Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке

Болгова Ольга

Юрьева Екатерина

Архипова Светлана

Весной 18** года, через несколько месяцев после первого посещения Незерфилда и достопамятного знакомства с семейством Беннет, в Розингс Парк прибыл мистер Дарси в сопровождении своего кузена полковника Фицуильяма, а также мистера Херста с супругой и мисс Кэролайн Бингли. Тут-то всё и заверте…

 

Действующие лица:

Леди Кэтрин де Бер — хозяйка Розингс Парка, дама со сложным характером и невероятным гостеприимством

Мисс Энн де Бер — дочь леди Кэтрин, тихая и скромная до поры девушка

Мистер Коллинз — священник в приходе Розингса — Хансфорде. Цель его жизни — беззаветное служение леди Кэтрин

Миссис Коллинз, в девичестве Шарлотта Лукас — жена мистера Коллинза, вынуждена во всем поддерживать своего мужа

Полковник Фицуильям — весьма деятельный племянник леди Кэтрин, душка-военный, настоящий полковник

Мистер Фицуильям Дарси — любимый племянник леди Кэтрин, не оправдывающий до конца ее ожидания, но сохранивший за собой реноме Героя

Мисс Джорджиана Дарси — сестра мистера Дарси, живущая в двух реальностях, причем в романической — с гораздо большим удовольствием

Мистер Чарльз Бингли — друг мистера Дарси, весьма милый молодой человек. Это исчерпывающая характеристика

Мисс Кэролайн Бингли — его сестра, весьма модная молодая леди с определенными целями в жизни

Миссис Херст, в девичестве Луиза Бингли — замужняя сестра мистера Бингли, основные интересы которой сосредоточены на астрологии и семейном благополучии

Мистер Херст — вещь в себе, потому что почти никогда ничего не говорит

Мистер Беннет — кузен мистера Коллинза, приглашенный погостить вместе с семейством

Миссис Беннет — его жена, склонная к нервным расстройствам

Мисс Джейн Беннет — их старшая дочь, очень добрая и красивая молодая леди

Мисс Элизабет Беннет — ее сестра, склонна более строго судить о людях

Мисс Мэри Беннет — средняя сестра, ставит духовную красоту выше телесной

Мисс Китти и Лидия Беннет — младшие сестры, поначалу мало отличающиеся друг от друга, позже мисс Лидия проявит себя особо

Миссиc Дженкинсон — скромная компаньонка мисс де Бер, которая вызвала совершенно нескромный переполох

Сэр Юстас Фэйр — мировой судья, которому выпало непосильное бремя разобраться в происходящем

Генерал Алекс Бридл — импозантный военный с богатым прошлым

Капитан Эдгар Шелли — молодой джентльмен с потенциалом романического героя и снисходительным умом младшего графского отпрыска

Лейтенант Робби Йорик — неунывающий и бессменный секретарь, ведущий записи бесед

Мистер Тимоти Тинкертон — проницательный лондонский сыщик

Мистер Бейтс — аптекарь, появляется эпизодически, но всегда вовремя

Дуглас — дворецкий Розингс-парка

Вильсон — садовник Розингс Парка, нежно любящий розы

МакФлай — рыжий ретривер, подарок любящих племянников дорогой тетушке

Мистер Айленд Шип — вечно отсутствующий владелец заброшенного дома, истинное лицо которого станет известно ближе к финалу

Мистер Джордж Уикхем — предприимчивый молодой человек, который часто упоминается, но лицо которого остается скрытым до финальных строк под сумраком ночи

Прочие — драгуны, слуги, горничные

 

Планы поместья Розингс Парк и окрестностей и поэтажные планы дома

План поместья Розингс Парк и окрестностей

1-й этаж, Розингс Парк

2-й этаж, Розингс Парк

 

Небольшое предисловие авторов, в котором в Розингс Парке появляются первые гости

Каждый год в Розингс-парк, обширное поместье вдовствующей леди Кэтрин де Бер в Кенте, на Пасху приезжали погостить ее племянники: мистер Дарси из Дербишира и полковник Фицуильям, младший сын брата леди Кэтрин графа ***. На этот раз они приехали не одни, а в обществе знакомых Дарси — мистера и миссис Херст и мисс Кэролайн Бингли. Близкий друг Дарси мистер Чарльз Бингли задерживался по делам в Лондоне, но обещался вскорости присоединиться к компании, поселившейся в Розингсе.

Леди Кэтрин всегда была рада видеть своих племянников, к которым была искренне привязана, и ради которых готова была вытерпеть в своем доме ограниченное количество их друзей и знакомых.

Едва компания прибыла в Розингс — дамы с мистером Херстом в карете, а Дарси и Фицуильям — верхом, и гости разошлись по своим комнатам, задержавшийся с теткой в холле Дарси поинтересовался, почему его сестра, мисс Джорджиана, которая должна была находиться в Розингсе, не вышла встретить своего брата. Поскольку, кроме мисс Джорджианы, отсутствовала и мисс Энн, единственная дочь леди Кэтрин, то полковник, находившийся здесь же, обеспокоенный отсутствием обеих кузин, также разделил недоумение мистера Дарси. Леди Кэтрин, которая в этот момент отдавала распоряжения снующим туда-сюда слугам, переносящим багаж из экипажа в гостевые комнаты, и одновременно вносила поправки в меню обеда, пояснила, что мисс Энн и мисс Джорджиана отправились к леди Меткаф на именины ее старшей дочери и вернутся не раньше следующей недели.

— Что ж, значит — это судьба, — Дарси задумчиво посмотрел на Фицуильяма. Тот пожал плечами и незаметно кивнул дворецкому леди Кэтрин Дугласу, который тут же скрылся за парадной дверью.

— Что значит — судьба? — рассеянно переспросила их хозяйка Розингса, передавая исправленное меню экономке и указывая лакею на забытую в холле шляпную картонку одной из прибывших дам.

— Судьба — это неизбежное стечение обстоятельств, — пояснил полковник и показал тетушке на вошедшего в холл дворецкого, который тянул за собой на поводке вертящегося из стороны в сторону крупного лохматого рыжего пса.

— Что это?! — леди Кэтрин с ужасом посмотрела на собаку и напустилась на Дугласа:

— Что вы себе позволяете, милейший? Зачем вы привели в дом это чудовище? Немедленно отправьте его туда, где взяли!

— Никак не могу, — невозмутимо ответствовал дворецкий. — Господа приказали привести собаку в дом.

— Господа?! Собаку — в дом?! — ахнула леди Кэтрин и бросила негодующий взгляд на довольные физиономии своих племянников.

— Не понимаю, зачем вы привезли с собой собаку… Дарси?! Фицуильям?! Охота была тащить в такую даль своего пса…

— Мадам, — вперед выступил Дарси. — Это породистый ретривер…

— МакФлай, — подсказал Фицуильям. — Он родился в Шотландии…

— И мы решили подарить его кому-нибудь из наших дорогих родственниц — вам или мисс Энн, — продолжил Дарси.

— Но поскольку кузины нет дома, этот пес теперь — ваш, любезная тетушка, — Фицуильям забрал поводок из рук Дугласа и торжественно протянул его леди Кэтрин, которая машинально его и приняла. Пес на мгновение насторожился и застыл, но что-то в незнакомой леди его определенно привлекло, потому как он тут же оживился, затыкался мокрым носом в ее руки и даже попытался, подпрыгнув на задних лапах, лизнуть ее в щеку.

— Прекрати немедленно, негодник! — с трудом успев увернуться, шикнула на него леди Кэтрин, смущенная столь откровенным проявлением чувств. — Сядь! Сидеть! Сейчас же у меня отправишься на конюшню!.. Дуглас, немедленно выведите его из дома!

Но дворецкий не успел и сдвинулся с места, как полковник заявил:

— Забудьте о конюшне, мадам. Это домашняя собака, которая должна жить в доме. Рядом со своей новой хозяйкой, — добавил он, с трудом сдерживая улыбку.

— Я же говорил — судьба, — заметил Дарси, направляясь к лестнице.

— МакФлай — очень умная собака, — добавил Фицуильям и проследовал за кузеном.

— Пес молод, энергичен и весьма забавен, — откликнулся с лестницы Дарси. — Вам он доставит немало приятных минут.

— Откуда вы его только взяли? — леди Кэтрин растерянно посмотрела на собаку, которая, наконец, успокоилась и уселась рядом, взирая полными обожания глазами на свою новую хозяйку и гулко постукивая хвостом по блестящим плиткам пола.

— Нам повезло, — Фицуильям перегнулся через перила второго этажа. — Накануне отъезда из Лондона я выиграл его в карты у заводчика породы — лорда ***. Уверяю вас, тетушка, мне никогда еще не доводилось так удачно раскинуть карты и выиграть два роббера подряд.

— Лучше бы вы проиграли, — пробормотала леди Кэтрин, но племянники этого уже не услышали.

Вечер мог бы пройти в весьма приятной обстановке, поскольку прибывшие дамы с воодушевлением делились с хозяйкой интереснейшими великосветскими сплетнями, а мужчины, довольно быстро обсудив последние политические и биржевые новости, охоту и лошадей, большую часть времени посвятили заботам об удобстве довольных их вниманием дам. Но все удовольствие от приятной компании и не менее приятного времяпрепровождения испортил МакФлай, который быстро освоился в гостиной и то и дело напоминал о своем присутствии.

Он смахнул хвостом на пол бокал венецианского стекла с коллекционным вином, налитым себе мистером Херстом, тем испортив дорогой ковер и приведя в состояние крайнего возмущения свою хозяйку. Едва миссис Херст попыталась развлечь общество игрой на фортепьяно, пес стал издавать весьма немузыкальные завывания и дробно перебирать передними лапами в такт музыке. Стоило гостям усесться за карточные столы, как МакФлай потихоньку утащил несколько карт, которые были найдены лишь спустя четверть часа под подушками углового дивана, из-за чего и без того расстроенный мистер Херст проиграл в вист немало очков леди Кэтрин, что помогло ей более снисходительно отнестись к выходкам собаки и стерпеть опустошение гостем в одиночку целой бутылки старого французского бургундского.

Мисс Бингли украдкой разглаживала помятые складки своего наряда и снимала с него длинные рыжие волоски, прилипшие к нему после того, как МакФлай попытался поприветствовать ее своими объятиями. Дарси и Фицуильям не забывали весело переглядываться после каждой выходки своего подарка, стараясь не обращать внимания на отпечаток собачьей ноги, четко видный на сапоге одного, как и на изжеванное кружево сорочки второго.

К концу вечера, измученный дорогой и новой обстановкой пес, высунув язык и раскинув лапы, прикорнул на подоле платья леди Кэтрин, отчего она не могла встать с места. Лишь помощь племянников, оттащивших от нее всеми четырьмя ногами упирающуюся и скулящую собаку, позволила ей с достоинством подняться и удалиться в свою комнату. Но МакФлай, не желая упускать из виду свою новую хозяйку, тут же последовал за ней, и гости имели удовольствие слышать постепенно отдаляющийся веселый лай, перемежаемый громкими увещеваниями и вскриками почтенной дамы.

Казалось, ничего хуже этого рыжего кошмара в Розингсе уже произойти не может, однако события последующих дней показали, что на свете случаются вещи и пострашнее неугомонного шотландского пса.

 

Глава первая, в которой обсуждается, какое количество незваных гостей считать излишним

Розингс, 18 апреля, воскресенье, 18** года, 12:45 пополудни

— Мистер Коллинз вздумал пригласить своих родственников, — заявила на следующий день леди Кэтрин. — Ума не приложу, как они все разместятся в его доме.

Она вошла в библиотеку, где собрались гости Розингса, коротая время до ленча и поджидая хозяйку поместья, которая сразу после воскресной службы была вынуждена отлучиться к арендаторам по каким-то срочным делам.

— О чем вы, мадам? — Дарси поднял голову от книги, которую безуспешно пытался читать, поскольку рядом с ним на диване пристроилась мисс Бингли. Хотя Кэролайн тоже держала в руках какой-то роман, ей было не до чтения, так как все ее внимание было обращено на своего соседа. Она постоянно задавала ему какие-то вопросы, восторгалась его отсутствующей сестрой и вслух планировала приятное времяпрепровождение в Розингсе, прогулки и пикники, на которые ее должен был сопровождать не кто иной, как мистер Дарси собственной персоной.

Дарси отвечал сухо и кратко, всем видом показывая, что увлечен чтением, так что появление тетушки, способной подобными новостями заинтересовать некоторых своих гостей, оказалось для него настоящим спасением.

— Проезжая сейчас мимо Хансфорда, я повстречала мистера Коллинза, — леди Кэтрин прошла в глубь библиотеки, на ходу снимая перчатки. За ней трусцой вбежал МакФлай и вспрыгнул на самое удобное кресло у камина.

— Брысь, негодник! — леди Кэтрин погрозила пальцем собаке, которая с обиженным видом слезла с кресла и улеглась на ковер у ног Дарси.

— Можете представить, к ним напросились его родственники из Хартфордшира, — продолжала леди Кэтрин. — Беннеты, кажется. Под предлогом того, что у них в доме ремонт. Мало того, что в Хансфорд приедет его кузен с женой, так они намерены привезти всех своих дочерей, а их пять или шесть… Не помню.

Мисс Бингли наконец отвела свой взор от Дарси и переглянулась с миссис Херст. В Лондоне мисс Бингли была вынуждена встречаться с мисс Джейн Беннет, а стоило им уехать в Кент, как все семейство Беннетов тут же объявляется в непосредственной близости от Розингса. Создавалось впечатление, что им теперь никогда не отделаться от хартфордширских знакомых.

— Хорошенькие? — заинтересованно спросил полковник Фицуильям, выглядывая из-за развернутой газеты. Он еще не имел чести быть знакомым с родственниками мистера Коллинза.

— Мистер Коллинз говорит — вполне милые молодые леди, только младшие несколько… легкомысленны, — раздраженно ответила леди Кэтрин, жестом отметая возможность каких-либо достоинств у сельских кузин своего пастора. — Старшей уже далеко за двадцать, и она еще не замужем. Это о чем-то говорит?!

— Это говорит лишь о том, что у их отца нет ни гроша, — как бы между прочим заметил Дарси.

— А имение их отца наследует мистер Коллинз, — вспомнила леди Кэтрин. — Дочерям мистера Беннета в будущем придется несладко, если кто-то из них не выйдет удачно замуж и не сможет поддерживать существование остальных… Впрочем, сейчас я думаю о том, что пасторский дом хоть и усовершенствован должным образом с моей помощью, вряд ли может вместить столько гостей. Надо указать на это мистеру Коллинзу.

— И вы полагаете, это сократит список гостей? — спросил полковник.

— Куда там! — ответила леди Кэтрин. — Эти многочисленные родственники мистера Коллинза сегодня утром выехали из Лонгборна и к вечеру будут здесь. Придется… Придется кого-то из них пригласить остановиться в Розингсе.

— И кого вы намереваетесь разместить здесь? — оживился Фицуильям, предвкушая знакомство со столькими девушками, среди которых хоть одна наверняка окажется симпатичной.

Дарси захлопнул книгу и потрепал за ухом довольного МакФлая.

— Пару девиц, думаю, можно будет сюда поселить, — задумчиво протянула леди Кэтрин. Но, заметив ухмылку полковника, тут же поправилась:

— Пожалуй, в Розингс я приглашу мистера и миссис Беннет. А их дочери прекрасно устроятся в коттедже мистера Коллинза.

— И нам придется с утра до вечера терпеть здесь эту несносную миссис Беннет?! — ахнула мисс Бингли. — Леди Кэтрин, умоляю вас!..

Миссис Херст тоже встрепенулась, отложила свое шитье и просительно посмотрела на хозяйку Розингса. Не далее как накануне вечером она в подробностях расписала их посещение Незерфилда, а также описала, с каким ужасным обществом они были вынуждены водить знакомство до отъезда в Лондон.

— Ну, хорошо, — леди Кэтрин забеспокоилась, будучи наслышана о вульгарных манерах матери семейства. — Если вы полагаете, что миссис Беннет будет чувствовать себя здесь неловко, пожалуй, остановимся на двух старших дочерях. Надеюсь, они не доставят нам много хлопот.

При этих словах Дарси встал со своего места и отошел к окну, а мисс Бингли изменилась в лице: уж лучше терпеть миссис Беннет, чем наблюдать, как Дарси будет снова восхищаться взглядом прекрасных глаз мисс Элизабет, которые, по мнению Кэролайн, были совершенно невыразительны.

— Да, Кэролайн, совсем забыла тебе сказать, — всполошилась миссис Херст. — Ты как раз гуляла в парке, когда с утренней почтой принесли письмо от Чарльза. Он пишет, что Лондон в это время года совершенно невыносим, что его поверенный надоел ему до смерти, и что на днях он собирается выехать в Розингс.

— Какое непростительное легкомыслие с его стороны! — недовольно воскликнула мисс Бингли. — Следует немедля написать Чарльзу, что денежные дела не терпят спешки, и он просто обязан задержаться в Лондоне на необходимое время…

— Зная Бингли, могу предположить, что он уже выехал и не сможет воспользоваться вашим сестринским советом, — негромко сказал мистер Дарси.

Мисс Бингли окончательно расстроилась, поскольку не хотела, чтобы ее брат опять встретился со старшей мисс Беннет. Время и расстояние, казалось, несколько примирили Бингли с разлукой с мисс Джейн Беннет, но новая встреча может вновь разбудить его чувства к этой недостойной его девице. Миссис Херст думала так же. Приезд Беннетов был как нельзя некстати, тем более, что вскоре в Розингсе должна была появиться мисс Дарси, которую они мечтали видеть своей невесткой.

— Кузины также скоро возвращаются в Розингс, — напомнил полковник, будто читая мысли растерянных сестер Бингли. — Хватит ли спален в Розингс Парке, или нам придется арендовать ближайшую гостиницу?

— Что вы такое говорите! — вознегодовала леди Кэтрин. — Чтобы в Розингсе, да не хватило комнат…

Она фыркнула и мельком взглянула на мистера Херста, который за это время успел в одиночку опустошить графин с портвейном и блюдо с бисквитами и мирно задремал в своем кресле.

— Надо будет сказать экономке, чтобы к завтрашнему обеду закупили больше овощей и мяса, — вполголоса заметила хозяйка Розингса, подозревая, что только один мистер Херст в состоянии за несколько дней опустошить все запасы поместья, и обратилась к стоящему у окна Дарси.

— Почему вы молчите, Дарси? Вижу, вас не удивляет бесцеремонность этого семейства. Вы ведь знакомы со старшими мисс Беннет? Что вы можете о них сказать?

— Ничего особенного, мадам. Пожалуй, они неглупы и сносно образованы, но не более того, — отозвался Дарси и вновь отвернулся к окну.

Леди Кэтрин продолжила после минутной паузы:

— Полагаю, что девицы Беннет должны понимать, какая честь для них — быть принятыми в Розингсе. Итак, решено: двух старших кузин мистера Коллинза я забираю сюда. Сегодня вечером мы обойдемся без гостей, но завтра всех обитателей Хансфорда придется пригласить сюда к обеду. И я еще должна дать необходимые указания о должном размещении гостей в доме пастора. Без моего совета миссис Коллинз вряд ли сможет устроить всех подобающим образом.

— Боже мой! — с плохо скрываемой досадой воскликнула мисс Бингли. — Беннеты надоели нам еще в Хартфордшире! Мамаша просто несносна, а ее дочери… Вот увидите: едва они успеют обосноваться у мистера Коллинза, как начнут требовать устроить им бал.

Миссис Херст захихикала:

— Да, да, балы и поиски кавалеров по всей округе.

— Мистер Дарси, полагаю, будет иметь честь вновь танцевать с мисс Элизабет, — предположила мисс Бингли и покосилась на Дарси, молча взиравшего в окно.

«Итак, мисс Элизабет Беннет вскоре появится в Розингсе, — тем временем думал он. — Меня это не должно волновать, хотя….»

Его мысли перебил голос мисс Бингли, которая уже не могла остановиться и громко заявила:

— А мисс Элизабет найдет здесь немало уединенных дорожек для утренних прогулок в одиночестве.

Таким образом Кэролайн пыталась напомнить Дарси, как мисс Элайза явилась в Незерфилд с испачканным грязью подолом платья и в грязных ботинках, но вместо него отозвалась леди Кэтрин.

— Что за странные манеры, — недовольно заметила она. — Энн никогда бы не позволила себе выходить в парк без сопровождения!

— Вы не допускаете, тетушка, что у девушек нет компаньонки? — миролюбиво заметил полковник, донельзя заинтригованный девицами Беннет.

— В семье, где на попечении имеется пять дочерей, должна быть компаньонка! — непререкаемо заявила леди Кэтрин. — Впрочем, сложно ожидать от такого семейства соблюдения правил приличия. И о чем только думал Коллинз, приглашая сюда этих людей?

— Я полагаю, его единственное желание — доставить вам удовольствие, мадам, — вновь отвлекся от созерцания окна Дарси, не скрывая сарказма в голосе.

— Бедный мистер Коллинз! — в разговор опять встряла мисс Бингли. — Еще хорошо, что поблизости нет военного лагеря.

— В этом ему повезло, — поддакнула миссис Херст. — Иначе все офицеры с утра до вечера толпились бы в его доме…

— Или мистеру Коллинзу приходилось бы вылавливать девиц Беннет по дороге к лагерю, — подхватила мисс Кэролайн.

— Увы, леди, в соседнем городке расквартирован полк драгун, — заметил полковник, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

— В таком случае нам действительно остается лишь пожалеть бедного мистера Коллинза, — рассеянно отозвался Дарси.

— Ах, мистер Дарси, как вы ироничны! — рассмеялась мисс Бингли.

Мистер Дарси ничего не ответил на это лестное для него замечание. Он подошел к столику, на котором лежала большая старинная книга, которая его так заинтересовала, и машинально погладил потемневший от времени кожаный переплет.

 

Глава вторая, в которой выясняется, какие последствия может иметь несвоевременная поломка экипажа

Дорога в четырех милях от Хансфорда, 18 апреля, воскресенье, 4:35 вечера

Если бы каким-то чудом Лидия могла услышать последние слова полковника, она, несомненно, воспряла бы духом. Сейчас же, трясясь в битком набитом экипаже, не имея даже возможности выглянуть в окно, она чувствовала, что жизнь к ней совершенно несправедлива. Вместо того, чтобы отправиться в Брайтон, или в Лондон к дяде, как ей хотелось, приходится ехать к несносному мистеру Коллинзу в совершенное захолустье, где наверняка никогда ничего интересного не происходит и не произойдет.

Внезапно резкий толчок прервал ее обиженные размышления. Похоже, особенно крутой поворот дороги оказался не по силам видавшему лучшие дни средству передвижения, и все пассажиры повалились друг на друга под аккомпанемент испуганных причитаний миссис Беннет.

Мистер Беннет первым выбрался из накренившегося экипажа, затем помог спуститься на землю своему многочисленному семейству.

— Что случилось?! — восклицала миссис Беннет. — Мы разбились?

— Не совсем, — отвечал ей мистер Беннет. — Похоже, мы еще живы и здоровы. А вот экипаж, по всей видимости, пострадал.

— Как вы можете оставаться таким спокойным, когда мы оказались в такой ужасной ситуации? — возмутилась его жена, в панике оглядывая пустынную дорогу. — И что теперь нам делать?

Ей никто не ответил, поскольку мистер Беннет отошел к кучеру, который угрюмо рассматривал соскочившее с оси колесо, а ее дочери, обрадованные возможностью немного размяться, разбрелись в разные стороны. Китти и Лидия уселись на траву у обочины и принялись о чем-то перешептываться, Мэри уткнулась в книгу, которую из-за тряски не могла читать по дороге, а Элизабет подошла к отцу. Тем временем мистер Беннет обратился к своей жене и дочерям.

— Небольшая неприятность, леди, — сказал он. — Колесо наскочило на камень и сломалось. Боюсь, сегодня мы уже не попадем в дом мистера Коллинза. Нам придется искать пристанище на ночь.

— Пристанище?! На ночь?! Мистер Беннет, что вы такое говорите? Вы совсем не бережете мои бедные нервы! — истерически вскричала миссис Беннет.

— Несчастья ниспосланы нам свыше и нередко оказываются скрытым счастьем, — глубокомысленно изрекла Мэри.

— А я ужасно хочу есть! — заявила Китти.

— Ой, а я просто умираю от смеха при мысли, что нам придется ночевать на дороге! — встряла Лидия.

— Ах, если бы вы знали, как я страдаю! — испугавшись, что ее истерики никто не замечает, вновь подала голос миссис Беннет.

— Может быть, удастся его починить? — спросила Элизабет.

— Без помощи кузнеца починить колесо не удастся, — ответил мистер Беннет. — Еще и ось треснула.

Тут подал голос кучер, с философским видом созерцавший покосившийся экипаж:

— Если вы соблаговолите вернуться, сэр, за поворотом дороги должен быть постоялый двор. Мы только что его миновали.

— Пойдемте, отец, может быть, там мы сможем нанять новый экипаж, — сказала Элизабет, заботливо поддерживая миссис Беннет.

Достигнув гостиницы «Олень и яичница» через час с четвертью (приходилось все время останавливаться и давать возможность миссис Беннет отдохнуть, так как она не привыкла совершать такие длинные пешие прогулки), достопочтенное семейство вошло в маленькое, но довольно уютное здание.

К мистеру Беннету тотчас же подошел низенький хозяин и чрезвычайно любезно осведомился, чем он может быть полезен. Через две минуты мистер Беннет вернулся к дамам, которые в изнеможении расселись на диване возле входа, и сообщил им удручающую новость, что свободных комнат на постоялом дворе нет. Впрочем, как и экипажей.

Несколько выбитые из колеи своим дорожным приключением, Беннеты решили здесь поужинать. Пока они утоляли голод, фортуна повернулась к ним лицом. Хозяин гостиницы начал опасаться, что громкие жалобы миссис Беннет распугают всех деревенских завсегдатаев, которые из вечера в вечер заходили сюда пропустить пару кружек пива перед сном. Хозяйке же совершенно не понравились взгляды, которые все без исключения лица мужского пола, собравшиеся под этой крышей, бросали на общительную мисс Лидию. Под решительным натиском жены хозяин принял близко к сердцу судьбу нежданных гостей и послал одного из слуг Трифем-Хаус — дом, находящийся неподалеку от гостиницы, в котором, по его сведениям, сейчас никто не жил.

Присматривающий за домом привратник, хоть и весьма сдержанно, согласился приютить несчастное семейство на ночь.

Две младшие мисс Беннет были в полном восторге, да и миссис Беннет приободрилась. Ее, правда, огорчило известие о том, что владелец дома находится в отсутствии, но кто знает этих джентльменов. Вдруг утром у ее девочек появится возможность познакомиться с каким-нибудь приятным молодым человеком, пусть не с пятью, а хотябы с тремя тысячами годового дохода? Сами юные мисс сейчас мечтали только о том, чтобы как следует отдохнуть после столь насыщенного событиями дня.

Закончив трапезу, порядком утомленные путешественники направились к месту предполагаемого ночлега. Однако когда их взорам предстал дом, где предстояло провести ночь, дамы несколько встревожились. Дом был старым, огромным и каким-то мрачным. Его восточная часть давно превратилась в руины и стояла без крыши. Западное крыло выглядело более обжитым — на окнах даже можно было увидеть портьеры, которые, впрочем, были наглухо задернуты.

— Мне кажется, прежде здесь был монастырь или аббатство, — сказала Мэри, увидев высокие каменные башни. — Что если ночью мы услышим звон колоколов и пение монахов?

— Я не войду в эти развалины! — заявила Лидия. — Наверняка там полно пауков, мышей и привидений.

— Девочка моя, ну что ты говоришь?! — миссис Беннет растерянно посмотрела на младшую дочь.

Неожиданно Китти взвизгнула:

— Ой, посмотрите! Там… там… в окне!

— Господи, Китти, ты не бережешь мои нервы! Что там может быть?! — недовольно воскликнула миссис Беннет.

— Но, мама, — со слезами в голосе ответила Китти — я видела, как в окне колыхнулась занавеска. Это точно привидение!

— Кэтрин Беннет, не стоит придумывать небылицы, — строго сказал мистер Беннет.

— Я не придумала, — упрямо твердила Китти. Она готова была расплакаться.

Миссис Беннет снова начала ахать и требовать нюхательную соль.

— Сейчас я проверю, — решительно сказал мистер Беннет и направился ко входу. Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге показался слуга в мятой ливрее.

— Что вам угодно? — недовольно спросил он, разглядывая стоящую перед домом компанию.

— У нас сломался экипаж, а в гостинице нет мест, — вежливо ответил мистер Беннет. — Хозяин гостиницы порекомендовал нам этот дом, и привратник любезно согласился предоставить нам возможность переночевать здесь.

— Прошу прощения, сэр, — слуга явно почувствовал себя неловко. — Действительно, я согласился пустить на ночь какую-то семью, которой не хватило места в «Яичнице», но мне не сказали, что вас так много. К тому же, пока вы сюда добирались, неожиданно вернулся наш хозяин, мистер Айленд Шип, эсквайр, знаете ли, и занял единственную пригодную для жилья спальню. И приказал, чтобы его не беспокоили. Да и места все равно больше нет. Возможно… возможно, вы сочтете для себя приемлемым дойти до другого жилья, пока не стемнело? Отсюда до Хансфорда четыре мили, до Розингса около четырех с половиной, но если идти вот этой лесной тропинкой, то до имения всего полторы мили. Более ничем не могу посодействовать. Не обессудьте, сэр.

Дверь со скрипом закрылась, оставив обескураженного мистера Беннета стоять на пороге. Остальные члены семейства растерянно переглянулись.

— Папа, — сказала Элизабет, — может быть, нам попробовать добраться до Розингса? — имение всего в полутора милях — если через лес…

— Я не пойду по лесу! — взвизгнула миссис Беннет. — У меня нет сил! Никто не щадит мои нервы!

— Людей почему-то страшит неизвестность, хотя вся наша жизнь состоит из неизвестности, — заговорила Мэри. — Известно лишь прошлое, а будущее…

— Мэри, немедленно прекрати выступать со своими изречениями, — накинулась на нее издерганная миссис Беннет.

— Довольно! — мистер Беннет обвел взглядом тут же притихшую аудиторию. — Мы пойдем в Розингс. До него не очень далеко, и скоро мы будем на месте.

Он предложил свою руку причитающей жене и повел ее в лес. За ними потянулись всхлипывающая Китти под руку с Лидией и Мэри. Элизабет замыкала процессию.

 

Глава третья, из которой читатель узнает, что священники могут приносить не только благие вести

Розингс, 18 апреля, воскресенье, 6:40 вечера

Во время обеда в Розингсе родственники пастора более не упоминались, хотя многие не могли забыть об их скором приезде.

Леди Кэтрин мысленно прикидывала, каким количеством спален располагает дом пастора и не придется ли ей приглашать на жительство в Розингс трех девиц, вместо двух. Полковник радовался, что в доме поселятся молодые леди, с которыми, — как он надеялся, — можно будет приятно провести время. Дарси продумывал наиболее подходящую линию поведения при встрече с мисс Элизабет Беннет. Мистер Херст размышлял, сможет ли этот Беннет, которого он смутно помнил, оказаться достойным партнером в вист вместо болтливого и суетливого Коллинза. Миссис Херст продолжала беспокоиться, что старшая мисс Беннет приедет вместе со своим семейством и опять вскружит голову доверчивому и легко увлекающемуся брату, а мисс Бингли пыталась понять, каким образом мисс Элайза Беннет смогла некогда привлечь внимание Дарси, и как ей самой добиться такого результата. Так и не прояснив для себя этот вопрос, Кэролайн решила вернуться к старому, и как ей казалось, самому верному способу завоевать сердце Дарси — восхищению его сестрой.

— Я с таким нетерпением жду приезда мисс Джорджианы! — воскликнула она, обратившись через стол к Дарси. — Наконец-то мы сможем с ней вдоволь наговориться! И я прямо-таки жажду услышать, как мисс Дарси играет на фортепьяно. Да и с мисс де Бер мы так давно не виделись, — спохватившись, добавила она, взглянув на леди Кэтрин. — Когда они предполагают вернуться от леди Меткаф?

— На следующей неделе, — кратко отозвался Дарси.

— Я буду счастлива обсудить с ней весьма познавательную статью из «Наблюдателя»…

— Сомневаюсь, что Джорджиану смог бы заинтересовать даже абзац из этого журнала, — сказал Дарси. — Она предпочитает романы.

— Романы?! — невольно ахнула Кэролайн. Она иногда тайком почитывала романы, но никогда бы не призналась вслух, что позволяет себе столь легкомысленное занятие. Впрочем, «Наблюдатель» она тоже не читала, но недавно в Лондоне на каком-то скучнейшем вечере обсуждалось статья из этого журнала, и мисс Бингли специально запомнила этот разговор, чтобы при случае показать себя вдумчивой поклонницей серьезной литературы.

— Исключительно романы, — подтвердил полковник, услышав, о чем идет речь. — Все эти «Глории», «Страшные тайны», «Клермонты» и «Зачарованные…э-э… пещеры», кажется…

— «Замки», — подсказал Дарси. — «Зачарованный замок» — любимый роман Джорджианы.

— Она зачитала его до дыр, — вспомнил Фицуильям. — Там герой — какой-то рыцарь… То ли Домульд, то ли Муарод…

— Лоуманд? Нет, кажется, его зовут Ро… Романул… — неуверенно сказал Дарси.

— Как только вы позволяете моей племяннице читать такие книги? — недовольно сказала леди Кэтрин, которая тоже иногда позволяла себе отвлечься от повседневных забот чтением какого-нибудь популярного романа, но тщательно скрывала эту свою слабость.

— Энн даже не предполагает, что могут издаваться романы с подобными названиями, — заметила она и обратилась к Кэролайн:

— Мисс Бингли, вы сможете поговорить о серьезной литературе с моей дочерью. Уверена, она прочитала много сочинений выдающихся английских писателей и способна поддержать столь интересный разговор.

Кэролайн, несколько напуганная предполагаемой эрудицией мисс де Бер, притихла до конца обеда. Но едва джентльмены после портвейна присоединились к дамам в гостиной, она опять подсела к Дарси:

— Мистер Дарси, — сказала она. — После посещения Розингса вы, вероятно, направитесь в Лондон, на сезон.

— Отнюдь, — ответил Дарси, которого невероятно утомили приставания мисс Бингли. — Из Кента я поеду в Пемберли.

— Глупости, Дарси! — фыркнула леди Кэтрин, услышав конец его фразы и истолковав ее по-своему. — Отчего это вам вдруг вздумалось уезжать?! Вы ведь только приехали. И Энн… Вы непременно должны дождаться возвращения Джорджианы и Энн. Неужели вы не захотите провести здесь какое-то время с собственной сестрой и не захотите увидеть свою кузину?!

Слегка удивленный Дарси сказал, что намерен пробыть в Розингсе не менее месяца, если только не утомит своим присутствием дорогую тетушку.

Успокоенная леди Кэтрин попросила миссис Херст сыграть что-нибудь на фортепьяно, чтобы развлечь гостей, но стоило гостье усесться за инструмент, как на пороге гостиной появился дворецкий, из-за ноги которого выглядывала обиженная морда МакФлая.

— Я же приказала не пускать сюда этого пса! — напустилась леди Кэтрин на Дугласа, который тут же начал выпихивать собаку из комнаты. МакФлай с визгом сопротивлялся этому насилию, наконец, все же вывернулся из рук дворецкого и бросился к своей хозяйке.

— Уберите его! — вскрикнула она и попыталась спихнуть грязные передние лапы пса со своих колен. — Кыш, брысь, негодник!

Но МакФлай не успокоился, пока не облобызал лицо и руки леди Кэтрин, после чего с довольным видом растянулся у ее ног.

— Вот же паршиве… негодник! — бормотала леди Кэтрин, вытирая платком лицо и стряхивая комья грязи и шарики репейника со своего шелкового платья. Мисс Бингли на всякий случай отодвинулась подальше от собаки, а Дарси и Фицуильям переглянулись, с трудом сохраняя серьезные выражения лиц.

— Зачем вы привели его сюда? — набросилась леди Кэтрин на дворецкого, едва приведя себя в более-менее приличный вид.

— Ваше сиятельство, — с невозмутимым видом ответил вышколенный годами службы слуга. — Собака сбежала из привратницкой, куда вы велели ее поселить, и мы искали ее несколько часов в доме и парке…

— Как так?! — возмутилась леди Кэтрин. — Пропала моя собака, а вы даже не доложили мне об этом?

— Не осмелились, ваше сиятельство… Хотели ее сначала найти…

— Бедняжка, — леди Кэтрин похлопала МакФлая по шее. — Ты, наверное, проголодался и устал, и весь такой грязный…

Она с ужасом посмотрела на свою ладонь, которая приняла грязновато-серый оттенок.

— Немедленно приготовьте ему ванну! — распорядилась она. — И накормите!

— Но мистер Коллинз…

— При чем здесь мистер Коллинз? Мистер Коллинз не имеет никакого отношения к моей собаке.

— Мистер Коллинз здесь, ваше сиятельство, и умоляет его принять.

— Что же вы молчали? — встрепенулась миледи. — Наверное, мистер Коллинз пришел сообщить, что его гости прибыли в Хансфорд, хотя ему нужно было просто прислать слугу с запиской. Тем не менее, я должна отметить его скромность и почтительное отношение к своей патронессе…

В этот момент на пороге гостиной появился, кланяясь, весьма взволнованный мистер Коллинз.

— Что с вами случилось, мистер Коллинз? — поинтересовалась леди Кэтрин, тут же заметив его непривычно взъерошенный вид и небрежно завязанный галстук.

— Э… ваше сиятельство, э… — замялся пастор и переступил с ноги на ногу.

— Ну, говорите же! — сказала хозяйка дома и незаметно сунула МакФлаю кусок бисквита.

— Кузена… Кузена и его семьи до сих пор нет… Они исчезли… Все… Все исчезли… — промямлил мистер Коллинз.

Миссис Херст и мисс Бингли удивленно ахнули. Мистер Херст залпом допил бокал портвейна и вновь наполнил его из графина, предусмотрительно захваченного им с собой из столовой. Дарси нахмурился, Фицуильям встал и подошел к тетке.

— Как это исчезли? — грозно осведомилась леди Кэтрин. — Куда они могли исчезнуть? И почему сразу все? Я не отдавала такого распоряжения!

— Уверяю вас, ваше сиятельство, они никогда бы не осмелились нарушить волю вашего сиятельства, поэтому я и нахожусь в таком отчаянии! Должно быть, случилось что-то непредвиденное, что задержало их по дороге сюда, либо они сбились с пути, ибо я просто не могу себе и представить, что что-то могло с ними произойти в пределах владений вашего сиятельства…

Леди Кэтрин решительно повернулась к дворецкому:

— Немедленно отправьте слуг на дорогу, ведущую в Хансфорд, — приказала она и спросила у перепуганного пастора:

— Что было предпринято для того, чтобы их разыскать?

— Я постоянно смотрел на дорогу, ваше сиятельство… — ответил несчастный мистер Коллинз.

Тут в разговор вмешался Фицуильям, который знаком остановил Дугласа и попросил мистера Коллинза объясниться более обстоятельно. Пастор разразился новым потоком восклицаний, но суть бессвязного монолога по-прежнему сводилась лишь к тому, что все исчезли, хотя им давно уже нужно было быть здесь, но их нет, их нигде нет!

После некоторых уточнений выяснилось, что мистер Коллинз весь день посматривал на дорогу и даже посылал слугу на холм, чтобы сверху взглянуть, не едет ли в Хансфорд какой экипаж. Уже вечером пастор догадался отправить слугу в ближайшую придорожную гостиницу «Олень и яичница», — ту, что находится за лесом. Тогда-то и выяснилось, что у каких-то путешественников, по описанию похожих на Беннетов, в дороге сломался экипаж. Эти путники около трех часов назад пообедали в гостинице, просились на ночлег, но поскольку там не оказалось свободных комнат, пошли пешком в Трифем-Хаус — пустующий дом мистера Айленда Шипа. Привратник дома сообщил слуге мистера Коллинза, что да, к нему стучались какие-то люди, но по некоторым причинам он не смог пустить их на ночлег, то посоветовал им отправиться куда-нибудь в другое место. С тех пор Беннетов никто не видел, и в доме мистера Коллинза они тоже не появились.

— Все это ужасно и совершенно возмутительно! — заявила леди Кэтрин. — Я крайне недовольна!

— Ох, да, это все так ужасно, так непонятно, — защебетала мисс Бингли, стараясь придать голосу искреннюю обеспокоенность.

— Хорошо, что сегодня нет дождя, — сказала миссис Херст. — Но я прочитала в газете, что Марс сейчас приблизился к созвездию Козерога, а это всегда сулит неприятности путешественникам.

— Что скажете, Фицуильям? — Дарси взглянул на полковника. — Как нам лучше поступить?

— Думаю, что самое правильное в данной ситуации — нам самим отправиться на их поиски. Раз их нет на дороге, то можно предположить, что они направились в Хансфорд через лес и заблудились в нем. Нам стоит взять слуг и пойти им навстречу. Если мы не будем откладывать, думаю, нам удастся найти родственников мистера Коллинза до наступления темноты.

— Я пойду с вами! — глаза Кэролайн загорелись при мысли о возможности прогуляться с Дарси по ночному лесу.

— И я! — миссис Херст, воодушевленная предстоящим приключением, пожелала присоединиться к сестре.

— Идти в лес?! — леди Кэтрин с удивлением уставилась на возбужденных дам. — Там темно, сыро, и Бог знает, что с вами там может приключиться.

— Но мы же пойдем в сопровождении наших джентльменов, — мисс Бингли улыбнулась Дарси, на миг утратившему свою обычную невозмутимость.

— Право, не думаю, леди, что вам стоит выходить из дома, — сказал он и посмотрел на полковника, который лишь пожал плечами, наблюдая, как дамы, оживленно переговариваясь, отправились переодеться в прогулочные платья. Леди Кэтрин, заявив, что лично будет руководить поисками, также поднялась к себе, наказав племянникам непременно их обождать.

Когда все собрались в холле, а слуги на улице зажгли переносные фонари, леди Кэтрин посоветовала Коллинзу отправиться домой и там ожидать вестей о заблудившихся родственниках. Мистера Херста, учитывая количество выпитого им портвейна, было решено оставить в Розингсе. Затем Фицуильям с Дарси обсудили план действий, по которому Дарси с несколькими лакеями должен был выйти на тропинку, ведущую в сторону гостиницы «Олень и яичница», а полковник, также в сопровождении слуг, собирался отправиться к дому мистера Айленда Шипа.

— Замечательная мысль, мистер Дарси! Я иду с вами, — заявила мисс Бингли.

— А я, с вашего позволения, присоединюсь к вам, — обратилась миссис Херст к полковнику.

Джентльменам ничего не оставалось, как согласиться с решительно настроенными дамами.

Леди Кэтрин взяла на себя трудную задачу руководить поисками, оставаясь в Розингсе. В сопровождении дворецкого и МакФлая, неотступно следовавшего за своей хозяйкой, миледи вышла на улицу, чтобы самолично проводить две небольшие процессии, которые вскоре углубились в парк, направляясь к лесу.

 

Глава четвертая, в которой вместо ожидаемых персон прибывают другие

Розингс, 18 апреля, воскресенье, 9:05 вечера

Едва поисковые группы скрылись из виду, как леди Кэтрин заметила в розарии, находящемся неподалеку от дома, мелькание света от фонаря.

— Дуглас! — сказала она дворецкому. — Кто там бродит в моем розарии?

— Сейчас узнаю, ваше сиятельство, — дворецкий направился было в ту сторону, но леди Кэтрин жестом остановила его, заявив:

— Я сама проверю, кто осмелился вечером гулять в парке без моего разрешения.

Она решительно направилась к розарию в сопровождении МакФлая, чрезвычайно обрадованного предстоящей прогулкой, и Дугласа, покорно выносящего все превратности беспокойного вечера. Пройдя через арку, за которой расходились узкие дорожки, разбегающиеся по цветнику, и вдыхая нежный аромат ранних полураспустившихся роз, леди Кэтрин растерянно оглянулась, не видя нарушителя. МакФлай на полном ходу врезался в розовый куст, взвыл, уколовшись о шипы, и тут же удрал из розария восвояси.

— Неужели злоумышленник успел скрыться? — миледи посмотрела вслед МакФлаю и нахмурилась:

— Этот пес даже не подозревает, что должен охранять свою хозяйку и разыскивать тех, кто покушается на ее владения…

— Вон там, справа, ваше сиятельство, — поспешно подсказал Дуглас, заметив отблеск фонаря и чей-то сгорбленный копошащийся силуэт в дальнем углу розария.

Когда они подошли ближе, леди Кэтрин с удивлением узнала своего садовника, вооруженного лопатой, которой он выкапывал ямки в грунте.

— Вильсон, что это вы тут делаете, да еще в такое позднее время? — с подозрением спросила его миледи.

— Ваше сиятельство! — Вильсон вздрогнул от неожиданности при виде своей хозяйки и поклонился. — Неужели вы не помните, что мы выписали новые сорта роз из Кью Гарденз? Вы же сами обратились к председателю попечителей сада…

— Я все прекрасно помню! — ответила немного смущенная леди Кэтрин, которая из-за приезда гостей и этого переполоха из-за исчезновения родственников мистера Коллинза совершенно забыла, что в Розингс должны были доставить новые сорта роз, купленные ею в питомнике Кью Гарденз. — Так розы привезли?

— Пока только три куста, остальные обещали прислать через неделю-другую, пока они не окрепнут для дороги, ваше сиятельство! — сообщил садовник и расплылся в улыбке, показывая миледи на три аккуратно упакованных свертка с рассадами, лежавших на траве. — Лунная Катарина! Потрясающий сорт! Я о нем много слышал и всегда мечтал, что эти розы появятся в вашем розарии. Они обычно бледно-розового или кремового цвета, хотя встречаются и бледно-абрикосовые, и чистейше белые…

Пока Вильсон слишком уж поэтично для садовника распространялся насчет окраски и чарующего запаха новых роз, леди Кэтрин размышляла о названии сорта — Лунная Катарина. Название ей понравилось. Можно было представить, что розы именованы Катариной в ее честь. Она представила, как водит гостей по розарию, показывая им цветущие кустарники, и, наконец, подводит к роскошным розам… какие они?… а, ну да, жемчужно-кремового цвета, и сообщает: а вот Лунная Катарина. И все гости ахают, предполагая, что цветы названы в честь хозяйки Розингса…

Тем временем садовник с нежностью дотронулся до одного свертка, из которого выглядывали блестящие коричневые побеги, усыпанные мелкими шипами.

— Куст пышный, листва у него темно-зеленая, и для срезки годятся, потому как стебли длинные… Назван в честь возлюбленной садовода. По слухам, она любила гулять под луной…

— Гулять под луной! — недовольно фыркнула миледи, возвращенная на землю рассказом о девице, в честь которой был назван этот сорт роз, и о ее плебейских замашках. И подобная особа носила одинаковое имя с самой леди Кэтрин!

— Но почему вы сажаете их так поздно вечером? — спросила она. — Уже темнеет, да и утром, при свете дня, во всех отношениях гораздо удобнее…

— Ваше сиятельство! — воскликнул пораженный садовник. — Лунную Катарину можно высаживать только ночью, когда восходит луна! Иначе куст не приживется! Все об этом знают, да и в сопроводительном письме четко указано, что…

— Хорошо, хорошо, — сухо сказала леди Кэтрин, потеряв всякий интерес к новому сорту роз. — Делайте, как вам было указано. Почему вдруг здесь расцвели темные бутоны? В прошлом году они были розовыми, — она показала на куст ранней портлендской красной розы.

— И выглядит он каким-то болезненным, — добавила леди Кэтрин, разглядывая невысокий куст.

Вильсон не смел сказать хозяйке, что листва у портлендской розы всегда бледно — зеленая и морщинистая, а высота куста не превышает трех-четырх футов, поэтому он заверил миледи, что обязательно лично проследит за его ростом и цветением.

Удовлетворенная послушанием садовника, леди Кэтрин кивнула ему на прощание и направилась к дому, предварительно обойдя розарий и указывая дворецкому, какие цветы, по ее разумению, завтра нужно срезать и расставить в вазах по комнатам. Дуглас почтительно поддакивал своей хозяйке, не имея возможности разглядеть в сгустившихся сумерках, какие именно кусты имеет в виду миледи.

Едва они подошли к дому, как на дороге послышался шум подъезжающего к дому экипажа. Леди Кэтрин нахмурилась:

— Видимо, мистер Коллинз все напутал. Его родственники наверняка просто задержались в пути, а в гостиницу явились какие-то другие путешественники. Не знаю, почему они едут в Розингс, когда им следует направляться в Хансфорд, но нам стоит немедленно сообщить Дарси и Фицуильяму, что Беннеты нашлись, и уже не нужно идти в этот ужасный лес. Ох уж этот мистер Коллинз! Никогда не встречалась со столь вопиющим…

Ее филиппику прервало деликатное покашливание дворецкого:

— Если не ошибаюсь, ваше сиятельство, на этой карете — ваш герб…

Ее сиятельство не успела возмутиться, как у подъезда остановился экипаж, из которого, не дожидаясь помощи слуг, поспешно выбрались мисс де Бер и мисс Дарси. Им навстречу с лаем метнулся МакФлай, девушки взвизгнули и разбежались в стороны.

— Брысь, негодник! — окрикнула собаку леди Кэтрин и удивленно воззрилась на приехавших девиц:

— Энн! Джорджиана! Что это значит?! Почему вы вернулись раньше времени? И где миссис Дженкинсон?

Леди Кэтрин посмотрела на карету, ожидая появления миссис Дженкинсон — компаньонки мисс де Бер, которая должна была сопровождать девиц в их поездке, но она так и не появилась.

— Как вы могли отправиться в столь позднее время без надлежащего сопровождения? — разгневалась миледи. — Куда вы подевали миссис Дженкинсон? Энн, оставьте в покое собаку!

Энн, которая уже успела познакомиться с МакФлаем и теперь чесала его за ухом, спросила:

— А откуда у нас собака? И как ее зовут?

— Это МакФлай, — раздраженно ответила леди Кэтрин. — Его привезли мне в подарок ваши кузены. Совершенно негодный пес, непослушный, ужасный грязнуля…

— Ах ты, какой славный! — к блаженно улыбающемуся МакФлаю приблизилась Джорджиана и обняла его шею. — Такая собака была у героини романа «Жуткая весть», и звали ее Горгона.

— У героини было такое ужасное имя?! — ахнула Энн.

— У собаки! — ответила ей Джорджиана. — А героиня носила чудесное имя — Фелиспонтия. Герой же принес ей жуткую весть…

— Немедленно отойдите от собаки и ответьте на мои вопросы, — вмешалась леди Кэтрин и грозно подняла бровь.

— Но, тетушка, — оглянулась Джорджиана. — Разве не вы сами наказали нам спешно возвращаться в Розингс?

— Откуда возникла столь абсурдная идея, мисс, могу я узнать?

— Миссис Дженкинсон передала нам ваше письмо, — сказала Энн.

— Да, тетя, все было именно так, — подтвердила Джорджиана.

— А где сама миссис Дженкинсон?

— Не знаем, — сказала Джорджиана. — Она ехала с нами, а потом… исчезла.

— Довольно! — прервала ее леди Кэтрин и покосилась на дворецкого, который сделал вид, что не слышал ни слова из их разговора. — Ступайте пока в свои комнаты. Позже вы объясните свое возмутительное поведение.

— Да, мэм, — поспешно ответили юные леди и послушно направились к дому.

МакФлай вприпрыжку побежал за ними, потом вернулся к хозяйке, но спустя мгновение исчез за ближайшими кустами парка, пустившись по следам одной из поисковых групп, разыскивающей пропавшее семейство Беннетов.

 

Глава пятая, в которой нагнетается зловещая атмосфера

Лес вблизи Розингса, 18 апреля, воскресенье, 9:30 вечера

Мистер Дарси стремительно шел по лесной тропинке по направлению к гостинице «Олень и яичница». Сзади, порядочно отстав, плелась недовольная мисс Бингли в сопровождении двух лакеев. Поначалу она шла вместе с Дарси, повиснув на его руке, но быстро обнаружила, что поиск людей в темном лесу разительно отличается от неспешной прогулки по ухоженным дорожкам парка. Она все время спотыкалась, жалуясь на неровность тропинки, на камни и сучья, которые все время попадались ей под ноги и портили ее изящную обувь.

— Не понимаю, почему нужно так спешить, — говорила она, выразительно поглядывая на своего спутника. — Почему бы нам спокойно не пройтись по лесу и не насладиться вечерней прогулкой, раз нам пришлось в это время выйти из дома?

— Потому что мы не на прогулке, мисс Бингли, — отвечал ей Дарси. — Нам нужно найти людей, заблудившихся в лесу, пока еще не стемнело окончательно. Я предлагал вам остаться в Розингсе, но вы сами вызвались пойти с нами. Впрочем, вы можете вернуться, пока мы не слишком далеко ушли от дома. Один из лакеев сопроводит вас…

— Нет, нет! — воскликнула Кэролайн, не желая расставаться с Дарси. — Я полна решимости помочь вам отыскать этих Беннетов, которых угораздило отправиться в лес на ночь глядя.

Но Дарси все же подозвал лакея и попросил его позаботиться о мисс Бингли, заявив, что хочет пойти вперед и осмотреться на местности.

Обескураженная мисс Бингли была вынуждена опереться на руку лакея, услужливо им подставленную, а Дарси отправился дальше, пристально всматриваясь в темные силуэты деревьев, растущих вдоль тропинки. Лес выглядел негостеприимным и угрюмым.

«Миссис Беннет и ее дочери, наверняка, напуганы, блуждая по этим тропинкам, — думал Дарси. — И мисс Элизабет Беннет, верно, тоже». Но тут он вспомнил дерзкий взгляд ее темных глаз и улыбнулся. Скорее всего, мисс Элизабет поддерживает и подбадривает свою мать и сестер, оказавшихся в такой непростой ситуации…

Неожиданный хруст веток и чей-то приглушенный вскрик вывел его из задумчивости и заставил резко обернуться. Мисс Бингли и лакеев не было видно, но в нескольких шагах, за деревом, он заметил стройный девичий силуэт. Его сердце бешено забилось. Неужели это… Дарси пригляделся:

— Мисс Мэри Беннет?!..

Если он и был несколько разочарован, что встретил не вторую, а среднюю сестру Беннет, то нисколько этого не показал.

Мэри шевельнулась и неуверенно вышла на тропинку, внимательно всматриваясь в джентльмена, окликнувшего его.

— Мистер Дарси?! — воскликнула она, наконец, узнав его. — О, как я рада встретить вас здесь!

— Я тоже рад, поскольку как раз ищу вашу семью, — ответил Дарси. — Но почему вы одна? Где ваши родители и сестры?

Мэри встревожено оглянулась и подошла ближе.

— Мои родители и сестры… Ох, я не знаю, где они! Мы шли все вместе, но потом, как-то так получилось, что я отстала от них и… и… — девушка опять оглянулась. Выглядела она весьма взволнованной.

— Не переживайте, мы их обязательно найдем, — сказал Дарси.

— А откуда вы знаете, что мы потерялись? — удивилась немного пришедшая в себя Мэри.

— Обеспокоенный вашим отсутствием мистер Коллинз обратился к моей тетке, хозяйке Розингса, где как раз гощу я со своими родственниками и друзьями. И мы со слугами отправились на поиски, зная, что вы находитесь где-то в лесу.

— Моя семья будет вам очень благодарна, мистер Дарси, — вежливо ответила Мэри. — Вы были посланы нам навстречу с благодатными целями, протянули нам руку помощи, что предполагает и встречное движение, укрепляя нас в терпении и надежде, и мы возрадуемся этому, как можно и должно радоваться…

Дарси ничего не успел сказать в ответ на столь проникновенную речь девушки, как на тропинке показалась мисс Бингли с лакеями.

— Мистер Дарси! Это вы?! — Кэролайн приблизилась к Дарси и окинула подозрительным взглядом Мэри Беннет. — Я услышала голоса и так испугалась! А перед этим был такой странный вскрик… Это вы вскрикнули? — спросила она у Дарси.

— Разумеется, нет, мисс Бингли, — резко ответил мистер Дарси.

— А кто тогда… А, это вы, мисс… мисс… — Кэролайн ухватилась за локоть Дарси и свысока уставилась на смущенную Мэри.

— Мисс Мэри Беннет, — напомнила девушка. — Это я не узнала мистера Дарси и случайно вскрикнула.

— Случайно вскрикнула… — саркастически фыркнула Кэролайн. — Молодая леди должна уметь сдерживать…

В этот момент откуда-то справа донесся лай собаки, а затем пронзительный женский вопль.

Мистер Дарси, ловко высвободив свой локоть из цепких пальцев мисс Бингли, бросился в ту сторону. Лакеи, Кэролайн и Мэри поспешили за ним. Через несколько минут Дарси выбрался на небольшую лужайку, где увидел полковника Фицуильяма, поддерживающего за талию миссис Херст, которая явно намеревалась незамедлительно упасть в обморок. Вокруг них прыгал лающий МакФлай.

Мисс Бингли бросилась к сестре, выкрикивая на ходу:

— Луиза, дорогая, что с тобой?! Ты плохо себя чувствуешь? Это собака тебя так напугала? — вырвав оцепеневшую сестру из рук полковника, она усадила ее на траву и принялась обмахивать ее своим шарфом. Мэри растерянно потопталась рядом, потом нашла какую-то ветку и тоже принялась обмахивать ею миссис Херст.

— Фицуильям, что здесь происходит? — спросил Дарси, подходя ближе.

Избавившись от миссис Херст, полковник поймал за ошейник МакФлая и приказал ему успокоиться. Как ни странно, пес сразу сел и замолчал.

— Едва мы вошли в лес, как нас догнала эта несносная собака, — Фицуильям погрозил пальцем МакФлаю, отчего тот заскулил и заерзал на месте. — Он носился взад и вперед по тропинке, шнырял между деревьями, постоянно пугая миссис Херст. Можете себе представить, каково было это все вынести?!

Дарси лишь понимающе хмыкнул, а полковник продолжил:

— Вдруг МакФлай подлетел к одному из кустов и залаял. И тогда я увидел шаль…

— Шаль? — переспросил Дарси. — Какую еще шаль?!

— Вот, посмотрите.

Фицуильям взял фонарь и подвел кузена к росшему на краю поляны кустарнику, на котором, зацепившись за ветки, висела шерстяная шаль с незатейливой вышивкой. Самая заурядная шаль, если бы не странные темные пятна, зловеще выделявшиеся на светлой ткани.

— К сожалению, за мной… хм… увязалась миссис Херст, которая, едва увидев эти пятна, закричала, как резаная. МакФлай лает, миссис Херст кричит…

Полковник вытащил из кармана платок и промокнул лоб.

Дарси взял фонарь из рук Фицуильяма и стал внимательно осматривать землю вокруг кустарника.

— Фицуильям, посмотрите, — он показал полковнику цепочку темных пятен, забрызгавших траву и сам кустарник.

— Все выглядит так, — сказал Фицуильям, — будто…

МакФлай опять оглушительно залаял по другую сторону куста.

— Я сейчас придушу эту собаку, — взревел полковник и бросился к МакФлаю. Дарси поспешил за ним. Пока Фицуильям успокаивал пса, Дарси при свете фонаря увидел на траве лужицу запекшейся темной крови.

— …будто здесь кого-то ранили, — договорил, наконец, подойдя к кузену, Фицуильям.

— Наверное, браконьеры подстрелили какое-то животное, — предположил Дарси.

— Может быть, это кровь животного, — тихо сказал Фицуильям и, наклонившись, стал изучать какой-то темный предмет на земле. — А может быть, и нет. Посветите-ка.

При свете лампы стало видно, что это смятая женская шляпка с изломанными полями, испачканная теми же темными пятнами, что и шаль.

— Что вы здесь рассматриваете? — раздался голос мисс Бингли, которая, оставив сестру на Мэри, подошла к Дарси и Фицуильяму.

— Луиза пришла в себя, и нужно проводить ее к дому. Глупо было так визжать и падать в обморок из-за какой-то ветоши. Я ей так и сказала: Луиза, нельзя быть такой слабонервной, это так вульгарно. Настоящая леди должна уметь держать себя в руках в любых обстоятельствах и не забывать о манерах… То, что еще простительно какой-нибудь мисс Беннет, невозможно для такой дамы, как миссис Херст… Б-боже мой! — побледнев, громко взвизгнула она, увидев окровавленную шляпку, и начала оседать на землю. К счастью, вовремя подошедший лакей проявил завидную расторопность и успел удержать леди от падения. Кэролайн тяжело повисла у него на руках, а джентльмены переглянулись и устало вздохнули.

 

Глава шестая, в которой те, кто искал, встречаются с теми, кого искали

Лес вблизи Розингса, 18 апреля, воскресенье, 9:55 вечера

Едва было решено отправить дам в Розингс в сопровождении лакеев, чтобы Дарси и Фицуильям без помех могли продолжать поиски семьи Беннет, как из леса донесся шум, треск веток, и на поляну вывалилась толпа людей, в которых присутствующие тут же узнали семейство Беннетов. Впереди шел мистер Беннет, на него в изнеможении опиралась миссис Беннет. Следом за ними тащились Лидия и Китти, устало поддерживая друг друга.

— Кто кричал?! Что это за люди?! Предупреждаю вас, я этого не переживу! Никто не щадит мое здоровье! Это разбойники! Мы сейчас попадем к ним в лапы! Мистера Беннета убьют, и мы окажемся на улице без крыши над головой! — пронзительно восклицала миссис Беннет. — Где Мэри?! Мы потеряли нашу Мэри!

Мистер Беннет рассеянно похлопал ее по руке, и направился через поляну к Фицуильяму и Дарси, которого, казалось, узнал.

— Еще и собака! Бешеная собака! — заверещала миссис Беннет, увидев МакФлая, который понесся к ней со всех ног. — Уберите собаку, она меня сейчас покусает! Покусает нас всех!

Фицуильям успел ухватить МакФлая за ошейник и оттащить в сторону, несмотря на яростное сопротивление обиженного до глубины души пса, который лишь хотел познакомиться с этими милыми людьми.

Дарси коротко поклонился мистеру Беннету и только хотел его поприветствовать, как Мэри бросилась навстречу родителям.

— Мама! — воскликнула она. — Не волнуйтесь, мама, я здесь! Я встретила мистера Дарси, который с друзьями отправился нас искать в этом лесу.

— Моя бедная дочь нашлась! — всхлипнула миссис Беннет. — О, мистер Дарси… Не встречали ли вы еще нашу Элизабет? Наша Лиззи пропала…

— Мама, я вовсе не пропала, а лишь немного отстала, — на поляне появилась Элизабет и подошла к сестрам, которые во все глаза смотрели на МакФлая, полковника и живописно расположившихся на траве мисс Бингли и миссис Херст.

— Так вам стало известно о наших дорожных неурядицах? — спросил мистер Беннет, поклонившись дамам, Дарси и Фицуильяму.

— Полковник Фицуильям, сэр, — представился полковник. — Кузен мистера Дарси и племянник леди Кэтрин. Я очень рад, что вы пребываете в целости и сохранности. Ну и заставили же вы нас поволноваться! Мистер Коллинз прибежал в Розингс с сообщением, что вы пропали по дороге. Выяснив все обстоятельства, мы поняли, что вы пошли в Хансфорд через лес, и отправились вам навстречу.

Миссис Беннет, немного успокоившись, оценивающе осмотрела полковника, прикидывая его годовой доход и семейное положение. Лидия и Китти также с немалым интересом разглядывали молодого офицера в красивом мундире. Мисс Бингли ревностно наблюдала за Дарси и Элизабет Беннет, злорадно отметив, что платье ее соперницы измято и забрызгано грязью, шляпка сбилась набок, а прическа растрепалась. Дарси же казалось, что он никогда не видел мисс Элизабет столь прекрасной, как в это мгновение. Он не слышал ни визгливых жалоб миссис Беннет, ни реплик мисс Бингли, ни попыток мистера Беннета урезонить супругу. Он даже забыл о странных находках возле дерева.

Элизабет заметила его взгляд и холодно взглянула в ответ. Но Дарси, несмотря на ее явное нежелание с ним разговаривать, все же подошел и вежливо осведомился:

— Мисс Беннет, кажется, вы и ваша семья в добром здравии?

— Благодарю вас, сэр, — ответила она. — С нами все в порядке, разве что мы все немного устали после событий сегодняшнего вечера.

Тем временем миссис Беннет без сил опустилась на траву и простонала, что больше не в состоянии сделать ни шага, и если ее бессердечные родные не желают ее скоропостижной смерти, они оставят ее в покое. Мисс Бингли, увидев стоящих вместе Дарси и Элизабет, напротив, настоятельно потребовала, чтобы ее с Луизой проводили в Розингс. МакФлай опять залаял, пытаясь вырваться из рук держащего его лакея. Среди этого гомона раздался громкий и звонкий голос Лидии, которая заявила:

— Еще не хватало нам всем ночевать в этом лесу!

— Ночевать в лесу! — ахнула миссис Беннет, только теперь сообразив, что из-за своего упрямства и расстроенных нервов рискует просидеть на этой холодной земле до утра.

Элизабет, извинившись, отошла от Дарси и направилась к своей матери, а к нему подошел полковник и тихо сказал:

— Завтра нужно будет более внимательно осмотреть это место, а то и сообщить властям. Пожалуй, шляпку стоит оставить на месте, а шаль прихватить с собой, чтобы показать ее мировому судье.

— Вы правы, — ответил Дарси и подозвал лакея, приказав ему аккуратно снять шаль с кустарника и понести ее в Розингс.

Наконец, общими усилиями дамы были подняты с травы, и процессия медленно направилась в сторону Розингса.

Мисс Бингли опять ухватилась за локоть Дарси, а миссис Херст повисла на втором. Миссис Беннет также выразила готовность идти, пусть даже это ее и убьет. Супруги последовали за Дарси, а за ними отправились Китти и Лидия. Полковник предложил мисс Мэри опереться на его руку, а вторую подставил мисс Элизабет, которая с удовольствием поблагодарила и приняла его помощь, не подозревая, какое волнение в Дарси пробудил ее поступок.

 

Глава седьмая, в которой обнаруживается неожиданная вещь

Розингс, 18 апреля, воскресенье, 10:25 вечера

Спустя полчаса усталые путешественники вошли в просторный холл Розингса. Встретивший их дворецкий сообщил, что ее сиятельство ожидает всех в гостиной. Миссис Херст простонала, что у нее достанет сил дойти только до своих покоев, куда она тут же и удалилась. Остальные проследовали в гостиную, где находилась взволнованная леди Кэтрин.

— Наконец-то! — сказала она. — Итак, все окончилось благополучно. Как хорошо, что я догадалась отправить вас на розыски, и направила в нужную сторону, иначе родственники мистера Коллинза блуждали бы по лесу всю ночь…

После короткой церемонии представления Беннетов хозяйке Розингса, все расселись, мысленно желая только оказаться в своих спальнях. Но бодрая леди Кэтрин, приказав подать чай, жаждала услышать подробности из первых уст — как от Беннетов, так и от своих племянников, начиная от поломки экипажа и заканчивая исторической встречей в лесу.

— Ваше сиятельство, вы не представляете, что мы пережили! — воскликнула мисс Бингли, которая спешила поделиться увиденным на поляне.

— Сейчас я хочу выслушать мистера Беннета, — холодным тоном осадила ее леди Кэтрин и повернула голову к упомянутому джентльмену.

Мистер Беннет сухо изложил подробности поездки своей семьи из Хартфордшира, то и дело прерываемый уточняющими вопросами леди Кэтрин. Когда в своем рассказе он дошел до посещения дома Айленда Шипа, леди Кэтрин воскликнула:

— Да, да, я знаю, что мистер Шип вернулся! На днях он заходил ко мне с визитом, но меня не было дома, а он меня не дождался. Интересно, что Трифем-Хаус принадлежит ему лет пятнадцать, а я никогда не видела самого владельца. Кажется, его семья была вконец разорена, поэтому мистер Шип был вынужден уехать в Вест-Индию, чтобы приобрести хоть какие средства. И теперь ему придется потратить много средств на ремонт дома, который, говорят, в очень плохом состоянии. Мистер Шип даже был вынужден на первое время поселиться в гостинице, поскольку спальни в доме оказались совершенно непригодными для проживания. Значит, теперь он все же переехал в Трифем-Хаус, раз ночевал там.

— Судя по всему, именно так, миледи, — ответил мистер Беннет.

— А в лесу, на поляне, — опять встряла мисс Бингли, — мы видели…

— Мисс Бингли, — леди Кэтрин нахмурилась. — Я не давала вам слова.

— Но, — растерялась Кэролайн, — я лишь хотела сказать, что вы даже не представляете…

— Я прекрасно все представляю, — отрезала леди Кэтрин. — И мне не нравится, что сегодня все ведут себя, как им заблагорассудится, не спросив моего соизволения… Дарси, — обратилась она к племяннику, — вы еще не знаете, что вскоре после вашего ухода в Розингс приехали Джорджиана и Энн, да еще и без миссис Дженкинсон.

— Джорджиана и мисс де Бер сегодня приехали от леди Меткаф? — удивился Дарси. — Одни?

— Можете себе представить! Одни, в столь позднее время. Они в своих комнатах, и скоро должны спуститься. А вот и чай, — леди Кэтрин посмотрела на лакеев, расставляющих подносы с чайниками, чашками и блюдами с закусками. — Я приказала приготовить побольше сэндвичей и бисквитов, коль мне и так приходится беспокоиться по пустякам в такой поздний час.

Эти ее слова вызвали соответствующую реакцию до этого тихо сидевшей миссис Беннет.

— О, ваше сиятельство, вы столь добры к нам! Мы и не могли помыслить, что после стольких испытаний окажемся в вашем великолепном особняке…

— Разумеется, миссис Беннет, — смягчившаяся леди соизволила изобразить подобие снисходительного гостеприимства, — Розингс Парк — одно из самых великолепных поместий в этом графстве, если не во всей Англии.

Поглощенная величием этой мысли, леди Кэтрин на мгновение умолкла.

— Сегодня вы переночуете в Розингсе, а завтра я позабочусь, чтобы вас доставили в Хансфорд, — добавила она. — Но не думаю, что там будет удобно всему вашему семейству. В доме мистера Коллинза на всех не хватит спален. Поэтому две старшие мисс Беннет останутся под этой крышей. И я уже отдала распоряжения, чтобы проследили за вашим багажом.

— Вы так, так любезны, так добры, — у миссис Беннет все же хватило сил на изъявление восторга после всех злоключений, выпавших на ее долю.

Тут в гостиную вошли мисс де Бер и мисс Дарси. Они тихо поприветствовали всех присутствующих и скромно сели в стороне. Полковник, который с удовольствием обозревал всех девиц, находившихся в комнате, стал с нескрываемым интересом поглядывать на Энн, которая расцвела и очень похорошела со времени его последнего визита в Кент.

Мистер Дарси подошел к сестре и заговорил с ней так ласково и нежно, что Элизабет, невольно услышав этот разговор, с трудом поверила, что это тот же самый гордый и высокомерный субъект, знакомый ей по встречам в Хартфордшире.

За чаем, к которому появилась и миссис Херст, все немного расслабились, и разговор принял несколько сумбурный характер. Миссис Беннет освоилась настолько, что поведала свой вариант их сегодняшних злоключений, добавляя в них такие душераздирающие подробности, что все косились на нее в некотором замешательстве, а Элизабет то и дело краснела.

Мисс Бингли разрывалась между восторгами в адрес «бесстрашного» мистера Дарси, без которого «мы бы никогда не нашли Беннетов» и не менее восторженными комплиментами его сестре.

Дарси пытался не смотреть на мисс Элизабет, а полковник не сводил глаз с мисс де Бер.

Джорджиана, затаив дыхание, слушала рассказ миссис Беннет, отчаянно жалея, что не оказалась на месте злополучных путешественников.

— Совсем, как в романах, — шептала она, прижимая руки к груди.

— Как я сегодня переволновалась из-за лая вашей собаки, — осмелилась пожаловаться миссис Херст леди Кэтрин.

— Почему пес лаял? — сурово вопросила миледи. — Мою собаку кто-то обидел, напугал?

Она грозным взором обвела вдруг притихших гостей и с тревогой посмотрела на ковер, где развалился, похрапывая во сне, грязнущий МакФлай.

— Не знаю, — встряла миссис Беннет. — Но лаял он ужасно громко. А еще эти крики!

— Кто кричал и почему? — леди Кэтрин подняла бровь, что означало высшую степень недовольства.

— Сначала вскрикнула мисс Мэри Беннет, — живо сообщила мисс Бингли, на минуту оторвавшись от созерцания Дарси. Ей было неловко вспоминать, что кричали только они с Луизой, поэтому тихий вскрик мисс Мэри пришелся очень кстати.

— Я не узнала мистера Дарси, — Мэри заерзала на краешке стула и с шумом втянула в себя чай. Все укоризненно посмотрели на нее, а Китти и Лидия тихонько прыснули.

— Поразительно! — леди Кэтрин покачала головой. — Не узнать Дарси! Не представляю, как это возможно. И при этом еще и кричать.

— Но я просто тихонько вскрикнула, — попыталась оправдаться смущенная Мэри. — Миссис Херст кричала гораздо громче, а уж когда завизжала мисс Бингли…

Покрасневшие миссис Херст и мисс Бингли переглянулись.

— Я нечаянно вскрикнула, когда увидела эту шаль, — сказала Луиза. — Мне показалось, что это мышь или что-то в этом роде. Любая женщина на моем месте тоже бы занервничала.

— С какой стати бояться мышей? Это они нас должны бояться, — леди Кэтрин слегка презрительно посмотрела на миссис Херст.

— Но вы еще не знаете главного, леди Кэтрин, — у Кэролайн, наконец, появилась возможность отвлечь внимание от себя и поделиться увиденным в лесу. — Мы нашли следы крови и…

— О, господи, Кэролайн, прекрати — мне снова станет дурно, — возмущенно сказала Луиза.

— Следы крови?! — леди Кэтрин даже наклонилась вперед, чтобы не пропустить ни слова из рассказа мисс Бингли. — И? Ну, продолжайте…

— Кровь! — всплеснула руками миссис Беннет и затаила дыхание. Мистер Беннет и его дочери также прислушалась к словам Кэролайн, которая с торжествующим видом произнесла:

— Там на поляне мы обнаружили…

Но тут ее прервало вежливое покашливание дворецкого.

— В чем дело, Дуглас? — недовольно спросила леди Кэтрин.

— Простите, ваше сиятельство, но прибыл экипаж мистера Бингли.

— Мистер Бингли в Розингсе? Попросите его присоединиться к нам, — миледи бросила укоризненный взгляд на Дарси, друзья которого позволяют себе заявляться в ее дом в столь позднее время и даже не считают нужным поздороваться с хозяйкой.

— Прибыл экипаж с багажом, но без мистера Бингли, — уточнил Дуглас.

— А где же мистер Бингли? — удивилась леди Кэтрин.

— Кучер говорит, что мистер Бингли поехал вперед верхом, — сказал дворецкий.

— И что из этого?

— Но в Розингс он еще не приезжал.

— Куда же он мог запропаститься? — забеспокоилась мисс Бингли. — Нужно обыскать дорогу, по которой он ехал. Может быть, его лошадь понесла, Чарльз упал и сейчас лежит где-нибудь в канаве, истекая кровью…

— Или на него напали разбойники, — мечтательно произнесла Джорджиана.

— Мисс Дарси, как вы можете такое говорить? — одернула ее леди Кэтрин. — Уверена, мистер Бингли спокойненько катается себе по парку или еще где-нибудь, не заботясь о том, что его сестры могут волноваться.

— Предлагаю подождать еще с полчаса, — сказал Дарси. — Если Бингли не появится, тогда…

Краем глаза он заметил, как встрепенулась мисс Мэри Беннет, будто хотела что-то сказать, но стиснула губы и промолчала. Пока Дарси раздумывал, что может означать подобная реакция мисс Мэри, миссис Херст воскликнула:

— Неужели опять нужно будет отправляться на поиски? На этот раз слуги вполне справятся и без нас. Но Чарльз! Как он мог с нами так поступить?!

— О, мистер Бингли! — запричитала миссис Беннет. — Такой славный молодой человек…

— Дуглас, вы можете идти, — леди Кэтрин вдруг заметила, что дворецкий не ушел, а продолжает стоять в гостиной. — Или вы хотели сказать что-то еще?

— Как прикажете распорядиться багажом мистера Бингли? — спросил Дуглас.

— Отнесите его вещи в синюю спальню, Дуглас. Все?

— А что делать с шалью миссис Херст? Она испачкана так, что отчистить ее от пятен невозможно. Горничная может ее выбросить, или миссис Херст желает убедиться, что шаль совершенно испорчена?

Миссис Херст возмутилась:

— Моя шаль испорчена?! Это каким же образом, позвольте вас спросить?

— Прошу прощения, видимо, это та шаль, которую вы уронили во время поисков семьи Беннет, — сказал дворецкий и протянул ей принесенную из леса шаль. При виде окровавленной материи все дамы испуганно ахнули, а миссис Херст опять собралась упасть в обморок.

— Я надевала накидку! — пролепетала миссис Херст. — Это не мое!

— Позвольте! — к дворецкому подошел Дарси и посмотрел на шаль. — Я приказал одному из лакеев принести эту шаль в Розингс, как вещественное доказательство. С чего вы решили, что она принадлежит миссис Херст?

— Не имею чести знать, — ответил Дуглас. — Шаль лежала на столике в холле, а горничная миссис Херст, видимо, приняла ее за…

— Это же… это шаль миссис Дженкинсон! — раздался взволнованный голос мисс де Бер.

— Да, да, я узнаю ее! — воскликнула мисс Дарси. — Миссис Дженкинсон как раз была в этой шали, когда исчезла по дороге в Розингс.

— Да что же это такое?! — простонала миссис Херст. — Пропал Чарльз, исчезла миссис Дженкинсон, шаль ее в кровавых пятнах, в лесу — все в крови, а Марс в созвездии Козерога!..

— Вот теперь я начинаю понимать, почему вы находили жизнь в Хартфордшире такой скучной, — тихо сказала Элизабет мистеру Дарси.

 

Глава восьмая, в которой большинство присутствующих не желает верить своим глазам

Розингс, 18 апреля, воскресенье, 11:20 вечера

После всеобщего замешательства первой отреагировала леди Кэтрин:

— Какая чушь! Каким образом, позвольте спросить, шаль миссис Дженкинсон могла оказаться здесь, если сама миссис Дженкинсон не приехала с мисс де Бер и мисс Дарси? Кстати, вы, мисс, — она посмотрела на дочь и племянницу, — до сих пор не объяснили мне ваше возмутительное своеволие, позволившее вам вернуться ранее условленного срока без сопровождения компаньонки.

— Я вам уже говорила, мама, что миссис Дженкинсон передала нам от вас письмо, — сказала Энн. — В нем вы просили нас незамедлительно вернуться в Розингс. Мы сразу же собрались и отправились в дорогу.

— Я?! — брови леди Кэтрин удивленно взмыли вверх. — Вы, мисс Энн, по своему обыкновению, все перепутали. Не знаю, в кого вы такая уродились. Ваш отец был вполне разумным человеком, да и я всегда отличалась редкостным здравомыслием в мыслях и поступках.

— Вот ваше письмо, — Энн протянула ей сложенный лист бумаги.

— Глупости, — леди Кэтрин выхватила измятый листок.

— «Немедленно выезжайте», — пробормотала она, — «не задерживайтесь»… Но это не мой почерк!

— Но в письме говорится, что мистер Коллинз пишет под вашу диктовку, — добавила Джорджиана.

— У мистера Коллинза совсем другой почерк, — леди Кэтрин пристально разглядывала злополучное письмо.

— Но он никогда не писал мне, и я не могла подумать… — растерялась ее дочь.

— А герб? Герб на письме наверняка не мой, — ее сиятельство перевернула лист и в недоумении уставилась на сургуч, на котором явственно был виден герб де Беров.

— Вот видите, мама, у нас и мысли не было, что это письмо не от вас, — Энн немного смутилась, заметив, что внимание всех присутствующих приковано к ней.

Миссис Беннет и миссис Херст ахнули, потрясенные новыми сенсационными сведениями. Лидия и Китти, не сдержавшись, сдавленно хихикнули.

Переглянувшись с озадаченным полковником, мистер Дарси спросил:

— Когда пропала миссис Дженкинсон?

— Она выехала вместе с нами, — ответила Джорджиана. — Однако на последней почтовой станции, пока нам меняли лошадей, она вышла из экипажа и больше не вернулась. Мы ее ждали несколько часов, а потом были вынуждены уехать одни, чтобы успеть попасть в Розингс засветло. Может быть, ее украли разбойники, как в романе «Лесной рыцарь»?

— У современных девиц начисто отсутствует здравый смысл! — возмутилась леди Кэтрин. — Вы наверняка все преувеличиваете, и впоследствии всему найдется какое-нибудь разумное объяснение.

Она решительно отложила письмо и попросила мисс Бингли продолжить свой рассказ о том, что за ужасы померещились ей на лесной поляне.

Кэролайн, обиженная скептическим тоном леди Кэтрин, красочно описала лужу крови и помятую шляпку с подозрительными пятнами.

— Какая жалость, что мы этого не видели! — воскликнула Лидия, а Джорджиана вспомнила какой-то роман, где героиня тоже случайно обнаружила лужу крови, благодаря чему и узнала об убийстве своего отчима. Леди Кэтрин, раздраженная, по ее словам, пылким воображением девиц, приказала показать ей пресловутую шаль, заявив, что желает лично осмотреть ее.

— Я уверена, что шаль просто-напросто испачкана грязью, — заявила она. — Видимо, у миссис Дженкинсон были две одинаковые шали, одну из которых она давно потеряла в лесу.

Однако когда дворецкий поспешил исполнить приказание, при виде кровавых пятен леди Кэтрин вскрикнула, побледнела и откинулась в кресле без чувств. Придя в себя при помощи дочери и мисс Дарси, она окинула всех подозрительным взглядом и простонала:

— Какой ужас! О чем только вы думали, Дуглас, когда давали мне эту омерзительную вещь! Уберите ее немедленно!

Когда, наконец, все дамы успокоились и, нанюхавшись солей, пришли в себя, полковник приказал Дугласу завернуть шаль в чистую материю и положить на каминную полку в холле.

— Завтра с утра мы с Дарси поедем к мировому судье, — сказал он. — Слишком много подозрительных обстоятельств: бесследно исчезает миссис Дженкинсон, а позже, в лесу мы находим ее шаль с пятнами крови… А как выглядела шляпка миссис Дженкинсон, которая сегодня была на ней надета?

— Обычная шляпка, — сказала Джорджиана. — Темно-синяя, с голубыми розетками по бокам.

Полковник и Дарси переглянулись: на шляпке в лесу были голубые розетки.

— Боже мой! Неужели миссис Дженкинсон убили?! — воскликнула мисс де Бер.

При этих словах все присутствующие вздрогнули и уставились на Энн. После паузы заговорили все разом:

— Энн, не говори ерунды! В моем поместье никто не посмеет совершить…

— Мне сейчас опять станет дурно…

— Мама! мама! Боже, зачем мы только сюда приехали?..

— О, господи, мои бедные нервы… Мистер Беннет, ради бога, где мои нюхательные соли? Я этого не вынесу… Хилл! Хииилл!

На это мистер Беннет в свойственной ему деликатной манере заметил, что, к сожалению, Хилл осталась в Лонгборне, но дорогая миссис Беннет, призывая свою любимую служанку, всегда может рассчитывать на немедленную помощь любого члена их семейства, оказавшегося поблизости.

Дамские восклицания решительно остановил мистер Дарси:

— Прошу вас, леди, не стоит волноваться и делать поспешных выводов. Завтра мы с полковником Фицуильямом обратимся к властям, и вскоре все выяснится.

— Я не позволю распространять эти отвратительные слухи по всей округе, — с негодованием возразила ему леди Кэтрин. — Я запрещаю вам, Дарси, слышите, запрещаю предпринимать что-либо в этом роде!

— Простите, тетушка, — твердо ответил он, — но это наш долг, и было бы непростительно уклоняться от его выполнения. А сейчас нам нужно отправляться на поиски Бингли, потому как полчаса прошло, а его все нет, и я начинаю не на шутку волноваться…

Но Дарси не успел договорить, как вошедший дворецкий, вконец измученный вечерним переполохом, обреченно доложил:

— Мистер Бингли, ваше сиятельство.

Вслед за этими словами в гостиной появился Чарльз Бингли.

— Чарльз, дорогой, как ты мог так с нами поступить?! — напустилась на него миссис Херст. — Прибыл твой багаж, а тебя нет и нет! Мы сходили с ума от беспокойства и уже собирались отправляться на поиски…

— Ты совершенно не думаешь о своих сестрах и друзьях! — воскликнула мисс Бингли. — Мне стали мерещиться всякие ужасы, какие только могли произойти с тобой…

Бингли смутился и, быстро поздоровавшись со всеми, заговорил что-то о лошади, которая то ли потеряла подкову, то ли заблудилась.

Пока сестры отчитывали брата, а он сам извинялся перед хозяйкой за столь позднее появление в ее доме и доставленное беспокойство, Элизабет напряженно размышляла о возможных последствиях пребывания мистера Бингли в Розингсе. В своем последнем письме из Лондона Джейн писала, что, несмотря на доброту дяди и тети Гардинер, она слишком скучает по своим родным и не прочь присоединиться к ним в Хансфорде. «Боюсь, я уже не успею предупредить ее до отъезда. Бедная, бедная Джейн, какой удар ожидает ее здесь — встреча с отвергнувшим ее молодым человеком именно там, где она меньше всего ожидает его увидеть!» — думала Элизабет, и сердце ее сжималось от сострадания.

Хозяйка поместья невнимательно выслушала сумбурные оправдания нового гостя, утомленная бурными событиями прошедшего вечера. Едва мистер Бингли успел выпить чашку чая, как леди Кэтрин заявила, что отправляется спать, и предложила остальным последовать ее примеру. Приглушенно переговариваясь, леди и джентльмены разошлись по своим комнатам.

 

Глава девятая, в которой выясняются весьма странные обстоятельства

Розингс, 19 апреля, понедельник, 9:00 утра

Никто из обитателей Розингса не обратил внимания на то, что мистер Херст вечером не появился в гостиной. Когда на следующее утро он не спустился к завтраку, никто этому тоже не удивился, поскольку мистер Херст порой, после особо обильных возлияний за обедом, предпочитал принимать утреннюю пищу в своей комнате.

Когда все, кроме упомянутого джентльмена, собрались в комнате для завтраков, то, не сговариваясь, продолжили обсуждение вчерашних событий, строя всевозможные догадки и предположения на их счет.

— Уверена, вам просто померещились все эти ужасы, — сказала леди Кэтрин, обращаясь к племянникам. — В лесу было темно, и вы приняли за кровь обыкновенную лужу с водой.

— А пятна на шали? — возразила мисс Бингли, которая не могла согласиться с предположением, которое низводило кровь до простой грязной лужи. Мысль, что она упала в обморок из-за обычной дождевой воды, привела ее в содрогание.

— В Кенте последнюю неделю дожди не шли, — авторитетно заявила миссис Херст. — Дожди шли в Лондоне, в Уэльсе и Шропшире, в…

— В лесу сыро, — перебила ее леди Кэтрин. — Лужи в нем долго не высыхают. Что касается шали… Вчера, при свете свечей, мне, действительно, показалось, что на ней пятна крови, — несколько смешалась миледи. — После ваших рассказов любому на моем месте померещилось бы что угодно… Но сегодня, поразмыслив, я поняла, что она всего лишь измазана грязью. Или ее владелица, — с этими словами леди Кэтрин выразительно посмотрела на свою дочь и племянницу, — кстати, вовсе не обязательно, что это шаль миссис Дженкинсон: мало ли в Англии одинаковых шалей! — неаккуратно обращается со своими вещами, заляпала шаль, например… — ее взгляд упал на вазочку с джемом, — например, смородиновым джемом. Вот вам и пятна!

Она с торжеством обвела глазами присутствующих и опять посмотрела на Энн с Джорджианой:

— Я вам, юные леди, не раз говорила, что за столом следует быть аккуратными. Тогда на одежде не будет пятен неизвестного происхождения.

— И не забывать про салфетки, — радостно напомнила мисс Дарси. — Но в лесу-то она как оказалась?

— Миссис Дженкинсон? — леди Кэтрин задумалась.

— Шаль! — сказала Энн.

— Ее выбросили там! — воскликнула ее мать. — Владелице такой грязной шали было стыдно показываться в ней, вот она и унесла ее в лес и там выбросила.

— Очень верное замечание! — спохватившись, вдруг выступила миссис Беннет. — Я всегда говорю своим дочерям: будьте аккуратными и опрятными, как и подобает дочерям джентльмена. С детства я внушала им это правило, хотя Китти, например, до сих пор иногда забывает пользоваться салфеткой во время еды.

Лидия повернулась к смущенной словами матери Китти и громко засмеялась. Мистер Беннет строго посмотрел на младшую дочь, которая тут же замолчала, и покосился на Элизабет. Лиззи уткнулась глазами в свою тарелку, в который раз стыдясь своей матери, которая будто нарочно все утро выставляла их семью в смешном и жалком виде. «Поскорее бы добраться до Хансфорда», — подумала она, но тут же вспомнила, что ей и Мэри предоставлена честь проживания в Розингсе. Она мысленно застонала: теперь ей придется каждый день видеть этого высокомерного мистера Дарси, терпеть неприязненное отношение к ней мисс Бингли и выносить снисходительность хозяйки поместья. К тому же гостеприимство леди Кэтрин предполагало частые встречи гостей Розингса и пасторского дома, на которых миссис Беннет опять будет выглядеть вульгарной, младшие сестры проявят себя как плохо воспитанные, глупые и легкомысленные девицы, что даст повод мистеру Дарси, его родственникам и друзьям повод обсуждать поведение ее семьи и осуждать их низкое происхождение и плохие манеры.

Лиззи взглянула на Дарси, который, стоя у окна, допивал свою чашку чая с довольно мрачным видом. Но она ошибалась, предполагая, что он в душе посмеивается над репликой миссис Беннет. Дарси не посмеивался. Напротив, он размышлял, как тяжело умной и воспитанной девушке терпеть подобные выходки ее родни. Сама мисс Беннет не могла вызвать у него никаких нареканий.

Фицуильям, который то и дело посматривал на Энн, отмечая, как прелестно она выглядит в утреннем платье и с этими светлыми лентами в волосах, счел своим долгом сказать:

— Тем не менее, мы обязаны сообщить о наших находках властям. И пусть они сами разбираются, что за пятна на шали, и что за лужу мы увидели на поляне.

Леди Кэтрин недовольно поджала губы, но ничего не сказала, а полковник обратился к дворецкому, стоявшему у буфетной стойки:

— Прикажите оседлать лошадей: мою и Дарси, а также положите шаль в седельную сумку.

— Будет исполнено, сэр, — с этими словами Дуглас вышел из комнаты, но спустя несколько минут вернулся в весьма взволнованном состоянии.

— Вчера я лично положил шаль на каминную полку в холле, но теперь ее там нет…

— Как так?! — удивился полковник и, извинившись перед дамами, вышел в холл. Вслед за ним последовал Дарси, а леди Кэтрин, поднимаясь со своего места, язвительно сказала:

— Сейчас выяснится, что эта заляпанная грязью шаль оказалась лишь плодом нашего воображения.

— Массовые hallutinatio являются неотъемлемым признаком хаотичного перемещения небесных тел, — взволнованно произнесла миссис Херст. — Когда Марс сходит со своей орбиты…

— Полноте, Луиза, — мисс Бингли тоже встала и посмотрела в окно. — Нам стоит воспользоваться солнечной погодой и прогуляться по парку. Я слышала, что в Розингс Парке прекрасный розарий, — сказал она, обращаясь к хозяйке поместья.

Леди Кэтрин благосклонно улыбнулась:

— Да, у меня один из лучших розариев в стране. Более ста сортов роз. Садоводы всей Англии обращаются ко мне за советами и умоляют продать им саженцы редких растений. Даже попечители Кью Гарденз не обходятся без моих познаний в области разведения роз. Буквально на днях в знак благодарности они прислали мне рассаду сорта Лунная Катарина…

— Розы названы в вашу честь?! — завистливо ахнула неприятно пораженная Кэролайн, которая считала леди Кэтрин старой занудой и не находила в ней никаких особых достоинств, благодаря которым имя миледи будет увековечено в названии цветов.

Леди Кэтрин многозначительно промолчала, показывая, что не обращает своего внимания на такие мелочи, и в сопровождении гостей вышла в холл. Мисс Бингли и миссис Херст, а также Энн и Джорджиана, попрощавшись с родственниками пастора, поднялись в свои комнаты. Бингли намеревался проводить Беннетов до Хансфорда и ждал их снаружи, пока миледи выслушала изъявление благодарностей от незадачливого семейства. Хозяйка на свою беду предложила им экипаж, что вызвало ответный всплеск восхищения небывалым гостеприимством ее сиятельства со стороны миссис Беннет, растянувшийся на несколько минут. Наконец, выпроводив их, леди Кэтрин обратила свой взор на племянников, которые расспрашивали слуг, пытаясь выяснить обстоятельства пропажи важной улики.

— Никто ничего не видел и никто ничего не заметил, — сказал Дарси тетушке. — Я думаю…

Его прервал ужасный женский вопль, донесшийся сверху.

— Это миссис Херст, — уверенно заявил полковник, наслушавшийся накануне криков этой леди.

— Как можно так кричать в чужом доме? — поморщилась леди Кэтрин. — Вести так себя в гостях, по меньшей мере…

Крик повторился и перешел в протяжное завывание, которое слилось с оглушительным лаем МакФлая.

Дарси с полковником переглянулись и бросились вверх по лестнице. За ними поспешила леди Кэтрин и Дуглас. Шум доносился из спальни мистер Херста, куда уже бежали Кэролайн, Энн с Джорджианой и слуги. Полковник распахнул дверь в комнату, и перед взволнованными обитателями дома предстала миссис Херст. Она была без чепчика, губы ее дрожали:

— О, господи… Он умер!.. — она в отчаянии заломила руки, разрыдалась и бросилась на грудь оторопевшего Фицуильяма.

Дамы вскрикнули, а Дарси быстро вошел в комнату. Возле камина ничком лежал мистер Херст, над ним стоял МакФлай и громко лаял. Дарси за шиворот оттащил пса и выпихнул его из комнаты, затем вернулся и склонился над мистером Херстом. Через мгновение он с облегчением сказал:

— Успокойтесь, он жив. Похоже, обморок. Пусть принесут нюхательные соли, полотенца и холодную воду.

Леди Кэтрин передала приказание слугам, отправила восвояси дочь и племянницу, которым не подобало лицезреть спальню мужчины, и недовольно посмотрела на миссис Херст, которая по-прежнему всхлипывала на груди полковника.

— Как вы могли устроить такой переполох на пустом месте, миссис Херст? — строго спросила она. — Обморок мужа — не причина для столь громких криков.

— О, миледи! — оторвавшись от груди полковника, плаксиво протянула миссис Херст. — Я так испугалась! Мистер Херст еще утром жаловался на слабость и головную боль. А сейчас, когда я зашла к нему и увидела его лежащим на полу без признаков жизни…

Она всхлипнула и вновь попыталась припасть к груди полковника, который перехватил ее в непосредственной близости от себя и с помощью Кэролайн усадил на кушетку, после чего малодушно сбежал к Дарси, предоставив мисс Бингли одной успокаивать расстроенную сестру. Джентльмены с помощью Дугласа осторожно подняли и положили мистера Херста на постель, а слуги начали приводить его в чувство с помощью доставленных солей и холодной воды.

Через некоторое время пострадавший слабо застонал и приоткрыл мутные глаза.

— Мистер Херст, как вы себя чувствуете? — спросил его полковник.

Херст пробормотал что-то невразумительное, А леди Кэтрин с обвиняющим видом воскликнула:

— Что это вы вздумали, мистер Херст?! Я не могу допустить, чтобы взрослый мужчина падал без чувств, словно девица, увидевшая паука… или мышь, — леди Кэтрин бросила презрительный взгляд в сторону миссис Херст.

— Но, миледи, — слабо прохрипел мистер Херст, — мне стало плохо… Вчера, после того, как ушел тот человек, что просил передать вам записку, я почувствовал невероятную слабость и головокружение, что мне несвойственно…

— Простите, мистер Херст, какую записку вы должны были передать леди Кэтрин?.. И что за человек вам ее дал? — резко спросил мистер Дарси.

Миссис Херст перестала всхлипывать и испуганно посмотрела на Дарси. Мистер Херст внезапно булькнул и виновато уставился на леди Кэтрин:

— О, миледи, я ведь… положил записку в карман сюртука, а потом… заснул.

— Возмутительно! — ответствовала ее светлость. — Где эта записка?

Под взглядом миледи дворецкий прошел в гардеробную, и вскоре принес сюртук мистера Херста, который был на нем вчера. В кармане сюртука лежал вчетверо сложенный лист почтовой бумаги. Леди Кэтрин де Бер нетерпеливо развернула его и прочла вслух: «Не стоит беспокоиться о пропаже известной Вам особы».

Все уставились на нее в немом удивлении. Первым опомнился Дарси:

— От кого эта записка?

— Подписи нет, и почерк какой-то странный, — ответила леди Кэтрин, неодобрительно рассматривая листок бумаги. — Видимо, речь идет о миссис Дженкинсон.

— Позвольте мне, мадам, — протянул руку Дарси.

Леди протянула записку племяннику.

— Перо довольно плохо очинено и, похоже, написано в большой спешке — заметил тот. — Мистер Херст, вы можете сейчас рассказать поподробнее, кто дал вам эту бумагу?

Мистер Херст вновь приоткрыл глаза и сипло заговорил:

— Вчера вечером я задремал… Потом проснулся, но вы все куда-то ушли, и я попросил лакея принести бренди, так как… почувствовал жажду… — мистер Херст бросил боязливый взгляд на сверкнувшую глазами леди Кэтрин и продолжил:

— Но вскоре доложили о визитере… Он спросил вас, миледи, но, узнав, что вы отсутствуете, поинтересовался, не смогу ли я передать вам записку….

Тут мистер Херст побледнел и попросил одного из лакеев налить ему бренди для поддержания угасающих сил.

Лакей подошел к столику и налил в бокал немного бренди из полупустого графина. Когда он понес бокал мистеру Херсту, его остановил Дарси.

— Мистер Дарси! — простонал Херст. — Нельзя же так… Мне нужен всего глоток…

— Как вы можете быть таким безрассудными после того, что случилось? — поддержал кузена полковник. — Ведь вчера вы пили из этого графина?

— Ну, да… — растерянно сказал Херст, не понимая, к чему он клонит.

Леди растерянно взглянули сначала на полковника, а затем на Дарси, который настороженно рассматривал содержимое графина.

— Фицуильям, — он протянул графин полковнику. — Обратите внимание на этот странный осадок.

Помрачневший полковник стал внимательно рассматривать графин, а Дарси обратился к леди Кэтрин:

— Увы, мадам, приходится признать, что здесь происходят зловещие события. Не следует долее откладывать визит к судье, и мы с Фицуильямом, — он взглянул на полковника, и тот кивнул, — выезжаем немедленно.

Джентльмены вышли из комнаты. Мистер Дарси, памятуя о таинственно исчезнувшей шали, предпочел забрать графин с бренди с собой, дабы самому поместить его в надежное место.

 

Глава десятая, в которой происходит неожиданная и не совсем романтическая встреча

Парк Розингса — Хансфорд, 19 апреля, понедельник, 9:30 утра

Ничего не подозревая о происшедших в Розингсе новых событиях, мистер Беннет и миссис Беннет с Мэри поехали в Хансфорд в экипаже, поскольку после вчерашних странствий миссис Беннет решительно отказывалась идти пешком, а Мэри спешила нанести визит Коллинзам, чтобы, отдав необходимую дань родственникам, получить побольше времени в собственное распоряжение. Она желала на досуге хорошенько обдумать события, случившиеся накануне, и извлечь урок, несомненно, содержащийся в них.

Остальные девицы решили пройтись до пасторского дома пешком, благо на дворе стояла прекрасная погода. Мистер Бингли предложил свою руку Элизабет и повел ее под сенью раскидистых деревьев ухоженного парка к скромной обители мистера Коллинза. Китти и Лидия шли сзади, по своему обыкновению над чем-то хихикали.

— Мисс Беннет, — обратился к своей спутнице мистер Бингли. — Что вы думаете о престранных событиях вчерашнего вечера?

— Все это выглядит весьма подозрительно, — ответила она. — Исчезновение компаньонки, ее шаль и шляпка в лесу, кровь… Никогда не думала, что в этих спокойных местах может произойти что-то подобное.

— А вы сами видели в лесу эти зловещие признаки преступления?.

— К счастью, нет. Мы были так измучены и обрадованы, встретив в лесу знакомых, что нам и в голову не пришло осматривать поляну. Подробности мы узнали лишь в Розингсе от мисс Бингли и миссис Херст. Полагаю, если бы дамы не проговорились, то мистер Дарси и полковник Фицуильям так и оставили бы всех в неведении.

— Это право джентльменов — заботиться о спокойствии дам, — сказал Бингли. — Надеюсь, что компаньонка мисс де Бер объявится живой и здоровой, хотя ее вещи, найденные в лесу, указывают на противоположное. Мне жаль, что ваш визит в Хансфорд совпал со столь неприятным происшествием.

— О, — Элизабет еле заметно улыбнулась. — Думаю, если бы мы узнали об этих событиях из письма мистера Коллинза, то непременно позавидовали ему, что он оказался в центре столь занимательных, хотя и мрачных событий. Сейчас же мы можем только сожалеть, что в Лонгборне прохудилась крыша, и мы вынуждены были просить приюта у кузена на время ее перекладки. Теперь нашу матушку не оставляют мрачные предчувствия, отец находится в крайнем беспокойстве за всех нас, разве что младшие сестры не ощущают никакой тревоги и наслаждаются переменой места и новыми впечатлениями.

— Что же произошло с крышей вашего дома? — спросил Бингли, сокрушаясь, что не находился в то время в Незерфилде, и не имел возможности предложить своим соседям погостить в его особняке.

Элизабет уклончиво ответила, что проливные зимние дожди побили черепицу их дома, не упоминая о том, что старое здание давно нуждалось в ремонте. Так разговор перешел на Хартфордшир, и Бингли с удовольствием вспомнил дни, проведенное в этом графстве, живо интересуясь общими знакомыми, а также подробностями жизни семьи Беннет в те месяцы, что они не виделись.

Элизабет решила, что понимает, к чему ведут расспросы Бингли. И хотя она сердилась на него за разрушенные надежды своей сестры, его искренний интерес, проявленный к ее семье, показался ей добрым знаком. «Может быть, он уехал осенью из Хартфордшира под давлением своих сестер, но потом понял, что по-прежнему увлечен Джейн и теперь хочет воспользоваться возможностью возобновить с ней прежние отношения?» — подумала она. Поэтому, едва упомянув о знакомых, большую часть разговора Элизабет посвятила своей старшей сестре, поведав собеседнику о ее самочувствии и времяпрепровождении за прошедшее время, ненароком сообщив об ожидаемом со дня на день приезде Джейн в Хансфорд. Увы, лицо Бингли выражало лишь вежливый интерес, не более, что крайне огорчило Элизабет.

Но вот за поворотом показался дом пастора, откуда навстречу им вышла чета Коллинзов, уже прибывшие в Хансфорд мистер и миссис Беннет, затем показалась Мэри и… Джейн.

— Мои дорогие кузины! Мы так рады приветствовать вас в своем доме! О, мистер Бингли! Какая честь! Какая необыкновенная честь для нас! Леди Кэтрин, разумеется — хотя мне следовало упомянуть об этом в первую очередь, — была вчера настолько добра и внимательна, что послала к нам с дорогой Шарлоттой слугу с сообщением о вашем благополучном возвращении, — разглагольствовал мистер Коллинз, пока Шарлотта сжимала в объятиях свою подругу.

— О, Лиззи! Как я волновалась! — восклицала миссис Коллинз. — Я просто с ума сходила от беспокойства! Слава богу, все обошлось, и вы все целы и невредимы!

Затем Шарлотта повернулась к Китти, Лидии и мистеру Бингли, а Элизабет бросилась к старшей сестре со словами:

— Джейн, дорогая, когда ты приехала?

— Мисс Беннет приехала вчера вечером, — поспешил объяснить мистер Коллинз.

— Да, и представь мое удивление — ведь я ожидала увидеть всех вас здесь, и была очень встревожена рассказом наших дорогих друзей, — сказала Джейн, целуя сестру. — Я так рада, что все окончилось благополучно. Но эти события явились большим потрясением для всех вас, и особенно для нашей бедной матушки.

Бедная матушка тут же промокнула платочком глаза, заявив, что никто не понимает ее лучше, чем дорогая Джейн, и будто ненароком подтолкнула свою старшую дочь к мистеру Бингли.

— Лиззи, не стой, как вкопанная! — воскликнула миссис Беннет, выразительно показывая глазами на Джейн и мистера Бингли. — Лучше посмотри, какой ухоженный сад у мистера Коллинза. И если бы вы, мисс, не были столь упрямы, то именно вы сейчас принимали нас в качестве хозяйки этого дома, — добавила она свистящим шепотом.

Элизабет лишь пожала плечами, оставила сестру в обществе молодого человека, а сама подошла к Шарлотте, заведя с ней разговор о Хансфорде, в котором ее подруга проживала в качестве жены пастора вот уже несколько месяцев. Миссис Беннет, отослав Элизабет, сама будто ненароком сделала пару шагов в направлении Джейн и Бингли в надежде подслушать их разговор, делая вид, что полностью поглощена разговором с мистером Коллинзом.

— Мисс Беннет, я надеюсь, что вы себя хорошо чувствуете после вчерашней поездки, — с такими словами Бингли, от которого не укрылся маневр миссис Беннет, обратился к слегка покрасневшей Джейн.

— Благодарю вас, мистер Бингли, — ответила она и потупилась.

— Как вас приняли Коллинзы? Не удивились, что вы приехали одна?

— Они были несколько взволнованы моим поздним появлением, — сказала Джейн. — Но когда я объяснила им, что на постоялом дворе слуга дяди встретил своих знакомых, которые с радостью вызвались подвезти меня в Хансфорд, и только тогда поехал обратно в Лондон, мистер и миссис Коллинз успокоились, удостоверившись к этому времени, что со мной и моим багажом все в порядке. А когда вы приехали в Розингс? — в свою очередь спросила мисс Беннет.

— Я несколько задержался в пути, — признался Бингли. — Так что не обошлось без легкой головомойки от моих сестер. Они увязали мое отсутствие с пропажей компаньонки и очень волновались за меня…

— Ничего не слышала о пропаже компаньонки, — нахмурилась Джейн. — Кто она?

— Так вы ничего не знаете?! — воскликнул Бингли, и начал пересказывать все подробности прошедшего вечера, услышанные им от Дарси и сестер сегодня утром.

Миссис Беннет ликовала, посматривая на оживленно разговаривающую парочку. «Какое счастье! Мистер Бингли в Кенте и опять увлечен Джейн! Ну, уж на этот раз я не позволю ему уехать без решительного объяснения», — думала она, прикидывая способы, какие могут вынудить столь богатого и обходительного молодого джентльмена сделать предложение ее старшей дочери.

Элизабет также посматривала на сестру и Бингли, и от ее внимательного взгляда не укрылась та гамма чувств, которая на мгновенье отразилась в глазах Джейн, когда она смотрела на своего собеседника. Вид Бингли не позволял Элизабет сделать какие-либо поспешные выводы.

Непринужденно улыбаясь, он увлеченно что-то рассказывал Джейн, и Элизабет к своей досаде не заметила ни переживаний, ни смущения, которые, по ее мнению, должен был испытывать молодой человек, спустя несколько месяцев после разлуки вновь встретив объект своей сердечной склонности. Ее утешало лишь то, что Бингли с явным удовольствием беседует с Джейн, а близость Розингса давала надежду, что эта беседа не будет последней, знаменуя собой череду будущих частых встреч молодых людей.

Тут мистер Коллинз предложил всем пройти в дом и выпить чаю. Бингли, продолжая что-то рассказывать, предложил Джейн свою руку, и они вдвоем медленно направились за остальными гостями.

С комфортом разместившись в гостиной Хансфорда, миссис Беннет принялась драматически расписывать события вчерашнего дня и свои мучительные переживания, которые наверняка самым печальным образом скажутся на ее бедных нервах. Мистер Коллинз жадно внимал ее рассказу. Шарлотта, с интересом прислушиваясь к общей беседе, одновременно обменивалась тихими репликами с Элизабет, а вновь нашедшая друг друга пара сидела в уголке, продолжая свой бесконечный разговор.

 

Глава одиннадцатая, в которой начинается расследование таинственных событий

Розингс, 19 апреля, понедельник, 10:10 утра

Когда Дарси и полковник Фицуильям отправились к мировому судье, живущему в семи милях от Розингса, леди Кэтрин, поразмыслив, решила все же послать за аптекарем Бейтсом для мистера Херста. Не то чтобы она поверила вздорным опасениям племянника, но все же долг гостеприимства повелевал ей заботиться о своих гостях.

Мистер Бейтс осмотрел больного и нашел его состояние вполне совместимым с жизнью при условии принятия им чудодейственной микстуры, лично составленной аптекарем, и соблюдении полного покоя не менее трех дней. Удовлетворенная диагнозом, леди Кэтрин отпустила его восвояси и стала с нетерпением поджидать племянников, дабы сообщить им утешительную новость.

Миссис Херст бодрствовала у изголовья кровати спящего мужа, мисс Бингли трудилась над письмами, подробнейшим образом расписывая своим знакомым интригующие происшествия в Кенте. Джорджиана засела в библиотеке за чтением нового романа под названием «Исчезнувшая леди», а Энн удалилась в свою комнату, где записала в дневнике:

«18–19 апреля 18** года.

Вчера я не успела записать события дня, хотя они были на редкость захватывающими. Сегодняшнее утро тоже получилось многообещающим. Но все по порядку:

Во-первых, я получила подложное письмо от имени мамы, из-за которого нам с кузиной пришлось спешно покинуть дом леди Меткаф. Последнему, впрочем, я только рада, потому что в гостях было смертельно скучно, а дочери леди Меткаф — ужасные задаваки.

Во-вторых, по дороге пропала моя компаньонка миссис Дженкинсон. Она исчезла бесследно, даже не взяв с собой свой багаж и не дочитав роман, который ей дала Джорджиана. Теперь она не узнает, что Ромуальд на самом деле граф, что он все же женится на этой плаксивой Гортензии, и что ее дядя и есть тот самый главный беспринципный злодей, укравший документы о рождении графа и старинную брошь племянницы.

Как только Джорджиана может это читать?!

Кстати, Джорджиана полагает, что миссис Дженкинсон украли разбойники, хотя я в этом сомневаюсь, потому что о разбойниках в этих местах не слыхивали уже лет сто, если не больше. И ведь разбойники грабят путников, а не похищают их. И на что им наша миссис Дженкинсон — у нее же нет ни гроша?! К тому же она исчезла, когда еще был день, а всем известно, что разбойники нападают по ночам.

Милая пропавшая миссис Дженкинсон! Мне будет ее не хватать!

В-третьих, когда мы решили уезжать с постоялого двора, так и не дождавшись миссис Дженкинсон, а Джорджиана уже сидела в карете, ко мне вдруг подошел какой-то джентльмен и учтиво подал руку, помогая подняться в экипаж. Его шляпа была надвинута на лоб так, что поля почти скрывали лицо, сам он был закутан в плотный плащ, но я его узнала! Узнала по голосу, поскольку он имел неосторожность заговорить со мной… Конечно, я никому не расскажу об этой встрече. Тем более Джорджиане, которая пыталась выпытать у меня… Все, все, молчу…

Мама была недовольна, что мы приехали поздно и без сопровождения компаньонки, будто мы нарочно потеряли миссис Дженкинсон по дороге.

Кузены подарили маме собаку. МакФлай ужасно милый, но мама же терпеть не может собак! И как они уживутся?!

Дома оказалось так много гостей, что мама с трудом подыскала для всех спальни.

Мистера Херста я еще не видела, а миссис Херст и мисс Бингли — леди довольно противные, особенно мисс Бингли. Она не сводит глаз с кузена Дарси, а он все время старается держаться от нее подальше.

Кузену Фицуильяму мундир очень к лицу. Он выглядит в нем очень мужественным и красивым. Интересно, почему он на меня все время смотрел? Неужели ему не понравилась моя прическа?!

Семейство Беннетов оказалось очень многочисленным. Мистер Беннет не промолвил и пары слов, зато миссис Беннет говорила за всех. Мисс Мэри — определенно зануда, мисс Элизабет — зазнайка, а младшие мисс Беннет хихикают по любому поводу.

Итак, в лесу нашли следы крови, шаль и шляпку миссис Дженкинсон. Все это выглядит ужасно. Неужели мою дорогую миссис Дженкинсон убили?! За что?!

Хотя я все равно надеюсь, что в руках убийцы оказалась не миссис Дженкинсон, а кто-то другой…»

Энн подумала и зачеркнула последние слова, приписав рядом: «никто».

«Утром заболел мистер Херст. Похоже, он был отравлен. Миссис Херст громко кричала, хотя мистер Херст всего лишь упал в обморок. Миссис Херст вообще очень странная леди. Все время говорит про галлюцинации и о Марсе. Ну как Марс мог оказаться в созвездии Козерога?! Она явно что-то путает. Про погоду у нее получается более связно.

Нынче утром Фицуильям опять смотрел на меня. Неужели я снова была плохо причесана? Или ему не нравится мое желтое платье? Странно. Джорджиана уверяла меня, что этот цвет мне идет.

Пропала шаль, которая лежала на каминной полке в холле. Интересно, куда она могла деться?

Мама не хотела пускать кузенов к судье, но они все равно уехали. Теперь она злится, что вся округа узнает про исчезновение миссис Дженкинсон, кровь в лесу и обморок мистера Херста. Пойдут разговоры, мы все окажемся на слуху, а это вульгарно.

Но почему Фицуильям все время на меня смотрит?! И глаза его при этом начинают так блестеть, что мне становится не по себе…»

Тут Энн услышала шаги в коридоре и быстро спрятала дневник под стопку книг на столе, раскрыла другой и едва успела черкнуть в нем несколько строк, как в комнату вошла леди Кэтрин.

— Племянников долго нет, — сказала она. — Я начинаю волноваться… Что это вы тут пишете? — спросила леди Кэтрин и взяла тетрадку со стола.

«Мама совершенно справедливо указала нам с Джорджианой на то, что юным леди не подобает путешествовать одним. Теперь я понимаю, что перед отъездом из дома леди Меткаф нам нужно было выяснить у миссис Дженкинсон, не собирается ли она исчезнуть по дороге, и на всякий случай попросить леди Меткаф предоставить нам слугу для сопровождения…»

— Хм… — леди Кэтрин покачала головой. — Дневник. Пустое занятие! Хотя я рада, что вы осознали всю недопустимость своего поведения и в следующий раз…

Вдруг она заметила в окно подъезжающую к дому коляску и несколько верховых, среди которых разглядела своих племянников.

— Нам нужно спуститься вниз, — сказала она дочери. — Дарси и Фицуильям возвращаются…

Леди Кэтрин поспешно вошла в гостиную, где уже находились мисс Бингли и Джорджиана, и уселась в свое кресло.

— Наконец-то! — заявила она. — Мои племянники приехали. Надеюсь, сейчас разрешатся все эти недоразумения.

— В коляске сидят двое джентльменов, — сообщила Джорджиана, выглянув в окно. К ней подошла Энн и тоже посмотрела на дорогу:

— Один из них офицер. В синем мундире. И еще несколько военных верхом.

— Сколько раз я вам говорила, юные леди, что воспитанные девицы не выглядывают в окна, — сухо сказала леди Кэтрин.

Энн и Джорджиана отпрянули от окна и сели на диван, скромно сложив руки на коленях, не преминув при этом обменяться друг с другом тоскливыми взглядами.

Кэролайн, сидевшая подле леди Кэтрин, немного оживилась:

— Интересно, мистер Дарси…

Но тут в гостиной появился дворецкий и провозгласил:

— Сэр Юстас Фэйр и генерал Бридл.

Леди Кэтрин едва успела кивнуть, как в двери уже входили прибывшие джентльмены, за которыми следовали Дарси и Фицуильям. После представления и обмена приветствиями все расселись, и судья, оказавшийся импозантным моложавым мужчиной лет тридцати пяти, сказал:

— Мистер Дарси и полковник Фицуильям обрисовали мне ситуацию, которая сложилась в вашем поместье, миледи, и должен признать, она выглядит весьма подозрительной. В сопровождении ваших племянников мы с генералом Бридлом, который любезно согласился принять участие в нашем расследовании… — при этих словах генерал — очень представительный седовласый мужчина, — четким движением склонил голову, а судья продолжил:

— …поехали в лес, в котором вчера была найдена шаль, и, изучив указанное место и обнаружив еще несколько улик, пришли к выводу, что, возможно, было совершено преступление…

Дамы ахнули, а леди Кэтрин тут же возразила:

— В моем лесу — преступление?! Это очень… очень дерзкое заявление! И будь я на вашем месте, сэр, то остереглась бы высказывать подобные утверждения, не имея на то веских оснований.

Судья нетерпеливо выслушал хозяйку Розингса, а потом сказал:

— Тем не менее многое говорит в пользу этой версии. Драгуны полка, расположенного неподалеку, по приказу генерала отправлены на прочесывание леса. Несколько солдат, с вашего позволения, конечно, осмотрят дом в поисках пропавшей шали, а также других подозрительных предметов, которые могут здесь находиться. А я пока намерен поговорить со всеми свидетелями вчерашних событий, а также с мистером…

— … Херстом, — подсказал полковник Фицуильям.

— Да, да, с мистером Херстом…

Леди Кэтрин, услышав, что солдаты собираются обыскивать дом, выразила решительный протест, но, в конце концов, была вынуждена сдаться под нажимом племянников и судьи, которые призывали ее проявить благоразумие во имя правосудия и оказать необходимую помощь следствию.

Через четверть часа солдаты в сопровождении лакеев и под личным присмотром дворецкого, разошлись по дому, в Хансфорд за Беннетами был отправлен экипаж, а судья деловито обратился к леди Кэтрин:

— Миледи, еще раз простите за беспокойство, но нам необходима комната, где мы сможем наедине побеседовать с каждым из присутствующих.

— Я провожу вас в библиотеку, — раздраженная происходящим, леди Кэтрин поднялась со своего места и прибавила:

— Думаю, будет полезным и мне присутствовать во время бесед, поскольку я, как никто…

— Простите, миледи, — остановил ее сэр Юстас. — Это дело находится исключительно в прерогативе властей, поэтому я вынужден отклонить вашу просьбу…

Просьбу! Ха! Леди Кэтрин смерила судью ледяным взглядом, но промолчала и величаво прошествовала в библиотеку. За ней отправились судья и генерал, которые остались вполне удовлетворены предоставленным им помещением. Леди Кэтрин обратила их внимание на мягкие кресла, высокие окна, пропускающие много света, и большой стол, за которым удобно вести записи.

— Вам здесь никто не помешает, — процедила она, недовольно поджав губы, так как была убеждена, что без ее непосредственного участия расследование будет проведено не слишком эффективно.

— Гррр-м, отлично, миледи, — пророкотал генерал. — Сразу чувствуется рука настоящей хозяйки, поскольку далеко не каждая женщина умеет обеспечить мужчинам нужный комфорт.

Леди Кэтрин немного смягчилась.

— Благодарю вас, генерал… э…

— Бридл! — напомнил тот. — Да-с… так точно, миледи, Бридл, что, как известно, означает «уздечка». И не случайно, заметьте, не случайно! Будьте уверены, я в два счета взнуздаю любую кобыл… э… гррр-м… любого неприятеля, пусть только посмеет сунуться. Кстати, я вам еще не рассказывал, как охотился в одиночку на бенгальского тигра?

Леди Кэтрин оттаяла:

— Увы, генерал Бридл, не имела чести… — она вдруг пришла в замешательство, заметив нескрываемый интерес, с которым генерал смотрел на нее.

— Да-с, миледи, скажу я вам…

— Ваше сиятельство, — в дверях появился дворецкий. — Лейтенант Йорик. Уверяет, что по приказанию генерала…

— Что?! — генерал с трудом отвлекся от созерцания леди Кэтрин. — Гррр-м… да. Давайте его сюда. Он будет вести записи бесед, — пояснил он нетерпеливо переминающемуся у стола судье и зачарованной леди Кэтрин.

В библиотеку вошел молодой офицер, щелкнул шпорами и весело доложил, что прибыл в распоряжение генерала.

— Все, все, — судья подхватил хозяйку под локоть и подвел ее к двери. — Простите, миледи. И пригласите сюда полковника Фицуильяма, — приказал он дворецкому, выставляя недовольную леди Кэтрин за дверь.

Лейтенант положил на стол стопку бумаги и приготовил очиненное перо, тихонько напевая: «Стакан вина и честный друг. Чего ж еще нам, братцы?»

Сэр Фэйр покосился на офицера и уже хотел высказаться по поводу неуместности пения в такой ответственный момент, как генерал хмыкнул и заявил:

— Фиалка! Гррр-м…

— Простите? — судья в недоумении посмотрел на Бридла.

— Неважно, — сказал генерал и привстал при виде входящего в библиотеку полковника Фицуильяма.

 

Глава двенадцатая, в которой мисс Бингли не упускает возможности вставить слово

Розингс, 19 апреля, понедельник, 2:05 пополудни

— Прошу вас, присаживайтесь и опишите нам весь вчерашний вечер, — сэр Юстас с важным видом кивнул лейтенанту Йорику, который взял перо в руки и приготовился записывать показания свидетеля.

— Как я уже говорил, мы отправились в лес, чтобы разыскать семью Беннетов, — начал полковник.

— Мы об этом слышали, — сказал судья. — Был ли в лесу какой-то момент, когда вы оставались в одиночестве?

— Нет, я все время шел с миссис Херст и лакеями, а когда мы увидели шаль, то миссис Херст стало дурно, и на ее крик прибежали мистер Дарси и мисс Бингли вместе с мисс Мэри Беннет и слугами…

— То есть, вы не отходили от миссис Херст? — уточнил сэр Юстас. — Тогда как вы объясните это?

Он достал из объемного пакета, лежавшего на краю стола, форменную пуговицу, на которой полковник увидел герб своего полка.

— Да, я вчера заметил, что на обшлаге мундира не хватает пуговицы, — признался полковник. — Видимо, я обронил ее вчера в лесу. Для того чтобы потерять пуговицу, не обязательно оставаться одному. Вещи теряются и при большом количестве народа, знаете ли…

— Но эту пуговицу мы нашли не на том месте, где вы увидели шаль, а за кустами в нескольких ярдах от того места… — судья недоверчиво посмотрел на Фицуильяма. — Как она там оказалась?

— Но я же рассказывал, что мы с Дарси обошли кустарник и увидели лужу крови и шляпку… — напомнил Фицуильям.

— Ах, да, — судью явно не удовлетворили ответы полковника, но факты пока складывались в пользу последнего. — Пока вы можете идти, но мы еще продолжим нашу беседу. Будьте любезны, пригласите сюда мисс… — он посмотрел на список свидетелей, — мисс Бингли.

Пока полковник в библиотеке общался с представителями власти, в гостиной леди Кэтрин выказывала Дарси свое недовольство появлением судьи в ее доме.

— Это невыносимо! — говорила она. — По дому рыскают солдаты, в библиотеке засел какой-то посторонний, совершенно невоспитанный тип, который к тому же посмел заявить, что ему не нужна моя помощь… Можно подумать, он в состоянии справиться сам! Это смешно!

— У нас нет выхода, мадам, — отвечал ей Дарси. — Мы были вынуждены обратиться к сэру Фэйру…

— Вовсе не были вынуждены! — с негодованием воскликнула она. — Аптекарь сказал, что жизни мистера Херста ничего не угрожает. Так зачем было приглашать сюда этого судью?

— Тетушка, но, кроме пострадавшего мистера Херста, есть еще похищенная миссис Дженкинсон, — напомнила Джорджиана.

— Похищенная?! Вздор! В наше время людей не крадут. Да и кому нужна простая компаньонка? — фыркнула леди Кэтрин и опять обратилась к Дарси:

— А что этот генерал… Разве при расследовании подобных пустяков власти прибегают к помощи военных?

— Бригада генерала Бридла расквартирована в Кенте после боев на континенте, — пояснил Дарси. — И один из полков — драгунский — находится как раз неподалеку от поместья сэра Фэйра, который пригласил генерала расположиться на время в его доме. Поскольку генерал Бридл откликнулся на просьбу судьи выделить солдат для прочесывания леса и для помощи в ведении следствия, то сэр Фэйр счел своим долгом привлечь Бридла к участию в расследовании.

— Теперь понятно, — сказала леди Кэтрин. — А… генерал гостит у судьи один или… с семьей?

— Насколько я понял, генерал не женат, — ответил Дарси и посмотрел на всех обитателей дома, находящихся в гостиной. — Думаю, сейчас каждого из нас будут приглашать в библиотеку и расспрашивать о вчерашних событиях.

— Вы хотите сказать, что это… допрос?! — воскликнула Кэролайн, возмущенная до глубины души. Неужели ее, благородную, утонченную и светскую даму из высшего общества будет допрашивать какой-то провинциальный судья, пусть даже он баронет и модно одевается, как она успела заметить.

— Ну, я не стал бы употреблять это слово, — слегка поморщился Дарси. — Просто вам зададут несколько вопросов для разъяснения обстоятельств этого запутанного дела. В этом нет ничего унизительного, дорогая мисс Бингли. Вы ведь желаете помочь следствию? — не без сарказма спросил он.

— О, да, конечно! Вы меня успокоили, мистер Дарси! — ответила та, не уловив иронии и выхватив из его речи только слово «дорогая». Она уже мысленно начала поздравлять себя с одержанной победой, когда ее постигло очередное разочарование: доложили о прибытии Беннетов. Взгляд Дарси, обращенный на отдохнувшую и посвежевшую мисс Элайзу Беннет, который ревниво перехватила Кэролайн, заставил ее усомниться в значимости этой победы.

Помимо того, что по вине бестолковой компаньонки бесцветной мисс де Бер и не знающего меры в поглощении портвейна и прочих крепких напитков мужа сестры она вынуждена дожидаться допроса судьи, еще и мистер Дарси, не потрудившись скрыть своих чувств, не отрывает взгляда от Элизабет Беннет. Горестные размышления мисс Бингли о несправедливости бытия прервало возвращение полковника Фицуильяма, который обратился к ней со словами:

— Мисс Бингли, прошу вас. Судья Фэйр желает побеседовать с вами.

Кэролайн Бингли, сверкнув глазами в сторону молчаливо сидящей на софе мисс Беннет, горделиво прошествовала в библиотеку, демонстрируя окружающим абсолютную сдержанность, стать и величавость истинной леди. Увы, тот, внимание которого в первую очередь стремилась привлечь Кэролайн, даже не оглянулся.

Посмотрев вслед исчезнувшей за дверью мисс Бингли, Джорджиана покосилась на молча сидящую в соседнем кресле Китти и тихонько, чтобы не услышала тетушка, заметила:

— Путешествия по дорогам Кента ночью небезопасны, вы не находите, мисс Кэтрин?

Китти, слегка оробевшая — не столько от роскоши гостиной и присутствия в ней высокомерной хозяйки поместья, сколько от предстоящих допросов, — вздрогнула от неожиданности и, запнувшись, ответила:

— С-совершенно с вами согласна, мисс Дарси. Вчера нам как раз случилось оказаться одним на пустынной дороге, и, скажу я вам, нам было как-то неуютно… Хорошо, что гостиница оказалась неподалеку, но там не оказалось свободных комнат и нас направили в какой-то полуразрушенный дом, в лесу…

— Полуразрушенный дом?! — глаза Джорджианы загорелись. — Это, вероятно, пристанище разбойников!

— Не знаю, — с сомнением ответила Китти. — В гостинице нам сказали, что это дом какого-то джентльмена, который в нем не живет. Однако привратник дома заявил, что его хозяин дома и не желает, чтобы его беспокоили.

— Все это очень странно, вам не кажется? — многозначительно протянула Джорджиана. — А что вы думаете по поводу пропажи миссис Дженкинсон? Я считаю, что ее таинственное исчезновение — дело рук разбойников.

Китти удивленно взглянула на Джорджиану и прошептала в ответ:

— Но разве в Англии есть разбойники?

— Несомненно! Вы не читали роман «Лесной рыцарь»?

— Нет, — призналась Китти, оглядываясь на миссис Беннет. — У нас дома мало романов. Мама не любит романы, потому что от чтения книг у нее начинает болеть голова, а сестрица Мэри находит, что романы не являются полезным чтением для воспитанной и высоконравственной девушки…

Китти заметила, как удивленно вытянулось лицо у Джорджианы, и поспешно продолжила:

— …но я всегда хотела прочесть какой-нибудь известный роман. Я слышала, что «Удольфо»…

— Ах, «Удольфо» — чудесный роман! — забывшись, восторженно воскликнула Джорджиана, тем привлекая к себе недовольный взгляд тетки и вопросительный — брата. Понизив голос, она сообщила своей собеседнице:

— Я обожаю «Удольфо»! Читала его уже несколько раз, и всякий раз, когда я добираюсь до черного покрывала, у меня по коже начинают бегать мурашки! Должна заметить, что леди Кэтрин не одобряет моих увлечений, поэтому мы с кузиной читаем романы тайком от нее. В них описываются такие восхитительные и романтичные истории, а героини всегда такие красивые и несчастные! Герои же очень мужественные и благородные. И когда героиню похищают разбойники или какой-нибудь злодей прячет ее в заброшенном замке, то появляется доблестный рыцарь и непременно спасает ее…

— Как интересно! — зачарованно прошептала Китти. — Так вы полагаете, что миссис Дженкинсон похитили разбойники?

— Это очевидно! — тоном знатока отрезала Джорджиана. — Только… бедняжка миссис Дженкинсон уже совсем не молода, и далеко не красива, и поэтому я не уверена, что найдется рыцарь, готовый ее спасти.

Тем временем судья Фэйр предложил Кэролайн сесть в кресло, и, откашлявшись, сказал:

— Итак, мисс Бингли, надеюсь, вы понимаете, какое важное дело предстоит нам расследовать. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь правосудию?

— Не сомневайтесь, сэр Юстас, я готова отвечать на ваши вопросы.

— Тогда, мисс Бингли, — довольно произнес судья, — ответьте нам: когда вы встретили в лесу семейство Беннетов, не показалось ли вам что-либо подозрительным?

Кэролайн Бингли сделала вид, что задумалась. Выдержав длительную паузу, она с затаенным торжеством уверенно сказала:

— Да, джентльмены, одна вещь мне показалась подозрительной.

— Поясните, мисс Бингли, — напрягся судья.

— Мисс Элизабет Беннет подошла к нам позже остальных и была очень взволнована. Я подумала тогда, что она отстала случайно, но сейчас, в свете зловещих событий… — Кэролайн многозначительно умолкла.

— Спасибо, мисс Бингли, я понял…

— К тому же, — ледяным тоном продолжила Кэролайн, — мои слова может подтвердить мистер Дарси. Я постоянно находилась рядом с ним.

— Не сомневаюсь, мисс Бингли, — галантно подхватил Фэйр, — что ваши слова прольют необходимый свет на расследование. Мы, конечно же, отнесемся к ним со всей серьезностью.

— Уверена в вашей компетентности, сэр, — сладко пропела мисс Бингли, значительно пересмотрев свое мнение о манерах и воспитании сэра Юстаса. К тому же ей, безусловно, польстило внимание столь привлекательного джентльмена, особенно по контрасту с недвусмысленной холодностью другого.

Когда Кэролайн после допроса выходила из библиотеки, судья невольно проводил ее восхищенным взглядом, отмечая изящество наряда молодой леди, ее модную прическу и горделивую осанку.

— Гррр-м… Дама производит впечатление, не так ли, Фэйр? — усмехнулся Бридл, заметив возникший интерес судьи к мисс Бингли.

Сэр Юстас смущенно откашлялся:

— Вы заблуждаетесь, генерал. Мисс Бингли, безусловно, весьма привлекательная молодая леди, однако здесь я, прежде всего, должен исполнять свой долг, и не в моих правилах…

Его слова были прерваны рокочущим смехом Бридла.

Покрасневший судья сказал с чуть излишней резкостью:

— Я думаю, что в связи с открывшимися обстоятельствами, нам необходимо в первую очередь побеседовать с мисс Элизабет Беннет.

 

Глава тринадцатая, в которой выясняется, какую роковую роль может сыграть одежда в судьбе ее владельца

Розингс, 19 апреля, понедельник, 2:40 пополудни

«Она прекрасна, как богиня, — думал полковник Фицуильям, вернувшись к обществу и поглядывая на Энн, которая тихо сидела в уголке гостиной. — Ее серые глаза, как озера, в которых утопает мое сердце; ее мягкие темные локоны, словно дремучие леса, в которых можно навсегда заблудиться, ее нежный голос сладкой песней звучит в моих воспоминаниях… Что за девушка! Родник, оазис… О, Господи! О чем это я?!»

«Он опять на меня смотрит, — отметила Энн и с преувеличенным вниманием стала рассматривать свою незаконченную вышивку. — Вот эти стежки вышли косо, их нужно будет распороть. И добавить синего цвета, нет, пожалуй, голубого… У него красивые глаза, но это не значит, что он может смотреть на меня, когда ему вздумается… Меня это начинает беспокоить…»

Мистер Беннет, который не находил покоя в доме кузена, сел подальше от всех, прихватив по дороге со столика какую-то книгу. Это был старинный фолиант конца XVII века, с пожелтевшими от старости страницами и выцветшим золотым тиснением на кожаном переплете.

«История зловещих событий, произошедших в Розингс-Холле в 1513 году, правдиво изложенная Джошуа Остейном, эсквайром» — с трудом разобрал мистер Беннет, бережно раскрыл книгу и погрузился в чтение.

«Сия жуткая история, полная кровавых преступлений, случилась в Кенте, в доме досточтимого сэра Хьюго Стредфорда, в котором он проживал с супругой леди Элеонорой, сыном своим и наследником Найджелом, а также дочерью Маргарет.

Однажды весной 1513 года, когда в Розингс-Холле гостил друг семьи Д’Арси, которого семья Стредфордов мечтала увидеть своим зятем, туда направился кузен сэра Хьюго — Рупрехт Стредфорд со своими домочадцами: женой Корделией, сыном Фредериком, его невестой Лауренсией и ее братом Уолтером Краббом, теткой Розамундой и родственниками леди Корделии: с ее отцом сэром Роджером, матерью Харриетт, сестрой Сесилией с мужем Лайонелом…»

Пока мистер Беннет с головой ушел в зловещие события XVI века, случившиеся в этих местах, миссис Беннет источала свои вечные благодарности хозяйке Розингса.

— Такое исключительное гостеприимство! — восклицала она. — Двум моим дочерям выпало необыкновенное счастье! Я и не мечтала, что им окажут такую честь: пожить под крышей этого великолепного дома, попасть в такое изысканное общество…

Мистер Коллинз, сделав подобающие комплименты мисс де Бер и мисс Дарси, также все внимание и красноречие обратил на свою патронессу, которая со снисходительной улыбкой принимала его излияния по поводу ужасных событий, происшедших в поместье и прилегающем к нему лесе, о которых он уже был наслышан.

— Представить себе не могу, ваше сиятельство, что такая скромная и добропорядочная леди, как миссис Дженкинсон, позволила себе исчезнуть и оставить своих подопечных одних, на произвол судьбы, — вещал пастор, заламывая руки. — Кровь в лесу, отравление мистера Херста — кто бы мог подумать, что некто осмелится в вашем доме вести себя столь неподобающим образом, как подсыпать яд и оставлять записки угрожающего содержания?!

— А теперь мой дом обыскивают солдаты, — пожаловалась миледи благодарному слушателю. — В моей библиотеке расположился судья, вызывает нас на допросы…

— О, ваше сиятельство! — простонал мистер Коллинз. — Как это должно быть для вас невыносимо!..

Лидия, услышав реплику леди Кэтрин про солдат, со смешком прошептала Китти:

— Где солдаты, там и офицеры!

Едва она это сказала, как в гостиную вошла несколько взволнованная разговором с судьей мисс Бингли, следом за которой появился молодой улыбчивый офицер.

— Лейтенант Йорик, — представился он публике и радостно объявил:

— Мисс Элизабет Беннет, пожалуйте в библиотеку.

Элизабет, не считая себя слишком важным свидетелем, свое удивление выразила едва приподнятыми бровями. Джейн, сидевшая рядом с ней, сжала руку сестры и прошептала:

— Лиззи, так ты важный свидетель? А ты мне ничего не рассказывала.

— Да я ничего не видела на той поляне, — ответила Элизабет. — Наверное, судья должен побеседовать со всеми, кто был на месте происшествия, так что моя очередь все равно настала бы рано или поздно.

Она встала, заметив, что расположившийся у окна Дарси проводил ее тяжелым взглядом. «Опять я ему чем-то не угодила», — подумала Элизабет, но тут же поняла причину его плохого настроения: лейтенант во весь рот улыбался Китти и Лидии, которые в ответ обстреливали его глазками и тихонько хихикали.

«Даже убийство не способно на некоторое время остановить их склонность к кокетству и тяги к мундирам, — с горечью подумала Элизабет. — Какой прекрасный повод для мистера Дарси еще раз убедиться в вульгарности нашей семьи».

Миссис Беннет, сообразив, что ее дочь идет на допрос, взвизгнула и простонала:

— Лиззи! Ничего им не говори! Нет! Скажи им правду, скажи, как у нашего экипажа отвалилось колесо… Я этого не выдержу! Не перенесу! — она всхлипнула и уткнулась в платок.

Элизабет заспешила к двери, удивляясь размерам гостиной, чтобы пересечь которую, нужно потратить несколько минут. «В следующий раз сяду возле дверей», — сказала она себе и обошла кресло, в котором сидела мисс Бингли с на удивление злорадным выражением лица.

«Я не то что не разговариваю с ее мистером Дарси, я даже не смотрю на него, а она все равно ревнует», — поняла Элизабет и, облегчено вздохнув, вышла, наконец, в коридор.

Лейтенант провел ее библиотеку, где ее с нетерпением встретил судья.

— Проходите, проходите, мисс… Элизабет Беннет? — он сверился со списком в руках и высокомерно оглядел ее скромное полотняное платье.

— Да, сэр, — ответила Элизабет и присела на указанный стул.

— Ну-с, расскажите нам, что вы делали в лесу? — судья расположился напротив с крайне довольным видом.

Элизабет описала все злоключения, случившиеся прошлым вечером с ее семьей. Когда она дошла до того места, когда вышла на поляну вслед за своей семьей, сэр Юстас наклонился к ней и зловещим тоном спросил:

— Так почему вы отстали от родных, мисс Беннет? И на какое время вы задержались в лесу?

— Буквально на минуту-другую, — ответила недоумевающая Элизабет. — Подол моего платья запутался в ветках какого-то куста.

— На минуту, говорите? — судья покачал головой и посмотрел на генерала, который лишь пожал плечами. — У нас есть сведения, что вы появились гораздо, гораздо позже, и… — он торжествующе поднял палец, — были сильно взволнованы. Очень сильно взволнованы…

Элизабет с удивлением посмотрела на него:

— Не более минуты, пожалуй. Я вам объяснила. А была ли взволнована… Наверное, ведь по лесу разносились ужасные крики. Было бы странно, если бы я оставалась совершенно спокойной, не так ли?

Генерал кивнул и одобрительно что-то пророкотал.

— Но есть свидетели, утверждающие, что вас долго не было на поляне… — не унимался судья.

Учитывая, что перед этим беседовали с мисс Бингли, стало понятно, откуда у судьи такие сведения. Да и злорадство, так явственно написанное на лице мисс Бингли, теперь не оставляло сомнений, кто именно позаботился о том, чтобы бросить на Элизабет тень подозрения.

— Я настаиваю на своих показаниях, сэр, — вежливо, но твердо ответила она. — Там было еще много людей, которые подтвердят мои слова. Хоть моя семья, хоть мистер Дарси…

Тут Элизабет запнулась, не будучи уверена, что Дарси не состоит в сговоре с мисс Бингли. С его отношением к людям, находящихся ниже него по положению, вполне станется приписать ей убийство кого угодно, даже незнакомой ей компаньонки мисс де Бер.

— Ну, хорошо, — протянул судья, хотя было видно, что сомнения его не оставили. — А скажите мне, мисс Беннет…

В этот момент дверь библиотеки распахнулась, и вошел невзрачного вида военный, который, извинившись перед Элизабет, что — то прошептал на ухо генералу.

— Гррр-м, — генерал смущенно посмотрел на девушку. — Мисс… гррр-м… Беннет, не соблаговолите ли вы немного подождать, пока я… мы с сэром Фэйром на минутку выйдем?

— Позвольте, генерал Бридл, — возмутился было судья, но все же встал и проследовал за Бридлом в коридор.

Элизабет посмотрела на лейтенанта, который увлеченно что-то записывал на бумаге, тихо мурлыча себе под нос какую-то песенку. Она прислушалась. «Одиноким, неженатым не житье, а сущий рай»… «У мужчин всегда все проще, — с горечью подумала она, растревоженная расспросами судьи. — Неужели мое минутное опоздание на поляну может вызвать хоть какие подозрения? Глупости, да и только…»

Тут в библиотеку вернулась представители власти. Генерал хмурился, а судья, несший подмышкой какой — то сверток, только что не потирал руки от удовольствия.

— Ну-с, мисс Беннет, — заявил он, усаживаясь напротив. — Так вы говорите, что отстали лишь на минутку… А вы были знакомы с миссис Дженкинсон?

— Нет, сэр, — ответила Элизабет.

— Неужели?! — судья картинно поднял брови и ухмыльнулся. — Так-таки и не были знакомы, никогда не видели ее?..

— Я же сказала вам, сэр, что не имела чести…

— Теперь вы можете говорить, что угодно, — перебил ее сэр Фэйр и развернул перед побелевшей девушкой сверток, который оказался ее собственным дорожным платьем, сегодня утром отданным в чистку. На подоле — кроме грязевых разводов и пятен от травы, — явственно виднелись бурые следы засохшей крови.

 

Глава четырнадцатая, в которой характер мистера Дарси предстает в новом свете

Розингс, 19 апреля, понедельник, 3:00 пополудни

Какое-то время прошло в тяжелом молчании, пока потрясенная Элизабет смотрела на испачканный кровью подол своего платья.

— Н-не знаю, — сказала она наконец. — Понятия не имею, откуда взялись эти пятна. Наверное, я случайно задела подолом…

— Боюсь, мисс Беннет, — заявил судья, — что я буду вынужден…

— Предлагаю… гррр-м… сначала все же выслушать других свидетелей, — вмешался генерал. — Детка могла испачкаться на поляне… В темноте, знаете ли, да еще и в лесу, можно вымазаться чем угодно… гррр-м…

— По-моему, дело ясное, — насупился судья.

— Пригласите сюда… гррр-м… мистера Дарси, — приказал генерал лейтенанту. Тот щелкнул каблуками и моментально исчез за дверью.

— Не думаю, что по таким пустякам стоит тревожить мистера Дарси, который подробнейшим образом изложил все вчерашние события во время нашей беседы в моем доме, — недовольно заметил судья, на которого произвели определенное впечатление как статус крупного землевладельца, так и родство мистера Дарси с леди Кэтрин де Бер и графом ***.

Тут в библиотеку стремительно вошел мистер Дарси, и если его удивило присутствие там Элизабет, то он ничем его не выказал.

— Извините, мистер Дарси, что мы опять пригласили вас на беседу, — сказал сэр Юстас. — Однако открывшиеся некоторые обстоятельства дела вынуждают нас вновь обратиться к вам с дополнительными вопросами.

— Я вполне понимаю ваш долг и обязательства как мирового судьи, сэр, — сухо ответил Дарси. — Вы можете полностью мной располагать.

— Идите, детка, идите, — обратился генерал к Элизабет, помогая растерявшейся девушке подняться с места и провожая ее до дверей. — Не волнуйтесь, я уверен, все образуется.

Элизабет вышла в коридор сама не своя от волнения. «Как же я умудрилась запачкать свое платье кровью? — с содроганием подумала она. — И неужели то, что я в темноте случайно задела какое-то растение, на которое попала кровь, позволит им меня обвинить в убийстве и осудить?!» Ей стало так страшно от несправедливости обвинений, что она не смогла удержать слез и всхлипнула. «И что скажет им мистер Дарси? Неужели он поверит в эти глупые подозрения судьи и подтвердит слова мисс Бингли? — она вытащила из кармана платочек и промокнула наполненные слезами глаза. — Я не могу вернуться в гостиную в таком состоянии… О, что же мне делать?!»

Она прошлась до конца коридора и медленно повернула обратно, пытаясь успокоиться. Проходя мимо библиотеки, Элизабет вдруг услышала приглушенные голоса и тут же заметила, что дверь в нее закрыта неплотно. Не имея привычки подслушивать чужие разговоры, она было заколебалась, но желание узнать, что же скажет мистер Дарси и что за судьба ее ожидает, перевесило все сомнения. Элизабет подошла поближе к двери и прислушалась.

— …появилась позже остальных, — услышала она голос судьи. — Один из свидетелей утверждает, что мисс Беннет подошла гораздо позже и была чрезвычайно взволнована.

— Право, сэр, что можно находить странного в том, что молодой леди не по себе в ночном лесу? — резко ответил мистер Дарси. — Боюсь, с вашим свидетелем — а я подозреваю, что это мисс Бингли, — сыграло шутку слишком живое воображение. К тому же, мисс Бингли при виде окровавленной шляпки лишилась чувств и едва пришла в себя, когда на поляне показалось семейство Беннетов.

Элизабет не верила своим ушам: мистер Дарси, вместо того, чтобы поддержать обвинения судьи, заступается за нее?! Ну, не заступается, но хотя бы опровергает показания мисс Бингли.

— Но мисс Бингли весьма уверено заявила, что мисс Беннет появилась гораздо позже, — голос сэра Фэйра прозвучал несколько растерянно.

— Даже если она задержалась на несколько минут, — а я уверен, что мисс Беннет подошла к родителям не позже, чем через минуту, — это ни о чем не говорит, — возразил Дарси.

— Почему же? Очень подозрительно!

— Помилуйте, — в голосе Дарси послышалась насмешка. — Вы предполагаете, что юная девушка могла легко кого-то убить, кстати, неизвестно чем, что жертва не сопротивлялась, не кричала, — а мы бы услышали любой шум, потому что находились неподалеку. Да еще и унести труп с поляны, спрятать его, и сделать все это за несколько минут?

— Ну, она могла обогнать родителей, напасть на эту… компаньонку и скрыться с места преступления. А потом…

— Тогда у нее должно было быть назначено свидание с ней в лесу в точное время. И как мисс Элизабет Беннет могла заранее предугадать, что у их экипажа отвалится колесо? Семья Беннет ведь могла спокойно доехать до Хансфорда, если бы не эта поломка экипажа, в конце концов остаться на ночь в гостинице или в доме этого мистера как-его-там… Кто знал, что им придется пойти через лес в Розингс? Право, это уже чересчур. Не говоря о том, что убийца — если это убийство, конечно, — должен был быть забрызган кровью так, как была забрызгана ею вся поляна. А у мисс Элизабет на светлом платье не было ни пятнышка…

— Но подол…

— Вы считаете, что при убийстве человека, когда из него брызжет кровь — а кровь явно брызгала, — может быть испачкан лишь подол платья?

— Хм… — сэр Юстас был обескуражен. — Пожалуй, в ваших словах что-то есть.

— Да что там говорить! — вмешался генерал. — Такая детка, гррр-м… как мисс Беннет, разве может кого убить? Такие глазки, такая фигурка… гррр-м… Помню, была у меня кобылка…

— Позвольте, сэр, — остановил его Дарси. — Я попросил бы вас воздержаться от подобных замечаний о леди.

Генерал оглушительно расхохотался:

— Гррр-м… Не буду, не буду, хотя детка, конечно, хоть куда…

— Генерал Бридл, мы все расследуем весьма подозрительное дело, возможно даже убийство, так что я не вижу повода для шуток, — вмешался судья. — Мистер Дарси вполне обосновал свои показания, но я все же настроен проверить эту версию, потому как кровь на подол просто так попасть не могла…

— Да будет вам, сэр Юстас, — махнул рукой Бридл. — Совершенно очевидно, что детка… гррр-м… — он покосился на Дарси и продолжил:

— Грррм… мисс Элизабет просто испачкалась на этой поляне…

— Но кого мы тогда еще можем подозревать?! — в сердцах воскликнул судья. — У всех алиби, все ходили толпой по лесу…

— Простите, сэр, — Дарси уже не мог сдерживаться, и в весьма учтивых выражениях поставив под сомнение способность судьи вести столь сложное расследование, предложил призвать ему на помощь сыщиков с Боу-стрит.

Судья надулся и попробовал возражать, уверяя, что блестяще справлялся и не с такими по сложности делами, но генерал всецело поддержал Дарси, заявив:

— Да, да, гррр — м… идея с сыщиком кажется мне весьма актуальной. Сегодня же дам знать в Лондон своим друзьям, чтобы они обратились на Боу — стрит и попросили прислать сюда их лучшего сыщика.

Сэр Фэйр был вынужден смириться под таким напором, хотя и неохотно, а генерал, обратившись к Дарси, сказал:

— Благодарим вас, мистер Дарси за помощь. Надеюсь, юная мисс не будет в обиде на нас — ведь мы всего лишь выполняем свой долг.

Элизабет быстро отошла от двери, но не успела покинуть коридор: дверь сзади распахнулась. Она невольно оглянулась и увидела мистера Дарси, который с задумчивым видом смотрел на нее. Деваться ей было некуда.

— Прошу простить, — Лиззи смущенно промокнула глаза насквозь мокрым платочком. — Я не могла в таком состоянии вернуться в гостиную и случайно услышала…

Мистер Дарси молча подошел ближе.

— Даже не знаю, как вас благодарить, — она опять всхлипнула.

— Право же, не стоит даже упоминать об этом, — наконец сказал Дарси. — В подозрениях судьи начисто отсутствует какая-либо логика.

Он протянул ей руку. Элизабет в ответ смущенно подала свою, и вдруг почувствовала, как что-то легло в ее ладонь.

— Успокойтесь, все позади, — сказал Дарси. — Думаю, это вам сейчас пригодится.

После чего поклонился и направился в гостиную.

Девушка посмотрела на свою ладонь, в которой лежал накрахмаленный батистовый носовой платок с вышитой на уголке монограммой ФД. Пока она озадаченно разглядывала этот платок, покоренная неожиданным поступком мистера Дарси, в другую руку ткнулось что-то холодное и влажное. Элизабет опустила глаза и увидела МакФлая, который сидел рядом с ней, участливо постукивая хвостом по полу, и смотрел на нее преисполненными сочувствия, всепонимающими глазами.

 

Глава пятнадцатая, в которой самообладание судьи подвергается серьезному испытанию

Розингс, 19 апреля, понедельник, 3:25 пополудни

Когда за Дарси закрылась дверь, сэр Юстас отер платком лоб и выдавил:

— Думаю, генерал, сейчас неплохо бы побеседовать с остальными членами семьи Беннет.

— Согласен, гррр-м… — и генерал выразительно посмотрел на лейтенанта Йорика.

Жизнерадостный лейтенант направился в гостиную, где сверился со списком и громогласно объявил:

— Мистер и миссис Беннет, пройдите, пожалуйста, в библиотеку.

Миссис Беннет подняла на лейтенанта заплаканные глаза:

— Я? Но, право, зачем вам я? Мистер Беннет, я уверена, сам все расскажет судье, — она повернулась к мужу. — Мистер Беннет, объясните им, в каком ужасном я состоянии! Как на меня нападают то дрожь, то спазмы! И колотье в боку, и головная боль! Мне нет роздыху ни днем, ни ночью! И обязательно поведайте им, что наш экипаж развалился на полдороге, и нам пришлось всю ночь идти по лесу пешком, а это миль двадцать! О, если бы дорогой полковник не нашел нас! Я не знаю, что бы было со всеми нами! — и она улыбнулась немного смутившемуся полковнику Фицуильяму.

— Довольно, моя дорогая! — вмешался наконец мистер Беннет, с сожалением закрывая книгу. — Я думаю, вы сейчас все это прекрасно сами поведаете судье. Вероятно, он будет очень рад вас выслушать, — он подошел к ней и предложил свою руку.

— О, мистер Беннет! Вы совершенно не бережете мои бедные нервы! — всхлипнула она, но все же встала и оперлась на руку мужа.

Собственно, в библиотеке сбивчивые объяснения миссис Беннет, обильно перемежаемые рыданиями и истеричными возгласами, мало отличались от тех, что она только что излагала в гостиной. Вконец замороченный судья Фэйр понял, что не в его силах добиться связного рассказа, и отпустил ее.

Когда миссис Беннет вышла, бормоча что-то вроде «Хиилл… Ну почему мистер Беннет бессердечно отказался взять тебя с нами?!», судья с облегчением обратился к ее мужу:

— Итак, как я понял из рассказа миссис Беннет…

— Удивительно, как вам это удалось. На вашем месте я не понял бы ни слова — безмятежно отозвался мистер Беннет.

Генерал зашелся в приступе внезапного кашля, а судья нахмурился: подобные шутки в адрес собственной супруги претили его вкусу.

— В таком случае расскажите вы о событиях вчерашнего дня, — предложил сэр Юстас.

Мистер Беннет в свойственной ему спокойной манере рассказал обо всем, что случилось с ним и его семейством накануне.

— На лужайку вы вышли все вместе? — спросил судья, впрочем, без особой надежды.

— Разумеется, — легко согласился мистер Беннет. — Больше вас ничего не интересует?

— Благодарю вас, сэр, это все.

После этого мистер Беннет счел для себя возможным откланяться.

Сэр Юстас сверился со списком:

— Лейтенант Йорик, пригласите мисс Мэри Беннет… и мисс Кэтрин… да и мисс Лидию тоже. Вряд ли они смогут сообщить что-нибудь, а так нам не придется слушать глупости три раза подряд, — брюзгливо добавил он.

Генерал согласно кивнул, издав раскатистое «Гррр-м».

После очередного появления лейтенанта, когда для беседы с мировым судьей были приглашены младшие барышни Беннет, Мэри весьма неохотно поднялась со своего места, украдкой поглядывая на отца. Она очень хотела узнать у него, упомянули ли родители в беседе с судьей о том, что она отстала от них, заблудилась и какое-то время бродила одна по лесу, и лишь по счастливой случайности встретила там компанию из Розингса. Спрашивать у мистера Дарси, рассказал ли он об их встрече сэру Фэйру, она стеснялась, а Лиззи так и не вернулась в гостиную после допроса. Но мистер Беннет, едва появившись, опять уткнулся в книгу, игнорируя окружающий мир, а миссис Беннет сразу же начала жаловаться леди Кэтрин и мистеру Коллинзу на каверзные вопросы явно подозревающего ее судьи. Тем временем лейтенант уже провожал в библиотеку непрерывно хихикающих Китти и Лидию. Мэри обреченно поплелась за ними.

Когда девушки вошли в библиотеку и расселись на предложенные места, судья поднял на них усталые глаза и, тяжело вздохнув, задал вопрос:

— Итак, что вы можете рассказать по поводу вчерашних происшествий? Только не все сразу, пожалуйста! — поспешно добавил он, заметив, что они собрались отвечать одновременно. — Сначала вы, мисс, — кивнул он Мэри.

Мэри стала так подробно описывать их путешествие из Хартфордшира, поломку экипажа, путь в гостиницу и в Трифем-Хаус, что судья, донельзя утомленный допросами, прервал ее и уточнил:

— А скажите, мисс Беннет, в лесу ваша семья все время находилась вместе?

— Э-э, — промямлила Мэри и с тревогой посмотрела на сестер, но тем было не до допроса: Китти смущенно улыбалась молодому лейтенанту, а Лидия беззастенчиво строила ему глазки. Офицер, оторвавшись от своих записей, с упоением разглядывал девушек, явно не зная, которой из них отдать предпочтение.

— Итак, мисс Беннет, вы шли все вместе по лесу или кто-то из вас отставал, терялся?.. — машинально повторил судья и посмотрел на часы, мечтая о чашке чая и паре сандвичей.

Тут Лидия, которая краем уха услышала слова судьи, не преминула встрять:

— Мэри, ты потерялась, помнишь? Когда мы с родителями и сестрами вышли на поляну, ты уже была там. Жалась к какому-то лакею, — насмешливо уточнила она и рассмеялась.

— Я ни к кому не жалась! — вспыхнула Мэри.

— Погодите-ка, если я правильно понял, на поляне вы оказались раньше всей вашей семьи? — насторожился сэр Фэйр.

— В общем, да… — замялась Мэри.

— Как это получилось? — судья взял записи предыдущих допросов и принялся их изучать.

— Ну и почерк у вашего лейтенанта, — заметил он генералу, пытаясь за завитушками, украшающими каждую букву, угадать содержание записей.

— Самый красивый почерк в полку, — с гордостью сказал генерал.

— Только читать его невозможно, — буркнул сэр Юстас и тут же воскликнул.

— Ага, вот здесь: «На тропинке, ведущей в гостиницу «Олень и яичница», я встретил мисс Мэри Беннет, и вскоре после этого раздался крик миссис Херст…» Что скажете, мисс Беннет? — судья впился глазами в побледневшую девушку. — Каким образом вы оказались так далеко от родителей, можно сказать, в противоположной стороне?

— Ну, я… я просто… — Мэри расширенными от страха глазами посмотрела на сэра Фэйра и замолчала.

— Она вечно теряется, — в разговор опять вмешалась Лидия. — Считает себя самой умной, потому что только и делает, что читает всякие занудные книжки и бренчит на фортепьяно. Или начнет придумывать какую-нибудь ерунду, задумается, и раз — отстала и потерялась. В прошлом году, когда мы пошли в Меритон к тетушке, она поначалу шла с нами, а потом, когда мы уже входили в дом, смотрим, а Мэри нет…

— Причем здесь какой-то Меритон? — удивился судья.

— Как это — какой-то? — обиделась Лидия. — Это городок в одной миле от Лонгборна…

— Лонгборн? — сэр Юстас покосился на генерала, который пожал печами и издал нечленораздельный звук.

— Лонгборн — это наше имение, — пояснила Китти, с трудом отведя глаза от лейтенанта Йорика.

— Ничего не понимаю, — пробормотал судья. — Все же, мисс Беннет, будьте так добры, объясните нам, почему вы оказались в одиночестве в лесу, сколько времени провели без родителей и каким образом смогли встретить мистера Дарси, который находился в противоположной стороне от…

— Что тут непонятного? — перебила его Лидия. — В Лонгборне мы…

— Мисс Беннет! — не выдержал судья и свирепо посмотрел на Лидию. — Я попросил бы вас не вмешиваться в допрос мисс Мэри Беннет!

— А что я такого сказала?! — воскликнула возмущенная Лидия.

— Помолчите, пока вас не спрашивают! — сэр Фэйр потер виски и опять обратился к Мэри:

— Итак, я жду ваших объяснений…

Мэри сглотнула. Она не знала, что ей сказать, а в голове у нее крутились только какая-то латинская фраза, вдруг вынырнувшая из памяти: Abiit, excessit, evasit, erupit — «ушел, скрылся, спасся, бежал»… «ушел, скрылся, спасся, бежал»…

— Кхм… — откашлялась она. — Я шла и думала, и вдруг поняла, что заблудилась…

— А о чем вы думали? — поинтересовался судья.

Мэри помнила, что размышляла как раз о разнице согрешения по неведению и по злому умыслу, когда вдруг заметила, что оказалась одна в лесу.

— Э… Говорят, что кто согрешил по неведению и покаялся — того прощают, а кто согрешил против своей совести и не раскаялся, — тот не может быть прощен, — задумчиво протянула она. — А если согрешил по неведению, но не покаялся, потому что не понял — опять же по неведению, что согрешил? Или, допустим, тот, кто провинился по злому умыслу и раскаялся — его не простят?

— Простите?! — судья с недоуменным видом уставился на девушку.

— Она всегда так говорит, — радостно сообщила Лидия. — Мы ее никогда не понимаем.

Сэр Фэйр обреченно посмотрел на генерала. Тот опять пожал плечами.

«Мисс Мэри Беннет одна ходила по лесу. Это выглядит подозрительным, крайне подозрительным, — подумал судья. — Но против нее нет улик, таких, как платье с испачканным кровью подолом у другой мисс Беннет. Но она где-то бродила… И если сейчас надавить на нее и устроить очную ставку с Дарси… — сэр Фэйр вздрогнул. — Нет, хватит с меня на сегодня этого напыщенного аристократа, который опять начнет мне доказывать, что юные леди не в состоянии никого убить, и намекать на мою некомпетентность… Как тяжело работать с этими снобами, — вздохнул он и посмотрел на девушку, которая, казалось, полностью погрузилась в свои мысли. — И с девицами, в голове у которых творится что-то невообразимое…»

— Вы кого-нибудь встретили, пока бродили по лесу? — на всякий случай спросил он.

Мэри вздрогнула.

— Ну… — она замолчала.

Судья напрягся, подозревая, что она что-то скрывает.

— Кого вы видели?! — он даже привстал.

— Мистера Дарси, — с испугом выдохнула Мэри, округлив глаза.

— Все, хватит на сегодня, — сэр Юстас в изнеможении опустился в кресло. — Но мы с вами еще встретимся и поговорим, — добавил он с неожиданной угрозой в голосе. — Вы можете идти.

Когда Мэри встала и направилась к двери, за ней потянулись было ее сестры, но судья их остановил:

— Вы не заметили в лесу что-то странное, необычное? — спросил он у Лидии.

— Что может быть странного в лесу? — девицу почему-то развеселил вопрос судьи, и она опять захихикала. — Лес как лес!

— А вы? — повернулся он к Китти. Та не откликнулась, полностью поглощенная переглядыванием с лейтенантом.

— Мисс Кэтрин? — рявкнул судья.

Китти вздрогнула и невпопад спросила:

— А? Что? Я уже могу идти?

— Не раньше, чем вы ответите на мой вопрос, мисс. Вы видели в лесу что-нибудь необычное? — с раздражением повторил сэр Юстас.

— Нет, нет, ничего не могу добавить… — Китти покраснела, заметив участливый взгляд молодого офицера.

— Ну, хорошо, мисс, вы все можете идти.

Обе мисс Беннет, о чем-то оживленно перешептываясь, вышли из библиотеки, бросая взгляды на порядком смущенного лейтенанта. Сэр Юстас с откровенным облегчением вздохнул.

— Гррр-м… Есть еще мисс Джейн Беннет… — начал было генерал.

— Нет! — с ужасом воскликнул судья.

— То есть, — смутился он, — я хочу сказать, она приехала позже и вряд ли что-нибудь сможет добавить. Побеседуем с ней в другой раз.

 

Глава шестнадцатая, в которой жена похвально не желает покидать своего мужа

Розингс, 19 апреля, понедельник, 4:20 вечера

После возвращения сестер Беннет, леди Кэтрин приказала подать в библиотеку и в гостиную чай.

— Не могу сказать, что меня устраивает, когда в моем доме проводятся обыски, а судья допрашивает моих гостей, — сказала она мисс Бингли. — Но долг хозяйки Розингса обязывает меня проявить гостеприимство по отношению ко всем, находящимся под этой крышей, — званым и незваным…

— Сэр Фэйр вполне благовоспитанный и доброжелательный джентльмен, — поделилась своими впечатлениями от беседы с судьей мисс Бингли.

— Да? — с сомнением переспросила леди Кэтрин, которая не могла забыть, как сэр Фэйр выставил ее из библиотеки. — Генерал Бридл — вот поистине настоящий джентльмен. Несмотря на походную жизнь, его манеры, обхождение превосходны, — добавила она, вновь с удовольствием вспоминая, как любезен с ней был генерал, и какими глазами он смотрел на нее…

Она была вынуждена себе признаться, что генерал произвел на нее неизгладимое впечатление мужественным лицом, внушительной осанкой и тем нескрываемым интересом, проявленным по отношению к ней. Да что говорить: то, что в библиотеку подали чай, — было сделано исключительно для генерала. Судья не получил бы в ее доме и стакана воды после столь возмутительного поведения. Но генерал Бридл… совсем другое дело. Превосходный чай, блюда с разнообразными сандвичами, нежнейшими пирожками и восхитительными пирожными могли удовлетворить вкус любого разборчивого гурмана. Может быть, генерал привык к непритязательной походной пище, но в ее доме он всегда будет питаться самыми изысканными яствами.

— Превосходно! — тем временем отметил генерал, отправляя в рот сандвич с гусиным паштетом. — Превосходно! Какая хозяйка! А?!

— Я уж думал, нам в этом доме и глотка воды не подадут, — пробормотал судья, уминая сливочное пирожное и протягивая свободную руку за румяным, еще теплым пирожком.

— Ну что вы?! — возмутился Бридл. — Такая великолепная женщина… гррр-м… такая великолепная хозяйка никогда не оставит своих гостей голодными, без внимания и заботы…

— Мы все же не гости, — напомнил сэр Юстас.

— Это неважно! — отмахнулся генерал. — Леди Кэтрин прекрасно понимает ситуацию и делает все, что в ее силах…

— Позвольте усомниться, — сказал судья, дожевав сандвич с огурцами. — Вспомните только, как она сопротивлялась осмотру дома…

— Вы просто плохо понимаете женщин, — с улыбкой превосходства заявил Бридл. — Женщины, как крепость: сначала всегда сопротивляются, но при умелой осаде… гррр-м… а то и штурме — охотно сдают свои позиции… гррр-м…

— Вы думаете? — заинтересованно спросил сэр Юстас. — А какой вид атаки вы считаете наиболее подходящим?

— Все зависит от фортификационных сооружений крепости, дружище, — генерал покосился на лейтенанта Йорика, который пристроился за краешком стола и усердно потягивал свой чай, делая вид, что не слушает беседу генерала с судьей, хотя его напряженно-внимательный вид свидетельствовал об обратном.

Бридл одобрительно кивнул, отмечая повышенную тягу к знаниям молодого поколения, и стал подробнейшим образом описывать кампанию по взятию испанской крепости Опорто в 1809 году, в которой принимал непосредственное участие.

Сэр Фэйр и Йорик, рассчитывавшие услышать ряд рекомендаций по взятию крепостей несколько другого рода, приуныли. Через полчаса судья с трудом остановил разошедшегося генерала и напомнил ему, что время позднее, а опрошены еще не все свидетели.

— Гррр-м… — крякнул генерал и предложил пригласить на беседу миссис Херст — последнюю свидетельницу происшествия в лесу.

Йорик был послан в гостиную за вышеупомянутой дамой, однако тут же выяснилось, что миссис Херст не спускалась из комнаты своего мужа. За ней отправили лакея, который вскоре вернулся в гостиную и сообщил: миссис Херст категорически отказывается даже ненадолго оставлять мужа, утверждая, что не в состоянии покинуть мистера Херста в его положении.

Дарси молча взглянул на Фицуильяма. Полковник хмыкнул и пошел в библиотеку вместо миссис Херст, где и предложил:

— Простите, судья Фэйр, может быть, вам следует побеседовать с миссис Херст в комнате ее мужа? Миссис Херст — дама очень впечатлительная и опасается сейчас оставлять мистера Херста без своей опеки.

Сэр Юстас с возмущением отверг бы любые попытки указывать, как ему вести следствие, однако слова полковника нашли неожиданную поддержку со стороны генерала Бридла:

— Действительно, судья, от дамочки Херст, уверен, здесь будет мало проку. Она начнет рваться обратно к мужу, стенать и заливать ваш сюртук слезами…гррр-м…

С содроганием припомнив беседу с миссис Беннет, судья согласно кивнул:

— Хорошо, полковник, мы поднимемся в комнату мистера Херста. Кстати, мистера Херста нам тоже нужно допросить в связи с утренним происшествием, вернее, вчерашним…

Фицуильям поклонился и вышел, и через минуту появился лакей, готовый проводить господ, куда они пожелают. Сэр Юстас с генералом в сопровождении неизменного лейтенанта последовали за провожатым.

Поднявшись в спальню, они застали идиллическую картину. Камердинер смачивал виски больного, который испускал душераздирающие стоны, уксусной водой, а нежная супруга, полулежа на софе, бдительно наблюдала за действиями слуги. Увидев вошедших, она придала своему лицу усталое и озабоченное выражение, мученическим голосом пригласила их присесть и спрашивать о чем угодно.

— Итак, миссис Херст, — судья Фэйр многозначительно откашлялся, — расскажите нам подробно, где и с кем вы находились вчера, во время поисков семейства Беннет.

Бледнея и путаясь в своих показаниях, леди повторила практически все, сказанное полковником Фицуильямом.

— …потом мне стало дурно, и я уже смутно помню, что было дальше.

— Скажите, миссис Херст — вкрадчиво произнес судья, — отходил ли полковник от места, где вы нашли шаль, куда-нибудь… в сторону?

— Я не помню, сэр, — растерянно сказала миссис Херст и приложила к глазам платочек.

Тут вмешался мистер Херст, вяло запротестовав:

— Позвольте, господа, вы же видите, моя супруга рассказала вам, что смогла, и незачем больше ее допрашивать.

Неприязненно покосившись на Херста, судья все же смилостивился:

— Что ж, мадам, мы вам очень признательны… А вы, сэр… вы, как нам известно, стали свидетелем странного визита. Расскажите о нем как можно подробнее.

Херст протяжно вздохнул и поведал свою незатейливую историю. Судья несколько оживился:

— Прошу вас, мистер Херст, опишите нам этого человека.

— Ну… — Херст явно не был способен четко описать приметы странного незнакомца. — Ээээ… Он был немолод и одет в темное… кажется.

— А какие-нибудь особые приметы? — генерал нетерпеливо дернул головой.

— Не знаю, сэр, — промямлил Херст. — Он… немного хромал… кажется.

Судья поскучнел.

— Что это у вас все время: кажется да кажется? Неужели вы не можете толком описать…

— Но я не помню, — заканючил больной. — Я был не в состоянии запомнить… Мне плохо…

Судья, не обращая внимания на стоны мистера Херста, продолжил:

— В остатках бренди обнаружен порошок, происхождение которого мы еще не установили… — при этих словах сэра Юстаса миссис Херст сдавленно охнула на софе. — Вы можете предположить, как он оказался там?

Херст с трудом объяснил, что графин с бренди он прихватил с собой из гостиной.

— Скажите, мистер Херст, была ли возможность у этого таинственного визитера подсыпать порошок в графин?

— Пожалуй, сэр, — неуверенно отозвался Херст. — Я уронил поданную им записку на пол, и пока я поднимал ее… За это время он, вероятно, мог…м-м-м… это сделать.

— Итак, вы выпили немного бренди и?..

— И после этого почувствовал слабость и сонливость… именно поэтому, как ни прискорбно, я не смог сразу же отдать записку леди Кэтрин…

— Пожалуй, кое-что вырисовывается, генерал, не так ли? — удовлетворенно заметил судья.

— Гррр-м… — генерал, для которого не только ничего не вырисовывалось, а еще больше запутывалось, согласно кивнул.

— Благодарим вас, мистер и миссис Херст, за помощь, — сказал он. — И разрешите откланяться.

Вернувшись в библиотеку, сэр Фэйр с наслаждением откинулся на спинку кресла.

— Итак, это был последний допрос на сегодня. Честно говоря, я устал.

— Соглашусь с вами, — сказал генерал Бридл. — Оказывается, допросы чрезвычайно утомляют.

— И не говорите! — в сердцах воскликнул сэр Юстас. — Одни так углубляются в подробности, что их невозможно остановить, другие юлят, лишь бы не сказать лишнего слова, третьи считают себя самыми умными и пытаются указывать, как нужно вести расследование, четвертые устраивают истерики… И все это выглядит крайне, крайне подозрительно, скажу я вам. Да, следствие обещает быть нелегким, — глубокомысленно заметил он. — Будет трудно свести все концы с концами, но я уже сделал для себя кое-какие выводы, так что парочка подозреваемых у меня на примете есть… Да, есть… Признаюсь, из всех здешних дамочек только одна не пробудила у меня никаких сомнений… Как приятно видеть столь разумную леди, да и в красоте и очаровании с ней мало кто может сравнится!..

— Ваша правда! Гррр-м, — согласился генерал. — Такая здравомыслящая, такая прелестная женщина! Все в ней! А как гостеприимна, любезна, обходительна… О, вот и она!

Бридл вскочил при виде хозяйки Розингса, которая в это мгновение вошла в библиотеку. Сэр Юстас, увы, уже не имел возможности сообщить генералу, что имел в виду совсем другую леди.

Тем временем леди Кэтрин, изучая радушие — от былого высокомерия не осталось и следа, — с улыбкой обратилась к генералу.

— Генерал Бридл, предлагаю вам завершить свои дела на сегодня и отобедать с нами, — сказала она и, спохватившись, добавила:

— Также я рада буду видеть за столом и вас, сэр Фэйр, а также лейтенант…

— Йорик, миледи! — отрапортовал лейтенант, радуясь появившейся возможности как пообедать, так и поболтать с младшими мисс Беннет, которые оказались такими общительными девицами.

Генерал рассыпался в изъявлениях благодарности, предвкушая великолепный стол и удовольствие от общения со столь приятной леди. Сэр Юстас также поблагодарил хозяйку и с удовольствием принял приглашение, которое сулило ему продолжить знакомство с мисс Бингли.

