Розингс, 29 апреля, четверг, 6:45 утра
За четверть часа до назначенного времени Бридл с огромным букетом цветов, сорванных на ближайшей клумбе, вышагивал вокруг сатира, с неодобрением поглядывая на мраморную статую.
«Гррр-м, ну и типчик с копытами, — размышлял генерал. — Хорошо еще, что без рогов, хотя эти завитушки на голове очень их напоминают. Где же мой ненаглядный цветок?!»
Он вытащил часы и посмотрел на циферблат. Ненаглядный цветок опаздывал. Едва генерал в волнении начал подозревать, что леди Кэтрин проспала, как на дорожке парка появился зевающий МакФлай, а за ним — статный силуэт величественной дамы.
— О, моя дорогая!.. Вы пришли! — генерал оживился и поспешил им навстречу. МакФлай лениво вильнул хвостом и скрылся в кустах, а Бридл вручил букет и поцеловал ручку леди Кэтрин.
Миледи понюхала цветы и покосилась на клумбу, где они еще недавно росли. Букет был большой, а клумба выглядела сильно поредевшей. Поразмыслив, леди Кэтрин пришла к выводу, что генерал проявил завидную изобретательность и смелость, раздобыв для нее в этот ранний час столь восхитительный букет, пусть немного и смахивающий на веник.
— Благодарю вас, мой странствующий путник, — ласково сказала она и недоуменно спросила:
— А где же восход?
— Восход? Гррр-м, — Бридл взглянул на сереющее небо, затянутое тучами и со смущением посмотрел на свою возлюбленную. — Сегодня пасмурно, гррр-м… Уверен, если бы не это досадное обстоятельство, то мы могли бы насладиться зрелищем… рука об руку… гррр-м….
Леди Кэтрин тут же поняла, что вовсе не разочарована отсутствием солнца. Впервые в жизни на заре, украдкой, в одиночестве она отправилась на свидание, и осознание этого ее крайне волновало и воодушевляло. Прежняя жизнь, которую она вела до встречи с генералом, казалась ей теперь пустой и скучной, начисто лишенной романтики и какого бы ни было удовольствия. Теперь же она чувствовала себя молодой, безрассудной, полной жизненных сил и надежд.
— Неважно, видно солнце или нет, — леди Кэтрин успокаивающе похлопала по руке своего кавалера. — Мы можем просто прогуляться по парку, насладиться свежим утренним воздухом и обществом друг друга.
— Я счастлив, моя дорогая, что вы столь снисходительно отнеслись к капризу английской погоды, — генерал предложил ей свою руку, на которую леди Кэтрин с готовностью оперлась — ей было приятно ощущать рядом сильного и надежного мужчину, готового исполнить любое ее желание, любой ее каприз, и который… любит ее…
Леди Кэтрин вздохнула и пошла вместе с генералом по дорожке, огибая статую сатира, который смотрел на них насмешливыми и чуть завистливыми глазами.
Вскоре они вышли на боковую дорогу, где стояла привязанная к дереву лошадь, запряженная в небольшой элегантный фаэтон.
— Это здесь откуда? — ахнула леди Кэтрин и встревожено оглянулась, испугавшись, что кто-то увидит ее, разгуливающую ранним утром по парку с кавалером.
— Прошу вас, дорогая, — генерал настойчиво увлек растерянную спутницу к фаэтону, и леди Кэтрин не успела опомниться, как была водружена на высокое сиденье. Бридл ловко отвязал лошадь, уселся рядом со своей дамой и тряхнул поводьями. Лошадь бодро затрусила по дорожке по направлению к воротам.
— Куда мы едем?! Что это за экипаж? — воскликнула леди Кэтрин, хватаясь за поручень.
— Это мой фаэтон, — генерал выехал на дорогу и пустил лошадь галопом. — И я вас похищаю.
Леди Кэтрин схватилась за сердце. Откуда-то издали послышался лай МакФлая, вскоре перешедший в заунывный вой.
— Наш путь полон терний и шипов, — продолжал генерал, взмахивая кнутом. — Я старый солдат, мадам. Я не бросаю слов на ветер, гррр-м.
— Но вы никогда даже не упоминали о похищении!
