Глава 14

Выбор пал на скромное тёмное платье без корсета. Почти шоколадного цвета, с белыми кружевными манжетами и воротничком. Длинные юбки ниспадали на пол, широкий пояс подчёркивал талию. С волосами мудрить не стала. Просто собрала сзади заколкой. Бросила в зеркало внимательный взгляд. Бледная, измождённая, глаза запали… Красавица, ничего не скажешь.

Двери распахнулись, вернулся Ридерик Увидев меня, приветливо улыбнулся.

— Прекрасно выглядишь, Ева.

— Ну да. В бреду, надо полагать, мой вид не был настолько прекрасен, — съязвила я.

Ридерик засмеялся, а затем предложил локоть, чтобы проводить до стола, уже накрытого так, что на нём не оставалось свободного места: всё было занято напитками и едой.

— Не знал, чего ты захочешь, поэтому принесли всего, — сказал Альросский, помогая мне разместиться в кресле. — Надеюсь, порадуешь хорошим аппетитом, — добавил он, взмахом руки отпуская слуг.

На мой немой вопрос ответил:

— Не хочу, чтобы нам мешали. Я в состоянии сам поухаживать за любимой женщиной.

Последнее высказывание оставила без комментария. Лёгким кивком выразила согласие на небольшой кусочек рыбы, который тут же оказался на тарелке. Белая воздушная мякоть была приправлена изумительно пахнущим соусом. Когда сливочно-сладкий запах приятно ударил в нос, живот даже скрутило от голода.

— М-м-м… — застонала я, вызвав мужскую улыбку.

К моей радости, Ридерик не стал ни задавать лишних вопросов, ни комментировать моё состояние. Разлил ягодный морс по бокалам и приступил к трапезе, предлагая на пробу новые и новые кусочки разнообразных блюд. Казалось, его волновало исключительно моё насыщение.

— А вот это мясо привозят с юга. Эта птица водится только там. Хочешь попробовать? — предлагал лорд очередной кусочек. — Оранжевый стайс считается деликатесом.

— Спасибо, в следующий раз, — отказалась я, опасаясь получить несварение. — Наелась.

— Тебе нужны силы, — со всей серьёзностью произнёс лорд. — Надеюсь, голодать больше не будешь?

Я промолчала, опасаясь поспешных утверждений. Мало ли какие сюрпризы жизнь преподнесёт?

Ридерик откинулся в кресле, а через секунду в его руке появился мой кулон с синим драконом. Он протянул украшение на раскрытой ладони, а сам подался вперёд, ближе ко мне. Наклонив голову, я попыталась понять его намерения. Забирать камень не спешила.

— Откуда он у тебя, Ева?

— Нарисовала.

— У тебя талант, — улыбнулся Альросский.

— Любимое занятие…

Кулон по-прежнему лежал на мужской ладони, но дракон не предлагал его взять.

— Ты с ним пыталась вернуться домой? — неожиданно спросил Ридерик.

— Да. Как видите, безуспешно.

Мужчина кивнул.

— Зато из-за него пострадала Вайка… — Я вспомнила рыжую девчонку и огорчилась. — Наверно, выпороли.

— Нет.

— Нет? — с интересом посмотрела на мужчину.

— Она во дворце. Если хочешь, можешь увидеть, — кивнул Ридерик Дракон взял меня за руку, а в следующее мгновение вложил камень мне в ладонь. — Только предупреждаю: она не останется здесь. Уже завтра отправится в услужение к моему приятелю.

— Вы её выкупили?

— Скорее, досталась в дар.

— Новая рабыня, — усмехнулась я. — Свобода — слишком дорогое удовольствие…

— В этом мире люди не знают, что делать со свободой, Ева. Она слишком непонятна и путает рабов. Гораздо спокойнее живётся под присмотром хозяев. Ты ещё этого не поняла?

Я наконец перевела взгляд на свою руку. Дракон по-прежнему не отпускал мои пальцы. Камень лежал на ладони. Его закрывала сильная мужская кисть. Тепло. Приятное бархатистое тепло разливалось по руке, словно перетекало от мужчины ко мне через кулон и возвращалось обратно.

— А вы, Ридерик? Вы тоже не из этого мира?

— Всё верно, Ева.

— А здесь? Что здесь делаете?

— Живу, как видишь, — мужчина как-то невесело улыбнулся. Но сразу же в его глазах заиграли смешинки. — Тебя вот встретил. А ты бежишь от меня.

— Вы умеете открывать порталы, — догадалась я.

— Умею, — кивнул Ридерик. — Но открывать их нельзя.

— Почему?

— Порталы под строжайшим запретом. Откроешь врата — погубишь мир.

— Но я же оказалась здесь? — В моём голосе сквозило недоумение. — И мир существует, и я жива.

— Миру повезло, — усмехнулся колдун. — Но ты не знаешь, чем рисковала. — Он пристально посмотрел на меня. — Открыв врата, можешь сменить мир, но не попасть домой.

— Думала, камень поможет. Но… не получилось, — вздохнула я. — Не хватило чего-то для возвращения, — добавила задумчиво, вспоминая Евку. — И боюсь, не хватит никогда.

В глазах Ридерика мелькнуло восхищение. Мужчина улыбнулся, а затем отпустил мою руку.

— И зная это, ты всё равно думаешь о новом побеге? — иронично заметил он. — Зачем?

— Это лучше, чем участь рабыни, — пожала плечами я.

— Ева, Ева… — Ридерик встал и наклонился ко мне. Мир этот беден и жесток Одинокая молодая особа без денег и связей быстро станет предметом охоты. За пределами дворца ты обречена закончить жизнь рабыней. Настоящей рабыней. А быть или чувствовать себя рабыней здесь — только твой выбор.

Его слова… Дракон говорил убедительно. Искренне. Я же чувствовала себя словно в ловушке. Ридерик обошёл меня сзади, положил руки на плечи.

— Я бы и рад помочь. Но пока мои возможности ограничены.

— А поможете?

— Думаю, да. Но давай не будем забегать вперёд раньше времени? — Дракон снова наклонился, приближаясь к моему лицу. — Ева. Снежинка. Живи пока здесь. Я тебя не гоню. Хочешь — займись рисованием. Пусть всё идёт так, как идёт.

— Рисованием?

Я повернула голову. Губы Ридерика почти касались моей щеки. От его мерного дыхания и близости по телу разливалось волнующее тепло.

— Не буду возражать.

Мои губы непроизвольно расплылись в счастливой улыбке.

— Когда?

— Когда захочешь. Скажи Саяне. Тебе доставят всё, что нужно.

— А библиотеку посещать можно?

— Что посещать? — почему-то удивился мужчина.

— Книги. В этом дворце есть книги?

— Есть, — кивнул Ридерик. — Но я не знаю, поймёшь ли ты местную письменность. Библиотеку тоже покажет Саяна.

Неожиданное прикосновение мужских губ к щеке заставило сердце забиться чаще. Невинный знак внимания длился чуть дольше, чем дружеский поцелуй. Тёплые ладони дракона сильнее сжали мои плечи. Отпустили.

Я затаила дыхание. Терпение, Ева. Терпение. Лучше ничего не домысливать о дальнейшем развитии событий. Дракон ещё ничем не помог и ничего толком не сказал.

Словно в подтверждение, Ридерик выпрямился, нехотя убрал руки.

— Выздоравливай, Ева, — произнёс Альросский и шагнул к дверям. — Моё предложение о прогулке в силе. Как только почувствуешь себя лучше, сможешь увидеть этот мир. Узнать о нём больше. С удовольствием вас познакомлю.

Он кивнул, прощаясь.

— Ридерик, подождите.

— Да, Ева?

— Благодарю за кулон, — улыбнулась дракону. — И за возможность рисовать.

— Пожалуйста, Ева.

Альросский задержал на мне долгий задумчивый взгляд, пробуждая внутри странное тягучее чувство. Лёгкая тень сомнения скользнула по его лицу, но тут же растворилась в обаятельной милой улыбке. Затем лорд покинул мои покои.

Раскрыв ладонь, я посмотрела на камень. Целый и невредимый, с нарисованным ледяным драконом. «Ну и подкинула ты мне развлечений, судьба», — с мрачной иронией отозвались мысли на моё настроение.

Я надела кулон. Частичка моего мира снова была со мной. Грела душу надеждой, что когда-нибудь поможет вернуться домой.

* * *

Для вечера Леми выбирала платье с особым рвением. Гоняла служанок, не стесняясь в выражениях. Пыталась хоть так усмирить досаду и злость. Ну надо же так подставиться с этими порталами! А самое главное — ничего не вышло. Совсем ничего!

Дракон нашёл беглянку, вернул во дворец. Больную, сломленную. Роз рассказывала, как выглядит эта Ева сейчас. Худая, измождённая, с тёмными кругами под глазами — без слёз на горемычную не взглянешь.

Злорадная улыбка мелькнула на лице Леми. Упускать такую возможность она не станет. Сегодня за ужином пусть Ридерик посмотрит на неё и сравнит, кто в этом дворце лучший цветок!

— Тиори! Лиа! — недовольно рявкнула она, разглядывая себя в зеркале. — Мне не нравится эта причёска! Что вы наделали? Переплести! Уложите волосы волнами. Пусть спадают и вьются игриво!

И служанки забегали пуще прежнего, подогревая щипцы и расплетая часовую работу. Движения расчёски по волосам и умелые пальцы Тиори немного успокоили Леми. Время ужина приближалось.

Ридерика девушки не видели вот уже несколько дней. Его желание принять участие в совместной трапезе отозвалось волнением, и Леми верила, что сегодня удача улыбнётся именно ей. Она приготовила вино по новому старинному рецепту. Такое вкусное, что ОН, попробовав чудесный напиток, не сможет отказать и проведёт с ней ночь. Напиток богов, заправленный редкими специями, доставленными по заказу с Дербских гор, не может не понравиться дракону.

Ужин намечался в большой столовой. Девушка особенно любила этот зал. Лепниной на потолках и стенах, хрустальными люстрами он напоминал ей родной дом. Обилие позолоты и синего мрамора — всё в лучших традициях изысканной роскоши. В этой столовой Леми чувствовала себя королевой. Если, конечно, закрыть глаза на рабынь. Эх… Чуть-чуть ошиблась. Чуть-чуть поспешила. А могла бы уже их всех разогнать! Могла стать для Ридерика единственной.

Леми вздохнула. Ничего. Она ещё поборется. Теперь Еве лучше не переходить ей дорогу, иначе новоявленной пассии Альросского не поздоровится. Раз она сумела уйти от всевидящих пересмешников колдуна, значит, с лёгкостью устранит соперницу.

— Здравствуйте, девушки, — в столовой появился дракон. — Вы, как всегда, прекрасны. Каждая — особенной красотой. Соскучились?

Мужчина был в хорошем расположении духа. Он был рад видеть их, слышать, разговаривать. Леми чувствовала это, внимательно следя за его глазами и лицом.

— О, Ридерик, — тут же подошла к нему Колин, — мы слышали… Ева заболела.

— Она скоро поправится, — Ридерик улыбнулся. — Я страшно голоден. Поужинаем?

— С превеликим удовольствием! — С другой стороны к дракону подошла Леми. Взяла мужчину под локоть, лаская, провела пальчиками по его сильной руке. — Не расскажете подробнее, что с нашей Евой произошло?

Она заметила, как дракон скептически усмехнулся. Неужели переиграла с проявлением заботы о сопернице? Но пусть видит, как Леми сочувствует. Какое у неё доброе сердце.

— Господин накажет Еву за побег? — вдруг раздался мрачный голос Милен.

— Ева уже наказана, — уклончиво ответил дракон.

Леми не сводила с него глаз. Как наказана? Она не слышала от Роз ничего подобного. Ни о порке розгами, ни о трёхдневных молитвах на коленях в башне. Именно так должны были наказать беглянку. Саяна предположила подобный исход, когда Колин спрашивала, что грозит любимой после поимки.

Ощутив внимательный взгляд Ридерика, Леми потупилась и прикусила губу. Она искренне надеялась, что мужчина не заметил её чрезмерной задумчивости.

Ужин шёл своим чередом. Девушки веселились, рассказывая лорду о проведённом времени. Она тоже рассказала, как смеялась, готовя для него новый танец. Стоило усилий сохранить улыбку на лице, делая вид, как ей было весело. Хотя внутри всё разрывалось от бешенства.

В этот раз они решили по-настоящему превратиться в кошек. Вот и расписывали друг друга. Только сделать это красиво, как делала Ева, не получилось. И не получится. Это бесило вдвойне.

— Но мы всё равно готовы показать вам эти маски, — смеялась Алиа, не сводя влюблённых глаз с дракона.

— Конечно, покажешь, малышка, — улыбнулся Ридерик. — С удовольствием на тебя посмотрю.

Леми решила не обращать внимания на столь ласковое обращение к сопернице. Он не может выбрать Алиа сегодня. Ни за что! Эта девка пришла к нему на втором отборе, сразу после Милен. А после появления Колин Ридерик вообще перестал на неё смотреть.

Исключено. Дракон просто хочет её позлить. Уж она-то видит, с каким интересом мужчина смотрит именно на неё. Леми — проницательная и чуткая. Она видит его ласкающий взгляд.

Леми ковырялась в салате. Ещё одно подношение блюд, и внесут вино. Сердце пело от радости, сжималось от предвкушения. Она с особым удовольствием смотрела, как слуги расставляют драгоценные кубки. Вот встала Алиа. Она вся светилась от счастья. Подошла к Ридерику, подала кубок с лёгкой нежной улыбкой.

Леми с нарастающим разочарованием следила, как Ридерик опустошает кубок с вином Алиа. Девушка не верила глазам. Происходящее не укладывалось в голове. Ридерик выбрал на ночь другую!

Простушка Алиа, казалось, сама не верила привалившему счастью и вся раскраснелась от чувств.

Ридерик встал.

— Девушки, — небрежно кивнул им, — оставайтесь.

Леми ошарашенно смотрела, как лорд покидает столовую. Девушка даже подалась вперёд, провожая дракона взглядом. Как же так? Леми сникла и посмотрела на остальных. Одна Алиа улыбалась как дурочка. Милен сидела, сосредоточенно нарезая мясо. Колин издевательски ухмылялась.

Вот тьма! Вот тьма! Аппетит пропал. Леми поднялась из-за стола. Ни слова не говоря, вышла из столовой. Злость вспыхнула сильнее, когда она услышала за спиной лёгкий смешок Ну и Пустошь с ними! Ну и пусть! Леми еще посмеется, когда будет с удовольствием наблюдать, как они собирают свои вещи в тряпичные узелки.

* * *

Я собиралась лечь спать, когда в двери постучали.

— Войдите, — произнесла и чуть не ахнула от неожиданности.

В комнате появилась Роз с огромным букетом белых цветов. Цветы были похожи на розы, но отличались бутонами. И были раза в два больше.

— Леди, это вам от лорда Ридерика. С пожеланиями доброй ночи, — произнесла Роз. — Куда прикажете поставить букет?

— На тот столик.

Я показала, ошеломлённая знаком внимания. Приятно!

Как только Роз ушла, подскочила к букету. Нежный аромат с нотками сладкой свежести был незнаком. В груди разливалось тепло — обходительность и внимание мне нравились. Очень.

Несказанно радовало, что Альросский сбавил напор. Пусть он и не скрывал явного интереса, поступки говорили за него. Ридерик с уважением отнёсся к моим желаниям не спешить с близкими отношениями, вернул украденный Кроттой кулон. Спас Вайку от жестокой расправы, сам предложил вернуться к творчеству, при этом не выставил лишних условий. Не дал замёрзнуть у Валюны в чулане, хотя и спровоцировал меня на побег… Но всё равно. Его поступки вселяли надежду, что Ледяной дракон не так уж безнадёжен. В конце концов, после побега всё могло сложиться иначе.

Ещё Ридерик сказал, что знает, как правильно открывать порталы. Забрезжил новый призрачный шанс. Когда-нибудь я смогу снова увидеть маму и сестру, любимый город, вдохнуть по-настоящему летний воздух. Впрочем… У меня нет выхода, кроме как довериться обстоятельствам и ждать, куда выведет насмешливая судьба.

Ночь прошла спокойно, без снов. Наутро я встала бодрой, в хорошем настроении. С точным знанием, на что потрачу свободное время. Необходимо найти Саяну. Я не собиралась отказываться от такого подарка, как возможность заняться творчеством.

Местная надсмотрщица чаще находилась в хозяйственных помещениях, но раз или два в день обходила женскую половину дворца. Так как встречаться с любовницами колдуна у меня не было желания, искать Саяну решила на кухнях. Туда и отправилась сразу после завтрака.

Я шла по длинному коридору, перебирая в уме список нужных предметов для рисования. Предстояло с толком и расстановкой объяснить Саяне будущий заказ. Интересно, найдётся ли нужный инвентарь? Пусть в моём мире об искусстве миниатюр знали ещё со времён раннего Средневековья, неизвестно, как будет здесь.

Картины на стенах вселяли уверенность, что мне повезёт как с масляными красками, так и с тончайшими кисточками и лаками. С камнями точно проблем не будет.

Больше беспокоило, где и как сушить работы. А ещё нужно очень светлое помещение, удобный стол, калька, бумага, карандаши… Погрузившись в размышления, я не заметила, как из смежного коридора ко мне метнулась лёгкая тень.

— Ева! — позвали из-за спины так, что я вздрогнула от испуга.

Повернулась на оклик. Алиа. Она изменилась! На лице девушки сияла счастливая улыбка, миндалевидные глаза радостно горели. Девушка расцвела, как майский цветок. Неожиданное проявление радушия меня даже смутило.

— Алиа?

— Ох, Ева. Я искала тебя! — затараторила Алиа, прижимая руки к груди. — Ты понимаешь, я хочу извиниться.

— Что? — нахмурилась я. — За что это?

— Меня заставили, Ева. Прости. — Взгляд девушки стал серьёзнее. В нём проявилась забитость. — Они сказали, что ты слишком самоуверенна и должна знать своё место. А твоё место среди нас.

— Ничего не понимаю. — Я качнула головой. — Ты о чём?

— О масках и танце с вуалями.

— Господи, Алиа! — я отмахнулась. — Ты придаёшь этому слишком много значения.

Но сразу уйти не получилось. Девушка преградила дорогу.

— Они угрожали мне, — оправдывалась она. — Сказали, что сделают так… что милорд разозлится на меня. И больше никогда не посмотрит, не скажет доброго слова…

Я приподняла брови.

— Алиа, ты что, домашняя зверушка?

— Что?

— Ты — домашняя зверушка, которая любит сидеть у хозяина под сапогом в надежде получить от него поглаживания, а не пинок?

— Милорд любит меня, — вдруг набычилась Алиа. — Он никогда бы так со мной не поступил.

— Ну конечно, — я усмехнулась. — Кто бы сомневался. Вчера любил тебя, завтра полюбит ещё кого-нибудь. Вот счастье-то, верно?

— А ты… — Глаза любовницы Ридерика расширились от удивления. — Ты откуда знаешь про вчера?

— Что я знаю?

— Вчера милорд выбрал кубок с моим вином.

Я смотрела на Алиа с сочувствием. Не знаю, что увидела любовница Ридерика в моих глазах, но девушка вдруг изумилась. Наконец-то до неё дошло.

— Ты не злишься и не ревнуешь?

Я покачала головой.

— Нет.

— Как… Но Милен вчера… Она была готова меня растерзать! — призналась девушка с тяжёлым вздохом.

Несчастная девочка. Она меня не понимала. Мы с ней говорили на разных языках. Смешно… если бы не было так грустно. Женщины даже в таком положении оставались верны себе. Безумно ревновали мужчину, невзирая на ограничения, установленные отбором.

Вынужденные скрывать мысли и чувства, они лгали прежде всего себе, превращая собственную жизнь в нескончаемый кошмар. Очаровывались, надеялись, разочаровывались. Снова и снова. Каждая мечтала стать единственной для дракона, но ни одна не уважала себя. Не умела и не хотела учиться.

— Ридерик мне ничего не должен, Алиа, — равнодушно пожала плечами я. — Это его личное дело, с кем и как проводить время.

— Погоди… Разве он тебе не нравится?

— Какое отношение имеет к личной жизни Ридерика моя симпатия?

— Но как же… Вы же уже были близки!

Я молча смотрела на девушку. Откровенничать не хотелось.

— Неужели нет? — догадалась Алиа. — Но почему?

— Ридерик — благородный мужчина и не берёт силой понравившуюся женщину.

У меня было две причины так сказать. Первая заключалась в искренней вере, что Альросский — не насильник. Впрочем, это он уже доказал, когда ушёл от меня перед побегом. Я оценила тот поступок. Вторая причина была ещё прозаичней: наш разговор мог дойти до ушей самого Ридерика. Небольшая хитрость на всякий случай, почему бы нет?

— Ты ему отказала? — ахнула девушка.

— Я не готова сейчас к более близким отношениям, понимаешь? — По глазам Алиа видела, что не понимает, но договорила: — Мне нечего ему предложить. Именно поэтому его личное дело, с кем и как проводить время.

Ну не было у меня чувства собственности к Альросскому. Я прекрасно знала, с кем и где я живу. Разочарования тоже не было. Человек может нравиться, но ожидания насчёт него строить совсем не обязательно. Особенно раньше времени.

Мало ли что он там рассказывал вечером, признаваясь в любви? Важны поступки, а не слова. Сколько женщин обжигалось из-за слов? Ревности тоже не испытывала, потому что ревность — лишь следствие неуверенности в себе и партнёре. Партнёра как такового не было. Уверенность в себе — была.

Если бы мужчина переспал со мной раз или два, а впоследствии от меня отказался, я бы никогда не подумала, что проблема во мне. Мы просто не подошли друг другу. Так бывает. Разошлись и забыли. Так делала и я, расставаясь с мужчинами. Самооценка никогда не страдала от подобного развития событий. Так же, как и от измен.

Да. Например, об изменах Эрика было больно узнавать. Но только потому, что я снова ошиблась в выборе. Я планировала с ним расстаться. Откладывала по смешным поводам, не желая выяснять отношения и терпеть банальные истерики с оправданиями. Всего лишь! Но никогда не искала в себе недостатки, в слезах не терзала себя днём и ночью вопросами, почему он мне изменял или что я сделала не так.

Моя самооценка и индивидуальность не имеют ничего общего с поступками другого человека, которые могут мне не понравиться. Это я разделяла всегда. Достаточно просто сделать выводы о человеке и попрощаться, если не готова его принять.

Чужой выбор я уважала всегда. Хочет мужчина иметь несколько женщин сразу? Пусть имеет, а я подумаю, хочу ли находиться среди них. Если нет, значит, мы просто расстанемся. Это будет мой выбор, и я буду настоятельно требовать уважения к себе, отправляя мужчину в далёкое светлое путешествие.

Если зайду в тупик… Что ж… В таком ключе думать не хотелось. Жить я очень любила. Особенно сейчас, когда небо моей жизни немного прояснилось.

Я оставила любовницу Альросского ошеломлённой. Похоже, мои слова открыли ей новый мир. Настолько, что Алиа стояла и задумчиво смотрела мне вслед, позабыв закрыть рот. Да, признаюсь, я оглянулась, чтобы ещё раз посмотреть на девушку, смыслом существования которой стал Ридерик, а также быт, полный ревности, разочарований и лжи в этом гареме. Нет. Я ни в коем случае не хотела повторения её печальной судьбы.

Саяну я, как и предполагала, нашла на одной из многочисленных кухонь. Сладкие ванильные запахи, ароматы свежей выпечки и корицы витали в помещении, где изготавливались десерты для местного короля.

Даже если женщина удивилась, увидев меня, на её лице не отразилось ни единой эмоции. Может, только чуть-чуть, еле заметно дрогнули в улыбке губы.

Она подошла сразу.

— Добрый день, Ева. Ты чего-то хотела?

— Да, леди Саяна. Милорд разрешил заняться творчеством, а также посещать библиотеку. Мне нужна ваша помощь.

— Хорошо, Ева, — леди внимательно смотрела на меня, — милорд предупредил. Пойдём, покажу, где во дворце находятся книги. А по дороге расскажешь, что тебе нужно для рисования.

