с Мирошниченко. Тело девушки еще не увезли, и она полураздетая лежала на сырой, холодной земле. Ее горло было перерезано, начиная от левого уха и заканчивая правым. Также ножевые ранения были нанесены в бок с правой стороны, в самую печень. А когда тело перевернули на живот, было обнаружено, что убийца действовал со спины и нанес несколько ударов ножом по хребту.

Деньги, телефон и драгоценности, одетые на девушке были не тронуты.

– Знаете, что я вам хочу сказать, товарищ следователь, – начал разговор эксперт, когда к нему подошел Соболь. – Все тела разрезаны с такой точностью, словно работал опытный хирург. Убийца знал, как быстро убить жертву или как заставить ее долго мучатся.

– Что вы еще можете сказать об убийце?

– Могу с уверенность сказать, что все предыдущие жертвы были убиты тем же орудием убийства, что и эта. Убивает один и тот же человек. Убийца наносит точные удары именно с правой стороны. Могу с уверенностью сказать. У него сильная правая рука.

Соболь еще раз внимательно осмотрел место происшествия, но никаких зацепок не было, собственно, как и в предыдущие разы. Он распорядился, чтобы в парке, где совершены все убийства, начали дежурить постовые, а так же переодетые сотрудники уголовного розыска. Кто-то должен был переодеться в дворника, кому-то досталась роль хуже, и предстояло изобразить бездомного человека, а кто-то просто должен прогуливаться с собакой. Он также приказал опросить всех студентов, учащихся на хирургическом отделении и проверить их алиби, но считал эту затею бесполезной, потому что любой обучающийся в вузе мог с легкостью воспользоваться скальпелем. Но почему-то он чувствовал, что необходимо искать убийцу среди студентов.

Соболь надавал распоряжений и поехал на вокзал за билетами, чтобы отправиться в небольшой городок и начать розыск пропавшей девушки.

Но поездку ему предстояло отложить на несколько дней, так как из прокуратуры должна была прибыть проверка. Его руководство было очень недовольно его работой, ведь одна из жертв маньяка – дочь полковника полиции Смирнова Оксана.

Соболю уже удалось опросить всех знакомых Оксаны, а их оказалось не мало. Но никто из них не мог даже предположить, кто мог так жестоко расправиться с девушкой. Свидетели подтверждали, что в ее сторону боялись даже посмотреть, ведь Оксана была сильной личностью с волевым характером.

Обеспеченные родители оказались и у следующей жертвы маньяка – Антроповой Юлии, которые уже успели направить несколько жалоб в прокуратуру, а также подключить все свои связи для поимки преступника. Поэтому все произошедшие убийства заставили город взбудоражиться. Участковые допрашивали, каждого прохожего, никто ли не видел ничего подозрительно. Организовали поисковую группу с собаками, но собакам не удалось взять след преступника. Велось серьезное следствие, но никаких зацепок и улик. А в придачу – еще один труп девушки.

Новой жертвой оказалась студентка третьего курса – Жанна Беркутов. У нее также были не бедные родители, которые желали скорейшей поимки убийцы.

Соболь понимал, что в этом случае нужно действовать тихо и аккуратно. Не поднимать шум. Скорей всего убийца умен и тщательно готовится к каждому убийству. Он просчитал все шаги наперед, а значит, убийца еще будет убивать.

Следствию быстро удалось узнать, кто общался с убитой девушкой – Жанной. Из числа ее близких подруг были ранее убитые студентки: Оксана Смирнова и Юлия Антропова. Все девушки близко дружили между собой, что не могло не насторожить следствие.

Мирошниченко опросил всех одногруппников убитых жертв, но так ничего не выяснил. Все отвечали однозначно положительно. А преподаватели, курирующие группы, в которых обучались погибшие студентки, давали им отрицательную характеристику. Но никто не высказывал предположений, о возможном подозреваемом. Среди их окружения, даже не могли назвать недругов.

Мирошниченко также выяснил, что незадолго до своей смерти Жанна находилась в ИВС, по подозрению в сбыте и распространению наркотиков.

Старший лейтенант не хотел возвращаться в управление ни с чем. Он решил еще допросить профессора, который должен был знать всех студенток на потоке вуза. Ведь все убитые девушки учились на разных курсах, в разных группах, а профессор проводил лекции у них у всех.

Седоволосый профессор с такой же седой, но аккуратно подстриженной бородой, на вид сорока-пятидесяти лет, встретил старшего лейтенанта тепло и душевно. Он пригласил его в свой просторный кабинет, где проводил большую часть времени, после лекций.

– Что вы еще можете рассказать об убитых девушках? – спросил Мирошниченко, присаживаясь на удобный стул, напротив профессора.

– Знаете, о них еще можно долго говорить, но хотелось бы подчеркнуть одно: если бы не их обеспеченные родители, то они бы все вылетели из университета.

– Они так плохо учились?

– Ужасно. У них ни таланта, ни способностей. Я вообще не понимаю, зачем им все это…

– А что вы можете сказать о пропавшей Ольге Булановой? Вы ее знали?

Конечно, знал. Такую ученицу грех не знать. Может чаю, с мятой? – предложил профессор Мирошниченко и потер свою седую бороду.

– Не откажусь.

Профессор улыбнулся и встал со своего рабочего места. Он подошел к небольшому столику, на котором стояла фигурная сахарница, железная банка с чаем и электрический чайник.

Старший лейтенант Мирошниченко огляделся и понял, что кабинет у профессора обставлен со вкусом. На бежевых стенах висели картины, африканские маски из дерева, а высокая книжная полка вся была забита старинными книгами. В кабинете также было большое количество старинных аксессуаров. Как у полицейского у него сразу возник вопрос: «откуда такая роскошь! И как же сейчас хорошо живут преподаватели».

Профессор не обращая внимания на Мирошниченко, приступил к приготовлению чая, продолжая рассказывать:

– Вы знаете, Ольга – удивительная ученица. Такие встречаются редко. Перед своим исчезновением, она разговаривала со мной. В ее жизни происходили скорее положительные изменения, скорее всего она влюбилась, а поэтому стала меньше уделять времени учебе.

– Как это выражалось?

– Внешне. Она стала лучше одеваться, делать макияж, прическу. Явные признаки, чтобы постоянно нравится мужчине или максимально привлечь его внимание. Но меня это факт огорчил. Я планировал взять ее на конференцию, как лучшую студентку вуза. И ее исчезновение меня настолько огорчило, что я поник духом. Вы считаете, что ее тоже могли убить? – профессор задал вопрос и поставил две фарфоровые кружки с ароматным чаем на стол.

Мирошниченко уловил запах травяного чая и сразу взял чашку, чтобы сделать несколько глотков. Вкус чая ему показался очень приятным и необычным, не похожим на другие чаи. Старший лейтенант поставил чашку с чаем на стол и ответил на вопрос своего собеседника:

– Да, мы предполагаем, что ее исчезновение, как-то связано с убийствами. Но все остальное – тайна следствия.

Вы говорите, что она влюбилась, может, знаете в кого?

– Вот дела сердечные моих студентов меня мало интересуют.

– А ничего странного в поведении убитых девушек не замечали?

– Мне не приходилось с ними слишком часто общаться, могу сказать одно – они мало проявляли интереса к учебе, в отличие от Булановой. Из Ольги получился бы прекрасный доктор.

– Спасибо профессор. И за чай тоже, большое спасибо. Он был очень вкусным.

– Обращайтесь, – произнес профессор и крепко пожал Мирошниченко на прощанье руку.

Старший лейтенант спешно покинул кабинет профессора и направился в управление, чтобы доложить о результате своей работы.

 

Глава 17

Ассия вышла из здания медицинского университета и стала под навесом, так как шел дождь. Она ждала свою подругу Вику. Они вместе собрались идти в общежитие. После того, как была убита Оксана Смирнова, девушки боялись ходить в одиночку в парке.

Вика не заставила себя долго ждать и спустя несколько минут появилась на улице с зонтиком в руках.

– Пойдем! – крикнула она Асии, а после чего помахала ей рукой.

Ассия заулыбалась, когда услышала призыв Вики. Она накинула на голову капюшон и спешно начала перепрыгивать через грязные лужи, чтобы не испачкать белые кроссовки, на которых большими серебряными буквами было написано «addidas».

– Как хорошо, что ты взяла зонтик.

– Я смотрела погоду. Сегодня обещали сильный дождь…

Две девушки после занятий под зонтом направились в общежитие. Они шли вдвоем под одним зонтиком через парк, болтая о своем, и совсем не заметили, как начали спускаться сумерки, а небо покрыли густые темно-серые тучи.

Девушки шли быстро, совершенно не подозревая об опасности. Как вдруг сзади, со спины на Ассию обрушился сокрушительный удар по голове. Кто-то сильно ударил ее чем-то тяжелым. Девушка упала на землю, потеряв сознание. Убийца действовал настолько быстро и точно, не теряя лишней секунды. Острое лезвие его ножа вонзилось в спину второй девушки. Виктория даже не успела обвернуться и посмотреть, кто напал на нее сзади.

После такого сильного удара, она не могла держаться на ногах. Все ее тело пронзила острая и невыносимая боль. Вика опустилась на колени и замерла. Только открытый зонтик выпал из ее ослабших рук.

Убийца хотел закончить расправу над Викторией, но в себя пришла вторая девушка. И лежа на земле под проливным дождем, схватившись одной рукой за голову, пыталась подняться.

Доля секунды и ее тонкую шею пронзило острое лезвие ножа. Алая кровь хлынула фонтаном и смешалась с каплями проливного дождя. Обмякшее тело Ассии произвольно упало в грязь.

Тем же временем раненая Виктория пыталась спастись. На четвереньках, перебирая руками размокшую от дождя землю, она пыталась убежать. Ее руки скользили по грязи и не давали возможности быстро двигаться. Ее спина болезненно ныла, Виктория плакала и просила о помощи.

Ее белые фирменные кроссовки застряли в размокшей от дождя земле, и не давали возможности ползти дальше.

