В различных областях научного познания, рассматривающих механизмы приспособительной деятельности живых организмов, существует мнение, что на всякое воздействие извне организма индивидуума отвечает не только действием (ответная реакция), но и противодействием. В данном процессе каждая фаза активности живой материи должна быть необходимым следствием какого-то предшествующего изменения в окружающей среде. Ей необходимо приспособиться к этому воздействию, чтобы способствовать его нейтрализации и этим помочь выживанию организма. Данным свойством обладают все живые организмы. Действие «нейтрализации» проявляется во всех ответных реакциях систем организма [7, 297].

Все живые существа всегда стремятся обеспечить свое дальнейшее существование. Их активность в процессе приспособления нацелена в конечном счете на обеспечение своей жизни и жизни своего потомства [95]. А это прежде всего стремление к устойчивости [254], посредством которой создаются условия для сохранения эволюции вида [7], преемственности жизни [195]. И те организмы, которые успешно справляются с задачей противодействия, приобретают значительные преимущества перед теми, у которых данной свойство развито недостаточно хорошо. Первые незамедлительно реагируют на поступающие воздействия, упреждая какие-либо сдвиги в системах организма [7, 253], пытающиеся нарушить достигнутое ранее равновесие [254].

Приобретенные в процессе эволюции механизмы «упреждения», предполагающие в будущем определенные изменения, дают системам организма возможность заранее мобилизоваться для противодействия поступающим извне раздражителям [170, 254], а затем привести их в состояние равновесия, которое нарушается любыми адаптивными изменениями, хотя они и способствуют становлению нового уровня адаптации [170].

Защитные реакции систем организма обусловлены определенными закономерностями его функционирования, приобретенными в процессе эволюции. Некоторые из них мы и рассмотрим.

 

Минимизация информации

Общеизвестно, что процесс развития живых существ осуществляется путем накопления информации в соответствующих структурах систем организма. От ее количественного и качественного состава зависит уровень развития индивидуума, который лимитируется соответствующими система организма путем генетического избегания, оптимизируя поступающую информацию [7]. Ее максимум означает неустойчивое состояние популяции. При минимальном же ее усвоении преобладает «норма», следствием которой является создание условий для проявления разных вариантов приспособления. Выход за «норму» сопровождается не только неустойчивым состоянием популяции, но и различными неблагоприятными изменениями [248].

«Хитрость разума» систем организма, сознательно осуществляющего свою цель в процессе изменения, всегда направлена на «гашение», «подавление» процессов обучения и совершенствования различных возможностей систем организма [251,254]. Поэтому-то минимизация информации является одним из многих способов сохранения жизни индивидуума, приобретенного живой природой в процессе эволюции. Минимизация – это противодействие той информационной лавине, которая постоянно воздействует на системы организма. А отсюда и ограниченный характер биологической эволюции, трудность извлечения генетической информации, что в конечном счете сдерживает процесс развития. Выход за пределы дозволенного влечет за собой гибель всего живого [170, 171, 247].

Процесс минимизации информации не только снижает величины информации, но и способствует отрицанию ее вообще. Чем сложнее и сильнее воздействующие на системы организма комплексы раздражителей, тем выраженнее стремление определенных структур головного мозга перевести этот поток информации в другие направления [149]. Имеется в виду «переброска» активирующей импульсации со специфических структур головного мозга на неспецифические.

Свойство неспецифического реагирования в ответ на специфическое воздействие было зафиксировано уже в конце прошлого столетия. В спортивной практике данные явления проявляются в том, что результаты могут повышаться как в общеразвивающих, так и в специально-подготовительных упражнениях, но не в соревновательных.

Было замечено, что идентичные во всех отношениях стимулы, включая локализацию, могут вызывать рефлекторные движения в корне отличающиеся друг от друга, даже противоположные по характеру и направлению [48, 151]. Оказывается, что «правильность» или «неправильность» протекания условно-рефлекторной деятельности определяется не природой раздражителей, а определенными взаимоотношениями, в которых они находятся с другими процессами [7, 155]. Это прежде всего влияние предшествующей деятельности на последующую. Не исключается, а предполагается и обратное воздействие.

В спортивной практике мы часто встречаемся с фактами «избегания» систем организма дальнейших качественных перестроек в тех или иных его структурах, вслед за которыми должен происходить рост спортивных результатов. Здесь организма как бы «сбрасывает» на «соседей» поток неспецифической импульсации, поступающей по афферентным путям, то есть происходит ее перераспределение на те нервные центры, которые не принимают непосредственного участия в том или ином движении. А отсюда «непонятный» рост спортивных результатов в тех упражнениях, которые не используются в тренировочном процессе. Чаще всего «сбрасывание» происходит на те упражнения, которые изредка использовались в тренировке и, видимо, вследствие этого они «открыты» для развития.

В классической физиологии исследователи постоянно сталкиваются с неидентичными реакциями систем организма в ответ на использование одинаковых по всем параметрам раздражителей. Реакции могут угнетаться, менять свой знак на противоположный или даже вообще отсутствовать [170]. Изменение реакций наблюдается как в простых, так и в сложных по координационной структуре движениях.

Если многие десятилетия считалось, что после разминки происходит повышение возбудимости нервно-мышечного аппарата, наступает сверхисходное состояние, сопровождающееся улучшением результатов [64, 139], то в последние десятилетия появилось немало работ, которые свидетельствуют наличии совершенно противоположных реакций [159].

Мы зафиксировали много случаев неадекватного реагирования при использовании комплексных тренировочных занятий, состоящих из нескольких частей (например, технической, силовой и прыжковой). Здесь рост спортивных результатов происходил не в тех упражнениях, которые выполнялись с высокой интенсивностью (90—100 %), а в других, где сила тренировочных воздействий колебалась от 70 до 80 % максимума. Причем, рост спортивных достижений был весьма значительным – от 10 до 20 %.

В тренировке спортсменов высокой квалификации мы постоянно сталкивались с фактами, когда в момент вхождения в состояние спортивной формы самочувствие атлетов было значительно худшим, чем на протяжении периодов ее сохранения. На субъективные ощущения можно было бы не обращать внимания, если бы в момент вхождения в состояние спортивной формы спортсмены достигали наилучших своих результатов. Но здесь речь идет о том, что на протяжении фазы стабилизации, которая следует за фазой приобретения, уровень спортивных результатов ниже, чем на протяжении периодов сохранения спортивной формы, которые следуют за периодами ее развития.

 

О торможении

Уже во второй половине XIX столетия исследователи пришли к заключению о том, что каждый рефлекторный акт сопровождается торможением. И.М. Сеченов одним из первых раскрыл механизм торможения нижележащих центров (спинной мозг) вышележащими (головной мозг). С «проклятым вопросом торможения» постоянно сталкивался и И.П. Павлов [170]. О нем упоминали Шеррингтон, Н. Введенский, А. Ухтомский и другие выдающиеся физиологи.

