Несколько долгих секунд Гусь и его товарищи по охоте лежали на траве и осматривались по сторонам, но ни таненнбег, ни таинственного певца не было слышно.

 Гусь опомнился раньше охотников и, недолго думая, начал знакомство с того, что отобрал у них лук и стрелы.

 - Совсем сошли с ума, придурки! – прошипел он. – Какого плешивого борова вы на йожа и таненнбег с луками полезли?!

 - Слушай, ты, хамло деревенское... – начал, было, неудачливый лучник, но Гусь, без малейших раздумий, треснул ему кулаком по шлему, повалив на траву.

 - Это ты меня сюда слушай ушами, - прорычал траппер. – Вы три раза могли бы быть покойниками за один день! Этого тебе что, мало?! Кто вы такие?!

 - Спокойно, Ким! – вмешался второй охотник, снимая шлем с головы.

 Гусь поперхнулся всеми словами, увидев перед собой сына майордома Ордена Тескатлипоки, Кинга Франка Вольфканга.

 - Да я сейчас этого паршивого траппера... – не пожелал оставаться спокойным Ким, вскакивая на ноги и, безо всяких преамбул, ударив Гуся в челюсть кулаком.

 Гусь, машинально, блокировал удар запястьем левой руки и повторил приём «кулаком в шлем». Ким растянулся на земле и, грозно рыча и фыркая, словно бык, по недоразумению боднувший красную кирпичную стену, принялся перемещаться из лежачего, в стоячее положение.

 Кинг покачал головой и посмотрел на Гуся.

 - Что это ты здесь делаешь?

 Социальное положение позволяло Кингу обращаться к Гусю на «ты», но всё же при этом тон у Кинга был уважительным.

 - Меня интересует, что ВЫ здесь делаете? – слегка повысил голос Гусь. – Вы понимаете, что вас могли убить?

 - Ким, не дёргайся, - приказал Кинг своему приятелю и развёл руками. – Наши намерения вас не касаются, но из уважения к тебе – отвечу. Мы отправились охотиться на это чудовище. Оно, знаете ли, мальчишку из поместий Ода Крота растерзало.

 - Вы сами чуть не стали обедом для этого зверя! – проворчал Гусь, рассматривая Кинга.

 Сын майордома Франка, представителя Ордена Дымящегося Зеркала в Усатом Бурге, не так давно отпраздновал двадцать третий год рождения. Чем-то Кинг напоминал своего отца, черноволосый, с красивым лицом, но вот глаза ему явно достались от матери – ярко-синие, словно сапфиры. Гусь частенько видел Кинга в городе, парень служил щитоносцем у своего отца, а слышал о нём то, что парень не злой, и предпочитает не прислушиваться к умным людям, и не лезть на рожон.

 Ким встал и снял с себя шлем, прожигая Гуся ненавидящим взором. Белая, слегка тронутая загаром кожа и густые светлые локоны парня были нетипичными для здешних краёв.

 - Ким – мой товарищ. Он сын Коменданта Трезора, - представил его Гусю Кинг.

 - Так что понял, лапотник? Каюк к тебе пришёл, на лыжах. Мой батя с тебя шкуру спустит. На переплёт для книги о милосердии и любви к ближнему, - пообещал Ким, сверкая глазами.

 - Ты сначала из леса выберись, - усмехнулся Гусь. – Всё с вами ясно, ребята.

 Трезора в Заборе Света знали все трапперы и стратиоты. Коменданты Каменного Моря уже несколько столетий исполняли в Выселках чисто декоративную роль. Жители Выселок жили своим умом и законами, и всякие надсмотрщики были им совершенно не нужны. Однако Комендант всё же оставался фигурой весьма крупного масштаба. Он был напрямую связан с Каменным Морем и имел право говорить от имени Совета Семей. Гусь не сомневался, что Трезор, без труда сможет сделать из него переплёт для своих богословских книг, но только его номер будет вторым. А первым придётся туго Киму, что попёрся в Забор Света, словно баран в мясной цех.

 Ким не так давно прибыл из Каменного Моря, под папин присмотр, но уже успел обзавестись репутацией этакого «золотого юноши», которому позволено всё. И если Кинг был очень спокойным, рассудительным и справедливым парнем, то Ким был вспыльчивым и злым. Видимо поэтому они с Кингом так быстро подружились – крайности-то сходятся.

 Так или иначе, но Кима Гусь совершенно не боялся, а Кинга уважал, поскольку юноша был не из тех, что бегает жаловаться родителям по поводу и без. Да и кулаками махать парень не любил, без явной нужды. Одним словом – настоящий воин Ордена. Спокойный, рассуди-тельный и справедливый.

 - Значит, вы узнали о том, что йожь растерзал ребёнка и отправились по его следам? Смелые вы. Кстати, Кинг, меня Гусём зовут.

 - Гусь? – удивился Ким. – Погоди, так это ты тот самый Гусь, по кличке Обелиск?

 - Ну, я. А что?

 Обелиском Гуся прозвали после того, как он три раза подряд выиграл турниры кулачных боёв.

 - От оно ж! – усмехнулся Ким. – Мне батя говорил, что он на тебе три монеты выиграл в прошлом году. А я-то смотрю, что у меня голова гудит, как колокол на пожаре.

 - Ким! Потом успеем поболтать ор всяких колоколах, - перебил друга Кинг. – Как бы то ни было, йожа мы уничтожили. Правда, не совсем мы, но...

 - Вот то-то и оно, - Гусь потёр шею. – Пошли, посмотрим, что там у этого йожа есть.

 - Что, резать его будешь? А если эта таненнбег вернётся?

 - Они никогда не нападают первыми, - сказав это, Гусь, очень внимательно, посмотрел на Кима. – Но думаю, что она уже не вернётся. Ей сейчас не до нас.

 - Интересно, кто это песенки такие знает, от которых чудовища убегают? – проворчал Ким, осматриваясь.

 Гусь и сам был бы рад это знать, но дела не ждали, нужно было торопиться и разделать йожа, пока на запах крови не сбежались звери со всей округи.

 Иголки йожа, особенно маленькие, только-только отросшие, очень ценились врачами. Из них получались отличные шприцы. Конечно, не такие надёжные, как стеклянные или металлические, но зато дешёвые. В самый раз для бедняков и нищих.

 Когти зверя, жуткие и страшные, с лёгкостью можно было продать любому торговцу. Эти когти перетирали в пудру и, смешав с крапивным маслом, получали отличное средство для ухода за волосами. А если в это средство добавить каплю, желчи того же йожа, то можно было быть уверенным, что после первого же применения оного масла от вас убегут, спотыкаясь и падая, все вши, блохи и клопы.

 Кое-как отрубив голову йожа, Гусь и Кинг быстро упаковали её в тонкую кожу, чтобы с неё не капало кровищей. В Усатом Бурге торговцы охотно скупали рожки, и ножки невиданных зверей, для последующей перепродажи их гостям города. Черепа или чучела зверей Кроум Карах уходили «влёт».

 Последним что сделал Гусь, было священное, для каждого траппера, дело – вскрытие желудка зверя. Несмотря на всю неаппетитность этого процесса, дело  того стоило.

 Из желудка Гусь и Кинг, (Кима, при виде этого зрелища, немедленно вывернуло наизнанку), вытащили останки одежды. Рукав рубашки, кусок расшитого бисером пояса и странный предмет, напоминающий кусок выделанной кожи, с шерстью. Больше там ничего не нашлось.

 - Как-то раз я в желудке одного медведя золотой браслет стоимостью в триста серебряных нашёл, - горестно вздохнул Гусь, повертев в кусок кожи. – Ты смотри, не переварилась!

 - Одежда явно принадлежит тому парню, которого съел этот монстр, - Кинг поёжился. – Ладно, будет, чем Монетного Клеща порадовать.

 Гусь усмехнулся. Старейшина предместий Невинных Слёз получил свою кличку не зря. Лишнюю монету из него было проще клещами вытянуть. Хотя Кингу и Киму, в силу своего социального положения, это было сделать гораздо проще.

 * * *

 Невинные Слёзы были построены очень давно, ещё в те далёкие годы, когда существовал Каролион. Это был самый обычный приют, где воспитывали сирот. Первоначально его взяли под своё крыло братья-экзекуторы, но впоследствии, когда в Кровавом Заливе появились Кровопийцы, значение этого приюта сильно выросло. В нём обучалось множество детей, чьи родители погибли во время набегов «сторуких». Помимо всего прочего, Невинные Слёзы оказывали немалую поддержку беженцам. Любопытно было то, что Невинные Слёзы взял под своё покровительство сам Железный Император – некоронованный повелитель Кроум Карах и Безлюдных Земель.

 За прошедшие три года Невинные Слёзы порядком опустели. Множество воспитанников вернулись в свои семьи, да и сирот, по большей части, разобрали. Война дала приюту власть и могущество, но именно мир отнял всё это.

 ...Постоялый двор был построен очень давно, так, что даже не было известно имени тех, кто создал его. Постоялый двор стоял на очень удобном месте, всего четыреста лет тому назад именно здесь брала своё начало легендарная дорога из жёлтых кирпичей, что вела прямиком в Каролион. А так же тут было рукой подать до Невинных Слёз, а ещё сто лет тому назад именно здесь отдыхали пограничники из лесных фортов, до того, как воины Кроум Карах, под руководством таинственного Черносвета, не предприняли знаменитый «упреждающий» поход, разрушив все лесные форты, за исключением одного-единственного.

 Само собой, что после уничтожения сети лесных фортов, постоялый двор уцелел и продолжал радовать своих посетителей отменной кухней и отличными комнатами для ночлега. Кроме того, Невинные Слёзы успели обзавестись крупными земельными угодьями, переданными в аренду стратиотам. На этих землях быстро вырос крупный сельский город, названный, непонятно почему, Красноземьем. Или Темноземьем. Многие историки считали, что такое название возникло в связи с тем, что это поселение было выстроено на полях битв стратиотов и воинов Кроум Карах. Впрочем, никто, особенно, не задумывался над этим; в Выселках, по меткому выражению одного из историков Каменного Моря «ум и сила были прямыми антагонистами».

 ...Гусь отворил двери постоялого двора и вскинул кулак, приветствуя хозяина, что как раз о чём-то разговаривал со служанками. Алекс Колода, увидев Гуся, улыбнулся во все тридцать два зуба и пожал ему руку, чуть не раздавив пальцы в своей лапе.

 - Как я рад тебя видеть, старина! Давненько тебя не было. И куда же ты изволил пропасть?

 - Это долго объяснять, - усмехнулся Гусь. – В Забор Света ходил. Вон, полный мешок лягушек достал.