– Прошу вас…, – молила она. – Помогите…, – девушка пыталась кричать, но ее голос охрип.

Послышался лай собак. Тогда убийца перешел к более решительным действиям.

Душегуб схватил Вику за волосы и, подняв ее голову высоко к небу так, чтобы хорошо была видна шея, и быстрым движением поднес нож к горлу.

– Это тебе мой билет в преисподнюю, – послышался голос убийцы.

После чего холодное и острое лезвие едва коснулось еще живой плоти. Но, оставив смертельную рану за считанные секунды, умертвил совсем еще юную девушку.

 

Глава 18

Внезапно нагрянувшая проверка из прокуратуры только мешала следственной работе. Так и ничего не обнаружив, следователи прокуратуры отправилась к себе управление ни с чем.

В кабинет Михаила заглянул подполковник Гнусный. Он тихонько зашел в кабинет, когда его никто не ждал.

Он встал на пороге небольшой, плохо-освещенной комнаты и огляделся по сторонам.

За своим письменным столом, заваленный бумагами спал старший лейтенант Мирошниченко.

А на небольшом раскладном диванчике спал Соболь. Он закинул ноги на стул, потому что они не помещались на диване и, открыв широко рот, весело похрапывал.

– Рота подъем! – громко произнес подполковник.

Два сонных мужчины быстро подорвались со своих спальных мест.

– Это что за сонное царство?! Соболь, а ты вообще спишь на вещь доке! Ума совсем нет?

– Товарищ начальник! – обратился к Гнусному Мирошниченко. Я двое суток не сплю, два дня не был дома, жена у меня в бешенстве! Это Соболю хорошо, у него нет семьи.

– Не надо, – отозвался сонный Соболь. – У меня кот. Между прочим, когда я последний раз был дома, то обнаружил его в коробке из-под лука. Он сидел там и доедал последнюю луковицу.

– Значит так! Слушать мою команду. Никому не спать, не есть и не дышать, если это потребуется, пока убийца – на свободе. Комиссию из прокуратуры я выпроводил, но они мне тонко намекнули, что если в ближайшее время дело не будет раскрыто – со всех погоны полетят, да так полетят, что вас не возьмут патрулировать улицы, – Гнусный присел за стол, где только что спал Мирошниченко. А сам лейтенант тем временем включил электрический чайник и насыпал по плохо-вымытым чашкам быстрорастворимое кофе.

– Все кофе будут?

– Мне покрепче, – ответил Соболь, в то время как подполковник промолчал. Казалось, напряжение немного спало, и Гнусный успокоился. Он смотрел на своих подчиненных и видел двух замученных мужиков, которые готовы из трусов выпрыгнуть, чтобы раскрыть это дело. Во-первых, потому что погибают совсем еще юные девушки. Их безжалостно режет маньяк. А во-вторых, раскрыть данное преступление – это дело их чести.

Мирошниченко всем налил кофе, после чего мужчины продолжили разговор.

– Итак, у нас чрезвычайное происшествие. В связи с этим я объявляю создание совместной следственной комиссии по расследованию ряду убийств. Главным назначаю – Соболя Михаила. Заместитель – Мирошниченко Юрий. Курировать буду лично сам. Поэтому докладывать обо всей информации – постоянно, в письменном и устном виде.

– Будет сделано, товарищ подполковник.

– Приступать к раскрытию убийства немедленно. Мне звонят постоянно с верхов. Недавно звонил отец Смирновой и угрожал. Вроде бы они создали свою группу по поимке преступника. И еще время твоей командировки, по поводу, как ее там Ольги Бузовой…

– Булановой, – поправил Гнусного Соболь.

– Ну и фамилии, одна другой краше.

– Очень известные фамилии. Ясный мой свет, ты расскажи мне…, товарищ начальник вы сейчас Шевроле с ЗИЛом перепутали.

– Так ладно по делу. Что мы имеем…, да толком ничего. Сейчас самое главное выяснить: что у них общего. Кто выяснил, что у всех жертв общего?

– Пока известно, что все жертвы плохо успевали в учебе, и все дружили между собой. Кроме Булановой, которая пропала.

– Значит, проверить всех до последнего человека из окружения убитых. Также узнать были у них схожие приметы. Какой у всех цвет волос? Как одевались, узнать любимый парфюм. Каждую малейшую деталь. Нужно ничего не упустить, а мы явно что-то упускаем. Досконально проверить всех с кем общались жертвы: родственники, друзья, знакомые. Мобильные телефоны у всех проверили?

– У всех. Ничего подозрительного. Проверили всех из окружения – пока ничего, – откликнулся Соболь на вопрос Гнусного.

– А как вам такой вариант: убийца договаривается с жертвой о встрече в парке и там совершает преступление?

– Исключено, – ответил Соболь Мирошниченко. Убийца нападает сзади. Это установлено экспертом. Он нападает неожиданно, жертва чувствует его, жертва знает, что за ней кто-то следит. Она пытается бежать, оглядывается. Убийца сильно пугает своих жертв. Доводит до паники и тем самым обезоруживает свою добычу, а после чего действует. Поэтому можно с точностью сказать, это спланированное убийство. Маньяк заранее выбирает девушек. Следит за ними и в подходящее время убивает. Но вот как он выбирает своих жертв, мне пока не удалось разгадать. Я никак не могу понять, что же у них общего, кроме того, что у всех богатые родители, которые занимают высокие должности.

– Помните, первое убийство – был сильный туман. А второе убийство – ветруган был такой, что просто сносило, а третье – шел дождь. Вот и сегодня идет дождь…, может всех жертв, объединяет непогода?

– Вряд ли. Но замечание хорошее, значит, убийце легче действовать, когда на улице ухудшаются погодные условия.

– Все домыслы. Нужны улики и срочно. Поняли меня, – подвел итог разговора Гнусный и вышел из кабинета.

После того, как Гнусный покинул кабинет, раздался телефонный звонок.

Соболь поднял трубку и произнес:

– Старший следователь по особо важным делам Соболь Михаил слушает.

Он сосредоточенно случал, что ему говорят на другом конце провода, а спустя минуту ответил:

– Выезжаем.

Он положил телефонную трубку, бодро схватил куртку, а остатки кофе вылил в цветок, который стоял на подоконнике и практически завял.

– Поехали. Убийство. Два трупа. Девушки. Предположительно действовал наш клиент.

– Опачки! – очнулся Мирошниченко. А я говорю, что сегодня дождь не зря пошел.

 

Глава 19

Дождь действительно лил, как из ведра. Когда Соболь и Мирошниченко приехали на место преступления, то уже промокли до нитки.

В парке, возле озера, где под проливным дождем молчаливо плавали утки, лежало два трупа молодых девушек.

Следственная группа стояла в сквере под навесом. Их работу затруднял дождь и темнота, которая окружала все вокруг. Фонари горели вдалеке, но их свет казался настолько тусклый, что все равно была не пробивная темень. Солнце уже давно спряталось за горизонт, день давно уменьшился. А луны из-за густых, черных облаков не было видно.

Все были шокированы данным убийством, так как еще не успели отойти от предыдущего.

– Где же вы были, когда совершалось двойное убийство!? – обратился Соболь к переодетым полицейским, которые стояли под навесом и ждали, когда закончится дождь.

– Мы патрулировали. В каждый куст заглядывали, но пошел дождь, решили переждать.

– Переждали? Молодцы! Вот вам два трупа!

Сильный дождь никак не прекращался и Соболь, прикрыв голову кожаной папкой, шлепая по грязным лужам в кожаных туфлях сорок пятого размера, направился к жертвам.

Он знал, что все улики, которые могли бы быть – размыло водой.

Две девушки были абсолютно разные по телосложению и по типу других убитых жертв. Он приказал всем работать под дождем. Фотограф, криминалист неохотно выполняли его приказ. Работать и мокнуть под дождем не очень-то хотелось.

– А у кого нет зонтов – это его проблемы, – заявил Соболь. Всем работать! И все начали выполнять его приказ.

Проверяли все до последней травинки, восстановили полную картину преступления, но результатов в поиске убийцы это не дало. Собаки снова не взяли след. Все дороги были перекрыты, а парк полностью окружен. Для полного масштаба расследования следственной группы не хватало только вертолетов, танков, например, как во многих версиях американских фильмов.

Этим же ранним утром подполковник Анатолий Гнусный собрал у себя в кабинете аппаратное совещание. Вся уставшая следственная группа прямо с места преступления явилась к нему в кабинет.

Гнусный был зол. Он кричал, возмущался, сильно бил по столу:

– План-перехват, окружить парк, у каждого прохожего проверять документы! Подключить всех к расследованию: криминалистов, психологов, если надо и экстрасенсов. Убийца не мог далеко уйти – ищите!

После выговора начальства, по окончанию совещания Соболь отправился в кабинет писать протокол с места происшествия. Его внимание снова упало на папку с делом о пропавшей Ольге Булановой. Писать совершенно не хотелось, да и он знал, что в ближайшее два дня шум будет стоять такой, что возможности работать и спокойно вести расследование будет невозможно. Ему было необходимо выждать время, пока все утихнет. Поэтому он положил дело Булановой к себе в черную кожаную папку и направился на вокзал за билетами.

*****

Небольшой городок, встретил старшего следователя Соболя ясным солнечным днем. В поезде ему удалось хорошо выспаться, поэтому он был полон сил и энергии.

Соболь любил носить черные кожаные куртки. Еще он очень любил мотоциклы и красивых женщин. Из окон его квартиры всегда звучал рок. А утверждение: «Цой жив» для него было что-то вроде жизненной цитаты.

Он не обладал яркой или запоминающейся внешностью. Михаил был высокого роста, спортивного телосложения с коротко-стриженными волосами. У него были сильные и волевые черты лица. Все же он был добрым. А его доброту выдавали большие, серые глаза, которые смотрели на этот мир рационально и равнозначно.