Разговор с Саяной по пути до библиотеки оказался деловито-лаконичным. Женщина обладала великолепной памятью и без труда запомнила основные пожелания. Ни словом, ни взглядом Саяна не показала, что мой побег заслуживает наказания. Словно и не было ничего.

— Ещё нужны очень тонкие кисти из натурального волоса, — беспокоилась я. — И камни, — показала ей обратную сторону кулона, — вот с такой фактурой.

— Позволишь? — спросила она, желая посмотреть украшение.

— Да, конечно.

Я показала дракона.

— Вы очень талантливы, леди, — сказала она, удивив меня неожиданно вежливым «вы». Тёплая улыбка чуть тронула уголки её губ. — Я сделаю заказ в художественной лавке. Тебе доставят всё, что у них есть. Выберешь сама.

Коридор закончился. Поднявшись по лестнице на этаж выше, мы зашли в ранее незнакомую мне часть дворца. Здешний интерьер показался более выдержанным, даже мрачным из-за обилия тёмно-бордовых и коричневых тонов. Каким-то он был… мужским.

— Пришли, — произнесла Саяна и толкнула массивные тяжёлые двери. — Библиотека дворца.

Я зашла и осмотрелась в восхищении. Тяжёлые тома и свитки лежали на полках, вздымавшихся до самого потолка. Настоящее богатство. Учитывая обилие литературы, возможно, этот мир не так уж и плох.

— Распоряжусь, чтобы тебе приготовили комнату, — сказала Саяна и направилась к выходу.

— Подождите, леди. Могу задать вопрос?

Лёгкий кивок.

— Скажите, почему вы не рассказали мне об основных правилах поведения? Например, о смысле подношения кубка с вином?

— А зачем?

— Ну как же. Вы следите за порядком…

— Леди, моя задача — следить за тем, чтобы девушки не вредили друг другу. Присматривать за вами, но не рассказывать, как понравиться дракону и заслужить его любовь.

После этих слов Саяна развернулась и покинула библиотеку.

Её слова заставили меня по-новому взглянуть на жизнь девушек в гареме. Обязательные ритуалы, которые не являются обязательными. Например, вино можно и не подавать. Наказания, что исполняются не всегда. Мало того, можно проигнорировать их и не получить новое в назидание. Некоторая уступчивость мужчины, которому здесь позволено всё.

Девушки Ридерика не видели очевидных вещей. Или не хотели видеть, прилежно выполняя назначенные им роли? Заслуживая мужскую любовь, словно они — собачки. Рабство в свободе или свобода в рабстве.

«А быть или чувствовать себя рабыней здесь — только твой выбор», — так говорил Ридерик.

Складывалось впечатление, что мужчина, как умелый манипулятор, выставил фигурки на игровой доске, задал свод минимальных правил, а теперь с любопытством и удовольствием наблюдает за тем, как поведут себя игроки. Как демиург собственноручно выстроенного мира, он бесстрастно наблюдал за девушками, преследуя какие-то свои, одному ему известные цели, и вмешивался по желанию, дёргая за верёвочки.

И тут я. Попала в его руки как нечто новое, непонятное, что захотелось узнать.

Я вздохнула. Что ж. Ничего не остаётся, кроме как принять участие в игре, выстраивая собственные границы и рамки. Тем более дракон особо не возражал. Скорее наоборот, всячески поощрял инициативу.

Пока что поощрял.

Взгляд скользил по книжным полкам до тех пор, пока не остановился на ветхом переплёте. Он немного выступал вперёд, выделяясь среди книг. Я приблизилась к фолианту и осторожно вытащила. Подошла к письменному столу, аккуратно положила книгу. Раскрыла и разочарованно улыбнулась.

В этом мире люди применяли неизвестную мне кодировку. Можно лишь догадываться о значениях букв и символов. И это несмотря на то что я без проблем понимала местную речь. Треугольники, палочки, буквы похожие на земные, но увы, с витиеватыми штрихами и закорючками.

Нет. Здешняя письменность была мне недоступна. Я машинально перелистнула несколько страниц и остановилась. Внимание привлёк рисунок. Старинная цветная иллюстрация, выцветшая со временем. На ней были изображены четыре цветных дракона, хватающие друг друга за хвост. Возле каждого дракона стоял символ. В центре круга из чудовищ застыла крупная капля. Под кольцом из драконов находилась земля. Вернее, полусфера с деревьями и домами. Над полусферой — звёзды.

Рука машинально потянулась за кулоном. Я сняла камень. По форме он был очень похож на увиденный в книге. Но не это меня привлекло. Совсем не это. Другое. Синий дракон на картинке выглядел так же, как мой. Один в один. Красный, зелёный и лазурный были немного другими.

Я с шумом выдохнула. Оказывается, рассматривая картинку, я не дышала. Ну и что всё это значит? Интересно, что об этом расскажет Ридерик?

 

Глава 15

Следующие два дня я провела в новенькой мастерской, по-хозяйски там осваиваясь. Светлый просторный зал находился в одной из башен дворца. Он идеально подошёл для творчества. Я специально просила место потише и как можно дальше от женских покоев. С любовницами Ридерика встречаться не хотела совсем и вовсю пользовалась предоставленной возможностью.

Альросского не было во дворце, зато за окнами сыпался снег. Заметила, что, когда дракон отсутствует, приходят осадки и холода.

Я сидела на подоконнике и разглядывала новенькие камни, поворачивая их под разными углами. Воображение рисовало картинки. Вот на этом, тёмно-зелёном, похожем на малахит, может получиться прекрасная роспись из диковинных цветов. А вот этот, тёмно-коричневый, может стать основой для лошадиной головы. В конце концов я остановила выбор на коричнево-красном камне. Естественные прожилки очень напоминали птичий силуэт. Красивая получится, сказочная.

Задумчиво разглядывая камень, переместилась за стол, чтобы не потерять и не упустить детали, которые уже вовсю крутились в голове. Подтянула тонкий, почти прозрачный пергамент, стакан с грифельными палочками и начала рисовать.

Первый набросок в натуральную величину. Птица. Какая она будет? Длинный извитой хвост и роскошные, налитые жаром перья, хохолок на голове. Раскрытые крылья. Птицу нарисую в свободном полёте, распишу сусальным золотом. Благо материалы привезли разнообразные.

Предстояло перенести набросок на каменную основу. Только я приступила к столь милому сердцу занятию, как в комнату зашла служанка с обедом. С Кьяри я познакомилась ещё на отборе и подумывала заменить Роз этой тихой девушкой. Она прошла в противоположный конец зала и поставила поднос на обеденный стол.

— Леди Ева, — улыбнулась Кьяри, отвлекая меня от работы, — сегодня вечером на ужине будет присутствовать милорд. Он известил всех о своём прибытии.

Я кивнула.

— Хорошо.

Сердце отозвалось на новость и застучало сильнее. Предстоит новая встреча. В том, что она состоится, я даже не сомневалась. Но нет! Никакого глинтвейна! У него достаточно поварих. И видеть любовниц Альросского не хотелось категорически. Присутствовать на ужине, конечно, придётся. Так уж заведено во дворце. А что, если… Я задумалась и улыбнулась. Новая маленькая хитрость могла меня спасти.

Направилась к столу. Не спеша пообедала, с наслаждением пробуя овощи и светлое сочное мясо. Выпила фруктового сока. Лёгкого и нежного, похожего на сладкий нектар. А затем вернулась к работе. Почти не заметила, как пришла служанка. Кьяри тихо собрала посуду и покинула комнату. Я только и оглянулась, когда с лёгким стуком захлопнулась дверь.

Вечерело. В комнате зажглись магические шары. Несколько штук давали достаточно света, поэтому я не испытывала неудобств.

После длительного перерыва возвращение к рисованию оказалось весьма увлекательным. Я перенесла эскиз на приготовленный заранее камень. Положила первый слой красок, отправила сушиться на печь. Импровизированная печка вполне поддерживала нужную температуру. Природный булыжник, похожий на кусок вулканической лавы, был довольно горячим. Его тепла должно хватить до холодов. По моим подсчётам, пройдёт не меньше месяца, прежде чем он остынет. Тихонько на ушко торговец рассказал, что камень привезён специально с границы Пустоши и стоит огромных денег. Дороже, чем перламутр, сусальные золото и серебро, а также тоненькие кисточки, качеством напоминающие мех колонка.

Пока заготовка сушилась, я развлекалась. Рисовала пальцами. Краски были похожи на хорошо известный акрил. Мне нравилась эта техника: помогала расслабиться и спокойно подумать. Вспомнила рисунок, который видела в библиотеке.

Круг из четырёх драконов, звёзды, капля, земная сфера появились на листе достаточно быстро. Точность прорисовки меня не волновала: всего лишь общие черты. Я размышляла о смысле, что несли символы, когда услышала над головой бархатистый голос дракона:

— Привет, Снежинка.

И чуть не подскочила на месте. Сердце заколотилось как бешеное, грозя выскочить из груди.

— Ну нельзя же так подкрадываться и пугать! — Я искренне возмутилась. — Так можно и заикой остаться!

— Ты не пришла на ужин, — произнёс он задумчиво.

— На ужин? Оу…

Закрыла руками лицо. Провела, протирая уставшие глаза. Хитрость удалась без хитрости. Обо всём забыла — об ужине, мужчине, дворце — пытаясь разгадать тайну четырёх разноцветных драконов.

— Увлеклась.

— И решила остаться голодной?

Голос был ласковым. Ридерик не сердился.

Я посмотрела на мужчину.

— Ну… Иногда так бывает.

— Я уже распорядился, — серьёзный до этого, Альросский вдруг расплылся в улыбке, — еду нам сейчас принесут.

— Что-то случилось?

— Мы давно не виделись. — Ридерик продолжал улыбаться, с интересом разглядывая моё лицо. — Я соскучился, бросил всех в столовой и пошёл искать тебя. Расскажешь, чем занималась?

Слова дракона неожиданно обрадовали. Сдержанно кивнула, соглашаясь. Ридерик засмеялся.

— Да что? Что происходит? — Я нахмурилась, а потом догадалась: — Краской запачкалась?

— Немножко. — Он лукаво прищурился. — Позволишь дорисовать?

Я пожала плечами, недоумевая, что такого мог увидеть мужчина. Эка невидаль — несколько цветных пятен! Ридерик вдруг подхватил меня со стульчика и поставил на ноги. Уверенным лёгким движением развернул от стола. На миг задержал в крепких объятиях и отпустил. На лице расцвела хитрая загадочная улыбка.

— Не хватает всего чуть-чуть, — интригующе произнёс лорд. — Тебе обязательно надо это увидеть.

— Да что увидеть?

— Не хмурься, а то не получится.

Ридерик взял кисть (ну точно заправский художник) и сосредоточился.

— Что не получится?

— Сейчас покажу. — Нежными касаниями он что-то дорисовывал на моём лице. С каждым мазком ему всё сложнее было сдерживать веселье. — Подожди, — уговаривал лорд, — не хватает только носа и глаз.

— Моих глаз и носа мало?

Ну… Мы часто развлекались боди-артом в училище, мазали зубной пастой друг друга в детских спортивных лагерях… Я хорошо помнила, как накатывает вдохновение, смешанное с предвкушением удовольствия от законченной работы, и не мешала Альросскому. Да и как помешаешь, когда так светятся от безграничного счастья глаза?

— Погоди, я уже закончил, — подсмеиваясь, ворковал мужчина. — Ещё чуть-чуть. Сейчас. Ну вот! Идём! — Он бросил кисточку, а затем легко подтолкнул меня в спину. — К стеклу!

Так я оказалась возле окна. И увидела это. О-о-о! Моё лицо… Думала, после танца с вуалями мне будет всё равно. Как же я ошибалась!

На меня смотрела зверюшка. Забавная, разноцветная, весьма удивлённая обезьянка. Чёрный, пипкой, нос, длинные нарисованные ресницы, пара-тройка линий усов. Зачем-то усов! Зелёные пятна смешивались с голубыми и красными. Жёлтое виднелось прямо посреди лба. Как оно там оказалось? Ридерик лоб вроде не трогал.

— Это…

— Ты прекрасна, Ева! — Ридерик наконец захохотал, как мальчишка. — Похожа на радужную тришку из диких лесов.

— Это же… — Я разглядывала шедевр из поблёскивающих на свету пятен. — Это же масло! — до меня вдруг дошло. — Ридерик! Ты рисовал на мне маслом?

Попыталась совладать с накатившими эмоциями. Из двух разведённых палитр, лежащих на столе, дракон выбрал самую стойкую. Выбрал по незнанию, но дела это не меняло! Здесь масляные краски разводили жидкостью без цвета и запаха, потому я сразу не сообразила, чем рисует на мне Альросский. От масла и руки-то отмывались с трудом. А тут — лицо!

— Ещё и на какую-то тришку похожа?

— Ты злишься? — делано вскинул брови мужчина. — О нет, не надо! — Ридерик держал меня за плечи на вытянутых руках, наслаждаясь своим мастерством. — Тебе так идёт. Станцуешь для меня в этой маске?

— Не только станцую, но и буду несколько дней ходить по дворцу как разукрашенная мартышка, — поддакнула, скрывая часть правды. — Смыть не получится!

— Она не смывается?

Наносное удивление превращалось в искреннее.

— Не сразу и очень медленно.

Я на порядок сбавила тон и вернулась к столу. Запустила в палитру пальцы. Масло славно легло на высохший раньше «акрил». Развернулась к дракону. Руки и так были цветными, поэтому лорд не догадывался о грозящей ему расправе.

Ридерик смотрел озадаченно. А я вернулась к нему. Медленно, покачивая бёдрами, томной походкой. Тришка, не тришка… Ему не привыкать. Видел меня в маске с вуалью — слюни текли от желания. Как и сейчас.

Альросский смотрел на меня, пытаясь подавить смех, прорывающийся лёгкими всхлипами. Вот жук!

Я приблизилась к мужчине. Встала близко. Очень. Чувствовала его тепло.

— Скажите, Ридерик, — ласково произнесла с придыханием, смиренно потупив взгляд, — я до сих пор вам нравлюсь? — Голос дрогнул именно там, где нужно. — Даже такой разрисованной?

Мужчина замер. Улыбка сошла с его губ. Он затаил дыхание, словно не веря ушам. Наклонился и обрадованно выдохнул:

— Ева, — дракон стал ещё ближе, — я схожу с ума по тебе. С каждым днём всё сильнее. Не расстраивайся. Мы всё обязательно смоем. Со временем.

— О нет, ну что вы! Не беспокойтесь! — Я обхватила его лицо, медленно повела пальцами. Краски мазались цветными полосками, превращая Альросского в зебру. — Вам же было так весело. Вы наслаждались моментом.

— Ева?

Ридерик прищурился, наконец заподозрив подвох.

Он схватил меня за запястья, мешая доделать начатое. Но увы!

— Ты решила мне отомстить?

— Всего лишь чуть-чуть разукрасить! — Я открыто засмеялась. — Вы стали полосатой лошадкой. Вас можно теперь показывать детям так же, как и меня в цирке на площади.

Ридерик отпустил меня, подошёл к окну. Долго смотрел на своё отражение. Радужные полосы превратили зрелого мужчину в забавного парня.

— Лошадку, значит? — Альросский развернулся и наклонил голову, с интересом меня рассматривая. Коварно прищурился. — Снежинка, ты хоть понимаешь, что сейчас натворила?

— Что я натворила, Ридерик?

Я продолжала смеяться. Его образ попросту стал другим. Ну не вязался суровый Ледяной дракон с этим… выпускником художки на карнавале.

Весёлый блеск в серых глазах дракона сменился неподдельным азартом. Я отступила к дверям. Ой, мамочки, надо бежать! Быстро развернулась, юбки взметнулись, и только…

Не успела!

Ридерик схватил меня и стиснул в крепких объятиях. Рукой закопался в волосы и жадно поцеловал. Меня накрыло жаркой волной, когда он уверенно разомкнул мои губы. Голова закружилась, внезапно перехватило дух.

Откровенно сильное желание растеклось по жилам, когда дракон слегка сжал зубами мою верхнюю губу. Тихонько отпустил, — в двери громко стучали.

Мужчина подавил хриплый стон. Оторвался, не сводя с меня потемневших от вожделения глаз. В них словно застыл вопрос.

— Так хочется что-нибудь съесть! — выпалила я, испугавшись его порыва.

И… Ридерик сдался, усмиряя инстинкты. Нашёл силы спокойно кивнуть.

Двери распахнулись.

— Милорд? Простите. Ваш ужин, — произнёс вошедший дворецкий. И внезапно застыл.

Его брови подпрыгнули, челюсть упала вниз. Слуга стушевался и с явным усилием отвёл глаза. Неудивительно. Его встречали не милорд и Ева, а радужные тришка и зебра во всей своей маслянистой красе.

Ридерик перевёл на меня взгляд, коснулся своего лица, а потом засмеялся. Громко, откровенно, открыто.

— Ну, Ева! Ну, молодец!

Двери снова распахнулись, и в комнате появилась обслуга. Стол накрыли в считаные мгновения, и вскоре мы остались одни.

— Милорд, простите! — До меня вдруг дошли масштабы случившейся катастрофы.

— Ты точно не знаешь, чем это смыть? — Альросский показал на лицо.

— Может, к воскресенью пройдёт? — невинно пожала плечами я.

Ну что ж теперь? Бывает. Чуть попозже пойду на кухню. Растительное масло и тёплая вода с мылом прекрасно отмоют кошмар. Правда, придётся постараться. А Ридерик… Пусть пока походит так. Покрасуется перед челядью.

— К какому ещё воскресенью?

— Сразу после дождичка в четверг.

Подсмеиваясь над Альросским, я подошла к столу, разглядывая еду. Ну а что? Он разрисовал меня, получил удовольствие. За всё надо платить. Пусть чуток походит по дворцу зеброй. А я… Я потихоньку отмоюсь.

— Ева! — рассердился Ридерик. — Я тебе не верю. Ты знаешь, как смыть с лица эту дрянь. Ты же художница!

— Правильно, что не верите, милорд. Но в этом мире растворителя нет. Его продают только в моём.

— Это шантаж? — мужчина прищурился.

— Нет. Всего лишь шутка. — Я примиряюще улыбнулась. Понятно, что он поднимет всех на уши, но найдёт способ отмыться. — Вы есть будете? А то очень хочется.

Ридерик смирился, чем меня неимоверно порадовал. Лорд разместился в кресле напротив моего. Сердитый блеск в серых глазах быстро смягчился, на лице появилась улыбка. Дракон восхищался мной, не скрывая чувств.

Оставшееся время он посвятил допросу с пристрастием. Увлечённо расспрашивал о моём мире. Интересовался прошлым, родителями, образованием. Моими взглядами на отношения между мужчиной и женщиной.

— В твоём мире не существует гаремов?

— В некоторых странах есть. Там, где я живу, гарем неприемлем. В открытой форме — точно нет.

— Значит, существует в закрытой? Это как?

— У нас моногамия. Один мужчина — одна женщина. Живут вместе, любят друг друга. Но иногда… Не все, а некоторые… начинают изменять. Заводят увлечения на стороне и скрывают новую страсть от постоянного партнёра.

— Но это же лицемерно! — констатировал факт мужчина.

— Да. Горько, когда женщина знает о связи своего мужчины с любовницами, и ей это не нравится. Она терпит и продолжает с ним жить, делая вид, что ничего не происходит…

— Тебе изменял мужчина?

— Возможно. Он тщательно скрывал, но я догадывалась.

— И терпела его связь с другими, раз хотела к нему вернуться? — нахмурился Ридерик.

— С ним я собиралась расстаться, — ответила честно. В проницательности колдуну не откажешь. — Здесь поняла окончательно, что измен от партнёра больше не потерплю.

— Что будешь делать, если тебе изменят? — дракон смотрел на меня очень внимательно.

— Ничего. Отношений не будет. Мужчина как любовник для меня просто умрёт.

— Вот как, — негромко произнёс Альросский и стал ещё серьёзнее. Задумался о чём-то своём, потом улыбнулся. — Интересно, Ева. Я хотел бы посмотреть на столь противоречивый мир.

— А много вы видели миров?

— Не очень, — поморщился колдун. — Здесь вот застрял.

После обеда Ридерик с любопытством рассматривал камни, выбранные для творчества. От такого интереса моё сердце дрогнуло, и я раскрыла маленький секрет:

— Растительное масло поможет смыть краску.

Как по мановению волшебной палочки, в комнате появились горячая вода, мыло и несколько видов масла. Процесс смывания краски оказался каким-то очень интимным. Я видела, с каким наслаждением изучает моё лицо Ридерик. Он растирал масло на моей коже уверенными движениями и в то же время был очень нежен. Ласковые касания будили желание, от горящего взгляда дракона я таяла, как восковая свеча.

Моя помощь тоже не оставила мужчину спокойным, слишком уж прерывистым было дыхание. Он еле вытерпел до конца. Лорд тщательно подавлял страсть, хотя казалось, она вот-вот вырвется разрушающим вихрем.

Я старалась всё делать быстро, но в последний момент Ридерик стиснул меня в объятиях. Он сидел, я стояла. Дракон крепко прижался ко мне.

— Не понимаю, как это у тебя получается, — глухо сказал он, касаясь головой моего живота.

Ридерик обжигал меня дыханием сквозь тонкую ткань платья. От его слов внутри расцветал огненножгучий цветок.

— Я готов растерзать тебя от желания, — с каким-то искренним животным надрывом продолжал говорить он. — Готов овладеть тобой, но терпеливо жду, когда ты сама захочешь нашей близости.

— Рид, пожалуйста!

Я положила руки на его плечи и попыталась освободиться.

— Как ты меня назвала? — на меня обратился затуманенный влечением взгляд.

— Простите. Забылась.

— Нет, Ева. Мне нравится, — тяжело выдохнул он, поднимаясь. — Пойдём, я тебя провожу.

Стояла глубокая ночь. До спальни мы дошли в полном молчании, дракон просто держал меня за руку. Около дверей остановился. Его ладонь коснулась моего лица, задержалась на пару мгновений. Большим пальцем он провёл по губам.

— Ридерик, — мне не давали покоя драконы, — в библиотеке я случайно увидела рисунок. Кольцо драконов.

— Я видел, Ева, — улыбнулся мужчина. — Ты рисовала его сегодня.

— Расскажете?

— Завтра утром я приду. — Он наклонился. Лёгкий поверхностный поцелуй показался мне очень выдержанным и спокойным. — Одевайся теплее.

— Прогулка?

— Да. Мы покинем дворец.

Пока я смотрела мужчине вслед, сердце забилось чаще от непонятного предчувствия. Это произошло. Нечто незримое, непонятное, меняющее меня и эмоции. Я хотела встречи с ним. И не хотела расставаться.

— Господи, — протянула протяжно. — Только не сейчас!

Я прекрасно поняла, что случилось. Эти чувства я испытывала не раз. Наиболее сильными они были с Эриком. И вот проявились сегодня.

Остаток ночи пролетел как мгновение. Меня разбудила Роз. Она принесла цветы от Ридерика с пожеланиями доброго утра. Поставила букет в вазу и улыбнулась.

— Леди, — слегка поклонилась девушка, — милорд будет ждать вас в овальной гостиной. Через час.

Я села на кровати, прислушиваясь к себе. Не показалось. Желание продолжить общение с драконом осталось и даже усилилось вместе с приподнятым настроением. Ридерик обещал показать этот мир. Очень хотелось узнать, где я оказалась, что это за Пустошь такая. Интересная прогулка может раскрыть тайну найденного рисунка. Надо не забыть расспросить Ридерика.

Весело улыбнулась.

— Так неси же скорее завтрак, Роз!

К назначенному времени я появилась в овальном зале. Просторная комната со светло-голубыми стенами и матовым резным паркетом находилась в северной части дворца. Особый интерес вызывали опорные колонны. Словно покрытые дорогим перламутром, они переливались радужным блеском, подпирая сводчатый потолок, украшенный белыми барельефами из диковинных цветов. При всём великолепии роскошный зал выглядел весьма уютно.

