Утром следующего дня он оказался в уже знакомом ему зале посвящения. За несколько месяцев, прошедших с его последнего посещения, ровным счетом ничего не изменилось. По плетёным стенам искрящегося зала всё так же бежали многочисленные огни, обрывая и зарождая новые нити судьбы. Только в этот раз посвящённых было не двадцать пять, а пятнадцать. Перед Игорем в воздухе плыли двенадцать малых планет Созвездия Гидры. Он тщетно пытался вспомнить их названия, но в голове была пустота. Со своего места поднялся Полусий.
– Лорд Маригрота, Игорь из рода Мардрагора, ваше обучение подошло к концу. Сегодня мы подводим итоги. Выбирайте планету! – торжественно объявил он и махнул рукой в направлении летящих планет.
Светящиеся сферы медленно закружились вокруг мальчика. Игорь, не глядя, ткнул в первую попавшуюся.
– Надо же! – всплеснула руками Феба. – Кнэф тоже её выбрал.
– Вот и посмотрим, достоин ли сын отца… – строго взглянув на мальчика, проговорил Полусий и занял своё место.
– Игорь, вы отправляетесь на Хаумею, – обратился к нему, не вставая с парящего кресла, посвящённый Буто. – Ваша задача – разыскать и доставить в зал посвящения огненную птицу – харерию…
Брови Игоря сошлись на переносице.
– Что это за птица? – прервал его мальчик.
– Вам, юноша, она может быть известна как жар-птица – не вдаваясь в подробности ответил Буто и, больше не обращая внимания на мальчика, повернулся к посвящённым: – Сколько времени мы дадим Игорю?
– Для всех испытуемых оно одинаково, – пожал плечами Полусий. – Пять сильонов.
– Сейчас вы окажитесь на Хаумее, – вновь повернулся к мальчику Буто. – Через пять сильонов мы вернём вас обратно.
Как только он произнёс последнее слово, все пятнадцать печатей засветились над головой Игоря и превратились в ослепительную вспышку света. Мальчик зажмурился.
В нос ударил резкий кислый запах. Открыв глаза, Игорь ужаснулся: он по колено провалился в коричневую склизкую грязь. При малейшем движении он погружался всё глубже и глубже, а пузырящаяся жижа приходила в неистовство, будто в предвкушении предстоящего пира. Всё болото было окутано влажной непроницаемой сиреневой завесой тумана.
Внезапно до его слуха донеслось чавканье. Игорь замер, но тревожные звуки лишь усилились, и по поверхности грязи пошли зигзагообразные полосы. Мальчик включил кошачий глаз. Внутри всё оборвалось: к нему со всех сторон спешили чудовищного вида змеи. Маленькие хищные головки с горящими кислотно-жёлтыми глазами венчали капюшоны, как у кобры, изо рта торчали два гигантских ядовитых клыка. Длинные гибкие тела покрывала пёстрая пятнистая чешуя, усеянная шипами и наростами, издававшими при движении шипящий скрежет. Змеи обгоняли друг друга, лихорадочно извивались, собирались клубком и резко выбрасывались вперёд, торопясь к попавшей в капкан добыче.
Игорь резко вскинул руки и, применив формулу, взвился вверх, но тут же попал в липкую паутину. От охватившей его паники он начал крутиться, но нити всё сильнее обвивали тело.
«Спокойно, – уговаривал он себя, заставляя усилием воли замереть в паутине. – Чем больше я бьюсь, тем больше в ней вязну».
Туманная дымка осталась далеко внизу, и ему удалось разглядеть окружающее пространство. На сотни метров вокруг раскинулось пузырящееся змеиное озеро. Над ним хищно нависали изъеденные временем, насквозь прогнившие тёмные стволы деревьев. На ветру трепетно колыхалась растянутая на них плотная серая паутина, закрывавшая небо.
Краем глаза мальчик заметил мельтешение и повернул голову в ту сторону, где задрожало липкое полотно. Из тёмного дупла старого трухлявого дерева выбирался гигантский мохнатый паук. Он уставился на свою жертву и, быстро перебирая лапами, бросился в её сторону.
«Из огня да в полымя! Так, прыгать вниз нельзя, – решил он, глядя на задранные вверх змеиные морды со светящимися глазами, – оставаться в паутине тоже не хочется. Будем импровизировать».
