Выборы первого халифа
Невероятность события – смерть посланника Аллаха, как обычного человека, должна была потрясти всю мединскую общину. Пока послали за Абу Бакром и тот пришел, новость уже распространилась, и в мечети собралось немало народу. Умар стал поносить «лицемеров», поверивших в смерть пророка, и убеждать, что он только на время призван к Аллаху и вернется к общине, как Моисей.
Абу Бакр, вышедший из комнаты Аиши, остановил его и обратился к присутствующим: «О люди! Кто поклонялся Мухаммаду, так [знайте, что] он умер, а кто поклонялся Аллаху – так он вечен и не умрет». И продекламировал: «А Мухаммад – только посланник, до которого были посланники. Неужто, если он умрет или будет убит, вы повернете назад? Кто поворачивает назад, ничем не повредит Аллаху, а благодарным – Аллах воздаст».
Эти слова обнажили ужасную истину – община неожиданно осталась без вождя. Страх перед всеведущим Аллахом не позволил ближайшим сподвижникам Мухаммада измыслить его завещание относительно преемника, а может быть, они просто были так поражены неожиданной бедой, что в первый момент даже и не думали об этом.
Мухаммад объединял в своем лице вероучителя и руководителя общей молитвы – имама, и политического вождя – амира, и верховного судью. Функцию руководства общей молитвой он передал в последние дни Абу Бакру, и никто не оспаривал это его право. И прежде бывали случаи, когда не Мухаммад руководил общей молитвой, но это не превращало такого имама в главу общины.
Спор мог идти только о преемнике Мухаммада как носителя высшей политической власти в общине, об амире, на что с полным правом могли претендовать ансары, без которых Мухаммад может быть и не смог бы сформировать свое государство.
Не успела верхушка мухаджиров принять какое-то решение, как пришло известие, что группа ансаров собралась под навесом в квартале бану са‘ида, к которым принадлежал вождь хазраджитов Са‘д ибн Убада, чтобы решить вопрос о преемнике Мухаммада. Умар, Абу Бакр, Абу Убайда и еще несколько мухаджиров поспешили на это собрание. Когда они прибыли туда, Са‘д уже обратился к ансарам с речью, перечислив их заслуги перед исламом, дающие им преимущества перед курайшитами. Присутствовавшие в большинстве склонялись к избранию Са‘да.
Прибывшим мухаджирам ансары предложили: «Из нас – амир, из вас – вазир». Абу Бакр спокойно выслушал горячую речь хазраджита Сабита ибн Кайса, согласился, что заслуги ансаров велики, но подчеркнул, что в Коране отдано предпочтение мухаджирам, к тому же остальные арабы не согласятся признать над собой власть не курайшита, поэтому он предлагает присягнуть Абу Убайде или Умару. Когда Сабит спросил ансаров, согласны ли они, то большинство сказало «да». Сабиту оставалось только предложить со своей стороны кандидатуру Абу Бакра, как человека, отмеченного особым доверием Мухаммада. Среди хазраджитов нашелся только один решительный защитник прав ансаров – Хубаб ибн ал-Мунзир, воевавший вместе с Мухаммадом, начиная с Бадра. Но как ни кричал он, хватаясь за меч, как ни пытался провести компромиссное решение избрать по амиру для мединцев и для курайшитов, собрание все-таки присягнуло Абу Бакру. Так в очень конкретной форме борьбы за личную власть была решена большая общая проблема, быть ли светской и духовной власти, объединенной в одних руках. Общая присяга жителей Медины, состоявшаяся на следующий день, прошла без всяких колебаний и затруднений.
Так община обрела нового главу, «заместителя посланника Аллаха», халифа расули-л-лах, или просто халифа.
В тот же день, после общей присяги, мусульмане Медины пришли прощаться с телом вероучителя; все желающие – не только мужчины, но и женщины и дети – входили в комнату Аиши, где около тела сидели ближайшие родственники и вдовы, произносили несколько благочестивых слов и выходили в другую дверь. После захода солнца Мухаммад был погребен по настоянию Абу Бакра на том же месте, где было его последнее ложе, и Аиша осталась жить в той же комнате.
Отступничество и борьба с ним
Абу Бакр с первых своих шагов в сане халифа всячески подчеркивал, что он лишь исполнитель предначертаний Мухаммада. Поэтому первым его серьезным распоряжением был приказ об отправке Усамы ибн Зайда на Муту, которого так жаждал Мухаммад. Но и на сей раз обстоятельства не позволили сразу же выступить в поход.
Как только весть о кончине Мухаммада разнеслась по Аравии, многие племена, и прежде неохотно платившие садаку, сочли, что смерть пророка аннулировала все заключенные с ним договоры и лишила силы данные ему клятвы: они отказались платить садаку, изгнали сборщиков и вернули себе то, что уже было собрано. Произошло «возвращение» к язычеству, ридда, как именуют мусульманские источники эти события.
Помимо желания не платить налог, известную роль играло и то, что Абу Бакр, не был достаточно авторитетен за пределами Медины.
