1

Рабочий день государя начался как обычно в шесть утра. Встав с постели, сделав зарядку и приготовившись к трудному рабочему графику, Владыка Майнстейм отправился на завтрак. Не то, чтобы он был сильно загружен или его душу охватывала какая-то грусть, но уже к тому моменту, когда перед его лицом оказалась миска с горячим супом, ему было уже не до еды. Прислуга крутилась вокруг своего хозяина, пытаясь любыми способами угодить ему и выдавить из уставшего лица хотя бы капельку радости.

— Вы не рады, мой господин? — спросил кто-то из его приближенных.

— Я…Что? Да, суп прекрасен. Давно такого не ел.

Присутствующие в зале тихо переглянулись.

Видимо, государь болен. Он даже не расслышал вопроса.

Смелость спросить, что же все-таки произошло сегодня с их повелителем и почему он не в духе, взялся главный по внутренним делам царства Ларген фон Ульрих. Толстяк был похож на шар. Огромное и без того тело, спрятанное под толстым слоем заморских одежд, придавало всей его фигуре практически идеальную шаровидную форму. Руки коротки, как и полагается в таком случае.

Подняв со стола налитый до самых краев бокал, он вскинул его над своей головой и, произнеся абсолютно дурацкий тост, осушил содержимое в едином глотке. Несколько десятков человек последовали его примеру. Затем, каждый из них приступил к еде.

— Я слышал, Ваше благородие, что на окраинах ваших владений неспокойно. Враги строят козни, нападая на ваши поля и убивая крестьян.

Молчание. Король даже не удосужился ответить на вопрос, его голова и мысли в целом были заполнены совсем другим. Вчера, ровно в полночь, он получил от своих разведчиков донесение, что на задворках его королевства был замечен странный человек, вызывавший одним своим видом страх и ужас у местного населения.

Он не хотел верить в это. Даже думал приказать выпороть разведчиков за подобную информацию, но ведь… придание не могло врать. Каждый цикл, ровно через пятнадцать лет, они появляются в его владениях и начинают творить различные ужасы по всей территории Гуверона. Иногда это были мелкие грабежи, набеги, но были и те, кто стремился попасть в замок короля и всеми правдами и неправдами завоевать наследный трон. даже если это не было предначертано ему.

Эти люди были опасны и новый цикл всегда воспринимался королем как нечто ужасное и невообразимое.

— Лучше бы мои посевы сожрал долгоносик.

Он произнес эти слова совершенно непроизвольно. Даже звук, который вырвался из его легких и растворился в воздухе огромного зала, где сейчас завтракала вся придворная элита, он смог услышать лишь в самый последний момент.

— Простите, сир? Вы, что-то сказали?

— А? Что, не понял? — король устало поднял глаза и посмотрел в удивленные глаза своих придворных.

— Долгоносик, сир. Вы сказали, чтобы он сожрал ваши посевы. Я конечно не практикую подобные колдунства и вообще ратую за осторожное применение подобных техник, но если ваше благородие захочет, я могу создать целые полчища этих тварей и они…

По залу разошлась волна негодования. Кто-то попытался заставить замолчать говорившего, но все попытки оказались тщетными.

Маркус. Это имя было известно любому, кто так или иначе пострадал от его безумных практик и больше всего на свете желал смерти этому горе волшебнику. Местный сумасшедший, некогда возглавлявший гильдию магов и имевшего титул с приставкой «архи», он вскоре был выдворен за пределы капитула, где восседали представители стихийных магов за непристойное поведение и растрату казенного имущества. Хотя, как поговаривали местные, причина была в другом: старик находился в прямой зависимости от настойки громушника, являвшегося в свою очередь очень ценным ингредиентом для эликсира бессмертия, который употребляли все маги два раза в год. Трактирщик Виктор и вовсе утверждал, что в пьяном бреду, старина Маркус признался, что как-то вечером, когда вся коллегия мирно отдыхала в покоях, он умудрился выпить почти все запасы громушника, отчего почти полностью тронулся умом.

— Я могу, вы же знаете.

Люди, сидевшие с боку от него, пытались угомонить старика.

— Сир, позвольте мне исполнить вашу волю.

Охрана подоспела как раз вовремя. Подхватив беднягу и вытащив из-за стола, они потянули его бренное тело к выходу.

— Ваша милость! Ваше сиятельство!

Он кричал до тех пор, пока двери, закрывшиеся у него перед лицом, не заглушили последние звуки. Зал постепенно приходил в себя. Дамы молча переглядывались и что-то шептали своим мужьям. Ситуация вышла из-под контроля. но для такого человека как Маркус, это было обычным делом.

— Вы чем-то опечалены, ваше высочество?

Она находилась почти у самого края, за спинами многих, кто в этот момент сидел за столом. Но красоту, которая излучала женщина всем своим телом было невозможно не заметить.

Она робко поднялась со своего места и, опустив глаза, покорно ждала ответа на вопрос.

Король видел это и немного оживился. Столько людей у его ног и никто из них не был достоин даже волоса этой прекрасной дамы, не побоявшейся проехать через тернистый джунгли Вингерии, пройти Дорогами Разбойников и остаться в живых, чтобы сегодня, здесь, сидеть с ним за одним столом.

— Да, милая фрау, есть кое-что, что гложет меня и не дает покоя.

— Расскажите нам. Успокойте своих подданных. Ваше молчание только страшит нас всех.

Люди за столом в знак одобрения закачали головами. Голос женщины звучал звонко и приятно. Она словно играла на каком-то удивительном музыкальном инструменте, рождая на свет прекрасные мелодичные звуки.

— Боюсь, Катарина, прошли спокойные времена для нашего царства. Грядет буря, она всегда приходит на наши земли, опустошая их и приводя в негодность. каждые пятнадцать лет эта чума проносится по моим владениям, сея хаос и разруху. Я молился каждый день, чтобы все это когда-нибудь закончилось. Чтобы в один прекрасный день, на границе циклов, мне доложили, что ничего не произошло, что земли все еще в порядке и люди мирно живут своей жизнью. Но вот недавно мои ожидания были разбиты докладом разведчиков. На границе был замечен человек. Красный свет с небес озарил небо во время его появления. И сейчас, пользуясь случаем, что вы все, элита нашего царства, собрались здесь за одним столом, я хочу объявить о том, что зло, которому нет числа, которое не знает усталости и покоя, вновь вернулось на наши земли. И имя этому злу — ПОПАДАНЕЦ.

Попаданец… попаданец… попаданец.

Ропот послышался в рядах присутствующих. Услышав это слово, даже самые изголодавшиеся представители элиты прекратили жевать и устремили свои взгляды.

— Но… но как? Мы ведь победили всех в последнем цикле. Они должны быть повержены, а значит неспособны больше вернуться обратно в наш мир.

— Все не совсем так, — король отодвинул миску с супом и поднялся со своего места. В его высокой, но худощавой фигуре, угадывались первые признаки старения: шаг стал менее четким, а движения смятыми. — Легенда, которая описана в древнем свитке, хранящемся у нас в архиве, гласит, что это наказание ниспослано нам богами, которых мы разгневали своим поведением и отношением ко всему, что было сотворено ими много веков назад. Наши предки отошли от установленных норм, отвергли все то, чтобы дано свыше и вот теперь мы расплачиваемся за их грехи.

В зале вновь воцарился шум. Женщины в панике стали хватать своих мужей и ухажеров за руки и тянуть к выходу.

— Я помню, что было в прошлый раз, — послышался голос почти у самых дверей. Грозный мужчина в латах и офицерских значках выпрямился во весь рост — Эти еретики обрушились на нашу империю, говорили на странном языке и выражались языческими терминами. Понадобилось много усилий, чтобы изгнать проклятых обратно в бездну.

Люди захлопали. Владыка Майнстейм не стал прерывать овации, разумно подумав, что людям нужно немного уверенности и поддержки.

— Наши капиталы не пострадают, Владыка?

— Все зависит от того, кого бездна пришлет нам на этот раз. В прошлый цикл все обошлось, но терять хватку не стоит.

— В таком случае, — заговорил Ларген фон Ульрих — считаю необходимым приготовиться заранее к нападению и возможным потерям.

— Не думаю, что прямо сейчас нужно об этом говорить, Ларген, достаточно того, что мы вовремя заметили нашего гостя. Пока он один и еще не смог освоиться в нашем мире, мы можем кое-что обдумать, прежде чем нанести главный удар.

Зал одобрительно поднял бокалы и через секунду продолжил поглощать поданный завтрак.

 

2

Трактир открылся как раз в тот момент, когда разбойничья повозка переезжала небольшой каменный мост. Скрипнув заржавевшими завесами, двери открылись и влажный утренний воздух тут же хлынул во внутрь помещения.

Старина Езеф был коренным жителем этих мест. Прожил всю свою жизнь на этом маленьком клочке земли, доставшемся ему по наследству от его отца, а ему в свою очередь от его отца. Бизнес шел ни шатко, ни валко, однако когда наступал сезон (так он называл время, когда чужаки из других миров неизвестным образом попадали в их мир) он получал почти годовую прибыль. Вот и сейчас, поддавшись слухам и сплетням, он решил открыться пораньше, смакуя ожидаемую прибыль и то, сколько он сможет отложить до следующего сезона.

Утренний воздух щекотал ему ноздри. Такой приятный, прохладный. Он старался дышать маленькими порциями, задерживая кислород в легких и только потом выпуская его обратно наружу.

Все было готово. Прилавок надраен до блеска, вина, различные сорта пива и других диковинных алкогольных напитков были аккуратно выложены на полки, украшая собой всю заднюю стену позади трактирщика.

Наконец, в дверь постучали. Несколько человек, во главе с крупным, почти в два человека, главарем вошли в его маленькое заведение держа свернутым в мешок какой-то неизвестный груз.

— О, друзья, вы как раз вовремя, — начал Езеф, пытаясь скрасить хмурые лица местных разбойников. — Что будем заказывать?

— Ничего, — резко оборвал его главный, махнув на мешок позади себя. — Я слышал, ты покупаешь всякий ненужный хлам.

— Не то чтобы ненужный. Просто люди иногда не придают значение малоприятным вещам, думая, что они ничего не стоят.

— В таком случае ты наверняка оценишь вот это.

Он махнул рукой и двое его подчиненных резко дернули за края мешка, откуда с грохотом вывалилось едва живое тело. Человек с длинными волосами и странными рисунками на плече был похож на перезревшую сливу, синюю, сморщенную и малоприятную.

— Это еще кто? — спросил Езеф, глядя на незнакомого человека.

— Не знаю, свалился нам голову, что-то там верещал.

Незнакомец стал потихоньку приходить в себя. Услышав разговор двух людей, он внезапно оживился и начал говорить.

— Я… я из другого мира. Мне необходимо узнать, где ваш король.

Глаза трактирщика широко раскрылись. Сунув руку под прилавок, он вытянул набитый монетами кошель и положил прямо перед руками главаря бандитов.

— Знакомые фразы, — ехидно начал Езеф. Так-так-так… Вот, ребята, возьмите деньги, вы отлично поработали.

Группа разбойников развернулась и быстро вышла наружу. Незнакомец медленно поднялся на ноги. Лицо было помятым и все в синяках. На голове черти что, а странные рисунки…боги, что тут изображено?

Оклемавшись, он чуть было не прыгнул на трактирщика, крича, что ему нужно срочно помочь.

— Где я? Что со мной случилось? Я…я… ехал на машине, по дороге, но потом… яркий свет… удар. — он схватился за голову, будто это место пострадало больше всего. Однако глядя на маленький лоб и обилие длинных и немытых волос, Езеф сделал вывод, что страдать там было нечему.

— Ой, как интересно, а что дальше — он наклонился вперед и вгляделся в коричневые глаза незнакомца, они буквально горели. За каких то пару минут он выплеснул на его голову коротенькую историю о том, что с ним случилось, о том как он упал на землю с небес и после был подобран разбойниками. Трактирщик слушал его и улыбка не сходила с его лица. В голове начали возникать цифры, суммы. Он уже прикидывал сколько сможет выручить за этого дурака, когда сдаст его в бродячий цирк для умалишенных.

За него дадут хорошую цену.

— Я ведь смогу попасть к королю и спасти его от злодеев? — не унимался незнакомец.

— Конечно.

— И увижу его дочь?

— Естественно!

— Могу даже унаследовать его трон, став великим воином?

— Определенно, мой друг.

— Веди меня к нему!! — громко выпалил оборванец, чуть ли не подпрыгнув на месте.

— Очень хорошо. При дворе есть хорошие врачи, они и не такое могут вылечить. Ты станешь нормальным, поверь мне.

Незнакомец слегка опешил. Последние слова будто разбудили его от страшного сна и он начал воспринимать все происходящее более реалистичней.

— Но, мне надо, ты ведь понимаешь?

— Конечно, но для начала ты бы не хотел чего-нибудь заказать. У меня есть прекрасные вина. Как первому посетителю я подарю тебе бутыль бесплатно.

Трактирщик выдернул из горлышка толстой бутылки деревянную пробку и, наклонив стакан, налил его почти доверху.

— Вот, это за счет заведения.

Парень смахнул прядь волос со лба и начал жадно глотать содержимое. Лицо исказилось и превратилось в сухой лимон, настолько противно было то пойло, что только что он пропустил через себя.

— Что это? — не скрывая недовольства, спросил незнакомец.

— Это мое фирменное. Я зову его «Ле мойн жи перклунак».

— И как оно переводится?

— Не знаю, — трактирщик пожал плечами, — это просто набор слов. Я прочитал его на стене в тюремной камере, когда отбывал там срок за мошенничество. Но сразу оговорюсь, что меня оклеветали. Езеф никогда не переступал закон, даже если это было выгодно для меня.

Разговор внезапно оборвался. Двери питейного заведения открылись настежь. Яркий свет утреннего солнца влетел в черную комнату и осветил незнакомца с ног до головы. В дверном проеме стояла стража. Они всегда приходили сюда по утрам, но сегодня все было иначе. Хозяин заведения понял это с первого взгляда. Он посмотрел на блестевшие латы патруля, затем, на суровые лица. Все говорило о том, что визит будет скоротечным и что цель их появления была перед ними.

— Эй ты. Я к тебе обращаюсь оборванец.

Голос был груб и недружелюбен. Незнакомец вжал плечи и опустил голову почти к самой стойке.

— Они это мне? — шепотом спросил он.

— Конечно, нас ведь тут двое и в лохмотьях только ты. Так что давай, вставай со стула и иди к ним. Не зли начальника стражи.

— Пожалуйста, — чуть не скуля взмолился незнакомец — они заберут меня в тюрьму. Правда?

— Конечно.

— Мог выпороть?

— Да.

— Но ведь это больно.

— Естественно! Но ты ведь хотел попасть в замок королю, вот тебе и представится такая замечательная возможность прибыть туда в сопровождении лучших солдат королевства. Правда тюрьма находится глубоко под замком и короля ты вряд ли увидишь, но в замок ты попадешь однозначно.

Мужчина вскрикнул и, резко слетев со стула, попытался пробиться сквозь охрану. Удар был несильным, но железная перчатка сыграла останавливающую роль в полной мере. Рот незнакомца открылся и сопли вперемежку со слюнями вылетели наружу, упав прямо на нагрудный доспех начальника стражи.

— Обыщите его! — двое охранников опустились на колени и начали шерстить по разорванным лохмотьям незнакомца.

— Что, началось? — спросил капитан, усаживаясь на место перед трактирщиком. — Говорят, эти бесы вновь нахлынут в наш мир.

— Попаданцы?

— Да. Король объявил награду за каждого из этих несчастным.

— Что с ними будет?

— Сначала в тюрьму для дознания, потом на площадь для публичной порки, а дальше на каменоломни до окончания цикла.

Увидев, что обыск бессознательного тела был завершен, трактирщик наклонился к капитану и прильнул к его уху.

— Послушай, может не надо его забирать в тюрьму. Тут скоро будут проезжать цирковые гастролеры. Я продам его им, а вырученную сумму мы поделим пополам. Подумай, скоро этих попаданцев здесь будет пруд пруди и цена на них упадет. А пока он только первый, я смогу выручить хорошую цену. Думаю, дополнительная прибавка к жалованию скромного капитана будет весьма кстати.

Главный еще несколько секунд всматривался в улыбающееся лицо трактирщика, прежде чем отдал приказ оставить тело на месте. Солдаты отошли в сторону и встали по стойке смирно.

— Ну хорошо. Пусть будет так. Скоро действительно их тут будет неимоверное количество. Гастролеры значит?

Езеф одобрительно кивнул.

— Я хочу задаток.

— Само собой.

Трактирщик достал звенящий кошель монет и положил его в вытянутую руку начальника стражи.

— Парни, все возвращаемся!

Воин встал с места и направился к выходу.

— А что с этим? — спросил один из патруля.

— Пусть лежит здесь. Трактирщик с ним разберется.

Группа солдат медленно вышла на улицу. С другой стороны послышался топот солдатских сапог и конского дыхания. Спустя минуту последние следы их присутствия окончательно пропали из виду.

— Вставай мой друг, они уже ушли.

Он едва мог двигаться. На лице, особенно на правой его стороне забагровел след от удара металлической перчаткой.

— Здорово они меня — пролепетал незнакомец. — Спасибо, что спас меня.

— Не стоит благодарностей. Езеф гуманист он любит людей и всегда готов придти на помощь.

— Ты и вправду не сдал бы меня им?

— Нет, что ты. Это грязное дело и я…

На улице послышались звуки бубенцов. Приближаясь все ближе и ближе, они вскоре начали играть так громко, что бренчание этих мерзких безделушек чуть не вывело из себя волосатого незнакомца.

— А вот и наши главные гости. — трактирщик, радостно потирая руки, вышел из-за стойки и направился к выходу. В дверях он встретил высокого и очень толстого чернокожего мужчину. Представитель народности Нигг, он был похож на груду гранита, страшную и очень опасную. Езеф давно вел с ним дела, хотя и несильно афишировал их, ведь торговля рабами была под запретом и могла наказывать вплоть до смертной казни.

— Здравствуй мой друг. — он раскинул руки и попытался обхватить здоровяка своими коротеньки ручонками. Чернокожий натянуто улыбнулся и дождавшись, когда волна искусственных эмоций сойдет на нет, прошел вглубь помещения. Незнакомец сразу заинтересовал циркового гастролера. Пробежавшись взглядом по телу и заглянув даже в зубы, он сделал для себя вывод, что экземпляр мог бы сослужить ему неплохую службу. Оставалось только сторговаться с трактирщиком, а зная его скупой характер, это было делом архисложным.

— Триста шекелей. — выпалил здоровяк, даже не оборачиваясь к хозяину заведения.

— Триста? За первого попаданца? Да это грабеж! Тут как минимум тысяча, да и то, только потому, что я тебя давно знаю и мы с тобой в хороших отношениях. Так что давай не будем портить их такой глупостью как попаданец.

— Пятьсот.

— Нет-нет-нет, — трактирщик подлетел к сидящему в недоумении от происходящего незнакомцу и стал водить своими руками по грязному телу.

— Посмотри, какой красивый. Какое лицо, какая кожа… если отмыть конечно, а зубы. Таких нет даже у лошадей Его Величества. Бобры во всем Гувероне молча плачут, завидуя такому оскалу. И за такой экземпляр ты предлагаешь всего пятьсот шекелей? Тысяча!

Чернокожий знал, что торг не дастся ему легко и был готов торговаться хоть до следующего утра. Он просто не мог позволить себе не снизить цену и не утрать нос этому скупердяю Езефу.

— Восемьсот, мое последнее предложение. И не шекелем больше.

— Но ведь он красивый…

— Похож на клячу.

— Брось, старина. Ни один публичный дом в Нигге не имеет такого экземпляра. Ты озолотишься на нем.

— Что!?

Голос незнакомца был жалок и похож на предсмертный крик жертвы, которая осознала, что ее ждет в ближайшее время. Чернокожий гастролер повернулся к нему и, посмотрев в лицо готовое расплакаться, сделать дружеский жест в его сторону.

— Не бойся. Все плачут впервые, потом будешь улыбаться. Девятьсот.

— По рукам

Трактирщик радостно ударил в ладоши и схватил кошель с деньгами. Монет было очень много. Даже его руки, знавшие все суммы в этом королевстве, не могли спокойно держать туго набитый мешочек со звонкими монетами. Гастролер схватил незнакомца за плечо и поволок за собой.

— Но… но ты ведь говорил, что поможешь мне. Говорил, что ты гуманист.

Мужчина судорожно упирался всем телом, пытаясь хоть как-то сопротивляться здоровенному циркачу.

— Так и есть, мой милый друг. Следующие десять лет ты проведешь в компании мужчин, которые будут любить тебя всем сердцем. Разве не о таком ты мечтал всю жизнь. По крайней мере, тебе не придется умирать на каменоломнях, а это уже намного лучше.

— Ты предатель! Я вернусь! Обещаю тебе! В моем районе за такое …

Дверь захлопнулась. Последние слова смешались с криками и звоном удалявшихся бубенцов. Циркачи уехали. Трактирщик молча зашел за прилавок и принялся подсчитывать золотые монеты, бережно высыпанные на стол перед ним.

— Попаданцы, хоть какая-то польза от них.

Он поднял перед собой блестящую монету и продолжил любоваться ей.

 

3

— Дорогой, как тебе это платье?

Майнстейм смотрел на крутящуюся возле зеркала жену и все больше убеждался в том, что лучше бы он не женился на этой женщине. Красивая когда-то, она превратилась в нечто непонятное и несуразное для королевской особы. Лицо стало похоже на сухофрукт, талия перестала выделяться на фоне остального тела, а некогда пышная грудь опустилась так сильно, что опуститься до такой степени он себе не позволял даже в годы лихой молодости.

— А что если я скажу, что оно тебя полнит?

— Тогда я разведусь с тобой.

— В таком случае, зачем ты спрашиваешь меня об этом, если ответ уже очевиден.

— Ах, муж, — она приложила желтое платье к своему телу и еще сильнее закрутилась у зеркала. — сегодня бал. Будь хоть немного внимателен к своей даме. Скажи комплимент, дай мне почувствовать себя молодой.

Еще раз окинув взглядом растолстевшее тело, Майнстейм отбросил последние намеки на подобные слова.

— Каким может быть платье, купленное мной на мои же деньги? Конечно, красивым, вне зависимости от того на ком оно сидит.

— У тебя скверный характер, муж, и чем старше ты становишься, тем сильнее он проявляется в тебе. Тебе надо быть другим.

— Где наш сын, солнышко? Я не видел его уже очень давно. — король попытался сменить тему разговора. Жена уже давно не «волновала» его мужское воображение. И любые намеки на что-то близкое и личное приводили в ужас даже местную охрану, которая всем гарнизоном сочувствовала королю.

— Он уехал к маменьке как неделю назад. Ты что, забыл?

— Нет, что ты. Я все прекрасно помню.

Врал он как всегда глупо и неумело, но делать это приходилось не так уж и часто, поэтому Майнстейм несильно придавал этому значение.

— А ты знаешь, какой сегодня день?

Матильда резко развернулась и, отложив платье в сторону, начала медленно приближаться к сидевшему в кресле мужу.

— Воскресенье.

— А еще?

— Двадцать второе число.

— А еще? — ее голос становился нервозным.

— Сегодня полуночная служба в храме огня.

— Майнстейм! — она крикнула так сильно и пронзительно, что зеркало было готово треснуть на несколько частей и развалиться на осколки. — Сегодня день рождения моей матушки! Ты обещал мне, что больше никогда не забудешь эту дату!

— О, милая, прости, столько дел и забот, что из головы вылетело. Кстати, что там делает наш сын?

— Ты сам его туда отправил.

— Правда?

Король стал судорожно перебирать в своем мозгу все приказы и повеления, которые он отдавал последнюю неделю. Напряжение в личных покоях короля стало заметно нарастать. Жена приняла грозную стойку, воткнув свои кулаки в грузные бока, и была готова наброситься на благоверного, если он не сможет хоть как-то оправдаться.

Однако усилия не прошли зря. Каким-то чудом в его памяти всплыли обрывочные слова из приказа, которым он отправил сына к теще. Выдавив их из себя как можно мягче, он вдруг увидел как лицо жены стало постепенно приобретать спокойный и безмятежный вид.

— Ладно, на этот раз ты прощен.

Она развернулась обратно к зеркалу и начала примерять новое платье. Король устало выдохнул. За последние несколько лет совместной жизни она говорила подобное уже несколько сот раз, но угрозы с которыми она обращалась к нему, явно намекали на скорую его кончину в случае неправильной реакции на ее капризы.

— Раньше ты не любил балы, но теперь решил сходить. Что вдруг поменялось?

— Время смутное наступает, — король постарался придать голосу мрачную торжественность. — Страшный враг на пороге нашего дома, моя дорогая. Я должен быть вместе со своими подданными даже в такой час.

— Проще говоря, ты идешь туда ради Фрау Катарины.

— Да, я иду туда ради нее. — капитулируя, ответил Майнстейм. — На подданных мне плевать.

Эта ведьма все знает наперед.

— Тогда ты наверняка будешь доволен. Мои слуги докладывают мне, что Фрау не зря считается первой красавицей у себя в Восточной Гермундии. Сам король пустыни Абу Разир переплыл море, чтобы упасть к ее ногам, но она отказала ему, отчего тот приказал трем тысячам подданным переехать к нему в Гермундию и остаться там до тех пор, пока Фрау не даст своего согласия. И вот теперь она здесь…

Матильда вопросительно бросила взгляд в сторону короля и продолжила смотреться в зеркало.

— К чему ты это?

— Ну как же. Попаданцы возвращаются, фрау приезжает в самый ответственный момент и завтракает за одним столом. Тебе не кажется, что слишком много совпадений в таких вещах?

— Мы договорились о встрече полтора года назад. Не надо приписывать вещам не свойственные им имена.

— Ну да ладно. Уверена, ты не расстроился, когда Катарина пересекла порог твоего замка.

Король тут же вспомнил этот момент. Колесница пронеслась по брусчатке, «цокая» подкованными копытами породистых скакунов. Она сидела на заднем сидении до последнего пряча свое лицо и скрывая подробности своего тела от любопытных глаз. Она словно боялась их, и едва дождавшись поднятия ворот, умчалась прямиком в его резиденцию.

Ее шаг, ее запах. Это платье, подчеркивавшее самые вкусные подробности ее тела. Она не шла по широкому залу — плыла, не оставляя после себя даже звука от высоких каблуков. Моя Фрау.

— Ну все, хватит витать в облаках, нас ждет Ларген фон Ульрих. Наш министр хочет нас видеть.

Король открыл глаза и ненавистно взглянул на тучное тело своей супруги. Точеная фигурка иноземной красавицы сменилось бесформенным чудом, что словно чеснок с луком могло вызвать лишь слезы.

Нехотя встав и поправив парадный костюм, они оба вышли из покоев. Стража везде приветствовала их четкой стойкой и дружным взмахом копий. Король и королева прошли широкий зал, опустились по винтовой лестнице и вскоре были встречены дворецким, радостно раскинувшим руки при виде королевской свиты.

— Мое почтение, ваше благородие. Вольны ли вы что-нибудь просить, прежде чем увидите министра.

Коротышка со сгорбленным носом подошел к королю и стал покорно ждать. Майнстем опустился к его уху и жалобным, почти умоляющим тоном быстро заговорил.

— Убери ее от меня. Я тебя умоляю. Я не могу больше с ней находиться.

Король схватил коротышку за шкирку и стал трясти словно кошель, в надежде вытрясти еще одну монету.

— Но… но… ведь это ваша супруга.

— К черту все! Я хочу развестись!

— Она услышит нас, сир. Говорите тише.

Наконец, король успокоился. Эмоции стихли и они медленно вошли в зал для совещаний. Министр уже ждал их. Находясь под охраной четырех не менее здоровенных охранников, он сидел на своем месте и жевал принесенную порцию куриных ножек.

— Владыка, — торжественно обратился министр, проглатывая остатки пищи в свой громадный желудок — Королева. — он сделал поклон и, дождавшись, когда королевская чета сядет, усадил свою тушу на место.

— Ты хотел нас увидеть?

— Да, ваше благородие. Есть очередные известия о попаданцах в нашем королевстве.

— Точнее — требовательным голосом сказал король.

— На западной границе мы смогли перехватить группу эльфийских элитных картежных шулеров. Они двигались по направлению к границе, таща за собой обнаженного пленника, не похожего на местных жителей. При первом расспросе, эльфы сказали, что обобрали его на охотничьей тропе, когда этот недотепа попытался выиграть у них в карты оружие и обмундирование.

— Как вы поступили?

Ларген фон Ульрих откашлялся.

— Согласно вашему приказу мы были вынуждены изъять пленника у эльфийских шулеров, предварительно заплатив долг в двадцать шекелей, который висел на нем. Мужчина доставлен в замок и готов предстать перед вашим высочеством.

Король сделал жест рукой и пленника тут же ввели в зал совещаний. Одетый в странную одежку из жестких синих штанов, он едва держался на ногах, обутых в нечто тяжелое и громоздкое.

— Говори! — повелительным тоном начал Майнстейм.

Солдат, стоявший позади пленника, толкнул его в плечо, намекнув, что пора отвечать его Величеству.

— Меня зовут Сергей…

— Мерзкое имя! В тюрьму его!

Король уже поднялся со своего места и был готов уйти, как вдруг незнакомец взмолился ему и упал на колени почти у самых ног королевы.

— Вы не должны так поступить. Я не знаю как сюда попал. Все случилось совершенно случайно. Я… мой отец. Мы ехали на машине в деревню. Была гроза. Молнии. Ливень. Все кругом гремело от раскатов грома. Потом вспышка!

Пленник поднял руки и стал активно махать ими в воздухе, стараясь «на пальцах» обрисовать всю сложившуюся ситуацию.

— Я падал. Очнулся уже в лесу. Кое-как оклемавшись и пройдя несколько сот метров по тропе, я напоролся на группу людей. Они играли в карты, усевшись у костра, предложили мне партию, я согласился и вот… они обобрали меня.

Наступило молчание. Король нехотя вернулся на свое место, не без сожаления взглянул на свою жену и взглядом попросил ее что-нибудь сказать.

— Ты ждешь моего ответа? — вслух проговорила она.

— А на кой черт я таращусь на тебя вот уже целую минуту? Скажи хоть слово, дай оценку этому событию.

— Говоришь молнии были, гром?

— Да-да-да — радостно закивал попаданец. — все так и было. Мы ехали на машине…

— Машина? Что это такое? — озадачено спросила Матильда, немного подавшись вперед.

— Ну, машина. Такая штука на четырех колесах, что двигается по дороге. Ну, двигатель, бензин горит внутри, выхлопные газы, нажимаешь на педаль, и из трубы вылетает дым. Там сложная конструкция.

— Значит, ты был внутри чудовища, что извергает из себя дым, создает огонь и при этом сам управлял им?

— Да. Это легко. Всего три месяца учиться надо.

— Да ты колдун! На эшафот его!

Матильда чуть не взорвалась от ярости. Давненько Майнстейму не приходилось видеть свою супругу в такой неподдельной ярости. Он посмотрел на нее, но вскоре перевел взгляд на, корчившегося в молительных просьбах, попаданца.

— Нет, только не так! Я еще слишком молод! Королева, Ваше Величество, Высочество, Превосходительство, Фрау, Мисс, Синьора! Только не так!

— Дорогая, — король подошел из-за спины и наклонился к ее уху, — Может не надо так кардинально. Мне тут недавно сообщили, что на севере обнаружили несколько урановых месторождений, нам как раз нужны люди для их разработки. Говорят место там очень гадкое и грязное. Своих подданных туда отправлять как-то не комильфо, ну сама понимаешь, техника безопасности, санитарные условия, профсоюзы спустят на нас всех собак. А этих скоро тут будет пруд пруди. Давай-ка лучше пустим их на благое для королевства дело.

Женщина задумалась. В ее голове начали происходить странные процессы. Впервые за столько лет, она начала ДУМАТЬ. И не о чем-то важном, как новое платье и очередной бал-маскарад, а о таких несерьезных вещах, как дела королевства. Голова внезапно разболелась. Она выпрямила толстенькую руку и подперла ею свой лоб.

Какое же это сложное дело: думать о делах королевства.

— Возьми это на себя — она тихо прошептала и тут же встала со своего места — Я, наверное, заболела. Будет лучше, если я отправлюсь к своей маменьке на несколько дней, заодно присмотрю лично за нашим отпрыском.

«Это же прекрасно!!». Радости короля не было предела. Его глаза широко раскрылись, а тело чуть было самостоятельно не пустилось в пляс.

— Конечно, милая моя. Сейчас самое время. Отдохнешь за городом. Побудешь пока в стороне от этих страшных событий с попаданцами, а я тут все возьму в свои руки.

— А как же бал? Я только сегодня примерила для него платье?

— Будет тебе бал. Два бала. Три. Сколько скажешь, а пока я отправляю тебя к маме.

— Но…но я еще не собрала свои вещи.

— Дворецкий!! — король кричал что было мочи. — Снарядить карету, королева отправляется к маменьке!!

— Мой парфюм! Мои драгоценности. Я не хочу появиться перед глазами маменьки, как какая-то оборванка.

— Все твои вещи я отправлю вторым рейсом сразу за тобой.

Майнстем от волнения был готов прыгать на месте. Руки тряслись, душа вот-вот могла выпрыгнуть наружу. Еще никогда в своей жизни он так не был рад отъезду своей благоверной.

— Где этот чертов кучер?! Почему я не слышу топота лошадей у дверей дворца?

Вскоре появился дворецкий. Тяжело дыша и чуть не падая от усталости, он подбежал к королю и доложил о готовности отправить королевский экипаж в дорогу.

— Замечательно! Прекрасно!

— Ну ладно. Будь по-твоему, мой милый. Только не забудь про желтое платье. — поняв, что деваться некуда, проговорила Матильда

— Конечно, моя солнцеликая.

— И браслет сапфировый.

— И его тоже. Возьмем все, что влезет в экипаж. Даже прислугу отправлю вдогонку за твоей каретой, чтобы ничего не осталось.

Он был готов говорить вечно. Подхватив супругу под толстенькую ручку, король незаметно вывел ее за пределы замка и усадил в подготовленную карету. Закрыв дверцу и подозвав старого кучера, Майнстейм, вложил в его жилистые руки толстенный кошель, дав указание ехать как можно медленнее.

— Сколько занимает дорога до Северограда?

— Два дня — четко ответил старый кучер.

— Получишь двойное жалование, если доберешься туда за неделю. Эта ведьма не должна вернуться сюда раньше чем через пятнадцать дней. — потом немного помедлив, тихо прошептал — было бы хорошо, если бы она вообще не вернулась.

Кучер понимающе кивнул головой. Все в королевстве были в курсе личных проблем короля и были готовы помочь ему в таком щепетильном деле, если на то будет воля его святейшества.

— Как въедете в Североград, сразу становись на ремонт. Задержись максимально долго, как это будет возможно. Перед отъездом отправь мне голубей с сообщением, чтобы я знал, когда вас ждать.

Больше указаний не было. Положив звенящий кошель в свой карман, старый кучер вспрыгнул на свое место и, схватив удила, погнал лошадей прямо по северной дороге. В этот момент король прослезился. Его глаза стали мокрыми и святые королевские слезы начали падать прямо на землю. Он был рад. Прямо как ребенок, получивший долгожданный подарок на свой день рождения. И когда топот стих и последние следы убегавшей вдаль кареты, пропали из виду, он смахнул рукой текущую слезу и с мыслью о предстоящей встрече с Фрау Катариной направился обратно в замок.

 

4

«Наконец наступил полдень»

Эта мысль не покидала голову Лорда Тьмы уже несколько минут. Огромные часы с кукушкой показывали, что наступило время в очередной раз показать себя таким, каким он уже не являлся очень долгое время. -

В задней комнате послышался шорох, затем крики и звон мечей. Кто-то с явным упорством прокладывал себе путь к Его темнейшеству, в очередной раз вырезая охрану темной башни.

Он встал со своего кресла, отложил очки и книгу, подошел к доспехам и принялся медленно их одевать. Вес ощущался дряхлым телом.

Кто бы мог подумать! Всего полвека назад я даже бы не обратил внимания на эту мелочь, а сейчас…

Да, годы шли и время не щадило даже его. Кости стали слабыми, мышцы одряхлели и уже не ощущали в себе невероятную силу. Однако роль была дана и он должен был играть ее не смотря ни на что. Подхватив огненную булаву и напоследок взглянув на себя в зеркало, Лорд Тьмы устало зашагал в соседнее помещение.

К тому моменту там уже во всю кипела битва. Охрана едва сдерживала натиск одного человека. Держа в руках по клинку, он носился как вихрь среди сметенных рядов его лучших воинов и разил наповал любого, кто смел приближаться к нему на расстояние удара.

— Я добрался до тебя, отродье тьмы!

Мужчина выкрикнул боевой клич и встал в боевую стойку посреди зала. Старик осмотрел его.

«Ничего особенного» — пронеслось у него в голове.

Сколько их было за все время. Сотни? Тысячи? Нет, десятки тысяч. Они проваливались в пространственный тоннель в своем мире и переносились сюда. Слабаки, неудачники своего мира, они искали славы и утех здесь, далеко от своего дома, ведь там, где их породила жизнь, они не представляли ничего особенного.

Глаз был наметан за сотни лет жизни в темной башне.

«Пять минут, не больше».

— Кто ты такой и зачем сюда пришел?

Эту фразу он говорил всегда, когда залетный попаданец пробирался в его башню в надежде сразить его и отхватить все богатства в его сокровищнице.

— Меня зовут Василий Стрельцов, я служил в погранцах, и ты сегодня умрешь.

— С чего ты так решил? — Лорд Тьмы отложил огненную булаву в сторону и небрежно подпер подбородок освободившейся рукой.

— Я обучился искусству фехтования у лучшего мастера этих мест, овладел первой степенью колдунства и могу создавать артефакты, которые ты никогда не видывал, а моим рукопашных навыкам позавидуют даже монахи из монастыря Шыулань.

Лорд повернул голову вправо и посмотрел на представителя этого знатного монастыря, уже несколько столетий служившего ему верой и правдой.

— Ты знаешь его? — обратился он к нему.

— Первый раз вижу — монах переложил длинное копье из одной руки в другую.

