Рождение и развитие ислама и мусульманской империи (VII-VIII вв.)

Большаков Олег Георгиевич

Глава 24. Конец стабильности

 

 

Халиф-поэт

Шел двадцатый год правления Хишама, четвертого из сыновей Абдалмалика, занимавших халифский престол. Ему было 52 года, но какая-то внутренняя болезнь, сопровождавшаяся болями, изнуряла его, и 6 февраля 743 г. он скончался в своем дворце в Русафе. Его наследник ал-Валид ибн Йазид находился в это время в семистах с лишним километрах, в ал-Азраке. Несмотря на его отсутствие и нелюбовь к нему сыновей Хишама, присяга преемнику была проведена в тот же день без осложнений и противодействия, из чего можно заключить, что в окружении Хишама было много сторонников ал-Валида.

Он в своем далеке получал достаточно информации из Русафы и знал о болезни дяди-халифа, ждал его смерти и скорого своего вступления на престол, поэтому 11 февраля, завидев издали гонцов, сразу понял, что долгожданный час настал. Прочитав официальное послание из халифской канцелярии, он первым делом осведомился о судьбе своего секретаря и товарища по вечеринкам Ийада ибн Муслима, арестованного Хишамом, и узнав, что он вышел на свободу, запер и опечатал сокровищницу, отчего Хишам не мог быть похоронен в достойном халифа саване. Ал-Валид не поехал сам в ненавистную Русафу, а послал туда близкого ему двоюродного брата, ал-Аббаса ибн ал-Валида принять государственную казну и арестовал средства сыновей Хишама, кроме Масламы, который был ему родственен по пристрастию к вину. Сам ал-Валид 15 февраля появился в Дамаске, где руководил пятничной молитвой и принял присягу жителей столицы.

Новому халифу было около 32 лет, но голова его уже заметно поседела, отмечалось, что у него были необычно длинные пальцы рук и ног. Более ничего примечательного о его облике не сообщается. Средневековых авторов больше всего привлекала тема пьянства и связанных с этим стихов, хотя без сомнения, эта сторона его жизни несколько преувеличена, во всяком случае, она не был настолько предосудительна, чтобы сделать его недостойным сана халифа. Иное дело, что по характеру он не был создан возглавлять государство: повышенная эмоциональность, свойственная большинству поэтов, порождала непредсказуемость действий, не позволяла собрать вокруг себя влиятельных и надежных сторонников, а государство для него было только источником для удовлетворения своих желаний, а не организмом, о котором надо заботиться.

Начало правления было вполне благополучным и могло понравиться подданным: он восстановил размер жалования, сокращенного Хишамом, и даже прибавил всем по 10 дирхемов в год (а сирийцам – по 20), возобновил выплату жалования мединцам, которой их лишил Хишам, наконец, по примеру своего тезки ал-Валида ибн Абдалмалика, назначил содержание слепым и параличным сирийцам, приставил к ним услужающих, а женам подарил благовония и одежды (если только историческая память не перенесла на него то, что было сделано его тезкой).

Одним из первых наместников удовлетворение приходом к власти ал-Валида выразил наместник Джазиры и Арминии Марван ибн Мухаммад. Поддержка этого влиятельного и энергичного деятеля имела для нового халифа большое значение. Он написал, что рад окончанию правления Хишама, который в опьянении властью пренебрегал предписаниями Аллаха и выражал надежду, что теперь этому наступит конец. Приветствовали его приход также Йусуф ибн Умар и Наср ибн Саййар, оказывавшие ему моральную и материальную поддержку до прихода к власти. Все они сохранили свои прежние посты.

Знакомясь с документами канцелярии Хишама, ал-Валид обнаружил письма, в которых некоторые наместники советовали лишить его права наследования; они, понятно, были смещены, как и сыновья Хишама.

Ал-Валид, так долго дожидавшийся осуществления своего права на высшую власть, поспешил закрепить право наследования ее за своими сыновьями, ал-Хакамом и Усманом, хотя они еще не достигли совершеннолетия. В провинции были направлены послания с предложением провести им присягу, и обосновывалась законность и полезность этого акта для мусульманской общины. Документ вышел из канцелярии через 99 дней после того, как ал-Валид узнал о своем воцарении. Йусуф, в свою очередь, разослал копии этого послания нижестоящим администраторам. Такое поспешное решение об утверждении наследниками двух несовершеннолетних вряд ли было всеми встречено одобрительно. По некоторым данным, эти малолетние престолонаследники были назначены наместниками Дамаска и Химса, реальное управление которыми осуществляли доверенные лица ал-Валида.

Одновременно с присягой престолонаследникам, ал-Валид сместил с поста наместника Хиджаза Мухаммада ибн Хишама ал-Махзуми, который советовал Хишаму лишить его права престолонаследования, и отправил его вместе с его братом Ибрахимом к Йусуфу ибн Умару в Васит, где они умерли в тюрьме от пыток.

А за пределами сравнительно узкого круга людей, вовлеченных в борьбу за места у власти, продолжалась та же мало менявшаяся жизнь. В очередной раз был предпринят поход в Малую Азию. Очередной тур борьбы за обладание Кипром кончился, видимо, в пользу Византии, так как киприотам, желавшим переселиться в Сирию (то есть мусульманам), было предложено сесть на суда, подошедшие к острову, и многие воспользовались этой возможностью.

В Хорасане покой и порядок нарушил алид Йахйа ибн Зайд ибн Али ибн Хусайн. За антиумаййадскую пропаганду он был арестован Насром ибн Саййаром, но освобожден по приказу ал-Валида. Наср постарался удалить его из Хорасана и отправил его в Дамаск, выдав на дорогу 2000 дирхемов и двух мулов. Йахйа доехал до Серахса и там задержался. Наср приказал амирам округов, расположенных на главной почтовой дороге, не давать ему останавливаться и следить за ним. По дороге к Йахйе присоединились его почитатели, и в Байхаке, на границе подвластной Насру территории, у него собралось 70 человек. Чтобы превратить эту группу в подвижный боевой отряд, нужны были кони, и он отобрал их у какого-то каравана. Это был уже прямой вызов Насру. Наср приказал наместнику Нишапура нагнать и наказать мятежника. Амр ибн Зурара настиг его где-то в области Мерверруда, но потерпел поражение и погиб в бою. Другой отряд, посланный Насром из Мерва, настиг Йахйу, направлявшегося к Балху, в Джузаджане, и разгромил его. Йахйа погиб в этом бою, голову его Наср отправил вместе с победным донесением Йусуфу ибн Умару, а тот, видимо, отослал ее ал-Валиду.

Некоторое время при ал-Валиде находился бывший наместник Ирака Халид ибн Абдаллах ал-Касри, впавший затем в немилость. Лояльность Йусуфа ибн Умара не избавила его от неприятностей. Ал-Валиду захотелось назначить своего дядю на доходное место, сместив Йусуфа. Ему было приказано явиться с дарами к халифу. Предупрежденный одним из придворных, он согласился оплатить долг, числившийся уже пять лет за Халидом ибн Абдаллахом, и уплатить 50 млн дирхемов, сохранив свой пост. Халида он увез с собой, пытками выколачивая деньги. Получил ли он хоть что-то, не сообщается, известно только, что Халид умер от пытки. В конце лета 743 г. группа руководителей аббасидской пропаганды из Хорасана, среди которых были Сулайман ибн Касир, Малик ибн ал-Хайсам, Кахтаба ибн Шабиб и, возможно, Букайр ибн Махан, прикрываясь, как обычно, паломничеством в Мекку, посетили главу Аббасидов Мухаммада ибн Али в Хумайме, привезли ему 200000 дирхемов, собранных как садака его сторонниками, и подарки, получив от него необходимые наставления. Букайр задержался у него, присутствовал при его кончине в начале зу-л-ка‘да (конец августа) и передаче имамата его сыну, Ибрахиму ибн Мухаммаду.

Конец 743 г. не был отмечен заметными политическими событиями, зато дала о себе знать природа, наслав зимние холода, ливни, попортившие каналы в Джазире, и, наконец, чуму, спутницу голодных лет. Спасаясь от нее, состоятельные горожане покидали города, покинули их и арабские амиры, располагавшие, как мы видели, прекрасными именьями с дворцами в сирийских степях.

Амир Дамаска уехал в Катану, ал-Аббас, старший сын ал-Валида I, перебрался из Химса в Кастал, а ал-Валид II наслаждался весенним солнцем и воздухом в любимом ал-Азраке, где каким-то способом изгонял боли из руки с помощью молока. Жизнь была прекрасна: днем верховые прогулки по цветущей степи и охота, вечерами – упоение музыкой, пением и вином.

