След Фата-морганы

Болото Алина Николаевна

ТРАНСПОРТНЫЙ ПИЛОТ

 

 

МЕНЮ ДЛЯ ФОЙРЫ

 

1

— Попутчика возьмете?

Даруа Ватиш поднял глаза и увидел пепел собой человека в песочного цвета комбинезоне (такие комбинезоны обычно носят ремонтники базы и смотрители маяков). Лицо человека показалось Ватишу знакомым, но он еще слишком мало прослужил на «Талане», чтобы запомнить всех его сотрудников.

— Нам запрещено брать попутчиков.

— Разрешите, я присяду?

Не дожидаясь ответа, незнакомец придвинул к себе стул и щелкнул пальцами официанту. Тотчас же на столе появилась еще одна тарелка со стандартным набором пищи. Незнакомец с аппетитом принялся за еду, а Ватиш нехотя затолкнул в рот остатки салата. Сегодня у Даруа определенно не было настроения и, если бы не традиции, ноги бы его не было в кают-компании «Талана». (Перед рейсом принято обедать со всеми, свободными от вахты — считается, это способствует развитию дружеских отношений. Пока что это способствовало несварению желудка у Ватиша, потому что салат явно был сдобрен слишком жирным соусом).

Тут в кают-компанию ввалилась группа парней с трансгалактического рейса, и сразу стало шумно. Гигантский лайнер один занял четыре восточных причала, переключил на себя половину обслуживающей «Талан» техники и послужил косвенной причиной того, что Ватиша в рейс отправляли на несколько часов раньше, чем планировалось. База-маяк нуждалась в свободных причалах.

Забегали официанты, разнося фирменное пиво и расшвыривая по столикам тарелки с едой. Ватиш дожевал салат и перешел к овощному супу, поневоле прислушиваясь к громкому разговору за соседним столом.

— … Элементарный пульсирующий мираж! — сердито кричал коротышка в форме запасного пилота.

— Какой там мираж?! — упорствовал его противник. — Ни одна система слежения ничего не зафиксировала! Это чистейшей воды галлюцинация!

Коротышка сердито фыркнул и всадил вилку в синт-блюдо, закамуфлированное под баранину… По-твоему, я похож на психа?.. — Тут его рука слегка дрогнула, так как синт-блюдо вдруг зашевелилось, вместе с воткнутой в него вилкой выскользнуло из тарелки и лихо соскочило со стола. Сидевший рядом с Даруа незнакомец сдернул со стола салфетку, набросил эту импровизированную сеть на улепетывающую баранину и после недолгой возни извлек из-под салфетки клубок, похожий на коричневый персик. Клубок развернулся и оказался чуть ли не целиком состоящим из оскаленной остренькой мордочки с голубыми глазами. «Кырь!» — сердито пискнула мордочка и вцепилась в палец охотника. Незнакомец охнул и поспешно опустил добычу перед запасным пилотом:

— Ваш хищник!

— Извините, не мой! — пилот проворно отдернул руку.

— Чей же? — в недоумении обратился охотник к залу.

Кают-компания притихла. Посетители, переглядываясь, по очереди пожимали плечами.

— Может, кто из наблюдателей везет? — неуверенно предположил коротышка.

— Чуть что, сразу наблюдатели?! — возмущенно выкрикнули из зала. — Трюмы надо контролировать! Вечно на фильтрах экономят!

— Если никто не возражает, я возьму его! — незнакомец быстро переставил тарелку с недоеденной бараниной на свой столик. — Официант еще одно блюдо за мой счет — пилоту!

Синт-баранина появилась перед коротышкой, причина секундной заминки тут же была забыта, и спор вспыхнул с новой силой. Ватишу понравился поступок незнакомца, понравилось и то, как он быстро угомонил рассерженного любителя дармовой пищи, подсунув большой кусок под влажный розовый нос. Бараноед вдохновенно зачавкал.

— Сталкивались с такими? — спросил Ватиш, имея в виду зверя.

— Нет, но всегда полезно завести новых друзей среди братьев по разуму.

— Вы думаете?..

Незнакомец широко улыбнулся.

— Молодой человек, думает мое начальство, а я просто контактирую. Хотите пива?

— Ваш корабль загружен! — сообщил Ватишу пробегающий официант.

— Вы куда летите? — спросил Даруа, отодвигая тарелки и вставая.

— Нготени.

— Я высажу вас на орбитальной станции, а спускаться будете сами.

— Идет! — незнакомец быстро рассчитался, прихватил бараноеда вместе с тарелкой и отправился вслед за Ватишем.

 

2

Транспортному пилоту Даруа Ватишу от роду было девятнадцать лет, и в транспортники он попал только потому, что в косморазведку брали после двадцати пяти и с хорошим летным стажем. Стаж у Ватиша был, но на обычных кораблях, а не на биоэлектронных. А достался ему именно такой, списанный по возрасту из косморазведки, за инвентарным номером Ба-25783, в просторечии именуемый «Барсом». Кстати, именем горного хищника называли не столько сам корабль (металлическую оболочку, набитую техникой), сколько его биоэлектронный центр, управляющий корабельными системами.

Чаще всего Барс использовался для полетов в беспилотном варианте, и лишь после очередного выпуска летной школы обретал командира. Даруа Ватиш был для него двадцать четвертым командиром по счету, а сам Барс для Ватиша был всего лишь вторым кораблем. На первом Ватиш проходил практику.

Самое сложное (для Ватиша) оказалось то, что Барс участвовал в освоении сектора Б и хорошо помнил двух первых своих капитанов. Косморазведчиков.

Барса можно сравнить со старым рядовым солдатом, служившим под командой прославленных полководцев. А теперь ему присылают юнцов и велят им подчиняться. Барс, конечно, подчинялся, но порою он «рыскал» на курсе, переговаривался со встречными кораблями и не вовремя включал бортовые огни.

Поднявшись на борт, Даруа вместе с гостем направился в рубку, но дверь почему-то оказалась закрытой.

— В чем дело, Барс?! — Ватиш устремил грозный взгляд на переговорное устройство.

— На борту посторонние. Посторонним вход в рубку запрещен!

Давно Ватиша так не позорили, но не успел он открыть рот, как незнакомец шагнул к переговорному устройству.

— Александр Конов. Личный номер семьсот сорок семь.

Дверь немедленно въехала в стену, и Барс почтительно произнес:

— Добро пожаловать, Александр!

«Черт побери! — подумал Даруа. — Со мной он таким вежливым не бывает!»

В рубке Александр с удовольствием осмотрелся:

— Давненько я не летал на биэлах!

— А форма у вас не летного состава?! — удивился Даруа.

— А на биэлах не только пилоты летают.

Ватишу очень хотелось спросить о профессии попутчика, но постеснялся. Сам скажет, если сочтет нужным.

— Извините, я не удосужился узнать ваше имя, — Конов вопросительно глянул на Ватиша.

— Дар… Даруа Ватиш.

— Очень приятно. Дар, если можно, я прошел бы в каюту? Честно говоря, я вторые сутки на ногах. Устал зверски!

Едва гость вместе с бараноедом покинул рубку, Ватиш обернулся к пульту.

— Кто это, Барс?

— Александр Конов! — сообщил биоэлектронный бог и отключился.

 

3

С появлением на борту Конова Ватиш окончательно потерял покой. Пересекая оживленные трассы, Даруа брал управление на себя и все равно не избежал сюрпризов. При подходе к четвертой планете Альфы Ватиша вызвал на связь диспетчер и устроил разнос за посторонние разговоры в эфире, хотя Даруа и рта не раскрывал. Во время стыковки с орбитальной станцией предназначенные к выгрузке контейнеры оказались на месте раньше, чем в трюм спустился автоматический грузчик. Во время встречи с кораблем косморазведки бортовые огни не включались до тех пор, пока первым не отсалютовал разведчик. Мелочи, но досадные.

Впрочем, Конов, кажется, ничего не замечал. Он проявлял абсолютное равнодушие, как к славному прошлому корабля, так и к героическому будущему его пилота. Целыми часами гость просиживал в фильмотеке, где рвали на себе волосы непонимающие друг друга герои или скитался по планете огнедышащих червяков доблестный Мунвах.

Бараноед оказался более общительным. Однажды явившийся на вахту Ватиш застиг его за уродованием корабельного имущества. Бараноед заметно подрос с тех пор, как они виделись в последний раз, и до переключателей дотянулся без особого труда. Все объекты синего цвета он просто пооткусывал.

Как в похожем случае должен поступать человек, знакомый с основами космической дипломатии? Ватиш поступил иначе: схватил то, что попало под руку, и швырнул в преступника. А под руку попалась диск-карта здешнего района. Бараноед подозрительно оглядел плюхнувшийся рядом предмет, неторопливо взял его в зубы и был таков.

Конечно, ничего особенного на диске не было, но он являлся корабельным имуществом, и Ватиш бросился в погоню. Они промчались по длинному коридору жилого отсека мимо закрытых кают и пустых лабораторий. Грохот при этом стоял такой, словно за конским табуном гналась волчья стая. Причем, стаю вопреки очевидным событиям изображал бесшумно бегущий бараноед, а вот спецобувь Ватиша громыхала нещадно.

Мало кто ловил за выдру, несущуюся со скоростью гепарда! А Даруа попытался. Споткнувшись у самого перехода, он еще метра два проехал на животе по гладкому полу грузового отсека, а бараноед тем временем скрылся. Ловить зверя на трех палубах «Барса» среди многотонного оборудования — это не совсем то, что в пустом коридоре. Ватиш в величайшей досаде стукнул кулаком по полу и поднялся.

— Занимаетесь новым видом спорта? — поинтересовался неожиданно возникший откуда-то Конов.

— Ваш приятель уволок мою карту! — сердито пожаловался Ватиш.

— Он всего лишь хотел поиграть! — предположил Конов. — Непонятно, правда, как он выбрался из закрытой каюты?!

Выбраться из каюты не смог бы уж очень упитанный кот: для изящного бараноеда протиснуться в такую дыру было парой пустяков. Вот только откуда в переборке взялась дыра? Осмотрев отверстие, Конов тихонько присвистнул и потрогал пальцем рваные края изоляционного слоя. Отверстие находилось на самом уязвимом месте, где когда-то была пробоина.

— Если ваш зверек прокопал это своими крошечными коготками, — начал Ватиш, — их надо запатентовать, как новую металлорежущую установку!

Конов посмотрел на пилота с явным интересом.

— Так вы считаете это, — здесь он ткнул пальцем в дефект переборки, — доказательством разумности? — Ватиш энергично кивнул. — Тогда зачем швырять в гостя картой?

Ватиш слегка смутился. Он ничего не сообщал об обстоятельствах пропажи карты. Неужели Барс донес?

— В тот момент я не думал о контакте.

— А теперь?

Теперь Даруа загорелся идеей контакта. Первым делом он приказал Барсу по всем отсекам транслировать устав космофлота в той его части, где говорится о возможных встречах с чуждым разумом. Периодически Барс прерывал свои завывания и на одиннадцати языках Космического Содружества приносил извинения за нетактичное поведение человечества.

Но гость бесследно канул в хаос грузовых отсеков вместе с диск-картой. Ватиш слегка ослабил контроль за проделками Барса и погрузился в изучение материалов о контакте с потенциально разумными. Конов, вначале весьма скептически отнесшийся к затее Ватиша, теперь досаждал ему странными разговорами.

— Послушайте, юноша, — обратился однажды Конов к поглощенному чтением старинных инструкций Даруа, — а зачем нашему гостю понадобилась карта?

Ватиш буркнул нечто невразумительное и перевернул страницу толстого фолианта.

— Нет, в самом деле, для чего ему карта главной трассы сектора Б?

Ватиш оторвался от книги и сердито почесал кончик носа.

— Откуда мне знать? Может, его интересуют наши перелеты!

Конов поглядел на тисненые золотом буквы на переплете тома.

— А не думаете ли вы, — начал он осторожно, — что эта карта может быть использована, гм… как бы это сказать, в не совсем благовидных целях?

Ватиш поднял голову: шутит или нет? Лицо Конова было очень серьезно, даже слегка озабочено.

— Не думаю. Таких карт в любом уголке сектора полным-полно!

— А если он новичок в секторе?

— Вы полагаете, что, воспользовавшись моей картой, бараноеды захватят сектор? Александр, я, конечно, молодо выгляжу, но не надо меня ловить на космофлотовский баснях! Только злобных инопланетян-милитаристов нам тут и не хватает!

— Дар! Я понимаю, что вы — весьма опытный космический волк! — здесь голос Конова сделался необычайно мягким. — Но почему бы вам не изменить тактику общения с собственным кораблем?

Даруа застыл с остекленевшим взглядом, потом медленно произнес:

— Какой же я дурак! Извините, Александр. Конечно же, Барс все знает: датчики по всему кораблю! Барс, где сейчас существо, укравшее карту?

— Сидит в рубке и разматывает леванометр.

— Что же ты молчал?!

— А ты не спрашивал, пилот!

Бараноед действительно восседал в капитанском кресле, вокруг расстилались зеленые волны леванометра с аккуратными отпечатками когтистых лап, а неподалеку валялась злосчастная диск-карта. При виде хозяина гость вскочил на спинку кресла, тихо сказал: «Кыр-р, кыр-р!» — и безмятежно голубые глаза его начали темнеть. Даруа остановился. Невесть, почему припомнились дыра в переборке и строчка в старинной книге о пришельцах.

— Доброе утро! — поздоровался пилот, хотя по-корабельному был уже вечер.

— Кыр! — ответил бараноед и оскалил маленькие, но острые зубы.

— Мы рады вас приветствовать на борту транспортного корабля, приписанного к флоту сектора Б.

Глаза пришельца стали синими до черноты.

— Если вы собираетесь вступать в контакт…

— Кыр-р, — повторил бараноед и легко соскочил с кресла, не сводя глаза с Ватиша.

Даруа попятился: ему показалось, что гость начинает нервничать, так как шерсть на загривке поднимается.

— Кырь! — вдруг донеслось со стороны экранов.

Гость проворно обернулся и увидел свое собственное изображение, увеличенное в десятки раз. Тем временем к Даруа подкатился корабельный робот и втиснул в руки нечто, напоминающее сырую глину.

— Хищники с планеты Имра предпочитают мясо только что пойманного омникада! — голосом Барса доложил робот и вернулся в свою нишу.

— Кля-рырь! — каркнули динамики.

Бараноед с пронзительным писком ринулся к Даруа и, мгновенно вскарабкавшись по его комбинезону, вцепился в «глину». Ватиш застыл с протянутой рукой и, пока коричневая зверушка с жадностью поглощала кушанье, не шелохнулся.

— На борту запасов омникада не имеется! — с явной скукой в голосе сообщил Барс. — Я создал аналог.

Покончив с едой, гость удобно устроился на плече Ватиша.

— Барс, откуда у тебя информация об Имре? — осторожно скосив глаза на бараноеда, спросил Ватиш.

— На планете Имра хищники этой разновидности хотели съесть нашего бортинженера… — (Даруа невольно содрогнулся). — Но потом удовольствовались омникадом. — Бараноед коснулся щеки пилота сухим шершавым носом, и глаза звереныша снова стали прозрачными льдинками. — Я сказал ему, что пилот транспортника Ба-25783 — теперь его новая мама.

— Кырь-рь! — нежно проворковал бараноед.

 

4

Час от часу не легче! Только утряслось дело с бараноедом, теперь проблема с его владельцем. Конову надоели детективы, и он стал захаживать в рубку. Хоть бы сидел молча, но он начал Ватишу лекции читать о принципах управления биэлами! А Барс, негодяй этакий, явно неравнодушен к Конову! Диспетчер межпланетной базы заставил Даруа повторно заходить на посадку из-за того, что Барс внезапно переключил управление на кресло второго пилота, и сигнал подхода не был подан вовремя. Излишне говорить, что во втором кресле сидел Конов.

Фактически, бунт, а наказывать некого. Когда бунтует дом, который тебя кормит, поит, оберегает и при этом ни в грош не ставит…

Грузовые отсеки транспортника опустели уже почти наполовину. Оставшееся предназначалось частично для Нготени, частично для орбитальных станций в системе Болара, где Ватиш будет заполнять трюмы для обратного рейса. Даруа уже прикидывал, как бы ему выгадать время на обратном пути…

Койка судорожно дернулась, издав мелодичный скрежет, и Ватиш проснулся.

— Нас вызывает «Лори»!

Что такое Лори, Ватиш не знал, но, если уж Барс счел нужным разбудить своего пилота, значит, дело того стоило! На ходу протирая глаза, Даруа ворвался в рубку. Центральный экран меланхолично показывал пустоту и звезды, а вот на боковом — что-то вырисовывалось. Какая-то точка двигалась по касательной к курсу транспортника.

— Я — «Лори»! Всем, кто меня слышит! Авария на борту, нарушены системы жизнеообеспечения! Жизнь экипажа под угрозой! Просим помощи!

— Я — Барс. Вижу вас. Дайте наводку.

— Говорит «Лори». Авария. Авария. Просим помощи!

«Не слышат!» — понял Даруа.

— Барс, выходи на стыковку!

Звезды на экранах прыгнули — транспортник обернулся вокруг оси, нацеливаясь на стремительно приближающуюся в пустоте искорку. Биоэлектронный мозг, рассчитав точку, в которой курсы кораблей должны соприкоснуться, бросил свою металлическую оболочку навстречу терпящим бедствие.

— Что за корабль? — поинтересовался тоже появившийся в рубке Конов.

— «Лори», — нехотя ответил Ватиш, продолжая следить за маневрами Барса.

— Транспортник?

— Не знаю. Надо подойти ближе.

Конов посмотрел на панель управления:

— Барс не узнает его. Не транспортник. Он подавал какие-то опознаватели?

— Нет. Похоже, там работает аварийная связь.

— Аварийка первым делом сообщает данные корабля! Кто должен быть в этом районе?

Ватиш поймал себя на том, что машинально проверяет застежку комбинезона, как во время полета с инструктором. Александр Конов определенно владел командирским голосом.

Даруа потянулся к диск-карте и сверил время полета. Похоже, что в это время маршрут Барса ни с кем не должен был пересекаться.

— Дар, вели Барсу вызвать «Талан»! Пусть уточнят характеристики «Лори» и маршрут!

Ватиш машинально повиновался, не отрывая взгляд от приближающейся на экране точки. Вот-вот траектории курса кораблей соприкоснуться! Вот Барс выравнивает скорость и нацеливается на стыковочный узел «Лори»!..

— «Талан» сообщает, номер корабля и маршрут! — скрипучим голосом заговорил биоэлектронный центр. — «Лори» — прогулочное судно. В момент отлета на борту было пятеро членов экипажа и двадцать один пассажир. Шестеро детей. В настоящий момент яхта должна была находиться на подлете к Нготени, но диспетчеры потеряли с ней связь около двенадцати часов назад. Аварийный вызов никто кроме нас не принял. «Талан» просит пилота Ватиша оказать посильную помощь терпящему бедствие судну. С Нготени будут высланы спасатели.

Едва скорости окончательно уравнялись, Барс совершил рывок и мертвой хваткой вцепился в стыковочный узел корабля, с борта которого по-прежнему летел призыв о помощи.

Ватиш и Конов столкнулись при выходе из рубки.

— Капитан не должен покидать корабль! — напомнил Конов. — Я сам поднимусь на борт «Лори»!

— Но официально я на транспортнике один! «Талан» меня просил оказать помощь!

— Дар, вы еще успеете совершить подвиг. Я поднимусь на борт, определю степень повреждений и доложу вам. Возможно, нам придется работать вдвоем.

Какое-то время они мерили друг друга взглядами, потом Даруа уступил.

— Держите со мной постоянную связь.

Конов кивнул и отправился одеваться. С учетом возможных повреждений герметичности оболочки яхты следовало надеть скафандр.

Какое-то время Ватиш сумрачно взирал на экраны. Долгое время он мечтал, как проявит себя во время нештатной ситуации и заслужит право на досрочное зачисление в косморазведку. И вот она, нештатная ситуация, а он сидит на старом корабле и пялится в экран! А подвиги, между тем, совершают другие!

— Барс, Конов из отдела безопасности «Талана»?

— Александр Конов — бывший косморазведчик, а ныне просто наблюдатель. Он имеет статус Космического Ветерана Первой Ступени.

Щеки Ватиша залила алая волна. Ему стало нестерпимо стыдно, что косморазведчик так легко разгадал мальчишеские мечты пилота. И в истории с бараноедом, кажется, он выглядел не лучшим образом…

 

5

Едва только Конов приблизился к шлюзовому отсеку «Лори», вспыхнули входные светильники, и отворился люк. Конов переступил порог и тут же взмыл к потолку: система искусственной гравитации не действовала. Впрочем, она всегда выходит из строя первой! Конов активировал магнитные присоски скафандра и сообщил невидимому Ватишу:

— Я вхожу.

За пределами шлюза освещение отсутствовало. Конов включил прожектор в скафандре, но луч скользнул по стене коридора и утонул в мареве фосфоресцирующих светлячками контрольных панелей. Конов чуть поежился под защитной броней скафандра (ему никогда не нравились светляки и гнилушки) и шагнул к приборным панелям. Содержание кислорода в норме, давление в норме, герметичность оболочки корабля не нарушена, топливный отсек в норме. Гравитация отключена.

— Ватиш, похоже, корабль не поврежден.

— А что с людьми?

— Пока не видно. Иду дальше.

Идти было несколько тяжеловато, но гравитацию Конов активировать не стал, возможно, ее отключение как-то связано с состоянием здоровья людей. В некоторых случаях врачи рекомендуют невесомость.

Когда Конов покинул входной коридор, по глазам ударил яркий свет, и Конов машинально опустил светофильтр. Дымчатая поверхность фильтра оказалась поврежденной, и Конов подумал, что скафандром давно никто не пользовался.

Конову не случалось бывать на прогулочных яхтах, но он был абсолютно уверен, что отделка внутренних переборок под красное дерево не характерна для большинства из них.

— Дар, кто владелец этого сундука?

— Отто Симсон. Хозяин металлопроизводящего концерна «Гента-40».

— Оп-па!

— Что случилось?

В стекло гермошлема Конова ударился остроносый предмет. Александр накрыл его металлической перчаткой скафандра, и через секунду задумчиво созерцал модельную дамскую туфельку на тонюсенькой шпильке.

— Дар, вы знакомы со сказкой о Золушке?

Даруа запнулся.

— Не понял вопроса.

— Ничего особенного. Я только что нашел туфельку. Сколько на яхте женщин?

— Восемь человек.

Навстречу Конову вперемешку плыли еще туфли, тюбики с губной помадой, скомканная одежда, журналы и детские мячи. Все это неспешно дрейфовало, подчиняясь незримым течениям вентиляции. Конов проследил глазами источник выброса вещей и увидел пожилую даму, с азартом швыряющую в его сторону старинные часы. На даме был надет комбинезон с нашивками капитана корабля. Лицо дамы выражало откровенный восторг. Часы в виде будильника докосмической эры, кувыркаясь, пролетели мимо щеки Конова.

— Дар, с людьми, кажется, проблемы. Похоже, у некоторых нарушена психика.

— Александр, не снимайте скафандр! Возможно, это — вирусная инфекция!

Как минимум, две из известных Конову инфекционных болезней могли привести к серьезному повреждению рассудка.

— Все в порядке, Дар, я в скафандре. Проверю состояние остальных!

Дама, что-то восторженно щебеча, повисла на шее Конова и попыталась запечатлеть поцелуй на стекле шлема. К счастью, помада на ее губах была из разряда стойких, и шлем отделался мокрым пятном.

— Я разделяю ваши чувства, мадам! — громко сказал Конов и осторожно поймал старуху за талию. Женщина в недоумении показала на уши, и Конов включил внешнюю акустику: — Мадам, а где же остальные?

— Остальным надоело играть! Вы сыграете со мной в баскетбол?

— Непременно, мадам, но прежде я должен встретиться с капитаном вашего корабля! Вы поможете мне его найти?

«Мадам» гневно влепила пощечину скафандру Конова, отчего сама отлетела на пару метров. Конов не стал ее удерживать и, вяло отмахиваясь от града поплывших в его сторону предметов, побрел в сторону капитанской рубки.

 

6

«Лори» не был биэлом, на нем стояло стандартное оборудование для полетов в освоенной зоне. Первым делом Конов прошел к пульту управления и включил гравитацию. Будет быстрее, если он обследует яхту обычным порядком. Движение на присосках — не самый быстрый способ ходьбы.

Вслед за включением гравитации сквозь внешнюю акустическую систему скафандра донесся грохот и каскады проклятий. Вероятно, кроме шаловливой старушки на борту находились и другие пассажиры. Но где же экипаж?

Конов проверил бортовой журнал, но последние записи оказались стертыми. Судя по показаниям приборов, единственной проблемой яхты было истощение запаса пищевых концентратов. Подходил к концу не только основной, но и аварийный запас. Каждый из пассажиров ел за троих.

Конов проглядел данные по медицинскому отсеку, но не нашел никакой информации о предполагаемой эпидемии. В ближайшие несколько суток лечить никого не пытались.

— Ну что там, Александр, нашли что-то?

— За исключением того, что отсутствует вахта, ничего особенного. Передатчик настроен на аварийную волну, но в записях кто-то порылся: изъяты целые куски. Продолжаю осмотр, направляюсь на поиски людей.

За дверью командного отсека Конова встретил хаос. Беспорядок в коридоре с игривой бабушкой был лишь слабой копией того, сквозь что Конову пришлось пробираться теперь. Как попало разбросанная одежда, мячи для гольфа, картины, наборы океанских раковин, старинные и современные книги, детские звездолетики, инструменты, расчески, секс-игрушки, накидки для кресел — такое ощущение, что все это было выброшено владельцами и стихийно дрейфовало по кораблю, а теперь оказалось лежащим на полу, специально, чтобы затруднить Конову дорогу.

Когда Александр едва не наступил на излучатель, он нагнулся и подобрал его. На стволе стояла маркировка охотничьего оружия: мишень и оленьи рога. Конов не без зависти осмотрел кнопки диапазона: когда-то он сам мечтал о подобном оружии, но в возрасте Ватиша Конову такие игрушки были не по карману, а теперь за обыденной суетой он совсем забыл о былом увлечении охотой. Александр засунул излучатель в кобуру скафандра и пообещал себе обязательно вернуть оружие владельцу.

До жилого отсека Конов не дошел совсем немного: перед ним оказалась распахнутая дверь кают-компании.

 

7

Даруа Ватиш тоскливо смотрел на застывшее на экране изображение стыковочного узла «Лори». Во время учебы инструктор заставлял курсантов по памяти изображать особенности стыковочных узлов кораблей различных типов. Узел «Лори» больше всего напоминал ромашку, а это значит, что он мог соединяться не менее, чем с восемью единицами флота, образуя стационарный комплекс. Неплохо жил Отто Симпсон, если он мог в любой момент основать поселение в космосе.

— Дар, принимай гостей!

— Что?! — Даруа задумался и не сразу отреагировал на голос Конова.

— Возьми детей из шлюзового отсека!

— Сейчас! — Ватиш машинально глянул на показатели шлюза и увидел пять столбцов цифр. В шлюзовом отсеке находились пятеро.

Едва створка двери ушла в стену, Дар увидел Конова с открытым забралом шлема. На руках у Конова сидела крошечная девчушка в оранжевом комбинезончике с изображением волшебного суута. Тонкие льняные волосы девочки выбились из небрежно заплетенной косы и стояли дыбом, на замурзанном личике виднелись дорожки от высохших слез. К ногам Конова жались двое мальчишек примерно одного с девочкой возраста. На руках один держал весьма упитанную болонку, а второй крепко прижимал к груди новейший гравитационный конструктор.