— Я говорил вам о своей любви, гррр-м! — с достоинством ответил генерал. — Неужели вы могли подумать, что моя любовь не преодолеет дремучие леса и пустыни, не сорвет таинственный покров и не приблизит час блаженства? Я похищаю вас во имя нашей любви, во имя божественного света живительного оазиса!
Леди Кэтрин была потрясена. Она никогда и никому не посмела бы признаться, что в молодости нередко обмирала при виде статных военных в офицерской форме. Когда в одной из знакомых семей юная девица сбежала с офицером, леди Кэтрин втайне ужасно ей завидовала и нередко представляла в мечтах, как сама мчится куда-то с молодым и красивым военным в красном мундире… Теперь ее мечта сбылась: на офицере был пусть не красный, а синий мундир, и спутник ее был не так молод и красив, но это был мужественный и решительный мужчина, покоривший ее сердце, с которым она была готова отправиться на край света.
— Вручаю вам себя! — решительно сказала она, в мгновение ока почувствовав себя молодой, безрассудной и необыкновенно счастливой.
— Гррр-м, — ответил генерал и подхлестнул лошадь, которая во всю прыть помчалась по проселочной дороге.
Через несколько миль фаэтон лихо притормозил у небольшой деревенской церквушки.
— Мы будем осматривать достопримечательности? — несколько разочарованно протянула леди Кэтрин, пока Бридл помогал ей спуститься на землю.
— Сейчас узнаете, — загадочно ответил генерал и распахнул перед ней двери церкви.
Внутри было темно и пусто, не считая нескольких горевших свечей и трех господ, сидевших на скамье перед алтарем. Увидев вошедших, они встали. Двое были в штатском, один — в облачении священника. Священник хмуро посмотрел на генерала и спросил:
— А где молодые?
— Перед вами, — генерал взял за руку растерянную леди Кэтрин и вместе с ней подошел к алтарю.
— Что-то нынче мода пошла — венчаться в возрасте, — пробормотал священник. — Нет, чтобы в молодости, как полагается, так они теперь спохватываются. То одни объявились на мою голову, теперь другие… — Разрешение есть?
— Есть! Есть разрешение! — генерал достал из-за пазухи плотный конверт и вручил его мрачному служителю церкви. Пока тот разворачивал и изучал бумагу, один из господ спросил:
— Брачный контракт подписывать будете?
— Будем, милейший, непременно будем, — спохватился генерал и повернулся к онемевшей от скорости происходящего леди Кэтрин.
— Это мой поверенный, — прошептал он и подвел ее к низенькому столику, где были разложены какие-то бумаги.
— Вы можете смело подписывать! — торжественно возвестил генерал. — В контракте особо оговорено, что я отказываюсь от всех притязаний на Розингс во имя мисс де Бер и ее будущего мужа.
Упоминание Розингса вывело леди Кэтрин из ступора. Выходя замуж, женщина в Англии лишается всего своего имущества, и никакой брачный контракт не оградит ее собственность от посягательств наследников мужа после его кончины. Тут же ей вдруг померещился обветшавший Розингс, в стенах которого родственники генерала устраивают кутежи и попойки, в то время как она сама с дочерью и Фицуильямом в нищенских лохмотьях стоит за оградой запущенного парка и просит милостыню у мистера Коллинза…
— Нет! — воскликнула она. — Никогда!
— Но, дорогая… — генерал недоуменно воззрился на свою даму. — У меня есть кое-какие сбережения, поместье, хоть и не большое. Поверьте, мы с вами проживем, не бедствуя, и на них. Гррр-м…
— Вы не понимаете… — простонала леди Кэтрин, чувствуя, как рушатся все ее надежды и мечты. Она судорожно потрясла головой и перед ее глазами вместо запущенного дома всплыли четкие строчки завещания покойного сэра Льюиса, по которому ее второй муж не имел права претендовать на собственность де Беров. Хотя в любом случае это не оправдывало всю опрометчивость ее собственного поведения. Вообразила себя, видите ли, хрупким цветком, почти отдала свою руку вслед за сердцем пусть и достойному мужчине, но… «Никаких «но», решила она.
— Где подписать? — леди Кэтрин схватила перо, которое ей услужливо подсунул поверенный генерала, быстро подписала бумаги и повернулась с сияющим лицом к нетерпеливо переминающемуся Бридлу со словами:
— И когда мы обвенчаемся?
