Глава 1. Шедевр

В третьем часу ночи сладкий сон Эдика прервал требовательный телефонный звонок.

— Эдик, приезжай ко мне сейчас же! — услышал он возбуждённый голос Фёдора Шкоды, бывшего однокурсника Эдуарда по университету.

У Эдика замерло сердце:

— Что случилось?

— Я такую повесть написал, такую повесть! На уровне лучших мировых стандартов. Ты обязательно должен её слышать!

— Ночь же на дворе, — устыдившись невоспитанности приятеля, сказал Эдик.

— А, всё равно! Такая повесть, такая повесть — закачаешься! Я немедленно должен её тебе читать.

"Удивительное внимание к моей скромной персоне!", — подумал Эдик. Ведь он не был литературным критиком, да и Фёдор не относился к числу близких его друзей. Но отказать своему старому знакомому Эдик не смог:

— Ладно, приеду, — сказал Эдик, повесил трубку и завалился спать опять в радостном ощущении, что отпуск только начинается и утром не нужно идти на работу, а можно будет понежиться в кровати и хорошо отоспаться.

Его сон был крепким, но не долгим: примерно через час звонок повторился.

— Ну, почему ты до сих пор не у меня?! — удивлялся Фёдор на другом конце провода. — Сколько можно ждать?

Трясясь в первой полупустой электричке, Эдик глядел в окно на мокрые после дождя деревья и удивлялся причудам Федьки. Прикольный он все-таки, и фамилия у него прикольная — Шкода. С Эдиком они вместе учились в Политехническом университете года три, затем Шкода отчислился из университета и связь с ним прервалась.

Несмотря на то, что Шкода был малообщительным и сторонился шумных компаний, его многие знали в университетских стенах. Прославила его не столько фамилия, сколько история о том, как Шкода сдавал экзамен по теормеху. Эту историю пересказывали даже после ухода Шкоды из университета. На экзамене с Федором случилась пренеприятная история. Он умудрился пронести в аудиторию учебник по предмету и нагло, но благополучно списал с него свой вопрос. Однако непосредственно во время экзамена здоровенный, тяжёлый как кирпич учебник предательски вывалился из-за пазухи Ильи и больно ударил экзаменатора по ноге.

— Ой! — вскрикнул доцент и угрожающе изрёк:

— Ваш учебник упал мне на ногу!

— Этот учебник не мой! — возразил испуганный Шкода.

— Как же не ваш?! — изумился экзаменатор.

— Точно не мой! — настаивал Шкода. — Он поднял злосчастный учебник и дрожащим пальцем указал на фамилию автора:

— Вот, смотрите, здесь же написано: Кикоин. А моя фамилия — Шкода. Значит и учебник не мой, а Кикоина.

Преподаватель после секундного замешательства вдруг громко захохотал. Все присутствующие на экзамене уставились на хохочущего доцента. Сквозь смех он наконец произнёс:

— Учебник Кикоина. А у этого фамилия вовсе не Кикоин. А как? Шкода? Ха-ха-ха!!! — экзаменатор захохотал ещё пуще прежнего и повалился со скамейки прямо в проход аудитории.

Экзамен был прерван. Правда, ненадолго.

Чем занимался Шкода после университета, Эдик достоверно не знал. До него доходили кое-какие слухи о том, что Фёдор выдаёт себя за потомственного экстрасенса, ведёт частный приём женщин, склоняя их к сексу. Эдик воспринимал подобные слухи с улыбкой. Он симпатизировал своему незадачливому знакомому, и когда они случайно встретились в электричке пару месяцев назад, сразу узнал Федю, обрадовавшись встрече с давним приятелем. Шкода рассказал, что он и в самом деле приобрёл необычные способности, но в настоящее время приостановил частную практику, потому что решил стать знаменитым писателем. Для этого он забросил все свои дела и снял комнату за городом, чтобы, отгородившись от городской суеты, с головой погрузиться в творчество.

Эдик не удивился, они и сошлись-то в университете потому, что оба пытались писать рассказы. Эдик — юмористические, Фёдор, по мнению его немногочисленных слушателей, — какие-то непутёвые, полу мистические.

Эдик поинтересовался, о чём же пишет Фёдор спустя столько лет. Тот пригласил Эдика к себе и Эдик принял приглашение: ехать было недалеко, всего пару остановок на электричке. Эдик жил в Новой Деревне около станции, а Шкода снимал комнату в Лахте. Комната оказалась с отдельным входом на первом этаже частного деревянного дома. Фёдор причитал Эдику свой рассказ "Ужас", где он описывал ощущения человека, провалившегося в канализационный люк. Рассказ был весьма странным, показался Эдуарду каким-то бессмысленным, бесполезным, но Эдику — очень доброму в душе человеку — было как-то нехорошо, нелюбезно критиковать, придираться к неокрепшему ещё творчеству, и он, боясь огорчить малознакомого, в сущности, человека, похвалил Илью.

Кто-то рассказал потом Эдику, как Шкода ко многим приставал со своим рассказом, приговаривая: "Вы знаете Эдика Смирнова? Он работает в полиграфическом университете, прекрасно разбирается в литературе и оценил моё произведение по достоинству".

Шкода предложил свой рассказ сразу нескольким солидным литературным журналам, затем на какое-то время снова исчез, и вот этот ночной звонок, вовсе не обрадовавший Эдуарда. И всё же поспешность, с которой Фёдор требовал встречи, не могла не интриговать, настойчивость читать повесть именно Эдику льстила его самолюбие. Эдик отряхнулся ото сна и приехал в Лахту, готовый с головой окунуться в творчество поджидавшего его приятеля.

Они встретились в дверях маленькой комнаты. Фёдор был в рваной майке, огромных семейных трусах, уличных сандалях, нацепленных на босую ногу. Лицо его светилось радостным возбуждением, волосы торчали во все стороны, упругие вены вздулись у висков.

— Проходи скорей! — громогласно изрёк Шкода, без церемоний усадил Эдика в скрипучую кровать, сам оседлал единственный стул, эффектно, словно пещерный человек, стремящийся выжать огонь, потёр ладони рук и, откашлявшись, приступил к чтению.

Повесть с интригующим названием "Малыш и мир" начиналась своеобразно:

"Больше всего на свете Мария любила свою работу. Каждый день приносил ей новые знакомства, новые ощущения и наслаждения. Работа доставляла ей истинное удовольствие, ни с чем не сравнимую радость, возвышающую чувство собственного достоинства. И как можно не радоваться, когда прекрасно знаешь своё дело, когда твоё ремесло, твой вдохновенный труд расправляет мужчинам морщины, делает их стройными, красивыми и мужественными.

Мария работала проституткой в гостинице "Москва". Её трудолюбие не имело предела, и в поисках новых связей, новых клиентов она ждала известного всей округе Женьку Титова, сутенёра по кличке Малыш".

Слегка шокированный таким началом, Эдик улыбнулся, припоминая, что у Шкоды в студенческие годы имелся недруг, которого так же звали Женька Титов. Фёдор принял улыбку Эдуарда за одобрение и продолжил чтение:

"Малыш запаздывал. Мария прислонилась к столбу и нежилась в лучах повисшего над самой линией горизонта солнца, окутавшего всё вокруг себя мягким, ласкающим как прикосновение матери светом".

— Погоди, — прервал повествование Эдик, — ты когда-нибудь видел в городе солнце, повисшее над самой линией горизонта?

— Что? — удивился Шкода, явно не ожидавший такого замечания. — Известно ли тебе, что солнце скрывается за горизонтом, а потому перед закатом всегда висит над самой его линией?

— Но в городе же дома, они мешают созерцать горизонт…

— Это не важно. Если кто спросит, скажу, что действие происходит на пустыре, — прервал Эдика Шкода. — Скажи лучше, как начало? Красиво написано?

— Ничего себе, — хмыкнул Эдик, и удовлетворённый Фёдор стал читать дальше.

Повествование разворачивалось своим чередом, становилось всё более напряжённым. Но вскоре прозвучал эпизод, заставивший Эдика прервать приятеля вновь. Во время очередного приёма трудолюбивой Марией иностранного туриста группа озабоченных милиционеров устраивает в гостинице облаву, и когда дверь номера Марии выламывают вооруженные люди в масках, иностранец нагишом выскакивает в окно и мчится по спящему городу с закрытыми глазами, чудом проскакивая перед самым носом изумлённых водителей грузовиков, легковушек и маршрутных трамваев.

— Как же так? — удивился Эдик. — Как можно бегать с закрытыми глазами?

— Из-за возбуждения. От страха закрыл и бежит. Этой сценой я чётко передаю состояние перепуганного человека, — с достоинством ответил Шкода.

— Но в городе нельзя так бегать! В дом врежешься или…

— Да ты не понял! Это же метафора, преувеличение.

— Странная какая-то метафора.

Настойчивость Эдика разозлила Шкоду:

— Что привязался: город, дома! Слепые вообще не видят. И ничего — живут!

— Ладно, — обречено вздохнул Эдик, — ты автор — тебе видней.

— То-то же, — успокоился Шкода и попросил не перебивать его больше с ерундой.

Эдик хотел было напомнить, что ночью маршрутные трамваи не ходят, но это замечание показалось ему таким незначительным, ничтожным, не заслуживающим драгоценного внимания великого автора-новатора, что он прикусил язык и вскоре, слушая монотонную речь Фёдора, чуть было не задремал. Однако хохот автора вывел Эдика из оцепенения. Глядя на радующегося писателя, он также не смог сдержать улыбку.

— Правда, хороший анекдот? — отсмеявшись, поинтересовался Фёдор.

— Какой анекдот? — спросил Эдик.

— Который Мария рассказала клиенту.

— Извини, я что-то не совсем понял его смысл.

— Ну, как же? — удивился Шкода. — Приходит Чебурашка в магазин и спрашивает: "У вас леписины есть? Продавщица поправила: "Не леписины, а апельсины. Нет апельсинов". На другой день опять: "У вас леписины есть?" — и так всю неделю. Продавщице надоело поправлять, она и говорит: "Ещё раз скажешь "леписины" — прибьём за уши к прилавку". На следующий день Чебурашка приходит и спрашивает: "У вас гвозди есть?" — "Нет". — "А леписины?".

— Да, — задумчиво сказал Эдик, — хороший анекдот. Только вот мне кажется, что проститутки клиентам такие анекдоты не рассказывают.

— А какие, по-твоему, рассказывают? — недоумённо спросил Шкода.

— Если только постельные. И речи с клиентами ведутся совсем не такие, как в твоей повести, и образ жизни у проституток не такой, и работу свою они не любят.

— А ты откуда знаешь? — недовольно спросил Шкода.

— Догадываюсь, — ответил Эдик.

— Догадываюсь, догадываюсь… — передразнил Шкода. — Можно подумать, что ты сам проституткой в гостинице работаешь.

Эдик не стал тратить время на возражения, потому что с нетерпением ожидал, когда повествование наконец-то закончится и можно будет поехать домой отоспаться. Но писатель мучил его своей повестью ещё целых три часа. Когда он окончил чтение, Эдик, поблагодарив за оказанное ему доверие, собрался было уходить. Шкода задержал его у порога:

— А как же обсуждение? Что ты можешь сказать о моём творении? Правда, искренне, правдиво, актуально и неожиданно?

— Да как тебе сказать? — задумчиво ответил Эдик. — Действительно, много необычного и неожиданного. Однако отдельные эпизоды, фразы и выражения мне не понравились.

— В самом деле? — удивился Шкода. — А какие?

— Скажем, в описании Малыша. Ты пишешь, что он был сексуальным виртуозом-экспериментатором…

— По-моему, это большая находка, — возразил Шкода. — И очень жаль, что ты её не оценил.

— Ладно. Ответь мне только, где ты видел гладко выбритых беззубых блондинок, обладающих лучезарной улыбкой?

— Что? — почесал голову раздосадованный Шкода. — В самом деле, придётся заменить.

— Вот, вот, — сказал Эдик, — и замени ещё эпизод, где ты описываешь драку Малыша с сантехником Унитазовым.

— Но это же центральный эпизод! — возмутился Шкода. — Его-то зачем менять?

— Слишком уж здесь всё неестественно, — сказал Эдик.

— Ты, видно, невнимательно слушал, — махнул рукой Шкода.

— Как же, я хорошо запомнил этот эпизод, — возразил Эдик, к этому месту в повести он ещё не успел как следует задремать. — Когда преступники похитили Марию, — решил пересказать сюжет Эдик, — твой Малыш мчится по городу в поисках сантехника Унитазова и находит его на стройке. Сантехник, помахивая огромным гаечным ключом, обследует тяжелую бетонную стену. Малыш подбегает к противнику и грозно требует: "А ну-ка живо гони мне десять копеек!". "Но у меня нет мелочи", — виновато пожимает плечами сантехник. Тогда твой главный герой с криком: "Так ты, гад, не хочешь одолжить мне гривенник?!" — лупит сантехника ногой по зубам. Тот падает как подкошенный. Малыш начинает топтать и пинать сантехника, требуя сознаться, где спрятана Мария. Сантехник не хочет. Малыш хватает его за волосы и стучит головой человека об стену. Но тут, ты так пишешь, откуда ни возьмись примчались дворник Подметайко, столяр Деревяшко, слесарь Порчугайкин. Заметив их, Малыш перепрыгивает через трехметровую бетонную стену и мчится за подмогой в кооператив "Обмер". Подумай только, Федя, как всё это глупо выглядит, сколько здесь неточностей, откровенного писательского брака.

— Как-то ты всё опошлил, — недовольно покачал головой Шкода.

— А фамилии? — продолжил Эдик. — Какой дурацкий у тебя подбор! И кооперативов с названиями "Обмер" или "Обман" я не встречал, и шутки у тебя преимущественно плоские.

— Эх, плохо ты юмор-то понимаешь, — раздраженно заключил Шкода.

Наступило тягостное молчание. Наконец Шкода спросил:

— Как тебе концовка повести?

Её окончание напомнило Эдику окончание когда-то нашумевшего произведения Кунина "Интердевочка", и Эдик сказал:

— Чувствуется влияние отечественной литературы перестроечного периода.

— Слушай, может быть, перевести на английский язык и послать в американские художественные журналы? — с надеждой спросил Шкода.

— Будет международный скандал, — попытался пошутить Эдик.

— Это ещё почему? — не понял шутки Шкода.

— Из-за щенка. У тебя фигурирует щенок породы рокфеллер.

— Не рокфеллер, а ротфеллер, — поправил Шкода. — Что-то тебе слышится всё не то, что надо.

— И порода называется не ротфеллер, а…

— У тебя всё? — грубо прервал Эдика Шкода.

— Советую тебе больше не писать о том, чего не знаешь, — спокойно сказал Эдик.

— Я не нуждаюсь в твоих советах! — злобно ответил Шкода.

— Тогда зачем позвал меня? — удивился Эдик.

— Убирайся! — вдруг грозно потребовал Шкода.

Наконец-то желания приятелей совпали! Всё утро Эдик страстно мечтал поскорей покинуть грязную комнату Фёдора. Но Шкода, вместо того, чтобы посторониться и пропустить Эдика, почему-то, злобно сверкая глазами, подскочил вплотную, загородив путь на свободу своим мощным, пышущим гневом телом.

— Не умеешь писать — не берись, — сказал Эдик.

— Ну ты и гад! Да я вышвырну тебя вон!!! — вдруг заорал Шкода, схватил Эдика за воротник рубахи и попытался потащить его по направлению к двери.

Но Эдик упирался. Изловчившись, он смог сильно толкнуть разбушевавшегося писателя. Раздался треск рвущейся рубахи и грохот. Это шлёпнулся Шкода. Вцепившись мертвой хваткой в воротник оторванной рубахи, он больно ударился о спинку кровати.

 

Глава 2. Смертельное проклятие

С трудом оттолкнув злобного писателя, Эдик выскочил наконец на улицу. Но и Шкода быстро вскочил и бросился к двери. Однако за Эдиком почему-то не погнался, а остался у порога.

Обернувшись, Эдик возмущенно закричал:

— Ты не писатель, ты вредитель!

— Что?!! — топая ногами, злобно заорал Шкода. — Убирайся вон, ублюдок!!!

Тихая улочка огласилась звонким лаем собак, из окна дома, где жил Шкода, высунулась пожилая женщина, хозяйка дома, и погрозила Эдику, невинному оборванцу, кулаком.

— Отдай воротник, вредитель! — зачем-то крикнул Эдик.

Шкода кинул оторванный воротник рубахи в сторону Эдика и закричал:

— Да я проклинаю тебя! Слышишь, проклинаю! Да я напускаю на тебя нечистую силу! Она принесёт тебе скорую смерть! Скоро пойдёшь в могилу! Слышишь, ублюдок, скоро ты подохнешь в страшных муках!

Эдик обернулся опять. Выпучив глаза, Шкода так и стоял на пороге своей комнаты. Он направил раскрытые ладони своих вытянутых рук в сторону Эдика и делал руками какие-то взмахи.

— Подохнешь, скоро подохнешь, гад!!! — вновь заорал Шкода.

Испуганная хозяйка дома забарабанила кулаком в оконное стекло.

Что было делать Эдику? Разобраться, призвать к ответу Шкоду и объясниться с хозяйкой? Увы, сейчас всё это могло бы обернуться против него новыми неприятностями. Эдик вовсе не хотел скандалить. Униженный и оскорбленный, он побрёл на станцию, ещё долго слыша в след собачью брань.

Даже в электричке Эдик не мог прийти в себя, сильно переживая случившееся. Его отношение к Шкоде резко поменялось. Этот злобный шизофреник ходит с девками по ресторанам, развратничает, выдаёт себя за великого экстрасенса и писателя, так ещё и вытащил Эдика ночью с постели, всё утро мучил его ужасной мурой, а затем проклял! Негодяй, злобный негодяй! Ишь, руки выставил, нечистую силу напустил!

От возмущения, отчаянной досады, скопившейся глубоко внутри, Эдик неожиданно, неконтролируемо закричал на весь вагон электрички:

— Ну и дебил! Гад, сволочь, развратник долбанный! Шизофреник поганый!

К Эдику подскочил какой-то подвыпивший мужичок, принявший, похоже, вопль отчаяния Эдика на свой счёт:

— Ты это кому, придурок?! Что, в морду захотел?!

Эдик очнулся:

— Нет, нет, извините! Я это не вам! У меня неприятности, я это о своём.

— Ну и помалкивай в тряпочку! — недовольно сказал мужичок, но отошёл.

 

Глава 3. История злобного писателя

Необычные способности у Фёдора Шкоды открылись далеко не сразу. Несмотря на весёлую фамилию Федя был самым обычным, не слишком озорным ребёнком.

Но как-то раз, когда Шкода учился в 7-м классе, в ласковый майский день, в самом конце учебного года, на переменке в школе Федя как обычно готовился к уроку. К нему подскочил одноклассник, школьный озорник Коля Садов. Он схватил Федю, подтащил его к раскрытому классному окну и под одобрительные возгласы: "Пойди к птичкам, полетай!" — шутки ради стал выпихивать Федю на улицу в окно. Вред ему причинять не собирались: приятель крепко держал Шкоду за ноги. Вдруг в класс вбежала учительница и испуганно закричала: "Садов! Что ты делаешь?! Отпусти его сейчас же!" Мальчишка, напуганный громким криком внезапно появившейся учительницы, выполнил её требование и отпустил Шкоду. Тот исчез: полетел вниз с третьего этажа.

Учительница рухнула в обморок, в классе — переполох: забыв о Шкоде, ребята паникуют, бегают вокруг любимой учительницы, не зная, что предпринять.

Придя в сознание, женщина спросила:

— Федя жив?

Все ринулись к окну: кусты были помяты, но Федя исчез. Наступившее оцепенение длилось не долго: в класс ввалился оборванный, ужасно воняющий Шкода. Он упал не очень удачно: под окном росли здоровенные кусты колючего шиповника, которые какой-то негодник умудрился использовать вместо туалета. Шиповник смягчил падение: Федя ничего себе не поломал — отделался лишь сотрясением мозга, ушибами, ссадинами да колючками, впившимися в тело. Школьный костюм его пострадал, конечно, основательно. Но серьёзной боли мальчик поначалу не ощутил — был под впечатлением своего полёта. Не заметил даже, что приземлился в чью-то свежеположенную "мину".

— Вот и я! — бодро сказал вошедший Шкода. Хромая, он прошёл к своей парте. Не обращая внимания на обалдевшую учительницу и изумлённых ребят, Шкода открыл учебник и сделал вид, что читает: он не любил всеобщее внимание.

Ужасный запах, исходивший от Шкоды, помог привести учительницу в чувства. И Федю, несмотря на его протесты, отправили в больницу.

Но первое падение не смогло раскрыть какие-либо необычные способности Феди. Оно лишь слегка изменило его характер. Федя стал нервным, раздражительным и в то же время немного заторможенным. По мнению одноклассников, Федя слегка тронулся умом, стал "придурковатым".

Его поставили на учёт к психиатру. Но учился Шкода не плохо и по окончании школы поступил в Политехнический университет. Однако к концу третьего курса Фёдор охладел к учёбе. Шёл 1992 год — время крутых перемен в стране. Карьера инженера Шкоду перестала больше интересовать. Он решил, что новый общественный строй обещает "умным людям" отличные возможности. Но прежде, чем что-то предпринять, Фёдор поехал на море, в университетский спортлагерь. Спортом он не занимался, но летний лагерь находился в окрестностях города Сочи, путёвки давали почти всем желающим, и Федя поехал посмотреть море за десять процентов от реальной стоимости путёвки.

Отдых как-то сразу не заладился. Шкоду поселили в грязный кемпинг, ближайшим его соседом оказался однокурсник Вася Шмаков, большой любитель спиртных напитков и девушек. Этот самый Вася раздобыл где-то литр чачи и уговорил Федора пойти к морю, отметить приезд. Пошли вечером, перед отбоем. Шмаков прикончил стакан чачи, сразу повеселел и, пошатываясь, пошёл знакомиться с барышнями.

Шкода выпил, вроде, не много: он не слишком уважал крепкие спиртные напитки, предпочитая сухое вино или пиво. Но его голова, вероятно, с непривычки, налилась свинцом, он плохо соображал, с трудом воспринимая действительность. Шмаков привёл двух явно подвыпивших девок, но Шкода общаться с дамами не стал. Его сморил сон.

Проснулся Фёдор глубокой ночью оттого, что кто-то орал над его ухом. Это Шмаков исполнял песню про уток. Девушки ушли, Шмаков был сильно пьян.

Нужно было идти назад, в лагерь. Шмаков сильно качался, Федя придерживал его, но однажды не удержал. Шмаков свалился на дорогу, и, твердя: "Я трезв, я трезв как осциллограф!", — попытался подняться, но не смог сделать это самостоятельно. С большим трудом Федору удалось придать товарищу горизонтальное положение и транспортировать его в направлении лагеря. Но у самого забора Шмаков снова предательски заорал свою песню: "Летя-я-ят утки-и-и и два-а-а гуся!!!"

На крыльцо служебного помещения вышел физрук. Он уставился на возмутителей спокойствия и грозно потребовал:

— Идите сюда!

— Ничего, ничего, только не подведи меня, — шепнул приятелю Шмаков и зашатался в направлении физрука. Фёдор придерживал его за руку, но чем ближе подходили собутыльники к физруку, тем сильнее качался Шмаков.

— Ничего, ничего, — твердил он, — я в порядке.

Вдруг его повело.

— Федька, держись, прорвёмся! — приказал Шмаков и упал к ногам физрука.

— Ух! — воскликнул физрук, на секунду схватился за своё сердце, потом обежал вокруг Шмакова и стал щупать ему пульс.

— Упился и без сознания, — сказал физрук. — Давай положим его на кровать.

У двери начальника лагеря стояла железная кровать. Шкоду свалили на кровать, а физрук стал барабанить в дверь начальника. Послышался шум и неодобрительные восклицания. Наконец полуголый начальник выглянул наружу.

— А? Что? Что случилось? — осведомился начальник.

— Вытрезвиловку вызвать надо, — сказал физрук.

— Кому? Тебе?

— Мне? Мне не надо! — испугался физрук. — Парню. Вон он лежит. До чертиков упился и лежит.

— Я ему сам вытрезвиловку устрою! — придерживая спадающие трусы, начальник лагеря спрыгнул с крыльца и стал стучать Шмакова ладонью по щекам. Шмаков открыл глаза. При виде полуголого начальника лагеря он очумело заикал.

— Ах, ты, гад! Сейчас ты у меня протрезвеешь! Всю чачу из тебя выбью! — злобствовал начальник.

— Я трезв как стёклышко, — сказал Шмаков и сделал попытку подняться с кровати. Однако чача сама настойчиво просилась наружу. Шмаков не смог сдержаться. Он опустил голову и издал блеющий звук.

Начальник лагеря отпрыгнуть не успел.

— У-у-у, сволочь!!! — заорал он, глядя на испачканную ногу. Начальник озверел. Вложив всю свою силу и злость в удар, он, испачканной ногой, саданул по железной сетке кровати. Кровать сломалась, Шмаков упал, а лагерь потряс душераздирающий вопль ушибленного начальника:

— А-а-а-а-а!!!

Этот бешеный вопль пронёсся по лагерю, достиг гор, отразился и эхом вернулся назад. В некоторых кемпингах зажглись окна, на улицу стали выбегать испуганные люди. Они недоуменно разглядывали прыгавшего на одной ноге начальника лагеря, который, превозмогая страшную боль орал на Шмакова:

— В зашею, в зашею гоните этого негодяя! Чтоб ноги его близко к лагерю не было! Всех, всю пьянь разгоню!

Стоявший рядом Шкода покрылся испариной, но начальник лагеря накинулся на него:

— А ты что здесь стоишь?! Места другого не нашёл? Что уставился? Ах-х, вы вместе? Вместе нажрались? Говори фамилию.

— Шкода я.

— Да я не кличку спрашиваю, а фамилию! Немедленно отвечай!

— Всё равно Шкода.

— Ах, ты — Шкода?! Пошёл вон из лагеря! Оба пошли! Чтоб духа вашего здесь не было! Будите шкодить в другом месте!

Так приятели оказались на улице. Домой ехать не хотелось и они поселились в частном секторе, сняли мансардное помещение недалеко от моря.

Как-то в один из пасмурных вечеров Федя не дождался где-то загулявшего соседа и крепко уснул.

Проснулся он от резкой боли в животе и сразу уловил, что в комнате что-то не так. Он огляделся и в слабых лучах ночного неба, проникавших через небольшое окошко, увидел, что на кровати соседа лежат двое. Боясь пошевелиться, Фёдор прислушался и ясно различил звуки поцелуев, характерную возню, лёгкий скрип кровати, сладостный женский стон. Шкоде почему-то стало стыдно. Он решил переждать.

Но в животе его кипело сражение, которое с каждой минутой становилось всё более напряжённым. Полки напирали друг на друга, одна сторона издала предупредительный гудок, другая ответила канонадой.

На кровати затихли, затем довольный голос соседа сообщил подружке: "Шум есть, сейчас будут газы", — раздалось приглушённое хихиканье и осторожные звуки любви возобновились.

А война в животе нарастала. Федя изнемогал. Схватившись руками за матрац, он сжался, обливаясь потом, прикусив язык. Сражение достигло апогея, боль становилась нестерпимой, но на соседней кровати и не думали униматься.

Не выдержав мучений, Шкода вскочил с кровати и с криком: "Ужас!" — молниеносно выскочил из комнаты, но зацепился за порог и кубарем полетел по ступенькам крутой лестницы.

Второе, более тяжёлое сотрясение мозга повлияло на дальнейшую судьбу Шкоды. Приобрёл ли он какие-либо необычные способности — доподлинно не известно. Но Фёдор решил стать дураком. Очень удобно: делай что хочешь, говори что хочешь, живи как хочешь — и никакой ответственности.

Приехав в Питер, Шкода отчислился из университета и осенью того же года лёг в психиатрическую больницу. Знакомым он объяснял, что лёг в больницу специально, чтобы "откосить от армии".

Получив желаемый диагноз — шизофрения — умный дурак решил заняться целительством. А что? Очень прибыльный бизнес. Никакого медицинского образования иметь не нужно. Конечно, брать несколько тысяч рублей за движения руками вдоль тела гораздо проще и выгодней, чем лечить человека традиционными методами. Помахал пару минут руками, вручил клиенту какой-нибудь порошок из коровьих лепёшек, взял деньги и можешь радоваться жизни. Быть колдуном или целителем — огромная радость для самого колдуна или целителя.

Прежде всего Шкода решил сменить фамилию.

Жалко, конечно, но в последнее время у нас, да и на Украине то же стало очень сложно встретить человека с весёлой фамилией. А то ведь как приятно было узнать, а потом рассказать об этом друзьям, что пообщался с Чернописькой, Чёблей или Харей. Особую радость испытываешь, если такую весёлую фамилию носит какой-нибудь нудный чиновник, гаишник, таможенник или твой непосредственный начальник.

Увы, сейчас даже Дубов, Подопригор, Крыс или Пасюков осталось совсем не много. Виной всему то, что власти разрешили людям легко менять свои фамилии. Пришёл в паспортный стол, написал заявление, заплатил небольшую пошлину и новые документы с понравившимися тебе фамилией, именем и отчеством у тебя в кармане.

Вот и Фёдор Анатольевич Шкода без особых проблем стал Шамаем Ланцелотовичем Делоном. Свою озорную красивую фамилию Шкода решил сменить на какую-нибудь известную и привлекательную. Выбор Шкода остановил на фамилии Делон. Фанатом знаменитого Алена Делона он не был, но фамилия звучала, вызывала интерес. Заодно Шкода поменял и своё имя. Сначала он хотел назваться Фешкодом, но решил, что Фешкод звучит не слишком красиво и будет отпугивать потенциальных клиентов. То ли дело — Шамай. В самом этом имени есть нечто таинственное, мистическое. А ведь именно мистикой, целительством намеривался заняться Шкода.

Попутно пришлось поменять и отчество. Шамай мог бы обойтись и без отчества вовсе, но отчество требовалось для оформления нового паспорта. Пришлось немного подумать и взять отчество Ланцелотович. В самом деле, разве у Шамая Делона может быть русское отчество?

Так Фёдор Шкода стал потомственным целителем Шамаем. Он снял квартиру в городе и дал объявления в газетах, что излечивает любые болезни, снимает сглаз, порчу, привораживает любимых. На отсутствие клиентов Шамай первое время не жаловался. По сравнению с другими целителями цены у него были не слишком высокие. За несколько минут махания руками он брал, ну, может, всего лишь недельную зарплату среднего инженера.

Впрочем, с инженерами Шамай не связывался. Да и мужчин старался не принимать совсем. Ему хватало дам.