Племена между Мединой и Красным морем остались верны исламу, но была неясна позиция жителей Мекки и Таифа. Мекканцы, узнав о смерти Мухаммада, отказались платить садаку, и мусульманский наместник бежал оттуда, но один из знатных курайшитов, получивших после Хунайна щедрый дар от Мухаммада, уговорил уплатить садаку. Известие об этом могло прийти в Медину 17–18 июня 632 г. Получив это известие, Абу Бакр все же решился отправить Усаму ибн Зайда в поход к Муте.
Опаснее всего было положение на востоке от Медины, где вокруг Тулайха ибн Хувайлида, провозгласившего себя пророком, стала собираться многочисленная антимусульманская коалиция племен гатафан, сулайм, музайна и др. Отправлять отряд Усамы с лучшими воинами в дальний поход в этой обстановке было чрезвычайно рискованно.
Вскоре после этого прибыло сообщение из Йемена, что арабо-персидская оппозиция организовала заговор против ал-Асвада, главными действующими лицами которого были Кайс ибн ал-Макшух и глава персов (абна) Файруз, которому удалось заручиться содействием жены ал-Асвада (вдовы убитого им сына персидского наместника Йемена). Они пробрались в спальню ал-Асвада, который находился в трансе или был мертвецки пьян, зарубили его, отрубили голову, показали со стен дворца и возгласили мусульманский символ веры в знак возвращения к исламу. После этого в Сан‘а вернулся мусульманский наместник.
В то же время в районе ар-Рабазы стали собираться племена са‘лаба ибн са‘д, мурра, абс и некоторые из кинанитов. Они также предложили Абу Бакру вариант ислама без уплаты садаки и получили тот же ответ, что без садаки нет ислама. После этого они перебили своих соплеменников-мусульман и подошли к Зу-л-Касса, угрожая непосредственно Медине. Абу Бакр решительно вышел им навстречу с сотней мухаджиров и ансаров. После первой неудачной стычки, к Абу Бакру подошло подкрепление. Этими силами удалось нанести противнику серьезный удар и занять Зу-л-Касса. Авангард мятежников был опрокинут. Все эти события укладываются в сорокадневный промежуток между выступлением Усамы и возвращением его в Медину. В результате этого похода были приведены к покорности племена от Зу-Марвы до Акабского залива, которые отпали от ислама.
С его возвращением Абу Бакр мог начать решительное наступление на восток, где положение еще больше осложнилось с появлением Саджах, дочери одного из вождей христианского племени таглиб (кочевавшего по среднему течению Евфрата), объявившей себя пророчицей. Достигнув ал-Хазна, где обитали родственные ей бану йарбу‘, Саджах вступила в переговоры с их вождем Маликом ибн Нувайрой и убедила его и других вождей тамимитов, что с их помощью создаст тамимитское царство. Этот замысел провалился из-за распрей тамимитов между собой. Не имели успеха и другие попытки Саджах собрать вокруг себя сильное объединение племен. В поисках последователей или союзников Саджах с отрядом своих таглибитов дошла до Йамамы и встретилась с Мусайлимой. Небывалая встреча лжепророчицы с лжепророком породила в средневековой исторической литературе немало легендарных рассказов, которые должны были показать их безбожность и аморальность. Мусайлима будто бы согласился отдать Саджах половину урожая Йамамы, получив который она удалилась в Приевфратье. Это событие никак не датировано, можно только сказать, что она ушла до начала активного наступления мусульман на Центральную Аравию.
Стабилизация положения в районе Зу-л-Касса – ар-Рабаза позволила Абу Бакру начать решительную борьбу с отступниками. Этому способствовало добровольное согласие части племени тайй возвратиться к исламу. На борьбу с Тулайхой был послан отряд во главе с решительным Халидом ибн ал-Валидом. Он прошел через земли племени тайй, получил там дополнительно 1000 всадников и направился против Тулайхи. Сражение произошло в местности Бузахе, расположенной где-то южнее Самира (рис. 5). Численность войска обеих сторон составляла 3–4 тыс. человек.
Сражение было чрезвычайно упорным. Сначала Тулайхе, маневрируя отрядом отборных воинов из 40 гулямов (воинов-рабов), удалось найти слабое место на правом фланге мусульман, где стояли таййиты, и обратить его в бегство. Личное участие Халида в битве остановило это бегство. Затем ему удалось убить знаменосца Тулайхи, его красное знамя упало, началось замешательство, закончившееся полным поражением. В переломный момент битвы Тулайха уединился в своей палатке, закутался с головой в плащ и стал ждать откровения, а затем, увидев бегство своих воинов, сел с женой на заранее подготовленного коня и бежал с поля боя. Его племянник Хибал и один из вождей мятежников Уйайна ибн Хисн были настигнуты мусульманами и взяты в плен. Хибал предпочел позору плена казнь на месте.
В землях бану асад Халид провел около месяца, расправляясь с противниками ислама. Разобраться в последовательности событий очень трудно, так как одни авторы рассказывают об одних событиях, другие – о других, даты отсутствуют.
Рис. 5. Центральный Неджд в начале VII в.