— Вот это — дядя Дар! — жизнерадостным голосом сказал Конов. — Сейчас он вас покормит и поиграет с вами! — Болонка злобно тявкнула. У Дара упало сердце: общаться с детьми он не умел. Конов передал девочку Дару и дружески потрепал мальчишек по плечам: — Сейчас дядя Дар покажет вам наш корабль!

Болонка внезапно взвизгнула, вывернулась у мальчика из рук и с пронзительным лаем помчалась по коридору. Обернувшийся Ватиш увидел мелькнувший хвост бараноеда и с робкой надеждой подумал, что бараноед может и не принять собачонку за омникада. В противном случае стоимость собаки несомненно вычтут из пилотского жалования.

— Что там? — спросил Ватиш, кивая в сторону «Лори».

— Похоже они все на хорошей дозе! — хмуро ответил Конов. — Включая экипаж. Сплошная вакханалия веселья. Сейчас я кого-нибудь поймаю и возьму кровь на анализ. Пока прибудут спасатели, возможно, мы будем уже знать, чем эти яхтсмены накачались!

— Помочь?

— Да, пожалуй, сам справлюсь. Они не буйные. Займись детьми!

Конов поднял сжатый в приветствии кулак и исчез в шлюзовой камере. Владелец болонки дернул Ватиша за карман:

— А вы, дядя, не бойтесь! Микки вашего кота не съест!

Даруа улыбнулся как можно шире, и подумал, что он-то за своего «кота» ручаться не может.

 

8

Кают-компания «Лори» могла вместить не двадцать человек, а вдвое больше. Громадный стол занимал центральную ее часть. Но сегодня на столе расположились, не дежурные блюда космофлотовской кухни, а весьма причудливые композиции из обнаженных тел. Шесть пар занимались любовью под мелодичное чириканье музыки «денджу». Конов хмыкнул и включил на полную мощность акустическую систему скафандра.

— Есть здесь владелец яхты Отто Симпсон?! — рявкнули динамики гермошлема.

Никто даже не обернулся. Конов прошел несколько шагов вперед и оторвал от блондинки крепкого мускулистого парня. Парень, не глядя, попытался врезать Конову в челюсть, и взвыл от боли, тряся ушибленной рукой. Блондинка гневно заверещала и попыталась укусить руку Конова, но скафандр успешно отразил и эту атаку.

— Вы, дети греха, где капитан или хозяин яхты?!

Кто-то сзади прыгнул Конову на плечи, Александр нагнулся, сделал молниеносное движение, и нападавший рухнул в сдвинутые кресла. Женщины хором завизжали, музыка оборвалась.

Конов обвел глазами кают-компанию, отметив про себя, что трое участников сексуального пиршества несомненно несовершеннолетние. Лишь один из мужчин по возрасту годился прочим секс-марафонцам в дедушки. Именно к нему и направился Конов, отбрасывая с дороги детали одежды.

— Вы — Отто Симсон?!

Сластолюбец отчаянно замотал головой, пытаясь прикрыться от Конова телом партнерши.

— Я — Нешис! Атейри Нешис!

— Где Симсон?

— В оранжерее!

— Цветочки нюхает?

На вопрос никто не ответил, спихнув с себя партнершу — Нешис скрылся под столом. Конов развернул к себе партнершу — девочку лет двенадцати:

— Покажи мне оранжерею!

Девочка заплакала, отталкивая Конова и пытаясь прикрыться руками. Конов нагнулся, подобрал с пола комбинезон и швырнул ей. Все еще плача, она натянула одежду, сползла со стола и заковыляла к двери. Конов последовал за ней, но у двери обернулся и произнес:

— Надеюсь, я вас не слишком обеспокоил?!

В ответ грянула «денджу», и пары вернулись к прерванному занятию.

 

9

Девочка, спотыкаясь, брела впереди по коридору. Конов попытался заговорить с ней, но она испуганно шарахнулась и вновь залилась слезами. Тогда Конов оставил попытки и просто стал распахивать двери кают. Две из них оказались пусты, третья заперта, а у двери четвертой он увидел ничком лежащую на полу темноволосую женщину. Конов подскочил к ней и перевернул. Женщина оказалась мертвой. Следы пальцев на шее говорили об удушении.

Пока Александр осматривал тело, послышался топот маленьких ног: проводница сбежала. Александр шепотом выругался, опустил тело на пол, толкнул дверь каюты и убедился, что она заперта. Конов со злостью ударил ее металлическим кулаком и услышал в ответ отчаянное тявканье. Похоже, в каюте закрыли собаку.

Конов еще раз наклонился над телом. Женщина лет тридцати была одета в дорогое темно-синее платье. Тонкие руки украшали аметистовые браслеты, к одному из них был пристегнут ключ. Конов снял пластинку и поднес ее к замку, замок пискнул, собачонка в каюте залаяла еще громче.

Дверь вдавилась в стену, и Конов увидел направленный на себя излучатель. Короткоствольный. Не охотничий. Подскочившая болонка яростно вцепилась в ногу Александра, но наткнувшись на металл, взвизгнула и отскочила.

Конов перевел взгляд на сжимающие излучатель руки и увидел, что они дрожат. Две маленькие ручонки, с трудом удерживавшие тяжелый излучатель, дрожали.

— Все в порядке, парень! — сказал Конов. — Я — друг!

Излучатель выстрелил. В ту же секунду Конов совершил прыжок, и вышиб оружие из рук мальчугана. Если бы не дрожь в руках юного стрелка, в этот раз скафандр Конову не помог бы. От выстрела в упор скафандры этой системы не спасают.

Болонка, визжа и хрипя от злости, атаковала ноги Александра, и он чуть не упал, споткнувшись об увесистое тельце. Обезоруженный мальчуган закричал и заплакал, пятясь от фигуры в скафандре. Плохо соображая, что делает, Конов отбросил забрало шлема, опустился на колено и протянул руки:

— Не бойся! Не бойся! Все хорошо! Я тебе ничего не сделаю!

Малыш пятился до тех пор, пока не уткнулся в стену, на секунду замолк, захлебнувшись плачем, а потом закричал отчаянно и жутко:

— Не надо, дядя!

Воспользовавшись моментом, болонка подскочила и щелкнула зубами перед самым носом Конова: Александр едва успел откинуть голову. Опасаясь еще больше напугать ребенка, Конов просто схватил несносное животное на руки и позволил ему грызть свои перчатки.

— Какая у тебя сердитая собака! — сказал он мальчику. — Как ее зовут?

— М-мик-ки! — сквозь слезы пробормотал юный стрелок.

— А тебя как зовут?

— Петер.

— Петер, я надеюсь, ты мне расскажешь, кто тебя научил стрелять по дядям?

— М-мама!

— Петер, честное слово, я не сделаю тебе ничего плохого!

Болонка вертелась ужом, и Александр прикладывал значительные усилия, чтобы с одной стороны не придавить ее слишком сильно, а с другой — не выпустить. Со стороны это выглядело препотешно, и мальчик засмеялся сквозь слезы.

— Петер, можно я встану?

Мальчик кивнул, Конов поднялся, все еще прижимая к себе собачонку.

— Мама ушла и велела тебе стрелять, если кто-то войдет? — Мальчик снова кивнул. Конов с беспокойством подумал о женском теле за дверью. Лучше будет убрать его, пока ребенок не увидел. — Ты здесь один?

— Мама сказала, что приведет Литу и Андреса, но ее так долго нет!..

— А где Лита и Андрес?

— Рядом в каюте. Мама закрыла их до возвращения тети Ненси, но тетя не пришла, и мама сказала, что мы пока будем жить вместе!

Конов лихорадочно пытался вспомнить, не видел ли он еще одного ключа на браслете убитой.

— Петер, я сейчас приведу Литу и Андреса, а потом отведу вас всех в гости на мой корабль! У меня там очень интересно!

Малыш перестал плакать.

— Я без мамы не пойду! Она мне не велит одному никуда ходить!

— А ты будешь не один! — возразил Конов. — Ты будешь вместе с Литой и Андресом! Позови собаку!

— Микки!

Услыхав зов хозяина, собачонка начала вырываться еще отчаяннее, Конов наконец разжал руки, и позволил болонке вернуться к мальчику.

— Петер, я сейчас тебя снова закрою, но ненадолго! Найду Литу и Андреса и вернусь!

— И маму, — тихо попросил мальчик. — Найдите мою маму.

— Обязательно! — Конов постарался максимально загородить проем двери. — Я очень быстро вернусь!

Только выйдя, он вспомнил, что оставил отлетевший излучатель лежать в углу под койкой.

 

10

Второго ключа на браслете не было. Конов обшарил окрестности, но за время периода невесомости мелкий предмет мог оказаться где угодно. Несколько секунд Конов простоял в задумчивости, потом вспомнил про охотничье оружие. Если отрегулировать его на минимальный выброс, можно использовать излучатель, как резак!

Гнусно запахло паленым пластиком, на потолке предупредительно замигал сигнал противопожарной системы, в двери соседней с Петером каюты образовался аккуратное отверстие. Конов отключил излучатель, сунул в отверстие металлический палец и хорошенько нажал. Дверь ушла в стену.

Помня о предыдущем опыте, Александр не стал врываться в каюту сразу.

— Лита, Андрес, вы здесь?!

— Кто там? — робко донеслось из каюты.

— Дядя Алекс!

Тут взгляд Конова упал на мертвую женщину. Вряд ли ему что-то удастся объяснить испуганным детям. Конов торопливо поволок труп к следующей каюте, искренне надеясь застать ее пустой. К счастью, так оно и было. Александр втолкнул труп под койку, обернулся и тут увидел на прикроватном столике статуэтку Будды. Бронзовый Будда, закрепленный магнитными держателями, загадочно взирал в пространство. Конову показалось, что бог смотрит прямо ему в лицо, чуть заметно улыбаясь растерянности чужака. Конов тряхнул головой, отгоняя наваждение, и тут бог шевельнулся! Конов пулей вылетел вон, он оказался в соседней каюте прежде, чем понял, что это произошло. Двое ребятишек: мальчик и девочка со страхом уставились на незнакомца.

— Я — дядя Алекс! Сейчас мы возьмем Петера и пойдем ко мне в гости на корабль! Корабль зовут Барсом. Там очень интересно!

Конов говорил без остановки, при этом он успел засунуть в кобуру излучатель, который все еще держал в правой руке, бросить взгляд на изуродованную дверь, понять, что вдребезги разбитый фарфор — это следствие подключения гравитации, и с облегчением констатировать, что дети не вооружены.

— Где мама? — спросила малышка со вспухшими от слез веками. Мальчик ничего не сказал, но устремил на Конова взгляд суровый и требовательный.

— Мама занята, она придет к нам на корабль чуть позже! Сейчас вы пойдете поиграть с дядей Даром. Он очень хороший дядя. И очень любит играть.

— Лита хочет есть! — сообщил Конову мальчик, поднимая с пола коробку с надписью «Гравитационный конструктор». — А я возьму это с собой!

— Конечно-конечно! — Конов подумал было о том, что в коробку надо бы заглянуть, но эта мысль пришла и ушла. Растворилась в воспоминании об улыбке Будды. Что он там говорил, этот древний бог? Что-то о погружении в вечное спокойствие?

Неожиданно Конов обнаружил себя уже в каюте Петера, оказывается, они все вместе пришли к Петеру, чтобы забрать его на корабль, где ждет дядя Дар.

А дядя Дар действительно ждал. Особенно, когда Конов сказал ему о том, что надо забрать детей из шлюзового отсека. Дядя Дар ждал вместе с Барсом, но Барс не пытался задавать вопросы, а дяде Дару не терпелось узнать о событиях на «Лори». Но Александр Конов не имел ни малейшего желания говорить слишком много, ему надо было успеть вернуться и пообщаться с Буддой.

 

11

По знакомой дороге Конов прошел быстро. На несколько секунд он остановился перед дверью каюты Петера. Что-то нужно было еще сделать, но что? Мысли как-то странно путались в голове Конова, на мгновение он пожалел, что покинул «Барс». Там все было как-то яснее, проще. А впрочем, вот оно: излучатель! В каюте мальчика остался короткоствольный излучатель. Надо подобрать. Нехорошо, что оружие разбросано повсюду.

Конов переступил порог и остолбенел: брюнетка в темно-синем платье, закинув нога за ногу, сидела на койке Петера. В руках женщина держала статуэтку Будды.

— Здравствуйте! — только и смог сказать Конов.

Женщина подняла на него бирюзовые глаза и покачала укоризненно головой:

— Зачем вы взяли мой ключ?

— Но мальчик боялся сидеть один! — пробормотал Конов.

— С ним оставалась собака!

— Но… — Конов осекся и уставился на темные пятна от пальцев на шее матери Петера. — Мне кажется, я схожу с ума! Вы же умерли?

— Ну и что? — равнодушно спросила женщина. — Это дает вам право врываться в чужую каюту?

Конов сжал руками виски и крепко зажмурился. С головой творилось неладное: в затылке ломило, перед глазами мелькали цветные полосы. Очень хотелось пить. Конов облизал языком сухие губы и яростно потер металлическими перчатками вспотевший лоб. Стоп! Почему он не в шлеме?! Когда он сбросил шлем?!

Александр торопливо опустил забрало и вдавил защелку. Цветные полосы перед глазами исчезли, и Конов увидел, что каюта пуста. В углу сиротливо лежал излучатель.

— Черт! Черт! — Конов включил продувку воздушной смеси. — Когда же это я шлем снял? Здесь какая-то зараза в воздухе! Дар!

Даруа не ответил, у Конова екнуло сердце, но он тут же обругал себя последними словами и рванул крышку щитка на боку скафандра. Когда же он успел отключить связь?!

— Дар!

— Что случилось, Александр? — загремел в наушниках голос Ватиша.

— С детьми все в порядке?

— Да. Едят. Собака, правда, гоняет по всему кораблю бараноеда! — (откуда-то доносился отдаленный лай). — Но пока не поймала.

Конов открыл было рот, чтобы предупредить Ватиша об опасности в воздухе «Лори», но мысль о возможности ошибки в последний момент заставила Александра произнести совсем другую фразу:

— Спасатели с тобой не связывались?

— Пока нет. Вызвать базу?

— Не надо. Все равно еще ничего не известно. Я попытаюсь отыскать кого-нибудь из экипажа!

Окончив разговор, Конов машинально захлопнул щиток, вновь отсекая себе возможность мгновенно связаться с «Барсом». Сейчас нужно было заниматься поисками команды «Лори».

Конов торопливо подобрал излучатель, закрепил его в скобе на бедре и отправился искать оранжерею.

 

12

Александр больше не занимался каютами, хотя в одной из них он увидел играющих в неч мужчин, но одеты они были в гражданскую одежду, и Конов прошел мимо. Никто его не окликнул.

Конов не бывал на частных яхтах, но оранжереи обычно располагались в носовой части кораблей, подальше от рассеянного излучения двигателей. Жилые помещения оборудовались защитными экранами, которые стоили весьма недешево. Мало кто раскошеливался на защитные экраны для оранжерей, и Отто Симсон в этом отношении не был исключением. Оранжерея находилась на носу.

Растения засажены были столь густо, что в двух шагах среди них ничего не было видно. Оглядев разноцветные заросли, Конов включил внешнюю акустическую систему скафандра на полную мощность:

— Есть кто живой?!

Среди шевелящихся и ползающих растений фраза прозвучала несколько двусмысленно. Пара фиолетовых кустарников устремилась к человеку, ожидая подачки. Конов досадливо отмахнулся от попрошаек и повторил вопрос.

— Чего надо? — лениво донеслось в ответ.

Конов засек источник звука и ринулся в заросли, безжалостно приминая металлическими подошвами особо неудачливые экземпляры. На полянке рядом с поливальной установкой Александр увидел человека в форме пилота. Пилот растянулся поперек гигантского листа эйлурии и сосал пиво из банки с маркой «цеки-цеки». Эйлурия жадно подлизывала капли, ловя их устьицами листа. Конов выхватил банку из вяло стиснутых пальцев и вывернул пиво на эйлурию. Ловя драгоценную жидкость, растение мгновенно свернуло лист, отчего пилот шлепнулся в какой-то бурый с розоватыми цветами кустарник.

— Ща как дам!

Не успел рассерженный любитель пива выбраться из экзотических насаждений и подскочить к Александру — Конов уткнул ему в грудь сразу два отнюдь не растительных ствола.

— А, ну-ка, встань, как на службе положено!

Не ожидавший столь решительного натиска пилот отшатнулся, запнулся за корневище и опять полетел в кусты. Конов терпеливо ждал, пока он поднимется, но излучатели в его руках почему-то дрожали.

— Ты что, сдурел, олух?! — пилот в этот раз не торопился вставать, и даже напротив, пытался углубиться в кусты, но Конов отсек ему дорогу. — Ты что на людей бросаешься?!

— Я сказал: встань!

Пилот нехотя поднялся, утирая ладонью влажные губы. Лицо его было Конову знакомо, и он решил, что пилот — с базы-маяка «Талан».

— Имя?! Должность?!

— Аванто Сид. Первый пилот.

— Как зовут капитана? Его местонахождение?

— Рамон Боев. Где-то здесь. Медитирует.

— Медитирует? — Конов на мгновение запнулся. — Что происходит на корабле?

— На корабле? — пилот непритворно удивился. — Ничего не происходит. Летим на Нготени. Я — свободен от вахты. Имею право на отдых!

— Помоги мне найти капитана!

Пожав плечами, пилот огляделся по сторонам и направился в заросли, сделав знак Конову следовать за собой. По узенькой тропинке они прошли между разнопланетными растениями и остановились у громадного, усыпанного алыми розами куста. Розы, вернее, то, что напоминало розы, были размером с человеческую голову и отличались необычайной пышностью цветов. У подножия куста в позе отдыхающего Будды расположился седовласый толстяк, из одежды на толстяке присутствовало лишь какое-то подобие набедренной повязки. Глаза толстяка были закрыты, на лице застыло умиротворенное выражение.

— Капитан!

Не открывая глаз, толстяк поморщился, но Конов не дал ему вернуться в нирвану, опустив один излучатель в кобуру, освободившийся рукой он закатил Боеву пощечину. Толстяк опрокинулся на бок, гневно хрюкнул и открыл глаза.

— Я прибыл по вашему аварийному вызову! — сухо сказал Конов. — Что у вас происходит?

— У нас?! У нас все, как обычно! Мы не вызывали аварийку! — толстяк в недоумении оглянулся. — В чем дело, Аванто?!

— Да, понятия не имею! — пилот казался слегка смущенным. — Когда я сменялся, все было в порядке!

Конов только на секунду отвел взгляд, а когда вновь посмотрел на толстяка — увидел бронзового Будду. Большого Будду. В человеческий рост. И этот Будда ласково смотрел на Александра, и что-то спросил, но Конов не расслышал. Будда повторил свои слова, но вновь Александр их не понял. Тогда Будда жестами показал на шлем, и Конов снял шлем.

— О чем ты горюешь, человек?! — спросил Будда.

— Да, нет у меня горя! — ответил Конов.

— Тогда чему радуешься?

— Да, нет у меня радости!

— Так ты достиг просветления?

Конов вогнал в скобу второй излучатель и сел рядом с Буддой.

 

13

Возможно, детей вначале следовало умыть, а потом накормить. Но Ватиш помнил, как не любил в детстве умываться, и потому просто отвел их в кают-компанию и усадил за стол.

— Меня зовут Петер! — сказал мальчуган, которому принадлежала злобная болонка. — А это — Лита и Андрес.

— Очень приятно! — Даруа старался быть вежливым с гостями. — Вы будете суп или кашу?

— А мороженое у вас есть? — спросил Андрес.

— А мама скоро вернется? — спросила Лита.

Ватиш расстарался, как мог, и Барс создал для детей даже аналог мороженого. Какое-то время они просто ели, и сразу стало заметно, как они проголодались и устали. Лита даже до мороженого не добралась и уснула прямо за столом. Даруа ответил на вызов Конова, а потом отнес ее в одну из пустующих кают и прикрыл одеялом.

Когда он вернулся, ребята разложили на столе детали конструктора и о чем-то оживленно спорили. Даруа отодвинул в сторону крупную алую розу, лежавшую между тарелок, поставил локти на столешницу и занялся осторожным расспросом. Дети отвечали неохотно. Из их рассказа Ватиш понял, что люди на «Лори» вдруг почему-то стали себя странно вести. Кто-то стал шаловливым, как ребенок, а кто-то стал драться и петь песни. Мама Литы и Андреса решила танцевать с каким-то дядей, а мама Петера вдруг решила, что детей нужно запереть по каютам. Она так и сделала, и потому больше дети ничего рассказать не могли.

— Тот дядя сказал, что наша мама придет сюда! — сообщил Андрес и вдруг громко заплакал. Даруа растерялся, но, к счастью, тут примчались Микки с бараноедом и принялись бегать по кают-компании. Микки уже свесил от усталости розовый язык и лаял хриплым басом, а бараноед, похоже, только входил во вкус развлечения. Дети оживились, когда бараноед совершал особо удачный прыжок, они хлопали в ладоши и подбадривали неуклюжего Микки. Но вот бараноед проскочил между тарелок, и отброшенная роза полетела на пол. Микки вдруг взвизгнул, подскочил в воздухе и с размаху упал почти под ноги Ватишу. Бараноед тревожно кыркнул и взвился Ватишу на плечо. Дети испуганно замерли, но собачонка яростно чихнула, встряхнула головой и вновь оказалась на лапах.

— Он укололся! — закричал Петер. — Розы колючие. Вы не думайте, дядя, Микки не испугался! Он вообще ничего не боится!

Микки вопросительно тявкнул, бараноед сердито дернул хвостом, похоже, эти двое прекрасно понимали друг друга.

— Ребята! — Даруа постарался говорить, как можно убедительнее. — Я сейчас отведу вас в каюту, вам надо отдохнуть!

— Вы нас закроете? — спросил Петер.

Под его пристальным взглядом Ватишу стало не по себе. Он заверил детей, что закрывать никого не собирается, и они смогут выйти в любой момент.

— Где туалет знаете?

— Да! — нестройно отозвались мальчишки. — В каждой каюте есть!

— У нас корабль не простой, он живой и зовут его Барс. Если вам вдруг что-то понадобится, громко позовите его по имени, и Барс ответит.

— Барс! — тут же в два голоса грянули гости.

— Слушаю! — ворчливо отозвался Барс.

— А ты сказки знаешь?

После короткой паузы Барс сообщил, что ему известно бесчисленное количество сказок, но он рассказывает их лишь умытым и готовым ко сну детям. Гости незамедлительно изъявили желание отправиться спать, и Ватищ, удивляясь про себя педагогическим способностям Барса, сопроводил их вместе с болонкой в соседнюю с Литой каюту.

Отделавшись таким образом от обязанностей хозяина, Даруа вернулся в кают-компанию и вызвал Конова. Не дождавшись ответа, он повторил вызов и снова безрезультатно. Конов молчал.

— Барс, что «Лори»?

Барс, который одним из своих голосов сейчас рассказывал сказки, ответил незамедлительно:

— С «Лори» — все в порядке! Ничего не изменилось.

 

14

Когда Конов очнулся, рядом людей не было. Очень сильно пахли цветы, и Александр решил, что у него закружилась голова от незнакомого запаха. Правда, Конов никак не мог понять, зачем он снял шлем, но решил, что это не имеет значения. Ясно, что с воздухом на «Лори» все в порядке.

Здесь вообще все было в порядке, и Александр не мог понять, зачем же он сюда прибыл. Конов помнил, что речь шла об опасности, но на «Лори» опасности не было. А зря! С опасностью — оно как-то привычнее, можно сказать, спокойнее!

Александр встал, опираясь на Будду, и дружески потрепал его по плечу. Будда ласково смотрел на него всеми своими красными головами и улыбался. Будда знал все тайны Мироздания, и это успокаивало!

Нетвердой походкой Конов вышел из оранжереи. Солнце садилось, и величественный океан принимал в себя его лучи. Над волнами кричали оголтелые чайки, и Конов поморщился: их вопли отзывались болью в висках. Надо бы перестрелять проклятых птиц! Александр уже вытащил излучатель, но Будда шепнул ему о том, что такое поведение недостойно человека, и Александр спрятал оружие. Конов не хотел обижать Будду!

 

15

Говорить с Коновым Ватиш мог из любой точки корабля (Барс транслировал вызов на передатчик скафандра), но все попытки оказались безрезультатными. И Ватиш понял: с Коновым случилось неладное!

Возможно, один из наркоманов оказался буйным, и сейчас искалеченный Конов умирает где-то в коридорах «Лори»! А спасатели прибудут еще не скоро!

Ватиш хотел вызвать базу, он совсем уже собрался связаться с «Таланом» и доложить о пропаже попутчика… Но тут ему пришло в голову, что по всем законам «Талана», никакого попутчика на борту у него быть не должно! Не положено ему брать попутчиков без особого на то распоряжения начальства! Это он сам должен был находится на «Лори», а не Конов!

Ватиш думал недолго:

— Барс, присмотри за детьми!

— Слушаюсь, капитан! — ответил Барс без обычной ехидности в голосе.

Когда Даруа, облачившись в скафандр, уже шел к шлюзовому отсеку, с яростным кырканьем его догнал бараноед и вскарабкался на плечо. Ватиш сбросил зверя и захлопнул у него перед носом дверь. Какое-то время бараноед прислушивался к шагам за переборкой, потом заныл жалобно и горестно: «кыр-ря!»

 

16

Была долгая ночь, а потом наступило утро. Конов слегка подремал на берегу, но перед рассветом замерз и, чтобы согреться принялся бегать взад-вперед по пустынному пляжу. Будда с усмешкой наблюдал за гимнастическими упражнениями Александра, а потом произнес снисходительно:

— Вызови энергию ян, и тебе сразу станет теплее!

Александр сердито глянул на Будду, но послушно представил себе струящийся по телу огненный поток… Сначала вспыхнули руки, а потом и весь скафандр залился золотистым сиянием. Конов с изумлением оглядел себя и свечение тотчас погасло.

— Чувства твои в беспорядке! — сообщил Будда. — Нет у тебя должного бесстрастия.

— Да уж, в беспорядке! — согласился Конов. — Нужно было включить подогрев в скафандре — только и всего!

Он потянулся к щитку и вдруг очнулся от наваждения. В оранжерее царил жуткий холод, наиболее чувствительные растения уже свесили листву, но розовый куст буквально полыхал алыми цветами. Давешний толстяк лежал на спине, закинув руки за голову, и тянул заунывную песню. Конов взглянул в его глаза и содрогнулся: это был бездумный взгляд идиота.

— Какого черта?! — Конов попятился. По спине скользнула струйка ледяного пота. Александр вспомнил глаза Будды, и сознание вновь попыталось соскользнуть туда, где на берегу океана ожидали тайны Вселенной. Но рука дрогнула, и жар включенной на полную мощность системы обогрева скафандра заставил Конова прийти в себя. Он тут же убрал лишние градусы, дрожащими руками напялил шлем и затравленно огляделся: вокруг плотно стояли джунгли.

Где выход? В подсознании волной взвился страх, но Конов усилием воли подавил его. Он совершенно отчетливо понял, что попал под черную магию «Лори». Здесь что-то происходит, и это что-то сводит людей с ума, и это что-то проникло и под защитную оболочку скафандра!

— Пора убираться! — Конов рванул наобум, но ноги сами вывели его на знакомую полянку, где все так же тянул пиво пилот.

— Поговорили? — спросил пилот, неопределенно кивая куда-то в сторону зарослей.

Александр не ответил, потому что сквозь мутные глаза пилота на него снова глянул Будда. Александр выскочил вон из оранжереи и с размаху налетел на шедшего навстречу Даруа.

— Ты что здесь делаешь?! — рявкнул Конов.

Ватиш что-то сказал, но Конов не услышал. Тогда он сбросил шлем и заорал, краснея от злости:

— Какого дьявола ты сюда приперся?!

