Грег Фуллер: Я проснулся и почувствовал кислый запах. Всплыли воспоминания: отдирание окоченелого тела Тодди от себя и перекладывание ее на постель; поиск дешевого туристического мотеля недалеко от ее квартиры; зубной щетки нет; Кэрри нет.

Макс позвонил, когда я проигрывал безнадежное сражение с местным душем. Он решил отказаться от отношения ко мне, как к деловому партнеру. Теперь я был его младшим сынком — тупым лентяем, который не убрал у себя в комнате после аж пятнадцатого напоминания.

Он, конечно же, хотел знать, как идут дела с проектом «Мира диванов».

Я, конечно же, пообещал, что к концу дня проект будет у него; в крайнем случае — в пятницу с самого утра.

Потом, конечно же, я опустил голову на руки и отчаялся.

Ясмин Фиш: Я проснулась у Ребекки на диванчике. Она сама уже встала, и на утренний кофе и апельсиновый сок к нам присоединилась Вероника. Я сказала ей, что она похожа на ту, из группы «Destiny’s Child», которая в центре.

— На Бейонс? Да ты шутишь, — но я видела, что ей это понравилось. — У нас с ней просто один парикмахер.

Парикмахерша звезды, которая делает прическу у парикмахерши другой звезды, — жуть какая.

Потом я спросила ее, что означает «Д».

— Да лучше не спрашивай, золотко, — ответила она. — Есть три вопроса, на которые я никому не отвечаю. Один из них — это как моя фамилия.

— А остальные два?

— Обойдешься, девушка.

— Ясмин, — вклинилась в разговор Ребекка, — я Веронике, наверное, ближе всех, но и я уже несколько лет не спрашиваю, что означает «Д». Пусть уж это остается тайной.

По дороге в студию я сидела в лимузине рядом с Ребеккой и была уверена, что жизнь — лучше не бывает. Мама всегда говорила мне, что из дома надо выходить только в свежих трусиках — просто на всякий случай. Мам, понимаешь, у меня не было с собой запасных трусов, вот Ребекка и выдала мне трусы из своих новых. Бледно-голубой атлас. Никогда еще у меня не было таких странных ощущений в области задницы. Может, это от того, что они ко всему прочему были на два размера меньше моих?

Повар Норман: Если бы все эти психологи вместо того, чтобы ковыряться в собственных гениталиях (чем они, к слову, в основном и занимаются), хоть часть времени присматривались, кто где садится во время обеда съемочной группы, они нашли бы на свои вопросы намного больше ответов. Существует четкая неофициальная иерархия того, кто куда может сесть.

Никто, конечно, карточек с именами не расставляет, но все точно знают, кому куда можно опускать свою задницу.

В четверг утром несколько человек взяли на завтрак поджарку и отправились с ней за столики на парковке. Пока все как обычно. Потом появилась Ребекка, с обмотанной вокруг шеи тканью, чтобы на ее экипировку угольная пыль не садилась. Она взяла два рулетика с беконом, подошла прямо к парням за столиком и спросила, можно ли присесть.

Так вот, правило первое: звезда никогда не садится вместе со съемочной группой, особенно если это — звезда с собственной гримерной.

Поначалу парни за столом не знали, куда смотреть, но она быстро растопила лед, и вскоре это стало похоже на приятные посиделки в пятничный вечер. И тут помощник оператора (который устанавливает фокус) спросил:

— Сегодняшний «Миррор» видели?

Тим Лелайвельдт: Я влез в новый лимузин Джо.

— Добыл? — спросил он.

Я кивнул и подал ему газету. Он просмотрел первую страницу. Ее занимала статья о мужике, который бросил жену ради лошади, но была там и ярко-красная строка «ИСТИННОЕ ЛИЦО РЕБЕККИ РИЧАРДС — ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ РАССКАЗ И ОШЕЛОМЛЯЮЩИЕ ФОТОГРАФИИ — стр. 5». Джо растрескался в первой за это утро улыбке.

Повар Норман: «Нет, не видела, — ответила Ребекка. — А что там?».

— Там вы. Просто потряс, — ответил помощник оператора. — Сегодня весь мир посмотрит на вас совсем по-другому.

Тим Лелайвельдт: «Чё за хрень?!» — Джо швырнул мне газету. Я поднял ее и развернул. Заголовок: «ТАКОЙ РЕБЕККИ ВЫ ЕЩЕ НЕ ВИДЕЛИ». Пока что все хорошо. На центральной фотографии она работала ртом, но это было совершенно не то, что Джо ожидал увидеть в газете. Она задувала свечи на торте вместе с болезненной девочкой, которая была подключена к переносной капельнице. Подпись гласила: «Ребекка преподнесла мужественной Лайзе подарок, который она будет хранить всю жизнь». (В данном случае, видимо, не больше месяца.)