Так и работал Шамай несколько лет, жил на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. Однако не все дамы были довольны магическими сеансами: и болезни не уходили, и любимые не возвращались. Таким гражданкам Шамай внушал, что сеанс необходимо повторить, провести более дорогой, но сильный ритуал, поставить дополнительную защиту от болезней.

Особенно недовольным дамам Шамай объяснял, что лечит и привораживает не он сам — лечит Бог, привораживают духи. Он лишь проводит ритуал, посылает просьбы Богу и духам. Раз не помогло, идите, спросите у Бога и духов, почему они не захотели вам помочь.

Тем не менее, отдельные клиентки стали писать на Шамая заявления в милицию. Когда заявлений набралось довольно много, Шамая посетил местный участковый. Он очень удивился, что у него под боком столько времени вместо потомственного целителя орудует обыкновенный дурак.

Но у нас ведь как, у нас ведь никто не запрещает любому дураку, любому шизофренику заниматься магией и целительством. Не знаю, как сейчас, но раньше точно не запрещали. Статус шизофреника изотерикам очень даже помогает: проводи любые ритуалы, лечи себе что хочешь, лечи как хочешь — никто к ответственности не привлечёт.

И все же с участковым договориться не получилось: он обещал надолго закрыть придурка в психушке. Снова ложиться в больницу Шамай не хотел, он решил прикрыть свою лавочку, на время отойти от активных дел.

В период вынужденного простоя Шамай нашёл себе новое развлечение. В городе Шамай любил, познакомившись с очередной дамой, отвести её в ресторан. Заказывал хорошую выпивку и еду, самые дорогие закуски. Особенно нравилось Шамаю кушать бутерброды с икрой. Бывало возьмёт несколько бутербродов, смешает чёрную икру с красной и съест всё на глазах изумлённой спутницы, запьёт дорогим вином.

Хорошо покушав, Шамай спешил якобы в туалет, но исчезал насовсем, уходил из ресторана, оставив даму в глубоком недоумении с огромным счётом за выпивку и закуски. Так Шкода-Делон посетил все крупные рестораны Питера. Проблем у него обычно не было, но если и возникали какие-то недоразумения, что с Шамая возьмёшь? Он же дурак! С дурака и взятки гладки.

Постоянно ходить по одним и тем же ресторанам было рискованно, а хотелось денег, хотелось хорошей жизни и общения с женщинами. Шамай снял квартиру в другом районе города и вновь дал объявления в газетах. Работать решил под именем Ланцелот, делая упор на "исцеляющем массаже". Никаких массажных курсов он, естественно, не заканчивал. Но это было и не нужно. Главная его задача во время сеанса состояла в том, чтобы полностью раздеть и заболтать женщину. Ланцелот настаивал, убеждал даму снять с себя всю одежду, ведь любая ткань, любое бельё, очевидно, препятствуют процессу насыщения исцеляющей божественной энергии, проводником которой Ланцелот и являлся во время сеанса. Сам сеанс "исцеляющего массажа" начинался с поглаживания позвоночника и спины дамы. Затем Ланцелот плавно переходил на попку и ноги, после чего просил даму перевернуться на живот и, всячески заговаривая свою клиентку, особое внимание уделял ощупыванию интимных мест женщины. Если дама не сильно возмущалась, когда её откровенно щупали, Ланцелот стремительно, неожиданно спускал штаны и…, ну, в общем, начинал сеанс "углублённого массажа". От внезапности изумлённые дамы не сразу приходили в себя, а Ланцелот нашёптывал им: "Так надо, так надо, через меня идёт связь с космосом, насыщение чакр божественной энергией. Это вовсе не секс, а обмен энергией. Без этого обмена полное исцеление невозможно".

В перспективе Ланцелот планировал открыть школу сексуальной магии, но даже массажистом проработал не долго. Какая-то из его клиенток, жена высокопоставленного чиновника, недовольная порнографическим массажем, написала заявление в милицию об изнасиловании. Подобное грозило крупными неприятностями. Шкода вовсе не хотел длительного принудительного лечения, он решил надолго затаиться, бросил все свои городские дела и снял комнату в Лахте. Шкода вспомнил, что когда-то он писал рассказы и решил попробовать себя в роли писателя. Выбрал звучный псевдоним — И. Грек, — написал новый рассказ, после чего приступил к написанию повести. Тут-то и произошла встреча с Эдиком, ставшая для Эдуарда роковой.

 

Глава 4. Возвращение покойницы

Не всё, далеко не всё знал Эдик о Шамае и его похождениях. Он кое-что слышал от общих знакомых о том, что Шкода работает экстрасенсам и ходит по ресторанам за счёт женщин. Все эти рассказы забавляли Эдика, пока он не столкнулся с Шкодой-Шамаем сам.

"Не нужно никому говорить о встрече со Шкодой, — думал Эдик по дороге домой, — особенно матери — вот будет смеяться надо мной".

Но матери дома не было. Накануне вечером она собиралась сходить в поликлинику, а до этого весь прошлый день ругала врачей. С участковым терапевтом отношения у неё испортились ещё пару лет назад. Мать прочитала в своё время несколько популярных книжек по нетрадиционной медицине и даже воспользовалась некоторыми рекомендациями. Большой пользы ей это не принесло. Но в нетрадиционную медицину она продолжала верить. А тут на телевидении появилась новая телепередача о здоровье, ведущим которой был Геннадий Петрович Малахов, наиболее известный пропагандист здорового образа жизни и народной медицины. В передаче говорили об уникальных целебных свойствах мочи. Мать заинтересовалась: ну столько хорошего рассказали о "живой воде"! Кто-то, правда, посоветовал перед применением обязательно проконсультироваться у врача. Вот и пошла на приём к терапевту Валентина Петровна с этим вопросом. Услышав про мочу, терапевт замахал руками, затопал ногами, закричал на бедную женщину, что если бы его не посадили, он бы сразу усыпил её, чтобы не лезла со всякой дрянью, у него, мол, нет времени общаться с кретинками. Пусть она либо лечится, либо пьёт мочу, но прежде закажет себе гроб.

Озадаченная Валентина Петровна шла домой и на всю улицу ругала терапевта. Прохожие недоумевали: идёт бабка и кричит про негодяя врача, мочу и гроб. Кто-то даже остановил старушку: "Вам плохо, бабушка? Вам нужен врач?" Какой там врач! Только что друг от друга отделались! Никто ей не нужен! Просто мать была сильно возмущена. Как же так: по телевизору настоятельно рекомендуют, а врач злобно орёт, обзывается, гробом пугает. Погорячился, конечно, терапевт, но не стоило его так ругать: занятой, серьёзный человек взорвался, услышав очередную, по его мнению, глупость.

После этого случая Валентина Петровна затаила обиду на врача и не ходила в поликлинику пару лет: благо здоровье позволяло. Но в этот раз у неё сильно разболелись ноги. Пришлось посетить ненавистного терапевта. Врач узнал ненормальную бабусю и долго слушать её не стал, выписал направление на приём к флебологу, в поликлинику в центре города.

Врач-флеболог направил Валентину Петровну на рентген. Сделала она снимки, получила их в регистратуре своей районной поликлиники и снова поехала в центр к флебологу.

Но и флеболог набросился на мать Эдика: "Ты что, бабка, спятила? Вместо рентгена ног снимки зубов привезла! Или ты не знаешь, чем ноги от зубов отличаются?" Всё она прекрасно знает. Зря второй гадкий врач наорал на неё. Она не виновата! Рентген сделала правильно. Напутали что-то в регистратуре районной поликлиники. На конверте с чужими снимками чьих-то зубов были написаны фамилия и инициалы Валентины Петровны, а она даже конверт раскрывать не стала.

Делать нечего, придётся опять идти в районную поликлинику, менять злосчастные снимки. Об этом Валентина Петровна и сообщила сыну накануне ночного звонка от Шкоды.

Ну нету матери дома и ладно, поначалу Эдику было, честно говоря, не до неё. Злобный Шкода со своим проклятием не выходил из головы. Однако матери почему-то не было долго. Поменять снимки — минутное дело. Ну, до поликлиники идти не спеша минут пятнадцать. Конечно, мать могла зайти к кому-нибудь в гости. Но время к вечеру, а её все нет. Эдик стал волноваться. Тут звонит сестра.

— Мама дома? — услышал Эдик испуганный голос.

— Нет, ушла в поликлинику.

— Давно?

— Очень давно.

На том конце провода слёзы, истерика.

— Что случилось? — напугался Эдик.

— Я сейчас к тебе приеду! — наконец сказала сестра и, ничего не объясняя, повесила трубку. Эдик стал волноваться ещё больше.

Сестра жила не очень далеко, остановок пять на автобусе. Долго ждать её не пришлось, вскоре она прибежала заплаканная и говорит, что позвонил её знакомый участковый детский врач Петров и передал соболезнования по поводу кончины их матери.

Вот так поворот!

— Что ты несешь? — изумился Эдик. — Объясни, пожалуйста.

Оказалось, сестре недавно действительно звонил Петров с соболезнованиями, сказал, что был звонок из больницы о летальном исходе.

Какая больница? Какой летальный исход? Сестра и доктору сказала, что только утром разговаривала с мамой по телефону. Он извинился, сказал, что что-то кто-то перепутал.

Но матери не было. И мобильного телефона у неё тоже было. Прошло, наверное, уже часов пять, после того, как Эдик вернулся домой. По идеи, с матерью не могло ничего случиться. Если бы, не дай Бог, она попала под машину, соседи и знакомые, наверное, видели бы и сообщили Эдику. Впрочем, может быть инсульт, инфаркт. Вдруг, уже сработало проклятие Шкоды? Только почему-то оно затронуло не самого Эдика, а на его мать.

Нужно было что-то делать. Решили позвонить в поликлинику. Никто не отвечал: рабочий день, похоже, уже закончился. У знакомых узнали телефон Петрова и позвонили ему домой. Тоже безрезультатно. Мобильного Петрова никто не знал. Набрали на всякий случай телефон справочной по несчастным случаям. Никакой информации. Вскоре пришёл муж сестры. Он работает в милиции и знает, что нужно делать в подобных случаях. Прежде всего он стал обзванивать морги и больницы в поисках тещи.

Морги он обзвонил все, а вот больницы не успел. Когда список заканчивался, Валентина Петровна спокойно открыла входную дверь своим ключом. В прихожую выбежала вся бледная, заплаканная дочь.

— Что случилось с внуком?! — только и успела промолвить Валентина Петровна и потеряла сознание.

К счастью, очнулась она довольно быстро. И пока ехала "скорая помощь" Валентина Петровна никак не могла понять, взять в толк, почему такой переполох: внук жив и здоров, а дочка с зятем, которые заходят в гости довольно редко, так взволнованы.

А случилась простая история. Детский врач Петров вовсе не был шутником и любителем глупых розыгрышей. Просто в конце рабочего дня ему сказали, что скончалась Валентина Смирнова. Он знал только одну Валентину Смирнову и часто общался с её дочкой, а потому поспешил с соболезнованиями.

Валентина Петровна действительно пошла в поликлинику. Но у железнодорожной платформы увидела приближающуюся электричку в центр. Мысль мелькнула мгновенно: "Поеду-ка я закажу себе стельки. А снимки можно поменять в любое время".

И она поехала в центр города заказывать себе стельки от плоскостопия. Пока отстояла длинную очередь, пока прошлась по магазинам. Долго ждала электричку домой.

В общем, приехала, когда кое-кто готовился уже её отпевать.

Врачам пришлось оказывать помощь сразу трём пациентам: приводить в чувства бабку, делать уколы Эдику и его сестре.

Впрочем, бабуля в помощи особо-то и не нуждалась, в отличие от Эдика и его сестры, которые находились в состоянии сильного шока, на грани сердечного приступа. И только муж сестры ходил довольный, предвкушая как будет рассказывать о тёщиных похождениях своим друзьям и сослуживцам.

Уколы подействовали и возбуждение постепенно улеглось.

На следующий день Валентина Петровна охала и ахала, ходила по квартире, постоянно выражая своё недовольство. Она попеременно ругала то врачей, то Эдика, который обещал ей вчера, что утром сходит и купит ей наконец мобильный телефон, а вместо этого валяется на диване, то дочку с зятем, которые и вовсе не заботятся о матери, а начинают паниковать при малейшем поводе.

Только к обеду Эдик, слегка оклемавшийся после укола и жутких событий предыдущего дня, сходил и купил матери обещанный мобильный телефон. Но мать встретила недовольной речью о том, что сын мог бы зайти и в поликлинику, поменять снимки чьих-то чужих зубов на снимки её ног. Эдик напомнил матери, что она его об этом не просила, но мать заявила, что хороший сын должен был бы догадаться об этом сам.

Ругань матери начинала раздражать. К тому же у Эдика сильно разболелась голова. Причиной мог быть какой-то неприятный запах, стоявший в комнате Эдика. Эдик открыл окно, чтобы проветрить комнату. И тут он увидел на столе в углу у своего компьютера какую-то таблетку. Эдик рассмотрел этикетку. Оказалось — сильнодействующее средство против моли. Полагалось две таблетки разместить в шкафу для полного уничтожения этого насекомого и его личинок. Эдик открыл дверцу шкафа. Сильнейшая вонь обожгла его нос. По всему шкафу, во всех его углах и по середине, лежали таблетки. Их было не менее восьми штук. Эдик сунул руку в карман своего зимнего пальто и вытащил ещё одну таблетку. Головная боль стала нестерпимой.

— Мамаша! — закричал Эдик. — Что ты идиотничаешь?! Решила меня отравить?

Эдик выбежал на кухню. Мать спокойно пила чай.

— Что ты орёшь? — спросила она.

— Зачем столько таблеток от моли напихала? Может, от меня избавиться хочешь?

— Не кричи! Мне нужно вытравить моль. Посмотри: снова по всей квартире летает.

— Так двух таблеток достаточно! А ты сколько положила? Еще и мне на стол сунула. Отравить меня хочешь?

— Мало двух таблеток-то. Весной штуки четыре положила. Плохо помогло.

— А мне на стол зачем бросила?! Ты бы запихала их себе в кровать. Небось в свою комнату таблетки не набросала, а на сына наплевать!

— Шкаф-то у тебя. И шерстяные вещи все там. А на стол я таблетки не бросала. Ну, может, случайно и упала одна…

Эдик обозвал мать кретинкой, принял пару таблеток анальгина от головной боли, сказал, что едет на дачу, быстро собрался и поспешил на электричку.

 

Глава 5. Дачные кошмары или нечистая сила в действии

Дача досталась Эдику и его сестре в наследство от отца. Это был участок в садоводстве недалеко от Всеволожска с небольшим дачным домиком. Домик отец построил своими руками уже после развода с Валентиной Петровной. С матерью Эдика его отец прожил пятнадцать лет. Последние годы совместной жизни они постоянно ссорились и ругались. Эдик хорошо запомнил все эти частые ссоры, несмотря на то, что отец ушёл от матери к другой женщине, когда ему было всего пять лет.

Сам Эдик был поздним, но не сильно любимым ребёнком. Валентина Петровна долгое время вообще не хотела иметь детей. И только когда ей перевалило за тридцать пять, серьёзно задумалась о том, что хорошо было бы родить девочку, помощницу в хозяйстве. Но родился сын, очень похожий на мужа, отношения с которым у Валентины Петровны после рождения первенца дали явную трещину.

Валентина Петровна недолюбливала сына. Может быть, где-то в глубине души считала, что ребёнок и связанные с ним хлопоты стали причиной частых ссор с мужем.

Тем не менее, надежда родить девочку не оставила Валентину и через несколько лет после рождения сына она забеременела вновь. Дочка Танечка родилась за пять дней до сорокалетнего юбилея Валентины Петровны.

После рождения второго ребёнка отношения с мужем совсем испортились, и он ушёл от Валентины Петровны к другой женщине, оставив Валентину одну с двумя маленькими детьми. Нет, бывший муж помогал, конечно, деньгами, исправно платил алименты, на праздники и к дням рождения покупал детям подарки или присылал денежные переводы. Но с детьми общался редко. Валентина Петровна была категорически против любого общения детей с их отцом. Она всеми силами стремилась оградить детей от отца. И даже когда бывший муж звонил детям по телефону, Валентина Петровна всегда бросала трубку.

В новом браке у отца не было детей. Он прожил с молодой женой лет семь, за это время получил на работе участок под Всеволожском и успел построить дачный домик, но скоропостижно скончался в дождливый сентябрьский день в тот год, когда Эдик пошёл в седьмой класс. Эдик не ходил в школу два дня, потому что был на похоронах. Там они с матерью впервые познакомились с вдовой отца. Потом, деля имущество, им удалось договориться, что участок в садоводстве достанется детям, а на остальное имущество отца они претендовать не будут. Впрочем, ни квартиры, ни большого состояния отец не нажил.

На участок, принадлежавший бывшему мужу, Валентина Петровна не ездила принципиально. А вот Эдик и его сестра с семьёй на дачу иногда наведывались. Обычно летом, по выходным, на день или на два. Но в прошлом году Эдик жил здесь безвылазно большую часть отпуска. После ссоры с подружкой и скандала с матерью ему захотелось остыть от городской суеты. На даче он подружился с соседями, которые проживали здесь всё лето, с мая по октябрь, и их пушистой забавной кошкой Манькой. Как-то раз ласковая Манька умудрилась выловить на запущенном участке Эдика здоровенную крысу, притащила и бросила к дверям его домика. Подарок Эдику не понравился и Манька утащила крысу с собой.

А на следующий день сосед рассказал забавную историю. Ездил он накануне в город по делам, приехал пьяненький и завалился спать. Проснулся утром от невыносимого запаха. Смотрит: на подушке, прямо у его носа, лежит огромная вонючая крыса, а по комнате ходит довольная Манька. Увидела, что хозяин проснулся, замурлыкала, хвастаясь, какой отличный подарок она поймала и принесла. Отличная штука, настоящая еда!

Коты и кошки любят похвастаться, показать, какие они хорошие, иногда могут задобрить хозяев или людей, которые им нравятся. Вот и Маньке Эдик, очевидно, приглянулся. В конце отпуска он, проснувшись ранним утром, обнаружил спящую Маньку у себя на кровати, в ногах. Оказывается, ночью кошка забралась в открытую форточку маленькой комнаты, забежала в спальню и бесцеремонно завалилась к соседу спать. Эдик прогонять её не стал, наоборот, приласкал пушистое создание.

Неудивительно, что, поругавшись с матерью, Эдик поспешил на дачу. На мать он накричал, конечно, зря. Но это получилось сгоряча. Она и сама виновата. Руганью вымещает своё недовольство жизнью, с Эдиком не считается, поссорила его в прошлом году с девушкой, которую Эдик считал своей невестой, теперь вот травит его вместе с молью. До сих пор голова болит. Даже таблетки не помогают. Хорошо, что есть где скрыться от неприятностей.

Планируя свой отпуск, Эдик предпочёл бы провести его на юге, у моря. Но поездка сорвалась. Не нашлось попутчика. С девушкой помириться не удалось: похоже, она нашла себе другого парня. А у товарища, с которым они пару лет назад ездили в Анапу, не получилось с отпуском. Эдику хорошо: он каждый год гуляет отпуск летом, потому что работает в ВУЗе. Отпуск, конечно, меньше, чем у преподавателей — всего четыре недели — но другие люди вообще не могут позволить себе летний отдых.

Прошлая поездка на юг Эдику запомнилась. Они сначала жили с товарищем в частном секторе, затем с палаткой пошли на Утриш, есть такое местечко под Анапой, куда приезжают много интересных и необычных людей. В палаточном городке Эдику стоять понравилось. Он понаблюдал за нудистами, познакомился с художниками, пообщался с настоящей колдуньей, известной новороссийской целительницей Татьяной.

Эдик вспомнил о колдунье по дороге на дачу, и сразу в его памяти всплыла недавняя история со Шкодой и его проклятием. Нервотрёпка с матерью заглушила переживания от стачки с придурковатым писателем. Но сейчас возникла мысль, не связано ли проклятие Шкоды с последующими неприятными событиями.

В мистику, нечистую силу Эдик верил, не безоговорочно, конечно, но допускал, что в нашем мире вполне может существовать нечто неизведанное, потустороннее. Эдик верил в пришельцев и параллельные миры. Сам он напрямую с пришельцами или нечистой силой не сталкивался, но смотрел передачи о непознанном по телевизору, слышал рассказы знакомых про их встречах с какими-то неведомыми сущностями.

"Нет, вряд ли глупое проклятие злобного Шкоды как-то связано с поведением матери, — думал Эдик. — Простое совпадение, поживу на природе, всё и забудется".

В садоводство Эдик приехал, когда солнышко только-только село за линию горизонта. Был тихий чудный вечер, очень тёплый, можно сказать, даже жаркий для Питера, для первых чисел августа.

Спать Эдик лёг рано, уснул крепко. Вдруг посреди ночи он был разбужен страшным шумом, исходившим из соседней комнаты: шумом падающего стола и звоном бьющейся посуды. После чего дом огласился жутким воплем, который спросонья очень походил на вопль оборотней-вампиров из фильмов ужасов Хичкока.

Было, отчего ужаснуться! Жутко, страшно находиться одному глубокой ночью в доме, облюбованном "нечистой силой". Это намного страшнее визита обычных грабителей.

В сознании Эдика сразу всплыло проклятие Шкоды с его обещанием скорой смерти по средствам "нечистой силы". Эдик в ужасе стал креститься сам и крестить дверь соседней комнаты, приговаривая: "Боже спаси, Боже сохрани, Боже помоги", — настоящих молитв Эдик не знал.

Но дверь с лёгким скрипом стала слегка приоткрываться.

"Вот оно, начинается!" — пронзила мысль. Эдик физически ощутил, как волосы на его голове встают дыбом, а по позвоночнику прокатился электрический разряд, сменившийся струйкой пота. На миг Эдику почудилось, что в приоткрытую дверь из соседней комнаты лезет рогатая голова чёрта, но видение исчезло, а Эдик увидел сверкнувшие в темноте где-то у пола бусинки глаз, очень похожие на глаза кошки.

Эдик усиленно крестился. Глаза исчезли, но тут же из смежной комнаты послышалось злобное шипение, урчание и какая-то возня.

Включить свет Эдик не мог. Выключатель находился в противоположном углу, около двери в смежную комнату с разбушевавшейся "нечистой силой". Трясущимися руками Эдик вытащил зажигалку из кармана брюк, висящих на стуле рядом с кроватью. Тусклым светом он осветил пространство вокруг себя. В этот момент дверь в смежную комнату заскрипела опять. Эдик лихорадочно стал крестить дверь. Но из-за двери выпрыгнула соседская кошка Манька. Она жалобно прокричала: "Мяу!". Вслед за Манькой в комнату, где спал Эдик, ввалился облезлый кот и тут же, сходу, попытался ухватить кошку за шкирку и забраться на неё. Манька зашипела, отчаянно отбиваясь от наглого кавалера. За облезлым в комнату влезли ещё штук пять озабоченных котов и стали вопить друг на друга, совершенно не обращая внимания на запуганного почти до смерти человека.

Оказалось, Манька по старой памяти надумала зайти в гости к приехавшему Эдику. Но при этом собрала котов со всей округи. Вся эта озабоченная компания забралась к Эдику через неприкрытое на ночь окно и устроила безобразную оргию. Наглые коты не только передрались, перевернули стол и злобно вопили друг на друга, но и обделали все углы комнаты изумительно вонючей мочой. А один негодяй, даже на выходе из окна, не взирая на угрозу получить от Эдика метлой под зад, демонстративно, смачно испражнился на оконное стекло.

Да, животные иногда могут преподносить нам чудеса. Милая, всегда тихая и учтивая ласковая кошечка очень нравилась Эдику. А тут явилась непрошено ночью с оравой кавалеров, которые учинили такой беспредел.

Хорошо, что у Эдика оказалось здоровое сердце, сердечный приступ пощадил его, а могло ведь всё закончиться трагично.

Разогнав котов, Эдик весь остаток ночи принимал валидол и успокоительное, а днём приходил в себя и отсыпался.

Следующей ночью Эдик очень долго не мог заснуть. Наконец удалось слегка задремать. Но сквозь непрочный сон он отчётливо услышал какие-то призывные щелчки, непонятный стук, исходивший откуда-то из угла комнаты. Эдик отогнал от себя остатки сна и напряжённо прислушался. Стук отчётливо повторился. А ведь в домике кроме Эдика не было ни единого живого существа. Эдик опять напугался, но зачем-то постучал в стену сам. Ему ответили три раза. Он постучал ещё. Ему ответили опять.

Эдик знал, что подобные события происходят при вселении в помещение барабашек и других "сущностей". Такими стуками "потусторонние силы" вызывают людей на контакт. Крайне неприятное явление! Эдик смотрел передачу по телевизору о бесчинствах барабашек и непонятных сущностей в городских квартирах. С ними лучше не связываться, не вступать в контакт, пытаясь понять, что они хотят. Нужно затаиться, а утром вызвать специалистов по аномальным явлениям.

Эдик притих, сжался, спрятался под одеялом. Но настойчивые звуки не прекращались. Страшно, но что делать? Ждать утра? А если "нечистая сила" начнёт бушевать? Эдик решил включить свет.

Усиленно крестясь, он пробрался к выключателю. В освещённой комнате видимого присутствия "нечистой силы" не наблюдалось. А настойчивые щелчки шли от стенки, со стороны входной двери.

Эдик рискнул выглянуть на улицу. И там, около входной двери, он увидел огромную жабу, которая своим мощным языком "глушила" муравьёв, сделавших тропу по стене его домика, у самого его основания. Если тропа редела или же жаба задумывалась о чём-то своём — возникала пауза. Затем могло последовать несколько щелчков подряд.

Если бы не жаба, Эдик так бы и не узнал, как прекрасно резонирует звуки его домик. В углу тёмной комнаты невозможно было понять, что источник звука находится за его пределами. Но Эдик не удивился и не обрадовался отсутствию "нечистой силы". Ему стало как-то всё равно. Апатия пришла на место страху, отразившись в теле тупой сердечной болью.

 

Глава 6. Бегство

Утром Эдик, находившийся в состоянии, близком к помешательству, покинул дачу. Ему страшно захотелось убежать, спрятаться от кошмаров последних дней, уехать куда-нибудь подальше, покинуть Петербург и его окрестности. На Финляндском вокзале он купил билет до Анапы на вечерний поезд. Анапу Эдик выбрал не случайно. Ему хотелось на море, хотелось посетить Утриш и встретиться со знакомой колдуньей, которая, вполне возможно, поможет ему избавиться от всех этих идиотских неприятностей.

На ближайший поезд до Анапы, как сказала кассирша, оставался всего один плацкартный билет и он достался Эдику.

Дома Эдик покидал вещи в рюкзак, забрал свою походную палатку и, наспех попрощавшись с удивлённой матерью, отбыл на вокзал.

Эдику досталось самое развесёлое в вагоне, тридцать восьмое место. Сразу он не придал этому значения, но оказалось, что придётся ехать на верхней боковой полке у двери, ведущей к туалету. К тому же и плацкартный вагон был старого образца, с закупоренными окнами, без кондиционера.

Ближайшее к месту Эдика купе перед туалетом занимала весёлая компания строителей из Харькова. Им же досталось и сороковая, соседняя с местом Эдика верхняя боковая полка.

Строители предложили Эдику присоединиться, выпить с ними, но Эдик отказался. Ему вообще ни с кем не хотелось общаться. Он никак не мог остыть от переживаний последних дней и хотел отоспаться, хотел, чтобы его оставили в покое. Это было нелегко: мимо Эдика постоянно ходили люди, хлопая дверью, из тамбура попахивало туалетом. Но постепенно усталость взяла своё, Эдик заснул. Сквозь сон он слышал, как на соседнюю с ним полку погрузили одного из захмелевших строителей. После чего появился какой-то знакомый, весьма неприятный запах. И этот запах нарастал, становился всё сильнее и сильнее приглушённого туалетного запаха. Дышать стало невыносимо. Эдик очнулся ото сна: воняло сильно прелым человеком. Оказалось, за перегородкой крепко спал пьяный строитель. Всё бы ничего, но строитель снял свои ботинки, однако не снял носки. Создавалось впечатление, что в этих носках мужик ходил всю свою жизнь, ни разу не постирав их. Таких изумительно вонючих носков Эдик не нюхал никогда. При этом одна нога строителя выступала за перегородку и болталась, источая зловонье, прямо у лица Эдика.

В свете преследующей его полосы невезения, Эдик не удивился, даже не огорчился такой неприятности. Он обдумывал альтернативу: с одной стороны дверь рядом с туалетом, с другой — слишком вонючий строитель. Можно было перевернуться на другую сторону, но тогда будут хлопать дверью возле лица, а можно разбудить строителя, попросить, чтобы он снял свои вонючие носки. Эдик нерешительно похлопал было дядьку по плечу. Тот не проснулся, даже не пошевелился.

"Ну и ладно, буду спать головой к двери", — решил Эдик, перевернулся на другую сторону и, слегка попривыкнув к запахам, попытался задремать. И вновь его сон был недолгим. Посреди ночи вагон был разбужен шумным грохотом. Что-то тяжёлое свалилось недалеко от Эдика. Эдик испуганно вскочил на своей полке, больно ударившись головой о потолок вагона. Оказалось, грохот вызван шумным падением вонючего строителя с соседней верхней полки. Упал он как мешок в проход и лежит себе без движений. В вагоне начался переполох. Разбуженные люди сбегали к проводнице, попросили её включить свет. Бабушке, ехавшей снизу, помогли поднять строителя и усадить его на её койку. Старушка сильно волновалась: строитель не подавал признаков жизни. Бабушка суетилась, пытаясь привести мужика в чувства. Наконец пьяница открыл глаза и недовольно спросил: "Бабка, ты зачем меня разбудила?". После чего как ни в чём не бывало полез на свою верхнюю полку.

Эдик спускаться не стал. Он усиленно тёр шишку, появившуюся на голове в результате удара, и думал о том, что быть пьяным всё-таки хорошо. Пьяному всё нипочём. И тяжёлые воспоминания его не тревожат, и сон хороший, и падать можно с любой высоты. Эдик вспомнил даже, что слышал немало историй о том, как пьяный человек, желая освежиться, шёл погулять через окно шестого этажа либо просто путал дверь балкона с дверью туалетной комнаты. И ничего — полетал немножко, но оставался в живых. Перед тем, как выходить на прогулку через окно, стоит выпить бутылочку водки. Это не повредит, наоборот, может спасти жизнь. Алкоголь расслабляет мышцы тела, поэтому и оберегает от переломов; алкоголь успокаивает нервную систему, поэтому и ему, Эдику, стоило присоединиться к компании строителей. Но время ушло, придётся мучиться на трезвую голову. Эдик снова захотел было попросить вонючего дядьку, чтобы тот снял свои носки или лёг другой стороной, но не осмелился, не решился обратиться к пьяному человеку.