По-видимому, сразу после сражения при Бузахе Халид перешел к усмирению гатафанцев. Оно велось самым жестоким образом, вплоть до того, что в одном месте он сжег несколько рьяных противников. Решительность действий Халида убедила гатафанцев в неизбежности принятия ислама и уплаты садаки. Часть отступников пришла с повинной к нему, часть – в Медину к Абу Бакру. Важных пленников Халид отправил в Медину к Абу Бакру, который всем им даровал помилование.
Бану йарбу рассеялись по своим землям, Малик ибн Нувайра был найден и взят в плен вместе с семьей и группой родственников. Малик уверял, что не отступал от ислама, но далее произошло какое-то недоразумение, и Малик вместе со своими людьми неожиданно был убит ночью.
Подозрительно, что при этом избиении осталась в живых красавица жена Малика, на которой тотчас женился Халид. Но, говоря об избиении пленников, очевидцы могли иметь в виду только мужчин-воинов, а не женщин. Впрочем, поступок Халида может иметь и иной смысл, он женился, чтобы загладить свою вину, если убийство Малика действительно было трагическим недоразумением. Халида стали обвинять в том, что он проливает кровь мусульман, что он нарушил предписания ислама относительно вступления в брак. Особенно горячился Умар, питавший к нему давнюю неприязнь. Но Абу Бакр будто бы ответил ему, что не может вкладывать в ножны меч, вынутый Аллахом против многобожников. Халид оставил войско в ал-Бутахе, прибыл в Медину, имел объяснение с Абу Бакром и получил прощение. Его прибытие в Медину, скорее всего, относится к концу 632 г., судя по тому, что во время пребывания в ал-Бутахе уже стало холодно (с точки зрения жителей Аравии).
Пока Халид восстанавливал власть ислама в Северном Неджде, Абу Бакр послал для борьбы с Мусайлимой Икрима ибн Абу Джахла. Он напал на сторонников Мусайлимы и потерпел поражение. Абу Бакр понял, что с Мусайлимой не справиться малыми силами, и отправил Икриму в Хадрамаут, а борьбу с Мусайлимой поручил Халиду и его проверенному в боях войску, которое подкреплялось отрядом Усамы ибн Зайда с 400 воинами, и Халид двинулся на Йамаму вдоль пустыни Нефуд.
Около Акраба, в верховьях вади Ханифа, мусульманское войско столкнулось с противником. У Халида было несколько более 4000 человек, у Мусайлимы примерно такое же число.
Сражение началось рано утром и шло с необычайным ожесточением. Оба предводителя воодушевляли своих воинов напоминанием о том, что они защищают истинную веру. Сначала Халид спокойно сидел на возвышении, наблюдая за ходом битвы, но вскоре натиск противника заставил мусульман отступить до лагеря, и ему пришлось повести за собой отступивших с мечом в руках. Трижды ханифиты прорывались к мусульманскому лагерю, и трижды мусульмане отбрасывали их и, в свою очередь, гнали ханифитов до их лагеря. Несколько знаменосцев Халида пали, защищая знамя. В этом жестоком бою был ранен и Халид.
Лишь к концу дня мусульмане опрокинули противника. Часть отступавших бросилась врассыпную, а часть вместе с самим Мусайлимой пыталась найти убежище на участке, огороженном стеной. Сначала мусульмане обстреливали их, потом один из храбрецов перелез через стену, открыл ворота и впустил своих товарищей. Внутри ограды на небольшом пространстве сошлись сотни три непримиримых врагов, и завязался самый беспощадный и кровавый бой за все время борьбы с отступниками в Аравии. У сторонников Мусайлимы не было надежды спастись, и они сражались с яростью отчаяния, им не уступали и сподвижники Мухаммада, воодушевленные желанием присоединиться к своему пророку в награду за смерть в бою с врагами ислама. Все сторонники Мусайлимы были поголовно перебиты; в рукопашной схватке даже не заметили, как и кто убил Мусайлиму. Мусульмане тоже недосчитались очень многих, в том числе многих старых сподвижников Мухаммада, сражавшихся еще при Бадре. Здесь погиб ал-Бара ибн Малик, командовавший конницей. Это место осталось в памяти поколений под названием «сада смерти».
После вечерней молитвы, проведенной здесь же среди убитых и раненых, Халид со свитой объехал поле боя. Победа досталась мусульманам дорогой ценой, хотя сейчас выясняется, у них было не 700–1700 убитых, как полагали прежде на основании имевшихся источников, а значительно меньше: 400–500 человек, но и это составляет примерно 10 % численности войска. Особенно велики были потери среди мухаджиров и ансаров, у которых из 400 человек было убито не менее 58 (15 %) и около 200 ранено. Среди убитых был брат Умара Зайд ибн ал-Хаттаб, многие другие знатные мухаджиры и 30 человек, знавших Коран целиком. Естественно, потери сторонников Мусайлимы были больше.
Тяжелые потери не позволили Халиду продолжать военные действия в густонаселенной Йамаме, где пришлось бы с боем брать укрепленные селения, и он вступил в переговоры с попавшим к нему в плен Муджжа‘а ибн Мураром о заключении мирного договора. Противники этому нашлись в обоих лагерях: мусульмане считали недостойным мириться с врагами ислама, некоторые ханифиты упрекали Муджжа‘а за слабодушие и нежелание защитить независимость ради освобождения из плена.
