Диана мерила шагами комнату и напряженно думала, стоит ли ей предварительно звонить матери Эми или этого делать не следует. Тот и другой вариант имел свои плюсы и минусы. Если в ответ на звонок Дороти откажется ее принять, то осложнит встречу. В то же время неизвестно, чем может обернуться, если она появится у Мартеллов без предварительной договоренности.

Она потратила все утро на бесплодные колебания, пора было на что-то решиться.

Диана уже потянулась к телефону, но что-то ее остановило. Возможно, было разумнее сообщит подобную новость по телефону, но Дороти Мартелл могла просто повесить трубку и прервать неприятный для себя разговор. Кроме того, Диане хотелось видеть, какие чувства отразятся в ее глазах: радость, страх или растерянность, когда она узнает, что дочь может снова войти в ее жизнь.

Не давая больше воли сомнениям, Диана схватила сумочку и заторопилась к машине. Скоро она уже направлялась на север. За пределами города указатели попадались очень редко, и она решила, что забралась слишком далеко, но тут увидела уходящую в сторону, покрытую гравием дорогу, при въезде на которую стояла арка из металлических конструкций, увенчанная буквой М в круге.

Когда Диана съехала с шоссейной дороги и под колесами джипа заскрипел гравий, ее вновь охватили сомнения. Уверенность в том, что она поступает правильно, убывала в ней с каждой оставшейся позади милей.

Вдруг ей вспомнился давний урок мифологии, где речь шла о ящике Пандоры. Услужливое воображение нарисовало ей этот магический ящик, крышку которого она готовилась приоткрыть и выпустить на свободу все пороки и зло мира.

Диана смотрела по сторонам, но не видела ни души ни на поле слева, ни на лугу справа, рядом с пасущимся стадом. Казалось, что жизнь замерла, хотя в представленном отчете говорилось, что дела на ранчо процветают.

Дорога шла все прямо, но неожиданно сделала крутой поворот влево. Вскоре вдали показался и сам дом. Диана ожидала увидеть нечто похожее на фермерские домики, к которым привыкла в Миннесоте, перед ней же оказалось строение, больше напоминавшее охотничий дом в горах, сложенный из бревен, с металлической крышей, выкрашенной в зеленый цвет. Надворные постройки из грубо обтесанного кругляка, массивная металлическая ограда – все имело внушительный, вселяющий спокойствие вид. Казалось, люди здесь жили всегда и будут жить вечно. Но почему Эми лишили ее доли наследства? Почему семья отреклась от нее?

Подъехав ближе, Диана разглядела признаки жизни, которых не могла заметить раньше. В просторном дворе стояло несколько грузовиков и какая-то сельскохозяйственная техника. Под деревом сидели два черных с белым пса, готовых известить хозяев о ее прибытии. Несколько человек столпились вокруг трактора, поглощенные изучением двигателя.

Диана въехала во двор, собаки дружно залаяли. Двое рабочих оторвались от своего занятия и посмотрели в ее сторону, но из дома никто не вышел. Она не позвонила заранее, и Дороти вполне могло не оказаться дома.

Диана несколько раз глубоко вздохнула и заставила себя выйти из машины. Когда она дошла до крыльца, сердце ее учащенно билось. На звонок вышла молодая женщина в джинсах и футболке с полотенцем на плече.

– Что вы хотели? – спросила она, явно удивившись появлению незнакомки.

– Я хотела бы поговорить с Дороти Мартелл.

– Вы с ней договаривались о встрече?

– He совсем, я считала…

– Кто там, Фелиция? – послышался женский голос из глубины дома.

– Вас спрашивает какая-то женщина.

Прошло несколько секунд, и на пороге появилась небольшого роста, элегантная, подтянутая женщина:

– Слушаю вас.

Диана застыла пораженная, не в силах произнести ни слова. Перед ней была Эми, какой она могла стать в пятьдесят: все в ней, от короткой прически и аккуратно подстриженных ногтей до упрямого подбородка и внимательных карих глаз, удивляло своим сходством с Эми. Диана не знала, что сказать, а только молча смотрела на незнакомую женщину, так разительно похожую на ее сводную сестру, только гораздо старше.

