Очередной сюрприз поджидал меня в коридоре. Одна из дверей комнат спального этажа быстро приоткрылась, в холл выскочила Леми. Млисская смерила меня ненавидящим взглядом, схватила за руку и потащила за собой.
— Вы? Что вам нужно? — возмутилась я. — Отпустите!
— Молчи. Пожалуйста, молчи, — прошипела девушка. — Мы просто поговорим.
Млисская шустро утянула меня в одну из комнат и плотнее прикрыла дверь. Видимо, думала, что в закрытом помещении я стану более откровенной. Прищурившись, я смотрела на бывшую девушку Ридерика и ждала.
— Ева, ты хорошо играешь! Актриса что надо, — язвительно, чуть ли не сквозь зубы процедила Млисская. — В танце с вуалями, с Ридериком… Теперь — с Тарийским.
Я приподняла брови, выказывая высшую степень удивления.
— Не понимаю, о чём вы? Чего хотите?
Леми усмехнулась.
— Да ничего. Только высказать тебе своё восхищение. На самом деле. Теперь я понимаю, почему Ридерик выбрал в помощницы именно тебя.
Мои ироничная усмешка и молчание словно подстегнули девушку. Её глаза заблестели, на лице проявились пятна. Розовые, они придавали Млисской какую-то нездоровую болезненность. Впрочем, Леми давно больна. Чрезмерной гордыней и слепотой.
— Пока ты здесь подыгрываешь Дамиану, это не мешает лорду Альросскому продолжать искать себе любимую. Ту, которая разделит с ним радость победы над Огненным, — выпалила она. — Ты-то наверняка подохнешь... Так было уже. Не ты первая, не ты последняя. Мужские игры, они такие... Ты здесь решаешь его вопросы, а он развлекается с гаремом. Ты знаешь, что когда я убегала из Леврии, милорд объявил новый отбор? Да и зачем тебе об этом знать? Он же не говорил?
— Послушайте. Если вы сейчас же не посторонитесь, мне придётся рассказать Дамиану о нашем разговоре. О том, как мешали мне быстрее встретиться с ним. Как думаете, ему понравится ваше самоуправство?
— Ты... — губы Млисской задрожали от разочарования. — Ты... Ну ты и дрянь, Ева.
— Вы — очень невоспитанная прислуга, — произнесла я и направилась к дверям. — Я расскажу вашему хозяину. Пусть вам сделают выговор.
Собиралась оттеснить Млисскую от двери, но та сама отодвинулась и только обожгла меня взглядом, полным ненависти и презрения. А я...
Я шла на встречу с Дамианом и думала о Ледяном. Словам Леми в общем-то не поверила. Разве можно верить женщине, мечтающей меня уничтожить? Ридерику же доверяла. Очень хотела доверять.
Но... Я устала. Устала от постоянного ожидания подвоха и необходимости правдоподобной лжи, от постоянной игры. Рядом с усталостью поджидало и нервное истощение. Дамиан истощал, выпивая силу, энергию, спокойствие своей жестокостью, непредсказуемостью, собственническими инстинктами.
Постоянный самоконтроль потихоньку сводил с ума. Хотелось бросить всё, признаться, отдаться на милость победителя. Хотелось стать слабой, поверить в каплю человечности Огненного. Ну не может же он быть конченым подлецом? Такой умный, проницательный, не чуждый искусства...
А нужно искать артефакт. Вальд, кажется, рядом, но Альросский занят. Чем-то занят мой дракон? Чем? Пропал Ридерик, давно его не слышала, не видела. Он не пытался выйти на связь, а если и пытался, то я об этом не знала. Рядом — только Каменный, изначально заинтересованный в возвращении кубка. Может ли быть так, что я — лишь пешка в игре могучих драконов?
Я действительно очень устала. Но... Спокойная улыбка расцвела на моём лице, как только я переступила порог замковой мрачной столовой и встретилась взглядом с Тарийским.
— Привет, Дамиан.