Утром выпивоха ничего не помнил; ночной полёт никак не отразился на его здоровье. А днём строители сошли и Эдик смог спокойно поспать.

В Анапу приехали на следующий день после обеда. Эдик купил литровую бутылку вина и поспешил на Утриш. Остановиться он решил как и в прошлый в третьей лагуне, расположенной почти посередине полоски берега, которая тянется вдоль скал от Большого до Малого Утриша. В этой лагуне имеется равнинное местечко, где лес подходит вплотную к берегу. Не нужно взбираться на скалы в поисках места для стоянки, можно разбить палатку в тени деревьев, рядом с морем.

С Большого Утриша до третьей лагуны можно добраться на катере, рублей за сто пятьдесят с человека, но можно пройтись и пешком по узкой прибрежной полосе. Полоса представляет собой сравнительно малолюдные даже в летнее время пляжи, многократно прерываемые завалами из камней в тех местах, где осыпающиеся скалы вплотную подходят к морю.

Эдик решил пойти пешком. Он хотел сэкономить деньги и поглазеть на загорающих нудистов, облюбовавших эти уединённые места.

На протяжении пути имеется несколько расщелин между скал, лесных лагун, уходящих в горы. В лагунах и рядом с ними, на равнинных скалистых участках, разбивают палатки дикари, среди них немало натуралистов, любителей дикого отдыха на природе у моря, вдали от цивилизации.

 

Глава 7. Неприятности продолжаются

От Большого Утриша до третьей лагуны можно дойти пешком всего за час. Но Эдик шёл не спеша, наслаждался природой, купался и загорал.

К месту намеченной стоянки Эдик пришёл на закате. В прошлый раз Утриш порадовал его относительным спокойствием. А сейчас, в начале августа, народу было на удивление много. Эдик никак не ожидал, что здесь может быть столько людей. Он прошёлся по лагуне в поисках стоянки, но нашёл удобное местечко под деревьями, недалеко от моря. Судя по всему, кто-то совсем недавно съехал. Сохранился свежий настил из травы и водорослей.

В потёмках Эдик установил палатку, искупался в море. В предвкушении отдыха, который требовало его тело, приятно уставшее после физически сложного перехода, в предвкушении сладкого сна и ярких сновидений он завалился спать.

Однако отдохнуть Эдик не смог. Как только прилёг — страшная, невыносимая вонь обожгла ему нос. Эдик ещё не отошёл от вонючих носков строителя и мамашиных таблеток, а здесь новая напасть. Сильнейшая вонь словно преследовала Эдика. Неужели колдун Шамай решил извести его вонью? А этот новый запах был даже круче, невыносимо сильнее запаха носок загулявшего строителя из поезда. Дышать было совершенно невозможно. Ужасная вонь шла из-под надувной подушки, прямо из-под головы Эдуарда. Он, зажав нос пальцами и едва сдерживая рвотный позыв, выпрыгнул из палатки на улицу.

Дело было ясное: кто-то хорошо покакал и прикрыл свои испражнения травой, а Эдик поставил сюда палатку.

Огорчённый Эдик вытащил из палатки спальник с подушкой и решил спать на берегу. Неподалёку веселились какие-то люди: громко орали странные песни, били в барабаны, кто-то пел под гитару. Но уставший Эдик концерт смотреть не стал, он завалился спать прямо на камнях, завернувшись в спальник, подложив под голову свою надувную подушку. Неподалёку устроились на ночлег ещё несколько человек.

На рассвете Эдик проснулся из-за того, что кто-то прошёл по камням рядышком с его головой. Осмотревшись, он не обнаружил один из своих сандалий. Рядышком валялся только один сандаль, второго нигде не было. Эдик осмотрел всё вокруг. Обгаженная палатка и вещи были на месте, а сандаль исчез. Эдик перерыл все свои вещи, осмотрел палатку, босяком прошёлся вдоль берега — сандаля нигде не было. Снова мистика какая-то! Раздосадованный Эдик не знал, что и подумать.

Тут к нему подошёл какой-то заспанный, явно с похмелья, совершенно голый кучерявый мужичок, скорее даже не мужичок, а алкогольного потёртого вида молодой человек, лет двадцати, ну, от силы, двадцати пяти.

— Шо, братан, потерял что? — на Эдика дохнуло перегаром.

— Да, странно как-то, сандаль у меня пропал. Один. Не могу понять: куда делся?

— А-а, это, наверное, Настин щенок уволок. Ищи где-нибудь в кустах. Слушай, у тебя спиртное есть?

У Эдика осталось недопитой полбутылки вина.

— Вино есть, — сказал он.

— Дай глоточек, потом пойдём искать твой сандаль.

Глоточком парень не ограничился. Он опустошил не менее половины оставшегося вина, но сандаль найти помог. Тот был глубоко запрятан в колючих кустах какого-то редкого растения. Как оказалось, местная девчонка привела с собой из Анапы щенка, который специализировался на том, что таскал у отдыхающих обувь и прятал её в труднодоступных местах. Развлекался, пока его хозяйка спала или общалась с парнями.

Новый знакомый предложил Эдику допить его вино. Отказать человеку, который помог найти сандаль Эдик не смог. Парень разрешил Эдику сделать пару глотков, остальной допил сам.

— Ну ладно, ещё увидимся, — сказал выпивоха, убедившись, что больше спиртных напитков у Эдика нет.

Попрошайка ушел, а Эдик решил вымыть и переставить свою палатку. Он и предположить не мог, что кал так хорошо впитается в нежную ткань палатки и затем ну никак не захочет отставать. Огромных трудов стоило отмыть обгаженную палатку. Настроение было испорчено окончательно.

Когда палатка подсохла, Эдик пошёл искать место для новой стоянки. Выбор был крайне скудный. Он приметил ровненькую площадку, на ней уже стояли две палатки, но рядом вполне можно было вписаться.

Эдик перенёс свои вещи на свободное место и собрался было ставить свою палатку, но из соседней палатки вылез длинноволосый крепко сложенный мужик средних лет и грозно изрёк:

— Это место занято!

— Ладно, Слава! Пусть ставит, нам всё равно через пару дней уезжать, — сказал подошедший мужчина интеллигентного вида. — Надолго сюда?

— Не более двух недель, — ответил Эдик: билета на обратную дорогу у него не было. — Мне двадцать третьего на работу.

Грозный Слава больше не возражал. Наоборот, взялся помочь новому соседу устанавливать палатку.

— Звать-то тебя как? — поинтересовался Слава.

— Эдиком.

— Что?

— Эдиком меня зовут.

— Хм-м… А знаешь ли ты, Эдик, с каким словом лучше всего рифмуется твоё имя?

Эдик догадался, что имеет в виду Слава, но виду не подал.

"Лучше бы я палатку ставил сам", — подумал Эдик, но сказал:

— Нет, не знаю.

— А я тебе не скажу, сам догадайся.

Слава лез ещё с какими-то простецкими вопросами, расспрашивал, откуда Эдик, зачем сюда приехал. И всё время переспрашивал, когда Эдик отвечал.

Наконец-то палатка была установлена. Можно было уйти от Славы на пляж, искупаться и немного позагорать. Солнышко светило всё сильнее, день набирал свою законную силу.

На пляже к Эдику подошёл утренний попрошайка.

— Это твоя синяя палатка? — спросил он. — Знаешь куда ты встал? На ментовское место, к пидорам! Вот вляпался! Они же менты-беспредельщики, пидоры поганые. Нормальным ребятам отдыхать мешают.

Эдик почувствовал, как комок вновь подступает к горлу. А пьянчужка спросил:

— У тебя хлеб есть?

Да, у Эдика осталось немного хлеба. Он обречёно пошёл к своей палатке. Но тут опять появился Слава и, увидев попрошайку, направился к нему:

— Что грустный такой? Хочешь — развеселю? Сейчас по морде дам, сразу весело станет. Фингал под глаз поставлю, будешь ходить, ха-ха, людям светить. Хоть какой-то толк от тебя будет.

— Не, не, я того…пойду я, — испугался попрошайка.

— Что? — спросил Слава.

— Пойду я, мне идти надо.

— Да ты не дрейфь, я пошутил, — весело сказал Слава.

"Ну и шуточки у него, — подумал Эдик. — Надо держаться от этого типа подальше".

Вот и попрошайка быстренько ушёл, не дождавшись хлеба.

— Ходят, побираются, а по ночам орут, спать мешают, — недовольно пробурчал вслед попрошайке Слава, но приставать к Эдику не стал, пошёл на пляж, подсел к какой-то девушке.

Эдик был в смятении: неужели он и в самом деле встал к голубым? А если начнут приставать? Лиц нетрадиционной сексуальной ориентации Эдик побаивался, они были противны ему. Эдик стал нервно ходить вокруг своей палатки, не зная, что предпринять. В како-то момент он решил снять палатку и нерешительно выдернул пару колышков. Подошёл интеллигентный сосед.

— Мы не познакомились, — сказал он. — Меня зовут Алексей Викторович.

Эдик тоже представился.

— А чего колышки выдергиваешь? — спросил Алексей Викторович.

— Не знаю, — задумчиво сказал Эдик, — может, перееду.

— А куда? Хорошее место сейчас сложно найти. Вот сектанты дня через три уедут — сразу будет свободно.

"Пожалуй, не буду спешить, — подумал Эдик. — Палатку, в случае чего, можно будет переставить и вечером".

Тем более, интеллигентный сосед вовсе не был похож приставучего гомосексуалиста, да и Слава к Эдику не приставал, а мирно беседовал на пляже с девушкой.

 

Глава 8. Утриш. Странное местечко

Меж тем, солнце окончательно прорвало завесу леса и образовало на море сотканный из света густой шевелящийся, растущий ковер, завоевывающий всё большее и большее пространство. Вот ковер сомкнулся с далекой точкой ещё не погашенного утришского маяка и, не останавливаясь, накрыл всё море.

На солнечном пляже появилась, величественно ступая, совершенно голая девушка. Радостно улыбаясь и совсем не смущаясь, она, широко расставив ноги, приступила к выполнению какого-то ритуала. Сначала, вытянувшись, выпятив вперед свою грудь и подняв над головой соединённые ладони рук, девушка пару минут смотрела, почти не жмурясь, на сильное уже в этот час солнце. Затем стала кланяться солнышку и выполнять своеобразную зарядку, состоящую из прогибаний, приседаний, кручения тела во все стороны. После чего, изобразив на лице зверскую физиономию, странная девушка начала с остервенением пилить рукой свою шею.

На пляж стали подходить и другие голые люди, которые также как и девушка приступили к выполнению причудливых упражнений.

Заметив, что Эдик с любопытством наблюдает за эротической гимнастикой, к нему подошёл Алексей Викторович.

— Не удивляйся, — сказал он, — это сектанты.

Ближе к Анапе, со стороны Большого Утриша, в первых двух лагунах останавливаются простые отдыхающие и обычные нудисты, а вот более "продвинутые" неформалы и сектанты предпочитают дальние лагуны.

Третью лагуну, там где встал Эдик, облюбовала для своих семинаров некая секта "просветляемых". Её членов можно было легко отличить от обычных отдыхающих. Беспричинно улыбаясь, сектанты расхаживали по пляжу и лесу в голом виде с абсолютно глупыми физиономиями. Они словно не замечали окружающих, старались общаться только в своём, узком кругу "просветляемых".

Алексей Викторович рассказал Эдику, как Слава попытался было познакомиться, поговорить с девушками-сектантками, вставшими по соседству. Но появился один из руководителей секты и грубо бросил своим: "С этими не общайтесь!"

Своим поведением сектанты могли шокировать неподготовленного человека. Они ходили нагишом, без стеснения брили на пляже себе половые органы, обнимались и целовались, голыми выполняли порой весьма откровенные гимнастические упражнения. Иногда эротика переходила и в порнографию: кое-где в кустах, а иногда и на пляже, особенно по утрам, можно было видеть совокупляющиеся пары.

Как-то раз Алексей Викторович наблюдал, как муж одной из сектанток прямо на стоянке, не обращая внимания на жену и окружающих, откровенно тискал голую даму, затем уединился с ней в лес. Но сектантка не волновалась, не выражала никакого возмущения, наоборот, она сидела и блаженно улыбалась.

Оказалось, что совокупления у членов секты "просветляемых" называются обменом энергиями и всячески приветствуются.

На утришском семинаре сектантов учили считаться только со своими потребностями и не обращать внимание на мнение окружающих. Даже нужду сектанты справляли не в специально отведённых местах, глубоко в лесу, а там, где хотели, иногда прямо у палаток отдыхающих. Кучи лежали на лесных тропинках, в нескольких местах был "заминирован" пляж. Поэтому ходить по заказнику, особенно в тёмное время суток, было не безопасно.

— Нет, я, конечно, знаю, — сказал Алексей Викторович Эдику, — что специалисты, ориентирующиеся на азиатское мировоззрение, призывают не сдерживать газы и свой стул. Считается, что это вредно. Но представь, что все начнут испускать газы и справлять нужду по первому позыву. Вот жизнь начнётся! Газовые атаки в переполненных вагонах метро, "мины" в электричках, у парадных и в подъездах наших домов. Странному какому-то раскрепощению учат сектантов. Однако они ведут и скрытую от глаз посторонних жизнь. Днём сектанты уединяются в лесу. Слава, человек очень любопытный, пробрался к месту их сборищ. Понаблюдать за происходящим ему не удалось, он только услышал монотонную, типично зомбирующую музыку.

— Здесь зомбируют людей? — поинтересовался Эдик.

— Может, ты слышал, — продолжил свой рассказ Алексей Викторович, — с помощью определённых ритмов, специально подобранной ритмической музыки, внушений, гипноза, психотропных и наркотических средств можно влиять на подсознание человека, корректировать его восприятие мира. Этим пользуются руководители многочисленных сект. И хотя каждая секта имеет свои собственные представления об окружающем мире, сектанты поклоняются разным богам или "сверхъестественным" личностям, а лидеры сект не могут договориться между собой, утверждая, что именно их доктрина истинная, а у других вера и божества не настоящие, в деятельности всех сект есть много общего.

— И что же? — спросил Эдик. Он сталкивался с сектантами впервые и лекция соседа была ему интересна.

— Основная цель руководителей любой секты — желание обогатиться, добиться власти над людьми, удовлетворить свои личные интересы. Ради этого создатели сект научились корректировать поведение человека, влиять на его подсознание, снимать отдельные страхи и психологические зажимы. Пользуясь тем, что людей привлекает всё необъяснимое, неосязаемое, что в современном мире всем нам так не хватает покоя, умиротворения и любви, хитроумные создатели сект объявляют себя божествами или, по крайней мере, просветлёнными гуру и завлекают людей, суля им надежду на счастье, на изменение судьбы. А люди хотят иметь кумиров, хотят за кем-то идти, когда не знают, что делать. Люди верят в божества и рассказываемые им сказки.

— А что, люди не разве не понимают, с кем имеют дело? — спросил Эдик.

— В том то и дело. Ловцы душ втягивают в свою орбиту как можно больше адептов. С помощью отработанных приёмов, психотропных веществ, гипнотических сеансов и специальных средств воздействия на центр удовольствия в головном мозгу человека руководители сект снимают депрессивные состояния, временно дают почувствовать своим клиентам, членам секты, себя счастливыми или "просветлёнными". Сектантов ориентируют на положительное восприятие жизни, но помимо умиротворения и спокойствия людям обязательно внушают идеи, выгодные руководителям сект. Жизнь прекрасна, вещают гуру, но живите сегодняшним днём, будьте ближе к природе, не гоняйтесь за богатством и материальными ценностями. И, главное, для полного счастья освободитесь от материального мира, пожертвуйте нажитое секте. Проще говоря, людей убеждают отдать их деньги, их труд, отписать их недвижимость на благо секты, в распоряжение "божественных личностей".

О поборах в сектах Эдик уже слышал.

— Ясное дело, главари почти всех крупных сект, — продолжил Алексей Викторович, — богатые люди, живущие в достатке и роскоши. Они научились управлять, манипулировать сознанием людей, извлекая из этого выгоду. Секты живут на средства своих последователей. Чтобы выманить эти средства, в сектах используют методы психологической обработки людей, психотехники, построенные на введении человека в транс, иногда "тибетские тайные знания", позволяющие манипулировать психикой. Известно ли тебе, что "тибетские знания" использовал Адольф Гитлер для воздействия на массы, этими знаниями пользуются и создатели современных сект.

Нет, Эдик ничего не знал о тибетских тайных знаниях, но он слышал об оболванивании людей в сектах Виссариона, Руднева, о том, что некие люди замуровали себя в пещере под Пензой.

— Да, — сказал Алексей Викторович, — опыт выкачивания денег и оболванивания своих членов в каждой секте зависит от личности руководителей секты, их мировоззрения и предпочтений. Так, бывший красноярский милиционер Сергей Тороп взял себе имя Виссарион, объявив себя воплощением реинкарнации Христа. Он имеет тягу к архитектуре и деньгам, а потому увёл своих обобранных последователей в чистую девственную тайгу строить город Солнца, свободный от грехов и цивилизации. Виссарион поймал людей на страхе в скорый конец света и вере в то, что выживут только избранные. Накануне предполагаемого конца света последователи Виссариона всё продали и присоединились к его общине. Конечно, зачем деньги и хорошее жильё при конце-то света? Правильнее всё отдать братьям-сектантам, вернее, лидеру секты, который объявил, что останутся жить только те, кто выполняет его указания.

Эдик улыбнулся, а Алексей Викторович продолжил:

— Насколько мне известно, в таёжной общине Виссариона проводятся масштабные эксперименты на выживаемость людей в тяжёлых условиях. Эксперименты связаны с различными ограничениями и жёстким контролем над личностью.

— А вы слышали, как какие-то люди замуровали себя в этом году в пещере под Пензой? — спросил Эдик.

— Слышал. Это проделки "отца" Петра Кузнецова, который по мнению врачей представляет собой обычного шизофреника. Ему деньги и власть, по-видимому, не очень-то были нужны. Но его также волновало спасение перед лицом конца света, который он наметил на май этого года. Вот и убедил "отец" своих немногочисленных единомышленников замуровать себя в самодельной пещере в селе Никольское под Пензой. Конца света, естественно, не случилось, но эксперимент на выживаемость в подземелье в условиях суровой русской зимы последователи Петра прошли. Молодцы, крепкими оказались люди!

— А почему они поверили какому-то шизофренику? — спросил Эдик.

— Невежество, страх и вера в возможность спасения толкают людей на неадекватные поступки, позволяют авантюристам делать на страхе хороший бизнес. Те же свидетели Иеговы попадают в секту, потому что верят: скоро все погибнут, и только они останутся и будут жить в раю на Земле. Вот и к Евдокии Марченко в секту "Радостея" также идут те, кто верит в переселение в пространство бессмертия и спасение избранных, обещанное Марченко только своим последователям.

— А, вот у Руднева, я слышал, совсем идиотская секта — сказал Эдик.

— Да, создатель секты "Путь дурака" Константин Руднев упор делает на секс, а потому набрал в секту множество девушек-наложниц и практикует с ними оргии, — сказал Алексей Викторович. — Кстати, руководители секты "просветляемых" также очень любят секс, женщин и море. А потому организовали на побережье семинар: летний лагерь с соответствующей психологической обработкой своих членов. Мне показали руководителя утришского семинара. Людей с такой хитрой, похотливой и в то же время довольной физиономией я ещё не встречал. Понятное дело, организаторы этого платного семинара поимели двойную выгоду: хорошо заработали и энергией с "просветляемыми" женщинами обменялись.

— Хитрые какие! — возмутился Эдик.

— Удалось мне как-то разговорить одну из сектанток, Алесю, которая вместе с сыном жила на Утрише почти всё лето, — продолжил своё повествование Алексей Викторович. — Оказалось, членов секты вербуют, предлагая сделать их счастливыми по средствам "просветления сознания". В мире, говорят вербовщики, существует множество проблем различного рода. Чтобы решить все свои проблемы и стать счастливым, человек должен стать просветлённым. Но для "просветления сознания" клиенту не дают никаких учений или практик. А дают некую Дикшу. Что это такое Дикша — никто толком объяснить не может. Сектантам говорят, что Дикша — это та сила, которая разбивает панцирь противоречий, проблем и неврозов, наполняет сердце спокойствием и любовью. Эта сила помогает наполнить жизнь энергией радости, помогает почувствовать удовлетворение. Дикша, уверяют сектантов, именно то, что вы ищите, даже не подозревая об этом. После получения Дикши вам откроются ответы на давно терзавшие вас вопросы, и вы начнёте жить в состоянии любви и единства, которое давно искали. Самые простые, самые обычные вещи начнут играть для вас совсем другими красками. За счёт ритуала Дикши достигается "просветление сознания", которое являет собой любовь мира.

— Как это? — удивился Эдик.

— Это никто не понимает. Понятно только, что ничего не понятно и сильно запутано. Но на "просветление сознания" ловятся люди. Мне Алеся рассказала, что сумела достичь "просветления сознания" дважды. Правда, оба раза Дикша была вроде как и не при чём. Первый раз это произошло, когда она рожала. Роды проходили дома, в воде, в ванной. Момент рождения ребёнка ознаменовался, как и водится в подобных случаях, мощным выделением гормонов счастья. Каждой клеточкой тела Алеся чувствовала любовь к этому миру, ко всему окружавшему её. Но она решила, что это и есть "просветление сознания", о котором ей так много твердили. Второй раз "просветление" пришло к ней, когда она влюбилась по-настоящему, очень сильно в одного из членов секты.

Но подобные состояния счастья можно вызвать и искусственно по средствам гормональных препаратов или наркотиков. Вот и во время Дикши "просветляемым" под соответствующее звуковое сопровождение предлагали испить из "чаши согласия". Из чего состоял напиток — держалось в строгой тайне. Сектанты, естественно, об этом ничего не знали, но, по-видимому, зелье в "чаше согласия" имело наркотические свойства и затрагивало центр удовольствия в головном мозгу. В результате "просветляемый" человек испытывал во время церемонии кайф, чувствовал себя счастливым.

— Наверняка сектантов пичкают наркотиками, — сказал Эдик.

— Очень на то похоже, — согласился Алексей Викторович. — Как известно, некоторые виды наркотиков способны вызывать в человеке невероятное чувство счастья, любви, гармонии, желания служить ближнему. В определённой степени это касается экстази, амфетамина, ксилоцибиновых грибов. Под воздействием галлюциногенных препаратов человек может входить и в изменённое состояние сознания, в котором способен видеть свои фантазии и галлюцинации, а также лучше воспринимать то, что ему внушают. Думаю, что при приготовлении зелья для сектантов использовались и довольно экзотические средства, типа корня мандрагоры. Активно принимал этот корень живший всё лето на Утрише сектант по имени Лёня. Его постоянно счастливое, светящееся от глупости лицо выдавало в нём наркомана. Во время рейда Госнаркоконтроля по Утришу Лёню, естественно, взяли. Но проверили на содержание в моче наркотиков и отпустили, несмотря на явные признаки наркотического опьянения. Не могут у нас пока определять содержание в организме редких наркотиков.

— А часто наркоконтроль здесь ходит? — спросил Эдик.

— При мне были один раз, — сказал Алексей Викторович и продолжил свою лекцию. — Перед проведением Дикши и во время её сеанса сектанты подвергались мощной психологической обработке. Им внушали, что страдания человека предопределены: как беды, так и счастье — их противоположность — приходят сами собой. Человек рождён, чтобы отработать свою карму и через новые воплощения пойти к вечной жизни. От судьбы не уйти. Поэтому не стоит работать ради удовлетворения своих потребностей, глупо тратить своё время, заботясь об улучшении своего материального положения. Уж лучше использовать свою энергию для поиска наслаждений, занятий сексом и служения своим единомышленникам. Для этого, уверяли сектантов, нужно отказаться от погони за деньгами и достатком, пожертвовать секте свои сбережения и встать на путь духовный жизни. А по средством Дикши следует добиться "просветления сознания", чтобы научиться жить сегодняшним днём, уметь радоваться солнышку и не обращать внимания на окружающих.

— Это типичная психологическая обработка, характерная для большинства сект, — задумчиво сказал Эдик. Поднятая тема была ему интересна.

— По моему мнению, — продолжил Алексей Викторович, — "просветление сознания" во время Дикши являло собой обычный сеанс гипноза с использованием средств воздействия на головной мозг человека, которые способствовали корректировке его подсознания. Во время церемонии "просветления сознания" на фоне изменённого гормонального баланса человека в его подсознание закладывались простые установки на радостное восприятие действительности. По сути, людей учили любить жизнь и передавать свою любовь через секс, помогали освободиться от внутренних комплексов и запретов. Ради гармонии с природой, гармонии с самим собой членам секты предлагали снять одежду, чтобы быть ближе к природе; а также отказаться от погони за достатком и карьерой, чтобы больше отдыхать и предаваться наслаждениям.

— И что же толкает людей в секты? — спросил Эдик.

— Страх перед смертью или внушаемым концом света, а также неудовлетворённость жизнью, какой бы успешной она не казалась со стороны. Поиски личной свободы и стремление улучшить свою жизнь делают многих из нас сектантами или отшельниками. Чувство безысходности, потеря жизненных ориентиров, желание верить в чудеса, в "просветление сознания" и другие нелепости помогают вербовать в секты всё новых членов.

— А я думал, что в секты обычно уходят те, кого предали близкие, — сказал Эдик.

— Да, в секту иногда идут и из-за предательства близких людей, но чаще всё-таки от неприятия модели поведения и образа жизни, который навязывается окружающими; уходят от общества наживы и потребления, уходят, чтобы избавиться от бесконечной гонки за достатком и успехом, — сказал Алексей Викторович и после небольшой паузы продолжил свой рассказ:

— Ведь очень многих не удовлетворяет потребительский образ жизни больших городов. В крупных, богатых городах, казалось бы, достаточно всего, чтобы жить в своё удовольствие. У нас хорошее жильё, много еды, нам обеспечен досуг. Но людей тяготит засилье индивидуализма, пренебрежение личной свободой, спешка и суета, необходимость жить вопреки своей природе, не по внутренним убеждениям, а согласно общепринятым нормам и стандартам. От этого и стараются уйти, но в поисках личной свободы, душевного покоя и своего, индивидуального, счастья очень часто попадают в секты и альтернативные поселения, где работают на благо общины за скромную еду и кров. Желание человека изменить свою жизнь, его подверженность частым страхам и депрессиям виртуозно используют в своих корыстных интересах хитроумные представители всевозможных сект.

Сектанты с их различными психологическими техниками так и вьются вокруг людей, заблудившихся в поисках счастья. Заманивают, обещая спасение перед лицом грядущих катастроф или новую жизнь, мир счастья, гармонии и любви. Мир, в котором каждому человеку дадут ответ на мучающие его вопросы, помогут избавиться от страхов и одиночества, агрессии и конфликтов, денег и проблем. Если у человека тяжело на душе, ему окажут психологическую помощь, расскажут, как жить "правильно", научат радоваться каждому дню, привьют любовь к своим братьям и сестрам, любовь к труду на благо руководителя секты. Своим возможным клиентам вербовщики обещают решить все их проблемы. При этом ловят человека на вере в чудо, конец света, вечную жизнь или собственное исцеление. Чтобы завлечь в свои ряды, сектанты предлагают бесплатные брошюры, организуют всевозможные проповеди и чтения религиозной литературы, просветительские беседы про веру ненастоящую и подлинную.

Наиболее уязвимы перед сектантскими проповедями те, кто пережил тяжёлую личную утрату, потерял стержень в жизни, кто находится в сильном внутреннем конфликте, кому кажется, что он застрял в непонимании и безысходности. Разочаровавшись в жизни, люди интуитивно тянутся к Храму, приходят к религии, начинают посещать Церковь. Мы обращаемся к Богу, когда нам наиболее тяжело. Но на пути к Церкви людей караулят представители всевозможных сект. Когда человек не имеет веры в Бога или теряет её, он становится восприимчив ко всякому роду суррогатам, которые предлагают ему окружающие.

Наша Церковь обещает не всем понятную загробную жизнь после смерти в раю или аду. Сектанты же пытаются показать, что существует другая, якобы более правильная вера, что существует другая жизнь, мир счастья, гармонии и любви. Представители сект могут обещать спасение перед лицом грядущей катастрофы либо перевоплощение после смерти и новые, более счастливые жизни здесь, на земле. И это находит отклик в душах людей.

По существу, все секты предлагают своим последователям альтернативу существующей жизни, особую модель поведения, отличную от общепринятой. Эта модель основана на вере человека в нового мессию или в грядущие перевоплощения. Суть её состоит в том, чтобы отказаться от погони за деньгами и роскошью, а вместо этого начать поклоняться "истинному Богу", то есть вожаку, лидеру секты.

Почти во всех сектах людей учат позитивно воспринимать мир, радоваться простым вещам, любить жизнь и своих братьев-сектантов. Многие секты помогают своим членам обрести, по крайней мере на время, душевный покой. Люди, уставшие от погони за успехом и славой, уставшие от суеты больших городов, находят успокоение в сектантских проповедях и сами становятся членами секты.

В сектах занимаются психологической коррекцией поведения человека, уводят его от прежней жизни, формируют новое мировоззрение, учат "добывать" положительные эмоции из всего окружающего, прививают способность любить жизнь, любить Бога и окружающих. В секте никто не упрекнёт человека, что он, быть может, не так успешен, как его сосед, и не достиг определённого положения в обществе.

Но секты несут вред обществу, потому что зомбируют людей. Зомбирование калечит психику человека во благо алчных дельцов, прикрывающихся религией, йогой или каким-нибудь другим модным учением. Зомбированный сектант не может быть свободным и счастливым. Ибо его счастье эфемерно, основано на обмане и собственных заблуждениях.

— Зомбирование — страшная вещь, — сказал Эдик, решивший прервать наконец длительный монолог Алексея Викторовича.

— Зомбирование снимает определённые внутренние запреты, — продолжил свою тему Алексей Викторович. — К сожалению, доверчивому человеку можно внушить всё, что угодно. Мы так мало знаем, так беззащитны перед внедрением в наше подсознание, которое открыто для вторжения. Этим и пользуются в сектах. Секты подавляют волю и разум своих адептов, внушают им то или иное поведение таким образом, что люди не осознают, что находятся под зомбирующим контролем руководителей секты, принимают их волю за свою. Впрочем, определённая польза от посещения сект, наверное, есть. Людям помогают избавиться от депрессий и стрессов, учат любить и ценить жизнь, обходиться малым, не конфликтовать, не реагировать на негатив. Многие чувствуют себя в секте спокойней, комфортней, чем раньше, в обычной жизни. По этой причине так сложно убедить члена секты покинуть её ряды. Действительно, первое время нового сектанта окружат добротой и вниманием так, чтобы у него выработалась зависимость от членов секты. Однако затем начинается эксплуатация адепта ради организации. От человека требуют беспрекословного выполнения указаний руководителя секты, многочисленных самоограничений, отказа от имущества, от общения с родственниками, если те не разделяют взглядов сектантов. Но специальные методики воздействия на сознание людей уродуют их психику. Более девяноста процентов последователей тоталитарных сект имеют психические отклонения, многие сектанты склонны к суицидам.