Условия договора были тяжелыми: ханифиты обязывались отдать половину золота и серебра, коней, оружие и четверть рабов. Жители многих селений отказались подписать договор и были завоеваны силой оружия. Кроме того, Халид потребовал от Муджжа‘а выдать за него свою дочь. Поспешность этого брака, совершившегося в окружении раненых и искалеченных воинов, когда не остыли воспоминания о павших товарищах, покоробила очень многих, в том числе и халифа, приславшего возмущенное письмо.
Мусульманские историки датируют битву при Акраба раби 112/16.V-14.VI 633 г. Но эта дата вызывает сомнение уже хотя бы потому, что предполагает почти четырехмесячный перерыв между событиями в ал-Бутахе и прибытием в Йамаму, которого, судя по совокупности всех сведений, все-таки не было. Это опровергает и хронология последующих событий. Видимо, следует исходить из более ранней даты, так как в одном случае указывается, что Халид выступил в поход на Ирак в мухарраме 12/18.111–16.IV 633 г. Тогда убийство Малика ибн Нумайры в ал-Бутахе придется на декабрь – начало января, а битва при Акраба – на март 633 г. (когда в этих краях начинается уборка урожая).
События подавления отступничества в периферийных областях Аравии арабские источники относят к 11 г. х. без всякого уточнения. В Омане, где после ухода Амра ибн ал-Аса, собравшего садаку, наместником стал местный мусульманин Джайфар, против него выступил местный царек Лакит ибн Малик ал-Азди, который загнал Джайфара в горы и стал хозяином Омана. Абу Бакр послал на помощь Джайфару два отряда из Хадрамаута и Икриму ибн Абу Джахля, который находился в Йамаме с отрядом в 2000 человек. Икрима осадил Даба. По мере развития успеха мусульманское войско росло за счет присоединения к нему аздитских племен. После месячной осады восставшие сдались на милость победителя и вышли из города без оружия. Икрима казнил сотню знатных аздитов и выслал в Медину хумс из добычи и пленных – 300 мужчин и 400 женщин и детей. Абу Бакр будто бы хотел перебить всех воинов, но за них заступился Умар, и пленные остались жить в Медине.
Борьба за установление власти халифа в Хадрамауте описывается значительно подробнее. Хадрамаут был заселен многочисленным племенем киндитов, создавшим в конце V – начале VI в. в центре Аравии могущественное государство кочевников. Память об этом была еще жива в умах племенной верхушки, которая особенно болезненно воспринимала необходимость подчинения внешней силе. Признание особого могущества посланника Аллаха не было столь болезненным для их гордости, как подчинение наместникам безвестного Абу Бакра. Поэтому и сбор садаки сталкивался здесь со значительными трудностями.
Осложнение возникло с момента призыва к присяге Абу Бакру. Один из вождей киндитов, ал-Аш‘ас ибн Кайс, отказался присягнуть Абу Бакру и в ответ на увещевания родичей отвечал: «Мухаммад, да благословит его Аллах и да приветствует, ушел своим путем, и арабы вернулись к тому, чему поклонялись прежде. Мы обитаем дальше всех арабов от Абу Бакра, так неужто он пошлет на нас войска, как на других?».
Часть киндитов согласилась с ним и отказалась присягнуть и платить садаку, часть осталась верна исламу, причем раскол шел не только между отдельными племенами, но и внутри их и сопровождался ссорами между сородичами. Зийад ибн Лабида, посланный собирать садаку, требовал ее, не признавая никаких компромиссов. Наконец, в предельно накаленной обстановке совершенно ничтожный повод привел к взрыву: Зийад заклеймил верблюдицу, которая была особенно дорога хозяину, тот предложил заменить ее другой, но Зийад решительно отрезал – верблюдица с клеймом садаки не может быть возвращена. Расстроенный владелец обратился за посредничеством к влиятельному сородичу, ал-Харису ибн Сураке. Но Зийад не уважил и его ходатайство, кровно обидев этим человека, привыкшего к уважению. Харис поехал прямо к загону и выпустил верблюдицу, сказав хозяину: «Мухаммаду мы подчинились бы, человеку из его рода – тоже, а этому сыну Абу Кухафы не будет от нас ни повиновения, ни присяги».
Зийад схватил ал-Харису ибн Сураку как мятежника, что вызвало бурю негодования. В начавшихся вооруженных столкновениях Зийад потерпел поражение. Удовлетворившись этим, киндиты рассеялись по своим пастбищам, и это позволило Зийаду напасть ночью на крупную стоянку, и захватить много пленных, и убить четырех вождей киндитов. Дальнейшее излагается средневековыми авторами весьма противоречиво. Нам достаточно будет сказать, что после прибытия нескольких подкреплений Зийад осадил ал-Аш‘аса в крепости ар-Нуджайр и вынудил сдаться. Ал-Аш‘ас выговорил право свободного выхода с имуществом членам своей семьи и семьям родных и двоюродных братьев, а также 9 или 10 человекам по его выбору – всего около 70 человек. Мусульмане вошли в крепость и перебили всех воинов (якобы 700 человек). Несколько сотен женщин и детей и 80 знатных киндитов вместе с ал-Аш‘асом были отправлены в Медину. По дороге ему пришлось пережить немало неприятных моментов, выслушивая упреки пленных, обвинявших его в предательстве.