Тут в библиотеку вошел дворецкий и объявил:

— Капитан Шелли, ваше сиятельство. Говорит, что прибыл по поручению генерала Бридла.

Следом за Дугласом появился красивый молодой человек в капитанской форме. Поклонившись миледи, он доложил генералу:

— По вашему приказанию, возглавляемый мною отряд драгун провел тщательное исследование местности. Нами было обнаружено…

— Хорошо, хорошо, мы обсудим это позже, — прервал его генерал Бридл. — Мадам, позвольте представить вам капитана Эдгара Шелли — младшего сына графа***. Весьма многообещающий молодой офицер.

— Очень рада знакомству, капитан. Не угодно ли присоединиться к нам за обедом? — царственно улыбнулась леди Кэтрин.

— Благодарю, ваше сиятельство, с удовольствием! — поклонился Шелли.

 

Глава семнадцатая, в которой герои просто с приятностью проводят время

Розингс, 19 апреля, понедельник, 6:30 вечера

Поскольку не у всех гостей была возможность переодеться к обеду, то леди Кэтрин в виде исключения решила отойти от традиционных условностей и провести вечер без излишних церемоний.

Когда хозяева и гости Розингса перед обедом собрались в гостиной, то дамы не блистали драгоценностями и декольте, а джентльмены не щеголяли вечерними фраками и шелковыми чулками. Только мисс Бингли, сославшись на привычку переодеваться к обеду, появилась в роскошном вечернем платье с бриллиантовой диадемой в волосах.

Миссис Херст, которая решилась на время оставить своего больного мужа, была даже рада, что может спуститься в дневной одежде, которая все равно отличалась от простых платьев прочих приглашенных леди изысканностью покроя и богатством ткани.

Учитывая, что генерал, который отчего-то чувствовал себя в Розингсе как дома, предложил джентльменам выпить по рюмочке после трудного дня, «…чтобы скоротать время до прихода дам, и…так сказать, гррр-м, для аппетита», леди застали мужчин уже в довольно шумном настроении.

— Сэр, позвольте заметить, что священники могут позволить себе вкусить вино или какие другие крепкие напитки в доме своей сиятельной патронессы, — доказывал полковнику мистер Коллинз, норовя взять его под руку. — Подобным образом выказанное уважение достойнейшей из достойных леди не может таить в себе злонамеренности или непочтения. И не будем забывать, что вино, как и хлеб — это духовные дары, освященные таинством евхаристии…

— Простите, — Фицуильям отцепил от себя пальцы пастора и подошел к Энн, с намерением сопроводить ее к столу. Но леди Кэтрин уже успела перепоручить свою дочь заботам другого племянника, а сама обратила свой взор на генерала.

— Гррр-м, миледи, — Бридл почтительно склонился перед хозяйкой дома. — Я был бы невыразимо польщен, если бы мог рука об руку пройтись с вами в столовую. Я старый солдат, мадам, проведший всю жизнь на полях сражений, и не знаю слов… гррр-м… тонкостей этикета, но оказанная вами честь сделает меня счастливейшим из смертных.

Леди Кэтрин, немного смутившись, заверила его, что у нее в доме обходятся без церемоний, и она будет только рада иметь рядом такого провожатого.

— И не смейте утверждать, что вы старый солдат, — она кокетливо положила руку на обшлаг его мундира. — Зрелость — это самый расцвет мужественности, опытности и мудрости закаленного в боях воина.

— Мадам, только вы можете понять старого… гррр-м… зрелого солдата, — польщенный генерал медленно повел свою даму в столовую. — Ваши слова проливают бальзам на покрытое шрамами сердце усталого воина…

За ними потянулись остальные гости. Сэр Фэйр, почтительно склонив голову, предложил свою руку мисс Бингли, которая нет-нет, да и посматривала на Дарси, идущего рядом с мисс де Бер. Бингли, повинуясь выразительным взглядам сестер, подошел к мисс Дарси, а полковник был вынужден довольствоваться обществом миссис Херст. Некоторым джентльменам, ввиду досадной нехватки кавалеров, пришлось сопровождать по две дамы.

Небольшой переполох устроил МакФлай, который пытался проникнуть в столовую, но после неравного боя с лакеями был пойман и препровожден в привратницкую, куда, разжалобившись стонами и визгом пса, леди Кэтрин приказала отнести ребрышки баранины и приличный кусок свежей буженины, по ее выражению, «негоднику на ужин».

Когда все расселись в столовой, генерал Бридл окинул восхищенным взглядом стол, заставленный блюдами со всевозможными яствами, и воскликнул:

— Даже во дворце магараджи в Индии я не видывал такой изысканности и такого разнообразия кушаний!

— О, вы бывали и в Индии?! — ахнула польщенная комплиментом леди Кэтрин.

— Не просто бывал! Я сражался там семнадцать лет, — откликнулся Бридл, не забывая налегать на свою тарелку, полную еды. — Воевал с княжеством Майсур, с маратхами…

— Как это, должно быть, занимательно! — заметила миссис Херст. — А что в Индии с погодой? Говорят, там тоже часто идут дожди…

— Отвратительная погода! — генерал передернул плечами. — То нестерпимая жара, то лютый холод, то проливные дожди, то невыносимая засуха… гррр-м… Можете представить, даже тигры там страдают от ужасного климата.

— Тигры? — восторженно переспросила леди Кэтрин. — Вы хотите сказать, что встречали в Индии тигров?!

— Не просто встречал, мадам, но и охотился на них! — генерал небрежным движением подкрутил ус. — Привез с собой в Англию несколько шкур и…

— Что вы говорите?! — заинтересованно спросила миссис Беннет. — Неужели в Индии водятся тигры?

— И тигры, и львы, и слоны… гррр-м… Есть у меня и парочка бивней…

Пораженная услышанным, публика забросала генерала вопросами об Индии, на которые он весьма словоохотливо отвечал. Мисс Бингли были описаны индийские ткани и шали, мистеру Коллинзу рассказано о миссионерских подвигах английских священнослужителей, полковнику Фицуильяму — об индийском оружии, в частности, о клинках, выплавленных из знаменитой дамасской стали.

Младшим мисс Беннет была неинтересна Индия. Гораздо больше их занимал лейтенант Йорик, вниманием которого каждая из них хотела завладеть. Китти казалось, что она никогда еще не встречала такого обаятельного молодого человека, Лидия же сравнивала лейтенанта с мистером Уикхемом, и хотя сравнение было явно не в пользу Йорика, она все же с удовольствием кокетничала с ним, следуя своей привычке кокетничать со всеми офицерами, какие только попадались на ее пути.

Сам лейтенант за обе щеки уплетал и молочного поросенка, и утку с яблоками, и раков, и баранью ногу, не забывая обмениваться шутками с девушками, и даже вполголоса напевать им куплеты из любимых песенок:

«У которых есть, что есть, — те подчас не могут есть, А другие могут есть, да сидят без хлеба. А у нас тут есть, что есть, да при этом есть, чем есть, — Значит, нам благодарить остается небо!»

Девушки весело смеялись, и Йорик, все еще не разобравшись, какая из них ему нравится больше, улыбался сразу обеим.

Капитан Эдгар Шелли слышал, как Робби Йорик поет и флиртует с двумя девицами, и в который раз восхитился легкостью его характера, помогающего лейтенанту везде и со всеми чувствовать себя свободно. Капитану, напротив, было весьма неуютно в незнакомой компании, да еще в затрапезном полевом мундире, переодеть который не оказалось возможным. Перед этим он полдня провел в лесу, собирая с солдатами какой-то хлам, пролежавший там десятки или более лет. Нашлась только пара-тройка предметов, могущих заинтересовать следствие, к которому он вдруг оказался причастен. Шелли был предан своему генералу, проявившему себя во время военной кампании храбрым и разумным полководцем, беспрекословно выполнял его приказы, но капитану не нравились эти судейские дела, к которым привлекли его драгун и его самого. Он предпочел бы сражаться с французами, а не прочесывать лес в поисках каких-то улик.

Посмотрев на разношерстую компанию, собравшуюся за столом Розингс Парка, капитан обратил внимание на девушку, сидевшую неподалеку от хозяйки дома. Она казалась совсем юной и была очень недурна собой. Его представили ей перед обедом, но он не запомнил ее имени, и только сейчас заметил ее милое, живое личико и чудесные глаза. Девушка оживленно рассказывала что-то своему соседу, который улыбался ей вежливой улыбкой, а сам нет-нет, да и посматривал на другую молодую леди, которая находилась на дальнем от него конце стола.

Бингли совершенно запутался в этих Ромальтах, Муальдах или как там звали какого-то рыцаря, зловредных опекунах, разбойниках и похищенных девицах по имени то ли Гортемина, то ли Кортенция, и давно потерял нить романтической истории, которую ему с жаром пересказывала мисс Дарси. Он смотрел на мисс Джейн Беннет, сидящую на другом конце стола и мечтал оказаться рядом с ней, чтобы… Бингли приободрился, вспомнив, что после обеда они перейдут в гостиную, где мисс Дарси усядется за фортепьяно, и он сможет располагать сам собой.

— Неведение становится невежеством, если проистекает от нашей собственной лени и нежелания искать путей просвещения, — пробормотала Мэри. — И это непростительно.

— Что? — машинально переспросила Элизабет и положила себе на тарелку немного рыбы в каком-то белом соусе.

— Неважно, — сказала Мэри и покосилась на судью, который увлеченно поглощал тушеного цыпленка. Она вспомнила обещание сэра Фэйра еще раз вызвать ее на допрос и помрачнела.

Элизабет ужасно не хотелось спускаться к обеду, как и встречаться вновь с судьей, который чуть не обвинил ее в убийстве и периодически посматривал на нее с нескрываемым подозрением. Видеть мистера Дарси ей тоже было не совсем приятно. Он поразил ее сегодня своим заступничеством, и тем, что дал ей свой платок…

Она говорила себе, что так поступил бы каждый джентльмен на его месте, но при этом понимала, что ей легче было бы принять помощь от любого другого человека, чем от гордого и высокомерного мистера Дарси, к которому она всегда относилась с неприязнью, и который никогда не скрывал свое к ней нерасположение.

Вот и сейчас во время обеда, присутствовать на котором повелевал ей долг гостьи, и после него, когда джентльмены присоединились к дамам в гостиной, — он не сказал ей ни слова и ни разу не посмотрел в ее сторону, видимо, считая ниже своего достоинства поинтересоваться ее самочувствием после унизительных и несправедливых нападок судьи.

Зато Элизабет была приятно удивлена разговором с мисс Дарси, которая подсела к ней в гостиной и оказалась очень милой и доброжелательной девушкой. Вопреки рассказам мистера Уикхема, Джорджиана вовсе не выглядела надменной, напротив, явилась весьма простой в общении и на редкость разговорчивой. Поделившись с Элизабет своими предположениями насчет разбойников, которые орудуют в окрестностях Розингса и похищают компаньонок благородных девиц, мисс Дарси вскоре перешла к фортепьяно, на котором, как выяснилось, она превосходно играла.

«Не стоит с предубеждением судить о незнакомых людях со слов других», — подумала Элизабет, с дружелюбной улыбкой наблюдая за мисс Дарси. Тут она заметила, что мистер Бингли, который явно намеревался подойти к Джейн, на полпути был остановлен мистером Дарси, который тихо что-то ему сказал, после чего мистер Бингли с покорным видом подошел к фортепьяно и стал переворачивать ноты для мисс Дарси.

«Ох уж этот человек! — с горечью мысленно воскликнула Элизабет, посмотрев на свою слегка поникшую старшую сестру. — Он считает для себя возможным вмешиваться в судьбы других людей и подчинять их жизнь собственным прихотям!» Но тут вспомнила, как мистер Дарси вмешался в ее собственную жизнь и спас от обвинений судьи, после чего она слегка смутилась, ощущая себя неблагодарной. Признательность к нему перемежалась с осуждением человека, который столь легко мог пренебречь чувствами окружающих его людей.

Сэр Юстас весь вечер разрывался между желанием послушать генерала и уделить должное внимание мисс Бингли. В итоге он вполне успешно справился с этой задачей: успевал ничего не упускать из рассказов генерала и даже периодически вставлять туда остроумные, с его точки зрения, замечания, а также ухаживать за мисс Бингли, заодно мягко попеняв ей за неточность, допущенную при их сегодняшней беседе. Обворожительно улыбнувшись, Кэролайн уверила судью, что слабость леди не помеха для наблюдения, коли она обладает чутьем, острым глазом и женской интуицией. Подобные мысли были для сэра Юстаса внове, но произвели на него весьма благоприятное впечатление.

Генерал, насладившись отличным портвейном, специально извлеченным по особому случаю из дальнего угла винного погреба Розингса, и в гостиной продолжал путешествовать по местам своей боевой славы. Пообещав леди Кэтрин при случае поведать ей занимательнейший рассказ о том, как он в одиночку охотился на тигра, Бридл плавно перешел от рассказов об Индии к сражениям на Пиренейском полуострове.

Полковник Фицуильям с неослабевающим интересом и восхищением продолжал посматривать в сторону мисс де Бер. Встревоженная его взглядами Энн обратилась к ближайшей от себя даме с каким-то малозначащим вопросом, надеясь завязать с ней беседу. Увы, ее соседкой оказалась миссис Херст, которая весь вечер была нервозна и непривычно молчалива, и сейчас смогла выдавить из себя лишь утверждение, что если к созвездию Козерога, где уже находится Марс, приблизится еще и Луна, то ничего хорошего из этого не получится.

— Предчувствую, что будет дождь, — прошептала она и бросила затравленный взгляд за окно.

Миссис Беннет с умилением наблюдала за своими младшими дочерьми, которые сидели вместе с лейтенантом Йориком, и мысленно готовилась к свадьбе одной из них с этим очаровательным молодым офицером. К сожалению, рядом с почтенной матерью семейства не было ни сестры Филипс, ни леди Лукас, с которыми можно было поделиться своими радостями и планами на будущее.

Мистер Беннет пристроился в одиноко стоящем за камином кресле и с нетерпением раскрыл фолиант, который еще днем весьма его заинтересовал. Найдя нужную страницу, он прочитал:

«Шериф, призванный в поместье, выяснил вскоре, что сэр Роджер с женой, дочерью и ее мужем, опередили по дороге сэра Рупрехта и прибыли в Розингс раньше него.

— Как могло такое случиться? — вопрошал присутствующих шериф. На что ответствовал сын убиенного сэра Рупрехта: его отец искал в лесу потерявшуюся леди Розамунду. Но стоило шерифу поинтересоваться, где был Фредерик сам в это время, ответом послужило молчание, которое нарушила лишь Лауренсия, невеста Фредерика. Благородная девица сия зарыдала и призналась, что она с женихом и братом была в этом лесу и даже слышала крики, которые издавала несчастная Розмунда, встретив свою смерть».

 

Глава восемнадцатая, в которой становится известно о новых находках

Дорога в Розингс, 20 апреля, вторник, 10:15 утра

Судья Фэйр и генерал Бридл поехали в Розингс в самом благодушном настроении.

— Эти дамочки, гррр-м, — сообщил генерал, восседая в коляске рядом с судьей, — они, конечно, прелестны. Особенно одна из них — сплошное очарование! Какой характер! Какая наблюдательность!

— Совершенно с вами согласен, генерал, — отозвался сэр Юстас, вспоминая вчерашний разговор с мисс Бингли о женской интуиции и чутье. — Думаю, я догадываюсь, о ком вы говорите. Хороша собой, умна, наблюдательна… Удивительно, как эта леди, лишившись чувств, смогла заметить так много существенных деталей. Эх, не будь мистер Дарси столь подозрительно настойчив, мы бы вчера уже выяснили, кто убийца.

— Лишилась чувств?! — генерал с возмущением посмотрел на своего собеседника. — Леди Кэтрин невозможно представить в обмороке. Эта дама умеет держать себя в руках. Железный характер. Хотя, если она захочет упасть без чувств, надеюсь, сделает это, когда я буду поблизости. Гррр-м… Я с удовольствием поддержу ее своими руками. Да, своими собственными руками, сэр.

— Леди Кэтрин?! Я имею в виду вовсе не леди Кэтрин, — заверил генерала судья. — Мисс Бингли! О, какая дама! Сколько огня, сколько выдумки и энергии! Такие леди редко встречаются, поверьте моему опыту. Это вам не безвольные, вечно всхлипывающие и стонущие создания…

— Мисс вчера несколько оплошала со своими показаниями, — заметил генерал.

— Не знаю, не знаю, — отозвался сэр Юстас. — Поведение мисс Элизабет Беннет выглядит очень подозрительным. Слишком спокойна. И ее платье со следами крови… Мистер Дарси вмешался совсем некстати. Конечно, я вынужден верить его слову, но проследить за мисс Беннет не помешает, совсем не помешает… Поверьте моему чутью и опыту, сэр…

— Отлично, сэр, — перебил его Бридл и посмотрел вперед. — Вот и Розингс. Славный домишко! А хозяйка…

Генерал приложил кончики пальцев ко рту и громко причмокнул.

— Давненько я не встречался с такими дамочками. Будто лет двадцать сбросил. Эх… — генерал развернул плечи и впился взглядом в леди Кэтрин, которая как раз в это время вышла из парадной двери особняка. На леди было весьма легкомысленное светлое платье, а в руках она вертела чудный кружевной зонтик. Она увидела подъезжающую к крыльцу коляску, и, разглядев в ней генерала, нежно улыбнулась. Генерал с легкостью, необыкновенной при его кряжистом сложении, выскочил из экипажа и приложился к милостиво протянутой руке.

Энн, наблюдавшая эту сцену, отошла от окна своей комнаты и присела за столик, на котором лежал раскрытый дневник. Она окунула перо в чернильницу и записала:

«20 апреля 18** года.

Мама определенно увлечена генералом Бридлом. И он ею — тоже. Интересно, она выйдет за него замуж, или опять разочаруется во всех мужчинах, как это было после ухаживаний бедолаги сэра Хаммока? Она отвергла его руку только потому, что он предпочитает жаркое рагу и любит выпить кружку-другую темного эля. Мама говорила, что это вульгарно.

И еще потому, что сэр Хамэк не любил розы из-за их колючек, а предпочитал, чтобы на его клумбах рос клевер, который по его словам, во-первых, цветет все лето; во-вторых, он пьет из него чай, а в-третьих… не помню…

Словом, она ему отказала, и я думаю, правильно сделала, иначе у нас вместо розария появилось бы поле клевера, а мама была бы вынуждена подписывать свои письма такой смешной фамилией. Впрочем, фамилия Бридл тоже не самая лучшая, хотя генерал куда симпатичнее сэра Хамэка

Фицуильям продолжает на меня смотреть, и я начинаю думать… Да, это все выглядит очень подозрительно! Ведь именно Фицуильям нашел эту шаль, возле которой была обнаружена лужа крови… Если… Если он это сделал специально, чтобы привлечь внимание свидетелей и обеспечить себе алиби? Шаль потом пропала… Почему она пропала? И кто знал, что она лежит на каминной полке в холле? Знал полковник, потому что приказал ее туда положить!

Другие тоже это знали, но именно он приказал Дугласу не спрятать шаль, а положить на видное место.

И еще мистер Херст. Говорят, что яд положил какой-то незнакомец, но мне кажется, что это мог сделать Фицуильям, потому что он тоже пьет бренди. Он мог налить себе бренди, а потом бросить яд в графин. Но зачем ему отравлять мистер Херста? И похищать и убивать мою миссис Дженкинсон?

А что, если он похитил миссис Дженкинсон потому, что она — моя компаньонка? Может быть, следующей жертвой стану я?! Иначе почему он все время на меня смотрит? И этот странный блеск в его глазах… Он явно замышляет недоброе. И хотя трудно представить, зачем ему меня убивать, мне все равно становится страшно…

Я пыталась намекнуть Джорджиане, что убийца среди нас, но она так уверена в своей версии о разбойниках, что переубедить ее совершенно невозможно…

Нужно будет проследить за Фицуильямом и быть крайне осторожной, чтобы не остаться с ним наедине, и не дать ему возможности меня убить…»

— Кто у нас еще остался? — спросил генерал, водрузившись в кресло в библиотеке. Из-за прыжков из коляски и трогательной встречи с хозяйкой дома ему стало жарко. Он промокнул затылок большим красным платком и, отдуваясь, отпил из большого бокала, наполненного лимонадом со льдом.

— Знает толк в таких делах, — пробасил он, имея в виду то ли повара, приготовившего такой вкусный лимонад, то ли саму леди Кэтрин, проследившую, чтобы в ее доме все напитки были на самом высоком уровне. Как и еда, впрочем, — генерал с удовольствием вспомнил вчерашний стол.

— У нас на очереди, — забубнил сэр Юстас, — леди Кэтрин, мистер Бингли, мисс Джорджиана Дарси и мисс Энн де Бер. А также мы еще не разговаривали с пастором мистером Коллинзом, его женой и мисс Джейн Беннет.

— Гррр-м, — пробормотал генерал. — Как их всех… сюда занесло… Не многовато ли?

— Гости, родственники, — судья перетасовал бумаги и дернул за шнур звонка.

Через минуту в библиотеке появился дворецкий, которому было приказано отправить в Хансфорд за Коллинзами и мисс Джейн Беннет, а также на всякий случай пригласить в Розингс и Беннетов, если вдруг возникнут какие-нибудь неожиданные вопросы.

— И пригласите сюда полковника Фицуильяма, — сказал судья.

— Полковник вчера был на допросе, — напомнил ему генерал, наблюдая, как лейтенант Йорик занимает свое место за столиком у камина.

— У меня возникли некоторые сомнения, — напыжился сэр Юстас. — И я хотел бы…

Когда полковник вошел в библиотеку, судья объяснил ему, что показания свидетелей несколько противоречивы, поэтому он вынужден уточнить некоторые детали, в частности, время появления на поляне мисс Элизабет Беннет.

— Она задержалась в лесу и пришла позже своих родственников? — спросил у Фицуильяма сэр Фэйр.

— Они появились почти одновременно, — ответствовал полковник.

— А нам сказали, что ее не было гораздо большее время, — наскакивал судья.

— Я этого не заметил. Насколько я помню, мисс Элизабет Беннет шла за родителями и сестрами.

— Так, так, — задумался сэр Фэйр. — А вы были раньше знакомы с мисс Беннет?

— С которой из них? — усмехнулся полковник. — Их пятеро, если позволите…

— С мисс Элизабет Беннет!

— Нет, не был знаком.

— А когда на поляне появилась мисс Мэри Беннет?

— Это которая из них?

— Средняя. Такая странноватая девица, все время о чем-то думает. Она пришла на поляну вместе с мистером Дарси, — раздраженно сказал судья.

— Ах, это мисс Мэри… Да, она появилась вместе с Дарси и мисс Бингли. А что? Эту девочку вы подозреваете в похищении и убийстве компаньонки? — насмешливо спросил Фицуильям.

Сэр Фэйр хотел ответить, что он подозревает и мисс Элизабет, и мисс Мэри, и даже самого полковника, потому как его пуговица была найдена вчера возле места преступления, но благоразумно промолчал и выразительно посмотрел на капитана Шелли, который молча сидел у окна. Капитан встал и поднес к столу объемный пакет.

— Смотрите, — судья ловко вытащил из пакета измятую женскую перчатку, потемневшую цепочку от часов, выцветшую розовую ленточку, обломок некогда бывшего желтым пера от дамской шляпки, серебряный брелок от ключей, жемчужную сережку и разложил эти вещи на столе. — Что скажете? Эти улики вчера нашли драгуны, когда прочесывали лес под командой капитана Шелли.

— Многовато для одного леса, — сказал полковник. Он покачал головой, разглядывая предметы на столе, и вдруг внутренне похолодел: в точности такая сережка входила в комплект украшений, которые были подарены его отцом, графом *** мисс Энн де Бер на ее восемнадцатилетие. Это были нитка жемчуга, гребень из слоновой кости, украшенный жемчужинами, и серьги… Нет, это не может быть сережка его кузины. В то время, когда в лесу происходило какое-то преступление, Энн ехала в Джорджианой в карете…

— Ничего не могу сказать, — покачал головой Фицуильям. — Эти вещи я вижу впервые в жизни.

— Благодарю вас, сэр, — судья встал и кивнул лейтенанту Йорику. — А теперь, думаю, настало время поговорить с нашей хозяйкой леди Кэтрин.

Выходя в дверь, расстроенный полковник случайно заметил, как генерал одернул мундир и снял несуществующую пылинку с обшлага своего рукава.

 

Глава девятнадцатая, в которой подозреваемых становится еще больше

Розингс, 20 апреля, вторник, 11:25 утра

От леди Кэтрин во время беседы с судьей толку было немного. Она категорически утверждала, что не отходила далеко от дома, и это могут подтвердить слуги, что ноги ее в лесу не было никогда, а если мистеру Херсту вздумалось пить пинтами бренди то это ее не касается.

— Я не видела человека, о котором говорил мистер Херст, поскольку руководила поисками семьи Беннет, — сказала она, кокетливо глядя на генерала. — Вы же знаете нынешнюю молодежь. Они шагу ступить не могут без должных указаний.

— Гррр-м, миледи, вы совершенно правы, — раздулся генерал. — Я поражен, как у столь элегантной и утонченной леди столько здравого смысла и рассудительности. Помню, в Индии знавал я некую мадам… у нее было заведение… гррр-м, не для женских ушек, разумеется…

— Простите, — вмешался смущенный судья, с трудом отвлекая на себя внимание порозовевшей леди Кэтрин. — Вы узнаете здесь какие-нибудь вещи? Есть ли среди них что-то, что принадлежит вам?

— Что? Простите, — очнулась леди Кэтрин и посмотрела на стол, где беспорядочной кучей лежали предметы, найденные в лесу. — Как вы могли подумать, что я доведу свои вещи до подобного состояния, да еще разбросаю их невесть где? — возмущенная леди выпрямилась и смерила сэра Юстаса презрительным взглядом.

— Приношу свои извинения, миледи, — судья суетливо перебрал предметы на столе.

— Ах, вот эта сережка принадлежит мисс Энн, — леди Кэтрин ловко подхватила сережку и сжала ее в ладони.

— Позвольте, это улика, — растерялся судья.

— Бог с вами! Эта сережка пропала несколько месяцев назад. Мисс Энн вечно теряет свои вещи, на что я ей немедля укажу.

Леди Кэтрин встала, улыбнулась генералу, и, не обращая внимания на сэра Юстаса, который что-то пытался ей сказать вслед, вышла из библиотеки. Тяжело вздохнув, судья повернулся к генералу, который не спускал завороженных глаз с двери, и возмущенно воскликнул:

— Да что же это такое?! Леди забрала вещественное доказательство… Генерал?!

— Что?! Да?! Гррр-м, — генерал вздрогнул и напустил на себя деловой вид. — Пустяки! Ничего страшного не произошло…

— Как это — ничего страшного?! Следствие осталось без улики…

— Помилуйте, какая же это улика? Так, женская безделушка, которая может потеряться в любой момент и в любом месте.

— Не скажите, — возразил судья. — Эта серьга была обнаружена в лесу, неподалеку от поляны с лужей крови, вторая… — сэр Юстас достал из кармана еще одну жемчужную сережку, в точности такую, какую унесла с собой леди Кэтрин. — …на полу у камина, рядом со столиком, на котором лежала исчезнувшая шаль. Неужели вам не кажется странным, что серьги были обнаружены в наиболее подозрительных местах?

— Гррр-м… — Бридл нахмурился и задумался.

— Не сомневаюсь, что это просто досадное совпадение, — сказал он наконец.

— Вот сейчас мы это и узнаем. Пригласите мисс де Бер и мисс Дарси, — обратился судья к лейтенанту и взглянул на вновь погрузившегося в свои думы генерала.

— Генерал, вы, надеюсь, не возражаете, если мы допросим их вместе, чтобы, так сказать, сразу вывести на чистую воду…

— Да, да, конечно, пригласите сюда мистера… как его там? — очнулся Бридл.

— Мисс де Бер и мисс Дарси, — с досадой повторил сэр Юстас.

— А, детки? Давайте их сюда, — генерал махнул лейтенанту, и тот вскоре возвратился в сопровождении двух девушек.

— Вас не было в лесу, — судья просмотрел бумаги, пока девушки усаживались напротив него. — А что произошло с вашей компаньонкой?

— Сначала нам принесли письмо, — бойко начала мисс Дарси, бросив быстрый взгляд на молчаливого красавца-офицера у окна.

— Кто принес?

— Миссис Дженкинсон. Она сказала, что оно пришло с почтой, — подхватила мисс де Бер.

— Это было письмо от леди Кэтрин, — добавила Джорджиана.

Вскоре судье и генералу стало известно в подробностях про подложное письмо, запечатанное гербом де Беров и неожиданное исчезновение компаньонки на постоялом дворе.

— Она сказала, что на минутку отлучится… — сообщила мисс Дарси.

— Мы ждали, ждали… — продолжила Энн. — Но она так и не появилась. И мы решили ехать без нее. Только оставили ей записку у хозяина гостиницы, в которой сообщили, что уехали одни, чтобы она за нас не волновалась…

— А видели ли вы кого подозрительного на этом постоялом дворе, заметили ли что-нибудь странное? Кстати, как он называется?

— Это гостиница «Олень и яичница», — сказала Джорджиана. — Она находится в четырех милях от Розингса, за лесом. Нет, не видели ничего странного и никого подозрительного… Хотя, нет! Энн, что за джентльмен подошел к вам у экипажа?

Энн смутилась и с упреком посмотрела на кузину.

— Не знаю, — быстро сказала она. — Какой-то мужчина, который счел своим долгом помочь мне сесть в экипаж…

— Но он вам что-то говорил, — напомнила Джорджиана.

Капитан Шелли внутренне поморщился. Эта девушка была необыкновенно привлекательной, но ее напористость, с которой она выдавала свою кузину, ему не понравилась. Он не любил судейских и считал, что нет особой нужды с ними откровенничать.

— Так вы разговаривали с незнакомцем? — судья со сноровкой терьера ухватился за полученную информацию и засыпал Энн вопросами:

— Вы его знаете? Кто он? Как он выглядит? Что он вам сказал?

— Не знаю, — упрямо возразила Энн. — Я его не разглядела. Он просто помог мне подняться в карету.

Джорджиана тем временем сообразив, что невольно подвела кузину, вновь украдкой посмотрела на капитана, накануне произведшего на нее неизгладимое впечатление. Он напоминал ей любимого героя романа Ромуальда, который в ее представлении был таким же красивым, молчаливым, мужественным и загадочным. Сейчас, при свете дня молодой офицер показался ей еще привлекательнее, но в его взгляде, устремленном на нее, девушка уловила досаду. Это заставило ее вспыхнуть и еще раз пожалеть о своих словах, которыми она так неосторожно выдала свою кузину.

— Да, да, — Джорджиана оживлено вмешалась в разговор Энн с судьей. — Уже смеркалось, и лица его было не разглядеть. Уверена, Энн видела его первый раз жизни, да и сказал он что-то вроде: «Сегодня хорошая погода, не правда ли?» Ведь не мог же он сам представиться? Это было бы невежливо с его стороны. А был он похож на одного персонажа из романа «Черный гром». Как же его звали? То ли Перегрин, то ли Бернард, или Джеймайлз? Не помню. Только там тоже незнакомец попытался помочь одной леди, которую третировал злобный опекун. Ну, знаете, наследство, за которым всегда охотятся злобные опекуны в романах, и вот этот Ломертан…

— Простите, — попытался остановить ее ошарашенный сэр Юстас. — Что еще за Лортемар?

Генерал вдруг произнес раскатистое «гррр-м» и поспешно отпил лимонада.

— Имя героя, которое я подзабыла, признаться, — Джорджиана посмотрела на судью невинными глазами и опять покосилась на капитана. Взгляд последнего смягчился, а губы дрогнули в усмешке.

— Так вот, что касается этого Ламмерсента, — с воодушевлением продолжила она. — Я думаю, тут все дело в разбойниках. Вы читали «Лесного рыцаря»?

— Какого еще лесного рыцаря? — сэр Фэйр умоляюще посмотрел на Бридла, который вдруг побагровел и закашлялся, прижимая к рту платок.

— Как, вы не читали «Лесного рыцаря»?! — возмущенно воскликнула мисс Дарси. — Я вам сейчас расскажу. В этом романе разбойники тоже украли…

— Мисс Дарси, мисс Дарси! — судья постучал пальцами по столу. — Вы мешаете мне вести допрос. Если вы не замолчите, я буду вынужден попросить вас выйти из библиотеки.

— Я разве мешаю?! — обиделась Джорджиана и опять покосилась на красивого офицера. Глаза его смеялись.

— Так вы не знаете этого мужчину, который подошел к вам во дворе гостиницы? — уточнил он у мисс де Бер.

Энн на этот раз с благодарностью взглянула на кузину и кивнула.

— Хорошо же, — загадочно произнес сэр Юстас и предъявил девушке жемчужную сережку. — Вам знакома эта серьга?

— Да, это моя сережка, — удивленно ответила Энн. — А откуда она у вас?

— Где вторая серьга? — поинтересовался судья, не ответив на вопрос девушки.

— Не знаю. Одну я потеряла уже давно, несколько месяцев назад. А вторая лежала в моей шкатулке с драгоценностями.

— Так вот мисс де Бер, — зловеще сказал сэр Фэйр. — Одну такую серьгу нашли в лесу, вторую же — в холе. Как она попала в холл и оказалась на полу около камина как раз в то время, когда пропала шаль?

— Даже не представляю… — растерянно сказала Энн.

— Позвольте, позвольте, — в допрос вмешался генерал, который уже пришел в себя после выступления мисс Дарси. — Вещи, особенно такие маленькие, имеют обыкновение теряться. И я не вижу ничего удивительного в том, что сережка выпала из шкатулки и закатилась…

— Одна в лес, вторая — в холл? — с сарказмом спросил судья. — Воля ваша, но все это выглядит странно и даже подозрительно.

— Вы хотите сказать, что я похитила мою миссис Дженкинсон, завела ее в лес, там убила, а потом украла шаль из холла?! — с ужасом воскликнула Энн.

— Ну, ну, детка, успокойтесь, — генерал похлопал ее по руке. — Нет же, конечно, нет. Сэр Фэйр просто удивлен, что вы потеряли столько сережек. А знаете, я всегда мечтал иметь дочурку, вот такую маленькую и славненькую, как вы… гррр-м…

— Мы можем идти? — изображая оскорбленное достоинство, спросила Джорджиана.

— Спасибо, леди, — сэр Юстас встал и поклонился девушкам, которые направились к двери.

— Какая путаница! — сказал он генералу. — И теперь становится понятным, что миссис Дженкинсон пропала не случайно. Это письмо, записка, пропавшая шаль… Да еще и какой-то подозрительный тип, обратившийся к мисс де Бер на постоялом дворе… Я понимаю, вы считаете своим долгом заступаться за дочь леди Кэтрин, но все же хочу обратить ваше внимание, что никто просто так не станет разбрасывать драгоценности…

— Гррр-м, — пробормотал генерал, который уже устал от избыточных фантазий судьи. — Кто там у нас еще? — спросил он, поглядывая на часы. Бридл с нетерпением ждал ленча.

— Мистер Бингли, — сказал судья.

Мистеру Бингли нечего было особенно рассказывать. Его не было в Розингсе, приехал он поздно, ничего не видел и не слышал.

— Вы ехали мимо леса, где произошло это… гм… событие? — уточнил судья.

Мистер Бингли почему-то заволновался и покраснел.

— Да, я ехал… там. Дорога из Лондона, знаете ли…

Судья только было хотел его отпустить, как заметил, что молодой джентльмен не сводит глаз с брелока, лежащего на столе.

— Вы узнаете эту вещь? — спросил сэр Юстас.

Мистер Бингли побагровел.

— Я… я… нет, ничего не узнаю…

— А мне кажется, этот брелок вы видите не впервые, — наугад сказал судья.

Мистер Бингли заерзал на стуле под пронзительным взглядом сэра Юстаса. Сообразив, что другие смогут опознать эту вещь, Бингли был вынужден объявить, что этот брелок принадлежит ему.

— Как он оказался в лесу? — встрепенулся судья.

Мучительными усилиями из мистера Бингли вытянули признание, что когда он ехал верхом по дороге, ему захотелось пройтись. Он соскочил с лошади, как-то невзначай зашел в лес, но вскоре вернулся на дорогу. Видимо тогда он и потерял этот злосчастный брелок.

— Еще один подозреваемый, — заметил судья, когда Бингли вышел из библиотеки. — Захотелось пройтись! Надо же такое выдумать! Нужно будет расспросить кучера его экипажа и камердинера, в какое время мистер Бингли сел на лошадь и уехал один. Очень подозрительный тип! Был в лесу, приехал поздно, позже всех. У него было полно времени убить компаньонку и скрыться с места преступления.

Показания слуг также не внесли ясности в происшедшее. Человека, передавшего записку мистеру Херсту, видел только лакей, который его впустил. Он не запомнил никаких особых примет, не смог ни описать незнакомца, ни с уверенностью подтвердить его хромоту. Лакеи, сопровождавшие Дарси, полковника и дам в лес, подтверждали все сказанное прежде.

Кучер и камердинер мистера Бингли несколько путались в показаниях, но все в итоге свелось к тому, что во время исчезновения миссис Дженкинсон их хозяин еще ехал в экипаже, а сел на лошадь незадолго до того, как в лесу была обнаружена лужа крови.

— По времени не получается, — задумчиво сказал судья. — Мистер Бингли вряд ли мог успеть дойти до поляны, кого-то там убить и скрыться до прихода полковника и миссис Херст… Но очень подозрительно… Очень подозрительно… Ну что ж, теперь можно поговорить с Коллинзами и мисс Джейн Беннет. Надеюсь, они уже прибыли в Розингс.

 

Глава двадцатая, в которой крушение надежд одних приводит к возникновению оных у других

Розингс, 20 апреля, вторник, 12:50 пополудни

— Позвольте, сэр, но наступает время ленча, — генерал потер руки, представляя, как он сядет рядом с хозяйкой дома, поглощая разнообразные яства и развлекая милейшую леди Кэтрин рассказами о бенгальских тиграх.

— Что ж, придется продолжить допрос свидетелей после ленча, — согласился судья.

В столовой было многолюдно, поскольку обитатели Хансфорда, вызванные сэром Фэйром в Розингс, также удостоились чести быть приглашенными на дневную трапезу.

— Да, да, ваше сиятельство, — разглагольствовал мистер Коллинз, педантично разрезая холодную телятину на маленькие кусочки и аккуратно их пережевывая. — Вы абсолютно правы, утверждая, что несчастная миссис Дженкинсон пала жертвой своей собственной неосмотрительности. Если бы она исполнила свой долг компаньонки при юной леди столь знатного происхождения, то сейчас была бы жива и здорова, и сидела бы с нами за этим роскошным столом…

— Мистер Коллинз уверяет, что по меньшей мере лет сто здесь не случалось подобных происшествий, — сказала Шарлотта Элизабет. — Я до сих пор не могу поверить, что миссис Дженкинсон с нами нет. Очень славная была леди.

— По-видимому, этот подозрительный хромой незнакомец просто ошибся домом, — предположила миссис Беннет, пробуя угря под каким-то замысловатым соусом. — Ведь в записке не упоминается ни имени леди Кэтрин де Бер, ни имени этой компаньонки…

— Порошок оказался ядом, — доверительно сообщила мисс Дарси Бингли и взглянула на капитана Шелли, который сидел напротив. Тот смотрел на нее. Джорджиана вспыхнула, опустила глаза и усердно заковыряла вилкой в своей тарелке.

— Не могу понять, почему этот тип одновременно передал записку мистеру Херсту и подсыпал ему же яд, — обратился Фицуильям к Дарси. — Если бы покушение удалось, то о записке могли никогда не узнать.

Дарси лишь пожал плечами и посмотрел на Элизабет. Этот взгляд перехватила мисс Бингли, из-за чего не услышала, как судья, который пристроился рядом, сделал ей комплимент по поводу ее изысканных манер.

Последние дни досада и недовольство Кэролайн все возрастали. Ее планы насчет мистера Дарси рушились, и она ничего не могла с этим поделать. А ведь она ловко подстроила приглашение Бингли в Розингс, продумала необходимые шаги по обольщению Дарси, начиная от моднейших нарядов и заканчивая случайными встречами наедине, которые предполагали прекрасные возможности для решительного объяснения. Однако вся ее изобретательность оказалась тщетной из-за злого каприза судьбы в лице мисс Элизабет Беннет, которая так не вовремя объявилось в Кенте и, по твердому убеждению Кэролайн, намеревалась завлечь мистера Дарси в свои сети при помощи самых низких уловок. Странные же происшествия в поместье, казалось, только способствовали их еще более тесному сближению.

Поначалу мисс Бингли надеялась, что две девицы Беннет, приглашенные леди Кэтрин, большую часть времени будут проводить в Хансфорде, но они постоянно торчали в Розингсе вместе со своими родственниками. Из-за этого внимание мистера Дарси было поглощено этой выскочкой, на саму же мисс Бингли он не обращал никакого внимания.

Зато судья оказался на редкость внимательным и обходительным джентльменом. Мисс Бингли слегка улыбнулась, намереваясь с помощью сэра Фэйра разоблачить эту интриганку. Не то чтобы Кэролайн хотела настоящего ареста и осуждения мисс Элизабет, но идея подвести эту особу под подозрение, чтобы мистер Дарси увидел ее в самом неприглядном виде, — казалась мисс Бингли весьма заманчивой.

— Простите, сэр Фэйр, — обратилась она к судье, который был несколько озадачен невниманием своей соседки. — Последнее время я стала ужасно рассеянной… Знаете ли, все эти ужасные происшествия не способствуют нормальному образу жизни.

— И не говорите, мисс Бингли, — судья растаял от нежной улыбки, с которой обратилась к нему эта очаровательная леди. — Вы даже не представляете, как тяжело проводить допросы с большим количеством свидетелей, которые дают путаные показания и не могут вспомнить самых простых вещей.

— У вас столько обязанностей и дел, сэр! — с сочувствием воскликнула мисс Бингли и, понизив голос, добавила:

— Никогда не думала, что в поместье такой уважаемой леди могут происходить столь непристойные события, из-за которых пострадал мой зять. Впрочем, меня не удивляет, что во всем этом оказалась замешана компаньонка. И, заметьте, как все странным образом совпало с появлением здесь этих Беннетов… Представляете, их родственники живут в Чипсайде!

— Тогда не приходится удивляться, что кое-кто из Беннетов попал под подозрение, — судья несколько помрачнел, вспомнив, что и мисс де Бер, несмотря на свое безупречное происхождение, может быть причастна к зловещим происшествиям, как и брат этой очаровательной леди — Бингли, — поведение которого выглядит также весьма подозрительным.

Кэролайн довольно улыбнулась, узнав, что сэр Фэйр уделяет особо пристальное внимание представителям семейства Беннетов. Наверняка это мисс Элизабет Беннет, которую вчера вызвали в библиотеку, после чего эта особа появилась лишь на обеде с довольно расстроенным видом. Судья тогда намекнул Кэролайн, что она дала неточные показания, но определенно взял на заметку мисс Беннет, которой теперь будет не до обольщения мистера Дарси, поскольку ей придется теперь все свои силы употребить на собственную реабилитацию в глазах следственной комиссии.

— Так вы говорите, сэр, что мисс Элизабет Беннет вовремя появилась на поляне, — осторожно заметила она.

— Увы, — откликнулся судья. — Показания других свидетелей, знаете ли… Хотя у нас в руках оказались чрезвычайно веские улики против этой леди, мистер Дарси с таким жаром встал на ее защиту, что нам пришлось пока отпустить мисс Беннет, вплоть до обнаружения новых доказательств…

— Мистер Дарси?! — невольно ахнула Кэролайн. Она ожидала, что он скорее отвернется от мисс Беннет, попавшей под подозрение. Его родовая честь и гордость должны были восстать против симпатий к девице, даже намеком причастной к любым неблаговидным поступкам, тем более подозреваемой в совершении преступления.

— Неужели мистер Дарси настолько неразумен, что готов защищать эту особу, невзирая на серьезные улики против нее?! — сказала она с нескрываемой горечью в голосе и метнула в сторону упомянутого джентльмена тоскливый взгляд.

Сэр Юстас, удивленный столь явным переживанием мисс Бингли из-за поступка мистера Дарси, заметил этот взгляд и только теперь вдруг сообразил, что столь видный и богатый молодой джентльмен вполне мог являться объектом внимания многих молодых леди, и мисс Бингли вряд ли являлась исключением. Эта мысль повергла его в уныние.

— Давно ли вы знаете мистера Дарси? — задал он вопрос мисс Бингли, которая с большой охотой поведала ему все обстоятельства их давнего знакомства.

— Мы с братом неоднократно посещали поместье мистера Дарси в Дербишире, он сам гостил в нашем хартфордширском доме. А теперь и его тетка — леди Кэтрин, — пригласила нас в Розингс, — рассказывала мисс Бингли, будто все эти визиты давали ей повод рассчитывать на нечто большее со стороны мистера Дарси, чем обычные дружеские взаимоотношения между семьями. Она не смогла скрыть звучавшее в ее голосе разочарование мистером Дарси, который до сих пор не удосужился сделать ей давно ожидаемого предложения, и даже посмел на ее глазах увлечься какой-то вульгарной девицей низкого происхождения.

Судья с небывалым интересом выслушал мисс Бингли. Он не понимал, как Дарси мог пренебречь столь изысканной и светской леди, хотя для самого сэра Юстаса в связи с этим открывались определенные перспективы в отношении мисс Бингли. Она была расстроена из-за равнодушия одного джентльмена, но тем легче ей будет оценить внимание и преданность другого. Ревность к Дарси, которая пронзила сердце судьи, смешалась с острым раздражением по отношению к этому высокомерному снобу, который позволил себе не только разбить в пух и прах логичные доводы следствия в связи с уликами против мисс Беннет, но и поставил под сомнение компетентность самого сэра Фэйра. Судья мысленно дал себе слово, что расследование будет вестись без всяких поблажек знатным и надменным аристократам, как и горделивым плебейским девицам, к которым эти аристократы питают симпатию.

Если бы мисс Бингли могла прочитать мысли сэр Юстаса, то, осудив первую часть его размышлений, она, несомненно, одобрила бы вторую.

 

Глава двадцать первая, в которой случайные встречи приводят к непредсказуемым последствиям

Розингс, 20 апреля, вторник, 2:10 пополудни

После ленча было решено поскорее завершить опрос оставшихся свидетелей, чтобы затем провести совещание по поводу найденных улик и противоречий в показаниях обитателей Розингса и Хансфорда.

Капитан Шелли был отправлен еще раз потолковать со слугами Розингса, а в библиотеку пригласили мистера Коллинза, который встречал старшую дочь Беннетов в тот самый день, когда пропала компаньонка.

Разговор с мистером Коллинзом ничего не прояснил и до смерти утомил следственную комиссию. Велеречивый пастор сначала долго сокрушался по поводу происшествий, осквернивших сень Розингса, затем выражал сочувствие своей сиятельной патронессе, которая невольно оказалась втянутой в столь ужасные события, из-за которых теперь в ее доме проводится следствие, после чего в самых высокопарных выражениях осудил злоумышленника и настоятельно потребовал его ареста ближайшее время.

— Когда позавчера приехала мисс Беннет? — судья с небывалым трудом вклинился в разглагольствования мистера Коллинза.

— Поздно вечером, — ответил пастор, с утомленным видом после своей проникновенной речи промокая платком лоб. — Мы как раз ложились спать, поэтому я был вынужден обратить внимание своей кузины, что молодым леди не пристало в одиночестве так поздно путешествовать по дорогам…

— Она приехала одна?

— С ней должен был быть слуга ее дяди — мистера Гардинера, — который не сопроводил мисс Беннет до Хансфорда, а повернул обратно в Лондон. Я указал на это мистеру Беннету и рекомендовал ему написать в Лондон, чтобы нерадивый слуга был примерно наказан…

— Хорошо, хорошо, — закивал судья, с поспешностью выпроводил мистера Коллинза и пригласил в библиотеку его жену.

Миссис Коллинз не сообщила ничего нового, кроме того, что уже сообщил ее муж.

Мисс Джейн Беннет, несколько путаясь в своих показаниях, заявила, что слуга дяди встретил знакомых, и она отпустила его с ними в Лондон, а сама доехала до Хансфорда в наемном экипаже, который плелся так медленно, что прибыл поздно, и ей пришлось беспокоить мистера и миссис Коллинз в неурочное время. По дороге она не заметила ничего подозрительного, в основном дремала и в окно не выглядывала.

— И не встретили во дворе гостиницы «Олень и яичница» никаких знакомых, не видели ничего странного? — спросил судья, просматривая записи допросов и обращая внимание, что незадолго до появления мисс Беннет в гостинице, оттуда выехали мисс де Бер и мисс Дарси, а чуть позже мимо «Оленя» проезжал мистер Бингли.

Джейн еле заметно вздрогнула и покачала головой. Наконец сэр Фэйр отпустил ее, заметив генералу, что слишком много народу вертелось вокруг этой пресловутой гостиницы и это кажется ему очень и очень подозрительным.

Затем судья с генералом попытались обсудить и как-то связать все услышанное, но еще больше запутались, после чего направили лейтенанта Йорика в Хансфорд за лакеем и служанкой пасторского дома, которых сэр Юстас возжелал допросить самолично.

Пока в библиотеке заседала следственная комиссия, Энн положила свое рукоделие в корзинку и обратилась к кузине:

— Такая замечательная погода, что прямо-таки тянет на улицу. Не хотите ли прогуляться в парке?

— А? — Джорджиана с трудом подняла голову от новой книги, полученной накануне. — В парк? О, дорогая Энн, — это такой чудесный роман! Называется «Рыцарь в тигровой шкуре, или Золотой бивень боевого слона». Необыкновенно захватывающие приключения рыцаря Автандилона в Индии! Заговоры, интриги, сражения, любовь!.. Я сейчас читаю самый душераздирающий эпизод романа, когда героиня Тинаделла признается в любви сэру Автандилону…

— Все понятно, — улыбнулась Энн. — Вам сейчас не до прогулок. Что ж, я, пожалуй, прогуляюсь одна.

— Джорджиана, вы опять читаете легкомысленные романы? — недовольно спросила леди Кэтрин. — Сколько раз я вам говорила, что не стоит забивать голову всякими романтическими бреднями, которые в них описываются! Куда только смотрит ваш брат! Дарси!

— Что такое, мадам? — Дарси отвернулся от окна, у которого стоял и недоуменно посмотрел на тетку.

— Вы меня даже не слушаете, — возмущенно сказала леди Кэтрин. — Я спрашиваю, что вы собираетесь делать…

— Пожалуй, я прокачусь верхом, миледи, — с этими словами Дарси поклонился и вышел из гостиной.

— И это наше молодое поколение! — воскликнула леди Кэтрин, обращаясь к миссис Беннет. — Верховая езда, пустые романы, в которых описываются всякие страсти, наряды, балы… В наше время мы были гораздо серьезнее и не занимались пустяками.

— Да, да, ваше сиятельство, вы совершенно правы! — поддакнула миссис Беннет и покосилась на своих младших дочерей, которые, оживленно переговариваясь, потянулись к выходу из гостиной.

— Мама, мы пошли в парк, — сообщила Лидия и исчезла за дверью, утянув за собой Китти. Элизабет также решила присоединиться к сестрам, а Мэри заявила, что хочет возобновить занятия музыкой, которые были позаброшены последние дни.

— Пойду-ка я в зеленую гостиную, — сказала Джорджиана и поднялась с кресла. — Надеюсь, там я смогу спокойно почитать «Рыцаря».

Энн, которой нужно было взять шляпку для прогулки, тоже встала и проследовала за кузиной. Когда девушки вышли в холл, Джорджиана чуть не столкнулась с капитаном Шелли, который неожиданно появился из коридора. Он поддержал пошатнувшуюся девушку за локоть и почтительно склонил голову. Джорджиана покраснела и быстро опустила глаза. Капитан пошел дальше, а Энн внимательно посмотрела на кузину.

— Конечно, жаль в такую солнечную погоду сидеть в доме, — затараторила Джорджиана. — Я бы с удовольствием составила бы вам компанию, дорогая кузина, но вы сами понимаете…

Она подхватила Энн под руку и потащила ее по холлу, всего пару раз оглянувшись на офицера, который о чем-то заговорил с дворецким.

Мисс Бингли не пропустила ни слова из разговора девушек, и после того, как они вышли, выразительно посмотрела на брата. Бингли сидел подле мисс Джейн Беннет, которую вскоре пригласили в библиотеку для беседы с судьей.

— Ответили ли вы на письмо управляющего, которое получили после завтрака? — с укором спросила Кэролайн брата.

— У меня не было времени, — сказал Бингли. — Меня же вызывали на допрос…

— Тогда сейчас у вас есть прекрасная возможность написать мистеру Сомсу. Он ждет ваших распоряжений и невежливо заставлять его волноваться по поводу их отсутствия. Вы можете пойти в угловую зеленую гостиную, где вам никто не помешает. Кстати, там есть и письменный прибор.

— Хорошо, — пробормотал Бингли, не желая вступать в спор с сестрой.

«Поскорее бы, что ли, она вышла замуж, — подумал он, выходя в коридор. — Ее желание постоянно лезть в мои дела начинает меня раздражать».

Кэролайн с удовлетворением посмотрела вслед брату. В зеленой гостиной как раз должна была находиться мисс Дарси, которую мисс Бингли мечтала видеть своей невесткой.

«Чарльз опять прилип к этой мисс Джейн Беннет, хотя Джорджиана превосходит ее во всех отношениях, — размышляла она. — И происхождением, и богатством, и родственными связями. К тому же она очень милая девушка, пусть и излишне увлекающаяся романами. Сейчас Чарльз как бы случайно встретится с мисс Дарси, они поговорят, и кто знает, как все потом сложится. Разговор наедине иногда может привести к самым неожиданным последствиям».

Тут она увидела в окно Дарси, направляющегося в сторону конюшен, и поспешила за своей шляпкой, чтобы выйти в парк и случайно встретить его на прогулке. Мисс Бингли считала, что не стоит пренебрегать возможностью лишний раз оказаться на пути мистера Дарси.

Уже выходя из дома, она встретила капитана Шелли. Еще накануне, во время обеда, мисс Бингли заметила, как он посматривал на мисс Дарси, а Джорджиана явно не осталась равнодушной к молодому офицеру, что могло нарушить планы Кэролайн по женитьбе брата на сестре мистера Дарси. Во избежание ненужных осложнений, мисс Бингли сочла своим долгом предупредить Шелли, что эта девушка предназначена другому.

— Простите, капитан, — окликнула она его. — Не видели ли вы моего брата, мистера Бингли? Мне нужно сказать ему пару слов…

— Какое-то время назад мистер Бингли вышел из гостиной, — сказал Шелли. — Увы, я представления не имею, куда именно он направился.

— Ах да! — Кэролайн ласково улыбнулась офицеру. — Верно, Чарльз решил составить компанию мисс Дарси. Видите ли, — она доверительно понизила голос, — мой брат и мисс Джорджиана в ближайшее время должны обручиться. Они давно знакомы и питают определенную склонность друг к другу…

— Прошу прощения, мисс Бингли, — помрачневший капитан быстро поклонился и направился в глубь дома, а Кэролайн, вполне довольная собой, вышла на улицу.

В гостиной остались лишь мистер Беннет, углубившийся в чтение старинного фолианта, да леди Кэтрин с миссис Беннет, которые обменивались мнениями по поводу подрастающего поколения. Говорила, в основном, хозяйка дома, миссис Беннет периодически вставляла лишь реплики, одобряющие постулаты леди Кэтрин. Мистер Коллинз, присоединившись к ним после допроса, не преминул добавить несколько своих многословных замечаний в их беседу, а Шарлотта, присев неподалеку на стул, молча кивала, когда леди Кэтрин, не дожидаясь ответа миссис Беннет, обращалась к ней.

Капитан, звеня шпорами, шел по коридору, сам не зная куда. Слова мисс Бингли жгли его сердце, которое, как Шелли только что понял, было задето юной мисс Дарси куда сильнее, чем он еще недавно предполагал. Итак, эта чудная девушка обручена… Ну, почти обручена, хотя официальная помолвка, как он понял со слов мисс Бингли, еще не состоялась. Впрочем, это было уже неважно. Мисс Дарси склонна принять руку и сердце мистера Бингли, и их семьи с нетерпением ждут этого события. Шелли чертыхнулся и завернул за угол. Вчера он заметил взгляды, которые Бингли кидал на мисс Джейн Беннет — хорошенькую, скромную, благовоспитанную и определенно недалекую юную леди, которая не шла ни в какое сравнение с полной жизни и очарования мисс Джорджианой Дарси.

Похоже, этот ветреный Бингли увлечен одной, но собирается жениться на другой девушке, чье происхождение и приданое — а Шелли уже знал, что мистер Дарси очень богатый и родовитый джентльмен, — видимо, выглядят для мистера Бингли куда соблазнительнее, чем брак с приятной сердцу, но бедной и незнатной мисс Беннет. Можно было пожалеть эту леди, чьи надежды так и не осуществятся, но у капитана гораздо больше сочувствие вызывала мисс Дарси.

«Неужели эта чудесная девушка будет принадлежать мужчине, который ее не любит, и который собирается жениться на ней по сугубо прагматическим соображениям? — думал Шелли. — Догадывается ли она об этом? Или ей все равно, за кого выйти замуж? Влюблена ли она в этого Бингли, по своей молодости и наивности не замечая, что того интересует совсем другая особа?»

Тут он вспомнил, как мисс Дарси смотрела на него самого, вспомнил ее волнение при встрече с ним и усомнился в своих скоропалительных выводах.

«Я ей нравлюсь, — решил Шелли. — По крайней мере, она не относится ко мне равнодушно. Да и помолвка еще не состоялась. Что, если мисс Дарси была готова принять руку Бингли, но, познакомившись со мной, передумала?..»

Капитан немного приободрился и пришел к заключению, что нужно попытаться поухаживать за мисс Джорджианой Дарси. Если она благосклонно примет знаки его внимания, то, вполне вероятно, мистер Бингли останется ни с чем…

— Я любила вас все эти годы, — вдруг услышал он знакомый звонкий голос. Голос девушки, о которой только что думал. Шелли остановился и, пораженный, уставился на приоткрытую дверь небольшой угловой гостиной.

— Вы являлись ко мне во снах, — продолжала говорить мисс Дарси. — В них вы шли навстречу мне по изумрудному лугу, усыпанному душистыми яркими цветами, и улыбались, протягивая ко мне руки. О да, эти сны не оставляли меня и только в них я находила забвение от мук сердечной страсти к вам, утешение и надежду. И вот вы, наконец, здесь, рядом со мной, в этот солнечный, неповторимый день, и моя любовь к вам расцветает еще сильнее под лучами…

— Мисс Дарси… — из комнаты послышался другой голос, в котором капитан узнал мистера Бингли.

Капитан побелел и резко развернулся. Одна мысль преследовала его: все потеряно.

Тем временем мисс Элизабет Беннет в одиночестве брела по аллее парка. Она бы предпочла остаться в доме с Джейн, но в гостиной к той подсел Бингли, поэтому Элизабет решила им не мешать и присоединилась к младшим сестрам, собиравшимся на прогулку. Пройдясь немного с ними, вскоре, не в силах выслушивать бесконечную болтовню Лидии об офицерах, она свернула на боковую аллею и пошла уже одна, не столько любуясь роскошным парком, сколько раздумывая о преступлениях, которые здесь произошли, о судье и генерале, мистере Бингли и его отношении к Джейн, которое было ей до сих пор непонятно, о странном поведении мистера Дарси…

— О, мистер Дарси! — пробормотала она, увидев как из-за деревьев, верхом на вороной лошади, на аллею выезжает только что вспоминаемый джентльмен. Она несколько растерялась, не зная, как себя вести во время столь неожиданной встречи, но он лишь коснулся пальцами полей шляпы, бросил на нее непроницаемый взгляд своих темных глаз, повернул лошадь и через несколько секунд скрылся из поля зрения.

«Поди его пойми! — почему-то с досадой подумала Элизабет. — То заступается за меня и отдает свой платок, то не замечает или скрывается при моем появлении… Странный человек…».

— Простите! — Элизабет, поглощенная мыслями о недавней встрече, чуть не налетела на блестящее голубое платье, в которое была облачена мисс Бингли, неожиданно появившаяся на ее пути.

— А, это вы мисс Беннет! — Кэролайн бесцеремонно оглядела простое платье девушки бледно-салатового цвета и оглянулась по сторонам. — Вы, вижу, гуляете в одиночестве.

— Как видите, мисс Бингли, — ответила Элизабет. Ей совсем не хотелось продолжать прогулку в обществе этой леди, поэтому она быстро добавила:

— В Розингсе меня ждет сестра, поэтому я как раз собиралась повернуть назад. Не хотите ли присоединиться, если, конечно, вы тоже возвращаетесь в дом?

— Нет, нет, благодарю вас, мисс Беннет, — мисс Бингли почему-то со злорадством взглянула на Элизабет. — Я недавно вышла в парк, поэтому хочу еще немного прогуляться.

— Тогда всего доброго! — сказала Элизабет, и распрощавшись с мисс Бингли, быстрым шагом направилась к дому, желая только добраться до него без новых неприятных для нее встреч.

Кэролайн с подозрением окинула удалявшуюся фигуру девушки и опять оглянулась. Итак, мистера Дарси не было вместе с мисс Беннет. Но он должен быть где-то неподалеку, поскольку еще не мог далеко отъехать от конюшни. «Не случайно эта мисс Элизабет здесь вертелась», — подумала она, раскрыла зонтик и решительно направилась дальше. Но пройдя несколько десятков футов, она вдруг увидела вдали на лужайке за деревьями высокого джентльмена в темной одежде, рядом с которым стояла леди в светло-зеленом платье.

— Так, так, — довольно процедила Кэролайн, и пошла в обход деревьев, намереваясь подойти поближе, и как следует рассмотреть неосторожную парочку.

 

Глава двадцать вторая, в которой выясняется, что залезть на дерево куда проще, чем слезть с него

Парк Розингса, 20 апреля, вторник, 2:30 пополудни

Лидия и Китти, которым было смертельно скучно сидеть со старшими в доме, весело шли по тропинке парка, взявшись за руки, и сравнивали офицеров, оставшихся в Хартфордшире, с офицерами в Розингсе.

— Что ни говори, а Денни такой же веселый, как Йорик. Шелли, конечно, красавчик, но слишком угрюмый, — говорила Лидия. — По мне, так лучше Уикхема никого нет — и красивый, и обходительный.

— Йорик очень симпатичный, — сказала Китти. — И поет хорошо.

— Разве что поет, — Лидия не могла простить Йорику, что он до сих пор не выделил ее среди других девиц. — Ой, а кто это там?

— Где? — Китти посмотрела в ту сторону, куда указывала Лидия, но увидела только мелькнувший за поворотом аллеи силуэт какого-то мужчины и край юбки светло-зеленого женского платья.

— О, я должна посмотреть! — заявила Лидия. — Если я не ошибаюсь, это… Можешь подождать меня здесь, а еще лучше — возвращайся в Розингс!

С этими словами Лидия ринулась бежать, но не за исчезнувшей парой, а наперерез им, прямиком через кусты и газоны.

Китти хотела было последовать за ней, но не решилась, потому что по собственному опыту знала, что своевольная сестра не терпит вмешательства в свои дела. Раз Лидия не предложила ей отправиться вместе, значит, не хочет этого, хотя прекрасно понимает, что Китти изнемогает от любопытства и хочет узнать, кто же там гуляет по парку.

Она чуть не заплакала от такого пренебрежения со стороны младшей сестры и от жалости к себе, но удержалась, и посмотрела по сторонам, надеясь найти какой-нибудь пень или пригорок, с которого сможет увидеть, что это за парочка тут прогуливается, и почему она вызвала такой интерес Лидии.

Тут Китти заметила, что к стволу растущего неподалеку дуба прислонена садовая лестница, достающая до крепких нижних веток дерева. Недолго думая, она подбежала к лестнице, ловко поднялась по ней и, стоя на верхней ступеньке, одной рукой ухватилась за ствол дерева, а второй раздвинула листву. Теперь она видела все, как на ладони.

Незнакомец уже один стоял на лужайке и смотрел вслед леди, которая направлялась в сторону Розингса. Как Китти ни напрягала зрение, так и не смогла определить, что это за леди, и что за мужчина, хотя что-то в его облике показалось ей знакомым.

Когда через несколько минут к незнакомцу подошла Лидия и между ними завязался оживленный разговор, Китти поняла: они не просто знакомы, но знакомы очень хорошо. Она не могла представить, с кем из обитателей Розингса Лидия так запросто может беседовать, разве что с лейтенантом Йориком… Сердце Китти сжалось от ревности, но тут же она сообразила, что Йорик ниже ростом, к тому же одет в форму, а этот джентльмен был облачен в темное штатское платье.

Пока она гадала, кто это, незнакомец с Лидией медленно двинулись в противоположную сторону от Китти, к ее великому сожалению, поскольку она теперь могла наблюдать лишь их удаляющиеся спины, а увидеть лицо джентльмена теперь совершенно не представлялось возможным.

Она постояла еще какое-то время на лестнице, провожая глазами парочку, и только собиралась спускаться, как сильный толчок пошатнул лестницу, которая начала падать вместе с Китти. Девушка взвизгнула, и только успела вцепиться двумя руками в ствол, как ноги ее потеряли опору, и она повисла в воздухе.

Робби Йорик, направленный генералом в Хансфорд, сообщил слугам мистера Коллинза, что судья ждет их к пяти часам в Розингсе. На обратной дороге лейтенант решил пройтись по парку, чтобы немного размяться и насладиться теплой погодой. Он не спешил, рассудив, что если судья решит провести еще какие-то допросы, то может начать их и без него. А если не может, то легко подождет, потому как проводит допросы сэр Юстас или не проводит, толку все равно нет.

Он шел по тропинке между начинающими зацветать рододендронами и по привычке напевал:

У женщин нрав порой лукав И прихотлив и прочее, — Но тот, в ком есть отвага, честь, Их верный раб и прочее. И прочее, И прочее, И все такое прочее.

Вдруг что-то необычное зацепило уголок его зрения. Йорик повернул голову и увидел что-то светлое в ветвях раскидистого дуба, растущего неподалеку. Лейтенант решил, что ему это померещилось, моргнул, но в ветвях дуба по-прежнему что-то белело…

Он прошел через кусты и приблизился к дубу, у подножия которого лежала садовая лестница, а наверху, в ветвях сидела девушка и молча смотрела на Йорика.

— Мисс Китти Беннет! — воскликнул лейтенант. — Я даже не спрашиваю, что вы там, наверху, делаете. Попытаюсь угадать с ходу: вы любите лазить по деревьям. Увидев лестницу, вы не могли пройти мимо такого искушения, по ней добрались до нижних веток, а лестница упала. И теперь вы не можете слезть на землю. Но я вам помогу.

С этими словами Йорик поднял лестницу и прислонил ее к стволу.

— Теперь вы можете спуститься, мисс Беннет, — сказал он.

Девушка не шелохнулась.

Лейтенант пожал плечами и сам стал подниматься по лестнице наверх. Китти вздрогнула и отодвинулась.

— Что случилось? — спросил он, усевшись рядом с ней на ветке. — И почему вы не позвали на помощь, когда лестница упала?

Китти попыталась выдавить из себя хоть какой звук, но у нее ничего не получилось, кроме тонкого короткого писка.

Йорик внимательно посмотрел на девушку и только теперь заметил ее выразительные серые глаза, широко раскрытые от страха, нежные дрожащие губы и прелестный аккуратный носик, чуть покрасневший от слез. Ее руки, которыми она судорожно вцепилась в ветку, были без перчаток, а потому исцарапались в кровь и покрылись ссадинами и синяками. — Что случилось, мисс Китти? — ласково обратился к ней Йорик.

Китти громко всхлипнула и вдруг заговорила, перемежая свою речь рыданиями. Вскоре выяснилось, что она, действительно, поднялась на дерево, но кто-то выбил из-под ее ног лестницу, и она чудом не упала, успев ухватиться за ствол. С трудом она смогла перелезть на ветку и сидит здесь уже с полчаса, боясь, что тот, кто уронил лестницу бродит где-то рядом.

— Поэтому я не звала на помощь, — сказала она, сморкаясь в платок, услужливо подсунутый ей Йориком. — Если это убийца… если он хотел, чтобы я упала и разбилась… Но я же ничего не знаю! — простонала она.

— Все уже позади, все хорошо, — лейтенант почувствовал свою ответственность за эту милую, напуганную девушку. — Сейчас я помогу вам спуститься, мы пойдем к сэру Фэйру и все ему расскажем. Уверен, с вами будет все в порядке. Я позабочусь о вас.

Он взял ее за руку и вдруг понял, что именно эту девушку он ждал всю свою жизнь.

«Как усталый солдат, я хотел бы прижать этот хрупкий цветок, эту фиалку к своему изможденному сердцу, — думал Йорик, ведя Китти в Розингс. — Впрочем, не так уж я утомлен и изможден, чтобы мне не хватило сил заключить ее в свои объятия. Когда-нибудь я обязательно это сделаю. Но что же заставило мисс Беннет залезть на дерево? И почему кто-то вздумал покушаться на ее жизнь?»

Йорик попытался прояснить эти вопросы, но Китти только плакала, не в состоянии сказать хоть что-то вразумительное. Ей было стыдно признаться, что любопытство заставило ее подняться по этой лестнице на дуб, результатом чего явились все эти неприятности. Если бы Китти узнала, что благодаря ее неразумному поступку, сердце лейтенанта отныне принадлежит ей, то вряд ли она стала бы так сильно расстраиваться из-за вынужденного сидения на дереве, глупых тайн Лидии и неизвестного джентльмена, назначающего дамам свидания в парке.

А в это время другое молодое и энергичное существо переживало столь же трепетный момент первой влюбленности. МакФлай, отправившись с утра на свою обычную прогулку по парку и окрестностям с целью порадоваться жизни, погонять нахальных воробьев, проверить лисьи норы, да и мало ли какие дела могли найтись у молодого полного энергии пса на просторах Розингса.

Сделав привычный обход по знакомым местам, МакФлай рванул через лес, в восторге от бега, силы своих лап и чудного мира вокруг него. Выскочив на небольшую поляну, он внезапно увидел посреди нее огромную черную птицу. Неудержимый охотничий инстинкт заставил напрячься его спину, хвост туго вытянулся в струнку, МакФлай принял положение на старт и рванул к добыче. Птица, таща за собой крыло, попыталась взлететь, и несмотря на то, что она рухнула на землю через несколько метров, бросившийся к ней рыжий охотник только клацнул зубами, ловя воздух. Раздосадованный такой неудачей, он снова кинулся к птице, которая тем временем совершила еще один отчаянный перелет, и скрылась в зарослях. МакФлай не успев затормозить, врезался в колючий куст, и отчаянно тявкнул, возмущаясь коварством птицы и остротой колючек, которые впились в его нос. Он выбрался из зарослей, встряхнулся, и уже было собрался удалиться по направлению к родным пенатам, как вдруг замер на месте как вкопанный.

На лужайке перед ним сидела… богиня — палевая вислоухая мохнатая. Увидев МакФлая, она предупреждающе замахала хвостом и грозно рыкнула, блеснув желтыми глазами. Этот жест и рык, и эти глаза свалили бедного пса наповал, он еще не понимал, что творится с ним, но внезапно огромный наполненный чудесными запахами и звуками мир вокруг него сузился, и центром его стала эта желтоглазая красавица, сердито скалящая на него зубы. МакФлай попытался выдрать зацепившиеся за шерсть шарики репейника, помахал хвостом, постаравшись вложить в этот жест все чувства, так внезапно охватившие его, и отчаянно прыгнул вперед навстречу клыкам и лапам своей нежданной любви. Богиня оценила его порыв, сурово гавкнув и приняв боевую стойку. Несколько секунд они смотрели друг на друга, она — настороженно, он — восторженно. Затем желтоглазая красотка потянулась к нему и лизнула его в мокрый черный нос. МакФлай восхищенно заворчал и ткнулся мордой в ее мохнатую шею.

 

Глава двадцать третья, в которой выясняется, как важно оказаться в нужное время в нужном месте

Розингс, 20 апреля, вторник, 3:40 пополудни.

— Скоро подадут чай, — сообщил генерал, входя в библиотеку и бросая взгляд на часы на каминной полке.

— Очень кстати, — заметил судья, поднимая голову от бумаг, разложенных на столе.

— Хочу напомнить, что мы собирались обсудить допросы свидетелей, — недовольно продолжил он. — Но вы сочли для себя возможным выйти почти на час, хотя обещали вернуться через пять минут. А лейтенант как ушел в Хансфорд, так и пропал…

— Гррр-м, — пробурчал генерал. — Мальчик скоро появится. Что касается меня, то я же сказал вам, что прибыл нарочный из Лондона…

— Так вы беседовали с ним целый час?! — возмутился судья.

— Ну, гррр-м… не совсем… — смутился генерал. — Потом я встретил нашу хозяйку, перекинулся с ней парой слов…

— Хм… — сэр Фэйр закатил глаза.

— Кстати, если вы помните, сэр, — оживился генерал. — Вчера я отправил нарочного в Лондон к друзьям, с просьбой прислать сюда сыщика с Боу-стрит.

Судья приуныл.

— Мне сообщили, что на Боу-стрит есть некий Тимоти Тинкертон. У него отличные рекомендации, а нюх — что у моей гончей. Он прибудет завтра и избавит нас от всей этой головной боли, — с воодушевлением продолжал Бридл. — Пошарит по округе, потолкует с кем надо, и что-нибудь обязательно обнаружит.

— Вот увидите, он придет к тем же выводам, что и я, — недовольно сказал сэр Юстас. — Эти сыщики… Уверяю вас, от них мало толка.

— Посмотрим, посмотрим, — прогудел генерал и расплылся при виде открывающейся двери. — Ага, а вот и чаек!..

Но на пороге библиотеки вместо лакеев с подносами показался лейтенант Йорик, который бережно поддерживал под локоть бледную и растрепанную девушку.

— На мисс Кэтрин Беннет было совершено покушение, сэр, — доложил он генералу и ввел Китти в библиотеку.

Чай они все же выпили, но уже порядком остывший, после того, как Китти, плача и запинаясь, рассказала про дерево и лестницу.

— Что-то она темнит, — сказал судья. — То она была с сестрой, потом эта сестра куда-то ушла, а мисс Кэтрин зачем-то полезла на дерево. Да и кому понадобилось на нее покушаться? Эти бестолковые девицы разве могут что-то увидеть или услышать такого, что поможет нам разоблачить преступника? У них в голове только наряды и молодые люди…

— Детка перепугана, — ответил генерал и, поморщившись, глотнул холодного чая.

— У вас все детки и все перепуганы, — отрезал судья и вызвал мисс Лидию Беннет.

Лидия Беннет, по ее словам, ничего не видела, не слышала и не знала. Они с Китти гуляли, потом Лидия решила отправиться в сад скульптур, посмотреть на сатира, про которого ей рассказывала ее сестра Лиззи. Китти же не захотела никуда идти и осталась на газоне у старого дуба.

— Мне и в голову не могло прийти, что она вздумает полезть на дерево, — оправдывалась Лидия.

— У мисс Лидии Беннет подозрительно бегали глаза, — вынес свой вердикт сэр Фэйр. — Она явно что-то знает, но скрывает.

Генерал ограничился раскатистым «гррр-м», потому что ему тоже показалось, что мисс Лидия определенно лгала. Он подумал, что эта темпераментная, не по годам развитая детка была на свидании с каким-нибудь юным джентльменом, но не может в этом признаться, боясь гнева родителей.

— Признаться, я уже запутался, где они все ходят, — судья потер свой лоб. — Этот дуб… Парк скульптур какой-то… Нужно составить план поместья, чтобы знать, что где находится, куда и откуда кто ушел и пришел.

— Гррр-м, — генерал хотел было посоветовать сэру Юстасу самому осмотреть окрестности, а заодно и место происшествия, но по размышлении утвердился в мысли, что ему незачем учить уму-разуму судью. «Приедет сыщик и сам разберется, что к чему, — подумал Бридл. — А если сэру Юстасу сейчас посоветовать отправится к дубу, это будет пустая трата времени».

— Можно поручить лейтенанту составить карту местности, — только предложил он. — Мальчик прекрасно разбирается в топографии.

— Отлично! — одобрительно крякнул судья. — Вот пусть он этим немедля и займется.

Йорик тут же достал планшет, взял графитный карандаш и встал.

— Куда это вы уходите? — поинтересовался сэр Фэйр.

— Составлять карту Розингс Парка, сэр, — ответил Йорик.

— Погодите, мы же только начали проводить допросы, а их необходимо запротоколировать, — остановил его судья. — Карту составите позже, а пока набросайте мне приблизительный план парка, чтобы было понятно, где растет дуб, а где находится парк скульптур.

Лейтенант сел на свое место и что-то насвистывая, начал расчерчивать лист бумаги, с явным усердием нанося на нее основные достопримечательности парка. Генерал отставил чашку чая и налил себе хереса. Судья с недовольным видом просматривал протоколы допросов.

— Ну, скоро будет готов план? — наконец поинтересовался он.

Йорик вскочил и положил перед сэром Юстасом плод своих трудов.

— Ничего не понимаю, — пробормотал судья, разглядывая карту поместья. — Что-то начеркано и перечеркано. Что это обозначает? — он показал на расплывшееся чернильное пятно.

— Это я спешил, сэр, — смутился лейтенант. — Случайно капнуло.

— Вообще все запутано… Какие-то линии… И каракатица какая-то…

— Это дуб, на котором сидела мисс Кэтрин, — сконфуженно сказал Йори. — Линии — это дорожки и аллеи, ведущие в Хансфорд и к парку скульптур, лабиринт, фонтаны, пруд.

— Здесь что такое? — судья ткнул пальцем в квадрат, расположенный между домом и прудом.

— Здесь разбит розарий, — ответил лейтенант. — Весьма привлекательное место для прогулок.

— Розарий?! — оживился сэр Фэйр. — Да, да, я что-то слышал о розарии Розингс Парка, но пока еще не имел возможности его осмотреть. Знаете ли, на досуге я занимаюсь разведением роз. У меня есть чудесные сорта портлендской розы, а недавно я получил желтую Глорию Дей…

— Гррр-м, — крякнул генерал. — Не пора ли переходить к допросам? Иначе мы допоздна с ними не разделаемся.

— Конечно, генерал, — судья несколько смутился и протянул Бридлу рисунок Йорика.

— С таким планом мы еще больше запутаемся, — сказал он. — Нужно будет где-то раздобыть нормальный план поместья…

Генерал посмотрел сначала на бумагу, потом на вытянувшегося перед ним лейтенанта.

— Гррр-м, это что еще такое?! Переделать! Останетесь после допросов и составите четкую и обстоятельную карту Розингс Парка. Я поговорю с хозяйкой, чтобы она выделила вам пристанище на ночь.

— Так точно, сэр, — обескураженный Йорик отправился за свой стол, а судья разложил перед собой лист с планом парка и принялся по одному вызывать в библиотеку обитателей Розингса и Хансфорда, чтобы узнать, кто чем занимался и где находился во время покушения на мисс Кэтрин Беннет, дабы обнаружить свидетелей происшествия или выявить любые подозрительные обстоятельства.

Вскоре выяснилось, что мисс Мэри Беннет после ленча занималась на фортепьяно в комнате пропавшей миссис Дженкинсон, и тому есть масса свидетелей, которые слышали чудовищные звуки, разносившиеся по второму этажу.

Миссис Херст провела это время в комнате своего больного мужа и собственноручно кормила его с ложечки бульоном.

Леди Кэтрин, мистер и миссис Беннет, а также чета Коллинзов не выходили из гостиной, что и было подтверждено ими и лакеями.

Мисс Джейн Беннет и мистер Бингли сразу после беседы судьи с мисс Джейн ушли в розарий, где и находились до чая.

А вот мисс Бингли желала сделать заявление, о чем сообщил дворецкий, и вскоре Кэролайн уже сидела в кресле напротив судьи.

— Я вышла погулять в парк, — сказала она и улыбнулась сэру Юстасу, отчего тот с понимающим видом закивал, пробормотав, что погода стоит на редкость замечательная и он сам, если бы не его обязанности, с удовольствием бы подышал свежим воздухом.

— Там я встретила мисс Элизабет Беннет, — с нажимом сказала мисс Бингли. — Она заявила, что собирается возвращаться в Розингс, так как спешит увидеться со своей старшей сестрой…

— Которая в это время находилась в розарии с мистером Бингли, — заметил судья, посмотрев в записи.

Кэролайн нахмурилась при упоминании имени брата, но продолжала:

— Я еще немного погуляла и вдруг увидела… — она сделала эффектную паузу, заставив судью податься вперед, — увидела странную пару: незнакомого мне джентльмена в темном сюртуке и даму в светло-зеленом платье. Они о чем-то разговаривали… Мне было неудобно обнаруживать себя, поэтому я повернулась и ушла в другую сторону.

— Очень интересно! Очень! — вскричал судья. — Так джентльмена вы не узнали… Это не обитатель Розингса или Хансфорда?

— Хотя эта пара стояла довольно далеко, все же, думаю, я бы могла узнать кого-то из своих знакомых, — заявила мисс Бингли. — Нет, определенно я ранее не встречала этого мужчину.

— А дама?

— Мне показалось что-то знакомое в ее облике… — задумчиво протянула Кэролайн. — Но точно утверждать не могу…

— Жаль, жаль, что вы не подошли поближе, — сказал разочарованный судья.

— Вы хотите сказать, что я должна была подкрасться и подслушивать?! — с возмущением воскликнула мисс Бингли. — Как вы могли подумать, что леди может себе позволить столь вульгарное поведение?..

— Что вы, что вы! — сэр Фэйр чуть не замахал руками, испугавшись, что оскорбил эту утонченную, безупречную во всех отношениях молодую леди. — Я лишь сожалею, что вы были так далеко, и не смогли разглядеть… Сейчас мы, вероятно, уже знали бы, кто злоумышленник. Но мы его найдем… Непременно найдем… Так вы говорите, леди была в зеленом платье?

— Да. Такое светло-зеленое…

— А вы видели кого-нибудь из местных дам в таком платье?

— Мне право неловко… — мисс Бингли замялась. — Но вы все равно ведь узнаете… Мисс Элизабет Беннет, когда я ее встретила в парке, была в платье примерно такого оттенка.

— Мисс Элизабет Беннет?! — судья вскочил. — Вы уверены?

— Ну, очень похожий оттенок, — сказала Кэролайн, тоже вставая. — И еще в таком платье сегодня я видела мисс Энн де Бер.

 

Глава двадцать четвертая, в которой судья пытается показать себя мастером своего дела

Розингс, 20 апреля, вторник, 5:10 вечера.

Судья, потирая руки, вышагивал по библиотеке, пока Йорик ходил за мисс Элизабет Беннет.

— Опять две подозреваемые, причем именно те, против которых свидетельствовали найденные улики. Но это близко, очень близко!.. Еще небольшое усилие — злоумышленница будет разоблачена.

— Гррр-м, — грустно отозвался генерал и налил себе бокал хереса из хрустального графина, предусмотрительно водруженного дворецким на ближайший к Бридлу столик.

— Интересно, что за тип встречался с ними парке? Верно, любовник! Ну, юные леди, ну тихони! Кое-кто из наших джентльменов будет страшно разочарован…

— Но, но! — остановил его генерал. — Я попрошу вас, сэр, пока вы не знаете, кто это и вообще, что означает эта встреча в парке, не возводить напраслину на достойных леди.

— Помилуйте! — воскликнул судья. — Все, абсолютно все говорит в пользу версии…

Дверь открылась, и лейтенант пропустил в библиотеку мисс Элизабет Беннет. Судья отметил, что она уже переоделась, и теперь была в бежевом платье.

— Ну-с, мисс, расскажите нам, чем вы занимались после ленча? — спросил он взволнованную его тоном девушку.

— Я… — Элизабет сглотнула, чувствуя какой-то подвох. — Я немного погуляла в парк.

— Вы были одни?

— Да. Вернее, поначалу я была с моими младшими сестрами. Потом они пошли дальше, а я свернула на аллею за фонтаном.

— И вы встречались там с кем-нибудь?

— Да, сэр, — Элизабет вспомнила встречу с Дарси. — Я встретила мистера Дарси…

— Что? Опять мистер Дарси? Ну-ну, — судья нахмурился. — И где же вы его встретили?

— На тисовой аллее, ведущей в Хансфорд. Он ехал верхом.

— И о чем вы с ним говорили, сколько времени провели вместе?

— Не больше минуты, — ответила Лиззи. — Мы не разговаривали. Он лишь кивнул мне и уехал.

— Так-так. А затем?

— Потом я встретила мисс Бингли.

— Хорошо, — судья выразительно посмотрел на генерала, который притворился, что смотрит в окно, чтобы не встречаться взглядом с сэром Юстасом. — А куда вы пошли после встречи с мисс Бингли?

— Я вернулась в дом, сэр.

— Так-таки и вернулись? И больше ни с кем не встречались?

— Нет, сэр.

— А я знаю, что некая дама в зеленом платье встречалась в это время в парке с неким неизвестным джентльменом и вела с ним долгую беседу. Есть у вас такое платье? Были ли вы в нем сегодня на прогулке? Встречались ли с мужчиной в темной одежде? Кто это?

Элизабет несколько растерялась под градом вопросов, но быстро взяла себя в руки и ответила: да, такое платье у нее есть и она была в нем в парке, но не встречалась ни с каким джентльменом, кроме мистера Дарси, ни с кем не вела никаких бесед, после встречи с мисс Бингли сразу вернулась в дом, поднялась в свою комнату переодеться, после чего спустилась в гостиную, где и находилась до чая.

— Она явно обманывает следствие! — заявил судья, едва мисс Элизабет Беннет вышла из библиотеки. — И я выведу ее на чистую воду! Но прежде мы выслушаем мисс де Бер.

Энн так побелела под градом обвинительных вопросов судьи, что генерал перепугался, как бы она не упала в обморок. Он угостил ее хересом, побрызгал на нее водой и велел лакею проводить девушку из библиотеки в ее комнату, чтобы она смогла прийти в себя.

— Вы совершенно не умеете вести допросы! — упрекнул Бридл побагровевшего судью. — Накидываетесь на юных леди, будто они преступницы, позволяете себе с ними невежливо разговаривать, обвиняете прежде, чем смогли доказать вину…

— Я прекрасно веду допросы! — осторожно возразил сэр Юстас, не желавший ссориться с генералом. — Я разоблачал и не таких, как они. Если бы вы видели воров, контрабандистов и прочих преступников, которые признавались мне…

— Но женщины — не дюжие верзилы-контрабандисты, — отпарировал генерал. — К ним нужен особый деликатный подход. К тому же еще неизвестно, что за леди была в парке. Может быть, мисс Бингли опять что-то померещилось, как тогда в лесу ей привиделось опоздание мисс Элизабет Беннет на поляну.

— Но откуда-то мисс Бингли знает о цвете платья мисс де Бер? Ведь они не встречались в парке, а мисс де Бер сама подтвердила, что ее платье — бледно-зеленого цвета. Она гуляла в парке, неизвестно где и неизвестно сколько, и мы уже знали бы все подробности, если бы вы, генерал, не вмешались и не прервали ее допрос. Теперь эти девицы, зная, в чем мы их обвиняем, быстренько придумают себе оправдания. Не забывайте, что у мисс Беннет платье было в крови, а серьга мисс де Бер была найдена у камина, рядом со столиком, где лежала, затем пропавшая, шаль компаньонки.

— Но на лужайке в парке была одна леди — если вообще была, а не две, как вы подозреваете, — генерал промокнул лоб платком и откинулся в кресле. — Мы еще не выслушали мистера Дарси и полковника Фицуильяма.

— Давайте полковника. Дарси оставим напоследок, — вздохнул судья и кивнул лейтенанту.

Полковник писал письма в своей комнате и это видели его камердинер и слуга, который принес ему письменные принадлежности.

— Никто не видел мисс Кэтрин, — пожаловался судья полковнику, к которому чувствовал расположение, в отличие от этого заносчивого Дарси. — Только ее сестра, которая якобы ушла смотреть какого-то сатира. Понятно, что лестница упала не сама — лейтенант Йорик ее лично осмотрел и уверяет, что она достаточно крепкая и никак не могла свалиться без чьей-то помощи.

— А не могла мисс Кэтрин сама случайно уронить лестницу? — спросил полковник, развалясь в кресле и потягивая херес.

— Йорик утверждает, что не могла. Она же на ней стояла, да еще и держалась руками за ствол.

— Подходящее занятие для юной леди, — хмыкнул Фицуильям. — И что — никаких свидетелей?

— Пока никаких, — судья тоже глотнул хереса и расслабился, с тоской ожидая предстоящий разговор с Дарси.

— Знаете, так трудно беседовать с людьми, которые все время что-то скрывают, недоговаривают, пытаются запутать следствие, — пожаловался он. — Например, мисс Бингли видела какого-то незнакомца в парке, в компании с то ли мисс Беннет, то ли с мисс де Бер. Обе леди, естественно, всячески отрицают свою встречу с посторонним джентльменом. В то же время они обе находятся у меня под подозрением. Следы крови на платье мисс Беннет, жемчужная сережка мисс де Бер, ее свидание с незнакомцем в гостинице «Олень и яичница»…

— Свидание, в гостинице? — полковник насторожился. — Мисс де Бер встречалась с кем-то в гостинице?

— Не в самой гостинице, — уточнил сэр Юстас. — Какой-то тип помог ей сесть в экипаж. Они о чем-то разговаривали, как сначала сказала мисс Дарси, хотя тут же отказалась от своих слов. Мисс де Бер всячески отвергает какую-либо возможность разговора с неизвестным в гостинице. Теперь выясняется, что некая леди в зеленом платье беседовала с неизвестным мужчиной уже в парке Розингса. Выстраивается слишком подозрительная цепочка с незнакомцем и недвусмысленными уликами.

— А что за улики? — как бы походя, поинтересовался полковник. Генерал изогнул бровь, но промолчал.

Судья же охотно поделился:

— Одна сережка мисс де Бер была найдена в лесу — ее опознала сама леди Кэтрин, вторая — у камина, рядом со столиком, на котором лежала шаль. Это раз. Неизвестный и мисс де Бер на постоялом дворе, неизвестный и мисс де Бер в парке. Это два. Поддельное письмо — три. Хочу обратить ваше внимание, что пропала компаньонка именно мисс де Бер. Не мисс Дарси, не этих многочисленных мисс Беннет — да у них и компаньонки-то отродясь, верно, не было…

— А зачем мисс де Бер подделывать письмо? — спросил полковник.

— Кто ее знает? Отвести от себя подозрения.

Полковник пожал плечами и встал:

— Так вы всерьез полагаете, что мисс де Бер причастна к исчезновению компаньонки и прочим покушениям?

Судья картинно развел руками:

— Даже если забыть про другие улики, ее сегодняшняя встреча с подозрительным незнакомцем прямо указывает на…

— Забудьте об этом, — сказал Фицуильям и направился к дверям. — Пока я находился в своей комнате, то неоднократно подходил к окну.

— И? — поинтересовался судья.

— Из окна я видел парк, а в нем — мисс Энн де Бер, которая прогуливалась одна и ни разу не исчезала из поля моего зрения.

Пораженный судья открыл рот, генерал хмыкнул, а Фицуильям поклонился и вышел из комнаты.

— Теперь у нас под подозрением опять осталась одна мисс Элизабет Беннет, — констатировал судья. — Итак, вместо того, чтобы вернуться в дом, как она заявила мисс Бингли и нам, мисс Элизабет Беннет, судя по всему, не ушла из парка, а встретилась там с подозрительным типом, который все время вертится вокруг Розингса. Считаю, ее стоит заключить под стражу и добиться правды, которую эта девица так усиленно от нас скрывает.

— Мы еще не выслушали мистера Дарси, — напомнил генерал.

— Зачем нам мистер Дарси? — вскинулся судья. — Он вряд ли может сообщить что-то новое. Ведь мисс Беннет видела его перед своей встречей с мисс Бингли, свидание же с незнакомцем произошло позже…

Генерал выразительно кивнул лейтенанту и тот скрылся за дверью.

— Мистер Дарси был в то время в парке, — сказал Бридл недовольному сэру Фэйру. — Он мог видеть участников этого тайного свидания, или еще кого-то, кто может пролить свет на сегодняшние события. Нельзя пренебрегать свидетелем…

В этот момент в библиотеку вошел Дарси, хмуро посмотрел на судью и сел в предложенное кресло.

— Чем обязан, господа? — весьма холодно поинтересовался он.

— Покушение на мисс Кэтрин Беннет, — пояснил судья. — Не видели ли вы…

— Я катался верхом в другой части парка, — сказал Дарси. — Боюсь, здесь я ничем не могу вам помочь.

— Есть еще одно странное обстоятельство, — сэр Юстас покосился на генерала.

— Кого вы встретили в парке и когда? — спросил Бридл.

— Я видел мельком младшую девицу Беннет — мисс Лидию, кажется, — сухо ответил Дарси. — Она шла по дороге из Хансфорда примерно через час после начала моей прогулки.

— Мисс Элизабет Беннет утверждает, что встретила вас на тисовой аллее…

— Да, действительно, я проезжал там, и мисс Беннет попалась мне навстречу.

— Она шла по направлению от дома или к дому? — уточнил судья.

— Хм… — Дарси задумался. — Она шла от Розингса. А почему вас так интересует передвижение мисс Элизабет Беннет? Не думаете ли вы, что она могла покушаться на жизнь своей собственной сестры?

— Всякое бывает, — начал было рассказывать сэр Фэйр. — В моей практике были случаи… — тут он запнулся под взглядом Дарси и деловито сообщил:

— Дело в том, что произошло некое свидание, — судья помедлил, втайне радуясь, что может сообщить этому гордецу некоторые пикантные подробности времяпрепровождения упомянутой мисс. — По свидетельству очевидца, мисс Элизабет Беннет в парке встречалась наедине с незнакомцем в темной одежде, хотя сама она и отрицает этот факт. Напротив, уверяет нас, что, пройдясь немного по парку в одиночестве, вскоре вернулась в дом. Естественно, ее словам нельзя доверять.

— А словам свидетеля?

— То есть?! — судья опешил.

— У свидетеля есть свидетели, подтверждающие его слова?

— Но свидетелю не нужны свидетели, — сэр Юстас обреченно промокнул платком лоб. — Наш свидетель — дама вне всяких подозрений.

Дарси откинулся в кресле и внимательно просмотрел на судью.

— Один такой свидетель уже показал, что мисс Элизабет Беннет вышла на поляну в лесу гораздо позже своих родителей, что затем было опровергнуто другими показаниями.

— Но в данном случае мисс Бингли вполне определенно заявляет, — промямлил сэр Фэйр, невольно выдавая своего свидетеля, — что видела незнакомца, который был с дамой в светло-зеленом платье, а такое платье было на мисс Элизабет Беннет во время прогулки…

— Мисс Бингли могла перепутать цвет платья, — заметил Дарси. — Или принять молодую листву кустов за светло-зеленую ткань.

— А как быть с мужчиной — его тоже можно спутать с кустом? — с нескрываемым сарказмом поинтересовался судья.

— Скорее с темным стволом дерева, — глаза Дарси заискрились. Судья понимал, что над ним смеются, но ничего не мог с этим поделать.

— С деревом, — пробормотал он, чувствуя, как рассыпаются все его столь тщательно возведенные обвинения. Если он сейчас прикажет арестовать мисс Элизабет Беннет, то Дарси выставит его на посмешище, а словам этой девицы можно противопоставить только заявление мисс Бингли, которое, как теперь выяснилось, легко можно было опровергнуть.

— Так вы хотите сказать, что не было свидания в парке, не было незнакомца, а все это лишь померещилось мисс Бингли? — огорченно протянул сэр Юстас.

— Я хочу лишь сказать, что не стоит слепо следовать показаниям одного человека, который мог обмануться, обознаться, а то и намеренно ввести следствие в заблуждение. А что касается мисс Элизабет Беннет, то могу вас успокоить: я видел, как вскоре после нашей случайной встречи на тисовой аллее, она направлялась в дом. Так что в этом свидании с незнакомцем, если оно вообще было, мисс Беннет никак не могла принимать участие.

Дарси встал и обратился к генералу:

— Что слышно по поводу сыщика, которого вы хотели выписать из Лондона?

— Завтра он прибудет в Розингс, — заверил его Бридл и покосился на надутого судью. — Говорят, Тинкертон поднаторел в таких запутанных делах…

— Очень рад об этом узнать, — многозначительно сказал Дарси и вышел из библиотеки.

— Уф! С контрабандистами куда легче разговаривать, чем с подобными зазнайками, — шумно вздохнув, объявил сэр Фэйр. — И что теперь прикажете делать с этим свиданием? Вновь пригласить мисс Бингли, чтобы она уточнила детали увиденного?

— Гррр-м, уверен, мисс Бингли сообщила все, что видела, и даже больше, — сказал генерал.

— Слуги, сэр, — в дверь из коридора заглянул Йорик.

— Какие еще слуги? — сэр Юстас покосился на часы. — Уже почти половина шестого, нам пора уезжать. Вы помните, генерал, что сегодня мы приглашены к обеду в дом мистера Дойля?

Генерал печально кивнул. Он с удовольствием бы остался на обед в Розингсе, и хозяйка — ах, эта божественная фиалка леди Кэтрин, — приглашала их к столу, но, увы, сегодняшний визит к мистеру как-его-там был обговорен еще на прошлой неделе, и генералу приходилось только с сожалением покидать сей гостеприимный дом.

— Слуги мистера Коллинза? — в это время уточнял у лейтенанта сэр Фэйр. — У нас уже нет времени на слуг. Завтра, скажите им, пусть приходят завтра, с утра.

Вскоре коляска с генералом и судьей, в сопровождении капитана Шелли верхом, отбыла из Розингса. Лейтенант Йорик остался в библиотеке, обложившись линейками и карандашами.

Кэролайн с досадой смотрела из окна на отъезд сэра Фэйра, не понимая, почему после допросов мисс Элизабет Беннет, как, впрочем, и мисс Энн де Бер, вновь появились в гостиной. Мисс Бингли надеялась, что хоть кто-то из них двоих будет задержан и заперт под стражей в своей комнате, а то и обе сразу, до выяснения всех обстоятельств свидания в парке. Но если мисс Беннет могла пострадать только из-за цвета своего платья, то мисс де Бер под давлением улик непременно должна была признаться в том, что именно она встречалась с каким-то типом в парке, потому как Кэролайн видела это собственными глазами.

Она не могла определенно сказать об этом судье, поскольку в ее планы не входила ссора ни с леди Кэтрин из-за ее дочери, ни с Дарси — из-за его кузины и предполагаемой невесты. Узнай они о том, что мисс Бингли опознала мисс де Бер, двери Розингса, как и Пемберли, для нее всегда были бы закрыты. Поэтому Кэролайн лишь намекнула на мисс Энн, заодно подставив под удар эту выскочку — мисс Элизабет Беннет. И все напрасно.

 

Глава двадцать пятая, в которой мужчины молчат, потому что говорят женщины

Хансфорд — Розингс, 20 апреля, вторник, вечер.

«Не может быть, чтобы судья Фэйр подозревал меня в покушении на собственную сестру! Хотя… с него станется… Пришло же ему в голову, что я могла убить эту несчастную компаньонку! Но у него нет доказательств, кроме полученных от кого-то — и я даже догадываюсь от кого, — сведений, что некая дама в светло-зеленом платье встречалась в парке с неизвестным джентльменом. Ему нечего поставить мне в вину», — успокаивала себя подобными мыслями Лиззи, разглядывая пейзаж за окном кареты.

Сегодня они с Мэри обедали у Коллинзов, и леди Кэтрин в радостном предвкушении тихого вечера выделила для сестер экипаж, который привез бы их в Хансфорд и обратно. Элизабет была очень рада возможности провести время в кругу семьи, наконец-то по душам поговорить с Джейн и проведать бедняжку Китти.

Мистер Коллинз лично вышел встречать девушек на дорогу и задержал их там минут на пять, превознося щедрость и великодушие своей достопочтенной патронессы, которая, по его словам, исключительно в силу своей невообразимой доброты и непередаваемого душевного благородства лишила себя на этот вечер бесценного общества его дорогих кузин, предоставила для них экипаж, и пр., и пр.

Во время простого, но сытного обеда говорил в основном один мистер Коллинз, который без устали разглагольствовал о своих новых проповедях и усовершенствованиях, проведенных в своем саду по советам леди Кэтрин. И только по окончании трапезы, когда все расселись в гостиной, прибывшие из Розингса сестры смогли, наконец, расспросить Китти о случившемся с ней происшествии. Та охотно отвечала на их вопросы и, как отметила про себя Элизабет, вовсе не казалась подавленной, хотя, быть может, более спокойной и не столь раздражительной, как обычно.

— Тебе повезло, что этот симпатичный лейтенант так вовремя оказался рядом! — воскликнула Лидия. — Но я тебе нисколько не завидую! Вот если бы на его месте оказался…

— Капитан Шелли? — спросила ее Китти.

— Ой, ну что за глупости? Причем тут Шелли? На мой взгляд, он слишком много из себя строит.

— Ты так говоришь, потому что он ни разу не взглянул на тебя, — ответила Китти, но Лидия ее уже не слушала. — О чем это вы там говорите, девочки? — вмешалась миссис Беннет. — О здешних молодых офицерах, не так ли? А я только что говорила миссис Коллинз, как было бы славно, если хотя бы один из них обратил внимание на вас! Такие славные молодые люди! И с доходом, я полагаю. Полковник Фицуильям и капитан Шелли — младшие сыновья графа, да и лейтенант Йорик, как мне кажется, располагает некоторым состоянием. Лидия, душенька, а не попытать ли тебе счастья с одним из них?

— Не сомневайтесь, маменька, уж своего счастья я не упущу! — отозвалась Лидия и бросила быстрый взгляд в сторону Джейн, которая, по ее мнению, по собственной глупости упустила прошлой осенью возможного жениха — мистера Бингли. Лидия фыркнула, и начала что-то горячо нашептывать Китти.

— А после сегодняшнего происшествия, я уверена, лейтенант непременно обратит внимание на Китти, — продолжала миссис Беннет. — Ох, я как вспомню, что наша Китти сегодня чуть не стала жертвой очередного покушения, то у меня сразу начинаются спазмы здесь и вот здесь, а мои нервы…

— Ваши нервы, дорогая миссис Беннет, должны были уже успокоиться: Китти жива и здорова, а обсуждение молодых людей, которых здесь оказалось на редкость много, быстро восстановит ее обычное настроение, — заметил мистер Беннет.

— Ох, мистер Беннет! — воскликнула его жена. — Мы чуть не потеряли нашу дорогую Китти, а вы изволите шутить по этому поводу. Но Китти, зачем ты залезла на это дерево?!

— А? Что? — Китти смутилась покраснела и промямлила:

— Просто захотелось посмотреть сверху на парк, мама…

— И как это могло взбрести тебе в голову? — миссис Беннет с возмущением посмотрела на дочь, готовую заплакать. — Я никогда не учила тебя карабкаться по деревьям! Стыд и срам! Для такой взрослой девушки это — совершенно неподобающий поступок. С другой стороны, тебя с него снял этот симпатичный лейтенант… Очень, очень славный молодой человек! И он так заботливо с тобой обращался в Розингсе, и так смотрел на тебя…

Китти густо покраснела, а Лидия захихикала:

— Теперь она влюбится в Йорика, а он будет распевать песни ей под окном!

— Какие еще песни?! — удивилась миссис Беннет. — Очень серьезный и трудолюбивый молодой человек! Я слышала, он остался в Розингсе работать над планами поместья для судьи. Этот сэр Фэйр — ну такой важный, такой напыщенный — сразу видно, что баронет. Мне, правда, не слишком понравилось, как он допрашивал меня — все задавал какие-то вопросы… Он подошел бы Лиззи… Как вы думаете, миссис Коллинз?

— А вы не забыли про бравого генерала Бридла? — ушла от ответа Шарлотта.

— Генерал, несомненно, отличная партия, но он слишком стар для моих девочек. Хотя и приятнейший человек — и обходительный, и вежливый, и столько всего повидал…

— Позвольте вас спросить, моя дорогая, — оторвался от книги мистер Беннет, — кого же вы присмотрели для Мэри?

— Для Мэри? — рассеяно повторила его супруга и посмотрела на свою среднюю дочь, углубившуюся в разговор с мистером Коллинзом. — Хм… Право, не знаю…

— И не приходило ли вам в голову, что и в Розингсе есть особы, которые также могут привлечь внимание этих молодых людей?

— Признаться, я об этом тоже подумала. Мисс Дарси, мисс де Бер и мисс Бингли — леди весьма изысканные и привлекательные, к тому же, у каждой из них большое приданое! Завидные партии, что и говорить… Хотя должна заметить, что внешне они уступают нашей Джейн, да и другим моим дочерям. Конечно, любая девица будет выглядеть привлекательной, если ее обрядить в дорогие и элегантные наряды.

— Юных леди украшает в первую очередь скромность, — подал свой голос мистер Коллинз.

— Скромность?! — миссис Беннет округлила глаза. — Скромность! Ха! Скромностью, дорогой кузен, сыт не будешь, — отрезала она. — И будь девушка хоть трижды скромна, если у нее нет приданого, устроиться в этой жизни ей будет непросто. Ах, мои бедные девочки… Что же со всеми нами будет? — всхлипнула миссис Беннет и потянулась за платком. — А вы заметили, миссис Коллинз, какое красивое платье было сегодня на мисс де Бер? Кстати говоря, такого же оттенка, что и у Лиззи.

— Да, она всегда хорошо одевается, — согласилась Шарлотта, ничуть не удивившись внезапной перемене темы. — Как и ее мать.

— О, мне еще не приходилось видеть столь роскошных нарядов! — и миссис Беннет пустилась в рассуждения о дамских туалетах, время от времени интересуясь мнением своей собеседницы, не особенно, впрочем, вслушиваясь в ее ответы. После обеда дамы вновь собрались в гостиной. Китти и Лидия продолжали о чем-то перешептываться, миссис Беннет прикидывала возможные доходы неженатых джентльменов и шансы их окрутить, а также внешний вид и манеры розингских дам, Шарлотта вежливо ее слушала; Мэри углубилась в чтение проповедей Фордайса. Джейн и Лиззи же уединились на диванчике возле камина.

— Ах, Джейн, милая, мне кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы с тобой говорили наедине! Столько всего произошло! С самого моего приезда сюда не было и минуты, чтобы я не думала об этих преступлениях! Можешь себе представить, — судья отчего-то настроен против меня и все норовит обвинить чуть ли не во всех смертных грехах! Он меня определенно подозревает.

— Боже! Но как же ему в голову пришло? В чем он тебя обвиняет?

— Да во всем! Будто бы и пропажа компаньонки, и даже покушение на Китти — моих рук дело! Слышала бы ты его нападки!

— Успокойся, дорогая, он все равно ничего не сможет доказать. Ты же ни в чем не виновата!

— На подоле моего дорожного платья оказались следы крови, а сегодня меня будто бы видели с подозрительным незнакомцем в парке… Я боюсь даже себе представить, в чем я могу оказаться виновной завтра. Мне кажется, если он прослышит об убийстве меритонского трактирщика двенадцать лет назад, он и там найдет доказательства моей причастности и непременно начнет опасаться за свою собственную жизнь.

— Тебе ведь тогда было десять! — рассмеялась Джейн. — Это его работа — подозревать всех.

— Что, даже тебя? Ты — ангел, Джейн! Одного взгляда на тебя довольно, чтобы понять это!

— Глупости, Лиззи!

— Джейн… — осторожно начала Элизабет и взяла сестру за руку. — Я представляю, как тяжело тебе было встретить здесь мистера Бингли…

— Ты права, это было весьма неожиданно и, не скрою, волнительно…

— О, Джейн…

— Нет-нет, не беспокойся, дорогая! Я достаточно могу владеть собой в его присутствии, и мы можем вести себя друг с другом просто как старые добрые знакомые.

— Хорошо, если так, — ответила Лиззи, внимательно глядя на сестру.

Спеша переменить тему, Джейн вновь начала расспрашивать Лиззи о подозрениях судьи, прося рассказать все подробно. Поведение мистера Дарси ее очень обрадовало:

— Я всегда была уверена, что все судят о нем предвзято! С какой хорошей стороны характеризует его этот поступок! — Признаться, я была немало удивлена. Не знала, что и подумать. Хотя теперь мне все ясно — он просто человек настроения. Вчера ему ни с того, ни с сего взбрело в голову проявить великодушие, а сегодня он в своем обычном прескверном расположении духа даже не захотел со мной разговаривать. Странный он человек, Джейн, я все силюсь понять его, но тщетно. Он не перестает удивлять меня…

Тем временем в Розингсе обед только-только завершился. Сразу после него миссис Херст поднялась наверх, к мужу. Чтобы скоротать время до прихода джентльменов, леди Кэтрин предложила Кэролайн партию в триктрак. Устроившись за столом, миледи первым делом посетовала, что, к ее глубочайшему сожалению, они лишены сегодня общества милейшего генерала Бридла.

— Да, весьма прискорбно, что они с судьей Фэйром не смогли сегодня составить нам компанию, — поддакнула мисс Бингли.

— Оказывается, генерал никогда не был женат, — как бы между прочим заметила леди Кэтрин. — Многие годы он посвятил военной службе на благо Англии. У него есть небольшое поместье — уверена, совершенно запущенное, потому что он все свое время и силы отдавал армии. И как ему должно быть тяжело обходиться без подруги жизни, без женского внимания и поддержки.

— Сэр Фэйр тоже не женат, — доверительно сообщила мисс Бингли. — Хлопоты в его — я слышала — большом имении, обязанности мирового судьи, которым он беззаветно отдается, не позволили ему до сих обзавестись подходящей женой.

— И офицеры относятся к генералу с таким почтением, — продолжала леди Кэтрин. — Капитан Шелли как-то сказал, что лучшего военачальника не пожелаешь: генерал умен, храбр, по-отечески заботливо относится к своим солдатам…

— Судья тоже необычайно умен, — сказала мисс Бингли. — Как он проводит допросы! С таким пониманием, с такой проницательностью…

— Кстати, капитан Шелли — младший сын графа, — задумчиво произнесла леди Кэтрин. — Очень подходящая партия для… для моей племянницы Джорджианы, например.

— Ну что вы! — с жаром возразила мисс Бингли. Она не рискнула упоминать своего брата, которого рассчитывала женить на мисс Дарси, поэтому лишь намекнула, что Джорджиане гораздо больше подойдет не младший сын, а джентльмен, обладающий самостоятельностью и собственным состоянием.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась леди Кэтрин. — Тогда можно будет как-нибудь устроить знакомство капитана со старшей дочерью леди Меткаф. У мисс Меткаф вполне приличное приданое…

— Надеюсь, лейтенанта Йорика вы ни с кем не будете знакомить? — язвительно поинтересовалась мисс Бингли. — Боюсь, этот молодой человек не сможет вписаться в светское общество.

— Да, да, он еще слишком молод, чтобы думать о женитьбе. Генерал сегодня оставил его в Розингсе, чтобы тот подготовил план поместья. Лейтенант так усердно занят своими чертежами, что даже не пошел обедать. Я приказал принести ему поднос с едой в библиотеку… А где же МакФлай?! — вдруг забеспокоилась миледи. — Он же сегодня тоже не обедал.

Она вызвала дворецкого и поинтересовалась, где ее собака.

— Гуляет в парке, ваше сиятельство, — сообщил Дуглас. — После ленча отправился на улицу, с тех пор его не видели.

— Ох уж этот негодник… Опять явится весь грязный, в репейнике…

— Непременно, ваше сиятельство, непременно грязный и в репейнике, — согласился дворецкий.

В этот момент за дверью раздалось негромкое поскуливание.

— Это он, пакостник, впустите его, — приказала леди Кэтрин. — Я должна приструнить эту бессовестную собаку, которая целый день разгуливает неизвестно где.

МакФлай чинно вошел в комнату, устало зевнул, ткнулся носом в колени хозяйки, и не успела миледи открыть рот, чтобы высказать свое возмущение его поведением, как он шлепнулся на ковер возле камина, закрыл глаза и сонно засопел. — Что за собака! — пытаясь скрыть нежность в голосе, — сказала леди Кэтрин. — Заставляет меня беспокоиться, будто у меня нет других поводов для волнений. Эти ужасные покушения, дом полон гостей…

— Хорошо, что хоть сегодня мы смогли провести спокойный вечер в узком кругу, — не удержалась мисс Бингли, чтобы не намекнуть на отсутствие обитателей Хансфорда в Розингсе. — И сестры Беннет отправились к Коллинзам, тем самым избавив нас хотя бы сегодня от своего общества. Надеюсь, у них это войдет в привычку.

— Сомневаюсь. У них и так в доме полно народу. Что за несносная семейка!

— Помнится, я предупреждала вас, миледи, что вы еще не раз пожалеете, что проявили по отношению к ним столь неслыханное гостеприимство.

— Ну а как же было иначе? У Коллинзов они бы все не поместились. Но, кажется, я начинаю понимать, что вы имели в виду, опасаясь жить бок о бок с миссис Беннет. Слава Богу, я всегда отличалась дальновидностью, и нам досталось меньшее из зол. Эти девицы хотя бы молчаливы.

— Но из— за происшествий их семейка все равно почти постоянно находится здесь. Это становится невыносимым!

— Вам следует набраться терпения, мисс Бингли. Терпение — это добродетель, а ее не может быть слишком много у молодой леди, — поучительно изрекла леди Кэтрин. — Я постоянно втолковываю это своей дочери и племяннице, не так ли, Энн? Энн?!

— Да, мама, конечно, вы правы, — наугад отозвалась Энн с другого конца комнаты, где она о чем-то разговаривала с Джорджианой.

— Вот видите, мисс Бингли. Берите пример с моей дочери. Кстати, сейчас ваш ход…

— А о чем вас сейчас спрашивала тетушка? Я, признаться, не расслышала, — прошептала Джорджиана.

— Если честно, я тоже. Но, как видите, угадала с ответом, — улыбнулась Энн.

В глазах Джорджианы на мгновение промелькнул ужас.

— Ну как же так можно? Милая Энн, вы должны быть осторожнее!

— О чем вы? — искренне удивилась Энн.

— Как же?! Вы согласились, сами не зная, с чем!

— Чего же тут такого страшного?

— А вдруг вы только что дали согласие на брак с каким-нибудь бароном Фор… Фом… Забыла…

— Каким еще бароном? — окончательно сбилась с толку Энн.

— А, это из нового романа, который я сейчас читаю, — «Рыцарь в тигровой шкуре, или Золотой бивень боевого слона». Есть там один отвратительный барон. Такой мерзкий старикашка…

— Ах, это из романа! — рассмеялась Энн.

— Ну конечно! Так героиня чуть не стала его женой, потому что не расслышала, что он делает ей предложение… Впрочем, не буду вам рассказывать — лучше вы его сами потом прочитаете. Но какой же в романе главный герой — благородный, бесстрашный… Почти такой же замечательный, как Ромуальд! Вам не кажется, Энн, что капитан Шелли очень похож на него?

— На рыцаря из нового романа?

— Да нет же — на Ромуальда!

— Да, возможно… Право, вам виднее! — не стала спорить Энн.

— Я уверена, капитан Шелли в скором времени поймает этих разбойников!

— Ну почему же сразу разбойников, Джорджиана? Быть может, это дело рук одного человека?

— Нет, это определенно разбойники! Одному человеку не под силу совершить столько злодеяний! Да и кого тут еще можно подозревать? Нет-нет, это банда разбойников, промышляющих грабежом и убийствами, — уверенно заявила Джорджиана.

— Тогда нам всем грозит огромная опасность, — ответила Энн, в душе не соглашаясь с кузиной. Она была уверена, что все это дело рук полковника, и, может быть, она сама вскоре станет очередной его жертвой. «Зачем же еще ему так загадочно на меня смотреть? Запугивает, выжидает, чтобы в самый неожиданный момент нанести удар из-за спины…»

— Конечно! Не правда ли, это так романтично! Рыцари, разбойники, Шел… Ромуальд… — мечтательно прикрыла глаза Джорджиана. — Ах, милая Энн, мне не терпится узнать, что же там было дальше! Перед обедом я оставила рыцаря в столь щекотливой ситуации… Словом, я пойду к себе.

— Не засиживайтесь допоздна, нужно же еще и отдыхать!

— О, вам тоже будет не до сна, когда вы начнете читать этот роман! Спокойной ночи, Энн!

Джорджиана покинула гостиную, сказав леди Кэтрин, что очень устала. Миледи рекомендовала ей выпить на ночь теплого молока и дала еще несколько полезных советов, как дольше оставаться бодрой и полной сил. После этого они с Кэролайн продолжили игру, а Энн углубилась в размышления о том, как же ей рассеять подозрения судьи и о том, что с нею будет, если он все же ее арестует и отдаст под суд.

 

Глава двадцать шестая, в которой ночные бдения одних лишают покоя других

Розингс, 21 апреля, среда, 1:30 ночи.

Лейтенант Йорик сонно посмотрел на карту поместья, над которой работал вот уже несколько часов без перерыва. Были прорисованы дорожки вокруг цветников и фонтанов, набросаны аллеи парка и даже некоторые тропинки, коих в Розингсе было в изобилии. Он немного поломал голову, пытаясь вспомнить, есть ли беседка у пруда и какие дорожки ведут к ней, посмотрел на часы, которые показывали полвторого ночи, и решил, что вполне может отправляться спать, а завтра с утра проедется верхом по парку, сверится с местностью, после чего сможет дополнить свой план недостающими подробностями.

Он встал, устало потянулся, разминая затекшее от сидения тело, бросил перо на стол и случайно задел рукой бронзовое пресс-папье, лежавшее на краю стола. Пресс-папье сдвинулось и свалилось на пол. В ночной тиши грохот прозвучал оглушительно.

Йорик, чертыхнувшись, бросился за пресс-папье, но по дороге уронил еще и стул. Придя к выводу, что нельзя так усердно трудиться, лейтенант потянулся было поднимать упавшие вещи, как услышал какой-то странный шорох за дверью. Оставив на полу пресс-папье и стул, он выглянул из библиотеки и быстро осмотрелся. Зал гобеленов был пуст, но у парадной лестницы вдруг промелькнул отблеск света, а на стене отразилась темная ломаная тень человека.

— Эй, Дуглас, это вы? — вполголоса позвал Йорик, решив, что это дворецкий.

Тень метнулась, и в то же мгновение наверху раздался раскатистый собачий лай. Йорик побежал к лестнице, которая была пуста, но успел заметить, как какой-то человек скрылся в мраморном зале. Это не мог быть дворецкий, поскольку Дуглас был на голову ниже незнакомца, одетого в темную одежду. Недолго раздумывая, Йорик бросился за ним в погоню.

Тем временем наверху леди Кэтрин увещевала МакФлая, рвавшегося из ее спальни в коридор.

— Негодный пес! — восклицала она, нащупывая свой пеньюар, чтобы встать с постели и задать трепку рыжему возмутителю спокойствия. — Как я была права, когда не хотела пускать тебя в свои покои! Нужно было сразу вышвырнуть тебя отсюда!

Впрочем, МакФлай не интересовался ее мнением, когда третьего дня вечером появился в личных апартаментах хозяйки дома и с комфортом устроился на ее собственной кровати, разлегшись на подушках и виляя хвостом от удовольствия. Тогда же он был согнан с постели на коврик у камина. Но едва леди Кэтрин уснула, как он вновь залез на кровать и свернулся клубочком в ногах своей хозяйки. И все последующие ночи проводил именно таким образом. Миледи ворчала, но не прогоняла его, в глубине души признавая, что на кровати спать гораздо удобнее, нежели на полу, на жестком коврике.

— Сейчас же замолчи! — леди Кэтрин попробовала ухватить пса за загривок, но тот подпрыгивал, лаял, царапал передними лапами дверь, всем своим видом показывая, что никакие уговоры на него не подействуют.

Отчаявшись, она отперла дверь, и МакФлай с пронзительным лаем ринулся по коридору к лестнице.

— Что случилось? — из своей спальни выглянул Дарси, за ним показался Фицуильям.

— Кошка? — предположил он, затягивая пояс халата.

— В доме помимо собаки еще и кошки водятся?! — ахнула мисс Бингли, недовольно скривив губы, и поправила оборку воздушного розового пеньюара.

— Где кошка? — радостно воскликнула Джорджиана.

Из соседнего крыла подоспел Бингли. За ним с негодующим видом тащилась миссис Херст.

— Мистер Херст заснул с огромным трудом, — заявила она. — Но лай собаки его разбудил, и я не представляю…

— Почему МакФлай вдруг стал лаять? — перебил ее Бингли.

— Может быть, он что-то учуял? — предположил полковник, покосившись на дверь спальни Энн, которая была плотно закрыта.

— Просто собака совершенно невоспитанна, — сказала Кэролайн, метнув быстрый взгляд на противоположный конец коридора, где стояли две встревоженные мисс Беннет.

«Она обворожительна даже в этом простом ситцевом халатике», — подумал Дарси, не в силах отвести глаза от растрепанных локонов девушки, выбившихся из-под ночного чепчика.

— Ваше сиятельство, ваше сиятельство! — в коридоре появился Дуглас со свечой в руке. — В доме кто-то был! Он выскочил через черный ход, а собака погналась за ним.

— МакФлай, — леди Кэтрин обвела грозным взглядом всех присутствующих, отчего все сразу смешались и замолчали. — МакФлай лаял не просто так!

Она уничтожающе посмотрела на мисс Бингли, которой сразу захотелось скрыться в своей комнате, и продолжила:

— Вы слышали, что сказал Дуглас? В доме был посторонний, видимо, — грабитель или… даже убийца! И только моя собака! — пока вы все спали и не чувствовали, что нам всем грозит смертельная опасность, — моя собака! — подняла тревогу, бросившись грудью защищать свою родную хозяйку и ее гостей! И сейчас, пока некоторые тут осуждают поведение МакФлая, он, рискуя жизнью, преследует убийцу, злодея, посягнувшего на стены этого дома и его обитателей!

Леди Кэтрин, воодушевленная своей проникновенной речью, гордо подняла голову, запахнула поплотнее шаль, наброшенную на персиковый пеньюар, и обратилась к дворецкому:

— Итак, моя собака в ночи мчится за злоумышленником. Что вы сделали, чтобы спасти МакФлая от кинжала преступника? Вы послали вслед лакеев? Где этот офицер, которого оставили в Розингсе? Он должен был нас охранять. В то время, когда МакФлай подвергается ужасной опасности…

— Тетушка, — вмешался Дарси. — Через несколько минут мы с полковником и Бингли отправимся на поиски собаки и преступника…

Он посмотрел на джентльменов, которые согласно кивнули и исчезли за дверями своих спален. Дарси также удалился, а Дуглас рассказал хозяйке, что лакеи были разбужены и отправлены с фонарями в парк, а лейтенанта нигде нет.

Леди Кэтрин фыркнула и заявила, что непременно поговорит с генералом о несостоятельности его офицера, посоветовала постучать в комнату Йорика и разбудить его, раз он не проснулся от лая преданного Розингсу пса.

В этот момент в коридоре появилась мисс де Бер в вечернем платье, что выглядело несколько странно среди полуодетых дам.

— Мисс Энн, — леди Кэтрин недоуменно приподняла бровь. — Вы что, еще не ложились спать?

— О, я спала, мама, — смутившись, сказала Энн. — Но услышав лай МакФлая, решила накинуть на себя первое попавшееся платье, потому как не могла выйти из комнаты в одном халатике.

— Очень разумно, дитя мое, — одобрительно сказала леди Кэтрин и посоветовала остальным леди идти ложиться спать или привести себя в относительный порядок, чтобы не расхаживать по дому в неглиже, не заметив, что ее дочь успела не только одеться, но и причесаться, что не преминула отметить наблюдательная мисс Бингли.

Тут показались джентльмены в костюмах для верховой езды и поспешили к лестнице, провожаемые щедрыми напутствиями леди Кэтрин, по ее мнению, весьма необходимыми и своевременными. Дуглас тем временем громко стучал в дверь спальни лейтенанта Йорика, затем заглянул в нее, убедился, что комната пуста, о чем и доложил ее сиятельству.

— Интересно, где этот офицер, — задумчиво произнесла леди Кэтрин и приказала подать в гостиную хереса, поскольку заснуть она все равно не сможет, пока не выяснится, что произошло, и пока не вернется — живая и невредимая — ее собака, а также племянники и мистер Бингли.

— Подкрепив свои силы вином, я буду ждать известий — хоть до рассвета, — заявила она и начала спускаться по лестнице на пе

— Обычно собаки лают, когда Луна приближается к созвездию Зайца — в них просыпаются охотничьи инстинкты, — заметила миссис Херст, с явным удовольствием отпив сразу полбокала вина. — Какой вкусный херес! Я слышала, такой херес получается, когда виноград собирают под созвездием Южной Гидры, и Венера при этом непременно должна…

— МакФлай лаял, потому что моей жизни угрожала опасность! — веско заявила леди Кэтрин и сделала глоток вина. — И отчего бы хересу не быть вкусным, если он самый что ни на есть андалузский. Мой погребок славится на все графство! На все графства Англии, — тут же поправилась она.

— Странно, что лейтенанта Йорика не оказалось в его комнате, — сказала Элизабет. — Может быть, он все еще в библиотеке? Когда мы отправились наверх после обеда, там еще горели свечи.

— Нужно проверить, — Джорджиана вскочила со своего места. — Что, если он, бедняжка, так устал от своих трудов, что заснул прямо за столом, и заснул так крепко, что не слышал собачьего лая? В романе «Вечный сон» герой как-то заснул — его опоили неизвестным зельем, — и проснулся лишь через пять лет…

— Вздор! — сказала леди Кэтрин, но встала и направилась к библиотеке. Остальные леди пошли за ней.

— В этих романах все время пишут какие-то глупости, — ворчала миледи по дороге. — Спать пять лет! Это же надо! И что, он ни разу не обедал и не завтракал за эти годы?

— Не обедал, — подтвердила Джорджиана. — Зато когда проснулся, то съел целого быка.

Леди Кэтрин распахнула дверь в библиотеку. На столе были разложены бумаги, а в подсвечниках догорали оплывающие свечи.

— Он ушел спать, даже не погасив свечей, — ахнула она. — Вздумал устроить здесь пожар!

— А мне кажется, его похитили, — Джорджиана выглянула из-за плеча тетки и с любопытством посмотрела в комнату. — Посмотрите: валяется стул, вон там на полу — пресс-папье, на верхнем листе, рядом с пером — клякса. О, я даже представляю, как это произошло: лейтенант что-то писал, и тут его схватили… Он бросил перо — как раз в этот момент чернила капнули на бумагу, и стал бороться с похитителем. Бросил в него пресс-папье, потом стул… Но противник оказался сильнее и хитрее его, набросил на него веревку, связал и уволок с собой, взвалив на плечо.

— Вы так живописно это описываете, мисс Дарси, будто сами присутствовали при похищении, — мисс Бингли с подозрением посмотрела на Джорджиану.

— Просто я много читаю, — честно призналась та. — В романе «Черное пятно» таким же образом похитили героиню…

— Мисс Дарси! — сердито одернула ее леди Кэтрин. — Вы слишком много читаете, скажу вам я. Мне придется указать на это вашему брату.

Она с возмущением посмотрела на опрокинутый стул и валяющееся на полу пресс-папье.

— Это любимое пресс-папье покойного сэра де Бер, — сказала она. — И я никому не позволю разбрасывать его по полу, как и не потерплю, чтобы кто-нибудь швырялся моей мебелью…

Мэри Беннет аккуратно подняла стул и потянулась за пресс-папье, как в холле раздались мужские голоса и лай собаки.

— МакФлай! — воскликнула леди Кэтрин. — Дарси, Фицуильям!.. Они вернулись!

Когда дамы вошли в холл, то среди лакеев и джентльменов увидели похищенного лейтенанта Йорика в совершенно растрепанном виде: мундир его и бриджи были перепачканы травой и землей, а один рукав изодран в клочья. МакФлай вертелся рядом с ним, поскуливая и виновато заглядывая в глаза.

— Что случилось? — вперед вышла леди Кэтрин. — Лейтенант, вас же похитили?

— Меня — похитили? — изумился Йорик, отмахиваясь от пса, который норовил лизнуть его в щеки. — Кто-нибудь, уберите, пожалуйста, собаку! — взмолился он.

Фицуильям оттащил МакФлая от офицера и передал в руки Дугласа. Пес взвыл, но в следующий момент лакеи водворили его в дворецкую, откуда теперь раздавалось жалобное поскуливание.

Леди Кэтрин поджала губы, но предложила всем джентльменам пройти в гостиную, подкрепиться чем-нибудь крепким и рассказать всем присутствующим, из-за чего случился весь этот переполох, и кто похитил лейтенанта.

— Меня не похищали, — воспротивился Йорик.

Леди Кэтрин с укоризной посмотрела на вспыхнувшую Джорджиану, и велела лейтенанту продолжать.

— Я работал в библиотеке, когда услышал шум у парадной лестницы, — сказал Йорик и глотнул бренди, которое ему поднес Фицуильям. — Я выскочил в Зал гобеленов…

— А пресс-папье и стул? — спросила мисс Бингли.

Йорик смутился.

— Они упали, когда я побежал из библиотеки, — невнятно пробормотал он. — Так вот: я увидел неизвестного мужчину, который пытался подняться на второй этаж. Он заметил меня и бросился бежать.

— Наверх? — уточнила миссис Херст. — Юпитер в созвездии Гончих Псов всегда побуждает людей тянуться вверх…

— Нет, он побежал к черному ходу — через холл, Белый зал и буфетную, — сказал Йорик. — Я помчался за ним. Мы выскочили в парк и побежали.

— Куда? — спросила Джорджиана. Ее глаза заблестели. — В романе…

— Не перебивайте, мисс, — одернула ее леди Кэтрин. — Дарси, я намерена серьезно поговорить с вами о круге чтения вашей сестры. Ее страсть к романам…

— Непременно, мадам, — сказал Дарси. — Но давайте все же послушаем лейтенанта.

— Неизвестный бежал к тисовой аллее, — пояснил Йорик. — Как оказалось, у него там была привязана двуколка. Я догнал его! — он с отчаянием взмахнул рукой с бокалом, чуть не выплеснув остаток бренди на ковер, но спохватился и тут же его допил. — Я догнал его и повалил на землю. И он не ушел бы от меня, если бы…

— Если бы… — ахнула мисс де Бер, напряженно подавшись вперед.

— Если бы не эта черто… простите, проклятая собака!

— Я бы попросила, — возмутилась леди Кэтрин, — воздерживаться от подобных эпитетов в адрес моей собаки!

— Но этот пес все испортил! — воскликнул лейтенант. — Как раз в тот момент, когда я заламывал руки этому типу, к нам подскочила собака и вместо того, чтобы вцепиться в злоумышленника, она промахнулась и ухватилась за мой рукав.

Йорик поднял руку, чтобы все увидели разодранный рукав мундира. Фицуильям, воспользовавшись паузой, опять налил ему бренди.

— Незнакомец воспользовался тем, что пес драл мой мундир, оттолкнул меня и пустился наутек. Собака, наконец, отпустила меня и бросилась за ним в погоню, но было уже поздно: он вскочил в двуколку и умчался по дороге…

Йорик выпил бренди и поднялся, чуть пошатываясь:

— С вашего позволения, ваше сиятельство…

— Да, да, конечно, — миледи тоже встала. — Мне жаль, что так получилось. МакФлай не нарочно испортил ваш мундир, лейтенант. Он, видимо, перепутал в темноте… Завтра же с утра я пошлю за вашими вещами, чтобы вы могли чувствовать себя здесь, как дома. А мундир вам починят. Благодарю вас за храбрость и сметливость! И непременно расскажу генералу о вашем героическом поступке. Но все же я попросила бы вас впредь не отзываться неуважительно о моей собаке.

Йорик поклонился и отправился в свою комнату. За ним потянулись остальные жители Розингса, надеясь спокойно провести оставшиеся несколько часов до рассвета.

 

Глава двадцать седьмая, в которой некоторым героям приходят в голову далеко не невинные мысли

Розингс, 21 апреля, среда, 9:15 утра.

Едва судья с генералом прибыли утром в Розингс, как их огорошили рассказами о ночных событиях.

— Прояви ваш лейтенант чуть больше настойчивости и смелости, этот тип оказался бы в наших руках! — с нескрываемой злостью воскликнул сэр Юстас. — Из-за какой-то собаки он упустил злоумышленника, пробравшегося в дом с явным намерением кого-то убить.

— Гррр-м, — поморщился Бридл. — Леди Кэтрин — а она дама очень справедливая, — сама признала, что лейтенант сделал все возможное и невозможное, чтобы схватить преступника. Йорик обнаружил его в доме, отважно бросился за ним в погоню, поймал его… Что вам еще нужно?

— Поймал! Поймал… — пробурчал судья. — Что толку в этом «поймал», если преступник на свободе?

— Ну, всегда случаются всякие неожиданности, — благодушно сказал генерал. — Помню, в 99 году мы окружили отряд майсуров. Казалось, победа была в наших руках, но… можете представить, вдруг пошел такой проливной дождь, что дальше собственного носа ничего не было видно. Пока мы разбирались, где чей нос, эти майсуры исчезли, как сквозь землю испарились…

— Но вчера не было дождя, — возразил сэр Юстас и с негодованием посмотрел на лейтенанта, делавшего вид, что он полностью поглощен изучением каких-то бумаг. Капитан Шелли хмыкнул и отвернулся к окну.

— Собака будет почище всякого дождя, — заверил судью генерал. — Как-то на континенте был такой случай с собакой…

— Ну, хорошо, хорошо, — судья поднял руки, готовый согласиться с чем угодно, лишь бы не выслушивать очередную историю генерала. — Итак, мы теперь знаем, что некто — а по описанию — это высокий молодой мужчина в темной одежде, который, видимо, вчера и встречался с некоей леди в зеленом, — пытался пробраться в дом, и именно на второй этаж. То есть, ему был нужен кто-то из обитателей Розингса, кто ночевал наверху.

— Блестящее умозаключение, — пробормотал Бридл.

— То ли он хотел устранить мистера Херста, которого уже пытался отравить, то ли подбирался к джентльменам, а может быть… — судья многозначительно поднял палец, — искал эту леди в зеленом, которая определенно является его сообщницей. Обратите внимание, что обе девицы, вчера щеголявшие в зеленых платьях, — у них обеих комнаты на втором этаже.

— Но у них есть алиби на время встречи неизвестной пары в парке, — напомнил генерал.

— Очень ненадежное алиби! Полковнику Фицуильяму, допустим, я еще могу поверить, но мистеру Дарси… Не уверен, что этим господином движет лишь желание помочь следствию. Кажется, он делает все, чтобы нас еще больше запутать…

Генерал обреченно вздохнул и придвинул себе графин с лимонадом — по утрам в библиотеку почему-то подавали лимонад, а не тот замечательный херес, который так пришелся по душе и желудку старому вояке.

— …необходимо вновь побеседовать с девицами Кэтрин и Лидией Беннет, — продолжал бубнить сэр Юстас. — Вчера они дали такие путаные показания, что сегодня я хочу устроить им очную ставку…

— Гррр-м, — Бридл поудобнее устроился в кресле и подумал, что очную ставку следовало проводить накануне, по горячим следам, не откладывая допрос на утро. За прошедшее время девицы могли обговорить все детали своих показаний, и предстоящий разговор с ними — пустая трата времени.

— Пошлите в Хансфорд за Беннетами, — сэр Фэйр обратился к лейтенанту. — Пусть приходит все семейство вместе с Коллинзами. Если кто-то из них здесь понадобится, не придется каждый раз вызывать их заново. И еще мне нужны планы первого и второго этажа.

Йорик покорно взял линейку и пошел искать дворецкого, чтобы передать ему приказание судьи.

Вскоре в гостиной мисс Бингли, услышав, что в Хансфорд послан лакей, тихо сказала сестре:

— Неужели сюда опять придут эти Беннеты?! Как же они мне надоели! Целыми днями толкутся в доме, в парке то и дело на них натыкаешься …

— Это не продлится долго, — ответила ей миссис Херст. — Я имею в виду: хорошая погода. Вот-вот пойдет дождь, и все прогулки в парке прекратятся. В это время года в Кенте должны идти дожди, и Марс определенно показывает, что…

— Что он мне пишет?! — воскликнула леди Кэтрин, разглядывая письмо, которое пришло с утренней почтой.

— Кто, тетушка? — спросила Джорджиана, на минуту оторвавшись от книги, лежавшей у нее на коленях.

— Мой ювелир! Послушайте: «Ваше сиятельство, к моему глубочайшему сожалению, в ответ на письмо Вашего сиятельства, вынужден засвидетельствовать, что не получал никакого пакета от Вашего сиятельства, о чем с сожалением и глубочайшим уважением сообщаю Вашему сиятельству».

— О чем это он? — поинтересовался Фицуильям.

— О том, что ничего от меня не получал, хотя на днях я отправила ему пакет! — возмущенно произнесла леди Кэтрин. — Сейчас же напишу ему, что не потерплю подобных заявлений. Да, да, так и скажу: «Сэр, вы нестерпимо заблуждаетесь по поводу пакета, который был прислан вам третьего дня…»

Она скрылась в своем кабинете, а Энн, провожаемая пристальным взглядом полковника, поспешно удалилась в свою комнату, где записала в дневнике:

«20–21 апреля 18** года.

Так много всего происходит, события разворачиваются слишком быстро, что я не успеваю даже вовремя записывать их в дневник.

Случилось самое страшное: судья подозревает меня и мучает, постоянно мучает на допросах своими бесконечными вопросами, на которые я не могу ответить. Джорджиана проболталась об этом разговоре на постоялом дворе, кто-то видел меня вчера в парке… А ночью случилось это ужасное происшествие… О, зачем лейтенант остался в Розингсе на ночь?! С другой стороны, если бы не он… Страшно подумать, что могло бы случиться. Хорошо, что в спальне мамы оказался МакФлай. Интересно, как он туда попал? Ведь мама бы ни за что не пустила собаку в свои комнаты.

Я боюсь, что это еще не конец…

Еще сережка, которую я потеряла несколько месяцев назад, вдруг нашлась и оказалась важной уликой в глазах судьи. Или это была не та сережка, которая пропала давно, а другая — из моей шкатулки с драгоценностями?! Сэр Фэйр хочет арестовать меня, хотя я ни в чем не виновата! И что скажет мама?!

О! Что же мне теперь делать?! Как оправдаться в глазах мамы и судьи? И никто, никто не подозревает Фицуильяма, хотя он-то, по-моему, и есть тот самый злоумышленник, которого стоит опасаться всем. Особенно мне, потому что полковник постоянно смотрит на меня и определенно замышляет недоброе.

Непонятно, зачем ему понадобилось нападать на мисс Кэтрин Беннет. Говорят, что кузен был в это время в доме и якобы писал письма. Но я уверена: ему ничего не стоило выскользнуть в парк, толкнуть лестницу с мисс Беннет, и также быстро и незаметно вернуться в свою комнату. Не сомневаюсь: теперь он подбирается ко мне, продумывает способы расправы, и скоро со мной произойдет что-то ужасное.

Сегодня утром, когда я решила прогуляться до завтрака и встретила в парке мистера Коллинза (который появился так внезапно, будто подкарауливал меня), он заявил, что за этими покушениями чувствуется рука умелого убийцы. А кто еще умеет убивать, как не военный?!

Я пыталась поговорить об этом с Джорджианой, но она полностью поглощена новым романом о рыцаре в тигровой шкуре, а также капитаном Шелли…»

Энн закрыла дневник, спрятала его в гардеробной, открыла другой и аккуратным почерком записала:

«У нас очень много гостей, и в Розингс все время приходят мистер и миссис Коллинз со своими родственниками. Но мама прекрасно справляется с обязанностями хозяйки, потому что умеет должным образом организовать хозяйство в доме и поместье. Мне следует взять у нее несколько уроков по составлению меню для обеда с большим количеством гостей.

Мисс Кэтрин Беннет вчера подверглась нападению злоумышленника. Уверена, что это произошло исключительно потому, что она не слушалась родителей и привыкла лазить по деревьям, что совершенно не подобает воспитанной молодой девице.

Ночью кто-то пытался пробраться в наш дом. Хорошо, что мама оказалась бдительной и вовремя научила МакФлая нас охранять. Отсюда следует, что воспитанными должны быть не только юные леди, но и собаки».

— Прибыло семейство Беннет, — сообщил лейтенант судье. — С кем из них вы желаете побеседовать?

Сэр Юстас заявил, что будет беседовать с мисс Кэтрин и Лидией, и вскоре обе девицы уже сидели в библиотеке, ерзая на стульях под суровым взглядом судьи.

Накануне Лидия взяла клятвенное обещание с сестры, что та ни словом не обмолвится о том, что видела постороннего мужчину в парке. Китти, несмотря на все попытки выведать у Лидии, кто же это был, так ничего от нее не добилась. Сейчас она сидела испуганная и мрачная, предчувствуя, что тайны Лидии добром не кончатся. И кто-то ведь хотел убить саму Китти…

— Следовательно, едва мисс Лидия вдруг направилась в парк скульптур, вы тут же полезли на дерево? Зачем?

— Э-э… — Китти всхлипнула. — Мне захотелось посмотреть…

— Что посмотреть? Вы что-то заметили, кого-то увидели?

Китти растерянно посмотрела на лейтенанта, который взглядом подбадривал ее, будто призывая рассказать судье все, что ей известно. Но она не могла сделать этого по известным причинам, поэтому только горестно покачала головой и опять громко всхлипнула.

— В парке бродил какой-то мужчина. Неужели вы его не видели с дерева? — подозрительно ласково говорил тем временем судья. — Он находился неподалеку от дуба, на который вы так ловко взобрались. Или даму в зеленом платье? Была эта дама в парке, или нет?

Про даму Лидия ничего не говорила, поэтому Китти осторожно кивнула.

— Так вы видели даму? — насторожился сэр Юстас. — Опишите мне ее.

— Она… — Китти шмыгнула носом. — Она шла к дому, к Розингсу…

— Как она выглядела?

— Ну… на ней было светлое платье, зеленоватое такое, — выдавила из себя Китти. — И шляпка. Но я видела ее со спины, поэтому не знаю, кто это…

— А мужчина? Там же рядом был мужчина?

Китти беспомощно взглянула на сестру. Лидия свирепо сверкнула глазами.

— Не знаю, — Китти разрыдалась.

— А вы — если действительно направлялись к саду скульптур — как раз должны столкнуться на дорожке с этой леди в зеленом, — повернулся судья к Лидии. — Кто это был?

— Ни с кем я не сталкивалась, — насупилась Лидия. — Да и шла я не по дорожке, а по газону, поэтому за кустами никого не видела.

— Но…

Судья не успел ничего сказать, как дверь в библиотеку распахнулась, и на пороге появился дворецкий.

— Осмелюсь доложить, сэр, — Дугласа совершенно не смутило недовольное выражение на лице судьи, возмущенного, что ему мешают вести допрос.

— Что такое? — буркнул сэр Фэйр.

— Покушение в Хансфорде, сэр. Мистер Коллинз без сознания с разбитой головой, сэр.

— Но почему он в Хансфорде?! — удивился судья. — Я же просил всех явиться в Розингс.

— Не имею чести знать, сэр, — ответствовал Дуглас. — Ее сиятельство отбывает в Хансфорд, и приказала мне передать вам, что случилось с мистером Коллинзом.

Сэр Юстас вскочил и бросился к выходу, выкрикивая на ходу, что должен лично осмотреть место происшествия по горячим следам и допросить пострадавшего, если он вообще еще жив. За ним потянулись генерал и офицеры, а также неожиданно избавленные от допроса Китти с Лидией.

На улице встревоженные обитатели Розингса и недавно прибывшие из Хансфорда Беннеты обступили фаэтон, в который усаживалась леди Кэтрин. При виде Бридла достойная дама улыбнулась и будто невзначай поправила ленты шляпки.

— Произошло достойное сожаления происшествие, — сказала она, обращаясь к генералу и демонстративно не замечая судью. — Вижу, Дуглас уже рассказал вам о несчастном случае с пастором. Можете представить, несколько минут назад сюда в совершенно растрепанном виде прибежала служанка из Хансфорда и рассказала, что мистер Коллинз лежит без сознания в луже крови. Надеюсь, у его жены хватило сообразительности послать за мистером Бейтсом. Но в любом случае я немедленно отправляюсь в Хансфорд, чтобы убедиться, что уход за пострадавшим организован должным образом.

— Простите, мадам, — вмешался сэр Юстас. — Мы обязаны отправиться с вами, чтобы выяснить все обстоятельства происшествия. В свете последних событий, сами понимаете…

Последние слова он произнес таким многозначительным тоном, что все сразу поняли: несчастный случай с мистером Коллинзом может оказаться вовсе не несчастным случаем, а самым что ни на есть настоящим покушением на убийство. Учитывая, что никто не знал толком о состоянии здоровья пастора, могло статься, что убийство уже произошло. Поэтому все сразу засуетились, также намереваясь посетить место происшествия, и потянулись по аллее, ведущей к Хансфорду.

Леди Кэтрин предложила генералу место в своем в фаэтоне. Сэру Юстасу, которому в маленьком экипаже не нашлось места, ничего не оставалось, как пойти пешком. Мисс Бингли очень кстати оказалась рядом с ним и с благодарностью приняла предложение судьи опереться на его руку.

— Надеюсь, с мистером Коллинзом не произошло ничего страшного, — сказала она, едва они отделились от других попутчиков.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво откликнулся сэр Юстас. — Если он без сознания и потерял много крови, то… Исход может быть самый печальный.

— О, это было бы ужасно! — с притворным беспокойством воскликнула Кэролайн. — Такой достойный человек! Все будут крайне огорчены, если с пастором случится что-то непредвиденное… Ну, разве что для Беннетов его уход будет некоторым облегчением…

— Что вы имеете в виду? — насторожился судья. — Ведь мистер Коллинз приходится им родственником…

— … и наследует — после мистера Беннета — их поместье в Хартфордшире.

— Хм… Любопытный факт, — судья оживился. — Так вы говорите, Беннетам может быть на руку…

— Именно! — мисс Бингли с нескрываемым удовольствием подробно расписала наследственные права мистера Коллинза на имущество Беннетов, и если сэру Фэйру это многочисленное семейство изначально казалось подозрительным, то теперь он окончательно укрепился в этом мнении.

К тому же он заметил, что среди присутствующих в Розингсе, как и среди тех, кто сейчас направлялся в Хансфорд, не оказалось мисс Элизабет Беннет и мистера Дарси. Миссис Коллинз тоже отсутствовала, но, по словам леди Кэтрин, она находилась с мужем. Что же касается этой парочки, то им придется вскоре на допросе обстоятельно ответить на некоторые, даже если они им и покажутся бесцеремонными, вопросы судьи.

Сэр Юстас опять хмыкнул и перевел разговор на леди в зеленом платье. Теперь он знал, что эта леди — не игра воображения его свидетельницы, на что намекал мистер Дарси, поскольку мисс Кэтрин также видела эту таинственную особу и при случае могла подтвердить слова мисс Бингли.

Миссис Беннет шла под руку с мужем и громким шепотом делилась с ним своими переживаниями.

— Мистер Беннет, — восклицала она. — Я чувствую, что с мистером Коллинзом случилось что-то страшное! Служанка сказала, что он лежал без сознания, в луже крови. Если аптекарь приедет слишком поздно, то мистера Коллинза ничто уже не спасет! Ах, как мне будет недоставать нашего кузена!

— Не отчаивайтесь, дорогая, — мистер Беннет успокаивающе похлопал жену по руке. — Священнослужители — народ живучий, головы у них крепкие, так что вы слишком рано начали оплакивать нашего дорогого родственника.

— Как вы можете такое говорить, мистер Беннет?! — возмутилась она. — Вы совершенно не думаете о благополучии своей семьи! Только я, одна я должна обо всем беспокоиться. Неужели вы не догадываетесь, — тут она оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто ее не слышит, и продолжила:

— Я вовсе не желаю ничего плохого мистеру Коллинзу! Но меня ужасно, ужасно всегда удручало, что он, а после его женитьбы — и Шарлотта Лукас — унаследуют Лонгборн вместо наших собственных дочерей…

— Уверяю вас, дорогая, что скоропостижная кончина нашего кузена ничего не изменит для ваших дочерей. Всегда найдется какой-нибудь еще более дальний родственник, который, при получении наследства, скорее всего, в отличие от мистера Коллинза, положение которого обязывает заботиться о вдовах и сиротах, не сочтет для себя нужным хоть как-то восполнить нанесенный нашей семье ущерб,

— Ах, мистер Беннет! — простонала миссис Беннет и обмахнулась платочком. — Вы совершенно не щадите мои нервы! Какие ужасные вещи вы говорите!

— Зато я с радостью вижу, дорогая, что вы можете быть весьма рассудительны, когда дело касается благополучия нашей семьи.

Китти и Лидия раньше всех вышли из Розингса в сопровождении лейтенанта Йорика. Китти немного пришла в себя после допроса, повеселела, а присутствие рядом симпатичного офицера, необычайно быстро подняло ей настроение. Лидию же просто распирало от желания узнать все подробности происшествия в Хансфорде первой, если повезет, даже раньше леди Кэтрин.

— Вот будет здорово, если мистера Коллинза по-настоящему убили, — сказала она. — Я еще никогда не видела убийств. Тогда в лесу нам так и не показали эту лужу крови, зато теперь, надеюсь, будет на что посмотреть.

— Лидия, как ты можешь такое говорить?! — Китти округлившимися глазами посмотрела на сестру. — Неужели тебе не жалко нашего бедного кузена?

— Конечно, жалко, — безмятежно отозвалась Лидия. — Но всем будет лучше, если мистера Коллинза убили. Шарлотте больше не придется выслушивать его бесконечные проповеди, а Лонгборн останется у нас.

Китти только покачала головой, про себя подумав, что младшей сестре хотя бы при посторонних стоило быть немного сдержаннее. Но Лидия уже переключила свое внимание на лейтенанта, с которым пыталась флиртовать весь остаток пути. Увы, Йорик больше посматривал в сторону Китти, что безмерно раздражало Лидию, которая считала себя самой хорошенькой изо всех сестер, в глубине души признавая только внешнее превосходство старшей.

Бингли намеревался сопровождать в Хансфорд мисс Джейн Беннет, но за его руку сразу уцепилась миссис Херст, которая рискнула оставить своего мужа на попечении слуг, заявляя, что непременно должна поделиться с миссис Коллинз своим опытом по выхаживанию тяжелобольных.

— Мистер Херст едва остался жив, а теперь еще это несчастье с мистером Коллинзом! Кто мог подумать, что убийца не пощадит и священнослужителя?! — воскликнула она и обратилась к Джорджиане, призывая ее присоединиться к их с братом компании.

Бингли был вынужден предложить вторую руку мисс Дарси и всю дорогу до пасторского дома выслушивал рассказы про похождения рыцаря Автандилона на Марсе, укрытом тигриным созвездием Козерога.

Джорджиана то и дело посматривала на капитана Шелли, который шел рядом с мисс де Бер. Капитан был мрачен и ни разу не посмотрел в сторону мисс Дарси, что ту весьма сильно задевало.

«И как только я могла увидеть в нем сходство с Ромуальдом? — думала Джорджиана — Еще вчера он не сводил с меня глаз и я подумала было, что… Впрочем, неважно. Ведь сегодня он выглядит рассерженным, даже злым, и ведет себя так, будто мы с ним вовсе не знакомы. А ведь я уже была почти согласна, чтобы он посадил меня на коня и увез в далекий замок, как это сделал Ромуальд с плаксой-Гортензией…»

— Как вы думаете, что могло случиться с мистером Коллинзом? — спросила Энн у капитана Шелли. Она понимала, что задает странный вопрос, потому что еще никто точно не знал, что произошло в Хансфорде, но ей нужно было как-то оправдать свое поведение, когда она буквально навязала свое общество капитану, чтобы не оказаться в компании Фицуильяма.

— Простите, мисс де Бер?! — Шелли попытался сосредоточиться на своей спутнице, но у него это плохо получалось, потому что чуть впереди шла мисс Дарси под руку с Бингли и его сестрой. Теперь он знал, что у него нет никакой надежды, что эта удивительная девушка любит другого, потому находился в совершенно расстроенных чувствах. Более всего на свете ему хотелось сжать ее в своих объятиях, усадить на коня и увезти далеко, далеко… Но она шла со своим будущим женихом, что-то оживленно ему рассказывая, и Шелли мог только сожалеть об упущенных возможностях.

— Э… Я только сказала… — Энн сглотнула и покосилась на полковника Фицуильяма, идущего с Мэри и Джейн Беннет. Едва фаэтон с леди Кэтрин и генералом отъехал от Розингса, как кузен направился к ней с явным намерением сопроводить ее в Хансфорд. Энн тогда перепугалась и кинулась к капитану, завязав какой-то разговор, и так и пошла рядом с ним. Она, конечно, никогда так не поступила, если бы капитан составил пару Джорджиане. Но Джорджиану повел Бингли, а Энн готова была идти с кем угодно, только не с Фицуильямом, который наверняка попытался бы напасть на нее по дороге и даже, может быть, убить. Интересно, он бы задушил ее или зарезал ножом? Энн вздрогнула и вспомнила, что не видела полковника с утра, и что покушение на мистера Коллинза вполне может быть делом его рук…

«Она меня избегает, — думал Фицуильям, любуясь стройной фигурой мисс де Бер. — Странно… Обычно женщины находили меня вполне… Хм… Неужели я ей совсем не нравлюсь, или она увлечена Дарси, за которого тетушка хочет ее выдать замуж? Но Дарси никогда не давал повода считать, что он готов жениться на кузине, и, судя по некоторым наблюдениям, питает склонность совсем к другой леди».

Джейн с грустью смотрела на мистера Бингли, который шел с мисс Дарси, и мечтала оказаться на ее месте. Мэри же размышляла о природе человеческой, о бренности всего сущего, в том числе, тела, и о бессмертии души.

 

Глава двадцать восьмая, в которой в которой выясняется, как легко лишиться своего самого преданного поклонника

Хансфорд, 21 апреля, среда, 11:20 утра.

Добравшись до дома пастора, леди и джентльмены услышали возмущенные восклицания хозяйки Розингс Парка и рокочущий бас генерала Бридла. Посетители поспешили войти, и перед их взорами предстала неожиданная картина — леди Кэтрин полулежала в кресле, а рядом топтался на удивление обходительный и кроткий генерал, обмахивая почтенную даму веером. Неподалеку от них стояла Элизабет Беннет.

— Что случилось, Лиззи? Что с мистером Коллинзом? — бросилась к сестре Джейн.

— О, Джейн, — та заговорила вполголоса, чтобы не привлечь внимание леди Кэтрин. — Случилось несчастье. Мистер Коллинз… у него разбита голова… Мистер Дарси поехал за мистером Бейтсом, аптекарем.

— За аптекарем?! Так мистер Коллинз пришел в себя?! — разочарованно воскликнула миссис Беннет.

— Не совсем. Вернее, он очнулся, но выяснилось, что от удара он потерял память. Представляете, когда в спальню вошла леди Кэтрин, мистер Коллинз ее не узнал….

Несмотря на беспокойство за кузена, мистер Беннет не смог сдержать улыбки. Стало понятно, почему миледи в таком состоянии. Генерал громогласно уверял ее, что мистер Коллинз не виноват в потере памяти, она же категорически отвергала его доводы, как совершенно несущественные.

Между тем судья Фэйр не терял времени даром. Поскольку гостиная была полна народу, он предложил генералу перейти в столовую, куда и вызвал миссис Коллинз, чтобы выяснить подробности случившегося.

Генерал замешкался, не решаясь оставить леди Кэтрин. Но та заверила, что ни в коей мере не принадлежит к тем женщинам, которые доставляют лишь хлопоты, и прекрасно сознает, в чем состоит его долг. Восхищенный мужеством миледи, Бридл присоединился к сэру Юстасу, который расспрашивал миссис Коллинз, что случилось с ее мужем.

— У него разбита голова, — сказала взволнованная Шарлотта. — Он пришел в себя, но никого не узнает. Скоро, надеюсь, приедет аптекарь, мистер Бейтс…

— Как это произошло? — нетерпеливо перебил ее судья. — На мистера Коллинза кто-то напал? Где он находился в это время?

— Меня не было дома, — ответила она. — Насколько я знаю, мистер Коллинз находился в своем кабинете…

— А где вы были? Кто обнаружил тело… вернее, вашего мужа?

— Пусть миссис Коллинз расскажет все по порядку, — вмешался генерал, видя, что молодая дама растерялась от такого количества вопросов.

— После завтрака нас известили, что сэр Фэйр ждет нас в Розингсе, — сказала Шарлотта. — Но мистер Коллинз хотел дописать проповедь, над которой начал работать с утра, поэтому мы все отправились в поместье без него, а он собирался подойти чуть позже. По пути мы встретили мисс Элизабет Беннет, и миссис Беннет отправила ее в Хансфорд за зонтиком, который она по случайности оставила дома. Я попросила Элайзу заодно поторопить мистера Коллинза. Однако когда мы пришли в Розингс, ни мистер Коллинз, ни Лиззи так и не появились, я начала волноваться и решила пойти домой, чтобы удостовериться, что с ними все в порядке. По дороге мне встретилась наша служанка, которая сообщила о несчастье с моим мужем. Ее я отправила в Розингс, чтобы известить о происшествии, а сама заторопилась в Хансфорд.

— И что вы увидели здесь?

— О, мистер Коллинз лежал в кровати без сознания, а Лиззи обмывала рану на его голове.

— Так мисс Беннет, можно сказать, очевидица происшествия? — судья многозначительно посмотрел на генерала. — И что же она вам рассказала?

— Она услышала крик мистера Коллинза и, прибежав в кабинет, увидела, что он лежит на полу с разбитой головой. Лиззи отправила служанку в Розингс, сообщить о случившемся, а слуги перенесли моего мужа в спальню.

— Хм… Благодарю вас, миссис Коллинз. Мы желали бы побеседовать еще с вашим мужем, если позволите, — сказал судья. — Проводите нас, пожалуйста.

— Да, да, конечно, — Шарлотта встала. — Не уверена, правда, что он сможет ответить на ваши вопросы. Он в очень плохом состоянии…

Но сэр Фэйр был настойчив, и вскоре они с генералом уже входили в спальню мистера Коллинза.

Пострадавший лежал на высоких подушках, голова его была обмотана полотенцем, на котором проступили пятна крови. Глаза его были закрыты, а цвет лица был мертвенно-бледный. Рядом с ним сидела служанка, держа в руках склянку с нюхательными солями.

— Вы позволите задать вам несколько вопросов, сэр? — вполголоса обратился судья к пастору. Тот застонал и поморщился, чуть приоткрыв глаза.

— Что вы можете сказать по поводу случившегося? На вас кто-то напал? Вы видели нападавшего?

— Я… я… не помню, сэр, — простонал мистер Коллинз. — Не знаю… Ничего не помню… Кто это?

Он затуманенным взором посмотрел на Шарлоту, которая бросилась к нему с салфеткой, намоченной уксусом, и принялась обтирать ею его руки.

Генерал с укором посмотрел на судью и предложил ему вернуться в столовую.

— Теперь нужно допросить слуг, а потом возьмемся за мисс Элизабет Беннет, — бодро сказал сэр Юстас. — Она опять оказалась в гуще событий, но теперь, уверен, ей будет весьма затруднительно объяснить свое присутствие во время и на месте происшествия.

Вскоре выяснилось, что слуги ничего не могут рассказать о нападении на мистера Коллинза. Служанка вешала белье на заднем дворе, кухарка отправилась за провизией в деревню, а конюх с лакеем чинили покосившуюся дверь сарая. Когда мисс Беннет позвала слуг на помощь, мистер Коллинз уже лежал без сознания в кабинете с разбитой и окровавленной головой. Служанку сразу отправили в Розингс за миссис Коллинз, а мужчины перенесли пострадавшего в спальню.

После ухода слуг судья Фэйр в возбуждении вскочил с места и воскликнул:

— Видите, генерал! Я был прав, когда подозревал, что с этой девицей Элизабет Беннет что-то не то! У меня нюх на такие дела. Она единственная была в доме, когда произошло покушение на пастора. О, я уверен, это ее рук дело! Обратите внимание, сколько улик и свидетельств указывают на нее. Подозрительное поведение в лесу, пятна крови на дорожном костюме, зеленое платье на вчерашней прогулке… Голову дам на отсечение, что это она встречалась с тем незнакомым типом в парке. Если бы не очередное вмешательство мистера Дарси, я мог бы еще вчера ее арестовать. Но сегодня она уже не отвертится! И никакой мистер Дарси… Кстати, а где он? Его не было в Розингсе, его нет в Хансфорде… Вам не кажется, что он тоже может быть замешан в этих происшествиях?

Генерал громко фыркнул:

— Гррр-м… Вы, кажется, позабыли, что у вас под подозрением находятся и мисс де Бер, и средняя девица Беннет, которая по вашим словам, что-то видела в лесу и скрывает это, и мистер Бингли, потерявший в лесу свой брелок, и тот тип, что вчера шатался по парку, а потом пытался пробраться в дом…

— Все выяснится со временем, генерал, — без особого интереса отозвался судья. — Сейчас же нужно по горячим следам допросить мисс Элизабет Беннет.

Генерал Бридл покачал головой:

— Я думаю, вы заблуждаетесь, судья, — такая миленькая детка, как Элизабет Беннет, не способна…

— У вас слишком снисходительное отношение к миленьким деткам, — саркастически заметил сэр Юстас. — Мистер Коллинз — наследник мистера Беннетов, и мало ли что могло зародиться в голове одной из его дочерей. Семья-то небогата, и после кончины главы семейства дамочки окажутся без средств.

Когда генерал Бридл выразил свое удивление осведомленностью судьи в таких вопросах, тот слегка покраснел и неразборчиво заметил, что имеет свои источники информации.

Лейтенант был отправлен за мисс Элизабет Беннет, но вместо нее в столовой появилась леди Кэтрин, которая заявила, что не желает долее оставаться под кровом человека, впавшего в полное беспамятство и тем самым обманувшего ее доверие. Судья попытался возразить:

— Но мы хотели побеседовать с мисс Беннет, которая является свидетельницей…

— Вы прекрасно можете побеседовать с ней в Розингсе, — остановила его леди Кэтрин. — Но, если вы так настаиваете, оставайтесь здесь. Наступает время ленча, а я не собираюсь нарушать распорядок своего дня.

Услышав о ленче, генерал настойчиво поддержал идею леди Кэтрин вернуться в Розингс, заметив, что миссис Коллинз сейчас не до гостей, и что больному нужен полный покой и тишина, которых не может быть в доме, где проводятся допросы.

Судья быстро склонился к мысли о возвращении в Розингс, и уже было пошел к выходу, когда его остановил капитан Шелли.

— Слуги спрашивают, могут ли они провести уборку в кабинете?

— Что? В кабинете? Пусть убираются, где хотят. Чего это они вдруг вздумали спрашивать у меня разрешения?

— Это я распорядился ничего там не трогать, — сказал Шелли, — предполагая, что вы, сэр, захотите взглянуть на место происшествия и на орудие покушения. Но раз вы не считаете необходимым осматривать кабинет…

— И действительно, сэр Юстас, — вмешался генерал. — Я-то решил, что вы побывали в кабинете, пока я находился с леди Кэтрин в гостиной, после ее визита к пострадавшему.

Судья побагровел, только теперь сообразив, что так и не осмотрел место, где был найден мистер Коллинз. Что-то пробормотав себе под нос, он вошел в кабинет и непроизвольно поморщился, увидев пятна крови на полу.

— Так, так, — сказал он, достал из кармана надушенный платок и поднес его к носу. — Окно закрыто, значит, злоумышленник вошел через дверь, что только подтверждает мою версию: пастор знал этого человека, раз позволил ему войти в свой кабинет. Это, несомненно, кто-то из своих… Ага! А это что? — он показал рукой на широкую дубовую доску, лежащую неподалеку от книжного шкафа.

— Полка шкафа. Верхняя, — подсказал ему капитан.

— А? Почему она валяется на полу? — сэр Юстас посмотрел на книжный шкаф. Он был новым, заставленным книгами только наполовину. Часть полок пустовала, а верхняя вообще отсутствовала. Несколько книг валялось на полу.

— По-видимому, убийца снял полку из шкафа и ударил ею несчастного пастора по голове, — предположил генерал.

— Именно это я и хотел сказать, — важно кивнул судья и обратился к лейтенанту:

— Есть ли на ней кровь?

Йорик поднял полку и внимательно ее осмотрел.

— Так точно, сэр, — доложил он. — Вот здесь, на конце доски — свежие пятна крови.

— Возьмите полку с собой, лейтенант, — это вещественное доказательство.

Офицер подхватил тканую дорожку с пола и завернул в нее доску.

— Теперь в кабинете можно убирать, — судья еще раз окинул взглядом помещение и вышел в коридор.

В прихожей мистер и миссис Беннет как раз провожали обитателей Розингса, когда судья заметил, что среди выходящих из дома пастора нет мисс Элизабет Беннет, и поинтересовался, где она.

— Лиззи наверху вместе с миссис Коллинз, — сказала миссис Беннет.

— Мне нужно с ней побеседовать, — заявил судья. — Передайте вашей дочери, мэм, чтобы она немедля отправлялась в Розингс.

— Ну, что за спешка? — вмешался генерал. — Сейчас все равно будет ленч, так что мисс Элизабет может подойти в Розингс, скажем, к половине второго… Пожалуй, лучше — без четверти два.

Судья пробормотал что-то неразборчивое, кивнул опешившей миссис Беннет и стоически невозмутимому мистеру Беннету, и вышел на улицу.

Леди Кэтрин, усаживаясь с помощью генерала в фаэтон, напоследок выразила надежду, что те члены семьи Беннет, которые проживают в Хансфорде, при необходимости окажут миссис Коллинз посильную помощь в уходе за ее мужем.

Мистер Беннет заверил миледи, что его семья будет служить надежной опорой миссис Коллинз, причем Китти и Лидия при этих словах приуныли, а миссис Беннет вспомнила, что у нее от всех этих потрясений постоянно случаются колики и спазмы.

Джейн вызвалась выйти на дорогу, чтобы встретить аптекаря, который странным образом задерживался, а мистер Бингли, оказавшийся рядом, предложил ее туда проводить.

— О, мистер Бингли, как вы добры! Конечно, конечно, Джейн, иди, дорогая! — воскликнула миссис Беннет, разом забыв про свои нервы, колики и спазмы, нарисовав в своем воображении самые приятные для материнского сердца перспективы.

— Только не опаздывайте на ленч! — сказала леди Кэтрин Бингли и приказала кучеру трогать.

Бингли переглянулся с Джейн, но подал ей руку, и они медленно направились к калитке.

Миссис Херст недовольно посмотрела вслед брату и сообщила миссис Беннет, что колики и спазмы, а также прочие расстройства нервов, не говоря уже о недальновидных, а порой и глупых поступках, всегда свидетельствуют о сближении Плутония с Луной, особенно если в созвездии Хамелеона наблюдается рассеивание туманности. И все это говорит о скором ухудшении погоды, дождях и сырости, а также о том, что ничего хорошего ждать не приходится.

 

Глава двадцать девятая, в которой герои пытаются достичь желаемого и избежать неизбежного

Парк Розингса, 21 апреля, среда, 12:15

Судья направился в Розингс в компании мисс Бингли и миссис Херст. Последняя присоединилась к сестре в надежде выведать у сэра Юстаса подробности покушения на мистера Коллинза. Судья с удовольствием поведал благодарной аудитории о полке шкафа, которой была разбита голова преподобного мистера Коллинза, а также намекнул, что злоумышленник не сегодня-завтра будет разоблачен и арестован.

Мисс Бингли с восхищением посмотрела на сэра Юстаса, догадываясь, что мисс Элизабет предстоит нелегкая беседа с судьей. Перед уходом из Хансфорда Кэролайн слышала, как он предупредил Элайзу Беннет, чтобы та поторопилась вернуться в Розингс для беседы с ним.

Китти и Лидия вызвались проводить Мэри, готовые какое-то время провести в ее обществе, лишь бы не сидеть дома. Йорик пошел вместе с ними, держа под мышкой полку-улику.

Джорджиана отправилась в Розингс, держа под руку Энн. За ними следовали полковник Фицуильям и капитан Шелли.

— Как это все ужасно! — воскликнула мисс Дарси. — У мистера Коллинза разбита голова, а его кабинет, где произошло нападение, говорят, весь забрызган кровью.

— К счастью, мистер Коллинз жив, — сказала мисс де Бер. — Интересно, вернется ли к нему память? Мама очень рассердилась, что пастор ее не узнал, хотя она должна понимать, что после такого удара — чудо, что он вообще пришел в себя.

— В одном романе… Как же он назывался? — Джорджиана задумалась. — Кажется, «Старое аббатство». Героиня упала с лестницы и тоже потеряла память. Так она несколько месяцев не помнила, как ее зовут, кто она, чем и воспользовался один коварный тип, чтобы украсть ее наследство…

— Но память к ней все же вернулась? — уточнила Энн.

— Вернулась, и очень вовремя. Ей как раз принесли бумаги, которые она должна была подписать, чтобы передать свое состояние злодею. Едва она взяла в руки перо, чтобы поставить подпись, как увидела свой родовой герб на документе, все вспомнила и швырнула склянку с чернилами прямо в лицо обманщика.

— В романах все заканчивается хорошо, — Энн оглянулась и невольно встретилась взглядом с полковником. Это заставило ее ускорить шаг. — А вот в жизни все не так просто.

— Не так просто, — согласилась Джорджиана, которая тоже покосилась назад и заметила, что капитан, который смотрел на нее, тут же отвел глаза. Она огорчилась, не понимая, почему второй день Шелли такой мрачный и явно избегает ее общества.

Она вспомнила, как в романе «Тайная встреча» героиня притворилась, что падает в обморок, и грациозно опустилась прямо на руки героя. После чего тот сразу признался, что уже долгое время тайно в нее влюблен, но не решался открыть свое сердце, безосновательно предполагая, что героиня к нему равнодушна.

Джорджиана подумала, не упасть ли ей в обморок, но капитан находился от нее в нескольких ярдах и вряд ли успел бы подхватить ее прежде, чем она упадет на землю. И вряд ли у нее получится грациозное падение. Скорее, она неуклюже хлопнется на дорогу, помнет и испачкает платье, разобьет колено или локоть… Нет, обморок не подходит… Джорджиана быстро прикинула разные варианты, и… неожиданно громко взвизгнула, оступившись на одну ногу. Джентльмены бросились к ней на помощь.

— Что случилось, дорогая кузина?! — ахнула Энн и схватила Джорджиану за руку.

— Джорджиана! — полковник поддержал ее за талию.

— Мисс Дарси! — капитан подхватил ее под локоть.

— Ох, кажется, я подвернула ногу, — простонала Джорджиана и вцепилась руками в рукав Шелли. — Ой!!!

— Вы сможете сами идти? — с тревогой спросил офицер.

— Я отнесу вас в Розингс, — сказал полковник.

— Нет, нет, благодарю, — Джорджиана, не отпуская руки Шелли, осторожно шагнула, делая вид, что ей больно наступать на ногу. — Пожалуй, я смогу дойти сама, только если вы мне поможете, — сказала она, обращаясь к капитану.

Тот немедленно выразил свою готовность помочь мисс Дарси добраться до дома.

Джорджиана просунула руку ему под локоть и медленно заковыляла по дороге.

— Кузина, умоляю, не обращайте на меня внимания, — сказала она Энн. — Капитан поможет мне дойти до дома. Мне не хотелось бы вас задерживать, поскольку тетушка будет волноваться, если мы все опоздаем к ленчу.

Энн ничего не оставалось делать, как принять руку полковника и вместе с ним пройти вперед. Она понимала желание Джорджианы остаться наедине с капитаном, хотя ее саму страшила перспектива идти по парку вдвоем с Фицуильямом.

«Капитан и кузина знают, что полковник сопровождает меня. Если я не вернусь в Розингс, а потом найдут мое хладное тело, то Фицуильяма сразу разоблачат, — подумала она. — Так что вряд ли он осмелится сейчас покушаться на мою жизнь».

«Наконец-то мы вдвоем», — полковник с нежностью посмотрел на Энн, но тут же вспомнил слова сэра Юстаса о неизвестном мужчине, с которым встречалась его кузина. Фицуильям помрачнел. Последние сутки — с тех пор, как он узнал об этой встрече, — полковник сходил с ума от ревности и крайнего беспокойства за кузину. Он непременно должен был поговорить с ней, хотя разговор этот представлялся ему весьма неловким во всех отношениях. «Будь, что будет», — решил он и обратился к девушке:

— Вы знаете, что судья склонен подозревать вас в соучастии по делу о пропаже миссис Дженкинсон? Он говорил что-то насчет улик и джентльмена, беседовавшего с вами на постоялом дворе. Вчера неизвестный мужчина был замечен в парке с некоей леди в зеленом платье, которой предположительно являетесь вы.

Энн помертвела. Даже если ей было что сказать, она не смогла бы этого сделать, потому что язык отказывался ей повиноваться.