Вначале торможение рассматривали как один из факторов, составляющих координацию высшей нервной деятельности, где вслед за возбуждением следует торможение. Было замечено, что мозаика возбудительно-тормозных процессов все время меняется даже при выработке простых поведенческих рефлексов в случаях использования разных по силе раздражителей [171]. Оказалось, что слабые раздражители вызывают слабую иррадиацию возбудительно-тормозных процессов, максимальные – сильную, а средние – концентрируют их [170]. Становление новых координаций – это сложный и трудоемкий процесс развития. Он всегда начинается с иррадиирующего возбуждения, которое ограничивается тормозным «берегом», посредством которого возбуждение направляется в определенное «русло» [170].

Вначале процессы возбуждения и торможения считались независимыми друг от друга, различными по своей природе, где первые уравновешиваются вторыми. Однако со временем выяснилось, что они являются двумя противоборствующими и независимыми друг от друга «демонами». Они имеют общую природу – активное состояние живой ткани – и могут переходить друг в друга в зависимости от изменения величины возбудимости и лабильности [47]. Постоянно взаимодействуя, они отображают как бы две стороны одной медали, каждая из которых выполняет свою функцию.

Процесс торможения является предвестником сохранения вида. Он – результат воздействия возбуждающих факторов [7, 170]. С его помощью организм всегда старается сохранить существование своих переменных от угрожающих ему сдвигов, так как любые изменения предполагают расходование определенной части ресурсов [253].

Высшая нервная деятельность во многом характеризуется взаимоотношениями возбудительно-тормозных процессов, где есть «борьба» между ними, сохранение одних и затормаживание других [302], что и является одним из важных принципов координации двигательной деятельности. Этим процессам всегда присущи динамичность и пластичность [13, 115], при которых одно состояние может переходить в другое, возможно и отсутствие реакции [38].

Процессы торможения всячески препятствуют распространению возбуждения на те ансамбли нервных клеток, которые не должны участвовать в той или иной деятельности. Они имеют свойство снижать чрезмерные возбуждения, «минимизируя» их, а то и «прекращая», если в этом есть необходимость. С помощью тормозных процессов деятельность головного мозга из хаотичной становится системной, интегрально регулированной. Благодаря им продолжительная суммация возбуждения не может безгранично повышать активность живых структур. Ибо повышение допустимого уровня ведет не к усвоению заданного ритма и формированию рефлекторных систем, а к противоположному эффекту – к снижению возбудимости и функциональной подвижности в связи с начинающимся истощением [170].

Возбуждение, в свою очередь, также может воздействовать на торможение, сменяя его, усиливая, ослабляя или же растормаживая [47, 171]. Механизмы перехода нервных структур из активного состояния в реактивное (торможение) зависит от многих факторов. Одним из главных является сила воздействующих раздражителей. Так, при умеренной интенсивности повторяющихся раздражений обнаруживаются признаки усвоения ритма повышенной возбудимости и лабильности определенными нервными структурами головного мозга. Интенсивные же раздражители не способствуют дальнейшему повышению возбудимости и лабильности, а, наоборот, снижают их [47]. На них влияет частота импульсации, а не только интенсивность возбуждающих раздражителей [201].

В коре головного мозга, а также в других участках ЦНС идет непрерывное количественное и качественное изменение, зависящее от самых различных факторов и регулирующееся определенными – еще не очень изученными – закономерностями функционирования данных структур. Процесс интегративной деятельности ЦНС представляется в виде некой функциональной системы, работающей по определенным принципам [7].

При переходе из одного состояния в другое затрагиваются процессы извлечения информации из памяти индивидуума. Для ее усиления и успешного воспроизведения мозг должен находиться в условиях, максимально приближенных к тем, какие были во время ее запоминания. В противном случае нарушаются механизмы ее восприятия и фиксации [3, 170].

Смена фазы возбуждения на фазу торможения, и наоборот, происходит всегда там, где есть условно-рефлекторная деятельность [7, 47]. В одних случаях реакции могут нейтральными друг к другу, в других – отсутствовать вообще. Взаимодействие наблюдается тогда, когда на нервные структуры воздействуют слабые раздражители [228, 302]. На изменение одного знака реакции на другой влияет не только сила поступающих раздражителей, но исходное состояние тех или иных нервных структур ЦНС. Так, в одних случаях тормозные фазы могут наступать сразу же после окончания работы, в других – спустя некоторое время, например, через несколько часов или на следующий день [170].

Различают два вида торможения: безусловное и условное. Первое является врожденным, выработанным на протяжении многих миллионов лет эволюции живых организмов. Второе – приобретенное при определенных условиях жизнедеятельности. Каждый из этих видов подразделяется на множество подвидов. Например, в специальных литературных источниках при характеристике безусловного торможения пишут о его охранительных свойствах, или же о предельных, запредельных реакциях, которые могут быть угасающими, временными или же постоянными. А условное торможение называют дифференцированным, запаздывающим, иррадиирующим, концентрированным и т. д.

Мы здесь не будем рассматривать все подвиды безусловного и условного торможения, ибо это не является целью нашего исследования. Перед нами стоит вполне конкретная задача – на уровне общих рассуждений рассмотреть один из способов защиты систем организма от воздействующих раздражителей. При этом мы отдаем себе отчет в том, что излагаемый нами материал не раскрывает сущности интегративной деятельности ЦНС, а дает общее и поверхностное представление о сложнейших взаимоотношениях и взаимовлияниях возбудительно-тормозных реакций, с которыми мы постоянно сталкиваемся в спортивной практике.

Торможение во многих случаях отождествляли с утомлением (растратой энергии), а за которым следует восстановление. Однако оказалось, что в основе интегративной деятельности лежат более сложные механизмы индукционных взаимоотношений между возбудительно-тормозными процессами, нежели между процессами утомления и восстановления. Хотя это в какой-то мере и так. Поэтому в своих дальнейших рассуждениях, касающихся проявления тормозных реакций в спортивной практике, мы будем исходить из того, что они являются вначале результатом нервной деятельности, а затем только отражают энергетический уровень тех или иных систем организма. Ибо известно, что ЦНС утомляется значительно раньше других систем организма [171].

Тормозные реакции наступают не только после окончания тренировочных занятий, но и на протяжении отдельных его частей при комплексном способе их построения. Сопровождаются они плохим самочувствием, ухудшением координации в сложных по структуре упражнениях, снижением спортивных результатов, потерей чувства ритма, снаряда, темпа и др.

Длительность тормозных реакций зависит от многих факторов, но главным из них, конечно, является применяемая система тренировочных воздействий. Как правило, после чрезмерных по интенсивности тренировочных занятий (использование большого количества тренировочных нагрузок с максимальной интенсивностью) наступает фаза торможения. Она может длиться от одного до нескольких тренировочных занятий. Она еще больше удлиняется, если спортсмен продолжает использовать тренировочные нагрузки максимальной интенсивности, несмотря на плохое самочувствие, снижение уровня спортивных результатов и т. д.

В спортивной практике имеются способы борьбы с подавлением активности живых структур. В одном случае, например, в спринте и беге на средние и длинные дистанции за высокоинтенсивными тренировочными занятиями следует некоторое количество тренировок, на протяженности которых применяются нагрузки слабой и средней интенсивности. В других – используется оптимальное соотношение тренировочных нагрузок слабой, средней и максимальной интенсивности, где на долю последних приходится не более 10–15 %. Благотворно воздействует на процессы растормаживания и чередование тренировочных занятий различной направленности.