В отличие от своего напарника – старшего лейтенанта Мирошниченко, он не отращивал бороду, а всегда был гладко выбрит. Даже когда ему не удавалось по долгу службы попасть домой, он брал с собой бритву и брился прямо в кабинете перед небольшим зеркалом. Соболь любил свою работу и выполнял ее добросовестно. Все об этом знали, в том числе и Гнусный. Он доверял Соболю, как самому себе, а его уважение – стоило заслужить.

В первую очередь Соболь направился домой к пропавшей девушке. В деле был указан ее адрес. По указанному адресу, дверь ему никто не открыл. Тогда он постучался к соседям, живущим напротив.

На пороге появился мужчина на вид сорока лет, одетый в белую футболку и семейные трусы.

– Здравствуйте! Я Михаил Соболь следователь из центрального управления полиции. Я занимаюсь поиском Ольги Булановой, вашей соседки.

– Так она не живет здесь, – ответил мужчина, слегка приоткрыв входную дверь. – Уехала в институт учиться. Здесь сейчас никто не живет. Отец, правда, ее часто наведывается, хочет все продать квартиру, но никак не может.

– Почему?

– Подождите одну минуту, я накину куртку и выйду, – мужчина в семейках захлопнул входную дверь своей квартиры, а спустя минуту вышел на лестничную площадку в дутой куртке, старых ботинках и все тех же семейных трусах.

– Ольга приписана в ней. А чтобы ее выписать нужно либо ее найти, либо не найти…Она часто сбегала из дома. Жизнь у нее не сахар была, не знаю, как сейчас. Братик наркоман, сейчас в тюряге, мать в психушке. В общем, ей весело жилось. Она постоянно пряталась на чердаке нашего дома. Мать работала в ЖЭКе дворником, после того как Буланов старший ее бросил она не просыхала. Да и Артур, брат Ольги вроде спортсменом был, а внезапно подсел на наркоту, да так плотно, что убил человека. Зарезал, а деньги забрал.

– Спасибо! А не подскажите, где проживает ее отец?

– Возле хлебокомбината, – ответил мужчина и почесал затылок, тем самым еще больше взъерошил свои непричесанные волосы.

– Вы говорите, она пряталась на чердаке, я хотел бы его осмотреть?

– Да без особых проблем.

– Еще раз спасибо, – Соболь пожал незнакомцу руку и, попрощавшись с ним, решил проверить, где же пряталась пропавшая девушка.

Он поднялся на самый последний этаж и увидел перед собой дверь, которая и выводила на чердак. На двери висел хилый замок, с которым Соболь быстро справился. Он считал идти в ЖЭК за ключом – пустой тратой времени.

Справившись с замком, он потянул на себя дверь и очутился в темном, не освещаемом помещении. Лишь только из одного уголка чердака поблескивал лучик света. К нему Соболь и направился. И если бы не этот самый лучик света, то он ни за чтобы не догадался, что здесь есть еще одна комната. В темноте она сливалась со стенами.

Но подойдя ближе, он понял, что небольшая коморка не только надежно замаскирована, но еще и заперта изнутри. Соболь достал телефон, поставил на пол свою сумку с вещами, зажег подсветку и увидел, как в углу что-то шевельнулось. На секунду он замер, а после чего поднес светящийся телефон в полную темноту. Резко на него прыгнула кошка, громко замяукала, а после снова скрылась в потемках. Четырехлапое животное абсолютно сливалось с темнотой, так как имело черный окрас.

Соболь не стал искать кота, который его слегка напугал. Он решил попасть внутрь потайной комнаты. Здесь открыть замок оказалось сложнее, чем замок от чердака. Тем более было слишком темно. Поэтому он сделал несколько резких движений плечом по двери, и она тут же распахнулась.

Перед его глазами предстала небольшая, уютно обставленная комнатка с небольшим окном, на котором были даже старенькие шторки. В комнате также была небольшая полочка, на которой стояли книги. Это были книги по медицине, научной фантастике, эзотерике, психологии и других непонятных Соболю науках. Соболь догадался, что именно здесь пряталась пропавшая девушка. Он снова осмотрелся. На полу, возле лежанки, которая была похожа на кровать также лежали книги и журналы. Следователь решил ничего не трогать, а просто все сфотографировал на телефон, а после чего аккуратно закрыл дверь и покинул потайную комнату.

Соболю быстро удалось найти хлебокомбинат, но перед визитом к отцу пропавшей девушки, он решил зарегистрироваться в гостинице, так как ему не очень удобно было таскать с собой сумку с вещами.

В этом небольшом городке он планировал задержаться на несколько дней, поэтому в любом случае пришлось бы искать ночлег.

Соболь взял такси и отправился в мини-отель, где решил снять номер. Комната была простой и обычно, но это его никак не смущало. Он был не привередлив и мог привыкать жить в любых условиях.

Сразу после того, как Соболь осмотрел свои апартаменты, он направился в ЖЭК, где работала мать пропавшей девушки, а после чего решил наведаться до ее отца.

Упитанный начальник жилищно-коммунального ведомства, которого все просто называли Семеныч, встретил следователя радостно и приветливо.

– Что вас привело такого высокопоставленного человека, к моей скромной особе? Я вас только недавно видел по телевизору. Вы ведете очень громкое дело. Восхищаюсь вашей работой, – Семеныч указал Соболю на одно из стульев, стоящих в просторном кабинете вокруг стола.

Соболь присел напротив своего собеседника и сразу задал вопрос:

– Я хочу спросить у вас по поводу одной из сотрудниц – Ангелины Булановой.

– Ах эта! – Семеныч облегченно вздохнул. – Что я могу сказать о Геле, да собственно ничего хорошего. Бухала по-черному. А у нее двое детей знаете… Я только из-за этого ее, и держал на работе. А потом ее дочь подросла и помогала ей, если она в запое. Бухала, водила домой мужиков, дети все это видели, в общем, ужас, врагу не пожелаешь. Алкашка, есть алкашка.

– Меня еще интересует такой вопрос. У Ангелины были ключи от чердака, от дома, где она проживала с детьми?

– Вы знаете, я бы не доверил ей хранение ключей. Поэтому ключей у нее не было. Но ключи несколько раз брала ее дочь Ольга, я хорошо это помню. Она убиралась в подъезде за мать, ей уже было четырнадцать, ну это так на всякий случай, чтобы ко мне не было вопросов.

– Еще вопрос. Вы знали о происхождении комнатки потайной, которая находится на чердаке?

– Какой комнаты? – переспросил удивленно Семеныч.

– На чердаке есть небольшая и совсем неприметная комната, в ней есть лежанка и даже книжный шкаф.

– Ну, ничего себе! – воскликнул Семеныч. – Приезжает, значит, следователь из Москвы и рассказывает мне, что в доме, где я с детства по чердакам лазил, существует потайная комната. Нет, я об этом не знал и не знаю. Никакой потайной комнаты, коморки, шалаша или как там она еще называется – не было и не может быть. Я могу допустить мысль, что возможно осталось от немцев. Дом старый. Мы когда ремонт в подъезде делали, выпал один кирпич, а на нем написано: «смена четырнадцать, год одна тысяча девятисот сорок второй». Так что представьте, сколько этому дому лет. Зато как строили! Дом стоит – не шелохнется. А сейчас, как строят…Карточный дом и то крепче.

– Я вас понял. А из ваших сотрудников может кто-нибудь видел или слышал о комнате?

– Если бы слышал, то я бы первый узнал. Без меня тут муха не проскочит. Но вы можете сами спросить у них. Слесари сейчас все у себя на перерыве смотрят телевизор.

– Да, я бы хотел переговорить с ними.

И двое мужчин вышли из кабинета и направились вдоль длинного коридора, по скрипучему полу в комнату, где обедали слесари и другие сотрудники ЖЭКа. Соболь провел допрос каждого, но никто не мог ответить толком, что эта за комната. Только один из мужчин в оранжевой фуфайке предложил идею, что эту комнату могла смастерить Ольга Буланова, чтобы прятаться от брата-наркомана и матери-алкоголички.

После того, как Соболь провел допрос, на прощанье он всем сказал:

– Стыдно мужики. Вы все знали горе девочки, все знали, в каких условиях она живет, и никто ей не протянул руку помощи. Она сама выживала в страшных условиях.

– А что мы могли сделать, – произнес один из слесарей и откусил горбушку батона. У нас у самих семьи, дети. Своя рубаха – ближе к телу.

– Всего доброго! – попрощался Соболь и вышел из кабинета. Соболь не мог понять, почему никто не обратился в органы опеки, возможно Ольге было лучше жить в приюте, чем с родной матерью.

Дом, в котором жил отец Ольги, действительно находился недалеко от хлебокомбината. Это был кирпичный дом, огороженный высоким забором. Когда Соболь подошел к калитке, то громко залаяла собака. Но после послышался голос хозяина.

– Фу! Брен, фу!

Калитка открылась, и перед следователем показался седоволосый мужчина, на вид шестидесяти лет, чем-то похожий на Ольгу. У него были такие же большие глаза, ровный нос.

– Здравствуйте! Я следователь Михаил Соболь, – проговорил он и показал свое красненькое удостоверение. Он быстро его показал и снова спрятал в карман кожаной куртки.

– Проходите!

И Соболь прошел в чистый и ухоженный двор. Увидев незнакомца, огромная овчарка, лаяла не умолкая. Собака находилась в своем вольере, поэтому пришедший гость ее не боялся. Мужчины прибавили шаг и быстро зашли в дом. Дом был очень хорошо обставлен. Дорогая мебель, дорогой телевизор, одни люстры стоили приличную сумму денег. Соболь сделал вывод, что хозяин дома хорошо зарабатывает. Они прошли в зал. Буланов предложил Соболю присесть, а своей жене, которая выглядывала из комнаты, приказал сделать кофе.

– Что-то стало известно о моей дочери?

– Пока нет, я просто хотел задать вам несколько вопросов. Скажите, ваша дочь жила не в лучших условиях. Она жила в страшной обстановке с братом наркоманом и матерью алкоголичкой, почему вы ее не забрали к себе? У вас хороший дом.

– Ах, да…, понимаете…, – мялся седовласый мужчина, не зная, что ответить. – Ольга сама не хотела. Она считала меня предателем.