— Один щелчок моего пальца и от твоей башни не останется даже мокрого места. — все не унимался разбушевавшийся попаданец.

Лорд Тьмы знал, что все будет происходить именно так. Он был в этом уверен на все сто процентов. Уже много веков эти отмороженные вторгались в его территории и, одичав от потенциальной награды за его голову, мчались с топором наперевес. Сначала это его забавляло. Он даже думал, что все это можно превратить в хороший аттракцион на подобии Парка им. Горького, привлечь туристов и хоть как-то подправить финансовые дела его Темной Империи. Но уже через несколько веков ему это просто осточертело. Попаданцы были на редкость упертыми представителями своего народа. Тупость, граничащая с сумасшествием, стремление завоевать все и вся не глядя ни на какие препятствия, вызывали у Лорда Тьмы грусть, бороться с которой он устал уже очень давно.

— Выходи со мной на бой, ничтожество! Я проткну твой живот этим клинком и насажу твою голову на пику!

Мужчина вскинул один меч перед собой и изобразил как будет снимать ему череп.

— Может мне разобраться с ним, мой Лорд? — спросил монах.

— Да нет, не стоит даже марать руки. Я сам разберусь с ним. Разомну кости, а то что-то последнее время спина болит.

Лорд Тьмы поднял булаву и направился прямо в центр зала, где среди тел охранников, в боевой стойке его дожидался очередной герой.

— А, легендарная огненная булава Лорда Тьмы. Восемнадцатый уровень. Пробивает любую броню без штрафа к урону. Я наслышан о ней, но у меня есть защита. Величайший волшебник в этом мире Маркус снабдил меня заклинанием-щитом, которое не пробивает даже твоя булава. И сейчас ты убедишься в этом.

Попаданец вскинул свои руки вверх и, закатив глаза, громко закричал.

— Сила небес, я взываю к вам! Да снизойдет на меня благодать божья, а с ней и щит непробива…

Удар булавой эхом разлетелся по всему помещению. Размахнувшись и, вложив всю оставшуюся силу в своих дряхлых руках, Лорд Тьмы буквально снес доходягу-героя с места, как мячик для гольфа. Треск второсортных доспехов влетел в уши всех присутствующих в зале. Тело отбросило в сторону и, пробив ветровое стекло, улетело прямо в бездну, на краю которой была построена башня.

Бой был закончен. Как он и предполагал, на все про все было потрачено каких-то пару минут. Развернувшись, он подошел обратно к монаху, отложил в сторону булаву и устало сел на свое кресло. Ему все надоело.

Из соседнего помещения показалась знакомая фигура. Шатаясь в полупьяном угаре, еще один старик прошел вперед и оказался на виду у его Темнейшества.

Запах громушника расплылся по всей площади и вскоре полностью наполнил воздух в громадном помещении.

— Маркус, старина, я же тебя просил уже много раз, не продавай эти фальшивые заклинания попаданцам. Ты внушаешь им ложную самоуверенность.

Маг поднял тяжелые веки и посмотрел на Лорда Тьмы.

— Парню было нужно заклинание, а мне — деньги на громушник. Это называется сделка.

— Ему это теперь вряд ли поможет, бедолагу где-то расплющило о скалы, а ты говоришь о какой-то сделке. Ну да ладно, просто больше так не делай. Я устал каждый раз выбивать их из своей башни, а ведь цикл только-только начался, подумай, что будет дальше.

Лорд взял свою булаву и направился вниз. Солдаты, всего пару минут поверженные попаданцем-героем, вдруг ожили и начали приводить себя в порядок. Среди них был и его начальник стражи.

— Как это произошло? — спросил Лорд, глядя на солдата отряхивавшего со своих доспехов пыль. — Кто его сюда пустил?

— Виноваты, ваше темнейшество. Он влетел как угорелый и начал рубить направо и налево. Кричал, что доберется до вас и вспорет вам живот. Мы даже испугались, давненько такие к нам не захаживали. Да, точно, уж цикла два точно.

Лорд покачал головой.

«И они охраняют мои сокровища. Боги, надо понять охранную службу и заменить каждого из бойцов. Эти совсем раскисли».

— Гулбер! — крикнул Лорд, подзывая к себе своего помощника.

Из маленьких дверей, ведущих в потайные коридоры башни, выглянуло вытянутое лицо с длинным орлиным носом. Гоблин всячески пытался скрыть свое присутствие в этом замке, предпочитая публичности тайну, но будучи главным помощником у Лорда Тьмы, всегда оставался рядом, чтобы в нужный момент придти по зову повелителя.

— Да, мой Лорд. — он подбежал почти в плотную и склонил зеленую голову. — Вы что-то хотели?

— Нужно срочно заняться охраной.

— Конкретные действия? — голос гоблина был тонким и очень мерзким.

— Заменить весь гарнизон башни. Расторгнуть контракт с «Храбрецами пустоши» и попытаться договориться с «Зелеными хохолками».

— Но…но мой Лорд, орки наотрез отказались с вами сотрудничать. После того как вы не смогли выплатить договоренную сумму, они даже слушать нас не захотят.

— Ничего, у Лорда Тьмы есть кое-что, что сможет растопить их злобные сердца и пойти нам в услужение. Каковы наши золотовалютные запасы, гоблин?

Маленький помощник склонил свою голову, достал из-за пазухи очень маленькие счеты и принялся толкать костяшки из стороны в сторону. Наконец, когда все манипуляции были произведены и последний щелчок костью утонул в воздухе, гоблин вновь заговорил.

— Согласно моим последним расчетам, сокровищница содержит четыре тонны золотом в слитках, еще несколько сот килограммов монетами царства Гуверон, серебро шестьдесят килограммов, медь — двадцать, ну и так по мелочевке: олово, чугуний и прочее.

— Маловато — подытожил Лорд Тьмы, медленно идя вперед. В прошлый цикл, когда эти черти с другого мира под именем попаданцы, нагрянули к нему в башню, орки потребовали по килограмму золотых монет на «зеленого брата». Лорд по глупости согласился, пока не увидел, что те в свою очередь приволокли на охрану башни даже свои семьи и родственников вплоть до седьмого колена. Общая численность их оказалась таковой, что ему пришлось бы опустошить всю сокровищницу, чтобы рассчитаться с ними и был вынужден нагло не заплатить им. — Теперь они потребуют больше, плюс надо рассчитаться со старыми долгами.

Лорд вышел на улицу и с горечью посмотрел на фасад своей крепости-башни.

— Ты посмотри, Гулбер. Моя башня разваливается, повсюду сыпется штукатурка, отделка не видела реставрации уже лет триста. Ну вот как мне встречать этих горе героев. Где страх, где ужас, который должна внушать башня всем кто попытается к нам явиться? Смех да и только.

— Мой Лорд, — гоблин смиренно залепетал, — на ремонт всей конструкции потребуются громадные деньги. Если мы возьмемся сейчас за ремонт, то не останется и шекеля, чтобы заплатить оркам за их услуги, а без охраны вся реставрация не стоит тех усилий, что мы на нее потратим.

«В его словах есть зерно истины» — подумал злодей, осматривая часть защитной стеной, откуда всего несколько дней зада отвалился солидный кусок кирпичной кладки.

Надо что-то делать.

— Пойдем, есть одно место, где нам могут помочь.

Они направились вниз по широкой каменной лестнице. Вид, который открывался отсюда действовал на Лорда Тьмы успокаивающе. Эти виды далеких горячих источников и вулканических полей. А этот запах серы и смолы…

Он глубоко вдохнул и постарался втянуть в себя весь аромат прилегающей к его башни местности. Это было прекрасно.

Наконец, они вышли на прямую дорогу и направились к одному единственному дому, где все еще бурлила жизнь и местные жители (большая часть которых составляла гоблины) могли время от времени туда захаживать.

— Мы пришли.

Лорд поднял голову вверх и посмотрел на старую вывеску, которая неизменно встречала всех посетителей. Под толстым слоем пыли и сажи едва угадывались очертания слогана: «У вас есть лишние вещи, у нас есть лишние деньги»

Немного подождав, они оба вошли внутрь. Помещение было маленьким и очень тесноватым. По сравнению с просторными каменными залами его башни, все это было похоже на комнату для крыс, где однако было очень тепло.

За прилавком стоял мужчина невысокого роста с черными крученными волосами. Услышав звонкое бренчание дверного колокольчика, он поднял свой взгляд и внимательно посмотрел на новых посетителей.

— А, Лорд Тьмы, — совершенно спокойным и обыденным голосом начал человек, — с чем пожаловали?

Не говоря ни слова, злодей поднял свою дымящуюся огненную булаву и с грохотом положил на прилавок, отчего тот чуть было не развалился на части.

— Сколько дашь за нее?

Ломбардщик провел оценивающим взглядом по дымящейся и все еще горячей булаве, затем что-то записал в своем маленьком блокноте и подытожил.

— Двести тысяч шекелей.

— Пятьсот и я отдаю ее вместе с доспехами.

— По рукам.

Закрепив сделку дружеским рукопожатием, Лорд Тьмы снял с себя тяжелые именные доспехи и сложил их возле прилавка. Ломбардщик в это время скрупулезно отсчитывал договоренную сумму.

— Лорд, — тихо заговорил гоблин, — но как вы будете сражаться против попаданцев без своей брони и оружия? Они ведь запросто убьют вас.

— Все возможно, мой маленький друг, но в данный момент есть более важные цели. Если я не рассчитаюсь с долгами и не смогу отдать прошлогоднюю сумму «Зеленым хохолкам», они разнесут мою башню до того, как сюда доберется большая часть попаданцев.

Вскоре нужная сумма была на руках. Схватив серый мешок, туго набитый шекелями, Лорд Тьмы и его верный помощник направились в главный офис строительно-реставрационной компании ПМК № 24. Находясь в самой низине Великой Равнины, где в это время года стояла настоящая жара, оно представляло собой одноэтажное здание с окнами выходящими прямо на восток. Суеверия, которыми были подвержены все работники этой компании граничили с безумством и порой доходили до абсурда. Подойдя к двери и нажав на звонок, они вскоре оказались внутри прохладного помещения, где в это время было пусто как после налета. Несколько человек носились со строительным материалом у противоположной стены и нисколько не обращали внимание на вошедших посетителей. Лишь одно существо, ковыляя, подошло к ним и мило улыбнулось, узнав в гостях уже знакомые лица.

Гном был рад визиту Темнейшего, ведь за последнее время заказов не было почти совсем и любая работа (а Лорд просто не мог придти просто так) была ему сейчас как раз кстати.

— Как же я рад вас видеть, ваше злейшество, прораб Линдуар к вашим услугам.

Он раскрыл свои могучие руки и обнял вошедшего гостя.

— Где ваша булава, где доспехи? Вы уезжаете в отпуск?

— Нет, все как раз наоборот, готовлюсь к наплыву большого объема работы. Скоро явятся попаданцы, некоторые представители уже заглянули ко мне.

— И каков результат? — поинтересовался гном, подходя к своему рабочему столу.

— Все как обычно. Из цикла в цикл ничего не меняется. Они рвутся в бой несмотря ни на что. Знаешь, иногда я завидую их прыти, за такой короткий срок успеть все и во всех местах могут только очень одаренные люди.

Гном лишь улыбнулся.

— Но все это меркнет перед тем, что моя башня совершенно не готова к новому циклу.

— Проблемы серьезные? — спросил Линдуар.

— Она разваливается, дружище. Штукатурка сыпется со всех стен и потолков, кладка распадается. В некоторых местах есть такие дыры, что можно протащить буйвола и никто не заметит.

— Хорошо… отлично, — гном жадно потирал руки, видя какой объем работы вырисовывается на горизонте.

Этого чухана можно неплохо нагреть. Главное правильно составить документацию.

— Мне нужно увидеть вашу башню вблизи, оценить масштабы и сделать собственное заключение. Только тогда я смогу сказать в какую сумму это вам обойдется.

Разговор продлился еще около десяти минут. Решались вопросы доставки материала, бесплатной рабочей силы и прочих важных вещей, которые в данный момент были критически необходимы.

Рабочие внутри и снаружи ПМК засуетились как пчелы. Хватая инструменты и грузя их на повозки, они срывались с места и уходили прямо к башне, где вскоре у самых ее стен разбивали временное жилье. Работа медленно закипала.

— Она в вашем распоряжении.

Волнение внутри Лорда Тьмы постепенно заменялось слабой уверенностью. Видя из маленького окошка как десятки маленьких людей собираются со всей округи и отправляются на работу, ему становилось приятно на душе.

Прораб умчался из кабина сразу, как был заключен договор. Схватив целую кипу бумаг, чертежей, нивелир и другие строительные приспособления, гном вскоре вернулся с растянутой улыбкой на лице и сверкающими глазами. План был готов.

— Так быстро? — удивлялся Лорд такой быстроте.

— Глаз-алмаз. — отшучивался гном, видя растерянность темного Лорда.

На этот раз все действительно шло по плану. Согласно документации и заверениям прораба, работа должна была продлиться не больше двух-трех недель. Это был самый оптимальный вариант, ведь к тому времени охрана, (с которой ему предстояло еще договориться) должна была привести защиту в должный порядок.

Теперь тут делать было нечего. Обратный путь к башне занял около часа — Лорд не спешил. Обдумывая всю дорогу предстоящий разговор с «Зелеными хохолками» он не мог упустить из внимания тот факт, что орки его ненавидели. Нет, не то чтобы они и раньше его любили, но после откровенного обмана, только дети из поселения орков не желали ему смерти. Нужно было подойти к данному вопросу более деликатно и как это сделать он уже начинал потихоньку понимать.

— Ранкор Старый Клык все еще живет здесь? — спросил у своего помощника Лорд Тьмы.

— По последним данным он собирается скоро уехать отсюда обратно в поселение к своим родителям.

Гоблин мерзко захихикал и. обогнав хозяина, указал пальцем на едва видневшуюся крышу каменного дома восточнее офиса ПМК. Легкий дымок поднимался над домом — готовился обед.

Сейчас самое время нагрянуть к нему в гости.

Впервые в жизни Лорд почувствовал страх внутри себя. И чем ближе он приближался к дому старого воина-орка. тем сильнее у него становилось чувство глупости данной затеи.

Деревянные двери были сделаны из местного дуба, который много веков рос здесь в равнине до наступления засухи, убившей всю растительность в этом месте.

— Черт бы меня побрал, Гулбер, этим дверям не меньше, чем моей башни, а она все еще способна выдержать хороший удар топора.

— Дуб, мой Лорд, хороший материал.

Голоса снаружи привлекли тех кто находился внутри. Дым внезапно прекратил подниматься в воздух, а за дверью послышалось легкое «шуршание».

— Ранкор! — крикнул темнейший, откровенно побоявшись подойди вплотную к двери, — Старый Клык! Это Лорд Тьмы, нужно поговорить.

Ответа не последовало. Молчание продлилось около двух минут, после чего, хозяин башни повторил свои слова.

— Я хочу поговорить с тобой…

— Проваливай к чертовой матери!

Грубый низкий голос вылетел из небольшого отверстия, появившегося в громадной двери. Блеснули зрачки глаз. — У меня топор. Не вздумай подходить ближе.

— Дорогой, может не стоит на него так…

Этот голос был не так злобен как первый и напоминал упреки жены.

— Отстань и не мешай мне… Повторяю еще раз.

Орк еще раз повторил угрозы и замолчал.

— Посмотри на него, — говорила жена, — на нем нет доспехов и булава отсутствует. Может он действительно хочет что-то спросить.

Диалог супружеской продолжался еще минуту, прежде чем в громадной двери вновь не появилось отверстие и широкие коричневые глаза не блеснули огнем.

— Чего хотел?

— Может впустишь нас.

— Сначала скажи зачем явился сюда?

Лорд Тьмы сделал глубокий вдох и выложил все карты на стол. Услышав слова про неоплаченный долг и про то, что его злейшество намеревается отдать, орк вдруг исчез. щелкнули замки и дверь открылась перед гостями. В дверном проеме появилась грозная зеленая фигура. Мышцы играли на теле воина и одежда, скрывавшая многочисленные шрамы полученные в битвах, только подчеркивала каменную мощь тела орка.

— Рад, что ты решил нас послушать. — Лорд пытался начать разговор издалека, но увидев злобное выражение лица Старого Клыка, решил сменить тактику и зайти с другой стороны. — Давай присядем и я все тебе расскажу.

Орк недовольно отступил в сторону и дал гостям пройти внутрь. В каменном жилище было прохладно. В отличие от зноя, царившего в это время на улице, этот дом был просто райски комфортен. В соседней комнате супруга готовила есть. Вытащив заслонку, не дававшую дыму идти напрямую в дымоход, она зажгла огонь с еще большей силой и продолжила готовку.

Орк сел на массивный стул в самом центре обеденной комнаты и взглядом указал остальным последовать его примеру. Стояло три миски и по всем признакам в доме должен был быть еще и ребенок.

— Как дела? — начал было Лорд Тьмы.

— Идиотский вопрос, ты сам это знаешь.

— Да, ты прав.

— Где твои доспехи, оружие?

— Сдал в ломбард.

— Что? — чуть не расхохотался Старый Клык, но вовремя сдержал эмоции. Услышав подобное, он немного повеселел, но все еще с недоверием относился к гостю.

— Я нищий, Ранкор. Лорд Тьмы — бомж. Ты можешь себе такое представить?

— А как же твои богатства, сокровища? Куда все это подевалось?

— Об этом я и пришел поговорить.

Лорд Тьмы немного поежился в массивном деревянном кресле и посетовал на то, что его финансовое положение оставляет желать лучшего.

— Я хочу уплатить долг за ваши прошлогодние услуги и вновь нанять «Зеленых хохолков».

— Но как? У тебя ведь ничего нет.

— Кое-что осталось. — Лорд Тьмы поднял с пола наполовину пустой мешок с шекелями и высыпал оставшееся содержимое на стол.

Этого должно хватить, чтобы убедить его в моей искренности, жаль, что половину пришлось заплатить задатком этому гному.

Орк удивленно посмотрел на гору денег и все еще не мог ничего сказать.

— Пусть это будет для тебя сигналом моего искреннего желания наладить отношения с твоим кланом.

— Почему ты сразу не пошел к ним? — поинтересовался орк, все еще не сводя глаз с денег.

— Потому что меня бы убили едва завидев на горизонте.

Старый Клык одобрительно закивал головой.

Да, его братья были горячими парнями и очень редко прощали подобное в их отношении. Лорд Тьмы пару раз пытался наладить контакт с ними, но в ответ на посылы гонцов из поселения возвращались только их головы.

— Слушай друг, побудь посредником в нашем нелегком деле. Ты ведь знаешь, что меня они слушать не станут, а ты как раз тот, кто все еще может исправить.

— Хочешь, чтобы я сделал всю работу за тебя? — взгляд старого орка перешел с денег на Лорда Тьмы. — За дурачка меня держишь? Стоит мне только все уладить и ты забудешь про мои старания.

— Провались я на этом месте, если я так поступлю. — оправдывался темнейший.

— В прошлый цикл ты точно так же говорил.

Чувствуя, что разговор заходит в тупик, Лорд пошел ва-банк.

— Ну хорошо, я скажу тебе все как есть. Я в дерьме, мой зеленый друг, и только орки могут мне помочь. Скоро попаданцы посыпятся в наш мир как град и я ничего не смогу им противопоставить. Моя башня разваливается, превращаясь в трущобы, а булаву с доспехами где-то распиливает на металлолом этот ханыга-ломбардщик. У меня есть деньги и я могу поделиться с тобой, если ты все уладишь. Получишь земельный участок за Огненным кольцом, а также жалование как постоянный стражник в моем темном королевстве.

Слова медом лились из уст обнищавшего Лорда Тьмы, но другого выхода просто не было. Нужно было любым способом нанять «зеленых хохолков» и оградить башню от приспешников из другого мира. С каждым словом сказанным темнейшим, глаза старого орка становились все добрее и спокойнее. Злодей видел это и продолжал сыпать обещаниями, прекрасно понимая, что не сможет выполнить и половины из них.

Наконец, сопротивление орка было сломлено. Положив мускулистую руку на денежную гору, он позвал свою жену и попросил налить пива.

Через несколько секунд на столе уже стояли два огромных сосуда по полтора литра каждый, наполненные горьким напитком.

— Я сделаю все что ты просишь, но есть одно «но».

Лорд помолчал с секунду, а затем заговорил.

— А именно?

— Я своей репутацией рискую для тебя, темнейший, и если ты обманешь нас еще раз, и позор падет на меня из рук моих братьев, то следующим, что падет из МОИХ рук, будет топор на твою голову.

Сглотнув едва скопившуюся слюну в своем горле, Лорд поднял тяжеленный сосуд с пивом и принялся глотать содержимое.

В голове все спуталось. Орки, прораб гном, ханыга-ломбардщик, попаданцы, долги, что дамокловым мечом висели над ним и жадность… с которой он так сильно породнился за последние несколько сот лет. Но было одно, что не давало его разуму затуманиться под действием хмеля — это то, что сегодня, прямо в этом месте, он поставил на кон все, что у него было, и если план не сработает или что-то пойдет не так, то он нисколько не сомневался, что орк выполнит данное за столом обещание.

 

5

Праздник в замке короля Майнстема длился вот уже третий час. Были собраны сливки общества, организован бал и даже простой люд, при условии опрятности и вежливости к придворной элите, мог спокойно отведать яства и вина с королевского стола.

Радости короля не было предела.

Наконец-то — подумал король, залив содержимое очередного кубка себе в горло.

Он так давно б этом мечтал. Хотел, чтобы все в его королевстве сегодня разделили радость сегодняшнего дня и не думал ни о каких заботах. Столы ломились от вкусностей и гости с радостью поглощали все до чего дотягивались руки. Музыканты играли свои песни, танцовщицы сладко двигали своими телами, развлекая старых баронов и министров на этом празднике жизни. И в шумной толпе, где прямо сейчас теснилось невиданное для этих убранств количество народу, он искал ее. Ту самую. ради которой он был готов на все.

Наконец, знакомый силуэт мелькнул у самого края длинного стола. Появившись всего на пару секунд, она бросила на короля таинственный взгляд и пропала среди бушующей толпы.

— Сир, — дворецкий обратился к королю, — как вы и просили, докладываю.

Он откашлялся и сквозь громкую музыку попытался донести до королевской особы всю необходимую информацию.

— На данный момент опустошенно четырнадцать бочек эля, двенадцать пива и восемь графинов заморского вина.

— Прекрасно! его язык заплетался, а перед глазами начало все «плыть» — Не сбавлять оборотов, напоить всех кто здесь присутствует.

Радостный крик разлетелся по шумному пиру. толпа радовалась такой щедрости короля и была готова праздновать хоть до самого утра.

В этот момент позади короля кто-то появился. Тоненькие пальчики коснулись его шеи и в туже секунду пропали.

Он резко развернулся и увидел ее. Фрау Катарина стояла аккурат за его спиной и мило улыбалась. Ее белоснежные зубы и лебединая шея сводили его с ума, а то как были подчеркнуты все остальные достоинства приезжей гостьи из Восточной Гермундии и говорить было нечего.

— Ваше Величество, — она покорно присела, отодвинув в бок края своего вечернего платья — Вижу праздник удался на славу.

Ее голос ласкал его ухо, а глаза не знали куда деваться от такой красоты.

— Без вас это все было бы напрасно. — Майнстейм пытался держаться как можно увереннее, но влитое в желудок хмельное, предательски действовало наоборот. — Присаживайтесь.

— О, нет, что вы. Это трон вашей супруги. Я не хочу становиться яблоком раздора вашей прекрасной семьи.

Катарина легонько улыбнулась.

В этой улыбке скрывалось нечто большее, чем простая вежливость. Майнстейм видел это и понял, что она просто напросто издевается над ним, зная его отношения с супругой, хотя и пытается скрыть это.

— Оставим мою прекрасную Матильду в покое. Она сейчас далеко и вернется еще нескоро. Поэтому, поговорим лучше о вас.

Он уставил на нее свой пьяный взгляд и с нетерпением ждал ответа. Ему хотелось услышать «да». Так сильно, что был готов на все, чтобы эти несколько букв сорвались с ее прекрасных губ.

— Не здесь. Я дам вам сигнал, как только мы будем наедине.

С этими словами она отошла в сторону и утонула в танцующей толпе. Ее фигура пропала из виду и на душе у короля вновь стало грустно.

Почему она со мной играет? Неужели я стал таким старым, что не могу заинтересовать ее как мужчина.

Он долго еще думал над этим вопросом. Стыдно не было, хотя он и осознавал свою ограниченность в таком пикантном вопросе.

«Возраст уже не тот»

Печальный вывод стрелой влетел в его голову и окончательно испортил настроение королю. Встав со своего места и не обращая внимания на крики пьяной толпы, он вышел из-за стола, обогнув его с края и, шатаясь, направился в свой кабинет. У дверей его уже ждали.

Скрестив перед собой изогнутые клинки, стража его замка охраняла худощавого человека. Одетый в коричневое убранство, он походил на местного аббата, неуклюжего и высохшего как пень, но при внимательном рассмотрении в глаза сразу бросались жилистые руки и крепкие плечи, что ну никак не вязалось с образом хилого старика.

— Мой король, — его голос доносился из-под опущенного на глаза капюшона. — я прибыл к вам со срочным донесением.

Майнстейм взмахнул рукой и стража исчезла через несколько секунд. незнакомец поравнялся с королем, подозрительно осмотрел все смежные коридоры и помещения на этом этаже замка и только потом скинул капюшон на затылок.

Лицо открылось в туже секунду. Высокий лоб и почти лишенная волосяного покрова голова. Большие голубые глаза и маленький нос. Все это дружно соседствовало с несколькими продольными шрамами, что были нанесены ему ножом в различных схватках и поединках. Уже много лет этот шпион выполнял поручения короля и всегда выходил сухим из воды. Провалов не было… не было до сего момента. Так, по крайней мере, думал король, глядя как осторожно ступает по полу его слуга.

— Говори все прямо и ничего не скрывай.

Шпион секунду помедлил.

— Я только что из гильдии магов, мой сир. Есть вести по поводу вашего задания.

— Ну, не тяни. — едва сдерживая дрожь, говорил король.

— Коллегия рассмотрела вашу просьбу относительно заклинания по закрытию порталов от попаданцев. Пока что единого мнения по данному вопросу нет, но кое-кто уже начал готовиться к этому. С восточных и юго-восточных границ приходят известия о неожиданных появлениях людей из других миров. Это очень беспокоит гильдию.

Майнстейм поднял праву руку и подпер ею свой подбородок.

— Проклятие, они не должны были явиться так быстро. Цикл только-только…

— Информация достоверна, мой сир, попаданцы вторгаются в наши земли. У нас еще есть время, пока они будут блуждать по окрестностям и выполнять идиотские задания для местных жителей. Этим мы и должны воспользоваться, чтобы закрыть все порталы.

— Но как?

Вопрос был задан прямо. Король не скрывал своего возмущения. Уже много столетий они приходят сюда и еще никому не удавалось предотвратить или остановить цикл попаданцев.

— Еще мне удалось узнать из коллегии одну очень преинтереснейшую новость. Ранее работы над таким заклинанием уже велись, но курировал весь процесс… — шпион замолчал, где-то в глубине коридоров послышался смех и женский писк. Пьяная парочка пробежала возле них и скрылась в комнате для гостей, откуда после начали доноситься странные звуки. — за всем процессом стоял Маркус.

Одно это имя приводило короля в нескрываемую ярость. Он любил старого волшебника. Уважал его как бывшего архимага и великого ученого-алхимика, но все это было в прошлом. Сейчас он был простым алкашом, чьи заслуги и почет давным-давно были растворены в ядреном коктейле из громушника.

— И что все это значит? — спросил Майнстейм, глядя в голубые глаза шпиона.

— Гильдия не сможет закончить создание заклинания, если в группу не будет входить Маркус. Он единственный кто еще помнит, что надо делать. Его знания — ключ к выходу из столь критического положения.

— Его знания сводятся лишь к одному, мой дорогой друг, к созданию громушника. Клянусь всеми богами, это единственное, что еще может сотворить наш бывший архимаг.

— Тем не менее. — твердым голосом продолжал шпион, — гильдия в скором времени пришлет вам официальный ответ, и не думаю, что он будет кардинально отличаться от всего того, что я вам только что сказал.

Наконец он все понял. Ловушка, в которую он загнал себя сам, начинала потихоньку сжимать его. Ситуация пока что была под контролем, но бесконечно это не могло продолжаться. Рано или поздно эти попаданцы войдут к нему в замок и начнут требовать доли от своих подвигов и свершений, кто-то попросит денег, кто-то часть его прекрасного королевства, радостно было лишь в одном случае — у него не было дочерей и женить одного из них ему точно не придется.

— Значит нужно разыскать нашего горе-волшебника и вновь восстановить в звании архимага. Черт, это будет куда сложнее, чем кажется.

— А где он? — спросил шпион.

— Хотел бы я знать. Он пропал. В замке его нет, охрана в зале не видела как он покидал бал, но зная нашего Маркуса, он мог легко что-нибудь придумать. Как-никак он знает этот замок не хуже нас с тобой и ему известны все потайные двери и помещения. В целом же, это дело нашего общего друга Ларгена фон Ульриха. Пускай он этим занимается.

Услышав это имя, лицо шпиона ожидаемо исказилось. Злость появилась в его глазах, а кулаки непроизвольно сжались. Он был знаком с министром уже много лет, но лишь последние два года это знакомство носило «партнерский» характер, ведь до этого они были непримиримыми врагами, особенно он возненавидел его после того, как Ларген отправил его на рудники, поймав полураздетого в женской половине круглосуточной бани.

— Ты можешь быть свободен. Гуверон не забудет твоих заслуг и будет помнить и чтить каждое твое действие… впрочем все это чепуха, вот держи деньги.

Манйстейм вложил в протянутую руку кошель с монетами и вернулся обратно в зал. Пир все еще продолжался. Радость по поводу отъезда его ненаглядной продолжала струиться изо всех щелей. Бочки с вином и пивом вкатывались в зал и опустошенные выносились обратно в подземные склады. Люди радовались такому событию и вовсю кутили не глядя на хмурое лицо главного человека в этом зале.

Король искал своего министра, но нигде не было видно его жирной туши. Люди разводили руками, кто-то пытался что-то объяснить, но хмель напрочь лишал их этой возможности, отчего вместо слов и внятных предложений, из уст его подданных лился лишь невнятный бред.

Вскоре след министра внутренних дел был найден. Охранник, стоявший у самого входа, сказал, будто бы видел как карета с министром отъехала от замка и умчалась на окраину города, где вскоре пропала из виду. Этого было в принципе достаточно. Во всем городе было лишь одно место, которое министр внутренних дел Ларген фон Ульрих мог посетить в столь поздний час.

Майнстейм отдал приказ снарядить ему карету. Тройка самых лучших его лошадей вскоре была запряжена в прекрасный экипаж. Кучер вскочил на свое место и был готов отправиться в путь.

— Куда едем, Ваше Высочество?

— В «Красную вишню»

Кучер озадачено повернулся, но встретив холодный, почти злобный взгляд своего короля, покорно натянул удила.

Сеть публичных домов, куда входила «вишенка» были тем местом, куда время от времени захаживал любой житель его прекрасного королевства. Чего греха таить, по молодости он и сам не раз бывал там, а слухи о красивых куртизанках, одним своим взглядом способных овладеть мужчиной, разлетелись далеко за пределы Гуверона. Кто-то даже поговаривал, что сам Лорд Тьмы был завсегдатаем одного из таких домов.

Копыта звонко «цокали» по каменной дороге. Рядом проносились темные силуэты домов. Город мирно спал. Люди, жившие в этих домах даже не подозревали, с чем им предстоит столкнуться всего через несколько недель, а может быть дней. Попаданцы были бичом его королевства. С момента последнего их появления прошло уже много лет, но последствия их визита в его мир до сих пор эхом отзывались в разных уголках королевства.

Вскоре появился нужный объект. В тусклом свете двух фонарей, едва освещавших подъезд к публичному дому, он увидел несколько человек. Они стояли у края дороги и, завидев как королевский экипаж подъезжает к месту, быстро ретировались в глубь спящей улицы. Это место было желанным в любое время суток и года. Не было такого горя на душе, которое не могли бы вылечить прекрасные куртизанки из «Красной вишни». В сердце что-то екнуло. Воспоминания молодости наполнили его разум.

— Мы на месте, сир.

кучер потянул удила на себя и заставил запряженных коней остановиться у самого входа.

Было жарко. Несмотря на поздний час, температура воздуха нисколько не опустилась. Порой ему казалось, что днем было намного прохладнее.

Перешагнув через ступеньку, король поправил воротник своего праздничного костюма и зашагал вперед. Все было до боли знакомо. За столько лет отсутствия его в этом месте, здесь ничего не поменялось. Даже камни в саду остались лежать на прежних местах, будто впитывая своей поверхностью все, что происходило здесь за многие годы.

Дверь оказалась открыта. Это не было странностью — куртизанки закрывались лишь днем, когда особо ревнивые дамы пытались отыскать своих заблудших мужей.

Внутри пахло тюльпанами и чем-то пряным. Аромат настолько был ярким и отчетливым, что невозможно было оторваться от него.

В этот момент женский голос окликнул его. Приятный тоненький голос появился прямо перед ним, и когда Майнстейм смог поднять веки и взглянуть пьяными глазами на источник звука, он внезапно остолбенел.

Перед ним стояла Фрау Катарина. переодетая в легкое сиреневое платье, спадавшее почти до самого пола, она медленно приближалась к нему, пока не оказавшись почти у самого носа, тихо взяла его за руку.

— Ваше удивление, милорд, оно…оно интригует. — голос женщины бил прямо в сердце.

— Я… мы здесь…. дела империи…

Язык заплетался и звуки никак не хотели складываться в отчетливые предложения. Наконец, осознав бесполезность и тщетность попыток, он молча последовал за ней.

— Ваш министр, о да, я знаю, он здесь. На верху, в двенадцатом номере. Не переживайте, с ним ничего страшного не произошло. Местные красавицы знают что ему надо.

Она легонько улыбнулась и повела его на верх.

— Как вы тут оказались? — он смог выдавить из себя этот вопрос, хотя сил потребовалось весьма прилично. — Вы же были на балу.

— Это маленькие женские хитрости, быть там, где тебя не ожидают. Не поймите меня неправильно, я не хотела вас оскорбить, хотя и видела, что мой отказ сесть рядом с вами, вызвал негодование у Его Величества. Просто я знаю какую реакцию это вызовет у ваших придворных. Слухи, сплетни, испорченная репутация, все это так тяжело получить и очень легко потерять. Достаточно одного неверного слова, сказанного в ненужной обстановке, как последствия тут же проявятся на всей будущей жизни. Может для мужчин это не так и важно, но для нас, Фраун, это непозволительно.

Майнстейм слушал ее не отрываясь. В какой-то момент он почувствовал, что готов слушать ее вечно, вне зависимости от того что и как она будет ему рассказывать. В этой идиллии они пробыли еще несколько секунд, пока не остановились у дверей небольшой комнатушки. С той стороны доносились стоны и грубое мужское гоготание.

— Ваш министр там. — она указал на дверь, — когда закончите с ним, мы сможем поговорить с вами тет-а-тет. Ночь длинная, мы успеем обсудить все, что вы пожелаете.

Фрау распахнула дверь и резко толкнула едва живое тело короля прямо к огромной кровати. Крик и женский писк наполнили всю комнату. Две прекрасных женщины повалились в разные стороны и принялись закрывать свои вспотевшие голые тела простыней. В самом центре Майнстейм увидел своего министра. Тучное пузатое тело валялось прямо перед ним и, носясь взглядом по комнате, не знало как себя вести.

— Ларген, какого черта?! — ненависть наполнила короля и хмель буквально в одночасье выветрился из его организма. — Я кажется приказал тебе бороться с публичными домами, а не принимать в их жизни непосредственное участие!

— Мой сир! Владыка! Ваше превосходительство!

Министр подпрыгнул с кровати и начал в суматохе надевать на себя все, что попадало под руку. Женщины продолжали кричать и пищать, пока не узнав кто есть кто, не замолчали.

— Что ты здесь делаешь? Что все это значит?

— Я…я… был вынужден отлучиться с праздника по срочным делам.

Майнстейм бросил взгляд на сидевшую в углу молодую женщину, чья грудь была не по возрасту большой. Едва удерживая на себе покрывало, она старалась не опустить его и не обнажить столь желанные для любого мужчины элементы женского тела.

— Вижу, дела действительно были срочными.

— Более чем… — надевая штаны, оправдывался Ларген фон Ульрих. — Сир, это моя ошибка, но вы же ничего не расскажите моей жене. Если она все узнает, то мне придет конец.

Он продолжал говорить, пока полностью не одел на себя мундир. Теперь он был похож сам на себя. Выпрямив осанку, министр сел на ближайший деревянный стул и внимательно посмотрел на короля, ожидая упреков.

Майнстейм ничего не говорил. Да и был ли смысл. Эти куртизанки были способны завалить любого, кто переступал порог публичного дома, а уж старого министра, чья слава о похождениях в подобные заведения шла далеко впереди него, было делом тривиальным.

— Девушки, — король обратился к молчавшим куртизанкам, — вы можете быть свободны.

Они быстро поднялись и, собрав с пола свои вещи, направились к выходу.

— И вот еще что, — остановил их король, — принесите два листа бумаги и чернила.

— Чернила? Зачем? — поинтересовался Ларген, не спуская взгляда с обнаженных тел женщин.

— Скоро все объясню.

Девушки выбежали из комнаты и все немного успокоилось. Ненависть постепенно отпускала свою хватку и опьянение, заглушаемое яростью, вновь вернулось к своему хозяину. Голова здорово разболелась и король тяжело присел на край помятой постели.

— Назови хоть одну причину, Ларген, по которой я не должен отрубить тебе голову?

— Мой повелитель, — голос министра стад дрожать. Страх мгновенно возник у него внутри. — Я ничего не мог с собой поделать. Эти куртизанки… это они во всем виноваты. Их сладкие речи, нежные прикосновения, все это одурманило меня. Это моя слабость, сир! Мои проблемы!

Он взмолился и упал на колени прямо перед королем. Жирное тело буквально расплылось на полу и плачь стал доноситься откуда-то снизу.