Но в благорастворении весенней пасторали, в разбросанных по весенней благодати многочисленных кочевнических и некочевнических шатрах формировался заговор против халифа.

Инициатором его стал не кто-то из сыновей и других близких родственников Хишама, ущемленных ал-Валидом, а сын ал-Валида I, Йазид. Он не был обездолен ал-Валидом, и по старшинству не мог претендовать на власть, когда имелся брат старше него – им двигала ненависть к образу жизни ал-Валида. В отличие от него он был благочестив, вечерами предавался не музыке, а молитвам, и разделял идеи ранних му‘тазилитов (кадаритов) о свободе воли и ответственности человека за свои поступки. Отсюда следовал и принцип «наставлять на благое и препятствовать предосудительному. Ал-Валид нес зло, и его надо было остановить.

Неизвестно, какие страсти рассказывал Йазид, разъезжая по степным соседям из своей ставки около Кастала. Вряд ли пристрастие халифа к вину особенно возмущало сирийских арабов, нужны были более страшные обвинения в безбожии и богохульстве. Не тогда ли появился рассказ о том, что пьяный ал-Валид прострелил Коран, да еще сочинил издевательское двустишие:

Грозишь тому, кто противостоит, Вот я, такой, кто противостоит. И встретив Господа, ты в день Страшного суда Скажи Аллаху: «Меня поранил ал-Валид».

Достоверность этого рассказа более чем сомнительна. Возможно, он появился позже как сочный мазок, дополняющий портрет разгульного и грешного халифа. Йазида слушали, но не рвались в бой свергать халифа, обладателя законной власти, имевшего возможность направить против мятежников многочисленное войско. Ему посоветовали заручиться поддержкой ал-Аббаса, сына ал-Валида I, авторитет которого обеспечил бы приток сторонников и успех движения. Йазид обратился к ал-Аббасу и получил отповедь. Это не охладило пыл Йазида, продолжавшего свою агитацию.

Это не могло остаться в совершенном секрете. Слухи дошли до окружения ал-Валида, и ему доложили о происходящем, но он не придал этому значения. Зато это обеспокоило наместника северных провинций Марвана ибн Мухаммада, сидевшего в Мосуле. Он написал своему двоюродному брату Са‘иду в Дамаск, прося успокоить это брожение умов своим авторитетом (Са‘ид славился праведным образом жизни и был признанным знатоком хадисов). Тот тоже проявлял озабоченность, но ограничился пересылкой письма Марвана ал-Аббасу.

Между тем, действуя вопреки предостережениям ал-Аббаса, Йазид приобрел сторонников в Дамаске и решился на рискованный шаг – захватить столицу. Он отправился в Дамаск. Скромная группа путников на ослах не привлекла ничьего внимания и через четыре дня, дождливым вечером пятницы 9 апреля благополучно въехала в Дамаск. Йазид проехал через него в Меззу, где склонил на свою сторону главу жителей этого города, и так же беспрепятственно возвратился в Дамаск.

Губернатор Дамаска Абдалмалик ибн Мухаммад, внук ал-Хаджжаджа, уехал от чумы в Катану, оставив город на попечение сына и начальника полиции. Время было ночное, начальник полиции под хмельком готовился спать и отмахнулся от сообщения, что в городе появился мятежный Йазид. Йазид с дюжиной сопровождающих вошли в ворота Фарадис, прошли в мечеть и вместе со всеми совершили вечернюю или ночную молитву, а когда все, кроме сторожа, оставили мечеть, взяли сторожа с собой и направились к дворцу. По дороге отряд постепенно увеличивался. Они подошли к двери дворца, требуя впустить посланца ал-Валида. Слуга открыл ворота, мятежники ворвались к начальнику полиции и схватили его пьяного. Дальше уже не было никаких затруднений. Была захвачена казна и арестован начальник почты, к ничего не подозревавшему Абдалмалику ибн Мухаммаду в Катану за 20 км от Дамаска были посланы люди арестовать его. В мечети хранилось много оружия, его роздали восставшим, а утром в Дамаск вошло более двух тысяч воинов из окрестных селений.

Абдалмалик не оказал сопротивления и сдался под гарантию неприкосновенности. В его замке были найдены две переметные сумы с динарами, доставшиеся победителям. Начальник отряда устоял перед настоянием своих воинов поделить эту добычу и доставил ее Йазиду. Эти 60000 динаров позволили выплатить участникам восстания полное жалование, а тем, кто не состоял в списках, выдать по 1000 динаров «вспомоществования» (ма‘уна). Тем же, кто изъявлял желание участвовать в походе на ал-Валида, были обещаны полторы тысячи, и на это откликнулись полторы тысячи человек.

Немедленный арест начальника почты привел к тому, что ал-Валид не смог получить официальное сообщение о захвате Дамаска. Слух об этом дошел до мавлы ал-Валида во время поездки по степи. Он примчался к халифу с этой важной новостью, но вместо благодарности получил от повелителя, разъяренного своей оплошностью и бессилием, сто ударов плетью. Тут же ал-Валид поручил Зийаду ибн Абдаллаху, правнуку Му‘авии (больше известному под именем Абу Мухаммад ас– Суфйани), отправиться в Дамаск, узнать, что там происходит. Абу Мухаммад остановился под Дамаском и, когда к нему прибыл посланец Йазида, присягнул ему.

В ал-Азраке тем временем решали, что предпринять. Совет перебраться в Химс и оттуда созвать войско для войны с мятежником ал-Валид отверг, как неприемлемый для халифа, на которого не напали, отверг он и совет обосноваться в хорошо укрепленном Тадмуре и остановил свой выбор на ал-Бахра, бывшей римско-византийской пограничной крепости в нескольких милях от Тадмура. Покидая ал-Азрак, ал-Валид затребовал подкрепление из Химса, и на подходе к ал-Бахра к нему присоединились 500 кавалеристов. Из-за нехватки фуража ал-Валид закупил на корню недозревшие хлеба, но кавалеристы сказали, что на таком корме кони ослабнут, и потребовали деньги для закупки фуражного зерна. За это время к нему успел прискакать перебежчик, предупредивший о приближении опасности. Против полутора тысяч воинов Абдал‘азиза ал-Валид располагал максимум семью-восьмью сотнями. Тем не менее, он вывел их из крепости, расположил в боевом порядке, а сам сел на кресло у ворот, что по понятиям того времени означало уверенность в победе своего войска. Для подъема боевого духа каждому, кто принесет голову убитого врага, было обещано по 500 дирхемов.

Первое столкновение не принесло преимущества ни одной из сторон, войска разошлись, готовясь к новому бою. Ал-Валид потерял около 60 человек убитыми. Оставалась еще надежда на приход ал-Аббаса с подкреплением, но он был перехвачен, и отряд оказался в лагере мятежников. Глашатай возгласил, обращаясь к воинам ал-Валида: «Кто приедет к ал-Аббасу ибн ал-Валиду, тот помилован. А он – между ними и вами». Появление знамени ал-Аббаса в стане врагов и его объявление сломили боевой дух воинов ал-Валида: одни бросились сдаваться, другие побежали в крепость. Ал-Валид потребовал коня, и сам вступил в бой, но это уже не могло спасти положение. Осыпаемый градом камней под крики: «Убейте врага Аллаха, как убили людей племени Лота» он отступил в крепость. Все стало ясно, и ал-Валид приготовился достойно встретить смерть, сказав: «День, как день [убиения] Усмана», взял Коран и стал его демонстративно читать, затем вышел во двор с мечом на перевязи в ножнах. В это время осаждающие принесли лестницы и полезли через стену. Первый из перелезших сказал: «Обнажай меч». На что ал-Валид будто бы ответил: «Если бы я хотел меча, то дело между нами было бы другим». Йазид ибн Анбаса хотел взять его за руку, чтобы объявить своим пленником, но тут подскочил еще десяток перелезших через стену, один из них ударил ал-Валида мечом по лицу, он упал, ему тут же отрубили голову, а заодно и кисть левой руки. В толпе слуг и домочадцев нашли двух сыновей ал-Валида, объявленных наследниками, и забрали в плен. Гонец с главным трофеем, головой убитого халифа, помчался во весь опор в Дамаск. Ал-Валид был убит в четверг 16 апреля, а уже в пятницу, самое большее через 50 часов, гонец одолел 230 км от ал-Бахра.