Абу Бакр встретил ал-Аш‘аса сурово и грозил казнью за отступничество, но в конце концов помиловал его и выдал за него свою младшую сестру, просватанную ему еще при посещении Мухаммада. Ал-Аш‘асу удалось выговорить право выкупа всех пленных киндитов по 400 дирхемов за каждого. Искупая свою вину, он, как истинный вождь, взял расходы на себя, заняв деньги у мединских купцов.
В это время в Йемене разгоралась борьба между Файрузом, которого Абу Бакр назначил наместниом, и обиженным этим Кайсом ибн ал-Макшухом, использовавшим неприязнь местных арабов к персам, которые поддерживали Файруза. Абу Бакр прислал войска, которые поддержали Файруза, разгромили и взяли в плен Кайса ибн Макшуха. Его привезли в Медину, и Абу Бакр помиловал его.
Возвращаясь к нашей реконструкции хронологии событий в Южной Аравии, мы можем только сказать, что покорение Омана и подавление восстания Кайса ибн ал-Макшуха происходили примерно одновременно, в последние месяцы 11 г. х., т. е. зимой 632–633 г. Усмирение Хадрамаута, скорее всего, приходится на начало 12 г. х.
Первое столкновение с Ираном и иракский поход Халида ибн ал-Валида
Распространение ислама и борьба с отступниками после смерти Мухаммада происходила за пределами двух великих держав, Византии и Ирана, не затрагивая непосредственно их интересов. Впервые непосредственное столкновение с ними произошло в конце 632 – начале 633 г. в Бахрейне, области на побережье Персидского залива, гораздо более обширной, чем то островное государство, которое носит это название в наши дни. Бахрейн находился в вассальной зависимости от Ирана, но принял ислам, когда в Ктесифоне началась борьба за престол, и за три года сменилось 8 царей и цариц.
После смерти Мухаммада часть арабов Бахрейна отреклась от ислама, но часть осталась ему верна. Раскол произошел по племенному принципу – кайситы остались мусульманами, а бакриты, отрекшись от него, обратились к Йездигерду III, с которым прекратилась чехарда на престоле, с просьбой назначить правителем царевича из потомков ан-Ну‘мана, которые имеют больше прав, чем Абу Бакр. Йездигерд предложил ал-Мунзира, сына последнего лахмидского правителя ан-Ну‘мана и послал в помощь отряд иранских конников. Абу Бакр в конце 632 г. прислал на помощь мусульманам ал-А‘ала ал-Хадрами, которому удалось разгромить бакритов и персидскую кавалерию, и овладеть всем Бахрейном вместе с островами.
Борьба за власть в Ктесифоне ослабила внимание иранских властей к своим южным границам, тем более что оттуда прежде никогда не исходила угроза. Воспользовавшись этим, бедуины стали совершать набеги на пограничные районы Месопотамии от Убуллы до Хиры. Одним из организаторов этих набегов был вождь бакритского племени шайбан ал-Мусанна ибн Хариса. В начале 633 г. ал-Мусанна обратился к Абу Бакру с просьбой признать его главой племени (или, по другой версии, «тех, кто принял ислам из моего племени») и обещал за это охранять границу с Ираком. Абу Бакр охотно послал ему просимую грамоту. С такой же просьбой обратился к халифу сосед и соперник ал-Мусанны, Ма‘зур ибн Ади ал-Иджли, и тоже получил грамоту, подтверждающую его власть над мусульманами своего племени. Но, по-видимому, одной словесной поддержки ал-Мусанне оказалось недостаточно, и на подкрепление ему был послан Халид ибн ал-Валид, находившийся в Йамаме.
Наиболее достоверной датой выступления Халида из Йамамы является мухаррам 12/18.III-16.IV 633 г. С двухтысячным отрядом он двинулся наиболее удобной дорогой, через ан-Нибадж. По пути небольшое войско Халида постепенно обрастало отрядами бедуинов, принимавших ислам при его приближении. Как рассказывал впоследствии один из участников завоевания Убуллы и Хузистана, Кутба ибн Катада ас-Садуси: «Напал на нас Халид ибн ал-Валид со своей конницей, и мы сказали: "Мы мусульмане!" Тогда он оставил нас в покое, и мы вместе с ним совершили поход на Убуллу и завоевали ее». В конце концов, у Халида ибн ал-Валида собралось до 10000 человек.
Появление такой армии на границе Ирака обеспокоило сасанидского наместника Нижнего Евфрата, и он вышел навстречу Халиду. Халид будто бы предложил ему принять ислам, но тот отказался. Хурмуз двинулся навстречу Халиду и расположился у ал-Казимы, где узнал, что Халид намеревается идти через ал-Хафир, и поспешил захватить этот колодец. Халид также узнал о маневре противника и свернул к ал-Казиме, но опытный персидский полководец снова опередил его, и занял ал-Казиму. Отряд Халида оказался в безвыходном положении: кони устали и могли погибнуть в безводной пустыне, оставалось одно – с боем, любой ценой пробиться к воде. Решительный Халид приказал оставить вьюки и идти к ал-Хафиру пешком на изготовившегося к бою противника. К счастью для мусульман, прошел дождь, подкрепивший их и убедивший их в поддержке Аллаха.