— А вы специалист по сектам? — спросил Эдик. — Может быть, работаете в комиссии по разоблачению сект?

— Да нет, не совсем, — сказал Алексей Викторович, — просто я в своё время занимался реабилитацией сектантов, многие вещи знаю и они меня возмущают. Всем известно, чем, например, занималась Аум Синрикё в Японии, многое знают и о массовой гибели людей в религиозной общине Джима Джонса "Храм Солнца", когда в девяносто четвёртом году сразу девятьсот двенадцать человек покончили жизнь навязанным им самоубийством. Но на смену одним сектам приходят другие. Люди хотят верить в мессию и следуют за очередным гуру как стадо овец. Помимо доморощенных виссарионов и рудневых в нашей стране до сих пор активно работают и имеют коммерческий успех международные сектантские синдикаты: Свидетели Иеговы, кришнаиты, саентологи, неопятидесятники, последователи "преподобного" Муна.

— И на Утрише эти синдикаты есть? — спросил Эдик.

— Международные синдикаты об Утрише пока не знают. Здесь работают отечественные ловцы душ. Но и они подсаживают людей на наркотики. Во время проведения ритуала Дикши человек чувствует себя счастливым, а затем пытается повторить подобные ощущения с помощью наркотических средств. Один сектант признался нам, что принимает корень мандрагоры. Другой пристрастился "для расширения сознания" к галлюциногенных препаратам.

— Что же делать? — спросил Эдик, который уже стал уставать от столь длительной лекции и захотел сменить тему разговора.

— Чтобы не попасться в сети к сектантам, нужно иметь психологическую устойчивость, верить в Бога или как-то состояться в жизни. Если жизнь не устраивает, нужно прежде всего изменить её: попробовать самореализоваться, поменять работу и окружение либо просто хорошо отдохнуть. Нужно наладить свою жизнь и обрести душевное равновесие. Для этого нужно научиться прощать и любить людей, позитивно воспринимать мир и обходить конфликтные ситуации.

Наконец-то словоохотливый Алексей Викторович сам, похоже, уставший от своей лекции ушёл купаться. Эдик осмотрелся. Мимо него, величественно ступая словно по подиуму, прошествовала, виляя бедрами, голая девушка. На её теле не было ни единого волоска. Свежевыбритая голова аж сверкала на солнышке, создавалось впечатление, что она чем-то намазала себе голову для блеска. Девушку сопровождал забавный щенок дворовой породы с одним стоячим ухом. Щенок то и дело подбегал к загорающим людям, приветливо махая хвостом.

Эдик догадался, что именно этот песик ворует чужую обувь. Пес подбежал и к Эдику в надежде понюхать его.

— Шашлык, шашлык! — услышал Эдик радостный голос подошедшего к ним Славы. — Иди сюда!

Но щенок, поджав хвост, поспешил за своей хозяйкой.

— Вот дура! Бреется чаще, чем я, — сказал небритый Слава. — Надо порекомендовать ей отличное средство. Алексей Викторович у Малахова вычитал. Малахов рекомендовал втирать мочу в тело, а также в волосы. По его мнению, это очень полезно: можно сэкономить немало денег на кремах по уходу за волосами. Алексей говорит, что Малахов пробовал свой рецепт на себе, но не до конца, у него голова не то, не се: остались какие-то волосы. А рецепт-то и в самом деле хороший. После продолжительного применения мочи получится двойной эффект: экономия денег на кремах, шампунях, мыле, расчёсках, парикмахерских и экономия времени. Действительно, протёр лысину тряпочкой и можно идти на работу. Очень удобно: не нужно мыть, а затем расчёсывать всё время растущие волосы. Ха-ха! Как тебе такой рецепт? Надо бы взять патент на средство для облысения. Посмотри, сколько здесь людей бреют головы и ходят без волос.

Общаться со Славой Эдику совсем не хотелось. Он решил пойти в тень, спрятаться от лучей палящего солнца.

Тем временем вдоль берега медленно проплывал катер. С борта сверкали вспышки фотоаппаратов: велась съёмка нудистов.

— Вот зараза! — опять послышался с пляжа недовольный голос голого Славы. — Не успел прикрыться.

— Ну, увидишь себя скоро на порносайте в Интернете, — сказал Алексей Викторович, который уже вылез из моря.

А возле катера в воде резвилась группа нудистов. Какая-то молоденькая девушка, увидев, что их снимают, радостно прокричала: "Попа!" — прогнулась так, чтобы из воды на всеобщее обозрение торчал только её голый зад и долго, наверное, с полминуты, находилась в таком вот интересном положении.

— Видел? — спросил подошедший Алексей Викторович. — Веселая дивчина.

— Что это за девушка? — спросил Эдик. — Тоже сектантка?

— Нет, это Рада. Говорят, она сбежала из дома и зимовала здесь.

— А здесь и зимой живут люди? — поинтересовался Эдик.

— Зимовать на утришском побережье каждый год остаются человек сорок-пятьдесят, — сказал Алексей Викторович. — Среди зимовщиков преобладают мужики, но есть девушки и дамы самого разного возраста. Одни предпочитают уединённый образ жизни, другие объединяются в группы, есть и семейные пары.

— Как же они зимуют? — спросил Эдик. — Холодно в палатках зимой, наверное.

Некоторые зимовщики имеют хорошие спальники и достаточно тёплых вещей. Они живут всю зиму в палатках на своих летних стоянках. Но большинство людей на зиму уходят поглубже в лес и отрывают там землянки, потому что в палатках, на ветру, действительно, может быть холодно. Средняя температура воздуха в январе здесь около плюс пяти градусов, а в декабре и феврале немного теплее, однако иногда по несколько дней подряд дует сильный, пронизывающий очень холодный северо-восточный ветер — "норд-ост" называется. Температура в отдельные дни, и, тем более, ночью может доходить до пятнадцати градусов ниже нуля, а иногда опускаться и ещё ниже. Некоторые мужики строят себе деревянные домики для зимовки в лесу. Получаются времянки, небольшие жилые сарайчики без электричества. Иногда их оборудуют своеобразными печками-буржуйками, сделанными из выброшенных морем бочек и других подручных средств.

— Надо же! Молодцы какие! — сказал Эдик.

— К счастливым обладателям времянок приходят в гости зимовщики со всего Утриша, чтобы обогреться в холода и поделиться свежими новостями. Провести здесь зиму без тепла и света, без денег и надёжной крыши над головой — хороший способ испытать себя на прочность. Есть среди зимовщиков, наверное, и те, кто скрывается от армии или правосудия. Но таких не много. Скрываться можно и в большом городе, где легко затеряться среди огромной толпы. Люди просто устали от цивилизации. Но сбежали не куда-нибудь в глухую деревню, в полное одиночество, а перебрались к морю, воплотив мечту многих людей нашей северной страны жить у тёплого моря.

— А какие средства к существованию имеют эти любители вольной жизни, на что они живут? — спросил Эдик.

— Кто-то живёт прежними сбережениями, кто-то на средства от сдачи квартиры на родине. Некоторые рыбачат, привозят сюда надувные лодки, ставят сетки, питаются пойманной рыбой, а излишки продают на Большом Утрише или в Сукко — это сравнительно крупный посёлок недалеко от Большого Утриша — и на эти деньги затовариваются продуктами и напитками.

— Правильно делают, — сказал Эдик.

— Однако на Утрише есть и люди, которые умудряются жить здесь несколько лет подряд, нигде не работая и не имея вообще никаких средств к существованию, — продолжил свой рассказ Алексей Викторович. — Как-то я разговорился с Сашей, одним из таких экстрималов, коммуникабельным мужчиной, лет тридцати. Сам он приехал с севера Сибири, из тех мест, где зима с сорокаградусными морозами, зимними стужами длится более полугода, а короткое лето портят тучи насекомых, кусачих мошек и комаров, из-за которых по улице лучше ходить в маске. Приехал он посмотреть на море. Посмотрел — понравилось; так хорошо, что и уезжать не хочется. На следующий год приехал опять, захватил с собой палатку и, узнав про Утриш, пришёл сюда. А здесь такая красота, такая свобода, сплошной праздник жизни. "Поехала" у парня "крыша", решил он бросить всё, порвать с родиной. Остался жить здесь, у моря. Так и живёт уже пятый год. Летом тусуется на пляже, становится холодно — уходит поглубже в лес, на зимнюю стоянку. На берегу Саша нашёл выброшенную морем бочку, соорудил из неё печку для обогрева, установил в своей палатке. Тяга, говорит, хорошая. Да и температура здесь, на побережье, редко опускается ниже нулевой отметки. А если холодно — дров в лесу много, печку затопил и через несколько минут в небольшой палатке становится даже жарко.

— Сообразительный мужичок, — сказал Эдик.

— Да, — сказал Алексей Викторович. — Спросил я Сашу, как живёт он здесь без денег, без продуктов, не голодает ли. Летом никаких проблем с питанием у Саши не возникает. Он научился жить за счёт отдыхающих. Много отдыхающих — много продуктов, люди делятся, оставляют излишки, можно даже делать кой-какие запасы. Зимой, конечно, сложнее. Но за всё время, за четыре зимы, которые Саша провёл здесь, получилось так, что максимально он не ел пять дней. Продуктов не было никаких. Но ничего, говорит, чувствовал себя хорошо. Воспринимал вынужденное голодание как лечебное. Даже легкость в теле какая-то появилась. А потом приехали друзья и привезли продукты. У Саши много друзей и знакомых, которые часто посещают Утриш и не оставят его в трудную минуту.

— Счастливый человек, — вздохнул Эдик.

— По несколько лет умудряются жить здесь даже молоденькие девушки. Например, Рада, ей от силы лет восемнадцать, сама она из Москвы, говорит, из сравнительно благополучной семьи. Но, столкнувшись, как это часто бывает, с непониманием родителей, постоянными нотациями, запретами жить так, как она хочет, не выдержав наставлений, ругани и принуждений, Рада убежала из дома. Тяга к свободе и независимости взяла своё. Первое время путешествовала автостопом по стране, жила где придётся, подрабатывала как могла: то посудомойкой в столовой, то барменшей у знакомых. Но попав на море, оказавшись на Утрише, ощутив настоящую, с её точки зрения, свободу решила осесть здесь. Прибилась к компании хиппи, молодых, близких ей по духу ребят, взяла себе новое имя Рада и живёт почти безвылазно уже второй год. Уйти из дома и осесть на Утрише, взять себе новое имя как отказ от прежней жизни — обычное явление для этих мест.

— Хиппи любят жить в необычных местах и путешествовать автостопом, — сказал Эдик.

— Не все девушки-автостопщицы и осевшие здесь люди придерживаются идеологии хиппи, хотя и таких не мало, — сказал Алексей Викторович. — Утриш привлекает хиппи своей свободой, они, пожалуй, преобладают среди всех утришских неформалов. Но особенно часто хиппи останавливаются в районе четвёртой, Базовой щели. Это их место, которое они почему-то переименовали, назвав по-своему — Сухой щелью. Летом, при хорошей погоде, молодые хиппи тусуются на пляже. Некоторые даже ночуют здесь же, у моря, забравшись в спальник или накрывшись одеялами. Поэтому ночью нужно ходить осторожно, с фонариком, иначе можно споткнуться о какое-нибудь из развалившихся сонных тел, которых много здесь, особенно в предрассветные часы.

— Да, я видел: многие спят прямо на пляже, — подтвердил Эдик.

— Счастливые ребята — эти хиппи. Часто обросшие, не бритые, иногда задрипанные с виду, они вполне миролюбивые, неагрессивные люди. С ними довольно интересно пообщаться. У них своеобразное, отличное от общепринятого мировоззрение, своя философия и собственная модель поведения. Они придерживаются идеологии свободы без агрессии и отказались от гонки за потребление, выражая этим социальный протест против власти большинства. Как мало нужно им для счастья! Посидят у костра под звёздным небом, побарабанят, посмотрят как симпатичные девушки и ребята крутят файера и тут же завалятся спать, абсолютно довольные жизнью.

— Им можно позавидовать, — сказал Эдик.

— Хиппи предпочитают останавливаться в четвёртой щели, а обычные отдыхающие — в первой и во второй щелях, а к нам, в район третьей щели, стекается наиболее пестрая публика, самые разные неформалы. Меньше, чем в четвёртой щели хиппи, зато можно понаблюдать за сектантами, пообщаться с панками или кришнаитами.

— Тоже интересная публика? — спросил Эдик.

— Конечно, — ответил Алексей Викторович. — Сижу я как-то на пляже, отдыхаю. Подходит вежливый молодой парень. Разговорились. Оказалось, парень — кришнаит, только что приехал сюда автостопом из Москвы. Кто-то сказал ему, что на Утрише можно жить совсем без денег: найти своих и стоять с ними, пока не надоест. Пожалел я голодного паренька. Оставалось у меня немного хлеба и пара пакетиков вермишели быстрого приготовления. Я предложил их пареньку. Он сердечно поблагодарил и отошел на место под деревьями, где оставил свои вещи. Сижу я, думаю, что у парня, скорее всего, нет даже воды, чтобы поставить отварить себе вермишель, да и очаг нужно делать, сухие ветки и щепки для костра собирать. Решил подойти к кришнаиту. "Пойдём, — говорю, — отварим твою вермишель". "А я её уже съел", — отвечает. Хотя прошло всего-то не более двух минут. Можно, оказывается, живать сухую вермишель и быть довольным жизнью. Рассказываю эту историю обычным отдыхающим — смеются над голодным кришнаитом, рассказываю зимовщикам или местным "аборигенам" — сочувствуют голодному пареньку, понимают, как сильно он проголодался. Кришнаит этот познакомился здесь со своими, близкими ему по духу людьми и беззаботно жил с ними пару месяцев. Как и хиппи, кришнаитам легко жить с их философией: Бог дал — хорошо, а не дал — значит, не положено: либо не заслужил, либо всевышний посылает тебе очередное испытание.

— Интересная у них философия, — задумчиво сказал Эдик.

— Я бы сказал — позитивная, — продолжил Алексей Викторович. — И хиппи, и кришнаиты, да и многие сектанты умеют позитивно воспринимать мир и радоваться жизни. В этом их громадное преимущество. Ведь для счастья человеку нужно совсем немного, если, конечно, он умеет радоваться самым простым вещам.

— Так вы всё же считаете, что стоит примкнуть к неформалам, чтобы радоваться жизни и стать счастливей? — поинтересовался Эдик.

— Вовсе нет. Чтобы получать удовольствие от жизни, совсем необязательно становиться неформалом или, тем более, уходить в секту. Лучше всё же иметь стержень: крепкую семью, хорошее жилище и работу. А позитивно воспринимать мир можно научиться и самостоятельно.

Эдик с интересом слушал Алексея Викторовича, но решил немного поменять тему разговора:

— Ко мне подходил тут какой-то парень кучерявый. Ходит голым, вперёд животом. Вина просил. Он тоже неформал?

— Ах, этот! Знаем мы его. Ромой зовут. Это спившийся халявщик. Живёт здесь всё лето не первый уже год. Обходит стоянки, знакомится с отдыхающими и живёт за их счёт. Его и покормят, и выпить дадут. Он и некоторые другие постоянные жители Утриша научились жить на халяву, за счёт отдыхающих.

— Как это? — спросил Эдик.

— Я уже немного рассказывал тебе про Сашу. Но есть и более откровенные халявщики. Это общительные ребята, преимущественно молодёжь, как парни, так и девушки, их подружки. Особенно любезны халявщики с гостеприимными, щедрыми людьми, которые и покормят их, и стаканчик нальют. Увидев прибывающих отдыхающих, особенно если те везут с собой большое количество продуктов и спиртного, халявщики подходят к ним, знакомятся. Помогают иногда вновь прибывшим подобрать место для стоянки, донести вещи, рассказывают им об Утрише и его достопримечательностях, могут сводить на экскурсию по заказнику или предложить пресной воды. В общем, стараются произвести благоприятное впечатление. Отдыхающие чаще всего охотно общаются с новыми знакомыми, приглашают их к столу, выпивают с ними, одаривают "ништяками". "Ништяком" здесь называют продуктовый набор, который оставляют отъезжающие домой люди. Отдыхающие частенько привозят с собой больше продуктов, чем могут употребить во время отдыха и излишки отдают знакомым.

— Сами халявщики, как правило, ребята безобидные, — продолжил свой рассказ Алексей Викторович после небольшой паузы, — откровенно не требуют, чтобы их накормили, напоили и оставили им продукты. Если видят, что не хотят с ними общаться, не хотят их кормить — не пристают и не настаивают, но стараются "внедриться" в компанию, если видят, что намечается хорошее застолье. Просто подходят к садящимся кушать людям с самыми разными вопросами, предложениями или пожеланиями и остаются, если их не просят уйти. Голодные халявщики могут, конечно, попросить кусочек хлеба, огурчик или тарелку супа, намекнуть, что не ели несколько дней, но чаще покушать им предлагают сами отдыхающие. Так и живут здесь халявщики всё лето без денег и без забот. И даже запасы делать умудряются. Подходят к собирающимся отъезжать людям и спрашивают, не остались ли у них ненужные продукты. Частенько продукты остаются и их дарят халявщикам. Заполучив очередной "ништяк", часть крупы и некоторые консервы халявщики могут приберечь до трудных времен, когда уедут добрые отдыхающие и некому будет их покормить.

— Так халявщики к зиме готовятся, — сказал Эдик.

— В зимнее время многие халявщики уезжают всё же отсюда в надежде переждать холода. Некоторые едут на родину, на побывку домой, а некоторые предпочитают "путешествовать". Не имеющие денег халявщики ездят обычно автостопом. При этом "путешественники" даже и не думают работать. Они научились и в своих поездках жить за счёт утришских отдыхающих. Отдыхающие частенько оставляют своим новым, общительным знакомым телефоны и адреса. И вдруг зимой раздаётся звонок: "Здравствуй, Лёша! Помнишь, летом мы с тобой познакомились на Утрише? Мы как раз в твоём городе. Можно к тебе зайти?" Кто же не пригласит в гости, кто же не захочет вспомнить счастливые летние денёчки? И пригласят, и покормят, и пожить разрешат, если, конечно, условия позволяют. Так и живут бродяги, пока не начинают надоедать хозяевам. Потом, конечно, утришских бездельников вежливо просят удалиться, но они не возражают. Едут автостопом, иногда на перекладных электричках дальше, "по списку", в другой город, к очередным знакомым. У "путешественников" всегда есть несколько адресов про запас. А уже в апреле, когда солнышко начинает припекать, когда появляются первые отдыхающие пора возвращаться домой, на Утриш. Здесь уже тепло, можно загорать, купаться, ходить без одежды.

— Такая жизнь халявщиков вполне устраивает, — философски заметил Эдик.

— Конечно, — сказал Алексей Викторович. — У этой публики нет желания остепениться, найти работу, завести семью. Они наслаждаются своей свободой и независимостью. Таким вот образом реализуя глубочайшую потребность человека — быть полностью свободным. Свободным от работы, семьи, каких-то обязательств.

— А почему Рома так не любит вас? — спросил Эдик.

— А за что нас любить? Мы эту публику хорошо знаем. Гоняем наиболее наглых и шумных из них. Этот твой знакомый Рома — весьма наглый тип. Я его по прошлому году запомнил. А в этот раз он опять попытался было внедриться к нам, не узнал сразу нас со Славой. Увидел, что мы с вещами пришли, думал: спиртное принесли. Подходит ко мне, — Слава как раз к морю спустился — спрашивает, что выпить есть. Я ему говорю: "Ты что меня не помнишь?" — "Нет", — отвечает. "Я ж тебя в прошлом году от смерти спас!" — "Это как?" — "А ты вспомни, как в прошлом году товарищ мой брёвна на пляже раскидывал, а ты пытался возражать. Если б не я, проломил бы мой друг тебе череп". Вспомнил нас Рома, сразу отошёл, больше к нам не суётся.

— А серьёзный у вас конфликт был? — спросил Эдик.

— Не слишком. Слава, правда, немного в прошлом году побуянил. Стала молодёжь по ночам на пляже собираться, прямо напротив наших палаток костёр жечь. Сидят всю ночь у костра, барабанят, матом ругаются, песни дурацкие орут. Слава попросил было вежливо жечь костёр в другом месте, так его послали подальше. Вот и рассвирепел человек. Выскочил, воды морской набрал, костёр затушил, брёвна в воду покидал, тех, кто пытался возражать, матом обложил. Лихо у него получилось. Я наблюдал. Брёвна на костёр по два человека с трудом из леса тащили. Тяжёлые. А он в одиночку: хвать бревно и в море. Эффект устрашения получился замечательный. Тут и я подошёл товарища поддержать. А этот, который Рома, что-то недоброе пытался Славе под руку сказать. Вот и рванул было Славик к нему. Хорошо, я за руку товарища схватил, удержал. Череп, конечно, он Роме не проломил бы, но кинуть человека в море вслед за брёвнами мог бы вполне. Теперь Рома и другие попрошайки нас побаиваются, обходят стороной.

— И много здесь попрошаек? — спросил Эдик.

— Ой, в этом году много, как никогда, — сказал Алексей Викторович. — Сообщают друг другу, что на Утрише можно жить всё лето "на халяву" и едут сюда всё больше и больше. Отдыхающие здесь добрые, отказывать не умеют. Приготовятся другой раз покушать, а они тут как тут, подходят, спрашивают: "А можно с вами?", "А можно и девушку мою пригласить?". Так человек пять внедряются. Тут наши товарищи с Ростова недавно встали, вон там, недалеко от тропинки. Палатку поставили, устроились, решили поужинать. Только сели, Рома с Дулей подошли, за ними Гоча с девушкой, ещё пара человек. Ростовчане — люди добрые, всех покормили, вина налили. На следующее утро только приготовились позавтракать, продукты разложили — опять та же компания пожаловала. Остались наши знакомые полуголодными. Так они решили место стоянки сменить, перешли на холмы. Там места уединённые, попрошаек меньше.

Алексей Викторович попил воды и продолжил свой рассказ:

— Я своим знакомым, тем, кто страдает от навязчивых попрошаек, но стесняется послать их куда подальше, предлагал покормить эту братию отворотной кашей. Рецепт я получил случайно. Пошли мы как-то Малый Утриш, набрали там сероводородной воды — у нас-то в этом году родничок из-за засухи пересох. Вода, в принципе, неплохая, можно пить не кипячёной, но чай, суп на ней получаются со специфическим привкусом. Слава куда-то ушёл, а я на этой воде манную кашу приготовил, но посолить её забыл. Такая гадость получилась! Ой! Вкус не передать — противней я и припомнить-то не могу. Вот и возник у меня рецепт на случай, если есть желание отвадить кого-нибудь. Нужно взять сероводородную воду, а в домашних условиях, если такой воды нет, можно в обычную воду добавить немного пищевой соды. Так вот, на этой воде нужно приготовить очень жидкую манную кашу. Ни солить, ни масла добавлять в кашу не надо. Получается изумительная на вкус гадость серого цвета, есть ну совершенно невозможно. Такой вот кашей легко можно избавиться от нежелательных гостей. Сварить и предложить тому, кого не хотите больше видеть. Но не просто предложить, а обязательно сообщить, что каша чрезвычайно полезна, обладает уникальными целебными свойствами и вы будете делать её теперь постоянно и приглашаете вашего гостя обязательно прийти ещё. Думаю, после такой каши нежелательные элементы будут обходить вас стороной.

— Забавный рецепт, — улыбнулся Эдик. — Его можно посоветовать девушкам, которые хотят избавиться от нежелательных ухажёров. В городе манную кашу с содой приготовить совсем не сложно.

— Конечно, — сказал Алексей Викторович, — Можно родственников неугодных отвадить, тёщу там или свекровь, можно навязчивых соседей.

Они помолчали совсем немного и Алексей Викторович спросил Эдика:

— А ты-то на Утрише в первый раз?

— Мы с другом останавливались здесь на три дня два года назад в начале июля.

— В первой половине лета здесь спокойней…

— А вы не знаете Татьяну, колдунью из Новороссийска? — спросил Эдик.

— Как же, знаю. Не раз наблюдал за её работой.

— А где она?

— В этом году что-то не видно. Не приехала она, похоже. А тебе-то она зачем?

Эдик сказал, что хотел бы снять у неё проклятие. Алексей Викторович заинтересовался: с чего это Эдик взял, что на него наложено проклятие. Пришлось рассказать о встрече со Шкодой и последующих неприятностях. Алексея Викторовича вся эта история позабавила и он предложил:

— Давай, я сниму твоё проклятие. Прямо сейчас и сниму.

— А вы умеете?

— Конечно, умею. Я же специалист по снятию порчи и проклятий.

Алексей Викторович усадил Эдика под дерево, несколько минут с серьёзным видом махал руками возле его тела и головы, затем, улыбнувшись, сказал:

— Всё, свободен! Снял я твоё проклятие.

— Как, и это всё? — удивился Эдик.

— Я же говорю: никакого проклятия или порчи на тебе больше нет. Я их снял. Можешь даже не сомневаться. Живи и радуйся жизни.

— А можно проклятие вернуть на того, кто его послал? — спросил Эдик.

— Можно, но не нужно, — сказал Алексей Викторович. — Пойду лучше смою твоё проклятие в море.

Эдик тоже спустился к морю. Он окунулся в тёплой чистой воде и словно смыл свой негатив. На сердце сразу стало легче.

А палатку Эдик решил не переставлять. "Педики" вовсе не были похожи на приставучих мужиков нетрадиционной сексуальной ориентации, Эдик успокоился, хорошо покушал, прилёг отдохнуть и задремал, проспав почти до заката.

К вечеру жизнь на Утрише становится более оживлённой. Перед закатом на пляж с лесных стоянок стекается народ, чтобы проводить уходящий день. Заход солнца воспринимается здесь как особая церемония, особый ритуал, значимое событие, на котором обязательно нужно присутствовать. Вооружившись кто фотоаппаратом, кто чашечкой чая или кофе, а кто и бутылкой с вином или водкой, народ занимает удобные места в ожидании небесного представления.

Слабые лучи солнца в этот вечерний час уже не опасны для глаз. Красным тускнеющим шаром солнышко величественно опускается все ниже и ниже к ровной, хорошо различимой на море линии горизонта. Вот краешек светила достиг этой далёкой линии там, где земля сходится с морем. Начинается посадка. За таинственной линией сначала исчезает краешек солнышка, затем его половинка, наконец от светила остаётся лишь узенькая дуга, но и она довольно быстро пропадает из поля зрения совсем.

Весь процесс посадки длится несколько минут, но скрывшееся уже за горизонтом солнце, словно прощаясь, посылает ещё свои постепенно блекнущие лучи, окрашивающие небосвод в кроваво-красные тона.

Изумительный закат, изумительные краски. Величественная, впечатляющая картина, дающая ощущение свободы и благодати.

Эдику повезло, с его места наблюдения солнце садилось в море непосредственно за мысом, на мысе просматривались фигурки людей. Мыс был чуть-чуть выше линии горизонта и на фоне ярко красного идущего на посадку солнца силуэты людей казались ему сказочными гномиками, устроившими посиделки на солнечном диске.

Эдику стало немного грустно, оттого, что день так быстро закончился и, главным образом, потому, что он не захватил из дома фотоаппарат. Так хотелось снять закат, поснимать утришские пейзажи и людей.

Народ здесь, конечно, своеобразный народ. Эдик видел людей с оригинальными татуировками по всему телу и персингом на интимных местах, встречались и молодые парни с петушиными хохолками на голове и космами до плеч, и лысые, тщательно побрившие головы девушки. Утришская молодежь принадлежат к самым разным неформальным направлениям. Объединяет их любовь к морю, любовь к свободе и наркотикам, нежелание жить по законам, навязанным им обществом.

А вот темнеет здесь быстрее, чем в Питере, где летний вечер плавно окутывает землю постепенно сгущающимися сумерками, не спешащими переходить в темноту. В Питере можно радоваться удивительным белым ночами, отсутствию темноты, столь характерной для юга, где ночь наступает почти без предупреждения, так, словно кто-то там, на верху, выключил дневное освещение. Казалось бы, всего пять минут назад было совсем светло, и вот уже всё затянуло черной беспросветной ночью. А луна, ленивая южная луна, словно отдыхающая курортница, не торопится освещать дорогу, и только звёзды мерцают над головой.

В ночное время утришский пляж живёт своей шумной весёлой жизнью. Хотя совсем стемнело, но народ не спешит расходиться. Наоборот, на пляж стекается молодёжь с фонариками. Несмотря на поздний час, молодые люди приветствуют друг друга: "С добрым утром!", — как будто все эти хиппи, панки, металлисты спали весь день и только сейчас проснулись, чтобы весело провести время, посидеть возле костра под звёздным небом, послушать барабанщиков, покурить травку, попеть и потанцевать.

Но вот из-за гор наконец-то появилась и почти полная луна. В её свете Эдик увидел, как длиннорукий, похожий на гориллу, мужичок несёт сучки для костра, а за ним кучерявый Рома с каким-то парнем тащат бревно.

Вскоре сдобренные керосином языки пламени взмывают в небо. Большой получится костёр.

В прошлый свой приезд на Утриш Эдик с товарищем наблюдали своеобразное файер-шоу на берегу у костра, когда его участники почти профессионально под аккомпанемент барабанов и гитары показывали умение обращаться с огнём.

И сейчас возле костра собралось уже человек тридцать. Они ждут представления, кто-то кричит: "Лола, давай!". Полуголая девушка под одобрительный гул начинает умело крутить факела. Ей пытаются создать музыкальный фон несколько барабанщиков. А народ всё стекается и стекается. Огненное шоу идут посмотреть и сектанты, и обычные отдыхающие. Южная ночь превращается во всеобщую тусовку, наполняется шумом, восторженными криками и фотовспышками. Эдик тоже пришёл на костёр и присел посмотреть на девушку, но она довольно быстро закончила. Ей на смену вышел явно пьяный, плохо координированный мужичок, тот, который тащил недавно хворост. Неприятным, но очень громким голосом мужичок стал орать матом песню из скандального репертуара группы "Ленинград". Барабанщики забарабанили во всю прыть, словно желая заглушить пьяные вопли своего товарища.

Воздух пропитан дымом костра и каким-то специфическим запахом. Похоже, пахнет марихуаной. Эдик траву никогда не курил, но этот запах кажется ему знакомым.