Он вытянул из серебряной нити кинжал и резко рубанул по паутине. Тонкое полотно легко поддалось острой стали, и Игорь завис в воздухе, раскачиваясь на разрезанных паучьих нитях, как на верёвке. Он прыгнул на большой валун, лежавший посреди грязной жижи. Обитатели водоёма, как по команде, наперегонки бросились к камню, шипя и клацая зубами. Игорь замер, просчитывая расстояние до берега.
«Метров пятнадцать. Если очень постараюсь, то перескачу в один приём. Главное, чтобы ноги не попали в топь, иначе завязну», – резюмировал он.
Нарисовав на валуне формулу, он резко оттолкнулся и рванул к берегу. Светящийся огненными знаками камень остался далеко позади, и Игорь, пролетев десятки метров под разъярённое шипение голодных тварей, приземлился на твёрдой поверхности. Немного отдышавшись и переведя дух, он осмотрелся вокруг.
Впереди в лесных зарослях виднелся полуразрушенный деревянный мост. Его изъеденные насекомыми перила украшали солнечные камни, наполнявшие окружающее недружелюбное пространство тёплым светом. Небо было закрыто густыми фиолетовыми кронами исполинских деревьев. Они обвивали друг друга, переплетались сухими ветвями и лишь наверху необъятного купола разрастались пышными соцветиями, воруя спасительный солнечный свет у всех, кто был внизу. Под ногами хрустел бордовый ковёр из сухой листвы.
Игорь нагнулся, взял небольшую ветку и зашвырнул её в реку, протекавшую под мостом. Кровавое течение быстро подхватило кусочек дерева и водоворотом поглотило его.
Не успел мальчик сделать и нескольких шагов в сторону моста, как вдруг каменная плита под его ногами заскрипела и опустилась, приводя в движение невидимый механизм. По лесу прокатился звонкий лязг металла, кроны деревьев задрожали, и откуда-то сверху посыпались обломки веток, фиолетовые хлопья пуха и лепестки. Из сиреневого купола, разрезая всё на своём пути, появилась острая секира. Ледяная дуга лезвия, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, рассекала воздух над мостом, заполняя тёмное пространство дремучего леса душераздирающим свистом.
Игорь замер, считая каждое маятниковое движение смертельного орудия: «Раз, два, три, обратное движение. Раз, два, три, лезвие возвращается. Раз, два, три…»
Он кинул ветку. Секира, пройдя через неё, как нож сквозь масло, устремилась вверх. Разрубленная пополам ветка рухнула на гниющие доски моста. Игорь заворожённо смотрел на движение опасного маятника.
«Раз, два, три, вверх, в сторону. Раз, два, три, вниз, в другую. Если не успею проскочить при движении вверх, останусь без головы».
Он вытер со лба выступивший пот, подошёл к секире вплотную и, как только металлическая зеркальная поверхность ножа пронеслась в нескольких сантиметрах от его лица, бросился вперёд.
«Фуууууух»! – выдохнул мальчик, оставив мост позади.
Вдали показался лабиринт. Сухие усыпанные острыми шипами кустарники будто замерли в ожидании. Их белые стволы, витиевато переплетаясь, образовывали длинные запутанные тоннели. Зловещая изгородь не пропускала ни свет, ни звук, ни малейшее дуновение ветерка, создавая ощущение пустоты и безвременья.
«Так, здесь мне должны помочь нити», – решил Игорь, отыскивая в памяти формулы, способные провести его через лабиринт.
Шагнув в узкий проём, сразу же расходившийся на четыре тёмных тоннеля, Игорь растерялся. Нити тянули в разные стороны, и у каждой было своё, единственно верное мнение. Мальчик сделал шаг назад и задумался, потирая лоб. Потом с помощью формулы он медленно по очереди отделил от каждой нити по крохотному кусочку, связал их узлом и положил импровизированный клубок на каменный пол лабиринта. Клубочек медленно, шарахаясь из стороны в сторону, поплыл вперёд. Игорь двинулся вслед за ним. Нитяной шар потихоньку набирал скорость и уже через несколько минут нёсся так, что мальчик едва за ним поспевал.