Мусульмане дрались ожесточенно, Халид убил в поединке Хурмуза, и персидское войско бежало, бросив весь обоз, который достался мусульманам, в том числе целый верблюжий вьюк цепей, из-за которых эта битва осталась в памяти участников как «день цепей». Упоминаемый в сообщениях об этой битве Ал-Хафир соответствует одноименной станции IX–X вв. в 18 милях (36 км) от Басры по дороге в Мекку.
При появлении Халида около Убуллы глава бакритов в этом районе Сувайд ибн Кутба попросил Халида помочь нанести удар персидскому гарнизону Убуллы, который контролировал низовья Евфрата. Халид, постояв на месте будущей Басры, сделал затем вид, что уходит со всем войском, но, отойдя немного, тайно остановился. Утром убуллцы, ободренные уходом Халида, предприняли нападение на бакритов, в решительный момент были атакованы Халидом с тыла и потерпели сильный урон. Из этого эпизода затем возникло ошибочное представление, что Убулла была взята еще Халидом.
От Убуллы Халид двинулся к Хире, бывшей столице Лахмидов, к району, заселенному арабами-христианами, которых следовало обратить к истинной вере. Средневековые историки упоминают на этом пути несколько сражений, локализация которых вызывает сомнение. Несомненным является только положение Ал-Валаджи, в районе Айн Захадж, в 50 км ниже Хиры. Битва при ал-Валадже велась с большим упорством, и исход ее решило своевременное введение Халидом в бой двух засадных отрядов, с тыла напавших на персидское войско, возглавляемое Андарзугаром. В пыли, поднятой сражающимися, управление войсками стало невозможным, небольшие группы сражались самостоятельно, все решала индивидуальная стойкость бойцов: естественно, что окруженные должны были дрогнуть раньше. И на этот раз Халид одержал решительную победу. Андарзугар бежал в степь и погиб там от жажды.
В битве при ал-Валадже погибло много арабов-христиан из племени бакр ибн ваил, и это восстановило против Халида их соплеменников-христиан, которые вошли в большую армию, возглавленную Джабаном и Абдаласвадом ал-Иджли. К ней должны были присоединиться сасанидские войска во главе с Бахманом Джазавайхом.
Халид сумел опередить противника и подойти к Уллайсу, где собрались бакриты, раньше, чем пришел Бахман. Разгорелась жестокая битва, в которой с обеих сторон сражались в основном арабы, и даже – соплеменники. Арабов-христиан поддерживало в их упорстве ожидание прибытия Бахмана, мусульмане были возмущены наглостью своих соплеменников, осмелившихся не принять ислам и выступить на стороне язычников. Этим взаимным ожесточением и объясняется бессмысленная жестокость Халида по отношению к пленникам. Как только перевес оказался на стороне мусульман, Халид приказал не убивать бегущих, а брать их в плен, затем их подвели к каналу и отрубили им головы, так что в канале потекла красная от крови вода. Эта казнь запечатлела в памяти потомков битву при Уллайсе под названием «кровавый канал».
Халид не ограничился казнью пленников, следующей карательной акцией было уничтожение селения Амгишйа, откуда происходили многие участники битвы при Уллайсе, заодно эта операция принесла изрядную добычу.
Теперь всем стало ясно, что мусульманская армия движется на Хиру. Персидский наместник Хиры Азадбех отправил сына с передовым отрядом навстречу Халиду приказав перекрыть Евфрат, а сам стал в укрепленном лагере вне Хиры. Халид впервые решился использовать водный путь: конница шла вдоль протока Евфрата Фурат Бадакла, а пехота (и весь груз) плыла на судах. Внезапно вода спала, и суда оказались на мели – это сын Азадбеха перекрыл плотину около Макра. Халид с кавалерией бросился к плотине, застал персидский отряд врасплох и перебил его. Плотина была открыта, и суда продолжили путь.
Халид после победы над Азадбехом (вернее, над его сыном) остановился в Хаффане, от которого до Хиры около 30 км, и здесь было удобно остановиться перед последним броском, чтобы дать отдых кавалерии после форсированного марша (рис. 6). На его пути у монастыря Хаварнак находился лагерь персов, но сражаться с ними Халиду не пришлось. Их командующий Азадбех узнал о серьезных переменах в Ктесифоне и ушел без боя за Евфрат, оставив Хиру без прикрытия. Городской стены у нее не было, а имелось несколько больших укрепленных усадеб-замков (каср) и монастырей, обеспечивавших оборону города. Халид, мастер быстрых переходов и умелого маневрирования в степи, оказался в затруднении: опыта осады крепостей у него не было, а здесь еще приходилось распылять силы на несколько пунктов и действовать среди садов и полей, перерезанных каналами и оградами. Мусульмане предложили жителям Хиры принять ислам или, сохранив прежнюю религию, платить подушную подать, угрожая в противном случае начать военные действия. Хирцы ответили отказом, но Халид предоставил им еще день на раздумье и снова получил отказ. Пришлось начать военные действия.