— Теперь же! — генерал подал ей руку и они направились в сторону священника.
Розингс, 29 апреля, четверг, 11:40 утра
— Сегодня в полдень в нашей деревне начинается праздник окорока, — сказала леди Кэтрин своим гостям в гостиной после завтрака. — Без четверти двенадцать к подъезду дома будут поданы экипажи, и все желающие приглашаются…
— А как же ленч?! — поразился мистер Херст.
— О, вы с лихвой сможете возместить на празднике пропущенный ленч, — успокоила его леди Кэтрин. — Там вы сможете отведать столько окороков, что до обеда и не взглянете на пищу.
— Гррр-м, ну чай-то я ни за что не пропущу, — пообещал разволновавшийся было из-за отмены ленча генерал, с облегчением вздохнул и незаметно пожал пальчики своей новоявленной супруги. Миледи нежно улыбнулась ему в ответ. Они успели вернуться в Розингс к завтраку и пока никому не сообщили о своем венчании. Хотя Бридл горел нетерпением не только объявить о столь знаменательном событии, но и перебраться с вещами в апартаменты своей фиалки, леди Кэтрин решила пока умолчать о столь радикальных переменах в своей жизни, желая найти более подходящий и торжественный момент для представления обитателям Розингса его нового — пусть и номинального — хозяина.
— Окорока? В прошлом году на ярмарке в Солсбери были превосходные окорока, — заявил мистер Херст, взбодрившись от слов миледи и рюмочки кальвадоса из припрятанного накануне за гардиной графинчика с этим благородным напитком. — Окорока, сыры, колбасы, копченая рыба, вина… — он с протяжным вздохом закатил глаза, припоминая разнообразнейшие вкусности и напитки, которые ему довелось там попробовать.
— Тогда Рыбы попали под влияние Луны, — покачала головой миссис Херст, как мистер Херст с огромным трудом был доставлен с ярмарки в гостиницу с помощью двух лакеев. — А Южная Рыба вдруг оказалась на востоке, что вызвало приливы…
— …приливы бесподобно описаны в романе «Темза-Темза», — подхватила Джорджиана. — Представляете, некая леди Любелла Вальдшнеп поплыла на корабле на ярмарку в Лондон и…
— …вина в Лондоне неплохие, — продолжал мистер Херст. — Знаю я там одну таверну, где подают отличный портвейн…
— Что это за праздник? — обратилась мисс Бингли к леди Кэтрин, перебив на полуслове своего зятя: ей были совершенно неинтересны его бесконечные рассказы о многочисленных тавернах Лондона. Впрочем, ее не прельщала и поездка в деревню со столь вульгарным названием как Типсидонки, да еще и на столь вульгарный праздник — подумать только — окорока!
— Верно, туда съезжаются фермеры со всей округи, объедаются и напиваются до полусмерти, — предположила она, поморщив нос.
— В нашей деревне ежегодно собираются лучшие кулинары — не только округи, но и соседних графств, чтобы посоревноваться в своем искусстве приготовления окорока, — с важным видом объявила леди Кэтрин. — А я, — она гордо подняла подбородок, — я являюсь председателем дегустационной комиссии…
— Гррр-м! — восхищенно промурлыкал генерал, предвкушая праздник своего желудка.
— Председателем?! — ахнула Кэролайн и по привычке поискала глазами сэра Юстаса, чтобы обменяться с ним понимающими взглядами, но с досадой вспомнила, что ее верный поклонник накануне был ранен и до сих пор неизвестно, что станется с его явно поврежденной головой. Она внутренне содрогнулась и решительно отказалась принимать участие в сем сомнительном предприятии, как праздник окорока в Типсидонки.
Тем временем миледи пригласила в гостиную дворецкого.
— Дуглас, поведайте нашим гостям историю возникновения этого праздника, — сказала она.
— Дуглас?! — мисс Бингли скептически подняла брови, вновь поискала глазами сэра Юстаса и вновь вспомнила… Она протяжно вздохнула и со страдальческим выражением лица уставилась на Дугласа, который откашлялся, встал посреди комнаты, отставил одну ногу, заложил руки за спину и, чуть раскачиваясь, поставленным голосом возвестил:
— Тому уж более двух столетий, когда в 1605 году некий сиятельный и — замечу — весьма влиятельный вельможа, проезжая через местный лес, подвергся нападению разбойников. Он был тяжело, очень тяжело ранен, но героически спасен хозяином трактира по имени Джон Дуглас из Типсидонки.