Альросский ждал меня. На мгновение замер, как только я появилась в дверях, не без помощи слуги открыв массивную створку. Шагнул ко мне и протянул руку.

— Подойди.

Я приблизилась с лёгким трепетом. Сердце дрогнуло, когда вложила пальцы в его тёплую сильную ладонь. Дракон на мгновение сжал их, коснулся губами кончиков. На лице расцвела обаятельная улыбка.

— Как же ты хороша!

Не спорю. Тёплое тёмно-синее платье, сапожки и светлая меховая шубка смотрелись весьма гармонично. Волосы я заплела колоском, голову венчала симпатичная шапочка. На шее на длинном тонком шнурке висела белая пушистая муфточка.

Благодаря за комплимент, я чуть склонила голову, бросила быстрый взгляд на дракона.

— Пойдём, Ева, — в его глазах заиграли смешинки. — Стихия ждёт.

Мужчина приобнял меня, уводя за собой.

Из овального зала можно было выйти сразу на площадь. Вороного уже держали под уздцы. Жеребец пританцовывал в ожидании прогулки. Сейчас я могла лучше рассмотреть сильное грациозное животное. Он был по-настоящему мощным, крупнее любого породистого коня. Такому всё равно — один на нём всадник или двое.

Не успела испугаться, как оказалась верхом на лошади и в крепких мужских объятиях. Ридерик тронул жеребца, и вокруг нас закрутилась сверкающая позёмка.

— Он живой или волшебный?

Осмелев, я потрогала чёрную гриву. На ощупь она показалась такой же, как и у обычного коня. Если бы не размеры, глаза и копыта…

— Живой. Только в него временно вселилась стихия, — поделился секретом Альросский. — Так мне удобнее передвигаться по миру. Порталами было ещё удобнее. Но сама понимаешь, нельзя.

— Почему нельзя?

— Сейчас увидишь.

Моей щеки коснулись тёплые мужские губы, а потом…

Я затаила дыхание, потому как лошадь оторвалась от земли. Наклонив голову, увидела, что под её копытами не пустота, но дорога. Гладкая, прозрачно-голубая, похожая на гигантский мост.

— Но как такое возможно? — удивлялась я, слыша, как за спиной засмеялся Ледяной дракон.

Ридерику доставляли удовольствие мои эмоции. Он управлял лошадью и стихией — вокруг нас разыгралась метель. Мы поднимались всё выше.

— А дорога надёжная? Не упадём?

— Надёжная. — Ридерик прижал меня крепче, показал прямо: — Видишь туман?

Впереди на горизонте вздымались тёмные скалы, над ними клубился чёрный дым, словно скалы горели. И всё же дым сдерживала какая-то невидимая стена, не давая ему силы и власти.

— Это границы Пустоши. За ней нет жизни. И неизвестно, будет ли.

— Что там за скалами?

— Огонь. Много огня. Земля плавится.

— Мир может погибнуть?

— Рано или поздно это случится. Если мы не найдём способ укротить огонь.

Я поняла, что Ридерик говорит о себе и подобных ему. Ещё в поместье Валюны мне довелось слышать, что этот мир защищает не один колдун, а несколько. Ледяной дракон на моём камне оказался драконом из книги. Это как дважды два.

Ридерик явно был расположен к общению, потому я осмелела.

— Вы — Ледяной дракон, подчиняющий стихию воздуха? — повернула голову, чтобы видеть его лицо.

— Скорее управляю холодом, Ева, — ответил Альросский.

— В этом мире есть и другие драконы?

— Есть. — Он махнул рукой, показывая направления. — Они тоже защищают границы.

— Холод и тепло. Лёд и огонь. Красный и синий, — догадалась я. — А зелёный и лазурный — это… это…

— Камень и вода.

— Точно! Твёрдое и жидкое! — Я обрадовалась подтверждению собственных догадок. — Четыре дракона, связанные между собой. Но что значит капля в центре? Жизнь?

— Догадливая, — довольно хмыкнул Ридерик.

— А почему на моём камне и в книге нарисован один и тот же дракон? Как такое могло произойти? В разных мирах — одно изображение!

— На эти вопросы у меня нет ответов, Ева.

Ридерик бросил поводья, а затем взял меня за подбородок и повернул. Нежно поцеловал. Его глаза приобрели удивительную прозрачность. Правда, губы стали холодными. Мужчина становился по-настоящему ледяным, управляя своей стихией. Но страшно не было. Скорее — любопытно.

— А текст? Что говорит текст под рисунком?

— Ты его не прочла? — на миг прищурился мужчина.

— Нет. Не смогла, — удручённо качнула головой.

— Эта письменность мне незнакома, — произнёс дракон. — И этому миру она не принадлежит. Фолиант был найден в одной старой лавке. Её хозяин умер. Может, он что-то и знал.

— Жаль…

Я вздохнула от разочарования. Разгадка казалась такой близкой, но, видимо, не судьба. Посмотрела вниз и увидела зелёные поля, синие реки. На них сыпался снег.

— Каким образом вы спасаете этот мир от огня?

— Огонь, Ева, за границами. Огненная лава струится под землёй.

— А снег и метель… Вы охлаждаете мир!

— Иначе он вспыхнет, как сухие дрова, и очень скоро, — соглашаясь, кивнул колдун.

Я другими глазами посмотрела на Ридерика. Теперь многое стало понятно. Альросский вместе с другими колдунами регулировал климат. Выживал сам, спасал других. Невзирая на холод, земля здесь была плодородной. Почва — тёплой. Без помощи драконов воды и земли явно не обошлось.

— Порталы открывать нельзя, чтобы не пустить огонь на территорию?

— Примерно так, — на этот раз уклончиво ответил Альросский и спрыгнул с лошади.

Он протянул руки, подхватил меня и помог спуститься. Мы стояли на твёрдом основании. Прозрачная полоса обрывалась впереди и сзади. Она легко парила в воздухе, невесомая, но прочная, как толстый лёд. Под ногами простирались леса, деревни. Виднелся город. Снег крупными хлопьями падал на нас и вокруг, а затем исчезал, чтобы появиться снова. Снежинки не мешали обзору.

— Красиво! Чувствую себя птицей в небе. Сделай шаг и лети!

Я подошла к краю ледяного моста и вздрогнула от неожиданности. Прямо перед ногами площадка расширилась и увеличилась на шаг. А нет, уже на два. Я снова шагнула, и снова льда стало больше. И в третий раз.

— Даже не пытайся, — услышала позади озадаченный голос Ридерика.

— Думаете, спрыгну?

Мужчина засмеялся и подошёл ко мне. Он приобнял меня, а затем развернул к себе. Его взгляд словно оттаял.

— Не хочу тебя потерять, — негромко произнёс он.

— Грустно сознавать, что я могу никогда не увидеть родителей…

Я думала о своём и смотрела на тёмную стену из камней и дыма.

Слова Ридерика всколыхнули чувства, заставили вспомнить о целях, к которым я так стремилась. Даже сейчас, когда мир вокруг чуть изменился, а мужчина стал ближе, было грустно. Почти до слёз. Нет. Я уже не думала, что Альросский может меня обидеть. За эти два дня доверие между нами окрепло.

— Не надо отчаиваться, Снежинка. — Слова поддержки от мужчины, который не хотел меня отпускать, ошарашили. — Мечта может оказаться реальностью, если к дракону вернутся силы.

— А что нужно сделать, чтобы порталы снова открылись?

— Немного, Ева. — Ридерик ласкал меня взглядом. — Всего лишь полюбить.

— Вы серьёзно?

— А почему нет?

В глазах мужчины заиграли смешинки.

— Слишком просто.

— Да нет, Ева, не слишком. — Его губы снова были возле моих. — До сих пор не получалось. С тобой я бы хотел найти эту любовь.

Уклоняясь от очередного поцелуя, повернула голову. Где грань между желанием получить своё и искренностью? Уверена, под рисунком пряталась легенда, какое-нибудь пророчество, объяснения. Но увы… Эта дверь для меня закрылась.

Весь день мы провели вместе. Спустились в крупный город, где в одной из богатых харчевен пообедали. Правда, перед этим перепутали большую часть населения. Люди прятались, но любопытство пересиливало. Шутка ли! Сам Ледяной колдун заявился! Да ещё и со спутницей. Наверно, такое событие было чем-то из ряда вон. В этом городе — точно.

Когда Ридерик убедился, что я сыта и согрета, мы снова отправились гулять. И снова он расспрашивал о моём мире. Интересовался с какой-то неодолимой жадностью, начиная от климата и географии, заканчивая политикой, а также известными и влиятельными людьми.

На мои вопросы о мире драконов Рид улыбнулся и пообещал рассказать позже.

— Ева, мой мир не так интересен, как твой, поверь. — Он явно уводил разговор в сторону. — Ну не рассказывать же тебе о гаремах?

— Рассказывать! И не только о них! — не поддалась на уловки я.

— Позже, — отшутился Ридерик.

Мы вернулись во дворец ближе к ужину. Я прилично устала, поэтому мужчина не задумываясь подхватил меня на руки. Так и нёс.

— Могла бы и сама дойти, — пыталась хорохориться я, крепко держась за шею и плечи дракона. Испытывая благодарность за заботу.

— Ну разумеется, — понимающе кивнул он. Кончики губ дрогнули в лёгкой улыбке. — Уверена, что хочешь провести ночь одна?

Серые глаза обожгли неутолённым желанием.

— Эту ночь — точно, — уверенно отказала, не отводя взгляд.

— Хорошо, Ева, — добродушно усмехнулся Ридерик. — Интересно, сколько времени пройдёт, пока ты поймёшь, что моя?

Он остановился и поцеловал меня, не спуская с рук. А когда чувственный проникновенный поцелуй закончился, я увидела Милен.

Девушка стояла в дверях и смотрела на нас. Пристально. Внимательно. В тёмно-карих глазах полыхала зависть. Ридерик повернулся и увидел любовницу. Милен тут же наклонила голову в знак уважения, а когда подняла, на красивом лице расплылась обаятельная улыбка. Обворожительно сладкая.

— Милорд! — произнесла она, приложив руки к груди. — Извините!

И тут же испарилась, словно её и не было.

А меня… Меня как ошпарило. Что за наваждение? Как я умудрилась так увлечься? Даже забыла, что не единственная! Его женщины. Они ведь никуда не делись и по-прежнему ждут встречи! И будут ждать, пока живут здесь. А я… раскрыла сердце мужчине, привыкшему иметь несколько женщин сразу. Не рановато ли доверилась?

— Ева! — Его голос вырвал меня из размышлений. — С тобой всё в порядке?

Я смотрела на встревоженное лицо. Пытливый взгляд Ридерика требовал ответа.

— Просто устала, милорд. Отпустите, пожалуйста. Мы ведь уже пришли.

— Думал, мы вместе поужинаем.

— Обязательно поужинаем, но не сегодня. Простите, милорд.

— Тебе не за что извиняться.

Оказавшись на ногах, я всё равно осталась в крепких объятиях. Губы Ридерика касались моих волос.

— Я исчезну на пару дней, Снежинка, — тихо сказал он. — Буду по тебе сильно скучать.

Дракон отпустил меня и шагнул назад. Серьёзный и сдержанный. Загадочная улыбка тронула уголки его губ. Ридерик развернулся и пошёл по коридору. Я провожала его взглядом. Лорд ни разу не оглянулся.

 

Глава 16

Практически весь первый день без Альросского я провела в мастерской. Не вылезала бы из творчества, наслаждаясь любимым делом. Вот честно! Но понимание, что жить нужно и другими, не менее приятными делами, заставило включить силу воли. После обеда, улучив пару часов, я отправилась на прогулку в парк.

Шёл мелкий снег. Я подставляла ему ладонь. Снежинки таяли, и падали новые. Думать о будущем не хотелось. Настоящее нравилось больше. Неопределённость отношений и тёплое чувство в груди при воспоминании о драконе, свежий прохладный воздух и отсутствие обещаний — в этом тоже можно найти и плюсы, и удовольствие.

Я оказалась не в самых худших условиях.

С Ледяным драконом можно разговаривать. Ридерик оказался вполне трезвомыслящим человеком, хотя и весьма темпераментным. Но самодуром лорд не был.

— Леди Ева! — раздался знакомый голос за моей спиной. — Дальше идти нельзя!

Я оглянулась и увидела Грега. Молодой стражник быстро приближался.

— Вы подошли к защищаемым границам. Дальше идти опасно. Присмотритесь и увидите золотистую дымку.

Грег был прав. В нескольких десятках метров воздух светился золотом, переливаясь в тусклых лучах местного солнца. Ну что ж. Побега в планах уже не было, поэтому я пожала плечами и направилась в сторону дворца. Сделала несколько шагов по заснеженной дорожке и остановилась.

— А что случилось бы в ночь побега, доверься я тебе?

От моего насмешливого взгляда Грег вдруг растерялся. Потом резко вскинулся.

— Вы мне не поверили, леди? — изумился стражник. — Считаете меня предателем?! Думаете, я навредил бы вам?

Ничего я раньше не считала и ни о чём не думала. На самом деле. И сейчас молча ждала ответа на вопрос.

— Вас не убедили ни кольцо, ни мои…

Грег искренне огорчился. Он удручённо вздохнул и сник.

— Что — ваши?

Я нахмурилась.

— Мои… Послушайте. — Грег посмотрел на меня, как затравленный зверь. — Небесами клянусь, что хотел помочь. Спрятать от глаз дракона и дать возможность вернуться.

— Зачем?

— Надеялся, что смогу стать вам… — мужчина вдруг опустил глаза, — смогу уйти в ваш мир вместе с вами.

Мне не показалось: на лице парня проступили розоватые пятна. Он не мог и не хотел смотреть мне в глаза, но голос и слова звучали искренне. Обычно так ведут себя мужчины, когда им сильно нравится женщина, но они стесняются своих чувств.

— Бабушка оставила фатокравии своего мира, много о нём рассказывала.

— Что? — у меня даже перехватило дух.

— Она всю жизнь стремилась обратно, искала возможность вырваться. Всегда говорила, что здесь ужасно, — продолжал стражник, — и рассказывала, как хорошо и свободно дышится там.

— Можешь принести фотографии?

— О да, леди! — В глазах парня появился лёгкий воодушевлённый блеск, который тут же потух. — Надо было раньше показать, да? Тогда бы вы не стали пользоваться порталом…

— Что сейчас говорить? — отмахнулась я. — Что ушло — то прошло, Грег.

— Давайте встретимся завтра на этом же месте? Я принесу.

Посмотрев на него с нескрываемым интересом, я кивнула и пошла в сторону дворца.

Никто и ничто не сможет помешать мне увидеть завтра свидетельство существования моего мира. Или убедиться, что мир — не мой.

Но бабушка Грега смогла сбежать. Не помешает узнать всё, что известно стражнику о данном событии. На всякий случай.

* * *

Милен очень хорошо помнила день, когда Ридерик тепло улыбнулся и сказал, что рад видеть её в своём доме. Его глаза ласкали и заставляли плавиться тёплым воском от пробуждаемых в душе сладостных чувств. Заветное желание принадлежать дракону целиком и полностью с каждым днём становилось сильнее.

Родители рассказывали, что путь к сердцу мужчины лежит через покорность и смирение. Именно так она думала до тех пор, пока не поняла, что, если не перестанет быть безликой и бесхарактерной, потеряет своего мужчину.

Девушка часто вспоминала сладкое и золотое время, пока была для него единственной. Сколько милых сердцу бесед они провели, гуляя по парку. Сколько пылких поцелуев и стонов милорд сорвал с её губ! Ридерик называл её дивным редким цветком и после страстных ночей дарил голубые вельвейсы. Но всё равно она не удержала мужчину…

Пришла Алиа. Неожиданно. Холодным снегом и морозом в тёплый райванский день. Но простушка быстро наскучила дракону, и мир Милен снова расцвёл радужными красками. До появления Колин.

Терпения стало ещё меньше, когда после Колин явилась Леми. Эта нахалка быстро украла внимание Ридерика. Несколько недель. Тяжёлых, долгих недель милорд никого, кроме Леми, не замечал.

Провокация с письмом удалась. Вовремя сказанное случайное слово, невинно брошенный взгляд, и… Леми превратилась в пустышку. Изначально сильная соперница подставилась глупо и легко.

Но теперь появилась Ева. Ещё в первый день знакомства Милен поняла, что эта соперница доставит гораздо больше хлопот, чем остальные. И правда, худшие опасения подтверждались. Девчонка заняла особое место в сердце Ледяного дракона.

Побег остался безнаказанным. Очередной совместный ужин вообще оказался с сюрпризом. Сначала не явилась Ева. Как злорадно улыбалась Леми, предвкушая наказание, грозящее новенькой! Каким жгучим был яркий блеск в глазах Колин и страх на лице Алиа!

Но нет!

Мало того что Ридерик бросил их в столовой, пожелав приятного аппетита, так ещё и распорядился принести ужин в одну из дворцовых башен! В какой-то из них Ева проводила свободное время. Ей были откровенно безразличны условия, которые озвучивали на отборах, и мужчина потакал этому!

Шоком оказались сведения, полученные от глупой Алиа, поделившейся своим смятением: Ева и Ридерик до сих пор не разделили постель. Она сумасшедшая! Он сходит с ума! Так в груди Милен кричало от ярости сердце. Но разум подсказывал: Ридерик увлёкся Евой гораздо серьёзнее, чем любой из них.

Полной неожиданностью и последней каплей, переполнившей чашу терпения, стала вчерашняя прогулка. Дракон вместе с новой пассией выехал за пределы дворца. Никогда и ни с кем он раньше не покидал владения. Они отсутствовали целый день и вечером вернулись счастливые. И Ридерик нёс её на руках. Улыбался, целовал! Нёс в женскую часть дворца, куда ни разу не приходил!

А Милен, как дурочка, обрадовалась, что он выбрал Алиа несколькими ночами раньше. Думала, милорд доказал непрочность и шаткость своих ветреных чувств.

— Ева, Ева… Кто ж ты такая? — шептала одними губами Милен, подслушивая разговор стражника и ненавистной соперницы. — А этот? Он так смотрит на неё… Влюблённым взглядом.

Девушка улыбнулась, когда приняла решение. Не зря в её крови текут знания Крёсских ведьм. Всё, что нужно, она приготовит сегодня. Милорд скоро вернётся.

«И снег превратится в воду. Все капли стекутся в реку. Вода очистит и смоет всё наносное, покажет истину мужским глазам. Глазам её любимого о новенькой. Пусть гневом дракона Ева умоется. Пусть колдун поймёт, что лучше Милен он не найдёт никого».

* * *

Удивительно, как знание о неизвестных фотографиях может лишить спокойствия. Ночь я проворочалась, часто просыпаясь, а утром чуть не испортила новенькую миниатюру. Вовремя убрала кисточку и прекратила дальнейшие попытки разрисовать крыло. Оставшееся время раскрашивала картину с драконами, потом сидела на подоконнике, ожидая назначенного часа.

И всё же в парке я оказалась чуть раньше, чем планировала. Небо посветлело, а снег на дорожках растаял. В воздухе пахло тёплой сыростью, дул лёгкий ветер.

Как только я завернула за нужный поворот, увидела среди кустов стражника. Вернее, его широкую спину. Грег меня ждал. Приблизиться незаметно не получилось. Мужчина развернулся, на его лице расцвела счастливая улыбка. В руках он сжимал плотный свёрток.

— Леди! — выдохнул Грег. — Ева… Вас можно называть просто Евой?

— Конечно.

— Бабушка рассказывала, что в вашем мире людей можно звать просто по именам.

Я улыбнулась.

— Иногда и по отчествам. Ну? — нетерпеливо произнесла и протянула руку.

— Рядом есть скамейка, — тихо произнёс Грег, — там будет удобнее.

— Хорошо. Идём.

Недалеко от места встречи и правда нашлась резная лавка. Влажная от осадков, но Грега это не смутило. Он скинул шубу и бросил её на деревянное покрытие.

— Прошу, Ева, — Грег говорил сбивчиво, жестом предлагая присесть.

Он протянул свёрток. Руки подрагивали, глаза лихорадочно блестели, на щеках проступили красные пятна, но больным стражник не казался. Скорее, взволнованным и переживающим.

Не думала, что руки задрожат от волнения, когда начала распутывать бечёвку. Так боялась разочароваться! Почему-то боялась. Грубая холщовая ткань раскрылась, обнажая старенькие чёрно-белые фотокарточки.

Я затаила дыхание, чтобы справиться с эмоциями, когда увидела на первой рижский Домский собор. Вне сомнений! Это был именно он. Рядом стояла девушка. Миловидная темноволосая брюнетка.

— Это моя бабушка, — произнёс Грег с гордостью. — Красивая, верно?

— О да… — прошептала, разглядывая новые снимки.

Примерно восьмидесятые годы прошлого столетия. Такие выводы я сделала по мелочам: легковым автомобилям, попавшим в кадр, одежде, рекламным плакатам. Молодая женщина, Наталья, путешествовала, прежде чем пропасть без вести и оказаться здесь.

— Меня воспитывала бабушка, — произнёс парень, — но свобода стала ей дороже нашей семьи.

Я и не заметила, как Грег оказался рядом.

— Когда она ушла?

— Несколько лет назад. Но оставила записку, — Грег протянул бумажку.

На ней я увидела текст. Обычный русский текст. Записка была написана на моём родном языке. Признания в любви, просьба не поминать лихом и простить за все обиды. Кратко и лаконично, с теплом.

— Представляю, как вы расстроились, — задумчиво произнесла.

— Сначала да. — Стражник коснулся моей руки, положил ладонь сверху. — А потом я понял. Она права. Ваш мир лучше, чем этот. Но знаешь, что самое интересное?

Грег придвинулся ближе и ещё тише сказал:

— Как только она исчезла, появилась Пустошь.

— Думаешь, уход твоей бабушки и появление огня связаны?

— Давай сбежим, Ева? — вместо ответа хрипло заговорил Грег. — Я знаю как. У тебя есть ключ. Твой собственный. Должен быть. У меня есть кольцо и чёрное зеркало.

После сказанных слов фотографии полетели с моих колен, а мужчина оказался непозволительно близко. Рука уже лежала на моём предплечье. Грег пристально смотрел на меня и учащённо дышал.

— Самое главное, зеркало притянет сюда, — он на миг замер, — заменившую тебя.

— А ты… откуда знаешь про замену? — растерялась я.

Не то чтобы сделала открытие. Скорее, с горечью констатировала факт, что не вернулась в свой мир из-за Евки. И только из-за неё.

— Одно заменяется другим. В одном месте ушло — в другом прибавится. Так говорила бабушка. Так ей сказал колдун. Я знаю. На прощание она шептала правила перехода между мирами, — прерывисто говорил Грег. — Всё, что нужно, — попросить огонь. Развести костёр, бросить зеркало в стихию, тогда откроется портал.

— А я? Я тебе зачем?

— Как — зачем? Поможешь там. Научишь всему.

Секрет перехода в мой мир, тайна, как вернуться домой, раскрылась. Камень с драконом был у меня, как и рецепт возвращения вместе с помощником.

Я повернулась к парню.

Если бы не Леми в ту ночь…

Отрешённым взглядом смотрела на Грега и чуть вдаль, видя, как по дорожке идёт Ридерик Грег сидел к нему спиной, а у меня… У меня от разочарования словно отключились все чувства. Нахлынула апатия. По телу разливалась противная слабость.

Если бы не Леми, я давно попала бы домой. Вернулась в свой мир, в свою жизнь.

— Ева… — Грег смотрел мне в глаза, — какая же ты красивая, Ева…

— Что?

Я не успела понять, что происходит. Только давление чужих губ и отчаянное мужское желание ответного чувства. Чувства, которого не было.

Грег меня целовал. Вот так просто, не задумываясь, позабыв о том, где мы и что мы. Целовал, чтобы спустя миг оказаться откинутым на землю сильным броском.

— Ты что себе позволяешь, мерзавец? — громом в тишине раскатился властный голос.

Кратковременное наваждение испарилось, как только Ридерик наклонился к парню, а затем поднял его за грудки.