Наконец-то мужичок закончил, но кто-то из тусовщиков затягивает песню: "Всё больше растёт она-а-а, куча дерь-ма-а-а!" Песню подхватывает многоголосый хор находящихся навеселе людей. Блики костра на лицах тусовщиков придают им особую воинственность.

Эдику перестаёт нравиться происходящее. Он с удовольствием посмотрел бы на файер-шоу и попел бы под гитару хорошие песни. Но сегодня, похоже, другой репертуар. Лучше пойти поспать.

На месте стоянки, у палаток, Эдик заметил Славу, который сидел с девушкой.

"Чего это девушки находят в таком типе?", — подумал Эдик и хотел было тихонечко проскользнуть к себе в палатку, но Слава увидел его и укоризненно спросил:

— Ты что, ходил посмотреть на рожи наркоманов, послушать вопли Дули?

Эдик догадался, что Дулей называют того шумного длиннорукого мужика, который тащил ветки и кричал песню.

— Хочешь, пойдём разгоним? — обратился Слава толи к девушке, толи к Эдику.

Нет, Эдик никого разгонять не будет, ему хочется спать.

Но уснул Эдик не сразу. Он лежал и думал о жизни, думал о своём снятом проклятии. Если бы не Шкода, не попал бы он на Утриш и не встретил бы Алексея Викторовича. Хороший мужик, добрый целитель, но вот обитатели Утриша ему не нравятся. А ведь здесь живут бедные, но счастливые люди. Как всё-таки интересно устроена жизнь. Одни люди гоняются за деньгами и комфортом, а другие наплевали на комфорт, просто живут всё лето на море беззаботно и чувствуют себя превосходно.

Смысл жизни большинства людей состоит в зарабатывании денег, именно деньги для многих являются мерилом счастья. Но проблема в том, что процесс зарабатывания денег большинству людей не приносит радости. Необходимость зарабатывать деньгами противоречит личной свободе, связана с принуждением и стрессами.

А зачем человеку много денег? Для чего богатство, если нет удовольствия от жизни? Если хочется заниматься творчеством, жить у моря или в деревне. Вот и появляются люди, протестующие против морали общества, готовые порвать с прежней жизнью, наплевать на свой облик, отпустить длинные волосы или, наоборот, подстричься наголо. Они меняют свои имена, носят нелепые одежды или вовсе ходят голыми, но при этом занимаются тем, чем хотят и чувствуют себя счастливыми.

Ведь никакой внешний блеск не даёт нам свободы, полноты счастья и умиротворённости, так как счастье заключено в нас самих, не снаружи, а внутри каждого человека. Заглянув внутрь себя, научившись жить в гармонии с самим собой, занимаясь любимым делом, человек уходит от стрессов, начинает получать удовольствие от самых простых вещей.

В обществе существует мнение, что больше всего счастливых людей в России живут под Москвой, на Рублёвке. Но Рублевку всё время сотрясают скандалы: то какой-нибудь олигарх выкинет из дома беременную подружку, то жена убежит от самого олигарха, то супруги после шумного развода не могут поделить детей и имущество, то в заложники возьмут кого-нибудь, то подстрелят кого-то, то ограбят. Суды и разборки, предательство друзей и близких, захват детей и недвижимости создают постоянный стресс, мешают наслаждаться жизнью. Большие деньги ведут и к большим проблемам.

Эдик лежал и думал о том, как тяжела может быть жизнь у богачей, он сочувствовал богатым людям! Помимо напряжённой работы и бесконечной борьбы за лучшие места под солнцем им приходится посещать всевозможные тусовки, есть всякую дорогостоящую дребедень, пить экзотические напитки.

Толи дело на Утрише: костёрчик, простенькая пища. И почти никаких забот. Богачам же порой некогда почувствовать вкус настоящей жизни. Деньги, машины, дачи — всё в нашем мире относительно. Богатая жизнь в роскоши может быть скучной, порой даже бессмысленной, а изнурительная погоня за деньгами вредна для здоровья и часто заканчивается трагически.

Так зачем богатство, думал Эдик, которое разрушает человека как личность и делает его несчастным? Благоразумнее заботиться о сохранении своего здоровья, чем о приумножении богатств. Глупо жертвовать покоем ради денег и роскоши. Ведь самое лучшее в нашем мире — беспечальное, спокойное существование и крепкое здоровье.

Большие деньги мешают их обладателям обрести внутренний душевный покой, и даже, в какой-то степени, ограничивают свободу. На вопрос: "Если ты умный — почему не богатый?" — можно смело отвечать: "Потому что я хочу жить долго и счастливо".

Эдик обрадовался умным мыслям и захотел найти ручку, чтобы записать свои размышления, но его внимание привлёк непонятный шум: кто-то осторожненько крался к его палатке, скорее даже не крался, а тихонечко топал. И этот прерывистый, с остановками, топот чем-то походил на топот маленького ребёнка, совершающего свои первые, не слишком уверенные шаги. Но это был явно не ребёнок и не человек.

Эдик хотел было напугаться, связать топот с присутствием нечистой силы, но вспомнил, что проклятие с него снято, и осторожно выглянул из палатки. Оказалось, что к нему в гости пожаловал всего лишь обычный ёжик. Вытянув мордочку, незваный гость забавно обнюхивал стоянку. Эдик не стал прогонять ежа. Вполне довольный, он наконец уснул.

 

Глава 9. Профессорские байки

А на следующее утро Эдика разбудила оживлённая речь какой-то женщины. Она собрала небольшую группу отдыхающих на площадке недалеко от стоянки Эдика и рассказывала им об энергетике человека, энергетических каналах, об исправлении ауры, о том, что проходящий здесь семинар насыщает его слушателей божественной энергией. Эдик прислушался: его давно интересовали подобные темы.

— Я хорошо знаю энергетику человека! — прервал женщину Алексей Викторович. — Рекомендую всем собравшимся для расширения кругозора ознакомиться с циклом Кребса.

— Кто такой Кребс? — удивилась лекторша. — Я слежу за литературой по энергетике, но о Кребсе ничего не слышала.

Алексей Викторович стал объяснять, что цикл Кребса научно описывает все энергетические процессы в организме.

— Не лезьте к нам с ерундой и не мешайте нам! — возмутилась женщина и продолжила излагать своё. Затем принялась активно агитировать присутствующих присоединиться к участникам семинара, уверяя, что семинар поможет раскрыть внутренние резервы организма, приведёт к "просветлению сознания", поспособствует тому, что у многих людей откроется третий глаз.

— Знаю! — опять вмешался Алексей Викторович. — Он открывается в заднепроходном отверстии.

— Что вы несёте?! — возмутилась женщина.

— Это недавно установил один очень известный индийский гуру, — убеждённо отвечал Алексей Викторович. — Когда у человека просветляется сознание и открывается третий глаз, он начинает видеть и мыслить попой.

Отдыхающие засмеялись, лекторша онемела и даже не стала ругаться, а в расстроенных чувствах ушла в лес. Эдик вылез из палатки.

— Дурят народ, в секту к себе людей заманивают, — сказал Алексей Викторович. — В этот раз никого ей не удалось заманить. Скоро уезжают они и, судя по всему, больше сюда ездить не будут. Говорят, что для них здесь стало слишком шумно. Найдут для своих ритуалов более спокойное место.

— А вы давно ездите на Утриш? — спросил Эдик.

— Вот уже пятый год подряд. Здесь своего рода санаторий. Люди приезжают сюда, чтобы остыть от городской суеты, очиститься от негатива.

Точно! Именно об этом Эдик и думал ночью. Они спустились к морю и Алексей Викторович продолжил:

— Сложный у меня был период лет пять назад. С женой поссорился, на работе проблемы начались. Чувствую: "Крыша едет", — бросил всё, сбежал из Москвы от проблем сюда. Постоял пару недель, понравилось. Теперь каждое лето сюда выбираюсь. Со Славой подружился, вместе стоим.

— Слава производит какое-то странное впечатление, — сказал Эдик. — Почему он всё время переспрашивает?

— Недопонимает с первого раза.

— Он что, тупой совсем, умственно отсталый? — спросил Эдик.

— Ха-ха! Ты только это ему не скажи. Обидишь и врага себе наживёшь. Ведь, ум — понятие субъективное. Слава считает себя и свою маму весьма умными людьми. И обратное ему просто бесполезно доказывать, только озлобишь человека. Вообще-то считается, что умные люди обладают высоким уровнем интеллекта. Но ум и интеллект — понятия разные. Невысокий уровень интеллекта вовсе не означает, что человек не умеет думать и не добьётся заметных успехов в жизни, в своей профессиональной деятельности. Интеллект зависит от уровня знаний, он отражает способность человека к обучению, и, в первую очередь, к обучению точным наукам. Высоким интеллектом должны обладать учёные. В то же время и с невысоким уровнем интеллекта можно прекрасно рисовать, хорошо петь, стать известным спортсменом, актёром и даже политиком.

Эдик вспомнил о бывшем президенте США, а Алексей Викторович продолжил:

— Интеллект у Славы действительно невысокий. Но он сумел реализоваться в жизни. Был хорошим спортсменом, чемпионом Москвы по гребле, призовые места на первенстве Союза занимал. Да и в работе сумел реализоваться. Слава — довольно известный в Москве спортивный фотограф. Друг Дмитрия Губерниева.

— Слава — друг нашего ведущего спортивного комментатора? — спросил Эдик.

— Да. И шоумена по совместительству. Дмитрий частенько по телевизору мелькает в разных программах. Как и Слава он в школе двоечником был. Особенно математика им обоим не давалась. Но Дима стал известным человеком. Я биатлон иногда смотрю. Так его репортажи терпеть не могу. Во время гонки рассказывает, кто из спортсменов с кем гуляет, у кого какие родственники, а посчитать отставание спортсменов друг от друга по гонке или баллы в зачёт кубка мира не может. Но это же соревнование, а не гламурный репортаж.

— А вам со Славой не скучно стоять? — поинтересовался Эдик.

— Да нет, наоборот, с ним весело…

— Шутки-то у него какие-то дурацкие.

— Ну, допустим, интеллигентно шутить он не умеет, зато очень часто попадает в смешные ситуации. Вот возвращались мы недавно из Анапы. Жара стояла страшная. Решили пойти передохнуть на пляж на Большом Утрише. Искупались. Слава, чтобы не лежать в мокрых плавках — у него простатит, врачи не рекомендуют находиться в мокром белье, — переоделся, а плавки повесил сушиться на сук близлежащего дерева. Жарко, желание поплавать вскоре возникло у него вновь. Он опять переоделся, сразу же занырнул и быстро поплыл от берега: он любит быстро плавать.

Вдруг смотрю я: Слава резко остановился, запустил руки в плавки и давай делать какие-то интенсивные движения.

Как потом выяснилось, он повесил мокрые плавки в том месте на дереве, где проходила муравьиная тропа, и крупные муравьи оккупировали появившуюся на их пути ткань, а затем устроили террор Славе, его интимным местам. Резкая, острая боль пронзила его тело сразу в нескольких местах, расположенных чуть ниже пояса, как сзади, так и спереди. Он не сразу понял, что происходит. Но нестерпимая боль в районе плавок нарастала и он догадался, что кто-то кусает его. Особенно болезненны были укусы спереди.

Слава стал интенсивно трясти свои плавки и давить злобных насекомых. Ой, не просто утихомирить разбушевавшихся муравьёв, особенно в воде!

Я, конечно, не знал, что случилось. Кроме того, мне казалось, что за Славиными манипуляциями недоуменно смотрят с берега все отдыхающие. Я боялся даже, что когда он вылезет из моря, какой-нибудь дедушка нападёт на него или начнёт орать, обвиняя в том, что он занимается рукоблудием в воде, чем показывает дурной пример находящимся на пляже детям.

Освободиться от разъярённых муравьёв в воде Славе не удавалось. Он быстро поплыл к берегу, выпрыгнул из моря и бросился к пляжной раздевалке. К счастью, она оказалась свободной и ему удалось полностью очиститься от насекомых и только волдыри от их укусов до сих пор напоминают об этом происшествии.

Эдика история позабавила, а Алексей Викторович сказал:

— После этого случая я стал нудистов лучше понимать. Согласись, не очень-то приятно ходить, да и просто загорать, особенно на ветру, в мокром нижнем белье. Даже купаясь без одежды, испытываешь более приятные ощущения.

— И вы тоже к нудизму пристрастились? — спросил Эдик.

— Лично я к нудизму в полной мере так и не пристрастился, — сказал Алексей Викторович. — Купаюсь, правда, на Утрише иногда голым, но хожу и загораю всегда в шортах. Хотя голый человек воспринимается здесь, на Утрише, вполне естественно, без какого-либо ханжества или вожделения. Многих Утриш и привлекает своими нудистскими пляжами. Люди приезжают сюда, чтобы походить голыми, пожить без одежды, испытать приятные ощущения единства с естественной природой. Полное отсутствие одежды многих раскрепощает.

Впрочем, на пляжах здесь царит демократия. Хочешь — ходи голым; хочешь — носи плавки. Сюда иногда приходят отдыхающие, чтобы просто поглазеть на голых людей, понаблюдать за их жизнью. Я неоднократно видел и подпольных фотографов, снимавших нудистов. Некоторые любители фотографий стыдливо прятались в кустах, а некоторые ходили и почти открыто фотографировали приглянувшихся им людей. В последнее время какой-то предприниматель из Анапы даже организовал экскурсии на своём катере вдоль нудистских пляжей. Катер курсирует не спеша вдоль берега на небольшом расстоянии от пляжа, и некоторые любители эротики фотографируют нудистов или снимают их видеокамерами. Так что у некоторых нудистов есть шанс увидеть себя на порносайтах в Интернете.

— Мы вчера видел этот катер? — спросил Эдик. — Это им Рада показывала свою попу?

— Да, — сказал Алексей Викторович.

— А как нудисты относятся к тому, что их снимают? — снова спросил Эдик.

— На несанкционированные съёмки нудисты реагируют по-разному. Большинство просто не обращают внимания на любителей бесплатной эротики, лишь немногие, увидев, что их снимают, стараются прикрыть свои интимные или наорать на наглых фотографов.

— Многие почему-то нудистов не любят, — сказал Эдик.

— Это стереотип мышления, — ответил Алексей Викторович. — Знаменитый итальянец Ламброзо считал, что показ оголённых мест выдаёт склонность к разврату, склонность к проституции. Далеко не всегда это так. Тем не менее, некоторых незнакомых с нудизмом людей вид голого человека чрезмерно будоражит. Загорал я как-то на обычном пляже в Сукко и задремал. Разбудила меня злобная брань охранника. Оказалось, какая-то дама полностью разделась и пошла купаться. Нормальная, вроде, женщина, не пьяная. Может быть, пришла с Утриша и просто забылась, по привычке скинула одежду. "Ах, ты б…, - не буду точно воспроизводить ругань, — проститутка такая-то! — орал охранник. — Здесь же дети, а ты свою эту… выставила! Пошла отсюда на…!". Почему-то охранника заботило то, что дети могут увидеть голую даму, но совершенно не волновало, как воспримут те же дети его отборный мат.

— А детям, по-моему, всё равно, голый человек или одетый, — сказал Эдик.

— Конечно! Нормально, совершенно адекватно воспринимают дети как голых мужчин, так и голых женщин на пляже, — продолжил свой рассказ Алексей Викторович. — Совсем другое дело — некоторые зрелые мужики, которые почему-то впадают в бешенство при виде обнажённого человека. Вспомнился мне ещё один аналогичный случай, связанный с неадекватным отношением к нудистам. Отдыхал я когда-то раньше, пока не ездил на Утриш, в Алуште. Там, на краю города, имелся небольшой нудистский пляж, который был отгорожен пирсом от обычного пляжа по соседству. Я ходил на обычный пляж — там было меньше народу. Штормило как-то раз, был сильный ветер. Получилось так, что какого-то нудиста смыло с нудистской стороны пирса и затянуло морем. Он почти тонул, барахтался, долго не мог выбраться из воды. Удалось ему это только за пирсом, на пляже, где загорали обычные люди. Перепуганный обессиленный бедняга вылез из воды и сидит, никак не может очухаться, набраться сил, чтобы уйти. Вдруг какой-то дед хватает выброшенный морем на берег сук, типа дубинки, и, злобно матерясь, бежит к нудисту. "Ты зачем, — орёт, — развратник, свои яйца выставил! Сейчас я тебе их отрывать буду". Чуть не избил бедолагу дубинкой. Еле отбили голого, обессиленного человека.

Эдик с интересом слушал рассказ Алексея Викторовича, но он собрался уходить:

— Ладно, пойду-ка я пройдусь, прогуляюсь по лесу до родничка. Здесь в горах есть родничок, обычный горный родничок. Вода из земли сочится, ямка вырыта — вода в ямку и собирается. Раньше туда за пресной водой все ходили.

— Знаю я этот родничок, — сказал Эдик. — Мы тоже там были в прошлый раз. А почему сейчас туда никто не ходит?

— Так пересох родник. В этом году лето выдалось сухим и жарким. Вот и пересох родничок. Рано утром, говорят, ещё можно со дна немного воды начерпать, а днём — сухо. Приходится на водопад за водой идти. А недавно идиотская история на родничке приключилась. Приехал на Утриш какой-то чиновник из Анапы. На нудистов поглазел, а потом по лесу решил прогуляться. Ну и прошёл по тропе до родничка. И тут ему сильно в туалет захотелось, извини, по большому. Видит: ямка. А что за ямка, почему к ней тропинка протоптана — думать не стал. Снял штаны и присел справлять нужду в эту ямку. Но на его беду мимо местные ребята проходили, из тех, что постоянно здесь живут. Видят: мужик прямо в их родничок гадит. У ребят аж челюсти отвисли: большего кощунства они представить себе просто не могли. Ну сам подумай, что бы ты сделал, если б увидел, что в твой источник питьевой воды гадит какой-то гад? Вот и ребята подбежали, мужика избили, ой, сильно избили, говорят, за ноги держали, головой в ямку окунали.

Вообще-то Утриш — место тихое. Конфликты здесь случаются редко. Сама природа, море внушают спокойствие, делают людей добрее. Но тут случай особый. Хотя и мужика жалко — не знал он куда нужду справляет.

А на следующий день сюда из Анапы человек десять милиционеров прибыли. С избитым чиновником ходили, его обидчиков искали. Нашли кого или нет — не знаю. Пойду, посмотрю, что стало с родничком.

Алексей Викторович ушёл, а Эдик искупался в спокойном, идеально прозрачном в эти утренние часы море и присел на берегу, наслаждаясь легким шумом прибоя.

К нему подошёл проснувшийся Слава:

— Где профессор?

— Какой профессор? — удивился Эдик.

— Что? — как обычно переспросил Слава.

— Какой профессор? Я не знаю никакого профессора.

— Ну ты даёшь! Вчера целый день с Алексеем Викторовичем общался, а сегодня говоришь, что знать его не знаешь!

— Разве Алексей Викторович профессор? — снова удивился Эдик.

— А ты думал — он дворник?

— Я думал, что он экстрасенс.

— Что?

— Разве Алексей Викторович не экстрасенс?

— Ха-ха! А я танцор! Профессор экстрасенсов и других придурков на дух не переносит.

— И чем Алексей Викторович занимается? — спросил Эдик.

— Что?

— Ну, где он работает?

— Он доктор наук в университете, профессор психологии, — сказал Слава. — Ты передай ему, что я, как и планировал, иду в Анапу затовариваться. Буду только вечером.

Слава быстро собрался и ушёл, а Эдику сразу стало как-то легче на душе: в присутствии Славы он чувствовал себя не комфортно.

Профессор вернулся в прекрасном расположении духа.

— А вы оказывается не экстрасенс, — слегка укоризненно сказал ему Эдик.

— Ну, да. Я психолог, но профессия психолога сродни профессии экстрасенса и психотерапевта.

Алексей Викторович предложил Эдику пообедать вместе с ним и заодно обсудить методы работы экстрасенсов. Был, собственно, не обед в привычном его понимании, а вермишель с консервами и чай с печеньем на десерт да длительная беседа, растянувшаяся почти до ужина.

Оказалось, профессор изучал работу экстрасенсов, колдунов и предсказателей и пришёл к выводу, что все они просто внушают своим клиентам те или иные установки.

— Я и здесь насмотрелся, как твоя знакомая Татьяна работает, — сказал Алексей Викторович. — Вижу как-то раз: растолкла колдунья какие-то таблетки в ступке, затем растворила их в воде, на которой приготовила чай. Зовёт соседскую девочку: оказывается у Аланы, дочки сектантов, сильно болит живот и открылся изнурительный понос. Предложила колдунья бедной девочке попить свежеприготовленного чаю, а затем провела сеанс исцеления. Водила руками, делала "пассы", примерно так же, как и Джуна на своих знаменитых сеансах. Затем женщина показала Алане, как "смывает" её болезнь со своих рук в море. После сеанса исцеления девочке сразу полегчало. Её родители сердечно благодарили колдунью.

— Я заинтересовался, нашёл упаковку из-под таблеток, которые использовала колдунья, — продолжил свой рассказ профессор. — Оказалось — "левомицитин", сильнодействующее средство против поносов и отравлений. Но колдунья никому не говорила, что использует в своём лечении сильные антибиотики. Создавалось впечатление, что она лечит магией, своей энергетикой. Татьяна помогла соседям избавиться от простудных заболеваний, успешно лечила какими-то мазями ожог у местного юноши, снимала сглаз у желающих, а сектантам из Москвы дала посвящение. Все были довольны её сеансами. А ещё можно было заслушаться рассказами Татьяны о её прошлых жизнях. Она была принцессой в Атлантиде, дочкой фараона в Древнем Египте, крупной помещицей в царской России. Вот только в предпоследнем воплощении ей не повезло. Она родилась мальчиком и в юном возрасте попала к фашистам в концентрационный лагерь, где над ней проводили страшные опыты. Тебе Татьяна рассказывала о своих перевоплощениях?

— Нет, — ответил Эдик.

— Тем не менее, — продолжил Алексей Викторович, — рассказы-воспоминания людей об их путешествиях в прежние жизни бывают очень занимательными. Очень сложно опровергнуть такие рассказы, так хочется поверить в то, что реинкарнация действительно существует. Настораживает только, что во время сеансов реинкарнации многие видят себя то на троне, то во главе огромного войска. Слишком много людей утверждают, что в прежних жизнях были великими политическими деятелями и полководцами: ведь в любой психиатрической больнице можно найти много великих людей, включая Наполеона или Александра Македонского.

— Это точно! — подтвердил Эдик.

— Впрочем, иногда люди видит себя и в образе обычного крестьянина или рыбака. Идея реинкарнации — очень привлекательная идея. Душа человека, словно меняя устаревшую поношенную одежду, покидает тело и входит в новое, молодое. В индуизме и буддизме имеются многочисленные "свидетельства" реинкарнации. Люди не только "вспоминали" свои прежние имена и имена своих прежних родственников, но и "находили" дома, в которых они жили в прежних жизнях, рассказывали подробности, которые якобы иногда имели подтверждение.

— Я слышал, что некоторые люди после сеанса начинают говорить на непонятном языке, — сказал Эдик.

— Ученые пытались определить, что это за язык, но всякий раз оказывалось, что "язык" представляет собой бессмысленный набор гласных и согласных, — сказал профессор. — Учёные утверждают, что не существует ни одного доказанного, научно обоснованного факта реинкарнации человека. Свидетельства реинкарнации, исследованные солидными учёными, дают отрицательные результаты. Учёные считают, что реинкарнация основана лишь на фантазиях больного разума и случайных совпадениях. Некоторые люди способны придумывать и откровенно врать, надеясь прославиться, или учить детей, что нужно говорить журналистам, чтобы получать с них деньги. Но чаще информация "закладывается" в подсознание человека "наставником" во время сеанса реинкарнации. В результате внушения человек в самом деле верит, что узнал своё бывшее имя и местность, в которой жил "в прошлой жизни". Индусам очень хочется верить в реинкарнацию и все её "свидетельства" они воспринимают с восторгом. Считается, что можно вернуться на землю даже в теле животного или птицы. Недавно в нашей стране одна безутешная вдова опознала в подобранной собаке своего покойного мужа. Неужели её муж был негодяем? Ведь только нехорошие люди реинкарнируются в животных. Хорошие — обязательно в людей. Причём, рождаются в благополучных семьях. Непонятно тогда: почему вдова так страдала по негодяю.

— Вот и христианская вера считает реинкарнацию полной чушью, — сказал Эдик.

— Правильно. С точки зрения православного или католика все разговоры о реинкарнации идут "от лукавого". Человек, созданный по образу и подобию Божию, после смерти не может перевоплотиться, тем более ни при каких обстоятельствах не может стать животным. Но некоторые европейцы, в том числе и россияне, верят в реинкарнацию.

— А Татьяна не проводила здесь, на Утрише, сеансы реинкорнации? — спросил Эдик.

— Она уверяла, что может помочь человеку "вспомнить" его прошлые жизни. К ней обратился Слава, так, ради эксперимента, но колдунья отказала ему. Видимо, не в полной мере владеет она методами воздействия на подсознание.

— Не рассказывала вам Татьяна, как стала колдуньей? — снова спросил Эдик.

— Мне нет, но я знаю, что она имела медицинское образование и несколько лет проработала в аптеке, а затем занялась целительством. Кому-то, вроде, она говорила, что приобрела свой дар со своим новым перевоплощением. Став женщиной, она получила, якобы, и уникальный дар, который решила посвятить служению людям. Очень благородные намерения! Однако наблюдения за Татьяной и другими колдунами и целителями окончательно убедили меня во мнении, что мистика при лечении людей как бы и не причём. Здесь действуют другие механизмы.

— Да, но я слышал, что в мире зарегистрировано множество случаев "чудесного исцеления" людей, без использования каких-либо медицинских препаратов, — сказал Эдик.

— Учёные исследовали случаи "чудесного исцеления". Оказалось, что "чудесному исцелению" поддаются заболевания только психосоматического характера, то есть заболевания, связанные со стрессами, страхами, эмоциями человека. Исцеления людей экстрасенсами или в святом месте, храме учёные объясняют воздействием сильного шока, подкреплённого громадной верой человека в выздоровление. Эта вера, основанная на сильном внушении и самовнушении, создаёт человеку почву для избавления его от болезней. Страстное желание исцелиться и вера в чудо помогают "разбудить" и мобилизовать скрытые резервы организма, что способствуют оздоровлению.

— Неужели дело только во внушении? — поинтересовался Эдик.

— Во внушении и вере, — сказал профессор. — Известно, что человек, пользующийся непререкаемым авторитетом и доверием, уже одним только своим появлением, а тем более словесным обращением производит эффект на окружающих. Вера в слова целителя дополняет уверенности в благотворном влиянии предлагаемых им мер. Несомненным действием сильного внушения объясняются случаи, когда простая вода, "заряженная", например, Аланом Чумаком, производит целебное воздействие или когда парализованный, принесённый к целителю, в которого свято верит как в чудотворца, после обращения к нему: "Ты сейчас встанешь и пойдёшь!" — действительно встаёт на ноги. Но, к сожалению, не часто вставший человек обретает и сохраняет здоровье. Для этого помимо интенсивного желания исцелиться необходимо также осознать причины болезни и снять их. Ещё в древние времена существовали люди, которые пытались лечить людей, используя внушения, основанные на страстном желании человека верить в чудо. Волхвы, шаманы, знахари, маги, как хорошие психологи, создавали для больных соответствующую обстановку, которая усиливала веру в исцеление, показывали своим пациентам различные "магические" средства и фокусы.

— Никакой мистики, — задумчиво сказал Эдик.

— Необыкновенно популярны были у нас в своё время и Кашпировский, и Джуна, и Алан Чумак, — продолжил профессор. — Однако их популярность резко пошла на спад, после того как выяснилось, что якобы вылеченные ими болезни чаще всего возвращаются вновь, а сеансы исцеления, по мнению многих пациентов, могут обострять болезни и вызывать новые недуги. Но на волне успеха целители успели стать знаменитыми, заработать большие деньги. Зарабатывать на вере в чудеса во все времена было очень прибыльным бизнесом.

— А почему же тогда сбываются предсказания гадалок? — спросил Эдик.

— Гадалки, астрологи, наряду с колдунами и шаманами пытаются, по сути, заменить своими предсказаниями и внушениями работу нашего сознания. Ведь человек сам себя программирует на те или иные поступки. Поэтому и сбываются иногда предсказания гадалок, поэтому и действует на некоторых людей порча или сглаз. Вот твой этот, который проклял тебя, как его зовут?

— Шкода его фамилия, — сказал Эдик. — Но назывался он Шамаем.

— Так вот, брякнул этот Шамай, что напускает на тебя нечистую силу и проклинает тебя, ты бояться стал, в стрессе находился, много неадекватных поступков мог совершить. Для некоторых людей встреча с колдуном или неблагоприятное предсказание в самом деле может закончиться трагически. Имели место случаи, когда вера гадалкам или колдунам приводила людей к большим финансовым потерям, краху, а иногда провоцировала даже смерть.

— А вы сталкивались с гадалками? — спросил Эдик.

— По предсказанию одной цыганки, я уже давно должен был бы отойти в мир иной, — сказал профессор.

— В самом деле? — спросил Эдик.

— Ехал я как-то в электричке, смотрю: в вагон зашла цыганка с маленьким ребенком и — ко мне. "Дай, — говорит, — денежку ребёнку на хлебушек". Ребёнку не жалко, я и дал. Цыганка оживилась, говорит: "Вижу: ты — добрый человек, давай отблагодарю тебя, погадаю бесплатно!". Отдала подоспевшей подружке ребенка, подсела ко мне, взяла руку. Внимательно посмотрела на мою ладонь, спросила, сколько мне лет, задумчиво нахмурилась и говорит: "Ой, беда у тебя. Порча, проклятье на тебе. Заболеешь ты скоро. Будешь болеть долго и тяжело и помрёшь через три года, сразу после того, как исполнится тебе сорок лет. Но ты не бойся, я помогу тебе, добрый человек, сниму проклятье". Цыганка попросила монету, сняла волос с моей головы, обмотала волос на монету, что-то пошептала и, смотря прямо мне в глаза, говорит: "Давай бумажные деньги, все, которые есть". Денег у меня с собой было не мало: как раз получил аванс. И рука вроде как сама собой потянулась к кошельку, но я не потерял самообладания, понял: "разводит" тётка. Говорю: "Не дам я тебе ничего. Иди, дорогая, и не морочь мне голову". Цыганка нахмурилась: "Что ты, помрешь ведь! Давай деньги, они нужны мне для обряда заклинания, ими нужно обернуть твой волос с монеткой. Без бумажных денег я не смогу снять твою порчу. Не жадничай! Верну я тебе твои деньги". Отдавать трудом заработанные деньги незнакомым цыганкам не входило в мои планы. Так и не дал ей ничего. Уходя, цыганка говорила что-то про то, как буду помирать я в страшных муках, но никто не сможет мне помочь.