Фоток было еще много: Ребекка поет для бедняжки Лайзы; Ребекка помогает официанту подать ошарашенной компании их «чоу мень»; Ребекка исполняет рок с китайским Элвисом; Ребекка обнимает за плечи девчонку-курьера из кинокомпании и похожую на Барби продюсера (которая, похоже, вот-вот рухнет в обморок).

Несколько дней назад все газеты орали, как она ни за что, ни про что изувечила сотрудницу таможни. А сейчас она оказалась принцессой Ди номер два. Целая армия медоточивых пиарщиков из Лос-Анджелеса не смогла бы так быстро и настолько эффективно организовать этот переворот — а она вдобавок сумела провести его самостоятельно.

К тому времени, как мы приехали на студию, нам снова нужен был новый лимузин — Джо пробил ногой стекло, отделявшее нас от Джейка.

Повар Норман: Психологу-любителю вроде меня было на что посмотреть, когда заявился Шайрер. Свита была при нем. Они вышли на газон, где он начал выпендриваться в стиле Джеки Чана. Вообще-то мои познания в этом деле не простираются дальше распева «Боевое Кунг-Фу», но на мой непрофессиональный взгляд, мастерство Шайрера в этом загадочном искусстве было не так уж велико. Удары ногами вовсе не были молниеносны, к тому же он явно чего-то опасался — и не слегка.

Очевидно было, что он выделывается не для собственной пользы. Нет, он работал на нас, на публику. Проблема оказалась в том, что ему пришлось соперничать с шоу «Завтрак с Ребеккой Ричардс», а тут у него шансов не было.

Не надо обращаться к Стивену Хокингу, чтобы понять: когда к звезде перестают относиться как к звезде — это уже не звезда. И каждый или каждая из них ждет этого момента с таким же чувством, с каким, сидя в самолете, боевики слушают по радио голос Усамы бен Ладена: «С вами говорит ваш вождь».

Ясмин Фиш: Зазвонил мой мобильный. Я глянула на экранчик — «МАМА». Черт. Я совсем забыла предупредить ее, что не буду ночевать дома.

— Привет, мам. Слушай, извини, пожалуйста. Я совершенно забы…

— Ты чудесно выглядишь, Ясмин, я горжусь тобой.

— Это ты о чем?

— О твоей фотографии вместе с Ребеккой в «Миррор». Я, пожалуй, попрошу увеличить ее и вставлю в рамку. Только надо будет сказать, чтобы замазали эту пьяную дамочку в заблеванной блузке.

Нэнси Старк: Когда голландский массажист Дирк ушел на свою смену, я решила позвонить Грегу, пока он сам мне не начал звонить.

— Я заказала Полу и Шону билеты, — сообщила я ему.

— Фантастика! — ответил он. — Значит, ты прилетишь сегодня?

— Нет, завтра рано утром. Я не знала, что они уехали рыбачить на всю ночь. Они возвращаются сегодня днем, я встречу их на пристани.

— А почему ты так уверена, что они вернутся с тобой?

— Доверься мне, Грег. Я бы не продержалась на работе у тебя так долго, если бы не умела справляться с делом, так ведь?

Я не сказала ему, что на самом деле привезу их сегодня, но мне нужен был запас времени. Загар спереди был уже весьма хорош, а вот спину надо было бы еще подрумянить.

Кэрри Фуллер: Я вернулась с прогулки и обнаружила у дверей своего дома Клару. Я не ждала ее, но она каким-то образом чувствовала, когда в ней нуждаются (даже если никакой нужды не было).

— Не снимай пальто. Будем тебя исцелять, — заявила она. — Я только что выкинула несколько тысяч на членство в клубе «Челси». Просто невероятно — фитнесс-центр, который вроде не хуже пятизвездочного курорта на Карибах. Будешь моей первой гостьей. Тебе в твоем положении массаж делать, наверное, не стоит, зато очищающую грязевую ванну вполне можешь принять. Вот посмотришь, после нее будешь себя чувствовать, как Кэмерон Диас, честное слово.

— У меня с порами все в порядке, — возразила я.

— Ты ничего не поняла. Поры тут ни при чем. Это глубокая очистка организма от мужей-подонков.

Тиш Уилки: Когда мы приехали в Хаунслоу, я отправилась по магазинам. Очень важно было все сделать подобающим образом, и я потратила кучу времени на поиски, обращая внимание даже на мельчайшие детали. Я купила пачку писчей бумаги «Базилдон Бонд» классического голубоватого оттенка, подходящие к ней конверты и ручку «Паркер». Вернувшись в павильон, я нашла пустую комнату и села писать.

Дорогая Ребекка,

Нет, при данных обстоятельствах это было слишком личным обращением. Я порвала лист и начала снова.