 - Ага, ну тащи тогда их в мою обжираловку, там с ними быстро разберутся. Да смотри там осторожнее, если за моими кухарками будешь ухлёстывать, то я тебе вмиг устрою кулак в пятак.

 - Дались мне твои бабищи, у меня рук не хватит, дабы их обнять, - отмахнулся Гусь.

 - Кстати, тут у меня «мочилово» настраивается. Примешь участие? Там вроде будет сам Монолит и Ёлка.

 - Благодарю, с женщинами меня не очень тянет воевать, - протянул Гусь. – А с Монолитом у меня ещё по прошлой весне неприятная история. Он меня обвинил, что я его промеж ног коленом бил. Словно там было чего бить!

 - Ну, как знаешь. А это что у тебя за приятели?

 - Меня зовут Кинг, а это мой друг – Ким, - торопливо перебил Гуся Кинг. – Мы ученики уважаемого Гуся.

 Алекс присмотрелся к Кингу и выпучил глаза, но от комментариев удержался.

 - Прошу вас за столы, уважу, уж, чем богат.

 - Кстати, тут никакого торговца нет? А то мы неплохой оброк выудили из Забора Света.

 - Торговец? А ты к Гованнону обратись. Вон он, с Тремором и Артемином болтает. Парень явно при деньгах, и при охране, так что имей в виду. Не какой нибудь дорожный коробейник. 

 - Гованнон? Я его знаю, - задумчиво протянул Кинг, потирая подбородок. – Это бывший «серый художник», а сейчас ювелирных дел мастер. Он в Усатом Бурге обитает. А сюда то его что занесло?

 - Да его Алекса Снег вызывала, какое-то там украшение нужно было в Невинных Слёзах отремонтировать. Да вы идите руки мойте и за стол.

 ...Вытирая руки куском ткани, заменяющей здесь полотенце, Кинг рассматривал Гованнона и пытался понять, что потребовалось здесь этому странному человеку. Отец отзывался о Гованноне неоднозначно. Как ювелиру или оружейному мастеру, Гованнону не было равных, это признавали все ювелиры Усатого Бурга и его окрестностей. Однако ни для кого не было секретом, что у Гованнона был свой кумир – Железный Император, повелитель Кроум Карах.

 Предприимчивый торговец, сумевший, успокоить воинов Кроум Карах и завязавший тесные торговые отношения со здешними торговыми гильдиями. Гованнон никогда не скрывал, что его мечта – встретиться с Железным Императором. Это делало его подозрительным типом.

 Хотя мастером он был от Авонавилоны, или, как говорят в Бирслинге «ученик Текели-ли». Неудивительно, что Алекса Снег, очень неприятная, на взгляд Кинга, особа, пригласила его в свой любимый приют.

 - Мой отец не доверяет этому торгашу, - прошипел Ким, так, чтобы его услышал только Кинг. – Ты посмотри, какие у него охранники!

 Охраняли Гованнона лейляки – солнечные вурдалаки. Существа, похожие на людей, но с перепончатыми крыльями и длинными клыками. В древние времена их относили к так называемым « высшим вампирам», пока не было установлено, что к вампирам они ни с какого бока не относятся. Самые простые люди, с перепончатыми крыльями и несколько более развитыми телепатическими способностями. Телохранители из них были превосходные, как и солдаты. Недаром Железный Император набирал в свою элитную морскую пехоту - Головорезов, именно лейляков.

 - Твой отец не доверяет тому, кто может себе позволить охрану? – усмехнулся Кинг.

 - Этот Гованнон – очень мутный тип. Нужно с ним поболтать, - Ким хрустнул пальцами.

 - Хорошо, только болтать буду я. А ты сиди и не вмешивайся никуда, - попросил Кинг, внимательно рассматривая Гованнона.

 Гованнон родился и вырос в Бирслинге, хотя и был человеком. Давно уже миновали те времена, когда на представителей иных народов смотрели как на диковинных чудовищ из заморских стран. Практически во всех государствах можно было встретить макреонов и ардастов, что родились и выросли вдали от своих исконных земель.

 Ювелиру было около сорока лет, но выглядел он, максимум, на двадцать пять. Рослый мужчина, с длинными, белоснежными волосами, именно белыми, а не седыми. Загорелое, до  цвета бронзы, тело и большие, чёрные глаза. Гованнон одевался в белые одежды, без украше-ний, если не считать чёрной повязки, на голове. Женщинам он нравился до безумия, но вот беда – жизнь вёл практически монашескую, не позволяя себе заводить романов ни с кем, даже если ему откровенно вешались на шею. Некоторые сплетники приписывали Гованнону совершенно иные вкусы в плане любовных приключений, нежели у большинства мужчин, но Кинг, совершенно точно знал, что это только злые слова. Просто Гованнон был... иным.

 Ведь в молодости он был «серым рисовальщиком» и блуждал по джунглям Пинакоптина, а это вам не в Заборе Света «оброк» собирать. Психика меняется кардинально.

 - А с кем это он болтает? – прошептал Ким, разглядывая собеседников Гованнона.

 - Тремор и Артемин. Артемин – старший сын Ода Крота и младший брат той девчонки, что тебе коленом на прошлой неделе ниже пояса приложила. А Тремор – это его кузен. Сын брата Ода Крота. Так что с ними будь осторожнее. Ода Крот – это близкий друг твоего отца, и его деловой партнёр. Хоть он и стратиот, но поверь мне – с ЕГО семьёй лучше не задираться.

 - Учтём, - проворчал Ким и поморщился.

 На прошлой неделе он попытался, было приударить за одной сельской красоткой, но та отнекивалась. Ким, не привыкший терпеть отказов, попытался прибегнуть к силе, но получил чёткий и ясный отказ. В виде точного удара коленом ниже пояса. Кингу тогда удалось замять это дело, но каких усилий это ему стоило – лучше не говорить.

 Тем временем Гусь присел за стол, рядом с Гованноном и поздоровался с стратиотами.

 - Это Гусь Обелиск, ученик Волка Мороза, - представил его Гованнону Тремор, прижимая к губам платок, дабы сдержать кашель. – А вас он уже знает.

 - Очень рад тому, что нам удалось с вами познакомиться, - мелодичным голосом проворковал Гованнон. – Я много слышал о Волке Морозе. Надеюсь, что его ученики не уступают ему. Кстати, вы мне хотите что-то продать?

 - Есть у меня кой, какой товар, - усмехнулся Гусь.

 - А что это ваши помощники не присаживаются за стол? Я буду рад разделить с ними ужин, - Гованнон посмотрел на Кинга и Кима. – Тем более что такие уважаемые люди не должны стоять у наших столов.

 Кинг и Ким, переглянувшись, сели за стол. Гованнон посмотрел на служанку и мило улыбнулся.

 - Моим друзьям все, что они пожелают.

 - Только платить будем мы, - вмешался Кинг. – Обожаю, понимаете ли, некую независимость.

 - Вполне вас понимаю, - проговорил Гованнон. – Из вас вышел бы неплохой «серый рисовальщик».

 - Благодарю, но мои кумиры – Пендрагоны, - спокойно проговорил Кинг. – Я воин, а не авантюрист.

 - Интересное замечание, - кивнул Гованнон. – Что ж, каждому своё.

 - А что привело вас в наши края? – спросил у Кинга Тремор.

 В отличие от своего двоюродного брата, Тремор был бледным и болезненным молодым человеком, невысокого роста, с самого детства болеющий каким-то непонятным бронхиальным заболеванием, немного похожим на чахотку.

 Ким открыл, было, рот, но Кинг, поднял руку, заставив его замолчать. Несколько долгих секунд он молчал, подбирая ответ, а затем решил всё же, сказать правду.

 - Совсем недавно в Заборе Света пропал один из моих учителей. Он расследовал здесь одно дело...

 - Может быть, это дело имеет отношение к оборотню, убивающему людей в Красноземелье?  - поинтересовался, вполголоса, Гованнон. – Мне довелось слышать о трёх убийствах.

 - Нет, про оборотня мы хорошо знаем. Говорят, что для охоты на это существо, уже наняли кого-то?

 - Нанять-то наняли, да только чтоб я сдох, если это помогло... – проворчал Артемин. – Нет, мы встретились с охотником, наняли его, а на следующий день его нашли с ножом в спине!

 - Кто его убил?

 - Ты не поверишь, наши ухари из деревни. Они с него кошелёк снять хотели, а он не отдал. А дальше слово за слово, хвостом по столу... Авонавилона, рожают же бабы дураков! Ведь все же знали, что его для охоты на оборотня наняли! А всё же решили с него снять кошель. Ну и...  – Артемин скривился, словно откусил от целого лимона и сделал глоток кваса. – Нет, не понимаю я таких болванов.

 - Погоди, но мой отец, вроде как, нанимал Ёлку. Она в прошлом году в каком-то селении ухитрилась утопленников выбить. Что, против оборотня у неё сил не хватило?

 - Да ну эту дуру, - проворчал Артемин. – Она мне заявила, что оборотень – это проклятие за наши грехи и отказалась охотиться. С той поры оборотень двух детишек задрать успел.

 - Погоди! – насторожился Гусь. – А мы ведь сегодня в Заборе Света йожа завалили, а у него в брюхе рукав детской куртки! Тьфу ты блин, гавять мою ногу! Так вот за кем этот хищник гнался! За оборотнем.

 - А разве йожи не боятся оборотней? – удивился Гованнон, внимательно осматривающий трофеи Гуся. – Я всегда думал, что оборотень – это очень сильный и агрессивный хищник. И его боятся простые животные, за исключением чудовищ.

 - Я видел очень странные следы, - нехотя признался Гусь. – Судя по всему, йожь преследовал этого убийцу и... Блин! Как же я сразу не подумал!

 - Одежда в желудке йожа! – догадался Кинг. – Йожь нашёл тело убитого оборотнем подростка и частично его съел. А тут оборотень явился, уж не знаю зачем... Вот йожь его и попытался съесть! Вот откуда следы!

 - Странно у вас получается. Оборотень утащил свою жертву в лес, а затем вернулся, - Гованнон посмотрел на своих собеседников. – Это нетипично для оборотней. О, а вот и наша еда.

 - Дорогой, у меня уже борода выросла, пока ты наш заказ выполнял, - проворчал Гусь, обращаясь к Алексу Колоде, ставящему на стол подносы с едой. – Опять на кухне кухарки мышей ловили?

 - Да нет. Припёрлась тут одна логра. Оборванка. Да ещё явно с завихрениями в голове, - проворчал Алекс, вытирая руки фартуком. – Я её на порог не пустил. Пусть под открытым небом ночует. Ночи тёплые.