— Конечно, я не допускаю и мысли, что вы каким-то образом замешаны в историю с исчезновением компаньонки, — продолжал Фицуильям. — Но если вы на самом деле встречались с этим мужчиной, то должен вас предупредить, дорогая Энн: вы играете с огнем. Ваше приданое и наследство могут привлечь самых сладкоречивых и беспринципных охотников за приданым, и вы не успеете оглянуться, как окажетесь в весьма сложной или даже безвыходной ситуации, которая погубит всю вашу дальнейшую жизнь.

«Он делает вид, что беспокоится за меня, — подумала Энн, несколько ошеломленная откровенностью полковника. — Да, он прав, говоря об охотниках за приданым, и о том, что мне нужно быть предельно осторожной в своих знакомствах и увлечениях. Но что, если этот разговор — лишь хитроумный ход, рассчитанный на то, чтобы рассеять мои подозрения, воспользоваться моей доверчивостью и расправиться со мной таким же образом, каким он уже расправился с несчастной миссис Дженкинсон?»

А вслух сказала:

— Дорогой кузен, я тронута вашей заботой обо мне. Чтобы развеять ваши тревоги, могу только заверить вас, что судья ошибается, подозревая меня в причастности к преступлениям, происшедшим в последние дни. Что касается всего остального, то я не настолько легкомысленна, чтобы позволить себе какие-либо вольности, грозящие потерей репутации.

— Но вчера ночью… — полковник с трудом заставил себя продолжить. — Вчера ночью вы долго не выходили из своей комнаты, когда все выскочили в коридор…

— Я не могла выйти полуодетой, — упрямо сказала Энн. — И я не понимаю, почему вы позволяете себе…

Фицуильям вдруг остановился и крепко сжал руками ее плечи.

— Позволяю себе?! Ведь когда вы наконец появились, — а я видел вас в коридоре, — то были одеты в то же платье, что и за обедом. И с той же прической, из который не выбилось ни единого волоска. Совершенно очевидно, что вы не переодевались, не надевали ночного чепчика, вообще не ложились спать, — он наклонился к ней близко-близко, так, что Энн чувствовала его дыхание. Его глаза, казалось, пытались проникнуть ей в душу. — Вы кого-то ждали? Да? Вы знали, что кто-то может прийти? Потому и не спали, и тот шум, который устроил МакФлай, вас напугал, и вы боялись выйти из комнаты, ожидая увидеть… кого?.. Энн, умоляю вас, доверьтесь мне! Я ваш кузен, я вас… — он запнулся и резко отпустил ее. «Я чуть не проговорился, что люблю ее, — мысленно простонал он. — Но способна ли она сейчас принять мои чувства?..»

— О, Боже, что вы со мной делаете?! — пробормотал он. — Разве вы не видите, какую боль причиняете мне своим молчанием и своими тайнами?

Энн растерянно смотрела на него, пораженная неожиданно страстной вспышкой своего обычно невозмутимого кузена. «Он все знает, — решила она. — Нет, не все, но догадывается… Но почему он так переживает? Разве ему не должно быть все равно, что происходит со мной, если хочет меня убить? Или… или я ошибаюсь, и он вовсе не замышляет убийство?! Да нет же, все указывает на него… Ох, я не знаю уже, что и думать…»

— С чего вы взяли? — наконец сказала она. — Все ваши переживания на пустом месте. Вы вообразили себе невесть что. Уверяю вас, я не склонна совершить какую-нибудь глупость, и многое вам лишь кажется, а не существует на самом деле.

— Если это действительно так… — тихо проронил он, — то…

Он подал ей руку, в которую она медленно вложила свою, и они молча пошли дальше. Только перед самым домом полковник сказал:

— Вчера из окна своей комнаты я видел вас во время прогулки.

Энн успела только удивиться, поскольку его окна выходили на сторону парка, противоположную той, где она вчера гуляла. Но спросить об этой странности она не успела, поскольку навстречу им уже шел Дуглас, который сообщил, что ее сиятельство уже несколько раз интересовалась, куда подевались ее дочь с племянником, а также мисс Дарси, и ждет их в малой столовой, куда приказано подавать ленч.

Тем временем Джорджиана, иногда сбиваясь и прихрамывая не на ту ногу, делилась с капитаном своими соображениями по поводу разбойников, облюбовавших сей тихий уголок Кента и нападающих на его мирных жителей.

— Еще когда пропала миссис Дженкинсон, я поняла, что все происходит в точности, как в романе «Лесной рыцарь», — говорила она своему молчаливому спутнику. — Правда, случай с отравлением мистера Херста напомнил мне другую историю, описанную в романе «Зловещий покров». Только вместо записки герой нашел свиток…

— Мисс Дарси, — попытался остановить ее Шелли, но Джорджиана, которая спешила высказать как можно больше своих наблюдений, тут же привела в пример эпизод из романа «Кровавый закат», в котором прослеживалась явная параллель с покушением на мистера Коллинза, только в нем на голову героя был обрушен кусок скалы. И вдруг без всякого перехода, спросила:

— А вы были когда-нибудь сильно увлечены… — тут она вспыхнула и невинным голосом добавила:

— Я имею в виду… знаете, сердечная склонность к какой-нибудь особе…

Капитан вопросительно изогнул бровь, отчего Джорджиана покраснела еще сильнее, и сказал:

— Видимо, вам это чувство знакомо.

— Ну, — она замялась. — В романах это так живо описано…

— Так вы черпаете свои знания только из романов? — как-то грустно усмехнулся он. — Или встречали это чувство и в жизни? В реальной жизни?

— Как вам сказать, — Джорджиана скромно потупила глаза. — Конечно, раньше мне встречались молодые джентльмены, которые были весьма достойны… или недостойны… Впрочем, неважно. Вся моя беда в том, что никто! — с чувством воскликнула она, — никто! — не был хоть чуточку похож на Ромуа… Впрочем, неважно. Иногда мне казалось: вот, наконец, я встретила Его, но очень быстро понимала, что опять ошиблась. Но теперь, теперь мне кажется, да нет, я уверена в том, что нашла своего рыцаря. Мне говорит об этом сердце, которое трепещет при виде его так, как не трепетало никогда раньше…

— Но зачем вы рассказываете мне об этом? — сухо осведомился Шелли, догадываясь, что девушка говорит о своем женихе — об этом Бингли, который, вместо того, чтобы сопровождать свою невесту, — а капитан не сомневался, что после того пылкого объяснения, которое он услышал накануне в Розингсе, Бингли и мисс Дарси помолвлены, — отправился куда-то под ручку с мисс Джейн Беннет, предоставив мисс Дарси одной добираться до дома.

— Как — зачем? — Джорджиана так удивилась его словам, что перестала хромать. Она в точности воспроизвела сцену из романа «Роковое свидание», где герой, после подобного заявления героини, бросился к ее ногам с заверениями, что его сердце трепещет еще сильнее, и тут же предложил ей руку и сердце.

— Вам не следовало избирать меня поверенным своей сердечной склонности, — резко ответил Шелли. — Мне всегда казалось, что леди обсуждают эти дела со своими подругами, но никак не со случайными знакомыми. Боюсь, старому солдату трудно понять переживания юных девиц.

— Но я вовсе не считаю вас случайным знакомым! — воскликнула, уязвленная в самое свое трепещущее сердце, Джорджиана. — И какой же вы старый?! К тому же, учитывая, что мои переживания относятся к военному человеку…

— Мистер Бингли, насколько мне известно, не служит в армии, — остановил ее капитан. — Я вижу, ваша нога более не болит?

— Болит! — упрямо возразила Джорджиана и захромала еще сильнее, от полученного огорчения почти повиснув на руке своего спутника. Она ощутила силу его руки, что добавляло ему сходство с Ромуальдом. «Ромуальд тоже был таким сильным, — подумала она. — Но почему он вдруг заговорил о мистере Бингли? Причем здесь мистер Бингли?»

Но спросить об этом капитана она не успела, поскольку они уже подошли к дому, где Дуглас, опасаясь гнева хозяйки, поспешно препроводил их в столовую на ленч.

 

Глава тридцатая, в которой на сцену выходит исключительно замечательный персонаж

Парк Розингса, 21 апреля, среда, 12:30 пополудни

Мэри Беннет как-то незаметно для себя потеряла Китти и Лидию. Казалось, только что они все вместе шли по тропинке, ведущей из Хансфорда в Розингс, как вдруг Мэри обнаружила, что осталась одна на еле приметной дорожке, извивающейся среди высоких кустов зацветающих рододендронов. О чем она так задумалась, что отстала от сестер? Мэри поморщила лоб. Кажется, она размышляла, что ей стоит усерднее заниматься музыкой и выучить наконец эту пьесу Генделя, над которой она бьется уже два месяца. Или о том, что стоит получше изучить библиотеку Розингса — когда еще ей представится возможность насладиться таким количеством книг? Правда, библиотеку отдали в распоряжение судьи и этого громогласного генерала. Они сидят там уже третий день, и Мэри так и не представилась возможность посмотреть, какие новинки стоят на полках.

Она с раздражением отвела одну нахальную ветку, вытянувшуюся до середины дорожки и замерла: справа в кустах что-то зашевелилось. Мэри вытянула шею и увидела край шляпы и плечо какого-то мужчины в ярком сиреневом сюртуке. Она ужасно испугалась и хотела было закричать, как он наклонился к ней и приложил палец к свои губам.

— Тсс, — прошептал незнакомец. — Не бойтесь, я — сыщик из Лондона.

Он быстро показал ей какую-то карточку и так же быстро убрал ее в карман. Мэри слышала, что должен приехать сыщик, но не думала, что он будет таким худым и высоким, и будет так пестро одет, хотя никогда раньше не видела сыщиков и не представляла, как они должны выглядеть.

— Позвольте представиться: Тимоти Тинкертон, мэм, — он посмотрел по сторонам, ловко подхватил девушку под локоть и утащил с тропинки. Мэри даже не успела сообразить, что к чему, как уже стояла рядом с ним в зарослях кустарников, которые он осматривал с помощью большой лупы.

— Вы кто? — довольно бесцеремонно спросил сыщик и присел на корточки, изучая что-то под ветками.

— Я? — Мэри растерянно посмотрела сверху вниз на его шляпу, усеянную листьями и обломками веток. — Я — мисс Мэри Беннет.

— Где вы живете, мисс Мэри Беннет? — мистер Тинкертон залез еще дальше в кусты.

— В Хартфордшире, — ответила она. — Но сейчас — в Розингсе. Мы приехали в гости к кузену в Хансфорд.

Ответ получился несколько странный, но Мэри знала, что все ее слова — чистая правда.

— Ага! — торжествующе воскликнул сыщик и извлек из недр кустарника темный полотняный мешочек. Он развязал тесемки, заглянул внутрь, понюхал содержимое, опять завязал мешочек и засунул его в карман. — Исключительно замечательно!

Мистер Тинкертон поднялся на ноги, огляделся и перешел к следующему кусту, увлекая за собой Мэри.

— Ну, мисс Мэри Беннет, расскажите, что здесь происходит? — спросил он, через лупу осматривая поверхность следующего куста.

— Утром голову кузена разбили полкой от шкафа, — сказала Мэри. — Если бы не другие происшествия — а их вместе с сегодняшним уже так много, что и не сосчитать, — то можно было бы предположить, что это случайность, хотя во всякой случайности есть свое предопределение и предназначение.

— Хорошо подмечено, — мистер Тинкертон на мгновение оторвался от своего занятия и с одобрением посмотрел на девушку. — Все начала и концы, начинания и свершения — лишь звенья одной цепи, потому как все происходящее с нами последовательно и взаимосвязано.

Мэри с восхищением уставилась на спину мистера Тинкертона, неожиданно обнаружив в нем родственную душу и редкостное взаимопонимание. Обычно от ее слов все отмахивались и пропускали их мимо ушей.

— Значит, сегодня произошло очередное происшествие, — не оборачиваясь, уточнил сыщик.

Мэри кивнула, но, сообразив, что он не может видеть ее кивок, сообщила:

— Да.

— За… — подсказал ей Тинкертон.

— За четыре дня, — подсчитала девушка.

Подумав, что он, наверное, хочет знать, какие такие происшествия здесь случились, Мэри продолжала:

— Сначала пропали мы. То есть, кузен нас ждал, а мы не приехали, потому что у нас сломался экипаж. Это было в воскресенье вечером.

Она помолчала и попыталась заглянуть через плечо сыщика, но он был слишком высок для нее, поэтому она сказала его спине:

— Но с нами ничего не случилось, не считая того, что мы сначала вернулись в гостиницу, где не было свободных комнат, а потом пошли в Трифем-Хаус, в котором никого не должно было быть.

— Исключительно замечательно, — раздался приглушенный голос Тинкертона. — И что дальше?

— Дом оказался занят его хозяином, который неожиданно вернулся. И мы пошли в Хансфорд через лес, — Мэри вздохнула. — Там мы встретили гостей леди Кэтрин де Бер. Оказывается, они пошли нас искать и случайно набрели на лужу с кровью.

— Лужа с кровью? Интересно, — сыщик вынырнул из кустов и уставился на девушку умными понимающими глазами. Они были удивительно чистого голубого цвета. Мэри заволновалась и затеребила завязки шляпки.

— Потом, уже в Розингсе, выяснилось, что пропала компаньонка мисс де Бер — миссис Дженкинсон, — покраснев, сказала она. — А в лесу, рядом с кровью, нашли ее шляпку и шаль, которая потом тоже пропала.

— Хм, как у вас здесь занятно, — хмыкнул сыщик.

— Да, — Мэри еще подумала и вспомнила:

— Тогда еще пропал мистер Бингли, но потом все же нашелся. Сам. Просто он поздно приехал, и его сестры волновались. На следующий день отравился мистер Херст. Вернее, его отравили накануне, пока нас искали в лесу. Но выяснилось это только утром. Тогда и обнаружили записку, про которую сказали, что она угрожающая. А вчера моя сестра Китти залезла на дерево и чуть с него не упала, потому что кто-то уронил под ней лестницу.

— Вот как бывает опасно лазить по деревьям, — Тинкертон перешел к кустам на другой стороне дорожки, а Мэри поплелась за ним.

— Надеюсь, вы не лазаете по деревьям, мисс Мэри? — спросил он и взглянул куда-то поверх кустарника.

— Нет. Я совершенствуюсь в игре на фортепьяно, — ответила она. — И читаю книги, полезные для самообразования.

— Очень похвально, — сыщик что-то пробормотал, но Мэри не разобрала и, постеснявшись его переспрашивать, продолжила свой рассказ:

— В парке тогда объявился какой-то неизвестный джентльмен, который встречался с неизвестной леди в зеленом платье. Потом ночью кто-то забрался в дом. Лейтенант Йорик его почти поймал, но ему помешал МакФлай, который перепутал рукава и вцепился в руку лейтенанта, вместо руки незнакомца. А сегодня утром полкой ударили кузена. В Хансфорде.

— Понятно, — Тинкертон улыбнулся девушке, отчего ее сердце забилось, как сумасшедшее, выставил ее на тропинку, попросил никому не рассказывать об их встрече и молниеносно исчез.

Обескураженная Мэри пошла дальше по тропинке, оглядываясь каждые несколько ярдов, но более не видела ни высокой тульи шляпы мистера Тинкертона, ни его сиреневого сюртука. Возбужденная встречей с таким умным и занятным джентльменом, она еще немного побродила по парку. Ей ужасно хотелось поделиться с кем-нибудь своими впечатлениями о встрече с сыщиком, и она подумала, что вполне может рассказать об этом сестрице Лиззи. Если как-нибудь осторожно сообщить про сыщика только ей, то это вовсе не будет означать, что Мэри не выполнила просьбу мистера Тинкертона. Ведь она не собиралась извещать о нем леди Кэтрин, этого противного судью или жеманных девиц — мисс де Бер и мисс Дарси, не говоря о мисс Бингли или миссис Херст.

Когда Мэри наконец вошла в дом, то выяснилось, что Лиззи еще не приходила из Хансфорда. Мэри хотела подняться в комнату пропавшей миссис Дженкинсон, где она могла, никому не мешая, разучивать эту несносную пьеску этого занудного Генделя, но дворецкий остановил ее, напомнив про ленч, про который она из-за встречи с сыщиком совсем забыла. Мэри ничего не оставалось, как поплестись в малую столовую, где давно сидели все обитатели Розингса, заранее представляя реакцию леди Кэтрин на ее опоздание. Но когда она еще пересекала Белый зал, ее догнал дворецкий, за которым шел мистер Тинкертон собственной персоной. Мэри очень обрадовалась сразу двум обстоятельствам: что опять встретила этого джентльмена, который ей так понравился, и что ей не придется в одиночестве принимать укоризненные взгляды, а то и едкие реплики хозяйки Розингса.

Волнения и хлопоты, пережитые обитателями Розингса этой ночью и утром, почти не сказались на их аппетите. Поданные к ленчу холодное мясо, гусиный паштет, слоеные булочки с ливером, сыр и фрукты, несколько умиротворили присутствующих и заставили их на время позабыть о тревожных событиях последних дней.

Мисс Бингли и миссис Херст даже переоделись в новые изысканные наряды, поскольку первая все еще лелеяла надежду поразить воображение мистера Дарси, а вторая оправдала подобную тягу к переменам приближением Венеры к созвездию Весов, что сулит множество душевных переживаний.

Возможно, рассуждения миссис Херст были не так уж далеки от истины, поскольку мисс Бингли, к своему глубочайшему сожалению, обнаружила, что старалась напрасно: мистер Дарси так и не появился к началу ленча. Однако, сама того не ожидая, она повергла сэра Юстаса в состояния полного и безоговорочного восхищения, которое тот не преминул высказать. Рассеянно слушая своего визави, мисс Бингли нетерпеливо посматривала на дверь, как и леди Кэтрин, которая немедленно заметила отсутствие одного из племянников.

— Почему Дарси не повился к ленчу? — вопросила она, грозно оглядывая присутствующих. — Полковник, вы не знаете, почему задерживается ваш кузен?

Фицуильям отвлекся от задумчивого созерцания мисс де Бер и сказал:

— Не имею понятия, мадам. После завтрака Дарси я не видел. Кажется, он собирался покататься верхом.

— Вопиющее нарушение приличий, — пробормотала леди Кэтрин, не склонная в присутствии посторонних громко выражать недовольство поведением любимого племянника. Решив про себя непременно попенять Дарси на его непростительную небрежность, она продолжила:

— Вижу, мисс…м-м-м… мисс Мэри Беннет и мисс Элизабет Беннет также не отличаются пунктуальностью.

— Мисс Элизабет осталась в Хансфорде, чтобы поддержать миссис Коллинз, миледи, — напомнил генерал. — Она подойдет после ленча.

Судья недвусмысленно крякнул, вызвав удивленные взгляды присутствующих. В глазах Кэролайн, вполне однозначно и верно воспринявшей нарочитое хмыканье сэра Юстаса, загорелся недобрый огонек.

— Я помню, — возразила миледи, проявляя истинно женскую непоследовательность. — Но мисс Мэри точно уходила из Хансфорда — я видела это собственными глазами, — и до сих пор не удосужилась здесь появиться.

— Мистер Тимоти Тинкертон! — зычным голосом провозгласил дворецкий. — Прикажете принять, ваше сияте…

Отодвинув дворецкого в сторону, в комнате появился странный субъект, пропустив вперед мисс Мэри Беннет. Мэри неловко прошла к своему месту, бормоча на ходу какие-то извинения, пока остальные с изумлением рассматривали высокого, худощавого мужчину лет тридцати, с гладко зачесанными в хвост длинными волосами, пронзительным взглядом, одетого в ярко-сиреневый сюртук. Шейный платок прибывшего джентльмена был заколот булавкой в виде стрекозы с крупными аметистами вместо глаз.

— Э-э-э… — сказала леди Кэтрин де Бер. — Я… вы?.. Кто?

— Это сыщик, нанятый гррр-м… по просьбе вашего племянника, мистера Дарси, в помощь следствию, — успокаивающе прогудел генерал.

— Хм… — хрюкнул судья Фэйр, пораженный экстравагантной внешностью новоприбывшего помощника следствию. Мисс Бингли и миссис Херст обменялись насмешливыми взглядами.

— Именно, леди и джентльмены, и я полагаю, что прибыл удивительно вовремя. По пути я встретил милейшую мисс Мэри Беннет, которая коротко поведала мне об утреннем происшествии, которое является, по ее словам, пятым за последние четыре дня. После ленча, я полагаю, мы с участниками следственной комиссии, более подробно обсудим все случившееся. Сейчас же, думаю, самое время перекусить с дороги!..

— Э-э-э… — миледи определенно потеряла дар речи, возмущенная бесцеремонностью лондонского сыщика.

— Леди Кэтрин, — нашелся генерал, почувствовавший скрытую угрозу в неопределенном мычании хозяйки имения, — приглашает вас к столу, мистер Тинкертон.

Леди Кэтрин посмотрела на генерала, и с оскорбленным видом молча кивнула.

— Благодарю вас, миледи, — Тинкертон небрежно поклонился и отправился к дальнему концу стола, где сидела Мэри.

Усевшись, он невозмутимо положил себе на тарелку приличную порцию паштета, и с аппетитом принялся за еду.

— Это просто что-то неописуемое, — понизив голос, пробормотала леди Кэтрин, продолжая сверлить нахала взглядом.

— Миледи, не волнуйтесь, — успокаивающе прогудел генерал, — этот молодой человек считается лучшим на Боу-стрит, а вы ведь понимаете, учитывая сегодняшнее происшествие, что дело становится все более гррр-м… серьезным…

— Возможно, он считается, — сердитым шепотом продолжила леди Кэтрин, неприязненно погладывая в сторону Тинкертона, — но его манеры, его поведение…

— Совершенно согласен с леди Кэтрин, — подал голос судья, услышавший последнюю реплику хозяйки имения. — Вопиющее неуважение к… м-м-м… уважаемым людям, собравшимся здесь…

— Дорогая тетушка, так ли уж важны его манеры, если он поможет разобраться нашим следователям в цепи преступлений? Покушение на священника, который по определению никому не мог причинить зла, но мог быть свидетелем чьей-то тайны, говорит о серьезности происходящего. Боюсь, следствие уже достаточно запуталось и нуждается в помощи профессионала, — негромко сказал Фицуильям, с улыбкой взглянул на побагровевшего сэра Юстаса и повернулся к сидящей рядом кузине:

— Мисс Энн, позвольте, я предложу вам еще одну булочку с ливером?

Энн, которая украдкой все время поглядывала на полковника, невольно вздрогнула, с трудом отведя от него взгляд, и молча принялась за половинку персика, лежавшую на ее тарелке.

Фицуильям обреченно вздохнул и незаметно скормил булочку сидящему под столом МакФлаю. Пес моментально проглотил лакомство и благодарно застучал хвостом. Энн тихонько хмыкнула и бросила под стол еще одну булочку, старательно делая вид, что не замечает улыбки кузена.

«Он любит животных, — подумала она. — Этого славного пса подарил маме именно он. Вряд ли убийцы бывают вот такими милыми со своими будущими жертвами… Какой интересный этот сыщик из Лондона. Он настолько естественно носит свой сиреневый сюртук, что выглядит в нем даже элегантным. Судья сейчас расскажет ему обо мне и меня вызовут на допрос… О, что мне делать?! У сыщика такие умные и проницательные глаза, что он может догадаться… А Фицуильям даже рад прибытию этого мистера Тинкертона, хотя должен был бы встревожиться… Или я ошибалась, подозревая его в покушениях? Недавно — в парке — он просил меня довериться ему, и выглядел настолько искренним… Какая все же у него подкупающая улыбка!.. И очень красивые темные глаза… Когда он смотрит на меня — так ласково, так проникновенно, — у меня по коже начинают бегать мурашки. И не от страха, а от… от чего?»

Энн опять покосилась на полковника, встретилась с ним глазами, ужасно смутилась и вновь уткнулась в свою тарелку.

Джорджиана Дарси, сидевшая напротив капитана Шелли, вяло расправлялась со своей порцией паштета. Капитан был определенно не в духе и не произнес за весь ленч ни одного слова.

— Сразу видно, что этот сыщик — не джентльмен, — поморщившись, прошептала сестре мисс Бингли. — Как только у него хватило наглости без приглашения усесться за стол, как ни в чем не бывало!

— Однако у него очень оригинальная манера одеваться, — возразила миссис Херст. — И очень мужественный профиль. Его появление в день нахождения Луны в созвездии Гончих Псов может сулить неожиданные открытия.

Мисс Мэри Беннет посмотрела на лейтенанта Йорика, за обе щеки уплетающего и паштет, и мясо, и булочки, взглянула на сидящего рядом с ней сыщика и вспыхнула, случайно встретившись с его взглядом.

Закончив ленч, следователи объявили, что удаляются для совещания в библиотеку.

— Как только появится мисс Элизабет Беннет, — обратился к дворецкому сэр Юстас, — попросите пройти ее сразу в библиотеку.

— Надеюсь, джентльмены, мое присутствие на допросе не будет излишним, — заявил Тинкертон, также поднимаясь из-за стола. — А затем вы введете меня в курс дела.

Судья раздраженно фыркнул, однако генерал прогудел:

— Конечно, конечно, мистер гррр-м… Тинкертон! Для этого вас сюда и пригласили!

— Нам достаточно много известно, мистер Тинкертон, — снисходительно заявил судья. — Я уверен, что моя версия, которую осталось подкрепить лишь несколькими допросами, скоро выведет нас…

— Исключительно замечательно! — воскликнул сыщик. — Знание — источник сомнений, стремление к истине — источник надежды, уверенность — путь к заблуждению.

Тинкертон насмешливо поклонился изумленным дамам и вышел комнату вслед за Йориком и Шелли.

— О чем это он? — растерянно вопросил судья Фэйр.

 

Глава тридцать первая, которая повествует о том, как иногда полезно любоваться живой изгородью

Розингс, 21 апреля, среда, 1:50 пополудни

В библиотеке генерал сразу направился к графину, который был наполнен уже не дамской водицей, как Бридл именовал лимонад, а добрым хересом, и плеснул в свой бокал щедрую порцию вина.

— Мы вас заждались! — сообщил он сыщику. — Насколько я понял, детка Мэри Беннет поведала вам о сегодняшнем событии…

— Поведала, поведала, — ответствовал Тинкертон, осматривая помещение. — Кузена прибили полкой… Отличное собрание книг, — он ткнул пальцем в одну из секций книжного шкафа. — Ого, «Стратегемы» Секста Юлия Фронтина! Весьма поучительный трактат об обманной стратегии и хитрости, применяемой полководцами во время военных действий.

— Я слышал о чем-то таком… — генерал задумался, наморщив лоб. — Гррр-м… не напомните?

— Как скрыть свои планы, разведать планы неприятеля, создать условия для боя, обустроить засаду…

— Вот-вот! — обрадовался Бридл. — Помню, как-то на континенте сделали мы засаду для лягушатников…

— Позвольте, позвольте! — возмутился сэр Юстас. — У нас тут столько дел, сейчас мы должны провести допрос с мисс Элизабет Беннет, которая и раньше вызывала определенные подозрения, а ее сегодняшнее присутствие на месте покушения определенно указывает на причастие к злодеяниям…

— Ну, тогда проводите, — махнул рукой Тинкертон, со словами «исключительно замечательно!» прошел мимо оторопевшего судьи к графину, налил себе полный бокал хереса, подхватил со стола Йорика стопку записей допросов и развалился в кресле у камина, одновременно потягивая вино и просматривая бумаги.

— Гррр-м, — громко крякнул генерал, побагровев то ли от гнева, то ли от смеха.

Судья судорожно сглотнул, пораженный такой наглостью сыщика.

— Мистер Тинкертон… — чуть ли не выкрикнул он, но тот даже не повернул головы в его сторону, пролистывая бумаги. Капитан Шелли и генерал с усмешками переглянулись, а судья растерянно посмотрел на лейтенанта.

— Э-э, — с трудом выдавил из себя сэр Фэйр.

— Так точно, сэр, — не оплошал Йорик и вышел из библиотеки, вскоре вернувшись с мисс Элизабет Беннет.

При виде подозреваемой судья несколько воспрял духом. Представив ей сыщика, который лениво приподнялся в своем кресле и поприветствовал девушку небрежным кивком головы, сэр Юстас предложил ей сесть и ответить на некоторые вопросы.

Элизабет пробормотала, что с удовольствием ответит на вопросы следствия.

— С удовольствием, мисс? — судья скептически ухмыльнулся. — Ну, что ж, поведайте нам, как вы оказались на месте происшествия. Ведь вы живете в Розингсе? Так почему утром вы оказались в Хансфорде?

— После завтрака я решила прогуляться, — начала Элизабет.

— Вы всегда гуляете после завтрака, мисс? — перебил ее судья.

— Да, сэр, — Элизабет заволновалась.

— И вы так загулялись, что дошли до Хансфорда?

— Не совсем. По пути — на тисовой аллее — я встретила миссис Коллинз и свою семью, которые направлялись Розингс по вашему вызову. Я собиралась присоединиться к ним, но мама попросила меня сходить в коттедж, и принести зонтик, который она там забыла…

— Ага! — торжествующе воскликнул судья, будто уличил девушку в неправедном поступке. — Что, кроме вас не было никого, кто мог бы вернуться в Хансфорд? Ваши младшие сестры, например?

— Сестры в это время ушли вперед. Рядом со мной были только мои родители и миссис Коллинз.

— Так, так, и по просьбе вашей матушки, вы направились в Хансфорд?

— Да. Еще Шарлотта… миссис Коллинз беспокоилась, что ее муж задерживается, и наказала мне поторопить его. Когда я пришла в коттедж, то заглянула к кузену в кабинет и напомнила ему о необходимости идти в Розингс. Мистер Коллинз уверил меня, что вот-вот освободится и нас нагонит. Затем я взяла мамин зонт, и вышла на улицу.

— Кто-то еще был в доме или на улице, мисс? — вкрадчиво спросил судья.

— Я никого не видела, сэр.

— Но если вы сразу отправились в Розингс, то каким образом вы опять оказались в кабинете мистера Коллинза после покушения на него?

— Я задержалась буквально на несколько минут в саду, сэр. Там как раз расцвели нарциссы, и я остановилась ими полюбоваться… Кузен заметил меня в окно и помахал мне рукой. Потом он отошел вглубь кабинета, а я направилась к калитке, но почти сразу услышала его крик.

— Значит, вы утверждаете, мисс, — судья внезапно приподнялся со своего места и наклонился к Элизабет через стол, — что вы находились в саду, когда кто-то напал на мистера Коллинза?

— Разумеется, сэр, — голос Элизабет задрожал. Она поняла, к чему клонит судья.

— Кто-то может подтвердить ваши слова? — усмехнулся сэр Юстас.

— Да, сэр.

— И кто же, мисс?

— Мистер Дарси, сэр.

После этих слов судья, казалось, потерял дар речи. Генерал Бридл был не менее озадачен, хотя и не выказывал удивления столь явно:

— Гррр-м… Мисс Беннет, вы могли бы подробнее рассказать, каким образом мистер Дарси мог вас видеть?

— Охотно, сэр. Услышав крик кузена, я побежала в дом, и обнаружила его в кабинете, лежащим без сознания. Голова у него была в крови, я испугалась и закричала, и тут же услышала шаги на лестнице. Сначала я подумала, что это кто-то из слуг, но в комнату вошел мистер Дарси. Он сказал, что проезжал неподалеку, когда раздался крик мистера Коллинза, потому немедленно поспешил на помощь. Кузен не приходил в себя, мои опасения за его здоровье с каждым мгновением возрастали. Мистер Дарси осмотрел рану кузена и заверил меня, что удар не так силен, как могло показаться. Тем не менее, понимая, что мистеру Коллинзу требуется профессиональная помощь, мистер Дарси решил немедля поехать за аптекарем, а мне посоветовал позвать слуг, чтобы они перенесли пострадавшего в спальню.

— Но, мисс Беннет, — судья оживился, — горничная сказала нам, что не видела никого, кроме вас.

— Да, сэр. Служанка прибежала сразу после ухода мистера Дарси. Я отправила ее разыскать людей, которые помогли бы перенести мистера Коллинза в спальню. Когда появились другие слуги, то я попросила служанку поспешить в Розингс и передать миссис Коллинз о несчастье, случившемся с ее мужем. Шарлотта пришла, когда мистер Коллинз уже лежал на кровати, а я обмывала его рану.

— Что ж, мисс, вы проявили похвальное участие к… гррр-м… ближним, — генерал по-отечески улыбнулся, подбадривая Элизабет.

Сэр Юстас некоторое время молчал, что-то обдумывая; затем, посмотрев на безучастного сыщика, который по-прежнему читал протоколы допросов, опять обратился к Элизабет, не скрывая в голосе явного торжества:

— Мистер Дарси, проезжая мимо коттеджа, мог услышать крик мистера Коллинза, но видел ли он, где в тот момент находились вы — в доме или в саду?

Генерал Бридл удивленно крякнул:

— Но, сэр Юстас, неужели вы допускаете, что мисс Беннет говорит… гррр-м… неправду?

— Я, генерал, расследую очень странное происшествие, и в свете того, что мне известно, — сэр Юстас многозначительно посмотрел на Бридла, — не склонен никому верить на слово.

Элизабет покраснела от возмущения.

— Я говорю правду, сэр! — воскликнула она, еле сдерживая слезы негодования. — И мистер Дарси подтвердит мои слова: он видел меня на улице, когда кузен закричал…

Судья Фэйр собрался продолжить свою обличительную речь, но тут его прервали — дверь библиотеки распахнулась, и в комнату вошел мистер Дарси.

— Я полагаю, джентльмены, мое присутствие поможет пролить некоторый свет на обстоятельства этого дела, — сказал он.

Он поклонился взволнованной Элизабет, задержав на ней пристальный взгляд, вежливо поприветствовал генерала, который тут же представил ему лондонского сыщика.

— Очень рад, — Дарси даже не поморщился при виде экстравагантного сиреневого сюртука мистера Тинкертона, добавив, что дела принимают настолько серьезный оборот, что только прибытие сыщика внушает ему надежду на их скорое разрешение.

Затем, сдержанно кивнув сэру Юстасу, предложил ему продолжать допрос.

Самоуверенность судьи заметно уменьшилась. Заикаясь и бледнея, он поведал мистеру Дарси версию событий, изложенную мисс Беннет.

— У вас есть причины сомневаться в сказанном мисс Элизабет Беннет? — живо отреагировал на речи судьи Дарси.

— Н-нет, сэр, но вы можете с уверенностью подтвердить, что мисс Беннет была в саду, когда с пастором случилось несчастье, и было ли с ним все в порядке, когда мисс покинула коттедж и вышла в сад?

— Разумеется, сэр, — отрезал Дарси. — Я видел, как мистер Коллинз помахал кузине из дома, и она кивнула ему в ответ. Потом пастор отошел от окна, и через минуту я услышал его крик. Мисс Беннет, которая в это время была в саду, бросилась в дом, а я немедленно последовал за ней.

— Спасибо, мистер Дарси, — сэр Юстас съежился под тяжелым взглядом молодого человека. — Теперь я понимаю, почему вас не было в Хансфорде, когда все туда пришли. Но почему вас не было на ленче?

— Аптекаря не оказалось дома, — ответил Дарси. — Мне пришлось искать его по всей округе. Только полчаса назад я смог препроводить его в Хансфорд.

— А-а, — протянул судья и оглянулся на генерала. — Думаю, мы можем отпустить мисс Беннет.

— Безусловно, судья Фэйр, мисс Беннет давно пора передохнуть после такого тяжелого испытания.

— Минуточку, — Тинкертон встал, бросил листы с записями на каминную полку и направился к девушке. Элизабет вздрогнула, но, встретив ободряющий взгляд мистера Дарси, немного успокоилась. Тем временем сыщик присел на край стола, за которым сидел судья, оказавшись спиной к нему, и сказал:

— Итак, мисс Элизабет, что вы можете мне сказать по поводу вчерашнего дня… Например, встретили ли вы во время прогулки свою младшую сестру — мисс Лидию?

— Мы вместе вышли из дома, — удивленно ответила она, не понимая, какое отношение к покушению на мистера Коллинза имеет ее вчерашняя прогулка. — Но потом я свернула на тисовую аллею, а девочки пошли дальше без меня.

— И больше вы ее в парке не видели?

— Нет.

— Исключительно замечательно! — хмыкнул Тинкертон.

— Со вчерашним днем мы уже разобрались, — вмешался судья, выглядывая из-за спины сыщика. Тот не обратил никакого внимания на реплику сэра Юстаса и задал свой следующий вопрос:

— Третьего дня в лесу, на той поляне, где встретили компанию из Розингса, вы видели лужу с кровью?

— Нет, я узнала об этом только в доме, после того как мисс Бингли рассказала всем про кровь в лесу.

— Так-так, не видели, значит, близко к ней не подходили?

— Мисс Беннет находилась от нее в четырех-пяти ярдах, — сказал Дарси.

— Но подол таки был измазан кровью, — опять встрял сэр Фэйр.

— Сегодня ночью, когда вас разбудил лай собаки, и вы вышли в коридор, все ли обитатели дома были в коридоре, как они выглядели?

— Да, в коридоре были все, хотя… мисс де Бер вышла из своей комнаты чуть позже.

— Почему? Она объяснила это как-нибудь?

— Видите ли, — Элизабет растерялась, не желая подводить под подозрения судьи мисс де Бер, и осторожно сказала:

— Мисс де Бер постеснялась выйти из своей спальни в… неглиже, поэтому решила накинуть платье. Она и задержалась-то на минуту-другую.

— Исключительно замечательно! — Тинкертон встал и поклонился девушке. — Вы можете идти.

Элизабет поднялась с кресла, провожаемая взглядами джентльменов, и вышла из комнаты.

— Итак, вы удовлетворены? — Дарси повернулся к судье.

— Вполне, сэр, вполне, — прогудел генерал, который так и не понял, зачем сыщик задал эти вопросы девушке. — Вы выбрали очень удачный маршрут для прогулки, и вовремя поддержали мисс Беннет.

— Мисс Беннет удивительно везет с мистером Дарси, который всегда оказывается неподалеку от нее, — язвительно заметил сэр Юстас.

Дарси не счел нужным отвечать на реплику судьи. Он молча поклонился и направился к двери.

— Один вопрос, сэр, — остановил его Тинкертон. — Вы катались верхом, но вдруг придержали лошадь у коттеджа пастора, что и позволило вам увидеть мисс Беннет, мистера Коллинза и услышать его крик. Что так привлекло там ваше внимание?

— Я остановился полюбоваться живой изгородью, сэр, — ледяным голосом ответил Дарси.

Тинкертон лишь кивнул, скрыв насмешливый огонек в своих глазах. Несмотря на великолепное самообладание, мистер Дарси определенно смутился, что, впрочем, из всех присутствующих было замечено лишь проницательным лондонским сыщиком.

 

Глава тридцать вторая, в которой лондонский ум одерживает верх над провинциальным опытом

Розингс, 21 апреля, среда, 2:45 пополудни

Едва мистер Дарси вышел из библиотеки, как сэр Юстас обреченно посмотрел на генерала и воскликнул:

— Проклятье!

— Проклятье! — повторил судья, с раздражением переводя взгляд с генерала на сыщика. Ни тот, ни другой явно не разделяли его переживаний. Генерал, развалившись в кресле, невозмутимо наливал себе в бокал очередную порцию хереса, а сыщик стоял возле камина, задумчиво рассматривая статуэтку, украшающую каминную полку: бронзовую волчицу, к соскам которой жадно тянулись два младенца, — Ромул и Рэм. Шелли устроился у окна, о чем-то задумавшись.

Наступившую вдруг тишину нарушил грохот упавшей со стола тяжелой подставки для перьев, — это лейтенант Йорик неловко задел ее локтем.

— Ох! — воскликнул он и бросился собирать перья.

— А вы что здесь до сих пор делаете, лейтенант? — генерал отставил в сторону свой бокал и откашлялся. — Вы закончили работу над планом местности?

— Нет, еще нет, сэр! — смущенный лейтенант вытянулся в струнку.

— Так, мой мальчик, быстро в парк, не теряйте времени, план должен быть готов сегодня к вечеру! — рявкнул Бридл и потянулся за графином.

— Слушаюсь, сэр!

Йорик, кое-как затолкав перья в отверстие подставки, подхватил складной стульчик, планшет и набор угольных карандашей и вылетел из библиотеки.

Когда за ним захлопнулась дверь, судья громогласно откашлялся, в третий раз произнес: «Проклятье!» и обратился к генералу:

— Она была у нас в руках! Все, абсолютно все указывало на мисс Элизабет Беннет: мотивы, странное поведение, присутствие на месте покушения… А этот мистер Дарси опять все испортил! В третий раз, заметьте! И в первый раз все выглядело крайне подозрительно…

— То, что в лесу детка немножко отстала от родителей, гррр-м, вовсе не говорит о ее причастности к убийству, или что там произошло на этой поляне, — вступился за девушку генерал.

— Хорошо, хорошо, — судья вяло взмахнул рукой. — Допустим, тогда она просто чуть задержалась, хотя мисс Бингли уверяла… Впрочем, неважно. В конце концов, мисс Беннет даже не была знакома с этой исчезнувшей компаньонкой. Но теперь совершенно очевидно, что она имеет отношение к происшествию. И если бы не мистер Дарси…

Сэр Юстас наклонился к генералу:

— Мне вообще кажется крайне подозрительным, что он постоянно оказывается неподалеку от этой мисс Беннет.

— Гррр-м, — сказал генерал. — Не вижу в этом ничего странного. У детки чудные глазки, стройные ножки, да и остальное… Я сам, помню, никогда не пропускал ни одной юб… гррр-м… дамочки с подобным экстерьером. Да и сейчас не могу сказать, что ослеп… гррр-м… и, уверяю вас…

— Чтобы вы ни говорили, генерал, — раздраженно перебил его судья. — Я вовсе не уверен, что мистер Дарси не придумывает алиби для этой мисс Беннет. Он мог сказать что угодно, лишь бы выгородить…

— Но-но! — генерал свирепо посмотрел на сразу притихшего сэра Юстаса. — Я бы не советовал вам ставить под сомнение слово, а, следовательно, и честь мистера Дарси.

— Ни в коем случае, — пробормотал судья. — Мистер Дарси — истинный джентльмен…

— Любопытно, что легенда сделала мать-кормилицу бессловесной… — пробормотал Тинкертон.

— Что вы сказали? — уставился на него судья, так и не закончив мысли о благородстве мистера Дарси. Шелли с интересом взглянул на Тинкертона.

— Простите, джентльмены, отвлекся, — продолжил его сыщик, оторвавшись от созерцания легендарной троицы. — Все, о чем вы сейчас говорили, исключительно замечательно, но у вас, то есть у нас, набралось слишком много взаимоисключающих фактов.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил судья, удивленно глядя на сыщика.

— Decipimur specie recti{Мы обманываемся видимостью правильного (лат.).}, — заявил тот. — Что мы имеем на сегодня? Компаньонка сопровождает двух девиц и вдруг по дороге бесследно исчезает. Затем в лесу обнаружена лужа крови…

— Нам все это известно, мистер Тинкертон, — нетерпеливо перебил его судья.

— Нам известны лишь видимые явления, но неизвестно, что происходит внутри, там, куда не может заглянуть человеческое око, но… — Тинкертон подошел к столику, наполнил бокал хересом, приподнял его, разглядывая золотистую жидкость на свет, — не может заглянуть око, — продолжил он, — но может проникнуть пытливый ум. Итак, отравлен мистер, как его…

— Херст… — подсказал судья.

— …Херст, посредством неустановленного вещества. Далее, некая дама в зеленом встречается в парке с незнакомцем, а девушка залезает на дерево. Вы когда-нибудь видели, чтобы юные девицы лазили по деревьям? — Тинкертон резко повернулся к генералу.

— Гр-м-м-м… я… детки по деревьям? Грр-м-м-м… нет, — генерал от неожиданности поперхнулся и закашлялся.

— Вот и я не видел, — спокойно продолжил Тинкертон. — Далее, священнослужителя ударяют по голове полкой. Как часто у нас в Англии покушаются на священников? — обратился он к судье.

— Ну, судя по делам последних лет, очень редко…

— Вот то-то и оно… А чем с утра занимался наш пострадавший священник? С кем-нибудь встречался? Может быть, он ходил куда-нибудь? Вы выяснили это? Расспросили слуг, поговорили с местными жителями? Здесь неподалеку есть деревня. Вы побывали там?

— Но, я… мы… зачем нам в деревню…какое это может иметь отношение… — судья растерянно замолчал.

— Я понял вас, сэр, — Тинкертон задумчиво потер нос. — Деревенские жители бывают очень наблюдательны и всегда замечают то, что выпадает из привычного хода вещей. Вы когда-нибудь беседовали с деревенскими жителями? — обратился он к Шелли.

Капитан изогнул бровь и выразительно посмотрел на судью.

— Тут у нас командует сэр Фэйр…

— И наконец неизвестный ночью проникает в дом, — продолжил сыщик. — С какой целью? Был ли это тот же человек, что встречался в парке с некой дамой?

— В зеленом, — прохрипел генерал со своего кресла.

— Итак: исчезновение, отравление, таинственное свидание, происшествие с лестницей, удар полкой и проникновение. О чем все это говорит?

Тинкертон обвел глазами присутствующих. Судья, генерал и капитан почти заворожено смотрели на него.

— О чем? — наконец, почти с восхищением, спросил судья.

— Гррр-м-м-м, гррр… — прокряхтел генерал.

— Это говорит о том, что все происшествия либо взаимосвязаны, либо…

— Либо? — с надеждой подхватил сэр Юстас

— Либо нет, — сделал заключение Тинкертон и деловито поинтересовался. — Вы осматривали парк?

— Нет. Только лес, — судья почему-то почувствовал себя неуютно и посчитал своим долгом оправдаться, хотя и не понимал, ради чего, собственно, он должен оправдываться перед этой столичной ищейкой. — Именно в лесу… э… были обнаружены кровь и улики.

Тинкертон пожал плечами, как бы показывая, что не ждал ничего иного.

— И что дал обыск леса?

Судья с готовностью выложил перед ним улики из пакета. Сыщик поморщился:

— Это нас ни к чему не приведет. Обычное барахло, которое можно найти в любом лесу Англии. Итак, вы не осмотрели парк!

— Но… драгуны… — протянул судья, оглядываясь на генерала, который совсем утонул в кресле, задумчиво вертя в руке пустой бокал из-под хереса.

— Понятно, — перебил его сыщик. — А что вы думаете об этом? — он извлек из кармана мешочек и предъявил его своим собеседникам.

— Что здесь? — судья раскрыл мешочек, достал щепоть порошка, понюхал и протянул его генералу.

— Запах похож на тот, который был у бренди в графине. Его пил мистер, как его там, — генерал щелкнул пальцами.

— Мистер Херст, — напомнил судья и обратился к Тинкертону. — Где был этот мешочек?

— В парке, в кустах, неподалеку от боковой тропинки, ведущей в Хансфорд.

Сэр Юстас смутился.

— На мешочке стоит неразборчивое клеймо лондонской аптеки, — сыщик вытащил из-за пазухи свою лупу и посмотрел сквозь нее на мешочек. — Исключительно замечательно. Я отошлю его на Боу-стрит, чтобы мои коллеги нашли аптеку, допросили аптекаря и представили нам материал для опознания покупателя.

Судья почувствовал себя неуютно.

— Мы как раз подумывали о парке, — попытался он оправдаться. — Лейтенант Йорик начал составлять подробный план поместья и…

Но Тинкертон остановил его взмахом руки и спросил:

— Вы беседовали с хозяином гостиницы? Узнали что-либо о прошлом пропавшей компаньонки… миссис… — он взглянул в протоколы, — Дженкинсон?

— Э-э… — промычал судья, чувствуя себя чуть ли не преступником на допросе.

— Ясно. Вы подробно расспросили мисс Лидию Беннет о маршруте ее движения к парку скульптур? Возможно, она видела того неизвестного, который встречался с леди в зеленом?

— Но с этими девицами Беннет невозможно… — начал было судья и одернул себя, удивляясь почему он оправдывается перед этим безродным выскочкой. Он постарался придать себе высокомерный вид и продолжил:

— Мисс Элизабет Беннет…

— У нее алиби, мы только что выяснили это, — перебил его генерал.

— Все очень противоречиво, — упрямо сказал судья. — Правда такова…

— Правда едина, непротиворечива и неделима, — авторитетным тоном сказал сыщик.

— Гррр-м, — пробурчал генерал.

— И мисс Энн де Бер тоже как-то замешана в этих происшествиях, слишком много улик свидетельствуют об этом. Еще есть мисс Мэри Беннет, которая очень подозрительно вела себя на допросе, и мисс Лидия Беннет тоже явно что-то скрывает… — добавил сэр Юстас.

— Хотите сказать, что во всем в конечном итоге виновата женщина? — снова перебил его Тинкертон, усмехнувшись. — Но полагаю, прежде чем побеседовать подробнее с вышеназванными особами, мы должны пойти в дом, куда в ту ночь так и не попало это многочисленное семейство…

— Беннетов, — подсказал судья.

Сыщик кивнул.

— …и выяснить, почему его хозяин так внезапно вернулся, — сказал он и встал.

— А как же чай?! — с возмущением спросил генерал.

Лейтенант Йорик облегченно вздохнул, закрыв за собой дверь библиотеки. Необходимость присутствовать на допросах и вести ставшие уже бесконечными протоколы, уже начинала угнетать молодого человека. Набросив лямку планшета на плечо, засунув подмышку складной стульчик, он вышел из дома и зашагал по аллее, размышляя, с какого места ему лучше продолжить свою деятельность. Ноги сами принесли лейтенанта к дубу, с которого он снял девушку, чей образ занимал все его мысли со вчерашнего дня. Молодой человек постоял около мощного красавца-дерева и зашагал по аллее, измеряя ее длину шагами и напевая под нос: «В полях, под снегом и дождем, мой милый друг, мой бедный друг…». Вдруг прямо перед ним на аллею из кустов выскочила бледно-рыжая собака, гавкнула и уселась посреди аллеи, разглядывая его странными желтыми глазами.

— Пошла прочь! — неуверенно сказал Йорик, размышляя, какие намерения могут быть у сидящего перед ним лохматого существа. Через пару мгновений из кустов с лаем вывалился рыжий косматый ком и уселся рядом с желтоглазой, с довольным видом уставившись на лейтенанта.

— МакФлай! Ага, нашел себе подругу? — Йорик, успокоившись при виде знакомой бесшабашной морды, поправил сползающий с плеча планшет и двинулся дальше. Парочка ринулась за ним, радостно лая и виляя лохматыми хвостами. Измерив длину аллеи от дуба до тисовой аллеи, Йорик устроился на раскладном стульчике и, разложив планшет на коленях, принялся набрасывать чертеж. Два мокрых носа упорно тыкались в его колени, пытались обнюхать угольный карандаш, а МакФлай даже попробовал отобрать его, ухватившись за него зубами, в результате чего на чертеже вместо ровной линии аллеи появилась жирная размазанная кривая. Лейтенант безуспешно пытался прогнать назойливую парочку и, в конце концов, сдавшись, собрал свои принадлежности и свернул в боковую аллею, решив осмотреть этот участок сада, который еще не был нанесен на план. В конце дорожки, тянущейся среди вечнозеленых кустов, он вдруг заметил удаляющуюся женскую фигурку. «Мисс Элизабет Беннет! Сестра мисс Кэтрин!» — почему-то разволновавшись, подумал молодой человек и бросился вдогонку, на ходу придумывая, как начать разговор о предмете, который со вчерашнего дня интересовал его больше всего на свете.

 

Глава тридцать третья, в которой одни удивляют, а другие удивляются

Розингс, 21 апреля, среда, 2:30 пополудни

Элизабет вышла из библиотеки и несколько минут постояла у дверей, пытаясь унять биение сердца и прийти в себя и думая о том, что произошло сегодня утром. Она думала о мистере Дарси, вспоминая, что он вновь поддержал и защитил ее перед судьей, упорно стремящимся обвинить ее в каких-то поступках, которые она не совершала. Она вспомнила про платок, который мистер Дарси подал ей, когда она не смогла сдержаться и расплакалась перед ним. Платок до сих пор лежал в ее комнате, и она подумала, что должна вернуть его хозяину.

Элизабет поднялась с дивана и отправилась в свою комнату. Взяв со столика тонкий батистовый лоскут с вышитой на нем монограммой ФД, она снова спустилась вниз, размышляя, где и как ей встретиться с мистером Дарси. Она в задумчивости прошла в музыкальный зал и невольно вздрогнула: у окна, спиной к ней, стоял тот, кого она искала.

Он обернулся на ее шаги.

— Мисс Беннет… — он поклонился и замолчал, словно не зная, что сказать. В комнате нависла неловкая тишина.

— Мистер Дарси, как хорошо, что вы оказались рядом, когда с мистером Коллинзом произошло это несчастье, — сказала Элизабет. — Если бы не вы, мне было бы очень сложно оправдаться перед судьей. Как вы думаете, сэр Юстас и вправду усмотрел в моем поведении злой умысел? — она вопросительно посмотрела на Дарси.

— Судье очень хочется найти виновного, но направление его поисков явно ошибочно, — ответил тот спокойно и, как ей показалось, печально. — Позвольте поинтересоваться, как сейчас чувствует себя мистер Коллинз? — добавил он почти равнодушным тоном.

Элизабет рассказала все, что знала о состоянии несчастного кузена.

— Мистеру Коллинзу несказанно повезло, что вы прогуливались рядом. Да и мне… тоже, — повторила она в конце рассказа, глядя на Дарси и пытаясь найти в его непроницаемом лице признаки какого-либо интереса к тому, о чем она говорила.

Он молча поклонился. От его сдержанности на Элизабет повеяло холодом, словно и не было того человека, который два дня назад подал ей платок и сказал: «Успокойтесь, все позади».

— Мистер Дарси, — решительно продолжила она, — вы дали мне свой платок, я с благодарностью хотела бы вернуть его вам.

Она протянула руку, в которой держала аккуратно свернутый платок.

Дарси взял тонкий лоскут ткани.

— Не стоит благодарности, мисс Беннет, это был долг вежливости.

Он постоял, молча глядя на нее, сжимая платок в руке, затем поклонился и вышел. Элизабет смотрела ему вслед, не зная, что и думать.

«Кажется, он сожалеет о своих поступках, отсюда и его надменная холодность», — решила она.

Элизабет открыла крышку фортепьяно и в задумчивости провела рукой по клавишам, взяла несколько аккордов. Она чувствовала, что злится на мистера Дарси за то высокомерное равнодушие, с которым он вновь говорил с ней. Сыграв пару небольших пьес, Элизабет подумала, что ей стоит немного прогуляться, чтобы развеяться и привести взбудораженные мысли и чувства в порядок. Прогулка в одиночестве немного страшила ее после всех произошедших за последние дни событий, и она хотела было поискать Мэри, чтобы пригласить ее с собой, но, представив, что ей придется выслушивать длинные нравоучительные речи сестры, решила, что опасность подвергнуться нападению блекнет перед перспективой заснуть где-нибудь посреди парка, выслушивая очередную поучительную главу из талмуда «О нравственности и невинности».

Медленно прогуливаясь по узкой аллее парка, задумавшись о событиях сегодняшнего дня, Элизабет не сразу обратила внимание, что ее кто-то окликнул:

— Мисс Беннет, мисс Беннет, простите!

Элизабет оглянулась и узнала лейтенанта Йорика, который решительно направлялся в ее сторону.

— Простите, мисс Беннет, мою назойливость, но я увидел вас здесь, так покойно гуляющую по этому чудесному парку, — лицо молодого человека озарилось приятной улыбкой.

— Чудесная погода, не правда ли?

Элизабет взглянула на юношу.

— Да, сегодня тепло.

— Немного жарковато, мисс Беннет, как вы думаете? — Йорик снова расцвел улыбкой.

— Вы помощник… — начала Элизабет.

— Да, я веду записи всех бесед, простите, я перебил вас. А сейчас, по поручению генерала занимаюсь составлением плана поместья и его окрестностей.

— Это интересно, — сказала Элизабет, улыбнувшись, — А вы не позволите взглянуть на ваши рисунки?

Лейтенант замялся.

— Э-э… я не слишком умел в набросках. План я уже почти нарисовал… сегодня ночью, а сейчас делаю последние заметки, чтобы закончить его. Вот видите, — он снял с плеча и показал Элизабет планшетку с закрепленным на ней листом бумаги, — вот аллея, по которой мы идем с вами, а вот здесь поворот, дальше начинается лес.

— Значит, сегодня ночью вы чертили план в библиотеке и чуть не поймали какого-то неизвестного, проникшего в дом, — сказала Элизабет. — Кто-то бродит по дому по ночам, это так страшно. Вам не удалось разглядеть этого человека? Кто это был?

— Высокий темноволосый мужчина, хотя, он может быть и светловолосым, было темно, а он убегал. Если бы не этот пес, я бы поймал его…

— И тогда, возможно, загадочные события последних дней как-то бы прояснились, — продолжила Элизабет.

— Возможно, — сказал лейтенант. — А почему вы не пригласили с собой на прогулку своих очаровательных сестер, мисс Лидию или мисс… Кэтрин?

Элизабет немного удивленно взглянула на лейтенанта и ответила:

— Знаете, порой приятно побыть в одиночестве.

— Простите, мэм, — молодой человек смущенно улыбнулся. — Наверное, я все-таки помешал вам.

Элизабет улыбнулась в ответ:

— Нет, что вы, совсем не помешали, мне очень приятно беседовать с вами.

Лейтенант оживленно продолжил:

— Ваша сестра, мисс Кэтрин, — очень милая девушка. И мисс Лидия тоже, — поспешно добавил он. — Они очень живые и веселые молодые леди. Наверно, у них много поклонников. У меня тоже есть сестры, младшие, хохотушки, никому не дают покоя. Уж как матушка ни пытается успокоить их, усадить за вышивание или бирюльки, они не могут усидеть на месте и пяти минут. Но они еще очень молоды, приходится быть к ним снисходительными.

— Ваша семья живет в Кенте, лейтенант?

— Да, у нас небольшое поместье*** в соседнем графстве. Сестры живут там с родителями. Вы знаете, миссис Беннет очень похожа на мою мать, а мисс Кэтрин напоминает одну из моих сестер, ее тоже зовут Кэтрин. Она очень любит цветы. Когда я бываю дома, она все время приносит цветы в мою комнату, и как я не пытаюсь убедить ее в том, что у меня ни девичья спальня, слышать ничего не хочет. А что предпочитает ваша мисс Кэтрин?

— Вы очень любите своих сестер, не так ли, лейтенант Йорик? — невольно улыбнулась Элизабет. — О, думаю, Китти очень любит танцевать.

— Ну, танцы — это вообще женская слабость.

— А для мужчин — чудесная возможность полюбезничать с хорошенькой девушкой, — лукаво заметила Элизабет. Молодой человек, определенно производил приятное впечатление.

В ответ Йорик расцвел улыбкой.

— Да, вы совершенно правы. Уверен, что мисс Кэтрин хорошо танцует. Жаль, что… — лейтенант оборвал фразу и, помолчав, спросил более спокойным тоном:

— А ваше поместье находится в…

— В Хартфордшире, Лонгборн, неподалеку от Меритона.

— Да, я бывал в тех местах, очень… О, осторожно, мисс Беннет!

Раздался оглушительный лай. Прямо под ноги Элизабет из кустов стремительно вылетела белка, рванула по дорожке и взлетела на ствол стоящего напротив бука. Следом за ней, сметая все на своем пути и отчаянно лая, промчалась парочка лохматых рыжих псов. От неожиданности девушка отпрянула назад и чуть не упала, теряя равновесие. Лейтенант Йорик, проявив истинно военную реакцию, успел удержать Элизабет от падения, подхватив ее за талию. Под буком обиженно лаяли охотники-неудачники. Гравий зашуршал под чьими-то быстрыми шагами. Элизабет обернулась, поспешно высвобождаясь из рук лейтенанта. Мистер Дарси, стремительно вывернувший из боковой аллеи, резко остановился, словно наткнувшись на невидимое препятствие.

— Мисс Беннет, мистер… э-э-э…лейтенант… — он поклонился, развернулся и быстро пошел прочь. Элизабет казалось, что тяжелый пристальный взгляд мистера Дарси, которым он одарил их перед тем, как уйти, пригвоздил ее к месту, лишив способности двигаться и думать.

 

Глава тридцать четвертая, в которой мистер Тинкертон берет расследование в свои руки

Розингс, 21 апреля, среда, 4:10 пополудни

Тимоти Тинкертон оказался понимающим человеком и не только не лишил следственную комиссию заслуженного перерыва, но и сам с не меньшей охотой присоединился к праздной компании в гостиной.

Леди Кэтрин, почти возмущенная присутствием какого-то сыщика в своей гостиной, — она-то, не раздумывая, отправила бы его на кухню в общество слуг, где ему и было место, — попыталась дать ему ряд крайне необходимых с ее точки зрения указаний по поводу некоторых аспектов расследования этих загадочных происшествий.

— Непременно, мэм, — Тинкертон перебил ее на самом интересном месте и отправился прямиком к Мэри Беннет, которая сидела в одиночестве на угловом диванчике.

— Возмутительно! — ахнула леди Кэтрин, пораженная в самое сердце столь неуважительным к ней отношением.

— Современная молодежь, гррр-м, — генерал подал ей блюдо с сандвичами и пристроился рядом. — Помню, в Индии во время обеда на меня попытался напасть бенгальский тигр, гррр-м…

— Как, прямо во время обеда?! — ахнула леди Кэтрин и с нескрываемым восхищением посмотрела на своего собеседника.

— Можете себе представить, миледи. У этих тигров… гррр-м… и прочих туземцев начисто отсутствует уважение к английским традициям. Гррр-м…

Леди Кэтрин моментально забыла о беспардонном поведении Тинкертона, и все свое внимание обратила на генерала. Он не заставил себя упрашивать и начал рассказывать, как в горах Португалии одной пулей поразил огромного бурого медведя и испанскую дикую рысь. Леди Кэтрин без устали восхищалась охотничьими талантами генерала, который живописал свою речь самыми невероятными подробностями, одновременно не забывая отдавать должную дань закускам и чаю.

— Какое впечатление произвел на вас этот мистер из Лондона? — поинтересовалась Кэролайн у сидящего рядом сэра Юстаса и бросила неприязненный взгляд в сторону Тинкертона. — Несколько странноватый тип, на мой взгляд.

— Полностью с вами согласен, — судья также покосился на сыщика, который беззастенчиво облокотился на чайный столик и без особого изящества уплетал горкой наложенную на свою тарелку еду, какую только смог себе раздобыть.

— Как продвигается следствие? — Кэролайн знала, что мисс Элизабет Беннет была вызвана для повторной беседы, и горела желанием узнать все детали, втайне надеясь, что не без ее собственной и бескорыстной помощи следствию с этой кичливой особы немного посбивают спесь.

— Благодарю вас, мисс Бингли, — сэр Юстас в которой раз отметил, насколько хороша эта леди и как прекрасно воспитана. Ему было весьма приятно и даже лестно, что мисс Бингли проявляет столь повышенное внимание к его делам, а значит, и к нему самому.

— Я прилагаю все усилия, чтобы разобраться в происшествиях, — сказал он, простодушно игнорируя действительность. Правда, немного мешал мешочек, найденный Тинкертоном… Впрочем, по размышлении, сэр Юстас пришел к выводу, что с таким же успехом его могли найти и драгуны, если бы отправились прочесывать не только лес, но и парк. «Генерал Бридл определенно дал маху в этом деле», — подумал судья и, многозначительно понизив голос, сказал:

— Появились новые улики, и дело становится гораздо запутаннее, чем казалось на первый взгляд.

Кэролайн пришла в восторг, думая, что мисс Элизабет Беннет определенно замешана в этом покушении на мистера Коллинза, и такой умный, проницательный джентльмен, как сэр Юстас Фэйр, несомненно, выведет эту гордячку на чистую воду. Тогда-то мистер Дарси поймет, как был неправ, пренебрегая обществом такой дамы с безукоризненной репутаций, как сама мисс Кэролайн Бингли. Она так увлеклась разговором с судьей, что даже не заметила, когда в гостиную вошел невысокий кряжистый господин, который с порога провозгласил:

— Добрый день, добрый день, хотя не для всех он такой уж и добрый!

Он подошел к леди Кэтрин, которая представила обществу местного аптекаря — мистера Бейтса и предложила ему выпить с ними чая.

— Хорошее никогда не лишне, — заметил аптекарь, с благодарностью взял чашку с чаем, выбрал самый большой пирожок на блюде и спросил:

— Ну-с, на что жалуемся?

— У нас происходит Бог знает что, — сказала леди Кэтрин. — Ни днем, ни ночью нет покоя — бесконечные нападения, исчезновения, покушения… Кстати, каково самочувствие мистера Коллинза? Пришел ли он в себя?

— Не все сразу, миледи, — отвечал ей аптекарь. — Рана у него не смертельная, но несколько дней в постели ему придется провести. Мои микстуры — да вы знаете, — делают чудеса.

— Мистер Коллинз даже не узнал меня, свою патронессу, — пожаловалась леди Кэтрин. — Могли ли вы себе такое представить, мистер Бейтс?

Мистер Бейтс добродушно улыбнулся.

— Чего нельзя исцелить, то нужно терпеть, — сказал он.

— Я не намерена терпеть такое к себе отношение, — твердо заявила леди Кэтрин. — И как только мистер Коллинз поправится, я укажу ему, что в любом состоянии, даже в беспамятстве, он, прежде всего, должен помнить о своем сане и всегда быть джентльменом.

— Процветание собирает вокруг друзей, а несчастье испытывает их дружбу, — философски заметил аптекарь. — Собственно, я зашел, чтобы проведать мистера Херста и принес лекарства для поддержания расстроенных нервов миссис Херст.

— Мои нервы не выдерживают этих ужасов, — обрадовалась миссис Херст и вцепилась в протянутый аптекарем пузырек.

— Нам с мисс де Бер тоже нужна укрепляющая микстура, — вмешалась леди Кэтрин. — После ночного переполоха я с трудом заснула, вернее, не могла сомкнуть глаз почти до утра… И мисс Дарси тоже нужно что-то успокаивающее… — Я прекрасно спала, тетушка, — воспротивилась Джорджиана и переглянулась с Энн, которая лишь повела плечами.

— У вас появилась дурная привычка спорить со старшими, — леди Кэтрин сурово посмотрела на племянницу. — Все эти ваши романы до добра не доведут. Перед ленчем вы хромали. Пожалуй, мистеру Бейтсу стоит вас осмотреть и выписать необходимые лекарства. А вы, Фицуильям, — она пристально посмотрела на полковника, — выглядите плохо: бледный, в глазах нездоровый блеск. Я уже не говорю о Дарси, который почти ничего не ест и постоянно пропадает на верховых прогулках. Мистер Бейтс, — обратилась она к аптекарю. — Вы непременно должны также осмотреть моих племянников — они определенно больны.

Джорджиана хихикнула, а Дарси и Фицуильям мрачно уставились друг на друга и наотрез отказались от услуг аптекаря.

— Когда есть друзья по несчастью, и несчастье меньше, — объявил мистер Бейтс, достал из своего саквояжа несколько склянок с микстурами, поставил их на столик перед леди Кэтрин и отправился наверх, проведать мистера Херста.

Тем временем мистер Тинкертон, проглотив неимоверное количество пищи, обратил свой взор на мисс Мэри, тихо сидевшую рядом и что-то ковырявшую в своей тарелке.

Мэри, так и не успев рассказать Лиззи о своем знакомстве с лондонским сыщиком, растерялась, увидев его в гостиной. А когда он сел возле нее, совсем смутилась и даже не смогла толком поесть, хотя никогда не страдала отсутствием аппетита, гадая, заговорит или не заговорит с ней мистер Тинкертон. Когда он наконец к ней обратился, она почему-то вздрогнула от неожиданности и чуть не уронила свою тарелку на ковер леди Кэтрин.

— Ну-с, милая мисс Мэри, — сыщик довольно улыбнулся. — Так вы живете сейчас в Розингсе?

— Именно так, сэр, — благовоспитанно ответила Мэри, чинно опустив глаза.

— Исключительно замечательно! — похвалил ее Тинкертон.

— В Хансфорде на всех не хватило спальных комнат, — пояснила Мэри. — Леди Кэтрин любезно оставила меня и мою сестру Лиззи под крышей своего дома, несмотря на количество живущих у нее гостей, что наглядно подтверждает положение о том, что богатство несет на себе дополнительное бремя.

— Все в нашей жизни — бремя, — уточнил Тинкертон. — Нам остается стоически принимать это бремя, не ломаясь и не сгибаясь под его тяжестью.

Мэри с благоговением посмотрела на сыщика, встретила его проникновенный взгляд, отчего покраснела и пришла в еще большее замешательство.

— Я с удовольствием прогулялся бы с вами, — если вы позволите пригласить вас на прогулку, — чтобы обсудить некоторые детали наших представлений о бренности бытия и прочих занимательных положений, — сказал Тинкертон, любуясь смущенной девушкой.

Мэри еще никогда ни один джентльмен не приглашал на прогулки. Да что там! Ее даже не приглашали на танцы на балах, и никто никогда не беседовал с ней вот так, наедине, ни на какие темы, тем более такие интересные. Странно, что он спрашивает ее разрешения на совместную прогулку, когда она готова следовать за ним хоть на край света.

— Это большая честь для меня, сэр, — прошептала она.

— Исключительно замечательно! Договорились, — мистер Тинкертон посмотрел на часы на каминной полке и оглянулся на судью с генералом, поглощенных беседой со своими соседками. — Сегодня, к моему глубочайшему сожалению, у меня нет времени… Расследование, знаете ли. Но завтра я почту за честь сопроводить вас в парк.

С этими словами он встал, поклонился обмирающей от счастья Мэри и направился к сэру Юстасу и генералу Бридлу, которые с явной неохотой отвлеклись от еды и дам, чтобы проследовать за сыщиком на улицу. За ними поспешили капитан Шелли и лейтенант Йорик.

В усугубление своей вины мистер Тинкертон не дал возможности судье и генералу воспользоваться коляской, чтобы по дороге добраться до Трифем-Хауса. Он протащил их по лесу и заставил дожидаться не менее получаса, пока тщательно осматривал поляну и все кусты вокруг засохших пятен крови.

— Здесь уже все давно обыскали, — недовольно поворчал судья и переступил с ноги на ногу.

— И это заметно — будто стадо коров через лес прогоняли, — хмыкнул Тинкертон. — Это так и было, или поломали уже при осмотре? — он показал на обломанные ветки кустарника на противоположной от лужи крови стороне поляны.

Судья пожал плечами, а капитан Шелли сказал, что ветки были уже изрядно поломаны, когда он с драгунами появился здесь на следующий день после происшествия.

— Что по этому поводу сказали свидетели? — поинтересовался сыщик.

Шелли посмотрел на сэра Юстаса, который не смог по этому поводу ничего сказать, поскольку не обратил внимания на этот кустарник, когда мистер Дарси и полковник Фицуильям привели его на это место.

— Какое значение имеют эти ветки? — спросил он. — Наверняка их поломали Беннеты, когда вышли на поляну.

— Но они должны были выйти сюда правее, — заметил Тинкертон. — И следы, вот здесь, — он показал на просвет между деревьями в нескольких ярдах от кустарника с обломанными ветвями, — это подтверждают.

— Гррр-м, — сказал генерал и вытащил часы из нагрудного кармана. — Если мы хотим успеть вернуться в Розингс к обеду, то нам стоит поторопиться.

— Как скажете, — легко согласился сыщик и через немногим более четверти часа подвел порядком изнемогших спутников к мрачному обветшалому дому, окна которого были плотно закрыты ставнями, трубы не дымили, а парадная дубовая дверь казалась наглухо запертой.

— Определенно в доме никого нет, — недовольно проворчал судья, которому надоели бесцельные, с его точки зрения, и весьма утомительные блуждания по лесу. Одно дело — проводить время в библиотеке Розингса, но совсем другое — сбивать ноги по бездорожью и стучаться в пустой дом.

— Гррр-м, — генерал кивнул Йорику. Лейтенант, не обнаружив молотка, забарабанил по правой створке двери своим мощным кулаком.

Вскоре внутри раздались шаркающие шаги, дверь со скрипом приоткрылась и в проем просунулась лохматая голова какого-то старика. Это оказался несловоохотливый привратник, из которого общими усилиями вскоре вытянули, что владелец дома большей частью он обитает в Вест-Индии, в Англии бывает наездами, а в последний раз объявлялся не далее, как несколько дней назад.

— Исключительно замечательно, — заметил Тинкертон и спросил:

— А где хозяин сейчас?

— Бог его знает, — ответил привратник. — Ночь переночевал и поутру уехал. Хлопот только добавил, и все.

— Он был один? — уточнил сыщик.

— Один, один, — подтвердил привратник.

— Что, без слуги? — удивился судья, который не представлял, как джентльмен может сам себя побрить или одеться. Не говоря уже о…

— Как же без слуги! — возмутился старик. — И слуги, и кучер, — все, как положено.

— Исключительно замечательно! — снова сказал Тинкертон и как бы между прочим спросил:

— А хозяин не хромает? Или среди слуг кто на одну ногу припадает?

— Кто их разберет? — привратник с кряхтением пожал плечами. — Шуму понаделали. Всю ночь будили. Сначала хозяин, чтобы дверь ему отпер. Как открыл — толпа ввалилась. Что мне с ними? Я к себе сразу ушел, спать. Потом слышу, опять в дверь стучат — путники ночевать просятся. А куда их, коли хозяин в доме? Утром встал, глядь, и хозяина нету.

— Может, это не хозяин был? Вы ж его не видели?

— Как не хозяин? Хозяин, кто ж еще? — удивился привратник. — Что ж я, просто так сюда кого пущу?

Других сведений из старика выудить не удалось, разве что вчера какой-то человек бродил по лесу. Нет, не хромал, хотя вид имел подозрительный.

— Что в нем было такого подозрительного? — спросил Тинкертон.

— Весь в темном, — сказал привратник. — Даже шея черным платком обмотана. И вид жуликоватый. Все озирался по сторонам и что-то высматривал.

— А появлялась ли здесь какая-нибудь женщина?

— Были. Сначала вроде одна, а потом смотрю — а их пять или шесть. Голосили громко.

— Что за женщины? — встрепенулся судья. — Среди них был кто-то в зеленом платье?

— В зеленом? — переспросил привратник и задумался. — Кажись, нет. Не помню, да и темнело уже.

— Видимо, это семья Беннет, гррр-м, — заметил Бридл.

Тинкертон что-то записал в свой блокнот, поблагодарил привратника и повел судью с офицерами по тропинке к гостинице «Олень и яичница».

Хозяин гостиницы подтвердил рассказ семьи Беннет. Подозрительные хромые и не хромые личности у него в гостинице в последние дни не останавливались. Судья с генералом, громко вздыхая, присели к столу и заказали по кружке эля. Офицеры устроились за соседним столом, а Тинкертон заглянул в гостиную, где обнаружил лишь одинокого пожилого джентльмена с газетой, да двух дам с рукоделием у окна.

— Вижу, у вас здесь бойкое место, — сказал он хозяину.

— Откуда ж бойкое? — возразил тот. — По этой дороге мало ездят, постояльцев — того меньше, только вечером разве кто из Типсидонки заглянет — выпьет пару кружек эля да в картишки перебросится. Тихо тут у нас.

— Но в воскресенье вечером свободных номеров в гостинице не было, — напомнил ему сыщик.

— Мы и сами с хозяйкой удивлялись — откуда столько вдруг набралось. Редко случается, что все комнаты заняты.

— А кто у вас тогда останавливался?

— Несколько джентльменов с семьями, пара старушек, две юные леди, да несколько офицеров. Семейные уехали на следующий день в Лондон, девушки вечером того же дня отказались от комнат и направились в сторону Хансфорда, а офицеры — один съехал вчера, другой — сегодня.

— Хм… — Тинкертон на мгновенье задумался. — А не показалось ли вам что-нибудь странным в облике офицеров, в их поведении?

— Да как вам сказать, — тут хозяин гостиницы почувствовал, как ему в ладонь что-то вложили — приятную форму и тяжесть монеты трудно было с чем-то перепутать. Он откашлялся и быстро сказал:

— Один из офицеров… зашел в гостиницу в форме, а вышел черным ходом и в гражданской одежде. Темный сюртук, темные панталоны… Когда он вернулся, его сапоги были в грязи, с налипшими к ней травинками. Сегодня он съехал из гостиницы в наемной двуколке, предварительно расспросив о разных дорогах на Лондон.

— Когда съехал?

— Пару часов назад.

— А этой ночью было что-то подозрительное? Шум, свет в неурочное время?

— Нет, — хозяин покачал головой. — Не заметил ничего. Разве что лошади немного беспокоились в конюшне. Уже под утро.

— Благодарю вас, — еще несколько монет перекочевало в ладонь довольного хозяина гостиницы, после чего Тинкертон предложил своим спутникам вернуться в Розингс. Возвращаться пешком через лес судья с генералом категорически отказались, реквизировав для своих нужд хозяйский экипаж. Результаты действий мистера Тинкертона генерал Бридл и сэр Юстас между собой единодушно расценили как ничтожные, ради которых не стоило затрачивать столько усилий.

— Гррр-м, — сказал генерал, когда все джентльмены уселись в коляску, — наши желудки, скажу я вам, не заслужили подобного обращения. Вся эта беготня после чая может привести к несварению… гррр-м.

— Вы думаете? — забеспокоился судья и бросил недовольный взгляд на невозмутимого мистера Тинкертона.

— Уверен, — отрезал генерал. — Спасти нас может только своевременный и сытный обед, а также добрая сигара с портвейном в удобном кресле и приятном обществе. Гррр-м… Леди Кэтрин приглашала нас сегодня присоединиться к их компании в Розингсе и даже успела шепнуть, что к обеду будет черепаховый суп, запеченная лососина и…

— Старый и знакомый путь не избавляет нас от новых ошибок и неудач, — провозгласил сыщик и приказал кучеру трогать, никак более не отреагировав на недовольство генерала.

 

Глава тридцать пятая, в которой происходит еще одно загадочное исчезновение

Хансфорд, 21 апреля, среда, 5:00 вечера

Миссис Беннет была весьма довольна развитием событий, когда выяснилось, что Джейн, которая пошла провожать Элизабет в Розингс, на обратном пути в парке встретила мистера Бингли.

— Он был настолько любезен, что составил компанию нашей старшей дочери по дороге в Хансфорд, — рассказала она мистеру Беннету. — Конечно, мистер Бингли побоялся отпустить ее одну — ведь в округе промышляют злоумышленники, которые постоянно нападают на ни в чем неповинных жителей. Но, скажу я вам, дорогой мистер Беннет, что его забота о безопасности нашей Джейн — лишь повод да отговорка. Я в этом уверена! На самом деле, он хотел побыть с ней вместе, наедине, потому что — а материнское сердце мне это подсказывает, — он вновь ею увлечен. И я уверена, не сегодня-завтра он объяснится…

— Вы были в этом уверены и прошлой осенью, — заметил мистер Беннет. — Но, насколько я помню, мистер Бингли так и не удосужился тогда жениться на Джейн.

— О, мистер Беннет! — ахнула миссис Беннет. — Мои нервы с утра в совершенном расстройстве, а вы совершенно не желаете меня понять!.. Уверяю вас, на этот раз он настроен гораздо серьезнее. Видели бы вы его взгляды, которые он бросал на нашу дорогую девочку! А когда я сказала — в присутствии мистера Бингли! — что только Джейн с ее ангельским сердцем может меня утешить, он так многозначительно улыбнулся… Я, конечно, тут же намекнула ему, что у меня и в мыслях не было неумеренно расхваливать свою старшую дочь, которая такая милая, умная и прекрасная девушка. На что мистер Бингли сказал, что такие девушки, как она, — большая редкость, и опять так красноречиво на нее посмотрел…

— Вероятно, зрение мистера Бингли не столь превосходно, как его годовой доход, — ответил на это мистер Беннет.

Его жена тут же напомнила мистеру Беннету о своих нервах и его бессердечности, и с трудом, но удержалась от прочих подробностей своей беседы с мистером Бингли. Например, как еще не менее пяти минут она распространялась о достоинствах своей старшей дочери, каким смущенным выглядел при этом молодой человек, и как мило краснела Джейн. Несмотря на сомнения мистера Беннета, миссис Беннет была уверена, что на этот раз сделала все, что в ее силах, для устройства судьбы Джейн.

Тем временем мистер Беннет, вспомнив, что их младшие дочери с утра не появлялись в Хансфорде, спросил:

— Где Китти и Лидия? Они вернутся сюда, или их тоже пригласили поселиться в Розингсе?

Миссис Беннет, которая в этот момент в мечтах предвкушала невероятную зависть всех своих меритонских знакомых, когда те узнают о помолвке ее дочери с мистером Бингли, встрепенулась:

— Действительно, а куда подевались наши девочки? Они вышли проводить Мэри… Джейн, Джейн! — позвала она старшую дочь. Когда та вошла в гостиную, миссис Беннет спросила:

— Ты видела в парке Лидию и Китти?

— Я не видела их, мама, — Джейн несколько смутилась, и это смущение не укрылось от миссис Беннет, которая в определенные моменты жизни была удивительно прозорлива:

— Ладно, девочка моя, не смущайся…Мне понятно, что у тебя могли быть занятия поинтереснее, чем наблюдение за своими младшими сестрами, — она торжествующе взглянула на мистера Беннета и продолжила:

— Вероятно, Лидия и Китти не смогли отказать себе в удовольствии пообщаться с офицерами, и я их понимаю… Помню, когда мне было семнадцать….

Ее воспоминания вовремя прервал мистер Беннет, который напомнил, что перед отъездом в Розингс леди Кэтрин пригласила их на обед, чтобы снять часть заботы о гостях с плеч миссис Коллинз.

— Если наши младшие дочери сейчас не появятся, — сказал он, взглянув на часы, которые показывали уже половину шестого вечера, — то не успеют переодеться к обеду.

— Ох, а мы не можем опоздать в Розингс к назначенному времени, — ахнула миссис Беннет. — Это было бы верхом неучтивости по отношению к леди Кэтрин и ее гостям… Что же делать?!

— Думаю, нам нужно собираться в Розингс, — ответил мистер Беннет. — Судя по всему, ваши дочери, увлеченные флиртом с офицерами, там подзадержались.

— Но как же быть с вечерними платьями? — не унималась его жена. — Лидия и Китти не могут в дневных платьях садиться за стол при столь изысканном обществе…

— Боюсь, будет еще хуже, если мы прождем их здесь и не поспеем к обеду, — ответил мистер Беннет.

Вскоре оставшиеся в малом количестве представители семьи Беннет были готовы отправиться в Розингс. Перед уходом они справились о самочувствии мистера Коллинза. Как рассказала им Шарлотта, на минуту отойдя от постели больного, хотя аптекарь нашел рану на голове не опасной, а нарушения памяти — временными, а также обещал скорое и полное выздоровление пастора, тот по-прежнему не узнавал даже свою жену. Все попытки его успокоить воспринимал со всхлипами, причитаниями и недоверием, а после употребления лекарства, мистер Коллинз заснул, но сон его был беспокойным. Пастор продолжал всхлипывать во сне, размахивать руками и бормотать: «Да, ваше сиятельство… Очень разумно, ваше сиятельство…».

— Как мне жаль вашего кузена, мистер Беннет! — фальшиво восклицала миссис Беннет по дороге в Розингс. — Боюсь, микстуры ему уже не помогут… Кстати, я обратила внимание, что лейтенант Йорик посматривает с большим интересом на нашу Китти. Конечно, странно, что он выбрал ее, а не Лидию, которая и выше ростом, и гораздо красивее…

Мистер Беннет на это заметил, что аптекарь выглядит вполне толковым, и нет причины оплакивать мистера Коллинза раньше времени, и что если из двух зол — в виде их младших дочерей — лейтенант выбрал наименьшее, то это говорит о его некоторой рассудительности, которую можно только приветствовать.

Миссис Беннет опять вспомнила о своих нервах, о пропавших невесть куда младших дочерях, а также о том, что им никак нельзя опаздывать к обеду в Розингс, чтобы не вызвать раздражения такой высокородной и требовательной дамы, как леди Кэтрин.

Тем временем в Розингсе в ожидании обеда все уже собрались в гостиной. Мужчины наслаждались аперитивом, леди Кэтрин де Бер мило ворковала с генералом Бридлом, вызывая неподдельное изумление племянников. То, что гости из Хансфорда слегка запаздывали, казалось, ею даже не было замечено. Наконец лакей объявил о приходе Беннетов. Миссис Беннет вошла в гостиную, встревожено озираясь по сторонам. Беспокойство матери не ускользнуло от Элизабет, которая тут же поднялась с места и подошла к Джейн:

— Что случилось, Джейн? — тихо спросила она, стараясь не привлекать внимания миледи. — Почему Китти и Лидия не пришли с вами?

Джейн Беннет испуганно взглянула на сестру:

— Как, Лиззи? Разве девочек нет в Розингсе? Они с полудня не появлялись в Хансфорде, и мы подумали, что они остались здесь, хотя им следовало бы переодеться к обеду…

— Но их здесь нет, — удивленно ответила Элизабет. — Я была уверена, что они придут вместе с вами…

Миссис Беннет услышала слова второй дочери и неосторожно громко воскликнула:

— Что ты говоришь, Лиззи! Как, моих девочек здесь нет? Господи, где же они?! Что могло случиться с ними?

Приглушенный гул голосов в гостиной смолк, и уже головы всех присутствующих были обращены к миссис Беннет и ее дочерям.

— Что случилось? — поинтересовалась леди Кэтрин, вынужденная прервать свою беседу с генералом.

— О, миледи! — запричитала миссис Беннет. — Пропали мои младшие дочери, Китти и Лидия. Мы были уверены, что они остались в Розингсе, но Лиззи утверждает, что их здесь нет, — миссис Беннет всхлипнула и в изнеможении опустилась в кресло.

— Вероятно, мадам, вы с ними разминулись по дороге, — мистер Дарси подошел поближе, мельком взглянув на взволнованную Элизабет. — Можно отправить кого-нибудь из слуг в Хансфорд, чтобы убедиться…

— Разрешите мне, сэр! — лейтенант Йорик порывисто вскочил с места, преданно глядя на генерала. — Я провожу обеих мисс Беннет в Розингс.

— Что ж, лейтенант, я думаю, миледи не будет против, если вы приведете… заблудших девушек к обеду? — Бридл покосился на леди Кэтрин, которая, растаяв под взглядом бравого вояки, согласилась с этим разумным предложением.

Йорик моментально исчез, оставив общество в легком недоумении. Повисла неловкая и долгая пауза. Наконец леди Кэтрин велела дворецкому повременить с обедом до прихода задержавшихся девиц Беннет. Тон, которым были произнесены эти слова, не оставлял окружающим надежд на снисходительное отношение миледи к столь вопиющему поведению молодых девушек. Даже миссис Беннет притихла, боясь неверным словом разгневать леди Кэтрин. Джейн присела рядом с Элизабет, и девушки попытались найти разумное объяснение исчезновению младших сестер. Увы, такового не находилось, и Джейн, не склонная обычно драматизировать события, разволновалась еще больше. Элизабет с трудом выносила ехидные взгляды Кэролайн Бингли, которая была как нельзя более рада случаю уколоть Элизабет:

— О, мисс Элайза, — приторно-сладко сказала мисс Бингли. — Вашим младшим сестрам, вероятно, наскучил дом пастора, и они решили прогуляться в деревню, куда, верно, заглядывают расквартированные неподалеку драгуны.

Элизабет сдержанно заверила мисс Бингли в том, что сестры, вероятнее всего, задержались, гуляя по парку Розингса, и непременно скоро появятся.

— В Типсидонки есть несколько премилых лавочек с разными вещицами, которые могут привлечь внимание юных леди, — заметил Фицуильям. — Знаете, всякие ленты, кружева, булавки, шкатулки…

— Не называйте деревню этим вульгарным прозвищем, — возмутилась леди Кэтрин. — Сколько раз всех просила не упоминать в моем присутствии…

— Типсидонки?! — заинтересованно переспросил Тинкертон, не обращая внимания на слова хозяйки дома. — Пьяный осел? Любопытное название…

— А почему Типсидонки? — осведомилась мисс Бингли. — Я думала, что деревня называется Хансфорд.

— Официально — Хансфорд, — подтвердил Фицуильям. — Но местные жители не называют ее иначе, как Типсидонки, потому что лет триста назад там произошла преинтересная история, главным героем которой оказался пьяный осел…

— Ослы не могут быть пьяными, потому что они не пьют ни вина, ни эля, — заявила леди Кэтрин. — Поэтому у этой истории нет никаких оснований быть правдой. И я не позволю в этих стенах рассказывать всякие глупости…

Но любопытство гостей уже было возбуждено, и они потребовали от полковника обстоятельного рассказа об осле, который прославился столь своеобразным образом на всю округу. Когда к этим просьбам присоединился и генерал, то леди Кэтрин была вынуждена милостиво кивнуть племяннику, который взял в руки старинный фолиант, лежавший на каминной полке, и зачитал вслух следующие строки:

«Ясным погожим днем отправилась Корделия, жена покойного Рупрехта, из Розингс-Холла в деревушку поблизости, дабы навестить знахарку.

— Вот тебе монетка, — протянула она старухе золотой. — Скажи мне, что меня ждет, а что поджидает.

Знахарка попробовала монету на единственный зуб свой и размешала пахучее варево, поспевающее в огромном чане.

— Как напьется осел эля, да ухмыльнется пьяной пастью, так и сгинешь ты бесследно, — предрекла она.

— Ослы — не люди, напиваться им не с чего, — Корделия вспомнила о своем безвинно погибшем супруге, который любил эль больше всего на свете, и всхлипнула.

— Иди, и помни о пьяном осле, — пробормотала старуха.

Корделия вышла из хижины и — о! — увидела, как с телеги, проезжающий мимо, падает бочка огромная на дорогу и разбивается, как сквозь разломанные доски вытекает на дорогу крепкий темный эль, а осел, пасущийся неподалеку, прямиком направляется к этой луже.

— Не может быть! — вскрикнула Корделия. Заломив руки, она с ужасом наблюдала, как осел досыта напивается эля, поднимает морду и пьяно скалится всей своей пастью, глядя прямо на несчастную вдову. Застонала Корделия и пошла, спотыкаясь, куда глаза глядят. Больше ее никто никогда не видел…»

— С тех пор и прозвали деревню Типсидонки, — сказал полковник в полной тишине и захлопнул фолиант.

Дамы зашевелились, послышались вздохи, всхлипы и шуршание носовых платков.

— О, — простонала миссис Херст и глотнула из пузырька аптекаря, заблаговременно припрятанного в ридикюле. — Ужасы какие: никто не видел с тех пор… Уверена, Марс находился в созвездии Южной Гидры… Уверена!

— Бедняжка Корделия! — прошептала Джорджиана и с упреком посмотрела на капитана Шелли, который помрачнел больше обычного. — Она, верно, так сильно любила своего мужа, а он предпочитал ей эль…

— Но почему она не пошла домой?! — тихо всхлипнула Энн, безуспешно отыскивая свой носовой платочек.

— Потому что ее возлюбленный супруг умер, и никто не ждал ее, — тихо сказал Фицуильям и незаметно положил в ее ладошку свой платок.

Джейн полными слез глазами посмотрела на Бингли. Тот ободряюще ей улыбнулся и сказал:

— Возможно, она отправилась к своим родственникам, не желая возвращаться в дом, где скончался ее муж.

— Это неизвестно, — леди Кэтрин быстро промокнула глаза, приняла свой обычный высокомерный вид и язвительно добавила:

— Вот к чему приводят прогулки без сопровождения и безответственное отношение к своим же родственникам, которые ждали эту даму в Розингс-Холле и, хочу заметить, волновались за нее.

— Мои нервы этого не выдержат! — миссис Беннет откинулась на спинку кресла и обмахнулась платком. — Если Китти и Лидия пошли в эту деревню, а там гуляет без привязи какой-нибудь осел…

Тут в гостиной появился лейтенант Йорик, ведя за собой перепуганную Китти. Миссис Беннет приподнялась в кресле:

— О, господи, Китти, где же вы были!? Нельзя так изводить собственную мать! Что подумает о нас миледи! Где Лидия!? Почему ты одна?!

Побледневшая Китти молчала, опустив голову.

— Мисс Лидии Беннет нет в Хансфорде, — Йорик выступил вперед, загораживая собой Китти. — И мисс Кэтрин не знает, где она находится.

 

Глава тридцать шестая, в которой все еще больше запутывается

Розингс, 21 апреля, среда, 6:50 вечера

— Китти! — возопила миссис Беннет. — Лидия! Девочка моя! Она исчезла! — и без сил упала в кресло.

— Лейтенант, — прогрохотал генерал Бридл. — Вы, уверены, гррр-м…. что мисс Лидии Беннет нет в Хансфорде?

— Да, генерал, уверен. Я зашел в дом пастора почти одновременно с мисс Кэтрин Беннет. Мисс Лидии там не было, и как утверждает мисс Кэтрин, ее нет и в парке.

Мистер Беннет встал и обратился к младшей дочери:

— Китти, вы вместе ушли из дома около полудня. Где вы были все это время? И где Лидия?

Китти молча смотрела на отца, пытаясь сдержать слезы. Леди Кэтрин вполголоса заметила, что мисс Кэтрин явно что-то скрывает. Сестры Бингли насмешливо переглянулись.

— Китти, ради бога, — бросилась к ней Элизабет. — Если ты хоть что-то знаешь, расскажи сейчас же! Где она?! Может быть, с ней что-то случилось?!

— С ней все в порядке… — у Китти задрожала нижняя губа.

— Если с ней все в порядке, то почему она не здесь? — повысил голос мистер Беннет.

Под обращенными к ней взглядами Китти разрыдалась и, сквозь всхлипывания, поведала отцу все, что знала. Увы, рассказанное ею повергло семью в уныние и страх: Оказывается, Лидия попрощалась с Китти около четырех часов пополудни.

— Она сказала мне… взяла слово, что я буду молчать до вечера… сказала, что уезжает… — бормотала плачущая Китти. — Я просила ее одуматься, просила рассказать, что она задумала, но Лидия только рассмеялась и ответила, что я так же скучна, как и мои старшие сестры… что я ничего не понимаю… Она обещала написать, и была уверена, что ее ждет настоящее приключение… она сказала, что все мы еще позавидуем ей…

— Чему позавидуем?! — ахнула Джейн. — Куда она уехала? Одна?

— Н-не одна, — Китти растирала ладонями мокрые от слез щеки, пока кто-то не догадался предложить ей платок, в который она тут же уткнулась носом.

— Не одна? — мистер Беннет побелел. — А с кем?

— Н-не знаю, — глухо ответила Китти через платок. — С каким-то джентльменом. Он должен был приехать за ней в экипаже.

— Сбежала! Сбежала с мужчиной! — воскликнула Кэролайн Бингли и многозначительно посмотрела на окружающих, торжествующим взглядом показывая, что уж она-то ничуть не удивлена вопиющим поведением одной из сестер Беннет. Ей особенно приятно было убедиться, сколь бездумным было увлечение мистера Дарси девицей из подобного семейства… Взгляд самого мистера Дарси был мрачен и устремлен на побледневшую мисс Элизабет Беннет. Энн вздрогнула, Джорджиана встрепенулась, миссис Беннет пронзительно вскрикнула, Джейн помчалась к ней с нюхательными солями, а леди Кэтрин хотела было начать обличительную речь, но тут подал голос генерал Бридл:

— Уверен, меня поддержат все присутствующие. Я немедленно отдам распоряжение своим молодцам… гррр-м… и они прочешут лес и ближайшие постоялые дворы. Если беглянка и… гррр-м… сопровождающее ее лицо не уехали далеко…

На него устремились благодарные взгляды всего семейства Беннет. Леди Кэтрин была вынуждена отметить невероятное благородство генерала, который не раздумывая пришел на помощь наивной и легкомысленной юной девице.

— Благодарю вас, миледи, — довольно заворчал Бридл. — Я не сомневался, что вы поддержите меня… гррр-м… ваша доброта к несчастной девушке…

Он приказал капитану Шелли немедленно отправиться в полк и поднять всех по тревоге. Шелли вышел, за ним поспешил лейтенант Йорик, а также Дарси, полковник и Бингли, также решившие принять участие в поисках мисс Лидии. Мистер Беннет порывался отправиться с ними, но генерал привел массу аргументов, по которым отцу сбежавшей девицы предпочтительнее было остаться в доме.

— Молодежь поедет верхами, а там и мои ребята подоспеют. У вас нет верховой лошади, а пока запрягут да доставят экипаж, сколько времени еще пройдет. Да и в экипаже разве кого нагонишь? Только на доброй верховой лошади… гррр-м… по бездорожью… напрямик…

— Да, да, — поддержал генерала судья. — Вам, мистер Беннет, нет смысла ехать куда-то на ночь глядя. Еще заблудитесь в незнакомом месте… Вот мистер Тинкертон, — он бросил уничтожающий взгляд на сыщика, который удобно устроился в кресле и не подумал отправиться на поиски беглянки, — мистер Тинкертон мог бы принять участие в погоне за мисс Лидией Беннет и ее кавалером. С его-то чутьем и хваткой…

— У меня нет верховой лошади, — лениво отозвался Тинкертон. — Не бежать же на своих двоих по дороге, когда нас разделяют с беглецами по меньшей мере три часа и как минимум двадцать миль. Так что я оставляю право устраивать скачки драгунам и прочим спортсменам, а сам с удовольствием пообедаю — ведь обед же не отменяли?

У Мэри, которая все это время с надеждой смотрела на сыщика, округлились глаза. Она-то надеялась, что он первым помчится вызволять Лидию, а он и пальцем не хотел шевельнуть ради ее сестры. Но мистер Тинкертон, конечно, знает, что делает. Ее сумасбродную сестрицу уже ищет целый полк драгун, а лишняя толкотня на дороге только создаст дополнительную неразбериху. Мэри подумала и решила положиться на его ум и опыт.

Леди Кэтрин нестерпимо возмутило заявление Тинкертона. Она не собиралась кормить какого-то сыщика, когда ее родные голодные племянники скачут по дорогам в поисках этой легкомысленной девицы Беннет, и уже собиралась заявить об этом во всеуслышание, но ее опередил генерал.

— Обед?! Как же, как же можно?! Гррр-м… Уверен, мы можем спокойно пообедать. Детку ищут… Не сидеть же нам из-за этого голодными? — он с надеждой взглянул на хозяйку дома. — На голодный желудок… гррр-м….

Леди Кэтрин не могла отказать генералу в такой малости, тем более, что и сама с удовольствием бы отведала запеченной лососины и черепахового супа. Ее дочь и племянница также нуждались в своевременном приеме пищи. Судья Фэйр явно поддерживал идею с обедом. Мисс Бингли и миссис Херст и вовсе не собирались отказываться от вечерней трапезы из-за столь ничтожного события, как побег какой-то мисс Беннет. Если эти девицы, коих, как известно, пятеро, начнут каждый день с кем-то сбегать, то что ж, им теперь и вовсе не обедать, говорили их взгляды.

— Ох, простите меня, леди Кэтрин! — воскликнула потрясенная миссис Беннет. — Но мне и кусок в горло не полезет! Как я могу есть, если моя девочка сейчас неизвестно где и неизвестно с кем?!

Мистер Беннет встал и поблагодарил леди Кэтрин за гостеприимство.

— Думаю, моей семье сейчас лучше вернуться в Хансфорд, — сказал он.

Генерал, который не мог понять, как можно добровольно отказаться от обеда, и так уже порядком задержанного, напомнил мистеру Беннету, что о результатах поисков будет сообщаться в Розингс, в Розингс же вернутся офицеры и молодые джентльмены, которые помчались по следам беглецов.

— Гонять туда-сюда слуг с известиями, опять же тревожить больного мистера Коллинза… гррр-м… Мне кажется это не совсем разумным.

В итоге было решено, что семья Беннет остается в Розингсе, чтобы быть в курсе всех событий, и дворецкий, наконец, смог всех пригласить в столовую, куда спешно подали несколько остывший обед.

Миссис Беннет с трудом, но отведала и супа, и рыбы с дичью, ее муж и дочери едва притронулись к яствам, из приличия понемногу пробуя каждое поданное блюдо. Генерал с лихвой вознаградил себя за всю суету долгого дня и отложенный почти на два часа обед, даже не заметив, что лососина оказалась несколько пережаренной, суп — переваренным, а куропатки — пересушенными. От него не отставали судья и Тинкертон. Последний поглощал еду в таком огромном количестве, что леди Кэтрин забеспокоилась, хватит ли на всех пирога с мясом, краба под соусом и жареных на решетке голубей. Затем все расположились в гостиной в ожидании вестей о беглянке. Миссис Беннет, окруженная дочерьми, устав от стенаний, лишь изредка всхлипывала и что-то печально бормотала. Генерал Бридл сидел на своем боевом посту подле леди Кэтрин. Сестры Бингли тихо о чем-то переговаривались, и по выражениям их лиц было понятно, что они обсуждают скандальное событие в семействе Беннетов.

Наконец за дверью послышался шум и на пороге появился запыхавшийся лейтенант Йорик. Миссис Беннет рванулась к нему с криками.

— Лидия, моя Лидия? Вы нашли ее? Где она, моя девочка?

Мистер Беннет следом за женой поднялся со своего места.

— Каковы результаты поисков, лейтенант?

Йорик разочарованно развел руками и обратился к генералу:

— Разрешите доложить, полком были прочесаны все близлежащие окрестности, опрошены возможные свидетели, но…

— О, боже! Лидия! Дитя мое! — доклад лейтенанта прервал вопль миссис Беннет. Китти разразилась рыданиями. Джейн и Элизабет бросились успокаивать мать и сестру. Мисс Бингли передернула плечами и демонстративно закатила глаза.

— О, моя Лидия, моя любимая деточка! Что с ней, где она! — причитала безутешная миссис Беннет. — У меня разрывается сердце, как представлю, что мое дитя, которое я носила под сердцем, сейчас где-то в лесу, ночью, о, о, о! Мои нервы, мои больные нервы, я не доживу до утра! Китти, Китти, как, как ты могла бросить свою сестру?

— Миссис Беннет, успокойтесь, дожить до утра вам все равно придется, и вашим нервам тоже. Нужно что-то предпринимать, а вашими стонами делу не поможешь — даже мистер Беннет уже терял терпение.

— Да, вы правы, мистер Беннет, — сказал генерал. — В таких делах необходимо действовать быстро, но следует продумать все дальнейшие шаги и составить план. Что вы думаете, мистер Тинкертон?

Он посмотрел в ту сторону, где еще недавно сыщик пил кофе, но там никого не оказалось.

— А где наш сыщик? — обескуражено спросил Бридл, озираясь по сторонам.

Мэри, которая видела, как мистер Тинкертон с полчаса назад выскользнул из гостиной и больше не вернулся, решила ничего об этом говорить. Но судья, осмотревшись, воскликнул:

— Этот тип! Он, верно, отправился в свою гостиницу, чтобы преспокойненько улечься спать, в то время как мы!.. Мы здесь!!!..

Леди Кэтрин величественно поднялась, взглядом остановив сэра Фэйра на полуслове.

— Миссис Дженкинсон, распорядитесь, чтобы миссис Беннет и ее дочерей проводили наверх, в свободные комнаты для гостей. Уже поздно, дамам, тем более, юным, — она сурово посмотрела на удивленных Энн и Джорджиану, — не пристало так долго бодрствовать.

Наступила неловкая гнетущая тишина. Присутствующие воззрились на леди Кэтрин, а мисс Бингли не сдержала смешок. Леди Кэтрин слегка смешалась:

— Я хотела сказать, если бы миссис Дженкинсон была здесь… Верх неприличия пропасть таким скандальным образом и пренебречь своими прямыми обязанностями. Я непременно укажу ей на это, когда миссис Дженкинсон вернется.

— Разумеется, мадам, — примиряюще заметил генерал, — вы совершенно правы.

 

Глава тридцать седьмая, в которой выясняется, как важны для сыщика хороший аппетит, природная выносливость, быстрая реакция и цепь случайностей

Розингс, 22 апреля, четверг, 7:40 утра

Всю ночь поисковые группы прочесывали дороги и постоялые дворы в поисках следов исчезнувшей девушки. Судья Фэйр и генерал Бридл, к которым присоединился мистер Беннет, устроили в библиотеке особняка своеобразный штаб, куда периодически являлись с докладами офицеры. Однако утро не принесло ничего нового, о беглянке не поступило никаких утешительных известий.

— И куда только подевался этот чертов Тинкертон? — в который раз раздраженно поинтересовался сэр Юстас. За это время он смог лишь немного подремать в кресле, и только и мечтал о том, чтобы отправиться домой и привести себя в порядок, а заодно и поспать.

— Небось, спит себе в гостинице без задних ног, — с завистью в голосе добавил он.

— Гррр-м, — отозвался из соседнего кресла генерал, который привык к тяготам походной жизни и чувствовал себя значительно бодрее. — Вероятно, мистер Тинкертон тоже принимает посильное участие… — пробормотал он, про себя тоже весьма интересуясь местонахождением сыщика, за которого генерал считал себя лично ответственным — ведь он сам вызвал его из Лондона. Чтобы отвлечь судью от мыслей от Тинкертона, Бридл повернулся к бледному и измученному тревогами за дочь мистеру Беннету.

— Вы, гррр-м, сэр, шли бы вы в комнату, приготовленную для вас леди Кэтрин. Раз мы сразу не напали на след, то теперь неизвестно когда появятся какие-нибудь новые известия о вашей детке, — участливо сказал он и встал, чтобы препроводить мистера Беннета к дверям. — Отдохните, силы вам еще понадобятся.

— Благодарю вас, генерал, — растерянный мистер Беннет тут же был передан на руки слугам, которые отвели его в спальню, а генерал послал узнать насчет завтрака.

— Пора подкрепиться, — сообщил он угрюмому судье. — Вчера мы чуть не остались без обеда, но лишить себя завтрака я не позволю никому!

Завтрак был уже сервирован, но в малой столовой никого не оказалось. Дворецкий сообщил, что дамы еще не спускались, а молодые джентльмены недавно вернулись в Розингс, сейчас приводят себя в порядок после беспокойной ночи и вскоре должны появиться на завтраке.

Генерал, с сожалением узнав, что леди Кэтрин пока не встала, наложил себе полную тарелку всякой снеди.

— Походное правило гласит, — возвестил он присоединившемуся к нему судье, — сначала завтрак…

Он не успел договорить, как на пороге комнаты появился растрепанный Тинкертон и молча направился к буфету, где стояли блюда с закусками.

— Ну, что у вас?! — встрепенулся сэр Юстас, с брезгливостью глядя на заляпанные грязью сапоги сыщика и распоровшийся по шву рукав его сюртука.

Тинкертон молча изучал содержимое всех блюд, выставленных на буфете, заглядывая под каждую крышку. Затем он горкой наложил себе на тарелку омлет, почки, ветчину, ростбиф, прихватил пяток вареных яиц, целую копченую рыбину и также молча направился к столу.

— Что вы сэр, язык проглотили? — возмутился судья.

— М-м, — Тинкертон отправил в рот огромный кусок омлета с ветчиной, вытер рот салфеткой и только после этого сказал:

— Помните, вчера мы узнали, что в той гостинице останавливались проезжие офицеры?

— И что из этого? — нетерпеливо воскликнул судья.

— А то, — Тинкертон откусил половину булочки с маслом, — что один из них вчера съехал из гостиницы в наемной двуколке, предварительно расспросив о разных дорогах на Лондон, примерно в то время, что пропала младшая мисс Беннет…

— Отлично, Тинкертон! — просиял генерал. — Значит, он встретился с деткой и отправился с ней в Лондон.

— Может быть, — сыщик глотнул кофе из чашки и потянулся. — Кстати, я отправил с почтой мешочек с порошком на экспертизу.

Генерал с уважением посмотрел на него:

— Итак, скоро мы узнаем, кому он принадлежит…

— Не так скоро, как хотелось бы, — ответил Тинкертон. — Но есть надежда, что хоть что-то прояснится.

— Что-то прояснится?! — раздраженно воскликнул судья, которого выводило из себя упоминание о мешочке аптекаря, найденного не им, а этой ищейкой, и вообще весь невозмутимый вид этого лондонского пижона, который всю ночь, верно, спал, а теперь, вместо того, чтобы искать эту девчонку Беннет, сидит здесь, объедается завтраком и говорит всякий вздор.

— Ничего не прояснится! Зачем этой мисс Лидии ехать в Лондон? Что она там забыла? — поинтересовался сэр Фэйр.

— Понятия не имею, — Тинкертон подумал, опрокинул полсахарницы себе в чашку с кофе, помешал, попробовал и довольно крякнул.

— Теперь совсем другое дело, — пробормотал он и сделал еще глоток.

— И чем вы занимались с утра, позвольте полюбопытствовать? — не отставал от Тинкертона судья, с отвращением наблюдая за действиями сыщика.

— Прошелся по лесу, — невразумительно ответил Тинкертон, пробуя пирожок со шпинатом. — Побеседовал еще раз с хозяином гостиницы, заглянул в деревню…

— Дурацкие и бесполезные занятия! — заявил сэр Юстас. — Если мисс Лидия отправилась с переодетым офицером в Лондон…

— Юные леди в сопровождении офицеров обычно сбегают в Шотландию, — невозмутимо заметил сыщик, не обращая внимания на провокационные реплики судьи. — И вовсе необязательно, что младшая мисс Беннет и этот переодетый офицер едут вместе и вообще друг с другом знакомы.

Сэр Фэйр растерялся:

— Вы то говорите одно, то другое, — и как вас понимать?

— Понимайте так, что могут быть разные версии произошедшего, — лениво протянул Тинкертон. — Или девушка добровольно оправилась в Лондон, Шотландию или еще куда, со своим спутником, — с этим офицером или с кем другим, — если принять во внимание слова мисс Лидии, которые она сказала сестре, и ее исчезновение не связано со всеми этими происшествиями последних дней. Или…

— Или… — насторожился судья.

— Или на нее совершили покушение, убили, похитили, — пожал плечами Тинкертон.

— О, это невыносимо! — простонал судья. — Еще одно убийство в Розингсе!

— Ну, до сих пор убийств здесь не было, — напомнил ему сыщик. — Тело компаньонки так и не нашли…

— Неважно, — перебил его сэр Юстас. — С такой-то лужей крови понятно, что ее убили.

Он потянулся было за оставшимся на блюде аппетитным куском бисквита, но Тинкертон, пожав плечами в ответ на заявление судьи, ловко — прямо из-под руки опешившего сэра Фэйра, — схватил последний бисквит и засунул в свой рот. Судья, не веря своим глазам, посмотрел на пустое блюдо и на сыщика, который уже успел проглотить бисквит и теперь скидывал все пирожки с утятиной из общего блюда на свою тарелку.

— Если мисс Лидия сбежала, и сбежала не одна, то прямой путь ей — в Гретна-Грин! — тем временем робко сказал генерал. — Детка…

— Что вы заладили: детка да детка? — обрушился на него судья, на настроение которого определенно повлияла не только бессонная ночь, но и нахальство сыщика, оставившего сэр Фэйра без бисквита и пирожков. Но он тут же замолчал, поскольку в малую столовую вошли Дарси, Бингли и полковник Фицуильям. Несмотря на то, что всю ночь они вместе с драгунами обследовали окрестности и не спали, выглядели они достаточно свежими и бодрыми. Их элегантный облик и белоснежные воротнички сорочек вызвал острую зависть сэра Юстасу, который сам пребывал не в столь подобающем виде. Терзаемый злостью и отчаянием, он подумал, что неплохо бы съездить домой и переодеться до появления дам. Увы, едва он об этом подумал, как в столовой появились и дамы во главе с леди Кэтрин, что окончательно испортило ему настроение.

Генерал тут же громогласно объявил всем о сведениях, сообщенных Тинкертоном, что вызвало живой отклик у присутствующих.

— Сбежала с офицером! — ледяным голосом констатировала леди Кэтрин, мельком взглянув на грязные сапоги Тинкертона, оставляющие следы на ее персидском ковре.

— Почему-то меня это вовсе не удивляет, — ехидно вставила Кэролайн Бингли, и с вызовом встретила холодный взгляд мистера Дарси, которому пришлось совсем не по душе столь откровенное проявление злорадства молодой леди.

— Значит, их скоро найдут?! — без особой надежды в голосе спросила Элизабет, оставив без внимания реплику мисс Бингли.

— Вряд ли, — ответил на это Тинкертон. — Мы не знаем, куда они отправились. Ведь беглецы опережают нас на целую ночь, а в Лондоне, или в каком другом городе легко скрыться…

— А я считаю, что мисс Лидия Беннет находится по дороге в Шотландию! — вдруг с авторитетным видом заявил судья и с немалым ехидством повторил слово в слово одну из версий сыщика:

— Известно, куда сбегают юные девицы с офицерами!

Элизабет и Джейн удрученно переглянулись.

— Гррр-м, будем надеяться, что с деткой не приключилось никакой беды, — сказал генерал, заметив их отчаяние. — Не отчаивайтесь заранее.

— К тому же еще ничего неизвестно, — напомнил Тинкертон. — Это лишь предположения, пока не подкрепленные никакими фактами.

— Я все же придерживаюсь версии, что мисс Лидия с этим неизвестным едет на север, — буркнул судья, который не мог не противоречить Тинкертону, и с презрением добавил:

— Наш же великий сыщик, напротив, утверждает, что их нужно искать в Лондоне. Да еще и призывает тщательно осмотреть лес и…

Генерал крякнул и посмотрел на Тинкертона, который, не обращая внимания на рассуждения судьи, начал подниматься из-за стола.

Тут в столовую вошли капитан Шелли и лейтенант Йорик. Вид у них был усталый и не радостный.

— Никаких следов, — доложил капитан. — Солдаты отправлены на отдых. Через несколько часов возобновим поиски.

— Правильно, мой мальчик, — одобрительно прогудел генерал. — Люди должны отдохнуть.

Он пригласил офицеров к столу, а сам все свое внимание обратил на леди Кэтрин, поднося ей то лучшие куски ветчины, которые не успел съесть Тинкертон, то пирожки, то прочие яства, уговаривая ее подкрепиться перед новыми испытаниями ее хозяйского терпения.

Леди Кэтрин, польщенная такой заботой, с удовольствием принимала заботы Бридла, обмениваясь с ним замечаниями по поводу неразумных юных девиц, своим легкомыслием доставляющих такое беспокойство своим родным и знакомым.

Элизабет и Джейн наскоро перекусив, собрали поднос с едой для своей матери, оставшейся в постели, и понесли его наверх. Энн и Джорджиана тихонько переговаривались между собой, то и дело украдкой посматривали — одна на капитана Шелли, который выглядел умопомрачительно в полевом мундире, вторая — на полковника Фицуильяма, глаза которого, несмотря на бессонную ночь, вспыхивали, когда он замечал на себе взгляды кузины.

Миссис Херст твердила что-то о Юпитере и созвездии Жертвенника, о том, что сегодня непременно пойдет дождь, и что им всем придется принести немалые жертвы на алтарь правды и смирения.

Тинкертон, прежде чем выйти из столовой, поинтересовался местонахождением мисс Мэри Беннет и попросил Дугласа передать девушке, едва она появится, что в два часа пополудни — после ленча — он будет ждать ее у пруда, выразив надежду, что она не откажется с ним там встретиться.

— После этой истории с мисс Лидией ни один уважающий себя джентльмен не может иметь никаких дел с сестрами Беннет, — неосторожно громко фыркнула мисс Бингли.

Дарси сделал вид, что не услышал ее реплики, а Тинкертон, уже от дверей, насмешливо произнес:

— Безразличие не должно равняться равнодушию, ибо в каждом есть свои добродетели, как и пороки.

После чего откланялся и был таков.

Все переглянулись и посмотрели ему вслед.

— О чем это он? — спросила Кэролайн у сэра Юстаса.

— О безразличии и равнодушии, — судья пожал плечами и, подумав, добавил:

— И еще что-то о добродетелях и пороках…

— Какой неотесанный тип, — мисс Бингли с такой понимающей улыбкой обратилась к сэру Юстасу, что он сразу понял, что его-то считают полной противоположностью сыщику, отчего приосанился, совершенно забыв об измятом сюртуке, несвежей сорочке и щетине, проступившей на щеках.

После завтрака Джорджиана отправилась дочитывать «Рыцаря в тигровой шкуре», а Энн удалилась в свою комнату и вытащила дневник.

«22 апреля 18** года.

Теперь пропала мисс Лидия Беннет. Говорят, она сбежала с каким-то переодетым офицером, но точно никто ничего не знает. Хотя… у меня есть кое-какие предположения… Ведь некий полк квартировал в Хартфордшире. Но, скорее всего, я ошибаюсь — ведь у мисс Лидии, как я слышала — нет приданого.

Кузен продолжает смотреть на меня… Взгляд его совсем не похож на взгляд человека, замышляющего недоброе. Его глаза становятся такими проникновенными, когда он обращает их на меня…. В них столько нежности, что я начинаю смущаться и думать, что…??

Но как быть с моей дорогой, с моей любимой миссис Дженкинсон? Ведь кто-то ее похитил или… Нет, не буду думать о плохом.

Мама полностью увлечена генералом и стала заметно мягче в общении, потому что не обращает своего пристального внимания ни на кого, кроме генерала Бридла, отчего мы все вздохнули с облегчением. Даже история с мистером Коллинзом (когда он ее не узнал), не настолько ее потрясла, как она утверждала, поскольку с ней был генерал и проявил по отношению к ней удивительную заботу. Теперь он развлекает ее историями про тигров и у мамы просто не остается времени к нам придираться и пилить всех по всем поводам.

Хотя она обратила внимание, что кузены выглядят плохо, и пыталась навязать им осмотр мистера Бейтса. Я бы не сказала, что Ф. выглядит больным, хотя лицо у него немного осунулось за эти дни, а глаза… О, эти глаза…

А Дарси — да, он выглядит неважно, но, похоже, он увлечен мисс Э.Б., потому что кидает на нее такие взгляды… Примерно так же на меня смотрит Ф. О, неужели???!!!

Мисс Бингли все время говорит всякие гадости, миссис Херст замучила со своими созвездиями и дождем, судья явно продолжает меня подозревать, а мистер Т. сверлит всех своими острыми глазами, но при этом сохраняет такой невозмутимый вид, что совершенно непонятно: то ли он нас всех считает злоумышленниками, то ли мы для него в расследовании не представляем никакого интереса…

Джорджиана все носится со своим «Рыцарем» и переживает из-за капитана Шелли, который перестал обращать на нее внимание и выглядит букой. Вчера, когда она якобы подвернула ногу и осталась наедине с капитаном, из этого не получилось ничего хорошего, потому что они пришли на ленч в плохом настроении. Капитан был похож на дождевую тучу…»

Энн услышала шаги в коридоре, захлопнула дневник и заметалась по комнате. В ее комнату постучали, она быстро положила дневник на подоконник, прикрыв его шторой, схватила второй дневник и с криком: «Войдите», начала писать первую строчку:

«Мама удивительно верно заметила, что настоящий джентльмен, даже будучи в бессознательном состоянии, должен оставаться джентльменом…»

В комнату вошла леди Кэтрин в сопровождении МакФлая.

— Опять пишете дневник? — спросила она и забрала у Энн тетрадку. — Так, так… все правильно, дочь моя… Но почему у тебя открыто окно? — удивилась она. — На улице собирается дождь, — во всяком случае его обещала миссис Херст…

— С утра было душно, — пробормотала Энн, испугавшись, что леди Кэтрин подойдет к окну и увидит другой дневник. Она боком стала продвигаться к окну, чтобы опередить мать, но тут МакФлай, который сновал по комнате, заметил заколыхавшуюся от небольшого ветерка штору и бросился к ней. Заурчав, он схватился за ткань и начал ее теребить и тянуть на себя.

— Негодник! — проворковала леди Кэтрин. — Немедленно отпусти штору!

Она подошла к собаке и стала тянуть штору из его пасти. Ткань громко затрещала.

— Отпусти! — леди Кэтрин дернула еще раз, МакФлай разжал зубы, а леди Кэтрин от неожиданности — со шторой в руке — отлетела к подоконнику. Взмахнув руками, чтобы удержаться, она выпустила дневник, который все еще сжимала в своих пальцах. Затрепетав в полете страницами, тетрадка вылетела из окна.

— Ох! Вот что ты наделал, паршивец, — леди Кэтрин погрозила пальцем заскулившему псу. — Нужно будет послать лакея поднять дневник, — сказала она и вышла из комнаты. МакФлай прыжками понесся впереди нее. Энн со вздохом посмотрела на подоконник и вскрикнула от ужаса: дневника, который она туда положила перед приходом матери, не было.

Когда леди Кэтрин, которая решила самолично проследить за поисками выроненного из окна дневника, в сопровождении своей взволнованной дочери и вызванного по такому случаю дворецкого, завернула за угол дома, чтобы подойти к газону под окном комнаты мисс Энн, то увидела там этого ужасного лондонского сыщика, который пытался выудить из пасти МакФлая порядком изжеванную тетрадку.

— МакФлай, немедленно отдай дневник мисс Энн! — воскликнула леди Кэтрин и обратилась к приунывшему Дугласу.

— Разве моя собака не позавтракала?

— Но как же, ваше сиятельство, — ответил дворецкий. — Этот прожорливый… кхм… ваша собачка изволила откушать фунт ветчины, кровяные колбаски, миску овсянки…

— Но почему тогда МакФлай так хочет проглотить эту несъедобную пакость?! — удивилась ее сиятельство. — Верно, он голоден. Вы плохо за ним следите, Дуглас. Думаю, того завтрака, который вы ему предлагаете, МакФлаю недостаточно. Песик растет, много бегает и ему требуется двойная порция еды.

— Как прикажете, ваше сиятельство, — согласился Дуглас. — Как бы только он не лопнул от обжорства…

Леди Кэтрин сделала вид, что не слышит слова дворецкого, и с возмущением посмотрела на Тинкертона:

— Сэр, если вы будете так тянуть тетрадь, то сломаете ему все зубы. В конце концов, мисс Энн может завести себе новый дневник, раз уж МакФлаю так хочется его изжевать.

Но Тинкертон в этот момент уже выудил тетрадку из пасти недовольного пса и с поклоном вручил ее леди Кэтрин.

— Благодарю вас, сэр, — она взяла дневник и осуждающим взором смерила сыщика, обратив внимание на распоровшийся по шву рукав его ядовито-зеленого сюртука. — Мисс Энн, раз уж ваш дневник нашелся, то думаю, вам следует сразу сделать в нем запись о том, как следует бережно обращаться со своими вещами и не разбрасывать их, где попало.

— Конечно, мама, — мисс де Бер одновременно с облегчением и ужасом уставилась на тетрадь в руках леди Кэтрин. К счастью, это был тот дневник, куда записывались наблюдения, которые могли вызывать одобрение ее матери. Но личного дневника Энн, который велся втайне ото всех, нигде не было видно. «Он тоже пропал с подоконника, — испуганно думала она, украдкой озираясь вокруг. — Значит, он должен быть где-то здесь. Я не переживу, если его найдет кто-то другой…» Увы, на газоне не было больше никаких тетрадей, а ближайшие кусты находились далеко, куда никак не могла долететь ее тетрадка.

— Мисс Энн, о чем вы задумались? — тем временем обратилась к ней леди Кэтрин. — Молодым леди не подобает стоять посреди газона с мечтательным видом. Молодые леди… — Да, да, мама, молодые леди всегда должны находить себе занятия, не прозябать в праздности и унынии.

— Я рада, — смягчилась леди Кэтрин, — что хотя бы вы усвоили все мои наставления, в отличие от вашей кузины, которая целыми днями мечтает и читает романы. Мне следует все же поговорить с Дарси о мисс Джорджиане…

С этими словами леди Кэтрин повернулась и пошла к входу в дом, а за ней припрыжку поскакал МакФлай, засеменил Дуглас, и обреченно поплелась мисс де Бер, будто невзначай оглядываясь по сторонам.

Едва процессия скрылась за углом, как Тинкертон довольно ухмыльнулся и вытащил из кармана небольшую тетрадь, прочитав на обложке: «Дневник Энн де Бер, начат в марте 18** года».

— Ну-с, — пробормотал сыщик. — И что тут у нас интересненького?

Он бегло просмотрел несколько страниц.

— Хм…. март, март… «Приехала Джорджиана и привезла с собой три картонки романов…»… так… «Ромульдор»… что? А, «рыцарь на белом коне»… так-так… дремучие леса, мама, «мистер Коллинз — редкостный зануда и подхалим…», «миссис Коллинз — неглупая женщина, но сделала большую глупость, выйдя замуж за нашего пастора»… «леди Меткаф, впрочем, гораздо больше себе на уме, чем это показывает»… Наблюдательная девочка… Хм… Aга! «Миссис Дженкинсон нервничает, а вчера я видела, что она плачет. Когда я спросила ее, что случилось, она даже не услышала меня. И с ужасной, душераздирающей тоской смотрела на картину в библиотеке, изображающую бурное море… Картина сама по себе ужасная, конечно, но ее подарили папе на день рождения, поэтому мама…» Хм… «Сегодня миссис Дженкинсон принесли письмо и она опять плакала…» Хм… Вот, исключительно-замечательно: «18–19 апреля 18** года… пропала моя компаньонка миссис Дженкинсон… Теперь она не узнает, что Ромуальд на самом деле граф… ко мне вдруг подошел какой-то джентльмен… я его узнала!»…

Тинкертон оглянулся, засунул тетрадь в карман и пошел по направлению к зарослям кустарника, где еще накануне приметил удобную скамью. Он любил проводить следствие в комфорте, если на то была возможность.

 

Глава тридцать восьмая, в которой мистер Тинкертон сверяет маршруты и разглагольствует о друидах

Розингс, 22 апреля, четверг, 9:15 утра

— Предлагаю на время прервать следствие, съездить домой, отдохнуть и переодеться, — заявил сэр Юстас, едва они с генералом и офицерами вошли в библиотеку.

— Разумно, — кивнул генерал. — Детку пока… гррр-м… неизвестно, где искать. Мои ребята отдыхают после беспокойной ночи, и нам следует тоже… гррр-м, привести себя в порядок. Капитан, — обратился он к Шелли, — передайте джентльменам, что до чая нас не будет в Розингсе. А поиски продолжат драгуны… гррр-м…. днем… И сами с лейтенантом можете отправляться отдыхать.

— Слушаюсь, сэр, — Шелли вышел из библиотеки. Йорик начал собирать бумаги и перья, а судья приказал дворецкому подать свой экипаж к дому. Но не успел он подняться, как в библиотеке появился Тинкертон.

— Мы уезжаем, — сказал ему сэр Юстас. — Вернемся к чаю, так что…

— Исключительно замечательно, — Тинкертон прошел к столу и плюхнулся в кресло. — Вы можете ехать, а я пока проведу допросы.

— Какие еще допросы?! — возмутился судья.

— Мне нужно побеседовать с мисс Кэтрин Беннет, с мисс де Бер, — начал перечислять сыщик. — Думаю, дворецкий Дуглас может рассказать нам что-нибудь интересное… как и полковник Фицуильям…

Сэру Фэйру очень хотелось поехать домой, но он не мог оставить Тинкертона одного во время допросов. «Еще что-нибудь откопает, — с неприязнью подумал судья, посмотрев на загадочный вид сыщика. — Скроет от следствия, а потом будет пожинать лавры. Ну, уж нет…»

— Не уверен, что в этих допросах есть такая срочная необходимость, — сказал он, надеясь убедить Тинкертона отложить беседы со свидетелями. — Полковника и мисс Кэтрин мы уже расспрашивали обо всем, так что не думаю, что вы сможете почерпнуть что-то новое. Да и дворецкий… что может знать какой-то дворецкий? Из допросов слуг никогда не выясняется ничего путного. Что касается мисс де Бер, то она явно что-то скрывает, но ее мать… хм… Очень решительная женщина…

— Очаровательная женщина… гррр-м, — сомлел генерал. Ему не хотелось уезжать из Розингса, а напоминание о леди Кэтрин лишь усилило его желание остаться в Розингсе. Уехать до чая — тогда ему придется пропустить ленч, и он не сможет за это время лишний раз пообщаться с прелестным цветком, с фиалкой…

— Гррр-м, — повторил он, вспомнив, что остановился на самом интересном месте в рассказе об охоте на бенгальского тигра.

— Пожалуй, мы можем отложить свой отъезд, — сказал он и с надеждой посмотрел на судью. — Если… гррр-м… возникла срочность побеседовать, то… гррр-м…. я готов… И можно послать кого-нибудь за свежими сорочками и прочим, чтобы… гррр-м… привести себя в надлежащий вид…

— Ну, что ж, — неохотно согласился судья. — Давайте устроим допросы.

Йорик, видя, что отдохнуть ему уже не удастся, покорно сел за стол и начал очищать перо.

— Дуглас, — сказал Тинкертон.

Лейтенант вызвал дворецкого, которому объявили, что коляска судьи уже не нужна и предложили сесть в кресло.

— Мистер… э… Тинкертон желает задать вам несколько вопросов, — объяснил судья Дугласу и со смешком повернулся к сыщику. — Ну-с, слушаем вас…

— В тот день, когда произошло покушение на мисс Кэтрин…

— Позавчера, во вторник, — уточнил сэр Фэйр, с многострадальным видом заводя глаза.

— …в какое время вышли из дома — после ленча — мисс Элизабет Беннет, мисс Бингли и мисс де Бер? — договорил свой вопрос Тинкертон, не обращая внимания на ерничанье судьи.

— Кхм… — откашлялся дворецкий. — Первой вышла мисс Беннет со своими сестрами. Затем мисс Бингли — буквально через четверть часа после мисс Беннет. А следом за ней — мисс де Бер.

— Исключительно замечательно! — Тинкертон откинулся в кресле и задумался. — Так… так… И куда они направились?

— Все трое мисс Беннет пошли по направлению к Хансфорду — чуть левее, ближе к лабиринту. Мисс Бингли — по той дорожке, что ведет к дороге, а мисс де Бер — прямо к тисовой аллее.

— Ну и что из этого вы узнали? — обратился судья к Тинкертону. — Вы все это могли выяснить, прочитав протоколы допросов. Мисс Элизабет и мисс Бингли как раз встретились на тисовой аллее. Хочу заметить, что мисс Элизабет Беннет была одета в зеленое платье… И если бы вы внимательно ознакомились с содержанием моей беседы с этой леди, — сэр Юстас как-то непочтительно фыркнул, — то давно бы уяснили себе суть происшедшего… Ах, если бы не мистер Дарси, который — смею заметить, — не в первый раз…

— А вчера утром? — спросил у дворецкого сыщик, будто не слыша судьи. — Вчера утром до завтрака кто-то выходил из Розингса?

— Только мисс де Бер, — сказал Дуглас, неодобрительно посмотрев на сэра Фэйра. — Наша юная леди — ранняя пташка. Она любит порой прогуляться по парку поутру, пока ее сиятельство в своих комнатах и не спустилась… кхм… впрочем, неважно.

— Часто ли миссис Дженкинсон получала письма?

— Нет, — Дуглас явно удивился столь резкой перемене темы разговора. — Ей писала иногда ее бывшая воспитанница, да буквально перед отъездом к леди Меткаф, она пару раз получала письма. И очень из-за них расстраивалась. Уединялась в библиотеке, чтобы успокоиться. Я думаю, ее донимали родственники мужа. Слышал, что люди они довольно неприятные. Мисс Поуп рассказывала, что племянницы миссис Дженкинсон — по мужу — крайне склочные особы. Они-де винили нашу бедняжку в том, что мистер Дженкинсон не оставил им наследства, хотя он при жизни еще успел все промотать…

— А среди ее родственников есть моряки?

Сэр Юстас шумно вздохнул.

— Нет, нет моряков, — сказал дворецкий покосился на судью.

— Благодарю вас, мистер Дуглас, — Тинкертон встал и проводил его к двери. — Будьте так любезны, пригласите сюда мисс Кэтрин Беннет. И если полковник Фицуильям еще не ушел в свою комнату, попросите его задержаться — я хочу задать ему пару вопросов.

Едва дворецкий вышел, сыщик прошелся по библиотеке, вытащил из одного шкафа какую-то книгу и уселся с ней в кресло.

— Надо же… — пробормотал он, — исключительно замечательно.

— Что? Что такое? — поинтересовался судья, пытаясь заглянуть в книгу через плечо Тинкертона. — Что там, в этой книге?

— Гвидион фаб Дон — кельтский дpуид богов, — повелитель чародейства и магии, оказывается, мог обойтись без армии, — задумчиво откликнулся сыщик и перелистнул страницу. — Я все думал, как же он сражался без войска, а тут написано:

«Я тоже был при Годеу и зрел Гвидиона и Ллеу: они превращали в воинов деревья, осоку, кусты…»

— И что из этого? — удивился сэр Фэйр.

— Как — что? — Тинкертон пожал плечами. — Теперь все понятно. «Деревья, кустарники и травы рвались в бой. Кусты ольхи успели первыми, ивы и рябины немного отстали, а береза, хотя и была храбрым воином, замешкалась, слишком долго собираясь в битву. Вяз стойко держался в самой гуще битвы, не отступая ни на шаг. Когда же в бой двинулся могучий дуб, расшвыривая врагов, то от его поступи задрожали небеса и земля. Отважные боярышник и падуб стойко держали оборону, разя врагов своими шипами. Верески теснили противника с обоих флангов, а ракитник наступал по всему фронту. А вот папоротник был повержен, и дрок тоже не устоял. Стройная сосна, раскидистая груша, сумрачный ясень, тенистый орешник, развесистый бук, стойкий тополь, скудная плодами слива, ищущие укромного уголка бирючина и жимолость, дикий чужеземец золотой дождь, «боб, собирающий в своей тени целое войско призраков», розовый куст, малина, плющ, вишня и мушмула — все стояли на своих местах…»

Судья выразительно посмотрел на генерала, но тот лишь подлил себе лимонада из графина и промурлыкал себе под нос:

— И фиалка, нежный цветок, но стойкий и решительный, тоже, верно, показал пример храбрости и героизма… Фиалки — с виду цветки бархатные такие и… гррр-м… трепетные, но внутри у них горит огонь и отваги им не занимать… — он вздохнул. — Помяните мое слово…

Сэр Юстас чуть не застонал от отчаяния, но тут дверь в библиотеку приоткрылась и в нее с несчастным видом заглянула мисс Кэтрин Беннет.

Лейтенант вскочил, предложил ей руку и проводил смятенную девушку к креслу. Едва она присела, как он поднес ей стакан с лимонадом, приговаривая:

— В несчастье,

В ненастье

И в солнечные дни

Ее ты

Заботой

Своею осени!

— Бедлам какой-то! — пробормотал судья и промокнул вспотевший лоб измятым со вчерашнего дня носовым платком с обвисшими кружевами.

— Итак, мисс Кэтрин, — Тинкертон захлопнул книгу и выпрямился в кресле, а Китти от неожиданности поперхнулась и закашлялась. Йорик учтиво похлопал ее по спине. Китти отдышалась и круглыми от страха глазами посмотрела на сыщика.

— Что за полк квартировал недавно в Хартфордшире? — спросил он.

— Полк? — растерялась Китти, не ожидая этого вопроса. — Полк милиции…

— Причем здесь полк милиции? — недовольно поинтересовался судья.

— Вы видели здесь кого-нибудь из этого полка?

— Нет! — воскликнула Китти. — Никого!

— А мисс Лидия выделяла кого-то из офицеров этого полка? — задумчиво спросил Тинкертон и облокотился на ручки кресла.

— Ну, мистера Дени, — Китти наморщила лоб. — Еще мистера Уикхема.

— Кто-то из них был знаком с леди Кэтрин или…

— Отец мистера Уикхема, кажется, служил управляющим у мистера Дарси…

— Исключительно замечательно, — сыщик побарабанил пальцами по подлокотнику. Сэр Юстас поморщился.

— Так что там было с дубом? — наконец спросил Тинкертон. — Вы залезли на него, когда ваша младшая сестра уже ушла?

— Да, — прошептала Китти и жалобно покосилась на Йорика. Тот ободряюще ей улыбнулся.

— Как скоро после ее ухода?

— М-минут через пять, — Китти в отчаянии сжала руки.

— И вы видели, как она шла по парку? — Тинкертон зевнул, а судья в ужасе посмотрел на него, потеряв дар речи от столь вопиющего нарушения приличий.

— Н-нет, — сказала Китти, но под взглядом сыщика, тут же поправилась:

— То есть, я хотела сказать, да.

— И где она шла?

— Она шла в парк с-скульптур, — промямлила Китти.

— Я вас спрашиваю, не куда она шла, а где, — поправил ее Тинкертон. — По дорожке, по газону?

— По газону, — прошептала Китти. Глаза ее забегали и налились слезами.

— И вы видели только ее одну?

— Только одну, — еще тише сказала девушка.

— А вчера в каком месте вы ее потеряли?

— Н-не знаю, — всхлипнула Китти.

— Вы понимаете, что речь может идти о серьезном происшествии? — напустился на нее судья. — Что, если она сейчас, истекая кровью, где-нибудь лежит и просит о помощи?

— Я-я… — Китти разрыдалась. — Она… она… сама ушла. И была веселая…

— Вы можете идти, — Тинкертон махнул рукой и лейтенант повел девушку к дверям.

— Если вы будете вмешиваться в подобной манере в допросы, мы никогда ничего не узнаем, — заметил Тинкертон судье и попросил привести мисс де Бер.

— Она что-то скрывает! — воскликнул сэр Юстас.

— Конечно, скрывает, — согласился с ним сыщик. — Но если вы будете своими столь… хм… жесткими методами, годными только для контрабандистов, доводить всех здешних девиц до слез, то мы не узнаем не только, что они скрывают, но и как их зовут.

— Гррр-м, — кивнул генерал. — Да, сэр Фэйр, пожалуй, вам стоит помягче, поделикатнее… гррр-м…

Судья насупился, а в библиотеку тем временем вошла мисс де Бер.

— Итак, вчера утром до завтрака вы выходили в парк, — сказал Тинкертон, впиваясь глазами в побледневшую Энн. Она сидела на краешке кресла и теребила в руках крошечный надушенный платочек. — Кого вы видели в парке?

— Никого, — сказала мисс де Бер и еще сильнее побледнела.

— Неужели? — Тинкертон протянул ей стакан с лимонадом. Энн глотнула холодного напитка и попыталась успокоиться.

— По некоторым сведениям, вы видели мистера Коллинза, — сказал он вкрадчивым голосом. Судья встрепенулся, но, поймав предостерегающий взгляд генерала, промолчал.

— Нет, то есть, да, — почти слово в слово Энн повторила выражение мисс Кэтрин, судорожно пытаясь понять, кто мог ее видеть в парке. «Или мистер Коллинз пришел в себя и все рассказал?!» — ахнула она про себя.

— Да, я встретила нашего пастора. Случайно, на тисовой аллее.

— И о чем вы говорили?

— Так, о погоде, о моей маме…

— А что мистер Коллинз говорил о леди Кэтрин, — не выдержал судья.

— Он, как обычно, превозносил ее добродетели, — пояснила Энн.

— Как скоро вы с ним расстались? — спросил Тинкертон. — Видели ли вы кого-нибудь в парке?

— Нет, никого не видела, — сказала мисс де Бер. — Едва я смогла освободиться от… едва мы расстались с мистером Коллинзом, я вернулась домой.

— Хм… — Тинкертон выпил свой лимонад. — У миссис Дженкинсон есть какие-нибудь родственники?

— Ее родители умерли, — сказала Энн. — Давно. И других родственников у нее нет, кроме племянниц мужа. Но она с ними почти не поддерживала отношений. Только как-то попросила маму устроить их гувернантками… После смерти мужа миссис Дженкинсон осталась без средств и была вынуждена служить компаньонкой…

— Ага, родственников, считай, нет… А знакомо ли вам имя Уикхем?

Энн дернулась и в ужасе уставилась на Тинкертона, но не успела она ничего сказать, как от дверей раздался голос полковника Фицуильяма.

— Мисс де Бер, конечно, была знакома с управляющим своего дяди, — сказал он и, взяв стул, сел рядом с взволнованной девушкой. Он успокаивающим жестом сжал ее руку и твердо заявил:

— Я не позволю вам допрашивать мою кузину в отсутствии ее родственников. В прошлый раз после беседы с вами она была белее полотна…

— Ну, тогда оставайтесь, — согласился Тинкертон и вновь обратился к мисс де Бер. — Так сын управляющего сейчас служит в полку милиции?

— Откуда мисс Энн может об этом знать? — ответил за нее Фицуильям. — последний раз они виделись еще детьми.

— Хм… А в день покушения на мисс Кэтрин, вы ведь выходили на прогулку примерно в том время, когда некая леди в зеленом встречалась с неизвестным джентльменом?

— Выходила, — шепотом ответила Энн.

— Но алиби мисс де Бер подтвердил полковник, — вмешался судья. — Если бы вы прочитали запись допросов, то узнали бы, что полковник Фицуильям писал письма в своей комнате и видел из окна, как мисс де Бер прогуливалась по парку…

Энн с удивлением посмотрела на кузена, но тот вновь сжал ее пальчики и сказал:

— Да, я видел кузину в парке.

— Вы пишете письма на подоконнике? — хмыкнул Тинкертон.

— Если вы ставите слово полковника под сомнение… — вскипел сэр Юстас.

— Ни боже мой! — Тинкертон прищурился и спросил:

— А куда выходят окна вашей комнаты?

— На пруд и розарий, — сказал Фицуильям и поднялся. — Если позволите, я провожу мисс Энн из библиотеки.

— Конечно, конечно, — Тинкертон и генерал с судьей встали и поклонились, провожая взглядами выходящих из комнаты полковника и мисс де Бер.

— Ну, и что вам дали эти допросы? — поинтересовался судья у сыщика.

— Кое-что прояснилось, — загадочно сказал Тинкертон.

— И что здесь могло проясниться? — усмехнулся судья, с подозрением посмотрел на сыщика и спросил:

— Вы что-то скрываете от следствия?

— Ну, как бы я мог такое себе позволить?! — Тинкертон сунул книгу обратно в шкаф. — Я знаю почти столько, сколько знаете вы. Но выводы наши могут быть разными.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился судья.

— Зайти в тупик и заплутать в лабиринте проще, нежели преодолеть препятствия по приметам сокрытым, но доступным зоркому глазу и предприимчивому уму… — с порога сказал Тинкертон и скрылся, а сэр Юстас посмотрел на генерала и спросил:

— Что в этом лабиринте? Видимо, придется нам пойти и осмотреть его, потому как чует мое сердце, там есть ключ к отгадыванию всех этих происшествий…

— Идите вы, дорогой сэр Фэйр, — сказал генерал. — Я обещал… гррр-м… леди Кэтрин сопроводить ее в розарий — она хотела посмотреть, как прижились кусты роз, названных в ее честь «Лунной Катариной».

— У ее светлости есть «Лунная Катарина»?! — ахнул судья. — Как же так?! Я пытался выписать этот сорт роз из Кью-Гарденз, но мне отказали, заявив, что раньше будущего года…

— У леди Кэтрин есть все… гррр-м… — и стан Дианы, и перси гррр-м… Венеры, и ланиты Евы… гррр-м… — провозгласил Бридл и скрылся по направлению к гостиной, где в это время обычно восседала хозяйка Розингса.

Сэр Юстас сурово взглянул на Йорика:

— У вас есть план лабиринта?

— Так точно, сэр.

— Дайте мне его сюда, — сказал судья.

— Сэр, позвольте заметить, что лабиринт очень запутан и…

— Я прекрасно умею ориентироваться на местности, в том числе, в лабиринтах, — раздраженно перебил его сэр Юстас. — А вы пока разберите протоколы допросов по датам. В ваших записях невозможно разобраться: сплошная путаница и беспорядок…

— Слушаюсь, сэр, — лейтенант вытащил из планшета сложенный лист и подал его судье. Тот вздохнул, одернул свой измятый сюртук и вышел из библиотеки.

 

Глава тридцать девятая, в которой героев подстерегают неожиданности, приятные и не очень

Розингс, 22 апреля, четверг, 9:40 утра

Джейн Беннет посмотрела на задремавшую миссис Беннет и тихо сказала:

— Мэри и Китти не появились на завтраке, и я беспокоюсь, все ли с ними в порядке.

— Они перекусили в своей комнате, — ответила Элизабет. — Мэри вчера до глубокой ночи изучала проповеди Фордайса, посвященные нравственным устоям, поэтому проспала завтрак, а Китти не решалась выходить из комнаты, тем более, появляться в столовой после вчерашней истории.

— Странно, что они не заглянули сюда, проведать маму.

— Если бы мама увидела Китти, то с ней случился бы очередной приступ, — мрачно заметила Лиззи. — Так что нашей сестренке сейчас лучше не попадаться ей на глаза. К тому же, ее вызвали в библиотеку на очередной допрос. А Мэри собиралась читать маме свои любимые проповеди Фордайса о благонравии и благопристойности, поэтому я уговорила ее позаниматься музыкой и выучить, наконец, ту пьесу Генделя, которую она мучает уже несколько месяцев.

— Но что могло случиться с Лидией? — прошептала Джейн. — Что за настоящее приключение, о котором Лидия заявила Китти? Бедная Лидия, бедные мама, папа, — как мы все переживем, если с нашей младшей сестрой что-то произойдет?..

— Лидию ждал какой-то джентльмен, — напомнила ей Лиззи. — Учитывая, что она находится с ним наедине почти сутки, то ничего хорошего ждать уже не приходится. В любом случае, ее репутация, — как и всей нашей семьи, — совершенно разрушена. Остается только надеяться, что Лидия сейчас находится на дороге в Шотландию…

— Верно, так сложились обстоятельства, что она была вынуждена нас покинуть, но какие это обстоятельства? — задумчиво сказала Джейн.

— Легкомыслие и вседозволенность — вот название этим обстоятельствам, — Элизабет покачала головой. — Ты вечно пытаешься найти оправдания самым очевидно дурным поступкам.

— Но Лидия… Она не могла так беспечно поступить… Она еще молода и порой бывает легкомысленной, но раньше никогда не делала глупостей…

— А теперь сделала, — Элизабет встала и заходила по комнате. — Во всяком случае, об этом многое говорит. Не удивлюсь, если нас выставят из Розингса и Хансфорда. Кто захочет принимать у себя опозоренную семью и водить с ней знакомство?..

— Ты думаешь, Лиззи, что такое возможно? Но леди Кэтрин так добра к нам. Конечно, она бывает немного резковата, но это вполне можно понять: ей приходится нести за все ответственность. И она так любезно вчера разрешила нам остаться в ее доме в такую трудную для нас минуту. И оказала гостеприимство вам с Мэри.

— Да, отчасти ты и права, Джейн. Но, думаю, леди Кэтрин — человек настроения, и стоит ему измениться, как она преспокойно выставит нас из дома. А мистер Коллинз из кожи вон вылезет, чтобы угодить своей патронессе.

— Лиззи, но мистер Коллинз очень зависимый человек…

— И при этом редчайший зануда…

— Лиззи, возможно, он немного педантичен, но у него, как и у всех людей, можно обнаружить хорошие качества.

— Какие, например?

— Ну, он… читает прекрасные проповеди и… вообще он сейчас в таком тяжелом состоянии, мне так жаль его и бедняжку Шарлотту…

— Тебе всегда всех жаль, Джейн и ты всегда готова войти в положение каждого. Только почему-то этот каждый редко входит в твое положение. Я очень рада, что твой визит в Лондон помог узнать истинное отношение к тебе мисс Кэролайн Бингли, а то бы ты и сейчас заступалась за нее, и находила оправдания в выказанном ею злорадстве по поводу исчезновения Лидии.

— О, нет, я вовсе не ищу для нее оправданий, — пробормотала Джейн. — Хотя она очень переживает из-за всех этих происшествий в Розингсе, и можно понять, что у нее сдают нервы… Еще эта попытка отравления мистера Херста… Бедняжка миссис Херст просто сбилась с ног, ухаживая за ним, а мисс Бингли, как преданная сестра, также совершенно измучена…

Элизабет хмыкнула

Джейн смутилась и, чтобы закончить этот разговор, вызвалась приготовить для миссис Беннет чай. Она взяла поднос с пустой чашкой и вышла из комнаты.

«Лиззи всегда очень критично настроена по отношению к людям, — размышляла Джейн, спускаясь по лестнице. — Мне трудно понять эту ее черту, потому что я не вижу в них стольких недостатков, сколько обнаруживает она. Та же Кэролайн Бингли, например… Да, она явно не хотела встречаться со мной в Лондоне. Но как я могу осуждать ее, не зная всех причин ее поведения?. Может быть, она была занята, или у нее были какие-то обязательства, которыми она не могла пренебречь. И здесь, в Кенте, хотя между нами нет былой дружбы, она вполне приветливо меня встречает. Правда теперь, если от нас все отвернутся, то и она будет вынуждена прекратить с нами знакомство. И мистер Бингли тоже… Вчера он так благородно вызвался на ее поиски, и даже посмотрел на меня так ласково… Но если все так, как говорит Лиззи, захочет ли мистер Бингли связываться с опозоренной семьей, или уступит настояниям своих сестер и найдет себе девушку безупречного происхождения?..»

Едва Джейн достигла первого этажа, как услышала голоса миссис Херст и мисс Бингли, направлявшихся из столовой в гостиную. Она не хотела показываться им на глаза, поэтому задержалась возле нижних ступенек лестницы, дожидаясь, когда леди скроются из виду.

— …всю ночь не спал… — говорила мисс Бингли. — Я настояла на том, чтобы он прилег до ленча, и сказала ему, что совершенно незачем было искать эту девицу Беннет…

— И главное — зачем? — хихикнула миссис Херст. — От ее репутации уже все равно ничего не осталось.

— И меня это не удивляет. Еще в Хартфордшире было понятно, что эта страсть к офицерам до добра не доведет, — вторила ей мисс Бингли. — Но теперь-то Чарльз поймет, надеюсь, что от этого семейства лучше держаться подальше…

— Кстати, сейчас Нептун перемещается в созвездие Павлина, а Юпитер находится в центре Жертвенника. Так что Чарльз и Джорджиана Дарси находятся в одном зените…

— И о чем это говорит? — заинтересовалась мисс Бингли.

— Все указывает на то, что наш братец имеет все шансы удачно жениться на девушке с таким именем, — заявила миссис Херст.

— И я думаю, все идет к этому, — понизив голос, сказала мисс Бингли. — Я неоднократно замечала, что Чарльз не сводит глаз с мисс Дарси и даже с удовольствием слушает отрывки из этого чудовищного романа, которые Джорджиана ему зачитывает вслух. Он рассказывал мне, как они вдвоем сидели в Зеленой гостиной и мисс Дарси…

Леди удалились, а Джейн облокотилась на перила лестницы и прикрыла глаза.

После допроса Энн шла за Фицуильямом как во сне, ощущая лишь тепло его ладони, которой он продолжал сжимать ее руку. Она до сих пор не могла прийти в себя после слов судьи, что полковник подтвердил ее алиби в тот день, когда леди в зеленом с кем-то встречалась в парке. «Вот почему тогда сэр Фэйр оставил меня в покое, — потому, что Фицуильям солгал ради меня, — она с восхищением посмотрела на твердый профиль полковника и подумала, что никакой Ромуальд, никакие подвиги этого героя романа не сравнятся с ее кузеном и его по-настоящему рыцарским поступком. Теперь она понимала, как заблуждалась по его поводу, как глупо подозревала его в похищении миссис Дженкинсон и желании убить ее саму. Но едва она хотела высказать ему слова благодарности, как в дверях Мраморного зала, который они проходили, появилась леди Кэтрин.

— Мисс Энн, я вас ищу уже полчаса, — заявила она и посмотрела на племянника:

— Почему вы здесь? Вы должны отдыхать после поисков этой девицы Беннет, из-за которой нам всем пришлось провести всю ночь на ногах, не сомкнув глаз.

Энн удивленно посмотрела на свою мать, которая-то как раз, в отличие от Фицуильяма, провела ночь в собственной постели, но промолчала. Полковник, правда, попытался возразить леди Кэтрин, уверяя ее, что он не чувствует себя усталым, но она настойчиво предложила ему брать пример с кузена Дарси, который давно поднялся в свою комнату и не спорил по этому поводу с родной теткой.

— Если у вас бессонница, то я приглашу мистера Бейтса, — сказала леди Кэтрин, после чего Фицуильям моментально сдался и, незаметно пожав руку Энн, пошел к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Я искала ваше рукоделие, — обратилась ее сиятельство к дочери. — Мне хотелось показать миссис Херст цветок, который вы нарисовали по моей рекомендации и теперь вышиваете этим чудесным оранжевым и лиловым шелком, который я заказала в Лондоне. Вашей корзинки нет в гостиной, и я подумала…

— Она в моей комнате, — сказала Энн. — Я хотела с утра пойти погулять, но вместо этого решила заняться рукоделием. А потом меня пригласили в библиотеку…

— Что опять от вас хочет этот несносный сэр Фэйр? — возмутилась леди Кэтрин. — Я немедленно пойду и скажу ему, что в моем доме он не имеет права тягать мою дочь на допросы, когда ему только вздумается.

Энн не стала уточнять, что ее допрашивал мистер Тинкертон. Она лишь заверила свою мать, что ей задали несколько незначащих вопросов о миссис Дженкинсон, после чего леди Кэтрин немного успокоилась, проворчав, что в ее собственном доме нет покоя от разного рода сыщиков, что она не может дождаться, когда же это все закончится, и что она не ожидала от компаньонки ее дочери столь неосторожного поступка, как бесследное исчезновение. Энн молча выслушивала излияния матери, более всего опасаясь, что та помчится в библиотеку устраивать разнос судье, который может в отместку рассказать ей о таинственной встрече некоей леди с незнакомцем или еще что-нибудь в таком роде, что даст повод леди Кэтрин до конца дня читать нотации своей дочери.

Но ее сиятельство решила пока обойтись без стычки с судьей, заявив, что скоро закончится ее терпение, которого у нее, как у любой благовоспитанной леди, очень много, но сэр Юстас прямо таки его испытывает своими солдафонскими замашками.

— Брал бы пример с генерала Бридла — настоящий солдат, прекрасные манеры, светская обходительность, — с восхищением в голосе сказала леди Кэтрин и предложила дочери принести корзинку для рукоделия в гостиную, чтобы показать вышивку миссис Херст.

— А после ленча вы можете пойти погулять — миссис Херст заверила меня, что раз с утра не было дождя, то теперь, когда Нептун переместился в созвездие Павлина, дождя не будет целую неделю.

С этими словами леди Кэтрин направилась в гостиную, а Энн пошла к лестнице, размышляя о том, откуда Тинкертон узнал про ее встречу с мистером Коллинзом, и почему вдруг всплыло имя Уикхема. «Допустим, о том, что я выходила вчера до завтрака, ему мог сказать Дуглас, — решила она. — Но Уикхем?..» Тем временем она поднялась на второй этаж, посмотрела на закрытую дверь спальни Фицуильяма, вздохнула, подумав, как была несправедлива по отношению к своему замечательным кузеном, и вошла в свою комнату. Корзинка с рукоделием стояла на столике подле окна. Энн взяла ее и посмотрела на улицу, где небо заволокло темными тучами. «Миссис Херст явно что-то перепутала с этими созвездиями», — подумала она и решила — пока нет дождя, еще раз выйти на улицу и тщательно осмотреть газон, а также близрастущие кустарники. Одна мысль, что кто-то может найти ее пропавший дневник и прочитать его, приводила ее в ужас. Она повернулась и вдруг на что-то наступила. Взглянув себе под ноги, она увидела, что стоит на краешке знакомой голубой тетрадки, уголок которой выглядывал из-под шторы, спускавшейся до самого пола. Энн ахнула и, приподняв ткань, обнаружила на полу свой личный дневник. Он не выпал из окна, не пропал бесследно, а целый и невредимый лежал, скрытый шторой, дожидаясь своей хозяйки. «В суматохе я не заметила, что он упал, а штора так удачно скрыла его от посторонних глаз», — ахнула обрадованная донельзя Энн. Она подняла дневник и перепрятала его в укромное место, после чего с корзинкой для рукоделия отправилась в гостиную к леди Кэтрин и миссис Херст.

Кэролайн Бингли все утро за завтраком пыталась привлечь к себе внимание мистера Дарси, но он ограничивался лишь короткими репликами, а иногда просто отвечал невпопад. От Кэролайн не укрылось, что он то и дело посматривал в сторону мисс Беннет, и когда мисс Бингли попыталась напомнить Дарси о том, что сестрица объекта его внимания, сбежав неизвестно куда и неизвестно с кем, опозорила всю свою семью, он ответил столь кратко и вежливо, что у нее сразу же пропало желание продолжать этот разговор. Раздраженная безнадежными попытками побеседовать с Дарси, после завтрака Кэролайн проводила сестру в гостиную, а затем решила навестить зятя и справиться о его здоровье.

Мистер Херст пребывал в плохом настроении, и едва увидев мисс Бингли, начал жаловался ей на то, что миссис Херст с одобрения леди Кэтрин морит его голодом. Оказывается, за эти дни он ничего не ел, кроме овсянки и бульона, и из-за чего потерял по меньшей мере десять фунтов. Кэролайн заверила его, что все делается для его же пользы, но мистер Херст заявил, что все хотят его смерти, и если ему еще раз дадут преотвратнейшую микстуру этого преотвратного аптекаря, то он за себя не ручается. Заодно он попросил мисс Бингли по старой родственной дружбе принести ему тайком от миссис Херст графинчик с бренди. Кэролайн, пробормотав, что вряд ли у нее это получится, поскольку леди Кэтрин стала следить за потреблением бренди в ее доме, быстро ретировалась из комнаты больного, сопровождаемая ворчанием мистера Херста по поводу невыносимой жизни в этом Розингсе и его невыносимой хозяйки.

Немного придя в себя после беседы с больным, Кэролайн вновь отправилась в гостиную, где посплетничала с леди Кэтрин и Луизой, обсудив вопиющее поведение «этих Беннетов». Но когда туда зашла мисс де Бер и дамы начали разглядывать рукоделие, она откровенно заскучала и решила пойти в портретную галерею, чтобы посмотреть на новый портрет графа ***, дяди Дарси, недавно присланный им в Розингс.

По дороге в галерею она увидела, что через Мраморный зал по направлению к выходу из дома идет сэр Юстас. Кэролайн тут же забыла о портрете графа и поспешила в свою комнату за шляпкой, рассчитывая присоединиться в парке к судье и выведать у него новые сведения о злоумышленнике, а также при случае подбросить ему новые идеи по разоблачению Беннетов и самой подозрительной представительницы этого семейства — мисс Элизабет.

Спустившись вниз, она заглянула в библиотеку.

— О, это вы, лейтенант, — сказала она. — А я надеялась застать здесь сэра Фэйра…

— Судья вышел, — ответил Йорик, пытаясь удержать в руках стопку бумаг, из которой несколько листов уже спланировали на пол.

— О, какая жалость, — ахнула мисс Бингли. — Он, верно, забыл, что собирался побеседовать со мной по поводу… А я как раз иду на прогулку, так что он сможет увидеть меня, лишь когда я вернусь… Надеюсь, у него ко мне нет ничего срочного.

— Если вы будете в парке, то, может быть, и встретитесь с ним — сэр Фэйр пошел в лабиринт, — пояснил Йорик, укладывая бумаги на стол и кресла.

— Надо же, а я как раз собиралась идти в сторону лабиринта, — Кэролайн кивнула офицеру и скрылась в дверях.

— Он сказал: по датам… Хм… Интересно, какое у нас сегодня число? — задумчиво пробормотал Йорик, перебирая записи допросов.

 

Глава сороковая, в которой выясняется, что из любого лабиринта есть выход

Розингс, 22 апреля, четверг, 13:05 пополудни

— Возмутительно! — прошипела леди Кэтрин и посмотрела на часы на каминной полке. — Уже пять минут второго, а ни сэра Юстаса, ни мисс Бингли до сих пор нет в столовой.

— Совсем… гррр-м… не похоже на судью, — заметил генерал. — Он обычно не позволяет себе пренебречь… гррр-м… очередной трапезой.

— Но почему нет Кэролайн? — встревожено поинтересовалась миссис Херст. — Она собиралась полюбоваться портретом графа *** — вашего брата, миледи, но ее почему-то не было в портретной галерее, когда я туда заглянула…

— Прекрасный портрет, — сказала леди Кэтрин, сразу смягчившись. — Исполнен в манере художников Ренессанса и изображает графа в жемчужной короне, переплетенной земляничными листьями, в мантии, подбитой мехом…

— Есть у меня шкура бенгальского тигра… гррр-м… — вдруг воскликнул Бридл, подцепляя на вилку рака с трюфелями. — И скажу вам, миледи, что-то мне подсказывает, что мантия, подбитая шкурой бенгальского тигра, вам будет очень к лицу, гррр-м…

— Вы думаете?! — оживилась леди Кэтрин. — А как выглядят бенгальские тигры?

— Гррр-м, — генерал задумчиво пожевал рака. — Очень красиво, очень. Они такие большие, в черную и оранжевую полоску. Но есть и белые тигры…

— Белые? Скажите на милость, — леди Кэтрин покачала головой.

— Да, миледи, белые с темными полосами и небесно-голубыми глазами… гррр-м…

— Боюсь, белый цвет меня бледнит, — жеманно повела плечами ее сиятельство.

— Как можно, миледи! — генерал с возмущенным звоном уронил вилку на тарелку. — Такой фиалке… гррр-м, — такой женщине, как вы, подходят абсолютно все цвета… даже радуги, осмелюсь заметить. Но у меня шкура тигра с оранжевыми полосами. И я уже представляю, как вы идете в… — он окинул восторженным взглядом лиловое платье миледи, — гррр-м… в розовом наряде, а на ваших плечах — зеленая мантия с полосатой тигровой опушкой…

Леди Кэтрин машинально расправила плечи и вздернула голову.

— Интересно, какую шкуру носил рыцарь Золотого бивня? — задумалась Джорджиана и покосилась на то место, какое в малой столовой последние дни занимал капитан Шелли. Его не было, и на его стуле сидела старшая мисс Беннет с печальным лицом.

— Наверное, это был белый тигр с голубыми глазами, — прошептала Джорджиана, вспомнила голубые глаза капитана, и вздохнула.

— Но где же Кэролайн?! — не унималась миссис Херст. — Уже четверть второго, и она должна была…

— Мисс Бингли направилась в парк… в… около половины двенадцатого, если позволите, — отозвался Дуглас, впуская в столовую лакея, нагруженного подносом с дополнительными пирогами.

— В парк?! — миссис Херст удивленно покосилась на брата. — Странно. Она не собиралась на прогулку.

— Ей полезно иногда подышать свежим воздухом, — сказал Бингли и посмотрел на Джейн, но та упорно не смотрела в его сторону.

Элизабет подняла бровь и покосилась на Дарси. «Если бы мистер Дарси находился в парке, тогда было бы понятно, почему мисс Бингли тоже решила прогуляться, — подумала она. — Но он здесь, а мисс Бингли почему-то пропустила очередную возможность завести с ним разговор…» Дарси словно почувствовал взгляд Элизабет и в свою очередь взглянул на нее. Вид у него был весьма угрюмый. Лиззи поспешно повернулась к своему соседу, которым оказался на этот раз полковник Фицуильям, и сказала:

— Мистер Тинкертон производит весьма приятное впечатление, несмотря на некоторую эксцентричность…

— Соглашусь с вами, — отозвался Фицуильям. — Он определенно умен и знает толк в сыскном деле…

— Тигры жили в Тауэре, вы знаете об этом, генерал? — спросила леди Кэтрин Бридла. — Мне бы так хотелось завести в Розингсе маленького тигренка.

— Но тигры, гррр-м, всегда вырастают до определенного размера, мадам, — ответил генерал, умильно взирая на леди Кэтрин.

— Дарси, а вы что думаете о тигре? — обратилась тетушка к племяннику.

— Думаю, МакФлаю не очень понравится подобное соседство, — пробормотал Дарси.

— МакФлай? О, я совсем не подумала о нем? Дуглас, кстати, МакФлая покормили? Если я не напомню, вы заморите бедного пса голодом.

— Конечно, ваше сиятельство, МакФлай получил все необходимое, — степенно сказал дворецкий.

— И сахарную косточку? — недоверчиво уточнила леди Кэтрин.

— А как же?! Целых две, смею заметить.

— Но тигр в Розингсе — это было бы очень занятно, — задумчиво продолжила хозяйка Розингса.

— Не иначе, тетушка всерьез увлеклась фауной, — тихо сказал Фицуильям… — Надеюсь, ее не посетит мысль устроить в Розингсе зоопарк и разводить здесь экзотических зверей.

Элизабет не смогла сдержать смешок, но тут же заметила на себе неодобрительный взгляд Дарси. «Верно, он считает, что я теперь не должна улыбаться», — с невольным раздражением подумала она.

— Дарси! — не унималась леди Кэтрин. — Вы опять ничего не едите. Видимо, мне придется пригласить мистера Бейтса…

— Но уже почти половина второго! — взволнованно воскликнула миссис Херст. — Я ужасно волнуюсь! Чарльз, ты не должен так спокойно относиться к пропаже своей сестры. Учитывая, какие происшествия здесь происходят почти каждый день…

— И сэра Юстаса тоже до сих пор нет, — генерал посмотрел на часы. — Куда он подевался?

Тинкертон, который успел к этому времени опустошить все близстоящие блюда с закусками и мясом, вытер рот салфеткой и встал.

— Считаю, нам стоит отправиться на поиски судьи и мисс Бингли.

Леди Кэтрин, потрясенная столь вопиющим нарушением этикета, подавилась куском индейки, которую как раз положила в рот.

— Кха, кха, — закашлялась она, а генерал недолго думая, начал стучать по ее спине.

— Воды! Гррр-м… воды! — скомандовал он.

Дуглас неспешно налил в стакан воду и поднес его ее сиятельству. Леди Кэтрин поспешно увернулась от крепкой ладони генерала и схватила стакан.

— Ах, генерал, пощадите, — кокетливо сказала она и сделала глоток воды.

— Гррр-м…. миледи, — Бридл сконфузился. — Я старался легонечко… Гррр-м… не рассчитал…

— Генерал, — окликнул его Тинкертон уже от дверей. — Я вас жду.

— А?! Что?! — Бридл только собирался приступить к вишневому пирогу, потому недовольно взглянул на сыщика и сказал:

— Думаю, после ленча…

— Сейчас, — мягко сказал Тинкертон.

— Вы что, считаете, что с судьей и мисс Бингли могло что-то произойти в моем парке? — удивилась леди Кэтрин, будто забыв, сколько злонамеренных событий случилось в последнее время.

— Я ничего не считаю, мэм, — ответил сыщик. — Не думаю, что с ними что-то произошло, но сначала в этом следует удостовериться. Лейтенант, куда намеревался пойти судья?

— В лабиринт, сэр, — ответил Йорик и, покосившись на хозяйку, тоже встал из-за стола.

— Зачем сэру Юстасу понадобился лабиринт? — поразилась леди Кэтрин.

— Моя сестра! — вскочила миссис Херст и обратилась к Бингли:

— Чарльз, пошли искать Кэролайн. Юпитер и Марс подсказывают мне, что с ней произошло что-то ужасное.

Бингли поднялся, за ним встали другие джентльмены и генерал, который с сожалением посмотрел на недоеденный пирог.

— Я иду с вами, — решительно произнесла леди Кэтрин. — Без меня вы заблудитесь в лабиринте.

— У сэра Фэйра есть план, — робко заметил Йорик.

— А вы уверены, что сэр Юстас разбирается в планах? — фыркнула леди Кэтрин. — Учитывая, что он так и не смог разобраться в исчезновении миссис Дженкинсон и прочих странных происшествиях, у меня сложилось мнение, что сэр Юстас не разбирается ни в чем.

С этими словами она оперлась на предложенную ей руку генерала и направилась к выходу из столовой. За ней потянулись все остальные.

Фицуильям хотел пристроиться к Энн, но ее уже взяла под руку Джорджиана. Девушки о чем-то весьма оживленно говорили, и полковник оглянулся на Элизабет, решив скоротать вынужденную прогулку с одной из немногих здравомыслящих дам в этой компании. Но рядом с мисс Элизабет Беннет шел лейтенант Йорик, который говорил:

— Что с вашей сестрой?.. Я имею в виду мисс Кэтрин. Она не появлялась за завтраком, и к ленчу тоже не вышла…

— О, она себя чувствует вполне хорошо, просто… хм… предпочла остаться в своей комнате, — ответила Элизабет, не желая упоминать о том, что Китти до смерти боится хозяйки Розингса и того осуждения, которое может увидеть на лицах присутствующих после побега Лидии.

Бингли шел под руку с миссис Херст. Он думал не столько о пропаже своей сестры — он был уверен, что с ней ничего не случится, — сколько о грустном виде старшей мисс Беннет, которая за все время ленча на него ни разу не посмотрела. Он надеялся переговорить с ней, но Джейн не пошла со всеми к лабиринту, а поднялась наверх к родителям, которые по-прежнему не выходили из предоставленных им комнат.

Мэри опиралась на руку мистера Тинкертона, которую он любезно ей предложил. Она впервые оказалась — ну, не на прогулке, — но по дороге в обществе мужчины, который ей так нравился.

— Мы сейчас выясним, что случилось с судьей и мисс Бингли, — говорил Тинкертон, — и после этого я надеюсь сопроводить вас в прогулке по парку. Встретимся у пруда, если вы не возражаете.

Мэри не возражала, с упоением предвкушая предстоящее свидание с сыщиком, который был так красив в блестящем зеленом сюртуке, успев переодеться в него до ленча.

Дарси шел один позади всех и с возрастающим раздражением наблюдал за мисс Элизабет Беннет и лейтенантом Йориком, которые шли вместе, о чем-то тихо разговаривая. «На ленче она беседовала с Фицуильямом, теперь — с этим офицером, — думал он в раздражении. — О, женщины, вам имя — вероломство…»

— Дарси, Дарси! — позвала его леди Кэтрин. — Вы слышите эти ужасные крики?

Дарси внутреннее поморщился, распознав голос мисс Бингли, доносившийся из недр лабиринта, к которому уже приблизилась вся компания.

— Ох, сэр Юстас! — восклицала невидимая Кэролайн. — Где же вы!

— Я здесь! — откуда-то из дальнего угла откликался глухой голос судьи.

— Идите же сюда, — звала его мисс Бингли. — Спасите меня! Я не могу выйти из этого прохода, четвертого, кажется, от седьмого или восьмого поворота!

— Да здесь одних проходов штук сорок, — отвечал ей сэр Юстас. — А поворотов просто не счесть. Этот болван Йорик у меня получит — дай только выбраться…

— О, Господи! — пробормотал встревоженный Йорик. — А я-то тут при чем?!

— Мисс Бингли, перестаньте так кричать! — громко сказала леди Кэтрин. — Это не подобает светской леди. Сэр Юстас, попрошу вас немедленно выйти из лабиринта и объяснить мне причину, по которой вы осмелились пропустить ленч.

— О, леди Кэтрин, — в голосе мисс Бингли прозвучало облегчение. — Мы с судьей плутаем здесь уже несколько часов и не можем ни найти друг друга, ни выйти отсюда… Помогите нам!

— Кэролайн! Ты жива! — обрадовано воскликнула миссиc Херст. — А мы так испугались, учитывая, что Нептун и Марс встали на одну линию, что сулит потери и разочарования, и я подумала…

— Где вы находитесь, мисс Бингли? — прервала ее излияния леди Кэтрин. — Опишите то место, где вы стоите, и я объясню вам, как выйти наружу.

— Сэр Юстас! — позвал генерал. — Жаль, что вы пропустили ленч. Гррр-м… Раки с трюфелями просто таяли во рту, а вишневый пирог, который, увы, я не успел попробовать… гррр-м… издавал такой божественный запах…

— Здесь одни кусты, — раздался жалобный голос мисс Бингли. — Кусты и дорожки.

— Хм… — леди Кэтрин задумалась. — А где заканчиваются кусты?

— Они бесконечны! — простонала Кэролайн.

— Раки, говорите? — сэр Юстас определенно расстроился. — Ну, это же надо! Я так люблю раков с трюфелями…

— Идите прямо и поворачивайте налево… нет, лучше направо, — сказала леди Кэтрин.

— Здесь тупик! — ответствовала Кэролайн в отчаянии.

— В таком случае все очень просто! — не растерялась леди Кэтрин. — Поворачивайте назад и идите до следующего прохода, а там поверните направо… или лучше все же налево?

Тинкертону явно надоело слушать перекличку жертв лабиринта с остальной компанией. Он оставил Мэри и шагнул за зеленую арку, ведущую в путаницу дорожек между высокими стенками лавровых кустов.

— Теперь мы останемся не только без судьи, но и без сыщика, — задумчиво сказала Джорджиана. — Из этого лабиринта без плана не выбраться. Помню, героя романа «Божественное озарение» как-то заманил в лабиринт его коварный соперник. Герой просидел там почти неделю…

— А как же он выбрался? — поинтересовалась миссис Херст.

— Он прорыл подземный ход и….

Тут в арке показался Тинкертон с мисс Бингли, у который был совершенно растерзанный вид: в ее шляпке, сползшей набок, застряли ветки и листья; оборка подола платья была наполовину оторвана и волочилась по земле.

— О, дорогая! — воскликнула миссис Херст и раскрыла объятия своей блудной сестре, но мисс Бингли с причитаниями промчалась мимо нее и рухнула на грудь остолбеневшего от подобной напасти мистера Дарси.

— Мистер Дарси! — причитала она. — Я знала, что вы придете и спасете меня!

Он попытался ее от себя отцепить, но Кэролайн намертво приклеилась к нему, пока леди Кэтрин не возмутилась поведением мисс Бингли и не посоветовала той оставить родного племянника миледи в покое и найти успокоение в объятиях собственных родственников.

