Серая промозглая погода ну никак не напоминала декабрьскую! С утра то и дело моросил мелкий дождик, рыжий пес-боксер по кличке Тайсон забился под сараем в щель, которую лично рыл вот уже трое суток, и оттуда торчал только короткий его хвост. Возле будки мокрые воробьи выклевывали из собачьей миски размокшие остатки вчерашней каши. С юга, со стороны остановленной шахты несся какой-то заунывный звук, словно опять заработали насосы. Словом, серые будни, и никакого праздничного настроения!
Да, и какое может быть настроение, если уже с утра где-то на окраинах поселка переругивались автоматы, а периодически тяжело бухал миномет! Война шла уже третий год, то отдаляясь, то приближаясь. В последнее время линия разграничения войск прошла уже через пригородный поселок, перерезала улицы, распугала жителей.
Говорят, в верхах кто-то с кем-то договаривался, что на праздники стрелять не будут. Это Клавдии Николаевне сказала вездесущая Светка, которая опять с раннего утра сидела в интернете, пока окончательно не разрядила батарею мобильника. Баба Клава охотно бы поверила новости, но стрелять начали как раз в тот момент, когда Светка воткнула в розетку зарядное устройство. Само собой, тут же куда-то попали, и свет погас. Странно, что он до этого был, но до сих пор об этом заботился сосед Сергеич. Во времена молодости Сергеич работал на заводе электриком, а теперь вот уже несколько месяцев регулярно сращивал порванные во время боев в поселке провода. Но Сергеича пару дней назад забрал в город сын, который обещал помочь выбраться и соседке с внуками, но что-то, видимо, не получилось, машина не вернулась. А тут, очень некстати, возобновились обстрелы!
И провода перебили, Клавдия Николаевна видела, как у дома Сергеича со столба свисали оборванные концы. Теперь даже телевизор посмотреть на Новый год не получится!
Хотя бухало вроде бы достаточно далеко, но Светку с Юриком баба Клава все же загнала от греха в погреб, но когда выходила покормить собаку, не заметила, как они выбрались. Как потом выяснилось, вначале выбралась Светка, которая решила сходить к Сергеичу за новой батареей для мобильника. А Юрик пообещал поднять крик, если она его с собой не возьмет.
Чтобы не попадаться на глаза бабушке, пошли огородами. Между огородами Елисеевых и Василенко еще отец Клавдии Николаевны навесил маленькую калитку, которой соседи временами пользовались.
Ключ от дома Сергеич всегда держал на крыльце под ковриком, а запасные батареи к телефонам — в ящике кухонного стола. Светка выгребла обе, а Юрик прихватил ещё и фонарик, и парочка бабыклавиных внуков отправилась бы сразу домой, но тут к перестрелке подключился танк, и на соседнюю улицу прилетел снаряд. Грохнуло так, что Юрик от страха описался, а Светка рванула его вниз, и они вдвоём забились под Сергеичево крыльцо. "Под" — это, конечно, громко сказано, реально под настил крыльца поместились только детские головы, но спины и попы все-таки оказались прикрыты каменными ступенями крыльца.
Юрик тихонько заплакал, но Светка безжалостно дала ему по шапке подзатыльник:
— Молчи! Навязался на мою голову! Лучше бы я сама сходила!
Юрик заплакал громче. Страх уже проходил, однако давали о себе знать мокрые штаны, лежать было холодно, и впереди ещё предстояло пережить позор от ехидства сестры, когда она заметит пятно.
Сейчас бухало где-то у балки, снова довольно далеко, поэтому Светка поднялась сама и потянула за собой брата:
— Бежим скорее!
Возвращаться огородами показалось далеко, а до дворовой калитки всего-то шагов пять! Дети опрометью бросились через вымощенный плиткой двор, распахнули калитку, и тут Светка чуть не упала, споткнувшись о чьи-то ноги. На земле, лицом вниз, лежал человек в камуфляже!
— Мертвяк! — взволнованно выдохнул Юрик.
— Дурак! — тут же ответила Светка. — Беги за бабой Клавой!
Клавдия Николаевна вовсе не обрадовалась известию, что возле соседского двора лежит мёртвый солдат, но ещё больше её возмутил факт, что внуки во время обстрела бегают по улице.
— Лезь вниз, и чтобы я тебя здесь больше не видела!