***
Снег падал крупными хлопьями прямо в тронной зале роскошного подземного дворца. Мокрые плиты пола потрескивали и расходились под действием холода. Казалось, сами стены шумно похрустывают под усиливающимся морозом. Ледяной дракон испытующе смотрел на каменную стену, благодаря которой видел Еву и Дамиана, встретившихся в столовой замка.
С тех пор, как Дамиан нагло выкрал Еву, Ридерик разрывался между Землёй и Леврией. В мире Евы Альросский наблюдал за замком в поисках любой возможности пробраться внутрь и разрушить защиту Тарийского, готовую спалить любого нежелательного гостя. У Каменного он мог видеть и слышать любимую.
Ярко-голубые глаза Альросского светились в полумраке, когда он следил за Огненным и его попытками стать ближе к Снежинке. Неспособность контролировать ситуацию в замке становилась невыносимой. Каждый час, проведённый девушкой у Тарийского, сжигал жаждой мщения, отзываясь ревностью и страхом за любимую. Ледяная стихия свирепствовала всё сильнее. Альросский чудом сдерживал свою колдовскую ипостась, находясь на границе превращения.
— Ридерик. Прекрати ломать камни, — недовольно попросил Вальд. — Ты мешаешь мне держать ситуацию под контролем. Не забывай, мой магический резерв сейчас гораздо меньше твоего.
Альросский презрительно фыркнул. Всё резко стихло. Стихия Ледяного успокоилась в одно мгновение, вызвав одобрительный взгляд Каменного: дракон полностью контролировал снег и лёд.
Сам Ридерик был мрачным. Он пристально наблюдал за обедом, на который Дамиан пригласил Еву. От одного вида откровенного платья, облегающего контуры тела любимой, дракон едва не скрипнул зубами. Злился. То ли на Дамиана, который попросил Еву надеть неприличный наряд, то ли на Еву, выполнившую дурацкую просьбу.
— Повернись, Ева. Ты очень красива в этом платье.
Дамиан с нескрываемым удовольствием следил за действиями девушки.
— Спасибо, — с достоинством ответила Ева на комплимент.
Тарийский взял со стола два бокала, наполненных рубиновым напитком. Затем медленно направился к Снежинке, напоминая плавными и неторопливыми повадками сильного и опасного хищника, сокращающего расстояние до выбранной жертвы.
— Синий цвет прекрасно подчеркивает твои глаза.
Тарийский протянул вино.
— Выпьешь со мной?
— Конечно.
— За доверие, — улыбнулся Огненный. — И за любовь.
Тонкий яркий звон хрусталя наполнил столовую замка Дамиана и зал каменного дворца. Ева пригубила вино, из-под ресниц наблюдая за Огненным. О чём думает сейчас его девочка?
Огненный протянул руку, приглашая Еву за стол.
— Что будешь — мясо или рыбу?
— Пожалуй, рыбу.
— Давай мясо?
— Хорошо. Пусть будет мясо.
Дамиан опять улыбнулся. Чуть дрогнули кончики губ, изгибаясь в торжествующей насмешке. Именно так улыбался дракон, когда делал очередной ход, будучи уверенным в предстоящей победе.
Кровь с силой выплеснулась из сердца с очередным ударом, разгоняя магию по жилам. Белая позёмка взвилась вверх, окутывая лютым холодом. Ридерик пытался успокоиться. Всё под контролем. Всё идёт так, как нужно.
Мерзавцу явно нравилась покладистость девушки. Сама же Ева казалась счастливой. Они обедали, перебрасываясь любезностями, смеялись. Ева, как прирождённая актриса, спрашивала о Раниндаре, о драконах так, будто слышала всё в первый раз.
Ридерик смотрел на девушку и гордился её самообладанием, стойкостью. И понимал, что медленно сходит с ума от невозможности повлиять на события. Роль любимой в возвращении баланса была слишком велика, но Ева находилась в опасности. В постоянной опасности.
Впервые в жизни Ридерик видел настолько расслабленного и довольного Тарийского, его жадный заинтересованный взгляд, искренние улыбки. Дамиан наслаждался общением с Евой и не скрывал этого. Он действительно хотел добиться её любви.
