Берлин, 1928

Пребывая на седьмом небе от счастья, я и не подозревала, что надо мной сгущаются грозовые тучи. Я была занята Лореном, приготовлениями к свадьбе и предложением известного американского фотографа приехать в Нью-Йорк.

— Мы поедем в Нью-Йорк вдвоем, — заявил Лорен сразу же, как только поступило это предложение. — Если хочешь, это будет нашим свадебным путешествием!

— Свадебное путешествие, связанное с работой?

Я скептически подняла брови. Собственно говоря, я хотела провести медовый месяц не с людьми, занимающимися модой, и не с фотографами, а вдвоем с Лореном.

— Ты права, так действительно не пойдет. Итак, куда бы ты хотела поехать в свой медовый месяц? В Индию или Египет?

Я уже некоторое время думала над этим и взвешивала все «за» и «против».

— В Индокитай, — ответила я.

— Значит, домой? — ласково улыбнулся мне Лорен.

— Да, домой. Может быть, ты захочешь познакомиться с моей матерью и отчимом-кузнецом.

— А ты не могла представить меня им раньше? — спросил он.

Я уловила в его словах скрытый упрек и кивнула:

— Да, я должна была сделать это раньше. Вот только, к сожалению, до сих пор у меня не было такой возможности.

— Разве ты не написала им, что выходишь замуж?

Я покачала головой:

— Нет, я… Я хочу поставить их перед свершившимся фактом.

— Ты имеешь в виду, что у них могут возникнуть возражения против нашего брака?

И вдруг я задала себе вопрос: действительно ли это хорошая идея — начинать жизнь со свадебного путешествия в Индокитай? Слишком много объяснений было связано с этим. Высказывая это пожелание, я думала лишь о том, что можно будет кое-что узнать о Тхань, и забыла, что в моей жизни была теневая сторона, в которую я не хотела посвящать Лорена.

— Не знаю, — ответила я. — Моя мать, может быть, и нет. Ведь она сама по любви вышла замуж за моего отца. Однако у моего отчима не особенно хорошее отношение к французам. Кроме того, он не знает, что я нахожусь здесь, в Германии. Этого не знает никто из моей семьи.

Чувствуя, что сказала лишнее, я встала и подошла к окну. Собиралась июльская гроза. Темные тучи почти полностью поглотили солнечный свет. Но дождь принесет прохладу и вымоет воздух дочиста. Город ждал этого уже много дней.

Я думала, что Лорен станет задавать мне вопросы, тем не менее он молчал.

— Может быть, нам стоит поехать куда-нибудь в другое место, — печально сказала я и немного погодя почувствовала, что Лорен стоит рядом со мной.

Его рука нежно обхватила мою кисть и сжала ее.

— Мы поедем туда, куда ты захочешь, — сказал он. — Все равно — в Индокитай или на край света. Я обещаю, что дам тебе время и буду ждать, пока ты сможешь рассказать мне о том, что с тобой случилось.

Я повернулась и посмотрела ему в глаза. Его взгляд, как всегда, был открытым, и я не сомневалась в том, что он сдержит свое обещание. Но, несмотря на любовь, между нами, наверное, всегда будет некоторая недосказанность.

Однажды после обеда, когда я вернулась домой после похода по магазинам и хотела подготовиться к встрече с Хэннингом, я нашла у себя на кровати конверт. Он явно пришел не по почте, потому что марки на нем не было. И не был указан отправитель.

Сначала я подумала, что это Лорен оставил мне какое-то сообщение. Он с утра отправился в небольшое путешествие, чтобы встретиться с представителем американского фотографа, который пригласил меня на съемку. Как я уже убедилась, был заключен договор о моей работе, а Лорен был мастером вести переговоры.

Может, он написал мне пару ласковых слов, которые должны были поддержать меня во время его отсутствия? Без всякой задней мысли я открыла конверт.

Правда, уже взглянув на почерк, я поняла, что письмо было не от него. Поначалу я даже не могла понять смысл слов и, только прочитав еще раз, осознала, о чем идет речь.

«Очевидно, в своей новой прекрасной жизни ты забыла обо мне и о том, что ты со мной сделала. Я не печалюсь о тебе, маленькая сучка, но не считаешь ли ты, что было бы уместно выплатить мне небольшую компенсацию? Все-таки после твоего исчезновения я потерял доход. Не говоря уже о цене, которую я заплатил, покупая тебя.

Твой дружок из высшего света, конечно, не знает, сколько мужиков имело его сладкую невесту. Как ты думаешь, что он скажет по этому поводу? И что скажут твои новые друзья?

Я тоже человек. Если бы я им не был, я бы подослал к тебе кого-нибудь, кто решил бы этот вопрос в мою пользу. Но если ты будешь лежать на дне реки, я не получу от этого никакой выгоды.