Ватиш в свою очередь отбросил забрало и заорал с неменьшей злостью:

— Потому что ты на связь не выходишь!

— Я тебе, где велел находиться?!

— А ты мне не указывай! Где надо, там я и нахожусь!

— Ты — молодой дурак, здесь все заражено!

— А мне — плевать!

— Ты!.. — Конов сам не понял, как у него в руке оказался излучатель, увидел только дико расширившиеся глаза Ватиша и в последний миг выбросил руку в сторону. Разряд скользнул по плечу скафандра Даруа, обращая в пыль дорогую обшивку коридорной панели. Со звоном лопнул светильник.

Лицо Ватиша побелело, но он протянул вперед руку:

— Отдай оружие!

Конов покачал головой. Снова обнаружив себя без шлема, он уже не рассчитывал на свой здравый смысл. Он только что заставил Ватиша разоблачиться и едва не убил его. Кто гарантирует, что, получив в руки оружие, Ватиш не пристрелит его самое!

— Дар, я уже свихнулся! Сейчас свихнешься ты, и мы просто поубиваем друг друга! Что с детьми?

— С ними — все в порядке.

Конов с усилием затолкнул излучатель в кобуру.

— Пока в порядке! Если мы с тобой вернемся на корабль, жизнь им никто не гарантирует! Дар, нужно отстыковаться от «Барса»! Скоро прибудут спасатели, пусть они хоть кого-то застанут в живых!

— О чем спорят благородные джентльмены? — на плечо Конова легла тонкая рука окольцованная браслетами. Конов повел взглядом по руке, по округлости плечика и длинной шее… Сама Афродита улыбчиво щурила карие глаза! Рядом Конов услышал шумный вздох Даруа и вновь оказался на океанском пляже рядом с Буддой.

 

17

Едва ступив на «Лори», Даруа почувствовал тревогу. Он еще несколько раз вызывал Конова, но Александр не отвечал. Искать человека в лабиринтах незнакомого корабля — только сейчас Даруа понял, какую сложную задачу на себя взвалил!

Хаос в коридорах не произвел на Ватиша большого впечатления (что-то в этом роде, по мнению Даруа, и должно было оказаться на аварийном корабле). Хуже было состояние людей. На первый взгляд они ничем не отличались от тех, которых Ватиш оставил на «Талане». Но это на первый взгляд!

Когда навстречу Ватишу попался человек в смокинге, Даруа обрадовался. Он обратился к джентльмену со словами:

— Скажите, пожалуйста…

Мужчина не повернул головы. Он прошагал мимо Ватиша словно мимо пустого места и скрылся в одной из кают. Следующие двое парней тащили странного вида кушетку с изрезанной полосами обивкой.

— Эй, ребята!

Один из парней обернулся, хлопнул себя по заду и присвистнул. Ватишу захотелось врезать шутнику по роже, но он сдержался. Конов сказал, что на «Лори» проблемы. Интересно, какие? Дети, как будто бы не пострадали, испуганы, правда, но ведут себя как обычные дети. Может, и в самом деле народ наркотиками накачался. Мало ли какие причуды у богатых!

Откуда-то сбоку донесся женский крик. Даруа встрепенулся, рванулся было на звук, но нарвался на увлеченную собой парочку и выскочил, как ошпаренный.

— Молодой человек! — обернувшись, Даруа увидел пожилую женщину в капитанской форме. — Подойдите сюда! — Ватиш не слыхал о женщинах-капитанах прогулочных яхт, но, в конце концов, он недавно служил в космофлоте. Старушка требовательно поманила Ватиша пальцем: — Я к вам обращаюсь! Что вы здесь делаете?

— Я прибыл по аварийному вызову, капитан!

Женщина одобрительно улыбнулась:

— Как приятно встретить воспитанного молодого человека! Ваш друг был не столь вышколен!

— А где он?! — тут же спросил Ватиш.

— Вероятно, в оранжерее. Все наши гости должны прежде всего посетить оранжерею! У нас есть совершенно уникальные экземпляры!..

Продолжая говорить, она между тем приблизилась почти вплотную, беззастенчиво разглядывая Ватиша. Даруа почувствовал себя несколько неуютно, но напомнил себе, что скафандр — достаточно надежная защита от безумцев.

— Скажите, — старушка застенчиво наклонила голову, — а вы умеете играть в баскетбол? Я хотела бы сыграть с вами…

Ватиш несколько растерялся, но тут он припомнил, как разговаривал с детьми Барс.

— Конечно, капитан, я великолепно играю в баскетбол! Если вы покажете мне оранжерею, я обещаю сыграть с вами сразу же, как только отыщу друга!

Старушка буквально просияла, она даже в ладоши захлопала:

— Только не обманите! Оранжерея — на носу яхты! Возвращайтесь скорее, я буду ждать!

 

18

— Женщины порождают суету! — философски отметил Будда.

Конов мельком взглянул в его сторону и вновь повернулся к Афродите:

— Мы, собственно, не спорили, мы беседовали!

— Беседовали! — подтвердил Ватиш.

Молодая женщина рассмеялась. Смеясь, она откидывала голову и показывала великолепные жемчужные зубки.

— А мне ваша беседа показалась ссорой!

— Нет-нет! — горячо заверил Ватиш, и тут он увидел Будду. Будда держал в руках два кольта, а сдвинутая на затылок шляпа не предвещала ничего доброго. Трехдневная щетина Будды подчеркивала оскал улыбки. Ватиш невольно схватился за кобуру, но кобура его скафандра была пуста: все оружие осталось у Конова. — Мы так мирно беседовали!..

Афродита отпустила плечо Конова и подхватила под руку Ватиша:

— Знаете, я так соскучилась по гостям! За все время полета я не видела ни единого незнакомого лица! Знаете, Отто собрал неплохую компанию, но видеть их каждый день — это слишком!

Океан мерно гнал к берегу валы. Растущая на обрыве сосна показалась Конову знакомой, хотя он был уверен, что ночевал не здесь. Появление женщины среди этой первозданной природы навеяло на Конова мысли о бренности человеческого бытия. Вот стоит она такая хрупкая и воздушная среди диких камней пляжа, дунь — и она исчезнет, как росинка под жаркими солнечными лучами! Что такое человек по сравнению с глубинами космоса?!

От возвышенных мыслей Конова отвлек Ватиш. Натянуто улыбаясь Афродите, он повернулся к Конову и сквозь зубы прошипел:

— Алекс, эта сволочь за вами сейчас будет стрелять!

Конов мгновенно обернулся, выхватывая излучатель, но встретился с недоуменным взглядом Будды и расслабился:

— Оставь, Дар, это мой друг.

Кольты выстрелили. Конов рухнул на колени, потом уткнулся лицом в песок. Ватиш застыл в напряженной позе, не сводя глаз с дымящихся стволов, а девушка продолжала щебетать:

— Знаете, у нас сегодня вечеринка, так я вас приглашаю!

— Отойди от нее, урод! — велел Будда, направляя ствол в грудь Ватиша. Во рту у Даруа пересохло, в висках заломило, он осторожно высвободил руку из теплой ладони девушки. Теплой? Через металл перчатки?

Ватиша прошибла дрожь. Наваждение схлынуло, и он увидел себя стоящим посреди коридора рядом с симпатичной золотоволосой девушкой. Рядом, с направленным в сторону пустого места излучателем застыл Конов, глаза его казались совершенно стеклянными: Конов беседовал с Буддой. Ватиш подумал, что если сейчас Александра окликнуть, он просто выстрелит на звук.

— Так вы придете на вечеринку? — повторила вопрос девушка.

— Да-да, обязательно! — Ватиш потянулся к излучателю, но тут Конов сунул оружие в кобуру и сказал:

— Дар, нас куда-то приглашают?

Неподалеку вновь рокотал океанский прибой, но теперь Даруа видел две накладывающиеся друг на друга картинки. В одной из них рядом с Коновым высился огромный бронзовый бог. Во второй мертвый Конов валялся на песке, а к самому Ватишу с двумя кольтами в руках подходил ухмыляющийся ковбоеподобный Будда. И везде Афродита уходила, улыбаясь и помахивая на прощание рукой.

— Алекс, нам нужно отстыковать «Барса»!

Обе картинки слились в одну и исчезли. Золотоволосая девушка, все еще улыбаясь, скрылась за поворотом коридора. Сумрачный Конов махнул Дару рукой:

— Идем, рубка там!

Они пошли, постепенно убыстряя шаг, потом побежали. Ватиш старался не отставать и не отрывать взгляд от спины Конова. Под ноги то и дело попадались мелкие предметы, но периферическим зрением Ватиш все время видел берег океана, и потому не смотрел на пол. Боялся увидеть мертвого Конова.

— Молодой человек!

Ватиш проскочил мимо разочарованной старушки на полном ходу. Конов уже сворачивал в рубку, когда обиженная бабушка крикнула неожиданно зычным голосом:

— Вилли! Максик! Ко мне! На борту чужаки!

Раздался топот множества бегущих ног, но Ватиш вслед за Коновым ворвался в рубку, и дверь отрезала их от преследователей. Конов лихорадочно щелкал переключателями, а Ватиш подскочил к передатчику, все еще работавшему на аварийной волне и включил голосовую связь:

— Спасателям! На «Лори» свирепствует неизвестная болезнь! Скафандры не предохраняют!..

Дверь с визгом вдавилась в стену, от сильного удара Даруа отлетел, сметая собою незакрепленные детали, а Конов отскочил в угол с криком:

— Стоять, стрелять буду, мразь!

Оба излучателя в его руках ощерили дула на толпу. Но люди напирали, их искаженные лица багровели злобой. В первом ряду Конов увидел девочку, которая когда-то вела его в оранжерею. Девочка с оскаленными зубками медленно двигалась вперед, и руки ее безостановочно шарили по воздуху в поисках жертвы. Конов поднял излучатели и… не выстрелил! Толпа сшибла его с ног, смяла, Ватиш потерял его из виду, потому что в него самого вцепилось множество рук.

 

19

Петер проснулся оттого, что Микки тявкнул. Спросонья Петер попытался прижать его к себе, но собачонка вывернулась и, залившись лаем, атаковала рассерженного бараноеда. Бараноед пытался подобраться ближе к спящим детям, чтобы познакомиться с новыми обитателями транспортника, но Микки не одобрил это знакомство.

Бараноед кыркнул, глаза его из голубых постепенно сделались темно-синими. Вначале бараноеду не понравилось исчезновение приемной мамы, а теперь его начала раздражать назойливая собака. Бараноед проголодался. Все последнее время его кормили люди, и делали это регулярно. А теперь обед вдруг отменили!

Микки ненадолго смолк, потому что бараноед сделал выпад в его сторону, а потом взвизгнул, потому что один коготь зацепил его лапу.

— Дядя Дар! — закричал Петер. — Ваш кот обижает Микки!

 

20

Ватиш не терял сознания, просто события словно подернулись туманом. Вначале его сбили с ног, потом кто-то опробовал на прочность скафандр, но рассчитанная на серьезные перегрузки металлическая ткань заставила нападавшего вопить от боли в ушибленной руке. Ватиш попытался встать, но под тяжестью тел вновь рухнул на пол. Локтевой сгиб чьей-то руки оказался у него под подбородком, и Даруа с ужасом понял, что сейчас ему просто свернут шею.

— Нет! — старушка в капитанской одежде вцепилась в лицо нападавшего, и тот с воплем выпустил Ватиша. — Не убивайте их!

«Какая мудрая бабка!» — подумал Ватиш. — «Зря я не сыграл с ней в баскетбол!»

— Скафандры! Снимите с них скафандры!

«Черт, эта бабка умнее, чем я!» — ужаснулся Ватиш. — «Не нужно было прорываться в рубку! Надо было вызвать Барса, он сам отстыковался бы от „Лори“!»

Но эта запоздалая мысль уже не могла помочь Даруа: двое парней в космофлотовской форме извлекли из скафандра сначала его, а потом и Конова. Конова помяли больше, так он все еще сопротивлялся. Пленников швырнули на пол и крепко спеленав клейкими лентами, примотали друг к другу. Спина к спине.

Удовлетворенная бабушка счастливо рассмеялась. Пассажиры с «Лори», переругиваясь, вырывали друг у друга из рук трофейные скафандры: каждый хотел надеть обнову.

— Дар! Прости меня, бога ради! — простонал Конов. — Я не смог стрелять! Это все равно, что расстреливать детей!

Ватиш и сам это видел, но одновременно он с ужасом чувствовал, что ускользающее сознание и его пытается втравить в эти безумные игры. Ему все больше и больше хотелось включиться в потасовку. Ведь скафандр все-таки принадлежал ему!

— Алекс! — Ватиш изрыгнул самые грязные ругательства, которые только нашлись в памяти. — Вы же — косморазведчик, так вас и этак! Сделайте что-нибудь!

Конов завозился, и Ватиш понял, что он пытается сесть. Но садится они могли только вдвоем, и они это сделали. Бабушка с восторгом принялась целовать их обоих. Ватиш мрачно подумал, что, если им суждено быть замученными женщинами, лучше бы это была та золотоволоска! Но ее-то как раз здесь и не было.

— Мадам! — с чувством произнес Конов, уворачиваясь от очередного поцелуя. — Если вы нас развяжете, мы сможем провести время гораздо плодотворнее!

— Шалун! — погрозила пальчиком старушка. — Вы от меня снова убежите!

Конов собирался произнести клятву верности, но увидел приближающегося Будду и сник. Будда не выносил лжи!

Все еще препираясь, пассажиры и экипаж «Лори» покинули рубку, оставив пленников во власти счастливой капитанствующей дамы. Ватиш покрутил головой, прикидывая, какое расстояние отделяет их от передатчика. Когда в рубку врывались нападающие, микрофон работал. Если Барс все еще прослушивает волну «Лори», можно попытаться с ним связаться…

И тут по коридорам «Лори» пронесся дикий рев! Старушка испуганно съежилась, Дар оцепенел, а Конов потерял из виду Будду.

— Что это? — еле вытолкнул слова из глотки Даруа.

Рев повторился, закончившись душераздирающим воем. Ватиш почувствовал, как по спине побежали струйки холодного пота. Конов горестно застонал:

— Это — Барс, Даруа! Это — Барс!

 

21

Услыхав страшный рев, бараноед испуганно кыркнул и пулей выскочил из каюты, Микки с визгом бросился на руки хозяина, а мальчишки залились плачем. В соседней каюте громко закричала разбуженная Лита.

Когда рев повторился, Петер, не долго думая, полез прятаться под одеяло, дрожащий Андрес устремился за ним, а Лита зашлась истошным воплем.

Когда создатели Барса закладывали в его память рык дикого зверя, они не думали, что эта шутка может иметь последствия. Каждый биэл имел кличку, и когда косморазведчики работали вместе, голос животного частенько использовался вместо позывного. Рыком Барс созывал экипаж, во время посадки на атмосферную планету, когда капитан объявлял общий сбор. Рыком косморазведчики приветствовали друг друга вместо дружеского салюта. В последний раз Барс рычал при своем втором капитане, когда команда прощалась со старым кораблем. С тех пор никто не тревожил звериного голоса.

Но сейчас Барс снова был на службе. Экипаж попал в беду: их завалило в ущелье Радомая, и только соседний корабль мог прийти на помощь. Он сел на несколько миль южнее на плато Дессы — можно было обратиться по обычной связи, но аварийный зов созывал и тех, кто углубился в черные дебри. На рев собирались все. Только вместе можно было победить, и Барс ревел на всех волнах диапазона и внутри своей оболочки.

Диспетчер «Талана» срочно вызвал спасателей Нготени. Они находились уже сравнительно недалеко от места аварии «Лори», но весть о том, что несчастье происходит еще и с транспортником заставила их увеличить скорость. Не отвечая на призывы базы, Барс орал звериным языком о несчастье. Эфир наполнился взволнованными людскими голосами: спасатели запрашивали наблюдателей о всех, происходящих в секторе событиях. Не сбился ли еще кто с курса? Не поразила ли экипажи внезапная болезнь? Не слышно ли о вспышках на звездах? Не появились ли в секторе бандиты?

Ничего этого не слышал Барс. Заваленный в ущелье экипаж заставлял его неистовствовать в призывах о помощи. И вдруг он услыхал лошадиное ржание! Только биэл мог ответить так! И Барс замолк и приготовился слушать.

— Говорит Пегас! — раздался из динамиков сварливый голос. — Что с тобой происходит?!

— Экипаж завалило в ущелье! Прошу помощи!

— Разуй глаза, Барс, ты не на планете! Ты висишь рядом с механической фитюлькой и орешь, как резаный! Кто у тебя сегодня капитан?!

— Даруа Ватиш!

— Скажи своему Даруа Ватишу, чтобы проверил твои мозги! У тебя не в порядке биологическая часть!

Барс блокировал часть своих ячеек и сразу понял, что Пегас прав. Кто-то ломал программы, откачивая на себя часть энергии. Барс немедленно активизировал датчики и обнаружил исходящее из кают-компании излучение! Какой-то биологический объект пытался воздействовать на мозг транспортного корабля!

Барс попытался вступить в речевой контакт, но получил в ответ такой удар по сенсорам, что у него чуть не отключилась блокировка. Еще никто не пытался сводить с ума биоэлектронный мозг, и у Барса не имелось вариантов защиты.

Барс попытался вызвать капитана, но Ватиш не отвечал. Он давно уже находился на «Лори», и косморазведчик Александр Конов ушел вместе с ним. Барс мог обратиться к оставшимся людям, но Даруа, уходя, велел Барсу о них заботиться. Люди были еще слишком незрелы, чтобы отдавать приказы.

Самое плохое, что Барс не мог определить степень разумности нападавшего. Барс — корабль косморазведки имел специальные программы на случай столкновения с чужим разумом. Следовало избегать конфликта всеми имеющимися в распоряжении методами. Но объект вел себя агрессивно: проник на корабль и путем повреждения жизненно важных органов ставил под угрозу жизнь доверенных Барсу людей. Но принимать решение должен капитан! Или при его отсутствии — член экипажа! Барс не мог принять решение самостоятельно.

Тогда Барс решил прибегнуть к компромиссу. При недееспособности имеющихся на борту людей можно попытаться задействовать нечеловеческих членов экипажа. Барс кыркнул и призвал бараноеда к двери кают-компании. Там он кое-как объяснил жителю планеты Омра задачу: проникнуть в кают-компанию и обнюхать биологический объект. При дружественном поведении объекта объяснить ему нецелесообразность воздействия на центр корабля.

Бараноед сердито кыркнул, и голубые глаза его стали темно-синими. Бараноеду не понравилось сообщение о проникновение на корабль чужака. Самим есть нечего!

Когда дверь кают-компании открылась, бараноед шмыгнул внутрь с максимально возможной быстротой. Беглого взгляда ему хватило, чтобы осмотреть территорию и найти единственный новый объект: гравитационный конструктор. Тщательно обследовав детали, бараноед нашел еще один запах, показавшийся ему привлекательным. Некоторое время бараноед нюхал воздух, потом устремился прямо к лежащей на полу большой розе. Синие глаза бараноеда изучили цветок и особо остановились на колючках. Именно колючки излучали максимальный аромат. Бараноед шумно втянул в себя воздух, кыркнул и совершил прыжок.

Сенсорный удар был настолько силен, что Барс вновь взвыл, но бараноед был голоден и проворен, и уже через несколько секунд Барс смолк, потому что в клочья растерзанный цветок исчез в утробе зверя.

— Это было существо разумное?

— Не понял тебя! — кыркнул облизывающийся бараноед и сыто сощурил голубые глаза.

 

22

После того, как пала последняя крепость, и рев Барса со стороны шлюзового отсека достиг ушей его экипажа, Конов перестал сопротивляться неизбежному. Будда был рядом, и они вместе отправились бродить по космосу. Частенько пересекая космическое пространство, Конов тем не менее редко встречался с ним лицом к лицу. Ну, может быть пару раз, когда нештатные ситуации заставляли выходить в открытый космос. Но и тогда все внимание уделялось кораблю, поломка которого вынуждала экипаж надевать скафандры.

А сейчас Александр погрузился в созерцание проносящихся под ногами звезд. Будда летел рядом, временами пускаясь в пояснения типа: «так выглядит рождающаяся галактика», «эта звезда сейчас взорвется», «держись подальше от протуберанца». Конов должен был признаться себе, что вид открытого космоса рождает совершенно новые чувства, никак не сопоставимые с прежними, обыденными, понятными. Возможно, именно так должен чувствовать себя молодой бог!

Будда объяснил Александру, что со временем, и он сможет творить галактики, но для этого надо вначале поработать с энергиями. Вероятно, энергия «ян» вновь была на исходе, так как Конов определенно начал мерзнуть в космосе. И руки затекли, и Ватиш под ухом стонет! Александр прислушался. Ухо его различило страстный шепот: «Да стреляй же!»

Но в кого можно стрелять в космической пустоте? Конов напряг зрение, и увидел очертания чьей-то небритой рожи на фоне голубого неба. Оказывается, Ватиш был на прицеле у двух десятков отъявленных бандитов, а у самого Конова в руках дымился винчестер одна тысяча… неизвестно какого года выпуска. И если он, Конов сейчас попадет с первой попытки в главаря, это даст шанс Ватишу броситься в кусты… Какой шанс под таким количеством стволов?

— Дар! У тебя детские фантазии!

— А ваши космические бредни лучше?! Бог новоявленный!

Они сидели в рубке «Лори», связанные в лучших традициях классического вестерна спиной к спине и медленно замерзали. Холод сгущался космический! Конов еще в оранжерее понял, что на «Лори» — беспорядок с отоплением, но это уже не лезло ни в какие мерки! И капитановидная старушка куда-то подевалась, самое бы время сейчас для баскетбола: согреться бы.

— Д-давай выбираться отсюда! — процокал зубами Конов.

— А я не против, только как?

 

23

Ленивое в своей сытости Существо переваривало добычу. Оно питалось уже не один день, и масса поглощенной энергомысли уже приближалось к желаемой. Довольно крупный сгусток энергомысли, выскользнул, к сожалению, из сети, а ловящий отросток погиб — но это временно. Существо не позволило отсоединить связку, а значит, рано или поздно, и этот разум будет очищен от энергии.

Существо могло поститься очень долго, но, добравшись до пищи, всегда стремилось насытиться до предела. Вначале энергомыслью, потом белком. Полная сытость означала готовность к размножению. Само Существо в белковой пище не нуждалось, но вот личинки, матрицы которых уже были заложены в недрах Существа, нуждались в белке для строительства своих тел. Поэтому Существо всегда стремилось увеличить количество пищи и, надо сказать, было достаточно изобретательно в средствах. Само Существо вряд ли можно было назвать разумным (в человеческом понимании этого слова), но оно умело трансформировать энергомысли и использовать их. Человек бы назвал это способностью к телепатическому воздействию. Правда, для этого воздействия имел значение фактор расстояния. Если существо долго голодало или размножалось не так давно, оно не могло приманивать добычу издалека. На «Лори» оно попало полумертвым от голода и способность воздействовать на разум телепатически, обрело не сразу. Зато в воздушную смесь корабля мгновенно попали вещества, излучаемые Существом вместе с запахом. В ничтожной концентрации, они, тем не менее, действовали на человеческий мозг подобно наркотикам. Они были тем посредником, при помощи которого Существо начало питаться.

К своему разочарованию, Существо не смогло подчинить себе все биологические объекты на корабле. Чем проще был устроен разум, тем менее он содержал энергомысли, а значит, почти не интересовал Существо. Таким образом, дети и собака оказались вне игры, первой ее фазы. Конечно, их можно было использовать, как источник белка, но это в самом конце, когда энергомысли оплодотворят матрицы личинок и настанет фаза предшествующая размножению.

Если бы люди могли анализировать природу Существа, они нашли бы ее похожей на природу некоторых насекомых Праматери земли. Оплодотворивший самку паук поспешно бежит прочь или будет съеден. Но паук знаком с условиями игры, а вот Отто Симсон, раздобывший для оранжереи диковинное растение, и чрезвычайно гордившийся новым приобретением — никак не ожидал подвоха.

С пассажирами Существо разделалось довольно быстро — лишенные значительной части энергомысли они попросту подошли к порогу безумия. Экипаж был оставлен на закуску, чем более сложен и тренирован мозг, тем вкуснее питаться его излучениями. С двоими — с самим Отто и с капитаном корабля Существо возилось дольше всех. Но вот оказались исчерпанными и они!

Но на аварийный зов, как мухи на приманку, должны слететься и другие корабли! (Существо имело некоторое представление об особенностях поведения добычи) Всегда хорошо иметь дополнительный запас пищи!

И корабль появился. А с ним — и люди, достаточно вкусные, а главное, новые. И еще дополнительный сюрприз: мало похожий на человеческий, но тоже мозг, редкое блюдо — биэл!

Существо было настроено благодушно. Человек появился сразу. Правда, он начал слегка сопротивляться, но так даже интереснее! Существо с удовольствием возилось с новой энергомыслью. Отправить на новый корабль свой отросток удалось без особого труда. Как обычно, люди стремились в первую очередь спасать особенно мелких детенышей, а значит, с ними можно было отправлять что угодно.

Попав в новую среду, отросток немедленно усилил аромат, дотянувшись до мозга второго взрослого человека. На мозг Барса была предпринята телепатическая атака. Но здесь Существо ожидала неприятность: биологическая часть Барса была сращена с машиной, а потому оказалась устойчивее обычного человеческого мозга. Барс просто блокировал биологическую часть и полностью перешел на машинное мышление. Да тут еще эта дрянная тварь!

На родине у Существа имелись естественные враги. Не слишком разумные хищники хорошо чувствовали белковую природу Существа-матки, и пожирали ее просто и без затей. Вот справиться с личинками они не смогли бы, но они и не охотились на личинок! Они охотились на жирную матку, а энергомысль просто освобождалась и бессмысленно уносилась в пространство.

Встреченный на транспортнике зверь не относился к знакомым Существу хищникам, хотя поступил аналогично: съел отросток. Существо пообещало себе во время второго раунда охоты на Барса пригнать на транспортник парочку вооруженных людей, чтобы прикончить наглого бараноеда.

Но это потом. А сейчас Существо продолжало лакомиться новой игрушкой, по кусочку отщипывая энергомысли от разума пойманных людей. Все было спокойно. К тому же, неподалеку возник еще один корабль, а значит, можно будет сделать дополнительный запас пищи!

 

24

— Барс! Кто это так страшно рычал?! — детям надоело плакать. Петер и Андрес выбрались из-под одеяла, Андрес пошел в другую каюту забрать Литу, а Петер спихнул с койки пригревшегося Микки и вспомнил про механическую няньку.

— Это я рычал! — меланхолически отозвался Барс. — Мне снился сон, и я рычал во сне.

— Я так испугался! — сознался Петер. — Я думал, на нас напали пришельцы! А где дядя Дар и тот, второй дядя, который обещал найти маму?!

— Они на «Лори», — ответил Барс все так же печально. Барс уже начал проверять отключенные ячейки, но еще не закончил, и все богатство оттенков человеческого голоса сейчас было ему недоступно. Осталась одна печаль.

— Барс, а нам можно на «Лори»?

— Без приказа капитана нельзя!

Петер задумался. Появился Андрес, ведущий за руку зареваную Литу, радостный Микки приветствовал их появление громким лаем и усиленным вилянием хвоста. Петер пожаловался Андресу на упрямство Барса.

— А мы — маленькие! Нам не капитан приказывает, а мамы! А раз мам нет, значит, мы сами себе приказываем! — резонно заметил Андрес.

Барс ничего не ответил, но дверь каюты захлопнулась. Петер сердито застучал в нее кулачками:

— Я все дяде Дару скажу! Он нас не запирал и тебе бы не позволил!

Но тут Барс включил недостающие ячейки и прекратил переговоры с детьми.