Альросский видел это и злился от понимания, что Тарийский не остановится. Пойдёт до конца. Пусть Ева до сих пор стойко выдерживала все нападки дракона, но огненная сволочь умеет быть обаятельной и вводить в заблуждение. Дамиан настойчив и будет стремиться к своей цели всеми правдами и неправдами.
— Иди, милая, в душ, — ласково произнёс Огненный, — я скоро присоединюсь.
— Хорошо.
Ева поднялась из-за стола.
Ридерик хмурился. Перевёл взгляд на Каменного. Сирисский был полностью погружён в колдовство. Отвлекать Вальда нельзя, настраиваться на замок Огненного — долго и сложно. Ведь их разделяют не только расстояние, но и миры.
Ева медленно поднималась по лестнице, ещё медленнее шла в спальню. Добравшись до комнаты, открыла дверь, подхватила с кресла сумочку, вытряхнула содержимое на кровать. Ключи, документы, флакон из синего стекла, оставленный Арденом... Снежинка, казалось, задумалась о чём-то, но быстро отвлеклась. Закинула мелочь обратно. Бросила сумочку и зашла в ванную комнату. Взялась за застёжку молнии и потянула вниз, расстёгивая вечернее платье.
Ридерик следил за тем, как тонкая синяя ткань льётся на пол, застывая у ног маленькой шёлковой лужицей. Ева переступила платье и включила воду.
В горле как-то вдруг пересохло. Альросский не верил глазам. Ева выполняет приказ Дамиана? Зачем? Что она задумала?
Дверь в ванную с грохотом распахнулась. Ридерик сжал кулаки, наблюдая за тем, как небрежно и не спеша сбрасывает одежду Тарийский.
Дракхи! Что происходит?
Сам собой вырвался звериный рык, когда Дамиан шагнул в душевую. Ева вздрогнула и отступила. Огненный обхватил её руками, прижался к ней и что-то зашептал, убрав с аккуратного ушка мокрую прядь волос.
Минуты превратились в века, растягиваясь в ревнивых мучениях. Острыми когтями распарывая сердце и любовь. Ледяной медленно цепенел, превращаясь в айсберг, пока изнутри не вырвался буран и не закрутился неистовым бешеным вихрем. Стены каменного дворца вмиг покрылись толстой коркой льда. Прозрачные голубые плиты тут же растрескались и с грохотом посыпались на пол, отдаваясь гулкими звуками в коридорах владений Сирисского.
Ридерик кинулся к Вальду и вцепился в плечи дракона.
— Какого ра'кшама ты смотришь? — рассвирепел он. — Чего ждёшь? Встряхни его демирров замок! Или я сам отправлю Дамиана к дракхам прямо сейчас!
— У меня не хватит сил помешать им в должной мере, — процедил Каменный. — Пространство между мирами сожрёт большую часть моей энергии.
— Мою возьми! — прорычал Ридерик, не сводя глаз с девушки.
Пора раздавать долги.
Снежинка запрокинула голову, засмеялась. Повернулась к Огненному и вдруг ответила на поцелуй, обнимая дракона за плечи. Струи горячей воды с силой хлестали по их обнажённым телам, пар поднимался и окутывал всё вокруг, частично скрывая обзор. Но оставлял достаточно, чтобы видеть, как Дамиан ласкает Еву, сгорая от вожделения.
Альросский не верил глазам. Услышать что-либо из-за льющейся воды — невозможно.
Вокруг всё сильнее бушевала метель. Снежные потоки закручивались в несколько воронок, вливаясь в плиты каменного дворца. Казалось гора впитывает ледяную стихию, выпивает досуха, обуреваемая неутолимой жаждой.
Дворец вдруг содрогнулся, а затем Дамиан отстранился от Евы. Тарийский наклонился, прислушиваясь к чему-то, понятному только ему. Нахмурился.
