Разрыв мужчины и женщины, как правило, приводит к расставанию навсегда, люди прекращают видеться, вычеркивают некогда близких из своей жизни. Бывает и иначе, если их связывают еще и дружеские, уважительные отношения. Екатерина постаралась сохранить Потемкина как хорошего советчика и использовать потенциал своего любимца в области государственного управления. Перестав занимать покои фаворита, Григорий Потемкин оставил за собой уголок в сердце императрицы и на долгие годы стал для нее необходимым помощником в делах государственных. Отныне для милого друга приготовлены важнейшие поручения, его совет необходим по самым сложным вопросам жизни страны и ее роли в мировой политике, курьеры с письмами Екатерины II и ответами светлейшего несутся по бескрайним просторам Российской империи, загоняя лошадей. В посланиях императрицы теперь основное место отводится насущным проблемам управления, но сохраняется неизменно ласковое обращение, доверительный тон, ее интересует здоровье часто болеющего на юге Потемкина.

Справедливости ради надо заметить, что письма Екатерины к другим губернаторам и наместникам, конечно же, не сравнимые по тональности с адресованными к князю, также носили в некотором роде характер личных посланий. Она писала о своем здоровье, о событиях при дворе, обсуждала вопросы, не относящиеся напрямую к роду их деятельности или территории. Вот прекрасный образец — письмо Екатерины II рижскому генерал-губернатору графу Ю.Ю. Броуну от 10 марта 1785 г. из Москвы, где наряду с рабочими вопросами говорится о здоровье императрицы и ее трудах:

«…Я приказала Сенату потребовать от вас копию с распоряжений шведского правительства в Лифляндии, касающихся надворных и земских судов, дабы по ним, насколько это возможно, устроить внутри империи судебные места, которыя причиняют мне много хлопот и еще далеки от моих предположений, но я все таки духом падать не буду. Здоровье мое меня нисколько не тревожит; я встаю, самое позднее, в 6 часов и сижу до 11 в моем кабинете, куда ко мне приходит не тот, кто у меня в милости, но кому, по его званию, есть до меня дело, и часто приходят лица, которых я еле знаю по имени. Кто у меня в милости, тех я приучила уходить, если дело их не касается. После обеда нет ничего, а вечером я вижусь, кому охота придти, и отправляюсь спать, самое позднее, в половине одиннадцатого…»

В таком положении дел можно увидеть феномен фаворитизма как метода управления. Не будучи связанными с императрицей интимными отношениями, чиновники высшего эшелона власти пользовались ее личной симпатией и доверием, что в большой степени влияло на назначение их на должности. В свою очередь, они чувствовали себя ответственными не только как государственные служащие, но и как доверенные лица Екатерины II, ведь от них требовалось эффективное исполнение должности и верность монархине.

На светлейшего князя Григория Александровича Потемкина была возложена важнейшая задача в области внутренней политики государства — обеспечение безопасности южных границ России и освоение приобретенных после первой русско-турецкой войны земель. Заслуги Потемкина в обустройстве России в той или иной степени признавали не только положительно относящиеся к нему историки, но и критики.

В результате заключения Кючук-Кайнарджийского мира в 1774 г. была в основном реализована программа русской внешней политики в отношении Турции и Крыма, разработанная в период 1760–1770 гг. Черное море и проливы стали доступны для русского торгового судоходства. На русское купечество распространялись все права и привилегии, которыми пользовались в Турции представители других держав, и перед русской внешней торговлей открылись новые широкие перспективы. По Кючук-Кайнарджийскому договору в состав России вошла территория между Бугом и Днепром, а также крепости Керчь, Еникале и Кинбурн. Были подтверждены древние права России на территорию Кабарды, вступившей в русское подданство еще в середине XVI в.; Азов и приазовские земли, завоеванные при Петре I, окончательно закреплялись за Россией. Крымское ханство отделилось от Оттоманской империи и провозглашалось независимым.

Укрепление стратегических позиций России в Северном Причерноморье после подписания Кючук-Кайнарджийского мира сделало излишним существование знаменитой казацкой вольницы — Запорожской Сечи как заслона против внешних врагов; кроме этого, наличие автономных окраин потенциально угрожало целостности и безопасности государства. 4 июня 1775 г. укрепленная Запорожская Сечь была окружена войсками под командованием генерал-поручика П.А. Текели и сдалась без сопротивления. Уничтожение Запорожской Сечи было «вверено в диспозицию» Григорию Потемкину. Уже 18 июня генерал Текели получает от Потемкина ордер с предписанием: собрать церковную утварь и, описав ее, прислать к нему, сделать перепись населения по слободам, назначить места для желающих поселиться в Днепровской провинции, как стали именовать Запорожскую Сечь, а «затверделых в грубости старшин, также и самых распутных пьяниц стараться всеми возможными образами удалить…». И только 3 августа 1775 г. последовал высочайший манифест об уничтожении Запорожской Сечи. Ее земли вошли в состав двух новых губерний — Новороссийской и Азовской, образованных из прежней Новороссийской губернии (существовавшей в 1764–1775 гг.), новых приобретений и земель Войска Донского.

Новороссийская губерния была учреждена в 1764 г. с центром в городе Кременчуге. Ее управление первоначально было поручено генерал-поручику А.П. Мельгунову, а незадолго до заключения Кючук-Кайнарджийского мира, указом 31 марта 1774 г., Г.А. Потемкину. 16 января 1775 г. штат Потемкина по его представлению был уравнен со штатом малороссийского генерал-губернатора, что свидетельствовало о значимости полученной должности и новом высоком статусе фаворита. Вскоре после Кючук-Кайнарджийского мира состоялось новое районирование на юге. По указу 14 февраля 1775 г. была создана Азовская губерния, включившая в свой состав часть Новороссийской губернии (Бахмутский уезд), новые приобретения по Кючук-Кайнарджийскому договору и «все жилища» Войска Донского, сохранявшего фактически свою автономию. Одновременно Герольдмейстерской конторе Сената предписывалось организовать подбор кадров в губернскую и воеводскую канцелярии из находящихся не у дел военных чинов и сочинить гербы для новых городов.

Новороссийская губерния включала в себя бывшую Ново-Сербию с Новослободским полком и 15 сотен Левобережной Украины. В связи с тем, что часть Азовской губернии между Днепром и Бугом, а также Кинбурн не соприкасались с остальными частями губернии, 20 октября 1775 г., после ликвидации Запорожской Сечи, был издан новый указ о границах Азовской и Новороссийской губерний. Кинбурн вместе с «углом земли» между Днепром и Бугом и территорией Запорожья отошел к Новороссийской губернии. Тогда же к ней были присоединены два сотенных местечка Миргородского полка — Потоки и Омельник — и пять сотен Полтавского полка вместе с Полтавой, Будищем и Решетиловкой. К Азовской губернии дополнительно были отнесены местечки Старые и Новые Водолаги и город Тор с его уездом, взятые из Слободской губернии.

Таким образом, в состав Новороссийской и Азовской губерний, существовавших до 1784 г., входили: некоторые старые районы Украины, полоса недавней колонизации к северу от запорожских земель (бывшие Ново-Сербия и Славяносербия), запорожские земли и пустынный край, приобретенный в Русско-турецкую войну 1768–1774 гг. Кроме упомянутых губерний и Днепровской линии (11.01.1776 г.) Потемкину было поручено управление Астраханской и Саратовской губерниями (23.02.1775 г.), Войском Донским (февраль 1775 г.). Одновременно он стал командиром всех войск, поселенных в Астраханской, Новороссийской и Азовской губерниях, наместником которых он был назначен в 1775 г. В Новороссийское наместничество входили Саратовская, Астраханская, Новороссийская и Азовская губернии.

Должность генерал-губернатора или государева наместника определялась «Учреждением о губерниях» (1775 г.), хотя оно еще не распространялось на эти пограничные районы. Статья 81 знаменитого екатерининского «Учреждения» (в его подготовке участвовал и Потемкин) гласила, что «должность генерал-губернатора есть строгое и точное взыскание чинить со всех ему подчиненных мест и людей, о исполнении законов и определенного их звания и должностей». Однако в круг обязанностей наместника входило и пресечение всяких злоупотреблений, и принятие мер в случае голода или недостатка припасов, и сохранение государственной безопасности в пограничных местах, а в случае возмущения — принятие мер к его усмирению и т.п. Все это указывает на двоякий характер должности. Исторические обстоятельства того времени придали ей такой оттенок, вследствие которого она не могла оставаться обыкновенным губернским установлением. Наместники, пользующиеся личной дружбой и полной доверенностью императрицы, действовали совершенно самостоятельно, сосредотачивая в своих руках не только главный местный, но и общий административно-политический надзор. Они сделались представителями не только местной администрации, но и политическими деятелями, проводниками государственных соображений. При этом высшая власть издавала общие распоряжения, а наместник с учетом «исторических условий», удобства и необходимости реализовывал их, привнося свое субъективное мнение. Личный состав наместников был действительно замечателен. Г.А. Потемкин, П.А. Румянцев, А.П. Мельгунов, Я.Е. Сивере — таковы доверенные лица Екатерины II. Чрезвычайная власть, вверенная им, принесла значительную пользу для проведения государственных указов, совершенствования управления, развития регионов и прекращения социальных выступлений.

