Смерть Йазида I и начало двоевластия

27 мухаррама 64/25 сентября 683 г. сирийское войско подошло к Мекке.

Абдаллах ибн аз-Зубайр, говоривший, что он всего лишь один из голубей Ка‘бы, ищущий у нее защиты, расположил свой лагерь во дворе ал-Масджид ал-Харам, стены которой были не только символической, но и реальной защитой от нападения. Сирийцы полмесяца не предпринимали активных действий, не желая нарушать святость ее территории и возбуждать враждебность жителей, еще не присоединившихся к Ибн аз-Зубайру.

Первое столкновение произошло 11 октября за пределами мечети. В нем погибли три сирийца и четыре зубайровца. После этого стычки и поединки, в которых с обеих сторон погибло несколько именитых людей, стали происходить постоянно, не меняя положение в чью-либо сторону. Убедившись в непреклонности Ибн аз-Зубайра, ал-Хусайн ибн Нумайр пошел на небывалый шаг – установил на горе Абу Кубайс, возвышающейся с юга над мечетью, катапульту и стал метать в нее камни.

История с этой катапультой и обстрелом Ка‘бы сильно затемнена желанием историков максимально очернить тех, кто осмелился так надругаться над святостью мечети. Если у ранних историков упоминается только одна катапульта, то у более поздних появляются камнеметные машины разного типа, которые не только мечут камни, но и забрасывают мечеть зажигательными снарядами и горящей паклей. Сообщается, что камнем из катапульты был расколот Черный камень. Однако он мог пострадать и от пожара, случившегося несколько дней спустя. По всей вероятности, катапульта действовала недолго и погибла от удара молнии вместе со всеми обслуживавшими ее людьми.

Ка‘ба серьезно пострадала несколькими днями позже. Осень была холодная, люди в мечети грелись у костров, и в субботу 3 (точнее – 4) раби 1/31 октября 683 г. от случайной искры загорелись легкие постройки, в которых использовалось много сухих пальмовых листьев. Сильный ветер раздул пламя и перебросил его на покров Ка‘бы, а от него занялись деревянные прослойки стен, отчего часть их разрушилась. Это печальное для ислама событие не повлияло на ситуацию вокруг мечети: безрезультатное противостояние продолжалось еще почти месяц.

Судьба Халифата решалась в это время в другом месте. 14 раби 1/10 ноября 683 г. в Хувварине пьяный Йазид во время охоты упал с лошади и разбился. Умирая, он успел назначить преемником своего старшего сына Му‘авийю. Этот выбор был сделан Йазидом примерно год назад, когда он после сильного печеночного приступа, опасаясь за будущее, призвал своего двоюродного брата, вождя калбитов Хассана ибн Малика ибн Бахдала, и принял от него и ближайшего окружения присягу Му‘авийи как наследнику.

Его выбор не был удачным. Му‘авийа ни духом, ни телом не был пригоден для руководства государством. Болезненность направляла его мысли в сторону смерти, современники характеризовали его как «благочестивого юношу, много думающего о потустороннем». Не желая осквернять себя делами бренного мира, он поручил их Хассану ибн Малику и оставил в провинциях прежних наместников. Хассан ибн Малик был авторитетен в Палестине и Сирии, но ничего не значил за их пределами. Халифат оказался обезглавленным, и это сразу дало себя знать.

Весть о смерти Йазида пришла в Мекку через 16 дней, 1 раби II/27 ноября; Абдаллах ибн аз-Зубайр сразу перестал быть мятежником, поскольку новому халифу он присяги не приносил. Не присягнул ему и ал-Хусайн ибн Нумайр. Он вступил в переговоры с Ибн аз-Зубайром и даже предложил присягнуть ему, если он поедет с ним в Сирию и там объявит себя халифом. Ибн аз-Зубайр отказался покинуть надежную Мекку и сменить ее на Сирию, где был бы чужаком. Кроме того, ал-Хусайн ибн Нумайр, участник избиения мединцев, был неприемлем для него как союзник. Когда он проезжал мимо Медины, к нему присоединились Умаййады, опасавшиеся мести мединцев.

Не приняли нового халифа или заняли выжидательную позицию и другие провинции. Египтяне, враждебно относившиеся к наместнику, назначенному Йазидом, явно склонялись к Ибн аз-Зубайру и вступили в переписку с ним. Ирак, со времен Али недолюбливавший власть сирийцев, был готов не признать нового халифа. Убайдаллах ибн Зийад, находившийся по зимнему времени в Басре, вместо того чтобы организовать присягу, созвал басрийцев и после речи, в которой обрисовал им, какого расцвета достигла Басра и как благоденствуют они сами в его правление, предложил затем присягнуть ему как амиру, до того как в Дамаске разберутся со властью. Басрийцы присягнули ему в этом, хотя потом многие, выходя из мечети, отирали руки о двери и стены, чтобы стереть с руки принесенную рукобитием присягу.

Убайдаллах послал делегацию к куфийцам, предлагая им принести такую же присягу, но они ответили отказом. Известие об этом вдохновило противников Убайдаллаха в Басре, начавших пропаганду в пользу Ибн аз-Зубайра. Убайдаллах прибег к испытанному средству поддержания авторитета: приказал досрочно выплатить жалованье воинам и пособие семьям. Писцы трудились над списками, не разгибая спины, даже ночью при светильниках. Но это не принесло примирения. Тамимиты, среди которых было много хариджитов, потребовали от Убайдаллаха выпустить их собратьев, заключенных в темницу. Убайдаллах отговаривал их: «Они погубят вас», – но вынужден был уступить их настояниям, что, естественно, усугубило положение. К тому же в это время, по-видимому, из Мекки вернулись хариджиты, сражавшиеся вместе с Ибн аз-Зубайром, во главе с Нафи ибн ал-Азраком. Они рассорились с Ибн аз-Зубайром, после того как он заявил, что одобрял и одобряет правление Усмана ибн Аффана. Их появление еще больше осложнило положение.

Убайдаллах оказался в изоляции: обширное семейство Зийада отказалось поддержать его в вооруженной борьбе против его противников, остались в стороне и его подопечные бухарские стрелки.

Убайдаллах пытался опереться на аздитов, соперничавших с тамимитами, среди которых было много хариджитов, но они согласились только укрыть их на своей территории. Ночью он со своим братом Абдаллахом перебрался под их покровительство. В Басре разгорелась межплеменная борьба. Глава тамимитов ал-Ахнаф ибн Кайс блокировал резиденцию, казнохранилище и канцелярии (диваны), чтобы их никто не узурпировал.

В дополнение к политической неопределенности и начавшимся междоусобицам в Халифате наступила необычайно холодная зима. На севере Сирии и Месопотамии выпал снег, ударили такие морозы, что Евфрат в течение шести дней был покрыт льдом. Погибло много маслин и виноградников, пало много скота, были и человеческие жертвы. Обычные после такой зимы неурожай и голод обещали стать прекрасной питательной средой для эпидемии чумы.

В середине февраля безвластие в Халифате достигло апогея. После трех месяцев добровольного заточения Му‘авийа ибн Йазид объявил общий сбор на моление и заявил, что отрекается от власти, потому что не может справиться с ней и предложил, что либо он назовет достойного человека, либо мусульмане выберут, кого хотят. Однако не произошло ни того, ни другого. Преемника себе он не назначил, хотя мать настаивала, чтобы он предложил своего брата и ее сына Халида. Вскоре он скоропостижно скончался, похоже, пав жертвой начинавшейся эпидемии чумы. С его смертью исчезла последняя видимость власти.

Растерянные придворные предложили возглавлять молитву до выбора преемника племяннику Му‘авийи ибн Абу Суфйана (по отцовской линии) и Абдаллаха ибн аз-Зубайра (по материнской линии) Усману ибн Анбасе, но он отказался, заявив, что уезжает к своему дяде Абдаллаху.

Наиболее естественный преемник Му‘авийи, Халид ибн Йазид, сам не рвался к высшей власти, будучи человеком совершенно иного склада; его интересовали нетрадиционные для мусульман науки – позже он стал известен занятиями химией и переводами с греческого, но на него ставил его двоюродный дядя ал-Хасан ибн Малик. Кроме того, реальной политической силой в Сирии после бегства Умаййадов из Медины стали представители родов, параллельных роду Абу Суфйана, прежде всего род ал-Хакама, возглавляемый Марваном ибн ал-Хакамом.

На фоне горячих событий в Хиджазе и Ираке смерть Му‘авийи II прошла настолько малозаметно, что ни даты смерти, ни длительности правления никто толком не запомнил; оно определяется в пределах от 40 дней до трех месяцев. После смерти Му‘авийи ибн Йазида Абдаллах ибн аз-Зубайр счел возможным объявить себя халифом 7 или 9 раджаба 64/29 февраля или 2 марта 684 г. Он принимал присягу с обязательством следовать Книге и обычаю пророка и праведных халифов (первых трех, о его отношении к Али трудно что-то сказать). Решение самому провозгласить себя халифом неприятно поразило тех его сторонников, которые сражались вместе с ним за проповедовавшуюся им идею избрания халифа советом. «Неужели ты не мог подождать, когда мы выберем тебя и присягнем тебе», – упрекал его один из его сторонников. Хариджиты тоже сочли себя обманутыми и ушли кто в Йамаму, кто в Басру. Число их на фоне всеобщего признания Ибн аз-Зубайра было невелико, но они стали мощным катализатором антиумаййадского движения в Аравии, Ираке и Иране.