Юрик громко зашаркал ногами в сторону погреба, но, едва баба Клава отворила наружную дверь, тут же вернулся и припал к окну. Он видел, как распахнулась уже их собственная калитка, и Клавдия Николаевна вместе со Светкой втащили во двор человека в пятнистой форме. Очень хотелось выбежать навстречу, но вместо этого Юрик только раскрыл и придержал дверь, пока бабушка с сестрой затаскивали раненного в дом. То что это раненный, Юрик уже понял, потому что человек в камуфляже с усилием, но все-таки переставлял ноги, пока баба Клава и Светка с двух сторон подставляли плечи и тянули.
На пороге зала чуть не растянулись все трое, потому что раненный, запнулся о половик. Баба Клава рявкнула:
— Ноги поднимай, ирод! А то брошу сейчас!
Солдат послушался, и до дивана его дотащили вполне благополучно. На диване он завалился спиной на подушки, и сразу стало заметно быстро увеличивающееся темное пятно вокруг торчащего чуть пониже правой ключицы осколка.
Клавдия Николаевна, мрачно осмотрев незваного гостя, вынула из ящика стола ножницы и пинцет:
— Светка, тащи аптечку!
Пока сестра ходила за бинтами и лекарствами, Юрик бегом рванул в свою комнату переменить штаны, пока еще никто ничего не заметил. Когда он вернулся, бабушка привычно вскрывала пакет со стерильным бинтом, Светка отвинчивала колпачок на флаконе с перекисью водорода, а солдат, из-под наполовину прикрытых век, молча наблюдал за этими манипуляциями.
Юрик подошел поближе, чтобы хорошенько рассмотреть форму, но не увидел никаких знаков различия. Какая армия — непонятно!
— Ты чей?! — спросил мальчик нетерпеливо. — И где твой автомат?
Солдат посмотрел на Юрика, потом на бабу Клаву. На вид он был очень похож на Виталия — младшего сына Клавдии Николаевны, который ещё до начала войны уехал на заработки вместе с отцом Светки и Юрика. И звонил-то он всего недели две назад, что они скоро приедут и заберут всех к себе. Только волосы у солдата были цвета пшеницы, гораздо светлее, чем у Виталия, и усов не было, в принципе.
— Твои-то знают, где ты? — неласково спросила Клавдия Николаевна. — У нас здесь нет медпункта, а "скорая" из города под обстрелы не поедет!
Солдат промолчал, баба Клава тяжело вздохнула и принялась за перевязку. Для начала хотела разрезать форму возле раны, но одежда оказалась настолько прочной, что ножницы её не взяли. Зато осколок не только успешно пробил пятнистую куртку, но и застрял в плотной ткани, торча зазубренным краем наружу. Несколько секунд Клавдия Николаевна изучала ситуацию. С одной стороны, осколок трогать не хотелось, а с другой стороны, неизвестно, когда прибудет медицинская помощь.
— Как снять твой бронежилет?
Солдат смотрел непонимающим взглядом.
— Иностранец ты, что ли?! Как снять твою броню? — баба Клава помахала руками возле пробитого камуфляжа, всячески демонстрируя желание добраться до раны.
Солдат коснулся воротника, что-то легонько щелкнуло, и пятнистая куртка просто исчезла, оставляя после себя какое-то подобие майки, только почему-то серебристой, вроде как из алюминиевой фольги.
— Вона как! — сказала баба Клава. — Всё-таки не наш! И какого дьявола ты у нас забыл?!
В сердцах она так дернула пинцетом осколок, что раненный разом посерел и обмяк.
— Экие мы нежные! — сердито произнесла Клавдия Николаевна. — Но, впрочем, оно и к лучшему! Рану надо промыть, чтоб не загноилась!
Она щедро полила рану перекисью, наложила повязку и велела Светке принести из шкафа какую-нибудь теплую рубашку, чтобы одеть гостя в цивильное.
Юрик наблюдал за происходящим очень внимательно.
— Ба, а он чей? — спросил он. — Оттуда или отсюда?!
— Из глупости он твоей! — закричала бабка. — Сидели бы дома, никого бы не находили! Вот сейчас стрельба закончится, вернем его обратно! Пусть его свои подбирают!
— А если не свои, а чужие найдут?! — резонно предположила Светка. — Что будет?
— А если его у нас найдут, что будет? Ты знаешь, кто сюда войдёт следующим?! Давай-ка, касатик, просыпайся! Светка, где нашатырь?!
От нашатыря незнакомец не только очнулся, но и закашлялся. Он кашлял так долго и мучительно, что Клавдия Николаевна смягчилась.
