В предгрозовой вечер за два дня до гонок принц Онрад устроил традиционный прием в замке Синдор, самом элегантном из трех «загородных» дворцов королевской семьи. Брим вместе с Молдингом участвовал в приеме гостей. Оба были в блестящей парадной форме — такая роскошь и присниться бы не могла бедному нищему из Академии Космогации. Брим, покачивая головой, в миллионный раз подумал, что ему, как ни крути, все-таки здорово повезло в жизни.

Прием проходил в знаменитых синдорских Порталах: величественном зале с высокими сводами, зеркальными стенами и стеклянными дверьми, которые открывались в парк, теперь мокнущий под проливным дождем. Здесь благоухало духами и ароматными курениями. В каждом углу зала, освещенного десятью тысячами настоящих свечей, играл струнный оркестр, и музыка сливалась с разговорами на всех языках галактики. Брим то и дело видел Анну в бледно-сиреневом платье, беседующую с потенциальными клиентами всякого рода: людьми, медведями, азурнийцами и даже экзотическими существами вроде хрупких пернатых антиров или трехглазых орфиан, лишь недавно освоивших межзвездные перелеты.

Брим улыбнулся про себя. Анна Романова! Как изменила его жизнь эта блестящая женщина, отдающая все, ничего не требующая взамен и поддерживающая его во всех начинаниях. В Аталанте она даже ездила с ним на гравицикле, в полном восторге прижимаясь к нему на крутых поворотах. Впервые в жизни он чувствовал себя любимым — без всяких пут и ограничений. Анна, самая тонкая натура из всех известных ему людей, не уставала восхищаться самыми мелкими его достижениями — даже в постели, где сама отличалась неистощимой изобретательностью.

— Слушай, Вилф, — сказал Молдинг во время краткой передышки, — ты ведь заметил, что к нам приближаются Ла-Карны, да? Говорят, с ним произошел какой-то несчастный случай. Вид у него и правда такой.

Брим, оторвавшись от своих мыслей, посмотрел налево и сразу поймал взгляд сонных голубых глаз Марго. Роган рядом с ней казался тенью прежнего представительного мужчины — черная форма висела на нем, как на скелете. Брим сразу понял, что в той схватке повредил ему позвоночник, а такие травмы даже самые сложные медицинские автоматы лечат годами.

— Спасибо, что сказал, Тоби, — сказал он вполголоса, — а то я что-то замечтался.

Молдинг рассмеялся — он так и не узнал до конца все подробности встречи Брима с Облачниками.

— Тебя трудно упрекнуть! — сказал он, поправляя свою черную «бабочку». — Твоя Анна сегодня очень соблазнительна. Боюсь, что я пожираю ее глазами так же, как и все прочие.

Брим невольно усмехнулся — и любит же Анна декольтированные платья! Сегодняшнее еще откровеннее, чем обычно.

— Соблазнительна — это еще мягко сказано, дружище.

Но тут к ним подошла атташе по космосу с Вил-либита-3, в мерцающем оранжевом одеянии, а с ней оба ее мужа. Следом нескончаемой чередой пошли гости, и наконец…

— Великий Герцог Роган Ла-Карн, абсолютный правитель Торонда, и Великая Герцогиня Марго Эффервик Ла-Карн, — объявил распорядитель.

И прохладная рука Марго оказалась в ладони Брима, и он поцеловал изящные точеные пальцы, так хорошо знакомые ему когда-то.

— Марго, — сказал он, глядя в ее голубые глаза, в которых сегодня опять таилась печаль всей Вселенной. Платье излюбленного ею абрикосового цвета прекрасно оттеняло ее золотистые волосы и безупречный цвет лица. — У тебя… все хорошо? — инстинктивно спросил он. Она кивнула с легкой улыбкой.

— Тут немного холодно. — В это время молния сверкнула за окнами, точно залп разлагателя. — А у тебя?

Бриму стало не по себе, когда он увидел вблизи развалину, в которую превратился ее муж.

— Если не считать дождя, все в порядке, Марго. Принцесса многозначительно посмотрела в зал, где стояла Романова с Урсисом.

— Да, Вилф, я вижу. Эта женщина любит тебя до безумия. Когда я призналась себе, что должна буду с тобой расстаться, я молилась, чтобы нашелся кто-нибудь вроде нее. — Слеза сверкнула в уголке ее глаза, но Марго не дала ей упасть. — Она ненавидит меня — и напрасно. У меня теперь… другая любовь. — И она отвернулась к окну, где снова сверкнула молния.

— Ну, хватит, — буркнул полупараличный Ла-Карн. — Не могу больше смотреть на этого карескрийского головореза. Будешь ты двигаться, шлюха, или ляжешь с ним прямо тут, в очереди? — Рукой, похожей на птичью лапу, он внезапно рванул платье Марго, обнажив ей правую грудь. — Давайте я помогу — давно хотел поглядеть, как вы это делаете.

Брим испуганно ахнул, увидев, как сморщился и побледнел ее сосок.

Марго, закрыв глаза, ловко поправила корсаж, но при этом вся побелела, и стало казаться, что она вот-вот упадет. Она постояла чуть-чуть, подавляя слезы унижения, потом выпрямилась и приняла самый обычный вид.

— До свидания, Вилф, — сказала она, едва шевеля бескровными губами. — Желаю вам с Анной всего самого наилучшего во Вселенной. — Сказав это, она подала руку Молдингу, а Ла-Карн поплелся за ней.

В эти краткие мгновения Брим понял, что обманывал себя. Не все чувства к Марго Эффервик умерли в нем; страдание, с которым он смотрел на ее прекрасную спину, сказало ему об этом как нельзя более ясно. Годы одиночества почти полностью угасили страсть, которую он питал к очаровательной принцессе, но он никогда не переставал тревожиться за нее. Ему отчаянно хотелось хоть как-нибудь ей помочь — но сейчас он был занят приемом гостей и не мог уйти. Ла-Карнов уже сменила новая пара — они несли какую-то чушь о гонщиках и о том, как прекрасно «лететь среди звезд». Брим, пребывая в полном шоке, слышал их с пятое на десятое. То, что он реагировал как надо и на них, и на последующих десять человек, объяснялось только «автопилотом». Он не помнил больше ничего до самого отбытия августейшей четы — это произошло всего через несколько циклов после того, как они поздоровались с хозяевами. У дверей их окружил целый взвод охраны — это были Контролеры Лиги, а не торондские гренцены. Очевидно, Негрол Трианский держал своих марионеток под строгим надзором.

* * *

Когда поток гостей стал наконец иссякать, Брим достаточно пришел в себя, чтобы замечать окружающее.

— Все важные шишки из Лиги уже прошли, — сказал он Молдингу, — а Валентина нет как нет. Как ты думаешь — он здесь?

Молдинг задумчиво потер подбородок.

— Видеть я его видел, это точно. Не мог же он пропустить такое событие, не привлекая к себе повышенного внимания. Но ты прав — к нам он не подходил. Хотел бы я знать…

— Я тоже, — угрюмо сказал Брим, оглядывая зал.

— Вон он, — кивнул Молдинг, — в той группе Контролеров у бирюзовой ниши. Тот, что к двери прислонился, — он ведь?

Брим медленно, чтобы не заметили, повернулся.

— Не вижу. Уж больно темно в том углу. — Но тут молния озарила стройную фигуру Кирша Валентина у двери, по которой струился дождь. — Да, это он. Не подойти ли мне к нему лично, раз наши обязанности хозяев бала близятся к концу?

— Разумно ли это? — забеспокоился Молдинг. — Зачем тебе лишние осложнения? Если ты покалечишь их первого пилота, победу могут присудить им.

— Я знаю. Но им придется прикусить язык, если Валентин выглядит так, как я думаю. Пойду, пожалуй, поздороваюсь все-таки.

— Давай. А я схожу за Урсисом и Бородовым — на тот случай, если его друзья Контролеры окажутся необщительными.

Брим быстро пробрался через переполненный зал, но бдительные друзья Валентина сомкнули ряды, когда он был еще на полдороги.

— Извините, господа, — сказал Брим, пытаясь втиснуться между двумя крепкими парнями в черной форме и в высоких сапогах. — Но я хотел бы поговорить с моим другом Киршем.

Это было все равно что пытаться сдвинуть скалу. Контролеры стояли с бесстрастными лицами, делая вид, что не понимают по-авалонски.

Брим повторил то же самое на фертрюхте — с тем же успехом. Он уже примеривался заехать локтем по почкам одному из Контролеров, но тут двенадцать плечистых «гостей» в вечерних костюмах окружили группу Валентина с вполне прозрачными намерениями.

Рядом с Бримом возник Драммонд в смокинге, стоившем не меньше среднего звездолета. Генерал смерил взглядом ближайшего Облачника и подбоченился.