Тем временем в арке вновь появился Тинкертон, на этот раз с судьей. Тот выглядел не лучше мисс Бингли — без шляпы, на его сюртуке виднелись прорехи, судя по всему вырванные острыми концами подрезанных ветвей живой изгороди лабиринта.

— Сэр Юстас! — генерал шаг ему навстречу. — Мы так рады видеть вас живым и здоровым!

— Признаться, я уже не чаял… — судья успел заметить, как брат мисс Бингли оттаскивает ее от мистера Дарси, в объятиях которого она, очевидно, искала утешения. Сэр Юстас пришел в ярость и набросился на Йорика.

— Я просил вас дать мне план лабиринта, а это что такое?!

Йорик пожал плечами.

— Э-э… это план дорожек леса, ведущих к Трифем-Хаусу…

— Зачем мне дорожки в лесу, если я шел в лабиринт?! — вскричал судья.

— Но на обороте листа — план лабиринта, — попытался оправдаться лейтенант.

— Где? Что? — сэр Юстас с изумлением перевернул лист и увидел план лабиринта.

— Исключительно замечательно, — заметил Тинкертон.

— Я же говорила, что сэр Юстас не разбирается ни в чем, даже в одной-единственной бумаге, лежащей у него в кармане, — язвительно сказала леди Кэтрин генералу.

— Но как же вы, без плана?.. — поинтересовалась мисс де Бер у сыщика.

— Из любого лабиринта есть выход, мэм, — галантно ответил Тинкертон и посмотрел на Мэри, которая не сводила с него восхищенных глаз, уверенная, что все на свете подвластно этому удивительному человеку.

 

Глава сорок первая, в которой лестное предложение получает весьма нелестный ответ

Розингс, 22 апреля, четверг, 14:45 пополудни

После вызволения мисс Бингли и судьи из лабиринта Элизабет не вернулась со всей компанией в дом, а пошла побродить по парку. Она не решалась отходить далеко от дома, памятуя обо всех тревожных происшествиях, поэтому выбрала для себя широкую открытую дорожку, которая, миновав парк скульптур и розарий, вскоре вывела ее к пруду. Место здесь было прелестное: деревья и кусты пышно разрослись по берегам, склоняя свои тяжелые ветви над водой и отражаясь на ее зыбкой поверхности. Лиззи прошла мимо газона с цветами, разбитого у кромки берега, и направилась по узкой тропинке, ведущей вокруг пруда. Она размышляла о сведениях, представленных мистером Тинкертоном, в которых упоминался некий переодетый офицер, не в силах представить, с кем ее сестра могла столь опрометчиво уехать. Лидия могла восхищаться и пылать чувствами одновременно к нескольким представителям мужского пола, но того, кто из них мог толкнуть ее на подобную авантюру, вычислить было непросто.

Размышляя о превратностях судьбы и последствиях поступка Лидии, Элизабет не обратила внимания, что на небе сгустились тучи, и только внезапно налетевший порыв ветра, который чуть не сорвал с ее плеч легкую косынку, заставил ее остановиться и повернуть к дому. Но было уже поздно: редкие капли дождя дробно застучали по листьям и гравию дорожки. До дома ей было не успеть, но неподалеку стояла беседка и Элизабет бросилась к ней со всех ног. Едва она поднялась по ступенькам, как хлынул ливень, и с круглой крыши потоками полилась воды. Через несколько секунд на дорожке послышались еще чьи-то поспешные шаги. Обернувшись, она увидела, как в беседку, стряхивая капли воды с цилиндра, входит мистер Дарси.

— Извините, что нарушил ваше уединение, — сказал он. — Но вдруг пошел такой сильный дождь, что мне пришлось…

— Ничего страшного, мистер Дарси. Было бы куда хуже, промокни вы под дождем. Тогда вы бы заболели, а леди Кэтрин наконец смогла под благовидным предлогом пригласить мистера Бейтса, — ответила Элизабет.

— Избави Бог нас всех от мистера Бейтса, — усмехнулся Дарси. — Он, конечно, славный человек, но его микстуры… Лучше кривой, чем совсем слепой, — как обычно приговаривает он сам, когда его пациенты жалуются на вкус лекарств, которые он собственноручно изготовляет. А вы все гуляете, мисс Беннет? — вдруг переменил он разговор и, как показалось Элизабет, с укором на нее посмотрел.

— Как видите, сэр, — она почувствовала себя неловко. «Верно, считает меня глупой и упрямой, — подумала она. — Но мне трудно объяснить даже себе самой, почему я добрела до пруда и оказалась в этой беседке, когда в Розингсе так опасно — можно или самой подвергнуться нападению, или опять оказаться без алиби, если сейчас вдруг что-то с кем-то произойдет… Он явно намерен прочитать мне лекцию по этому поводу, и я даже не смогу ему возразить…»

— Ваши одинокие прогулки несколько раз приводили вас под подозрения судьи, — не замедлил заметить Дарси.

— К счастью, каждый раз вы оказывались поблизости, — пробормотала она.

— Но может так случиться, что в какой-то момент меня не будет поблизости, чтобы оправдать вас перед нашей следственной комиссией.

— Ну, будем надеяться, что на вашем месте тогда окажется кто-кто другой, — сказала Элизабет. Дарси вдруг нахмурился, глаза его сверкнули.

— И кого другого вы имеете в виду? — мрачно поинтересовался он.

— Хм… — Элизабет несколько растерялась от подобной перемены настроения. Не сказать, что мистер Дарси и до этого был в благодушном состоянии духа, но теперь она явственно ощутила его недовольство.

— А вот хотя бы их, — воскликнула она, услышав лай собак и увидев, как в беседку врываются два взъерошенных лохматых промокших существа, которые тут же принялись оживленно вертеться и стряхивать со своей шерсти воду, устроив в беседке импровизированный фонтан. Она отпрыгнула в сторону, Дарси отпрянул в другую.

— МакФлай! А это что за зверь с тобой! — Элизабет узнала в одном рыжем смерче знакомого пса. Он бросился к ней с явным намерением выразить в пылком лобзании свою радость по поводу встречи и воплотил бы свои намерения в жизнь, если бы Дарси не успел схватить его за ошейник.

— Думаю, эта парочка не сумеет составить вам алиби, мисс Беннет, — сказал он, оттаскивая неугомонного пса от Элизабет.

— Во всяком случае, злоумышленник, если даже и захочет, не решится напасть на меня в присутствии этих двух мокрых чудовищ, — улыбнулась Элизабет, отряхивая промокшее от брызг воды платье.

— А меня, в качестве защитника, вы не учитываете? — спросил Дарси, отмахиваясь от подруги МакФлая, которая посчитала, что и ей стоит принять участие в разговоре.

— Учитываю, мистер Дарси, конечно учитываю, тем более, что наши с вами пути последнее время странным образом пересекаются!

— Интересно, и почему же так происходит? МакФлай! Сидеть! Не знаете?

— Не знаю, сэр. Думаю, это случайность, — Элизабет зябко поежилась — она была слишком легко одета для дождя.

— Думаете, случайность? — повторил он, быстро взглянув на нее. — Но вы совсем замерзли, мисс Беннет. Позвольте предложить вам … — с этими словами он снял свое длинное полотняное пальто и накинул его ей на плечи.

От неожиданности Элизабет смутилась. Первым ее порывом было отказаться, но мягкая ткань приятно согрела ее плечи, а Дарси всем своим видом показывал, что не примет возражений.

— Благодарю, вас, сэр, — сказала она и отвела глаза, уставившись на парочку псов, устроивших рыжую неразбериху в углу беседки.

— Вы сказали, что наши встречи случайны, — продолжил он и подергал запонку на своем рукаве. — Неужели вы и вправду так считаете?

— А как я еще должна считать? — удивилась Элизабет. — Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, сэр…

— Не понимаете? — поднял одну бровь и заходил взад вперед по беседке.

Она с недоумением следила за ним. МакФлай, поводив мордой вслед движению Дарси, тявкнул и перебрал лапами. Его рыжая подруга со странными желтыми глазами заскулила и неуверенно завиляла хвостом, также провожая Дарси взглядом. Он же несколько раз пересек беседку, наконец остановился и, взглянув на потоки воды, низвергающиеся с неба, словно наступало время потопа, пробормотал:

— Просто Ноев ковчег какой-то.

— Хм… — Элизабет поставило в тупик странное поведение Дарси.

— Наши встречи не случайны, — тем временем заговорил он. — И вы прекрасно это знаете…

— Я?! — она вдруг заволновалась.

— Да, да, именно вы, — уверенно заявил он. — Вы, верно, давно заметили мою склонность к вам и всячески поощряли ее…

— Поощряла?!

— Еще как поощряли, мисс Беннет, — Дарси вновь затеребил запонку на манжете, как-то неловко дернул ее, и она оторвалась от рукава. Пару секунд он раздраженно изучал результаты своей деятельности, затем сунул запонку в карман и сказал:

— Я пытался бороться с собой, но больше не могу, не в силах… — он пристально взглянул на девушку и продолжил:

— Вы лишили меня покоя и сна, заставили закрыть глаза на положение вашей семьи, на ваше окружение, манеры и происхождение ваших родственников и друзей… Мисс Беннет, я совершенно очарован вами. Я люблю вас и прошу стать моей женой!

Элизабет, онемев от изумления, уставилась на него. «Что он такое говорит? — подумала она. — Закрыть глаза? Положение моей семьи? Стать его женой?»

— Мистер Дарси, — воскликнула она. — Мне и в голову не могло прийти, что вы питаете ко мне подобные чувства…

Он нахмурился:

— Вы лукавите, мисс Беннет! С самого начала нашего знакомства вы всячески пытались обратить на себя мое внимание.

— Пыталась?! — ахнула Элизабет.

— Конечно, пытались! Вы отказались со мной танцевать…

— Это вы отказались, а я…

— Спорили со мной, совершали невообразимые поступки — как, например, прогулки пешком в одиночестве…

— Я навещала свою больную сестру!

— Обвиняли меня в плохом характере, чуть ли не открыто говорили, что я гордец, призывали моих друзей выискивать мои недостатки и подшучивать надо мной…

— Если я так плоха, то мне непонятно, чем я могла привлечь вас, сэр.

— Всем этим и привлекли, — насупился он. — Вы добивались моего внимания. И, мисс Беннет, вы его добились. Я действительно заинтересовался, увлекся, влюбился, наконец, и теперь прошу вас выйти за меня замуж, потому что не могу без вас жить, — без ваших насмешек, споров, без вашего огня и лукавства, без…

— Вас послушать, так я какой-то монстр! — обиженно воскликнула Элизабет.

— Самый изумительный и восхитительный монстр, о каком только я мог мечтать и без которого не мыслю своей жизни — воскликнул он и стремительно направился к ней. Глаза его горели таким огнем, что Элизабет зачарованно уставилась в них, мгновенно позабыв, что хотела сказать.

— Вы станете моей? — он протянул было к ней руку. Но тут МакФлай, решив, что это какая-то занятная игра, метнулся между ними, подпрыгнул и облизал шершавым языком лицо племянника своей хозяйки…

— Брысь, негодник! — Дарси, увидев вместо прелестного лица мисс Беннет мохнатую морду, несколько растерялся, стряхнул с себя пса и приказал ему идти в угол. МакФлай обиженно отошел, а Элизабет, все же собравшись с мыслями, сказала:

— Мистер Дарси, увы, я не подозревала, что мое поведение и мой характер так… хм… заинтересуют вас. Но, думаю, все мои недостатки, как и недостатки моей семьи, помогут вам преодолеть то чувство, которое, по вашим словам, вы испытываете ко мне…

— Вы отказываете мне? — Дарси недоуменно уставился на Элизабет.

— А вы считаете, что я могу принять предложение, которого не ожидала, да еще сделанное в такой форме?

— Чем же вам не нравится форма моего объяснения? — в его голосе прозвучало искреннее удивление. — Я признался в любви, предложил свою руку и сердце…

— И при этом обвинили меня и мою семью во всех грехах…

— Ну, не во всех, мисс Беннет. Но вы должны признать, что ваша мать особа весьма… хм… несдержанная, ваши младшие сестры… хм… ведут себя порой… Особенно одна из них… Впрочем, вы сами все знаете… Я же, несмотря на…

— Ваша семья тоже далеко не идеальна, — вспыхнула Элизабет. — Может, мои младшие сестры несколько и легкомысленны, но и ваша сестра…

— Моя сестра?.. — он насторожился.

— У мисс Дарси голова забита романами, рыцарями и этим… как же его? Рому… Реми… хм… Рулендом?…

— Раприаном? — предположил Дарси.

— Ремнтоленом… в общем, неважно, сэр, вы догадались, что я имею в виду. Ваша тетя…

— И что моя тетя?

— Она высокомерна, считает свое мнение непререкаемым, всех учит жить, следит за манерами других, а сама увлекается офицерами…

— Офицерами?! — опешил Дарси. Но тут вспомнил о генерале, и все возражения застыли у него на губах.

— Мисс Беннет, — сказал он. — В конце концов, при чем здесь наши родственники? Это только наше с вами дело…

— Судя по вашей речи, которая здесь прозвучала, вы считаете, что мои родственники очень даже при чем, в отличие от ваших.

Дарси принялся за вторую запонку. МакФлай со своей подружкой, молча наблюдающие из своего угла за разговором людей, встали и заворчали.

— Тихо, — шикнул на них Дарси. Собаки замолчали и вновь улеглись на пол.

— Вы сами вызвали меня на откровенность, а теперь…

— Я не делала этого, мистер Дарси. Если вы решили, что я отвечаю вам взаимностью или увлекаю вас…

— Увлекаете, мисс Беннет! — воскликнул он, резким движением оторвал вторую запонку. С удивлением посмотрев на нее, он положил ее в карман — к первой — и сказал:

— Вы намеренно вызывали мою ревность…

— Вот уж ничего подобного!

— В Хартфордшире вы постоянно ворковали с Уикхемом…

— Что вам за дело до Уикхема? Вы лишили его наследства, положения…

— Это он так говорит, — отмахнулся Дарси, пытаясь досказать свою мысль. — Здесь я постоянно встречаю вас то с лейтенантом Йориком, то с моим кузеном…

— Но я, по крайней мере, не кидалась им на шею, как некая леди сегодня повисла на вашей.

Дарси смутился.

— Мисс Бингли была в расстроенных чувствах, — сказал он. — Хотя, конечно, она могла бы проявить большую сдержанность. Вас же я видел в объятиях Йорика…

— Обвиняйте в этом белку.

— Белку?!

— Именно, белку. Она выскочила на дорожку и от неожиданности я чуть не упала, — попыталась объяснить Элизабет. — Лейтенант успел подхватить меня.

— Не знаю, что там была за белка, но я собственными глазами видел вас в его объятиях, — вскричал Дарси. — Еще вы не упускаете случая пообщаться с полковником Фицуильямом, — он вновь заходил по беседке. МакФлай с подружкой радостно кинулись за ним.

— С ним очень приятно общаться, хотя он и является вашим родственником, — съязвила Элизабет, невольно наблюдая за их передвижениями. — Он всегда в ровном настроении, любит пошутить и вообще крайне любезный джентльмен.

— В отличие от меня? — он повернулся и в упор посмотрел на нее.

— Ну, у вас есть свои достоинства, — несколько смутилась Элизабет.

— Возможно, эти мои достоинства перевесят некоторые замеченные вами недостатки, и вы станете моей женой?

— Боюсь, что вашей жене будет нелегко, — попыталась отшутиться она. — Вы ревнивы…

— Но довольно снисходителен, — заявил он. — Во всяком случае, по отношению к вам. Я даже не буду возражать, если вы захотите иногда пообщаться с моим кузеном — к счастью, он редко заезжает в Пемберли. И если вы начнете ему улыбаться, то всегда смогу сделать вид, что не замечаю этого.

— Так вашей жене будет дозволено общаться только с полковником Фицуильямом? — заинтересовалась Элизабет.

— Хм… Еще моя жена приобретет подругу в лице моей сестры. Джорджиана с удовольствием снабдит ее романами с этим… как его… — пробормотал Дарси.

— Рефлевулфом, кажется… или это был?.. — она задумалась, пытаясь припомнить имя любимого рыцаря мисс Дарси.

— Эм-м-м… впрочем, неважно. Думаю, это может оказаться занимательным чтением… Во всяком случае, так утверждает Джорджиана. И смею вас уверить, в Пемберли не бродят злоумышленники, пьяные ослы, а также юные лейтенанты. Последние просто не будут допускаться на территорию моего поместья… Я лично за этим прослежу… Как и за белками.

— У меня создается впечатление о вашем поместье, как о тюрьме, сэр. Вы не собираетесь запирать там свою жену в одиночной камере, иногда выпуская ее на часовую прогулку вокруг дома под вашим присмотром?

— Только не это! — воскликнул Дарси. — Если моя жена будет заперта, то только вместе со мной.

Элизабет невольно покраснела, чувствуя, что их разговор зашел слишком далеко. К тому же мистер Дарси явно начал рассчитывать на благоприятный исход своего предложения, что побудило ее с невольным участием сказать:

— К сожалению, что бы вы ни говорили мне и в какой бы форме вы ни сделали мне предложение, я все равно не смогла бы его принять. Я убеждена, что замуж нужно выходить только по любви или не выходить вообще.

— А вы меня… — он вскинул на нее свои темные глаза, и Элизабет увидела в них боль и отчаяние.

— Понимаю, — пробормотал он. — С самого начала этого разговора вы знали, что откажете мне, потому что вы меня не любите…

От его взгляда ей стало не по себе, и совсем некстати она вспомнила, что его пальто накинуто на ее плечи. Она вздохнула, почувствовав, как он обижен и изумлен ее отказом.

— Мистер Дарси, если бы я могла… — начала она и замолчала, увидев, как на его лице промелькнула надежда.

— И вы не измените своего решения? — мрачно спросил он, не глядя на нее.

— Увы, сэр, — ответила Элизабет и, пытаясь смягчить свой ответ, быстро добавила. — Мне очень жаль… Теперь я понимаю, — после всего того, что произошло здесь, в Кенте, — вы достойный человек…

— Не стоит, мисс, Вы достаточно ясно объяснили мне, что в ваших глазах мне себя уже не изменить, как бы я ни пытался это сделать.

— Но я действительно не ожидала, — призналась Элизабет, невольно дотронувшись до его руки. — То вы смотрели на меня осуждающим взглядом, то заступались за меня… а теперь неожиданно сделали предложение…

— Забудьте о нем. Оно вам, судя по всему, неприятно, и мы уже достаточно всего наговорили друг другу. Мы всегда сможем сделать вид, что никогда не встречались под дождем в этой беседке. Примите мои искренние извинения…

— Мистер Дарси! Но вы же промокнете! — воскликнула Элизабет, но он, не обернувшись, спустился по ступенькам и шагнул под проливной дождь. МакФлай и его желтоглазая подруга бросились было за ним, но остановились, виляя хвостами и всем своим видом демонстрируя удивление столь странным поступком человека разумного.

Элизабет смотрела вслед ему, пока он не скрылся за пеленой дождя. «Промокнет насквозь, — подумала она. — Подумать только! Мистер Дарси любит меня! Он сделал мне предложение, а я его не приняла…» Она устало опустилась на скамью, вдруг сообразив, что уже давно относится к нему не с такой неприязнью, как это было в Хартфордшире. И он ей нравится… Конечно, она не влюблена в него, но… И сегодня ей было крайне неприятно видеть мисс Бингли в его, пусть и невольных, объятиях. «Интересно, каково это — оказаться в его объятиях? — подумала она. — Впрочем, об этом уже поздно думать. Да и все равно его отношение к моей семье, его несправедливость по отношению к мистеру Уикхему, — все говорит о том, что нам никогда не найти общий язык друг с другом. И теперь я думаю об этом с сожалением…» Элизабет понурилась, а рыжие псы, будто почувствовав ее настроение, пристроились рядом с ней, положив опечаленные морды ей на колени и сочувственно виляя хвостами.

Она не знала, как долго она просидела в беседке, размышляя о том, что только что произошло с нею, но, наконец, дождь начал стихать, подул легкий ветерок, и лучи солнца проделали золотистую дорожку на каменном полу беседки. Ей вдруг стало жарко, и она вспомнила, что на плечах её до сих пор накинуто пальто мистера Дарси. Она сняла пальто и осторожно положила его на скамью.

«Что же делать? Оставить его здесь? Садовники или слуги найдут его. А вдруг оно пропадет? Но если я возьму его и отнесу в Розингс, придется его кому-то там отдавать, а кому бы я ни отдала, сразу возникнет вопрос: откуда у меня пальто мистера Дарси. Можно, конечно, сказать, что я случайно нашла его, но кто же в это поверит. Что же мне делать?» Мысли ее были в полном смятении, и не только пальто мистера Дарси было тому виной…

 

Глава сорок вторая, в которой мистер Тинкертон спасает деву из пучины вод

Розингс, 22 апреля, четверг, 14:55 пополудни

Мэри Беннет не столько занимали мысли о Лидии, окончательно доказавшей всем свою никчемность и взбалмошность, сколько воспоминания о мистере Тинкертоне и предвкушение предстоящей с ним прогулки. Хотя после выходки младшей сестры она уже не была уверена, что этот замечательный джентльмен захочет поддерживать знакомство с их семьей.

Но мистер Тинкертон повторил свое приглашение, и Мэри, воодушевленная предстоящим свиданием, все утро продумывала некоторые темы, которые стоило бы обсудить при встрече с таким умным и образованным джентльменом. Она решила, что они вполне могут поговорить о душевных и телесных страданиях и выяснить, можно ли их избежать с помощью праведных мыслей и дел. Размышления о таких высоких материях, впрочем, не помешали ей вспомнить о более земных вещах, что выразилось в лишних минутах, проведенных перед зеркалом, и выборе особо красивого платья. К ленчу она спустилась почти во всеоружии, и мистер Тинкертон оправдал ее надежды, уделяя ей свое внимание за столом, а потом — по дороге к лабиринту.

Затем он куда-то исчез, но Мэри, уверенная в том, что мистер Тинкертон непременно появится на назначенном месте их свидания, отправилась к пруду, лишь на минутку забежав в дом, чтобы еще раз посмотреть на себя в зеркало и убедиться, что ее прическа не растрепалась, а шляпка не съехала набок.

Тем временем сэр Юстас, наскоро перекусив в малой столовой остатками ленча, пришел в библиотеку, где генерал запивал хересом огромный кусок вишневого пирога, переданного ему Дугласом по распоряжению леди Кэтрин.

Сэр Юстас неодобрительно взглянул на генерала, вспомнив, что ему самому так и не достался вишневый пирог, и сел в кресло у окна. Он до сих пор чувствовал себя неловко после истории с лабиринтом, где он так некстати заблудился, да еще на глазах мисс Бингли, которую в итоге вывел на свободу не он сам, а этот чертов сыщик. «Вот проныра», — раздраженно подумал судья и поинтересовался у генерала, где Тинкертон.

— Гррр-м, я его потерял по дороге в дом, — сообщил ему Бридл, подбирая крошки пирога с тарелки. — До чего ж хорош пирог! — провозгласил он. — Тинкертон на моих глазах отъел у него почти половину. Думаю, вы, сэр Юстас, тоже оценили этот превосходный пирог. Вообще, кухня в Розингсе великолепна. Вы можете сказать, что качество блюд зависит от кухарки или там повара. Но я вам скажу, — все дело в хозяйке. Помню, как-то в Индии…

И Бридл пустился в воспоминания, как один и тот же повар по-разному приготавливал пищу в разных домах, исходя из вкусов хозяев, и что в одном месте его стряпню невозможно было есть, зато в другой раз, когда этот же повар…

Судья слушал его вполуха, недовольный всем на свете. Известие о том, Тинкертон слопал половину пирога, а ему самому не досталось ни кусочка, стали последней каплей, переполнившей терпение судья. И теперь этот ищейка где-то гуляет, в то время как он сам должен сидеть в библиотеке и выслушивать воспоминания генерала… Тут сэр Юстас случайно бросил взгляд за окно и воскликнул, перебив генерала на самом интересном месте:

— Нет, вы только посмотрите!

— Гррр-м, что такое? — откликнулся генерал.

— Там Тинкертон! Рассматривает в лупу кусты у дорожки, — прошипел судья. — И это вместо того, чтобы быть здесь и разбираться со всеми происшествиями. Он даже не удосужился внимательно прочитать протоколы допросов. Только и знает, что где-то шляется, ест за троих, да задает подозреваемым глупые вопросы, не относящиеся к следствию.

Он вскочил и заходил по библиотеке, а потом ринулся к двери со словами:

— Вот я сейчас пойду и выскажу ему все, что думаю по поводу его следственных методов!

— У Тинкертона сейчас должно состояться свидание с одной из деток Беннетов, — вслед ему провозгласил Бридл. — Не думаю, что он обрадуется, если вы начнете ходить за ним по пятам.

— Свидание! — фыркнул судья с порога. — Свидание вместо допроса, который давно следовало учредить этой девице мисс Мэри Беннет. Она ведь так и не призналась, что или кого видела в лесу. Вы помните, как подозрительно она себя вела?!

— Гррр-м, — невнятно ответил генерал. — Детка понервничала, испугалась…

— Я ему все припомню! — ожесточенно выкрикнул судья и помчался к выходу из дома, преследуемый одним желанием: посмотреть этому лондонскому зазнайке в глаза и выплеснуть на него все свое законное возмущение, накопившееся за эти беспокойные дни.

Едва он выскочил на улицу, как заморосил дождь. Сэр Юстас было помедлил, решая, стоит ли из-за Тинкертона мокнуть под дождем. Но пока он раздумывал, не вернуться ли в дом, как увидел, что сыщик сворачивает на дорожку, ведущую к пруду, и решительно двинулся за ним.

— Эй-эй! Постойте! — крикнул он и замахал руками, когда Тинкертон оглянулся. — Да, сэр, именно вы, подождите!

Сыщик замедлил шаг и поднял бровь, с ухмылкой разглядывая покрасневшего от бега и гнева сэра Юстаса.

— Исключительно замечательно! — сказал он. — Не боитесь промокнуть?

— Дождь не сильный, — возразил сэр Юстас. Его решимость не могли поколебать какие-то маленькие капельки, падающие с неба. Но едва он закрыл рот, как дождь припустил сильнее. Сэр Юстас поежился и только хотел предложить сыщику вернуться в дом, как Тинкертон заявил:

— Не волнуйтесь так, сэр, иначе вас раньше времени хватит удар, и этим вы крайне расстроите мисс Бингли, на которую положили глаз.

— Как это вульгарно! — задохнулся сэр Юстас. — Что вы себе позволяете?!

— Ваше увлечение этой леди ни для кого не осталось незамеченным, — Тинкертон продолжил свое движение по дорожке.

— Глупости какие! — судья перевел дыхание и вдруг поинтересовался:

— А с чего вы решили, что она расстроится, если меня… если со мной…

— Случится удар? — вежливо подсказал Тинкертон. — Леди не сводит с вас глаз и так премило вам улыбается, что…

Его слова прервал короткий женский вскрик и всплеск воды. Судья, несколько расслабившийся при воспоминании о взглядах мисс Бингли, обращенных к нему, вздрогнул и испуганно вытянул шею. Тинкертон вприпрыжку бросился вперед, сэр Юстас припустил за ним. Через несколько секунд они вылетели на берег и увидели, что неподалеку от них в воде барахтается мисс Мэри Беннет. Она то уходила под воду, то всплывала, отчаянно пытаясь удержаться на поверхности.

Сэр Юстас растерянно затоптался на месте, простирая руки к небу под хлещущим дождем и что-то выкрикивая, а сыщик бросился в воду и вскоре вынес на берег потерявшую сознание девушку.

— Спасите! На помощь! Помогите! — заламывая руки, восклицал судья.

Тинкертон, не обращая внимания на коллегу, перекинул Мэри животом через свое колено и рукой захлопал по ее спине.

— Умерла, убита, утопили! — запричитал, пританцовывая, судья.

Девушка зашевелилась, надсадно закашлялась и исторгла из себя изрядное количество воды, после чего Тинкертон легко подхватил ее на руки и понес к дому. Переволновавшийся сэр Юстас то шел сзади, то забегал вперед, заглядывая в лицо мисс Мэри, чтобы убедиться, что она еще жива.

— Дышит, нет, побледнела, она не дышит, моргнула! — возвещал судья, и чем ближе они подходили к дому, тем большее самообладание наблюдалось в его словах и действиях. Он советовал как нести девушку, пытался поддерживать ее голову, хватал за руки, всячески мешая Тинкертону идти со своей ношей. К тому же через каждые несколько шагов он причитал, что они все вымокнут, на что сыщик в итоге справедливо заметил, что ему и мисс Мэри после купания в пруду дождь не так страшен, как сэру Юстасу. После этих слов судья, у которого промок сюртук, поспешил в дом, где, наслаждаясь чувством собственной значимости, незамедлительно отдал приказания слугам развести камин в спальне пострадавшей девушки, вызвать ее родителей, которые с утра не выходили из предоставленных им комнат, а также собрать всех обитателей дома, чтобы он мог сообщить им об очередном покушении, на этот раз — на жизнь мисс Мэри Беннет.

Мисс Бингли, которая сидела в гостиной в обществе своей сестры и леди Кэтрин, злорадно покачала головой.

— Вы заметили, что это уже третье происшествие, в котором оказалась замешана одна из девиц Беннет? Все это свидетельствует о том, что отсутствие хороших манер и легкомысленность, свойственная отпрыскам этого семейства, приводит их к несчастным случаям или того похлеще, — сказала она.

Леди Кэтрин, которая считала, что после сегодняшней истории с лабиринтом мисс Бингли могла бы и промолчать, язвительно обронила:

— Некоторые, полагая, что их манеры безукоризненны, также попадают в довольно странные ситуации.

Мисс Бингли обиженно поджала губы, а леди Кэтрин продолжила:

— Впрочем, не могу себе представить, что способно подвигнуть юных девиц залезать на деревья, прыгать в пруд или отправляться неизвестно с кем неизвестно куда в расчете на веселое приключение. Миссис Беннет определенно не справляется со своими дочерьми, а отсутствие у них компаньонок приводит вот к таким плачевным последствиям. Кстати, о компаньонках. Миссис Дженкинсон так и не объявилась, и меня это крайне удивляет и, не побоюсь этого слова, — возмущает… И, миссис Херст, — повернулась она к своей второй собеседнице, — вы говорили, что дождя не будет…

— Я уже неделю утверждаю, что вот-вот пойдет дождь, — напомнила хозяйке миссис Херст. — Марс же неожиданно переместился в созвездие Рака и вместе с ним попятился назад, что обещает…

— Ваше сиятельство, — на пороге гостиной появился Дуглас. — Осмелюсь доложить, что мистер Тинкертон насквозь промок, вылавливая мисс Мэри Беннет из пруда. В связи с этим не представляется возможным отправить его в гостиницу, где он остановился…

— Пошлите кого-нибудь за его вещами, — распорядилась леди Кэтрин, мельком взглянув на окно, за которым хлестал дождь. — И предоставьте ему комнату…

Она задумалась, вспоминая грязные сапоги сыщика и его аляповатые сюртуки.

— …на чердаке. Да, пожалуй, ему подойдет угловая комната на чердаке.

— Там ему и место, — тихонько хихикнула мисс Бингли, как-то подзабыв, что именно мистер Тинкертон вывел ее из лабиринта.

— И пригласите мистера Бейтса, — сказала леди Кэтрин.

— Уже послали, — доложил Дуглас и вышел.

— У вас очень расторопный дворецкий, — с одобрением заметила миссис Херст. — Я никак не могу приучить своих слуг…

Ее перебили громкие женские вопли, раздавшиеся на втором этаже.

— Миссис Беннет, судя по всему, сообщили о происшествии с ее средней дочерью, — поморщилась леди Кэтрин. — С некоторых пор в Розингсе стало как-то очень беспокойно и шумно.

— О, моя дочь! — вскричала миссис Беннет, едва ей стало известно, что Мэри чуть не утонула в пруду. — О, мои нервы! Я этого не переживу! Хилл!.. О, Хилл!..

С этими словами миссис Беннет поднялась с кровати, с которой отказывалась вставать все утро, и в халате засеменила к комнате Мэри, куда уже спешили ее остальные дочери и мистер Беннет.

Мэри была сильно напугана. Ей все еще мерещилась вода, тянущая ее на дно, вода, которая забиралась в ее нос, рот, не давала ей дышать, давила своей тяжестью. Она никак не могла освободиться от ощущения собственного бессилия и ужаса, которые пережила в пруду. Мэри всхлипывала и сильнее прижималась к мистеру Тинкертону, который нес ее сначала по парку, а потом по лестнице в ее комнату.

— Мисс Мэри, все в порядке, — он чувствовал ее напряжение. — Все уже позади. Вы помните, как это случилось?

— Я… нет… не знаю, — она опять всхлипнула.

— Мы поговорим потом, когда вы придете в себя, — мягко сказал он и внес ее в комнату, где уже находились две взволнованные горничные. Одна разводила огонь в камине, другая готовила для пострадавшей постель.

Тинкертон положил Мэри на кровать, поцеловал кончики ее пальцев и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.

Мэри успели переодеть, уложить в постель и напоить горячим поссетом, когда в комнате появились встревоженные родители, Джейн и Китти. Элизабет, вернувшись с прогулки и едва услышав про несчастье с сестрой, присоединилась к родным, собравшимся у постели Мэри.

— Ох, моя милочка Мэри, она чуть не погибла! — восклицала миссис Беннет, разражаясь слезами. Мистер Беннет с взволнованным видом молча держал дочь за руку, почему-то тоже промокшая Китти испуганно выглядывала из-за спины Джейн.

Мэри чувствовала себя ужасно слабой, она не могла говорить, только сильно хотела спать. Ей казалось, если она заснет, то происшедшее с ней покажется дурным сном, и она проснется здоровой и бодрой. Она закрыла глаза и слушала, как отец успокаивает мать, как Элизабет уговаривает всех выйти, чтобы не тревожить Мэри.

— Поспи, дорогая, — услышала она слова сестры, прежде чем погрузиться в теплое и спасительное небытие..

 

Глава сорок третья, в которой герои мокнут под дождем, страдают и рассуждают о странностях любви

Розингс, 22 апреля, четверг, 13:40 пополудни

Мисс Китти Беннет съела свой ленч в комнате, которую со вчерашнего дня делила с Мэри. Со вчерашнего дня, когда все так на нее накинулись из-за исчезновения Лидии, она не решалась показаться никому на глаза. «Будто я виновата в том, что сестрице захотелось развлечься, — уныло подумала она, выглядывая в окно. — А все обращались со мной так, словно из-за меня все случилось». Она побродила по комнате, не зная, чем заняться, и вновь прилипла к окну. Вскоре она увидела, как из-за угла дома появились обитатели Розингса, под предводительством леди Кэтрин и генерала, направляющиеся в сторону лабиринта. «Опять что-то стряслось?!» — ахнула Китти, ужасно завидуя всем, кто мог сейчас быть вместе со всеми на улице. Она в очередной раз недобрым словом помянула Лидию, из-за легкомыслия которой сама теперь была вынуждена сидеть взаперти в четырех стенах. Тут среди идущей компании она заметила эту зануду Мэри, опиравшуюся с важным видом на руку лондонского сыщика, и окончательно расстроилась, увидев рядом с Лиззи лейтенанта Йорика. Этого Китти уже никак не могла перенести.

«Ну и пусть, — обиженно подумала она. — Пусть они меня все осуждают, а я все равно пойду туда, чтобы узнать, что там произошло».

Она схватила свою шляпку, натянула спенсер и выскочила из комнаты. Внизу она наткнулась на дворецкого, которого тоже побаивалась из-за его надменного и сурового вида. Но все же она осмелилась спросить у него, почему все вдруг пошли в парк.

— В лабиринте, мисс Беннет, предположительно находятся сэр Юстас Фэйр и мисс Бингли, — ответствовал дворецкий.

— Предположительно? — Китти поморщила лоб, но так ничего и не поняла. Тем временем Дуглас ушел, поэтому она крадучись вышла на улицу и направилась в сторону лабиринта, но другой дорожкой, прячась за кустами. Вскоре она подобралась достаточно близко к столпившимся у входа людям, чтобы услышать, как мисс Бингли слезно просит вывести ее из лабиринта, и как недовольно кричит судья откуда-то из глубины зеленых зарослей. Китти тихо прыснула, увидев, какой всклоченный вид у зазнайки мисс Бингли и этого противного сэра Юстаса, когда мистер Тинкертон по очереди вывел их наружу.

Все пошли назад к Розингсу, а Китти, все также прячась за кустами, побрела было за ними, но вовремя заметила, как лейтенант Йорик один свернул на боковую дорожку и куда-то пошел. Она поспешила за ним, чтобы якобы случайно его встретить и убедиться в том, что… Китти было задумалась, в чем хочет убедиться, но так ничего и не придумала.

«Вчера он искал меня в парке, — размышляла она, пробираясь по газону напрямик, чтобы сократить путь и выйти на дорожку впереди лейтенанта. — Он проводил меня в Розингс и вместо меня объявил, что пропала Лидия. И был так мил со мной, — Китти покраснела, вспомнив, как Йорик загородил ее собой, когда они вошли в гостиную. — Но сегодня он уже с Лиззи, и вчера — опять из-за Лидии — я так и не спросила у него…» — тут она выбралась на дорожку и чуть не столкнулась с лейтенантом, который успел удержать ее за локоть.

— Мисс Кэтрин! — радостно улыбнулся он. — Добрый день! Наконец-то вы появились. А я уж думал, что вы теперь никогда не покинете свою комнату.

— Я… я решила прогуляться, — растерянно пробормотала Китти. Она так и не успела придумать, что ей сказать лейтенанту.

— И правильно сделали, — Йорик протянул ей свою руку, на которую она оперлась, судорожно подыскивая темы для беседы.

— Вот только в любой момент может пойти дождь, — он посмотрел на небо и повернул к дому. — Пожалуй, лучше вас проводить обратно, пока еще сухо.

Китти не хотела опять идти в дом, но прямо над ними нависала такая огромная темная туча, что дождя можно было ожидать в любой момент.

— А что случилось? — спросила она невинным голосом, будто не видела, как судью и мисс Бингли извлекали из лабиринта.

Йорик с немалой охотой и в подробностях рассказал ей, как сэр Юстас и мисс Бингли заблудились в лабиринте, пропустив ленч.

— Странно, что судья не заметил плана лабиринта, который вы ему дали, — хихикнула Китти. Она была рада поговорить на любую тему, надеясь, что лейтенант не будет вспоминать об исчезновении Лидии, и ее собственной к этому причастности.

Он, судя по всему, был склонен оправдать ее надежды, и после рассказа о судье, стал вспоминать, как в детстве он со своими сестрами заблудился в лабиринте одного поместья, куда они приехали с родителями в гости.

— Тот лабиринт нельзя, конечно, и сравнить со здешним, — он был гораздо меньше и не такой запутанный. Но мы все же просидели в нем почти полдня, пока родители не хватились и не отправились нас искать, — говорил он.

— Я никогда не была ни в одном лабиринте, — сказала Китти.

— Как-нибудь мы с вами вместе погуляем в этом, — улыбнулся Йорик. — У меня есть его карта, так что, надеюсь, мы из него сможем вовремя выбраться.

Китти зарделась от удовольствия, но тут вспомнила о Лидии и опять нахмурилась. «Если из-за нее нас выставят из Розингса, то я никогда не побываю в лабиринте с лейтенантом», — подумала она с горечью.

— Не понимаю, почему все так рассердились на меня, — случайно вырвалось у нее. — Ведь это не я сбежала…

— Не понимаете? — почему-то удивился он и, помедлив, сказал:

— Вам следовало остановить свою сестру и удержать ее от неблаговидного поступка, а раз вы не смогли этого сделать, то следовало тут же сообщить об этом…

— Но я дала ей слово, что никому не скажу! — чуть не плача воскликнула Китти.

— В таких случаях простительно нарушить слово. Ведь речь идет не только о благополучии мисс Лидии, но и всей семьи.

— Причем здесь вся семья? — удивилась Китти. — Сбежала же Лидия.

— Но ее поступок может запятнать репутацию всех ваших сестер, — терпеливо объяснил Йорик, невольно отметив, как девушка раскраснелась от волнения и стала еще краше, чем обычно. «Она настолько невинна, что искренне не понимает всех последствий поступка своей сестры», — с невольным восхищением от ее наивности подумал он.

— Так вы хотите сказать, что теперь все будут думать о нас как о легкомысленных особах? — возмутилась Китти. — Значит, другим можно, а нам нельзя?!

— Что вы имеете в виду? — нахмурился лейтенант.

— То и имею, — пробурчала она, ужасно жалея, что сама, хоть и случайно, затеяла этот разговор. — Я видела вас вчера в парке! — выпалила она и еще сильнее покраснела.

— И что из этого?

— Как это — что? Я видела вас с Лиззи! Вы держали ее в объятиях! — обвиняющим тоном сказала она.

— В объятиях? — казалось, он удивился еще сильнее.

— Да, в объятиях! Я даже могу показать где, вон в той аллее. И мистер Дарси вас тоже видел.

— Мистер Дарси? Мисс Кэтрин, но это была белка!

Последние слова лейтенанта утонули в шуме внезапно налетевшего порыва ветра. Зашумели листья, и капли дождя застучали по гравийной дорожке.

— Белка… Какая белка? — спросила ничего не понимающая Китти.

— Скорее, скорее сюда, мы промокнем, — Йорик подхватил Китти под руку и увлек за собой по аллее к раскидистому буку, который красовался в нескольких ярдах от них. Едва молодые люди успели спрятаться под деревом, с небес хлынули потоки воды.

— Какой ужасный ливень. Как же мы доберемся до дома? Ах, что с моей шляпкой? — Китти пыталась поправить сбившийся головной убор.

— Такие сильные дожди обычно коротки, — уверенно ответил лейтенант. Дождь все усиливался, и уверенность лейтенанта таяла; Китти, одетая в легкое платье, дрожала, и молодому человеку пришлось принимать решение.

— Мисс Кэтрин, видимо, нам придется добежать до дома, неизвестно, когда закончится дождь.

Китти ухватилась за предложенную лейтенантом руку, и молодые люди помчались в сторону дома. Вымокшие насквозь, они взлетели на крыльцо Розингса.

— А, лейтенант, наконец-то, где вас носит, идемте, у меня есть к вам ряд поручений, — судья Юстас с мрачным видом встретил их в гостиной.

— Простите, мисс, мне нужно идти, долг службы, — лейтенант направился за судьей.

Китти смотрела вслед уходящему лейтенанту, какая-то мысль не давала ей покоя.

— Белка, — вдруг вспомнила она. — Причем тут белка, лейтенант Йорик? — растерянно повторила Китти вслух.

Опомнившись, она подумала, что если сию минуту не сменит платье, то простудится и сляжет. Немного подумав, она направилась в комнату Мэри, пообещав себе, что непременно расспросит про белку позже. Однако наверху Китти пришлось сразу выбросить из головы и белку, и лейтенанта. Теперь злоумышленник добрался до ее сестры Мэри. И одна только мысль теперь занимала Китти: «Кто следующий?»

Капитан Шелли днем вновь отрядил драгун на поиски пропавшей мисс Лидии Беннет, а сам направился в Розингс за распоряжениями генерала Бридла. Хотя Шелли смог немного отдохнуть после бессонной ночи, чувствовал он себя разбитым и усталым, да еще и промокшим, потому что по дороге попал под ливень. Боевой офицер, прославившийся своей выносливостью и неутомимостью во время военных походов, он с удивлением обнаруживал, что в последнее время чувствует себя усталым и разбитым и причиной тому были не марш-броски по пересеченной местности, а хрупкая юная девушка, мысли о которой лишили капитана сна и покоя с тех пор, как он впервые приехал в Розингс и увидел мисс Дарси.

«Юная — шестнадцатилетняя! — особа, чья голова забита романами, рыцарями и прочими романтическими бреднями, которая объясняется в любви одному, а строит свои прелестные глазки другому, — зачем она мне нужна и почему я не могут отделаться от мыслей о ней?» — думал капитан, подъезжая к Розингсу. Перед ним открылась широкая аллея, в конце которой красовался фасад дома, и он невольно поймал себя на том, что высматривает, не мелькнет ли где-то в окне изящный силуэт предмета его воздыханий.

Он сердито взглянул на дом и, бряцая шпорами, направился в библиотеку, где обычно генерал коротал время с судьей Фэйром. Пройдя через переднюю и направившись было к залу гобеленов, он услышал у лестницы женские голоса.

— И скажу тебе, дорогая Кэролайн, Нептун в созвездии Жирафа…

О, нет! У Шелли не было никакого желания встречаться с этими словоохотливыми леди, поэтому он тут же свернул налево, в малую гостиную, зная, что через анфиладу комнат можно пройти в библиотеку. Но едва он приблизился к распахнутым дверям музыкальной залы, как до него донесся звонкий девичий голосок, при звуке которого у него защемило сердце. Он остановился, пригладил рукой волосы и одернул влажный мундир, решая, как ему себя вести с мисс Дарси. Учтиво поклониться и быстро пройти через залу, или…

— Вы являлись ко мне во снах, — с изумлением услышал он. — В них вы шли навстречу мне по изумрудному лугу, усыпанному душистыми яркими цветами, и улыбались, протягивая ко мне руки….

Капитан замер. «Что-то похожее она уже говорила этому Бингли, — нахмурился он. — Неужели тому не хватило одного объяснения, и он вновь вынуждает бедняжку раскрывать перед ним свое сердце? Не могу этого видеть…» Шелли попятился назад, но тут услышал низкий мужской голос, что-то отвечавший мисс Дарси. Но это был не Бингли, а кто-то другой… «Да что же это такое?! — раздосадовано подумал капитан. — Неужели эта милая юная леди всем подряд признается в своей склонности?.. Да еще, похоже, одними и теми же словами…»

— О да, эти сны не оставляли меня и только в них я находила забвение от мук сердечной страсти к вам, утешение и надежду. И вот вы, наконец, здесь, рядом со мной, в этот солнечный, неповторимый день, и моя любовь к вам расцветает еще сильнее под лучами небесного светила… — вновь заговорила девушка.

Шелли не выдержал и заглянул в комнату.

У окна сидела мисс Дарси с книгой в руках, а неподалеку от нее, облокотившись локтем о каминную полку, стоял… мистер Дарси.

Капитан застыл на пороге, не в силах поверить в услышанное и увиденное.

В этот момент, Дарси, глядя на свою сестру, сказал:

— Джорджиана, леди не подобает первой открывать свое сердце джентльмену. Дама должна дождаться…

— Ты ничего не понимаешь! — воскликнула она и прижала книгу к груди. — Рыцарь Автандилон, ну, который в тигровой шкуре… Хочу заметить, — я уверена в этом! — что он все же, скорее всего, носил шкуру белого тигра, а не рыжего….

— «Причем тут белый тигр»? — удивился Шелли.

— Причем тут белый тигр? — спросил Дарси у сестры.

— Да потому что именно белый мех должен необыкновенно идти к его голубым глазам… — немного смущенно пробормотала Джорджиана. — Он, не тигр, а сэр Автандилон вообще не подозревал, что царевна Тинаделла тайком увидела его и полюбила с первого взгляда. Он ищет золотой бивень боевого слона, а она ищет его, чтобы рассказать о своих чувствах. И вот, когда они наконец встречаются, ей приходится первой заговорить о своей любви. Он же, услышав ее признание, сразу понимает, что сам того прежде не подозревая, любит ее…

— Совершенно необязательно, что он это поймет, — мрачно изрек Дарси и насупился. — Скорее, в ответ он скажет, что не догадывался о ее чувствах, не стремился их вызвать, и посоветует ей избавиться от них…

— Нет, он не сможет так поступить с прекрасной царевной Тинаделлой! — горячо возразила Джорджиана. — Он непременно полюбит ее, едва узнает, что она подарила ему свое сердце! Ты ничего не понимаешь в нежных чувствах, как и мистер Бингли, кстати. Когда я прочитала ему этот отрывок из романа, он тоже начал что-то говорить о том, что, мол, леди вообще предпочитают скрывать свои привязанности, и джентльменам, как и рыцарям порой трудно разобраться в склонностях некоторых дам…

Тут она заметила в дверях молчаливо взирающего на нее капитана и с вызовом выпалила:

— А некоторые джентльмены, в том числе, военные, пусть даже они и боевые офицеры, на поверку оказываются ужасно толстокожими. И дамам тогда приходится прикладывать множество усилий, даже открыто признаваться в любви, как это сделала Тинаделла, чтобы открыть им глаза на некоторые вещи, в то время как настоящие рыцари — Ромуальд, например, — понимают все душевные переживания своих возлюбленных без всяких слов и намеков.

Мисс Дарси поднялась, придав себе очень гордый и невозмутимый вид, сухо кивнула растерявшемуся капитану и вышла из комнаты в другую дверь, по-прежнему прижимая к себе роман о рыцаре в белой тигровой шкуре. Дарси и Шелли посмотрели друг на друга, каждый отметил про себя угрюмое выражение лица другого, и, поклонившись, они молча разошлись в разные стороны.

 

Глава сорок четвертая, в которой написанное с восторгом письмо не вызывает восторгов у прочитавших его

Розингс, 22 апреля, четверг, 15:50 пополудни

— В Розингсе совершено очередное покушение, — заявил судья, с подозрением оглядев всех присутствующих. — На этот раз жертвой стала мисс Мэри Беннет, которую столкнули в пруд. К счастью, мы с… хм… мистером Тинкертоном оказались поблизости и успели ее спасти. Но злоумышленник по-прежнему на свободе, и наша задача теперь — прояснить этот инцидент и выяснить, кто где находился в момент покушения на мисс Беннет. Сейчас все по очереди будут вызваны в библиотеку на допрос…

— Гррр-м, позвольте, — встрял генерал, посмотрев на часы. — Сейчас наступает время чая…

— Чай? — сэр Юстас нахмурился и кивнул. — Хорошо, после чая, но затем попрошу никого не расходиться из гостиной.

— Интересно, каким образом судья спас мисс Мэри, если он совершенно сухой? — вполголоса поинтересовался Фицуильям, обращаясь к Энн, рядом с которой он пристроился на диване. — Тянул ее с берега за юбку?

Энн тихонько хихикнула.

— Видимо, он руководил действиями мистера Тинкертона, который, как известно, и вытащил бедняжку из воды.

— Поэтому ему отвели почетную комнату на чердаке, — хмыкнул Фицуильям, весьма довольный тем обстоятельством, что кузина уже не избегает его общества и даже поддерживает с ним разговор.

— Но вы же знаете маму, — заметила Энн. — Она с трудом выносит общество джентри, а уж какого-то сыщика и подавно не станет привечать в своем доме…

— Что не мешает ей наслаждаться обществом генерала Бридла, которого вряд ли можно отнести к верхушке английской аристократии, — сказал полковник и вместе с Энн посмотрел на леди Кэтрин, которая сияла от удовольствия, выслушивая очередной рассказ генерала.

— Гррр-м, — из общего гула голосов в гостиной отчетливо выделялся бас Бридла. — И заметьте, миледи, климат этого штата Индии таков, что нам приходилось… гррр-м… порой по нескольку недель сидеть в помещении — на улице был настоящий потоп… и тогда, увы, охотиться было весьма затруднительно. Но когда, наконец, сезон дождей закончился… гррр-м… тут мы немедленно снарядили охотничью экспедицию…

— На тигра?! — восторженно выдохнула леди Кэтрин.

Дарси искоса взглянул на свою тетку в обществе генерала и отошел к окну, стараясь не обращать внимания на Элизабет, которая сидела в обществе своих сестер — Джейн и Китти. До него донесся пронзительный голос миссис Беннет, спустившейся в гостиную в сопровождении мужа.

— Лиззи, ты уверена, что мы не понадобимся нашей Мэри? — верещала она. — Я так за нее беспокоюсь!

— Мама, Мэри заснула, — ответила ей Элизабет, в свою очередь стараясь не замечать темного силуэта мистера Дарси у окна. — После чая я поднимусь к ней сама.

— Я пойду с тобой! — заявила миссис Беннет.

— Не думаю, что ваше присутствие улучшит ее состояние, — заметил мистер Беннет. — Ей нужен покой и сон, а не толпы расстроенных родственников. Лиззи прекрасно справится сама с уходом за Мэри. Что касается нас, то мы и так уже злоупотребили гостеприимством леди Кэтрин, и после чая нам всем следует вернуться Хансфорд.

— Вы совершенно не бережете мои нервы, мистер Беннет, — всхлипнула миссис Беннет и притихла, наблюдая за лакеями, вносившими в гостиную подносы с яствами для чая.

— Интересно, кто мог покушаться на мисс Мэри Беннет? — спросила Кэролайн у судьи. Тот ответил неразборчиво и вдруг уставился на двери.

— О, Боже мой! — воскликнул он неожиданно громко. Все непроизвольно повернулись в сторону входа, через который в гостиную входил Тинкертон в светло-зеленых панталонах и ярко-желтом блестящем сюртуке.

— Что-то случилось? — невозмутимо поинтересовался тот у оторопевшего сэра Юстаса, прошел к столику, за которым леди Кэтрин разливала чай, взял у нее из застывших рук чашку с чаем и уселся подле огромного блюда с сандвичами и пирожными. Взяв сразу два сандвича — один с огурцами, второй с ветчиной, — он принялся откусывать от них большие куски.

Кэролайн едва успела переглянуться с едва пришедшим в себя судьей, как в гостиной появился мистер Бейтс с саквояжем и миссис Херст, которая бережно вела под руку бледного и осунувшегося мужа.

— О, мистер Бейтс! — кивнула аптекарю леди Кэтрин и перевела взгляд на его спутников. — Мистер Херст! Надо признаться, не ждала так скоро вашего появления…

Мистер Херст что-то невнятно пробормотал, вырвался из рук удерживающей его супруги и направился прямехонько к столу с закусками.

— Чего меньше всего ждешь, то чаще всего случается, — сказал аптекарь и поинтересовался, где та мисс, которая сегодня упала в пруд.

— Она спит в своей комнате наверху, — сказала ему Элизабет, невольно замечая, как мистер Херст, проигнорировав чай, дрожащей рукой налил себе полный бокал хереса и пристроился с другого края блюда, облюбованного и уже частично опустошенного мистером Тинкертоном. Мистер Херст схватил самый большой сандвич, расправился с ним в один присест и потянулся за следующим.

— Вы сможете осмотреть мисс Мэри Беннет после чая, — сказала леди Кэтрин мистеру Бейтсу и пригласила его разделить с ними трапезу.

— Медленно и верно, и победа за тобой, — кивнул аптекарь и сел рядом с хозяйкой, поставив себе под ноги саквояж.

Капитан Шелли передал чашку чая мисс Дарси.

— Э-э… — начал он и замолчал.

— Все это напоминает мне сцену из романа «Голос руин», — сказала Джорджиана, не глядя на офицера. — В руинах поселилось привидение…

— Привидение? — почему-то удивился Шелли.

— Да, такое, знаете, бесплотное существо в белом, которое летало по округе и пугало всех жителей. Как-то привидение напугало героиню романа — некую Меридору…

— Меридору… — тихо повторил капитан.

— Ничем не примечательное, довольно бесцветное создание, которое никак не годится в героиню романа, по моему мнению, — продолжала Джорджиана. — Так привидение ее напугало до такой степени, что она тоже упала в пруд. Хотя, надо сказать, эта Меридора боялась собственной тени и чуть что — падала в обморок…

Кэролайн, увидев рядом с мисс Дарси капитана Шелли, попыталась переглянуться со своей сестрой, но та гипнотизировала взглядом мистера Херста, который допивал уже третий бокал хереса, передвинувшись к соседнему блюду с закусками, поскольку на прежнем остались только крошки и один листик салата.

Тогда мисс Бингли принялась гипнотизировать взглядом брата, тот, в свою очередь, не сводил его с мисс Джейн Беннет. Джейн упорно не поднимала глаз.

— Миссис Коллинз, миледи, — в гостиной появился Дуглас, следом за ним вошла запыхавшаяся от быстрой ходьбы Шарлотта.

— Миссис Коллинз? — леди Кэтрин удивленно изогнула бровь. — Что-то опять случилось с мистером Коллинзом? Не ожидала, что мой пастор окажется столь подверженным разным странным болезням. То какая-то полка способна разбить ему голову, то он никого — даже меня — не узнает, а теперь что с ним?

— С ним все в порядке, — смутилась миссис Коллинз. — То есть не так, чтобы все в порядке, но он спит после приема микстуры, и я решилась оставить его на попечении служанки…

— Но стоило ли идти самой, чтобы сообщить нам о сне мистера Коллинза? — пожала плечами леди Кэтрин. — Вы вполне могли прислать слугу, раз уж посчитали необходимым известить нас о самочувствии вашего мужа.

— Рвение без знания все равно, что лошадь, закусившая удила, — методичным голосом заметил мистер Бейтс.

— Именно это я и хотела сказать, — кивнула леди Кэтрин.

— Но, миледи… — Шарлотта несколько растерялась, но тут же добавила:

— И пришла не по этому поводу. Пришло письмо, и я подумала, что оно может быть важным…

— Письмо? В это время дня? — леди Кэтрин сокрушенно покачала головой. — Его должны были принести утром, и если оно пролежало почти весь день, то и сейчас не стоило затевать подобную спешку…

— Оно прибыло с почтой утром, — согласилась миссис Коллинз. — Но адрес написан так неразборчиво, что почтальон передал его мистеру Коттинсу, который живет в Типсидонки…

— Ну, если письмо адресовано мистеру Коттинсу…

— Оно адресовано мисс Китти Беннет! — с отчаянием воскликнула Шарлотта. — Мистеру Коллинзу для Китти — от Лидии…

— Так что же вы сразу не сказали?! — возмутилась леди Кэтрин. — Эту мисс Лидию ищут уже два дня, которую ночь мы не спим из-за этой юной особы, а вы приносите нам письмо, возможно, содержащее…

— Требование о выкупе? — поинтересовалась Джорджиана. — В романе «Черное пятно», когда похитили…

— Но письмо было у мистера Коттинса, а сам он с утра навещал свою тетю и вернулся совсем недавно, — попыталась оправдаться Шарлотта. — И когда он увидел, что это письмо адресовано мистеру Коллинзу…

— Письмо?! От Лидии!? — миссис Беннет подпрыгнула на месте с криком, чтобы ей передали письмо.

— Но это письмо адресовано мне, — прошептала перепуганная Китти и посмотрела на Йорика. Тот сочувственно ей улыбнулся, а миссис Беннет уже выхватила письмо из рук Шарлоты, нервно надломила сургучную печать и трясущимися руками развернула лист бумаги.

— Лиззи, Лиззи! — всхлипнула она. — Я не могу читать, мои бедные нервы… у Лидии такой почерк, что я ничего не могу понять. Прочти, прочти мне, что пишет моя дорогая Лидия…

Элизабет взяла письмо, и молча пробежала его глазами.

«Моя дорогая сестрица!

Наконец у меня нашлась минутка поделиться с тобой своим счастьем. Представляю, как удивятся все, когда узнают, где я и с кем. Но, думаю, ты уже сама догадываешься: ведь на свете есть один человек, которого я люблю, потому что он — ангел! Мы мчимся с ним в Гретна — Грин, и можешь быть уверена, что следующее письмо от меня будет подписано «Лидия Уикхем». И я представляю, как все мне будут завидовать, особенно старшие сестры, которые до сих пор не замужем, тогда как я — самая младшая, а уже, считай, обзавелась мужем. Потом я сообщу, по какому адресу нужно будет переслать мои вещи. Пусть служанка зашьет мое розовое муслиновое платье — у него оторвалась оборка. А ты можешь взять мою шляпку с зеленой лентой — она мне уже не нужна. Скажи маме, что я ей напишу в ближайшее время.

Твоя сестра Лидия».

Элизабет закончила читать письмо, с трудом разбирая слова. От потрясения мысли ее путались, она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться — худшие их подозрения подтвердились. Лидия, глупая Лидия, что же она наделала… Но мистер Уикхем! Как он мог поступить столь безрассудно и непорядочно?

— Лиззи, что же ты молчишь? — запричитала миссис Беннет. — Что пишет моя девочка?

Элизабет молча покачала головой, не в силах произнести вслух ужасную новость.

— Пожалуйста, мисс Беннет, расскажите, что пишет ваша сестра, — Тинкертон вытянул шею, напряженно глядя на Элизабет. — Возможно, это поможет скорее разыскать ее. Никогда не стоит пренебрегать любой возможностью найти истину, ибо мы не ведаем, что сулит нам всякое событие, даже самое незначительное.

Мистер Беннет подошел к Элизабет, и взял у нее письмо. Все вопрошающие взгляды обратились на него. Китти испуганно вжалась в кресло.

— Лидия покинула нас… уехала в Гретна-Грин с… мистером Уикхемом, — мистер Беннет со вздохом положил письмо на стол и без сил опустился в ближайшее кресло. В гостиной воцарилось тяжелое молчание.

— Какое возмутительное падение нравов в этой семье, — прошептала леди Кэтрин, обращаясь к мистеру Дарси.

— Не стоит делать столь поспешных выводов. Легкомыслие младшей сестры не позволяет судить о благоразумии старших, — негромко ответил Дарси и посмотрел на Элизабет, опасаясь, что слова леди Кэтрин могли быть ею услышаны. Лиззи, сдерживая слезы, подняла голову и встретилась с ним взглядом.

Она ожидала увидеть в его глазах лишь презрение, смешанное с облегчением, что его предложение было отвергнуто, и он не оказался помолвленным с сестрой девушки, запятнавшей себя позором. Но Дарси смотрел на нее странным задумчивым взглядом, значение которого она затруднялась понять, но в нем не было ни радости, ни насмешки.

Тем временем генерал что-то живо обсуждал с судьей и капитаном Шелли:

— Генерал Бридл, о чем это вы говорите? — ревниво поинтересовалась леди Кэтрин.

— Я отдал распоряжение капитану, миледи, — Бридл заговорил громче, отчего на столе тонко зазвенели чашки. — Если немедленно отправить моих парней в направлении Гретна-Грин, у нас есть шанс догнать беглецов.

Миссис Беннет, перемежая слезы надежды с горестными всхлипами, разразилась потоком благодарственных слов в адрес генерала. Сестры Бингли весьма кисло переглянулись.

— Следовало ожидать, что рано или кто-нибудь сбежит с мистером Уикхемом, — язвительно заметила Кэролайн. — Насколько я помню, все меритонские барышни были от него без ума.

Радуясь возможности унизить Элизабет, мисс Бингли не заметила, как помрачнели Дарси и Фицуильям, а Джорджиана чуть заметно пожала плечами.

Тем временем сэр Юстас снисходительным тоном обратился к Тинкертону.

— Что ж, мистер Тинкертон, ваш знаменитый метод дал трещину. Следы беглецов следует искать в Лондоне, говорили вы? Странные офицеры, переодевания, прочие глупости… И что же в результате? — довольный судья откинулся на спинку кресла, победно взирая на Тинкертона. Сыщика это, впрочем, ничуть не смутило. Ухватив с тарелки последний кусок паштета, он невозмутимо ответствовал:

— Несомненно, судья Фэйр, каждым человеком в его поступках движет неосознанное стремление первенства, и нельзя сим измерять и уничижать стремление к познанию истины.

Все изумленно воззрились на Тинкертона, невозмутимо допивавшего свой чай. Фэйр поперхнулся от возмущения, но по обыкновению не нашелся, что ответить на слова сыщика. Поэтому он сделал вид, что не слышал сказанного Тинкертоном, и важно резюмировал:

— Итак, леди и джентльмены, коли местонахождение мисс Лидии Беннет установлено, полагаю, что обнаружение беглецов лишь дело времени. Капитан Шелли с драгунами продолжит розыски по западной дороге. Нам же с генералом пора приступить к изучению странного происшествия с мисс Мэри Беннет.

Элизабет вместе с мистером Бейтсом поднялась в комнату к Мэри, леди Кэтрин с дочерью и гостями перешла в музыкальный салон. Бингли повел наверх переевшего мистера Херста, а генерал и сэр Юстас направились в библиотеку, пригласив с собой Китти, мистера и миссис Беннет, чтобы допросить их первыми и отпустить вместе с миссис Коллинз в Хансфорд. Капитан Шелли немедленно отправился выполнять новое поручение. Мистер Тинкертон вызвался проводить офицера до дверей и, проходя по гостиной мимо столика, где лежало позабытое письмо от мисс Лидии, ловким движением опустил его себе в карман.

Через час около десятка драгун *** полка, во главе с мрачным капитаном, отправились по дороге в Гретна-Грин, а в библиотеке все продолжались беседы с обитателями Розингса по поводу последнего происшествия.

 

Глава сорок пятая, в которой мистер Дарси затрудняется с ответом на простой вопрос

Розингс, 22 апреля, четверг, 17:45 вечера

— Пока вы где-то ходили, мы выяснили, что Беннеты все время находились в доме и никуда не отлучались, — такими словами встретил Тинкертона судья, едва сыщик показался в дверях библиотеки.

Тинкертон молча кивнул, положил какой-то сверток на стол и развалился в кресле у камина, любовно поправляя завернувшийся уголок своего желтого сюртука.

— Миссис Коллинз была в Хансфорде, — добавил судья, раздраженный молчанием сыщика. Он брезгливо посмотрел на сверток — скомканный кусок серой ткани, и выразительно взглянул на генерала, раскуривающего трубку. Тот что-то невнятно проворчал, а сэр Юстас продолжил:

— Мисс Бингли и миссис Херст были вместе с леди Кэтрин, мисс Китти Беннет гуляла с лейтенантом, — он бросил уничижительный взгляд на смущенного Йорика. — У других нет алиби: мисс де Бер якобы находилась в своей комнате, мисс Дарси — в Зеленой гостиной, мистер Бингли был в кабинете и так далее. Никто ничего не видел и не слышал. У нас еще не допрошены мисс Элизабет Беннет, полковник Фицуильям и мистер Дарси… Кстати, мистер Тинкертон, вы расспросили мисс Мэри, кто столкнул ее в пруд? — спросил он у сыщика.

— Гррр-м, — вмешался генерал. — Возможно, детка не помнит, что с ней случилось.

— Как это — не помнит?! — возмутился судья. — Она же не теряла сознание и должна была увидеть злоумышленника.

— Ее могли толкнуть в спину, — наконец сказал Тинкертон, изучая свои манжеты.

— Уверен, на нее покушались именно из-за того, что она что-то видела в лесу. Но мисс Мэри скрыла это от следствия, а вы, мистер Тинкертон, так и не выяснили у нее, что произошло тогда в лесу. И если бы она утонула, то злоумышленник избавился бы от свидетеля, а мы так никогда и не узнали…

— Вы осмотрели место происшествия? — перебил его сыщик Тинкертон.

— Гм… — замялся судья. — На улице тогда шел дождь, и я подумал…

— Даже обдуманные помыслы без стремительных и ревностных действий могут привести к необратимым последствиям, — Тинкертон поднял палец и указал им в сторону судьи. — Теперь дождь смыл следы, которые могли пролить свет на этот случай у пруда.

Судья нахохлился, а сыщик пожал плечами и предложил посмотреть сверток, который он принес.

— Что это? — поморщился сэр Фэйр.

Тинкертон встал и сам развернул сверток, который оказался мужским пальто из серого полотна, сшитым явно на заказ.

— Дворецкий сказал, что это пальто мистера Дарси, — ответил он. — Я обнаружил его в беседке около пруда.

— Мистер Дарси! — глаза судьи вспыхнули. — Значит, это мистер Дарси был там! А, так это он?!.. Немедленно пригласите сюда мистера Дарси!

Генерал обеспокоено заметил:

— Сэр Юстас, сэр Юстас, не слишком ли вы… гррр-м… спешите с выводами?

— Ничуть! — отрезал тот и приказал лейтенанту Йорику немедленно идти за мистером Дарси.

Через несколько минут лейтенант вернулся в сопровождении Дарси. Судья в радостном предвкушении поудобнее устроился в кресле, Тинкертон поднял бровь, а генерал нахмурился.

— Итак, мистер Дарси, — начал судья Юстас суровым голосом, — где вы находились в тот момент, когда мисс Мэри Беннет упала в пруд?

— А когда мисс Беннет упала в пруд? — поинтересовался Дарси.

Тинкертон хмыкнул, а судья сразу поправился:

— Расскажите, где вы были после ленча, и попрошу вас не уходить от ответа.

Он сказал это таким резким тоном, что Дарси несколько удивленно ответил:

— Я гулял в парке.

— Так-так-так, значит, говорите, гуляли по парку. В одиночестве гуляли? — ехидно спросил судья.

— Да.

— Так-так-так, и в каком направлении вы гуляли? — в голосе сэра Юстаса послышались ласковые нотки.

Генерал предупреждающе откашлялся.

— Я не выбирал маршрута, если вы это имеете в виду.

— И вы можете утверждать, что не подходили к пруду?

Вместо ответа Дарси пожал плечами.

— И во время дождя тоже гуляли? — ехидно спросил сэр Юстас.

— У меня нет привычки гулять под дождем, — спокойно сказал Дарси. — Когда начался дождь, я вернулся в дом.

— Сразу?

— Почти сразу.

— И забыли в беседке возле пруда свое пальто… — голос судьи зазвенел.

— Свое пальто? — Дарси запнулся и помрачнел. — Не понимаю, о чем вы говорите.

— Мистер Дарси, не торопитесь, должно же быть какое-то объяснение, гррр-м…, — пророкотал генерал.

— По словам прислуги, сегодня после ленча вы выходили из дома в этом пальто, — продолжал сэр Юстас.

Он подал знак лейтенанту Йорику, и тот подошел к ним, держа в руках длинное серое полотняное пальто.

Дарси бросил быстрый взгляд на пальто и вновь пожал плечами.

— Это ведь ваше пальто, мистер Дарси? — повысил голос судья.

— Сэр Юстас, не горячитесь так, гррр-м.… — попытался урезонить его генерал.

— Вам известно, что это так, — надменно ответил Дарси.

— И как вы объясните, что его обнаружили в беседке недалеко от пруда, в котором чуть не утонула мисс Мэри Беннет?

— Сожалею, однако это объяснить я вам не могу.

— В таком случае, мистер Дарси, у нас есть все основания подозревать вас в причастности к покушению на мисс Мэри Беннет. До выяснения всех обстоятельств дела, я, властью данной мне законами Британской империи, с этой минуты помещаю вас под домашний арест, — голос судьи добрался до самой высокой ноты и на мгновение сорвался. Сэр Юстас побагровел и закашлялся.

Генерал Бридл заерзал в своем кресле, но промолчал. Тинкертон усмехнулся.

— Как вам угодно, сэр, — бесстрастным тоном сказал Дарси.

— Лейтенант, проводите мистера Дарси в его комнату.

Дарси встал и, коротко кивнув, направился к выходу, лейтенант пошел следом, а судья дернул за шнур звонка.

— Сейчас я заберу у дворецкого все ключи от спальни мистера Дарси…

Генерал покачал головой:

— Думаю, судья, вы все же поторопились. Чтобы обвинять столь уважаемого джентльмена, нужны веские… гррр-м… доказательства. И что скажет леди Кэтрин де Бер?

— Следствие веду я, генерал, и я отвечаю за свои действия, — напыжился сэр Юстас и посмотрел на сыщика.

— Надеюсь, вы, мистер Тинкертон, согласны с тем, что я был вынужден арестовать мистера Дарси?

— Из-за пустых действий бывают большие неприятности, — ответствовал тот. — Я думаю, вы поспешили, сэр судья.

Фэйр бросил неприязненный взгляд на сыщика.

— Вы же сами принесли сюда это пальто, — напомнил он. — Важнейшая улика неподалеку от места преступления, да еще отказ подозреваемого объяснить, каким образом его пальто оказалось в беседке… Не знаю, какие еще доказательства нужны, чтобы понять, что мистер Дарси явно причастен к этому происшествию…

— На время других происшествий у вашего арестованного есть алиби, — заметил Тинкертон.

— Алиби, алиби! — взорвался судья, который и так почувствовал себя неуверенно от неодобрительных замечаний генерала. — Кто знает, не были ли подстроены это алиби?! Я вполне допускаю, что у мистера Дарси может быть сообщник…

Тут в библиотеке появился Дуглас.

— Милейший, — обратился к нему преисполненный сознанием собственной значимости сэр Юстас, — вы должны передать ключи от комнаты мистера Дарси лейтенанту Йорику.

Дуглас только легким движением бровей позволил себе выразить свое мнение о людях, отдающих столь странные распоряжения и позволяющих обращаться к нему, словно к какому-то лакею, однако его молчание было столь красноречиво, что судья счел нужным пояснить:

— Мистер Дарси арестован и будет содержаться в своей комнате до выяснения всех обстоятельств.

Когда шокированный дворецкий вышел, гадая, не ослышался ли он, судья обратился к насупленному генералу:

— Вам следует послать за драгунами, чтобы установить круглосуточную охрану подозреваемого.

— Гррр-м, — пробормотал Бридл, а Тинкертон небрежно заметил:

— Если уж вы так хотите держать мистера Дарси под замком, то вполне достаточно взять с него слово…

— Я не могу полагаться на слово подозреваемого! — воскликнул сэр Юстас. — Здесь каждый день происходят…

Договорить он не успел, потому что двери в библиотеку распахнулись, и перед следственной комиссией предстала разъяренная хозяйка Розингса, из-за спины которой выглядывал дворецкий, явно сообщивший своей хозяйке о беспределе, учиненном в ее доме следственной комиссией.

— Что все это значит?! — тоном, не сулящим ничего хорошего, вопросила она.

Джентльмены, вскочившие с мест при ее появлении, переглянулись. Тинкертон пожал плечами, показывая, что он здесь ни при чем, генерал виновато переступил с ноги на ногу, судья же заволновался и заметно съежился.

Леди Кэтрин подошла к столу и ткнула пальцем в сэра Юстаса.

— Вы, сэр, — ледяным голосом сказала она, — Это вы позволили себе отдать возмутительное распоряжение об аресте моего, — она пронзила взглядом незадачливого судью, — моего племянника?

Сэр Юстас считал, что не имеет права раскрывать тайны следствия посторонним и, тем более, не должен отчитываться перед родственниками арестованного, но в эту минуту ему страстно захотелось все объяснить и убедительно доказать, что арест был произведен вынужденно, в силу необходимости, во имя правосудия.

— Э… — замямлил он и покосился на Бридла, который упорно избегал его взгляда. — Улики свидетельствуют, что… э… что мистер Дарси находился в непосредственной близости от места покушения на мисс Мэри Беннет… Мистер Дарси не смог объяснить… и это… э… вынудило нас…

Судья смешался и замолчал.

— Вынудило вас! — фыркнула леди Кэтрин. — Если бы хоть немного соображали, то ничто, повторяю, ничто не смогло бы вас вынудить арестовать моего племянника, племянника графа***, самого уважаемого джентльмена в Дербишире, не говоря уже обо всей Англии. Не понимаю, как вы умудрились стать мировым судьей, когда вы не имеете ни малейшего представления о ведении следствия, а все ваши познания в судебной практике ограничены поисками пропавших кур, да расследованием пьяных потасовок в тавернах. Пренебрежительное замечание побудило сэра Юстаса заявить, что у него богатый опыт в куда более серьезных делах. По крайней мере, он собирался это сказать, но речь, прекрасно звучавшая в его воображении, будучи произнесенной вслух, претерпела прискорбную трансформацию. Она получилась запутанной и невнятной даже для самого автора и сопровождалась презрительным взглядом леди Кэтрин

— Я требую, чтобы вы сию минуту освободили мистера Дарси, — прервала она его бормотание. — Немедленно!

Судья, мысленно уже неоднократно пожалевший, что судьба привела его в Розингс и свела с леди Кэтрин, а также, что он отдал это теперь казавшееся ему поспешное и злополучное приказание об аресте Дарси, набычился. Он не привык, чтобы с ним обращались подобным образом. Кроме того, теперь он не мог пойти на попятную, не уронив при этом свое достоинство. Под насмешливым взглядом Тинкертона и сочувствующим — генерала, сэр Юстас был вынужден невразумительно отстаивать свое право на проведение правосудия, обещать, что все подозрения будут самым тщательным образом рассмотрены, а справедливость непременно восстановлена.

Прервав его излияния, леди Кэтрин напустилась на генерала, который, с ее точки зрения, попустительствовал незаконному аресту.

— Гррр-м, миледи, — Бридл подошел к ней и нежно взял ее за руку, которую разгневанная леди даже не попыталась отнять. — Смею вас уверить, что это временная мера, которую сэр Юстас был вынужден применить по отношению к вашему… гррр-м… племяннику, поскольку мистер Дарси не пожелал ответить на некоторые весьма… гррр-м… простые вопросы. Скоро это недоразумение будет улажено…

Он настойчиво увлек леди Кэтрин к дверям, памятуя о подошедшем времени обеда, который генерал не хотел пропустить.

Остальные обитатели Розингса уже собрались в гостиной, ожидая, когда дворецкий пригласит их пройти в столовую, и довольно шумно обсуждали арест Дарси. При виде леди Кэтрин, появившейся в сопровождении благодушного генерала, красного насупившегося судьи и ухмыляющегося Тинкертона, все встали и бросились к вошедшим с вопросами по поводу последнего события.

— Как это вам могло прийти в голову арестовать Дарси? — спросил мистер Бингли.

— Уверен, что вы недостаточно обдуманно взвесили все обстоятельства и приняли поспешное решение, которое отнюдь не делает вам чести, — заявил судье полковник Фицуильям.

— Мой брат! — с жаром воскликнула Джорджиана. — Он невиновен! Вот так в романе «Пагубная несправедливость» некий ужасный судья арестовал мистера Флоридора, которого даже не было в Англии в момент преступления.

— Очевидное заблуждение, — сказала Кэролайн и с упреком посмотрела на сэра Юстаса, отчего бедный судья совсем упал духом. — Помяните мое слово, это чьи-то происки и интриги против мистера Дарси.

— Мы нашли улики, — в который раз пробормотал судья. — Пальто мистера Дарси в беседке около пруда, где было совершено покушение…

— Кто-то специально его там оставил, чтобы ввести следствие в заблуждение, — твердо сказала леди Кэтрин, отвлекшись от генерала, но, по-прежнему, не отнимая у него своей руки.

— Мы во всем разберемся, — в который раз пообещал Бридл, ласково пожимая пальчики дамы своего сердца.

Дверь гостиной открылась, впуская внутрь дворецкого. Генерал встрепенулся, мыслями переносясь к накрытому столу в столовой с изысканными яствами, к которому им сейчас предстояло проследовать.

— Мы не сядем за стол, пока не будет освобожден из темницы мой племянник! — запальчиво воскликнула леди Кэтрин. — Его морят голодом, и я — мы все — будем голодать вместе с ним!

Генерал с ужасом посмотрел на свою даму и только открыл рот, чтобы привести аргументы в пользу обеда, как дворецкий кашлянул, привлекая к себе внимание, и важно сообщил:

— Ваше сиятельство, пришла служанка мистера Коллинза с важным донесением, — сообщил Дуглас.

— Что такое? — раздраженно спросила леди Кэтрин. — Что там могло опять произойти?

— Мистер Коллинз убил миссис Коллинз, — невозмутимо ответствовал дворецкий.

 

Глава сорок шестая, в которой сенсационная новость оказывается не столь впечатляющей

Розингс — Хансфорд, 22 апреля, четверг, 18:30 вечера

Все ахнули, мгновенно забыв о невинно пострадавшем Дарси.

— Что за бред?! — возмутилась леди Кэтрин, первой обретя дар речи.

— Так утверждает служанка Коллинзов, миледи, — не дрогнув, ответил Дуглас, будто давно привык докладывать об убийствах.

Приосанившийся сэр Юстас потребовал немедленно привести служанку, чтобы из первых уст узнать, что произошло в Хансфорде.

— М-м-мой… хозяин… мистер К-к-коллинз… он… он… пришел в себя и… и… — дрожащим голосом сообщила собравшимся призванная в гостиную служанка, в любой момент готовая разрыдаться.

— Ну?! — нетерпеливо поторопила ее леди Кэтрин.

— …и убил свою жену, — выдохнула перепуганная девушка.

Пока все переваривали услышанное, Тинкертон, единственный не потерявший присутствия духа, осведомился:

— Как это произошло?

— Я… я… не знаю, сэр, я не видела. Я слышала только, как наверху закричала миссис Беннет, а потом она сбежала по лестнице и велела мне тотчас же бежать сюда и сообщить о том, что мистер Коллинз убил свою жену. «Мистер Коллинз сошел с ума! Бедная Шарлотта!» — вот что она сказала.

— Но это невозможно! — авторитетно заявила леди Кэтрин.

— Гррр-м, нужно сейчас же идти туда и все выяснить! — отозвался генерал, пытаясь отбросить мысли сожаления о вновь испорченной трапезе, с прискорбием констатируя, что спокойно поесть в этом доме в ближайшее время ему вряд ли удастся.

— Миледи, вас не затруднит распорядиться насчет экипажа? — обратился он к хозяйке Розингса.

— Разумеется, мы сейчас же отправимся в Хансфорд, — сказала она и кивнула дворецкому, который тут же поспешно вышел. — Возмутительное происшествие! И так не вовремя! Мой племянник нуждается во мне, а я вынуждена ехать к Коллинзам!

Она метнула испепеляющий взгляд на судью и проследовала к выходу вместе с генералом. За ними потянулись и остальные обитатели Розингса, находившиеся в гостиной.

На улице было сыро, накрапывал мелкий дождь, поэтому в Хансфорд все отправились в экипажах и через четверть часа уже были на месте.

Первой в дом пастора в сопровождении генерала и судьи вошла леди Кэтрин, и прочие обитатели Розингса, появившиеся в гостиной Хансфорда на несколько минут позже, застали весьма занимательную картину.

Миссис Беннет полулежала на диване, судорожно сжимая руку Джейн, поминутно требуя нюхательные соли и какую-то Хилл. Бледная, заплаканная — но живая! — миссис Коллинз сидела в кресле у камина. Возле нее с затравленным видом топтался мистер Коллинз, наспех одетый в бриджи и халат, все еще в ночном колпаке на голове. Рядом с ним стояли мистер Беннет и Китти, с благоговением взирая на бушующую в центре комнаты леди Кэтрин, которая всю силу своего гнева обрушила на несчастную голову сжавшегося в полупоклоне пастора. Он покорно принимал все язвительные реплики, которыми так и сыпала негодующая патронесса.

— Довести собственную жену до обморока! — провозглашала она. — Не ожидала этого от вас, мистер Коллинз, когда предоставляла вам приход в Розингсе. Так жестоко обращаться с женщиной не будет позволено здесь никому! Но что за глупости: принять потерю сознания за убийство! — тут леди Кэтрин повернулась к миссис Беннет, которая мгновенно уткнулась в носовой платок и застонала. — Выставить моего пастора убийцей и таким образом выманить меня из дома, в то время как там под незаконным арестом томится мой родной племянник, которого я была вынуждена бросить на произвол судьбы и оставить без всякой поддержки, отправившись сюда…

— Но ведь все же обошлось, миледи, — генерал попытался усадить леди Кэтрин на диван. — Не стоит так нервничать!

— Ваше сиятельство, — лепетал подавленный мистер Коллинз, — ваше сиятельство… Мы так признательны вам за вашу заботу… Так ценим ваше участие…

— Так что же произошло? — поинтересовалась миссис Херст, выглядывая из-за плеча мистера Бингли.

— Э-э… — мистер Беннет повернулся к пришедшим. — Видите ли, наш кузен очнулся, заранее не предупредив об этом миссис Коллинз. Поэтому, когда он встал с кровати, да еще обратился к своей жене как к леди Кэтрин, Шарлотта не выдержала этого потрясения и от неожиданности упала в обморок. Моя же дражайшая супруга миссис Беннет, увидев ее на полу у ног мистера Коллинза, сочла, что… хм… Словом, она тут же послала служанку в Розингс, снабдив ее своей версией событий, и когда мы разобрались что к чему, леди Кэтрин уже входила в эту комнату.

— Не случайно Венера приближается к центру созвездия Чаши, — прошептала потрясенная миссис Херст. — Нам всем суждено испить свою чашу…

— Принять обычный обморок за убийство, — фыркнула мисс Бингли.

— Мисс Беннет, — обратился Бингли к Джейн. — Позвольте, я помогу вам… Возможно, нужно приказать принести чай или…

— Не стоит беспокойства, — тихо сказала Джейн, не глядя на него. — Бедняжка Шарлотта уже пришла в себя, а наш кузен — возблагодарим Господа, — вновь вместе с нами…

— Если бы кто-нибудь из обитателей Хансфорда прочитал роман «Зловещее предзнаменование», — заметила Джорджиана, — то знали бы, что любая насильственная смерть сопровождается потоками крови…

— Брр, кузина, какие кошмары вы описываете, — вздрогнула Энн и невольно ухватилась за вовремя подставленную ей руку Фицуильяма.

— К счастью, сейчас мы не наблюдаем подобных симптомов, — хмыкнул полковник и незаметно сжал пальчики мисс де Бер.

— Не скажите, — вдруг заявил судья, который получил возможность вмешаться в разговор. — Кровь появляется только при открытой ране, а, например, отравление может сопровождаться судорогами, пеной изо рта, посинением; удушение…

— Сэр, не думаю, что при дамах стоит описывать столь ужасные подробности, — сказал Фицуильям, выразительно посмотрев на сэра Юстаса.

— Я хотел лишь уточнить, что все зависит от способа убийства, — пробормотал судья.

— Мистер Херст остался в Розингсе, — взволнованно прошептала миссис Херст, обращаясь к мисс Бингли. — Боюсь, как бы в наше отсутствие он не добрался до графина с бренди…

— Надеюсь, мы здесь не задержимся, — ответила ей Кэролайн, незаметно осматривая свое вечернее платье, несколько измявшееся во время поездки в экипаже. — С тех пор, как здесь появились эти Беннеты, каждый день происходят совершенно возмутительные события при их участии…

— Что происходит повсеместно, то неизбежно коснется каждого, — заметил Тинкертон, стоявший неподалеку и молча взиравший на все происходящее.

Мисс Бингли и миссис Херст переглянулись и покосились на леди Кэтрин, которая в этот момент заявила, что более ни на минуту не задержится в этом доме, и направилась к выходу.

Все с облегчением двинулись за ней.

— Дарси, мой родной племянник, в неволе, и я никому не позволю так измываться над ним и над собой! — на ходу воскликнула хозяйка Розингса и вдруг остановилась, посмотрев на окна гостиной пасторского дома.

— Миссис Коллинз, вам стоит поменять занавеси в этой комнате, — сказала она. — Эти имеют слишком мрачный оттенок…

Миссис Коллинз тут же согласилась с мнением патронессы, не рискнув напомнить, что ее сиятельство самолично выбрала эту ткань для гостиной Хансфорда.

Уже в дверях леди Кэтрин сочла необходимым дать некоторые наставления мистеру Коллинзу об уходе за миссис Коллинз, и заверила его, что завтра лично навестит его жену, дабы убедиться, что ее рекомендации неукоснительно выполняются.

— Вам следует выпить успокоительного и лечь в постель, — на прощание постановила леди Кэтрин. Было непонятно, к кому она обращается, поэтому все жители пасторского дома дружно приняли ее слова к сведению и незамедлительно отправили слугу к аптекарю за микстурой, а приехавшая компания благополучно отбыла в Розингс.

Не подозревая об очередном переполохе в Розингсе, мисс Элизабет Беннет, под предлогом ухода за сестрой не спускавшаяся к обеду, по-прежнему находилась в комнате Мэри. Та крепко спала, и Элизабет смогла наконец сосредоточиться на собственных мыслях, которые то и дело возвращали ее к разговору в беседке с мистером Дарси. До сих пор она не могла поверить, что он сделал ей предложение. Ей было лестно осознавать, что этот гордец мистер Дарси так сильно был ею увлечен, что, несмотря на перечисленные им преграды, стоящие между ними, решился просить ее руки. Она не сожалела о своем отказе, но была вынуждена признать, что в Розингсе он раскрылся перед ней с неожиданных сторон, и в его поведении и характере оказалось больше благородства, нежели она предполагала в нем ранее.

Дверь тихо приоткрылась и в комнату заглянула горничная.

— Все в порядке, мэм? — шепотом спросила девушка. — Нужно ли чего принести или помочь?

— Нет, нет, благодарю вас, — ответила Элизабет.

— А тут такие события! — горничная завела глаза.

— Неужели опять что-то случилось? — встревожилась Элизабет.

— О, произошло такое, — служанка оглянулась и громким шепотом произнесла:

— Мистер Дарси арестован.

— Не может быть! — ахнула Элизабет и встала. — За что?

— В беседке нашли его пальто, и судья считает, что это мистер Дарси столкнул мисс Мэри в пруд. Теперь мистер Дарси заперт в своей комнате, которую охраняет лейтенант Йорик. Миледи вне себя. И еще…

Но Элизабет уже была не во состоянии выслушивать горничную.

— Мне нужно выйти, — сказала она. — Вы сможете какое-то время побыть вместе с моей сестрой?

— Конечно, мэм, — удивленно сказала та. — Но я хотела еще сказать, что…

— Потом, — Элизабет в смятении вылетела из комнаты. Ведь пальто мистера Дарси в беседке оставила именно она, а теперь он арестован из-за ее неразумного поступка. Ей нужно было немедленно сообщить, что во время дождя мистер Дарси находился в ее обществе. «Странно, что меня не вызвали на допрос, где я бы смогла подтвердить его алиби, — думала Элизабет, быстрым шагом направляясь к лестнице. — Хотя, судя по всему, мистер Дарси не захотел ставить меня в неловкую ситуацию и позволил себя арестовать, лишь бы не упоминать моего имени и нашей встречи наедине. Благородно, но неразумно…» Элизабет и увидела у дверей комнаты мистера Дарси сидящего на стуле лейтенанта Йорика. При виде ее он встал и поклонился.

— Мне сказали, что мистер Дарси арестован, — взволнованно сказала девушка, вдруг осознав, что невероятно польщена его поступком — достойным поступком настоящего джентльмена.

— Так точно, мэм, — ответствовал Йорик.

— А где судья? Мне необходимо немедленно переговорить с ним, — сказала она.

— Где-то внизу, — лейтенант пожал плечами. Понимая, что объяснять офицеру, что этот арест — ошибка, — ведь мистер Дарси был задержан явно по приказанию судья, Элизабет устремилась к лестнице. Но столовая, где все должны были в это время находиться, — оказалась пуста. В гостиной и библиотеке тоже никого не было. Крайне удивившись этому обстоятельству, Элизабет отправилась на розыски дворецкого, которого в итоге обнаружила стоявшим в глубокой задумчивости у парадного входа.

— Что случилось, Дуглас, почему в доме никого нет? Где все? — спросила она.

— Отправились в Хансфорд, — охотно отозвался дворецкий и, предваряя ее вопрос, уточнил:

— Нам сообщили, что мистер Коллинз убил свою жену.

— Что?! — Элизабет ахнула и прижала руки к груди, не в силах поверить в столь ужасную новость.

В этот момент с улицы донесся шум подъезжающего экипажа и Дуглас, подхватив большой зонт, выскочил наружу. Элизабет ринулась за ним, не обращая внимания на дождь.

Из остановившегося экипажа вышел генерал, следом, опираясь на его руку, по ступенькам на землю спустилась леди Кэтрин. Дворецкий подскочил к ним и проводил до дверей дома, держа раскрытый зонт над их головами.

— Простите, миледи, — обратилась к ней Элизабет. — Мне сказали, что миссис Коллинз…

— С ней все в порядке, — леди Кэтрин сняла перчатки и шляпу, передав их подошедшему лакею. — Эта взбалмошная миссис Беннет… гм… — леди Кэтрин осеклась, но продолжила:

— Миссис Коллинз напугал ее собственный муж, и она упала в обморок. До чего чувствительная особа! Это же надо: потерять сознание! Не ожидала, что у мистера Коллинза такая нервная жена… А ваша матушка посчитала, что он ее убил, и послала за нами…

Немного успокоившаяся за время дороги леди Кэтрин вновь припомнила все события и воскликнула:

— Отправили сюда служанку с сообщением, что в Хансфорде убийство, не разобравшись, что там, собственно, произошло! Мне пришлось оставить Дарси в руках этих кровожадных драгун…

— Гррр-м, — вмешался Бридл. — Мои ребята вовсе не так кровожадны…

— Кровожадны, — капризно повторила леди Кэтрин. — Заперли сына моей сестры, — единственного сына леди Энн! — в комнате, держат впроголодь, угрожают…

— Позвольте, мадам… — суетливо вмешался появившийся в этот момент судья.

— Не позволю! — сверкнула глазами леди Кэтрин.

— Но почему мистера Дарси арестовали?! — отвлекла их от нового спора Элизабет. — Я слышала что-то о пальто…

— Он, — леди Кэтрин презрительно указала на судью, — видите ли, располагает какими-то уликами. Видите ли, пальто Дарси нашли в беседке около пруда, а поскольку мой мальчик отказывается объяснять, каким образом оно там оказалось, он его арестовал. Я вообще не понимаю, с какой стати Дарси должен что-либо объяснять! — выкрикнула она.

Сэр Юстас побагровел, но ответить на этот выпад не успел, потому что Элизабет решительно повернулась к нему.

— Я хотела бы поговорить с вами, сэр, — сказала она. — Мистер Дарси ни в чем не виновен.

Леди Кэтрин с изумлением посмотрела на нее, несколько опешив от неожиданного вмешательства.

— О, мисс Беннет, — слегка оттаяв, сказала она. — Если вы располагаете сведениями, которые могут помочь моему племяннику, то, несомненно, вам следует незамедлительно сообщить их. Я с самого начала была уверена, что все это только глупое недоразумение. И только последний глупец мог предположить что-либо иное, — с язвительным триумфом заключила она, бросив недобрый взгляд на несчастного сэра Юстаса, который напрасно пытался вставить хоть слово.

— Возмутительное самоуправство и совершенное неумение вести следствие! — добавила она язвительно.

Оставив таким образом последнее слово за собой, леди Кэтрин величественно проследовала в гостиную. Раздраженный судья обернулся к Элизабет:

— Ну, что ж, мисс Беннет, пройдемте в библиотеку, если у вас действительно есть что сообщить.

Небрежным кивком предложив генералу и Тинкертону следовать за ним, сэр Юстас решительно направился в указанном направлении, громко топая сапогами, чтобы хоть таким образом выразить свое отношение к происходящему.

Выразительно покачав головой, генерал добродушно усмехнулся и предложил свою руку Элизабет, дабы сопроводить в библиотеку, показав себя гораздо более учтивым человеком.

 

Глава сорок седьмая, в которой дамы проявляют истинно женскую непоследовательность

Розингс, 22 апреля, четверг, 7:50 вечера

Уже привычная обстановка библиотеки несколько умиротворяющим образом подействовала на сэра Юстаса, и он обратился к Элизабет менее воинственно:

— Присаживайтесь, мисс Беннет. Итак, что вы намерены нам сообщить?

— Мистер Дарси ни в чем не виновен, сэр, — решительно сказала девушка.

— Это я уже слышал, мисс Беннет. Излагайте только факты, пожалуйста. Любопытно, что и у вас есть, что сказать в защиту мистера Дарси, — желчно усмехнулся судья

— Не в защиту… я знаю, что он не мог покушаться на мою сестру.

— Сначала он все время выгораживал ее, а теперь она его. Странно, что-то тут нечисто, вам не кажется? — понизив голос, обратился судья к генералу.

— Ну что вы, сэр, такая милая детка, гррр-м… продолжайте, дитя мое.

— Генерал, но сейчас-то она его выгораживает. Они в сговоре! — свистящим шепотом заметил судья и посмотрел на Элизабет. — Итак, вы пришли, чтобы защитить мистера Дарси. Что же вас связывает с ним, мисс?

— Сэр, — взволнованно начала Элизабет, стараясь подавить негодование и обиду, вызванные словами сэра Юстаса. — Уверяю вас, я не отношусь к числу женщин, у которых хватит смелости рисковать своей репутацией, если к этому не призывают очень серьезные причины. Дело совсем не в том, что я хочу защитить мистера Дарси, да и странно было бы, если бы такой уважаемый и уверенный в себе джентльмен нуждался в защите женщины. Просто… совершенно случайно я оказалась рядом с мистером Дарси как раз в то время, когда произошло это несчастье с моей сестрой, и, узнав, что мистера Дарси обвиняют в причастности к этому происшествию, я, совершенно точно зная, где находился тогда мистер Дарси, не могу не заявить об этом. Точно также я поступила бы по отношению к любому другому человеку, если бы он оказался в подобной ситуации. А разве вы, сэр, не сделали бы то же самое на моем месте?

Вопрос явно застал сэра Юстаса врасплох, и он не нашелся с ответом. Генерал пришел ему на помощь.

— Конечно, мэм, каждый благородный джентльмен, ну и леди, конечно, гррр-м… должны так поступать.

— Э… разумеется, вне всякого сомнения, конечно… Прошу вас, продолжайте, мисс Беннет.

Речь Элизабет явно произвела впечатление на обоих джентльменов.

— Как вы знаете, моя сестра упала в пруд, когда начался дождь, — продолжила она. — И как раз в это время я находилась возле беседки, где и укрылась от дождя. И буквально сразу туда же вошел мистер Дарси. Увидев меня, он извинился и хотел уйти, боясь, что его присутствие помешает мне. Не могла же я отправить джентльмена под дождь, как вы думаете, сэр? — с легкой улыбкой обратилась она к генералу.

— Да, вы очень воспитанная молодая леди, гррр-м… конечно, конечно, — довольно заявил генерал и обратился к судье:

— Эти показания мисс Беннет снимают все обвинения с мистера Дарси, не так ли, сэр?

Тот с недовольным видом задумался и сказал:

— Но каким образом пальто мистера Дарси…

— Дождь не прекращался, а у мистера Дарси были срочные дела, и он не мог более оставаться в беседке, — объяснила Элизабет, чуть смутившись. — Он заторопился и позабыл свое пальто, которое по приходе положил на скамью. А когда я уходила оттуда, то забыла… хм… прихватить с собой…

— Почему же вы не послали слуг забрать пальто? — с недоверчивым видом поинтересовался сэр Юстас.

— О, сэр, когда я вернулась в дом, то узнала о несчастье с моей сестрой, и, конечно, не могла уже думать ни о чем другом. Хотя, безусловно, мне следовало позаботиться… Мне очень жаль, сэр.

Генерал смущенно откашлялся, однако сэр Юстас был не столь чувствителен.

— Все это, конечно, очень интересно, мисс, однако сам мистер Дарси решительно отказался что-то объяснять. Да и вы почему-то не сочли нужным по время допроса упомянуть о вашей встрече в беседке во время дождя, — упорно продолжал судья, видя, что его обвинение против мистера Дарси разваливается на глазах, и цепляясь за кажущиеся ему нестыковки в рассказе мисс Беннет.

Но едва он мысленно поздравил себя с тем, как ловко обнаружил слабое место в этой сомнительной истории, как послышался голос Тинкертона, который до этого предпочитал не вмешиваться в беседу.

— Мисс Беннет не было среди допрашиваемых, — напомнил он.

— Как это не было?! — всполошился судья и схватил протоколы допросов.

— Ничего непонятно! Где Йорик?! — он бросил бумаги на стол и посмотрел на то место, где обычно сидел лейтенант. — Безобразие, совсем распустились! У нас важная беседа, а никто не ведет протокол…

Сэр Юстас вытащил свой платок и промокнул им побагровевший лоб.

— Гррр-м… Вы же сами отправили лейтенанта караулить дверь мистера Дарси, — сказал Бридл.

— А? Что? Я отправил? Да, да, действительно, — пробормотал судья и повернулся к Элизабет. — Так почему вы не пришли на допрос, мэм? И где же вы были все это время?

— Но меня никто не приглашал, — удивилась она. — Я сидела с сестрой в ее комнате…

— Ах, да, сестра… — судья определенно запутался.

— Если помните, то вы после ареста мистера Дарси уже не сочли необходимым кого-либо допрашивать, хотя мы тогда еще не успели побеседовать ни с полковником Фицуильямом, ни с мисс Беннет, — вкрадчивым голосом заметил Тинкертон.

— Но я думал… — Фэйр окончательно смешался, но тут же воспрял духом и спросил у Элизабет:

— Так почему мистер Дарси нам прямо не сказал, что был с вами? Почему начал юлить…

— Гррр-м… — предостерегающе крякнул генерал.

Элизабет почувствовала, как краска заливает ее лицо, но тут же нашлась с ответом:

— Мистер Дарси не пожелал ничего объяснить? — она заставила себя улыбнуться. — Все знают, что джентльмен должен заботиться о репутации леди, даже в тех случаях, если ее репутации ничего не грозит. Думаю, что мистер Дарси поступил так именно из этих соображений. Мне остается только заметить, что далеко не всегда можно встретить столь деликатное отношение к леди.

— По моему мнению, мисс Беннет, вы обнаруживаете пристрастность по отношению к мистеру Дарси, — из последних сил сопротивлялся судья, чувствуя, как рассыпаются его умозаключения, выстроенные недавно с таким блеском.

— Сэр, это не пристрастность, а правда, — холодно сказала Элизабет, которую утомили придирки судьи.

— Гррр-м… — генерал взглянул на сэра Юстаса. — Пожалуй, пора пригласить сюда мистера Дарси.

Судья неохотно кивнул, и дворецкого отправили за Йориком и мистером Дарси.

Через несколько минут, прошедших в нервическом молчании, дверь распахнулась, и в сопровождении лейтенанта в библиотеку вошел мистер Дарси. При виде Элизабет он лишь поклонился, но ничего не сказал.

— Гррр-м… мистер Дарси, мисс Беннет утверждает, что вы находились с ней в беседке с того времени, как начался дождь, и ушли незадолго до того, как дождь прекратился, и именно тогда вы забыли там пальто, — обратился к нему генерал, видя, что сэр Юстас молчит. — Не желаете что-либо добавить к этому заявлению?

В комнате нависло напряженное молчание. Мистер Дарси посмотрел на Элизабет, затем медленно ответил:

— Отрицать далее, значит дать повод усомниться в правдивости слов мисс Беннет, что совершенно невозможно. Действительно, я заходил в беседку, имел честь разговаривать с мисс Элизабет и ушел, позабыв пальто.

— Гррр-м… вы настоящий солдат, мистер Дарси, гррр-м…

— Генерал Бридл, — с чувством возопил судья, — вы уже просто героя какого-то сделали из подозреваемого!

— Сэр Юстас, считаю, что ситуация ясна, гррр-м. Вы не верите словам этой юной леди, или мистера Дарси?

— И все-таки, почему вы сразу не сказали, что были в беседке? Не нравится мне все это, совершенно не нравится, — судья вскочил и окинул Дарси гневным взглядом. Тот не соизволил даже посмотреть на судью, отчего Фэйру стало совсем неуютно. Он поколебался, но затем процедил сквозь зубы:

— Мистер Дарси, властью, данной мне Британской империей, на основании показаний мисс Беннет, отменяю свое прежнее решение о заключении вас под домашний арест. Не смею вас долее задерживать… Йорик, вы хоть что-нибудь записали, черт побери?

Дарси и Элизабет вышли из библиотеки, стараясь не смотреть друг на друга.

— Я ваш должник, мэм, благодарю вас, — Дарси поклонился

— Ну что вы, мистер Дарси, я была обязана дать эти показания, — горячо возразила Элизабет и, чуть поколебавшись, сказала:

— Как ни странно, но именно благодаря вам теперь я понимаю, как ошибалась, считая человеческую натуру настолько несовершенной, что ранее мне казалось трудным, если не невозможным отыскать среди людей примеры истинного благородства.

Он взглянул на нее, и она смутилась под его внимательным взором.

— Благодарю вас, мистер Дарси. Не смею вас задерживать…

— Да, конечно, мисс Беннет, — он поклонился и направился в сторону гостиной.

Элизабет же вновь поднялась к Мэри и, убедившись, что сестра спит, погрузилась в размышления о мистере Дарси. Он был бы весьма удивлен, узнав, как всего за несколько часов переменилось ее отношение к нему в ту сторону, о которой он теперь не смел и мечтать.

Леди Кэтрин была весьма сердита, и даже появление в гостиной освобожденного племянника не улучшило ее настроения.

— Из-за бессмысленного ареста Дарси мне пришлось задержать обед почти на два часа, — проворчала она, негодующим взглядом окидывая при этом генерала. Бридл несколько опешил от подобного заявления и попытался напомнить, что обед был отложен из-за вынужденной поездки в Хансфорд, но леди Кэтрин не желала прислушаться к его увещеваниям.

— Меня истязали, на моего племянника возвели напраслину, его преследовали, запирали и всячески над ним измывались, — перечисляла она все невзгоды, свалившиеся на нее за последние часы. — Я уже не говорю о мистере Коллинзе, который, надо признать, меня разочаровал. Не думала, что он такой женоненавистник…

— Гррр-м… — Бридл попробовал утихомирить разбушевавшуюся даму. — Посмотрите на это с другой стороны: мистер Дарси полностью оправдан, пастор все-таки поправился — мы видели его на ногах почти… гррр-м… в добром здравии, хотя, между нами говоря, лучше бы ему было очнуться как-нибудь поделикатнее, да и в другое время, гррр-м, например, после обеда, а то и завтра, где-нибудь после ленча… Но, что ни делается, все к лучшему, смею заметить…

— Ничего подобного! — воскликнула леди Кэтрин, опираясь на руку генерала, чтобы пройти в столовую, и нежно прибавила:

— Я очень, очень на вас обижена! Да, да, и не спорьте: вам следовало решительно протестовать против этого бестолкового распоряжения судьи об аресте Дарси, а вы вместо этого даже приказали своему лейтенанту караулить — даже надзирать! — за моим любимым племянником…

— Гррр-м, — генерал растерялся. — Мы не поддержали действия сэра Юстаса…

— Кто это — мы? — нахмурилась леди Кэтрин.

— Я и мистер Тинкертон, но были вынуждены принять веские улики… впрочем, мы знали, что этот арест долго не продлится и вскоре все будет разрешено, как в итоге и получилось… гррр-м…

— Мистер Тинкертон? — дама немного смягчилась и бросила взгляд на сыщика, который вместе с судьей присоединился к обществу в гостиной, чтобы за хозяйкой дома проследовать в столовую. — Так вы говорите, мистер Тинкертон был против ареста… Пожалуй… пожалуй, зря я была так к нему несправедлива, выделив ему комнату на чердачном этаже…

Она направилась было к дверям, но вдруг остановилась и обратилась к племяннику.

— Дарси, — сказала она, — предложите свою руку Энн — бедняжка намаялась во время вашего ареста. Она так переживала за вас, что мое сердце разрывалось, видя ее страдания…

Энн с удивлением посмотрела на мать. Ей, конечно, был неприятен арест кузена, и она беспокоилась за него, но, чтобы она испытывала такие муки, о которых только живописала леди Кэтрин… Она машинально оперлась на руку Дарси, который, казалось, был не меньше ее изумлен словами тетки, и ненароком оглянулась на полковника. Ей очень хотелось пойти в столовую в сопровождении Фицуильяма, и там сидеть рядом с ним, смотреть в его глаза, слушать его речи, — что было весьма странно, учитывая, что еще недавно она избегала его и боялась, принимая чуть ли не за похитителя и убийцу. И теперь, идя рядом с Дарси, она отчаянно желала оказаться в обществе другого кузена, который шел один, не спуская с нее глаз.

«Неужели тетушка не отказалась от своей идеи выдать кузину замуж за Дарси? — думал в это время Фицуильям, терзаясь ревностью. — Первые дни после нашей встречи в Розингсе Энн сторонилась меня, но последнее время она с явным удовольствием принимала мое общество и порой смотрела на меня таким нежным взором, что я стал верить в несбыточное… Да и к Дарси она всегда относилась скорее как к брату, нежели…»

Тут Энн оглянулась и встретилась глазами с полковником, отчего он сразу приободрился и подумал, что для него еще не все потеряно.

Мисс Бингли ревниво следила за Дарси. Она обрадовалась, увидев, что мисс Элайза Беннет не собирается принимать участия в вечерней трапезе, и надеялась, что пройдет в столовую в обществе Дарси. Но леди Кэтрин вынудила его повести туда свою дочь, и Кэролайн пришлось довольствоваться обществом судьи, который не замедлил тут же оказаться рядом с ней.

Мисс Бингли было с некоторой досадой приняла руку сэра Юстаса. Но потом, в столовой, изящно отведывая поданные яства, — волнения последних дней отнюдь не лишили Кэролайн аппетита, — она вдруг с удовольствием стала замечать пламенные взоры судьи и его попытки обратить на себя ее внимание. И хотя при этом она не забывала наблюдать за мистером Дарси, надеясь в глубине души, что ему будут неприятен и, возможно, даже вызовет ревность столь явный интерес к ней другого мужчины, ей самой было весьма приятно ощущать очевидную к ней склонность Фэйра. Она мило смеялась и флиртовала с судьей, уже простив ему арест Дарси и убедив себя, что во благо следствия возможно допустить и некоторые недоразумения.

Сэр Юстас чувствовал себя несколько неуютно после столь ощутимой ошибки, допущенной им во время следствия, хотя по-прежнему считал, что мистер Дарси что-то скрывает и явно в чем-то замешан, как и некоторые другие особы, находящиеся под этой крышей.

Мистер Бингли рассеянно изучал содержимое своей тарелки, размышляя, отчего Джейн Беннет вдруг стала так холодна к нему.

Мистер Дарси весь вечер также молчал, скупо и односложно отвечая на обращенные к нему слова соседей, и, казалось, был полностью погружен в собственные мысли, не обращая внимания на окружающих.

Джорджиана ужасно сердилась на капитана Шелли, который проявил себя таким бесчувственным и толстокожим джентльменом и не шел ни в какое сравнение ни с Ромуальдом, ни даже с сэром Автандилоном. Весь обед она припоминала эпизоды из романов, где героиня пламенной речью обескураживала героя, показывая ему всю его несостоятельность и бессердечность (после которой герой обычно полностью признавал всю свою вину и все свои прегрешения, и на коленях молил о прощении). Также Джорджиана клятвенно себе обещала, что более и не посмотрит в сторону капитана, хотя то и дело украдкой поглядывала на дверь, надеясь, что он все же появится в Розингсе, и тем даст ей возможность показать ему все равнодушие, которое она к нему испытывает.

Миссис Херст в волнении наблюдала, как мистер Херст поглощает блюдо за блюдом, беспокоясь, что после диеты подобное чревоугодие выйдет ему боком, одновременно сокрушаясь, как похудел и побледнел ее муж за время болезни.

Только генерал был всем доволен и с удовольствием поглощал все предложенные ему яства, не переставая нахваливать хозяйку дома. Поэтому, когда после обеда все общество разместилось в гостиной, куда был подан чай, сменившая гнев на милость миледи сказала:

— Время позднее, генерал Бридл. Вероятно, вам удобнее будет остаться в Розингсе на ночь. Уже поздно, на улице идет дождь, а утром вам опять придется сюда возвращаться… Да еще может вернуться капитан Шелли с докладом и будет вас здесь искать… Пожалуй, я велю приготовить комнаты для вас и… — она метнула недовольный взгляд на судью, — …и для сэра Юстаса. Лейтенанту Йорику тоже будет удобнее расположиться в доме, как и мистеру Тинкертону…

Леди Кэтрин только хотела сообщить сыщику, что подыщет ему спальню на втором этаже, но, подсчитав количество спален, нахмурилась. Если капитан Шелли будет вынужден также заночевать в Розингсе, то, с учетом Тинкертона, для всех не хватит спален. Прикинув, что младший сын графа никак не может спать в чердачной комнате, в то время как для простого сыщика даже чердачное помещение будет казаться прекрасными апартаментами. Поэтому леди Кэтрин решила оставить Тинкертона в прежней комнате, а в дальнейшем подумать о пристройке к Розингсу, чтобы никто никогда не смог даже подумать, что в доме может кому-то не хватить спальных мест.

Размягченный после обильной трапезы генерал с удовольствием принял приглашение ее сиятельства, сэр Юстас присоединился к Бридлу с выражениями благодарности.

— Не стоит, — процедила леди Кэтрин, всем своим видом показывая, что не простила судье арест Дарси, и поднялась, давая знать гостям, что пора расходиться на ночь.

— А где моя собака? — воскликнула она, только теперь сообразив, что почти полдня не видела МакФлая.

— Из-за этих треволнений я чуть не забыла о нем, — пожаловалась она генералу, как всегда вовремя оказавшему рядом с ней. — Верно, он голоден…

— Если позволите, ваше сиятельство, — отозвался Дуглас, — МакФлай поужинал и пошел гулять.

— Гулять в такую погоду? — удивилась миледи. — Он простудится! Ночью, один, под дождем…

Предчувствуя, что сейчас всем придется отправляться на поиски собаки, генерал заверил леди Кэтрин, что собаки прекрасно себя чувствуют по ночам и под дождем.

— У них… гррр-м… просыпаются охотничьи инстинкты, — сказал он.

— Инстинкты?! — ахнула леди Кэтрин. — Я не допущу никаких инстинктов у своей собаки…

— Позвольте… гррр-м… — генерал растерялся. — Я имею в виду, что собаки любят побегать, пошуршать… гррр-м… травой… И тигры, смею заметить, тоже порой не прочь пошуршать под дождем…

— Тигры? Пошуршать травой? — леди Кэтрин недоуменно пожала плечами, но не стала спорить со знатоком тигриных и собачьих повадок.

Заявив на прощание, что перед сном она намерена прочитать новую книгу «Полезные советы для юных девиц», чтобы проверить, способен ли автор принести юным особам пользу своими советами, она пожелала всем спокойной ночи. Вслед за ней и все гости разошлись по своим комнатам. Через полчаса в Розингс-парке наступила полная тишина.

 

Глава сорок восьмая, в которой происходит еще один ночной переполох

Розингс, 23 апреля, пятница, 2:10 утра

Леди Кэтрин мельком взглянула на томик «Полезные советы для юных девиц», покоящийся на прикроватной тумбочке, и потянулась к припрятанному накануне роману, который она втайне ото всех выписала из Лондона, — «Рыцарь в тигровой шкуре, или Золотой бивень боевого слона».

— Интересно, что в нем так увлекло мою племянницу? — пробормотала она и погрузилась в захватывающий мир приключений и романтических страстей рыцаря Автандилона и принцессы Тинаделлы. Под шорох страниц летело время, и леди Кэтрин почти воочию видела, как уже не царевна Тинаделла, а она сама шла по изумрудному лугу, усыпанному душистыми яркими цветами. И улыбалась, протягивая руки к… не к рыцарю Автандилону, а к генералу Бридлу, который ехал навстречу ей на слоне с золотыми бивнями, а через его плечо была перекинута белая тигровая шкура… И был солнечный, неповторимый день, и их любовь расцветала еще сильнее под лучами небесного светила… желтого, жаркого, ослепляющего…

Генералу не спалось. Вернее, едва он лег в постель, как мгновенно заснул, но кто-то ему приснился… Кажется, это были судья и пастор — оба в ночных сорочках и колпаках бегали по лабиринту… Зрелище не самое приятное для глаз, отчего Бридл проснулся, а потом никак не мог заснуть.

Следуя своей привычке, он пересчитал овец Йоркшира, Глостершира и… перевернулся ***цатый раз с боку на бок, но сон не шел. Перебирая события минувшего дня, он задумался о поведении мистера Дарси, скорее готового подвергнуться аресту, лишь бы не выдать имя леди, с которой он встречался в беседке.

— Молодость, молодость, — умиленно пробормотал генерал, вздыхая и удивляясь, как это сэр Юстас не понял очевидного и объяснимого поведения племянника леди Кэтрин. При этом имени мысли генерала направились в весьма приятное русло.

— До чего же… гррр-м… очаровательна… до чего мила… — и от мысли, что спальня леди Кэтрин находится всего… гррр-м… в нескольких ярдах от его комнаты сердце старого вояки учащенно забилось. Он представил, как она сейчас лежит в своей постели в чем-то воздушном и кружевном и… Чувствуя, как его мысли приняли опасный и не совсем джентльменский характер, Бридл перевернулся на другой бок и стал вспоминать, какими великолепными кушаньями потчуют в Розингсе. Неожиданно эти мысли повлекли за собой странное ощущение, что он голоден, несмотря на то, что за обедом он не пропустил ни одной перемены блюд и встал из-за стола более чем насытившимся.

— Нет, не может быть, чтобы я был голоден, — сказал сам себе Бридл, но тут желудок напомнил о себе недовольным урчанием. Чертыхаясь, он слез с кровати, походил по комнате, но все же решил спуститься в буфетную и чем-нибудь перекусить.

Воодушевленный этой великолепной идеей, он накинул на себя халат, взял свечу и осторожно вышел из комнаты. Бросив нежный взгляд в сторону апартаментов хозяйки дома, генерал вскоре оказался на первом этаже, где без труда пробрался в буфетную и, пошарив в шкафах, нашел черничный пирог, окорок, головку сыра и бутылку вина. Пристроившись за столом, он, удовлетворенно урча, поглотил несколько кусков пирога, кусок сыра и ломоть ветчины, запил это все вином и вновь почувствовал себя вполне довольным жизнью. Мурлыкая себе что-то под нос, он решил доесть, что осталось: ведь до утра пирог мог подсохнуть, сыр — обветриться, а ветчина — испортиться. Не говоря уже о том, такое великолепное вино если выдохнется, то потеряет свой первоначальный вкус…

Через полчаса умиротворенный генерал отправился обратно, ведомый единственным желанием — поскорее лечь в удобную, мягкую, теплую постель, заснуть, и увидеть какой-нибудь приятный сон, в котором он мог бы, например, идти с леди Кэтрин по изумрудному лугу… Но когда он поднялся на второй этаж, то внезапно уловил едкий запах дыма.

Остановившись, он быстро огляделся. Дым тоненькими струйками струился из-под двери спальни леди Кэтрин.

Ужас охватил его при мысли, что его фиалка, это нежное создание задыхается сейчас там, в комнате, объятой пламенем. Что есть мочи гаркнув: «Пожар!», генерал быстро задул свою свечу, подскочил к запертой двери, не раздумывая, вышиб ее плечом и ввалился в комнату.

Балдахин над огромной кроватью с одной стороны был объят пламенем. Бридл сорвал горящий полог, швырнул на него покрывало с кровати, яростно притоптал его ногами, чтобы сбить огонь, и кинулся к безмятежно спящей леди Кэтрин. Легко, словно пушинку, он поднял ее на руки и понес прочь из наполненной дымом комнаты. В дверях он столкнулся с встревоженными племянниками леди Кэтрин. Фицуильям бросился тушить пожар, а Дарси, не задавая лишних вопросов, распахнул дверь в свою спальню. Он отдернул полог своей кровати и генерал осторожно положил ее сиятельство на шелковое покрывало неразобранной постели.

— Она не пострадала? — спросил Фицуильям.

— Спит или без сознания, — ответил генерал и легонько потормошил даму своего сердца. Леди Кэтрин открыла глаза и закашлялась.

— Генерал?! — наконец с удивлением прошептала она и посмотрела по сторонам. — Что происходит? Где я?

— Миледи, не говорите ничего, — Бридл поднес к ее губам стакан с водой. — Горела ваша кровать, а сейчас вы в комнате мистера Дарси.

— Так вы меня спасли?! — леди Кэтрин с признательностью посмотрела на генерала, отпила воды и вдруг обмякла в его руках, уронив голову ему на грудь. «Когда как-то во сне я спасал ее от бенгальского тигра, моя фиалка не падала в обморок, а отважно размахивала своим зонтиком прямо перед пастью хищника», — подумал Бридл и прижал к себе леди Кэтрин, обратив внимание на ее очаровательный ночной чепчик и прелестную кружевную сорочку… Гррр-м… Он потянул с изножья кровати плед и со всей деликатностью накрыл им свою даму. Вместо чувства удовлетворения, какое должен был бы испытывать любой герой на его месте, он ощущал только возрастающую тревогу. События в Розингсе становились все более угрожающими.

Тем временем захлопали двери и разбуженные шумом обитатели Розингса с криками: «Что случилось? Где пожар? Горим!» — выбегали в темный коридор, толкаясь и налетая друг на друга. Дамы, джентльмены в ночных халатах, полуодетые слуги. Кто-то зажег свечи, и тогда все увидели, что дверь в спальню леди Кэтрин широко распахнута, и там творится неописуемый беспорядок.

— Леди Кэтрин убили! — в ужасе завопила Кэролайн, взмахивая широкими рукавами своего пышного розового шлафрока.

Миссис Херст заломила руки и забормотала про созвездие Феникс напротив Юпитера. Энн побледнела и бросилась к спальне матери, где в дверях ее ловко поймал Фицуильям, как раз выходивший из апартаментов леди Кэтрин.

— Все в порядке, дорогая кузина, успокойтесь. Никто не пострадал, обгорел только полог кровати…

— А где мама? — Энн пыталась посмотреть через плечо полковника

— Она в комнате Дарси.

Фицуильям, поддерживая Энн за талию, повел ее к матери.

Джорджиана присоединилась к ним, и вскоре девушки уже сидели по бокам кровати, на которой лежала уже пришедшая в себя леди Кэтрин. Генерал, с немалым сожалением выпустив ее из своих объятий, сейчас суетился вокруг ее сиятельства, подкладывая ей под спину подушки.

— Так вам удобно? — спрашивал он. — А так?

Леди Кэтрин уже вполне пришла в себя и с благодарностью принимала заботу генерала.

— Это чудо, что вы почувствовали пожар и оказались рядом, — говорила она. — Вы — настоящий герой!

— Гррр-м, — ответствовал смущенный Бридл. — Это мой долг — долг старого солдата. Быть в нужное время в нужном месте… гррр-м…

— Ну, какой же вы старый, — кокетливо произнесла леди Кэтрин и посмотрела на свою дочь и племянницу. — Если бы не генерал… Он спас меня! Вынес на руках из объятой пламенем комнаты, сквозь огонь и дым…

— …как в романе «Огненный столб», — мечтательно воскликнула Джорджиана. — Герой вынес героиню из горящего замка, посадил на коня и увез…

— Куда? — заинтересовалась Энн.

— Хм… в дремучие леса, думаю, — пожала плечами Джорджиана.

В коридоре по-прежнему толпился народ.

— Ах, мистер Дарси, я так перепугалась, — Кэролайн метнулась к Дарси.

— Успокойтесь мисс Кэролайн, опасность уже миновала. Каким-то образом загорелась кровать леди Кэтрин, — сказал он. К счастью, генерал Бридл оказался здесь как нельзя вовремя и вынес тетушку из ее спальни. Я послал за мистером Бейтсом и…

— Пожар в спальне леди Кэтрин? Это определенно поджог! — воскликнул судья. — Интересно, каким образом генерал Бридл почувствовал огонь? А вы, мистер Дарси, как я вижу, все еще не ложились? — сэр Юстас, осененный внезапной мыслью, уставился на Дарси.

— У генерала вы спросите сами, а я действительно не ложился, но разве это преступление, сэр? — холодно отрезал Дарси. Судья открыл было рот, намереваясь высказать свои подозрения, но Дарси уже не смотрел на него, его взгляд был прикован к Элизабет, которая стояла поодаль, тихо переговариваясь с Бингли. Со стороны розового шлафрока послышался звук, похожий на шипение. Судья возмущенно запыхтел. Кэролайн бросилась к нему.

— Так вы думаете — это покушение?

— Пока ничего нельзя сказать определенно, — приосанился Фэйр. — Но если вспомнить, что за последние несколько дней произошло несколько покушений, а злоумышленник как-то уже пытался пробраться в дом, то…

— Вот так, засыпая, мы доверчиво отдаем себя объятиям Морфея, не ведая, что можем оказаться в объятиях Аида, — вклинился в разговор, возникший как джинн из сосуда, Тинкертон. — Прошу вас, сэр, проводите дам, чтобы они не уничтожили следы. Мне нужно взглянуть на место происшествия, которое, как я вижу, никто не удосужился осмотреть.

Сэр Юстас набрал было в грудь воздуху, чтобы возмутиться очередной наглой выходкой этого выскочки, но тут его взгляд упал на мисс Бингли, и желание поддержать прекрасную Кэролайн в трудную минуту, оказалось настолько сильным, что он сказал совсем не то, что собирался сказать.

— Что там может быть, кроме сажи да обгоревшего полога? — пробормотал он, предложив сыщику взять в помощь лейтенанта Йорика, который все равно простаивает без дела, а сам обратился к дамам:

— Леди, леди! Прошу вас, пройдите в свои комнаты! Мисс Бингли, миссис Херст, я вынужден попросить вас вернуться в свою комнату. Мисс Бингли, позвольте, я провожу вас…

— Ах, благодарю вас, — проворковала Кэролайн, бросив косой взгляд на Дарси. — А куда же запропастился этот пес, который в прошлый раз устроил здесь ужасный шум?

— Действительно, где МакФлай? — спросил Фицуильям у Дугласа, который привел лакеев для уборки спальни ее сиятельства.

— МакФлай, с вашего позволения, поужинал, прихватил баранью ногу на кухне и был таков, — доложил дворецкий.

— Хм, — ухмыльнулся полковник. — Видел, у него завелась подружка…

— Она проживает в Трифем-Хаусе, — сказал Дуглас и вполголоса заметил:

— Боюсь, как бы ее хозяин не предъявил нам потом свои претензии.

— Вы считаете, что МакФлай ведет себя не как джентльмен?..

— Увы, — кивнул дворецкий.

— Боже! — вдруг воскликнула миссис Херст. — Ведь мы все могли сгореть!

Вскоре генерал был вынужден — с явным нежеланием — покинуть свой пост рядом с леди Кэтрин, получив свою порцию благодарностей не только от своей фиалки, но и от ее племянницы с дочерью. Бридл был весьма ободрен этими знаками расположения, памятуя о том, как леди Кэтрин привязана к своим родственникам. И если ее дочь до сей поры никак не давала понять, как она относится к его ухаживаниям за своей матерью, и генерал несколько опасался ее возможной реакции, то теперь — благодаря этому происшествию — у него появилась надежда, что со стороны мисс де Бер препятствий не предвидится.

Судья Фэйр тут же решил быстренько опросить всех прямо в коридоре — кто где был в момент пожара, чтобы не откладывать дело на завтра. Как тут же выяснилось, ни у кого из присутствующих не было алиби, поскольку все находились в своих комнатах и спали. Или не спали, как мистер Дарси и генерал Бридл. Дарси заявил, что не выходил из спальни и не слышал ничего подозрительного, пока не раздался крик «Пожар!», а генерал упомянул что-то о беспокойном сне, который его разбудил и побудил выйти в коридор.

— Гррр-м, — сказал он, — я как чувствовал, что может произойти что-то неладное. Помню, в 1795 году меня также разбудило какое-то предчувствие… А надо сказать, гррр-м, были мы тогда в походе и встали бивуаком у реки…

— Хорошо, хорошо, — замахал на него руками судья, испугавшись, что ему вновь придется выслушивать воспоминания генерала о военно-полевой кампании, которые могут затянуться со всеми подробностями до утра. — Думаю, жизнь полная опасностей, развила в вас особые способности…

— Гррр-м, — согласился Бридл.

Таким образом, опрос никоим образом не пролил свет на очередное происшествие в Розингсе, и все разошлись по своим комнатам, надеясь только, что хотя бы до утра в доме будет спокойно. Мистер Дарси дождался прибытия заспанного мистера Бейтса, который осмотрел пострадавшую леди и прописал ей покой и сон. Затем, не в силах скрыть зевоту, аптекарь откланялся, дабы применить данный рецепт и к своей особе. Дарси отправился ночевать на диван в комнате кузена, Энн и Джорджиану леди Кэтрин отправила в свои комнаты, заявив, что не сможет заснуть, если они будут маячить перед ее глазами, а на месте происшествия остался один Тинкертон.

— Исключительно замечательно, — пробормотал он, погружаясь в изучение обгоревшей ткани полога кровати.

 

Глава сорок девятая, в которой с утренней зарей прибывает вестник

Розингс, 23 апреля, пятница, 6:20 утра

После пожара, волнений и утомительных расспросов судьи заснуть было положительно невозможно. Мисс Джорджиана Дарси долго ворочалась в постели и когда наконец заснула, то ей приснились невзрачные рыцари в помятых и ржавых доспехах, рыжие тигры, размером с домашнюю кошку; пятнистые, как жирафы, слоны без бивней, а вместо изумрудного луга, залитого солнечными лучами, — унылое перекопанное поле под проливным дождем. Когда она проснулась, часы показывали всего шестой час утра. Она еще понежилась в постели, убедилась, что более не заснет, встала и, подойдя к окну, приоткрыла тяжелые шторы. Над кронами деревьев начинало светлеть предрассветное весеннее небо. Джорджиана мечтательно залюбовалась тихим, еще сонным лесом и ровной гладью воды в пруду.

Ей и ранее приходилось гостить в Розингс Парке, и воспоминания о пребывании в этом доме были весьма однообразны. Дни проходили уныло, леди Кэтрин со своими поучениями навевала тоску, кузина Энн все больше молчала, казалась невыразительной и скучной, и Джорджиана, отдав необходимую дань своим родственникам, всегда с облегчением покидала Кент.

В этом году все изменилось. Пребывание с кузиной в гостях у леди Меткаф было, конечно, не самым приятным времяпрепровождением, поскольку дочери названной леди были особами весьма бесцветными во всех отношениях. Но там зато выяснилось, как приятно проводить время с Энн де Бер, которая на поверку оказалась внимательной собеседницей и хорошей подругой. Она не только с пониманием и терпением выслушивала рассказы Джорджианы о рыцарях, но даже прочитала несколько романов по рекомендации своей кузины, чтобы затем обсудить достоинства и недостатки любимых героев Джорджианы и отдать должное фантазии авторов. Миссис Дженкинсон ничуть не возражала против увлечения девушек романами, да и сама почитывала их на досуге, считая, что романтические истории способствуют развитию воображения и учат разбираться в характерах людей. А потом, по возращении в Розингс, — еще по дороге сюда, — началось самое интересное. Кто мог предположить, что здесь, в чопорном доме леди Кэтрин, будут происходит столь необыкновенные, восхитительные, страшные, ужасные, запутанные, кровавые события, какие нечасто встретишь даже в романах?

И еще капитан Шелли — молчаливый, красивый, мрачный и загадочный. Самый романтический герой романа вряд ли мог сравниться с этим офицером, разве что любимый рыцарь Джорджианы Ромуальд. Вот только капитану не хватало решимости посадить ее на своего коня и увезти в дремучие леса, как увез Ромуальд эту глупую Гортензию…

«Капитан ведет себя вообще странно, — нахмурилась Джорджиана, наблюдая, как первые лучи солнца золотят верхушки деревьев и переливаются бликами на поверхности пруда. — То он не сводит с меня глаз, — ах, какие у него красивые глаза! — то угрюмо отворачивается и не говорит ни слова. Все же рыцари в романах более предсказуемы…»

Джорджиана вспомнила, как в первый вечер появления капитана Шелли в Розингсе, после обеда она села за фортепьяно и играла ноктюрн Гайдна, а красивый офицер, не отрываясь, смотрел на нее, и в его чудесных глазах вместе с отблеском свечей плавились золотые искры восхищения.

Она вздохнула, пытаясь понять, почему в последнее время капитан стал избегать ее. Хотя накануне, во время чаепития, он все же подошел к ней и даже выслушал ее рассказ о привидении в романе «Голос руин» и…

Тут она заметила, как из леса выехал всадник и направился к дому. Солнечные лучи заиграли огнем на эполетах и пуговицах его голубого мундира, на заклепках упряжи его вороного коня — будто на рыцарских доспехах грозного воина, спешащего спасти юную деву, заточенную в неприступной башне.

«Как Ромуальд!» — ахнула Джорджиана, не в силах оторвать глаза от приближающегося к Розингсу рыцаря. Она моментально представила себя этой девой и, то прижимая руки к груди, то простирая их к нему, томно — как настоящая героиня романа, — произнесла: «Я здесь, о, мой рыцарь! Я здесь и жду тебя!..» Ей показалось, что он взглянул на ее окно, и спохватилась, что в ночной сорочке и чепчике она не выглядит столь романтично-изысканно, как должно настоящей героине, обычно облаченной в струящееся белоснежное платье, распустив по плечам пышные кудри волос…

«Да это же капитан Шелли!» — ахнула Джорджиана, узнав лошадь и стройный стан своего героя. — Он едет к дому и скоро войдет в него…»

Она отпрянула от окна и полетела к гардеробу, на ходу избавляясь от чепчика и стаскивая с себя сорочку. Быстро перебрав платья и не найдя белоснежного, она натянула на себя голубой утренний наряд с белыми лентами, заколола волосы гребнями и выскочила из комнаты. Спускаясь по лестнице, она услышала внизу мужские голоса, бряцанье шпор и устремилась к ним навстречу.

После очередной бессонной ночи на рассвете капитан Шелли ехал с докладом к генералу, который, как он знал, ночевал в Розингсе. Чтобы сократить свой путь, он поехал не по дороге через деревню, а по лесу, и вскоре подъезжал к величественному особняку, вглядываясь в окна второго этажа. За одним из них, он знал, располагалась спальня некоей особы, из-за которой он не находил покоя вот уже несколько дней. Восходящее солнце слепило глаза, но ему показалось, что в одном из окон мелькнул стройный девичий силуэт.

«Этого не может быть, — подумал он. — Еще рано и все спят…» Он помрачнел, более не смотрел на окна спален, а сосредоточился на обдумывании доклада, который ему предстояло сделать генералу Бридлу. У дверей дома его встретил невозмутимый дворецкий, несмотря на ранний час уже приступивший к исполнению своих обязанностей.

— Генерал приказал немедленно сообщить о вашем прибытии, сэр, — сказал Дуглас капитану. — Хотя ночью случился очередной переполох и его милость, скорее всего, еще не вставали, я пошлю слугу разбудить его…

— Я подожду генерала в библиотеке, — сказал Шелли, передавая поводья лошади подоспевшему лакею и входя в холл.

— Вам принесут туда кофе, сэр, — ответствовал дворецкий.

— Отлично! — кивнул капитан. — А что произошло ночью?

— Ее сиятельство чуть не сгорела в своей спальне, — сообщил Дуглас. — К счастью, генерал Бридл почувствовал дым, сломал дверь апартаментов миледи и вынес ее из огня.

— И что говорят судья и сыщик? Это был поджог?

— Определенно ничего нельзя сказать, но сэр Юстас уверен, что на ее сиятельство было совершено покушение. Боюсь, в этом доме теперь можно ожидать самых невероятных событий, сэр.

— Похоже на то, — согласился Шелли и тут увидел стоящую у лестницы мисс Дарси в прелестном голубом платье, которая, как ему показалось, с упреком смотрела на него. Капитан сразу вспомнил, что на нем полевой старый мундир, порядком помявшийся и запылившийся за время дороги. Он украдкой провел ладонью по проступившей за ночь щетине на лице, досадуя на свой затрапезный вид.

— Мисс Дарси, — сухо поклонился он и хотел пройти в библиотеку.

Джорджиана же, напротив, не могла оторвать взора от красивого лица предмета своих грез, которому, по ее мнению, проступившая щетина и запыленный мундир только добавили мужественности и привлекательности. Такими некогда возвращались домой с ристалищ рыцари — усталые, но с горделиво поднятой головой и сверкающими глазами

— Ромуальд, — сказала она.

— Простите, мэм? — Шелли остановился и в недоумении посмотрел на разрумянившуюся девушку.

— Ромуальд, — сказала Джорджиана. — Рыцарь. Он приезжал в свой замок на рассвете, после тяжелой и героической битвы, швыряя знамена поверженного врага на булыжный настил двора…

Капитан не понял, при чем здесь Ромуальд.

— Это тот рыцарь в белой тигровой шкуре? — с сомнением уточнил он.

— В шкуре — сэр Автандилон, — нетерпеливо отмахнулась Джорджиана. — А у вас есть замок?

— Увы, я лишь второй сын…

— Неважно, — подумав, решила она. — В конце концов, есть и бродячие рыцари, которые путешествуют по миру, сражаясь с драконами и спасая прекрасных дам…

Капитан пожал плечами:

— Вы всегда просыпаетесь так рано, мисс Дарси?

— О, нет, — призналась девушка. — Я люблю поспать, признаться. Но после пожара как-то не получилось… Я лежала и думала… в романе «Огненный столб» герой на руках вынес героиню из горящего замка, посадил на коня и увез…

— Куда? — поинтересовался Шелли.

— Хм… в дремучие леса, — пожала плечами Джорджиана.

— Странно, — сказал он.

— Вы считаете, ему не стоило спасать героиню?

— Ну, отчего же. Вынести на руках леди из огня обязан любой джентльмен. Но отвозить ее в дремучие леса… Не думаю, что дамам удобно жить в лесу, если там нет пригодного для житья коттеджа…

— Сэр, вы ужасно неромантичны, — заявила Джорджиана, хотя была уверена, что блестящий взгляд капитана, устремленный на нее, выглядит очень романтично. — Впрочем, коттедж в дремучем лесу вполне подойдет, — поспешно добавила она. — Хотя старый замок с подземельями и потайными ходами был бы куда предпочтительнее.

Шелли с нежностью посмотрел на девушку. Ее непосредственность была умилительна, и он на мгновение и впрямь почувствовал себя рыцарем, способным сразиться с драконом во имя этой трогательной и наивной юной леди.

— Гррр-м… — раздался неподалеку знакомый рокот генерала. Шелли очнулся, поклонился и направился к своему командиру, весьма сожалея, что вынужден оставить мисс Дарси.

«Может быть, — думал он, — может быть, у меня есть шанс стать ее рыцарем…»

«Может быть, — думала Джорджиана, провожая взглядом статного офицера, — может быть, у меня есть шанс обратить на себя его внимание…»

Тем временем генерал направлялся в библиотеку в сопровождении Тинкертона и судьи Фэйра, которых он распорядился разбудить. Сэр Юстас был крайне недоволен, что его подняли в такую рань, о чем он не преминул заявить Бридлу.

— Побег мисс Лидии Беннет, как мы теперь знаем, не имеет отношения к происшествиям в Розингсе, поэтому я не понимаю, почему следствие должно им по-прежнему заниматься…

— Но не можем же мы бросить детку на произвол судьбы, гррр-м, сэр, — гудел Бридл, не обращая внимания на стоны судьи.

Судья вяло поправил наспех завязанный галстук и неодобрительно посмотрел на Тинкертона, выглядевшего так, будто он улегся спать, не раздеваясь.

Джорджиана еще немного постояла в холле, а потом отправилась к лестнице, где встретила поспешно спускающихся вниз полковника Фицуильяма и своего брата.

— Что за шум? Что-то случилось? — спросил у нее Дарси. Он определенно не ожидал увидеть столь рано разгуливающую по дому сестру.

— Приехал капитан Шелли, — пояснила она. — И, кажется, привез какие-то новости о мисс Лидии Беннет.

Джентльмены направились в библиотеку, а Джорджиана поднялась на второй этаж, где была остановлена выглянувшей из своей спальни мисс Бингли:

— Мисс Дарси, — удивилась она, — вы так рано поднялись? И я слышала голоса генерала и судьи. Неужели новое происшествие? Кто оказался жертвой на этот раз?

— Увы, мисс Кэролайн, — покачала головой Джорджиана, — это всего лишь приехал капитан Шелли.

— Да? — в глазах Кэролайн Бингли появился хищный блеск. — С известями о мисс Лидии Беннет? Ее нашли?

— Н-не знаю, — пробормотала Джорджиана. — Как-то я не догадалась спросить…

— Странно, — мисс Бингли с подозрением посмотрела на девушку, и от ее взора не укрылись ни блестящие глаза мисс Дарси, ни румянец на ее щеках. — Капитан Шелли, говорите… — многозначительно протянула она.

Джорджиана вспыхнула, почувствовав насмешку в голосе мисс Бингли, и поспешила скрыться в своей комнате.

 

Глава пятидесятая, в которой леди неожиданным образом оказывается у ног джентльменов

Розингс, 23 апреля, пятница, 7:40 утра

Едва за Джорджианой закрылась дверь, Кэролайн с досадой посмотрела на закрытую дверь спальни Бингли.

«Спит, — неприязненно подумала она. — Спокойно спит, в то время как Шелли обхаживает мисс Дарси. Если Чарльз упустит Джорджиану, я ему никогда не прощу… Подумать только! На глазах у всех он ухаживает за какой-то Джейн Беннет — нищенкой из захудалого семейства джентри, — пренебрегая богатой и знатной юной леди с большим приданым, безупречной репутацией и влиятельными родственными связями. Ведь дядя мисс Дарси — граф, тетка — леди Кэтрин, а брат…»

Кэролайн чуть не застонала от обиды. Мистер Дарси последнее время не только не обращал на нее внимания, но всячески избегал ее общества, хотя она делала все возможное, чтобы отвлечь его от Элайзы Беннет. А теперь эта история с его арестом…

Сэр Юстас вчера после обеда рассказал Кэролайн и о забытом пальто, и о молчании Дарси на допросе, и о свидетельских показаниях этой выскочки, которая, как выяснилось, во время дождя находилась вместе с мистером Дарси в беседке и тем обеспечила ему алиби. Тогда мисс Бингли несколько растерялась, хотя почти сразу догадалась, что к чему. И сейчас, все обдумав, она намеревалась разоблачить интриги мисс Элайзы и тем вывести ее на чистую воду. Да, да! Кэролайн была уверена, что история с пальто мистера Дарси была полностью подстроена: мисс Беннет самым коварным образом подложила в беседку это пальто, чтобы затем засвидетельствовать его алиби и тем вынудить его быть ей обязанным.

Накануне Кэролайн сама была готова клятвенно подтвердить, что во время происшествия у пруда он был вместе с ней. При этом она хотела намекнуть на интимность их встречи, что, несомненно, вынудило бы мистера Дарси сделать ей предложение. Но как раз тогда примчалась служанка Коллинзов с сообщением об убийстве в Хансфорде, а потом мисс Беннет со своим заявлением опередила Кэролайн буквально на несколько минут. И мисс Бингли была уверена, что ее планы сорвались из-за козней Беннетов: ведь переполох в Хансфорде тоже произошел с подачи миссис Беннет. И все это было затеяно, чтобы не дать возможность кому-нибудь, в частности, самой Кэролайн, освободить из-под ареста мистера Дарси. А потом мисс Элайза перехватила судью и успела состряпать для него алиби, хотя ей, к счастью, не хватило ума воспользоваться ситуацией, и мистер Дарси благополучно избежал вынужденных брачных сетей с представительницей семейства Беннет, опозоренного возмутительным побегом одной из своих дочерей.

Но Кэролайн не собиралась пускать на самотек все эти события. На рассвете, услышав в коридоре мужские голоса, она сразу поднялась с постели и оделась, чтобы быть готовой к самым решительным действиям. Ей не только хотелось первой разузнать все новости, но и, улучив момент, намекнуть мистеру Дарси о своей готовности поддержать его в трудную минуту и обеспечить ему нужное алиби, чтобы освободить от возможных претензий со стороны Беннетов. О, несомненно, он будет ей благодарен и, конечно же, пожалеет о своей холодности по отношению к сестре своего друга…

Едва мисс Дарси скрылась в своей комнате, как Кэролайн тихонько подошла к лестнице, надеясь, что дверь в библиотеку не закрыта, и она сможет узнать что-нибудь интересное.

Между тем новости, привезенные капитаном Шелли, были неутешительными.

— Опросы владельцев постоялых дворов и кучеров наемных экипажей на дорогах, ведущих в Шотландию, не дали никаких результатов, — докладывал капитан генералу. — Никто не видел молодой леди, подходящей под описание мисс Беннет со спутником или без. Драгуны, отправленные в лондонском направлении…

— Позвольте, — встрепенулся задремавший было судья. — Мы разве посылали кого-то на лондонские дороги?

— Гррр-м, — генерал смутился. — По просьбе мистера Тинкертона, я оставил пару-тройку своих молодцов продолжать поиски на пути в Лондон… гррр-м…

— Напрасная трата времени, — сэр Юстас с осуждением посмотрел на Бридла, а потом перевел недовольный взгляд на Тинкертона. — Вы, сэр, никак не расстанетесь со своей идеей насчет переодетых офицеров и Лондона, хотя любому мало-мальски разумному человеку понятно, что беглецам нечего делать в столице. Я уверен, что нужно продолжать поиски в направлении Шотландии…

В ответ Тинкертон звучно зевнул и откинулся в кресле, чем вызвал новую порцию осуждающих взглядов сэра Юстаса.

— Драгуны, отправленные на дорогу, ведущую в Лондон, — повторил капитан, — по подсказке мистера Тинкертона заехали в гостиницу «Бодливая корова»…

— «Бодливая корова»! — фыркнул судья. — Ну и названьице! А почему мистер Тинкертон отправил драгун в эту гостиницу? Забыл там свою шляпу во время предыдущих расследований и решил, так сказать, воспользоваться подвернувшейся оказией?

— В гостинице «Бодливая корова», — стоически продолжил Шелли, — подтвердили, что у них останавливалась юная леди, подходящая под описание мисс Лидии Беннет. Она направлялась в Лондон в сопровождении молодого джентльмена похожего на мистера Уикхема, приметы которого нам дал мистер Беннет.

Полковник Фицуильям, подался вперед.

— Значит, они поехали в Лондон! — воскликнул он. — Но в Лондоне они не смогут пожениться.

— Видимо, женитьба не входит в намерения мистера Уикхема, — мрачно изрек Дарси. — У мисс Лидии Беннет нет приданого и связей, способных подвигнуть этого человека на достойный поступок.

— Простите, сэр, — судья раздраженно остановил Дарси и повернулся к Тинкертону. — Откуда вы узнали, что они были в гостинице с этим кошмарным названием? — подозрительно сощурившись, спросил он сыщика. — Вы скрыли от нас важные для следствия известия? Как вы посмели, сэр?!

Тинкертон пожал плечами, извлек из кармана сюртука листок бумаги и молча протянул его сэру Юстасу. Судья схватил бумагу, которая при ближайшем рассмотрении оказалась все тем же письмом от Лидии Беннет, полученным накануне.

— Это я видел, — сэр Юстас брезгливо бросил письмо на стол. — В нем сообщается, что мисс Беннет едет в Шотландию. О Лондоне в нем не говорится ни слова!

Он вскочил с кресла и в ярости сжал кулаки, чувствуя себя одураченным. Совсем недавно он торжествовал, что утер нос этой пронырливой ищейке, поскольку беглянка, вопреки предположениям Тинкертона, поехала вовсе не в Лондон, а отправилась со своим кавалером в Гретна-Грин. Теперь же, когда выяснилось, что сыщик с самого начала оказался прав, сэр Юстас был не в силах перенести свое поражение.

— Вы припрятали, припрятали подтверждения того, что мисс Беннет направилась в Лондон, — бушевал судья, наступая на Тинкертона. — В своих личных, корыстных целях вы умолчали о новых фактах, чтобы воспользоваться ими тайно от следствия!

— Ничего я не скрывал, — Тинкертон вытащил из того же кармана лупу и ткнул ею в письмо. — Это вы, сэр, проигнорировали важные сведения, которые легко узнали бы, изучив внимательнее послание мисс Беннет.

— Что там было изучать? — кипятился сэр Юстас. — В письме ясно написано, что они поехали в Шотландию…

— Но бумага запечатана сургучом, на котором виден оттиск головы рогатого животного, — невозмутимо пояснил Тинкертон, не обращая внимания на вызывающий тон судьи. — Поэтому я порекомендовал драгунам уделить особое внимание гостиницам, в названии которых упоминаются олени, овцы или коровы. Таких гостиниц оказалось несколько, но ни в «Белом олене», ни в «Голове быка», ни в «Жареном барашке» следов беглецов не было обнаружено, зато, как мы сейчас узнали, в «Бодливой корове», стоящей на дороге в Лондон, действительно побывала младшая мисс Беннет, откуда и прислала это письмо.

— Вы должны были тотчас сообщить мне о своих выводах, — вскричал униженный судья.

— Я говорил вам о Лондоне, но вы были заняты тем, что высмеивали мой метод сыска, — с усмешкой напомнил Тинкертон. — И не удосужились изучить письмо от мисс Беннет, хотя никто не мешал вам этого сделать. Свою же голову, увы, я отдать вам не могу, она мне самому еще пригодится. Внимательно рассмотрев проблему, можно увидеть себя как часть этой проблемы.

Сэра Юстаса чуть не хватил удар. Он лишь беззвучно открывал и закрывал рот, пока сыщик спокойно подводил итоги заседания:

— Итак, беглецы направились в Лондон. Теперь их поиски становятся делом семьи Беннет. Пожалуй, я порекомендую им моего приятеля Макса Штирлинга, который славится способностью найти кого угодно и что угодно где угодно.

Судья пробормотал, что давно уже нужно было вплотную заняться происшествиями в Розингсе, не тратя время на поиски легкомысленной особы, вздумавшей сбежать в столь неподходящий момент.

— Не скажите, гррр-м, — возразил генерал. — Теперь мисс Лидии зато не будет грозить покушение со стороны местного злоумышленника… гррр-м…

В это время мистер Дарси подошел к Тинкертону и вполголоса обратился к нему:

— Мистер Тинкертон, могу я конфиденциально поговорить с вами?

— В силу своей профессии, мистер Дарси, я привык быть не только обладателем чужих тайн, но и их хранителем. Вы можете смело положиться на мою сдержанность, — отозвался сыщик.

Дарси и Тинкертон вышли из библиотеки и остановились в зале гобеленов.

— Я хотел уточнить, сэр, — сказал Дарси. — Вы упомянули некого мистера Штирлинга и весьма лестно отозвались о его способностях к сыскному делу. Не подскажете, как его найти в Лондоне?

— Мистер Штирлинг живет в Сохо, сэр, в меблированных комнатах дома под названием «Находчивый олень». Скажете ему, что пришли от меня, и он сделает для вас все, что в его силах, — Тинкертон внимательно посмотрел на своего собеседника, но не стал задавать никаких вопросов.

Дарси, чувствуя себя несколько неловко под пронзительным взглядом сыщика, поблагодарил того за информацию и только хотел отойти, как услышал женский вскрик и грохот на лестнице. Он мгновенно бросился в ту сторону. За ним следом поспешил Тинкертон.

Кэролайн постояла наверху, напряженно вслушиваясь в далекий и неразборчивый гул голосов, доносящийся снизу, из библиотеки. Только она собралась спуститься, как внизу промелькнул силуэт дворецкого. Мисс Бингли притаилась за балюстрадой, но через несколько минут, убедившись, что Дуглас ушел, и внизу никого более нет, она вновь решилась подойти к лестнице. И тут удача ей улыбнулась: внизу послышались шаги и раздались голоса мистера Дарси и сыщика Тинкертона. Они говорили тихо, и как ни вслушивалась Кэролайн, она не смогла разобрать ни слова, кроме упоминания о каком-то олене.

Стремясь остаться незамеченной, она осторожно шагнула на ступеньку… Тут нога ее почему-то соскользнула, и мисс Бингли с неподобающими для леди вскриком, поспешностью и шумом скатилась по лестнице, оказавшись у ног изумленного мистера Дарси и невозмутимого Тинкертона. Единственное, что помогло ей сохранить самообладание в этом унизительном положении, так это ожидание того, что Дарси проявит беспокойство и озабоченность ее состоянием. Но мистер Дарси, каковы бы ни были его намерения, мгновенно был оттеснен вместе с сыщиком в сторону более настойчивым джентльменом:

— Бог мой, мисс Бингли, вы живы?! — и Кэролайн узнала голос судьи Фэйра.

Мисс Бингли от досады не находила слов. Она лежала в нелепой позе с перекрученной юбкой, головой едва не касаясь сапог Дарси, а он не проявил никакого желания встать перед ней на колени, как это сделал сэр Юстас, и оказать ей помощь. Она слышала голос Дарси, который советовал положить ее на диван и распоряжался о вызове аптекаря, но именно судья отнес ее в гостиную, растер ее виски и запястья уксусом, бережно пригладил выбившиеся из прически локоны и обложил подушками, которые принесли расторопные слуги. Жестоко разочарованная мисс Бингли покорно принимала заботы сэра Юстаса, неожиданно для себя находя в них немалое утешение.

 

Глава пятьдесят первая, в которой подтверждается истина о том, что судьбою правят мелочи

Розингс, 23 апреля, пятница, 9:10 утра

Генерал Бридл и сэр Юстас были весьма разочарованы тем обстоятельством, что на завтраке не присутствовали леди Кэтрин и мисс Бингли. Генералу ощутимо не хватало общества очаровательной хозяйки Розингса, а судья наконец сообразил, что только прелестная мисс Бингли делала сносным его пребывание в этом доме.

— Гррр-м, — сказал Бридл, накладывая себе на тарелку омлет и почки. — Как жаль, что ночное происшествие лишило нас удовольствия лицезреть… гррр-м… фиалку…

— Утреннее происшествие, — заметил Фэйр, пробуя копченую рыбу и пирог с телятиной, — к сожалению, вынудило некую особу — замечу, восхитительную во всех отношениях, — остаться в своей комнате, из-за чего мы не имеем возможности наслаждаться ее присутствием…

Тинкертон выбрал себе несколько наиболее аппетитных кусков буженины и передал блюдо с ней подоспевшему мистеру Херсту. Когда судья также потянулся за бужениной, то обнаружил, что на блюде осталось лишь несколько невзрачных ломтиков. Он бросил испепеляющий взгляд на сыщика, который в этот момент вывалил на свою тарелку все вареные яйца из миски, стоящей на буфете, и прихватил с хлебницы самые румяные булочки.

— Куда только помещается, — пробурчал себе под нос сэр Юстас, с завистью наблюдая за худым Тинкертоном. Сам судья последнее время старался ограничивать себя в еде, поскольку каждая лишняя булочка или кусок пирога моментально сказывались на его талии. — Не в коня корм…

— Коня? — переспросила миссис Херст, сидевшая рядом с Фэйром. — Вы имеете в виду созвездие Малого коня? Меня тоже беспокоит перемещение к нему Венеры, что может вызвать бури и даже катастрофы…

Джорджиана сидела возле капитана Шелли. Намазывая булочку маслом, она с воодушевлением рассказывала ему, как в романе «Тайный ход» под героиней провалился целый лестничный пролет, благодаря чему она — правда, целая и невредимая, — попала в подземелье, где встретила закованного в цепи героя.

Шелли с покорным видом ее слушал, почти не воспринимая сюжет романа, более наслаждаясь возможностью находиться рядом с мисс Дарси, любоваться ее оживленным личиком и взглядом чудесных глаз.

Полковник то и дело посматривал на мисс де Бер, сидевшей рядом с Дарси. Дарси был угрюм и молчалив. Он старался не смотреть в сторону мисс Элизабет Беннет. Она же оказалась за столом между мистером Бингли и лейтенантом Йориком, которые наперебой предлагали ей то лимонный пирог, то сыр, то рыбу. Памятуя о словах мистера Дарси по поводу ее флирта с лейтенантом, Элизабет старалась как можно холоднее держаться с Йориком, но тот не замечал ее отчужденности, весело болтая о погоде и природе Кента, а также прилегающих к Кенту графств, то и дело переводя разговор на мисс Китти Беннет и интересуясь ее увлечениями и привычками.

После завтрака дворецкий доложил о прибытии из Хансфорда четы Коллинзов и семейства Беннет. Обменявшись приветствиями и полагающимися любезностями, пастор, беспокойно оглядевшись, поинтересовался, где же его уважаемая и досточтимая патронесса. Мысли о том, что последнее время он столь сильно обидел и рассердил дражайшую леди Кэтрин, не давали ему покоя, и он надеялся вымолить ее прощение в красноречивом и витиеватом потоке извинений. Полковник Фицуильям мягко и без излишнего драматизма изложил все ночные и утренние события. Но, несмотря на все его старания, Коллинз взволнованно вскочил и заметался по комнате, заламывая руки и восклицая:

— Не может быть! Поверить не могу, что на жизнь ее сиятельства покушались столь ужасающим и вопиющим образом! Кто посмел поднять свою недостойную руку на сию высокочтимую и благонравную во всех отношениях леди? Подобное злодеяние без ложной скромности можно отнести к святотатству, к самому неблагочестивому и злокозненному поступку! Считаю своим долгом заявить… необходимо выписать лучших лекарей из столицы… созвать консилиум… поставить охрану у покоев ее сиятельства… нанять личных телохранителей… немедленно поймать злоумышленников…

Немного опешив от подобного проявления темперамента, полковник вместе с Бридлом наперебой принялись уверять встревоженного пастора, что леди Кэтрин успели вынести из огня, что она не пострадала, разве что наглоталась дыма, что у нее сейчас мистер Бейтс и она чувствует себя вполне здоровой.

— Гррр-м, — заявил генерал. — Я лично прослежу за безопасностью леди Кэтрин, и отныне она и шага не сделает без… гррр-м… моего сопровождения…

Мистера Коллинза удалось наконец немного успокоить и усадить обратно на диван. Шарлотта села рядом с мужем и похлопала его по руке, напоминая, что он недавно встал с постели после тяжелой болезни и ему нельзя так волноваться. Пастор было притих, но миссис Херст неосторожно заметила что-то по поводу созвездия Жертвенник, от которого всегда следует ожидать всплеск неприятностей вкупе со злыми намерениями. Мистер Коллинз тут же забормотал что-то о жертве в виде леди Кэтрин, привнесенной на алтарь бедствий и страданий, и обнаружив рядом с собой на диване мистера Херста, обратился к нему с пространными рассуждения о злодеях, посмевших нарушить покой сего почтенного дома и его обитателей. Херст слушал вполуха, невпопад вставляя реплики вроде: «Да, да… Премерзко… Три дня в постели… Диета… Бесцельно проведенные дни… Отвратительно…»

Тем временем генерал пригласил мистера и миссис Беннет в библиотеку, чтобы сообщить им последние сведения о сбежавшей дочери. Едва следственная комиссия с Беннетами удалилась, как в гостиную вошла леди Кэтрин вместе с мистером Бейтсом. За ними бежал довольный МакФлай, весь увешанный шариками репейника.

Мистер Коллинз бросился навстречу леди Кэтрин, наткнулся на МакФлая, чуть не упал, но выправился и с радостными восклицаниями, как он безмерно счастлив видеть свою дорогую патронессу, препроводил ее к креслу и засуетился вокруг нее, поднося то подставку для ног, то подушки с ближайших диванов.

Леди Кэтрин весьма благосклонно восприняла радения пастора, который был на седьмом небе от радости, что видит свою патронессу и может ей чем-то услужить.

— У каждой собаки свой праздник бывает, — заметил мистер Бейтс, присаживаясь рядом с леди Кэтрин.

Мистер Коллинз посмотрел на МакФлая, который разлегся на ковре у ног полковника и принялся выгрызать из своей шерсти колючки, но укололся и обиженно взвыл. Фицуильям вздохнул и стал отрывать репейник от собаки, закидывая шарики в камин. Аптекарь же вынул из своего саквояжа бутылочки с микстурами для мистера Херста и мистера Коллинза и успокоительные настойки для дам.

— Как Кэролайн? Я хотела сказать: мисс Бингли? — осведомилась у него миссис Херст. — Вы же осмотрели ее?

— Как же, как же, — ответствовал аптекарь. — Мисс Бингли отделалась некоторыми, к счастью, незначительными ушибами и синяками, что даже странно, учитывая высоту потолков Розингс Парка.

— А что здесь с потолками? — поинтересовалась Джорджиана. — Неужели они двигаются, как в замке Туманного облака?

— Что за замок? — нахмурилась леди Кэтрин. — В каком графстве? Я знаю все замки Англии, но не припомню такого названия.

— «Замок Туманного облака» — это роман. Так в этом замке можно было опускать и поднимать потолки, стены и полы. Когда героиня зашла в рыцарскую залу, то злодей начал опускать пол, на котором она стояла, в подземелье. Но героиня успела перескочить на неподвижную плиту и взобраться на стену…

— Какой ужас, — поморщилась леди Кэтрин. — Как это неудобно — иметь такой дом, в котором невозможно спокойно ходить по полу.

— Поспешно взбирающиеся внезапно падают, — сказал мистер Бейтс и обратился к мистеру Херсту, призывая его не злоупотреблять пищей и спиртным после диеты.

— Сегодня пир, а завтра пост, — увещевал он своего пациента. — Если вы переедите, то у вас снова начнутся проблемы с желудком, а мне придется удвоить дозы выписанной для вас микстуры…

Мистер Коллинз по-прежнему крутился вокруг леди Кэтрин, которая с удовольствием и в красках описывала, какое пламя бушевало в ее спальне, и как генерал — этот мужественный, благородный и отважный джентльмен! — прорвался сквозь огонь и вынес ее на своих руках. Миссис Херст стала рассказывать миссис Коллинз что-то о Марсе и ожидаемых дождях, мистер Бингли не сводил глаз с мисс Джейн Беннет, которая в свою очередь тихо разговаривала с Элизабет. Мистер Дарси мрачнел, стоя у окна, Джорджиана уткнулась в новый роман под названием «Гордая леди и загадочные предубеждения», Китти забилась в угол гостиной и рассеянно обрывала лепестки с букета, стоявшего перед ней на столике, а Энн решила выйти прогуляться и подышать свежим воздухом.

Украдкой посмотрев на полковника, она сообщила леди Кэтрин, что идет в розарий — достаточно громко, чтобы ее услышал кузен, и вышла из гостиной, прихватив с собой роман о рыцаре в тигровой шкуре, который ей сегодня утром дала почитать Джорджиана.

В розарии Энн села на скамью, но книгу так и не раскрыла, ее занимали мысли весьма далекие от приключений рыцаря Автандилона в Индии, о чем гласил подзаголовок романа. Она думала совсем о другом рыцаре — о своем кузене Фицуильяме. «Как все изменилось буквально за несколько дней. Даже не верится, еще недавно я считала его убийцей, а теперь… теперь для меня он самый лучший, самый благородный, самый красивый джентльмен, какого только можно сыскать во всей Англии», — мечтательно думала она, то и дело поглядывая на увитую розовым кустом арку входа, ожидая услышать шаги полковника — ведь она так громко сообщила, что направляется в розарий. Она надеялась, что он вскоре присоединится к ней здесь, и они смогут погулять среди роз, наслаждаясь ароматом цветов и обществом друг друга…

И действительно, через несколько минут она услышала похрустывание гравия под мужскими размашистыми шагами. Энн вздрогнула, быстро раскрыла книгу и сделала вид, что полностью поглощена чтением, хотя краем глаза то и дело посматривала на арку. Шаги раздавались все ближе и ближе, вот показались ноги в блестящих начищенных сапогах и направились в ее сторону. Энн порозовела, заволновалась и…

— Тетушка забеспокоилась, что вы одеты не по погоде и просила вам передать вот это, — раздался голос, но не полковника.

Энн быстро вскинула глаза. Ужасное разочарование охватило ее, когда она увидела, что вместо ожидаемого Фицуильяма перед ней с весьма хмурым видом стоит Дарси и протягивает ей шаль.

«А где же полковник Фицуильям?!» — чуть не воскликнула она, но вовремя сдержалась.

— Благодарю вас, — она машинально приняла от него шаль и положила рядом с собой на скамью, закусив губу от досады, что вместо одного кузена сюда пришел совсем другой. «Это все мама, — с отчаянием подумала она. — Сегодня на улице так тепло, даже жарко, и мне совершенно не нужна эта шаль…» Энн сразу догадалась, что ее мать подыскала предлог, с которым смогла отправить Дарси к дочери, рассчитывая, что он использует эту возможность и сделает наконец предложение, которого ждала уже в течение нескольких лет.

Энн была уверена, что кузен также разгадал уловку своей тетки и теперь злился, что не смог отказать ей в такой невинной просьбе, как найти свою кузину и передать ей эту совершенно ненужную шаль. «Верно, мама еще сказала что-нибудь в своем духе, вроде: бедняжка Энн, оставшись без должного присмотра компаньонки, непременно простудится и заболеет, — с тоской подумала она. — Ну почему мама вечно ставит меня в неловкое положение перед кузенами? Фицуильям теперь будет думать, что я хилое и болезненное создание, хотя за последний год я и простудилась только один раз, когда во время прогулки попала под дождь и промочила ноги? И всего-то у меня пару дней немного болело горло…»

— Гм… — тем временем кашлянул Дарси. С его стороны было бы неучтиво уйти едва появившись, и не обменявшись с кузиной хотя бы парой фраз.

— Гм… — сказала Энн.

Дарси вздохнул.

— Погода в Кенте очень переменчива, — наконец выпалила Энн, от всей души сочувствуя Дарси. Она, как и он, также чувствовала себя весьма неуютно.

— Как и в Дербишире, — подтвердил он и тоскливо посмотрел на выход из розария.

Энн переложила шаль, размышляя, как ей ответить на вполне справедливое замечание Дарси, и случайно уронила книгу на траву. Мистер Дарси опустился на колено, чтобы поднять ее, и в тот момент, когда он подавал Энн упавшую книгу, в розарий вошел полковник Фицуильям. Улыбка на его лице моментально увяла, едва он увидел Энн и коленопреклоненного кузена перед ней.

— Вижу, что не вовремя, — сухо сказал полковник. — Понимаю и не смею мешать.

Дарси поднялся и положил книгу на скамью.

— Я принес кузине шаль и уже ухожу, — он с трудом сдерживал свое раздражение. — Вам же следует проводить мисс Энн в дом, поскольку скоро, вероятно, пойдет дождь.

Энн со вздохом подняла глаза — на голубом небе не было ни облачка.

Между тем Дарси решительно отодвинул полковника со своего пути и исчез за кустами. В розарии повисло тяжелое молчание. Первым заговорил Фицуильям.

— Вас можно поздравить? — ядовитым тоном поинтересовался он. — Примите мои сердечные пожелания и извинения в том, что своим появлением ненароком омрачил радость от столь желанного и долгожданного события.

— Что вы имеете в виду? — растерялась Энн. И вдруг поняла, что мог подумать кузен, застав ее наедине с мистером Дарси. — О, нет! Вы совершенно неправильно все восприняли…

— Вы предлагаете не верить собственным глазам, мисс де Бер? Думаю, честь отвести вас в дом принадлежит мистеру Дарси, и я не смею это оспаривать. Прошу простить, — полковник коротко поклонился и вышел из розария, оставив Энн в полнейшем расстройстве.

 

Глава пятьдесят вторая, в которой мистер Дарси покидает Розингс Парк

Розингс, 23 апреля, пятница, 10:35 утра

Энн посидела еще немного на скамейке, затем взяла шаль и книгу и направилась домой. Не желая никому попадаться на глаза, она вошла в дом через задний вход и по черной лестнице поднялась в свою комнату. Положив книгу на стол и забросив шаль на спинку стула, Энн достала свой дневник.

«23 апреля 18** года», — написала она и задумалась. Но вскоре продолжила:

«Я никогда не была суеверной, но некоторые события заставляют меня пересмотреть свое отношение к природе возникновения зловещих примет и странных совпадений.

Но начну с самого главного: ночью на маму было совершено покушение. Я ужасно испугалась, когда услышала крики о пожаре и увидела, что он случился именно в маминой спальне. К счастью, генерал (интересно, как это он оказался в это время рядом с маминой спальней?!) выломал дверь и… вынес маму на руках из огня. Мама потом до умиления нежно ворковала с генералом, и я могу ее понять: ведь когда джентльмен спасает даму от смерти столь романтическим образом, то любая леди непременно воспламенится самыми признательными чувствами к своему спасителю. (Честно говоря, я бы тоже хотела, чтобы Фицуильям спас меня и вынес откуда-нибудь на руках, так что я даже немного завидую маме, что ей довелось пережить подобное волнующее происшествие.)

Слава Богу, мама совсем не пострадала, хотя теперь я крайне обеспокоена, что злоумышленник добрался уже и до нее… Такое впечатление, что он хочет убить абсолютно всех обитателей Розингса и Хансфорда…

Да, еще было происшествие с мисс Бингли, которая самым неделикатным образом свалилась с лестницы. Мне ее почему-то совсем не жалко, тем более, что она легко отделалась незначительными ушибами… Еще непонятно, покушение это или нет. Но, признаться, если бы здесь не происходили все эти ужасные случаи, я бы подумала, что она упала специально, чтобы обратить на себя внимание кузена Дарси (говорят, она съехала прямо к его ногам).

Вчера судья арестовал Дарси, а мисс Элизабет Беннет вызволила его из-под стражи своими показаниями. Что-то там происходило с беседкой и пальто, и все это выглядит довольно подозрительно. Не в том смысле, что Дарси мог столкнуть мисс Мэри в пруд — такая странная идеям могла прийти в голову только этому недалекому сэру Юстасу, — а эта встреча Дарси и мисс Элизабет в беседке, позабытое пальто, молчание кузена при допросе…

Еще эта история с миссис Коллинз, когда взбалмошная миссис Беннет приняла обморок за убийство. Хотя после всех этих происшествий любому начнут мерещиться всякие ужасы. Да еще когда миссис Херст бесконечно верещит о кровавых пятнах на Меркурии и зловещем перемещении всех созвездий.

Кстати, о зловещем (приметах и совпадениях). Как выясняется, даже обыкновенная шаль может создать множество неприятностей и привести к самым неожиданным последствиям. Например, недавно одна шаль указала на кровавое преступление, а другая — привела к ужасному разрыву необыкновенно прекрасных отношений. Если бы миссис Дженкинсон не накинула на себя этот — довольно удобный, надо признать, — предмет одежды, то мы, возможно, никогда не узнали о трагедии в лесу. А не отправь мама кузена Дарси отнести мне шаль — я бы не сидела сейчас в одиночестве над дневником, а находилась в компании с Фицуильямом. Может быть, он даже решился бы сказать, как я ему нравлюсь… Или просто смотрел на меня своими красивыми глазами, от одного взгляда которых я начинаю таять…

Но теперь шаль сыграла свою роковую роль, и я вижу в этом знамение судьбы и созвездий, о чем постоянно твердит миссис Херст. Раз Фицуильям способен отказаться от меня только потому, что я разговаривала с Дарси (который, если и хотел с кем уединиться в розарии, то явно не со мной, — и всем своим угрюмым видом это показывал) — я готова принять этот удар и достойно выдержать все грядущие напасти. Я буду страдать и, может быть, даже чахнуть, но никогда не смогу простить Фицуильяма за высказанные им вздорные обвинения. Он не соизволил меня не то, что выслушать, — он чуть не обвинил меня в предпочтении ему Дарси, и ушел самым непростительным и даже вопиющим образом. Решено: я никогда более не посмотрю на него и никогда не прощу ему эту сцену — даже если он на коленях будет умолять меня о снисхождении. Я буду гордой и последовательной до конца…»

Тут что-то капнуло, и на последней строчке чернила расплылись в мокрое и мутное пятно. Энн вздохнула, смахнула невесть откуда появившиеся слезы, чувствуя себя настоящей героиней одного из готических романов Джорджианы, и достала второй дневник.

«Мама потрясающе мужественно пережила выпавшие на ее долю испытания и даже отказалась находиться в постели, несмотря на предписания мистера Бейтса. Едва успев оправиться от покушения, она неутомимо приступила к выполнению своих обязанностей хозяйки Розингса, являя нам всем пример для подражания своей стойкостью и бодростью духа. Страшно подумать, в какой упадок пришли бы поместье и окрестности, оставленные даже на день без ее твердого руководства…»

Леди Кэтрин была весьма довольна, что так ловко сумела отправить Дарси к своей дочери. «Конечно, он не упустит такой удобной ситуации и наверняка объяснится с Энн. Эти молодые люди теперь такие нерешительные — Дарси уже почти неделю живет в Розингсе, и до сих пор не сумел найти возможность сделать ей предложение, — чуть не потирая руки, размышляла ее сиятельство. — Взял бы пример с генерала Бридла — вот образец смелости, решительности и твердости… Свадьбу сыграем осенью со всевозможной пышностью…» И леди Кэтрин мысленно принялась составлять список гостей, которые удостоятся чести присутствовать на столь выдающемся мероприятии. Она не обращала внимания на бормотания мистера Коллинза, по-прежнему приносившего ей извинения за доставленные беспокойства, не слушала рассуждения миссис Херст о каких-то созвездиях, сошедших с орбиты, и даже не взглянула на мистера Херста, опустошающего второй графин с кларетом. Но было совершенно невозможно думать о таких приятных вещах, как свадебное платье и приданое дочери, когда послышались крики миссис Беннет — «бедная, бедная моя девочка!» — перемежающиеся со всхлипываниями и причитаниями, с которыми она ворвалась в гостиную.

— Лидия теперь потеряна для нас навсегда! — трагическим голосом возвестила она и рухнула в кресло.

— Что вы хотите этим сказать? — удивилась леди Кэтрин. — Разве на вашу дочь было совершено покушение?

— Уж лучше бы на нее совершили покушение! — простонала миссис Беннет. Джейн и Элизабет в смятении переглянулись и посмотрели на отца, вошедшего в гостиную в сопровождении генерала и судьи Фэйра.

— Лидия с мистером Уикхемом направились в Лондон, — объяснил дочерям мистер Беннет. Он был бледен, но спокоен.

— А ваш отец, дорогие мои девочки, собирается ехать за ними и стреляться с мистером Уикхемом. Конечно, мистера Беннета убьют, я останусь вдовой, вы — сиротами, нас выгонят из дома, и что с нами тогда станется?

Все вздрогнули и разом заговорили:

— Какие глупости! — воскликнула леди Кэтрин. — Нынче не принято стреляться…

— Я говорила, ведь я предупреждала, что на Марсе во время вхождения в созвездие Дракона появляются кровавые пятна… — затараторила миссис Херст.

