Массивные стены храма Луны огораживают квадрат выжженной земли, в центре которого высится священный столб. В куполе храма имеется большое отверстие, через него лучи ночного светила проходят вовнутрь и падают на установленный под особым углом серебряный диск. В свою очередь диск освещает высеченное на стене храма изображение богини Луны — стройной молодой женщины в широких ниспадающих до пят одеждах.

В правой руке богини меч, в левой распростершая крылья птица. Меч символизирует смерть, птица — любовь.

В храме темно, горит лишь один светильник у подножия столба, да факел в руке у жреца Малу. От сильного сквозняка пламя факела трепещет, бросая кровавые отблески на суровое лицо жреца.

Белое платье Эстареди отчетливо выделяется в полутьме. Девушка стоит по правую сторону от столба, Алакс Плейте по левую. Для Алакса был срочно пошит великолепный костюм из синего бархата, так как в королевском гардеробе одежды по росту ему не нашлось.

Трудно разобрать выражение лиц жениха и невесты, кажется Плейте совершенно спокоен, а вот Эстареди, судя по частому дыханию, немного нервничает.

Под охраной двух здоровенных жрецов с ноги на ногу переминается Клюссиди. Сестра полчаса уговаривала его вести себя на церемонии достойно, не оскорблять Плейте и не пререкаться с жрецами. Время Клюса еще не пришло. Скоро он займет у столба место священной жертвы, а сейчас крепко сжимает в кармане огромного живого таракана и страстно желает, чтобы насекомое каким-либо чудодейственным способом переместилось на лысину верховного жреца.

После томительной паузы Малу начинает читать заклинания. От его заунывного голоса по спине Эстареди пробегает холодок, девушка близка к обмороку, но, произнесенное мысленно, имя Ламаса возвращает ей стойкость. Клюссиди демонстративно начинает кашлять, однако опущенная на плечо тяжелая рука жреца вынуждает его замолчать.

Немногочисленные зрители робко прижимаются к стенам. Дыхание Тьмы ощущается ими столь отчетливо, что многие уже успели пожалеть о своем приходе сюда.

Снаружи храм окружен толпой горожан, которых сдерживают у лестницы солдаты.

Наконец Малу заканчивает читать заклинания, втыкает факел в большое металлическое кольцо на стене и подымает руки к ночному небу: «Именем Светлой Луны…»

«Бах! Тиу-тиу! Б-бах!» — гремят выстрелы, разлетается на куски и гаснет светильник у священного столба, падает со стены на землю перебитый пулями факел. Эстареди кто-то набрасывает на плечи черный плащ и тянет к выходу, через несколько секунд этот таинственный «кто-то» прихватывает еще и Клюса, разинувшего рот от восторга, и ведет туда же.

— Свет! — яростно ревет Плейте. — Включите свет!

Совершенно неожиданно из-под купола храма ударяет яркий, луч прожектора. Он освещает попадавших в ужасе придворных, застывшего верховного жреца, взбешенного Алакса Плейте с пистолетом в руке и троих растерянных людей у самого выхода: Эстареди, Клюса Диано Лу и Отти Афараса между ними.

— Я вам сразу говорил, святой отец: поставьте прожектора, а вы еще выпендривались!

Столь непочтительные слова, брошенные при всех, заставили Малу поежиться. Вбежавшие в храм солдаты быстро отобрали у Афараса старенький револьвер и хотели уже вывести задержанного, но король остановил их. — Привяжите этого идиота к столбу! — приказал он.

— Я хочу, чтобы он присутствовал на церемонии. И мальчишку тоже! С другой стороны.

Но, Ваше Величество, это святотатство!.. Священная жертва должна в одиночестве и…

Пущенный маленькой рукой таракан шлепнул жреца по лысине, скользнул по шее и упал на складку хитона.

Почтенный старец заверещал подстреленным зайцем.

— Делайте, что я сказал! — вновь повысил голос король. — Да рот ему заткните, чтоб молчал!

Солдат послушно потянулся к жрецу, Малу сразу смолк и отпрыгнул.

— Не этому, болван!