— А ну отойди, дерьмо поганое, — произнес он на площадном фертрюхте. — Наклал я на могилку твоего папаши.

В глазах Контролера вспыхнула слепая ярость, и он замахнулся на генерала, но ребята в штатском тут же взяли его в клеши, сломав ему обе руки. Все было проделано так быстро, что никто в зале ничего не заметил, но Брим ясно слышал, как хрустнули кости, — как слышали и телохранители Валентина. Пострадавший Контролер сделался серым, и пот проступил у него на лбу. Парни в штатском тут же развернули его лицом к товарищам.

— Ну вот что, сукины дети, — прошипел Драммонд, — вы все видели, что этот ублюдок напал на меня. Забирайте его и выметайтесь, пока я вас всех не засадил на губу. Поняли?

Они поняли.

— Кроме Валентина, — добавил Драммонд. — Его мы пришлем позже.

Контролеры с круглыми от страха глазами тихо двинулись к двери. Каждого сопровождали двое: человек и медведь. Валентин, оставшийся один в неприятельском окружении, упорно держался лицом к двери. В саду вовсю бушевала гроза, дождь барабанил по стеклу, и деревья сгибались чуть ли не вдвое. Здесь гром был явственно слышен даже за гулом голосов и музыкой.

— Вилф, Ник, — тихо сказал Драммонд, — я думаю, честь обозреть лицо этого гражданина Лиги следует предоставить вам.

— Повернись, Кирш, — холодно приказал Брим своему старому врагу. — Ты знаешь, кого я ищу. Если ты непричастен к нападению на меня, ты отправишься домой спокойно — и с моими извинениями. В противном случае…

— Что в противном случае? — спросил, скосив на него глаз, Валентин.

— Повернись, — сказал Брим сквозь раскат грома, похожий на выстрел разлагателя. — Поговорим после того, как я увижу твою вторую щеку.

Валентин нервно откашлялся.

— И не подумаю. Попробуй тронь меня — я пожалуюсь в гоночный комитет, и тебя…

— Повернись, Валентин. Никто тебе не угрожает — пока.

— К-карескрийский ублюдок, — выругался сквозь зубы Валентин.

— Повернись!

Блеснула молния, и снова ударил гром.

Валентин точно съежился в своей черной форме и медленно, с ненавидящей гримасой, повернулся лицом к Бриму. Четыре свежих розовых рубца тянулись от его волос до челюсти. Крайний левый задевал явно замененное ухо.

Брим кивнул.

— Ну что, хабталль, — больно было, а? Валентин смотрел на него с вызовом.

— Не знаю, о чем ты.

Дождь громко барабанил по стеклу.

— Очень даже хорошо знаешь. Ник, посмотри-ка, не совпадает ли это с твоими когтями.

— Да, — сердито проворчал Урсис, прищурив глаза. — Может, мне еще разок его царапнуть, чтоб уж без ошибки? — Коронки на его клыках поблескивали в пламени свечей. — Мне страсть как хочется услышать еще раз, как ты скулишь, Облачник.

— А мне страсть как хочется прожечь дыру в твоей вонючей шкуре, — прошипел Валентин, доставая из-за пазухи бластер. Брим узнал эту модель: новый «маранелло», ультрамощный, перезаряжаемый, прожигающий даже корабельную броню. Их производили в Тарроте, и этот был снабжен кристаллиновым глушителем.

Урсис только посмеялся.

— Не посмеешь, Валентин. Хотя он с глушителем, вспышка вызовет нежелательные вопросы — а это не нужно ни тебе, ни твоей поганой Лиге.

Валентин угрюмо спрятал бластер назад.

— Дайте-ка мне эту штуку, Валентин, пока никто не пострадал, — распорядился Драммонд. — Иначе…

Но он не успел договорить — Валентин схватился за ручки стеклянной двери. Люди Драммонда оказались проворнее и придержали ее ногами, но в то же самое время открыли Валентину другой путь к бегству. Использовав дверь как трамплин. Контролер ринулся в зал, а Брим, Урсис и все остальные за ним — при этом все двигались быстрым шагом, как будто ничего особенного не случилось.

Валентин добрался до другой двери на несколько мгновений раньше Брима, но ему этого хватило. Он вышел на балкон, слез по резной колонне вниз и убежал в парк.

— Стой, Валентин! — закричал Брим, ничего не видя из-за дождя.

Контролер на бегу обернулся и выстрелил через плечо. Брызги и ветки полетели в разные стороны. Валентин стрелял еще дважды и оба раза промахнулся. Но второй разряд холодной энергии оледенил лицо Брима.

После третьего выстрела Валентин побежал куда-то мимо служебных построек, озаряемый вспышками молнии на фоне дубов.

Но тут же Драммонд принялся поливать Контролера огнем из скорострельной лучевой пики.

— Стой, ублюдок! — кричал он, мчась во всю прыть по дорожке.

Что бы ни замышлял Валентин, он изменил свои планы, когда разряды начали разбрызгивать грязь рядом с ним. Он свернул налево, помчался, петляя, через мокрый парк и нырнул в дверь какой-то будки.

Бегущий сразу за ним Брим увидел, как бластер трижды выпалил из окна, и бросился наземь позади цветочной клумбы. По щеке, задетой каким-то осколком, стекала кровь.

— Чего только не добьешься, пальнув пару раз из старого «треннинга», — засмеялся Драммонд, плюхнувшись рядом с Бримом и любовно похлопав свою лучевую пику.

— Во всяком случае, дальше старина Валентин уже не побежит, — после оглушительного раската грома ответил Брим. — Теперь бы еще выкурить его оттуда. — Он осторожно приподнялся и посмотрел поверх клумбы. — Валентин! — позвал он, перекрикивая грозу. Темные фигуры агентов безопасности уже окружали будку. — Ты в ловушке и сам это знаешь. Выброси бластер, и тебе придется иметь дело только со мной. — Несколько долгих мгновений слышался только шум дождя. — Ну так как, Валентин?

Выстрелы из будки ударили в клумбу. Почти в тот же миг откуда-то сзади повела огонь вторая лучевая пика.

— Прекратить огонь! — крикнул Драммонд. Пика тут же умолкла.

— Пойду вытащу его, — сказал Брим.

— Вилф, ты правда хочешь схватиться с этим хабталлем в одиночку?

— Я уже много лет этого хочу, генерал, — улыбнулся в темноте Брим. Глядя сквозь просвет в цветнике, он изучил позицию Валентина. Контролер вряд ли надеется убежать — поэтому вся штука в том, чтобы взять его живым. Контролеры часто кончают с собой, если им грозит плен или унижение. Брим насмотрелся этого на войне. — Прикройте меня — стреляйте по окну, — сказал он.

Из будки грянула новая очередь — она сбила статую и разнесла в щепки скамейку.

— Может, подождешь немного? — предложил Драммонд. — У этого «маранелло» скоро обязательно кончится энергия.

— Недостаточно скоро для меня. — Брим пригнулся — новый залп поднял целый фонтан грязи и веток. Но после из выбитого окна донесся тонкий писк.

— Это то, что я думаю? — усмехнулся Драммонд.

— Да, очень похоже, что заряд кончается.

— Если так, то у нашего друга Валентина осталось около пяти выстрелов. При всей их мощи магазинов у «маранелло» нет — их надо заряжать от источника.

— Стало быть, пора, — кивнул Брим, вглядываясь в дождь.

— Погоди, парень. Пять-то выстрелов у него еще осталось.

— Это мелочи. Вы только прикройте меня, чтобы я успел добежать до двери. — Гром поставил точку после слов Брима.

— Возьми хотя бы пику с собой, — прошептал Драммонд. — Она пригодится тебе, пока братец Валентин не израсходует остаток заряда.

— Тут вы правы, генерал, — согласился Брим.

— Зонлстром, — рявкнул Драммонд. — Давай сюда запасную пику.

— Есть, генерал, — ответил женский голос из-за деревьев, и девушка, тенью перелетев через открытое место с двумя «треннингами», вручила один Бриму.

Он поставил громоздкое оружие на автоматический режим. Зеленый индикатор готовности загорелся почти сразу.

— Ты уверен, что хочешь этого? — снова спросил Драммонд.

— Уверен, генерал. — Брим взял пику двумя руками. — Я буду готов, как только вы скажете.

— Когда я дам сигнал, открывайте огонь по окну, — шепнул Драммонд Зонлстром. — Передай это всем и подними руку.

— Есть. — Девушка отползла к следующему в цепи, и скоро за пеленой дождя поднялось девять рук.

— Удачи тебе, Брим, — сказал Драммонд.

— Спасибо, генерал. Она мне понадобится, да еще как.

Драммонд дважды взмахнул рукой, и десять мощных лучевых пик загремели разом.