Нам кажутся более предпочтительными второй и третий способы, так как с их помощью мы не доводим системы организма до стрессовых состояний, с которыми затем необходимо бороться, тратя на это несколько тренировочных занятий, используя тренировочные нагрузки слабой и средней интенсивности.

О благотворном влиянии слабых раздражителей на смену фазы торможения на фазу возбуждения писали многие выдающиеся физиологи [170]. Они имеют свойство растормаживать определенные структуры головного мозга [171]. Рекомендуется использовать феномен активного отдыха [204, 241], суть которого состоит в переключении с одного вида деятельности на другой [204, 247]. Специальными тренировочными занятиями можно усиливать возбуждающую фазу и ослаблять тормозную или же трансформировать последнюю на нервные центры, которые не принимают непосредственного участия в той или иной условно-рефлекторной деятельности [7, 47].

Тормозные реакции всегда противодействуют возбуждающим. А поэтому в спортивной практике их нельзя избежать, ибо они отображают определенный уровень активации нервных структур, который должен быть оптимальным для каждого уровня спортивного мастерства. Здесь тренировочные занятия следует строить так, чтобы всячески противодействовать наступлению фазы долговременного торможения, особенно когда речь идет о периодах спортивной тренировки, на протяжении которых происходит развитие спортивной формы. Иначе количество тренировочных занятий, выполненных в фазе возбуждения на протяжении периодов развития спортивной формы будет значительно меньше, чем в фазе торможения, что в конечном счете отрицательно скажется на росте спортивных достижений. Для примера остановимся на периодах развития спортивной формы длительностью 8 недель, которые начинаются после периодов отдыха. Если спортсмены при шести тренировочных занятиях в неделю два из них будут строить так, что после каждого придется восстанавливаться на двух последующих, используя низкие зоны интенсивности, то отсюда следует, что на протяжении всего периода развития спортивной формы они выполнят только шестнадцать тренировок с применением высоких зон и в два раза больше – низких.

В своей практике мы с каждым годом все больше убеждаемся в том, что чем сильнее наше желание значительно повысить уровень достижений на протяжении того или иного периода развития спортивной формы, используя, казалось бы, адекватные по силе воздействия комплексы тренировочных нагрузок, тем меньше получаем эффект. Чаще всего в подобных случаях рост спортивных результатов отсутствует вообще.

Это, видимо, объясняется тем, что чем сильнее комплексы тренировочных воздействий, тем больше срабатывают защитные функции систем организма, всячески препятствуя поднятию на новых уровень адаптации, где в процессе перестроек ему необходимо потратить значительное количество своих энергетических ресурсов. А оно, как известно, строго лимитировано для каждого индивидуума в отдельности, и извлечь больше, чем позволяет генетическая программа, мы не можем.

 

Об условиях координации условно-рефлекторной деятельности

Многие десятилетия считалось, что все импульсы, идущие по афферентным (восходящим) путям, достигают коры головного мозга. Однако оказалось, что защитные механизмы систем организма встречают их уже на уровне спинного мозга [195, 196]. О спинальной природе рефлекторных актов пишут и многие другие авторы, рассматривая механизмы ранних и поздних ответов.

На данном уровне координации происходит строгий и тщательный отбор импульсов: в одних случаях они достигают конечной цели, а в других – тормозятся, блокируются [195]. Первичная обработка поступающей импульсации сопровождается дифференцировкой функционально разных их потоков [159]. Блокировка импульсов носит избирательный характер. При определенных условиях одна их часть достигает коры головного мозга, а другая – тормозится на сегментарном уровне [25, 90]. Наблюдаются и случаи значительного уменьшения амплитуды потенциалов действия [115]. Было замечено, что раздражители максимальной интенсивности имеют больше шансов достигнуть коры головного мозга, чем слабые и средние [213]. К подобным выводам пришли специалисты и в области психологии.

Результат перераспределения импульсов между спинальным и высшим уровнями ЦНС зависит от многих факторов, возмущающих нервные структуры (сила поступающих раздражителей, частота и амплитуда токов действия, их длительность, структура). На данный процесс влияет и суммация ранних и поздних волн ответа, отдаленность нейронов от нервных центров, перерабатывающих то или иное имеющееся исходное состояние в момент воздействия. Перераспределение осуществляется с помощью двухсторонних связей между спинальным и высшим уровнями ЦНС, а также отдельными группами их нервных центров [229].

Изменения могут быть однофазными и двухфазными. В одних случаях возбудительные процессы усиливаются за счет ослабления тормозных [42, 126], а в других – наоборот, тормозные процессы усиливаются, а возбудительные – угнетаются [302]. Наступление той или иной фазы зависит прежде всего от исходного состояния тех или иных нервных структур в момент воздействия, а также от потребности систем организма. Имеется в виде разрешающая функция, которая регулирует извлечение генетической информации. Если поступающие импульсы не выходят за дозволенные рамки развития организма, то они усваиваются высшими отделами коры головного мозга. В противном случае они не допускаются на высший уровень функционирования ЦНС и «блуждают» на сегментарном (спинальном) уровне [7, 170, 246, 302].

При становлении двигательных актов наблюдаются изменения на каждом из уровней, которые заканчиваются становлением определенной межуровневой субординации. Каждый из уровней имеет свою локализацию, афферентацию и функцию. Всю сложную систему выработки движений следует рассматривать не как простую реакцию на раздражитель, а как на функциональную систему, которая работает по принципу удовлетворения потребностей организма. Естественно, что, как каждая система, она имеет свою структуру, специализацию, особенности развития и специфическую реактивность [7, 27].

Рефлекторная реакция позднего ответа, являющаяся составной частью любой функциональной системы в основном имеет спинальную природу [280]. Хотя в отдельных случаях она может реализоваться и структурах продолговатого мозга [298]. Разные уровни «замыкания» обнаружены и в процессе изучения механизмов висцеральных и других систем [115, 193].

Учитывая все сказанное выше, можно предположить, что в тренировке спортсменов высокой квалификации, исчерпавших уровень своих генетических возможностей или вплотную приблизившихся к нему, процесс спортивного совершенствования в большей степени происходит на спинальном уровне. Объясняется это тем, что защитные функции систем организма у спортсменов высокой квалификации более «тренированы», чем у спортсменов низкой квалификации. Отсюда следует весьма «смелый» вывод, согласно которому процессы повышения спортивного мастерства происходят одновременно с процессами развития защитных функций. Здесь в конечном счете побеждают защитные функции по истечении некоторого времени спортивного развития.

Да и трудно предположить, что организм человека, являясь высокоорганизованной системой, а также «сверхумной», позволяет себе загружать работой высшие отделы коры головного мозга, если с этой координирующей деятельностью могут справиться и низшие отделы.

Вполне возможно, что одну часть работы организм «перерабатывает» на уровне головного мозга, а другую – на спинальном. Видимо, не последнюю роль здесь играют исходное состояние нервных центров коры головного мозга и сила поступающих раздражителей.