Убедительное доказательство победы дамаскинцев, в массе холодно встретивших мятеж Йазида, заставило их смириться со свершившимся. Йазид хотел выставить голову на копье на стене мечети, но остальные Умаййады воспротивились – на такое позорище выставляли головы хариджитов, а это все-таки был законный халиф и к тому же родственник. Мятежником и преступником был сам Йазид, впервые за столетнюю историю Халифата убивший предшественника. Об этом ему не говорили, но думали многие.

Позже в Дамаск доставили пленных сыновей ал-Валида и поместили как почетных пленников во дворце ал-Хадра.

 

Мятежи вместо примирения

1 раджаба/19 апреля, в воскресенье, Йазид выступил с речью, в которой объяснил, что восстал не ради власти и богатства, а ради защиты попранной веры. Закончил он еще обещанием не отягощать людей строительством и проведением каналов, во время платить жалование и не переводить деньги, собранные в одной области в другую.

При общей пропагандистской направленности речи Йазид мог искренне верить, что устранение нечестивого разгульного халифа и добрая воля сменившего его праведного имама могут решить проблемы общества в том духе, как было заявлено в речи.

Йазид отличался от ал-Валида не только взглядом на жизнь, но и происхождением: у ал-Валида оба родителя были арабами, а у Йазида мать была иранкой, внучкой Йездигерда III, захваченной во время одного из походов Кутайбы. Такое происхождение не было унизительным, и Йазид гордился им, о чем заявил в стихотворной форме:

«Отец мой – Хосрой и отец мой – Марван, Мой дед – император и дед мой – хакан».

Трудно сказать, как происхождение матери могло повлиять на формирование мировоззрения. Мы знаем, что потомки иноверцев, принявших ислам, сыграли большую роль в развитии идеологии этой религии. Йазид был не просто благочестив, а разделял идеи, чуждые большинству арабов-мусульман, идеи ранних му‘тазилитов, или мурджи‘итов о свободе воли человека и ответственности его за свои поступки и, был сторонником принципа «поведения должного и пресечения осуждаемого». Современники нередко называли его кадаритом, вкладывая в это определенный смысл – «еретик». Так что Йазид в глазах многих был совсем не лучше ал-Валида с его понятными человеческими слабостями.

Одним из первых важных решений было смещение Йусуфа ибн Умара, запятнавшего себя смертью под пытками в его застенке двух сыновей Хишама. Вместо него управлять Востоком Халифата был назначен Мансур ибн Джумхур ал-Амири, которого характеризовали как грубого бедуина и плохого мусульманина, но у него в глазах Йазида было два достоинства: враждебность к ал-Валиду и следование учению кадаритов. Узнав об этом, Йусуф заметался. Сначала он арестовал йеменитов из своего окружения и попытался найти опору у мударитов: поддержки у них не получил и освободил йеменцев. Командиры заслонов, выставленных им на дороге из Сирии, не смогли или не захотели задержать людей, посланных Майсуром для ареста правителей крупнейших городов Ирака. Командиры сирийцев, стоявших в Хире, подчинились приказу нового наместника. При прибытии в конце апреля – начале мая Мансура с небольшим эскортом, Йусуф укрылся в доме одного из приближенных, нашедшего ему проводника через Сирийскую пустыню. Йусуф скрывался некоторое время в Сирии, затем перебрался в Заиорданье и был там арестован.

Мансур выплатил жалование воинам, освободил арестованных, среди которых был Амр ибн Мухаммад ибн ал-Касим, наместник Синда и сын его завоевателя. Мансур отправил его в Синд, сменил наместника Сиджистана, но не тронул Насра ибн Саййара.

Весть об убиении ал-Валида возмутила жителей Химса. Они провели траурную церемонию с оплакиванием убиенного и заговорили о мести за него. Первой жертвой негодования химцев стал ал-Аббас ибн ал-Валид, поддержавший новую власть. Недовольные напали на его дом, разгромили его и ограбили даже женщин, что считалось верхом наглости. Сыновей ал-Аббаса арестовали, а самого с позором изгнали из города, и он уехал к Йазиду в Дамаск. Химсцы стали рассылать в другие города и округа письма с призывом не признавать власти Йазида и признать халифом того из детей ал-Валида, кто еще жив, а если никого нет – выбрать из своей среды лучшего, и чтобы жалование платили за целый год (а не только за время нахождения в походе). Подобное послание получил и Марван ибн Абдаллах ибн Абдалмалик, наместник Химса, назначенный еще ал-Валидом. Он одобрил его содержание, но остался в стороне от движения. Возглавили его Му‘авийа ибн Йазид ибн Хусайн, ас-Саммит ибн Сабит и Абу Мухаммад ас-Суфйани, недавно предавший ал-Валида.

Узнав о мятежных замыслах химсцев, Йазид отправил им послание, в котором, как и в тронной речи, утверждал, что не претендует на власть для себя и готов советоваться с ними. Представитель горожан заявил посланцу, что они желают халифом сына ал-Валида. Разгневанный посланец схватил его за бороду и закричал: «Чего захотел! Воистину, ты ошибаешься, и разум твой тебя покинул!». Понятно, что после этого, ни о каких переговорах речи быть не могло, и обе стороны стали готовиться к более решительным действиям.

Йазид собрал войско для подавления мятежников и поставил во главе его Сулеймана ибн Хишама, ненавидевшего ал-Валида за перенесенные от него наказания, и поэтому преданного Йазиду. Химсцы так горели желанием отомстить за ал-Валида, что оратора, выступившего перед походом с предложением подождать, пока враги подойдут к городу, разъярившись, тут же убили вместе с сыном.

Столкновение произошло около Азра. Бой шел с переменным успехом, перемежаясь поединками (стоит отметить, что в одном из них участвовал согдиец Ирак ас-Сугди). Исход боя решил подход вспомогательного отряда, сломившего сопротивление химсцев. Началось жестокое избиение мятежников. Командовавшие ими Абу Мухаммад ас-Суфйани и Йазид ибн Халид были взяты в плен, их соплеменники из противоположного лагеря взяли их под охрану, чтобы их не убили. Затем оба руководителя мятежа были перевезены в Дамаск и содержались под арестом вместе с детьми ал-Валида.

Химсцы принесли присягу Йазиду, он распорядился выплатить им жалование и отправить в Химс, возвратиться туда было разрешено и нескольким знатным химсцам, в том числе Му‘авийи ибн Йазиду ибн Хусайну (назначенному наместником Химса), но многим пришлось поехать в Дамаск и доказывать свою преданность при подавлении других мятежей.

Другим очагом противостояния Йазиду стали Палестина и Урдунн.

Вожди палестинских арабов, Са‘ид ибн Раух ибн Зинба‘ и ад-Диб‘ан ибн Раух, узнав о гибели ал-Валида, решили предупредить возможную в период междуцарствия междоусобицу и обратились к авторитетному в Палестине умаййаду Зийаду ибн Сулайману с предложением взять на себя управление Палестиной, а когда он согласился, предложили наместнику ал-Валида оставить свой пост. Новый правитель призвал палестинцев к войне с Йазидом, который, кстати, был его племянником. Арабы Урдунна последовали примеру палестинцев, отстранили своего наместника и попросили править округом Мухаммада ибн Абдалмалика, бывшего в молодости наместником Египта, а теперь доживавшего свои дни на покое в Табарийи.

К этому времени Сулайман ибн Хишам расправился с химсцами, и Йазид направил его на подавление мятежа в Палестине и Урдунне. С большим войском, в которое вошли и химсцы во главе с Абу Мухаммадом ас-Суфйани, Сулайман проделал недальний путь и остановился в ас-Санбаре.

На этот раз дело обошлось без кровопролития. Вожди палестинцев, не собиравшиеся мстить за ал-Валида и наученные горьким опытом химсцев, предпочли сразу же согласиться на переговоры. Посланец Сулаймана предложил сыновьям Рауха ибн Зинба власть в Палестине и деньги, и они согласились присягнуть Йазиду.

За умиротворение Урдунна взялся Мухаммад ибн Са‘ид, начальник его финансового ведомства, только что назначенный Йазидом. Получив от Сулаймана по распоряжению халифа 5000 воинов, он отправился к Табарийи, где собралось урдуннское войско. В плодородной долине Иордана севернее Тивериадского озера халифское войско рассеялось и стало грабить имения, оставленные без присмотра хозяевами, собравшимися в Табарийи. Мухаммад ибн Са‘ид с частью войска пошел на Табарийу. Собравшиеся там воины обеспокоились судьбой своих имений и потеряли желание сражаться за Табарийу. Они напали на дома Йазида ибн Сулаймана и Мухаммада ибн Абдалмалика и разошлись, чтобы защищать свои имения. Сулайман переправился через озеро в Табарийу, провел там пятничную молитву и принял присягу; вскоре присяга была проведена и в Рамле. Таким образом, Палестина в широком географическом смысле без боя прекратила свою фронду, скорее всего к концу мая. Однако положение в дальних провинциях оставалось неустойчивым.

