И тут вздохнув глубоко и умильно, Расплакался так горько мальчик мой И слёзы полились так изобильно, Что щёки, грудь — казалися рекой, Струями слёз омоченные сильно, — Так злостной был охвачен он тоской. И к светлому склонившись отраженью, Беседовал он с собственною тенью.