– Все же я думаю, что нужно было попробовать.

Отец Ольги молчал. Ему нечего было ответить, ведь он действительно даже не пытался поговорить со своей дочерью.

– У меня еще к вам несколько вопросов. Скажите, когда вы последний раз видели свою дочь?

– Давно. Очень давно.

– Вы действуете исключительно в целях получения ее жилья?

– Нет!

– Я вынужден обратиться в органы опеки и попечительства, для того, чтобы вас лишили родительских прав. Так, что квартиры вам не видать.

–Что вы такое говорите! – возмутился Буланов. – Поймите, не может столько времени пропадать человек, с ней явно что-то случилось и скорее всего ее уже давно нет в живых. А признать тот факт, что она умерла – вы не можете, хотя это простая формальность.

– Поверьте, от себя я сделаю все возможное, чтобы процесс лишения родительских прав начался, как можно скорее, – Соболь поднялся с мягкого дивана и собрался уходить.

– Поймите она моя дочь! Я старею, а от этого становлюсь только мудрее…

– Каждый получает то, чего заслуживает.

– Поверьте, я действительно хочу ее найти, хоть на старости лет попросить у нее прощения…

– Надеюсь, вы сейчас искренно говорите. Потому что для каждого ребенка родители – это все. И как бы вам не удалось обижать своих детей, они никогда не отвернутся от вас и даже глубине души всегда будут верны и преданы вам. Любовь детей к родителям – сильна и безгранична. Это последнее, что сказал следователь Буланову. После чего он, молча, направился к выходу. Хозяин дома последовал за ним, чтобы проводить нежданного гостя до калитки.

 

Глава 20

Единственное, в чем был прав Буланов-старший – вероятность в том, что Ольга жива, ничтожна мала. Соболь думал, что она не смогла бросить обучение в престижном вузе и уехать куда-нибудь.

Следующий свой визит Соболь нанес матери Ольги – Ангелине, которая находилась в психиатрической лечебнице. Пообщаться с ней не удалось, так как она была под воздействием психотропных препаратов.

Женщина отреченно смотрела в потолок, неживым взглядом. Она наклонила голову на левую сторону и слегка приоткрыла рот.

Ни на какие вопросы Соболя она не отвечала, на имя Ольга не реагировала. Следователь понял, что Ангелина ни чем не сможет помочь.

Соболь обратился к доктору, который сопровождал его по всей больнице:

– Что с ней?

– Шизофрения тяжелой формы.

– А к ней приходила ее дочь?

– Да. И даже материально помогала. Покупала дорогостоящие медикаменты, оплачивала платную палату. После неприятного инцидента, когда мать набросилась на нее, она продолжала помогать. Но в последнее время какие-либо платежи от нее перестали поступать.

– Скажите, а когда она последний раз переводила деньги?

– Год назад, может больше.

– Еще вопрос. Скажите, а откуда у студентки могли быть деньги?

– Откуда мне знать. Это вам виднее. Вы следователь, вы и узнавайте. А мое дело маленькое. Получил, полечил, оформил, расписался. Уже заезженный алгоритм действий, я и не вникаю в другие вопросы.

– Маленькое, да не маленькое. Могли бы поинтересоваться и сообщить полиции. А какие суммы она перечисляла вашей больной, то есть своей матери?

– Разные. Сорок тысяч, шестьдесят тысяч, естественно рублей. В зависимости, какая требовалась терапия. Вот, например год назад мать Ольги пошла на улучшение и даже разговаривала с людьми, а сейчас снова все плохо.

– Спасибо! Я тогда еще загляну в бухгалтерию и больше вас не побеспокою.

– А знаете, что… К нам не каждый день приезжает следователь из Москвы. Хотя пациенты тут разные и бывают даже знаменитости…

– Ближе к сути, – не дал договорить Соболь доктору, так как его мало интересовало, кто здесь проходил лечение.

– Так вот, давайте возьмем всю необходимую документацию из бухгалтерии и ко мне в кабинет. А там все обсудим. Тем более у меня запрятана бутылочка замечательного коньяка. Так сказать, за приезд, за знакомство.

Соболь не стал спорить. Ему симпатизировал, этот мало знакомый человек в белом халате. Доктор выглядел представительно и солидно: дорогие туфли, галстук из последней модели, а в его ровные и белоснежные зубы, по всей видимости, вложено немало денег. Как и Соболь, он не носил броду и гладко брился, а его мужской одеколон заставлял женщин оборачиваться и смотреть ему в след. На вид доктору было не больше сорока, но он уже имел седину в висках и проблемы со зрением, так как носил очки, оправа которых также дорого стоила, как и его белые, ровные зубы.

За душевным разговором с доктором, Соболь позволил опрокинуть несколько рюмок дорого коньяка. В отличие от своего собеседника ему не часто приходилось пить дорогой коньяк, так как взяток он не брал.

В документах, которые принесли из бухгалтерии Соболю, не удалось обнаружить ничего подозрительного. Все оформлено по закону. Единственное, что его смутило, откуда у Ольги такие деньги, да и доктор тоже мог поинтересоваться об этом. Ведь он наверняка знает ее историю.

Коньяк действительно оказался – то, что надо. Поэтому Соболь пришел к себе в номер веселый, уставший и слегка подвыпивший.

Он немного позаигрывал с администратором на ресепшене, но когда понял, что «ничего ему не перепадет», отправился к себе в номер отдыхать.

Соболь не помнил, как заснул и что ему снилось. Он спал крепко, как младенец.

Сквозь темные шторы, в гостиничный номер, где спал Соболь пробирались ослепляющие лучи солнца. Они светили мужчине в лицо, который сладко спал на большой кровати.

За окном гостиничного номера наступило утро. Солнце так высоко поднялось в бескрайнее синее небо так, что озарило своим светом все вокруг. Не опавшие желтые листья, на деревьях заблестели еще ярче, словно покрылись золотом.

Соболь потер еще сонные глаза и потянулся на кровати. Он посмотрел на часы и понял, что время близится к обеду, а ему предстояло сегодня сделать немало важных дел. Он быстро подорвался с кровати и побежал приводить себя в порядок в ванную комнату. В его голове быстро промелькнула мысль, что вчера ему отказала администраторша. Но из-за ее отказа он не сильно расстроился, вот если ему отказала пропавшая девушка, то Соболь огорчился намного больше, так глубоко и так крепко Ольга запала ему в душу. Поэтому желание ее найти становилось все сильней и сильней.

В первую очередь, когда Соболь покинул гостиницу, он направился к Волкову, который мог бы ему рассказать о брате Ольги и возможно, откуда у обычной студентки столько денег.

Соболь застал Волкова на своем рабочем месте. Он усердно что-то писал, сидя в кабинете за своим письменным столом.

– Здравствуйте! – произнес Соболь, войдя в небольшой, плохоосвещенный кабинет.

Волков оторвался от написания и, отложив ручку в сторону, внимательно посмотрел на вошедшего посетителя.

– Я следователь Соболь Михаил, – он подошел ближе к Волкову и протянул ему руку для пожатия.

Волков растерялся. Он приподнялся со своего скрипучего стула и обменялся с Соболем крепким рукопожатием.

– Присаживайтесь, – указал Волков на стул, стоящий напротив его письменного стола. На этом самом стуле Волков часто допрашивал свидетелей. – Что вас привело к нам?

– Меня интересует Буланов Артур, а точнее его сестра. Вы знали, что она без вести пропала?

– Да, Буланов, ее брат находился у нас под следствием. Но до суда не дожил. У него был СПИД. В камере ИВС его сильно избили и он на больничке и скончался.

– Скажите, а с кем общалась Буланова Ольга?

– Это лучше в школе узнать, где она училась. Как по мне, она нигде не привлекалась. Единственное, что могу сказать, она была необычной девушкой, которая росла в необычной семье. Кто бы рассказал, ни за что не поверил, что дочь алкоголички может окончить школу, с золотой медалью.

– Вы говорите об Ольге в прошедшем времени, почему?

– Мы так же, как и вы занимаемся ее поисками. И, увы, результатов это не дало. Помнится, у нас был однажды случай, когда пропал мальчик, школьник и его искали около десяти дней. И нашли, водолазы, на дне нашего озера. Зачем он топиться пошел до сих пор не понятно. Но перед тем как покончить жизнь самоубийством, он даже куртку снял и обувь. Так вот, а Ольгу мы год не можем найти, поэтому вряд ли она жива, – этим рассказом Волком намекнул Соболь, что Ольга могла совершить суицид.

– У меня еще будет к вам несколько вопросов. Скажите, откуда у нее могут быть деньги? Как для бедной студентки, приличные суммы. Она помогала своей матери. Как полицейский, вы могли бы поинтересоваться.

– Я не налоговая и даже не ОБЭБ, у меня слишком мало полномочий. Но могу сказать одно, что брат ее обвинялся в убийстве с целью ограбления. Он зарезал таксиста и забрал у него почти четыре миллиона рублей.

– Мне нужно ознакомиться с делом Артура Буланова.

– Тогда пройдемте в архив. Это ниже этажом.

Соболь встал со стула и следом за Волковым последовал в архив изучать дело брата Ольги.

Комната архива, оказалось пыльная, но просторная. Вдоль середины комнаты стояли высокие стеллажи, на которых хранилось множество папок с делами. Пахло старыми бумагами и дешевыми женскими духами. Скорей всего эти дешевые женские духи принадлежали единственной женщине, которая сидела за длинным письменным столом, практически на самом входе. Это был резкий запах то ли сирени, то ли черемухи, перемешанный с запахом лекарств. Соболю хотелось заткнуть чем-то нос. Женщина не была похожа на сотрудника полиции, скорей всего на вахтершу. У нее были несуразные очки с толстыми, еще советскими линзами.

У Соболя, женщина вызвала неприязнь, возможно из-за странного аромата духов, а возможно эта плохо-одетая и плохо причесанная женщина просто не умела следить за собой и нравится мужчинам.

Постоянная жительница архива внимательно посмотрела на Волкова и Соболя.