Отказались присягнуть Ибн аз-Зубайру и два почтеннейших представителя мусульманской аристократии: Мухаммад ибн ал-Ханафийа и Абдаллах ибн Умар, считавший себя как сына халифа более достойным претендентом на этот сан, чем сын аз-Зубайра.

 

Ситуация в Сирии

Абдаллах ибн аз-Зубайр объявил себя халифом в момент совершенного безвластия, не имея соперников, поэтому не стоит называть его, как делают некоторые исследователи, «антихалифом». Он в этот момент никому не противостоял, и основной его проблемой было получить признание в провинциях, где шла борьба между амирами, опиравшимися на различные племенные группы.

В Куфу после быстротечного правления двух амиров, 3 мая прибыл Абдаллах ибн Йазид, назначенный Ибн аз-Зубайром наместником. С этого момента Куфу можно считать признавшей Ибн аз-Зубайра, если не считать активизации шиитов Куфы, для которых он был сыном врага Али. Всего через неделю в Куфе появился ал-Мухтар, пять месяцев напрасно ожидавший от Ибн аз-Зубайра вознаграждения за поддержку. Теперь он решил искать поддержку в стане шиитов.

В Басре, после того как Удайдаллах отстранился от управления и укрылся у аздитов, началась анархия. Басрийцы избрали своим амиром курайшита Абдаллаха ибн ал-Хариса, прозванного Бабба («Малыш») за малый рост, который не пытался вмешиваться в происходившее в городе. Вождь тамимитов ал-Ахнаф ибн Кайс взял под охрану бесхозную резиденцию. Тем временем глава южноарабского племени азд, набиравшего силу, Масуд ибн Амр, заручившись союзом с частью северных арабов, предложил Удайдаллаху ибн Зийаду захватить резеденцию и с нею власть. Тот предоставил Масуду действовать по своему усмотрению. В конце рамадана или начале шавваля (22 или 23 мая) Масуд захватил резиденцию и мечеть. Во время проповеди или присяги в мечеть ворвались его противники, убили его и несколько аздитов. В городе начались поджоги, а благочестивый Бабба бежал, захватив с собой из казны 40000 дирхемов. Ахнафу ибн Кайсу с трудом удалось навести некоторый порядок.

Басрийцы поняли, что без наместника, назначенного со стороны, навести порядок в городе невозможно и обратились к Ибн аз-Зубайру с просьбой прислать наместника. Назначенный им Малик ибн Анас прибыл в Басру в конце шавваля около середины июня. Вслед за этим наместником Хорасана был назначен Абдаллах ибн Хазим. Таким образом, значительная часть Халифата признала власть Ибн аз-Зубаййра.

Единственными серьезными претендентами на халифский престол оставались Умаййады, собравшиеся в Сирии, где они могли надеяться на поддержку местных арабов, на которых всегда опирался Му‘авийа. Серьезных претендентов было двое: Амр ибн Са‘ид ал-Ашдак («большеротый» или «Болтун»), до того управлявший Мединой, и Марван ибн ал-Хакам, двоюродный брат халифа Усмана, более опытный и решительный человек. Сложность положения здесь заключалась в том, что после смерти Муавийи началась борьба между группировкой южноарабских племен, называвшихся по самому могущественному племени калбитами (бану калб), издавна занимавшими значительную часть сирийских степей, и прибывшими во время завоевания североарабскими племенами, объединяемыми общим наимениванием кайситов (бану кайс), которые занимали земли ушедших с византийцами арабских племен.

Положение к началу лета 684 г было неоднозначным: амиры Киннасрина и Химса присягнули Ибн аз-Зубайру, и амир Дамаска ад-Даххак ибн Кайс ал-Фихри склонялся к тому же. В этой обстановке Марван не решался предпринять рискованных шагов. Единственной опорой Умаййадов был ал-Хасан ибн Малик ибн Бахдал, глава калбитского племени джузам в Заиорданье, двоюродный брат Йазида ибн Муавийи по материнской линии. Его поддержка и решила судьбу династии Умаййадов.

 

Начало династии Марванидов

Когда стало ясно, что ад-Даххак готов признать Ибн аз-Зубайра, Хассан ибн Малик отправил ему послание, в котором порицал Ибн аз-Зубайра и доказывал исключительное право Умаййадов на власть, предложив огласить его в мечети во время пятничной молитвы. Еще один экземпляр остался у посланца, чтобы он огласил его, если ад-Даххак умолчит о послании. Ад-Даххак так и сделал; тогда гонец Хассана встал и зачитал свой экземпляр. Присутствовавший на молении ал-Валид ибн Утба закричал: «Верно!» – и стал бранить Ибн аз-Зубайра. Его поддержали один гассанит и один калбит. Тут же нашлись защитники Ибн аз-Зубайра, и в мечети завязалась драка с помощью сандалий. Ад-Даххак приказал стражникам схватить ал-Валида и двоих поддержавших его. Драку прекратил Халид ибн Йазид, обратившийся к присутствовавшим с убедительной красноречивой речью.

Конфликт не кончился на этом. Калбиты и гассаниты пошли к тюрьме и отбили своих товарищей вместе с ал-Валидом. Некоторое время спустя ад-Даххак позволил себе в мечети осудить Иазида ибн Му‘авийю, как можно думать, за побоище в Медине. Тут же нашлись и сторонники, и противники. Какой-то молодой калбит палкой ударил ад-Даххака. За него вступились. На этот раз в ход пошли мечи, пролилась кровь. Вероятно, верх в этой схватке одержали калбиты, потому что ад-Даххак укрылся в резиденции и утром не вышел в мечеть провести моление, а позвал к себе Умаййадов и, извинившись перед ними, заверил, что не замышлял против них ничего дурного. Он тут же предложил написать Хассану ибн Малику и встретиться в Джабии, чтобы выбрать из Умаййадов халифа и присягнуть ему.

Сторонники ад-Даххака возмутились: еще вчера он доказывал, что нужно присягать Ибн аз-Зубайру, а теперь перекинулся на другую сторону, – и убедили его открыто заявить о признании Ибн аз-Зубайра и выступить против Умаййадов. Ад-Даххак вышел из Дамаска и стал лагерем в Мардж Рахит, в степном районе восточнее Дамаска.

Решительный шаг ад-Даххака поколебал уверенность Умаййадов, и даже Марван ибн ал-Хакам заколебался, не присягнуть ли Ибн аз-Зубайру, чтобы покончить со смутой. В этот критический момент в Сирии появился Убайдаллах ибн Зийад, бежавший от распрей в Басре. Его прибытие можно датировать достаточно точно: покинув Басру 1 шаввала, он мог оказаться около Дамаска 20 шаввала/10 июня 684 г. Произошло это, кажется, до выступления ад-Даххака в Мардж Рахит, поскольку в одной из версий Убайдаллах оказывается инициатором его ухода из Дамаска. После встречи Марван и Амр поехали в Тадмур поднимать калбитов, и те будто бы присягнули Марвану как амиру.

В июне все противники Ибн аз-Зубайра собрались в Джабии, чтобы прийти к единому мнению относительно кандидатуры будущего халифа, которого можно было бы противопоставить Ибн аз-Зубайру. Источники дают нам две даты: среда 3 зу-л-ка‘да 64/22 июня 684 г. и понедельник в середине того же месяца, т. е. 4 июля. Весьма вероятно, что они не противоречат друг другу: первая может относиться к началу встречи, вторая – к ее завершению, присяге Марвану.

Обсуждались три кандидата: Халид ибн Йазид, Марван ибн ал-Хакам и Абдаллах ибн Умар ибн ал-Хаттаб, но иногда, видимо, возникало и имя Ибн аз-Зубайра. Раух ибн Зинба сказал, что Ибн Умар полон достоинств, но человек слабый, а такой не может руководить общиной Мухаммада. За Марвана выступал ал-Хусайн ибн Нумайр, подчеркивая его возраст и опытность, защиту Усмана во время осады и борьбу вместе с Али ради отмщения за кровь невинно убиенного халифа. Малик ибн Хубайра ас-Сакуни, соплеменник Ибн Нумайра, пугал его тем, что многочисленные родичи Марвана припомнят ему наказания, которые он назначал им, будучи начальником шурты, и что они благодаря своей многочисленности всех обратят в рабов.

Вероятно, в эти дни Марван взял в жены мать Халида, отодвинув его таким способом в родственном отношении на ступень ниже. Этот случай показывает, какую большую роль в общественном сознании арабов играло родство по женской линии. Этим объясняются многочисленные странные, на наш взгляд, женитьбы сравнительно молодых мужчин на пожилых женщинах.