Мусульманам скоро удалось захватить несколько церквей и монастырей, священники обратились к оборонявшимся в замках с призывом прекратить сражение и начать переговоры. Это обращение в сочетании с решительным приступом мусульман склонило хирцев к переговорам. Арабские историки сохранили несколько вариантов беседы Халида со старейшинами Хиры, которые вряд ли можно считать достоверными. И все же один из них показателен для иллюстрации настроения Халида. Пришедшего к нему старца Абдалмасиха он спросил: «Горе тебе, кто вы? Арабы? Тогда что же вы злобитесь на арабов?» Абдалмасих ответил, что они самые чистокровные арабы, какие только есть, но от принятия ислама отказался, сказав, что предпочитает остаться христианином и платить подать. Это еще более рассердило Халида, который заявил, что надо быть последним дураком, чтобы, заблудившись в пустыне неверия, отказаться от проводника-араба и предпочесть проводника-чужака.
Относительно содержания договора у арабских историков нет единодушия. В сообщении, вызывающем наибольшее доверие, говорится, что каждый взрослый мужчина облагался джизьей в размере одного динара, что равнялось 14 дирхемам, весом в 5 данников. Это составляло общую сумму в 84000 дирхемов, так как в Хире было 6 000 взрослых мужчин. В одном сообщении о договоре с Хирой, в подлинности текста которого нет уверенности, приводится дата: раби I (16.V-14.VI).
Рис. 6. Центральный Ирак в начале VII в.
Вскоре был заключен договор с жителями селений Баникийа и Барусма (Басма) о ежегодной выплате ими по 1000 дирхемов и отдельно со всеми округами Среднего Евфрата. Текст договора, приведенный у ат-Табари, гласит:
«Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Это – грамота Халида ибн ал-Валида Заду, сыну Бухайша, и Салубе, сыну Настуна: вам – защита, а на вас – джизйа, и вы ручаетесь за выплату жителями Нижнего и Среднего Бехкубада, которых вы представляете, двух тысяч тяжелых [дирхемов] каждый год со всех имущих кроме того, что лежит на Баникии и Басма. Вот вы договорились со мной и мусульманами, а мы согласились [признать] за вами и жителями Нижнего Бехкубада и теми жителями Среднего Бехкубада, которые вошли с вами [в договор], вашу собственность, кроме принадлежавшей роду Хосроев и их сторонников. Засвидетельствовали: Хишам ибн ал-Валид, ал-Ка‘ка ибн Амр, Джарир ибн Абдаллах ал-Химйари, Башир ибн Абдаллах ибн ал-Хасасийа и Ханзала ибн ар-Раби‘. Написано в году двенадцатом, в сафаре». Эта дата соответствует 17.IV-15.V 633 г. Но эта дата явно не достоверна, так как оказывается, что договор с Нижним Бехкубадой был заключен раньше, чем с Хирой. Наиболее достоверной представляется дата сражения при Уллайсе, приводимая одним из старейших историков Халифой ибн Хаййатом, суббота 3 раджаба (13 сентября 633 г.). Из этого следует, что договор с Хирой мог быть заключен в конце сентября.
Последним походом Халида в 633 г. был поход на крепость Айн ат-Тамр с большим арабо-персидским гарнизоном. При его приближении предводитель арабской части гарнизона Акка ибн Абу Акка решил встретить Халида в поле, но был разгромлен, попал в плен и был казнен, а остатки его отряда бежали в Айн ат-Тамр. Персидский комендант Михран вывел свой гарнизон из крепости, оставшиеся в крепости арабы после непродолжительного сопротивления сдались на милость победителя. Халид казнил предводителей и часть рядовых пленных. В одном из монастырей были захвачены 40 арабских юношей, монахов или учащихся монастырской школы, которые были обращены в рабство. После захвата Айн ат-Тамра безопасность мусульманских владений в районе Хиры была гарантирована.
Была ли посылка Халида к границам Ирака началом задуманных заранее планов мирового распространения ислама? Проблема сводится прежде всего к выяснению взглядов Мухаммада относительно пределов распространения ислама. В Коране засвидетельствованы только утверждения о том, что Мухаммад послан к арабам, его задача – откровение, ниспосланное им на их родном языке. Если верить мусульманской исторической традиции, то та же мысль в несколько иной форме – в Аравии должна быть только одна вера – высказывалась им в последние дни во время смертельной болезни. Ранняя мусульманская историческая традиция не пыталась вложить в его уста идею завоевания мира, хотя в начале VIII в., когда она бурно развивалась, непрерывное расширение границ мусульманских владений представлялось естественным и закономерным процессом. И это больше убеждает в отсутствии у него такой идеи, чем рассказы историков о призывах Мухаммада к владыкам мира принять ислам.
Иное дело, конечно, что последователи всякого учения, претендующего быть единственно верным, в конце концов считают своей священной обязанностью распространить его как можно шире. Поэтому для всех последователей Мухаммада, от халифа до простого воина, мысль о необходимости всемерного распространения ислама стала господствующей, как только для этого появилась реальная возможность.