— Зачем таких хилых в армию берут? Светка, дай ему попить. Компота, что ли, дай!
Раненый пил компот жадно, пока баба Клава тихим шепотом крыла всех, кто затеял эту войну, захлебывался и снова пил.
— Ба, а ему не вредно пить? — тоже шепотом спросила Светка.
— С таким ранением можно! Осколок-то еле воткнулся, там вообще пустячный случай! Это он больше с испуга в обморок хлопнулся! Что взять с иностранца?!
Опустив наконец-то кружку, раненый вытер губы ладонью ("Точь в точь, как Виталий!" — подумала баба Клава) и что-то быстро сказал не по-русски. Смесь звуков показалась Клавдии Николаевне смутно знакомой.
— Это он по-каковски болтает? — спросила она у Светки.
— Не английский! — пожала плечами внучка.
— Может, он китаец? — предположил следивший за лечением незнакомца из-под стола Юрик.
— Сам ты китаец! — фыркнула Светка. — Скорее, немец, потому что блондин!
— Хоть кто бы ни был, но пусть уходит! — закончила спор Клавдия Николаевна и указала на дверь. Раненый посмотрел в сторону двери, ткнул себя пальцем в грудь и вопросительно расширил глаза. — Да, тебе надо идти!
Солдат показал на сидящего под столом Юрика и стоящую рядом Светку, изобразил губами свист и отчетливо произнёс "Бах"!
— Сама знаю, что бах! — рассердилась баба Клава. Задрали уже своими бахами, придурки! Не успели мы выехать, сын должен был забрать, но не получилось!
Солдат показал на себя, потом махнул рукой в сторону и старательно произнёс: "Др-р!"
— Машина у него где-то! — предположила Светка.
Раненый обвел рукой всех, в заключение ткнул себя пальцем в грудь и повторил свое: "Др-р"
— Вроде бы помощь предлагает! — сообщила Светка с сомнением.
Клавдия Николаевна потрогала совершенно холодный лоб солдата:
— Ты, часом, не бредишь? Какой из тебя сейчас водитель? Я рулить не умею, а это, между прочим, дети!
— Дети! — повторил солдат и закрыл глаза.
— Да ты, друг просто мухлюешь! Не хочешь сейчас уходить, так и скажи! Ладно, уйдешь, когда стемнеет!
* * *
На стол Клавдия Николаевна накрывала с четким ощущением, что за спиной кто-то стоит, несколько раз оглядывалась, но натыкалась только на настороженный взгляд солдата. Раненный полулежал на диване и внимательно наблюдал за происходящим. Непривычно притихшая Светка молча нарезала хлеб, а Юрик затащил в дом Тайсона, чтобы прицепить ему на ошейник брелок от старых ключей. Тайсон радостно хватал брелок зубами и при этом тихонько порыкивал в сторону незнакомца.
— Хватит играться, садитесь есть!
Дети молча присели к столу, застучали ложками, а Тайсон был выдворен со своей миской во двор. Прежде, чем приняться за еду самой, Клавдия Николаевна обратилась к гостю:
— За стол сядешь или туда подать?
Солдат поднялся, с некоторым усилием дошел до стола и тяжело опустился на стул. Баба Клава до краев налила тарелку борщом, подвинула гостю:
— Ешь!
Солдат взял тарелку и поднеся к губам, начал пить. Юрик от неожиданности громко фыркнул, за что тут же получил от бабки подзатыльник. Клавдия Николаевна взяла из рук незнакомца тарелку, поставила на столешницу, протянута ложку:
— Детей не смеши! Ложкой это едят! Да, хлеб возьми!
Под её руководством через минуту незнакомец освоил правильный способ поедания борща. Только луковицу не одолел: лишь надкусил, как его одолел лютый кашель. Баба Клава вздохнула, забрала луковицу и подала тарелку с картошкой. Глядя на удивленно раскрывшиеся глаза гостя снова вздохнула:
— И картошки не знаешь?! Откуда ты такой на наши головы свалился? Вилкой это едят!
Но тарелку с картошкой солдат отодвинул, жестом показав, что сыт. Глядя на него, заныл было и Юрик, но в этом месте Клавдия Николаевна была непреклонна:
— Ешь! А то таким же хиляком вырастешь!
Опечаленный Юрик мрачно зарылся вилкой в картошку, а баба Клава решила подержать разговор
— Так говоришь, у тебя машина где-то стоит?
— Машина! — неожиданно вполне отчетливо произнес солдат.