 

25

Существо не нуждалось в поддержании высокой температуры, оно готовилось переходить в следующую фазу, и для этого переместило часть своей массы за пределы оболочки корабля. Возникшие при этом отверстия были заполнены «корнями» и значительной утечки воздуха не произошло. Но при прохождении «корней» через оболочку была повреждена система терморегуляции «Лори». Температура в отсеках начала снижаться.

Люди, сильно поглупевшие, но не утратившие чувствительности принялись согреваться по-своему. Кое-кто просто напялил на себя всю, имеющуюся под рукой одежду, где-то включили индивидуальный обогрев каюты, а в двух местах все еще работавшая противопожарная система залила очаги локального возгорания.

В рубке температура дошла до пяти градусов тепла и все еще продолжала снижаться. Оставленные в одних комбинезонах Ватиш с Коновым, выбивая зубами дрожь, предпринимали отчаянные попытки освободиться. Плохо лишь то, что проваливаясь бесконечно в видения, они только мешали друг другу.

Ватиш пытался грызть путы, но безуспешно. В его представлении они с Коновым угодили на обед к каннибалам, чьи проклятые копья угрожали отправить представителей космофлота к праотцам значительно раньше, чем Ватиша наконец осенит гениальная идея о способе освобождения.

Конов все еще странствовал по космосу. Только ему, начинающему богу, все больше и больше досаждал холод космического пространства. Он просил Будду помочь с выработкой энергии, но бронзовый друг не спешил с рекомендациями. Он почему-то окутался белесой дымкой, и очертания его становились все более расплывчатыми.

Когда оба пленника уже близились к блаженству нескончаемого сна, кто-то укусил Ватиша за плечо. Даруа с криком рванулся — злобный каннибал отлетел в сторону. Вырванный криком из забытья Конов разлепил холодные губы в кривой усмешке.

— Дар! — еле ворочая языком, сказал он. — Эта чертова тварь прорыла ход в шлюзовом отсеке!

Счастливый бараноед прыгнул Ватишу на грудь и радостно куснул его за подбородок. Даруа все еще считал, что его поедают живьем, и заорал еще отчаяннее.

— Дар! Это бараноед! Вели ему перегрызть веревки!

Уже приходя в себя, Даруа ткнулся лицом в теплую шерсть, и обретший приемную мамашу зверь вдохновенно заработал языком. Щеки Ватиша постепенно стали обретать чувствительность. Через несколько секунд Ватиш уже отплевывался от поцелуев бараноеда.

— Веревки! — повторил Конов.

— Но я не умею! — Даруа был в отчаянии. — Это Барс понимает его речь, не я! Я не знаю!

— Ну, покажи ему! Покажи!

Оба яростно вцепились зубами в опоясывающие тело ленты. Бараноед радостно кыркнул и облизал лицо Конову. Конов рассмеялся сквозь слезы.

— Никогда не думал, что буду целоваться с инопланетянином!

— Кыр! Хороший! Дергать! — Даруа даже зарычал, демонстративно кусая ленту. — Она — нехорошая! Поймала!

Бараноед с недоумением следил за людьми, потом решив, что пора присоединиться к игре, в свою очередь вцепился в путы. Для того, кто взламывает корабельные переборки, клейкая лента — не препятствие. Путы были перегрызены в мгновение ока. Если бы не их клейкость!

— А что это вы делаете?

Ватиш с Коновым подняли глаза и увидели старую знакомую. В прямом смысле слова старую. В руке престарелая женщина держала охотничий излучатель. Конов невольно застонал.

— Мерзкое животное! — бабушка навела дуло на безмятежно пофыркивающего Кыра, но Конов с силой пнул бараноеда ногами и тут же вскрикнул от боли, потому что предназначенный зверю заряд прожег ему голень. Кыр отлетел под кресло. Бабушка развернулась, но не столь проворно, и следующий выстрел разрезал кресло пополам.

— Стерва! — Дар в свою очередь ударил ногами, и подбил охотницу под коленки. «Капитанша» покачнулась, но устояла. Она обернулась, и дуло излучателя переместилось в сторону Даруа. Ватиш прикусил губу, ожидая выстрела. Рядом корчился от боли Конов.

— Плохие мальчики! И в баскетбол не играют!..

Метнулась коричневая молния, излучатель грянулся об пол, а «капитанша» зашлась истошным воплем:

— Вилли! Максик! Мамочку обижают!

Бараноед отпустил прокушенную руку, спрыгнул на пол и прижался к коленям Даруа. Глаза Кыра снова были темно-синими.

 

26

Пегас не уходил, Пегас ожидал рядом, и Барс обратился к нему:

— Позови своего капитана!

— У меня нет капитана! — ответил Пегас.

Барс не понял. Если есть космический корабль, значит, на нем есть люди. А раз есть люди, значит, один из них — капитан!

— А где он?

— Я странствую без команды! Меня списали из космофлота и отпустили на свободу.

О таком Барс не слышал. Старые корабли обычно пускали на слом, а что делают с биэлами, Барс не знал. Их совсем не так много, биэлов. Их почему-то больше не производят.

— А где ты берешь горючее? — спросил Барс. — Его всегда обеспечивал «Талан», и Барс не мог себе представить другие варианты.

— Когда как, — ответил Пегас. Вообще-то я знаю несколько заброшенных баз…

Барс задумался. Он был уже стар, а теперь, после нарушения работы биологических ячеек, его могли снять с рейсов.

— Я хочу с тобой об этом поговорить, Пегас! Но не сейчас. У меня и в самом деле что-то случилось с экипажем. Он давно уже не выходит на связь.

— Если твои люди на этой механической фитюльке, то это плохо! Я отсюда вижу, как сквозь оболочку пускает корни Фойра.

— Фойра? Я о таком явлении не слышал.

— Я старше тебя, Барс. Я видел Фойру. Вначале она высасывает у людей разум, а потом пожирает тела. Я мог бы сейчас убить ее, но тогда будет повреждена яхта. А люди еще живы, и их еще можно спасти.

— Как это сделать?

— Снять людей с яхты. Но это должны делать механизмы, людей она подомнет под себя. Я видел, как погибло несколько экипажей, пытающихся помочь друг другу. На тебе нет отростков?

— У меня здесь хищник с планеты Омра. Он съел росток.

— Это хорошо. Я слышу, как перекликаются спасатели. Их надо убедить не подниматься на борт яхты. Пусть пошлют роботов!

— Роботов?

 

27

В молчании окруживших их людей Даруа услышал приговор себе, Конову и Кыру. Смертный.

«Черт! Мог же я не приходить в сознание! — малодушно подумал Ватиш. — Уже давно по-быстрому съели бы людоеды, и никаких проблем!»

Конов тяжело привалился к спине Ватиша: похоже, косморазведчик-то как раз и потерял сознание: рана кровоточила. Ватиш с тоской подумал о том, что теперь ему уж точно не попасть в косморазведку, и о последнем подвиге никто приятелям по летной школе не расскажет…

Бараноед зашелся клокочущим кырканьем, но несмотря на это, Даруа услышал, как кто-то шарит по полу в поисках излучателя.

«Хорошо, что они второго не взяли!» — подумал Ватиш, хотя на самом деле это ничего не меняло. И в одном излучателе зарядов хватало на троих.

— Домой! Пошел домой! — крикнул он бараноеду, как кричат увязавшейся за хозяином собачонке. — Вернись на Барс!

Но бараноед не понял или не захотел понять. Он еще крепче прижался к Ватишу и тоненько заскулил. Молчаливая толпа внушала ему ужас. Только «капитанша» причитала, прижимая к груди прокушенную руку.

Излучатель подняли, и Ватиш увидел, что держит его та самая золотоволоска. Ватиш невольно съежился…

И тут рубка встала дыбом! Неожиданно отключилась гравитация, и толпа людей взмыла к потолку, сшибаясь и испуганно вопя. Ватиш тоже закричал, но потому что какая-то огромная змея обхватила его поперек груди и поволокла за собой! Ватиш кричал и извивался, все время видя рядом с собою безжизненное тело Конова. Хотя путы уже были нарушены, но клейкие ленты все еще удерживали экипаж Барса вместе. Откуда-то снизу доносилось испуганное кырканье бараноеда: похоже, у него тоже были проблемы.

И только, когда змея протащила Ватиша через шлюзовой отсек «Лори», Даруа понял, что это манипулятор робота, и во все горло позвал:

— Барс!

— Я слушаю, капитан! — ответил Барс.

 

28

Прежде всего Ватиш приказал отправить в медицинский отсек Конова. Нужно было остановить кровотечение, обезболить, подключить внутривенное вливание. Всем этим занялась медицинская программа Барса. Александр пока в сознание не приходил, но Ватиш надеялся дотянуть его до прибытия спасателей, среди которых обязательно будут врачи.

Потом Ватиш хотел расстыковаться с «Лори», чтобы отойти на безопасное расстояние, но Барс напомнил, что герметичность стыковочного узла нарушена. Пробираясь к Даруа, бараноед проделал сквозные отверстия в переборках шлюзовых отсеков кораблей. Если Барс вполне в силах заделать отверстие со своей стороны, то для ремонта «Лори» нужно, чтобы кто-то координировал действия механизмов. Барс, в принципе может войти в управляющую систему яхты, но для этого нужно время и отсутствие сопротивления со стороны экипажа. Если же просто отстыковаться и уйти, зияющая пробоина будет угрожать жизненным функциям «Лори». Неизвестно, в каком состоянии находятся аварийные системы и смогут ли они без участия человека перекрыть поврежденный отсек.

— Значит, будем ждать штурма?

Ватишу очень не хотелось воевать. Хотя на транспортнике он сразу почувствовал себя лучше, но мозг его все еще был отравлен испарениями Фойры.

Даруа доплелся до рубки, напялил на себя утеплитель и велел Барсу подать себе горячего чаю. Счастливый бараноед ходил за Ватишем по пятам. Когда Даруа уселся в кресло, бараноед вскарабкался на спинку и привалился боком к шее пилота. Ватиш не возражал. Только теперь, в относительной безопасности, он почувствовал, насколько ему плохо. Болело избитое тело, ныли мышцы, ко всему прочему у Ватиша начался озноб.

— Как там дети?

Барс заверил капитана, что у детей все в порядке.

— Дай им поесть!

— Дядя Дар! — Барс включил трансляцию, и Ватиш увидел на экране малолетнюю троицу. — Барс нас обижает! — звонкий голос Петера, казалось, заполнил собой рубку, и Даруа невольно поморщился от резкой боли в висках. — Барс запер нас! Вели ему открыть дверь!

Ватиш тяжело вздохнул:

— Извини, Петер! Извините, ребятки, вам опять немного придется посидеть взаперти. Так получилось. Сейчас он состряпает вам что-нибудь вкусное и расскажет сказку.

— Дядя Дар, вы нашли маму?!

Дар отогнал видение Афродиты с излучателем в руках.

— Нет, я прошел недалеко. Все будет в порядке.

— Дядя Дар!..

Даруа резко отключил трансляцию. Он не мог сейчас убедительно лгать.

— Что шлюзовой, Барс?

— Были попытки его открыть. Я блокировал механизмы.

Как только кому-нибудь придет в голову использовать излучатели, ситуация обострится. Ватиш не может допустить, чтобы безумие проникло на транспортник, а значит, без трупов не обойдется!

 

29

Существо обнаружило, что ее добыча уменьшилась, и почувствовало раздражение. Когда пища уходит изо рта — это не лучшее время для размножения. Через одного из заготовленных объектов оно обследовало шлюзовой отсек, и обнаружило, что со стороны второго корабля отверстие торопливо заделывается. Росток погиб, при отсутствии прямого сообщения между кораблями нельзя будет воздействовать через воздух, а для прямого воздействия на мозг расстояние слишком велико. Остается использовать пищевые объекты. Перегородку между кораблями необходимо взломать.

 

30

— Барс, что наши баррикады?

— Капитан, нас атакуют!

— Открой дверь!

— Не понял?!

— Открой шлюзовой и впусти нападающих! Заблокируй медицинский отсек, рубку и каюту с детьми. Пусть поищут нас!

Нападающие не успели вскрыть шлюзовой отсек: Барс распахнул дверь, впустил двух человек с излучателями, и захлопнул ее перед остальными. Пробежав несколько шагов Афродита и пилот с «Лори» наткнулись на следующий заслон — Барс блокировал часть коридора (маневр, предпринимаемый при нарушении герметичности шлюзового отсека).

— Что они делают, Барс?

— Остановились. Женщина бросила излучатель, мужчина смотрит на него, словно не зная, что предпринять.

— У тебя есть там пищевые ниши?

— Нет. Но я могу использовать ремонтную. Это займет больше времени.

— Подай им обед. У тебя есть праздничная пища?

— Конечно.

В течении нескольких минут Барс занимался тем, что перебрасывал еду из пищевого отсека на ремонтную линию, а Ватиш изо всех сил старался не уснуть. Наконец Барс доложил о готовности приступить к кормлению гостей.

— Отлично! Побольше ароматизаторов!

Когда ремонтная ниша открылась, мужчина рефлекторно направил в ее сторону излучатель, но, лишь только запах хорошо прожаренного бифштекса достиг его ноздрей, ситуация изменилась. Излучатель полетел в сторону. Пилот выхватил из ниши тарелки, забился в угол и начал торопливо есть. Афродита уставилась на него с плохо скрытой завистью, но тут Барс подал следующую порцию. Аристократка опрометью бросилась к нише, мужчина заворчал из угла, но Афродита взвизгнула, двумя руками схватила мясо и начала, давясь, заталкивать его в рот.

— Что гости, Барс?

— Едят. Капитан, спасатели запрашивают наши данные!

Только теперь Ватиш разлепил веки и взглянул на экран. То ли в глазах мельтешило, то ли в самом деле, но две точки к транспортнику приближались, а одна удалялась.

— Барс, ответь спасателям! — Даруа хотел еще что-то сказать, но делал он это уже во сне.

Предупрежденные Барсом спасатели подстыковались к «Лори» и запустили туда роботов с видеокамерами. Людей вытаскивали несколько часов, но прежде в оранжерею был направлен самоходный огнемет. Барс продемонстрировал изображение съеденного бараноедом цветка, но спасатели не захотели рисковать и извели под корень всю оранжерею. Наружные корни Фойры трогать не стали: они настолько спаялись с оболочкой яхты, что можно было нарушить герметичность и погубить людей.

После того, как в течении часа роботы не нашли больше ни одного человека, корабли поочередно отстыковались от «Лори». Злополучная яхта повисла в перекрестке прицелов, все еще продолжая слать в пространство зов о помощи (никто так и не удосужился отключить передатчик). По приказу с головного корабля, раздались согласованные залпы, и «Лори» разлетелся на атомы вместе с оплетающей его чудовищной порослью.

 

31

Даруа ничего этого не видел. Не видел он и того, как снимали с Барса мирно насыщающуюся парочку, предварительно выловив манипулятором излучатели, как в медицинский отсек перебросили врача для определения состояния Конова, как к детям вошел психолог, как поочередно заходили спасатели взглянуть на человека, которому удалось обставить Фойру — ничего этого Ватиш не видел. Он спал. И во сне все-таки спас прекрасную Афродиту от банды Зловещего Будды.

 

32

Две недели спустя в госпитале Нготени Ватиш прятался от родственников спасенных с яхты людей. Большую часть пассажиров эвакуировали в планетарные больницы, уцелевших членов экипажа отправили в госпитали космофлота, а Конова с Ватишем все еще осаждали благодарные родственники и представители информационных агентств.

Конов долечивался последние дни перед отправкой на медкомиссию. Вообще-то он прибыл на Нготени работать наблюдателем на одной из выдвинутых в глубину неизученных территорий баз. Но после ранения и воздействия Фойры ему придется доказывать свою дееспособность перед медицинскими светилами космофлота.

Ватишу легче: поскольку он успешно провел операцию по обезвреживанию одурманенных Фойрой людей, это было засчитано как доказательство высокой работоспособности транспортного пилота. После прохождения тестов ему позволят вернуться на «Талан».

Барс поставлен на отстой. Никто не знает, что делать с кораблем, подвергшимся нападению Фойры. Скорее всего, его спишут из космофлота.

Тела Отто Симсона и капитана «Лори» так и не были найдены. Есть подозрение, что именно с них Фойра начала поглощение белковой пищи.

Что касается остальных — медики высказывают надежду, что большую часть людей удастся вернуть к полноценной жизни. Не все из них находились в контакте с Фойрой с самого начала рейса: часть пассажиров взошла на борт яхты на промежуточных стоянках. Да и Фойра далеко не сразу вошла в полную силу.

Кстати, как она попала на борт «Лори», установить так и не удалось. Скорее всего, Отто Симсон купил ее у промышляющих контрабандой колонистов. Спрос на экзотические растения продолжает расти, хотя есть надежда, что история с «Лори» охладит головы особо ярым любителям ботаники.

Петер осиротел, а вот мама Литы и Андреса нашлась — эта оказалась та самая, прекрасная Афродита из снов Даруа. Ненси Риадрус до сих пор проходит лечение в центральной больнице Валосси, детей забрала ее сестра, и она же перевела на личный счет Даруа Ватиша довольно кругленькую сумму за спасение Ненси. У Ватиша долго допытывались, как он догадался, что, отсекая людей от «Лори», можно прервать связь с Фойрой. Ватиш честно ответил, что ни о чем таком и не подозревал, просто, видя деградацию разума пассажиров, он подумал, что можно опереться на один из самых древних рефлексов — пищевой.

«Игривая старушка» причинившая Конову с Ватишем столько хлопот успешно залечивает прокушенную руку в одной из самых дорогих больниц сектора. Она ничего не помнит о происшедшем. Одна из самых почтенных и известных женщин планеты Доры, дальняя родственница Симсона она теперь унаследует его концерн, так как прямых наследников у Отто не осталось. Разум ее еще пребывает в состоянии детскости, и она целыми днями упоенно играет в баскетбол в больничном спортзале. Ей уже назначили опекуна, ведь взрослые сыновья: Вилли и Макс сами еще не отошли от воздействия Фойры.

Судьба троих подростков с «Лори» пока что печальна. Из-за малолетства не слишком-то пострадавшие от Фойры они оказались среди впавших в озверение людей, и залечивать травмы физические и душевные им придется еще долго.

В память мамы Петера, которая ценой собственной жизни спасла малышей, семья Риадрус усыновила мальчика. Конечно же, верный Микки остался с хозяином. После того, как история с яхтой получила огласку, болонки стали в секторе необычайно популярны, хотя и Конов и Ватиш с тех пор именно к этой породе собак относятся негативно.

Кстати, для Ватиша история с появлением на борту попутчика закончилась вполне благополучно. Александр Конов, покинувший несколько лет назад косморазведку и работавший с тех пор наблюдателем на разных планетах, заранее известил руководство «Талана» о своем намерении отправиться на Нготени. База отреагировала вполне положительно, но выбор корабля оставила за Коновым. Так что, служебных санкций не последовало.

И наконец, бараноед. Животное, разделавшееся с ростком Фойры было окружено почетом на Нготени, и ему позволили находится в госпитале вместе с Ватишем и Коновым. На попытку журналистов познакомиться поближе Кыр продемонстрировал острые зубы, потемнел глазами и ушел через закрытую дверь, не прощаясь. После этой демонстрации силы победителя Фойры тревожить не рисковали.

 

33

Ватиш расставался с Коновым неохотно. Он успел привязаться к этому человеку и подозревал, что мог научиться у него большему, чем в любой школе космофлота. Впрочем, Конов обещал, что как только Даруа наберет свой летный стаж и забудет о своих девятнадцати годах, Александр лично похлопочет о зачислении в косморазведку. Ватиш проводил Конова на медкомиссию, а сам пошел на дальний космодром искать «Барса».

Свой корабль он нашел полностью готовым к старту, осталось только загрузить трюмы. О судьбе «Барса» Ватиш отправился хлопотать к командиру спасателей.

— Дар, до «Талана» мы тебе долететь позволим, но дальше уже будет решать база. С биэлами после мозговой атаки космофлот еще не сталкивался. Боюсь, это будет последний рейс старого хищника!

Глядя, как опечалился Ватиш, спасатель потрепал его по плечу и неожиданно спросил:

— Слушай, а кто стоял рядом с вами, когда мы подходили? Мне померещилось или это был косморазведчик?

Даруа смутился:

— Прости, но я не знаю, о чем ты. Я тогда очень плохо соображал. А Барс что сказал?

— А Барс ничего не сказал. Я не знаю, откуда у него в памяти история Фойры — это очень старая история, произошедшая еще до его первого вылета!

Даруа задумался, а потом улыбнулся и потрепал по холке вертящегося под ногами бараноеда:

— Знаешь, я думаю, корабли тоже имеют право на свои тайны!

 

О ТРАНСПОРТНОМ ПИЛОТЕ И СИРОТКЕ МАРЫСЕ

 

1

Утро для Даруа Ватиша началось неудачно. Вообще-то он полагал, что в гостиницы религиозных проповедников не пускают, но гостиница на Юноне, видимо, отличалась свободными нравами. Когда за дверью мелодично запел гостевой сигнал, Ватиш подумал, что вернулся Петерсон и открыл. Зря он это сделал! За дверью оказался вовсе не суперкарго, а тощий господин в желтой сутане.

— Пустынники с вами? — спросил он. Даруа невольно оглянулся, но никаких «пустынников» у себя за спиной не увидел.

— Нет! — честно сказал он. — Вы ошиблись номером. Я живу один.

— Пустынники с вами! — настаивал господин. — Их поступь слышна каждому!

— Я видел на первом этаже медицинский пункт, — не сдавался Даруа. — Обратитесь к доктору, и он вам поможет найти не только пустынников, но еще и кастрюльников и хлебоедов!

Он хотел закрыть дверь, но у незваного гостя в кармане определенно был блокиратор, потому что дверь заклинило в проеме.

— Вы знаете, сколько в нашем секторе бедных кислородом планет? — проникновенно глядя в глаза пилоту, продолжал проповедник.

— Я не торгую кислородом! — закричал Ватиш. — Если ты сейчас не уберешься, я вызову охрану!

— Пустынник может быть рядом с каждым! Нужно только позвать, и мы спасем наших умирающих без воздуха братьев!

Даруа протянул руку и сгреб болтуна за одежду.

— Сейчас без воздуха будешь умирать ты! Пошел вон!

— Пожертвуйте две монеты на Испытания, и я достану вам место в первом ряду!

Волоча за собой проповедника, Даруа не поленился спуститься на первый этаж к посту охраны. Заглянув за стойку, он увидел, что охранник — белобрысый крепыш в новеньком камуфляже — сладко спит у себя в кресле. Даруа со всего маху хлопнул ладонью по стойке так, что подпрыгнули разбросанные по стойке фирменные визитки.

— А? В чем дело?! — охранник спросонья чуть не свалился с кресла.

— Тут пустынников ищут! — мрачно сказал Даруа. — Если ты их сейчас не найдешь, я пожалуюсь администратору!

Охранник без долгих разговоров вытолкал господина в желтой сутане за дверь, и дал хорошего пинка, так, что проповедник мигом оказался на другой стороне улицы.

— Не извольте беспокоиться! — сказал белобрысый охранник, вновь занимая глубокое кресло. — Он совершенно безобиден! Я думал, их уже всех повыловили!

— Что он там болтал про пустынников?

— А это — бред! Они верят, что есть некие пустынники, которые спасают бедные кислородом планеты. Короче, псих, он псих и есть! У нас эта секта запрещена, эти уроды в свое время наворотили дел! Пожалуй, я все-таки сообщу в городской отдел, чтоб присмотрели за желтяком.

— Погоди! — Даруа осмотрел пустынный холл. — У меня суперкарго с ночи нет. Где у вас обычно игруны собираются?

 

2

Даруа нашел Петерсона в подвальчике, где суперкарго мрачно играл сам собой в завоевание галактики. Вокруг него сидели три хмурые полураздетые девицы и подсказывали.

— Олаф, ты загрузился? — спросил Ватиш. Девушки с надеждой посмотрели на молодого пилота, но тот выразительно постучал пальцем по алеющему на рукаве знаку карантина, и разочарованная троица дружно вздохнула.

— Оборудование для гномов еще не подвезли, — меланхолично ответил Петерсон, отправив в небытие еще пару вражеских звездолетов.

— Я не буду ради них задерживаться! Почему я должен платить штрафы из-за дураков, которые всюду опаздывают?!

В борт звездолета Петерсона попали двойным залпом, и суперкарго приуныл. Девицы шепотом начали советовать, в какой сектор переместиться, чтобы уйти из-под обстрела.

— Слышь, Дар, а гном просил нас пассажира взять! — Петерсон увел свой звездолет в док, и вокруг обшивки заблестели искорки срочного ремонта.

— Слышь, Олаф, а может, надо еще за пивом для гнома сбегать, ты не спрашивал?!

— Даруа Ватиш?

Дар обернулся и увидел самого гнома, выпятившего вперед пузо с выражением самого пристального внимания. Рядом с приземистой фигурой гнома стояла тоненькая девушка в форме последнего курса колледжа.

— Много болтаешь, Дар! — зловеще произнесло пузо и моргнуло поочередно четырьмя глазами. Гном нехорошо осклабился.

— Сдается мне, что нам лучше нанять другого транспортника! — произнес он задумчиво.

— Да я уже к этому привык! — ответило пузо. — И берет недорого!

Дар с расстановкой выдохнул.

— Я не имел в виду ничего плохого, — сказал он осторожно. — Просто, вы запаздываете со своим оборудованием.

— Оборудование уже на причале! Возьми пассажирку до Катидо! — Гном и пузо говорили наперебой.

— Я вообще-то транспортник!

— А я вообще-то, представитель дружественной расы! Ты хочешь, чтобы из-за тебя гномы разорвали отношения с людьми?

Девушка лениво ковыряла пол носком ботинка, и время от времени вскидывала на пилота безмятежные голубые глаза.

— Почему вы не отправите ее пассажирским рейсом? — Дар обращался исключительно к пузу, так как слышал, что оно у гномов занимает главенствующее положение в симбиозе.

Пузо жалостливо замигало сразу четырьмя глазами, а гном утер слезу со своего единственного глаза.

— Бедняжке не повезло! Марыся опоздала на рейс, а следующий — через неделю. Возьми, девочку, не обижай сиротку!

— Но у меня отнимут лицензию на незаконную перевозку пассажиров! Олаф, скажи!

— Пойду распоряжусь насчет оборудования, — Петерсон встал, выключил реапроектор, и выдернул из-под зада ближайшей девицы свою куртку. Девица возмущенно фыркнула, на лету выдернула из куртки карточку и щелкнула пультом, уменьшая счет. Петерсон сердито отобрал карточку и вышел.

Гном придвинулся почти вплотную, чтобы взглянуть на Даруа снизу вверх.

— Дар, я договорился с твоим диспетчером. Свози девочку на Катидо и обратно. Я тебе хорошо заплачу!

— Дядя, не унижайтесь, — внезапно прозвучал мелодичный голосок, выпускница на секунду перестала ковырять пол, — вы же видите, он ненавидит гномов!

Даруа в отчаянье оглянулся по сторонам: обвинение в расизме при трех свидетелях грозит, как минимум, крупным штрафом. Полураздетые девицы следили за развитием сложной для пилота ситуации с мстительным удовольствием.

— Я ничего не имею против гномов! — торопливо заговорил Даруа. — Если вы согласовали дело с диспетчером, я возьму пассажирку! Проходите на посадку, пожалуйста! — предложил он старшекурснице. — Помощник познакомит вас с кораблем.

(Ну, хоть что-то должен сделать Олаф!)

Девушка неспешно удалилась, грациозно покачивая… эмблемой колледжа. Хотя в подвальчике и было прохладно, Дар машинально вытер пот со лба. Гном удовлетворенно крякнул и потер пузо, пузо радостно замигало.

— Ты хороший парень, Дар! — доверительно сообщил гном. — Постарайся не обидеть девочку, и я буду тебе очень благодарен.