 - Это очень некрасиво, с вашей стороны, - Гованнон принюхался к кувшину с квасом. – Это же постоялец. А судить о других по их внешнему виду – последнее дело.

 - У меня в заведении логры и эльфы не войдут никогда! – рубанул рукой Алекс. – Я и ваших-то охранников впустил лишь потому, что они ваши телохранители. А эту спятившую нельзя пускать. Точка. Логра! Оделась точно так же, как те Пендрагоны, коих вы в картинках мне показывали. Не люблю я логров, но если они ещё и с проблемами в области головы... Мне и так дел до горла. Вон, у Ивы Кожемяки парня вчера вечером оборотень уволок, а...

 - Ива Кожемяка? Это не младшенькая дочка Сешейла Бороды? – задумался Гусь. – Интересные дела получаются. Слушай, Алекс, а где сегодня Монетный Клещ?

 - По бабам бегает. Не догонишь. А что?

 - Да вот я думаю, может к нему обратиться насчёт оборотня? Вдруг он решит расстаться с парой монет? Он ведь пообещал награду за того, кто ухлопает того падальщика в склепе.

 - Это только если Сешейла решит дать награду, а Монетному Клещу всё по барабану. Он и за тех, первых жертв никакой награды не дал. Да и...  О! Тремор, Артемин, это к вам.

 К столу подбежал невысокий мужик, в одежде, испачканной землёй и какими-то странными пятнами. Он огляделся по сторонам и, склонившись к Артемину, что-то горячо зашептал на ухо.

 - Чего?! Да ты спятил?! – подскочил Артемин. – У тебя мозги в голове, или ты их в шкафчик, перед работой кладёшь? Ты хоть соображаешь, что метёшь, волчий башмак?!

 - Да Авонавилоной клянусь!!! Оно выскочило из-под земли и напало на меня и Кирна! Оно его так обожгло, он аж сейчас в лечебнице лежит! Как бы концы не отдал!

 - Да чтоб вас! Наверное, воруете у бати траву, да не по назначению употребляете! – Артемин встал и хлопнул Тремора по плечу. - Вставай, давай. Пошли, посмотрим, что там за ерунда в оранжерее завелась. Гованнон, вы уж нас простите, но вот этот волчий корм уверяет, что на него и его помощника в оранжерее отца напало какое-то растение. Сто раз бате говорил, чтобы он следил за тем, кто работает в оранжерее. Наверное, опять самогонку из орхидей и коки гнали. После такой браги и Кровопийцы из нужника полезут.

 - Я вполне вас понимаю, - сказал Гованнон. – Не беспокойтесь, я ещё долго поживу в этом гостеприимном месте.

 Кинг встал из-за стола и хлопнул Кима по плечу.

 - Не теряй, скоро вернусь.

 - Угу, - ответил Ким и вгрызся в куриное бёдрышко.

 ...Выйдя из дверей постоялого двора, Кинг повертел головой по сторонам. Загадочная логра обнаружилась сидящей на скамейке у стены постоялого двора.

 Кинг, само собой, встречался с лограми, проживающими в Выселках и знал, как они вы-глядят. Они немного напоминали эльфов, только более рослые и сильные, с тремя пальцами на ногах, что делало их несколько похожими на этаких прямоходящих ящериц. Но эта логра была НЕОБЫЧНОЙ.

 Одета она была в кожаный жилет, и длинную кожаную юбку, вполне консервативную, если бы не разрез до самого  пояса. Такая одежда была в самый раз для путешествий по лесам, где много колючек, алчно впивавшихся в любой вид ткани, а зачастую и в кожу неудачливого гуляки. На голове красовалась коническая соломенная шляпа, в каких обычно щеголяли работники на рисовых полях. Из-под шляпы выбивались длинные светлые волосы.

 Тело логры было украшено бесчисленными татуировками и пирсингом. Этот вид искусства был строжайше запрещен лограми и айтварсами – татуировки применяли некроманты Пинакоптина, для того, чтобы метить своих рабов. Насколько знал Кинг, среди логров только Пендрагоны, жители города-государства Каролион пренебрегали этим запретом.

 Собственно говоря, именно на Пендрагона эта логра и была похожа. Но поскольку Орден Пендрагонов был уничтожен чуть ли не пятьсот лет тому назад, то вывод был один – перед Кингом сидит одна из тех, кто искренне мечтал стать Пендрагоном.

 - Скучаете? – спросил Кинг, садясь рядом с логрой и рассматривая её.

 Даже на беглый взгляд логра была очень... красивой. Блондинка с голубыми глазами, пухлыми губами и курносым носиком. Очаровательная куколка, решившая, от скуки, поиграть в легендарного Пендрагона.

 Вот только при виде девушки у Кинга, непонятно от чего, заработал внутренний сигнал тревоги.

 - Нет, я изучаю звёздное небо, - совершенно спокойно ответила логра. – Знаете, вам трудно понять, каково это – сидеть в тишине и смотреть в небо.

 - Ага. Колода вас выгнал, он нам сам это сказал. Говорит, что логры ему не нужны. Но если хотите, то я могу вас провести.

 - Каким это способом? Скажете, что я ваша девушка, купленная на ночь? – усмехнулась логра.

 - Если вас это волнует, то отвечаю: да. Но я вам могу пообещать, что не притронусь к вам, без вашего разрешения, - сухо проговорил Кинг.

 - Можно подумать, меня это напугает, - усмехнулась логра и посмотрела Кингу прямо в глаза.

 От этого взгляда у Кинга мороз по коже продрал. В глазах логры таилось что-то непонятное, страшное и жуткое. Ни у одного человека или макреона Кинг не видел ничего подобного. Какой-то свирепый огонь, тёмное пламя, неугасимое и пылающее неприятным огнём. В общем логра ничуть не напоминала своих сородичей из Бирслинга. На какой-то миг Кингу показалось, что перед ним сидит одна из мифических «кицунэ» - оборотней из мифологии айтварсов. Лисица, умеющая принимать облик обольстительной красотки, дабы заманивать свои жертвы в укромное место и там перегрызать им глотки.

 Логра мило улыбнулась Кингу и в тот же миг странное наваждение, охватившее парня, пропало без следа. Помотав головой, Кинг уставился на логру и потряс головой, гадая, что за ерунду налил ему Колода.

 - Однако я хочу спросить вас, почему вы решили предложить мне помощь? – продолжила, как ни в чём не бывало, логра.

 - Не обижайтесь, если я скажу нечто оскорбляющее вас... Но мне просто вас стало жаль.

 - Жалость... – протянула логра, посмотрев в небо. – Хорошее чувство, отличающее разумное существо от машины. Хорошо, я согласна. Кстати, меня зовут Ая Кицунэ Каролион де Пендрагон.

 Кинг содрогнулся, услышав это имя. Теперь он был уверен, что перед ним сидит логра, не вполне владеющая своим рассудком. Видимо бедняга действительно воображает себя Пендрагоном, иначе никогда бы не взяла себе такое прозвище. Для любого логра упоминания о Пендрагонах – табу.

 ...В Эноэне, испокон веков, водились существа, прозванные народом ЧУДОВИЩА. Более цивилизованные люди называли этих существ – солдатами Тёмных Демиургов. Сильные, свирепые и чрезвычайно хитрые существа, обладающие недюжинной силой и яростью, а так же удивительным чутьём на магию. Колдовство они чувствовали за километр, и никакая сила не заставила бы их схватиться с магом, у которого хватило бы сил справиться с ним. В этом и была особенность сих существ. Они никогда не вступали в бой с теми, кого не могли одолеть, и это очень затрудняло охоту на этих существ.

 Особого вреда от этих существ, если говорить теоретически, не было. Они редко нападали на людей, предпочитая худому и тощему человеку – жирную и большую корову, или овцу. Положение резко менялось во время голода или войн, когда домашняя живность съедалась или помирала от мора. Тогда чудовища начинали охотиться на людей.

 Однако если говорить практически, то одно-единственное чудовище могло навести панику одним только фактом своего существования. Их боялись до дрожи в ногах, поскольку никто не знал, куда это чудовище поплетётся на следующий день и кого оно решит съесть.

 Исторический факт – трое Солдат Велиара, поселившихся в горах Трезубца, неподалёку от серебряных рудников, ухитрились парализовать их работу на два месяца – работники шахт разбежались сломя голову. Хотя трём Солдатам Велиара не под силу было бы съесть всех шахтёров, даже если бы они поселились прямо в рудном городке и питались три раза в день, не считая полдников, ленчей и поздних ужинов. Однако не зря говорят, что репутация – великая вещь.

 Почему этих существ называли «солдатами» не установлено и по сию пору. Просто их так называли всегда. Историческая загадка – это прозвище им было дано всеми, без исключения народами. Ардасты, макреоны и макробии – все они, независимо друг от друга, называли этих существ «солдатами». А когда появились, собственно, настоящие солдаты, то эти два термина слились. Дело в том, что в Каменном Море золотые монеты называли «солдо». И наёмников, берущих плату «солдо», прозвали «солдатами», а затем уже это прозвище приклеилось к регулярным войскам. Объясняется такой выверт тем удивительным фактом, что солдаты редко продавали своих нанимателей, в отличие от регулярных, «семейных войск» Династических Семей. Слово «солдат» быстро стало синонимом «честный воин», и перекочевало в официальный язык.

 Но, поскольку само слово «солдо» происходило от «солнца», то можно представить, что когда-то чудовищ Демиургов называли «солнечными воинами», или, если говорить о том, что этот термин подразумевал – «воинами богов». Иными словами чудовища и впрямь имели какое-то отношение к Тёмным Демиургам.

 Как бы то ни было, но для охоты на чудовищ приходилось выращивать опытных воинов, владеющих как магией, так и военным искусством. Причём наёмные убийцы на эту роль никак не годились, ведь чудовища изначально были сильнее. Ловчее и яростнее любого разумного существа Эноэна. Те, кто решал связать свою жизнь с охотой на этих существ должны были приготовиться к тому, что им придётся сражаться с гораздо более сильным противником. И сражаться – лицом к лицу, а не резать его, спящего в постели.

 Дело в том, что чудовища, при всей своей силе, ярости и могуществе, были всё же псевдоразумными существами, не способными делать ассоциативные выводы. У них не было того качества, что люди называют «интеллигентность». И в силу этого они были лишены возможности думать аналитически. И поэтому один-единственный человек не вызывал у них никакого страха, при условии, что этот человек не был магом высочайшего класса.

 Колдунов, способных создавать примитивные боевые заклятья чудовища ничуть не опасались. Поэтому, встречаясь с воинами тренированными как раз для войны с ними, чудовища, без всяких задних и передних мыслей, атаковали их.