— Они преследуют меня везде и не дают покоя!

— Клянусь всеми богами, мне бы твои проблемы и чтобы они меня так преследовали.

— Вы, вы меня прощаете, сир? — министр поднял голову и жалобно посмотрел на своего короля. — Скажите, сир, что вы меня прощаете. Пожалуйста!

В этот момент дверь комнаты распахнулась и внутрь вошла та самая девушка, на которую король обратил внимание немногим раньше. Теперь она была одета, но это только подчеркивало все то, что было даровано ей природой. Положив на стол стопку бумаг и чернильницу, она быстро вышла обратно за дверь.

— Вы видели? Вы видели этот взгляд? — Ларген широко раскрыл глаза и указал в сторону двери, где только что скрылась красавица куртизанка. — Это все проделки нечистой силы. Простые крестьянки не могут владеть таким взглядом. Нужно срочно предупредить нашего инквизитора.

— Побереги силы, мой дорогой министр, на более важные дела. У нас появилась проблема, которая требует срочных мер.

Ларген поднялся со своего места и подошел к столу, за которым уже сидел король и что-то писал на небольшом пожелтевшем листе. В свете догоравшей свечи он едва мог что-то различить, зрение стало ни к черту, но кое-что все таки было легко различимо.

— Маркус? — в слух произнес толстяк, увидев очертания знакомого имени на бумаге, — Что он натворил?

— Пока ничего, но тебе надо его найти.

— Разве он не в замке?

— НЕТ, ОН НЕ В ЗАМКЕ! — раздраженно ответил король. — Включи свой мозг, Ларген, хотя это бесполезно, но все же попробуй. Если бы он был в замке, приехал бы я к тебе сюда?

— Нет.

— Вот, молодец. Прогресс уже на лицо.

Майнстейм достал из скрытого внутреннего кармана королевскую печать, подул на нее теплым воздухом и с силой ударил ею по лежавшей на столе бумаге. Печать тут же оставила рисунок с гербом королевства, что могло означать лишь одно: приказ был дан строгий и выполнить министр был обязан его в любом случае.

— Вот, — он сунул заверенный документ в руки толстяку, — Теперь у тебя есть все полномочия. Если найдешь Маркуса в течение недели, я забуду все, что тут произошло и… закрою глаза на твои дальнейшие похождения.

Лицо министра расплылось в довольной улыбке.

— Сир, почему вы носите печать с собой? Это ведь небезопасно.

— Небезопасно оставлять такие важные вещи в замке, особенно, когда министр внутренних дел вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, греет пузо в объятиях куртизанок. Будь добр, — король строго посмотрел на своего министра, — найди этого сумасшедшего и приведи в мой замок. А теперь, проваливай отсюда!

Толстяк вылетел из комнаты и почти сразу пропал в темных коридорах публичного дома.

Король устал рухнул на кровать. Его голова буквально разваливалась по частям, а боль ничуть не собиралась униматься. Все тело будто превратилось в один сплошной кусок нервов.

Потом в комнату украдкой вошла она. Ее шаг был мягким и почти неслышимым. Обойдя кровать с боку, фрау присела рядом с королем и нежно погладила его по лбу.

— Вы устали, мой сир, — голос сладко щекотал его слух. — Вам надо отдохнуть.

Майнстейм поднял свою руку и положил ее на теплую ладонь фрау Катарины.

— Только в вас я нахожу успокоение, моя прекрасная Катарина. Ах если бы все можно было вернуть обратно, я бы сделал так, чтобы мы с вами…

Она закрыла его рот своей ладонью и поднесла указательный палец к губам.

— Тсс, ни слова больше. Я знаю как все могло сложиться, но, увы, мы сейчас там, где судьба решила нас свести и поменять уже что-то невозможно.

— Я хотел бы с вами поговорить по поводу вашего визита к нам в королевство. Это так благородно с вашей стороны, поддержать нас в трудный час наплыва этих попаданцев.

— Расскажите мне о них, — она немного наклонилась и начала путать его вьющиеся волосы, — у нас в Восточной Гермундии их никто никогда не видел. Мне будет очень интересно.

Король тяжело вздохнул.

— Сущая напасть. Незнакомцы проваливаются к нам из другого мира и начинают творить хаос на моей земле. Каждые пятнадцать лет они сеют раздор и смерть везде, где ступает их нога. Говорят на странных языках, изъясняются словами, которых не понимают даже наши архимаги. А поведение! Боги! Они ведут себя похлеще самых немытых крестьян. Мой отец, благородный из мужей, погиб от руки одного из таких попаданцев. Он ворвался к нам в замок и, крича лозунги о свободе и равенстве, вспорол моему старику брюхо и выпустил кишки. Затем занял его трон, объявив себя королем Гуверона, и на следующий день женился на моей матери.

Катарина широко раскрыла глаза. Такого откровения она не могла и ожидать, поэтому просто промолчала.

Ее взгляд сказал о многом. И хоть Майнстейм был пьян, он все же смог сделать определенные выводы из того смятения, что воцарилось на лице гостьи из Восточной Гермундии.

— Да, моя Фрау. Я есть сын этого попаданца. Это позор на всем нашем роду. Позор несмываемый, который я вот уже много лет пытаюсь оправдать перед своим подданными. Они смеются в спину, стоит мне только развернуться. Шепчутся. Пускают слухи. Это невыносимо!

— Мой сир, — начала фрау Катарина, — вам не стоило все это рассказывать мне. Это ваша семейная тайна.

— Какая к черту семейная тайна. Об этом знают даже орки в вулканических полях.

Король истерично завопил, отчего в его глазах появились слезы.

— Я не хочу так больше жить! Хочу домой, к маме!

Слезы потекли ручьем. Взрослый король, который никогда не позволял себе подобных слабостей, вдруг разразился неугомонным детским плачем. Катарина обняла его. Ей было жалко короля. Жалко как матери, как женщине. Ей хотелось успокоить его и приласкать. Она легла рядом с ним, обняла и прижалась своей грудью прямо к его лицо. Прошло около двух минут прежде чем всемогущий король уснул сладким сном. Он больше не плакал, не кричал, его грудь равномерно поднималась, впуская в себя спертый воздух публичного дома. Майнстейм заснул, обняв ненаглядную Катарина своими руками.

 

6

Своим главным изобретением Маркус всегда и во все времена считал настойку громушника. Этот странный эликсир, полученный входе эксперимента по выявлению новых свойств ранее неизвестных трав, дал неожиданный результат, который превзошел все мыслимые и немыслимые догадки. Такой простой отвар был прост в изготовление, хотя сами его ингредиенты достаточно трудно было найти в открытом доступе. Главный его компонент — корень громушника, можно было найти только в Драконьей долине. Находясь далеко на востоке, сразу за горным перевалом, отделявшим основную часть королевства от безлюдных гор и низин, она была подконтрольна древним драконам, что по старым преданиям стерегли в своей пещере несметные сокровища.

И хотя в эти сказки уже давно никто не верил, изредка, но находились определенные личности, желавшие обогатиться на скорую руку и уходившие в долину на поиски сокровищ. Вот и сейчас, когда перед его глазами стоял молодой человек в одежке очень напоминавшей шахтерскую робу, он подумал, что сможет пополнить истощавшиеся запасы громушника за счет этого недотепы.

— Ты сможешь меня обучить колдунству, Маркус?

Голос был очень груб, а хрипота и сипение, доносившиеся из легких, создавали очень неприятное впечатление. Его голова походила на сплюснутый овощ. Глаза пусты, а тело кое-как держалось на ногах.

«Попаданец в этот раз попался какой-то совсем хилый» — подумалось старому магу, но выбирать не было из чего.

— Зачем пришел? — спросил он, пытаясь вытащить из неразговорчивого молодого человека хоть капельку информации.

— Я уже несколько дней блуждаю по этим краям. Выполняю задания местным крестьянам. Убил вот вчера несколько диких собак, чем заработал репутацию хорошего человека.

— Ну, а я тут причем?

— Ты — маг.

— И что с того? — все еще не понимая чем он обязан попаданцу, спрашивал волшебник.

— Ну-у, ты должен мне помочь. Так было во всех компьютерных играх. Я беру квест у тебя, ты объясняешь куда надо идти и что сделать, потом я выполняю задание и возвращаюсь к тебе за наградой. Ну что пердун ты старый, «догнал» о чем я?

Наступило молчание. Маркус еще минуту думал оскорбил его этот молодой человек или просто изъяснился на странном даже для его архимагического ума языке. Затем провел оценивающим взглядом по худощавой тушке попаданца. После чего сделал вывод, что ни один уважающий дракон не клюнет на этот мешок костей… хотя, можно было бы попытаться как-то это обставить.

— Я так понял, — осторожно начал Маркус, — что ты хочешь получить от меня некое задание.

— Ну вот, отлично «фурычишь», еще не все мозги пропил.

— С чего ты взял, что я выпиваю? — поинтересовался волшебник.

— Ты когда на себя последний раз в зеркало смотрел, старик? Даже наши алконавты со второго подъезда, откуда я езжу на работу, не бывают такими синими как ты сейчас. Честно сказать, я не удивлен, почему крестьяне жалуются на мор скота, от твоего перегара даже слоны подохнут. Господи, что за бурду ты пьешь?

Молодой парень сморщил лицо и немного отошел назад. Сие замечание очень больно ударило по самолюбию некогда великого волшебника, и он был готов превратить попаданца в горстку дымящегося пепла, но разумно прикинув, что без него он не сможет достать нужное количество корня громушника, отбросил данную затею.

— Хорошо, будет тебе квест. Есть тут одна Драконья Долина, где можно будет…

— Драконы! — вскрикнул парень и чуть не запрыгал на месте, — Это то, что мне нужно. Если я проявлю себя как следует, то король наверняка примет меня у себя в замке, а там и до трона недалеко.

— Очень хорошо. Я рад твоей прыти. Надеюсь, она не иссякнет, когда мы доберемся до места.

— А «экспы» я сколько получу?

— Очень много, — абсолютно не понимая о чем идет речь, ответил волшебник. В этот момент ему было важно одно, убедить этого незнакомца в скорейшей отправке в долину.

— В таком случае, мне нужно купить доспехи в ближайшей кузнице. Я знаю по играм, что она должна быть где-то рядом. Заплатим кузнецу и он состряпает нам необходимую броню. Интересно, какой у дракона шанс «дропа» легендарной «сета»?

Этого еще не хватало!

— Обойдемся и без доспехов.

— Но как? Это ведь драконы. А оружие? — упрямствовал попаданец.

— Тяжелые доспехи снизят твою скорость, а тебе надо будет очень много бегать, да и пережевывать тебя будет сложно, если ты напялишь на себя кучу железа.

— Что значит пережевывать? — насторожился парень.

— Неважно. Пора в путь! Завалим его голыми руками!

Маркус вскинул руки, придав своим словам некую торжественность, и вышел на улицу. Парень последовал за ним. Сейчас они находились почти на самом краю владений короля Майнстейма, дальше были безжизненные земли и территория Лорда Тьмы. Вдалеке он увидел его башню. Реставрационные работы кипели на всю мощь. Дым от плавилен поднимался до самого неба, а стук и треск рабочего инструмента не стихал почти круглые сутки.

— Нам туда, — пальцем указал волшебник строго на восток и бодро зашагал по дороге.

— Отлично! Исследование новых локаций. Туман войны будет рассеиваться перед нами, открывая все новые и новые территории.

Волшебник был очень удивлен, слушая своего собеседника и не понимая, что за чушь он несет ему прямо под ухом. Новые слова сыпались на голову старого волшебника и мозг постепенно начинал отказываться воспринимать новое от этого незнакомца. Попытавшись хоть как-то разбавить эту странную обстановку, Маркус повернулся к попаданцу и задал простой на его взгляд вопрос.

— Лучше расскажи о себе? Что ты умеешь?

Попаданец немного притих. Видимо его настоящая жизнь была не такой прекрасной и прежде чем ответить, он смущенно опустил глаза.

— Я программист. Умею кодить.

— Кодить?

— Ну, набирать код. Си плюс-плюс, ява, ассэмблер. Могу работать сисадмином. Если поможешь мне стать королем, я помогу тебе написать любую прогу, ну и сделаю скидку на дальнейший софт.

— В мою бытность, за такие странные слова сжигали на костре. Поэтому не советую тебе так выражаться на людях.

Маркус слушал и удивлялся. Еще никогда в своей жизни он не встречал подобный экземпляр в таком молодом возрасте. Ему было-то от силы двадцать пять, может, двадцать шесть лет, а ничего толкового в жизни он так и не смог постичь.

— Бегать хорошо умеешь?

— Нет, спорт не мое. Обычно мы все сидим в офисе по восемь часов подряд, лишь изредка отвлекаясь на перекур.

— Очень плохо, потому что бегать тебе придется, точнее убегать. Драконы летают быстро, и если не сможешь вовремя спрятаться от них за каким-нибудь камнем, то это очень плачевно закончится для тебя.

Дорога резко свернула в сторону. Лес показался перед ними.

Маркус сунул руку в походную сумку и достал оттуда небольшой бутыль с тягучей жидкостью. Откупорив деревянную пробку, он раскрутил содержимое и, дождавшись, когда она закрутиться в «воронку», резко опрокинул ее в свой рот. В каких-то три глотка настойка громушника была залита в желудок, а емкость отброшена в сторону. Лицо покраснело. Перед глазами все «поплыло». Ноги предательски стали подкашиваться и тело наотрез отказалось слушаться своего хозяина.

— Дальше через чащу, — едва шевеля языком, говорил волшебник. — Потом налево и прямо по тропе пока не упремся носом в портал. Помоги мне.

Попаданец подхватил старика под руку и потащил на своем горбу в том направлении, куда указал ему Маркус. Дорога медленно удалялась вперед. Силы горе-попаданца постепенно истощались, но желание поскорее добраться до нужного места и сразить дракона, придавало ему уверенности.

Наконец, впереди послышалось странное гудение. Яркий свет пробился сквозь плотную лесную завесу и ударил прямо в глаза попаданца. Портал находился в окружении каменных валунов и являл собой эллипсоидное нечто, что витало в воздухе и искажалось под действием неизвестных сил.

— Мы на месте, старина. Хватит давить мне горб, пора применить твои навыки.

Парень с грохотом скинул едва дышавшую тушку своего великого волшебника на землю и осторожно подошел к порталу.

— Теперь я должен пройти через него? Я прав?

— Сначала подними меня, потом я скажу, что надо делать.

Маркус полз к попаданцу, гребя руками по земле как огромный крот. Вся его одежда была черной от грязи и пыли, но ничто не могло остановить его перед целью, которой он должен был достичь любой ценой.

Парень подошел к нему и поднял на ноги. Встряхнув его как тряпку, молодой человек указал пальцем на мигающий портал.

— Вилкус! Астурус! Порталус!

Маркус выкрикнул эти слова со всей мощью, что еще хранилась в его груди, но к собственному удивлению ничто из сказанного никак не подействовало на структуру портала. Он остался таким же, как и несколько секунд назад.

— Может ты что-то забыл? — спросил попаданец.

— А, черт с ним, шагай в него так, ничего все равно не случится.

Яркий свет осветил каждого из путешественников. Тела поднялись в воздух и понеслись вперед. Крутясь и извиваясь в неизвестном пространстве, они вскоре ощутили на себе действие удивительной и мощной силы, что царила в этом параллельном мире и встречала любого, кто осмеливался путешествовать сквозь порталы.

Ударив со всех сторон, она выплюнула волшебника с попаданцем прямо на каменистую почву, предварительно разразившись громким гулом, разнесшимся по всей прилегающей территории.

Маркус поднял глаза. Путешествие выветрило из его организма весь громушника и, раздосадовавшись такому итогу, он встал на ноги и помог подняться парню.

Вокруг их было пусто. Зеленые луга с многочисленными животными и насекомыми сменились мертвой каменистой долиной с редкими группами шакалов, что бродили здесь в поисках павших от голода животных.

— Вот мы и на месте, — подытожил Маркус, — осталось добраться до той поляны и ты получишь заслуженную награду.

Волшебник указал рукой на единственное зеленеющее место во всей долине, где плотным слоем рос громушник. Запах от него распространялся по всему этому месту и спутать его волшебник не мог ни при каких обстоятельствах.

— Теперь план. Ты выходишь в самый центр этой долины, начинаешь истошно кричать и размахивать руками.

— Но ведь это привлечет дракона, — разумно заметил попаданец. Подозрительно смотря в остекленевшие глаза бывшего архимага.

— Конечно, но ты ведь хотел сразить дракона и тем самым получить достойную награду?

— Конечно.

— Ну, так, для начала надо привлечь их внимание, а стоя тут, в безопасности, сделать это будет проблематично.

Маркус посмотрел на своего партнера и задал себе вопрос.

Интересно, хватит ли у этого дурака мозгов понять, зачем он мне нужен.

Его план был прост и лаконичен. Весь расчет состоял в том, чтобы попаданец отвлек внимание дракона, пока он будет собирать громушник и складывать в свою походную сумку.

Десять… может пятнадцать минут он сможет побегать по долине пока его не сожрут. Этого вполне должно хватить, чтобы собрать достаточное количество корня.

Окинув взглядом долину и самый ее дальний угол, Маркус понял, что пришло самое время для реализации его плана. Солнце только поднималось над пещерой, где в это время спал рубиновый дракон, и лучи вот-вот должны были упасть в самый ее центр.

— Ну так что, ты готов, герой, добыть славу во имя своей будущей империи?

Волшебник решил добавить немного пафоса в свои слова для полной достоверности.

— Готов стать тем, чье имя войдет в анналы истории и будет с содроганием вспоминаться будущими поколениями?

— Да…да, черт возьми! Я готов!

Попаданец набирался уверенности. Его охватывал страх и адреналин. Глаза широко открылись и оставалось совсем чуть-чуть, перед тем, как он был готов сорваться с места и броситься в самое пекло.

— Ну так вперед, герой Гуверона! Покажи этим жалким ящерам кто тут главный!

Маркус выбросил руку вперед и толкнул парня на открытое место. Крича и размахивая руками, он бежал к самому центру долины, поднимая шум, способный вызвать обрушение с далеких гор.

Из пещеры донесся громогласный рык. Дым и огонь повалил из нее, ознаменовав начало трагедии.

Маркус напряг все свои мышцы. Все его внимание было сконцентрировано на маленькой зеленой поляне, где росло самое важное растение в его жизни. Переводя взгляд с попаданца на пещеру, волшебник ждал, когда клыкастая морда покажет свой оскал и дракон не выпрыгнет наружу, что бы погнаться за новой жертвой.

Вскоре все так и произошло. Из далекой пещеры показалась огромная пасть, за ней — крылатая туша. Один только вид этого существа приводил в страх любого, кто хоть раз смог лицезреть подобное зрелище.

Заметив, как нечто огромное, дышащее пламенем, выбирается наружу и вот-вот должно спрыгнуть в бреющий полет, попаданец вскрикнул, остановился и, толкаемый животным страхом, попятился назад.

— Маркус! — кричал он, — Я больше не хочу быть героем Гуверона! Я пошутил!

— Не говори чепухи, мой друг. Я верю в тебя! Начинай бегать из стороны в сторону! Дракон слишком большой и неповоротливый, он не сможет так резко маневрировать.

Увидев, что огромная ящерица спрыгнула с края скалы и устремилась прямо на попаданца, Маркус, воспользовавшись моментом, со всех ног помчался к зеленеющей поляне.

Краем глаза он видел, что творилось на другом конце Драконьей Долины. Крича и размахивая руками, попаданец, как кролик, носился из одного угла в другой, пытаясь не попасть под широкую огненную струю дракона.

Добравшись до поляны, волшебник принялся быстро рвать растения и складывать корни в свою походную сумку. Запах громушника дурманил его и придавал сил.

Как же его много! Здесь хватит на несколько лет вперед!

Радости не было предела. Сумка оказалась набита под завязку и, когда места в ней не осталось совсем, волшебник поднялся во весь рост и быстро побежал обратно.

В это время попаданец из последних сил пытался избежать незавидной участи. Перекатываясь, отпрыгивая в сторону и прячась за всем, что еще могло быть убежищем, он, наконец, понял, что волшебник надул его, сделав из него простую приманку.

— Маркус! Помоги мне! — молил о помощи попаданец.

— Теперь твоя судьба в твоих руках! — что было силы кричал архимаг, пытаясь донести свои слова до обреченного попаданца. — Лучше бы ты учился бегать, чем кодить, может тогда не стал бы кормом для дракона.

Больше он ничего не услышал. В самый последний момент, когда парень попытался перекатиться из-за одного булыжника за другой, дракон выгнул свою шею и схватил за ногу попаданца. Подкинув бедолагу в воздух, древнее существо проглотило его в один присест и затем, поднявшись в небо, быстро улетело за горизонт.

Маркус был рад. Его план сработал как часы. Поглаживая по сумке, доверху набитой громушником, он быстро зашагал обратно к открытому порталу. Все что надо было, он сегодня сделал. Осталась самая малость: вернуться в свою мастерскую и начать приготовления для создания его любимого эликсира.

 

7

Североград в это время года был как никогда прекрасен. Его белые, почти белоснежные мраморные стены буквально дышали величием этого огромного города, куда стремились попасть торговцы со всех концов королевства. Здесь, как говорили очень многие, сходились пути любого странника, а торговец мог всегда сбыть свой товар. Прилежность во всем — вот девиз по которым жили и умирали люди этого величественного города.

Карета очень быстро проехала ворота и устремилась прямо к крыльцу замка.

— Поверить не могу, что путь занял целых семь дней, — жаловалась Матильда, устало поглядывая на очертания огромного замка. — Маменька небось где-то обедает, надеюсь, мы еще успеем к столу.

Повернув через небольшую улочку, кучер сильно дернул за удила и запряженные лошади ринулись прямиком к ступеням замка. Несколько человек встретили их у входа и начали разгружать то немного, что удалось Матильде схватить впопыхах, уезжая из замка своего супруга.

Дверка отворилась и женщина ступила на каменную дорогу.

— Рад вас приветствовать в замке вашей матушки, королева, она уже дожидается вас.

Прислуга, поставленная графиней ожидать появления своей ненаглядной, была при полном параде. Двое человек подхватили сумки и потянули их внутрь, еще один принялся помогать кучеру с каретой.

— Сообщи мне, когда лошади будут в конюшнях. — требовательно сказала Матильда, уходя все выше по широким лестницам замка. — И не забудь накормить как следует.

Кучер покорно кивнул головой и занялся своими делами.

Королева была чертовски уставшей. Целая неделя пути просто вымотала ее, выжав из тучного тельца почти все соки. Матильда валилась с ног, но все же смогла добраться до внутреннего зала, где в этот момент обедала ее маменька.

Севилья была женщиной очень строгой. Каждый, кто хоть раз попадал под ее железный и холодный взгляд, на всю жизнь запоминали его и старались не выводить милейшую графиню из себя. Строгость была ее вторым именем. После странной и неожиданной смети своего мужа, она была вынуждена взвалить все хлопоты на свои женские плечи, которые, как потом показало время, вынесли все и даже не прогнулись.

— Моя милашка, — она встала со своего места, вытерла губы салфеткой и побежала навстречу своей дочери. — Как долго я ждала этого визита. Что случилось? Отчего пришлось ехать целых семь дней, если дорога занимает от силы двое суток?

Матильда устало пожала плечами, посетовав на то, что кони едва волокли свои копыта, наевшись придорожной ядовитой травы.

— Как жаль, что все так случилось.

Она еще сильнее прижала свою дочь к груди и повела к столу.

— Тебе надо отдохнуть и поесть. И вообще переодеться. Ты взяла с собой платья.

Матильда отрицательно покачала головой.

— Не успела. Майнстейм так быстро снарядил карету, узнав, что я хочу к тебе приехать, что я едва смогла ухватить самое необходимое.

Услышав имя благоверного своей дочери, лицо Севильи исказилось от злобы. Она ненавидела своего зятя так сильно, что никакие слова не могли описать это. Лицо мгновенно налилось кровью. Она отошла в сторону и, скрестив на груди свои руки, холодно заговорила.

— А, этот. Я слышала, что он устроил дивную пирушку в честь твоего отъезда. Мерзавец, — прошипела женщина сквозь зубы. — Поговаривают, что пропили треть всего бюджета, даже чернь радовалась и гудела на этом празднике жизни.

— Ох, маменька, нам иногда надо отдохнуть друг от друга. Наш семейный лекарь советует…

— Вашего семейного лекаря нужно сварить в кипятке за подобные глупости. Семья — это единое целое, состоящее из двух равноценных половинок. И когда одна половинка отделяется от другой, семье приходит конец. Еще мне известно, что в королевство нагрянула с визитом это заморская ведьма Катарина.

Матильда одобрительно кивнула головой.

— Она постоянно крутилась вокруг Майнстейма, хотя и держала солидную дистанцию от него.

— Ничего, девочка моя, я не дам тебя в обиду, и каждый получит по заслугам. Нам есть, что с тобой обсудить, но пока поешь, это поможет тебе восстановиться после долгой дороги.

Они обе сели за стол. Прислуга мгновенно поставила перед ними многочисленные блюда. Жареный цыпленок, маринованные яблоки, сладкий перец со свиными ребрышками. Все это и многое другое дымилось и ждало своей очереди на съедение.

Королева с большим удовольствием поглощала все принесенные яства. А вина! Как их было много. Различных сортов и оттенков. Их всех хотелось попробовать и наслаждаться ими до самого вечера.

Вскоре обед был окончен и матушка с дочерью направились на самый верх, в покои графини, куда был запрещен вход непосвященным. Огромная комната была прекрасно обставлена и любая мелочь, будь то красивый цветок или предмет мебели, занимал свое, очень важное, место. Женщина прошла вперед, подошла к столу и села за него. Затем, подняв раскрытое письмо, протянуло его своей дочери.

— Что это? — принимая из рук матушки распечатанный конверт, спросила Матильда.

— Письмо от самого короля пустыни Абу Разира.

Матильда опустила взгляд на пропитанную дивными духами бумагу и принялась бегать своими глазами по черным строчкам.

— Он едет к нам в Североград? — не скрывая своего удивления, проговорила королева.

Севилья легонько улыбнулась и встала из-за стола.

— Не просто едет, моя дорогая доченька, а едет просить твоей руки. Сам король, человек владеющей всеми песками Рахатанской пустыни, вплоть до самого океана, хочет взять тебя в жены.

— Но…но я ведь замужем, моя матушка.

Севилья ничуть не изменилась, правда взгляд ее тут же похолодел и стал каким-то угрожающим.

— Это легко исправить.

— Матушка! — вскрикнула Матильда, — Но ведь развод лишит меня всего, что я имею сейчас. Королевство, трон, почет и уважение. Кем я буду, лишившись этого навсегда.

Севилья ждала, когда ее дочь выговориться и сможет спокойно выслушать ее слова. Она понимала, что подобное не сразу, но все же войдет в мозг ее бедной доченьки и тогда, приняв во внимание все положительные стороны этой сделки, она сможет сделать правильный выбор.

— А кто сказал, что ты будешь разводиться? — она спокойно начала говорить, постепенно, словно горькое лекарство, выкладывая все задуманное перед Матильдой. — Как насчет несчастного случая? Ну, скажем: «карета с королем неожиданно развалилась на ходу, отчего тот, получив многочисленные травмы, скончался на руках у кучера». Или: «разбойники совершили покушение на короля Майнстейма, изрубив его саблями в чаще у проездной дороги».

Севилья еще раз посмотрела на свою дочь и поняла, что слегка переборщила с метафорами и сравнениями. Ее взгляд был туп, а мозг наверняка до конца не понимал смысл сказанных слов.

— Ты… хочешь… убить моего мужа? — буквально выдавив эти слова из своих легких, Матильда чуть было не потеряла сознание.

— Я хочу помочь тебе, моя дорогая. — матушка подошла к своей дочери и взяла ее руки в свои. — Этот мерзавец даже не считается с тобой. Гуляет направо и налево, совокупляясь со всякими ведьмами. Того глядишь, в скором времени объявятся парочка оборванцев в компании своих никчемных матерей и тут же заявят права на трон. Ты потеряешь все гораздо быстрее, если ничего не предпримешь. Появление Абу Разира в Северограде еще никому не известно. Он появится инкогнито, но сам визит должен быть скреплен договором о нашем сотрудничестве. Затем, вы останетесь наедине.

Матушка специально сделал акцент на последнем предложении, как бы давая понять, что ее дочь должна показать себя с самой лучшей стороны, чтобы король пустыни был абсолютно уверен в своем выборе.

— И когда он должен приехать? — словно сдаваясь врагу в плен, тихо спросила Матильда.

— Через полторы недели. Мои разведчики передают, что сейчас в пустыне бушует буря, равной которой не было уже много лет. Это задержит появление короля на некоторое время, но после ты должна быть готова сделать выбор, доченька. Иначе все, все что я продумала и рассчитала, пойдет коту под хвост. Недавно он вернулся из Восточной Гермундии, где безуспешно пытался добиться руки этой ведьмы Катарины. Узнав, что она тайно покинула свой дом и приехала в Гуверон, он собрал часть своей свиты и возвратился к себе в пустыню.

Королева от непонимания присела на край маменькиной кровати. Ей до сих пор не верилось, что все это она слышит наяву, а не в каком-нибудь страшном сне, что так часто мучили ее последние несколько дней. Переведя взгляд с ледяных глаз своей матушки на письмо, она еще раз прочитала содержимое. Все было предельно ясно: восточные люди не любили долгих разъяснений и предельно коротко описали свой визит в Североград.

— Милая, — Севилья приблизилась к своей дочери и, видя ее нерешительность и замешательство от всего услышанного, попыталась ее обнять. — Пойми, Майнстейм тебя уже давно не любит. Его интересует только эта ведьма из Восточной Гермундии. Подумай, просто посмотри на ситуацию с трезвой стороны и пойми, что рано или поздно она затащит его в свою постель и сделает так, что он возьмет ее в жены, а тебя вышвырнет как старую тряпку. Вот тогда наступит конец, о котором ты говорила ранее. Тогда ты уже никому не будешь нужна. Послы Абу Разира на прошлых встречах дали четко понять, что свадьба состоится только в случае если ты окажешься вдовой и все королевство Гуверона останется в твоих руках. Только представь, — матушка поднялась на ноги и забросила голову назад. Воображение играло внутри нее, и она принялась описывать предстоящие события в самых радужных тонах. — Империя. От берегов Рахатана и до Драконьей Равнины. Невиданная ранее, она станет грозой всех соседних королевств, которые склонят свои головы перед нашей мощью.

— А сын? — плача, выпалила Матильда, — Как ты объяснишь ему, что произошло с его отцом? Каким бы мерзавцем и гулякой не был Майнстейм, сын не должен остаться без отца.

— И не останется, — равнодушно ответила Севилья, — Абу Разир прекрасно заменит ему Майнстейма и воспитает согласно всем правилам востока. Он вырастет мужчиной и будет править империей после вашей кончины. Конечно, он не сразу примет все случившееся, поэтому стоит вернуть его обратно в замок отца. Обучение дается ему очень слабо, ни одна из наук не находит отклика в его мозгу. Прости доча, — матушка сделала небольшую паузу, — но порой мне кажется, что ты родила на свет идиота.

— Мама! — королева крикнула и, вскочив с края кровати, побежала к выходу.

Ее шаги были слышно еще некоторое время, пока, не достигнув нижних этажей, не заглохли в многочисленных замковых ответвлениях.

Севилья предполагала, что все произойдет именно так, но выбор был уже сделан. Примет или не примет этот выбор ее дочь. было делом вторичным, ведь перспективы, которые открывались после свадьбы с королем пустыни являлись намного важнее пролитых дочериных слез.

В комнату вошел Нагис. Старый слуга графини был похож на высохшее дерево, настолько худым и сплюснутым со всех сторон он казался всем увидевшим его впервые. Поклонившись и отложив поднос с кофейником, он подошел к Севильи и заговорил.

— Она убежала на самый низ.

— Ничего страшного. Горькая пилюля только в самом начале кажется противной и мерзкой. Пройдет несколько дней и она все поймет.

Женщина подошла к окну, откуда открывался дивный вид на площадь Северограда.

— Что насчет нашей встречи? — Севилья даже не отвернулась.

— Все должно случиться в назначенный час, графиня. Этот человек никогда не опаздывает.

С этими словами Нагис вышел из комнаты и быстро удалился вглубь коридора. Она ждала. Особенный гость, который должен был вот-вот явится в эту комнату и решить все ее насущные проблемы.

Севилья выпрямила руки и открыла широкое окно — свежий воздух тут же ударил ей прямо в лицо. Условный знак, который указывал на готовность к диалогу, был подан, осталось дождаться Его.

И он не заставил делать это слишком долго. Ведомый в сопровождении многочисленной замковой охраны, мужчина с короткими, но аккуратно уложенными белыми волосами, прошагал от самого низа до покоев графини. Остановившись и будучи еще раз обыскан, охрана позволила ему пройти в святая-святых.

— Добрый день. — она повернулась к нему лицом и мило улыбнулась.

Мужчина ничего не сказал. Его взгляд блуждал по личным покоям графини, как бы выискивая возможные потайные и скрытые объекты. Наконец, когда наметанный взгляд был полностью удостоверен в безопасности данной комнаты, он присел на подготовленный стул и тихо, почти неслышимо поприветствовал стоявшую напротив графиню.

— Добрый день.

— Я так рада, что вы смогли выделить в своем плотном рабочем графике время для нашего разговора, что у меня нет слов как вас отблагодарить.

— Не надо слов — только деньги.

Голос стал немного громче. Севилья села напротив него.

— Я много слышала о вас, однако до сих пор не понимаю, как человек с такой репутацией до сих не висит в петле.

— Улики, — проговорил мужчина, — Все дело в уликах. Когда их нет, нет и повода, чтобы меня повесить, а слухи… это вещь не очень твердая, ни один судья не составит обвинение на основе такого зыбкого доказательства. Убийство — это искусство. И как художник, я знаю, когда надо приступать к работе, а когда — нет.

— В таком случае, перейду сразу к делу. — Севилья наклонилась в сторону, взяла лежавший на столе небольшой сверток бумаги и, раскрыв, показала своему собеседнику. — Сможете убить этого человека?

Наступило секундное молчание, после которого прозвучало всего одного слово.

— Да.

Лицо мужчины слегка изменилось — он узнал свою будущую жертву, однако как настоящий профессионал своего дела, не привык отступать перед трудностями.

— Тогда обговорим детали.

Женщина волновалась. Ей было не в первой прибегать к услугам подобных людей, но этот случай был особенный. Жертва была слишком родной, и хоть она уже много лет ненавидела Майнстейма, нотки волнения постепенно охватывали ее.

Убийца заметил это и не преминул указать на это.

— Вы точно уверены в своем решении?

— Да, — собравшись с силами, Севилья дала твердый ответ. — Ваши условия?

— Все стандартно, за исключением некоторых деталей. Мне необходим задаток от половины оговоренной суммы. Прямо сейчас. Остальное, когда дело будет сделано. Так как цель не простой человек, я должен хорошо изучить объект, его привычки, маршруты передвижения и прочие детали, на это уйдет время. На какие максимальные сроки я могу рассчитывать?

— Неделя, не больше.

Все должно закончиться до приезда Абу Разира. Затем, время для траура и сразу под венец.

Расчет был строг и женщина очень надеялась на этого человека. если слухи не лгут и он стоит хотя бы десятой части всего того, что о нем говорят, дело будет сделано без единой загвоздки.

— Теперь насчет второй половины моего вознаграждения, — мужчина подпер двумя пальцами свой широкий лоб и прямо посмотрел на Севилью, — Когда все будет сделано, вокруг начнутся облавы и стража королевства никому не даст спуску. Добраться до вас будет очень затруднительно, как вы организуете уплату второй части награды.

Женщина видела угрозу и подозрение в глазах убийцы.

Он не глуп, раз видит последствия будущего поступка.

— После убийства короля, моя дочь станет полноправным правителем царства Гуверон. Она издаст указ, позволяющий вам беспрепятственно двигаться по всей прилегающей территории. Вам не составит труда добраться до Северограда и получить оставшуюся часть суммы.

Мужчина на секунду закрыл глаза.

— Хорошо. Я согласен на такие условия.

Он встал со своего места и подождал, когда так же поступит графиня.

— Нагис будет ждать у входа. Он проведет вас в сокровищницу и выдаст столько золота, сколько вы сможете унести. И все же, как вас зовут?

— Койот, — убийца посмотрел из-подо лба. — Думаю, мы смогли договориться.

Мужчина развернулся и направился к дверям. По ту сторону его уже ждал старый слуга. Двери захлопнулись и шум удаляющихся шагов вновь наполнил узкий коридор.

«Дело было сделано».

Все произошедшее здесь не могло не радовать старую графиню. Столь лет, находясь на отшибе царства Гуверона, будучи забытой и покинутой многими, она, наконец, сможет внести свою лепту в развитии этого никчемного королевства и превратить его в настоящую империю, где ей будет отведена решающая роль.

Все действительно складывалось как никогда хорошо. Ожидание — вот, что бесило ее каждый раз, когда она не могла дождаться свершения задуманного. Однако нельзя было торопить убийцу. Пусть лучше подготовиться, чтобы все выглядело как несчастный случай. Ведь неприкрытое убийство создаст слишком много вопросов, на которые она не хотела отвечать.

В этот момент в комнату ворвалась ее дочь. Держа за края свое широкое платье, она чуть не набросилась на нее, крича и ругаясь, проклиная все, что нынче связывает ее с матерью.

За ней вошел сын. Всего десять лет отроду, он был мал как гном и сложен как эльф. Худенькое тело, копна витых волос на голове, и узкие плечи, все это создавало абсолютно некоролевский образ будущего наследника. Глядя на него, графиня чуть было не засмеялась — настолько глупо он выглядел в этот момент, но заметив гневный взгляд дочери, сдержалась.

— Кто это был?! — строго спросила Матильда, будто перед ней стоял обычный слуга.

— Ты не должна разговаривать со мной таким тоном. Я твоя мать и имею право ничего тебе не говорить.

— Я — королева!

— Королева там, где твой король. Здесь же ты просто моя дочь. Поэтому будь так добра, не кричи и веди себя подобно царской особе.