Пока Халид одерживал победу за победой, Ийад ибн Ганм безуспешно пытался подчинить земли племен калб, тамим и танух с центром в Думат ал-Джандал. Поэтому, когда от Халида прибыл в Медину обоз с пятой долей добычи, Абу Бакр приказал Халиду идти на Думу. Приближение Халида, несколько лет назад вынудившего владетеля Думы признать верховенство Мухаммада и уплатить джизйу, заставило многих задуматься. Один из вождей предложил вступить в переговоры и, получив отказ со стороны большинства, ушел со своим отрядом.
Союзники решили не допустить соединения двух мусульманских отрядов и разбить их по отдельности: одна часть двинулась против Ийада, другая – навстречу Халиду, однако и те и другие потерпели поражение, а их предводители попали в плен. Беглецы до отказа заполнили крепость Думы и закрыли ворота перед отставшими товарищами, оказавшимися под угрозой поголовного истребления. И действительно, Халид приказал перебить всех пленных, только калбиты были спасены своими бывшими союзниками-тамимитами из мусульман, заявившими, что они им сдались и получили обещание сохранения жизни. Халид разгневался, но не мог пойти против значительной части своего войска. Когда, наконец, ворота были проломлены, то и в крепости были перебиты все воины, остальные – обращены в рабство, а девушек продали с аукциона; предводитель мусульман купил славившуюся красотой дочь владетеля Думат ал-Джандал.
Этот разгром, изменивший соотношение сил в Северной Аравии, произошел, по-видимому, в первой половине октября 632 г. Бросается в глаза, что с наибольшей жестокостью Халид расправлялся не с чужаками, а со своими собратьями – арабами, не желавшими принять ислам. Религиозное учение, выросшее из желания установить равенство и справедливость, превратилось в неумолимую и беспощадную силу, как только стало идеологией государства, а не горстки гонимых идеалистов. Для нее теперь требовались не богомольцы и аскеты, а суровые воины типа Халида ибн ал-Валида. Тот путь от наивных религиозных идей человеколюбия и равенства до проповеди собственной исключительности и жестокой нетерпимости, на который христианству потребовалось около трех веков, ислам, став государственной идеологией, проделал за двадцать лет.
По возвращении в Хиру Халид узнал, что на нее готовятся одновременно напасть таглибиты, кочевавшие в Среднем Приевфратье, и персы. Халид не дал персам, двигавшимися двумя группами, соединиться, разгромив их, напал ночью на лагерь таглибитов севернее Анбара. Все мужчины были перебиты, а их семьи взяты в плен. Среди убитых христиан и язычников случайно оказались два таглибита-мусульманина с грамотой от Абу Бакра. Умар, не любивший Халида, обвинил его в предумышленном убийстве мусульман, но халиф охладил его, сказав: «Так и бывает с теми, кто живет среди неверующих в их стране», и взял на себя уплату виры и заботу о сиротах.
Халид не довольствовался этим разгромом таглибитов и двинулся вверх по Евфрату к Джебел Бишр, где в византийских пределах собиралась вторая группа таглибитов. Это было рискованное решение, но в случае успеха их сопротивление было бы сломлено на всем правобережье Евфрата. Снова мусульманское войско подошло незамеченным и ночью напало с трех сторон на спящий лагерь, расположенный на юго-восточном склоне Джебел Бишр. На этот раз никому не удалось уйти, чтобы предупредить соплеменников в другом лагере о появлении Халида, и он также был разгромлен в ночной атаке. Отсюда Халид пошел еще дальше на запад, к ар-Рудабу (около Русафы), стоявшие там таглибиты при известии об этом ушли дальше, не приняв боя. Дальнейшее преследование на территории Византии грозило мусульманам окружением, и Халид предпочел повернуть назад.
На обратном пути в ал-Фираде, около впадения Хабура в Евфрат, Халиду преградила путь смешанная арабо-византийско-персидская армия из остатков разгромленных таглибитов и частей гарнизонов приграничных крепостей. Мусульманам удалось разбить этот смешанный, и потому неустойчивый заслон. Только теперь можно было считать, что этот опасный рейд закончился благополучно: дальше до самой Хиры не было серьезного противника.
Поход против таглибитов датируется вполне надежно рамаданом 12 г. х. (9.XI-8.XII 633 г.), перепутать этот месяц с другим участники сражений не могли из-за приходящегося на него поста. После ал-Фирада Халид дал отдых своему отряду, не знавшему передышки в течение почти трех месяцев, и только 25 зу-л-ка‘да 12/31.I 634 г. приказал возвращаться в Хиру.
Этот заключительный поход 633 г. как нельзя лучше характеризует полководческий талант Халида и его тактику. Как бы ни были преувеличены успехи мусульман в передаче престарелых очевидцев и их потомков, остается бесспорным, что в сложнейшем 800-километровом рейде по вражеской территории от ал-Хусайда до ар-Рудаба и обратно Халид ни разу не потерпел неудачи. Его успехи объяснялись быстротой маршей, позволявшей каждый раз появляться неожиданно, опережая распространение известий о его движении. Одним из приемов ускорения марша было комбинированное использование верблюдов и лошадей, когда последние большую часть пути шли налегке и только перед решительным броском или атакой воины пересаживались на коней.