— Большая?
— Большая! — подтвердил солдат.
— А до города нас подбросишь?
— Я без Тайсона не поеду! — тут же заявил Юрик.
— А с собакой возьмешь?
— До города! — предупредил солдат.
Да нам дальше и не надо! — обрадовалась баба Клава. — В Танровке сестра моя живёт, у нее перебудем, пока сын за нами не приедет!
* * *
Собирались в спешке. На самом деле, самые необходимые вещи давно уже были собраны, только и оставалось, что одеться самим и сумки захватить.
Чтобы не надевать снова камуфляж, Клавдия Николаевна пожертвовала незнакомцу еще и куртку сына. Теперь, как она надеялась, можно пройти по поселку без привлечения особого внимания военных.
Весьма недовольного суетой Тайсона Светка взяла на поводок, который еще вдобавок несколько раз обернула вокруг кисти. Пёс как-то не настроен был на дружеское общение с незнакомцем и все норовил показать ему клыки. Обнаружив, что гость скалится собаке в ответ, баба Клава внезапно засомневалась в целесообразности поездки.
— Ты, что ли, псих, служивый?
Солдат наклонил голову, закрыл глаза, подумал и ответил:
— Нет! Я не псих. Как это по вашему будет? Я просто обычаев не знаю!
— А по нашему все-таки разговариваешь? — тут же заинтересовалась Светка.
— Немного и плохо! Учить язык надо!
— Так учи! А то мы подумали, что ты китаец!
— А не немец?
Много болтаешь! — оборвала завязавшийся было диалог Клавдия Николаевна. — Где твоя машина?
* * *
Когда, тяжело нагруженные сумками, вышли из дома, уже изрядно стемнело, но фонарик из осторожности пока решили не включать. И слева, и справа за заборами сумрачно темнели брошенные хозяевами дома. Ни один лучик света не оживлял осенне-зимний пейзаж. Хорошо, хоть дождь наконец прекратился. Идти было тяжело, едва не отрывая от сапог подошвы, под ногами хлюпала грязь. Клавдия Николаевна мрачно подумала, что по таким дорогам, пожалуй, только на танках ездить. А что будет, если машина увязнет?! Дома хотя бы тепло, а посреди поля и перемерзнуть детворе недолго.
И все-таки они добрались почти до края поселка, уже смутно маячил в темноте террикон остановленной шахты "Рудуч", когда Светка поскользнулась и чуть не скатилась вместе с сумкой в канаву. Хорошо, хоть пес вовремя шарахнулся в сторону, дернув хозяйку за поводок, да солдат поймал девчонку за воротник, а то так и полетела бы вместе с сумками в грязную холодную воду.
Рассерженная происшествием баба Клава уже готова была повернуть назад, когда солдат остановился возле продолговатого металлического сооружения. В темноте было не очень-то хорошо видно, но Светка радостно сообщила, что это грузовик.
— А где здесь кабина? — спросила Клавдия Николаевна, с сомнением разглядывая сплошную бронированную поверхность. — Детей надо в кабину посадить!
— Здесь! — ответил солдат, открывая тёмный проем. — Кабина здесь!
Баба Клава ничего не видела, но Юрик бодро полез куда-то вверх, а вслед за ним, волоча за собой на поводке Светку, большими прыжками устремился Тайсон. Прежде чем Клавдия Николаевна успела обругать такую непонятную конструкцию машины, какая-то неведомая сила втянута её в кабину вслед за внуками и бросила на вполне мягкое сидение.
— Так у тебя броневик?! — воскликнула баба Клава, с удивлением оглядывая немалых размеров кабину без окон, освещённую изнутри неярким бело-зеленым светом. Сдвоенные кресла располагались в два ряда перед тусклыми погашенными экранами. — А где твой экипаж?
Вместо ответа водитель включил экраны, в которых, не смотря на темноту, сразу проявился не только окружающий пустырь и склон террикона, но ещё и заборы на той стороне улицы. Краска на заборах, правда, выглядела блеклой, но, в принципе различие между зеленой и салатной присутствовало. Ещё было заметно, что на левой стороне пустыря груда битого кирпича громоздится там, где до войны стоял продуктовый магазинчик, а за остовом сгоревшей возле магазина машины притаился человек.
— Хорошая у тебя техника! — оценила баба Клава. — Даже и спрашивать боюсь, чья! А тот мужик с автоматом нам не помешает?
— Не помешает! — ответил солдат. — Город где? Покажи!