До присоединения Крыма в новых областях на юге России существовало отличное от общероссийского, установленного «Учреждением», управление военно-гражданского образца: губерниями руководили военные губернаторы, территория делилась на полки, действовали одновременно военная и гражданская власти.

Ни о чьей государственной деятельности не высказывалось столько критических мнений и едких замечаний, как о работе Потемкина на посту наместника южных губерний. Говорили о том, что он ничего не делал, занимался только развлечениями и мечтал превратить степные просторы в собственное княжество. При организации руководства вверенных ему губерний Потемкин мог использовать три возможных модели управления, с разной степенью своего личного вклада.

Первая предполагала непосредственное участие в создании нормативных актов, на основе которых строилась система местного аппарата, а Потемкин через личную канцелярию мог руководить губерниями, составляя доклады Екатерине на основе получаемых рапортов.

Вторая модель управления подразумевает, что формированием основных нормативных актов, органов местного управления и проведением всей работы занимается канцелярия Потемкина, а он подключается только на этапе докладов императрице.

Третью модель можно определить, как «потемкинские деревни», т.е. личное участие Потемкина носит декоративный характер.

Изучая нормотворческую документацию и другие материалы, связанные с управлением губерниями, можно с полной уверенностью сказать, что Потемкин использовал первую модель, замкнув на себе решение всех вопросов жизнедеятельности губерний. Подтверждением высказанного нами суждения могут служить многочисленные доношения губернаторов, сопровождавшиеся экстрактами из судебных дел, различными ведомостями о доходах и расходах по губерниям, ценах на основные продукты (хлеб и т.п.), штатах, содержавшихся колодников (арестантов), родившихся и умерших и т.д. Иногда в день Григорий Александрович Потемкин успевал просматривать до 80–100 документов, вникнуть в суть рассматриваемых вопросов, подготовить черновые наброски посланий императрице, продиктовать распоряжения-ордера чиновникам в столицу и подчиненным в губернии. Как бы удивились злословы, увидев кипу бумаг на столе князя, датированную одним днем.

Вот любопытный образчик легендарной истории, повествующей об анекдотической бездеятельности Потемкина, рожденной в среде людей, видевших и оценивавших только внешнюю сторону событий, не зная о трудных часах в работе князя. Как вспоминали, на Потемкина часто находила хандра. Он по целым суткам сидел один, никого к себе не пуская, в совершенном бездействии. Однажды, когда князь был в таком состоянии, накопилось множество бумаг, требовавших немедленного его разрешения, но никто не смел войти к нему с докладом. Молодой чиновник по имени Петушков, подслушав толки, вызвался представить нужные бумаги князю для подписи. Служащие канцелярии поручили ему это сложное задание с охотою и с нетерпением ожидали, что из этого будет. Петушков с бумагами вошел прямо в кабинет. Потемкин сидел в халате, босой, нечесаный, грызя ногти в задумчивости. Петушков смело объяснил ему, в чем дело, и положил перед ним бумаги. Потемкин молча взял перо и подписал их одну за другою. Петушков поклонился и вышел в переднюю с торжествующим лицом: «Подписал!..» Сослуживцы к нему кинулись, глядят: все бумаги в самом деле подписаны. Петушкова поздравляют: «Молодец! Нечего сказать». Но кто-то всматривается в подпись — и что же? На всех бумагах вместо князь Потемкин — подписано: Петушков, Петушков, Петушков… Вот из таких исторических рассказов-легенд складывался образ Потемкина-фаворита, занимавшего должности без способностей и талантов, человека бездеятельного и ленивого.

Читать и анализировать скучные делопроизводственные бумаги, рисующие каждодневные заботы чиновников разного уровня по управлению и развитию государства, конечно же, менее интересно, чем собирать исторические анекдоты и легенды. Но приходит время, когда интерес к подлинной истории побеждает стереотипы и ставит все на свои места. Необычайно интересно наблюдать живой процесс деятельности Потемкина на посту наместника, его методы и приемы управления новыми, только вошедшими в состав Российской империи землями, где он мог в полной мере проявить свои таланты и реализовать самые фантастические идеи.

Необходимо отметить, что Астраханская и Саратовская губернии, не являясь непосредственно пограничными, не претерпели значительных изменений в своем управлении. Вступив в звание генерал-губернатора Астраханской губернией, Потемкин в первую очередь поставил себе задачу «разсмотреть положение границ ея, и защиту оных от обыкновенных соседственных набегов» и представил 11 апреля 1776 г. свой доклад Екатерине II. Говоря о расположении иррегулярных войск, Потемкин высказывает три серьезных замечания к существующей системе прикрытия границы: «1) что дистанция, занимаемая Моздокским казатским полком, поселенным по самому Тереку в пяти станицах весьма слаба; 2) что от Моздока до Азова, простирающаяся на 500 верст граница, против черкес и кубанцев, совсем не прикрыта; 3) что, напротив того, внутренняя ея с другими губерниями граница по Волге безплодным образом Волгским войском заселена так, что оное, пользуясь исключительными привилегиями, по положению места своего, никакой военной службы не отправляет, а угнетается единственно мелкими и до прямой службы совсем не принадлежащими». Как действенную меру, Потемкин предлагает заселить указанные им опасные места в обороне границы «Волгским войском» и поселить несколько слобод из военных отставников, объединив все эти войска в один корпус и наименовать его Астраханским казачьим войском.

Получив одобрение императрицы, Потемкин отправил Астраханскому губернатору И.В. Якоби ордер с планом переселения людей и создания Астраханского казачьего войска, которое надо привести в такое положение, чтобы оно могло «заграждать» границу от «хищных соседей». Астраханская губерния в это время являлась форпостом российского государственного управления на Кавказе, что придавало ей особую значимость. Процесс вхождения народов Северного Кавказа в состав Российской империи был сложным и многотрудным.

Нередко силой правительственных войск государство подавляло сопротивление некоторых горских «князцов и узденей», после чего они приносили присягу на верность и «кабардинские владелцы и уздени и весь черный народ» подписывали «Обязательства», в которых говорилось: «…всех пленных, которыя в прошедшее замешательство захвачены под крепостми и по лини/и/ на дорогах, забранных под Калинивской станицей чеченцами, как они злодейство сие учинили по поводу вашему и вместе с вашими владелцами и узденями… равно и пограбленные до сего у кизлярских и моздокских обывателей у грузин и армян вещи и товары отыскать и возвратить вам, при нынешней же претензии безоговорочно, а сверх того и всех пленников российских, какие прежде сего захватены и какие толко в Кабарде есть без изъятия до одного представить подполковнику Таганову вашему приставу, а с ними доставить и дезертиров, которые из войск российских бежали к вам в прошлое лето».

Здесь же кавказским народам предписывалось «все, что угодно будет Ея императорскому величеству приказать, должны вы так, как и в присяге вашей сказано, исполнять повелении Ея и отнюдь не имеете противу речить, а принимать всякое премудрое Ея величества установление за святое правило, разумея, что вы вечно подданныя Ея величества… Все, что усмотрено будет к лутчему поправлению благосостояние вашего и что, ежели впредь придложено будет от главнаго вашего началника принимать всякое к тому учреждение з благодарным духом и не препятствовать…». У подлинного татарского обязательства были приложены «старших владелцов и узденей чернилные печати и чернаго народа палцы».

В 1777–1779 гг. по предложению Г.А. Потемкина была создана укрепленная линия от Моздока до земель Войска Донского, состоявшая из крепостей, между которыми располагались редуты, посты и заставы. Именно светлейшему князю предстояло заниматься налаживанием добрососедских отношений между горскими народами и русскими переселенцами, занимавшими земли новой укрепленной линии, организовывать систему управления. В декабре 1779 г. «Малой Кабарды черного народа старшины и все того народа общество» принесли присягу.

В утверждение клятвы кабардинские владельцы «целовали Коран» и прикладывали вместо печатей и подписей «пальцы» за себя и за весь свой народ. Сначала кавказская знать сама занималась решением вопросов управления на своих землях, а русские военные чиновники под управлением Потемкина обеспечивали жизнедеятельность крепостей Моздокской линии, безопасность жителей, улаживали взаимоотношения горских народов с поселенцами и вмешивались в юрисдикцию «владельцев» в случае, когда они не справлялись со спорными вопросами. На Северном Кавказе постепенно складывалась система русской администрации, развивались торговые связи между населением Кавказского наместничества и горскими жителями, которые, с определенными трудностями, включались в политическую и экономическую жизнь Российской империи. Заслуга Потемкина в том, что организовано это было по возможности мирно и взаимовыгодно.

Потемкин стал инициатором переселения на укрепленную линию между Моздоком и Азовом иностранных колонистов, в основном немцев, поселенных в 1760-е гг. около Саратова. 16 сентября 1778 г. генерал-прокурор Сената князь А.А. Вяземский писал ему, что «согласно словесному моему с Вашею светлостию объяснению» он подал соответствующий доклад императрице, и тот был удостоен «высочайшей конфирмации». Для реализации идеи Потемкина в саратовские колонии будет послан нарочный от Канцелярии опекунства иностранцев, он займется отбором колонистов, одновременно будет составлена смета на организацию переселения и строительство новых домов, обзаведение скотом, семенами и «прочим нужным для хлебопашества»; все материалы в обязательном порядке пройдут «апробацию» государева наместника в новых землях. Князь Вяземский также предлагал Потемкину «для лутче же достоверности в сем предприятии от общества желающих к переселению колонистов человек двух или трех свозить и на те места, куда их переселять назначается, дабы они сами доброту земли и все свои выгодности наперед знать могли». Кроме этого, в Сенате была составлена ведомость о «числе душ, объявивших желание к переселению в Кавказское наместничество» по 22 губерниям Российской империи; всего высказало такое желание 39 698 человек (26 229 мужчин и 13 469 женщин).