— Какого ра’кшама? — прорычал дракон. — Отвечай!

— Я люблю её.

— Убью собаку!

Лорда перекосило от злости.

Удар — и стражник снова полетел на землю. На Ридерика было страшно смотреть. Свирепый зверь, на собственность которого покусились, готов был буквально растерзать свою жертву. Тут же. Не размениваясь на объяснения.

Интуитивно поняла: не вмешаюсь — и он убьёт Грега. Сейчас. Не задумываясь.

В негодующем взгляде Альросского полыхала ревность, смешанная с откровенным презрением. Мрачный дракон, горящий желанием показать стражнику его место и наказать за ошибки, источал лютую ярость.

— Милорд! — Дрожа от страха, я кинулась к Ридерику, принимая гнев на себя. — Прошу! Остановитесь!

Никогда не думала, что буду оправдываться перед мужчиной. Его убийственный взгляд лишь подстегнул попытку объяснить произошедшее, на ходу осмысливая случившееся.

Мало того что на меня свалились новая информация и абсолютно неадекватное поведение стражника, так ещё и Ридерик появился внезапно. А его ужасная реакция на события окончательно выбила землю из-под ног.

Неприятности последовательно и с ужасающим цинизмом сыпались на меня одна за другой. Закон подлости в действии, а раздумывать некогда.

— Милорд! — быстро говорила я, пытаясь прикрыть собой стражника. — Он не понимает, что говорит! У него бабушка из моего мира. Он хотел отправиться следом за ней. Просто интересовался, как себя там вести.

— А ты? — сузил глаза Ридерик. — Настолько обрадовалась вниманию, что кинулась в его объятия?

— Вы неправильно поняли, милорд…

— Я что — слепой? — вспылил мужчина, отбрасывая Грега и надвигаясь на меня. — Серьёзно, Ева?!

Стоило немалых сил не отступить. Сделала бы шаг — признала неправоту и слабость. Но совесть была чиста. И я стояла на месте.

— Не знаю, что на него нашло, милорд, — сбивчиво произнесла я. — Он совсем ещё мальчишка. Глупый мальчишка.

Ридерик смотрел на меня немигающим взглядом. Неожиданно его лицо исказила дьявольская ухмылка.

— Он будет казнён.

— Что?

Альросский словно заледенел. Между нами выросла огромная неприступная стена.

— Никому… Никому не дозволено покушаться на то, что принадлежит дракону. А ты, Ева, — дракон сердито прищурился, — придёшь на его казнь и будешь смотреть, как он медленно и мучительно умирает. Заодно подумаешь о случившемся.

— Жестокость ещё никого не украшала, милорд.

— Думай, когда в следующий раз будешь общаться с кем бы то ни было из мужчин.

Альросский наклонился. Пальцы скользнули по моей щеке, другая рука оказалась на плече. Ридерик сжал его, причиняя лёгкую боль, заставляя меня качнуться назад.

— Это не твой мир, Ева, — отрывисто произнёс он, нависая надо мной. — Ты живёшь здесь и будешь жить по здешним законам. Если нечто подобное повторится, отправишься следом за любым своим почитателем. Так и знай.

Давящая аура Альросского, жёсткий голос, тяжёлый взгляд — всё было направлено на то, чтобы сломать меня, заставить испугаться возмездия. Дракон утверждал свою власть грубо и очень бесцеремонно.

— Можете делать с моим телом всё, что вам угодно, милорд, — сказала я как можно спокойнее, — хоть убейте вместе с Грегом. Но у вас не получится лишить меня внутренней свободы. Я никогда не стану рабыней. Ни вашей, ни чьей-нибудь ещё.

Противостояние взглядов в молчании было красноречивее слов. Его — угрюмый, обиженный и сердитый. И мой — пристальный, дерзкий и непокорный.

— Посмотрим, Ева, — криво усмехнулся мужчина, — как ты заговоришь после казни.

Вдалеке появились стражники. Они бежали к нам, привлечённые шумом происходящего. Оставались считаные мгновения разговора наедине. Почти наедине.

Альросский казался непробиваемым. Твёрдая решимость дракона жестоко расправиться с незадачливым ухажёром меня пугала. Убийственно несправедливый приговор раскрылся во всём ужасающем смысле.

— Выслушайте, Ридерик! Да отпустите же! — потребовала ослабить хватку. — Мне больно!

Возмущённое отчаяние возымело действие. Ледяной дракон разжал пальцы. Тогда я отступила. Медленно. Как перед диким зверем, чтобы не спровоцировать нападение.

— Вы даже не пытаетесь разобраться. Взгляните на парня. Он явно не в себе, — попыталась я защитить мальчишку.

Чрезмерное возбуждение стражника, лихорадочный взгляд, пятна на лице… Может, Грег всё-таки заболел? Видно же. Даже сейчас парень, как в бреду, продолжал бубнить себе под нос, переводя взгляд с Ридерика на меня и обратно.

— Смелая? Всё заботишься о других? — ухмыльнулся дракон.

— Никогда, слышите? Никогда вас не прощу, если он погибнет, — решительно сказала я, хотя внутри всё замерло от страха.

— Милорд!

Подскочившие стражники скрутили Грега и поставили на колени.

По лицу парня тонкими струйками стекала кровь. Капала с подбородка на землю. Он продолжал смотреть на меня щенячьими преданными глазами и криво улыбался, не замечая боли.

— Ева… Какая же вы красивая, Ева, — хрипло шептал стражник разбитыми губами. — Такая добрая… Милая… Чуткая…

На лице Альросского играли желваки. Он злился всё сильнее, мрачнея прямо на глазах.

— Что прикажете, милорд?

— В подземелье!

Приказ дракона прозвучал холодно и равнодушно. Словно провинившийся превратился в безликий мусор, мелкую помеху, не стоящую внимания. Альросский даже не посмотрел на него. На суровом лице появилась непроницаемая холодная маска.

— Иди к себе, Ева.

Дракон полностью закрылся. Стал недоступным, пугающе чужим.

— Ридерик, пожалуйста…

— Я сказал — уходи, — сухо отрезал он. — Если не хочешь, чтобы тебе помогла стража.

На миг прикрыла глаза. Ровно на миг, чтобы сделать глубокий вдох. Ревнующий циничный дракон, слышащий только себя, не вызывал ничего, кроме жгучей досады. Выдохнула и развернулась.

Я быстро пошла по дорожке в сторону дворца. Ни разу не оглянулась. Сердце глухо билось, хотелось плакать от несправедливости. Кажется, даже вытерла пару слезинок, скатившихся по щекам.

Непредсказуемая и нелепая ситуация оказалась не меньшим шоком, чем полученная от Грега информация, над которой ещё предстояло думать.

Этот вечер я провела в покоях. Не выходила, отказалась от ужина. Просто сидела на кровати и смотрела в одну точку, прокручивая в голове события и диалоги.

Чёрное зеркало и возвращение Евки — на одной чаше весов. На другой — возникновение Пустоши и запрет на использование порталов. Необоснованный безбашенный интерес стражника сегодня — и сферы молчания для безопасности в прошлые встречи. Камень с драконом в руках — и его отсутствие неделю назад.

А венчали всё страшный приказ Альросского и лютая ревность.

Появление Ридерика было неожиданным. Раньше завтрашнего дня его во дворце не ждали. Дикая, почти неуправляемая реакция оказалась потрясением. Не ожидала, что Альросский будет таким… злым. О жестокости вообще молчу. Казнить мальчишку, не разобравшись? Заставить меня смотреть на его страдания и при этом говорить о любви?

Что же мне так не везёт! Знания стражника могли вернуть меня домой взамен на услугу помочь ему освоиться в моём мире. Научить всему. Как просто… Если бы не запрет на порталы, о котором я недавно узнала. Каким бы жестоким ни был мир, но желала ли я ему гибели ради своего возвращения?

Всё значительно усложнилось.

До самого утра меня никто не беспокоил.

Настроение немного улучшилось, когда никто не запретил мне подняться в мастерскую. Любовниц дракона я не видела вот уже третий день. За это нужно искренне благодарить Саяну: удачно подобранное помещение мастерской избавило меня от встреч с женщинами Альросского.

Во дворце будто наступило затишье. Странное, тревожное, настораживающее.

Я не искала встреч с Ридериком. Бесполезно ему что-либо объяснять. Взрослый мужчина. Если не дурак, значит, усмирит эго, обдумает тщательно и разберётся. Я искренне надеялась на это.

— Леди Ева, — в мастерскую перед обедом зашла Кьяри, — лорд Альросский приказал вам сегодня явиться на ужин.

— Приказал?

Я скептически приподняла брови, но внутри всё замерло от услышанного.

— Сказал, что пришлёт стражу, если вы не явитесь.

— Я приду, Кьяри. — Ни спорить, ни доказывать ничего не хочу. Не позволю потешаться над собой. — Приготовь простое платье. Закрытое, тёмное.

— Леди не хочет выглядеть как яркий цветок? — удивилась служанка.

— У меня траур, Кьяри, — я грустно улыбнулась. — Иди, выполняй.

— Леди будет готовить вино?

Я усмехнулась.

— Нет, Кьяри. Леди не умеет варить глинтвейн. И никогда не научится.

Приказ Ридерика многое объяснил. Он продолжал злиться, а значит, ни в чём не разбирался. Но отталкивала меня от него сейчас отнюдь не ревность.

Я чётко знала: казнь Грега поставит жирную точку на моих чувствах к дракону. Не смогу простить отсутствие доверия. Не смогу принять неоправданную жестокость. Что касается слов, они — лишь следствие уязвлённого самолюбия. Обиды и разочарования у меня не было. Пока.

Я поставила себя на место мужчины.

Что ни говори, наши отношения развивались. Пусть я ничего не обещала и не клялась в верности, но принимала его ухаживания. Принимала с удовольствием, и он это знал. Мы целовались, обнимались, я рассказывала о своём мире и равноправии в отношениях, о том, как не потерплю предательства. И что видит Ридерик, возвращаясь домой? Женщину в объятиях другого, нечаянный поцелуй.

Того, что произошло дальше, следовало ожидать. Альросский — обычный мужчина с присущими инстинктами собственника. Но теперь будущее наших отношений — в его власти. И только от Ридерика зависит, каким оно станет.

К назначенному часу я была в столовой. Зашла, высоко подняв голову и распрямив плечи. Улыбнулась затихшим девушкам, поздоровалась, получив в ответ сухие приветствия. Остановилась чуть в стороне, сцепила пальцы, пытаясь унять внутренний трепет. Думала, что готова ко встрече с драконом, но оказалось — не очень.

Колин и Леми снова взялись обсуждать модные фасоны платьев. Они отвлекали меня от тягостных мыслей. Спор разгорался, когда двери распахнулись и в зал зашёл Ридерик.

Одетый в тёмную одежду, статный широкоплечий мужчина был зловеще мрачным, несмотря на лёгкую усмешку, застывшую на красивых губах. На руке висел тонкий стек словно дракон только что вернулся из поездки. Стеком же стал небрежно похлопывать по сапогу, когда остановился напротив нас.

Лицо Ридерика оставалось непроницаемым. Не понять, о чём он думает и что чувствует. Внимательный испытующий взгляд медленно скользил по девушкам. На мгновение смягчился, когда остановился на Алиа. И снова стал тяжёлым, когда устремился ко мне. Лишь на миг показалось, что в серых глазах вспыхнул интерес и быстро погас, тщательно контролируемый внутренней волей.

Альросский сдержанно улыбнулся.

— Рад видеть вас, девушки, — произнёс лорд бесстрастным голосом. — Давайте поужинаем.

Вначале за столом установилась тягостная атмосфера. Казалось, после жаркого солнечного дня надвигается гроза. Неразговорчивость и серьёзность дракона действовала на нервы всем.

Слуги бесшумными тенями двигались вокруг, обслуживая сидящих. В воздухе поплыли аппетитные ароматы, когда внесли первое горячее.

— Милорд сегодня в плохом настроении? — уточнила Алиа с нежной заботливой улыбкой.

— С чего ты взяла, малышка? — невольно усмехнулся дракон. — Лучше расскажи, чем занималась эти три дня.

— Вы так добры. — Щёки девушки порозовели. — Разучивала новую танцевальную сценку для вас, милорд.

Ридерик приподнял бровь и перевёл взгляд на остальных девушек, негласно поощряя их подключиться к беседе. А мне… Осталось лишь порадоваться, что любовницы Ридерика с особым энтузиазмом поддержали его призыв.

Мужчина особо не участвовал в женской болтовне. С показным равнодушием лениво наблюдал за любовницами, односложно отвечая на редкие вопросы. Иногда задавал их сам. Я молчала и время от времени ловила хмурый мужской взгляд. Именно эти испытующие взгляды ясно свидетельствовали о том, что безразличие — наносное. Ридерик продолжал сердиться.

На третьей смене блюд внесли кубки с глинтвейном. Слуги расставили их возле каждой девушки. Ничего не изменилось в жизни несчастных женщин, участвующих в вечном цирке для одного мужчины. Я потупила глаза, пряча сочувственную улыбку. Начинался новый забег. Впереди очередное представление к награде в виде мужского члена и дорога в ад.

— Ева? — Лёгкий шум в зале перебило громкое обращение Ридерика.

— Да, милорд?

— Где твой кубок? — невозмутимо произнёс дракон.

Я смотрела ему прямо в глаза.

— Извините, милорд, сегодня осознала, что не умею готовить вино, достойное вас.

Повисла эффектная пауза, как в лучшем городском театре. Лица любовниц хотелось запечатлеть на фотокамеру, столько на них было изумления и неверия.

— Ну что ж, — насмешливо прищурился мужчина, скрывая негодующий блеск в глазах, — это твой выбор.

Ридерик выжидающе посмотрел на девушек, но здесь обошлось без сюрпризов. Колин самодовольно усмехнулась и встала из-за стола. В душе шевельнулось нечто тёмное и неприятное, когда девушка взяла в руки кубок и пошла к Ридерику. Чувство оказалось слабеньким и быстро затихло благодаря выводам, сделанным ранее.

Ещё до ужина пришлось обдумать любые возможные варианты развития событий. И смириться. Дракон прекрасно знал, что нравится мне. Была вероятность, что Альросский захочет вывести меня на эмоции. Как обиженный мальчишка, он мог сделать ставку на ревность.

Если же нет и он расставил для себя точки над «i», принимая собственную, удобную ему «правду», значит, рано или поздно выберет девушку на ночь. Сегодня, завтра, через неделю. Вопрос времени.

С каждой секундой спокойствие усиливалось. Разберусь с чувствами и неоправданными ожиданиями позже. Радовало, что для меня это не зашло слишком далеко и я смогу навсегда вычеркнуть дракона из своего сердца.

Не подавая виду, я с интересом следила за происходящим. Нож медленно и плавно скользил по мясным волокнам, нарезая сочное мясо на маленькие кусочки. Не было ничего важнее, чем действие, разворачивающееся в моей тарелке.

После глотка вина Ридерик отставил кубок и поблагодарил Колин. Тогда встала Алиа.

Я наколола кусочек мяса и съела его, не скрывая удовольствия от еды. Повернулась к слуге и тихонько попросила подложить листьев салата вместе с соусом.

Кубок Алиа недопитым вернулся на стол. Ридерик бросил на меня недовольный короткий взгляд, когда я подняла бокал с вином, посмотрела на свет вишнёвую глубину и отпила глоток, наслаждаясь терпким вкусом. На мгновение даже прикрыла глаза, чтобы оценить нежный тонкий букет.

— Положите кусочек оранжевого стайса, — повернулась к слуге, — очень хочется попробовать.

— Сию минуту, леди, — кивнул официант и отошёл, выполняя поручение.

Я посмотрела на мужчину. Наши взгляды пересеклись.

— Как вы и рекомендовали, милорд, — улыбнулась Ридерику.

Мягко и спокойно. Как доброму старому другу.

Уголок мужских губ заметно дёрнулся в мрачной усмешке. Дракон не получил желаемого, и мы оба это поняли.

Встала Милен. Девушка взяла кубок и подошла к дракону. На её пухлых губах играла мягкая полуулыбка.

Мясо по-прежнему оставалось вкусным, от вина в груди разливалось тепло. Ничего не изменилось даже тогда, когда Ридерик выбрал Милен на ночь, выпив её кубок до дна. Я была благодарна дракону за искренность, прекрасно зная, что позже меня ждёт откат.

Альросский поднялся из-за стола.

— Оставайтесь, девушки, — холодно произнёс он, наградив всех на прощание ледяным взглядом.

Развернулся и покинул столовую, оставив меня наедине со своими любовницами. Все они, кроме Милен, прятали разочарованные улыбки и боль в глазах.

Я спокойно продолжила трапезу. Оранжевый стайс оказался на редкость дивным на вкус. Под любопытными взглядами девиц я заказала десерт. Съела кусочек шоколадного торта.

Спокойно проследила за тем, как столовую покинула Милен. За ней сразу ушла Алиа, губы несчастной девушки подрагивали от разочарования. Подозреваю, сейчас прольётся не одна слеза.

И только потом позволила себе встать, ни минуты не желая оставаться в обществе Колин и Леми. Ридерику однозначно придётся заставлять меня приходить сюда. Добровольно ноги моей здесь больше не будет.

Кивнула девушкам и покинула помещение. Всё, чего хотела, — отмыться от сегодняшнего ужина, от липких взглядов любовниц. А самое главное — от своей доверчивости. Сердце разрывалось. Хотелось плакать, но я знала: здесь не время и не место давать волю чувствам.

 

Глава 17

Спустя час я сидела в мастерской за столом и рисовала. Следы слёз давно исчезли, смытые водой во время душа.

Вернулось спокойствие. Пока ещё шаткое, но я чувствовала, что выбранные ориентиры и решимость совсем скоро превратят его в незыблемую уверенность. Я разрешала себе ошибаться и никогда не корила себя за промахи. Всё есть опыт, даже когда обжигаешься или совершаешь необдуманные поступки.

Работа быстро помогла отвлечься от настоящего. Я с головой ушла в творчество. Крылья жар-птицы получились идеальными. Осталось дорисовать мелочи.

Положив будущее украшение на горячий камень, подошла к окну. Наступила глубокая ночь. За окном с самого вечера буйствовала непогода. Снежинки закручивались с сумасшедшей скоростью и бились в стекло. Стихия холода и ветра сходила с ума, напевая заунывно-мрачные мелодии.

Я села на подоконник, наблюдая, как лютует метель, когда в зеркальном отражении увидела под потолком нечто живое. Зажмурилась на миг и снова открыла глаза. Затаила дыхание и медленно повернула голову. Сердце колотилось как бешеное, когда я разглядывала невесть откуда взявшуюся маленькую птичку. Оранжевую, с длинным хвостом и полупрозрачными крыльями. Точь-в-точь как нарисованная на камне.

Пока я думала, как побыстрее сбежать, не привлекая внимания птички, мелкое создание радостно порхало по мастерской. Снежных бабочек и лошадей видела. Но тогда рядом был Ридерик, вытворяющий чудеса. Сейчас же дракон определённо был занят. Руну на руке тоже видела. А вот полупрозрачных, ранее рисованных, но оживших птичек — нет.

Тихонечко сползла с подоконника и вдоль стеночки мелкими шажочками двинулась к дверям, неотрывно следя за птицей. Даже не сомневалась, что здесь совершается колдовство. Только вот чьё оно, почему — ответов не было.

Неожиданно птичка засветилась сильнее, пока вдруг не вспыхнула, как маленький огонёк. Она исчезла, а я застыла, не зная, что предпринять.

Бегство было отложено. С замиранием сердца я направилась к чёрному камню, на котором лежала моя поделка, а затем, привстав на цыпочки, издалека посмотрела на неё. Жар-птица была на месте, ровнёхонько без изменений.

Может, это галлюцинация от усталости и переживаний? Привиделось? Напридумывала и рада стараться?

В тишине я слышала только своё взволнованное дыхание и чуть не подскочила от неожиданности, когда двери в мастерскую с шумом открылись. Быстро развернулась, встречая незваного гостя.

На пороге стоял Ридерик. В той же тёмной одежде, разве что без стека. В накинутой на плечи шубе, покрытой снегом. В пристальном настороженном взгляде колдуна сквозила глухая тоска. Между нами повисло молчание. Дракон не спешил что-либо говорить, не проходил в мастерскую. Явно ждал моих действий и слов.

— Милорд? — чуть наклонила голову я. — Что-то случилось?

Мой спокойный голос, видимо, послужил толчком. Ридерик небрежным движением сбросил шубу на пол, а затем подошёл.

— Ева, — с надрывом произнёс он, — мне никто не нужен, кроме тебя.

— О чём вы?

— Сразу после ужина я покинул дворец, — глухо ответил Ридерик. — Милен провела вечер в одиночестве.

— Знаю, милорд, — краешками губ улыбнулась дракону.

— Откуда? — прищурился Альросский.

— Метель только стихла, милорд. Когда вы отсутствуете, всегда идёт снег.

Ридерик одобрительно улыбнулся.

— Метель можно не вызывать.

Я кивнула, соглашаясь.

— Вам виднее. Если позволите, пойду к себе. Уже слишком поздно.

Попытку шагнуть к дверям пресекли его объятия. Дракон порывисто привлёк меня к себе, коснулся рукой волос, убирая с лица непослушную прядь.

— Снежинка… — Ридерик не скрывал тревоги, — почему ты бежишь? Я же слышу, как бьётся твоё сердечко, как срывается дыхание. Меня не интересуют женщины, кроме тебя.

— Вы, наверно, забыли, милорд… Я никогда не смогу принять необоснованную жестокость.

— Ева…

Он взял меня за подбородок и приподнял, чтобы снова видеть мои глаза.

— Моё чувственное, трепетное сокровище с добрым сердцем, — с лёгкой хрипотцой произнёс он, — не отталкивай своего дракона, девочка.

— Мне важно доверие в отношениях.

— Ты можешь мне доверять.

— Но вы, милорд? Вы доверяете мне?

Моя рука лежала на мужской груди, останавливая Ридерика. Он должен понять, что помимо верности в отношениях есть доверие. Ситуации могут быть разными. Знаковой и весьма показательной оказалась последняя, в парке с Грегом. И ведь неизвестно, что случилось с парнем. Жив ли он, пришёл ли в себя.

— А…

Я собралась задать вопрос о стражнике, как горячая ладонь накрыла мои пальцы.

— Если ты о мальчишке, Ева, — Ридерик слегка помрачнел, — казни не будет.

— Грег жив?

— Почему нет? Он в порядке.

Когда до меня дошёл смысл сказанного, в груди появилось тепло. Оно усиливалось и разрасталось, будто маленькое солнце решило согреть меня, замёрзшую в этом мире. Тёплая волна нахлынула и растеклась внутри, вызывая искреннюю радость.

— Он — счастливец, — с лёгкой усмешкой произнёс дракон. — И обязан тебе своей жизнью.

— Благодарю, милорд, — выдохнула с облегчением.

Несоразмерно тяжёлая ноша словно упала с плеч, заставляя мир снова заиграть всеми красками. Он расцвёл сочной палитрой тёплых радужных оттенков. Колдун одумался, сохраняя жизнь невиновного! Моя счастливая улыбка заставила дракона оттаять. Его взгляд значительно потеплел, но Ридерик тут же нахмурился.

— Ева! — ласково рыкнул он. — Ты такая счастливая!

— А разве может быть иначе?

Я не поняла, что Альросский имеет в виду.

— Ты радуешься спасению парня больше, чем встрече со мной? — искренне возмутился он.

— Но… — Я перевела на Ридерика изумлённый взгляд и не успела ответить, как его губы коснулись моих.

Дракон пытался вложить в долгий ласковый поцелуй всю силу своих нежных чувств, но не получил от меня нужного отклика. Ридерик понял бесполезность попытки и отстранился.

— Ева, — с нескрываемым беспокойством он всмотрелся мне в лицо, — что происходит?

— Простите, милорд. Боюсь, последние события несколько повлияли на мои чувства к вам.

Я не скрывала искреннего разочарования необузданной ревностью Ридерика и его выходкой на ужине. Понимала, что двигало им все эти дни, но не хотела оставлять на самотёк. Уважение к себе всегда начинается с мелочей.