Наместник Джазиры, назначенный ал-Валидом, покинул вверенную ему область, не дожидаясь смещения, как только узнал о смене власти, и уехал в Сирию. Провинция оказалась без твердой власти, и это активизировало хариджитов, выступивших в разных районах. Первым, в конце мая – начале июня в районе Кафар Тусы (между Дара и Рас ал-Айном) выступил Са‘ид ибн Бахдал. Собрав вокруг себя около двух сотен сторонников и объявив себя халифом, он ушел за Тигр, а затем 1 рамадана/17 июня появился под Мосулом. Здесь он встретился с другим хариджитским халифом, Абу Карбом, тот согласился, что Са‘ид выступил раньше его и признал его главенство. Теперь с пятью сотнями воинов Са‘ид осадил Мосул. Через несколько дней мосульцы предложили ему отступное, и он ушел в Шахразур, в горный Курдистан.

В это время в Харран из летнего похода на Византию возвратился Абдалмалик, сын наместника Арминийи Марвана ибн Мухаммада, и известил отца о положении дел, советуя скорее появиться в Джазире. Марван прежде всего позаботился об укреплении гарнизона Дербента, послав туда дополнительные войска и деньги для выплаты жалования, а затем объявил поход на Сирию для отмщения за убийство ал-Валида. Не всех это устраивало. Глава йеменитов Сабит ибн Ну‘айм стал подговаривать вождей сирийцев и палестинцев, составляющих значительную часть войска Марвана, отделиться от него и разойтись по своим округам. В одну из ночей часть войска пошла за Сабитом и стала отдельным лагерем. Опасаясь ночного нападения, Марван до утра не снимал оружия, а наутро выстроил оба войска и спросил, что заставило их отколоться. Ему ответили, что прежде подчинялись ему по воле халифа, теперь он убит, сирийцы присягнули Йазиду, и они, избрав предводителем Сабита, возвращаются по домам. Марван заявил, что он не остановится перед применением оружия. Решительность Марвана и, несомненно, численный перевес верных ему джазирцев, сыграли свою роль: отколовшиеся сирийцы присмирели, выдали Сабита и четырех его сыновей, их заковали в кандалы и повезли как пленников.

По прибытии в Харран Марван получил от Йазида предложение присягнуть ему и стать наместником Джазиры, Арминии и Азарбайджана. Это, видимо, расширяло подвластную ему прежде территорию, он сразу забыл о мести, принял предложение и присягнул.

Далекий Хорасан встретил смену высшей власти без потрясений и противодействия, но обстановка там была неспокойной. Здесь обострилось соперничество между южными арабами (йеменитами), представленными в основном аздитами, и северными арабами. Первых возглавлял Джудай‘а ибн Али ал-Кирмани, а вторых – наместник Хорасана Наср ибн Саййар. Было бы неверно видеть в этой враждебности только противостояние этих этнических групп: в разных ситуациях формировались различные коалиции, и иногда большую роль в этом играла принадлежность к тому или иному административно-племенному формированию.

В качестве конкретных причин в данном случае называют арест ал-Кирмани, невыплату жалования части войска и грамоту наместника Ирака о назначении Насра наместником. Что из этого было первопричиной, сказать трудно, так как более или менее точно определяется только получение грамоты: она была подписана Абдаллахом ибн Умаром, сыном халифа Умара II, назначенным в конце рамадана (в первой половине июля) вместо Мансура ибн Джумхура, смещенного за грубость и притеснения.

Арест ал-Кирмани в одном случае отнесен ко времени до назначения Насра, в другом – оказывается следствием враждебности ал-Кирмани, вызванной назначением Насра. Наиболее вероятна такая последовательность событий: узнав о гибели ал-Валида, Наср раздал часть даров, собранных для ал-Валида, в счет жалования. Видимо, при этом были обделены йемениты, которые подняли скандал в мечети, требуя жалования. Наср ответил на это резкой и уничижающей речью, отказавшись платить. Дело, скорее всего, происходило в конце мая (в середине ша‘абана 126 г. х.), а регулярное жалование платили в мухарраме, была середина мусульманского года, формально Наср и не обязан был платить, обида заключалась в дискриминации – одни получили дополнительную выплату, а другие – нет.

Оскорбленные йемениты обратились к Джудай‘у с предложением стать их вождем. Джудай согласился. Наср пытался смягчить опасную конфронтацию, напоминал ал-Кирмани о прежних благодеяниях, предлагал породниться через браки детей, но тот был непримирим.

Люди из североарабского окружения Насра рекомендовали ему самый простой и радикальный способ справиться с упрямцем – убить его, и даже предлагали взять на себя выполнение этого замысла. Наср отказывался от такой крайней меры и кончил тем, что заточил его в цитадели Мерва, а для успокоения йеменитов, опасавшихся, что с их вождем там могут тайно покончить, разрешил быть при нем трем его сторонникам.

Цитадель Мерва, известная в археологической литературе как Эрк-Кала, была сложена из кирпича и глинобитных блоков, и это облегчало побег ал-Кирмани. Его сторонники обнаружили старый подземный водосток, расширили его и на двадцать девятый день помогли ему выбраться наружу. Под цитаделью ал-Кирмани ожидал человек с лошадью, на которой он доехал до селения, где жили аздиты, и объявил, что выступает против Насра. Его поддержали 3000 йеменитов. Это была сила, вполне способная доставить Насру серьезные затруднения.

Тогда же в наместничестве Абдаллаха ибн Умара появилась тень еще одного человека, способного нарушить спокойствие в Хорасане, вождя хариджитов Хариса ибн Сурайджа, много лет воевавшего вместе с тюрками против своих собратьев – мусульман. Обострение отношений с ал-Кирмани побудило Насра искать контактов с Харисом, за что Йазид сделал ему выговор. Вскоре, однако, мнение Йазида переменилось. Делегация хорасанских сторонников ал-Хариса, заручившись рекомендательным письмом от прославленного уже тогда правоведа Абу Ханифы, попала на прием к халифу и ходатайствовала о помиловании ал-Хариса. Их аргумент был неотразим: ты ради укрепления веры пошел на убийство двоюродного брата, но и ал-Харис боролся за то же самое. Йазиду нечего было возразить, и он написал Абдаллаху ибн Умару об амнистии ал-Харису и приказал возвратить конфискованную у него собственность; далее это распоряжение было передано Насру. Реализовано это распоряжение было не сразу, наверняка шли еще какие-то переговоры, и ал-Харис вернулся в Мерв только через полгода.

 

Смерть Йазида и переворот Марвана ибн Мухаммада

Власть Йазида III, достигнутая кровавой ценой, оказалась недолгой: в конце пятого месяца правления он тяжело заболел и в предчувствии смерти назначил преемником своего брата Ибрахима, а после него – Абдал‘азиза ибн ал-Хаджжаджа ибн Абдалмалика. Ибрахим (как и Абдал‘азиз) был сыном невольницы, и его не чистое арабское происхождение было заметно во внешности по светлым волосам и цвету лица с румянцем. Он отличался храбростью и удостоился лестного прозвища «Ибрахим – два клинка», но, несмотря на это, его кандидатура вызвала неодобрение многих Умаййадов, возможно из-за его происхождения. Начавшаяся после смерти Йазида междоусобица, стерла из исторической памяти точную информацию об этом событии: неясно, была ли проведена присяга преемником при жизни Йазида, или это произошло де факто после смерти халифа, неясно, был ли оформлен письменный указ о наследовании власти, а главное, когда умер Йазид III и началось правление Ибрахима. Приводится пять дат в пределах 2.IX-2.X.745 г.

Египет и Ирак, а за ним и области к востоку от него принесли присягу Ибрахиму; наступал мухаррам, месяц выдачи жалования, Абдаллах ибн Умар выдал жалование с добавкой 100 дирхемов, подкрепляя законность прихода к власти нового халифа. Но прежние противники Йазида снова подняли голову: химсцы отказались присягнуть Ибрахиму, не признал его и могущественный наместник Арминийи и Джазиры, Марван ибн Мухаммад. На усмирение химсцев Ибрахим послал Абдал‘азиза ибн ал-Хадджаджа, но они, наученные горьким опытом, остались под защитой городских стен и заставили его начать осаду хорошо укрепленного города. Тем временем Марван, находившийся в Харране, собрал свою армию, состоявшую из 24000 кайситов и 7000 раби‘итов, выплатил жалование и привел к присяге сыновьям ал-Валида и направился в Сирию.