 Однако, забавный факт, эти самые воины очень уж быстро забывали, зачем их создавали. Все эти ордена, братства и прочие организации, словно заколдованные, всегда развивались по одной схеме: немного поохотившись на чудовищ, они быстро переключались на политику создавшего их государства, а, приобретя власть, тут же забывали о том, для чего их создали, занимаясь решением своих, сиюминутных проблем. И тогда приходилось создавать новых охотников на чудовищ, но и те, словно заколдованные, повторяли судьбу своих предшественников.

 Исключением, подтверждающим правило, были Пендрагоны. Этот орден не вмешивался в политику, ограничившись простым вложением капитала в экономику соседних государств, да торговлей лекарствами. Пендрагоны были элитой среди охотников за чудовищами, это признавали все. Они не выродились, их уничтожили Династические Семьи Каменного Моря, за отказ помочь в завоевании Кроум Карах.

 Пендрагоны исчезли почти пятьсот лет тому назад, оставив от себя лишь мифы и легенды.

 ...Увидев Ая, что шла за Кингом, Колода открыл, было, рот для громогласного удивления, но Кинг посмотрел на него так, что хозяин постоялого двора поперхнулся заранее заготовленной речью.

 Ким сидел за столом в гордом одиночестве и, морщась, пил пиво из деревянной кружки, местами надкусанной и надгрызенной.

 - Во имя Авонавилоны, из чего они эту дрянь варят?! – пробурчал он, с трудом делая ещё один глоток.

 - Из ревеня, - кратко ответил Кинг, садясь за стол. – Не нравится, не пей. Ая, это мой друг Ким Трезорсон. 

 - Ая Кицунэ Пендрагон де Каролион, - представилась логра.

 - Угу, - кивнул Ким. – Это как тебя понимать, Кинг?

 - А вот не твоё дело. Где Гованнон и Гусь?

 - Ювелир отправился спать, а Гусь вон, в «мочилово» поплёлся играть.

 Кинг и Ая посмотрели в  дальний угол таверны, где Гусь стоял напротив рослого, обросшего бородой мужика и, при помощи матерных слов и пальцев, объяснял, как он его будет бить.

 Рукопашный бой в Выселках назывался «мочилово». Проигравшего в поединке обычно отмачивали в вере с водой, дабы привести в чувство, откуда и пошло такое странное название.  Сам рукопашный бой сводился к тому, чтобы отправить противника в нокаут. При этом строго запрещались удары ниже пояса и в глаза. Не приветствовалась и драка со смертельным исходом. Однако очень приветствовалась игра на публику, с громогласными угрозами, ругательствами и обещаниями растерзать противника на три тысячи сто пятнадцать кусочков.

 - Побьют нашего Гуся, как рожь на обмолоте, - протянул Кинг.

 - Нет, - не согласилась Ая. – Смотрите, как стоит этот человек, Гусь.

 Кинг присмотрелся к трапперу. Тот стоял, опустив руки и расслабив тело, в то время, как его противник, двухметровый бугай, угрожающе выставил руки.

 - Тело расслабленно. Невозможно угадать, как ударит Гусь и куда он отскочит, когда его ударят, - продолжала Ая. – Могу сказать, что Гусь позволит себя ударить несколько раз, и, возможно, повалить на пол.

 Ким, услышав это, повернулся и уставился на бой.

 - Это с чего ты решила? – удивился он, и, машинально, допил пиво. – Ой, тьфу!

 - Так это очевидно, - сказала Ая и, посмотрев на стол, встряхнула руками.

 Кисти Ая, на краткий миг, засветились тёмно-синим сиянием, а затем погасли. Кинг, краем глаза заметивший этот фокус, только хмыкнул. Логры и айтварсы были просто помешаны на гигиене и если не могли вымыться водой, использовали такое вот заклинание, удаляющее любую грязь.

 Тем временем противник Гуся шагнул вперёд и врезал трапперу в грудь левым кулаком! Гусь покачнулся, но устоял на ногах, и тут же в область его печени приземлился огромный кулак!

 Ким скривился, а Кинг успел заметить, как Гусь, в самый последний миг, когда кулак противника, уже соприкасался с его телом, как-то странно покачнулся и дёрнулся. Такой трюк Кингу показывали гладиаторы Каменного Моря – «апаш», вот как он называется.

 Позволяет увернуться от самого мощного удара, но при этом у того, кто бьет, остаётся впечатление, что он отбил противнику все печёнки и почки. Трюк из арсенала скоморохов и гладиаторов – для увеселения публики.

 Траппер шлёпнулся на пол! Зрители радостно завыли, но тут же замолчали, когда увидели, как Гусь начал вставать, вертя головой. Бородач несколько секунд смотрел на противника, а затем подскочил к нему и врезал ногой в челюсть! Такой удар позволялся правилами, но вот беда, Гусь ожидал как раз такого удара и, в последний миг успел отдёрнуть голову и, тут же, сильным ударом руки, подсечь опорную ногу бородача!

 Шлёп! Не удержавшись на ногах, противник Гуся упал на пол! А Гусь, вскочив, потряс руками в воздухе и пригрозил бородачу пальцем. Тот вскочил на ноги и тут же бросился в атаку! Гусь встретил его прямым ударом в челюсть!

 На краткий миг среди зрителей повисла тишина, а затем Борода шлёпнулся на пол и распластался там, в позе шкуры медведя перед камином. Даже язык вывалил, для пущего сходства.

 - Хе-хе! – сказал Колода, останавливаясь рядом со столом Кинга и Кима. – Будет, в следующий раз, знать, как  на трапперов наезжать, словно медведь на телеге. А то пристал к Гусю, начал его оскорблять, мол, ты «траппер занюханный, привык из лука в глаз, за сто метров бить. А в честном бою слабо воевать?». Молодец Гусь!

 Получив деньги. Гусь подошёл к столу и, в изумлении, уставился на Ая, меланхолично, жующую  кусочек куриной грудки.

 - Это ещё кто такая? – удивился траппер.

 - Ая Кицунэ Пендрагон де Каролион, - с нажимом в голосе ответил Кинг. – Тебе понятно?

 - Да то ж! Словно мы тут не понимаем ничего. Пендрагон, так Пендрагон. А какими судьбами вы к нам? Каролион посетить?

 - Я уже оттуда, - ответила Ая, осматривая кувшины с напитками. – Сюда заглянула проверить, нет ли работы.

 - Работа тут найдётся, - согласился Гусь. – Оборотни, таненнбег и вон, ребята перед дракой, болтали, о том, как у них ящерка кто-то уволок. Прямо из воза выдрал, и унёс, они и квакнуть не успели.

 - Таненнбег? – удивилась Ая, выбрав себе кувшинчик с малиновым морсом. – Но таненнбег обитают только в лесах Маниэйту. Здесь для них климат неподходящий.

 - Ага, неподходящий. Мы сегодня на одну такую наткнулись. Она йожа разделала на счёт «раз», - Ким поёжился и сделал ещё глоток пива. – Что это за твари, если честно? Правда, что они Дети Ун-Нони?

 - Таненнбег – колониальный микроорганизм, поражающий тело и нервную систему своей жертвы. При полном заражении таненнбег полностью контролирует действия своего хозяина. При этом колония микроорганизмов способна выращивать симбиотические органы и дополни-тельные конечности. Таненнбег заживляет любые раны, нанесённые своему хозяину, и увеличивает регенерацию мышечных тканей, нервного волокна и костной массы. Особенность таненнбег в том, что раз в три года они начинают размножаться. При этом их хозяин заражает окружающую среду – растения и животных. Однако самая большая опасность таненнбег в том, что они очень активно заражают мёртвую плоть. Иными словами – таненнбег могут поднимать из могил мертвецов и трансформировать их облик по своему усмотрению.

 Гусь и Кинг, синхронно, поперхнулись, услышав эту краткую лекцию, а Ая, совершенно спокойно, сделала глоток морса из кувшина.

 - Погоди, но почему тогда эти таненнбег не заразили все Выселки?

 - Таненнбег не может заразить взрослую женщину или мужчину. Они поражают исключительно девушек не старше шестнадцати лет, при условии, что у них не было беременности. Кроме того, таненнбег образуют иерархическую пирамиду. У них есть королева, центральный правитель, которая управляет другими таненнбег, - Ая потёрла виски. – Таненнбег – это единый организм. Каждый из них в курсе того, что случилось с другой, а в бою они действуют как единое живое существо. В этом их сила, но их слабость. Они не могут увеличивать своё количество в геометрической прогрессии.

 - А размножение? Вы говорите раз в три года...

 - Раз в три года таненнбег начинают заражать окружающую местность. К счастью по-настоящему болезнь действует исключительно на мёртвые тела, где нет иммунитета. К сожалению, болезнь способна поражать некоторые растения и животных, но они могут долго жить, только получая своего рода подкормку от таненнбег. Поэтому такие растения и животные, как правило, встречаются неподалёку от логовищ таненнбег. А вот мёртвые тела инфицируются очень сильно. Они оживают, и начинают защищать таненнбег. Понимаете, в ходе размножения таненнбег сильно ослабевают и им требуются защитники.

 - А при размножении они могут захватывать для себя новые тела?

 - Да. Именно тогда они ведут целенаправленную охоту на новых... кандидатов. Но похищают немного – двух-трёх детей и успокаиваются.

 - Да уж! Это вы нас успокоили, так что просто страшно сказать, - проворчал Гусь. – Но мы сегодня... сегодня видели таненнбег. И она за нас вступилась. Иначе нас бы йожь на куски порвал. Почему она это сделала?

 - Вы задаёте очень необычные вопросы, - проговорила Ая, прикрывая глаза. – Хм. Говорите, что таненнбег вступилась за вас? Это очень любопытно. Я никогда не слышала ничего подобного.

 - Да ведь никто и не спорит, - вздохнул Гусь. – Я и сам очумел, когда это увидел. Однако факт есть факт. Ни разу не слышал, ни о чём подобном.

 - Кстати, а ведь вы Пендрагон. Может быть, возьмётесь за уничтожение таненнбег? – проговорил Ким, посмотрев на логру. – Вроде это ваша работа, как я считаю.

 - Считаете вы совершенно правильно, - кивнула Ая. – Только вот забываете, что я не могу действовать без разрешения местной администрации.

 - Чего, правда? – Ким посмотрел на Кинга.

 Кинг прикрыл глаза и принялся вспоминать местные законы и правила. И, к своему удивлению, вспомнил закон, запрещающий Пендрагонам и прочим охотникам за чудовищами заниматься своей охотой без разрешения на то местных органов самоуправления и без сопровождения представителей оных органов. Особенно подчёркивалось, что Пендрагонам строго запрещено собирать какие бы то ни было трофеи, без разрешения администрации.