Все это пока – «сверхсмелые» предположения, дающие пищу для самых «фантастических» предположений, но во всем этом что-то есть. Оно-то, мы надеемся, рано или поздно будет изучено, что поможет нам подняться на более высокую ступень познания. Сегодня достоверно ясно только то, что в процессе спортивного совершенствования организм всегда защищается от воздействующих на него раздражителей. И чем сильнее защитные функции систем организма индивидуума, тем менее он талантлив. Отсюда следует, казалось бы, противоречивый и неестественный вывод – организм чемпионов более болезненный, чем организм середнячков.

 

Некоторые механизмы защиты систем организма на уровне коры головного мозга

Используя разные способы построения отдельных тренировочных занятий, применяя ту или иную структуру недельных циклов, мы постоянно сталкиваемся с фактами, когда по непонятным причинам спортсмены хорошо или отлично себя чувствуют при выполнении одного вида упражнений и плохо – при выполнении другого. Для примера рассмотрим тренировку метателей, применяющих комплексный способ построения тренировочных занятий, предусматривающий использование технической и силовой частей. Ситуация первая: спортсмен хорошо себя чувствует при выполнении технической части и плохо – при выполнении силовой. Ситуация вторая: спортсмен плохо себя чувствует при выполнении технической части и хорошо или отлично – при выполнении силовой. Ситуация третья: спортсмен себя хорошо или отлично чувствует при выполнении обеих частей тренировки.

Доминирование того или иного самочувствия может продолжаться на протяжении относительно длительных промежутков времени – от нескольких тренировочных занятий до нескольких недельных циклов, а то и на протяжении всего периода развития спортивной формы. Оно чаще всего наблюдается при использовании стабильных по определенным параметрам недельных циклов тренировки – будь то периоды развития или сохранения спортивной формы. С заменой применяемых комплексов упражнений меняется и самочувствие спортсменов при выполнении той или иной части тренировочного занятия.

Определенное самочувствие в подавляющем большинстве случаев сопровождается соответственно уровнем спортивных результатов. Например, на протяжении периодов сохранения спортивной формы спортсмены показывают спортивные результаты на уровне лучших в метании соревновательного и утяжеленного и не добирают несколько метров в метании облегченного снаряда.

Чередование доминантных состояний наблюдается на протяжении всего процесса спортивного совершенствования того или иного индивидуума. Чаще всего в спортивной практике чередование хорошего и плохого самочувствия объясняется процессами восстановления и недовосстановления, растратой энергии и др. С этим можно, конечно, согласиться, но не учитывать фактов, свидетельствующих о том, что спортсмен может плохо себя чувствовать на протяжении первой части тренировочного занятия и хорошо или отлично на протяжении второй или третьей, мы не можем. Теория недовосстановления здесь не всегда срабатывает, ибо мы постоянно сталкиваемся с фактами, когда спортсмены плохо себя чувствуют на протяжении первого (утреннего) тренировочного занятия и показывают отличные спортивные результаты на протяжении второго (вечернего).

Учитывая все это, можно предположить, что в скоростно-силовых видах спорта механизмы смены состояний на протяжении отдельных тренировочных занятий объясняются вначале индукционными взаимоотношениями возбудительно-тормозных процессов, а затем протеканием восстановительных процессов на энергетическом уровне.

Интегративная деятельность коры головного мозга корректируется «разрешительными» защитными механизмами систем организма. Посредством переключений, сбрасываний, переливов поступающих раздражителей с одних нервных центров на другие организм защищается от внешних воздействий. Таким образом он обеспечивает свое существование, сохраняя генетический фонд, оставляя его запасы для потомства. Посредством переливов, сбрасывания на ближних и далеких «соседей» (нервные центры двигательного анализатора) он предотвращает воздействие чрезмерных по силе раздражителей.

Гипотеза переливов, переключений имеет свое теоретическое обоснование, в основе которого лежит экспериментальный материал, полученный в классической и спортивной физиологии. Открытый И.П. Павловым в начале прошлого столетия принцип двухсторонних связей (возбуждение может двигаться от центра А к центру Б, и наоборот) во многом раскрывает сущность различных одно– и двунаправленных реакций. Так, по данным А.А. Ухтомского [228], если рефлекс А вызывает в порядке иррадиации рефлекс Б, то рефлекс Б в свою очередь будет вызывать рефлекс А. Эти явления объясняют принцип прямых и обратных связей [170]. Они лежат в основе межцентральных взаимоотношений в коре головного мозга при выработке доминантных состояний. Они являются следствием суммации в доминантном очаге возбуждения, приходящих из других участков ЦНС.

Доминантные состояния, которые имеют свойство возникать то в одних, то в других нервных центрах наблюдаются как в процессе выработки простых временных связей, так и при становлении сложных координаций [7, 12, 171]. Они – результат образования конкретных взаимоотношений и взаимовлияний, имеющих определенную структуру, каждой из которых присуще свое содержание, выражающееся в активации или в торможении каких-то нервных центров или же их групп [120, 228].

Формирование простых временных связей начинается с выработки соответствующего условного рефлекса [170], который имеет свойство проявляться даже в случаях использования близких к ним условных рефлексов, а если первый был выработан с применением нескольких раздражителей, то иногда достаточно воздействия одного из них, чтобы вызвать условные реакции. Формирование сложных по структуре временных связей имеет доминантную основу. В начале их формирования избыточная активация в одном отдельно взятом очаге возбуждения может перебрасываться на другой или же еще больше суммироваться в первом [7, 131,229].

В спортивной практике нас интересуют те виды переключений, в которых возникший очаг возбуждений в одних нервных центрах перебрасывается по выработанным ранее и сохранившимся путям на другие, свободные от защиты системы организма. Как в связи с этим не вспомнить случаи, когда спортсмены на протяжении длительных промежутков времени отлично себя чувствуют, например, при выполнении силовых частей комплексных тренировочных занятий или силовых тренировок и плохо – во время технических. Хорошее или плохое самочувствие всегда сопровождается соответствующим уровнем спортивных результатов. Редко когда спортсмены одинаково хорошо себя чувствуют в нескольких видах тренировочных занятий. Чаще всего хорошее самочувствие чередуется с плохим, и наоборот. Для смены отрицательного знака на положительный необходимо заменить применяемые комплексы тренировочных упражнений, а если этого сделать по каким-либо причинам нельзя, то уменьшить объем тренировочных нагрузок в одних видах упражнений и увеличить в других, одновременно перейти к использованию более низких зон интенсивности.

Доказательством существующих переключений, сбрасываний на «соседей» поступающей по афферентным путям активации может служить уровень спортивных результатов на протяжении периодов сохранения спортивной формы и после окончания переходного периода. На протяжении периода сохранения спортсмены демонстрируют высокий уровень спортивных достижений не только в упражнениях, которые используются еженедельно в тренировочных занятиях, но и в тех, которые не применяются на протяжении нескольких месяцев. После окончания переходного периода уровень спортивных достижений снижается от 8 до 10 % в упражнениях всех видов.