Баба Клава увидела, как в воздухе материализовалось вначале изображение их поселка, вот поплыли вниз дома и улицы, все уменьшаясь и превращаясь в полоски дорог и прямоугольники домов.
— Хороший у тебя навигатор! — вставила свои пять копеек и Светка, тоже разглядывая висящую в воздухе объемную карту. — Возьми южное направление, точнее, юго-западное. Только придётся не по прямой, а в объезд, потому что там мост взорван! И как мы через блок-пост проедем, поздно уже? Нас не пустят в город!
— Юго-западное?
Вновь замелькали полоски с прямоугольниками, но уже городские, потом танровский парк, площадь Победы.
— Нам бы до площади доехать! — высказала пожелание баба Клава. — Там два шага пройти до дома сестры!
Она была внутренне готова к заверениям, что это совершенно невозможно. Невозможно покинуть Тайцево, невозможно добраться до города, а уж проехать в эту пору на площадь абсолютно невозможно!
— Хорошо! — сказал солдат, убрал карту и положил руки на темную, словно бы эбонитовую, пластину перед собой. Пальцы солдата забегали по невидимым клавишам.
Клавдия Николаевна ждала, что сейчас грозно взревет мотор, но вместо этого изображение на экранах вдруг резко качнулось и пошло вниз, а из углов мгновенно прочертилась летящими вспышками выстрелов темнота. Пули должны были с грохотом врезаться в броню, но что-то гасило их на подлете, как будто темный эбонит поглощал энергию, и светлячки исчезали прямо в воздухе.
Похоже, что стреляли, как минимум, с двух сторон: не только от магазина, но и с террикона. С верхушки его неслись длинные цепочки огоньков, но абсолютно бесшумно, как будто в ночном телевизоре отключили звук.
Никто не успел испугаться, только Тайсон потянулся мордой к экрану, чтобы зубами схватить этих назойливых светящихся мух. В следующую секунду через экран промелькнули вначале облака, потом звезды, а потом вдруг появились фонари. Обычные городские фонари проплыли через экраны сверху вниз. И елка. Большая елка на по-вечернему пустынной танровской площади, щедро украшенная шариками и серпантином, увитая светящимися гирляндами, огороженная металлическим заборчиком.
Еле заметный толчок, и где-то сзади открылся люк, потому что в кабине явственно потянуло холодным влажным воздухом.
— Город, площадь! — сообщил солдат.
Тайсон выскочил первым, экраны послушно отразили, как, волоча за собой отпущенный хозяйкой поводок, пес радостно задрал лапу возле ближайшей лавочки. Тут же все та же неведомая сила вынесла из кабины и Клавдию Николаевну, и ее внуков, и они оказались прямо перед новогодней елкой.
Только теперь, при ярком свете ночных фонарей баба Клава увидела, что то, что она принимала за грузовик, было больше похоже на летающую тарелку: серый диск на невысоких решетчатых опорах, занявший половину свободного пространства на середине площади. Из люка выглянул уже знакомый "солдат" в распахнутой дареной куртке и совершенно по-мальчишечьи помахал рукой.
— Спасибо, сынок! — только и выговорила Клавдия Николаевна, с ужасом понимая, что они только что, кажется, спустились с неба. — Ты рану-то обязательно покажи своим марсианским врачам! И не летай больше над позициями, а то кто-нибудь собьет, и броня не поможет!
Едва захлопнулся люк, воздушная волна чувствительно ударила в грудь, отодвигая бабу Клаву и детей к самой елке. Серый диск свечой взвился вверх, и тут же на другом краю города тревожно застрекотали автоматы, пытаясь сбить стремительно уносящийся в небо неопознанный летающий объект.
— Отудыть твою радость! — сказала баба Клава. — А сумки-то наши где?!
Но сумки чинным рядком стояли возле елочного заборчика.
— Как это я не догадалась у него номер мобильника взять?! — посетовала Клавдия Николаевна. — За домом-то присматривать надо! Может, подбросил бы меня потом обратно в поселок, когда обострение закончится и стрелять перестанут!
— Ба, а он точно с Марса?! — задрав голову, Юрик с восторгом продолжал всматриваться в затянутое плотными облаками небо.
Тяжело вздохнув, баба Клава взяла сумки в обе руки, Светка схватила третью, погрустневший Юрик поднял четвертую, и Елисеевы потихоньку побрели через площадь. А на минуту забытый Тайсон старательно тыкал носом в быстро тающие на асфальте следы опор от НЛО.