Заплати мне сто тысяч рейхсмарок, и я забуду об этом деле. Через два дня к тебе подойдет мужчина и спросит насчет ответа. Если ты согласишься и передашь ему деньги, то никогда больше обо мне не услышишь. Если нет, вся общественность узнает о том, что ты грязная проститутка.

Х.»

Словно оглушенная, я опустилась на кровать. Хансен. Черт возьми, как же он меня нашел? Гамбург ведь был так далеко…

Но затем я поняла: фотографии! Конечно, он узнал меня на одном из снимков в модных журналах. Или же на фотографии с нашей помолвки. Нет, таких журналов он не читает. Может быть, он увидел один из номеров у своих девочек? Или у Жизель…

Я закрыла глаза. Этого не может быть! Наверное, мне снится страшный сон. Нет, я не спала, я чувствовала, как что-то сжимается в моей груди. Уже давно я не испытывала такого страха.

Мне не давали покоя мысли. Что мне теперь делать? Пойти к Лорену? Попросить у него денег? Но тогда мне придется рассказать ему обо всем. Придется объяснить ему, что я работала проституткой. Это ужасно разозлит его, в этом я была убеждена. Я могу потерять все. Но какая же альтернатива? Просить у Хансена пощады не имело смысла. Наверное, он испытывал дикое удовольствие, когда писал это письмо. Может быть, мне найти его и убить? Для этого у меня не хватало мужества. Я знала, что не смогу заставить себя убить человека. Несмотря на то что Хансен причинил мне так много страданий, время от времени меня мучили угрызения совести, потому что я не знала, жив он или нет.

Слезы заливали мои глаза. Я была в ярости, чувствовала себя совершенно беспомощной и не имела ни малейшего понятия о том, что делать дальше.

Наверное, это было наказанием за мое тщеславие. Если бы я тогда не пошла к Хэннингу Вильниусу, если бы не позволила уговорить себя сделать фотографию, а затем не вернулась и не сделала еще несколько фотографий, Хансен, наверное, никогда не узнал бы о том, где я нахожусь.

Где же мне взять сто тысяч рейхсмарок? Благодаря фотосессиям я зарабатывала очень хорошо, но не так много, чтобы собрать необходимую сумму. То, что требовал от меня Хансен, было целым состоянием!

Я могла бы пойти в полицию. Но поверят ли мне там? Помогут ли?

Не говоря уже о том, что тогда Хансен расскажет обо мне все. Даже если его арестуют, общественность все равно узнает о моем прошлом.

Мысли не давали мне покоя еще некоторое время, а затем мой разум прояснился. Существовал всего один способ удержать Хансена от того, чтобы он вылил на меня грязь и тем самым принес несчастье Лорену. Мне нужно было исчезнуть. Убежать.

Может, существует возможность как-то имитировать собственную смерть? В этом я не была уверена. Кроме того, если бы я так сделала, это разбило бы Лорену сердце. Но разве оно не будет разбито оттого, что я, не говоря ни слова, убегу? Может быть, сказать ему, что я его больше не люблю? Возможно, тогда он сможет найти себе другую. Какую-нибудь Марианну, которая понравится его матери больше, чем я. Но я не желала лгать. Я любила Лорена! Я не хотела, чтобы он был счастлив с другой женщиной.

Хотя, впрочем, может, будет лучше его отпустить? Дать ему возможность влюбиться в такую женщину, которую не преследует прошлое. И которая не представляет для него опасности.

Я приняла решение.

За несколько часов я собрала в сумку все, что мне было нужно для поездки. Я не взяла с собой красивых платьев, только самое необходимое. Даже голубое платье, которое подарил мне Лорен, я оставила здесь. Я упаковала только практичную обувь и зимние вещи и, кроме того, забрала свой паспорт. Затем я опустошила ящик сейфа. Лорен настоял на том, чтобы у меня был свой счет, но в сейфе было достаточно наличных денег, чтобы я могла продержаться в ближайшие месяцы. Я была уверена, что найду себе работу и мне не придется израсходовать все деньги.

Когда я собрала вещи, мне пришлось бороться с собой, раздумывая о том, не оставить ли Лорену хотя бы маленькую записку. Письмо шантажиста Хансена я бросила в огонь и убедилась в том, что оно полностью сгорело.

В конце концов я все же решила написать Лорену письмо. На маленьком листке бумаги, найденном в его письменном столе, я написала: «Я люблю тебя. Ханна». Затем положила листок на его подушку. Лорен должен был знать, что мои чувства к нему остались неизменными, пусть даже я причинила ему невыносимую боль. Потом я взяла свою сумку и еще раз осмотрела квартиру. Это было бы прекрасное жилище для нас. И, может быть, для наших детей. Но я не могла допустить, чтобы Хансен все разрушил. Я больше не хотела зависеть от его милости — лучше уж я сама уничтожу свое счастье и свое будущее, исчезнув.