Под Халебом или Киннасрином ему попытались преградить путь два сына Йазида, посланные Ибрахимом. Марван легко справился с этим заслоном и взял в плен командующих. По пути к Халебу к нему присоединилось еще 4000–5000 кайситов. Приближение такой большой армии заставило Абдал‘азиза снять осаду с Химса, его жители присягнули сыновьям ал-Валида и присоединились к Марвану, продолжившему марш на Дамаск.

Ибрахим собрал все свои силы и направил против Марвана столь же многочисленное войско под командованием Сулаймана ибн Хишама. Марван шел на Дамаск не прямой дорогой, а через Баалбек. Оба войска встретились 1 ноября в 40 км южнее Баалбека, на противоположных берегах речки Нахр ал-Джарр. В сражении, длившемся до вечера, ни одна сторона не получила преимущества. Тогда Марван отправил 3000 конников в сопровождении рабочих с топорами, в обход, к горам. Рабочие срубили деревья, навели мост через Нахр ал-Джарр, и этот отряд с тыла напал на лагерь Сулаймана, еще продолжавшего бой. Это неожиданное нападение обратило войско Сулаймана в паническое бегство. Химсцы, горя желанием отомстить за недавнее поражение, бросились преследовать и убивать бегущих, остальные воздержались от преследования. Сулайман, Абдал‘азиз, Йазид ибн Халид ибн Абдаллах ал-Касри и другие из окружения командующего поспешно покинули поле боя и к утру принесли Ибрахиму весть о гибели его войска. Ибрахим стал грузить на повозки свои ценности, а верхушка его окружения поручила Йазиду ибн Халиду покончить с опасными заключенными, прежде всего с сыновьями ал-Валида. Он легко расправился с несчастными подростками, размозжив им головы палицей. С Абу Мухаммадом ас-Суфйани расправиться так же легко не удалось: он закрылся в своей камере, дверь не удалось взломать, ее решили поджечь, но слух о вступлении в город конницы Марвана обратил убийц в бегство. Сулайман забрал, что было в казне, и бежал. Абдал‘азиз ибн Хаджжадж хотел увести семью и имущество, но мавлы ал-Валида напали на его дом, убили его и обезглавили, затем выкопали тело Йазида и распяли на воротах города.

Марван не слишком торопился вступить в столицу, только через четыре или пять дней после сражения подошел к ней, милостиво принял делегацию Умаййадов, просивших пощадить горожан, а затем вошел в город. 25 ноября Марван принял присягу как халиф. Вскоре к нему с изъявлением покорности и с отказом от сана халифа явился Ибрахим, он был помилован, для жительства ему была указана Ракка, где он заведомо не мог надеяться на поддержку. Помилован был и Сулайман, из осторожности просивший об этом в письменной форме.

Добровольное отречение Ибрахима в пользу Марвана делало власть последнего вполне законной, по крайней мере, для того подавляющего большинства мусульман, которые признавали законность власти Умаййадов. Это должно было бы обеспечить спокойное начало правления нового халифа. Однако ослабление центральной власти в предшествовавшие годы поощрило все оппозиционные силы и усилило внутренние трения в самом мусульманском обществе.

Египет поначалу спокойно отнесся к новому халифу. Его наместник, назначенный еще Хишамом, Хафс ибн ал-Валид, изъявил покорность и был оставлен на своем посту. Оба священных города также спокойно приняли новую власть и нового наместника, внука халифа Сулеймана. Однако месяца через два в Химсе, населенном в основном южными арабами, вспыхнуло восстание против Марвана, который опирался на северных арабов. Марван, возвращавшийся в Северную Месопотамию, в Харран, повернул назад и осадил Химс. Одновременно он сместил Хафса ибн ал-Валида ал-Хадрами с поста наместоника Египта и назначил на его место Хассана ибн Атахийу.

Он прибыл в Египет 21.III.745 г., но пробыл в нем всего 16 дней. Войско решительно воспротивилось новому наместнику. Во время пятничной молитвы, то есть, скорее всего, 27 марта, один из руководителей недовольных обратился к присутствующим с речью, в которой призывал заодно свергнуть и Марвана, и нашелся только один человек, решившийся возразить ему. Обстановку подогрело прибытие посланца из осажденного Химса, жители которого призвали египтян последовать их примеру. Недовольные осадили резиденцию Хассана и предложили ему убираться, куда хочет, из Египта. Увидев безвыходность своего положения, Хассан подчинился требованиям недовольных, и 6 апреля покинул Египет.

Марвану, занятому делами Сирии и Ирака, было не до Египта, и он уступил египтянам, восстановив Хафса на прежнем посту, но и его правление на этот раз оказалось непродолжительным. Через два месяца в Египет возвратился из Ифрикийи Ханзала ибн Сафван, смещенный за неудачи в войне с берберами.

 

Мятежный Ирак

Еще более беспокойным оказался Ирак, где куфийцы всегда были готовы встать в оппозицию к центральной власти. Первое известие о событиях в Сирии принес в Ирак Исма‘ил ибн Абдаллах ал-Касри, бежавший после поражения Сулаймана. Он подделал грамоту от имени Ибрахима о назначении его наместником Ирака и тайно сообщил об этом йеменитам Куфы, которые его поддержали. Абдаллах ибн Умар узнал об этом и сразу же послал отряд для подавления мятежа. После первого же столкновения Исма‘ил, струсив, что раскроется его подделка, с хорошей миной при плохой игре призвал поверивших ему людей прекратить сопротивление, чтобы не проливать кровь собратьев.

Абдаллах ибн Умар, законность власти которого теперь находилась под сомнением, поспешил выдать жалование (внеочередное?) мударитам и раби‘итам, но обошел двух влиятельных людей, что чуть не привело к вооруженному столкновению. В этой неопределенной ситуации шииты вспомнили об Абдаллахе ибн Му‘авийи, правнуке Джа‘фара, родного брата Али, приехавшем в Куфу с двумя братьями искать материальной поддержки у Абдаллаха ибн Умара, и побудили его, как человека, имеющего больше права на власть, чем Умаййады, объявить себя халифом. Ибн Му‘авийа согласился, собравшиеся шииты привели его во дворец, а затем присягнули ему в соборной мечети. К Абдаллаху ибн Му‘авийи стали прибывать для присяги люди из других районов. Через несколько дней, уверившись в своих силах, Абдаллах ибн Му‘авийа повел своих сторонников на Хиру, где располагался Абдаллах ибн Умар. В завязавшемся сражении Абдаллах ибн Му‘авийа потерпел поражение, отступил в Куфу, несколько дней держал оборону во дворце, а затем Умар ибн Гадбан выторговал у Абдаллаха ибн Умара помилование для своих раби‘итов и всех остальных повстанцев с условием, что Абдаллах ибн Му‘авийа со всеми своими сторонниками покинет Куфу и беспрепятственно уйдет, куда захочет. Ибн Му‘авийа направился в район Хамадана.

Изгнание Абдаллаха ибн Му‘авийи из Ирака не помогло установлению единства в его столице. Абдаллах ибн Умар, остававшийся наместником и при Марване, сидел в Хире, опираясь на йеменитов и сирийцев, а Куфа находилась в руках ан-Надра ибн Са‘ида ал-Хараши, возглавлявшего северных арабов, и между их сторонниками нередко происходили вооруженные столкновения.

Гораздо опаснее, чем куфийцы, были сравнительно немногочисленные, но хорошо организованные, отчаянно и умело сражавшиеся отряды неистребимых хариджитов. Их тылом были предгорья Загроса, в которые уходили остатки разгромленных отрядов.