Брим как метеор пронесся по поляне, пригибаясь под прикрывающим огнем, и рванул к будке. У двери он присел, чтобы перевести дух, потом сшиб хлипкую задвижку прикладом «треннинга» и отскочил назад. Сквозь дверь выстрелили дважды, и она разлетелась в щепки.

— Ладно, Валентин, хватит, — крикнул Брим. — Кидай бластер так, чтобы я его видел, и выходи с поднятыми руками — не то я сам к тебе приду.

Молчание.

Брим кивнул. Он не ожидал, что Валентин пойдет ему навстречу. Прислонив «треннинг» к мокрой стене, он стащил с себя мундир и надел его на дуло, а потом просунул свою куклу в дверь.

Из темной будки грянули еще два выстрела, и второй, хотя и был значительно слабее, разнес мундир в клочья. Вслед за ним запищал сигнал. Бластер Валентина разрядился полностью.

— Все, Валентин! — рявкнул Брим. — Я иду. После долгой паузы он ступил на порог и бросил пику в траву за собой.

— Ну вот, ублюдок, теперь мы на равных. Выходи, и будем драться по-мужски.

Вспышка молнии осветила будку изнутри. Валентин скорчился в углу с бешеными глазами, оскалившись, как загнанный зверь. Полуослепший Брим понял свою ошибку миг спустя, когда Валентин вылетел в дверь, держа разряженный бластер, как дубинку. Грянул ужасающий раскат грома. Брим вильнул в сторону, сгреб Валентина за рукав и дернул вниз, двинув его коленом по лицу.

Бластер улетел во тьму, и Валентин, шатаясь, вернулся в будку, а Брим осторожно последовал на ним. Контролер и не думал сдаваться. Он добрел до дальней стены, оттолкнулся от грубой каменной кладки, ринулся вперед, не успел Брим приготовиться к защите, и с разбегу пнул его в пах.

Брим уловил взмах ноги и прикрылся правой рукой, но отвел удар лишь частично. Сапог Контролера прошелся по мошонке Брима с ужасающей силой.

Брим согнулся пополам и тут же получил зверский удар в лицо. Он отшатнулся назад, стараясь восстановить дыхание — перед глазами взрывались разноцветные сверхновые. Инстинктивно он припал на правое колено, собрался и остановил следующий удар, перехватив запястье Валентина, а после нанес ему короткий, но мощный хук пониже ребер.

Ошеломленный Контролер проревел что-то на фертрюхте, в полной растерянности отскочил назад, вырвал руку и примерился уже двумя, норовя сломать Бриму ребра.

Брим чисто инстинктивно предпринял ответную атаку: он выбросил свои руки с внутренней стороны Валентиновых, остановив его, и сам нанес двойной удар по нижним ребрам противника.

Закашлявшись, Валентин крутнулся и тут же отвесил убийственный удар Бриму в левый висок — карескриец вылетел за дверь и рухнул под струи дождя.

Валентин немедленно уселся верхом ему на грудь, распахнул ворот рубашки и костями предплечий сдавил сонную артерию.

— А теперь, имперский ублюдок, — голос его звучал еле слышно от усилий, — ты… умрешь.

Брим изо всех сил боролся, чтобы не потерять сознание. Злобное лицо Валентина нависло над ним, пальцы сдавили горло. Контролер улыбнулся, видя, как Брим ловит ртом воздух. Брим знал, что должен вырваться во что бы то ни стало — иначе он умрет. В отчаянном порыве он выгнулся дугой и сбросил с себя Валентина. Тот зарычал, как зверь, не выпуская вражеского горла, но Брим был в лучшей форме, и хватка значительно ослабла. Брим резко повернулся на левый бок, сгреб Валентина за рукав, разомкнул смертельный капкан и окончательно освободился от взятого врасплох противника. Не успел Валентин опомниться, Брим сам схватил его за горло, уложил на обе лопатки и двинул в лицо.

Из носа Валентина хлынула кровь, он застонал, перевернулся на живот и попытался встать, но Брим, приподняв одно колено, пнул его в диафрагму. Этот удар приподнял Контролера на добрый ирал над землей — потом он шлепнулся в лужу собственной рвоты и затих, еле слышно постанывая.

К ним подошли Драммонд и Урсис, оба с лучевыми пиками.

— Вилф, — сказали они хором, — ты как? Брим встал над поверженным Валентином, сам едва сдерживая тошноту.

— Разве что любить больше не смогу, а так ничего — да и этот жукид тоже. Валентина снова вырвало.

— Вставай, трус, — приказал Брим, растирая горло. — Тебе и вполовину не так плохо, как следовало бы. Завтра ты полетишь — а вот со мной ты и твои громилы распорядились бы по-иному. Валентин только застонал в ответ.

— Отправим его назад к его шайке. — Драммонд сделал знак своим людям и улыбнулся. — Возможно, события этого вечера дадут Негролу Трианскому пищу для размышлений — пусть знает, что в Империи живут не одни члены КМГС. Кто знает — может, от этого выиграет вся Империя.

— Ценой двух комплектов парадной формы, — заметил Урсис. — Поглядите-ка на себя! Драммонд оглядел себя, потом Брима.

— Да уж, потрудились на славу. Брим вяло кивнул. Из брюк у него торчали голые колени, от мундира остались одни клочья.

— Угу. На прием в таком виде возвращаться, пожалуй, не стоит.

— Вечеринка прошла малость не так, как задумали, а? — хмыкнул Драммонд.

— Нет ничего хуже скучных вечеринок, — сказал Урсис. Двое людей Драммонд а тем временем уже тащили скрюченного, скулящего Валентина через парк. — Вилф, — добавил медведь, — завоевал бы уж ты этот кубок насовсем, иначе эти торжественные приемы добром не кончатся.

— Я постараюсь, Ник. — Брим с радостью подставил лицо дождю — от запаха рвоты его мутило. Сквозь непогоду к ним шли двое — тот, что поменьше, заметно прихрамывал.

— Анна! — крикнул Брим, а на пути идущих возникли трое здоровенных коммандос.

— Вилф! — отозвалась она. — Это ты? Как ты там? Один из коммандос вдруг взвыл и схватился за голень. Анна, проскочив мимо него, припустилась к Бриму, а двое других погнались за ней. Брим бросился им навстречу, крича:

— Эй, не трогайте ее! — Он поймал Анну за талию и прикрыл собой за миг до того, как двое сердитых мужчин обрушились на него со скоростью звездолета. В итоге все повалились наземь, и получилась куча мала. Брим принял вес бойцов на себя, боясь, как бы они втроем не раздавили Анну. — Анна, — шепнул он в ее мокрые волосы, — ты цела?

Она хихикнула ему в ухо.

— Цела, Вилф. Но трое разом — это даже для меня многовато, особенно в парке и под дождем.

— Эй вы, двое, — заревел где-то наверху Молдинг, — а ну-ка слезьте с них! Вот так.

— Вольно, ребята, — добавил Драммонд. — Все в порядке.

Тяжесть, давящая на Брима, исчезла, и кто-то стал его поднимать. Он освободился и помог встать Романовой.

— Ты уверена, что не пострадала?

Она кивнула, тщетно пытаясь оправить промокшее, прилипшее к телу платье, которое теперь открывало куда больше, чем скрывало.

— Главное — это ты. Я вышла на балкон как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты гонишься за Валентином по парку, — а когда я увидела вспышки бластера, то побежала за Тоби. Ну и вечерок ты мне устроил, Вилф Брим. Посмотри на свою новую форму — и на мое платье!

Брим посмотрел. Ее темные соски просматривались сквозь мокрую ткань, как будто на ней ничего не было.

— Лучше мне, пожалуй, отвезти тебя домой, пока не случилось худшего. Что ты на это скажешь? Он обнял ее за плечи, и она приникла к его руке.

— Мне подходит. Говорила мне мать, чтобы я не связывалась со звезд олетчиками, — а я не послушалась.

— Будем считать, что ты достаточно наказана. — Брим взял ее на руки и понес через парк к ее глайдеру. Завтрашний день обещал быть длинным.

* * *

Брим и Молдинг поднялись поздно и почти весь день усиленно испытывали свои М-6Б. Трасса гонок, как обычно, была треугольной, и вершинами треугольника служили три одиночные звезды класса С: Дельта-Ганн, Онита и Ланир. Спутников они не имели. Вход на трассу помещался близ Дельта-Ганна, находившегося к Авалону ближе всего, на расстоянии 430 световых лет. Прямая линия в 269,2 светового года соединяла эту звезду с Онитой, а далее крутой поворот выводил на короткий отрезок 148,8 светового года. Плавная кривая вокруг Ланира и второй длинный отрезок 243,20 светового года завершали круг.

Космические лайнеры из всех уголков галактики курсировали вдоль трассы на сверхсветовых скоростях — туристы на борту платили немалые деньги за один лишь шанс увидеть, как мелькают гоночные корабли. Но даже двести с лишним прогулочных судов и тридцать одно патрульное казались лишь пылинками на таком пространстве.