 

3

Какое-то время пассажирки не было ни слышно, ни видно. Даруа уступил ей свою каюту, а сам вынужден был терпеть бесконечные причуды Олафа. Петерсон переоборудовал свою каюту под игротеку, и различные монстры, включаясь по таймерам, периодически атаковали нервы пилота боевыми выкриками и огнем «лучеметов». После своей третьей «смерти» Дар вытащил Олафа с вахты, чтобы тот отключил особо рьяных нападающих. Большую часть монстров суперкарго отключил, но забыл снять ловушку с койки, и сброшенный коварной лежанкой Даруа предпочел спать на полу.

Разбудили его нежные прикосновения к лицу. Даруа с маху ударил по протянутой руке, прежде чем понял, что рука живая.

— Простите! — сказал он, глядя, как голубые глаза стремительно заполняются слезами. — Я вас ушиб?

Морщась от боли, девушка кусала пухлые губки и молча прижимала к себе пострадавшую руку. Даруа поспешно вскочил, чтобы приготовить холодный компресс пассажирке, которую обещал не обижать.

Получив медицинскую помощь, старшекурсница пожаловалась:

— В моей каюте не работает душ!

«Это в моей каюте не работает душ!» — мысленно поправил ее Дар.

— Да, там неполадки с пневматикой! — добавил он вслух.

— Это как-то можно исправить?

С неохотой Даруа взялся ремонтировать пневматику, которую вообще-то собирался починить еще с полмесяца назад. Тем временем девушка забралась на жесткую пилотскую койку, села, обхватив колени руками, и с любопытством принялась наблюдать за манипуляциями ремонтника.

— Вы, какую школу заканчивали? — спросила она, когда Даруа задумался над проблемой смесителя.

— Вторую ступень в Норисе, а первую еще у себя, на Орбаке.

— А сантехнику вы тоже там проходили?

Смеситель выскользнул из руки Даруа и выстрелил вначале в полок, потом в девушку, потом в разбросанную на кресле одежду. Тотчас зажужжал осушитель, но влажность в каюте на какое-то время повысилась.

— Извините, — сказал Дар, — с сантехниками такое бывает!

Старшекурсница обтерла лицо ладонью, после чего протянула ее Даруа.

— Меня, между прочим, зовут Марыся

— Да я, между прочим, еще не забыл, — ответил Даруа, — у меня со слухом все в порядке.

— Дар, не злитесь на меня, мне очень нужно на Катидо!

Если не считать ядовитого язычка, Марыся оказалась вполне милой девушкой. Олаф осторожно попытался за ней приударить, но Дар держался на расстоянии, помня о том, что последняя война людей с гномами была всего двадцать лет назад. Каким образом гномы породнились с человеческой расой, Даруа уточнять не стал. Довольно того, что гномов на Катидо хватает, и неизвестно, как они отнесутся к шашням их воспитанников с транспортными пилотами.

— Олаф, я тебя предупредил! — прижал он как-то своего помощника к особо уродливому игровому монстру. — Я свою лицензию еще полгода отрабатывать должен! Оставь гномичку в покое!

— Да ты что, Дар! — пряча глаза, воскликнул помощник. — Она же не в моем вкусе!

— Вышибу с корабля! — пообещал Даруа. — Будешь на базе подносы таскать!

Олаф притих, и пассажирка откровенно заскучала. Поняв, откуда дует ветер, она нанесла визит Даруа, когда Олаф просиживал кресло на вахте. Дар в это время из двух игровых монстров мастерил приставку к кухонному синтезатору. Когда сзади послышался звук отодвигаемой двери, Даруа оглянулся через плечо и подтянул поближе щупальце монстра, чтобы не загораживало проход.

— Вам этим нравится заниматься? — Марыся обогнула тушу робота и, прежде чем Даруа успел вмешаться, села на койку суперкарго.

Койка сказала «щелк-щелк», и гостья оказалась лежащей на полу. После паузы девушка произнесла длинную фразу, в которой на разные лады склонялись транспортный корабль, экипаж и любовь к игровым автоматам. Привычный к космофлотовской лексике Даруа оценил девичьи познания на «хорошо».

Не дождавшись подмоги, Марыся самостоятельно встала и отряхнулась.

— Дар, у вас все в порядке с ориентацией?

Дар лениво посмотрел на взбешенную гостью:

— У меня — карантин на полгода после рейса на Джишку.

Марыся заморгала, припоминая сводки новостей, потом добавила еще несколько звучных эпитетов.

— У суперкарго тоже?

— Марыся, вам нужно было садиться на пассажирский рейс. Там обслуживание пассажиров входит в стоимость билета.

— Дар, что вы делали на Джишке?

Даруа припомнил свои занятия на Джишке, улыбнулся, но ничего не ответил. Гостья потыкала пол носком ботинка, убедилась, что пластик не проваливается, и беззастенчиво присела на пол, обхватив руками колени. Короткая юбка вздернулась еще выше. Глядя на незагорелые бедра Марыси, Даруа невольно вздохнул.

— С ориентацией все в порядке! — констатировала гостья. — Дар, я же помню, что Джишка — закрытая планета. Вы проходили спецподготовку?

Даруа не терял надежды поступить в косморазведку, но не собирался об этом рассказывать первому встречному пассажиру. А тем более, пассажирке. Он сам напросился на Джишку, потому что это увеличивало шансы попасть в специальный отряд.

— Не будьте таким букой! Вам не идет. Дар, за дополнительную плату, вы сопроводите меня на Катидо на местное празднество?

— В зависимости от размеров платы.

 

4

Размеры оказались вполне приемлемыми: Даруа мог оснастить транспортник двумя новыми синтезаторами. Но, проталкиваясь через толпу туристов на Катидо, чтобы расчистить Марысе дорогу, Даруа заподозрил, что продешевил.

Вопреки опасениям, Марысю никто не встречал на космодроме, а тем более, гномы, которых на Катидо оказалось едва ли не половина от местного населения. Их многоглазые пуза радостно мигали в такт гремящей из-под пластикового покрытия дорожной музыки. Уже через десять минут Даруа купил в ближайшей торговой точке поглотители звуковых волн, и почувствовал себя лучше. Он предложил поглотители Марысе, но девушка отмахнулась, пританцовывая в такт музыке. Похоже, общение с гномами закалило представительницу человеческой расы.

Даруа редко бывал на Катидо, в основном знал лишь окрестности космодрома, и был не в курсе местных обычаев, однако обилие праздношатающегося народа его смутило. Многолюдно было, словно в зале ожидания приличного космопорта, но в отличие от зала ожидания, толпа текла не двумя-тремя неспешными потоками, а дробилась на множество мелких шумных ручейков. Ручейки вливались в распахнутые жерла увеселительных куполов, и не менее шумными выливались с противоположной стороны, чтобы устремиться за новыми впечатлениями.

Искусственные ландшафты Катидо не отличались разнообразием. Собственная растительность была весьма скудной, зато привозные шарообразные деревья с ползучими корнями лепились в самых неожиданных местах. Большая часть деревьев была надежно прикована к месту скромными титановыми цепями. Но некоторые, то ли одичавшие, то ли просто недавно подросшие, приставали к прохожим и клянчили у детей сладкие булки.

Даруа видел, как обнаглевшее шарообразное дерево цапнуло рожок с молоком из рук младенца зазевавшейся мамаши. Младенец громко заревел, но дерево уже упрятало бутылочку среди ветвей, и молодая мамаша не придумала ничего лучшего, как раскупорить новую.

Проходя мимо вора, Даруа чувствительно щелкнул его по кончику вытянутой в молящем жесте ветви. Дерево обиженно отдернуло ветку, но, когда Даруа отошел на несколько шагов, что-то чувствительно стукнуло его между лопатками. Это был злосчастный рожок из-под молока, но уже пустой.

Дар поднял его с пластикового тротуара, взвесил в руке, примеряясь, но тут рядом остановился полицейский.

— Какие-то проблемы?

Дерево съежилось, жалобно поджав ветви и мелко-мелко подрагивая листвой.

— У вас разрешено кормить деревья? — вместо ответа спросил Даруа.

— Нет. Они на гособеспечении. Двухразовая кормежка: до открытия парка и после закрытия.

— Оно выглядит худым! — Даруа ткнул в сторону дерева рожком, после чего бросил опустевшую тару в мусороглотатель.

Полицейский пожал плечами и удалился. Дерево приободрилось, робко зашуршало листьями. Дар достал корабельный концентрат, бросил в скопище веток и пообещал: — Будешь воровать, сдам полиции!

Дерево радостно сожрало концентрат и начало примеряться к недопитому соку, оставленному без присмотра.

— Вы любите деревья? — поинтересовалась Марыся, терпеливо ожидавшая конца сцены с деревом.

— Их явно паршиво кормят! — пробурчал Даруа, не желая сознаваться в ботанических пристрастиях!

Шарообразные деревья лепились даже к увеселительным куполам, где попрошайничали почти легально. Некоторые хозяева специально не очищали стены от молодых ползунов, чтобы привлечь посетителей с детьми. Детям нравилось тискать растительные шарики.

 

5

Огромное здание концертного зала примыкало к последнему из развлекательных заведений. Можно было бы назвать их близнецами-братьями, если бы концертный зал не напоминал лежащего на боку кузнечика, а увеселительный купол — перевернутую миску. В целом комплекс так и назывался: «Пьяный кузнечик». В чью нетрезвую голову пришла идея этого архитектурного шедевра — Даруа так и не узнал. Вслед за Марысей Даруа прошел в кабинет директора. Кабинет был выдержан во вполне традиционном стиле: стол, кресла, огромный экран на стене, пара колоннообразных растений с метелками листьев на верхушках.

Директор оторвался от изучения мелькающих по столешнице новостей, и поднял глаза на вошедших.

— Мы прибыли на фестиваль! — сообщил Даруа, делая широкий жест в сторону Марыси. Девушка подбоченилась, директор изобразил вежливую улыбку.

— Вам нужна гостиница?

— Да. Мне и сопровождающему!

Улыбка директора стала еще более лучезарной.

— Какую форму оплаты предпочитаете?

Марыся вынула карточку, при виде которой директор встал и вышел из-за стола. Он взял карточку кончиками пальцев, поднес к глазам, долго изучал матовую поверхность, потом приложил к столешнице. На настенном экране замелькали цифры. Когда бегущая строка погасла, директор с полупоклоном вернул карточку девушке:

— Естественно, музыканты входят в общую стоимость.

— Естественно! — согласилась Марыся. — А также — по одному телохранителю, мне и сопровождающему.

Улыбка директора слегка пригасла.

— А сопровождающий не числится в перечне! — Марыся хлопнула длинными ресницами, подняла на директора томный взгляд и задумалась. По лицу девушки было заметно, что думы у нее невеселые. Пауза затягивалась, и директор слегка занервничал. — Разве что, за отдельную плату? — наконец предложил он извиняющимся тоном. Марыся не проронила ни слова, только голубые глаза ее явственно потемнели.

В этом месте Даруа припомнил своего бараноеда, который ожидал окончания рейса у хозяина, околачиваясь среди транспортных пилотов на базе «Талан». У этого маленького хищника также темнели глаза, когда у него менялось настроение.

— Хорошо, это будет личным подарком от администрации фестиваля! — наконец сдался директор.

— Я так и знала, что мы с вами поладим! — удовлетворенно заключила Марыся. — Когда мне выступать?

 

6

Гостиница была здесь же, в голове «кузнечика». Марыся заказала двухместный номер и велела, чтобы с корабля доставили ее багаж. Даруа связался с Олафом и попросил переслать багаж пассажирки и свой набор для официальных визитов.

Но едва он успел переодеться, как без стука в комнату заявилась Марыся. На девушке было узкое черное платье с открытыми плечами и спиной, черные блестящие перчатки и такие же черные и блестящие туфли. Оглядев костюм Ватиша, Марыся скривила губки в презрительной гримаске.

— Дар, вы себе представляете, куда мы идем?!

Даруа пожал плечами. Его официальный костюм исправно служил ему на добром десятке планет, и Ватиш не видел необходимости менять облик.

Но Марыся имела на этот счет свое мнение. Она вызвала метрдотеля, и через десять минут в номер доставили черный блестящий комбинезон, черные блестящие перчатки и черные очки с зеркальными стеклами.

— Я это не надену! — сообщил Даруа, с отвращением глядя на черное сверкание. — Это одежда — для служителей крематория!

— Дар, мои друзья могут для вас устроить эту должность! Надевайте!

Даруа только на секунду задумался о своем будущем и решил, что зря он до сих пор не вступил в лигу защитников прав человечества. Гномы и их воспитанники, несомненно, в последнее время обнаглели!

Тут запищал сигнал на входной двери, Марыся пошла открывать, оставив Даруа переодеваться. Судя по доносящимся репликам, досталось и наконец появившемся телохранителям.

Когда Даруа вышел, его встретили два угрюмых взгляда и один вполне одобряющий. Сам на себя он в зеркало смотреть не стал, потому что вполне представлял то, что мог там увидеть — помесь актера с работником крематория.

Телохранители, предоставленные администрацией фестиваля, были одеты в костюмы цвета пыли, имели одинаковые стрижки и были выше Даруа на целую голову. Один из них представился, как Морис, второй назвал себя Парисом. Более симпатичного Париса Марыся оставила за собой, а Морису велела охранять Даруа.

Морис напомнил Дару спортивного инструктора, который в свое время заставил его пересдавать рукопашный бой в школе пилотов: такой же угрюмый и недоверчивый. Инструктор никак не верил Даруа, что тот тренировался несколько часов в день. После того, как злобный инструктор уплатил штраф за плохую подготовку курсантов к смотру (когда Даруа проиграл бой на глазах у руководства школы), он взялся за Дара лично. Ватиш до сих пор нервно вздрагивал, вспоминая, как инструктор устроил полосу препятствий на пути к космодрому, и Ватиш вместе с двумя такими же горемыками каждый день приходил на полеты с синяками.

Морис был краток. Он велел подопечному не отходить от него дальше, чем на полтора метра, и строго выполнять все указания охраны.

Со своим телохранителем Марыся, видимо, уже переговорила, потому что Парис даже не пытался что-либо внушать старшекурснице, а просто занял позицию позади клиентки.

 

7

Чемодан с концертной аппаратурой тащил Даруа. Ни один из телохранителей не предложил помощи, а услуги гостиничного носильщика Марыся отвергла. Сгибаясь под тяжестью чемодана, Даруа про себя чертыхался и проклинал жадность гномов, которые не захотели взять упаковку полегче для концертной техники своей подопечной. Могли бы для интереса хотя бы колесики к днищу приделать!

Концертный зал располагался на самом верхнем ярусе «кузнечика», и скоростной лифт с выездной кабиной слегка примирил Даруа с чемоданом. Лифт подвез пассажиров к самим дверям концертного зала, разгрузился и скрылся в своей шахте.

У дверей зала поджидали журналисты. Зажужжали камеры, запечатляя Марысю, Даруа с чемоданом и телохранителей. Стройная девушка-репортер вежливо осведомилась о намерениях вновь прибывших. Марыся оперлась о плечо Даруа (Дар едва не выронил чемодан), улыбнулась в камеру и пообещала взять первое место на фестивале.

— А что думает об этом ваш партнер? — журналистка поднесла диктофон к самому лицу Даруа.

— Пусть берет, если ей надо! — ответил пилот.

Журналистке ответ показался забавным, она явно хотела продолжить общение, но, на свою беду, сделала слишком сильный взмах диктофоном. Морис оттолкнул Даруа, заслоняя его собой. Таким образом, телохранитель невольно придал ускорение чемодану, который повлек Дара к дверям концертного зала. Марыся все еще прижималась к плечу Дара, и при попытке опоры уйти в сторону, инстинктивно потянулась следом. Вновь зажужжали камеры, транслируя на какое-то количество миров полет Дара с чемоданом и отставленный задик Марыси, пытающейся удержать равновесие.

Двери концертного зала разъехались, пропуская гостей. Дар с маху поставил чемодан на пол, и поймал падающую Марысю. Телохранители прикрыли их от журналистов, и Марыся произнесла в ухо Даруа пару фраз, которые не должны произноситься старшекурсницами.

— Надеюсь, у вас противоударная техника! — Дар решил не терять оптимизма и поволок чемодан дальше к сцене. Раскупорить чемодан ему уже помогали местные звукооператоры, которые и привели в должное состояние аппаратуру Марыси. Каждый исполнитель привез с собой свою аппаратуру, которая и была вначале настроена, а затем тщательно опечатана все теми же звукооператорами в присутствии представителя администрации фестиваля.

 

8

Марыся уточнила время своей репетиции, и отправилась перекусить в буфет при концертном зале. Даруа поплелся за ней, прикидывая, не выставить ли отдельный счет за переноску багажа. Телохранители следовали за ними на некотором расстоянии.

В буфете за столиками уже сидели человек восемь. Марыся поджала губки, осмотрела зал и прошествовала в самый дальний угол. Даруа присел рядом с ней за столик, телохранители направились к стойке, заняв позицию недалеко от своих подопечных. Официант принес меню, и Марыся погрузилась в изучение длинного списка блюд.

За соседним столиком дама неопределенного возраста, чья взбитая прическа напоминала хохолок попугая, громко обсуждала с молодым небритым партнером подготовку к фестивалю. Это показалось Даруа скучным, поэтому он задержал свое внимание на подростках, которые прямо на столешнице играли в гаярд. Взлетая с гаярдовой доски, фишки на несколько секунд зависали в воздухе, для того, чтобы сверху атаковать фишку противника. Насколько Даруа знал, гаярд запрещен к использованию в общественных местах, так как сталкивающиеся фишки нередко разлетались в стороны и могли ранить окружающих. Пара любителей гаярда выглядела лет на шестнадцать-семнадцать. Девочка — худенькая брюнетка с елочкой подстриженной челкой, парнишка — в таком же черном блестящем костюме, как у Даруа, но без скрывающих пол-лица очков. Играли они азартно — половина фишек уже громоздилась на полу без крылышек.

К тому моменту, когда Марыся, наконец, выбрала себе обед, гаярдовая доска на двадцать сантиметров поднялась над столешницей, что означала последний раунд игры. Даруа оторвался от созерцания поединка, чтобы заказать себе вариацию номер одиннадцать, которую он обычно предпочитал в это время суток.

Когда подали заказ, Марыся придирчиво проверила температуру супа, и чуть заметно поморщилась, обнаружив двухградусное превышение стандарта.

Испортить вариацию номер одиннадцать сложно, поэтому Ватиш приступил к еде сразу же, как только откупорил крышку. Очки ему мешали, поэтому он снял их, чтобы положить рядом с собой на столешнице. Марыся же включила охлаждение, и повернулась, чтобы добавить в суп щепотку порошка гри.

И в этот момент отлетела одна из фишек! Ватиш заметил ее полет краешком глаза, и машинально подставил навстречу очки. Фишка ударилась в зеркальную поверхность и с громким хлопком взорвалась. Ватиш успел откинуть голову, но пламя все же чувствительно лизнуло подбородок.

Телохранители разом оттолкнулись от стойки, одним прыжком преодолели расстояние до столика любителей гаярда, и набросились на неудачливых игроков, заламывая им руки. Девочка пронзительно закричала, а парнишка неожиданно ловко лягнул нападающего по коленной чашечке и дернул к себе фишки. Тут уже рванулся Ватиш, сбивая Марысю на пол, и наваливаясь сверху. Сзади грохнул взрыв.

Когда Даруа открыл глаза, в зале вовсю жужжали камеры. Среди обломков разбитого столика двое злых телохранителей обезвреживали двух юных любителей пиротехники. К счастью, заряд в фишках был символическим, он давал не столько реальный, сколько шумовой эффект, но лицо у Мориса оказалось покрытым копотью.

Перед носом у Даруа оказался диктофон.

— Как вы себя чувствуете? — спросила журналистка, наклоняясь вслед за диктофоном. Ватиш секунду смотрел на темную коробочку, потом сделал рукой хватательное движение, еще через секунду диктофон вылетел из его ладони, ударился о стену и прекратил существование. Журналистка вовремя отскочила, но ее коллеги тем временем транслировали на окрестные миры, как Даруа вставал, и как поднимал Марысю. Старшекурсница отнеслась к происшествию вполне спокойно. Она отряхнулась, пересела за другой столик и велела принести новые блюда.

Не менее спокойны были и посетители за другими столиками, они лениво позировали журналистам и продолжали ругать организацию фестиваля. Телохранители сдали малолетних террористов подоспевшей охране и заняли свое место у стойки. Глядя в поднесенное официантом зеркало Морис оттер с лица копоть, уборщики ликвидировали остатки разбитой мебели, и порядок в буфете восстановился.

Дожевывая вариацию номер одиннадцать, Ватиш подумал, что все-таки продешевил. За моральный ущерб счет нужно будет выставить отдельно.

 

9

После еды все-таки удалось передохнуть. Когда Даруа уже лег, в комнату заглянула Марыся и попросила его с полчаса на звуки за стеной не реагировать. Что он, в общем-то, и сделал, полагая, что присутствие одного телохранителя для спокойствия клиентки вполне достаточно.

Часа в три по местному времени Марыся спустилась на репетицию. Она была отчего-то не в духе. Морис был на своем посту, а вот вместо красавца Париса администрация фестиваля выделила для охраны гостьи какого-то угрюмого мулата.

Ватиш занял место в зрительном зале, а телохранители обосновались за сценой в группе прочих охранников. Завыла музыка, пронзительно и томно. Даруа пожалел, что оставил в номере поглотители волн, а затыкать уши пальцами показалось ему неприличным. Выскочила подтанцовка: группа раскрашенных в разные цвета девушек и парни в таких же черных и блестящих комбинезонах, как у Ватиша. Краска не телах девушек переливалась разными цветами, и оттого танцовщицы казались стайкой разноцветных рыбок на фоне темно-зеленого аквариума сцены. Даруа решил, что концерт может быть не таким уж омерзительным, как представлялось вначале.

Танцоры вихрем пронеслись по сцене, девушки застыли на краю, парни образовали живой ковер возле широкой тумбы на самой середине сцены. Музыка зарыдала с надрывом и оборвалась на высокой ноте. В клубах разноцветного пара на тумбе возникла Марыся. В узком черном платье, в черных блестящих перчатках по локоть, в черных зеркальных очках, с ярко-накрашенными алыми губами она выглядела, как женщина-вамп из постановки для малолеток.

«Я — мечта любого из вас!» — неожиданно сильным и низким голосом запела Марыся. Ватиш хмыкнул, внезапно обнаружившийся талант старшекурсницы на какое-то время отбил у него желание язвить. Марыся действительно обладала изумительной красоты голосом — бархатным на низких тонах и серебристо-звенящим на высоких. Музыка приглушила свой стон, чтобы не мешать певице.

«Вы видите меня во сне, и сны эти бесстыдны!» — между тем продолжала Марыся, спрыгивая на живой ковер. «Интересно, танцоров предупреждали об этих каблучках?» — подумал Ватиш. — «Должно быть, у них под костюмом — легкая броня! Так же можно и калекой остаться!»

Тем временем девушки изображали бурную страсть на краю сцены. Это зрелище на какое-то время отвлекло Ватиша от певицы, и он пропустил момент, когда Марыся пронеслась через сцену и спрыгнула в зал. Заметил он юное дарование в тот момент, когда она схватила его за руку.

«А я мечтаю о тебе!» — пропела Марыся, глядя на Ватиша с откровенной издевкой. Даруа вежливо улыбнулся и осторожно попытался высвободить руку. Не тут-то было! Марыся плотно прижала его руку к своей груди и попятилась к сцене, вынуждая Ватиша следовать за собой. Подтанцовка последовала примеру певицы, и через пару секунд Даруа оказался окруженным извивающимися и сверкающими всеми цветами радуги танцовщицами. Они норовили броситься ему под ноги, и Даруа с большим трудом успевал переступать через девушек.

Когда они наконец-то добрались до сцены, лоб Даруа взмок, щеки пылали, и температура в зале, несомненно, поднялась. Марыся потянула Ватиша к тумбе, причем, «живой ковер» благоразумно ретировался, образовав в этом случае живой коридор. Оказавшись посреди сцены, Ватиш машинально сел на тумбу, а Марыся на какое-то время оставила его в покое. Продолжая уверять зал в безграничной любви к ней всего человечества, старшекурсница упала на руки к мужской половине подтанцовки, которые довольно ловко передавали ее с рук на руки, пока девушки изображали ревность.

Даруа очень хотелось утереть льющийся по щекам пот, но он не рискнул. Он видел, как над журналисткой ложей, непрерывно парили камеры и подумал, что со стороны этот выпад Марыси, несомненно выглядел, как часть концертного номера. Хорошо еще, что зеркальные очки закрывали половину лица, и зрителям не могло быть заметно выражение растерянности на лице Даруа.

Покатавшись на руках танцоров, Марыся вернулась к Ватишу (музыка зашлась таким воем, что Даруа припомнил рев взлетающего катера), положила ему руки на плечи… Музыка смолкла, и в полной тишине Марыся запела о своей огромной любви к единственному человеку в мире… Ватиш почувствовал, как она начинает сползать по нему вниз, но не пошевелился. Он решил, что не пошевелится даже, если… Но в эту секунду он увидел странный блеск в журналистской ложе, и тренированное подсознание швырнуло его вместе с повисшей на нем Марысей в сторону от тумбы. Пущенная с ложи арбалетная стрела пронзила руку ближайшего танцора, и пригвоздила ее к декорации. Девушки завизжали, парни начали выдергивать их со сцены, прыгая в зрительный зал, охрана через сцену ринулась в журналистскую ложу.

Подоспевшие Морис и мулат помогли Ватишу и Марысе отступить за кулисы. Марыся все еще тяжело дышала после танца, и не отпускала руку Ватиша. Крепко прижимая девушку к себе, Даруа злобно проклинал про себя своей карантин. Два спасения за короткое время определенно могли быть вознаграждены!

Добрались до лифта, но в лифте Марысю окончательно оставили силы. Одной рукой она обхватила Даруа за шею, второй дотянулась до Мориса. Так, повиснув на двух мужчинах, она добралась до двери номера. Едва переступив порог, она попросила Ватиша приготовить что-нибудь выпить. Даруа сделал несколько шагов в сторону бара, но дойти не успел: сзади что-то хлопнуло. Обернувшись, он увидел двух падающих телохранителей, и Марысю, сползающую в кресле. В следующую секунду падал он сам.

 

10

Когда Даруа пришел в себя, он еще несколько секунд не мог собрать в единое целое рассыпающуюся картинку реальности. Окружающий мир норовил развалиться на составляющие ячейки, и в глубине его сознания несколько негромких голосов все еще обсуждали проблемы мироздания. Уже ощущая тяжесть собственного тела, Даруа велел голосам заткнуться, и вполне успешно перевернулся на бок. В голове несколько прояснилось, и он даже успел прикинуть, что, скорее всего, в номере взорвалась «хлопушка» с усыпляющим средством.

Неподалеку от пилота, на полу, ничком лежала Марыся, все еще в своем концертном платье, но почему-то босиком. Пока Даруа моргал, желая уточнить детали симпатичного зрелища, девушка начала просыпаться. В течение следующей минуты Даруа созерцал, как старшекурсница пыталась сесть. Сам он не пробовал этого делать, поэтому с легким злорадством наблюдал, как Марыся несколько раз валилась обратно на пол. За эту минуту Даруа успел прикинуть, что серия покушений на гостей фестиваля Катидо для нападавших закончилось благополучно. Пара гостей фестиваля валялась на пыльном полу в комнате без окон, освещенной лучами тусклого светильника и боролась с остатками галлюцинаций. Когда Марыся все-таки села, Даруа тоже подтянул к себе ноги и принял сидячее положение. Это мало что изменило: хоть сидя, хоть лежа, но они находились в плену.