Осенью 1776 г. губернатор Астраханской губернии И.В. Якоби, а также губернаторы Новороссийской губернии М.В. Муромцев и Азовской — В.А. Чертков получили секретные ордера Потемкина, предписывающие им всячески помогать графу П.А. Румянцеву-Задунайскому, командовавшему всеми войсками «к стороне Крыма» в его требованиях, «касающихся до земских распорядков», что было связано со сложной политической обстановкой на южных рубежах государства.

В целях поощрения лиц, доставляющих информацию о соседних землях, Потемкин весной 1777 г. представил Екатерине II доклад, основанный на рапорте И.В. Якоби, просившего разрешения награждать недорогими часами и тульской работы вещами людей, употребляемых для разных «разведываний».

Заботясь о «народном удовольствии» жителей Астраханской губернии, Потемкин обратился в Сенат за разрешением сложить таможенную пошлину с вывоза, привозимого из Персии, хлеба и красного дерева, называя основную причину, — удаленность и пограничное состояние города Астрахани. Сенат разрешил беспошлинный привоз не только хлеба и красного дерева, но и любого строевого и дровяного леса, что, несомненно, благоприятно сказалось на развитии края.

Следующим шагом Потемкина по управлению Астраханской губернией стала полная смена состава правления, кроме прокурора, о чем он доложил в июне 1776 г. рапортом Сенату. В нем называется причина столь решительных мер: «…известясь из репорта Астраханской губернской канцелярии, — пишет Потемкин, — о запущенных бывшими в оной присутствующими разных годов не решенных интересных челобитчиковых и апелляционных делах… не оставил предписать той канцелярии], чтобы для решения всех запущенных дел присутствующия съезжались каждой день сверх положенного времяни в присутствие после обеда, и о успехах того решения присылали краткие ведомости, сколько когда ими решено будет». Обращаясь в Сенат, Потемкин просит в случае поступления жалоб на замедление в рассмотрении дел «приписать» их предыдущему составу правления, на что Сенат решил считать распоряжения Потемкина основательными. В 1776 г. в Сенате при обсуждении плана города Саратова, составленного предыдущим Астраханским генерал-губернатором П.Н. Кречетниковым после пожара, было определено предоставить осуществление плана на усмотрение Потемкина.

В ходе организации вновь учреждаемого Саратовского наместничества И.В. Якоби по приказу Потемкина подготовил ему 12 ноября 1780 г. для рассмотрения два списка чиновников, желающих вступить в штат (в одном те, которые уже находятся на службе в губернии, в другом — претенденты из отставных или других губерний). Отличительной чертой местного управления Саратовской губернии было введение в штат представителей иностранных колонистов. Кроме того, учитывая, что в это время Саратовская губерния являлась основным источником соли для всего государства, Якоби предлагал учредить особый департамент при казенной палате.

По присланному от Потемкина расписанию наместничество делилось на 10 уездов. Колонисты пока оставались в ведомстве опекунской конторы, а земли распределялись по уездам с тем, чтобы по окончании устройства поселений на «линии» объединить их в одну округу. Торжественное открытие Саратовского наместничества состоялось 3 февраля 1781 г. с принесением присяги дворянством и купечеством, о чем на следующий день И.В. Якоби рапортовал Потемкину, а тот доложил императрице.

При вступлении в дела, относящиеся к организации Новороссийской и Азовской губерний, Потемкин потребовал у подчиненных губернаторов Муромцева и Черткова, находящихся на местах, полные статистические сведения о состоянии губерний и свои предложения по устройству границ, строительству крепостей и созданию должных условий для заселения и экономического развития земель. Уже 29 июля 1775 г. губернатор Азовской губернии Василий Чертков рапортовал, что «повеленное описание, план и прочее до сей губернии относящиеся сведения доставить он неумедлит». Здесь же он сообщал о препятствиях в строительстве «новой линии» (Днепровской) и писал, что «если построение сей линии да и других крепостей в Новороссийской губернии не будет прямо зависеть от распоряжений вашего высокографского сиятельства, как главного повелителя обеих губерний, то время… будет проходить больше в отвращении различных в работах препятствий и во многих, да иногда и излишних, неминуемых переписках с разными местами…».

9 сентября того же года Потемкин доложил Екатерине, что поручил генералу-поручику П.А. Текели и губернаторам В. Черткову и Муромцеву «разсмотреть границы того края и положить число нужное крепостей для обороны пределов и в преграждение могущих быть от тамошних соседей покушений, соображая укрепления оных с образом войны и вооружения окрестных тех народов». 18 сентября Потемкин писал о поручении, данном своим подчиненным, членам Сената, особо указывая на то, что они должны были, «войдя во все наиподробнейшия тех мест обстоятельства и сообразив чувствуемыя жителями изнеможении, с тою пользою, каковая по пограничности оных ожидаема быть должна» представить «общее свое мнение» о районировании земель и устройстве укрепленных мест. Согласуясь с мнением своих подчиненных, Потемкин предложил императрице построить одну крепость на стечении рек Буга и Днепра, а вторую — на Никитинском перевозе. Ее резолюция: «наименовать первую Херсон, а другую — Словенск». Посылая рапорт в Сенат, Потемкин приложил описание границ Новороссийской и Азовской губерний.

В развитие указа Екатерины II от 8 марта 1776 г. об укреплении границ губерний от возможных нарушений мира со стороны Турции Потемкин предлагал: во-первых, определить губернское правление в крепости Словенске, положение которой «столь полезно, что служит она не только к отвращению всяких набегов, но и к достаточному сопротивлению, а особливо противу легкако и не имеющаго всех нужных снарядов неприятеля…»; кроме этого, «окруженное ретрашементом предместье может служить к довольному помещению не только мещан, но и к безопасному убежищу в случае нужды сельских жителей… Сия крепость прикрывать будет тамошней перевоз чрез Днепр и впадающую в оной речку Подпольную».

Во-вторых, по мнению Потемкина, основанному на донесениях губернаторов, выбранное место для постройки Херсона с гаванью «за мелкостию там воды» не подходит. Он задумывает устроить крепость при Глубокой пристани, «где в разных кварталах как морские, так и сухопутные силы со всеми их принадлежностями, в разных отделениях расположась, удобно защищены будут, где и главной для оных крепостей арсенал полагается».

В-третьих, Потемкин полагает необходимым «для занятия пространства между Словенским и Херсоном и ради прикрытия нужнаго там чрез Днепр перевоза» устроить крепость под названием Новогригорьевская.

В-четвертых и в-пятых, для удобной связи между крепостями Херсон и Екатеринск и «ради распространяющихся по реке Бугу с довольным успехом ретраншированных селений вербованных казак арнаут» необходимо устроить две крепости — Новоалександровскую и Новопавловскую, названные, по всей вероятности, в честь сына и внука императрицы.

Последним пунктом Потемкин представляет постройку крепости Екатерининской, «под которую занимается самое наивыгоднейшее пред протчими в той околичности место, где ныне состоит Екатерининский шанец с прибавлением к нынешним его линеям некоторых нужных укреплений потому, что в пункте сем смыкаются польския и турецкия границы».

Потемкин планирует построить указанные крепости за пять лет и посылает реестры о необходимых суммах и количестве мастеровых людей для производства работ, расписывая все погодно. Главным инженером при крепостях Новороссийской губернии и Днепровской линии генерал-губернатор считает необходимым назначить находящегося при Днепровской линии в должности инженер-подполковника Шалыгина, показавшего себя опытным специалистом.

Одно из первых предложений по изысканию средств на обустройство губерний было сделано в апреле 1776 г. Потемкин предлагал денежные средства, оставшиеся после уничтожения Запорожской Сечи (120 000 р.), использовать на составление городского капитала, из него жители губерний по установленным правилам могли получать на распространение «домостроительства и торговли в разсуждении заселяемых ими степных почти мест».

Осуществление планов Потемкина продвигалось не без трудностей. Так, например, 27 августа 1776 г. он сделал выговор генералу А.И. Медеру, которому в 1775 г. было поручено строение крепостей. Как пишет в ордере князь, вместо успехов «не могу еще поныне получить от вас и проектов тем крепостям с сметами… Итак, подтверждая в последний раз, ожидаю скорейшаго отправления от вас проектов и смет…».

Вскоре после образования Новороссийской и Азовской губерний было разработано несколько проектов по их устройству. Они были составлены губернатором Азовской губернии В.А. Чертковым (1726–1793) по поручению Г.А. Потемкина и на основании его рекомендаций. Василий Алексеевич Чертков принадлежал к древнему дворянскому роду. В 1748 г. он поступил на государственную службу и в 1764 г. был произведен в бригадиры с назначением обер-комендантом крепости Св. Елизаветы, построенной по ходатайству сербского генерал-майора Хорвата для защиты сербских переселенцев. В 1771 г. он был пожалован в генерал-майоры и с 1776 по 1782 г. исполнял должность Азовского губернатора, был командиром Днепровской линии, а с 1777 г. — генерал-поручиком поселенных в Азовской губернии регулярных и иррегулярных полков и шефом Пики-нерского Луганского полка. Надо заметить, что В.А. Чертков, кроме хорошего знания обстановки в губернии, обладал и литературным талантом. Его перу принадлежит комедия «Кофейный дом» (1770) и «Обряд при Высочайшем шествии Екатерины II через Харьковское наместничество» (1787).