Афараса и Клюссиди поставили с двух сторон священного столба и прикрутили толстенной веревкой, безжалостно придавив поломанные ребра Афараса.

Прежде, чем солдаты успели заткнуть рты обоим, Клюс успел шепнуть: «Ты здорово стреляешь, приятель!»

Плейте снял с Эстареди черный плащ и подвел ее к жрецу:

— Кончайте скорее, падре!

Верховный жрец Малу, которого оскорбили уже дважды, назвав титулами чуждых религий, посмотрел на короля с недоброй усмешкой:

— Успеете, Ваше Величество. Пусть выключат свет.

По знаку короля прожектор погасили. Прошло несколько минут, пока глаза привыкли к темноте.

Вернее, к полутьме, потому что стоявшая над куполом Луна уже направила лучи на серебряный диск, и фигура богини выдвинулась из стены, став необычайно рельефной.

— Именем Светлой Луны я объявляю вас мужем и женой, — провозгласил Малу. — Эстареди Диано Лу, обойди вокруг священного столба.

Эстареди едва держалась на ногах, и потому Плейте сам обвел ее вокруг священного столба, на вершине которого был укреплен серебряный Диск Луны.

— Ты просишь Светлую Луну, — проговорил Малу.

— Я прощу Светлую Луну, — эхом отозвалась Эста.

— Наречь тебя королевой.

— Наречь меня королевой.

Вероятно, крошечное облако закрыло на мгновение ночное светило, потому что свет внезапно померк, а потом вновь засиял ярко. Настолько ярко, что стала видна каждая складка на каменном одеянии богини.

Плейте вдруг показалось, что богиня смотрит прямо на него. Каменный лик взирал с высоты на горстку смертных, и на губах богини Луны играла странная усмешка. Королю отчего-то стало не по себе под немигающим взглядом богини, он крепче сжал руку королевы и напомнил себе о победе. Он победил. Он король. Он владеет королевской силой, но и без нее ни один человек не выстоит против Алакса Плейте. Он может убить щелчком пальцев, ладонью перешибить доску, с завязанными глазами попасть в мишень, по канату перейти пропасть… Он может все, на что способен человек. Он заслужил право быть королем, он будет править достойно. Миру пора узнать сильных.

Лунный свет наполнил храм каким-то зыбким туманом.

Белое марево заволокло подножие столба, и заставило отчаянно биться сердце Клюссиди. «Я не умру, — твердил он про себя. — Я знаю, что буду жить долго.»

Он повторял это как молитву и все-таки боялся.

За спиной Клюса извивался в путах Афарас. Ярость заставила его позабыть о боли, он чувствовал приближение развязки.

Эстареди застыла перед столбом, не в силах отвести взгляд от лица брата. По лицу девушки катились слезы, но она их не замечала.

Жрец Малу потихоньку пятился от священного столба, бормоча заклинания и вычерчивая перед собой в воздухе защитные знаки.

И вдруг наступила Тьма. Гигантская тень закрыла отверстие в куполе, и храм погрузился во мрак. Остро запахло гнилью. Ледяной холод сковал людей, проникая в самую глубину их сердец, замораживая кровь. Никто не знает, сколько это длилось, только тень вдруг исчезла, и спокойный лунный свет вновь озарил храм.

С пронзительным криком Эстареди бросилась к брату, вцепилась в него, начала трясти… Жрец Малу обвел глазами храм и остановил взгляд на распростертой у подножия столба фигуре. Несколько секунд жрец всматривался и вдруг грозно возвысил голос: «Тихо!»

Эстареди невольно смолкла и оглянулась.

— Король умер! — торжественно провозгласил жрец.

Эста еще раз посмотрела на брата, увидела мокрые полоски на щеках, кляп во рту, жалобно моргающие глаза и села на утоптанную землю. «Получилось, — прошептала она. — Клюс остался жить.»

— Король умер! — повторил Малу. — Да здравствует королева!

— Ура королеве! — тонким голосом прокричал Дано Ит. — Ура королеве! — взревели придворные.

Плечи Эстареди дрогнули, она закрыла лицо руками и не то заплакала, не то засмеялась, трудно разобрать в темноте.