Я, человек не впечатлительный, в предсказания и приметы не верю. Но даже я последующие три года после встречи с цыганкой, и особенно после того, как мне исполнилось сорок, стал соблюдать осторожность, обращать повышенное внимание на любое недомогание. Здоровье у меня оставалось хорошим, ничего из "предсказанного" цыганкой не сбылось. Но известно немало случаев, когда люди, подойдя к предсказанному гадалкой возрасту их смерти, начинают испытывать сильный страх, боялся всего: выходить на улицу, опасаясь несчастного случая; любого стука в дверь, любой царапины, любого прыщика, воспаления или насморка. Сильнейший страх и связанные с ними стрессы в самом деле могут привести к болезням, ускорить наступление кончины и оправдать предсказанную трагедию.

— Так что с гадалками лучше не связываться, — задумчиво сказал Эдик.

— Неблагоприятные приметы и предсказания сбываются, если человек в них свято верит и готовит себя к неудачам. Само ожидание неприятностей провоцирует ложные страхи и стрессы. Этим и пользуются колдуны и гадалки. Почти каждая гадалка и колдун пытаются как можно больше заработать на своих клиентах. Поэтому и "обнаруживают" у нас сглаз и порчу, предсказывают страшные болезни и страдания, чтобы затем за соответствующее вознаграждение "снять негатив". Перед страхом смерти, за сохранение своего здоровья человек готов отдать всё. Недавно у Алексея Большакова вышла книга "Формула обмана". В ней он рассказал о методах работы экстрасенсов и целителей. Почитай, может, поймёшь стиль их работы.

— А что вы думаете о нечистой силе? — спросил Эдик.

— Лучший способ избежать встречи с нечистой силой — не верить в её существование, — сказал профессор. — И никаких ритуалов проводить не следует.

— Но ведь возвращаются же мужья к жёнам после проведения ритуалов магии. Есть ведь такие случаи? — решил поспорить с профессором Эдик.

— Конечно, есть. Но неверные мужья часто возвращаются в семьи и безо всяких ритуалов. Особенно если долго жили вместе и привыкли друг к другу. Погуляет муж немного, поймёт, что дома лучше, и назад, к жене. Без проведения ритуалов вероятность того, что муж вернётся домой, даже выше, чем после проведения таких ритуалов. Дело в том, что мужчина может узнать о ритуале и раздумать жить с глупой женой.

— Получается, что никакой пользы от колдунов нет, — вздохнул Эдик.

— Ты знаешь, — задумчиво сказал профессор, — не совсем так. Посещение колдунов и проведение ритуалов может пойти на пользу некоторым людям. Тот же приворотный ритуал способен сделать заинтересованную сторону более активной, нацеленной на борьбу за своего избранника. Иногда это действительно даёт результат. Точно также после сеанса снятия порчи некоторые люди чувствуют себя лучше, раскрепощённее. Так что определённая польза от посещения салонов магии и прочтения соответствующей литературы вроде бы есть. Но польза эта имеет в основном чисто психологический характер. Именно психологическими причинами можно объяснить "изменение судьбы человека" после снятия порчи, сглаза, "венца безбрачия". Сходила девушка на сеанс к колдуну или повертела, как рекомендуют в мистических книжках, куриным яйцом раз пять вокруг головы, выпила "заговорённой" воды, поверила, что сняла сглаз и стала более раскованной. В результате получила предложение от жениха или нашла более престижную работу. Подобное во многом это связано с изменением внутреннего настроя, модели поведения. Человека считает, что обрёл защиту мистических сил, а потому становится более активным и часто действительно добивается желаемых результатов. Магические ритуалы помогают через новые психологические установки быть решительнее, настойчивее, по-другому воспринимать мир. Снимаются определённые психологические барьеры и зажимы, действовать напористее, без колебаний. Понятно, что к людям активным, энергичным, целенаправленным судьба действительно благосклоннее. Но делать привороты и отвороты, насылать, а затем снимать порчу можно только на того, кто верит в мистику. Если ты всё-таки считаешь, что на тебя наложили порчу или проклятие, если "энергетические вампиры" откачивают твою энергию, можешь, конечно, сходить к гадалке или колдуну. Собираясь в салон магии, рекомендую тебе одеться соответствующим образом. Попроси у знакомого дворника или строителя ватник или спецовку, надень старые тренировочные штаны и самую простую обувь.

— Нет, я никуда не пойду, — улыбнулся Эдик.

— Ну своим знакомым перед посещением экстрасенсов или колдунов рекомендуй одеться попроще, непременно снять все украшения, не использовать дорогую косметику. Тогда им удастся снять сглаз, порчу или сделать приворот всего за одно посещение и сравнительно не дорого. Чем лучше они оденутся, тем дольше придётся ходить к колдуну, тем дороже будет стоить каждое посещение. Так зачем же переплачивать и тратить драгоценное время при одном и том же конечном результате?

— Так, значит, вы не верите в нечистую силу и никогда с ней не сталкивались? — спросил Эдик, чтобы заполнить возникшую небольшую паузу и продолжить интересный разговор.

— Непосредственно с нечистой силой я не сталкивался, — сказал профессор, — но могу рассказать пару забавных случаев из этой области.

— Расскажите, — попросил Эдик. — Это интересно.

— Была у нас дача в своё время в садоводстве, в ста километрах от Москвы. Как-то поздним осенним вечером я вышел прогуляться перед сном. Сияла луна. Было полнолуние, пятница. Нехороший день, для тех, кто верит в нечистую силу. Пошёл я на окраину садоводства, к лесу. Кругом никого, тишина. И вдруг слышу брань. Подхожу, смотрю: на небольшом мостике через канаву стоит здоровенный пес и злобно орёт отборным человеческим матом. Помимо матюгальных выражений, которые нельзя воспроизводить в приличном обществе, можно было разобрать и односложные, примитивные фразы, запрещающие ходить по тропинке и мостику. У собаки получалась несвязная речь: злобный мат, затем фраза: "Здесь ходить нельзя!". После чего что-то про извращенный половой акт и опять фраза: "Люди здесь ходить не могут!". Вновь неприличные прилагательные и существительные сексуального характера с фразой: "Я сказал — нельзя!". Уставившись на меня, пес в очень грубой форме послал меня по направлению к детородному органу мужчины и свирепо предупредил: "Голову сверну!". После чего животное сравнило меня с перетрудившейся девкой лёгкого поведения и потребовало освободить ему путь.

— И что вы сделали? — спросил заинтригованный Эдик.

— А что мне было делать? Убежать от греха подальше? Нет, я храбрый, я не испугался, как какая-нибудь старушка, которая перекрестилась бы и умчалась с нехорошего места, ещё больше уверовав в нечистую силу, активизирующуюся в полнолуние. Я нашёл палку и осторожно приблизился к собаке. Она оказалась добрым животным, вовсе не умеющим злобно материться! В отличие от её хозяина, который сильно перебрал, свалился с мостика в канаву, в грязь, и громко выражал своё отношение к произошедшему. А пёс просто тяжело дышал, у него дергалась пасть, так, что создавалось впечатление, что именно он издаёт неприличную брань.

— И у меня на даче с соседской кошкой недавно вышел инцидент, — Эдик решил рассказать свою историю с обнаглевшими котами, забравшимися к нему в окошко на даче.

Профессора история позабавила.

— Вот видишь, — сказал он, — человек, который боится нечистой силы вполне мог бы получить в подобной ситуации сердечный приступ. Если мы верим в нечистую силу, то ищем и находит факты, подтверждающие нашу веру. Если не верим — то ищем опровержение этим фактам. Мне ещё вспомнилась давнишняя история. Отец был жив. Приехали мы на дачу, приготовились пообедать. Уже и продукты разложили на обеденный столик в прихожей, вышли только ненадолго, чтобы руки помыть. Приходим — исчез кусок свежего сала. Никого нет, в помещение никто не входил и не выходил, все вещи и продукты на местах, а сала нет! Верящий в нечистую силу человек побежал бы в церковь или в контору, занимающуюся аномальными явлениями. Я же немедленно приступил к выяснению истинных причин исчезновения, и всё понял, заглянув под диван. Там, в самом углу, неслышно дожёвывал сало соседский кот. От здорового куска оставалось совсем чуть-чуть. Ненасытное животное, съевшее более полкило сала, даже не мог бежать — кот только потешно перекатывался, когда веник предложил воришке проследовать на выход.

Говорят, у животных нет интеллекта. Ещё как есть! По крайней мере, некоторые коты, оказывается, способны задумать и осуществить коварный план. Забраться незаметно в соседский дом, спрятаться под диваном так, чтобы об этом никто не догадался. Сидеть тихо, ждать момента, пока никого не будет, умыкнуть кусок повкусней, зажевать его и незаметно покинуть помещение. Вот уж не думали мы, что этот выдающийся любитель сала способен на такое. Он забегал он к нам на участок изредка, в дом не лез, особо не попрошайничал и ничего не воровал. А тут решился на такой поступок. Не стали бы мы разыскивать пропавший кусок — отлежался бы кот, ушёл незаметно, а история с исчезновением сала так бы и осталась загадкой, свидетельством присутствия в нашем доме чего-то неразгаданного, потустороннего.

— А вот Татьяна рассказывала нам, что очистила Утриш от нечистой силы, — сказал Эдик.

— Нечистой силы на Утрише действительно не наблюдалось, но очистить пространство от наркоманов у колдуньи не получилось, — сказал словоохотливый профессор, решивший рассказать очередную историю. — В прошлом году Татьяна встала на соседней с нами стоянке. А вот там, в лесочке, устроили стоянку ребята из небольшой наркоманской семейки. В семейке верховодили Нацик, постоянно живший на Утрише больше года, и его подружка, активная девушка со странной кличкой — Вешалка. Вели они, как и водится здесь в наркоманских семейках, преимущественно ночной образ жизни, но старались особенно не шуметь, не конфликтовать с окружающими. Тем не менее, мешали иногда чуткой колдунье спать и она была недовольна таким соседством. Получилось так, что Вешалка собралась уезжать и уговорила поехать с ней Нацика и других своих друзей. Уже и день назначили — 17-е августа. Я об этом знал, в отличие от остальных соседей. Ночью перед отъездом наркоманы устроили "отходняк" с песнями под барабанную дробь, шумом и криками, мешавшими спать отдыхающим. Утром подходит к отдыхающим колдунья. Поругала немного шумных соседей, но успокоила людей. Сказала, что теперь у нас будет тихо: она, мол, поработала, провела ритуал на удаление наркоманов, сегодня её духи уберут отсюда шумную компанию. Я подумал, что колдунья, видимо, услышала разговоры наркоманов про отъезд, но не подал виду, не захотел подрывать её авторитет. Она — добрая женщина. Здесь лечила всех бесплатно. Однако не успели уйти одни наркоманы, как в тот же день на их место из соседнего леса явилась другая, более многочисленная, более шумная компания. Каждую ночь новые соседи стали собирать со всей округи своих друзей и сидели почти до утра на берегу около наших стоянок, барабанили и орали песни, мешая спать бедной колдунье и отдыхающим. И ни колдунья, ни вызываемые ею духи ничего не могли поделать с распоясавшимися наркоманами и подружившимися с ними орущими пьяницами. Пришлось наводить порядок нам со Славой.

— А что, наркоманы живут здесь семейками? — спросил любознательный Эдик.

— Как и сектанты, многие молодые наркоманы стараются жить обособленно от отдыхающих, в своём узком кругу, образовывая своеобразную наркоманскую семейку. В семейку могут объединиться более десяти человек. Желательно только, чтобы количество юношей и девушек в семейке было примерно одинаково. Иначе могут возникать споры и недоразумения. Ядро семейки обычно составляют несколько ребят, которые считаются постоянными жителями Утриша, живут здесь, по крайней мере, всё лето, а иногда остаются и зимовать. Состав семейки может меняться, потому что кто-то приезжает, а кто-то вынужден ехать домой, чтобы не бросать учёбу или работу. Члены семейки обычно величают себя по кличкам. Попав на Утриш, выбирая свободную жизнь, они берут себе и новое имя, чтобы хотя бы так отказаться, отойти от цивилизации с её неумолимыми законами.

— Клички у наркоманов весьма своеобразные, — заметил Эдик.

— Да, но Гоша Хряк, Чпок, Ирокез, Горыныч, Хоттабыч, Домовой, Колобок, Уголёк, так же как и Веточка, Вешалка или Марка откликаются на свои прозвища и не пытаются обращаться друг к другу по именам, — продолжил свой рассказ профессор. — В семейке обычно царит дух коммуны: все у них общее. Общее хозяйство, общие продукты, курево и наркотики. Вместе они готовят, вместе питаются, вместе спят. Как и в любой семье есть формальное разделение обязанностей: девушки чаще готовят и моют посуду, парни — разводят костёр, ходят за дровами и водой. Положение человека в семейке зависит от его материального благополучия.

— Это как? — спросил Эдик.

— Сюда можно приехать автостопом, совсем без денег. И наркоманы примут к себе в семейку. Только обязанностей у нищего автостопщика будет больше. Чаще других придётся ходить за водой и дровами, чаще мыть посуду, чаще "стрелять" сигареты и продукты у отдыхающих. У кого же есть деньги на продукты, курево и наркотики, тот оказывается в привилегированном положении. Почти не занимается подсобными работами, ему больше внимания оказывают и представители противоположного пола.

— И откуда на Утрише наркотики? — удивился Эдик. — С собой что ли привозят?

— И с собой привозят, и умудряются культивировать некоторые наркотические средства прямо здесь, на Утрише. Собирают галлюциногенные грибы, выращивают коноплю.

— А вы откуда знаете? — спросил Эдик.

— О том, что где-то в зарослях Утриша растёт конопля я узнал случайно, почти анекдотично. Как-то пару лет назад на выходные остановилась на поляне недалеко от нас шумная компания анапских подростков. Воодушевлённые отсутствием родителей и полной свободой ребята хорошо выпили и стали веселиться, шутить, кричать, прикалываться и ругаться между собой. А один из пьяных подростков, видимо, в шутку как заорёт на всю лагуну: "А где здесь у вас растёт конопля?!" — Вдруг к ним на стоянку подбегает маленький, не более трёх лет, мальчик Саша, живший здесь с отцом всё лето. Подбегает и кричит: "Я, я знаю где! Она растёт там, там!" — и показывает в сторону леса. Анапские обрадовались: "Надо же! Какой хороший, умный мальчик!" — но к ним подошла девушка-халявщица из наркоманской семейки. "Тихо, тихо, — говорит, — не кричите, здесь люди разные". Стали они шептаться, потом анапские ребята собрались и пошли с новой знакомой куда-то в лес.

— А рядом с наркоманами не опасно стоять? — опять спросил Эдик.

— Утришские наркоманы обычно стараются ни с кем не конфликтовать. Чаще всего это спокойные, безобидные, даже доброжелательные ребята. Иногда они бывают весьма изобретательными. Рассказывают, как одна семейная пара из Ростова решила поехать отдохнуть на Утриш. Договорились ехать вечерним поездом. А днём зашли к соседям, поговорить о своей поездке, потому что знали, что те частенько бывают на Утрише. Но соседи оказались утришскими наркоманами. Они успели приготовить пирожки на конопляном масле и попросили передать их своим друзьям на Утриш. Однако получилось так, что отъезжающие либо билеты не смогли взять, либо просто опоздали на поезд. Пришлось вернуться домой. Тут как раз к ним бабушка в гости зашла со своей овчаркой. Не сказали почему-то бабушке, что пирожки чужие. Попробовала пирожки старушка, да так они ей понравились, что съела бабка сразу несколько штук и любимую собаку угостила. Вскоре и к бабушке, и к её собаке пришли сильнейшие "глюки". Ох, и напугали же они окружающих! Пришлось вызывать "скорую" и отправлять старушку в психиатрическую больницу. Только потом выяснилось, что вкусные пирожки оказались ну очень своеобразными. Говорят, этот случай попал даже на страницы какой-то ростовской газеты.

— Надо же, как бывает! — улыбнулся Эдик. — А правила приличия наркоманы хоть соблюдают?

— В наркоманских семейках существуют свои правила поведения и приличия, своеобразный негласный кодекс наркомана. Причём, этот кодекс весьма строг с точки зрения обычного человека, — продолжил профессор. — За проступки, несовместимые с этим негласным кодексом, провинившихся могут беспощадно изгнать из семейки. С длинноволосым, с виду вполне доброжелательным молодым человеком по кличке Домовой приключилась весьма неприятная история. Его, едва не избив, публично изгнали из семейки за то, что он решил съесть ёжика.

— А здесь и ежей едят? — удивился Эдик.

— Ежей, черепах и других животных на Утрише все очень любят, не обижают, наоборот, по возможности покормят. Поэтому животные здесь совсем не пугливые, почти ручные. Обидеть, грубо прогнать забавное четвероногое создание, которое забрело к вам на стоянку, даже у наркоманов считается дурным тоном. Но получилось так, что как-то вечером у наркоманов на стоянке остался один голодный Домовой. И пока друзья Домового занимались поисками пищи и другими важными делами к нему в гости, в надежде неплохо покушать, зашёл маленький ёжик. Но Домовой и сам был очень голоден. Он где-то слышал, что у ежей вкусное, нежное мясо, схватил попавшуюся под руку трехлитровую банку и запихал в неё озадаченного, почти не сопротивлявшегося пока ежика. Поймав ежа, Домовой стал думать, как его лучше приготовить. Достал острый нож, кастрюлю. Но вытащить назад ежа из банки не смог. Еж вдруг стал шипеть, растопырил свои колючки. Он понял наконец, что его кормить не собираются, а, наоборот, хотят съесть самого, и решил отчаянно бороться за свою жизнь. Не зная, как извлечь шипящего ежа не повредив ценную банку, Домовой дождался своих приятелей. Ой, какой тут был скандал! Животных на Утрише обижать нельзя! Пришедшие наркоманы всей толпой набросились на негодяя, словно он занимался каннибализмом, выкинули вещи голодного Домового и чуть ли не пинками выдворили его со стоянки. Но бедный ежик, не ожидавший от длинноволосого дядьки такого приёма, теперь не верил и своим спасителям и, несмотря на все уговоры, грозно шипел, из банки вылизать ну никак не хотел. Чтобы освободить испуганного зверька, пришлось банку разбить. Ежик убежал в лес, а вот Домового больше я на Утрише не видел.

— А лично вы гоняли наркоманов? — спросил Эдик.

— Вообще-то они нам сильно не мешали, в отличие от орущих алкашей. Было как-то раз, толи день рождения справляли, толи праздник решили себе устроить. Всю ночь не спали, сначала веселились, потом громко ругались, спать нам мешали. Днём смотрю я: Нацик, который считался основателем семейки и одним из самых авторитетных её членов, со своей подружкой вышли мыть посуду. Решил я подойти, узнать, почему ребята шумели ночью. Поговорили мы, попугал я их немножко, сказал, что Татьяна — женщина известная, хорошо знакома с начальником анапской милиции и может попросить его вмешаться, навести здесь порядок. Ребята извинились. Подружка Нацика, имевшая очень странную кличку — Вешалка, заверила меня, что они постараются больше не шуметь, они, мол, ребята тихие, только вот Гела любит иногда поругаться. Это она вчера устроила на стоянке скандал и громко материлась. "Ну я ей покажу!" — заверила меня Вешалка. Гелу я немножко знал. Она действительно была шумной девушкой, но сумела внедриться к моим соседям, отдыхающим из Москвы, и пару раз обедала с ними. Днём сидим мы на пляже с соседом, видим: идёт Гела. Поздоровалась с нами и направилась к себе на наркоманскую стоянку. Но через несколько минут девушка появилась с вещами совершенно недоумённая, взъерошенная и в сильном расстройстве приземлилась около соседа. "Ну ни фига себе! — говорит. — Зашла я на стоянку, а там ко мне Вешалка как подпрыгнет, и, ни слова не говоря, как даст мне в грудь, вещи все мои собрала и выкинула". Жалко мне стало Гелу. Отчасти по моей вине её изгнали из семейки. Ну что ж, негласный кодекс наркомана весьма строг. Не я его изобретал.

— Вы хорошо изучили жизнь наркоманов, — утвердительно сказал Эдик.

— Некоторые подробности жизни в наркоманских семейках мне рассказала в этом году девушка Даша, которая приехала из Краснодара с четырёхлетним сынишкой, чтобы побыть на Утрише несколько дней. Пять лет назад Даша жила в наркоманской семейке весь сезон, почти полгода. В её семейке в среднем было около пятнадцати человек: одни приезжали, другие уезжали. Всё у них было общее, жили веселой семейной жизнью, в двух палатках. Палатками пользовались по очереди. Добрые девушки не отказывали парням: занимались с ними любовью по ночам. Иногда от такого время провождения получаются дети. Вот и Даша забеременела здесь, но точно даже не знала от кого. Претендентов могло быть с полдюжины. Но, приехав домой, девушка решила рожать. Ей повезло. Она была из благополучной семьи и родители помогли ей: оказали моральную и материальную поддержку. Родители, конечно, молодцы. Не отторгли, не бросили свою непутёвую дочь, как это часто бывает в подобных случаях, а помогли ей встать на ноги.

Заквашенный на Утрише ребёнок родился здоровым, вполне нормальным. Рождение сына благоприятно повлияло и на саму девушку. Она постаралась завязать с наркотиками. Пусть и не в полной мере: Даша призналась, что покуривает иногда травку тайком от родителей, но все же разгульный образ жизни закончился, девушка остепенилась, перестала посещать тусовки, посвятила себя воспитанию сына, а когда сынишка немножко подрос, отдала его в садик и устроилась на неплохую работу в городе. Но на Утриш её всё же тянет. Сейчас вот образовался небольшой отпуск, она взяла сынишку и приехала сюда, чтобы вспомнить прежнюю свободную беззаботную жизнь, покупаться и позагорать нагишом.

— История с удачным концом, — сказал Эдик и добавил:

— А к нам на стоянку сегодня ежик приходил.

— Ну! — оживился профессор. — Животные здесь есть замечательные, почти ручные. Жаль, что с каждым годом непуганых животных становится всё меньше. А я застал ещё времена, когда сюда заползали дикие черепахи. Их можно было покормить прямо из рук. Им накладывали кашу в мисочки и они с удовольствием её ели. Здесь обитает занесённая в Красную книгу средиземноморская черепаха, панцирь которой может достигать полуметра в диаметре. Дикие черепахи вольготно чувствовали себя в лесных массивах Утриша. У них почти не было врагов, только в последнее время отдельные отдыхающие вылавливают и увозят с собой понравившиеся им экземпляры.

Ёжиков тоже можно было покормить из рук. Они предпочитают приходить в потёмках, вечером или ночью. Одного ежа я лично кормил халвой. Пришёл он вечером, расположился у палатки и не уходит. Может, ждал по привычке, чтобы каши дали. Каши у меня не было. Зато нашлась халва. Отломил я кусочек и поднёс к носику ежика. Он высунул острую мордочку и давай потешно орудовать своими зубками: кусать и, аппетитно чавкая, жевать халву. Но потом пришлось всё-таки ежей погонять. Слишком много их стало: пригласили, видимо, смелые ежи своих родственников. Стали приходить целыми семьями. Топают всю ночь, шуршат, спать мешают. Надоели.

Анапский знакомый рассказал мне весёлый случай. Оставил он палатку здесь, ушёл домой на несколько дней. Вернулся на Утриш с продуктами и лёг спать. Заснул крепко. Но вдруг посреди ночи был разбужен смачным чавканьем у себя прямо под боком, в палатке. Это что ещё за жуть такая?! Немудрено напугаться, так и заикой можно стать. Схватил фонарик, смотрит: в палатку забрался ёж и нагло жуёт его сало. Пришлось вытолкал ежа на улицу, покатал по земле, потыкал хворостиной. Пусть думает, что здесь его хотят съесть. Сам больше сюда не пойдёт и друзьям расскажет, как здесь страшно.

— Надо же, какие бывают наглые ежи! — удивился Эдик.

— Это ещё что! На Утрише обитает много удивительных животных. Таких смелых, непуганых и в то же время довольно наглых созданий не встретишь, пожалуй, нигде. Рассказы о местных животных кажутся настолько неправдоподобными, что им не сразу веришь, пока сам не поживешь здесь и не столкнёшься с каким-нибудь забавным звёрьком. В первую мою поездку на Утриш рассказали мне мужики, жившие здесь с ранней весны, про местного барсука. Сидели они как-то выпивали вечерком на своей стоянке на поляне, недалеко от моря. Вдруг из леса вышел барсук, совершенно спокойно, никого не стесняясь, подошёл к их столику взял буханку хлеба со стола и, не обращая внимания на удивление ошалевших от такой наглости мужиков, не спеша пошёл с хлебом в лес.

Эдик недоверчиво улыбнулся, а профессор продолжил:

— Слушая эту историю, я вспомнил рассказ наркомана, который случайно услышал накануне. Возле моей палатки присели тогда отдохнуть пара приятелей. Один рассказывает другому, как принял недавно наркотик и пришли к нему "глюки" в образе зелёных человечков. Наркоман воспринял их реально, словно наяву к нему с небес спустилась пара злых инопланетян. О чём-то поспорили они, поссорились, поругались. Зелёные человечки улетели, но вскоре вернулись, волоча родителей наркомана. Приволокли, запрягли бедных пожилых людей в телегу и стали на них пахать пляж. Ясно, что эта мистическая ситуация могла возникнуть только в больном воображении наркомана, который, впрочем, воспринимал её вполне реально.

Вот и в историю про наглого барсука я не поверил, подумал, что ребята, наверное, перепили, а барсук им почудился, или просто всё выдумали, чтобы позабавить отдыхающих. Но вскоре про барсука рассказала и вполне приличная, не пьющая женщина. Поехала она в Анапу за продуктами. Привезла пару пакетов с консервами, овощами и сладостями: пряниками, печеньем. Пакеты оставила в "прихожей" палатки, перед спальным отсеком. В сумерках сидит женщина в палатке, вдруг смотрит: кто-то очень аккуратно, потихоньку, тянет её пакет со сладостями на улицу. "Ну, — думает, — наркоман голодный подкрался". Закричала разгневанно: "Оставь пакет и убирайся!" Но в ответ тишина. Через некоторое время снова стали аккуратно вытягивать пакет из палатки. Женщина схватила свой пакет — не отдают! Заорала опять. Тишина. Высунулась на улицу, смотрит: здоровенный барсук ухватил пакет своими лапками и крепко держит его. Тётка закричала на барсука, он зашипел на неё, она тянет пакет к себе, он не отдаёт — тянет к себе, при этом пытается укусить жадную тётку за руку. Пришлось женщине выпустить пакет из рук и выскочить из палатки. Обрадованный барсук сразу же ухватил пакет и поволок его в кусты. Но тётка не сдалась. Она стала хватать камни, которых было много на стоянке, и кидать в зверька. Под градом камней барсук был вынужден бросить пакет, но не убежал, а забрался на сук, где ещё долго сидел, мстительно сверкая глазами.

Эдик засмеялся.

— А на лесные стоянки в поисках пищи частенько заглядывают забавные еноты, — продолжил рассказ профессор. — Про здешних енотов, как и про барсуков рассказывают похожие удивительные истории. Еноты ведут себя не менее нагло, чем местные барсуки. Первые люди, начинавшие осваивать Утриш, когда эти места были почти необитаемыми, охотно кормили и, по-видимому, старались приучать енотов, забавных зверьков, похожих на лохматую собаку с красивым хвостом. Но еноты, очевидно, решили, что люди обязаны их кормить. Еноты хорошо чуют еду и приходят на её запах. Если сразу зверька как следует не покормить, могут возникнуть недоразумения. Голодный енот запросто может подойти вплотную к столу, за которым сидят и кушают люди, и, выждав момент, засунуть в кастрюлю с едой свою наглую мордочку. Некоторые еноты способны схватить и утащить кастрюлю из-под носа зазевавшейся компании. Рассказывают, что наиболее наглые зверьки пытались даже вырывать еду прямо из рук обедающего человека. Подходили, хватали тарелку или кастрюльку, из которой ел человек, и тянули к себе. Если кастрюльку с едой зверьку не отдавать, он может схватить своими лапками человека за пальцы, которые держат посуду, и попытаться разжать их. А если пальцы не разжимаются, зверёк может сделать попытку укусить за руку человека, не отдающего ему еду. Так что лучше енота накормить. Сытый енот отнимать еду и воровать не станет. Отдыхающие оставляют енотам миски с пищей на краю стоянки и фотографируют забавных зверьков, когда те приходят кушать. В руки зверьки не даются, могут укусить, если попытаться их погладить.

— Ну и еноты здесь, — улыбнулся Эдик. — Монстры какие-то.

— Если отдыхающих еноты забавляют, то местные халявщики очень страдают от визитов не прошенных прожорливых зверьков, особенно в зимнее время. Халявщикам-то и самим не всегда хватает продуктов, а тут ещё являются голодные зверьки, которые требуют, чтобы их накормили. Утришские еноты толи не хотят, толи разучились добывать сами себе пищу в лесу. Они привыкли питаться на стоянках людей. В последнее время голодные еноты в поисках пищи прогрызают дырки в палатках зимовщиков и забираются в них, уничтожая запасы еды. Говорят, что еноты научились даже разгрызать банки с консервами.

— В это как-то слабо верится, — произнёс Эдик.

— Утриш — есть Утриш, — сказал профессор. — Здесь всё возможно.

— Можно, наверное, как-то защититься от голодных гостей, — предположил Эдик.

— Остающиеся на зимовку люди делают противоенотные заграждения у себя на стоянках и "сигнализации" из банок на верёвочках. При появлении енотов зимовщики кидают в них заранее приготовленными камнями. Но от зверьков очень трудно отбиться. Даже камней они не слишком-то боятся, всё равно лезут, особенно если видят еду. Избитый камнями зверёк, уползёт, отлежится где-нибудь в лесу и приходит на стоянку опять.

— Считается, что дикие животные теряют страх перед людьми, если заражаются вирусом бешенства, — заметил Эдик.

— Но среди утришских животных никаких вспышек бешенства не наблюдалось, — возразил профессор. — Просто в этих местах живут необычные, не пуганные животные, которые привыкли питаться чуть ли не из рук людей и не слишком боятся нас, считая, что люди не способными нанести им вреда. Но в последние годы, при появлении на Утрише большого количества халявщиков, это не совсем так.

