Утром Ролан с Жюрденом съездили к трупу Мистраля. Уздечка, седло и потник — все, что осталось от боевого друга. После у Гуго было много других лошадей, но никто не заменил Мистраля.

Сам шевалье отлеживался дома. Подниматься по лестнице было очень больно, поэтому, пользуясь отсутствием семьи Роже, Гуго расположился на первом этаже, созерцая вид из окна и фреску. Вызванный лекарь из братства святого Иоанна выявил сильное растяжение связок и перелом двух ребер — похоже, рыцарь сломал их о край собственного щита. Нога в щиколотке распухла вдвое и потемнела. Лекарь оставил вонючую растирку и порошок, велев использовать после молитвы.

Так, в молитвах, растираниях и глотании порошков прошло еще две недели. Брат Жерар де Торн, настоятель обители иоаннитов, пару раз навещал его, утешая духовной беседой. Гуго все больше склонялся к мысли о постриге у госпитальеров. Но тут вернулся граф Гуго Шампанский, отдохнувший и полный идей.

— Друг мой! Сочувствую! Потерять Мистраля... Здесь такого коня не найти.

Гуго кивнул.

— Посмотрим, что можно сделать.

— На Скотном рынке не купишь. Я уже просил поспрашивать у сеньоров. Как строительство замка?

— О-о, даже заложили донжон! — обрадовано известил граф. По всему было видно, что мыслями он и не покидал свой феод: — Крепостная стена — уже под пять футов и столько же в толщину. Здесь море камней! В подвале я обустрою конюшню — как в королевском дворце.

— Мессир, я должен рассказать вам.

Граф Шампанский удивленно вскинул бровь:

— Что еще? Ты принял постриг?

Гуго де Пейен улыбнулся:

— Пока еще нет, мессир. В вашем доме есть фреска...

— Ха! Я, вроде бы, знаю. Царь Соломон.

— Это знак, сеньор Гуго, под ней должен быть тайник.

— Ох, Небеса! — глаза графа бешено заблестели. — Тебе кто-то сказал?

— Нет, взгляните.

Граф Шампанский перевел взгляд на фреску и пол под рукой Суламифи. Тайник, чтобы не упал сын Роже, заложили небольшими камнями.

— Видите Суламифь? Её руку? А у вашей, в руке виноград.

— Святые угодники! Ну?!

— Я многое не говорил вам... я думал.

— Ах ты, хитрец, брат Гуго! Здесь что-то хранилось?

— Ключ. Ключ от двери, которую я не нашел.

Граф разочарованно протяжно вздохнул.

— Но я нашел дверь... странную дверь в подвале Храма Соломона. На ней изображена кисть винограда.

Граф встал, вытер лоб:

— Думаешь, клад?

— Это же подземелья. Неизвестно, что можно найти.

— Нет, я про свой дом. Гуго, мой друг, думаю, этот вечер стоит провести у меня.

Сославшись на плохое самочувствие, Гуго Шампанский приказал никого не принимать. Он хотел позвать слуг, но, подумав, сходил за киркой и лопатой сам.

Юная красавица Суламифь все также тянулась за виноградной кистью, изогнув стройный стан.

— Какая девица! Нужно искать по направлению её руки! — зачем-то напомнил граф.

Он постучал черенком лопаты по каменным плитам, выстилавшим пол. Действительно, звук в одном месте отличался. Граф замахнулся киркой, но потом опустился на колени и поддел край каменной плиты. С трудом она поддалась. Внизу был слой крепких досок, и пришлось вытащить соседние плиты, чтобы их освободить. Но труд увенчался успехом. Под досками оказалась полость.

Гуго де Пейен с волнением наблюдал за графом. Сломанные ребра и тугая повязка, перетянувшая грудь, мешали присоединиться к процессу. Но вот Гуго Шампанский оперся ладонью об пол, выхватил что-то тяжелое со дна тайника и положил рядом. Знакомый старый пергамент оборачивал вещь.

— Гуго, мон шер, думаю, стоит выпить.

От переживаний во рту пересохло и, действительно, хотелось пить. Рыцари по очереди отхлебнули из бурдюка вина — на кубки времени не хватало.

Граф суетливо начал разворачивать сверток, потом бросил, потянулся к тайнику и вытащил еще один. Вытер со лба пот и снова принялся дергать тесьму на первой находке. Гуго де Пейен молча протянул кинжал.

— Спасибо, мой друг! — граф рывком резанул тесьму и развернул пергамент.

Внутри лежал увесистый кодекс . Окажись там золотой слиток или алмазная диадема, граф обрадовался бы не меньше. Сам факт существования интриги уже вдохновлял его.

Наспех перевернув два-три листа, Гуго Шампанский развернул второй сверток. Ожидания превзошли себя — там лежал еще один ключ.

— Да! — прошептал Гуго де Пейен. — Граф, мы не ошиблись!

— Скорее, нужно все убрать! — Гуго Шампанский подмигнул. — Заметаем следы, Гуго?

Он еще раз заглянул внутрь тайника, для надежности ощупал стенки и принялся обратно устанавливать плиты и доски. Гуго де Пейен, стараясь не замечать стреляющую боль в боку, хоть как-то пытался помочь своему сюзерену.