Спор о власти решился компромиссом. Хассану ибн Малику пришлось согласиться на признание Марвана халифом с условием, что после его смерти власть перейдет к Халиду ибн Йазиду Кроме того, он получил гарантии, что за калбитами сохранятся привилегии, установленные Му‘авийей и подтвержденные Йазидом: 2000 жалований их воинам по 2000 дирхемов в год, право занимать почетные места на приемах и участвовать в советах, невмешательство в дела племени на его территории и гарантия перехода власти в племени к его сыну или двоюродному брату. Ал-Хусайн ибн Нумайр выговорил себе за поддержку Марвана предоставление киндитам земель на восточном берегу Мертвого моря (ал-Балка) «для прокормления». Сторонники ал-Ашдака получили лишь моральное удовлетворение: им было обещано, что он будет преемником Халида.

Теперь Марвану предстояло завоевать обещанную ему власть. Прежде всего, надо было справиться с ад-Даххаком, за которым стояли все кайситы Сирии. На помощь ему пришли воины химсского и киннасринского округов. Говоря о битве на Мардж Рахит как о столкновении кайситов и калбитов, следует учитывать, что на стороне ад-Даххака сражались также калбиты (джузамиты во главе с Натилем ибн Кайсом) и другие южные арабы (например, Шурахбил ибн Зу-л-Кала, глава йеменцев Химса) – чисто политические соображения и локальная принадлежность могли оказаться сильнее полумифических генеалогических уз. Совершенно неожиданно в стане ад-Даххака мы находим сына Му‘авийи I, Абдаллаха. Средневековые историки объясняют его позицию слабоумием, хотя она могла быть вполне обдуманной, например как протест против предоставления власти Марвану.

Численность обоих войск определяется очень различно: от 6 до 18 тысяч у Марвана и от 22 до 60 тысяч у ад-Даххака. Как всегда в таких случаях, меньшие цифры вызывают большее доверие.

Первым успехом Марвана в этой борьбе был захват Дамаска со всеми находившимися там припасами и деньгами. О ходе самой битвы у большинства историков рассказ сводится к описанию отдельных эпизодов и цитированию стихов по их поводу. По-видимому, исход битвы решило коварство Убайдаллаха ибн Зийада, предложившего Марвану заключить с ад-Даххаком обманное перемирие, а затем неожиданно бросить на него кавалерию. Неожиданное нападение обратило кайситов в бегство. В бою погиб сам ад-Даххак и около 80 предводителей, ан-Ну‘ман ибн Башир бежал, но был настигнут и убит. В этой битве как будто бы погибло около 6000 кайситов. И эта битва проложила кровавую межу между кайситами и калбитами. Узнав о судьбе ад-Даххака и ан-Ну‘мана, Зуфар ибн ал-Харис покинул Киннасрин с группой преданных людей и ушел в Джазиру. Там он обманным путем вошел в городок Киркисийа и изгнал наместника Ибн аз-Зубайра.

Теперь вся Сирия признала нового халифа. Власть над ней была поделена между новыми людьми: Палестина досталась старшему сыну Марвана Абдалмалику, Дамаском стал управлять ал-Ашдак, а Химсом – Халид ибн Йазид. Хассан ибн Малик остался в Урдунне.

Развивая успех, Марван начал готовиться к завоеванию Египта, овладение которым совершенно изменило бы соотношение сил в расколотом Халифате.

Два обстоятельства определяли важность Египта для Абдаллаха ибн аз-Зубайра: значительные денежные поступления (Му‘авийа получал оттуда не меньше 600000 динаров) и, что не менее важно, доставка зерна морем в Мекку, ставшая особенно насущной после того, как Сирия и Палестина вышли из-под его контроля. Кроме того, Египет был бы постоянной угрозой для Марвана в случае попытки организовать поход на Мекку – удар через Айлу отрезал бы его от Сирии.

Несмотря на всю значимость Египта, Ибн аз-Зубайр не предпринял усилий для удержания его. Вскоре после овладения Сирией Марван получил послание от верхушки египетских племен, недовольных политикой наместника аз-Зубайра и поведением пришедших с ним людей, в котором ему обещали помощь в овладении страной. Осенью Марван двумя колоннами двинулся в Египет. Сам он пошел по приморской дороге, а его сын, Абдал‘азиз через Айлу. Наместник Египта Абдаррахман ибн Утба поставил 30000 человек копать оборонительный ров с востока Фустата и отправил флот, чтобы высадить десант и отрезать Марвана от Сирии. Но осенняя буря разметала египетский флот. Жители Фустата упорно оборонялись, обе стороны несли потери, и племенная знать в лице Курайба ибн Абрахи (главы химйаритов), Абиса ибн Са‘ида ал-Муради (в разное время бывшего начальником полиции и судьей) и других выступила посредником в переговорах с Мерваном, выговорив Абдаррахману ибн Утбе почетное смещение.

Марван вступил в Фустат 1 джумады I 65/14 декабря 684 г. принял присягу в мечети и распорядился о постройке для себя дворца. Многие из бану ма‘афир отказались нарушить присягу Ибн аз-Зубайру, за что 80 человек из них были казнены. В середине джумады II/27 января 685 г. был казнен вождь лахмитов ал-Акдар ибн Хумам (участник завоевания Египта), командовавший флотом, посланным против Марвана. Арест ал-Акдара вызвал возмущение в Фустате, тысячи воинов собрались у ворот дворца, требуя его освобождения, но было поздно: казнь уже свершилась. Продемонстрировав египтянам свою силу и непреклонность и выстроив дворец в Фустате, Марван вскоре возвратился в Сирию, оставив ведать всеми делами Египта – от молитвы до сбора налогов – своего сына Абдал‘азиза.

Возвратился Марван очень своевременно, потому что Ибн аз-Зубайр воспользовался его отсутствием и отправил туда войско во главе с Мус‘абом Ибн аз-Зубайром. Марван выслал ему навстречу часть своих воинов во главе с Амром ибн Са‘идом, и они легко разгромили Мус‘аба на подходе к границам Сирии; место их встречи не упоминается. В ответ Марван послал отряд в 6400 человек под командованием Хубайша ибн Дулджи. Ибн аз-Зубайр выслал навстречу ему свои наличные вооруженные силы во главе с Масруком ан-Насри. Они явно были немногочисленны. На помощь им были посланы подкрепления из Куфы и Басры. Когда войско Хубайша подошло к Медине, ее наместник бежал. Немногочисленный отряд мекканцев был разгромлен на северной окраине города. Хубайш похоронил своих убитых, а мекканцы остались лежать в поле непогребенными.

Марван предупредил Хубайша, чтобы тот не трогал мединцев, которые не поддерживают явно Ибн аз-Зубайра. Хубайш не нарушил этого распоряжения, но не скрывал своего презрения к мединцам. Как рассказывали, он, сидя на минбаре пророка, ел финики и бросал косточки в присутствующих, приговаривая: «Хочу этим дать вам понять, как мало вы для меня значите».

Узнав о разгроме мекканцев, Мухаммад ибн ал-Аш‘ас с дороги вернулся в Куфу. Басрийцев же это не смутило, и они продолжили свой марш на Медину. Хубайш не стал ожидать их в Медине, а вышел навстречу к ар-Рабазе с 4000 воинов. Бой под ар-Рабазой был упорным, и перевес клонился на сторону Хубайша; исход его решила тысяча всадников, до последнего момента укрывавшихся в лощине. Неожиданный удар опрокинул палестинцев, Хубайш был убит, оставшиеся в живых бежали, их преследовали и брали в плен. Заместитель, оставленный Хубайшем в Медине, бежал из нее с остатками войска. Бой под ар-Рабазой датируется очень широко – от осени 684 до весны 685 г.

Мединцы радостно встретили победителей. Семьи, пострадавшие в битве на харре, получили полное моральное удовлетворение: 800 пленных палестинцев были казнены на том же месте, где Муслим ибн Укба два с небольшим года назад казнил мединцев. Казнями руководил специально для этого приехавший Мус‘аб ибн аз-Зубайр.

Сражения под Мединой показывают, что собственные вооруженные силы Ибн аз-Зубайра были невелики, навязать с их помощью свою волю какой-нибудь провинции, не признавшей его добровольно, было невозможно, только моральный авторитет Ибн аз-Зубайра и ненависть к Умаййадам обеспечивали ему признание. Особенно важно было для него укрепить свое влияние в такой богатейшей области, как Ирак, которому с конца 684 г. стал угрожать Убайдаллах ибн Зийад, вступивший во главе многочисленного войска в Джазиру, чтобы вернуть себе Ирак, 20 лет бывший вотчиной Зийада и его сыновей. С этой целью Ибн аз-Зубайр послал в Басру наместником своего брата Мус‘аба.

Завоевание Египта и утверждение положения в Сирии и Палестине превратили Марвана в реального властителя. Наиболее опасный противник на сирийской почве, ад-Даххак ибн Кайс, погиб; Убайдаллах ибн Зийад, активно содействовавший успеху Марвана, был отправлен на поиски утерянной власти; легально признанные преемники не имели за собой силы, которая могла противостоять Марвану. И он решился объявить наследником своего сына Абдалмалика.

