Летом 1875 года Елена Петровна начала записывать материал для своего первого крупного труда — "Разоблаченная Изида" (Isis Unveiled). Этот первоначальный материал также был написан ею по указанию Учителя. Поначалу она не представляла себе точный план книги, но уже в сентябре знала, что пишет книгу "по истории и философии Восточных Школ и их взаимоотношении с современностью". Она не скрывала, что работает над предметом, ею специально не изучавшимся, и приводила цитаты из книг, которые никогда в жизни не читала. Профессор Корсон из Корнуэльского университета, в доме которого Елена Петровна гостила в том период, нашел эти цитаты в классических трудах в университетской библиотеке и подтвердил их полную точность.

Через некоторое время после создания Теософского общества, в конце 1875 года, Е.П. Блаватская и Олькотт сняли две квартиры на 34-й Вест-стрит, 433, в Нью-Йорке, где работа над "Изидой" была продолжена и не прекращалась до 1877 года. Неутомимость и выносливость Елены Петровны, которая работала по 16–18 часов на книгой ежедневно, поразили Олькотта. Рукопись книги представляла собой разрезанные, склеенные, переклеенные листы. Страница могла состоять из десятка полосок с текстом, взятых с других страниц и склеенных вместе, соединенных отдельными словами или предложениями.

Полковник Олькотт, непосредственно участвовавший в работе над книгой, вспоминал: "Наблюдать за ее работой было для меня исключительным и незабываемым удовольствием. Обычно мы сидели за большим столом напротив друг друга, и она постоянно была у меня перед глазами. Ее перо прямо-таки летало по страницам; затем она могла неожиданно остановиться, смотреть отсутствующим взглядом в пространство, и затем, как бы увидев что-то невидимое, начинала это копировать на своем листе. Цитирование заканчивалось, ее глаза снова приобретали естественное выражение, и она продолжала писать до следующего перерыва".

В задачу полковника входило редактирование английского языка книги. В один из дней, когда уже было написано 870 страниц рукописи, Елена Петровна спросила Олькотта, согласится ли он с тем, что по настоянию Учителя следует полностью переписать книгу, начав все сначала.

Метод написания текстов книги был особенным, совершенно непохожим на обычные писательские приемы. Обладая исключительными психическими силами ясновидения и яснослышания, Елена Петровна видела текст той или иной книги в астральном свете, или эфире, своим духовным зрением. Ей необходимо было записать на бумагу увиденное или, в случае необходимости, предварительно перевести нужное место из показанной книги на английский язык. Своим убористым почерком она исписывала по 25 страниц ежедневно.

Можно сказать, что "Разоблаченная Изида. Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии" стала плодом коллективного труда нескольких Учителей, лучше владеющих той или иной темой исследования и указывавших Елене Петровне на нужные места в книгах, хранившихся в десятках библиотек по всему миру, и собственно Е.П. Блаватской, формулировавшей увиденное на английском языке и записывавшей готовый текст на бумагу, компоновавшей и выстраивавшей материал, делавшей те или иные акценты, выдерживая все в своем собственном литературном стиле.

Как вспоминал полковник Олькотт: "Большая разница в стилях, которыми написаны ее рукописи, иногда отличающихся совершенством, неопровержимо доказывает, что это была работа не одного ума. Различия в почерке, в ментальном методе, литературных приемах и в стилях подтверждают эту мысль…

Каждое изменение в почерке сопровождалось изменением в манере, настроении, выражениях и литературных способностях Е.П.Б. Когда она обходилась только своими силами, это нетрудно было заметить. Из-за некоторой неопытности ей приходилось прибегать к исправлениям, а когда такие листы передавались мне для правки, в них были ошибки и неточности…

Излишние замены старых "копий" на новые, перестановки из одной главы в другую, из одного тома "Разоблаченной Изиды" в другой, замедляли ее работу, когда она находилась в нормальном состоянии, и, как следствие, предполагали болезненную борьбу "неопытной руки" с гигантской литературной задачей. Без знания английской грамматики и литературных приемов, без привычки к длительному писательскому труду, но, обладая безграничной храбростью и умением концентрировать свои мысли, что почти несовместимо, она неделями и месяцами продвигалась по пути к своей цели, выполняя указания своего Учителя. Этот литературный подвиг превосходит все ее феномены".

Учитель Кут Хуми сообщал Альфреду Синнету осенью 1882 года: "Е.П.Б. была первая, кто, действуя по приказам (Брата) Атриа (Некто, кого вы не знаете), объяснила в "Spiritualist" разницу между psyche и nous, nefesh и ruach, между Душой и Духом. Ей пришлось представить весь арсенал доказательств, цитаты из Павла и Платона, из Плутарха и Джеймса и т. д., прежде чем спиритуалисты признали, что теософы правы. Это было тогда, когда ей было приказано написать "Изиду", — как раз год спустя после основания Общества. И так как там поднялась такая война около этого, бесконечная полемика и возражения о том, что не может быть в человеке двух душ, мы решили, что еще преждевременно давать публике больше, чем она в состоянии ассимилировать, пока они не переварили "двух душ". И таким образом, дальнейшее подразделение троичности на семь принципов осталось неупомянутым в "Изиде"… Она повиновалась нашим приказам и писала, умышленно вуалируя некоторые свои факты…"

"Разоблаченная Изида" вышла в двух томах, "Наука" и "Теология", в 1877 году в Нью-Йорке, причем первый тираж в тысячу экземпляров разошелся за десять дней. Книга произвела настоящую сенсацию в США, пользовалась огромным спросом, и издатель многократно повторял ее тиражи. Автор посвятила этот труд Теософскому обществу, созданному как раз для изучения того, о чем эти тома трактуют.