Уважаемая мисс Ричардс!

Определенно с глубочайшим чувством сожаления

Это было похоже на одно из тех ужасных писем, которые пишут, чтобы сообщить о чьей-либо смерти. Я швырнула лист в мусорную корзину и пошла за кофе. Очевидно, передо мной стояла задача потруднее, чем мне казалось.

Тим Лелайвельдт: Джо наконец успокоился настолько, что велел Мортону позвонить в «Миррор» и выяснить, почему они не напечатали про «Титаник». Кроме того, он решил, что на студии небезопасно — слишком мало крутых парней, чтобы надежно защитить его от репортеров и фанатов. Он потребовал подкрепления.

— Совсем охренел. Что у вас там вчера ночью случилось? — спросил меня Мортон и тут же добавил: — Вряд ли юго-восток Лондона настолько страшное место.

— Пожалуй, — согласился я, — вот только Джо держался там так, будто это Юго-Восточная Азия, год этак примерно тысяча девятьсот шестьдесят девятый.

Ясмин Фиш: Я все еще пялилась на фото в «Миррор», когда рядом со мной присела Соня, дублерша Ребекки.

— Офигительная, правда? — заговорила она. Думаю, она восхищалась не только Ребеккой, но и собой. — А знаешь, я очень надеюсь, что у нее больше не будет работы, где надо сиськами трясти. Мне бы не хотелось проделывать это по новой… — Потом она спросила: — Ну и кто из этих парней тебе по вкусу?

— На самом деле ни один, — ответила я. — У меня есть парень.

— А твой-то тут при чем? Советую все-таки присмотреться хотя бы к одному из группы. Это единственный способ не помереть от скуки на съемках. Мне на самом деле очень нравится этот, из агентства.

— Грег Фуллер. Он классный, — сказала я, — только уже старый, как мой отец. Нет, он даже старше отца. К тому же женат.

— Старый и женатый — это круто. Такие знают, что делать, когда заставишь их потерять голову. К тому же Грег явно умен. — Она помолчала и заявила: — Но я, пожалуй, все-таки займусь режиссером.

— Кевином Френчем? Омерзительный тип.

— Ну так он правильно выбрал, с какой стороны камеры ему работать, разве нет? Пойми ты, он режиссер.

— И что?

— Лучший совет, который я в жизни получала, дала мне одна модель. Она говорила: не можешь окрутить продюсера — трахайся с режиссером.

И она ушла.

Классный совет для карьериста. Помню, Тайлер устраивался на работу в отель, на кухню. Ему сказали, что если он хочет работать поваром, пусть для начала засучивает рукава, лезет в канализационную трубу и выгребает оттуда приставший жир. Тайлер тут же развернулся и ушел. Но лично я бы уж лучше чистила канализацию, чем трахалась с Кевином Френчем.

Тим Лелайвельдт: «Надо что-то делать, а то он сам себя изничтожит», — сказал мне Морт. Это было после того, как Джо велел Хоакину выкинуть к черту ножницы и побрить его наголо. Мы отговорили его от этого — еле-еле. Аргументы насчет уже отснятого материала не действовали. Понадобилась помощь Греты, заверившей его, что загар на темени будет разительно отличаться от загара на лице — только тогда он все-таки решил отказаться от своей идеи.

— А что мы можем сделать? — уточнил я. — Нанять киллера для Ребекки, потому что это единственное, что его устроит?

— Мне нравится ход твоих мыслей, Тимбо. Надо будет над этим подумать, когда мы вернемся в Лос-Анджелес. Между тем мы можем кое-кого притащить сюда.

— Еще кого-то, кто окружит его заботами и любовью? У него уже есть подружка, шеф-повар, парикмахер, приятели и мы с тобой. Психоаналитика мы доставить не смогли.

— Квинан. Напомни-ка, что там с ним получилось.

— До него не добраться — согласно правилам, «мобильные телефоны в камере сенсорной изоляции запрещены». Как бы то ни было, сегодня четверг. Даже если мы сможем до него дозвониться, к тому времени, как он прибудет, мы уже вылетим домой.

— А это уже несущественно, Тимбо. Для терапии Джо не имеет значения, что он будет делать, когда прилетит сюда, важно, чтобы Джо знал, что он сюда уже направляется. Ты разберись до конца с Квинаном, а я пойду скажу Джо, что он скоро будет.

Нэнси Старк: Будь проклят тот день, когда Грег уступил требованию Боба Булла «быть доступным круглые сутки семь дней в неделю» и дал ему номер моего мобильного! Только я вышла из душа, как он позвонил:

— Прошу зарегистрировать мое серьезнейшее недовольство Грегом, — известил он.