— Мой христианский долг, дорогой кузен, отговорить вас от столь неразумного дела, как дуэль, напомнить о смирении и всепрощении, — воздел руки мистер Коллинз. — Со своей стороны, я могу заверить, что приход в моем лице позаботится и вдовах и сиротах…

— Пристрелить — и точка! — крякнул мистер Херст и вылил в себя очередной бокал кларета.

— Дуэль на шпагах выглядит куда романтичнее, — задумчиво сказала Джорджиана.

— Гррр-м, — пророкотал генерал.

— Дуэли преследуются законом, — напомнил судья.

— Папа! Мама! — Китти в испуге оторвала от букета последний лист, с ужасом посмотрела на голые стебли и кучку листьев на столике, сморщилась и заплакала.

— Мистер Беннет, мне кажется, вам не стоит стреляться с мистером Уикхемом — ведь, если вы его убьете, тогда некому будет жениться на Лидии, — подала голос Шарлотта.

— Мама, папа не будет стреляться — он лишь должен найти их и заставить обвенчаться, — сказала Элизабет.

— Мистер Уикхем поступит весьма благородно, если возьмет в жены Лидию — ведь у нее совсем нет приданого, — произнесла Джейн. — Выходит, зря о нем говорили, что он ищет богатую невесту.

— Мистер Беннет, вы можете располагать мной, — вмешался Бингли. — Я готов предоставить вам свой экипаж, чтобы добраться до Лондона.

— Прошу прощения, леди Кэтрин, — обратился мистер Беннет к хозяйке дома. — Но, как вы понимаете, мне придется срочно вас покинуть…

— Конечно, мистер Беннет, — ответила леди Кэтрин. — Я рада, что вы понимаете свой долг.

Мистер Беннет направился было к выходу из гостиной, но в дверях его остановил мистер Дарси, который успел застать конец только что разыгравшейся баталии.

— Мистер Беннет, — Дарси учтиво поклонился и пригласил мистера Беннета проследовать вместе с ним в холл. — Я услышал, что вы намереваетесь ехать в Лондон. Поскольку дела также призывают меня туда, я могу выехать сегодня же и предоставить вам место в моем экипаже.

Мистер Беннет, если и был изумлен таким вниманием со стороны обычно надменного мистера Дарси, то был слишком благодарен за столь своевременную оказию, и с готовностью принял это предложение.

Договорившись о времени отъезда, мистер Беннет поспешил в Хансфорд собрать необходимые в дорогу вещи. Дарси не успел сделать и нескольких шагов к лестнице, ведущей на второй этаж, как наткнулся на леди Кэтрин, которая вышла вслед за ним, горя желанием услышать о наконец состоявшейся помолвке своей дочери и любимого племянника.

— Ну, что? — спросила она Дарси, с сияющей улыбкой на лице.

— Что — что, мадам? — не понял он.

— Ну, вы видели Энн?

— Да, и передал ей шаль, как вы просили, — ответил Дарси. — Кстати, должен вам сообщить, что дела срочно требуют меня в Лондон.

— В Лондон? — удивилась леди Кэтрин. — И почему такая спешка? Неужели вы сможете вот так оставить свою несчастную тетю, которая чуть не сгорела в собственной постели, да и Энн…

Тут она поняла, в чем дело, и ласково похлопала племянника по руке:

— Неужели вам так не терпится? Я и сама когда-то была молодой, так что могу понять все ваше нетерпение, но, уверяю вас, вовсе не следует комкать столь значительное событие, напротив, оно должно происходить со всей пышностью… Да и вашему дяде графу тоже захочется присутствовать… И списки, списки гостей… Нет, нет, я категорически против спешки…

— Увы, — сказал Дарси, не вникая в слова тетки. — Я сегодня же уезжаю в Лондон. У меня дело, не терпящее отлагательств.

— Знаю я ваши дела… — со смешком кивнула леди Кэтрин. — И всегда говорила, что легкомыслие молодых людей приводит к необдуманным поступкам. Признайтесь же, зачем вам так срочно понадобилось ехать в Лондон?

— Простите, мадам, но у меня нет времени, — Дарси поклонился и быстро направился к лестнице.

— Что случилось? — в холл с улицы вошел Фицуильям и посмотрел на спину удаляющегося Дарси.

— Дарси мчится в Лондон за специальным разрешением, — сообщила ему леди Кэтрин. — Конечно, я рада, что они с Энн помолвлены, но я решительно против спешки в подобных делах. Да и выдать замуж свою родную дочь я хочу со всеми положенными обрядами, оглашением и достойной свадьбой… Фицуильям, догоните Дарси и передайте ему, что я не позволю ему венчаться по разрешению! Никто из семьи де Беров не запятнает себя скоропалительными и непродуманными поступками, тем более, вступлением в брак…

Но полковник не услышал последних слов тетки, устремившись за кузеном. Едва Дарси вошел в свою комнату, как туда же ворвался Фицуильям, схватил его за лацканы сюртука и отбросил к стене.

— Что вы себе позволяете, кузен?! — вскричал разъярившийся Дарси.

— Что позволяю?! — Фицуильям с ненавистью посмотрел на него. — Это вы, вы… Вам мало своего состояния — вы хотите еще и Розингс прибрать к своим рукам. Ну, берите на здоровье! Но Энн… Энн… Она же вам не нужна, вы ее не любите!

— Не люблю, — Дарси зло уставился на полковника.

— Тогда зачем? Неужели вам не хватает дохода с Пемберли?

— Мне хватает своего дохода, и мне не нужен Розингс, — вскричал Дарси. — Это тетушка вбила себе в голову идею, что я должен жениться на кузине. Но я не собираюсь этого делать. И если она вас подослала ко мне…

— Она сказала мне, что вы едете в Лондон за специальным разрешением, чтобы в ближайшие дни обвенчаться с Энн.

— Глупости какие, — Дарси передернул плечами.

— Но в розарии вы стояли перед ней на коленях, а такая поза всегда сопутствует предложению руки и сердца…

— Только в романах Джорджианы, — поморщился Дарси. — Я не собираюсь вставать на колени, делая предложение… Это вряд ли поможет получить руку, если ее не склонны вам отдавать…

— Так Энн отказала вам?

— Я не делал ей предложение, — устало проговорил Дарси. — Она уронила книгу на траву, и я поднял ее, вот и все.

— Но леди Кэтрин…

— Леди Кэтрин спит и видит женить меня на своей дочери — и вы это прекрасно знаете. С чего она решила, что я еду в Лондон за разрешением… — Дарси криво усмехнулся. — Так вы решили приударить за всеми барышнями, проживающими на данный момент в Розингсе?

— Ни за кем я не приударяю, — пробормотал Фицуильям, доставая платок и со вздохом утирая лоб. — Просто мне стало жаль кузину, на которой хотят жениться лишь из-за приданого…

— Можете успокоиться, — Дарси протянул руку полковнику. — Я не собираюсь ни на ком жениться. Во всяком случае, в ближайшее время.

— Тогда — счастливого пути, — Фицуильям крепко пожал руку кузена. — Прошу извинить, я погорячился.

— У вас были основания, — я бы тоже мог подумать подобное, застав вас на коленях перед какой-нибудь дамой.

Кузены распрощались, и через полчаса карета, запряженная четверкой гнедых, направилась в сторону Лондона. Измученный бессонной ночью и душевными волнениями, Дарси задремал.

«В какой бы форме вы ни сделали мне предложение, я все равно не смогла бы его принять», — услышал вдруг он, и из глубины кареты на него глянули темные глаза, сверкающие гневом и обидой. Дарси вздрогнул и проснулся. Напротив него, покачиваясь, дремал мистер Беннет. Стучали копыта, поскрипывали рессоры, карета уносила его все дальше и дальше от Розингса…

 

Глава пятьдесят третья, в которой спасенные дамы не в состоянии пролить свет на приключившиеся с ними беды

Розингс, 23 апреля, пятница, 11:05 утра

— Джентльмены, и что теперь… гррр-м… нам предстоит сделать? — генерал откинулся в кресле и посмотрел на судью и сыщика. Сэр Юстас в свою очередь уставился на Тинкертона, который небрежно пожал плечами.

— Видимо, мы должны опросить потерпевших, — сказал он.

— Вы имеете в виду леди Кэтрин? — уточнил судья и поморщился, словно от зубной боли. Генерал, напротив, прибодрился и машинально поправил галстук.

— Гррр-м… — крякнул он. — Леди Кэтрин… Фиалка…

— Фиалки цветут, — согласился с ним сэр Юстас. — Не далее, как вчера, я видел в парке… И ранние белые розы Небесная роса — в моем розарии есть этот сорт, как и Розовый рассвет, и Кровавая Сесилия…

Пока судья перечислял розы, растущие в парке его поместья, Тинкертон продолжил:

— Еще нам следует побеседовать с мисс Бингли, мистером Коллинзом и мисс Мэри Беннет.

При произнесении последнего имени в голосе сыщика послышались нежные нотки. Судья пренебрежительно фыркнул. «Только невежественного ищейку могла привлечь эта странная и невзрачная девица. То ли дело мисс Бингли…» — перед его взором предстала темноокая красавица в желтом шелковом платье с изящными декольте, в каком она была накануне вечером. — Стать, манеры, ослепительная внешность…»

— Гррр-м, а детка… я имею в виду мисс Мэри Беннет… гррр-м, она уже поправилась? — поинтересовался генерал.

— Вполне, — ответил Тинкертон. — Я расспросил о ее здоровье мистера Бейтса, который утверждает, что с мисс Мэри все в порядке. Поэтому я попросил ее сестру передать ей, что мы пригласим ее на беседу, а пока, думаю, мы можем поговорить с хозяйкой дома.

За леди Кэтрин было послано, и она не замедлила вскоре появиться в библиотеке.

— Джентльмены! Вижу, вы, наконец, нашли время приступить к расследованию возмутительных ночных событий! — воскликнула она, пребывая в самом дурном расположении духа. Дарси пренебрег ее настояниями и все же уехал в Лондон, а Энн всячески отрицала факт своей помолвки с кузеном. Леди Кэтрин, придерживаясь собственных взглядов на происшедшее, сочла свою дочь чересчур невинной и добронравной, которая просто-напросто не поняла, что Дарси сделал ей предложение.

«Иначе ему незачем было мчаться в Лондон, да еще сразу после свидания с Энн в розарии, — решила леди Кэтрин. — Понятно, что он спешит приобрести специальное разрешение, но я не позволю им обвенчаться без оглашения и приличествующей свадьбы… Или лучше поскорее их поженить, пока Дарси не передумал?..» Сомнения мучили ее — ведь она уже несколько лет ждала, когда племянник надумает сделать предложение Энн, — потому прибыла в библиотеку в состоянии крайнего раздражения и недовольства. Бросив взгляд на судью, она тут же вспомнила о возмутительном и незаконном аресте Дарси и дала выход своему негодованию, накинувшись на сэра Юстаса:

— Меня — хозяйку Розингс Парка — чуть не сожгли в собственной постели, но, как я вижу, некоторых это совершенно не волнует!

— Гррр-м, — генерал приложил свои руки к сердцу с заверениями, что весьма и весьма обеспокоен этим вопиющим происшествием, но леди Кэтрин тут же заявила:

— К вам, генерал, это не относится — ведь своим спасением я обязана именно вам. Если бы не вы, — тут она бросила на него крайне выразительный взгляд, от которого Бридл сразу расцвел, — моя дочь осталась бы сиротой, а поместье — без должного присмотра… Я обращаюсь к вам, сэр, — исключительно к вам… — глазами василиска она уставилась на моментально поникшего сэра Юстаса, боявшегося хоть словом, хоть жестом навлечь на себя гнев ее сиятельства.

— Да, сэр, вы, — как местный представитель власти Британской империи, — должны были бы уже не только провести расследование, но и поймать злоумышленника, и отдать его под суд, чтобы другим было неповадно… О, я давно подозревала, что все эти происшествия направлены против меня, против моего поместья и моей собственной жизни! — леди Кэтрин так понравилась эта внезапно осенившая ее мысль, что она стала припоминать все случаи, из которых явственно следовало: именно она является объектом охоты убийцы.

— Похищением миссис Дженкинсон мне дали понять, что охота началась! — с воодушевлением восклицала она. — Затем этот яд, которым был отравлен мистер Херст. Яд определенно подсыпали в мой графин с бренди, и если бы мистер Херст — в своем прискорбном пристрастии к винному погребку Розингса — не выпил мое бренди, то яд достался бы мне. Ударом по голове мистера Коллинза было совершено покушение на мой приход в лице его пастора. А когда ночью злоумышленник забрался в дом?! Я уверена, что он подбирался ко мне, и если бы не мужество моей собаки, сорвавшей все планы убийцы… — она сокрушенно покачала головой, решив напомнить Дугласу, чтобы МакФлаю выдали дополнительную сахарную косточку.

— Мисс Мэри Беннет явно приняли за меня, — далее продолжала она, взмахом руки пресекая попытки судьи вставить хоть слово в ее монолог. — Да, да, цвет ее платья чем-то походил на мой, а я в тот день была в лиловом наряде, к которому, как заметил генерал Бридл, прекрасно бы подошла зеленая мантия с полосатой тигровой опушкой…

Судья прекрасно помнил, что мисс Мэри Беннет была в кремовом платье с узором из зеленых веточек — ведь он лично помогал сыщику вытаскивать ее из пруда и нести до дома. Но едва он хотел об этом сказать, как леди Кэтрин уже приступила к воспоминаниям о пожаре, который должен был уничтожить ее саму и ее дом, включая ее родную дочь, племянницу и племянников, а также гостей и следственную комиссию, чтобы не осталось ни улик, ни свидетелей, и если бы не отвага и истинное благородство спасшего ее генерала…

Бридл расправил плечи и гордо подкрутил усы, а Тинкертон уточнил:

— А как быть со случаем с мисс Кэтрин Беннет, которая залезла на дерево? Злоумышленник также перепутал ее с вами, миледи?

— Я никогда — слышите! — никогда не пятнала свою честь лазаньем по деревьям! Вот выдумали! Как вам только могла прийти в голову подобная мысль?!

— Прошу прощения, миледи, — Тинкертон хмыкнул. — Но все же мы хотели бы побеседовать с вами о пожаре…

— Ведь ваш рассказ о случившемся будет неоценим, учитывая вашу природную наблюдательность и острый ум, — с жаром подхватил генерал.

Леди Кэтрин, польщенная его словами, чуть порозовела и в знак одобрения слегка склонила голову:

— Что ж, это звучит, по крайней мере, разумно. Итак, что вам удалось выяснить? Что сказали мои племянники? От девиц толку мало, я полагаю. Современная молодежь… — миледи, похоже, намеревалась разразиться очередной филиппикой.

Джентльмены обреченно переглянулись. Тинкертон загремел пробкой графина, наливая себе херес. Судья вжался в кресло. Генерал, на которого, по безмолвному согласию, было возложено бремя беседы с хозяйкой дома, гулко откашлялся:

— Гррр-м… абсолютно согласен… гррр-м… Но ваш рассказ о случившемся позволит…

— Вы совершенно правы, генерал, — умиротворенная леди Кэтрин задумалась.

— Пожалуй, нужно составить полную картину случившегося. Так… Перед сном я решила немного почитать… Кажется, я упоминала об этом после обеда… Книгу «Полезные советы для юных девиц»… — тут миледи на мгновение запнулась. — Должна отметить, что автор не годится в наставники молодым девушкам. Можете себе представить, он заявляет, что девицам необходимо, прежде чем одеть обувь, налить в туфли холодной воды — якобы это укрепляет организм?! Более вздорного утверждения я не встречала!

— И действительно! — поразился судья. — Автор абсолютно невежествен…

— Это мнение философа 17 века Джона Локка, — заметил Тинкертон, — изложенное им в труде «Мысли о воспитании».

Судья смутился.

— Эти философы вечно чего-нибудь нагородят, — пробормотал он.

Леди Кэтрин впервые с одобрением посмотрела на сэра Юстаса.

— Итак, вы читали книгу, — напомнил ей Тинкертон. — А потом?

— Что потом? — удивилась леди Кэтрин. — Потом я заснула.

— Исключительно замечательно… — вздохнул Тинкертон.

— Заснули? — разочарованно вытянул шею судья — А подозрительные шаги, шум?.. Неужели не было чего-то такого?..

— Это — все, — миледи с достоинством взглянула на него. — Теперь я хотела бы услышать ваш отчет о произведенном следствии.

Генерал крякнул посмотрел на судью. Сыщик закатил глаза, отчего сэр Юстас с мстительным удовлетворением отметил, что даже этот пройдоха Тинкертон не нашелся с ответом на заявление леди Кэтрин.

Она выжидающе молчала. Судья заерзал, не зная, что рассказать хозяйке Розингса. На его счастье в этот момент отворилась дверь, и на пороге библиотеки появился дворецкий.

— Что случилось, Дуглас? — леди Кэтрин прекратила гипнотизировать взглядом сэра Юстаса, и грозно посмотрела на дворецкого.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, — поклонился он. — Пришло письмо от лондонского ювелира.

— Спасибо, Дуглас, — кивнула миледи. — Джентльмены, как видите, дела хозяйки Розингса не терпят отлагательств. Представляете, мой ювелир утверждает, что не получал моего пакета, который я ему отправила чуть не неделю назад. И еще смеет мне говорить, что де не видел его. Естественно, я настаиваю, что пакет у него. Надеюсь, теперь он наконец признает, что нашел мой пакет, а не будет вновь юлить и оправдываться… — она с сожалением улыбнулась генералу. — Вынуждена отложить нашу беседу, поскольку мне необходимо срочно ознакомиться с этим письмом…

Судья облегченно поклонился вслед уходящей даме и упал в кресло, платком оттирая пот со лба.

— Ничего не прояснилось, увы, — заметил он и глотнул хереса из своего стакана.

— Никогда не стоит пренебрегать малым, ибо из мелочей состоит великое, — Тинкертон подошел к шкафу с книгами. — Когда я осматривал место происшествия, упомянутая книга — целая и невредимая — лежала на туалетном столике. Но в остатках обгоревшего полога нашлось несколько истлевших книжных страниц…

Тинкертон вытащил из шкафа какой-то фолиант и уткнулся в него.

Судья недоуменно взглянул на Бридла, тот пожал плечами и вызвал дворецкого.

— Пригласите сюда мисс Мэри Беннет, Дуглас… гррр-м…

Ночью Мэри приснился сон, что она золотая рыбка и плавает в каком-то пруду, изящно порхая в прозрачной зеленоватой воде, и вдруг замечает на дне пруда какой-то блестящий предмет. Она спускается ниже, ниже, чтобы рассмотреть, что это, и видит перед собой сверкающий изумрудом зеленый змеиный глаз… В этот момент какая-то неведомая сила повлекла ее вверх, навстречу бликам солнцам, и вот она уже бьется на берегу, у ног коварного рыболова. «А хороша рыбка!», — услышала она и проснулась в холодном поту…

Потом Мэри долго размышляла, что мог означать этот изумрудный змеиный глаз, но так и не пришла ни к какому выводу. И она знала, что спасла ее не неведомая сила, а сам мистер Тинкертон, и у нее сразу теплело на душе, когда она вспоминала, как он подхватил ее своими сильными руками, вытащил из воды и понес к дому, а она прижималась к его груди, успокаиваемая его ласковыми словами.

С утра она чувствовала себя вполне хорошо, и мистер Бейтс разрешил ей встать, добавив, что хорошо начатое — наполовину сделанное. Поэтому когда Лиззи передала ей просьбу мистера Тинкертона ответить на некоторые вопросы следствия, то она с нетерпением ожидала приглашения на беседу, мечтая вновь увидеться с джентльменом, занимавшим все ее мысли.

Когда она вошла в библиотеку, и мистер Тинкертон улыбнулся ей и подвинул для нее кресло, она почувствовала себя совершенно счастливой. Но судья посмотрел на нее с подозрением и резким тоном спросил, что с ней случилось у пруда, отчего настроение Мэри моментально испортилось.

— Не… не знаю, — тихо ответила она и закусила задрожавшую нижнюю губу.

Сэр Юстас нахмурился и что-то подобрал со стола, завертел в своих руках, и тут Мэри увидела, что он держит массивный серебряный перстень с изумрудом, и этот изумруд вставлен… в оправу, похожую на змеиный глаз…

— Я… я любовалась кувшинками, — еле слышно добавила она, в замешательстве уставившись на драгоценный камень. — Они только-только зацвели и так изящно качались на поверхности воды…

— Мы вас спрашиваем не том, что вы делали у пруда, — раздраженно сказал судья, — а о том… О чем же мы спрашиваем? — он вдруг задумался и в рассеянности оглянулся на Тинкертона.

— Гррр-м, — отозвался генерал, глядя, как сыщик ловким движением забрал перстень из рук оторопевшего судьи, надел его на свой безымянный палец, после чего покрутил кистью, с довольным видом любуясь игрой бликов на драгоценном камне.

— И откуда это у вас такой дорогой перстень? — с нескрываемой завистью в голосе поинтересовался судья. — Платина, старинная работа, да и изумруд… пара карат, похоже…

— Три, — похвастался Тинкертон. — Три карата. По наследству.

— Да откуда же у вас такие родственники, что могут передать по наследству столь ценные вещи? — фыркнул судья.

— Откуда, откуда? Оттуда, — ухмыльнулся сыщик и мягким голосом спросил у вздохнувшей с облегчением Мэри:

— Как случилось, что вы оказались в воде?

— Кхм… — она откашлялась. — Я любовалась кувшинками и ждала…

— Это мы уже слышали, — перебил ее сэр Юстас, с трудом оторвавшись от созерцания перстня Тинкертона. — Как вы вдруг попали в пруд?

— Не помню, — прошептала Мэри и сморщила лоб. — Я стояла… Кажется, нагнулась, чтобы рассмотреть кувшинку поближе… и вдруг каким-то образом оказалась в воде…

— Вас кто-то толкнул?

— Не знаю, — честно призналась девушка. — Я стояла, любовалась кувшинками… У них лепестки будто слеплены из воска — они безмятежны, покойны как все неживое, не склонное ни к необузданным чувствам, ни к непостоянству… Странно, но я не увидела тогда золотых рыбок, а они определенно должны были там плавать… как мне теперь кажется…

Судья многозначительно крякнул.

— Тут начал накрапывать дождь, — испуганно затараторила Мэри. — И вдруг — я сама не поняла, как — я оказалась в воде…

— А кто-нибудь был рядом с вами? — насупился Фэйр. — Ну там, шум какой послышался, шаги, дыхание…

— Н-нет, — Мэри испуганно оглянулась на генерала.

— Ну-ну, не стоит так волноваться, детка, гррр-м, — пророкотал генерал. — Все ведь обошлось…

— Мы верно поняли вас, мисс Беннет: вы не помните, как оказались в воде, не видели ничего подозрительного, не встретили кого-нибудь по дороге? — зловещим голосом перечислял судья.

— Верно, — растерялась Мэри и жалобными глазами посмотрела на Тинкертона. Тот ободряюще ей улыбнулся и протянул руку, помогая девушке подняться с кресла.

— Погодите! — вскричал сэр Юстас. — Нам нужно еще прояснить ту ситуацию в лесу, когда мисс Беннет заблудилась и…

— В другой раз, — отмахнулся от него Тинкертон и повел Мэри к дверям.

— Простите, что потревожили вас, мисс Беннет, — он задержал руку девушки в своей ладони. — Наши страдания никогда не бывают напрасны, ибо это — путь к очищению.

Она с восхищением посмотрела на него и опустила глаза, любуясь таинственным блеском перстня на руке мистера Тинкертона, которой он накрыл и на мгновение нежно сжал ее задрожавшие пальчики. Мэри показалось, что изумрудный глаз лукаво ей подмигнул…

 

Глава пятьдесят четвертая, в которой следственная комиссия пытается найти логику в деяниях неведомого злоумышленника

Розингс, 23 апреля, пятница, 12:10 утра

Проводив Мэри до лестницы, Тинкертон вернулся в библиотеку, где судья, поднявшись с места, нетерпеливо мерил шагами абиссинский ковер.

— А, мистер Тинкертон, наконец-то, — саркастически произнес он, — мы уже решили, что вы остались утешать мисс Мэри Беннет, — сэр Юстас ехидно глянул на сыщика, восхищаясь собственным остроумием и находчивостью.

— Не впадайте во искушение, ибо не каждому удается выйти из него невредимым, — хмыкнул Тинкертон.

— Гррр-м, — откликнулся генерал. — Теперь у нас на очереди мисс Бингли, я полагаю? Видимо, гррр-м, нам придется отложить беседу, поскольку леди не покидает свою комнату — еще бы, после такого падения!

— Я уже расспрашивал мисс Бингли — сразу после происшествия, — слегка смутившись, сказал судья.

— И? — Тинкертон выудил из шкафа очередной фолиант, сдул с него пыль и углубился в чтение.

— Она уверяет, что ее толкнули, — сэр Юстас метнул на сыщика недовольный взгляд. — Но кто и каким образом к ней кто-то подкрался — неведомо.

— А почему мисс Бингли оказалась у лестницы в такой ранний час? — спросил сыщик и перевернул страницу.

— Какое это имеет значение? — буркнул Фэйр. — Покушение налицо. Злоумышленник дождался, когда мисс Бингли подойдет к лестнице и…

— Так вы думаете, караулили именно ее? А каким образом этот злоумышленник мог предвидеть, что мисс Бингли ни свет, ни заря…

— Гррр-м, — согласился генерал, посмотрев на часы, стрелки на которых неумолимо приближались к заветной отметке, означающей начало ленча. — Действительно, гррр-м… Я так понимаю, что мисс Бингли неожиданно и случайно, можно сказать, вышла из своей комнаты… Если наверху околачивался кто-то чужой, его бы заметили мы с вами, когда выходили из спален после приезда капитана Шелли, или мистер Дарси и полковник Фицуильям — они подошли сюда чуть позже…

— Или мисс Дарси, — злорадно добавил судья. — Очень странно — молодая леди, поднялась чуть не с рассветом… Когда мы спустились, она уже беседовала в холле с капитаном, а потом поднялась наверх — незадолго до падения мисс Бингли… Очень подозрительно выглядит…

— А что дал допрос слуг? — Тинкертон явно не обратил внимания на странные действия мисс Дарси, что привело сэра Юстаса в еще большее раздражение.

— Слуги! — передразнил он сыщика и развел руками. — Какой толк расспрашивать слуг, когда совершенно ясно…

Что ему было ясно, он не прояснил, и накинулся на генерала:

— А где ваш капитан? И почему нет лейтенанта? Протоколы бесед не ведутся, в бумагах не разберешься!.. А ваш Йорик только песни петь горазд. Удивительно легкомысленный офицер, замечу я вам.

— Капитан уехал отдыхать после бессонной ночи, — благодушно отозвался Бридл. — А лейтенант Йорик — весьма исполнительный, кстати, офицер, — пошел рисовать план.

— Какой еще план?!

— Дорожек вокруг пруда и беседки, гррр-м…

— Он уже неделю рисует, никак не нарисует, — проворчал судья, выписывая круги по библиотеке. — И вообще, нам давно пора обсудить сложившуюся ситуацию. Пятый день мы бьемся с этим делом и пока совершенно безрезультатно. А происшествия продолжаются…

— Если у веревки есть один конец, у нее должен быть и другой, — оптимистично заметил Тинкертон.

— Абсолютно согласен с вами, сэр, — прогудел генерал, удобнее устраиваясь в кресле. — Судья, прекратите бегать и присядьте. Ваше мнение по данному вопросу?

— В жизни не сталкивался с подобным делом. Так все запутано, и не ясно, где искать этот самый конец веревки, — сказал сэр Юстас, бросив колкий взгляд на сыщика. — Только мы начинаем распутывать одно происшествие, тут же снова что-то случается.

— Любое решение порождает новые проблемы, — нравоучительно заметил Тинкертон.

Генерал Бридл, откашлявшись, резюмировал:

— Итак, что мы имеем, джентльмены? Таинственное исчезновение компаньонки, отравление мистера Херста, — он загнул два пальца и задумался. — Мисс Кэтрин Беннет на дереве, гррр-м, мисс Мэри Беннет в пруду, мистер Коллинз под полкой, леди Кэтрин в огне, мисс Бингли по лестнице… гррр-м… — генерал с изумлением посмотрел на загнутые пальцы. — Семь. Нам, джентльмены, скоро рук не хватит, чтобы сосчитать… гррр-м…

— И вспомните еще таинственное ночное проникновение в дом, — напомнил ему Фэйр, — леди в зеленом, свидание с незнакомцем в парке, я уж не говорю о побеге младшей мисс Беннет и ложном сообщении об убийстве миссис Коллинз… А еще записка, подложное письмо…

Он было застонал и схватился за голову, но вид читающего книгу Тинкертона вновь привлек его внимание.

— Мистер Тинкертон! Вы, кажется, отправляли содержимое графина на исследование? — окликнул он сыщика.

— Да, сэр, — задумчиво откликнулся тот. — И содержимое мешочка, найденного в парке. Сейчас ребята с Боу-стрит разыскивают аптекаря…

— Что его разыскивать? — пробурчал судья. — Ведь адрес указан на мешочке.

— Неразборчиво, — напомнил ему Тинкертон. — Поэтому приходится искать по весьма приблизительным адресам. Так что результатов пока нет.

— Отлично, гррр-м, — заметил генерал.

— Чего отличного?! — вскинулся судья. — Ответа же нет!

— Ну так будет, — Бридл посмотрел на часы, которые показывали уже половину первого.

— Что вы можете сказать о записке, оставленной мистеру Херсту? Вы установили, где она написана? Она связана с остальными преступлениями? — продолжал сэр Юстас.

— Возможно, связана, а возможно и нет, — пробормотал Тинкертон. Судья и генерал удивленно переглянулись.

— Мистер Тинкертон, гррр-м, — генерал удивленно покачал головой. — Что вы, собственно, имеете в виду?

— Только то, что взаимосвязь событий может быть столь тонка, что уловить ее порой невозможно, — ответствовал Тинкертон.

— Невозможно! — фыркнул судья. — Что вы такое говорите, милейший?! Понятно, что все происшествия связаны друг с другом. Нам просто нужно выявить, на кого охотится злоумышленник и его мотивы. Ведь все происходит даже не в одном графстве, а именно в Розингсе, и жертвами покушений становятся сама хозяйка поместья, ее пастор, гости… Уверен, здесь, как всегда, замешаны деньги…

Он с многозначительным видом задумался:

— Возможно, леди Кэтрин и права, утверждая, что именно ее смерти добивается злодей… И что же такое видела мисс Мэри Беннет в лесу? Не по этой ли причине ее столкнули в пруд? Мне все-таки кажется очень подозрительным этот мистер Дарси. Он всегда оказывается там, где происходят покушения, и всегда обществе мисс Элизабет Беннет… Мисс де Бер также может оказаться причастной… Серьги, зеленое платье, встреча с незнакомцем, ага, и она же виделась с мистером Коллинзом перед нападением на него… — судья щелкнул пальцами. — Зловещая цепь преступлений, скажу я вам, джентльмены, зловещая… А вы, мистер Тинкертон, почему-то не видите между ними связи, хотя она очевидна любому мало-мальски опытному следователю.

— Очевидна? — переспросил генерал. — Вероятно…гррр-м…

— Абсолютно! — уверенно заявил судья. — Смотрите: компаньонка убита, причем самым зверским способом — вы же видели шаль? Она вся в крови! Лес — весь в крови! Шляпка… После этого единственный свидетель, видевший или убийцу, или его сообщника, оказывается отравленным. Девушка, явно заметившая в лесу что-то подозрительное, чуть не утонула!.. Вторую — мисс Кэтрин, которая тоже была в лесу и тоже могла что-то видеть, не понимая зловещих признаков, — пытались сбросить с дерева.

— А мистер Коллинз? — спросил Бридл. — Его же не было в лесу.

— Что… мистер Коллинз? — судья в замешательстве уставился на генерала.

— Мистер Коллинз тоже был свидетелем чего-то?

— Мистер Коллинз… — Фэйр задумался. — Он тоже мог что-то видеть и слышать… Что он сам говорит о несчастном случае?

— Мы его не допрашивали, сэр, — сказал Тинкертон.

— А?! Как это — не допрашивали?! — засуетился судья. — Немедленно! Сюда его!

Генерал обреченно посмотрел на часы, показывающие без четверти час.

— Гррр-м, стоит ли с ним беседовать? — осторожно заметил он. — Вряд ли пастор что помнит. У него же с головой не все… гррр-м… в порядке…

— Непременно! — сэр Юстас дернул за шнур звонка, и вскоре в библиотеке появился мистер Коллинз, который с удовольствием поведал следствию, как он после завтрака отправился в свой кабинет, где принялся за сочинение воскресной проповеди.

— Как раз я задумался о том, что вся наша любовь пришла от Него — ведь мы рождены по Его воле и…

— Позвольте, сэр, — остановил его судья. — Если вы сидели за столом, то как вы оказались у шкафа?

— Я встал, — пояснил мистер Коллинз. — Мне понадобилось проверить кое-какие мысли, сравнить, так сказать, с известными, смею заметить, весьма поучительными заметками проповедника Джеймса Фордайса. Я подошел к шкафу… И больше ничего не помню… — пастор обескуражено развел руками. — Мое желание помочь следствию не имеет границ, и я готов приложить все силы, дабы направить столь почтенных и самоотверженных джентльменов, как вы, по истинному пути разоблачения вопиющего и богопротивного злодейства, особливо, учитывая последние события, как то: покушение на жизнь и здоровье самой, — он выразительно поднял палец и завел глаза к небу, — нашей дражайшей, милосердной, чуткой, сиятельной, а также…

— Исключительно замечательной, — пробормотал Тинкертон.

— Понятно, понятно, — судья попытался остановить цветистую речь Коллинза. — То есть вы не слышали, входил ли кто в комнату, шаги на лестнице, скрип половиц в коридоре?..

— Осмелюсь заметить, что половицы, укрепленные в коридоре по настоянию ее сиятельства, не имеют обыкновения скрипеть, — заметил несколько шокированный пастор. — Поэтому я не мог бы услышать скрипа…

— Хорошо, — быстро кивнул сэр Юстас. — А мисс Элизабет Беннет? Она заходила в кабинет?

— Но как можно?! — воскликнул пастор. — Молодая девица, хоть и кузина, наедине, так сказать… Ни в коем случае! Я видел ее в окно, когда встал из-за стола — она была в саду. Помахав ей рукой, я направился к шкафу…

— Гррр-м, — генерал выразительно посмотрел на судью. — Вот вам и еще одно алиби.

Судья недовольно пожал плечами.

— Она могла успеть вбежать в дом, пробраться по коридору, на котором не скрипят половицы и…

— А почему шкаф полупустой? — спросил Тинкертон у мистера Коллинза. — Книги лежат на полу, на столах, но не стоят на полках, где им и место.

— Дело в том, — начал пастор, — что шкаф недавно был собран по чертежам, сделанным лично ее сиятельством, которая, должен заметить, уже провела ряд усовершенствований нашей с миссис Коллинз скромной обители. Например, по ее рекомендациям были переделаны стенные полки в спальнях, заменены гардины в гостиной и добавлена дополнительная плита на кухне, а также калитка…

— Какое имеет значение, где лежали книги? — поморщился судья и посмотрел на генерала, который не сводил глаз с часовых стрелок.

— Гррр-м, — сказал генерал, с беспокойством отмечая, что до ленча осталась одна минута.

— Так книжный шкаф также был идеей леди Кэтрин? — уточнил Тинкертон и, увидев ответный кивок пастора, который вновь собирался разразиться речью по этому поводу, быстро добавил:

— А леди Кэтрин разбирается в плотницком деле?

— Ее сиятельство разбирается во всем, смею заявить, — обиделся мистер Коллинз, и только набрал воздуха для очередного панегирика в честь своей патронессы, как судья перебил его, накинувшись на Тинкертона:

— Какое отношение к происшествию имеют разнообразные способности леди Кэтрин, тем паче этот шкаф?

— Любопытная конструкция, — Тинкертон вновь уткнулся в книгу.

Судья просверлил его взглядом, хлопнул рукой по столу и воскликнул, обращаясь к пастору:

— А ваша встреча утром с мисс де Бер, мистер Коллинз? Почему вдруг вы оказались в парке. У вас заранее было запланировано свидание с мисс де Бер?

— Как можно?! Я бы никогда не осмелился…

— Но вы все же каким-то образом с ней увиделись?

— Дело в том, что перед завтраком я как раз по обыкновению прогуливался… Видите ли, физические упражнения в саду и прогулки весьма способствуют…

— Так что с мисс де Бер? — перебил его раздраженный судья.

— Мы встретились на аллее и обменялись приветствиями, — начал рассказывать мистер Коллинз. — Я поинтересовался здоровьем мисс де Бер, а также ее матушки, — леди Кэтрин, поскольку ее сиятельство не щадя своих сил и времени…

— Вы можете идти, — судья устало откинулся в кресле.

Но выпроводить мистера Коллинза из библиотеки было делом нелегким. Он раскланивался, заверял джентльменов в своем желании всячески помогать их расследованию, призывал их к скорейшему аресту злоумышленника и выражал возмущение по поводу происшествий в столь благопристойном месте, как поместье ее сиятельства…

— Ну, и что скажете, джентльмены? — спросил сэр Юстас, с трудом выпроводив словоохотливого священника из библиотеки.

— Время ленча, гррр-м, — ответил генерал и поднялся со своего места.

— Исключительно замечательно!.. — Тинкертон поставил фолиант на место.

— Чего замечательного вы увидели во время допроса мистера Коллинза? — недовольно проворчал судья, разглаживая завернувшийся манжет своей сорочки. — Он ничего не помнит, на конкретные вопросы отвечает нечленораздельно, путается в показаниях…

— Зато наш опыт растет прямо пропорционально ошибочным умозаключениям, — коротко ответил Тинкертон. — На этом предлагаю закончить наше совещание, джентльмены, и пойти на ленч.

При слове «ленч» генерал Бридл, уже топтавшийся в дверях, тут же исчез, судья поспешил за ним. Тинкертон, хоть и вышел последним, благодаря своим длинным ногам вскоре обогнал и сэра Юстаса, и генерала, которые, войдя в комнату для ленча, увидели, как сыщик вываливает на свою тарелку добрую половину картофельного пирога, самый большой ломоть ветчины и почти всю кастрюльку с раковыми шейками. Судья застонал.

 

Глава пятьдесят пятая, в которой трапеза утоляет телесный голод, но не в силах утолить душевные муки

Розингс, 23 апреля, пятница, вторая половина дня

Остаток дня на удивление прошел тихо и мирно. Мистер Тинкертон куда-то исчез, лейтенант Йорик с планшетом бродил по парку, уточняя составленный им прежде план поместья, генерал не отходил от леди Кэтрин, весьма этим довольной. Капитан Шелли, оказавшийся неплохим знатоком музыки, сидел подле Джорджианы за фортепьяно и разучивал с ней популярную пьесу для игры в четыре руки. Судья, оставшись без общества прелестной мисс Бингли, которая все еще находилась в своей комнате, удалился в розарий, где с глубокомысленным видом изучал зацветающие кусты роз. Миссис Херст пыталась удержать своего мужа от распития очередного графина с хересом, мистер Бингли после ленча отправился провожать чету Коллинзов и их гостей в Хансфорд. С ними ушли мисс Элизабет и мисс Мэри, и вся компания собиралась вернуться в Розингс только к обеду, на который их пригласила ставшая на удивление гостеприимной леди Кэтрин. Миссис Беннет, нашедшая некоторое утешение в известии, что ее младшая дочь жива и здорова, хотя и находится в неподобающем месте и в неподобающем обществе, поначалу было подумала, что ей не следует принимать участие даже в столь благочинных увеселениях, как обед. Но мистер Коллинза пылко убедил ее, что приглашение леди Кэтрин свидетельствует о том, что общество не отвернулось от их семьи, и пренебрежение любезностью хозяйки Розингса поставило бы всех в еще более неудобное положение.

Таким образом, вечером в столовой обитатели и гости поместья появились почти в полном составе (за исключением отбывших в Лондон мистера Дарси и мистера Беннета), что казалось даже немного странным, учитывая количество происшествий и пострадавших в них за последние дни.

— Гррр-м, — генерал беспокойно обвел взглядом присутствующих и убедился, что все в сборе. «Никто не отсутствует, а значит, никто не подвергается опасности и ничто не заставит нас посреди трапезы вскочить и броситься кого-то спасать или искать», — с облегчением подумал он. Таким образом, можно было надеяться, что долгожданный обед на этот раз продлится положенное время с соблюдением всех положенных перемен блюд и прочих ритуалов.

— А мне казалось, что наш строй… гррр-м… наши ряды сильно поредели… гррр-м… — на всякий случай сказал он.

— Кое-кто уже вернулся в строй, — ответил на это Тинкертон, оглядывая блестящими глазами обитель Лукулла, ласкающую обоняние соблазнительными запахами, а зрение — изысканным убранством и столовым серебром. — А кому-то еще предстоит из него выбыть…

Мэри могла только молча и с восхищением взирать на своего кумира, который ловко подхватил ее под локоть и усадил на стул, а сам тут же плюхнулся рядом и дал знак дворецкому, чтобы начинали подавать.

Дуглас, покосившись на ее сиятельство, увидел, что миледи увлечена разговором с генералом, и кивнул лакеям, которые один за другим принялись вносить огромные блюда с разнообразнейшими яствами.

Черепаховый суп, седло барашка, запеченные в сметане карпы a la де Бер, окорок, сваренный в мадере, фазаны, фаршированные трюфелями, пудинг из каштанов, суфле из куропаток, пирожки со шпинатом, фрикасе из цыплят…

Вскоре в столовой слышалось лишь позвякивание посуды, сопение тщательно пережевывающих пищу гостей, да зычный голос Бридла, который, не забывая основательно отведать каждое блюдо, разразился соответствующей случаю речью.

— Знаете ли вы, — вещал он, — что достаточное количество и качество еды лучше всего восстанавливает усталый организм человека и поддерживает его в здоровом состоянии?.

— Я всегда это подозревал, — поддакнул судья, покосившись на свою соседку — мисс Бингли, которая изящно уплетала телячью котлету.

— Вовремя принятая пища, услаждающая вкус и желудок, способствует не только долголетию, но и сохранению красоты, — продолжал генерал.

— Что вы такое говорите?! — ахнула леди Кэтрин.

— Да-с, миледи, — хороший стол задерживает появление морщин и прочих неудобств зрелого возраста, придает глазам блеск, коже — гладкость, а волосам — пышность, гррр-м…

— Позвольте заметить, ваше сиятельство, — с жаром воскликнул мистер Коллинз, на минуту оторвавшись от заливного поросенка, — я не раз замечал: те, кто понимает толк в хорошо приготовленной пище, выглядят и чувствуют себя на порядок моложе тех, кто пренебрегает твердым распорядком приема пищи и ее аппетитным видом, поглощая наспех и без удовольствия любое блюдо, им поданное.

— Гррр-м, — генерал внимательно выслушал пастора, с глубокомысленным видом ему кивнул и вновь обратился к леди Кэтрин.

— Я счастлив, моя фиал… моя миледи, лицезреть вас в добром здравии и прекрасном расположении духа, гррр-м… Помню, в Индии как-то раз некий магараджа устроил праздник в своем дворце, на который были приглашены офицеры моего полка. Столы ломились от всевозможных кушаний, а между ними водили на поводу ручного тигра…

— Тигра?! — леди Кэтрин восхищенно посмотрела на генерала, вполне довольного произведенным эффектом.

— Можете себе представить: тигра, да еще и ручного, — подтвердил Бридл и лихо подкрутил рукой правый ус. Леди Кэтрин, забыв о фаршированной форели в белом вине на своей тарелке, зачаровано посмотрела на бравого, такого отчаянно храброго, мужественного, нежного и внимательного к ней генерала.

Последнее время, особенно после того, как он вынес ее на руках из объятой пламенем спальни, леди Кэтрин все чаще начали посещать мысли о том, что в ее жизни не хватает надежного мужского плеча, на которое может опереться в трудную минуту даже сильная и здравомыслящая женщина.

Генерал, будто прочитав ее мысли, пламенным взором окинул ее сиятельство, отчего ее сиятельство почувствовала себя до невозможности юной и легкомысленной девицей, и, склоняясь к ней, громким шепотом промурлыкал:

— Это было бы так приятно… гррр-м… и так восхитительно… — леди Кэтрин смутилась, а Бридл, спохватившись, добавил:

— …если бы я смог рассказать вам анекдот, в котором тигр… А также, как я охотился в Индии… Но нас все время прерывали всякими происшествиями… гррр-м… а в вашем лице я нашел столь внимательную и умнейшую слуш…собеседницу… гррр-м…

Миледи зарделась от удовольствия и поклялась, что не найдется той силы, что помешает столь любезному джентльмену закончить когда-нибудь свой увлекательнейший рассказ об охоте, а также усладить слух анекдотом — представьте только — о тигре!..

Судья, которому до смерти надоели все эти разговоры о тиграх (он вообще терпеть не мог кошек), наклонился к мисс Кэролайн, сидевшей слева от него.

— Должен признаться, мисс Бингли, — судья понизил голос, — я восхищен вашим мужеством, с каким вы, невзирая на полученные ушибы, решили разделить с нами эту трапезу. Признаюсь, ваше отсутствие было бы весьма огорчительно для меня.

Кэролайн неожиданно смутилась, что редко с ней случалось, и с признательностью посмотрела на сэра Юстаса, открывая в нем для себя необычайно привлекательные черты. Она не могла забыть, как он хлопотал вокруг нее, не скрывая своего беспокойства, когда она так неловко упала с лестницы. Конечно, он уступал Дарси во внешности и богатстве, но у него был титул баронета, весьма доходное поместье, а главное — он проявил к ней за эти дни столько внимания, сколько и в сотой доли она не получала от мистера Дарси за все время их знакомства. В который раз мисс Бингли задумалась, не напрасно ли она тратит время на джентльмена, не выказывающего ни малейшей заинтересованности к ее особе, опрометчиво пренебрегая джентльменом, который определенно стремится завоевать ее расположение. Она ослепительно улыбнулась своему собеседнику, отчего тот тут же одарил ее несколькими весьма изысканными комплиментами и начал рассказ о контрабандистах, которых он некогда сумел поймать.

Тинкертон заботливо подкладывал мисс Мэри Беннет лучшие куски дичи и рыбы, не забывая и о собственной тарелке, которая, едва опустев, моментально наполнялась новыми яствами.

Мэри, вполне оправившаяся от перенесенного накануне и сегодня утром — во время допроса — потрясения, аппетита не утратила и отдавала должное каждому блюду.

— Исключительно замечательно, — сказал сыщик, с удовольствием наблюдавший за девушкой. — Хлеб насущный, утоляя голод, дарует нам жизнь и силы для нее, исцеляет тело и тем освобождает душу для благих помыслов.

— Алчущие насытятся, — пробормотала Мэри, наслаждаясь вкусной едой и обществом мистера Тинкертона. Она не видела его почти сутки, не считая короткой встречи в библиотеке, и все это время ей не хватало их глубокомысленных бесед. Теперь она гадала, скучал ли он по ней, и его поведение пока отвечало ее надеждам.

Джорджиана не столько ела, сколько переглядывалась с сидевшим напротив нее капитаном Шелли. Тот, в свою очередь, отдавая должное превосходным кушаньям, почти не отводил глаз от прелестной девушки. Он хотел поговорить с ней хотя бы о погоде, но через стол это делать было решительно неудобно, и он с нетерпением ждал окончания обеда, когда все перейдут в гостиную, и он, возможно, вновь сможет помузицировать с мисс Дарси в четыре руки… При этой мысли голова у него слегка закружилась.

Полковник Фицуильям, ободренный разговором с Дарси, то и дело косился на мисс де Бер, сидевшую рядом с ним. Любуясь ее нежным профилем, он раздумывал, что лучше: пригласить ее на прогулку в фаэтоне или предложить просто прогуляться… хотя бы в тот же розарий, где утром он застал ее наедине с кузеном и надумал Бог знает чего. Нет, в розарии им могут помешать, а во время поездки в фаэтоне никто не нарушит их одиночество, и он наконец сможет прояснить некоторые вопросы, ответы на которые уже давно жаждал получить. Да, определенно следует пригласить мисс Энн проехаться с ним в фаэтоне…

Миссис Беннет, прикладывая к глазам платочек, предусмотрительно заложенный за край рукава платья, оживленно рассказывала своему соседу, мистеру Херсту, об отъезде мистера Беннета, о котором тот давно уже знал. Мистер Херст, за время болезни изрядно стосковавшийся по хорошему столу, молча слушал и усердно налегал на еду.

Китти стреляла глазами в сторону лейтенанта Йорика. Она все еще гадала, что имел он в виду, когда упомянул о белке, поскольку уже второй день им не удавалось поговорить на эту тему. «Белка, — думала Китти и морщила лоб, забыв о наставлениях матери по поводу этой ее дурной привычки. — Какая белка? При чем тут белка?»

Лейтенант, находящийся наискосок через стол от Китти, пытался угадать, как приготовлена телятина в укропном соусе, произведшая на него неизгладимое впечатление. «Хорошо бы раздобыть для матушки этот рецепт», — размышлял он. Телятина, которую он последний раз ел дома, была запечена отвратительно… Он заметил взгляды Китти и который раз подумал: «До чего хороша эта девушка, матушке она непременно понравится…»

— Венера в созвездии Парусов означает дальнюю дорогу, взлеты и падения, а также дожди, — пробормотала миссис Херст, но ей никто не ответил. Она украдкой зевнула, раздраженно покосившись на молчаливого лейтенанта с одной стороны и не умолкающего весь обед мистера Коллинза — с другой. Мистер Коллинз, по-видимому, решил вознаградить себя за дни вынужденного молчания, пока находился в беспамятстве, и громко разглагольствовал по поводу кошмарных происшествий в Розингсе, чуть не лишивших его «нашей дорогой патронессы». Казалось, он был готов еще раз подставить свою голову, а также другие части тела под нож, как он выразился, убийцы, лишь бы леди Кэтрин никогда не подвергалась никакой опасности. Леди Кэтрин едва успевала ему милостиво кивать, с явной неохотой отрываясь от беседы с генералом.

Миссис Коллинз тихо переговаривалась с Элизабет, которая по случайности оказалась за столом рядом с ней. Возблагодарив за подобное упущение рассеянность хозяйки Розингса и списав его на последствия пожара, Шарлотта воспользовалась возможностью наконец пообщаться со своей подругой, которую толком и не видела после ее прибытия из Хартфордшира.

Элизабет же никак не могла сосредоточиться на рассказах Шарлотты, ощущая странное, необъяснимое беспокойство и тревогу. Поначалу она думала, что ее так растревожило известие о Лидии и отъезд отца, но когда она в десятый раз посмотрела на то место за столом, где обычно сидел мистер Дарси, то вдруг осознала, как ей не хватает его взглядов, его голоса и… и его самого… Она вздрогнула и заставила себя вслушаться в слова подруги, твердя себе при этом: «Глупости, он мне даже не нравится. Он — высокомерный гордец, презирающий людей ниже его по происхождению, а богатство сделало его заносчивым эгоистом, бесчувственным и…»

Тут она вспомнила, как он заступался за нее перед судьей, как молча дал себя арестовать, лишь бы не скомпрометировать ее своим присутствием в беседке, как всю ночь вместе с драгунами искал Лидию и… как признавался ей в своих чувствах в тот злополучный день, под дождем… Воспоминания о его сверкающих темных глазах не давали ей покоя… «Я отказала ему в своей руке, — напомнила она себе, — потому что он не тот человек, которого я могу полюбить». Но почему-то последняя мысль уже не казалась ей такой уж бесспорной.

Мистер Бингли вполуха слушал мистера Коллинза и почти ничего не ел. Все его помыслы были устремлены к мисс Джейн Беннет, которая по-прежнему не смотрела в его сторону, как бывало прежде. Она сидела довольно далеко от него, но он видел ее печальное лицо и опущенные глаза. Он не понимал, почему вдруг заслужил такую отчужденность, но его охватывал озноб от холода, исходящего от нее. Он чем-то невольно обидел ее — это было ясно, но чем?! Бингли был готов просить прощения за все, хотя и не знал, когда и каким образом задел нежные чувства этого ангела. Сегодня он пытался объясниться с Джейн по этому поводу, даже потащился провожать Беннетов до Хансфорда и просидел там кучу времени, но Джейн не отходила от своей матери, и возможности для разговора ему так не представилось.

После обеда, когда джентльмены присоединились к дамам в гостиной, мистера Бингли постигло еще одно жестокое разочарование. Джейн села на маленький диванчик рядом с миссис Коллинз и Элизабет, и явно не собиралась вставать с этого места. Она по-прежнему не обращала на него никакого внимания, и Бингли совсем потерял голову.

Пока общество развлекалось беседами, музыкой, пением и картами, он изыскал тысячу способов оказаться наедине с Джейн, но ни один из этой тысячи не мог быть осуществим сегодня и сейчас, и к концу вечера страдания его стали непереносимы. Отчаявшийся Бингли второпях украдкой нацарапал маленькую записку:

«Умоляю уделить мне несколько минут Вашего времени. Я должен сообщить Вам нечто очень важное. Буду ждать Вас завтра, в десять утра, в дубовой роще, что на восточной окраине парка. Ч.Б.»

Случай передать записку представился только под самый конец вечера, когда гости уже собирались вернуться в Хансфорд. Бингли подошел к Джейн и коснулся ее руки. Джейн опасливо отпрянула было в сторону, но тут почувствовала, как мистер Бингли что-то вложил в ее ладонь и машинально сжала пальцы.

— Вы не замечали меня весь вечер, — с отчаянием в голосе прошептал он. — Прошу вас, не отказать…

Джейн, чуть зардевшись, отвернулась и ничего не ответила. Мистер Бингли, опасаясь привлечь излишнее внимание, не смел настаивать на ответе, и так и остался в неведении, придет ли Джейн на встречу с ним или нет…

 

Глава пятьдесят шестая, в которой обстоятельства оказываются сильнее намерений мистера Бингли

Розингс, 24 апреля, суббота, 9:15 утра

Мистер Чарльз Бингли поспешно поглощал овсяную кашу, отказавшись от почек, рыбы и даже ветчины. Кэролайн, терзая на своей тарелке тоненький ломтик буженины, время от времени поглядывала на брата, удивляясь его непривычной задумчивости и молчаливости, а также отсутствию у него обычного аппетита. Она выразительно посмотрела на свою сестру, но та была занята тем, что подкладывала мистеру Херсту тушеного в вине цыпленка, пытаясь выбрать для него лучшие куски из оставшихся на блюде после того, как оно побывало в руках мистера Тинкертона.

Этим утром за столом собрались все обитатели Розингса, заведя общий разговор на излюбленную для джентльменов тему — о лошадях.

— Мой серый, — говорил судья, проглотив копченые колбаски, — легко преодолевает любые препятствия на пересеченной местности, и во время охоты ему нет равных…

— Гррр-м… — прокряхтел генерал и принял из рук леди Кэтрин кастрюльку с яйцами-пашот. — Я отдаю предпочтение вороным или гнедым, поскольку серые чересчур пугливы. Помню, был у меня серый мерин по кличке Магараджа…

— Магараджа!.. — зачарованно повторила леди Кэтрин и подала знак лакею налить генералу вторую чашку чая.

— Да-с, миледи, именно Магараджа. Так он пугался собственной тени… гррр-м…

— Я тоже предпочитаю лошадей темной масти, — сказал полковник и протянул Энн, сидевшей напротив, блюдо с заварными пирожными. Мисс де Бер сделала вид, что не заметила услужливости кузена и положила себе кусочек яблочного пирога. Сыщик же ловко перехватил у Фицуильяма блюдо с пирожными и скинул их на свою тарелку.

— Недавно приобрел себе отличного гнедого гунтера… — полковник несколько растерянно посмотрел на пирожные, исчезавшие во рту Тинкертона, а затем на Энн, которая демонстративно не замечала любых знаков внимания Фицуильяма со вчерашнего дня.

— …Буцефала, — кивнула Джорджиана и отщипнула кусочек булочки. — В романе «Огненный конь» так звали лошадь героя — рыцаря Паклосея. Его конь Буцефал был белого цвета, но я бы не сказала, что он отличался пугливостью. Напротив, он всегда рвался в бой и крушил своими копытами зазевавшихся врагов.

— В переводе с греческого — «Бычья голова», — заметил Тинкертон, доедая вторую порцию омлета. — Несколько странная кличка для боевого коня.

— Еще была лошадь, которую звали Пегас, — сообщила миссис Херст и попробовала спинку копченого лосося. — Ее назвали в честь созвездия Пегас, которое при соприкосновении с Марсом вызывает столкновения, падения, травмы, а также неистовость и бешенство людей и животных…

— Пегас — крылатый конь Зевса, — сказал ей Тинкертон и тоже положил себе лосося. — Сын Посейдона и Медузы Горгоны…

— Для лошадей вечно придумывают всякие громкие имена, — мистер Херст шумно опрокинул в себя кружку эля. — Называют всякими Буцефалами, Пегасами, Персеями… А я вам скажу: тварь она и есть тварь, пусть даже с копытами и гривой… Называли бы просто: Эль, Херес, Бренди, к примеру, чтобы джентльмены могли сразу вспомнить нужную кличку, не ломая себе при этом голову и язык…

— Бренди, — фыркнула леди Кэтрин и с осуждением проследила, как мистер Херст наливает себе полную рюмку мадеры. — Еще не хватало, чтобы лошадей называли сортами вина и эля… Магараджа — очень подходящая кличка для боевого коня…

— Гррр-м, — Бридл нежно улыбнулся хозяйке дома. — Это для кляч подходят какие-нибудь простые клички, вроде Сивка, Бурка, вещая… гррр-м… Каурка… гррр-м… Породистая лошадь должна носить имя, достойное своего происхождения…

— Лошадь Чарльза зовут Кассиопея, — известила присутствующих мисс Бингли.

— Верно, эту кличку подсказала ему миссис Херст, — с улыбкой предположила Элизабет, обменявшись понимающим взглядом с Фицуильямом.

— Настойчивостью и терпением можно добиться многого, — пробормотала Мэри и вновь посмотрела на мистера Тинкертона, от которого не могла отвести взгляд все утро, забыв о еде.

— Что-то из Овидия, — снисходительно усмехнулся сэр Юстас. — Капля долбит камень и все такое прочее. С него и пошло это выражение….

— «Капля воды долбит камень постоянством» — так написал за пять веков до Овидия древнегреческий поэт Хэрил, — уточнил Тинкертон, одобрительно улыбнулся Мэри и положил на ее тарелку толстый ломоть ветчины и две теплые булочки.

— Кстати, о Кассиопее, — оживилась миссис Херст. — Если к ней приблизится Венера, то…

— Кстати, я приказал подать мне Кассиопею сразу после завтрака, — Бингли встрепенулся и посмотрел на Дугласа.

— Зачем? — удивилась Кэролайн.

— Хочу проехаться верхом, — пояснил Бингли и неуверенно добавил:

— Окрестности здесь очень живописны.

— И погода сегодня чудесная, — заметил полковник и с опаской покосился на миссис Херст. Та суетливо посмотрела в окно и только открыла рот, как дворецкий размеренным голосом сообщил:

— Ваше приказание, сэр, было исполнено…

— Кассиопея оседлана?! — Бингли стянул с себя салфетку и поднялся.

— Оседлана, сэр, но…

— Но — что, Дуглас? — Чарльз поклонился дамам и направился к выходу из комнаты.

— На кобыле невозможно ехать, сэр, — заявил дворецкий.

— Что значит: невозможно?! — Бингли застыл на пороге.

— Она потеряла подкову, сэр.

— Как это — потеряла?! — ужаснулся молодой джентльмен.

— Кто ее знает, сэр, — невозмутимо ответил Дуглас. — Вывели лошадь из конюшни во двор — глядь, а подковы нет.

— Ну так… — Бингли растерянно затоптался на месте. — Ну так ее надо подковать…

— Деревенский кузнец уехал навестить свою тетку, сэр, — могильным голосом ответствовал дворецкий. — И вернется не ранее завтрашнего дня, сэр.

— Но я не могу ждать! — вскричал Бингли.

— Но, Чарльз, не обязательно ехать верхом, — вмешалась Кэролайн. — Если тебе так не терпится, ты можешь прогуляться пешком, заодно составить компанию кому-нибудь из юных леди…

Она многозначительно покосилась на мисс Дарси. Шелли заметил ее взгляд и нахмурился.

— Я не хочу гулять пешком! — прерывистым голосом сообщил Бингли и обратился к полковнику:

— Фицуильям, могу ли я одолжить у вас Буцефала на некоторое время, если вы, конечно, сами не собираетесь кататься… Я не могу не ехать… — упавшим тоном признался он.

Столь странное заявление не могло не удивить полковника, однако, видя, что Бингли очень расстроен, Фицуильям без излишних вопросов разрешил тому проехаться на Буцефале.

— Вы спасаете меня, полковник! — с чувством воскликнул Чарльз и мгновенно исчез за дверью.

Фицуильям подошел к окну и увидел, как Бингли верхом на гунтере вылетел на дорожку, ведущую от конюшни, и поскакал по направлению к пасторскому дому.

«Похоже, Хансфорд притягателен вовсе не обществом мистера Коллинза», — мысленно хмыкнул полковник, припомнив взгляды, которые Бингли бросал в сторону старшей мисс Беннет.

Ту же картину из другого окна наблюдал и капитан Шелли.

«Очевидно, Хансфорд привлекателен отнюдь не красноречием мистера Коллинза», — подумал он и с нежностью посмотрел на улыбнувшуюся ему Джорджиану.

— Читали ли вы новый роман «Много волнений в рыцарский день»? — тут же спросила она и, не дождавшись ответа, многозначительно произнесла:

— Только что получен из Лондона. Весьма нашумевший роман о том, как друзья решили подшутить над неким рыцарем Бенедитием, сообщив ему, что юная леди Беата якобы в него влюблена. Леди же Беату подружки уверяли, что Бенедитий не сводит с нее глаз, хотя на самом деле…

— Джорджиана! — окликнула ее леди Кэтрин. — Чем забивать голову романами, лучше бы написали письмо своему брату. Ему будет приятно получить от вас весточку…

— Но он только вчера уехал, — удивилась Джорджиана. — А у нас со вчерашнего дня ничего не происходило…

Все опасливо переглянулись и укоризненно посмотрели на мисс Дарси, которая поспешно вскочила и, оглянувшись на капитана, сообщила:

— Я захвачу новый роман с собой в розарий…

Едва она скрылась, как Энн де Бер, торопливо пробормотав извинения, также исчезла. Фицуильям вздохнул, проводил ее глазами и повернулся к Элизабет, предложив той прогуляться с ним в сад скульптур и полюбоваться на статуи, в частности, вывезенным некогда из Греции мраморным сатиром.

— Весьма поучительное зрелище, — пробормотал он, подставляя мисс Беннет свой локоть.

Миссис Херст повела в гостиную мистера Херста, изрядно нагрузившегося элем, а Кэролайн признательно улыбнулась судье, который пригласил ее посидеть на воздухе в ближайшей беседке.

— Вам нужно беречь ногу, — сэр Юстас захлопотал вокруг своей дамы, помогая ей встать с места. — Но пока нет дождя и допросов я буду счастлив составить вам компанию…

Мистер Тинкертон также недолго оставался в малой столовой. Вскоре он вышел через черный ход и, повернув за угол дома, скрылся в зарослях сирени. Мэри посмотрела ему вслед, вздохнула и отправилась в музыкальный зал мучить очередную пьесу Генделя.

Йорик захватил в библиотеке планшет и вскоре шел по одной из аллей, ведущих в Хансфорд.

Леди Кэтрин в сопровождении генерала удалилась в зимний сад, с удовольствием слушая порой неуклюжие, но искренние комплименты бравого вояки, заодно сетуя на тяжелую судьбу одинокой хозяйки огромного имения. Ответы генерала, полные приятных для миледи сочувственных намеков, привели ее в прекрасное расположение духа. Она вспомнила о давно обещанном анекдоте о тигре и призналась, что с нетерпением ждет этого рассказа Но едва генерал после раскатистого «гррр-м» сказал: «Однажды в Индии…», как с улицы раздались крики, оглушительный лай и яростное ржанье.

Леди Кэтрин и генерал бросились к окну, и перед их глазами предстало странное зрелище: слуги, руководимые полковником Фицуильямом и Дугласом, пытались поймать за повод гнедого коня под седлом, но без всадника. Лошадь взбрыкивала, кружась на месте, ржала, закидывая голову назад, поднималась на дыбы, шарахаясь от людей и от носящегося кругами вокруг нее вездесущего Макфлая в компании какой-то лохматой желтоглазой собаки.

Миледи, намереваясь тотчас потребовать объяснений и вмешаться в происходящее, поспешила на улицу. На газоне стояли судья с мисс Бингли, миссис Херст и осоловевший мистер Херст, который подгонял лакеев громовым голосом: «Ату его, ату!» и размахивал руками так, что конь, бешено заводя глазами, от страха начал покрываться пеной.

— Что случилось?! — из-за угла дома показались капитан Шелли с Джорджианой, их догоняли взволнованные Энн и Мэри, также услышавшие шум.

— Эта лошадь топчет мой газон, — недовольно сказала леди Кэтрин, наблюдая, как копыта животного вырывают траву вместе комьями земли из безупречного газона. — Почему здесь бегает эта дикая лошадь? Еще и без моего дозволения? — вопросила она Дугласа. — И что за ужасная собака бегает за МакФлаем?

Дворецкий не успел ответить, как Элизабет, стоявшая рядом, пояснила:

— Лошадь — это гнедой полковника Фицуильяма, на котором мистер Бингли поехал на прогулку… А собака…

— И где же сам мистер Бингли? — перебила ее леди Кэтрин. — Взял коня моего племянника, бросил его, теперь этот конь пугает моих собак… мою собаку… Топчет мой газон… Безответственный молодой человек, скажу я вам. Не нужно было Фицуильяму доверять ему своего Бу… Буфи…

— Буцефала… гррр-м… — подсказал ей генерал.

— Именно это я и имела в виду, — подтвердила леди Кэтрин.

Тут полковник ухватил-таки коня за повод, и леди тоненько взвизгнули, увидев, как он молниеносно вспрыгнул в седло.

— Фицуильям, немедленно слезьте с лошади, вы разобьетесь! — воскликнула леди Кэтрин. — Зачем вы залезли на это бешеное животное?!

— Как настоящий рыцарь! — захлопала в ладони Джорджиана, с укором взглянув на капитана, который не успел проявить себя столь героическим образом.

— Он великолепен, — прошептала Энн, не сводя восхищенных глаз со своего кузена, который тем временем успокоил животное, заговорив с ним ласковым голосом и похлопывая рукой по его потемневшей от пота шее. Конь перестал метаться, лишь вздрагивал всем телом и испуганно косил темным глазом.

— А где же Чарльз?! — всполошилась миссис Херст. — Юпитер в созвездии Малого коня, это, знаете ли, не шутки…

— И действительно, — леди Кэтрин посмотрела по сторонам, — куда подевался мистер Бингли, после того, как довел лошадь Фицуильяма до столь ужасного состояния?..

— Жеребец прибежал без седока, ваше сиятельство, — доложил дворецкий. — Мистер Бингли либо спешился и упустил коня, либо упал с него.

— Упал! — мисс Бингли тихо охнула и медленно осела в услужливые руки сэра Юстаса, вовремя подхватившего свою спутницу.

— Гррр-м, — задумчиво сказал генерал и почесал затылок.

— Упал с лошади! — с некоторой долей презрения к незадачливому всаднику фыркнул судья, но, посмотрев на побелевшее лицо дамы своего сердца, заявил:

— Мы немедленно снарядим драгун для поисков…

Кэролайн застонала.

— Зачем драгуны? — возмутилась леди Кэтрин. — Эти драгуны уже не раз обыскивали дом и парк и, хочу заметить, ничего так и не нашли… Слуги сами смогут поискать мистера Бингли, который, верно, гуляет где-то по парку…

— Он выехал из конюшни в восточном направлении, — сообщил невесть откуда взявшийся Тинкертон. — Видимо, он направлялся мимо Хансфорда к дубовой роще. Там и следует его искать.

— Все-то вы знаете, — пробормотал сэр Юстас. С явной неохотой передав заботу о мисс Бингли ее сестре, он отдал приказание привести верховых лошадей, на которых было сподручнее разыскивать пропавшего мистера Бингли.

Вскоре леди вернулись в дом, а джентльмены и слуги тщательнейшим образом начали осматривать восточную часть парка.

Чарльз Бингли очнулся от назойливого жужжания. Он приоткрыл глаза и понял, что лежит на земле, упираясь головой в ствол дерева. Вокруг было тихо, только одинокая пчела, монотонно зудя, копошилась над растущими вокруг хрупкими и нежными белыми цветами.

Бингли попробовал было подняться, но, почувствовав острую боль в затылке, вновь упал в цветы. Он никак не мог понять, что с ним случилось… Но постепенно вспомнил, как ехал по тропинке, как конь вдруг тревожно вздрогнул, закружил, попятился назад, не желая повиноваться руке всадника. Тогда Чарльз нетерпеливо пришпорил Буцефала, но тот, вместо того, чтобы помчаться вперед, заржал и встал на дыбы, а он сам… «О, неужели я вылетел из седла?!» — поморщившись от боли, подумал Бингли и в это же мгновение с отчаянием простонал: «Мисс Беннет! Джейн! Она же ждет меня…»

Он попытался подняться, но не смог, как не смог и определить, сколько времени он лежит здесь, и вообще, где находится… Тут он услышал где-то в стороне голоса, вроде бы произносящие его имя… С трудом собрав силы, Бингли издал слабый крик и вскоре с облегчением понял, что его услышали, и вот кто-то уже спешит к нему, с хрустом протискиваясь через ветки густого кустарника.

— Бингли! Какое счастье, вы живы, — послышался голос полковника. — Вы не ранены, сможете подняться?

— Нет… да… неважно… — слабеющим голосом ответил тот. — Главное, сообщите ей, что со мной случилось… — молодой человек, шатаясь, все же встал на ноги, но сразу побледнел и рухнул на руки Фицуильяма.

Тут подоспели прочие члены спасательной экспедиции. Молодого человека бережно донесли до лужайки у развилки дороги, послали в Розингс за каретой, и вскоре со всеми предосторожностями доставили в особняк. Мистер Бейтс, за которым спешно послали, всех быстро успокоил, заявив, что повреждения не опасны для жизни, и мистер Бингли будет полностью здоров через несколько дней.

Тем временем в библиотеке собралась следственная комиссия, пытаясь выяснить, что произошло с Бингли: покушение или несчастный случай.

— Это гррр-м… что, джентльмены? — генерал покрутил головой.

— Не сомневаюсь, что покушение, — безапелляционно заявил судья. — Мистер Бингли очень нервничал сегодня за завтраком, я обратил на это внимание. Вероятно, он что-то знал и хотел встретиться с… кем-то… — добавил он.

— Исключительно замечательно, — саркастично протянул Тинкертон. — И вы это уже выяснили? С кем, с какой целью?..

— Как я мог это выяснить у мистера Бингли, если он уверяет, что ничего не помнит и вообще еле говорит? — сэр Юстас сердито заходил по кабинету. — Я думаю… Я даже уверен, что лошадь наверняка чем-то опоили. Полковник Фицуильям… он ведь предложил свою лошадь мистеру Бингли…

— Вы полагаете, полковник отравил собственную лошадь? — изумился генерал. — Насколько я помню… гррр-м… мистер Бингли сам попросил его коня, поскольку его собственная кобыла что-то там потеряла….

— И это тоже могло быть подстроено, — зловещим голосом произнес судья. — Хотя… хотя мне кажется, что покушались все же на полковника: ведь никто не мог заранее знать, что он отдаст свою лошадь мистеру Бингли.

— А зачем покушаться на полковника? — генерал все еще не мог постичь ход мыслей сэра Юстаса.

— Вот это и нужно выяснить, — раздраженно ответил Фэйр, несколько утомленный тугодумием генерала. — И выяснить незамедлительно!

— И осмотреть лошадь, — добавил сыщик.

— А это зачем? — искренне удивился судья. — Мы ее видели: лошадь как лошадь. Разве что несколько буйная… Нет, следует опросить конюхов и слуг…

— Исключительно замечательная и, замечу, своевременная мысль, сэр! Но я уже всех опросил, — отозвался Тинкертон.

— Вот как? — сэр Юстас с подозрением взглянул на сыщика, который продолжил:

— Конюхи утверждают, что никто из господ не входил сегодня в стойла. Буцефал ел и пил то же, что и все прочие лошади.

— Значит, кто-то из конюхов подкуплен! — воскликнул судья.

— Интересно, как на подобное утверждение отреагирует леди Кэтрин? — пробормотал Тинкертон.

Леди Кэтрин, появившись в библиотеке, не замедлила представить джентльменам возможность выяснить это, возмущенно заявив, что в своих слугах она уверена, как в самой себе. Затем она подвергла сомнению способность судьи вести следствие, раскритиковала его методы поспешных умозаключений и допросов и, разгневанная, удалилась.

Обескураженный Фэйр затем вызвал полковника, но тот не смог ни пролить свет на это происшествие, ни объяснить, зачем кому-то покушаться на него самого. Допросы слуг также не привели к каким-либо утешительным результатам.

Очередное предложение Тинкертона зайти на конюшню было судьей с негодованием отвергнуто. Сэр Юстас со всей ответственностью заявил, что сегодняшний случай относится к цепи предыдущих покушений в Розингс Парке, и что злоумышленник по-прежнему бродит где-то рядом. Затем он уселся перечитывать предыдущие допросы обитателей поместья, надеясь найти в них хоть какие зацепки для разоблачения преступника. Генерал отправился успокаивать взбудораженную допросом леди Кэтрин, а Тинкертон, покинув дом, опять зашел на конюшню и подошел к деннику Буцефала.

Жеребец с недоверием покосился на него, коротко заржав. Сыщик вытащил из кармана крупный кусок сахара и протянул его лошади на раскрытой ладони. Расположив к себе таким образом жеребца, Тинкертон осторожно провел рукой по шее и крупу Буцефала.

— Исключительно замечательно, — удовлетворено пробормотал он, разглядывая небольшую припухлость на гладкой шее лошади. Тинкертон вытащил из объемного кармана складную лупу и раскрыл ее со словами:

— Кое-что проясняется…

 

Глава пятьдесят седьмая, в которой мисс Элизабет Беннет дает и получает урок

Хансфорд, дубовая роща, 24 апреля, суббота, 10:40 утра

Мисс Джейн Беннет нетерпеливо вышагивала по тропинке, петляющей между старыми кряжистыми дубами. Через узловатые ветви деревьев, покрытых мелкими светло-зелеными молодыми листочками, пробивались лучи весеннего солнца, оживляя несколько мрачный пейзаж.

Джейн задумчиво оглянулась по сторонам, пытаясь понять, сколько времени прошло с тех пор, как она ушла из Хансфорда, объявив, что хочет прогуляться по окрестностям. Миссис Беннет проводила старшую дочь со слезливым недоумением, которое стало ее привычным состоянием после отъезда мистера Беннета в Лондон. Джейн чувствовала себя ужасно виноватой в том, что оставила стенающую миссис Беннет одну (Китти, наскоро позавтракав, исчезла из дома, заявив, что направляется навестить Мэри), то укоряя себя в отсутствии должного сочувствия к состоянию матери, то уносилась мыслями к предстоящей встрече с мистером Бингли и гадала, что он может ей сказать, когда между ним и мисс Дарси, казалось, все уже было решено.

Вчера она приняла решение раньше, чем даже смогла осознать смысл полученной записки. С тех пор, как невольно подслушанный разговор сестер мистера Бингли безмерно ранил сердце Джейн, она попыталась избавиться от склонности к этому джентльмену, доставившему ей столько страданий. Она понимала, что его сестры и он сам имеют вполне естественное желание породниться с аристократическим и влиятельным семейством Дарси, потому не могла ни осуждать мистера Бингли за стремление найти свое счастье, ни обвинять его в легкомысленном поведении по отношению к ней самой.

Она делала все, чтобы он не чувствовал себя неловко перед ней: избегала его общества, не заговаривала с ним и даже не смотрела на него, но вчера его непритворное отчаяние тронуло ее. Джейн решила прийти в указанное место, одновременно боясь услышать нежеланные для нее оправдания и втайне надеясь обмануться в своих ожиданиях.

Задумавшись, она не заметила, что солнце, утром золотившее ветви вековых дубов, уже довольно высоко поднялось над ними. Джейн заволновалась, понимая, что мистер Бингли задерживается слишком долго. Мысль о том, что он мог попросту передумать, даже не пришла ей в голову. Полная беспокойства и самых мрачных предчувствий, она вернулась в Хансфорд. Заглянув в гостиную, где миссис Беннет меланхолично рассказывала о своих горестях Шарлотте, и где отчаянно скучала появившаяся Китти, Джейн попросила разрешения сходить в Розингс, чтобы навестить Элизабет.

— Может быть, мы прогуляемся с ней по парку, — пояснила она, краснея.

— Хорошо, Джейн, девочка моя, — ответила миссис Беннет, шумно вздыхая, — пройдитесь вместе с Китти — ей скучно здесь с нами, в Розингсе она развлечется.

Опрометчивый поступок младшей дочери не лишил миссис Беннет надежд на благополучное устройство прочих дочерей.

Джейн и Китти застали в Розингсе уже, пожалуй, привычную суматоху. Слуги сновали взад и вперед, возбужденно переговариваясь, дворецкий мрачно поклонился девушкам и провел их в холл, где они наткнулись на взволнованную Элизабет.

— Что случилось, Лиззи? — бросилась к ней Джейн.

— Мистер Бингли упал с лошади. У него только что был мистер Бейтс. О, ничего страшного, — поспешила заверить Элизабет, заметив, как побледнела ее старшая сестра, и предложила Китти навестить Мэри. Едва Китти отошла, она обратилась к Джейн:

— Верно, ты переживаешь за мистера Бингли, но уверяю тебя, он цел и невредим, разве что набил себе шишку на голове… Мне показалось, он более страдает из-за своей неловкости — самолюбие любого джентльмена было бы уязвлено подобной ситуацией, — нежели от ушиба…

Джейн промокнула платочком, который нервно комкала в руке, предательски дрожавшие на ресницах слезинки.

— О, Лиззи, — прошептала она. — Я так переволновалась… Дело в том, что он… он назначил мне свидание, и утром я ждала его в дубовой роще…

— А, поэтому мистер Бингли так спешил за завтраком, — лукаво улыбнулась Элизабет. — И ужасно расстроился, узнав, что его кобыла расковалась, а затем умолял полковника Фицуильяма одолжить ему своего коня.

Джейн покраснела, но выдержала устремленный на нее довольный взгляд сестры.

— Так, так, — продолжала Элизабет, — значит, мистер Бингли назначает тебе свидания… Что ж, я очень рада этому обстоятельству. Признаться, последнее время мне казалось, что между вами произошла размолвка, хотя по приезде в Розингс мистер Бингли определенно был счастлив встретить тебя здесь…

— О, Лиззи! — Джейн затравленно всхлипнула и ухватилась за ее руку.

— Что-то случилось, Джейн? — Элизабет сжала дрожащие пальцы сестры, пытаясь ободрить ее дружеским пожатием. — Возникли обстоятельства, которые заставили тебя усомниться в чувствах мистера Бингли?

Джейн кивнула:

— Я нечаянно услышала один разговор… миссис Херст и мисс Бингли… обсуждали, как мистер Бингли смотрит на мисс Дарси… Они говорили, что их брат не захочет породниться с опозоренной семьей…

— Джейн, — пристально взглянула на сестру Элизабет. — Уверяю тебя, что мистер Бингли если и не спускает с кого глаз — так только с тебя. Что касается его сестер, — они уже давно строят планы насчет мисс Дарси, которые, тем не менее, до сих пор не увенчались успехом. Мистер Бингли, не питая к тебе никаких чувств, не стал бы ухаживать за тобой здесь, в Розингсе, да еще и в присутствии мисс Дарси.

— О, Лиззи, возможно, ты и права, — сокрушенно ответила Джейн. — Но я так расстроилась, что стала избегать его… А он… вчера после обеда он передал мне записку с просьбой о встрече… — едва слышно призналась она. — Я не могла посоветоваться с тобой и провела бессонную ночь, упрекая себя то в нелепых подозрениях в отношении мистера Бингли, то ужасно боясь этого свидания, на котором он мог мне сообщить о своей помолвке с мисс Дарси или что-то в этом роде…

— Глупышка, — Элизабет со вздохом посмотрела на свою расстроенную сестру. — Джентльмен не станет назначать свидание с девушкой, если помолвлен с другой. Напротив, он всеми силами будет стараться избегать объекта своего прежнего внимания, чтобы не услышать упреков и обвинений в неверности и легкомыслии. И хотя в Хартфордшире мистер Бингли пошел на поводу у своих амбициозных сестер, что-то мне подсказывает: уж на этот раз он не сбежит от тебя в Лондон.

— Лиззи, милая сестрица! Только тебе я могу открыть, как я люблю его… Что же мне делать? — Джейн всеми силами сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — И когда я сегодня не дождалась его на условленном месте, то… ты представить себе не можешь, как я разволновалась! Сейчас же, когда узнала, что он упал… у меня чуть сердце не разорвалось от страха…

— Уверена, что с мистером Бингли все будет хорошо, — ответила Элизабет. — Из-за падения с лошади ему придется пару дней провести в постели, но едва он встанет, как помчится разыскивать тебя.

— Ты думаешь? — с надеждой спросила Джейн, но тут же приуныла.

— Если он не сделал мне предложение в Хартфордшире, когда мы еще считались вполне респектабельным семейством, то теперь… после побега Лидии, — голос ее прервался. — Хотя я убеждена, что только роковые стечения обстоятельств вынудили нашу дорогую сестру поступить несколько неразумно… Мистер Уикхем, конечно же, поступит благородно. Верно, он так сильно ее любит…

Элизабет помрачнела.

— Нам остается только уповать на порядочность мистера Уикхема, — ответила она. — Будем надеяться, что отец разыщет их, и Лидия, — которую я никак не могу оправдать за столь легкомысленный поступок, — вернется к нам уже замужней дамой.

— Ты очень сурова к ней, — встрепенулась Джейн. — Конечно же, Лидия не хотела причинить нам неприятности…

— Конечно, не хотела, — она об этом просто не думала, занятая исключительно собственными желаниями и удовольствиями.

Джейн хотела заступиться за Лидию, но тут появились Китти с Мэри, при которых старшие сестры не могли продолжать разговор. Элизабет только вздохнула, в который раз удивляясь доброте и наивности Джейн, совершенно не разбирающейся в характерах людей.

«Впрочем, как я теперь понимаю, мои суждения также не всегда правильны, — подумала она. — Но если Джейн уповает в людях на лучшее, то я начинаю подозревать, что, порой, многое вижу лишь в темных тонах».

Розингс, парк, 24 апреля, суббота, 11:25 утра

Элизабет и Мэри отправились проводить сестер в Хансфорд, а на обратной дороге Мэри заспешила в Розингс, ссылаясь на какие-то неотложные дела с Генделем.

— Я хотела успеть до ленча… — пробормотала она и, ускорив шаг, припустила по аллее, вскоре оставив свою сестру далеко позади.

Элизабет только успела пожать плечами и невольно отметить, что последнее время Мэри стала выглядеть гораздо лучше. Приписав это обстоятельство здоровому воздуху Кента и частым прогулкам в Хансфорд и обратно, что, несомненно, улучшило цвет лица ее средней сестры и придало особый блеск ее глазам, Элизабет побрела по боковой дорожке, наслаждаясь одиночеством и наконец представившейся ей возможностью обдумать многие вещи, требующие обстоятельного размышления.

— Замечательная погода! — раздался знакомый голос, и Элизабет чуть не подпрыгнула, обнаружив после себя полковника Фицуильяма собственной персоной.

Элизабет машинально взглянула на безоблачное небо.

— Нужно ею пользоваться, пока Сатурн не столкнулся с Юпитером, Луной или Марсом, о чем каждый раз нас предупреждает миссис Херст.

— При этом ее предсказания убедительно меняются в течение дня, — рассмеявшись, подхватила Элизабет, — хотя вывод всегда остается неизменным: неприятности, катастрофы и…

— …непременный дождь, — хмыкнул полковник. — На наше счастье и к неудовольствию нашей прорицательницы в Англию иногда наведывается и солнце.

Элизабет улыбнулась своему спутнику, с которым ей всегда было приятно общаться: полковник Фицуильям был на редкость доброжелательным и остроумным собеседником.

«Не то, что мистер Дарси», — невольно и с горечью подумала она и неожиданно осознала, что окажись сейчас на месте полковника этот нелюдимый, молчаливый и высокомерный джентльмен, то ей это доставило куда большее удовольствие…

Она быстро мотнула головой, прогоняя непрошеные мысли, и прислушалась к словам Фицуильяма.

— Напоминаю, что после завтрака мы хотели осмотреть сад скульптур, — говорил полковник. — И хотя происшествие с Бингли несколько отвлекло нас от выбранной цели, думаю, до ленча мы успеем ознакомиться с собранными здесь поколениями де Беров каменными изваяниями.

Полковник, несомненно, был приятнейшим собеседником, хотя сейчас она предпочла бы полчаса одиночества самой увлекательной беседе. С другой стороны, этот человек был ей симпатичен, и не хотелось понапрасну обижать его. Элизабет кивнула и облокотилась на любезно подставленную ей руку.

— С удовольствием, — сказала она, подумав про себя, как ей легко проводить время в обществе одного из племянников леди Кэтрин.

«Как ни странно, у этой высокомерной и самодовольной дамы оказались вполне симпатичные родственники», — размышляла она, пока Фицуильям рассказывал ей о коллекции скульптур, начало которой положил прадед покойного сэра Льюиса де Бера.

— Вернее, еще до этого, — говорил он. — Когда-то на месте Розингс Парка стоял мрачный замок Розингс-Холл, в котором жила семья сэра Хьюго Стредфорда и его прелестной супруги леди Элеоноры. В один прекрасный день — вернее, в одну кошмарную ночь, — в замке стали происходить невероятно чудовищные, я бы даже сказал — кровавые преступления, благодаря которым и сэр Хьюго, и его прелестная жена, а также их дети, тети, дяди, прочие родственники и гости, некстати оказавшиеся в в это время в замке, безвременно и, вероятно, безвинно покинули нашу грешную землю…

— Что, все-все?! — ахнула Элизабет и невольно содрогнулась.

— Можете себе представить! Все — или почти все — умерли буквально за неделю… или за две… Хм… Примечательно, что с каждым произошла по-своему невероятная история: кого зарезали, кого отравили, кого повесили… Впрочем, не буду в этот солнечный день наводить черных туч прошлого… Словом, все умерли, а замок сгорел дотла. Местные жители быстренько растащили остатки каменной кладки для своих нужд, но один сердобольный джентльмен, барон, если мне не изменяет память, который каким-то образом умудрился не только поймать убийцу, но при этом и выжить, заказал скульптуру в память о невинно убиенных. Вы увидите ее в саду — коленопреклоненная дева, по слухам, сильно смахивающая на возлюбленную жену этого джентльмена, также чудом спасшуюся во время кровавых событий.

— А прадед сэр Льюиса…

— … закупил еще несколько скульптур на Континенте, — боюсь, скорее поддельных, нежели античных, — продолжив, таким образом, собирание каменно-мраморной коллекции. Есть там и Диана с каким-то теленком, и Нептун с бородой и трезубцем. Мне более всего нравится статуя сатира — в отличие от прочих поделок — она сработана талантливым резцом. У сатира удивительно умный, прозорливый взгляд, слегка насмешливый, понимающий, кажется, все наши слабости, — продолжал полковник. — Этим статуя в Розингсе отличается от прочих изображений сатиров, которые, как известно, были задиристы, влюбчивы и нахальны, бесконечно преследуя испуганных нимф и неистовых вакханок. Сатиры забияки, вруны, любят вино и азартные игры. Интересно, что в Кембридже существует традиция — самые нерадивые студенты, предпочитающие учебе веселое времяпрепровождение, получают прозвище Сатира…

— Надеюсь, вы не относились к их числу? — поинтересовалась Элизабет.

— Увы, я был бесконечно скучным студентом, вечно закопанным в книгах, о чем сейчас весьма жалею, — ухмыльнулся Фицуильям. — Но вот наш общий знакомый мистер Уикхем с гордостью носил это прозвище… Ох, простите, — спохватился он, заметив побледневшее лицо Элизабет.

— Мистер Уикхем? — удивилась она. — Странно, он произвел на меня самое благоприятное впечатление при знакомстве с ним в Хартфордшире… Он показался мне весьма достойным джентльменом, поэтому я была весьма удивлена недавней историей…

Она замолчала, не в силах произнести имя своей сестры.

— Вероятно, он начал ухаживать за мисс Лидией Беннет еще тогда, — осторожно заметил полковник.

— Нет… то есть, я этого не замечала. Лидия имела обыкновение флиртовать со всеми офицерами подряд, а внимание мистера Уикхема, — она на мгновение запнулась и немного покраснела, что не укрылось от внимательного взгляда полковника, — было направлено на другую особу.

— Что ж, остается надеяться, что хотя бы эта особа не была обманута его внешней порядочностью и приятными манерами, — помолчав, сказал полковник.

— Почему вы так говорите?! Конечно, теперешний его поступок дает все основания думать о мистере Уикхеме дурно, но, судя по вашим словам, за ним водятся и иные проступки.

— К сожалению, — нахмурился Фицуильям. — К моему великому сожалению, я не могу отозваться о нем с похвалой.

— Возможно, вы предубеждены против него? — Элизабет до боли закусила губу.

— Что вы имеете в виду?

— Мистер Уикхем рассказал… я знаю, как несправедливо с ним обошелся ваш кузен… Вероятно, вы выслушали лишь одну сторону…

— Дарси несправедливо обошелся с Уикхемом? Помилуйте, мисс Беннет, этого не может быть. Дарси весьма порядочный и щепетильный во всех отношениях человек…

— Но я слышала, что мистер Дарси отказался выполнить волю своего отца и лишил мистера Уикхема средств к существованию, не предоставив ему завещанный приход, — ответила Элизабет. Она была готова к тому, что полковник приведет тысячу причин для оправдания своего кузена, и ей казалось, она сможет отмести любую из них. Но полковник только пожал плечами и сказал:

— Мисс Беннет, я не могу оставить вас в заблуждении относительно характера мистера Уикхема и об его взаимоотношениях с Дарси.

И вкратце рассказал о бесчинствах Уикхема в молодые годы, об его отказе от завещанного прихода взамен внушительной суммы, выданной ему Дарси, а также намекнул на некий бесчестный поступок Уикхема в отношении некой богатой невесты, находящейся в родстве с их семьей, которую упомянутый джентльмен пытался склонить к побегу, дабы заполучить ее приданое.

Элизабет с все возрастающим негодованием слушала рассказ полковника, благодаря которому вся история, поведанная мистером Уикхемом, представала теперь совсем в другом свете.

— То есть вы хотите сказать, что мистер Уикхем сам отказался от прихода и потребовал за это деньги?!

— Да, мисс Беннет. Он получил от моего кузена три тысячи фунтов, заявив, что предпочитает изучать юриспруденцию. И я могу с уверенностью утверждать, что на эти деньги в Лондоне Уикхем вел жизнь праздную и разгульную. Когда его средства подошли к концу, в Дербишире как раз освободилось место священника. И тогда Уикхем написал Дарси письмо, в котором просил предоставить этот приход ему. Едва ли, мисс Беннет, вы станете осуждать моего кузена за то, что он не выполнил подобную просьбу. В отместку мистер Уикхем стал всячески поносить мистера Дарси перед окружающими, виня моего кузена за собственные ошибки и неудачи…

Полковник замолчал, внимательно наблюдая за девушкой, которая шла, опустив голову, не в силах принять услышанное — настолько оно шло вразрез с ее собственными сведениями.

— Что ж, мисс Беннет, после всего услышанного вы и теперь расположены обвинять моего кузена в непорядочности? — спросил ее полковник.

— Простите меня, сэр, я не могу сейчас… Не могли бы вы проводить меня в дом? — тихо попросила Элизабет, чувствуя, что сейчас не в состоянии спокойно гулять по парку.

— Хорошо, — кивнул Фицуильям и повернул к дому, дружеским жестом пожав ее руку, призывая девушку успокоиться и не принимать близко к сердцу только что услышанную историю.

Мисс Джорджиана Дарси, выглянув в окно Зеленой гостиной, где она собиралась написать письмо брату в Лондон, заметила кузена и мисс Элизабет Беннет, медленно идущих по направлению к дому.

«Фицуильям пытается ухаживать за Энн — я-то видела, как он не сводит с нее глаз, и в то же время гуляет с другой, — нахмурилась Джорджиана. — Совсем как герой романа, название которого… хм…»

Она задумалась было, но, посмотрев на часы, увидела, что до ленча осталось не так много времени. Поспешно схватив перо, она обмакнула его в чернильницу и закругленным почерком вывела:

«Дорогой брат!..»

 

Глава пятьдесят восьмая, в которой персонажи упражняются в эпистолярном жанре

Розингс, 24 апреля, суббота, 12:05 пополудни

Письмо мисс Джорджианы Дарси брату в Лондон

«Дорогой брат,

мне очень жаль огорчать тебя, но я должна сообщить удручающие новости: сегодня утром мистер Бингли упал с лошади почти как герой романа «Последний прыжок Холмтонса», где он — не мистер Бингли, а Холмтонс, — бесследно упал с горы в беспощадной схватке со своим смертельным врагом, и его падение оплакивала горючими слезами прекрасная леди Ватсанна…

Впрочем, о чем это я? Ах, да, мистер Бингли, к счастью упал не бесследно и не с горы — увы, в Кенте совсем нет гор, — а со своей лошади, вернее, не со своей, а с лошади нашего кузена Фицуильяма, потому что его лошадь — не Фицуильяма, а мистера Бингли, — внезапно расковалась. Это выглядит весьма подозрительно, на мой взгляд, хотя сэр Юстас уверен в том, что на самом деле лошадь нашего кузена опоили, чтобы привести ее в бешенство и тем устроить покушение на полковника, а мистер Бингли стал жертвой лишь по несчастливой случайности. У меня же нейдет из ума эта злосчастная подкова, которая ни с того, ни с сего потерялась, а кузнец — представь себе! — именно сегодня уехал к какой-то тете, что выглядит очень подозрительно. В романе «Старинная примета» тоже неожиданно расковался конь благородного рыцаря Труфальберга, кузнец же как раз отправился навещать свою больную бабушку, а потом выяснилось, что он — переодетый разбойник, подкова оказалась золотой и ею, как ключом, можно было открыть тайник с сокровищами…

Но судья никого не слушает: ни меня, хотя я намекнула ему, что не все так просто с этой подковой, ни мистера Тинкертона, который, говорят, предложил ему попробовать воду из яслей лошади Фицуильяма, уверяя сэра Юстаса, что если вода и отравлена, то сэру Юстасу это не причинит никакого вреда, поскольку сэр Юстас и так уже давно пребывает в бешенстве.

Судья — в который раз! — пытался всех допросить в свете нового происшествия, но, по-видимому, вновь ничего не выяснил, только довел тетю Кэтрин до бешеного состояния (хотя она и не пила воду из яслей лошади кузена Фицуильяма), после чего она напустилась на нас с Энн. На кузину за то, что она все время молчит, а на меня — за якобы неумение держать закрытым рот, хотя я всего-навсего — и очень кстати — процитировала чудесную фразу из романа «Занесенные метелью»: «настоящее следует отложить на время за ним следующее, дабы осмыслить его во всех проявлениях бесстрастным разумением и хладнокровным духа восприятием…»

Далее тетушка объяснила кузену Фицуильяму, что у лошади истинного джентльмена нрав должен быть спокойным и благонравным, и что ни одна уважающая себя лошадь не позволит себе сбрасывать с седла гостей ее дома. Мистеру Тинкертону было указано на его сапоги, испачканные навозом после посещения конюшни, а также замечено, что лошадь Фицуильяма могла взбеситься при одном виде сюртука мистера Тинкертона — ядовито-канареечного цвета. Еще тетя Кэтрин поинтересовалась у миссис Херст, где же обещанный дождь; разбранила МакФлая за то, что тот приводит в Розингс подозрительных друзей еще более подозрительной масти, присовокупив, что порядочные и породистые псы заводят свои знакомства с другими собаками исключительно по рекомендации своей хозяйки. Только появление генерала Бридла спасло нас от ее немилости. Интересно, а в молодости тетя Кэтрин также предпочитала военных? Тогда почему она вышла замуж за покойного дядю, который, как известно, не служил в армии? Мне кажется, что у нашей тетушки в молодости был роман с каким-то офицером, и что они расстались по воле злого рока, как расстались герои романа «Небесный удар» после одного дня счастья, дарованного им судьбой…

Мистер Бейтс уверяет, что никакой угрозы для здоровья мистера Бингли нет. Он прописал ему полный покой и сон, приговаривая, что практика приводит к совершенству и что переходить речку следует в самом мелком месте. На это мистер Бингли — по словам Дугласа — вполне внятно и рассудительно заметил, что в Розингсе нет речки — только пруд. Это свидетельствует, как утверждает мисс Бингли, не только о твердости духа ее брата, перенесшего злодейское покушение, но и о его здравом рассудке, несмотря на падение и сильный ушиб головы.

Бедняжка миссис Херст разрывается теперь между уходом за мистером Бингли (по известной тебе причине) и мистером Херстом, который, видимо, не выдержал известия об удалении Дракона от Летучей Рыбы и его неизбежном столкновении с Марсом… или это было попадание Живописца в Южный Треугольник, где как раз проходила то ли Венера, то ли Сатурн? Хм… Словом, после завтрака она помогла ему добраться до его комнаты, — сам он не мог даже идти, — где и пребывает до сих пор.

Мисс Бингли чувствует себя много лучше, как и мисс Мэри Беннет, которая с таким усердием разучивает пьесу Генделя, что мне становится за него страшно. За мистера Генделя, я имею в виду. К счастью, сегодня она отправилась провожать своих сестер в Хансфорд, и мы смогли вздохнуть с облегчением на целые три четверти часа, наслаждаясь тишиной в доме.

По возвращении из Хансфорда мисс Мэри Беннет вновь уселась за фортепьяно, оставив свою сестру — мисс Элизабет Беннет — на попечении нашего кузена. Как раз сейчас я видела из окна, как они вместе возвращались с прогулки. Несмотря на солнечный день оба выглядят крайне взволнованными, что-то оживленно обсуждая. Наверное, они делились впечатлениями о покушении то ли на мистера Бингли, то ли самого кузена, хотя вряд ли при этом наш Фицуильям так доверительно сжимал бы руку мисс Беннет и наклонялся к ней так близко… Хм… Что-то мне это напоминает… Ах, да, сцену из романа «Обретенное сердце на руинах погибшей любви»…

Дорогой брат, я уже сама начинаю бояться, а не случится ли чего-нибудь подобного и со мной? Я имею в виду не романтическую историю, как в романе «Обретенное сердце» (должна тебе признаться, меня ужасно разочаровал капитан Шелли — оказывается, он не читает романы!), а этих ужасных разбойников. Если, допустим, они на меня нападут, или даже лучше — похитят и запрут в самой верхней комнате самой высокой башни какого-нибудь старого замка? Или в подземелье… Нет, лучше, в башне — там хотя бы не будет крыс. Но ведь и высоты я боюсь! Ну почему я не такая смелая, как царевна Тинаделла?! Представь, она неделю просидела в сыром подвале — и ничего! Она даже не сошла с ума от страха и одиночества! Я так не смогу… Что же делать? Нужно начинать себя готовить к предстоящим испытаниям и невзгодам, закалять, собираться с духом, чтобы смело встретить злоумышленников и, может быть, даже дать им достойный отпор.

Очень надеюсь, что с вами-то — с тобой и мистером Беннетом — ничего не случилось в дороге. Не оторвалось колесо, не распряглись лошади, и молния не ударила в кучера… Обязательно напиши мне, как вы добрались и все ли у вас благополучно? Мистеру Беннету я от всего сердца желаю удачи в его поисках — так ему и передай. Надеюсь и ты, дорогой брат, скоро уладишь свои дела и вернешься к нам сюда, в Розингс.

Твоя, etc.

P.S. У меня есть к тебе небольшая просьба. Недавно мисс Марианна Меткаф мне написала, что в Лондоне на днях ожидают выхода в свет нового романа миссис *** — «Трепещущая вуаль тьмы». Говорят, этот роман превзошел все ее прежние книги — и «Надгробный обелиск», и «Тринадцатый закат», и «Исчезнувшая леди близ Девоншира»… Я была бы тебе крайне признательна, если бы ты приобрел его для меня.»

Розингс, 24 апреля, суббота, 15:10 пополудни

Письмо полковника Фицуильяма мистеру Дарси в Лондон

«Дорогой кузен!

Верно, вчера я изрядно удивил Вас некоторой несдержанностью, посему, чтобы не дать Вам повод усомниться в моем здравомыслии, решил написать это скучное послание и попенять на загадочность и неожиданность Вашего отъезда.

Хотя, оказалось, что теперь трудно найти скучную тему для письма благодаря череде зловещих событий, вносящих небывалое разнообразие в нашу обычно размеренную жизнь в Розингсе.

Сегодня утром случилось очередное происшествие — на это раз с Бингли. Он вздумал непременно покататься верхом, и его даже не остановило известие, что у его коня отвалилась подкова. Заявив, что не намерен гулять пешком, он попросил у меня разрешения поехать на Буцефале — на том гунтере, которого мы с Вами вместе выбрали на аукционе Таттерсолл в Лондоне. Как Вы помните, жеребец отличается весьма спокойным нравом, но, то ли ему не понравился Бингли, то ли он не был расположен к прогулке этим утром, итог был печален: Буцефал сбросил своего всадника в парке и примчался к дому в совершенно невменяемом состоянии. Мы со слугами его еле смогли поймать и успокоить, после чего все отправились на поиски Бингли и нашли его лежащим на земле в самом прескверном состоянии духа, хотя с телом оказалось все не так страшно: всего лишь ушибы головы и ноги.

Мистер Бейтс уверяет, что травмы незначительны, и Бингли вскоре поправится. Но, признаться, когда я навестил его после ленча, Ваш приятель вел себя более чем странно. Вместо того, чтобы лежать, он сидел за столом, пристроив поврежденную ногу на соседнее кресло, а сам что-то писал, и — судя по исписанным и разорванным листам, разбросанным по всему полу, а также бессвязной речи, прерываемой внезапной задумчивостью и внимательным изучением побелки потолка, — у меня появилось вполне оправданное опасение, что травма его головы была более серьезной, чем представляется местному аптекарю.

Наш великолепный судья Фэйр незамедлительно предположил, — поскольку именно мой гунтер был опоен, — что покушение замышлялось не на Бингли, а на Вашего покорного слугу. Посему сэр Юстас допросил меня с пристрастием, а затем потребовал от Тинкертона немедленного принятия мер по поимке затаившегося злоумышленника. Сыщик же ведет себя самым загадочным образом. В ответ на наши вопросы уклончиво молчит или отшучивается, бормочет непонятные фразы, вроде: «хризантемы еще не зацвели», насвистывает какую-то мелодию (в которой капитан Шелли, демонстрируя свои музыкальные дарования и хорошую память, опознал арию Магдалены из оперы «Божественный нектар») и постоянно исчезает в неизвестном направлении.

Все это выводит из себя сэра Юстаса, который срывается на всех обитателях Розингса, кроме нашей тетушки, в свою очередь устраивающей судье настоящие головомойки. Сегодня, едва он приступил к ее допросу, она разразилась настолько восхитительной тирадой по его адресу, что мы, — хотя и сидели в гостиной, а наша леди Кэтрин находилась в библиотеке, — услышали ее вполне отчетливо.

Во время ленча, так и не остыв после допроса, тетушка неоднократно возвращалась к воспоминаниям о занимательной беседе с сэром Юстасом, отчего судья затравленно молчал и несколько раз подавился сначала омаром, а затем черничным пирогом, и даже генерал Бридл с тиграми не смог отвлечь и успокоить леди Кэтрин в ее праведном гневе.

Ваш отъезд предоставил нашей дражайшей родственнице еще один повод для негодования — она все возмущается Вашим внезапным решением ехать в Лондон, из-за чего устроила мне свой собственный допрос с пристрастием и отчитала бедняжку Энн, которую винит в том, что она якобы не стремилась удержать в Розингсе своего кузена. Джорджиане от нее попало за чтение романов, Бингли — за неумение ездить верхом, Дугласу — за плохое поведение МакФлая, мисс Бингли — за то, что та переоделась к ленчу, — словом, все обитатели этого дома сейчас трепещут не столько перед злоумышленником, сколько перед леди Кэтрин, и, едва завидев ее, пытаются сбежать куда подальше.

Энн и Джорджи, дабы избежать очередных нравоучительных излияний, немедленно скрываются за фортепиано (в музыкальном салоне — в комнате пропавшей компаньонки мисс Мэри Беннет по-прежнему со страшным усердием терзает мистера Генделя), где с намеренно увлеченными лицами перешептываются и перебирают ноты. Мисс Бингли с сэром Юстасом проводят время, в основном, в розарии, мистер Херст между трапезами предпочитает находиться в своей комнате, миссис Херст с огромным фолиантом под мышкой разрывается между спальнями мужа и брата, зачитывая им по очереди из книги какие-то весьма полезные сведения то ли о звездах, то ли о планетах. Даже МакФлай предпочитает не совать и носа в Розингс, целыми днями где-то пропадая и возвращаясь только поздним вечером. Один бравый генерал Бридл выдерживает компанию нашей тетушки, утихомиривая ее при помощи тигров, фиалок и раскатистого гррр-мыканья.

А так все по-старому. Мистер Херст, спускаясь в столовую, определенно задается целью наверстать упущенное за те несколько дней вынужденного воздержания, и к концу завтрака, ленча, чая или обеда в собеседники уже не годится (справедливости ради, должен заметить, что и в начале трапезы от него немного толку). Мисс Бингли, огорченная твоим отсутствием, тем не менее, с удовольствием принимает знаки внимания от сэра Юстаса, который, как я успел заметить, появляется каждый раз с новой булавкой для галстука, а накрахмаленные манжеты его сорочки гремят не меньше, чем украшения миссис Херст, когда она воздевает руки к небу, рассуждая о перемещениях небесных светил. Наш вездесущий мистер Тинкертон, как я могу заметить, даром времени тоже не теряет. Он периодически исчезает, внезапно возвращается и загадочно рассматривает всех окружающих, редко произнося несколько слов, чем всякий раз вызывает недовольство сэра Юстаса.

Одним словом, Дарси, несмотря на очень насыщенную происшествиями жизнь в Розингсе, мне катастрофически не хватает Вас с Вашими рассудительными и ироническими фразами, способными хотя бы немного отвлечь меня самого от лирических мыслей о… Но, вероятно, это тема не для эпистолярных упражнений.

В Ваше отсутствие единственная здравомыслящая и ироничная особа, с которой приятно поговорить — мисс Элизабет Беннет. Благодаря общению с ней, я стойко переношу все тяготы моего существования в Розингсе и забываю о своей хандре.

Впрочем, не буду заставлять Вас выслушивать мои излияния по поводу, который может быть, мало интересен Вашему холодному рассудку.

Остаюсь, Ваш…»

Розингс, 24 апреля, суббота, 17:20 вечера

Письмо леди Кэтрин племяннику в Лондон

«Дарси,

Ваш отъезд привел меня в крайнее недоумение, а нежелание объяснить причину этого скоропалительного решения — заставило меня усомниться в разумности Ваших действий. По возвращении, коего я жду в ближайшее время, Вам придется объясниться и доказать мне, что причина, побудившая Вас так внезапно оставить Розингс и кузину, столь огорченную Вашим отъездом, была уважительна.

Напоминаю Вам, что категорически возражаю против спешки в том серьезном и ответственном деле, которое у нас намечается, и без соответствующей подготовки, осмотрительности и последовательности мы станем посмешищем в глазах всей Англии, чего я допустить не могу.

Далее хочу Вам сообщить, что не только моя дочь надеется на Ваш скорый приезд (Энн, бедняжка, невыносимо тоскует в связи с Вашим отсутствием, — к счастью, общество Джорджианы весьма отвлекает ее от бесконечной печали в разлуке с Вами). Мне Вы также незамедлительно требуетесь в Розингсе, поскольку за это время здесь произошло множество неприятных, и я бы даже сказала, возмутительных событий.

Ваш приятель мистер Бингли не только довел до бешенства лошадь Фицуильяма, упал с нее и повредил себе все, что только мог повредить, но еще и отпустил эту лошадь на волю, следствием чего стали потоптанные газоны, раздавленные клумбы с кремовыми, розовыми и фиолетовыми фрезиями — любимыми цветами моего покойного мужа, а Вашего дяди, сэра Люьиса.

Я уверена, что вина за поведение лошади целиком и полностью лежит на плечах мистера Бингли, но судья Фэйр был столь самоуверен, что предположил возможность отравления лошади Фицуильяма в моих конюшнях. Естественно, мне пришлось поставить на место этого напыщенного джентльмена, который явно преувеличенного мнения о своих умственных способностях. Думаю, разглядеть его способности никому и никогда не удастся, даже при огромном желании, и можно только удивляться, как подобный невежа смог занять место мирового судьи.

А приглашенный Вами сыщик, который сегодня посмел вырядиться в кричаще желтый сюртук, не соизволит прямо отвечать ни на один поставленный мною вопрос, а отделывается цитатами из Корнелия или Ювенала, а иногда имеет наглость просто игнорировать мои слова. Единственный достойный в этом доме джентльмен — генерал Бридл — уверяет меня в высоком профессионализме мистера Тинкертона, и только ручательство столь уважаемого мной, столь рассудительного и храброго джентльмена останавливает меня в моем желании выставить лондонского зазнайку из собственного дома.

Сегодня также я обнаружила, что мистер Херст опустошил целую бочку с мадерой, привезенную из Испании еще прадедом сэра Льюиса. Миссис Херст вновь перепутала Венеру с Марсом, на что мне пришлось ей указать, в результате чего зарядил дождь на целых полчаса.

До чая Джорджиана и Энн музицировали за фортепьяно (Энн прекрасно переворачивает ноты), и я надеялась, что они и далее продолжат занятия музыкой, но затем Ваша сестра умудрилась вскрыть — она утверждает, что по ошибке, — пакет, пришедший из лондонского книжного магазина, где вместо новой книги достопочтенного мистера Тургента «Матери и дети» — весьма, замечу, поучительного характера, — обнаружился почему-то легкомысленный роман — кои я сроду не читаю! — миссис Куперис «Последняя из рода Могик, или на берегах Отарино». Моя племянница, — и в кого она такая?! — тут же схватила книгу и скрылась с ней в неизвестном направлении, так что, боюсь, до обеда я ее уже не увижу.

Ваш кузен Фицуильям также ведет себя весьма легкомысленно, хотя я всячески предостерегаю его от неразумного вмешательства в дела семейства Беннет, чья репутация безнадежно испорчена вопиющим поступком младшей дочери. Однако полковник нарочито много времени проводит с мисс Элайзой Беннет. Вчера за обедом он то и дело обменивался с ней разного рода шуточками, а сегодня под руку прогуливался с ней в парке, что заставило меня обратить внимание на его столь неразумное поведение и заметить, что в Ваше отсутствие его прямая обязанность, как ближайшего родственника, уделить внимание его кузине — Энн де Бер. Но мое справедливое замечание вовсе не устыдило Вашего беспечного кузена: за чаем, передав Энн сэндвич с огурцом и пробыв с ней от силы четверть часа, он вновь подсел к мисс Элайзе, а после повел эту девицу в музыкальный салон, где играл с ней в четыре руки какой-то отвратительно громкий марш, уверяя меня, что это ноктюрн под названием «Мы из Кента».

Вы знаете, как я люблю и прекрасно разбираюсь в музыке, и никогда не спутаю ноктюрн с маршем, да еще с таким претенциозным названием, которое только и может быть присвоено маршу. Вот и генерал Бридл уверяет меня, что под музыку «Мы из Кента» в Индии его дивизия маршировала… Что?! А, танцевала на бале у магараджи танец живота?!. С тиграми?!.

Ваша леди…(Неразборчиво под кляксой)

P.S. Прошу простить, но некоторые события заставляют меня прервать свое послание…»

Розингс, 24 апреля, суббота, 21:15 вечера

Письмо мистера Бингли мистеру Дарси в Лондон

«Дорогой друг,

голова моя… Мысли мои в необыкновенном полном расстройстве, и в Ваше отсутствие мне совершенно… (неразборчиво)… не с кем поговорить. Со мной произошел весьма неприятный инцидент… (неразборчиво) с лошади Фицуильяма, которая повела себя самым ужасным образом по отношению ко мне. Теперь я испытываю невыносимую головную боль… (неразборчиво) не добавляет смысла ясности моему письму к Вам. Но я должен Вам признаться, мой друг, что физические страдания ничто по сравнению с сердечными душевными муками…

Судья никак не может выяснить, кто был целью покушения — Ваш покорный слуга или полковник. Хотя, на мой взгляд, мы с Фицуильямом совершенно неинтересны… безобидны, что смешно желать нашей погибели кому бы то ни было. На мой взгляд, мистер Херст, мой зять, (неразборчиво) — куда более опасен для общества — судя по всему, он теперь замыслил уничтожить… извести годовые запасы провианта и вина из кладовых Незерфилда… Розингса. Так что я, например, не удивлюсь, если его еще раз отравят… будет мучить несварение желудка. Судья, довольно все же странный тип нудный джентльмен, задавал мне весьма странные вопросы. Тинкертон упорно интересовался, в какой части парка я ехал, будто это имеет какое-то значение — ведь злоумышленник нападал в самых разных частях парка, дома и даже в Хансфорде, где… (неразборчиво)

Ваш сыщик везде шныряет… ходит, вырядившись в невозможный желтый сюртук — видели бы Вы лицо своей тетушки, когда она увидела это чудо из чудес…

Кстати, леди Кэтрин за обедом объявила во всеуслышание, что именно ее хотят убить, отравив — по версии сэра Юстаса — воду в ее конюшнях, хотя она сама считает, что я… (неразборчиво) измывался над благородным животным…

Зачем я потащился… пошел на обед? Хотел увидеть некую леди, но ее не было… (неразборчиво) Мне надоело сидеть в своей комнате и я готов был разделить какое угодно общество, лишь бы не видеть этих стен… (неразборчиво) свидетелей моих страданий…

Полковник… (неразборчиво) чрезвычайно разговорчив… Он постоянно возле мисс Беннет — не мисс Джейн Беннет, а ее сестры… мисс Элайзы Беннет. За обедом он развлекал ее рассказами о своих военных подвигах, а сейчас поет с ней дуэтом марш… арию «Мы из Хартфордшира… из Кента»… Поют так громко, что мне слышно, хотя я в своей комнате… Ах, нет, это музыка доносится из соседней комнаты… ужасные звуки… Мисс Мэри Беннет уверяет всех, что это Гендель, но я слышал Генделя и — определенно могу заметить — ЭТО не Гендель (неразборчиво)

Должен заметить, мой друг, в Розингсе невероятно тонкие стены… (неразборчиво)

По моим наблюдениям, моя сестра Кэролайн благосклонно принимает знаки внимания сэра Юстаса. Надеюсь, ее это отвлечет от докучливых непомерных забот обо мне. Луиза поглощена чтением старинного фолианта некого астролога то ли Нефертити Клеопатры, то ли Изабеллы Испанской (неразборчиво) Екатерины Медичи, который откопала в недрах библиотеки Розингса, и теперь бесконечно рассуждает о несчастьях, ожидающих легкомысленных смертных (к коим сестры, как Вы догадываетесь, в первую очередь причисляют меня (неразборчиво), не внимающих знакам небесных светил… Так что сейчас я хотя бы освобожден от утомительных нравоучений моих сестер, вечно пеняющих мне на ветреность и неосторожность, а также… (неразборчиво).

Зато Ваш отъезд вызвал немало толков у наших леди. Джорджиана считает, что Ваша неожиданная поездка вызвана некоей романтической историей… (неразборчиво)

Когда Вы вернетесь, то мне придется признаться… (неразборчиво) Вызову Ваше неудовольствие своим признанием… Вас это не удивит, хотя Вам, незнакомому с муками страсти… гордому и рассудительному человеку, сложно меня понять. Надеюсь, Вы не станете меня разубеждать… (неразборчиво) Очень жду Вас, так как мне нужно посоветоваться с Вами по очень важному для меня делу, доверить его бумаге не могу в силу важности и щепетильности момента… (неразборчиво).

Подпись (неразборчиво)»

 

Глава пятьдесят девятая, в которой обитатели Хансфорда подвергаются неожиданному нападению

Хансфорд, 24 апреля, суббота, 18:15 вечера

— Джейн, как же так получилось, что мистер Бингли упал с коня и расшибся? — спросила Шарлотта, когда семейство Коллинзов и их гости расположились в столовой Хансфорда за обедом.

Джейн ответила не сразу, пытаясь справиться с очередным приступом волнения, которое охватывало ее при упоминании о падении мистера Бингли, как, впрочем, и при любом упоминании его имени. Она уже готова была сказать, что не знает подробностей, но все произошло оттого, что что-то случилось с лошадью, на которой мистер Бингли отправился на прогулку, но ее мать перебила ее, воскликнув:

— Мистер Бингли, я так переживаю за него! Какая ужасная лошадь! Какой замечательный молодой человек! Молодые люди вечно подвергают себя риску, носясь верхом, сломя голову, по лесам! Джейн, надеюсь, ты выразила ему свое сочувствие, когда была сегодня в Розингсе? Если нет, — ты обязательно должна это сделать! — и миссис Беннет выразительно взглянула на дочь.

Джейн вздохнула, положила вилку и открыла было рот, чтобы ответить, что ей не удалось поговорить с мистером Бингли, но снова ничего не успела сказать, потому что в разговор вступил мистер Коллинз.

— Такое прискорбное событие с таким достойным молодым человеком, гостем нашей высокочтимой патронессы, — заявил он, с аппетитом, вернувшимся к нему вслед за памятью, уплетая куриную ножку. — Миссис Беннет, я полагаю, что вы не забыли…

— Как я могу забыть о мистере Бингли?! — ахнула миссис Беннет. — Когда я узнала, что он разбился… У меня сразу все сжалось в груди, сердце заколотилось так быстро, а потом и вовсе остановилось, и колики, колики везде… О, Хилл! Как мне не хватает Хилл… А мистер Бингли — такой очаровательный, такой светский, и так любезен с нами, особенно с нашей бедняжкой Джейн! — она бросила многозначительный взгляд на смущенную старшую дочь и громким шепотом добавила, обращаясь к Шарлотте:

— Я уверена, что он и упал-то, мечтая о некой девушке, с которой познакомился еще в Хартфордшире… Да, да! Ведь совершенно очевидно…

Кити хихикнула, Джейн густо покраснела, а мистер Коллинз недовольно кашлянул, привлекая к себе внимание, и продолжил:

— …Я имел в виду — не забыли воздать должное снисходительности сиятельной леди Кэтрин де Бер, которая столь благосклонно — после всего, что случилось на днях, — снизошла к… э-э-э… одарила своими милостями… моих… э-э-э… кузин… — на этих словах он подавился и закашлялся, слезы хлынули из его выпучившихся глаз.

Шарлотта бросилась на помощь мужу, от всей души стукнув его по спине кулаком. Мистер Коллинз охнул, вздохнул и откинулся на стуле. Шарлотта наполнила бокал вином и протянула его тяжело дышащему мужу.

— Мистер Коллинз! — испуганно запричитала миссис Беннет. — Вы имеете в виду Лидию? Ах, моя девочка, она такая красивая, самая лучшая и… леди Кэтрин так добра к нам… Мое бедное дитя, Лидия, что с нею сейчас? Мистер Беннет, он обязательно, обязательно вызовет Уикхема на дуэль, и тот убьет его, и что же тогда станется со всеми нами? А в Лонгборне провалилась крыша, и мы останемся без крыши над головой!

Миссис Беннет взмахнула руками, потом прижала их к груди, и хотела было разразиться очередной порцией рыданий, но, видимо, вспомнив, что находится под крышей того, благодаря кому в случае безвременной кончины ее супруга они могут остаться не только без крыши, но без дома как такового, просто вытащила кружевной платочек и прижала его к глазам с видом безутешно оскорбленной добродетели.

— Мама, — осторожно сказала Джейн. — Мы должны надеяться, что все уладится. Не может быть, чтобы мистер Уикхем мог поступить непорядочно…

— У него такие красивые бакенбарды и мундир… — прощебетала было Китти, вспомнив другого обладателя мундира, но, поймав укоризненный взгляд сестры, замолчала.

За столом наступила тишина, нарушаемая сопением мистера Коллинза, уплетающего печеночный паштет с пирогом.

— Ах, каким успехом я пользовалась у офицеров *** полка, когда была молода… за мной ухаживал такой красивый, стройный брюнет, такой галантный! — вдруг воскликнула миссис Беннет, мечтательно закатив глаза, и продолжила, — О, Лидия, моя Лидия!

Мистер Коллинз опять подавился и закашлялся, жестом остановив порыв Шарлотты снова хлопнуть его кулаком, выпрямился и покрутил головой. Его жена улыбнулась, поймав смущенный взгляд Джейн.

Мистер Коллинз, отдышавшись, заявил:

— Наша сиятельная леди так терпима к недостаткам и слабостям простых смертных, восхитительно добра и терпима… Миссис Коллинз, дорогая, передайте мне вот тот паштет, да, да, и тыквенный пирог… Мисс Кэтрин, вы не могли бы быть так любезны и перестать закручивать эту салфетку! Миссис Беннет, как жаль, что у ваших дочерей не было такой патронессы и наставницы, как леди Кэтрин де Бер, но их сиятельство столь добра, предоставив им приют, почти ежедневно принимая их в своем доме, осеняя их своей несравненной мудростью. Кстати, миссис Коллинз, вы помните рекомендации леди Кэтрин по поводу содержания пасеки? Сегодня утром целый рой покинул один из ульев, а пасечник Уильямс даже не подумал воспользоваться ее советом, в результате чего значительная часть этих божьих созданий улетела в неизвестном направлении, ведомая неразумной пчелиной маткой!

— Как это, неразумной маткой? — спросила миссис Беннет. — Что вы имеете в виду, мистер Коллинз?

— Гм-м-м… миссис Беннет, это явление, хорошо известное любому пчеловоду, — снисходительным тоном пояснил он, — особенно в здешних местах, где традиции пчеловодства всегда поддерживались на высочайшем уровне. Ведь наши пчелы — лучшие пчелы Англии. Должен подчеркнуть — это особый нортумберлендский вид, выведенный пастором сего благословенного прихода еще при прадеде безвременно ушедшего супруга нашей патронессы сэра Льюиса де Бера. Но даже эти великолепные пчелы подвержены внутреннему разладу, ибо, когда в семействе появляется вторая матка, а это, к сожалению, неизбежно, — и здесь я не могу не вспомнить о том, что леди Кэтрин де Бер, словно единственная мать своей недостойной пастве, — и эта вторая матка совершенно недостойным образом уводит за собой значительную часть пчелиного семейства, невзирая ни на погоду, ни на время суток. Но эти покидающие семейство пчелы становятся так агрессивны, что если бы не греховно было сравнивать их с разумными Божьими созданиями, то можно было бы сказать, что они сердиты и несчастны оттого, что улетают из родного дома… — мистер Коллинз замолчал и, склонив голову, наблюдал, какое впечатление произвела его речь на присутствующих.

— Мистер Коллинз, вы так сведущи в делах, — пробормотала миссис Беннет.

Коллинз расплылся в самодовольной улыбке и гордо повертел головой.

— Я слышала, — прошептала Китти, обращаясь к Джейн, — как Уильямс ругался сегодня, что не может найти какую-то роевню, чтобы собрать туда пчел… ее забрали, чтобы украсить росписью по совету леди Кэтрин. Он страшно ругался, я таких слов в жизни не слышала… А потом меня ужалила пчела, прямо в руку, вот сюда, вот посмотри…

Китти показала сестре распухшую руку и старательно всхлипнула. Джейн вздохнула:

— Нужно было обратиться к мистеру Бейтсу. Почему ты сразу нам не сказала?

— Китти! Девочка моя, почему ты молчала! О, если бы здесь была Хилл, ничего бы не случилось! — воскликнула миссис Беннет

— И меня бы не укусила пчела? — спросила Китти.

— Что? Что случилось? Причем здесь мистер Бейтс? Опять что-то произошло в благословенном Розингсе? Кто кого укусил? — мистер Коллинз испуганно покрутил головой.

— У мистера Коллинза появилась странная привычка крутить головой после того как на него упала эта полка, — прошептала Китти.

Джейн укоризненно взглянула на нее, хотя мысленно должна была признать, что сестра права, у мистера Коллинза действительно появились странные привычки, которых прежде она не замечала, хотя она тут же одернула себя, напомнив, что не настолько хорошо знает кузена, чтобы иметь полное представление обо всех его привычках.

— Китти, я сделаю тебе компресс после ужина, — сказала Шарлотта и добавила, обращаясь к мужу, — Пчела укусила Кэтрин. Пчелы сегодня летают повсюду, просто бедствие какое-то. Видимо, все произошло оттого, что вы совсем не занимались пасекой в эти последние дни.

— Да, дорогая, невозможно ничего никому доверить. И если бы не ценные советы и поддержка несравненной патронессы леди Кэтрин, я бы не отыскал пути, по которому следует двигаться дальше в том мраке, в котором я находился после того злосчастного удара. Но свет, луч, огонек надежды всегда тихо тлеет, даря нам любовь… — Коллинз закрутил головой.

— Мистер Коллинз, — осторожно спросила Шарлотта, с опаской поглядывая на мужа. — Может быть, вам следует пойти отдохнуть? Вы еще не окрепли после удара.

— Да, вы правы, дорогая, — пробормотал мистер Коллинз, — но молодым девушкам все же следовало бы быть скромнее. Я поднимусь, пожалуй, наверх, отдохну. Проводите меня, дорогая. Да, но я должен сейчас же пройти на пасеку и поговорить с Уильямсом, поскольку он проигнорировал мои указания, которые я дал ему согласно советам ее сиятельства. А нортумберлендские пчелы требуют особого ухода, внимания и любви. А наши гордыня и непослушание ведут к катастрофическим последствиям, выпуская на волю силы зла, и только любовь друг к другу может спасти нас…

Мистер Коллинз выбрался из-за стола, бросив печальный взгляд на недоеденный окорок. Шарлотта отодвинула свою тарелку с паштетом и поднялась следом за ним. Ее муж распахнул дверь столовой и остановился, будто вспоминая о чем-то…

— О каких силах зла говорит мистер Коллинз? — прошептала Китти.

— О пчелах, ну и, наверно, о тех несчастьях, что происходят вокруг и… — задумчиво ответила Джейн. — Ты же знаешь, Китти…

Истошный женский крик, грохот и собачий лай не дали ей закончить фразу. В комнату с бешеным лаем, чуть не сбив с ног стоящего в дверях хозяина дома, ворвался рыжий лохматый пес, вокруг которого с занудным жужжанием вращался клубок огромных нортумберлендских пчел, пытающихся достать своими ядовитыми нортумберлендскими жалами незащищенные шерстью места на теле несчастного создания.

— МакФлай, это МакФлай! И пчелы! — завизжала Китти, вскакивая со стула и с грохотом роняя его.

В этот момент одной из озверевших медоносиц удалось вонзить свое жало прямо в нос несчастного пса. Обезумевший и ослепший от боли и ужаса, МакФлай рванул вперед, невзирая на препятствия, первым из которых оказалась скатерть, свисающая со стола. МакФлай вцепился в нее зубами, рванул и потянул, увлекая за собой плотную полотняную с вышивкой ткань и содержимое обеда. Первыми на пол звучно полетели приборы четы Коллинзов: забренчали вилки и ложки, зазвенели, разбиваясь, бокалы, с грохотом повалились блюда с паштетом, картофелем и рыбой, покатились фрукты, румяный окорок шлепнулся на голову МакФлая, отчего тот отчаянно завизжал и закрутился на месте.

Миссис Беннет вскочила со стула и застыла на месте, широко открыв рот, Китти визжала и прыгала по комнате, Джейн, ахая и охая, тщетно пыталась спасти посуду и обед, ухватившись за конец скатерти, ей на помощь бросилась Шарлотта. Мистер Коллинз, чудом удержавшись на ногах, после того как прыжок МакФлая отшвырнул его от двери, теперь стоял, крутя головой и вращая глазами, но, видимо, совершенно потеряв дар речи. Тем временем настроенные весьма агрессивно пчелы, обнаружив в комнате новые объекты для возможного нападения, рассредоточились и, угрожающе жужжа, кинулись в атаку.

Несколько минут столовая благопристойного дома напоминала улицу Помпеи во время извержения Везувия и неизвестно, какими жертвами закончилось бы это светопреставление, если бы в столовой не появился упрямец и сквернослов пасечник Уильямс, которого привела перепуганная служанка, с дымарем в руках. Оценив ситуацию, он решительно предпринял дымовую атаку, усмирив пчел, а заодно и жертв их нападения. Когда в столовой был наведен относительный порядок, и дым рассеялся, обнаружилось, что МакФлай, продемонстрировав невероятную жизнестойкость, доедает окорок, упавший на него со стола; Шарлотта и Джейн пытаются успокоиться сами и успокоить рыдающую Китти, вытаскивая пчелу, запутавшуюся в ее волосах; миссис Беннет стонет и вздымает руки к потолку, мистер Коллинз куда-то пропал, а под потолком упрямо жужжит оставшаяся в живых после побоища пчела. МакФлай, разделавшись с окороком, засунул нос под стол и сердито тявкнул.

— МакФлай, убирайся отсюда! — Шарлотта схватила пса за ошейник. — Полюбуйся, что ты натворил!

Пес упорно тянулся под стол, из-под которого из-за скатерти показалась голова мистера Коллинза.

— Мистер Коллинз, что вы там делаете? — Шарлотта от удивления отпустила ошейник виновника переполоха, и тот с лаем бросился прочь из комнаты.

— Гм-м-м… э-э-э… я искал запонку, — заявил ее муж, выбираясь из-под стола.

— Мистер Коллинз, какая запонка, посмотрите, что наделала эта взбалмошная бестолковая собака! — воскликнула Шарлотта. — А пчелы? Нас всех покусали пчелы, нужно срочно посылать за лекарем, а вы в это время сидите под столом?

Миссис Беннет и Джейн с удивлением уставились на Шарлотту. «Никогда не видела ее такой», — подумала Джейн.

— Как вы можете так отзываться о собаке ее светлости?! О собаке нашей патронессы! Миссис Коллинз! Это немыслимо! — вскричал мистер Коллинз, поправляя сбившийся набок сюртук, вертя головой и закатывая глаза.

— Мистер Коллинз, ваша патронесса, с ее нелепыми советами и с ее собакой… — вспыхнула Шарлотта

— Шарлотта, успокойся, прошу тебя, мистер Коллинз, наверно, прав, когда говорит, что не следует ругать собаку леди Кэтрин. МакФлай такой милый, просто его, бедняжку, искусали пчелы, — Джейн кинулась к Шарлотте.

— Миссис Коллинз, я не могу повторить то слово, которое вы осмелились употребить по отношению к драгоценнейшим жемчужинам мудрости, которыми постоянно одаривает нас несравненная… — начал Коллинз дрожащим голосом.

— Мистер Коллинз, вы мне надоели со своими бесконечными поминаниями своей сиятельной патронессы! — перебила его Шарлотта.

Обычно бледные, щеки ее раскраснелись, всегда аккуратный кружевной чепчик сбился на затылок, волосы растрепались.

— Дорогая, но как можно?! — в замешательстве воскликнул Коллинз, с немалым удивлением и даже испугом уставившись на свою обычно покладистую жену. — Вы же всегда соглашались с моей оценкой ее сиятельства — нашей бесценной мудрой патронессы леди Кэтрин…

— Соглашалась, да я соглашалась, чтобы… чтобы не противоречить вам, мистер Коллинз! — заявила вконец разгневанная Шарлотта. — Но я не могу более о ней слышать! Эти бесконечные ссылки на перлы ее мудрости…

Коллинз пораженно уставился на жену, не веря своим ушам. Он крутил головой и пытался что-то сказать, но, видимо, не находил слов. Наконец, откашлявшись, он скорее прохрипел, чем проговорил:

— Но ее сиятельство, наша патронесса… я не могу поверить в ваши слова, дорогая…

— Если вам так дорога ваша патронесса, то восхваляйте ее про себя и за стенами собственного кабинета! — процедила Шарлотт, метнув на мужа яростный взгляд. — Китти, пойдем со мной, сделаем тебе компресс, Джейн помоги мне, пожалуйста. Пегги, пошлите за лекарем! — и она решительно вышла из столовой в сопровождении сестер Беннет.

В комнате остались мистер Коллинз, замерший на месте в состоянии полного недоумения, и миссис Беннет, стоящая у растерзанного стола, обмахиваясь кружевным платочком и чувствуя некое удовлетворение от только что разыгравшейся перед ее взором сцены.

Далеко за полночь мистер Коллинз, одиноко лежа на диване в библиотеке, так как Шарлотта, не остановившись на достигнутом, решительно выставила его из супружеской спальни, тихо бормотал, перелистывая страницы книги мудрости: «Двоим лучше, чем одному: потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их. Ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, что поднял бы его…» Так и я упал… под стол, но где та рука, которую жаждала моя душа? «Нитка, вдвое скрученная не скоро порвется…» А я был подвергнут испытанию и как я вышел из него? В одиночестве бренном, под столом, искусанный тварями бессловесными… «Утешайся женой юности твоей, любезной ланью и прекрасною серною…» Нет мне утешения и лишь в любви можем мы найти его… Ох, как она укусила меня… эта пчела… о, Шарлотта, ваши компрессы так живительны и утоляют любую боль… «будем же и мы любить друг друга!»

 

Глава шестидесятая, в которой мистер Коллинз читает проповедь о божественной любви

Розингс, 25 апреля, воскресенье, 10:45 утра

На клумбах вокруг приходской церкви Розингса расцвели нарциссы, и их сладкий аромат подействовал весьма умиротворяюще на истерзанные сердца гостей леди Кэтрин.

Обитатели Розингса (за исключением мистера Бингли, который еще с трудом передвигался) пришли на воскресную службу в самом благодушном настроении.

— Гррр-м, — говорил генерал Бридл своей спутнице, чувствуя себя превосходно после сытного завтрака. — Как-то в Индии, помню, было вот такое же чудесное утро — и небо голубое, и солнце ласковое, и птички щебетали всякие, и что-то, гррр-м, также восхитительно пахло… гррр-м…

— Верно, благоухали какие-нибудь тропические цветочки, — отозвалась леди Кэтрин, ощущая приятный трепет в груди — впервые за много-много лет она отправлялась в церковь в сопровождении джентльмена. Она искоса взглянула на генерала, с замиранием сердца отметила его молодецкую выправку и бравый вид и довольно вздохнула.

— Цветочки? — недоуменно переспросил Бридл. — Гррр-м… Это была конюшня, мадам, именно конюшня, куда я отправился навестить своего серого мерина Магараджу… гррр-м…

— Магараджу, — с пониманием кивнула леди Кэтрин, которой показалось столь естественным и даже достойным генерала поступком — проведать в конюшне своего коня.

«Настоящий джентльмен, — подумала она, — истинный англичанин…»

Полковник Фицуильям шел рядом с мисс де Бер. Она вежливо приняла его предложение проводить ее в церковь и по дороге даже опиралась на его руку, но голова ее была опущена, она больше молчала, отделываясь краткими и невнятными репликами в ответ на его пространные рассуждения о погоде, предстоящей воскресной службе и вчерашнем происшествии с Бингли.

«Возможно, я была неправа, — думала Энн, вдыхая свежий утренний воздух, напоенный тонким ароматом цветущих нарциссов, — и Фицуильям вовсе не отказывался от меня… И зачем мне страдать, тем более, чахнуть в разлуке?.. И почему я решила никогда не смотреть на него? Вот, право, глупое решение — из-за какой-то гордости добровольно отказаться от возможности увидеть его красивые темные глаза…»

Она покосилась было на полковника, но тот в этот момент имел неосторожность залюбоваться зацветающим боярышником и не заметил нежного взгляда кузины, брошенного на него.

— Это утро напоминает мне кульминационный вечер в романе «Роковая ночь», — болтала Джорджиана, держась за локоть капитана Шелли. — Представьте: буря — свищет ветер, грохочет гром, небо раскалывает молния, хлещет дождь…

— Но чем же столь… хм… зловещий вечер из романа похож на это пригожее утро? — поинтересовался капитан, с удовольствием разглядывая очаровательный профиль мисс Дарси, видневшийся из-под кокетливой соломенной шляпки с красными маками.

— Как раз в эту знаменательную ночь леди Кларетта отправилась в церковь, чтобы обвенчаться там с мужественным рыцарем сэром Мироном, — пояснила ему Джорджиана, — который не побоялся ни заколдованного замка, ни грозного опекуна своей возлюбленной, ни ее суровой тетушки…

Мисс Бингли, чуть прихрамывая — не столько от боли в лодыжке, сколько от желания вызвать заботу и беспокойство за нее у сэра Юстаса, — шла под руку со своим благоприобретенным поклонником.

— Осторожно, здесь на дорожке выемка, — предупредил судья свою дамы и деликатно обвел ее вокруг невесть откуда взявшейся лужи

— Вы весьма любезны, — не преминула заметить Кэролайн, с милостивым видом принимая ухаживания своего кавалера, одновременно досадливо жалея, что мистер Дарси не видит, каким успехом она пользуется у весьма достойных джентльменов. Вчера за обедом леди Кэтрин все время намекала на вроде бы состоявшуюся помолвку Дарси и мисс де Бер, и Кэролайн, проведя беспокойную ночь, твердо решила принимать все знаки внимания судьи. «О, мистер Дарси еще пожалеет, что столь опрометчиво обручился с этой серой мышью Розингса, — думала мисс Бингли, — и быстро поймет, кого он потерял, когда узнает, что я не собираюсь кручиниться по поводу его помолвки…» Она бросила быстрый взгляд назад, где рядом с лейтенантом Йориком шла мисс Элизабет Беннет, и с торжеством отметила бледность и огорченный вид своей бывшей соперницы. «Зато он не достанется и ей», — пришла к приятному выводу Кэролайн и обратила свой взор и слух на судью Фэйра, восторгавшегося прекрасным утром и своей не менее прекрасной спутницей.

— В церковь нужно ходить раз в месяц, — бурчал мистер Херст, тяжело вышагивая рядом со своей супругой. — Каждую неделю таскаться в такую даль — и ради чего? Чтобы выслушать изречения этого недалекого пастора Коллинза. Что он может сказать путного, если не может отличить вермут от портвейна? Недавно так попросту осрамился — назвал херес мадерой… Священник, не понимающий толка в вине, скажу я вам, никуда не годится…

Он шумно вздохнул, вспомнив о недопитом графине с мадерой, стоящем на угловом столике в гостиной…

Миссис Херст беспокойно оглянулась и громко зашептала:

— Что вы такое говорите, мистер Херст?! Мистер Коллинз — весьма уважаемый пастор, и такой начитанный, так много всего знает… Третьего дня он как раз подтвердил положение о небесных светилах, кои являются дланью Господней для путешествующих и странствующих, особенно отметив роль Марса в собирании на небе туч и молний…

— С головой у него до сих пор не все в порядке, — согласился мистер Херст и прибавил шаг, надеясь занять в церкви боковое место у выхода, чтобы иметь возможность как можно раньше им воспользоваться.

Мэри цеплялась за рукав изумительно-изумрудного сюртука мистера Тинкертона, пребывая в самом блаженном состоянии. Когда он после завтрака подошел к ней и попросил разрешения препроводить ее в церковь, она на какое-то время даже перестала дышать. И сейчас, идя с ним по дорожке к церкви, все еще не могла поверить в собственное счастье.

— Как вы думаете, сэр, — неуверенно обратилась она к нему, — разумно ли праздное времяпрепровождение? Бесцельные прогулки или, например, пустые беседы, соблазняющие нас своей привлекательностью, хотя последствия их могут быть чреваты для неокрепших душ и неуверенностью в собственной твердости духа?

— Искушение предопределено свыше и не случайно. Духовное уныние, робость или мнительность, напротив, притупляют чувства телесные, каковые только и могут вознаградить душу человеческую, — ответил сыщик и в очередной раз поправил в петлице своего сюртука фиолетовую фрезию, чуть ли не единственный уцелевший цветок на клумбе, накануне изрядно потоптанной гунтером.

Мэри задумалась, пытаясь постичь всю глубину слов мистера Тинкертона, наморщила лоб и… споткнулась. Ее спутник ловко подхватил девушку, пожал ее пальчики и улыбнулся.

— Крышка ковчега украшена крыльями херувимов, — многозначительным тоном сказал он. Глаза его, принявшие оттенок изумруда, блеснули, а Мэри залилась густой краской и еще крепче ухватилась за обшлаг сюртука своего кумира.

Лейтенант Йорик сопровождал мисс Элизабет Беннет, когда по дороге к ним присоединились и дамы из Хансфорда — миссис Коллинз, миссис Беннет и Джейн с Китти.

Китти все время поглядывала на лейтенанта, тихонько хихикала и краснела, когда встречалась взглядом с молодым офицером, который галантно подставил свои локти старшим дамам.

«Я так же весел, как монарх

В наследственном чертоге,

Хоть и становится судьба

Мне поперек дороги…» — мурлыкал Йорик, в то время как миссис Беннет то поглядывала на впереди идущую Мэри с Тинкертоном, то на смущенную Китти, соединяя ее глазами с веселым лейтенантом.

— Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, — глубокомысленно вещала она. — Лидия, например, задала нам всем столько хлопот… Но если подумать, что она вот-вот выйдет замуж, то все кажется не столь уж безнадежным…

Элизабет и Джейн переглянулись, а миссис Беннет продолжала:

— И кто мог подумать, что прохудившаяся крыша Лонгборна приведет к стольким приятным последствиям?! А ведь я была в отчаянии, когда она чуть не рухнула, надо признать. Счастье, что у мистера Беннета есть столь великодушный и гостеприимный кузен…

Миссис Беннет повернулась к Шарлотте, которая, несмотря на происшедшие накануне вечером неприятные события, пребывала в весьма хорошем настроении.

— Уверена, вы помиритесь с мужем, дорогая Шарлотта, — заявила миссис Беннет и, увы, не встретив подобающего отклика у миссис Коллинз, кроме вежливой и несколько кривоватой улыбки, продолжила:

— До чего же бесподобно пахнут нарциссы! Весна, любовь…

Миссис Беннет зажмурилась. Умиротворенное удовольствие растекалось по ее лицу…

Колокол негромко звонил, и в аллее у церковной ограды уже ждали сельские жители, мечтавшие взглянуть на нарядных дам и джентльменов, следующих в церковь.

Все расселись на скамьях. Леди Кэтрин любезно предложила генералу Бридлу место по правую руку от своего кресла, затем, поколебавшись, пригласила судью Фэйра занять место слева, так что Энн, лишенная к тому же обычного прикрытия в лице миссис Дженкинсон, неожиданно оказалась почти на самом краю господской скамьи бок о бок с полковником. Осознав, что при любом неосторожном движении их локти или колени могут соприкоснуться, она смутилась, покраснела и уронила молитвенник. Полковник не посрамил славную английскую армию. Он ловко подхватил книжку до того, как она коснулась пола, и подал девушке прошептав:

— Мисс Энн, опасно так часто ронять книги.

Все было проделано так быстро, что леди Кэтрин ничего не успела заметить, а Энн так и не смогла понять — на самом ли деле полковник чуть вздрогнул, когда их руки соприкоснулись, или все это ей только привиделось.

Пока она терзалась догадками и думала о том, наберется ли она в ближайшее время храбрости, чтобы поднять глаза от страницы молитвенника, церковный хор запел псалмы. Прихожане уже знали о беде, случившейся с их пастором, а потому особенно выразительно выводили слова: «Ибо стрелы Твои вонзились в меня, и рука твоя тяготеет на мне, нет целого места в плоти моей от гнева твоего…»

Мистер Коллинз поднялся на кафедру и начал читать главу из Священного Писания. Он всегда был неважным чтецом, а после случившегося голос его звучал совсем тихо и слабо, временами срываясь на фальцет. Однако сегодня в церкви царила непривычная тишина, и все прихожане буквально пожирали проповедника глазами. Потому что неожиданно для всех мистер Коллинз избрал четвертую главу из первого послания Иоанна, повествующую о любви.

Изумленные селяне и благородные дамы и господа внимали словам, никогда прежде не звучавшим под сводами церкви Розингса:

— Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Бога никто никогда не видел, если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает и любовь его совершенна есть в нас. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение, боящийся не совершенен в любви. Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец, ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего.

Легко поверить, что после этих слов все с нетерпением ждали, что же скажет мистер Коллинз в своей проповеди. И он, все также тихим и суетливым голосом провозгласил:

— Возлюбленные братья и сестры! Прошла всего неделя с тех пор, как мы встречались здесь, под сводами этой церкви, а сколько всего произошло за это время! Сколько испытали наши тела и души! Вы знаете братья и сестры, что эти испытания не обошли меня, и гнев Божий поразил меня так же. Поразил именно в тот момент, когда я в гордыне своей составлял для вас проповедь, думая, что смогу сам наставить вас на путь истинный. О, почему я был так тщеславен?! — он сглотнул и запнулся, пробегая глазами лист с проповедью, и, покосившись на миссис Коллинз, пробормотал:

— Почему… гм… почему не поспешил я к своей высокочтимой… гм… патронессе леди Кэтрин де Бер за мудрым советом? Тогда гнев Божий миновал бы меня и вероятно обрушился бы на нашу служанку Пегги, которая вполне его заслужила, так как ленива и небрежна…

По церкви пронеслись смешки, и Шарлотта сердито уставилась на свои колени. Это был далеко не первый раз, когда мистер Коллинз выставлял ее на посмешище перед всей округой. Шарлотта подавила вздох. Ну почему, если в кои-то веки мистер Коллинз так хорошо начал службу, ему нужно тут же все безнадежно испортить?!

Шарлотта с раздражением закусила губу и с немалым удовольствием вспомнила вчерашнюю ссору с мужем — пусть и на глазах у Беннетов, но она впервые позволила себе высказать все, что думает о леди Кэтрин и о подобострастном перед ней преклонении мистера Коллинза, и сейчас могла только пожалеть, что высказалась так коротко…

— Когда я отправился от своего страшного удара, возлюбленные братья и сестры, я спросил себя, за что послано мне такое испытание? — продолжал вопрошать с кафедры мистер Коллинз. — И чем больше я исследовал душу свою, тем больше я о ней сокрушался. В своей гордыне и тщеславии я недостаточно выражал свое почтение к моей августей… — он дернулся, вновь покосился на жену, затем на леди Кэтрин, одобрительно кивавшую каждому его слову — генерал Бридл незаметно для окружающих под молитвенником накрыл ее руку своей мужественной ладонью.

— …к моей сиятельной… — Коллинз кашлянул, побагровел и промокнул вспотевший лоб большим носовым платком, — … покровительнице леди Кэтрин де Бер… Я был нерасторопен, исполняя ее… кхм… — закашлялся он и отпил воды из стакана, стоявшего на кафедре, — …мудрые наставления…. Я забывал напомнить вам, возлюбленные братья и сестры мои, о том, как вы должны любить и почитать ее, ибо она относится с материнской нежностью и заботой не только ко мне недостойному, но и ко всем вам…

Мистер Коллинз отдышался, с отчаянным видом перевернул лист проповеди, пошарил по нему глазами и чуть окрепшим голосом зачитал:

— И вот, дети мои, когда я впал в глубины отчаяния, от сознания собственного ничтожества, Господь, поразивший меня с помощью полки от шкафа… через руку злоумышленника… в своей неизреченной милости протянул мне руку… уже свою руку помощи и указал мне на мою возлюбленную супругу, на мою дорогую миссис Коллинз, на жену юности моей, на мой чистый источник, любезную лань и прекрасную серну…

Шарлотта покраснела, леди Кэтрин недоуменно вздернула было бровь, в зале зашептались…

— …Ибо она ухаживала за мной со всей кротостью и участием, когда я слышал уже шум крыльев ангела смерти и лишь ее стараниями я был возвращен к жизни, — выдохнул пастор и жалобными глазами посмотрел на свою жену, которая уже не знала: плакать ей или смеяться. — И если бы я был мудр и красноречив, как царь Соломон, то сказал бы ей: «Голубица моя в ущелии скалы под кровом утеса! Покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, ибо голос твой сладок, и лицо приятно!»

Возлюбленные братья и сестры мои! — мистер Коллинз патетически взмахнул рукой. — Обратитесь к ближнему вашему, к тому с кем делите вы кров и очаг, и возлюбите его всем сердцем, как вы любите Бога! Ибо сказано: «Двоим лучше, чем одному: потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их. Ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, что поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им, а одному как согреться. И нитка, вдвое скрученная не скоро порвется». И еще сказано: «Утешайся женой юности твоей, любезной ланью и прекрасною серною, груди ее да упокоят тебя во всякое время, любовью ее услаждайся постоянно». И еще сказано в послании Иоанна: «Возлюбленные! Если так возлюбил нас Бог, будем же и мы любить друг друга!» Ибо если так возлюбил нам Бог, что послал нам это утро, чтобы благодарить его, и эту прекрасную церковь, и нашу добрую покровительницу леди Кэтрин де Бер, то и мы во исполнение Его заповеди должны любить друг друга!..

На этот раз никто не смеялся, и даже упоминание о леди Кэтрин всеми осталось незамеченным.

Шарлота вдруг подумала, что, пожалуй, сможет простить мужа не только за вчерашний вечер, но и за его некоторые, порой так ее раздражающие привычки и кое-какие черты характера.

Мистер Херст неожиданно для себя самого сжал руку миссис Херст.

Миссис Беннет тихо всхлипнула и машинально погладила пальцами медальон с портретом мистера Беннета, висевший у нее на шее.

Судья заерзал, пытаясь украдкой взглянуть на Кэролайн, сидевшую за его спиной.

Энн наконец оторвала глаза от молитвенника и встретилась взглядом с полковником.

Китти посмотрела на лейтенанта Йорика, Джорджиана — на капитана Шелли. Мэри подумала что-то о возлюбленном брате, спасшем ее из пучины вод, но, поймав загадочный гипнотизирующий взгляд Тинкертона, поняла, что не сможет смотреть на него лишь как на брата.

И только Джейн и Элизабет выглядели опечаленными.

 

Глава шестьдесят первая, которой джентльмены переходят в наступление

Розингс, 25 апреля, воскресенье, 12:25 пополудни

Мисс Бингли шагнула вниз на ступеньку и оглянулась, по привычке высматривая в толпе, выходящей из церкви, брата, но вспомнила, что с ним приключилось.

«Напасть какая-то, — говорила же я ему, поедем в Брайтон, нет, его повлекло в Кент», — подумала она, напрочь забыв, что сама же и уговорила брата и сестру с мужем принять приглашение леди Кэтрин де Бер приехать на пасху в Розингс. Она вздохнула, в который раз пожалела, что столько времени потратила на этого неблагодарного мистера Дарси, но тут ее взгляд наткнулся на устремившегося к ней сэра Юстаса.

«Что мне этот мистер Дарси, — Кэролайн сделала вид, что поправляет шляпку, для чего ей пришлось задержаться на месте. — Есть и другие, кто способен поддержать леди в трудную минуту…» Она нежно улыбнулась судье, отчего тот расцвел, суетливо одернул манжеты и склонился перед молодой леди в почтительно-галантном поклоне.

— Вы позволите, мисс Бингли… — он подставил ей свой локоть и медленно повел по направлению к Розингсу.

Кэролайн отметила весьма представительный и импозантный вид сэра Юстаса и кстати припомнила, что судья обладает положением, ничуть не уступающим мистеру Дарси…

— Мистер Дарси? Вы что-то сказали о мистере Дарси? — переспросил судья.

Мисс Бингли вздрогнула, спохватившись, что упомянула имя отсутствующего джентльмена вслух.

— Э-э… — замялась она, судорожно подыскивая оправдания своей рассеянности. — Я… э-э… подумала, что мистер Дарси и… гм… мистер Беннет пропустили столь проникновенную воскресную службу…

— И также ваш брат, мистер Бингли, — напомнил ей Фэйр.

— Да-да… как жаль, право… Мистер Коллинз сегодня превзошел самого себя, вы не находите?

— Вы абсолютно правы, — поддакнул ей судья, до этого дня ни разу не слышавший выступлений пастора в церкви. Он вспомнил слова проповеди, которые, как ему показались, вполне подходят для выражения собственных мыслей, и сказал:

— Признаться, не ожидал… не ожидал, что травма мистера Коллинза позволит ему столь ярко и я бы даже сказал — драматично — развить столь мудрое положение… Помните, мисс Бингли, как он сказал: «Двоим лучше, чем одному….»

Он придал своему лицу значительное выражение и, понизив голос, продолжил:

— Последнее время я задумывался… много задумывался, что… двоим лучше, чем одному, мисс Бингли…

— Вы очень верно это подметили, — подхватила мисс Бингли, все еще испытывая неловкость за упомянутое при сэре Юстасе имя мистера Дарси. И, чтобы убедить окончательно своего спутника, что это была всего лишь случайная оговорка, она воскликнула:

— Мистер Дарси, тем не менее, предпочитает быть один, замечу я. И вместо того, чтобы сегодня послушать воскресную проповедь, он…

— Мисс Бингли! — неожиданно прервал ее судья, крайне обиженный очередным упоминанием о Дарси. — Мисс Бингли, право же, зачем вам сдался этот мистер Дарси? Он еще так молод, но при этом заносчив, дерзок, я бы даже сказал — неучтив, к тому же ведет себя он весьма, весьма подозрительно… А ведь есть, есть достойные джентльмены… уравновешенные, добропорядочные, с немалым положением в обществе, смею заметить, наделенные… хм… определенной властью, облеченные, так сказать, доверием… И, если на то пошло, то и с вполне недурными доходами…

Кэролайн смешалась и даже оторопела от собственной оплошности и неожиданно пылкой речи судьи.

— О нет, сэр Юстас, — пробормотала она. — То есть… я лишь хотела сказать… гм… Ни в коем случае я не имела в виду, что… гм… упомянутый джентльмен вовсе не… Это просто мысли вслух, плоды размышлений…

— Такой хорошенькой головке не стоит утруждать себя долгими размышлениями, мисс Бингли, — судья несколько успокоился, подумав, что понять рассуждения леди — нелегкий труд.

«Думают одно, говорят — другое, полное отсутствие какой-либо логики в речах и поступках», — мысленно заключил он.

— Ах, да, — Кэролайн попыталась загладить неловкость и припомнить слова сэра Юстаса. — Вы упомянули что-то о недурном положении и уравновешенных доходах…

— Именно, мисс Бингли, — судья почему-то смутился и, выпятив грудь, стянутую нанковым жилетом, поправил шейный платок, завязанный причудливым бантом.

— Я с удовольствием выслушаю вас, — кокетливо улыбнулась Кэролайн. — Так что вы говорили… о добропорядочной власти… кажется?..

Сэр Юстас, потеряв дар речи, сумел только склонить голову в изящном, как он считал, поклоне.

Лейтенант Йорик вышел из церкви в прекрасном настроении.

«Она не прекрасна, но многих милей. Я знаю, приданого мало за ней, Но я полюбил ее с первого дня, За то, что она полюбила меня!»

— пропел он и весело посмотрел на стоявшую рядом со своей матерью мисс Китти Беннет.

Несмотря на то, что ему почти ежедневно приходилось исписывать не один лист показаний свидетелей, чертить планы поместья Розингс, выслушивать попреки вечно всем недовольного судьи, гоняться по окрестностям то за злоумышленником, то в поисках сбежавшей девицы Беннет, жизнь казалась ему чудесной и удивительной. Всю службу он не сводил глаз с мисс Китти, любуясь прядкой волос, выбившейся из-под шляпки и нежной щечкой, которая появлялась, когда девушка поворачивала голову. «Утешайся женой юности твоей, любезной ланью и прекрасною серною», вспомнил он фразу из проповеди и подумал, что он достаточно молод, чтобы оценить и лань, и серну в лице мисс Китти Беннет, которая может составить ему самую подходящую жену юности…

«Матушка от нее будет в восторге, мои сестры полюбят ее, как родную сестру, а я…» — он хмыкнул и решительным шагом направился к девушке, зардевшейся при его приближении.

— О, лейтенант! — воскликнула миссис Беннет и простерла к нему свои руки. — Я так растрогана проповедью! Какие прекрасные слова: «…любить и почитать ее, ибо она относится с материнской нежностью и заботой…» Именно, именно с материнской нежностью и заботой я отношусь и к моим дочерям, и к их знакомым молодым джентльменам, особенно к офицерам…

Смутившийся от столь откровенных признаний, Йорик случайно заметил, как мисс Элизабет Беннет вздохнула и покосилась на свою старшую сестру, которая обреченно слушала свою красноречивую мать. Он перевел глаза на мисс Китти, та прыснула, прикрыв ладошкой рот, а лейтенант неожиданно для себя выпалил:

— Сегодня прохладно для апрельского дня, не правда ли?

Миссис Беннет с удивлением посмотрела на него, потом на безоблачное небо, на котором во всю свою весеннюю мощь сияло солнце, обмахнулась платочком и заявила, что ей ужасно жарко.

— Да, вы правы, лейтенант, — стремясь поддержать сконфуженного Йорика подтвердила Джейн и покосилась в сторону, где сквозь просветы в листве деревьев вдали виднелись очертания Розингса.

— Абсолютно правы — довольно тепло для этого утра, — повторила она, явно размышляя не об изменчивости английской погоды.

Элизабет хмыкнула и предложила проводить мать и сестер до Хансфорда. Китти стрельнула глазами в лейтенанта и потупилась.

— Вы позволите сопровождать вас, мисс Кэтрин Беннет? — спросил он.

— О, лейтенант, вы такой галантный кавалер! — воскликнула миссис Беннет с умильной улыбкой на лице и поспешно обратилась к старшим дочерям:

— Джейн, подойди ко мне — ты мне нужна! Лиззи, я давно хотела тебе кое-что сказать…

С этими словами она подхватила девушек под руки и потащила их по дорожке, ведущей в Хансфорд.

Китти и Йорик переглянулись и медленно пошли следом.

— Я все время думаю, — наконец заговорила Китти, — только не смейтесь надо мной! — думаю о той белке… Что вы тогда хотели этим сказать?..

— Лейтенант Йорик, вас ищет судья Фэйр, — как из-под земли перед ними появился запыхавшийся лакей. — Я уж вас обыскался, а он сердитый такой…

Йорик с сожалением посмотрел на лицо девушки и вздохнул.

— Простите, мисс Беннет, я все вам объясню… в другой раз…

Поклонившись, он пошел за лакеем, а Китти в одиночестве побрела по дорожке парка.

По окончании службы полковник решился не только проводить Энн де Бер до дома, но и, пользуясь случаем, пригласить ее на прогулку в фаэтоне. Он с нетерпением ждал ее на дворе, когда из распахнутых дверей церкви выплыла леди Кэтрин в сопровождении генерала, Энн и расшаркивающегося мистера Коллинза.

— Превосходно, — говорила патронесса раскрасневшемуся от удовольствия священнику, поглядывая на Бридла, — превосходно и весьма волнующе… Я довольна — да, да! — довольна вашей сегодняшней проповедью, мистер Коллинз. Рада, что болезнь не повредила ни ни ваш ум, ни красноречие.

— Всегда! — с чувством восклицал пастор. — Всегда готов услужить вам, ваше сиятельство! И моя скромная речь была вдохновлена вашими поступками, вашим служением делу общества, как примером… — он тревожно оглянулся, — достойным подражания…

— И вот этот момент — когда призывалось услышать мои мудрые советы, ибо голос мой сладок, а лицо приятно… — я бы отметила особо, как наиболее удавшуюся часть проповеди… — добавила леди Кэтрин.

— Гррр-м, — промурлыкал генерал, — чистая фиалка — красотой, статью, цветом, ароматом… гррр-м…

Леди Кэтрин порозовела, милостиво кивнула замершему в поклоне пастору, пригласила его с женой и гостями на обед и двинулась по направлению к Розингсу, опираясь на руку генерала. Энн пошла за ними, а полковник поспешил догнать тетку и кузину.

Девушка покорно оперлась на предложенную кузеном руку, и некоторое время они прошли в молчании. Фицуильям, у которого в голове крепко засела фраза из только услышанной проповеди «если лежат двое, то тепло им…», с трудом смог сосредоточиться на настоящем моменте, напрягся, подыскивая достойную тему для разговора, кашлянул и… заговорил о переменчивой погоде в Кенте.

— Эти дни прямо-таки удивляют необычайно пасмурной и дождливой погодой, — заявил он, рукой показывая на голубое небо.

— Весьма удивляют, — вежливо подтвердила Энн и также посмотрела наверх.

— Э… — полковник подумал и сменил тему. — Царь Соломон был удивительно мудр и красноречив…

— Вы правы, — любезно ответила девушка и кашлянула.

Фицуильям почувствовал себя идиотом. «Если я немедленно не возьму себя в руки, то кузина не только не примет мое приглашение на прогулку в фаэтоне, но сбежит от меня с криками в ближайшие минуты…» — подумал он и сказал:

— Дорогая кузина… наш путь полон терний и шипов… хм… но однажды в жизни каждого солдата… божественный свет начинает завлекать его утомленные душу и тело под таинственный покров, где тепло… вдвоем…

Брови Энн удивленно поползли верх, а на щеках заиграл румянец.

Полковник мысленно выругался, крякнул и решительным голосом спросил:

— Доводилось ли вам бывать на развалинах римских построек, которые, как я слышал, находятся неподалеку от Розингса?

— Не приходилось, — с некоторым недоумением ответила Энн. Она никогда не забиралась так далеко от дома.

— Они очень живописны, — пояснил Фицуильям, даже не представляющий, как они выглядят. — Позволите ли вы, или я прошу слишком многого, пригласить вас завтра на прогулку в фаэтоне? Мы могли бы съездить к развалинам и полюбоваться видами…

Энн замялась. Ей и ужасно хотелось прогуляться с ним, но, с другой стороны, учитывая его переменчивое настроение в последнее время, она боялась, что он опять впадет в дурное состояние духа и испортит ей удовольствие, которое она могла получить от такой поездки.

— Не уверена… — начала она, но договорить не успела.

Леди Кэтрин, которая, казалось, всецело была занята разговором со своим спутником, оглянулась на дочь и громко заявила:

— Глупости! Если не будет дождя, то лучше такой поездки и придумать нельзя! Фицуильям, Энн с удовольствием поедет с вами, так что не забудьте отдать распоряжения насчет фаэтона.

Леди Кэтрин одобрительно посмотрела на племянника, догадавшегося пригласить ее дочь на прогулку. Пока Дарси находится в Лондоне, для Энн будет полезно проводить время в обществе своего кузена, потому как в Розингсе толпилось слишком много молодых офицеров, способных вскружить голову любой юной девице. И хотя среди них были и вполне достойные джентльмены, вроде этого капитана Шелли, — леди Кэтрин не могла позволить, чтобы Энн увлеклась кем-нибудь другим, в то время как Дарси хлопочет о специальном разрешении на венчании — хотя она сама была категорически против спешки в столь деликатном деле.

«Не позволю им пожениться раньше, чем через месяц», — вывела мысленный вердикт леди Кэтрин и вдруг с ужасом представила, как Дарси ранним утром — пока все спят — выводит ее дочь из дома и везет в ближайшую (кроме Хансфорда, конечно) церковь.

«Придется за ними проследить», — решила она, неожиданно подумав, как это может быть романтично — на заре мчаться в церковь с возлюбленным… Она вздохнула и распрямила плечи, напомнив себе о своем высоком положении в обществе, и обратилась к генералу:

— Итак, вы говорили…

— Гррр-м… — Бридл подкрутил усы. — Сижу я в засаде с ружьем…

Фицуильям тем временем посмотрел на кузину, которая лишь пожала плечами. Энн вполне устраивало повеление леди Кэтрин, отправившее ее на прогулку с кузеном, тем самым избавив от необходимости самой решать, принять или не принять приглашение полковника.

— В таком случае, завтра утром я буду иметь честь сопровождать вас к римским развалинам, — довольно воскликнул он, предвкушая наслаждение, которое принесет ему эта поездка.

Розингс, 25 апреля, воскресенье, 14:10 пополудни

«24–25 апреля 18** года», — записала в своем дневнике Энн, удалившись в свою комнату сразу после ленча.

Она задумалась, осторожно пожевала кончик пера, и продолжила:

«Вчера я не смогла даже раскрыть дневник, поскольку с утра произошли все эти неприятности с мистером Бингли, а потом мама, страшно разгневанная тем, что лошадь Фицуильяма потоптала клумбы с любимыми фрезиями покойной бабушки (или дедушки), обрушилась на всех и вся, и нам с Джорджианой пришлось скрываться от нее то в музыкальном салоне, то в зимнем саду, то еще где…

Кстати, сегодня, отправляясь в церковь, мистер Тинкертон сорвал единственную уцелевшую фрезию на клумбе, чтобы вставить ее в петлицу своего зеленого сюртука. Должна признать, что фиолетовый цветок смотрелся очень красиво на изумрудном фоне — у мистера Тинкертона отменный вкус в одежде. Ах, если бы мама позволяла мне носить яркие платья!..

Но мама, на чьих изумленных глазах была сорвана последняя фрезия, была крайне недовольна нашим сыщиком, смерила его возмущенным взглядом, а мне заявила, что у него совсем нет никаких представлений о хорошем тоне и что по всему видно, что он — не джентльмен. Это самое страшное обвинение в устах мамы, хотя, как мне кажется, она несколько погорячилась.

Хорошо, что тут появился генерал Бридл, отчего мама сразу забыла и о фрезии, и о мистере Тинкертоне и пришла в самое благодушное настроение.

Сэр Юстас, кажется, подозревает всех в отравлении Буцефала, а я чуть не упала в обморок при мысли, что это покушение на Фицуильяма… Если с ним что-нибудь случится — я этого не переживу! А едва вспомню, как он вчера вскочил и обуздал разъяренного коня… Джорджиана уверяет, что кузен похож на Ромуальда, я же считаю, что Ромуальду никогда не сравняться с полковником. Хотя бы потому, что Фицуильям не наделал бы таких глупостей, как этот хваленый рыцарь, который пробыл наедине с Гортензией целых два часа и даже не попытался ее поцеловать… Эти рыцари из романов все же перебарщивают со своими рыцарскими манерами. Впрочем, я могу в чем-то понять Ромуальда, поскольку мало бы кто решился поцеловать эту плаксивую Гортензию, ожидая, что она или свалится в обморок, или устроит истерику, пуская слезы в три ручья…

Впрочем, я отвлеклась. Итак, дома у нас по-прежнему тревожно. Мама считает, что злоумышленник охотится за ней, а также уверена, что Дарси сделал мне предложение и отправился в Лондон за специальным разрешением на венчание. Вчера за обедом она усиленно намекала на это мисс Бингли и миссис Херст, отчего первая чуть не изодрала в клочья свою салфетку, а вторая разразилась речью о созвездии какого-то Креста, о Сатурновом поле, углублении и разделении Близнецов. В итоге мистер Херст выпил бренди в два раза больше обычного, мистер Бингли, который зачем-то спустился к обеду, — вернее, его внесли лакеи на стуле, — мрачнел на глазах и выпил почти полбутылки кальвадоса, припрятанного мистером Херстом за шторой в гостиной.

Мне страшно подумать, что будет, когда Дарси вернется в Розингс без разрешения, а мама выяснит, что наша помолвка — плод ее воображения. Как я не пыталась ее убедить, что Дарси не делал мне предложения, она мне не верит. Почему-то она считает, что я не могу отличить предложение руки и сердца от обычного разговора о погоде.

Кстати, о погоде. Фицуильям последнее время о ней слишком часто упоминает, и меня это начинает тревожить. Еще меня беспокоит то, что он много времени проводит с мисс Элизабет Беннет. Джорджиана с многозначительным видом рассказала мне историю из какого-то романа, в которой некий мистер Онегсон, дабы привлечь к себе внимание леди Татинны, танцевал с ее сестрой леди Олганой, чем, правда, только вызвал ревность поклонника Олганы мистера Ленски, и все это для всех закончилось весьма печально…

Кузина также постоянно намекает, что мою несчастную миссис Дженкинсон захватили разбойники, орудующие в окрестностях Розингса. Она также считает, что эти негодяи не остановятся на достигнутом и, вероятно, собираются похитить одну из нас, или обеих сразу. Мне в это как-то не верится, но Джорджиана весьма основательно готовится к суровым условиям заточения у разбойников: зашивает сухари в подол прогулочного платья — голубого с серыми полосочками (ей не жалко портить это платье, потому как она считает, что оно ей не слишком идет), спит на одной подушке, а сегодня за ленчем тренировала волю, отказавшись от второго куска пирога с паштетом и десерта.

Сегодня мистер Коллинз был великолепен, поразив слушателей своей проповедью, а особенно Джорджиану, которая доказывала за ленчем, что леди по прозвищу «Голубица» жила не между скалой и ущельем под кровом утеса, а, напротив, под скалой на утесе. Мама сердилась, а капитан Шелли только улыбался… Он ужасно снисходителен к кузине… Интересно, если я начну пересказывать все прочитанные романы Фицуильяму, он также внимательно будет меня слушать, как это делает капитан Шелли, когда Джорджиана вспоминает случаи из романов на все случаи жизни?.. Завтра на прогулке можно будет проверить терпение Фицуильяма — если я доживу до нее… Мне кажется, я умру от ожидания…»

Скрипнула дверь, Энн вздрогнула и посадила кляксу на раскрытую страницу тетради. С ужасом понимая, что уже не успеет достать второй дневник, она медленно повернулась и… увидела МакФлая, который с независимым видом протрусил к ее кровати, сунул под нее голову и вскоре появился, держа в пасти огромную кость.

— МакФлай! — воскликнула перепуганная девушка. — Во-первых, нужно стучать, а не врываться без спроса…

Пес нахально ухмыльнулся и исчез за дверью. В коридоре послышалось дробное клацанье его когтей по паркету.

— Во-вторых, — облегченно вздохнув, пробормотала Энн, — никто тебе не разрешал зарывать кости под моей кроватью…

 

Глава шестьдесят вторая, в которой герои наслаждаются приятным обществом друг друга

Розингс, 25 апреля, воскресенье, 20:25 вечера

— Представьте: ночь, глухой лес и я один на один с множеством опасностей, подстерегающих меня за каждым деревом. Но я быстро нашел укромный уголок, где и решил расположиться на ночлег… гррр-м. К счастью, у меня еще оставался небольшой запас солонины и вина, поэтому мне не пришлось добывать себе что-нибудь на ужин, хотя, смею вас заверить, это не составило бы мне большого труда… гррр-м… — рассказывал вечером в гостиной генерал Бридл. — Через несколько часов меня разбудил страшный рев, от которого кровь моя застыла в жилах. Схватив ружье, я вскочил и приготовился к атаке…

— Потом окажется, что это ему приснилось, — прошептал судья Кэролайн.

— А вы оказывались когда-нибудь в столь же опасной ситуации, сэр Юстас? — кокетливо спросила она.

Фэйр напустил на себя бывалый вид.

— На посту мирового судьи, мисс Бингли, мне приходилось встречаться со столькими жестокими убийцами, подлыми мошенниками, беспринципными грабителями, кошмарными разбойниками, коварными лжецами, что… — он многозначительно покачал головой, забыв уточнить, что встречи эти происходили в его кабинете или на суде, где все эти жестокие, коварные и беспринципные отбросы порядочного общества конвоировались охраной.

— О! — только и вымолвила Кэролайн, с восхищением глядя на него.

— Так что все эти россказни генерала о сражениях, как и охотничьи похождения — выглядят детской игрушкой по сравнению с настоящими делами, — вдохновлено продолжал он, начиная верить в собственные слова. — Я даже был ранен, — гордо добавил он, опустив несущественные детали, что рана эта была шишкой на лбу, полученной в результате неприятного инцидента — один из подследственных запустил в него стаканом с водой.

— О, нет, рана пустяковая, не волнуйтесь, — великодушно утешил он мисс Бингли, заметив приятное беспокойство в глазах дамы.

«Такой мужественный джентльмен, — подумала Кэролайн. — И при этом с титулом, положением, доходами… Весьма достойный джентльмен…»

— Так мило с вашей стороны сочувствовать мне! Вы — ангел, мисс Бингли! — тем временем говорил польщенный судья. — Должен признаться, что никогда раньше не встречал столь пленительной молодой леди, как вы, мисс Бингли! В вас столько ума, такта, доброты!..

— Вы так любезны, сэр, — сказала Кэролайн, окончательно убедившись, что сэр Юстас — настоящий джентльмен. «О, мистер Дарси, вы еще пожалеете!.. — мысленно воскликнула она, а вслух попросила судью рассказать о каком-нибудь запутанном деле, которое он расследовал.

— Гм… — задумался сэр Юстас, мысленно перебирая тяжбы фермеров из-за отравленных кроликов или заблудившихся гусей, дела о пьяных потасовках в трактирах, пойманных с поличным карманников…

— Слышали ли вы о деле Сонной Лощины? — наконец сказал он.

— Вы, вы принимали участие в этом расследовании?! — ахнула мисс Бингли — об убийстве владельца этого имения знала вся Англия.