– Здравствуйте! Я следователь Михаил Соболь. Я хотел познакомиться с делом Буланова Артура Алексеевича, – произнес он и показал свое красное удостоверение.

Женщина прищурила глаза, но смогла рассмотреть удостоверение, а после чего ответила шепелявым голосом:

– Нусенсапрос, она не выговаривала букву «з».

– Валечка, – обратился к ней Волков. – Ну, какой запрос? Пока этот запрос дождешься, рак на горе свиснет. Может винца, конфеток, я сейчас быстро сбегаю, все оформлю?

– Не неснаю…, – она начала барабанить толстыми пальцами-сардельками по своему столу. После чего резко поднялась и направилась вглубь кабинета.

– Штите, – ответила снова она шепелявым голосом и скрылась среди стеллажей.

Волков тем временем отправился в магазин за вином. Соболь дождался, когда принесут дело и начал его внимательно изучать за соседним столом. Ему так и не удалось обнаружить ничего интересного. На всякий случай он снял на телефон фотографии, которые были в деле. Он вернул дело неприятной женщине и с радостью покинул архив. Дождаться Волкова из магазина ему так и не удалось. «Наверное, под этим предлогом он решил удрать, – подумал Соболь и направился в школу, где училась Ольга.

*****

В этот вечер Свете Изотовой позвонила Екатерина и сообщила для нее наинеприятнейшую новость:

– Я знаю, кто убийца. Сегодня в парке, в девять вечера.

– Кто? Кто же он? – сразу задала вопрос Света подруге.

– Не по телефону. И возьми с собой фонарик.

– А почему в парке?

– Нужно кое-что выяснить. Все до встречи, – сказала Катя и бросила трубку.

Свету озадачил звонок ее одногрупницы. Она стала собираться на встречу с ней и задавать себе вопросы: «Зачем искать убийцу? Откуда она узнала кто убийца? Почему эту информацию, она решила сообщить мне, а не в полицию?», – на все эти и другие вопросы она хотела получить ответы, поэтому, не задумываясь, к двадцати одному ноль-ноль отправилась в парк.

Находиться в парке Светлана не боялась. Было еще светло и многолюдно. На лавочках сидели влюбленные парочки, целуясь и обнимаясь, ни на кого не обращая внимания. Она также знала, что парк окружен и каждый второй – переодетый полицейский.

Вечерело. Возле пруда было свежо. Веяло вечерней прохладой. Белой дымкой, словно мягкое облако стелился туман. Он рассеяно опускался на землю. Светлана застегнула курточку, поежившись от холода. И стала за деревом в ожидании подруги.

Екатерина Максимова – высокая брюнетка с яркой и запоминающейся внешностью, не спешила на встречу с подругой, а задерживалась уже больше чем на половину часа. Света решила, что она уже не придет и уже собралась уходить, как услышала шум в кустах. Прямо перед ней, высокая трава начала шевелиться. Светлана испугалась и прижалась спиной к стволу дерева. Она в ожидании, пока нечто непонятное выйдет из кустов вспомнила всех святых, а после быстро достала фонарик из кармана и включила его.

Света начала святить ярким лучом фонаря на высокую траву. От ее сердца отлегло, когда из кустов вышла Екатерина.

– Ты меня так напугала!

– Сейчас испугаешься еще больше, когда узнаешь, что я хочу тебе рассказать.

– Откуда, откуда ты узнала про убийцу? Почему в полицию не пошла?

Но тут раздался резкий щелчок, словно хрустнула ветка и Екатерина замертво упала прямо в руки своей подруги. Света хотела ее подхватить, но не смогла. Острая стрела пронзила сердце девушки, и смерть наступила мгновенно. Светлана погрузилась в темноту и замертво, вместе с Екатериной упала на сырую землю, покрытую травой.

Двух убитых девушек обнаружили только рано утром. В недоумении Мирошниченко начал звонить Соболю, но тот трубку не брал. Старший лейтенант нервничал и никак не мог понять, как такое могло произойти. В парке было полно людей.

Без Соболя ему было сложно действовать и вести следствие, поэтому он решил заручиться поддержкой криминалиста и узнать у него хоть какую-то информацию.

– Что здесь произошло?

– Два трупа. Стреляли из лука или арбалета. Прямое попадание в сердце, – Мирошниченко посмотрел на жертв и увидел, что из их молодых тел торчали тонкие стрелы. Такие стрелы действительно выпускают из лука или похожего орудия.

Две девушки выглядели молодо. Одна из них – эффектная блондинка, личность которой удалось сразу установить. А вторая – жгучая брюнетка, с запоминающейся внешностью.

– Вон видишь то дерево вдалеке, за прудом, самое высокое? – эксперт указал Мирошниченко рукой на высокое дерево. – Стреляли, скорее всего от туда. Поэтому нужно идти туда и посмотреть, не остались ли так какие-либо следы.

– Отличился наш убийца. Еще и Соболь не отвечает.

– А как ты думаешь, почему отличился? Потому что мы его спугнули. Везде наружка. Даже ленивый знает, что тут караулят менты.

– Знаешь, дорогой наш эксперт, что меня волнует сейчас больше всего? Как наш убийца смог с такого расстояния, в темноте, как я понимаю, убийство произошло поздно вечером, попал двум жертвам прямо в сердце?

– Хороший вопрос. Будем выяснять. Но предположение только одно – он асс. Настоящий профессионал и за его плечами не один год практики. Все равно он стрелял вслепую. Вот видишь траектория полета стрел одинаковая. А вычислить жертв ему помог фонарик, который был в руке одной из жертв. Она его включила и тем самым дала сигнал нашему преступнику.

– Хитро. Тогда преступник должен был знать, что у жертвы будет фонарик.

– Не обязательно. Ему достаточно было знать, в какое время девушки будут в этом самом месте. А также он знал, что фонари включают в десять часов вечера, а темнеет раньше, поэтому можно предположить, что жертвы могут пользоваться фонарем.

– Не нравится мне ваше предположение. В нем одни догадки, нет конкретики. Из пальца тут выжимаем. С чем мне к начальству идти? Ни улик, ни зацепок. Знаете сколько таких стрелков в городе? По всей стране?!

– Сотни, может больше. Но вычислить их не так сложно. Так стрелять не каждый может, с такого большого расстояния.

– А может это быть самоучка?

– Все может быть. Но вряд ли. Дозванивайтесь Соболю и поскорее пока снова кого-нибудь не убили.

 

Глава 21

Ирина, как обычно вернулась в общежитие после шести часов вечера. Она была уставшей и подавленной, потому что нужно было готовиться к зимней сессии, а у нее образовалось куча хвостов.

Миловидная студентка зашла в серое трехэтажное здание и оказалась в знакомом длинном коридоре, где всегда сидел охранник, а точнее вахтерша. Большинство обращались к ней просто – баба Зина. Это была седоволосая, низкорослая, но полная старушка с мелкими морщинками на лице. Она постоянно носила очки и большой перстень на безымянном пальце. У нее было полное, круглое лицо с глубокими морщинами.

– Ирка! – окликнула ее баба Зина. – Тебе тут просили передать.

Девушка подошла ближе к вахтерше и с широко открытыми глазами посмотрела на седовласую женщину.

– Что передать?

– Письмо. Почтальон принес.

– Какое еще письмо? На дворе двадцать первый век. Век электронных технологий, в том числе и писем. Кому надо напишет мне на почту или в Инстаграм.

– Ну, это не мое дело, кто, куда тебе должен написать, – баба Зина протянула белый конверт без указания обратного адресата. На нем был указан адрес общежития, фамилия, инициалы Ирины.

Она тут же взяла его в руки. В некотором замешательстве, достала из конверта небольшой лист бумаги, сложенный вчетверо и начала читать. Ее взгляд резко стал меняться. Даже баба Зина приспустила свои очки, чтобы увидеть этот резко меняющиеся на глазах взгляд и быстрое перевоплощение из уставшей и замученной студентки в испуганную и взволнованную девушку.

– Что там? – спросила вахтерша.

Но Ирина ничего не ответила, только скомкала в руке лист бумаги и, как загипнотизированная направилась к лестнице.

Она сразу же забежала в уборную, не снимая верхнюю одежду, и закрыла за собой дверь. Ира выдохнула и достала зажигалку из кармана своего пальто. Она без всяких раздумий подожгла скомканный листок. Полыхающая бумага еще не успела догореть, как в дверь начали стучать, тогда она бросила догорать его в раковину.

– Ира, ты там? Открой мне в туалет нужно!

Ира не отвечала. Она онемела и окаменела одновременно. Как все догорело, взволнованная девушка открыла кран и смыла остатки пепла водой.

– Ира! Немедленно открывай! – одна из соседок по комнате начала сильно стучать в дверь.

Ира открыла дверь, когда убрала остатки догоревшего пепла. Минуту назад это было еще письмо, которое несло важную информацию для Ирины.

– Почему ты в пальто зашла в ванную комнату?

Ира ничего не ответила своей подруге, и слегка оттолкнув обеспокоенную соседку по комнате, выбежала из уборной.

– Ира что случилось? Ты почему меня толкаешь?– кричала она ей вслед. Взволнованная девушка уже ее не слышала, а стремглав бежала по коридору.

Она снова спустилась по лестнице и вышла из помещения на задний двор. Ирина огляделась по сторонам. Было темно, сыро и пустынно. Ни единой живой души. Моросил мелкий дождик. Совсем немного света придавала лампа, которая висела над входом в общежитие. Фонари вдоль дороги и в парке еще не зажглись. Дорогу, ведущую на задний двор к общежитию, ничего не освещало. Она сливалась с черносливовым небом, на котором не было ни единой звезды. А полную луну прикрывали быстро плывущие сере облака. Они туманная дымка, мелькали вдоль яркого ночного светила.

Девушка стала ждать. Ей пришлось стать под навес, чтобы не намокнуть. После чего она достала из кармана пачку тонких женских сигарет, но не успела даже чиркнуть зажигалкой, как сзади, из глубокой темноты появился убийца, вонзил ей нож в спину.