Извилистые петляющие коридоры вывели его в небольшой зал, освещённый лишь солнечными камнями, вставленными в мозаику на полу. Невысокие стены, поросшие всё тем же колючим кустарником, местами ещё сохранили древние росписи, изображавшие огненных птиц в райских кущах. Вдоль стен стояли замысловатые каменные статуи невиданных животных. В центре на небольшом постаменте возвышался двухуровневый фонтан. По его резным мраморным стенкам медленно струились потоки красной воды, наполнявшие помещение мелодичным журчанием. С верхней чаши робко ниспадали тонкие гибкие стебли дикой розы с огромными алыми бутонами. Они едва касались воды в нижней чаше и хаотично расползались по мозаичному полу. Благоухающие цветки раскрывались рядом с солнечными камнями.
Клубочек вспорхнул к центральной колонне фонтана и замер над медленно льющейся красной водой.
«Что?» – не понял Игорь, обращаясь к клубку.
Светящийся комочек нитей равнодушно висел над чашей фонтана. Игорь аккуратно протянул руку в сторону воды, памятуя о том, какая участь постигла палку, брошенную им в кровавую реку. Журчание прекратилось, и на поверхности показалось маленькое золотое яйцо. Мальчик взял его в руки, и вдруг на скорлупе появилась небольшая трещинка. Игорь отчётливо услышал слабое попискивание. Трещина на глазах становилась всё глубже. И вот скорлупа окончательно треснула и распалась на две части. На Игоря смотрели два изумрудных глаза. Крохотный птенец встряхнул золотым оперением и, быстро вращая несоразмерно большой относительно тельца головой, начал испуганно пищать, подзывая маму.
– Наверное, надо тебя взять, один ты погибнешь в этой глуши, – почёсывая затылок, неуверенно произнёс мальчик и протянул руку к птенцу.
Пушистый комочек замахал маленькими крылышками с голубыми подпалинами по краям и запрыгнул в тёплую ладонь. Светящийся же клубок тем временем помчался дальше, увлекая их в дебри лабиринта. Они долго кружили по многочисленным залам, тоннелям, дворам и переходам и вот, наконец, увидели свет. Ещё одно препятствие было пройдено, и Игорь вернул нити на место.
Впереди его уже ждал посвящённый Клит.
– Надо же! А мы все голову ломали, как ты, имея четыре нити, пройдёшь лабиринт, – проговорил он, вытаскивая из белой мантии ледяной меч. – К бою!
Посвящённый бросился на мальчика, и Игорь едва уклонился от удара. Лезвие чиркнуло его по шее, и по всему телу прокатилась тошнотворная волна холода. Мгновение – и глаза вновь поймали отблеск покрытой инеем стали. Клит, молниеносно разворачиваясь, наносил удар за ударом, не давая ни секунды на то, чтобы произнести формулу или трансформировать нить в оружие. Игорь, ускользая от ударов, улучил минуту, когда меч посвящённого попал в стоящее рядом дерево, и вытянул из чёрной нити булатный клинок. Сталь двух орудий, звонко лязгнув, скрестилась. Клит не жалел испытуемого. Он бил жёстко, в полную силу. Ледяные искры разносились на десятки метров, укрывая хрустящий ковёр из сухих бордовых листьев переливающимся снежным покровом. Посвящённый превратил меч в копьё и с силой швырнул его в мальчика. Копьё просвистело всего в паре сантиметров от головы Игоря, и он, мгновенно повторив трансформацию посвящённого, швырнул в ответ своё чёрное копьё. Собирая на ходу из всех четырёх нитей огненный шар, он бросился на Клита.
«Достоин!» – спокойно проговорил Клит и исчез.
Чуть отдышавшись, Игорь двинулся вперёд. Он вышел на кромку леса и остановился. В лицо ему, бросая колючие снежинки, дул промозглый ветер. С неба, засыпая всё вокруг, валил белый пушистый снег. Фиолетовый купол хаумейского леса, оставшегося за его спиной, словно сахарная пудра, покрывала искрящаяся на солнце снежная шапка. Причудливые деревья, одиноко раскинувшиеся на бескрайней равнине, укрылись сверкающим одеялом изо льда. Казалось, что и воздух вокруг заискрился. Изо рта мальчика валил пар. Игорь почувствовал, как мороз пронизывает всё тело.
– Это было бы очень красиво, если бы не было так холодно, – пробубнил он себе под нос, стуча зубами.
Он шёл, сжавшись в комок, сопротивляясь ледяным порывам ветра, пока не упёрся во что-то скользкое и холодное. Подняв голову, мальчик замер, забыв про ветер и стужу. Перед ним в огромном прозрачном бруске льда, висящем прямо в воздухе, застыла прекрасная харерия.