Приближаясь к трассе с ровно рокочущим «Колдуном» за спиной, Брим почувствовал, что узкий красный луч демпфера греет его руку, и приоткрыл глушитель еще немного, сосредоточив горячее пятнышко на середине ладони. Обогнув Дельта-Ганн на высокой скорости, он вышел на трассу и направился по первой прямой к далекой Оните — в гиперэкранах она казалась точкой, но стала быстро расти, когда он прибавил скорость. Всего несколько циклов спустя он срезал поворот как можно круче, доведя температуру кристалла почти до красной черты, мигом проскочил короткий отрезок до Ланира и повернул на вторую прямую к Дельта-Ганну.

ГИПЕРДРОМ, М-6Б ПРОСИТ ПОДТВЕРДИТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ВЫХОДА НА ВТОРОЙ КРУГ,

— передал он по КА'ППА-связи. На дисплее тут же вспыхнуло:

М-6Б, ГИПЕРДРОМ ВЫХОД НА ВТОРОЙ КРУГ ПОДТВЕРЖДАЕТ.

Брим направил корабль в облет далекой изумрудной звезды. Индикатор под левым гиперэкраном стал мигать оранжевым светом. Брим приоткрыл демпфер еще немного, прошел через луч контрольной станции, и огонек сменился зеленым.

Выйдя на касательную длиной около четверти миллиона кленетов, Брим немного притормозил, на мгновение закрыл демпфер и переложил маневровый двигатель на левый борт. Хвост корабля затрясся, и Брим навел гравипоток на звезду. Убедившись, что курс взят верно, он опять открыл демпфер и полетел по кривой. Близился напряженный момент выхода на следующий отрезок, и искусственная гравитация на своем последнем пределе защищала Брима от колоссальных центробежных сил, которые могли бы превратить его в кровавую кашу. Поглядывая то на приборы, то на гиперэкраны, он ждал, когда из скопления за маленьким голубым шариком Ониты проглянет Ланир. Есть! Брим открыл демпфер пошире, плавно отключил маневровый двигатель, и М-6 Б скакнул на прямую, как живой. «Колдун/2» загремел за переборкой — этот рев трудно было выдерживать даже в скафандре.

Пролетев по сплюснутой кривой около двухсот тысяч кленетов от ярко-белого Ланира, Брим помчался по второму прямому отрезку, и температура кристалла опять поползла к красной черте. Через несколько циклов примерно в 450 тысячах кленетов слева возник большой изумрудный шар Дельта-Ганна, и Брим снова заложил крутой вираж. Зеленый огонек индикатора времени сменился желтым, и счетчик средней скорости показал 98,21М. Брим глазам своим не поверил: новый галактический рекорд!

Когда он наконец прикрыл демпфер, «Колдун/2» издал звук, похожий на вздох облегчения. Брим удовлетворенно кивнул. Нехилый кораблик понадобится Лиге, чтобы выиграть в этом году! Закладывая плавную кривую назад к Авалону, Брим очень сомневался, что конструкторам «Гантгейзера» такое под силу.

Менее метацикла спустя, когда он рулил к ангару, он открыл и шлем, и наветренный гиперэкран. Холодные брызги и ароматный озерный воздух тут же проникли в кабину, освежив лицо и увлажнив слизистую глаз и носа. Казалось, прошедшая гроза омолодила всю Вселенную. Скалы вокруг старинного авалонского гипердрома отливали нежными лиловато-розовыми оттенками, а вечернее небо светилось чистейшим персиковым цветом, и на нем кое-где виднелись сиреневые облака, остатки вчерашней бури. За вспененным озером у причала собралось порядочно народу — они кричали и махали Бриму. Как видно, новость о его последнем достижении быстро распространилась в гоночной среде. Под крики «ура» он развернулся по ветру и направился к причалу. Он не мог сдержать радостной ухмылки, как ни старался. Галактический рекорд, хотя и неофициальный, у него в кармане, и можно быть уверенным, что он вместе с валериановским М-6Б побьет все, что бы ни выставила Лига.

Брим направил свой кораблик на обросший водорослями пандус причала и повис над шеррингтоновской гравиподушкой, а механики в огромных защитных рукавицах бросились крепить оптические швартовы. Брим поборол тошноту, переключившись на планетарную гравитацию, отключил оставшиеся системы, открыл люк и вылез на голубой корпус корабля под восторженные крики и свистки.

Два механика тут же подставили ему лесенку, и он спустился навстречу целой тысяче рук, которые следовало пожать или позволить им хлопнуть себя по спине. Никто не обращал особого внимания на то, что у пилота подбиты оба глаза: у космических гонщиков крутая репутация. Нескоро Бриму удалось пробиться сквозь толпу поклонников к Романовой — она в белом свитере и слаксах стояла на пирсе с той же загадочной улыбкой, что играла на ее лице в их первую ночь любви. Теплые, влажные поцелуи, которыми она его встретила, были по-своему лучше, чем всякий галактический рекорд.

* * *

Позже, во время ужина в столовой ангара, как только Брим и Анна заняли места рядом с Урсисом, Валерианом и Празником Красны, в столовую ввалился ведущий конструктор «Красны-Пейча» Алексий Иванович Погреб — в обгорелом комбинезоне и мрачный как туча. Не глядя по сторонам, он направился прямо к генеральному директору.

— Празник Двигат, — заявил он, — у нас серьезные проблемы. Лучше предупредить вас всех заранее.

Красны, в свободном содескийском пиджаке с медными пуговицами, широких брюках и мягких сапогах, встал.

— Что такое, Алексий Иванович? «Колдун»? У нас проблемы с «Колдуном/2»?

— Так и есть, Празник Двигат. Я сам проверял плазмопроводы на М-6Б коммандера Брима.

— И что же ты нашел?

— Частицы кристалла — можете вы в это поверить? В обеих трубах. Мало нам было хлопот с охлаждением. Вы уж не обижайтесь, коммандер, но, видимо, во время вашего скоростного пробега кристалл начал разлагаться и целые слои атомов выпали в осадок. Возможно, этот процесс идет уже несколько дней.

Красны помолчал и пригубил вино, задумчиво глядя в бокал.

— Если я правильно понял, Алексий Иванович, гипердвигатель коммандера Брима вышел из строя?

— И гипердвигатель коммандера Молдинга тоже. У обоих сильная кристаллическая эрозия в трубопроводах — их надо заменить, иначе лететь нельзя.

Валериан зажмурился и потер переносицу.

— Значит, оба корабля придется практически разобрать, — бесстрастно сказал он.

— Если бы дело было только в этом, — простонал Красны. — К несчастью, это единственные кристаллы «Колдун/2», и заменить их нечем.

— Что? — ахнул Урсис. — Вы их вырастили только два?

— Нет, Николай Януарьевич. В начале программы их было пять. Два взорвались во время испытаний, два установили на М-6 Б…

— А где же еще один? — прервал Валериан.

— Еще один, друг мой Валериан, разбился вчера прямо здесь, в ангаре. Во время перевозки кристалл треснул по силовой линии и раскололся пополам, не успел водитель подъемника опомниться.

— Чудеса, да и только. — Брим сгорбился на сиденье. — И что же теперь?

— Боюсь, что нам придется оказаться от гонок, — сказал Красны.

— Не обязательно, Празник Двигат, — возразил Погреб. — Может, мы и найдем еще кристаллы для М-6Б.

— Если таковые и существуют, мне об этом ничего не известно, — раздраженно бросил Красны.

— Это верно, кристаллов «Колдун-2» больше нет. Но в лаборатории на планете Мелия имеются три опытных кристалла «Колдун-С» — вместе с контрольными системами. Их доставили на том же корабле, что привез с Лайса М-6Б.

— «Колдун-С»? Но ведь это отражательные двигатели, Погреб!

— Так точно — но они подходят для М-6Б, даже с рефлектором. Немножко подработать на крепежном фланце правого борта, и…

— Погреб! — прервал Красны. — Эти экземпляры испытывались всего несколько раз. С чего ты взял, что они выдержат гонку?

— Прошу прощения, господин директор, — но несколько раз они испытывались только в отражательном режиме. А в стандартном каждый работал на полную мощность около трех метациклов — и выходная мощность у них на два процента выше, чем у «Колдуна-2». Кроме того, Празник Двигат, они лучше охлаждаются.

Красны повернулся к Бриму:

— Согласны вы лететь на чем-то вроде этого? Брим посмотрел на Анну и вздохнул:

— А куда деваться.

— Я понимаю, Вилф, — шепнула Анна.

— Я играю, доктор Красны, — заявил Брим. — Как по-вашему, вы успеете?

Красны устремил взгляд в пространство и в свою очередь спросил Погреба:

— Успеем?