Проекты, составленные Чертковым, оказали большую помощь Потемкину, показав мнение человека, хорошо знакомого с местными проблемами. Начиная государственную деятельность, Потемкин еще не имел сформировавшейся собственной канцелярии, и Чертков стал одним из первых его сподвижников, творчески воплощая распоряжения и предлагая нововведения. Дальнейшая карьера губернатора Азовской губернии сложилась удачно. В 1782 г. Василий Алексеевич был назначен генерал-губернатором Воронежского и Харьковского наместничеств и в 1787 г., в день торжественного посещения Харькова императрицей Екатериной II, пожалован брильянтовым перстнем и 6000 руб. на подъем во вновь вверенную ему Саратовскую губернию.

К сожалению, проекты Черткова не датированы, поэтому нельзя однозначно говорить о том, что первично: его предложения или план Потемкина? Скорее всего, это было творческое развитие идей двух талантливых личностей.

В первой записке Чертков предлагал построить новые города: Екатеринослав, Павлоград и Мариуполь. «Состоящие в оной губернии, — писал Чертков, — обширные пустые земли для заселения раздавать желающим всякого звания и чина людям, пользующимся дворянским правом…» По мнению губернатора, на поселение следует принимать как вышедших из внутренней России, так и из-за границы, и выдавать им на «обзаведение в домоводстве» на каждую семью определенную сумму, провиант, семена и оказывать другую необходимую помощь. Чертков считал необходимым учреждение в губернии училищ, госпиталей и др.

Его второй проект, подготовленный совместно с губернатором Н. Языковым, — «Учреждение оборонительное или военное, относящееся к страже и обороне границ», посвящен обеспечению безопасности границ Азовской губернии. Для «соблюдения внутренняго спокойствия» губернаторы считали первоочередным содержать в оборонительном состоянии границу с крымскими и кубанскими татарами по рекам Конские Воды, Берде и Ее. Для этого необходимо кроме уже строящихся крепостей на Днепровской линии перегородить реки плотинами через пять или семь верст между крепостями, а также и в Таганрогском уезде, поселить слободы из определяемых к переходу из России однодворцев. «На случай, естли б каким ни есть образом, — говорилось в 5-м пункте плана, — какия-либо хищники сквозь таковую линию прокрались во внутренности, смежно с теми государственными селениями, основать таковые же однадворческих с равным укреплением четырнадцать пятидесятдворовых слобод». Поселенные таким образом однодворцы должны были снабжаться порохом и амуницией, чтобы в случае «нужды» составить пехотную ландмилицию (поселенные войска), «удобную к отражению всяких набегов». Губернаторы подробно перечисляли, какие полки следует расположить в крепостях и селениях по Днепровской линии, «все ети воинския команды не токмо будут содержать пограничную стражу и обуздают неистовыя предприятия хищников, но в случае каких-либо безпокойств составят в обеих частях нарочитыя деташаменты, кои сами собою, особливо безпорядочно толпамы воюющим, не только достаточно сопротивляться, но и сильной отпор зделать», — считали авторы «Учреждения».

На основе собранных данных и проектов Потемкин в 1778 г. представил Екатерине II «Учреждение по Новороссийской и Азовской губерниям». Оно состоит из семнадцати глав с приложением примерных штатов губернских учреждений. «Учреждение» очень подробно определяет границы губерний и состав городов.

В Новороссийской губернии предполагалось вновь построить города Херсон, Ольга, Никополь, Владимир; крепости Новопавловскую, Новогригорьевскую по Бугу. Кроме названных, оставались губернский город Славянск (Кременчуг), Новые Сенжары, Полтава, Днепроград; крепости Св. Елизаветы, Овлиопольская. В Азовской губернии должны были возникнуть города: Екатеринослав, Павлоград и Мариуполь. Среди старых упоминаются крепости Александровская, Белевская; города Тор, Бахмут и др. Крепости Керчь и Еникале должны были находиться под особым военным управлением в связи с отдаленным положением.

Отдельная глава «Учреждения» посвящена раздаче земель под поселение, так как «польза государственная требует необходимо, чтобы все лежащие в праздне… земли были, конечно, заселены…». Землю следовало отводить в вечное и потомственное владение всем, кроме помещичьих людей и государственных поселян, и освобождать их от налогов на 10 лет. В селениях, городах и крепостях должны были быть построены по одной церкви на казенные деньги, а в предместьях церкви строились по желанию обывателей на их иждивение.

В четвертой главе «О способах к населению земель людьми» определялось, что «на поселение принимать всем губерниям людей, выводимых из-за границы, равным образом и свободных, ни за кем по крепостям и другим правам не состоящих». За переселение крестьян на новые земли дворяне награждались чинами. Предполагалось установить специальные льготы для поощрения к земледелию бывших запорожцев. Кроме них льготы на 5 лет были установлены для однодворцев.

Особое место уделяется в «Учреждении» сохранению и разведению лесов, что связано со степным положением губерний. Специальная глава «О дозволении строить мельницы, о фабриках и заводах и каким образом в каких местах жилые дома строить» разрешала отводить земли под фабрики и заселять их, но только выходцами из-за границы. Для прочности и безопасности от пожаров рекомендовалось в городах и крепостях строить казенные и партикулярные здания из камня или кирпича, для чего поощрялось заведение кирпичных и черепичных заводов.

«Внутреннее земское правление в уездах ведать и управлять исправникам; в казенных местечках и слободах определенным урядником, а под оными в каждом селении особливо быть по выбору обществом, и в званиях тоих обычаем по одному атаману или по выборному войту, да по одному десятскому» — так определялась система управления в государственных селениях.

Одновременно «Учреждение» затрагивало вопросы записи в купеческие и мещанские цеха, проведения ревизий, создания сельских и казенных магазинов для продовольствия на случай неурожая, содержания дорог, мостов и перевозов, организацию почт, школ, госпиталей, типографии и аптек. Определялись источники доходов с губерний и состав городового капитала.

Кроме «Учреждения» сохранились несколько черновых записок подобного содержания. Можно предположить, что они являлись основой для его разработки или сопровождающими его документами.

Необходимо рассмотреть еще один очень любопытный проект, относящийся к разработке планов по устройству земель, присоединенных к Российской империи в 1774 г. Это «Мнение о Новой России», которое структурно имеет много общего с «Учреждением». Однако существуют и определенные различия. «Мнение» предполагает разделить Новую Россию на две губернии: Азовскую (Екатеринославскую) и Кременчугскую (Елизаветградскую). Особое внимание уделялось укреплению границ губерний, для чего предполагалось построить укрепленную линию с крепостями и определялось количество гарнизонов в них. Всего должно было быть 479 воинских и государственных селений. Более подробно во «Мнении» разбирается система управления губерниями и преимущества, предоставлявшиеся определенным чинам.

Рассмотрев содержание нескольких проектов по устройству Новороссийской и Азовской губерний, можно говорить о глубокой разработке проблем административного, экономического и культурного освоения края его наместником — Григорием Александровичем Потемкиным — и подчиненными ему чиновниками.

Своеобразие государственного устройства Новороссийской и Азовской губерний как пограничных земель хорошо видно и из мнения, возможно, принадлежащего перу генерал-прокурора Сената А.А. Вяземского. Ему, например, Потемкин 23 марта 1776 г. посылал для рассмотрения и сведения реестр провинций в Новороссийской и Азовской губерниях, а может быть, и свои планы об устройстве губерний. Автор мнения считает необходимым разделить штаты на две части, «составя из оных: 1-е Земское или внутреннее учреждение, со внесением всего до земского устройства принадлежащего; 2-е Оборонительное или воинское учреждение, в котором должно содержаться все относящееся к обороне и военным распоряжениям». Часть провинций, в основном уже довольно заселенных, автор считает возможным разделить по Уложению о губерниях 1775 г., а малозаселенные земли, такие как, например, Кинбурн, должны состоять «под особым правлением».

9 декабря 1781 г. Екатериной II был подписан указ Потемкину о распоряжениях по случаю предстоящего открытия Новороссийской и Азовской губерний, в нем говорилось о необходимости составить план по предполагаемым губернским и уездным городам и определить сроки их открытия.

