Мейра выключила монитор и потерла кулаками глаза. Взглянув на часы, она ужаснулась. Оказывается, она проработала почти двенадцать часов подряд, из них последние четыре часа были посвящены чтению файлов о Тори и анализу содержащихся в них сведений. Ничего нового узнать не удалось: отправлено три миссии, и все как в воду канули. Джерри оказался единственным, кому удалось вернуться. Все было так, как сказали ей Профессор и Брайен. Странно, но почему-то в глубине сознания у Мейры возникло и с каждой секундой усиливалось чувство непонятной тревоги. Босс и его заместитель, а также Джерри, бедняга Джерри, что-то скрывали от нее, что-то очень важное. Вот уже в сотый раз она спрашивала себя, что бы это могло быть и почему они не желали говорить об этом. Неважно, какой гриф секретности стоял на утаиваемых материалах – «секретно» "совершенно секретно" или "по ознакомлению "стереть из памяти компьютера", но их название означало, что агенту придется работать в потемках. Многократно возрастала вероятность случайной ошибки, которая могла оказаться последней в карьере ни о чем не подозревающего разведчика. Возможно, это погубило Джерри?

Ее мысли снова и снова возвращались к этой теме, пока Мейра не почувствовала, что у нее слипаются глаза от усталости и желания спать. На время она утратила способность рационально размышлять. Единственным результатом этой напряженной, но бесплодной двенадцатичасовой умственной деятельности было еще более укоренившееся в Мейре убеждение о неполноте предоставленной в ее распоряжение информации. В равной мере она была уверена и в том, что пока сами руководители не сочтут нужным поделиться с ней засекреченной частью информации, никакие ухищрения с ее стороны не помогут пробить эту завесу молчания. А из этих файлов ничего нового узнать не удастся, а, значит, нет никакого смысла продолжать с ними работу. Тем более, что сейчас она просто с ног валится от усталости. Спать! Немедленно в постель! Кроме того, из личного опыта она знала, что утром на свежую голову могут придти какое-то полезные идеи и догадки.

Зевнув так, что захрустела челюсть, Мейра встала из-за стола и поплелась в ванную. В зеркале на нее смотрели красные слезящиеся глаза с набухшими веками. Несмотря на тусклое освещение в них чувствовалась сильная резь. "Спать. Все заботы в сторону, главное выспаться", – сказала она себе и снова не смогла удержаться от мощного, выворачивающего челюсть зевка. Кое-как раздевшись, она рухнула в постель.

Сон приходил на удивление медленно: ему мешала сумятица разрозненных, цепляющихся друг за друга мыслей. Наконец, плотная тяжелая темнота окутала ее все и начались сны. Сначала явились какие-то неопределенные эмоции, смутные опасения и туманные страхи, рождавшиеся в ее сознании. Затем туман стал понемногу рассеиваться, и тревога приобрела более определенную форму Куда-то за горизонт медленно удалялась фигура, туман перед ней расступался, а навстречу ей хлынул яркий свет. Мейра решила во что бы то ни стало узнать, что это была за фигура. У нее возникло ощущение, что сейчас она может узнать нечто чрезвычайно важное, от чего может зависеть ее жизнь. Она крикнула и устремилась вслед за этой фигурой, побежав со всех ног, но туман тяжелой вязкой пеленой окутывал ее ноги, затрудняя движение. Мейра напрягла все мускулы, но расстояние между ней и фигурой не сокращалось. Несмотря на отчаянные усилия, она отстала. С раскаленными от бега легкими и выпрыгивающим из груди сердцем Мейра упала на колени, почти утонув в клубах тумана. Затем над ней нависла чья-то тень. Подняв голову, она увидела фигуру и, напрягая до боли глаза, попыталась разглядеть лицо, но даже особый дар, граничащий с ясновидением, который часто выручал Мейру, на этот раз ей не помог.

Затем голос, который она слишком хорошо помнила, произнес:

– Мейра, это ты? – И в растаявшем тумане показался Джерри с лицом, залитым слезами.

– Да, – едва ответила она, полная скорби и сострадания.

– Позволь мне помочь тебе. Что я могу сделать для тебя?

Мейра с трудом встала с коленей.

– Ничего. Уже слишком поздно. Ты ничем не сможешь помочь мне, – он оглянулся через плечо.

– Мне нужно идти. Ты должна спасти себя.

– Спасти себя? О чем ты говоришь?

– Держись подальше. Не отправляйся туда.

– Держись подальше? От Тори? Ты это хочешь сказать мне? Не отправляться на Тори?

Он не ответил.

– Джерри, ты должен объяснить. Я не понимаю.

Вместо слов по лицу Джерри опять потекли слезы.

– Ну пожалуйста, Джерри. Ну почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе? – умоляла Мейра, импульсивным жестом протянув руку к Джерри, чтобы схватить его за плечо.

– Нет! – Джерри буквально содрогнулся от ужасного крика и отшатнулся от нее.