Конечно, это было грубым нарушением обязательств, взятых на себя перед людьми, которые сделали его халифом на определенных условиях. Дата и обстоятельства проведения присяги Абдалмалику излагаются в источниках различно: одни говорят о проведении ее сразу после возвращения из Египта и называют местом проведения присяги ас-Синнабру, городок на Тивериадском озере в трех милях южнее Табарии, где любил проводить зиму Му‘авийа ибн Абу Суфйан, другие называют Дамаск.

Если Марван покинул Египет в конце джумады II/5–10 февраля 685 г., то прибытие его к Тивериадскому озеру можно ожидать 15–20 февраля. Отсюда следует, что в ас-Синнабре присяга могла состояться не позже начала марта 685 г., а в Дамаске – не ранее апреля.

Инициатором присяги Абдалмалику называют Хассана ибн Малика. По наиболее достоверной версии до Марвана дошел слух, что Хассан принес присягу ал-Ашдаку, потребовал от Хассана объяснения, и тому пришлось лично опровергнуть слух и предложить провести присягу Абдалмалику, а после него Абдалазизу. Присяга прошла в Иерусалиме. Марван ненадолго пережил это событие, скончавшись, скорее всего, 7 мая 685 г.

Причины смерти Марвана не были ясны современникам: одни считали, что он умер своей смертью, другие объясняли ее чумой, наконец, в ней обвиняли мать Халида ибн Йазида, которая отомстила ему за оскорбление сына, отравив или задушив подушкой. Абдалмалик будто бы хотел ее казнить, но она остановила его, припугнув позором для него, если станет известно, что отец погиб от рук женщины. При всей развлекательности этой гаремной истории предпочтение, вероятно, следует отдать смерти от чумы, которая в 684 г. охватила весь Ближний Восток от Басры до Египта.

Абдалмалик, по всей видимости, не присутствовал при смерти отца, хотя многие источники говорят, что он читал над ним погребальную молитву. Присяга Абдалмалику вызвала недовольство части сирийцев, и он поспешл в Дамаск. Ему удалось умиротворить ал-Ашдака, признав его своим наследником и пообещав привлекать к решению всех вопросов.

Абдалмалику в ту пору было около 40 лет. В отличие от тучных Али и Му‘авии, он был строен, несколько выше среднего роста, большеглазый, с большим горбоватым носом. Живя в Медине, он посещал кружок передатчиков хадисов, любил поэзию, но был скуповат, а став халифом, проявил слабость к неумеренным восхвалениям и лести. Ко времени избрания халифом Абдалмалик приобрел большой военный и административный опыт, без которого вряд ли справился бы с труднейшей задачей восстановления единства Халифата.

Основная опасность в этот момент грозила не со стороны Ибн аз-Зубайра (который был пассивен и лишь принимал присягу от провинций, где верх брали его сторонники или люди, предпочитавшие анархии хоть какую-то власть), а с севера, от Византии. Оправившись от удара, нанесенного болгарами на Дунае, Константин IV воспользовался безвластием, начавшимся после смерти Йазида, и повел наступление на Халифат по всему фронту. Изгнание арабов с Родоса, Крита и Кипра восстановило господство византийского флота в Восточном Средиземноморье; гибель египетского флота в ноябре 684 г. лишила арабов возможности противостоять нападениям византийцев на приморские города. В это смутное время, скорее всего уже в начале лета 685 г., византийцы напали на важнейшие приморские города Сирии и Палестины Аскалон, Кайсарию, Акку и Сур и разрушили их укрепления. Особенно болезненным был удар по Суру и Акке, главным верфям и базам военного флота арабов в Сирии после этого господство Византии на море снова стало абсолютным.

Произошел перелом и в Малой Азии: в 684 г. арабы уже не вторгались на византийскую территорию, а затем были вынуждены покинуть Малатию и Мар‘аш, главные исходные базы арабских походов на Малую Азию. Константин IV перенес свою штаб-квартиру в Масису, явно намереваясь продолжить наступление на Сирию, в горных районах которой хозяйничали мардаиты, и захватил Антиохию.

Выход был один – попытаться возобновить договор, заключенный Му‘авийей и нарушенный Йазидом. Все внимание Абдалмалика летом 685 г. было переключено на север. Он перебрался из Дамаска в Химс и, вероятно, перенацелил армию Убайдаллаха ибн Зийада с восточного на западное направление, иначе нечем объяснить ее пассивность в Джазире после сражения у Айн ал-Варды. Перемещение ее к Сумайсату может объяснить и готовность императора пойти на переговоры.

Условия договора были крайне невыгодны для Абдалмалика: он обязывался платить по 1000 динаров, одному рабу и одному породистому коню за каждый день мира, т. е. лишался примерно четверти всех налоговых поступлений Сирии. Эти условия так точно совпадают с условиями мирного договора, будто бы подписанного Му‘авийей, что невольно закрадывается мысль, не приписан ли ему договор Абдалмалика. Договор был заключен 7 июля 685 г., а 18 июля (10 зу-л-хиджжа 65 г. х.). Абдалмалик совершил в Химсе праздничное жертвоприношение.

Пока Абдалмалик улаживал отношения с Византией, вождь джузамитов, поддерживавший сторонников аз-Зубайра, Натил ибн Кайс овладел Палестиной. Уладив дела с более сильным противником на севере, Абдалмалик занялся Палестиной.

Решительное сражение, в котором вместе с халифом принимал участие ал-Ашдак, произошло у Аджнадайна; местоположение его неопределенно. Неизвестна и дата сражения. Натил был разгромлен и погиб. Палестина снова оказалась под властью Абдалмалика.

 

Шиитские движения

Ибн аз-Зубайр не был единственным противником Абдалмалика, и мусульманское общество было расколото не на два, а на четыре лагеря: соперничавшим халифам приходилось иметь дело еще с шиитами и хариджитами.

Расправа с ал-Хусайном была моральным шоком для куфийских шиитов: они не могли не чувствовать своей вины перед имамом, которого сами же пригласили к себе и предали. Требовалось какое-то время, чтобы найти себя в новой обстановке, тем более что ни брат ал-Хусайна, Ибн ал-Ханафийа, ни его сын Али не выказывали желания возглавить борьбу против убийц ал-Хусайна, держась подчеркнуто лояльно по отношению к Йазиду и Марвану.

После гибели ал-Хусайна шиитов Куфы, желавших отомстить за его смерть и искупить вину за свое бездействие возглавил Сулайман ибн Сурад. Вокруг него собралось несколько сотен сторонников мщения, но в суровое правление Убайдаллаха ибн Зийада они не решились выступить открыто. Смерть Йазида воодушивила их. Наиболее горячие головы стали предлагать Сулайману немедленно выступить, изгнать амира Убайдаллаха ибн Зийада и приняться за дело отмщения. Сулайман отвечал, что истинные убийцы – племенная знать Куфы, и если она узнает, что движение направлено против нее, то сразу разгромит его. А нужно усилить пропаганду в городе и увеличивать число сторонников. Его послушались. Сулайман оказался прав – в обстановке слабой власти в городе число сторонников стало быстро расти.

13 мая 684 г. в Куфу прибыл наместник Ибн аз-Зубайра, Абдаллах ибн Йазид, а 20 мая приехал ал-Мухтар, рассчитывавший использовать ситуацию и поднять шиитов против убийц ал-Хусайна, а по существу – против халифа.

Перед отъездом из Мекки он был у Мухаммада ибн ал-Ханафии и пытался получить от него согласие представлять его в Куфе в деле мести за ал-Хусайна. Мухаммад промолчал. Ал-Мухтар решил считать это согласием, и в Куфе сразу же стал представляться посланцем Мухаммада ибн ал-Ханафии и убеждать людей, что Сулайман ибн Сурад слишком нерешителен и несведущ в военном деле, чтобы руководить восстанием. Наиболее нетерпеливые сторонники Сулаймана стали переходить на сторону ал-Мухтара.

В конце 684 г. в Джазире появился Убайдаллах ибн Зийад во главе многочисленного войска, с которым он должен был подчинить власти Умаййадов (а заодно – и своей) Ирак. Появление главного виновника убийства ал-Хусайна подтолкнуло Сулаймана ибн Сурада к выступлению, тем более что в его списках числилось 16000 присягнувших. Испуганный этими приготовлениями, Умар ибн Са‘д, командовавший куфийцами при Кербеле, перебрался ночевать в резиденцию наместника, зная, что некоторые соратники Сулаймана ибн Сурада советовали, прежде чем идти против сирийцев, расправиться со своими куфийскими убийцами ал-Хусайна.

Наместник Куфы Абдаллах ибн Йазид пришел к Сулайману и предложил совместно выступить против общих врагов, а не дробить силы. Сулайман ответил, что у него и его товарищей своя цель, которую они должны осуществить. Абдаллах ибн Йазид предложил подождать немного, чтобы собрать им в помощь куфийское войско. Сулайман отказался и от этого – заслугу перед Аллахом положить свою жизнь во искупление совершенного тяжкого греха не хотелось умалять привлечением чьей-то помощи.