Когда волнения улеглись, а бурдюк вина ощутимо сдулся, оба Гуго переместились за стол и рассмотрели книгу. Манускрипт был довольно тяжелым, без каких-либо надписей или вензелей на темной грубой обложке. Зато страницы были обильно испещрены множеством рисунков. Было много изображений цветов: анютины глазки, васильки, странные огромные цветки с темной большой серединкой и ярко-желтыми лепестками. Увидев знакомую лилию, Гуго вздрогнул. Некоторые растения изображались странно — в цветках угадывался чертополох, плоды — странные красные ягоды, похожие на барбарис, листья были, как у папоротника, а корни напоминали загадочную мандрагору.

— Думаю, это рецепты. Из чего что варить.

— Скорее всего. Да, какие-то зелья.

Тем, что текст написан на незнакомом языке, книга несколько разочаровала. Это не был греческий или латынь, не похоже и на арабскую вязь. Но тому, кто мог её прочитать, открывались большие знания. Картины неба в фигурах и звездах. Загадочные карты, диаграммы. Множество изображений людей — преимущественно, обнаженных женщин. Одна страница изобиловала рисунками нагих пухлых девиц, купавшихся в водоемах. На головах некоторых из них были золотые короны. Все бассейны и водоемы, зачастую напоминавшие органы человеческих тел, переплетались между собой трубами.

— Какой-то алхимик писал.

— Нет, скорее астроном или лекарь.

— Эти круги похожи на человеческий глаз.

— А по мне, так простые узоры. Как на фатимидским щитах.

Некоторые изображения были сделаны весьма искусно, некоторые — словно начертил неумелый ребенок. Но когда среди множества рисунков Гуго де Пейен увидел орла, а немного погодя неуклюжего ящера, похожего на варана, стало ясно, что ключи, серебристые фигурки и найденный манускрипт — звенья одной цепи. Но про свои амулеты Гуго пока предпочел промолчать.

— Полагаю, ты думаешь то же, что и я, — граф перевернул еще один лист манускрипта. Там было растение с зонтиком белых цветов, напоминавшее ядовитую цикуту. — Если под нашими фресками были тайники, то таких мест может быть много.

— И даже в разных городах.

— Да. Можно попробовать расспросить сограждан. Скажем... из Европы приехал взбалмошный граф, который обожает искусство. Фрески, Библейские истории, царь Соломон. Может даже скупать дома. Да, я согласен вложиться. Вдруг дело стоит того?

Только сейчас Гуго понял, насколько правильным было решение привлечь сюзерена. С деньгами и связями графа Шампанского действовать было легко.

— Теперь о твоей двери. Мистраль погиб. А что с денником? Только не говори, что забрали.

Гуго де Пейен улыбнулся:

— Я поставил туда лошадь Ролана. Но, чтобы не было вопросов, там должен стоять боевой конь.

— Это мы решим скоро.

Было решено переставить в денник боевого жеребца графа. Тогда, чтобы не вызывать подозрений, можно было присутствовать и вассалу, и сюзерену.

В конюшни направились утром. Было довольно пустынно — король Балдуин опять находился в отъезде с большей частью свиты.

В деннике верховая лошадь Ролана задумчиво жевала овес. У Гуго сжалось сердце.

— Гуго, не стоит себя терзать. На все воля Божья. Быть может, отобрав Мистраля, суета мира отпускает тебя.

— Да, спасибо мессир.

Оруженосец увел лошадь, и через четверть часа по проходу раздались глухие удары подков боевого коня Шампанского графа.

— Отлично, Ролан. Поставь его на развязки и расчисть копыта, а мы заглянем в денник.

Оба Гуго, стараясь не наступать в горки свежего навоза, проскользнули к железной двери.

— Удивительно, она литая. Какой странный узор. И, действительно, гроздь винограда.

Граф сделал шаг назад, освобождая дорогу Гуго, и посветил масляной лампой:

— Смотри-ка, действительно, это очень древние стойла. Кони стояли здесь до сарацин. Истинно, конюшни строили при царе Соломоне!

— Скорее всего, за дверью сгнившая упряжь и куча ржавых стремян.

— Возможно, мон шер. Не томи!

Гуго вставил ключ, найденный в тайнике графа, глубоко вдохнул и толкнул плечом дверь. Ключ не без труда провернулся, и что-то щелкнуло внутри: клац-клац.

— Получилось!

— Оно! — Гуго перевел дух и перекрестился.

Рука легла на массивное кольцо-ручку и потянула тяжелую дверь на себя. Петли заскрипели. Изнутри потянуло холодом.

— В другой раз возьмешь масла, Гуго, — граф заглянул за дверь и посветил лампой.

— Мессир, конюхи говорят — это нехорошее место. Лошади здесь волновались.

— Все может быть. Но Мистралю было спокойно.

Комнаты за дверью не было. Лампа озарила маленькую площадку, где с трудом могла развернуться пара человек, и ступени, круто уходящие вниз. Света хватало разве что на три-четыре метра, остальное поглощал мрак. Граф сделал шаг. Немного подумав, спустился на несколько ступеней.

— Смотри, опять гигантские камни. Фундамент уходит дальше, наверное, под нами еще подвалы.

— Мессир, один из конюхов сказал, что слышал за дверью шаги. Может быть, это эхо. А может, подземный ход сарацин. Неизвестно, что мы там встретим.

— Ты прав, Гуго. Открыв эту дверь, мы рискуем не только своей жизнью. Думаю, нужно набрать отряд из нескольких человек и потом продолжать поиск.

Но любопытство взяло вверх, и они спустились еще на несколько метров. Наконец, под ногами оказался твердый пол из необработанного камня. Галерея уходила вперед и вниз, распадаясь на проходы.

— Это каменоломни, мессир. Каменоломни царя Соломона.