Процесс формирования сложных координаций межцентральных взаимоотношений затрагивает не только отдельные нервные центры или их группы одного анализатора (например, двигательного), но и распространяется на другие. Было зафиксировано, что по многим параметрам биоэлектрическая активность корковых зон центральных и теменных областей правого и левого полушарий при выработке сложных условно-рефлекторных связей изменяется одновременно и согласованно [68, 178]. Перемены в функциональном состоянии тех или других участков коры головного мозга свидетельствуют не только об их топографических взаимосвязях, но и о существовании специфических закономерностей функционирования и пространственной организации электрической активности мозга [83, 166, 196, 222].

Колебания функционального состояния в зависимости от силы, частоты поступающих извне раздражителей могут сопровождаться синхронизацией или десинхронизацией электрической активности, в процессе которых происходят специфические дифференцировки, влияющие на ее перераспределение [166, 196]. В основе спонтанной макроактивности лежит суммирование синхронной активности относительно небольшой части нейронной популяции мозговой ткани. Если же популяция генераторов работает независимо друг от друга, то в таком случае синхронная связь отсутствует [166].

Функциональное состояние определенных структур коры головного мозга имеет свойство постоянно изменяться не только в процессе формирования и функционирования сложных координаций, но и при выработке простых связей. На различных стадиях специализации доминанты при использовании двух разных раздражителей всегда наблюдается перестройка соответствующих нервных центров. Изменение спектра частот электрической активности находит свое выражение в объединении центров в единую действующую констелляцию с образование обратной временной связи между доминантным центром и тестирующим раздражителем [7, 228].

Принцип «переключения» в условно-рефлекторной деятельности при наличии двухсторонних связей считается основополагающим [7, 170, 229]. Изменения, происходящие при этом в функциональной системе, зависят от сочетания раздражителей в каждой отдельно взятой ситуации опыта. Оно может сопровождаться изменением возбудимости в соответствующих корковых представительствах тех или других частей тела животных [174, 186]. Возможны случаи возникновения активности двух соседних нейронов в моторной коре, где активность одного коррелируется с одной реакцией, а другого – с другой [250]. Посредством переключения формируется несколько разных тонических функциональных состояний, специфических для каждой ситуации в отдельности [68, 252, 253].

В процессе взаимоотношений и взаимовлияний нескольких раздражителей наблюдается и эффект сопряженного возбуждения и торможения [7, 228]. Под сопряженным торможением подразумевается не «уничтожение» всякой деятельности «на местах», а переработка ее, трансформирование в направлении доминирующей деятельности [229].

В процессе интегративной деятельности коры головного мозга наблюдаются и процессы «сбрасывания» избыточной электрической активности с одних рабочих зон на другие, что ведет к образованию новой мозаики активности нейронной сети [13, 170]. Деполяризация тех или других нервных центров обусловливается эффектами последействия после предшествующей работы [13]. Ее следствием является изменение снова-таки межнейронных связей, где возникающие в такой замкнутой цепи возбуждения будут передаваться от нейрона к нейрону [170]. Любое изменение направлений в межнейронных связях выражается ослаблением одной зоны и перемещением возбуждения в другую [221]. Здесь усиление одной из них ведет за собой разное поведение пространственной синхронизации суммарной активности между ними [222]. Организм может отвечать активацией как возбуждения, так и торможения. «Затормаживание» определенных структур коры головного мозга способствует не развитию функции, а ее отрицанию [148].

Любые «переключения» активности всегда сопровождаются, во-первых, вовлечением в работу определенных нейронных групп двигательного и других анализаторов; во-вторых, изменением их активности. За ними, как правило, следуют те или другие перемены в протекании условно-рефлекторной деятельности и, естественно, это сказывается и на динамике спортивных результатов в применяемых упражнениях в процессе спортивного совершенствования.

Направленность «переключений», «сбрасываний», «переливов», «правильность» или «неправильность» протекания реакций определяются в большей мере не собственной природой раздражителей (сила, частота), а определенными взаимоотношениями, в которых они находятся с другими процессами [14, 170]. На структуру ответных реакций влияют и многие другие параметры воздействий [186, 201], начиная от частоты импульсации, ее интенсивности и заканчивая их амплитудой [186].

В спортивной практике воздействующих агентов, вызывающих ту или иную реакцию или, скорее всего, их определенное количество, множество. Это не только применяемые объемы тренировочных нагрузок, используемые зоны интенсивности, но и структура отдельных тренировочных занятий, недельных циклов и т. д. Практически на каждую систему тренировочных воздействий организм отвечает определенными реакциями, вслед за которыми следуют специфические адаптивные изменения, а также изменяется самочувствие спортсменов. Все это в конечном счете незамедлительно влияет на динамику спортивных результатов, а в момент вхождения в состояние спортивной формы – и на перенос тренированности.

При анализе сказанного выше становится очевидным, что явления «переключений», «сбрасываний», «переливов» и другие во многом определяют направленность переноса тренированности. Этим мы ни в коем случае не «открываем Америку», а просо констатируем факты. Согласившись с таким заключением, мы должны дать себе ответ по крайней мере на три вопроса:

✓ каким образом препятствовать сбрасыванию активности с соревновательных упражнений на другие;

✓ если явления сбрасывания являются закономерными реакциями, то посредством каких механизмов можно задержать поток активирующих раздражителей на те промежутки времени, которые достаточны для их развития;

✓ как достичь такого состояния, при котором сбрасывание активности происходило бы со вспомогательных упражнений на соревновательное.

Попытаемся найти ответ на поставленные вопросы, опираясь в большей степени на гипотетические рассуждения, чем на конкретные факты в связи с тем, что в теории и методике физического воспитания мы не встретили ни одной работы, раскрывающей сущность интересующих нас вопросов. В какой-то мере здесь можно использовать имеющийся материал из смежных областей научного познания.

Итак, если сбрасывание является естественной реакцией в ответ на применение чрезмерных по силе комплексов тренировочных воздействий ради защиты систем организма от неблагоприятных для него адаптивных изменений, то отсюда следует, что предлагаемые нами тренировочные нагрузки на протяжении каждого последующего периода развития спортивной формы должны незначительно отличаться от используемых ранее. Но вместе с тем быть достаточными по силе воздействий для становления нового уровня адаптации.

Если существуют явления сбрасывания рабочей активности с группы нервных центров, отвечающих за координацию двигательной активности в соревновательном упражнении, то, естественно, должны существовать определенные способы их «задержки» на достаточно длительные промежутки времени. Видимо, понять их суть можно, лишь имея полное представление о формировании доминантных отношений, происходящих в коре головного мозга. Напомним, что доминанту в классической физиологии некоторые исследователи считают основным рабочим принципом межцентральных взаимоотношений, играющим существенную роль в организации поведения. Она возникает в результате суммации поступающих раздражителей в доминантный очаг возбуждения, приходящих из других участков ЦНС. Ее обычно рассматривают как процесс, связанный в коре головного мозга с таким очагом возбуждения, который обязательно усиливается другими раздражителями. В результате чего и происходит перестройка электрической активности соответствующих структур мозга [174, 228].