Да. Он оставил Милен этой ночью, изменил своему решению по поводу Грега, но я была не готова подавлять свои настоящие чувства ради скорейшего возвращения мира и радоваться покладистости дракона. Никогда не знаешь до конца, что именно понял мужчина и как поступит в следующий раз.

С каждым произносимым словом Ридерик менялся в лице. Он всё сильнее мрачнел, как человек, столкнувшийся с неизбежным последствием своих поступков.

— Снежинка, выслушай меня… — Мужчина на миг замолчал, собираясь с мыслями. — До сих пор ни одна женщина не вызывала во мне таких чувств. — Было видно, как тяжело даются лорду столь откровенные признания. — Там, в парке, я спешил к тебе, не в силах находиться вдали. Хотел обнять, прикоснуться… Но увидел с другим. Как с ума сошёл…

— Даже не спросил, что произошло…

В моём голосе отчётливо слышалась горечь. Его признание заставило вспомнить всё, причиняя новую боль.

— Хотел увидеть твою ревность на ужине, — Ридерик не отводил пытливого взгляда. — Сначала ждал, надеялся на вино. Думал, мы встретимся, поговорим.

— Ты правда рассчитывал, что я подам кубок?

— Ева, нет. Сразу понял, что ошибся, когда увидел тебя в столовой.

— Не пытайся сделать меня одной из своих любимых, Ридерик. У тебя не получится.

— Не называй их любимыми, — невольно поморщился мужчина, — потому что это не так.

Я молчала.

— Ева… — Ридерик крепко прижал меня к себе, коснулся губами волос. Глухо произнёс: — Прости меня, девочка. Я сильно обидел тебя. — Он отстранился и посмотрел мне в глаза. — Снежинка?

Я молчала.

— Мне не нужны другие женщины. Веришь?

Дракон и сам прекрасно во всём разобрался. Только искренний, честный с собой человек может признать ошибки и попытаться их исправить. Только сильный духом и смелый сумеет признать вину и попросить прощения. Только уважающий себя будет уважать другого. На сердце разливалась лёгкость.

— Хочу верить.

Я тепло улыбнулась. Примиряюще и открыто.

— Ева! — В мужском голосе отчётливо слышалась благодарность.

Руки Ридерика коснулись моего лица, губы прижались к моим. Неторопливый проникновенный поцелуй в считаные мгновения растопил остатки льда, заставляя меня податься навстречу мужчине.

Взаимное влечение усиливалось с каждым движением тёплых губ, с каждым прерывистым вдохом, с каждым ласковым взглядом. В потемневших от желания серых глазах светилась неподдельная нежность.

Я касалась мужского лица, пальцами изучая давно знакомые черты. Рисовала линии прямого носа и небольшого шрама, ладонью касаясь жёсткой щетины, обводя подушечками контуры решительных губ и подбородка с небольшой ямочкой.

Медленно приблизилась к его губам. Захотелось вновь почувствовать их ненасытную страсть и настойчивость. Требовательный, сладкий как мёд поцелуй сорвал с моих губ мягкий стон. Ридерик слегка отстранился.

— Любимая, — взволнованно прошептал он, — Снежинка. Проведёшь эту ночь со мной?

В его словах было столько надежды и ожидания, что я не стала, да и не захотела отказывать. Дракон подхватил меня на руки, заставив тихо вскрикнуть от неожиданности. Я обняла мужчину за шею. Смотрела на него внимательным, заинтересованным взглядом.

Ридерик казался невозмутимым, пока бережно нёс меня, как самую драгоценную ношу. С ним было приятно молчать. Нам не нужны слова. Не сейчас, не в этих пустынных, нескончаемых коридорах.

Когда мы свернули не туда, я наконец закрутила головой, пытаясь понять, куда направляется мой дракон.

— Рид?

— Да, Ева? — мужчина приподнял брови в притворном удивлении.

— Куда ты несёшь меня?

— Мы почти пришли, — лукаво прищурился он.

Спустя несколько мгновений магические шары осветили просторные покои. Интерьер в сдержанных оттенках, роскошная, но отнюдь не вычурная мебель, тёмные портьеры на окнах. Не стоило труда догадаться.

— Это же…

— Что, Ева?

Ридерик мягко опустил меня на кровать.

— Твоя спальня?

— А что такого? — мужчина равнодушно пожал плечами. — Ты единственная, с кем я хочу проводить ночи здесь, — улыбнулся он, когда догадался о причинах моего удивления.

— А не здесь? — насмешливо спросила я.

— И не здесь тоже, Ева, — со всей серьёзностью ответил Альросский.

Он стоял возле кровати и смотрел на меня с нескрываемым предвкушением. С какой-то инстинктивной жадностью. Так на меня ещё никто и никогда не смотрел.

В груди всё замерло от трепета перед мужским желанием с толикой сладостного безумства. Чувства дракона хотелось ощутить и познать.

Мужчина ещё сдерживался, но границы между нами растворялись с каждой секундой. Я учащённо задышала, когда он стянул рубашку, обнажая красивое тело.

Все мышцы рельефны, отчётливо прорисованы. Кажутся идеальными. Ничего лишнего. Я открыто любуюсь широкими плечами, узкой талией и сильными руками Ридерика. Наслаждаюсь зрелой мужественностью закалённого воина. И вижу, как нравится мой интерес дракону.

Передо мной мужчина, в которого я умудрилась влюбиться, и этот мужчина делал всё, чтобы развить и сохранить наши отношения.

Рукой касаюсь завязок на платье. Мой намёк и желание побыстрее избавиться от лишнего. Самой или с его помощью.

— Ева… — шумно выдыхает Рид, неотрывно следя за моими действиями.

Он всё понял.

В его глазах уже пляшут шальные бесенята. Стремительное движение — и дракон сидит рядом. На кровати. Губы нежно касаются моего виска. Тёплое влажное дыхание мягко обжигает кожу, разгоняя по венам кровь. Сердце учащается в предвкушении.

— Моя маленькая любимая девочка, — тихо говорит мужчина, ведя пальцами по моей щеке и шее. Спускается к плечу и дальше — к завязкам. — Хочу заботиться о тебе… Беречь тебя… Любить…

Рид находит мои губы и уже не может от них оторваться.

Платье падает, больше не сдерживаемое шнуровкой. Прозрачная тоненькая рубашка быстро отправляется следом.

Мужчина задерживает дыхание, восхищённо рассматривая открывшиеся ему прелести. Природные инстинкты берут верх. Они пробуждаются. В серых глазах вспыхивает голодный огонь. Ничто не может остановить дракона. Не теперь.

Я прикладываю ладони к его груди с непреодолимым желанием ощутить стальные мускулы под тонкой кожей. Веду по развитым мышцам, наслаждаясь их скрытой мощью. Притягательный, чуть горьковатый запах мужчины с нотками свежести возбуждает до головокружения. До тёмных точек в глазах.

Из мужской груди рвётся сдавленный стон. Сильные руки обхватывают меня. Плавный рывок — и я на спине. Дракон удерживает меня за запястья, заведя руки за голову.

— Ев-ва…

Моё имя звучит рвано из-за его прерывистого дыхания.

Рид впивается в мои губы яростно, с неистовым самозабвением. Тщательно контролируемый зверь рвётся наружу. Он требует утоления жажды. Пьянящий привкус поцелуя медленно сводит с ума. Время исчезает, и мир, как тонкий весенний лёд, раскалывается на мелкие части.

Тёплые мужские ладони скользят по моему телу, вызывают сладкую дрожь. Желанная — слышится в каждом уверенном действии. Мне нравится жадное стремление Ридерика познать меня. Каждую мою клеточку.

— Не останавливайся, — шумно всхлипываю, требуя продолжения.

— Какая же ты сладкая, Ева. Чувственная…

В бархатистом, подсевшем от возбуждения голосе Ридерика — восторг. Его руки крепко сжимают мою талию, и я выгибаюсь, сильнее прижимаясь к любимому.

Мужчина изучает меня не спеша. С особой любовью. Умелый, опытный любовник с лёгкостью находит все мои чувствительные точки, и я, как нежный цветочный бутон, с наслаждением расцветаю от его живительных, тёплых ласк.

Запускаю руки в жёсткие волосы дракона, когда настойчивые губы смыкаются на моей груди.

— Ещё! — слышу собственный стон и чувствую, он улыбается.

— Да, Снежинка, — довольно мурлыкает Рид. — Долго же ты отказывалась.

Волнующая горячая цепочка насыщенных льдом и пламенем поцелуев тянется ниже. Не знаю, как он это делает, но меня обжигает холодом и жаром одновременно. Новые ощущения заставляют плавиться восковой свечой.

Возбуждение растёт. Теперь оно течёт по жилам вместо крови. Хочется большего — познать дракона как мужчину, отдаться ему. Принадлежать, владея им безраздельно.

— Я буду нежен, — ласково шепчет Ридерик, стискивая меня крепче. Шепчет яростно: — Моя Снежинка. Только моя.

Снова целует меня. Властно. Уверенно. Утверждая права.

Лёгкий толчок срывает с моих губ тихий болезненный всхлип. Я вздрагиваю под ним, но мужчина крепко удерживает меня за бёдра. Дракон пьёт мой жалобный стон долгим ласковым поцелуем, продвигаясь всё глубже. Медленно, очень тягуче, позволяя привыкнуть к его размерам. Он прислушивается к моим реакциям, помогая довериться ему и раскрыться.

Замирает на мгновение и продолжает. Ридерик в крайнем напряжении, а я… могу лишь позавидовать его исключительной выдержке. Он думает обо мне, как обещал.

До тех пор, пока мне не становится мало. И я двигаюсь ему навстречу. Усилившееся желание струится в венах огненной лавой, окончательно сметая неприятные ощущения.

Мои ладони скользят по гладкой коже мужчины, пока не останавливаются на предплечьях. Крепко сжимаю дракона. Впиваюсь в него пальцами. Сильно. Темп растёт. Быстрее. Глубже. Ощущения ярче.

Отчаянно жадно я впитываю в себя мужские толчки и требую большего. Мне кажется, вокруг нас снежный буран. Стихия буйствует, она похожа на белое пламя. Миллионы снежинок закручиваются со всех сторон, превращаясь в искрящуюся светом пургу.

— Ева! Посмотри на меня! — требует хрипло дракон, и я выполняю приказ.

В резко посветлевших ледяных глазах Ридерика бушует метель. Словно крохотные снежинки танцуют чудесный магический танец. Мужчина уже на грани. Это его пограничный предел.

Ещё один глубокий и сильный толчок, и меня скручивает сладкая судорога. Тяжёлый сладкий жар разливается по телу, и мир взрывается. Краем ускользающего в нирвану сознания замечаю над нами распростёртые светло-голубые, почти белоснежные крылья. И улыбаюсь, счастливая, — это сейчас мой дракон.

Нескончаемая своими поцелуями и ласками ночь всё равно подошла к завершению. Ридерик оказался очень внимательным и нежным любовником. Благодаря ему я столько узнала о собственной чувственности, сколько не смогла за все годы своей взрослой жизни. Требовательный мужчина наслаждался страстью. Он брал от неё всё, много отдавая взамен.

Но даже неугомонный дракон всё же устал и уснул, крепко прижимая меня к себе. Даже во сне не хотел расставаться. Потребовались усилия, чтобы незаметно выскользнуть из мужских объятий.

Накинув платье, растрёпанная и уставшая после бессонной ночи, я вышла из мужской спальни и направилась к себе. Ранним утром дворец ещё спал, а значит, вероятность встретить кого-либо мала.

Крыло мужской части одним из коридоров примыкало к просторному залу, использовавшемуся в качестве дополнительной гостиной. Из неё можно попасть как в женскую часть, так и в комнаты, предназначенные для свиданий.

Я толкнула тяжёлую дверную створку и зашла в зал, украшенный настенной живописью. Изображения на стенах напоминали нашу античность во всём великолепии форм и расцветок. Влюблённые пары под сенью садов и каменных беседок услаждали взоры любого, кому нравилось искусство… И вздрогнула, когда увидела на одном из удобных диванов Милен. Девушка сидела, с ногами забравшись на мягкое бархатное основание.

Шум открываемой двери привлёк её внимание, и теперь мы смотрели друг другу в глаза. Похоже, Милен провела здесь всю ночь.

— Ты? — прищурилась она и подалась вперёд. Спрыгнула на пол. — Откуда ты?

— Гуляла, — невозмутимо ответила, направляясь к нужным дверям.

— В мужских покоях? — Голос девушки дрогнул.

Я почувствовала, как в моё предплечье вцепилась её рука. Сильно вцепилась, с особой мстительной страстью. Вот блин! Наверняка оставит синяк. Я развернулась, резко вырываясь из захвата. Отступила от раздражённой девушки на пару шагов.

— Давай-ка полегче с руками, — холодно произнесла.

— Ты провела ночь с ним? В его спальне? — Губы Милен скривились от горечи. — Тварь! Он выбрал МОЙ кубок!

Я смотрела на Милен с жалостью. Она ничем не отличалась от Алиа в своём желании соперничать за дракона, который, ко всему прочему, их не любил.

Это мужчина должен добиваться любви женщины. И чем дольше, тем сильнее будет ценить завоёванное. А чем дальше женщина будет держаться от розовых очков в виде домыслов и оправданий мужским словам и поступкам, тем прозрачней станут отношения, открывая истинные чувства.

Сейчас я понимала это так же хорошо, как и бурное негодование любовницы Альросского, стоящей передо мной.

— Решила оказаться хитрее меня? — яростно говорила девушка. — Нарушила запрет не заходить в мужские покои, пользуясь настроением милорда?

Милен своим придумыванием событий лишь подтверждала правило, не желая видеть очевидного. Ридерик не нуждался в её любви, но Милен легче было закрыть глаза на происходящее и страдать годы, чем принять правду. Бедные женщины слишком сильно любили. Но не мужчину, а себя в своих страданиях.

— Мне пора.

Я развернулась. Откровения в мои планы не входили. К сожалению, такая реакция взбесила ревнивицу ещё больше.

— Ненавижу! — вдруг взвизгнула она, а потом кинулась на меня, пытаясь вцепиться в волосы.

Я увернулась от разъярённой фурии, чтобы в следующее мгновение заломить ей руку. Нет. Драться не хотела. Но схватила, причиняя боль. Намеренную, желая охладить пыл Милен.

— Больно! — прорычала черноволосая бестия, когда поняла, что не справится со мной. — Мне больно!

— Физическую боль легко унять, как и душевную, — тихо произнесла я. — Для этого достаточно прекратить соперничество.

— Отпусти!

— При условии, что будешь держаться на расстоянии.

— Иначе что?

— Пойдём к Саяне.

— Всё, — процедила сквозь зубы Милен. — Мы не пойдём к ней.

— Рада, что ты благоразумна, — произнесла я, выпуская руку из захвата.

Милен больше не мешала мне, провожая яростным взглядом. Я вышла в коридор, ведущий в мои покои. Хотелось в душ и спать. Хотя бы пару-тройку часов.

* * *

Как только двери за Евой захлопнулись, Милен сжала кулаки и чуть не заскрипела зубами. Долгожданное счастье разбилось на ледяные осколки, снова изранив сердце. Ридерик хотел провести с ней ночь, но что-то произошло, полностью меняя события.

Стражника держали в подземелье. Его было не жаль. Казнят нахала за самовольство. Самое главное, что действие аромата искренности, пробуждающего тайные желания, полностью закончилось с первыми лучами Селлы. Сразу, как наступил рассвет.

План был гениален и прост.

Глупая, влюблённая в Грега Рисса стала лёгкой добычей. Основная сложность заключалась в том, чтобы незаметно подсыпать нужный порошок в маленькую бутылочку духов служанки. Аромат искренности подействовал сначала на неё. Она кинулась в объятия парня. Ну а дальше стражник отправился к Еве, одурманенный сладким запахом.

Найти заколдованные духи в личных вещах глупой служанки будет очень и очень сложно. Колдовство скоро выветрится. Как раз к восходу Великой Звезды.

Затея удалась. Рано или поздно всё получилось бы. Действия развернулись неожиданно быстро.

Но вместо того, чтобы наказать Еву и разочароваться в ней, дракон снова оставил всё без внимания. Ко всему прочему приволок соперницу к себе в спальню. Не стоило труда догадаться, чем они всю ночь занимались. Спокойная загадочная улыбка на лице Евы о многом рассказала.

Наглая девка даже не смутилась при встрече с ней! И за это поплатится. Всё произойдёт быстро и незаметно. Уж Милен постарается.

Девушка хищно улыбнулась. Она с удовольствием понаблюдает за тем, что скажет дракон, когда откроется неизбежное.

 

Глава 18

Даже подсознательно я скучала по лету и стойкой жаре. Мне снова снилось море. Залитый солнцем пляж с белым песком и удобный шезлонг под зонтиком. Я нежилась в тёплых мужских объятиях, наблюдая за шумным прибоем, и подставляла шею под ласковые, горящие огнём поцелуи.

— Ева, — тихо шептал мужчина, — ну зачем ты сбежала?

Мои веки дрогнули от недоумения: я же не уходила! Вот он, рядом. А когда открыла глаза, сладкое наваждение исчезло, оставив мужчину из сна рядом. Ридерик пришёл ко мне в спальню. Он лежал на боку и всё это время разглядывал меня спящую.

— Привет.

— Привет, — многозначительно улыбнулся мужчина, а потом наклонился и нежно поцеловал. — Я проснулся и не нашёл тебя, Ева, — нахмурился он. — Почему ты сбежала?

Попытка встать не увенчалась успехом. Ридерик попросту не позволил, нависнув надо мной настоящей скалой.

— Ну надо же было привести себя в порядок и выспаться.

— Ты могла сделать это в наших покоях.

Вот тут настало время удивляться.

— В наших?

— Почему ты так удивляешься? — дракон изумился не менее. — Я вчера сказал, что хочу проводить ночи с тобой. Все ночи, Ева. Это значит, что и жить ты будешь отныне в моих покоях. В нашей спальне. И просыпаться рядом со мной.

— О!

Я попыталась вылезти из-под мужчины, но сделала только хуже. В глазах Ридерика загорелись коварные огоньки. Губами он мягко коснулся моей шеи, заставив пульс участиться.

— Да, Снежинка, продолжай ёрзать, — поощрил к действию дракон, — и мы останемся в этой спальне до вечера.

— Рид, — я замерла, — мне нравится эта спальня. И я не хочу никуда переезжать.

Альросский приподнялся, прищурился. В доброжелательном взгляде появилась сердитость. Лёгкая, практически неуловимая. Ридерику определённо не понравились возражения.

— Отказываешь?

— Скажем, не тороплюсь.

— И долго мне ждать?

— Не знаю, — честно призналась.

Нет и нет. Жить с драконом я не готова.

— Ну хорошо. — Ридерик вдруг поднялся. — Хорошо, Ева.

Он был ощутимо раздосадован отказом, хотя старался не подавать виду.

Альросский сделал несколько шагов, остановился. Повернулся, слегка наклонил голову. Стало не по себе от его пристального изучающего взгляда, которым он наградил меня в эту минуту. Как будто хотел что-то сказать, но так и не решился.

Внезапно улыбнулся и вышел из апартаментов, оставив меня в полном недоумении. Слишком уж слащавой, режуще плотоядной показалась эта его улыбочка. Даже не улыбочка, а хитрая кровожадная ухмылочка, сулящая очередной сюрприз.

Ну и что это такое было?

Наверно, любая женщина должна радостно нестись в мужские покои с вещами, считая подобное предложение высшей наградой. О, конечно! Избранная.

Но я понимала: чем выше заберёшься на пьедестал, тем больнее падать. Постель — не повод для знакомства. Улыбнулась, вспомнив расхожую фразу.

Да. Наши отношения получили новый виток развития, но любовницы Ридерика жили поблизости. Мой мир, встреча с семьёй казались несбыточной мечтой. А я по-прежнему находилась во дворце властного мужчины, который с тяжёлым скрипом учился принимать мой свободолюбивый характер. Насколько у него хватит терпения, я не знала. Оставалось надеяться на нежные чувства, которые удалось пробудить.

Спать расхотелось. Кьяри куда-то пропала, поэтому меньше чем через полчаса я направилась в одну из кухонь, чтобы найти еду. Несказанно удивив прислугу, разместилась за одним из широких деревянных столов с парой булочек и чашкой душистого травяного взвара. По вкусу напиток походил на чай. За несколько недель в этом мире я основательно привыкла к приятному заменителю и с удовольствием запивала им сдобу, наслаждаясь выпечкой.

Я доедала вторую булочку, когда донеслись звуки труб, возвещающих очередное важное событие. Хотя сама ещё не разбиралась в разном звучании позывных, отметила, как напряглись слуги.

— Что происходит? — нахмурилась.

— Всех созывают на дворцовую площадь, — пояснила хорошенькая девушка с роскошными формами.

Она стояла за соседним столом в цветном переднике и месила тесто. Руки по локоть были запачканы мукой. Именно эта милая пышечка стряпала кулинарные шедевры, которые я с таким смаком уплетала.

— Зачем?

— Собрались казнить парня, — мрачно сообщил только что вошедший мужик, бросая на пол огромный мешок. — Так звучат трубы перед наказанием.

Я в удивлении приподняла брови, но ничего не сказала. Выводы делать рано. Преждевременность суждений может привести к ошибкам и неприятным последствиям. Поднялась из-за стола и направилась в покои, чтобы одеться. На душе было немного тревожно.

На дворцовой площади, вокруг деревянного помоста постепенно собирался народ. Неразборчивый гул разносился во все стороны. Люди тихо переговаривались в ожидании зрелища. Любовницы Ридерика, разодетые в роскошные шубы, уже стояли на балконах и лениво наблюдали за царящим оживлением. Даже Алиа пришла. Покусывая губу, девушка внимательно следила за происходящим.

В отличие от них я находилась на самой площади, но чуть в стороне от толпы. Такое местоположение обзору не мешало, скорее наоборот, даже улучшало его. Я могла видеть и эшафот, и толпу, и балконы, на один из которых вышел Ридерик.

Невозмутимый дракон, одетый в чёрное, выглядел зловеще. Решительно сомкнутые губы, холодный безразличный взгляд, скользящий по челяди, выделяли правителя и верховного судью, распоряжающегося людскими судьбами. Альросский казался бесстрастным.

Подошла ближе к людям, чтобы расслышать реплики.

— Парня казнят? — тихо спросил кто-то.

— Да. Он нарушил несколько главных законов.

— Наверно, опять рубанут голову.

— Кровищи-то будет… — ахнул жалобно женский голос.

— Представляю, каково ему, — посочувствовал дородный мужик. — Он же знает о том, что его ждёт. Весь белый от ожидания, бедолага. Я ему утром суп приносил.

Протяжный звук труб снова раскатился по площади, и тогда ворота справа от меня распахнулись. Из черноты проёма в окружении стражи вышел Грег. Сердце забилось чаще, тревога усилилась.

Парень, одетый в длинную, светло-серую рубаху до колен, казался спокойным. Может, бледнее обычного. Я пристально смотрела на него и вдруг поняла, что Грег меня тоже увидел. Его лицо вспыхнуло, покрылось красными пятнами, но он тут же опустил глаза и болезненно улыбнулся.

Грега вели на эшафот, а я перевела испытующий взгляд на балкон. На Ридерика. Словно отвечая на призыв, мужчина повернул голову, и наши глаза встретились. Дракон слегка прищурился. Я затаила дыхание. Продолжая смотреть на меня, Альросский поднял руку, и на всю площадь разнёсся голос глашатая:

— Лета 6036 года в месяц даринна в ночь второй луны лорд Ридерик Альросский Ледяной дракон указал: за недостойное поведение, угрожающее жизни и безопасности любимой… за планирование побега в другой мир с помощью порталов… бывшего стражника Грега Варлайма подвергнуть публичной экзекуции в размере двадцати тонких плетей, пометить руной и выслать из столицы четырёх смежных королевств без права возвращения. Приговор привести в исполнение сегодня.