— Я уже распорядился, Празник Двигат. Кристаллы доставят с Мелии где-то через метацикл.

— Я так и думал, что ты уже принял меры, Алексий Иванович, — улыбнулся Красны.

— Но нам позарез нужна твоя помощь, Марк Валериан, — добавил Погреб.

— Вы ее получите. — Валериан встал из-за стола, надевая на ходу твидовый пиджак.

Брим хотел пойти с ними, но Валериан бросил через плечо:

— Доедай свой ужин, Вилф. Ты и так весь день вкалывал. Я позову тебя, если будет нужда. Брим плюхнулся обратно на стул.

— Длинная же ночь нам предстоит, — пробормотал он, ковыряясь в своей тарелке.

— Только не тебе, Вилф Анзор, — заверил Урсис.

— Как так?

— Да уж так, мой безволосый друг. Если они все-таки наладят «Колдуны» вовремя, тебе придется лететь. А чтобы лететь хорошо, тебе надо отдохнуть как следует. Если же, с другой стороны, «Колдуны» окажутся непригодными, ты все равно ничем помочь не сможешь. — Урсис подмигнул Романовой. — И потом, всем людям мисс Романова очень нравится. Ты не находишь, что производительность шеррингтоновской команды будет выше, если рядом не будет стоять такая красивая женщина?

Анна покраснела, но было видно, что комплимент доставил ей большое удовольствие. Обычно медведи не проявляют эмоций по отношению к людям — кроме разве что гнева, а до этого лучше не доводить.

После ужина все трое спустились в ангар, где всех техников и инженеров бросили на оба М-6Б. Снаружи, на ремонтной площадке, бригада медведей уже распаковала два сверкающих кристалла в необычной серебряной оправе, достав их из ящиков с пометкой «КРАСНЫ-113 ТИ». Один из них присоединяли к испытательному стенду с помощью целого кленета светящихся проводов. Внутри шеррингтоновские механики спешно снимали обшивку с корабля Брима, удалив уже массивную крышку кристаллической камеры.

— Как дела? — улучив момент, спросил Брим Валериана.

— Если и успеем, то впритык, Вилф, — хмуро признался конструктор. — Впрочем, чудо на сей раз должен сотворить не «Шеррингтон» — это бенефис «Красны-Пейча». Все, что я могу, — это помогать им, когда нужен, и не путаться под ногами, когда не нужен. — Валериан взглянул Бриму за плечо и крикнул молодому инженеру, стоящему на камере гипердвигателя со светящейся спиралью:

— Эй, Джаэч, погоди, сейчас я тебе помогу! Возвращайся утром, Брим, — посоветовал он с усмешкой. — Тогда уже кое-что будет известно. — У самой лестницы Валериан обернулся и добавил:

— Да смотри скафандр не забудь!

* * *

Брим проснулся задолго до рассвета и оделся, не будя Анну. Из последнего сообщения с гипердрома следовало, что обе бригады работали всю ночь и собирались испытывать то, что у них получилось. Результаты этих тестов покажут, как он проведет этот день — как зритель или как пилот.

Когда водитель свернул к имперскому ангару, Брим увидел, что все вокруг залито резким светом ламп Карлссона, горящих на полном накале. Работа, начавшаяся с вечера, не прерывалась, и такой энтузиазм показался Бриму добрым знаком. Звездолет Молдинга в скелетообразном виде находился еще в ангаре, а его собственный висел на гравиподушке, окруженный специалистами по двигателям. Издали корабль казался почти готовым — во всяком случае, по сравнению со своим собратом.

— Вас куда — в ангар или к медведям, коммандер? — спросил водитель.

— Давайте к медведям. Новости лучше узнавать из первых рук.

Через пять циклов Брим показал свой значок охранникам у ворот и вошел в линзообразное пространство, огражденное излучателями Н-лучей. М-6Б висел над ним, сверкая голубыми боками в ярком свете ламп, буквально облепленный механиками. Сотни проводов, мерцающих всеми цветами радуги, тянулись из отверстий в его корпусе к целому каравану фургонов с диагностическим оборудованием.

Еще двенадцать проводов, каждый в руку толщиной, были подключены к мощным разъемам позади корабельных «штанов». Брим знал, что это суперпроводящие линии передачи энергии — они светились тускло-красным, подпитывая новый кристалл перед его первоначальным включением. Неподготовленные кристаллы часто разбиваются при подключении гиперэнергии, а этот экземпляр явно требовал особого ухода, занимающего много времени. Брим покачал головой: М-6Б мог быть подготовлен к полету разве что под вечер. Если гонки по какой-либо причине закончатся быстро, Империя проиграет кубок автоматически.

Поглядев на работу, кипящую вокруг корабля, Брим увидел Валериана и Погреба, обоих в том же, в чем были вечером. Они шли к одному из пультов, смонтированному на тяжелом плоскодонном глайдере. Брим подбежал к ним:

— Как дела? Оба инженера так и подскочили.

— А, Вилф, — нахмурился Валериан. — Мы как раз собирались тебе звонить.

— Ну и?..

— Только что подсоединили новую систему управления, Вилф, — с кислой гримасой ответил Валериан. — Если повезет, мы застегнем его на все пуговицы через какой-нибудь метацикл. И — хвала Вселенной, что чудеса еще случаются, — мы, может, и корабль Молдинга успеем доделать.

На этот раз гримасу скорчил Брим.

— Я чую здесь какое-то большое «но». Почему я не слышу слова «полет»?

— Процесс электронасыщения, — пояснил Погреб, — потребует еще десяти метациклов. Брим сразу смекнул, в чем дело.

— И поскольку к тому времени гонки будут в разгаре, на летные испытания времени уже не остается. Я прав?

— Так оно и есть, Вилф, — кивнул Валериан. — Если вы с Молдингом решите участвовать, вам придется лететь на необкатанных, наспех собранных аппаратах с только что подпитанными экспериментальными гипердвигателями — и притом использовать их на всю катушку. Что скажешь?

— Замечательно. — Брим закатил глаза к небу. — Просто слов нет.

— Так ты согласен?

— На что?

— Лететь.

— Еще бы. Тебе, Марк, надо будет как-нибудь побывать на Карескрии и поглядеть на рудовозы, на которых я летал. Мы там радовались, если доставали хоть наполовину годные кристаллы. Это давало нам больше времени на размышления о том, выдержит корпус или нет. — Брим посмотрел Валериану в глаза. — И часто случалось, что не выдерживал.

Валериан пробурчал что-то неразборчивое.

— Думаешь, и Молдинг полетит?

— Спроси лучше его самого, — улыбнулся Брим. — Но мне сдается, он такой же самоубийца, как я, — особенно когда речь идет о гонках этого года.

— Вута ради, не толкай демпфер в отражательную зону, — предупредил Валериан. — Ни в коем случае. Это уж точно будет самоубийство. Отражательная система ни разу не испытывалась в этом корпусе.

— Не буду, — угрюмо пообещал Брим. — Мне приз надо выиграть.

— Вот это меня больше всего и беспокоит.

* * *

Ровно десять метациклов спустя Брим, уже в скафандре, приготовился сесть в свой заново собранный М-6Б. Единственной переменой, которую он заметил на мостике, был новый демпфер и панель с целым рядом индикаторов и надписью «отражение». Из индикаторов горел только один, с надписью «сканирование». Сам демпфер имел продленный радиус действия, но наспех присобаченная металлическая лента не пускала его дальше середины.

Снаружи медведи отсоединяли от камеры кристалла последние питающие кабели. На соседнем участке Н-излучателей полным ходом шла сборка корабля Молдинга. Только-только успеть. Гоночные полеты, как обычно, шли в порядке, обратном занятым в прошлом году местам. Последний азурнийский участник только что приземлился в каскаде брызг, и настала очередь Империи.

Поскольку оба корабля Лиги в прошлом году потерпели аварию, на этот раз они соревновались в числе первых. Оба новых угловатых «Гантгейзера ГА 262 A3» завершили гонку с необычно высокими показателями: Кирш Валентин (сильно прихрамывающий с утра) достиг средней скорости 99,56М, а заменивший Гренер провоет Воган Арн — 95,82М. Эти результаты как нельзя более ясно ответили на вопрос, способны ли конструкторы «Гантгейзера» построить корабль, могущий соперничать с М-6Б.

Наивысшим достижением двух торондских «Дампьеров» стала средняя скорость 96,79М. Очевидно, марионеточным государствам разрешалось соревноваться с хозяевами из Лиги только до определенного предела. И победа в эти пределы отнюдь не входила!