– Она объяснила, что ей нужно? – обратилась Дороти к Фелиции.

– Я не спросила.

– У нас с вами есть общая знакомая, – снова обрела дар речи Диана.

– Неужели? – Брови Дороти удивленно поползли вверх. – И кто же это?

– Мы можем поговорить наедине?

Дороти некоторое время оценивающе смотрела на Диану.

– Ты можешь идти, Фелиция, я разберусь сама.

– Если понадоблюсь, я в кухне.

– Пожалуйста, пройдите в дом, – пригласил Дороти, когда Фелиция ушла.

– Спасибо.

– Пройдемте в кабинет, там и поговорим. – Она жестом указала дорогу.

Диана беглым взглядом оглядела гостиную, через которую они проходили, просторную комнату с окном во всю стену. Дорогая и солидная мебель придавала комнате благородный вид. Стюарту бы здесь определенно понравилось. Диана удивилась, что жена фермера смогла так обставить дом. Такой гостиной не погнушались бы многие светские знакомые Дианы, но какое отношение имела к этому миру Дороти Мартелл, жившая в суровой глуши Вайоминга?

– Простите, как ваше имя? – спросила Дороти, когда они вошли в кабинет.

– Диана, Диана Винчестер.

– И кто же наша общая знакомая? – Дороти заняла свое место за столом, дождавшись, пока сядет гостья.

Диана с трудом проглотила подступивший к горлу комок. Начать разговор, ради которого она приехала, оказалось совсем не просто.

– Ее зовут Эми, – выдавила наконец она. – Возможно, вы дали бы ей другое имя, но мои родители выбрали для вашей дочери именно его.

Ни один мускул не дрогнул на лице Дороти Мартелл.

– Боюсь, вы что-то перепутали. – В ее глазах не вспыхнула даже искра интереса, а тон остался ровным и совершенно бесстрастным.

– Я понимаю, для вас мои слова настоящее потрясение, но прошу, выслушайте меня. Вы нужны Эми, она…

– Кто вы такая? – холодно прервала ее Дороти.

– Я сестра Эми, мои родители взяли ее на воспитание.

Дороти встала, плотно закрыла дверь и снова вернулась на прежнее место.

– Но почему приехали вы, а не Эми?

– Она даже не знает, что я нашла вас. Мне казалось…

– Что вы конкретно хотите? Денег?

Вопрос ошеломил Диану. Она подумала, что Дороти неправильно поняла мотивы ее приезда, и попыталась внести ясность:

– Мне хотелось дать Эми возможность узнать свою настоящую семью.

– Почему я должна вам верить? – Она жестом остановила пытавшуюся что-то сказать Диану. – Хотя это не важно. Вы ошиблись, я не мать этой девушки. – Дороти пронзительно посмотрела на Диану. – И я не имею желания иметь с ней что-либо общее. Вам это понятно?

– То, что произошло с вами двадцать шесть лет назад, – ваше личное дело. Но мне совсем не безразлично, что происходит с Эми сейчас. Вы решили родить ребенка и, значит, взяли на себя определенную ответственность: вы должны были либо оставить ее у себя, либо найти тех, кто бы любил ее и заботился о ней вместо вас.

– Я уже сказала: ваша сестра – не моя дочь. Вы напрасно тратите свое время, да и мое тоже. – Дороти сделала движение, собираясь встать. – Если вам больше нечего сказать, я бы хотела вернуться к своим делам.

Диана не могла позволить себе уйти просто так, так легко сдаться. Внутренний голос подсказывал ей, что другой возможности поговорить с этой женщиной у нее не представится.

– Ваше сходство с Эми говорит само за себя. Если Эми поставить рядом с Шэрон, всем станет ясно, что они родные сестры. Думаю, и Джуди похожа на них. По крайней мере у них один отец. Скажите, почему же вы отдали своего ребенка?

– Вы встречались с Шэрон? – Тон Дороти заметно изменился.

– Я специально ее не искала, просто зашла в магазин, она как раз была там.