— Я сейчас несколько занята, Боб, — ответила я, пытаясь сушить волосы. — А вы скажите ему об этом сами.

— Я с ним не разговариваю, — презрительно фыркнул он.

— Боже мой, что же он такого натворил?

— Вчера вечером он ужинал с Ребеккой Ричардс. Сегодня утром все чертовы газеты об этом понаписали.

— Грег считает, что одна из важнейших сторон его работы — поддерживать хороший настрой в команде, — намекнула я на одну десятую всей правды.

— Да, а как насчет клиентов? Я обязан был присутствовать. Должен же он понимать, что создание продуктивных взаимоотношений в области контакта куратора брэнда и представителя брэнда — это ключ к достижению желаемых результатов и наиболее разумный подход к маркетинговой коммуникации.

И вот тут я подумала, что фыркал он только потому, что прохлопал халявную жрачку в обществе знаменитой красотки.

— Уверена, у Грега были весьма серьезные основания не впутывать вас в это. Может, он счел, что скромный ужин — это для вас слишком уж несолидно, учитывая вашу невероятно важную и ответственную деятельность.

— Может быть, — согласился он, несколько умиротворенный. — Все равно я вчера был слишком занят, чтобы присутствовать на ужине. Просто передайте ему, что я хотел бы, чтобы он по меньшей мере извещал меня о своих планах, разумеется, исключительное информационными целями.

— Конечно, Боб. Его так же, как и меня, ужасно встревожит то, что вы обеспокоены.

Вот что меня действительно тревожило, так это какого черта Грег поперся шляться где-то с Ребеккой, когда он должен был отправиться домой к Кэрри.

— Что-нибудь еще? — уточнила я.

— Ну вообще-то есть еще один вопросик. Мне было бы интересно, что вы знаете о деловых интересах Макса?

— Не так уж много, Боб. А что?

— Да так, ничего особенного. У меня тут была одна идея насчет промоушена. Ну понимаете, вроде «купи комплект шин — выиграй входной билет в один из лучших ночных клубов Лондона». Я слышал, Макс много куда лапу запускает, ну и рискованным бизнесом вроде тоже интересуется. Вот я и хотел выяснить, нет ли у него клубов, с которыми можно было бы так поработать?

— Понятия не имею, Боб. Вам лучше спросить об этом у Макса.

Продвижение на рынок шин — тоже мне! Я-то точно знала, к чему он клонит. Грег снова пустил в ход жульническую пугалку насчет «Хонидью». Боб был уже третьим клиентом, который попался в эту ловушку.

Тим Лелайвельдт: Мортон вернулся в гримерную Джо вскоре после того, как тот заснул.

— Я его будить не буду, — сказал я. — Он меня убьет.

— Я хотел сказать ему насчет «Миррор», — ответил Мортон. — Я поговорил с редактором. Очаровательный парень — хрен из бульварного листка, а разговаривал, будто в кинокомпании «Мерчант Айвори» работает. В общем, в любом случае они как раз собирались ставить в номер «Титаник», но тут им сообщили про этот китайский ресторан. Очень уж сочная информация, чтобы ее пропускать мимо ушей. Он заверил меня, что порно они не засунули в долгий ящик. Просто они ее приподнимают, чтоб ей потом падать было ниже.

— Не думаю, что Джо согласится ждать хотя бы день, — сообщил я. — Сам знаешь, с терпением у него не очень.

— Что ж, есть и хорошие новости, чтоб помочь ему продержаться. К тому времени, как он проснется, здесь будут десять специальных оперативников для обеспечения его безопасности.

Тайрон Эдвардс: Сижу в микроавтобусе еще с девятью парнями. Я — один из элиты. Профессиональный агент, обеспечивающий защиту и безопасность. В главном офисе Хаккан коротко объяснил нам наши задачи. Мы отправляемся на киностудию. Мы должны держаться корректно. Мы должны быть хладнокровны. Мы не должны ничего ни у кого брать, никакого дерьма. Мы должны сделать так, чтобы эти киношники чувствовали себя в полной, блин, безопасности.

Потом он отвел меня в сторону для индивидуальных инструкций.

— Тайрон, — сказал он, — я позвонил тебе только потому, что у меня не было выбора.

— Понимаю, дружище, — ответил я, — тебе нужен был человек, которому ты мог бы доверить даже свою жизнь.

— Нет, мне нужны были люди, любые, срочно. С этими придурками со студии приходится считаться, и когда они приходят, остается только встать навытяжку. Держись от всего подальше, я умоляю, не обосри мне все это дело.

— Я тебя когда-нибудь подводил?

— Тот случай, когда на нас наехали скинхеды, считается?

— Хаккан, но их же было человек шесть!

— Ага, и после того, как ты смотался, я остался против них один. Не напортачь сегодня.