 - Да, она говорит правду, - вынужден был признать Кинг.

 - Да во имя неба! – проворчал Гусь. – А если меня чудище, какое в лесу жевать начнёт? Что тогда? Вы вмешаетесь, или побежите у солтыса разрешения спрашивать?

 - В случае крайней необходимости я могу вмешаться в процесс ужина, - логра улыбнулась, блеснув белоснежными зубами. – Само собой не вашего, а того, кто ужинает вами.

 - Гавять  за хвост того, кто придумал такие законы.

 - Ну почему? Всё просто. Считается, что чудовища – они как драконы. Таскают в свои логовища горы золота, драгоценностей и прочего полезного в хозяйстве добра, - пожала плечами логра. – По законам Выселок, всё, что вы сумели добыть в лесу – принадлежит вам. Минус небольшой налог в пользу местной администрации. У жадности глаза безразмерны, вот и придумали этот закон. Дабы мы, Пендрагоны, не унесли с собой сундук золота или драгоценности. Глупость, конечно. Чудовища, как правило, драгоценности поедают вместе с их владельцами.

 Кинг, с сожалением, посмотрел на логру. У неё явно было очень плохо с головой, она уже настолько вообразила себя Пендрагоном, что говорит с невероятной убеждённостью. Даже он, на миг, решил, что она – самый что ни на есть настоящий Пендрагон, когда слушал её речь.

 - Слушайте, а кто у вас здесь глава местного управления? – поинтересовалась Ая у Гуся.

 - Кто-кто... Монетный Клещ. Старейшина это наш. Мы его так за жадность прозвали. По уму вам стоит к Ода Кроту или Алексе Снег обратиться. Ода Крот – это здешний кулак, землевладелец. Он владеет здесь громадными земельными наделами и кормит Невинные Слёзы, да Усатый Бург. Говорят, что у него в особых оранжереях какие-то страсти завелись. Алекса Снег – глава Невинных Слёз, сиротского приюта. Мне тут доводилось слышать слухи о каких-то непонятках в... – получив от Кинга пинок в колено, Гусь мигом замолчал и скривился. – Да ты чего, спятил дурень?

 - Если он дурень, то спятить уже никак не может, - ввернула Ая Кицунэ. – Но за информацию вас благодарю. Кстати, не подскажете мне, где здесь можно остаться на ночь?

 Сказав это, она посмотрела Кингу в глаза и мило улыбнулась...

  * * *

 Честно говоря, Кинг был уверен, что Ким не растеряется и попытается залезть Ая под юбку, на время, позабыв о том, что она логра. Тем более что, судя по поведению Ая не было, похоже, что она бы была против. Однако Ким, к немалому удивлению приятеля, повёл себя как монах, и спать отправился в комнату Гуся.

 - Чего-то я тебя не узнаю, - проговорил Кинг, поймав Кима в коридоре. – Тебе йожь ничего не отбил?

 - Не знаю как ты, - Ким скривился. – Но у меня нет ни малейшего желания находиться с этой логрой в одной комнате ночью.

 - Боишься, что снасильничает?

 - Я, в отличие от тебя, дурака деревенского, с бабами хорошо знаком, - скривился Ким. – И могу тебе сказать: эта девка опасна! Знаешь, на кого она похожа? На суккуба.

 - Суккуб? Да с чего тебе это в голову пришло?

 - Да я видел, как она на нас с тобой смотрела! Похоти в её взоре нет – один голод. У меня вот такие мурашки по спине топали, когда я на неё смотрел. Мой тебе совет – иди ночевать к нам.

 - Ага, три мужика убежали от одной девушки! Благодарю тебя, сердечно. Завтра же слухи поползут, что меня вкусы в плане любви кардинально поменялись! Мне такая слава нужна, как собаке пятая нога. Пусть лучше она меня съест, надеюсь, хоть не самая неприятная гибель будет.

 - Ну, как знаешь... Я тебя предупредил, дальше тебе думать. Ладно, если что – стучи в стену. Поможем.

 ...Ая не спала. Она стояла на коленях, посреди комнаты, положив руки на бёдра. Кинг сразу же вспомнил книгу о Пендрагонах, там подробно рассказывалось, что воины этого ордена могли провести в такой вот позе несколько дней. К сожалению, в книге не объяснялось, для чего Пендрагоны вот так проводили время. Хотя ходили слухи, что это имело какое-то отношение, к их невероятным умениям, требующим не только физической сноровки, но и определённых ментальных способностей.

 До Кинга не сразу дошло, что Ая сидит на полу совершенно голая. Дело в том, что кожу Ая усеивали бесчисленные татуировки, вшитые в кожу украшения, пирсинг и какие-то камни, прикреплённые к телу «мясным клеем». В полутьме это «нательное творчество» можно было легко перепутать с тонким комбинезоном.

 Логры Бирслинга ненавидели татуировки и строжайше запрещали наносить их на тело. Этот запрет, как уже упоминалось, был пережитком той ненависти, которую бывшие рабы Пинакоптина испытывали к своим хозяевам. Некроманты Пинакоптина использовали татуировки для клеймения своих рабов. Вот почему логры и айтварсы ненавидели этот вид искусства.

 Однако Пендрагоны, по слухам, не только не предали запрету умение татуировки, но и многогранно развили его. Мифы приписывали рисункам на теле Пендрагонов магические способности. Татуировки наносились не простыми иглами и необычными красками, в силу чего Пендрагоны становились сильнее, ловчее и выносливее, нежели большинство других воинов.

 Кинг немного посмотрел на Ая, после чего улёгся на кровать, не снимая сапог. Всё равно, судя по виду одеяла, никто из здешних жильцов, не утруждал себя подобным делом. Сложив руки на груди, Кинг попытался заснуть, но сон никак не шёл, вместо него в голову так и лезла встреченная в лесу таненнбег. То, что это была Лилия, дочка самого Великого Магистра, Кинг не сомневался, поскольку очень хорошо был знаком с ней. Поговаривали, что Лилия была отравлена ведьмами, из-за того, что была против брака своего отца с той омерзительной сидхой. А она, оказывается, попала в лапы таненнбег. И теперь бегает по лесам, словно привидение, жаждущее крови.

 Посмотрев на Ая, Кинг скрипнул зубами. Как жаль, что она не настоящий Пендрагон, и не может ему помочь. Говорят, что Пендрагоны умели справляться с Детьми Ун-Нони. Хотя... Если эта логра воображает себя Пендрагоном, то почему бы её не спросить? Ведь все знают, что незадолго до уничтожения Каролиона, Пендрагоны отправили гражданское население города-государства в Бирслинг. Кто знает, что увезли с собой логры Каролиона. Всем ведь известно, что Каролион был создан лограми Бирслинга, после того, как восстание рабов уничтожило ужасный Пинакоптин. Часть логров предпочла не оставаться со своими собратьями, забрала кое-какие знания некромантов и отбыла на север, в Кроум Карах, где и основала Каролион.

 Как знать, возможно, кое, какие знания логров могли пережить их.

 Кинг не спускал глаз с Ая, но всё же и сам не понял, как ухитрился заснуть. Его веки налились свинцовой тяжестью, и он уснул.

  * * *

 Проснувшись, Кинг сел на кровати и осмотрелся по сторонам. Ая в комнате не было, но её плащ и соломенная шляпа висели на стене.

 Потирая глаза, Кинг выглянул в окно и чуть не упал от изумления! Во дворе стояла Ая, не обращая внимания на наблюдающих за ней зевак, вертела каким-то странным оружием. Кинг, с грохотом распахнул окно и, приглядевшись повнимательней, форменным образом оторопел.

 Логра тренировалась не абы с чем, а с «пайнкиллом» Пендрагонов. Кроме того, на её левой руке сверкал «найтблэйдн», оружие из арсенала Пендрагонов.

 Решив не утруждать себя беготнёй по лестницам, Кинг вылез в окно и, цепляясь пальцами за щели между брёвнами, спустился со второго этажа и принялся рассматривать «пайнкилл».

 Это оружие было сделано в форме позвоночного столба непонятного зверя, и имел грозное лезвие на одном конце и устрашающую булаву-череп на другом. По сути дела это была так называемая «бирта», или как её называли люди – глефа. Оружие Пендрагонов не было редкостью в частных коллекциях. Пендрагоны часто теряли своё оружие, продавали, дарили или это оружие забирали себе ушлые люди, если чудовище оказывалось сильнее Пендрагона. Но, было совершенно точно известно одно – никто не умел пользоваться этим оружием так, как могли Пендрагоны. Только в их руках «пайнкилл» превращался в косу смерти, разящую чудовищ и хищных зверей.

 Конечно, людская молва сразу приписала Пендрагонам некромантию. Мол, логры созда-вали своё оружие, закаляя его в крови несчастных девственниц, и вкладывая в него частички своих душ. В общем, все, что может придумать человек, сроду не сталкивающийся и настоящим военным искусством. Более умные люди догадывались, что «пайнкиллами» надо учиться владеть с самого юного возраста и изначально применять его против чудовищ, а не против людей. «Пайнкилл» - это оружие слабых, применяемое ими против сильных. И, конечно, следовало тренироваться владеть им с самого раннего возраста, и по особой методике.

 - Вот это она зажигает! – восхищённо протянул Ким, - указывая на Ая. – Слушай, а что если это настоящий Пендрагон?

 - Ага, она пятьсот лет сидела в тюрьме, а вот недавно вышла на волю, - фыркнул Кинг. – Не неси ерунды. Это не в духе Пендрагонов, сидеть, словно мышь под веником, когда вокруг гибнут люди. Я тебе говорю – это простая логра, вообразившая себя Пендрагоном. Возможно она бывший гладиатор из Каменного Моря. Там любят выращивать гладиаторов разного толка.

 - Нет, я бы о ней тогда слышал, - покачал головой Ким.

 Ая, тем временем, крутанула вокруг себя «пайнкилл» и, с хрустом, вогнала его в утоптан-ную землю, до середины. Кинг, очень зримо, представил, как Пендрагоны пробивают таким приёмом грудь какому нибудь чудовищу, и поёжился.

 - Да уж! – только и проговорил Гусь.

 Оставив в покое своё оружие, логра принялась умываться. Ким, подошёл к «пайнкиллу» и потрогал его. Но оружие даже не шелохнулось.

 - Силы великие, что же за силу нужно иметь для такого? – проговорил он.

 - Сила – это ничто. Главное, уметь ей распоряжаться, - проворчал Гусь.

 - Ой, много ты знаешь, - фыркнул Ким. – Ляпнул тебе один придурок, а ты и рад повторять. Да для такого удара нужно иметь совершенно немыслимую силу.