В 744/745 г. в Шахразуре (район современной Сулеймании) укрывался отряд Са‘ида ибн Бахдала. Серьезно заболев, он в предчувствии смерти в соответствии с хариджитским учением провел выборы нового главы общины. Сначала были выдвинуты десять выборщиков, которые выбрали из своего состава четверых, а уже те назвали имя преемника – ад-Даххака ибн Кайса. Новый вождь хариджитов оказался энергичнее предшественника. Марван назначил наместником этой провинции главу кайситов ан-Надра ибн Са‘ида ал-Хараши вместо Абдаллаха ибн Умара ибн Абдал‘азиза, опиравшегося на южных арабов. Абдаллах ибн Умар отказался сложить полномочия. Образовалось два центра: ан-Надр был в Куфе, а Абдаллах ибн Умар – в Хире. Ад-Даххак воспользовавшись удобным моментом, послал один отряд к Тикриту, а другой – к ал-Мадаину. Перед лицом общей опасности они решили действовать сообща, но объединенного командования не появилось. Первый отряд, посланный Абдаллахом ибн Умаром, для защиты ал-Мадаина, был разгромлен, командир второго не стал принимать боя и отступил. Вслед за передовыми отрядами к Куфе подошел и сам ад-Даххак с тремя или четырьмя тысячами воинов и расположился в Дайр ас-Са‘алиба, западнее или юго-западнее Багдада. Даже теперь, когда хариджиты подошли к Куфе, Ибн Умар и ан-Надр не пожелали выступить совместно против общего врага: первый с йеменитами и сирийцами стоял в Хире, второй с мударитами – в Куфе. В среду 12 мая 745 г. к Куфе подошел ад-Даххак с тремя или четырьмя тысячами воинов, но даже и теперь Куфу прикрывали сирийские воины, окопавшиеся рвом. А куфийцы перекрыли входы улиц (Куфа не имела оборонительной стены). Передовой отряд хариджитов прорвался через ров, потерял 27 человек и отступил. Ад-Даххак послал конницу, которая прорвалась через ров и обратила сирийцев в бегство. Хариджиты преследовали их до Куфы, а потом вернулись в свой лагерь. В четверг произошло серьезное столкновение, в котором погиб брат Абдаллаха ибн Умара, а войско его бежало. На следующий день Ибн Умар отправил ал-Асбага ибн Зуалу с 10000 воинов, которые должны были сделать вид, что уходят в Сирию, обойти хариджитов и напасть на их лагерь сзади. Однако ад-Даххак узнал об этом, оставил часть войска в лагере, а с остальными неожиданно напал на Ибн Умара. Сражение продолжалось до ночи, а ночью часть сирийцев оставила Куфу и разошлась в разные стороны. Утром, обнаружив, что лишился единственной опоры в Куфе, Ибн Умар ушел из нее в Васит, а ан-Надр ушел из Куфы в Кадисийу, намереваясь степными дорогами пройти в Сирию. Наместник Куфы, назначенный ад-Даххаком, напал на него и был убит в бою.

Ад-Даххак торжественно вступил в Куфу в субботу. Его глашатай объявил, что никого не будут преследовать, а сирийцам будут предоставлены три дня, чтобы присоединиться к победителям или беспрепятственно уйти. В Куфе ад-Даххаку досталась вся казна и арсенал. Теперь он мог потягаться с самим халифом. Ему оставалось только добить Ибн Умара, что он вскоре и постарался сделать. Можно предполагать, что это случилось в июле. Ад-Даххак был не единственным противником Марвана в Месопотамии, в Ираке восстал Сулайман ибн Хишам. На пути Марвана из Сирии, при уходе его из Русафы в Ракку, Сулайман попросил у него разрешения задержаться на несколько дней для улаживания каких-то дел. Марван разрешил. Вскоре к Русафе подошло войско из Сирии, шедшее вдогонку за Марваном. Было их будто бы около 10000. Сулайман призвал их отречься от Марвана и выступить против него. Часть этих воинов признала Сулаймана халифом и последовала за ним. Кроме того, он обратился с тем же призывом к остальным сирийцам, и к нему будто бы прибыло много сторонников. С этим войском Сулейман пошел в Сирию, а в Джазире, в какой-то безымянной крепости около Киркисии, собрались противники Марвана, нападавшие оттуда на его сторонников. Марван, обеспокоенный этим, подошел к крепости и вступил в бой с засевшими там мятежниками. После их разгрома он пошел вслед за Сулайманом, который за это время уже успел подойти к Химсу, жители которого поддержали его выступление против Марвана. На дальних подходах к городу, в горах ас-Саммах, Марвана встретили 900 всадников, бой с которыми шел от полудня до заката. Сражение с главными силами, которое, несомненно, было ближе к городу, также закончилось победой Марвана. Сулайман и на этот раз избежал смерти или плена. Дорогой через степь, мимо Тадмура, он ушел в Ирак, чтобы найти поддержку у Ибн Умара. Разгромив Сулаймана, Марван принялся за осаду Химса. Вероятно, это произошло незадолго до занятия Куфы хариджитами.

Ад-Даххак, подкрепленный переходом на его сторону части сирийцев, вскоре после завоевания, Куфы в первый день рамадана (6 июня 745 г.) отправился добивать Абдаллаха ибн Умара в Васите. В отличие от Куфы, Васит имел оборонительную стену, и ад-Даххак не смог добиться быстрого успеха. Месяца через два стороны заключили соглашение, по которому за Ибн Умаром оставалась власть над областями от Васита до Фарса, а за ад-Даххаком признавалась власть над уже завоеванными землями. Сулайман, присягнув ад-Даххаку, присоединился к нему с 3000 своих сторонников. Это демонстрирует, насколько далеко зашла деморализация общества, если представитель правящего рода счел возможным присягнуть идейному противнику.

До сих пор Абдаллах ибн Умар ибн Адал‘азиз, назначенный Йазидом ал-Валидом, оставался наместником Ирака, но после позорного соглашения с предводителем хариджитов, Марван сместил его в зу-л-ка‘да 127/24.VIII-2.Х.745 г. и назначил Йазида ибн Умара ибн Хубайра. Ирак ему еще предстояло отвоевать. В зу-л-ка‘да (августе) ад-Даххак с большим войском, в котором кроме его последователей были хариджиты (названные здесь аш-шурат) и 3000 сторонников Сулаймана, двинулись к Мосулу, жители которого писали ему, что откроют ворота города.

Комендант Мосула, пытавшийся с небольшим отрядом преградить ему путь, был разгромлен и убит, а горожане действительно открыли ворота ад-Даххаку. Здесь стоит отметить любопытную деталь: комендант Мосула был из бану шайбан, как и ад-Даххак и многие его последователи, но они оказались в противоположных лагерях, что лишний раз доказывало, что далеко не все симпатии и антипатии в политических конфликтах той поры определялись племенной принадлежностью. Планы ад-Даххака явно не ограничивались овладением всей Месопотамией.

Вероятно, в это время ад-Даххак, опьяненный легкими победами, назначил наместником Арминии одного из своих последователей, Мусафира ибн Касира, мясника из Байлакана. Это могла быть просто присылка грамоты о подчинении человеку, уже добившемуся некоторых успехов в этой области. Утвердившись в Байлакане, ал-Мусафир с несколькими тысячами воинов пытался захватить Барда‘а. Наместник Арминийи Асим ибн Йазид вышел из города и стал лагерем на реке Тертер. Но один из жителей Барда‘а ночью провел хариджитов к лагерю, и перед рассветом они напали на спящее войско. В этой ночной резне погиб и Асим. Остатки войска сын Асима увел в город. Хариджиты не пытались осадить город, а лишь пограбили поместья Асима и возвратились в Байлакан. Марван назначил новым наместником Арминийи и Азарбайджана Абдалмалика ибн Муслима, прибывшего в Барда‘а с пятитысячным отрядом. Его попытка расправиться с мятежниками закончилась неудачей: в двух днях пути от Барда‘а по дороге к Байлакану в сражении с хариджитами он также был убит, но, видимо, ни одна из сторон не получила перевеса, и оба войска вернулись в исходные пункты.

Узнав о захвате Мосула, Марван приказал своему сыну Абдаллаху, управлявшему Джазирой, укрепиться в Насибине, чтобы прикрыть Руху (Эдессу) и Харран. Абдаллах оставил в Харране заместителя с 1000 воинов, а сам с семью или восьмью тысячами воинов из пограничных гарнизонов укрепился в Нисибине. Ад-Даххак осадил город, но в течение двух месяцев не мог его взять, а Абдаллах не имел достаточно сил, чтобы дать бой в поле. Все это время конные отряды хариджитов беспрепятственно грабили округу. Наконец ад-Даххак решил овладеть Раккой, которую обороняло 500 воинов. Против них был послан вдесятеро превосходивший их отряд, но он столкнулся с Марваном, шедшим на помощь сыну, и был отброшен. Три десятка пленных, захваченных при этом, были демонстративно обезглавлены в Ракке. Из Ракки Марван прошел к Айн Варде (Рас ал-Айн), а оттуда – в Нисибину. В районе Кафр Тусы, в 70–80 км западнее Нисибина, его встретил ад-Даххак. Сражение было упорным и затянулось до темноты. На поле боя осталось 3000 убитых, из которых более половины составляли хариджиты; одних только аш-шурат погибло 800 человек. Убит был и ад-Даххак, но в темноте ни та, ни другая сторона не заметила этого сразу, только собравшись на ночь в лагере, хариджиты обнаружили, что потеряли вождя; узнали об этом и в стане Марвана. Наутро Марван прибег к проверенному средству морального разложения потрепанного боем противника – водрузил на поле боя «знамя помилования», придя к которому воины противника получают помилование. Пришел ли кто-то за помилованием – не сообщается. Зато известно, что хариджиты избрали новым вождем ал-Хайбари, и все, включая Сулаймана, присягнули ему.