— Ни в коем случае, клянусь!

И не напортачу, думаю я себе. Мое дело — обеспечивать.

Грег Фуллер: Последнее, чего я от себя ожидал, — это хорошей идеи. Предположительно креативное левое полушарие моего мозга всю последнюю неделю меня саботировало. Меня терзала тоска по уму — по всем моим «прыжкам через обруч» побочного мышления; по тому, что отвечает не за тупую фигню вроде выбора телеканала.

В пятницу утром наконец-то процесс снова пошел — и меня как ударило превосходным решением вопроса с диванами. Это было не столько новой идеей, сколько воспоминанием о том, что вообще-то у меня хорошая идея уже была.

Еще до того, как я начал работать в одной упряжке с Максом, я был руководителем креативной группы «Саачи энд Саачи», где мне довелось поработать с партиями товаров «Мебельной галактики» — вереницы складов на окраине, до самых балок забитых отвратной мебелью (не путать с «Миром диванов» — вереницей складов на окраине, до самых балок забитых отвратной мебелью).

Я, или если уж честно, Кэрри и я придумали слоган: «Мебель создает дом». Я превратил эту строчку в целую кампанию — выполненную в стиле викторианских образцов и оформленную вышитыми изображениями диванов «дралон». Однако толпа из «Мебельной галактики» особо не впечатлилась, и бизнес повернул куда-то еще. Но ведь идея не умерла! Она просто притаилась в коричневом конверте на пресловутом дне нижнего ящика.

Блин, да я просто гений, подумал я. С учетом того, что ни одно маркетинговое рыло из «Мира диванов», к счастью, не работало в «Мебельной галактике» в то время, когда ими занимались «Саачи» (ну во всяком случае, не на всем промежутке этого времени, а уж беспорядочность связей в этой отрасли всем известна), так вот, у меня будто гора с плеч свалилась.

Оставалась только одна загвоздка. Коричневый конверт должен был прибыть с Примроуз Хилл в Хаунслоу как можно скорее. А это было невозможно без помощи той, у кого были причины меня не любить.

Кэрри Фуллер: Я погрузилась в грязевую ванну по шею и вскоре почувствовала себя ну если не в точности как Кэмерон Диас, то по крайней мере почти как ее старшая сестра-простушка. Наконец-то настал покой.

Тут меня пнул Нерожденный:

— У меня в мозгах это все крутится и вертится. Никак не могу перестать об этом думать.

— О чем? — спросила я.

— О Ребекке.

— А ну, прекрати. Я только что еле-еле выбросила из головы эту голливудскую сучку.

— Да я не о ней. Я о Ребекке Эдвардс — ну этот твой чертов сценарий. Он убогий.

— Так я и знала, что не надо тебе о нем рассказывать.

— Гос-споди, правильно говорят, что родители вечно достают. Я еще даже не родился, а ты уже начинаешь.

Грег Фуллер: Что ж, способ был только один — я набрал свой домашний номер. Подключился автоответчик. Меня разрывали надвое облегчение, что она не ответила на звонок, и терзания оттого, что я не могу прямо сейчас отправиться за своим драгоценным коричневым конвертом. Прозвучал длинный сигнал, и я произнес:

— Кэрри, нам очень-очень нужно поговорить. Я так же сильно, как ты, хочу все уладить. Но прежде всего помоги мне спасти карьеру. Мне до зарезу нужен тот старый рекламный проект для «Мебельной галактики» — он в кабинете, в нижнем ящике стола. Если ты дома, пожалуйста, возьми трубку. Если нет, прошу тебя, умоляю, не игнорируй это, когда вернешься. И — Кэрри, чтобы между нами ни происходило, что бы ты обо мне ни думала, я люблю тебя.

Несмотря на то, что я говорил с машиной, это было самым чистосердечным из всего, что я говорил за последние месяцы — каждое мое слово, особенно последние три.

Потом я позвонил ей на мобильный. Автоответчик. Я оставил сообщение — более или менее то же самое.

И стал ждать.

Вероника Д: Я давно уже не видела Ребекку такой радостной. Может, отчасти потому, что в ее гримерной было тихо. Фредди осталась в отеле, а Тиш исчезла, как только мы приехали на студию.

— У тебя сегодня выдался славный денек, да? — сказала я ей.

— Спасибо, неплохой.

— Только следи за собой, когда выйдешь отсюда. Джо опасен, когда его акции падают, а сегодня утром, похоже, на его бирже индекс Доу рухнул на пару сотен пунктов.

— С ним я справлюсь. Он всего лишь ненормальный мстительный сучонок.

— Саддам Хусейн такой же, солнышко, но он, кроме того, еще и диктатор. А Джо — звезда экрана, то есть примерно так же могуществен.