Порка, магическое клеймение, ссылка. Я отвела взгляд, а когда снова посмотрела на Ридерика, дракон был полностью сосредоточен на разворачивающемся действии. Свист первой плети рассёк тишину. Раздался звонкий влажный шлепок.

Я вздрогнула и быстро направилась к дворцовому крыльцу. Когда закрывала двери, заметила, как задумчиво смотрел мне вслед Ридерик.

Наблюдать за зрелищем на площади не было никакого желания. Свист плетей, рассекающих воздух, звуки ударов, боль, возгласы и интерес толпы к экзекуции вызывали в душе отвратительные переживания.

Разумеется, я понимала, что могло быть хуже. И даже выдохнула с нескрываемым облегчением в одном из коридоров дворца. Грег останется жив, через несколько дней выздоровеет. На фоне того, что ему грозило всего парой дней ранее, наказание выглядело как милость.

Альросский не мог оставить парня безнаказанным. Это противоречило ему как властному правителю, уронило бы авторитет, да и вообще было не в его характере. Случилось то, что случилось. Обиды не было, отвращения к дракону — тоже.

Быстро преодолела необходимое расстояние, поднялась по лестнице и тихонько открыла дверь. В близком сердцу зале меня встретила тишина. Никто не летал, моя поделка лежала там, где я её оставила. Осторожно приблизилась к камням, увидела свою жар-птицу, разбросанные кисточки, листы бумаги и пергамента.

Перевела взгляд на окно. Начинался снегопад. Я могла только догадываться, как интенсивность осадков и непогода связаны с настроением Ледяного дракона. Впрочем… Додумывать за него я не собиралась, поэтому удобно разместилась на стульчике и принялась рисовать.

Когда двери открылись, моя птица стала ещё красивее. Я подняла голову и опешила от неожиданности. В мастерскую зашла Милен. В руках она держала два бокала и бутылку тёмного стекла.

— Ева, — сдавленно произнесла девушка, — нам надо объясниться.

— Я занята, — ответила, бросив короткий взгляд на разведённую палитру.

— Хочу извиниться.

Ничего не ответила, лишь чуть-чуть приподняла брови.

— Ты права. Мне больно, потому что я сама позволяю себе страдать.

Милен развела руками и виновато улыбнулась.

— Знаешь, как нашло на меня. Вспылила. А потом я смотрела на того парня и всё думала, думала…

Милен замолчала. Пауза была недолгой.

— Ридерик никогда мне до конца не принадлежал. Может, только в самом начале. Пока не появилась Алиа. Но я настолько ухватилась за своё желание вернуть прошлое, что изо дня в день надеялась и мечтала о нём. Потом появилась ты. Я вижу, как он смотрит на тебя. По-другому смотрит.

— Мне не с чем сравнивать, — усмехнулась я.

— Зато мне есть с чем, — помрачнела девушка. — Я злилась, психовала, хотела убить тебя. Поверишь?

Пришлось пожать плечами в ответ. Откуда мне знать, что она рисовала в своей голове? Тут иной раз в собственной душе не разобраться. Куда уж до чужой? Всё, что оставалось, — смотреть на лицо, полное раскаяния, и ловить опечаленный взгляд.

— Мне и сейчас больно, — между тем не останавливалась Милен. — Но я пришла к тебе. Ты не похожа на меня, на других девушек. Словно знаешь что-то очень важное.

— Важное?

— Просто поговори со мной. Помоги понять до конца.

Желание Милен помириться казалось весьма искренним. Испытывая лёгкую настороженность, я показала на дальний диван, приглашая её разместиться за небольшим столиком. Правда, не имела ни малейшего представления, о чём вообще разговаривать. Всё, что хотела, сказала утром.

Милен поставила бутылку с вином, открыла, разлила по бокалам тягучий янтарный напиток. Затем взяла один и выпила сразу четверть. А потом ещё столько же.

— Прости. Волнуюсь, — улыбнулась она. — Извиняться за своё поведение очень сложно. Мне вообще сложно. Больно. Ридерик всегда говорил такие приятные слова, а толку…

— Мужчины часто говорят приятные, ничего не значащие слова.

Я встала из-за стола и подошла с поделкой к горячему камню. Новый слой красок требовал обязательной просушки.

— Почему?

— Иногда не хотят причинять женщине боль, но обычно сбегают от женских слёз и истерик.

— Но как же! Я же думаю потом о его обещаниях…

— Ты думаешь за него. Придумываешь его словам новый смысл, а поступкам — оправдания, отвечаешь за него, строишь планы…

Я замолчала.

Сосредоточенный взгляд Милен заставил меня продолжить. Показалось, или девушка и правда решила выбраться из собственной тюрьмы? Она подалась вперёд в желании слушать.

— Если мужчина заинтересован в женщине, он сам найдёт и придумает новый повод для встречи. Не будет сомнений в его интересе.

— А ты? Не боишься, что завтра Ридерик наиграется тобой и выберет себе другую?

— Нет.

— Почему?

— Я живу настоящим. Когда ты вспоминаешь прошлое — страдаешь. Давно ушедшего не вернёшь. В мечтах о будущем начинаешь придумывать отношения и мучаешься, когда задуманное не сбывается. Планировать можно только в отношении себя. Не более. Отвечаешь только за себя.

Милен качала головой, словно соглашаясь с моими словами. Вдруг горько усмехнулась.

— Но ты его простишь, когда он вернётся к тебе после другой девушки.

— Нет. И он об этом знает.

— Вот так просто, — недоверчиво усмехнулась Милен, — сможешь выдержать и лишиться удовольствия и привилегий? Он же может наказать.

— Лучше один раз переболеть, чем мучиться годы, — уверенно произнесла я. — Не нужно очаровываться раньше времени. Не будет разочарований. Только поступки рассказывают правду о людях.

— Поступки… Да. Конечно, поступки. — Улыбка Милен была горькой. Девушка подняла на меня глаза. — Ты очень мудрая, Ева.

— Не знаю, — настал мой черёд усмехаться.

— Горько сознавать свою несправедливость. — Милен дружелюбно улыбнулась. — Выпьешь со мной?

Я взяла бокал. Подняла на свет, любуясь игрой напитка. Поднесла к носу.

— Нашла это вино в одном из погребов. Как мне сказали, оно из урожая земель, похороненных Пустошью. Вкусное.

— Да. Очень насыщенный цвет и аромат.

Глаза Милен уже весело поблёскивали, а атмосфера разрядилась.

— Расскажи о своём мире! — попросила Милен.

— Давай лучше ты о своём.

Негласно решила — раскрываться рано. Можно поговорить о взглядах на жизнь. И совсем другое — подробности мироуклада, интересов. Всегда отыщутся слабые стороны. Особого доверия к Милен не было. Преждевременно говорить о себе.

Девушка кивнула.

— Я родилась в первом королевстве возле океана. Родители — довольно обеспеченные люди, — начала Милен, когда двери в мастерскую распахнулись.

Тень пробежала по лицу девушки. В глазах появилась боль. Чёткая и пронзительная. Кто явился ко мне — легко догадаться. Пришёл Ридерик. Я поставила вино и встала навстречу мужчине.

— Милорд?

В зал зашел дракон, окруженный крупными хлопьями снега. Они хаотично летали вокруг, искрились на свету и не таяли. На лице мужчины сквозило неприкрытое беспокойство. Его взгляд упал на столик, задержался на бокалах, переместился к Милен.

— А ты что тут делаешь? — не спросил, но бросил вопрос.

— Милорд, — Милен потупила глаза, — общаюсь с Евой.

— Вот как? — прищурился Ридерик. — Смотрю, вино для разговора подобрала стоящее.

Колдун подошёл к столику, а затем взял в руки мой бокал, поднёс к свету. Посмотрел на игру бликов и вдруг поставил вино перед Милен.

— Пей!

— Милорд! — Девушка натянуто улыбнулась. — Но я уже пьяна.

Иногда молчание бывает страшнее слов. Как оказалось, это поняла не только я. Напряжение между Милен и Ридериком стремительно возрастало. Не сводя глаз с мужчины, девушка взяла бокал. Её улыбка становилась всё более неестественной.

Я нахмурилась.

— Что там?

Неужели подозрения оправдались и Милен хотела меня отравить? Вопрос остался без ответа, но противостояние между драконом и его любовницей наступило нешуточное, хотя и заведомо проигрышное для неё.

— Сейчас же пойдёшь на эшафот, — пригрозил дракон, и Милен дрогнула. Залпом осушила бокал.

— А теперь расскажи, что там было, — вкрадчиво приказал Ридерик.

Казалось, он ласково поглаживал девушку властным голосом перед тем, как нанести последний удар, губы Ледяного дракона исказила зловещая усмешка, от которой даже у меня по спине пополз холодок.

— Ну! — подстегнул Альросский, и Милен задрожала.

Она сникла, по смуглым щекам потекли слёзы.

— Бесплодие, — еле выдавила любовница.

Я покачнулась. Ответ Милен поверг в шок. Не убить, но лишить радости материнства. А теперь… Господи! Она выпила собственную месть. Выпила до дна, обрекая себя на бесплодие.

— Уходи, Милен, — глухо произнёс Ридерик. — О твоей судьбе я распоряжусь позже.

— Милорд! Прошу! — бросилась к нему девушка. — Только не отлучайте от себя! Я… Я на всё готова ради вас! Я люблю вас. Больше жизни люблю!

Альросский отступил и тяжело выдохнул. Этого оказалось достаточно, чтобы Милен убежала, разрываясь в горьких рыданиях. Тогда Ридерик повернулся ко мне. Быстро приблизился.

— Ты пила вино? — строго спросил Альросский.

Отметила про себя насторожённый взгляд, замедленные движения снежного барса в ожидании. Искорки интереса перебивали обеспокоенность. Так бывает, когда человек не знает, чего ждать от другого.

— Не успела, — голос прозвучал на удивление ровно. — Мы разговаривали.

— Хорошо, — кивнул он.

Грозный сердитый дракон исчезал прямо на глазах, превращаясь в любящего мужчину. Напряжение спало, но Ридерик оставался мрачным.

— Милен едва не навредила тебе, — произнёс он. — Мало того… Не без её помощи Грег совершил преступление. Она будет наказана.

— Каким образом?

Я снова хмурилась, догадываясь, каким будет ответ.

— Её выпорют на площади, — невозмутимо ответил Альросский. — Если выживет — повезёт.

— Та же смертная казнь, только отсроченная?

Нет. Разумеется, даже сейчас меня бросало в дрожь от мысли, что хотела сделать со мной Милен. Чуть не покалечила, стерва. Но желать смерти из мести, отрываясь за свой страх? Она сама себя наказала тем, что никогда не сможет иметь детей.

— Публичная порка, Ева.

Я думала. Несчастную девушку оставалось только пожалеть.

— Ридерик, — мягко начала я, — Милен жестоко себя наказала. Хуже не придумаешь. Порку она точно не перенесёт. Может, её просто замуж выдать?

Мужчина, наверно, ждал чего угодно, но только не подобного предложения. С его лица слетела бесстрастная маска, а сам он подался вперёд.

— Замуж? Ева, ты серьёзно?

— Ну да. Как видишь, я цела и невредима, а Милен слишком сильно тебя любит. Её бесконечно жаль. Не ведала, что творит.

Ридерик не сводил с меня глаз. Во взгляде было столько открытого изумления и неверия, что стало не по себе. Так я смотрела бы на неведомую диковинку.

— Я подумаю, Ева, — негромко хмыкнул дракон, делая короткий шаг.

Близость мужчины всколыхнула чувства. Защищённость, трепетное волнение, воспоминания страстной ночи… Преграды и излишняя холодность растворились в кольце сильных рук Ридерик поцеловал меня в висок. Сжал крепче. Я вдыхала приятный мужской запах, наслаждаясь присутствием своего дракона. Слышала, как учащается биение его сердца. Снова вспомнила, как держала в руке бокал с ядовитым напитком.

— Ты так вовремя появился!

— Снежинка…

Мужчина подался назад. На суровом лице мелькнуло смятение.

— Всё было под контролем. Ты в безопасности рядом со мной.

— Спасибо, Рид, — сказала искренне.

— Не за что благодарить, Ева, — как-то невесело улыбнулся Ридерик, но взгляд потеплел. — Уверен, тебе надо отвлечься.

Я смотрела на дракона с присущим всем женщинам любопытством.

— Хочу и дальше показывать тебе этот мир. В прошлый раз ты видела лишь малую его часть. — В его глазах вновь заиграли смешинки. — Составишь компанию?

Предложение развеяться я встретила с радостью.

— С превеликим удовольствием, милорд, — игриво произнесла в ответ, поднялась на цыпочки и коротко поцеловала, вызвав сильную волну нежности.

— Собирайся, — произнёс Ридерик после сладкого проникновенного поцелуя. — Приду за тобой через час.

И с видимой неохотой отпустил.

* * *

Леми задумчиво стояла перед зеркалом. Милен второй день не выходила из своих покоев, проводя время в слезах. Всё, что получилось узнать, — она совершила какую-то серьёзную ошибку и теперь билась в тихой истерике в ожидании решения милорда. Выйти не могла — двери охраняла дворцовая стража.

Сам же дракон наслаждался жизнью и новой игрушкой. Ридерик никого не замечал, кроме Евы. Гадкая выскочка скользкой змеёй умудрилась втереться в его доверие так, что практически жила на мужской половине дворца. Они вместе гуляли, обедали, ужинали, проводили ночи.

Это бесило неимоверно. Настолько, что хотелось уничтожить соперницу. Да так, чтобы сам Ридерик отдал приказ о смертной казни мерзавки. Смерть Евы — единственно верный выход. Только смертный приговор сможет успокоить расстроенную, обиженную милордом Леми.

Девушка подошла к шкатулке и открыла её. Среди украшений нашла несколько маленьких шариков. Осталось дождаться удобного момента, чтобы воплотить задуманное. Леми хитра и терпелива. Она знает, как оказаться вне подозрений.

 

Глава 19

День был волшебным. Путешествие по обширному миру продолжалось не менее суток. Я увидела другие королевства, с более мягким климатом, где выращивались теплолюбивые растения и специи. Правда, встретили нас с явным неудовольствием. Ещё бы. Появление Ледяного дракона принесло холодный ветер и проливной дождь. Впрочем, Ридерика это не смутило. Как радушный гид, он неутомимо рассказывал и показывал мне здешнюю жизнь.

Настоящий океан окружал довольно протяжённые земли тёплых стран. Ридерику пришлось остановиться на какой-то незримой границе перед водой. И неудивительно. Ведь навстречу нам поднялась стена. В прозрачной бирюзовой толще ясно читались очертания Водяного дракона. Территория охранялась одним из колдунов.

Я повернулась к Родерику, пытаясь понять, что происходит, но Ледяной был невозмутим. Он улыбнулся, а затем махнул рукой в знак приветствия. Снежный вихрь мощной полосой вырвался вперёд, сделал виток, закручиваясь в спираль, и резко стих, выпав на землю сильным дождём.

— Нет, Ева, — загадочно улыбаясь, ответил дракон на мой молчаливый вопрос. — Обойдёмся на этот раз без знакомств. Не хочу тебя ни с кем делить.

И развернул коня.

Просторный бревенчатый сруб в глухом лесу стал в ту ночь нашим прибежищем. Слуги прятали любопытство и улыбались появлению своего господина. Вкусный ужин на двоих в окружении самодельных свечей, тихая музыка незнакомого струнного инструмента, доносившаяся откуда-то снизу, страстные объятия и ласки завершили вечер, плавно перетекая в жаркую ночь.

А утром мы продолжили прогулку. Массивный горный хребет простирался с другой стороны свободных от Пустоши земель, замыкая кольцо охраняемой зоны неприступной стеной. Границы с этой стороны защищала магия Каменного дракона.

Прошло не так много времени, но мы вернулись во владения Альросского. Ненадолго я осталась одна. Ридерику потребовалось срочно покинуть дворец. Мы договорились встретиться после ужина. Низ живота потихоньку тянуло в преддверии женских дней.

Всё острее назревал вопрос контрацепции. Понимала, что нужны кардинальные меры. Ко всему прочему, понятия не имела, чем пользуются женщины этого мира.

О планах Ледяного в отношении беременности и детей я могла только догадываться, потому и выбрала откровенный разговор. Рано или поздно на определённом этапе отношений с этим разговором сталкиваются все пары.

Я находилась в мастерской, где меня и нашёл Альросский. Со свойственным ему шумом открыл двери и зашёл в зал. Увидел меня, расплылся в счастливой улыбке. Через мгновение подхватил, поднимая с кресла. Даже слова сказать не успела, как оказалась в сильных объятиях. Как всегда, сжал крепче, уткнулся носом в мои волосы, с наслаждением вдохнул.

— Сводишь с ума, сладкая, — произнёс лорд. — Так вкусно пахнешь.

— Рид, — тихо сказала, немного отстраняясь.

Его хорошее настроение придавало надежды, что всё пройдёт гладко.

— М-м-м?

— Хотела спросить.

— Да, Снежинка, — мурлыкнул дракон, наклоняясь ниже. Губы коснулись моей шеи, вернулись к губам.

Прервав нежный поцелуй, всё же спросила:

— Как женщины в этом мире предохраняются?

— Что делают? — Ридерик чуть отклонился.

— Понимаешь… — не думала, что будет так тяжело сказать решающую фразу, — наши близкие отношения… Они ведь могут привести к беременности. Так вот. Я бы не хотела этого.

— Почему?

В серых глазах засветилось искреннее непонимание.

— Дети — огромная ответственность. Сейчас я к ней не готова, — качнула головой, нахмурилась, с уверенностью посмотрела на мужчину. — Точно не готова. Есть, наверно, какой-то напиток из трав или таблетки?

— Что? — Альросский отстранился сильнее. — Ева?

Ридерик мрачнел прямо на глазах. Причём совершенно не скрывая чувств. Сердито прищурился, когда я отступила, окончательно разрывая объятия.

— Ты не хочешь от меня детей, Ева? — ледяным тоном произнёс дракон.

— Я этого не говорила.

Отступила ещё на шаг, а потом и ещё. На всякий случай.

Вокруг ног дракона почему-то появилась белая магическая позёмка. Снега было немного, но он тонкой змеёй вился по полу, ускоряясь в движении.

Стало ясно, что понимания в вопросе контрацепции не найти. А вот огрести очень даже получится. Причём известно, в какой форме: приличный скандал обеспечен. Я решила максимально сгладить ситуацию.

— От любимого мужчины когда-нибудь захочется детей… Обязательно захочется.

Позёмка закрутилась сильнее. Снега стало больше. Глаза дракона стремительно светлели. Похоже, я оказалась первой, кто в такой явной форме отказался от чести видеть снежного короля отцом собственных чад.

Ну что ж… Ничего не оставалось, как проверить порог его терпения и способность уважать мои просьбы.

— Но ведь рано думать о них. Ответственность, незрелые чувства…

Если кому-то интересно узнать, каково это — такому мужчине, как Ридерик, понять, что с тобой ни просыпаться по утрам не хотят, ни детей общих иметь… Произошедшее дальше всё разъяснило. Мой интерес оказался полностью удовлетворён.

— Ева!!! — взревел мужчина.

Ледяная неприступная гора оказалась самым настоящим действующим вулканом, который внезапно проснулся. Дракон вышел из себя. По-настоящему.

Хорошо, мастерская большая. Мои поделки были в безопасности, а в другом конце вокруг Ридерика бушевала метель, подтверждая домыслы о связи погоды и настроения дракона.

К счастью, я уже стояла возле дверей. Потому не замедляясь, выскользнула из мастерской и дала дёру. Вот совсем непредсказуемая реакция! Нет бы обрадоваться, что его обременять не хотят. А тут… Гляди-ка, разозлился!

— Ева, вернись! — донёсся вдогонку громкий крик.

Не послушалась. Себе дороже — попасть под негодование Альросского. Пусть остынет для начала.

— Я ж тебя всё равно найду! — свирепствовал дракон откуда-то сверху. — Детей она от меня не хочет! Ева! У нас их будет много! Это я тебе обещаю!

Вот и поговорили! Я бежала от разбушевавшейся стихии в сторону парка. Там, среди кустарников и деревьев, будет время хорошенько обдумать, как продолжить этот разговор. Ридерик, глядишь, успокоится. Надеюсь, найдётся приемлемый компромисс. Времени до этого самого компромисса оставалось не более пяти дней.

* * *

Она всё-таки сбежала. Лёгкая и неуловимая Снежинка слетела по лестнице и растворилась в парке, сопровождаемая его пересмешником.

Детей ей захочется когда-нибудь от любимого! Надо же, чего решила! Когда-нибудь! Ридерик негодовал, готовый разнести всё вокруг, но не забыл уйти из мастерской, чтобы не повредить работы Евы.

Незрелые чувства! Девчонка! Интересно, она о своих думала или пеняла ему? Понимает ли эта свободолюбивая девочка, что ему никто, кроме неё, не нужен? Знала бы, как он переживал, пока спешил разобраться с Милен! Только и надеялся, что Еве хватит благоразумия не пить отравленный напиток. Впрочем, женщина дракона становится неуязвимой для действия всяких ядов и отрав. Выпей Снежинка вино, инициация случилась бы быстрее.

Ридерик немного успокоился. Понял, что должен сделать, чтобы доказать любимой серьёзность своих намерений.

Дракон вернулся в кабинет, предварительно через пересмешников вызвав бывших любимых к себе. Не прошло и получаса, как Алиа, Леми и Колин стояли перед ним. Он смотрел на встревоженные лица и прощался с ними. Молча. Пока не принял окончательное решение. Только тогда поздоровался.

— У меня для вас новость.

Наступила тишина. Девушки смотрели с любопытством. В глазах Алиа светилась нежность. В глазах Колин — лёгкая насмешка. В глазах Леми он видел требование побыстрее поделиться.

Ридерик улыбнулся.

— Я нашёл свою единственную, — чётко произнёс, — поэтому готов предоставить вам выбор. Вы можете вернуться домой в свои семьи либо выйти замуж за знатных людей с хорошим приданым.

— Замуж? — Колин улыбнулась. — Правда? Но кому мы нужны?

— Я позабочусь об этом и подберу достойных кандидатов. Вы заведёте семьи, родите детей.

Улыбка на лице Колин стала шире. Она радовалась так, что Ридерик даже усмехнулся, почувствовав лёгкий укол собственника. Уж могла бы быть более сдержанной.

— Даю время подумать, а пока свободны, — сказал он.

Альросский с жалостью скользнул по расстроенному лицу Алиа, выдержал с насмешкой разгневанный взгляд Леми. Именно этот взгляд заставил его сказать последнюю фразу. Жёстким тоном. Уверенно.

— Девушки. Прежде чем вы уйдёте, знайте: та, кто приблизится к Еве ближе чем на двести шагов или решит отомстить ей, будет прилюдно выпорота на площади и казнена.

— Конечно, милорд, — Алиа поклонилась.

— Как скажете, — сделали то же самое Колин и Леми.

Взмахом руки дракон отпустил бывших любовниц.

Пришёл черёд Евы. Сейчас Ридерик найдёт свою строптивицу и расскажет, какие у него на неё планы. Теперь девчонка точно не отвертится. Она ему нужна. Единственная и неповторимая. Идеальная для него. Его Снежинка.

* * *

Избежать его общества действительно не получилось. Несносный дракон не дал побыть в одиночестве. Нашёл меня в парке, подхватил на руки, а потом молча потащил к себе в пещеру. Радовало, что Ридерик почти успокоился. Остаточное негодование выдавал лишь пронзительный взгляд и некоторое напряжение. Ну и снежная дымка вокруг нас.

Оставалось помалкивать в ожидании ответа. Обхватила крепкую шею, уткнулась носом в его щёку. Сначала выдохнула, обжигая дыханием кожу, затем примирительно поцеловала. С чувством. Тепло.

— Снежинка, — буркнул мужчина, — ну как у тебя это получается?

— Что получается?

— Выводить меня из себя, становясь ещё более желанной?

— Мы из разных миров, — предположила я, глядя на него. — Разность менталитетов.