От нового толчка Альросский сам еле устоял на ногах. Не только дворец, но и замок Огненного заходил ходуном. Ридерик видел, как с полочек в ванной комнате посыпались полотенца и разноцветные пузырьки. По коридорам растекался равномерный, еле внятный гул, похожий на глухой рык разбуженного зверя, прячущегося в подземелье.
— Ева, оденься — и вон из замка! — послышался громкий приказ. Дракон злорадно ухмыльнулся. — Позже продолжим.
Девушка подхватила первую попавшуюся одежду и выскочила из ванной.
Следом вышел и Дамиан, осматриваясь, пока Ева спешно надевала платье. Тарийский добрался до окна и распахнул его. Замок трясло. Земля заунывно стонала, содрогаясь от воздействия Каменного.
Ева бросилась из комнаты. Выскочил и Дамиан. Картины срывались со стен, падали статуи от воздействия сумасшедшей стихии. Бедствие вызвало панику. На лице Каменного выступил пот. Глаза Вальда стали похожими на светло-зелёные камни. Дракон что-то шептал. На мгновение Альросский сам стал Каменным в способности видеть и чувствовать происходящее. Стихии смешались.
В коридорах появлялись люди. Они спешили наружу, уклоняясь от падающей каменной крошки. От новой волны толчков посыпались и крупные осколки.
— Быстрее! — рявкнул Ридерик, когда один из вываливающихся камней чуть не затронул Еву.
Девушка чудом успела проскочить и уже неслась выходу из замка. Испуганные женские крики и стоны в одной из комнат заставили Ледяного напрячься. Ева! Она вдруг остановилась, задерживая и Тарийского. Потянула ручку двери. Заблокировано.
— Ева! — рыкнул Огненный. — Вон отсюда!
— Там женщина... — Девушка смотрела на Дамиана. — Погибнет!
— Я вытащу, — раздражённо бросил дракон и заорал на Еву, заставляя её броситься наружу: — Пошла отсюда!
Сам же рванул дверь на себя. Одна из деревянных балок перекрыла выход из комнаты. Дамиан вырвал тяжёлое полотно, освобождая загромождённый проход. Потеряв упор, балка грохнулась на пол.
— Господин! — закричала служанка из комнаты, увидев Огненного. — Спасибо! Спасибо вам!
Ева выскочила во двор, когда по фасаду замка зазмеилась ещё одна трещина. Разветвляясь и расширяясь прямо на глазах, пронеслась по древней каменной кладке, зацепила брызнувший цветными стёклами витраж. На плиты внутреннего дворика посыпались яркие смертоносные осколки. Пыль, летящие камни и крики людей — всё смешивалось, превращаясь в жуткий безумный хаос.
Каменный вдруг затрясся и посмотрел на Ридерика.
— Не могу больше, — глухо сказал он и без сил опустился на пол.
Женский истошный крик тревожным набатом разнёсся по залу, и к Сирисскому кинулась Евка. Откуда взялась — непонятно. Девчонка в голос разрыдалась.
Ридерик с удивлением посмотрел на неё. Влюблена? Действительно влюблена в Сирисского, несмотря на то, что проделал с ней Дамиан?
— Вальд! Не умирай, пожалуйста! Пожалуйста, прошу!
Вдруг вскинулась, с яростью бросилась к Ледяному.
— Что с ним? Что с ним случилось? Вы убили его!
— Жить будет, — отстраняя Евку, ответил Ридерик. Он отвернулся и пошёл к выходу из зала. — Магический резерв исчерпал. Очнётся.
Новый сильный толчок застал Альросского уже на широком каменном плато. Перед глазами стояла улыбающаяся Ева, обнимающая Дамиана. Её нежность. Готовность Тарийского выполнять её просьбы.
Ева не могла знать, что видят драконы с помощью магического кольца. Холодная неприкрытая ярость захлестнула Альросского. Захлестнула, накрыла с головой, превращая в свирепое чудовище, исполненное желания отомстить огненному мерзавцу.