Тиш Уилки: Я наконец закончила письмо и перечитала его.

Уважаемая мисс Ричардс!

Я получила огромное удовольствие от тех двух с половиной недель, что работала вашим личным ассистентом. Думаю, что по-настоящему узнала вас и как работодателя, и как друга. Поэтому я сажусь писать это определенно с тяжестью на сердце.

Я только что получила совершенно ужасающую новость о моей маме, которая, замечу, была вчера в полнейшем замешательстве от встречи с вами и память об этой встрече сохранит навсегда. Для спасения ее жизни ей нужно лечь на операцию. Долгие месяцы она мужественно, никому не говоря, боролась с болезнью, но вчера сообщила мне, что давно уже числится в списке на пересадку сердца…

Сначала я написала «печени», но потом решила, что могут подумать, будто у меня мама — алкоголичка.

…Донор наконец найден, и думаю, вы правильно поймете меня — в это ужасное время я должна быть рядом с ней.

Тиш Уилки.

Прошу вас смириться с моим уходом. Мне очень жаль, что приходится покидать вас в такой «шторм», как сейчас, я бы хотела, чтобы все было не так. Я с огромным интересом буду следить за вашей дальнейшей карьерой и убеждена, что вы преодолеете все трудности «ситуации», сложившейся вокруг сериала «Вся жизнь впереди», и еще сыграете множество замечательных ролей.

Уж это точно.

Искренне ваша,

Превосходно. Оставалось только найти подходящий момент, чтобы вручить ей мое послание. Я не хотела быть с ней в этот момент наедине, но только из-за опасений, что ее захлестнут эмоции, и она будет ждать от меня объятий или что-нибудь такого. Однако мне не хотелось делать этого и в присутствии кого бы то ни было, чтобы не унизить ее публично. Господи, сколько же такта нужно личному ассистенту ведущей звезды!

Хотя в свете всего, что произошло, возможно, она уже не была ведущей звездой.

Грег Фуллер: Ну да, я не выдержал долгого ожидания — я был в отчаянии. Через четверть часа я снова позвонил домой.

— Да, мистер Фуллер.

Это была Дженни, уборщица особняка Фуллеров.

— Дженни, а Кэрри дома?

— Нет, ее нет, мистер Фуллер. Я открыла дверь своим ключом. Записки, когда вернется, она не оставила.

— Ну ладно, тогда, может, ты мне поможешь? Знаешь бюро в кабинете?

— Я только стираю пыль. В ящики я не лазаю.

— Знаю, Дженни, но сегодня можно сделать исключение. В нижнем ящике бюро лежит коричневый конверт. Когда найдешь его, отдай мотоциклисту.

— Ой, мистер Фуллер, я не уверена. Разве я смогу?

— Не волнуйся, я все устрою. Подъедет человек в треснутом шлеме. Передашь ему конверт, а он доставит его мне.

— Коричневый конверт, нижний ящик, человек в треснутом шлеме. Да, я все поняла.

Я повесил трубку. Так, подумал я, и где же, блин, мне теперь взять мотоциклиста?

Нэнси Старк: Я утешалась фактором номер два, когда припомнила, что Боб Булл просил меня связаться с Грегом. Я решила, что, пожалуй, нехорошо, если клиент и агентство не будут разговаривать целый день, и потянулась за мобильным.

— Лола, блин! Молодец, что позвонила! Где мне взять мотоциклиста?

— О, это не так-то просто, — ответила я. — Лучше всего запиши. Звонишь в «Деспатч» и говоришь: «Пожалуйста, вы не могли бы найти для меня мотоциклиста?». Не забудь «пожалуйста», а то они целый день будут возиться.

— Ты это можешь сделать?

— Ты хочешь, чтобы я тебе мотоциклиста организовала?

— Да.

— С юга Испании?

— Ты работаешь моим ассистентом. Просто возьми и сделай. Кстати, а ты чего звонишь?

— Потому что от Боба Булла ты сегодня утром ни звука не слышал, или не так?

— Именно так. Я уже бог знает как изгалялся, чтобы его от себя отвадить, и сегодня наконец сплошное блаженство. Впрочем, думаю, он все тебе высказал.

— Он до глубины души оскорблен тем, что ты не пригласил его на ужин.

— Это был обычный ужин, а не аудиенция у Папы Римского.

— Обычный ужин? Грег, я видела фотографии в газетах. Что ты-то там делал? Ты должен был сидеть дома!

— Не начинай.

— Ладно, не буду, если только ты пообещаешь, что сегодня вечером приедешь домой и будешь там ползать на коленях точно так, как только что мне тут изображал.

— Обещаю.

— И передай Бобу Буллу поцелуй, когда войдешь в режим наладки. К слову, ты ведь не закрутил с ним эту аферу насчет «Хонидью», а?