Следующие минут десять Марыся проклинала Катидо, местных уродов, а также всех инопланетных уродов, которым неймется на родных планетах.

— Ваши знакомые гномы способны нас выкупить? — поинтересовался Ватиш, когда Марыся в своих проклятиях начала повторяться.

— Конечно, если дело здесь идет о выкупе, — после залпа ругательств Марыся стала удивительно спокойной. — Боюсь, что нас похитили не простые бандиты. У гномов много врагов, и враги эти достаточно изощренны.

На этих весьма «ободряющих» словах внезапно открылся дверной проем, и в комнату забросили бесчувственные тела двоих крепких парней. Даруа вначале подумал о телохранителях, но это были не они. Одетые в темно-синие блестящие комбинезоны они, скорее напоминали гостей фестиваля, чем обслугу отеля.

С промежутком минут в десять-пятнадцать население комнаты пополнилось до семи человек, среди которых кроме Марыси была еще одна девушка. Марысина подруга по несчастью явно тоже готовилась к выступлению: неширокая тряпочка в блестках вверху, пышная юбка, распахивающаяся до самых трусиков внизу, дополнялись сверкающим султаном на голове. Пришла она в себя, кстати, быстрее остальных, вскочила на ноги и принялась гневно и долго что-то говорить на маловразумительной смеси родного языка с общепринятым. Пока Ватиш пытался ее понять, подняли головы остальные.

Какое-то время в комнате стоял шум, потому что все вновь прибывшие считали своим долгом объяснить остальным, что они сделают с администрацией фестиваля, как только это безобразие закончится.

Марыся поморщилась, прижимая пальцы к вискам: «Дар, сделайте здесь тишину!» Дар сунул пальцы в рот и свистнул так, как свистел у себя на базе, призывая где-то шмыгающего бараноеда. На какое-то время шум стих.

— Предлагаю обсудить нашу проблему! — громко сказал Даруа. — А для начала давайте знакомиться: Даруа Ватиш — пилот транспортной компании «Талан». Доставил на Катидо пассажирку!.. — он показал на Марысю. Девушка кокетливо стрельнула глазками в сторону самого высокого соседа.

— Марыся Войнович — участница фестиваля с Юноны. Вокал, — сообщила она после короткой паузы.

«Вокал — это не совсем точное описание номера с попыткой соблазнения всего зрительного зала!» — подумал Ватиш.

— Нина Дено — участница фестиваля с Ортодея. Танцы, — представилась девушка с султаном.

Даруа подумал, что лицо этой блондинки кажется ему знакомым, возможно, он видел ее где-то в музыкальной передаче. А, возможно, это была не музыкальная передача, а скандальная хроника.

— Мишель Лени, — участник фестиваля с Ренуота, — сообщил один из парней в темно-синем комбинезоне.

— Ричард Лени — участник фестиваля с Ренуота, — сказал его партнер.

— Ваш жанр? — ненавязчиво поинтересовалась Марыся.

— Акробатика, — за двоих ответил Мишель. — Мы должны были открывать фестиваль.

Мишель и Ричард и в самом деле напоминали спортсменов: широкоплечие, накачанные. Марыся явно заглядывалась на симпатичных парней, и по ее долгому вздоху Даруа понял, что замену потерянным телохранителям старшекурсница уже нашла.

— Павел Роже — участник фестиваля с Данаи. Музыкальные импровизации, — сказал длинноволосый юноша в старинном концертном фраке. Его миловидное лицо, завитые кудри — от всего этого веяло докосмополетной эрой.

— Динар Валиев — участник фестиваля с Катидо. Вокал. — Вот этого человека Даруа скорее представил бы борцом, чем певцом: короткая стрижка, три жировые складки на затылке, шея необъятного размера. Туловище — квадратное, узловатые мышцы. Небрежно сжатый кулак Динара был размером едва ли не с целую голову Даруа.

— Мы тут с Даром чудно проводили время наедине! — сказала Марыся. — С чего это вы решили присоединиться к нашей вечеринке?

Из возмущенных возгласов стало понятно, что схема похищения всех остальных участников фестиваля мало чем отличалась от Даруа и Марыси. Различались только мелкие детали: кого-то вытянули прямо из лифта, кого-то — из костюмерной. Похищения были наглыми, присутствие охраны ситуации не меняло. И вообще, складывалось впечатление, что без администрации фестиваля дело не обошлось.

— Ватиш, вам не кажется странным, что вы единственный среди нас не являетесь участником фестиваля? — Динар смотрел исподлобья, и Даруа сразу почувствовал, как электризуется окружающая атмосфера, и как сразу непроизвольно напрягли мышцы «братья-акробаты».

— Думаю, меня с кем-то спутали! — Ватиш широко улыбнулся и похлопывая по своему блестящему комбинезону. — Приоделся на праздник! Ничего удивительного, что кто-то обознался! А я не успел предъявить жетон пилота…

— Что за претензии к моему парню? — Марыся окинула Валиева взглядом, от которого мог воспламениться воздух. — Это я ему велела так одеться! Он мне нужен был в подтанцовке!

— Давайте не будем ссориться! — примиряюще сказал Павел Роже. — Мы тут все в одинаковом положении, так что предлагаю держаться вместе.

— Нет уж! От таких, как ты я всегда держусь подальше! У меня, к счастью, все в порядке с ориентацией! — рявкнул Динар.

Юный музыкант сделал шаг навстречу Валиеву и коротким, почти неуловимым движением, коснулся его горла. Глаза Валиева выкатились, он захрипел и рухнул, едва не придавив танцовщицу. «Братья-акробаты» немедленно выдвинулись вперед, но Марыся внезапно встала между ними и музыкантом.

— Не надо ссориться, мальчики! — произнесла она, умоляюще протягивая к акробатам руки. — Нас может всем сейчас шеи посворачивают!

Мишель с Ричардом еще несколько секунд переминались с ноги на ногу, но боевой пыл уже погас. Даруа присел над Валиевым, прижал пару точек, и помог поверженному гиганту подняться с пола. Валиев, казалось, вовсе не был удручен происшедшим. Он все еще тер горло, но не рвался разбираться с музыкантом немедленно.

Акробаты отступили на прежние позиции, а Даруа перехватил задумчивый взгляд Павла Роже уже на себе самом.

— У кого какие предположения, мальчики, откуда эта напасть? — Марыся смотрела на акробатов почти нежно.

— А давайте-ка мы все присядем! — предложил Ватиш, первым опускаясь на пол и располагаясь поудобнее. Вторым, отбросив назад фалды фрака, скрестил ноги в позе «лотоса», музыкант. Третьим, как ни странно, сел Валиев, рядом с которым пристроилась тоненькая танцовщица. Марыся аккуратно расправила подол платья и плюхнулась на пол, плечом привалившись к плечу Даруа. Последними, несколько в стороне устроились акробаты.

— Скорее всего, администрация хочет раздуть вокруг фестиваля шумиху, — сказал Мишель, — ручаюсь, что не позже, чем через час, нас «героически освободят» охранники отеля, мы получим извинения, а фестиваль — рекламу!

Все дружно покивали и согласились, что версия вполне убедительная.

— Тогда остается немного потерпеть, — казалось, Марыся ждала еще чего-то.

— Но тогда администрации придется выплачивать нам ущерб! — высказал вполне резонную мысль Валиев. — Не думаю, чтобы это входило в их планы. Тогда бы они остановились бы на имитации похищения на самой ранней стадии, с пресечением попытки охраной.

— Не знаю, как на кого, а на нас несколько покушений было, — сказал Ватиш. — И, похоже это было не столько на похищение, сколько, на убийство.

— Меня чуть не затоптали во время высадки пассажиров! — сообщила танцовщица. — Кто-то подорвал взрывное устройство в космопорту!

— Я чудом не свалился с лестницы, — задумчиво сказал музыкант. — У самых дверей зала народ внезапно хлынул обратно.

— Какой-то гад повредил нашу аппаратуру! — с весьма энергичным взмахом руки сообщил Ричард. — Я чуть не навернулся с высоты!

— У меня из номера пропала собака! — пожаловался Валиев. — Я как раз шел по этому поводу разбираться с администрацией!

— Большая собака? — поинтересовалась Марыся.

— Болонка.

Ватиш представил себе гиганта с болонкой на руках, и с большим трудом удержался от улыбки. Валиев напряженно следил за лицами сокамерников, но мужские лица остались невозмутимыми. Осторожным был не только Даруа.

— Звери! — возмутилась танцовщица. — Вы должны подать на них в суд!

— Так я и сделаю! — пообещал Валиев. — Как только отсюда выйду.

— Есть конкуренты у устроителей фестиваля? — спросил Ватиш.

Девушки пожали плечами, музыкант остался задумчивым, зато акробаты энергично закивали, а Валиев ответил:

— Конечно! Как минимум еще две планеты претендовали на проведение этого фестиваля. Ортодей и Юнона.

Тут уж все взгляды сосредоточились на женской части группы.

— Девочки, это ваши ревнивые поклонники решили нас уничтожить? — насмешливо поинтересовался Мишель.

— А мы здесь при чем?! — возмутилась Нина. — Даже, если наши планеты замешаны, мы тоже пострадали!

— А это — для маскировки! — возразил Ричард.

Даруа припомнил мигающие глазки гномьего пуза и подумал, что коллега по заточению вполне может оказаться прав.

— Не будем подозревать присутствующих! — громко заявил он вслух, и получил свою порцию подозрительных взглядов.

— Ты бы вообще помалкивал, «пилот»! — Валиев был откровенно недружелюбен. — Тебе сколько платят за прикрытие?!

«Могли бы и больше!» — подумал Даруа.

— А откуда столько недоверия? — спросил он вслух. — Отчего это представитель Катидо больше всех суетиться, не потому ли, что отводит от себя подозрения?

Наносить удар сидя — не совсем удобно, особенно, если противник находится дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Валиев попытался вскочить, и тут же рухнул обратно, потому что музыкант рванул его сбоку за куртку. Нина пронзительно взвизгнула, Марыся тут же оказалась за спиной Даруа, на которого с двух сторон навалились братья акробаты. Пока они пытались наскоро надавать пилоту тумаков, и руки их были заняты, Марыся с двух сторон ударила по ушам Ричарда, а потом внезапно оказалась сидящей на плечах у Мишеля, крепко зажав его шею бедрами.

Ричард, оставив Даруа, схватился за голову, Мишель кувырком полетел на пол, пытаясь оторвать от себя Марысю, а Ватиш бросился на помощь музыканту, которого придавил к полу Валиев. Схватка закончилась очень быстро. Ватиш не успел добежать до Валиева, как музыкант уже выполз из-под поверженного. Вдвоем они с трудом оторвали от задыхающегося Мишеля Марысю.

Пока акробаты приходили в себя, Павел и Даруа заняли оборону, отодвинув Марысю к стене. Нина перестала визжать, и очень проворно отползла как можно дальше от места драки. Валиев все еще валялся на полу без чувств.

— Зря вы, ребята, — сказал Даруа акробатам, — я здесь точно не при чем!

— Зато она — при чем! — Мишель, все еще держась за шею, ткнул пальцем в Марысю.

— Не буду возражать, но из этого еще ничего не следует! — продолжил Ватиш.

— У Валиева на руке опознаватель спецслужбы! — спокойно перебил его Павел. — Желающие могут проверить!

Когда он успел оторвать Валиеву рукав, Даруа так и не понял. На узловатом бицепсе певца мерцали две зеленоватые точки опознавателя. Ричард выругался, и даже Мишель перестал растирать шею.

— Значит, спецслужба Катидо — в курсе! — заключил Даруа.

Валиев пошевелился и застонал, Нина метнулась к нему и, горестно причитая, стала помогать подняться. Акробаты наоборот — дружно присели. Тройка союзников продолжала занимать круговую оборону. Валиев сел, отстранил от себя танцовщицу, потрогал оборванный рукав и мрачно поглядел на напряженную троицу.

— Будем говорить или будем драться?

— Не я это начал! — ответил Павел Роже. — Что здесь за цирк устроили ваши люди?

— А это не наши люди! — Валиев отряхнулся. — Наши люди курируют фестиваль! А ты где так наловчился бить по точкам?

— Как будто в этом мире негде учиться? — Павел лениво пошевелил тонкими пальцами. — Есть разные места!

— Я правильно понимаю, что спецслужба в курсе происходящих событий? — поинтересовался Даруа.

— Если мы все еще на Катидо — да. А если мы покинули планету, то зависит от расстояния. Вот определи, пилот, мы на поверхности планеты или в полете?

— А вот… — начал Даруа и задумался. Комната стандартная. Может находиться где угодно. Конечно, для корабельной каюты пассажирского лайнера — комфортность не та, но для какого-нибудь грузового отсека транспортного корабля очень даже вполне…

— Нас с Даром сюда притащили первыми! — напомнила Марыся. — А потом, по мере отлова, доставили остальных. Думаю, мы все еще на Катидо, потому что, на корабль нас, скорее всего, грузили бы одновременно. Да и зачем грузить нас на корабль? Проще за нас потребовать выкуп, а потом загрузиться на корабль и исчезнуть самим похитителям!

Нина заплакала, мужчины посмотрели на нее с неудовольствием.

— За меня некому платить выкуп! — рыдала Нина. — У меня нет родных! Я рассчитывала заработать на призовом месте!

— Милочка, а кто вносил за вас взнос за участие в фестивале? — сухо осведомился Валиев. Нина всхлипнула и резко осеклась.

Ричард с проклятиями вскочил на ноги:

— Гадский фестиваль! Говорил я тебе, что мы на нем забыли?! — злобно крикнул он брату. — Это все тебе славы захотелось!

— Ну, и захотелось. Ну, и славы, — спокойно ответил Мишель. — Если останемся в живых, славы и денег будет море. А кто тебя, крошка, научил таким штучкам? — спросил он Марысю.

— Дядя научил! — Марыся ласково улыбнулась человеку, которого едва не задушила. — Я — сирота, за меня заступаться некому. Приходится все самой, все самой!

— Да мне показалось, ты как бы не одна. Ты как бы с пилотом?

— Как бы с ним, — согласилась Марыся. — Но вообще-то я — сама по себе.

— И пилот не возражает? — продолжал Мишель, не сводя с нее глаз.

— Пилоту как бы безразлично, — сказал Даруа, — если ты не будешь мою пассажирку убивать, то, как бы — безразлично.

— Я понял, — Мишель удовлетворенно кивнул. — Осталось разобраться с ситуацией. Что скажет цепной пес закона? Такие случаи уже бывали? Я имею в виду, похищения участников фестиваля?

— Такие случаи всегда вероятны, но чтобы семь человек сразу — такого я не припомню. Вокруг этого фестиваля всегда напряженность, здесь делают ставки на участников. На призовые места, я имею в виду. Здесь крутятся очень хорошие деньги.

— Таким образом, если мы не будем участвовать в фестивале, призовые места и деньги достанутся другим? — Мишель снова кивнул, как если бы ответ его полностью устроил.

— Но я сказал бы, что это скорее оправдывало бы бесконечные покушения. Но из-за массового похищения фестиваль могут отменить вообще. Представители обиженных планет будут протестовать. Будет очень большой скандал! — Валиев покачал головой, словно бы представив размеры скандала. — Может, вы все-таки сядете! — обратился он ко все еще настороженной тройке. — Роже, мы так и не определили, какая сторона внесла взнос за тебя!

— А это так важно? — музыкант расслабился и сел на том же месте, где и стоял, привычно скрестив ноги в позе «лотоса». — Я же сказал, что представляю Данаю!

— Я сам с Данаи родом! Ты знаешь, какая там сила притяжения?! Там нет таких хиляков! — рявкнул Валиев.

— А я не говорил, что рожден на Данае. Я просто ее представляю. Мой дом — космос!

«Земляк!» — подумал рожденный на автоматической станции Даруа. — Ему все больше нравился спокойный тихий музыкант с профессионально поставленными ударами.

— Я предупреждаю всех, здесь находящихся: если кто-то из вас замешан в похищении, лучше сказать об этом сейчас. Это будет засчитано, как смягчающее обстоятельство при рассмотрении вопроса о дальнейшем участии в фестивале! — Валиев повысил голос, но смотрел при этом почему-то на Ватиша.

Ватиш сел рядом с музыкантом.

— Я не замешан в похищении и не собираюсь участвовать в фестивале. Можно мне покинуть камеру? — спросил он самым благонамеренным голосом.

— Ты знаешь, что Войнович заявила тебя, как партнера? — резко спросил Валиев.

Ватиш в изумлении приоткрыл рот и повернулся к Марысе, но она опередила его, подсела и нежно обняла руками за шею:

— Дар, не сердись, я хотела отомстить тебе за то, что был так строг со мной в полете!

Глядя на обескураженного Даруа, Мишель радостно захохотал:

— Сначала обнимает, а потом — душит!

— А как же взнос? — только и спросил потрясенный Ватиш.

— В случае победы Войнович на фестивале награду пришлось бы делить на двоих. Взнос был все-таки один. За дуэт.

«Чертовы гномы!» — подумал Ватиш. — «Никогда больше не буду к ним наниматься!»

— Так кто все-таки платил за тебя, Нина? — Валиев обратился к танцовщице, которая всем своим видом изображала скуку.

— Ты же такой умный, Динар, сам и догадайся! — танцовщица прищурила накрашенные глаза.

— Попробую угадать с первой попытки. Ортодей здесь не при чем. Тебя вскладчину оплатили держатели увеселительных куполов. Верно?

— Видать, ты с ними в доле! — Нина не сказала ни «да», «ни нет». Куда-то давно делся ее национальный акцент. Она говорила на чистейшем космолингве.

— Как я посмотрю, кроме меня с братом, честных людей здесь нет! — громко заявил Ричард.

— Если не считать того, что вы не братья, конечно! — тут же ответил Валиев. — Тебя по-быстренькому завербовали на Ренуоте, чтоб заменить акробата, который искалечился накануне фестиваля.

Мишель досадливо махнул партнеру рукой:

— Оставь, не кипятись! Здесь вы не правы, — обратился он к Валиеву. — Ричард, как раз мой брат, хотя я и выступал обычно не с ним, это так. Им действительно в последний момент заменили моего партнера, который разбился во время выступления.

— И в спецслужбе бывают проколы! — хихикнула Нина. — Но, в принципе, хорошо порылись в личных вещах покойных!

— Прикуси язык, дура! — крикнул Ричард.

— Не груби женщине! — попросил музыкант. — Мы все здесь в одной лодке, и не нужно ее раскачивать!

В стене внезапно очертился дверной проем, дверь с тяжким вздохом отползла в сторону, и на пороге появились вооруженные люди в легких скафандрах.

— Руки за голову, и выходить по одному! — громыхнул голос через усилитель. — При попытке бежать, стреляем без предупреждения!

 

11

«Что ж так банально?» — подумал Даруа. — «Хоть бы что оригинальное придумали! Запустили бы каких-нибудь инопланетных страшил!..»

Артисты неохотно поднимались и шли в сторону двери, где каждого перехватывали люди в скафандрах и внушительным толчком переправляли дальше.

Даруа встал в очередь последним: ему хотелось рассмотреть скафандры поподробнее. Обычные легкие скафандры, не предназначенные для длительного пребывания в космосе. Такие космофлот использует для безопасности пассажиров в «челноках», когда нужно совершить аварийную или же срочную посадку на освоенную планету. Запас дыхательной смеси и продовольствия в легких скафандрах минимален. От корабля до космопорта добраться можно, но попадать в скафандрах этой модели в серьезные переделки не рекомендуется. Не выдержат.

На том месте, где обычно указывается номер и название корабля, эти скафандры имели маркировку в виде эллипса и исходящих из него трех стрелок. «Что за черт?! Скафандры Армии Спасения! При чем здесь благотворительность?!» — изумился Даруа. «Секта какая-нибудь борется за чистоту нравственности в этом секторе, истребляя участников фестиваля?»

До конца додумать эту мысль ему помешал внушительный толчок в спину, от которого он вылетел на трап «челнока». Следующая пара рук затащила его внутрь салона. Там он оказался прикован к переборке рядом с остальными компаньонами по несчастью. Прикован самым неудобным образом: так, что руки оказались над головой, а щиколотки внизу были притянуты металлическими скобами к той же самой переборке. Он не столько стоял, сколько висел в воздухе, и надеялся лишь на то, что такое состояние не должно продлиться долго. «Челнок» не предназначен для полетов в космосе, это — всего лишь шлюпка, чтобы переправляться с борта корабля на планету и обратно!

По лицам остальных Даруа видел, что беспомощность подействовала на них по-разному. Парнишка-музыкант был спокоен, как и Марыся. Багровые лица акробатов говорили о ярости, Нина тихонько плакала — слезы безостановочно бежали по ее лицу, а Валиев сосредоточенно изучал внутреннюю обстановку салона «челнока».

Похоже, «челнок» не в первый раз использовали для перевозки пленников. Металлические кольца были устроены стационарно, так, что можно было менять их высоту в зависимости от роста человека, а то, что Даруа оказался висящим в воздухе — так это скорее от небрежности тюремщиков, чем от несовершенства оборудования.

Вооруженная охрана заняла кресла в центре салона, и Ватиш с легким ужасом подумал, что «челнок» явно перегружен. Пилот задраил люк, но прежде чем включить двигатели, несколько секунд всматривался в табло анализатора излучений. Что-то там ему не понравилось, потому что он подозвал к себе одного из охранников. Еще секунду они смотрели вдвоем, потом охранник развернулся и пошел вдоль ряда пленников.

Ватиш увидел лицо за шлемом совсем рядом. Похоже, мама охранника была не слишком разборчива в выборе партнера: парень явно был результатом смешивания, как минимум двух рас да еще с поправкой на последствия гравитации. Ватиш не считал себя трусом, но отчего-то по спине у него пробежал холодок, когда охранник поднес к нему короткую трубочку счетчика. Что там изобразилось на счетчике — Ватищ не видел, но когда охранник двинулся дальше, не смог сдержать вздоха облегчения.

Нина заплакала еще громче, а Ричард тихонько выругался, когда охранник проходил мимо них. Остальные молча ждали, чем окончания проверки.

Ряд заканчивался на Мишеле, а Валиев стоял предпоследним. Именно возле Валиева охранник остановился и начал медленно водить вокруг него счетчиком. Вероятно, счетчик показал излучение опознавателя, потому что охранник спрятал трубку и достал нож.

Нина заплакала с подвывом, а Даруа невольно затаил дыхание. Охранник всадил нож в плечо Валиева и, словно косточку из вишни, выковырял опознаватель из плеча Валиева. Гигант терпел экзекуцию молча, хотя мышцы его могучего тела явственно напряглись.

Пилот вновь открыл люк, и опознаватель полетел за борт. Только после этого «челнок» пошел на взлет, квохча, как курица на сносях. Слух Ватиша тревожно ловил истерические нотки в шуме двигателя, и расслабился он только после того, как «челнок» оторвался от площадки. Как оказалось, напрасно, потому что, по мере набора высоты дышать в кабине становилось все труднее.

— Проверь герметичность салона! — крикнул он пилоту. Пилот не пошевелился. Возможно, сквозь его шлем не доходили звуки из внешнего источника, возможно, у него музыка играла в наушниках. Охранники также не отреагировали, они сидели к пленникам спиной, и, похоже, переговаривались по внутренней связи.

Нина забилась в своих кольцах, жадно ловя воздух посиневшими губами.

— Расслабься! — крикнул ей Даруа. — Расслабься и дыши медленно! Вдох — выпяти живот, потом расширь грудную клетку, потом подними плечи. Выдох медленный!

Нина попыталась делать то, что говорил Ватиш, но ее хватило не на долго.

— Я задыхаюсь! — взвизгнула она.

Трудно дышать было всем, но у Нины еще и началась истерика. Она билась, как бабочка на булавке, теряя силы и доводя до безумия остальных.

— Нина! — Ватиш не сразу понял, что это голос музыканта, потому что он громыхнул металлом — Смотри на меня!

Нина повернула голову в его сторону и… затихла.

— Хорошо, легко дышится! Чуть кружится голова — это даже приятно!

В сторону Павла смотрела не только Нина, Даруа почувствовал, как неведомая сила пытается развернуть его голову, но внутри что-то сопротивлялось этому, и Ватиш с усилием отвел глаза.

Нина больше не плакала, дыхание ее стало ровным. Ватиш видел, как, не отводя взгляда от музыканта, расслабились братья акробаты. Но Марыся не смотрела на Павла, она что-то делала со своими руками. Ошеломленный Даруа видел, как выскользнула из металлического кольца вначале одна рука Марыси, потом вторая. Потом столь же неуловимым движением Марыся освободила ноги. Потом секунду постояла, встряхнулась, словно кошка, и легкой, танцующей походкой направилась к пилоту.

Она прошла мимо вооруженной охраны, как будто мимо обычных зевак, остановилась возле пилота и помахала ладонью у него перед шлемом. Пилот резко развернулся, и Марыся знаками показала ему, что задыхается.

Даруа ожидал чего угодно, только не того, что пилот подчиниться. Однако очень скоро дышать стало легче. Марыся свободно вернулась к остальным, но на этом не остановилась. Подойдя к Нине, она легко, совершенно без усилия, оторвала полосу от ее длинной юбки и отправилась перевязывать кровоточащее плечо Валиеву.

Ричард истерически расхохотался:

— Вы это видели? Кому-то еще что-то непонятно?

— Спасибо, — спокойно сказал Валиев.

Закончив перевязку, Марыся присела у ног Ватиша так, чтобы подол черного платья почти ничего не скрывал. Охранники между тем были настолько «увлечены разговором», что никто вроде бы даже и не смотрел в сторону пленников.

— По-моему, я продешевил с рейсом! — громко сказал Ватиш. — По-моему, ваш добрый дядюшка должен мне гораздо больше!

— Что вашим дружкам от нас надо?! — со злобой выкрикнул Ричард.

Марыся оглянулась на него через плечо:

— Хоть верьте, хоть не верьте, но они мне не дружки!

 

12

Казалось, что это никогда не закончится. Даруа все время ждал, что «челнок» наконец подстыкуется к основному кораблю, но он все летел и летел. И вот, когда «челнок» начал маневрирование, Даруа с ужасом понял, что они идут на посадку. Почему с ужасом? Потому, что такой скорлупке нужен специально оборудованный космопорт! Эта дрянь обладает настолько неудачной конструкцией, что спокойно может скапотировать при посадке на атмосферной планете. Грохнув и команду, и пассажиров.

«Челноки» этой конструкции Ватиш встречал в космосе крайне редко. Они были чрезвычайно дешевы, и обслуживали в основном транспортные рейсы. Там, где возили сырье, там, где переправляли на повторную обработку списанное оборудование. Как выяснилось, там, где перевозили заложников.

Судя по «болтанке», о всяких там «гравитаторах», в здешних краях даже не слыхали. «Челнок» бросало в атмосферных потоках, словно консервную банку на веревке у озорного малыша. Болтаясь в своих зажимах, Ватиш содрал кожу на запястьях и изо всех сил напряг мышцы, стараясь опереться о металлические кольца, заклинить в них самого себя, чтобы смягчить толчки взбесившегося космического воробья.

А тут еще и Марыся! При первых прыжках транспортного средства девушка без лишних сомнений прильнула к пилоту самым бесстыдным образом. Ватиш понимал, конечно, что его используют вместо амортизатора, но ситуация от этого легче не становилась. Впрочем, это слегка отвлекло его от мыслей о посадке.

Наконец, «челнок» коснулся посадочной полосы и с этаким «козлиным» подскоком помчался по ней, что Ватиш невольно ждал, когда же отвалятся колеса. Но, промчавшись еще несколько метров, «челнок» лихо развернулся, чуть ли не на брюхе и остановился. После секундной паузы раздались характерные щелчки, разомкнулись металлические зажимы и, не ожидавшие такого подвоха пассажиры, чуть ли не одновременно оказались на полу. Тут же их, огорошенных и еще не пришедших в себя от перелета, подняли и погнали к выходу охранники.