В предисловие к первому тому указывалось: "Труд, представленный нами на суд публики, есть результат довольно близкого знакомства с восточными адептами и изучения их науки. Он обращен к тем, кто готов воспринять истину, где бы она ему ни встретилась, и готов защищать ее, невзирая на бытующие предрассудки. Это попытка помочь изучающему выявить живые начала, лежащие в основе философских систем прежних времен… Назначение (этой книги) отдать всем должное и излагать правду без злобы и предвзятости. Однако нет в ней ни снисхождения к господствующим заблуждениям, ни уважения к узурпированному авторитету. Она требует признать за обобранным прошлым те его достижения, в которых ему так долго отказывали. Она призывает вернуть позаимствованные у него одеяния и восстановить оклеветанные, но славные имена. Ни на один из обрядов, ни на одно из вероисповеданий, ни на одну из научных гипотез критика ее не направлена в каком-либо другом смысле. Люди и партии, секты и школы, их век для мира — что краткий день. И только Истина, сияющая с вершины своей адамантовой скалы, вечна и превыше всего".

В предисловии ко второму тому Елена Петровна пишет: "Будь это возможно, мы бы сделали так, чтоб труд сей прошел мимо многих христиан, которым чтение его не принесет пользы, ибо не для них он был писан. Мы имеем в виду тех, кто с чистым сердцем и искренне верует в свою церковь, тех, в чьей безгрешной жизни отражается прекрасный пример Пророка из Назарета, чьими устами дух истины во всеуслышание обращался к человечеству… Они облагораживают христианство, но придали бы такое же сияние любой другой вере, какую бы ни исповедовали… Их можно встретить и теперь — на кафедре и на церковной скамье, во дворце и в хижине; но усиливающийся материализм, мирские заботы и лицемерие быстро сокращают их число среди верующих. Их любовь к ближнему и наивная детская вера в непогрешимость своей Библии, догм и духовенства дают возможность в полной мере раскрыться всем добродетелям, свойственным нашей натуре… мы всегда избегали вступать в дискуссии с ними, чтобы ненароком не задеть их чувства и не быть повинными в жестокости; также не хотелось бы нам лишить хоть кого-то… его слепой веры, если именно она делает для него возможной праведную жизнь и спокойную смерть".

В последней главе книги Елена Петровна суммирует написанное десятью основными "правилами Исиды": "Чтобы понять принципы естественных законов… читатель должен помнить основные положения восточной философии, которые мы последовательно разъясняли. Повторим их вкратце:

1. Чудес нет. Все, что происходит, есть результат закона — вечного, непреложного, пребывающего в постоянном действии.

2. Природа триедина: имеется видимая, объективная природа; природа невидимая, постоянно присутствующая, наполняющая энергией, точная модель первой и ее жизненный принцип; и поверх них дух, источник всех сил, единственный вечный и нерушимый.

3. Человек также триедин: у него имеется объективное, физическое тело; сообщающее ему жизнь астральное тело (или душа), подлинный человек, и над ними обоими витает, осеняя их, третий — повелитель, бессмертный дух. Когда подлинному человеку удается с ним слиться, он становится бессмертным.

4. Магия как наука есть знание этих принципов и способа, посредством которого всезнание и всемогущество духа и его власть над силами природы могут быть приобретены человеком еще в теле. Магия как искусство есть применение этого знания на практике.

5. Злоупотребление сокровенным знанием есть колдовство; использование во благо — истинная магия или Мудрость.

6. Медиумизм — это противоположность адептства; медиум есть пассивное орудие посторонних воздействий; адепт, напротив, сам владеет собою и управляет всеми низшими силами.

7. Поскольку все, что когда-либо было, есть и будет, запечатлевается в астральном свете, или на скрижали невидимой вселенной, то посвященный адепт, пользуясь зрением духа, может узнать все, что (в нашей солнечной системе) когда-либо было известно или может таковым стать.

8. Человеческие расы различаются степенью духовной одаренности так же, как цветом кожи, телосложением или любыми другими внешними признаками; одни народы от природы более склонны к провидчеству, другие — к медиумизму.

9. Одна из ступеней магического мастерства — произвольное сознательное выделение внутреннего человека (астральной формы) из внешнего человека (физического тела). У отдельных медиумов встречается такое выделение, однако оно бессознательное и непроизвольное… ни время, ни пространство — не препятствие для странствующей астральной формы. Тавматург, основательно овладевший оккультной наукой, может сделать так, что сам он (то есть его физическое тело) как будто исчезнет, или он может принять любой внешний облик, какой только пожелает. Он может сделать свою астральную форму зримой или придать ей Протееподобную наружность.

10. Краеугольный камень Магии — глубокое практическое знание магнетизма и электричества, их качеств, соотношений и потенциальных возможностей. Подытожим в нескольких словах все сказанное: Магия есть духовная Мудрость; природа — материальный союзник, ученик и слуга мага. Один общий жизненный принцип напитывает все, и он управляем усовершенствованной человеческой волей… Адепт может управлять чувственным восприятием других людей — неадептов — и изменять состояние их физических и астральных тел; он может также управлять духами стихий и использовать их по своему усмотрению. Но он не может повелевать бессмертным духом какого-либо человеческого существа, живого или мертвого, ибо все такие духи равным образом суть искры Божественной Сущности и не подлежат никакому внешнему господству".