Оперение диковинной птицы ослепительно сверкало в лучах солнца. Крылья, увенчанные голубыми подпалинами, походили на большие языки пламени. Золотая кольчуга из перьев пестрила разноцветными узорами. Большие изумрудные глаза жар-птицы печально смотрели на Игоря. Нацарапав на шершавой поверхности льда огненную формулу, он поднёс золотую нить и стал аккуратно растапливать сверкающий брусок. Птенец, уютно устроившийся в складках его футболки, тихонько попискивал. Сколько прошло времени, Игорь не знал, но ладонь замёрзла так, что он уже не чувствовал пальцев, а ледяная глыба таяла очень медленно.
– Помоги мне! – в сердцах крикнул он харерии.
В её холодных глазах загорелся огонёк. Птица встрепенулась, взмахнула крыльями, и оставшийся лёд разлетелся на тысячу осколков. Жар-птица взлетела в белое небо и ещё раз взмахнула крыльями. Воздух расцветился радужным спектром, от перьев и крыльев птицы исходило необыкновенное тепло. Снег мгновенно перестал валить, и всё вокруг начало стремительно таять. Всего через несколько минут под ногами Игоря уже благоухала изумрудно-зелёная трава. Деревья, только что укутанные пушистым снегом, на глазах покрывались листочками. Их ветки опускались под тяжестью налившихся золотых яблок.
– Я твой приз, – грустно пропела жар-птица, – но помни, мы, огненные птицы харерии, можем жить только на Хаумее.
– То есть ты умрёшь, если я заберу тебя на Маригрот? – уточнил Игорь.
– Да, я превращусь в горстку пепла, зато ты пройдёшь испытание посвящённых и получишь разрешение стоять перед дверью Мардрагора… – опуская сияющий взгляд, покорно склонилась перед ним птица.
– Знаешь, – задумчиво проговорил мальчик, – я не готов решать свои проблемы ценой твоей жизни. Ты можешь быть свободна.
Птица растерянно захлопала своими переливающимися на солнце ресницами.
– Это невозможно, у тебя моё дитя. Без него я не могу улететь, – тихо возразила она.
Удивлённый Игорь развернул край футболки и протянул ей резвящегося птенца, найденного в лабиринте. В пылу боя и позже, на ледяной равнине, он совершенно забыл о нём. Жар-птица подлетела и нежно взяла малыша под крыло, пряча в своём сверкающем оперении. Из её глаз упала одинокая слеза. Игорь не мог отвести от неё взгляда. Он так и стоял с протянутой рукой, зачарованный красотой птицы.
– Чем я могу тебе помочь? – ласково пропела харерия.
Игорь опустил взгляд на свою ладонь – в ней лежала застывшая сверкающая слеза жар-птицы. Он улыбнулся.
– У меня появилась идея, – подмигнул он ей. – Я создам твою иллюзию.
И, используя знания, полученные на последнем занятии Аэрии, он вмиг сотворил из сверкающей слезы прекрасную иллюзию харерии.
– Ради меня ты не пройдёшь испытание? – ошеломлённо спросила мальчика птица.
– Лети, – махнул ей на прощание рукой Игорь.
Он оказался в зале посвящения с чудесной птицей в руках. Все пятнадцать посвящённых молчали. Иллюзия, пролетев по кругу, вспыхнула красным огнём и застыла в центре сферы, вновь став слезой харерии. У всех на глазах она превратилась в пепел и исчезла.
– Иллюзия, – выдохнула Феба.
Зал погрузился в тишину. Первой встала Аэрия.
– Блестяще! – удовлетворённо хлопнула она в ладоши. – Игорь, ты не просто прошёл наше испытание, ты прошёл его блестяще. Мы стали забывать, – обратилась она к посвящённым, – что главное в нашем мире – это жизнь. За всё время испытаний никому и в голову не приходило задуматься, какую боль и страдания испытывает харерия, приходя в наш мир. Этот юноша первым рассудил, что не все средства хороши для достижения своей цели.
Посвящённые вставали один за другим.
– Моя оценка «отлично»! – улыбнулась Феба и начала аплодировать мальчику.
Её поддержали все присутствующие. Зал взорвался овациями. Игорю торжественно объявили, что он прошёл ускоренный курс обучения и готов к посвящению, если на то будет воля Мардрагора и Альфарды. Ему также вручили личную печать с буквой «И».