— Значит ты всерьез решила избавиться от Майнстейма, — голос Матильды стал злым, — Этот человек, что был у тебя…

— Не твое дело, милая моя. И прошу, выведи сына за двери.

Мальчик все это время смотрел на двух женщина, что ругались в дальнем углу комнаты у самого окна. Прохладный ветерок дул из него и пролетал как раз мимо него.

— Ты отправишь его домой, к отцу. Сама же останешься здесь дожидаться Абу Разира.

— Ни за что!

Графиня замолчала. Еще никому не было позволено разговаривать с ней в таком тоне. Она обошла с правой стороны свою дочь, приблизилась к внуку и, улыбнувшись, повела его к дверям.

— Тебе будет лучше, если ты останешься на некоторое время здесь.

Оставив его за пределами своих покоев, она закрыла двери и вернулась обратно к дочери. Размахнувшись и нанеся один единственный, но очень болезненный удар по лицу, женщина гневно посмотрела на Матильду, после чего буквально взорвалась яростью, что будто буря, выплеснулась на бедную королеву.

Мальчик все слышал. Даже стоя за плотно закрытыми дубовыми дверями, отголоски криков и брани все же пробивались к нему и обрывками оседали в голове.

— Я порола своих слуг и за меньшие проступки, а тебя надобно бы высечь розгами, чтобы ты знала кто есть кто! Никто не смеет мне перечить, когда я говорю и, чтобы та наконец поняла, я повторю сказанные мною слова еще раз. Ты выйдешь замуж за Абу Разира, хочешь ты этого или нет! Поэтому снаряжай карету. Одевай своего сына и отправляй обратно в Гуверон.

Женщина буквально кипела от ярости и дочь не могла не видеть этого. Молча пройдя к двери и, прикрыв побагровевшую щеку, она наклонилась к сыну и взяла его за руку.

— Мы уже уезжаем?

— Только ты, Валерий. Я останусь здесь.

Она едва сдерживала слезы, чтобы на разразиться неудержимым плачем. Проведя по винтовой лестнице и выбравшись в широкий зал, они направились в свои покои, что находились на самом низу и охранялись стражей со всех сторон. Сбор вещей занял от силы полчаса. Когда же все было готово, кучер подогнал экипаж к дворовым воротам и стал ждать появления королевы.

 

8

Работа в башне кипела круглыми сутками. Глядя как многочисленные строители- гномы из ПМК № 24 трудились над реставрацией его великой башни, Лорд Тьмы просто сиял от счастья.

Она действительно возрождается!

Некогда сыпавшаяся от малейших ударов, теперь ее стены выкладывались прочнейшим кирпичом и могли выдержать длительную осаду даже сотен попаданцев. Орудийные башни, волчьи ямы, металлические колья и глубокие рвы. Все это возникло буквально из ниоткуда и в скором времени должно было придти в рабочее состояние, придав башне окончательный устрашающий вид.

— Во рвы запустим крокодилов. Пропитаем землю у самых ворот горючими маслами, установим баллисты, требушеты и другие орудия, что бы вы, Лорд Тьмы, могли легко отстреливаться от набегающих орд попаданцев.

Лорд слушал прораба-гнома с особой внимательностью. Этот маленький проказник знал как утешить слух старого злодея, давя на самые уязвимые точки.

— Сделай все по высшему разряду. Нас всех ждет великая битва в скором будущем и башня должна держать удар под любым натиском.

Гном поклонился, поняв, что от него требовалось и спешно покинул Лорда Тьмы в его помещении, подавшись на рабочую площадку.

Все шло стахановскими темпами. С одной стороны была разобрана целая стена, а на ее месте возникло нечто огромное, выложенное из природного камня-бута и скрепленное каким-то секретным раствором, что твердел через несколько минут и уже не мог быть разрушен.

Вокруг появилась дополнительная стена, которая должна была играть роль небольшого препятствия на пути противника. По задумке строителей. Прежде чем они смогут пробраться до главных ворот, враг должен быть максимально измотан различными мелкими укреплениями и расстрелян из орудий на безопасном расстоянии.

Лорд ходил по рабочим площадкам и внимательно наблюдал за происходящим. Кругом кипела работа. Каменщики ложили кладку, звонко постукивая кельмами по краям бута и накладывая на них раствор. Подсобники и прочие рабочие подносили материал. Кто носил песок, кому-то было поручено иное дело, в общем не было никого, кто был бы свободен и ничего не делал.

Отдельное внимание Лорда привлек крокодил, которого несколько гномов, связав толстыми веревками, тянули прямо к наполненному до самых краев рву.

— Ну давай, зеленый, не бойся. Скоро еды у тебя будет сколько пожелаешь.

Извиваясь и крутясь во все стороны, огромный, почти в два метра длиной, крокодил нехотя, но все же двигался в нужно направлении. Наконец, ступив на край свежего рва, он перегрыз державшие его веревки и с грохотом рухнул в воду. Работа была сделана. Потрав руки и громко рассмеявшись, гномы развернулись и направились по своим делам.

— Мой Лорд, — где-то у самых ног послышался мерзкий писк.

Верный помощник Лорда Тьмы стоял возле своего хозяина и ждал, когда тот удостоит его своего внимания. — Орки из «зеленых хохолков» прибыли и ждут, когда вы их встретите.

«Вот и началось»

Лорд Тьмы ждал этого момента. Самый главный разговор был намечен именно на сегодняшний день. В полдень, когда солнце войдет в зенит, они договорились встретиться у ворот башни, чтобы оговорить детали договора.

Старый Клык на славу потрудился. Не будь этого орка, договор с «хохолками» был бы просто напросто невозможен. Спустившись к ним навстречу, он еще издалека увидел стоявших у самого входа в башню гостей. Здоровые, высокие и плотно сбитые, эти воины отличались выносливостью и силой, сравнимой с животной. Во главе находился Оскал. Он правил кланом «хохолков» уже очень продолжительное время и люто ненавидел Лорда Тьмы. Кто-то даже поговаривал, что было время, когда орк назначил высокую цену за голову Лорда, но потом передумал.

— Рад вас видеть в моей башне…

— К черту формальности, веди нас в сокровищницу! — орк чуть не рычал, когда увидел знакомое лицо. — Я хочу видеть, что ты не блефуешь, чертяка!

— Кажется, я уж дал вам понять, что серьезно настроен в своих намерениях. — видя горящие ненавистью глаза орка, Лорд попытался как-то смягчить разговор.

— Хотел купить орка шекелями? Нам нужно только золото!

— Вообще-то я броню свою заложил, чтобы получить эти шекели.

— Меня это не волнует!

Орк взревел и резко выхватил свой огромный топор. Лорд Тьмы вскрикнул и отскочил на несколько метров назад. Удар пришелся как раз в то место, где всего пару секунд назад стоял темнейший. Земля раскололась и осколки камней взлетели вверх.

— Успокой его, Клык! Моя смерть не была предусмотрена договором!

Но орк не унимался. И лишь приперев старого Лорда к каменной стене, его гнев постепенно стал уходить.

— Я могу разрубить тебя пополам и скормить остатки крокодилу, но не сделаю этого лишь потому, что мой клан возложил на меня ответственную миссию по возвращению положенного золота.

Орк подошел к темнейшему так близко, что злодей чувствовал запах из его желудка. Скорчив лицо, он попытался оттеснить громадное тело, державшее топор у самой его головы, но так и не смог этого сделать.

— Веди нас в сокровищницу, — прорычал орк.

— Хорошо, мой зеленый друг, пусть будет по-твоему.

Оскал убрал топор и последовал за едва волочившим ноги Лордом Тьмы. Пройдя вглубь обновляемой башни, они спустились в самый низ, обогнули несколько ложных поворотов и уперлись в громадные железные двери, за которыми находилось все самое ценное, что смог накопить темнейший за многовековую жизнь.

Лязгнув завесами, замок скользнул в сторону, и дверь постепенно принялась отворяться. То, что увидели орки, сразу смягчило их сердца. Кипевший гневом и яростью Оскал, внезапно замолчал и медленно зашагал вперед. Горы золотых монет, слитки, уложенные в полки по периметру сокровищницы, серебро, чугуний и многое другое находилось прямо перед ними.

— Ну что, теперь вы уверены в моих словах.

Оскал повернулся к Старому Клыку и что-то сказал ему на родном для них языке.

Разговор был коротким, но слов сказанных в нем хватило, чтобы дело стало практически улажено.

— Он сказал, что примет твои условия и готов защищать тебя от попаданцев, но…

Лорд Тьмы озадачено уставился на Клыка.

— Что «но»?

— Он хочет получить свою долю золотом прямо сейчас.

— Этого в договоре не было, Клык.

В этот момент второй орк поднял свой огромный топор и начал демонстративно размахивать им перед лицом Лорда.

— Ладно, черт с тобой, пусть забирает свою долю.

Темнейший махнул рукой и указал на золото.

— Когда я смогу увидеть новую охрану?

— Все самые лучшие бойцы нашего клана явятся сюда после ремонта башни. А пока будь уверен, что договор принял силу и не может быть расторгнут до окончания цикла.

Лорд улыбнулся и начал закрывать двери сокровищницы.

— Хорошо… прекрасно. И топором можно было не махать, я слова неплохо понимаю.

Оскал недобро посмотрел на своего работодателя и, не попрощавшись, зашагал к выходу. Остался только Старый Клык. Когда грузная фигура главаря «хохолков» скрылась за массивными створками башни, Лорд развернулся к оставшемуся зеленокожему и заговорил.

— Что все это значит, Клык? Я просил тебя договориться самому, а не притаскивать этого сумасшедшего ко мне в башню. Он не в себе.

— Ты про топор?

— Да, черт возьми! Мне уже не двадцать лет, у меня слабое сердце и нервы ни к черту. Если каждый будет приходить сюда и размахивать такими штуковинами перед моим лицом, я вскоре схвачу инфаркт.

— Ну ты ведь уладил свои дела? — спокойным тоном продолжал орк.

— Это правда, но твоим друзьям надо взять за правило, что нельзя принуждать людей при помощи оружия. Сегодня другое время: демократия, права человека, личное пространство, которое нельзя нарушать всем попавшимся.

— Тебе надо сказать спасибо, что он не нарезал из тебя салат, а ведь он мог.

— Я знаю, поэтому и попросил тебя помочь в этом деле.

Лорд протянул орку руку и в знак согласия, пожал его зеленую лапу. После они разошлись. Звук ремонтно-строительных работ вновь влетел в его уши. Гномы с новой силой набросились на свои участки работ и с упорством вгрызались в старую кладку, кроша ее и возводя новую.

 

9

— Будь я проклят, мой сын возвращается обратно в Гуверон.

Король читал присланное кучером сообщение, привязанное на маленькой лапке почтового голубя.

— Но почему один? Разве Матильда не должна сопровождать его.

Он держал свернутый клочок бумаги и еще и еще раз прочитывал написанные строки. Рядом стояла Катарина. Теперь она все время была возле него. С того самого момента, когда супруга короля покинула замок, ей не составляло труда приближаться к Майнстейму и не быть обвиненной при этом в неприличном для дамы поведении. Все окружение короля знало о зародившихся отношениях между фрау Катариной и королем. Никто особо не придавал этому значения, но все же старались не заострять на этом внимания, считая все это очередной интрижкой.

— Может оно и к лучшему? — спросила она, обняв короля, — Сын приедет к своему отцу, и ты сможешь все рассказать.

— Думаешь, он поймет?

— Наверное нет, но ты ведь сам говорил, что его мозгов не хватит чтобы отличить черное от белого. Может он ничего не скажет и в этом случае.

«Да, наверное, она права».

Чтобы не говорили злопыхатели, но его сын был просто олицетворением тупости и безграмотности. В свои годы он едва мог посчитать до десяти и читать по слогам несложные предложения. Любые попытки хоть как-то обучить отпрыска тут же натыкались на непробиваемую стену, которая препятствовала любому обучению, продолжая сохранять мозг сына в девственной нетронутости.

— Жаль, я хотел сделать его наследником, когда состарюсь, но он не может сложить простейшее слово из кубиков, не говоря о том, чтобы править огромным королевством.

Фрау Катарина немного помолчала, но решившись, пошла в атаку.

— Мы сможем родить своего наследника.

Майнстейм резко посмотрел в лицо красавицы Катарины. Она не сводила с него глаз и ждала ответной реакции.

— Но… я.

Эти слова давались ему с большим трудом. Король столько лет мечтал об этом, что когда наступил час откровения, его язык перестал слушаться своего хозяина и начал вести себя совершенно по-другому. Звуки не складывались в слова. а они в свою очередь. в предложения. Он хотел сказать «да», но что-то сильное, что еще жило и питало маленькую слабость к его состарившейся, но все еще королеве, не давало высказать все до конца.

— Вы не уверены во мне.

— Я? Нет, что вы. Абсолютно. Более того, я практически уверен, что от нашего брака выиграем не только мы, как люди, но и наши королевства. Я прав, майне фрау, Восточная Гермундия сейчас переживает не самые хорошие времена и такой союз помог бы ей.

Фрау резко отошла от короля. Ее взгляд стал напряженным и она боялась показать королю свою растерянность. Конечно, все так и было как говорил Майнстейм, но она не хотела себя продавать. Отец ей как-то сказал, что «в жизни есть две вещи, цена которых может варьироваться с возрастом: это вино и женщины. Правда с женщинами все наоборот»

Она подошла к окну и взглянула на огромный рынок впереди. Чуть дальше начиналась площадь, за ней жилые кварталы аристократов и купцов. Чем дальше устремлялся ее взгляд, тем больше пространства и территорий, подвластных королю Гуверона, она могла охватить.

«А может стоит наплевать на все? На свою гордость, предрассудки, на то, что будут говорить про нее другие, ведь власть и сила. которую получит ее народ, соединившись в брачном союзе с народом Гуверона, сделает нерушимым будущую империю.»

В этот момент она снова повернулась к королю. его взгляд не сходил с нее даже в такую минуту.

— Твой сын должен приехать сегодня.

— Да, — грустно подтвердил король, — карета обратно будет ехать без длительных задержек и окажется здесь совсем скоро. Учитывая, что птицы летят из Северограда примерно два дня, то и экипаж должен вскоре появиться.

Внезапно из открытого окна послышались нарастающие крики. Майнстейм встал со своего места и подбежал к нему, чтобы лично увидеть все происходящее. На краю городской защитной стены поднимался большой столп пыли. Он увеличивался и становился все больше и больше, пока среди всей это песчаной бури не появились очертания запряженных лошадей и королевского экипажа.

— Ну вот, о чем я и говорил.

Король развернулся и, надев свой китель, зашагал вниз ко входу в замок.

Толпа людей уже собралась перед замком и ждала, когда заветный экипаж появиться перед их глазами и они все смогут лицезреть появление наследника престола. Этот трогательный момент Майнстейм решил обождать за дубовыми дверями своего замка.

Карета пронеслась по улицам Гуверона и со стуком резко остановилась перед входом. Лошади тяжело дышали. Зачумленный и весь покрытый пылью, кучер тут же спрыгнул со своего места и открыл дверь будущему королю.

Чернь замолчала.

Мальчик вышел из кареты. один его вид приводил в смятение всех наблюдавших за этим возвращением жителей. Кучерявая волосы поднимались в порывах ветра, а взгляд все это время был нацелен на замок.

Майнстейм решил, что сейчас самое время показать свою отцовскую заботу, и хоть все это давно было лишь на словах, нужно было играть поставленную роль. Он вышел из замка, окинул строгим взглядом всю толпы и, натянуто улыбнувшись, направился навстречу своему сыну. Фрау Катарина сочла ненужным идти вместе с королем.

— Мой дорогой сынок. Валентин.

— Вообще-то меня зовут Валерий.

— А, ну да, совсем за этими делами забылся, — руки раскинулись и отец попытался прижать своего ненаглядного наследника к груди. — Как же я рад, что ты…

— Твоя жена хочет убить тебя.

— Что?! — чуть не подавившись собственным языком, закричал король. Люди заволновались. Они не слышали слов маленького наследника, но испуганный вид короля смутил каждого. — О чем ты говоришь?

— Вместе с ее матушкой они уже наняли убийцу.

Ком в горле повис у короля. Он едва сглотнул слюну и, схватив сына за руку, быстрым шагом повел обратно в замок.

— Ты это так шутишь? наверняка ты просто решил меня разыграть? Да, я прав?

— Нет, папаша, все именно так как я и сказал.

«папаша, что это еще за слово? И разговор совсем не похож на детский».

— Но-о, подожди, — Майнстейм вихрем вбежал в замок и присел на ближайшее кресло. В обеденном зале уже были расставлены столы — все готовилось к возвращению родного сына. Прислуга покорно расставляла столовые приборы. — Я не пойму, ты это всерьез?

— Более чем.

— Но зачем? Что я такого сделал ей, что она решила прикончить меня?

— Думаю, что все дело в графине Севильи.

Майнстейм злобно улыбнулся.

— Эта старая ведьма до сих пор ненавидит меня, и вот, наконец, решилась собраться с силами и убить меня. Что ж, я тоже ни кто-нибудь, а король, и если все то, что ты говоришь, правда, то я преподнесу ей сюрприз.

На некоторое время король погрузился в раздумья. Прислуга разносила блюда и готовилась начать принимать гостей. В этот самый момент, дворецкий, стоявший у самого входа и контролировавший всю работу по сервировке стола, неожиданно подошел к Майнстейму.

— К вам кредиторы, сир.

— Что? А… ладно, беда не приходит одна, пусть зайдут.

— А ваш сын, его увести?

— Нет, — ответил король. — раз он здесь, то пусть учится и видит как ведутся царские дела.

Дворецкий откланялся и указал вошедшим гостям за ближайший стол.

Их было двое. Солидно одетые, их лица, казалось, были сделаны из камня. Никаких эмоций, только сухие слова и строгость. Увидев, что избежать или хотя бы оттянуть разговор никак не получится, уставший король направился к подготовленному столу. Сын пошел за ним.

— Рад вас видеть. Вы пришли как раз вовремя, этот праздник посвящен приезду моего наследника.

Приветственная речь не дала положительных результатов. По лицам кредиторов не прошел даже намек на что-то хорошее. Сухо ответив, один из них достал скрученную стопку бумаг и разложил их на столе.

— Вы знаете, зачем мы пришли? — спросил самый крупный из этих двух.

— Конечно, — стараясь не терять положительного настроения, король отвечал быстро.

— В таком случае, это сэкономит нам время, которого кстати, у вас осталось совсем немного.

Сын посмотрел на отца.

— О чем они говорят?

— Не твое дело! — выпалил отец.

— Но ты ведь взял меня сюда именно для этого, чтобы я учился. Так введи меня в курс дела.

«Что за бесовщина!?» — подумал Майнстейм. Отпрыск раньше не проявлял никакого интереса к подобным делам, а сейчас…

«Что эта ведьма Севилья с ним сотворила?»

Двое кредиторов, улыбнувшись, посмотрели один на одного.

— У вас прыткий молодой мальчик растет, сир, будет лучше, чтобы он все узнал.

Второй, более худой, с важным, презрительным ко всему живому, лицом наклонился вперед и заговорил с молодым наследников.

— Ваш отец задолжал нашему банку солидную сумму денег, пообещав, что сможет отдать все со значительными процентами через год. Время подходит к концу, а ни денег, ни процентов мы пока еще не увидели.

— Какова была ставка? — громко спросил Валерий.

Такой вопрос неожиданно привел в замешательство кредиторов и те, секунду подождав, ответили.

— Двенадцать процентов.

— Сколько до окончания срока?

— Два месяца.

Майнстейм до сих пор не мог отделаться от чувства, что рядом с ним сидит не его сын-тупарь, а кто-то другой.

«Может, мне все это привиделось? Может, Валерий где-то далеко, а я просто пьян».

Но реальность вернула короля с небес на землю. Сын вдруг окликнул его и попросил поговорить наедине.

— Что ты заложил в качестве гарантированной выплаты?

— Зачем тебе это знать?

— У меня есть план как выкрутиться из этой ситуации. но я должен знать, чем ты рисковал.

Не сразу, но король признался своему отпрыску. Ему не хотелось говорить, что сделка с этими проклятыми банкирами была заключена в трактире, поздно ночью, когда он со своим кучером и двумя куртизанками отмечали юбилей коронации.

— Ты по пьяни заложил наш семейный замок?

— Я тогда не знал, что за всем этим кроется. Договор был просто шедеврально составлен. Никакой подоплеки, все кристально чисто, пока я не начал читать то, что было написано мелким шрифтом, но к тому моменту моя подпись и королевская печать стояла уже на всех документах.

— Матильда знает? — спросил молодой наследник.

— Естественно нет, иначе бы она развелась со мной, и по закону в таком случае могла бы претендовать на половину всего, что я имею.

Король развел руками и попытался что-то объяснить, но к тому моменту его сын уже разговаривал с кредиторами.

— Какие есть варианты отсрочки выплаты?

— Никаких. — резко оборвал один из кредиторов и посмотрел на своего коллегу, — Ну разве что вы не захотите предложить нам что-нибудь еще, вот тогда, я думаю, мы могли бы отсрочить выплату.

Толстяк закатил глаза и, немного подумав, добавил.

— Как насчет тридцатипроцентной доплаты к уже существующему долгу?

— Я согласен — ответил Валерий.

— Мы должны услышать ответ короля, пусть вы и его наследник, но Гувероном управляет он.

Сын посмотрел на своего ошарашенного отца. Майнстейм стоял позади всех и не мог выдавить из себя даже слово. Его сын был будто подменен кем-то других.

— Я…я не могу пойти на подобное.

— Отец — сын грозно посмотрел на него. — Ты должен это сделать, у меня есть план.

— Но как?! Ты ведь… всего лишь ребенок… откуда тебе все это… ах. Ладно, пусть будет как он и говорит.

Он так и не понял, почему согласился на все это. Не зная даже приблизительно, какое решение проблем замыслил его прозревший сынок, он просто пустил все на самотек.

«Все равно ничего уже не изменить, а так хоть оттяну выплату»

Это была единственная отговорка, которая хоть как-то успокаивала короля в данную минуту. Подписав все необходимые бумаги и заверив печатью, кредиторы улыбнувшись, направились обратно к выходу.

Майнстейм был выжат как лимон. Всего каких-то пару минут разговора, а он чувствовал будто прошагал ни одну милю, пробираясь через густые джунгли. Сын стоял возле него и молча смотрел. Несмотря на заполнявшийся гостями обеденный зал, ему сейчас меньше всего хотелось торжества.

«Беда пришла ни одна, но и еще прихватила с собой кучу неприятностей»

Сделав глубокий вдох и дав сердце успокоиться, он заговорил с Валерием.

— Сынок, — устало обратился он к нему, — расскажи мне честно, что с тобой произошло?

Мальчик молчал. Его взгляд был прямым, как у взрослого человека. Руки строго опущены.

— Не понимаю о чем ты говоришь.

— Нет, понимаешь. Я ведь знаю каким тебя отправлял к своей теще и вот вижу каким ты явился. Либо эта ведьма превзошла себя и сделал из тебя человека, либо причина совсем в другом. Ответь мне, Валерий.

Отец схватил своего сына за хрупкие плечи и начал трясти из стороны в сторону.

— Вообще-то меня зовут Сергей и я понятия не имею как оказался здесь, в теле твоего сына.

Майнстейм улыбнулся. Смех стал вырываться из его легких и легкое недоумение наполняло его сознание.

— Я верно схожу с ума. Это все эти проблемы. Они навалились на меня одной огромной кучей в один момент. Мне просто надо отдохнуть.

— Поначалу мне тоже так казалось, — начал говорить мальчик, — но вскоре я понял. Что это не сон, а самая настоящая реальность. Я здесь, в совершенно ином мире, где нет ни одного человека, которого я бы знал и мог бы поделиться с ним своей проблемой.

Последние слова вызвали шок у короля. Он резко развернулся, опустился на одно колено и внимательно посмотрел в глаза своему сыну. Что-то очень странное было в его взгляде. Какая-то отчужденность и совершенное отрицание происходящего. Такое он уже не раз видел, во взгляде людей, которых здесь именуют страшным словом: попаданцы.

— Не может быть. Я в это не верю.

Майнстейм отрицательно закачал головой.

— Это все алкоголь. Я знал, что вчера нельзя было пить так много, но не послушал свою Катарину.

Мальчик опустил руки короля со своих плеч и прошел вперед. зал уже был полон наполовину. Гости собирались со всех концов огромного королевства. Были купцы, аристократия, представители знатных родов и рыцарских кланов. Все они собирались, чтобы вместе с королем разделить радость возвращения наследника на его родную землю.

— Кто ты такой? — чуть не плача, спросил король.

— Может мы найдем в твоем замке более уединенное место, чтобы все обсудить.

— Да, наверное, ты прав.

Король мгновенно ожил. Сейчас ему стоило все прояснить. Столько дел и забот не могли решаться за одну секунду и в обстановке не благоприятствующей этому.

Схватив отпрыска и проведя через скопившуюся толпу гостей, они скрылись за массивными дверями, ведущими в покои короля. Это было скрытое помещение, которое сам король использовал лишь тогда, когда хотел остаться один. Здесь, в абсолютно спартанских условиях, он проводил много времени в раздумьях. Вот и сейчас оно понадобилось как никогда кстати.

— Говори! — громко выкрикнул король, закрывая за собой потайную дверь. — Все, до мельчайших подробностей.

Мальчик прошел впереди и сел на запыленную кровать, белье на которой не менялось уже приличное время.

— Была вьюга, — начал наследник, — мы возвращались домой из рабочей поездки. Гололед — машина едва держалась на дороге, готовая вылететь в кювет и разлететься на части. Мы говорили, обсуждали экономический форум, на котором присутствовали несколько дней, его результаты и будущие проекты. Затем… — он замолчал и закрыл глаза, — звук пищащих колес и удар. Такой сильный и мощный, что я вылетел наружу и ударился о что-то очень твердое. Все начало кружиться. Перед глазами поплыли странные картины, Я будто парил в воздухе, удаляясь все дальше и дальше, пока, наконец, не ощутил вокруг себя движение. Оно было похоже на быстро идущую карету. Ну как в старых фильмах про мушкетеров. И лишь открыв глаза я понял, что действительно нахожусь внутри экипажа, запряженного лошадьми.

Мальчик на секунду замолчал, поднял свои худенькие ручки и начал смотреть на них.

— Я превратился в ребенка. Маленького, хиленького и совсем не похожего на меня прежнего.

Он продолжал говорить все больше и больше. Описывал детали своего удивительного путешествия в таких мельчайших подробностях, что было очень трудно не поверить во все сказанное.

В комнату вошел дворецкий. Он был единственным, кто знал как сюда попасть. Сообщив, что гости уже давно собрались и жаждут увидеть короля со своим наследником, обратил внимание на сидящего мальчика.

Слова удивили его. Еще никогда он не видел, чтобы в столь раннем возрасте дети рассуждали как взрослые люди. Прислушиваясь к каждому слову, ловя каждое мелкое движение рук и тела, дворецкий наклонился к своему королю и прошептал на ухо.

— В него вселился дьявол, мой сир. Нужно вызывать экзорциста.

— Нет, — устало отрицал Майнстейм, чьи глаза стали красными от напряжения, — все гораздо хуже: по-моему, в него вселился попаданец. — король потер вспотевший лоб рукой, — Скажи, чтобы начинали радоваться без нас, у меня с сыном очень много тем для разговора.

Дворецкий поклонился и вышел прежним путем.

Король все еще не верил в происходящее.

Вроде все как обычно: тело осталось прежним, руки, ноги, все было на своих местах, но разница в разговоре и мыслях была такой очевидной, что любой смог бы заметить разницу.

— Итак, — начал король, — я даже не знаю радоваться мне или плакать.

— Почему? — поинтересовался попаданец.

— Мой сын был дебилом. Его мозгов не хватало, чтобы сложить два простых числа, а ты, судя по тому как изъяснялся с кредиторами, умен и кое в чем разбираешься. И раз уж ты находишься в теле моего отпрыска, может, тогда поможешь своему папеньки в делах королевских.

— У меня есть выбор? — спросил мальчик.

Майнстейм на секунду замолчал.

— Нет, потому что, если ты откажешься мне помогать, я буду вынужден объявить, что в моего сына вселился бес и тогда тебя сожгут на костре. Жалко не будет, все равно проку от моего сынка было мало.

— Что я получу взамен?

— Королевскую жизнь. Не знаю кем ты был там, у себя, но если поможешь мне рассчитаться с долгами и избежать смерти от рук твоей матушки, то я сделаю все, чтобы ты не пожалел о своем выборе. Ну что, расскажешь мне как ты собираешься вернуть долги и тридцатипроцентную ставку сверху?

Мальчик встал с кровати, прошел по маленькой комнатке и добрался до отцовского стола. Наверху стоял закрытый графин с вином и кружка, на дне которой оставались капельки этого напитка.

Валерий взял своими маленьким ручками емкость, наполнил стакан вином и принялся пить. Детский организм тут же охмелел от такого и малыш чуть было не упал с деревянного стула.

— Эль, батенька, вот наше спасение.

— Что? О чем ты говоришь?

— Твой кучер очень болтливый человек. Всю дорогу рассказывал мне о том, как цениться в далеких краях местный эль. Говорил, что многие правители готовы выкладывать бешенные деньги за данный товар. Даже золота не пожалеют.

— К чему ты клонишь? — насторожился король.

— Твои поля, — мальчик указал худенькой ручкой в окно, — Они засеяны не тем, чем нужно, многие из них и вовсе загнаны сорняками. Если завалить все это семенами эля, пропалывать, холить и лелеять каждый кустик, то на выходе мы получим чистую прибыль, которая покроет все твои долги и даст выручку, о которой ты даже не подозреваешь.

— Чтоб меня, — король чуть было не потерял дар речи, — а ведь ты прав, но… есть одно «но». Эль слишком долго растет. Сроки кредиторов выйдут раньше, чем мы получим прибыль.

— Было еще кое-что, о чем рассказал твой кучер.

Майнстейм подался вперед к своему сыну. Налив из графина вина, он двумя глотками осушил стакан и принялся наполнять его еще раз.

— Он говорил о каком-то Маркусе, волшебнике в твоем королевстве. Говорил, что тот способен одним своим заклинанием ускорить рост любого растения. Вот если бы мы могли договориться с ним…

— Я уже отдал приказ разыскать его. Да. Да, черт возьми! Это выход! Это наше спасение! Ах ты, маленький спиногрыз! Наверное, ты единственное хорошее, что смогла породить на свет твоя мать. Все остальное чернее ночи, а ведь она хочет убить меня. Постой-ка.

Король отложил в сторону наполненный стакан с вином и посмотрел на опьяневшего сына.

— Откуда тебе знать про убийство, если ты вселился в моего сына только в карете.

— Память твоего отпрыска добавилась к моей. Ты даже не представляешь о чем он думал все это время.

Мальчик неуклюже спрыгнул на пол и, пошатываясь, пошел к кровати.

— Не вздумай засыпать! — кричал король в след своему пьяному сыну. — Я еще не закончил с тобой говорить.

Но сын уже ничего не слышал. Дойдя до края кровати и едва коснувшись лицом большой припыленной подушки, мальчик уснул самым крепким сном в его жизни. Майнстейм не стал будить его — он итак сегодня устал больше обычного, но его сын… Этот маленький человечек, который спал мирным сном на его кровати, был настоящим кладом. Который он обнаружил совсем недавно.

Впервые в жизни он чувствовал благодарность по отношению к этим чудовищам-попаданцам, ведь если малыш не врет и план его полностью сработает, он станет самым богатым королем за всю историю Гуверона.

 

10

Когда Ларген фон Ульрих все же смог отыскать старого архимага, он был похож на бомжа. Грязная одежда, пропитанная потом и настойкой громушника, смердела на несколько метров вокруг. Солдаты морщились от вони, едва сдерживая рвотные позывы и пытаясь хоть как-то привести в порядок изрядно выпившего волшебника.

Валяясь в грязной луже на заднем дворе кабака, его смогли обнаружить лишь на четвертые сутки после указа короля. Местные жители обходили странного человека стороной, и лишь случайный патруль королевской стражи, заглянувший в кабак ранним утром, смог узнать о знаменитом клиенте от владельца питейного заведения.

Бормоча что-то себе под нос, он пытался сопротивляться, но руки были не способны что-то сделать и спустя несколько минут, архимаг прекратил всяческие попытки.

— Куда вы меня ведете? — еле шевеля языком, спросил Маркус.

— Король ждет тебя, волшебник. Ты нужен царству Гуверон как никогда раньше.

Ответ был, но его никто не услышал. Уложив едва живое тело на заднее сидение подготовленной кареты, кучер натянул удила и, со свистом, ударил кнутом по крупу одной из запряженных лошадей.

Пол дела было сделано. Оседлав своего верного скакуна, Ларген помчался за каретой. Пробегая многочисленные улочки и повороты, карета неслась так быстро, что многие из домов и улиц слились в одну сплошную линию.

Король требовал срочно привести к нему придворного волшебника, а после возвращения сына — это был приказ первостепенной важности.

Вдалеке показались очертания замка. Пришпорив коня, министр догнал карету и поравнялся с ней, стараясь держаться на одном уровне и не спускать глаз с пьяного тела.

Майнстейм ждал их. Все утро, узнав от крестьян про поимку волшебника, он не сходил со ступенек, ожидая, когда на горизонте покажется карета. Вот и сейчас, заметив столб пыли и песка, поднимавшийся под топотом запряженных лошадей, его сердце начало биться еще сильнее, а в голове уже вовсю подсчитывалась будущая прибыль.

— Он хоть живой? — спросил король, открыв дверь и почуяв дивный запах, исходящий от тела волшебника.

— Да, мой сир, надо только отмыть, надушить и привести в надлежащий вид.

Веки волшебника тяжело приподнялись и из-под них показались уставшие от жизни глаза.

— Маркус, сколько ты выпил?

— Я хочу умереть.

Слабо прошептал волшебник.

— Жизнь — тлен. Только громушник имеет значение в нем.

— Поднять его!

Король крикнул подоспевшим стражникам и приказал отнести его в свободные покои.

— Приготовить ванну! Сделать все, чтобы он мог говорить и творить заклинания. Если волшебник отправиться в иной мир, следом за ним последуют все, кто попадется мне на глаза.

Охрана вытащила пьяного волшебника и понесла его в замок. Прислуга металась вокруг него, делая все возможное, чтобы старик не испустил дух. Горячая ванна была подготовлена почти сразу. Пища, освежающие напитки и лекарства, все это стояло в покоях и было готово пойти в ход.

Старика отмачивали как старую тряпку и вскоре он смог нормально говорить.

— Где я?

— В замке Его Величества. — ответил кто-то из присутствующих.

В этот момент в комнату зашел король, поинтересовавшись состоянием архимага, он приказал всем выйти и отчистить помещение. Когда покои опустели и они остались наедине, Майнстейм подошел к ванне и попытался посмотреть в опухшее от громушника лицо.

— Старый алкаш, — упрекнул его король

— Кто бы говорил, — трезвея, защищался волшебник. — Зачем все это? Раньше ты не особо баловал меня подобными вещами.

— Есть дело, Маркус, взаимовыгодное дело.

Король еще раз внимательно посмотрел в лицо архимага, но увидел там лишь равнодушие и желание поскорее умереть. Оно и не было удивительно, настойка громушника очень болезненно выводилась из организма.

— Что за дело? — его мозг постепенно начинал работать.

— Я могу восстановить тебя в коллегии гильдии магов в прежнем звании и статусе.

— Зачем? — маг покосился на стоявшего рядом короля и, сдунув с носа налипшую пену, продолжил. — Меня выперли из гильдии без права быть восстановленным. Коллегия скорее распустит сама себя, чем пойдет против своего же указа.

— Это не должно тебя волновать, мой друг. Оставь подобные заботы мне. Считай, что дело улажено и твоя мантия уже давно дожидается тебя.

Понимая, что все это происходит не просто так, Маркус немного поднялся в горячей ванне и спросил о своей части договора.

— Что требуется от меня?

— Две задачи. — король глубоко вдохнул, проглотив солидную порцию воздуха в свои легкие, и решил сказать все напрямую. — Первая: вернуться к разработке заклинания по закрытию порталов от попаданцев. И второе: сотворить заклинание на ускоренный рост.

— Что ты хочешь выращивать? — улыбнулся волшебник.

— Эль. Много эля. — ответил король.

— Твой старик где-то в гробу перевернулся. «Майнстейм решил стать крестьянином», расскажи кому, никто не поверит.

Маркус еще сильнее опустился в пенную ванну и почти полностью скрылся под водой. Экстренная терапия давала свои положительные результаты. Волшебник приходил в себя и вскоре полностью протрезвел.

— Поможешь мне?

— Да, помогу, но ты должен обещать мне, что никто из коллегии, в особенности Викториус, не будут мешать мне в моих исследованиях.

— Даю тебе слово.

— В таком случае, помоги мне подняться.

Король протянул руку придворному волшебнику и помог ему выбраться из широкой ванны. Лицо его сразу стало свежим, а из желудка не несло еще не переварившимся громушником.

Маркус стал похожим на человека. Свежая одежда, приятный аромат доставленных духов. Всего через каких-то полчаса алкаш превратился в настоящего архимага. Однако стоит заметить, что годы увлеченности данным напитком не прошли зря — лицо все так же оставалось помятым.

— Расскажи мен все поподробнее, — начал Маркус, усаживаясь за стол и начиная есть.

— У меня куча проблем: кредиторы взяли меня за самое больное место, моя жена и теща желают мне смерти, а в сына вселился экономист-попаданец и уговорил меня засадить все прилегающие земли элем, чтобы в будущем выручить невероятную прибыль.

Волшебник внимательно выслушал своего короля и только после, когда тот замолчал, высказал свое мнение.

— Да, как много может произойти за столь короткий промежуток времени.

— Ты обещал помочь мне, Маркус.

— Хорошо, — одобрительно кивнул архимаг, — но мне надо попасть в гильдию. Все мои свитки находятся там, моя лаборатория так же никуда не съехала и если этот мерзавец Викториус не выбросил ее на помойку, то я с радостью ускорю рост твоего эля.

Король радостно улыбнулся, однако вскоре вновь обрел свою привычную хмурую физиономию.