Ридерик остановился и поцеловал меня. Тёплые губы дразнили, настаивали на ответе, утверждали власть.

— Не рассчитывай избавиться от меня, — гневно сверкнули серые глаза. — Ни в ближайшем будущем, ни потом.

— Время покажет, — философски заключила я и айкнула, подлетев на его руках.

— Ева! — сердито рявкнул Ридерик. — Сейчас ты ответишь за каждое слово, сказанное сегодня!

И сдержал обещание! Отвечать пришлось со всем усердием и любовью. Я наслаждалась сладкими проникновенными поцелуями дракона, нежными, но такими настойчивыми ласками. Дарила свои, срывая с губ мужчины хриплые стоны.

Тихий шёпот, прерывистое дыхание и невольные всхлипы двоих хорошо запомнила эта ночь. Сплетение разгорячённых страстью тел навсегда осталось спрятанным под её непроницаемо тёмным покровом. Ридерик не выпускал меня из объятий почти до утра, а в довершение ко всему запер магией двери спальни.

— Это утро ты встретишь со мной, — самодовольно заключил он, закрываясь руками от удара подушкой.

— Открой замки!

— Ни за что! — смеялся мужчина, подминая меня под себя и беспорядочно целуя. — Ты — моя, Ева. Моя!

Сопротивляться дальше было бесполезно. Я привела себя в порядок в ванной комнате, а потом удобно устроилась под боком крепко спящего дракона. И проснулась позже от толчка в спину. Резкий, довольно сильный удар подбросил меня на кровати, а затем всё затряслось. Сон слетел в мгновение ока. Я дёрнулась бежать, но оказалась пойманной Ридериком.

— Тс-с-с… — Он прижал меня к себе, успокаивая в объятиях. — Всё хорошо.

Монументальный дворец-исполин Альросского дрожал как лист на ветру ещё несколько минут. Землетрясение продолжалось недолго. И резко стихло.

— Чт-то эт-то? — выдавила я, испуганно разглядывая чуть помятое лицо только что проснувшегося Ридерика.

— Гость, — усмехнулся он. — Нежданный.

Альросский нежно улыбнулся, а затем поднялся с кровати. Обнажённый дракон потянулся, разминая тугие мышцы. Он делал это так красиво, с присущей природной грацией, что я невольно залюбовалась. Ридерик поймал мой взгляд и хитро прищурился.

— Снежинка… Ты так смотришь… — Он вернулся в кровать. — Ра’кшаму можно душу продать за твой взгляд. За тебя, — прошептал на ухо, запустив пальцы в мои волосы.

От такой ласки я сама чуть не замурлыкала по-кошачьи, а твёрдое желание Рида продать душу почувствовала бедром, но резкий новый толчок заставил дракона тяжело вздохнуть и прекратить игру. Ридерик подошёл к окну и раздвинул тяжёлые портьеры, обеспечив мощный приток света в спальню.

— Ну что за показуха?! — сердито бросил. — Опять площадь разворошил.

— Кто?

— Сирисский, — посерьёзнел Рид. — Явился Каменный дракон собственной персоной.

— Зачем?

— Догадываюсь, зачем, — угрюмо хмыкнул Альросский. Посмотрел на меня, и взгляд чуть потеплел. — Жди здесь.

После его слов у меня даже во рту пересохло. Неожиданный гость. С утра пораньше. Я молча следила, как Рид приводит себя в порядок и одевается. Звонким щелчком пальцев он раздвинул затворы замков на дверях и коварно подмигнул.

— Буду закрывать тебя здесь каждую ночь, Снежинка, — ласково бросил напоследок и вышел из спальни.

И что я сделала первым делом? Бросилась в ванную умываться? Как бы не так! Кинулась к окну, прикрываясь лёгким одеялом.

То, что я увидела перед дворцом, не поддавалось простому объяснению. Площади больше не было. Вместо ровной, вымощенной булыжником поверхности возвышалась своеобразная гора. Земля вздыбилась, скальник выступил наружу, сложившись змеёй по спирали. Верх горы венчал огромный камень, формами и очертаниями напомнивший стреловидную голову удава с гребнем на голове. Два влитых в голову красных кристалла напоминали глаза.

На площади появился Ридерик. Словно отделившись от скалы, навстречу ему вышел коренастый мужчина в тёмно-коричневой тунике, украшенной золотисто-зелёным орнаментом. Короткая, до середины бёдра, туника была надета поверх белой рубашки с длинным рукавом и повязана широким кожаным поясом с золотой вензельной пряжкой. На ногах мужчины я разглядела высокие сапоги с витиеватым рисунком. В них были заправлены тёмные брюки, идеально завершая величественный образ гостя.

Немногим ниже Альросского, Каменный был шире в плечах. Черты лица показались мне более жёсткими и грубыми, чем у Ридерика. Тёмные волосы с оттенком серебристого пепла свободно ниспадали на плечи. Лорд Сирисский выглядел суровее и брутальнее, чем Ледяной дракон.

Мужчины тепло приветствовали друг друга. Неожиданно Ридерик повернулся к дворцу и поднял голову. Тут я поняла, что он смотрит на окна своей спальни. Альросский сердито прищурился, и я отошла от окна.

* * *

Ридерик спускался по лестнице на встречу с другом и мрачнел с каждой минутой, приближающей будущий разговор. Сирисский всё-таки заявился. Зачем? Что-то прознал или есть новости? Не хотелось думать, что он здесь из-за Евы.

Лидосский не мог напеть Каменному об увиденной на недавней прогулке девушке. Водяной дракон за всеми своими женщинами ухаживал с шиком, регулярно устраивая любимым пышные показательные выступления. Его жизнь бурлила эмоциями, поэтому он не должен придавать значения подобным встречам.

Но вот Каменный, чьи владения Ридерик с особой тщательностью обходил стороной, явился весьма нежданно. Скалистая гора возвышалась на площади, как доказательство серьёзности намерений Сирисского и свидетельство общих договорённостей.

Не выгонишь.

Альросский толкнул парадные двери и вышел на дворцовую площадь. Лицо Ледяного стало бесстрастным. Его стихия верно и преданно служила ему до сих пор. Поможет и сейчас.

Ридерик следил за тем, как от горы отделяется колдун. Он шёл навстречу с мягкой доброжелательной улыбкой. Вот уж кто самый непробиваемый из них, так это Каменный.

— Вальд! Как не похоже на тебя. Утром. Без приглашения. Изменяешь собственным принципам? — не удержался от язвительности Ридерик, задержав руки на предплечьях друга.

— Сколько радости! — небрежно усмехнулся Сирисский, отвечая тем же. — Приятно. Решил тебя навестить. Дай, думаю, посмотрю, как поживает мой друг.

— Как обычно поживает. Такая забота уж точно не стоит раскуроченной площади.

Альросский смотрел на Каменного с открытой неприязнью, недвусмысленно намекая гостю на несвоевременность прибытия. Вдруг словно почувствовал спиной взгляд любимой и повернулся. Девчонка! Ева наблюдала за ними из окна спальни.

Сердито прищурился. Снежинка поняла и исчезла.

— Да что будет с твоей площадью? — поморщился Вальд, проследив за взглядом Ледяного. — На десять лун работы. Интересно другое. Новенькая. Кого ты нашёл на этот раз?

— Смотри от любопытства трещинами не изойдись.

— Сарказм… — понимающе кивнул гость. — Как интересно… Познакомь нас.

— Обойдёшься.

— Хм… — вздохнул Вальд. — Не заставляй напоминать условия.

Старый коварный дракон решил манипулировать легендой и договорённостями? Отвратительно! Ридерик помрачнел.

— Сейчас не время впутывать её в наши дела.

— Да кто собирается впутывать? Просто интересно посмотреть на твою новую любимую. Кто она? Какая она? Порадуй старика. Я же от скуки загибаюсь. — Каменный развернулся на месте, окинув взглядом скальник. — Ты не сможешь держать её всё время взаперти.

Тонкий намёк едва не вывел Ридерика из себя.

— Самый умный?

— Ну… Скорее, хочу выбраться отсюда так же, как и ты. Или ты больше не желаешь свободы? — Сирисский посмотрел на Ридерика внимательным испытующим взглядом.

— Полдня! — отрезал Альросский. — Ты проводишь в моём дворце полдня, а потом убираешься сам и забираешь с собой эту дрянь, — кивнул на гору.

— А по-моему, неплохая композиция получилась, — пожал плечами Вальд и рассмеялся, когда увидел вокруг друга белую позёмку. — Договорились! Не буду раздражать своим творчеством.

— Позавтракаешь с нами?

— С удовольствием, — дружелюбно кивнул Каменный.

— Добро пожаловать! — чуть ли не сквозь зубы произнёс Ридерик, показывая рукой на вход.

Они зашли во дворец. Сегодня завтрак должны были накрыть в зелёной столовой. Правда, для него и Евы. Но увы, планам на совместную уединённую трапезу не суждено осуществиться. Не сегодня.

Ридерик создал пару пересмешников и отдал необходимые приказы. Белые искрящиеся снежинки разлетелись в стороны. Одна — к слугам, с распоряжением добавить ещё один прибор для незваного гостя. Вторая — к Саяне.

Лорд Альросский будет ждать Еву в зелёной столовой. Теперь очень важно выдержать дистанцию. Вмешивать своё сокровище в конфликт драконов Ридерик не собирался.

* * *

Я не успела выйти из ванной, как на пороге спальни появилась Кьяри с платьем из лёгкого голубого шёлка.

— Леди Ева, простите, — смутилась девушка, — я выбрала наряд на свой вкус. Милорд приказал торопиться.

— Куда?

— Он приглашает вас присоединиться к завтраку. Сказал, что ожидает в зелёном зале.

— Вот как…

Я задумчиво смотрела на платье. Вкус Кьяри определённо совпадал с моим. Но надевать на завтрак элегантное вечернее платье? Ничего не ответила. Интуиция подсказала, что выбор служанка сделала верный. Кивнула, принимая помощь.

Спустя полчаса, одетая и аккуратно причёсанная, подошла к дверям нужной столовой. Этот зал находился на мужской половине дворца. Не успела коснуться ладонью двери, как тяжёлые створки распахнулись, приглашая войти.

Не просто так эту столовую назвали зелёной. Внимание сразу привлекали светло-зелёные пастельные стены, малахитовые колонны и высокие белые потолки с лепниной. Белоснежная мебель — столы и резные стулья с высокими спинками — находилась в центре не слишком большой комнаты. Я застыла на пороге, встретившись взглядом с тёмными, почти чёрными глазами незнакомого дракона.

— Проходи, Ева, — услышала предельно вежливое приглашение Ридерика, — присаживайся.

— Какая красавица! — низким голосом пророкотал незнакомец. — Проходи, Ева. Познакомимся.

Предназначенный мне прибор стоял ровнёхонько посередине между мужчинами. Слуга помог удобнее сесть за небольшой овальный стол. От волнения очень захотелось пить. Холодная неприступность Ридерика подсказывала, как напряжён Ледяной. В противовес ему Каменный казался расслабленным и умиротворённым.

Слуга споро наполнил мою тарелку, налил взвар в чашку тончайшего голубого фарфора. В зале повисла тишина: мужчины наблюдали за мной. Один напряжённо, другой — с нескрываемым интересом.

Постаралась собраться. Поведение Ридерика подсказало, что он не хочет афишировать Каменному степень нашей близости. Не зная причин, приготовилась поддержать его игру.

— У вас очень необычное имя для этого мира, Ева, — вдруг нарушил молчание Каменный.

Бросила короткий взгляд на гостя, с любопытством запечатлевая в памяти его черты. Прямой нос с чуть загнутым кончиком, квадратный подбородок и тонкие губы вкупе с проницательным взглядом из-под густых бровей. Острый ум, решительность и, вероятно, коварство.

Я улыбнулась:

— Не замечала, милорд.

Услышала, как одобрительно хмыкнул Ридерик.

— Ева оказалась в этом мире случайно, Вальд, — неожиданно произнёс Альросский.

— Бывает, — с долей сочувствия кивнул Каменный. — Ридерик уже рассказал, что мы в этом мире такие же гости?

— Да.

— Скучаете по своему миру? — подался Вальд мне навстречу.

— Там осталась моя семья.

— Хотите попробовать этот великолепный мусс? — Внезапно Каменный встал и подхватил небольшую вазочку. — Он — дивный! Здесь столько еды. Уверен, попробовать всё просто невозможно!

Могильное молчание со стороны Ридерика не позволяло понять, что он думает о действиях Каменного. Чутьё подсказывало, что между мужчинами всё не так просто. Чувствовалось лёгкое противостояние, завуалированное красивыми речами и показной дружбой.

Между тем Вальд уже стоял рядом, не обращая внимания на тяжёлый взгляд Ледяного.

— Позвольте старому дракону поухаживать за таким прелестным созданием?

«Старый» дракон выглядел не старше Ридерика. Интересно, сколько им лет? Я улыбнулась краешками губ, позволяя двум ложечкам прозрачного мусса оказаться на моей тарелке.

Вдруг Сирисский замер. Глубоко вдохнул, а потом протянул руку к моей груди. Затаил дыхание. Каменный лорд не касался меня, но кулон с драконом, словно намагниченный, потянулся к его раскрытой ладони. Остановился, встретив преграду в виде ткани платья.

— Чёрный камень горячей горы, но почему-то холодный, — шумно выдохнул он. — Давненько не чувствовал таких. Ты пришла с ним из своего мира, Ева?

— Вальд! — с лёгким раздражением в голосе произнёс Альросский. — Ты испытываешь моё терпение и гостеприимность.

— Понимаю тебя, мой друг, — лучезарно улыбнулся Каменный. — Такое сокровище я бы спрятал в глубине самой высокой горы. И никакая метель не смогла бы мне помешать.

После этих слов Сирисский вернулся на место. Завтрак продолжался. Без особого аппетита я съела несколько кусочков оладьев под дежурные мужские реплики о климате этого мира и охоте, когда раздался новый вопрос.

— И чем же занимается столь дивная девушка? Разучивает танцы вместе с другими любимыми? — спросил Вальд и вдруг расхохотался: — Вижу-вижу! Не разучивает!

Я быстро посмотрела на мрачного Ридерика. Тот кивнул.

— Ну и чем же занимаетесь, Ева? — повторил Каменный.

— Пишу миниатюры.

— Да что вы! — едва ли не с притворной радостью воскликнул Вальд. — Как мы с вами похожи! Я тоже люблю творчество.

— Милорд рисует?

Я приподняла брови, выказывая вежливый интерес.

— О нет! Но с удовольствием посмотрю ваши работы. — Дракон откинулся на спинку стула. — Меня больше интересует резьба по камню. Монументальная. Полагаю, вы видели утром на площади моё последнее творение, — с особым удовлетворением пояснил Каменный.

— На бывшей площади, — недовольно поправил Ридерик, надрезая кусок мяса.

— Видела. — Я улыбнулась. — Красивая вышла змея.

— Вот он! — Вальд пальцем многозначительно показал на Альросского. — Он хочет, чтобы я разломал своё творение и забрал с собой. А я старался!

Каменный явно пытался вывести Ледяного из себя. Казалось, Сирисский медленно, но верно проверяет Ридерика на прочность, пытаясь выведать у того нечто важное. Но пока безуспешно. Несмотря на то что Альросский время от времени огрызался, он был неприступен. И холоден. Со мной, с самим Вальдом.

Я догадалась, что моё присутствие — инициатива Каменного. Ридерик всячески давал ему понять, что кое-кто (конечно, я) здесь лишний. Временами казалось, что Альросский искренен, но делать преждевременные выводы я опасалась. Мало ли как всё обернётся.

Завтрак подошёл к концу. Остаток трапезы я отвечала на вопросы Каменного о своём мире под испытующим тяжёлым взглядом Ридерика.

— Думаю, на сегодня достаточно развлечений, — произнёс Альросский, вставая из-за стола. — Ева, иди к себе.

— О нет! Погоди! — Сирисский тоже поднялся. — Пусть Ева покажет свои работы.

— Вальд!

— Что — Вальд? Думаешь, мне интересно сидеть в одиночестве в своих горах? Только творческая душа может понять красоту работ другой. Верно?

Каменный подмигнул, едва не вырвав рык из горла Ледяного дракона. Терпения у последнего оставалось всё меньше, но Ридерику пришлось сопроводить меня с Каменным в башню, где находилась мастерская.

Уже на месте Вальд прямиком направился к моему столику.

— Можно? — произнёс он, зацепив свёрнутый в рулон лист.

Не дожидаясь разрешения, развернул, открывая глазам картинку с четырьмя драконами.

— Откуда это у вас, Ева? — спросил, показывая изображение.

— Увидела в одной из книг.

— И знаете легенду?

— Не смогла прочесть, — улыбнулась я, мягко коснувшись кулона. Показалось, он чуть потеплел.

— А что же Ридерик?

— И милорд, к сожалению, тоже.

— Печально, — вздохнул Сирисский, а потом широко улыбнулся Ридерику. — Очень печально! Ну да ра’кшам с этими драконами! — Он отбросил рисунок и направился к горячему камню. — А это что?

В следующее мгновение на его ладони лежала моя новая поделка с птицей.

— Красота какая! — восхитился он. — Определённо хочу купить этот камень, как только вы закончите работу. И могу прислать новые, более достойные ваших кистей.

— Что? — удивилась я неожиданному предложению. — Но я не собиралась ничего продавать.

— Вот жаль-то как!

Сирисский положил вторую руку на мою поделку. Убрал. А потом я увидела то, что испугало и поразило меня в тот знаковый вечер. Птица вновь ожила. Плавно отделилась от камня и взмыла вверх, планируя в воздухе.

— Она прекрасна! Да, Ева? — Вальд внимательно смотрел на меня. — И ничего не боится!

Затаив дыхание, я следила за ожившим рисунком. Так вот чья это магия! Птичка весело порхала под потолком, когда сбоку раздался шум. Что-то упало на пол.

Быстро повернулась на звук. Небольшая баночка с краской улетела от неловкого или преднамеренного движения Альросского. Она покатилась по паркету прямо под ноги Каменного. Из баночки посыпались маленькие блестящие шарики, невесть каким образом в ней оказавшиеся. При падении крышка отлетела, и теперь содержимое банки лежало на полу.

Сирисский наклонился и поднял один из шариков. Усмехнулся, затем посмотрел на Альросского, приподняв брови.

— Ридерик? С каких пор в твоём дворце разрешены эти чудесные вещички?

Альросский тоже поднял шарик с пола, потом — ещё пару. На его лице отразилась буря эмоций. Неверие и негодование, смешанные с недоумением, быстро превращались в злость.

— Ева! — процедил Ридерик. — Как ты это объяснишь?

— Милорд? — Я подошла к Ледяному, совершенно не понимая причин его изменившегося настроения. — Что я должна объяснить?

— Ты снова планировала побег? — посветлевшие глаза дракона гневно сузились.

Каменный подошёл к нам.

— Порталы, милая девушка, в этом мире запрещены. Строжайше. Неужели вы не знали?

— Но… Это не моё.

— Неужели, Ева? — Вопрос Ледяного дракона обжёг меня недоверием.

— Ридерик, понятия не имею, как это оказалось здесь.

— Ты сбежала один раз, — не останавливался мужчина, — думала сбежать во второй. Обрадовалась, что с мальчишкой обошлось, и решила попытаться в третий?

— Достаточно. — Каменный встал между нами, закрывая меня от Ридерика. — Вижу, мой визит и правда не к месту. Пожалуй, оставлю вас на сегодня. Разберись, дракон, прежде чем ругать девушку, — неожиданно защитил меня он. — Ты прекрасно знаешь, что обвинение очень серьёзно. Но если Ева виновна… — защита разрушилась, точно её и не было, — ты обязан поступить по закону.

— Лезешь не в своё дело, Вальд! — почти прорычал Альросский.

— Ошибаешься. Такое же моё, как и твоё. Змея останется здесь до выяснения всех обстоятельств. У тебя есть время до полудня завтрашнего дня.

— Убирайся! — рявкнул, уже не сдерживаясь, Альросский.

Сирисский развернулся.

— Ну что ж, Ева. Желаю удачи и долгой жизни. Надеюсь, увидимся.

Каменный чуть улыбнулся, задержав на мне тёмный взгляд, а затем стремительно вышел из мастерской.

Я осталась наедине с Альросским. Глаза Ридерика совсем заледенели, он еле сдерживал рвущуюся ярость. Вокруг ног дракона всё сильнее закручивался снег.

— Ты должен верить мне, Ридерик, — тихо произнесла я.

— Да ладно! — холодно бросил Ледяной. — Предлагаешь закрыть на всё глаза, чтобы облегчить тебе побег? Что ты придумала на этот раз, Ева?

— Ничего.

— Кто тебе помогает, Ева?

— Никто.

— Прекрасно! — Альросский разозлился ещё больше. — Ты хоть понимаешь, что совершила тягчайшее преступление?

— Ты не веришь мне…

Не знаю, что было больнее: понимать, что любимый мужчина мне не доверяет, или думать, что какая-то из его любовниц отпразднует успех очередной подставы. Впрочем, почему «какая-то»? Портальные шарики были у Млисской.

— Ты правда не понимаешь, что за эту находку я должен тебя казнить?

— Казни, Ридерик, — отрешённо произнесла я.

Альросский с силой швырнул в стену портальные шарики, тут же разорвавшиеся мягким голубым светом, а затем вышел из мастерской, с грохотом закрыв за собой двери.

Я подошла к столу и опустилась на стульчик. Закрыла руками лицо, пытаясь сдержать выступившие слёзы.

 

Глава 20

Ридерик и не знал, что умеет испытывать такие эмоции. Никогда раньше. Ни разу в жизни. Никто и нигде не мог превратить повелителя ледяной стихии в пышущий жаром вулкан, готовый утопить в жгучей пылающей ярости любого, кто встретится у него на пути.

Девчонка. Его любимая девочка так и не оставила мыслей вернуться домой. Ладно бы Ева жила в немилости! Разве он мало делает для её счастья? Разве не идёт на уступки, прислушиваясь ко всем желаниям? Разве не доказывает изо дня в день свою любовь?

Белый вихрь ударился в одну из стен и рассыпался снегом, укрывая толстым слоем узорчатый паркет. Холодная россыпь начала медленно таять, превращаясь в воду.

Дракон мрачно усмехнулся.

«Ты должен мне верить, Ридерик», — так сказала Ева, не сводя с него бездонных голубых глаз. Её взгляд был очень спокойным. Прямым. Но разве он не был таким же в ту ночь, когда она сбежала из дворца через портал?

Ридерик поднял руку, призывая одного из пересмешников. Если Дивейр Альд и сейчас не расскажет, кто помог Еве бежать в ту ночь, Рид убьёт его собственноручно. К ра’кшаму такого начальника стражи, который до сих пор не смог найти виноватого! Кому нужны бесполезные доклады о проводимом расследовании?

В глубине души Альросский прекрасно понимал, что пособница побега с особой тщательностью замела следы при помощи слепой дымки. Даже его всевидящие глаза и уши оказались бессильны перед магией драконов.

Если он не докажет невиновность любимой к завтрашнему дню, в игру вступит Каменный. Сирисский не оставит произошедшее без внимания, об этом Вальд заявил громко. Этот дракон не из тех, кто бросается словами. Каменный не менее жесток и безжалостен в принципиальных вопросах. О серьёзности его намерений молчаливо и явственно напоминала скала, возвышающаяся на площади. А если о случившемся узнает Водяной дракон и встанет на сторону Вальда (что, вероятнее всего, и сделает циничный сластолюбец) — казнь Евы состоится.

Альросский чуть не задохнулся от бессильной ярости, отчётливо понимая глубину собственного равнодушия и жестокости. Чувства к Еве и страх её потерять вдруг открыли перед ним страшную правду о том, какими холодными чудовищами они являлись.

Белые пересмешники вернулись с удручающими новостями. В башне не было никого, кроме Евы. Именно она положила магические шарики в баночку из-под краски и оставила на столе. День назад.

В этот раз под удар его стихии попал один из хрустальных залов. Тонкий звон разбитого стекла разорвал тишину. Ридерик даже зарычал от злой безысходности, когда увидел яркую картинку прошлого. Ева! Всё-таки она!