– Не приближайтесь к моей дочери! – Теперь Дороти напоминала разъяренную тигрицу, защищающую своих детенышей.

Если бы ей удалось уговорить Дороти взять и Эми под свое крыло!

– Шэрон знает, что у нее есть еще одна сестра?

– Откуда? Все это ложь!

Диана достала из сумочки конверт с фотографиями. Она не раз представляла себе, как покажет их матери Эми. Сейчас как раз наступил такой момент. Диана выложила на стол три недавние фотографии сестры. Детские фото она решила показать позднее.

Сначала Дороти отводила глаза от фотографий, пронзая Диану убийственным взглядом. Но тут она просчиталась: грозным видом Диану было не запугать. Она всю жизнь прожила в обществе первоклассного мастера по метанию молний. В этом Эйлин и Дороти составили бы идеальную пару.

Вскоре Дороти сдалась и мельком взглянула на фотографии, и хотя она почти сразу отвела глаза, но ее выдала пробежавшая по лицу тень: она, несомненно, узнала знакомые черты.

– Она красивая, правда? – мягко заметила Диана.

– Повторяю: вы только зря теряете время. – Дороти собрала фотографии и протянула их Диане. – Эта женщина не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моей семье.

Вопреки логике Диана не могла избавиться от ощущения, что говорит с Эми. Даже сердились они одинаково. Противоречащий здравому смыслу внутренний голос продолжал нашептывать ей, что нужно только пробиться сквозь панцирь отчуждения, и там она встретит такую же нежную и ранимую душу, какой обладала Эми. И после этого все встанет на свои места.

– Поверьте, я не стала бы вторгаться в вашу жизнь и уехала бы, сохранив молчание, если бы это не было так важно для Эми.

– Вы мне угрожаете? – резко выпрямилась в своем кресле Дороти.

– Что? – Диана от неожиданности вздрогнула.

– Вы меня плохо знаете. С семейством Мартелл в нашей округе привыкли считаться. Вы напрасно надеетесь, что вам удастся навязать нам эту девицу. Только попробуйте, и это будет самой серьезной ошибкой в вашей жизни. Если она посмеет приблизиться ко мне или к кому-либо из моей семьи, обещаю, жизнь ее превратится в ад, можете мне поверить.

– Не удивлюсь, если именно вы кастрируете быков во всей округе, – язвительно заметила Диана.

– Слушай меня, маленькая дрянь! Всю жизнь я защищала то, что считала своим, и ни за что не позволю тебе разрушить все, что создано моими руками.

– А я и не догадывалась, что у меня такая власть, – медленно произнесла Диана, стараясь выиграть время для следующего шага. – Вы сами мне скажете, как мне это сделать, или мне предстоит угадать самой?

– Предупреждаю тебя, я первый и последний человек, с кем ты завела этот разговор.

– Насколько я понимаю, мне следует испугаться?

Сказать такое было равнозначно тому, что показать мясо голодному псу. Дороти вскочила, словно подброшенная пружиной, и, опершись о стол, гневно выдохнула:

– Убирайся вон!

Диана не испытывала страха, скорее разочарование. Худшего исхода встречи нельзя было предположить, но она никак не могла понять, в чем ее ошибка. Как ей преодолеть себя и попытаться уладить дело, когда ее тянуло ответить резкостью? Она не могла вытерпеть, чтобы кто-то угрожал ее сестре.

– Давайте не будем горячиться, – примирительно начала Диана. – Может быть, вам нужно время, чтобы все обдумать? Я буду ждать вашего звонка. Я остановилась в гостинице «Мандерли».

– Какого черта мне надо звонить? Не желаю больше даже слышать о тебе. Можешь отправляться туда, откуда приехала.

– Из Миннесоты, – подсказала Диана. Дороти обошла стол, открыла дверь и отступила в сторону. Она собиралась что-то добавить, но тут ее внимание привлек донесшийся со двора мужской голос. Гнев ее моментально улегся, было видно, как она колеблется: закрыть ли ей снова дверь или поскорее выпроводить Диану.

– Ма, – позвал Тревис, – ты дома?