Прикосновение к Джерри длилось всего лишь мгновение, но полученный от этого шок едва не сбил Мейру с ног. Она с трудом сохранила равновесие. Что она почувствовала? Она всегда умела определить эмоции людей, с которыми водила знакомство, конечно, не в такой полной мере, как это делает настоящий эмпат, но во всяком случае ее способностей хватало, чтобы узнать чувства, испытываемые человеком в данный момент. Джерри, как она установила, страдал от ужаса, отчаяния и боли. Его ресурсы самоконтроля вот-вот должны были истощиться. Но это было не все. И Мейра лихорадочно пыталась проанализировать полученный от Джерри эмоциональный заряд до конца. Это было вторжение, вторжение жуткой, посторонней силы в тело и разум Джерри, нечто слишком уродливое, чтобы дать этому явлению точное определение или описание. Тошнота подступила к горлу, и Мейра задрожала всем телом.

Джерри повернулся и, понурившись, стал медленно удаляться, исчезая в тумане.

– Подожди! Что это было? – Крикнула она, и голос ее дрожал от волнения.

Молчание.

– Скажи мне, пожалуйста! Я должна знать!

Фигура Джерри уже почти исчезла в тумане.

– Нет! – закричала она и попыталась последовать за ним, но в этот момент проснулась от звука собственного голоса.

Лежа в постели, она почувствовала, что ее тело сжалось, как пружина, и было готово к прыжку в туман. Но это был сон. Мейра заставила себя расслабиться и умерила частоту сердцебиения.

Почему вдруг ее подсознание послало этот сигнал?

Опасность, риск, были неотъемлемой частью ее работы, и с началом каждого нового задания в ней обострялось чувство самосохранения, но такой страх она еще никогда не испытывала. Мейра попыталась лечь поудобнее, но обнаружила, что простыня сбилась и туго закрутилась вокруг ног. Распутав простыню, она освободила ноги и, подтянувшись повыше, села на постели, опершись спиной на подушку. Так, значит, здесь была тайна и, вполне вероятно, не одна. Она была права, предполагая, что существует какая-то скрытая информация, которую ей нужно изучить прежде, чем вплотную заняться проблемой Тори.

Накинув халат, Мейра вышла из спальни в гостиную. Едва светящееся табло хронометра показывало четыре часа тридцать две минуты. Конечно, полпятого утра не слишком подходящее время для того, чтобы беспокоить людей разговорами по коммутатору, но все, что имело отношение к заданию, пользовалось приоритетом перед соблюдением условностей. Она набрала номер вызова дежурного по управлению.

– Соедините меня с Профессором, пожалуйста.

– Прошу прощения, агент Силвер, но я не могу в настояще время выполнить вашу просьбу.

– Его нет на станции?

– К сожалению, я не имею права отвечать на такие вопросы.

Она нахмурилась.

– Тогда я хотела бы поговорить с Брайеном Пало.

– Одну секунду.

Вскоре из динамика забубнил недовольный голос Брайена, на экране появилось заспанное лицо. От внезапного света его глаза заморгали и прищурились.

– Силвер. Ну я так и знал, что это рано или поздно случится. Ты не можешь заснуть, не приняв душа, и тебе надо потереть спинку. Верно?

– Мне нужно, чтобы ты честно и прямо ответил на некоторые мои вопросы, и желательно побыстрее.

– Я сам и есть тот ответ, который тебе нужен, малышка. Хочешь, чтобы я поднялся к тебе, или ты сама спустишься ко мне?

Он бросил взгляд куда-то в сторону, а затем опять уставился на Мейру.

– Ладно, лучше я поднимусь. Где ты хочешь встретиться со мной?

Последний вопрос был не случаен. Мейра поняла, что местом встречи не могут служить ни их каюты, ни его кабинет в административной части.

– В лазарете. Я буду там через двадцать минут.

– В лазарете? Мейра, ты в своем уме? – возмутился Брайен.

– Мой ум при мне. Итак, через двадцать минут.

Выключив коммутатор, она избавилась от необходимости выслушивать его саркастические замечания и довольно улыбнулась. Да, Брайен Пало был всегда верен себе, даже тогда, когда у него в постели находилась другая женщина. Нетрудно было представить, какая сейчас поднимется перепалка, когда его очередная пассия поймет, что он уходит.

Успевшая к этому времени стряхнуть с себя последние остатки сна, Мейра мстительно захихикала и принялась натягивать на себя комбинезон. Прежде чем просунуть руки в рукава, она перебросила через плечо ремни от кобуры с пистолетом. Надев сандалии, она вышла из каюты в главный холл и направилась к лифту, размышляя о предстоящей встрече с Пало.

Это размышления несколько притупили ее обычную настороженность, и Мейра не заметила голову, которая при ее появлении в помещении, быстро спряталась за угол, где коридор примыкал к холлу. Наблюдавший подождал еще секунду, а затем снова выглянул из-за угла и успел увидеть, как Мейра переступила порог лифта.