Ирина не кричала, она просто замертво упала на землю, а под ее пальто, на мокрый асфальт, небольшой струей растекалась красно-алая кровь.

Убийца начал быстро заметать следы своего присутствия. Он оттащил уже мертвое тело девушки в темный угол и отрезал у нее прядь волос.

 

Глава 22

Сначала Соболь переговорил с классным руководителем пропавшей девушки, но она ничего плохого и также хорошего сказать не могла. Отзывалась о своей ученице она нейтрально, рассказала, что близких подруг у нее не было, что другие ученики плохо к ней относились, так она была из неблагополучной семьи. Но в подробности учительница не вникала, а посоветовала Соболю обратиться к директору школы, возможно, что-то полезное для него она сможет рассказать. И Соболь незамедлительно последовал ее совету. Он направился в кабинет директора, когда позвонил его телефон. Ему звонил лейтенант Мирошниченко с плохой новостью. Снова была убита девушка, студента медицинского вуза, третьего курса – Кравченко Ирина. Ее тело было найдено возле здания общежития, там же она и проживала. Но это ещё не все. Мирошниченко также сообщил, что в день его отъезда были убиты ещё две девушки, снова студентки. Это известие сильно расстроило Соболя, и он очень быстро пообщался с директором, направился сразу на вокзал за билетами. Этим же вечером, он уехал в Москву.

По приезду его встретил Мирошниченко. Он сразу, как только Соболь сошел с поезда начал рассказывать о новом убийстве.

– Новая жертва. Тот же почерк. Только в этот раз тело нашли возле общаги. Спугнули гада.

– Значит, переройте все, кто заходил, кто выходил.

– Миша, все что можно перерыли. Вот сколько он будет еще убивать?

– Пока не словим. Ладно, поехали сразу в отдел, поговорим еще с экспертом. И еще у меня для тебя небольшое поручение, узнай, был ли у Булановой Ольги личный банковский счет.

– Снова ты за свое. Я тебе говорю, что нужно искать убийцу, а не какую-нибудь там пропавшую девчонку.

– Не спорь со мной, если я говорю, значит, так нужно сделать.

– Будет сделано!

Трое мужчин: Соболь, Мирошниченко и эксперт сидели до поздней ночи в кабинете, рассуждая об убийствах молодых девушек.

– Итак, что мы имеем. Снова ничего. Зато у нас имеется десять жертв, все молодые девушки, студентки медицинского вуза.

– Что по последней жертве?

– Всех опросили. Ей вахтерша передала письмо, якобы от поклонника. Это письмо принес почтальон, обычное письмо, просто отправлено по почте. Так вот, когда убитая прочла письмо, то сильно занервничала, это утверждает вахтерша, которая вручила конверт. А потом Ирина Кравченко поднялась к себе в комнату и на какое-то время заперлась в туалете.

– На почту ходили? Почтальона допрашивали?

– А что толку, откуда он знает, когда отправили письмо, кто отправил.

– Есть толк. На каждом письме стоит дата, когда отправлено письмо. Поэтому почтальона допросить еще раз. На почте должны проходить регистрацию все письма.

– Соболь, ты сам себя слышишь? Мы будем так искать, пока рак на горе не свиснет, и еще десяток девушек будут зарезаны.

– Сколько бы это времени не заняло, – этот вариант нужно прокрутить. Нужно проработать все варианты. И что же было в этом письме такого, что девушка металась по общаге, как ошпаренная. Здесь кроется какая-то тайна. Здесь в любом случае есть что-то такое, чего мы не знаем. Нужно проанализировать, как все убитые девушки одевались, с кем общались в последнее время. Что особенного у последней жертвы, как она училась? – задал следующий вопрос Соболь.

– В последнее время у нее появились хвосты по предметам. А так ничего особенного.

– У последней жертвы отрезана прядь волос, думаю, у убийцы на одежде должны остаться ее волосы, – подтвердил эксперт.

– И зачем это понадобилось убийце отрезать волосы? До этого он же так не поступал…, а что известно по жертвам, которых убили стрелами?

– Стреляли из арбалета. Следов нет. Пока все что известно.

– Очень медленно работаем. Все узнать и разузнать и быстрее.

– Чем еще занимались девушки?

– Да, в общем, особо ничем. Ходили на дискотеки, встречались с парнями. Учились.

– С кем встречалась последняя жертва?

– У нее не было парня. Последний раз она встречалась с неким Алексеем Решетниковом, студентом четвертого курса медицинского университета, факультета хирургии. Но это было больше года назад.

– А предпоследняя жертва с кем встречалась? С какими парнями?

– А этого мы не выясняли.

– Так выясните, сейчас же! – прикрикнул Соболь.

Мирошниченко начал кому-то звонить, но Соболь так и не понял кому, потому что сам отвлекся. Он попросил эксперта распечатать фотографии с его телефона, которые он сделал, находясь в командировке.

– Слушай шеф! Ты не поверишь, вторая и третья и предпоследняя, в общем, все жертвы встречались с этим Алексеем Решетниковым. Вот что у всех общего! Все девушки встречались с одним и тем же парнем.

– Так срочно узнать, кто еще с ним встречался, а мы сейчас же нанесем ему визит.

Уже было далеко за полночь, когда Соболь с Мирошниченко прибыли к дому Алексея. Свет в окнах его большого дома горел. Слышно было, как играла музыка. Соболь начал заглядывать в окна, одно из окон было приоткрыто и шторки не задвинуты. Он увидел целующуюся пару.

Следователи уголовного розыска не стали церемониться и ждать пока влюбленные «нацелуются» и настойчиво постучали в дверь.

Дверь быстро открылась, и на пороге появился тот самый Алексей Решетников в одних трусах. Соболь представился ему и как обычно показал свое красное удостоверение.

– Конечно, проходите. А в чем собственно дело?

– Где вы были вчера вечером, приблизительно в семь часов вечера?

– Дома, сам.

Соболь и Мирошниченко прошли в большую и просторную гостиную. Миловидная особа, с которой Алексей целовался минуту назад, сидела на диване, закинув ногу за ногу. Она была в одном нижнем белье, но увидев подозрительных мужчин, быстро накинула халат. Алексей также последовал ее примеру и надел синие джинсы с большими дырками на коленях.

– А кто может подтвердить, что вы вчера в это время были дома?

– Никто. Я же говорю, был сам.

– Вы можете показать нам одежду, в которой были вчера?

– Конечно, могу. Она в стирке. А зачем она вам? Вы меня в чем-то подозреваете?

– Вчера была убита ваша бывшая девушка – Кравченко Ирина.

– Ничего себе!– воскликнул Леша и присел на диван.

– Где ваша одежда, в которой вы были вчера?

– Я же говорю, она в стирке, в прачечной. Это налево по коридору.

Пока молодой парень приходил в себя от услышанного, Мирошниченко направился в прачечную. В доме Решетниковых это была отдельная комната, где стиралось и сушилось белье. К счастью вещи еще не были постираны и лейтенант начал их тщательный осмотр. Доскональный осмотр не потребовался, так как на модном черном свитере Решетникова повсюду были женские волосы. Создавалось такое впечатление, что свитер просто вываляли в женских волосах. И избавится от них, оказалось бы сложнее, чем от кошачьей шерсти.

– На экспертизу! – воскликнул Мирошниченко, положив вещь в полиэтиленовый пакет.

Когда лейтенант вышел из прачечной и снова появился в гостиной, он сообщил, что нашел улику против Алексея. Он показал свитер, замотанный в полиэтиленовый пакет. Не нужно было приглядываться, чтобы увидеть множество женских волос, в особенности на задней части свитера.

– Вам придется проехать с нами, – произнес Соболь.

– Куда проехать? Да вы чего? Да мало какой это бабы волосы!

На всякий случай Соболь взглянул на волосы уже растерянной девушке в халате. У нее был совершенно другой оттенок.

– Если экспертиза покажет, что волосы не принадлежат ни одной из погибших девушек, то мы вас отпустим. А сейчас собирайтесь.

Алексей растерялся. Девушка, стоявшая рядом с ним, испуганно смотрела на все происходящее. Все же она набралась смелости и робко произнесла:

– А мне что делать?

– А вы собирайтесь и езжайте домой. Такси еще ходят.

Соболь был занят разговором с партнершей Алексея. Для протокола ему нужно было узнать ее контактные данные. А Мирошниченко радостно осматривал свитер, как бы приговаривая на него: «Наконец-то мы тебя поймали!».

Решетников решил воспользоваться такой ситуацией и прыгнул в открытое настежь окно, но не успел. Его оглушил Соболь рукояткой пистолета по спине. Парень упал, но не потерял сознание.

– Совсем мозгов нет. А если бы я стрельнул на поражение?

– Не хочу в тюрьму, – Алексей скрутился на полу и поджал под себя колени.

– Так грузите его! – приказал Соболь и больше не обращал никакого внимания на парня.

– Дайте хоть Рудакам позвонить! – последнее, что сказал Леша, перед тем как на него надели наручники, и увели в машину. Девушка тоже быстро собрала свои вещи и покинула дом Алексея.

 

Глава 23

Все же Решетникову дали позвонить родителям. Они жили в квартире, в одном из центральных районов и в свой загородный дом наведывались очень редко. Этим пользовался их сын. Он часто приводил туда своих девушек.

После звонка родители тут же примчались к нему, прихватив с собой адвоката. Свитер Алексея сразу же отправили на экспертизу. А его самого, по приезду в управление начал допрашивать Соболь у себя в кабинете.

– Ты зачем в окно захотел сигануть?

– А что бы вы делали, если вас обвинили в десяти убийствах?

– А тебя никто еще не обвинял. Или это ты совершил эти преступления?

– Нет! И еще раз нет.

– А если экспертиза подтвердит, что волосы на твоем свитере принадлежать одной из убитых девушек? Тоже будешь все отрицать?

Конечно! Ведь я никого не убивал. А волосы…, да знаете, сколько у меня этих девок! Это чьи угодно могут быть волосы.

