Венец бесценный Ариадны, словно великий символ, с неба светит нам, и он обещан мне не пустословно; ко многим добродетельным делам он вел героев; он подвиг Персея, который пожелал его и сам, Палладою научен, не робея, убить Горгону, а минойский бык был побежден уловкою Тесея. Персей, победоносен и велик, с освобожденной Андромедой милой супружества счастливого достиг. И Юний Брут [193] с неслыханною силой секирой сыновьям нанес удар, дабы коварностью, ему постылой, не предали свободу – божий дар. Катон Утический [194] и Цензор [195] – оба являли свету мужественный жар, с младых ногтей труждаясь и до гроба, дабы пресекся на земле порок и миру зло не диктовала злоба; их труд святой принес немалый прок — Кипр с Утикой и с Ливией Ахайя [196] тому и подтвержденье и залог. Был праведен Фабриций [197] , отвергая самнитов деньги, эллинов дары; а жадный взял бы – сделка неплохая! И речи Цицерона столь мудры, и честь Эмилия [198] , и жизнь Торквата [199] прославились премного в те поры, и Сципион [200] , стремившийся когда-то венца достигнуть, – все сии мужи влеклись к нему, хоть исподволь, но свято. И в срок ему Дидона послужи, когда ненужной сделалась Энею, уплывшему в чужие рубежи, и, может, поступила бы умнее, и душу исцелила бы тогда, и с исцеленной бы смирилась с нею. И скорбная Библида никогда от света б не отторглась, твердо зная, что мир душа обрящет навсегда. Так, вред себе немалый причиняя, иные жизнь и скорбь свою клянут, себя из жизни сами изгоняя. Безумные! Неужто же от пут и тягот нету лучше исцеленья? Не лучше ль к мукам притерпеться тут, чем смертные умножить прегрешенья и душу блага вечного лишить — себя сгубить и не найти решенья? И мне, ища любовь, пришлось пролить немало слез: не безмятежна доля тех, кто, любя, предполагает жить; но жду венца, и пусть страданьям воля подвластна будет – оборовши страх, уйду победно с боевого поля и заслужу венец и жизнь в веках.