 Кинг вспомнил легенды о  силе Пендрагонов и, поморщившись, отогнал неприятные мысли. Пендрагонов нет и они никогда не вернуться. И чем быстрее он это усвоит, тем лучше. Эта логра не Пендрагон, а простая сумасшедшая, выдающая себя за Пендрагона. Вполне возможно она – бывший гладиатор Каменного Моря. Или просто Умелец. Умельцами в Эноэне называли выдающихся воинов, что посвятили свою жизнь охоте на чудовищ. Как правило, это были «народные самородки» - отчаянные, смелые и умные ребята, отлично умеющие махать оружием и не состоящие ни в одном военном или религиозном ордене. Вояки они были великолепные, но вот беда – их знания, талант и умения умирали вместе с ними.

 - Может быть, проводите меня к здешнему старейшине? Вдруг он сумеет найти для меня подходящую работу?

 - Найти сумеет, это вы не сомневайтесь. А вот что касается оплаты этой работы, то тут, как я думаю, возникнут лёгкие проблемы, - проворчал Гусь.

 Ая, одной рукой, выдернула из земли «пайнкилл» и как-то странно махнула им. Раздался тихий щелчок, и грозное оружие превратилось в какую-то странную цепь. Кинг не сразу понял, что «пайнкилл» был складным, внутри его был стальной тросик, удерживающий оружие в зафиксированном виде, когда это было нужно хозяйке. Такая необычная конструкция позволяла прятать «пайнкилл» под одеждой, хотя и ослабляла его прочность.

 Логра, совершенно спокойно, обмотала «пайнкилл» вокруг тела, на манер военной перевязи и застегнула плащ. И уже ничто не говорило, что она носит под одеждой грозное оружие.

 ...Старейшина жил в громадном трёхэтажном доме, окружённом прочным забором. Во дворе ходило множество народу. Кроме, собственно, своей непосредственной работы, Монетный Клещ был представителем банка «Кашмирский Налог», а заодно – представителем металлургических гильдий, кровно заинтересованных в торговле с Кроум Карах. После того, как из Кровавого Залива исчезли Кровопийцы, спрос на некоторые металлы упал, но даже Кинг понимал, что это временное явление. Металлы всегда будут покупать. И неважно, кто это будет делать. Хоть военные, хоть торговцы – металлы, а особенно редкие, нужны всем.

 В доме у Монетного Клеща всегда было много народа, из всех концов Выселок. Сегодня, кроме обычных посетителей и наёмников, у стены дома ходил капитан городской милиции Тарас Умный, по кличке Рыжий Таракан. Свою необычную кличку капитан заработал благодаря усам. У него были длиннейшие огненно-рыжие усы, торчащие торчком. Увидев капитана, Кинг удивился – капитан был из городской стражи и что он тут делал, в Темноземелье, было не совсем понятно. А ведь он был не один, а ещё с четырьмя милиционерами. Навряд ли он приехал из Усатого Буга, дабы просить у Монетного Клеща в долг некую сумму.

 - О, проклятье, Бальтазар со своими приятелями тут... – простонал Ким, увидев во дворе дома рослого парня, окружённого своими прихвостнями. – Принесла же его нелёгкая.

 - А ты чего, с ним пирог не поделил?

 - Да нечто в этом роде, - вздохнул Ким. – Может, попозже придём?

 - Вот ещё! – проворчал Гусь. – Стану я тут перед каждым мелким болванчиком спину гнуть. Хочешь, вали домой. Держать не стану.

 - Ага, счас! Прямо побежал, теряя тапки.

 Бальтазар, с интересом уставился на удивительную процессию и что-то тихо сказал своим прихвостням. Те, дружно, засмеялись и начали рассматривать Ая, перешёптываясь и хихикая.

 Сам Бальтазар был одним из «сирот» Невинных Слёз. Злые языки поговаривали, что он родом не из самой низкородной семейки. В приюте он чувствовал себя как дома, а уж вёл себя отвратительно, подчиняясь только непосредственным руководителям Невинных Слёз. Несмотря на то, что ему было уже двадцать три года, в приюте его, по прежнему, считали «сиротой» и сквозь пальцы наблюдали за его шалостями.

 Надо сказать, что Бальтазар был настоящим красавчиком, с черными кудрями, длинными ресницами и волевым лицом. Любимчик женщин. Что его связывало с Кимом, Кинг и представить не мог. Видимо они, вместе вели какие-то делишки, но вот почему разбежались, этого Кинг не знал, хотя и подозревал, что не последнюю роль тут сыграло чувство лидера. Ким привык, что его уважают за его положение в обществе, а вот Бальтазар, как не крути, добился всего личным авторитетом.

 - Ким, я вижу у тебя новые знакомые? – мило улыбнулся Бальтазар, глядя на Ая.

 - О да, - подхватил один из приятелей Бальтазара, алчно рассматривая Ая. – Наш приятель всё время любил красивых шлюшек. Но вот дойти до того, чтобы обряжать их в Пендрагонов – это что-то новое!

 Кампания Бальтазара раскрыла рты и собралась засмеяться, этой шутке, да так и замерли.

 Ая шагнула к очень умному шутнику, протянула руку, ухватила его за воротник и, без малейшего усилия, запустила им в сторону сарая, где обычно хранились всякие сельскохозяйственные принадлежности. Парень весил далеко за восемьдесят, но полетел, словно птичка и протаранил головой сарай, разнеся его на отдельные доски!

 Логра крутанулась вокруг своей оси, распахнув полы плаща! Одна пола чиркнула Бальтазара по груди, и его дорогой камзол из паутинной ткани лопнул, словно по нему провели бритвой! Прихвостни Бальтазара, а так же все, кто был во дворе, форменным образом, окаме-нели, во все глаза, глядя на это представление.

 Ая отдёрнула плащ и, совершенно спокойно пошла к дому Монетного Клеща.

 - А ну стоять!!! – перед логрой выросли, словно из-под земли, милиционеры, числом четверо, во главе с их капитаном.- Ты что себе позволяешь?

 - Эти люди меня оскорбили, - совершенно будничным тоном ответила Ая.

 - Раз оскорбили, значит за дело! – рявкнул капитан и посмотрел на своих людей. – А ну, скрутить ей руки.

 Милиционеры, без особого энтузиазма, двинулись к логре. После того, как она продемон-стрировала свои способности к бою, им не очень хотелось выяснять, на своей шкуре, что она ещё может продемонстрировать. Однако логра, без особого сопротивления, дала себя скрутить.

 - Ну, ничего себе! – только и проговорил Кинг, глядя на Бальтазара, что, с крайне изум-лённым видом, ощупывал себя, словно ожидал, что от очень резкого движения может разва-литься на две части. – Сроду такого не видел! А ты?

 - Да могу только согласиться с тобой, - промямлил Ким.

 В этот самый момент, ни раньше, ни позже, во двор вошёл Гованнон, сопровождаемый своими телохранителями. Увидев Ая, он замер на месте и побледнел до синевы! На какой-то миг Кингу показалось, что ювелир сейчас упадёт в обморок.

 - Капитан... – срывающимся голосом, прохрипел Гованнон. – Это что такое тут творится?

 - Ась! – капитан пошевелил своими длинными, торчащими вверх, словно рога, усами. – А это какая-то бандитка. Напала на ребят, одного чуть не убила, а второму вон – одёжку распорола. Чуть ли не вместе с головой. Бандитка она.

 - Это какое-то недоразумение! – повысил голос Гованнон. – Она не могла напасть на них первой! Капитан, вы совершаете ошибку!

 - Ошибку?! Она одному из ребят приложила так, что он всю подсобку на дрова разобрал!

 - Головой? – прищурился Гованнон, посмотрев на валяющегося в обломках парня. – Ну, тогда боятся нечего. Я этого приятеля знаю. Нечему у него в голове отбиваться или повреж-даться. Послушайте, капитан, может быть, мы как-то сумеем уладить это дело?

 Капитан уставился на совершенно равнодушную и спокойную логру, не обращавшую внимания на то, что ей уже как следует, скрутили руки.

 - Вообще-то этот сын морского таракана и корабельной крысы, и да простят эти милые животные мне такое сравнение, первым начал задираться к ней, - подал голос Ким. – А вон тот умник, послуживший метательным снарядом, грязно оскорбил её. Ну, у девушки не стерпела душа, она его хрясь! А что тут такого? Меня кто так обзови, я бы того вообще убил.

 Капитан почесал в затылке и мрачно уставился на логру.

 - Это правда?

 - Да.

 - Ну, тогда, душа моя, скажи мне – какого горного чёрта ты этих ребят столь свирепо избила?

 - Это Пендрагон. Она иначе не может, - торопливо вмешался Гованнон. – Капитан, можно это дело как-то смягчить? Обойдёмся простым предупреждением, а штраф я сам выплачу.

 - А вот что пострадавшие скажут, душа ты моя? – капитан посмотрел на Бальтазара.

 Судя по всему, Бальтазар немного пришёл в себя и начал думать. Потрогав свою грудь, он, криво, усмехнулся.

 - Капитан, а как же закон? Эта логра... – Тут он увидел, что Ая, с интересом насторожив уши , прислушивается к его словам, – ...защищала свою честь. Я думаю, мне удастся прийти к полюбовному соглашению к ней и без всяких вмешательств закона.

 - А сразу начать с этого не мог? – поморщился капитан и посмотрел на своих помощников. – Освободить её.

 Ая подняла связанные руки и, не меняя выражения лица, разорвала толстые верёвки! Со стороны могло показаться, что милиционеры связали её гнилыми путами.

 - Я принимаю ваши извинения, - проговорила она, не дрогнув ни единым мускулом на лице.

 Капитан, с подозрением, уставился на логру, пытаясь понять, издевается она или нет.

 Однако логра вела себя совершенно спокойно. До поступления в милицию, капитан несколько десятилетий отслужил в городской страже, где неплохо научился разбираться в людях. С лограми он, само собой, сталкивался, но вот эта логра кардинально отличалась от всех макреонов Бирслинга, виденных капитаном.

 - Могла бы и не рвать верёвки! – пробурчал он.

 - Извиняюсь, но это в обычае Пендрагонов. Вы же обвинили её, не до конца разобравшись в ситуации, - торопливо вмешался Гованнон.

 - Я не до конца разобрался? Извини, конечно, но я сделал то, что был должен. В этом, к слову, мы с Пендрагонами схожи. Кстати, милочка, раз ты Пендрагон, то может быть, предъявишь нам Знак?

 Кинг напрягся, поскольку за последние полтысячи лет никому ещё не удавалось подде-лать Знак Каролиона – нечто вроде магической печати, удостоверяющей, что перед вами стоит именно Пендрагон, а не самозванец.