— Запутанное было дельце, должен признаться… — он приосанился. — И ежели вы желаете узнать подробности, извольте…

Тем временем Джорджиана, вдохновленная близостью капитана Шелли, который переворачивал для неё ноты, усладила слух гостей несколькими песенками, после чего генерал обратился к ней с неожиданной просьбой:

— Гррр-м, мисс Дарси, а сыграйте-ка нам что-нибудь танцевальное… После такого чудесного воскресного обеда размять ноги было бы весьма кстати…

Взгляды всех присутствующих немедленно обратились на хозяйку дома, несколько огорошенную столь неожиданным предложением.

Китти, хихикая, прошептала:

— Ой, представляю, что сейчас будет…

Йорик, как раз передававший ей чашку с чаем, улыбнулся:

— Генерал Бридл способен выдержать любые испытания, уверяю вас, мисс Беннет.

— Генерал поступает явно необдуманно, — фыркнула Элизабет, сомневаясь, что эта важная дама позволит превратить свою гостиную в танцевальный зал.

Джейн с тревогой посмотрела на леди Кэтрин и покосилась на мистера Бингли, сидящего в углу на диване, положив поврежденную ногу на скамеечку, принесенную ему Дугласом.

Мэри удивленно округлила глаза и шепнула Тинкертону:

— Уверена, ее сиятельство не станет потворствовать…

Закончить она не успела, так как сыщик, улыбнувшись, тихо прошептал, глядя на нее в упор:

— Я буду очень разочарован, если это произойдет, поскольку надеялся пригласить вас на танец.

Мэри густо покраснела. Она не помнила уже, когда в последний раз танцевала. На ассамблеях в Меритоне кавалеров вечно не хватало, да и те обычно пренебрегали ее обществом.

Фицуильям ухмыльнулся и посмотрел на притихшую Энн, Джорджиана с тревогой воскликнула:

— Но если я буду играть, то не смогу сама потанцевать!..

— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал ей Шелли.

— Вздор! — воскликнул мистер Херст и плеснул себе бренди. — Нет ничего вреднее танцев после еды.

Миссис Беннет встрепенулась, бросила почти умоляющий взгляд на хозяйку дома, воскликнула: «Ах, танцы!» и замолчала, приложив ко рту платочек…

— Ваше сиятельство, — вступил в разговор мистер Коллинз, опасливо посмотрев на жену. — Ваше сиятельство, моя обязанность… считаю своим долгом…

Он покрутил головой и задумался, пытаясь поймать взгляд нахмурившейся миссис Коллинз. МакФлай радостно гавкнул и закрутил хвостом.

Леди Кэтрин, так и не узнав, что считает своим долгом пастор, поднялась со своего кресла и, в замешательстве посмотрев на генерала, сказала:

— Я не танцевала уже… довольно долгое время.

Бридл подкрутил усы и поклонился:

— Признаться, за время военных походов я тоже подзабыл некоторые па… Но в домашнем кругу, думаю, нестрашно, если мы пару раз повернем не в ту сторону.

Он подставил свой локоть леди Кэтрин и повел ее на середину комнаты, откуда расторопные слуги под руководством Дугласа уже выносили стулья, столики и ковры.

Фицуильям, недолго думая, подошел к мисс де Бер:

— Не согласитесь ли вы, дорогая кузина, принять участие в танцах?

Энн помедлила с ответом, но полковник уже держал ее за руку, и ей не оставалось ничего другого, как проследовать за ним.

Поступок мистера Коллинза весьма удивил Элизабет. Он наклонился к Шарлотте, сидящей рядом с подругой, и сказал:

— Миссис Коллинз… вы позволите… или я позволяю себе лишнее… буду счастлив… ежели вы позволите пригласить вас на танец?..

Шарлотта нахмурилась — она почти простила своего мужа за вчерашние и прочие выходки, видя его желание ей угодить, но приглашать жену танцевать считалось неприличным, к тому же ей вряд ли доставил бы удовольствие контрданс с неуклюжим мистером Коллинзом. Элизабет же не только удивленно подняла брови, но и выпалила:

— Мистер Коллинз, вы не боитесь вызвать этим неудовольствие вашей высокочтимой покровительницы?

Они втроем дружно оглянулись на миледи, которая в центре комнаты на пару с генералом вспоминала подзабытые движения танца.

— Гррр-м, — восклицал Бридл, — а теперь — налево, да, да, шаг в сторону… У вас движения так же изящны, как у моей любимой кобыл… гррр-м…

— О, мисс Беннет, я уверен, что леди Кэтрин никоим образом не… — начал пастор, но встретив сердитый взгляд жены, засуетился, скороговоркой договорив:

— …осудит мое желание… — и тут его озарила блестящая, по его мнению мысль, — не осудит мое желание потанцевать с вами, дорогая кузина! — с этими словами, галантнейшим образом поклонившись, он подал руку Элизабет, которая так растерялась от мгновенной перемены партнерши мистером Коллинзом, что не нашла подходящего предлога для отказа.

Китти, пристроившаяся неподалеку, проводила сестру сочувственным взглядом и поглядела вокруг.

— Не меня ли ищете, мисс Беннет? — раздалось над самым ее ухом. Китти подпрыгнула от неожиданности и смущенно пробормотала:

— Н-нет, вовсе нет.

— Жаль, — Йорик подхватил девушку под локоть, — но, надеюсь, вы мне не откажете.

Китти и не думала ему отказывать. Напротив, она устремилась к выстраивающимся парам со скоростью белки…

— Кстати, о белке! — девушка внезапно остановилась и повернулась к своему кавалеру. — Так что там было с белкой?! Я уже несколько дней ломаю себе голову…

— Мисс Беннет, даже боюсь себе представить, какие фантазии могли возникнуть в вашей очаровательной головке из-за этой белки, — фыркнул лейтенант. — Все очень просто: белка вдруг выскочила на дорогу прямо под ноги вашей сестре, с которой я имел честь в тот момент беседовать. От неожиданности мисс Элизабет Беннет чуть не упала, но я успел ее поддержать.

Словно камень упал с души Китти после слов Йорика. Она мысленно отругала себя за недостойные подозрения и послала лейтенанту свою самую очаровательную улыбку, какую не раз репетировала перед зеркалом. Лейтенант с удовольствием подумал, что столь живая девушка непременно понравится его матушке.

Тем временем у фортепьяно Джорджиана чуть не плача перебирала ноты, подыскивая подходящий контрданс.

— Это ужасно! — восклицала она. — Я тоже хочу танцевать! А теперь мне придется смотреть, как веселятся другие. Так в башне тосковала леди Кукилла, с тоской наблюдая, как другие дамы, пользующиеся большей свободой, встречают и провожают проезжающие мимо замка дилижансы и почтовые кареты, весело обмениваясь впечатлениями от увиденного. В то время как леди Кукилле, в ее положении, нельзя было себе этого позволить…

— Это из романа… хм… — Шелли отложил в сторону пачку нот и принялся просматривать другую, — хм… «Последняя карета»?

— Господь с вами! — ужаснулась Джорджиана. — Леди Кукилла — героиня романа «Проезжая звезда», а «Последняя карета» — это роман о…

— Вы совершенно верно заметили, дорогая мисс Дарси, — к фортепьяно приблизилась миссис Херст с толстенной книгой в руках, — что звезды на небе не имеют обыкновения куда-то ехать, хотя всем известно созвездие под названием «Возничий»…

В голову Джорджиане пришла блестящая мысль. Она посмотрела на миссис Херст и воскликнула:

— Миссис Херст, если вы с созвездиями никуда не уезжаете, то, вероятно, вы можете сыграть какой-нибудь танец?

— Право, я давно не тренировалась, — пробормотала миссис Херст, растерянно взглянув сначала на свою книгу, а затем на ноты, которые Джорджиана ей протягивала.

— И как раз ваша звездная тема, — просительным голосом прибавила мисс Дарси, — контрданс под названием «Лунная пыль».

Миссис Херст машинально взяла ноты, а Шелли уже потянул Джорджиану от фортепьяно с возгласом: «Разрешите вас пригласить».

— Почему же до сих пор нет музыки?! — Китти, не силах уже дождаться танца, недовольно посмотрела на мисс Дарси, увидела, что та с капитаном отходит от инструмента, и повернулась к Мэри:

— Мэри, поди сыграй что-нибудь! Ты же всегда аккомпанируешь танцам!

Мэри с трудом оторвала взгляд от мистера Тинкертона — он выглядел ослепительно в лазоревом сюртуке с золотым шитьем и повернулась к сестре.

— Я не могу аккомпанировать, — извиняющимся тоном сказала она.

— Это почему же?! — удивилась Китти.

— Потому что я пригласил мисс Мэри на танец, — в разговор вмешался сыщик.

— Но Мэри же не танцует! — заявила Китти. — Ее никогда никто не приглашает…

Она осеклась, наткнувшись на насмешливый взгляд Тинкертона.

— И в покое пребывая все меняется и движется необратимо, и нет той меры постоянства, способной остановить неостановимое, — заявил он.

Китти, у которой сразу пересохло в горле, закашлялась, и тут зазвучала музыка — миссис Херст увлеченно заиграла контрданс «Лунная пыль», в мечтах уносясь в бесконечные звездные дали.

Лейтенант поднес Китти стакан с водой, который она опустошила залпом, боясь опоздать на танец. Тем не менее, их пара присоединились к танцующим последними, следом за мистером Херстом, который пересмотрел свои взгляды на танцы после обеда и пригласил миссис Коллинз; перед ними заняли место судья с мисс Бингли, заявившей, что столь медленный танец не причинит неудобств ее поврежденной на днях лодыжке.

— Вы танцуете божественно! — мурлыкал генерал, проходя мимо своей дамы и, щелкнув пятками, разворачивался вокруг своей оси.

— Только с таким кавалером, как вы, генерал, — отвечала ему разрумянившаяся леди Кэтрин, приседая в изящном реверансе.

— …подают мне кларет — с осадком, да еще и до отвращения теплый, — делился своими впечатлениями от посещения какого-то лондонского клуба мистер Херст. — И я им сказал: моей ноги здесь более не будет…

Шарлотта молча кивала, с трудом выдерживая густой запах перегара, исходящий от ее кавалера, который, к тому же, при каждом удобном случае пытался на нее опереться, поскольку его весьма сильно пошатывало из стороны в сторону.

— Надеюсь, завтра будет хорошая погода, — говорил Фицуильям.

Энн, которая была готова ехать с кузеном на край света даже под дождем, украдкой поглядывала на его мужественный профиль и представляла, как чудесна будет их предстоящая прогулка.

Китти хихикала, Йорик весело улыбался, мистер Коллинз вертел головой и путал фигуры, Элизабет кусала губы от неловкости за кавалера, сэр Юстас рассказывал об очередном громком деле, которое самолично раскрыл, Тинкертон поддерживал Мэри, порой спотыкавшуюся от неловкости, а Джорджиана оживленно рассказывала Шелли очередную историю некоей леди из романа «Последний менуэт».

Джейн, оставшаяся без кавалера, сидела рядом с матерью и нет-нет, да и поглядывала на мистера Бингли, со скорбным видом разглядывавшего танцующих.

— Китти, Китти то наша! — умильно восклицала миссис Беннет. — Мэри — ты только посмотри на Мэри! Она танцует! В жизни не припомню, чтобы наша Мэри танцевала. До чего ж хорош сюртук у мистера Тинкертона! Немалых денег стоит, да и сидит на нем ладно. Говорят, сыщики получают кучу денег за всякие расследования…

Одновременно миссис Беннет посматривала на мистера Бингли, производила сложные подсчеты в уме, загибая пальцы и пришептывая:

— Лидия — вот-вот, Китти — на пути, Мэри — возможно, Джейн… — она вновь покосилась на мистера Бингли, смерила взглядом старшую дочь, вздохнула и воскликнула:

— Эта упрямица Лиззи теперь танцует с мистером Коллинзом, а ведь могла бы сейчас быть и хозяйкой в Хансфорде… И что мне с ней делать — ума не приложу!

Тем временем танец закончился, но не успели танцующие отдышаться, как миссис Херст, подпрыгивая от усилий, заиграла быстрый танец под названием «Резвый Пегас», и все опять пустились в пляс — мистер Коллинз закружил свою патронессу, генерал вывел в круг упирающуюся и охающую миссис Беннет, Йорик пригласил Джейн, Фицуильям — Элизабет, Энн танцевала с капитаном Шелли, судья — с Джорджианой, мисс Бингли, забыв о своей больной ноге, отплясывала с мистером Херстом, Тинкертон — с Шарлоттой, а Китти и Мэри, оставшись без кавалеров, с нетерпением ожидали следующего танца и пытались поймать МакФлая, который весело сновал среди танцующих, путаясь у них под ногами.

Всем было ужасно весело, кроме разве мистера Бингли, одинокого сидевшего в углу и отбивающего такт здоровой рукой.

 

Глава шестьдесят третья, в которой на смену некоторым прояснившимся недоразумениям, приходят новые

Розингс, 25 апреля, воскресенье, 21:40 вечера

Джейн посмотрела на мисс Дарси и капитана Шелли, которые кружились в танце, не отрывая друг от друга блестевших в свете свечей глаз, затем невольно перевела взор на мистера Бингли и вздрогнула, встретившись с его также, весьма странно, блеснувшим взглядом. В его взоре, на нее обращенном, была печаль и что-то похожее на сожаление. Джейн смутилась, отвернулась, но приятно волнующее чувство, что он не отрывает от нее взгляда, не покидало ее.

После танца она как бы случайно оказалась неподалеку от него и присела на соседний с диваном, где находился мистер Бингли, стул.

Тем временем миссис Херст заиграла экосез «Звездный притоп», и все, едва передохнув, вновь отправились танцевать, кроме Джейн, оставшейся без пары, и миссис Коллинз, которая безуспешно пыталась отогнать от себя МакФлая, вознамерившегося сжевать подол ее выходного платья.

— Мисс Беннет, — понизив голос, обратился к ней Бингли. — Мисс Беннет…

Джейн вспыхнула, заерзала на стуле, но охотно поворотилась к нему, одновременно поспешно придумывая тему для разговора.

— Э-э… — сказала она, пряча глаза. — Вы, очевидно, расстроены тем, что не можете танцевать, мистер Бингли?

Он удивленно вскинул брови, откашлялся и быстро заявил:

— Никакие танцы на свете на заменят мне вашего общества, мисс Беннет.

Заметив недоверие в ее глазах, он спросил:

— Неужели вас удивляет мой ответ?

Джейн неопределенно повела плечами и промолчала. Бингли все также тихо, хотя внимание других занимали танцы, музыка и собственные интересы, спросил:

— Мисс Беннет, вы приходили на встречу, которую я назначил вам?

— Да, — девушка помрачнела, вспомнив, почему она не состоялась.

— О! — Бингли облегченно вздохнул. — Вы приходили! Как я счастлив, что вы снизошли до моей просьбы! А я так переживал, боялся, что вы не пожелаете выслушать меня! И надо же такому было случиться, что этот хваленый гунтер Фицуильяма… — он с негодованием посмотрел на свою ногу, покоящуюся на табурете.

— Я так рада, что вы не сильно пострадали, мистер Бингли, — пробормотала Джейн, в волнении сцепив руки.

— А уж как я рад! — признался ей Бингли, вспоминая, как в беспомощном состоянии валялся в траве под дубом. — Впрочем, радоваться тут нечему — ведь мы так и не встретились и я не смог поговорить с вами…

— До разговоров ли нам теперь, когда ваша жизнь в опасности?! — воскликнула истерзанная переживаниями мисс Беннет.

— Уверяю вас, я выживу, — заверил ее Бингли. — Особенно в том случае, если вы перестанете на меня сердиться…

— Но я вовсе не сержусь на вас! — ахнула Джейн.

— Не сердитесь? — Бингли задумался, усиленно нахмурив лоб. — Но я заметил, что ваше отношение ко мне в последнее время изменилось. Вы были так холодны со мной… И я все пытался понять, пытался, как мог, — понять, чем я вас обидел… Но так и не нашел ответа… О, мисс Беннет! В эти дни я не мог найти себе места от беспокойства, и все перебирал и перебирал в голове, — которая, замечу, сейчас так болит… — он почесал затылок и потер висок с удивленным выражением лица. — О чем это я? Ах, да… перебирал все наши с вами разговоры и безуспешно искал хоть какую-то зацепку, слово и жест, способные задеть ваши чувства… Но… — он растерянно развел руками, — так и не понял, в чем провинился перед вами… Я готов на коленях умолять вас простить меня… — Бингли вновь посмотрел на свою ногу, пробормотал что-то сквозь зубы и выпалил:

— Так скажите, в чем я провинился перед вами?

Он взглянул на Джейн с волнением и надеждой, а она вся затрепетала от его слов.

Как могла мисс Беннет объяснить причину своего поведения? Она не могла сослаться на подслушанный разговор сестер мистера Бингли, рассказать о своей ревности, о надеждах и любви… Джейн вздохнула и затеребила платочек, чуть не отрывая от него кружевную отделку.

— Я… — она запнулась. — Я… Я думала, что вы и мисс Дарси…

— Мисс Дарси?! — обескураженно воскликнул Бингли и невольно посмотрел на Джорджиану, которая как раз в этот момент, вновь танцуя с капитаном Шелли и кружась неподалеку от сидящей парочки, показывала своему терпеливому кавалеру, как в романе «Высокомерный лорд, или Провинциальная предвзятость в две тысячи пять шагов» некая леди Кайра на бале танцевала с чванливым столичным щеголем Макдарти и представляла, что они одни.

— Вот так, — говорила Джорджиана, вытянув шею и привставая на цыпочки, — вот так эта леди Кайра на него смотрела, а Макдарти до смерти боялся, что она сейчас при всех повиснет у него на шее, чем скомпрометирует себя в глазах общества, а ему, как порядочному джентльмену придется на ней жениться… Скажите, капитан, разве леди — пусть даже провинциальная и невоспитанная (между нами признаюсь, она — эта леди — еще ходила босиком и облизывала пальцы за столом) — может так ронять себя в глазах джентльменов?

— Хм… — соглашался с ней Шелли. — Не может… И босиком тоже…

Он представил маленькие изящные босые ножки мисс Дарси и вздохнул.

В глазах Бингли, слышавшего весь этот разговор, отразился ужас.

— У меня нет ничего… общего… с мисс Дарси! — в панике выпалил он.

Джейн, до которой также донеслись слова Джорджианы, сочувственно кивнула.

«Такой общительный и благородный джентльмен, как мистер Бингли, разве сможет выслушивать бесконечные истории о невоспитанных леди из романов? — подумала она. — Ему куда более должно быть приятно общество тихих и молчаливых девушек…» Она покраснела и потупила глаза.

— Только вы, мисс Беннет… только вы способны… стать тем оазисом, к которому стремится утомленный и мучимый жаждой путник в пустыне своего одиночества… хм… живительной струей воды, отражающей вашу красоту, ум и совершенство…

Джейн слушала его, затаив дыхание и не смея поднять головы. Когда он замолчал, столь пылко живописав муки своего иссушенного уже пересохшими страданиями сердца, в душе девушки царило такое смятение, что ей понадобилось немного времени — минут пять или десять, но не более четверти часа, — чтобы прийти в себя и найти подходящие слова для ответа. И тогда в весьма травмированном сознании мистера Бингли распустился и расцвел, подпитанный и сдобренный благотворной целительной влагой, огромный куст необычайной признательности и надежды. Это позволило ему наконец обрести желанное успокоение и через некоторое время — минут через пять или десять, но не более четверти часа — уже как ни в чем не бывало обсуждать с заметно повеселевшей мисс Беннет последние происшествия в Розингсе — вытоптанную клумбу с фрезиями, достоинства и недостатки Буцефала, а также проповедь мистера Коллинза, не раз уже пересказанную мистеру Бингли разными людьми и во всех подробностях.

— Но, мистер Бингли, как вы думаете, что же случилось с лошадью полковника?! — вдруг воскликнула Джейн.

— Даже не могу себе представить, кто мог замыслить против него недоброе, — он с озадаченным видом потер лоб. — Я все ломал себе голову, ломал… И склоняюсь к мысли, что конюхи были подкуплены… Но кем?!

— Вы полагаете, что целью злоумышленника был все же полковник Фицуильям?! — ахнула мисс Беннет. — Какой ужас! Верно, у них на то были свои причины…

— Самое загадочное в этой истории — откуда кто-то мог знать, что я одолжу его гунтера? — с недоумением спросил Бингли.

— Вероятно, преступники этого не знали, — предположила Джейн.

— Боюсь, вы правы, мисс Беннет! — кивнул он и с восхищением заявил:

— Я всегда преклонялся перед вашим умом и проницательностью…

Джейн с пониманием улыбнулась и произнесла:

— Хотя мы в нашей частной беседе и почти выяснили возможные мотивы злоумышленников, верно, все же стоит оставить выяснение всех обстоятельств этого дела сэру Юстасу и мистеру Тинкертону. Я уверена — они во всем разберутся.

— Наверняка, — согласился Бингли с ней. — Если найдут для этого подходящее время.

Он с некоторой завистью посмотрел на танцующих судью и сыщика, недовольно покосился на свою больную ногу и впился взором в нежные ланиты сидящей рядом прелестной мисс Беннет.

— Мистер Беннет, я уверена, устроит брак нашей дорогой Лидии. Она выйдет замуж раньше всех, представляете, а ведь она самая младшая! — миссис Беннет делилась своими надеждами относительно счастливого будущего своих дочерей с полковником Фицуильямом, посчитавшего своим долгом пригласить на очередной танец почтенную матрону.

— Лейтенант Йорик такой милый и приветливый молодой человек и, я полагаю, с прекрасными перспективами, — вещала миссис Беннет, несколько запыхавшись от верчений и приседаний под музыку. — Они с Китти прекрасная пара, вы не находите? — спросила она у полковника, не ожидая, впрочем, ответа. — И даже Мэри, которую, признаться, я и не чаяла выдать замуж, сумела привлечь внимание мистера Тинкертона! Посмотрите, он глаз с нее не сводит! — кивнула она на сыщика, танцующего с леди Кэтрин.

Леди Кэтрин снисходительно — без намека на гордыню и тщеславие, как истинная леди и покровительница всех страждущих, — приняла приглашение Тинкертона и теперь, пользуясь случаем, высказывала ему некоторые соображения по поводу ведения следствия в ее поместье, которые прежде ей никак не удавалось ему втолковать. Сыщик молча кивал, улыбался и весьма деликатно перемещал хозяйку Розингса по импровизированной танцевальной зале, вовремя поддерживая ее на крутых виражах и рукой ненавязчиво подталкивая в нужном направлении по ходу танца.

«Несмотря на вульгарность, низкое происхождение и дурные манеры, он прекрасно танцует», — была вынуждена признать леди Кэтрин, отдавая дань изящным движениям и твердой руке лондонской ищейки. И даже его лазурный сюртук с золотым шитьем уже не так сильно раздражал ее безупречный вкус. Она посмотрела на генерала, идущего в паре с мисс Элизабет Беннет, восхитилась его мужественным видом и случайно заметила, что танцующая рядом с ней миссис Коллинз чрезвычайно бледна. «Она переусердствовала в уходе за своим мужем», — подумала леди Кэтрин, в глубине души допуская, что мистер Коллинз и в здоровом состоянии может вывести из себя кого угодно своей болтливостью.

Миссис Беннет продолжала умиленно улыбаться и вздыхать, хотя вид Элизабет, попавшейся ей на глаза, заставил ее воскликнуть:

— А вот Лиззи наверняка останется старой девой! Знаете, ведь мистер Коллинз сначала сделал предложение ей, а она ему отказала. Как я подумаю, что сейчас мы могли бы гостить у нее, а не у Шарлотты…

Фицуильям удивленно вздернул бровь, но миссис Беннет, забывшись, продолжала:

— Всему виной ее бесконечное упрямство, скажу я вам. Поначалу я надеялась, что здесь ею заинтересуетесь вы или капитан Шелли… Но да, у нее же нет приданого… — тут она спохватилась и поспешно добавила:

— Впрочем, любовь ведь бескорыстна… Хотя все равно на что-то нужно содержать семью… Ох, я так надеюсь, что все эти ужасные происшествия не помешают благополучию моих девочек… Как же я испугалась вчера из-за мистера Бингли! Он такой обаятельный молодой человек! Кто мог покуситься на его жизнь?!

После танца полковник поспешно усадил миссис Беннет возле шумно дышащего мистера Херста, который как раз подливал в свой бокал новую порцию мадеры, предоставив тому сомнительное удовольствие наслаждаться многословными излияниями миссис Беннет, а сам поспешил вновь пригласить на следующий танец мисс де Бер.

Миссис Херст как раз заиграла рил — задорный шотландский танец под названием «Большая полярная медведица», в котором приняла участие уже только молодежь. Гости старшего возраста расселись на диванах и в креслах, чтобы немного передохнуть.

Шарлотта, как раз направлявшаяся к стулу, вдруг почувствовала такое сильное головокружение, что, если бы ее вовремя не подхватил быстрый Тинкертон, она не смогла устоять на ногах и упала бы. Сыщик усадил ее и поднес стакан с водой. Шарлотта приняла его дрожащей рукой — еще во время обеда она почувствовала некоторое недомогание, но старалась это никому не показывать, надеясь, что сможет продержаться до конца вечера, но три танца сделали свое дело.

— Что такое?! — воскликнула леди Кэтрин и кивнула Дугласу, который тут же послал за служанкой и нюхательными солями. — Миссис Коллинз, вы, верно, слишком много танцевали.

Шарлотта только кивнула — она была готова согласиться с любым предположением патронессы, лишь бы та ее не донимала расспросами.

Мистер Коллинз взволнованно закрутился возле жены, поминутно восклицая:

— Да что же это?.. Моя бедная миссис Коллинз!.. Что же подумает ее сиятельство?..

Музыка оборвалась, все столпились возле бледной Шарлотты, обсуждая ее состояние.

— Откройте окна — здесь душно! — приказал Фицуильям слугам.

Миссис Беннет возбужденно делилась с уже было захрапевшим мистером Херстом самыми мрачными предположениями о природе плохого самочувствия Шарлотты.

Судья, наклонившись к Кэролайн, доверительно прошептал:

— Она что-то знала, и ее отравили, можете мне поверить.

Тинкертон, взглянув на посеревшее лицо миссис Коллинз, взял ее за руку и посмотрел на цвет ногтей.

— Похоже на отравление, — сказал он.

Сэр Юстас тут же развил бурную деятельность, распорядившись исследовать обеденную посуду и столовые приборы на предмет обнаружения яда. Бридл, выглядевший крайне озабоченным, согласно кивнул.

— Гррр-м… Нужно выяснить, что ела миссис Коллинз из того, что не пробовали другие, — проявив проницательность, сообщил он.

Леди Кэтрин приказала перенести Шарлотту в свободную гостевую комнату и послать за мистером Бейтсом.

— Ваше сиятельство, вы так добры, благодарю вас! Ваша забота… — начал раскланиваться перед ней пастор, но Шарлотта слабым голосом попросила доставить ее домой.

— Дома я… сразу почувствую себя лучше… — прерывисто сказала она.

Мистер Коллинз тотчас же нижайше попросил у своей патронессы дозволения заложить экипаж, поминутно обращаясь к своей дражайшей половине:

— Как вы себя чувствуете, дорогая? Вам уже лучше?

Шарлотта не отвечала на его бесконечные вопросы, а только с изнеможенным видом закрыла глаза.

Один из лакеев был послан за аптекарем, чтобы тот незамедлительно прибыл в Хансфорд, куда в удобном экипаже уже отправились гости Розингса. В буфетной гремела посуда. Слуги, под руководством генерала и судьи, раскладывали по мешочкам остатки обеда для экспертизы. Всем мешал МакФлай, который норовил выхватить и слопать вкусно пахнущую еду, за что был выставлен на улицу — подышать свежим воздухом и успокоиться. Свое неудовольствие пес выразил весьма громким и продолжительным лаем и визгом. Прочие обитатели Розингса пожелали друг другу на всякий случай спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Вскоре за ними последовали судья и генерал, представив слугам завершить уборку, что и было сделано. Через некоторое время в доме наступила тишина, нарушаемая только мерным тиканьем часов на каминной полке, отсчитывающих последние минуты этого насыщенного, волнительного, а для некоторых и судьбоносного дня.

 

Глава шестьдесят четвертая, в которой в розарии находят свой приют не только влюбленные

Розингс, 26 апреля, ночь с воскресенья на понедельник

Часы отбили полночь, когда с улицы послышался оглушительный лай МакФлая. Дуглас, едва коснувшись головой подушки, подскочил, чертыхаясь, кое-как натянул на себя ливрею и выбежал из дома. Несколько лакеев и сторожа пытались поймать пса, носившегося около розария. К ним присоединился дворецкий, норовя ухватить собаку за ошейник.

— МакФлай, замолчи! — свистящим шепотом попытался он урезонить собаку, и наконец взревел: — Заткнись, паршивец!

— Дуглас! Не смейте обзывать мою собаку! — сверху из окна своей спальни высунулась голова леди Кэтрин в кокетливом ночном чепчике. — Что там произошло?

— Не знаю, ваше сиятельство, — ответил пристыженный дворецкий. — Сейчас проверим.

Тут он изловчился и поймал МакФлая, который громко заскулил, перебирая лапами по траве и продолжая рваться в сторону розария.

— Э-э… сэр… будьте любезны… не изволите ли успокоиться, господин… э-э… МакФлай? — обратился дворецкий к псу, незаметно тряхнув его за ошейник.

МакФлай взвыл и было притих, но, увидев, что лакеи направились к розарию, вновь залаял.

— Дадут мне, наконец, спокойно поспать?! — откуда-то издали — с противоположной стороны дома — раздался раздраженный стон мистера Херста. — Черт знает что такое…

Послышался стук закрываемого ставня.

— Полдня собака проспала на диване в гостиной, — раздался громкий недовольный голос мисс Бингли от одного из соседних с апартаментами леди Кэтрин окон, — а теперь вышла на ночную охоту за мышами, не считаясь с тем, что другие хотят отдыхать.

— Разве собаки охотятся за мышами? — прозвучал удивленный голос Энн. Она пристроилась на подоконнике своей комнате и сверху наблюдала за действиями лакеев. — Я думала, что только кошки…

— Может, пес погнался за кошкой? — предположила миссис Херст, примчавшаяся в спальню своей сестры. Она высунула голову наружу, обозрела темное небо с редкими звездами между тучками и добавила:

— Когда Большой Пес видит Муху на пересечении Зайца…

— МакФлай не любит зайцев, — возразила леди Кэтрин из своего окна. — Вчера он отказался от кролика в винном соусе. Что касается мух — то их в Розингсе сроду не водилось…

— Верно, какая-нибудь лошадь удрала из конюшни, — сказал Бингли, также высунувшись из своего окна.

— Лошади давно спят, — вновь раздался голос леди Кэтрин. — Смею вас уверить, что мои лошади не имеют привычки бегать по ночам по розарию, хотя некоторые умудряются довести лошадей до такого состояния, что они начинают топтать газоны…

Бингли сконфуженно умолк.

— Это разбойники! — восхищенно воскликнула Джорджиана, устраиваясь рядом с Энн на широком подоконнике — она постучалась к кузине, чтобы вместе с ней увидеть и обсудить столь увлекательное ночное происшествие. — Разбойники! Целая шайка, уверена, орудует в парке, а МакФлай их обнаружил.

— Юным девицам в такое время пристало спать! — недовольно сказала леди Кэтрин. Девушки замолчали, но с подоконника не слезли, вглядываясь в беспорядочное мелькание фонарей и слуг на дорожках парка, к которым присоединись уже и офицеры. Джорджиана, коротко вздохнув, следила за высокой и статной фигурой капитана Шелли. Было очень романтично вот так сидеть на безопасном подоконнике, наблюдая за героем своих грез, который посреди ночи отважно бросился на поиски разбойников, заполонивших окрестности.

Тем временем из дома вышли наспех одетые Фицуильям и Тинкертон и присоединились к Шелли и Йорику.

— Что за переполох? — спросил у капитана полковник.

— Собака что-то нашла в розарии, — ответил Шелли. — Думаю, это кошка или какой-нибудь зверек, но проверить не помешает.

— Тогда быстрее, — Тинкертон поспешил к розарию, — иначе слуги затопчут все следы, какие только могут быть.

Джентльмены направились следом, прихватив с собой фонари.

— Исключительно замечательно, — пробормотал сыщик, вглядываясь в темные дорожки розария. — Где собака?

— МакФлая увел дворецкий, — сказал капитан. — Чтобы пес своим лаем не мешал людям спать.

Тинкертон пожал плечами и свернул в ближайший проход, порекомендовав остальным джентльменам разделиться и осмотреть другие места розария, а также постараться не затоптать следы злоумышленника, если таковые будут обнаружены.

Шелли шел по посыпанной гравием дорожке между рядами ухоженных розовых кустов, представляя, как эта сцена могла бы выглядеть в каком-нибудь романе, которые так любит читать мисс Дарси.

— Верно, это выглядело бы так: огромные вековые, искривленные бурями и пронзенные молниями дубы, к которым невозможно было пробраться через густые буреломы, росли в чащобе таинственного леса, — пробормотал он. — Но сэра… хм… допустим, Ромула, хм… не остановила столь смехотворная преграда. Мощным и стремительным движением меча он прорубал себе путь, пока не увидел прекрасную леди… Как это можно читать? Что за дьявол?! — воскликнул он и внезапно остановился, увидев у своих ног неподвижно лежащее тело какого-то человека…

— Это Вильсон, старший садовник ее сиятельства, — охотно доложил один из подоспевших на зов капитана лакеев.

— Что он мог делать в розарии так поздно? — спросил Тинкертон, наблюдая, как садовника осторожно поднимают и выносят из розария. Перед этим сыщик внимательно осмотрел тело и убедился, что на нем нет открытых ран. Мужчина был жив, но находился в бессознательном состоянии.

— Он с ума сходил по своим розам, — пояснил Дуглас, появившийся вслед за лакеями. — Все время с ними возился, прямо как за малыми детьми приглядывал.

— И ночью тоже? — удивился полковник.

— Иногда бывало и ночью, — кивнул дворецкий, пока Тинкертон осматривал место, где лежал пострадавший, и близрастущие кусты.

— А что здесь росло? — спросил сыщик у взволнованного помощника садовника, указывая на ямки со свежевзрыхленной землей неподалеку от них.

— Это места для новых кустов роз, которые должны прибыть из Кью Гарденз, — сообщил помощник.

— Исключительно замечательно, — сказал Тинкертон, еще раз осветил кусты поблизости, ямки на газоне и отправился вслед за остальными к выходу из розария.

У дома их уже ждали судья и генерал, а также остальные обитатели Розингса, которых любопытство побудило быстро одеться и спуститься вниз.

— Немедленно вызовите аптекаря, — приказал судья дворецкому, посмотрев на бледное лицо садовника и взяв все организационные дела в свои руки. — Положите его куда-нибудь, а вас всех, — Фэйр обратился к собравшимся, — я попрошу зайти в гостиную.

Генерал взялся препроводить дам и джентльменов в дом, а Тинкертон, провожая взглядом мисс Мэри Беннет, которая спустилась в наспех надетом платье и прелестном ночном чепчике, очаровательно обрамлявшим ее растрепавшиеся темные кудри, спросил у судьи:

— Не желаете ли осмотреть место происшествия, сэр?

Сэр Юстас посмотрел на свои ноги, обутые в легкие домашние туфли, и поморщился.

— Сейчас темно, так что я вряд ли что увижу. Осмотрю утром, пожалуй. Да вы ведь там были, так что не вижу смысла вновь туда ходить. Вы заметили какие-нибудь следы?

— Нет, пожалуй, — задумчиво сказал Тинкертон. — Разве что вырытые ямки для новых кустов роз…

— Какое нам дело до каких-то ям! — раздраженно воскликнул судья. — Отпечатки сапог, вещественные доказательства, одним словом, улики — вот что нас интересует.

— Вам виднее, сэр, — согласился сыщик.

Сэр Фэйр был несколько удивлен и даже встревожен покладистостью ищейки, но не увидев на лице Тинкертона и тени насмешки, с облегчением вздохнул и поспешил в гостиную, где с жаром принялся задавать вопросы всем присутствующим.

— Кто видел, когда Вильсон отправился в розарий? — важно вопрошал он, расхаживая взад и вперед по гостиной. — Что садовник мог делать ночью в розарии? Может ли собака опознать злоумышленника, если вновь его встретит? Леди Кэтрин, это, между прочим, ваш пес. Что вы скажете по поводу последнего пункта?

— МакФлай опознает кого угодно и где угодно, — авторитетно заявила она. — Но я не позволю таскать мою собаку по разным притонам — там дурно пахнет!

— Я имею в виду… — пробормотал Фэйр, заметив негодующую складку на лбу миледи. — Я только хотел сказать…

— Выбирайте выражения, когда речь заходит о моей собаке, — отрезала леди Кэтрин.

— Хорошо, хорошо, — быстро согласился судья и вновь обратился ко всем:

— Когда садовник отправился в розарий?

Все переглянулись и пожали плечами.

— Когда Марс достигает созвездия Малого Коня, — начала было миссис Херст, но ее также остановила леди Кэтрин.

— В моем доме попрошу не касаться темы лошадей, — заявила она, смерив косым взглядом забившегося в угол мистера Бингли.

— Кому нужны эти лошади? — буркнул мистер Херст, которому так и не дали поспать. — Хотя есть недурная марка бренди — «Черный бык»…

И потянулся к графину с портвейном, который распорядилась подать леди Кэтрин, чтобы успокоить нервы, разгулявшиеся у ее гостей из-за очередного ночного переполоха.

— Причем здесь бык? — удивилась Мэри.

— О лошадях — не рекомендуется, — пояснил мистер Херст и с кряхтением опорожнил свою рюмку.

— Может быть, Вильсон пошел погулять и случайно зашел в розарий? — предположила мисс Бингли.

— Я думаю, он тоже отравлен, как миссис Коллинз, — с горящими глазами сообщила Джорджиана. — В романе «Истинно британское злодеяние»…

— Помилуйте! — судья аж воздел руки к небу и покачал головой. — Зачем травить садовника?

— А зачем травить Шарлотту, то есть миссис Коллинз? — поинтересовалась Элизабет.

— Миссис Коллинз могла что-то видеть, слышать, — терпеливо принялся разъяснять судья. — Все же на ее мужа было совершено покушение… Ее могли захотеть отравить как свидетельницу… Но садовник?! Помилуй Бог, кому нужен какой-то садовник?!

— Может быть, он тоже что-то видел или слышал, — заметил Фицуильям. — а на его теле нет ран, — Следовательно…

— Ничего не следовательно, — по привычке возразил Фэйр и промокнул лоб кружевным платком. — Хотя… на слуг мало кто обращает внимание, и Вильсон мог что-то увидеть… Но почему его отравили?!

Содержательнее, чем это сделали Джорджиана и ее кузен, на этот вопрос никто ответить уже не смог.

— Итак, у нас сегодня два происшествия, — заключил судья. — Миссис Коллинз и…

Тут он с подозрением посмотрел на Элизабет:

— Миссис Коллинз ведь ваша подруга, мисс?

— Да, — ответила та, не понимая, к чему клонит сэр Юстас.

— И она вышла замуж за вашего кузена… так, так… — судья прищурился. — А мистер Коллинз поначалу делал предложение вам, а после кончины мистера Беннета именно он и ваша подруга, как его жена, унаследуют поместье вашего отца… Любопытно…

Элизабет растерялась, начиная догадываться, куда клонит Фэйр. Ей казалось, что он оставил свои прежние подозрения — ведь у нее были свидетели, которые опровергали нападки судьи… «Один свидетель, — мрачно подумала она. — Один, и того сейчас нет…»

Неожиданно раздался голос Тинкертона.

— То, что мы видим, далеко не всегда является отражением того, что мы видим на самом деле, — сообщил он.

— Бросьте эти ваши мудреные выражение, — взвился судья. — Вечно как скажет… Говорите конкретно!

Тинкертон поднял брови, но согласно кивнул и обратился к капитану Шелли:

— Вы всегда так быстро одеваетесь?

Шелли почему-то смутился и сказал:

— Да, сэр. В армии, знаете ли, приходится быть весьма расторопным в случае тревоги.

Генерал взглянул на слегка растрепанных дам, одетых и причесанных кое-как; джентльменов в наспех повязанных шейных платках и домашних туфлях, и с гордостью посмотрел на элегантного и собранного капитана Шелли.

— Гррр-м, я всегда говорил, что наш парень… гррр-м… капитан — малый хоть куда. Неприятель никогда не застанет его врасплох… гррр-м, — воскликнул Бридл. — Разве что детка… гррр-м… мисс Джорджиана…. обскачет… в смысле, заставит покраснеть некоторых моих ребят по скорости одевания…

Бридл одобрительно кивнул зардевшейся девушке, которая, единственная из всех присутствующих леди, была одета весьма тщательно, будто и вовсе не ложилась спать.

Тут приехал мистер Бейтс — прямо из Хансфорда. Сообщив, что миссис Коллинз вне опасности, но случай действительно похож на отравление, он отправился осматривать садовника.

— Неудачное начало приводит к неприятным последствиям, — возвестил он, появившись в гостиной и с удовольствием приняв рюмочку бренди из рук леди Кэтрин. — Едва я увидел вашего лакея на пороге своего дома, сразу понял: одно повлечет другое, а там и третье…

Леди Кэтрин глубокомысленно покачала головой и, горестно вздохнув, пригорюнилась.

— Так что с Вильсоном? — поинтересовался судья. — Отравление?

— Может быть да, а может быть — и нет, — задумался мистер Бейтс.

— А поточнее?

— Поточнее скажу, — согласился аптекарь. — Садовник в беспамятстве. Видимых повреждений нет, но шишка на голове прощупывается. Сон, покой, микстура, лед.

— Еще один мистер Коллинз? — уточнила мисс Бингли. То есть, я хотела сказать: без памяти.

— У мистера Коллинза была разбита голова до крови, — напомнила ей миссис Херст. — У садовника только шишка. Боюсь, Гидра приближается…

— Пусть лучше согревают, чем сжигают, — ответствовал аптекарь, украдкой зевнул и отбыл восвояси.

Леди Кэтрин встала.

— Спокойной ночи в этом доме желать бесполезно, поэтому я, на всякий случай, прощаюсь со всеми и надеюсь дожить до утра.

Она направилась было к выходу, но на пороге обернулась и заявила:

— Удивительно: в доме мировой судья, а толку нет.

Сэр Юстас побагровел и метнул сердитый взгляд на Тинкертона, который улыбался мисс Мэри Беннет, подхватил под руку генерала и вывел в холл.

— Все понятно, — зашептал он Бридлу. — Садовник что-то увидел или услышал в розарии, отправился туда и…

— Как вы догадливы, сэр, — генерал с трудом сдержал зевок и посмотрел на лестницу, по которой в этот момент поднималась леди Кэтрин.

— Похоже, он увидел кого-то, кого не ожидал, допустим, увидеть здесь в это время… — значительно протянул сэр Юстас, удерживая генерала, пытающегося освободиться от хватки судьи.

— И кого же? — поинтересовался Тинкертон, неожиданно объявившийся рядом. — Действительно, любопытно, — Бридл потянул Фэйра за собой к лестнице.

— А кого здесь нет? — с намеком в голосе произнес судья, цепляясь за дверную раму. — Кто вдруг уехал и сейчас должен находиться совсем в другом месте?

Генерал наморщил лоб:

— Мистер Беннет?

— О, я имею в виду фигуру куда крупнее мистера Беннета, — фыркнул сэр Юстас.

— Неужели вы говорите о мистере Дарси?! — догадался Бридл.

— Вот именно! — торжествующе воскликнул сэр Фэйр.

— Исключительно замечательно, — пожал плечами Тинкертон и пожелал коллегам все-таки спокойной ночи.

Генерал вздохнул, судья же, окрыленный своим открытием, поспешил предложить свою помощь прелестной мисс Бингли, как раз появившейся из гостиной, подняться по лестнице на второй этаж, которую она весьма любезно приняла.

 

Глава шестьдесят пятая, в которой повествуется об опасностях, подстерегающих леди во время прогулки

Розингс, 26 апреля, понедельник, 10:05

Наутро полковник с беспокойством поглядывал на затянутое светло-серыми тучами небо, но решил, что их дружелюбный цвет не обещает дождя, и вскоре после завтрака Фицуильям и Энн в фаэтоне направлялись к цели своего путешествия.

Полковник был оживлен и всю дорогу развлекал кузину рассказами о своих армейских буднях, об особенностях столичной жизни, в которой иногда принимал участие, рассуждал о странных происшествиях в Розингсе, с трудом вызывая у Энн односложные ответы. Он мог бы предположить, что ей не нравится их прогулка или его общество, но сияющие глаза девушки и порозовевшие щеки говорили об обратном, так что Фицуильям не был слишком обескуражен ее привычной неразговорчивостью.

От римских развалин почти ничего не осталось. Лишь хаотичные груды обтесанных камней, поросших мохом, говорили о том, что здесь некогда поработала рука человека. Побродив между ними, полковник помог Энн подняться на небольшой холм, чтобы полюбоваться видом на окрестности, и приступил к продуманной речи, составленной и отрепетированной им накануне.

— Дорогая кузина! — пылко произнес он и взял ее за руки. — Дорогая кузина!

Энн недоуменно вскинула глаза, ожидая продолжения, но он, нахмурившись, замолчал, судорожно пытаясь вспомнить начало своего объяснения, которое идеально передавало всю полноту испытываемых им чувств.

— Э… хм… — глядя на ее чудесное личико, он с ужасом понял, что не может вспомнить ни одного слова.

— Мы знакомы давно, можно сказать — всю жизнь, — изрек он наконец непреложную истину.

— Да уж, — хмыкнула Энн, еще не понимая, что он хочет ей сказать. Ей было приятно вот так стоять с Фицуильямом, чувствовать тепло его рук и ласкающий, проникновенный взгляд.

Полковник же, который впервые в жизни делал предложение и не находил для него слов, очень волновался. Он отпустил руки девушки и заходил вокруг нее.

— Э-э… — сейчас он скажет, как любит ее и не мыслит без нее своей жизни, подумал Фицуильям и выпалил:

— Я — старый солдат и не знаю слов любви…

— Это вы-то?! — не удержалась Энн и ехидно добавила:

— Вы — дамский угодник!

— Я?! — оторопело воскликнул Фицуильям и даже остановился, уставившись на кузину, которая разом вспомнила все свои обиды, и продолжила:

— Именно — вы! Я знаю. Мама вас так называла, и рассказывала, как вы волочились в гостиных Лондона за всеми дамами, моложе тридцати.

— Мама?! — возмутился полковник. — Да я никогда!.. Ну, если я и оказывал кому внимание, то исключительно из светской любезности…

— И я видела, собственными глазами, как вы прогуливались с мисс Элизабет Беннет! — наступала на него Энн. — И кокетничали с мисс Бингли, улыбались младшим мисс Беннет и не далее, как вчера увивались вокруг старшей мисс Беннет.

— Увивался?! — Фицуильям потерял дар речи.

Энн же, раздираемая ревностью и любовью, заявила, чтобы ее немедленно доставили домой. Она ожидала, что он начнет оправдываться, уверять ее, что ничего подобного не происходило, что это все — случайности, мелочи, не стоящие ее внимания, а все его помыслы устремлены к ней, но полковник молча подал ей руку и повел к фаэтону. Энн чувствуя, что еще немного, и она разрыдается, гордо прошествовала к экипажу, куда и была немедленно водворена. Обратная дорога прошла в ледяном молчании, но, когда вдали показались ворота, ведущие в парк Розингса, Фицуильям, который все время пытался найти нужные слова, способные хоть немного смягчить кузину и все же заставить выслушать его, осмелился заметить:

— Дорогая кузина…

— Не смейте называть меня дорогой кузиной! — Энн, которая все это время мысленно ругала себя за несдержанность и тщетно надеялась на примирение, не могла слышать, как он равнодушно по-родственному называет ее «дорогой».

— Но, дорогая Энн…

— Если вы немедленно не прекратите надо мной издеваться, я сейчас же выйду из экипажа, — заявила она и попыталась встать, но на ходу это было сделать довольно трудно. Тем не менее она не оставила своих попыток подняться с сидения. Но едва Энн привстала, как экипаж тряхнуло, и она с размаху шлепнулась прямо на колени оторопевшего от ее выходки незадачливого поклонника. От неожиданности он выпустил поводья, лошади метнулись в сторону, раздался скрежещущий треск, фаэтон резко накренился и опрокинулся на землю. Энн с визгом приземлилась на траву, вслед за ней — и прямо на нее — скатился полковник. Громко заржали перепуганные лошади, запутавшиеся в постромках. Энн ахнула, когда полковник, переполненный впечатлениями от поездки, оказавшись в роковой близости от девушки, не смог удержаться. Он наклонил голову и прижался к ее губам в пылком поцелуе. Она не противилась.

Розингс, 26 апреля, понедельник, 11:20

Генерал сидел подле леди Кэтрин и слушал ее беседу с миссис Херст и мисс Бингли о фасонах чепчиков, модных в этом сезоне. Ему было отчаянно скучно. Он был готов внимать своей даме бесконечно, даже если она начнет рассказывать ему о чепчиках, лентах и шпильках, но это вовсе не означало, что ему понравится то же, но в исполнении других леди. Бридл с тоской посмотрел за окно, в которое были видны ухоженные газоны, подстриженные кустарники, разноцветные клумбы и раскидистые деревья старого парка.

— …что вы думаете, генерал? — услышал он нежный голос хозяйки дома.

— Гррр-м, да, конечно, — он встрепенулся, поняв, что упустил нить разговора, если она когда-либо была.

— Вы думаете, что пойдет дождь? — ахнула леди Кэтрин. — А моя дочь на прогулке.

Генерал понял, что сказал что-то не то.

— Дождь?! Гррр-м, — он задумался. — Нет, дождя не будет. У меня, знаете ли, перед дождем всегда ноет старая рана. Сейчас же я чувствую себя превосходно.

— Ах, — воскликнула леди Кэтрин. — Я приготовлю для вас целебную мазь, которая снимет любую боль от ваших ран.

Ах, какая женщина! Бридл с удовольствием посмотрел на свою обеспокоенную собеседницу. Никто никогда так не заботился о нем и не переживал за него. А если вспомнить ее хозяйственность, решительность, энергию… Генерал не мог отвести от леди Кэтрин восхищенного взгляда. Откровенно любуясь ее строгим профилем, статной осанкой, полной гру… гррр-м… Он более не мог себя сдерживать и встал.

— Куда вы, сэр? — обеспокоено воскликнула леди Кэтрин.

Бридл вовремя вспомнил о расследовании в Розингсе.

— Позвольте, мадам, — он протянул ей руку, в которую она незамедлительно вложила свою, и помог ей встать.

— Прошу нас простить, — обратился генерал к присутствующим. — Мне необходимо переговорить с леди Кэтрин по очень важному делу, касающемуся следствия.

Он быстро вывел свою даму из гостиной, тщательно избегая взгляда судьи, но, вопреки ожиданиям леди Кэтрин, повел ее не в библиотеку, а к выходу из дома.

— Куда вы меня ведете? — поинтересовалась она, послушно следуя за Бридлом.

— В парк, миледи.

— Но я в домашнем платье, — слабо отнекивалась она.

— Во всех нарядах, вы, миледи, хороши, — поэтически оформил свои мысли генерал. — Необычайно хороши, — добавил он, любуясь зардевшейся леди Кэтрин и увлекая ее за собой по одной из аллей парка.

Вскоре они свернули на тенистую извилистую тропинку и пошли по ней, куда глаза глядят. Вернее, генерал смотрел в основном на свою спутницу, леди Кэтрин же преувеличенно старательно отводила глаза, делая вид, что эта прогулка наедине нисколько ее не смущает.

Молча они дошли до уединенной живописной лужайки, где генерал остановился и решительно, хотя и с небольшим усилием, встал перед леди Кэтрин на одно колено.

— Мадам, гррр-м, — гаркнул он. — Я — старый солдат и не знаю слов любви. Но, встретив вас, мое иссохшее в походах и сражениях сердце забилось сильнее и ожило, выпуская молодые побеги расцветающего чувства. Изможденным путником, изнемогающим от усталости, жажды и одиночества, я провел все эти годы, не зная отрады, пока счастливый случай не свел меня с самой очаровательной, нежной и доброй женщиной на свете…

Леди Кэтрин, поначалу с недоумением взирающая на коленопреклоненного генерала, с каждым его словом преображалась на глазах. Куда-то исчезла властная хозяйка поместья, на ее месте оказалась вдруг помолодевшая, счастливая, краснеющая женщина, которая с непередаваемым наслаждением выслуживала признания старого вояки, выглядевшего необычайно мужественно и молодцевато в эту решающую минуту.

— Ах, генерал, — она протянула ему обе руки, которые он с величайшим пылом сжал в своих ладонях и сказал:

— Позволите ли вы, миледи, окажете ли мне честь…

Договорить он не успел. Откуда-то неподалеку донесся конский топот, скрежет, ржанье и женский визг, в котором материнское сердце безошибочно узнало голос своей дочери.

— Энн! Моя Энн! — вскричала леди Кэтрин и бросилась через заросли кустов к тому месту, откуда теперь слышалось лишь беспокойное ржание лошадей.

Генерал, кряхтя, поднялся и потрусил вслед за своей дамой, так и не успев задать ей самый главный вопрос, на который вот уже несколько дней мечтал получить определенный ответ.

Когда генерал и леди Кэтрин выбрались из кустов и попали на боковую дорогу, идущую через парк, то увидели опрокинутый фаэтон и перепуганную пару лошадей, беспокойно перебирающую ногами. Рядом с фаэтоном ничком лежал полковник Фицуильям, а из-под него выглядывал край прогулочного голубого платья мисс де Бер.

— Моя девочка! — взвыла леди Кэтрин, подбегая к фаэтону. — Фицуильям!

— Детка! — ревел сзади генерал. — Полковник!

Тела на земле зашевелились. Фицуильям, с трудом оторвавшись от губ Энн, недовольно повернул голову и увидел над собой побелевшую тетку, из-за спины которой выглядывал ухмыляющийся генерал Бридл.

— Что это вы себе позволяете, сэр? — запыхавшимся голосом, в котором ясно звучало крайне возмущение, поинтересовалась леди Кэтрин, глядя на свою растрепанную, побагровевшую при виде матери, дочь. — Немедленно оставьте мисс Энн.

— Мы упали, — в замешательстве пояснил полковник и попытался подняться.

Леди Кэтрин кипела и булькала. Пока генерал руководил спасательными работами, то есть вызывал слуг и судью с сыщиком на место происшествия, леди Кэтрин, убедившись, что ее дочь цела и невредима, не считая нескольких ушибов, синяков и пострадавшей репутации, обрушила весь свой гнев на голову бедного племянника.

— Как вы посмели?! — восклицала она, направляясь вместе с виновато опустившей головы парочкой в дом. — Я доверила вам свою дочь! Отпустила вас на прогулку, а вы!..

Фицуильям, прихрамывая на одну ногу, отделывался неясным бормотанием. Он не столько слушал возмущенную тетку, сколько предавался воспоминаниям о бесподобном поцелуе, который смог похитить у своей кузины. По дороге он то и дело искоса поглядывал на Энн, которая плелась по другую сторону от леди Кэтрин, поддерживая ушибленную руку.

Энн почему-то совсем не чувствовала себя виноватой. «Мама, конечно, права, — думала она, — мне нельзя было позволять ему себя целовать. Но…» Она вздохнула. Это было так восхитительно, так приятно, что она ни на секунду не пожалела о содеянном. И даже позволила бы Фицуильяму сделать это еще раз, представься такая возможность.

— Какой позор! — прошипела леди Кэтрин племяннику, когда они наконец подошли к дому. Все ее планы по устройству замужества Энн рухнули.

«О, Боже! — размышляла она. — Дарси поехал за специальным разрешением, а моя дочь целуется с другим!.. Что делать?! Как я смогу посмотреть Дарси в глаза и дать согласие на его брак с Энн? Теперь придется выдавать ее замуж за полковника. Дарси, конечно, более выгодный жених, Фицуильям же, хоть и младший сын, но графа, ее родной племянник, да и Энн он, видимо, нравится, раз она целуется с ним посреди бела дня…»

Леди Кэтрин вспыхнула, вспомнив, какой стыд обуял ее, когда она увидела эту парочку на земле. Хорошо, что с ней был не кто-нибудь, а генерал Бридл. Тут ее мысли вернулись к коленопреклоненному генералу, который так и не успел сказать те слова, которые она — чего скрывать? — жаждала от него услышать. «Вдруг он передумает? — забеспокоилась леди Кэтрин. — После той ужасной сцены у фаэтона, когда моя дочь перешла все допустимые границы, генерал может решить, что у нас в семье все женщины столь распущены…»

Она с яростью посмотрела на Фицуильяма и Энн и вынесла приговор:

— Я не потерплю распутства в своем доме! Вы немедленно обвенчаетесь по специальному разрешению!

— Как прикажете, мадам, — полковник посмотрел на зардевшуюся кузину и довольно ухмыльнулся.

Пока Тинкертон внимательно осматривал фаэтон и колесо, отскочившее от него и лежавшее неподалеку, судья быстрым шагом ходил взад и вперед по дороге, восклицая:

— Налицо покушение! Жертвой вновь избран полковник. В прошлый раз у злоумышленника не вышло с лошадью, так теперь он повредил экипаж. Кто знал, что полковник намеревался сегодня ехать в фаэтоне на прогулку? — резко повернулся он к генералу.

Генерал вздрогнул от неожиданности.

— Гррр-м? Многие знали, — сказал он. — Об этом говорили за завтраком. И слуги, которые готовили экипаж, тоже могли предполагать, что полковник в нем поедет.

— Ага! — торжествующе заявил сэр Юстас. — Опять, как всегда: все знают, у половины нет алиби, а алиби второй половины совершенно ненадежно.

Разглагольствования судьи действовали генералу на нервы. Честно говоря, ему хотелось находиться вовсе не здесь, вместе с без умолку болтающим сэром Юстасом, а рядом с любезной его сердцу леди. Он все вспоминал то чудное мгновение, когда, стоя на колене, пылко сжимал в своих руках ее руки и читал в ее глазах ответное чувство. Если бы не этот фаэтон, он, может быть, уже стал бы счастливейшим из смертных. Леди Кэтрин определенно была склонна принять его предложение, а теперь… «Вдруг она передумает? — с беспокойством думал генерал. — Что, если сейчас, спокойно поразмыслив, она решит не выходить за него замуж?»

— Генерал! Вы слушаете меня? — чуть ли не в ухо прокричал ему судья.

— Гррр-м? Конечно! — генерал с недовольством посмотрел на раскрасневшегося Фэйра.

— Так что скажете?

— Гррр-м? — он не понял, чего от него хочет этот настырный джентльмен, но на всякий случай осторожно ответил: — Не думаю, гррр-м…

— Вы прямо-таки спелись с Тинкертоном! — с возмущением заявил судья. — Он тоже полагает, что это не Дарси. Но я нюхом чую, что Дарси объявил о своем отъезде в Лондон для отвода глаз, а сам поселился поблизости под фальшивым именем и охотится за своей жертвой. Точно, это — Дарси!

— А мотив? — небрежно поинтересовался Тинкертон.

— Я слышал, — судья покосился на слуг, уводивших лошадей, и понизил голос: — Я слышал, что Дарси хочет жениться на мисс де Бер. У нее огромное приданое, да и это имение тоже когда-то будет ей принадлежать. Леди Кэтрин не против выдать дочь замуж за Дарси, но полковник… ха! Все видят, что полковник, пользуясь отсутствием Дарси, ухлестывает за своей кузиной. Видимо, Дарси что-то заподозрил, тем более, что мисс Энн вроде как не прочь принять ухаживания полковника. Вот Дарси и решил устранить соперника. А перед этим убил несчастную компаньонку мисс де Бер, которая мешала ему соблазнить девушку.

— Что вы скажете, насчет покушения на мистера Коллинза? — спросил заинтересовавшийся сыщик.

— Элементарно, мистер Тинкертон! — судья раздулся от сознания собственной сообразительности. — Коллинз отказался тайно обвенчать его с мисс Энн. Дарси боялся, что пастор проговорится леди Кэтрин, и попытался его убить.

— А отравление мистера Херста? — вступил в разговор генерал.

— Дело рук Дарси, конечно же! Херст что-то увидел, что-то услышал, вот и причина для покушения. То же самое с мисс Мэри Беннет, которая явно скрывает какой-то случай в лесу — напоминаю вам, что там она встретила именно Дарси. Покушение на леди Кэтрин — определенно из той же серии. Пока хозяйка жива, не видать Дарси Розингса, как своих ушей. Вот он и хотел ее устранить.

— А остальные покушения?

— Что-то видели, что-то слышали — убирает свидетелей, — авторитетно заявил Фэйр.

— Но зачем? — в недоумении спросил Бридл. — Дарси достаточно богат. Ему нет смысла устраивать убийства из-за приданого и поместья.

— Уверен, он весь в долгах. Проиграл в карты или неудачно вложил деньги в какое-нибудь дело. Но тщательно это скрывает, чтобы спокойно жениться на наследнице Розингса.

— Мисс де Бер была в этом экипаже. Она могла пострадать, — напомнил судье Тинкертон.

— Но она же не пострадала! — судья демонстративно пожал плечами и обратился к Бридлу.

— Генерал, понадобятся ваши драгуны, чтобы проверить все близлежащие деревни, дома и гостиницы, и найти Дарси.

Генерал переглянулся с Тинкертоном, насмешливо закатившим глаза, и заверил судью, что драгуны немедля будут отправлены на розыски предполагаемого убийцы. Он был готов согласиться на все, что угодно, лишь бы поскорее закончить этот бессмысленный разговор и вернуться в особняк. После чего развернулся и был таков.

Тинкертон задумчиво посмотрел вслед поспешно удаляющемуся с места событий генералу. Судья Фэйр, изумленно воззрившись на Тинкертона, растерянно проговорил:

— Что это с нашим милейшим генералом Бридлом? Он удивительно рассеян сегодня… Мне кажется… Как вы думаете, мистер Тинкертон, — сэр Юстас милостиво изволил поделиться с сыщиком своими сомнениями, — он расслышал мои слова о необходимости розысков мистера Дарси? Вы ведь должны видеть, что…

— Безусловно, сэр, — Тинкертон насмешливо покосился на сэра Юстаса. — Я вижу абсолютно все, что должен, и даже более. И обращаю ваше внимание на то, что первоначальный смысл внесенных предложений имеет тенденцию к искажению. Так что советую вам последовать за генералом, чтобы убедиться, что он понял вас правильно.

Быстро закончив фразу, Тинкертон небрежно поклонился изумленному судье, и скрылся за кустами. Возмущенно бормоча, сэр Юстас поспешил в дом.

 

Глава шестьдесят шестая, в которой герои пишут и получают письма, предаются блаженным мечтам и осуществляют задуманное

Розингс, 26 апреля, понедельник, 12:10

Между тем мистер Тинкертон, пройдя по аллее, свернул на боковую дорожку и сразу увидел цель, ради которой он так поспешно покинул судью, оставив того в абсолютном расстройстве. За кустами мелькнула белая шляпка с нежно-розовой лентой.

— Мисс Мэри Беннет! — окликнул девушку Тинкертон.

Она тотчас оглянулась и остановилась, смущенно теребя в руках веточку какого-то растения.

— Мистер Тинкертон?

— Разумеется, мисс Мэри Беннет, — он подошел ближе и предложил ей опереться на свою руку. — Я собирался прочесть письмо, которое получил сегодня из Лондона, и надеялся выбрать в парке местечко, где бы мне никто не помешал.

— Так я мешаю вам, сэр?! — воскликнула она краснея, испугавшись, что он догадался о причине ее появления здесь. После завтрака Мэри усердно разучивала все никак не поддававшуюся ей пьесу мистера Генделя в комнате бесследно сгинувшей миссис Дженкинсон. Но, увидев случайно в окно, как мистер Тинкертон направился с судьей в парк, она оставила свои музыкальные занятия и сбежала вниз. Там от Дугласа она узнала, что опрокинулся фаэтон с полковником Фицуильямом и мисс де Бер, что никто, к счастью, не пострадал, а затем отправилась в парк и вот уже битый час бродила по дорожкам неподалеку от места последнего происшествия в надежде застать лондонского сыщика. И вот ее надежды почти оправдались. Почти, потому что мистер Тинкертон был явно не расположен с ней общаться.

— Я, пожалуй, пойду заниматься музыкой, — Мэри попыталась выдернуть свою руку из-под локтя сыщика

— Ни в коем случае, мисс Мэри, — он крепче прижал ее к себе и посмотрел на девушку своими загадочными и манящими глазами.

— Сэр… — прошептала она, уже не пытаясь отодвинуться. Напротив, она закрыла глаза и замерла в ожидании…

— Мисс Мэри, — тихо сказал он, не делая при этом никаких попыток привлечь Мэри еще ближе к себе, но и не отпуская ее.

Она открыла глаза и с недоумением уставилась на него, наморщив лоб. Тинкертон улыбнулся, и, прищурив глаза, продолжил:

— Я хотел задать вам вопрос, мисс Мэри…

— Разумеется, сэр, — зачарованно ответила Мэри, тихонько пятясь назад и вновь пытаясь освободить свою руку. Она чувствовала себя крайне неловко.

— Исключительно замечательно, мисс, — Тинкертон уверенно подхватил девушку и увлек ее в глубь парка, к беседке, затерявшейся в сиреневых зарослях, где усадил на скамейке и сам уселся рядом.

— Вам удобно, мисс Мэри? — заботливо поинтересовался он.

— Да, сэр, — Мэри присела на краешек скамьи, с трепетом ожидая вопроса мистера Тинкертона. Голова ее чуточку закружилась. Перебрав в голове множество вопросов — от «когда пойдет дождь?» до «любите ли вы музыку Генделя?», Мэри в конце концов остановилась на том, что так жаждала услышать от мистера Тинкертона последнее время, воодушевленная его вниманием, разговорами с ней и этими непередаваемым взглядами, которыми он ее одаривал с первой минуты знакомства. Чинно сложив руки на коленях, она замерла в ожидании Самого Важного Вопроса в жизни любой девушки, не веря своему счастью, и что Этот вопрос ей сейчас задаст самый восхитительный, умный, великодушный джентльмен, к тому же спасший ее от неминуемой гибели в пруду. И вот сейчас, под сенью вековых деревьев, под аккомпанемент тихого шелеста листьев и пения птиц, с этим обволакивающим взглядом он тихо спросит…

— Мисс Мэри, что вы видели в лесу в день прибытия в Розингс Парк?

— Сэр?.. — разочарованию Мэри не было предела. Это были совсем не те слова, что она жаждала услышать. Она посмотрела на него и увидела, что мистер Тинкертон выжидающе смотрит на нее, даже не делая попытки взять ее хотя бы за руку…

Мэри растерялась.

— Мне бы хотелось узнать, что вы видели в лесу в ту роковую ночь, — вкрадчивым голосом продолжал сыщик. — Думаю, что вы можете со мной быть откровенны.

— Но… — она запнулась, щеки ее заалели, и она умоляющим взглядом посмотрела на Тинкертона.

— Но? — его брови взметнулись ввысь, а лучистые глаза сощурились.

Мэри обиженно кашлянула.

— Столько простора для толкований, — пробормотала она, — и я не уверена, что вы можете правильно меня понять…

— Я всегда понимаю вас, мисс Мэри, — ответствовал Тинкертон и придвинулся к девушке.

Она вздохнула:

— Порой мы пускаемся в долгие размышления о своей природе и тем становимся заложниками разного рода условностей, помыслов, а то и поступков, которым было бы не место в наших мыслях…

— Потому наши рассуждения должны быть основаны на четком понимании самого себя и других, — заметил сыщик и без паузы продолжил:

— Так что было в лесу?

— Это не имеет никакого отношения к пропавшей миссис Дженкинсон, — на всякий случай решила оправдаться немного пришедшая в себя девушка.

— А вы, мисс Мэри, знаете, что случилось с компаньонкой? — поинтересовался Тинкертон.

Она задумалась, чувствуя на себе гипнотизирующий взгляд мистера Тинкертона.

— Мне кажется, — она поморщила носик, — это выглядит очень странно.

— Исключительно замечательно, милая мисс Мэри, — выражение глаз Тинкертона неуловимо изменилось, приобретя хищный оттенок, — продолжайте.

Мэри еще раз кашлянула и обреченно, немного путаясь в собственных словах, рассказала, как отстала от родителей и сестер, как бродила по темному лесу и наконец наткнулась на мистера Дарси.

— Вот и все, — помолчав, добавила она и украдкой посмотрела на мистера Тинкертона, который явно не был удовлетворен ее уклончивым ответом.

— Действительно — все? — Тинкертон хмыкнул и, не отводя взгляда от раскрасневшейся девушки, откинулся на спинку скамьи.

Мэри снова вздохнула и призналась:

— Все.

— Исключительно замечательно… — кивнул сыщик с непередаваемой ухмылкой на лице. — Значит, в лесу было темно, страшно… И вы никого, кроме мистера Дарси, не видели.

— Не видела, — неуверенно сказала она.

— А что вы делали у дороги?

— У какой дороги? — прошептала Мэри.

— У проезжей дороги, что после гостиницы поворачивает к лесу, — пояснил он, наклонившись к ней так, что его таинственно мерцающие глаза оказались в пугающей близости от лица девушки. Мэри побелела и сглотнула.

— Все может быть ко времени и не ко времени, — сказал он и улыбнулся. — И всяк может найти утешение в благочестивом помышлении.

Он взял ее руку, сжал дрожащие пальчики в белой перчатке и дотронулся до них губами.

— Важно выслушать даже того, кто не ищет признания, — Тинкертон встал и потянул Мэри к выходу из беседки. Со смесью страха и сожаления она последовала за ним.

— Я провожу вас, мисс Мэри, — сыщик зашагал к дому, Мэри поплелась рядом, переживая, что уронила себя в глазах мистера Тинкертона. Но он так крепко сжимал ее руку, что его тепло и надежность передались и ей. Она успокоилась немного, подумав, что этот добрый и благородный джентльмен поймет и простит ее, она же, в свою очередь, должна будет еще больше заниматься самоусовершенствованием, чтобы мистер Тинкертон не разочаровался в ней до конца.

Подойдя к входу в дом, он остановился.

— Я уверен, у вас будет возможность убедиться в степени моего доверия к вам, — произнес он свою очередную загадочную фразу, поклонился и скрылся за углом.

Мэри в изумлении посмотрела ему вслед и только через несколько минут поняла, что стоит, раскрыв рот. В который раз вздохнув, она повернулась и отправилась доучивать пьесу Генделя, украдкой смахивая непрошенную слезинку со своей щеки.

Тинкертон же вернулся в беседку и недолго думая вытащил из кармана сюртука письмо, полученное утренней почтой от своего приятеля Макса Штирлинга с Боу-стрит.

«Приветствую тебя, Тинкертон!

Наконец-то имею возможность сообщить новости, которые, поверь, тебя весьма заинтригуют. Дело, как я понимаю, еще более запутанное, чем тебе показалось сначала, верно? Мои ребята прочесали все постоялые дворы в радиусе двадцати миль от ***, и обнаружили следы описываемого тобой лица. Вероятно, кое-что станет для тебя неожиданным сюрпризом, но, возможно, ты сам это уже предполагаешь. Прилагаю к письму карту с пояснениями, нарисованную нашим умельцем Джойсом.

Кроме того, мы наконец нашли аптеку, где был произведен порошок, присланный тобой на анализ. Учитывая, что клеймо на мешочке было весьма неразборчиво, представь, как пришлось нам потрудиться. Аптекарь долго отпирался, но со мной эти шутки не проходят. Ему пришлось во всем сознаться. Во время нашей беседы он неоднократно повторял, что не совершил ничего противозаконного, и я — как ты поймешь, прочитав его показания, собственноручно им написанные, — склонен с ним согласиться. Показания мистера Линдсея, аптекаря, прилагаю также. Удачи тебе в этом запутанном деле! Уверен, с твоим чутьем ты скоро приблизишься к разгадке, и мы еще посидим в нашей любимой таверне, отмечая это радостное событие.

Остаюсь, твой друг… и т. д.»

Закончив читать письмо, Тинкертон взялся за листок, написанный убористым мелким почерком. Показания аптекаря Тинкертон прочел быстро, несколько раз довольно фыркнув: «Исключительно замечательно!» Потом он внимательно рассмотрел импровизированную карту, нарисованную Джойсом, с разноцветными стрелками и пояснениями, которые исходили из одной точки. Эта точка находилась в четырех милях по дороге, полутора — через лес от дома, обозначенного жирной кляксой. Сверху каллиграфическим почерком было написано «Розингс Парк».

Тинкертон аккуратно сложил листки, засунул во внутренний карман своего любимого сюртука цвета фуксии и предался воспоминаниям о взгляде серых в коричневую крапинку глаз милой мисс Мэри.

В своей комнате Фицуильям, умывшись и переодевшись в другую одежду — его прогулочный костюм после падения с фаэтона пришел в некоторую негодность, — напряженно размышлял, каким образом он сможет раздобыть специальное разрешение в кратчайшие сроки, чтобы — пока тетушка не передумала — сочетаться законным браком с кузиной в ближайшие дни.

До сих пор он с трудом верил в свою удачу: ему не пришлось даже повторять предложение, которое он, впрочем, так и не сделал, а Энн уже стала его невестой. Вместо всех этих пустых романтических слов, что вязли на его зубах, — о, Боже! все эти нежные фиалки и прочие цветки, влекущие израненную душу солдата, — ему удалось сорвать поцелуй и моментально оказаться женихом. А вскоре, через день-другой — он станет ее мужем. Без долгого ожидания, помолвок и прочей дребедени, которой женщины так любят окружать столь простое событие, как соединение любящих сердец и… гм… общая спальня…

Представив себе последнюю картину, Фицуильям потянулся было к звонку, чтобы приказать заложить экипаж, — ему не терпелось сию же минуту помчаться в Лондон за разрешением — но вдруг сообразил, что его кузен уже находится в городе и раздобудет для него бумагу куда быстрее, чем это сделает он сам.

Фицуильям нетерпеливо позвонил, приказал поскорее принести ему письменный прибор и вскоре уже писал письмо кузену без всяких экивоков.

«Дорогой Дарси!

Вы не поверите, но я женюсь! И женюсь скоро, поскольку так сложились обстоятельства, о которых невозможно распространяться в письме, так что смогу поделиться ими только при личной встрече. Умоляю вас незамедлительно приобрести для меня лицензию на брак и отправить в Розингс с нарочным, чтобы я мог получить ее как можно скорее. Вы можете поинтересоваться у меня именем невесты, которое необходимо вписать в разрешение. Но я умолчу о нем, чтобы не испортить сюрприз, который будет ожидать Вас по возвращении в Кент.

Так что как можно скорее вышлите мне незаполненную бумагу на брак. Надеюсь, что таинственность, которую я напустил, заставит Вас побыстрее вернуться, поскольку я хотел бы, чтобы Вы присутствовали на моей свадьбе, а Ваша задержка отсрочит счастливый час моего венчания. Откладывать же его надолго я не намерен по ряду причин, главной из которых является моя обворожительная невеста, и не последней — гнев на меня нашей тетушки. И чем скорее свершится это знаменательное в моей жизни событие, тем скорее леди Кэтрин простит меня и смирится с тем, что называют перстом судьбы.

Всегда Ваш и проч.»

Запечатав свое послание, Фицуильям собирался было отнести его в холл с наказом не медля отослать письмо в Лондон, как увидел в окно Джорджиану и капитана Шелли, которые медленно шли по одной из аллей парка. Хотя пара находилась довольно далеко, полковник, обладающий острым зрением, заметил, что капитан пылко сжимает руку мисс Дарси, по виду которой было заметно, что ее никак не смущает подобная фамильярность.

— Опля, — пробормотал полковник. — Еще один мучимый жаждой путник, мечтающий утолить свое желание посредством живительного родника… Если дело так пойдет дальше, то кое-кому также понадобится специальное разрешение на венчание.

Фицуильям быстро вышел из гостиной, в холле передал письмо Дугласу, а сам направился в сторону влюбленной парочки, полный решимости исполнить свою миссию кузена и опекуна Джорджианы.

Тем временем, Джорджиана и капитан Шелли шли, взявшись за руки, куда глаза глядят. После вчерашнего вечера в Розингсе у капитана появилась уверенность, что мисс Дарси отвечает его чувствам, и теперь искал слова для решающего объяснения. И хотя его несколько смущал юный возраст девушки — ведь мисс Джорджиане всего шестнадцать лет — в своих чувствах он был уверен. Но способна ли эта чудесная девушка разобраться в собственном сердце, испытывает ли к нему серьезную склонность, или с ее стороны это лишь очередное увлечение очередным молодым джентльменом? Все эти вопросы мучили его, как и предстоящее объяснение с ее суровым братом… Шелли покосился на сияющее личико девушки, которая беззаботно шла рядом с ним.

Мисс Дарси не мучилась размышлениями. Она уже давно — тому уж целая неделя — едва увидела капитана в Розингсе, как сразу поняла, что именно он — герой ее романтических мечтаний, да и самой себе она казалась настоящей героиней, словно сошедшей со страниц романов, зачитанных ею до дыр. И как раз в этот момент она весьма четко представила, как Шелли подводит ее к белому, как снег… нет, лучше к вороному, как ночь, коню, сажает ее в седло перед собой и увозит вдаль, в дремучие леса…

— …дремучие леса, в которых я… хм… заблудился измученный странник, — Джорджиана услышала голос капитана, выведший ее из мира грез.

— Простите, сэр?! — в недоумении повторила она. — Измученный странник? Что еще за странник?

— Мисс Дарси! — Шелли с укором посмотрел на девушку. — Я, мисс Дарси, старый солдат, и не знаю слов любви, поэтому пытаюсь рассказать вам о роковом мгновении за таинственным покровом, а вы даже не слушаете меня.

— Ох, как это романтично! — воскликнула Джорджиана. — Продолжайте же, сэр, прошу вас. Так что там за покровом?

— За покровом? Хм… — капитан нахмурился, будто припоминая. — Ах да, за покровом. Наверное, ваш нежный голос, который сладкой песней звучит в… думаю, в роднике…

— В роднике?! Ах, как это мило, капитан!

— Бог с ним, с родником! — Шелли резко остановился и посмотрел своими красивыми глазами на Джорджиану:

— Примете ли вы мою руку и мое сердце?

— Ах, — зарделась мисс Дарси и порывисто бросилась на грудь капитана, который тут же сжал ее в своих объятиях. — Вы совсем как Ромуальд!

— Как — кто? — несколько оторопел Шелли — имя показалось ему знакомым, но он никак не мог вспомнить…

— Неважно, — сказала Джорджиана. — И что теперь?

— Теперь? Теперь я поговорю с вашим братом, когда он вернется в Кент, и…

— О, с братом… — протянула Джорджиана, разочарованно надув губы. — Как это не романтично!

— Но я должен поговорить с вашим братом, — повторил Шелли. — Он ваш опекун и без его согласия…

— Зачем нам его согласие? — удивилась мисс Дарси. — У вас ведь есть конь?

— Конь?

— Ну да, конь, лошадь…

— Лошадь есть, конечно, — Шелли в недоумении посмотрел на девушку. Она немного взбодрилась при этих словах.

— Тогда вам вовсе не нужно ждать брата, — с воодушевлением произнесла Джорджиана. — Вы берете свою лошадь, меня, и мы все вместе едем в эти дремучие леса, о которых вы только что упоминали.

Складки, собравшиеся было на лбу капитана, разгладились и он громко захохотал.

— О каких это дремучих лесах здесь идет речь? — прямо перед ними появился разъяренный Фицуильям. — Шелли, немедленно отпустите мою кузину! Как ее опекун, я запрещаю вам даже упоминать о дремучих лесах!

Джорджиана испуганно отпрянула было от капитана, но тот удержал ее за локоть и привлек к себе.

— Полковник! Я только что сделал предложение вашей кузине, а она приняла его, — сообщил Шелли. — Теперь, с вашего позволения, я дождусь мистера Дарси, чтобы по всей форме попросить у него руки сестры.

— А что там с дремучими лесами и конем, на котором мисс Джорджиана намерена с вами уехать? — грозно уточнил Фицуильям.

Шелли поднял брови и в смущении посмотрел на сияющую радостью Джорджиану.

— Это мисс Дарси рассказывала мне содержание некоего романа, в котором… хм… Ромуальд сел на коня и уехал в дремучие леса. Один, — ответствовал он.

Фицуильям кивнул ему с пониманием.

После ленча леди Кэтрин, которая обычно находила немалое удовольствие в написании писем — ведь именно в них она могла развить любой совет или назидание, не рискуя быть прерванной — с большой неохотой приступила к посланию, адресованному Дарси. Ей нужно было как-то деликатно уведомить его, что их матримониальные планы сорваны самым возмутительным и неожиданным образом.

Леди Кэтрин повертела в руках перо и задумалась, что было весьма странно: раньше она никогда не испытывала сомнений перед написанием письма:

«Дарси!

Ваш отъезд — как я и предполагала (и о чем Вас предупреждала) — привел к самым плачевным результатам и чрезвычайно ухудшил ситуацию в Розингсе во всех отношениях. В первую очередь, это касается Вас самого, меня, а также Фицуильяма — последний, должна признаться, не просто меня разочаровал, но поверг в самое удрученное состояние.

Вы незамедлительно требуетесь в Розингсе, и я не приму никаких отговорок, которые Вы вознамеритесь привести в свое оправдание, столь надолго задерживаясь в Лондоне. Не могу писать в письме о той слишком деликатной ситуации, сложившейся в Ваше отсутствие — такое нельзя доверить бумаге, — могу лишь намекнуть, что произошли кое-какие события, одной и далеко не последней причиной которых, стал Ваш поспешный отъезд.

Если бы Вы были здесь — я уверена — не произошло того, что случилось сегодня, поскольку Фицуильям никогда не осмелился бы… Но, о подробностях при встрече.

Кроме того, Ваш кузен — не далее, как сегодня утром, — подвергся прямому нападению злоумышленников, отчего чуть не пострадала Ваша кузина и моя дочь, что еще более отягощает проступок Фицуильяма, нашего легкомысленного во всех отношениях родственника.

Также должна сообщить, что и этой ночью произошло вопиющее по своей дерзости нападение на моего садовника, чем я крайне недовольна: преступники сочли для себя возможным уже покушаться не только на мою жизнь и жизнь Вашего кузена, но и моих слуг. Мои настоятельные требования немедленно заняться поисками злоумышленников пока не привели к успеху, так как судья Фэйр занят чем угодно, только не своими прямыми обязанностями. Уповаю только на решительность и сметку генерала Бридла, который пообещал лично заняться этим делом.

Ваша леди Кэтрин».

P.S. Немедленно приезжайте и бросьте все дела, задерживающие Вас в Лондоне, — в этой критической ситуации они уже не столь важны и спешны, как могло представляться поначалу.

 

Глава шестьдесят седьмая, в которой некая дама находится в растерянности, а юные девы волнуются и трепещут

Розингс, 26 апреля, понедельник, 15:10

Леди Кэтрин ворвалась в комнату дочери в самом возбужденном состоянии.

— Я отправила письмо Дарси — совершенно невразумительное письмо, смею вас заверить, — поскольку впервые в жизни не могла подобрать слов, чтобы сообщить жениху моей дочери о том, что у нее другой жених…

Она заломила было руки, но передумала, нахмурилась и сердито посмотрела на Энн, сидевшую у стола.

— Почему вы молчите? Что вы можете мне сказать?!

Энн лишь пожала плечами, не зная, как разубедить свою мать, что Дарси вовсе не делал ей предложения.

— Стыд и позор! — в который раз за этот день воскликнула леди Кэтрин и взяла со стола раскрытый дневник дочери.

— Хм… так, так… что вы здесь пишете… «Мама весьма удручена…» Не то слово, не то слово, как удручена! — заявила леди Кэтрин, перелистывая страницу. — «Мне, конечно, следовало запретить кузену себя целовать…» Конечно, следовало! Так… «К счастью, Фицуильям, как благородный джентльмен, готов спасти мою репутацию…» Был бы он благородным, то не падал бы на вас из фаэтона! «Генерал Бридл был покорен смелыми и решительными действиями мамы, когда она, невзирая на то, что злоумышленник, возможно, притаился где-то поблизости, отважно бросилась вытаскивать нас с кузеном из-под обломков экипажа…» Хм… Покорен?.. Вполне, вполне вероятно… Смелыми и решительными?.. Да уж, во мне куда больше смелости и решительности, чем в этом судейском франте… «Генерал Бридл не отводил восхищенных глаз от мамы, когда она руководила спасательными действиями…» Неужели, действительно, восхищенных?..

Леди Кэтрин постояла в задумчивости, держа дневник в руках, потом помянула недобрым словом ювелира, который отделывается отписками, посетовала, что забыла написать Дарси, чтобы тот лично зашел в ювелирную лавку и указал ее владельцу на редчайшую безответственность, положила тетрадь на стол и вышла из комнаты. Энн подождала, пока шаги ее матери не затихли в конце коридора, и достала другую тетрадь, в которую записала:

«Розингс, 26 апреля 18** года.

Сегодня произошло невероятное событие! Событие всей моей жизни! Я помолвлена с Фицуильямом и вскоре стану его женой! Это невероятно! До сих пор не могу в это поверить, поскольку ничто — особенно поведение кузена во время прогулки и его странные высказывания — не говорило о том, что я вдруг стану его невестой. Тем не менее это случилось — и я счастлива!!!! Я ужасно счастлива, потому что нет на свете никого лучше Фицуильяма!!!! Конечно, мне хотелось бы, чтобы он объяснился мне в любви и сделал предложение по всей форме (и надеюсь, что он догадается это сделать в ближайшее время — в крайнем случае я ему подскажу — и самым настоятельным образом), но уже по тому, как он меня целовал, мне стало совершенно ясно, что он меня любит. Потому что ТАК целовать мог только влюбленный мужчина… Я бы даже сказала — безумно влюбленный… А какими глазами он посмотрел на меня, когда мама объявила, что мы должны пожениться… Словом, все сложилось как нельзя лучше. И без всех этих долгих ухаживаний, разговоров и помолвок. Хотя… Хотя, думаю, он все же может за мной поухаживать несколько дней до свадьбы — мне это будет приятно, а ему — полезно.

Должна признаться, я рада, что на нас было устроено покушение, иначе еще неизвестно, решился бы Фицуильям попросить моей руки — и сцена у развалин это только подтверждает. Судья Фэйр, кажется, тоже был рад, что злоумышленник еще раз напомнил о своем существовании, поскольку все остальные происшествия завели следствие в совершеннейший тупик, во всяком случае сэра Юстаса, который не знает уже, куда направлять свое расследование. Из-за этого он все время ссорится с мистером Тинкертоном. Не далее как сегодня после ленча я слышала, как сыщик предложил зачитать какое-то письмо, полученное им из Лондона. Но судья только презрительно фыркнул, заявил, что не желает слушать всякий вздор, который несут безграмотные ищейки, подхватил под руку генерала Бридла и увел его в библиотеку, где с ним и закрылся. Генерал покорно терпит выходки судьи, хотя видно, что его более привлекает общество мамы. Она же расцветает в его присутствии, отчего у меня сразу возникает вопрос: каким образом мама и генерал оказались первыми у фаэтона, тем самым помешав нашему божественному поцелую? Ответ напрашивается сам собой: они прогуливались неподалеку и прогуливались наедине, что вызывает еще ряд вопросов…

Кстати, Джорджиана тоже прогуливалась с капитаном Шелли наедине, и на ленче они выглядели весьма радостными и даже счастливыми. Джорджиана упомянула что-то о Ромуальде, дремучих лесах и романе «Безбрежная любовь», при этом глазами лукаво посматривала на капитана. Фицуильям старался выглядеть серьезным и даже упомянул о Дарси, который, по его словам, должен приехать и в чем-то разобраться. Джорджиана сразу как-то приуныла, а капитан Шелли пробормотал нечто странное о решающем сражении с драконом, из которого он надеется выйти не только невредимым и живым, но и с добычей.

Такое впечатление, что в Розингсе незаметно образовались пары по интересам: мама с генералом Бридлом не спускают друг с друга глаз, судья все больше времени проводит с мисс Бингли и даже пытается ей обольстительно улыбаться. Капитан Шелли переглядывается с Джорджианой, мисс Мэри Беннет видит только мистера Тинкертона, а он явно предпочитает ее общество. Фицуильям, естественно, ухаживает за мной, мистер Бингли устремляет свои взоры в сторону Хансфорда, и лейтенант Йорик, кажется, тоже имеет там свой интерес. Только мисс Элизабет Беннет последнее время находится в весьма тоскливом состоянии, а миссис Херст еще больше погружается в тайны созвездий и планет, поскольку мистер Херст после завтрака, ленча, а особенно — после обеда, в собеседники уже не годится. Даже МакФлай нашел себе лохматую подружку, и Дуглас уверяет всех, что добром это не закончится, если наша собака не поведет себя достойно, как положено настоящему джентльмену…»

Энн положила перо и закрыла дневник, после чего с мечтательным видом откинулась на спинку стула. В ее воображении мгновенно возник Фицуильям — в развевающемся плаще и блестящих доспехах, на гнедом коне с мечом в руках он поражал огромного зубастого дракона — в ее честь…

Розингс, 26 апреля, понедельник, 18:30

К обеду в Розингсе собрались небольшой компанией: гостей из Хансфорда сегодня не было из-за плохого самочувствия миссис Коллинз, а две мисс Беннет, проживающие в доме леди Кэтрин, отправились разделить вечернюю трапезу со своими родственниками.

— Наконец-то мы остались одни, — с нескрываемым удовольствием сказала мисс Бингли сэру Юстасу. — Признаться, меня утомили эти Коллинзы и Беннеты с их плебейскими замашками.

— Как вы правы, мисс Бингли! — отвечал судья. — Только узкий круг утонченных светских особ может доставить истинное наслаждение настоящему ценителю манер и изысканности.

Кэролайн улыбнулась и показала глазами на непривычно оживленную хозяйку дома, сидевшую во главе стола.

— Мы с Луизой сегодня просто не узнаем леди Кэтрин. Обычно она так невозмутима, а сейчас не похожа сама на себя.

— Вероятно, попытка покушения на жизнь мисс де Бер и мистера Фицуильяма сказалась на ее нервах, — предположил Фэйр.

— Так расследование показало, что это все же покушение, а не несчастный случай? — мисс Бингли не смогла скрыть свое любопытство.

— Самое что ни на есть покушение, — уверенно заявил судья.

— Знаете, я думаю, это кто-то из Беннетов, — понизив голос, сказала Кэролайн. — Их низкое происхождение свидетельствует о врожденных порочных наклонностях, а поведение и вовсе подозрительно.

Сэр Юстас, который склонялся совсем к другой кандидатуре виновника происшествий, надул щеки и веско сказал:

— Мы рассматриваем все варианты. Но, как вы догадываетесь, тайна следствия не позволяет мне распространяться о ведении расследования…

Мисс Бингли с пониманием кивнула, хотя в глубине души считала, что с ней-то судья мог бы и поделиться интересными подробностями этого запутанного дела.

Тинкертон предпочел бы, чтобы с ним рядом сидела мисс Мэри Беннет, а не миссис Херст, которая донимала его расспросами о громких преступлениях, которые он некогда расследовал.

— Помните эту ужасную историю с тройным убийством, происшедшую в Бристоле? — вопрошала она. — Должна сказать, перед этим я как раз видела на небе комету, направлявшуюся в сторону Жертвенника. И я сразу поняла, что произошло что-то ужасное… О, мне так интересно узнать, как вы ловили этого ужасного убийцу!

— Мадам, этой истории вот уже пятнадцать лет. Я тогда еще учился в школе, — отвечал ей сыщик.

— А кровавое дело в Уэльсе? — не унималась миссис Херст. — Тогда вокруг Марса появились кровавые круги…

— В Уэльсе работал мой приятель Макс Штирлинг, мэм. Но я не знаком с подробностями, — вежливо сказал Тинкертон, поглощая огромную порцию утки с черносливом.

— Что вы скажете насчет преступления в Сонной Лощине? — спросила настырная дама. — Да, да, как сейчас помню — Венера как раз позеленела, а созвездие Лебедя вдруг взмахнуло крыльями… Ах, впрочем, вы вряд ли знаете кошмарные подробности этого происшествия — ведь его с блеском раскрыл сэр Юстас. Он как раз рассказывал о нем Кэролайн…

Тинкертон отпил вина и усмехнулся, выяснив, что все лавры раскрытия убийства в Сонной Лощине судья приписал себе. На самом деле он с блеском завалил расследование, которое в итоге было распутано лондонскими сыщиками, в частности, самим Тимоти Тинкертоном.

Сэр Юстас, услышав, о чем миссис Херст рассказывает сыщику, несколько смутился, заволновался и громко поинтересовался, какие звезды появились на небе перед началом происшествий в Розингсе. Миссис Херст оживилась и стала перечислять все зловещие приметы, указывающие на злодейские убийства в этой части Кента.

— Во-первых, Сатурн потерял очертания, — скороговоркой вещала она. — Во-вторых, Золотая Рыба вдруг засеребрилась и сдвинулась с места, а Столовая Гора побелела…

— Белое вино хорошо только к рыбе — это вам всякий скажет, — неожиданно рявкнул мистер Херст, успевший изрядно нагрузиться еще до обеда. — И вообще рыбы здесь ни при чем — это дело рук бродяг! Именно! Бродяг! Все зло от них!

Он подозвал лакея и жестом показал на свой пустой бокал, который был незамедлительно наполнен.

Леди Кэтрин тем временем с нежностью поглядывала на генерала, который беседовал с Фицуильямом.

— Неаполитанские рыхловаты, гррр-м… рыхловаты, — утверждал Бридл. — Испанские лошади куда грациознее. И мощные, гррр-м… да, мощные…

— Я все же предпочитаю английские породы лошадей, — сказал полковник. — Что может быть лучше чистокровной? Или английской верховой?

— Вы правы, мой мальчик… гррр-м… Но для боя испанские все же предпочтительны…

Бингли невольно съежился и в замешательстве посмотрел на леди Кэтрин, запрещавшую вести любые разговоры о лошадях после известного случая с клумбами. Но леди Кэтрин не слушала, о чем говорят джентльмены, — она продумывала детали предстоящей беседы с Дарси после его возвращения в Розингс, а также нет-нет да и возвращалась в мыслях к той поляне, на которой генерал не успел сказать ей все то, что она так надеялась услышать.

«Что же он имел в виду, говоря о старом солдате? — беспокойно думала она. — Ведь не настолько же он стар, чтобы…» Хм… Она чуть порозовела и покосилась на дочь, которая в этот момент смотрела на Фицуильяма.

«Неужели Энн все это время была увлечена полковником? — вдруг всполошилась леди Кэтрин. — А я чуть не выдала ее замуж за Дарси… Но я хотела, как лучше, впрочем, и Фицуильям совсем неплох». Она взглянула на своего будущего зятя, отметила его молодцеватую выправку и одобрительно кивнула головой.

Энн ужасно хотелось рассказать Джорджиане подробности сегодняшней прогулки с полковником — за весь день она так и не успела этого сделать.

«Я — невеста! — думала она. — Невеста! Но все же обидно, что Фицуильям называет себя старым солдатом, не знающим слов любви! И вместо того, чтобы признаться — признаться красиво и поэтично в своих чувствах, — он лишь поцеловал меня. Хотя и этого оказалась достаточно, чтобы я стала его невестой…»

Энн в который раз вспомнила поцелуй под фаэтоном и вздохнула.

Джорджиана отчаянно переживала, что не застала кузину одну и не смогла поделиться с ней своими новостями. Она посматривала на капитана Шелли, ловила его нежные взгляды и думала, что чувствовала бы себя гораздо счастливее, если бы уже поведала Энн о его предложении. «Я — родник, а он — измученный жаждой путник! Как романтично! — мечтательно восклицала она. — Как в романах!»

— Брысь, негодник! — леди Кэтрин оттолкнула рукой мокрый нос МакФлая, который вылез откуда-то из-под стола и примостился рядом с ее стулом. — Брысь, говорю!

Она украдкой огляделась, подцепила вилкой аппетитный кусок грудинки с тарелки и незаметно опустила руку вниз. Раздалось смачное чавканье и урчание. МакФлай в один присест проглотил грудинку, облизнулся и голодными просящими глазами уставился на свою хозяйку.

— Брысь, я тебе говорю! — леди Кэтрин бросила псу еще отрезок окорока и покосилась на генерала, который продолжал увлеченный разговор с полковником.

«Он не хочет со мной разговаривать и смотреть на меня, потому что считает, что я плохо воспитала свою дочь, — вдруг в панике подумала леди Кэтрин. — Недопустимое поведение Энн отвратило его от меня. Ну что ж! — она гордо выпрямилась на стуле. — Я покажу ему, что благопристойность для де Беров превыше всего!»

Она постучала ножом по бокалу, привлекая всеобщее внимание.

— Леди и джентльмены! Хочу сообщить вам радостное известие: мой племянник сделал предложение мисс де Бер, и я имею честь объявить сейчас об их помолвке!

— Помолвка! — радостно всплеснула руками миссис Херст. — Как раз сегодня созвездие Павлина распушило свой хвост по направлению к Венере…

— Несчастный, — пробормотал мистер Херст. — Все эти помолвки до добра не доведут…

— Энн! — взвизгнула Джорджиана и умолкла, наткнувшись на ледяной взгляд своей тетушки.

Тинкертон одобрительно кивнул и вывалил на свою тарелку тройную порцию карпов, тушеных в сметанном соусе.

— Не может быть! — ахнула Кэролайн. Мгновенно забыв о сэре Юстасе и правилах поведения утонченных леди, она, раскрыв рот, уставилась на леди Кэтрин.

Судья оторопел, увидев в какое состояние пришла мисс Бингли, нахмурился и пообещал себе, что сделает все…

— Еще как может! — сурово ответила леди Кэтрин и посмотрела на Фицуильяма и свою дочь. Полковник ухмыльнулся, Энн покраснела, а в столовую вплыл дворецкий с подносом, уставленным бокалами с шампанским.

— Выпьем!.. и… гррр-м… поздравим наших дорогих мисс де Бер и полковника Фицуильяма! — гаркнул генерал и одним залпом опустошил свой бокал.

Кэролайн облегченно улыбнулась, судья, глядя на побледневшую мисс Бингли, еще раз пообещал себе сделать все, Джорджиана еще раз взвизгнула, а МакФлай подпрыгнул и заливисто залаял.

 

Глава шестьдесят восьмая, в которой выясняется, что стремление к чтению чревато опасными последствиями

Розингс, 27 апреля, вторник, 10:10 утра

В последние дни Элизабет вдруг обнаружила, что ей очень не хватает присутствия мистера Дарси. Ей было скучно за завтраком без его мимолетных взглядов, парк стал казаться пустым оттого, что ни за одним поворотом аллеи ее не ожидала случайная встреча с ним. Она краснела при мысли, что оказалась настолько легковерной, поверила Уикхему, считала Дарси чуть ли не злодеем и так резко ответила на его предложение. «Нечего быть таким заносчивым и надменным! — пыталась оправдать себя она. — Он, видите ли, собрался жениться на мне, несмотря на то, что ему не нравится моя семья! Хотя, с другой стороны, он ведь был прав. Мама кого угодно может вывести из себя, а легкомыслие Лидии — это отдельная история».

Гуляя по парку, Элизабет неизменно оказывалась возле памятной беседки, словно ноги сами несли ее туда. Она злилась на себя, мчалась прочь, пару раз чуть не сбив с ног не вовремя попавшихся ей на пути садовников, в голове звучали невесть откуда взявшиеся строки из старой пьесы: «Я уезжаю в дальний путь, но сердце с вами остается…»

«Что за глупости, — думала она. — Какое сердце? Он уехал и, вероятно, больше не вернется сюда, а если даже и вернется, то станет избегать меня. Не стоит и думать об этом… Хотя теперь я с куда большей благосклонностью выслушала бы его и, возможно, даже согласилась бы подумать над его предложением…»

Признав, таким образом, новую истину, Элизабет после завтрака взяла свою шляпку и спустилась вниз, надеясь застать в гостиной Мэри и соблазнить ее прогулкой в Хансфорд. Но там сидели лишь леди Кэтрин и сестры мистера Бингли. В музыкальной зале мисс Дарси и капитан Шелли разучивали сонату в четыре руки, библиотека и вовсе оказалась пустой.

Взглянув на книжные шкафы, Элизабет вспомнила о книге, которую как-то обсуждали дамы в гостиной, — «Ложные взгляды гордецов». Леди Кэтрин тогда заметила, что автор обрушивается на гордость, приравнивая ее чуть ли не к тщеславию, хотя по-настоящему умные люди, такие, как, например, она сама, избавлены от подобных недостатков благодаря своему воспитанию, образованию и древнему происхождению.

«Не считая привычки посматривать на окружающих свысока, пренебрегать их чувствами, считая себя тем солнцем, вокруг которого должны вращаться прочие смертные», — фыркнула Элизабет и решила во что бы то ни стало прочитать этот роман, чтобы убедиться в ложности взглядов гордецов без какого-либо собственного предубеждения. Она принялась исследовать ближайшие книжные полки, увидела на верхней полке в углу нужную книгу и потянулась за ней одной рукой, второй облокотившись на деревянную резную панель справа от книжного шкафа. Что-то скрипнуло. На глазах у пораженной девушки книжная секция стала поворачиваться, а за ней открылась небольшая темная комната.

Элизабет не могла удержаться от любопытства. Она взяла ближайший подсвечник, зажгла свечи и ступила в проход, предвкушая поразительные открытия, вроде подземного хода, следов утерянных много лет назад сокровищ или, на худой конец, заточенную здесь компаньонку…

Но в потайной комнате не оказалось ничего интересного. Кроме пыли и паутины, она обнаружила в ней кипы старых газет, сломанные медные подсвечники, облезлое кресло и небольшой буфетный шкаф с выломанной дверцей. Как раз в ту минуту, когда Элизабет осматривала этот шкаф, она услышала странный шум в библиотеке. Ей стало неловко, что кто-то увидит, как она без разрешения хозяйки забралась в эту комнату. Оставалось только надеяться, что вошедший не заметит съехавшие с места полки в дальнем углу библиотеки. Она быстро загасила свечи и затаилась, выжидая удобный момент, чтобы выйти отсюда. Шум приближался, что-то с грохотом упало на пол, и дверь в комнату, где находилась девушка, вдруг с тихим скрипом стала затворяться. Элизабет замерла от страха, раздался тихий щелчок, вместе с проходом в библиотеку исчез последний лучик света, а снаружи — в наступившей тишине — было слышно лишь чье-то зловещее дыхание.

Мэри, под впечатлением происшедшего накануне свидания с мистером Тинкертоном, почти всю ночь проворочалась без сна. Заснула она лишь под утро, и то ненадолго, поскольку ей опять приснился лондонский сыщик, который держал ее за плечи, встряхивал и сердитым голосом повторял: «Что вы делали в лесу?», «Что вы видели в лесу?», «Кого вы встретили в лесу?». Потом он склонился к ней с явным — теперь она уже не могла ошибиться — намерением ее поцеловать, но… тут Мэри проснулась и с досады чуть не расплакалась.

«Я влюблена в него, — твердила она. — Я полюбила этого умного, красивого и мужественного джентльмена. Это чувство снизошло ко мне как Божья благодать, хотя оно более похоже на духовный недуг, который может привести меня в бездну грехопадения. И примером тому являются мои сны и мысли о нем, отчаянное желание изведать его поцелуй, как и неодолимая тяга быть всегда рядом с ним…»

Ей опять захотелось поплакать, но она вовремя вспомнила, что проливать слезы о земных вещах все равно, что метать бисер перед свиньями, и поспешила встать, хотя было еще очень рано. Она надеялась увидеть мистера Тинкертона в комнате для завтраков, но и тут ее ждало разочарование: там никого не оказалось. Один из лакеев подал ей горячий чай и вчерашние булочки, заявив, что свежие еще не испекли, недвусмысленно поглядывая на часы, которые показывали лишь половину седьмого. Мэри просидела за столом почти час, когда в комнату вошли неразлучные мисс Дарси и мисс де Бер. У мисс де Бер был счастливый вид. И немудрено: ведь вчера было объявлено об ее помолвке с полковником Фицуильямом. Мэри задумалась, будут ли у нее так же сиять глаза, когда мистер Тинкертон… «Если, — поправилась она, — если мистер Тинкертон сделает мне предложение…» Тут сердце ее так забилось, что она испугалась, как бы оно не выскочило из груди, и попыталась глубоко вздохнуть, чтобы привести в порядок свои совершенно растрепанные чувства.

— Вы что-то побледнели, мисс Мэри, — ласково обратилась к ней мисс Дарси, у которой тоже был подозрительно счастливый вид.

— Э… Я, пожалуй, выйду на улицу… прогуляюсь, — Мэри смутилась от такого внимания к себе, пожелала девушкам приятного аппетита, выскочила из дома и долго бродила по дорожкам парка, надеясь, что свежий воздух приведет ее в нормальное состояние духа. Увы, она постоянно оглядывалась и посматривала по сторонам, мечтая увидеть яркий сюртук некоего джентльмена, который только и занимал ее мысли. Бесцельно потратив несколько часов, она направилась в Хансфорд, чтобы навестить матушку и сестер.

— А я вам говорю, что это слуги! — уверяла миссис Беннет свою немногочисленную аудиторию, состоявшую из миссис Коллинз, Джейн, Китти и присоединившуюся к ним Мэри.

Мистер Коллинз отправился в деревню, а дамы расположились с рукоделием в гостиной и обсуждали таинственные происшествия последних дней.

— Но зачем слугам покушаться на мистера Коллинза или, например, на Мэри? — возразила ей Джейн. — Я уже не говорю о нашей дорогой Шарлоте…

Шарлотта только кивнула. Она была еще слаба, хотя уже спустилась в гостиную, и теперь полулежала в кресле рядом со столиком, на котором стояло бесчисленное количество пузырьков с микстурами, собственноручно изготовленными мистером Бейтсом.

— Потому что они не джентльмены, — авторитетно заявила миссис Беннет. — Вы видели старшего конюха леди Кэтрин? У него такой разбойничий вид, что я ничуть не сомневаюсь в его способности перерезать пол-округи. И зачем мы только сюда приехали?! — простонала она. — Останься мы в Хартфордшире, жили бы себе спокойно, и Лидия была бы дома… Бедная девочка чувствовала себя неловко в незнакомой обстановке, потому и решилась на этот ужасный шаг. А теперь мистер Беннет неизвестно где…

— Он в Лондоне, мама, — сказала Китти.

— Я и без тебя знаю, что он в Лондоне, — отмахнулась миссис Беннет. — Может быть, сейчас он уже стреляется с Уикхемом, и этот негодник убьет вашего отца… Хотя, если посмотреть на все с другой стороны: Лидия выходит замуж, а здесь собралось столько приятных молодых джентльменов, что, право, даже у меня глаза разбегаются…

— Мэри, а что ты без Лиззи? — спросила Джейн у Мэри.

— Я рано встала, — ответила она, — и не видела ее… Наверное, она скоро подойдет сюда.

Но Элизабет так и не появилась в Хансфорде, а когда Мэри к ленчу вернулась в Розингс, то и там не обнаружила своей сестры.

Девушка беспокойно заметалась по комнатам, расспрашивая слуг, но после завтрака никто не видел мисс Элизабет Беннет ни в самом доме, ни выходящей из него.

— Что случилось? Почему у вас такой встревоженный вид? — кто-то подхватил девушку под локоть, и Мэри с облегчением услышала знакомый голос мистера Тинкертона.

— Моя сестра… Лиззи… — выдохнула она. — Я не могу ее найти.

— Наверное, она в Хансфорде, — сказал Тинкертон и задумчиво посмотрел на раскрасневшуюся Мэри. Она смутилась под его взглядом и замолчала, остро ощущая его близость, силу и тепло его ладони, сжимающей ее руку.

— Ее там нет, — только и смогла она проговорить.

— Ничего страшно, мы ее найдем, — уверенно сказал он и усадил девушку на диван, приказав подать ей холодного лимонаду. Затем он послал одного слугу в Хансфорд, второго — осмотреть комнаты Розингса, и еще парочку отправил прочесать парк. Примерно через час выяснилось, что мисс Элизабет Беннет нигде нет.

— Где-то гуляет, — буркнул сэр Юстас, недовольный отложенным ленчем. — Эти Беннеты вечно устраивают переполох на пустом месте.

— Гррр-м, — генерал украдкой потер урчащий от голода желудок и посмотрел на поникшую Мэри. — Детка, не переживайте. Найдется ваша сестричка живой и невредимой.

Мистер Херст с отчаянием посмотрел в сторону столовой.

— Привыкайте, — сочувственно сказал ему Бридл. — Здесь всегда так: как ленч или обед — что-то случается. Знаете, я уже сбросил пять-шесть фунтов, — доверительно прибавил он.

— Странно, — молвила леди Кэтрин. После истории с арестом Дарси, когда показания Элизабет вызволили ее племянника на свободу, леди Кэтрин изменила о ней свое мнение в кардинально лучшую сторону. И теперь она ничуть не сердилась из-за того, что исчезновение второй мисс Беннет задерживало трапезу, и даже проявляла некоторую тревогу по поводу происшедшего.

— Мисс Элайза Беннет никогда не заставляла себя ждать. И, должна заметить, она отличается превосходными манерами, — вполголоса добавила хозяйка Розингса.

— Думаю, можно говорить о новом происшествии, — потирая руки, возвестил судья. — Нужно призвать драгун и прочесать местность, а также опросить близлежащие гостиницы — не появлялась ли там некая молодая леди с каким-нибудь господином.

Мисс Бингли хихикнула.

— От этих Беннетов всего можно ожидать — я ничуть не удивлюсь, что и мисс Элайза с кем-нибудь сбежала…

— Циркуль очертил свой круг и оказался у Сатурна — это чревато новыми потрясениями, — прошептала миссис Херст.

— Циркуль?! Что за циркуль, почему, например, не линейка? — язвительно поинтересовался сэр Юстас.

— Циркуль — это созвездие, — миссис Херст удивленно воззрилась на судью.

Тут в гостиную вошел Тинкертон, и все уставились на него.

— Ну, что?! — нетерпеливо спросил судья.

— Никто не видел мисс Элизабет выходящей из дома. Значит, она где-то здесь, — сыщик рукой описал в воздухе широкий полукруг.

— Ну и манеры у вашего ищейки, — шепнула Кэролайн сэру Юстасу.

— Что вы хотите? Он же не джентльмен, — тихо ответствовал ей судья и незаметно поправил складку своего накрахмаленного галстука.

— Горничная видела, как мисс Беннет зашла в библиотеку сразу после завтрака, — добавил Тинкертон. — Думаю, искать нужно где-то там.

— Библиотеку уже осматривали, — отмахнулся Фэйр.

— Осматривали слуги, — сказал Тинкертон. — Теперь я сам хочу ее обыскать.

Он развернулся и направился в библиотеку, а за ним потянулись голодные обитатели дома.

В библиотеке мисс Элизабет не было. Тинкертон прошелся по комнате, обошел все книжные шкафы, поднял рассыпанные на полу книги возле круглого столика, куда складывались полученные из Лондона последние новинки.

— Видите, ее здесь нет, — раздраженно заявил судья, пока Тинкертон осматривал ковер около столика.

— Вижу, вижу, — сыщик вновь взглянул на полки с книгами, — Исключительно замечательно.

— Ничего замечательного, — прищурился Фэйр. — Еще одна жертва…

Но Тинкертон его не слушал. Он подошел к одному из шкафов и громким позвал:

— Мисс Элизабет! Мисс Элизабет, где вы?!

— Вы с ума сошли! — возмутился сэр Юстас. — Ее же здесь нет!

— Мистер Тинкертон?.. Это вы?!.. — откуда-то из-за полок раздался приглушенный голос Элизабет.

— Да, это я, — крикнул Тинкертон. — Где вы, как к вам попасть?

— Там справа… — полированная панель… — отозвалась Элизабет. — Если на нее нажать…

Тинкертон, под угрюмым взглядом Фэйра, восхищенным — Мэри, и заинтересованными взглядами всех остальных, нажал на панель. Секция отъехала в сторону. Из открывшегося проема показалась Элизабет — заплаканная, в пыльном платье и растрепавшееся прической. С неясным восклицанием она упала на грудь спасшего ее от заточения мистера Тинкертона.

— Ну, ну, успокойтесь, все в порядке, — Тинкертон подхватил девушку на руки и понес к ближайшему креслу. Лиззи всхлипнула и прижалась к нему, еще не веря в свое спасение. Казалось чудом, что ее вызволили из этой темницы, где она провела самые долгие и страшные часы своей жизни. Вдруг какое-то чувство заставило ее поднять голову, и поверх плеча мистера Тинкертона она увидела генерала, судью, прочих обитателей Розингса и… встретилась глазами со стоящим в дверях мистером Дарси. Он смотрел на нее в упор тяжелым пронизывающим взглядом.

Элизабет вжалась в кресло, куда ее опустил сыщик, и более не поднимала глаз, пока Фицуильям, поспешивший на помощь, наливал ей в бокал хереса, Мэри обтирала влажной салфеткой ее руки и лицо, а судья приставал с вопросами, как мисс Беннет оказалась запертой за книжным шкафом.

— Дайте ей прийти в себя, сэр, — невежливо оборвал Фэйра Тинкертон, проследив, чтобы Элизабет выпила вина, которое, по его утверждению, быстро приведет ее в чувство.

Фицуильям похлопал растерянную девушку по руке.

— Мисс Беннет, все хорошо, все уже позади, — сказал он успокаивающим голосом.

— Лиззи, милая, — Мэри чуть не рыдала. — Я так переживала, так беспокоилась, когда выяснилось, что тебя нигде нет…

Мэри была ужасно рада, что ее сестра нашлась, но никак не могла забыть тот миг, когда Лиззи оказалась в объятиях мистера Тинкертона. Как ни напоминала она себе, что у него не было выбора, что он был вынужден помочь Лиззи, и вообще вел себя в эти минуты как настоящий и благородный рыцарь, ее терзала самая банальная ревность.

«Во избежание искушения, — твердила она себе. — Мне был дан знак свыше, чтобы я не возносилась высоко в своих мыслях. Не успела я посчитать, что мистер Тинкертон уделяет мне особое внимание, как последовала расплата за самонадеянность…»

— Мы не лишимся Его милостей, благодати и терпения, если сможем покорно принять ниспосланные нам страдания и муки. Тело, все существо наше будет цело, доколе целой будет душа, — раздался над ее ухом загадочный голос мистера Тинкертона, который будто догадался, о чем думает девушка.

Душа Мэри сразу расцвела, она повеселела и с удвоенной энергией захлопотала вокруг измученной долгим пребыванием в темной и запертой комнате сестры.

Элизабет же не могла забыть взгляд мистера Дарси, который, оказывается, уже приехал в Розингс.

«Что он обо мне подумает?!» — мысленно восклицала она и корила себя за слабость, которая бросила ее в объятия этого славного мистера Тинкертона. Она настолько обрадовалась, услышав голос сыщика, потому едва открылась замуровавшая ее дверь, то ринулась к нему… И это увидел мистер Дарси, который и так подозревал ее во всяческих грехах, приписывая ей любовь к флирту, множество кавалеров, которых она, по его мнению, очаровывает.

«Что мне делать? Как доказать ему, что я вовсе не такая, и что это была роковая случайность»? — вопрошала она себя, переживая, что никогда не сможет оправдаться в его глазах, потому как он не захочет и ее слушать. Она что-то отвечала судье, который уже выставил всех посторонних из библиотеки и теперь не оставлял ее в покое, добиваясь подробных ответов на свои вопросы.

— Я зашла в библиотеку, — говорила Лиззи, мечтая только оказаться в своей комнате, как можно дальше от всех людей и, в первую очередь, от мистера Дарси. — Хотела взять книгу и нечаянно нажала на панель. Открылся проход… и я заглянула в эту комнату…

— Почему же вы закрыли дверь? — поинтересовался судья.

— Она закрылась сама. Но сначала в библиотеку кто-то вошел. Я слышала шаги, упали книги, и вдруг начала закрываться дверь. Его дыхание…

— Что с дыханием? — насторожился сэр Юстас.

— Он дышал, совсем рядом.

— Почему же вы не позвали его на помощь? Может быть, этот «кто-то» не знал, что вы находитесь в той комнате.

— Я испугалась, — призналась Элизабет. — Мне показалось, что он сделал это специально, что он хотел закрыть меня там. Потому что он ничего больше не делал, а лишь стоял рядом с этим стеллажом и дышал…

— А вы уверены, что это был мужчина? — настойчиво уточнил судья. — Не женщина?

— Нет, я ни в чем не уверена! — воскликнула Элизабет. — Мне показалось, что мужчина, потому что женщины обычно не дышат так… Не знаю!

Она уткнулась в платок, услужливо протянутый Мэри, и, едва сэр Юстас разрешил ей покинуть библиотеку, удалилась в свою комнату.

Судья же, едва за девушками закрылась дверь, злорадно потер руки:

— Вы видели, Дарси здесь? Не успел он появится в доме, как произошло очередное покушение. На этот раз он решил избавиться от своей сообщницы.

— Но, гррр-м, мистера Дарси не было утром, когда мисс Элизабет Беннет зашла в библиотеку, — напомнил Бридл.

— Конечно, он был рядом, в окрестностях. Незаметно пробрался в дом, запер мисс Элизабет, а теперь объявился, якобы только приехал! — заявил довольный судья и даже замурлыкал себе что-то под нос.

— Арестовать мы его пока не можем, — добавил он, подумав. — Но нужно будет допросить его, а также побеседовать со всеми слугами и жителями близлежащих деревень, которые могли видеть Дарси неподалеку от Розингса в эти часы. Генерал?!

— Гррр-м, — Бридл обреченно посмотрел на Тинкертона. — Конечно, сэр, мои драгуны в вашем распоряжении.

Тем временем Дарси сообщил леди Кэтрин, что приехал ненадолго и сегодня же возвращается в Лондон.

— По дороге я завез мистера Беннета в Хансфорд, — сказал он. — А сейчас должен повидаться с Фицуильямом. Но прежде расскажите мне, из-за чего вы прислали мне столь тревожное письмо?

— Что с мисс Лидией? — поинтересовалась леди Кэтрин: ей нужно было время, чтобы собраться с духом и признаться племяннику, что его невеста выходит замуж за другого.

— Еще не нашли, — сказал Дарси. — Но дело близится к тому.

— Нынешняя молодежь не знает удержу в своих страстях, — поморщилась леди Кэтрин. — Сначала эта младшая мисс Беннет, потом — моя собственная дочь… гм… — она поперхнулась.

— А что с вашей дочерью? — спросил Дарси. — Я ее видел несколько минут назад, она выглядит вполне здоровой.

— Гм… — леди Кэтрин осторожно посмотрела на племянника, отметила про себя его мрачное настроение. — Энн… гм…

Она помедлила было, но вспомнила, как Дарси умчался в Лондон, бесцеремонно бросив здесь свою кузину сразу после объяснения, и резко воскликнула:

— Должна сказать, что вы сами виноваты, сэр, в сложившейся ситуации. О чем вы думали, когда так неожиданно оставили Розингс?! Я могу понять мою дочь, которая была так расстроена этим обстоятельством и вашим пренебрежением ее чувствами…

Дарси хотел что-то сказать, но леди Кэтрин не дала ему возможности вставить и слова, сердито заявив:

— И Фицуильям никогда бы не осмелился… если бы вы так тщательно не скрывали своих намерений и сделали все, как положено, не вводя окружающих в заблуждение относительно своих предпочтений!

Дарси в изумлении уставился на свою тетку, не понимая, что она имеет в виду. За эти дни он получил несколько писем из Розингса, в которых все, будто сговорившись, описывали, как Фицуильям проводит время с мисс Элизабет Беннет. Когда сегодня утром он получил записку от полковника с просьбой прислать ему специальное разрешение на брак, то Дарси бросил все свои дела в Лондоне и помчался в Розингс, горя желанием придушить Фицуильяма собственными руками, отдубасить его кулаками, а то и вызвать на дуэль за то, что тот воспользовался его отсутствием и склонил мисс Элизабет к браку или к побегу…

Он промокнул платком вдруг вспотевший лоб. Конечно, он ничего не сделает с кузеном. Просто пожелает ему счастья и долгих лет жизни с женщиной, которую сам любит до самозабвения. Но Дарси нужно было удостовериться, что это венчание — дело решенное. Не в силах мучиться от неизвестности в Лондоне, он приехал в Кент и… застал Элизабет в объятиях Тинкертона.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он.

— И я не понимаю, как вы могли?!.. — леди Кэтрин достала платочек, чтобы промокнуть глаза, но передумала и заявила:

— Теперь нам нужно специальное разрешение на брак…

— И вам тоже?! — Дарси в изумлении уставился на тетку.

— Неужели вы думали, что я позволю?.. В своем доме?.. — леди Кэтрин все же приложила платок к глазам. — А ведь я мечтала о пышной свадьбе!.. Без спешки!..

— Вы собираетесь устроить пышную свадьбу для Фицуильяма и мисс… — он не смог произнести имя невесты.

— Де Бер! Гордое имя де Беров — и такая спешка! — не могла успокоиться леди Кэтрин. — Но у меня нет выхода. Так что Фицуильям и Энн обвенчаются по специальному разрешению. Вы будете шафером. Остается только надеяться, что мой брат, ваш дядя, граф, со своей семьей успеет прибыть в Розингс… Нужно ему написать, но я никак не могу… Такой стыд и позор!

— Погодите, мадам, — Дарси выглядел ошеломленным. — Вы хотите сказать, что Фицуильям женится на мисс Энн?

— Об этом я вам толкую уже полчаса, — леди Кэтрин напустила на себя оскорбленный вид. — И вам придется быть шафером, а не женихом, потому что вы сами виноваты…

— Простите, — Дарси встал.

Леди Кэтрин вдруг смутилась.

— Все так неожиданно получилось…

Она посмотрела на племянника, нахмурилась и воскликнула:

— Что-то вы побледнели, Дарси! Вот к чему приводят эти ваши гонки по дорогам! Не понимаю, чего ради вы так поспешно примчались в Кент?

— Пожелать счастья кузине… и кузену, — машинально ответил Дарси и, кивнув оторопевшей тетке, подзабывшей, что сама вызывала его в Розингс, быстро вышел из комнаты, чувствуя неимоверное облегчение от услышанной новости.

«С чего вдруг я решил, что кузен сделал предложение мисс Элизабет Беннет, а она его приняла? — думал он, размашисто шагая по коридору. — Нет, я сойду с ума, если не уеду в Дербишир… как только отыщу… Хватит с меня всех этих страданий! В Пемберли я найду успокоение и забуду….» Но тут же понял, что никогда не сможет забыть мисс Элизабет Беннет…

 

Глава шестьдесят девятая, в которой одни устраивают бурю в стакане воды, а другие начинают кусать себе локти

Розингс, 27 апреля, вторник, 15:40 пополудни

— Как, как вы могли упустить Дарси?! — сэр Юстас ходил взад и вперед по библиотеке, кидая возмущенные взгляды на развалившихся в креслах генерала и Тинкертона.

Бридл молча пожал плечами и потянулся к графину с хересом, сыщик же, казалось, полностью погрузился в чтение книги, которую держал в руках.

Фэйр крякнул и вновь забегал по ковру, досадуя на весь свет, в том числе, на своих помощников, упустивших Дарси.

— Гррр-м, — генерал осушил бокал с хересом и крякнул. — Мы думали, что именно вы, сэр, лично… гррр-м… займетесь мистером Дарси…

— Сэр Юстас, увы, все свое внимание уделил беседе с мисс Бингли, — хмыкнул Тинкертон.

Фэйр раскрыл было рот, но ничего не смог ответить на этот выпад ищейки, поскольку после допроса потерпевшей действительно уделил некоторое внимание мисс Бингли, выглядевшей прелестно в малиновом наряде, который так шел к ее темным блестящим глазам и каштановым кудрям… Судья вздохнул, вспомнив, как она с очаровательной улыбкой на устах обратилась к нему с вопросами о происшествии… Конечно, он, будучи воспитанным джентльменом, не мог не задержаться возле нее и затем проводить к ленчу, как и высказать пару-тройку подходящих к случаю комплиментов. Только приступив к трапезе, он вдруг с удивлением обнаружил, что Дарси нет за столом, и тогда же услышал, что этот тип вновь укатил в Лондон.

— Очень подозрительно, очень, — пробормотал он, — что мистер Дарси не остался на ленч.

— Меня это тоже, признаться, удивило, — сказал генерал. — Гррр-м… с дороги — и не подкрепиться…

— Действительно! — воодушевился Фэйр. — Где это видано, чтобы джентльмен пропустил ленч, да еще после нескольких часов пути из якобы Лондона. Все указывает на то, что Дарси не был голоден, а раз он не был голоден, значит…

Судья довольно кивнул головой и потер руки.

— …значит, что он приехал вовсе не из Лондона.

— А откуда же? — удивился Бридл.

— Генерал, последнее время вы что-то все стали забывать! — обрушился на Бридла сэр Юстас. — Я же говорил и сейчас повторю: Дарси вовсе не живет в Лондоне, а где-то здесь, поблизости, возможно, даже в этом заброшенном доме… Так, так, так, — судья, увлеченный своей внезапной идеей, воодушевился.

— Ну, конечно! Он снял Трифем-Хаус и ночует там под видом этого мистера Шипа, хозяина… И проворачивает свои темные дела в Розингс Парке, преследуя низменные и корыстные цели… Помните, этот таинственный хозяин объявился в том доме сразу перед исчезновением компаньонки, и с тех пор о нем ни слуху, ни духу… В поместье же именно с того момента стали происходить все эти убийства…

— …покушения, — поправил его Бридл.

— Неважно: убийства, покушения на убийства… Словом, нужно прочесать этот лес и обыскать Трифем-Хаус — где, уверен, мы этого племянничка тепленьким и возьмем… Лондон! — фыркнул Фэйр. — Как же!

— Но мистер Дарси… гррр-м… тогда уехал в Лондон вместе с мистером Беннетом, — напомнил ему обескураженный генерал.

— Эти Беннеты тоже не внушают мне доверия! С ними вечно что-то происходит, один побег этой девицы мисс Лидии чего стоит. Что вы молчите? — обернулся он к Тинкертону. — Насколько я помню, именно Дарси настаивал на вашем приезде…. — судья, прищурившись, пронзил Тинкертона взглядом и посмотрел на Бридла.

— Вы уверены, что наш мистер Тинкертон именно тот, за кого себя выдает? — вдруг поинтересовался он.

— Гррр-м?! — генерал от неожиданности чуть не пролил херес мимо бокала. — Конечно, уверен! Гррр-м… Как вы могли в этом сомневаться, сэр Юстас…

— Мое положение мирового судьи обязывает меня сомневаться во всем! — отрезал Фэйр и язвительным тоном обратился к Тинкертону:

— Ну-с, господин сыщик, не хотите ли поделиться с нами своими идеями, если они у вас, конечно, имеются?

— Подозрительность и самонадеянность имеют оборотную сторону медали, — лениво сказал Тинкертон.

— При чем тут медаль?! — возмутился судья. — Вижу, вам нечего нам сказать, поэтому…

— Я получил письмо из Лондона по поводу найденного в парке мешочка, — начал было сыщик, но Фэйр его перебил, заявив, что все эти мешочки, как и Лондон — лишь завеса, попытка отвлечь следствие в сторону от преступника, но он, мировой судья, не даст сбить себя с толку и требует, чтобы генерал немедленно отрядил драгун в Трифем-Хаус.

— И я сам туда поеду — хочу посмотреть в глаза Дарси, когда мы его там обнаружим! — воскликнул он и устремился к дверям. — Генерал, мы мне нужны как свидетель!

Бридл нехотя поставил бокал на столик и покосился на Тинкертона. Тот завел глаза к потолку, пробормотал «исключительно замечательно», поудобнее устроился в кресле, зевнул и перелистнул страницу книги. Генерал кряхтя поднялся и поплелся за судьей, который уже выскочил в коридор и там громко призывал к себе капитана Шелли.

Дошедшая из Розингса новость о происшествии с Элизабет, к счастью, с благополучным исходом, тем не менее повергла обитателей пасторского домика в состояние крайнего беспокойства. С миссис Беннет немедленно случилась истерика, миссис Коллинз, несмотря на собственное недомогание, была вынуждена ее успокаивать, посылая горничную то за нюхательными солями, то за уксусом, лавандовой водой и платками. Китти с растерянным видом пыталась зажечь перья, ужасный запах которых при горении мог привести в чувство кого угодно. Мистер Коллинз пытался произнести речь по поводу вконец распустившегося злоумышленника, орудующего в доме ее сиятельства, как в своем собственном. Мистер Беннет, отдыхавший после утомительных дней в Лондоне и дороги в Хансфорд, впервые в жизни принял успокоительное, после чего отправил Джейн в Розингс, поручив ей выяснить все подробности происшедшего.

Джейн застала Лиззи в гостиной в компании мисс Дарси и мисс де Бер, которые тут же деликатно ретировались, оставив сестер одних.

— Ах, Джейн! Как хорошо, что ты пришла! — сказала Элизабет. — А я как раз собиралась в Хансфорд — слышала, что приехал отец…

— Слава Богу, с тобой все в порядке! — Джейн, всхлипывая, крепко обняла сестру. — Расскажи, расскажи, что с тобой случилось! Мама в панике, мы все в ужасе…

— Расскажу по дороге, — Элизабет взяла сестру за руку и повела к выходу из дома.

— Но разве ты можешь ходить после покушения? — поразилась Джейн. — Ты должна лежать…

Элизабет, к этому времени уже пришедшая в обычное состояние духа, с усмешкой заверила сестру, что чувствуется себя вполне способной передвигаться, и едва они вышли на улицу, подробно рассказала о своем заточении.

— Этот таинственный злоумышленник заставил меня почувствовать себя героиней романов, в которых кто-то непременно оказывается в заточении — то в башне, то в подземелье, — весело сказала она. — Мне повезло: это оказалась лишь темная комната в библиотеке — не сырая, не холодная, без мышей и пауков.

— Как ты можешь шутить в такой момент?! — всплеснула руками Джейн. — Ведь ты могла погибнуть!

— К счастью, все обошлось, — усмехнулась Элизабет. — Конечно, оказавшись взаперти, особенно слыша это жуткое дыхание снаружи, мне было совсем не весело, зато потом я смогу вспоминать этот случай как одно из самых ярких событий в моей жизни. Кстати, наша Мэри может мной гордиться: впервые у меня появилась возможность наконец-то задуматься о бренности всего сущего.

— А кто тебя нашел, кто спас? — спросила не на шутку взволнованная Джейн.

— Мистер Тинкертон, — сказала Элизабет. — Он догадался, что я где-то в библиотеке. Не представляешь, как я обрадовалась, когда услышала его голос. Переполненная счастьем, что меня нашли, я буквально упала мистеру Тинкертону на руки, и ему пришлось отнести меня к креслу. Мистер Дарси, кажется, был ужасно недоволен тем, что застал меня в объятиях сыщика.

— А почему он должен быть этим недоволен? — удивилась Джейн.

— Ах, дорогая, ты не знаешь… Перед свои отъездом в Лондон… за день до того… мистер Дарси сделал мне предложение.

Джейн в изумлении уставилась на сестру.

— Боже мой! И ты столько времени молчала!

— Я хотела рассказать тебе, но… Тебя тогда не было рядом… Потом чуть не утонула Мэри, случились другие происшествия… И у меня никак не было времени все обдумать… Честно говоря, я вся извелась…

— Это же надо! Никогда бы не подумала, что мистер Дарси в тебя влюблен, — тем временем размышляла Джейн. — Нет, конечно в тебя можно влюбиться, это бесспорно, но мистер Дарси… Это невероятно! Так тебя можно поздравить с помолвкой? Вот мама обрадуется! Нам нужно немедленно идти в Хансфорд и рассказать…

— Но я не приняла его предложение! — воскликнула Элизабет.

— Не приняла?! — поразилась Джейн. — Но как же… Такой видный джентльмен, такой красивый… Друг мистера Бингли!..

— Но я не могла поступить иначе! Мало того, что он мне никогда не нравился, так он еще говорил со мной таким тоном… упрекал нашу семью в отсутствии манер, меня — в легкомыслии…

— А, ну тогда, конечно, ты не могла принять его предложение, — как-то не очень уверенно сказала Джейн. — Хотя…

— Ты же знаешь, я всегда считала его высокомерным, заносчивым человеком, и он никогда мне не нравился. Хотя… — вздохнув, Элизабет замолчала.

Какое-то время девушки молча шли по аллее.

— Что — «хотя»? — поинтересовалась Джейн.

— Что — «хотя»? — полюбопытствовала Элизабет.

— Я лишь хотела сказать… — Джейн пожала плечами. — Когда еще тебе представится случай получить предложение от такого джентльмена?.. Возможно, он не очень хорошо обошелся с мистером Уикхемом… А что ты хотела сказать мне?

— Что я уже ни в чем не уверена, — мрачно ответила Элизабет. — Как только я отвергла его руку, как поняла… Знаешь, на днях я разговаривала с полковником Фицуильямом, и выяснилось, что мистер Уикхем вовсе не такой, каким мы его себе представляли… И то, что он склонил Лидию к побегу только подтверждает слова полковника, которым у меня нет оснований не доверять.

Элизабет пересказала содержание своей беседы с Фицуильямом и воскликнула:

— Теперь ты понимаешь, Джейн, как я ошиблась в мистере Дарси?! А ведь я всегда гордилась своим умением разбираться в людях! Из-за обиды и предубеждения я вбила себе в голову, что мистер Дарси — чрезвычайно высокомерный, неприятный, жестокий человек. И даже не постеснялась высказать все это ему в лицо, забыв, как он защищал меня перед судьей, успокаивал, искал Лидию в ночь после ее побега… А потом — уже после отказа он предпочел оказаться под арестом, но не скомпрометировать меня… Да, он — честный, благородный человек, и я не перестаю укорять себя за… да, Джейн, это была просто глупость с моей стороны. Я недостойна его!

— Дорогая, ты несправедлива к себе. Все время от времени ошибаются…

— Да, конечно, но меня это мало утешает, — вздохнула Элизабет. — Боюсь… боюсь, он мне сейчас нравится гораздо больше… Гораздо… И если бы я знала, что… Словом, сейчас бы я совсем по-другому выслушала его и, возможно, мой ответ был бы не таким категоричным… Впрочем, он наговорил мне столько неприятных вещей…

— Ах, Лиззи! Я, конечно, никогда не сомневалась в том, что сложившееся у всех в Хартфордшире мнение о мистере Дарси ошибочно, но я была одинока в своей уверенности. И я рада, что не ошиблась в нем. Ах, как мне его жаль… Должно быть, он очень страдает из-за твоего отказа.

— Полагаю, он уже забыл обо мне, — ответила Лиззи, вспомнив тяжелый взгляд мистера Дарси, когда он увидел ее на руках у мистера Тинкертона.

— Но Уикхем! Кто бы мог подумать, что такой приятный молодой человек… Нет! Не могу поверить! Как я всегда верила в мистера Дарси, так и верю в мистера Уикхема! Тем более, он станет мужем нашей Лидии, нашим родственником…

— Вовсе не обязательно, — Элизабет весьма сомневалась в благородных намерениях Уикхема, потому с немалой долей скепсиса слушала сестру, которая долго говорила о порядочности красивого мистера Уикхема, который, если и совершил в жизни какие-то ошибки, то теперь наверняка раскаивается в них и очень хочет их исправить.

— О, Джейн, я уверена, что если сэру Юстасу все-таки удастся поймать нарушителя спокойствия в Розингс Парке, ты и для него найдешь оправдания, — в конце концов не выдержала Элизабет. — Лучше расскажи, как обстоят твои дела с мистером Бингли — во время танцев вы так мило беседовали…

Слегка покраснев, Джейн сказала:

— Оказывается, он переживал из-за нашей размолвки и мечтал увидеть меня, поэтому и просил меня о свидании в дубовой роще. Теперь я переживаю, что могла хоть на минуту о нем плохо подумать… И все из-за того, что услышала разговор его сестер, введший меня в заблуждение.

— Оказывается, это у нас семейное, — рассмеялась Элизабет. — Меня может утешить только то обстоятельство, что не я одна имела неосторожность довериться беспочвенным слухам. Быть может, я даже перестану укорять себя в глупости. А если серьезно, Джейн, я очень рада, что твои отношения с мистером Бингли наладились.

— Я тоже, — Джейн вздохнула и неуверенно добавила:

— Впрочем, к чему это приведет? Осенью он уехал из Незерфилда, даже не попрощавшись…

— Пока он не может толком передвигаться — никуда от нас не денется, — пошутила Элизабет, но, увидев растерянное лицо сестры, добавила:

— Будем надеяться на лучшее. Просто дай ему немного времени, чтобы он смог разобраться, чего хочет от этой жизни и с кем намерен ее провести.

 

Глава семидесятая, в которой девицы сожалеют о неуслышанных словах, а дамы — о несовершенстве мира

Розингс, 27 апреля, вторник, 16:05 пополудни

Оставив сестер Беннет в гостиной, Энн и Джорджиана отправились в зимний сад, где уселись на диванчик под развесистой пальмой.

— Как же повезло мисс Элизабет! — восклицала Джорджиана. — Оказаться запертой не в заплесневелом и холодном подземелье, не в высокой, продуваемой ветрами башне, а в потайной комнате — маленькой и уютной, — и в то же время пережить столько приятных волнительных минут…

— Часов, — поправила ее Энн. — Часов, которые наверняка показались ей вечностью…

— Ну, если бы мистер Тинкертон нашел ее через месяц, это было бы гораздо хуже, — не согласилась Джорджиана. — Она же смогла всего за несколько часов прочувствовать весь и ужас заточения, и радость освобождения!.. Теперь мисс Элизабет будет вспоминать об этом приключении всю жизнь… Мистер Тинкертон так романтично вынес ее на руках…

Джорджиана зажмурилась, представив себя — бледную, да, да, непременно бледную, в белом платье, без чувств… Нет, лучше в сознании, иначе она не сможет потом вспомнить, как капитан Шелли выносит ее на руках из… из…

— А какие еще потайные комнаты есть в Розингсе? — поинтересовалась она.

— Не знаю, — ответила Энн. — И об этой комнате я ничего не знала, да и мама тоже. Видимо, когда строили это здание на месте сгоревшего Розингс-Холла — раньше здесь был огромный мрачный замок — мой пра-пра… или пра-пра-пра… да, наверное, пра-пра-пра-дедушка решил на всякий случай сделать потайную комнату…

— На месте замка?! — ахнула Джорджиана. — Тогда под домом должны быть темницы и подземные ходы…

— Не думаю, — засомневалась Энн. — Я слышала, что все останки замка растащили местные жители на строительство своих домов и…

— Наверняка что-то осталось, — нетерпеливо отмахнулась Джорджиана. — Нужно будет раздобыть… хм… молоток, пожалуй, и простучать все стены и полы, чтобы найти потайные места — как это сделала леди Джоанна из романа «Что поведал хладный труп»…

— Бррр-р… — Энн передернула плечами. — Как можно читать романы с таким названием?!

— Изумительный роман! — заверила ее кузина. — Хладный труп на мгновение ожил и поведал леди Джоанне, что в подземелье спрятан клад. Вязальной спицей она прорыла подкоп под замком, обнаружила сокровища, выбралась на волю и…

— Как можно спицей прорыть подкоп?! — изумилась Энн. — Да у мисс Элизабет ни спицы, ни крючка с собой не было…

— Я непременно буду класть их в карманы платьев, — решила Джорджиана. — На всякий случай. Мисс Элизабет, конечно, не догадалась прихватить хотя бы вязальный крючок, когда пошла в библиотеку, поэтому ей и пришлось просидеть в запертой комнате несколько часов. Зато какой переполох случился среди ее родных! Вы видели лицо мисс Беннет, когда она вошла в гостиную?! Я всегда мечтала иметь сестер… Четверых — это, конечно, многовато, но хотя бы парочку… Иметь возможность поделиться с ними впечатлениями о прочитанных романах, обсудить рыцарей, того же Ромуальда…

Джорджиана вздохнула.

— Я бы тоже не отказалась иметь сестер, — согласилась с ней Энн. — Когда вас нет в Розингсе — мне и словом не с кем перемолвиться. Правда, моя дорогая миссис Дженкинсон стала мне почти сестрой, но ее похитили, а вы, верно, скоро уедете, и я останусь одна…

— Ну, не совсем одна, — хихикнула Джорджиана. — У вас же теперь есть Фицуильям.

— Только это меня и примиряет с нашим неизбежным расставанием. Но, надеюсь, мы будем приезжать в Пемберли, а вы с кузеном к нам так часто, как только будет возможно…

Джорджиана вновь хихикнула и от переизбытка чувств схватила Энн за руки, воскликнув:

— В Пемберли меня уже не будет — капитан Шелли сделал мне предложение и, надеюсь, скоро я стану его женой!

— Сделал предложение? — Энн просияла. — Я этому вовсе не удивляюсь, поскольку он — едва увидел вас — не смотрел ни на кого другого…

— О, мы полюбили друг друга с первого взгляда! — разоткровенничалась Джорджиана. — Я сразу поняла, что он, как Ромуальд, — такой же красивый, мужественный, смелый… Впрочем, смелости, увы, у него меньше, чем у Ромуальда, поскольку он наотрез отказался посадить меня на своего белого коня и увезти в дремучие леса…

— В дремучие леса?!

— Ну, конечно! Я так надеялась на это, но капитан вбил себе в голову, что сначала должен испросить согласие моего брата на наш брак, хотя это ужасно старомодно. Как я ни уверяла его, что в романах никто не спрашивает мнения родственников, Шелли — по незнанию, конечно, так как, увы, он не прочел ни одной из моих любимых книг, — хочет переговорить сначала с Дарси. Остается только надеяться, что брат откажет ему в моей руке, и тогда капитану волей-неволей придется увезти меня.

— Но почему в дремучие леса? — недоумевала Энн. — Да и дремучих лесов в Англии, боюсь, уже не осталось. А кузен, думаю, будет рад видеть капитана своим зятем…

— О, вы не знаете Дарси, — заговорщицким шепотом поделилась с ней Джорджиана. — Наверняка он откажет Шелли или предложит ему подождать с женитьбой пару-тройку лет. Брат считает меня несмышленым ребенком и даже не замечает, что я уже выросла и имею право любить как Ромуальда, так и капитана Шелли. Конечно, Ромуальд куда красноречивее капитана, надо отдать ему должное. В романе он объясняется в любви добрых три страницы, Шелли же довольно несвязно пробормотал что-то о дремучих лесах, сравнил меня с родником и покровом… Честно говоря, я не совсем поняла, что он хотел этим сказать, особенно когда стал уверять меня, что он старый солдат и не знает слов любви.

— Старый солдат и не знает слов любви?! — ахнула Энн.

— Именно так. Представляете, даже не смог рассказать, как он меня любит! — с обидой в голосе сказала Джорджиана. — Верно, Фицуильям сделал вам предложение куда красноречивее.

— Вовсе нет, — Энн тоже расстроилась. — Он заявил, что старые солдаты не знают слов любви…

— Как, и он тоже — старый солдат?!

Девушки в недоумении уставились друг на друга.

— Интересно, почему они говорили одни и те же слова? — задумалась Энн. — Или у джентльменов, я имею в виду офицеров, принято так делать предложение?

— Тоже мне — старые солдаты! — фыркнула Джорджиана. — Могли бы прочесть пару романов — там же прекрасно описывается, как нужно объясняться дамам в любви. Будто не могли выучить несколько строчек поэтических фраз и или сказать что-то оригинальное…

— Фицуильям еще назвал меня дорогой, — вспомнила Энн.

— И все?! — Джорджиана была окончательно разочарована. Она побарабанила пальцами по колену и спросила:

— А про измученного странника он не упоминал?

— Хм… нет…

— А о роковом мгновении и нежном голосе?

— Увы…

— Ужасно неромантично! Вы вправе были ожидать большего! Как минимум — сонета! Непременно потребуйте от него сонет! — с видом знатока сказала Джорджиана. — Не думала, что наш кузен такой сухарь.

Энн, которой стало обидно за Фицуильяма, вспыхнула:

— Зато он меня поцеловал!

— Поцеловал?! — Джорджиана чуть не подпрыгнула. — А капитан даже не соизволил меня поцеловать! Только обнял — но это же все не то! Правда, возможно, он бы это сделал, не появись наш кузен в самый неподходящий момент… Сам целует свою невесту, а другим этого делать не дает…

Она надула губы.

— Видимо, он испугался, что капитан увезет вас в дремучие леса без согласия Дарси? — предположила Энн.

— Видимо, — Джорджиана задумалась.

— Как жаль, что в армии офицеров не учат объясняться с девушками и посвящать им сонеты, — наконец сказала она. — Нам было бы куда проще понять наших женихов!

— Вы абсолютно правы! — поддержала ее Энн. — Чем учить никому неинтересный устав, следовало бы составить и запомнить романтическое признание в любви, в котором бы упоминался и родник, и покров, и дремучие леса, и странники… в помощь старым солдатам, не знающим слова любви…

Юные леди одновременно вздохнули и огорченно покачали головами.

Хансфорд, 27 апреля, вторник, 19:25 вечера

Обед в пасторской обители подходил к концу. После длинной и путаной молитвы, произнесенной перед обедом мистером Коллинзом, присутствующие неторопливо приступили к поглощению окорока, запеченного с черносливом и пряностями, поданного по случаю возвращения мистера Беннета из Лондона. Мистер Беннет, обычно немногословный, не изменил своим привычкам и сейчас. За весь обед он не произнес и пяти слов, односложно выражая согласие с воплями миссис Беннет, причитавшей по поводу очередного покушения на одну из ее дочерей.

— Когда же наконец поймают этого злодея, бандита и убийцу?! — восклицала она, простирая руки к мистеру Коллинзу, который, как ни крути, являлся своего рода посредником Всевышнего в этом приходе.

Мистер Коллинз на это изрекал глубокомысленные истины, сводившиеся к распущенности и безнравственности обезумевшего убийцы, из всей Англии почему-то выбравшего местом своих злодеяний именно поместье ее сиятельства леди Кэтрин — дамы безупречного поведения, высокой нравственности и прочих неисчислимых достоинств. Впрочем, встретив взгляд миссис Коллинз, пастор сразу притих и уткнулся в свою тарелку.

— Этот убийца измотал все мои нервы! — тем временем заявила миссис Беннет.

— Маменька, почему вы все время твердите об убийце — ведь так никто и не был убит? — поинтересовалась Китти и тут же об этом пожалела, поскольку все красноречие ее матери обрушилось на дочерей, которые, как и убийца, совершено не щадят ее нервы.

— Если бы вы, юные леди, — да, да, я обращаюсь к вам, — вели себя как подобает благоразумным девицам — с вами бы ничего не случилось! — сообщила она. — Китти зачем-то полезла на дерево, Мэри — в пруд, а Лиззи вздумалось, видите ли, осматривать библиотеку! Если бы вы все время находились возле меня — как Джейн — с вами бы ничего не произошло. Ума не приложу, что мне с вами делать?! Я даже рада, что Лидии нет не Розингсе, а то и ей пришла бы в голову какая-нибудь вздорная идея…

— Еще более вздорная, чем побег? — поинтересовался мистер Беннет.

Миссис Беннет осеклась, пробормотав, как ей тяжело без Хилл и как никто не щадит ее нервы…

Элизабет вздохнула и переглянулась с отцом, который обреченно пожал плечами и отпил из бокала с вином. Ей же очень хотелось узнать подробности его поездки в Лондон, но мистер Беннет, как обычно, перед обедом отделался парой общих фраз о том, что Лидию пока не удалось отыскать, но есть весьма обнадеживающие сведения, которые, он надеется, помогут благополучно завершить это дело. Он вскользь упомянул имя мистера Дарси, отчего у Элизабет сложилось впечатление, что этот джентльмен каким-то образом оказался причастен к поискам Лидии в столице. Это показалось ей странным, и она решила, что не поняла отца, надеясь, при случае вытянуть из него побольше подробностей, не довольствуясь теми обрывочными сведениями, которые мистер Беннет счел нужным сообщить обитателям Хансфорда.

— Лиззи, а что говорит судья? — поинтересовалась Шарлотта, стремясь заполнить возникшую паузу.

— Сэр Юстас, похоже, подозревает всех, — усмехнулась Элизабет. — Он явно запутался в следствии, отчего постоянно раздражается и срывает на всех свое дурное настроение. К счастью, мистер Тинкертон производит впечатление умного и знающего человека, так что если злоумышленник будет найден, то только с его помощью.

— Должен заметить, этот сыщик производит весьма странное впечатление, — заметил мистер Коллинз, который больше не мог молчать. — Как служитель церкви, я бы сказал, что ему не хватает должной сдержанности в общении с особами такого ранга, как леди Кэтрин де Бер, а также вкуса и деликатности. Конечно, я доверяю выбору многоуважаемого генерала Бридла — и ее сиятельство также всецело полагается… — он покосился на миссис Коллинз и скороговоркой закончил:

— …генерал весьма высокого мнения о профессиональных качествах этого джентль… хм… господина… и леди Кэтрин — при ее уме и житейской мудрости… — он спохватился и забормотал о поведении нынешней молодежи, которая порой огорчает…

— О, мистер Коллинз, — плаксиво протянула миссис Беннет, которая также не могла молчать более нескольких минут, — вы не представляете, как иной раз дети огорчают своих родителей!

— Чего нельзя сказать о мисс де Бер, которая являет собой образец высокой нравственности, — мистер Коллинз напыжился и бросил взгляд на Китти, тоскливо терзающей ломоть окорока. — Мисс де Бер увлеченно читала предложенные мною весьма поучительные книги, безусловно, всецело одобренные нашей многоуважаемой патронессой… И потому оказалась помолвлена с племянником леди Кэтрин — полковником Фицуильямом, безупречным джентльменом, украшением нашей армии…

Миссис Беннет не могла спокойно слышать о помолвке мисс де Бер — ей казалось ужасно несправедливым, что ее младшей дочери пришлось сбежать из дома, чтобы выйти замуж, в то время как дочь леди Кэтрин, не выходя из Розингса, сумела подцепить сына графа.

— Но он всего лишь младший сын, — небрежно заметила она. — Полагаю, что приданое мисс де Бер сыграло немаловажную роль в его обручении с наследницей Розингса.

Мистер Коллинз чуть не задохнулся от подобного заявления и стал с таким пылом доказывать, что мисс де Бер — истинная дочь своей матери, и если бы Элизабет не была лично знакома с этой леди и не раз имела повод убедиться в ее здравомыслии и приятном нраве, то непременно заочно бы ее невзлюбила.

— Тем не менее мистер Дарси, которого якобы прочили в женихи мисс де Бер, так и не сделал ей предложение, — миссис Беннет было трудно уступить в споре.

— Мистер Дарси, если вы помните, как раз уехал в Лондон, — возразил мистер Коллинз. — Будь он в Розингсе — еще неизвестно, с кем бы обручилась мисс де Бер, хотя леди Кэтрин говорит, что ее дочь и полковник давно питали склонность друг к другу, поэтому она не могла препятствовать их счастью. Мистер Дарси же повел себя в этой ситуации как истинный джентльмен, уступив дорогу, так сказать, любви. И, хочу напомнить, как он благородно, без ложной гордыни предложил место в своем экипаже моему кузену — нашему мистеру Беннету, а сегодня привез его в Хансфорд и даже изволил зайти в нашу скромную обитель и осведомиться о здоровье всех здесь проживающих… Великолепные манеры, безграничные достоинства — вот что отличает племянников ее светлости от прочих…

— Подумаешь — зашел! — фыркнула миссис Беннет. — Отчего не зайти, ежели все равно приехал? И чем это так отличает мистера Дарси от прочих, когда любой — даже фермер какой-нибудь — знает, что нужно поздороваться и узнать о здоровье соседей? Что же касается того, что он подвез мистера Беннета в Лондон… ОН и сам туда ехал. Коли не ехал бы — другой разговор, а раз по дороге? Да и карета у него большая, места полно. Конечно, он богатый, родственник к тому же, но я вам скажу, мистер Коллинз, что и в Хартфордшире мистер Дарси вел себя далеко не самым лучшим образом, всячески выказывая пренебрежение к не менее достойным, хоть и не слишком состоятельным людям.

Мистер Коллинз побагровел.

— Мистер Дарси — скромный и весьма уважаемый джентльмен, всегда готовый совершить благороднейший поступок, помочь страждущим, протянуть руку, так сказать… Я со слезами на глазах замечал, с какой нежностью и добротой он относится к своей сестре мисс Дарси, к леди Кэтрин, своей тетушке, да и к другим… Когда я здесь истекал кровью, то именно он помчался за аптекарем и даже пропустил, как я слышал, ленч… И когда ее сиятельству будет угодно еще раз пригласить нас в Розингс Парк, я непременно выражу мистеру Дарси всю мою, нашу благодарность за его отзывчивость и сочувствие…

Миссис Беннет, будучи уже не рада, что столь неосторожно высказала свое мнение, на всякий случай согласно кивнула в ответ на последние слова мистера Коллинза, отчего тот, воодушевленный признанием заслуг мистера Дарси, последующие четверть часа продолжал петь панегирики племяннику досточтимой патронессы. Китти все это время отчаянно зевала, Шарлотта жалела, что запрет на восхваление перед ней леди Кэтрин не коснулся и ее родственников, Мэри вспоминала взгляды мистера Тинкертона, Джейн — слова мистера Бингли, А Элизабет думала, что мистер Коллинз не так уж сильно ошибается, описывая достоинства мистера Дарси.

 

Глава семьдесят первая, в которой становится очевидным, что лучше не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня

Розингс, 28 апреля, среда, 6:25 утра

Ранним утром, пока все спали, в Розингс прибыл верховой нарочный. Он коротко поприветствовал заспанного лакея, передал ему срочный пакет, после чего вскочил на лошадь и был таков.

Как на грех, как раз в это время по холлу проходила молоденькая горничная Салли — прехорошенькое создание, к которой лакей, принявший пакет, питал давнюю слабость. Созерцание юной красотки ввело невыспавшегося парня в такое мечтательное состояние, что он, к своему ужасу, напрочь забыл, кому предназначался пакет, на котором, кроме сургучного оттиска не было никаких опознавательных знаков. Когда нарочный уехал, а Салли скрылась из поля зрения, лакей недоуменно почесал затылок, пытаясь вспомнить имя получателя, и тут в холле появился дворецкий.

— Для кого почта? — спросил он, увидев пакет.

— Хм… — лакей еще раз почесал затылок, покосился на мистера Дугласа, прикинув, что тот вряд ли с пониманием отнесется к столь странной забывчивости, и решил не рисковать и не испытывать судьбу.

— Следственной комиссии, — решительно заявил он, подумав, что срочное послание наверняка адресовано судье или генералу. В крайнем случае, на то они и сыщики, чтобы разобраться, кому этот пакет предназначен.

— Давай сюда, — Дуглас мельком глянул на наспех залитый сургуч с неясной печатью и понес пакет в библиотеку, где и положил его на стол, за которым обычно заседало следствие.

Проверив, как убрана библиотека и нет ли пыли на столах, дворецкий услышал заливистый лай собаки со стороны буфетной: МакФлай требовал свой завтрак.

— Ненасытный обжора! — проворчал Дуглас, поправил фарфоровые статуэтки на каминной полке и проследовал в буфетную, проследить не слишком ли горяча овсяная каша, сваренная специально для собаки, и заправлена ли она в достаточном количестве кусочками ветчины, куриной печенки и кровяными колбасками, которыми МакФлай любил с утра подкреплять свой растущий организм.

Спустя примерно час дубовая дверь с шумом отворилась, и в комнату вошел генерал Бридл, которому всю ночь снились фиалки на залитом солнцем лугу, отчего он проснулся рано и в необычайно бодром состоянии.

— Гррр-м, — промурлыкал Бридл, подкрутил ус, прошелся по библиотеке и вдруг заметил лежащий на столе пакет.

— И кто это нам пишет? — вслух полюбопытствовал генерал и взял его в руки. — Гррр-м… Кто отправил письмо — неизвестно. Кому адресовано — тоже неясно. Гррр-м… Впрочем, раз его положили сюда, значит оно предназначается для следствия, а я — как ни крути — его полномочный представитель…. Гррр-м… Пакет выглядит подозрительно, и я его должен проверить… Когда еще сюда заявится этот лежебока сэр Юстас… А вдруг там бумага, которая поможет пролить свет на все происшествия в имении? Называет злоумышленника?

Недолго думая, генерал решительно надломил печать и вытащил из пакета бумагу. И тут его брови взметнулись вверх, а глаза округлились: он держал в руках самое настоящее — с гербами и печатями — специальное разрешение на брак. Имена брачующихся проставлены не были.

— Гррр-м… Какой счастливый случай! — запела генеральская душа. — Настоящий подарок судьбы! Откуда бы ни появилось это разрешение, было бы глупо им не воспользоваться!..

Покосившись на дверь, счастливый Бридл упрятал бумагу во внутренний карман мундира и посмотрел на бронзовые часы, украшенные затейливой скульптурой античного бога Аполлона. Через десять минут можно идти на завтрак, после которого состоится утреннее совещание следственной комиссии. Пока же генерал уселся в кресло, чтобы в оставшееся до трапезы время поразмыслить над своей неожиданной находкой и решить, как ею можно воспользоваться.

Каким образом разрешение на брак могло появиться в библиотеке, да и вообще в Розингсе — генерал обдумывал ровно две минуты. Поначалу он заподозрил, что судья решил приобрести бумагу, чтобы сочетаться браком с мисс Бингли — Бридлу давно было ясно, что сэр Юстас полностью покорен этой дамочкой, да и она весьма охотно постреливала глазками в сторону баронета, когда отводила их от мистера Дарси. Но генерал вскоре отказался от этой мысли. Мисс Бингли ни за что не согласиться венчаться по разрешению — ей нужно будет оповестить всю Англию о своем венчании, устроить пышную свадьбу с подружками, шлейфом и сотней-другой гостей.

Затем генерал отбросил и Тинкертона: несмотря на яркие наряды сыщика и перстень с изумрудом, вряд ли у того сыщутся лишние фунты на покупку разрешения, да и мисс Мэри Беннет после скандального побега сестры не пойдет в церковь без оглашения и прочей сопутствующей мишуры. Бингли, хоть и посматривает в сторону старшей мисс Беннет, слишком нерешителен для такого решительного шага; капитан Шелли не может жениться без согласия Дарси на его сестре — крошка Джорджиана еще несовершеннолетняя, а полковник наверняка заполучит детку мисс де Бер к себе в посте… гррр-м… в жены только после длительной помолвки. Леди Кэтрин ни за что не позволит своей единственной дочери скоропалительно обвенчаться. Дарси же вообще нет в Розингсе, да и детка, на которую он положил глаз, как-то не слишком расположена принимать его ухаживания…

Кто еще мог приобрести специальное разрешение и зачем? Бридл, хоть и прослыл в армии находчивым военачальником и отважным стрелком по тиграм, так и не нашел ответ на поставленный вопрос и решил не ломать себе по этому поводу голову. Он хотел было вызвать Дугласа и выяснить подробности появления сего пакета в Розингсе, но тут же передумал это делать.

— Недаром в армии говорят: бери, что дают, пользуйся тем, что приобрел, — пришел к выводу генерал. — Сама судьба прислала мне эту бумагу, будто заявляя: мой генерал, смелее в…. гррр-м… бой, крепость готова к капитуляции. Один штурм — и она твоя… гррр-м…. Фиалка! Моя ненаглядная фиалка… Скоро я назову ее своей и прижму к груди…. гррр-м… Все решено окончательно и бесповоротно, и усталый путник… гррр-м… найдет свой приют под сенью прохладного сада со своей пастушкой…

Тут Бридл с ужасом понял, что путает слова своей речи, которую так тщательно репетировал вот уже несколько дней, и стал рыться в карманах в поисках заветного образчика изящной словесности, переписанного для него лейтенантом Йориком. В этот момент зазвенели часы, стрелка качнулась на половине девятого, и генерал ринулся в комнату для завтраков, решив перечитать слова решающего объяснения перед самым свиданием с леди Кэтрин.

— Как раз и освежу в памяти, гррр-м… — успокаивал себя Бридл, накладывая на тарелку омлет с грибами, пару отбивных, ломоть ростбифа, горку картофеля, копченую рыбу и несколько булочек с омаром.

После завтрака джентльмены расселись в библиотеке. Генерал — в любимом кресле хозяйки Розингса у камина, полный нетерпения поскорее закончить совещание, дабы уединиться со своей фиалкой, Тинкертон — на угловом диване с книгой в руках и бокалом лимонада, судья — в тяжелом кресле за массивным столом. Йорик, вошедший последним, привычно разложил на углу столешницы письменные принадлежности, и приготовился записывать.

— Что ж, джентльмены, — внушительно откашлявшись, начал судья, — события последних дней не пролили света…

— Как и вчерашнее посещение Трифем-Хауса, — отозвался генерал.

Сэр Юстас дернулся.

— Это еще ни о чем не говорит! — заявил он, с некоторым смущением вспомнив, как он потащил Бридла с драгунами в соседский дом арестовывать Дарси, но, увы, даже обыск кроме привратника никого там не обнаружил. — Мистер э-э… Дарси мог скрыться перед нашим появлением…

Тинкертон фыркнул, и судья обрушился на него:

— Пока мы с генералом проводили… хм… следствие, вы болтались неизвестно где…

— Почему же неизвестно? — сыщик с любовью погладил рукав своего на этот раз оранжевого сюртука. — Я был в Типсидонки…

— И сидели в таверне! И после этого смеете осуждать меня за решительные действия в деле поимки злоумышленника…

— Гррр-м… — Бридл попытался несколько утихомирить судью. — Говорят, там подают отличный эль «Ослиное пойло»…

— И очень неплохое бренди «Веселый осел», — добавил Тинкертон.

— «Веселый осел»?! Нужно будет непременно угоститься, — оживился генерал, но судья прервал его взмахом руки.

— Сейчас не до ослов, сэр. Призываю отнестись со всей ответственностью к моему утверждению, что преступник — мистер Дарси!

— А доказательства? — поинтересовался сыщик.

— Да, гррр-м, доказательства, — генерал поерзал в кресле и посмотрел на часы. — До сих пор вы не привели ни одного доказательства…

Сэр Юстас чуть не застонал.

— Какие вам еще нужны доказательства, если случай с мисс Элизабет Беннет доказывает, что преступник хотел избавиться от нее — от свидетельницы и, возможно, соучастницы — вам толкую об этом уже не первый день! Неужели вас не навело на подозрения, что мистер Дарси появился в доме сразу же после обнаружения мисс Беннет! И вы видели его лицо, когда он понял, что девушка не пострадала?! И всегда, всегда он оказывается на месте преступления…

— Не всегда, — заметил Тинкертон. — На мой взгляд, гораздо важнее обсудить информацию, которую мне переслали из Лондона…

— Что это за странный треск?! — вдруг спросил генерал и покрутил головой.

— Не знаю, что там у вас трещит, — отмахнулся сэр Юстас, крайне недовольный, что его обвинения Дарси опять не находят поддержки. — Верно, те отбивные, которые вы съели за завтраком пытаются найти место в вашем желудке… Что касается вас, Тинкертон, вы, вместо того, чтобы искать злоумышленника, проводите время в таверне или в ухаживаниях за мисс Мэри Беннет — и это вместо того, чтобы допросить ее или хотя бы найти виновника…

— Действительно, что-то хрустит… — ответил Тинкертон. — Не забрел ли в библиотеку наш вездесущий МакФлай? Судья, загляните-ка лучше под стол — может пес уже грызет его витую ножку? Не то леди Кэтрин решит, что это ваших зубов дело, поскольку всем известно, как вы любите заседать за ее любимым столом.

Сэр Юстас, потерявший на мгновение дар речи, очнулся и возмущенно зашипел:

— Вы слишком легкомысленно…

Закончить фразу судье было не суждено. Зловещий треск усилился, разрастаясь в грохот, и массивная бронзовая люстра — подарок покойному сэру де Беру от герцога *** — рухнула прямо на дубовый стол, и вместе с ней с потолка посыпались огромные куски штукатурки и древесины. Тинкертон, сидевший в стороне, метнулся к сэру Юстасу, продираясь сквозь пыльную завесу.

Краем глаза он заметил, как недоуменно моргает белыми от известковой пыли ресницами Бридл — тот по-прежнему сидел в кресле с головы до пят покрытый штукатуркой, держа в руках обломок балки. Йорик, благополучно успевший отскочить от падающей люстры, также бросился к судье, который лежал неподвижно на полу, рядом с останками поверженного стола и того, что осталось от люстры.

В этот момент в библиотеку вбежали слуги во главе с дворецким, сзади раздавались взволнованные голоса леди и джентльменов, спешивших к месту происшествия.

Сохраняющий хладнокровие сыщик наклонился над сэром Юстасом, пощупал его пульс и распорядился:

— Вода, бинты — и пошлите кого-нибудь за аптекарем, Дуглас.

— Я мигом слетаю! — вызвался Йорик и тут же исчез.

В этот момент, раздвинув слуг, в библиотеку ворвалась леди Кэтрин. Увиденное потрясло ее.

— Генерал! Генерал Бридл! — заламывая руки, она устремилась к генералу. — Что с вами?! Вы сильно пострадали, мой… Ох!

Она гневно взглянула на дыру в потолке, из которой с легким шорохом продолжали падать мелкие штукатурные крошки и древесные опилки, и простонала:

— Следовало ожидать, что эта ужасная люстра — недаром герцог *** так настойчиво дарил ее сэру Льюису — станет препятствием моему счастью!

— Кхм… — откашлялся Тинкертон, взглянув на хозяйку дома, скорбно застывшую возле кресла Бридла. — Не беспокойтесь, миледи, генерал находится в легком шоке….

— Гррр-м, — закряхтел Бридл и зашевелился, отчего вокруг него поднялось облачко известки. — Гррр-м…

— О, генерал, — леди Кэтрин оживленно засуетилась вокруг него. Первым делом она решительно вытащила из его рук обломок балки и отбросила в сторону, после чего поднесла к его рту, к счастью уцелевший, графин с лимонадом.

— Гррр-м, — генерал одним духом выпил полграфина и встревожено посмотрел на пребывавшего в беспамятстве судью.

— Что же случилось с судьей? — леди Кэтрин только теперь заметила сэра Юстаса у ног сыщика.

— Шок, шишка на затылке, рана на лбу, глаз не задет, — ответил Тинкертон. — Скоро придет аптекарь, а пока справимся своими силами.

Миледи с уважением посмотрела на сыщика и только хотела что-то сказать, как в библиотеку вприпрыжку ворвался лающий МакФлай, зашнырял среди останков люстры и в следующее мгновение был выдворен вон расторопным дворецким.

— Чаша переполнилась, а Андромеда выплеснула туманность, — в ужасе прошептала миссис Херст, увидев разгром в библиотеке.

— Как в романе «Сожженный Лондон»! — ахнула Джорджиана, в восхищении обозревая остатки былой роскоши. — Но там на люстре горели свечи, и когда она упала, то загорелся и ковер, и занавеси, и скоро весь дом объяло пламя, которое перекинулось на другие дома — и скоро запылал весь город… И все потому, что разбойники под предводительством Бонни Парта хотели захватить всю Англию…

— Джорджиана, немедленно прекрати эти жуткие россказни, — начала было леди Кэтрин, но ее прервал громкий визг мисс Кэролайн Бингли, вызвавший новый обвал штукатурки с потолка.

Энн вздрогнула и оперлась на руку Фицуильяма, а капитан Шелли, помогавший Тинкертону перенести судью на диван, чуть не зацепился за ножку раздавленного стола. Зато сэр Фэйр от ее крика застонал и попытался открыть глаза.

— Что?! Где?! Кто?! — просипел он.

— На вас упала люстра, сэр, — сказал ему сыщик и с помощью Шелли уложил пострадавшего на уцелевший диван.

Кэролайн глухо застонала, едва взглянув на лицо судьи — со лба у него капала кровь, а левый глаз стремительно заплывал багрово-синим цветом, — закатила глаза и рухнула рядом с останками злополучной люстры.

Тинкертон бросился к упавшей леди, поднял ее и уложил на противоположный край дивана, затем взял принесенные Дугласом бинты, смочил в холодной воде и положил один на лоб мисс Бингли, а вторым начал обмывать рану на лбу истерзанного судьи. Во взгляде леди Кэтрин, наблюдавшей эту картину, мелькнуло восхищение. Тут Бридл сделал попытку подняться, и миледи подхватила генерала под локоть.

— Позвольте, я помогу вам!

— Благодарю вас, миледи, — прокряхтел Бридл, вываливаясь из кресла. — Настоящий военный сам справится с любой непредвиденной ситуацией… Но поддержка милой дамы никогда не бывает лишней… гррр-м…

Он поднялся с кресла, опираясь на свою фиалку, и леди Кэтрин с честью выдержала это испытание, даже не пошатнувшись под тяжестью старого вояки. Отказавшись от помощи Фицуильяма и Бингли, она повела генерала к дверям.

— Сейчас я прикажу отвести вас в вашу спальню и пришлю целебной микстуры, — ворковала она.

— Гррр-м, — засомневался Бридл. Поддерживаемый твердой рукой леди Кэтрин, с каждым шагом он чувствовал себя лучше и совсем не хотел идти в свою комнату.

— Пожалуй, — сказал он, — глоток «Веселого осла» поможет мне куда лучше любой микстуры… гррр-м…

— Осла?! — ахнула леди Кэтрин. — Генерал, вам срочно нужно в постель!

— Если только вы составите мне там компа… — Бридл осекся, а леди Кэтрин очаровательно смешалась.

— Гррр-м, — генерал решил не откладывать разговор фиалкой до лучших времен, которые, учитывая количество происшествий в этом доме, могли никогда не наступить. Он мягко, но решительно завернул леди Кэтрин в сторону зимнего сада, где им никто — как он надеялся — не мог помешать. Миледи же увлеченно причитала над генералом, смахивая платочком пыль и кусочки штукатурки с его мундира.

— Как такое могло произойти?! — сокрушалась она, пока генерал не заявил:

— Помню, на континенте был со мной случай… — и принялся описывать военный совет в Португалии, во время которого на офицеров, принимавших в нем участие, обрушилась крыша дома.

— Сначала мы подумали, что… гррр-м… это атака лягушатников, но вскоре выяснилось, что просто подгнили стропила. Да, гррр-м, все уцелели, но балка задела мое бедро, и гвоздь прорвал мои шта… гррр-м, впрочем, эти подробности не для дамских ушек… гррр-м…

— Вы могли серьезно пострадать! — ахнула леди Кэтрин.

— Ну, тогда пострадали, в основном, мои шта… гррр-м… Словом, ничего страшного не произошло.

— Я имею в виду сегодняшний случай, — леди Кэтрин все никак не могла забыть, как до смерти перепугалась, услышав грохот и раздавшиеся крики из библиотеки. Ее сердце до сих пор учащенно билось, хотя ей стало гораздо легче, едва она увидела среди обломков люстры и штукатурки целого и невредимого генерала. Если бы с ним что-то случилось, то она бы этого не пережила, признавалась себе леди Кэтрин.

— Но все же обошлось, — генерал ласково похлопал ее по ручке, такой нежной, мягкой…

«Если бы я сегодня погиб, — подумал он, — то стала бы моя фиалка оплакивать мою безвременную кончину и приходить на мою могилу, как и положено безутешной вдове? Но она не была бы моей вдовой», — напомнил он себе. А ведь он мог погибнуть, не только не открыв ей свое сердце и не узнав, отвечает ли она на его чувства, но и не успев насладиться радостями супружеской жизни… Специальное разрешение на брак, лежавшее во внутреннем кармане, грело ему сердце, когда он ввел свою даму в зимний сад особняка.

— Гррр-м, — генерал прочистил горло, которое саднило от попавшей в него пыли, и посмотрел на леди Кэтрин.

— Вам следует немного отдохнуть после потрясений, — мягко сказала она, касаясь его руки.

— Я в полном порядке, миледи, — генерал внезапно оробел, вспомнив, что так и не повторил слова объяснения, и в замешательстве оглянулся. Вокруг стояли кадки с экзотическими растениями, усыпанные яркими цветами. Он отломил с ближайшей ветки какой-то пятнистый красно-желтый бутон и протянул его леди Кэтрин.

— Все мы смертны, — сказал он. — И неровен час… гррр-м…

— Прошу вас! — всполошилась леди Кэтрин. — Не напоминайте мне об этом ужасном происшествии!

— Так вы переживали за меня? — генерал довольно улыбнулся и придвинулся к смущенной даме.

— Конечно! — сказала она и протянула руки к нему, которые он тут же сжал в своих ладонях.

— Я имел честь говорить вам, миледи, что я старый солдат… гррр-м…

— И путник, страдающий от жажды, — напомнила она, премило порозовев.

— Так вот… гррр-м… — генерал придвинулся еще ближе к леди Кэтрин и заглянул в ее глаза. — Ваши прелести, как гррр-м… вот этот бутон на поле… гррр-м… на цветущем поле… Может ли усталый солдат прижать этот хрупкий цветок к своему истомленному жаждой… гррр-м… сердцу?

— Сердцу… — повторила растроганная дама.

— Может ли… гррр-м… старый солдат излечить свои раны в живительных струях родника вашей красоты и совершенства? — прошептал генерал и привлек к себе вконец разомлевшую леди Кэтрин.

— Вы ведь не лишите измученного путника последней надежды и ответите на… гррр-м… прямой вопрос: станете ли вы повелительницей его сердца?