Их разговор прервал криминалист, который зашел в кабинет и лишь только кивнул головой на заинтересованный взгляд Соболя.

– Все подтвердилось. Волосы принадлежат Ирине Кравченко, той самой девушке, которая была убита вчера вечером.

– Этого не может быть! – возмутился решетников. Это не я! Я требую адвоката.

Когда криминальный эксперт вышел из кабинета, Соболь протянул Решетникову чистый лист бумаги и шариковую ручку.

– Пиши, признанку.

И тут Решетников заплакал. Он прикрыл лицо ладонями и начал тихонько всхлипывать. Он сидел на стуле, опустивши голову и совсем, как маленький мальчик твердил, что он ни в чем не виноват.

– Так хватит ныть, как баба! Ты же крутой пацан! По тебе все девчонки вуза сохнут, как я понял. Сколько у тебя их было?

– Двенадцать. Каждый месяц новая.

– Значит, пиши всех, с кем встречался.

Решетников немного успокоился, вытер красные от слез глаза и начал писать.

Соболь заметил, что Решетников пишет левой рукой. У него оказался настолько корявый почерк, что Алексей сам с трудом его мог читать.

Соболь вспомнил, что говорил эксперт: «У убийцы сильная правая рука и все удары он наносит именно правой рукой». А Решетников еле-еле писал левой рукой. И у него не было такой силы. Такой жилки. «Он хоть и парень, но трус и размазня. Он может только девок клеить, а убивать – кишка тонка», – думал Соболь, когда смотрел на Решетникова. Все же следователь поинтересовался, почему подозреваемый пишет левой рукой:

– Ты левша?

– Просто я не могу писать правой. У меня травма. Задет нерв. Я стараюсь об этом не распространяться, сами понимаете, засмеют, инвалидом начнут обзывать.

– Все понятно, значить о том, что у тебя больная правая рука никто не знал?

– Никто, кроме родителей.

– Вот и убийца не знал и просчитался…, – как-то неожиданно для себя произнес вслух Соболь.

Он не договорил, как в кабинет ворвался полный мужчина с большой лысиной на голове.

– Ничего не подписывай! – сразу с порога прокричал он, когда увидел, что Алексей держит в руках шариковую ручку. – Я адвокат Алексея Решетникова, – высказался полный мужчина с выпуклым, круглым животом.

– Здравствуйте! – поздоровался Соболь с мужчиной, который ворвался в его кабинет. Он ничего не подписывает, но ему придется до утра просидеть в ИВС, так как есть ряд нюансов, которые нужно выяснить. А утром я его отпущу под подписку. Будет знать, как от полиции через окна бегать.

 

Глава 24

Соболь сдержал слово и рано утром отпустил Решетникова под подписку о не выезде. Пока он был единственным важным свидетелем.

Как только Алексей покинул следственный изолятор, он сразу набрал номер телефона одного из своих сокурсников.

– Привет Пиноккио! – проговорил Алексей, когда услышал на другом конце провода мужской и знакомый ему голос. – Нужно встретиться и срочно. Где ты сейчас, я подъеду…

Оказалось, что парень по прозвищу Пиноккио был рядом со следственным управлением, из которого совсем недавно вышел Решетников.

Алексей не был расстроен, наоборот он даже еще больше зазнался, так как считал, что провести ночь в ИВС – это круто. Он уже придумал, что расскажет друзьям в университете, что смог в камере избить двух взрослых мужиков, настоящих зэков и все в таком духе. На самом деле в ИВС он находился один. И даже если бы с ним в камере были «настоящие зеки», то он не смог даже толком постоять за себя.

Машина Пиноккио, в которой кроме него находились еще двое парней, стояла на стоянке возле одного из супермаркетов. Решетников сразу увидел знакомое ему авто и прибавил шаг.

Пиноккио сразу заулыбался, когда Решетников сел к нему в машину. Алексей поздоровался со всеми сидящими парнями и сразу перешел к делу:

– Парни, у меня вопрос ко всем вам. Мы все присутствующие здесь, больше года назад были на вечеринке у Оксаны Смирновой. Я хочу поговорить о том инциденте.

– А что о нем говорить, мы все были обдолбанные, – высказался один из парней.

– Все, да не все…, – ответил ему Леша.

– Ладно, поговорим, по дороге, – сказал Пиноккио. Он завел машину, и она тут же вспыхнула, как зажженная спичка. Раздался взрыв. Машина, в которой находилось четверо парней, горела ярким пламенем.

Пожар окутал весь автомобиль. Из большого пламени с треском и шумом вылетали горящие шины. А спустя несколько минут, когда черный дым начал рассеиваться, стало заметно, как в горевшем авто сидят обугленные человеческие тела.

На пожар сбежались люди с супермаркета. Поднялась суматоха. Кто-то стал кричать, кто-то отгонял свои машины, стоящие рядом с местом происшествия. Но нашлись и те, кто догадался позвонить пожарным, в скорую помощь и, конечно же, в полицию.

Никто из очевидцев не пытался потушить пожар, большинство окружили место происшествия и снимали происходящее на камеру своих телефонов.

Яркое пламя горящей машины, пожарным удалось потушить быстро, так как они вовремя прибыли на место пожара. За ними подоспела скорая помощь и полиция. Приехали даже журналисты. И толпа людей не собиралась расходиться, а наоборот люди все подходили и подходили, так как всем было интересно, что случилось на самом деле.

Соболь примчался на место происшествия сломя голову. Он не мог поверить, что единственный важный для него свидетель по делу убитых девушек – мертв. Ему удалось быстро выяснить, кто находился в машине при помощи камер видеонаблюдения, расположенных вблизи супермаркета.

В машине заживо сгорело четверо парней. От них остались лишь обугленные тела.

Спустя несколько часов Решетников был жив и разговаривал с Соболем.

В то, что на этом белом свете нет Алексея, не верила его мать, которая тут же примчалась, когда ей сообщили о случившемся.

Мать Решетникова пробиралась через толпу. Она лихорадочно расталкивала людей и нервно говорила:

– Не верю! Где мой сынок! Где мой мальчик…Пробраться через столпотворение людей у нее не получилось, так как у нее подкосились ноги. Но кто-то из толпы во время сумел ее подхватить под руки. А ей хотелось ползти ползком, кричать, биться в истерике, но это бы никак не помогло заглушить адскую боль, которая жгла ее материнское сердце и душу. И от этой боли не куда было деться. Она заполняла все пространство, каждую клетку.

Соболь злился. Он кричал на Мирошниченко, кидал в него пустую пачку из-под сигарет. Он был зол, так как убийца действует на опережение. Он еще не знал, как замешен этот пожар с убийствами девушек, но что-то ему подсказывало, этот взрыв все равно как-то связан с происходящей серией убийств.

Первое, что его интересовало, так это список. Тот самый список девушек, который ему написал Решетников. Соболь был уверен, что в этом списке все девушки мертвы кроме одной.

– А знаешь, что нужно узнать, – обратился он к Мирошниченко. Соболь достал из внутреннего кармана кожаной куртки вчетверо сложенный лист и протянул его лейтенанту, возьми этот список и бегом разузнай про всех девушек, которые написаны в нем. Какая-то из них должна еще быть жива.

Мирошниченко согласился с ним. Он взял лист, развернувши его, стал изучать.

– Писал писака, не разбери собака. Ты думаешь, убийство девушек связаны с взрывом автомобиля?

– Скорей всего именно так. Погибли студенты медицинского вуза. Парни. Возможно, это не маньяк. Возможно, он просто убивает свидетелей или действует в других интересах. Это холоднокровный убийца. А знаешь, нужно узнать, как попали волосы Решетникова на его свитер. Нужно узнать по секундно, что он делал после того, как была убита Кравченко Ира. Займись этим, – приказным тоном сказал Соболь.

– Будет сделано, – Мирошниченко не стал с ним спорить, так как дело оказалось слишком серьезным.

Поздней ночью удалось закончить работать на месте происшествия, там, где случился взрыв. Люди уже давно разошлись. Обугленные тела погрузили в катафалк, а обгоревшую машину увез эвакуатор. Словно утром ничего не произошло. Все стало на свои места, как и прежде. Зато за несколько часов Мирошниченко успел пробить весь список и узнать, что одна из девушек, значащихся в этом списке – жива. Это была Докучаева Алина. Но кроме этого ему удалось также выяснить, что Алина дружила с пропавшей Ольгой Булановой. Мирошниченко незамедлительно сообщил эту информацию Соболю, и они вместе направились к ней в общежитие.

 

Глава 25

Алина мило спала в своей кровати, когда в дверь постучали. Открывать не хотелось, хотелось спать. Поэтому она перевернулась на другой бок и накрылась подушкой.

Но настойчивый стук в дверь не прекращался. Алина встала с постели и подошла к двери.

– Кто там? – сонно спросила она, не открывая дверь.

– Это из полиции. Старший лейтенант Мирошниченко и капитан Соболь, откройте, нам срочно нужно с вами поговорить.

– Сейчас открою, только оденусь. И Алина быстро накинула халат и открыла. Перед ней стояли двое высоких мужчин в черных куртках.

– Что случилось? Почему так поздно? А как вас вахтер пропустил? – набросилась Алина с вопросами.

Полицейские прошли в комнату. Мирошниченко начал неплановый осмотр. Он просто хотел убедиться, что кроме них никого в комнате не было. Соболь тем временем присел на небольшой диван и начал говорить.

– Скажите, вы встречались с Алексеем Решетниковым?

– Да, но это было так давно. Больше года назад. Мы недолго встречались. Мне пришлось его бросить.

– Почему? – задал вопрос Мирошниченко.

Алина слегка замялась. Было видно, что она не хочет отвечать на этот вопрос. Она сразу занервничала, а после просто решила уйти от ответа, задав встречный вопрос:

– Может кофе? – Алина поднялась с дивана и направилась к плите.

– Да, с удовольствием. Мне без сахара. Так почему вы его бросили?

– Знаете, не срослось. Он жуткий бабник.

– Вы дружили с Ольгой Булановой?