 Однако Ая, совершенно спокойно, вытянула вперёд правую руку и проговорила:

 - Кона де Пендрагон!

 Из её пальцев вылетели огненные искры, превратившиеся в необычный рисунок – крест, заключённый в пятиконечную звезду, что, в свою очередь, была заключена в идеальный круг!

 - Ну, ничего себе! – только и прошептал Кинг. – Да ведь это самый настоящий Пендрагон! Но это невозможно!

  * * *

 - Во время штурма Каролина меня ранило. Для спасения моей жизни, остальные Пендрагоны заключили меня в медицинский саркофаг. Эти медицинские приборы исцеляют любые раны, а затем поддерживают пациента в спящем состоянии, пока его не разбудят. К сожалению, разбудить меня сумели только пару месяцев назад, - проговорила Ая, потирая руки.

 Монетный Клещ и Гованнон выслушали её рассказ молча. Кинг и Ким, присутствующие при разговоре, только переглядывались.

 - Как я понимаю, сейчас вы – последний представитель Ордена Пендрагонов? – сказал Монетный Клещ. – И вы продолжаете работу воинов Каролиона?

 - Мы созданы для дела, - пожала плечами Ая. – Каролион существует до тех пор, пока жи-вы Пендрагоны. А Пендрагоны живы, пока они делают свою работу.

 - А вот с работой для вас весьма плохо, - развёл сухими руками Монетный Клещ. – За последние годы с чудовищами в Заборе Света стало несколько плохо. Может быть, они и есть, но очень уж мирные и спокойные.

 - Ага, не говоря уж о таненнбег! – усмехнулся Гованнон. – Вот уж кто самый обычный и привычный для нас монстр! По лесам бегают голые девушки, превращённые в чудовищ Детьми Ун-Нони, и вы считаете, что это самое что ни на есть обычное дело!

 - Считаю или нет, но пока мне никто не предлагал выплачивать награду за их уничтожение! – набычился Монетный Клещ. – К сожалению, таково положение дел. Нет у нас в округе ничего, за что стоит платить. Точка.

 - Это очень печально, - вздохнула Ая. – Что ж, поищу работу в другом месте.

 - Не слушайте этого жадного дурака, - торопливо проговорил Гованнон. – Он за одну копейку родную маму с папой удавит. Своими руками.

 - Что ты сказал, помело языкастое?! – привстал со своего места Монетный Клещ.

 - Дайте мне всего один день и, как мне кажется, я сумею найти вам работу, - продолжил Гованнон. – есть тут кое-что, на примете.

 - Я никуда не тороплюсь, - равнодушно проговорила Ая. - А вот вы, какими судьбами тут оказались?

 - У меня тут дела в Невинных Слёзах. Работал по контракту. Украшал приют, да подправлял кое какие украшения. Ничего, в общем, необычного.

 - Ну-ну, - протянула Ая. – Благодарю вас за то, что вы вмешались в наш разговор со здешними стратиотами.

 - Для нынешнего населения вы, ну Пендрагоны, давно превратились в сказку. И не самую добрую. В Невинных Слезах нянечки пугают непослушных детей сказками про  злых Пендра-гонах.

 - Да уж, бедные дети, - усмехнулась Ая. – Значит работы для меня, вне зависимости, добрая я, или нет, у вас не имеется.

 Это её не очень удивляло. Чудовища Тёмных Демиургов, как правило, представляли опасность в голодные, неспокойные годы, когда нечего было есть. В мирное время они предпочитали не лезть на рожон. В принципе их можно было понять, чего ради стараться и лезть в бутылку? Проще всего просто украсть у людей пару коров и тем быть сытыми. А если ещё и на глаза людям не попадаться, то похищение, как правило, спишут на волков или медведей. Конечно, ситуация резко менялась, если в окрестностях начинался голод. Тогда-то чудовища начинали представлять опасность для всех подряд.

 - Ну, прости уж меня, - развёл руками Монетный Клещ. – Не припас я для тебя, лично, чудовищ. Уж не обессудь.

 Ая пропустила издевку мимо ушей. В конце концов, люди не виноваты, что у них в окрестностях не заводятся чудовища.

 - Хорошо, благодарю вас. Но вот что я у вас хочу спросить – вы мне можете выдать разрешение на торговлю косметикой и лекарствами?

 Монетный Клещ уставился на Ая, пытаясь припомнить – торговали ли Пендрагоны косметикой, парфюмерией и лекарствами. Сказки умалчивали об этом обстоятельстве.

 - А никого не отравишь? – поинтересовался он, очень осторожно.

 - Не извольте беспокоиться, - мило улыбнулась Ая. – Ещё никто не жаловался.

 - Да я и не сомневаюсь, уж поверь мне, - проворчал Монетный Клещ.

 Ая встала из-за стола и посмотрела на Гованнона.

 - Думаю, мне удастся вам найти работу, - протянул ювелир. – Прошу вас никуда не уходить, в течение нескольких часов. Есть тут у меня, на примете, кое-кто, кто может взять на себя обеспечение вас работой.

 - Это очень мило с вашей стороны, - протянула Ая.

 Гованнон вскочил со своего места и тут же испарился, словно ковш воды в доменной печке.

 Остальные, с любопытством, принялись рассматривать необычную гостью, старательно вспоминая всё, что они знали о Пендрагонах. Знали они много, но вот беда – все эти знания были почерпнуты из книг, написанных теми, кто уничтожил Каролион.

 Каменное Море, стремясь оправдать своё нападение на Кроум Карах, уверяло всех, что Пендрагоны заслужили смерть своими грешными делами. Чёрными ритуалами, поклонению Тёмным Демиургам и прочими мерзостями, кои сделали их опасными для окружающих. Каменное Море было вынужденно уничтожить Пендрагонов, дабы защитить жителей Эноэна от их чёрных дел.

 Следовало отдать должное историкам Каменного Моря. Они отлично знали, что люди вверять только плохому, и напрочь игнорируют добро. Поэтому как-то быстро забылось, что Пендрагоны на протяжении трёхсот лет уничтожали чудовищ, боролись с эпидемиями, финансировали исследования магической энергетики, создали первую систему банковских представительств и были, в общем-то, единственным военным орденом того времени, что никогда, не предавал своих нанимателей. Пендрагоны были уверенны, что преданность и верность – это самый ценимый товар в этом мире. Практика показала, что они не ошибались в этом предположении.

 Но историю пишут победители. В памяти людей Пендрагоны остались загадочными воинами, прибегавшими к ритуалам некромантии и гораздо более омерзительной Магии Жизни. В общем, это были нехорошие и злые существа, чьё уничтожение было оправданным и справедливым решением.

 Однако Пендрагоны остались в памяти людей в виде персонажей сказок, мифов и легенд. И в мифах и сказках Пендрагоны фигурировали как справедливые, добрые и мудрые воины, помогающие людям, и карающие зло.

 В Выселках все помнили легенду о жадном стратиоте, нанявшим Пендрагона для выполнения определённой работы. Пендрагон выполнила эту работу, но жадный стратиот решил не платить ей и, более  того, сделать Пендрагона своей рабыней. За такую подлость Пендрагон превратила стратиота и его близких в оборотней, дабы люди как следует, могли разглядеть его истинную суть. И люди не осуждали Пендрагона, считая, что она поступила совершенно правильно – обманщики должны нести кару за свои деяния.

 Но в любом случае – мифы и сказки это одно. А вот видеть, своими глазами, настоящего, живого Пендрагона, это совсем иное.

 - До чего мы дожили, Кровопийцы исчезли, Пендрагоны ожили, сейчас ещё остаётся, только Тёмным Демиургам из земли вылезти, у меня кредит спросить, - проворчал Монетный Клещ, с интересом рассматривая Ая. – А вот чего ты на этих дурней так ополчилась? Оскорбили? Да. Но кого они не оскорбляли? Дураки, что с них взять. Дети.

 - Дети жестоки, - горестно вздохнула Ая. – Но, по крайней мере, им не повредит относиться к людям с уважением. Вот эти двое молодых парней столь же молоды, как и те ребята. Но они ведут себя умнее, чем те.

 - Да уж, с такими взглядами на жизнь вы точно не завоюете уважения в Выселках.

 - Давным-давно меня наняли найти и убить одно чудовище, нападающее на детей в городах на юге Выселок. Жители грешили на вампиров, но контракт, заключённый со мной, гласил, что я должна покарать непосредственных виновников этих злодеяний. Мне быстро удалось найти этих «вампиров». Ими оказались скучающая молодёжь. Сыновья и дочери тех, кто нанял меня. Когда мои наниматели узнали о том, кто скрывался под личиной «вампиров», кто убивал детей, из скуки, то...

 Кинг и Ким поморщились. Они-то знали, чем закончилась эта история. О Крауфтском мятеже слышал, любой человек, желающий сдать экзамены для поступления в военную школу Ордена Дымящегося Зеркала. Вот только ни в одной книге не говорилось, что гораздо ранее на след «тёмных эльфов» вышли Пендрагоны.

 - Родители разорвали со мной контракт, выплатили мне неустойку и отправили вслед за мной наёмных убийц. Для гарантии того, что никто не узнает истину. Жаль, они не учли одной мелочи. Их дети не желали расставаться со старыми привычками. И, в конце концов, истина всплыла на поверхность. Родители погибших детей призвали к ответу убийц, но вместо Закона к ним применили силу. В результате...

 - И чё тогда случилось? – усмехнулся Монетный Клещ. Книг по истории он явно не читал.

 - Люди решили сами стать Законом. Они взялись за оружие. Их возглавлял башмачник Крауфт, - спокойно проговорил Кинг. – Начавшиеся волнения быстро переросли в открытые военные столкновения, а затем в гражданскую войну. Ордену, где служит мой отец, с великим трудом удалось остановить это безумие. В той бойне погибло несколько десятков тысяч человек.

 - Цена за глупость детей... – прижав уши к голове, вздохнула Ая. – За чрезмерную любовь платят кровью. Жаль, что, в большинстве своём, чужой кровью.

 - Уж не знаю, что и сказать. Я не такой старый, как вы и не припоминаю всяких глупостей из прошлого. Моё дело в современности, а я знаю, что Алекса Снег не одобрит такого зверского рукоприкладства по отношению к её воспитанникам. Каковы бы ни были мотивы. А Алекса Снег личность весьма влиятельная. Даже очень, если вы мне так позволите сказать.

 - Она руководит Невинными Слёзами? – поинтересовалась Пендрагон, вглядываясь в лицо Монетного Клеща.