Сбор в ан-Нухайле был назначен на 1 раби II 65/15 ноября 684 г. Вместо ожидавшихся 16000 пришло только 4000 человек. Остальные или не пожелали идти в поход, или перешли на сторону ал-Мухтара. Сулайман послал людей проехать по Куфе и повторить призыв. После этого появилась еще тысяча человек. Сулайман не переменил своего решения выступить в поход и объявил, что численность не имеет значения, так как они идут не за добычей, а отомстить или погибнуть.

По пути на север «кающиеся» прошли мимо Кербелы, чтобы помолиться на могиле ал-Хусайна, и задержались там на пять дней. Далее «кающиеся» прошли через Анбар и по левому берегу Евфрата достигли Киркисийи. Там они узнали от Зуфара ибн ал-Хариса, что Убайдаллах переправился у Ракки и идет к Айн ал-Варде (Рас ал-Айн). Зуфар, для которого Убайдаллах после Мардж Рахита стал таким же врагом, как и для шиитов, снабдил войско Сулаймана ибн Сурада припасами и предложил совместно действовать против сирийцев, но Сулайман отказался и от этого предложения, удовольствовавшись советами тактического характера.

Сулайман ибн Сурад повел свое войско вверх по Хабуру, идя параллельно сирийцам с целью опередить их и занять богатый водой и плодородный район Айн ал-Варды. Путь от устья Хабура до Айн ал-Варды почти на треть длиннее, чем от Ракки, но все же Сулайман ибн Сурад опередил сирийцев, обустроил лагерь западнее Айн ал-Варды и дал войску отдых. 3 января 685 г. ал-Мусаййаб ибн Наджаба в суточном переходе от Айн ал-Варды обнаружил передовой отряд Зу-л-Кала, неожиданно напал на него своими четырьмя сотнями воинов, разгромил и обратил в бегство. Но наутро (в среду 22 джумады 1/4 января 685 г.) подошел двухтысячный отряд ал-Хусайна ибн Нумайра. Сулайман ибн Сурад обратился к противнику с предложением отречься от халифа, выдать им Убайдаллаха ибн Зийада и согласиться на передачу власти семье пророка. Сирийцы же предложили присягнуть халифу. Обе стороны отвергли предложения противников. Началось сражение, продолжавшееся до темноты; с ее наступлением оба войска возвратились в свои лагеря.

Наутро к ал-Хусайну подошел Зу-л-Кала с основными силами (8000 человек). Несмотря на значительный перевес на стороне сирийцев, воины Сулаймана ибн Сурада удержались и в этот день. Всю ночь три агитатора ходили среди воинов Сулаймана, вдохновляя их перед решительным днем боя. Он оказался последним, потому что ночью подошли еще 10000 сирийцев. «Кающиеся», отбросив ножны мечей по примеру своего вождя, что означало решимость сражаться до конца, приняли бой и долго выдерживали атаки сирийской конницы. Перелом в сражении обеспечили стрелки, выдвинутые ал-Хусайном ибн Нумайром. Стрелой был сражен Сулайман ибн Сурад, но его воины не побежали, как часто бывало после гибели командующего, а продержались до темноты.

Ночью Рифа‘а ибн Шаддад ал-Баджали подобрал, кого мог, из раненых и увел остатки войска на восток. Утром после восьмидесятикилометрового марша он переправился у Тунайнира через Хабур и уничтожил за собой переправу. Идя далее на юг по восточному берегу Хабура, он уничтожал все переправы, чтобы не дать сирийцам возможности использовать их при преследовании.

Но сирийцы не стали преследовать. Они тоже понесли за эти три дня немалые потери, а преследование и даже уничтожение отряда Рифа‘и отвлекало от главной задачи – овладения Джазирой.

Рифа‘а своим решением спас значительно больше сотни человек, судя по тому, что мог выделить в арьергард 70 всадников. Они не только охраняли остальных от нападения с тыла, а еще и подбирали упавших от ран и изнеможения и даже теряемые при отступлении вещи. В Киркисийа отряд Рифа‘и был так же радушно принят Зуфаром. Он предложил остаться у него и вместе оборонять город, но куфийцы отказались и после трехдневного отдыха продолжили свой путь домой.

При подготовке Сулаймана ибн Сурада к выступлению или уже во время похода, когда число шиитов в Куфе уменьшилось, куфийская племенная верхушка решила заодно избавиться и от слишком ретивого ал-Мухтара. Представителя знати явились к наместнику и предупредили, что ал-Мухтар готовит восстание против них.

Абдаллах ибн Йазид арестовал ал-Мухтара, и, когда остатки «кающихся» вернулись в Куфу, он находился в заточении. Его снова выручил тесть, Абдаллах ибн Умар, обратившийся к наместнику с письмом, в котором давал ручательство за ал-Мухтара. Наместник потребовал представить поручителей из числа куфийцев. 13 шиитов, и среди них Рифа‘а ибн Шаддад, поручились за ал-Мухтара. Сам ал-Мухтар вынужден был дать убедительную клятву разводом с женой и освобождением раба, что пока эти два амира правят Куфой, он не выступит против них.

Выйдя на свободу, ал-Мухтар снова стал призывать отомстить за кровь ал-Хусайна, выступая по существу и против зубайридской, и против умаййадской власти. Его положение упростилось после смещения старого наместника и замены его Абдаллахом ибн Мути ибн ал-Асвадом – теперь он был свободен от данной им ему клятвы. Произошло это 24 или 25 рамадана 65/4 или 5 мая 685 г., почти одновременно со смертью Марвана и приходом к власти Абдалмалика.

Ал-Мухтар постоянно представлял себя уполномоченным Мухаммада ибн ал-Ханафии, и теперь, когда он стал единственным вождем шиитов, несколько человек из последователей Сулаймана ибн Сурада решили справиться у самого Ибн ал-Ханафии и поехали к нему в Мекку. Мухаммад не опроверг и не подтвердил притязаний ал-Мухтара, дал очень обтекаемый ответ, который они приняли за подтверждение. Сторонники ал-Мухтара решили привлечь ему на помощь Ибрахима ибн ал-Аштара, преданнейшего сподвижника Али. Тот сначала согласился только на главенство в движении, но получив от Ибн ал-Ханафии письмо с подтверждением миссии ал-Мухтара, после некоторых сомнений в подлинности письма, присоединился к ал-Мухтару.

На этом этапе основной идеей большинства шиитов была месть за ал-Хусайна и вручение политической власти угодному им (ар-рида) члену «дома пророка». Идеи прихода спасителя, в котором воплотилось божество, большинству участников движения, особенно арабам, были чужды. Их занимали гораздо более земные проблемы. От нового наместника Абдаллаха ибн Мути они потребовали, чтобы он следовал обычаю Али делить излишки хараджа между ними сверх жалования, а не посылать их Ибн аз-Зубайру. Это не снимало проблемы неравномерности раздела внутри провинции, но сулило всем некоторое увеличение жалований.

Заявив это требование, шииты продолжили подготовку к восстанию. Оно было назначено на ночь 14 раби I 66/20 октября 685 г. Чтобы лучше понять, в какой обстановке оно развивалось, следует обратиться к событиям, происходившим в провинциях, подчиненных Басре.

В то время как в Куфе основную оппозицию обоим халифам составляли шииты, в Басре главной оппозицией были хариджиты, в том числе те, что ушли от Ибн аз-Зубайра под руководством Наджда ибн Амира и Нафи ибн ал-Азрака из-за того, что он сам объявил себя халифом, а не принял власть от совета мусульман. Они стали мощной закваской, поднявшей хариджитское движение в Басре, попавшее в особенно благоприятные условия после отказа Ибн Зийада от власти (конец января – март 684 г.). Составить сколько-нибудь ясное представление о действиях хариджитов в этот период невозможно, так как это были действия отдельных групп, которые скорее можно назвать шайками. Они то присоединялись к борьбе своих племен за власть в городе, то действовали самостоятельно. Установление межплеменного мира после прибытия наместника Ибн аз-Зубайра Малика ибн Анаса в середине июня 684 г. ограничило прежние вольности, хариджиты почувствовали необходимость объединения и выработки плана действий. В конце июня состоялось собрание хариджитов, на котором победило мнение умеренных. Нафи ибн ал-Азрак, настаивавший на восстании, собрал 300–350 сторонников и в конце шаввала 64/18–19 июня 684 г. ушел в Ахваз.

Через месяц между Нафи ибн ал-Азраком и Надждой ибн Амиром возникли острые разногласия. Нафи был непримирим в отношении мусульман, не принимавших взгляды хариджитов, – он считал их безбожниками, стоящими вне закона и заслуживающими только смерти, а общение с ними – грехом. Наджда не мог примириться с убийствами детей и допускал общение с нехариджитами. Окончательно рассорившись, Наджда ушел с частью людей в Йамаму.