Наличие доминирующих явлений было зафиксировано в процессе изучения принципов координации двигательной деятельности вообще и спортивной в частности [117, 126]. При выработке простых и сложных условно-рефлекторных координаций, двигательных актов, динамических стереотипов и др. всегда проявляются определенные черты доминанты [126, 170].

Естественно, что не все закономерности протекания доминантных явлений можно автоматически перенести на процесс спортивного совершенствования. Это объясняется тем, что в нашем случае мы имеем дело не с одно– или не с дву-, а с многосторонними связями. В спортивной тренировке целые комплексы различных по силе и координационной сложности упражнений. Они используются в разной последовательности как на протяжении отдельных тренировочных занятий, так и недельных циклов с применением различных объемов и зон интенсивности.

В данном случае речь может идти лишь о том, что в спортивной практике мы постоянно сталкиваемся с проявлением доминанты. Это прежде всего наличие, например, плохого состояния в одной части комплексного тренировочного занятия и хорошего – в другой на протяжении нескольких недельных циклов тренировки. Стоит обратить внимание и на чередование того или иного самочувствия при использовании различных по направлению тренировочных занятий. В тренировке метателей и прыгунов мы постоянно сталкиваемся с фактами, когда, например, спортсмены отлично себя чувствуют во время технических тренировок и плохо – во время силовых, и наоборот. Такое чередование состояний может происходить на протяжении всего периода развития спортивной формы.

Для образования доминанты необходима суммация поступающих раздражителей в доминирующий очаг возбуждения или же наличие такого очага возбуждения, который усиливает за счет других раздражителей, причем он должен быть господствующим [120]. Исходя из этого, можно предположить, что для создания доминанты в тех группах нервных центров, которые отвечают за работу в соревновательных упражнениях, необходимо поступление достаточно сильных раздражителей, господствующих над другими. Они будут не только доминировать, но и забирать на себя часть возбуждения из соседних зон. В теории и методике физического воспитания в настоящее время, когда мы говорим о силе тренировочных воздействий, то в основном ссылаемся на применяемые объемы тренировочных нагрузок, зоны интенсивности и лишь изредка – на другие их составляющие (упражнения, режимы, плотность тренировочных занятий и т. п.). А ведь они тоже имеют прямое отношение к силе тренировочных воздействий. Было доказано, что упражнения со статическим напряжением и растяжением мышц больше активируют определенные структуры коры головного мозга, одновременно повышая лабильность возбудительно-тормозных процессов, чем упражнения на расслабление мышц [16] или упражнения динамического характера [2].

С подобными фактами встретились и мы, изучая закономерности переноса тренированности. Выяснилось, что во всех случаях использования в недельных циклах тренировки любых изометрических упражнений отсутствовал перенос тренированности на соревновательное упражнение. Это дает нам основание предполагать, что изометрические упражнения в наших экспериментальных исследованиях забирали активность на себя, создавая доминантный очаг Отрицательно влияли на перенос тренированности в соревновательном упражнении и упражнения с резиновым жгутом. Их мы назвали «вредными», так как они не способствуют переносу тренированности в основном виде деятельности. Если в основе переноса тренированности на самом деле лежать механизмы создании доминантного очага, то отсюда следует, что он должен поддерживаться в определенных структурах коры головного мозга какое-то оптимальное время, достаточное для развития. Ибо известно, что продолжительное накопление возбуждения ведет к торможению и переводит доминанту в очаг парабиотического состояния, за которым следует деконцентрация нервных процессов [113, 121], нарушение ритма деятельности и т. д. [113, 119].

Изучая влияние тренировочных нагрузок разной интенсивности на рост спортивных результатов в тренировке метателей, мы пришли к заключению, что ежедневное использование оптимального количества тренировочных нагрузок максимальной интенсивности – от 5 до 15 % – в каждом тренировочном занятии более эффективно, чем применение только слабых и средних зон или только максимальных в отдельные дни недельного цикла. Вслед за тренировочными занятиями, на протяжении которых использовались только максимальные и околомаксимальные броски, во всех случаях на протяжении нескольких тренировочных занятий для восстановления оптимального состояния систем организма и имеющегося уровня спортивных результатов необходимо было применять тренировочные нагрузки лишь слабой и средней интенсивности. Использование тренировочных нагрузок только максимальной интенсивности, например, на протяжении одного недельного цикла приводило к снижению спортивных результатов на протяжении последующих недельных циклов. И снова-таки восстановить его можно было с применением тренировочных нагрузок малой интенсивности. Если же эти профилактические меры отсутствуют в процессе спортивной тренировки, то организм спортсмена самостоятельно «отключается» и находится в таком состоянии до тех пор, пока не восстановится.

Берем на себя смелость предполагать, что применение большого количества тренировочных нагрузок максимальной интенсивности на протяжении одной или нескольких тренировок ведет к смене возбуждающей доминанты на тормозную. Чтобы подобного не наблюдалось, необходимо в «малых» порциях систематически использовать тренировочные нагрузки максимальной интенсивности, иначе защитные системы организма сбросят имеющийся очаг на «соседей» или же изменят положительный знак доминанты на отрицательный. «Сбрасывание» может происходить и тогда, когда, например, между двумя очагами возбуждения существует большая разница в биоэлектрической активности. В этом случае организм ради защиты может с сильного очага активации «сбрасывать» ее на «слабый», достигая таким способом состояния равновесия.

Еще раз напомним, что здесь речь идет только о гипотетических рассуждениях и предположениях. Они, естественно, пока наивны и абстрактны. Однако нас это не смущает, поскольку мы находимся на длинном и тернистом пути поиска истины. И это полностью оправдывает нас.

 

О талантливости

Прочитав такое название данного раздела, у читателя может возникнуть вполне справедливый и естественный вопрос: а какое отношение имеет талантливость индивидуума к проявлению защитных реакций системами его организма? По нашим представлениям – самое прямое. Во-первых, наличие таланта определяется прежде всего генетическими возможностями систем организма. Во-вторых, он помогает нам понять причины достижения каждым индивидуумом определенного уровня спортивных результатов, а также снижения темпов их роста на протяжении каждого очередного периода развития спортивной формы. В-третьих, можно предположить, что чем талантливее спортсмен, ем «слабее» у него защитные функции организма или же он их включает значительно позже, чем менее талантливый.

Общеизвестно, что сумма количественных и качественных приспособительных реакций, происходящих на протяжении всей жизни индивидуума, в основном зависит от врожденных возможностей систем организма, которые определяются их генотипами. Последние являются своеобразными каналами связи от одного поколения к другому. Генотип предопределяет развитие индивидуума в процессе его жизнедеятельности, его способность к научению, к извлечению определенного количества информации и т. д. Он всегда отображает сумму полученных зиготой наследственных признаков, определяющих ход развития особи в тех или других условиях, совокупность наследственных задатков (генов), которыми обладает организм. Способность – это задаток к развитию [219].