— Да! Да! — простонала леди Кэтрин. Глаза ее закрылись, едва Бридл со всей страстью приник к ее губам.

— Мой яркий цветок, мой родник, моя богиня… — пророкотал он между поцелуями, которыми покрывал ее лицо, чувствуя себя вознесенным на небо. Увы, блаженство влюбленных длилось недолго. Внезапно дверь в помещение с грохотом открылась, и к парочке подлетел радостно лающий МакФлай. Он вклинился между генералом и леди Кэтрин, одаривая каждого порцией собственных слюнявых поцелуев.

Генерал отпихнул собаку и подхватил было растерянную леди Кэтрин в свои объятия, но едва лишь он попытался опять ее поцеловать, как кто-то ахнул:

— Мама!

Леди Кэтрин повернула голову и увидела свою потрясенную дочь, стоявшую в дверях вместе с Фицуильямом, который довольно ехидно улыбался.

— Теперь вам придется, сэр, добывать специальное разрешение на венчание, — весело заметил он и подмигнул своему будущему тестю.

 

Глава семьдесят вторая, в которой джентльмены пытаются взять быка за рога, а дамы дважды отмеряют и режут

Розингс, Розингс, 28 апреля, среда, 11:15 утра

Кэролайн обнаружила себя полулежащей на диване. Рядом — на его противоположном конце лежал сэр Юстас, тоскливо поводя единственным глазом. Второго не было видно из-за массивного кровоподтека. Мисс Бингли нервно сбросила с себя кусок мокрой тряпки, выпрямилась и с отчаянием уставилась на судью. «Ну почему мне так не везет?! Дарси на меня и не смотрит, дурнушке Энн достается полковник, а мой единственный верный ухажер едва не погиб, выглядит жутко и… неужели останется без глаза?! Судьба явно несправедлива, отдавая все лучшее тем, кто этого не заслуживает!»

Судья, очнувшись от вскрика мисс Бингли и увидев, как она упала в обморок, был неимоверно растроган столь явным проявлением чувств. Превозмогая головную боль и подступающую тошноту, сэр Юстас пытался собраться с мыслями.

«Сейчас, или никогда, — думал он. — Мисс Бингли определенно ко мне неравнодушна… Самая умная и красивая леди, появившаяся на моем тернистом жизненном пути… Все скоротечно, и мы не замечаем, как проходят наши лучшие годы… сейчас, я сделаю то, что должен сделать!»

Обстоятельства складывались как нельзя удачно: Тинкертон только что выставил всех из библиотеки, и вышел сам — встречать аптекаря. Судья остался наедине с мисс Бингли и решил незамедлительно воспользоваться этим обстоятельством. Он приподнялся на локте, чтобы предложение руки и сердца было более весомым, и прошептал:

— Мисс Бингли!..

— Да, сэр Юстас, — сладким голоском пропела удрученная своими думами Кэролайн, надеясь, что глаз мирового судья все-таки не слишком сильно пострадал.

— Мисс Бингли! — повторил судья и с ужасом осознал, что необходимые в данном случае слова вылетели у него из головы, и единственная фраза, вертевшаяся на языке: «Именем Британской империи», была явно не к месту. Сэр Юстас лихорадочно закопался в дебрях своей памяти, и неожиданно вспомнил о неком письмовнике, помогающем объясниться с дамами в поэтических выражениях, и крайне популярном среди офицеров *** полка, в котором когда-то судья прослужил два года,

— Вы что-то хотели сказать, сэр Юстас, — нетерпеливо напомнила Кэролайн.

— Ах, да! — судья заерзал на диване и с необычайным жаром в голосе воскликнул:

— Мисс Бингли! Сударыня! Наш жизненный путь…усыпан… не розами, нет! Уставший путник…старый солдат, привыкший к барабанному…бою…ох…сможет ли он прижать к своему сердцу нежный цветок?!!

— Барабанному бою?! Что с вами, сэр Юстас?! — тонким скрипучим голосом взвизгнула перепуганная Кэролайн.

— Ваш нежный голос — как музыка, звучит в сердце, привыкшем…ой…к грохоту… орудий… — продолжал гнуть свое судья, не сводя с мисс Бингли пылающего страстью глаза.

— О, Господи! — Кэролайн подпрыгнула и закричала:

— На помощь!!!

В библиотеку влетел Тинкертон, за ним семенил мистер Бейтс с чемоданчиком.

— Что случилось? — сыщик с интересом посмотрел сначала на судью, бормочущего какие-то странные фразы, а потом на взволнованную мисс Бингли.

— Он… Он бредит!.. Он… сошел с ума!!! — Кэролайн всплеснула руками, вскочила с дивана и опрометью выскочила из библиотеки.

— Спокойствие духа и покой телесный — путь к гармонии, — невозмутимо заметил аптекарь и направился к пострадавшему.

Судья не понял, почему, вместо ожидаемого нежного женского личика, над ним склонилось мужское, украшенное круглой бородавкой над левой бровью. «Нежная фиалка, барабанный бой, на службе его величества… — причитал сэр Юстас. — Очередное преступление… Люстра… Прижать к груди… Расследовать по свежим следам… Опросить… допросить свидетелей…» Он чувствовал, что с ним что-то делают, потом куда-то несут, и в голове его раздавался барабанный бой, а мисс Бингли почему-то повторяла басом: «Надейся на лучшее, но приготовься к худшему…»

Когда он смог открыть глаз, то увидел, что лежит в своей комнате. Прямо перед ним раскачивались складки балдахона кровати, между которыми широкой улыбкой сияло лицо генерала Бридла.

— Где она?.. Я хотел сказать… — судья задумался, и было видно, что это дается ему с трудом. — Генерал… Нужно, допросить… Срочно… — он застонал и затих.

— Сэр Юстас, ну-ка, ну-ка, взбодритесь. Нам, старым солдатам, не пристало… гррр-м…

— Наши обязанности… преступник… допросить… Дарси… умоляю… — прошептал Фэйр.

— Вы хотите, чтобы я занялся допросами? — удивился Бридл. Гррр-м… долг офицера, конечно, обязывает…

Генерал выпрямился, устремив вдаль до странности мечтательный взор.

— Пожалуй, гостиная подойдет, — наконец произнес он. — Гррр-м…

Он аккуратно задернул полог кровати, в которой забылся судья, и направился в гостиную.

— Йорик, где он? Срочно ко мне лейтенанта Йорика с бумагой и письменными принадлежностями! — приказал он дворецкому.

В гостиной он застал лишь мистера Херста, сидевшего в обнимку с графином бренди.

— О, наш бравый генерал! — Херст в знак приветствия приподнял рюмку с темной жидкостью и опрокинул ее себе в рот. Бридл, чувствуя некоторую слабость после насыщенного событиями утра — все же на него упала балка, не говоря уже о решительном объяснении с фиалкой, — также решил подкрепиться глотком-другим бренди, после чего развалился в кресле, мурлыкая под нос «Забыть ли старую любовь…»

Мистер Херст, пробормотав, что не выносит музыку, скрылся вместе с графином в неизвестном направлении, а вместо него появился бодрый лейтенант, у которого лишь царапина на щеке напоминала о недавнем катаклизме.

— Пригласите-ка сюда, мистера Дарси, Йорик, — пророкотал Бридл.

— Мистера Дарси?! — удивился Йорик.

— Да, да, именно его, — генерал потянулся за бренди, но не обнаружил его и удовольствовался хересом, графин с которым неосторожно забыл мистер Херст.

— Сэр, но мистера Дарси нет в Розингсе, — доложил Йорик. — Мистер Дарси уехал в Лондон… еще вчера…

— Это меняет дело, — кивнул Бридл. — Как-то я запамятовал, гррр-м… «Спою прелестнице моей…»

— Простите, сэр?

— Йорик, сынок, вы так молоды, — генерал затуманившимся взором окинул лейтенанта. — Вот мы все о делах, да о делах… А почему бы нам не поговорить…. гррр-м… например, о женитьбе… Хорошее дело, скажу я вам… И никогда не поздно, но лучше все же рано, чем поздно… в расцвете, так сказать…. гррр-м… Если скинуть годков… — прищурившись, он всмотрелся в Йорика, которых почему-то стало двое… Вот вы, молодые люди, гррр-м… не подумывали ли вы о женитьбе? Прижать к груди… гррр-м… источник наслаждения, а то и нежную фиалку… «И не грустить о ней…» — пропел он.

— Признаться, сэр, последнее время я подумываю об этом, — выпалил изумленный Йорик.

— Гррр-м… И у вас есть на примете тот оазис, к которому стремится измученная душа? — поинтересовался генерал.

— Да, сэр, хрупкий цветок… — покраснел лейтенант и переступил с ноги на ногу.

— Так что же вы медлите, лейтенанты?! — вопросил Бридл.

— Я, я, сэр… мы… Мне нужно поговорить с отцом… с матушкой… — забормотал Йорик.

— Сегодня же! Сейчас! — заявил генерал.

— Благодарю вас, сэр, но допросы, протоколы… Как же… — растерявшийся Йорик пошел было к дверям, но вернулся и вытянулся перед своим командиром.

— К черту допросы! — махнул рукой генерал. — К черту протоколы! «Забыть ли старую любовь»… До допросов ли, когда фиалка вдохнула новую жизнь в израненную душу старого солдата… Мальчики мои! Быстро седлайте коней и вперед — в родительский дом, за благословением. Чтоб через минуту я вас здесь не видел! Даю вам три дня отпуска!

Совершенно ошалевший лейтенант отдал честь и пулей вылетел из гостиной, а генерал, развалившись в кресле и покручивая ус, пророкотал: «Спою прелестнице моей…»

Розингс, 28 апреля, среда, 17:15 пополудни

Мисс Энн де Бер задумчиво посмотрела на МакФлая, развалившегося на ее кровати. Он спал так же шумно, как и бодрствовал: то взвизгивал, то похрапывал, то вдруг начинал барабанить задней лапой по покрывалу и беспокойно вздыхать. Перед Энн лежал дневник, в который она как раз записывала:

«28 апреля 18** года.

Сегодня злоумышленник добрался и до следственной комиссии — обрушил на ее представителей люстру, которую когда-то подарил моему папе герцог ***. Как утверждает мама, этот герцог — интриган и злопыхатель, и его подарок рано или поздно должен был сыграть свою роковую роль в жизни обитателей Розингса.

Впрочем, никто серьезно не пострадал, разве что судья лежит в своей комнате с разбитым лбом и затекшим глазом. Мисс Бингли ужасно переживает, что сэр Юстас может остаться без глаза, миссис Херст на это говорит что-то о хаотичном движении комет на орбите Юпитера, подозревая их в злонамеренной попытке сбить планету с надлежащего ей курса.

Джорджиана по этому случаю вспомнила роман «Одноглазый лорд, или Юпитерианские хроники», в котором главный герой вместо утерянного в битвах с драконами глаза усилием воли вырастил себе другой — на лбу. Правда, она усомнилась в том, что сэр Юстас обладает подобной силой волей. Мисс Бингли при этом как-то странно дернулась и воскликнула, что лучше пусть судья будет с одним глазом, чем со вторым — на лбу.

Мне кажется, гораздо большие опасения должно вызывать состояние всей головы сэра Юстаса, поскольку он все время бредит, призывая Дарси проводить допросы под барабанный бой.

Из Розингса как угорелый умчался лейтенант Йорик: вскочил на коня и был таков. Видимо, так на него подействовало покушение на следственную комиссию. Капитан Шелли, напротив, благополучно избежал покушения, так как опоздал на совещание из-за Джорджианы, которой после завтрака вздумалось прочесть ему вслух сцену объяснения героя с героиней из романа «Сто семнадцать мгновений любви». Как потом призналась кузина, они с капитаном услышали грохот и крики, доносившиеся из библиотеки, на двадцать седьмом мгновении. С тех пор она никак не может уговорить Шелли продолжить чтение, поскольку он ссылается на внутреннее подозрение, что на пятьдесят четвертом мгновении случится еще какое-нибудь происшествие, не менее масштабное, чем падение люстры.

Генерал Бридл сияет, как новенький пенни, и поминает некую «прелестницу». Мама ходит сама не своя, все время загадочно улыбается и бормочет что-то о повелителях странников, хотя на нее люстра не падала. Впрочем, если вспомнить сцену в зимнем саду, которой мы с Фицуильямом оказались свидетелями, то можно догадаться, почему у них такое хорошее настроение. И я заметила, когда после ленча генерал уехал куда-то по делам, мама сразу приуныла, хотя он обещал вернуться через какую-нибудь пару часов.

Одно меня беспокоит: мама сторонница длительных помолвок. И уж если ей приходится спешно выдавать меня замуж из-за погубленной репутации, то она захочет в полной мере вознаградить себя долгими приготовлениями к собственной свадьбе. Так что они если и поженятся, не ранее, чем через год, а то и два. К тому времени мама может решить, что муж ей не нужен, и захочет вернуть слово генералу, чего бы мне не хотелось. Все же с генералом ей будет куда веселее, когда я покину Розингс как жена Фицуильяма, и произойдет это, как можно догадаться по довольному виду моего жениха, в самое ближайшее время.

Кстати, Фицуильям решил завтра увезти меня из Розингса на прогулку — от греха подальше, как он выразился. Едва мама высказала сомнение в целесообразности поездки на фаэтоне, один раз уже закончившейся известными событиями, Фицуильям заявил, что лучше падать из экипажа, чем ждать, когда на голову упадет очередная люстра, коих в нашем доме по две, а то и по три в каждой комнате. Что касается других последствий, то он со мной уже помолвлен, и на это мама не нашлась что ответить…»

Энн подождала, пока на странице высохнут чернила, аккуратно закрыла тетрадь и достала другую, в которой старательно вывела:

«Мама первая примчалась на место происшествия и лично спасла генерала Бридла, вызволив его из-под огромной деревянной балки, упавшей с потолка. Затем она проследила, чтобы судье Фэйру была оказана первая помощь в лице мистера Тинкертона, а потом и вторая — уже в лице мистера Бейтса.

Все предполагают, что злоумышленник каким-то образом прознал, что следствие по делу о происшествиях в Розингс Парке проводится в библиотеке. Похоже, он подпилил крепления люстры или балку, на которой она крепится, чтобы одной люстрой, вернее, одним ударом избавиться от карающей длани закона в лице представителей Британской империи в наших краях.

Мама поручила слугам проверить надежность остальных люстр и ламп в доме, в очередной раз показав, какой замечательной хозяйкой поместья и патронессой она является. Всех поразило, что мама предвидела падение этой люстры — подарка герцога ***, памятуя о том, что не следует доверять данайцам, приносящим подозрительные дары…»

Остаток дня в Розингсе прошел непривычно тихо и спокойно. Сестры Беннет отправились в Хансфорд, там и остались на обед, а раненный судья пребывал в своей комнате. Мисс Бингли пришлось весь вечер просидеть со своей сестрой, выслушивая ее жалобы на мистера Херста, который последнее время сильно пристрастился к спиртному и в данный момент доканчивал бутылку портвейна.

— Это все из-за покушения на его жизнь и всех этих ужасных происшествий, — заключила миссис Херст. — В Лондоне мистер Херст не позволял себе подобных излишеств…

Кэролайн кивнула в ответ, хотя прекрасно помнила, как и в Лондоне, и в Хартфордшире, и в других местах муж Луизы всегда находил веские причины для забвения в крепких напитках.

— О чем он только может говорить с этим вульгарным человеком? — спросила она, глядя на мистера Херста, который что-то втолковывал Тинкертону, развалившемуся в кресле напротив него.

«Если Тинкертона прилично одеть и подстричь он мог бы оказаться весьма красивым мужчиной, — подумала мисс Бингли, оценивающим взглядом окидывая худощавую жилистую фигуру сыщика. — У него интересные черты лица и необыкновенно яркие голубые глаза. Судья Фэйр, конечно, далеко не так хорош… Но Тинкертон — не дворянин. Сын какого-нибудь фермера или лавочника — в лучшем случае, — Кэролайн пренебрежительно скривилась. — Сэр Юстас же не только хорошего происхождения: у него положение, титул, состояние… Все это несомненно компенсирует некоторые недостатки внешности… Интересно, придет ли он в себя? Или удар люстры окажется роковым для его здоровья?..» Кэролайн содрогнулась, вспомнив выкрики судьи про барабанный бой и его заплывший глаз.

— Миссис Херст ничего не понимает в сугубо мужских делах, — тем временем рассказывал изрядно осоловевший мистер Херст своему собеседнику. — Представляете, она осмелилась потребовать, чтобы я перестал пить спиртное?! И даже пыталась привести какого-то аптекаря… или даже двух, чтобы те уговорили меня отказаться от рюмки портвейна после обеда. Мне пришлось спустить этих невежд с лестницы и заявить миссис Херст…

— Исключительно замечательно, — пробормотал Тинкертон. — Так мы узнаем людские пристрастия и грехи, к которым они ведут.

— Именно, что пристрастно! — крякнул мистер Херст. — Я ей так и сказал: миссис Херст, вы слишком пристрастно относитесь к обычаю истинных джентльменов, которые предпочитают портвейн после обеда всякому другому напитку…

Фицуильям тихо сказал Энн:

— Надеюсь, завтра или послезавтра я получу из Лондона специальное разрешение на брак.

Вчера он так и не понял, почему Дарси явился в Розингс без этой бумаги, хотя, судя по всему, успел получить его письмо, отправленное еще в понедельник. Едва Фицуильям поинтересовался, почему кузен, направляясь в Кент, не прихватил с собой разрешение, Дарси буркнул что-то непонятное, быстро поздравил его с помолвкой и укатил обратно в Лондон, пообещав прислать документ с нарочным в ближайшие дни.

Мисс де Бер, услышав слова полковника, смущенно зарделась и скормила большой кусок бисквита МакФлаю, чья голова покоилась на ее коленях.

«Скоро и я смогу вот так положить свою голову на колени Энн, — подумал полковник. — Надеюсь, Дарси не станет медлить с высылкой разрешения… Впрочем, разве он может понять мужчину, изнемогающего от страсти?»

— Так ваш дом в Хэмпшире совсем не похож на замок? — выспрашивала Джорджиана капитана Шелли, пробежавшись пальчиками по клавишам фортепьяно.

— Увы, мисс Дарси, — отвечал капитан и сделал аккорд. Они наигрывали модную пьеску в четыре руки. — Обыкновенный дом, построенный в позапрошлом веке.

— И рядом нет никаких развалин крепостной стены нормандского замка? — расстроилась девушка, нажимая на высокую «ля».

Капитан усмехнулся и покачал головой, в свою очередь дотронувшись до нижней «си».

— Что, и остова донжона тоже нет?! — ахнула Джорджиана и сбилась с темпа.

— Мисс Джорджиана, вы фальшивите! — незамедлительно откликнулась леди Кэтрин, на мгновение отвернувшись от генерала, но тут же вновь устремив на него свой сияющий взор.

— Встречали ли вы когда-нибудь, моя дорогая леди Кэтрин, на рассвете восход солнца? — спросил Бридл и незаметно для всех сжал пальчики своей дамы.

— Никогда! — откликнулась леди Кэтрин и повторила с чувством:

— Никогда! Хотя бывало, что мне приходилось рано вставать, чуть ли не до восхода, но я была настолько поглощена хозяйственными делами, какой-то суетой…

— А мне приходилось, — сказал генерал. — В походах, на заре, я выходил из палатки и наблюдал, как солнце выходит из-за таинственного покрова ночи и живительными лучами освещает оазисы и родники… гррр-м…

— Вы так поэтично это описываете, что я начинаю сожалеть, что никогда…

— И я, старый одинокий солдат, — продолжал генерал, — всегда мечтал разделить радость ожидания нового дня с женщиной, прекрасной, как богиня, гррр-м, — он окинул горящим взглядом леди Кэтрин, чем окончательно ее смутил, — и окунуться в лучи восходящего солнца под руку с избранницей моего сердца…

— Как бы я хотела с вами встретить рассвет! — воскликнула она, а довольный Бридл, неслучайно затеявший этот разговор, тут же предложил:

— Завтра, на рассвете. Вы сможете встать в пять часов утра?

Он разочарованно нахмурился, когда леди Кэтрин с сомнением покачала головой.

— Я могу попытаться подняться в шесть часов утра, сэр, — сказала она с улыбкой.

— Прекрасно! — воспрянул духом генерал. — Я восхищен вашим мужеством, моя дорогая фиал… гррр-м. Итак, завтра, в половине седьмого я буду ждать вас в парке у статуи странного создания…гррр-м… вроде бы человек, но с копытами и хвостом…

— Это сатир, генерал, сатир, — жеманно произнесла леди Кэтрин.

— Да, да, именно сатира, — генерал мысленно потер руки, предвкушая завтрашнее утро, к которому у него все уже было подготовлено.

 

Глава семьдесят третья, в которой некоторые герои убеждаются, что жизнь не такая уж плохая штука, несмотря на все неприятности

Розингс, 29 апреля, четверг, 6:45 утра

За четверть часа до назначенного времени Бридл с огромным букетом цветов, сорванных на ближайшей клумбе, вышагивал вокруг сатира, с неодобрением поглядывая на мраморную статую.

«Гррр-м, ну и типчик с копытами, — размышлял генерал. — Хорошо еще, что без рогов, хотя эти завитушки на голове очень их напоминают. Где же мой ненаглядный цветок?!»

Он вытащил часы и посмотрел на циферблат. Ненаглядный цветок опаздывал. Едва генерал в волнении начал подозревать, что леди Кэтрин проспала, как на дорожке парка появился зевающий МакФлай, а за ним — статный силуэт величественной дамы.

— О, моя дорогая!.. Вы пришли! — генерал оживился и поспешил им навстречу. МакФлай лениво вильнул хвостом и скрылся в кустах, а Бридл вручил букет и поцеловал ручку леди Кэтрин.

Миледи понюхала цветы и покосилась на клумбу, где они еще недавно росли. Букет был большой, а клумба выглядела сильно поредевшей. Поразмыслив, леди Кэтрин пришла к выводу, что генерал проявил завидную изобретательность и смелость, раздобыв для нее в этот ранний час столь восхитительный букет, пусть немного и смахивающий на веник.

— Благодарю вас, мой странствующий путник, — ласково сказала она и недоуменно спросила:

— А где же восход?

— Восход? Гррр-м, — Бридл взглянул на сереющее небо, затянутое тучами и со смущением посмотрел на свою возлюбленную. — Сегодня пасмурно, гррр-м… Уверен, если бы не это досадное обстоятельство, то мы могли бы насладиться зрелищем… рука об руку… гррр-м….

Леди Кэтрин тут же поняла, что вовсе не разочарована отсутствием солнца. Впервые в жизни на заре, украдкой, в одиночестве она отправилась на свидание, и осознание этого ее крайне волновало и воодушевляло. Прежняя жизнь, которую она вела до встречи с генералом, казалась ей теперь пустой и скучной, начисто лишенной романтики и какого бы ни было удовольствия. Теперь же она чувствовала себя молодой, безрассудной, полной жизненных сил и надежд.

— Неважно, видно солнце или нет, — леди Кэтрин успокаивающе похлопала по руке своего кавалера. — Мы можем просто прогуляться по парку, насладиться свежим утренним воздухом и обществом друг друга.

— Я счастлив, моя дорогая, что вы столь снисходительно отнеслись к капризу английской погоды, — генерал предложил ей свою руку, на которую леди Кэтрин с готовностью оперлась — ей было приятно ощущать рядом сильного и надежного мужчину, готового исполнить любое ее желание, любой ее каприз, и который… любит ее…

Леди Кэтрин вздохнула и пошла вместе с генералом по дорожке, огибая статую сатира, который смотрел на них насмешливыми и чуть завистливыми глазами.

Вскоре они вышли на боковую дорогу, где стояла привязанная к дереву лошадь, запряженная в небольшой элегантный фаэтон.

— Это здесь откуда? — ахнула леди Кэтрин и встревожено оглянулась, испугавшись, что кто-то увидит ее, разгуливающую ранним утром по парку с кавалером.

— Прошу вас, дорогая, — генерал настойчиво увлек растерянную спутницу к фаэтону, и леди Кэтрин не успела опомниться, как была водружена на высокое сиденье. Бридл ловко отвязал лошадь, уселся рядом со своей дамой и тряхнул поводьями. Лошадь бодро затрусила по дорожке по направлению к воротам.

— Куда мы едем?! Что это за экипаж? — воскликнула леди Кэтрин, хватаясь за поручень.

— Это мой фаэтон, — генерал выехал на дорогу и пустил лошадь галопом. — И я вас похищаю.

Леди Кэтрин схватилась за сердце. Откуда-то издали послышался лай МакФлая, вскоре перешедший в заунывный вой.

— Наш путь полон терний и шипов, — продолжал генерал, взмахивая кнутом. — Я старый солдат, мадам. Я не бросаю слов на ветер, гррр-м.

— Но вы никогда даже не упоминали о похищении!

— Я говорил вам о своей любви, гррр-м! — с достоинством ответил генерал. — Неужели вы могли подумать, что моя любовь не преодолеет дремучие леса и пустыни, не сорвет таинственный покров и не приблизит час блаженства? Я похищаю вас во имя нашей любви, во имя божественного света живительного оазиса!

Леди Кэтрин была потрясена. Она никогда и никому не посмела бы признаться, что в молодости нередко обмирала при виде статных военных в офицерской форме. Когда в одной из знакомых семей юная девица сбежала с офицером, леди Кэтрин втайне ужасно ей завидовала и нередко представляла в мечтах, как сама мчится куда-то с молодым и красивым военным в красном мундире… Теперь ее мечта сбылась: на офицере был пусть не красный, а синий мундир, и спутник ее был не так молод и красив, но это был мужественный и решительный мужчина, покоривший ее сердце, с которым она была готова отправиться на край света.

— Вручаю вам себя! — решительно сказала она, в мгновение ока почувствовав себя молодой, безрассудной и необыкновенно счастливой.

— Гррр-м, — ответил генерал и подхлестнул лошадь, которая во всю прыть помчалась по проселочной дороге.

Через несколько миль фаэтон лихо притормозил у небольшой деревенской церквушки.

— Мы будем осматривать достопримечательности? — несколько разочарованно протянула леди Кэтрин, пока Бридл помогал ей спуститься на землю.

— Сейчас узнаете, — загадочно ответил генерал и распахнул перед ней двери церкви.

Внутри было темно и пусто, не считая нескольких горевших свечей и трех господ, сидевших на скамье перед алтарем. Увидев вошедших, они встали. Двое были в штатском, один — в облачении священника. Священник хмуро посмотрел на генерала и спросил:

— А где молодые?

— Перед вами, — генерал взял за руку растерянную леди Кэтрин и вместе с ней подошел к алтарю.

— Что-то нынче мода пошла — венчаться в возрасте, — пробормотал священник. — Нет, чтобы в молодости, как полагается, так они теперь спохватываются. То одни объявились на мою голову, теперь другие… — Разрешение есть?

— Есть! Есть разрешение! — генерал достал из-за пазухи плотный конверт и вручил его мрачному служителю церкви. Пока тот разворачивал и изучал бумагу, один из господ спросил:

— Брачный контракт подписывать будете?

— Будем, милейший, непременно будем, — спохватился генерал и повернулся к онемевшей от скорости происходящего леди Кэтрин.

— Это мой поверенный, — прошептал он и подвел ее к низенькому столику, где были разложены какие-то бумаги.

— Вы можете смело подписывать! — торжественно возвестил генерал. — В контракте особо оговорено, что я отказываюсь от всех притязаний на Розингс во имя мисс де Бер и ее будущего мужа.

Упоминание Розингса вывело леди Кэтрин из ступора. Выходя замуж, женщина в Англии лишается всего своего имущества, и никакой брачный контракт не оградит ее собственность от посягательств наследников мужа после его кончины. Тут же ей вдруг померещился обветшавший Розингс, в стенах которого родственники генерала устраивают кутежи и попойки, в то время как она сама с дочерью и Фицуильямом в нищенских лохмотьях стоит за оградой запущенного парка и просит милостыню у мистера Коллинза…

— Нет! — воскликнула она. — Никогда!

— Но, дорогая… — генерал недоуменно воззрился на свою даму. — У меня есть кое-какие сбережения, поместье, хоть и не большое. Поверьте, мы с вами проживем, не бедствуя, и на них. Гррр-м…

— Вы не понимаете… — простонала леди Кэтрин, чувствуя, как рушатся все ее надежды и мечты. Она судорожно потрясла головой и перед ее глазами вместо запущенного дома всплыли четкие строчки завещания покойного сэра Льюиса, по которому ее второй муж не имел права претендовать на собственность де Беров. Хотя в любом случае это не оправдывало всю опрометчивость ее собственного поведения. Вообразила себя, видите ли, хрупким цветком, почти отдала свою руку вслед за сердцем пусть и достойному мужчине, но… «Никаких «но», решила она.

— Где подписать? — леди Кэтрин схватила перо, которое ей услужливо подсунул поверенный генерала, быстро подписала бумаги и повернулась с сияющим лицом к нетерпеливо переминающемуся Бридлу со словами:

— И когда мы обвенчаемся?

— Теперь же! — генерал подал ей руку и они направились в сторону священника.

Розингс, 29 апреля, четверг, 11:40 утра

— Сегодня в полдень в нашей деревне начинается праздник окорока, — сказала леди Кэтрин своим гостям в гостиной после завтрака. — Без четверти двенадцать к подъезду дома будут поданы экипажи, и все желающие приглашаются…

— А как же ленч?! — поразился мистер Херст.

— О, вы с лихвой сможете возместить на празднике пропущенный ленч, — успокоила его леди Кэтрин. — Там вы сможете отведать столько окороков, что до обеда и не взглянете на пищу.

— Гррр-м, ну чай-то я ни за что не пропущу, — пообещал разволновавшийся было из-за отмены ленча генерал, с облегчением вздохнул и незаметно пожал пальчики своей новоявленной супруги. Миледи нежно улыбнулась ему в ответ. Они успели вернуться в Розингс к завтраку и пока никому не сообщили о своем венчании. Хотя Бридл горел нетерпением не только объявить о столь знаменательном событии, но и перебраться с вещами в апартаменты своей фиалки, леди Кэтрин решила пока умолчать о столь радикальных переменах в своей жизни, желая найти более подходящий и торжественный момент для представления обитателям Розингса его нового — пусть и номинального — хозяина.

— Окорока? В прошлом году на ярмарке в Солсбери были превосходные окорока, — заявил мистер Херст, взбодрившись от слов миледи и рюмочки кальвадоса из припрятанного накануне за гардиной графинчика с этим благородным напитком. — Окорока, сыры, колбасы, копченая рыба, вина… — он с протяжным вздохом закатил глаза, припоминая разнообразнейшие вкусности и напитки, которые ему довелось там попробовать.

— Тогда Рыбы попали под влияние Луны, — покачала головой миссис Херст, как мистер Херст с огромным трудом был доставлен с ярмарки в гостиницу с помощью двух лакеев. — А Южная Рыба вдруг оказалась на востоке, что вызвало приливы…

— …приливы бесподобно описаны в романе «Темза-Темза», — подхватила Джорджиана. — Представляете, некая леди Любелла Вальдшнеп поплыла на корабле на ярмарку в Лондон и…

— …вина в Лондоне неплохие, — продолжал мистер Херст. — Знаю я там одну таверну, где подают отличный портвейн…

— Что это за праздник? — обратилась мисс Бингли к леди Кэтрин, перебив на полуслове своего зятя: ей были совершенно неинтересны его бесконечные рассказы о многочисленных тавернах Лондона. Впрочем, ее не прельщала и поездка в деревню со столь вульгарным названием как Типсидонки, да еще и на столь вульгарный праздник — подумать только — окорока!

— Верно, туда съезжаются фермеры со всей округи, объедаются и напиваются до полусмерти, — предположила она, поморщив нос.

— В нашей деревне ежегодно собираются лучшие кулинары — не только округи, но и соседних графств, чтобы посоревноваться в своем искусстве приготовления окорока, — с важным видом объявила леди Кэтрин. — А я, — она гордо подняла подбородок, — я являюсь председателем дегустационной комиссии…

— Гррр-м! — восхищенно промурлыкал генерал, предвкушая праздник своего желудка.

— Председателем?! — ахнула Кэролайн и по привычке поискала глазами сэра Юстаса, чтобы обменяться с ним понимающими взглядами, но с досадой вспомнила, что ее верный поклонник накануне был ранен и до сих пор неизвестно, что станется с его явно поврежденной головой. Она внутренне содрогнулась и решительно отказалась принимать участие в сем сомнительном предприятии, как праздник окорока в Типсидонки.

Тем временем миледи пригласила в гостиную дворецкого.

— Дуглас, поведайте нашим гостям историю возникновения этого праздника, — сказала она.

— Дуглас?! — мисс Бингли скептически подняла брови, вновь поискала глазами сэра Юстаса и вновь вспомнила… Она протяжно вздохнула и со страдальческим выражением лица уставилась на Дугласа, который откашлялся, встал посреди комнаты, отставил одну ногу, заложил руки за спину и, чуть раскачиваясь, поставленным голосом возвестил:

— Тому уж более двух столетий, когда в 1605 году некий сиятельный и — замечу — весьма влиятельный вельможа, проезжая через местный лес, подвергся нападению разбойников. Он был тяжело, очень тяжело ранен, но героически спасен хозяином трактира по имени Джон Дуглас из Типсидонки.

— Дуглас? Это был ваш родственник?! — ахнула Джорджиана, оживившаяся при упоминании разбойников.

— Это был мой — смею сказать — пра-пра-прадед, — с величавым поклоном сообщил дворецкий.

— Ах, как замечательно! — мисс Дарси сияющими глазами обвела всех присутствующих. — Разбойники! Вот, слышите, оказывается, я была права, подозревая во всех наших бедах разбойников, которые давно — еще с 1605 года облюбовали местный лес для своих разбойничьих дел.

— Глупости! — фыркнула леди Кэтрин. — Если разбойники и водились здесь двести лет назад, то это вовсе не означает…

— Разбойники водятся всегда! — не унималась Джорджиана. — И из поколения в поколение занимаются своим ремеслом. Например, в романе «Лорды-разбойники» два лорда, следуя традициям своих семей…

— Так Малая Медведица следует за Большой, — вмешалась миссис Херст. — А разбойники обычно промышляют под знаком Сетки…

— Сетка-то здесь при чем? — удивился мистер Херст.

— Как же — разбойники обычно разбрасывают сети, чтобы поймать улов, — ответствовала его жена. — И…

— Дуглас, продолжайте! — леди Кэтрин бесцеремонно прервала миссис Херст и кивнула дворецкому.

— Мой пра-пра-прадед привез сего лорда в свой трактир, — должен уточнить, что у моего пра-пра-прадеда было двое сыновей, один из которых продолжил его дело, а второй — мой пра-прадед — начал свою службу у сэра де Бера, — пра-пра-прадеда сэр Льюиса Бера, — он поклонился в сторону своей хозяйки, — и с тех пор из поколения в поколение…

— Так что там случилось с лордом? — нетерпеливо осведомилась мисс Бингли — тема ранений лордов с некоторых пор ее весьма интересовала.

— Раны, ужасные раны не позволили несчастному вельможе продолжать свой путь, и ему пришлось провести две, а то и три недели в верхней комнате трактира, страдая от ран и микстур местного аптекаря — мистера Бейтса, пра-пра-прадеда всем известного нам мистера Бейтса…

— Микстуры были также ужасны и у прадеда нашего аптекаря? — спросила миссис Херст.

— Рецепты микстур передаются из поколения в поколение, — гордо сообщил Дуглас. — Это — семейная тайна Бейтсов, также как и рецепты окороков Дугласов, которые с превеликим удовольствием поглощал раненый вельможа, едва пошел на поправку и у него появился аппетит…

— Аппетит не может пропасть! — крякнул мистер Херст. — Это величайшее заблуждение, — он окинул презрительным взглядом свою жену, которая сделала вид, что не замечает этого, — заблуждение потчевать больного всякой дрянью, вроде жидкого бульона и овсяной каши. Не из-за болезни, а из-за отсутствия нормальной еды больной теряет силы и может погибнуть во цвете лет…

— …поглощал копчености, которые изготавливала миссис Дуглас — моя пра-пра-прабабка, — с достоинством продолжил Дуглас, — а славилась своими кулинарными талантами на всю округу. Вельможе этому настолько понравились окорока Дугласов, что он задержался в трактире еще на месяц, а перед отъездом — ведь его призывали в дорогу неотложные дела — устроил в деревне праздник в честь трактирщика Дугласа, его жены и их окороков. С тех пор ежегодно 29 апреля, в Типсидонки…хм… в Хансфорде отмечается День окорока. Не могу не отметить, что вот уже два столетия Дугласы награждаются призом — откормленным поросенком породы де Бер, — он вновь поклонился леди Кэтрин, — как победители конкурса на лучший окорок, и за свои кулинарные таланты вот уже двести лет пользуются заслуженным уважением и широкой популярностью по всему графству и даже за его пределами…

Леди Кэтрин горделиво обвела взглядом всех присутствующих, Бридл шумно хлопнул в ладони, мистер Херст растянулся в кресле, предвкушая близкое знакомство с окороками, а мисс Бингли с немалой долей досады подумала, что не то что сорта роз и, но даже и породы свиней пока не названы в ее честь.

 

Глава семьдесят четвертая, в которой одни предаются чревоугодию, а другие приникают к живительному источнику

Розингс, 29 апреля, четверг, 11:45 пополудни

Незадолго до полудня все обитатели Розингса в экипажах отправились в Типсидонки, кроме раненого судьи и мисс Бингли. Полковник Фицуильям еще после завтрака увез Энн на прогулку, предупредив, что они приедут на праздник позже. Мэри попыталась было сослаться на необходимость дочитать очередную главу «Руководства для благовоспитанных девиц», но когда к ней подошел мистер Тинкертон со словами, что благовоспитанные девицы должны быть снисходительны к грубым народным развлечениям, не могла не согласиться со справедливостью его заявления.

Ко времени прибытия именитых гостей во главе с леди Кэтрин, в Типсидонки все уже было готово к началу праздника. На деревенской площади были расставлены длинные столы, на которых красовались огромные окорока, сияющие аппетитными розовыми боками с прозрачными прослойками сала, темно-красные ломти ветчины и бекона, крученые колбаски, бутыли с вином, бочки с элем и множество других не менее заманчивых угощений. Возле столов расхаживали владельцы вкусностей с огромными ножами, которыми они нарезали ломти ветчины, угощая всех желающих. Звучали рожки и тамбурины, в круге напротив столов на танцы собиралась молодежь.

На почетном месте — рядом с креслом для председателя дегустационной комиссии — возвышалась большая клетка, украшенная лентами и зелеными ветками. В ней похрюкивал, посматривая маленькими глазками на толпу вокруг, упитанный розовый поросенок по имени Большой Типси — приз победителю.

Леди Кэтрин, сопровождаемая поклонами и приветствиями со всех сторон, отправилась в обход вдоль рядов. К ней тут же кинулся с приветствиями мистер Коллинз, желая справиться о самочувствии своей патронессы и выразить очередной восторг ее всесторонними способностями.

— Позвольте сообщить вам, ваше сиятельство, — суетливо говорил он, осторожно посматривая назад, где с семейством Беннетов стояла миссис Коллинз, — что мы все — как один — обитатели моего скромно жилища, сочли своим долгом… изнемогая от желания… насладиться вашим обществом, ваше сиятельство, и праздником…

— Да, да, — рассеянно отвечала леди Кэтрин, принюхиваясь к золотисто-коричневому боку окорока, лежащего перед ней.

— Многовато яблоневых опилок, — заметила она подскочившему к ней мяснику. — И нужно было добавить в рассол чуть больше лаврового листа…

Обескураженный владелец окорока бросился обнюхивать свое детище, а миледи у соседнего стола уже пробовала бледно-розовый ломоть ветчины.

— Вишневая древесина, можжевельник, — одобрительно кивнула она, но едва польщенный кулинар расплывался в улыбке, леди Кэтрин отметила недостаток душистого перца и лишнее количество соли в его продукте.

Генерал, попав в такое великолепие, мучительно разрывался между двумя стратегическими задачами: быть рядом со своей молодой супругой и успеть насладиться аппетитно благоухающими закусками. В конце концов желудок одержал победу над сердцем и он, оставив новобрачную с пастором, присоединился к мистеру Херсту, который, в противоположность новоиспеченному супругу, не мучаясь сомнениями, тотчас же покинул жену и кинулся к прилавкам, предвкушая поистине неземное наслаждение.

— Ах, мистер Беннет, не знаю, смогу ли я попробовать хоть кусочек, — говорила миссис Беннет, уплетая кусок отличной буженины. — У меня так расшатались нервы, что который день я толком не могу есть…

Мистер Беннет понимающе кивал, запивая острую колбасу элем «Ослиное пойло».

Джейн с мистером Бингли пристроились возле корейки, издающий божественный аромат, обмениваясь нежными взглядами.

Миссис Херст советовала мясникам коптить окорока под созвездием Дракона при вхождении туда Марса, что существенно улучшает вкусовые качества мяса, одновременно отмечая, что мистер Херст выпил уже третью рюмку бренди «Веселый осел».

Джорджиана поглядывая на капитана Шелли, представляла, как в разгар праздника на площадь врывается всадник в черном плаще, на ходу подхватывает ее, бросает на своего коня и уносится прочь, а мужественный Шелли, оседлав…

«Боже, у него же нет здесь коня, кого он будет седлать?! — мысленно воскликнула она. — Ах, да, он может выпрячь белого, ох, нет — рыжего коня из экипажа тетушки и броситься в погоню… Рыжий конь, конечно, не так романтично, но…» Джорджиана будто воочию увидела, как ее жених настигает похитителя, в отчаянной схватке побеждает его, пересаживает ее — бледную, но потерявшую духа, — на своего белого… то есть, рыжего коня и, наклонившись к ней, говорит…

— Мисс Дарси, не хотите ли попробовать вот этот окорок, он такой румяный, — услышала она голос Шелли, обращенный к ней.

— Ах, до окороков ли, — вздохнула она, и наколола деревянной палочкой розовый полупрозрачный ломтик. — В романе «Леди Гарган-Тьюи и рыцарь Панта- Гриье» все время что-то ели, и ни к чему хорошему это не привело…

— «Edite, bibite, post mortem nulla voluptas!» Ешьте, пейте, после смерти нет никакого наслаждения! — изрек Тинкертон, протягивая Мэри здоровенный кусок бекона.

— Мистер Тинкертон, но разве не воздержание и умеренность — именно то, чему мы должны следовать на нашем пути? — прошептала она, с сомнением разглядывая весьма соблазнительное на вид яство.

— Вы правы, мисс Мэри, совершенно правы, но… — сыщик ласково улыбнулся, глядя на порозовевшую от смущения девушку, — …но, раз уж нам дается пища, то не принимать ее — значит не благодарить дающих. Роптать на них, а не радоваться их щедрости — значит быть неблагодарным…

— Ах, мистер Тинкертон… — Мэри откусила своими белыми зубками нежнейший кусочек бекона, — …да, да, нельзя быть неблагодарными… к дающим…

Элизабет, Шарлотта и Китти лакомились копчеными ребрышками. У всех троих дам настроение было не самое праздничное. Миссис Коллинз наблюдала, как ее почтенный супруг крутится возле леди Кэтрин и подобострастно заглядывает той в глаза, обещая себе, что и эту ночь мистер Коллинз проведет на диване в своем кабинете — с некоторых пор она стала считать этот метод воздействия на мужа весьма плодотворным.

Элизабет с некоторых пор вообще мало что радовало, если она не видела некоего молчаливого джентльмена… «Приехал и сразу умчался в свой Лондон», — мрачно думала она, почти не чувствуя вкуса ребрышек, однако замечая, что они вполне и вполне… м-м-м… восхитительно-съедобны.

Китти в задумчивости грызла пятую или шестую косточку, не понимая, куда подевался лейтенант Йорик. Накануне он заскочил в Хансфорд, пообещал вскоре вернуться, вскочил на коня и был таков, оставив юную леди в полнейшем смятении.

МакФлай и его лохматая подруга в небывалом восторге от дурманящих запахов и обилия лакомств крутились под столами, подбирая брошенные кости с остатками мяса и аппетитные шкурки окороков и колбас. Впрочем, вскоре этого показалось им мало. Они стянули у одного незадачливого мясника копченую баранью ногу, после чего с небольшим скандалом были выдворены с праздника и заперты в привратницкой Розингса.

Розингс, Розингс, 29 апреля, четверг, 13:10 пополудни

В Розингсе судья Фэйр, измученный головной болью и головокружением, пытался заснуть, но ему все время мешали это сделать. От дома отъезжали экипажи, и он слышал, как генерал Бридл громко обсуждал с Тинкертоном и Херстом предстоящую им дегустацию окороков, отчего сэру Юстасу стало вдвойне обидно.

«Все на празднике, — думал он, ворочаясь в постели и постанывая от боли — казалось, у него разбит не только лоб, но и все тело. — Все едят ветчины, колбасы, беконы, ребрышки, и запивают элем «Ослиное пойло», которого я из-за занятости следственными работами так и не попробовал…»

Он представил, как генерал вместе с лондонской ищейкой опустошают бочку эля и съедают розовый, лоснящийся, со слезой окорок — и застонал так громко, что в спальню прибежал лакей, испугавшись, что судья уже умирает.

Сэр Юстас заверил слугу, что с ним все в порядке, и, стиснув зубы, чтобы не застонать вслух, стал думать о мисс Бинги — этой богине, которая, верно, сейчас лакомится темным, тающем во рту беконом, или откусывает кусочек нежнейшей буженины… Но тут прекрасное видение прервал многоголосый лай, раздавшийся на улице.

Судья закряхтел, с трудом поднялся и заковылял к окну, откуда увидел, как по подъездной дороге к дому несколько дюжих лакеев тащат за собой двух собак — этого несносного рыжего пса леди Кэтрин, и второго — неопределенно-палевого цвета и ужасно лохматого.

«Покоя нет», — сэр Юстас опять улегся на кровать и засунул свою гудевшую голову под подушку. Увы, она лишь заглушила лай и визг недовольных насилием собак, крики лакеев, видимо, укушенных, но не дала той блаженной тишины, о которой раненый мог только мечтать.

Наконец собаки замолчали, но едва судья задремал, как с улицы вновь раздался шум — на этот раз экипажа.

«Возвращаются с праздника», — с горечью понял сэр Юстас. Он не хотел видеть сытые и довольные лица обитателей Розингса, насладившихся яствами, но желание полюбоваться на мисс Бингли подняло его с постели и повлекло к окну. Но вместо богини он увидел выходящего из дорожного экипажа мистера Дарси.

«Что это его носит туда сюда? — с раздражением вопросил судья. — Определенно, за этими переездами что-то кроется, но почему-то никто, никто — кроме меня — не хочет обратить на это внимание. Ох, как же болит голова! И ведь именно после отъезда Дарси эта чертова люстра свалилась с потолка. Он мог подрезать шнуры, на которых крепится люстра и… Но каким образом он мог это сделать? Как каким? — ответил он сам себе, — ночью пробрался в библиотеку и…»

Но тут его мысли приняли совсем иное направление: по аллее к дому двигалась его богиня в черно-желтом платье с ярким зонтиком в руке. Кэролайн! Всю ночь судья мучительно думал о ней, с содроганием вспоминая свое ужасное предложение, сделанное в полубреду.

«Но она так разволновалась из-за меня, возможно, еще не все потеряно?!» Он со стоном опустился на кровать, но тут же вскочил насколько быстро, насколько ему позволяла вновь закружившаяся голова. «Дарси! Я должен сегодня же сделать ей предложение и увезти этот… этот хрупкий цветок подальше от чертового Дарси, по которому плачет тюрьма».

Сэр Фэйр дернул за шнур звонка и вскоре с помощью лакея и с неимоверными страданиями облачился в свой лучший бледно-зеленый сюртук, завязал шейный платок изящным узлом и отправился вниз, а гостиную.

— Мисс Бингли… она поднялась к себе? — спросил он у дворецкого, поправлявшего статуэтки на камине.

— Нет, сэр, мисс Бингли побеседовала с мистером Дарси, а потом пошла в галерею, — ответил Дуглас.

«Дарси, опять Дарси!» — раздраженно подумал судья.

— Собаки не дали мне отдохнуть! — набросился он на дворецкого — ему показалось, что едва им было упомянуто имя мисс Бингли, Дуглас ухмыльнулся самым непочтительным образом.

— Собаки уже наказаны, — невозмутимо ответствовал дворецкий.

— Интересно, как их накажут за то, что своим лаем не дали покоя раненому… при исполнении… — важно уточнил судья, касаясь повязки на своем лбу.

— Собаки оставлены без обеда, — пояснил Дуглас. — За то, что утащили со стола мясника из Сассекса баранью ногу, приготовленную особым способом …

— Но за то, что они мешали мне — должны остаться и без ужина! — воскликнул сэр Юстас.

— Если позволите, — дворецкий направился к дверям, — не думаю, что ее сиятельство будет столь жестока по отношению к своей собаке… Обед — обедом, — должен заметить, что бараньей ноги другим хватило бы на неделю, — но без ужина — это чересчур…

Он скрылся, а судья, пыхтя от негодования на всех собак, дворецких и самодовольных леди, способных проигнорировать жалобы пострадавшего на службе Британской империи, поспешил в галерею, где к своей радости обнаружил мисс Бингли.

Кэролайн находилась в несвойственном ей состоянии рассеянной задумчивости. Когда все уехали в Типсидонки, она отправилась прогуляться по парку, надеясь, что свежий воздух поможет ей понять странное поведение судьи накануне, как и его слова о барабанах и цветах, которые, надо признать, совершенно сбили ее с толку. Она плохо спала ночью, терзаясь мыслями, что потеряла потенциального жениха. «Не могу же я выйти замуж за сумасшедшего? — думала она с тоской. — У сэра Юстаса же явно что-то не в порядке с головой после этого ужасного происшествия. А ведь это могла бы быть такая удачная для меня партия…»

Возвращаясь с прогулки, она чуть не столкнулась с только что приехавшим Дарси, который весьма холодно поздоровался с ней и сразу же поднялся к себе. Совершенно расстроенная Кэролайн, сама не зная как, забрела в портретную галерею и начала рассматривать картины, чего раньше с ней никогда не случалось.

— Мисс Бингли! — в галерее неожиданно появился сэр Юстас.

Он бросился было к своей богине, но от резкого движения голова его закружилась, и ему пришлось остановиться, чтобы восстановить равновесие, прежде чем двинуться дальше.

Кэролайн обернулась и замерла, не зная, что ей делать.

— Сэр Юстас, вам нужно лежать… Вы не совсем здоровы… — сказала она и отступила на несколько шагов от приближающегося к ней судьи.

— Мисс Кэролайн, — начал он, мучительно подбирая подходящие слова, — вы для меня источник, к которому стремится моя израненная душа…

— Источник? Какой источник? — Кэролайн нервно оглянулась.

— К которому стремится душа… — уточнил судья, несколько смешавшись.

— Простите, сэр, но… но не понимаю… — мисс Бингли попыталась обойти судью и подобраться поближе к выходу из галереи.

— Я… я хочу сказать, что вы… ваш голос, нежный, звучит в моих ушах, привыкших к барабанному бою… — он намертво встал на ее пути.

— Сэр Юстас, вы опять про барабанный бой, да что же это такое?! — в отчаянии вскричала Кэролайн.

— Почему опять? Как опять? — забормотал судья, — я не говорил вам про барабанный бой!

От напряжения его голова опять закружилась, он, теряя равновесие, покачнулся и чтобы не упасть схватился за совершенно растерявшуюся леди.

— Судья Фэйр! Как вы смеете?! Отпустите меня! — стараясь вырваться из его рук, завопила она.

— Будьте моей женой, — пробормотал он, то ли обнимая ее, то ли пытаясь с ее помощью удержаться на ногах.

Кэролайн от этих слов и от такого обращения с собой несколько секунд беззвучно хватала ртом воздух, уже не пытаясь освободиться от его цепких рук.

— Вы делаете мне предложение? — наконец ей удалось вернуть себе дар речи.

— Да, мой… моя фиалка, — простонал судья куда-то ей в ухо.

Мысли лихорадочно побежали у нее в голове. «Такая выгодная партия… А что у него с головой? Сказать «да»? Отказать?»

И тут судья, одурманенный головокружением и близостью своей богини, впился губами в ее губы.

— Как вы… осмелились?.. — простонала Кэролайн, когда сэр Юстас вернул ей возможность говорить. Все еще находясь в его объятиях, она, секунду подумав, осторожно положила голову ему на грудь, стараясь не смотреть на заплывший багровый глаз и съехавшую повязку на лбу.

— Ответьте старому солда… судье и джентльмену, — воскликнул сэр Юстас, прижимая к своей груди прильнувшую к нему мисс Бингли? — Вы согласны выйти за меня замуж?

Слова «судья и джентльмен» вкупе с объятием и поцелуем повлияли на мисс Бингли таким странным образом, что она, почти неожиданно для себя, сказала:

— Да.

— Вы согласны, о, источник мой, — судья больше не в силах держаться на ногах, рухнул перед ней на колени.

— Только не называйте меня «источником»! И ни слова больше о барабанном бое! — Кэролайн расправила складки платья и, оставив коленопреклоненного сэра Юстаса, гордо удалилась. На лице ее сияла победная улыбка.

 

Глава семьдесят пятая, в которой высокомерие, сдержанность и предубежденность подвергаются суровым испытаниям

Розингс, 29 апреля, четверг, 14:10 пополудни

Дарси, узнав, что все находятся на празднике в Типсидонки, также решил туда отправиться. Ему нужно было незамедлительно встретиться с главой семейства Беннет, хотя более веской причиной для срочного посещения праздника было тщательно скрываемое от самого себя желание увидеть особу из того же семейства и убедиться… Словом, Дарси пошел на праздник вместе с Дугласом. Последний хотел успеть попробовать некоторые виды копченостей и посмотреть на объявление победителя в конкурсе окорока, а также на вручение награды в виде поросенка породы де Бер.

В деревне они разделились — дворецкий направился к своим родственникам, Дарси же разыскал мистера Беннета и вручил тому письмо, привезенное из Лондона.

Миссис Беннет немедленно дожевала очередной кусок ветчины, вспомнила о своих нервах и вцепилась в мужа.

— Что?! Что за письмо?! Новости?! От кого?! От брата?! Из Лондона?! Это о нашей бедняжке Лидии?! О, не томите, мистер Беннет, скорее прочитайте письмо, мои нервы не выдержат, если я тотчас же не узнаю, о чем он пишет!

Мистер Беннет взял взволнованную супругу под руку и направился по деревенской улице к огромному дубу, росшему поодаль. Под ним стояла скамейка, на которой обычно собирались местные кумушки, чтобы посудачить и посплетничать. К счастью, скамейка была пуста, и супруги устроились на ней. Мистер Беннет под причитания жены, развернул письмо.

Грейсчерч-стрит, 29 апреля

Дорогой деверь,

Это письмо любезно согласился передать мистер Дарси, который ожидает сейчас в гостиной, поэтому, чтобы не задерживать этого уважаемого джентльмена, коротко изложу столь ожидаемые Вами новости.

Моя племянница Лидия и мистер Уикхем были обвенчаны сегодня в церкви*** в нашем с миссис Гардинер присутствии. Через пару дней они отправляются на север в полк генерала***, куда Ваш уже зять получил назначение. Долги его, коих оказалось предостаточное количество, оплачены. Более подробное письмо я пришлю позже.

Ваш и т. д.

Эдв. Гардинер.

— Лидия и Уикхем обвенчались сегодня в Лондоне, — сказал мистер Беннет жене, которая с нервным нетерпением теребила рукав его сюртука.

— О, Лидия, мое дитя! — она тотчас разразилась таким восторженным воплем, что ее супруг беспокойно оглянулся, в надежде, что никто не был свидетелем такой несдержанности. — Она замужем, они обвенчались. Я всегда говорила, что мистер Уикхем очень порядочный молодой человек! Но почему они не поехали в Хартфордшир? Ах, там же нас нет… Они непременно должны заехать к нам в Хансфорд — уверена, мистер Коллинз будет счастлив… И представиться леди Кэтрин. Теперь эти зазнайки из Розингса уже не смогут воротить нос при нашем виде… Ах, мистер Беннет, почему мы не присутствовали на свадьбе нашей дочери? А где она заказывала платье? Сейчас в моде такие фестончики по вырезу… Они должно быть чудно смотрелись на подвенечном наряде… Скоро ли они будут здесь?

— Сюда они определенно не приедут, — ответил мистер Беннет. — Через два дня они уезжают на север — Уикхем получил назначение в полк, расквартированный там.

Миссис Беннет запричитала о том, что не сможет увидеть свое обожаемое дитя и ее драгоценного супруга. Мистер Беннет поднялся и предложил жене, сменившей нервное уныние на не менее нервный восторг, успокоиться и полюбоваться на вручение приза победителю конкурса. Она было запротестовала, призывая мистера Беннета, пощадить ее здоровье, так пошатнувшееся за последние дни, но тут шум от помоста, где восседала дегустационная комиссия, заинтересовал ее и повлек в нужную сторону.

Высокий суд под председательством леди Кэтрин и двух местных землевладельцев приступил к выбору победителя. Напротив помоста, где восседала комиссия, были установлены разноцветные горшки с именами изготовителей копченостей, и каждый участник праздника мог проголосовать за владельца наиболее понравившегося ему окорока, отпустив в соответствующий горшок обрезок соответствующего цвета ленты, которые были разложены здесь же на столе. Горшки уже были заполнены и торжественно преподнесены судьям, чьи помощники — юные сыновья местных землевладельцев, — уже закончили подсчеты, и вот-вот должно было прозвучать имя изготовителя лучшего окорока.

В ожидании завершения праздника миссис Херст с беспокойством поглядывала на совершенно объевшегося и осоловевшего супруга. Тот уже тяжело дышал и оглядывался в поисках места, куда можно было бы поместить свое отяжелевшее тело. Миссис Херст прикидывала, каким образом можно будет транспортировать ее супруга в Розингс, и посматривала на небо, надеясь, что Марс или хотя бы Юпитер нагонят на чистое голубое небо тучи, и начнется дождь, который, возможно, вынудит мистера Херста покинуть деревню.

Китти с тоской взирала на танцующих деревенских парней и девушек, сожалея, что не может принять участие в танцах, и что здесь нет милого симпатичного лейтенанта Йорика, о котором она все время думала и тихонько напевала под нос куплет, который слышала от него:

В полях, под снегом и дождем,

Мой милый друг,

Мой бедный друг…

Капитан Шелли и Джорджиана поспешили скрыться при появлении Дарси, зато в толпе объявились Фицуильям и Энн, приехав на праздник прямо с прогулки. Шарлотта с трудом оттащила мистера Коллинза от любезной ему патронессы, Джейн не сводила глаз с Бингли, который, в свою очередь, не сводил глаз с нее. Мэри под присмотром Тинкертона дегустировала очередной окорок, коим числа было уже не счесть, а Элизабет вспыхнула при виде Дарси и заволновалась, увидев, что он на нее смотрит. Впрочем, взгляд его был холоден, а выражение лица непроницаемо. Он коротко поклонился ей и отвернулся, она же смятенно и разочарованно смотрела ему вслед. «Я так ждала его приезда, даже была готова выслушать очередное предложение, а он…» — Элизабет намерилась было обидеться, но, вспомнив, что обладает веселым и живым характером, решила прежде посмотреть на поведение мистера Дарси, а потом уже печалиться по поводу его равнодушия или… надеяться на его неравнодушие к ней.

Тут толпа заволновалась, раздались крики и поросячий визг — это из клетки доставали Большого Типси, чтобы вручить его победителю.

Леди Кэтрин увидела своего племянника Дарси и жестом подозвала его к себе.

— Уж коли вы соизволили вернуться, — сказала она, — то должны помочь мне…

Дарси только вздернул бровь, как миледи показала ему на поросенка.

— Для придания торжественности будет лучше, если приз вручит кто-то из высокопоставленных гостей праздника, — пояснила она. — Я хотела дать это поручение генералу Бридлу… — она с нежным беспокойством взглянула на своего тайного супруга, который был уже вряд ли в состоянии удержать поросенка в свете выпитого и съеденного им количества эля и окороков.

Дарси даже не успел отказаться от столь сомнительной чести, как один из фермеров по приказу леди Кэтрин всунул ему в руки визжащего и извивающегося поросенка, а сама миледи поднялась с кресла, взглядом призвала толпу к тишине и объявила:

— Лучшим изделием Праздника окорока Типсидонки-тысяча восемьсот… ***дцатого хм… года… — она запнулась, взглянула на лист, который держала в руке, нахмурилась и поправилась:

— Хансфорд, тысяча восемьсот… ***дцатого года признан… — она сделала эффектную паузу. — Джеймс Дуглас, владелец трактира «Ослиный кров», Типсидонки, то есть, Хансфорд, графство Кент, Англия…

Площадь одобрительно загудела, захлопала, а раскрасневшийся от удовольствия Джеймс Дуглас взобрался на помост.

— У вас превосходные окорока, — сказала леди Кэтрин, одевая на него большую цепь с пластиной, на которой был изображен оскалившийся осел, поросенок с бантом на шее и выбита знаменательная дата.

— Правда, — понизив голос, добавила она, — я бы вам посоветовала при копчении добавлять побольше…

Чего следовало добавлять Джеймс Дуглас так и не узнал, поскольку в этот момент Дарси, с трудом сдерживающий недовольно хрюкающего Большого Типси, попытался передать поросенка победителю. Типси же, улучив момент, извернулся, тяпнул Дарси за палец, от неожиданности и боли тот подскочил и выпустил приз из своих рук. Поросенок, радостно визжа оттого, что наконец-то оказался на свободе, заметался по помосту и, соскочив с него, кинулся улепетывать по улице. За ним помчись Дарси, Джеймс Дуглас, прочие участники праздника. Мистер Херст, который было задремал на лавочке под дубом, встрепенулся от криков и смеха, от неожиданности повалился на землю и… придавил собой несчастного Типси, как раз в этот момент пробегавшего мимо него. Подскочивший Дарси выдернул из-под мистера Херста перепуганного и притихшего поросенка, сунул его в руки Джеймса Дугласа, сердито посмотрел на Элизабет, которая, на его беду, стояла прямо напротив скамейки, отряхнул свой сюртук и, потирая на ходу укушенный палец, пошел по направлению к Розингсу.

Вскоре его нагнал Фицуильям.

— Уступил свое место в фаэтоне Джорджиане, — пояснил он. — Ее с мисс де Бер повез Шелли, а я вот… решил прогуляться с вами.

Дарси мрачно кивнул, всем своим видом показывая, что не расположен к разговорам, но полковник мало обращал внимания на плохое настроение кузена, не оставляющее того последнее время.

Всласть посмеявшись над Дарси, бегущим во главе толпы за Большим Типси, Фицуильям перешел к делу, которое его более всего интересовало.

— Я надеялся, что вы пришлете мне разрешение на венчание с нарочным, но уж коли вы сами оказались здесь, то, видимо, оно у вас в кармане, — сказал он.

— Разрешение? — буркнул Дарси. — Разрешение я отправил вам вечером в тот же день, что вернулся в Лондон. Во вторник. Вчера вы должны были его получить, хотя я не понимаю, что за спешка вдруг с венчанием…

— Естественно, не понимаете, — хмыкнул полковник. — Страсть к нежному цветку, даже скорее к роднику измученного пустыней странника — вам незнакома и может вызвать лишь недоумение и скепсис… Впрочем, о деле: я не получал разрешения ни вчера, ни сегодня, поэтому меня не оставляет надежда, что оно все же в кармане вашего сюртука. На худой конец — в дорожном саквояже.

— Глупости какие, — фыркнул Дарси, передернувшись при слове «страсть», — пустыня, родник, странник… Вы еще вспомните о таинственном покрове и иссушенной жаждой душе… Разрешение я вам отправил — спросите хоть у Дугласа, который обычно встречает нарочных…

— Замечу, что жаждой иссушена не только душа, но и… хм… тело, — Фицуильям вздохнул. — Не было нарочного, не было Дугласа… В любом случае я ничего от вас не получал…

— А должны были, — Дарси еще больше насупился, мысленно признав, что иссушенное жаждой тело доставляет не меньшие муки, чем иссушенная душа или пересохшее горло. — Так все эти ухаживания за… мисс Элизабет Беннет… были лишь прикрытием. На самом деле, вы стремились заполучить руку нашей кузины, не думая о том, что мисс Беннет может увлечься вами и принять знаки вашего внимания за чистую монету…

— Я вовсе не ухаживал за мисс Элайзой Беннет, — возразил Фицуильям. — И, уверен, что она, будучи весьма здравой девицей, не приняла обычные разговоры за флирт и повышенный интерес к своей особе. Что касается мисс де Бер… Должен признаться, она меня очаровала сразу, едва я ее увидел в этот приезд в Розингс. Энн так выросла, похорошела… Непременно расспрошу Дугласа о нарочных и пакетах…

— Хм… — Дарси усмехнулся. — И как это наша тетушка вдруг не только отдала вам руку своей дочери, но и позволяет венчаться по специальному разрешению? Что касается нарочного и Дугласа…

— У нее нет выхода, — Фицуильям довольно улыбнулся. — Мы с Энн поехали кататься на фаэтоне, который неожиданно опрокинулся — вы, верно, слышали об этом происшествии…

— А, и теперь вы, как честный джентльмен, должны жениться, дабы спасти опрокинувшуюся репутацию кузины, — догадался Дарси.

— Я делаю это с радостью — более того, с величайшей охотой и нетерпением, — воскликнул полковник. — Скажу более: я был бы куда более огорчен, если бы нас не увидели леди Кэтрин и генерал Бридл, и наша помолвка бы затянулась на неопределенное время.

— Тетушка опять была в сопровождении генерала? Не кажется ли вам, дорогой кузен, что она вдруг стала предпочитать общество офицеров, к которым ранее у нее не наблюдалось столь явной склонности?

— Боюсь, дело обстоит куда серьезнее, чем вы можете себе это представить, — понизил голос Фицуильям. — Вчера мы с Энн случайно застали леди Кэтрин и генерала Бридла наедине в зимнем саду… Теперь, как честный джентльмен, генерал должен сделать предложение…

— Как, и он тоже?! — Дарси был поражен. — Не ожидал от нашей тетушки такого легкомысленного поведения! Мало нам подозрительных происшествий, покушений, злоумышленников, так еще и все вдруг вознамерились жениться: вы, Бридл, я… я хотел сказать, что и Уикхем… К счастью, он женился…

— Вы хотите сказать, что этот прохвост женился на мисс Лидии? Снимаю шляпу перед мистером Беннетом — не думал я, что Уикхема можно будет так легко женить на бесприданнице.

— Не так уж легко, — признался Дарси. — Пришлось потрудиться…

Фицуильям искоса посмотрел на кузена.

— Так вы для этого поехали в Лондон — чтобы найти Уикхема и заставить… Семейство Беннетов должно вас носить на руках.

— Я это делал не для их семейства… — Дарси резким движением обломил ветку кустарника и хлестнул ею по сапогу. — И благодарность Беннетов мне не нужна — да и они не знают об этом. Я хотел порадовать одну особу… хм… Джорджиану… Вернее, теперь, когда Уикхем женат, он не представляет опасности для богатых невест, и я могу быть спокоен за свою сестру.

— С живым характером Джорджианы и ее склонностью к романтическим историям вы обретете спокойствие, лишь выдав ее замуж.

— Ну, это произойдет еще нескоро.

— Вы думаете? — усмехнулся полковник. — Должен вас огорчить или, напротив, порадовать — все зависит от того, чего вы ищете: спокойствия или проблем.

Дарси остановился и уставился на Фицуильяма:

— На что, дьявол меня раздери, вы намекаете?!

— Ну, ну, кузен, где же ваше хваленое хладнокровие? — полковник успокаивающим жестом похлопал разъяренного Дарси по плечу. — Пока вы устраивали судьбу одной девицы, вторая ее, похоже, устроила сама. Да, да — не смотрите на меня так, — все вполне прилично и благопристойно. Но не сегодня-завтра к вам явится один молодой и красивый офицер просить руки Джорджианы, уже имея в своем активе ее согласие.

— Вы говорите о капитане Шелли? — сообразил Дарси.

— А, так и вы замечали…

— Как не заметить, когда они не сводили друг с друга глаз! Джорджи, конечно, решила, что он и есть этот Рому… Раме… как же его… — ну, вы меня поняли, — тот рыцарь из романа, а этот молокосос воспользовался этим и смеет мечтать о моей сестре… Ну, я ему покажу! Пусть только посмеет, наглец! И как вы позволили…

— Вполне приличный молодой человек, — пожал плечами Фицуильям. — Даже не увез ее на белом коне в дремучие леса, как того требовала ваша сестра, а намерен получить ваше согласие на брак с ней.

— Он его не получит, — бросил Дарси.

Полковник на это ничего не ответил, но мысленно поставил на Шелли, пребывая в уверенности, что этот молодой капитан не так прост и пуглив, каковым его считает Дарси.

Тут они подошли к Розингсу, и в дверях их встретил Дуглас собственной персоной, хотя, когда кузены покинули Типсидонки, дворецкий еще поздравлял своих родственников с победой на Празднике окорока.

— Дуглас, каким образом вы опередили нас? — поинтересовался Дарси.

— Если позволите, сэр, — Дуглас с поклоном пропустил их в холл, — моя должность обзывает меня везде поспевать.

— Тогда вы должны знать, что вчера здесь был нарочный, — нетерпеливо сказал Фицуильям.

— Как же, знаю, — согласился дворецкий. — Был нарочный. Утром, до завтрака.

— Вот видите, — сказал Дарси кузену и тоскливо посмотрел в окно, через которое увидел приближавшуюся к Розингсу компанию: двух мисс Беннет — Элизабет и Мэри в сопровождении Тинкертона, облаченного в изумительно-блестящий сюртук цвета морской волны, пронзенной золотистыми солнечными лучами. Дарси зажмурился.

— Ничего не вижу: ведь я не получил пакета, — заволновался полковник. — Дуглас, где мой пакет?

— Простите, сэр, но для вас пакета не было, — терпеливо ответил слуга. — Был один пакет для следственной комиссии, который я и передал по назначению.

— Вот видите! — воскликнул Фицуильям, с укором посмотрев на Дарси.

— Ничего не понимаю, — пробормотал тот. — А где же мой пакет?

— Для вас также не было пакета, сэр, — Дуглас с достоинством поклонился и поспешил в буфетную, откуда вдруг донесся лай и крики — это МакФлай и его лохматая подруга, освобожденные из заточения недавно прибывшей из деревни леди Кэтрин, стянули со стола пирог с жаворонками, приготовленный к чаю.

Кузены мрачно посмотрели друг на друга.

— Мой поверенный пришлет еще одно разрешение, — наконец сказал Дарси.

— Надеюсь, для этого ему не потребуется еще месяц, — проворчал полковник.

В этот момент в холл вошли Мэри и Элизабет Беннет с Тинкертоном.

Дарси краем глаза скользнул по девушкам и сияющему сюртуку сыщика, дернулся и направился к лестнице. Фицуильям, про себя отметив крайнюю нелюбезность кузена, счел своим долгом сказать мисс Мэри об ее заметных успехах в изучении музыки.

— Вы так думаете? — зарделась Мэри.

— Я так слышу, — любезно заверил ее полковник и принялся рассказывать, как один знаменитый певец не менее полугода изучал арию из оперы «Зюйд-зюйд-вест», поскольку у него никак не получалось пропеть дуновение ветра, несущего любовь и ненависть — и все это в одной ноте.

Тинкертон бросил взгляд вслед племяннику леди Кэтрин, а также заметил, как мисс Элизабет с преувеличенным вниманием разглядывает пейзаж за окном.

— Зрителям видно больше, чем игрокам, но, оглянувшись, можно увидеть собственные заблуждения, шанс понять которые и исправить выпадает не каждому, — понизив голос сказал он, достал из внутреннего кармана своего роскошного сюртука письмо, пробежал его глазами и добавил, вновь обращаясь к растерявшейся девушке:

— Но когда даруется это шанс, грех его упустить, ибо мы делаем себя сами, тогда и судьба берет нас под свое крыло и исполняет, что предначертано…

Он двинулся было по направлению к библиотеке, но через несколько шагов обернулся и, многозначительно подняв палец, прошептал:

— И не забывайте: помощь может прийти с неожиданной стороны, и со стороны тех, от кого ее не ждешь…

Элизабет заворожено смотрела на то место, где только что стоял Тинкертон. «Что он мне сказал и что имел в виду? — напряженно думала она. — Что у меня есть возможность исправить неисправимую ошибку? Или мне помогут ее исправить? И почему все это — исключительно замечательно?..»

 

Глава семьдесят шестая, которая, возможно, смутит стыдливого читателя

Розингс, 29 апреля, четверг, 23:50 ночи

Розингс погрузился во тьму. Обитатели дома давно разбрелись по своим спальням, но не все могли заснуть в эту ночь. Судью Фэйра мучили кошмары — стоило ему задремать, как под барабанный бой на него начинала падать то ли Кассиопея, то ли Венера в образе мисс Бингли. Мистер Херст после обильных возлияний и закусок мучался изжогой, отчаянно сожалея, что его желудок не вместил все копчености, какие он видел и обонял на празднике.

— Раз уж все равно я так страдаю, — ворчал он, — нужно было попробовать и тот розовый ломоть… и корейку…

Миссис Херст мысленно пыталась представить звездное небо — гардины в ее комнате были плотно задернуты, — и определить местонахождение Тельца. Ей казалось, что он съеден Гончими псами. Мисс Бингли обдумывала, когда нужно объявить о своей помолвке, и загадывала, как вытянется лицо мистера Дарси, когда он узнает, что потерял ее навеки. Шелли не мог заснуть, репетируя предстоящий разговор с братом мисс Дарси, с которым в прошедший день ему так и не удалось переговорить. Энн и Джорджиана грезили о своих женихах, и они почему-то представлялись им в шлемах и доспехах на белых конях. Тинкертон спал без задних ног и сновидений, Мэри снился мистер Гендель под руку с мистером Тинкертоном, Элизабет же все вспоминала сердитый взгляд мистера Дарси, брошенный на нее на празднике. Предмет ее дум ворочался с боку на бок, за стеной вздыхал Фицуильям; каждый из них представлял, как обнимает некую леди. Но если полковник не мог претворить некоторые свои желания в жизнь лишь из-за странного исчезновения нарочного с бумагой на венчание, то у его кузена не было и надежды, что когда-либо… Дарси зарылся головой в подушку и застонал.

Генерал Бридл и вовсе не собирался спать: ведь совсем рядом, в своей спальне томилась по его объятиям его хрупкая фиалка, законная, хоть пока и тайная супруга, восхитительная леди Кэтрин. Он прилег на кровать с нетерпением посматривая на часы и прислушиваясь к ночным шорохам дома. Едва пробило полночь, генерал осторожно открыл дверь своей комнаты, огляделся и вышел в коридор. В любимом атласном халате золотисто-гнедой масти и персидских шлепанцах, вышитых золотой нитью, бравый солдат крался по темному коридору, трепеща от страсти. Вот и прибежище его возлюбленной, его нежной фиалки, его пастушки, его….

Генерал нетерпеливой рукой открыл дверь, прожигая глазами задвинутый полог кровати, за которым скрывалась та, что подарит ему неописуемое блаженство…

— Фиалка, гррр-м… — пророкотал Бридл. — Мой экзотический, ароматный цветок! Снедаемый муками стрр-расти, я спешу к вам, объятый пламенем, что не в силах погасить никто в этом мире подлунном!..

Он отдернул занавес, зорким взглядом воина различая под одеялом изящные контуры своей обожаемой супруги… слишком изящные…

— Гррр-м… — пробормотал он, в изумлении вглядываясь в свою фиалку…

— Гаф! — сказала фиалка, стуча хвостом по блестящему атласному одеялу.

— Ой! — растерянно сказал генерал.

— Мой дорогой, мой супруг, — нежное контральто его экзотического цветка прозвучало за спиной. Бридл покосился на МакФлая и с обиженным видом взглянул на миледи:

— Мой ангел, мой родник блаженства, что здесь делает… гррр-м… собака?!

— МакФлай, брысь! Немедленно! — миледи ринулась к кровати, вытряхивая из-под одеяла собаку, мешавшую воссоединению двух рвущихся друг к другу сердец. Пес обиженно взвыл и потрусил в угол комнаты.

— МакФлай! — завопила почтенная леди, видя по лицу любезного своего супруга, что присутствие собаки в спальне может стать помехой ее счастью. — пошел вон, парши… негодник, уходи из комнаты!

Проявив удивительную прыть, почтенная дама собственноручно вытолкала разобиженного пса из спальни и резво поспешила в объятия своего суженого.

Но тут случилось непредвиденное. Генерал, еще не пришедший в себя после того, как вместо прекрасной леди Кэтрин обнаружил в ее постели наглого пса, пошатнулся под тяжестью и скоростью, с которой дама бросилась к нему в объятия, и рухнул на пол, увлекая за собой свою хрупкую фиалку.

— О! как вы нетерпеливы, мой дорогой супруг! — ахнула миледи.

— Мой… гррр-м… цветок, бутон, звезда… — прокряхтел Бридл, вставая на ноги и поднимая свою супругу. — Надеюсь, вы не ушиблись? Гррр-м…

Он взволнованно оглядел леди Кэтрин, убедился, что она в целости и сохранности, и воскликнул:

— Теперь уже ничто не помешает нам… о, моя прелестная фиалка! Гррр-м… Вы так прекрасны!

Леди Кэтрин залилась краской, как майский цветок, пытаясь расправить закрутившиеся вокруг ее пышных форм полы своего кокетливого ночного одеяния.

Генерал привлек даму своего сердца к своей груди, путаясь в многочисленных розовых кружевах ночного одеяния экзотического цветка, и попытался развязать какой-то бант, украшающий наряд леди, в надежде, что таким образом сумеет найти путь туда, куда так стремилась его измученная душа.

— Все драгоценности мира, родники и таинственные покровы… гррр-м… — ничто по сравнению с той всепоглощающей страстью, что сжигает мое сердце! — воскликнул он, увлекая на кровать свою супругу и не замечая, что дверь в спальню миледи приоткрылась, и на полу промелькнула чья-то тень.

Бридл зашвырнул в угол персидские туфли и уронил на ковер свой халат.

— Гррр-м, — блаженно прогудел он, обнимая свою фиалку.

— Гррр-мм… — раздалось из угла, куда упал генеральский шлепанец.

Миг блаженства был близок, розовая пена кружев полетела прочь, страсть кипела, как огромный медный чайник на плите в кухне Розингса. Странного звука, доносящегося из темного угла спальни, супруги не расслышали. Генерал, почувствовавший силы Геркулеса, самозабвенно кряхтел, приближаясь к наивысшему блаженству, которое дарила его дама сердца. Тень из угла приблизилась к кровати, ворчание, перерастая в грозное «грр-мм…гаф!» — слилось с победным воплем старого солдата, взявшего штурмом главный бастион своей жизни. Генерал, счастливо бормоча: «Фиалка моя… гррр-м… несравненная!..», откинулся на подушки и вдруг почувствовал, как чьи-то острые зубы впились ему в левую ногу выше колена.

— МакФлай?! — вскричал потрясенный генерал.

Нежная фиалка с удивительной для ее возраста и комплекции прытью выскользнула из крепких объятий своего рыцаря и бросилась к МакФлаю. Она схватила его за шиворот и, причитая громким шепотом: «О, мой генерал, пошла прочь, негодная собака», потащила наглого пса прочь из спальни. Бридл, чувствуя вполне понятную слабость и истому, закрыл глаза и мгновенно провалился в сон. Леди Кэтрин же, вышвырнув вон своего притихшего незадачливого защитника, бросилась к супругу и в ужасе увидела его распростертым без движения на кровати, с истекающей кровью ногой.

Первой ее мыслью было послать за мистером Бейтсом, но со второй мыслью она от этого отказалась, едва представив, какие слухи поползут по окрестностям, если слуги увидят, узнают…

Она гордо выпрямилась и решительно выставила грудь. «Де Беры, то есть, Бридлы не теряются даже в самых трудных и опасных ситуациях. Мой долг…» Леди Кэтрин послушала шумно вздымающуюся грудь супруга, дабы убедиться, что он дышит, и, следовательно, жизнь его находится в безопасности. Затем уверенной рукой она оторвала оборку от своего пеньюара, смыла водой из кувшина кровь с бедра своего возлюбленного генерала, крепко перевязала его ногу и с чувством выполненного долга легла рядом со своим законным супругом и, прижавшись к его надежному и крепкому плечу, умиротворенно заснула.

Розингс, 30 апреля, пятница, 04:35 утра

«Как долго длится ночь!» — вздохнула мисс Дарси, которой не терпелось поторопить время, чтобы наступило утро. Ей хотелось спуститься к завтраку в новом утреннем платьице, похожем на платье героини из романа «Красивая леди» — бежевом, расшитом горошинами кофейного цвета. Она проснулась задолго до рассвета и, нежась в теплой и мягкой постели, представляла, как капитан Шелли посмотрит на нее восхищенными глазами и скажет… Джорджиана задумалась и будто наяву услышала, как он говорит, понизив свой красивый, чуть хрипловатый голос: «Мисс Дарси, не могу дождаться того счастливейшего момента, когда смогу умчать свою избранницу — этот нежный цветок, родник моей души — в замок, затерявшийся в дремучих лесах…»

Джорджиана вздохнула и перевернулась на другой бок, думая, чем бы ей сегодня поразить своего жениха, какой подарок ему преподнести… Она было решила рассказать ему о романе «Офицерская баллада», в котором некая леди, переодевшись в форму военного, совершала отважные подвиги в Испании, направо и налево круша французов, за что ее в итоге и полюбил лорд Джевски, сраженный умением названной леди скакать на лошади… Но капитан Шелли, увы, не обладал настолько трепетной романтической душой, чтобы по достоинству оценить сей литературный шедевр… Джорджиана нахмурилась было, но тут ее осенила чудесная мысль: она разучит сонет и сыграет его жениху сразу после завтрака — к счастью, капитан любил музыку. Как раз брат привез ей из Лондона новые сборники нот, среди которых она видела прелестный сонет под названием «Воды глоток среди дождя». Учитывая, что капитан Шелли испытывает к ней примерно такую гамму чувств, он непременно оценит по достоинству музыкальный подарок своей невесты.

Джорджиана, весьма довольная собой, уже не могла лежать — ей хотелось как можно скорее начать разучивать сонет. Она нетерпеливо вскочила с кровати — было еще совсем темно — она облачилась в какое-то платье, на ощупь найденное в гардеробе, тихонько открыла мягко скрипнувшую дверь. Тут же она пожалела, что не взяла с собой свечу — в коридоре стояла кромешная ночь. Медленно, рукой перебирая по стене — единственному ее ориентиру, Джорджиана побрела к лестнице. Вдруг ладонь ее наткнулась на что-то мягкое. Девушка испуганно ойкнула:

— Кто здесь?!

Ей не ответили, но она услышала чье-то дыхание совсем рядом.

— А-а-а!!! — завизжала Джорджиана и, зажмурив глаза, изо всех сил толкнула кого-то очень большого.

Этот большой заворчал, повернулся, задел — похоже локтем — девушку в плечо, и метнулся от нее прочь, что-то нечленораздельно бормоча. Тут со стуком начали распахиваться двери, зашумели голоса, и в коридор вывалились растревоженные обитатели Розингса со свечами в руках. Перепуганную до смерти Джорджиану обступили джентльмены и леди в наспех наброшенных халатах и пеньюарах.

— На меня кто-то напал! — дрожащим голосом заявила Джорджиана. — Меня хотели похитить!

— Похитить?! — капитан Шелли отодвинул в сторону Дарси и подошел к девушке. — Кто посмел?! Вы разглядели злоумышленника?

В его голосе прозвучала ярость. Джорджиана в восхищении посмотрела на капитана и на мгновение даже пожалела, что похищения так и не произошло. Одна мысль, что ее жених на коне и с саблей в руках преследует злоумышленника, привела ее в восхитительный восторг. Она не заметила, как нахмурился ее брат, переглянулся с Фицуильямом и с подозрением уставился на офицера.

— Бог с вами, мисс Дарси, — фыркнула Кэролайн. — Верно, вам почудилось. Скорее всего вы споткнулись об этого негодного пса…

Она запнулась и беспокойно оглянулась, ища глазами леди Кэтрин. Не обнаружив среди присутствующих хозяйки дома, мисс Бингли продолжила:

— …этот пес вечно здесь шныряет, что-то вынюхивает…

— Попрошу! — раздался голос миледи, поспешно выходящей из своих апартаментов. — Не позволю никому упоминать в этих стенах лошадей, — она бросила язвительный взгляд на обескураженного Бингли, — и ругать МакФлая. Если будет нужно, я сама задам трепку своей собаке, которая делает все, что ей заблагорассудится — и все по милости моих любимых племянников.

Кэролайн вспыхнула, а Дарси и Фицуильям с недоумении покосились на свою тетушку. Та же смерила их негодующим взглядом и с подозрением посмотрела на племянницу.

— Что это вдруг вы, милочка, разгуливаете по дому ни свет, ни заря?! — поинтересовалась она.

Джорджиана пожала плечами. Не желая раскрывать свой секрет, она сообщила, что забыла в библиотеке книгу.

— Опять эти романы! — леди Кэтрин покачала головой, впрочем, на лице ее не отразилось и тени суровости — она говорила это, скорее, по привычке и вполне благодушным тоном. — Сколько раз я предупреждала, Дарси, вы слышите? — что вся эта романтическая чепуха, которой забита голова вашей сестры, не доведет до добра…

— Простите, — ее перебил Тинкертон. Он невежливо раздвинул стоящих рядом Бингли и миссис Херст и прошел между ними к мисс Дарси.

— Итак, что здесь произошло?

— Я пошла в библиотеку за книгой, — не моргнув глазом выпалила Джорджиана. — И в коридоре на меня кто-то напал.

— Это Марс! Я так и знала, что эти светящиеся тени на его орбите приведут к каким-нибудь неприятностям, — ахнула миссис Херст.

— Вы уверены? Вы видели этого человека? Где ваша свеча? — забросал ее вопросами сыщик.

Джорджиана не растерялась. Глядя на Тинкертона бесхитростными глазами, она сказала, что вышла из комнаты без свечи, чтобы никого не разбудить и на ощупь пробиралась по коридору, когда наткнулась на кого-то в темноте.

— Все потому, что юные леди перестали хорошо питаться, — раздался недовольный голос мистера Херста. — Они голодают, от этого не могут заснуть — и, пожалуйста, среди ночи отправляются в библиотеку, рискуя быть похищенными…

— Таким образом, вы не могли видеть того, кто на вас напал? — продолжал Тинкертон. — Он схватил вас за руки, попытался куда-то тащить?

— Нет, я… я просто наткнулась на него в коридоре…

— Может быть, это была стена? — предположил полковник.

— Он дышал! — воскликнула обиженная Джорджиана. — Я никогда бы не перепутала стену с человеком.

— В библиотеке тогда он… тоже дышал, — вспомнила Элизабет.

— Все люди — если они даже злоумышленники, — дышат, — резонно заметила леди Кэтрин и, подумав, добавила:

— Не думаю, что в коридоре кто-то был. Джорджиана просто начиталась романов…

— Вы можете еще что-то сказать по поводу… нападения? — спросил Тинкертон.

— Разве вы не видите, что моя сестра переволновалась и вряд ли сможет что добавить… Было темно и она ничего не видела, — вступил в разговор Дарси. — Дорогая, скорее всего, это был слуга… Ты же видишь, что здесь нет посторонних… Думаю, тебе просто почудилось… У тебя в голове столько фантазий…

— Мне никогда ничего не чудится, — обиделась Джорджиана. — И не фантазирую. Она немного покривила душой, но в данном случае она могла поклясться…

— Он хромал! — торжествующим тоном возвестила она.

— Но вы же ничего не видели, — напомнила ей мисс Бингли.

— Не видела, но слышала, — Джорджиана довольно улыбнулась. — Звук шагов был неровный — будто у этого человека повреждена нога. Точно, он хромал!

 

Глава семьдесят седьмая, в которой один из героев получает карт-бланш

Розингс, 30 апреля, пятница, 8:35 утра

Дарси специально рано спустился к завтраку, в надежде, что не застанет внизу мисс Элизабет Беннет, видеть которую было для него не столько отрадой, сколько мукой.

«Поскорее бы все закончилось, и я смог бы уехать отсюда с Джорджианой и забыть, забыть все…» — думал Дарси, входя в комнату для завтраков и осматриваясь. Мисс Элизабет не было, что сразу испортило ему и так неважное настроение. В конце стола сидели судья с мисс Бингли, посередине — Фицуильям и мисс Энн, от буфета с тарелками в руках шли Тинкертон и мисс Мэри Беннет.

«Все разбились на парочки», — с чувством, похожим на зависть, отметил Дарси и нахмурился, увидев свою сестру, подле которой расположился капитан Шелли, который как раз в этот момент подкладывал на тарелку Джорджиане особо румяные и аппетитные булочки с общего блюда.

«Какого дьявола!» — возмутился Дарси и только хотел окликнуть сестру, как наткнулся на смеющийся взгляд кузена. Фицуильям незаметно покачал головой и показал на соседний с ним стул:

— Присаживайтесь, кузен! Доброго вам утра и хорошего дня.

Дарси уселся, угрюмо пробормотав положенные приветствия присутствующим.

— Рекомендую почки, — полковник кивнул буфетному лакею, который тут же водрузил перед Дарси полную тарелку почек, издающих чудесный аромат. Но Дарси не мог толком есть. Поковырявшись в тарелке, он поймал себя на том, что все время смотрит на входную дверь, в которую пока так никто и не вошел, и еще больше помрачнел.

Фицуильям тем временем, не забывая о своей соседке, рассказал Дарси о последних событиях в Розингсе, случившихся во время его отсутствия.

— Наш дорогой судья от люстры пострадал больше всех, — говорил Фицуильям, тихо посмеиваясь, и Дарси только теперь заметил черную повязку на лице сэра Юстаса, которая плохо скрывала огромный лиловый синяк вокруг его глаза.

— Интересно, куда все же запропастилось то разрешение на брак, которое вы отправили с нарочным в среду? — задумчиво спросил полковник.

— Понятия не имею, — буркнул Дарси и вздрогнул, почувствовав, как под столом в его ногу ткнулось что-то мягкое и тяжелое, издающее жалобные скулящие звуки. Тут же из-под края скатерти на него взглянули умильно-несчастные глаза МакФлая.

— Кажется, пес за эти дни намного вырос, — сказал Дарси и подцепил на вилку почку, тут же исчезнувшую в пасти враз оживившейся собаки.

— Не столько вырос, сколько раздобрел, — сказал кузен. — Его кормят на убой, да еще все, кому не лень, подкармливают во время завтраков и обедов. Причем, вид у него всегда почему-то голодный и несчастный.

— Он явно прижился в этом доме, — кивнул Дарси и скормил МакФлаю оставшиеся на тарелке почки.

— Прокатимся верхом? — обратился он к полковнику, который тоже заканчивал завтрак.

— Увы, мой друг, — тот покосился на Энн. — Боюсь, моя невеста будет скучать в мое отсутствие.

— Понимаю, — опять насупился Дарси, кинул смятую салфетку на стол и встал.

В этот момент двери распахнулись, Дарси вздрогнул, но вместо Элизабет в комнату величественно вплыла леди Кэтрин. Она оглянулась по сторонам, снисходительно поприветствовав присутствующих, милостиво улыбнулась Энн и Фицуильяму и поинтересовалась:

— Генерал Бридл еще не спускался к завтраку?

— Нет, тетушка, — не отвлекаясь от созерцания мило красневшей под его взглядом мисс Энн, ответствовал полковник. — Генерал, вероятно, слишком устал от всех событий последнего времени и нуждается в отдыхе.

Фицуильям многозначительно покосился на миледи, отчего та пришла в легкое замешательство, порозовела, засуетилась и, наткнувшись глазами на второго племянника, воскликнула:

— Дарси, я хотела вам сказать… — Тот, направлявшийся было к выходу, вздохнул, услышав голос тетки. Леди Кэтрин показала ему на соседний с собой стул, приказала лакею налить своему племяннику кофе и завела совершенно неуместный во время завтрака — по мнению Дарси — разговор о фрезиях, безвозвратно погибших под копытами лошади в то злополучное утро.

Бингли, который в этот момент появился было на пороге, услышав обрывок воспоминаний хозяйки Розингса о великолепных цветах, посаженных на клумбе еще прадедушкой сэра Льюиса, цветах, которые радовали не одно поколение де Беров в течение пятисот лет, прежде чем столь трагично канули в небытие, счел нужным незаметно ретироваться, решив отложить завтрак на более позднее время.

— В романе «Дикая фрезия», — начала было Джорджиана, но тут же прикусила язык, наткнувшись на мрачный взгляд брата.

Притихшие было из-за появления миледи парочки встрепенулись: роман «Дикая фрезия» был скандально известен в свете, а его название вслух и вовсе не рекомендовалось произносить. Тинкертон хмыкнул, капитан Шелли чуть не подавился куском пирога с говядиной, а леди Кэтрин осуждающе поджала губы и молча, демонстрируя завидный аппетит, принялась поглощать булочки с абрикосовым джемом.

Дверь в комнату для завтраков вновь открылась, и генерал Бридл, несколько подволакивая одну ногу, с негромким ворчанием прошел на свое место рядом с хозяйкой и поприветствовал собравшихся:

— Доброе утро, дамы и господа… Я… гррр-м… немного задержался… — он поймал несколько удивленных взглядов молодежи и тревожный — леди Кэтрин, поскольку опоздание генерала на завтрак можно было расценивать как нечто из ряда вон выходящее.

— Я… гррр-м… ночью случился приступ подагры…гррр-м… знаете ли… бывает… Очень редко, разумеется… Последний раз — в походе… во время Пиренейской… гррр-м… кампании…

— Поэтому вы и не покинули свою комнату ночью, генерал? — вкрадчиво спросил Тинкертон. — Несмотря на… хм… призывы мисс Дарси на помощь, которые были слышны даже в чердачных… хм… помещениях?

— Я… гррр-м… слышал какой-то шум, — смущенно пробормотал генерал, опасливо косясь на Тинкертона. — Но полночи я… гррр-м… — он закряхтел, леди Кэтрин нечаянно уронила вилку в тарелку с пышным омлетом со спаржей.

— …полночи промучился от сильной боли, — сообщил Бридл. — И только задремал. Я слышал шум, но принял его за рев тигра… То ли я на него охотился, то ли он — на меня…

— Со мной было то же самое, — поддержал его судья. — Моя голова… — он осторожно дотронулся до повязки, — голова моя так болела… Но едва я задремал, как раздались крики, грохот, будто барабанный бой…

Мисс Бингли ахнула, и сэр Юстас быстро поправился:

— Я хотел сказать, не барабанный бой, а шум прибоя, который доносился в окно гостиницы в Брайтоне, когда я в прошлом году проводил там расследование… Вы, наверное, слышали о том громком деле браконьера, что повадился охотиться в Кенте, а потом удрал в Брайтон?.. Я помчался за ним и…

— Вы его поймали, скрутили, арестовали?! — восхитилась мисс Бингли.

— Не совсем, — побагровел судья. — Дело в том…

— Дело оказалось в том, что этот браконьер оказался графом ***, — ухмыльнулся Тинкертон, — который унаследовал имение в Кенте и приехал поохотиться на своих землях, а затем отправился на отдых в Брайтон.

— Но я не знал, что он унаследовал, — попытался оправдаться Фэйр. — И подумал…

Леди Кэтрин пожала плечами.

— Как-то сомнительно, что вам есть, чем думать, сэр, — фыркнула она и обратила сочувственный взгляд на генерала. — Вы должны плотно позавтракать — это придаст вам сил и бодрости и поможет скорейшему прекращению приступа этой несносной подагры…

— Гррр-м… Благодарю вас, миледи, — генерал бросил жадный взгляд на заставленный разнообразными яствами стол, намереваясь начать с аппетитно пахнущего окорока, запеченного в тесте.

— Помнится, я разговаривал с аптекарем Бейтсом, — разглядывая потолок, сказал Тинкертон, — и он поведал мне, что приступ подагры чаще всего провоцируется обильным потреблением мяса и вина… И одним из методов скорого излечения является строгая диета. Только молочные продукты и овощи.

— Действительно! — воскликнул полковник, проявляя необычайные познания в диетологии. — Полковой аптекарь, помнится, тоже лечил нашего генерала Уорвика от подагры. Бедный генерал был отлучен от любимой холодной телятины и хереса на целый месяц! Питался только спаржей и картофельным пюре, картофельным пюре и спаржей. И что вы думаете?! Генерал забыл о болях, что мучили на протяжении нескольких лет.

Леди Кэтрин побледнела, бросила на некстати выступившего Тинкертона испепеляющий взгляд и многозначительно сказала заметно погрустневшему вояке:

— Пожалуй, генерал, не стоит рисковать собственным здоровьем, если столь просвещенные в медицинских науках молодые джентльмены рекомендуют воздержаться от употребления мяса. Думаю, завтрак… сегодня, — она выразительно подчеркнула это слово, — стоит ограничить этими чудесными булочками с восхитительным абрикосовым джемом и свежайшей сметаной… А потом я вам дам чудодейственную мазь, которая облегчит ваши страдания, и к… к обеду вы будете себя чувствовать совершенно здоровым.

— Благодарю вас, миледи, — генерал страдальчески покосился на капитана Шелли, который с аппетитом уплетал двойную порцию телятины в тесте, — буду вам очень признателен… Булочки необыкновенно хороши, — он взглянул на другую сторону стола, где Тинкертон расправлялся с куском индейки.

С горечью посмотрев на вазочки с джемами, генерал обреченно принялся за вегетарианский завтрак.

Едва Дарси вышел в холл после завтрака, его нагнал капитан Шелли.

— Сэр, не уделите ли вы мне немного своего времени?

— Непременно, — процедил Дарси и решительно направился в кабинет леди Кэтрин, рассчитывая указать этому наглецу-капитану, что мисс Дарси не может быть объектом праздных офицерских ухаживаний.

— Итак, — войдя в кабинет и плотно закрыв дверь, Дарси с раздражением посмотрел на Шелли. — Если дело касается мисс Дарси…

— Именно мисс Дарси, — Шелли не испугал суровый взгляд темных глаз влиятельного и гордого мистера Дарси. — Я прошу руки вашей сестры, сэр.

— Руки, значит? — Дарси смерил капитана ледяным взглядом. — А знаете ли вы, сэр, что моей сестре всего шестнадцать лет? Или вы успели лишь разведать, что у нее большое приданое?

— Приданое мисс Дарси интересует меня в последнюю очередь, — не менее холодно ответил Шелли. — Я — младший сын графа, поэтому и служу в армии. Но у меня есть поместье в Хэмпшире, доставшееся от бабушки, а моя бездетная тетушка, вдова барона ***, отписала мне в завещании всю свою собственность, находящуюся в графстве Ноттингем. Перед женитьбой я уйду в отставку и займу положение землевладельца.

— Хм… — Дарси нечего было сказать — капитан Шелли никак не мог относиться к разряду нищих охотников за приданым. — Но Джорджиане всего шестнадцать лет! — вспомнил он, и этот аргумент показался ему решающим. — Она еще не выезжала в свет, не была представлена ко двору, и ей рано еще думать о замужестве. Через два-три года…

— Но это слишком долго, — мягко перебил его Шелли. — Я люблю вашу сестру, а она, судя по всему, любит меня. Мы не сможем так долго ждать. И если вы, сэр, — добавил он, увидев, что Дарси хочет возразить, — если вы, сэр, когда-нибудь изведали, что такое любовь и страсть, то поймете наше нетерпение и благословите на венчание.

Дарси слишком хорошо знал, что такое любовь и страсть, особенно безответная любовь и неудовлетворенная страсть, без какой-либо надежды… Он еще больше помрачнел, а Шелли, неправильно истолковав его тяжелый взгляд, добавил:

— Ваша сестра… такая романтическая особа. Она поглощена музыкой и романами, отчего частенько путает действительность с миром своих фантазий. Если вы разлучите нас или заставите ждать ее совершеннолетия, мисс Дарси может поступить… хм… не совсем разумно, действуя по примеру героинь своих любимых книг. У нее уже были идеи уехать на белом, как снег, вернее, на вороном, как ночь, коне в дремучие леса… — тут капитан смутился и закашлялся. — Хм, впрочем, это неважно.

Дарси подумал об истории с Уикхемом. Джорджиана тогда решила, что ее побег будет крайне романтичным поступком, который в точности повторит сюжетную линию какого-то романа. Правда, в книге этот, как его… Рональд… Романд… нет, как же его? — это же надо было придумать такое имя герою, что его невозможно ни запомнить, ни выговорить! — оказался то ли заколдованным принцем, то ли богатым рыцарем-паломником… кто его разберет. Если сейчас он откажет в руке сестры этому, похоже, весьма достойному джентльмену, который явно ее любит и снисходительно смотрит на все эти романтические бредни, опутывающие Джорджиану, то потом может появиться очередной охотник за богатыми невестами… Такие типы не делают официального предложения, они соблазняют юных девиц и везут в Шотландию… Хотя за мисс Дарси строго присматривают, всегда может найтись какой-нибудь умелый охотник за удачей, который вскружит голову романтически настроенной девице…

Дарси вздохнул и решил, что из всех возможных вариантов капитан Шелли — не худшее, а, может быть, лучшее зло… то есть, муж для Джорджианы. Во всяком случае, он не поддался на ее уговоры отправиться в леса на белом или каком другом коне.

— Хорошо, — сказал он. — Если вы уверены, что справитесь с мисс Дарси, то я согласен отдать вам ее руку.

— Будьте уверены, сэр, — не слишком уверено сказал Шелли и вздохнул.

Выходя из кабинета, Дарси и капитан в дверях чуть не столкнулись с мистером Бингли.

— Дарси, хотел с тобой поговорить, — сказал тот, увидев приятеля.

Дарси что-то буркнул себе под нос, поняв, что сегодня после завтрака ему уже не удастся покататься верхом. Бингли потянул было его обратно в кабинет, но в этот момент неподалеку раздался голос леди Кэтрин:

— Пойдемте в кабинет и все спокойно обсудим…

— Давайте сюда, — Дарси кивнул приятелю на дверь, ведущую в Зал гобеленов.

Это было просторное помещение, стены которого были увешаны большими старинными гобеленами со сценами охоты.

Сэра Льюиса де Бера нельзя было назвать страстным охотником, скорее, он вообще не любил охоту, но, тем не менее, увлеченно собирал оружие, особенно стрелковое. Некоторые образцы достались ему в наследство от отца, но большую часть коллекции, размещенной на огромных гобеленах, украшавших стены, и под стеклянными крышками специально сконструированных узких и длинных столов, составляли его собственные приобретения. Несколько мушкетов семнадцатого века, изящно-совершенные английские охотничьи ружья штучной работы с прорезными серебряными украшениями на прикладах, карабины, отделанные перламутром, пистолеты с рукоятками, покрытыми пластинами гравированной слоновой кости. Последние годы коллекцию иногда пополнял полковник Фицуильям, также страстный любитель оружия. Он не мог отказать себе в удовольствии во время своих визитов вручать тетке ружья и пистолеты, изготовленные в лучших лондонских, либо эдинбургских оружейных мастерских.

— Надеюсь, эти монстры не станут стрелять сами по себе, — сказал Бингли, с опаской покосившись на внушительный арсенал коллекции.

— Учитывая события последних двух недель, я уже ничему не удивлюсь, — хмыкнул Дарси. — Впрочем, вы можете не переживать: оружие не заряжено.

Бингли мельком глянул на высокий резной шкаф в углу, где хранились запасы пороха, дроби и пуль, и повернулся к Дарси.

— Я… я собираюсь сделать предложение мисс Джейн Беннет, — словно прыгая в омут с головой, решительно произнес Бингли.

Дарси в ответ лишь пожал плечами.

— И ты не считаешь, что я поступаю опрометчиво, связывая свою жизнь с женщиной не своего круга, из семьи, низшей по социальному положению? — с вызовом спросил Бингли, раздосадованный столь явным равнодушием друга по отношению к главной новости своей жизни.

— Я? — удивился Дарси. — Какое вам дело до того, что считаю я? Вы уже приняли, как я понимаю, решение…

— Да, принял! — Бингли расправил плечи.

— Зачем вам тогда мое мнение?

— Ну… — Бингли замялся. — Я знаю, что вы считаете… что мне не подобает…

— Если вы уверены в своем чувстве…

— Уверен!

— И в ее…

— Она любит меня! — запнувшись, сказал Бингли. — Вы просто настроены против ее происхождения…

— Ничуть, — Дарси заходил по комнате.

— Но вы говорили…

— Говорил, что многие юные леди могут быть очарованы не только вами, но и вашим положением и состоянием…

— То есть, вы думаете, мисс Беннет не любит меня и видит во мне только выгодного жениха?!

— Я ничего не думаю, — несколько раздраженно сказал Дарси. — Я лишь сказал, что мисс Беннет превосходно владеет собой, отчего со стороны складывается, возможно, ложное впечатление, что сердце ее не затронуто… Впрочем, эта леди знакома вам куда лучше — вы проводите с ней достаточно времени, чтобы разглядеть то, что ею так тщательно скрывается в присутствии других.

Бингли обидчиво поджал губы.

— Будь она богата и знатна…

— События последних дней, — прервал его Дарси, — заставили меня иначе взглянуть на многие вещи и переоценить их значение. Дело не в богатстве и знатности, а в ответном чувстве…

Он замолчал, чувствуя, как волнение охватывает его. Чтобы не выдать своего состояния, Дарси подошел к одной из витрин, делая вид, что рассматривает изящные пистолеты современной работы, видимо, последние приобретения кузена.

— Так вы благословляете меня? — с надеждой спросил Бингли.

— Вам разве требуется мое благословение?

— Я просто спросил, — надулся Бингли. — Впрочем, если вы ничего не имеете против моего брака с мисс Беннет…

Он вскинул голову:

— Я хочу на ней жениться и — женюсь! Простите, Дарси, но я вас покину…

С этими словами Бингли коротко поклонился и быстрыми шагами вышел из зала гобеленов.

Дарси задумчиво посмотрел ему вслед и перешел к следующей витрине, где под стеклом на бархате покоились старинные пистолеты с рукоятями, покрытыми серебряной вязью.

Через несколько минут он услышал за спиной шаги в коридоре и какой-то странный стук…

 

Глава семьдесят восьмая, в которой два джентльмена попадают в весьма неприятную ситуацию

Розингс, 29 апреля, 30 апреля, пятница, 10:20 утра

После завтрака судья настоял на сборе следственной комиссии, поскольку, как он заявил, «в Розингсе создалась весьма тревожная обстановка, чреватая новыми покушениями, а, возможно, и чем похуже».

— Гррр-м… куда уж хуже, — благодушно заметил генерал и стоически выпил стакан молока вместо лимонада, который обычно подавался в библиотеку после завтрака.

— Пока все пострадавшие живы, но злоумышленник может вновь напасть, и тогда, боюсь, мы уже не отделаемся ушибами и синяками, — сэр Юстас нервно поправил повязку на своем лице. — Эта люстра… — он с содроганием посмотрел на потолок, где зияла дыра. Новый — взамен разбитого — стол для заседаний благоразумно поставили в отдалении от тех мест, где что-то могло упасть — сверху или еще откуда.

— Затем попытка похищения мисс Дарси, — продолжил он.

— Гррр-м… детке привиделось, — уверенно произнес генерал. — Начиталась романов… гррр-м… вот ей и мерещатся всякие похищения да нападения…

— Но мисс Дарси была чрезвычайно взволнована, — подал голос капитан Шелли, расположившийся в дальнем углу библиотеки у окна. — Юная леди, конечно, впечатлительная особа, но ее определенно кто-то напугал.

— И она еще сказала, что злоумышленник хромал, — задумался судья. — Такая романтическая леди скорее бы представила, что нападавший выглядит каким-нибудь… хе-хе… пиратом или разбойником, или рыцарем…

— Было темно, — заметил Тинкертон, — и она не могла разглядеть внешность нападавшего. Только почувствовала, что наткнулась на кого-то, и этот кто-то хромал…

— Хромал… хромал… — судья поморщил лоб, охнул и опять поправил повязку. — Где-то, кажется, упоминалось о хромом… кто-то что-то говорил…

Он в отчаянии посмотрел на сваленные беспорядочной кучей на столе протоколы допросов, вытащенные слугами из-под обломков штукатурки, люстры и стола.

— А где лейтенант Йорик?! — спохватился он. — Черт-те знает что: бумаги не разобраны, записи не ведутся… Никакой дисциплины!

— Гррр-м… — удивился Бридл. — И действительно… Йорика нет… и вчера я его не видел ни здесь, ни в столовой…

— Пропал?! — ахнул сэр Юстас.

— Разрешите доложить: лейтенант Йорик был отпущен в отпуск. Вами, сэр, — напомнил своему командиру Шелли.

— Да? Гррр-м… действительно… запамятовал… — сконфузился генерал.

— В отпуск?! — возмутился Фэйр. — Какой отпуск, когда тут такое творится?!

От негодования он со всей силой ударил ладонью по столу, в результате чего половина бумаг из стопки от сотрясения соскользнула на пол, а сам судья ойкнул, растирая ушибленную руку.

— Мальчик… гррр-м… давно не видел родителей, — пояснил Бридл и плеснул себе в стакан дополнительную порцию молока. — Кроме того, он горел желанием получить у них… Что же он хотел у них получить?..

— Вероятно, родительское благословление? — задумчиво произнес Тинкертон.

— На кой ч-ч-черт… — сэр Юстас запнулся под укоризненным взглядом генерала. — Зачем ему благословление?

— Зачем нужно благословление странникам, ищущим приюта, благословление сынам блудным, обретшим понимание неправедности путей своих, благословление пастве, возжаждавшей очиститься от помыслов греховных? — пожал плечами сыщик. — Зачем родители благословляют детей своих, покидающих дом родной…

— Хватит, хватит! — замахал на него руками Фэйр. — Все эти ваши заумные фразочки мне уже надоели! Пора переходить к делу. Итак, сегодня ночью некто хромой забрался в дом и двигался по направлению… Интересно, куда он двигался?

— Какое имеет значение, куда он двигался? — беспокойно заерзал генерал. — Я уверен, что все это плод фантазии детки… гррр-м…

— …и как раз в этот день Дарси появился в Розингсе, — судья многозначительным взглядом обвел своих слушателей. — Определенно, ночное происшествие связано с этим мистером зазнайкой…

— Простите, сэр, — капитан встал со своего места и с оскорбленным видом шагнул к судье. — Мистер Дарси — весьма уважаемый джентльмен и, кстати, брат мисс Дарси…

— Брат?! Как-то я это упустил, — сэр Юстас миролюбиво закивал. — Действительно, брат…

— И племянник, — подсказал ему генерал.

— И не хромает, — добавил Тинкертон.

— Действительно, не хромает, — согласился судья. — Но обратите внимание на странную особенность: почти все обитатели Розингса пострадали от рук злоумышленника, — тут он опасливо покосился на потолок, — даже мы с генералом Бридлом. Почти все, кроме этого вашего мистера Дарси… И я уверен, если еще случатся покушения, то не на мистера Дарси. Он будто заговоренный…

— Будем надеяться, что злоумышленник понял всю бесплодность… гррр-м… своих усилий и оставил это благословенное место, — благодушно пророкотал Бридл. — И происшествий ни с кем более не случится…

Внезапно где-то в недрах дома раздался грохот, сопровождаемый собачьим лаем и поскуливанием, а вслед за ним — совсем рядом — громкий хлопок, очень похожий на выстрел. Сэр Юстас подпрыгнул и прикрыл голову руками, генерал чуть не подавился молоком, а Тинкертон и Шелли стремглав бросились из библиотеки. Судья, убедившись, что на него ничего не падает, засеменил следом на пару с встревоженным генералом. Ворвавшись в зал гобеленов, они почувствовали запах пороха, а между спинами сбежавшихся слуг увидели сыщика и капитана, которые склонились над чем-то… над кем-то… Сэр Юстас не поверил своим глазам, когда разглядел лежащего на полу мертвенно бледного мистера Дарси.

Тем временем Тинкертон быстро распорол кинжалом рукав сюртука Дарси, и все присутствующие увидели, как на белоснежной сорочке пострадавшего расплывается красное кровавое пятно. Сыщик ловко перевязал рану своим шейным платком и приказал слугам отнести раненого в его комнату.

— Касательное ранение в руку, — объявил он. — Не смертельно, но чревато большой потерей крови. Чем скорее здесь будет аптекарь, тем лучше.

Лакеи стали поднимать Дарси.

— Погодите! — вскричал сэр Юстас и подскочил к раненому. — Мистер Дарси!

— Пистолет… — пробормотал тот сквозь зубы — было видно, что он еле сдерживается, чтобы не застонать. — Заряжен…

— Понятно, что заряжен! — фыркнул судья. — Вы видели его?

— Слышал… шаги… думал… Б-Бингли…

Голова Дарси откинулась — он потерял сознание. Лакеи осторожно понесли его из зала, а Тинкертон подобрал пистолет, валявшийся на полу, и внимательно его осмотрел.

— Обратите внимание, сэр… — начал он, обращаясь к судье, но тот уже не слышал его, потому что кричал:

— Бингли, Бингли?! Где мистер Бингли?

Никто не смог ему ответить на этот вопрос, но Фэйр развил невероятно бурную деятельность, опросил слуг и вскоре выяснил, что тот прошел с мистером Дарси в зал гобеленов, а потом один из лакеев видел, как мистер Бингли вышел из дома. Связно ответить на вопрос: вышел он до выстрела или после — слуга не смог, только заметил, что мистер Бингли явно торопился.

— Ага! — сэр Юстас победно взглянул на генерала. — Дарси называет имя Бингли, который, как оказывается, находился с ним здесь, а потом покинул дом… Все понятно!

— Что вам понятно, сэр? — спросил Тинкертон.

— Понятно, чьих рук это дело. Наконец мы его разоблачили! Бингли! Хо-хо! Это Бингли! Ну, конечно! Я всегда подозревал этого тихого и якобы смирного джентльмена! Генерал, вы помните, что я говорил: Бингли крайне, крайне подозрителен. Его приезд в Розингс, увиливание на допросах, брелок в лесу, поездка на коне полковника…

— Гррр-м, — сказал Бридл. — Но тогда он упал с этого коня и разбился… гррр-м… Вы же уверяли, что мистер Дарси…

— Ничего подобного! — отмахнулся Фэйр. — Мистер Дарси, конечно, вел себя крайне странно: все эти заступничества за мисс Элизабет Беннет, появления рядом с местами преступлений, отъезды и приезды… Но теперь мне все ясно: падение с лошади было устроено для отвода глаз!

— Что за шум мы слышали перед выстрелом? — вдруг вспомнил генерал. — Это не могло быть связано… гррр-м?..

— МакФлай, сэр, — доложил Дуглас. — Этот пес умудрился в гостиной опрокинуть с каминной полки на мраморный столик большую бронзовую статуэтку, изображающую сэра Малкома де Бера на лошади, повергающего Змеедержца.

— Гррр-м… — поморщился Бридл. — Как это он умудрился… гррр-м… с каминной полки…

— Ловил пчелу, — лаконично пояснил дворецкий и повернулся к Тинкертону, чтобы ответить на его вопрос, где находился пистолет.

— Это один из пары дуэльных пистолетов, подаренных покойному сэру Льюису де Бер графом ***, братом ее сиятельства леди Кэтрин, — ответил дворецкий. — И лежал вот здесь, — он показал на стол у входа, крышка которого была сдвинута.

— Исключительно занимательно, — пробормотал сыщик, подходя к столу и изучая оружие, лежащее под стеклом.

— Что вы там бормочете, Тинкертон? — завопил разозленный судья. — Нужно немедленно приступать к поискам мистера Бингли, пока он не скрылся. Генерал!

Бридл, любовавшийся старинными ружьями, развешанными на стене, вздрогнул.

— Гррр-м?..

— Нужно послать драгун — прочесать парк и лес, а также дороги из Розингса.

Генерал обреченно вздохнул и посмотрел на капитана Шелли. Тот повел плечами, но щелкнул каблуками сапог.

— Слушаюсь, сэр, — сказал он и вышел.

— А пока ищут Бингли, нам нужно обсудить, как заставить его признаться во всем и рассказать, куда он дел тело несчастной компаньонки, — сэр Юстас довольно потер руки. — Похоже, я раскрыл это запутанное дело!

Парк Розингса-Хансфорд, 30 апреля, пятница, 10:50 утра

«Сестры, конечно, будут недовольны моей женитьбой на мисс Беннет, но им придется смириться с моим выбором», — думал Бингли, быстрым шагом приближаясь к Хансфорду.

Бингли был преисполнен решимости объясниться со своей возлюбленной, хотя после слов Дарси его начал грызть червь сомнения по поводу ответных чувств мисс Беннет.

«Она просто не любит выказывать свои чувства при посторонних, — уговаривал он себя. — И обладает всеми достоинствами, какие только можно найти в девушке: добротой, чудесным характером, умом, прекрасными манерами. Судьба свела нас в Кенте и то, что казалось невозможным в Незерфилде, — свершится здесь и сейчас…»

Бингли не сомневался, что его предложение руки и сердца будет принято, и с упоением представлял, как эта чудная девушка окажется в его объятиях, склонит голову на его плечо и прошепчет «да!».

Ему ужасно не хотелось заходить в дом и вести беседы с миссис Беннет и мистером Коллинзом, поэтому он весьма обрадовался, когда подходя к Хансфорду, увидел за кустами мелькнувшее белое платье, а в следующее мгновение перед ним появилась его возлюбленная с букетом свежесрезанных цветов.

— Мисс Беннет! — воскликнул Бингли и устремился к объекту своих дум.

Джейн радостно улыбнулась:

— Мистер Бингли! — и пошла ему навстречу.

— Вы пришли навестить ме… нас?

— Я искал вас, — горячо сказал Бингли и не менее пылко продолжил:

— Потому что хотел сказать, что я… вы для меня… вы для меня… как таинственный покров над родником, где расцвел хрупкий цветок… Словом, — он зажмурился, будто прыгая в холодную воду, и выпалил:

— Я вас люблю и прошу стать моей женой,

Джейн онемела, не веря своему счастью. Она так долго ждала от него этих слов, и когда они были наконец произнесены, растерялась и потеряла дар речи, почувствовав, что если скажет сейчас хоть слово, то непременно расплачется от волнения и счастья.

Бингли, рассчитывавший, что после его признания все быстро разрешится, не слыша ответа, встревожился.

— Я вас люблю! — повторил он, глядя на девушку. — А вы… Любите ли вы меня и считаете ли возможным принять мою руку и составить мое счастье?

— Да, да, конечно! — Джейн робко улыбнулась, пытаясь сдержать бурлящие в ней чувства. — Ваше предложение для меня такая честь!

Что-то было не так. Бингли пытливо всматривался в лицо мисс Беннет и к своему ужасу не находил на нем следов ответной любви. Джейн, как всегда, держалась отстраненно и спокойно, не так, как по его представлению должна выглядеть влюбленная девушка, которой только что сделали предложение. Невольно ему на память пришли слова Дарси: «…если вы уверены в ее ответном чувстве…» Бингли всегда казалось, что мисс Беннет разделяет его увлечение, но теперь вдруг он засомневался в ее отношении к нему. «Она — ангел», — напомнил он себе, но в голову лезли другие мысли: у нее нет приданого и нет кавалеров, иначе она давно уже была бы замужем. Неужели она принимает его руку только потому, что он богат, и что кроме него ей никто больше не предлагает замужество? «Боже мой! Что я наделал?! — ужаснулся он. — Зачем мне жена, которой все равно, кто будет ее мужем, лишь бы он был». Ему захотелось уйти и забыть эту сцену, и свои непродуманные слова, но было уже поздно. Он сделал предложение и теперь обязан жениться, несмотря на очевидное равнодушие к нему собственной невесты.

— Думаю, мне следует поговорить с вашим отцом, — сухо сказал он. — Мистер Беннет, надеюсь, дома?

— Да, — ответила Джейн. — Он будет рад вас видеть.

«О, как будет счастлив папа и, особенно, мама!» — мысленно воскликнула она.

«Еще бы, — со злостью подумал Бингли. — Отец пяти хрупких цветков будет счастлив выдать замуж еще одну дочь… старшую дочь, которую, наверняка, уже записал в старые девы. Да еще за богатого жениха. О, какой я глупец!»

Бингли поклонился и направился было к пасторскому дому, но остановился и повернулся к Джейн. Она выглядела огорошенной.

«Неужели, когда джентльмен делает предложение, то не обнимает и не целует свою невесту?! — удивилась она. — Впрочем, откуда я могу знать, как поступают в таких случаях джентльмены, если мне ни разу — ни джентльмены, ни не джентльмены не делали предложений?»

— Скажите, мисс Беннет, пока не поздно: вы уверены, что хотите стать моей женой? — рискнул задать прямой вопрос Бингли.

— Ну, конечно, — ответила она. На лице ее проявилось беспокойство.

— Именно моей, или вам все равно, чьей, лишь бы только стать замужней дамой?

— Вы обижаете меня! — воскликнула Джейн, пытаясь сдержать слезы, готовые хлынуть наружу. — Как вы можете думать, что мне все равно, за кого выходить замуж?!

— Если бы на моем месте был кто-то другой с подходящим положением и состоянием, то вы разве не приняли бы его предложение?

Джейн задумалась, не замечая, как меняется в лице Бингли.

— Учитывая ограниченные средства моей семьи и количество незамужних сестер, подобный брак одной из нас был бы спасением для всех, — призналась она. — Вы знаете: я отличаюсь удивительным здравым смыслом и благоразумием — во всяком случае, все мне об этом постоянно твердят. Поэтому, чтобы поддержать чаяния семьи и окружающих, вышеупомянутые здравый смысли и благоразумие вынудили бы меня принять такое предложение и попытаться смириться с браком с нелюбимым мужчиной… Впрочем, согласитесь, в любом человеке, в том числе, в собственном супруге можно найти какие-нибудь достоинства и постараться не замечать недостатки, которые, увы, тоже есть у всех. Не уверена, что я была бы счастлива, но меня бы утешало сознание, что моя семья не оставлена на произвол судьбы и в любой момент может рассчитывать на необходимую поддержку.

Джейн расправила плечи, а в глазах ее загорелся почти жертвенный огонь, едва она представила себя агнцем на заклание ради своих родных, друзей и знакомых…

— К счастью, подобная участь меня миновала, — спохватилась девушка, — поскольку я теперь помолвлена с человеком, который не только любит меня, но которого люблю и я.

Бингли с подозрением впился в нее глазами.

— Так вы меня любите?! Или лишь говорите вслух то, что, по вашему мнению, должны сказать мужчине, сделавшему вам предложение?

— Ах, мистер Бингли, люблю всем сердцем и всей душой с первого дня нашей встречи. И думаю, вы об этом догадывались…

— Мне так казалось, — Бингли не мог поверить ее словам — мисс Беннет выглядела слишком безмятежной, хотя и говорила столь лестные для него слова. Он не чувствовал в ней ни ответной пылкости, ни страсти.

— Мне тоже казалось, — неуверенно призналась она. — Но я не могла и мечтать, чтобы такой красивый, такой умный, такой богатый джентльмен обратил внимание на скромную девушку, каковой являюсь я. И ваш отъезд из Незерфилда… ах…

Она всплеснула руками, выудила откуда-то платочек и прижала к увлажнившимся глазам.

Бингли стало неловко при упоминании его поспешного почти бегства из Хартфордшира прошлой осенью, но его согрели слова мисс Беннет.

«Она считает меня не только богатым, но красивым и умным», — довольно подумал он и плечи сами собой развернулись, а грудь выпятилась.

— И теперь, когда я встретила вас здесь, — Джейн всхлипнула, — то поняла, что никто и никогда не будет красивее и умнее вас… разве что богаче… Но, уверена, вашего дохода нам хватит, — с присущей ей практичностью заверила она своего жениха. — Ведь он достаточно внушителен.

— О, моя Джейн! — растроганный Бингли прижал девушку вместе с букетом к своей груди. Бутоны хрустнули, и пряный аромат весенних цветов окутал облаком самозабвенно целующуюся пару.

— Мистер Бингли? — вдруг раздался рядом мрачный мужской голос.

Бингли нехотя оторвался от губ своей нареченной невесты и оглянулся. В нескольких шагах от них остановились три всадника: капитан Шелли и два драгуна.

— Что случилось?! — воскликнул Бингли, смущенный, что его застали в такой неподходящий момент.

— Мне поручено найти вас и препроводить в Розингс, — сказал Шелли.

— Препроводить?! — ахнула мисс Беннет.

— По просьбе судьи, — пояснил капитан.

— Но… но что произошло?! — Бингли поежился от нехорошего предчувствия.

— Покушение на мистера Дарси, — коротко ответил Шелли.

— Дарси?! Что с Дарси? — удивился Бингли.

— В него выстрелили из пистолета, и подозрение судьи пало на вас, мистер Бингли.

— Н-на м-меня! — Бингли был поражен. — Но я… я…

— Мистер Бингли был со мной, здесь, — заявила Джейн. — поэтому он никак не мог стрелять в мистера Дарси.

— Да, да, был здесь, и тому есть свидетели, — подтвердила миссис Беннет, продираясь сквозь пышные кусты сирени. — Джейн, дорогая, я все видела, и непременно дам показания в суде в пользу мистера Бингли, хотя не уверена, что мои нервы это выдержат. Что касается мистера Дарси, конечно, это все ужасно, но хочу заметить, что, несмотря на то, что он был так любезен и подвез мистера Беннета в Лондон и обратно, его гордыня и высокомерие рано или поздно привели бы к чему-либо подобному.

— Мистер Дарси — превосходный джентльмен, — возразил мистер Коллинз, появляясь с садовыми ножницами в руках и стряхивая с колен прилипшие травинки. — Ужасное, возмутительное происшествие, и одна мысль о том, как в эту минуту страдает наша благодетельница, наша покровительница леди Кэтрин…

— А как страдаем мы, когда на наших глазах этого чудесного, славного, восхитительного мистера Бингли арестовывают, вяжут, чуть ли не пытают?! — воскликнула миссис Беннет.

— Мистера Бингли никто не арестовывает, — сказал Шелли, — а всего лишь просят пройти в Розингс на беседу с судьей.

Но его никто не услышал. Джейн зарыдала, вцепившись в рукав сюртука Бингли, сам он — бледный и растерянный — пытался ее утешить, миссис Беннет и мистер Коллинз пытались друг другу доказать: первая, что арест мистера Бингли невозможен, второй, что убийца племянника ее сиятельства леди Кэтрин заслуживает самой суровой кары.

— И, отпевая безвременно покинувшего нас, сего достойнейшего джентльмена, в своей молитве я непременно укажу, что…

— Выступая в суде, где мистера Бингли посмеют обвинить в убийстве, я непременно укажу, что…

— Но мистер Дарси не убит, — попробовал утихомирить спорщиков капитан.

— Что?! — миссис Беннет сразу успокоилась — насколько это было возможно при ее расшатанных нервах. — Если он не убит, то почему вы арестовываете нашего мистера Бингли?

— Не убит?! — разочарованно переспросил пастор, мысленно составив уже пару весьма впечатляющих своей проникновенностью и красотой фраз, которые бы он мог зачитать с кафедры при отпевании племянника сиятельной патронессы.

— Если мистер Дарси жив, то мистер Бингли… — Джейн с надеждой посмотрела на капитана.

Тот же тронул коня и молча показал Бингли на аллею, ведущую в Розингс. Задержанный со вздохом пожал ручки своей невесты и двинулся по дорожке, за ним поехали драгуны, а за драгунами поспешили Джейн, миссис Беннет, мистер Коллинз, к которым присоединились, привлеченные шумом, мистер Беннет, миссис Коллинз и Китти.

 

Глава семьдесят девятая, в которой выясняется, что звездный час может обернуться падением, а счастливый стать роковым

Розингс, 30 апреля, пятница, 12:10 пополудни

— Это переходит уже все границы! — с такими словами леди Кэтрин ворвалась в библиотеку и набросилась на сэра Юстаса. — Мало того, что меня — меня! — поджигают в собственном доме и в собственной постели, мою дочь и моего будущего зятя чуть не убивают фаэтоном, так еще и пытаются застрелить моего племянника!

Судья дернулся и в панике посмотрел на генерала и Тинкертона. Сыщик хмыкнул и углубился в чтение газеты, Бридл же подошел к леди Кэтрин и взял ее за руку.

— Дорогая… гррр-м… миледи, — сказал он, — позвольте сообщить, что благодаря вашей целебной мази, а также рекомендованным вами молочным продуктам, мое самочувствие значительно улучшилось… гррр-м…

Леди Кэтрин мгновенно смягчилась.

— О, мой доро… э-э… генерал, я рада, что смогла помочь вам, — нежно улыбнулась она.

— Одно ваше присутствие… гррр-м…

— Мы делаем все, что в наших силах, — заверил хозяйку дома судья. Впрочем, он тут же пожалел, что раскрыл рот, поскольку леди Кэтрин впилась в него неприязненным взглядом.

— Значит, у вас, сэр, маловато сил, — отрезала она. — Помимо всех неприятностей, оказывается, у меня еще пропали драгоценности…

— Как так?! — встревожился Бридл. — Когда?! И что за драгоценности?

— Жемчужная сережка моей дочери, — пожаловалась ему леди Кэтрин. — Одну, к счастью, в лесу нашли ваши драгуны — за что хочу выразить им свою признательность. Но вторая, вторая пропала бесследно! Я отправила ее ювелиру в Лондон, он же утверждает, что ничего не получал. Сегодня он специально приезжал ко мне, чтобы объясниться после моих требовательных к нему писем. И у меня нет оснований ему не верить, поскольку уже несколько поколений де Беров пользуются услугами этого семейства ювелиров и привыкли доверять их словам…

— А кроме сережки пропало что-то еще? — заинтересовался Тинкертон.

— Сапфировое колье — подарок покойного сэра Льюиса на годовщину нашей свадьбы, — начала перечислять леди Кэтрин, — браслет с рубинами, бриллиантовый кулон, перстень с изумрудом…

— Целое состояние! — ахнул Фэйр, с ужасом представив, что ему теперь придется искать драгоценности миледи. Но тут же мысль о том, что злоумышленник обнаружен и скоро его доставят в Розингс, несколько воодушевила судью. Приосанившись, он сказал:

— Смею вас заверить…

— Вы заверяете меня уже две недели, сэр! — перешла в наступление леди Кэтрин. — А в результате жизнь моих гостей, родственников, моя — под бесконечной угрозой, дом полон раненых, на каждом шагу подстерегают опасности, а теперь еще и украдены драгоценности. Я уже не говорю, что миссис Дженкинсон так и не найдена, а вы только и знаете, что болтаете попусту.

— Позвольте!.. — сэр Юстас побагровел. — Злоумышленник уже разоблачен — сейчас его сюда приведут, и он расскажет нам…

— Простите, мэм, это та сережка? — перебил его сыщик и выудил из недр бумаг пакет с уликами. Вскрыв его, он высыпал содержимое на стол.

— Она самая! — леди Кэтрин мгновенно углядела в куче весьма непрезентабельных предметов знакомую серьгу. Но когда она попыталась ее забрать, сэр Юстас, рискуя репутацией и здоровьем, навалился на стол всей грудью, телом прикрывая драгоценные для следствия вещи.

— Позвольте! — вскричал он. — Вы забрали уже одну улику, так вам теперь и вторую подавай?!

— Я не трогала ваши улики! — вскипела леди Кэтрин, впрочем, несколько обескураженная пылом судьи. — Даже не знаю, что это такое, — пожаловалась она генералу, который сочувственно пожал ей руку.

— Мне нужно забрать жемчужную сережку, принадлежащую моей дочери, а также кулон, колье, браслет…

— Здесь нет ни кулона, ни колье, — судья продолжал лежать на столе, отчего его голос звучал глухо и невнятно. — Среди улик только серьга, найденная… найденная… И в такой момент лейтенант Йорик почему-то в отпуске… Где же она была найдена?!

— У столика в холле, с которого исчезла окровавленная шаль, — подсказал ему Тинкертон.

— Именно! — судья несколько приободрился, но со стола не слез. — И мисс де Бер, кстати, так и не ответила на вопросы следствия: каким образом ее вещь оказалась в том месте и в то время. Как и не призналась, почему ее вторая серьга оказалась в… в…

— В лесу, — вновь блеснул своей хорошей памятью сыщик.

— Именно, в лесу, — сэр Юстас заерзал — обломок пера от женской шляпки, находившийся среди улик, щекотал ему нос, к тому же был неимоверно грязен.

— Я вам говорила, что это случайность, — напомнила ему леди Кэтрин. — Хотя после всего случившегося, мне уже начинает казаться, что все это — она обвела рукой библиотеку — подстроено моими недругами…

— О, нужно составить список недругов, — оживился судья. — Недоброжелателей, которые хотят отомстить по какой-то причине… Впрочем, у нас уже есть подозреваемый и сейчас он во всем сознается…

Дверь распахнулась, и в библиотеке появились капитан Шелли с мистером Бингли, а за ними шумной толпой ввалились обитатели Хансфорда и примкнувшие к ним жители Розингса.

Фэйр осторожно поднялся от стола и, пользуясь тем, что внимание леди Кэтрин отвлечено, стал судорожно сбрасывать драгоценные улики в пакет.

Миледи в это время выясняла, что случилось в Хансфорде.

— Только не говорите мне, что свиньи опять набезобразничали в моем парке — я этого уже не переживу, — заявила она пастору. — И не хочу слышать, что кузнец вновь перепил эля и свалился в реку…

— Никак нет, ваше сиятельство, — мистер Коллинз попытался спрятать под сюртуком садовые ножницы, с которыми от волнения он так и позабыл расстаться. — Дело в том…

— Дело в том, что арестовали нашего дорогого мистера Бингли! — воскликнула миссис Беннет.

— Сиим злоумышленником, что нападал на нас, оказался мистер Бингли, — доложил пастор миледи. — Позвольте выразить свою радость в том, что здоровье и жизнь вашего племянника, а нашего дражайшего мистера Дарси, вне опасности, а также заметить, что я не ожидал, что под личиной столь светского и деликатного джентльмена, как мистер Бингли, скрывается покуситель…

— Позвольте опротестовать! — перебила его миссис Беннет. — Столь светский и деликатный джентльмен, как наш мистер Бингли…

Джейн со слезами в глазах обратилась к судье:

— Сэр Юстас, мистер Бингли никак не может быть виноват в таком злодействе!

— Не может быть! — ахнула Элизабет.

Она находилась в ужасном беспокойстве с того момента, как узнала, что мистер Дарси ранен, теперь же весть о том, что его ранил именно мистер Бингли, не укладывалась в ее голове.

Судя по всему, этого не могли принять и другие, поскольку тут же дружно запротестовали.

— Это немыслимо! — сказала леди Кэтрин.

— Явная ошибка! — раздался голос полковника.

— Ни за что не поверю! — Энн переглянулась с Джорджианой, которая тут же заявила:

— В романе «Двенадцатые сумерки» одного джентльмена приняли за другого джентльмена, хотя на самом деле первый джентльмен, которого приняли за второго джентльмена, был вовсе не джентльменом, а…

— Надо же — мистер Бингли! То-то он всегда был трезв, — громко фыркнул мистер Херст.

— Мистер Бингли подозревается в покушении на мистера Дарси! — рявкнул судья и нервно поправил повязку, норовившую съехать с глаза и открыть свету синяк, сияющий всеми оттенками радуги

— Но мистер Бингли… он не мог покушаться на мистера Дарси, он же его преданный друг, — запротестовала Джейн и расплакалась.

— И… убил? — прошептала Мэри, которая наверху так усердно занималась изучением пьесы мистера Генделя, что была не в курсе последних новостей.

Судья гордо выпрямился, отчего-то чувствуя сожаление, что не может ответить утвердительно, ведь в этом случае он мог бы прославиться на все графство своим коротким блестящим расследованием, и сказал:

— Не совсем…

Бингли растерянно посмотрел на Джейн, потом на судью.

— Я не убивал, — прошептал он. — Когда я уходил, Дарси был жив и здоров.

— А почему вы ушли? И ушли так внезапно? — судья чуть не потер руки, но вовремя спохватился и важно зашагал вокруг ошеломленного арестом и обвинениями молодого джентльмена. — Вы поссорились? Он вам сказал что-то нелицеприятное? Припомнил старую обиду? Или вы заподозрили его в нечестной игре?

— Я ушел потому что… потому что у меня было срочное неотложное… — Бингли смешался…

— Правильно, у вас было срочное неотложное желание замести следы! — заявил судья.

— Как вы можете так говорить, сэр! — вскричала миссис Беннет, которая в борьбе за жениха своей дочери — жениха с пятью тысячами годового дохода! — была способна на многое. — Я не позволю! И даже мое плохое самочувствие, все эти расшатанные мной нервы не помешают мне…

— А с вами, миссис Беннет, я побеседую позже, — отрезал судья.

— Мы не можем позволить пропасть мистеру Бингли! — миссис Беннет подошла к судье и схватила его за рукав. Сэр Юстас дернулся, а она, громким шепотом, зашептала:

— Сэр, если мистер Бингли и ранил мистера Дарси, то, значит, за дело. Мистер Дарси такой высокомерный, такой гордый джентльмен, что если его кто и захочет убить или ранить — я не удивлюсь.

Судья, который думал также, понимающе кивнул.

— Догадываюсь о ваших чувствах, мэм, — сказал он. — Может быть, мистер Дарси и заслуженно получил эту пулю, и, не будь я мировым судьей, возможно, я бы не осуждал злоумышленника, но вы поймите и меня…

— Ничего не хочу понимать! — взвизгнула миссис Беннет.

— Позвольте, милостивый государь, — вмешался в их разговор мистер Коллинз. — Я требую наказания убийцы, то есть, того, кто посмел покуситься на жизнь племянника нашей благодетельницы!

— О чем вы там шепчетесь? — леди Кэтрин тоже подошла к судье, за ней подтянулись остальные.

— Леди и джентльмены, следствие во всем разберется, и виновный понесет самое суровое наказание, — с достоинством произнес Фэйр, бочком отодвигаясь от наступающей на него миссис Беннет. — А пока попрошу всех перейти в другое помещение — нам нужно задать несколько вопросов мистеру Бингли наедине.

Никто еще не успел покинуть библиотеку, как на ее пороге появился мистер Бейтс с саквояжем и возвестил:

— Спорить со своим хлебом и маслом — остаться голодным.

Генерал немедленно взглянул на часы. Они показывали без четверти час.

— Гррр-м, — сказал он. — Вы правы, мистер Бейтс, скоро ленч.

— Скажите, скажите, сэр: мистер Дарси будет жить?! — неожиданно для себя воскликнула Элизабет.

— Мистер Дарси вполне жизнеспособен, — заверил ее аптекарь. — На его рану я наложил швы, смазал ее особой заживляющей мазью, рецепт которой передается в нашей семье из поколения в поколение, а также напоил раненого микстурой собственного изготовления. Так что могу с уверенностью сказать: общее состояние мое пациента вполне удовлетворительное, не считая некоторой естественной слабости вследствие потери крови и болезненных ощущений от раны.

Все облегченно вздохнули.

— А теперь позвольте следствию заняться своими обязанностями, — торопливо сказал судья, как и генерал, не желающий пропускать ленч. — Нам нужно допросить подозреваемого… мистера Бингли…

— То есть, как это — подозреваемого?! — от двери раздался возмущенный голос мисс Бингли. Еще в прогулочной шляпке и перчатках она пробиралась сквозь толпу вместе с миссис Херст, которая уже воздевала руки верх и шептала что-то о синих пятнах в созвездии Жертвенника.

Сэр Юстас, увидев свою богиню и невесту, только теперь сообразил, что задержанный им и подозреваемый в покушениях мистер Бингли, — родной брат его невесты.

«О, как я теперь оправдаюсь в ее глазах?!» — мысленно содрогнулся он, раздираемый между любовью к даме сердца и обязательствами перед Британией и короной.

— Долг, это мой долг, — забормотал он. — Мы во всем разберемся…

— Ваш долг арестовать моего брата?! — мисс Бингли испепелила взглядом своего незадачливого жениха. Единственный глаз судьи испуганно моргнул.

— И позвольте узнать, в чем вы его обвиняете?

— В убийстве мистера Дарси, — охотно сообщила ей миссис Беннет, распознав в мисс Бингли союзницу в борьбе за освобождение своего потенциального зятя.

— Убийстве?! Мистера Дарси?! — Кэролайн схватилась за сердце и, вместо того, чтобы в праведном гневе обрушиться на сэра Юстаса, накинулась на брата:

— Чарльз, как ты мог убить мистера Дарси?! Как ты посмел поднять…

— …пистолет, — подсказал ей судья.

— Как ты посмел поднять пистолет на своего друга и нашего доброго знакомого?!

— Я не поднимал, — возразил покрасневший от обиды Бингли.

— Не поднимал? Но почему тогда сэр Юстас считает, что ты его убил?

— Дарси не убит, — объявила леди Кэтрин, которая не привыкла не быть первой скрипкой в разговорах, при ней ведущихся. — Мой племянник, к счастью, жив и здоров… то есть, я хотела сказать, ранен.

— Почему тогда в его ранении подозревается Чарльз? — удивилась мисс Бингли и приняла надменный вид:

— Я требую объяснений.

— Видите ли, ваш… хм… брат находился в зале гобеленов с мистером Дарси, в результате чего прозвучал выстрел, после чего мистер Бингли скрылся с места преступления… — несколько путано заговорил судья.

— Я не скрывался, — попытался оправдаться Бингли.

— Но вас там не оказалось, — напомнил ему сэр Юстас. — Естественно, мне пришлось принять меры по розыску и поимке… В результате, вот…

Он развел руками, напустив на себя удрученный вид человека, исполняющего свой долг в весьма затруднительных для него обстоятельствах.

Едва Кэролайн открыла рот, чтобы уточнить детали, как в библиотеку вошел Тинкертон, чему Фэйр весьма удивился, так как не заметил, когда тот куда-то выходил.

— Мистер Дарси ранил себя сам — по неосторожности, — сообщил сыщик. — Я только что с ним побеседовал.

— Как это вы с ним побеседовали?! — оторопел судья.

— Очень просто, — Тинкертон пожал плечами. — Пока вы здесь препирались с дамами, я поднялся к раненому и узнал, что он взял в руки пистолет, который оказался заряженным. Вы храните в доме заряженное оружие? — сыщик вопросительно посмотрел на леди Кэтрин.

Та возмущенно заявила:

— Неужели вы полагаете, сэр, что в моем доме возможна подобная непростительная безалаберность?

— Почему бы и нет, тетушка?! — воскликнула Джорджиана, — в романе «Загадочное исчезновение Венеры» леди Одри Боннэр выстрелила из заряженного пистолета, висевшего в каминной на стене, в злоумышленника, пытавшегося похитить Венеру Ченвенуто Беллини.

— Это не могла быть Венера, — возразила миссис Херст. — Только Марс, и только в огненном облаке, пришедшем со стороны созвездия Дракон.

— Возможно, — согласилась Джорджиана. — Хотя в романе было написано черным по белому: Ве-не-ра.

— В этих романа вечно пишут всякие глупости, — сказала леди Кэтрин. — Что касается оружия, то, уверяю вас, оно не было заряжено. Можете спросить хотя бы у Дугласа…

— И спросим, — судья свирепо посмотрел на Тинкертона, чувствуя себя одураченным:

— А как, позвольте узнать, мистер Дарси объясняет шаги и упоминание им мистера Бингли?

— Он услышал шаги и решил, что вернулся мистер Бингли, который незадолго до этого вышел из зала. Но никто не вошел, крышка же витрины, где лежал пистолет, оказалась почему-то сдвинутой. Мистер Дарси взял со стола пистолет, чтобы полюбоваться его чеканкой, а в это время раздался грохот… Рука его вздрогнула, палец случайно нажал на курок, а пистолет возьми — и выстрели.

— Подложили! Явно подложили заряженный пистолет, рассчитывая, что мистер Дарси себя застрелит. Или хотели застрелить его, но не успели, — взволнованно заговорил Фэйр. — Все явно подстроено…

— Но как можно было заранее предположить, что мистер Дарси непременно возьмет этот пистолет в руки и нажмет на курок? — недоуменно пробормотала Элизабет.

— Мисс Беннет, ни один мужчина бы не удержался, чтобы не взять в руки хороший пистолет, — ухмыльнулся полковник, услышав ее слова.

— Но как вы посмели проводить беседу с раненым без представителей следственной комиссии, без меня?! — напустился судья на Тинкертона.

— Пока бы вы здесь разбирались с дамами, потом с мистером Бингли, и, возможно, наконец догадались бы подняться к потерпевшему, время ленча сместилось бы к обеду, — не моргнув глазом ответил Тинкертон.

Все посмотрели на часы, показывающие четверть второго.

С возгласом «Ленч!» мистер Херст повернулся к дверям, к которым уже направлялись Тинкертон и генерал. Как истинные джентльмены, они пропустили всех леди вперед и поспешили следом. Замыкали процессию освобожденный из-под стражи мистер Бингли и расстроенный очередной своей неудачей судья.

 

Глава восьмидесятая, в которой судьба ласкает молодых и рьяных

Розингс, 30 апреля, пятница, 15:40 пополудни

После ленча в Розингсе появился лейтенант Йорик, которого тут же завалили работой — судья приказал ему разобрать и сложить по порядку протоколы допросов, а генерал передал прибывшие из полка документы, куда нужно было внести новые сведения.

Лейтенант Йорик быстро перетасовал перепутанные протоколы и теперь спешно заполнял ведомости полка, мечтая до обеда, а еще лучше — до чая, увидеть мисс Кэтрин Беннет и объясниться с нею, если на то будет Божья воля. Он сидел в библиотеке и тихо напевал себе под нос «Мы ловим радости в пути, пугливо наше счастье…», переполненный самыми восхитительными чувствами. Отец дал ему разрешение жениться, выразив надежду, что выбор его сына окажется достойным. «Конечно же, милая Кэтрин должна понравиться отцу», — думал Йорик, старательно записывая количество драгунских рубашек, отданных в стирку на прошлой неделе. Он представил себе Китти, ее румяные щечки, прядку волос, вечно выбивающуюся из-под шляпки, нежные мягкие ручки и… с пера на лист бумаги упала чернильная капля. Йорик вздохнул, посыпал кляксу песком и попытался подчистить ее. «Когда же я смогу увидеть Кэтрин и сделать ей предложение?»

Снаружи раздались девичьи голоса и смех. Йорик бросился к открытому окну: внизу, по аллее шли три девушки, смеясь и переговариваясь, — мисс де Бер, мисс Дарси и… мисс Китти Беннет. Сердце молодого человека подпрыгнуло. «Сейчас или никогда!» — подумал он и бросился из комнаты. Когда он догнал девушек, лихорадочно соображая, как ему увести Китти и поговорить с ней наедине, до него донесся обрывок их разговора.

— …представьте себе, Ромуальд выхватил шпагу и сказал этому мерзкому Ричмонду: «Гортензия никогда не будет вашей! Вы — жалкий трус и подлец! Защищайтесь, сэр!» И он… — взволнованно рассказывала Джорджиана.

Она внезапно замолчала, услышав шаги позади. Девушки обернулись.

— Лейтенант Йорик! Вы так тихо подошли! — сказала Энн. Лейтенант поклонился, глядя на Китти, румяные щечки которой стали совсем пунцовыми.

— Мисс де Бер, мисс Дарси, мисс Кэтрин Беннет, я увидел вас из окна и подумал, что могу присоединиться к вам, если вы позволите, — стараясь быть галантным, сказал Йорик.

— Конечно, лейтенант, — ответила Джорджиана, бросив лукавый взгляд на Китти.

Молодые люди прошли несколько шагов по аллее.

— Вы что-то рассказывали, мисс Дарси, а я прервал вас. Продолжайте, если можно, пожалуйста, — сказал Йорик, поглядывая на вконец засмущавшуюся Китти.

— Я пересказывала сцену из одного романа… боюсь, это вам и неинтересно, лейтенант, — Джорджиана улыбнулась. — Ой, Энн, совсем позабыла, тетушка хотела поговорить со мной. Вы не проводите меня?

Энн понимающе кивнула, и девушки, еще раз взглянув на Китти и Йорика, направились к дому.

Китти вздохнула, глядя им вслед.

— Какой сегодня чудесный день, не правда ли, мисс Кэтрин? — спросил Йорик.

— Да, — отозвалась Китти, нервно теребя ленты шляпки.

— Такие дни — редкость в это время года.

— Да, вы правы, лейтенант.

— В прошлом году весь апрель лил дождь, даже пруд в нашем саду почти вышел из берегов, зато летом мы наловили так много карпов, что кухарка едва успевала их готовить.

— В вашем саду есть пруд? — Китти подняла глаза на молодого человека.

— Да, у нас есть и пруд, и чудесный цветник, моя сестра очень любит цветы…

— Я тоже люблю цветы, мои сестры собирают их и сушат… у нас в Лонгборне, в пристройке хранится много-много всяких засушенных трав и цветов.

— А вам было бы жаль покинуть Лонгборн?

— Покинуть? Почему покинуть? — Китти подняла голову и посмотрела на лейтенанта.

— Ну… девушки иногда покидают родительский дом, чтобы выйти замуж…

— Выйти замуж? Но мне никто не предлагал выйти замуж! — воскликнула Китти.

— Никто? — лейтенант набрал в грудь воздуху. — Мисс Кэтрин, я старый солдат и не знаю слов любви…

Китти в ужасе уставилась на лейтенанта.

— Почему вы старый? И почему не знаете?

Йорик в отчаянии махнул рукой.

— Мисс Кэтрин, нет, не старый! Я молодой… нет, не то я хотел сказать! Согласны ли вы стать моей женой? — выпалил он.

Ему показалось, что он утонет в широко распахнутых глазах, которыми Китти смотрела на него.

— Я? Замуж? За вас?

— Да, мисс Кэтрин, я люблю вас и хочу, чтобы вы стали моей женой! Мой отец дал согласие на наше венчание!

— Я, я согласна! А вы поцелуете меня, мистер Йорик?

Лейтенант осторожно обнял Китти за талию, она закрыла глаза и потянулась к нему.

Когда Йорик нехотя оторвался от нежных губ раскрасневшейся Китти, она вздохнула и сказала:

— Вы должны поговорить с папой.

— Да, и сейчас же! Кэтрин, любовь моя, идемте к вашему отцу!

Молодые люди покрыли расстояние от Розингса до Хансфорда в два раза быстрее обычного.

Мистер Беннет с трудом оторвался от книги, когда лейтенант буквально ворвался в его комнату.

— Вы разрешите, мистер Беннет? Мне нужно поговорить с вами!

— О чем, мистер Йорик, вы хотели поговорить?

— Мистер Беннет, я прошу руки вашей дочери, мисс Кэтрин! Я не очень богат, но смогу обеспечить ей достойную жизнь. Хоть я и младший сын, но моя тетушка обещала упомянуть меня в завещании…

— Вы хотите жениться на Китти? По-моему, ей крупно повезло, что такой разумный молодой человек решился попросить ее руки! Думаю, она уже дала вам свое согласие? Если да, то я — не возражаю.

— Да, мистер Беннет! Благодарю вас!

От избытка чувств молодой человек больше не мог говорить, мистер Беннет поднялся со своего кресла и дружески похлопал Йорика по плечу.

— Хоть вы и не можете затмить моего новоиспеченного зятя, вы очень приятный молодой человек. Идемте, порадуем миссис Беннет — надеюсь, вы не измените решения жениться после того, как мы сообщим ей эту новость. Крепитесь, лейтенант, счастливая мать дочери, получившей предложение руки и сердца достойного молодого человека, к тому ж военного, может быть избыточно эмоциональна…

— Мистер Беннет, — лейтенант испуганно покосился на дверь, и пробормотал:

— Быть может, сэр, будет правильным, если вы сами переговорите с миссис Беннет? Я не хотел бы злоупотреблять вниманием уважаемой леди… и… э-э-э… не успел закончить опись улик по делу… и… рубашки не глажены… сорок четыре штуки… — Йорик, спешно откланявшись, с такой прытью бросился из комнаты, что мистер Беннет так и не успел спросить, нет ли у того еще друзей, желающих жениться на оставшихся своих дочерях.

Хансфорд, 30 апреля, пятница, 17:25 вечера

Хансфорд был охвачен суматохой. Леди Кэтрин пригласила Коллинзов и их гостей на обед, подчеркнув, что он будет особо торжественным. По этому случаю мистер Коллинз устроил целый переполох в доме, отчего женская половина в спешке подбирала соответствующие случаю наряды, а измученная горничная металась между ними, застегивая корсажи, прикалывая ленты и сооружая прически.

Всеобщее волнение не затронуло лишь мистера Беннета. В ожидании дам, он, уже будучи облачен в парадный сюртук, устроился в дальнем углу гостиной пасторского дома и погрузился в чтение так полюбившихся ему записок мистера Джошуа Остейна.

«Ветер завывал в холодных трубах Розингс-Холла, из темного леса доносилось глухое завывание волков и уханье совы, когда бесследно пропала леди Лауренсия, невеста Фредерика, сына сэра Рупрехта. Фредерик в отчаянии снарядил за ней отряд верных слуг, что не бросили господина своего в черную годину. Но все напрасно: вернулись они ни с чем, и лишь потом нашли в чащобе и господина своего, подло застреленного рукой безжалостного убийцы, по очереди расправлявшегося с безвинными обитателями Розингс-Холла.

Сэр Хьюго Стредфорд, единственный оставшийся в живых, не считая Уолтера, брата леди Лауренсии, посмотрел на закопченные стены и узкие окна мрачного своего замка и сказал:

— Проклятье не оставит нас. Надобно бежать, пока живы мы, ибо рискуем, здесь оставаясь, и погибель свою найдем…

Согласен был с ним Уолтер, и пошел он складывать вещи свои, наказав слугам седлать коней, дабы убраться подальше от злодея, орудующего в этих местах. Сэр же Хьюго решил прежде навестить склеп, где лежали тела убиенных, попрощаться с останками любимой жены своей, леди Элеоноры, сына своего, Найджела, дочери своей ненаглядной, Маргарет. Отвесить поклон страшной смертью погибшему кузену своему, сэру Рупрехту, семье его и родным, а также тетушке Розамунде, первой попавшей под нож изувера-губителя.

«Как могло случиться сие?! — вопрошал сэр Хьюго, стоя на коленях в склепе и жарко молясь. — Как, Господи, Боже наш, ты допустил это? И чем утешиться мне ныне? Знаю: мертвого не возродишь и не поможешь ему скорбию, но как жить мне без надежды ощутить радость либо покой, ибо горести мои непреходящи до последнего моего земного часа! Только слезы и стоны — вот удел мой отныне и навеки…»

И зарыдал, не стесняясь своей боли и горя, отважный и мужественный сэр Хьюго Стредфорд из Розингс-Холла — худшего места среди проклятых…»

— Мистер Беннет! — над ухом почтенного джентльмена раздался до боли знакомый голос супруги. Мистер Беннет вздрогнул, перенесясь из веков минувших в век нынешний, в тихую обитель пастората. — Вы не видели мои соли? Без солей я теперь не рискую никуда выйти, поскольку никогда не знаешь, в какой момент они могут пригодиться… После ужасного ареста нашего мистера Бингли я никак не могу прийти в себя, а нервы мои совершенно не выдерживают всех этих кошмарных событий… И как мне не хватает Хилл!.. Одна радость, что Лидия наша замужем, а Джейн вот-вот станет миссис Бингли с доходом в пять тысяч годовых… Не терпится увидеть лица этой заносчивой мисс Бингли и ее сестры, когда они узнают о том, что наша Джейн теперь будет хозяйкой в Незерфилде… О, где же Хилл?!

— Мистер Беннет! Ее сиятельство леди Кэтрин ждет нас! — воззвал к кузену мистер Коллинз, топтавшийся у дверей гостиной.

Мистер Беннет вздохнул, с сожалением положил фолиант на столик, встал и подал руку своей супруге.

— Мистер Бингли еще не просил руки Джейн, — вполголоса напомнил он миссис Беннет, когда они направлялись в сторону Розингса вместе с пастором, его супругой, Китти и Джейн.

— Но говорю же вам: я собственными ушами слышала, как он сделал ей предложение… Теперь он не отвертится, ни за что! Особенно после того, как я увидела их в объятиях друг друга… Если мистер Бингли думает, что с нашей дочерью можно так обращаться, не будучи помолвленным с ней, то я ему скажу, что все мисс Беннет весьма благонравные девицы…

— Это будет весьма кстати, особенно после побега вашей младшей дочери, — заметил мистер Беннет.

Его жена прикусила язык, впрочем, ненадолго, вскоре пустившись в рассуждения о двух грядущих свадьбах — Джейн и Китти, подвенечных платьях, будущих зятьях, а также о том, как весь Хартфордшир, во главе с этими несносными Лукасами, будет ей завидовать.

 

Глава восемьдесят первая, в которой Купидон с Амуром правят бал и ликуют

Розингс, 30 апреля, пятница, 18:15 вечера

Когда компания из Хансфорда появилась в гостиной, все, кроме младшего племянника леди Кэтрин, были уже в сборе.

— Ваше сиятельство, — начал было Коллинз, но леди Кэтрин остановила его нетерпеливым взмахом руки.

— Генерал Бридл должен сообщить всем присутствующим важную новость, — объявила она и посмотрела на генерала. Генерал громогласно откашлялся.

— Гррр-м…

Распахнулась дверь гостиной, и на пороге появился мистер Дарси, бледный, с рукой на перевязи. Леди Кэтрин ахнула:

— Дарси, вы не должны покидать постель, мистер Бейтс приписал вам покой!

— Не беспокойтесь, мадам, я вполне в состоянии передвигаться, — отрезал Дарси, оглядывая комнату.

Та, которую он искал глазами, при его появлении побледнела не меньше, чем он, а, встретившись с ним взглядом, тотчас же покраснела.

— Дарси, тогда вы должны присесть, — продолжила леди Кэтрин. — Дуглас, где Дуглас! Поднесите кресло мистеру Дарси!

Когда суета с усаживанием помрачневшего и протестующего против такого внимания к своей персоне Дарси закончилась, все вновь обратили свои взоры к генералу.

— Гррр-м… — снова начал Бридл. — Хочу объявить о событии, которое навсегда изменило жизни двух, гррр-м… людей. Леди Кэтрин оказала мне честь, согласившись стать моей фиал… гррр-м… женой. И со вчерашнего дня она именуется леди Кэтрин Бридл!

Наступила тишина, кто-то закашлялся, Энн пискнула, ойкнула Джорджиана, хмыкнул Тинкертон, ахнула миссис Беннет.

— Вы обвенчались, мадам? Когда? — всеобщее оцепенение нарушил голос полковника.

— Обвенчались, — зарделась леди Кэтрин. — Вчера… утром — еще до завтрака…

— Поздравляю, вас, генерал, и вас, леди Кэтрин! И хочу сообщить… — судья несколько нерешительно покосился на мисс Бингли — он не был уверен, что после случая с братом, она простила его, но все же решил воспользоваться моментом. — Хочу сообщить уважаемому собранию, что я и мисс Бингли… также хотим связать свои судьбы… Словом, мы объявляем о своей помолвке, — Фейр с поклоном подал руку своей невесте. Мисс Бингли с гордым видом оглядела присутствующих. Раздалось негромкое, но дружное «Ах-х-х!»

— Кэролайн, ты обручена с сэром Юстасом?! — воскликнул Бингли, переводя глаза с сестры на судью и затем на Джейн. — Никогда не думал, что мы с тобой одновременно найдем свои вторые половины!

— Что ты хочешь этим сказать, Чарльз? — недовольно нахмурилась мисс Бингли.

— Сегодня мисс Беннет дала мне свое согласие, и мы обручились, — ответил засиявший Бингли, взглянув на свою смущенную избранницу. Он успел заручиться согласием мистера Беннета, поймав его, когда гости из Хансфорда входили в дом, и теперь мог объявить о своей помолвке во всеуслышание.

Миссис Херст охнула.

— Юпитер ничего не показал, — расстроилась она. — Не было ни радужных кругов, ни пятен, ничего, что предупреждало бы о катастрофе… Да и созвездие Гидры оставалось на своем месте…

— Но… — возмущенно начала Кэролайн. Договорить ей не удалось, потому что дверь с грохотом распахнулась, и в гостиную ворвался МакФлай, таща в зубах нечто серое и бесформенное. Он радостно бросился к хозяйке, торжественно выложил к ее ногам это нечто, оказавшееся дохлой крысой, и залаял, видимо, призывая присутствующих выразить свои восторги по поводу его охотничьего трофея. Вместо восторгов раздался дружный оглушительный женский визг.

— Сейчас же уберите эту гадость! — завопила леди Кэтрин, с отвращением указывая на крысу.

— Гм, наш МакФлай как всегда вовремя, да еще и с подарком! — с усмешкой пробормотал Фицуильям. Подоспевший Дуглас одной рукой решительно схватил трофей неугомонного пса, а другой — самого отчаянно сопротивляющегося охотника и под аккомпанемент вновь завизжавших дам потащил его из гостиной.

— Ужасный пес! — процедила Кэролайн, покосившись на леди Кэтрин.

— Смею вас заверить, что в моем поместье… в нашем… все собаки прекрасно воспитаны, — тихо заверил ее судья, до глубины души возмущенный выходкой разнузданного пса.

— МакФлай просто захотел поздравить свою хозяйку, — тем временем говорила леди Кэтрин, пытаясь оправдать очередную выходку своей неуемной собаки.

— Ваше сиятельство… леди Кэтрин, генерал Бридл, позвольте искреннейшим образом поздравить вас с таким изумительным событием, наполнившим наши сердца восторгом и умилением! — мистер Коллинз, прижав руки к груди, поклонился сначала своей патронессе, потом ее мужу, потом опять ей, потом опять…

— И наши, наши поздравления, примите и их, леди Кэтрин, генерал, мисс Бингли, сэр Юстас! — воскликнула миссис Беннет и быстро добавила:

— А в нашей семье сегодня не одно, а два чудесных события, ах, как это волнительно для моих истрепанных нервов,

— Как — д-два?! — Кэролайн резко повернулась к ней.

— Моя старшая дочь, Джейн, получила предложение от уважаемого мистера Бингли, а моя младшая дочь, Китти, помолвлена с чудесным молодым человеком, лейтенантом Йориком!

Очередное «А-х-х!» огласило гостиную.

— Нужно выпить за здоровье новобрачных и помолвленных! — гаркнул мистер Херст и поднял рюмку, уже наполненную кальвадосом, к которому он до того незаметно прикладывался. Шум, суматоха, поздравления заполнили комнату.

— Позвольте, позвольте, леди и джентльмены, — послышался голос капитана Шелли.

Все обернулись в его сторону.

— Имею честь объявить и о своей помолвке с мисс Дарси, — Шелли протянул руку, за которую с восторгом уцепилась Джорджиана.

— Ваша сестра обручена с капитаном?! — леди Кэтрин в недоумении посмотрела на Дарси. Тот кивнул.

— Мы с капитаном пришли к выводу, что Джорджиане будет куда лучше в качестве замужней женщины в его поместье, нежели с каким-нибудь Рома… Рениа…

— Ромуальдом, — подсказала ему мисс де Бер.

— Да, да, с Ромуальном в дремучих лесах, — пояснил Дарси.

— Скажите… гррр-м… на милость, зачем вам дремучие леса? — поинтересовался генерал. — Помню, в Индии дремучие места были весьма неприглядны — мокрые, непроходимые, кишащие всякими тварями…

— …и тиграми, — напомнила ему леди Кэтрин.

— Вот именно… гррр-м… — согласился Бридл.

— Не знаю, как в Индии, хотя там принцесса Тинаделла неплохо чувствовала себя на изумрудном лугу, — возразила Джорджиана, — но в Англии некая леди Тоськия прекрасно проводила время в дремучем лесу. И пока ее возлюбленный рыцарь сэр Рыбник валил деревья, расчищая место для замка, она собственными руками готовила ему пищу…

— Фи, как это вульгарно! — в один голос воскликнули леди Кэтрин и мисс Бингли.

Дабы прервать пересказ очередного романа новоявленная леди Кэтрин Бридл царственным жестом подсунула руку под локоть генерала и провозгласила своим хорошо поставленным контральто:

— Прошу пройти в столовую, леди и джентльмены, отпраздновать наше венчание и столь многочисленные помолвки!

— И, главное, столь неожиданные, — насмешливо добавил полковник и переглянулся с Дарси.

Генерал, чуть прихрамывая, повел супругу из гостиной, за ними потянулись остальные пары.

В столовой царила праздничная атмосфера: счастливые лица влюбленных, роскошно накрытый стол, заставленный аппетитными закусками, звон приборов и бокалов венецианского стекла. Казалось, будто и не было тех ужасных событий, которые все эти дни не давали покоя обитателям Розингса и Хансфорда. Генерал Бридл разрывался между восторгами в адрес сидящей рядом с ним супруги и скорбью от невозможности полакомиться аппетитными изумительно зажаренными мясными закусками, памятуя о своей подагре, и пытался утолить аппетит йоркширскими булочками. Мистер Коллинз неистощимо упражнялся в красноречии, изливаясь пышными поздравлениями в адрес своей патронессы и ее гостей. Миссис Беннет, умиротворенно вздыхая, смотрела то на Джейн, то на Китти, сидящих рядом со своими женихами, а ее супруг, весьма довольный выбором дочерей и тем, что жена, видимо, потеряла дар речи от постигшей ее радости, увлеченно занялся закусками. Признанные пары мило ворковали, непризнанные — обменивались взглядами и вздыхали. Мэри робко улыбалась мистеру Тинкертону, которому явно доставляло удовольствие подсовывать ей на тарелку яства, ловко перехваченные перед носом других гостей; Элизабет пыталась не смотреть на мистера Дарси, он же упорно не замечал ее.

После обеда Джорджиана уселась за фортепьяно, развлекая присутствующих песенками, которые она исполняла дуэтом с капитаном Шелли. Миссис Херст толковала о звездах, мистер Херст по обыкновению перебрал портвейна и тихо похрапывал, устроившись на диване; мисс Бингли с судьей обсуждали свадебные планы, миссис Беннет пыталась развлечь разговорами мистера Бингли, мистер Коллинз не отходил от ее сиятельства, девицы шушукались, сидя на оттоманке в уголке комнаты.

Генерал, развалившись в кресле у камина, предвкушал, как этой ночью сможет, не скрываясь, на законных основаниях провести ночь в спальне своей супруги, когда полковник подошел к Дарси.

— Кузен, как вы думаете, каким образом генералу удалось так быстро обвенчаться с нашей любезной тетушкой?

Дарси хмыкнул и посмотрел на сияющую леди Кэтрин и блаженно жмурившегося Бридла.

— Боюсь, тот нарочный, о котором упоминал Дуглас, привез пакет не для следственной комиссии, — сказал он. — Впредь, дорогой кузен, надеюсь, вы станете поборником закона и не будете просить меня доставать незаполненные, как положено, бумаги.

— Хотел сделать вам сюрприз, — виновато ухмыльнулся полковник. — Что касается специального разрешения, в него непременно будут вписаны имена именно тех лиц, для которых оно покупалось. Что будем делать? Не заметим? Хотя, признаться, у меня чешутся руки…

— …допросить нашего новоиспеченного родственника, — Дарси поставил чашку с чаем на каминную полку. — С удовольствием помогу вам — генерал мне должен, как известно…

Кузены направились в сторону Бридла, генерал же, как опытный вояка, прошедший не одну военную компанию, сразу почуял что-то неладное, заметив, как к нему, переглядываясь, подходят племянники супруги.

— Гррр-м?.. — спросил он.

— Нам нужно обсудить некоторые странные обстоятельства, — начал Дарси, устроившись в кресле напротив. На спинку соседнего стула облокотился полковник и сказал:

— Странные дела происходят в Розингсе, генерал…

— Вы имеете в виду все эти происшествия? Уверен, скоро все разрешится… гррр-м… Мы усиленно работаем над выявлением злоумышленника…

— Боюсь, в Розингсе завелся не один злоумышленник, — заметил Фицуильям. — Можете себе представить: я прошу кузена, находящегося в Лондоне, купить для меня специальное разрешение на брак…

Генерал заерзал в кресле.

— Желая сделать Дарси сюрприз, я решил скрыть от него имя невесты, и попросил… достать разрешение без имен… Думаю, это было непросто и недешево…

— Не в силах не исполнить просьбу кузена, я покупаю такое разрешение в обход закона и посылаю его с нарочным, — подхватил Дарси. — Но вот странность: это разрешение непонятным образом исчезает, а на следующий день вы с тетушкой скоропалительно сочетаетесь браком. Что бы это могло означать?..

— Понятия не имею, — пробормотал Бридл, уже догадываясь, кому предназначался пакет, найденный им в библиотеке.

— Генерал, расскажите нам, откуда у вас вдруг появилось специальное разрешение, по которому вы смогли обвенчаться с леди Кэтрин? — поинтересовался полковник.

— Гррр-м, — генерал понял, что по всем правилам военной науки наступило время переговоров, а, возможно, и выбрасывания белого флага. — Гррр-м… Признаться, на каминной полке лежал пакет… Дуглас сказал, что его привезли для следственной комиссии… Вот я и подумал, что в нем могут быть улики… гррр-м… признания или еще что ценное для расследования и… вскрыл его… Надо сказать, когда я увидел в нем специальное разрешение на брак, да еще и незаполненное, первой моей мыслью было: это сама судьба… гррр-м… для нас с леди Кэтрин…

— Вы взяли мое разрешение! — возмутился полковник. — И тем помешали мне обвенчаться с мисс Энн!

— А я-то ломал голову, думая, каким образом… гррр-м… и для кого это разрешение… Я и не представлял, что вы, дорогой… гррр-м… племянник, так охвачены страстью, что хотите тайно обвенчаться с крошкой Энн…

— Не тайно и не с крошкой, — обиделся полковник. — Тетушка настояла, чтобы мы обвенчались после того происшествия…

— Когда вы так страстно утешали детку, выпавшую из фаэтона? Помню, помню… гррр-м… — генерал издал курлыкающий смешок и подмигнул Дарси, показывая на Фицуильяма:

— Ага, парень-то наш не промах… гррр-м… что скажете, племянник?

— Вы тоже, как мы теперь выяснили, — Дарси с трудом сдержал усмешку.

— Помилуйте, — Бридл развел руками. — Поставьте себя на мое место… гррр-м… вдруг неизвестно каким образом появляется столь ценная бумага… Как военный, я привык действовать с быстротой и натиском, и уж точно не отказываться от подарка судьбы, когда он сваливается прямо в руки… гррр-м…

— Вы даже не можете себе представить, насколько… хм… ценная, — мрачно сообщил Дарси. — Вы заговорите совсем по-другому, когда узнаете, во что вам обойдется этот подарок судьбы, — тут он покосился на Фицуильяма. — Ваше же стремление к сюрпризам, кузен, надеюсь, более не проявится в столь изобретательных пожеланиях…

Полковник пообещал впредь проявлять осторожность в своих желаниях, а Бридл крякнул и заверил Дарси, что непременно компенсирует все… гррр-м… расходы и неустойки, связанные с покупкой этой бумаги.

— Мой мальчик… гррр-м… — заявил он. — Никто не сможет сказать, что моя фиалка… гррр-м… ваша дражайшая тетушка мне не дорога… Я не постою за ценой… гррр-м…

— Кроме моральных издержек, которые весьма трудно, если не невозможно подсчитать, материальные… — Дарси сделал нарочитую паузу и сказал:

— Пятьдесят фунтов.

— Ого, — присвистнул полковник.

Генерал несколько побледнел, но быстро пришел в себя.

— Мальчики мои, — провозгласил он, — ваша тетушка, гррр-м… — женщина, ради которой можно пойти на многое… гррр-м… Мои же года, гррр-м… не позволяют мне откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня…

— Мне бы тоже хотелось… сегодня… — проворчал Фицуильям, бросив взгляд на свою невесту.

Бридл хохотнул и вновь подмигнул Дарси:

— У вас, верно, тоже есть крошка на примете?

Дарси вздрогнул, помрачнел и помотал головой, не то выражая согласие, не то протестуя.

— Детка вполне, вполне… гррр-м… — не унимался генерал. — Была у меня одна кобылка… Так у нее тоже глазки… гррр-м… сверкали…

Дарси внезапно почувствовал, что не в силах сидеть здесь и слушать разговор о крошках и кобылках. Он что-то невнятно пробормотал, осторожно поднялся с кресла, успокоил взглядом вопросительно взглянувшего на него полковника и направился к выходу из гостиной. Дарси подошел было к лестнице, чтобы подняться в свою комнату, но ему нестерпимо захотелось выйти из дома и вдохнуть прохладного ночного воздуха.

Он медленно вышел из дома, и ноги сами понесли его в сторону той злосчастной беседки.

Элизабет в этот момент взглянула в окно, за которым в свои права вступала тихая ночь, а луна бледным светом освещала густые кроны деревьев, подстриженные кустарники, обрамляющие дорожку, ведущую к пруду. Она думала о том, что Дарси не сказал ей сегодня ни слова, был бледен и суров, а потом вдруг исчез из гостиной.