— Это совершенно легальная бизнес-технология, Лола.

— Ну раз ты так говоришь… Да, еще одно. У Тодди на блузке — это именно то, чем кажется?

— Боюсь, что да.

— Прикольно. Ей наконец-то выпал шанс оказаться на страницах газеты «Эта девушка» рядышком с Викторией, Тарой и Тамарой — а она упускает его, сблевнув.

— Я не думал об этом с такой точки зрения.

— Зато она-то об этом точно подумала. Хочешь, поспорим.

Тодди Глак: Моя жизнь была полностью разрушена. Как я теперь могла смотреть в глаза своим друзьям? Конечно, никто из них и в страшном сне не подумает читать «Миррор», но в том, что настолько раздутый скандал обязательно станет им известен, можно было не сомневаться. Чертовы креветочные шарики! Небось эта курьерша в них палочек ботулизма подсыпала.

Даже Грега не было рядом, чтобы меня утешить. Он просто выгрузил меня на диван и смылся. Все, о чем он мог думать, — это как бы поскорее помчаться к своей Кэрри. Она была всего лишь беременна, блин! Что она знает о настоящих мучениях и боли?

Ясмин Фиш: Дублерша Ребекки Соня не могла бы яснее выразить свои намерения, даже если бы надела футболку с надписью «ТРАХНУ КЕВИНА».

(Моя подруга Дебби заказала футболку с такой надписью и пришла в ней на вечеринку. Она уже несколько недель пыталась зацепить Кевина Литтла, но он не обращал на нее внимания. Футболка не помогла. Оказалось, что он дизлексик, и закончилось все тем, что он оказался в ванной комнате с Бриджет Фармер — говорила я вам, что она стерва.)

Кевину нравилось внимание. А какому мужику не понравилось бы, когда женщина, очень похожая на красивую звезду, трется сиськами о его руку? Однако какой мужик не предпочел бы оригинал? Когда Ребекка вышла из своей гримерной, он отбросил Соню, как груду кирпичей.

Она должна была сниматься в эпизоде вместе с Джо, но он все еще сидел у себя в гримерке. Кевина это вроде бы не беспокоило — он занялся Ребеккой. Но минут через пятнадцать первый пришел к Кевину с тем, чтобы попытаться ускорить процесс.

— Ладно, — сказал Кевин, — запускаем рок-н-ролл. Пошлите за ним кого-нибудь.

Черт, подумала я. Это мне.

Грег Фуллер: Когда я был маленьким, я в свой день рождения вставал на рассвете и подолгу сидел на корточках у входной двери. Выглядывал в щель для писем — все ждал, когда почтальон доставит мои открытки и подарки. Однако то детское предвкушение не идет ни в какое сравнение с тем, как я ждал человека в треснутом шлеме, который принесет мне потрепанный коричневатый конверт.

Можно сказать, что на все остальное я просто забил.

Ясмин Фиш: Через десять минут я вернулась на площадку. Одна. Краем уха услышала бормотание Тодди: «Тупица никчемная».

— Почему задержка? — спросил меня Кевин.

— Он не выйдет до тех пор, пока… — Я не смогла заставить себя договорить.

— Ну? — рыкнул Кевин.

— Пока здесь Ребекка. — Я посмотрела на нее и добавила: — Извините, но его ассистент сказал именно так.

Ребекка беспомощно пожала плечами, но Кевин даже не заметил, он разорался на меня:

— И каким хреном, по-твоему, я должен снимать диалог, если у меня, блин, всего один актер? Я режиссер, а не какой-нибудь гребаный Дэвид Копперфилд!

Я была уже близка к слезам, но тут он совершенно потряс меня. Он извинился:

— Прости, детка. Сам не знаю, чего я на тебя наехал. Это не твоя вина.

— Вообще-то я не удивлюсь, если это все-таки ее вина, Кевин, — влезла Тодди. — Она наверняка опять взялась за дело не так. Пойду улажу все.

Боб Булл: «Нет, черт побери, это улажу я!» — заявил я им. Не мог же я прятаться за спинами и смотреть, как они оттягивают миг фиаско. Грег отправился в самоволку. Бог знает, чем была занята его голова, но уж явно не моей максимально эффективной, мультимиллионной ТВ-рекламой. Тодди посмотрела на меня и ответила:

— Боб, я понимаю, что ты хочешь помочь, но мне кажется, лучше доверить дело профессионалам.

— Я доверял «профессионалам» всю эту чертову неделю, и что из этого вышло! — то, что я позволил себе выругаться, ясно выразило мое мнение, и она заткнулась. — У меня с Джо особые отношения, — продолжал я. — Я заслужил его доверие. Если он не выходит, значит, у него серьезные основания относиться так к некоторым из присутствующих здесь.

