И вышла из каморки, где в томленье Метался сын и горестно стонал. Почувствовав своё уединенье, Он от любви ещё сильней страдал, И, груди непривычное, мученье Всё возрастало, пламень сожигал Всё яростней; взывал он: «Почему же Любовь, что миг, терзает больше, хуже?!