Как развивающие функции, так и защитные закодированы в генетическом коде. Гены надежно защищены на уровне клеточных структур, где генетическая информация упрятана в самом ядре, а ее реализация осуществляется протоплазмой [254]. Защищенность информации делает ее мало– и труднодоступной в процессе различных преобразований [254]. Отсюда проистекает ее специфическая «косность» в развитии индивидуума, трудность извлечения врожденных возможностей и постоянное стремление к сохранению уже имеющегося уровня развития. Это и составляет сущность ограниченности отображения поступающей извне информации в процессе приспособления [125]. Не говоря уже о «тоске» по первоначальному и естественному, которая передается от поколения к поколению. Процесс познания самого себя подразумевает сохранение «границ» индивидуума, всячески «сторонясь» чрезмерности [169].

Врожденные способности обусловливают успех в той или иной деятельности [114], способствуют достижению их определенного уровня [219]. По мере приближения к нему организма индивидуума все больше сопротивляется его повышению и в конце концов приходит к такому состоянию, когда он может только «тиражировать», «повторять» тот или иной уровень адаптации.

В подобных случаях мы начинаем говорить о том, что организм индивидуума исчерпал свой генетический ресурс и дальнейшее его развитие невозможно. Оно грозит его существованию [253], так как выход за дозволенные рамки означает потерю сохранения преемственности жизни вида или индивидуума [198]. Любая замкнутая система может существовать до тех пор, пока она может каждый раз уравновешиваться с окружающими условиями. Как только эта способность серьезно нарушается, организм перестает существовать. Это относится как к простому камню, так и к сложному химическому веществу [170].

Естественно, что в процессе приспособления организм так мобилизует свои защитные функции, что не позволяет дойти до данного рубежа, за которым следует смерть [170]. Защитные функции систем организма регламентируют проявление врожденных возможностей и по мере приближения к дозволенному уровню развития все больше защищаются от дальнейших количественных и качественных адаптивных изменений.

С фактами противодействия желаемому нами развитию физических способностей мы постоянно сталкиваемся в процессе спортивного совершенствования каждого спортсмена в отдельности. На начальной стадии занятий спортом результаты бурно повышаются. Обычно стадия бурного оста длится два-три года. Затем темпы прироста замедляются и в конце концов наступает такой момент, когда результаты стабилизируются. Даже значительное улучшение техники в сложных по координационной структуре упражнениях, сопровождающееся повышением уровня подготовленности во вспомогательных средствах тренировки, не способствует их росту в основном виде.

Исходя из всего сказанного, становится очевидным, что талантливость индивидуума определяется не столько его антропометрическими данными, хотя они, бесспорно, играют значительную роль в достижении определенного уровня спортивных результатов, сколько врожденными способностями к развитию. Касается это не только спортивной деятельности индивидуума, но и других сфер его деятельности.

Практически на протяжении всей спортивной карьеры каждого спортсмена в отдельности происходит жесточайшая борьба между системами организма и системой тренировочных воздействий. Вначале мы выигрываем данный поединок, и то с «разрешения» защитных систем организма, который при этом особо не сопротивляется. Но по мере приближения к генетически к предопределенному уровню своего максимально возможного развития он все больше включает защитные механизмы, и наступает такой момент, когда «пальма» первенства принадлежит всецело ему.

Ранее мы рассмотрели некоторые защитные механизмы организма на уровне макросистем. Сейчас же остановимся на микроуровне. Известно, что генетическая информация, хранящаяся в молекулах ДНК, может реализоваться только посредством синтеза специфических белковых структур [17]. Особое место среди них занимают нейропептиды. По своему составу они весьма специфичны для каждого мотивационного поведения [214]. Так вот, на первых порах извлечения генетической информации происходит процесс синтеза нервными клетками различных нейропептидов. Он происходит независимо от силы поступающих внешних и внутренних раздражителей. Однако наступает такое время, когда организм блокирует их выработку, следствием чего является прекращение извлечения генетической информации из молекул ДНК [111, 159]. Наблюдается снижение мотивационного возбуждения, вслед за которым затрудняются, например, процессы обучения [61], а иногда и возможность воспроизведения целенаправленного поведенческого акта [305]. Кроме того, защита происходит и на уровне клеточной проницаемости, где защитные механизмы не пропускают через ее оболочку поступление необходимых белковых структур [247].

Все это незамедлительно сказывается не только на росте спортивных результатов, но и на самочувствии спортсменов. Так, если на протяжении фазы бурного повышения результатов в момент вхождения в состояние спортивной формы атлеты всегда чувствуют эмоциональный подъем, то с приходом спортивной «старости» он, как правило, отсутствует. В своей спортивной практике мы неоднократно наблюдали случаи, когда самочувствие спортсменов на протяжении периодов сохранения спортивной формы было значительно лучшим, чем в периоды развития на протяжении фаз ее приобретения.

«Талантливость» спортсмена определяется не только достигнутым в конце спортивной карьеры уровнем результатов, но и количеством периодов развития спортивной формы, на протяжении которых наблюдался их рост. У чемпионов их значительно больше, чем у тех спортсменов, у которых повышение спортивных достижений прекратилось на уровне первого спортивного разряда.

Результаты анализа многолетних динамик спортивных результатов более 500 спортсменов высокой квалификации свидетельствуют о том, что количество периодов развития спортивной формы, на протяжении которых наблюдалось повышение спортивных достижений, у мастеров спорта чаще всего не превышало 8– 12, у мастеров спорта международного класса – 12–16 и у чемпионов – 16–20. Напомним, что в данном случае речь идет о тех периодах развития спортивной формы, на протяжении которых спортсмены входили в это состояние в соревновательных упражнениях.

На протяжении такого же количества этапов специальной подготовки наблюдается рост спортивных результатов и в специально-подготовительных упражнениях в случаях их систематического использования в течение многих лет спортивного совершенствования. Имеется в виду использование таких способов построения периодов развития спортивной формы, которые предусматривают применение на протяжении первой их половины специально-подготовительных упражнений, а второй – специально-развивающих и соревновательных.

Совпадает количество периодов развития спортивной формы и у тех спортсменов, которые по каким-либо причинам сменили вид спорта или дисциплину легкой атлетики. Если в первом случае рост результатов наблюдался, например, на протяжении 10 периодов развития спортивной формы, то во втором он происходил на протяжении такого же количества времени. Это не распространяется на спортсменов, которые ранее специализировались в одном из видов легкоатлетического спринта или же в одном из видов, требующих проявления выносливости, а затем перешли на смежную дистанцию.