– Я хочу, чтобы вы немедленно ушли.

– Так вы мне позвоните?

Если бы слова обладали способностью убивать, Диане определенно не поздоровилось бы.

– Ни к чему хорошему это не приведет.

– И все же?

– Да, да, черт вас побери, а сейчас уходите, и побыстрее.

Диана прошла мимо Дороти в коридор. Она была уже у входной двери, когда в гостиную вошел Тревис. Его было непросто узнать в опрятной одежде и гладко выбритого. Он присмотрелся к Диане, узнал и улыбнулся:

– Не ожидал вас здесь встретить.

Диана оглянулась на Дороти, которая любезно улыбалась, делая вид, что рада встрече сына и своей гостьи. Диана оценила ее актерские способности: такую мастерскую игру ей приходилось наблюдать не часто.

– Тревис Мартелл, – представился он, подавая руку.

– Диана Винчестер, – в свою очередь назвалась она, пожимая протянутую руку, ничего другого ей не оставалось.

– Мисс Винчестер уже уходит, – заметила Дороти, – у нее дела.

– Не стану вас задерживать, – сказал Тревис.

– Так не забудьте, гостиница «Мандерли». Буду ждать вашего звонка, – напомнила Диана Дороти и, повернувшись к Тревису, добавила: – Возможно, мы еще увидимся с вами в городе. – Она знала, что рискует, но не видела другого способа заставить Дороти позвонить.

– Постараюсь вас не пропустить. – Тревис пристально посмотрел на Диану. Он вышел с ней во двор и стоял на крыльце, пока ее машина не скрылась из виду.

– Ты меня искал? – спросила сына Дороти.

– Кто она?

– Ты ведь только что сказал, что вы уже виделись, – уклонилась она от ответа.

– Мы сегодня утром сидели за соседними столиками у «Рози», вот и все.

– Она красивая женщина, неудивительно, что ты ее запомнил.

– И все же, кто она? – повторил свой вопрос Тревис.

– Рекламирует кое-какие товары.

– С каких это пор ты принимаешь рекламных агентов в гостиной? Мне казалось, у тебя строгое правило: вести с ними переговоры только в городе. – Тревис слишком хорошо знал мать, чтобы не заметить в ее голосе звенящих ноток.

– Я сделала для нее исключение. Думаю, это был первый и последний случай. – Она взяла сына под руку. – Теперь пойдем в дом, я приготовлю тебе что-нибудь выпить.

– И что же она предлагала? – продолжал расспрашивать Тревис.

– Зачем тебе это знать? – Дороти потянула его за собой.

– Нет, сделай одолжение, скажи. – Тревис чувствовал, что мать что-то беспокоит и она пытается это скрыть.

– Она предлагала новинки рыболовного снаряжения.

Тон ее стал жестким, Тревис расценил это как запрет продолжать расспросы. Так было всегда, но он оставил материнское предостережение без внимания.

– А разве не странно, что она не захватила с собой образцов или хотя бы каталога?

– Почему тебя это так занимает?

— Не знаю, – признался Тревис. – А что беспокоит тебя?

– Так тебе приготовить выпить или нет? – раздраженно бросила Дороти.

– Сначала расскажи, что тебя так разволновало?

– Ничего, – ответила она и уже спокойнее продолжала: – Хочу тебе напомнить: ты так ревностно отстаиваешь свое право наличную жизнь, а сам пытаешься вмешиваться в мою.

Тревис утвердился в своем предположении, что произошло нечто серьезное. Его мать редко теряла самообладание.

– И все это из-за женщины, желающей продать какие-то удочки?

Дороти закрыла глаза и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Через мгновение на губах ее появилась улыбка.

– Диана Винчестер в высшей степени неприятная особа. Мне хочется побыстрее забыть о ней. По ее мнению, успех в бизнесе в мире мужчин зависит от способности превзойти конкурентов в умении протолкнуть свой товар любым путем, даже хитростью. – Дороти передернула плечами, желая подчеркнуть, как неприятно ей воспоминание. – Теперь ты понимаешь, почему меня так раздражает даже одно упоминание о ней?