Профессор огляделся, словно проверяя, не подслушивают ли его еноты или халявщики, и решил рассказать ещё одну историю:

— Как-то раз зимовавшие здесь ребята пошли ловить рыбу. Поставили сетку и, получив отличный улов, наварили большущую кастрюлю ухи. Но на ночь не убрали её, а оставили у себя на столике на стоянке. Но пока все спали к ним на стоянку, недалеко от моря, пожаловал енот. Раньше не заходил туда, обитал глубже в лесу, а в этот раз, похоже, учуял запах ухи. Енот забрался в кастрюлю, всё съел, и тут же, в кастрюле, завалился спать.

— Оригинальный зверёк! — улыбнулся Эдик.

— Похоже, так объелся, что просто не смог вылезти на волю, — предположил профессор. — Рыбаки проснулись рано утром, но вместо желанной ухи обнаружили в кастрюле спящего жирного енота. Говорят, озадаченные, сильно расстроенные голодные рыбаки прибили незадачливого зверька, разделали его и сварили енотовый суп.

— Негодяи! — вновь улыбнулся Эдик.

— Для Утриша подобное выглядит, конечно, кощунственно. Первые добрые люди, осваивавшие Утриш, приучали енотов и других забавных зверьков, а теперь некоторые пытаются их есть.

— А вы с енотами часто сталкивались? — спросил Эдик.

— Нет. Чтобы познакомиться с енотами, нужно стоять глубоко в лесу. Еноты и барсуки к нам, на прибрежную стоянку, почему-то не заглядывали ни разу, зато одно время одолевали соньки.

— А это что за зверьки? — поинтересовался Эдик.

— Первое время и я не мог понять, что за ночные птицы так противно пищат по ночам и обгадили всю мою палатку. Мне сказали, что это соньки, но я, к своему невежеству, даже не знал, что это за создания. Оказалось — это лесные крысы, которых называют здесь соньками, возможно, за их образ жизни. Весь день соньки спали где-то в лесу, их не было слышно совсем. И только ночью прибрежный лес оглашался их противным писком.

Профессор попил воды и продолжил свой рассказ:

— За пределами Утриша я этих редких зверьков не встречал. И формой скелета, и размером и шерстью сонька очень напоминает обычную серую крысу. Но по сравнению с крысой, она имеет более острые коготки на лапках и диковинный пушистый хвост. Хвост у соньки весь покрыт густой шестью, такой же, как и на теле зверька. Этот хвост помогает соньке во время её полётов с дерева на дерево. От обычной крысы сонька выгодно отличается умением хорошо передвигаться по веткам деревьев и прыгать между ними. Механизм её полета напоминает полёты белки между деревьев. Забравшись на высокий сук, сонька соединяет вместе лапы, вытягивает вперёд свой острый носик, нацеливаясь глазами на желанную точку полёта, затем начинает в нарастающем темпе раскачиваться взад и вперёд, набираясь сил, создавая дополнительную инерцию своему телу, и смело прыгает в полёт к намеченной точке. При этом зверек широко растопыривает лапы, словно создавая "парашют", затем выпускает острые коготочки и, подлетев к ветке, крепко хватается за неё. Подобные полёты в ночной тьме многие принимают за полёты диковинных птиц или прыжки белок. Отождествляя сонек с белочками, некоторые отдыхающие кормят лесных крыс, ставят для них кормушки. И напрасно, ведь сонька, как и любая крыса, не отличается какими-либо привлекательными для человека чертами характера. В отличие от шустрых крыс, по земле сонька бегает как-то лениво, не торопясь. Её можно легко поймать, но взять в руки, погладить, даже поднести палец к зверьку опасно: сонька, не задумываясь, вопьётся зубами в палец. Укусы острых зубов зверьков очень болезненны, ранки часто гноятся. Питаться сонька может лесными ягодами и орехами. Но она предпочитает мясо, хлеб и сладости, которые ворует по ночам у спящих людей. Утришские соньки кажутся до отвращения наглыми. В вечерних сумерках они пробуждаются и, передвигаясь по деревьям, приближаются к палаткам людей. Устраиваются на ветках над палатками и начинают пищать, словно дразня или ругаясь на не ложащихся спать людей. При этом сонька обязательно гадит на палатку, над которой сидит. Однако отпугивать их бесполезно. Зверёк может отойти на время, спрятаться, но затем вернётся на исходное место и будет пищать и мстительно гадить ещё активнее, чем прежде.

— Такие же наглые создания, как и еноты, — заметил Эдик.

— Ещё хуже, — сказал профессор. — Дождавшись, когда люди улягутся спать, соньки спускаются с веток и начинают пихать свои наглые мордочки во все места, где может находиться пища. Зверёк запросто забирается в кастрюли с едой, оставленные около палаток пакеты с продуктами. Проникнув в пакет с хлебом, вредная сонька не только обгладает его с разных сторон, но и покакает прямо на хлеб. Поэтому продукты приходилось убирать подальше в палатку.

— А я сонек не встречал, — сказал Эдик.

— Ой, в прошлом году их было много, — продолжил профессор. — Лежу я как-то в палатке, не могу уснуть. Ночь выдалась непривычно душная, жаркая. Думаю, что, может быть, стоит вылезти из палатки и спать как Слава на улице. Моя палатка продувается, конечно, лучше, чем у него, но всё равно жарко. И вдруг ночную тишину пронзил душераздирающий вопль моего товарища. Что случилось, режут, что ли, человека? Выскакиваю из палатки. Смотрю: стоит испуганный, ошарашенный Слава, волосы дыбом, сам трясётся и нервно теребит свои тренировочные штаны. Оказалось, Слава спал себе спокойно у палатки под деревьями на надувном матрасе в трениках. Но какая-то сонька вскочила на матрас и зачем-то решила забраться в штанину штанов крепко спящего человека. Ничего, вроде, ему там не откусила, но страшно перепугала Славика. На следующий день он предупреждал всех, чтобы не спали под деревьями, особенно с открытыми ртами, потому что соньки могут напакостить прямо в рот. Однако про то, как сонька забралась ему в штаны, почему-то рассказывать не хотел.

— Бедный Слава, — иронически сказал Эдик.

— Соньки, конечно, в том году обнаглели. Задумался я, как бы отучить их озоровать на наших стоянках. Встал как-то рано утром рано, смотрю: недалеко от стоянки появилась кошка, которая что-то притащила к дубу и стала жевать. Подошёл поближе, вижу: кошка не спеша, словно пресыщенная более вкусной пищей, занимается пойманной сонькой.

Решил я, что кошку нужно приучить. Сходил, открыл банку с рыбой. Подошёл к кошке, познакомился с ней. Кошка оказалась довольно ласковой. Я сел рядышком, глажу её, показываю на не дожеванную соньку и банку с рыбой. Всячески выражаю своё удовольствие. Кошка довольно замурлыкала, видимо, поняла, что хвалят её за пойманную соньку. В отличие от собак кошки хуже понимают человеческую речь и выполняют команды. Зато неплохо воспринимают жесты, знаки и эмоции человека. Мой покойный отец был большим любителем кошек, он сумел научить своего московского кота по требованию давать лапу. Подходишь к коту, говоришь: "Дай лапу!" — протягиваешь руку, и кот положит на ладонь свою лапу, прямо как собачка. Собака сестры тоже была обучена подавать лапу. Но если подойти к псу и, не протягивая к нему руки, просто потребовать: "Дай лапу!" — пёс вытянет свою лапу и будет трясти ей, предлагая взять, подержать, раз просил. Если же протянуть к собаке руку, но ничего не говорить ей, пес всего лишь обнюхает ладонь, но лапу не положит.

Кот — совсем наоборот. Протянешь к нему руку без слов — кот положит на ладонь свою лапу. Но можно полчаса просить кота: "Дай лапу!" — а он не будет реагировать, пока не протянешь к нему свою ладонь. Так что с кошкой лучше объясняться жестами. Так до неё быстрее доходит, что от неё хотят, за что её хвалят.

Жестами я договаривался и с нашим котом из садоводства. Смышлёный был у нас кот. Была у отца дача с недостроенной мансардой. И поселилась там под крышей семейка летучих мышей. По вечерам стали вылетать из-под крыши и носиться у нас над головами. Думаю: "Дай-ка натравлю на них кота". Взял его как-то вечером, угостил чем-то вкусненьким и отнёс на мансарду. Сижу, ласкаю, показываю на вылетающих мышей. Кот навострился, похоже, заинтересовался. И что ты думаешь? Буквально на следующее утро выхожу я из дома, вижу: у порога лежит летучая мышка. Кот, конечно, постарался. Поймал и принёс показать, как хорошо он выполнил мою просьбу. Всё, вскоре не стало у нас летучих мышей. Спасибо коту.

— А утришскую кошку вы приручили? — спросил Эдик, чтобы вернуться к рассказу об Утрише.

— Приручил, — сказал профессор. — Ведь мне хотелось избавиться от сонек. Поэтому, увидев кошку, я, как мог, постарался подружиться с ней, чтобы она осталась у нас на поляне и занялась ловлей сонек. Удивительно, но она так и сделала. Поселилась около дуба, вскоре там же, в дупле, и окотилась. По утрам, проходя мимо дуба, я частенько слышал её призывное мяуканье. Кошка звала меня, чтобы похвастаться своими трофеями, пойманными за ночь соньками. Первое время она приносила их по две, иногда даже по три штуки. Но не ела сразу, а ждала, пока её похвалят и приласкают. Хорошей охотницей оказалась кошка. И вскоре сонек у нас не стало. Но кошка осталась. Так и жила у дуба. Мы подкармливали её. Как-то раз я наблюдал кошку, спящую на голове валявшегося на пляже алкоголика Миши. Может быть, не зря говорят, что кошки — прекрасные экстрасенсы, хорошо откачивают вредную энергию?

— Вы же не верите в изотерику, — напомнил Эдик и добавил:

— В этом году ни котов, ни кошек я на Утрише не наблюдал.

— Наша кошка ушла куда-то вместе со своими котятами, летом приехали — её нет, — сказал профессор. — Недавно недалеко от нас останавливалась большая семья отдыхающих. Съехали перед твоим отъездом. Так они привезли с собой своего питомца, крупного рыжего кота. Кот приехал в собственном домике — специальной корзинке для перевозки животных. Коту на Утрише понравилось, он быстро освоился на новом месте, разогнал всех кошек и котов в округе. Бегал по лесу, а спал около палатки хозяев или в своей корзинке. Как-то под утро меня разбудил сильный переполох на соседней стоянке. Оказалось, их кот притащил живую ещё гадюку и бросил к ногам едва проснувшегося главы семьи.

— А змей здесь много? — спросил Эдик. — Прошлый раз мы видели одну на пляже.

— Змей хватает. На утришские пляжи заползают в основном ужи. Очень редко можно увидеть гадюку или желтобрюха. Желтобрюхом называют самую крупную змею в здешних местах. Хотя выглядит желтобрюх угрожающе, он очень труслив и совсем не ядовит. Летом, когда много народу, желтобрюхи уползают далеко в лес, подальше от людей. Но по лесу здесь желательно ходить всё же осторожно, отпугивая змей. И хотя гадюк здесь не много, рассказывают, как лет пять назад одна из них ужалила девочку. Гадюки здесь не большие, их яд не смертелен для человека, но укус, конечно, доставит множество хлопот, несколько дней придётся помучиться.

Профессор задумался ненадолго и продолжил:

— Влюблённая пара из Воронежа сумела уничтожить, раздавить бедную гадюку. Приехали ребята в середине сезона с целью найти уединённое место у моря, чтобы на лоне природы радоваться жизни и заниматься любовью. В первый же день, наспех собрав палатку, они разложили вещи, искупались в море и уединились к себе, чтобы заняться сексом. Жгучими, страстными оказались любовники из Воронежа. Дней десять жили они в третьей лагуне, предаваясь любовным утехам. А перед отъездом, собрав палатку, сильно удивились, даже испугались, обнаружив под палаткой раздавленную гадюку. Целой осталась лишь голова змеи. Подавленное расплющенное туловище, раздавленные кусочки скелета, внутренности змеи уже начали разлагаться, испражняя неприятный запах. Недаром же молодые любовники не могли понять в последние дни отдыха, откуда идёт этот невыносимый запах тухлого мяса. Такой вот секс втроём, секс с участием гадюки получился.

— Но как любовники не заметили забравшуюся под палатку змею? — удивился Эдик. — Какой должна быть страсть, чтобы не обратить внимания на агонию бедного пресмыкающегося?

— Вот такие люди сюда приезжают, — сказал профессор. — А ты боишься змей?

— Я с ними почти не сталкивался, — ответил Эдик.

— Змей не нужно бояться, змеи не нападают на людей, — лекторским тоном сказал профессор. — Даже в случае опасности они будут спасаться, стремиться уползти, спрятаться от человека пока есть возможность, пока не схватят её, случайно не наступят или не начнут давить. Но всё же, согласись, не приятно, когда рядом с тобой ползают змеи. Со змеями у меня особые счёты. Особенно после того, как я лёг однажды на живую змею.

— Как это? — удивился Эдик.

— Случилось это километрах в тридцати отсюда, с другой стороны Анапы. Путешествовал я с палаткой по побережью. Забрёл на Благовещенскую косу. Места там тихие, малолюдные. Палатку поставил в кустах, рядом с берегом. До ближайшей стоянки — метров триста. Тишина и покой. Пока разбирал палатку — стемнело. Но перед сном решил искупаться. Вылез из моря, забрался в палатку, чувствую: пахнет кислятиной. Ещё удивился, подумал, какие продукты у меня могли скиснуть. Лег на надувной матрац, приготовился ко сну. И вдруг явственно ощущаю сильное шевеление под спиной. Сразу не понял, что это может быть. Постучал по матрасу. Шевеление прекратилось, но не надолго. Вскоре матрас заходил подо мной ходуном. Тут и мелькнула мысль про змею. Подумал сначала, что змеюка забралась под палатку, но уж слишком мощное было шевеление подо мной. В испуге я выпрыгнул из палатки и, отдышавшись, резко вытащил на себя матрас. И тут в слабом, исходившем от звёзд свете отчётливо увидел крупную змею, изогнувшуюся в боевой стойке, какую обычно принимают кобры перед прыжком на свою жертву. Змея угрожающе шипела и могла броситься на меня в любой момент. В темноте она казалась огромной и необыкновенно страшной.

Конечно, кобры здесь не водятся. Хотя, змеюка могла ведь удрать из какого-нибудь террариума и забраться ко мне под матрас. Впрочем, в мою палатку, скорее всего, заполз крупный желтобрюх. Но мне было не до рассуждений, я отскочил от палатки и всю ночь до рассвета мучился на пляже, гоняя комаров, боясь приблизиться к своим вещам.

— А на Утрише подобные истории со змеями у вас были? — спросил Эдик.

— Прилёг я как-то утром на пляже и задремал. Проснулся от лёгкого прикосновения в районе бедра. Смотрю: мимо меня ползёт крупный уж. Надо же — коснулся человека и пополз как ни в чём ни бывало к морю, ушёл в камни и вскоре его голова показалась над поверхностью воды. Здесь нередко можно видеть торчащие над водой змеиные головы. Змеи неплохо охотятся на рыбу. Обычный уж может жить где-нибудь в лесу, но иногда приползать к морю, плавать и нырять в поисках добычи, распугивая купающихся людей. Я часто слышал вопли, испуганные крики отдыхающих, когда мимо них проплывали охотящиеся змеи. Но змеи сами смертельно боятся человека, тем более, в воде, где они и ужалить-то не могут.

— Через некоторое время я увидел ужа, выползающего из воды на берег, — продолжил свой рассказ профессор. — Он крепко держал во рту крупного ерша. В воде змея не может заглотить свою добычу. Она выплывает на берег, чтобы хорошо покушать на земле. Но если змея хорошо и безопасно поест, она приползёт сюда же вновь, может привести с собой свой выводок или пригласить подруг. Чтобы змеи, как, впрочем, ёжики и другие твари не досаждали своими визитами, нужно их просто сильно напугать. Вот и я подошёл к ужу, пытающемуся заглотить рыбу, и стал стучать около его головы палкой. Уж, не выпуская добычу, отполз в надежде скрыться в камнях. Но до крупных камней было далеко, извивающаяся рыба мешала ползти, а я преследовал змею, грозно стуча у его тела палкой. В конце концов перепуганный уж выпустил рыбу и бросился наутёк. Рыбёшка барахталась у моих ног. Я поднял её и подарил подбежавшей ко мне девочке, а она отпустила спасённую рыбу в море.

А на следующий день я услышал крик Славы. Он находился на пляже и увидел выползавшего с добычей из моря ужа. Это был тот же самый уж. Мы подошли вплотную к змее. При приближении двух страшных мужиков уж бросил рыбёшку и поспешно скрыться в камнях. Рыбу, оказывается, можно ловить даже на змею. Я отдал трофей Славе и он пожарил рыбёшку. А вот уж у нас на пляже больше не появлялся. Какой смысл? Всё равно здесь добычу отберут и до смерти напугают.

— А дельфинов здесь много? — спросил Эдик.

— Стайки дельфинов величественно проплывают иногда вдоль берега. В начале осени они подходят совсем близко к пляжу.

— Дельфинов никто не боится! — улыбнулся Эдик.

— Конечно, многие с ними хотели бы познакомиться и подружиться. Но пообщаться с дельфинами нельзя. Дикие дельфины не подпускают людей к себе. За их неспешными прогулками, их играми, нырянием всегда интересно понаблюдать, дельфинов можно фотографировать. Но при приближении человека они обязательно уйдут на безопасное расстояние, подальше в море.

— Я слышал рассказы о том, что дельфины спасают тонущих людей, — сказал Эдик.

— Мне о таких случаях ничего не известно. Знаешь, почему люди, спасённые дельфинами, все как один рассказывают, что дельфины толкали их к берегу? Потому что все те, кого дельфины толкали от берега, утонули. А если серьёзно, дикие дельфины никуда никого не толкают, потому что боятся людей. Знакомый парнишка рассказал, как прыгал он с вышки в Анапе, а под вышкой как раз в то время проплывала стайка дельфинов. Паренёк прыгнул и угодил прямо в середину стаи. Ему удалось даже ухватить зазевавшегося дельфина за плавник. Но тот резко рванул в море, порезав, причём весьма существенно, плавником ладонь юноши. Вслед за перепуганным дельфином поспешно удалилась и вся стая, а паренёк, обливаясь кровью, поплыл залечивать окровавленную руку.

— А что за детский лагерь стоит на первой лагуне? — спросил Эдик. — Я когда шёл сюда, видел беременных женщин на поздних сроках. Они что, приезжают сюда рожать?

— Да, на первой утришской лагуне кто-то организовал школу молодых матерей. Там иногда женщины рожают прямо в море, в воде.

— Вот ненормальные, — удивился Эдик.

— Некоторые считают, что роды в воде проходят легче, чем в обычных условиях, а дети, рождённые в море, обладают более высоким интеллектом по сравнению со своими сверстниками, — сказал профессор. — Не знаю, что происходит на самом деле — я в этой области не специалист, — но думаю, что рожающие здесь женщины сильно рискуют без надлежащей медицинской помощи. Но организаторы школы молодых матерей придерживаются другого мнения, они уверяют, что у них роды проходят без осложнений и рассказывают всем желающим историю про Игоря Чарковского, которого считают одним из наиболее известных специалистов по родам в воде. Как-то раз он принимал тяжёлые роды где-то здесь, на Черном море. И вдруг к роженице приблизились три дельфина, растолкали всех людей и сделали всё сами. Роды прошли почти без боли и страха.

— Не думаю, что дикие дельфины могут быть акушерами, — сказал Эдик.

— Конечно, но эта красивая легенда привлекает сюда беременных женщин, — сказал профессор.

— Ну а какие-нибудь ещё животные здесь водятся? — спросил Эдик.

— Говорят, в начале сезона сюда частенько забегают шакалы. Съедают оставленные продукты, вылизывают, а иногда и уносят немытые сковородки, кастрюли из-под еды, консервные банки. Летом, когда становится шумно, шакалы к стоянкам подходить боятся. Зато развлекают всех своими концертами. Многоголосый шакалий вой постоянно разносится по ночному лесу. Стоит одному какому-нибудь солисту затянуть свою унылую песню, как ему тут же откликаются сородичи со всех концов леса. Первый раз многоголосый шакалий вой может пробрать до костей, вызвать дрожь в теле. Затем к этому привыкаешь и воспринимаешь шакалий концерт как естественное дополнение к тёмной утришской ночи. Шакальи концерты очень любят наркоманы и часто подвывают животным, возможно, считая их близким себе по духу. Бывает, затянут со всех сторон ночную шакалью песнь так, что даже не знаешь, где воет натуральный исполнитель, а где ему умело подражает человек.

— Да, мы слышали их вопли прошлый раз, — сказал Эдик. — А много здесь шумных людей? — спросил Эдик.

— С каждым годом неадекватных личностей становится всё больше и больше. Утриш теряет своё былое очарование, постепенно превращаясь в филиал Казантипа. У Казантипа чем-то похожая история. Кстати, на Казантипе я лет двадцать тому назад чуть было не погиб под копытами коровы.

— Коровы? — удивился Эдик. — Расскажите, пожалуйста.

Профессор охотно стал рассказывать ещё одну свою историю:

— Казантип в своё время тоже был тихим малолюдным местом. Мы там пару раз останавливались лет двадцать назад, когда путешествовали по Крыму. Ни одного неформала тогда там ещё не было. В начале Казантипа, за поселковым пляжем, были уютные маленькие бухточки. В одну встали мы с товарищем, а соседнюю заняла семья с ребёнком лет шести. Смежные бухточки хорошо просматривались. Соседи наши столик накрыли, к обеду приготовились, овощи помыли, ну, помидорчики там были, огурчики, картошечка варённая, арбуз порезали. Но перед обедом решили искупаться, в общем, отлучились, почти как и мы с отцом, когда нас обворовал соседский кот. Только мы во двор вышли, а они уплыли далеко — Азовское море мелкое — одни лишь головы виднелись. А ребёнок на берегу остался: плавать он боялся, в воду не затащишь — родители не переживали. В то время по Казантипу спокойно разгуливали коровы, абсолютно без присмотра. Одна из них заметила накрытый столик и к нему. Обрадовалась и давай аппетитно наворачивать овощи и арбузом закусывать. Озадаченный ребёнок к корове подскочил, схватил хворостину и стал хлестать животное по заду. Корова что-то промычала недовольно, мол: "Отстань — я первая пришла!", — но есть продолжила. Ребёнок не отставал, тогда корова задними лапами стала отбиваться от настырного человечка. Ест и одновременно брыкается: одной лапой туда, другой сюда. Забавная картинка. Со стороны могло показаться, что корова лихо отплясывает в бешеном ритме. Хорошо, что до ребёнка копыта не доставали. Я решил вмешаться. Взял палку, корове под зад как дам! Она брыкаться перестала, развернулась ко мне, голову опустила, рога выставила и прыжками по тропинке прямо на меня. Я едва успел увернуться. Никогда бы не подумал, что корова может нападать, так агрессивно прыгая. Затоптала бы меня без сожалений.

— А что, на Утрише раньше лучше было? — опять спросил Эдик, решивший продолжить разговор на интересную для него тему.

— Конечно, лучше. Было тихо и спокойно. В своё время, при Брежневе, Утриш был закрытой территорией и находиться здесь было запрещено. На Малом Утрише базировалась секретная воинская часть, а сам Утриш имел статус заповедника. Потом военные ушли, Утриш потерял свой статус, стал тихим уединённым местом, доступным для посещений. Поначалу сюда заходили лишь редкие отдыхающие из Анапы, любители прогулок по побережью. Обнаруживали этот дивный уголок и приходили сюда вновь, уже с палатками, рассказывали об этом месте своим друзьям и знакомым. Особенно нравилось это место любителям тишины и покоя. Тут рядышком, в лесочке, пара отшельников построили себе избушку и жили пока народу было не слишком много. Первые люди, очевидно, хорошо относились, подкармливали и приучали местных животных.

— Но постепенно об Утрише узнали наркоманы и алкоголики, — с сожалением вздохнул профессор. — И пошло, и поехало! Всё по закону возрастания энтропии: хаос и шум бьют порядок и тишину. Интеллигентные любители тишины уходят, а пространство заполняется шумными тусовщиками. Шумные неадекватные личности съезжаются сейчас сюда со всей страны. Приедут ребята на отдых в Анапу, снимут жильё, напьются, всю ночь веселятся, песни орут. А на утро хозяева просят их удалиться. Куда податься? "Вот, — говорят им, — есть неподалёку такое место — Утриш называется, там можно всю ночь гулять". Приезжают ребята посмотреть — действительно: всю ночь можно шуметь или наркотиками вдали от нежелательных глаз баловаться. Достаётся и животным. Черепах увозят, енотов камнями закидывают, даже из ёжиков пытаются суп сделать.

— А конфликты между людьми здесь часто возникают? — поинтересовался Эдик.

— Ты знаешь, несмотря на то, что, по мнению многих местных, на Утриш съезжаются самые разные беспутные люди, "всякий сброд", криминальные разборки случаются здесь редко. За то время, которое я провел здесь, в третьей лагуне, могу припомнить только драку двух наркоманов, когда одного из них прошлось отправить в больницу, да глупую историю с участием Саши-рыбака из Анапы. Почти всё лето Саша жил на Утрише, а зимой приходил сюда иногда, чтобы выпить с постоянными жителями Утриша да порыбачить. Рыбалка была страстью Саши. Зимой он с мужиками ставил сети, а летом его особенно привлекала подводная охота. Саша имел специальное снаряжение и ружье с гарпуном для охоты на крупную рыбу. Ружьё было гордостью Александра. Он с удовольствием всем показывал его.

В июле около стоянки Саши-рыбака остановились твои земляки, два брата из Питера. Выпивал как-то Саша с одним из братьев и, как обычно, принёс своё ружьё, стал хвастаться им. "Посмотри, — твердил пьяный Саша, — какая мощь, какая сила". Но на питерца ружье не произвело впечатление: "Это ерунда, — говорит. — Видели мы вещи и покруче". "Нет, ты посмотри, — требовал Саша, тряся ружьем перед ленинградцем, — один гарпун чего стоит. Такой мощи ты ещё не видел". "И ружьё ерунда, и гарпун ерунда", — настаивал собутыльник. Саша обиделся, даже оскорбился, зачем-то направил ружьё на соседа и нажал на спусковой курок. Гарпун вылетел и вонзился в щёку спорщика, проткнул её, застряв в головном мозгу. Так Саша показал мощь своего оружия. Глупо? Конечно! Всё по пьяному делу. Пострадавшего отвезли на катере в больницу в Анапу. Непримиримый спорщик чудом остался жив, ему потребовалась дорогостоящая нейрохирургическая операция и длительный восстановительный курс.

— А что Саша? — спросил Эдик.

— После кровавой охоты на соседа Сашу-рыбака я на Утрише больше не видел: кто-то говорит, что он собирает деньги на операцию, кто-то — что Саша скрывается от правосудия и мести брата пострадавшего человека.

— Давно это было? — снова спросил Эдик.

— В прошлом году, — сказал профессор и после небольшой паузы продолжил:

— А в этом сезоне самым агрессивным здесь был, ты не поверишь, маленький мальчик по имени Даня. Я его запомнил по прошлому году. Ему тогда было года три. Как-то Слава рассказал мне историю про то, как маленький Даня подошёл на пляже к мужчине, взял крупный камень и саданул им прямо дяде в глаз. Когда мужичина с огромным фингалом пришёл на стоянку, жена набросилась на него: "Зачем, гад, нажрался и подрался?!" — не могла женщина поверить, что такой малыш умудрился дать в глаз такому здоровенному детине. Я тоже подумал, что Слава преувеличивает и забыл его рассказ. А через пару дней сидим мы на пляже, беседуем со Славой о смысле жизни, вдруг незаметно подходит маленький Даня, хватает камень и запускает его прямо в голову дяде Славе. Вогнанный в состояние аффекта внезапной болью Слава хватает ребёнка и начинает лупить его рукой по заднице. Малыш, конечно, громогласно орет, но как-то уж очень злорадно. Подоспевшая мать забрала ребёнка и, поддав ему ещё пару раз, увела орущее дитя на свою стоянку. Кидать камнями в людей было любимым развлечением Дани в прошлом году. И с этим ничего поделать было нельзя. Ко мне Даня относился хорошо. Я почему-то сразу приглянулся ему, он иногда приходил к нам на стоянку ко мне в гости. Я угощал его конфетами, когда конфет не было, давал ему сгущёнку и сладкие плавленые сырочки. Мальчик любил сладкое, но, перекусив, брал камень, и, может быть, в виду своего расположения ко мне кидал не мне в голову, а пытался попасть в проходивших мимо нашей стоянки людей. Однако, если никого рядом не было, мальчик мог запустить камень и мне по ногам, но я всё время успевал уворачиваться. Непонятно, откуда идёт такая агрессивность ребёнка. Аня, его мать, производит впечатление спокойной уравновешенной женщины. Она не употребляет наркотики, правда, любит выпить за компанию. Аня наказывала сына за то, что он кидается камнями, но не злоупотребляла наказаниями. Поддаст легонько по попе пару раз, а затем начнёт утешать плачущего ребёнка. Чувствовалось, что она любит сына. Она не могла понять, почему у неё получился такой уникальный ребёнок. Аня рассказывала, что отец Дани был нормальным, совсем не агрессивным мужиком. Они познакомились на Утрише и жили затем какое-то время вместе, однако мужчину вскоре посадили, у Ани родился ребёнок, но она не изменила своей привычке приезжать сюда, теперь уже вместе с сыном.

Я их встретил и в этом году. Аня с сыном стояли метрах в десяти от нашей стоянки, на ближнем холме. Даниил узнал меня. Они подошли и мы разговорились. Аня сетовала, что так и не смогла отучить ребёнка кидаться камнями. Зимой она отдала сына в ясли. Пару дней ребенок привыкал к незнакомой обстановке, затем стал избивать всех своих сверстников и драться с взрослыми. Уже через неделю воспитатели категорически потребовали забрать Даниила. Из одних яслей Аня перевела ребёнка в другие, но результат был такой же. Даниил отставал в развитии от сверстников. В трёхлетнем возрасте он всё ещё сосал грудь матери, которая никак не могла отучить его и от этой привычки. Подкрепится материнским молоком и идёт драться с взрослыми дядьками.

Профессор улыбнулся и продолжил:

— В этом году Аня встала рядышком с мужской компанией больших почитателей "зелёного змия". Компания состояла из нескольких перезимовавших здесь товарищей. К ним примкнул Дуля и пара анапских строителей. Аня и сама любит выпить. На этом они и сошлись и все вместе весело проводили время. Особенно усердствовал вечно пьяный Дуля, которого прозвали так за его потешный вид, громогласный голос и прижимистость, не свойственную добрым обитателям Утриша.

— Я его видел, — сказал Эдик. — Он вчера вечером костёр разводил.