Представленный в этой главе теоретический и экспериментальный материал свидетельствует о том, что защитные реакции систем организма в ответ на воздействие внешних и внутренних раздражителей проявляются на всех уровнях систем организма. Они регламентируют количественные и качественные изменения в процессе спортивного совершенствования, начиная от величин извлечения генетической информации и заканчивая минимизацией поступающих по афферентным путям импульсов. Защитные функции систем организма проявляются всегда там, где есть воздействующие агенты. Следовательно, они отображают одну из сторон жизнедеятельности живых организмов, и избежать их невозможно. По нашим представлениям, зная механизмы, мы должны в процессе спортивного совершенствования максимально приспосабливаться к ним. Например, незначительно повышая силу тренировочных воздействий от одного периода развития спортивной формы к их последующему, минимизировать величины противодействия защитных функций систем организма. Обращая особое внимание на тренировочные нагрузки максимальной интенсивности, строго регламентировать их, исходя из индивидуальных особенностей спортсменов. Ибо любое, даже незначительное превышение силы тренировочных воздействий незамедлительно влечет за собой бурную защитную реакцию. Вначале она сказывается на самочувствии спортсменов, динамике спортивных результатов, а затем и на росте спортивных результатов. В данной ситуации главное «не дразнить дракона», а по мере возможности всячески «угождать» ему, а если возможно, то и «обманывать» его. Например, строить процесс спортивного совершенствования так, чтобы сбрасывание активирующей информации происходило со вспомогательных упражнений на соревновательные. Конечно, для этого необходимо изучить закономерности функционирования ЦНС, прежде всего выявив механизмы создания возбудительных доминантных очагов, а также их перемещения с одних нервных центров на другие.

В спортивной практике мы уже знаем несколько способов предупреждения наступления «тормозных фаз, избавления от них. В первом случае имеется в виду использование оптимального количества тренировочных нагрузок максимальной интенсивности на протяжении отдельных тренировочных занятий, а также на недельных циклов. Растормаживание достигается путем использования тренировочных нагрузок слабой интенсивности или же использованием других комплексов упражнений.

Накоплен достаточный материал, который свидетельствует о том, что использование стероидных препаратов помогает извлечению генетической информации из соответствующих клеточных структур. Кроме того, они положительно воздействуют на проницаемость клеточных мембран. А это в конечном счете положительно сказывается на росте спортивных достижений.

Мы далеки от мысли, что на страницах данной книги полностью рассмотрели проблему переноса тренированности. Хотя ради справедливости следует отметить, что в столь большом объеме она освещена впервые в теории легкоатлетического спорта. Если ранее изучались в основном вопросы поиска эффектных средств тренировки, то нам удалось расширить их круг Так, впервые в теории и методике физического воспитания процесс переноса тренированности тесно увязан с процессом развития спортивной формы. Поскольку без наличия процесса развития не может быть речи о переносе. Никто ранее в столь большом объеме не рассматривал вопросы взаимосвязи между отдельными тренировочными занятиями, недельными циклами, применяемыми упражнениями и т. д. Впервые дано объяснение проблеме стандартизации тренировочных нагрузок, а также вскрыта истинная роль адаптации в процессе спортивного совершенствования и выявлены причины замедления темпов роста достижений на каждой последующей ступени спортивного совершенствования. Оказывается, в этом виновата не адаптация, а применяемая система тренировочных воздействий на протяжении периодов развития спортивной формы. Замедление и прекращение роста спортивных результатов во многом объясняется тем, что применяемая система воздействия не способствует поднятию систем организма на новый, качественно лучший уровень адаптации. Отметим также, что впервые в теории и методике физического воспитания сделана попытка осветить защитные механизмы систем организма, которые препятствуют росту достижений на каждой очередной ступени спортивного совершенствования.

Не вызывает сомнения тот факт, что в дальнейшем будут изучаться все вопросы переноса тренированности, рассматриваемые в данной книге. Особенно те из них, которые поднимаются впервые в теории и методике физического воспитания. Несомненно, что для того, чтобы подняться на новую ступень познания проблемы переноса тренированности, необходимо в первую очередь изучить механизмы взаимоотношений между отдельными упражнениями, применяемыми на протяжении тренировочных занятий, частями занятий и т. д. Лишь в этом случае мы сможем управлять процессом направленного переноса тренированности, активируя те нервные центры коры головного мозга (двигательный анализатор), которые ответственным за деятельность соревновательных и близких к ним упражнений. Данная проблема будет решаться в два этапа. На первом из них необходимо выяснить силу тренировочных воздействий тех или иных упражнений, применяемых объемов нагрузок, используемых зон интенсивности, применяемых методов, режимов тренировки и т. д. На втором – будут изучены механизмы взаимоотношений между одинаковыми или разными по силе тренировочными воздействиями. Это, в конечном итоге, поможет нам строить тренировочный процесс таким образом, что, например, силовая часть комплексного тренировочного занятия будет создавать условия для роста спортивных результатов в бросковой части. При таком понимании механизмов переноса тренированности мы освободимся от наивных и абстрактных умозаключений типа: для того чтобы метнуть молот на такое-то расстояние, необходимо столько-то раз присесть со штангой, взять на грудь и т. д. Пора примитивизма уже прошла, и наступило время взглянуть на проблему более серьезно.

Отметим, что в настоящее время о силе тренировочных воздействий мы рассуждаем в основном с точки зрения применяемых зон интенсивности, а затем только говорим об объемах тренировочных нагрузок, методах, режимах и т. д. По нашему глубокому убеждению, тренировочные нагрузки в зоне 95—100 % значительно сильнее (мы не говорим об эффективности), чем 75–80 %.Если учитывать силу тренировочных воздействий с точки зрения, например, поднимаемого веса в упражнениях со штангой, то это, бесспорно, так. Если же посмотреть с точки зрения длительности воздействия зоны 95—100 % и зоны 75–80 % на нервно-мышечный аппарат, то здесь может оказаться, что вторая зона несколько сильнее, нежели первая. На данном примере мы остановились не случайно, ибо у нас накопилось достаточно экспериментального материала, который свидетельствует о том, что длительность тренировочных воздействий в одном подходе к штанге с использованием низких зон интенсивности может в полной мере соперничать, а то и превосходить по силе воздействия более высокие зоны интенсивности. Имеется в виду, что упражнения, выполняемые, например, в зоне 75–80 %, где количество повторений в одном подходе колеблется от 8 до 10, по силе воздействия могут быть выше тех из них, которые выполняются в зоне 95—100 % с количеством повторений от одного до двух. Все это еще раз свидетельствует о том, что проблему переноса тренированности необходимо рассматривать прежде всего на нервном уровне, а затем только на «функциональном».

Мы надеемся, что изложенный в книге теоретический и экспериментальный материал может быть использован спортсменами различной спортивной квалификации, особенно высокой, в тренировочном процессе. Кроме того, мы убеждены, что он вызовет бурную дискуссию среди специалистов, которая не всегда будет заканчиваться положительными отзывами в адрес автора. Мы это заранее предвидим и в свое оправдание скажем, что думали не о положительной оценке, а пытались показать пути нашего поиска на протяжении последних двадцати лет экспериментальной и научной деятельности. При этом не думали о том, как наши умозаключения соответствуют тем представлениям, которые описаны в теории и методике физического воспитания. Поэтому советуем еще раз внимательно прочесть наши гипотетические рассуждения, попытаться найти в них рациональное зерно и задать себе вопрос: а вдруг в этом есть что-то такое, чего я не понимаю и не знаю?

По нашему мнению, эта книга является очередной ступенью к познанию проблемы переноса тренированности. Ее автор будет вполне удовлетворен, если со временем окажется, что он внес свою лепту в ее понимание. Большое спасибо читателю, который прочел этот многолетний труд и тем самым оказал внимание автору.