— Ева! — слышалось в звоне разбивающейся вдребезги мебели и декора. — Ева!

Звук постепенно стих, оставляя лишь скрип стеклянных осколков под твёрдыми шагами дракона. Ридерик с силой сжал руками виски, взъерошил волосы. Ева… Зачем? За что она так с ним?!

Потребовалось время, чтобы немного успокоиться. Когда Ридерик зашёл в кабинет, Дивейр Альд уже ждал его с небольшим свёртком в руках.

— Ну! — бросил дракон.

— Милорд, у меня для вас новость.

— Говори!

— Я покажу.

Начальник стражи положил тёмную тряпицу на стол и развернул, открывая золотое женское украшение, инкрустированное драгоценными камнями.

Ридерик взял его. Знакомая диадема. Он лично выбирал её в подарок для Евы. Покрутил, пригляделся. Чёткую печать дома Ледяного дракона нельзя спутать ни с какой другой.

Лицо Альросского исказила усмешка.

— Откуда это?

— Было продано на большом рынке столицы перекупщику чуть меньше пятнадцати лун назад. Выставили на продажу сегодня.

— Вот как? И кто продал?

— Девушка. Из простых. Выручила за него меньше половины реальной стоимости.

— Установили, кто это сделал?

— Со слов перекупщика, девушка по описанию похожа на одну из личных служанок любимых, — торопливо рассказывал начальник стражи.

— Имя?

— Предполагаем, украшение продала Роз.

— Чья это служанка?

— В те луны она прислуживала леди Еве.

— Задержите эту Роз и допросите, — на удивление спокойным голосом распорядился Ридерик.

— Да, милорд, — поклонился Дивейр. — Как только вернётся с рынка.

— Сейчас же! — рявкнул Альросский, подстёгивая стражника к действиям.

Дивейр вздрогнул и поклонился ещё раз. Быстро покинул кабинет.

Ридерик покрутил в руках диадему. Бросил на стол. Альросский вдруг понял, что хочет увидеть Еву ещё раз. Он развернулся и направился обратно в башню.

* * *

Не знаю, сколько прошло времени. Может, полчаса, может, час, но я немного успокоилась. В башне было тихо, за мной никто не приходил. Несколько уцелевших портальных шариков валялись на полу.

Интуиция подсказывала, что меня подставила Млисская. Она из тех, кто не сдаётся и прёт напролом в стремлении получить своё. Но идти к Ридерику и рассказывать о Леми не было никакого желания. По нескольким причинам.

Во-первых, нет чётких доказательств, что это сделала Леми. Существовала вероятность, пусть маленькая, что любовница Альросского невиновна. Ридерик долго разбираться не будет. Участь Леми решится быстро, а я точно знала, что смерть невинного, да и вообще любая смерть человека, пострадавшего из-за меня, неподъёмным камнем ляжет на сердце. От мысли, что на плахе окажется моя голова, если не будет найден виновный, волосы вставали дыбом. Я изо всех сил гнала тягостные думы, чтобы не скатиться в банальную истерику.

Во-вторых, я не позволила себе стать трусихой и спасовать перед первой серьёзной трудностью, быстро отказавшись от решения не выдавать Леми. Какая-то часть меня рвалась бежать и рассказывать Ледяному всё без утайки. Но другая часть противилась. На это была третья причина.

Домой попасть я не могла. Любимый мужчина оставался тёмной лошадкой. Кто я для него? Если любимая и единственная, тогда он ни за что не допустит моей гибели. Будет искать доказательства моей невиновности и найдёт их, потому что поверит. Если же это не так… Зачем мне такая жизнь? С человеком, который относится ко мне, как к ценной домашней зверушке. Ещё и детей общих иметь…

Да и потом… Допустим, Ридерик разберётся, и всё образуется. Но что дальше? Если, опасаясь за собственную жизнь, я выдала грехи подельницы (а ведь Леми и была таковой для меня в ту ночь), где гарантии, что, случись неприятности у дракона, я не сделаю того же? Не выдам любимого мужчину, как только меня прижмут к стенке? Вряд ли мне захотелось бы довериться такому человеку. Уверена, Ридерик подумает так же.

Да. Это были горькие, но успокаивающие мысли. Они придавали сил и не позволяли расклеиться. Я сидела на стульчике за столом и пальцами крутила свою поделку с жар-птицей. Влево. Вправо. И снова влево.

Ещё этот Каменный… Коварный и умный тип фактически поставил Ридерика в безвыходное положение, обозначив границы их общей власти. Будь то местный король или кто-то из любимых, Ледяной дракон плюнул бы на любого несогласного с его решением и замял дело. Но здесь в противостояние вступил сильный и опасный соперник. Непонятно, кто они друг другу? Друзья или зависимые от обстоятельств люди? Дракон, кусающий второго за хвост.

Я прищурилась. Что холод и лёд могут противопоставить камню? Ничего.

Ридерик сильнее воды или огня как антагонист жидкого или горячего. Но увы, именно Каменный требовал соблюдения законов.

Мой взгляд упал на жар-птицу. Она снова зашевелилась. А вот, пожалуйста. Вспомни его, и он явится. Птичка ожила и взлетела под потолок Интересно, что нужно Вальду от меня? Его пристальный взгляд перед уходом я помнила прекрасно. Ясно, что хитрый тип воспользовался ситуацией. А то и подстроил её.

Я протянула руку, и волшебное создание село на ребро ладони. В ушах тут же зазвучал голос Вальда.

— Умная девочка. Догадалась. Как ты? — заботливо спросил он.

— А вам какое дело?

— Любопытно.

— В порядке.

Птичка повернулась и наклонила головку.

— Вижу-вижу по следам слёз на твоих щёчках, — усмехнулся мужчина. — Но если тебе интересно, могу кое-что рассказать.

Я согласилась на его откровения:

— Попробуйте.

— Твоя ситуация весьма печальна. Камни стен башни видели в мастерской только тебя. Только ты пользовалась баночками с краской. Камни рассказали, что это ты ссыпала в одну из них запрещённые сферы.

— Я этого не делала.

— Допустим, я тебе поверю. Но поверит ли Ридерик? — спросил Вальд, и птичка растопырила крылышки.

— Очень на это надеюсь.

— Зря.

Я почти видела, как Сирисский пожимает плечами.

— Ты слишком хорошо думаешь о Ледяном драконе.

— С чего вы взяли?

— Очень просто. Ты спрашивала у него о тексте под рисунком, но он ничего не рассказал.

— Не смог прочесть послание на чужом языке.

— Книга написана на языке древних драконов, Ева. И Ридерик прекрасно умеет на нём читать, — с толикой снисхождения объяснил Сирисский. — Там сказано немало. Начну с того, что круг драконов распался. Мы не знаем, что произошло на самом деле, но четвёртый дракон оставил свою стихию и ушёл в один из миров. И только чуждый этому миру камень в форме капли покажет место, где искать пропавшего.

Я сидела чуть дыша. Понятно, почему всё в этом гибнущем мире горит огнём. Ведь до сих пор я ничего не слышала об Огненном драконе. Драконе, который должен обуздывать это пламя.

— В легенде сказано, что баланс не восстановится, если у одного из нас появится иномирянка, — продолжил Сирисский. Он помедлил. — И как только любовь новой игрушки принесут в жертву, один дракон станет сильнее остальных.

— Прямо так и написано про игрушку и её любовь? — скептично заметила в ответ.

— А кто ты для него, Ева? Драконы не умеют любить. И не хотят.

Слова, как острые лезвия, резали мои представления о Ридерике, но я угрюмо молчала, глядя на уже ненавистную птицу.

— Мы — собственники, Ева. Драконы ревнивы, агрессивны и жестоки. Люди для нас — пыль. То, что попало в наши лапы, навсегда останется у нас. До тех пор, пока не умрёт или не погибнет.

— Чудесно, — выдавила я. — Зачем вы мне это рассказываете?

— Хочешь честности?

— А до сих пор вы лгали?

Тихий смех показал, что Вальда развеселил мой вопрос.

— Теперь я понимаю, чем ты зацепила Ридерика. Не зря он прячет тебя. Узнаю Альросского. Схоронить ценность, баловать её, играть, пока не надоест. А в твоём случае — и вовремя избавиться. Свою выгоду он не упустит.

— Он обещал помочь с возвращением домой, — зло бросила я, цепляясь за давние слова Ледяного.

— Помочь? — изумился Вальд и рассмеялся: — Ридерик сам закрыл портал, из которого ты пришла в этот мир. И тем самым усложнил задачу твоего возвращения. Как думаешь, зачем он это сделал?

Слёзы снова попытались прорваться, но я крепилась изо всех сил. Ридерик никогда не скрывал, что не отпустит меня. Он говорил, что любовь сделает его сильнее. Рассказывал, что с другими не получилось. И это доказывало честность Каменного.

— Ты никогда не вернёшься домой, — продолжал Каменный. — Он не отпустит. Поверь. Я его слишком хорошо знаю.

— И почему я вам не верю? — тихо возразила я.

— Наверно, потому, что хочешь верить Ридерику, — хмыкнул Каменный. — Я понимаю. Остаётся искренне пожалеть тебя завтра, когда ты будешь стоять на коленях возле плахи и смотреть своему любимому в глаза.

— Вы так уверены в моей любви к Ридерику? — не сдержала усмешку.

— Моя стихия не только камни, Ева, — мягко ответил Сирисский. — От меня зависит плодородие земли, её живительная сила. Рождение и рост невозможны без любви и умения видеть её в живом.

Жар-птица расправила крылья, почистила волшебные перья.

Я встала и подошла к окну. Глянула на разрушенную площадь.

— Что вам нужно?

— Я могу отправить тебя домой.

— А взамен?

— Умница, — одобрительно хмыкнул Каменный. — Взамен ты найдёшь четвёртого дракона в своём мире и заберёшь у него нечто важное для меня. Я хочу восстановить баланс и стать свободным.

— И всё?

— Всё. Мне невыгодна твоя смерть.

— Тем не менее вы хотите сами убедиться в исполнении приговора.

— Ева… Ридерик ничего не должен заподозрить. Я не мог поступить иначе. Подумай сама. Стал бы я рассказывать тебе все подробности здесь и сейчас, если бы хотел твоей казни?

— Почему вы сами не найдёте четвёртого?

— Могу и сам, — вздохнул Вальд, — после твоей смерти. Только это намного сложнее.

Я смотрела на каменную змею, сверкавшую на свету красными глазами. Вальд Сирисский сделал серьёзное предложение с неизвестными для меня последствиями. А ещё поставил под сомнения чувства Ридерика, объяснив менталитетом драконов и старой легендой. Он хочет восстановить баланс, но насколько Каменный правдив со мной?

— Думай, Ева. Всё в твоих руках, — уговаривал меня низкий голос Сирисского. — Сегодня у тебя есть выбор. Завтра его не будет. Если решишься, знаешь, где меня найти. Змея на площади осталась ради тебя.

Птичка слетела с моей руки, вспыхнула и растворилась в воздухе.

Душа просила, просто требовала разговора с Ридериком. И словно в ответ на мой призыв, двери в мастерскую распахнулись.

* * *

Ридерик остановился на пороге. Даже снедаемый злостью, мужчина любовался стоящей возле окна девушкой. Именно сейчас он отчётливо понял: как только Ева признает свою вину и доверится ему, он будет защищать её до конца. И не отдаст свою Снежинку на растерзание другим драконам. Пусть для этого потребуется весь оставшийся магический резерв.

Ева увидела его и сдержанно улыбнулась. Удивительная женщина. Перед лицом смертельной опасности держится спокойно и с достоинством ледяной королевы. Нет истерик. Нет слёз. Открытый внимательный взгляд и расправленные плечи.

Ридерик подошёл к Еве. Крепко прижал к себе, испытывая жгучее желание защищать любимую, снова почувствовать на вкус её мягкие губы. Не удержался. Взял за подбородок, приблизился к красивому лицу. Вдохнул нежный запах свежести, а потом впился в губы Снежинки жадным, исполненным негодования поцелуем.

И целовал бесконечно долго, пока Ева возмущённо не всхлипнула, отталкивая его.

— Ридерик!

Тогда он отодвинулся, внимательно всмотрелся в голубые глаза.

— Так и будешь отрицать свою вину?

— Как я могу отрицать то, чего нет?

— Ты можешь мне доверять, Ева, — дракон постарался произнести фразу как можно теплее. — Просто признайся. Ты отправила служанку на рынок королевства за портальными сферами в первый раз. А оставшиеся перепрятала после возвращения.

— Что за глупости! — неожиданно возмутилась Снежинка и попыталась высвободиться. — Я понятия не имею, где такое продаётся! Но даже если бы знала, у меня нет денег.

Ридерик крепко держал девушку, чувствуя, как заводится от её сопротивления. Как бы он хотел поверить любимой! Она была так убедительна! Но… Это уже третья попытка сбежать. В первый раз он вернул её. Во второй — вовремя прибыл во дворец, помешав обсудить подробности со стражником. И вот ей снова не повезло.

— Ты — нет, — силы были заведомо неравны, — а вот твоя служанка могла помочь. Роз помогала тебе всё это время, верно?

— Она никогда мне не помогала. Роз не моя служанка.

— Разумеется, теперь не твоя. Зачем привлекать лишнее внимание? — Он усмехнулся. — Моя упрямая маленькая Снежинка. Всё продумала. Замела следы, позаботилась о помощнице… Я мог бы сказать, что горжусь тобой, если бы не злился на твоё стремление избавиться от меня.

— Да с чего ты взял, что я хотела избавиться от тебя, Рид?

— У тебя всё равно не получится, — ревниво произнёс дракон. — Больше никогда не сбежишь. Ты — моя женщина. И останешься ею до последнего удара своего маленького сердечка.

— Ну конечно.

Во взгляде девушки появилась боль. Ева перестала сопротивляться и затихла. В перебранке его Снежинка оказалась в безвыходном положении, прижатой к стене. Он выставил руки по обе стороны от неё, всем видом показывая, что никуда ей не деться. Пытливо смотрел в глаза. Ждал признаний, хотел услышать слова любви. Убедиться в том, что дорог ей. Потом он с радостью утешит и успокоит свою девочку.

— Почему ты не веришь мне? — сдавленно произнесла Ева.

— Может, потому, что знаю больше, чем ты думаешь? — прямо намекнул он. — Почему не признаешься?

— Мне не в чем признаваться, — тихо сказала она.

Ридерик снова разозлился. Попытки призвать Еву к ответу и вызвать на откровение оказались безуспешными. Снежинка не доверяла ему, а значит, не любила. Резко хлопнул ладонями по стене.

— Ра’кшам, Ева! Сейчас всё против тебя! — попробовал надавить Ледяной. — Как ты этого не понимаешь?

— Завтра вы казните меня? — незамедлительно последовал прямой вопрос, на который он не хотел давать ответа. До тех пор, пока не получит желаемого.

Ридерик оторвался от стены, бросил на любимую гневный взгляд.

Маленькая мерцающая искорка села на плечо. Вернулся один из пересмешников. Его ждали со срочным разговором.

Ну хорошо. Тогда он поставит Еву перед служанкой, но всё равно заставит признаться.

Ничего не ответил. Просто развернулся и вышел из мастерской, оставляя Снежинку в одиночестве. Чуть позже они поговорят снова.

Ридерик вернулся в кабинет, чтобы встретиться с Саяной. Смотрительница смиренно ждала его, сидя на специальной лавке. Тут же вскочила с места, когда поймала раздосадованный взгляд.

— Саяна?

— Милорд, прошу прощения за назойливость, — она смотрела прямо на него, — но я обязана сообщить вам всё, что рассказала утром новая служанка леди Евы.

— Говори, — разрешил Ридерик.

— Кьяри переживает за свою госпожу. Вчера вечером она видела, как леди Ева и служанка леди Колин разговаривали в одной из гостиных.

— И что в этом такого? — прищурился Альросский, опираясь руками на стол.

— Леди Ева просила служанку прийти как обычно, чтобы причесать её перед сном.

Дракон не сводил с Саяны испытующего взгляда и молчал, поощряя продолжать откровения.

— Кьяри смутила просьба леди Евы, ведь уже больше недели она причёсывала госпожу сама.

— Леди Ева вправе решать, кто за ней будет ухаживать, — снова злясь, ехидно отметил Ридерик.

— Дело в том, милорд, что Роз обычно причёсывает перед сном леди Млисскую. Поэтому просьба леди Евы показалась Кьяри очень странной.

— Кто причёсывает леди Млисскую каждую ночь? — нахмурился Ридерик.

— Роз. Служанка леди Колин.

Что-то не давало дракону покоя. Какая-то решающая мелочь ускользала от его внимания. Роз помогала Еве в первый раз. Продала драгоценности и купила сферы. Просьба Евы причесать её не такая странная. Ева готовилась к новому побегу, прикрываясь отзывчивостью служанки. Роз обычно ухаживает за волосами Млисской и Колин. Ходит и к Еве… Догадка пришла сама собой.

— В какое время Кьяри увидела Еву и служанку?

— После того, как зажглись магические шары во дворце, — произнесла Саяна.

Ридерик выпрямился. Всё встало на места. Дракон окончательно понял, что произошло. Щелчком вызвал пересмешника и заставил его снова показать события прошедшего дня. Вот она, ошибка!

Дракон мрачнел всё сильнее. Он видел, как Ева подходит к баночкам с красками, стоящим на столе, как ссыпает шарики в одну из них. Важная маленькая деталь, которую он не заметил в своём первом гневном порыве, предстала во всей красе. За окнами мастерской стояла глухая ночь. Ева никак не могла быть в это время в мастерской, потому что в этот момент стонала в его объятиях от удовольствия.

— Идите, леди Саяна, — глухо выдавил Ридерик. — Вы всё правильно сделали.

— Конечно, милорд.

Женщина поклонилась и покинула кабинет.

Впервые в жизни Ридерик чувствовал себя безмерно счастливым и виноватым одновременно. Ева была честна с ним и никуда не собиралась бежать. Снежинка ему доверяла и всё это время искала его защиты и понимания.

Он же… требовал признаний в том, чего девушка не совершала. Это он усомнился в ней, в её чувствах. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Леми. Её место на плахе. Доказательства собраны. Эта девка ещё будет ползать на коленях перед Евой, вымаливая прощение.

Не задумываясь, дракон отправил пересмешника к начальнику стражи с очередным приказом.

Ридерик думал о Еве. Он просто обязан поговорить со своей любимой девочкой и объясниться. Мужчина двинулся к выходу, когда лёгкий стук в потайную дверь заставил его обернуться. Створка открылась, и Ридерик невольно вздохнул: на пороге стояла Алиа. Под глазами пролегли тёмные круги, а сама она выглядела так, словно не спала ночь. Уставшая и заплаканная девушка неожиданно вызвала жалость.

— Милорд… — тихо произнесла Алиа, — простите меня, милорд.

— Алиа? — встревожился он. — Что случилось, малышка?

— Милорд… — Девушка зашла в кабинет и вдруг упала перед ним на колени. — Ридерик…

— Да что происходит?

Ридерик наклонился и поднял бывшую любовницу. Она была настолько слаба, что ему пришлось придерживать её за плечи. Девушка вздрагивала, глядя на него большими печальными глазами.

— Милорд, вы можете наказать меня, но я должна признаться. Не могу больше скрывать…

— Алиа? — нахмурился Ридерик. В его голосе появились прохладные нотки. — Говори.

— Это я, — девушка заплакала, — испортила напиток Евы…

На фоне произошедшего ревность девушки показалась ему детской шалостью, а чистосердечное признание не вызвало ничего, кроме снисходительной усмешки. Пересмешники всё рассказали. Ещё тогда.

— Алиа… — усмехнулся мужчина, и девушка неожиданно затряслась.

— Мне очень страшно. Но я приму любое ваше решение, милорд. Любое. Потому что люблю вас и желаю вам счастья…

— Демирры! — проворчал он. — Я же не зверь какой-то. Успокойся, малышка.

* * *

Когда за Ридериком захлопнулась дверь, я тяжело выдохнула. Дракон не доверял мне. С завидной упёртостью Альросский заставлял меня признаться в том, чего я не совершала. Теперь Роз приплёл. Неужели я могла настолько обезуметь, чтобы разболтать свои «хотелки» незнакомой служанке? А та, сердешная, решилась мне помочь.

Кто-то очень постарался, подставляя меня. И у него это замечательно получилось.

Ридерик сказал, что всё против меня. Каменный говорил то же самое. Тогда зачем вернулся Альросский? Зачем ему нужны мои признания? Чтобы не терзаться угрызениями совести? Но разве у бессердечного дракона есть совесть?

«Никогда не сбежишь. Ты — моя женщина. И останешься ею до последнего удара твоего маленького сердечка», — сказал он с каким-то скрытым остервенением.

До сих пор чувствовала его пальцы на своей груди, когда он касался места, где прячется сердце, губы до сих пор горели от его грубого, исполненного ревностной досады поцелуя.

Своим поведением Ридерик опровергал слова Каменного. Ледяной дракон не был бесчувственным и холодным. Он сильно переживал и явно хотел разобраться в произошедшем.

Меня же терзали сомнения и противоречивые чувства.

На одной чаше весов — надежда вернуться домой. Она приобрела чёткие и ощутимые очертания. Появилась возможность встретиться с семьёй в обмен на сомнительную услугу. Доверять Каменному до конца не получалось.

На другой чаше весов — доверие в отношениях с Ридериком и наша любовь. Доверие… Дракон не слышал меня. Он предпочитал верить кому угодно, только не мне. Любовь… В окружении его любовниц, в жестоком мире с властным мужчиной-собственником, владеющим магией и мечтающим увеличить собственную силу за счёт любви иномирянки.

Я металась по мастерской, как загнанная львица.

Безразличие не может выражаться в гневных взглядах и попытках убедить меня признаться. Нет равнодушия в пронзительных болезненных поцелуях, в резкой реакции на мой отказ. Ридерик тянулся ко мне. Уходил, гневался и возвращался. Но так и не ответил на мой последний вопрос.

Я выскользнула из мастерской и пошла вниз по лестнице. Даже не сомневалась, где искать Ридерика. Интуиция подсказывала, что дракон будет в том самом кабинете, где мы познакомились.

Как же давно это было. Как всё изменилось.

Замерла на мгновение, когда приблизилась к нужной комнате со стороны потайной двери, в которую по смешной случайности попала в поисках туалета. Невольно улыбнулась, вспоминая нашу вторую встречу, но тут же сосредоточилась, когда сквозь приоткрытую дверь увидела своего мужчину. Но… Ридерик нежно обнимал Алиа и гладил её по голове.

— Малышка, — успокаивал он любовницу. — Я тебя никогда не оставлю. Не переживай.

— Правда? — дрожащим голосом спросила Алиа.

— Ты можешь мне доверять, Алиа, — чуть отстранился от неё Ридерик. Улыбнулся. Тепло и ласково. — Слово дракона.

Я отшатнулась. Всё встало на свои места. Игрушка… Собственность дракона. Алиа. Все остальные, я. Даже если оставит в живых… Сегодня любимая — завтра появится новая. Кто я здесь? В чужом мире. С любимым чужим мужчиной.

Медленно развернулась, уже не слыша воркования парочки, и пошла по коридору в сторону центральных дверей, ведущих на разрушенную площадь. Слёзы текли сами собой. Было больно. Очень больно.

Теперь я знала, что делать. Моя нечаянная влюблённость останется здесь. Когда-нибудь я буду вспоминать её с тёплой улыбкой. Ведь всё, что нам даётся, — не зря. Приносящие боль учат нас. Они наши учителя. Я стала сильнее. Сейчас не время расслабляться.

Расправив плечи, я толкнула массивные двери и вышла на свежий воздух. Как есть, в платье, не накидывая шубку. Смахнула с плеча белую искорку и долго смотрела за тем, как она кружится вокруг, не падая на землю. Вытерла щёки.

Небо, как всегда, было серым. В воздухе пахло стылой влагой. Впереди высилась тёмная гора. Где-то там, в скалистых недрах, меня ждал её хозяин.