«Наверное, почувствовал себя не слишком хорошо и поэтому удалился. Но мог бы хоть взглянуть в мою сторону, а мне нужно было справиться о его здоровье… Но почему меня беспокоит, как он себя чувствует?» — спросила у себя самой Элизабет и тут же ответила: «Потому что… потому что я… потому что я не могу не сочувствовать раненому». Утвердившись в этой мысли, она немедленно вспомнила, как смотрел на нее Дарси на празднике в Типсидонки: он был так красноречиво молчалив, так привлекателен…

Приятное течение мыслей прервало появление на аллее фигуры высокого мужчины с рукой на перевязи. Элизабет вздрогнула, словно он мог услышать то, о чем она думала. «Мистер Дарси! Что он делает в парке, да еще и один?! Собственно, какое мне дело то того, почему он гуляет вечером в одиночестве?» — вопросила она строго сама себя, незаметно выскользнула из гостиной и помчалась из дома, желая догнать мистера Дарси и сказать ему…

— Чудесная погода, не правда ли, мистер Дарси! — выпалила она, чуть не столкнувшись с ним за крутым поворотом дорожки.

Тот уставился на нее в изумлении.

— Погода? — переспросил он и с сомнением посмотрел на усыпанное дальними звездами небо. В лунном свете его лицо казалось мертвенно-бледным.

— В том смысле, — смутилась Элизабет, — что небо ясное, и нет дождя, как…в…

Она покраснела, вспомнив ливень, что разразился в тот день, когда они объяснялись в беседке. Впрочем, благодаря темноте, мистер Дарси не мог заметить ее смущение.

— Миссис Херст сказала бы, что Юпитер в созвездии Стрельца — опасное соседство, чреватое непредсказуемыми последствиями, — помолчав, сказал Дарси и вдруг почувствовал, что у него закружилась голова, он сделал еще несколько шагов, не в силах продолжать разговор, в глазах помутнело…

— Мистер Дарси! — услышал он и, открыв глаза, обнаружил, что навалился всей своей тяжестью на плечи Элизабет, обнимая ее. Дарси дернулся в сторону, проклиная свою неуместную слабость, но твердая девичья рука сжала его запястье.

— Мистер Дарси, еще несколько шагов и мы с вами доберемся до скамейки, — сказала Элизабет. — Вам плохо…

— С чего вы взяли, что мне плохо, мисс Беннет? — сардоническим тоном спросил он. — Я себя прекрасно чувствую.

«Не считая того, что у меня адски болит рана, и того, что рядом со мной находится та, прикоснуться к которой стало для меня навязчивой идеей и несбыточной мечтой…» — подумал Дарси, невольно еще сильнее прижимая к себе девушку и заглядывая в ее темные глаза.

— Ну, если это называется «прекрасно», сэр, — пробормотала она, пытаясь подтянуть вяло сопротивляющегося мистера Дарси к скамье, стоящей неподалеку. Тут она услышала подозрительный шорох в кустах и вздрогнула.

— Здесь кто-то есть! — прошептала она.

— Кто здесь? — неожиданно громко и сурово вопросил Дарси, выпрямляясь, но не выпуская ее из своих рук.

— Простите. Это я, сударь…кузина, — из-за кустов жимолости показался… мистер Коллинз, стряхивая с рукава невидимые глазу соринки. — Я… я рете… репете… репетировал новую проповедь… Ее сиятельство…. Ее сиятельство любит, чтобы проповеди произносились громким и четким голосом, знаете ли… С паузами в нужных местах или ударениями… для усиления значения слова Божьего… Ее сиятельство отметила в тексте эти… усиления, и я сейчас… репе… петировал… Удивительно видеть вас, сэр… здесь, сэр… вдвоем… в столь поздний час…

— Я прогуливался, — сухо сказал Дарси, — и случайно встретил мисс Элизабет.

— Конечно, сэр… продолжал кланяться Коллинз. — Леди Кэтрин… будет удивлена… примите мои пожелания всего…

— Он, наверное, еще не окончательно оправился от удара, — прошептала Элизабет, пытаясь отодвинуться от Дарси.

— Возможно, — пробормотал тот, но не отпустил ее, а лишь небрежно кивнул пастору. Тот понял намек, почтительно наклонился и шажками стал пятиться назад в кусты, выражая надежду, что не слишком помешал своим появлением…

— Напротив, я весьма благодарен вам, мистер Коллинз, — ответствовал Дарси.

— Рад услужить вам, ваше-ссс… сэр… кузина… — Коллинз скрылся было из виду, но вновь выглянул из-за куста:

— Не совсем понял, сэр… вы выражаете мне одобрение… Неужели, за ту проповедь, что я читал в прошлое воскресенье….

— За своевременное появление, — усмехнулся Дарси.

— Простите, сэр, простите, кузина, — еще раз поклонился Коллинз, сверкая в темноте любопытными глазками, и исчез за кустарником.

«Сегодня же донесет леди Кэтрин!» — подумала Лиззи.

— Пожалуй, — флегматично согласился Дарси.

«Я сказала это вслух?» — всполошилась Лиззи, наблюдая, как темный силуэт мистера Коллинза появился на дорожке и помчался по направлению к дому.

— Интересно, что случилось с мистером Коллинзом? Он выглядел как-то странно, да и вы зачем-то благодарили его… — Элизабет сделала очередную попытку отодвинуться, но Дарси по-прежнему держал ее вдруг ставшими сильными руками. «А ведь только что чуть не лишился чувств, — подумала она. — И откуда у него вдруг столько взялось сил?» Впрочем, она не противилась — ей было невыразимо приятно находиться так близко от него, ощущать его тепло и дыхание…

— У меня есть на то причины, — тихо сказал Дарси. — Мистер Коллинз подумал, что мы уединились не случайно. И теперь я, как джентльмен, должен сделать вам предложение… Я знаю, что вы вновь отвергнете его, но…

— Нет! — вскричала Элизабет.

— Нет?

— Не отвергну, — твердо сказала она, понимая, что ей ничего более не остается, как принять его повторное предложение. Мало того, что она сама того желает, так у нее нет никакой уверенности, что он рискнет его сделать в третий раз. «Лучше не испытывать судьбу так часто», — решила Элизабет.

— Я приму ваше предложение, — сказала она, жалея, что не произнесла эти слова неделю назад, тогда бы все было иначе. Ведь в прошлый раз он хотел жениться на ней по любви, сейчас же делает ей предложение потому, что не может поступить иначе… как джентльмен…

Она посмотрела в его темные глаза и решила: «Ну и пусть! Будь что будет, но я выйду за него замуж, потому что мне очень хочется этого!»

«Она согласна только потому, что оказалась в компрометирующей ее ситуации, — подумал Дарси. — Она не любит меня, просто боится огласки… ну и пусть! Будь что будет, но я женюсь на ней, потому что мне очень хочется этого!»

Он с таким восторгом сжал ее в своих объятиях, что Элизабет впервые в жизни помянула мистера Коллинза добрым словом. Дарси скрипнул зубами.

— Мистер Дарси! Ваша рана!

— Ерунда, вы — лучшее средство от моих ран, — прошептал он.

Стало совсем темно, луна спряталась за тучами, верхушки деревьев сумрачно зашумели в порыве ветра.

— Мистер Дарси, кажется, сейчас пойдет дождь, — сказала Элизабет.

— Пойдемте, — он нехотя выпустил ее из своих объятий и подставил свой локоть.

— А вы сможете дойти до дома, сэр? — забеспокоилась она, опираясь на его руку.

Он хмыкнул, подумав, что сейчас у него есть силы прошагать пешком от Розингса до… до Типсидонки и обратно.

 

Глава восемьдесят вторая, в которой Купидон с Амуром продолжают свое ликование

Розингс, 1 мая, суббота, 8:55 утра

Эта ночь для всех обитателей Розингса прошла спокойно, ничьи крики ужаса не будили их, и настроение полковника Фицуильяма омрачала лишь история с уплывшим в другие руки специальным разрешением, из-за чего откладывалась его венчание с Энн. Но еще перед завтраком он решил более ни на кого не полагаться в столь судьбоносном деле, и в понедельник самому отправиться в Лондон, дабы приобрести лицензию и жениться на следующий же день.

«Сегодня — суббота, завтра — воскресенье… хм… во вторник мы обвенчаемся», — довольно думал Фицуильям, накладывая себе на тарелку пышущие жаром колбаски со специями, картофель и копченую рыбу. За столом он пристроился рядом со своей невестой, мисс Дарси и капитаном Шелли, которые весело обсуждали тайное бракосочетание леди Кэтрин и генерала, вчерашние объявления о помолвках, и гадали, кто еще может объявить о своей помолвке.

— Без женихов остались только мисс Элизабет и Мэри Беннет, — говорила Джорджиана, намазывая масло на булочку. — Но я-то вижу, как на мисс Мэри посматривает мистер Тинкертон.

Она хихикнула и покосилась на другой край стола, где сыщик в этот момент предлагал кусок сырного пирога зардевшейся средней мисс Беннет.

— Мисс Элизабет — весьма достойная молодая леди. Уверена, она тоже найдет себе подходящую пару, — заметила Энн.

— И еще мой брат никак не выберет себе невесту, — сказала Джорджиана. — Боюсь, скоро он превратится в старого холостяка.

«Хм…», — мысленно позволил себе усомниться полковник. Вчера он заметил, как сначала Дарси, а затем мисс Элизабет покинули гостиную. И хотя они вернулись порознь, глаза у обоих светились по особенному. Мисс Беннет то и дело улыбалась каким-то своим мыслям. Лицо Дарси было столь же непроницаемо, как обычно, но когда он украдкой посматривал в сторону девушки, взгляд его теплел.

«Не удивлюсь, если вскорости мы услышим объявление еще одной помолвки», — думал Фицуильям, краем уха прислушиваясь к рассказу Джорджианы о романе «Шляпка леди», в котором лошадь некоего лорда Мирона в день его свадьбы съела головной убор одной леди, поставив последнюю в крайне неловкую ситуацию.

Тем временем в комнате для завтраков собрались остальные обитатели Розингса, в большинстве своем счастливые и оживленные, поскольку радостные события последних часов отодвинули в сторону недавние зловещие происшествия.

В разгар трапезы в столовую явился МакФлай, вызвав всеобщий восторг по поводу его оригинального вчерашнего поздравления хозяйки. Даже судья, удивляясь своему поступку, подсунул рыжему возмутителю спокойствия кусочек холодного бекона со своей тарелки. После завтрака леди Кэтрин вплотную занялась состоянием здоровья своего младшего племянника, и, заставив его сесть рядом с собой на кушетку в гостиной, начала давать бесконечные советы о том, как следует вести себя человеку, потерявшему много крови при ранении. Дарси, явно не слушая, что она говорит, отвечал невпопад, время от времени оглядываясь на Элизабет, которая устроилась на диванчике у окна. Полковник, наблюдавший за этой сценой, пряча усмешку, подошел к девушке.

— Дарси попал в оборот, — сказал он. — Боюсь, мой несчастный кузен не скоро вырвется из рук домашнего эскулапа.

Элизабет улыбнулась.

— К счастью, леди Кэтрин не изготавливает микстур по собственным рецептам, как это делает мистер Бейтс.

— Не скажите, мисс Беннет. Тетушка лично руководит приготовлением чудовищных настоек и примочек, которыми пичкает всех домашних при любом подозрении на недомогание, а также держит запас микстур нашего аптекаря. Но сегодня Дарси в любом случае выглядит неплохо. Похоже, силы его восстанавливаются, и что-то или кто-то способствует этому.

Он с улыбкой наблюдал, как лицо Элизабет залилось румянцем.

— Удивительный вчера был вечер, — поспешила сказать она. — Объявили и о свадьбе, и о стольких помолвках… Никогда не предполагала, что похищения, отравления и прочие покушения способствуют возгоранию нежных чувств… Что удивительно, но падение с лошади мистера Бингли только поспособствовало его предложению Джейн, а мистер Йорик почувствовал склонность к Китти, сняв ее с дерева…

— Вот это как раз и не удивительно, — усмехнулся полковник. — Значит, ваши глаза сияют сегодня так ярко от радости за сестер, обретших женихов?

— Вы не считаете это веской причиной, полковник? — рассмеялась Элизабет, догадываясь, что ей трудно, даже невозможно, скрыть ощущение счастья, поселившееся в ней со вчерашнего дня. «Интересно, повторил бы мистер Дарси свое предложение, не появись так вовремя из-за кустов мистер Коллинз?» — подумала она, бросила быстрый взгляд в сторону своего тайного жениха, поймала ответный, смутилась и… вздохнула.

— Это очень веская причина, особенно, если обручившиеся искренне любят друг друга, — многозначительно добавил Фицуильям, заметивший обмен взглядами между мисс Беннет и кузеном.

— Конечно, нельзя не отметить, что Джейн и Китти полюбили действительно достойных джентльменов, чего нельзя сказать о Лидии… Мистер Уикхем, к сожалению, не обладает необходимыми качествами… для счастливой семейной жизни…

— Что ж, возможно, женитьба изменит его к лучшему, — сказал полковник.

Элизабет с сомнением посмотрела на него, подумав, что супружеская жизнь с Лидией вряд ли сможет изменить Уикхема в лучшую сторону.

— Все бывает, — осторожно сказала она. — Они с Лидией уезжают на север, в полк, куда мистер Уикхем получил назначение. К счастью, у него нашлись друзья, которые помогли ему… выбраться из сложной ситуации…

— Нашлись друзья? — переспросил полковник. — Боюсь, мистер Уикхем не может похвастаться хорошими друзьями…

Элизабет удивленно взглянула на полковника, а тот чертыхнулся про себя, осознав, что чуть было не проговорился о роли Дарси в свадебных и карьерных делах Уикхема.

— Тогда кто же взял на себя труд позаботиться о мистере Уикхеме? — настойчиво спросила Элизабет, чувствуя, что тот не договаривает нечто важное для нее.

— Хм… Я снова раскрою вам чужую тайну, и он будет недоволен… — пробормотал полковник.

— Чужую тайну?! — удивилась Элизабет.

— Ни слова больше, мисс Беннет, кстати… посмотрите, кто приближается к нам. Дарси, как вы себя чувствуете? Мисс Беннет беспокоилась о вашем здоровье! — полковник бодро устремился к кузену.

— Фицуильям, насколько мне известно, вы помолвлены с нашей кузиной… Стоит мне оставить его на минуту, как наш полковник начинает волочиться за самыми красивыми девушками, появившимися в пределах его видимости, — с ухмылкой сообщил Дарси Элизабет.

— Я и не думал волочиться, ну, если только чуть-чуть, — рассмеялся полковник. — Кстати, где моя невеста?! — забеспокоился он, оглянувшись и не увидев Энн возле фортепьяно, где еще несколько минут назад она сидела с Джорджианой.

— Кузина сменила меня на посту, — ответил Дарси с усмешкой. — Тетушка в очередной раз внушает ей, как вредно гулять по утрам и как полезно на ночь пить теплое молоко.

— Пойду спасать невесту, — объявил Фицуильям.

— Вы не откажетесь прогуляться со мной, Элизабет? — спросил Дарси, когда полковник ушел выполнять свою рыцарскую миссию. — Здесь есть прекрасное место, где цветут розы всевозможных сортов… Там есть даже цветы, названные в честь нашей тетушки — Лунная Катарина. Во всяком случае, так она утверждает… Мы сможем там спокойно… хм… поговорить.

Розингс, 1 мая, суббота, 10:20 утра

Мэри совсем не могла заниматься самоусовершенствованием, вообще ничем не могла заниматься, потому что ее мысли были заняты исключительно мистером Тинкертоном, которого она в последнее время видела редко, от случая к случаю, а не разговаривала с ним…

Она подсчитала, загибая пальчики, что уже полтора дня у нее не было никакой возможности поговорить с мистером Тинкертоном. Что он ей сказал, когда Лиззи заперли в потайной комнате? «Мы не лишимся Его милостей, если сможем покорно принять ниспосланные нам страдания».

«Я покорно страдаю, — думала Мэри. — Страдаю оттого, что почти не вижу мистера Тинкертона и не знаю, как он относится ко мне. Когда он пригласил меня на праздник в Типсидонки, я была так счастлива и надеялась… На что я надеялась? Что он будет все время со мной, что будет смотреть на меня своими удивительными ясными глазами и говорить умные речи, может быть, даже скажет, что я ему нравлюсь…»

Тут Мэри вспыхнула и огорченно всплеснула руками, вспомнив, как мистер Тинкертон в Типсидонки с аппетитом поглощал ветчину в ужасающих количествах, и, казалось, всецело был поглощен этим занятием, почти не обращая на девушку никакого внимания. На обратной пути в Розингс он помогал транспортировать мистера Херста, миссис Херст всю дорогу вспоминала ближние и дальние созвездия, испортив для Мэри все предвкушаемое ею удовольствие от поездки в одной коляске с мистером Тинкертоном.

Мэри отложила проповеди Фордайса, которые пыталась читать, хотя была не в состоянии вникнуть ни в одну строчку, и выглянула в окно. За ночь небо заволокло серыми пасмурными тучками, но дождя не было, и девушка решила выйти в парк. Раньше она находила прогулки бесцельным времяпрепровождением, но сейчас ее вдруг потянуло к извилистым тропинкам, по которым можно бродить и мечтать о том, как она встретит мистера Тинкертона и… Она вздохнула, натянула шляпку и выскочила из дома, отправившись по аллее к лабиринту, который давно хотела обследовать. Гравий тихо шуршал под ногами, с деревьев доносилось негромкое пение птиц, воздух был напоен туманом и свежестью, и Мэри невольно поддалась умиротворяющему настроению природы, пока медленно брела к входу в лабиринт. Миновав арку, она ступила на квадратную площадку, от которой ответвлялось несколько дорожек, разделенных высокими стенами плотного темно-зеленого кустарника.

Мэри чуть поколебалась, но все же шагнула на одну из них, уводящую влево, и неспешно пошла вперед. Мэри шагала по дорожке, постоянно наталкиваясь то на испуганных мраморных нимф, то на надменных титанов, то упиралась в заросли кустарников и поворачивала обратно, чтобы опять повстречаться с очередной мраморной девой.

Она так увлеклась своим путешествием, что была даже разочарована, когда оказалась на круглой лужайке, по краю которой стояли скамьи, а небольшой фонтан посредине лениво извергал в круглую чашу блестящие струйки воды.

По рассказам обитателей Розингса, этот фонтан стоял в центре лабиринта, откуда уже легко было выбраться наружу. Но Мэри не хотела уходить отсюда, поэтому присела на ближайшую скамью и задумалась, глядя на струящуюся воду фонтана.

«Как мне плохо без него, — говорила она себе. — Как я смогу расстаться с ним? Как смогу жить, будто не встречала его и не надеялась…»

— Не скорби по возможным бедствиям прежде, чем они возникнут, — вдруг раздался над ней знакомый тягучий голос.

— Мистер Тинкертон! — обрадовано воскликнула Мэри и порывисто повернулась к незаметно подошедшему сыщику. Он был в блестящем лиловом сюртуке, который, по мнению Мэри, необычайно ему шел, и выглядел потрясающе красивым.

— Мисс Мэри! — Тинкертон пальцами коснулся полей шляпы и элегантно наклонил голову.

— А я как раз… — начала Мэри и смешалась: не могла же она сказать ему, что думала о нем и мечтала его встретить?!

— Гуляете? — хмыкнул сыщик.

— Да, я… гуляю, — пробормотала Мэри.

— Исключительно замечательно! — Тинкертон, чуть прищурив глаза, оглядел лужайку и фонтан.

— А вы? Вы тоже гуляете? — поинтересовалась она, в надежде услышать, что он заметил, как она вошла в лабиринт, и последовал за ней, чтобы провести эти чудесные утренние часы в ее обществе.

— Некогда, некогда гулять, моя дражайшая мисс Мэри, — из нагрудного кармана жилета Тинкертон вытащил луковицу часов, открыл крышку и посмотрел на циферблат. — Как-нибудь потом, если выдастся минутка другая…

Он защелкнул часы и посмотрел на небо.

— Дождя не будет, как утверждает наша прорицательница миссис Херст. Марс по-прежнему в созвездии Козерога, так что сегодня, во второй половине дня, мисс Мэри, не отлучайтесь из дома — мы соберемся всей нашей славной компанией.

— Хорошо, — согласилась Мэри. — Вы ведь тоже там будете?

— Буду, куда ж я денусь? — Тинкертон, наконец, устремил на девушку свой лучистый взгляд. — Вы выйдете за меня замуж?

— Что?! — невежливо вскричала Мэри, решив, что ослышалась.

— У меня совершенно нет времени на ухаживания, — пожав плечами, пояснил сыщик и махнул рукой в сторону, показывая на кусты и деревья парка за лабиринтом. — Множество рутинных занятий. Пройдя через все покои, которые вначале были отперты и открыты, наконец все согласуется и не расходится друг с другом.

— Ничего не согласуется! — заявила Мэри, до глубины души задетая небрежным предложением сыщика. Она всегда считала себя весьма здравомыслящей особой, не тяготеющей к романтике, но теперь, когда она отдала свое сердце мистеру Тинкертону, ей ужасно хотелось почувствовать ответную любовь и даже нежность, а не попасть в унылый список его рутинных занятий.

Она встала со скамьи и гордо прошествовала мимо, бормоча: «Не согласуется и расходится, милостивый сударь». Но не успела она сделать и несколько шагов, как уткнулась носом в небрежно повязанный шейный платок сыщика, а его руки крепко сжали ее плечи. — Любимая, — нежно прошептал он ей в ухо, отчего она тут же забыла, почему хотела уйти от него. — Вы примете мою руку и мое сердце, которое с первой нашей встречи принадлежит вам?

Мэри, которая никогда в жизни не теряла чувств, тяжело обмякла в его руках.

— Мисс Мэри, — услышала она сквозь туман, и почувствовала, как теплая ладонь похлопывает ее по щеке. Она открыла глаза и, подняв голову, увидела прямо перед собой искрящиеся прищуренные глаза. В следующую секунду он поцеловал ее, крепко и быстро, подхватил за талию и сказал:

— Мэри, идемте, милая, дела не ждут! Дела не терпят отлагательства!

 

Глава восемьдесят третья, в которой герои выясняют отношения и и прикидывают перспективы

Парк Розингса, 1 мая, суббота, 10:35 утра

Розарий благоухал свежими ароматами ранних роз, влажной землей и зеленью и был словно создан для уединения влюбленных парочек. Элизабет и Дарси затерялись меж цветущих кустов, отмахиваясь от надоедливых пчел мистера Коллинза.

— Кто посоветовал пастору разводить пчел? — воскликнула Элизабет, пытаясь унять охватившее ее волнение от близости Дарси и опасности быть ужаленной нортумберлендской пчелой.

— Миледи, разумеется — у леди Кэтрин страсть к нововведениям, которые она предпочитает внедрять в хозяйства своих подопечных, — Дарси задумчиво посмотрел на девушку и продолжил:

— Вчерашняя наша встреча в парке сейчас кажется мне сном.

Элизабет забеспокоилась. «Неужели он передумал и хочет взять назад свое предложение?!» — мысленно ахнула она, но, взглянув на Дарси, увидела, что тот усмехается, явно наслаждаясь ее смущением.

— Ответьте мне, Элизабет — почему вы приняли мое предложение?

— Появление кузена не оставило мне выбора — вы не находите, сэр? — лукаво улыбнулась она.

— Только-то? — скептически поднял бровь Дарси. — Или я заслужил вашу скрытность?

— Вы… вы заслужили… мою любовь, сэр, — решившись, ответила она, так мило покраснев, что Дарси почувствовал себя на седьмом небе от счастья и готов был немедленно схватить ее в объятия. Однако он вовремя вспомнил вчерашнее неожиданное появление пастора из кустов, придирчиво оглядел пышущие здоровьем и ароматом розы и взял себя в руки, что потребовало от него немалых усилий. Дарси скрипнул зубами и даже почувствовал легкое головокружение. Решительно отмахнувшись от особо надоедливой пчелы, он продолжил свой допрос с пристрастием:

— Но вы отказали мне неделю назад, заявив, что, даже если я буду последним мужчиной…

— Не напоминайте мне о том, что я сказала тогда! — с живостью воскликнула Элизабет. — Мне в голову не приходило, что вы питаете ко мне… некоторую склонность… К тому же меня, признаться, задели ваши слова о моей семье…

Не закончив фразу, Элизабет пискнула и прижалась к Дарси, пытаясь укрыться от стайки агрессивно жужжащих насекомых. Он с удовольствием прижал ее к своей груди, готовый защитить от всех пчел мира.

— Но вы простили меня, Элизабет? — требовательно спросил он, любуясь ее сияющим и смущенным личиком. Совсем рядом, в опасной близости от его губ.

— Я… не могу не простить… просто потому, что люблю вас… — она еще ближе подвинулась к нему.

— Элизабет! Милая, любимая Элизабет! — воскликнул Дарси. — Вы сделали меня счастливейшим из смертных!

Она вспыхнула от счастья и смущения, а он прошептал:

— Вы прекрасны, как богиня… Ваши темные глаза, как озера, в которых утопает мое сердце…

Не в силах более бороться с собой, Дарси обнял ее и прижался губами к ее губам…

Почувствовав себя лишними, пчелы мистера Коллинза устремились к розовым кустам.

— Дарси! Что вы делаете?! — раздался вдруг позади резкий голос.

Он вздохнул, с трудом оторвался от губ девушки и медленно повернулся.

На дорожке, за пышным кустом розовой Блистающей Сесилии стояли леди Кэтрин и генерал Бридл.

— Целую свою невесту, мадам, — ответил Дарси.

— Невесту? Посреди бела дня!? — леди Кэтрин задохнулась от возмущения. — Нет, вы только посмотрите на него! Он целуется, вместо того, чтобы лежать в постели и принимать микстуру, прописанную мистером Бейтсом! Я поражена, потрясена и просто убита! Дарси, я не ожидала от вас подобного легкомыслия и пренебрежением собственным здоровьем! Мисс Беннет, — леди Кэтрин негодующим взглядом смерила Элизабет, — уж коли вы невеста моего племянника — вижу, в моем доме всем вздумалось пережениться, — так ваша первейшая обязанность заботиться о самочувствии своего будущего мужа. Не ожидала от вас подобного легкомыслия и пренебрежения…

Несколько ошарашенная Элизабет не нашлась, что ответить, но тут в разговор вмешался генерал.

— Гррр-м… Дорогая, давайте поздравим вашего, гррр-м… нашего племянника с таким прекрасным выбором. Детка так хороша, гррр-м… — генерал жестом остановил пытавшегося было возразить Дарси. — Мисс Элизабет, такая приятная, хорошенькая детка… гррр-м… будет отменной женой для вашего, гррр-м… нашего племянника, согласитесь, дорогая! Она немедленно уложит в постель… то есть, отправит в постель своего жениха, чтобы он должным образом окреп до свадьбы… гррр-м…

Элизабет покраснела, Дарси ухмыльнулся, леди Кэтрин же как-то беспомощно взглянула на своего бравого супруга, издала булькающий звук и… кивнула.

— Идемте, Элизабет, — шепнул ей Дарси, увлекая за собой девушку подальше от глаз своих родственников. — Похоже, здесь нам не найти уединения.

— Полагаю, леди Кэтрин права: вам, с вашей раной, следует лежать, — сказала Элизабет, когда Дарси повел ее куда-то мимо дома.

— И пить эту ужасную микстуру, — хмыкнул он. — Нет уж, я себя чувствую гораздо лучше — несравнимо лучше, — рядом с вами, а не в одиночестве своей комнаты.

Дарси оглянулся по сторонам, увидел за деревьями одной из аллей Джорджиану с Шелли, у фонтана — полковника и Энн, на дорожке возле большой клумбы — судью и мисс Бингли, в беседке — Бингли и старшую мисс Беннет, чертыхнулся про себя и решительно направился к лабиринту, надеясь заблудиться там хотя бы до обеда.

— А я думала, что разразится буря. Мне казалось, леди Кэтрин совсем не должна быть по душе наша помолвка, — сказала Элизабет.

— О, она сейчас так занята своим мужем, что ей уже не до таких мелочей, как обручение племянника. К тому же тетушка грозная и высокомерная лишь с виду.

— Я поняла это после того, как заметила, как добра и снисходительна леди Кэтрин к проделкам МакФлая…. Поначалу меня удивило, что миледи держит в доме собаку, однако…

— Собаку тетушке подарили мы с Фицуильямом… — Дарси усмехнулся. — Мы могли отдать такого чудесного пса только в хорошие руки.

— Да, она добрее, чем хочет казаться… Поступок моей сестры Лидии очевидно должен был настроить ее против нашего семейства, — осторожно начала Элизабет, пытаясь прощупать почву и получить ответ на интересующий ее вопрос. — Хорошо, что мистер Уикхем все-таки повел себя порядочно, и женился на ней, хотя кто знает, сколько стоило его друзьям покрытие долгов сего господина и устройства его в новый полк…

— Я знаю наверняка одно, дорогая: вам не стоит забивать голову этими вещами, улыбнулся мистер Дарси, быстро оглянувшись по сторонам. Заросли лабиринта хорошо скрывали парочку от любопытных глаз. Он остановился, привлекая к себе Элизабет, и поставил точку в разговоре самым простым и желанным способом.

«И ведь не возразишь», — подумала Лиззи.

Он же тем временем нашел ее мягкие нежные губы и начал пылко целовать, не в силах более сдерживать свою страсть.

— Я никогда не видела вас таким, — наконец смогла прошептать Элизабет.

— Каким?

— Таким веселым, легким, таким… — она не договорила, еще больше покраснев, но он понял, что она имела в виду. — Словно передо мной совсем другой человек.

— Я казался вам холодным и гордым? Да, я, вероятно, кажусь таким…

Он не успел договорить. Где-то позади них раздался треск и звуки, напоминающие то ли стоны, то ли хрипы, заглушаемые заливистым собачьим лаем.

— МакФлай?! Что там случилось?! — ахнула Элизабет.

— Учитывая все, что произошло в нашем некогда тихом и скучном Розингсе за последние две недели, нам стоит поспешить. Я пойду вперед и посмотрю, что там случилось, а вы идите следом за мной. Будьте осторожны, держитесь за моей спиной, — быстро сказал Дарси.

— Хорошо, — ответила Элизабет. Хотя она предпочла бы идти рядом с ним, но понимала, что он прав, и сейчас не та ситуация, при которой ей стоило бы с ним спорить.

Хансфорд, 1 мая, суббота, 10:30 утра

— Мистер Беннет, вы не желаете прогуляться? — миссис Беннет с ожиданием посмотрела на супруга, который вот уже полчаса тщетно пытался сосредоточиться на чтении записок Джошуа Остейна. Рядом с ним восседал пастор, увлеченно толковавший кузену о пользе утреннего чтения, которым, следуя совету его высочайшей покровительницы, он никогда не пренебрегает.

— Хм… Замечательно, уважаемый мистер Коллинз. Предлагаю вам вернуться к этому полезнейшему занятию, всецело одобренному леди Кэтрин. А я, с вашего позволения, воспользуюсь предложением супруги и пройдусь с ней по парку, — мистер Беннет с сожалением захлопнул книгу, понимая, что почитать ему все равно не дадут.

— Действительно, прекрасная погода, — миссис Коллинз посмотрела за окно, увидела, что небо заволокло тучками, и добавила:

— Во всяком случае, дождя еще нет, так что самое время полюбоваться парком…

— Дорогая миссис Коллинз, — пропела миссис Беннет. — Мне не до прогулок: куда важнее обсудить приготовления к свадьбам моих дочерей. Поскольку Джейн и Китти заняты своими женихами, бремя организации торжеств ложится на мои плечи. Лиззи и Мэри придется мне помогать — у них ведь куда больше свободного времени, — я собираюсь обсудить с ними фасоны подвенечных платьев и украшение церкви… Надо же, сразу две дочери готовятся вступить в брак… К счастью, крошка Лидия уже замужем…

Миссис Беннет повязала шляпку и оперлась на руку мужа.

— Нам нужно поторопиться, мистер Беннет! — воскликнула она. — Если пойдет дождь, мы сможем остаться в Розингсе до вечера.

— Тогда я буду надеяться, что вскоре распогодится и выглянет солнце, — ответил мистер Беннет.

— Ах, сударь, вы все шутите, а ведь вы должны отдать должное моей предприимчивости: если бы мне не пришла в голову идея отправиться в Кент к мистеру Коллинзу, то сидели бы мы сейчас в Лонгборне без всяких перспектив. А так, смотрите: одна дочь замужем, две уже помолвлены…

Мистер Беннет промолчал, вспоминая, как миссис Беннет не хотела ехать в Хансфорд, уверяя его, что не сможет даже недолгое время жить под одной крышей с будущим владельцем Лонгборна, который выгонит ее дочерьми на улицу, едва ее дорогой супруг оставит этот бренный мир. Только известие, что к сестре миссис Беннет, проживающей в Меритоне, приезжают какие-то родственники и займут все свободные спальни, вынудило ее согласиться с необходимостью поездки в Кент.

— Необходимо поговорить с Лиззи и Мэри как можно скорее, — не умолкала миссис Беннет. — Кроме того, я хотела вам сказать кое-что, дорогой мистер Беннет, в отсутствие любопытных глаз и ушей Коллинзов. Вы видели, как изменился в лице ваш кузен, когда я упомянула о браке моих дочерей? Он непременно напишет все подробно Лукасам, и весь Меритон будет нам завидовать! Джейн — умница! Я не сомневалась — с тех пор, как увидела здесь мистера Бингли, — что уж на этот раз она его не упустит! А Китти?! С ней я не могла на многое рассчитывать, но она превзошла мои ожидания! Мистер Йорик, такой милый молодой человек, к тому же офицер! Жаль только, что всего лейтенант.

— В будущем он рассчитывает на какое-то наследство от тетушки, — сказал супруге мистер Беннет. — Впрочем, будем надеяться, что он дослужится до генерала.

— Генерала? — глаза миссис Беннет загорелись.

— В крайнем случае, полковника.

— Доходы полковника, конечно, не сравнятся с доходами мистера Бингли, но это тоже неплохо, — философски заметила миссис Беннет. — И уж куда лучше, чем остаться вообще без женихов, как, очевидно, собираются сделать Мэри и Элизабет. На Мэри, правда, поглядывает мистер Тинкертон… Признаться, в другое время я была бы рада и такому зятю, но теперь… после того, как Джейн обручилась с мистером Бингли, а Китти отхватила будущего полковника, боюсь, какой-то сыщик не слишком подходящая пара для нашей дочери. Хотя, честно говоря, я удивлена, что нашелся мужчина, который вообще на нее посмотрел: она же постоянно читает какие-то книжки и выглядит синим чулком… Если дело пойдет так дальше, у нее не будет шансов найти хоть какого-нибудь жениха — даже с тремя тысячами в год, не говоря уже о трех с половиной. Мне придется серьезно поговорить с Мэри, а вам, дорогой мистер Беннет, следует побеседовать с Лиззи! Она меня не желает слушать, а ведь если бы хоть раз последовала совету своей матери, то была бы сейчас хозяйкой пасторского дома!

— И женой самого глупого человека в Англии, — невозмутимо продолжил мистер Беннет, поворачивая на центральную аллею, ведущую к Розингсу.

— Что вы говорите такое, мистер Беннет, — воскликнула супруга, — вы смеетесь надо мной? Вы совершенно не щадите моих бедный нервов, во всем потакая этой непослушной девчонке! Кстати, вы заметили, как изменилось лицо мистера Коллинза, едва я упомянула Лиззи? Такое впечатление…

Миссис Беннет вдруг замолчала и впилась глазами в пару, выходящую из знаменитого лабиринта Розингса.

— Не обманывают ли меня глаза? — пробормотала она. — Мистер Беннет, вы видите нашу дочь Мэри с мистером Тинкертоном?!

— Вы правы, дорогая миссис Беннет. В самом деле, Мэри идет под руку со знаменитым лондонским сыщиком, — согласился мистер Беннет.

— Не уверена, совсем не уверена, что мы можем поощрять это знакомство, — заметила миссис Беннет. — Пожалуй, мне стоит выяснить, как далеко зашли их отношения, и пока не поздно… Мистер Беннет! Вы можете идти в Розингс один. Я, пожалуй, присоединюсь к Мэри и… погуляю по парку, пока не начался дождь. Какой чудесный парк и день!

Воскликнув это, миссис Беннет вытащила руку из-под локтя мужа и крадучись двинулась вдоль кустов, немного пригибаясь, чтобы ее не заметила прогуливающаяся парочка.

— Как вам угодно, мэм, — мистер Беннет, которому нечего было делать в Розингсе, повернул обратно к пасторскому дому, а его жена, необычайно прытко нырнув в просвет между кустами, перебралась на соседнюю дорожку, старательно делая вид, что не замечает приближающихся к ней Мэри и Тинкертона.

«Хотя этот сыщик не офицер и даже не землевладелец, он весьма привлекательный мужчина, — думала миссис Беннет, делая вид, что изучает какое-то растение. — Еще вполне молодой. И работа, по-видимому, приносит ему неплохой доход… Мэри не красавица и не такая умница, как Джейн, и не так весела и общительна, как Лидия. С одной стороны, для нее это отличный шанс, но с другой… Что скажет мистер Бингли, когда узнает, что ему придется породниться с сыщиком?» Миссис Беннет весьма обеспокоилась этой мыслью, хотя ей было приятно представить выражение лица мисс Бингли и судьи, которые также станут родственниками мистера Тинкертона… Но не успела она насладиться заманчивой картиной, нарисованной ей воображением, как к ней подошла Мэри со своим спутником.

— Доброе утро, мама, — сказала Мэри, заметно смутившись.

— Доброе утро, миссис Беннет, — Тинкертон небрежно поклонился почтенной даме, приподняв шляпу. — Вы направляетесь в Розингс?

— Да… Нет… В Розингс пожелал идти мистер Беннет, — миссис Беннет покосилась назад и увидела, как ее муж сворачивает в сторону Хансфорда. — Кажется, он хотел заглянуть в библиотеку… А я… решила прогуляться по парку… Сегодня прекрасная погода, — миссис Беннет восторженно подняла глаза к небу, на котором нависли тяжелые серовато-синие тучи.

— Исключительно замечательно, — протянул сыщик, задумчиво посмотрев на Мэри. — Значит, говорите, мистер Беннет пошел в Розингс.

— Да, мистер Тинкертон. А-а я… р-решила прогуляться, — заикаясь, повторила миссис Беннет, чувствуя, что почему-то робеет в его присутствии.

Ей хотелось каким-нибудь образом выяснить намерения сыщика и дать ему понять, что он… Хотя, что же она хотела дать понять сыщику, миссис Беннет так и не могла решить… Но в эту минуту ее внимание привлекло нечто столь любопытное, что она тотчас забыла о цели своего здесь появления. Миссис Беннет вытянула шею и наклонилась в сторону, высматривая это нечто за спиной Тинкертона.

— Думаю, мне стоит посмотреть знаменитый лабиринт. Я столько наслышана о нем, но так ни разу не видела те уникальные скульптуры и фонтан в центре, — затараторила она и наклонилась в другую сторону.

— Да, фонтан, — Мэри опять покраснела. — Бьющие ввысь струи воды навевают мысли о бренности и вечности…

— Может быть, вы пожелаете, миссис Беннет, чтобы мы с мисс Мэри проводили вас? — полюбопытствовал сыщик, бросив взгляд назад. Он заметил, как у входа в лабиринт мелькнуло светлое женское платье, из-за плотной стены лавровых кустов послышались неразборчивые голоса — мужской и женский.

Миссис Беннет нетерпеливо перетаптывалась на месте, порываясь ринуться в лабиринт.

Тинкертон ухмыльнулся:

— Вдруг вы заблудитесь там?

— Нет! — воскликнула миссис Беннет. — Я прекрасно прогуляюсь одна, а вам, мистер Тинкертон, нужно проводить Мэри в дом, и…

Кивнув сыщику и подмигнув несколько раз Мэри, дама поспешила к входу в лабиринт, в котором — как она успела разглядеть, — скрылись ее дочь Элизабет и…мистер Дарси! Мистер Дарси!

 

Глава восемьдесят четвертая, в которой почтенная дама невольно становится преследователем и жертвой

Лабиринт в парке Розингса, 1 мая, суббота, 11:10 утра

«Интересно, каким образом Лиззи оказалась в компании мистера Дарси?!» — ломала себе голову миссис Беннет, пытаясь сориентироваться, в какую сторону пошла ее дочь с — подумать только! — мистером Дарси! Она остановилась и прислушалась. Откуда-то слева донеслись приглушенные голоса и шорох гравия. Осторожно ступая по дорожке, миссис Беннет крадучись начала продвигаться влево. Голоса стали слышны более отчетливо, но — увы! — слов разобрать было нельзя. Огорченная миссис Беннет, потеряв бдительность, ускорила шаг, но за первым же поворотом уткнулась в тупик!

«Ох, что за наказание! Лиззи гуляет с мистером Дарси! Кто бы мог подумать?! О чем же они могут говорить?! Я бы дорого дала, чтобы узнать!..» — мысли миссис Беннет скакали, опережая друг друга. Невероятная картина возникла в ее воображении — Элизабет в роскошном платье стоит в церкви рядом с мистером Дарси… Владельцем огромного имения в Дербишире, которое приносит более десяти тысяч в год!

Подпрыгивая от нетерпения, преданная мать резво поспешила в обратном направлении. Увы, направление было выбрано неверно, потому как она снова уткнулась в плотную стену лавровых зарослей, как две капли воды похожую на предыдущую. Голосов Лиззи и ее спутника уже не было слышно. Миссис Беннет опять развернулась и, нетерпеливо взметнув юбками, собралась продолжить погоню за дочерью и ее кавалером, как вдруг чья-то безжалостная рука схватила ее сзади за ленту шляпки и сдавила горло. Миссис Беннет, охваченная ужасом, рванулась вперед, но напавший на нее злоумышленник был слишком силен… Застигнутая врасплох леди отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться из цепких рук, позвать на помощь, но тщетно… Полузадушенная лентами собственной шляпки, миссис Беннет смогла издать лишь слабый писк, а все попытки вырваться были обречены на неудачу. Жестокий убийца, напавший на нее, все крепче сжимал свою добычу. Все попытки жертвы освободиться были напрасны, ужас сковывал тело, перекрывал дыхание, и последняя надежда на спасение угасала…

Внезапно воздух потемнел. Грозовая туча опустилась еще ниже, чернея на глазах… Теряя сознание, сквозь невыносимый звон в ушах, миссис Беннет услышала собачий лай, перед глазами заплясали рыжие лохматые щенки, и она успела только подумать, что умирает с надеждой увидеть всех своих дочерей замужем…

Кто-то упорно сопел ей в лицо и пытался лизнуть в нос. Миссис Беннет тряхнула головой и увидела прямо перед собой собачью морду. Жизнерадостно повизгивая, пес пытался сдвинуть лежащую на дорожке леди.

— О-о-о… Мак…как тебя?.. МакБи? МакЛай? Пошел прочь!.. Ты измажешь мне одежду, — проскулила в ответ миссис Беннет, пытаясь подняться. Подняться ей удалось, пусть и не с первого раза. Придерживая руками разорванный ворот платья, она отмахнулась от пса, который, полагая, что эта милая женщина с ним играет, с удовольствием ухватился за ее подол. Тонкая материя угрожающе затрещала.

— Пошел прочь, негодный пес!

МакФлай обиженно гавкнул.

«Господи! Что же это? Злоумышленник меня не удушил?! Или он решил уморить меня от голода и холода в этом проклятом лабиринте, в пришедшей в негодность одежде? И этот Мак…как его?»

Ужасаясь собственным мыслям, миссис Беннет просительно взглянула на собаку:

— МакБи… Пожалуйста, не шуми! Если мне суждено погибнуть, я хотя бы смогу избежать позора, и леди Кэтрин, и мистер Коллинз, и… мисс Бингли никогда не увидят меня в таком ужасном виде и состоянии…

Слезы покатились по щекам матери семейства. МакФлай зашелся заливистым лаем, подпрыгивая и хватая зубами тянущийся по земле оторванный им волан платья.

— МакЛай! — голос миссис Беннет несколько окреп. — Что ты натворил, гадкий пес!? Я ведь просила тебя не лаять! Не приведи Господь, если меня застанут в таком виде… О-о-о! Мои бедные нервы! Как я вообще осталась жива! — застонала миссис Беннет.

МакФлай прекратил лаять, недоуменно приподнял ухо и заскулил фальцетом, вторя завываниям миссис Беннет. Неподалеку раздались быстрые шаги.

— Мама?! Что случилось?! — из-за поворота появилась Элизабет и встревожено бросилась к матери. Следом за ней показался мистер Дарси.

— Что произошло, миссис Беннет? — он погладил за ухом пса, который перестал трепать обрывки розовых лент и, самозабвенно размахивая рыжим хвостом и счастливо поскуливая, попытался лизнуть ладонь джентльмена, удивленно взиравшего на несчастную даму.

— О! Мистер Дарси! — стыдливо придерживая разорванное платье, простонала миссис Беннет. — Меня хотели убить!

— Мама! — воскликнула Элизабет. — Что вы такое говорите!? Мистер Дарси, нам нужно немедленно отвести маму в Хансфорд! Я прошу вас… — она запнулась.

— Разумеется, мисс Элизабет, — Дарси с готовностью скинул свое пальто и протянул его девушке. — Помогите миссис Беннет привести себя в порядок…

Он, стараясь не смотреть на будущую тещу, ретировался за угол, унося с собой вспоминание о нежном взгляде мисс Беннет и признаваясь себе, что за один такой взгляд готов отдать ее матери половину своего гардероба.

— МакФлай! — Дарси обернулся, ища глазами пса, который, потеряв интерес к людям, самозабвенно пытался поймать бабочку. — МакФлай! Ищи выход!

Пес проследил за улетающим насекомым, и, вильнув хвостом, потрусил по дорожке, оглядываясь на идущую за ним странную процессию. Впереди двигался мистер Дарси, за ним, поддерживая всхлипывающую мисс Беннет, закутанную в длинное, волочащееся по земле серое пальто, шла Элизабет. Помахивая хвостом, возвращаясь, затем опять убегая вперед и отрывисто лая, МакФлай вывел людей к выходу из лабиринта и скачками понесся к дому.

— Мистер Дарси! Что случилось?! — раздался визгливый женский голос.

У входа стояли удивленные судья и мисс Бингли.

— М-м-м… Миссис Беннет неважно себя чувствует. Ей стало плохо в лабиринте, и мы с мисс Элизабет Беннет проводим ее домой, в Хансфорд.

Уже вполне ожившая и не утратившая способности возражать миссис Беннет возмутилась:

— Неважно чувствует!? Да будет вам известно, судья Фэйр, что на меня напал злоумышленник! Меня хотели убить, задушить, а потом натравили собаку! Этого Мак… МакЛая?

В глазах Кэролайн Бингли заиграл злорадный огонек. «Вот еще один повод для мистера Дарси убедиться в глупости и пренебрежении всеми правилами приличия родственников этой Элайзы Беннет!»

— Но, мама… — осторожно сказала Элизабет, заметившая неприкрытое удовольствие на лице Кэролайн. — Нам нужно идти в Хансфорд.

— Да, Лиззи, разумеется, — спохватилась миссис Беннет, кутаясь в пальто Дарси.

Дарси холодно поклонился судье и Кэролайн, и странная процессия двинулась дальше, провожаемая цепким недобрым взглядом сэра Юстаса.

— Вы не находите странным, дорогая мисс Бингли, что именно Дарси оказался поблизости и обнаружил пострадавшую от рук неизвестного злоумышленника миссис Беннет?

Кэролайн язвительно усмехнулась:

— Интересно, что дочь миссис Беннет столь же удачно оказалась неподалеку.

Миссис Беннет семенила рядом с Элизабет, то и дело оглядываясь на их спутника, который молча шел сзади.

— Лиззи, Лиззи, — громким шепотом позвала она дочь. — Ты можешь мне объяснить, каким образом ты и мистер Дарси оказались вдвоем в лабиринте?

— Потом, мама, — тихо ответила ей Элизабет.

Совершенно расстроенные нервы, покушение на жизнь и испорченное платье не помешали миссис Беннет смекнуть, что все не так просто…

«Десять тысяч в год, — вертелось у нее в голове. — Мистер Дарси и десять тысяч в год, поместье в Дербишире, дядя — граф… Я чудом не умерла, когда убийца начал меня душить, но уж точно не переживу, если прогулка Лиззи с мистером Дарси в лабиринте не приведет их в церковь…»

— Хорошо, Лиззи, но потом ты непременно должна мне все рассказать, — заговорщицки подмигнула она дочери, споткнулась, наступив на оторванную оборку платья и воскликнула:

— …эта негодная собака! Мало того, что напугала меня, так еще и порвала подол…

— МакФлай позвал нас с мистером Дарси на помощь, когда ты потеряла сознание, мама, — укоризненно произнесла Элизабет.

— Да! Я потеряла сознание! Я могла умереть, и если бы вы не нашли меня… Впрочем, ты права, Лиззи… Если бы не этот пес, неизвестно, что бы со мной случилось. Хорошо, что ты оказалась рядом, Элизабет. И мистер Дарси… Спасибо вам, сэр, что пришли на помощь, — миссис Беннет вновь оглянулась с умильной улыбкой на лице, взирая на этого высокомерного джентльмена, некогда отказавшегося танцевать с Лиззи.

— Я рад, что моя помощь пришлась так кстати, — ответил Дарси, и, помолчав, добавил:

— Могу ли я осведомиться, дома ли мистер Беннет?

— Да, да, мистер Беннет дома! — миссис Беннет чуть не подпрыгнула от радости, подозревая, что мистер Дарси не из праздного интереса спрашивает о ее муже. — Он пошел было в Розингс — в библиотеку, но вовремя вспомнил, что этот том… с какими-то записками, который он читает каждую свободную минуту, находится в Хансфорде… Просто оторваться не может от своего чтения, — посетовала миссис Беннет, ее глаза загорелись в предвкушении невероятного события.

— Да, весьма любопытные записки, — пробормотал Дарси и взглянул на Элизабет. — Но, боюсь, мне придется отвлечь его внимание на предмет, более всего занимающий меня в данный момент.

Элизабет внутренне сжалась, понимая, что собирается сказать мистер Дарси. Реакция матери, какова бы она не была, не сделает ей чести.

Дарси, поглядывая на смущенную Элизабет, склонил голову и сообщил миссис Беннет:

— Вероятно, чтобы не держать вас в неведении, уважаемая миссис Беннет, я должен сообщить, что сегодня намерен просить у мистера Беннета руки вашей дочери.

— Мистер Дарси! — охнула счастливая мать.

Сила влияния на материнское сердце столь отрадного сообщения оказалась так велика, что к счастью и великому облегчению Элизабет, миссис Беннет до самого Хансфорда не произнесла более ни слова.

Хансфорд, 1 мая, суббота, 11:45 пополудни

Им определенно повезло и в том, что при водворении пострадавшей дамы в дом, мистера Коллинза не оказалось поблизости. Дарси немедленно проследовал к мистеру Беннету, устроившемуся в кабинете. Не успел он скрыться из виду, как миссис Беннет, очевидно, робевшую в присутствии будущего зятя, прорвало:

— Господи, Лиззи, деточка! Не могу поверить своим ушам! Мистер Дарси собирается просить твоей руки? Мистер Дарси! Лучшее имение в Дербишире! Десять тысяч в год! Собственный выезд! Какое там! Несколько собственных выездов! Любые платья и драгоценности! О, мои нервы этого не выдержат!

Она тут же прикусила язык, поскольку мистер Дарси, коротко переговорив с мистером Беннетом, вновь появился в гостиной, взглядом пригласил свою невесту пройти к отцу, а сам откланялся, набросил на плечи возвращенное ему с бесконечными благодарностями пальто и был таков.

Когда Элизабет, заверив мистера Беннета в своих чувствах к будущему мужу и получив его благословение, вошла в гостиную, там уже находились ее сестры и чета Коллинзов, перед которыми ее мать держала весьма проникновенную и эмоциональную речь.

— …он душил меня! — миссис Беннет нервно поправила ворот нового платья, в которое успела уже переодеться. — Я чудом спаслась!..

— Сэр, я все сделала, как вы велели, — жертву покушения на полуслове перебила служанка, заглянувшая в комнату.

— Идите, Милли, но впредь будьте осмотрительнее, — важно сказал мистер Коллинз, пояснив присутствующим:

— Я был вынужден указать горничной: если она и впредь будет пренебрегать своими обязанностями и неверно расставлять статуэтки на каминной полке, нам придется расстаться с ней, поскольку я не намерен терпеть в своем доме леность и непослушание.

— Милли неплохо справляется со своими обязанностями, мистер Коллинз, — возразила Шарлота супругу. — Не думаю, что большим преступлением с ее стороны является тот факт, что она выставила статуэтки не в том порядке…

Мистер Коллинз напомнил жене, что прислуга должна помнить порядок расположение фарфоровых статуэток, которые были любезно преподнесены пастору самой леди Кэтрин с указанием их единственно верного способа расстановки.

— В наше время необходимо добиваться от прислуги беспрекословного подчинения разумным требованиям хозяев… — настаивал пастор, правда, уже не так уверенно под недовольным взглядом миссис Коллинз.

— Ах, мистер Коллинз, — взмахнула рукой миссис Беннет, рассердившись на пастора, из-за въедливости которого ее перебили на самом интересном месте. — Понимаю, что вам приходится следить за своей прислугой, поскольку горничных у вас наперечет, и они завалены всякими обязанностями… Уверена, когда в слугах нет недостатка, все так или иначе будет сделано.

— Вероятно, уважаемая миссис Беннет, однако не всякий смертный может позволить себе содержать огромный штат прислуги, кроме разве столь влиятельных особ как леди Кэтрин…

— Ее племянник, мистер Дарси, уверяю вас, тоже в состоянии обеспечить свою будущую жену всеми необходимыми удобствами и окружить заботой, соответствующей ее положению! — торжествующе воскликнула миссис Беннет.

— Разумеется, племянник моей многоуважаемой патронессы, безусловно…

— Безусловно, один из самых богатых молодых людей в Англии! — глаза миссис Беннет заблестели. — И мой будущий зять!

Наслаждаясь произведенным эффектом от своих слов, почтенная мать семейства гордо посмотрела на пораженную Шарлоту, изумленных Джейн и Китти, а затем перевела взгляд на пастора, который выглядел почему-то не слишком потрясенным этой невероятной новостью. Миссис Беннет нахмурилась и добавила:

— Могу представить, как будет счастлива моя девочка! Такое богатство, такое положение в обществе! Балы, огромное поместье, лучшее в Дербишире… нет, — во всей Англии, особняк в Лондоне!

— Миссис Беннет, — кашлянув, сказал мистер Коллинз. — Я бы на вашем месте задумался, как к этому браку отнесется ее сиятельство, тетушка мистера Дарси… Хм… Со стороны этой уважаемого джентльмена столь скоропалительное предложение выглядит несколько… непредусмотрительно… И мисс Элизабет, которой, конечно, лестно принять такое предложение, поступает крайне… крайне опрометчиво, давая согласие на брак с племянником ее сиятельства… Брак этот не будет одобрен моей патронессой, учитывая родственные связи моей кузины, достойной, разумеется, всяческого уважения, однако… Особенно при тех обстоятельствах, при которых это предложение было сделано…

— Однако, мистер Коллинз, — возмутилась миссис Беннет. — Мистер Дарси в своем положении, уверена, вполне может обойтись без благословения своих родственников. И не сомневаюсь, что леди Кэтрин благосклонно посмотрит на брак своего племянника, поскольку сама недавно обвенчалась — и так поспешно! — с генералом Бридлом, который, замечу, вовсе не является столпом общества. Что касается ваших намеков на какие-то обстоятельства…

Элизабет, как раз принимавшая поздравления от сестер и Шарлоты, несколько покраснела, понимая, на какие такие обстоятельства намекает кузен. Но миссис Беннет явно не смутили слова мистера Коллинза, которые она попросту предпочла не заметить, подумав, что главное — не обстоятельства, а результат.

— К счастью, мои дочери нашли себе достойных, обеспеченных и независимых ни от чьих прихотей мужей, — вскользь язвительно заметила она. — Единственное, что меня сейчас более всего волнует: как бы с ними не произошло чего-нибудь подобного тому, что сегодня случилось со мной, когда убийца…

— Осмелюсь доложить, — в гостиную заглянул лакей, опять перебив миссис Беннет на самом интересном месте. — Прибыл посыльный от ее сиятельства… Всех срочно вызывают в Розингс…

Мистер Коллинз вскочил и помчался к выходу.

— Верно, мистер Дарси переговорил с леди Кэтрин, — бормотал он на ходу. — И теперь ее сиятельство в гневе на всех нас…

Миссис Беннет вскочила с кресла, затравленно шепча Элизабет:

— Мистер Дарси же не может взять назад свое слово, да, дорогая? Никак не может после официального обращения… Леди Кэтрин, эта самоду… невыносимая особа, которой до всего есть дело… Вам нужно срочно обвенчаться по специальному разрешению… Тогда никто уже не сможет вмешаться в вашу личную жизнь… О, мои нервы не выдержат стольких событий за один день…

Элизабет, как могла, успокоила свою мать, добавив, что леди Кэтрин уже знает о помолвке племянника и восприняла эту новость совершенно спокойно.

Тем не менее всю дорогу до Розингса, куда поспешила отправиться вся компания, миссис Беннет то и дело обмахивалась платочком и выглядела весьма взволнованной.

 

Глава восемьдесят пятая, в которой появляется незнакомец

Розингс, 1 мая, суббота, 12:50 пополудни

В Розингсе тем временем почти оправившийся от ран и душевных потрясений судья, вдохновленный очередным покушением, которое то ли окончательно запутывало ситуацию, то ли открывало для него новые перспективы, приказав собрать всех обитателей имения, так или иначе причастных к событиям последних дней, горячо доказывал генералу:

— Я был прав в отношении виновности Дарси: он был поблизости, когда чуть не удушили несчастную женщину, которая, видимо, заметила что-то, оказавшись ненужной свидетельницей преступления.

— Которого, гррр-м… преступления? — вопросил генерал, размышляя о том, что предстоящий сбор может отрицательно сказаться на распорядке дня и лишить его возможности спокойно съесть ленч в обществе любезной ему новобрачной.

— Всех преступлений! — ответил судья. — И где, позвольте спросить, носит этого столичного выскочку? Где Тинкертон, кто-нибудь может мне внятно объяснить? Вы, генерал, видели его после завтрака? Вечно, когда требуется, его не оказывается на месте… Или он струсил и сбежал, поняв, что жестоко просчитался в своем высокомерии?

— Не думаю, что мистер Тинкертон способен испугаться… — задумчиво парировал генерал, потягивая молоко, которое ему уже второй день приносили вместо лимонада. «Пора заканчивать с этой диетой», — подумал он и сглотнул, предвкушая предстоящий ленч.

— И кто-то же подсунул мистеру Дарси заряженный пистолет, — напомнил он судье.

— Сам себе подсунул, сам и выстрелил, чтобы замести следы, — раздраженно отмахнулся Фэйр. — Вы лучше скажите…

Тут часы пробили час, и генерала как ветром сдуло из библиотеки. Судья с открытым ртом посмотрел на опустевшее кресло и поспешил за генералом, рассудив, что пока все соберутся, и подтянутся обитатели Хансфорда, он успеет перекусить.

Когда судья вошел в комнату для завтраков, к своему удивлению обнаружил там и компанию из Хансфорда, и Тинкертона, умявшего уже полблюда куриных окорочков в чесночном соусе — любимого кушанья сэра Юстаса, и прочих обитателей Розингса.

— После ленча прошу никого не расходиться! — возвестил судья и, усевшись на свое место, с негодованием обнаружил, что вторую половину блюда окорочков вывалил на свою тарелку мистер Херст.

«Старый обжора», — с обидой подумал сэр Юстас и поспешил подцепить последний кусок пирога с куропатками, чудом оставшийся нетронутым.

— Что такое? — удивилась леди Кэтрин. — Опять что-то случилось?

— Нападение на миссис Беннет, — сказал судья.

— Да, на меня напали, задушили, убили, — вмешалась миссис Беннет, чувствуя себя как никогда уверенно. Леди Кэтрин весьма милостиво поприветствовала ее в своем доме, отчего миссис Беннет приободрилась и начала вести себя соответственно обретенному статусу почти тещи племянника хозяйки Розингса.

— Ну, убить вас не убили, к счастью, — меланхолично заметил мистер Беннет.

Тинкертон поднялся с места, дожевывая омлет со спаржей, также не доставшийся обездоленному Фэйру.

— Я скоро вернусь, — бросил он судье и вышел.

«Наглец, — подумал Фэйр, подтягивая к себе тарелку с запеченными перепелиными яйцами. — Хорошо, что он не любит эти яйца, иначе бы мне они также не достались…»

— А-а-а… — протянула леди Кэтрин, равнодушным взглядом проводив сыщика. — Я-то думала, что, кроме покушения на миссис Беннет произошло еще что-то из ряда вон…

— Гррр-м… Из ряда вон, думаю, все еще впереди, — пророкотал генерал.

Все переглянулись и поспешили доесть свой ленч, после чего устремились в гостиную, где судья, напустив на себя важный вид, объявил:

— Сейчас вас будут вызывать по одному в библиотеку, где я намерен провести обстоятельную беседу с каждым, учитывая превысившее все мыслимые пределы количество нераскрытых преступлений… Настало время положить им конец.

— Опять?! — возмутилась леди Кэтрин. — Все эти бесконечные допросы, дознания… Будто за две недели они помогли вам, сэр, хоть что-то прояснить! По вашей милости почти все уже пострадали… моего мужа чуть не убило люстрой…

— П-простите?! — сэр Юстас удивленно воззрился на миледи единственным глазом. — Я же с-сам пострадал, миледи, и… Люстру подпилил злоумышленник, а не я. И все происшествия — дело его рук, злоумышленника, то есть… А сегодня он напал на миссис Беннет в лабиринте… И я уже догадываюсь, подозреваю кое-кого…

— Тогда не тяните, сэр, и немедленно озвучьте свои подозрения — здесь и сейчас! — заявила леди Кэтрин. — С места не двинусь, пока не узнаю, кто посмел…

Она выжидающе взглянула на судью, которому ничего не оставалось делать, как смириться с требованием и так раздраженной хозяйки имения.

— Я пригласил вас, леди и джентльмены, с тем, чтобы сообщить об очередном пренеприятнейшем известии… известии о покушении на этот раз на почтенную, — судья кашлянул, остановил взглядом миссис Беннет, которая рванулась было вставить свое слово, но поперхнулась и затихла, — мать семейства — миссис Беннет, которую злоумышленник хотел задушить в тенетах лабиринта…

Он вновь откашлялся и продолжил:

— Как вы знаете, леди и джентльмены, я был приглашен для проведения следствия по делу исчезнувшей компаньонки, миссис Дженкинсон. Первоначально предполагалось, что эта дама была убита неизвестным… то есть посторонним злоумышленником, однако, ряд странных происшествий в самом Розингсе навел меня на мысль, что преступник самым непосредственным образом связан с обитателями имения…

— Что вы говорите, сэр!? — возмутилась леди Кэтрин, отмахиваясь от нюхательных солей, предлагаемых ей заботливо засуетившимся генералом. — В моем имении прячется убийца?!

— Только этим и можно объяснить покушения, совершенные в доме. А тот факт, что преступник явно владеет информацией о расположении комнат, нахождении оружия, времени приема пищи, превосходно знаком со всеми закоулками парка — все указывает на то, что злоумышленник кто-то… не посторонний…

— Но на мистера Коллинза, например, покусились… гррр-м… в Хансфорде… На садовника опять же… в розарии… гррр-м… мистер Бингли пострадал за пределами имения… — пробормотал генерал.

— Однако лошадь, на которой ехал мистер Бингли, стояла в конюшне Розингса, — напомнил судья. — Кто-то, кому была выгодна смерть полковника Фицуильяма, пробрался в нее и… — многозначительно заметил судья.

— Но сам полковник не пострадал, — сказал генерал.

— Как же?! — возмущенно воскликнула миледи. — А потерпевший крушение фаэтон? Если бы не счастливая случайность, мой племянник и моя дочь могли бы погибнуть!

Полковник неопределенно пожал плечами, как бы говоря: «Пустяки, не стоит привлекать к этому внимание», а сам тихонько прошептал, наклонившись к невесте:

— На самом деле я пострадавшим себя не чувствую…

Энн зарделась, а судья продолжил:

— Леди Кэтрин чуть не сгорела в собственной спальне, мисс Дарси пытались похитить в коридоре второго этажа, мисс Бингли столкнули с лестницы в этом же доме и так далее… Словом, преступник бродит по дому и по парку как по своим собственными владениям…

Все переглянулись. Не согласиться с выводами сэра Юстаса было невозможно: злоумышленник явно хорошо ориентировался в Розингсе.

— Причем я заметил, что все странные события так или иначе связаны с обитателями Розингса или пасторского дома, и когда что-то случается с одним, поблизости обязательно оказывается другой…

— И что из этого следует? — поинтересовался Фицуильям.

— Я не могу сейчас озвучивать все тайны следствия, — напыжившись, сказал судья. — Но совершенно очевидно, что идет охота…

Присутствующие шумно зашептались, Фэйр повысил голос:

— …охота на кого-то, чьей смерти жаждет злоумышленник…

— Но зачем тогда он покушается на всех остальных? — спросила леди Кэтрин.

— Они ему или мешают добиться поставленной цели, или оказались невольными свидетелями чего-то, или… Вот, например, сегодняшний случай с миссис Беннет. Кому она помешала?

— Действительно, кому? — удивился мистер Коллинз.

— Она что-то знала или видела, — голос судьи наполнился уверенностью, он повернулся в сторону пострадавшей дамы и воскликнул:

— Расскажите нам, миссис Беннет, что вы могли видеть или слышать такого, что вас понадобилось лишить жизни?!

Миссис Беннет от неожиданности подпрыгнула на стуле и не смогла вымолвить не слова, вдруг лишившись своего главного дара — речи. Горестно всхлипнув, она всем своим видом показала, что не в силах говорить.

— Тогда скажу я, — сэр Юстас окинул всех подозрительным взглядом. — В момент нападения на миссис Беннет почти все джентльмены, проживающие в имении, прогуливались в парке… Миссис Беннет, вы смогли разглядеть нападавшего? Вы можете описать его приметы? Он был высоким или низким, блондин, брюнет?…

— Ох, — всхлипнула миссис Беннет. — Верно, он был высоким… Наверняка, высоким и… и, скорее, брюнетом…

— Ага, брюнетом… — многозначительно протянул судья, поглядывая в сторону мистера Дарси. Взгляды судьи не укрылись от окружающих. Все воззрились на Дарси, несчастная же миссис Беннет, напуганная перспективой потерять самого выгодного из будущих зятьев, немедленно обрела голос:

— Это был не мистер Дарси!!! Я могу это с уверенностью утверждать! И вообще это был не брюнет! У меня просто потемнело в глазах от страха. Это был блондин!!

Полковник хмыкнул. Судья изумленно прикусил язык, и покосился на Бингли. Тот беспокойно заерзал на стуле под суровым взглядом судьи.

— Вы уверены в этом, мэм? — посуровел судья.

— Нет, нет, — зачастила испуганная миссис Беннет, — я не утверждаю. Но думаю, что…

Перспектива потерять жениха старшей дочери также не радовала. Миссис Беннет сконфуженно умолкла.

Леди и джентльмены переглянулись. Бингли с опаской смотрел на сэра Юстаса. Леди Кэтрин вдруг поднялась с кресла, заставив вскочить всех джентльменов, и, величаво взмахнув рукой, собиралась разразиться очередной речью, но в этот момент в холле послышался какой-то шум, возня и собачье поскуливание, и в гостиную ворвался МакФлай со своей подругой. Собаки, самозабвенно мельтеша хвостами, бросилась выражать свой восторг леди Кэтрин.

— МакФлай! Ужас!!! Негодный пес! Кого ты привел?! Ты снова весь в репейнике!

МакФлай, не слушая хозяйку, метнулся к миссис Беннет. Та спрятала ноги под диванчик и, охнув, откинулась назад.

— МакЛай, уйди! Уйди, отойди от меня!

— Миссис Беннет, не пугайте мою собаку! — воскликнула леди Кэтрин, с нежностью глядя на своего любимца. — МакФлай, прекрати пугать моих гостей. Немедленно вон! Дуглас!

В дверях появился сконфуженный дворецкий:

— Ваше сиятельство…

— Немедленно уберите этих чудовищ! Чья это собака? Вон! На кухню! Покормите их, они явно голодны — после ленча должны были остаться куски баранины, окорок и пирог в куропатками… Хотя подруга этого… паршивца… выглядит вполне упитанной… Хм… где он ее нашел?

Леди фыркнула, украдкой по очереди почесала МакФлая и его приятельницу за ушами и проследила за тем, как дворецкий выводит их из гостиной.

— Так… О чем это я?.. — спохватилась она.

Генерал Бридл, похлопав по руке супругу, усадил ее в кресло и проворчал:

— Выходит, судья, кто-то из присутствующих… гррр-м… и есть злоумышленник?

— Определенно! — уверенно заявил судья. — И, пользуясь бесценным опытом, полученном мною при расследовании ряда громких дел, я нащупал ниточку в клубке этих загадочных происшествий… и, пожалуй, не сегодня-завтра смогу с уверенностью указать на преступника и, вероятно, его сообщника… хм…

— В самом деле? — раздался насмешливый голос лондонского сыщика.

Все разом повернули голову. У входа в комнату, привалившись к косяку стоял, весело блестя глазами, мистер Тинкертон собственной персоной. Рядом с ним — незнакомый, довольно привлекательной наружности джентльмен лет тридцати пяти, светловолосый, загорелый, с суровым обветренным лицом моряка.

— Мистер Тинкертон, вы все-таки изволили пожаловать! — гневно воскликнул судья.

— Изволил, — молвил сыщик. — Ведь важно не когда, а как…

Гостиная вновь наполнилась гулом, дамы с интересом разглядывали незнакомого мужчину, джентльмены же, напротив, старались сохранять спокойствие, каждый согласно своему представлению о спокойствии.

— Позвольте, сэр, — начал было судья.

— Позвольте мне… — перебил его сыщик. — Разрешите представить вам…

— Мистер Шип?! — раздался в наступившей тишине голос леди Кэтрин. — О, это мой сосед — владелец Трифем-Хауса…

Джентльмен учтиво поклонился, леди Кэтрин же продолжила:

— Слуги сообщали мне, что вы заходили в Розингс… пару недель назад, кажется, но меня не было дома… Так вы вернулись и теперь будете обживать свой дом? Слышала, что он в весьма запущенном состоянии, а ремонты — это так утомительно. Я бы предложила вам пожить — на время отделки дома — у меня, но… — она недовольно обвела взглядом гостиную, заполненную людьми — но у меня столько гостей, а тут еще все эти ужасные происшествия… А я вышла замуж, да, да, за генерала Бридла…

Генерал крякнул и щелкнул каблуками сапог.

— Гррр-м, — сказал он. — Очень приятно!..

— А это… — леди Кэтрин показала на присутствующих, — мои родственники и гости…

Судья, представив, насколько длительной будет церемония представления, не выдержал.

— Предлагаю сначала выяснить цель визита мистера… э-э-э… Шипа, а также выслушать объяснения мистера Тинкертона, — остановил он хозяйку дома и, наткнувшись на ее возмущенный взгляд, быстро добавил:

— У нас дело чрезвычайной важности, и сейчас не до церемоний… Присаживайтесь, джентльмены, и приступим… Итак, на чем мы остановились?

— На том, что на миссис Беннет напал блондин высокого роста, — любезно напомнил ему мистер Коллинз.

— Да, блондин… хм… что весьма странно, — сэр Юстас поправил повязку на лице. — Блондин несколько выбивается из выстроенных мною умозаключений… Блондин…

Он внимательно осмотрел присутствующих джентльменов, задержав взгляд на побледневшем Бингли и ничего не подозревающем Шипе.

— Мистер Бингли, где вы были во время нападения на миссис Беннет? Есть ли у вас свидетели? — вкрадчиво спросил он.

— Есть! Есть свидетели! — воскликнула Джейн. — Сразу после завтра мы с мистером Бингли пошли в парк и пробыли там почти самого ленча. Когда мистер Бингли проводил меня до Хансфорда и ушел в Розингс, мама была уже дома.

— Хм… — судье не совсем понравилось столь сомнительное алиби — мисс Беннет могла под присягой подтвердить, что угодно, лишь бы отвести руку правосудия от своего жениха. Но когда и полковник, и капитан Шелли подтвердили, что видели мистера Бингли в парке в то время, когда произошло покушение на миссис Беннет, ему пришлось принять столь весовые свидетельства и переключить внимание на второго присутствующего здесь блондина — мистера Шипа.

— Мистер Шип, раз уж вы оказались в Розингсе в столь неподходящий момент, то и вам придется ответить на мой вопрос: где вы были, когда злоумышленник пытался задушить нашу уважаемую миссис Беннет? — обратился сэр Юстас к владельцу Трифем-Хауса.

— Я был дома, — ответил тот весьма спокойно. — И подтвердить это могут мои слуги и…

— Слуги! — фыркнул судья и вперил колючий взгляд в соседа леди Кэтрин. — А почему вы вдруг пришли в Розингс? Рановато для визитов, вы не находите? И именно в тот день, когда было совершено очередное немыслимое злодеяние…

— Это я попросил… хм… мистера… э… Шипа прийти в Розингс, — ответил Тинкертон.

— Интересно, зачем? — взвился судья. — Мало нам здесь своих подозреваемых, так вы хотите еще больше меня запутать!

— Зачем, я объясню позже, — Тинкертон легко поднялся со стула, на который было присел, и пружинистым шагом прошелся по гостиной. — Итак…

— Итак, у нас очередное покушение, — перебил его сэр Юстас. — И некий блондин, — по словам потерпевшей — набросился на нее… А вы, сэр, вместо того, чтобы заняться своими прямыми обязанностями, за которые, кстати, рассчитываете получить вознаграждение, где-то пропадаете, а потом являетесь с посторонним… Хотя… — он на мгновение задумался и вновь обратился к Шипу:

— Преступления определенно связаны с вашим домом, сэр! Очень, очень много ниточек тянется в этот ваш Трифем-Хаус. И когда мы разберемся с покушением на миссис Беннет, то я непременно приглашу вас на беседу, дабы…

— Мы побеседуем сегодня, — прервал его речь Тинкертон. — Э-э-э… мистер Шип прольет свет на некоторые события, происшедшие здесь за эти две недели, но чуть позже. Но сейчас я хочу сообщить, что осмотрел место происшествия и не нашел абсолютно никаких следов, свидетельствующих о том, что на миссис Беннет было совершено покушение.

Все удивленно воззрились на сыщика.

— Но позвольте! — воскликнул судья. — Я своими глазами слышал крики… потом видел миссис Беннет — сразу после покушения… И со всей ответственностью могу заявить, что она пережила немало… Ее шляпка была в полном беспорядке, как и одежда…. кхм-м… и ведь вид…

— Да, мама была в ужасном состоянии, — добавила возмущенная словами сыщика Элизабет. — Злоумышленника, судя по всему, спугнул МакФлай, который вовремя оказался в лабиринте… Не хотите же вы сказать, что мама сама изорвала свое платье и пыталась себя же задушить?! Посмотрите, на ее шее следы от ленточек шляпки… которыми ее пытались удушить.

На шее миссис Беннет, действительно, проступили синяки, что все присутствующие смогли тут же увидеть собственными глазами.

— Миссис Беннет, — Тинкертон с усмешкой поклонился даме, — я совершенно уверен, что никакого нападения на вас не было.

— Меня хотели убить! — заявила миссис Беннет. — Я в этом совершенно уверена! О, я до сих пор явственно ощущаю руку, которая схватила меня за горло и начала душить! Только потому, что я сопротивлялась изо всех сил, мне удалось отбиться от убийцы и обратить его в бегство! Мое платье! Все мое платье было испорчено этими ужасными кустами, когда я боролась за свою жизнь…

«Не получит он мою дочь, даже если будет умолять меня… валяться в ногах, — мстительно подумала миссис Беннет. — Это же надо: не было покушения! Такое заявить будущей теще! Или я все же позволю ему жениться на Мэри, но никогда, никогда не прощу…». Мать семейства разрывалась между желанием отомстить сыщику на вопиющее заявление и выдать замуж свою последнюю дочь, на которую никто, кроме этого нахала и не посмотрит.

— Миссис Беннет, вспомните, где вы находились в тот момент, когда вас, по вашим словам, схватила некая зловещая рука? — тем временем поинтересовался Тинкертон.

— Что? Как? Мистер Тинкертон, я же была в лабиринте! — удивилась дама.

— В каком месте лабиринта? Вы можете его описать?

— Ах, мои нервы! Описать… там повсюду были кусты…

— Вот именно, повсюду, — продолжил сыщик. — Гуляя по лабиринту, вы, мэм, видимо, заблудилась там…

— Конечно, заблудилась! Еще бы не заблудиться в столь ужасном лабиринте: везде, везде одни кусты и повороты!

— Заблудились и попали в короткий тупик, с трех сторон окруженный плотными зарослями подстриженного кустарника.

— Вильсон — мой садовник — внимательно следит за состоянием стен лабиринта, — заметила леди Кэтрин. — Всегда подстригает отросшие ветви…

— С вашего позволения, я продолжу, — сказал Тинкертон. — Вы видели кого-нибудь в этом тупике, миссис Беннет?

— Нет, там никого не было, но…

— Никого не было, — кивнул сыщик. — Вы зашли в конец тупика, резко развернулись и… — он сделал многозначительную паузу.

— И меня схватила рука… — начала миссис Беннет.

— Но как же к вам кто-то мог подкрасться, если дорожка была перед вами?

— Он просунул руку сквозь кустарник с другой стороны. Поэтому, когда я почувствовала, как рука схватила меня за горло….

— Но вы утверждаете, что стояли спиной к стенке лабиринта. А ведь там такой густой кустарник, что, не то что руку, тонкую палку нельзя просунуть сквозь переплетения веток…

— Но там была рука, сэр! — миссис Беннет чуть не задохнулась от злости. — И эта рука схватила меня за горло и начала душить! Я видела его тень — тень убийцы!

— Но вы только что заявили, что видели не тень, а самого злоумышленника — высокого блондина, — вмешался обескураженный судья.

— Просто все вдруг потемнело, — пробормотала пострадавшая, — а потом на меня кинулась собака… Это было так страшно, что я потеряла сознание, у меня был нервный спазм! Вы не представляете, что мне пришлось пережить!.. Теперь же мистер Тинкертон заявляет, что мне все это почудилось!

— Увы, мэм, вынужден заявить, что никакой руки не было. Вы просто-напросто зацепились воланами вашей шляпки и кружевами платья за недавно подстриженные острые концы веток. Когда вы рванулись, лента шляпки сдавила ваше горло, и вам показалось, что вас схватили и душат… И чем больше вы «сопротивлялись», тем больше рвалась тонкая ткань вашей одежды, и тем сильнее завязки шляпки «душили» вас.

— Вы рассказываете так, словно сами были свидетелем этой сцены, — подал голос судья. — Я склонен доверять словам миссис Беннет и собственным глазам… Скорее всего, злоумышленник спрятался в кустарнике и неожиданно напал…

— Вы сами видели это место? — круто развернулся сыщик и в упор посмотрел на сэра Юстаса.

— Я?! — удивился тот. — Зачем мне… Все было и так ясно…

Фэйр побагровел и замолчал.

— А я внимательно осмотрел этот тупик, — сказал Тинкертон. — Кустарник в лабиринте растет настолько плотно, что невозможно ни спрятаться в кустах, как вы изволили выразиться, ни просунуть через него руку. Если кто-то сомневается в моих словах, тот может пойти в лабиринт и проверить…

— Этого не требуется, — вдруг заявила леди Кэтрин. — Вильсон, как я уже говорила, весьма ответственно следит за состоянием и ростом кустов лабиринта, которому, кстати говоря, уже более ста лет. Или кто-то может утверждать, что в моем лабиринте дырявая изгородь?

Никто не посмел заявить ничего подобного. Все обитатели Розингса так или иначе забредали в лабиринт и сейчас были вынуждены согласиться со словами его хозяйки.

— Итак, вы утверждаете, что покушения не было, — прищурил здоровый глаз судья. — Допустим, я могу согласиться, что миссис Беннет зацепилась лентами…

Миссис Беннет дернулась было, но промолчала. Теперь, припоминая этот тупик, в который она так неосторожно забрела, ей пришлось признаться самой себе, что она вполне могла зацепиться… Дама вздохнула и приложила платочек, смоченный уксусной эссенцией к поцарапанному виску.

— Но другие-то покушения — не плод нашего воображения, — принялся рассуждать Фэйр. — Когда на нас упала люстра, а мисс Бингли столкнули с лестницы…

— Меня подожгли в собственной спальне, — напомнила леди Кэтрин.

— А меня хотели убить полкой, — встрял мистер Коллинз.

— Нашу Лиззи заперли в потайной комнате, — воскликнула Китти, — а меня чуть не сбросили с дерева…

Тинкертон пожал плечами.

— Я тщательно изучил все места происшествия, провел расследование всех случаев и сделал следующий вывод… — сыщик оглядел всех присутствующих, напряженно ловивших каждое его слово, и сказал:

— Все так называемые покушения — не что иное, как несчастные случаи. Злоумышленника в Розингсе нет, а все происходящее — лишь цепь роковых случайностей и совпадений.

 

Глава восемьдесят шестая, в которой выясняется, что все есть яд, и все есть лекарство

Розингс, 1 мая, суббота, 15:00 пополудни

После нескольких мгновений полной тишины, пока пострадавшие, их родственники и друзья переваривали заявление Тинкертона, гостиная наполнилась беспорядочными возгласами протестов, негодования, недоумения и ничего не выражающими восклицаниями.

— Не может быть! — верещала миссис Беннет. — Моих дочерей хотели убить, да и меня саму…

Она осеклась, но просто так расстаться с мыслью, что захватывающие переживания оказались обычными несчастными случаями, миссис Беннет никак не могла.

— Что, ни разбойников, ни злодея, ни хотя бы захудалого мстителя?! — расстроено уточняла Джорджиана, сжимая в кармане платья бесполезные теперь спицы и вязальный крючок.

— Ну, это вы… гррр-м… как-то не продумали, сэр, — гудел генерал. — А все эти поджоги, удары, выстрелы…

— Отравления! — рявкнул мистер Херст и для весомости даже ударил кулаком по столику, чуть не расплескав мадеру в своем бокале.

— Похищения, нападения, крушения, — покачала головой леди Кэтрин.

Полковник и Дарси одновременно изогнули брови и молча переглянулись. Миссис Херст доказывала, что неестественные сияния небесных тел, кровавые пятна и отклонения от орбит явственно указывали на то, что преступления были, есть и будут. Мистер Беннет припомнил череду убийств, описанную в старом фолианте. Если ровно двести лет назад здесь могли произойти такие злодейства, то почему бы теперь… — он задумался. Мистер Коллинз ждал реакции своей сиятельной патронессы, которая лишь обиженно поджала губы. Китти нервно хихикнула, Йорик покачал головой, Шелли пожал плечами, миссис Коллинз поправила чепчик на голове. Бингли облегченно вздохнул: с этим заявлением с него снимаются все обвинения. Джейн обрадовалась за жениха, Энн пригорюнилась, вспоминая исчезнувшую миссис Дженкинсон, мисс Бингли окатила презрительным взглядом сыщика, напялившего на себя очередной вульгарный сюртук, на этот раз, серебристый с зеленоватым отливом. Мэри, раскрыв рот, с восхищением смотрела на своего кумира.

— Леди и джентльмены, судя по всему, вы удивлены, — Тинкертон уверенно обогнул фортепиано и повернулся так, чтобы видеть всех присутствующих. — И, как я полагаю, желаете услышать объяснения?

— Разумеется, мистер Тинкертон, — опередив взволнованные возгласы дам, подчеркнуто неприязненно ответил сэр Юстас. — Ваши утверждения по меньшей мере абсурдны. Не было покушений?! Вы хотите сказать, что все, что произошло в Розингс Парке за последние две недели — плод воображения уважаемых людей, имеющих немалый вес в обществе?

— Гррр-м… Действительно, мистер Тинкертон, мальчик мой, — добавил генерал, — волнение судьи мне понятно… Мы были свидетелями множества странных и опасных случаев с обитателями Розингса… Все они не могли быть цепью случайностей…

— И тем не менее, — Тинкертон обвел взглядом комнату, — это было именно так. Хотя, возможно, я не совсем точно выразился… В ряде происшествий действительно можно обвинить одного из обитателей этого дома… Впрочем, лучше начать с самого начала.

— И незамедлительно, мистер Тинкертон, — миледи высокомерно вскинула голову. — Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что отвечаете за каждое слово обвинения, которое вы намерены предъявить одному из присутствующих здесь…

Слова Тинкертона вновь вызвали глухой ропот. Дамы переглядывались, качая головами, джентльмены напряглись, не желая упустить ни слова из речи сыщика. Сам же мистер Тинкертон, ничуть не смутившись, поправил в петлице сюртука большую красную розу и, прищурившись, оглядел притихшее собрание:

— Итак… Помните ли вы, леди и джентльмены, с чего все началось?

— Разумеется, мистер Тинкертон, — холодно ответила леди Кэтрин. — С убийства миссис Дженкинсон, несчастной компаньонки мисс Энн.

— Убийства? Хм… — сыщик поднял голову и посмотрел в упор на смутившуюся от такой бесцеремонности миледи. — Исключительно замечательно! Вы видели тело несчастной жертвы?

Леди Кэтрин побледнела.

— Позвольте, мистер Тинкертон… гррр-м… — вмешался генерал. — Вы позволяете себе слишком… гррр-м… бесцеремонно обращаться к леди… которая к тому же является моей законной женой…

— Простите, генерал, — бросил в ответ Тинкертон и, повернувшись к миледи, добавил:

— Прошу прощения, миледи, если мои слова вас задели, но я добивался несколько иного эффекта. Днем 18 апреля миссис Дженкинсон исчезла, и никто из присутствующих ее более не видел. Однако следует ли из этого то, что она была убита?

— Позвольте, мистер Тинкертон, — сказал Фицуильям. — Наши подозрения зародились, когда мы увидели кровь на поляне, шаль и шляпку, которые была опознаны как вещи, принадлежащие указанной даме. Да и записка, переданная странным незнакомцем — все говорило о том, что совершено преступление…

— Разве в записке говорилось о том, что миссис Дженкинсон мертва? — Тинкертон кошачьим движением извлек из кармана сюртука смятую бумажку и прочел:

«Не стоит беспокоиться о пропаже известной Вам особы». Что из этой фразы указывает на убийство компаньонки?

— Гррр-м… И действительно… Как это так опростоволосились… гррр-м… — сокрушенно пробормотал генерал.

— Естественно, мы связали эту записку с исчезновением компаньонки — исчезновением, согласитесь, при весьма и весьма странных обстоятельствах, — возразил судья. — Не мы же придумали эту кровь, шляпку и прочие улики, явственно указывающие на убийство. И опять же, как тогда объяснить покушение на мистера Херста? Если записка содержит всего лишь предупреждение о том, о том… — он пожал плечами, — извещает, что с миссис Дженкинсон ничего не произошло, то почему тогда был отравлен джентльмен, которому передали эту записку, и который видел убийцу или его сообщника? Записка сама по себе наводит на подозрение, а уж появление незнакомца в доме…

Сэр Юстас хмыкнул, всем своим видом показывая, что сыщик говорит какие-то глупости, на которые не стоит обращать внимания. Прочие леди и джентльмены переглянулись и стали перешептываться.

— Уж записка-то никак не могла появиться в результате несчастного случая, — фыркнула леди Кэтрин.

— А кровь, кровь на поляне? Уверена, это разбойники, — Джорджиана никак не могла расстаться со столь заманчивой версией.

— Слуги-то видели незнакомца, — заметил Фицуильям.

— В графине с бренди был странный осадок, — напомнил Дарси.

Миссис Херст икнула и пробормотала что-то о Жертвеннике, положенном на алтарь Хамелеона.

— Не волнуйся, Луиза, наш всезнайка-ищейка сейчас расскажет нам, что это всего лишь посыльный нанес визит леди Кэтрин, в записке речь шла о пропавшей свинье, а в бренди просто-напросто попала штукатурка, — саркастически приподняв брови, процедила мисс Бингли и оглянулась на своего жениха, который, с видом оскорбленного достоинства, сидел рядом с ней. — Не так ли, сэр Юстас?

— Посмотрим, мисс Бингли, — судья издал ехидный смешок. — Боюсь, у мистера Тинкертона найдется совершенно невероятное объяснение происшествию с мистером Херстом.

— Не совсем невероятное, сэр, — ответил сыщик, услышав слова судьи. Он достал из кармана еще один листок.

— Вот результат анализа осадка жидкости, обнаруженного в графине, который сравнили с содержимым мешочка, найденного мною в парке. Вещество оказалось идентичным. А вот объяснения аптекаря, изготовившего это снадобье: порошок м-м-м…. так… минуточку… «является средством для лечения лиц, имеющих пагубное пристрастие к алкоголю». Состав… Recipe… ну, это неинтересно… Далее… «указанный порошок в мешочке с клеймом аптеки был приобретен в марте сего года дамой, пожелавшей остаться неизвестной. Учитывая обстоятельства, вынуждающие меня давать показания с целью помочь следствию в поимке преступника, могу дать словесный портрет указанной дамы. Рост — около пяти футов трех дюймов, шатенка, черты лица мелкие, на подбородке родинка… Была одета в коричневый спенсер и терракотового цвета шляпку с перьями цапли, верхняя часть лица закрыта вуалью…»

Речь Тинкертона была прервана совершенно неожиданным событием.

Миссис Херст поднялась с места и, охнув, неловко свалилась прямо под ноги изумленному супругу. К ней тут же бросился ее брат и сидевший неподалеку Фицуильям, с помощью которых побагровевший мистер Херст смог уложить свою жену на софу. Мисс Бингли принялась заботливо обмахивать сестру платочком, в то время как судья, раскрасневшись не менее мистера Херста, наседал на сыщика:

— Вы скрыли от следствия улики, умолчали о показаниях свидетелей, вставили палки в колеса правосудия! Я этого не потерплю! Я этого так не оставлю!..

Тинкертон невозмутимо дожидался, пока судья выговорится, а затем сказал:

— Ваши обвинения абсолютно беспочвенны, поскольку за последние дни я не раз пытался переговорить с вами по поводу полученных из Лондона сведений, но вы категорически отказывались меня выслушать, ссылаясь на какие-то более важные и неотложные дела.

Сэр Юстас было открыл рот, но тут память услужливо подсказала ему, как сыщик действительно говорил о письме из Лондона, а он отмахивается от него, обуреваемый жаждой разоблачить мистера Дарси…

Тем временем миссис Херст пришла в себя и разрыдалась:

— О-о, я подозревала, что это не кончится добром! Когда мне посоветовали обратиться к этому аптекарю, Юпитер был в созвездии Скорпиона, что предрекало неудачу в любых начинаниях! Но… я не прислушалась к голосам небесных светил и за это наказана теперь! — тоненько подвывала миссис Херст, сморкаясь в услужливо поднесенный ей платок. — Но это не моя вина! Во всем виноваты вы, мистер Херст, и ваше неумеренное пристрастие к употреблению бренди и портвейна!

— Вероятно, вам следует немного успокоиться и объяснить все присутствующим, что же произошло, миссис Херст, — сказал Дарси.

— Ми-с-стер Т-тинкертон уже все знает, — всхлипнула миссис Херст. — Я заказала в аптеке порошок для лечения супруга, поскольку он не желал внимать моим доводам о весьма бедственном финансовом состоянии, в котором мы оказались в последний год. Его карточные долги и траты на дорогие напитки превысили все разумные пределы! Я всего лишь хотела отвратить его от пагубного пристрастия. По совету аптекаря я собиралась добавлять немного порошка в бренди. Но тем ужасным вечером, когда мы вернулись из леса, я обнаружила, что мистер Херст уже крепко спит, почти полностью опустошив графин с бренди. Нервы мои не выдержали! Я в сердцах…ах, не зря Марс был в созвездии Козерога! — снова всхлипнула Луиза. — Я подсыпала порошок в остатки бренди, и м-м-мистер Херст, видимо, утром выпил его…

— Но почему вы молчали, когда мы решили, что мистер Херст отравлен? — поинтересовался полковник.

— Я не связала этот порошок с отравлением, — призналась миссис Херст. — Когда выяснилось, что приходил незнакомец, нашлась эта записка… я решила, что дело не в порошке… И что моему мужу действительно подсыпали какую-то отраву…

— Но, учитывая идентичность осадка с порошком, купленным вами в аптеке… — Тинкертон пожал плечами. — Надеюсь, вопрос с отравлением мистера Херста мы прояснили, леди и джентльмены?

— Гррр-м… вполне-вполне, — с усмешкой пророкотал генерал. — У вас удивительно деятельная супруга, мистер Херст…

— Позвольте! — воскликнул сэр Юстас, не в силах смириться со столь простым объяснением случая отравления. — Мистер Херст, по его словам, почувствовал себя плохо еще накануне вечером — после прихода неизвестного…

— Исключительно замечательно! — кивнул Тинкертон и обратился к мистеру Херсту:

— Могу ли я узнать, сколько всего вы выпили спиртного тем вечером?

Побагровевший то ли от стыда, то ли от злости Херст неразборчиво хрюкнул.

— Два графина портвейна и графин бренди! — истерически взвизгнула миссис Херст.

— Вам по-прежнему что-то непонятно, многоуважаемый судья? — ухмыльнулся сыщик.

Присутствующие с улыбками переглянулись, леди Кэтрин фыркнула, а Кэролайн Бингли горестно взглянула на сестру и подняла глаза к потолку.

Сэр Юстас обреченно вздохнул и выдавил:

— Пожалуй, здесь вы правы, мистер Тинкертон. Но это было бы еще более убедительно, если бы более никаких покушений не последовало бы!

Тут гостиная вновь наполнилась шумом — накормленные псы прорвались мимо дворецкого. МакФлай устремился к леди Кэтрин, а палевая собака завертелась вокруг мистера Шипа.

— Не беспокойтесь, сэр, она не кусается, — снисходительно заметила леди Кэтрин.

— Надеюсь, миледи, — отозвался тот, потрепав собаку по спине. — Тем более, что это моя собака. Зовут ее Нейви.

— Нейви?! — мисс Бингли чуть заметно поморщилась, подумав, что такое вульгарное имя для собаки вполне подходит какому-то мистеру Шипу.

МакФлай, облизав руки хозяйки, рухнул на ковер у ее ног и потянулся. У его бока пристроилась Нейви, зевнула и… моментально заснула.

— Оставьте, Дуглас, — сказала леди Кэтрин дворецкому, который хотел забрать собак. — Пусть поспят, негодники… Верно, набегались и устали.

Поправив примятый боком МакФлая подол платья, леди Кэтрин приготовилась слушать рассказ о дальнейших происшествиях в Розингсе.

 

Глава восемьдесят седьмая, в которой подтверждается закон всемирного тяготения

Розингс, 1 мая, суббота, 15:40 пополудни

— В тот же день, когда мистеру Херсту стало плохо, было совершено покушение на мисс э-э-э… Кэтрин Беннет. Если это не убийца, который методично и жестоко пытался убирать…м-м-м… запугать свидетелей, то кто? — с напором спросил судья.

— Действительно, кто? — Тинкертон прошелся по комнате. — Когда я побеседовал с местными жителями…

— Наш пострел везде поспел, — ехидно прошептала Кэролайн, наклонившись к жениху.

Тот только что-то буркнул, не отводя злого взгляда от сыщика.

— И что же вам удалось узнать, мистер Тинкертон? — с любопытством спросил полковник.

Энн и Джорджиана затаили дыхание, Китти вытаращила глаза и замерла.

После паузы Тинкертон продолжил:

— Как выяснилось, в тот день в Розингс приходил местный житель, Джон Донки, чтобы договориться с дворецким Дугласом о найме на работу его племянника в помощники конюху.

— Я лично разговаривала с ним, — важно подтвердила леди Кэтрин. — В таких вопросах необходим контроль со стороны хозяина, иначе слуги…

— Из имения Джон возвращался в деревню через парк и проходил как раз неподалеку от того места, где мисс Кэтрин Беннет попала в неприятную ситуацию, — продолжил свой рассказ Тинкертон. — Он видел, как пробегавший мимо большого дуба рыжий пес толкнул лестницу, прислоненную к дереву. Лестница упала, а собака, вероятно, испугавшись произведенного ею шума, пустилась наутек.

— МакФлай? — пораженная леди Кэтрин уставилась на мирно спящего у ее ног пса. — Негодник, так это ты был злоумышленником, напугавшим мисс Кэтрин Беннет?

Услышавший свое имя пес приоткрыл один глаз, пошевелил ухом и снова притворился спящим.

Окружающие рассмеялись. Судья Фэйр недовольно скривился, и протянул:

— Получается, и на нашего уважаемого пастора некому было покушаться. Или МакФлай потихоньку пробрался в Хансфорд?

— Исключительно замечательно! Как ни странно, вы почти угадали, судья! — весело сказал Тинкертон, покосившись на Коллинза, принявшего уныло-скорбный вид. — На пастора действительно некому было покушаться. После случившегося я обследовал шкаф в доме пастора, и еще тогда меня поразила странность и громоздкость конструкции этого предмета мебели. Кстати, я упоминал об этом во время одного из наших совещаний, но вы были увлечены предстоящим обедом или чем-то еще, и не отнеслись к моим словам с серьезностью. А между тем, когда наш пострадавший пастор пришел в себя и смог явиться на допрос, то поведал, что его желание во всем следовать советам его многоуважаемой патронессы, леди Кэтрин, — Тинкертон непринужденно поклонился миледи, — является основой его жизненного уклада. Поэтому он воспользовался мудрыми советами своей покровительницы и при установке книжного шкафа…

Мистер Коллинз, на лице которого выражение уныния сменилось восторгом перед талантами его многоуважаемой покровительницы, довольно кивнул, внимая словам сыщика.

— Итак, леди и джентльмены, дальнейшие мои пояснения будут краткими. Дописывая проповедь к воскресной службе, мистер Коллинз решил взять с полки книгу…

— Именно! — важно кивнул пастор. — Я собирался перечесть послание к Филлипийцам, дабы…

— … и верхняя полка, установленная ранее пастором во исполнение указаний леди Кэтрин, до тех пор чудом державшаяся на своем месте, рухнула вниз вместе с книгами. Удар пришелся по голове мистера Коллинза, — продолжил сыщик.

В гостиной повисла пауза. Лицо пастора Коллинза, который наконец понял смысл сказанного Тинкертоном, медленно вытянулось. Джорджиана переглянулась с Энн и тихонько хихикнула.

— Так вы утверждаете, мистер Тинкертон, что конструкция полок, предложенная мною для усовершенствования пасторского домика в Хансфорде, никуда не годится?! — грозно вопросила миледи и уничтожающе взглянула на сыщика.

При этих словах Коллинз съежился и слился цветом лица с бордовой обивкой дивана. Тинкертон невозмутимо взглянул на миледи:

— Увы, леди Кэтрин. Но смею утверждать, что это именно так.

— Не расстраивайтесь, моя дорогая леди Кэтрин, — генерал ласково похлопал по руке свою грозную супругу. — Удел такой великолепной женщины, как вы — вызывать преклонение и восхищение сильных и гордых мужчин, а полки шкафа… гррр-м… пусть ими занимаются плотники…

Миледи запнулась и покраснела. Присутствующие с уважением посмотрели на генерала Бридла, сумевшего превратить грозную хозяйку имения в кроткую и милую даму.

— Следовательно, и на мисс Мэри Беннет некому было покушаться? — уточнил Дарси, когда все присутствующие немного успокоились.

— Вы мыслите на удивление здраво, мистер Дарси — похвальное качество для немного… нездорового человека, — ухмыльнулся Тинкертон.

— Но, позвольте, — снова ожил судья. — Не сама же мисс Мэри прыгнула в пруд? Ее должен был кто-то столкнуть туда. Кроме того, вы забываете, что именно она что-то постоянно скрывала от следствия, хотя вас это, по-видимому, ничуть не смущало? А ведь я неоднократно…

— Сохраните свой обличительный пыл для иного случая, судья, — Тинкертон подошел к мисс Мэри Беннет, проникновенно взглянув ей в глаза. Мэри порозовела и смущенно потупилась. Джорджиана шепнула сидящей рядом кузине:

— Как романтично, кузина. Наш бравый сыщик смотрит на мисс Мэри Беннет, совсем как Ромуальд на свою возлюбленную Гортензию, когда он вытащил ее из колодца, в который ее бросил злобный опекун…

— Причину молчания мисс Мэри мы узнаем чуть позже, но уверяю всех, если мисс Мэри и скрывала что-то от следствия, то это лишь делает ей честь, — Тинкертон насмешливо взглянул в сторону Бингли и Джейн.

Судья оскорбленно фыркнул и что-то тихо прошептал сидящей с ним рядом мисс Бингли.

Кэролайн кивнула и обратилась к сыщику:

— По-вашему, мистер Тинкертон, выходит, что не было причин толкать в пруд мисс Мэри Беннет?

— Именно, мисс, — тот посмотрел на Фэйра и добавил:

— Ваше умение делать правильные выводы послужит хорошим примером вашему уважаемому жениху.

Судья побагровел, а Тинкертон невозмутимо продолжил:

— В тот день, доставив мисс Мэри в дом, я незамедлительно вернулся к пруду и внимательно осмотрел место происшествия.

— Вы же сами сказали, что дождь смыл все следы, — вспомнил сэр Юстас.

— Дождь не всегда смывает все следы, — загадочно молвил Тинкертон, — и мне удалось кое-что обнаружить. У самой кромки воды я обнаружил небольшое возвышение, трава на котором местами была вырвана. Такое могло случиться, если человек, например, споткнулся, носком или пяткой ботинка зацепившись за землю. К этому месту ведет только дорожка, на которой никого не было, а окружает его бордюр с маргаритками. Цветы оказались неповрежденными — я не обнаружил ни одного отпечатка ног, которые должны были быть, если бы кто-то незаметно подошел к мисс Мэри. Словом, никаких следов постороннего, никаких следов борьбы, только единственный след — женской туфельки, сковырнувший траву. Что произошло у берега, мисс Мэри?

— Я ждала вас, — Мэри смутилась, — но пошел дождь… Он поначалу накрапывал, потом усилился, и я решила укрыться в беседке, чтобы переждать непогоду. Я сошла с дорожки на траву у самой кромки берега — на самое высокое место, чтобы увидеть вас, если вы появитесь, но… вероятно, я просто не удержала равновесия… Мне показалось, что кто-то просто потянул меня воду… Видимо, я так испугалась…

— Тогда все обитатели Розингса уже были изрядно напуганы. Поэтому несчастный случай с мисс Мэри все приняли за покушение. У страха глаза велики, как известно, — снисходительно сказал мистер Тинкертон, откровенно любуясь порозовевшей от смущения Мэри.

— Допустим, — нервно сказал судья, — но вы так и не ответили, что же скрывала мисс Мэри от следствия? Кого она видела в лесу?

— Думаю, — прищурился Тинкертон, — мисс Мэри увидела кого-то, чье присутствие в лесу ее так удивило или испугало, что она не стала рассказать об этом следствию…

— Мне не понятны ваши намеки, мистер Тинкертон, — сварливо заявил судья, нервно комкая кружева на рукаве. — Либо вы и теперь что-то пытаетесь утаить от меня, что наводит на серьезные подозрения, либо… вы просто не желаете признаться в собственной некомпетентности… Мисс Мэри Беннет, вы обязаны были сообщить следствию, кого вы видели в лесу вечером, в день исчезновения миссис Дженкинсон!

Мэри побледнела и затравленно посмотрела на сэра Юстаса, высокомерно поглядывающего на Тинкертона.

— Но… Мэри, дорогая! — раздался голос Джейн, которая перед этим перешептывалась со своим женихом. — Неужели ты видела нас с мистером Бингли?

Собравшиеся в комнате приглушенно охнули, а мисс Бингли округлила глаза, и бросила недвусмысленный взгляд чуть ожившей миссис Херст.

— Я говорила тебе, Луиза, что у этих девиц Беннет нет ни капли такта или умения вести себя в рамках правил приличия… — заявила она громким шепотом.

— Видимо, они родились под знаком беспринципных Близнецов, — пробормотала миссис Херст.

Бингли, неодобрительно покосился на сестру, откашлялся, и объявил:

— Я должен все объяснить вам, леди и джентльмены. Мы с мисс Джейн, — он не преминул бросить восторженный взгляд в сторону невесты, — давно бы признались… если бы знали, что нас могли видеть…

— Я тогда ехала в Хансфорд и остановилась на ближайшей к нему почтовой станции, где случайно встретилась с направлявшимся в Розингс мистером Бингли. Слуга дядюшки встретил знакомых, и…

— И я предложил мисс Беннет сопроводить ее до Хансфорда, чтобы слуга мог спокойно вернуться в Лондон, — продолжил Бингли. — Уверяю вас, мисс Беннет приводила доводы не в пользу моего предложения, но я все же настоял… Слуга был отпущен, а мы выехали с постоялого двора вместе, в моем экипаже. По дороге мы решили прогуляться — у кромки леса вдоль дороги цвели нарциссы… Словом, я отправил экипаж вперед, к развилке перед Типсидонки, а сам с мисс Беннет немного прошелся… Затем мы нагнали экипаж, и мисс Джейн поехала на нем в Хансфорд, а я, чувствуя необходимость, немного… подумать, решил проехаться верхом, не спеша, поэтому и добрался до Розингса уже после прибытия туда моего экипажа с вещами…

— Полюбоваться цветущими нарциссами — весьма разумное объяснение, — задумчиво протянул Тинкертон.

— Может быть, вы что-то видели в лесу, мистер Бингли, кроме цветущих нарциссов? — нервно спросил судья.

— Ничего и никого подозрительного, сэр Юстас, — покачал головой Бингли. — Чувствую необходимость добавить, что наша встреча была совершенно не предумышленной и невинной, и только нежелание поставить мисс Беннет в неловкое положение, и незнание о подозрениях в адрес ее сестры, заставило нас молчать о ней.

— Я не могла рассказать следствию о том, что увидела, потому что боялась повредить сестре, — шепотом добавила Мэри. — Но я не сомневалась, что Джейн не может быть замешана ни в чем предосудительном.

— Гррр-м… Что ж, дитя мое, — довольно ухмыльнулся генерал, — ваше молчание действительно похвально. Вы защищали честь сестры.

Кэролайн оглянулась на миссис Херст с кислым видом, однако Луиза, все еще оглушенная перспективой объяснений с мистером Херстом по поводу попыток излечения супруга без его ведома, пыталась вспомнить, что происходит, когда Марс попадает под влияние малых Юпитеров, и не заметила ужимок сестры.

— О, Мэри, милочка! — восхитилась миссис Беннет и даже всплакнула. — Ты так самоотверженно молчала ради доброго имени нашей Джейн!

— Видимо, страсть к разговорам ей от вас не передалась, дорогая миссис Беннет, — заметил мистер Беннет и одобрительно кивнул средней дочери.

— Кстати, мы с мисс Мэри сегодня обручились, — Тинкертон небрежно поклонился родителям своей невесты. — Не имея возможности переговорить с вами наедине, имею честь поставить вас в известность на этом собрании.

Он хмыкнул и отвернулся, посчитав свою жениховскую миссию на том выполненной.

Присутствующие переглянулись, мисс Бингли насмешливо фыркнула, Мэри в очередной раз вспыхнула, мистер Беннет несколько растерянно кивнул спине сыщика, миссис Беннет, затравленно посмотрев на своих дочерей, достала нюхательные соли.

— Да как же это?! — пробормотала она. — Я не возражаю, конечно, хотя…

Дама посмотрела на мистера Шипа, скромно сидящего возле двери, примерные доходы которого, как и вероятность его интереса к своей средней дочери, она прикидывала последние полчаса, и пришла к окончательному выводу, что сыщик куда импозантнее этого неприметного джентльмена. В любом случае ей оставалось только смириться с экстравагантностью будущего зятя, потому как своей выходкой он лишил ее возможности отклонить его предложение или хотя бы подумать над ним.

«Конечно, учитывая положение мистера Дарси, руки Мэри должен был бы просить какой-нибудь титулованный аристократ — баронет или даже… граф, — тщеславно думала миссис Беннет. — Но, выбирать не приходится. Интересно, есть ли что за душой у мистера Тинкертона, кроме ярких сюртуков и непомерной самоуверенности?» Она пригорюнилась, приходя к выводу, что ее младшая и средняя дочери несколько поспешили с выбором мужей, забыв, что еще недавно была бы счастлива заполучить хотя бы одного такого зятя.

 

Глава восемьдесят восьмая, в которой выясняется, что изъявление нежных чувств тоже подчиняется правилам

Розингс, 1 мая, суббота, 16:15 вечера

— Итак, что у нас дальше? — Тинкертон достал огромный ярко-розовый платок с вышитой зеленой монограммой в углу и стряхнул крошку с лацкана своего блестящего сюртука. Лакеи подали в гостиную чай, и, быстро подкрепившись несколькими внушительных размеров сандвичами и горкой бисквитов, сыщик, не дожидаясь, пока остальные в полной мере освежатся бодрящим напитком, решил продолжить заседание.

— Пожар в спальне леди Кэтрин, если я не ошибаюсь, — бодро откликнулся судья, которого несколько смирили с постулатами сыщика пара чашек горячего чая и пирожки с вишней. Он также полез в карман за платком, не заметив, как вытянул и уронил на пол вчетверо сложенный, потертый лист бумаги.

— Вы уронили, сэр? — почтительно спросил лакей, уносивший поднос, наклоняясь и поднимая сложенный плотный лист.

— Я? — испуганно сказал судья, покосившись на бумагу и пытаясь сделать вид, что видит ее впервые в жизни.

— Гррр-м… — генерал взял лист из рук лакея, развернул его и зачитал вслух:

— «Сударыня, наш путь полон терний и шипов, но однажды в жизни каждого мужчины…»… гррр-м… — он закашлялся и начал складывать лист, но леди Кэтрин, чуть не расплескав свой чай, выхватила лист из его руки.

— Что такое? — она уткнулась в бумагу и продолжила:

— «…на горизонте божественным светом загорается яркий цветок, влекущий к себе его утомленную душу…»

— Мама?! — ахнула Энн и потянула лист к себе. Леди Кэтрин отдала бумагу дочери, а сама гневными глазами уставилась на генерала, который поперхнулся чаем.

В это время Энн, к которой подошла Джорджиана, читала:

— «Это роковое мгновение, когда израненный солдат, прошедший не одно поле сражений, оказывается перед таинственным покровом, за которым скрывается влекущее его блаженство. Я старый солдат…»?! — ахнула она и с упреком посмотрела на полковника, а Джорджиана уже продолжала:

— …«и не знаю слов любви, но когда я впервые увидел вас, вы предстали передо мной, как оазис, к которому стремится утомленный, мучимый жаждой, путник…» — Тинкертон, не сдерживаясь, фыркнул, а мисс Бингли ловко выхватила листок у изумленной Джорджианы.

— Так вот, значит, откуда этот оазис? — с упреком произнесла Джорджиана, гневно взирая на смутившегося Шелли. — Вот почему я не дождалась обещаний унести меня в самый высокий замок на самой высокой скале… на белом коне?

Тем временем мисс Бингли забормотала:

— «…В пустыне моего одиночества, вы как нежная фиалка, расцветшая на камнях моей израненной души. Так может ли усталый солдат прижать этот хрупкий цветок к своему истомленному сердцу?..»

Она медленно выпрямилась на стуле, судья заерзал и вжался в угол дивана, а листок уже подхватила Китти и быстро затараторила:

— «…Может ли он излечить свои раны в живительных струях родника вашей красоты и совершенства?…»

— «…Есть ли у него надежда, что великое желание, испытываемое им, будет утолено посредством прикосновения к этому роднику?» — пробормотала Джейн, заглянув через плечо сестры, а Элизабет, подхватив эстафету, зачитала далее:

— «…Вы прекрасны, как богиня; ваши черные (голубые, зеленые, серые) глаза, как озера, в которых утопает мое сердце; ваши нежные золотые (черные, огненные) локоны, словно дремучие леса, в которых навсегда заблудился измученный странник…»

Она взглянула на Дарси, тот неловко кашлянул и переглянулся с кузеном и Бингли, которые явно чувствовали себя не в своей тарелке.

— О, господи! — Кэролайн вернула себе лист столь интригующего содержания, пробежала его глазами, взглядом василиска пригвоздила судью к месту и зачитала:

— «…Ваш нежный голос сладкой песней звучит в его грубых, привыкших к барабанному бою, ушах…»

После чего протянула листок леди Кэтрин, держа его кончиками пальцев, словно боясь испачкаться. Миледи, еще более насупившись, воскликнула:

— Не желаю притрагиваться к этому возмутительному пасквилю… Глаза… серые, черные, голубые, фиалковые… нет, ну надо же!

Тинкертон изящным движением протянул руку и забрал бумагу, развернул и щелкнул пальцами:

— И наконец… «Преклоняя колени перед вами, прошу вас не лишать усталого путника последней надежды и ответить на прямой вопрос: «Станете ли вы повелительницей моего сердца?»…

Лондонский сыщик ухмыльнулся, поклонился и недвусмысленно посмотрел на совершенно пунцовую мисс Мэри Беннет. Дамы умолкли. Леди Кэтрин более благосклонно взглянула на генерала, Кэролайн перестала шипеть, что-то выговаривая нахохлившемуся судье, а Джорджиана и Энн переглянулись и вздохнули.

— Итак, пожар в спальне леди Кэтрин, — как ни в чем не бывало, продолжил Тинкертон.

— О, только не говорите мне, что и это было случайностью, — нахмурилась хозяйка дома. — Или вы опять намереваетесь обвинить в этом мою собаку?

МакФлай жалобно заскулил и спрятал голову в коленях леди Кэтрин.

— О, нет, миледи, пес здесь ни при чем, — сказал Тинкертон. — Вы сами и явились причиной пожара, точнее сказать, ваша неосторожность.

— Я?! Да как вы… — вспыхнула леди Кэтрин.

— Гррр-м, успокойтесь, моя дорогая! — забеспокоился генерал, чуть не подавившись пирожным с взбитыми сливками.

— Сэр, я попросил бы вас выбирать выражения, обращаясь к моей достопочтенной патронессе! — вознегодовал пастор. — Никто не смеет обвинять ее сиятельство в неосторожности! Ее сиятельство — само благоразумие и аккуратность!..

— Позвольте же мне все объяснить, — не обращая внимания на выкрики с мест, заявил сыщик. — Обследовав вашу спальню, миледи, а точнее — кровать, я обнаружил возле нее обгорелые останки книги. Скажите, вы читали перед сном?

Немного успокоившись и взяв в себя в руки, леди Кэтрин смерила Тинкертона вызывающим взглядом и сказала:

— Да, я читала…

— «Рыцарь в тигровой шкуре, или Золотой бивень боевого слона», если не ошибаюсь? — улыбнулся сыщик.

Изумленный ропот пронесся по гостиной. Мистер Коллинз выглядел глубоко оскорбленным, Джорджиана одобрительно хмыкнула, отметив про себя тетушкин вкус, сестры Бингли переглянулись, еле сдерживая смех. Остальным удалось сохранить более-менее серьезные выражения лиц.

— Мама?.. — только и смогла выдохнуть Энн, потрясенно качая головой. — Вы столько раз повторяли нам, что романы — это недостойное времяпрепровождение для порядочной девушки!

— И повторю еще столько же! Этот роман о приключениях в Индии я решила просмотреть… лишь затем, чтобы знать, о чем пишут в подобных книгах, и можно ли молодым леди позволять их читать. Если бы я в этом романе обнаружила что-то слишком легкомысленное или непристойное, то была бы вынуждена вернуть ее издателю, который не следит за нравственностью подрастающего поколения. Ну и еще… — леди Кэтрин несколько замялась, — рассказы уважаемого генерала были столь увлекательны, что пробудили во мне интерес к этой загадочной стране…

— Ваше сиятельство, на свете нет вещей, о которых бы вы, в силу ума и житейской мудрости, не смогли бы составить единственно верное суждение! — пылко воскликнул Коллинз.

— Моя дорогая, вы так предусмотрительны! — восхитился генерал, припав к руке своей супруги. — А я, признаюсь, всегда был несколько удивлен вашей осведомленностью в этом вопросе.

— Благодарю вас, джентльмены, — смягчилась леди Кэтрин. — Но я все же не понимаю, какое отношение имеет эта книга к пожару?

— Самое прямое, — с готовностью ответил Тинкертон. — Видимо, вы заснули за чтением и забыли погасить свечу, которая стояла рядом на ночном столике. От нее загорелась книга, затем полог кровати и… — он многозначительно развел руками.

— Я припоминаю, что читала про… кх-м… диких обезьян, обитающих… э-э-э… А потом стала засыпать… Видимо… я не погасила свечу…

— Роман оказался весьма занимательным чтением, — шепнул Фицуильям Энн, — настолько занимательным, что тетушка забыла о противопожарной безопасности…

— Подумать только, какому риску вы подвергались?! — вскричал генерал. — Какое счастье… гррр-м… что я вовремя оказался рядом!

— О, мой генерал! — леди Кэтрин незаметно пожала руку своему спасителю.

Джорджиана заерзала в кресле. Она сама каждую ночь зачитывалась романами чуть ли не до рассвета и никогда не гасила перед сном свечу. От мысли, к каким последствиям могло это в конце концов привести, она похолодела, но тут же успокоилась, смекнув, что — как показывает практика — даму из такой беды спасает благородный джентльмен, за которого она впоследствии выходит замуж. И ей даже стало немного жаль, что с ней не случилось ничего подобного, и у капитана не было возможности спасти ее из лап смерти. «Впрочем, я непременно предоставлю ему такую возможность», — подумала она, взглянув на своего жениха.

— Мне бы хотелось также обратить ваше внимание на одно обстоятельство той ночи, повлекшее за собой трагическое событие на следующее утро — падение мисс Бингли с лестницы, — дождавшись тишины, заявил Тинкертон. При этих словах Кэролайн напустила на себя скорбный вид и поджала губы.

— Генерал, скажите, как получилось, что вы вдруг оказались в коридоре в такой поздний час?

— Гррр-м, я выходил ночью, чтобы… чтобы, — Бридл замялся, силясь придумать более достойный, чем был на самом деле, предлог своим ночным похождениям. — Гррр-м… Словом, мне не спалось, и я вышел прогуляться…

— А на нижний этаж вы спускались? — вкрадчиво уточнил сыщик.

— Гррр-м… спускался… — признался Бридл.

— Так я и предполагал, — кивнул Тинкертон. — Дело в том, что, внимательно обследовав ступеньки лестницы, с которой упала мисс Бингли, я обнаружил на них следы воска, судя по всему, капнувшего со свечи, которой вы, генерал, освещали себе путь, прогуливаясь по дому.

— Позвольте, как вы догадались, что именно генерал закапал пол около лестницы и ступеньки воском? — удивленно воскликнул сэр Юстас. — Да и при чем здесь происшествие с мисс Бингли?

— Как оказалось, никто из слуг ночью по дому по парадной лестнице не ходил, а накануне — по утверждению лакеев — ступени были вычищены и натерты, и пятен на них не было. Зато в буфетной на утро не досчитались черничного пирога, окорока, головки сыра и бутылки вина, — ехидно усмехнулся сыщик.

— Ну… я несколько… гррр-м… проголодался… — промямлил Бридл.

— О, мой бедный генерал! — сочувственно покачала головой леди Кэтрин и выразительно посмотрела на стоящего в дверях Дугласа. «Хм, удвоить количество блюд к обеду», — прочитал в глазах хозяйки преданный слуга и поспешил на кухню.

— Итак, генерал отправился в буфетную, и по дороге туда ли, обратно ли, закапал пол воском, на котором и поскользнулась мисс Бингли, — подытожил сыщик.

— Подумать только, я могла погибнуть из-за того, что кому-то ночью приспичило подкрепиться! — вознегодовала Кэролайн, а судья успокаивающе погладил ее по руке, укоризненно поглядывая на Бридла.

— Мисс Бингли, детка… гррр-м, вы простите меня когда-нибудь? — сокрушался генерал.

— Из всего этого мы можем усвоить для себя полезный урок: то, что является источником наслаждения для одного человека, может явиться причиной несчастья для другого, — глубокомысленно изрекла Мэри.

Тинкертон одобрительно кивнул ей и вновь обратился к публике:

— Далее по списку у нас не менее трагичное падение мистера Бингли с лошади, — внимание присутствующих обратилось на молодого человека и сидевшую с ним рядом его очаровательную невесту.

— Тут, я уверен, все дело в горячем норове Буцефала — или в моей неуклюжести, — улыбнулся Бингли.

— Лошадь вела себя странно — ее определенно опоили! — с надеждой воскликнул судья.

— Вовсе нет, сэр. Я осмотрел животное и обнаружил на шее след от укуса — пчелиного укуса, — Тинкертон многозначительно посмотрел на пастора. — Вы ведь занимаетесь разведением пчел, не так ли, мистер Коллинз? И как раз в субботу пчелиный рой покинул улей, как я слышал…

На бедного пастора было жалко смотреть: он весь поник, съежился и кинулся просить прощения:

— Мистер Бингли, когда б я знал, что мое скромное увлечение повлечет за собой такое несчастье…

— А я всегда говорила вам, мистер Коллинз, что вам надобно бросить этих пчел и заняться чем-нибудь более полезным, например, разведением роз, — поучительно изрекла миледи.

«Ну да! То-то вы всегда были рады полакомиться хансфордским медком и постоянно давали нам советы, как надобно расположить улья!» — подумала Шарлотта, но вслух ничего не сказала.

— Но… ваше сиятельство… Вы же не далее как осенью… сами посоветовали… прошу прощения… — залепетал Коллинз, но леди Кэтрин уже обрушила свой гнев на мистера Бингли:

— Как вы могли, сэр, столь безрассудно вести себя! Устроили скачку, напугали бедных насекомых до такой степени, что они укусили лошадь моего племянника!

— А я всегда говорила тебе, Чарльз, чтобы ты не ездил сломя голову, — припомнила Кэролайн.

— Я уверен, что мистер Бингли имел достаточно веские основания, чтобы позволить себе пренебречь сестринским советом, ведь так? — многозначительно поднял бровь Тинкертон. Бингли, получивший наконец возможность высказаться, отвечал, что очень важные дела, на самом деле, заставили его так спешить. При этом он столь недвусмысленно поглядывал на зардевшуюся Джейн, что ни у кого из присутствующих не возникло сомнений, в чем состояли эти важные дела.

— Ох, моя дорогая Джейн могла остаться без жениха! Бедный мистер Бингли! Бедная моя Джейн! — вдруг всхлипнула миссис Беннет.

— Моя дорогая, мне кажется, сейчас уместнее радоваться, что ее все-таки не постигла сия горькая участь, — заметил мистер Беннет.

— Разумеется, но стоит мне подумать… О, это было бы ужасно!

— А отравление миссис Коллинз — помните, когда она почувствовала себя плохо после обеда в Розингсе? — поинтересовалась Джорджиана.

— Еще раз повторяю: все продукты, которыми пользуются на моей кухне для приготовления еды — самого отменного качества, всегда свежайшие! — воскликнула леди Кэтрин с оскорбленным видом. — Миссис Коллинз никак не могла отравиться в моей столовой…

— Никак не могла, — согласился Тинкертон, — тем более, кроме нее никто не пострадал.

— Что тогда случилось с моей женой? — осмелился спросить пастор.

— Эти пчелы, укусившие гунтера полковника, кажется, посетили ваш дом? — уточнил у него сыщик.

— Они ворвались в нашу столовую как раз после обеда, — признал мистер Коллинз. — Его сиятельство… сэр МакФлай… они убегали от роя и ворвались в дом…

— Ваши пчелы искусали и мою собаку?! — возмутилась леди Кэтрин.

Пастор был окончательно уничтожен: казалось, он готов был провалиться сквозь пол. Тинкертон решительно отвлек внимание присутствующих на себя.

— Они укусили и мисс Кэтрин Беннет, — сообщил он.

Китти незаметно потерла место укуса на руке

— И миссис Коллинз, — добавил сыщик. — Я заметил на шее супруги нашего пастора характерную припухлость.

— Меня кольнуло что-то, — сказала Шарлотта, — но в доме был такой шум и гам — собака лает, Китти рыдает, пасечник ловит пчел…

— И затем почувствовали себя плохо?

— Да, у меня была такая слабость, — миссис Коллинз вздохнула. — И на следующий день все время кружилась голова… Я с трудом высидела обед в Розингсе…

— Выращивание роз куда безобиднее, — назидательно произнесла леди Кэтрин. — О них можно уколоться, но они, во всяком случае, не летают, да и шипы их не ядовиты.

— Кстати, о розах, — Тинкертон посмотрел на судью. — Именно о них теперь пойдет речь. Как вы все, конечно, помните, в ночь с воскресенья на понедельник нас разбудил лай МакФлая. Впоследствии в розарии мы нашли лежащего без сознания садовника Вильсона. Поначалу я не мог взять в толк, кому понадобилось причинять ему вред, но в скором времени и тут все встало на свои места. Как я узнал от слуг, мистер Вильсон был страстным любителем своего дела. Он любил розы и был готов ухаживать за ними в любое время дня и ночи. У него случился приступ, когда он увидел, что новый сорт роз, любовно высаженный им несколько дней назад, безжалостно выкопан.

— Как? Кто посмел выкопать мою «Лунную Катарину»? — возмутилась леди Кэтрин. Судья побледнел и заерзал на стуле.

— Дело в том, что среди присутствующих есть еще один человек, который разделяет вашу страсть к розам, миледи. Он увидел этот редкий сорт в розарии, не смог не поддаться искушению и взял один из кустов, надеясь, что никто не заметит пропажи…

— И выкопал ночью? — ахнула мисс де Бер, для которой прогулка ночью в розарий казалась сродни прогулке на кладбище.

— Сие неизвестно, — хмыкнул сыщик. — Но в тот вечер двое из обитателей Розингса решили прогуляться в розарий…

— И кто же это был? — заинтересовался Дарси.

— Хм… — Тинкертон задумался. — Теперь, пожалуй, можно об этом сказать… Еще тогда я заметил, что, когда случился тот ночной переполох, мисс Дарси и капитан Шелли были полностью одеты, в то время как все остальные уже сменили вечерние одеяния на ночные…

Джорджиана густо покраснела, Шелли же кивнул:

— Я уговорил мисс Дарси встретиться со мной в розарии… мне нужно было ей кое-что сказать…

— Это было так романтично! — Джорджиана порывисто прижала руки к груди, глаза ее заблестели от одного воспоминания о том свидании. — Светила луна, благоухали розы…

— А мистер Вильсон заметил, что кто-то находится в розарии, — сыщик облокотился на крышку фортепьяно. — Парочка, услышав его приближение, благополучно сбежала, а садовник обнаружил пропажу куста роз, отчего ему стало плохо, он потерял сознание, а, падая на землю, головой задел черенок лопаты — отсюда и шишка на его голове.

— Так что же с Вильсоном и моими розами?! — воскликнула леди Кэтрин. За всеми событиями последних дней она как-то подзабыла о своем садовнике, хотя пару раз и справлялась о его самочувствии через слуг.

— Мистер Вильсон еще слаб, и все время спит благодаря чудодейственной микстуре аптекаря Бейтса, — сообщил ей Тинкертон. — Мне удалось улучить момент, когда он бодрствовал, и узнать у него о пропаже розового куста, а затем — у помощника садовника — о чудесном появлении этого же куста на прежнем месте.

— То есть розы вернули? — уточнила леди Кэтрин. — И кто же посмел?!

Она грозным взглядом обвела присутствующих.

— Э-э… — сыщик многозначительно посмотрел на судью, который старательно отводил свои глаза в сторону, а цвет его лица стал напоминать перезрелый помидор.

— Главное, что садовник выздоравливает, а розы на месте, — невинным голосом добавил Тинкертон и усмехнулся.

 

Глава восемьдесят девятая, в которой выясняется, что и существа неразумные могут сыграть роковую роль в жизни человека

Розингс, 1 мая, суббота, 16:50 пополудни

— Фаэтон был заранее поврежден, — утвердительно заявил судья, охотно переключившись на очередную попытку убийства в Розингсе — крушению фаэтона, в котором ехали полковник Фицуильям и мисс де Бер.

— Если бы вы, сэр, вместо того, чтобы строить всяческие бездоказательные обвинения, внимательно осмотрели экипаж, как это сделал я, — Тинкертон с легкой укоризной посмотрел на сэра Юстаса, отчего тот вновь заерзал на месте, — то быстро бы убедились, что у колеса фаэтона сломалась чека, когда он наехал на камень у обочины. Как произошло, что экипаж съехал с дороги? — Тинкертон посмотрел на полковника.

Тот переглянулся с покрасневшей мисс де Бер.

— Случайно как-то получилось, — сказал Фицуильям. — Мы ехали, и вдруг лошади рванулись в сторону, фаэтон занесло…

— Если бы я знала, что вы не умеете управлять экипажем, — сухо сказала леди Кэтрин, — то ни за что не позволила бы вам везти мою дочь на прогулку.

Полковник закашлялся, а Энн воскликнула:

— Мама, Фицуильям вовсе не виноват! Он прекрасно правит лошадьми… Дело в том, что мы немного повздорили и… — она смущенно посмотрела на своего жениха. — Словом, я хотела выйти из экипажа на ходу, но упала на кузена, он от неожиданности выпустил поводья, лошади сбежали с дороги… Видимо, тогда-то колесо и наехало на камень… — заключила она.

— Выйти из экипажа на ходу! — леди Кэтрин возмущенно развела руками. — Мисс Энн, я от вас не ожидала такой неосторожности.

— Таким образом, — вмешался Тинкертон, — теперь вы знаете, что случилось обычное дорожное происшествие.

— А что же произошло с мисс Элизабет Беннет? Кто-то ведь закрыл ее в потайной комнате, — спросил Дарси и посмотрел на Лиззи.

Она повела плечами, припомнив тот ужас, который пережила, оказавшись запертой в темноте.

— Действительно, — заметил сэр Юстас. — Или вы хотите сказать, что она сама захлопнула дверь, но свою неосторожность списала на кого-то другого? По ее словам, по библиотеке кто-то ходил, дышал… Так это все было ею придумано?

— Поосторожней, Фэйр, — ледяным голосом сказал Дарси. — Вы говорите о моей невесте. Прежде чем обвинять ее во лжи, стоит подумать, какими последствиями для вас могут обернуться столь неосторожные слова.

— О вашей не… невесте?! — не удержавшись, ахнула мисс Бингли.

Все вновь зашептались, Джорджиана подскочила от удивления, полковник удовлетворенно кивнул, миссис Беннет раздулась от гордости, мистер Коллинз испуганно взглянул на свою патронессу.

— Да, мой племянник сегодня обручился с мисс Элайзой Беннет, — подтвердила леди Кэтрин. — Я рада, что он, наконец, решил жениться, и уверена… думаю, мисс Элизабет составит ему… достойную пару, при условии, конечно, что она будет лучше заботиться о его здоровье…

— Дверь была кем-то захлопнута, — быстро проговорила донельзя смущенная Элизабет. — Как я уже говорила, кто-то вошел в библиотеку, что-то уронил — я слышала шум и дыхание у двери в потайную комнату.

— Учитывая, что преступника, по вашим словам, нет, — подал голос мистер Беннет, — кто мог сыграть подобную злую шутку с моей дочерью?

— Вот, что я нашел на месте преступления, — Тинкертон достал из кармана лист бумаги, развернул его и извлек что-то на свет, осторожно держа двумя пальцами.

— Но у вас в руке ничего нет! — воскликнула Джорджиана.

— Присмотритесь, — сыщик поднес руку к Джорджиане.

— Это рыжий волосок! — рассмеялась она. — Опять проказник МакФлай?

— Именно он, — кивнул Тинкертон.

— Его шерстью усыпан весь дом, — заметила мисс Бингли и поморщилась — она никак не могла прийти в себя от такого удара — известия, что Дарси помолвлен с этой… с этой…

— Даже на моих платьях постоянно оказываются его волоски, — брезгливо добавила Кэролайн. — Моя горничная уже замучилась их счищать. Уверена, вся библиотека тоже в шерсти этого пса, так что утверждать, что именно собака захлопнула дверь…

— Именно собака, — Тинкертон опустил волосок на бумагу. — Это рыжее свидетельство я нашел прилипшим к дверному проему потайной комнаты. Волос мог туда попасть, только если дверь была открыта, а потом захлопнулась. Как мне представляется, пес вошел в библиотеку, уронил стопки книг со столика на пол — отсюда и шум, который услышала мисс Беннет, и нечаянно закрыл дверь. Кстати, то громкое и частое дыхание определенно принадлежит собаке. Человек может так дышать, только если перед этим долго бежал, а по библиотеке ведь никто не бегал, мисс Беннет?

— Никто не бегал, — подтвердила Элизабет и посмотрела на развалившегося на ковре пса. — Так это ты меня так напугал?

МакФлай широко зевнул.

— Теперь я понимаю, что это было дыхание собаки, — рассмеялась девушка. — Как же я сразу об этом не догадалась?!

— Вы были напуганы, дорогая, — ласково сказал Дарси и легко сжал ее руку. — Неудивительно, что вы не подумали о собаке. Ведь мы все считали, что в Розингсе орудует какой-то негодяй, который устраивает все эти покушения.

— И зачем только я выиграл его в карты? — усмехнулся полковник.

— Я всегда вам говорила, что азартные игры до добра не доводят, — напомнила леди Кэтрин. — Если бы вы ими не увлекались и не заполучили этого негодника, то я жила бы гораздо спокойнее. Кстати, — она обернулась к Дугласу, стоящему в дверях. — МакФлай сегодня достаточно ел?

— Так точно, ваше сиятельство, — сообщил дворецкий. — Утром позавтракал овсянкой и тремя отбивными, затем утащил с кухни свиную ножку, днем съел три пирожка с мясом и два пирожных с кремом, затем…

— Бедняжка, — леди Кэтрин с умилением посмотрела на свою собаку. — Он все время хочет кушать. На ужин, думаю, ему стоит дать сахарную косточку с мясом и остаток того окорока, что был нам подарен на празднике в Хансфорде…

— Итак, мы приступаем к следующему акту, — Тинкертон плеснул в свою чашку с чаем мадеры и шумно глотнул. — Обрушение люстры на досточтимых господ- представителей власти.

— Не хотите ли вы заявить, что и это нелепая случайность? — судья нервно пощупал свою голову.

— Выражаясь точнее, событие, которое рано или поздно все равно бы произошло, просто вы, джентльмены, оказались не в то время не в том месте.

— Объяснитесь, мистер Тинкертон! Что значит не в том месте! Мы выполняли свои обязанности, проводили расследование! — возмущенно воскликнул судья. — Это едва не стоило жизни нам с генералом!

— Все просто. Я тщательно обследовал крепление люстры, которая, как обычно это и делается, была подвешена под потолком посредством шнура, перекинутого через крюк, закрепленный в потолке.

— Мистер Тинкертон, зачем нам знать все эти подробности? — пробормотал судья. — Это всем известно.

— Чтобы понять почему упала люстра, — усмехнулся Тинкертон. — Ведь часто ничтожная мелочь может стать причиной крупной неприятности. Я могу продолжить?

— Гррр-м… продолжайте, Тинкертон, очень любопытно, какое у вас объяснение… — сказал генерал.

— Конечно, мистер Тинкертон сейчас расскажет нам, что никакого злого умысла не было. Видимо, шнур перерезал себя сам… — судья выпрямился и оглядел собрание, весьма довольный своей остротой.

— Шнур был очень прочен и не имел никаких повреждений, — спокойно сказал сыщик. — Вся суть дела в крюке и в балке. В балках потолка завелся древесный жучок, который хоть и мал размером, может причинить жилищу огромный вред. Балка оказалась разъеденной, и крюк просто выпал из нее под тяжестью люстры.

— Как вы смеете, мистер Тинкертон, утверждать подобные вещи? — леди Кэтрин приподнялась со своего кресла, лицо ее покраснело от возмущения. — Древесный жучок в моем доме? Это невозможно!

— Да, гррр-м… и что навело вас на такую мысль, мистер Тинкертон? Леди Кэтрин, дорогая, успокойтесь! — генерал усадил супругу на место.

— Фи, как это неприятно, жучок! — Кэролайн скривила губы.

— Сейчас вы убедитесь сами, — Тинкертон повернулся к стоящему у стены дворецкому. — Дуглас, распорядитесь, чтобы принесли тот мешок.

Через пять минут слуга внес мешок и положил его на пол перед Тинкертоном. Тот извлек из него тяжелый железный крюк и обломки дерева.

— Это тот самый крюк и фрагменты балки. Взгляните: работа древесного жучка прослеживается здесь очень наглядно.

Генерал и судья подошли к Тинкертону,

— Гррр-м… действительно, — прогрохотал генерал, вертя в руках обломок, — дерево изрядно поедено жучком.

Судья пробормотал что-то неопределенное, поглаживая шишку на лбу.

— А можно и мне посмотреть? — воскликнула Джорджиана. — Это так интересно, в одном романе я читала, как в замке с потолка упала балка, потому что… не помню, почему, но она упала прямо на сэра Джона, а он был жутким злодеем…

— О, само собой, мисс Дарси.

Капитан Шелли поднялся со своего места, подавая руку невесте. Вслед за ними почти все присутствующие столпились вокруг обломков балки, оживленно обсуждая титаническую работу древесного жучка.

— Нужно срочно обследовать все перекрытия! — воскликнула леди Кэтрин, — А что, если этот мерзкий жучок съел весь Розингс?!

Когда наконец суматоха улеглась, и все расселись по своим местам, генерал Бридл откашлялся и провозгласил:

— Да, вполне убедительно, мистер Тинкертон, мальчик мой, значит мы с Фейром чуть не стали жертвами насекомого. Гррр-м… В мою бытность в Индии нам постоянно приходилось сталкиваться со всевозможными мелкими тварями, иногда они бывают опаснее тигра… скорпионы, пауки, мухи…

— Ах, мой генерал, — живо откликнулась его супруга, — насекомые — это ужасно, а мои потолки, о, если они все рухнут!

— Не беспокойтесь, леди Кэтрин, это мужская забота, — генерал поцеловал руку жены.

— Хорошо, насекомое стало причиной падения люстры, собака закрыла мисс Беннет в потайной комнате, пчела укусила лошадь, но кто, по-вашему, недавно бродил ночью по дому, напугал мисс Дарси? — спросил судья, с трудом скрывая раздражение.

— Вы имеете в виду тот случай… Хм, — Тинкертон, прищурившись, взглянул на сэра Юстаса. — Итак, в ночь с четверга на пятницу мисс Дарси вышла из своей комнаты и в темноте столкнулась с неким господином. Вы уверяете, что это был мужчина, который прихрамывал, не так ли, мисс?

— Да, прихрамывал, но, если вы говорите, что убийцы не существует, то кто это мог быть? — Джорджиана смотрела на сыщика, широко раскрыв глаза, надеясь, что все-таки ее версия с разбойниками и похищением окажется настоящей. Шелли нежно сжал ее руку.

— Видимо, кому-то не спалось… — задумчиво заметил полковник Фицуильям, переглянувшись с кузеном.

— Чуть раньше, по словам свидетелей, в доме лаяла собака, — продолжил сыщик.

— Но кто это был, Тинкертон? Не станете же вы утверждать, что и здесь стечение обстоятельств? — поинтересовался судья.

— Именно! Причем, очень любопытное стечение…

— Мне кажется, — как-то нервно сказала леди Кэтрин, — это был кто-то из слуг, и… случай не стоит внимания…

— Гррр-м… — тихо крякнул генерал.

— Господа, — сказал Дарси, — возможно, леди Кэтрин права, и этот случай не стоит нашего внимания….

— Возможно, это были вы, сэр? — судья впился глазами в Дарси.

— Я? Напугал сестру и бросился наутек? И, насколько я помню, Джорджиана утверждает, что злоумышленник хромал.

Сэр Юстас раздраженно хмыкнул.

— Хромал, хромал… — он с подозрением перевел взгляд на генерала. — А вы ведь хромали, сэр, поутру… Так что, если это был не мистер Дарси…

— Нет, конечно, это был не мистер Дарси, — сказал Тинкертон, пожимая плечами.

— Это был я, — вдруг сказал генерал.

— Достойно старого солдата, — пробормотал полковник.

— И чего вам не спится, генерал? Бродите по ночам, пугаете юных леди… — ни с того, ни с сего вдруг рявкнул мистер Херст и расхохотался.

— Мистер Херст! — Луиза выразительно посмотрела на супруга.

Все стыдливо замолчали, косясь на генерала, миледи зарделась, как девица, а Тинкертон, блеснув глазом, сказал:

— И наконец происшествие с мистером Дарси. Каким образом в столе оказался заряженный пистолет с взведенным курком? — Тинкертон обвел собрание своим прищуренным взглядом, на мгновение задержав его на Мэри, лицо которой тут же просияло.

Судья молча ждал от Тинкертона разъяснений.

— Кому понадобилось заряжать пистолет? — удивленно спросил Бингли.

— Шаги за дверью, стук… — сэр Юстас не выдержал. — Мистер Дарси или сам зарядил…

— А затем прострелил себе руку, находя в огнестрельной ране особое удовольствие, — хмыкнул Дарси. — Извините, но я бы предпочел оставаться неповрежденным.

— И тут возникает вопрос, — Тинкертон стряхнул невидимую пылинку с рукава своего экстравагантного сюртука. — Кто и зачем зарядил пистолет и оставил его в зале гобеленов…

— Неосторожное обращение с оружием, гррр-м… — генерал взглянул на Дарси.

— Сэр, — обратился сыщик к мистеру Херсту, — на вашем левом боку под сюртуком просматривается очертание… неужели, пистолета?

Все посмотрели на Херста, который закашлялся и схватился руками за левый бок.

— Я… Я пострадал, сэр… меня пытались отравить!..

— О попытке отравления мы уже поговорили, мистер Херст, — парировал Тинкертон, — но, допускаю, это была веская причина. Итак, предъявите досточтимому собранию ваше оружие.

Херст крякнул, возмущенно засопел и извлек из-под полы сюртука второй дуэльный пистолет де Бера.

— Но как?! — возмущенно воскликнула леди Кэтрин.

— Да… гррр-м… сударь… Уж не чересчур ли?.. — поддержал возмущенную супругу генерал.

— Позвольте, я поясню, леди и джентльмены, а мистер Херст, если пожелает, дополнит или исправит мои слова, — Тинкертон наклонился и аккуратно взял пистолет из рук побагровевшего Херста. — Надеюсь, курок на нем не взведен? Итак, мысль о возможной причастности мистера Херста к заряженному оружию появилась у меня после того, как я вспомнил, что этот джентльмен не раз предлагал перестрелять всех злоумышленников, покушающихся на обитателей Розингса. Но главное — что я замечал, как странно оттопыривается левый бок под сюртуком мистера Херста, — это наводило на мысль о том, что под ним скрывается какое-то оружие. После ранения мистера Дарси я обратил внимание, что отсутствует второй дуэльный пистолет, и вывод напрашивался сам собой — именно мистер Херст носит его при себе. Дабы проверить свое предположение, я побеседовал с горничной, убирающей спальню мистера Херста, она призналась, что как-то видела под подушкой этого джентльмена пистолет…

— Да, — Херст беспомощно взмахнул руками. — Да, я взял эти пистолеты, но исключительно с целью защитить свою… жизнь своей жены, которая подвергалась страшной опасности!

— О, мистер Херст… неужели? — воскликнула Луиза.

— Да… я… — Херст расправил грудь и гордо выпрямился, — Мы оказались беззащитными в этом доме…

— Как вы смеете, мистер Херст так отзываться о моем доме? — возмутилась леди Кэтрин.

— …и мне пришлось вооружиться…

— Но если вы взяли только один пистолет, — удивился судья, — то каким образом…

— Я зарядил оба пистолета, — признался Херст. — Но потом подумал, что второй мне вроде как не нужен, ну и оставил его там на столе, забыл…

— С взведенным курком? — мрачно уточнил Дарси.

— Что не удивительно, — пробормотал Тинкертон, — при способности мистера Херста с утра до вечера не расставаться с графином вина или бренди…

— То есть, мистер Херст, будучи не совсем… в трезвом состоянии, взял дуэльный пистолет покойного сэра Льюиса… — медленно закипала леди Кэтрин, — утверждая, что делается это для защиты от покушений…

— Не только огнестрельным, ваше сиятельство, — поклонился вездесущий Дуглас. — Из охотничьего сапога мистера Херста недавно выпал кинжал дамасской стали, подаренный сэру Льюису графом Уолтергейтом.

— Сэр?! — возопила леди Кэтрин.

— Дорогая моя леди Кэтрин, — похлопал по руке генерал свою строптивую супругу, — простим мистеру Херсту его похвальное стремление защитить себя и жену. Ведь он собирался использовать оружие только в случае крайней необходимости…

— Хорошо, — леди Кэтрин милостиво кивнула. — Вы прощены, мистер Херст. Однако, сэр, — обратилась она к сыщику, — вы так и не объяснили, кто же прошел мимо двери зала гобеленов, чьи шаги слышал Дарси, если это был не злоумышленник и не… мистер Бингли?

Миледи требовательно оглядела комнату, и остановила взгляд на несчастном Бингли, который съежился, опасаясь града новых обвинений.

— А это вам лучше знать, леди Кэтрин, — усмехнулся Тинкертон. — В то утро у вас был визитер, не так ли?

— Да, — кивнула леди Кэтрин. — Ко мне приезжал ювелир из Лондона, который утверждает — и я об этом сообщала следствию, — что он не получал моих драгоценностей…

— Драгоценности! — судья в ужасе было схватился за голову, но затем обратил свой глаз на Тинкертона:

— Может быть, вы скажете, что и с драгоценностями миледи произошел… хм… несчастный случай?

— Скажу, — кивнул сыщик. — Чуть позже. А пока позвольте мне закончить объяснение случая с мистером Дарси. Как мы выяснили, к леди Кэтрин приезжал ювелир, после разговора ней он поспешил к экипажу, стремясь как можно быстрее попасть в Лондон…

— Ювелир сказал мне, что у него днем назначена встреча с герцогом ***, — сочла нужным пояснить леди Кэтрин.

— Словом, этот джентльмен так торопился, что по пути споткнулся обо все углы коридора и некоторые предметы мебели, — невозмутимо продолжил Тинкертон. — Слуги рассказали, что за пару минут до выстрела из дома выбежал бормочущий что-то ювелир и, усевшись в коляску, тут же уехал из имения. Как известно, путь из вашего кабинета к парадному входу пролегает как раз мимо гобеленной. Шаги вашего ювелира и слышал мистер Дарси. А рука его дрогнула и случайно нажала на спуск — из-за грохота, устроенного МакФлаем, когда он, в прыжке за пчелой, свалил с каминной полки в гостиной бронзовую статуэтку сэра Малкома де Бера…

 

Глава девяностая, в которой раскрываются все тайны и герои прощаются с читателями

Розингс, 1 мая, суббота, 17:20 вечера

— Но что же случилось с моей миссис Дженкинсон?! — воскликнула Энн. — Куда она подевалась и, вообще, почему она исчезла?

— И если она жива, как вы утверждаете, — вмешалась миледи, — то хочу заметить, что подобное поведение недопустимо для компаньонки, которая осмелилась оставить двух юных леди одних, на дороге, без всякого сопровождения. Ведь с девочками могло случиться что угодно!

— Но мы были не одни! С нами были кучер и лакей, — напомнила Джорджиана.

— Этого недостаточно! — фыркнула леди Кэтрин. — Ни одна уважающая себя юная леди не станет путешествовать без надлежащего присмотра компаньонки.

— Вы совершенно правы, ваше сиятельство! — поддакнул мистер Коллинз.

— Думаю, миссис Дженкинсон сама объяснит причину своего исчезновения, — сказал Тинкертон. — Только теперь она уже не миссис Дженкинсон…

Сыщик посмотрел на мистера Шипа, который поднялся с места и, поклонившись, сказал:

— А графиня Дримдейл, моя жена.

Все ахнули.

— Позвольте, — воскликнула леди Кэтрин. — Как это может быть?!

— Как романтично! — Джорджиана прижала руки к груди. — Как в романах!

Тинкертон тем временем кивнул Дугласу, и тот отворил дверь в коридор. В проеме показалась весьма интересная дама лет тридцати пяти, которой мистер Шип подал руку и провел в гостиную.

— Ах, миссис Дженкинсон, моя дорогая миссис Дженкинсон! — вскричала Энн и бросилась на шею своей пропавшей компаньонке. За ней к миссис Дженкинсон подбежала Джорджиана с криком:

— Миссис Дженкинсон, так вы вышли замуж?! За графа?! Как я рада! Это благородный разбойник, да? Он вас похитил и как настоящий джентльмен женился на вас? Как я рада!

После того, как девушки выразили свой восторг и усадили графиню Дримдейл рядом с собой, леди Кэтрин с нескрываемым возмущением заявила:

— Я требую объяснений, миссис Дженк… э-э… графиня. Как это вы позволили себе пропасть, бросить своих подопечных на произвол судьбы, оставить в лесу лужу крови…

— И что означала эта подозрительная записка? Кто ее принес? Зачем вы написали поддельное письмо? — встрял судья.

— Но почему вы до сих пор не объявились? Мы же думали, что вы убиты! — недовольным голосом сказала мисс Бингли.

— Мы такое пережили! — простонала миссис Беннет.

— Гррр-м… — крякнул генерал. — Прошло уже две недели, как вы пропали, э-э… миледи. Неужели вы не наши времени объявиться и развеять наши переживания и опасения?

— Так вы не были похищены? — спросил Фицуильям.

— Но кто ее похитил и каким образом… — попыталась вставить слово миссис Херст.

— И каким образом вы вдруг стали…. хм… графиней Дримдейл, выйдя замуж за мистера Шипа? — уточняла леди Кэтрин, которой вовсе не понравилось подобное возвышение в статусе компаньонки своей дочери.

— Позвольте, я все объясню, — на середину гостиной выступил мистер Шип. — Миссис Дженкинсон, действительно, стала графиней, выйдя за меня замуж, поскольку я недавно унаследовал титул покойного графа Дримдейла, моего дяди, не оставившего наследников…

— Так вы граф?! — мисс Бингли не могла поверить своим ушам. Этот невзрачно одетый, на вид такой скромный мистер Шип, владелец невоспитанной кудлатой собаки — граф и наследник одного из самых больших состояний в Англии?!

— Граф?! — миссис Беннет взвизгнула и судорожно начала поиски своих нюхательных солей.

— Я не переживу этого, — бормотала она. — Граф, настоящий граф с наверняка огромным доходом, а мы отдали Мэри за какого-то сыщика…

— Но его сиятельство женат, — вполголоса напомнил супруге мистер Беннет.

— Женат?! Это ужасно, — посетовала миссис Беннет. — Только не говорите мне, что он женат на этой даме — компаньонке леди Кэтрин… Я этого просто не переживу…

— Насколько я понимаю, именно на ней он и женился, — ответствовал мистер Беннет. — И чем компаньонка хуже наших дочерей, скажите на милость? Приятная леди, с хорошими манерами и умными глазами…

— Она… она старая! — прошипела миссис Беннет. — К тому же — компаньонка…

— Какая же она старая? — удивился мистер Беннет. — На вид ей тридцать с небольшим… Или вы отказываете женщинам старше двадцати… пяти — учитывая, что ваша старшая дочь только помолвлена, а ей уже двадцать три года, — в праве на личную жизнь и счастливое замужество?

— Не то, чтобы отказываю, — мрачно отозвалась миссис Беннет, взглянув на еще одну новобрачную — леди Кэтрин, которая явно не считала, что в своем возрасте должна влачить одинокое существование.

— Но он — граф, а она — всего-навсего компаньонка, — продолжала упорствовать она. — Графы, и вообще джентльмены, должны жениться на достойных молодых девицах, а не на каких-то компаньонках… Это просто неприлично! Миссис Дженкинсон должна была, помня о своем месте, возрасте и статусе, отказать ему…

— И вместо того, чтобы стать графиней, продолжить работу компаньонкой? Хм… Посмотрите на это с другой стороны, дорогая: если бы ваши дочери не смогли сейчас так удачно найти себе женихов, — сказал на это мистер Беннет, — то после моей смерти им пришлось бы как-то зарабатывать себе на жизнь. Представьте, что наша Джейн или Лиззи стали компаньонками, а затем повстречали какого-нибудь джентльмена, тем более графа или герцога, который бы оказался не таким снобом, как вы, и захотел бы жениться на одной из ваших дочерей. По-вашему, он поступил бы неправильно, а Джейн или Лиззи нужно было бы ему отказать?

Миссис Беннет задумалась.

— Право, окажись на этом месте наши дочери… — наконец протянула она, — и им сделал бы предложение какой-нибудь граф… Это совсем другая ситуация, поскольку они — дочери джентльмена, попавшие в непростую ситуацию…

— Миссис Дженкинсон, вероятно, тоже дочь джентльмена, — предположил мистер Беннет. — И даже если это не так, эта леди имеет право как на сердечную склонность, так и на счастье, независимо от ваших воззрений.

Миссис Беннет обиженно поджала губы.

В это время на другом конце комнаты мисс Бингли также возмущалась женитьбой графа на неподходящей его положению даме, шепотом высказывая это своей сестре.

— Уму непостижимо, — шипела она. — Граф… Как граф посмел жениться на компаньонке?! Кто вообще может жениться на компаньонке?!

— Видимо, было затмение на Марсе, а созвездие Летучей Рыбы врезалось в Корму…

— Это преступление перед обществом! — вынесла свой вердикт мисс Бингли, не в силах поверить, что мистер Дарси ей предпочел вульгарную мисс Элайзу Беннет, а граф взял себе в жены немолодую компаньонку. Она бросила взгляд, в котором сквозило отчаяние, на своего жениха — всего-навсего баронета, — и в сердцах оторвала кружева от батистового платочка, который судорожно комкала в руках.

— Внимание, леди и джентльмены! — Тинкертон поднял руку, призывая всех к спокойствию. — Давайте выслушаем его сиятельство.

— Это долгая история, но я попытаюсь вкратце ее рассказать, — начал мистер Шип, волшебным образом оказавшийся графом. — Много лет назад мы с миссис Дженкинсон, тогда еще молодые люди, питали друг к другу определенную… кхм… склонность. Мы мечтали пожениться, но моя семья разорилась. Я не мог сделать Перл, то есть, тогда еще мисс Ален своей женой, и был вынужден уехать в Вест-Индию, чтобы поправить семейное состояние. Мисс Ален обещала меня ждать, но прошло время, и по семейным обстоятельствам ей пришлось выйти замуж за мистера Дженкинсона. Через несколько лет он умер, оставив ее без средств, и миссис Дженкинсон пришлось устроиться на службу компаньонкой…

— Но почему же вы не вернулись в Англию и не позаботились о нашей миссис Дженкинсон? — перебила его разочарованная Джорджиана.

— Я знал только, что она замужем, — ответил Дримдейл, — поэтому не видел смысла в возвращении на остров, да и дела по-прежнему требовали моего присутствия в колониях. И вот, месяц назад я навсегда вернулся в Англию и тут выяснилось, что миссис Дженкинсон — вдова и служит компаньонкой мисс де Бер в Розингсе, который по иронии судьбы находится в полутора милях от моего родного дома. Спустя много лет мы вновь встретились… И я понял, что мои чувства к ней остались прежними…

— Так зачем было затевать весь этот спектакль, когда вы могли за ней открыто ухаживать? — поинтересовалась леди Кэтрин, которую весьма растрогала романтическая любовь, питаемая Дримдейлом к ее бывшей компаньонке.

— Миссис Дженкинсон наотрез отказывалась принимать мои ухаживания. Она отвергла мою руку, когда я сделал ей предложение, заявив, что один раз она жестоко обманулась во мне, более мне не верит и не хочет меня знать. Но я видел, что она по-прежнему питает ко мне склонность, поэтому пошел на отчаянный шаг: решил ее похитить и тем вынудить выйти за меня замуж.

— О-о-ох! — раздались восхищенные возгласы присутствующих леди, которые стали переглядываться между собой. Миссис Беннет, несколько смирившаяся с тем, что граф достался не ее дочерям, и миссис Херст, питавшая склонность к романтическим историям, вытащили носовые платочки.

Обрученные джентльмены с понимающим видом посмотрели на своих невест. Мистер Херст нахмурился и потянулся было к графину с бренди, но был остановлен взглядом своей жены.

— Не понимаю, зачем вообще жениться. Одна морока с этими женами, — буркнул он.

— Не понимаю, зачем жениться на компаньонке, если есть столько девушек на выданье — молодых, с хорошим приданым, из хороших семей, — не могла успокоиться мисс Бингли.

— Я ее люблю, — просто ответил граф Дримдейл.

— И что было дальше? — нетерпеливо воскликнула Джорджиана.

— Когда у меня все было готово к похищению и венчанию, миссис Дженкинсон со своими подопечными уехала из Розингса.

— К леди Меткаф, — уточнила Энн.

— Именно туда, — кивнул Дримдейл. — Может быть, кто-нибудь из присутствующих меня поймет… Словом, я не мог больше ждать. Каждый день, час, даже минута, задерживающая наше венчание, казалась мне вечностью. И тогда я придумал план…

— Вы послали письмо от моего имени, в котором я призывала свою дочь и племянницу немедленно вернуться в Розингс, — догадалась леди Кэтрин. — Но откуда у вас взялась моя печать?

— Если вы помните, за день до получения этого письма я пришел сюда с визитом. Вас не было дома, но я какое-то время провел в библиотеке, под предлогом, что жду вашего возвращения…

— А я оставила письменные принадлежности на столе…

— Именно. Я быстро написал письмо и запечатал его вашей печатью. Надеюсь, когда-нибудь вы простите мне эту вольность…

— Возможно, — сказала леди Кэтрин таким тоном, что все поняли, что прощение не за горами: миледи растрогало такое проявление чувств Дримдейла.

— Итак, леди отправились в дорогу. Я уже ждал их в гостинице «Олень и яичница», куда они должны были заехать, чтобы поменять лошадей. Едва миссис Дженкинсон вышла из экипажа, как я увел ее под предлогом, что нам нужно поговорить, и когда мы остались наедине, усадил ее на лошадь и увез…

— В дремучие леса! — ахнула Джорджиана и с упреком посмотрела на капитана Шелли. Тот ласково улыбнулся своей невесте.

— Я не могла ни предупредить девушек, ни оставить записку, хотя, клянусь, я не оставила бы их одних, а непременно сопроводила бы до дома. Но граф не дал мне этой возможности, хотя я уверяла его, что после возвращения мисс де Бер и мисс Дарси в Розингс, выйду за него замуж.

— Когда Перл оказалась в моих руках, я уже не мог ее выпустить, — признался Дримдейл. — Я боялся, что она не вернется ко мне… Нет, я не мог ее отпустить…

Он с обожанием посмотрел на свою зардевшуюся жену.

— На следующее утро мы поехали в Корнуолл к моим родственникам, и в тот же день обвенчались по дороге. А вернулись в Трифем-Хаус только сегодня, пару часов назад. Поэтому мы ничего не знали о том, что вы считаете миссис Дженкинсон убитой. И вообще ничего не знали о происшествиях в Розингсе, случившихся в эти две недели. Поэтому когда сегодня к нам пришел мистер Тинкертон и рассказал обо всех событиях, мы тут же поспешили сюда.

— Но почему вы не предупредили нас сразу, еще две недели назад, что с вами все в порядке? — спросил Бингли.

— Как же! — леди Дримдейл посмотрела на мужа. — Граф заверил меня, что передал записку в Розингс…

— Ха! Записку! — не выдержал сэр Юстас. — Записку, после которой мы все еще больше утвердились в мысли, что вас убили.

— То есть? — удивилась миссис Шип.

— «Не стоит беспокоиться о пропаже известной Вам особы», — процитировал Дарси. — Текст выглядит достаточно зловеще.

— Ну, я не знал, как лучше написать, — развел руками обескураженный Дримдейл. — Мне показалось, что такая записка вас успокоит.

— А получилось наоборот, — ухмыльнулся Фицуильям. — Из вас может получиться хороший автор зловещих готических романов, граф.

— Так вы сами ее принесли в Розингс? — спросила миссис Херст.

— Это был мой камердинер…

— Но как быть с кровью в лесу, шалью, шляпкой? — напомнил судья. — Мы видели это все собственными глазами.

— Кхм… — откашлялся Дримдейл. — Перед обедом мы уже все обговорили — и венчание, и поездку в Корнуолл… И решили прогуляться по лесу. Погода стояла чудесная… Леди Дримдейл случайно уронила свою шаль — а шаль была уже старая и несколько потрепанная. Я и предложил оставить ее в лесу, пообещав миссис Шип купить несколько новых взамен старой. В Вест-Индии, знаете ли, я поправил свои дела, да и с титулом получил немало…

Миссис Беннет и мисс Бингли обменялись понимающими взглядами и вздохнули.

— А шляпка? — полюбопытствовала Джейн.

— Шляпка? — Дримдейл улыбнулся, вспомнив, как целовал свою Перл, и как развязал ленточки ее шляпки, чтобы распустить волосы своей невесты, и как шляпка упала на землю, и он, кажется, даже нечаянно наступил на нее в пылу… кхм… Шляпка так и осталась валяться на поляне…

— Шляпку тоже там оставили, — сказал он, переглянувшись со своей женой, судя по всему, тоже вспомнившей, при каких обстоятельствах шляпка оказалась на земле.

— А кровь?! — напомнила мисс Бингли. — Там же вся поляна, шаль, шляпка были забрызганы кровью.

— Ничего не могу об этом сказать, — признался граф. — Не знаю, что за чертовщина такая.

— Это могу объяснить я, — подал голос сыщик.

Все взгляды вновь обратились на сыщика.

— И какой сюрприз на этот раз вы нам преподнесете? — язвительно поинтересовался судья. — Как объясните лужу крови?

— Олень, — сказал Тинкертон.

— То есть? — потребовала объяснений леди Кэтрин.

— У вас в парке и в лесу много оленей, — сказал Тинкертон. — Браконьеры убили оленя как раз на той поляне — между прогулкой лорда и леди Дримдейл и появлением в лесу компании из Розингса.

— Браконьеры! — возмутилась леди Кэтрин.

— Но мы не слышали выстрела! — сказал полковник.

— Стрелой. Оленя убили стрелой, чтобы не производить шума от выстрела, — пояснил сыщик. — На поляне — кровь оленя. Эта же кровь попала на вещи леди Дримдейл.

— А откуда вы это знаете? — спросил судья. — Вы что — ясновидящий?

— Увы, никакой мистики. Я нашел свидетелей, которые видели, как несколько человек выносили из леса тушу оленя в интересующее нас время. Как вы понимаете, свидетели дали мне показания частным порядком, поэтому я не мог попросить их выступить перед вами и привести сюда.

— Но как вы, мистер Тинкертон, обо всем этом узнали — о графе, об олене, о том, что миссис Джен… леди Дримдейл жива и здорова? — спросила Элизабет.

— Да, действительно, — судья недовольно посмотрел на Тинкертона. — Все узнали, но скрыли от следствия, чтобы устроить сейчас это представление и приписать себе все лавры…

— Я ничего не скрывал от следствия, сэр, — сказал сыщик. — Все улики были вам предъявлены, вы осматривали все места происшествий, беседовали со свидетелями. Я же неоднократно намекал вам, на что следует обратить внимание, но вы не слушали меня, будучи приверженным только своим собственным выводам и подозрениям. То, что свои мысли я держал при себе — это мое право, если позволите. Тем более, пока они не были подтверждены фактами, я не хотел высказывать их вслух.

Судья что-то пробормотал и нахохлился, а Тинкертон продолжал:

— Меня сразу очень заинтересовал пустующий Трифем-Хаус. То, что владелец дома появился в нем в тот же вечер, когда исчезла компаньонка мисс де Бер, показалось мне интригующим и неслучайным совпадением. Когда я предположил, что компаньонка могла направиться в этот дом, то многое стало проясняться. Во время поисков мисс Лидии Беннет я заодно расспрашивал хозяев, постояльцев и слуг гостиниц, не видели они даму, одну, или в сопровождении джентльмена, описывая приметы миссис Дженкинсон. В одной из гостиниц, на дороге, ведущей на юг, было упомянуто о леди, похожей по описанию на пропавшую компаньонку. Тогда я обратился к своим друзьям на Боу-стрит с просьбой проследить путь этой леди.

— И ничего не рассказали мне, — возмутился судья.

— Во-первых, я не был уверен, что это именно та особа, которую вы уже похоронили, — парировал Тинкертон. — А во-вторых, вам ничто не мешало организовать поиски миссис Дженкинсон самому. Почему вы не осмотрели внимательно поляну, где была обнаружена кровь? А я скрупулезно обследовал ее и обнаружил признаки пребывания там крупного травоядного и парнокопытного животного — по отпечаткам копыт и обглоданных травы и листьев кустарников. Из чего я сделал вывод, что животное могли здесь настичь и убить, а также унести его тушу. Когда я стал расспрашивать местных жителей об олене, то в итоге нашел свидетелей, которые подтвердили мою версию.

— А как вы узнали, что граф Дримдейл вернулся в Трифем-Хаус? — спросила Джейн.

— Я нанял несколько мальчишек из Типсидонки, чтобы они караулили у дома. Едва граф с графиней приехали, мне тут же об этом сообщили, и я навестил их, с просьбой прийти в Розингс в назначенное время.

— Ну, хорошо, — нервно сказал сэр Юстас, — с миссис Дженк… с леди Дримдейл все понятно — мы уже убедились, что она жива и здорова и так далее… Но что означает появление некоего незнакомца в Розингсе, когда его ночью обнаружил лейтенант, этой таинственной леди в зеленом, пропавших драгоценностей леди Кэтрин… Опять же пропавшей из холла шали.

— Все очень просто, — заявил Тинкертон. — Незнакомец этот…

Он посмотрел на Энн.

— Мисс де Бер, вы расскажете нам?..

Все в изумлении уставились на побелевшую девушку.

— Некто из ваших знакомых подошел к вам на постоялом дворе… — начал сыщик.

— Да, знакомый… — прошептала Энн. — Он… подошел ко мне и… и предложил мне бежать с ним…

— Кто посмел?! — леди Кэтрин от возмущения чуть не задохнулась.

— Я сказала ему, что не собираюсь этого делать, — продолжала Энн дрожащим от волнения голосом. — Но он… этот джентльмен… был настойчив… Он непременно хотел увезти меня… и пробрался ночью в дом… Я боялась выходить из комнаты и заперла дверь на задвижку.

— Поэтому вы не переодевали вечернее платье — той ночью? — спросил Фицуильям.

— Я не хотела, чтобы он застал меня врасплох, — призналась Энн. — А на следующий день… увидела этого знакомого… в парке и решила с ним переговорить, сказать, что не позволю ему меня преследовать… Что иначе расскажу все маме и кузенам…

— Правильно, дитя мое, — одобрила рассуждения дочери леди Кэтрин. — Но вам следовало сразу же рассказать мне обо всем.

— Я боялась, — прошептала Энн. — И не хотела, чтобы об этом все узнали… Когда выяснилось, что мистер… что он уехал… я почувствовала невыразимое облегчение…

Дарси обменялся многозначительным взглядом с Фицуильямом. «Все становится на свои места, — полковник нахмурился, хотел было что-то сказать, но вовремя решил, что объясниться со своей невестой сможет позже. — Вот чем все объяснилось…»

«Это был Уикхем, — вдруг поняла Элизабет. — Уикхем пытался склонить к побегу мисс де Бер, но у него не вышло и он увез Лидию… Верно, моя сестра его увидела и…»

— Но если этот джентльмен был так увлечен мисс де Бер, почему не ухаживал за ней открыто?! — поразилась миссис Беннет.

— Вероятно, он был увлечен не столько кузиной, сколько ее приданым, — мрачно заметил Дарси. — Когда же понял, что его план сорван, то… уехал…

«Бедная Лидия!» — подумала Элизабет.

«Бедная миссис Беннет — заполучить такого зятя», — леди Кэтрин также догадалась, о ком идет речь — у ее дочери было не так много знакомых молодых людей. Словно в подтверждение ее мыслей, лежавший у ног миледи Майфлай поднял голову, вопросительно взглянул на смущенную Энн, коротко гавкнул и нетерпеливо подвыл, задрав морду к мерцающим огонькам люстры.

«Впрочем, в каждой семье есть паршивая овца, а у этой дамы теперь в зятьях не только этот паршивец Уикхем, но и Бингли, и мой племянник Дарси, и этот лейтенант… как его, и сыщик…» — леди Кэтрин посмотрела на Тинкертона, признав, что эта ищейка оказалась на голову умнее всех остальных. Распутать такое запутанное дело оказалось под силу только ему.

— Но что же произошло с драгоценностями? — настаивал судья. — И шалью?

Тинкертон кивнул Дугласу, и тот развернул перед присутствующими большой сверток. В нем все увидели перепачканную шаль, измятый и грязный шейный платок, еще какие-то тряпки, кости, женскую туфельку в странных разводах и… тусклый блеск бриллиантового колье…

— О, мои драгоценности! — ахнула леди Кэтрин, разглядев среди этого вороха предметов не только пропавшее колье, но и браслет, и кулон…

— МакФлай вырыл в парке яму, куда стаскивал на хранение облюбованные им вещи, — пояснил Тинкертон. — Я подозревал, что пропавшая шаль — его лап дело, поэтому стал изучать маршруты собаки в парке. В итоге мной было обнаружено место, где были зарыты драгоценности, шаль и прочее — вместе с костями на черный собачий день.

— А что же случилось с сережкой мисс де Бер? — спросил сэр Юстас.

— Судя по всему, МакФлай увидел в холле пакет, приготовленный для отправки ювелиру в Лондон, — сказал сыщик. — Пес схватил его и потащил в свою яму, но при этом зубами порвал бумагу — через прореху выпала сережка. Потому вы и нашли ее в холле.

— Ну это же надо?! — судья обескуражено посмотрел на МакФлая, которому в этот момент леди Кэтрин погрозила пальцем.

— Тебя нужно наказать, чудовище лохматое, — нежно сказала она. МакФлай заскулил, виляя хвостом и преданно глядя в глаза своей хозяйки.

— Ну, что ж, — вперед выступил Дарси. — Мистер Тинкертон, я должен — от имени всех — выразить вам благодарность, за потрясающее раскрытие этих невероятных событий…

— Feci quod potui, faciant meliora potentes{Я сделал все, что мог, кто может, пусть сделает лучше (лат.)}, — Тинкертон учтиво поклонился, бросая быстрый взгляд в сторону мгновенно покрасневшей Мэри.

— Лорд Тимоти, — поправил Дарси Дримдейл.

— Простите, милорд? — не понял Дарси.

— Лорд Тимоти, а не мистер Тинкертон, — сказал граф. — Лорд Тимоти является младшим сыном герцога ***, приятелем моего покойного дяди. Кстати, — обратился он к Тинкертону. — Когда мы проезжали через Лондон, я зашел к его светлости, он просил передать вам…

Дримдейл вытащил письмо, запечатанное большой гербовой печатью, с характерной герцогской короной, четко видимой окружающим. Сыщик небрежно поклонился, вскрыл бумагу и скользнул глазами по письму.

— Отец ждет меня на следующей неделе к семейному обеду, — возвестил он, увидев недоумевающие лица обитателей Розингса. — Отличный случай представить ему мою невесту…

* * *

«Луна осветила мрачные башни сгоревшего Розингса, надрывно выл старый пес, ветер лениво шевелил черные кроны деревьев. Человек шагнул на тропу, блеснул клинок шпаги в его руке, он оглянулся, угадывая тихие шаги, и замер, озираясь.

— Остановись, убийца, стой, кровавый злодей! — раздался из тьмы голос, и барон Д'Арси вышел из-за ствола старого дуба, раскинувшего свои ветви над тропой, словно взывая к отмщению.

Человек вздрогнул, пятясь в сторону, лунный свет упал на его лицо. То был Уолтер…

— Это ты убил их всех: мужей, жен их и невинных их дщерей, и сынов, и невест, не познавших радостей, ты убил их, чтобы насладиться их кровью и звоном злата, которым ты жаждал обладать, кровавый Иуда… Так не достанутся тебе те сокровища, потому что ждет тебя Гиенна Огненная, а прежде — острие моей шпаги… — сказав сии слова, барон вырвал клинок из ножен и ринулся в битву…

— Да! Я убил их всех — и ты не уйдешь с этого места! — вскричал Уолтер

Направил он узкое лезвие испанской шпаги в грудь барона и с ревом бросился на него. Но не было в тот момент такой силы, что могла бы помешать свершиться возмездию, и отбил удар убийцы барон, вонзив оружие свое в горло Уолтера.

— Будь ты проклят! — вскричал он. — На тебе кровь невинных жертв!

— Я… убил… их… — вырвались из горла поверженного на землю Уолтера последние слова его земной юдоли. Так черна была душа его, что даже в свой предсмертный час не каялся он в содеянных злодеяниях.

И свершив возмездие, пришел барон Д'Арси к шерифу, что заботами возлюбленной жены его, леди Харриет, мог уже нести долг свой, и сказал ему, что убил того, на чьей совести кровь несчастных обитателей проклятого сего места, и оправдан был. Отдал ему шериф дочь свою, Элизабет, и стала та девица наградой гордому отважному барону, что избавил земли Кентские от кровавого злодея…»

Записано Джошуа Остейном, эксквайром * июня 15** года со слов выживших в той кровавой истории, дабы прочитавший труд сей, задумался о путях своих земных, что ведут либо в бездну, если идущий несет на плечах ношу алчности и ненависти, либо в выси небесные, если свободны плечи странника от груза тяжкого и недостойного. Будьте же благословенны и праведны и живите с легкими сердцами и светлыми помыслами…

Конец

Содержание