Я посмотрел на Ребекку. Я хотел, чтобы эта проститутка поняла, что я не был бы исполнительным директором по маркетингу, рекламе и промоушену в регионах Европы, Ближнего Востока и Северной Африки (за исключением Ливии), если бы не знал, как обращаться с женщиной, которая приглашает на ужин всякую разную шваль, но пренебрегает необходимостью спросить об этом того, кто ей платит.

Тодди снова попыталась вмешаться:

— Боб, почему бы нам не обсудить это на совещании?

— Время совещаний прошло, — отрезал я. — Настало время действовать.

Я промаршировал к дверям гримерной Джо, сделав в уме пометку, что надо будет почаще использовать эту фразу.

Ясмин Фиш: Кевин сорвал с шеи линзу, которую носил на шнурке, и швырнул ее через весь павильон.

— Это последнее дерьмо Шайрера в мой адрес! — невнятно пробормотал он и зашагал к выходу.

Тодди поспешила вдогонку:

— Кевин, дорогой, нам надо спокойно сесть и посовещаться.

— Вот сама сядь и совещайся! — гаркнул он в ответ. — А я — на самолет.

Повар Норман: Я смотрел, как Кевин Френч широкими шагами движется к своему «астону». Трудяга, который приперся пораньше и просматривал меню обеда, заметил:

— С тебя причитается, Норм. Я ставил пятерку из четырех к одному, что первым сегодня попадет под душ Кевин Френч.

Ясмин Фиш: Тодди посмотрела на меня, прищурившись, и прошипела:

— Видишь, что ты устроила, кретинка?

В этот самый миг вошел Грег Фуллер, сжимая в руке коричневый конверт. Он поглядел на меня (в моих глазах стояли слезы), на всю съемочную группу, застывшую с раскрытыми ртами, на Тодди, шарящую в своей сумочке от Барберри, и на Ребекку, сидевшую на стуле режиссера, пока Вероника поправляла ей прическу.

— Я что-то пропустил? — уточнил он.

— Сейчас посмотрим, — ответила Тодди. — Джо Шайрер не выходит из гримерной, Боб Булл пытается его уговорить, Кевин отправляется в Лос-Анджелес, а у меня сейчас будет нервный срыв, блин!

— Нет ничего, с чем мы не можем справиться, — с улыбкой ответил он. Повернулся и вышел из павильона.

Грег Фуллер: У меня был план, хотя и сыроватый, но я был уверен, что все получится. Никакого особого повода для оптимизма не было, но благополучное прибытие коричневого конверта восстановило мою уверенность в том, что все как-нибудь да образуется.

Когда я был маленьким, так всегда и получалось. Не важно, сколько времени я отсиживал попу на коврике у двери — с прибытием почтальона это уже не имело значения. Я верил, что наконец-то сбудутся все мои желания. Валери Пэйдж поддастся в догонялки и даст чмокнуть ее, я выиграю мотогонку «Тур де Франс» на своем супермотоцикле, и в один прекрасный день вскрою пачку жевательной резинки — и найду там вкладыш с футболистом Гари Спрейком, которого мне не хватало, чтобы завершить свою команду «Лидс юнайтед».

Спустя тридцать лет мало что изменилось. Я был уверен, что реклама для «Блэкстока» утонет в ворохе наград, которые обязательно получит, что люди из «Мира диванов» на понедельничном совещании встанут как один и отдадут мне честь, признавая мою гениальность. Кроме того, я был убежден, что Кэрри от любви лишится чувств в моих объятиях, когда я положу на счет в банке чек итальянцев на не прилично громадную сумму.

Моя вера, свободно читающая по Брайлю, шагала с белой палкой вперед.

Я вышел на парковку и огляделся в поисках желанного Карла Фоггерти, который доставил мой конверт. Он все еще был здесь, наливал себе кипяток из электрочайника Нормана.

Вот видите, мой план уже работал!

Я посмотрел на его мотоцикл блекло-зеленого цвета. На баке большими буквами было написано «НИНДЗЯ». Я ни хрена не знаю о мотоциклах, но данный экземпляр выглядел так, будто у него хватит мощности от легкого движения запястьем утащить за собой очередь на автобус.

— Как быстро ты можешь ехать на этой штуке? — спросил я.

Он выдал ухмылку психа, очень похожую на фотографию «после» в ряду снимков «Полоскание рта серной кислотой — до и после». Это меня и подкупило — Дуги «Жажда Смерти» получил работу.

— Серебристый «астон мартин» направляется в Хитроу, — объяснил я. — Если сумеешь его нагнать, получишь пять сотен фунтов налом.

— «Астон» — отстой. Как два пальца об асфальт, — ответил он, допил чай одним глотком и надел шлем. — Что доставить?

— Меня.