В развитие этого указа и как ориентир для формирования Управы Благочиния в мае этого же года Екатерина подписала указ о «сочинении таковых штатов каждому городу вверенных им (генерал-губернаторам. — Н.Б.) губерний… на основании полицейского устава…». К рескрипту был приложен примерный штат полиции Санкт-Петербурга, Москвы и прочих городов. Штаты губерний ежегодно печатались в адрес-календарях по сведениям, поступавшим из губернских канцелярий в Петербург. Посмотрим на примере Новороссийской губернии за 1781 г., какая же структура местного управления была создана Потемкиным. Губернская канцелярия помещалась в Кременчуге, во главе ее стоял генерал-майор, Днепровского пикинетного полку шеф, губернатор Н.Д. Языков. При нем: секретарь провинциальный Иван Белоусович; губернские товарищи: коллежские советники В.Ф. Нелюбов, Е.И. Седнев; прокурор подполковник В.Т. Золотницкий. Кроме этого, в губернской канцелярии служили секретари, казначей, землемер, пограничные комиссары, обер-провиантмейстер, доктор, штаб-лекарь, аптекарь, лекарь, архитектор, земский комиссар, почтмейстер и валтмейстер. В каждой провинции были должности воеводы, прокурора, казначея, секретаря, землемера. В полках действовала полковая канцелярия и суд.

Губернская канцелярия Азовской губернии помещалась в Екатеринославе (ранее в Азове), возглавлял ее губернатор В.А. Чертков. При ней были заведены специальные должности для управления переселенцами, так, например, «при албанских делах: писменных дел правитель, для переводу греческого языка по албанским делам, для переводу турецкого, татарского и других азиатских языков, для словесных переводов». Была создана специальная межевая экспедиция (для отвода новых земель), в которую входили: землемер, межевщики, пограничные комиссары. Существовали также Комиссии о поселении выведенных из Крыма христиан, должности «присутствующих в Армянском магистрате, греческом суде, в католическом суде». В Таганрогском порту находился портовый директор и цолнер (таможенный надзиратель). Делопроизводство велось на русском и частично на языках народов, населявших данную территорию.

Особое внимание в 1779 г. было уделено Потемкиным организации границ Войска Донского. Еще 18 февраля 1775 г. Потемкин отправил свое «предложение» на Дон в верхние и нижние юрты всем атаманам и казакам, наказному атаману Алексею Иловайскому и всему Войску Донскому, где сообщил о полученной конфирмации на его доклад о преимуществах Войска Донского. Для правления всех земских дел, по предложению Потемкина, учреждалось войсковое гражданское правительство, ему вверялось все хозяйственное внутреннее распоряжение, сбор доходов и расходов и все относящееся к промыслам, торговле и прочее, подлежащее гражданскому суду, на основе «генерального во всем государстве установления, с соблюдением данных оному войску привилегий». Учреждаемое правительство должно было находиться под управлением самого Потемкина. Военные дела поручались войсковому атаману, он также подчинялся князю. Всем старшинам и полковникам Войска Донского объявлялись штаб-офицерские чины.

12 августа 1776 г. Потемкин подал в Сенат рапорт, уведомлявший о полученном представлении канцелярии Войска Донского. В нем говорилось о той «великой нужде» в работах, которую терпят старшины и иные чины, будучи часто в походах; в связи с чем они просят разрешить покупать в «великороссийских местах крепостных людей». Потемкин, обращаясь в Сенат, поддерживал их просьбу (ее рассмотрели в марте 1777 г.). Защищая интересы казаков, он просил Сенат о сборе подушного оклада только с состоящих в войске «налицо».

Неудивительно, что, входя во все проблемы функционирования Войска Донского, Потемкин лично занимался проектом устройства его границ с губерниями. В ноябре 1779 г. он подал доклад Екатерине II, в котором говорилось: «Всемилостивейшая государыня! Для прекращения безпрестанных споров, бывших у Войска Донскаго с разными владельцами в разсуждении смежности владеемой Войском Донским земли с разными губерниями, в прошлом, в 1766, году отправлен был для обмежевания оных и для утверждения границы генерал-майор Медер, которой по причине бывшей войны не мог оное окончить, а потому и отправлен был туда по прозьбе онаго Войска для размежевания земель подполковник Герман с командою, которой с желаемым успехом окончав порученное ему дело и добровольным обоих сторон согласием, уничтожа все бывшия до сего споры и доставя обоюдное спокойствие, представил сочиненную им генеральную о всей Войска Донскаго земле карту с показанием, какия земли и рыболовныя косы уступает Войско по разным весьма нужным местам в Азовскую губернию и какия именно места в замене первых получает. Я, поднося как оную карту, так и описание границ и уважая подвиг Войска Донскаго уступкою весьма нужных мест в пользу как греческих колоний, так и для поселенных полков, а особливо стремительность онаго к успокоению всех бывших до сего споров, с большею с своей стороны уступкою.

Не могу оставить без уважения того артикула, в котором оное согласится не могло, в разсуждении устья реки Дона, где, так называемая, государева тоня, от самаго ими покорения Азова одному оному Войску принадлежала, а потому, находя средство сие, доставляющее Войску Донскому прямое благоденствие, достойным правосуднаго Вашего императорскаго величества воззрения, приемлю смелость всеподданнейше просить об утверждении сего добровольнаго с обеих сторон размежевания ко всегдашнему оных спокойствию оставлением помянутой государевой тони Войску Донскому и о высочайшей конфирмации как оной карты, так и подносимого при сем описания».

Войско Донское имело общую границу с Азовской губернией от устья реки Миуса по берегу Азовского моря до устья реки Кальмиуса, далее по левому берегу до вершины, затем по хребту между Кальмиусскими и Торскими вершинами на устье Корсунского колодезя по левому берегу речки Булавина и до вершины реки Каменки и далее до реки Донец. Определены были границы уездов для крепостей Таганрога, Святого Дмитрия, Азова и задонской стороны. Без замечаний Потемкина остались границы Войска Донского со Слободской и Белгородской губерниями. Внимание его привлекло описание границы с вверенной ему Астраханской губернией, в части от Грачевской крепости с калмыцким кочевьем. Здесь Потемкин добавляет на полях, что «…как порядочной границы не было, а только именным указом 1756 года запрещено было калмыкам приближаться к Дону; то на основании помянутаго указа полагается ныне для обоюднаго спокойствия граница вновь, отделяющая калмык от Дона на тридцать верст в гору…». Это должно было способствовать обеспечению безопасности жителей и служить к сокращению столкновений между казаками и калмыками. Последним было разрешено иметь «прибежище» около Дона в глубокую осень и в жестокую зиму только с тем, чтобы они «никаких обид казакам не делали, а напротив того, к Войску Донскому за назначенную границу, — как далее приписано рукой Потемкина, — с согласия с калмыцкими владельцами конныя и скотския табуны по случаю нужды для пазбы гонять и для звериной ловли выезжать…».

Во втором варианте описания донской границы также есть замечания и исправления Потемкина. Так, например, в пункте, относящемся к упоминаемой уже в донесении Потемкина «государевой тоне», он добавляет, что она принадлежала Войску с «самого взятья Азова», и отмечает особую значимость в решении этого вопроса для казаков.

Одновременно с созданием целостной системы безопасности границ новых земель и организации действенной системы управления губерниями Потемкин должен был заселить прежде довольно пустынные земли и обеспечить их быстрое хозяйственное развитие.

С 1776 г. начинается новый этап в колонизации Новороссии. Независимость Запорожской Сечи уничтожена. Крымское ханство стало фактически вассалом России. Турция значительно ослаблена и не может претендовать на возврат Новороссийских земель. Все это создало исключительно благоприятные условия для ускоренного заселения плодородных земель Северного Причерноморья. Характерно, что в 70-е годы решающую роль в деле освоения новых земель начинает играть так называемая «помещичья колонизация». Помещики, получая огромные массивы земель, поселяли на них в основном добровольно пришедших сюда украинских крестьян.

В 1776–1778 гг. правительство не издавало никаких специальных законодательных актов, регулирующих переселенческое движение, хотя в августе 1778 г. начался перевод в Азовскую губернию христиан (греков и армян) Крымского ханства.

В 1779 г. были опубликованы три «Жалованные грамоты» христианам греческого, армянского и римско-католического закона, вышедшим из Крыма в Азовскую губернию на поселение. Переселенцы освобождались на 10 лет от всех государственных податей и повинностей; все их имущество перевозилось за счет казны; каждый новосел получал на новом месте 30-десятинный надел земли; государство строило для неимущих «поселян» дома и снабжало их продовольствием, семенами на посев и рабочим скотом; все переселенцы навсегда освобождались «от военных постов» и «дачи в войско рекрут». На перевод из Крыма греков и армян было затрачено 75 092 руб. и, кроме того, 100 тыс. руб. в виде компенсации «за утрату подданных» получили крымский хан, его братья, беи и мурзы. Деньги, как видно из именного указа императрицы Г.А. Потемкину, отпускались из канцелярий опекунства иностранцев Саратова и других городов. По указу 1783 г. в «селениях греческих, армянских и римских законов» позволялось иметь «греческого и римского закона суды, армянский магистрат».

Г.А. Потемкин стремился к заведению школ и гимназий для детей переселенцев, в которых сохранялось бы преподавание на национальных языках. Уже в 1776 г. он приказал В.А. Черткову позаботиться о «школе для малолетних (албанцев. — Н.Б.), где бы не токмо первоначальные, но и вышния науки на греческом, российском, татарском и итальянском языках все нужное преподавалось, с таким различием, чтобы сироты и бедных отцов дети обучались на казенном, а достаточные на своем собственном иждивении содержаны были…». Здесь же Потемкин писал о необходимости больницы с аптекой.