Ведь не хотел! С самого начала не хотел пускать Еву к Тарийскому, но пошёл на поводу, прислушиваясь к её доводам, просьбам. И вот теперь пожинает плоды своей уступчивости и покладистости. Горькие и неприятные. Дамиан покусился на его сокровище, на самое драгоценное в его жизни. Но пусть не рассчитывает, что он, Ледяной дракон, покорно отойдёт в сторону и даст забрать у него любимую. Достаточно с него этих игр!
Сейчас, когда известно, где Тарийский спрятал зеркало и артефакты, Ридерик найдёт и вернёт его в Леврию сам. САМ. А перед возвращением умоет кровью так, чтобы Дамиан навсегда запомнил, как покушаться на его любимую женщину.
Возле замка Огненного царила суматоха. Та часть, что ещё совсем недавно нависала над волнами, была практически срезана землетрясением и покоилась в морских глубинах. Разрушилась и северная стена. Крики и шум подсказывали, что беспорядок затянется. Пересмешники беспрепятственно летали над территорией Бранфорш, но Дамиана не видели. Зато быстро нашли ту, ради кого пришёл Ледяной.
Ева направлялась к скалам. Широкая трещина в каменном ограждении позволила ей без труда выбраться за периметр магической защиты Тарийского. В лёгком синем платье девушка бежала по пляжу, не опасаясь бурлящих волн. О чём она думала? Непонятно. Что хотела найти? Ридерик тоже не знал.
На пересмешников Ева не обращала внимания. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся остановилась возле треугольного камня, грандиозной стелой упирающегося в тёмно-синее небо. Прижалась спиной к скале, медленно осела на землю. Закрыла глаза.
Ридерик не выдержал. Портал открылся в нескольких шагах от скалы, замерцав серебряным прямоугольным полотном. Считаные мгновения отделяли дракона от Евы, когда девушка услышала его приближение. Их взгляды встретились. В голубых глазах Альросский увидел сожаление и... неприязнь.
Бросился к ней, подхватил и поставил на ноги.
— Ева! Ты в порядке?
Ридерик пристально смотрел на Снежинку. На лице нет следов слёз. Спокойна, чуть-чуть хмурится. Она всегда так хмурилась, когда пыталась вспомнить подробности. Вдруг прищурилась и схватила его за запястья.
— Отпусти, — прошипела зло. — Мне больно. Не прикасайся.
Обескураженно послушался, убирая руки в полном смятении от настроения девушки. Что происходит? Обижается? Или случилось что-то, о чём Вальд не рассказал?
Ева отошла в сторону, запустила пальцы в мокрые волосы и взъерошила их для лучшей просушки. Вела она себя слишком отстранённо, слишком спокойно.
— Ты в порядке? — нетерпеливо переспросил дракон.
Пересмешники летали поблизости, контролируя скалистый безлюдный пляж.
— В порядке. Было сильное землетрясение, — девушка хмурилась. — Дамиан разбирается с этим.
— Что произошло в душевой? — не удержался от вопроса Ледяной, раздираемый ревностью.
— В душевой? — Ева даже не смутилась. — А что произошло в душевой?
— Расскажи, — глухо чеканил слова Ридерик, — чем Дамиан заслужил такое отношение моей женщины?
— Не хочу. И не твоей.
— Ты сейчас серьёзно?
Ридерик шагнул к Еве, но замер, остановленный её отрицательным жестом.
— Не приближайся. Ты лезешь не в своё дело.
— Что? — Дракон мгновенно помрачнел, внутри появилось неприятное жжение. — Что ты сказала? Что значит «не в своё дело»? Ты принимала душ с Тарийским, целовалась с ним, смеялась...
— Ну и что?
— Да он чуть не поимел тебя там же в душе! — разозлился Ридерик.
Дракон сердился всё сильнее, свирепея от непонимания и ревности, от холодности любимой женщины, от странных слов, ледяными осколками разбивающих радость минутной встречи.
— Чего ты добивалась, Снежинка? — вкрадчивый голос звучал зловеще.
Ева снисходительно улыбнулась, словно и не чувствовала усиливающегося раздражения дракона.