Взгляды Ибн ал-Азрака были четко изложены в одной из речей перед своими сторонниками. Он объяснил им, что сейчас они относятся к остальным мусульманам, как посланник Аллаха относился к язычникам. Им, хариджитам, Аллах открыл глаза на истину и направил по правильному пути, они, как в свое время посланник Аллаха, не должны общаться с инаковерцами-мусульманами, которые для них, как многобожники (кафирун): нельзя есть забитый ими скот, жениться на их женщинах, принимать их свидетельства, наследовать им, учиться у них религии. Таким образом, Ибн ал-Азрак теоретически обосновывал свое и своих последователей право обращаться со всеми мусульманами как с врагами Аллаха, ставил себя и своих последователей вне всего мусульманского сообщества.

Затем он послал письмо с изложением этих принципов в Басру Абдаллаху ибн ас-Саффару и Абдаллаху ибн Ибаду. Письмо попало к Ибн ас-Саффару, и он скрыл его от остальных, опасаясь возникновения раздоров. Ибн Ибад узнал о послании и потребовал дать для ознакомления. Прочитав, он возмутился: «Эти люди (т. е. не хариджиты) отвергают милости и заветы, но они не многобожники, мы можем только убивать их, но вся их собственность запретна для нас».

Установив контроль над частью Ахваза, Нафи удовлетворился тем, что стал собирать с нее налоги, не делая попыток напасть на Басру. Негласное перемирие закончилось в январе 685 г., когда басрийцы решили расправиться с хариджитами, направив против Нафи отряд из 700 человек во главе с Муслимом ибн Убайсом. Хариджиты встретили его у Дулаба в двух или четырех милях южнее Ахваза на восточном берегу Дуджайла (Карун). В бою погибли и Нафи, и Муслим. К вечеру хариджиты обратили басрийцев в бегство. Убайдаллах ибн Башир, возглавивший азракитов после сражения, отошел в Ахваз; основная часть басрийцев возвратилась по домам. Через пять месяцев, в зу-л-ка‘да 65/9 июня – 8 июля 685 г., наместник Ибн аз-Зубайра в Басре, Умар ибн Убайдаллах, направил против азракитов десятитысячное (?) войско под командованием своего брата Усмана. Сражение произошло на том же месте. Басрийцы снова потерпели поражение, а Усман был убит.

Ибн аз-Зубайр сместил Умара ибн Убайдаллаха и назначил ал-Хариса ибн Абдаллаха ал-Махзуми по прозвищу ал-Куба (Еж). Опытный военачальник, остававшийся с небольшим отрядом на границе с Ахвазом, Хариса ибн Бадр, просил наместника поручить ему ведение войны с хариджитами и придать для этого людей. В ответ на это ал-Куба приказал ему возвратиться в Басру. Хариса ослушался приказа и остался в Нахр Тира, но значительная часть его воинов с удовольствием вернулась домой. Воспользовавшись его ослаблением, хариджиты напали ночью, Хариса пытался спастись по воде, но перегруженная лодка потонула, и никто из обремененных оружием и панцирями людей не спасся.

Гибель ал-Харисы открыла хариджитам путь к Басре. Убайдаллах ибн Башир послал своего двоюродного брата аз-Зубайра ибн Али к Басре. Силы хариджитов после их побед значительно выросли по сравнению с тем, что было у Нафи, и аз-Зубайр мог располагать внушительным отрядом, когда внезапно появился у моста через Тигр. Басрийцы при его приближении распустили наплавной мост, но аз-Зубайр быстро восстановил его и оказался «между двух мостов», в непосредственной близости от города. Тут уж басрийцы, забыв все раздоры, не сговариваясь, дружно вышли навстречу ему с оружием в руках, и аз-Зубайру пришлось отступить за реку.

Непосредственная опасность для Басры миновала, но вся территория севернее Тигра, с которой в город поступала значительная часть денег, продуктов и товаров, осталась в руках хариджитов. В то же время их позиции укрепились и в Йамаме, и Бахрейне, с которыми Басра имела тесные экономические связи. Сюда после прекращения осады Мекки приехала группа хариджитов во главе с Абу Талутом, а затем, как уже говорилось, прибыл Наджда ибн Амир. Абу Талут захватил поместья, принадлежавшие Му‘авийи около Хидримы, и разделил 4000 рабов и членов их семей, работавших там, между своими людьми. Несколько позднее Наджда, располагавший отрядом в 60 человек, захватил караван, с которым везли Ибн аз-Зубайру деньги, собранные в Бахрейне. Наджда предложил Абу Талуту разделить эту добычу поровну между воинами обоих отрядов, если они согласятся возвратить рабов, чтобы те по-прежнему обрабатывали землю, принося хариджитам постоянный доход. Воины Абу Талута согласились на это и признали главенство Наджды. Присягнул ему и Абу Талут. Все это происходило в пределах 66/685–86 г. Наджда через несколько месяцев в том же 66 г. х. завладел Бахрейном. Таким образом, Басра оказалась блокированной с двух сторон. Сокращение поступлений в казну (а с ними и сокращение жалований) сопровождалось и сокращением торгового оборота.

Теперь басрийцы решили взяться за ум и поручить войну с хариджитами опытному военачальнику и авторитетному для всех человеку. После долгих споров выбор пал на ал-Мухаллаба ибн Абу Суфру. Он был аздитом, но в разгар борьбы в Басре между тамимитами и аздитами находился в Хорасане. Ал-Мухаллаб не сразу согласился на предложение басрийцев – слишком хорошо понимал он сложности управления войском, составленным из недружелюбно расположенных друг к другу племенных группировок. Наконец он согласился, поставив условием, что ему предоставят отбор людей, дадут средства на подготовку к войне, он будет распоряжаться отвоеванными областями и оставлять для своих нужд все налоги, которые будут там собраны. Если три первых условия не вызвали возражений, то последнее вызвало недовольство наместника и племенной верхушки – не для того собирались они изгонять хариджитов, чтобы по-прежнему оставаться без денег. Ал-Мухаллабу было разрешено расходовать деньги только в пределах выплаты жалованья воинам, остальное следовало отсылать в Басру.

Ал-Мухаллаб отобрал воинов во всех пяти объединениях и будто бы собрал около 12000 человек; правда, судя по числу противостоявших ему хариджитов, в действительности его войско было значительно меньше. Когда же он обратился в казнохранилище за деньгами, то в нем оказалось всего 200000 дирхемов, на которые можно было обеспечить для похода одну-две тысячи воинов. Ал-Мухаллаб обратился за кредитом к басрийским купцам и ссуженными деньгами и товарами снабдил свое войско, правда, и после этого оно было обеспечено оружием хуже, чем хариджиты.

Ал-Мухаллаб отбросил хариджитов к Нахр Тира и сразу же принялся собирать налоги. Первое серьезное сражение произошло в Малом Маназире между Нахр Тира и Ахвазом. Оно длилось три дня. Исход сражения решила гибель Убайдаллаха ибн Башира. Поле боя осталось за басрийцами, но потери их были больше, чем у хариджитов.

После этого сражения, датируемого шаввалем 66/1–28 мая 686 г., вся территория к западу от Дуджайла (Каруна) оказалась в распоряжении ал-Мухаллаба. Он собрал налоги и рассчитался с басрийскими купцами. Хариджиты, которых возглавил двоюродный брат Убайдаллаха, аз-Зубайр ибн Али, отошли в горы на границе Исфахана, привели себя в порядок и перешли к активным действиям сначала в районе Суса, потом у Тустара. Можно догадываться, что ал-Мухаллаб в это время твердо удерживал почти весь Хузистан, так как военные действия затем перенеслись к Арраджану.

 

Восстание ал-Мухтара

Ал-Мухтар и Ибрахим ал-Аштар договорились начать восстание в ночь с 18 на 19 октября 685 г. О подготовке восстания узнал начальник полиции Ийас ибн Мудариб и стал совершать ночные объезды центра города. Однако восстание началось неожиданно на один день раньше, вечером с 17 на 18 октября. Этим вечером, как всегда, Ибрахим поехал к ал-Мухтару. Его сопровождала сотня соплеменников в кольчугах и с мечами, спрятанными под плащами. Ибрахим поехал через центр города и встретился с разъездом, возглавляемым Ийасом. Ийас остановил его и потребовал поехать к наместнику, объяснить, зачем едет с таким количеством людей ночью. Ибрахим увидел в сопровождении Ийаса, своего приятеля, подозвал его, выхватил у него копье и заколол Ийаса. Стражники разбежались, а Ибрахим с головой начальника полиции приехал к ал-Мухтару и сказал: «Мы договорились выступить в четверг на следующую ночь, но случилось дело, из-за которого мы должны выступить этой ночью». Ибрахим вызвался поехать по городу и собрать своих сторонников.

Всю ночь в отдельных кварталах Куфы шли столкновения между сторонниками наместника и ал-Мухтара. К утру образовались два центра: ал-Мухтара – в ас-Сабахе, на юго-востоке Куфы, и Абдаллаха ибн Мути – вокруг дворца и главной мечети. К ал-Мухтару собралось 3800 человек, в распоряжении наместника было вдвое больше. Первое время восставшим пришлось обороняться, пока Ибрахим ибн ал-Аштар не убил в схватке сына начальника полиции, командовавшего одним из двух основных отрядов наместника. После этого отряд его бежал, а Ибрахим смог прийти на помощь ал-Мухтару; они соединенными силами пробились к центру города и осадили Абдаллаха ибн Мути во дворце.