Вернуть старика в коллегию было делом не только важным, но и очень сложным. Хотя вся сложность заключалась исключительно в финансовом плане, ему все равно придется договариваться. Гильдия не сразу, но согласиться, ведь как только порталы начнут массово вкидывать в этот мир попаданцев, никто не останется в стороне. И именно на это и он и планировал давить во время переговоров.

— Я уже послал за старейшинами.

— Они прибудут прямо сейчас? — спросил волшебник, проглатывая солидный кусок баранины.

— Зачем откладывать все в долгий ящик? Ты тут — это все, что мне надо, а коллегия… это лишь временное препятствие, которое я преодолею сегодня на переговорах.

Проглотив последний мясной кусок, Маркус поднялся со своего места и начал нервно ходить из одного угла в другой. Появившиеся слуги тут же убрались в комнате, приведя ее в должный вид.

Все было готово, оставалось убедить старейшин в необходимости вернуть старика обратно в коллегию.

Битва будет жаркой, но будущая прибыль того стоит.

Разумно прикинув возможные доходы от продажи эля и от того насколько это повлияет на будущую расстановку сил, Майнстейм заранее настроил себя на победу. он был готов отдать гораздо больше, чем планировал, если потребуется убедить будущих гостей.

Главное, чтобы Маркус не разнес гильдию до того момента, когда заклинание будет сотворено.

Зная характер и привычки старого архимага, подобные мысли не были просто пустым звуком, они имели под собой основание, игнорировать которое было нельзя.

Вскоре вошел дворецкий. Поклонившись и отойдя в сторону, он освободил место для прохода двум облаченным в красные мантии старикам. Их лица были скрыты, но движения и то, как они вели себя, выдавали знатное происхождение.

Маркус сразу узнал своих давних знакомых.

Валериус и Квинтус. Два основоположника гильдии магов в Гувероне. Они были столбами всего магического искусства, которому обучались местные волшебники при поступлении в это закрытое заведение.

Окинув быстрым взглядом убранство, самый старый из ни — Квинтус, подошел к королю и протянул ему руку. Второй же остался на месте.

— Не слишком то дорогие покои для такой персоны как вы. — он еще раз осмотрел все, что находилось внутри комнаты и присел на приготовленный стул. — Хочу сразу же очертить границы наших интересов, чтобы в будущем мы могли четко осознавать и понимать кто под чем подписывался.

Странно он начинает — подумал Майнстейм, глядя как второй из гостей презрительно посмотрел на Маркуса. Его взгляд был зол, а густые черные усы время от времени шевелились, поддаваясь едва заметным движениям губ.

— Нас всех объединяет одна проблема, уважаемый Квинтус, и уверен, что сейчас самое время забыть наши разногласия, чтобы сосредоточить силы для отражения попаданцев.

Старейшина задумчиво посмотрел на придворного волшебника. Никто из них не питал иллюзий по отношению к нему. Даже отмытый и приведенный в порядок, от него до сих пор несло громушником, чьи запасы он благополучно пропил будучи архимагом в гильдии.

— Мы ничего не забыли, Маркус. Не думай, что такая цикличная проблема как попаданцы заставит нас стереть из памяти все твои проделки.

— Я вас об этом и не прошу, — ответил волшебник.

— Мы едва смогли восстановить потерянные запасы. А твои изыскания в области оживления големов? Помнишь их? Это каменное чудовище уничтожило половину нашей гильдии, прежде чем мы смогли обуздать силу, которую ты вложил в это существо.

— Однако, я добился в этом направлении солидных результатов. И не вы ли случайно использовали мои наработки, когда создавали элементалей для защиты коллегии?

Старейшины переглянулись между собой. Было видно, что и им, и волшебнику есть что сказать друг другу. Король провел дружеским взглядом всех присутствующих в зале. Спор между старыми знакомыми мог продолжаться бесконечно долго и чтоб хоть как-нибудь вывести весь этот балаган на нужную для Майнстейма тему, он решил действовать грубо и прямо, как привык делать это всегда.

— Восстановите Маркуса в должности архимага.

Квинтус, самый старый, чуть было не подпрыгнул на своем месте.

— Да я скорее откажусь от всего, что связывает меня с гильдией магов, чем вновь разрешу погрузить коллегию в смердящий запах громушника.

Самое удивительное, но Валериус, его коллега, по неизвестным причинам, одобрил подобное заявление, чем очень сильно удивил всех присутствующих.

— Думаю, — начал он, медленно перебирая в своих руках небольшие четки, — В вашей просьбе есть логика.

— Но!.. Как же!.. Это же Маркус! Он продаст нас всех с потрохами, когда запасы этого растения иссякнут в его хранилище.

— Брат Квинтус, — старейшина положил ладонь на плечо сидевшему рядом магу, — Король прав. Хоти мы того или нет, но угроза со стороны попаданцев она более чем ощутима и реальна. Если мы не объединимся, то сначала под напором этих чужаков из другого мира падут соседние королевства, а потом они придут за троном Гуверона. Это коснется нас самым прямым образом и как знать, может эти чужаки не будут так доброжелательны к нам как сегодняшний король.

«Сегодняшний король?». Этот выскочка явно намекает на то, что положение Его Величества не так прочно как он пытается показать.

Наверное, ему что-то известно. — подумал Майнстейм, глядя в хитрые глаза старейшины.

— Мне бы не хотелось бояться того, чего мы могли избегать уже многие годы. Прошу заметить, господа, — старый волшебник нервно затеребил руками, — Мы не первый цикл сталкиваемся с этими так называемыми попаданцами, и каждый раз побеждали в этой страшной борьбе. Конечно, кое-где они все же смогли оставить свои следы, будь-то уничтоженные и разворованные поселения или же внебрачные дети.

В этот момент король сильно напрягся.

— …но сама угроза слишком преувеличенна. Достаточно лишь привести войска в боевое состояние и никто никогда не сможет посягнуть на соседние с нашим царством земли, не говоря уже о троне Гуверона.

— Вы предлагаете просто пустить все на самотек? — спросил Майнстейм.

— Нет, нам лишь нужно просто скооперироваться. Это не союз в классическом его варианте, а скорее партнерское соглашение. Каждый из нас даст то, что нужно другому, при этом оставшись в стороне от всяческих обязательств в дальнейшем.

Все сразу встало на свои места. Майнстейм увидел в словах старейшины самое главное: цену, которую он должен заплатить, чтобы протолкнуть своего придворного волшебника в гильдию магов.

— Ваши условия — коротко сказал король, не сводя глаз с присутствующих.

Квинтус, как самый старый из основоположников коллегии, не стал долго тянуть и взял слово на себя. Поднявшись, он перед всеми гласил главное условие возвращение Маркуса.

— Мы примем нашего заблудшего брата обратно в семью и будем всячески ему содействовать в дальнейшей разработке заклинания по закрытию порталов, но взамен я хочу потребовать, не попросить, — старейшина сделал небольшую паузу, — а именно потребовать полной автономии нашей гильдии после решения всех поставленных задач. Свобода принятия внутренних указов без оглядки на королевство, самостоятельность в выборе архимагов и путей дальнейшего развития коллегии.

Старейшина продолжал говорить. И чем дольше все это продолжалось. тем сильнее нарастала злоба внутри царской особы. Старик Квинтус не был дураком и прекрасно понимал всю значимость для короля в возвращении Маркуса обратно в лоно гильдии. Знал, что ему это надо гораздо сильнее и что проблемы. нависшие острым мечом над головой Майнстейма, вынудят его принять любые условия старейшин. А если нет, такой вариант тоже был просчитан, то гильдия магов ничего не потеряет, хотя и не приобретет, что тоже не было самым страшных исходом для этой закрытой школы.

— А не многого ли вы просите за такую мелочь как восстановление в титуле.

Король пытался сбить цену, хотя и понимал, что это ему вряд ли удастся. Старейшины видели реакцию Его Величества. Наблюдая за каждым движением его лицевых мышц, эти оба сделали одинаковые выводы: он сломается и произойдет это очень скоро.

— Что вы решили, Ваше Высочество?

Вопрос издевкой звучал из уст Квинтуса. Подняв свое морщинистое лицо и устремив взгляд прямо на короля, он ждал ответа и жадно потирал руки, надеясь, наконец, получить долгожданную независимость от Гуверона.

Майнстейм посмотрел на волшебника. Тот молча сидел рядом с ним и будто находилс в другом времени и пространстве. Взгляд говорил о том, что ему глубоко плевать на то как попытается король выкрутиться из этой ситуации, ведь вся эта затея с элем и долгами была нужна не ему, а как раз самому Его Величеству.

Я загнан в угол, но это еще не конец. если надо сделать один шаг назад, чтобы потом совершить два вперед, то пусть это произойдет прямо сейчас.

Встав со своего места и последний раз за сегодняшний день взглянув на всех присутствующих, он громко объявил.

— Я согласен.

Старейшины сдержано улыбнулись. Это был прорыв! Столько лет быть подконтрольным Гуверону и вот прямо сейчас почувствовать аромат свободы и независимости, что каждый из них едва сдерживал свои эмоции. Маркус молчал. Уведя взгляд в сторону, он молча приподнялся и, выпрямившись, последовал к выходу.

— Когда все будет заверено царской печатью? — поинтересовался Квинтус.

— Половину бумаг с печатью вы получите завтра от моего дворецкого. остальное — после того как данные вами и моим волшебником обещания обретут материальную форму.

— Мы не разочаруем вас.

С этими словами они удалились из потайной комнаты и скрылись за дверями. Маркус последовал за ними. Дождавшись, когда все они отойдут на достаточное расстояние, Майнстейм буквально взорвался ненависть. Круша все, что попадалось ему на пути, он просто не мог поверить, что ему пришлось согласиться на такие кабальные условия.

Кредиторы, отсрочка ценой в тридцать процентов, эль, попаданцы, убийца нанятый его тещей и женой. Голова просто шла кругом. Ему нужно было отдохнуть. Срочно! Так сильно он не уставал уже очень давно, а ведь еще не наступил цикл. Его отголоски только-только появляются на окраинах царства Гуверон, и когда они доберутся до этого места, все остальное покажется детской забавой.

 

11

Эту ночь король спал очень плохо. Ему все время снились кошмары. Видел в своих снах как отбирают у него фамильный замок кредиторы и вышвыривают на улицу, оставив без шекеля в кармане. Видел как глубоко ночью в его царские покои прокрадывается неизвестный мужчина и всаживает в грудь длинный ритуальный клинок, специально изготовленный для этого случая. Видел как орды попаданцев, обучившись искусству ратного мастерства и магическим заклинаниям, вторгаются в его дивное царство и сбрасывают короля в волчью яму. Все это виделось ему почти несколько часов.

Вскрикнув и замахав руками, он в очередной раз проснулся от кошмара. Солнечные лучи, еще совсем бледные и не такие горячие, ударили ему в лицо сквозь белую тюль, скользнув по ней слегка по диагонали. На звук к его покоям прибежала служанка. Молоденькая девушка, всего двадцать лет отроду, ухаживала за ним все утро, поднося охлажденный морс и его любимую прижарку.

Время шло. Неумолимо. Едва проснувшись его голова сразу наполнилась вопросами королевской важности.

Где Катарина, почему она не пришла ко мне вечером?

Этот вопрос не был столь важен как остальные, но резкие и внезапные исчезновения дамы сердца очень сильно тревожили Майнстейма, от чего он стал чувствовать себя одиноким.

Когда утренняя трапеза была окончена, он попросил служанку выйти из покоев и пригласить своего министра внутренних дел. Ему было что спросить у него, ведь в тот самый день, когда тучный служака смог привезти пьяного в дрызг волшебника в замок, король отдал ему деликатное поручение, детали которого не должны были достаться третьим лицам.

Постучали в дверь.

Король занял свое место у окна и попросил войти.

Слегка покашливая и не зная с чего начать, Ларген фон Ульрих прошел вперед и посмотрел на короля.

— Говори все, что знаешь.

— Нам пришлось подключить все свои связи с «низами» Северограда и заплатить достаточно крупную сумму денег, чтобы выяснить детали будущего покушения на вашу особу.

Майнстейм нервно сжал пальцы.

— Эта группа людей. Не то чтобы знатоки своего дела, но убивать умеют хорошо. Несколько дезертиров и лучник. Все люди, чтобы не вызвало подозрений. Именно их и наняла Севилья.

— Есть еще что-нибудь?

— Да. Покушение намечено на среду следующей недели, когда вы будете выезжать осматривать поля для будущего засева на них элем.

Король озадачено почесал свою щетину. Жесткие волоски на подбородке скреблись по нежным рукам короля, никогда не знавшим в своей жизни физического труда.

— Значит нужно нанести упреждающий удар.

Он секунду помолчал, а затем добавил.

— Ты нашел того, кого я просил?

Ларген одобрительно кивнул.

— Он стоит за дверями.

— Хорошо, пусть пока подождет. Нужно все хорошенько обдумать, прежде чем переступать эту красную черту.

Мысли роем завибрировали в его мозгу. Варианты. Мотивы. Способы решений. Пути отступления и будущие ответы от назойливых вопросов. Убийство собственной тещи и жены было для короля чем-то из ряда вон выходящим. Ему не хотелось делать этого, но умирать самому хотелось еще меньше.

За достоверность информации он нисколько не сомневался — слишком часто он обращался к этим людям с подобными просьбами и они никогда не подводили его. И вот теперь, когда вся картина происходящего стояла перед его глазами, ему оставалось сделать один единственный шаг и принять решение, без сомнения в корне поменяющее всю его дальнейшую судьбу.

— Пусть войдет, — скомандовал Майнстейм, усаживаясь на свое кресло в кабинете.

В помещение вошел мужчина. Его белоснежные, аккуратно уложенные и ухоженные волосы. были зачесаны на правый бок, а взгляд устремлен прямо на короля.

Холодок пробежался по спине государя, но он смог сдержать дрожь.

— Добрый день.

Мужчина ничего не ответил и присел напротив короля. Это было непозволительно без приглашения, но он не стал заострять на этом внимание.

— Добрый день — тихо ответил мужчина, подбирая рукой упавшую на лоб прядь волос.

Если хоть часть из всего того, что о нем говорят — правда, то за успех дела можно не беспокоиться.

— Я много слышал от вас.

— Правда? И что же? — неожиданно оживился незнакомец.

— Вы знаток своего дела и никогда не ошибаетесь. Конечно, не очень многословны, но это скорее плюс, чем минус.

— Я люблю конкретику. Поэтому давайте сразу перейдем к делу.

— Хорошо, всегда нравились люди такого толка как вы.

Майнстейм наклонился к своему столу и, схватив с его поверхности подготовленный сверток бумаги, положил его себе на ноги.

— Мой художник делал портрет по памяти…

— Это неважно, просто покажите.

Король развернул сверток и выпрямил помятые края.

— Сможете убить этого человека.

Молчание. Убийца не спешил с ответом.

— Да. Конечно.

Его глаза все еще были нацелены на портрет жены и тещи, написанных местным художником за сорок шекелей.

— Но мне говорили только про одну цель, а на вашей картине их две. Которая из них?

— Желательно обе.

Убийца немного помолчал, размышляя над предложением короля.

— Придется заплатить в два раза больше. Сразу. Никакого аванса и шекелей. Золотом. Как только металл будет отгружен и перевезен в надежное место, я приступлю к выполнению задачи.

— При всем уважении, но почему так?

Убийца наклонился в сторону короля и взял из его рук портреты женщин. Написано было хорошо, но видно время поджимало художника и полноценной картиной назвать данную работу было нельзя. Скорее профессиональный набросок. Очень подробный, но все-таки набросок.

— Потому что мне известны личности эти дам, король Майнстейм и как только задание будет выполнено, я буду в серьезной опасности. Стража начнет проверки на дорогах, ни одна повозка не сможет провезти или вывезти что-то за пределы королевства. Вы и сами это понимаете.

— Да, вы правы. — король действительно понимал озабоченность наемного убийцы по поводу дальнейшей судьбы его денег. — Но мне нужны гарантии. что вы не сбежите с ними, оставив заказ невыполненным.

Убийца ждал подобного и сразу после слов царской особы, потянулся во внутренний карман. Достав из него небольшую закрытую цилиндрическую колбу, он протянул ее королю.

— Здесь, внутри, есть все координаты по которым вы сможете отыскать меня в случае необходимости. Не вскрывайте его прямо сейчас. Если задание будет не выполнено, в чем я, конечно, сомневаюсь, внутри вы найдете все, что вам будет необходимо, а до тех пор я хотел бы получить гарантии выплаты всей назначенной вами суммы.

Что-то здесь не так — думал король, глядя в непробиваемые глаза сидящего напротив мужчины. Поразмыслив над всем что было сказано, он пришел к выводу, что сделать ничего не может. Не, конечно, он мог отказаться ему, но что тогда? Его теща и жена уже сделали свой выбор и от жадности, которая терзала короля все эти минуты, легче ему точно не станет. Выбор действительно был невелик.

Хлопнув рука об руку, король согласился на предложенные условия. Его казна постепенно истощалась. Только за последние несколько недель золотые накопления снизились почти на четверть, что за такой короткий промежуток времени было настоящим расточительством.

— Я отдам приказ, чтобы все было сделано как надо.

Убийца поднялся на ноги и протянул свою жилистую руку королю. Затем, развернувшись, направился к двери. В этот момент навстречу ему вышел королевский отпрыск. Бросив вопросительный взгляд на удалявшегося мужчину, он быстро приметил знакомые черты лица, но вспомнить где и когда мог их видеть, так и не смог.

— Знакомое лицо. Где-то я его уже видел. — сказал сын, подходя к своему отцу.

— Ты бы мог вести себя со мной как со своим отцом. Люди не должны знать кто ты.

— Никто и не узнает, — он присел на кресло отца и принялся читать бумаги. — Я видел Катарину.

— Правда? — Майнстейм чуть не подпрыгнул на месте — Где она? Что с ней? Почему так долго не показывалась на людях?

— Он куда-то ездила — карета привезла ее сегодня рано утром восточной дорогой. Но давай лучше поговорим про эль. Я вчера весь вечер производил расчеты. Если верить тем данным, что я получил от крестьян, погодные условия, потребность рынка в данной продукции и еще несколько пунктов, то при самых благоприятных условиях мы получим с каждого куста пятьсот процентов прибыли.

Майнстейм вопросительно посмотрел на своего сына.

— Это очень много или мало?

— Если говорить простым языком, а другого я вижу ты не понимаешь, то с каждого шекеля, потраченного на производство куста, мы получим пять.

— Это же прекрасно! — воскликнул король. — Нужно приступать немедленно!

Глаза мгновенно загорелись.

— Погоди, старик, — малыш спокойным тоном вернул короля на землю, — Есть одна проблемка. У нас не хватит денег, чтобы купить достаточное количество семян. Кредит взять мы не сможем, нужно подумать о том, откуда достать достаточное количество шекелей на начальную закупку.

В кабинете воцарилась молчаливая обстановка. Король и его сын сидели друг напротив друга и думали над тем, как получить то, чего в данный момент у них катастрофически не хватало. Перебирая мысли в голове, он отбрасывали все доступные варианты. Каждая собака в его королевстве знала о печальном финансовом состоянии короля и единственный, кто еще мог протянуть ему руку помощи, был его заклятый враг.

Лорд Тьмы всегда славился своим богатством. Слухи о бездонной сокровищнице, куда он складывал награбленное золото и драгоценные металлы, плодились с завидным постоянством и расползались по всей округе как вонь от дохлой лошади. Вот и теперь, когда проблемы приперли короля к горлу, он был последним в списке тех, на кого можно было положиться.

В старые времена они были врагами, но циклы проходят и с каждым годом они все меньше и меньше прибегали к насилию по отношению друг к другу, все чаще прибегая к дипломатическим переговорам.

— Есть у меня один знакомый, который может нам помочь.

— Надеюсь, он не будет выставлять кабальные условия для этой небольшой просьбы?

— Нет, мы с ним многое прошли и он поймет меня. Пошли, надо с ним связаться.

Майнстейм выпрямился, поправил свой царский китель и направился в самый низ, в подвал. Там, среди многочисленных темных тюремных камер и пыточных, было расположено одно маленькое и очень секретное помещение. В нем находилось изобретение, подобных которому не было ни у одного короля. Коммуникационный аппарат, созданный Маркусом еще в молодости, когда его мозги не были пропиты громушником. Настоящее произведение искусства. «Прорыв!» — как кричал сам волшебник, устанавливая первый контакт с таким же аппаратом у себя в лаборатории. И вот теперь, спустя много лет оно снова должно послужить царству.

— О-го! — воскликнул малыш, завидев незнакомое устройство, — Такого даже у нас в офисе никогда не было. Это что-то наподобие телефона?

— Теле. Что?

— Неважно, просто покажи как оно работает.

Майнстейм подошел к аппарату. Внешне он напоминал огромное зеркало с несколькими рычагами по бокам. Обрамленное золотой рамкой, оно блестело и мигало, едва почувствовав на своей поверхности свет от горящей свечи.

— Мой придворный волшебник создал только два таких экземпляра. Один здесь.

— А второй? — поинтересовался Валерий.

— Второй стоял у него в лаборатории, но когда старина Маркус пристрастился к громушнику и начал продавать имущество гильдии на сторону, его вышвырнули оттуда вместе со всеми его изобретениями. Я выкупил у него второй аппарат и продал Лорду Тьмы за сто килограммов золота и двести тысяч шекелей.

— Но зачем? Он ведь твой заклятый враг.

— Да нет, мы хорошие друзья. Правда иногда приходится играть роли «хороший-злой», а в целом мы друг другу очень часто помогаем. Последний раз я выручил его, отдав в бессрочное владение вулканические поля. Там очень жарко и жить невозможно, а вот ему, как злодею, это как раз под стать.

Король провел рукой по рычагам, нащупал нужный и резко дернул его на себя. зеркало завибрировало и на его поверхности стали мерцать странные знаки и символы. Парень слегка отошел назад. Он конечно не боялся, но предосторожность с незнакомыми аппаратными устройствами была необходима всегда.

Комната наполнилась шумом. Он нарастал, становясь все сильнее и отчетливее, был похож на гул песчаной бури, что бушевала в такое время года в Рахатанской пустыне. В воздухе отчетливо почувствовался запах горелого металла.

Наконец, когда все было готово и машина вовсю дышала мощью, на огромной поверхности зеркало появилось лицо… орка. Огромное, зеленое, оскалившееся на внезапно появившихся из ниоткуда людей, оно было готово вгрызться прямо в зеркало и разбить ее в дребезги.

— Что? Кто вы такие и как пробрались в покои Лорда Тьмы?

Орк действительно был огромен. И хоть все представители этого народа всегда отличались недюжинной силой, этот был просто воплощением силы и мощи.

— Мне нужен Лорл, зеленокожий, и как можно быстрее.

— С чего это я буду подчиняться какому-то доходяге с его отпрыском. Знать не знаю вас и ничего делать не буду.

На громогласный голос орка отозвались откуда-то издалека. Едва слышимый, чей-то голосок доносился из глубины и слова обрывками добирались до обостренного слуха короля.

— Кто это, Дэркар? Я же сказал ничего не трогать в моей комнате.

Раздраженный голос становился все сильнее и громче, пока его владелец случайно не забрел в область работы коммуникативной машины. Увидев, что все работает и что с другой стороны на него смотрят две пары знакомых глаз, Лорд Тьмы на время потерял дар речи.

— Это я, дружище, Майнстейм.

Король помахал своему другу рукой.

— Чтоб меня, — он протер глаза и вновь посмотрел на зеркало, — Я думал эта штука уже не работает — так давно я ею пользовался.

— Да нет, все хорошо. Я прекрасно тебя вижу и слышу, но… где твои доспехи, булава, почему ты вновь нанял орков, они ведь вроде как грозились изрубить тебя топорами при первой встречи.

Орк искоса посмотрел на только что проснувшегося Лорда Тьмы, но ничего не сказал.

— Да, было такое, но это уже позади. Теперь у нас идиллия во всех отношениях. Доспехи? Я сдал их в ломбард, друг мой Майнстейм, времена нынче тяжелые пошли. Денег — нет, власти — нет, я считаю каждый шекель. Вот и пришлось временно пойти на крайние меры.

Эти слова огорчили короля, но он не подал виду. Еще раз посмотрев через сверкающее зеркало, он вдруг заметил, что убранства Лорда Тьмы с момента последнего его визита очень сильно изменились.

— Это ремонт. Я отдал почти все, чтобы хоть как-то привести свою башню в порядок. Нужно держать марку, сам понимаешь, а с разваливающимися стенами и штукатуркой вековой давности это очень затруднительно.

— Жаль, — огорченно подытожил король, — я как раз хотел попросить у тебя в долг.

— Не могу ничем помочь, — Лорд Тьмы развел руками, — моя сокровищница остается неприкосновенной.

— Ну хоть чуть-чуть, самую малость, — голос стал настолько жалобным, что сложно было понять действительно все так плохо у короля или же это просто очередная игра. — Послушай, старина, дела хуже некуда. Кредиторы взяли за жабры, моя жена и теща желают мне смерти, но все это меркнет по сравнению с тем, что у меня отберут мой замок и вгонять в страшные долги, если я вовремя не отдам всю полагающуюся сумму.

— Неужели все так плохо?

— Ты даже не представляешь! У меня есть план, — король посмотрел на своего сына, — Точнее, у нас есть план. Рассказать подробности пока не могу — коммерческая тайна, но если поможешь мне финансово, я заплачу тебе в два раза больше того, что ты мне одолжил.

В этот момент сын одернул отца. Махнув рукой и будто бы сказав «я хочу кое-что сказать», они отошли от зеркала почти к самой двери.

— Папаша, тебе не кажется, что ты слишком часто разбрасываешься подобными обещаниями. Если ты не прекратишь предлагать каждому встречному долю от нашей прибыли, то что в итоге останется нам? — шептал парень, иногда оглядываясь назад.

— Но что мне остается? Как по-твоему мне убедить его дать нам денег? Себя заложить или отдать часть земель. Земель? Проклятие. А ведь это идея!

Он вспомнил, что когда-то очень давно, злодей требовал от короля вернуть ему часть северных владений. Что там было надо ему оставалось загадкой до недавнего времени, пока Манйстейм не обнаружил там урановые рудники. Такие земли, особенно сейчас, когда доподлинно известно, что они содержат в своих недрах, могли быть хорошей козырной картой в переговорах и король был намерен пустить этот козырь в ход.

Развернувшись и вновь подойдя к зеркалу, он довольно улыбнулся и предложил Лорду сделку.

— Хм, — заинтересованно молчал злодей. Его взгляд был осторожным, но выдавал в нем давнее желание обладать этими землями. — В чем подвох?

— Никакого подвоха. Честная сделка. Оформим все официально. Ты мне золото, я тебе — земли.

«Рискованно» — подумал Виталий, глядя на горящие от жадности глаза Лорда Тьмы. Эти земли не были простыми, как казались на первый взгляд. было в них что-то, что знал этот злодей и о чем даже не подозревал его отец, но прецедент был создан и предложение обратно в горло засунуть было нельзя. Они говорили еще около десяти минут — договаривались. Намечали встречу, на которой все должно было быть оформлено в соответствии с местными законами. Может, это было хорошо, а может — плохо, но Сергею, что в данный момент находился в теле маленького наследника престола было далеко не все равно, чем закончится эта история. Ведь жить ему придется здесь, а значит, находиться в стороне он не мог, даже если бы и хотел.

— Хорошо, — тихо сказал Лорд, — вы получите ровно столько, сколько необходимо, чтобы все прошло как по маслу. Я снаряжаю обозы и буду у тебя в королевстве через два. Подготовь документы.

Поверхность зеркала ярко замигала — что-то начало портиться и механизм через несколько секунд перестал работать. Все погасло. Тьма опять напустилась на две стоявшие в камере фигуры, облепливая их своим черным покрывалом.

— Дело, сделано — радостно захлопал в ладоши король, — через два дня у нас будет все, чтобы начать посев. Ты уже нашел, где можно закупить семена?

— Да, — детский голос пронзил холодную темноту, — у человека по имени Езеф. Он владеет небольшим трактиром, но продает все, что надо людям.

— Ты уверен в нем?

— Нет, но других людей найти мне не удалось.

— Ну да ладно, что есть, то есть, будет исходить из этого. А теперь давай подниматься, мой дорогой сынок, у нас полно дел. Надеюсь, мы сможем выкрутиться из этой передряги до того, как меня убьют зарвавшиеся наемники моей ненаглядной тещи.

Дверь тяжело скрипнула и парочка быстро зашагала на верх.

 

12

— Он сбежал?! — не веря своим ушам, кричала Севилья. — Но… но как? Он ведь… С моими деньгами! Как ты допустил это!?

Нагис стоял напротив своей графини и с достоинством настоящего рыцаря сносил все упреки и ругань, что сыпались в этот момент на него. Никто не ожидал подобного, но наемный убийца, которого наняла его госпожа, оказался умелым мошенником, маскировавшимся под знаменитого человека и обманывавшего своих клиентов.

— Настоящий койот мертв, графиня. Его тело мы обнаружили в заваленной шахте, на севере. Люди явились туда по вашему приказу, чтобы начать разработку этих месторождений, но в глубине наткнулись на странное тело, которое потом опознали каторжники, знавшие койота в лицо.

— Обманул! Обманул! — не унималась Севилья.

Это был крах. Если не всего, то очень многого, что планировала и хотела осуществить старая женщина.

— Он скоро приедет. Я уже слышу, как колеса его кареты стучать по брусчатке нашего прекрасного города. Боги! За что мне все это!. Он откажется, даже не став меня слушать. Столько сил и денег, и все потрачено зря!

Севилья ходила по своим покоям, как огромная кошка, не находившая себе места и мечтавшая выпрыгнуть из клетки, чтобы наброситься на свою жертву. План постепенно рушился — она прекрасно это понимала и всеми силами старалась смягчить сложившуюся обстановку, чтобы отыграть хотя бы часть запланированного.

— И вот еще что, — Нагис осторожно заговорил. — Ваш зять каким-то образом узнал о вашем плане убить его и в свою очередь так же нанял убийцу. Нам сообщил об этом свой человек в Гувероне.

— Что?! — графиня остановилась возле окна и, все еще не понимая о чем шла речь, попросила повторить сказанное. — Боги! Когда это произошло? Как давно? Убийца ведь уже мог добраться до Северограда? Я права?

— Два дня пути, графиня. Информация об этом пришла только сегодня, но можно смело утверждать, что договоренность об этом была достигнута гораздо раньше.

Женщина тяжело упала на кресло. Схватившись рукой за вспотевший лоб, она едва не потеряла сознание. Нагис тут же подбежал к ней и стал успокаивать.

— За что мне это наказание, мой друг? Я ведь только хотела счастья для своей дочери.

— Вы хотели убить своего зятя.

— Это грехом нельзя назвать! — вспылила женщина, — Он мерзавец, и смерть самый благоприятный исход для этого человека. О, боги, как же мнеплохо.

Она выглядела плохо. Очень плохо. Лицо побледнело, под глазами появились черные круги. Казалось, она будто постарела еще лет на десять от такого напряжения, но мириться со случившимся не хотела даже в таком состоянии.

В покои вошел лекарь. Нагис позвал его сразу, как увидел, что его госпоже становилось все хуже. Положив небольшую сумку на стол, он начала осматривать графиню, попутно давая замечания о ее слишком напряженной работе.

— Вам нужен покой, моя госпожа.

Лишенный волос на голове, лекарь был похож на оборванца, подобранного с улицы и отмытого, чтобы веселить окружающих своей странной внешностью Худенький — скудная одежда висела на нем как на колу, обнажая костлявое тело и жилистые руки. С впавшими глазами, на бледном лице. Не знавший его, вряд ли доверил бы ему лечение крысы, но здесь, в замке его знали очень хорошо. И если кому-то была нужна помощь, он всегда мог помочь.

— Режим, графиня, помимо сна, вам необходимо минимум три часа в день уделять отдыху от городских дел, иначе усталость может перерасти в нечто большее, чем просто сильное утомление.

— Ничего страшного, — она ехидно улыбнулась, — если мой зятек окажется не таким глупым как я, то скоро ко мне придет другой лекарь, который одним ударом в сердце вылечит все мои недуги.

Севилья встала со своего места, но тут же внезапно замерла. Ее слух насторожился и стал вылавливать из многочисленного потока звуков те, которые она очень ждала до сегодняшнего дня. «Цокот» копыт был едва различим в базарный день, но настороженный слух графини не мог подвести ее. Да, это был он.

Она подбежала к окну и, высунувшись из него почти на половину, стал глядеть на центральную дорогу, что как артерия пронизывала весь город от самого начала и до конца.

Карета двигалась уже через жилые кварталы. Обогнув несколько поворотов и пройдя, как меч, сквозь скопившуюся толпу зевак и покупателей, неприглядный экипаж въехал в охраняемую территорию графского замка.

— Боги, он приехал.

У нее перехватило дыхание. Что ему сказать? Как преподнести всю появившуюся информацию, чтобы Абу Разир не развернул коней и не умчался обратно в пустыню?

Эти вопросы буквально мучили ее, не давая нормально думать. Времени катастрофически не хватало, а он уже медленно поднимался по каменным лестницам и был готов вот-вот войти в главный зал.

Севилья подняла руками края своего платья и со всех ног помчалась встречать самого важного гостя. Задыхаясь от такого бега, он преодолела длинный путь с верхних этажей и до самых низов за считанные минуты, хотя раньше ей нужно было гораздо больше времени.

Нагис уже встречал короля у входа. Проведя вглубь громадного готического замка, он рассказал ему историю создания столь величественного произведения зодчества, проводя все дальше в зал.

Стол был подготовлен к такому визиту, но король наотрез отказался прикасаться к еде, заявив, что проделал долгий путь не для такого, чтобы есть

В этот момент графиня буквально вылетела из дверей и подбежала к королю. Поправив смявшееся во время бега платье, она выпрямила спину и приятно улыбнулась своему дорогому гостю.

— Абу Разир, — Севилья поприветствовала короля, пытаясь отдышаться — я так рада, что вы смогли добраться до нашего прекрасного города без происшествий. Время нынче неспокойное…

— Давайте сразу к делу, моя дорогая.

Король ясно дал понять, что дела его интересуют куда сильнее, чем сладкие речи графини. Обойдя ее с правой стороны, он проследовал дальше.

Абу Разир был чертовски красивым мужчиной. Несмотря на свой возраст, его тело буквально дышало мужской силой и энергией, а взгляд коричневых глаз был похож на орлиный. Черные волосы, смазанные каким-то удивительным масляным раствором, были зачесаны назад, оголяя широкий лоб.

Севилья направилась за ним.

— Мне бы хотелось увидеть вашу дочь, графиня. — начал король, бросая на женщину короткие взгляды.

— Матильду? Конечно, она сейчас спустится к нам, подождите немного.

Женщина волновалась. Слуги крутились вокруг важного гостя, не зная как себя вести с гостем из далекой пустыни.

— Давайте присядем. Дорога была долгой, и мне хотелось бы немного отдохнуть, прежде чем я смогу оценить все достоинства вашей дочери.

Король важно присел за стол, но к еде так и не прикоснулся. Севилья хотела сесть рядом, но строгий жест восточного мужчины, явно давшего понять, что сидеть будет только со своей будущей женой, остудил пыл графини.

— Как вы сами понимаете, наш брак есть ничто иное как союз, графиня, и я не хочу задерживать церемонию. Поэтому опустим все формальности и традиции вашего царства.

— Люди не поймут, Абу Разир — пыталась апеллировать женщина. — есть правила, установленные не нами и не сегодня. Их нужно соблюдать. Я же вам не верблюда продаю на рынке.

Такую наглость король обычно не прощал. Особенно женщинам, что в его королевстве не имели никакого права перечить мужчине. Но он сдержался, ясно понимая, что находится вдалеке от собственного дома.

— Я понимаю вашу озабоченность, графиня, но давайте посмотрим в глаза правде. И вы и я находим в этом браке обоюдную выгоду, однако в случае моего отказа, вы потеряете гораздо больше, чем я, а значит вы должны понимать, что именно от меня зависит ваше будущее и будущее вашей дочери.

Севилья побежденно склонила голову. Король был умен и дураком назвать его можно было с натяжкой. Он видел выгоду на много шагов вперед и знал как себя вести на переговорах, когда нужно было торговаться.

Блеснув своим орлиным взглядом, он сложил руки на груди и внезапно поднялся со своего места. Матильда вышла из своих покоев в сопровождении двух слуг. Одетая в то самое желтое платье, куплено Майнстеймом, она была похоже на спелый апельсин, чем просто не могла не привлечь внимание короля пустыни.

— Аллах всемогущий, она действительно прекрасна. — он медленно опустился на кресло.

Матильда подошла к столу, поклонилась и села рядом со своей матушкой.

— Вы не зря проделали столь долгий путь, Абу Разир? — спросила Севилья, хитро прижмурив глаза.

— Нет, не зря. Она как солнце в моем королевстве, такая же яркая и большая. Но…

Он внезапно обратил внимание на кольцо на ее пальце. Голос резко поменялся, а взгляд стал холодным и даже злым.

— Она не свободна. Что все это значит!?

Вспылив, Абу Разир чуть было не взорвался.

— Это…это всего лишь недоразумение, мой король.

Севилья пыталась успокоить гостя, но последними словами лишь подлила масла в огонь.

— Вы пытаетесь обмануть меня! Я не потерплю подобного отношения к себе!

Графиня злобно глянула на свою дочь. Встреча резко переходила из разряда переговоров в стадию возможного конфликта. Зная буйный нрав мужчин востока, она молила богов, чтобы он сейчас не выхватил спрятанный под одеждой клинок и не зарубил всех присутствующих за нанесенное оскорбление.

— Я требую объяснений!

Севилья схватила руку дочери и принялась рвать кольцо с безымянного пальца, вызывая последней нестерпимую боль.

— Все! — кричала она, — Нет больше никакого кольца! Это, это просто старая традиция. Моя дочь свободна и может быть взята в жены вашим величеством.

Но король не успокаивался. И лишь когда Матильда подняла мокрые от слез глаза и посмотрела прямо на гостя, он смог унять свой гнев и продолжить вести переговоры.