— А чего я добивалась?
— Вот и мне интересно. Ты хоть знаешь, что всё это, — Ридерик показал на полуразвалившийся замок, — устроили драконы, чтобы не допустить вашей близости?
— Вас никто не просил вмешиваться.
Альросский смотрел на Еву. С девушкой произошли разительные перемены. Её ожесточённое упрямство и отстранённость приводили в отчаяние. Именно такой Ева была в Леврии, когда они познакомились. Нет. Не такой. Тогда в её глазах лучился интерес, дыхание учащалось при его приближении, сердечко стучало. Сейчас же в голубых любимых глазах явственно сквозило безразличие к нему.
— Я не ослышался? — Альросский гневно прищурился. — Ты готова лечь с Дамианом в постель?
— Да.
— И чем же тебе так понравился Огненный? Решила меня променять на него?
— Уходи, — мрачно произнесла Ева. — Оставь меня в покое.
Эти её ответы… Они сводили с ума. Уйти и оставить её рядом с этим мерзавцем? Знать, что собственным доверием отправил любимую женщину в лапы огненного змея? О да! Ридерик уверен, что Ева сумеет укротить и лютого зверя Дамиана! Тот и так уже практически пляшет вокруг неё. Неужели она спрячется под защиту Тарийского и будет наслаждаться жизнью, пока Огненный продолжит игру? Как такое могло случиться?
— Оставить тебя в покое? — Ридерик всё-таки рассвирепел. — Не дождёшься!
Ледяные врата открылись в нескольких шагах от девушки. Замерцали голубыми, белыми переливами. Он пришёл за ней и заберёт её. Пусть объяснится с ним позже.
С твёрдой решимостью Альросский направился к Еве, но девушка начала отступать. Шаг, другой, вдруг развернулась и побежала. Наивная! Думает сбежать от дракона!
В этот момент забили тревогу пересмешники. Ра'кшам! Их сжигал Дамиан. Терялись секунды.
Ридерик бросился за Евой. Догнал, но в объятья захватить на успел, лишь на мгновение коснулся. Огненный вихрь скрутил его и как пушинку отмёл в сторону от девушки, рассекая руки, спину и плечи когтями, похожими на острые сабли. Ледяной в одно мгновение оказался отброшенным в песок. Его портал захлопнулся под воздействием пламени, закрывая пространственный коридор.
Огненный дракон переметнулся, превращаясь в Тарийского. Дамиан смотрел на Альросского и торжествующе улыбался.
— Ты что же, так и уйдёшь не здороваясь? — цинично прорычал. — Друг называется!
Ридерик следил за тем, как Ева бежит к развороченной каменной стене. Бежит от него, теряя последний шанс на спасение.
— Ева, вернись! — приказал девушке.
Точно знал, что порыв ветра и пересмешники донесут его голос, но Ева даже не остановилась, перепрыгивая через разрушенные плиты. Через мгновение скрылась за стеной, оставив лишь горькое разочарование.
Наступила тишина, прерываемая шумом волн. Ветер поднимал мелкий песок и хлестал острыми крупинками по ногам, бил в лицо. В Огненном драконе Ридерик видел разрастающуюся тьму. Тьма сгущалась, превращаясь в сумасшедшую бездну. Бездна смеялась над ним, празднуя блистательную победу.
— Какая глупая самоуверенность, — злобно процедил Ридерик, проводив убийственным взглядом любимую. — Дамиан… Дамиан. Теперь легко не отделаешься.
— Захотел ещё раз украсить лицо? — засмеялся Тарийский. — За вторым шрамом приш?..
Договорить не успел. Лишь охнул, когда от жёсткого удара, хрустнул хрящ. От сильного толчка свалился в песок. Закрыл рукой нос, из которого хлынула кровь, пачкая красными пятнами белую дорогую рубашку.
— В прошлый раз я тебя недостаточно украсил, — ухмыльнулся Ледяной, встряхивая разбитый кулак. — Кривизны чуть добавил. Можешь не благодарить.