– Ты собираешься сообщить о ней в компанию?

– Обязательно, они должны знать, кто представляет их интересы.

– Может быть, тебе стоит поговорить о ней с Шэрон? – Тревису хотелось проверить, насколько решительно настроена мать.

– Неплохая мысль.

Во дворе заработал трактор, и Тревис сразу вспомнил, зачем приехал.

– Отец считает, что тебе следует побеседовать с этим парнем перед его отъездом.

– Зачем? Я думала, он всего лишь механик, – недовольно произнесла Дороти.

– Он что-то говорил о долгосрочных гарантиях на ремонт, отец решил, что тебя это может заинтересовать.

– Меня может интересовать только одно – чтобы трактор исправно работал, а не только неделю из каждых четырех.

Дороти вела бухгалтерию, Гас занимался всем остальным. Между ними постоянно возникали разногласия. На протяжении многих лет Дороти придерживалась особой тактики. Когда она видела, что дело можно повернуть в свою сторону, она ставила сына между собой и мужем. Когда Тревис разгадал ее хитрость, он больше не разрешал манипулировать собой.

– Скажи ему об этом сама, а мне надо обратно в город.

– Ты ведь знаешь, как отец начинает нервничать, когда ему кажется, что я неправильно веду счета. Если бы он этим занимался, нам давно бы сели на голову. – Она снова стала сама собой. Встреча с Дианой отошла в прошлое. – Как по-твоему, кто заставил компанию прислать механика? Твой отец, конечно, уже расхвастался друзьям, что к нему проявили особое внимание. Могу даже поспорить, он к завтрашнему утру и сам поверит, что это его идея.

Тревис не мог в этом с ней поспорить. Он не раз присутствовал при разговорах отца с приятелями.

Ни отец, ни мать не желали уступать друг другу пальму первенства ни в чем.

– Но разве на самом деле так важно, кто подал идею?

– И почему ты всегда на его стороне?

Опять все тот же нескончаемый спор. Тревис даже застонал от досады.

– Мне надо ехать, мама. Передай ему, пусть заедет ко мне, когда отвезет механика в аэропорт. Он собирался посмотреть новые седла, что привезли на прошлой неделе. Мне бы не хотелось все распаковывать, а вдруг придется отправлять обратно.

– Мне казалось, ты решил отказаться от конных маршрутов, – Дороти вышла проводить его на крыльцо.

– Верно, но потом поступило много заявок, и я оставил маршрут еще на один сезон.

– А не разумнее было бы отложить покупку, пока ты не определишься окончательно?

– Возможно, но у меня другие планы. – Тревис уже много раз пытался, но всегда безрезультатно, убедить мать, что он сам попросит совета или помощи, если будет в них нуждаться. Он предпочитал чужим ошибкам собственные и своим успехом хотел быть обязан только себе.

– Если тебе так уж нужно новое снаряжение, можно взять его напрокат, получится значительно дешевле по сравнению с тем, что…

– Не волнуйся, мама, – Тревис поцеловал ее в щеку, не давая договорить. Он уже почти спустился с крыльца, но остановился, вспомнив, что еще хотел сказать. – Не разрешай отцу перекладывать все сено. Я пришлю ему людей.

– Ты же знаешь, он меня в таких делах никогда не слушает.

– Пожалуйста, постарайся. Мне вряд ли удастся подыскать кого-нибудь ему в помощь раньше среды.

Дороти безнадежно махнула рукой.

– Сделаю, что смогу.

Тревис перепрыгнул последние две ступеньки и заторопился к машине. Когда он снова выехал на главную дорогу, мысли его вернулись к Диане. Он мог бы приписать их вторую встречу простой случайности, но в случайности Тревис не верил, особенно если к этому имела отношение его мать.

Что-то определенно было не так. Он бы обязательно все разузнал, но его ждали дела. Внезапно ему в голову пришла мысль, что у него не было никакого права совать нос в дела матери. Но, видимо, он унаследовал от нее больше черт, чем сам предполагал. Мысль об этом доставила ему мало радости.