— Это Дуля умеет, а ещё он очень любит орать по ночам блатные песни, мешая спать отдыхающим. Так вот, дней десять назад любители "зелёного змия" веселились особенно шумно. Они разожгли большой костёр, но не на пляже, а у себя на стоянке. Выпивали, пытались петь. Солировал, как обычно, Дуля. В ту ночь он был в ударе. Громогласным матом орал злобные песни. Я даже хотел пойти, попросить, чтобы сменили репертуар и "пели" тише. Но внезапно лес огласился болезненным воплем Дули, который тут же стал грубо обвинять кого-то в педерастии, после чего послышался плачь ребёнка и злобная ругань Ани. И вдруг всё стихло. Как выяснилось потом, орущего Дулю помог успокоить маленький Даня. Пока полуголый Дуля вопил возле костра, ребёнок нашёл на стоянке кем-то забытую отвертку, подбежал к Дуле и попытался с ходу воткнуть отвёртку в зад вопящего мужика.

— Хорошо ещё, что Даня не воспользовался острым ножом, — улыбнулся Эдик.

— Да, повезло Дуле, — сказал профессор, — но и отвёрткой можно наделать дел. Дуле было очень больно, он схватил ребёнка, стал трясти его подобно тому, как тряс вождя краснокожих герой Алексея Смирнова в фильме "Деловые люди" по произведению О. Генри. Помнишь этот фильм? При этом Дуля злобно кричал на ребёнка: "Ах ты, пидор! Ах ты, пидор!" Увидев такое, мать ребёнка схватила закипающий чайник, стоявший тут же, на костре, и шарахнула им Дуле по голове. Чайник моментально раскололся. Воцарилось напряжённое молчание. Сквозь пар и струи горячей воды, стекающие с окровавленной головы Дули, все созерцали его недоумённую физиономию.

"Что-то я не понял, — наконец задумчиво промолвил Дуля, вытирая разбитое лицо, — пойду-ка я лучше ловить рыбу". На следующий день крепкая голова Дули немного побаливала, но оклемался он быстро. Удивительно, насколько крепкими бывают черепа у безмозглых людей. Теперь, как и раньше даёт концерты по ночам. Ты слышал, как поёт Дуля?

— Слышал, вчера вечером у костра, — сказал Эдик.

— Сочувствую! Счастливы те люди, которые не знакомы с концертами Дули и ему подобных! Слушать его пренеприятные вопли, особенно в три часа ночи, можно только после литра водки или обколовшись.

— Действительно, ну и пение! — возмущённо сказал Эдик.

— Проснулся я как-то перед рассветом, лежу в палатке, — продолжил свой рассказ профессор, — не спится. Слышу, идёт по пляжу Дуля и громко орёт: "Не стоит про…! Не стоит про…! Не стоит про!.." Даже если у него проблемы, зачем же кричать об этом во всё горло, народ будить. Вылез я из палатки. "Чего ты орешь? — спрашиваю. — У тебя что, проблемы с эрекцией?" Пьяный Дуля остановился и недоумённо уставился на меня: "Шо?! Ты шо "Машину времени" не любишь? Ты шо Макаревича не уважаешь?" Я не сразу понял, причём тут Макаревич. Только потом до меня дошло, что Дуля пел припев знаменитой песни Макаревича: "Не стоит прогибаться под изменчивый мир". Но третье, очень сложное для сильно пьяного Дули слово, он никак не мог прокричать — его просто заклинивало на букве "г".

Дуля считает меня и Славу самыми злобными негодяями на Утрише, потому что не наливаем ему, замечания делаем. Сколько же здоровья у этого алкаша! Всю ночь орёт, а днём ходит по стоянкам со своим стаканом, просит, чтоб налили. Хуже Ромы. Как-то слышу, зашёл Дуля на соседнюю стоянку. Соседка говорит: "О, опять халявщик пришёл". Дуля ничуть не смутился: "Я не халявщик, я — партнёр, наливай!"

— А что стало с Даней? — спросил Эдик.

— Ушли они с матерью от Дули подальше, стоят сейчас на второй лагуне.

— С маленькими детьми на Утрише стоять, наверное, тяжело, — вздохнул Эдик. — Совсем никаких удобств нету.

— Утришские дети ко всему привычные. Среди них есть и рождённые на третьей лагуне.

— Вы же говорили, что матери, желающие родить на Утрише, останавливаются в первой лагуне — сказал Эдик.

— Да, там имеются специалисты по родам в воде. Но всех, видимо, принимают в детский лагерь. Некоторые наиболее "безбашенные" мамаши рожают здесь, прямо в камнях. В прошлом году у нас рожала наркоманка по имени Маша. Рожала она ночью. Я не видел, как проходил процесс и помогал ли ей кто. Проснулся я как-то рано утром, смотрю: бритая девушка окунает в воду ещё красного, только что появившегося на свет ребёнка. К ней подошла Татьяна, та, что называет себя колдуньей, они о чём-то поговорили и ушли в лес.

— А что за Маша, откуда она? — поинтересовался Эдик.

— Я её плохо знал, — сказал профессор. — Она приехала сюда откуда-то с Урала с минимумом вещей, почти без денег. У молодой мамаши не было с собой даже палатки, она остановилась на поляне, недалеко от нас. Ей, конечно, активно помогали отдыхающие. Приносили продукты и вещи, кто-то одолжил палатку. Новорождённого мальчика взяла под опёку Татьяна. Первое время она нянчилась с ребёнком и приставала к Маше с советами и наставлениями. Вскоре подъехал Саша, Машин парень, здоровенный детина из Екатеринбурга. Как и Маша Саша не отягощал себя вещами. Подселился он к Маше, в чужую палатку. А когда хозяева палатку свою забрали, молодые поменяли место стоянки, ушли жить в лес. Вечерами они приходили вместе с ребёнком на пляж и сидели всю ночь у костра, покуривали травку под бой барабанов, наркоманские песни и крики.

— А как новорождённый? Не болел? — спросил Эдик.

— Мальчик родился здоровым, на удивление спокойным. Он не доставлял своим криком серьёзных беспокойств мамаше и окружающим. Пока Саша и Маша тусовались на пляже с наркоманами, ребёнок мирно спал у них на руках. Днём, когда Маша отдыхала после бессонной ночи, ребёнка охотно нянчили отдыхающие. Я не знаю, не интересовался, кто отец ребёнка. Может быть, Саша, а, может, это плод совместной наркоманской любви. В начале сентября у Маши разболелись зубы и она уехала вместе с сыном, а Саша остался здесь зимовать.

— Детишек здесь много, — сказал Эдик.

— В летнее время на Утрише живут детишки самых разных возрастов. Немало, конечно, и детей обычных отдыхающих. Их привозят сюда родители ненадолго, чтобы показать прелести дикой жизни в палатках на природе, у моря. Но есть и дети, зачатые или рожденные здесь постоянными посетительницами Утриша, девушками, которые каждый год приезжают сюда. Даже рождение ребёнка не может помешать некоторым мамашам проводить лето на Утрише со своими младенцами. Некоторые из них по привычке живут вместе с детьми в наркоманских семейках, некоторые со своими парнями. Дети Утриша, те, которые живут здесь подолгу, отличаются своей уравновешенностью, спокойствием, непосредственностью и своеобразным характером. Они не капризничают, не требуют повышенного внимания, игрушек или сладостей.

— Хорошие какие, — сказал Эдик. — Всем бы иметь таких детей.

— В летнее время до третьей лагуны иногда доходил подросток-предприниматель, который продавал мороженое по тройной цене, — продолжил свой рассказ профессор. — Услышав его звонкий призывный голос: "Мороженое! Мороженое!" — дети отдыхающих начинали приставать к своим родителям. Дети же постоянных жителей Утриша обычно не попрошайничали, игнорировали молодого спекулянта. Впрочем, как-то раз маленький Саша, тот самый мальчик, который показывал пьяным подросткам, где здесь растёт конопля, услышав громкий голос с предложением купить мороженое, подбежал к отцу: "Папа, купи мороженое!". "Но у нас нет денег, сынок". Ребёнок попытался заплакать: "Ну купи, папа, ну купи, я очень хочу мороженое". "Хочешь мороженое? Поедем завтра домой. Будешь сидеть дома у телевизора, а я пойду работать, зарабатывать тебе на мороженое". Ребёнок сразу перестал плакать, задумался и больше я ни разу не слышал, чтобы он просил отца купить ему мороженое. Саша жил на Утрише с отцом всё лето. Матери у них, похоже, не было. Мальчик бегал, знакомился с отдыхающими, его отец любил проводить время в компании симпатичных барышень или выпивать с друзьями.

— А чем детей здесь кормят? — спросил Эдик. — Магазинов-то нет.

— Отдыхающие привозят продукты с собой, а Сашу и некоторых других маленьких жителей Утриша можно не кормить здесь совсем: они сами найдут себе пропитание. Детишки, которые живут на Утрише длительное время, очень коммуникабельны, легко знакомятся с отдыхающими. Запросто могут подойти, спросить, нет ли у взрослых конфет или печенья, а увидев, что отдыхающие сели кушать, бегут к ним с вопросом: "Что это у вас? Картошка? Вкусная?" Если предложить ребёнку покушать, он, конечно, согласится. Кто же прогонит, не накормит любознательное дитя? Жадных людей на Утрише очень мало.

Профессор посмотрел на часы и сказал:

— Однако! Ну мы с тобой и посидели! Уж вечер близится, скоро Слава придёт. Пора готовить ужин.

В беседе с профессором день и в самом деле пролетел незаметно. Но общение с Алексеем Викторовичем благоприятно повлияло на Эдика: страхи отошли, окружающий мир больше не казался ему таким враждебным, и даже вернувшийся вечером Слава воспринимался теперь скорее с иронией, без заметного негатива. Они поужинали вместе и рано легли спать.

 

Глава 10. Милое создание

Умиротворённый прошедшим днём, Эдик быстро погрузился в глубокий спокойный сон. Спится здесь великолепно. Своеобразная аура можжевелового леса, аромотерапия, сладкий шум моря помогают организму восстановиться, прекрасно выспаться и отдохнуть.

Разбудила Эдика внезапно подкравшаяся гроза. Подул сильный ветер с моря, который стал теребить палатку. Раскаты грома не испугали Эдика: у него хорошая брезентовая палатка, дождь выдержит.

С пляжа слышались недовольные возгласы: это застигнутые врасплох тусовщики спешно покидали насиженные места у костра. Первые брызги, сопровождаемые грозным грохотанием небес, очистили пляж от неформалов и отдыхающих, которые сидели у костра и до последнего момента надеялись, что грозу пронесёт, что не могут небеса испортить их праздник жизни.

Самое большое огорчение беззаботной жизни здесь — дождь, особенно внезапная ночная гроза, когда безоблачное небо вдруг заволакивает мрачными тучами, накрывающими все звёзды и луну. В темноте побережье начинает казаться однообразной черной массой, сквозь которую сложно разглядеть что-либо. Резкие порывы ветра подгоняют тучи, несущие потоки воды.

Гроза свирепствовала около получаса, но затем отступила. Удовлетворённые тучи спешат дальше и небо опять просветлело, стало сверкать своим великолепием звёзд. Но веселье закончено. Разогнанные грозой люди разбрелись по своим стоянкам. Умытая дождём отдыхает и земля, вдыхая, словно уснувший человек, прохладный после грозы воздух, испаряя взамен тонкие струи запасённого днём тепла.

Эдик попытался было уснуть опять, но не смог: он выспался. Тем более, приближается рассвет. Чёрные очертания ночи становятся всё менее и менее насыщенными.

Эдик решил встретить рождение нового дня. По вымытой ночной грозой лесной тропинке он взобрался на гору. Огненно-красное светило не спеша, словно раздумывая, стоит ли обогревать эту грешную землю, поднимается там, в невообразимой дали за горами, освещая лишь верхушки притихших деревьев. Где-то озабоченно пропищала припозднившаяся сонька. Соньке ответила ранняя птица.

Откуда-то со стоянки внизу, нарушая непривычную тишину, недовольно гавкнул пару раз щенок. Эдик догадался, что это Шашлык — так его звал Слава — Настин дворовый пес, ворующий тапки.

Щенок, похоже, был толи удивлён, что день осмеливается начаться без разрешения его спящей хозяйки, толи просто сообщает о том, что уже рассвело и пора бы покушать. Устыдившись своей невоспитанности, щенок затих, ожидая взбучки от хозяйки, но хозяйка не проснулся, и щенок, осмелев, приглушённо гавкнул вновь, в недоумении, почему так тихо.

Спят отдыхающие, крепко спят вымотанные ночной грозой неформалы.

Эдик спустился на пляж. Зарождалось утро очередного дня. Самое обыкновенное утро, тихое и спокойное, похожее как две капли воды на предыдущее. Лес лениво шумел листвою. Медленно поднимающееся солнце запуталось среди листьев и веток можжевельника и рассыпалось в красивую россыпь золотисто-жёлтых бликов.

Вот уже появились первые сектанты, готовые выполнять свои причудливые упражнения. Их радостные лица вызывают улыбку и у Эдика. Всё-таки умеют люди радоваться самым простым вещам, ходить голыми и быть счастливыми.

На душе спокойно и легко. Не ожидал Эдик, что таким притягательным может оказаться для него это место.

Запутавшееся в ветках деревьев солнце, искрясь лучами, уже приветливо осветило узкую полоску пляжа справа от Эдика, в том месте, где находится пруд с грязной водой, который все называют здесь почему-то озером. А впереди, в море, Эдик увидел несколько голов любителей утреннего купания, несмотря на ранний час пожертвовавших своим сном ради того, чтобы окунуться в морской воде, особенно приятной в эти утренние часы. Их примеру последовал и сам Эдик. Он плавал долго, вдоль берега проплыл, наверное, с километр. А когда вернулся, увидел, что его соседи уже встали и начали готовиться к отъезду. Эдику стало немного грустно: он успел подружиться с профессором и предстоящее расставание огорчало Эдика. Не желая мешать соседям, Эдик сел в сторонку. Он наблюдал, как Слава вытащил из своей палатки несколько банок оставшихся у него консервов и, поинтересовавшись у профессора, будет ли тот готовить и получив отрицательный результат, стал поочерёдно открывать консервы и пробовать их на вкус. Шпроты и килька Славе не понравились, а вот банку с цыплёнком он аппетитно съел, даже не разогрев. Открытые банки Слава предложил Эдику. Но Эдик, конечно, отказался. Тогда Слава подозвал пробегавшего мимо молодого кота и сунул консервы ему под нос. От неожиданности кот слегка оторопел. Он понюхал банку и недоумённо посмотрел на Эдика, затем на Славу, который отошёл к палатке, совершенно не интересуясь судьбой своих консервов. Кот не знал с чего начать, он аккуратно вытащил кильку из банки и снова с опаской посмотрел вокруг. Никто не гнал его. Значит, можно есть. Он попробовал шпроты из другой банки и стал с аппетитом поедать их, затем вернулся к кильке. Было видно, что худенький кот давненько так вкусно не кушал. От удовольствия он даже замурлыкал. Эдик погладил наевшегося кота. Тот замурлыкал ещё громче и, радостно мурлыкая, пошёл в лес.

Но отсутствовал кот недолго. Вскоре он вернулся, что-то неся во рту. Кот прошмыгнул мимо профессора, подбежал к Славе, стоявшему у своей палатки, и бросил к его ногам маленького мышонка. Мышонок тут же шустро перескочил через ногу оторопевшего Славы и стрелой влетел в его открытую палатку.

— Ах ты, сволочь!!! — заорал Слава толи коту, толи мышонку и попытался пнуть кота. Кот в ужасе спасся бегством, а Слава подскочил к своей палатке, начал судорожно вытаскивать и трясти вещи в надежде найти забившегося куда-то мышонка.

— Не обижай кота! — смеясь сказал Славе профессор. — Он тебе подарок принёс, порадовать тебя хотел.

Эдик хотел было рассказать историю о том, как соседская кошка Манька притащила хозяину на подушку крысу, но заметил, что к их стоянке приближается девушка с рюкзаком.

— Доброе утро, — сказала девушка, обращаясь скорее к профессору. — Вы меня помните?

— Что? — как обычно произнёс Слава.

— Конечно, — сказал профессор. — Машенька?

— Нет, я Лена.

— Ну точно, Леночка, — сказал профессор. — А друг твой бородатый где?

— Ай, не знаю! Мы уже как полгода как не общаемся.

Эдик украдкой рассматривал незнакомку. Немного худенькая, небольшого роста, но стройная девушка показалась ему весьма симпатичной: Эдику нравились длинноволосые блондинки. А девушка спросила у профессора:

— У вас водички питьевой не найдётся?

С водичкой на стоянке было туго. Но профессор выделил девушке всё же полстакана воды из своей скудной заначки.

— Ну что ж, — мило улыбнувшись, сказала Лена, — придётся идти на родник.

— Родник, увы, совсем пересох, — сказал профессор. — Все ходят на водопад.

— За вещами посмотрите? — спросила Лена.

— Конечно, посмотрим, — ответил профессор. — Можете сходить с Эдиком. Ему тоже вода нужна.

Эдик обрадовался возможности пообщаться с симпатичной девушкой. Тем более, за водой он и в самом деле собирался.

Девушка сняла свой рюкзак с вещами, скинула платье, оставшись в одних маленьких трусиках. Ребята взяли пустые баклажки и не спеша пошли к водопаду.

Эдик тяжело сходился с незнакомыми людьми, был несмелым в общении, особенно с девушками. Он стеснялся знакомиться и испытывал неловкость первое время после знакомства. Во многом поэтому у него не складывалось с противоположным полом. Его постоянно душили комплексы, девушки не обращали на него внимания. Но Лена как-то сразу расположила Эдика к себе, он быстро преодолел барьер общения. Девушка спросила, почему так кричал Слава, и Эдик рассказал ей историю с мышонком.

— Да, — улыбнулась Лена, — некоторые коты любят делать людям подарки. Я вот читала, как в одну семью, по-моему, в Англии взяли кота. Так этот кот через некоторое время стал приносить своим хозяевам вещи. Каждый день что-то приносил, то носки, то нижнее бельё. Воровал у соседей и тащил в дом. Так он благодарил хозяев за то, что предоставили ему кров и еду. Когда вещей стало слишком много, пришлось хозяевам кота дать объявление в газету.

Эдик решил наконец рассказать историю с Манькой и крысой. И эта история позабавила девушку.

— Но не всегда коты подарки носят хозяевам, — сказала Лена. — Бывает совсем наоборот.

— Вредничают, гадят и вещи портят? — спросил Эдик.

— Точно! Вот у моего знакомого есть кот. Так он почему-то невзлюбил музыку, тяжёлый рок. Классическую музыку — ещё ничего, слушает, а как рок включат — кот сам не свой становится, то вопить начинает, то из дома убегает. А приятель мой как раз рок в основном и слушает. Один раз он включил музыку погромче. У него динамик хороший, колонки мощные. Так кот с воплем ворвался в комнату, набросился на динамик, стал драть колонки. Ужасно озверел! И успокоить его не могли, пока музыку не выключили.

История рассмешила Эдика. Ему очень нравилось идти с почти голой девушкой и беседовать с ней. Эдик рассказал ей о себе, о своей работе, о кошмаре с котами, который случился с ним на даче. Девушка поведала ему, что любит путешествовать автостопом и проехала уже полстраны. Она рассказала, как добиралась сюда автостопом из Москвы и как пережидала грозу на Большом Утрише. Эдик спросил, не страшно ли ей путешествовать одной, не пристают ли к ней мужики.

— А зачем? — удивилась девушка. — На трассе всегда можно найти проститутку.

Впрочем, был у неё случай с дальнобойщиком, который стал хватать её за ноги, приставать, остановил даже машину и стал занавешивать стёкла. Лена предложила ему сто пятьдесят рублей за то, что вёз её и хотела выйти из машины. "Мне денег не надо, я хочу секса", — сказал озабоченный мужик. Но Лена нашлась, заявила, что к сексу не готова, потому что у неё месячные. "Сделай хотя бы минет", — попросил дальнобойщик. "Ладно! — сказала Лена. — Мне только очень надо выйти пописать". Водила открыл дверь, девушка схватила свои вещи и выпрыгнула из машины.

— Так и остался мужик без денег и без секса, а я поехала на другой попутке, — весело сказала девушка и добавила, что вообще-то она верит в предопределённость судьбы и своего ангела-хранителя, который спасёт её в трудную минуту.

Эдик спросил, долго ли Лена будет стоять на Утрише, она ответила, что определённых планов у неё нет, но если приедут её друзья, то постоит подольше.

У водопада Лена предложила искупаться в море. Она скинула свои мини-трусики и смело нырнула в набежавшую волну. Её примеру последовал и Эдик. Он первый раз купался без плавок в людном месте и это ему понравилось. К привычным ощущениям добавилось ещё и ощущение безграничной свободы, ради которого нудисты, собственно, и снимают с себя одежду. Они заплыли далеко — Эдик никогда раньше не заплывал так далеко, — но в присутствии симпатичной попутчицы ему было совсем не страшно.

Ребята обсохли на берегу, наблюдая за людьми, принимавшими на водопаде душ, и решили подняться вверх по тропе, чтобы набрать воды почище. Лена показывала дорогу к источнику, питающему водопад. Эдик смело шёл за ней, слушая её рассказ о том, как в прошлом году она с друзьями облазила весь Утриш.

На обратном пути голая Лена, сожалея, что не взяла мыло, смело встала под водопад, под столб прохладной пресной воды, обрушивающейся со скалы на пляж. Эдик принимать душ не стал. Он любовался девушкой. Она всё больше и больше нравилась ему. Её непосредственность, лёгкость в общении, желание говорить с ним на любые темы подкупали Эдика. Вот и назад они шли и беседовали как старые добрые друзья, у которых всегда есть темы для приятного обсуждения.

Меж тем соседи уже собрались. Ребята едва успели попрощаться, пока Слава и Алексей Викторович грузили вещи в подошедший катер. Соседи оставили немного продуктов, в основном гречу и макароны, и ребята решили приготовить гречневую кашу. Но дров было мало. Пришлось идти в лес. В лесу они не столько собирали хворост, сколько любовались красотой здешней природы, величественными многовековыми дубами и ещё более древними можжевеловыми деревьями. Выбрав один из наиболее могучих дубов, девушка попыталась измерить его ширину и едва уложилась в три обхвата.

— Да, — восхищённо сказала Лена, — этот дуб стоял здесь задолго до нашего рождения, ещё в средние века, и, скорее всего, будет стоять и после нас, радовать наших детей и внуков.

Эдик, очарованный девушкой, не мог отвести от неё восхищенного взгляда. Они вернулись на стоянку, развели костёр и сделали гречу. Эдик хотел было заправить её тушенкой, но Лена отказалась кушать его тушенку, сославшись на то, что она вегетарианка. Ну что ж, и вегетарианский обед в присутствии симпатичной девушки оказался весьма вкусным.

Эдик задумался о том, почему приготовленная здесь на природе, на костре самая простая пища, даже какая-нибудь обычная каша без молока обладает таким приятным вкусом и, как будто, лучше усваивается, лучше насыщает организм по сравнению с городскими деликатесами. Лена сказала ему, что сказывается особая энергетика этих мест, энергетика дикой природы.

Ближе к вечеру Лена хотела было дойти до Сухой Щели, посмотреть нет ли там её друзей, но Эдик предложил девушке поставить её палатку пока здесь, и Лена сразу согласилась: отдохнуть и переночевать лучше здесь, а до Сухой Щели можно сходить и утром.

Эдик помог девушке поставить её палатку на место, где стоял профессор, они купались, сидели на берегу и беседовали вплоть до заката.

Полюбовавшись закатом, Лена, сославшись на усталость, пошла спать, а Эдик ещё долго сидел у моря, думая о девушке и размышляя о жизни.

Жизнь, похоже, налаживалась. На Утрише Эдик вздохнул свободно и встретил Лену. Утриш помог ему избавиться от негатива, забыть о Шкоде с его страшным проклятием, снять усталость и стрессы, вызванные тяжёлым ритмом большого города. Эдик думал о том, почему ему здесь так хорошо и спокойно. Благодатное всё же это место — утришский заказник. Кусочек кавказской идиллии. Полное отсутствие автомобилей и цивилизации, чистый свежий морской воздух, какое-то особенно ласковое море. Сиди, балдей от наслаждения, вдыхай полной грудью морской воздух, любуйся окружающей красотой, думай о вечном либо просто смотри на счастливых голых людей, окружающих тебя. Особая благодать этих мест даёт успокоение и умиротворение, затрагивает некие добрые струны в душе, которые начинают петь, а потом влекут сюда опять. Ощущения спокойствия и умиротворённости, безопасности, неспешности и доброты вызывают прилив положительных эмоций, чувство счастья, гармонии с окружающим миром, желание творить добро, делать жизнь лучше и радостней.

На Утрише начинаешь понимать красоту окружающей нас природы, отдыхаешь от общества и криминала. Кто-то заметил, что нельзя обрести радостное, гармоничное существование, не защитив себя от криминальных информационных потоков, обрушиваемых на нас с экранов телевизоров, газетных страниц, радио. Но всего этого нет на Утрише. И это отсутствие помогает избавиться от страхов и негатива.

Попав на Утриш, попадаешь словно в другой мир, мир некой первобытности, которой всем нам так не хватает. Здесь можно общаться с природой, наблюдать за птицами, жизнью удивительных непуганых животных, разговаривать с вековыми деревьями. Всё это и даёт душевный покой, позволяет наслаждаться жизнью.

Эдик снова думал о том, что Утриш — своего рода альтернатива Рублёвке. В отличие от Рублёвки на Утрише ходят голые, но счастливые люди. Они живут сегодняшним днём, обходятся малым, но довольны своей жизнью, умеют радоваться самым простым, естественным вещам, а потому и улыбаются от души. Утриш притупляет чувство неполноценности. Здесь никто не упрекнёт человека, что он, быть может, не так успешен, как его сосед и не достиг определённого положения в обществе. Здесь царит дух мира, равенства, благополучия и свободы. Здесь течёт спокойная, радостная, а значит, счастливая жизнь.

Эдик любил пофилософствовать. А на Утрише очень хорошо думается, здесь идеальное место, для того, чтобы размышлять о жизни и мечтать. Непринуждённая ночная обстановка в отсутствие цивилизации и соблазнов располагает к философскому осмыслению жизни. Можно долго сидеть на берегу, испытывая какое-то блаженное облегчение, вглядываясь в бескрайнюю темноту моря, местами нарушаемую огоньками проходящих вдали кораблей, наблюдая за огромным, сочно мерцающим множеством точек-звездочек небом.

Профессору, правда, не нравится шум, не нравятся ночные песни у костра, но ведь Утриш большой, можно и отойти, уединиться от весёлой компании где-нибудь на берегу, чтобы насладиться красотой и покоем ночи, пронизывающей все вокруг своей дивной прохладой. Можно просто посидеть в тишине, послушать, как умиротворённое, лениво шевелящееся море, лишь иногда вздыхающее о чем-то своём, аккуратно набрасывает на край пляжа неспешные волны, стремящиеся тут же уйти, сомкнуться, стать частью морской огромной глади.

Оказывается, безграничное ночное море прекрасно не только своей свежестью, тишиной и чистотой, но даже своим бездельем, нагоняющим приятные воспоминания, думы и мечты.

А вот, впрочем, появляется и могучая луна, которая выходит из-за скал, разрывая наконец ночную тьму. Сегодня, как и вчера, луна сильная, почти полная. Народные поверья гласят, что некоторые люди в полнолуние могут превращаться в упырей, вампиров и вурдалаков. Но Эдику не страшно. Вокруг царит атмосфера радости и добра.

Некоторые в шумных пыльных городах с их тяжёлым ритмом жизни даже не подозревают, насколько необыкновенно блаженными могут быть обычные посиделки, просто так, без дела, у костра или в тишине у ночного моря. Как приятно полюбоваться лунной дорожкой и ярким сиянием звезд, понаблюдать за движущимися по небосводу спутниками, величественно бороздящими бескрайние просторы, или падающими звездами и метеоритами, стремительно несущимися в бездну.

В такие минуты и начинаешь переосмысливать жизнь, думать о вечном. А перед сном, чтобы завершить счастливую картину дня, можно искупаться в морской воде, которая взбодрит, наполнит энергией уставшее за день тело.

Жаль только, что Леночка ушла к себе в палатку спать. Как хорошо было бы посидеть с ней под звёздным небом, поговорить о жизни и любви, поплавать с ней по лунной дорожке без одежды, удивляясь множеству светящихся пузырьков, при каждом гребке вырывающихся из-под рук. Ну ничего, время еще будет. Хоть бы не встретила она никого из своих друзей.

Эдик думал о девушке и ощущал прилив нежности к этому милому созданию. Он знал её совсем недолго, но она сумела очаровать его. Робкое чувство любви прокралось в его душу, потеснив мысли о Шкоде и воспоминания о суете последних дней.

Эдик поймал себя на мысли, что ему хочется жениться.

 

Эпилог

Прошёл год. Профессор Алексей Викторович Смирнов спешил на поезд. Он приезжал в Санкт-Петербург на презентацию своей новой книжки и теперь спешил домой. Впрочем, он уже не опаздывал. До отправления поезда оставалось не менее десяти минут, а профессор добрался до вокзала и сразу услышал объявление информатора, что посадка на его поезд осуществляется с пятой платформы. Осталось спокойно дойти до платформы и сесть в свой вагон.

Проходя мимо стенда "Их разыскивает милиция" профессор машинально окинул взглядом стенд и сразу интуитивно почувствовал, что на стенде есть что-то знакомое ему. Он не мог понять что и машинально прошёл ещё метров двадцать по направлению к поезду, но какая-то неведомая сила заставила его вернуться назад, к стенду. Профессор стал рассматривать фотографии и на одной из них узнал того испуганного паренька, которому снимал порчу, пытался развеселить и познакомил с симпатичной девушкой-автостопщицей. Фотография была десятилетней давности, молодой человек на ней не очень походил на затравленного жизнью Эдика, но профессор сразу понял, что это тот самый Эдуард, которому он помогал на Утрише забыть о его кошмарах.

Прошедшим летом Алексей Викторович на Утриш не поехал. Он готовил к изданию свою книжку о психологических аспектах счастья. Да и, собственно, на Утриш его больше не тянуло. Он изучил это место, изучил его обитателей. Некоторые материалы вошли в его книжку.

Профессор постоял полминуты в задумчивости, рассматривая фотографию Эдика, достал из портфеля записную книжку и записал указанные телефоны. Затем, почти бегом, Алексей Викторович добрался до своего вагона — нужно ехать. Но он обязательно свяжется с родственниками Эдика, позвонит и Славе, который собирался на Утриш и звонил ему в начале лета, однако почему-то не позвонил после возвращения домой.

Что же, интересно, там случилось? Как там прошёл год на Утрише без него?