Еще в 1775 г. в Россию начинают возвращаться из-за границы «беглые воинской службы». 5 мая 1779 г. был опубликован манифест «О вызове воинских нижних чинов, крестьян и посполитых людей, самовольно отлучившихся за границу». Всем этим лицам объявлялось «прощение» и предлагалось в течение двух лет вернуться на родину; им были обещаны земли, личная свобода и временное освобождение от податей. Помещичьи крестьяне могли не возвращаться к своим помещикам, а переходить на положение государственных крестьян. По всей вероятности, беглые недостаточно активно возвращались на родину, так как 21 апреля 1780 г. был опубликован новый манифест, продлевавший срок их переселения и расширявший предоставляемые привилегии и льготы.

В отношении беглых крепостных правительство проводило противоречивую политику: с одной стороны, оно старалось удовлетворить помещиков, желавших разыскать и вернуть своих беглых крепостных, с другой — исходило из более широких интересов дворянского государства, нуждавшегося в заселении окраин в целях упрочения границ. Это противоречие нашло свое отражение в следующем ордере Г.А. Потемкина новороссийскому губернатору Муромцеву от 31 августа 1775 г.: «…являющимся к вам разного звания помещикам с прошениями о возврате бежавших в бывшую Сечь Запорожскую крестьян объявить, что как живущие в пределах того войска люди неизъемлемо все и вообще под именем того войска вступили… в военное правление и общество, то и не может ни один из оных возвращен быть…». Однако в том же ордере сообщалось о намерении правительства бороться с крестьянскими побегами в будущем.

Указом 25 июня 1781 г. о переселении государственных и помещичьих крестьян из внутренних губерний в Азовскую и Новороссийскую губернии Северного Причерноморья было, наконец, официально дозволено заселение Новороссии переселенцами из внутренних губерний. По этому указу предписывалось перевести до 24 000 экономических крестьян «добровольно и по собственному их желанию», а также до 26 000 помещичьих крестьян «на розданные и впредь раздаваемые помещикам земли».

Таким образом, в 1776–1782 гг. наблюдались исключительно высокие темпы прироста населения Новороссии, главным образом за счет заселения помещичьих земель. За небольшой период (примерно 7 лет) население края (в границах начала XIX в.) почти удвоилось (возросло на 79,82%). Особые законы, изданные еще в 1763–1764 гг., регулировали положение иностранных колонистов. Иностранцы могли селиться в городах или сельских местностях, индивидуально или колониями. Им разрешалось заводить мануфактуры, фабрики и заводы, для чего они могли покупать крепостных людей и крестьян. Колонисты могли открывать торги и ярмарки без обложения пошлинами. Ко всему этому добавлялись различные ссуды, льготы и иные поощрения. Была специально учреждена канцелярия опекунства иностранцев.

В период между Кючук-Кайнарджийским миром и присоединением Крыма контингент иностранных колонистов имел свою специфику: среди них было большое количество подданных Оттоманской империи. После Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. началось массовое переселение в Россию молдаван, волохов, болгар, албанцев, греков и поляков. Во время пребывания русского флота в Архипелаге многие греки и албанцы поступили на русскую службу, а по окончании войны заявили о своем желании поселиться в России. Они размещались в основном в Таганроге, Керчи и Еникале. Русское правительство предоставило им денежную ссуду для переезда и различные льготы. На строительство для них домов, гостиного двора, магазинов и других зданий в Керчи и Еникале, как видно из ордера Г.А. Потемкина генерал-майору и обер-коменданту Борзову, предназначалась особая сумма.

В 1776 г. началось переселение в южную Россию польских евреев, привлекавшихся сюда правительственными указами в целях оживления ремесла и торговли. Особую группу составили шведские переселенцы из Эстляндии с острова Даго (Хиума). В 1782 г. в Херсоне и Павлоградском уезде поселились 61 корсиканский солдат и несколько греков и итальянцев с захваченного испанцами острова Минорки.

По указу от 16 ноября 1781 г. на территории Новороссии была произведена первая по счету ревизия, учитывающая одновременно и на общих основаниях население этого района. Она показала значительное увеличение общей численности населения. Прирост составил 35,5 тыс. душ м.п. (1781 г. — 157 526 душ м.п., 1783 г. — 193 451 душа м.п.), причем в это число входят и переселенцы, и естественный прирост, и какая-то часть населения, учтенная благодаря повышению качества произведенной переписи.

Официальное законодательство и непосредственная деятельность Потемкина способствовали переселению в основном зажиточных крестьян из центральных районов и иностранных переселенцев, способных к ремеслу и земледелию. Такая колонизация вновь приобретенного края оказала непосредственное влияние на хозяйственное освоение Новороссии, хотя оно несколько отставало от темпов ее заселения.

Начиная с эпохи Потемкина можно говорить о значительном росте земледелия. После приобретения Россией берегов Азовского, а затем и Черного морей и устройства портов экономическая жизнь Новороссии вошла в новую эпоху оживленной торговли, вовлекшей в свою сферу и земледелие путем организации экспорта русской пшеницы в Западную Европу.

Необходимость скорейшего освоения Новороссии, в особенности стратегически важных пограничных районов, побудила правительство оставить в силе изданный 22 марта 1764 г. «План о раздаче в Новороссийской губернии казенных земель к их заселению». Этим планом, подготовленным Новороссийским губернатором A.M. Мельгуновым и братьями Н.И. и П.И. Паниными, определялась вся земельная политика на юге России в течение последней трети XVIII в. Согласно «Плану» вся земля разбивалась на участки из 26 десятин (на земле с лесом) и 30 десятин (на безлесой земле). Получить землю («участок») в наследственное владение могли «всякого звания люди» при условии поступления их на военную службу или записи в крестьянское сословие. В разделе «О преимуществах» торжественно объявлялось, что поселенцы, независимо от того, откуда они пришли, будут пользоваться всеми правами «старинных российских подданных».

План 1764 г. привел к созданию в Северном Причерноморье помещичьего землевладения. «Всякого звания людям» было дано право получить в собственность крупные земельные имения (не более 1440 десятин) при условии заселения их за свой счет вольными людьми из-за границы в течение трех лет. Незаселенные участки возвращались в казну. По истечении льготных лет (от 6 до 16) владелец имения должен был платить в казну поземельный сбор с каждого участка (30 десятин), однако, «вполы» государственного поселения (т.е. по 2,5 коп. за десятину). Это уменьшение объяснялось тем, что «помещики своим коштом должны заселять» выделенные им земли.

В целях развития промышленности и торговли земля давалась всем желающим также для заведения мануфактур: «Всякому дозволяется заводы и фабрики заводить, и к тому удобные места давать; а особливо такие фабрики и заводы, с которых вещи на сооружение полков потребны; т.е. суконные, полотняные, конские, овчарные и другие полезные; на все оные на вспоможение заимообразно из казны давать деньги, взимая по шести процентов в год» (гл. VI, п. 4).

После Кючук-Кайнарджийского мира в развитие «Плана» 1764 г. были изданы новые постановления, вызванные расширением колонизируемой территории. 28 апреля 1781 г. азовский губернатор В.А. Чертков довел до сведения Азовской губернской канцелярии о следующем распоряжении Г.А. Потемкина: земля по-прежнему предоставляется «всякого звания и чина людям», однако «пользующимся дворянским правом»; она дается им при условии, что в течение 10-летнего льготного срока они должны поселить на каждые 1500 дес. не менее 15 дворов. Исходя из распоряжений Потемкина, местные администраторы издавали собственные инструкции, разъясняющие отдельные пункты «Плана» и дополнявшие его постановления.

По мере заселения края в нем все шире распространялось земледелие. В обзоре состояния Азовской губернии в 1782 г. отмечалось начало земледельческих работ на «обширном пространстве плодовитых и тучных земель, которые прежде бывшими запорожцами оставлены были в небрежении».

В процессе хозяйственного освоения Северного Причерноморья возникали новые населенные пункты, в том числе и города. Для массовой застройки новых городов и ремонта старых крепостей необходимо было развитие добычи строительных материалов: камня, извести, глины и строительство кирпичных и черепичных заводов. Многочисленные переселенцы, притекавшие в южную Россию, несли туда свои знания и технические навыки. Это способствовало развитию ремесла и мануфактурной промышленности, что, в свою очередь, стимулировало рост городов.

В основании и развитии южных городов большое значение имели административные соображения. В соответствии с ними особое внимание уделялось губернским и областным центрам, чем, собственно, и объясняется вложение колоссальных средств в строительство таких городов, как Кременчуг, Екатеринослав I (в дальнейшем Новомосковск), Екатеринослав II, Симферополь, Вознесенск. Именно в них намечалось сконцентрировать наибольшее число общественных зданий различного назначения и превратить их в крупные экономические и политические центры южного края.

В связи с поселением на Азовском побережье греков, выведенных из Крыма в 1779 г., при устье Кальмиуса появился город Мариуполь. Еще в 1776 г. В. Чертков, по поручению Г.А. Потемкина осматривая местность в районе рек Кальчик и Каль-миус, писал ему о выгодах основания города по реке Кальмиус. «Рассмотря препровождаемое… в оригинале поданное от его преосвященства готфийского и каффийского митрополита Игнатия, за подписанием его и депутатов от выехавших из Крыма греков, обязательное свидетельство, что они для заведения города и поселения хлебопашцев признают земли и места достаточными и способными», — писал Г.А. Потемкин в ордере на имя В.А. Черткова 29 сентября 1779 г. Грекам были предоставлены определенные льготы: «кроме греков до минования 10 льготных лет, никому другой нации никаких земель ни под селения, ни под строение домов и прочаго не отводить и рыбными… никому не пользоваться… приказать им отвесть заблаговременно (на осень и зиму. — Н.Б.) квартиры в Бахмутском уезде».