— Вы обещали мне, графиня. Обещали, давая собственное слово, что ваша дочь к моменту моего визита в Североград, не будет обременена семейными узами с этим, как его.

— Майнстейм, — ответила дочь. — его зовут Майнстейм.

— Это уже не имеет никакого значения. Проблема настолько быстро решаема, что не стоит даже обращать на нее внимание.

Севилья пыталась спасти шаткое положение из последних сил. Взгляд короля пустыни был зол и враждебен, и все говорило о том, что терпение его на исходе.

— Вы пытаетесь обмануть меня. Ваша дочь законная жена короля и брать ее в жены, не разобравшись с мужем, я считаю оскорбительно для себя самого.

— Но как?! Не уходите, прошу вас! Мы можем решить этот вопрос вместе, только скажите мне и я сделаю все, что вы хотите. В конце концов я могу стать вашей женой!

Это был крик последней надежды. Севилья упала на колени, раскинув широкое платье по полу, и разрыдалась во все горло. Так искренне она не плакала уже очень давно. С того самого момента, когда матушка выпорола ее в детстве за немытые руки перед обедом. Но теперь все было гораздо серьезнее. План рушился прямо на глазах. Мечты о великом будущем так и не стали реальностью, превратившись в неприглядное желе прямо в мозгу графини.

Однако король так и остался стоять на месте. Последние слова графини стали для него чем-то вроде открытия. Он скользнул по ней оценивающим взглядом, перевел его на лицо и с удивлением заметил, что она не так уже и стара. Да, детей она родить уже не сможет, хотя кто его знает, но было в ней что-то, что манило его к ней каким-то удивительным образом.

— Встаньте, графиня Севилья, не гоже такой женщине валяться на полу и лить слезы как маленькой девочке.

Она медленно подняла голову — глаза и лицо были мокрыми от слез, затем выпрямила спину и подошла к Абу Разиру.

— Я ведь не сказал «нет», но при этом и не ответил «да». Давайте сделаем так, — он устремил на женщину прямой, как выстрел стрелы, взгляд, — я возьму в качестве залога вас, графиня вы будете моей наложницей до тех пор, пока ситуация с мужем Матильды не будет улажена, а я обещаю вам выполнить все обещанное мною вплоть до объединения наших королевств после свадьбы с Матильдой.

Женщина широко раскрыла глаза. Такого она не ожидала услышать. Еще никогда в своей жизни она не была предметом торга в прямом и переносном смысле этого слова. Гордость не давала сказать «да». Она, графиня Северограда, самая могущественная женщина этих мест, должна была стать простой наложницей, чтобы спасти почти утонувший во мраке сознания свой грандиозный план.

Севилья вытерла слезы, посмотрела на свою дочь, что все это время молча наблюдала за происходящим и тихо произнесла «да».

Делать было нечего. Выбор, оставленный Абу Разиром, был похож на издевку, но в данный момент это была единственная спасительная ниточка, за которую графиня все еще могла ухватиться.

Король радостно улыбнулся, взял женщину за руку и подтянул к себе.

— Тебе понравится в пустыне, но это придется снять, — он провел рукой по платью, — там где я живу такое не в моде.

Его улыбка стала еще шире и страшнее. белоснежные зубы показались изо рта. И в эту секунду Севилья почувствовала страх по всему телу. Неприкрытый, животный. настолько отчетливо ощущаемый в каждом уголке ее сознания, что через несколько секунд она просто упала в обморок.

Король подхватил ее, что-то крикнул на незнакомом языке. В дверях показались несколько его слуг, приехавших вместе с ним. Они взяли женщину на руки и унесли обратно к карете.

— Моя дорогая Матильда, — он резко повернулся к дочери графини и, улыбаясь, заговорил, — Теперь все в ваших руках. Не знаю на что рассчитывала ваша мать, но вы можете выполнить задуманное, всего-то надо избавиться от мужа, а можете остаться верной ему, но тогда ваша матушка навсегда будет моей. Там, куда мы поедем, ее титул не будет значить ровным счетом ничего и ей придется выполнять простую работу, как крестьянке в ваших краях. Поэтому. решайте. Повторюсь, все в ваших руках.

Он громко засмеялся и быстрым шагом направился из огромного зала на выход.

 

13

Слух о восстановлении Маркуса в гильдию магов распространился за считанные часы. Уже к полудню, когда карета со старым архимагом еще только-только подбиралась к главному корпусу гильдии, каждый из послушников и старших магов знал кого им следует ждать.

Кто-то воспринял эту новость с одобрением, кому-то было безразлично, но были и те, кто, узнав о возвращении архимага в лоно гильдии, был готов протестовать против данного решения сутки напролет.

Однако решение старейшин оказалось железным и вскоре Маркус переступил порог здания, которое когда-то покинул. Каменные стены и высокий свод все также будоражили воображение. Он так давно не видел всего этого, что первое впечатление после долго отсутствия еще очень долго сопровождало его. Люди сторонились старого архимага. Послушники молча обходили стороной, более опытные — старались не разговаривать, а если разговор уже был начат, то закончить его как можно скорее.

Подобное отношение к себе не стало удивлением — Маркус понимал, что легенды о нем до сих пор живы здесь, и пытаться как-то оправдываться и выглядеть более хорошим было бессмысленным делом.

Шагая сквозь величественные помещения и залы, он вспоминал свою молодость здесь. Начав простым послушником и пройдя все ступени иерархии, благодаря терпению, стремлению к знаниям и природной врожденной склонностью к магическим делам, он пробился почти самый верх за столь короткий срок, что многие видели в нем нечто большее, чем просто одаренного ученика.

Мысли о прошлом прервал старина Квинтус. Выйдя с правой стороны и обогнув винтовую лестницу, он приблизился к Маркусу на довольно близкое расстояние.

Глаза старейшины блестели. То ли от радости, что его гильдия наконец получила свободу, то ли от скрытой ненависти, которую он так блистательно прятал за своей рабочей маской.

— Мы все подготовили, брат Маркус. Твоя лаборатория, реактивы, ингредиенты, в общем все самое необходимое, что может понадобиться тебе в твоей работе.

Архимаг протокольно улыбнулся.

— Спасибо.

Видя небольшую растерянность, старейшина поинтересовался, что могло вызвать столь неприкрытое удивление в глазах вновь вернувшегося в лоно гильдии мага.

— Я так давно здесь не был. Столько времени прошло, вроде ничего не изменилось. Но это как раз и удивляет. Тебе не кажется, Квинтус, что гильдия застряла в прошлом?

— Ты хочешь поговорить об этом?

— Почему нет? Я ведь теперь полноправный член этого общества. Мне хотелось бы знать, что нас ждет впереди и какой дорогой мы пойдем.

— Ты скоро все узнаешь, но пока, — он вытянул руку перед собой и указал на лестницу, — может взглянешь на свою лабораторию.

Маркус одобрительно кивнул головой и последовал по указанному маршруту. Лестница вела на самый верх. Круто поднимаясь почти к самому потолку, она как вихрь, утягивала за собой и устремлялась к небу. Квинтус шел следом за ним. Разговаривая о старых временах, о том, как хорошо было жить при прежнем правителе, они оба поднимались по лестнице, не считая сколько ступенек было пройдено.

Дверь находилась прямо перед ними.

«Такая же как и в тот день»

Мысли о прошлом все еще не покидали архимага. Он не мог избавиться от них. Все. Буквально все напоминало ему о тех молодых годах и о том, как он был востребован и уважаем. Стены, мебель, даже сам воздух остался прежним. Запах реактивов и магической золы, что образовывались при экспериментах с огнем и ртутью. Он витал в воздухе и настырно лез в ноздри.

Глубоко вдохнув его в легкие, он ощутил как кружиться голова, как сильно бьется его сердце и руки буквально тянуться к рабочему столу. Все формулы, рецепты, магические ритуалы и свитки с заклинаниями. Все это всплыло в его голове.

— Я готов приступить к работе. — прошептал он, не открывая глаз.

— Очень хорошо. Рад, что азарт взыграл внутри тебя — это пойдет на пользу всем нам.

Квинтус уже выходил, когда у самых дверей остановился.

— Сейчас к тебе придет Валериус, он хочет с тобой поговорить. Будь так добр, — он натянуто улыбнулся, — составь ему компанию и, пожалуйста, не сожгите здесь ничего в первый свой день.

Бросив прощальный взгляд, старейшина вышел из лаборатории. Маркус не стал провожать его — все его внимание было целиком сконцентрировано на лабораторном помещении.

Старик не соврал. Помещение было обставлено очень добротно и современно. Не было ничего из старого оборудования, которым он пользовался в молодости. Перегонный куб, трансформационный мешок и прочие вещи были очень редкими предметами и только одно их наличие уже говорило о желании гильдии наладить с ним отношения.

— Нам пришлось потрудиться, чтобы отыскать все необходимое для сборки «мешка»

Валериус вошел неожиданно. Проведя пальцами по густым усам, он сделал один шаг вперед и уселся на приготовленный стул у самой двери. Дальше почему-то не пошел.

— Редкая вещь — сказал Маркус.

— Да, ты прав. И все это для тебя, друг мой.

— Друг? С каких это пор ты считаешь меня другом?

Удивление архимага было закономерным. Все то время, что он пробыл здесь, в окружении колб и магических схем, Валериус ненавидел его. Завидовал его способностям и тому, как быстро он учился, преодолевая за короткий промежуток времени объем работы, который другие послушники едва осиливали за месяц.

— Ну, братом я назвать тебя не могу, хотя мы оба находимся в гильдии магов, поэтому называю тебя другом. Или ты хочешь, чтобы я называл тебя по-другому?

— Называй как хочешь, — отмахнулся Маркус, повернувшись обратно к рабочему столу, — Квинтус сказал, что ты хочешь со мной поговорить.

— Да. По поводу твоего возвращения. Честно говоря, я так и не понял, почему Майнстейм решил такой огромной ценой вернуть тебя обратно в гильдию. Что у вас были за договоренности?

— Какое тебе от этого дело?

— Большое. Наша гильдия была в узде у царства Гуверон многие столетия. Никто из его правителей, каким бы тяжелым не было положение, не соглашался дать коллегии автономию и право на самоуправление. А Майнстейм согласился, прикрывшись заботой о том, что ему надо заклинание по закрытию порталов. — Валериус ехидно улыбнулся, — Я ведь не дурак, Маркус, я прекрасно понимаю, что дело в другом. Король решил избавиться от нахлынувших на него волной проблем, используя тебя и твои навыки, в обмен он вернул тебя в гильдию. Если его не остановила такая цена, то мне хотелось бы узнать, что ты предложил ему взамен.

— Ничего, он сделал это по собственной доброй воле.

— Вранье! — Валериус встал со своего места и подошел вперед. — Ты мог так много добиться, будь хотя бы чуточку прозорливее.

— Я никуда не спешу. Когда-то ты сказал, что я больше никогда не вернусь в гильдию, и вот я здесь. Время меня никуда не торопит.

— Это не удивительно, учитывая сколько громушника ты влил в свой огромный желудок, то смерть тебя вряд ли найдет в ближайшие полторы тысячи лет.

— Зависть, друг мой, плохое качество для старейшины.

Валериус отмахнулся.

— Как и воровство, — добавил Маркус, — Если бы ты меньше времени тратил контрабанду заклинаний и эликсиров, и больше на учебу, то может быть ты мог хотя бы отдаленно приблизиться к мои результатам.

Лицо старейшины резко поменялось. Он хотел было что-то ответить, но вовремя сдержал гнев и промолчал.

— Интересно, а Квинтус знает о твоих похождениях в «Красную вишню», о том как одной прекрасной ночью ты загнал там его драгоценный фамильный амулет, чтобы оплатить услуги куртизанок. О том, как тебя избили местные доходяги, воспользовавшись твоим беспомощным состоянием и обобрав до нитки.

— У тебя нет никаких доказательств, — сквозь зубы прошипел старейшина.

— А это что?

Маркус достал из походной сумки большой ярко-голубой амулет. Обрамленный в золотую оправу и украшенный со всех сторон крестовидными драгоценными камнями, он висел на тоненькой, но очень прочной цепочке.

— Как?! Это невозможно! Откуда у тебя это?

Валериус чуть не потерял дар речи, когда увидел в руках своего коллеги драгоценную вещь. Одолжив ее у Квинтуса под предлогом проведения тайного ритуала, он вскоре благополучно проиграл его в карты, когда пытался вернуть проигранный до этого посох архимага.

— Чего только не узнаешь от этих прекрасных дам, когда заплатишь им больше обычного.

— Я хочу, чтобы ты отдал его мне!

Злость переполняла Викториуса. В любую секунду он был готов наброситься на Маркуса и растерзать его, вырвав собственными зубами потерянный давным-давно амулет.

— Посох так же у меня.

— Я тебе не верю.

— А что такое? Мальчик сдулся? Квинтус предупреждал меня, чтобы мы не устраивали здесь огненное действо, но почему бы не нарушить запрет. Ты ведь всегда был настолько прилежным, насколько слизким. Как червяк. Бьюсь об заклад, что ты бы мог протиснуться в игольное ушко, когда оправдывался за потерянные вещи.

В этот момент он взорвался. Сбросив с себя свою мантию и вскинув руки вверх, он произнес несколько магических слов и зажег в своих руках пламя.

— Я испепелю тебя!

Руки старейшины выпрямились и были направлены на абсолютно спокойного Маркуса. Повернув свою голову и сделав неглубокий вдох, он дунул в сторону рук Валериуса небольшую струйку воздуха, отчего у того мгновенно потухло зажженное заклинанием пламя.

— Слабак, такое я умел в восемь лет.

— Чтоб тебя!

Валериус не верил своим глазам. Пламя в руках потухло, огонь пропал так мгновенно и неожиданно, что повторные заклинания не давали своего результата. Повторяя вновь и вновь, слова вылетали из его легких, но заклинания так и оставались не активированными. Наконец, когда и без того не бесконечное терпение старика иссякло, он согнул свои пальцы и набросился на Маркуса.

Архимаг был готов к такому повороту событий. Сжав в руках цепочку с амулетом, он размахнулся им и со всей силы ударил по лицу бежавшего на него старейшины. Отпечатав на нежном лице Валериуса крестовидный знак, он рассек щеку и по дуге вернулся обратно в руки архимага.

На крики в лабораторию сбежались послушники. Схватив дергавшегося на полу старейшину, они подняли его на руки и вынесли, как мешок с песком, обратно через выход. В этот момент вошел и сам Квинтус. Глядя на пятна свежей крови и то, с каким откровением матерился и проклинал все живое его коллега Валериус, он подождал, когда все стихнет и подошел к лабораторному столу.

— Я же просил…

— Я знаю. Кстати, это вроде как твое.

Маркус протянул сжатый в руке амулет.

— Где ты его нашел? — спросил Квинтус.

— Выиграл в карты у эльфийских шулеров. Бедолаги, они думали, что смогут обыграть меня, используя свои приемчики, но даже не догадывались, что сделать несколько тузов заклинанием гораздо проще и быстрее, чем доставать из-под стола новую колоду.

— Я тебе безумно благодарен. — Квинтус взял из рук Маркуса амулет и тут же одел его. — Может ты тогда сможешь найти…

— Посох тоже у меня.

— Что? И его ты тоже выиграл?

Архимаг отрицательно покачал головой.

— Нет, его я забрал у местного крестьянина, который приспособил его под вилы, когда выгребал навоз из свинячьего хлева. Я пытался его отмыть, но он до сих пор жутко воняет.

— Проклятье! — вспыхнул старейшина гильдии магов, — Я отдал все это Валериусу для магического ритуала, а он все проиграл в карты мошенникам. Он заплатит за это!

С криками он выбежал из лаборатории и помчался в след за послушниками, что вынесли брыкающееся тело мага в направлении винтовой лестницы.

Вскоре все стихло. Крики окончательно утонули в многочисленных комнатах и этажах этого закрытого заведения. Теперь он мог спокойно заняться своими делами. Это было так приятно, вспомнить что он все еще что-то может. Создавать заклинания, помогать бедным в их нелегком труде и, конечно, выручить короля Майнстейма, который возлагал на него большие надежды.

Закрыв дверь, он полностью ушел в работу. Вся его голова кипела от работы. Мысли роились в ней, принося и унося многочисленные идеи, питая его живительной и такой необходимой энергией. Но, что-то было все равно не так. Не было запала, не было искры, чтобы преодолеть стену из сомнений и собственных предрассудков. Он знал как избавиться от всего этого, нужно было лишь одно. Громушник. Эликсир бессмертия помогал ему всегда и в этот раз он должен был ему помочь.

Подняв свою сумку, он открыл ее перед собой и достал маленькую прозрачную емкость, наполненную до самого горлышка заветной жидкостью. Щелкнула пробка и через мгновение желудок наполнился горячей смесью.

 

14

План начал потихоньку реализовываться. Присланные обозы с золотом и шекелями от Лорда Тьмы, сыграли немаловажную роль в деле по засеву всех ближайших пахотных земель элем. Из гильдии магов было прислано необходимое заклинание и растения, несмотря на природу и погоду, росли с завидной быстротой, будоража воображение Майнстейма будущей прибылью.

Глядя на зеленеющие поля и копошащихся на них крестьян, он думал, что вот, наконец-то, настал тот момент, когда черная полоса в его жизни начала заканчиваться, уступая место всему хорошему, что должно было появиться в ближайшее время.

— Не верю, что скажу это, но… я чертовски рад, что в моего сынка-тупаря вселился такой попаданец как ты.

Король смотрел на стоявшего рядом сына и не мог нарадоваться.

«Как долго он ждал этого момента, чтобы начать радоваться за своего отпрыска»

— Я рад, что могу помочь тебе, старик. Помнится, мне в моем мире говорили, что экономист это самая позорная и невостребованная специальность в мире.

— Скажи мне кто это, и мы повесим его на этом самом месте.

— Это уже не имеет значение, все равно он сюда никак не сможет попасть. Тем более, что первая прибыль будет уже через неделю.

— Неделю? Это же прекрасно!

— Да и судя по моим расчетам мы сможем полностью закрыть долги с кредиторами и не бояться, что нас выпрут на улицу.

— Отлично. Отлично!

— Но все же, с твоей стороны было глупо ввязываться в эту авантюру с арендой помещения в твоем замке.

— На этом настоял Лорд Тьмы. Орки сейчас держать его за самое чувствительно место и данный акт может сыграть на пользу всем нам.

Договор об аренде помещения в замке орочьей компанией «Безбашенные парни» был своего рода связующим материалом между Лордом Тьмы и Царством Гуверон. Согласно документу, который был подписан по приезду темнейшего, король обязался временно выделить оркам оружейный склад под жилье и дать им возможность торговать своим оружием и броней. С одной стороны это было хорошо — от покупателей хорошего оружия не было отбоя, налоги с продаж они платили исправно, но с другой — наличие орков в самом сердце столицы вызывало негодование и ропот среди купцов и аристократии, до мурашек боявшихся зеленокожих.

— Все это временно. Главное сейчас не потерять сам замок, а остальное решится после.

Они прошлись по стройным рядам многочисленных грядок. Эль рос и «колосился». Поступали уже первые заказы на отправку товара и Майнстейм был готов рвать его хоть сейчас.

— Когда мы ехали сюда, ты сказал, что у тебя есть еще одна неприятная новость. Что может быть хуже того, что Катарина укатила обратно к себе домой?

Эта новость застала короля в тот самый момент, когда он принимал ванну. Солдаты патрулировавшие западную границу, доложили, что утром ими была досмотрена карета Фрау Катарины. На вопрос куда едет и зачем, ответила, что возвращается к отцу обратно в Восточную Гермундию.

Король плакал как ребенок, когда читал донесение, но ничего не мог поделать. Она испарилась как воздух в жаркой пустыне, уехала, не сказав на прощанье ни одного слова.

Как? Почему? Что он сделал не так как надо?

Эти вопросы мучили его весь день, до тех самых пор, пока не пришло предложение с южных королевств о закупке крупной партии эля. Будущая прибыль стала хорошим успокоительным для короля и он вскоре забыл про свою любовь, как будто ее и не было вовсе.

— Убийца, которого ты нанял…

— Он выполнил поручение? — оживился Майнстейм.

— Нет.

— Его убила охрана? Или, не дай бог, схватили в плен?

— Нет, все намного проще и …хуже. Он сбежал с нашим авансом так и не выполнив задание. Стража говорит, что это мошенник, хорошо известный в восточных землях. Теперь мы вряд ли сможем отыскать его, да и нет в этом никакой нужды.

— Что значит нет нужды? — король недовольно посмотрел на своего сына. — если каждому будет позволено обманывать нас, то кто будет считаться с нами.

— Но ведь это ты нанял его, не проверив тот ли это человек, о котором все говорят. Заплатил огромную сумму вперед, хотя я отговаривал тебя от этого.

— Да, но… я не мог медлить.

— Знаешь, когда ты вспоминаешь о своем сыне, я начинаю понимать в кого он так удался.

— На что ты намекаешь?

Но ответ утонул в радостном крике местных крестьян, завидевших как их владыка сам лично пришел посмотреть на поля. Люди подходили ближе, приветствовали Майнстейма, спрашивали про урожай и про его обещания избавить крестьян от слишком больших налогов.

— Все будет, мои дорогие, как только урожай будет продан и дела королевства будут приведены в порядок, я сразу уберу все ненавистные налоги, от которых вы сейчас задыхаетесь.

Толпа вновь взревела. Мужчины от радости услышанного пожимали друг другу руки, а женщины плакали от счастья.

— Ты это всерьез, папаша? — спросил Валерий, глядя на сияющее лицо отца.

— Нет, конечно, но эти клоуны верят всему, что я им говорю. Поражаюсь с них, тридцать лет на троне, а ложь вся та же. Иногда мне кажется, что их память настолько короткая, что можно говорить все что угодно, все равно они ничего не помнят.

Король прошел дальше к дороге. Сквозь бесконечные ряды эля, уходящие вдаль на многие сотни метров вперед, они подходили все ближе к месту, где в данный момент их дожидалась карета. Солнце нестерпимо жарило. Осмотр своих владений и будущей прибыли вымотал короля и, сев в карету, он устало откинул голову назад, представляя как будет подсчитывать очередную тысячу шекелей.

Кучер потянул удила и кони, загоготав, понесли королевский экипаж обратно к замку.

— Я вот о чем думаю, — начал король, не открывая глаз, — прошло уже столько времени, а никаких попыток моего убийства до сих пор не произошло. Может Ларген ошибся? Может и не было никакого заказа на мою жизнь и все это происки злопыхателей.

— Я лично слышал это. Хотя это могло быть сделано специально, нельзя ослаблять охрану вокруг и внутри замка.

— Мне жаль ее, — Майнстейм открыл один глаза и посмотрел через окно на мельтешащие зеленые ряды эля, — она не заслужила такой участи. Матильда она… она хорошая, страшная как моя жизнь, но все же хорошая. Это все еще мать.

Лицо его резко исказилось.

— Она постоянно вмешивалась в нашу жизнь, ставила палки в колеса, указывала как жить и даже одно время хотела взять бразды правления царством в свои руки. Представляешь что было бы, дай слабину я? Она бы уже никогда не вернула бы их мне, пока не скрючила ноги в один прекрасный вечер.

— Да, плохо небось.

— Может написать письмо ей?

— Зачем? — удивился Валерий.

— Ну, наши дела вроде как идут неплохо, скоро мы станем богаты и ничто не сможет пошатнуть нашу власть, а она… Матильда всегда была рядом со мной. Ей даже в голову не приходила мысль уйти от меня, несмотря на все мои грехи.

Мальчик молча слушал своего отца. За окном показались очертания города.

— Нет, я сейчас не пытаюсь оправдываться, просто кто если не она?

— Катарина — ответил паренек.

— Нет, она ушла от меня, сбежала к своему тирану-отцу в Гермундию и ничто уже не вернет ее мне. Да и не надо уже.

На этом разговор был окончен. Он вновь закинул голову назад и закрыл глаза. Сон быстро охватил его уставшее тело и разум провалился в безмятежность. Он спал как ребенок. Сладко и очень крепко. ни быстрое движение кареты, ни топот коней и лязг подков о каменную дорогу, ничто в этот момент не могло разбудить его и вернуть из власти Морфея.

Город постепенно приближался. Увеличиваясь в размерах, за каких-то несколько минут из маленькой точки на горизонте он превратился в величественного исполина, чьи башни и купола поражали воображение. Скользнув через ряды купцов и трактиров, они пронеслись по широкой центральной дороге и, свернув в небольшую улочку, где было не так много людей, подъехали к замку с черного входа.

К большому удивлению маленького Валерия, там уже стояла запряженная карета, хотя никто кроме короля не мог знать об этом подъезде к царскому замку. Никто кроме…

— Майнстейм!

Она крикнула так сильно, что король едва не подскочил со своего места и не ударился головой. Матильда, его ненаглядная, мчалась навстречу открывшейся в карете двери, собирая длинным платьем весь уличный мусор.

— Майнстейм! Мой король! Моя любовь!

Она вцепилась в него своими руками, не прекращая целовать. Ошалев от такой неожиданности, первые несколько секунд он никак не сопротивлялся, но выловив момент, смог оторвать от себя пухленькую женушку.

— Что…что ты… да прекрати ты уже, — он отодвинул ее от себя и внимательно посмотрел в глаза, они были мокрые от слез, — Когда ты успела приехать? Я ведь не давал тебе такого указа.

— Я все еще твоя королева, а не служанка, и могу разъезжать по царству когда захочу.

— Моей королевой ты была до тех пор, пока не наняла убийцу. Ты хотела убить мня! Не хочешь ничего сказать в свое оправдание.

— Это не я, мой милый, это матушка. Она придумала какой-то план. Хотела выдать меня замуж за короля пустыни Абу Разира.

— За этого пустынного червяка? Боги! У него гарем из нескольких сотен женщин. Через два дня он даже не вспомнил бы кто ты такая и где тебя нашел.

Король вылез из кареты и направился к дверям. кучеру приказал отогнать экипаж и напоить коней.

— Но и ты ведь хорош, — продолжала Матильда, идя рядом с мужем, — Вместо того, что бы выяснить в чем дело, взял и встречно нанял убийцу. И ладно бы хотел убить только матушку, так решил избавиться и от меня тоже. Наверное, это все та ведьма из Гермундии подстроила. Что она тебе пообещала?!

Король молча продолжил идти.

— Не пытайся меня игнорировать. Я твоя королева, Майнстейм! Я хочу знать ответ на свой вопрос!

Но ответа не последовало. Вместо этого король задал встречный вопрос.

— Абу Разир чертовски богатый король. Чем таким она привлекла его? Что за предложение было сделано ему?

— Наши королевства бы объединились, образовав настоящую империю, равной которой не могло быть в принципе.

— И для этого надо было жениться на тебе?

— Да.

Майнстейм сделал небольшую паузу.

— Видно он рисковый парень, раз решил обречь себя на такую незавидную участь.

— Ты просто завидуешь, что на твою жену положил глаз такой мужчина.

— Да упаси господь! Мне одно только непонятно, почему ты тогда не с ним? Неужто пустынный король предпочел Севилью тебе.

Матильда внезапно замолчала. Ее взгляд стал пустым, а на глазах опять навернулись слезы. Король остановился. Они уже прошли половину пути и были почти у дверей собственных покоев, когда королева разразилась неудержимым плачем.

— Он забрал ее с собой в пустыню! Утянул как паук беззащитную муху!

Майнстейм вскинул руки к небу и закричал во все горло.

— Ну что за день сегодня такой! Одна хорошая новость за другой! Боги, я люблю вас всех!

Они проследовали дальше. Женщина молчала, стараясь не выдавать своего неприятия столь радостным вскрикам мужа по поводу принудительного рабства, в которое попала ее матушка. Но делать в принципе было нечего, ей просто некуда было податься в такой ситуации. Североград остался без хозяйки, она — без средств к существованию, ибо в том городе всем всегда заправляла ее матушка, а с ее отъездом, бразды правления временно взял на себя Нагис. Матильда оказалась вынуждена вернуться к своему мужу без объявления и попросить помощи в этом деле.

— Нужно спасти мою матушку, Майнстейм.

— Еще чего, — отбивался от многочисленных просьб король, — В кои то поры судьба дарит мне такой подарок и я должен плюнуть ей в лицо. Ни за что! Там ей самое место. она привыкла всеми командовать, указывать как жить и что делать, вот теперь пускай посмотрит каково это быть, когда командуют тобой.

Король еще раз вскинул руки к высокому своду, расписанному по всем канонам, и вновь поблагодарил богов за столь щедрый подарок.

— Думаю, грех и пир в такую честь не устроить.

Парочка прошла мимо замковой охраны, закованной в непробиваемые тяжелые доспехи, и быстро направилась на балкон. В такой жаркий день это было самое уютное место во всем огромном каменном замке. Здесь не было сильно холодно — солнце согревало черные каменные стены, но и не сильно жарко, поэтому отдыхать тут было приятнее всего.

Маленький столик был уже подготовлен. Дворецкий стоял на полагающемся для него месте и ждал, когда гости усядутся за стол.

— Сир, — обратился он к королю, — мы не знали, что ваша жена приедет и ничего не приготовили ей.

— Ничего страшного, пусть просто посидит рядом.

Дворецкий поклонился и удалился обратно вглубь холодного замка. Матильда села рядом со своим мужем. Подобрав густые складки своего прекрасного, но уже изрядно замаравшегося платья, она продолжила молить мужа о помощи, не спуская с него взгляда.

— Ты просто обязан мне помочь в этом деле, милый. Ты не можешь бросить ее там.

— Почему? — удивился Майнстейм. — Я что-то не припомню, чтобы она так сильно обо мне заботилась. Помнишь тот случай, когда мы возвращались с нашего свадебного путешествия из Саркусских островов и наши два корабля попали в шторм? Твой корабль успешно доплыл до гавани, а мой едва не поглотила бездна. Мы почти неделю блуждали в открытом море, истратив с экипажем все запасы пищи и воды, пока, наконец, не добрались до бухты. Люди говорили мне, что твоя мамаша не могла нарадоваться, моля богов, чтобы меня сожрали акулы.

Матильда виновато опустила глаза.

— Это было так давно.

— И что самое страшное, с того самого дня ничего кардинально не изменилось. Она как ненавидела меня тогда, так и ненавидит до сих пор. Проклятье, мне стоит сказать спасибо Абу Разиру, что он избавил меня от нее, пустынный воздух пойдет твоей маме на пользу, может он сумеет выветрить из нее всю спесь.

В это момент на балкон вошел Ларген фон Ульрих. Встав у самых дверей, он формально откашлялся и, подождав, когда на него обратят внимание, прошел вперед.

— Дурные вести, милорд. — хрипло начал министр, — На наш патруль возле проселочной дороги на юге отсюда напали попаданцы. Крестьяне рассказали, что они выпрыгнули из ниоткуда и, используя примитивную магию призыва, смогли создать целую армию из скелетов и уничтожить несколько крестьянских домов.

Король внезапно обратил внимание на поднимавшийся вдалеке столб черного дыма. На фоне зеленеющих полей, залитых солнечными лучами и блестевшими как драгоценные камни, это черная струйка дыма очень контрастно выделалась на всем огромном расстоянии. Переведя взгляд с него на ближайшую дорогу, Майнстейма будто что-то укололо. Как огромная вена, вздыбившаяся, она прорезала путь от самых границ и до… засаженных элем полей. Без сомнения, они двигались именно к ним.

Мысль медленно, но очень четко нарастала в его мозгу. Чувство тревоги наполняло короля и, когда все стало более-менее ясно, Его Величество чуть было не подпрыгнул на своем стуле.

— Святые угодники! Они идут прямо к нашим полям! Ларген! Снарядить отряд! Объявить тревогу и мобилизовать моих лучших воинов. Нужно во чтобы то ни стало остановить эту нечисть до того, как они начнут топтать мою будущую прибыль.

Министр мгновенно вылетел через открытую дверь и не смотря на тучный вес и весьма не спортивные габариты, бежал так быстро, что сложно было поверить в это не увидев лично своими глазами.

— Ты уже уходишь?

— Да, пухнатик мой. Дела королевские не терпят отлагательств.

— Ты всегда так говоришь, когда хочет сбежать от меня.

— Не говори глупостей. Сейчас на кону стоит буквально все, даже этот замок. И если я промедлю и не спасу мои драгоценные поля, то придется нам с тобой ютиться в какой-нибудь хибаре на краю моего собственного королевства.

Она еще что-то кричала ему вдогонку, но он не слышал. Пробежав вперед по длинному холодному коридору и спустившись по лестнице вниз, король прямиком направился в арсенал за своим личным оружием и доспехами. В дверях его встретил орк огромных размеров. Щелкнув щеколдой, он открыл дверь и впустил короля, но не ушел, оставшись внутри наблюдать за происходящим.

— Компания «Безбашенные парни» готова сотрудничать с Царством Гуверон в любой форме.

Орк проговорил эту заученную фразу с особым пафосом, рекламируя услуги по насильственному принуждению к миру, профессионалами в котором были бойцы этой наемнической организации. Зеленокожие вообще были мастерами в деле, когда нужно было меньше думать и больше махать топором. Король единожды нанимал их для очень щепетильного дела, но после того, как они сожгли две окрестные деревни и буквально усеяли телами убитых всю округу, он понял, что тонкая работа была не их коньком.

— Бесплатно работать будешь? — спросил король.

— Нет. — резко и в очень грубой форме ответил представитель этой славной организации.

— Вижу бескорыстность не ваша черта характера. Значит так, — Майнстейм пробежался взглядом по рядам с выкованным оружием и броней. Тяжелые доспехи, огромные топоры и булавы, палицы и мечи, все это блестело и буквально кричало, чтобы их купили. Король поднял длинный меч, обхватил его двумя руками и начал размахивать им, имитируя бой в котором ему вскоре предстояло участвовать. Орк смотрел на него и едва сдерживал смех. Маленький мужчина с огромным мечем выглядел так глупо, что невозможно было смотреть на все это без слез. Он так старался, крутился вокруг себя и делал выпады, что в конце-концов орк не выдержал и взорвался истошным смехом.

— Что? Что не так, зеленокожий?

— Скачешь как блоха с бревном.

Король бросил меч на стол и отправился за своими доспехами. Надев их и прихватив с собой отцовский короткий меч, он вышел обратно в помещение арендованное орками и посмотрел на стоявшего в углу громадного воина.

— Хочешь поучаствовать в небольшой заварушке?

Орк заинтересованно скосил на короля свои громадные глаза.

— Почему бы и нет, у вас так скучно, что скоро вши заведутся.

— Плачу сто шекелей и ты идешь со мной.

— Двести и я не оставлю даже мокрого места от твоих противников.

Король протянул свою маленькую ручку вперед и попытался обхватить громадную лапу орка в одобрительном рукопожатии. Стиснув свою зеленую руку, зеленокожий почувствовал как хрустят костяшки королевской ладони и тут же отпустил. Сняв с гвоздя свой огромный зазубренный топор, он поднес его к точильному станку и принялся затачивать и без того острейшее оружие. Майнстейм смотрел на это. Видел как вылетают искры от соприкосновения камня с грубым металлом и от всего этого у него захватило дух. Он уже не мог припомнить, когда последний раз стоял в одном боевом ряду вместе с этим воинственным народом, хотя и сегодня планировал переждать всю схватку в арьергарде своих войск.

Орк поднял топор, недовольным взглядом прошелся по заточенной поверхности и направился на выход.

— Веди меня, король Гуверона. Сегодня я покажу тебе, почему нас всех бояться и уважают. Это тебе не в солдатиков играть.

Солдаты короля уже медленно подбирались к месту действа. Граница, на которой должны были встретиться войска попаданцев и короля Майнстейма, проходила как раз возле засеянных элем полей. Солнце находилось в самом зените. Изнывая от жары, закованные в тяжелые доспехи солдаты, едва волочили ноги, в отличие от почти раздетого орка, что размахивая своим огромным топором, продвигался в первые ряды выстроенных войск.

Вскоре появился и противник. Ожившие и поднятые из самых глубин магического темного мира скелеты, ковыляя, шли прямо на них. Шагая своими плотными рядами из мечников и копейщиков, они прикрывались, стоявшими позади, лучниками, державшие в своих руках огромные почти в два метра луки. Вся эта армада бесчисленных скелетов управлялась двумя странными мужчинами. Они стояли впереди, одетые магические в пластинчатые доспехи, закрывавшие почти все уязвимые места. Один из них, вооруженный длинным и тонким, как игла, мечом, вышел вперед всех и громко закричал.

— Мы пришли, чтобы забрать твое королевство и унаследовать трон, который по праву принадлежит именно нам.

Голос был мягок, но сила, с которой он кричал, выдавала в нем храброго человека.

— Ты не первый кто посягает на мой трон, попаданец, не думай, что завидев твою никчемную армию, я сдамся и отдам тебе мое королевство.

— Мы прошли пески Рахатана. Обучались у пустынных мастеров владению меча, а наша броня выкована лучшими кузнецами востока. Я предлагаю тебе сдаться, Майнстейм, и тогда я дарую тебе свободу. Выбирай.

Наступило молчание — все ждали слов короля.

Он переглянулся со своим генералами, посмотрел вперед, где сейчас темнело костлявое войско и обратился к своим подчиненным.

— Мои верные солдаты, сегодня мы, на этом месте, защищаем не только наши земли, но и наше…

— К черту слова! Я хочу веселиться!!

Не дав договорить королю, орк с неистовым криком ринулся вперед. Солдаты, вдохновленные его примером, последовали за ним.

Размахивая свои топором, он влетел в гущу скелетов, как огромный каменный валун, давя и сминая все на своем пути. Кости противников трещали под размашистыми ударами зеленокожего. Не успевая реагировать и хоть как-то сопротивляться, они падали на землю, сраженные его мастерскими выпадами и молниеносными ударами. Топор рубил все, что встречалось на его пути. Скелеты, шипя и изрыгая из своих гнилых зубов зловонное дыхание, отступали назад.

Всего за несколько первых минут боя, он один смог вдавить плотные ряды костлявых почти на двадцать метров вперед, заставляя тем самым отступать основные части армии.

— Ну что же вы? Куда вы отходите, я только-только разогрелся.