После этого вопроса Алина выронила сахарницу из рук. И сразу же нервно приступила убирать рассыпанный сахар. Она так быстро схватила веник и совок, стоящий за шкафчиком. На помощь ей пришел Мирошниченко. Он забрал у девушки веник, расстроившись, она не могла толком собрать белый, сладкий песок. Соболь понял, что зацепил девушку за живое.

– Она нашлась?

– Нет. Но вы можете помочь нам найти ее. Вы же с ней дружили, расскажите о ней. Например, куда она в день своего исчезновения направилась? Куда она могла пойти в этот вечер?

– Не знаю.

Соболь встал с дивана и подошел ближе к Алине. Девушка замерла, когда он подошел так близко. Она стояла неподвижно возле небольшого столика, на котором стоял электрический чайник и несколько чашек.

– Поймите, погибают молодые девушки. Утром подорвали машину, в которой был Алексей Решетников со своими друзьями. Поэтому я настаиваю рассказать вам все, что знаете.

– Причем здесь исчезновение Ольги?

– Я не могу рассказать вам всех тонкостей следствия, но могу сказать одно, что погибают те девушки, которые встречались с Лешей Решетниковом.

– Столько времени прошло, не могу вспомнить…

– Вспоминайте. У меня есть подозрения, что вам тоже угрожает опасность, – Соболь старался разговорить Алину, так как подозревал, что она что-то знает, но боится сказать.

– Ольга в тот вечер отправилась до Оксаны. Оксаны Смирновой. Больше я ничего не знаю.

– Зачем она туда отправилась?

– Я не знаю. Я ничего не знаю! – Алина заплакала и присела на присядки. Она охватила свою голову руками, а после громко заплакала.

– Пока и на этом спасибо, вы нам очень помогли. И будьте осторожны.

Мирошниченко и Соболь покинули комнату девушки. Мирошниченко сразу отправился домой, так как дома его ждала семья.

Соболь тоже планировал когда-нибудь завести семью. Он хотел, чтобы рядом была женщина, внешне похожая на Ольгу. На ту самую Ольгу, которая исчезла без следа. И впервые за такое долгое время ее поисков Соболь напал на след.

Часть 3

 

Глава 26

Рано утром Соболь попросил своего шефа Анатолия Сергеевича, позвонить отцу Оксаны Смирновой, так как ему он может отказать. Гнусный с легкостью выполнил данную просьбу и с легкостью договорился о встрече. Поэтому Соболь решил немного привести себя в порядок и направиться на переговоры с полковником в их загородный коттедж.

Соболь брился у себя в кабинете, когда к нему зашел эксперт, он зашел отдать фотографии, которые его просил распечатать Соболь.

– Доброе утро Миша!

– Доброе! Что интересного? С чем пришел?

– У меня для тебя две новости, одна не очень хорошая, вторая совсем плохая. С какой начинать?

– Давай с плохой, – сказал Соболь и, отложив бритву, сел за свой рабочий стол. Эксперт тоже присел на стул, напротив Соболя. Он поправил свой белый халат и начал говорить:

– А плохая новость в том, что подрывник попался профессионалом. Под капот машины было заложено устройство, которое срабатывает после своей установки со второго раза, как завелась машина.

– Интересно как. Почему убийца действует именно так?

– Если бы мы знали, почему он так действует, то давно бы его поймали.

– Есть какие-нибудь улики?

– По моей части нет. Может Мирошниченко что-нибудь накопает

– Нам Гнусный еще подкинул подмогу, ребят с соседнего отдела. Вообще нужно к этому делу подключить все службы, вызвать всех профессионалов.

– А ты разве не профессионал? У тебя сколько наград, уже ставить, наверное, эти грамоты не куда. Если ты не можешь справиться с этим делом, то другому, это навряд ли под силу.

– Ладно, что там за хорошая новость?

– Помнишь, ты мне сказал распечатать фото, так вот я их распечатал и увидел одну закономерность. У того мужчины, кажется водитель такси, так же само разрезано горло, как и у погибших девушек. Практически идентично. Вот смотри, – эксперт взял фото таксиста серого Ситроена, которого убил Буланов Артур и взял фото убитой девушки. Фотографии были в разных ракурсах. Но нанесенные разным жертвам смертельные ранения казались идентичными.

– Вот смотри, – сказал эксперт, указывая на большой и окровавленный порез на горле. – Разрез сделал от левого, до правого уха, убийца водителя, как и в нашем случае, нападал сзади и резал также.

– Сейчас ты мне хочешь сказать, что эти убийства мог совершить один и тот же человек?

– Да, Миша. Возможно разными орудиями убийства, но почерк тот же.

– Не знаю насколько это возможно. Человек, убивший таксиста – мертв и я думаю, похоронен в общей могиле. Тут эксгумацию даже провести сложно. Убийца таксиста – зек, который болел СПИДом и умер задолго до того, как начали погибать девушки.

– Миша решать тебе, я лишь высказал свое мнение.

– Спасибо! Я свяжусь с местной полицией и проработаю этот вариант.

Они обменялись крепким рукопожатием, после чего Соболь направился на встречу с отцом одной из погибших девушек.

 

Глава 27

Трехэтажный коттедж находился совсем недалеко от медицинского университета и от общежития тоже. Соболь этот факт почему-то заметил сразу. «Очень удобно отдавать учиться дочку, рядом с домом», – подумал он.

Полковник полиции встретил его на пороге своего большого дома приветливо. Он параллельно с полицией занимался расследованием убийства своей дочери, но пока это результатов не принесло.

Внешне полковник выгладил угнетенно, но было видно, что потеря единственной дочери оставила в его сердце неисчерпаемый горький осадок. Все же он держался, как настоящий мужчина.

У него были седые волосы, морщинистое лицо, голубые глаза, крепкий загар и белые зубы. Несмотря на его преклонный возраст можно с уверенностью сказать Оксана была на него очень похожа.

Полковник провел Соболя в гостиную, в которой на небольшом журнальном столике, возле дивана, стоял чайник и две белых фарфоровых кружки. В небольшой конфетнице лежали сладости.

Просторная комната, была обставлено со вкусом. Здесь был камин, хоть и искусственный, и красивые светильники, которые придавали комнате еще больше шарма, портьеры, картины – все гармонировало и сочеталось, но как показалось Соболю, чего-то не хватало и, позже он понял чего именно.

Пока полковник отлучился, чтобы ответить на важный звонок, Соболь решил оглядеться. Он внимательно осматривал картины, висящие на стенах в комнате, различные символические статуэтки, а также обратил внимание на одну из фотографий в рамке с золотыми краями. На фото была изображена Оксана, сидящая у камина на дорогом, персидском ковре. Соболь посмотрел себе под ноги и обнаружил, что на данный момент ковра в комнате нет, а на фото ковер есть. Причем фото сделано, совсем недавно, возможно несколько лет назад.

Когда в гостиной снова появился полковник, Соболь спросил его:

– Подскажите, а где делся ваш ковер?

– Ах да! Это Оксана, знала, но нам с матерью так вразумительного ответа не дала. Вы знаете, мы ее баловали. Единственная дочь и все в таком духе. Вы думаете, что ковер, как-то связан с убийством моей дочери?

– Все возможно.

– Так поделитесь своими соображениями на свой счет, – сказал подполковник и сел на диван. – Чаю? – предложил он Соболю.

– Спасибо не откажусь, – и Соболь присоединился к нему для совместного чаепития.

Чай оказался действительно вкусным. Соболь однажды пробовал такой чай, отдыхая в Крыму. Сделав несколько глотков, ему сразу вспомнилось море, золотой песок, шумный берег и множество красивых девушек в открытых купальниках с загорелыми ягодицами. Соболь отставил, отбросил лишние мысли и продолжил разговор с полковником:

– Я заметил, что на одном из фото, которое стоит на самом виду присутствует дорогой ковер. А сейчас его нет.

– А может, мы его просто перестелили в другое место?

– Нет, этот ковер дополняет комнату. Я сразу обратил внимание, что в комнате все красиво, но чего-то не хватает. Когда посмотрел на фото, я убедился в этом.

– Вы очень наблюдательны и это очень хорошо. На самом деле я не могу сказать, куда делся этот чертов ковер. Однажды мы с женой приехали из отпуска и увидели, что ковра нет. Наша дочь сказала, что хочет переделать комнату и начала потихоньку избавляться от старого хламья. Куда она его конкретно дела, я не могу об этом сказать. А теперь вы поделитесь своими наблюдениями. Почему вас интересует этот ковер?

– Обязательно. Только еще один вопрос. Вы уезжали в отпуск, когда у дочери было день рождение?

– Да, – удивленно ответил подполковник. Мы с женой знали, что она хочет устроить вечеринку. Она нам об этом говорила. Понимаете, мы ей доверяли, хоть и баловали. Я прекрасно знал, чем занимается дочь, с кем дружит, но старался ее не ограничивать… Моей слабостью была дочь, – печально сказал он.

– А вы знали, кто был на вечеринке?

– Оксана говорила мне, что будут только близкие друзья. Я знал точно, что на вечеринке будут те самые парни, которые вчера были взорваны в своей машине. К сожалению, я не могу всех конкретно назвать, и эту информацию вряд ли вам сообщит кто-либо еще, – подполковник говорил тихо, словно не хотел, чтобы его услышали. – Но причем здесь вечеринка, ковер, никак не пойму?

– Год назад одна из девушек, ее звали Ольга Буланова, направилась к Оксане, на вечеринку, а после чего без вести пропала. Возможно, я делаю поспешные выводы, но у меня создалось впечатление, что Ольга была убита именно здесь. Ее убили, тело замотали в ковер и каким-то способом избавились от трупа.

– Бред! – воскликнул подполковник. – Этого не может быть.

– Сейчас у меня нет объективных доказательств, только одни догадки, но думаю, все так и было.

– Сначала найди доказательства, прежде чем обвинять мою дочь в преступлении! – сменил тон подполковник, на более яростный.

– Обязательно найду, – спокойно ответил Соболь, поднялся с дивана и направился к выходу.

– Провожать не надо. Я сам найду дорогу.