Осада длилась три дня. Куфийская знать, оставшаяся с Абдаллахом ибн Мути, настояла на сдаче, получила от ал-Мухтара гарантию неприкосновенности и согласилась присягнуть ему. Принимая присягу на следующий день, ал-Мухтар так определил ее условия: «Присягайте мне на условии [следовать] Книге Аллаха и обычаю Пророка, и отмщения за кровь членов его семьи, и сражения с нечестивцами, и защиты слабых, и войны с теми, кто будет воевать со мной, и быть в мире с теми, кто в мире со мной, и быть верными нашей присяге; ни вы, ни мы не расторгнем ее».

Ал-Мухтару досталось в казне 9 млн дирхемов, из которых он тут же вознаградил участников восстания: те, кто сражался с начала, до осады дворца, получили по 500 дирхемов (их было 3800 человек), а те, кто присоединился во время осады, – по 200 дирхемов (таких оказалось 6000). Абдаллах ибн Мути не мог заставить себя принести присягу и до вечера не появлялся на людях. Вечером ал-Мухтар, когда-то бывший в дружбе с ним, прислал 100000 дирхемов со словами: «Я знаю, единственное, что мешает тебе уехать, – отсутствие средств для отъезда». Ибн Мути понял намек и уехал.

Ал-Мухтар сменил наместников округов Ирака, а Абдаррахмана ибн Са‘ида послал наместником Мосула. Это произошло в начале зимы 685–86 г. Когда Абдаррахман ибн Са‘ид подошел к Мосулу, наместник Ибн аз-Зубайра покинул его и уехал в Текрит. Насколько можно судить по ходу событий, Мосул был потерян для Ибн аз-Зубайра. В то же время Абдалмалик послал Урву ибн Унайфа к Медине с шеститысячным отрядом, приказав в Медину не вступать и никого не трогать. Такой странный, на первый взгляд, приказ мог объясняться голодом, царившим в Медине, где пшеница стоила примерно в 50 раз дороже обычного. Наместник Ибн аз-Зубайра, ал-Харис ибн Хатиб, бежал из Медины, и город остался ничейным. Урва по пятницам приходил в Медину и молился со всеми, но в город не вступал. Через месяц он получил приказ возвратиться, тогда в Медину вернулся ал-Харис.

В это время Наджда уже контролировал значительную часть Йамамы, отрезав от Ибн аз-Зубайра Бахрейн, а с ним и связь с Южным Ираном, а азракиты подошли к Басре. Положение Ибн аз-Зубайра значительно осложнилось. Тогда ал-Мухтар решил послать против Ибн аз-Зубайра трехтысячный отряд, который после занятия Медины должен был пойти на Мекку.

В этом отряде под командованием хамданита Шурахбила ибн Варса было только 700 арабов, остальные – плохо вооруженные мавали. Ибн аз-Зубайр разгадал замысел ал-Мухтара и послал навстречу Аббаса ибн Сахла с 2000 воинов. Оба отряда встретились около Медины. Аббас предложил Шурахбилу соединиться и пойти против сирийцев в Вади-л-Кура. Шурахбил ответил, что прежде должен войти в Медину и дождаться приказа своего амира. Аббас узнал, что куфийцы израсходовали все продукты, и прислал им по овце на 10 человек и муку. Куфийцы набросились на еду, потеряли бдительность и не смогли организовать оборону, когда 1000 мекканцев вдруг атаковала их. Шурахбил и 70 человек с ним пали с оружием в руках, около трехсот человек, по-видимому в основном арабы-хамданиты, спаслись бегством, остальные сдались и были казнены. Пресытившись убийствами, мекканцы отпустили около двухсот человек, но большинство из них погибло по дороге в Куфу.

Сложность положения ал-Мухтара заключалась в том, что ему приходилось опираться на две противостоящие и враждебные друг другу силы: арабскую племенную верхушку, поставлявшую лучшую вооруженную силу, и многочисленных бедняков-арабов и особенно мавали и беглых рабов, которым была обещана свобода. На приемах ал-Мухтар окружал себя знатью, что вызывало недовольство основной массы восставших, видевших в нем своего спасителя. На их недоуменные вопросы он отвечал: «Я с вами, я – ваш», а знать требовала возвращения беглых рабов и, как когда-то при Али, возмущалась тем, что мавали получали жалованье из казны, которую считала своим достоянием. Наконец, аристократическая верхушка шиитов возмущалась элементами язычества, возродившегося в верованиях низов.

Ал-Мухтар возглавил восстание как уполномоченный Мухаммада ибн ал-Ханафии, и шиитской верхушке этого было достаточно, а массам был нужен вождь, наделенный сверхъестественными способностями; пойти на верную смерть легче за пророком, чем за чьим-то уполномоченным. Нужна была святыня, наделенная духовной связью с Али. Такой святыней стало подлинное или выданное за него кресло (курси) Али. Украшенное парчой, оно стало священной реликвией, у которой испрашивали победы и дождя (последнее было особенно актуально в засушливом 686 г.).

Недовольство верхушки накапливалось постепенно и достигло того уровня, когда достаточно небольшого внешнего толчка, чтобы устойчивость нарушилась. Таким толчком явились события, связанные с вторжением Убайдаллаха ибн Зийада в восточную часть Джазиры в начале лета 686 г. Численное превосходство войска Убайдаллаха заставило Абдаррахмана оставить Мосул без боя и отойти в Текрит. Ал-Мухтар послал навстречу Убайдаллаху Йазида ибн Анаса ал-Асади с 3000 кавалеристов, и он дошел до Мосула.

Убайдаллах ибн Зийад выслал навстречу ему два отряда по 3000 человек, которые были разгромлены. Йазид к этому моменту тяжело заболел, судя по скоротечности – чумой, но, руководил боем до победного конца. Перед смертью он успел приказать казнить 300 пленных. Преемник Йазида не имел его боевого духа и, посовещавшись с верхушкой, решил отступить. В Куфе никто не мог понять, в чем дело и решили, что Йазид убит (мавлами?), и предъявили все свои претензии ал-Мухтару: он назначает командующих, не советуясь с ними, приблизил к себе их мавлов, позволил им ездить на конях, дает им жалованье и пропитание из их, арабов, собственности (фай), их рабы восстали против них, и все это повредило сиротам и вдовам. Он выслушал их представителя и спросил: если он вернет им их мавлов и их долю жалований, будут ли они сражаться вместе с ним против Умаййадов и Ибн аз-Зубайра? Тот ответил, что надо посоветоваться, и больше не появился. Куфийская знать решила избавиться от ал-Мухтара, воспользовавшись тем, что из Куфы ушел Ибрахим ибн ал-Аштар. Когда Ибрахим дошел до Сабата (три или четыре дня пути), в Куфе началось восстание.

Восставшие потребовали, чтобы ал-Мухтар явился к ним. Он вступил в переговоры и послал гонца за Ибрахимом с приказом вернуться назад. Шесть дней, прошедшие до возвращения Ибрахима, были бесполезно потрачены мятежниками – племенные и личные амбиции не позволили им объединиться и покончить с ал-Мухтаром. С возвращением Ибрахима 22 июля 686 г. началось их подавление.

Мятежники сконцентрировались в двух местах: мудариты – в ал-Кунасе, а йеменцы – в квартале ас-Саби. Ал-Мухтар взял на себя подавление собратьев Ибрахима, а тот расправился с мударитами. Все завершилось в один день. Сопротивление было подавлено сравнительно легко. Затем начались казни. Казнили не за восстание, а во имя осуществления мести за кровь ал-Хусайна. Таких набралось 250 человек. Один из главных конкретных виновников трагедии в Кербеле, Шамир Зу-Джаушан, успел убежать, его выследили и убили позже; Умар ибн Са‘д ибн Абу Ваккас участия в восстании не принимал, но, как враг ал-Хусайна, был убит в своем же доме начальником полиции, посланным ал-Мухтаром. Головы главных виновников были посланы Ибн ал-Ханафии.

После расправы с мятежниками ал-Мухтар отправил Ибрахима на Мосул. В 30–35 км от города его встретил Удайдаллах ибн Зийад. Исход упорного сражения решила гибель Убайдаллаха, после которой сирийское войско обратилось в бегство. Ибрахим остановился в Мосуле и послал своего брата Абдаррахмана далее на запад. Он подчинил всю территорию до Дары и избрал своей резиденцией Нисибин. Здесь события приняли неожиданный оборот. Значительную часть войска Ибрахима ибн ал-Аштара составляли мавлы и беглые рабы. Плохо вооруженные, иногда с одними дубинками, они считали себя истинными борцами за божественную справедливость и называли себя «шуртой Аллаха». Понимать слово «шурта» в прямом смысле как «полиция» или «охрана» было бы неверно, они воспринимали себя как охранителей порядка, установленного Аллахом. И этот порядок в их понимании отличался от того, который устанавливал ал-Мухтар или Ибрахим. Следуя своему пониманию, они совместно с жителями Нисибина изгнали брата Ибрахима и его воинов и избрали своим главой Абу Кариба. Какой порядок они установили и как жил Нисибин почти два года, не сообщают ни мусульманские, ни христианские источники. Утвердившись в Мосуле, Ибрахим ибн ал-Аштар фактически порвал с ал-Мухтаром, что во многом предрешило исход восстания.