Его глаза пылали огнем. Оскалившись, он увидел как сбоку, заранее приготовившись к атаке, на него набросился попаданец. Его броня «шелестела» пластинами, а тяжелая металлическая обувь звенела от ударов о высохшую землю. Размахнувшись, он нанес удар своей тоненькой пикой прямо в область шеи орка, но оружие попаданца, встретившись с грубым металлом громадного топора, разлетелось в дребезги, рассыпавшись на многочисленные осколки, оставив в руках попаданца лишь рукоять.

Орк схватил его своей второй рукой и, сжав горло толстенными зелеными пальцами, сломал хрупкую шею предводителя скелетов, не оставив тому даже малейшего шанса на спасение.

В это время войска короля Майнстейма уже вовсю вцепились в схватку с опешившими остатками армии попаданцев. Видя как орк несколькими широкими ударами проредил плотные ряды скелетов прямо перед их глазами, элитные рыцари Гуверона начали давить противника еще сильнее.

Сам король наблюдал за ситуацией издалека, охраняемый несколькими группами своих доверенных солдат.

— Вот скажи мне, Ларген, — обратился он к своему министру, — на кой черт я приволок сюда все свое войско? Достаточно было нанять одного орка.

Толстяк безответно пожал плечами. Разница в военной выучке и храбрости между огромной толпой его солдат, неохотно и даже трусливо вступавших в бой и одним единственным орком, что, аки смерть, косил неприятеля целыми группами, была очевидна. И Майнстейм с ужасом представил, что будет, если супостаты захотят напасть на него и возьмут в помощь зеленокожих.

— С ними надо дружить, — подытожил король, краем глаза заметив как орк последним ударом рассек броню второго попаданца и располовинил беднягу на глазах у остальных войск.

Скелеты дрогнули. Когда последний их командир пал от мускулистых рук орка, они обратились в бегство и разбежались кто куда. Битва была выиграна… всего одним орком.

Переводя дыхание и все еще находясь в состоянии неистового гнева, он рыскал своими красными от злобы глазами по полю, выискивая нового противника.

— Все. Все, друг мой, остынь. На улице жарко, вредно так переутомляться.

Король подъехал на коне к громадному орку и похлопал его по плечу.

— За такое и трехсот шекелей не жалко.

— Мне…нужен… противник.

Он буквально пылал огнем ярости. Руки все еще крепко сжимали толстую рукоять топора, которую любой другой человек едва смог бы обхватить обеими руками.

— Будет тебе противник. Впереди еще множество битв, мой зеленокожий товарищ, и твой топор будет там как раз кстати.

Король развернул своего боевого коня и направился к остальным войскам, уже выстроившихся в походный строй.

 

15

Солнце в этих краях всегда садилось очень медленно. Глядя на то, как оранжевый диск закатывался за горизонт, как последние лучи вылетали вверх и устремлялись куда-то в небо и там бесследно растворялись в наступающей тьме, можно было с уверенностью сказать, что вечер начал наступать.

Лорд Тьмы в это время всегда находился снаружи своей башни. Это было старой традицией, когда он выходил из своей бронированной крепости и начинал обход прилегающих и подконтрольных ему земель. Но в этот раз была куда более серьезной. Сегодня, спустя несколько недель кропотливой и упорной работы, процесс реставрации и ремонта его старенькой башни подошел к концу. Красавицу было не узнать. Она буквально помолодела лет на триста, превратившись почти в ту саму, когда он был гораздо моложе и своими руками закладывал камни в основание будущей крепости Лорда Тьмы.

ПМК № 24 успешно справилась со своей работой. Деньги были уплачены, строительные инструменты и машины для подъема тяжелых грузов на высоту собраны и отправлены обратно в штаб. Работа не прекращалась даже ночью. Сам Лорд не настаивал на круглосуточной работе и даже просил сильно не торопиться, чтобы скорость не перекрыла качество, но гном заверил, что такой темп для его ребят является обычным делом и им вообще только в радость подобный стиль.

Он не возражал. Правда звук ударов молотков и странный лязг металлических предметов, доносившихся откуда-то снизу, беспокоил Лорда по ночам, но он считал, что это временные неудобства, которые нужно перетерпеть.

Темнейший направился дальше вниз. Спустившись по крутым широким ступенькам, что находились на улице и вели прямо ко входу, он подошел к краю водяного рва, где к этому моменту радостно и безмятежно плавали несколько десятков крокодилов. Выползая жарким утром на берег, днем, когда температура становилась еще выше, они уползали обратно в воду, куда нет-нет, да свалиться какое-нибудь бродячее животное или невнимательный гоблин. В общем, недостатка в пище у питомцев не было.

Дальше за высоким ограждением высился укрепленный частокол. привезенные брусья из леса неподалеку, они были пропитаны специальным раствором, что каменел внутри стволов и превращал деревянный сруб в настоящий монолитный столб, который не горел и уж тем более не мог быть сломан ударами топора.

Чуть левее стояли осадные орудия. Это была настоящая изюминка его обновленной башни. теперь никто не сможет безнаказанно расстреливать стены и главную башню издалека не получив при это в ответ. Силы натяжения этих чудных машин было достаточно, чтобы стрелять до широкой равнины. что простиралась чуть ниже и где так часто любили собирать войска прибывшие в это мир попаданцы.

Лорд ходил по своей территории и не мог налюбоваться. Все, было учтено абсолютно все. И пожелания самого темнейшего и опыт в строительстве подобных сооружений в прошлом и опыт самого Лорда Тьмы. Эта крепость была неприступна — по крайней мере с такими словами, улыбнувшись на последок, ушел обратно к себе гном-прораб.

Эта улыбка была похожа на издевку. Было в ней что-то, что очень сильно не понравилось хозяину башни, но красота вновь родившейся башни затмила все и заставила забыть об этом случае.

В самом углу лежала огромная куча песка и камней.

Откуда они взялись гном так и не объяснил. Его слова были туманны, а сам ответ постоянно оттягивался на последний момент. Крупные. Они не были частью ни одной стены в его крепости. Такие были лишь в земле — почва в этом месте являла собой одну сплошную гору валунов и булыжников, принесенных сюда в давние времена ледниковых оползнем.

«Они могли их только выкопать» — подумал он сейчас. «Но зачем?»

Вопрос это так и остался без ответа. Да и нужен ли он был, когда такая красота стояла перед его глазами.

«Задача выполнена» — заговорил он сам с собой и чуть не ударил в ладоши.

В этот самый момент, когда пальцы рук едва не соприкоснулись друг с другом, он вспомнил, что должен был навестить ломбардщика, дабы забрать свою броню и доспехи, заложенные им в период тяжелых финансовых трудностей. Тем более, что сегодня король Майнстейм прислал обоз с золотом и шекелями, одолженным ему в помощь для закупки семян эля.

— Самое время, — опять он сказал это вслух, когда никого не было рядом. — Теперь к ломбардщику. Гулбер!

Маленький гоблин тот час подбежал к своему хозяину, волоча за спиной мешок набитый шекелями.

— Да, Лорд Тьмы, — залепетал он своим мерзким голоском, — Я к вашим услугам.

— Идем в ломбард забирать мои доспехи.

— Отлично! Лорд Тьмы должен быть в доспехах, должен приводить попаданца в ужас, а сейчас Лорд Тьмы похож на крестьянина в своих трико и распашонке.

— Ужас — мое второе имя, Гулбер. Теперь, когда башня готова держать удар, остался последний штрих, чтобы вся картина была сложена воедино.

С этой мыслью они бодро зашагали по пути к ломбарду. В это самое время кругом почти не было никого из местных. Дикие гоблины, те самые сородичи из которых когда-то был отобран для несения службы в башне Гулбер, уже давно мирно спали. Выходя из пещер и нор исключительно прохладным вечером, они всю ночь и до самого утра носились по окрестностям, сбиваясь в небольшие группы и охотясь на маленьких грызунов.

Дорога круто извивалась и устремлялась вниз. На ее поверхности четко виднелись следы от тяжелогруженых обозов строителей, что несколько недель двигались по этому маршруту, завозя строительный материал и вывозя обратно весь непригодный мусор.

— Я слышал сегодня утром, как они говорили о золоте, ваше злейшество, — заговорил гоблин, когда они огибали крутой поворот.

— Гномы всегда говорят о золоте, Гулбер. В этом нет ничего удивительного. Они всю жизнь живут в поисках очередного месторождения, изрывая, как кроты, всю округу вплоть до дальних границ моих владений. Бьюсь об заклад, если когда-нибудь в этом месте пойдут проливные дожди, наша башня уйдет под землю, провалившись в бесконечные туннели этих коренастых горняков.

— Нет, вы не поняли. Они говорили о вашем золоте.

— Моем? — на секунду Лорд остановился и посмотрел на сгорбившегося под весом шекелей гоблина. — Что они говорили?

— Я не все понял. Их язык очень сильно отличается от нашего, ваше темнейшество, различил лишь особо знакомые: «земля», «тоннель», «ночь», «Лорд Тьмы».

— Странно все это, очень странно. Вообще последние дни этот прораб вел себя как-то не так. Отказался получить сверх того, что он заработал. Гном, отказавшийся от золота, ты можешь себе в это поверить?

— Нет, хозяин. Они слишком быстро убрались из этих мест. Тут что-то не так. Я чувствую это.

— Разберемся, когда вернемся обратно в башню, а сейчас я должен вернуть свои вещи и оружие, надеюсь, ломбардщик не продал их еще кому-нибудь.

Когда они вошли внутрь этого заведения, вывеска со знаменитой надписью про «лишние деньги» почему-то была снята. Вещи кругом были собраны, полки пусты, а единственный человек, который заведовал ломбардом, находился в дальнем помещении, откуда доносился странный «скрежещущий» звук. Пройдя бесшумно вперед, Лорд Тьмы зашел за прилавок, протиснулся в небольшой проем между плотно заставленных ящиков с вещами и увидел, как в свете настольных свечей мужчина распиливал ручной пилой его доспехи и булаву.

— Ты что делаешь?!

Лорд был готов наброситься на мужчину и задушить его на том же самом месте. — Совсем что ли с ума выжил!? Это же мои доспехи.

Завидев несущегося на себя разъяренного Лорда Тьмы, чья распашонка взмокрела от пота, ломбардщик от страха выронил пилу на пол и машинально отступил назад.

— Я… вы… почему вы не предупредили что вошли.

Он едва мог говорить. Страх, наполнивший его, парализовал тело мужчины и не давал нормально говорить и двигаться. Рука скользнула по стоявшему рядом столику, где за небольшой корзиной лежал короткий нож.

— Даже не думай. — темнейший подошел к станку, где, зажатая между тисков, находилась его булава, поднял ее перед собой и в туже секунду вдохнул в нее огненную силу. Воздух внутри ломбарда наполнился ядовито-серной от которой было невозможно спрятаться. Мужчина отпрянул от стола и закрыл свой нос руками.

— Это не по закону. Я буду жаловаться — говорил он сквозь прикрывшие рот руки. — Вы не можете просто так взять и забрать, то, что теперь принадлежит мне. Я отдал вам деньги.

— А мы их тебе вернем.

Он подал знак своему маленькому слуге и тот с облегчением вывали перед ломбардщиком настоящую гору из шекелей.

— Здесь все и даже немного больше. Я забираю свою броню и оружие, но за то, что ты вздумал распилить ее на цветмет и сдать, я мог бы убить тебя прямо здесь на этом самом месте, а твой труп скормить крокодилам. Вот для них будет радость, а то рацион из одних гоблинов им стал уже надоедать.

Человек прижался к стене и медленно сполз по ней до самого пола, все еще не отпуская рук ото рта.

— Нет, прошу вас. Вы должны соблюдать законы. Нельзя просто так взять и скормить человека крокодилам.

— Можно — коротко ответил Лорд Тьмы, демонстративно размахивая булавой перед лицом запуганного человека. — Здесь я закон, а ты — никто. Но за твою помощь, оказанную мне в очень сложный период моего правления, я пощажу тебя и дам ровно сутки, на то, чтобы ты и твоя забегаловка убрались отсюда и больше никогда не появлялись.

— Но… а вдруг вам опять понадобятся деньги? У кого вы их возьмете?

— Теперь в этом нет необходимости.

— Ладно. Я сделаю все как вы хотите.

Он поднялся с пола, подбежал к небольшой полке и принялся собирать оставшиеся вещи в приготовленный заранее мешок. Туда же легли и рассыпанные перед ним деньги.

Вопрос был решен. Надев брони и вскинув на плечо дымящуюся булаву, Лорд Тьмы развернулся и направился к выходу. Он чувствовал себя таким же, как и много лет назад. Местные боялись его. Страх, внушаемый им простым людям, действовал на него как хорошее пиво, дурманя разум и добавляя уверенности в сделанном. Тяжесть брони была немного непривычной. За все время, что он прожил без нее, как простой крестьянин, Лорд совсем забыл каково это. Но мелочи в данный момент интересовали его меньше всего. Уходя все дальше от ненавистного заведения, он продолжал думать о том, что сказал ему Гулбер. Шум по ночам, камни, выкопанные из земли, разговор гномов о его золоте. Что-то здесь было не так, и подозрение постепенно затмило радость о возвращенной броне.

Шаг ускорился. Помощник едва успевал за широкими и быстрыми шагами своего хозяина. Щебеча что-то на своем языке, он постоянно говорил о том, что не стоило нанимать первых попавшихся строителей на такое ответственное дело. Говорил, что все это могло закончиться очень печально, несмотря на репутацию Лорда Тьмы и то, что он мог сделать за неповиновение.

Вот они переступили через ров. Крокодилы мирно плавали в своем маленьком искусственном русле и внимательно следили не упадет ли кто-нибудь к нему в ров, случайно оступившись или не заметя обрыв под ногами. Потом было несколько десятков широких ступенек, тяжелая, обитая металлическими пластинами, дверь, с трудом открывшаяся и впустившая внутрь хозяина башни.

Не сбавляя шага, Лорд направился прямо в сокровищницу. С каждой ступенькой чувство тревоги нарастало внутри него.

«Последние обозы с золотом были выгружены совсем недавно, а последние группы строителей уехали только сегодня»

Становилось холодно. Подземелье, в котором находился вход в сокровищницу, охранялось двумя здоровенными орками из «зеленых хохолков». Увидев, как Лорд Тьмы шагает им навстречу, они вскинули свои топоры и поприветствовали его громким рыком.

— Кто-нибудь проходил здесь за последние несколько дней? — спросил темнейший, подбирая ключ к массивному замку.

— Нет. Мы стоим здесь уже давно. Замерзли как черти.

— Шум какой-нибудь был?

— Гномы что-то рыли недалеко отсюда. Говорили, что прокладывали русло до ближайшей реки, чтоб вода во рву не застаивалась и крокодилы не подохли от этого.

— Какие они заботливые — Лорд начал нервничать. Ключ никак не хотел проворачиваться внутри старого замка. Он приложил усилие — металл застонал, но все же поддался и соскочил со своего места, упав прямо у ног темнейшего. Дверь открылась и… слезы навернулись на глазах Лорда Тьмы.

Он упал на колени в открытом проеме и зарыдал как ребенок. Его сокровищница. Его детище. Его смысл многовековой жизни… была пуста. Впереди, у противоположной стены зияла огромная дыра, пробуренная каким-то чудовищно огромных механизмом. Все золото, все драгоценные металлы, даже чугуний, были вывезены через этот проем. Подчистую. Не оставив даже маленькой золотой крошки, даже пыли, эти проклятые гастролеры-строители буквально вымели все содержимое его сокровищницы.

— Я убью их! — кричал он сквозь слезы. — Найду и скормлю крокодилам!

Плач стал усиливаться. Он рыдал, закрыв глаза руками, и пытался заставить себя не верить во все это. Они обокрали его. Все золото! Все деньги! Даже шекеля не оставили. Как же теперь ему жить и… Он внезапно перестал плакать. В мозгу всплыли детали соглашения, которое он заключил с «зелеными хохолками» и то, что обещал с ним сделать Старый Клык, если Лорд Тьмы в очередной раз не заплатить им за охрану башни.

Он развернулся и с ужасом заметил, что двое орков, стоявших позади него и охранявших до этого момента вход в сокровищницу, пропали. Звук их шагов постепенно удалялся на самый верх и, разумно смекнув, зачем они туда направились, Лорд Тьмы быстро поднялся на ноги.

— Гулбер, — тихо произнес темнейший, стараясь не привлекать внимания.

— Я здесь, хозяин.

— Нужно срочно уходить. Как можно быстрее.

— Зачем? Вы же не хотели…

— Тихо, — прошептал Лорд, оглядываясь назад, — Это вопрос жизни и смерти. Пока слухи о краже дойдут до клана и Оскал, собрав толпу из озверевших орков, вернется к башне, мы уже будем далеко.

— Я не понимаю, хозяин. — гоблин повернулся к нему. — Зачем уходить?

— Нас покромсают на кубики, Гулбер, неужели ты этого не понимаешь? Я обещал им заплатить золотом, которое, как ты можешь заметить, бесследно исчезло. Прямо из-под нашего носа.

Наверху начал нарастать шум. Лорд насторожился и, подхватив своего слугу, что было мочи, помчался по запасной винтовой лестнице в обход приближавшихся к нему орков. Крики и вой наполнили всю башни. Орки, прознав от своих сородичей о пропажа золота, взбунтовались и принялись крушить все в округе, уничтожая едва отремонтированную башню. Стены, кладку, новую штукатурку, двери. Все это разбивалось и крошилось под могучими ударами топоров зеленокожих.

Видя через потайные глазки в стенах, что начало твориться у него в логове, Лорд Тьмы ударил себя по голове.

— Боги, они разнесут ее в щепки. Надо остановить их.

Он хотел было выбраться из потайного коридора, но гоблин остановил его.

— Посмотрите, — он указал сквозь маленькое отверстие на монаха из монастыря Шыулань. Узнав о пропаже золота и о том, что получки в этом квартале ему не видать, он присоединился к бунту «зеленых хохолков» и принялся крошить своим посохом все, что попадалось ему на пути.

Грохот стоял неимоверный. Похлеще, чем во время ремонта, когда эти проклятые строители незаметно прорыли тоннель к его сокровищнице и украли все деньги.

— Нужно бежать, хозяин, — молил гоблин, стуча по броне Лорда Тьмы, — скоро они найдут нас. Еще есть время.

Да, надо бежать. Но ведь это трусость! Лорд Тьмы бежит из собственной башни. Нет! Такому не бывать! Это несмываемое пятно позора, клеймо, которое будет висеть на нем до скончания времен.

— Я не могу, Гулбер.

— Они скормят нас крокодилам, хозяин! Я не хочу туда!

Он молил и скоро Лорд поддался этому. Разум кричал, что надо уносить ноги как можно быстрее. Оставалось лишь забежать в свою комнату и забрать «злодейскую печать», которой он скреплял все свои договора. Без башни он еще мог как-то жить, но печать являлась самым главным аргументом его могущества, которое, к сожалению, рушилось прямо у него на глазах.

Пробежав по узкому потайному коридору, он выбежал к двери в свой кабинет и запер за собой дверь. Сюда орки еще не смогли добраться. Постель была аккуратно прибрана, стол находился на своем месте, но звук тяжелых шагов и металлического лязга приближался все сильнее. Гоблин стоял у двери и смотрел в замочную скважину, наблюдая за происходящим.

— Хозяин! Они идут сюда!

Он взвизгнул от страха так громко, что стоявшие за дверью орки услышали его.

Схватив свою печать, Лорд Тьмы подтянул к дверям громоздкий шкаф со своей одеждой и подпер им входную дверь.

— Это их должно надолго задержать.

В этот момент огромный топор впился в дверь и вылез с другой стороны почти наполовину.

— Майн Гот! Они уже здесь!

Щепки летели во все стороны. Теперь били уже два топора. Дверь держалась из последних сил. Подперев ее последними предметами мебели, они подбежали к открытому окну и увидели, что издалека, с тех самых мест, где жили орки, появлялись загадочные силуэты. Сначала их было всего несколько штук, но через секунду они размножились до нескольких сотен.

— Все, — грустно подытожил Лорд Тьмы, — Крышка. Весь клан сюда ринулся.

— Что будем делать, хозяин!? = кричал гоблин, видя как входная дверь постепенно превращалась в груду щепок.

— Прыгать, мой дорогой Гулбер. Прямо в реку.

Лорд сбросил на пол свои доспехи, положил возле них булаву и встал на край открытого окна. Внизу бурлила река. Широкая и полноводная для таких мест, она, как вена, прорезала своим руслом все его владения, а значит, могла вынести их к безопасному месту.

— Но мы разобьемся!

— Не дрейфь, просто закрой глаза.

Лорд схватил своего слугу, подтащил к себе и под грохот разлетавшихся на части дверей, спрыгнул прямо в реку.

Река приняла своих неожиданных гостей. Поглотив в бурлящие объятия, она скрыла парочку злодеев, так и не показав, вломившимся в покои Лорда Тьмы оркам, всплыли они или нет.

 

16

Работа кипела уже третьи сутки. Ночи напролет, Маркус экспериментировал в своей лаборатории, ставя все новые и новые опыты по закрытию порталов от попаданцев. Его старые наработки все еще находились здесь, в гильдии. После того как Квинтус, узнав всю правду о пропаже своего амулета и посоха архимага, собрал коллегию и на всеобщем собрании лишил всех званий и привилегий Викториуса, а затем изгнал его из гильдии, он предоставил Маркусу практически безграничные полномочия. Даже место, которое занимал бывший старейшина оказалось свободно и ненавязчивые предложения занять этот пост поступали ему почти каждый день.

В лаборатории на самом верху стоял отчетливый запах серы. Ртуть, металлическая стружка, многочисленные кислоты различной концентрации и опасности, и еще много чего использовалось им в своих изысканиях. И чего греха таить, результаты не заставили себя долго ждать.

Многочисленные опыты показали действенный эффект на искусственно открытые порталы, которые Маркус воспроизводил на поле недалеко от здания гильдии. Послушники смотрели на нового волшебника не отрывая глаз. Уже очень давно здесь не видели столь масштабных магических экспериментов, где было задействованы почти все высшие маги и волшебники. Они помогали архимага, но старались не вмешиваться, оставляя право окончательного голоса за Маркусом. Его навыки и выучка поражали воображение. Старый маг не потерял и не пропил все то, что было даровано ему природой и завоевано в бесконечных книжных рядах библиотеки. Знания всплывали в его голове. Память восстанавливалась. К собственному удивлению для концентрации ему больше не требовался громушник. Разум справлялся и без него. Он был готов работать день и ночь, лишь изредка отрываясь от стола, чтобы поесть и выйти на улицу подышать свежим воздухом.

— Результаты скоро буду, Квинтус. Это просто поразительно, как легко это оказалось сделать.

Старейшина заглянул за плечо увлеченного работой мага и внимательно посмотрел на разбросанные вокруг колб и пробирок листы с записями.

— Ты уверен в этом. Энергия слишком огромная.

— В этом-то вся и соль, мой дорогой друг. Как раз ее мы и используем против. — он развернулся к вошедшему волшебнику и посмотрел на него своими красными от усталости глазами. — Раньше я думал, что нам потребуется сила почти всех магов гильдии, чтобы перебороть энергию портала, когда он открывается, но вчера, выйдя на очередной эксперимент в поле, мне удалось обнаружить интересную вещь.

Маркус поднял смятый лист бумаги.

— Здесь вся суть этих порталов. Мои расчеты показали, что открытие происходит не спонтанно и не в разных местах, а в строго отведенных для этого дела территориях. Сама по себе такое огромное количество энергии не способно появиться из ниоткуда, она должна быть катализирована на месте. Только при таких условиях они могут открыться. Ты понимаешь, что это означает?

Старейшина смутно начал понимать смысл слов архимага. Еще раз посмотрев на бумаги и прочитав один из отчетов, ему удалось наверняка понять лишь одно: они стоят на пороге серьезного открытия.

— Стыдно признаться, но…

— Ты не понял — улыбнувшись, сказал волшебник, — Это не зазорно, Квинтус, я сам поначалу ничего не мог понять и только проанализировав записи последних нескольких циклов, время появления порталов, их места, количество зафиксированной энергии и последствия такого выброса, я понял в чем суть.

Он сделал глубокий вдох и продолжил.

— Я отметил на карте возможное местонахождение этих катализаторов.

— Что это может быть? — спросил старейшина.

— Не знаю, но там на месте мы почувствуем его. Такую энергию невозможно не ощутить на себе. Понимаешь? Найдем место — найдем решение проблемы. Жаль, что у нас нет попаданца, который мог бы это сделать и показать точное место.

Маркус еще раз посетовал на это и посмотрел на Квинтуса. Тот стал мяться и избегать прямого взгляда своего коллеги. Было заметно, что он чего-то не договаривает.

— Или все-таки есть?

— Я хотел тебе сказать об этом сразу после изгнания Викториуса, но ты так сильно был увлечен своими опытами, что я решил отложить это до лучшего момента.

— Проклятье, Квинтус, это было очень неосмотрительно с твоей стороны! Если бы я мог поговорить с ним раньше, то сэкономленное время было бы потрачено на более важные вещи.

Маркус отвернулся обратно к столу и стал собирать разбросанные бумаги.

— Хотя благодаря опытам я узнал в чем истинная причина появления порталов. Что ж, — волшебник подошел к старейшине, — веди меня к попаданцу. Надо с ним поговорить.

Они оба вышли из лаборатории и направились в жилые помещения послушников. Квинтус рассказывал, что странный человек появился у дверей гильдии довольно давно, почти с первых дней цикла, но так ничего и не рассказал о себе.

— Лишь обрывочные сведения, мой дорогой друг. Говорит, что звали в другом мире Александром, жил в огромном каменном замке, где все было поделено на комнаты в которых жили целыми семьями.

Маркус поморщил лоб.

— Какая уплотненность. Видимо мир очень мал или там совсем нет пригодной для жизни земли, раз они живут как крысы в клетках.

Маги спустились по лестнице вниз на несколько этажей и вышли к широком коридору, где размещались комнаты послушников. Здесь проходила большая часть жизни будущих магов и архимагов. Почти не выходя из своих келий, они сутками изучали магические формулы, заклинания и ритуалы различных народов. Лишь ночью, когда никого не было рядом, они выбирались наружу, но только чтобы посетить старинную библиотеку за новыми книгами. Многие из них почти не ели, считая, что любая пища, кроме крупнозернистого хлеба и квасной настойки, вызывает привыкание и постепенно отравляет тело и дух. Худые, как скелеты, на ранних этапах обучения они представляли собой жалкое зрелище, и лишь получив опыт и приучив организм к лишениям, они приобретали возможность выжимать из скудной еды максимум, получая все необходимое даже с крошечной порции.

— Это здесь, — Квинтус указал на дверь, за которой стояла тишина. — Сразу хочу предупредить тебя, Маркус, ведет он себя очень странно. Постоянно говорит, что скоро наступит конец света и мы все должны немедленно покаяться.

— И в чем же?

Старейшина пожал плечами.

— Если бы я знал, но он был так упорен в своих рассуждениях, что мне показалось правильным принять его в наши ряды.

— Ладно, — махнул архимаг, — показывай попаданца, я хочу поговорить с ним.

Квинтус открыл дверь своим ключом, приоткрыл ее и посмотрел внутрь. Тишина царила в маленьком и темно помещении. Свет, попадавший сюда из одного единственного окошка больше напоминавшего бойницу, едва освещал пятую часть всей кельи. Скудный набор мебели, почти никаких картин или украшений для большего разнообразия жизни. Только книги. Много книг.

Вскоре у самого окна он заметил движение. Черный силуэт зашевелился и, поддавшись любопытству, повернул худое тело в сторону открывшейся двери.

— Покайтесь. — тихий голос донесся из темноты. — Грядет суд божий и никому не спрятаться от него. Все получат по заслугам.

Маркус посмотрел на смотревшего все это время куда-то в сторону старейшину и спросил его.

— Врачей вызывал ему?

— Хотел, но потом передумал. — нехотя ответил Квинтус.

— Очень зря, болезнь видимо прогрессирует не первый день. Уважаемый! — Маркус шагнул в комнату и подошел к незнакомцу. Его лицо было спрятано за повязкой и темнота скрывала любые детали, по которым можно было судить о попаданце. — Мне надо поговорить с вами.

— О боге нашем Иисусе Христе?

— Нет, не о нем, а о том, как ты сюда попал, — архимаг присел на стоявший рядом стул и стал ждать, когда его глаза привыкнуть к темноте и смогут подробнее рассмотреть попаданца.

— Ты, правда, хочешь услышать это?

— Очень.

— Это было озарение свыше, — незнакомец резко оживился, — господь послал мне знамение. Я шел по улице, проповедуя слово Божье, раздавал листовки с призывами посетить наши лекции о спасении. Затем белый свет. Вспышка. Я летел. Ангелы несли меня на своих крыльях, поднимая все выше и выше, но затем…

Он резко замолчал. Голова склонилась.

— Я начал падать. Как ангел, который решил, что может быть выше господа нашего. Падал так долго, что смог обдумать всю свою жизнь от самого начала и до конца. Свет преследовал меня до последнего момента, пока под ногами я не ощутил твердую почву. Мокрую. Я открыл глаза — кругом никого не было. Шел дождь и я стоял перед полыхающим праведным синим огнем. Это были врата, через которые господь перенес меня. Они были такие огромные, такие красивые, что я не мог оторвать глаз от этого прекрасного зрелища, все больше и больше веруя в нашего спасителя.

— Где это произошло? — прервал своим вопросом Маркус религиозный экстаз незнакомца. — Точное место показать сможешь?

— Зачем вам знать, где господь открыл мне новый мир? Я вас не знаю, но если ты пообещаешь посетить нашу евангелистскую церковь в субботу вечером, то я, вполне возможно, покажу тебе это место.

Теперь замолчали они оба. Маркус поднялся со своего места, подошел к стоявшему в дверном проеме старейшине и посмотрел на него.

— Все-таки вызови врачей. Не тяни с этим. Это какая-то страшная болезнь, я раньше такой никогда не встречал. Симптомы странные.

— Репутация Маркус, — заговорил Квинтус, — Что о нас потом скажут, если это вылезет наружу, за пределы гильдии.

— К черту репутацию. Если инквизиторы прознают, что несет этот попаданец, его сожгут вместе со всей гильдией и еще нас прихватят, для профилактики так сказать. Церковь Четырех спит и видит, чтобы вырезать нас всех. Не стоит давать им лишний повод, Квинтус.

Архимаг перешагнул порог кельи и зашагал обратной дорогой.

Опомнившись, старейшина принялся догонять его. Поравнявшись, он перегородил ему дорогу.

— Прошу тебя, Маркус. Поговори с ним еще немного. Если он единственная ниточка. Чтобы закрыть эти проклятые порталы, то почему бы не воспользоваться таким редким шансом. — умоляющим голосом просил Квинтус вернуться архимага обратно в келью.

— Он псих, брат мой. Ты же знаешь, сколько мне лет?

— Да.

— У меня такой огромный опыт в общении с людьми, что я могу по одному предложению в разговоре сказать о собеседнике все. Этот послушник, — он демонстративно указал пальцем на открытую дверь, — сумасшедший. И если ты не хочешь плохих последствий этого необдуманного поступка, то вызови врачей, пусть они накормят его лекарствами и микстурами, чтобы он больше не мог говорить, а лучше избавься от него.

— Но как? — разводил руками старейшина.

— У нас тут полно обрывов и крутых склонов. Думаю, один несчастный случай не испортит общей картины.

Квинтус насторожился.

— Ты предлагаешь мне убийство. Гильдия никогда не решала своих проблем подобным способом! — возмущался старейшина подобному предложению.

— Я все сказал, брат. И когда в будущем ты почувствуешь под своими ногами колющее прикосновение горящего хвороста, а твои руки и ноги будут привязаны к деревянному столбу, не говори, что я тебя не предупреждал.

Маркус повернулся к открытой двери и вернулся в келью. Мужчина сидел на прежнем месте. На вошедшего он не обратил никакого внимания. Полностью сконцентрировавшись на открытой перед глазами книгой. И хоть свет едва касался страниц толстенного учебника, это нисколько не мешало послушнику поглощать строку за строкой.

— Что ж, — сказал архимаг, усаживаясь на прежнее место, — начнем заново. Попытка номер два. Как давно ты здесь?

— Давненько.

— Точнее сказать можешь? Сколько полных лун прошло в твоем окне за время пребывания в гильдии?

— Не знаю, я не смотрю в окно. Оно мне необходимо, чтобы свет проникал в келью, остальное мне не нужно.

«Придется по-другому» — подумал Маркус, начиная терять терпение.

— Насколько я могу судить ты уже изучил карту местности, — архимаг указал пальцем на свернутую в трубку свиток с картой, — Можешь показать откуда ты пришел, какой путь проделал, может ориентиры какие-то запомнились?

— Господь вел меня, — коротко ответил попаданец.

У Маркуса затряслись руки от напряжения.

— А твой господь может привести тебя туда обратно? — стараясь сохранять спокойствие, спрашивал волшебник.

— Если ему будет угодно, то он всегда придет мне на помощь.

Это была грань терпения, переступив которую, архимаг сжег был послушника на этом самом месте. Но делать этого было нельзя. Конечно, смерть этого попаданца не поставит крест на попытках закрыть порталы, она лишь отодвинет результат, но попытаться договориться все-таки стоило.

— Что мне тебе пообещать, чтобы ты согласился привести меня к тому самому месту.

Незнакомец заинтересовано посмотрел на волшебника. Повязка слегка съехала вниз и он смог разглядеть некоторые черты лица. Тоненький нос, впавшие щеки и мешки под глазами. Нет, нового он ничего не увидел. Все послушники были такими.

— Так ты посетишь нашу евангелистскую церковь?

— Да.

— И семью приведешь?

— Семью, родственником, всю гильдию, если тебе будет угодно.

— Прекрасно. Господь в очередной раз примет заблудших овец.

Мужчина поднялся, выпрямил худую спину, скрывавшуюся под черной накидкой послушника и раскрыл свиток с картой. Очень грубо набросанная на бумагу, она все же содержала в себе самые важные места в этих местах.

Мужчина повел рукой по бумаге, сделал несколько странных движений, будто блуждал по тем самым местам и внезапно остановился. Палец указывал на Вековой Лес. Названный в честь дубов, росших там с незапамятных времен, он был необитаем. Даже разбойники и эльфийские шулеры сторонились его, стараясь не останавливаться там на привал.

— Здесь.

— Отлично. Это все, что мне нужно.

Маркус хотел было уйти, но попаданец остановил его.

— Я покажу тебе точное место, если ты возьмешь меня с собой.

Волшебник задумался. Лес был огромен. Простирался на сотни гектаров и был таким плотным, что иногда даже солнечные лучи в самые яркие дни не могли пробить его плотную занавесу.

«Блуждать по такому придется очень долго» — подумал Маркус, все еще не сводя глаз с послушника.

— Ладно, пусть будет так. У меня как раз найдется для тебя одно поручение.

— Оно послужит богу?

— Конечно. Только ради него.

Волшебник понял как использовать этого никчемного, отомстив за то напряжение, что он испытал при разговоре с ним. План начал потихоньку созревать в его мозгу.

— Подожди мне здесь. Старейшина Квинтус проводит тебя к выходу, а я пока схожу к себе в лабораторию и возьму все, что надо.

Улыбка родилась на лице волшебника.

Он быстро зашагал мимо многочисленных жилых комнат и, сказав все старейшине, начал подниматься по винтовой лестнице. Проскочив все ступеньки, он вошел в свою лабораторию, собрал все самое необходимое для эксперимента и вышел обратно. Спустившись на самый низ, он увидел, что послушник и старейшина Квинтус ждали его, держа в руках походные сумки.

— Ты тоже пойдешь? — Маркус посмотрел на старейшину и на посох в его руке.

— Да, я должен видеть, как ты положишь конец открытию всех этих порталов.

Послушник молчаливо стоял слегка позади всех. Остальные маги наблюдали за происходящим, но никак не вмешивались. Всем было жутко интересно. Старейшины очень давно не покидали обители и подобный случай был исключением, посмотреть на который вышли почти все, кто жил и работал в гильдии магов.

— Ну что ж, — архимаг глубоко вдохнул, наполнив легкие воздухом, — нам нужно попасть сюда. С какого места мы сможем быстро перенестись до Векового Леса?

— Нужно выйти на пустырь, там я смогу при помощи посоха создать проход до самого Векового Леса. Надеюсь, ты уже перестал бояться подобных перелетов?

Страх Маркуса перед такими мгновенными перемещениями был известен всем. Организм архимага так и не смог приспособиться к таким изменениям и сопротивлялся каждым попыткам, буквально выворачиваясь наружу.

— Нет, — ответил он, — но выбора как такового у меня нет. Пешком или даже на лошадях туда несколько часов ходу. Лучше я перетерплю несколько секунд мучений, чем проеду такой огромный путь.

Они вышли за двери гильдии. На улице стояла ясная погода. Солнце грело очень приятно и не сильно жарко, чтобы начать изнывать от жары. Воздух был наполнен запахом цветов с соседних крестьянских полей.

Пройдя около четырехсот метров и выйдя на небольшую поляну, где послушники проводили свои эксперименты по созданию элементалей из природных компонентов, компания расположилась в самом центре, позволив Квинтусу начать создание прохода.

Старейшина не стал терять время и приступил сразу, как только убедился в безопасности будущего процесса.

Вскинув посох над собой, он схватил его обеими руками за самые края и, выкрикнув на древнем языке несколько слова, буквально зажег воздух вокруг поляны. Стало невыносимо жарко. Сухая трава горела под ногами, заставляя переступать с одной ноги на другую. Воздух постепенно стал превращаться в нечто едва движущееся и желеобразное. Руки ощущали это. Все казалось будто было создано из некоего тягучего материала. И когда температура в образовавшемся куполе стала смертельно высокой, Квинтус перевернул посох в руках и, как кол, вбил его в землю перед собой. В ту же секунду все прекратилось. Жар и духота, не позволявшая нормально дышать, пропали, воздух стал прохладнее, а впереди образовался мигающий бледно-синий тоннель.

Это был проход в который нужно было шагнуть.

— Все готово, — крикнул старейшина, направляясь прямо в пасть этой мигающей субстанции, — поспешите, это не будет продолжаться вечно.

Остальные последовали за ним и вскоре оказались в объятиях неизвестности, несущей их куда-то вдаль. Тела крутились в невесомости и, как игрушки, бились один об одного, неспособные как-то контролировать свой полет.