А теперь вот и второй азурнийский маленький «Раутор» вернулся в ангар, показав вполне приличную скорость 97,45М. Брим опустил лицевой щиток шлема и высунулся из открытого гиперэкрана, глядя, как красны-пейчевские инженеры задраивают последние люки. Известие о затруднениях Империи быстро разошлось по гипердрому. За барьером в свете карлссоновых ламп собралась огромная толпа — всем было любопытно, успеют ли «Красны-Пейч» и «Шеррингтон» завершить свое чудо к сроку.

Многие зрители вели съемку — на всякий случай. Среди них были и Облачники — эти, как всегда, бросались в глаза своими громадными оранжево-желтыми камерами. Брим даже издали видел, что эти камеры оборудованы сложной системой электронных линз для съемки на дальнем расстоянии.

— Ну, мы свое дело сделали, как могли, — сказал Погреб с края гравиподушки. Он переоделся в чистый комбинезон, но выражение тревоги не сошло с его лица.

Брим усмехнулся: этому медведю никогда не стать хорошим игроком в креэль. Всякий сразу поймет, какие козыри у него на руках.

— Так вы полагаете, что он полетит? Погреб, устремив глаза к небу, наставительно поднял палец:

— Лучший способ сдержать слово — не давать его вовсе. Я сказал только, что мы свое дело сделали.

— Ничего, с меня и этого хватит.

— А с меня — нет. Но я скажу тебе, храбрый Вилф Анзор: если бы в твоей кабине мог бы поместиться медведь, я полетел бы с тобой без колебаний.

— С меня и так причитается по возвращении, мой содескийский друг, — а за это тем более.

— Мы отпразднуем это на совесть, — сказал Погреб, отходя к другому М-6Б. — А если мы и коммандера Молдинга сумеем отправить — у нас будет пир горой!

Сразу после этого в наушниках Брима затрещал голос Урсиса:

— Это твой последний шанс пойти на попятный, мой безволосый друг. Если мы собираемся соревноваться, пора тащить тебя в гравибассейн. А оттуда фьюить — в небо.

— Я готов, Ник, — отозвался Брим, глядя сверху на медведя, который в красны-пейчевском комбинезоне стоял у оптической причальной тумбы рядом с гравиподушкой. Только его шлемофон и соединялся еще проводами с М-6Б.

Урсис, помахав ему, сделал знак водителю тягача, который осторожно отъехал на несколько иралов от тумбы и включил мощный буксирный луч. Луч помигал, приспосабливаясь к грузу, и загорелся ровным зеленым огнем.

Зрители за воротами стали расходиться, направляясь к имперскому гравибассейну, чтобы заснять последние приготовления к старту М-6Б. Все, кроме Облачников — эти шли в другую сторону, к большому «майестат-барону», стоящему сразу за ограждением. Как только они сели, глайдер по временному кабелю (одному из многих, протянутых в этом году по требованию КМГС) ушел на корреспондентскую площадку, где виднелось уродливое хвостовое оперение «Горн-Хоффа 810» — разведывательного корабля, перекрашенного под гражданский.

Гравиподушка плавно двинулась к бассейну, а Брим нахмурился. Эти жукиды из Лиги, как видно, крепко уверены в себе: спешат сдать пленку, когда гонки еще не закончены. Разве что им нужно доставить эти кадры еще до конца дня в один из многочисленных секторов, контролируемых Негролом Трианским. Так они опередят прочие информационные агентства почти на полдня — а если учесть продолжительность местных суток, могут и целый стандартный день выиграть. Брим угрюмо засмеялся. Если от него хоть что-то зависит, этих торопыг ждет малоприятный сюрприз…

В наушниках снова раздался голос Урсиса. Медведь теперь ехал на тягаче, все еще соединенном телефонными проводами с М-6Б.

— Можешь пока расслабиться, Вилф Анзор. Лига запросила перерыв, чтобы осмотреть гоночную трассу — проверить, все ли там честно перед твоим стартом.

— Это еще что за хренота? — нахмурился Брим. Урсис пожал своими здоровенными плечами.

— Кроме того, что они решили закатить нам оплеуху, ничего в голову не приходит. Говорят, КМГС настоял — почти все остальные были против. Всей галактике известно, какие скандалисты эти члены конгресса.

Брим устроился поудобнее, пока тягач тащил его к бассейну. В открытый левый гиперэкран ему был виден «майестат-барон» рядом с гражданским «Горн-Хоффом». Похоже, это тот самый лимузин, в котором ехали корреспонденты Лиги. Брим достал из аварийного ящика ночной бинокль и навел его на глайдер. Так и есть — вон их дурацкие оранжево-желтые камеры. На глазах у Брима два гражданских техника в белых комбинезонах открыли люк объемистой капсулы, поставленной позади радиаторов «Горн-Хоффа», и загрузили туда одну из камер. Брим стукнул кулаком по панели. Он ошибался: они готовят специальный инспекционный корабль, а операторы просто тянули время со своей съемкой! Люк закрылся, и Брим увидел, что тот оборудован специальным колпаком для взаимодействия со съемочными линзами. Они задумали свою инспекцию с самого начала! Вторую камеру унесли куда-то на ту сторону корпуса. На что Лига, собственно, рассчитывает?

Тут тягач остановился, и Брим перестал думать о Лиге с ее хитроумными играми. Он убрал ночной бинокль, а тягач, мерцая лучом, мягко свел М-6 Б с гравиподушки в бассейн. Это была непростая операция. Понадобилось пятнадцать циклов суеты, криков, сквернословия (на поразительном количестве языков) и физической силы (в основном медвежьей), прежде чем корабль завис в нужной позиции. Свежий ветерок, задувший с озера, колебал его новые причальные лучи. Как только Брим выверил свое положение, «Горн-Хофф» прогремел над озером, идя на старт.

— Что нам известно об этом корабле? — спросил Брим в шлемофон.

— Он везет больших шишек из Лиги, — ответил Урсис от бассейнового пульта, наскоро посовещавшись с техниками на берегу. — Они-то и будут проводить «инспекцию». Когда этот «Горн-Хофф» вернется, полетишь ты.

«Шишки» затратили на свою проверку меньше метацикла, но и тогда гонки не возобновились. КМГС утер нос ИЗО, настояв на их приостановке вплоть до посадки и парковки корабля Лиги. Брим, глядя, как «Горн-Хофф» рулит к берегу, скрипел зубами от нетерпения. Корабль въехал на причал под лампы Карлссона, и Брим нахмурился. «Горн-Хофф» выглядел как-то не так, как раньше. Что-то в нем изменилось, но Брим не мог понять что. Даже две «видеосъемочные» капсулы по-прежнему торчали по бокам. Брим достал ночной бинокль и стал разглядывать «Горн-Хофф», который теперь развернулся носом к нему, заняв место гравиподушки. Капсулы… Вот оно! На их люках больше нет характерных съемочных куполов — они стали совершенно гладкими.

— Пять циклов, — предупредил Урсис. — 06-лачники признали трассу удовлетворительной.

— Как мило с их стороны, — пробурчал Брим, начиная предстартовую подготовку. Лигу он совершенно выбросил из головы. Ему надо выиграть гонку — вот главное! Переключившись на внутреннюю гравитацию, он полностью сосредоточился на подготовке маленького корабля к его важнейшему — и в любом случае последнему — полету. Всегда есть опасность, что кристалл взорвется еще до конца полета — или при переходе на световую скорость. Но даже если все закончится благополучно, М-6Б либо отправится на почетное жительство в Авалонский Научный музей (если победит), либо пойдет на слом (если проиграет).

В оставшиеся циклы Брим наладил связь, включил позиционные лампы и маяки, подсоединил оба гравигенератора к источнику энергии — на полных 5 ЮТ. Потом включил гравитормоза и запустил генераторы. Оба заработали сразу, почти без тряски.

— Я готов, Ник, — передал Брим. — Как мы смотримся со стороны?

Урсис, с большими заглушками на ушах, встал из-за пульта, чтобы разглядеть корабль получше, и объявил:

— Вроде бы ничего не отваливается.

— Ну и чудненько, — засмеялся Брим. — Ты не представляешь. Ник, какую уверенность это в меня вселяет.

— Вот и ладно, Вилфушка, — ухмыльнулся медведь. — Он у тебя просто красавец. Да поможет вам Госпожа Удача.

— Увидимся, когда я добуду старую вешалку для шляп. — Брим связался с наземной службой и вырулил в зону активации. Бригада Васкрозны Кубинки в считанные циклы подготовила «Колдуна/3», и Брим снова связался с диспетчерской.

— Башня Алькотт; имперский М-6Б Альфа просит разрешения на рулежку к воротам.

— Имперский М-6Б Альфа, Алькотт дает разрешение на рулежку к воротам один пять слева, ветер два один ноль на один шесть. — Эта присказка почему-то никогда не меняется.

Брим проверил, на месте ли Аннины сережки — они в музей не отправятся, покуда жив Вилф Брим, — ввел М-6Б на взлетный пандус и вырулил на старт, наслаждаясь последними глотками свежего воздуха.