Трап не подали. Пришлось прыгать с высоты полутора метров, причем мерзавцы охранники в своих скафандрах мягко приземлялись на амортизаторы, а пассажирам предоставили полную свободу действий. Последний в шеренге Даруа у выхода оказался первым. Он видел внизу запрокинутые лица двух охранников, и оружие в руках тех, кто остался в «челноке». Не став дожидаться особого приглашения в виде тычка в спину, Даруа схватился за край люка, на мгновение завис на руках, потом разжал руки и спрыгнул. Почва больно ударила через подошвы, поэтому он задержался, ожидая Марысю. Но она уже нашла себе помощника. Мишель перевесился через край люка, удерживая в одной руке цепко сжатые ладони Марыси так, как делал бы это с цирковой акробаткой. Даруа стоял на подстраховке внизу, поэтому Марыся была просто передана с рук на руки.

Сам Мишель соскочил легко, еще и подтянувшись разочек для разминки к краю люка. Вслед за братом так же легко покинул «челнок» Ричард.

— Примите девушку!

В воздухе уже мелькали болтающиеся ножки Нины. Павел без видимого усилия повторил трюк Мишеля, на вытянутой руке спуская танцовщицу. Принял ее снова Ватиш.

Потом в люке появился Валиев. Щадя раненную руку, он держался за край люка здоровой. Павел молча выждал, пока окажется на земле его бывший противник, а потом спрыгнул сам. В какой-то момент Ватишу показалось, что Павел приземляется на амортизаторы, потому что музыкант словно бы завис в воздухе. Но эта иллюзия возникла скорее всего, из-за того, что раскаленный воздух чуть-чуть дрожал. Когда подошвы Павла ударились о твердую землю, из люка попрыгали охранники. Вот те точно зависали, потому что амортизаторы скафандров гасили инерцию прыжка.

Наконец Ватиш перестал рассматривать чужие скафандры и обратил внимание на окружающий пейзаж. Красноватая каменистая почва потрескалась от жара полуденного светила. Над пустынной равниной посвистывал ветер. Судя по звону в ушах, содержание кислорода в местной атмосфере было ниже, чем положено нормативами о стационарных космических поселениях.

Кроме одинокого «челнока» на здешнем космодроме громоздилось нечто напоминающее транспортный корабль, но настолько древний, что Ватиш не смог определить его класс и принадлежность. Очертаниями он напоминал те корабли, которые Даруа видел на иллюстрациях в истории космических полетов где-то между концом освоения сектора Альфы и первыми перелетами к Бете. Если бы не напряженная ситуация Даруа помчался бы покопаться во внутренностях реликвии. К этому старцу можно было бы водить экскурсии!

А между тем заложников быстрым темпом гнали к грузовику. Раскорячившись колесами, метрах в двадцати от места посадки стоял приземистый пятитонный «жук» с крытым кузовом. Конечно, таких еще используют на отдаленных планетах, но вообще-то модель тоже уже явно не новая. Эту, к тому же, явно приспосабливали к акции: весь кузов занимала металлическая будка с решетками на окнах и дверях, на крыше будки торчали сидения для охраны. Заложников загрузили в кузов ретро изделия, охрана взгромоздилась на крышу, и «жук» резво запылил по кочкам.

В последний раз Даруа так катался в отпуске за много миллионов километров отсюда, по трассе, ведущей в сторону озера Бусо. Ватиш тогда только что вернулся с рейса на Джишку, получил причитающийся за это гонорар, и хотел провести время с толком. Озеро Бусо было знаменитым на всю округу развлекательным комплексом. Целебные грязи сочетались там с обязательным скалолазанием и воздушно-тепловыми ваннами. Считалось, что это максимально восстанавливает истрепанную нервную систему пилотов. База «Талан» имела там постоянные номера, и ее пилоты околачивались там частенько.

В тот раз Даруа взял машину, случайную подружку, и рванул в сторону озера Бусо собственным ходом. Ту короткую поездку он запомнил на всю жизнь. Подружка оказалась подставной птичкой, и немедленно сдала его охране, как нелюдя. Когда Даруа подписывал предупреждение о карантине, он как-то не придал этому большого значения. Обзаводиться потомством в ближайшее время Ватиш не собирался, и думал, что обычных средств предохранения хватит, чтобы хорошо провести время, не создавая проблем ни себе, ни девушке. Служба охраны человечества рассудила иначе. Ватишу вкатали чудовищный штраф, и пообещали при повторной попытке нарушения карантина, посадить в изолятор до полного истечения оговоренного срока.

В изолятор Ватишу не хотелось, поэтому на остальной период отпуска на Бусо Даруа воспылал любовью к скалолазанию и делил время между погружением в озерную грязь и вознесением на горные вершины, куда местные девицы не особенно рвались. Даруа заработал пару нелестных прозвищ, но Джишкинский гонорар сберег и основательно пополнил запас топлива для своей летучей колымаги.

Вот и сейчас, подскакивая на кочках вместе со своими невольными спутниками, Даруа развлекался тем, что пытался запомнить направление следования автомобиля. В этом была двойная польза: во-первых, в случае побега можно было легко найти дорогу к космодрому, где стоял раритетный корабль, а во-вторых, можно было отвлечься от созерцания двух девушек, которые по странному капризу судьбы на скамейке оказались с двух сторон от Ватиша.

Марыся, правда, продолжала бросать пламенные взгляды в сторону Мишеля, зато окончательно погрустневшая Нина беззастенчиво привалилась к Ватишу, роняя под ноги редкие слезинки и норовя вытереть нос о плечо пилота.

Пыль, поднимаемая «жуком», завивалась кольцами и вползала в металлическую клетушку, оседая на концертных костюмах рыжими полосами. Ватиш злобно подумал о скафандрах. В скафандрах-то, небось, комфортнее!

 

13

В скафандрах комфортнее?! Сколько раз за эти годы Ватиш мечтал оказаться вне корабельного корпуса, подальше от скафандров, подальше от диспетчеров, подальше от графика. Где-нибудь…

«Жука» тряхнуло, зубы Ватиша лязгнули, мысли вылетели из головы. Машина остановилась возле утопленного в почву купола местного здания. Таких куполов в окрестностях Даруа насчитал не меньше десятка. Полузасыпанные пылью, отполированные ударами бесчисленных песчинок, они не были испорчены какими-то элементами декора. Простые, как валуны, они славили блага цивилизации, как могли. Почему-то именно при взгляде на это поселение, Даруа понял, как был неправ, считая базу «Талан» чем-то вроде летающего отстойника. Бывают, оказывается, еще более отстойные сооружения.

Люк в куполе скрывал лифт (если так можно назвать площадку, обнесенную решеткой), который помчал заложников вниз, только ярусы замелькали. По мере спуска дышать становилось легче, видимо здесь работала искусственная вентиляция.

Наконец лифт остановился. Лязгнула металлическая задвижка. Один из охранников открыл дверцу, второй толкнул решетку, огораживающую шахту лифта. В коротком коридоре тускло горели светильники. Даруа бросилось в глаза то, что из четырех имеющихся, горели только два, похоже, местное население экономило не только на звездолетах. Марыся шумно втянула в себя воздух и брезгливо наморщила носик:

— У них здесь проблемы с канализацией, что ли?

Еле заметный запах, присутствующий в воздухе, говорил о том, что с очисткой сточных вод явный беспорядок. И воздушные фильтры тоже не мешало бы сменить. Ну, а уж покрытие в коридоре вообще оставляло желать лучшего. В том смысле, что его не было. Коридор был просто вырублен в скальной породе и покрыт слоем красноватой пыли, которую то ли с поверхности таскали на обуви колонисты, то ли она размножалась местным порядком. К тому же, было явно прохладно, довольно легко одетые девушки зябко поеживались. Даруа засмотрелся на пупырышки на коже в вырезе вечернего платья Марыси, но пока решил ничего не предпринимать. Снять комбинезон с себя — это остаться в одних плавках посреди неизведанной территории, а это как-то не способствует самоуважению.

Как выяснилось, дамские пупырышки заметил не только Ватиш. Пока охранники выводили пленников из лифта, Павел снял с себя фрак и остался в одной манишке, с голыми руками, зато в белых манжетах. Фрак он небрежно набросил на плечи Нине, которая с благодарностью приняла одеяние.

Коридор оказался довольно длинным. Он то и дело поворачивал, и пол несколько раз менял угол наклона: то приходилось карабкаться в гору, то опускаться вниз. Но с освещением плохо было везде: светильники по-прежнему горели через один.

Наконец путники оказались в большой пещере, заполненной людьми и механизмами. Края пещеры тонули во мраке, хотя под сводом горели яркие прожектора. Стены пещеры зияли несколькими ярусами отверстий, к каждому из которых были подведены ленты транспортера. Судя по характерному жужжанию вакуумных дробильщиков, за каждым из отверстий тянулся ход, в конце которого добывали металлосодержащую руду. Куски породы, мелко подпрыгивая на транспортерных лентах, позли вниз. Достигая дна пещеры, ленты опорожнялись в вагонетки, катившиеся к одной из четырех доменных печей, видимо, свободной в этот момент. Три другие уже пыхтели над своей порцией руды, превращая ее в драгоценный металл. Везде копошились чумазые, похожие на чертей люди в рабочей одежде.

— Мы уже в аду? — спросил потрясенный Мишель.

— Недалеко оттуда, — ответил ему Валиев. — Это рудники Бадена, здесь собран уголовный сброд со всей округи!

— Почему они отсюда не улетят? — спросила Нина.

— Во-первых, не на чем. Сюда летают только транспортные корабли с вооруженной охраной. Во-вторых…

Один из конвоиров ткнул Валиева в спину разрядником, и разговор прекратился. Быстрым шагом пересекли большую пещеру, причем все встречные провожали группу очень внимательными взглядами. Судя по той жадности, с которой рассматривали Нину и Марысю, местное население не было избаловано женским вниманием.

Еще четыре таких же пещеры, и Даруа сделал вывод, что но Бадене развернуто нешуточное производство. Техника — самая примитивная, затраты минимальны. Дешевая рабочая сила из заключенных и бывших заключенных. Условия такие, что нормальных рабочих сюда и калачом не заманишь, значит, у кого-то из местных хозяев своя рука в органах правосудия.

Наконец, переход закончился. Группа оказалась в комнате, немногим отличающейся от апартаментов того отеля, который покинули на Катидо. За тем исключением, что «летающих» кресел в отеле не было. Мелочь, но заметная. Эта ерунда стоила дорого и пользовались креслами на магнитных подушках только в особо респектабельных офисах крупных фирм. У Даруа на «Талане» такое кресло было только у главного диспетчера базы, и занимал он его тогда, когда хотел произвести впечатление на клиента.

Человек, который восседал в «летающем» кресле, не был похож на диспетчера. Больше всего он напоминал опереточного бандита из постановки про жизнь древних обитателей Земли. Размер его выстриженной ромбиками щетины был в строгом соответствии со стандартами последней моды. Черная маска прикрывала верхнюю половину лица, и черные глаза сверкали из-под нее достаточно свирепо. Хитон держался на лямке через плечо, как и положено по всем канонам жанра. В общем, если бы Даруа встретил бы этого человека в отеле, то принял бы его за участника фестиваля и не обратил бы никакого внимания.

— Добро пожаловать на Баден! — сказал «опереточный бандит».

— А когда можно будет проститься? — спросил Мишель.

Об этом договоримся позже, — «бандит» был вполне вежлив. — Пока что сообщаю, что в расписание фестиваля я внес некоторые изменения. Выступать будете здесь и на моих условиях. Сегодня — отдых. С утра вам доставят необходимый инвентарь, обговорим условия…

— Как вас зовут? — внезапно спросила Марыся.

«Бандит» запнулся, Ватишу показалось, что он даже слегка растерялся.

— Зовите меня Джо! — это тоже прозвучало как-то не по-настоящему. Казалось, что Джо сейчас схватит банджо и, как положено в музыкальном спектакле, затянет арию о своем тяжелом детстве.

— Джо, а заранее приглашения нам нельзя было выслать? — Марыся говорила так безмятежно, словно речь шла о подписании контракта на целый сезон.

— Я высылал, но вы намеков не поняли.

 

14

Не верилось, но этот длинный день действительно закончился. Не совсем радостно: пленников распихали по одиночным камерам, но и не совсем грустно, потому что дали поесть. Клетушки были размером поменьше чем кладовка, на обычном транспортнике. Стоять там было нельзя, зато можно было сидеть или лежать. Лежак имелся, вполне приличный, из оберточного материала для прослаивания коммуникаций.

Вообще-то клетушка эта была вырублена в скале, окон не имела, зато имела тусклый светильник, прочную решетку, отделяющую ее от коридора и достопримечательность — сортир. Вместо стандартной дырки в полу камера была оборудована сложным сантехническим устройством, из чего Даруа немедленно сделал вывод, что на Бадене налажен замкнутый цикл биохимии. Это, если Баден вообще не продавал свои отходы в переработку органики. Для такой задрипанной планетки вполне легальный источник дополнительных доходов.

Коридор продувался подогретым воздухом, но в камерах было отнюдь не жарко. Какое-то время Ватиш повозился, пытаясь возродить в лежаке оберточные свойства, а потом неожиданно уснул, и проспал крепким сном несколько часов.

Разбудило его звяканье металлической посуды об пол. Принесли завтрак. Как бы там не было, но кормили невольных гостей регулярно. Нельзя сказать, чтобы вкусно, но вполне сытно. После завтрака вывели в душ, и Даруа почему-то начал думать о каннибалах. Уж очень все выглядело идиллически. Накормили, вымыли, одежду вручили уже выстиранную, высушенную. Осталось только посолить, поперчить и подать свежеумытого гостя к столу.

С такими мрачноватыми мыслями Ватиша переправили в уже знакомую комнату, где он, с некоторым облегчением, увидел сумрачные, но слегка посвежевшие лица товарищей по несчастью. Последними появились девушки, причем Марыся выглядела вполне довольной.

Ждать хозяина пришлось стоя, так как никаких излишеств типа сидений для гостей в комнате не было. «Летающее» кресло все еще пустовало, но расположившаяся по углам охрана отбивала всякое желание его занять. Джо вошел стремительно, все в том же хитоне и сандалиях на босу ногу, с размаху плюхнулся в кресло, которое немедленно всплыло над полом. Джо оглядел пленников.

— Меня удивляет ваше нелюбопытство, — сказал он. — Никто ничего не спрашивает, никто не протестует. Вас не волнует ваша судьба?

Ватиш тоже заметил, что попадание на Баден произвело на группу определенное впечатление. Люди, несомненно, стали тише. Насколько кипели страсти на Катидо, настолько сейчас все выглядели присмиревшими и лояльными к новой власти. Действительно, могло показаться, что многие уже в курсе происходящего и, в общем-то, ход событий их устраивает.

— Я должен задавать вопросы? — продолжал Джо.

— У вас наркотик в воздухе тюремного коридора! — сказал Павел. — В малой дозе — успокаивает, в большой — опьяняет.

— Та-ак! — протянул Джо и перевел взгляд на охрану. — Я разберусь. А ты, значит, специалист по наркотикам?

— Я занимаюсь медитациями, — спокойно сообщил Павел. — На первой ступени использовал и наркотики.

— Ладно. Я посмотрю, что ты еще можешь, кроме, как ловить кайф. Раз вы сегодня такие нелюбопытные, объясняю сам. У нас здесь маленький праздник, можно сказать, семейное торжество. Ребята много работали, хотят расслабиться. Обычные развлечения приелись. В этот раз все будет по-новому!..

— А наша какая роль на вашем празднестве? — спросил Мишель.

— Обычная. Сделать то, что собирались делать на фестивале — выступить. Показать свои номера.

— А потом?

— Потом вас отпустят.

— А гарантии?

— Никаких.

 

15

— Совершенно идиотское предложение! — Ричард злобно сделал боксерский выпад в воздух и отскочил, словно противник намерился нанести ответный удар. Мишель в это время равномерно и неспешно разминал мышцы, стоя в центре арены, Нина дергала ножкой, вполне успешно изображая из себя балерину. Валиев и Марыся по очереди теребили угрюмого местного звукооператора, чтоб он подобрал им подходящее сопровождение. Павел что-то пиликал на скрипке, и только один Даруа ничего не делал. Он лежал на спине, закинув руки за голову и, время от времени об него спотыкался кто-нибудь из честно отрабатывающих свой хлеб пленников. Тогда Ватиш слегка отодвигался, чтобы попасть под ноги следующему энтузиасту.

В этот раз об него запнулась отходящая от звукооператора Марыся.

— Какого дьявола, Дар? Почему вы не работаете?!

— Я не вижу здесь космического корабля, которым я мог бы управлять! — ответил Ватиш.

— У меня не осталось танцоров, поэтому вам придется помогать мне делать номер!

— Зачем?

— Вы хотите, чтобы я объяснила Джо, что вы не артист?

— Марыся, зачем вы заявили меня партнером?

Вместо ответа Марыся начала падать. Даруа рефлекторно вытянул руки и поймал ее раскрытые ладони, которыми она тут же цепко схватилась за него, чтобы тут же опереться всем телом. Локти Даруа врезались в арену, через секунду он понял, что видит покрасневшее личико Марыси вверху, потому что девушка вполне профессионально делает стойку на руках. Между прочим, и на его руках тоже. Несколько секунд все на арене могли созерцать безукоризненные ножки Марыси, черные трусики и сбившуюся к поясу юбку. Потом Марыся оттолкнулась от рук Даруа и встала на ноги.

— Браво! — крикнул Мишель. — Давно работаете вместе?!

— Дар, вы не первый человек с Джишки, которого я встречаю, — сделав вдох, сообщила Марыся.

Ватиш рывком сел:

— А что я еще умею? — спросил он с нервным смешком. — Надеюсь, я не ем людей?

— Людей — нет.

— А кого?

Марыся не ответила. Звукооператор как раз включил первые аккорды ее песенки, Марыся, наклонив голову, прислушалась. «Сделай тише!» — велела она, и когда музыка зазвучала тише начала вполголоса напевать текст.

— «Я — мечта любого из вас…» Дар, иди сюда! Эй, запусти сначала! Я выхожу первой, на словах «любого из вас» ты меня догоняешь и хватаешь за руку. Эй, не с такой унылой рожей! Запусти сначала! «Я — мечта любого из вас…» Уйди, урод!

Некстати подвернувшийся Ричард отошел в сторону, Мишель также перестал заниматься мускулатурой. На очистившееся пространство вылетела Марыся и застыла с оптимистичной улыбкой на губах, которая тут же сменилась гримасой.

— Дар, я кому сказала?! — Она опрометью вернулась обратно, схватила Даруа за руку, толкнула к краю арены. — Следи за мной! Эй, запусти еще раз!

Когда Марыся рванулась вперед, Дар выждал одну фразу и выскочил следом, изображая максимальный интерес к партнерше. «Вы видите меня во сне, и сны эти бесстыдны!» Тут уже по своей инициативе Даруа схватил Марысю на руки и закружил по арене. На следующей фразе Марыся освободилась из его объятий и проникновенно пропела: «А я мечтаю о тебе!» — с такими недвусмысленными телодвижениями, что Даруа мгновенно взмок, но Марыся рванула от него на другой конец арены и принялась изображать страсть вместо отсутствующих танцовщиц, и Ватиш перевел дух. Щеки продолжали гореть, но вся мужская половина группы следила за Марысей, поэтому смятения Даруа никто не заметил, кроме Павла. Павел Роже также следил за Марысей, но при этом он еще успел нарисовать смычком в воздухе замысловатую загогулину, после чего Ватиш внезапно ощутил спокойствие, и все происходящее потом на арене воспринимал совершенно равнодушно.

Номер свой Марыся закончила эффектным прыжком к Даруа на руки, где и застыла, прижавшись к партнеру всем телом и жарко дыша ему в ухо. Ватиш вновь поймал партнершу совершенно спокойно, как будто делал это каждый день.

После того, как номер был повторен еще один раз, Даруа запомнил последовательность собственных действий и, в принципе, готов был выступить перед невзыскательной публикой, какую он надеялся застать на Бадене.

Остальные участники неожиданного концерта тоже наскоро прогнали свои номера, причем, у Валиева действительно оказался весьма приличный бас, Павел обращался со скрипкой, как Петерсон со своими игровыми монстрами — уверенно и небрежно. Нина танцевала неплохо, но, как показалось Ватишу, ее все время тянуло перейти на исполнение стриптиза, из чего Даруа сделал вывод, что ее действительно наняли держатели увеселительных куполов. Братья Лени не просто показывали акробатику — это была сложная смесь акробатики, пантомимы и клоунады. Долго не могли подобрать им сопровождение, потому что Ричарда не устраивало ни одно музыкальное произведение, пока рассерженный звукорежиссер не поставил им чистые барабаны.

Пока другие выступали, Павел издевался над скрипкой. Вначале он долго мудрил со струнами, потом потребовал, чтоб ему заменили смычок. Из воплей звукорежиссера стало понятно, что второго смычка на Бадене нет.

— Тогда дайте мне к смычку еще металлический шип!

— Зачем?

— Нормальный звук буду делать на вашей бандуре!

Звукорежиссер ругался минут пять, но требуемый объект все же принесли, после чего Павел заставил скрипку заканчивать музыкальную пьесу металлическим перебором, в котором Ватиш особой прелести не услышал. Зато Павел казался очень довольным, и объяснил всем, что именно в этом металлическом скрежете и содержится основная мысль композиторской новации.

 

16

Арена, где готовились к выступлению бывшие участники фестиваля, расположилась в широкой каменной ложбине, словно бы в створке большой раковины. В отличие от сильно изогнутого ложа «раковины», арена была идеально ровной, собранной из секций бетонопластика и нагло мерцала маркой самой известной в этом секторе строительной фирмы. Как всякая порядочная арена, эта была покрыта толстым слоем коврота и обнесена невысоким барьером. Готовились к выходу артисты в небольшом шатре, срывавшем их от потенциальных зрителей, но не срывавшем арену от глаз самих артистов, потому что гибкий полог был откинут и подтянут к боку шатра плетеными шнурами.

Вся предконцертная подготовка проходила в пещере, чуть меньшей, чем та, где стояли домны. В этой производство только разворачивалось: вдоль одной из стен пещеры уже стояли конструкции, где в будущем должны были расположиться буровые установки. А пока что на этих конструкциях собирались рассадить зрителей устроители «местного шоу». Артисты видели, как таскали кресла на ближайшее к арене крыло. Хотя по комфорту пещерный зал и проигрывал фестивальному, но по оригинальности дизайна мог бы и поспорить с Катидо.

В лучах прожекторов скальные породы Бадена искрились кристаллическими вкраплениями. Каменное ложе «раковины» по цвету было заметно светлее, чем остальная порода, поэтому казалось настоящей раковиной, только уж очень больших размеров. По краям раковину окружал глубокий ров, через который артистам к месту выступления пришлось переправляться по узкому металлическому мостику. По дну рва змеились изукрашенные цепочкой отверстий трубы.

Судя по озабоченной возне людей по краям арены, изображение для дальних рядов должно было транслироваться на растянутый наспех над ареной экран. Чтоб долго не возиться с оснащением, экран растянули между двумя наполненных каким-то летучим газом баллонах.

— Я слышал, что летучки временами взрываются! — мрачно глядя на парящие под сводом пещеры баллоны, сообщил Ричард.

— У тебя устаревшие сведения! — опроверг его Мишель. — Это раньше они взрывались, а теперь просто изливают кислоту и падают вниз.

 

17

Концерт начался неожиданно. По крайней мере, Даруа почему-то надеялся, что в последний момент что-нибудь случится, и концерта не будет. Ничего подобного. Когда зазвучали первые такты приветственного марша, сквозь откинутый полог шатра Даруа видел, как торопливо занимали свои места опоздавшие зрители. В одинаковых серых робах, с бледными лицами подземных жителей, но веселые и шумные. Даже раскаты марша не могли заглушить радостный гомон толпы: вероятно, по случаю необычайного зрелища на руднике были полностью прекращены работы. Обычные зрители облепили металлические конструкции, а ближайшее к арене крыло заняли кресла местной администрации. Человек двадцать отличались от остальных бледно-сиреневым цветом одежды и вполне здоровым загаром, полученным под солнцем солярия.

Но для двоих подняли над ареной летающие кресла. Одним из этих двоих был Джо. Второй оказалась плотненькая дама неопределенного возраста в ослепительно пурпурном брючном костюме. Не смотря на расстояние, лицо дамы показалось Ватишу знакомым.

«Пусть меня проглотит акула!» — вдруг всплыло откуда-то из глубин подсознания Даруа, и он произнес вслух: «Пусть меня проглотит акула, если это не Колизей!»

— Что это значит? — испуганно пискнула Нина.

— Наш новоявленный друг хочет сказать, что аборигены собираются развлечься самым древним способом — убийством гладиаторов! — спокойно сообщил Ричард.

— Это что? И кто будет убивать? — похоже, Нина и в самом деле не интересовалась терминологией древних.

— Мальчики, ваш выход! — оборвала танцовщицу Марыся. — Акробаты начинают…

— И заканчивают! — Мишель был настроен вполне безмятежно.

Даруа никогда не увлекался акробатикой. Конечно, когда какой-нибудь очередной тренер, к которому в очередной раз попадал пилот, жаждущий подвигов в рядах косморазведчиков, заставлял подопечных выполнять элементы акробатики, Ватиш делал стойки, поддержки, подхваты, кульбиты, а под дулом лучемета мог выполнить сальто. Но братья Лени акробатами родились. Это было понятно всякому, кто хотя бы один раз увидел их выступление. Играли они историю об ученом недотепе, который увлекался ловлей крылаток и молодом балбесе, желающем почесать кулаки. Ученого играл Мишель, балбесом стал Ричард.

Самое забавное то, что дело происходило в условиях переменной гравитации. Увлеченный погоней за крылатками ученый то легко взбирался на вершину шеста, где совершал немыслимые пируэты, то еле ползал по арене в двух шагах от пытающегося его догнать балбеса. Никаких крылаток, естественно, на арене не было, здесь Мишелю пришлось прибегнуть к пантомиме. Он «ловил» их и складывал в воображаемую сетку, а Ричард пытался отнять у него сетку и надавать тумаков. Они кувыркались по очереди и швыряли друг другу металлический шест с нашлепкой обломанного манипулятора на конце. Для чего обычно применяли этот шест на Бадене — непонятно, но пока один из братьев удерживал шест вертикально, второй использовал манипулятор, чтобы сделать стойку вначале на руках, потом на голове. Закончился номер тройным сальто, которое поочередно выполнили оба брата.

После того, как стихла барабанная дробь, и запыхавшиеся братья вернулись в шатер, на арену выскочила Нина и принялась посылать зрителям воздушные поцелуи. Безмолвствовавшая во время выступления Лени аудитория оживилась: по трибунам пронесся гомон, раздались первые аплодисменты. Нина тоже не просто танцевала, она играла танцовщицу, которая приехала выступать на фестивале. Если бы не пара-тройка характерных жестов, она сошла бы за выпускницу академии классического танца. Но ее стихией явно были развлекательные купола. Когда она закончила танец «шпагатом», из которого мгновенно перешла на откровенно распахнутые «ножницы», от дружных аплодисментов едва не рухнул летучий экран, и даже двое на парящих креслах изволили несколько раз свести и развести ладони.

Концерт продолжался. Ватиш не сразу обратил внимание, но каждый раз после выступления артистов, на несколько секунд прерывалась музыка. Так было после акробатов, после выступления Нины, и после того, как смолкли раскаты Валиевского баса — музыка оборвалась. Несколько секунд все словно чего-то ждали.