После принятия присяги он возобновил сражение. Начало нового сражения ознаменовалось успехом ал-Хайбари: с четырьмястами пятьюдесятью воинами из аш-шурат он прорвал строй центра войск Марвана и пробился к его ставке. Хариджиты повалили шатер Марвана, и ал-Хайбари воссел на него. Падение шатра и знамени командующего вызвало массовое бегство воинов центра. Бежал и сам Марван. Обычно разгром центра и бегство командующего вело к полному поражению, однако на этот раз все повернулось иначе. Несмотря на разгром центра, фланги (правым из которых командовал сын Марвана Абдаллах) продолжали упорно сражаться, а воины ал-Хайбари рассеялись по захваченному лагерю. В это время начальник личной охраны Абдаллаха ибн Марвана обратился к рабам с обещанием освобождения тем, кто пойдет за ним в бой. На этот призыв откликнулось три или четыре тысячи рабов. Это новоявленное подкрепление, хотя и плохо вооруженное, переломило ход сражения. Рассеявшееся войско ал-Хайбари не выдержало неожиданного удара, ал-Хайбари был убит и обезглавлен. К Марвану, успевшему отойти на 10–12 км, помчался гонец с вестью о победе. Узнав об этом, Марван возвратился в свой лагерь.

Второе подряд поражение не сломило противников Марвана. Они избрали новым вождем Шайбана ибн Абдал‘азиза и были готовы к новым боям. Присягнул ему и Сулайман, сблизившийся с ним настолько, что женился на его сестре. Сулайман посоветовал Шайбану отойти к Мосулу, где можно было опереться на поддержку горожан. Шайбан предпочел не запираться в городе, а организовать лагерь на восточном берегу Тигра, соединившись с городом мостом. Последовавший за ним Марван тоже переправился через Тигр и стал лагерем выше течения. Исход затянувшихся боев за Мосул был определен событиями в центре Ирака. Йазид ибн Умар ибн Хубайра, назначенный наместником Ирака еще до гибели ад-Даххака, сидевший в Киркисийи, получил приказ отвоевать Куфу, и с присланными ему 7000 воинов двинулся вниз по Евфрату. Соотнести это с каким-то этапом боев в Джазире не представляется возможным, скорее всего, все-таки, это произошло после гибели ад-Даххака.

Узнав о движении Ибн Хубайры, наместник ад-Даххака в Куфе ал-Мусанна выслал ал-Анбару заслон. Ибн Хубайра не стал пробиваться через него, а свернул направо, к Айн ат-Тамру. Командующий заслоном поспешил наперерез ему. В завязавшемся сражении Йазид одержал верх, и разгромленные хариджиты бежали в Куфу. Тогда сам ал-Мусанна ибн Имран вышел на встречу Йазиду ибн Хубайре. Сражение у ар-Ракки, уже неподалеку от Куфы, также закончилось победой Йазида. Ал-Мусанна был убит, а остатки войска, бежавшего в Куфу, ночью тайно покинули ее. Йазид не стал сразу же вступать в город, а остановился в ан-Нухайле.

В это время откуда-то с севера, возможно, из Мадаина, против Йазида выступил хариджит ибадитского толка Убайда ибн Сазар ат-Таглиби. Йазид разгромил его авангард, и тот ушел. Несколько частных побед над хариджитами в Ираке оказались для Шайбана опаснее возможного генерального сражения с основной армией халифа. Сулайман ибн Хашим посоветовал ему уходить из-под Мосула, чтобы не оказаться меж двух огней. В одну из ночей их войско, оставив на месте палатки и громоздкое имущество, налегке покинуло лагерь. Утром марвановцы не сразу поняли, что противник ушел у них из-под носа. Мосульцы, брошенные союзниками, развели мост, чтобы обезопасить себя от неожиданного нападения, вступили в переговоры с Марваном, подошедшим к городу с запада, получили помилование и сдали город.

Все эти важные для судьбы Халифата события происходили в течение 128 г. х., окончившегося 21 сентября 746 г., но даже и в определении года средневековые авторы расходятся. Победы над хариджитами позволили Йазиду ибн Умару ибн Хубайре освободить Васит от своего непокорного предшественника, Абдаллаха ибн Умара. Он к этому времени растерял свой авторитет, и как только горожане узнали о приближении Ибн Хубайры, они восстали, заблокировали его в резиденции, заложив ее ворота кирпичом, и вышли навстречу законному наместнику. Абдаллах ибн Умар был вызволен из замурованного дворца и отправлен к Марвану в Харран, который заточил его в темницу. Тем временем, Марван направил Амира ибн Дубару добивать Шайбана, ушедшего в Шахразур. Шайбан, не вступая в сражение, ушел через горы в район Хамадана, а оттуда – через ал-Байда к Истахру, где нашел прибежище Абдаллах ибн Му‘авийа. Эти два противника существующей власти не смогли договориться о совместных действиях против общего врага, и Шайбан ушел дальше на восток к Джируфту. Здесь и настиг его Ибн Дубара. Шайбан потерпел поражение и бежал, бросив лагерь со всем имуществом. Направился он то ли в Оман, где вскоре был убит, то ли в Сиджистан, где ждал его тот же конец. В любом случае в середине 129 г. х., то есть к весне 747 г., этого опасного для Халифата врага не стало.

 

Мятеж и гибель ал-Хариса ибн Сурайджа

В Хорасане главную опасность для центральной власти представляла борьба между наместником, Насром ибн Сайаром, и вождем южноарабских племен Джудай‘ем ибн Али ал-Кирмани. Пока, без вмешательства извне, она имела локальный характер, не выходя за пределы Мервского оазиса, и обе стороны воздерживались от вооруженных столкновений. Но так не могло долго продолжаться.

За три ночи до конца джумады второй, в воскресенье 4 апреля 745 г., равновесие в Мерве нарушилось прибытием из тюркских земель хариджитского вождя ал-Хариса ибн Сурайджа во главе отряда испытанных воинов; отряд был невелик, но легко мог стать ядром, вокруг которого концентрировались бы недовольные, до того стоявшие в стороне от конфликта двух мервских вождей.

Ал-Харис получил помилование и гарантию неприкосновенности от Йазида ибн ал-Валида, но пока решался возвратиться и неспешно двигался через Мавераннахр, расстановка сил в Халифате резко изменилась: Йазид ибн ал-Валид умер, а его преемника сверг Марван ибн Мухаммад. Ал-Харис должен был знать, что идет навстречу неизвестности.

Наср ибн Саййар поспешил расположить ал-Хариса к себе и встретил его, как дорогого гостя: поселил его во дворце бухар-худата, прислал ковры, подушки и другие предметы обихода, установил ему содержание в 56 дирхемов в день, что в три раза превышало жалование, установленное Умаром ибн ал-Хаттабом – ближайшим сподвижникам пророка. Но ал-Харис все делил со своими соратниками и вел спартанский образ жизни. Даже когда Наср через свою жену послал ему соболью шубу, ал-Харис продал ее за 4000 динаров и разделил их между соратниками. Насру он заявил, что мирские блага его не прельщают, но если Наср пообещает следовать Корану и обычаю, то он будет сражаться на его стороне против лютых врагов, а если это пообещает кто-то другой, то будет на стороне того. Это означало, что ал-Харис может стать на сторону врагов Насра, несмотря на всю его щедрость. Наср не откликнулся на призыв хариджита, но и ал-Кирмани не поспешил приобрести союзника-хариджита. Все осталось в прежнем неопределенном положении.

Оставаясь нейтральным, ал-Харис приобретал новых сторонников. Его призывы к борьбе за справедливость в сочетании со спартанским образом жизни и славой храброго воина привлекали к нему многочисленных новых сторонников. Через пару месяцев их уже насчитывалось около трех тысяч. Между тем ситуация в центре менялась. Через два месяца после прибытия ал-Хариса хариджиты захватили Куфу, а к концу лета превратили Абдаллаха ибн Умара, отступившего в Васит, в своего вассала. Затем Марван назначил наместником Ирака Йазида ибн Умара ибн Хубайру. Весть об этом могла придти в сентябре 745 г. Наср ибн Саййар присягнул ему. Это нарушило шаткое равновесие, сохранявшееся в Хорасане. Новая ситуация обеспокоила ал-Хариса, поскольку гарантия безопасности, данная ему Йазидом ибн ал-Валидом через Абдаллаха ибн Умара, была необязательна для Марвана, и ал-Харис мог надеяться на то, что вскоре весь мусульманский мир будет завоеван хариджитами. И ал-Харис предпринял решительный шаг: он покинул дворец бухар-худата, стал лагерем около него и начал открытую пропаганду своих идей.