 - Нет, она невинная девица, выданная в жёны мельнику из Проклятой Плотины! – фыркнул Монетный Клещ. – Она самая что ни на есть главная начальница в здешнем захолустье.

 - Как я понимаю, кроме Алексы Снег, в вашем захолустье есть немало других влиятельных личностей.

 - Формально это так, - вновь вмешался Кинг. – Но...

 - УБИЛИ!!!

 Пендрагон среагировала с такой скоростью, что Кинг и понять ничего не успел. Ещё не успел затихнуть громкий вопль, как она вылетела из-за стола, хлопнув полами плаща, и взмыла вверх по лестнице, откуда доносился громкий вопль! Всё это было проделано, в прямом смысле слова, а пару секунд.

 Кинг и Рыжий Таракан сломя голову рванулись за Пендрагоном, взлетели по лестнице, ведущей в столовую, и успели увидеть, как из столовой вылетает какой-то мужик и, с сочным треском, впечатывается в стену. Рыжий Таракан, не останавливаясь, ткнул рукой в мужика и Кинг, профессионально, завернул ему руку за спину, мало не до затылка.

 В столовой Ая уже стояла на коленях над телом какой-то девушки и делала ей прямой массаж сердца. В паре шагов от неё, в луже крови, от неё, лежало, в луже крови, ещё одно тело. Из груди торчала рукоять ножа.

 Рыжему Таракану хватило одного взгляда, дабы понять, что второму телу уже ничем не помочь. Он шлёпнулся на колени рядом с Пендрагоном и, вопросительно, посмотрел на неё.

 - Остановка сердца от удара ногой, - торопливо сказала Ая. – Этот человек её ногами пинал, когда я сюда влетела. Помогите!

 - Ну, всё, пеки блины на поминки, - прорычал Рыжий Таракан. – Где твои эликсиры? Я тебя заменю.

 Ая выудила из вещевого мешка небольшой флакончик из синего стекла, выпила его со-держимое и начала делать искусственное дыхание рот в рот. Капитану показалось, что с губ и языка Пендрагона срываются малюсенькие синие молнии, впивающиеся в губы лежащей без сознания женщины, но он отнёс это к переутомлению.

 - Да вы чего делаете?! – заорал мужик, удерживаемый Кингом. – Она ж убийца! Она моего брата  зарезала!

 - Да тише ты, разберёмся! – прорычал Кинг, удерживая жертву.

 Он уже, к слову, признал, кого держит – это был слуга Монетного Клеща, какой-то из его давних родственников, точно он не мог вспомнить, поскольку взаимоотношения между семьями стратиотов были невероятно запутанными. Стороннему человеку было невозможно разобраться в путанице здешних родовых взаимоотношений.

 - Эй, чего тут творится?! – рявкнул Монетный Клещ, подбегая к Кингу. – А ну, отпусти его! Пендрагон, а ты чего с ней делаешь?!

 Кинг вспомнил, что Монетный Клещ ничего не понимает в медицине и даже близко не представляет, что такое искусственное дыхание и массаж грудной клетки, в случае остановки сердца.

 К счастью в этот момент реанимационные усилия Пендрагона и капитана дали результат. Девушка захрипела и закашляла. Ая вытерла ей губы и, силой, влила в горло ещё один флакончик своих таинственных снадобий.

 - Клин! Она убила моего племянника! Вон он лежит! Я видел! – зарычал удерживаемый Кингом слуга. – Отпусти меня, скотина!

 - Кинг, отпусти его, - приказала Ая.

 Кинг пожал плечами и выпустил слугу. И, как выяснилось, зря. Вскочив на ноги, тот, с рычанием, бросился к служанке, дабы продолжить то, от чего его оторвала Пендрагон.

 Ая, хладнокровно, подождала, пока мужчина подбежит поближе и, без малейших угрызений совести, врезала ему по печени. Слуга тут же приуныл и распластался по полу.

 - Та-а-ак... – проговорил Монетный Клещ, поглаживая свой крючковатый нос и рассматривая тело. – Приплыли! Всё же пырнула мужика, камышатница болотная...

 - Не спешите с выводами, - проговорила Ая. – Мы не выслушали эту девушку.

 - Да чё её слушать... – пропыхтел слуга, прижимающий руку к печени. – Она, тварь, его ножиком для разделки рыбы, ткнула.

 - А ты это видел? – холодно поинтересовалась Ая.

 - Конечно... – слуга призадумался. – Я вошёл, а она над телом стоит. Кто ещё, кроме неё, это мог сделать?!!

 - Капитан, арестуй её, - вздохнул Монетный Клещ.

 - Не спешите в святилище раньше священнослужителя, - осадила его Ая. – Кто эта девушка, кто этот убитый и почему вы думаете, что хрупкая девушка могла убить здорового мужика.

 - А чего тут думать? Нож в печень и все дела. Он же не думал, что кухарка возьмёт нож не для того, чтобы свинью разделать, а для того, чтобы ему в печень всадить лезвие, - пожал плечами Монетный Клещ. – Это Тария, кухарка моя. А убитый – Комар Топор, мой личный плотник. Тария ему давно глазки строила, а он не обращал на неё внимания.

 - Тварь болотная, из ревности зарезала, - пропыхтел сидящий на полу слуга. – Небось, узнала, что Комар моей сестре предложение сделал, ну и...

 - Ну-ну... Не спешите с выводами, уважаемый, - усмехнулась Ая. – Я так поняла, что вы вошли в кухню, увидели девушку рядом с трупом и тут же начали избивать? Не боялись, что вас самого за убийство посадят? Вы ведь её, практически, убили.

 - За убийство в состоянии аффекта у нас не судят. Кроме того вина девушки очевидна, - вздохнул капитан. – Я так думаю.

 Пендрагон посмотрела в глаз милиционера и вежливо прижала уши к голове.

 - Вы тоже обратили на это внимание? – спросила она.

 - Ну да. У неё вся одежда в крови, видимо ты, Волчок, пинал её не жалея сил. Сестра твоя, к слову, жаловалась, что у тебя характер взрывной, чуть, что в драку лезешь. А вот как объяснить, что у неё на руках крови нет? Она же ножом этого типа пырнула, по твоим словам. А рукава её одежды белые. И ни капли крови.

 - Что ты там несёшь? – прорычал Монетный Клещ. – По-твоему, она его не убивала?

 - Нет. Она просто увидела труп и склонилась над ним, дабы проверить, что с ним такого случилось. А тут на неё налетел ваш придурочный слуга и, не разобравшись, начал пинать её ногами. Между прочим, на него часто жалуются, что он, не по делам ноги распускает.

 - Да пошёл ты... – пригорюнился Волчок. – Тебе хорошо, у тебя и папа, и мама и бабушки и дедушки... А я с сестрой с детства один перебиваюсь.

 - Я тебе пойду, так пойду, что ты не догонишь, - пообещал ему капитан. – Ну, что скажешь, Пендрагон? Говорят, вы умеете расследовать всякие мелкие и крупные дела.

 Вместо ответа, Ая встала во весь рост и внимательно осмотрелась по сторонам.

 Кинг и Ким тоже завертели головами. Однако ничего необычного не увидели. Стол, блюдо с копченым поросёнком, набор ножей в специальном, красивом футляре и стопка тарелок на краю стола.

 Затем Ая присела на корточки возле тела и внимательно оглядела труп и потрогала руко-ять ножа, всаженную до самого основания в тело.

 - Ну да, выдернули нож из футляра и всадили в печень, - протянул Монетный Клещ. – Пендрагон, вы ведь умная женщина? У кого был этот, как его... мотив, во, для убийства? Тария любила Комара. Думаете, отчего она сюда припёрлась из кухни? Узнала, что он здесь и прибежала к нему, с нежностями. А тут он возьми да скажи ей, что мол, ушла любовь, завяли помидоры. Ну, она его ножом и пырнула. Сцапала, первое, что подвернулось под руку.

 - А если бы на её месте был Волчок? Как бы тогда вы говорили? – нехорошо усмехнулась Ая. – К слову, Волчок, а почему она его к сестре вашей приревновала? Он в жёны её хотел взять?

 - А то! – усмехнулся Волчок. – Все знают это!

 - Все, это не я, - покачала головой Ая.

 - Да что тут говорить? – пожал плечами Монетный Клещ. – Комар просто позарился на денежки Волчка и Люции. Вот и стал к сестре клинья колотить. Всё просто.

 - Само собой... – Ая постучала ногтем по футляру с ножами. – Думаю, что когда Тария придёт в себя, то она расскажет нам следующее. Она узнала, что Комар находится в столовой, кто, интересно, сказал ей об этом? Узнав, она примчалась сюда и увидела его с ножом в животе. Затем кто-то ударил её и...

 - На ноже и одежде кровь успела немного подсохнуть, - объяснил Тарас. – Она пришла сюда, когда Комар был, пару минут, как мёртв. А Волчок, пень трухлявый, ничего не понял. Ну, мозгов у него сроду не водилось, вот он и устроил тут нам побоище.

 - Опасаюсь, что вы несколько не додумываете, - вздохнула Ая, доставая из-под плаща очки в стальной оправе и цепляя их на нос. - Волчок, откуда вы узнали, что Комара зарезали ножом для разделки рыбы? Ведь тут только рукоять из тела торчит. По ней трудно определить, что это именно за нож.  Да и у всего набора ножей, откуда позаимствовали орудие убийства, рукоятки одинаковые. Что, вы сначала определили чем убили Комара, а уже затем стали пинать сестру? Да ведь они и разогнуться не успела или защититься.

 В столовой провисла тишина. Все уставились на Волчка. Лицо слуги, медленно, начало наливаться кровью, губы стиснулись в тонкую ниточку. Кинг и милиционеры, на всякий случай, шагнули вперёд, приготовившись схватить слугу, если тот попробует буянить.

 - Я так думаю, что дело тут в тех деньгах, что остались им с сестрой, – опомнился Тарас. – Им ведь оставили наследство. Одно на двоих. Как старший, Волчок имел право распоряжаться этими деньгами, но если сестра выходила замуж, то он, автоматически, оставался с носом.

 - Запираться будешь? – поинтересовалась Ая, глядя прямо в глаза Волчку. – Ты ведь всё рассчитал, не учёл только того, что тут буду я – Пендрагон де Каролион.

 - С-с-с...

 - Да-да, правильно, собака женского пола, - пожала плечами Ая. – А ещё у меня уши длинные.

 - Сейчас исправим! – рявкнул Волчок и рванулся к Ая.

 Тарас, с удивительной для его габаритов скоростью, подставил ножку Волчку, и убийца грохнулся на пол!

 - Куда это ты собрался? Не торопись, а то шлёпнешься на пол, да гангрену наживёшь.