Все же я не сразу отправилась на вокзал. Я еще раз хотела увидеть то место, которое сделало меня такой счастливой. Вполне могло быть, что Хансен уже выставил там своих шпионов, но я была готова пойти на риск.

Итак, я взяла такси и попросила отвезти меня к еврейскому приюту для детей, после заплатила водителю и перешла на другую сторону улицы. Эта сторона находилась в тени, и даже уличное освещение было здесь довольно тусклым.

Танцевальный зал сиял, как всегда. Китайские фонарики указывали людям, желающим веселиться, путь к входу, перед которым некоторые посетители ожидали, пока их пустят внутрь. Был слышен громкий беззаботный смех, а из окон Зеркального зала раздавалась музыка. Это разогревался оркестр. Никто не обратил на меня внимания. Эти люди мысленно уже предавались развлечениям, и их нельзя было за это упрекнуть. Я и сама сейчас с бо́льшим удовольствием танцевала бы в объятиях Лорена, чем стояла бы с чемоданом на улице.

Я снова подумала об Элле, которая стояла за стойкой гардероба и, конечно, кокетничала с посетителями, принимая у них одежду. Что она скажет, когда узнает о моем исчезновении? Наверное, она меня не поймет и решит, что я сошла с ума, раз бросила такого мужчину, как Лорен.

Странно, что мне было не безразлично, что она обо мне подумает. Но у меня не было другого выхода. То, что мог бы устроить Хансен, могло, конечно, коснуться и ее. Элла узнает, что все это время я лгала ей. Так что лучше, если я исчезну из ее жизни.

После того как я некоторое время постояла там, впитывая в себя как можно больше впечатлений о балхаусе, я направилась к метро. Слезы заливали мне глаза. Люди, которые шли мне навстречу, конечно, думали, что я потеряла работу или что меня бросил любовник. К счастью, никто не подозревал о том, что я вынуждена была оставить самое дорогое, что у меня было, потому что не так легко стряхнуть с себя тень прошлого.

Прибыв на вокзал, я снова взяла себя в руки, однако брела, словно в тумане. Остановившись перед расписанием, я обнаружила еще один ночной поезд до Кельна. Оттуда я могла бы поехать дальше.

Я купила себе билет и вышла на платформу. Там я опустилась на одну из скамеек. Таблички с указателями качались на ветру, который гулял по вокзалу. Был прекрасный летний вечер. «Почему Лорена не было дома? — подумала я. — Но тогда он, наверное, увидел бы это письмо. И все пропало бы». А теперь я, по крайней мере, могла тешить себя иллюзиями, что он никогда не узнает о том, что было когда-то со мной в Гамбурге.

Когда перрон стал заполняться пассажирами, я почувствовала себя немного увереннее. Вот-вот должен был прибыть поезд, и через пару минут я покину Берлин.

Мысль о том, что я никогда больше не увижу Лорена, разрывала мое сердце на части, и у меня на глазах снова выступили слезы. И тут подошел поезд. Паровоз протащил вагоны по рельсам, замедлил ход и наконец остановился. Двери распахнулись, и оттуда устремился поток людей. Влюбленные бросались друг другу в объятия, мужчины приветствовали своих деловых партнеров, а бабушки — внуков в матросских костюмчиках.

Я помедлила. «Может быть, мне все-таки лучше остаться и выдержать все до конца?» — пронеслось у меня в голове.

Но если я доверюсь Лорену, ему будет угрожать опасность. Он попытается найти Хансена и может попасть в руки его бандитов. Я не хотела, чтобы с ним что-нибудь случилось.

А затем внезапно меня осенило. Если станет известно о моем исчезновении, об этом сообщат в газетах. Если Хансен нашел меня через газету, то он точно так же узнает о моем исчезновении и, таким образом, поймет, что денег я ему не дам. Я схватила свой чемодан и пошла к вагону, в который уже садились пассажиры.

— Ханна? — произнес вдруг удивленный голос позади меня.

Я окаменела, но заставила себя идти дальше. Это был Хэннинг, в этом я не сомневалась. Что он делал на вокзале? Может быть, кого-то встречал? Мое сердце забилось в бешеном ритме, и я ускорила шаг.

— Ханна! — крикнул Хэннинг мне вслед, но я сделала вид, будто не слышу его.

Навстречу мне устремилось целое облако пара, когда паровоз открыл свои клапаны. Оно окутало меня, и я воспользовалась этим моментом, чтобы сесть в вагон. К счастью, проводник дал свисток всего на мгновение позже. Паровоз издал пронзительный гудок и тяжело тронулся с места.