Мариуполь был назван в честь императорского высочества благоверной государыни и великой княгини Марии Федоровны, жены наследника престола Павла Петровича. Особенностью формирования города являлось то, что греки, несмотря на этническую общность, были выходцами из различных частей Крыма и отличались друг от друга некоторыми обычаями, особенностями быта и даже языком. В связи с этим они селились компактными группами, что стало причиной возникновения различных районов города.

Губернатор Азовской губернии В.А. Чертков докладывал Г.А. Потемкину о необходимости построить в Мариуполе каменную церковь во имя святой Марии Магдалины и четыре каменные дома из специальной таможенной суммы, определенной на строение городов всей губернии. Впоследствии эта церковь стала соборной. В конце XVIII в. жители города, помимо церкви Марии Магдалины, соорудили Харлампиевский, Рождественско-Богородицкий и Успенский храмы. При основании города в Успенскую церковь греками была перенесена чудотворная икона Божьей Матери; в 1786 г. в каменной церкви святых мучеников Федора Стратилата и Федора Тирона, построенной греками, как докладывал Г.А. Потемкин Екатерине II, «сделался пожар, от которого вся внутренность церковная с сосудами и утварью сгорела».

В Мариуполе находился греческий суд, учрежденный в 1780 г., в котором по штату был один председатель, четыре заседателя, «городничий из них же грек» и т.д. В 1781 г. В.А. Чертков докладывал Г.А. Потемкину, что часть домов в Мариуполе уже построена, другие же или только начаты, или еще не достроены. Из ведомости, приложенной к рапорту, видно, что в городе и предместье была уже выстроена одна церковь, 54 казенных и столько же частных домов, шесть казенных и 60 частных лавок; для людей, еще не отстроившихся, были сооружены 473 казенные землянки.

В конце столетия Мариуполь значительно окреп экономически. В 1795 г. в нем имелись: 21 табачная, одна кожевенная, три войлочные фабрики, один кирпичный завод, четыре кузнецы, десять мельниц, а также 163 торговых заведения, три кофейни и постоялых двора, четыре харчевни, несколько складов. Здания в городе были одноэтажные и имели скромный облик. В Мариуполе проживало 2623 человека (кроме дворян, чиновников и священников). Заметно увеличилось число жилых строений. Из камня было выстроено 118, из земляного кирпича — 121, из дерева — 213, а из плетня — 17 домов.

Для вновь устраиваемых городов были разработаны общие правила застройки, впрочем, не всегда соблюдавшиеся из-за нехватки материалов и времени. В указанном проекте «Мнения о Новой России» имеется специальная глава «О строениях», в которой говорится, что «в губернских и провинциальных городах и крепостях для казенных потребностей, как то: по одной церкви, цейхгаузы, пороховые погреба, караульни, губернские и провинциальные канцелярии, казенные школы, сиротские дома и госпитали, губернские, обер-комендантские, офицеров дворы, а для нижних чинов казармы строить каменные, а по крайней мере мазанки из кирпича и покрыть железом или черепицей, а по нужде гонтом или дранью; заборы же в каменных столбах решеткою; в предместье делать строение деревянное или плетеное, набивая глиною и покрывая крыши гонтом или дранью».

Яркой страницей в истории Новороссии стало строительство Херсона, начатое в 1778 г. по указанию Г.А. Потемкина. Здесь решено было устроить верфь для сооружения судов для будущего Черноморского флота, кроме того, Херсону отводилась роль главного торгового города Южной России, складочного пункта для товаров Украины. Близостью турецкой крепости Очаков и владений крымского хана объясняется выбор для Херсона места в значительном отдалении (70 верст) от открытого моря, где Днепр недостаточно глубок. Об этом еще 17 сентября 1778 г. предупреждал П.А. Румянцев князя Г.А. Потемкина: «Место тамошнее может быть удобным для назначенных строений, но неудобным к выводу судов…» Решено было спускать порожние суда на камелях в Глубокую пристань (50 верст от моря) и там нагружать товары. Г.А. Потемкин, докладывая об этом решении, предлагал проект канала и гавани Днепровской, предусматривающий переводить корабли без камелей. Проект этот так и не осуществился. Руководство строительством Херсона было возложено на генерал-цейхмейстера и генерал-капитана флота Ивана Абрамовича Ганнибала (дядя матери А.С. Пушкина); однако Екатерина II писала Г.А. Потемкину: «Ты прав: без тебя Херсон не будет построен…» 11 сентября 1779 г. И. Ганнибал докладывал Г.А. Потемкину, что уже начали производиться земляные работы в цитадели и «…цивильное в крепости строение равно успевает…». По указу императрицы мастеровых и работных людей для сооружения Херсона «надобно было брать из полков». Она же приказывала Г.А. Потемкину, что «Адмиралтейство должно находиться под защитой укреплений», должны были быть построены специально и дома для команд и мастеровых.

Долгое время в петербургском высшем свете ходили слухи о ссоре Ганнибала с могущественным вельможей. Прибыв весной 1783 г. в Херсон, Потемкин обнаружил, что дела в адмиралтействе обстоят из рук вон плохо, и о своем недовольстве деятельностью начальника крепости Ганнибала доложил императрице 16 мая: «Ох, матушка, как Адмиралтейство здесь запутано и растащено… Поверьте, что работать начали с того только дня, как я приехал. Я все неустройства приписываю к одной лености, но леность и беспечность непростительные, превосходящие всякую меру». Иван Абрамович в это время уже приехал в Петербург и, как пишет Екатерина II, «уверил меня, что крепость совершенно в безопасном положении противу нечаянного нападения, и что корабли отстраиваются…»; за сообщение об исправной службе он получил орден Св. Владимира 1-й степени. В результате И.А. Ганнибал был вынужден уйти в отставку.

Замыслы и планы Г.А. Потемкина не всегда совпадали с реальными возможностями государства. Не хватало материалов, рабочих и финансов. В письме Потемкину, написанном в 1783 г., Екатерина II сожалела, что «в Херсоне строения военные и си-вильная не таковы, как желалось; надеюсь, что усердием все исправлено будет». Примерно в это же время стало известно о желании императрицы посетить вновь приобретенные земли, в том числе и Херсон. Потемкин энергично начал предпринимать меры к благоустройству города. Осенью 1783 г. он вел активную переписку с полковником К. Гаксом о ходе строительства в городе. В письмах к нему от 3 августа и 14 октября Г.А. Потемкин особо указывал на необходимость «к совершенному окончанию гошпиталя и чтоб прочность оного ответствовала назначенной к употреблению на то немалой суммы…». 7 октября К. Гакс докладывал князю, что за 1783 г. были сделаны фундаменты для гауптвахты, архиерейского дома, домов священников, городовой школы и другим строениям. Планы фасадов должен был рассмотреть и утвердить сам Потемкин. Он уделял внимание даже мелочам, рекомендуя построить две бани — для больных и здоровых, настаивая на скорейшей постройке пивоварен и т.д.

В связи с возведением крепости, города и адмиралтейства в Херсоне появились кирпичные заводы, предприятия по обжигу извести, добыче камня и глины. Росту города активно содействовала торговля. В 1782 г. был издан указ о свободной торговле хлебом и мясом, с 1785 г. действовала коммерческая верфь. Херсон являлся также крупным административным и культурным центром. Кроме уездных учреждений здесь размещались управления морского и военного ведомств.

В 1784 г. Г.А. Потемкин был вынужден сменить инженера К. Гакса, как не справившегося с требуемым объемом работ. С 1 февраля 1784 г. руководство застройкой города возглавил инженер Н.И. Корсаков, он привез с собой архитектора Буржуа. Однако строительство продвигалось с трудом; Г.А. Потемкин докладывал Екатерине II в конце 1784 г. о недостатках в крепостном строении, отсутствии магазинов и госпиталей. «Я, — писал он, — употребил все способы к умножению зданий…»

Старания Потемкина были оценены императрицей. Во время путешествия по Новороссии и Крыму в 1787 г. она писала своему внуку Константину: «…здешний город очень выстроился; из моих окошек вижу направо крепость, противу окошек адмиралтейские магазины, а налево — три военных корабля…» Графу Я.А. Брюсу она сообщала, что «не токмо военные, но и гражданские строения все в лучшем виде, одним словом, Херсон почитать можно между самыми лучшими городами нашими».

Дали свою оценку и иностранцы, сопровождавшие Екатерину II. В письме к Г.А. Потемкину граф А.Ф. Сегюр, посол Франции в России, восторгался Херсоном, как и другими городами, которые они посетили. Он же говорил в своих записках о почти уже оконченной крепости, казармах на 800 000 человек, адмиралтействе со всеми принадлежностями, арсенале, публичных зданиях, воздвигаемых в разных местах. Особенно Сегюру понравились «несколько церквей прекрасной архитектуры». Строительство города не замедлялось и после посещения его Екатериной II. 26 мая 1790 г. Г.А. Потемкин приказывал архитектору Старову: «В Херсоне купол на соборной церкви переделать наподобие того, что на моей круглой зале в Петербурге, и колокольню назначить. В фасадах колонны, где есть, поправить, чтобы рвы проходили ровно».