— Башня Алькотт, говорит имперский М-6Б Альфа. Сообщаю готовность к старту.

— Имперский М-6Б Альфа, можете стартовать из ворот три один справа. Взлетный вектор ноль семь пять при зеленом свете, ветер ноль один девять на один девять.

Брим занял позицию между стартовыми колоннами, глядя на двойной ряд пляшущих желтых буйков. Они тянулись вдаль — в его будущее. Хлебнув напоследок воздуха, Брим решительно защелкнул шлем, закрыл боковые гиперэкраны и произвел окончательную проверку систем: рулевое управление, модификаторы высоты, табло, позиционные огни, гравитация, привязные ремни. Стиснув зубы, он настроил маневровый двигатель, включил тормоза и открыл демпферы. Гравигенераторы, взревев, подняли за кормой столб смешанных со льдом брызг. Огни на воротах сменились с красных на желтые. Брим, борясь с кораблем, удерживал его нос между двумя рядами буйков. После паузы, затянувшейся на целую вечность, огни сменились зелеными — он отпустил тормоза, и колонны скрылись за кормой в облаке брызг. Через несколько мгновений векторные буйки тоже остались позади — М-6Б начал почти вертикальный подъем через атмосферу.

Примерно на половине световой скорости Брим начал проверку гипердвигателя: внутреннее охлаждение на минус трех тысячах ста, синхронизаторы времени соответствуют корабельному хронометру, компенсаторы массы работают, выхлопные трубы… он тронул клавишу под красным индикатором и дождался гула моторов… выхлопные трубы открыты, ускоряющая передача наготове, передача гиперфорсажа тоже, резервная энергия 450 000. Казалось бы, все в порядке, но, пока он не подаст энергию на большой кристалл, его будущее на последующие несколько циклов остается загадкой.

На 0,95 световой скорости картина в передних, пока бездействующих гиперэкранах превратилась в размытое красноватое пятно. При 0,96 видимость еще ухудшилась и пропала совсем, когда гравигенераторы дошли до предела своей мощности. С душой, ушедшей в пятки, Брим подключил кристалл, дважды нажал на «инжекцию плазмы», подержал несколько кликов клавишу «старт» и, не смея дохнуть, включил «зажигание».

С гортанным рокотом, сотрясшим М-6Б от носа до кормы, новый кристалл ожил, подобно древнему богу, пробудившемуся от векового сна. Клик спустя включились гиперэкраны, и Вселенная обрела вид светового туннеля, по которому с нарастающей скоростью несся Брим. За кормой выстрелило знакомое сапфировое пламя и протянулось к далекой светлой точке, которая еще пару кликов назад была Авалоном. Брим, от которого снова зависела честь Империи, мчался через открытый космос на неиспытанном корабле, и этот корабль должен был лететь быстрее, чем когда-либо прежде.

* * *

Покрыв расстояние между Авалоном и трассой со скоростью больше 104.29М, Брим проделал первый круг с очень приличной средней скоростью 98,81М — но, хотя он никогда еще не летал так быстро, этого было недостаточно, чтобы выиграть гонки. Следующий круг промелькнул на 99,5 М. Это уже гораздо лучше — и не похоже было, что новый кристалл собирается превратить Брима в космическую пыль, хотя демпфер далеко еще не дошел до критической отметки.

Четвертый круг Брим начал почти при 100М и прибыл к Оните через каких-то два цикла. Крутой поворот он совершил на такой скорости, что даже видимость нарушилась — ему показалось, что какой-то предмет движется к нему со стороны горящей вверху голубой звезды. Оборот вокруг Ланира занял значительно меньше цикла, а 1,2 цикла спустя Брим вернулся к зеленоватому Дельта-Ганну почти на 102М.

Начиная пятый круг, он направил на кристалл еще больше энергии и примчался к Оните на 102,8М. На повороте он посмотрел вперед, стараясь выбрать оптимальную линию подхода к Ланиру, и… На этот раз он не ошибся. Что-то приближалось к нему с правого борта, точно давно поджидало его. И это что-то двигалось с очень высокой скоростью. Космический мусор? Объект был слишком далеко, чтобы рассмотреть его как следует. И все-таки его присутствие на трассе необъяснимо: этот район каждые несколько циклов очищается эскадрами скоростных катеров. Брим решил пожаловаться в гоночный комитет, как только приземлится. Он снова сосредоточился на полете, пронесся вокруг Ланира и устремился к Дельта-Ганну уже на скорости 99,1М: это доказывало, что внимание гонщика — главное.

На шестом круге он прибавил энергии, решив наверстать упущенное время. Завершив первый отрезок меньше чем за два цикла, он вошел в поворот и увидел «мусор» по носу с правого борта. Теперь предмет был достаточно близко, чтобы узнать в нем… одну из съемочных камер с «Горн-Хоффа»! Брим ясно различил прозрачный колпак на верхушке футляра — и тут до него дошло!

Никакая это не камера! Этой штуке нужен именно его М-6Б — это дьявольски умная гипермина, любимое оружие тайных убийц, слишком трусливых, чтобы сойтись с жертвой лицом к лицу. Эти мины программируются так, что скорость у них выше, чем у мишени, любое расстояние нипочем, и уйти от них нельзя. Притом они слишком малы, и большинство патрульных судов не может их обнаружить. Эта явно настроена на М-6Б и движется к нему, чтобы совершить убийство.

Ублюдки из Лиги поработали на славу! Когда Брим вышел из виража и полетел к Ланиру, снаряд преобразовал далеко еще не всю свою массу, а М-6 шел уже почти на предельной скорости. Хороша «инспекция»! Каким же он был дураком. Он смотрел на неумолимо приближающуюся мину во все глаза. Спрятаться от нее негде, и нельзя определить, на каком расстоянии сработает ее дистанционный взрыватель. Она была уже так близко, что Брим знал: ему не прожить и тех шестидесяти кликов, которые длится поворот. Отражательный режим! Вот что может его спасти.

Брим боялся смотреть на демпфер. Если тот подключен — и работает, — он сможет перегнать любой объект во Вселенной, включая и гипермину. Но кто знает, удосужились ли медведи подсоединить отражатель, хотя индикатор неизвестного назначения с надписью «сканирование» горит. Если они все же сделали это и Брим сейчас включит отражатель, есть вероятность, что корабль разлетится на элементарные частицы. Но если даже гипердвигатель и прикончит его, выбирать особенно не из чего. Набрав воздуха, Брим оторвал кусочек металлической ленты, посмотрел в гиперэкраны и двинул луч демпфера вперед.

Когда луч прошел отметку «сканирование», зажегся индикатор «реверс», и корабль слегка накренился. Одновременно вспыхнул индикатор «отражение» и загорелась лампочка с надписью «экстра». Бархатный рык гипердвигателя стал еще глубже. Брим посмотрел в гиперэкран и увидел, что мина как будто заколебалась, но тут же прибавила скорость и опять начала сокращать расстояние, еще ярче сверкая выхлопом своего крошечного гипердвигателя.

Брим двинул демпфер снова… с тем же результатом! Но на этот раз относительная скорость снаряда стала гораздо меньше, а пламя выхлопа полыхало, как маленькая звезда. Брим открыл демпфер еще немного. Теперь мина начала медленно отставать. Бриму пришлось придержать корабль, чтобы обнаружить ее — все еще на расстоянии менее двух тысяч иралов.

Теперь он понял, в чем дело. Притормозив еще раз, он засек курс удаляющейся мины, выровнял свой курс, вслепую нацелил выхлоп гипердвигателя и двинул демпфер вперед до отказа. Ускорение, с которым М-6 рванул в пространство, застало Брима врасплох. В тот же миг гигантский огненный шар окружил корабль — его точно толкала чья-то мощная рука. Но вот шар оторвался и с чудовищной скоростью полетел назад. Однако теперь впереди был Ланир — он рос в гиперэкранах, как летящий навстречу метеор! Брим инстинктивно подал демпфер назад, корпус жалобно заскрипел, и затрещал сигнал «перегрев гипердвигателя». Брим в отчаянии повернул корабль вверх ногами и так заскользил сквозь хромосферу звезды, к ее кипящей фотосфере, — он уже различал отдельные гранулы, и у каждой диаметр был вдвое больше, чем у планеты Авалон. Потом каким-то чудом он снова оказался в открытом космосе, и «Колдун» ревел у него за спиной, как все злые духи Вселенной разом. Но теперь за кораблем тянулся прямо-таки бесконечный шлейф пламени, а с ним какие-то огненные узоры — Брим догадался, что это газы, возмущенные высокоэнергетическим выхлопом «Колдуна».