Наконец на арену выскользнула Марыся, и Даруа замер, вслушиваясь в такты нехитрой песенки. Как он сам выскочил на арену, он не запомнил. Что делал — тоже. Очнулся в тот момент, когда рев взвинченной толпы перекрыл последние музыкальные аккорды. Судя по энтузиазму публики, номер понравился.

 

18

Нина вдруг пронзительно взвизгнула и вытянула руку в указующем жесте:

— Что это?!

По узенькому, ведущему к арене, мостику двигалось нечто бурое, шестилапое, размером с хороший контейнер для корабельной кухни. Двигалось неторопливо, потому что с двух сторон его придерживали за накрученные на лапах веревки два дюжих молодца. Примерно на середине мостика люди одновременно отпустили веревки и кинулись назад.

— Сахитель! — спокойно сообщил Павел. — Хищник с Юноны.

«Хищник с Юноны» ступил на арену и задумчиво оглядел собравшихся восемью небольшими глазками, расположенными по обе стороны головы. Глазки обладали автономией: каждый их них сидел на своем стебельке и обозревал потенциальных жертв под своим собственным углом наклона.

— Мы должны его убить? — слегка отступая назад, с сомнением спросил Мишель. — Он не кажется безобидным!

— Это он должен нас убить! — возразил Павел. — = Судя по всему, наша смерть должна стать апофеозом концерта.

— Мужчины, сделайте же что-нибудь! — истерически вскрикнула Нина.

Мужчины не спешили прислушиваться к совету, а сахитель не торопился нападать. Похоже, ему самому не слишком нравилась его роль, и он шагнул было на мостик, явно намереваясь вернуться обратно, но из проложенных по дну рва трубок полыхнуло пламя, и сахитель передумал. Пока люди жались друг к другу на одной стороне арены, хищный шестиног, по очереди подогнув все шесть лап, улегся на брюхо на второй.

— Да он не голодный! — успокоил Валиев. — У него усы отвисли! У голодного они кверху торчат.

Сахитель посмотрел одним глазом на пламя, остальными на сгрудившихся людей, и усы у него неожиданно взвились кверху.

— Садимся и сидим тихо! — быстро предложила Марыся. — Эти твари реагируют на резкие движения. — Всем сесть!

Люди дружно опустились на арену, сахитель с недоумением понял, что жертва вдруг резко уменьшилась в размерах, и с надеждой посмотрел в сторону парящих под куполом кресел. Возможно, он бы попробовал за ними подпрыгнуть, но тут зрители громко засвистели, и с импровизированной трибуны в зверя полетел первый камень. Второй попал сахителю в бок, зверь подскочил и забегал по арене, тревожно посвистывая и вскидывая то и дело усы.

— Сидеть! — сдавленно прошипела Марыся, но, когда сахитель едва не наступил на девушек, Нину охватила паника. Пронзительно вскрикнув, танцовщица попыталась вскочить, чем немедленно привлекла внимание зверя. Сахитель остановился и повернул к потенциальной жертве безволосую морду. Трибуны радостно взревели, но Павел ловким броском метнул в хищника скрипку, сахитель на лету схватил инструмент и щелкнул челюстями. Раздавленная скрипка тихонько хрустнула.

— Сядь! — Павел рванул Нину книзу. Остальные артисты, закрывая руками головы, сбились в кучу, словно надеясь, вжаться в арену и исчезнуть. Сахитель дожевал скрипку, трусцой подбежал к людям и начал с интересом ощупывать их возбужденно подрагивающими усиками.

— Дар, твой выход! — Марыся внезапно с силой вытолкнула из группы Ватиша так, что тот оказался почти под ногами зверя. Сахитель на секунду замешкался, потянулся к жертве, но Даруа мгновенно вцепился в уставленный на него глаз. Сахитель ударом лапы, сбил нападающего с головы, но даже опрокинутый на спину Ватиш умудрился ногой пнуть его во второй глаз, а руками схватиться за морду хищника, мешая открыть пасть.

Пока сахитель утюжил арену Даровой спиной, Марыся воспользовалась тем, что голова зверя была опущена, сделала великолепный прыжок и оказалась сидящей на короткой толстой шее. Сахитель отвлекся от Даруа, чтобы попытаться сбросить наездницу, а в это время спокойно наблюдающий за поединком Павел подскочил и всадил металлический шип в брюхо хищника.

Сахитель рявкнул, взвился на дыбы, размахивая в воздухе двумя парами лап завалился назад, и всей тушей рухнул с арены в пламя рва. И тут остолбеневшие зрители увидели, как зависший над спиной зверя в воздухе Павел сдергивает Марысю с шеи сахителя, и они вдвоем приземляются на арену!

Трибуны разразились криком и оглушительными аплодисментами.

— Пу-стын-ники! — скандировали зрители.

— …ю! — громко произнес Дар, что обычно делал не часто. Мало того, что эти двое только что парили над ареной, так еще и он сам выделывал пируэты в воздухе, в полуметре над ковротом, потому что стоять не мог.

— Пустынники! — ревела пещера.

Зрители из первых рядов бросились было к арене, но тут откуда-то из боковых переходов появились вооруженные люди в скафандрах, а из парящих над ареной летучек на артистов и зрителей хлынул поток пены. Пламя во рву полыхнуло в последний раз и опало. Несколько выстрелов оборвали рев опаленного сахителя, и туша его неподвижно застыла во рву. Сбитый струей пены Даруа свалился на арену, рядом с уже спустившимися Павлом и Марысей, а четверо остававшихся на арене людей шарахнулись от своих бывших товарищей по несчастью не хуже, чем от сахителя.

Люди в скафандрах оттеснили зрителей и оцепили арену, направив на толпу дула излучателей. По мостику уже бежали вооруженные люди. Один за другим они хватали пленников и волокли прочь с арены. Никто не пытался сопротивляться, но люди в скафандрах то и дело тыкали дулами в спины артистов, заставляя их почти бежать. Нина на ходу тихонько всхлипывала, остальные молчали, кое-как растирая по себе клочья пены.

Даруа почему-то подумал, что их вернут в камеры, но оказался не прав. Они миновали поворот на тюремный уровень и оказались в длинном, вырубленном в скале коридоре, пол которого спускался под уклон. Метров через сто пятьдесят коридор закончился массивной бронированной дверью. Покрытая пятнами ржавчины, с проржавевшими заклепками она явно простояла здесь не одно десятилетие.

Артистов поставили перед дверью в шеренгу, охранники выстроились напротив. Через гермошлемы не очень-то различались выражения лиц, но Даруа готов был поклясться, что охрана с нетерпением ожидает приказа. Неужели им платят расстрельные?

Мишель переглянулся с братом.

— Что-то у меня дурные предчувствия, — тихо сказал он, кивая в сторону излучателей. — По-моему, концерт им не понравился! Валиев, вы бы поговорили с ними!

Но тут, громко шурша подолом, появилась давешняя дама, успевшая за это время сменить пурпурное одеяние на желтую сутану. Вот тут-то Даруа, наконец, вспомнил, где ее видел. Это она сидела за соседним столиком, когда взорвалась гаярдовая фишка! И партнером ее в концертном буфете был как бы не сам Джо!

При более близком рассмотрении эта дама оказалась куда более представительной, чем желтосутанный проповедник из гостиницы. Пышная грудь, переходила в колоннообразную шею, увенчанную маленькой головой. На широком лице, отчетливо выделялись сложенные «бантиком» губы и тщательно нарисованные брови — все остальное внимания не привлекало. Прическа определенно напоминала хохолок попугая — так как была взъерошена и зафиксирована в момент опускания прядей. Цвет волос: давно крашенная блондинка. Да, еще одна деталь: четко отделенный складками от остального лица подбородок. Даруа смотрел так внимательно, словно собирался немедленно описывать портрет любительницы гладиаторских боев представителям межпланетной полиции.

Над массивным плечом дамы торчала голова Джо. Дама придирчиво осмотрела пленников.

— Ты уверен, что это Пустынники? — спросила она Джо.

— По всем признакам, мадам Тагша! — с плохо скрываемой гордостью отрапортовал Джо.

— Ну что же, будем проверять дальше! — заключила хозяйка.

 

19

За бронированной дверью оказался такой же коридор, который вел куда-то в глубь скалы, но через метра три он прерывался — там зиял провал колодца. По ту сторону провала коридор продолжался, но там, видимо, давно никто не ходил, потому что всю длину видимого запровального коридора освещал только один светильник, а второй отбрасывал световой круг на пыльном полу у самого колодца.

Тагша сделала недвусмысленный жест, двое охранников выхватили из группы артистов и поволокли к провалу отчаянно отбивающегося Ричарда. Мишель немедленно вцепился в ближайшего к нему охранника, а Валиев обрушил свой чудовищный кулак на второго, и тут же сам получил удар прикладом. Нина пронзительно завизжала, Ватиш бросился на помощь Валиеву, но получил такой удар, что не устоял бы на ногах, если бы не Павел, который успел его поддержать.

— Эй! — Марыся вывернулась из-под руки охранника. — Акробат не Пустынник! Оставьте его!

— А ты, значит, Пустынница? — сквозь зубы процедила Тагша.

— Да! И он тоже! — Даруа внезапно с тихим ужасом понял, что старшекурсница указывает на него.

— Летали трое! — громким шепотом на ухо хозяйке произнес Джо.

Все невольно посмотрели на Павла. Скрипач презрительно передернул щекой и тоже выступил вперед.

— Шутка затянулась! — сказал он в сторону Джо. — Вынужден вас предупредить, что у устроителей этого шоу будут неприятности!

Тагша кивнула, двое охранников отшвырнули Ричарда обратно и теперь уже Павлу заломили руки.

— Нет! — вскрикнула Марыся. — Стойте! Дар! — Даруа нехотя шагнул к ней. — Павел, какой у тебя уровень?!

— Девятый.

— Какого ты выпендривался?! — сказала старшекурсница. — Ребята, всем сесть на пол! Мишель, проследи!

Мишель первым опустился на пол, и потянул за собой брата, потом, продолжая истерически всхлипывать, на пол шлепнулась Нина. Валиев и так уже был на полу.

— Эй, красавица, вели своим уродам, чтоб не безобразничали! — потребовала Марыся у любительницы гладиаторов. — Если все будут паиньками, сейчас будет фокус! — Тагша молча кивнула, и охранники отошли к стенам. — Дар, иди сюда! — Даруа подошел к провалу, заглянул в зияющую темноту, вслед за ним подошел Павел и тоже поглядел вниз. — Мальчики, вообще-то мне нужен только один из вас. Девятый уровень не дает права на эшот!

— Я уже подал на десятый! — сумрачно глядя ей в лицо, сказал Павел.

Марыся пожала плечами.

— Дело твое. Дар, сейчас мы с тобой прыгнем. Ты не разобьешься — люди с Джишки разбиваться не умеют. Мы не долетим до дна, ты должен задержать меня в воздухе. Секунды три, не больше, мне этого хватит.

— Я тоже могу! — сказал Павел.

— Да ты себя задержи! Шмякнешься, некому будет на десятый переходить! Пошли!

Даруа не сдвинулся с места, ноги словно вросли в скалу. Если бы в этот момент нужно было сдавать экзамен на «стояние столбом», Ватиш сдал бы его с первой попытки!

— Дар, пошли. Иначе они начнут сбрасывать остальных!

Какая-то тень мелькнула рядом, и только через секунду Даруа понял, что это был Павел. Скрипач шагнул в провал молча. Пока Даруа смотрел ему вслед. Марыся схватила его за руку и рванулась вслед за Павлом. Тихо уйти не получилось, Ватиш заорал так, что провал загудел, как колокол. Но они не долетели до дна, а зависли в воздухе метрах в полутора ниже входного отверстия. Ватиш замолчал не сразу, а секунд через пять после того, как понял, что больше не падает. Марыся терпеливо ждала, пока он замолчит, и только после этого заговорила сама.

— Нужно опуститься ниже! Сейчас я буду работать, а ты удерживай меня в воздухе.

Как они продолжали спускаться, Ватиш не понял и сам. Он только почувствовал, как Марыся шарит руками по стенке колодца и почему-то подумал, что нужно помочь ей. Когда он подвинул девушку ближе к стене, Марыся нащупала выходящее в колодец боковое отверстие и просунула туда голову. Потом Даруа чуть не выронил ношу — потому что после глубокого вдоха Марыся взяла верхнее «ля». Казалось, стены колодца сейчас рухнут от ее звонкоголосых вибраций. Когда, наконец, наступила тишина, Ватиш внезапно ощутил, что чего-то ему уже не хватает, потом понял, что воздуха, и тоже сделал вдох. Воздух показался необычайно свежим и холодным. Ватиш только начал второй вдох, как услышал короткое:

— Спускаемся!

Даруа ускорил падение, и едва не зацепил Павла, который ожидал их внизу. Ватиш понял, что это Павел, хотя на дне колодца царила кромешная тьма.-

— Все в порядке? — тихо спросил скрипач.

Ватиш разжал руки, и Марыся тоже стала на ноги.

— Конечно! Мы же наконец-то остались одни! — нежно промурлыкала она в темноте.

— Мне уйти? — после короткой паузы спросил Павел?

Марыся расхохоталась так, что эхо пошло гулкими перекатами не только по всему колодцу, но и по боковым ходам.

— Ваше высочество, здесь уйти можно только вверх. Вы еще не набрались сил перед подъемом!

— Отсюда информация насчет высочества? — после чуть более долгой паузы спросил Павел.

— Во всей округе девятый уровень по левитированию только у наследника абумала Павлоса 14

— А то, что было сейчас?

— Это одиннадцатый обучаемый в сочетании с еще не выветрившимся воздухом Джишки у моего партнера.

— Вы были на Джишке? — заинтересовался наследный принц. — А что вы там делали?

— Продукты возил наблюдателям. Они просто там сидят безвылазно месяцами, и у них проблемы с движением. А мы с напарником поочередно спускались к ним в кратер и помогали с кухней. Один внизу работает, второй на орбите сидит. Потом меняемся. Если ненадолго, то на движение не влияет.

— Ничего себе не влияет! — с искренним восхищением воскликнул принц. — Хотел бы я так левитировать!

— Не завидуйте, ваше высочество! После Джишки запрет на девочек вводят! Чтоб несвойственные людям качества не распространяли! Да, это и проходит со временем… Что-то я замерзла! — неожиданно закончила Марыся. — У меня после этих упражнений по летучести зуб на зуб не попадает! Кстати, у Гномов нет ответственности за распространение сверхвозможностей.

 

20

Любите ли вы темноту? Если да, то подземелья Бадена для вас! Глаза можно было держать открытыми или закрытыми — это мало что меняло. Только виднеющийся далеко вверху светлый кружок напоминал о том, что у колодца есть вход, возле которого горит светильник.

Сколько они находились на дне, сказать трудно, потому что первое время это никого не интересовало. Потом Даруа понял, что замерз. Очень уж холодным ветром веяло откуда-то из стены. Такое впечатление, что в шахте включили вентиляцию.

— Не пора ли нам отсюда убираться? — ненавязчиво поинтересовался он у невидимых в темноте спутников.

— Пора! — согласился Павел. — И кто же полезет на стену?

Ватишу лезть на стену не хотелось. Не смотря на совершенно фантастический спуск, он был вовсе не уверен в своей способности повторить подвиг в обратном направлении.

— Нет ли здесь запасного выхода? — задал он вопрос со слабой надеждой услышать положительный ответ.

— Вообще-то здесь есть вход, — «обрадовала» его Марыся. — Если хорошенько напрячься, можно проникнуть еще глубже в подземелья Бадена.

— Вообще-то я хочу выйти, а не войти!

— Тогда придется подниматься. Высочество, ты как насчет повышения профессионального мастерства?

— Только после дамы, — спокойно ответил Павел. — Одиннадцатый уровень вполне позволяет создавать подъемную силу для какого-то количества дополнительного веса.

— А зачем было выпендриваться?

Павел промолчал. Марыся в темноте нащупала руку Ватиша, и подхватила его под локоть.

— Сейчас ты всего лишь должен удерживать поток. Не меня, а поток!

«Что в лоб, что по лбу!» — подумал Ватиш. «О чем это мы здесь говорим?» Но вслух произнес совсем другое:

— С удовольствием! Как насчет отдельной платы за дополнительное обслуживание?

Марыся фыркнула:

— Дар, а ты не в родстве с Гномами? Предоставишь счет, тогда обсудим. Ты не думай о том, как держать поток, за тебя это сделает кровь Джишки, да сих пор циркулирующая в твоих жилах. Ты — это лифт.

— Я — это новый модуль для транспортника! — возразил Ватиш.

— Хорошо. Ты — это новый транспортник.

— Высочество, ты это слышал?!

Скрывающийся до сих пор в темноте Павел кивнул, и Ватиш понял, что видит не только кивок, но даже и улыбку на лице скрипача. То ли в подземелье стало светлее, то ли кровь, закаленная Джишкой, еще и зрение улучшала.

— Что надо делать?

— Ты на Джишке грузы таскал?

— Я с ними в кратер спускался, а не тянул их на стену! И потом, там техника была!

— Не пререкайся! Сквозняк чувствуешь?

— Да я уже чихать начал! — сказал Даруа и демонстративно чихнул. — Откуда такой сквозняк на такой глубине?!

— Так вот: ты — это парящее крылышко в восходящем потоке!..

Ватиш хотел сказать, что у него нелюбовь к полетам в атмосфере, но не успел. Он внезапно понял, что какая-то сила потянула его вверх, и инстинктивно поднял руки, чтобы не удариться о стремительно приближающееся световое пятно. Ватиш вылетел из колодца, как джинн из кувшина, и, если бы не вытянутые руки, ударил бы голову. А так — пострадали кисти рук. Именно на них Ватиш и повис под каменным сводом, держась не понятно за что.

Через секунду, волоча за собой скрипача, из колодца вынырнула Марыся. Но она успела сгруппироваться и перевалилась через край колодца вполне плавно, без рывков. Ватиш посмотрел на них сверху вниз и понял, что сейчас рухнет обратно в зияющую пасть колодца. Марыся тоже поняла это.

— Лови его! — крикнула она Павлу и взмыла к потолку.

— Отпусти поток! — велела она Ватишу.

Ватиш бы и рад отпустить, но, как можно отпустить то, что непонятно как удерживаешь. Руки ничего не держали, но при этом Ватиш отчетливо ощущал, как нечто постепенно отделяется от него, а колодец тянет все сильнее и сильнее.

— Ты щекотки боишься? — внезапно спросила Марыся и прошлась по ребрам Ватиша, как по клавишам. Даруа мгновенно опустил руки, и полетел бы в колодец, если бы не боковой рывок, от которого он кубарем покатился по камням.

— Молодец, высочество! — похвалила Марыся. — В акробаты годишься!

Теперь все трое стояли на ногах и находились все в том же коридоре, с которого и началось путешествие. Все было так же, только возле самого колодца на полу стоял мощный фонарь, свет которого и был виден со дна колодца.

— Где же наши зрители? — Ватиш подошел к двери и осторожно выглянул. — Никого!

— Скажи спасибо, что никого! — Павел тоже выглянул в коридор. — Вообще-то от большой любви Пустынников могли бы разорвать на кусочки.

— Ну, раз я все-таки Пустынник, может мне кто-нибудь, наконец-то объяснит, что все это значит?! — запоздало потребовал Ватиш.

— А не потерпел бы ты, пока мы отсюда выберемся?

— А, если нас все-таки разорвут, так и умру непросвещенным?

— Вообще-то, вопросы не ко мне, а к девушке! — Павел кивнул в сторону Марыси. — Я всего лишь бедный наследник абумала Павлос 14. Я действительно приехал участвовать в фестивале на Катидо. Я действительно играю на скрипке, и у меня действительно девятый уровень по левитированию. Это все!

— Нет, не все! — возразила Марыся. — Девятый уровень у наследников абумала — не только левитирование, это еще и передача мыслей на расстоянии специально подготовленному индуктору. Кто у тебя индуктор, высочество?

— Младший брат. У него пока восьмой уровень, но принимать он может.

— Это что? — спросил Ватиш. — Кто-то в курсе наших приключений?

— Ну, вообще-то мои люди уже на верхнем ярусе. Будут здесь минут через пятнадцать.

— Нет, ну это надо?! — Ватиш сердито хлопнул по двери ладонью. — Чего я еще не знаю?

— Мы до сих пор не в курсе того, кто заказал выход Пустынников.

— А оно тебе надо, высочество? — Марыся вытянула губы трубочкой и по-кошачьи сощурила глаза. — Ты же не будешь покупать Баден!

— А что, ее уже продают?

— Естественно. Местные владельцы за похищение группы людей, покушение на жизнь высокопоставленного лица (то есть твою) лишаются лицензии на разработку полезных ископаемых. Рудник будет выставлен на аукцион.

— А колодец? Что ты делала в колодце?

Марыся сладко улыбнулась:

— Повторить?

Она мгновенно обвила шею скрипача руками и впилась губами в губы. Именно в этот миг, не раньше и не позже, в коридоре загрохотали шаги, заблестели осветители и защелкали спуски видеокамер. Ролик, где Марыся целуется с Его высочеством Павлосом 14 крутили на всех каналах новостей не только Катидо и родной планеты Павла, но даже и по всему сектору Беты.

 

21

Фестиваль на Катидо не был сорван. За те несколько дней, что искали пропавших артистов, сюда дополнительно слетелись тысячи зрителей и держатели увеселительных куполов сорвали немалый куш.

Из попавших в передрягу артистов не смогла выступать только Нина — она угодила в больницу с нервным срывом, и администрация фестиваля выплатила ей страховку и компенсацию за нанесенный действиями террористов ущерб.

Братья акробаты не завоевали первое место, но получили контракт до конца года на турне по двум планетарным системам, причем перелеты были полностью покрыты суммой компенсации, которую выплатила за необеспечение безопасности выступающим Катидо.

Валиев выступил успешно. Его принадлежность к службе безопасности никак не афишировалась устроителями фестиваля, и он получил свою компенсацию наравне со всеми. Были ли ему выплачены какие-либо служебные вознаграждения, про то знает только его начальство.

Скрипач, оказавшийся наследным принцем, получил второе место. От компенсации Павел отказался, передав ее полностью в фонд развития искусств имени самого себя.

Первое место, а также весь призовой фонд достался представительнице музыкальной культуры с Юноны и ее партнеру. Еще до начала выступления зрители устроили Марысе овацию. Каждый человек на Катидо знал, как бесстрашная, владеющая левитацией девушка спасла жизнь наследного принца Павлоса 14 и своего партнера Даруа, которых бросила в колодец сумасшедшая фанатичка Тагша. Усиленный наряд службы безопасности с трудом сдерживал толпу у концертного зала, скандировавшую имя Марыси.

По окончании музыкального номера под восторженные крики зрителей Марыся продемонстрировала свое искусство: она взлетела над сценой метра на полтора и спокойно опустилась обратно. С учетом того, что платье ее оставалось максимально коротким, счастливые производители женского нижнего белья в один голос объявили кружевной шедевр изделием собственного производства.

 

22

Петерсона Даруа нашел в ближайшем увеселительном куполе, где суперкарго бродил среди игровых монстров, поясняя раздосадованному хозяину, почему он взял самую бросовую партию среди игровых роботов. Для вящей убедительности Олаф периодически хватал монстров за щупальца и тыкал хозяина носом в дефекты конструкции.

— Олаф, ты загрузился?

Хозяин печально оторвался от созерцания своего позора и жестом велел обслуге подать что-нибудь уважаемому гостю.

— Оборудование для гномов еще не подвезли, — меланхолично ответил Петерсон, пиная зазевавшегося монстра.

Даруа осушил поданный бокал, и утер губы его краями.

— Я не буду ради них задерживаться! Мы и так сорвали график! За такие накладки нас просто вышибут с «Талана»!

Возле самого последнего монстра Петерсон остановился, и в восторге подкатил глаза под лоб, демонстрируя неподдельный восторг. Хозяин заулыбался и жестом велел подать Петерсону следующий бокал. Однако Даруа перехватил обслугу, и развернул в другую от Олафа сторону. Петерсон с грустью взглянул вслед удаляющемуся пойлу.

— Слышь, Дар, а Марыся просила пассажира взять!

— Слышь, Олаф, а я вообще-то в курсе!

— Ну, и что ты решил? У нас же лицензию отнимут!

— Олаф, я тогда другую куплю. Ты, главное, болтай меньше!

 

23

Вместе с грузом для Гномов доставили пассажира. Он появился из транспортного отсека, когда Катидо осталась достаточно далеко, и скромно поинтересовался:

— У вас во сколько обед?

— Да, как только вы приготовите!

Пассажир хмыкнул.

— Олаф, покажи, где у нас камбуз!

Олаф повел пассажира знакомится с камбузом и с инструкциями по приготовлению пищи.

— Вообще-то это не входило в условия контракта! — напомнила Марыся.

— А я вообще-то не нанимался бандитов перевозить! Другое дело — кок. А вообще-то, когда меня, наконец, просветят насчет высокого смысла происходящих событий? Что мы делали в этом чертовом колодце?

— А ты уже все забыл?

— Хорошо. Что ты делала в тот момент, когда мы спускались в этот чертов колодец?

— Как всякий нормальный Пустынник я спасала планету!

— От чего или кого?

— От недостатка кислорода. Баден раньше принадлежал Гномам. Очень много веков назад они оттуда ушли и законсервировали свои шахты. А заодно решили обезопасить ее от возможных конкурентов. На Бадене не всегда было так паршиво жить — это Гномы постарались.

За последний год Гномы не один раз предлагали Тагше выкупить лицензию на разработку полезных ископаемых, но она не соглашалась. Теперь за развлечение с гладиаторскими боями ее ждет реальное наказание, а Гномы уже предъявили свои права на Баден. Через несколько месяцев кислород из подземных хранилищ Гномов насытит атмосферу до такой степени, что на поверхности можно будет жить. Кстати, тогда вид на жительство на Бадене будет стоить дорого, так что, если хочешь там купить участок под застройку, делай это сегодня. Я похлопочу.

— Что ты делала в колодце?! — повторил свой вопрос Ватиш.

— Там за стенкой — хранилище Гномов. Я послала звуковой сигнал, о начале выброса кислорода в атмосферу!

— Так ты на самом деле — Пустынница? — изумился Ватиш.

— А ты думаешь, сколько у Гномов законсервированных планет? Временами они их раскупоривают и пускают в оборот. Отсюда — слухи о Пустынниках.

Несколько секунд Ватиш молчал, переваривая информацию и, наконец, спросил:

— А из другого места сигнал в хранилища нельзя было послать? Обязательно было спускаться в колодец?

— Послушай! — лицо Марыси было абсолютно умиротворенным. — Если Тагша все равно входила в секту искателей Пустынников. Если искатели Пустынников периодически устраивают Испытания и подвергают проверке всяких несчастных, подозревая их в сверхвозможностях. Если бы не наше появление, Тагша могла отправить на тот свет уйму народа, она регулярно устраивала в округе покушения, чтобы обнаружить людей с выдающимися способностями к выживанию. Ведь по легенде — Пустынники не погибают там, где обычные люди проигрывают. Ну, почему было не воспользоваться случаем и не откупорить хранилища в строгом соответствии с легендой!

— Но это же подстрекнет остальных снова искать Пустынников?

— Не сразу. Пустынники появляются не чаще, чем раз в сто лет. Целых сто лет Гномы смогут выбирать из своих запасов следующую планету, чтобы пустить ее в оборот, когда наступит время! А пока что, воспитанники Гномов могут заняться другими делами.

— Кушать подано! — на пороге появился новоявленный кок (бывший опереточный бандит Джо). — Всем прибыть к поеданию пищи!

— Спасибо, Джо! — ответила Марыся. — Мы сейчас подойдем.

— Хорошо, он закончил свою работу, ты закончила свою работу, что дальше?

— Дальше? Дальше ты получишь свой новый транспортник, потому что ты тоже закончил свою работу!