Эта демонстрация непримиримости вызвала сильное беспокойство сторонников Насра. Целая делегация явилась к ал-Харису просить его не разрушать единство мусульман и не развязывать кровопролитную междоусобицу. Ал-Харис соглашался лишь на то, чтобы власть была поделена между ал-Кирмани и Насром: первый ведал бы гражданскими делами, второй – военными. Наср на это, конечно, не соглашался, хотя и был вынужден пойти на создание совета из своих представителей и представителей ал-Хариса, для решения, каких достойных людей следует выбрать правителями Тохаристана и Самарканда. Соглашения, видимо, так и не удалось достичь. К этому добавился какой-то конфликт между тамимитами и кайситами, из-за которого Насру пришлось сместить с поста начальника полиции верного Салма ибн Ахваза. Салм просил Насра разрешить ему убить ал-Хариса, но Наср не дал согласия на это, все еще надеясь соблазнить упорного соперника обещанием богатства. Этот расчет снова провалился: ал-Харис отказался и от поста наместника Мавераннахра с 300000 дирхемов в придачу, и от возможности преумножить славу борца за веру в походе, который Наср сулил щедро обеспечить. Его устраивал только совет (шура). Теперь даже некоторые из окружения Насра видели выход из образовавшегося тупика в формировании совета, решение которого было бы обязательным для всех. Среди сторонников такого решения был и Мукатил ибн Хаййан ан-Набати, представитель военной верхушки мавлов Хорасана, которому Наср доверил переговоры с ал-Харисом, другие мавлы в окружении Насра начали прислушиваться к хариджитской пропаганде. Насру пришлось напомнить им о своих благодеяниях и о том, что никогда их не унижал.

Мы не знаем, каким числом воинов располагал в это время Наср ибн Саййар, похоже, что их было немного, если на помощь к нему пришлось прийти сторонникам из Бухары и Тохаристана. Напряжение нарастало. Ал-Харис разослал проповедников по хорасанской дороге читать в мечетях его воззвание. Это взорвало долго накапливавшееся напряжение. Взрыв произошел почти точно через год после прибытия ал-Хариса в Мерв, в последнюю неделю марта 746 г. Какой-то из проповедников ал-Хариса осмелел настолько, что стал читать воззвание у ворот дворца Насра. Наср послал людей, его прогнали и побили. В ночь на 27 марта 746 г. ал-Харис с полусотней приверженцев проник в город через пролом в стене. Пройдя по городу со своим боевым кличем, вышел из ворот и подошел к лагерю Салма. С рассветом Салм ибн Ахваз разогнал противостоявших ему хариджитов, и вошел в город. Серьезного сражения не было, происходили стычки небольших групп. Ал-Харис в утреннем бою не участвовал, на него напали, когда он молился в какой-то квартальной мечети. Его не преследовали. Наср не был заинтересован в убиении ал-Хариса, это только больше ожесточило бы многочисленных противников.

Неудачная попытка ал-Хариса разрешить разногласия с Насром силой оружия изменила соотношение сил в Мерве, и ал-Кирмани откликнулся на предложение Насра возобновить переговоры. Они встретились в мечети, каждый с несколькими приближенными, и были настроены миролюбиво, но переговоры сорвал Салм ибн Ахваз, обозвавший ал-Кирмани грубыми словами. Ал-Кирмани заподозрил, что ссора подстроена, чтобы убить его, несмотря на данную гарантию безопасности, и приказал подать коня, сел на него тут же в мечети и уехал. Это ободрило ал-Хариса. Он заявил, что Наср не может возглавлять мусульман, и поехал искать поддержки у ал-Кирмани. Они нашли общий язык, вместе помолились. После отъезда ал-Хариса приближенные советовали ал-Кирмани держаться в стороне и предоставить тем двоим уничтожить друг друга. Однако ал-Кирмани не послушался совета, и завязался вооруженный конфликт, который погубил всех троих.

Первое столкновение сторонников ал-Хариса с воинами Насра произошло между старым городом и западным пригородом, сторонники ал-Хариса потерпели поражение и бежали. Тогда в дело вмешался ал-Кирмани. Он послал подкрепление ал-Харису, отступившему в город, а сам вступил в бой с воинами Насра, который свелся в основном к перестрелке. Следующий день прошел мирно. Сражение возобновилось в пятницу к западу от города. Сначала верх одерживали воины Насра, но затем разнесся слух, что сын Насра убит. Это расстроило войско Насра. Теперь пришла очередь Насра личным участием в бою исправить положение. Его выручил ал-Харис, вышедший из игры будто бы из-за того, что войско ал-Кирмани позорно бежало. Ал-Харис и Наср вновь примирились, и Наср решил уехать из Мерва, предписав ал-Харису разбираться с ал-Кирмани без него, оставив женскую половину своей семьи под его защитой, и уехал в Нишапур. Тем временем ал-Кирмани переместился в город и начал разрушать дома своих противников, что вызвало недовольство даже в его окружении. С другой стороны, росло недовольство своим предводителем и в ставке ал-Хариса, которого упрекали за близость с ал-Кирмани, и за то, что он борется не за светлые идеалы, а за личные интересы. Дело дошло до того, что в одном из селений Мервского оазиса, Харкане, некий Бишр ибн Джурмуз ад-Дабби поднял восстание и отделился от него.

Примирение в Мерве длилось не более месяца. Конфликт возник так же неожиданно и нелогично, как и все повороты во взаимоотношениях этих трех мервских соперников. Ал-Харис вместе с ал-Кирмани выступил против Бишра ибн Джурмуза. После нескольких стычек ал-Харис решил мирным путем восстановить отношения с этим единомышленником, предупредил об этом своего союзника и поехал к Бишру, а тот убедил его, что ал-Кирмани недостойный человек, и они объединились против него.

Беспокойство ал-Кирмани вызвало то, что многие из его воинов стали перебегать к ал-Харису, и это, видимо, заставило ал-Кирмани начать войну с ал-Харисом. Поначалу успех сопутствовал ал-Харису, и, воодушевившись, он вывел свое войско из укрепленного лагеря, проломил городскую стену, чтобы добить противника в его расположении. Это было роковой ошибкой: бой в стесненных условиях города обернулся против него, и он, и Бишр были убиты, а войско разбежалось. Обезглавленное тело ал-Хариса было распято. Ал-Кирмани стал полновластным хозяином Мерва. Произошло это за шесть [дней] до конца раджаба, в воскресенье, то есть 22 апреля 746 г. Оказавшись хозяином положения, ал-Кирмани насладился местью врагам. Он завладел собственностью Насра и тех, кто уехал с ним, пострадали и те мудариты, что остались в Мерве. Наср ибн Саййар, несмотря на это, не вернулся в Мерв, а продолжал управлять Хорасаном и Мавераннахром из Нишапура.

Ал-Кирмани не удовлетворился тем, что после гибели ал-Хариса остался единовластным хозяином Мерва, а решил распространить свою власть на всю долину Мургаба, захватив Меррверуд. На защиту его был послан Салм ибн Ахваз во главе тамимитов. После трехдневного сражения, не давшего решительного преимущества ни одной из сторон, было заключено перемирие, по которому Салм размещался в самом городе, а ал-Кирмани в каком-то селении. Затем сюда подошел Наср ибн Саййар. Столкновения в этом районе продолжались шесть месяцев, до начала зимы 746/747 гг. Ал-Кирмани оказался в трудном положении, и его сын Али отправил из Мерва обоз с одеждой и снаряжением. По дороге на него напали тамимиты и захватили весь груз. Известие об этом настолько воодушевило тамимитов, оставшихся в районе Мерва, что они восстали под предводительством Арфаджи ибн Варда ас-Са‘ди, осадили Али ибн ал-Кирмани и изгнали его из города. Это изменило расстановку сил. Ал-Кирмани пришлось смириться с возвращением Насра в Мерв и даже несколько дней пробыть там вместе с ним, затем он ночью уехал в верные ему аздитские селения. Предположительно это могло произойти в конце зимы 747 г.

Ситуация в Мервском оазисе еще больше усложнилась с появлением в нем Абу Муслима.