Смекнул он также, что каким-то образом облетел звезду, что он все еще участвует в гонках и к тому же жив! Обуздав бушующего «Колдуна», пока тот не унес его за пределы Вселенной или не расплавился в собственном адском пламени, он направил корабль по прямой к Дельта-Ганну, пролетел поворот и завершил круг со скоростью 121,31М!

В этот момент его КАППА-экран ожил:

БАШНЯ АЛЬКОТТ ВЫЗЫВАЕТ ИМПЕРСКИЙ М-6Б АЛЬФА.

БАШНЯ АЛЬКОТТ ВЫЗЫВАЕТ ИМПЕРСКИЙ М-6Б АЛЬФА.

КАК МЕНЯ СЛЫШИТЕ?

Буквы были слегка размыты. Брим догадался, что взрыв повредил его систему гиперсвязи — возможно, даже расплавил наружную антенну.

СЛЫШУ ВАС, БАШНЯ АЛЬКОТТ,

Передал он, направляясь к Оните на седьмой круг.

ВСЕ В НОРМЕ И ПОД КОНТРОЛЕМ. ВЗРЫВ ОБЪЯСНЮ ПОСЛЕ.

Закончив поворот, он прошел сквозь мерцающее радиоактивное облако — свидетельство его последнего избавления от козней Лиги. Он обогнул Ланир и опять понесся к Дельта-Ганну. Этот круг он завершил со скоростью 103,56М — так же как восьмой и девятый.

На десятом, заключительном, круге Брим увидел вторую мину. Он знал, что она должна быть: раз уж Облачники не пожалели усилий ради него, они скорее всего припасли то же самое и для его партнера. Мина была еще далеко и только начинала свою восходящую спираль, чтобы настигнуть Молдинга на его шестом круге, но Брим уже различал ее веретенообразную форму с торчащим колпаком камеры. Ничего, этот снаряд подождет имперского линкора, который отведет мину в Авалон — а там уж пусть ИЗО думает, предъявлять обвинение или нет. Все равно скоро выяснится, что старалась Лига зря: он закончит полет, превысив скорость Валентина не меньше чем на 1,24М, а второго шанса у Облачников не будет.

Через двадцать циклов он направил М-6Б в бреющий полет над вечерними огнями Авалона, пронесся над озером Мерсин (вызвав при этом звуковую волну, которая, согласно жалобе городских властей, снесла макушки деревьев на протяжении тридцати кленетов) и пролетел задом наперед между колоннами со скоростью четыре тысячи пятьсот кленетов в метацикл, выиграв Кубок Митчелла навсегда с запасом больше 2,24М световой скорости. Затем, плавно облетев трибуны, он без единой ошибки посадил свой маленький корабль.

Молдинг так и не полетел — рисковать больше не было необходимости. Кубок Митчелла навсегда превратился в имперскую вешалку для шляп.

* * *

Ранним утром следующего дня Брим осторожно выбрался из объятий Анны и вышел в гостиную, где увидел на информационном экране версию генерала Драммонда относительно ночных событий.

…Новости с гонок Митчелла. Знаменитый гонщик, карескриец, лейтенант-коммандер Имперского флота Вилф Брим побил все существующие рекорды скорости и навсегда завоевал Кубок Митчелла при средней скорости 101,8М. Однако его шеррингтоновский аппарат М-6Б серьезно обгорел, едва не попав в аварию.

По сведениям, полученным от генерала Гарри Драммонда, Брим проявил чудеса пилотского мастерства, избежав столкновения с неким объектом — как полагают, старой космической миной, реликтом войны сорок второго века за Сверкающий Глаз. Победоносный М-6Б отправили в ремонт сразу же после праздничной церемонии, в то время как Имперский Флот тщательно прочесывает ближний район космоса в поисках других опасных артефактов.

Корабль после реставрации будет установлен в Научном музее Авалона. Там его можно будет увидеть в рабочие метациклы…

Брим только головой покрутил. Кем только не довелось ему побывать после войны — от затюканного штатского до «знаменитого гонщика» и лейтенанта-коммандера. А еще он нашел свою любовь. Теперь он совсем не тот человек, каким был, придя во Флот зеленым младшим лейтенантиком четырнадцать лет тому назад. Прежде всего, он стал гораздо увереннее.

Он с наслаждением потянулся, а из спальни вышла Анна в кружевном пеньюаре. Ее длинные каштановые волосы в очаровательном беспорядке рассыпались по плечам.

Обняв Брима жестом собственницы, она поцеловала его в нос.

— Это просто позор, что мерзавцам из Лиги все так и сошло с рук, — проворчала она, сонно глядя на экран. — Они должны получить то, что заслужили.

— Думается мне, они уже получили, — хмыкнул Брим, сажая ее себе на колени. — Они приехали за Кубком Митчелла, а убрались восвояси ни с чем.

— Да, Вилф, я понимаю. Но все-таки они пытались убить тебя, и меня просто бесит, что им ничего за это не было.

— Худшего наказания для них не придумаешь. Уж очень им хотелось заиметь нашу вешалку для шляп. — Он развязал поясок ее пеньюара. — И вряд ли стоило связываться с их дисквалификацией, раз победа осталась за нами. Этак гонкам вообще пришел бы конец.

Анна с улыбкой положила голову ему на плечо.

— Ненавижу политику, — проворковала она, освобождаясь от своего легкого одеяния. — Случись такое в бизнесе, я просто разорила бы этих подонков и навсегда убрала бы их с деловой арены.

— У нас это называется войной.

— Да, и похоже, что тебе, любимый, они войну уже объявили.

— Они это сделали давно, Анна. Я уже привык.

— А я вот, Вилф, — с внезапно участившимся дыханием сказала она, — никак не привыкну к тому, что ты со мной делаешь.

— Тебе не нравится?

— Я этого не сказала. Просто мой «Дауд Энтерпрайз» уходит в полдень, и если ты думаешь о том же, что и я, лучше нам начать прямо сейчас. Я ведь больше месяца тебя не увижу.

* * *

Ближе к вечеру Брим стоял под пасмурным небом на почти опустевшем поле гипердрома и смотрел, как последние поддоны с диагностическим оборудованием грузят в белый служебный фургон. Позади него — там, где не далее как прошлой ночью, когда его венчали лаврами победителя, ликовали толпы народа — ветер свистал среди покинутых ангаров и трибун и пустые фалы флагштоков щелкали о голые металлические шесты. Смятые стаканчики из-под кф'кесса катались по бетону, серые валы на озере Мерсин шли унылой чередой, точно ряды солдат в линялой форме. Брим включил обогрев в своем плаще — авалонские весны бывают холодными.

У дальнего берега грозный крейсер «Горн-Хофф» гордо пенил воду, следуя по ветру на старт. Волны расступались перед ним в облаках брызг. Над его КА'ППА-антенной развевался новый флаг Торонда, черный с красным. Брим смотрел на него хмуро, со смешанными чувствами. Марго Эффервик Ла-Карн там, на борту, находится в двойном плену: и своего пагубного пристрастия, и мощных корабельных разлагателей. «Горн-Хофф» развернулся боком к шторму и снова стал носом к стихии. Страсть Брима к прекрасной блондинке прошла, но он не мог до конца освободиться от крепких эмоциональных уз, которые их связывали.

Крейсер чуть замешкался, словно собираясь с силами перед дальним перелетом, потом оперся на корму, и мощная струя пара ударила оттуда в небо. Рев могучих гравигенераторов прокатился в воздухе, и скалы вокруг гипердрома отозвались эхом.

Брим скрипнул зубами в наплыве чувств, которые были сильнее его. Да, он любит Анну Романову с теплом и преданностью, не перестающим его удивлять. Она — его единственная реальность среди циничной, враждебной Вселенной. Но в глубине души остается нетронутой другая струна — его чувство к Марго Эффервик. Это раздвоение не мучает его — обе реальности просто существуют бок о бок, и он понял теперь, что вполне способен жить с этим… А что ему остается?

«Горн-Хофф» начал набирать скорость, и Брим приготовился выдержать острый приступ меланхолии. Над галактикой снова собираются военные тучи, и на этот раз Марго — по ту сторону. Может быть, он никогда больше ее не увидит. Что делать — по сравнению с силами, которые накапливаются во Вселенной, его чувства мало что значат. Теперь, когда Торонд перешел в руки Негрола Трианского, Империя лишилась половины своего кристаллического сырья — да и другая половина, флюваннская, тоже висит на волоске.

Крейсер разгонялся все сильнее, разбрасывая каскады брызг в обе стороны и сотрясая воздух громом своих генераторов. Когда он ушел далеко по озеру, брызги улетели, под днищем сверкнул свет, и корабль стал подниматься в небо. Несколько мгновений казалось, что он стоит в воздухе неподвижно, но на высоте примерно тысячи иралов крейсер резко накренился влево и ушел в облака. Его рокот отражался от утесов еще около цикла, а после растаял в холодном, леденящем душу ветре…