Боязнь новых преследований заставила многих куфийцев, даже не участвовавших в мятеже, бежать в Басру к Мус‘абу ибн аз-Зубайру, недавно назначенному ее наместником. Рассказы о жестокой расправе над знатными и почтенными людьми вызвали негодование басрийской верхушки, которая прежде только посмеивалась над призывами ал-Мухтара присягнуть ему. Вожди пяти басрийских племенных объединений призвали Мус‘аба выступить против ал-Мухтара. Мус‘аб не решался брать на себя организацию похода, если им не будет командовать ал-Мухаллаб. Последний, увлеченный успехами в борьбе с азракитами, хотел сначала довести дело до конца и с трудом согласился принять командование. Узнав о подготовке басрийцев и куфийских беглецов к походу на Куфу, ал-Мухтар стал готовить ответные действия и направил к Басре войско во главе с Ахмаром ибн Шумайтом. Мавлы в нем составляли отдельный отряд. Оба войска встретились около Мазара. Среди куфийцев не было прежнего единства, некоторых арабов возмущало, что мавлы пойдут в бой наравне с ними верхом на конях, и они настояли, чтобы те спешились якобы для того, чтобы сражались упорнее и имели бы меньше соблазна обратиться в бегство.

Сначала бой шел на равных. Исход сражения решило обманное бегство конницы ал-Мухаллаба, заманившей куфийцев в окружение. Куфийцы обратились в бегство. Пленных не брали, особенно последовательны в этом были куфийцы, укрывавшиеся в Басре от от преследований ал-Мухтара.

Басрийская конница пошла по суше, а пехота на судах по каналам добралась до Куфы. Ал-Мухтар отошел к ал-Харура, укрепился там и дал бой; он длился до вечера, и только выдержка ал-Мухаллаба, пустившего в ход свой свежий отряд в самый критический момент, помогла переломить ход боя и обратить мухтаровцев в бегство. На узких улицах Куфы схватки продолжались всю ночь, наутро ал-Мухтар укрылся в резиденции. В этих схватках погиб Мухаммад ибн ал-Аш‘ас.

Ал-Мухтар с несколькими сотнями последних сторонников оказался осажденным в центре города без всякой надежды на помощь извне, лишенным доставки продовольствия и воды. Первое время жены осажденных проносили мужьям еду и питье. Потом и этот путь был пресечен. Осада затянулась на четыре месяца. 3 апреля 687 г. ал-Мухтар предложил всем выйти и погибнуть почетной смертью с оружием в руках. На его призыв откликнулось только 19 или 29 человек. В завязавшейся схватке ал-Мухтар был убит. Оставшиеся во дворце вступили в переговоры с Мус‘абом. Он не дал гарантии сохранения жизни и предложил сдаться не торгуясь. Осажденные согласились. Среди победителей возник спор об их участи. Все кончилось тем, что все, за редким исключением, были казнены.

Противникам ал-Мухтара мало было уничтожить его физически, его надо было опорочить и как идеолога движения. С этой целью жен ал-Мухтара заставили засвидетельствовать, что он объявлял себя пророком. Одна из них подтвердила это и была отпущена с миром, вторая сказала, что он был праведным мусульманином, и угодила за это в тюрьму, а Ибн аз-Зубайру было направлено письмо с утверждением, что они обе засвидетельствовали, что ал-Мухтар выдавал себя за пророка. Это не смогло задушить идею, выдвинутую ал-Мухтаром, об имамате Мухаммада ибн ал-Ханафии, нашедшую страстного проповедника в лице мавлы Кайсана и слепых поклонников среди забитых, отверженных и чающих спасения от божественного избавителя. Эти почитатели Мухаммада ибн ал-Ханафии получили наименование кайсанитов (кайсанийа).

Мус‘аб ибн аз-Зубайр, получивший теперь власть над всем Ираком, предложил Ибрахиму ибн ал-Аштару присягнуть Абдалаху ибн аз-Зубайру с сохранением за ним наместничества Джазиры, а после победы над Абдалмаликом ибн Марваном предлагалась власть над всей западной частью Халифата. Письмо с противоположным предложением получил он и от Абдалмалика. После некоторых колебаний Ибрахим присягнул Ибн аз-Зубайру. После гибели ал-Мухтара, объявлявшего себя защитником Мухаммада ибн ал-Ханафии, Ибн аз-Зубайр стал настойчивее требовать от последнего принесения присяги, но тот решительно отказывался принять чью-либо сторону до единения общины.

 

Успехи хариджитов

После победы над ал-Мухтаром Мус‘аб прибыл в Мекку лично отрапортовать об успехе и, несомненно, привез деньги, которых не так-то много поступало в Мекку. Абдаллах задержал брата у себя и назначил вместо него наместником Басры своего сына Хамзу. Он оказался недалеким и вздорным человеком, то неумеренно расточительным, то неуместно скупым, да вдобавок – истерично вспыльчивым настолько, что зарубил местного дихкана Марданшаха за задержку уплаты хараджа.

При нем Наджда ибн Амир завладел ал-Катифом. Дальнейшее его продвижение на север угрожало уже непосредственным интересам Басры. Хамза выслал против него Абдаллаха ибн Умайра ал-Лайси со значительным войском. Наджда встретил его в заранее укрепленном лагере, за которым был берег моря, так что его воинам не приходилось надеяться на спасение в бегстве. Воины Наджды устояли в бою с превосходящими силами басрийцев, который длился до темноты. Наутро Наджда сам атаковал басрийцев и обратил их в бегство. Победителю достался лагерь противника со всем имуществом и припасами.

После этого Наджда послал Атийу ибн ал-Асвада в Оман, и тот легко овладел им. Теперь Наджда стал контролировать все побережье залива и собирать садаку (закат) с обитавших здесь бедуинов. Поражение Абдаллаха ибн Умайра стало последней каплей, переполнившей чашу терпения басрийцев. Ал-Ахнаф ибн Кайс от их лица написал Абдаллаху ибн аз-Зубайру, чтобы он отозвал Хамзу и вернул им Мус‘аба. Абдаллах удовлетворил их просьбу и сместил сына. Тот напоследок забрал все наличные деньги и уехал в Медину там роздал их под проценты и не получил обратно.

По-видимому в начале 688 г. Наджда обратил свой взор на юг Аравии. С небольшим отрядом он отправился в Йемен, достиг Сан‘а и принял присягу от йеменцев. Через некоторое время жители Сан‘а, опасавшиеся, что за Надждой следует многочисленное войско, обнаружили, что он располагает только тем отрядом, с которым прибыл в город. Тем не менее вступать с ним в бой не стали. Это свидетельствует о том безразличии, которое овладело мусульманским обществом за годы гражданской войны. С занятия Йемена Наджда стал хозяином восточной половины Аравии и получил возможность давления на Ибн аз-Зубайра, перекрывая поставки продуктов из Йемена и Йамамы. В то же время в Южном Иране азракиты после неудачной попытки захватить Истахр повернули на восток, к Басре.

Мус‘аб с басрийцами вышел им навстречу. Они, не принимая бой, пошли по степной полосе севернее Тигра к ан-Нахравану. Это уже была зона ответственности наместника Куфы. Тот оказался неповоротливее и трусливее Мус‘аба. Азракиты беспрепятственно взяли ал-Мадаин и вышли к Сабату. Весь район к северу от канала ас-Сарат стал добычей азракитов. Они не ограничивались грабежами и убийством сопротивлявшихся мужчин, но убивали также детей и женщин, вспарывали животы беременным, а ал-Куба все не решался поднять куфийцев в поход против них. Под давлением Ибрахима ибн ал-Аштара он все-таки собрал войско, вышел из Куфы и остановился в одном переходе от нее. Негодование воинов заставило его сделать следующий переход. На следующих стоянках повторялось то же самое. В результате куфийцы преодолели ПО километров до Сабата за 10 дней. Азракиты спокойно ожидали их, а когда увидели численное превосходство, то разрушили мост через канал и отошли к ал-Мадаину. Там произошла небольшая схватка у моста, после чего азракиты стали отходить на восток, не вступая в бой. Преследовавшие их 600 куфийцев под командованием Абдаррахмана ибн Михнафа, как кажется, и не пытались навязать им сражение, а сопровождали их, как почетный эскорт, до границ области Исфахана, а потом возвратились в Куфу.

Азракиты осадили Исфахан. Его небольшой гарнизон выдержал несколько месяцев, затем комендант города предпринял предрассветную вылазку, застал азракитов врасплох и нанес им тяжелое поражение. В этом бою погиб предводитель азракитов аз-Зубайр ибн Али, и азракиты, ушедшие в Керман, избрали своим вождем ал-Катари, который позже был провозглашен ими халифом. При нем политика набегов сменилась политикой создания собственного государства: опора на государственные институты позволила азракитам организовать длительное сопротивление халифским войскам.