Путешествуя в 1799 г. по Крыму и Бессарабии, Павел Сумароков посетил Херсон. Впечатление о городе он оставил в своих записках. Кроме большого количества каменных зданий военного и гражданского назначения имелись и деревянные постройки. Путешественник отмечает планомерность застройки города, великолепную отделку домов и качество постройки укреплений в адмиралтействе и крепости.

В 1778 г. при устье реки Кильчени (правый приток Самары) был основан город Екатеринослав. Постепенно обнаружилось нездоровое местоположение Екатеринослава, что повлекло перенесение города на Днепр. Однако в районе Екатеринослава I населенный пункт сохранился и получил название г. Новомосковска.

Князь Г.А. Потемкин связывал с Екатеринославом II самые честолюбивые надежды и мечтал о создании не просто города — столицы края, прославляющего Екатерину, но и города, осуществляющего репрезентативную функцию власти, влияющую визуально на восприятие ее мощи и силы. Он писал в своем проекте: «…где же инде, как в стране, посвященной славе Вашей, быть городу из великолепных зданий? А потому я и предпринял проекты составить, достойные высокому сего града названию. Во-первых, представляется тут храм великолепный в подражание Святого Павла в Риме, посвященный Преображению Господню в знак того, что страна сия из степей бесплодных преображена попечениями Вашими в обильный ветроград, и обиталище зверей — в благоприятное пристанище людям, из всех стран текущим.

Судилище, наподобие древних базилик в память полезных ваших узаконений. Лавки полукружием на подобие Пропилеи или преддверия Афинского с биржею и театром посредине.

Палаты государския, где жить и генерал-губернатору, во вкусе греческих и римских зданий, имея посередине великолепную и пространную сень. Архиепископия при соборной церкви Преображения с дикастериею и духовной школой.

Как сия губерния есть военная, то призрение заслуженным престарелым воинам — дом инвалидный со всеми возможными выгодами и с должным великолепием… Университет купно с академиею музыкальною или консерваториею…»

Уделяя большое внимание культурному развитию края и распространению просвещения, Потемкин разработал проект «О училище Екатеринославском», в нем говорится: «что как край сей удален от столицы, где знатныя училища находятся, в близости же народов как своих, так и чужестранных, склонных весьма к учению, то в благодение… народам и в соответствии высокому имени сего города благоволите всемилостивейшая] гос[ударыня] основать Екатеринославскую академию…» В дальнейшем Г.А. Потемкин передал в Екатеринославский университет свою личную библиотеку. Он возлагал особые надежды на этот очаг культуры. При университете должны были открыться академии художеств и музыки, хирургическое училище и народная школа.

Для осуществления своих планов Потемкин привлек лучших архитекторов. Еще в 1783 г. на юг прибыл знаменитый зодчий М.Ф. Казаков с архитекторами И. Егоровым и И. Селеховым. В 1786 г. был утвержден новый проект, выполненный К. Геруа. Город занимал высокий холм между Днепром и Долгой балкой и был расчленен прямоугольной сеткой улиц, направление которых соответствовало прямому углу излучины Днепра. Центр планировался в виде большой прямоугольной площади, смещенной к реке. Ее предполагалось застроить по проектам К. Геруа большими общественными зданиями, перечисленными Потемкиным в «Начертании города Екатеринослава».

В указе Екатерины II отмечалось, что «проект всем тамошним публичным зданиям вмещают в себя все надобности и выгоды при наблюдении красоты и прочности тут приличных, а потому и позволяет произвести оные в действие». Однако проект К. Геруа, кроме чрезвычайной грандиозности, имел и ряд других существенных функциональных и композиционных недостатков. Как иностранец, архитектор недостаточно учитывал специфику русского городского быта. Не было предусмотрено устройство отдельных площадей различного назначения, как то: рыночной, сенной, соборной и т.д.

8 том же 1786 г. началась заготовка строительных материалов, нашли средства для проведения работ, их должен был возглавить один из ближайших помощников Потемкина на юге М.Л. Фалеев. Тогда же было выделено финансирование на содержание Екатеринославского университета, открытого согласно указу 1784 г., но так и не начавшего свою образовательную деятельность при жизни его устроителя Потемкина. Университет должен был разместиться на Монастырском острове.

9 мая 1787 г. во время путешествия Екатерины II в Крым состоялась торжественная закладка Екатеринослава. На этой церемонии присутствовал австрийский император Иосиф II и многочисленные иностранные послы. Вот как это торжество описывает граф Л.-Ф. Сегюр: «9 мая — в царском шатре отслужили молебен, и государи, в присутствии архиепископа, совершили закладку собора нового города в чрезвычайно красивой местности». Будущим жителям выдавались строительные материалы и устанавливались льготы, а 5 июля 1787 г. была учреждена «Экспедиция для строения губернского города Екатеринослава».

Во время своего первого визита на юг Украины в 1787 г. архитектор И.Е. Старое составил проект дворца для Г.А. Потемкина. Огромное здание (длиной около 120 м) разместилось на высоком берегу Днепра, главным фасадом обращенное к городу. Особенностями здания являлись отсутствие парадного двора и фронтальность композиции, чем подчеркивалась общественная значимость дворца правителя в структуре губернского центра. Возле дворца английский садовник Уильям Гульд разбил сад, о котором писал князю: «…дом будет иметь отменные выгоды, а сад будет отвечать оному во всем своей полезностью и приятностью». Там же размещались две оранжереи, но к 1794 г. они пришли в ветхость и разрушились.

Великолепный план К. Геруа по застройке Екатеринослава величественными и монументальными зданиями не смог реализоваться по вполне объективным причинам. Невозможно одним росчерком пера, пусть и поддержанного всемогущественным князем Г.А. Потемкиным, создать за короткий срок то, для чего требуются годы даже при благоприятных местных условиях. В 1790 г. к проектированию Екатеринослава был привлечен И.Е. Старос. 15 февраля 1790 г. датирован первый проект зодчего, разработанный в Яссах и через месяц утвержденный Г.А. Потемкиным. Достоинством планировки являлись хорошо продуманные размеры кварталов, их удачное по масштабу соотношение с широкими улицами и просторными площадями. Наряду с планом города Старос спроектировал основные общественные здания. Русско-турецкая война замедлила строительство города. Возводились лишь административные здания. Слева от потемкинского дворца были сооружены деревянные дома для губернатора и канцелярии. Неподалеку от казначейства располагалась группа деревянных зданий, перенесенных из Екатеринослава I вместо постройки каменных, где разместились присутственные места и палаты.

Уже после смерти Г.А. Потемкина екатеринославский наместник В.В. Каховский докладывал Екатерине II о состоянии города: «По сему разбиты ныне кварталы, означены места, где быть каким строениям, и раздается под строение домов частным людям… Восемь каменных небольших домов строятся по планам, врученным мне от покойного генерал-фельдмаршала (Г.А. Потемкина. — Н.Б.). При генерал-губернаторском доме не велел он строить никаких служб, видно, что предполагал обратить оной в публичное здание. Построение моста в сем городе почитал он нужным». В 1792 г. в Екатеринославе было уже 546 казенных строений.

Деятельность Потемкина в области внутренней политики, и конкретно в управлении вверенных ему губерний, в период между заключением Кючук-Кайнарджийского мира и присоединением Крыма — это организация своеобразной базы для дальнейшего расширения территории Российской империи и превращения Северного Причерноморья в цветущий и плодоносный край. Обеспеченная надежными границами, эта территория сделалась объектом интенсивной колонизации в условиях политики льгот и поощрений для переселенцев, а результатом стали известные сдвиги в экономике края, развитии сельского хозяйства и промышленности. Согласно ведомости, составленной 27 марта 1783 г., с момента занятия Потемкиным своей должности по 1783 г. существенно увеличилось количество жителей в Новороссийской и Азовской губерниях.

Значителен личный вклад Потемкина в разработку и осуществление проектов устройства новых губерний. Уже на этом этапе он выработал свой собственный метод руководства, позволявший достаточно быстро и эффективно решать вопросы организации органов власти, хозяйственного обеспечения. Активно участвуя во внутренней политике, Потемкин становится одной из центральных ключевых фигур в государстве, имеющей громадное влияние, основанное уже не только на личной привязанности императрицы, а и на вполне определенных результатах его деятельности, которые считал весомыми и сам князь.

В 1783 г. он писал Екатерине, подводя некоторые итоги своего управления краем: «При определении меня по высочайшей милости генерал-губернатором нашел я в обеих губерниях Новороссийской и Азовской 150 тысяч жителей. Во время моего правления столь много осчастливлен беспрерывными милостями В[ашего] и[мператорского] в[еличества] край Екатеринославский, что, несмотря на все безпокойства войною и пребыванием войск, заразительной 6ол[езнью] и саранчи, число жителей умножилось по приложенной у сего ведомости знатным числом, посев хлеба и домостроительство год от года приходит в лутчее состояние. Я не оставлю поощерять хлебопашество и принуждаю садить деревья. Он (Екатеринославский край. — Н.Б.) приведен уже в единообразное положение установленных В[ашим] имп[ераторским] ве[личеством] наместничеств и все жители с благодарностию чувствуют плоды монарших Ваших попечений».