— Начина-ается, — с излишней наигранностью протянул Дамиан, вставая. — Сколько раз можно повторять? Дракон не убьёт другого дракона, пока они зависят друг от друга.
— Я смотрю, ты начитался легенд.
— А Ева хороша. Я тебе даже сначала завидовал, — поддел его Огненный и бросился на Ридерика.
От удара Ледяной почти увернулся, ловко ушёл в сторону. Рука Дамиана скользнула по рёбрам, и только. Подставленная подножка — и Огненный кубарем прокатился по песку. Быстро вскочил.
— Играешь с ней, играешь, а всё не насытиться никак.
Дамиан вытер кровь с подбородка, посмотрел на неё, слизнул с ладони, пробуя вкус.
— Разозлил же! — сказал и свирепо улыбнулся.
Огонь возник из ниоткуда. Стихия мгновенно окружила Тарийского. Непроницаемый щит всегда давал ему неоспоримое преимущество в стычках с Ледяным. Пламя всегда сильно осложняло Ридерику возможность дотянуться до друга-врага. Пламя сильнее льда. И Огненный не забывал о неоспоримых преимуществах, пользуясь ими при необходимости.
— А это ты правильно, — с насмешкой кивнул Ледяной, отвечая на выпад Дамиана.
Снежная стихия в мгновение ока смяла огонь, вымочив Тарийского до нитки. Серия ударов в живот заставила снова упасть на мокрый песок и скорчиться от боли.
— Вот видишь... Я прав, — холодно добавил Ридерик. — Потратил резерв на дракона. Стал чувствительнее и слабее.
Альросский не удержался, с силой пнул Дамиана в грудь, живот. Со всей яростью, с лютой ненавистью, испытывая неудержимое желание превратить врага в аморфное беспомощное существо.
— Больно?
Ледяной стоял над поверженным драконом, готовый добить соперника, но Огненный всё-таки извернулся и снёс Ридерика с ног. Молниеносно налетел, нанося удары куда придётся. Один, другой, третий. Как свирепый зверь, мстил за сокрушительное поражение в схватке. Бил хладнокровно, решительно, беспощадно.
Драка завязалась не на шутку жестокой. Кровавая, яростная, без права на ошибку и выбор. Резкое и удачное движение позволило Ридерику оседлать Тарийского и пережать тому шею, не оставляя шансов пошевелиться.
— Ещё одно движение, — прохрипел Дамиан, — и защита замка сработает и убьёт всех, кто находится в Бранфорш. Ева уже там. Ты же сдохнешь следом за мной.
— Заткнись.
— Ева хорошо трахается, да?
— Я тебя всё равно уничтожу, — тяжело дыша прорычал Ридерик, крепче пережимая сосуды. — Рано или поздно.
Стальной захват дракона мог убить кого угодно, только не того, кто был виноват в разрыве кольца. Краем взбешённого сознания Альросский понимал, что ничего хорошего из смерти Дамиана не выйдет. Дракона может убить другой дракон, но последствия ощутят на себе все. Никто не выживет, а значит, и выгоды от убийства не будет. Это понимали все без исключения. Огненный. Каменный. Водный. Он сам, даже в порывах лютой ярости. И всё что мог сделать сейчас... лишь предупредить.
— Только коснись её — и хуже врага не найдёшь. Клянусь ра'кшамом!
Хотелось верить, что к угрозе Огненный прислушается.
Ридерик резко встал. Ревность застилала глаза. Не удержался, и несколькими пинками напоследок добил Тарийского. Оставил лишь тогда, когда Огненный отключился. Мразь!
Ледяной посмотрел на каменное строение, высившееся неприступной крепостью, и открыл переходный портал. Путь в замок Тарийского заказан. Ева... Мысли о девушке отзывались мучительной и саднящей болью в груди. Что толку от угроз, если Ева ушла? Равнодушие, сухие слова, холодный блеск в глазах не могли лгать. Побег же стал доказательством. Горечь разливалась внутри едким ядом, отравляя остальные чувства. Требовалось перевести дух и решить, что делать дальше.