— Дуглас? Это был ваш родственник?! — ахнула Джорджиана, оживившаяся при упоминании разбойников.
— Это был мой — смею сказать — пра-пра-прадед, — с величавым поклоном сообщил дворецкий.
— Ах, как замечательно! — мисс Дарси сияющими глазами обвела всех присутствующих. — Разбойники! Вот, слышите, оказывается, я была права, подозревая во всех наших бедах разбойников, которые давно — еще с 1605 года облюбовали местный лес для своих разбойничьих дел.
— Глупости! — фыркнула леди Кэтрин. — Если разбойники и водились здесь двести лет назад, то это вовсе не означает…
— Разбойники водятся всегда! — не унималась Джорджиана. — И из поколения в поколение занимаются своим ремеслом. Например, в романе «Лорды-разбойники» два лорда, следуя традициям своих семей…
— Так Малая Медведица следует за Большой, — вмешалась миссис Херст. — А разбойники обычно промышляют под знаком Сетки…
— Сетка-то здесь при чем? — удивился мистер Херст.
— Как же — разбойники обычно разбрасывают сети, чтобы поймать улов, — ответствовала его жена. — И…
— Дуглас, продолжайте! — леди Кэтрин бесцеремонно прервала миссис Херст и кивнула дворецкому.
— Мой пра-пра-прадед привез сего лорда в свой трактир, — должен уточнить, что у моего пра-пра-прадеда было двое сыновей, один из которых продолжил его дело, а второй — мой пра-прадед — начал свою службу у сэра де Бера, — пра-пра-прадеда сэр Льюиса Бера, — он поклонился в сторону своей хозяйки, — и с тех пор из поколения в поколение…
— Так что там случилось с лордом? — нетерпеливо осведомилась мисс Бингли — тема ранений лордов с некоторых пор ее весьма интересовала.
— Раны, ужасные раны не позволили несчастному вельможе продолжать свой путь, и ему пришлось провести две, а то и три недели в верхней комнате трактира, страдая от ран и микстур местного аптекаря — мистера Бейтса, пра-пра-прадеда всем известного нам мистера Бейтса…
— Микстуры были также ужасны и у прадеда нашего аптекаря? — спросила миссис Херст.
— Рецепты микстур передаются из поколения в поколение, — гордо сообщил Дуглас. — Это — семейная тайна Бейтсов, также как и рецепты окороков Дугласов, которые с превеликим удовольствием поглощал раненый вельможа, едва пошел на поправку и у него появился аппетит…
— Аппетит не может пропасть! — крякнул мистер Херст. — Это величайшее заблуждение, — он окинул презрительным взглядом свою жену, которая сделала вид, что не замечает этого, — заблуждение потчевать больного всякой дрянью, вроде жидкого бульона и овсяной каши. Не из-за болезни, а из-за отсутствия нормальной еды больной теряет силы и может погибнуть во цвете лет…
— …поглощал копчености, которые изготавливала миссис Дуглас — моя пра-пра-прабабка, — с достоинством продолжил Дуглас, — а славилась своими кулинарными талантами на всю округу. Вельможе этому настолько понравились окорока Дугласов, что он задержался в трактире еще на месяц, а перед отъездом — ведь его призывали в дорогу неотложные дела — устроил в деревне праздник в честь трактирщика Дугласа, его жены и их окороков. С тех пор ежегодно 29 апреля, в Типсидонки…хм… в Хансфорде отмечается День окорока. Не могу не отметить, что вот уже два столетия Дугласы награждаются призом — откормленным поросенком породы де Бер, — он вновь поклонился леди Кэтрин, — как победители конкурса на лучший окорок, и за свои кулинарные таланты вот уже двести лет пользуются заслуженным уважением и широкой популярностью по всему графству и даже за его пределами…
Леди Кэтрин горделиво обвела взглядом всех присутствующих, Бридл шумно хлопнул в ладони, мистер Херст растянулся в кресле, предвкушая близкое знакомство с окороками, а мисс Бингли с немалой долей досады подумала, что не то что сорта роз и, но даже и породы свиней пока не названы в ее честь.