Все продолжилось не более десяти секунд, но за это время Маркус почувствовал себя выжатым как лимон. Рухнув на землю и ударившись всем тело о сухую и твердую поверхность, он застонал, но все же смог подняться на ноги. Послушник вылетел вслед за ним. Единственный кто смог нормальный выйти из прохода, был Квинтус.

Смеясь, он помог подняться остальным.

— Это был последний раз, когда я позволил себе такое. — сетовал архимаг. — Тебе знакомо это место?

Обратился он к послушнику, который, завидев знакомое место, чуть было не упал на колени и не стал целовать землю.

— Господь провел меня этим путем.

— Прекрасно. Теперь веди нас.

Маркус выпрямил свою руку вперед, давая пройти послушнику и медленно зашагал за ним. Лес был огромен. Он так давно не был в этих местах, что уже забыл, как может выглядеть такое древнее природное чудо. Вековые деревья, плотным строем стоявшие прямо перед ними, заслоняли собой дорогу. Лишь небольшая тропа, маленьким ручейком пробегавшая среди толстенных стволов, была тем единственным путем, которым еще можно было идти. Все остальное было напрочь «загнанно» кустарниками и колючими растениями, ранившими любого, кто пытался пробраться сквозь их.

Послушник шел прямо. С каждым шагом они углублялись в самую гущу Векового Леса. Солнечные лучи все реже пробивались сквозь густые кроны деревьев, оставляя путников наедине с павшей со всех сторон темнотой.

— В болота только нас не заведи, — пробормотал Маркус.

— Господь не допустит этого, — громко ответил послушник.

Архимаг подошел ближе к старейшине Квинтусу и прошептал ему на ухо.

— Боги, как я его ненавижу. Скажи мне честно, брат мой, чем ты думал, когда принимал этого психа в гильдию магов?

Старейшина пожал плечами.

— Он…был очень странным, но его желания и стремления.

— Брось говорить чепуху, Квинтус, ты наверняка шлепнул пару кружек громушника в тот момент, поэтому не отвечал за свои действия. Другого объяснения я найти не могу.

— Это неправда. — возмущался старейшина, — Я принимаю этот эликсир только по назначению и в очень маленьких дозах… в отличие от тебя.

— Мои пристрастия давай оставим мне. О них итак все знают, но ты… Это очень странно.

Дорога начала вилять из стороны в сторону. Тьма, упавшая на путников становилась все плотнее, пока, наконец, не превратилась в непроглядную стену, идти через которую дальше, становилось просто опасно.

— Ну и куда ты нас завел? — спросил Марукс, пытаясь разглядеть послушника в черном одеянии в кромешной тьме.

— Я иду согласно велениям господа нашего.

— Сейчас все будет, — вклинился в разговор старейшина, я резким движениям зажегшего перед собой небольшой сгусток магической энергии.

Заклинание «светильник» изучали все будущие маги еще на самых первых курсах обучения. Простенькое, он, тем не менее, было очень необходимым и важным в простых бытовых случаях, когда свечи рядом не было, а свет оказывался критически необходим.

Размером с яблоко, оно светило так ярко и пронзительно, что тьма, облепившая идущих к предполагаемому месту появления портала, растворилась будто ее и не было.

— Спасибо тебе господи, что внемлешь моим молитвам! — послушник упал на колени и поклонился, — Вы видите, — он резко повернулся к идущим позади него архимагам, — господь никогда не покидает своих последователей. Он услышал мои молитвы и разогнал тьму, как когда-то разогнал море.

Он продолжал что-то бормотать себе под нос, пока окончательно не выдохся.

— Наверное, ты был прав, брат Маркус, — начал говорить старейшина, — надо было сразу вызвать врачей.

Группа продолжила свое движение. Теперь тропинка, по которой они шли все это время, расширилась до размеров хорошей дороги, где могла спокойно проехать королевская карета. Деревья постепенно расступались и впереди начало появляться некое яркое свечение.

Маркус сразу почувствовал странное прикосновение. Нечто невидимое касалось его, окружая своей энергией и придавая ему сил, будто напитывая живительным эликсиром.

— Ты чувствуешь тоже, что и я? — спросил архимаг, глядя на старейшину.

— Да. Видимо мы подходим к тому месту.

Свет становился все ярче. Наконец, когда до него оставалось всего каких-то пару десятков метров, вся группа попала под действие энергетической волны. Она возникла из-под земли, вылетела, как магма, из извергающегося вулкана, и буквально накрыла их своей энергией. Все трое упали под ее воздействием, но вскоре пришли в себя.

— Вот это да! — кричал Маркус, — Я знал, что портал не может открыться самостоятельно. Вот, что помогает им открываться. Здесь находится великая сила, которую можно использовать для закрытия этих проклятых порталов.

Он вскочил на ноги и, положив сумку перед собой, стал рыться в многочисленных свитках, отбирая самый необходимый.

— Ты знаешь, что надо делать? — спросил старейшина.

Не отрывая взгляда, он одобрительно закивал головой.

— Сейчас все будет. Мы закроем их раз и навсегда.

Он сунул руку на самое дно сумки и достал помятый свиток.

— Вот то, что мне надо, — Маркус поднялся и подбежал к все еще лежавшему на животе послушнику, — Вставай! Твой бог хочет, чтобы ты сделал кое-что для него.

Послушник резко оживился.

— Прочитать сможешь? — архимаг указал на несколько строк, написанных на древнем диалекте.

— Да, — кивал головой послушник, — Я уже успел выучить его.

— Отлично! — чуть не хлопая в ладоши, закричал архимаг.

— Что мне надо делать с этим свитком?

— Когда я дам тебе сигнал, начнешь громко читать все, что там написано. И тогда ты встретишься со своим господом.

— Правда? — глаза послушника загорелись огнем. Он был готов сделать все ради этого.

— Это я тебе гарантирую.

Маркус отбежал обратно к старейшине. Квинтус стоял примерно в тридцати метрах от горящего огня и смотрел на все происходящее широко открытыми глазами.

— Что дальше?

— Надо быстро отходить. — тихо проговорил архимаг.

— Зачем?

— Метров на триста, а лучше и на все пятьсот.

— Ты ответишь мне? — возмущался старейшина, что Маркус просто игнорировал его.

— Ты все сам увидишь, а сейчас бежим отсюда.

Они развернулись и побежали в противоположную сторону.

— Начинай читать! — громко выкрикнул волшебник, со всех ног мчась подальше от этого места.

Он бежал так быстро, что ноги и тело вскоре застонали от непривычных физических нагрузок. Дыхание стало частым и глубоким. Легкие буквально разрывались, не в силах наполнить все клетки организма кислородом. Деревья проносились по обеим сторонам и в конце концов, они упали в небольшую низину, прямо в корни старого дуба.

Спустя секунду произошел мощнейший взрыв. Энергия невиданных объемов высвободилась из земли и разнесла в клочья все, что находилось в том месте. Столб огня, смешавшись с магической энергией, синим вихрем пронесся по прилегающей территории, обжигая и испепеляя все на своем пути.

Ударная волна ломила толстенные деревья. Крушила их, обрывая и унося за собой обломки не устоявших кустов и молодой поросли. Вековой Лес трясло и колотило, и когда все смогло утихнуть и волшебники подняли глаза, они с удивлением обнаружили, что там, где раньше стояли могучие деревья, сейчас находилась пустота. Словно армия лесорубов, прошедшая по этим местам, вихрь вырвал и повалил на землю все, что росло на это месте.

Стряхнув с голову песок и щепки, Маркус выпрямился во весь рост и угрюмо подытожил.

— Малость переборщил со свитком. Нужно было другое заклинание, послабее этого.

— Что…что ту произошло? Что за свиток он читал, Маркус?!

Квинтус встал рядом с ним и чуть не вцепился руками в горло своего коллеги.

— Тише-тише, все было под контролем. Просто я не ожидал такой бурной цепной реакции.

— Ты сказал, что закроешь портал навсегда?

— Я это сделал. Посмотри, — архимаг вытянул руку и дугой провел по поваленным на километры вокруг деревьям. — Все. Конец. Энергия, что питала и помогала открывать порталы, теперь не существует. А раз ее не существует, значит и открыться ничего уже не сможет.

— Да, но не такой ценой! И где послушник?

— Он отправился к своему богу. — ответил архимаг, стряхивая со своей мантии налипшую грязь. — Это было для него лучшим вариантом.

— Его нет?

— Определенно. Взрыв был такой мощности, что даже в мешочек собрать нечего будет. Ладно, одним меньше, пойдем, нужно вернуться обратно в гильдию магов и начать создание еще нескольких таких свитков. Если успеем, то сможем закрыть оставшиеся.

— Но что мне ответить на пропажу нашего послушника?

— Скажи, что он понял абсурдность своего пребывания в гильдии и решил посвятить себя природе, растворившись в ней.

Маркус развернулся и, подняв походную сумку, направился обратным путем.

 

17

В замке короля Майнстейма все это время стояла гробовая тишина. Охрана из числа элитных рыцарей охраняла встречу одного очень важного гостя, прибывшего в царство Гуверон сегодня рано утром. Было приказано никого не впускать.

За дверями кабинета короля доносились едва слышимые звуки. Голоса двух человек и одного странного существа с голосом похожим на писк. Обсуждались последние события и методы их преодоления.

— Я был готов увидеть сегодня кого угодно, но только не тебя, Лорд Тьмы.

Майнстейм смотрел на своего друга и не мог поверить своим ушам.

— Тебя выперли из собственной башни? Как? Как ты допустил подобное?

— Эти проклятые гномы. Они во всем виноваты. Они украли мое золото. Оставили меня ни с чем. Я нищий, Майнстейм. Бомж. Теперь у главного злодея твоего царства нет ничего, чем бы он мог похвастаться.

— Ты уверен, что с «зелеными хохолками» нельзя договориться?

— Теперь это невозможно.

— Почему? Ты задолжал им кучу денег?

— Еще бы. Этот долг висит на мне уже очень давно. Готовясь к нападениям попаданцев, я решил сменить охрану в башне и нанять орков. Они хорошие и умелые бойцы, но всегда требуют хорошую оплату. Я обещал, что отдам им долг и заплачу за новый контракт, но когда пришло время, сокровищница оказалась пуста. Это кроты вырыли тоннель под стенами и утащили все, что там было. Все! До последнего шекеля!

Он склонил голову и тихо захныкал. Слезы полились из глаз Лорда Тьмы и зрелище стало более чем жалким.

— Ну все, успокойся. Главное, что вам удалось выбраться живыми из той передряги.

— Это правда, — отвечал злодей, вытирая слезы рукавом, — Они бы порубили меня на кубики, если бы я не выпрыгнул в реку.

— Насчет северных земель. Хоть я и вернул тебе долг, но считаю, что в такой ситуации будет благоразумно, если ты возьмешь под свое руководство освоение урановых рудников.

Лорд оживился. Земли эти давно привлекали его и такое назначение могло временно скрасить потерю его любимой башни.

— На юге открылся портал. Попаданцы поперли из всех щелей, как крысы в амбаре. Скоро пленников и рабов будет очень много и мне нужен тот, кто сможет применить их силу и труд во благо королевства.

— Почему ты сам не займешься этим?

— Понимаешь, — король поднялся с кресла, — официальная власть очень часто привлекает к себе слишком много внимания, а сейчас еще эти борцы за права трудящихся объявились в наших краях. Борются видите ли за хорошие условия труда. Но какие могут быть условия труда в урановых рудниках? Это абсурд. Их там просто не может быть! А вот прибыль с них вполне ощутима. Если я начну посылать попаданцев на рудники в таком огромно количестве в котором они там необходимы, то меня непременно возьмут за жабры все эти сторонник прав человека.

Майнстейм подошел к Лорду Тьмы и, наклонившись к уху, прошептал.

— Сделай мне одолжение, мой дорогой друг, возьми временно управление рудниками в свои руки. Если сможешь отвести от меня все подозрения в принудительном рабстве и еще на этом заработаешь, обещаю, я помогу уладить вопрос с орками.

Он мигнул глазом и вернулся на свое место.

Предложение было заманчивым, но быть в услужении человека, пусть и друга, было для него очень позорно. Ведь он Лорд Тьмы. Его боялись все живые в этом королевстве, правда очень давно и не так уже сильно, чтобы трепетать от одного его имени. Но выбор был невелик: либо он приобретает хоть какую-то власть и сохраняет лицо перед своими врагами, либо превращается в нищего, без денег, без золота, без шекелей.

— Хорошо, но Гулбера я беру с собой.

Майнстейм махнул рукой.

— Забирай, все равно крестьяне шарахаются от одного его вида.

— Ну а ты? — Лорд Тьмы вопросительно посмотрел на короля, — как твои дела с элем? Я видел целые поля, пока добирался к тебе.

— Все хорошо. Все чертовски хорошо. Даже отлично. Я не успеваю собирать урожай, а на него уже пребывают покупатели. У меня выстроилась целая очередь и каждый дает просто баснословные деньги, чтобы я продал им товар вне очереди. Деньги идут, мой друг. Я успел рассчитаться с кредиторами, вернуть все самые важные долги и даже смог кое-что отложить на следующий цикл. Сейчас созревает самая крупная партия эля. Если все пройдет удачно, я стану богаче самого короля пустыни Абу Разира. И все это благодаря моему сыну.

Лорд внимательно наблюдал за словами короля.

— В королевстве ходят слухи, будто твой сын и не твой вовсе.

— Глупости все это! — резко отрицал король, — Я доберусь до того, кто распространяет эти сплетни и публично повешу прямо в центре города, чтобы другие знали как клеветать на царского наследника.

Майнстейм явно занервничал и это было хорошо видно Лорду. Мускулы на лице двигались непроизвольно.

— Говорят еще про твою тещу. Мол, в рабстве у Абу Разира.

— Черт с ней, пускай там и остается. Она хотела моей смерти. Хотела прихапать к своим руками все мое королевство, поработив всех моих крестьян, а в итоге сама стала рабыней этого пустынного червяка.

— И ты не хочешь ее вернуть?

Майнстейм удивленно посмотрел на сидевшего перед ним злодея.

— У меня складывается такое впечатление, что ты разговаривал с моей женой перед тем как придти на переговоры. Она мне уже все уши прожужжала с этой просьбой. Теперь вот решила через тебя попробовать.

— Это был просто вопрос.

— Вот тебе мой простой ответ: НЕТ. Там ей самое место. Глядишь, научится посуду мыть, а то за всю жизнь и пальца о палец не ударила. Давай закроем эту тему и продолжим разговор насчет порталов.

Наступила тишина. Король полез за принесенной сюда заранее картой и развернул на широком столе, чтобы каждый из присутствующих мог видеть картину целиком.

— Мне доложили, что вчера произошел огромный взрыв в Вековом Лесу. Повалило почти восемнадцать гектаров редчайшего леса. Там, где было невозможно пройти от плотной заросли, сейчас можно провести целую армию и никто не потеряется. Бьюсь об заклад, это опять гильдия магов что-то экспериментировала.

— Маркус там? — спросил Лорд Тьмы.

— Да. И очень вероятно, что это его рук дело. Он никогда не мог рассчитать меру, ни в громушнике, ни в ингредиентах к мощным заклинаниям. Я уже послал туда гонца, чтобы он выяснил в чем там дело. Скоро он должен появиться и тогда мы сможем нормально судить о происходящем.

Король провел пальцем по желтой бумаге и стал водить им в месте, где значился горный хребет. Жилище драконов, оно было неизведанным местом и именно оттуда последние циклы появлялись попаданцы. Хорошо вооруженные и обученные, они шли южным направлением, прямиком попадая на земли Гуверона.

— Это самое опасно место, друг мой, — Майнстейм взглянул на зевающего Лорда Тьмы, — Здесь мне может понадобиться любая помощь, даже если придется прибегнуть к помощи орков.

При этом слове, темнейший внезапно оживился. Глаза его широк раскрылись и стали метаться из одного угла в другой. Он будто вновь оказался в своей комнате, а в дверь вот-вот был готовы вломиться полчища одичавших и желавших его смерти орков.

— Не повторяй мою ошибку, Майнстейм. Я лишился собственной башни, ты же можешь лишиться всего царства.

— Не надо учить меня, я видел на что они способны. Один зеленокожий разнес целую армию скелетов не получив даже царапины. Думаешь, я не вижу обратной стороны такого сотрудничества?

В этот момент в дверь постучали. По привычке Лорд резко повернулся к выходу и уже хотел было сорваться с места, но тут же увидел вошедшего внутрь помещения гонца. Одетый в черный плащ и такую же шляпу, он стряхнул с себя осевшую на плечах дорожную пыль и принялся докладывать.

— Говори, что узнал, — повелительным тоном начал король.

— Гильдия подтверждает свое участие в недавнем взрыве и приносит извинения за принесенные неудобства.

Он все еще тяжело дышал, пытаясь унять бешенный ритм бьющегося сердца.

— «Неудобства»? Да мои крестьяне бояться из домов выходить после случившегося. Что мне теперь делать? Самому что ли на поля идти работать?

Вопрос был адресован в пустоту. Король понимал, что никто из присутствующих не мог ответить на него, поэтому молчание затянулось дольше обычного.

— Ладно, — выдохнув, он продолжил, — главное хоть узнали кто за этим стоит. А вообще они не сказали, зачем им понадобилось выкашивать столько леса?

— Сказали, что этот эксперимент был связан с закрытием порталов и, судя по всему, все прошло более чем хорошо.

Лицо короля стало меняться. Вместо гневной гримасы появились первые признаки улыбки.

— Ну-у это, конечно, хорошо, однако им надо выбрать менее взрывные методы для таких целей, если они продолжат в том же духе, то им придется взорвать все мое царство, а это мне не по душе.

Король поднялся со своего места и подошел к широкому окну из которого открывался прекрасный вид на его зеленеющие поля.

— Знаешь, иногда мне кажется, что все это идет не к добру. Когда все хорошо — это всегда не к добру. Обычно после самых приятных моментов наступает целая полоса неприятностей, которые, как снег, в одночасье сваливаются на голову в самый неподходящий момент.

— О чем это ты? — Лорд Тьмы так же поднялся со своего места.

— Ну, вот к примеру. Было у меня все более-менее хорошо. Была жена-жирдяйка, которая ничего кроме новых платьев не хотела, был сын-идиот не способный и двух слов связать, куча долгов и проблем, теща ненавистная. А теперь? Жена стала худеть, наверное, на нервной почве, сын поумнел, что аж самому страшно, тещу забрал Абу Разир и теперь она не сможет мне пить кровь. Все стало хорошо! Именно поэтому мне страшно. Я не привык, когда все хорошо.

— Тебе нужны проблемы, я могу их обеспечить, — начал Лорд Тьмы, — если орки из «зеленых хохолков» узнают, что я здесь, их станет так много, что ты пожалеешь об этом. Они вихрем пронесутся по твоим владениям и не оставят даже мокрого места.

Майнстейм обернулся. Слова его старого знакомого неприятно ударили по слуху короля и он неодобрительно взглянул на темнейшего.

— Я приютил тебя не для того, что бы ты пытался мне угрожать «хохолками», а из дружеских отношений, но это не дает тебе право пытаться выторговать себе место путем шантажа. Орки — это твои проблемы. Твоя жадность, граничит с сумасшествием и она вылезла тебе боком. Не будь ты таким скупердяем и заплатит тогда необходимую сумму, глядишь и было бы все хорошо и башня твоя уцелела.

Солнечный свет стал проникать в холодное помещение, наполняя его каким странным чувством безопасности. Король не мог поверить во все это. Столько времени прошло, а он впервые ощущает себя спокойным и уверенным в завтрашнем дне. Заказы стопками лежали на его столе. Клиенты толпились в гостиной, выжидая своей очереди на прием. Дела шли так хорошо, что лучше просто нельзя было придумать. Долги постепенно уходили в прошлое. Наступала иная эпоха его правления. Эпоха процветания и богатства, где не было места неожиданностям и нищете.

В кабинет заглянул его сын. Не церемонясь и не здороваясь, мальчик прошел через охранников и, бросив оценивающий взгляд на Лорда Тьмы и его верного помощника Гулбера, сел на стул.

— Мы можем поговорить наедине папаш… отец.

Он осекся, но успел вовремя исправиться. Лорд Тьмы посмотрел на короля, а затем на мальчика. Увидев сигнал Майнстейма, чтобы их оставили одних, он прошел вперед и вскоре скрылся за массивными дубовыми дверьми.

— Ну я же просил тебя, веди себя соответственно статусу. Ты не у себя в офисе или как там ты говорил. Здесь другой мир, другие правила и обычаи. Ты не можешь вот так вот вломиться ко мне в кабинет, когда я тут веду переговоры и нагло всех выгнать.

— Извини, — коротко бросил мальчик, чем еще сильнее разозлил короля.

— Извини? И все? Я мог бы выпороть тебя за такое!

— А что мешает?

— Ну-у, ты помог мне. Я благодарен тебе за это. Твоя идея с элем, хоть она и казалась мне изначально глупой и безрассудной, все же дает свои положительные результаты. Мы богатеем, сынуля!

Король широко улыбнулся. Идея действительно оправдала себя на все сто процентов. Прибыль рекой текла к рукам короля, оставалось лишь протянуть их и широко раскрыть, чтобы ни один шекель не пролетел мимо.

В воздухе запахло богатством. Этот аромат он чуял уже очень давно и с каждым днем он становился все сильнее и отчетливее.

 

18

Северные земли царства Гуверон всегда отличались суровым климатом и нравом местных жителей. Проживая здесь практически круглый год в невыносимом холоде, люди превращались в ледяные изваяния, чья недоброжелательность и агрессивность в скором времени стала их фирменной чертой.

Лорд Тьмы прибыл сюда рано утром. Экипаж и запряженные лошади едва смогли добраться до небольшого шахтерского поселения, где ему был выделен небольшой дом для управления всеми работами на найденных урановых рудниках.

Окоченев от мороза, он подхватил на руки своего помощника и понес прямо к своему новому жилищу. Обставленную в духе минимализма, она представлял собой плотно сбитую и укрепленную толстым деревянным брусом по периметру, коробку. Печь уже была протоплена, в углу горела свеча.

Такие апартаменты не могли удовлетворить злейшую натуру Лорда Тьмы, но выбирать было особо не из чего.

Присев на край маленькой кроватки, он еще раз окинул взглядом все помещение и мысленно проклял себя за свою скупость, которая довела его до такого состояния.

— Хозяин, — залепетал гоблин, — на столе стоит еда. Теплая. Можем перекусить.

В этот момент в дом вошел кучер. Стряхнув с себя налипший снег и ударив тяжелыми черными ботинками о пол, он снял шляпу и посмотрел на Лорда.

— Устроились? Прекрасно. — он опустил взгляд, затем поднял его обратно. — Я отвел экипаж в конюшню, а сам переночую у местного трактирщика.

— Хорошо, — ответил злейший.

— Скоро должен придти ярл Гумерман. Он опишет всю ситуацию с открытыми рудниками и рабами, которых тоже должны скоро подвезти. В остальном, я думаю, вы прекрасно сами разберетесь.

Не дождавшись ответа, он развернулся и вышел обратно на улицу. Холодный воздух влетел в дом и тут же ударил в лицо темнейшему. Все начиналось не так как он предполагал. Даже хуже. Северные земли были богаты на ископаемые и минералы. Кто-то даже утверждал, что здесь можно было найти месторождения золота и алмазов, но заниматься разработкой в таких суровых условиях было очень сложно и затратно… если использовать легальный труд рабочих. Однако цикл попаданцев уже вовсю вступал в свои права. Эти пришельцы из другого мира десятками появлялись в разных местах царства Гуверон. Стража едва успевала отлавливать этих чужаков и помещать в специальные тюрьмы, где они могли переждать время перед отправкой на север.

Вскоре появился и ярл. Одетый в шикарный пуховик из заячьей шерсти, он широким шагом прошел в самый центр дома и посмотрел на вселившихся в него гостей.

— Меня зовут ярл Губерман. Я наблюдаю и управляю этим шахтерским поселением уже пятнадцать лет. Поставлен его величеством королем Гуверона и имею именную грамоту с его указом. Теперь хочу услышать кто вы и зачем король решил направить вас сюда.

Лорд Тьмы поднялся с кровати и обратился к ярлу.

— Я Лорд Тьмы, прибыл сюда, чтобы перенять бразды правления из ва…

— Тот самый Лорд Тьмы, — перебил его ярл, чью башню орки в данный момент разносят по кирпичам?

Он расхохотался. Да так, что шерсть на его пуховики стала двигаться в такт его смеху.

— Поговаривают, что уже который день веселятся там у тебя.

Лорд был готов взорваться и наброситься с кулаками на смеющегося в центре дома ярла.

Видя как загораются от гнева глаза приехавшего издалека Лорда, Губерман тут же затих. Выждав несколько минут, дав остыть злодею, он заговорил абсолютно равнодушным тоном.

— Кучер передал мне указ короля, где были описаны ваши новые обязанности и очерчена власть, которой вас наделяют. Признаться честно, я не думаю что рудники могут приносить доход, но если вам это удастся..

Он развел руками.

— …честь вам и хвала. Вот прочтите, — ярл протянул указ вперед и отдал Лорду Тьмы, — там все написано.

Губерман развернулся и направился к выходу.

— Вы куда? — остановил его темнейший.

— К могильщику. Попытаюсь его уговорить выйти завтра на работу и начать рыть могилы.

— Зачем?

— Король скоро пришлет первую партию попаданцев для работ на рудниках. Люди и так мрут здесь как мухи от таких суровых условий, а рудники лишь ускорят этот процесс. Работы у могильщика будет невпроворот, поэтому пойду предупрежу его заранее.

Он вышел. Холодный ветер вновь проник в теплое помещение, оставив после себя неприятное колющее чувство на оголенных частях тела.

Гоблин все это время сидел за столом и поглощал приготовленную еду. Она казалась ему слишком соленой и жирной, но учитывая местность и погодные условия, калории в пище здесь ценились на вес золота.

Лорд Тьмы развернул указ короля и принялся его читать. В свете догорающей свечи он едва разбирал мелкий почерк Майнстейма. Корявые загогулины, который он именовал буквами, были похожи на бессмысленные крючки, оставленные маленьким ребенком, впервые пробовавшим написать собственное имя.

— Ну что там, хозяин? — осторожно спросил Гулбер.

— Он дал нам полномочия, но оставил главным здесь ярла. «На мне лежит ответственность…» — Лорд Тьмы процитировал строку из указа, — Какая к черту ответственность. Я вынужден мерзнуть в этой ледяной глуши, только ради того, чтобы в скором времени вернуться обратно в свои земли.

— Но хозяин, — завопил гоблин, — там орки. Они убьют нас. Теперь точно. Даже слушать не станут. А Старый Клык? Он больше не захочет иметь с вами дела. Ни деньги, ни уговоры, ничто не сможет поменять его отношение к вам.

Гоблин был прав. Лорд понимал это и удивлялся как в этой маленькой черепной коробке помещался такой сообразительный мозг.

— Ничто не вечно. Все можно купить за деньги, а что нельзя, можно купить за очень большие деньги. Такова природа. Мы любим золото. Орки любят его вдвойне. Если я смогу расширить свое влияние в этом месте и параллельно открыть месторождения золота, не докладывая об этом Майнстейму, то смогу заработать больше, чем имел в собственной сокровищнице.

— Но люди, хозяин. Ярл. Он рано или поздно узнает об этом и доложит королю. Что будет, когда в замке узнают об этом?

— Сейчас рано говорить. Нужно увидеть рудники и оценить обстановку с будущими рабами.

Темнейший подошел к столу и принялся есть свою порцию. Еда не показалась ему чем-то особенным. Обычный суп с грубыми кусками свиного мяса и жира. Густой. Такой, что ложка могла стоять в нем, словно деревянный кол. В общем все самое необходимое, чтобы можно было пережить очередную холодную ночь.

Время в таком месте всегда шло очень медленно. Тьма и холод давали о себе знать намного чаще, чем он мог себе представить. И хоть печь была вытоплена, нет-нет да сквозь шерстяное одеяло пробивалась струйка холодного воздуха, царапавшая его и приносившая изрядные неудобства.

Наконец, ночь была пройдена. Хотя на улице это никак не отразилось (тьма все так же стояла за окном) по неспешным движениям рабочих он понял, что наступило утро. Одевшись и поглотив оставшиеся с поездки припасы, они вышли за пределы своего нового дома и направились к подготовленному экипажу, возле которого все это время суетился кучер. Холод был лютым. Одежда не спасала. Завидев своих знакомых, он улыбнулся покрывшимися инеем усами и поприветствовал их.

— Ну как выспались?

Вопрос был глупым. Опухшие глаза, обветрившиеся губы и нос говорили о весьма неприятных последствиях проведенной ночи.

— Долго ехать?

— Сложно сказать. Все зависит от погоды, а она тут такая же переменчивая как настроение женщины.

— Лошади по пути не сдохнут?

— Нет, что вы. Это особая порода. Они родились и выросли в этих краях. Холод их не пугает. Главное хорошо накормить и тогда все будет отлично.

Кучер одобрительно похлопал запряженную лошадь по массивному крупу и залез на свое место.

— Садитесь. Если перевал не замело, то скоро увидите новые рудники.

Лорд сел внутрь экипажа. Гоблин последовал его примеру. Обхватив своими маленькими ручонками собственное тело, он старался не терять живительное тепло. Сохраняя его всеми возможными способами.

Такую погоду он переносил хуже всех. В его краях снег был в диковинку, а температура никогда не опускалась до таких значений. Его маленькое тельце буквально трясло от холода и темнейший тут же укутал его в дополнительные одежды.

Снег в это время валил как настоящим дождем. Широкие, разлапистые, комки пушистого снега осыпали всю землю уже несколько часов. Ветер поднимал их, разбрасывал во все стороны, затем снова опускал прямо на ледяную землю. Карета медленно продвигалась по своему маршруту. Позади утонули последние очертания деревни шахтеров. Не было видно серого дыма, поднимающегося из дымоходов, не было людей- они все пропали, поглощенные белоснежной завирухой, все стало пустынно.

Лорд спрятала руки под одежду. Легкие болели от непривычно холодного воздуха, который он старался глотать как можно меньше и реже. Щеки покраснели и начали шелушиться. Это был дикий и опасный край.

Сквозь маленькое окошко, предусмотрительно закрытое плотной материей, но все открывавшее какой никакой обзор на прилегающую территорию, он с удивлением заметил, что вся их дорога пролегала через один сплошной снег. На десятки километров вокруг простиралась пустыня из льда и снега. Редкие деревья, появлявшиеся, как обелиски, среди белого пространства, еще сильнее давили на психику Лорда Тьмы. Ему стало печально, что свою великую башню, выдержавшую натиск столетий, он по глупости разменял на белый плен в избушке, которую презирал даже его помощник гоблин.

Да, времена прошли. Слава уходит и забывается. Враги перестают уважать и все больше предпочитают хорошему бою тихий и размеренный образ жизни. Век храбрости и кавалерийских наскоков, когда логика отходила на второй план, уступая место яростной схватке. Где добыча была целью, ради которой стоило пожертвовать сотней своих лучших воинов. Но теперь…

Он снова грустно посмотрел в окошко. Белизна не заканчивалась. Все осталось прежним. Даже сейчас он был готов поклясться, что засни на двести лет, прямо здесь в этой самой карете, а потом проснись, он увидел бы такую же самую картину, без изменений.

Вскоре вдалеке замаячили черные точки.

«Шахты» — послышался крик кучера, пробивавшийся сквозь свистящую пургу.

На первый взгляд в них не было ничего особенного. Обычные «кочки» на фоне белеющего горизонта, заметенные снегом и едва отличимые от общего ландшафта, они тем не менее выделялись своей формой и при приближении все сильнее становились в размерах.

Когда экипаж обогнул крутой поворот и смог подобраться максимально близко, Лорд Тьмы увидел группу людей, сновавших внутрь шахты и обратно под надзором охранников.

Все они были тепло одетый. Коренастые, с широкими мускулистыми руками и плечами как у профессиональных борцов, рабочие таскали из шахты добытый материал и складывали неподалеку в ровные ряды.

Командир охраны насторожено посмотрел в нашу сторону. Махнув своим копьем, он поднял тяжелое оружие вверх и направился прямо к нам.

— Кто такие? — грубо спросил он, осматривая приезжих.

— Мы от ярла, вот его приказ.

Кучер отдал бумагу охраннику и стал ждать. Скрупулезным взглядом он пробежал по редким строчкам, а затем заглянул внутрь экипажа.

— Чтоб меня поглотила буря, Лорд Тьмы.

Он был удивлен, но остался все так же насторожен.

— Как вас занесло в такую даль?

— Мы знакомы? — спросил темнейший.

— Да, было дело, — нехотя проговорил охранник, — Я участвовал в битве при вулканических полях. Сражался в рядах Его Величества против ваших войск. Тогда мы здорово вас потрепали.

Темнейший покачал головой. Это была постыдная страница в его истории, когда меньшее по числу, но более выученное и натренированное, войско одолело его армаду, разнеся в щепки десятитысячную армию Тьмы.

Дрожа от холода, он посмотрел через плечо охранника на сновавшие туда-сюда серые фигуры и задал вопрос.

— Что они делают?

— Выносят отработанный мусор, обвалившуюся породу, в общем все то, что может помешать нормальной работе.

— Вы в курсе, что скоро прибудет большая партия пленных попаданцев?

Охранник пожал плечами.

— Нет. Сюда, знаете ли, новости очень медленно доходят. С таким опозданием, что иногда доходит и до нескольких недель.

— Я хочу посмотреть на шахту изнутри.

— Конечно.

Охранник развернулся и, переступая через навалившиеся сугробы, побрел обратно ко входу в шахту. Рабочие смотрели на приближавшихся гостей, но работы не останавливали. Таская тяжелые и громоздкие носилки, они вываливали мусор и вновь возвращались в глубину шахты.

Внутри было темно, но зато теплее чем на улице. Ветер сюда не задувал, а дыхание нескольких десятков людей и горевшего у самого входа костра, согревали внутри всех, кто находился в этот момент возле яркого огня.

Гоблин сразу подошел ближе. Люди, увидав его, отошли в сторону, испугавшись, но старались держаться мужественно, дабы не дать повода для насмешек. Лорд видел отношение людей к себе, видел косые взгляды и слышал как бормочут работяги между собой, обсуждая его и маленького помощника. Охранник не вмешивался. Это было обычным делом для них, ведь новички в такое место приезжали очень редко, если не сказать, что не приезжали совсем.

— Где находятся новые открытые шахты? — темнейший решил первым начать разговор.

Вопрос остался без ответа. Рабочие переглянулись между собой, затем посмотрели на командира охраны и только потом, откуда-то из глубины черной пещеры, донесся хриплый голос.

— Они чуть дальше отсюда. На север еще около десяти минут езды.

— В горы? — снова спросил Лорд.

— Да, там опасно. Лавины спускаются в это время года очень часто и неожиданно. Если попадете под одну такую, то считай все, похоронило вас заживо.

— Там кто-нибудь есть?

Наступило молчание. Темнейший повторил свой вопрос.

— Если я туда направлюсь, нас там кто-нибудь встретит?

— Не знаю. Группа шахтеров ушла туда несколькими неделями ранее, больше от них никаких известий. Не советую я вам туда идти, вы можете повторить их судьбу.

Лорд нахмурился. Слова незнакомого шахтера, чьего лица он так и не смог разглядеть, звучали металлическим звоном. Не верить ему было просто нельзя, да и погода, бушевавшая за пределами шахты, красноречиво подтверждала его слова. Он подошел к выходу и, высунув голову, посмотрел в указанную сторону. За белоснежной пургой было практически невозможно что-то разглядеть. Горный хребет тянулся на многие километры, окаймляя это место словно, огромная пасть умершего чудовища. Острые горные пики, как клыки, вгрызались в небо и тянулись все выше и выше, пропадая в плотных белоснежных облаках. Там были шахты, и туда ему надо было добраться. Но как? Дорогу почти замело. Лошади вряд ли смогут осилить подобный маршрут — стихия не позволит им сделать этого.

Согревшись у костра, Лорд Тьмы быстрым шагом направился обратно к карете. Кучер сидел внутри экипажа, предварительно накрыв спины лошадей шерстяной накидкой. Попивая горячий чай из закрытой емкости, он с удивлением посмотрел на обветренное лицо злейшего и стал внимательно слушать его.

— Шахтер сказал, что новые рудники дальше на севере, в десяти минутах пути.

— Я знаю, — спокойным тоном ответил кучер.

— И почему ты нас туда не отвез?

— Потому, что мы туда не доехали бы, — он отложил емкость с чаем и нехотя вылез наружу. Ледяной ветер обрушился на него и он был вынужден сразу укутаться до самых глаз. Вытянув руку вперед и указав на север, он стал что-то кричать, но слова, заглушаемые свистом ветра, едва доносились до слуха Лорда Тьмы.

— Там узкая дорога и крутой склон над ним. Лавины сходят почти каждые несколько минут. Маленькие, крупные, предугадать, когда это произойдет невозможно. Я не поеду туда, даже если сам Майнстейм прикажет это сделать. Это смерть.

— Но мне надо туда попасть. Как я смогу распределить работу рабов-попаданцев, если не буду знать, что происходит на месте.

Но кучер лишь пожал плечами. Страх в его глазах четко читался даже не самым умелым знатоком человеческой натуры. Он был готов выполнить любой приказ, но лезть прямо в лапы смерти ему хотелось меньше всего.

— Надо ждать! — крикнул он, — Погода тут может поменяться в любой момент. Если стихнет ветер, то будет небольшой шанс проскочить мимо склона, не попав под лавину.

— А если нет? — поинтересовался темнейший.

— Тогда нашему могильщику нужно будет рыть на три могилы меньше. — он засмеялся и залез обратно в экипаж.

Погода начала ухудшаться. Он чувствовал это всем своим телом и поспешил спрятаться обратно в горле шахты. Рабочие стояли у костра. Гоблин был рядом с ними и что-то рассказывал, заняв замерзших шахтеров очередной глупой историей.

— Вы не проедете в такую погоду к тем шахтам, — командир охраны подошел к Лорду Тьмы. — Надо ждать.

— Кучер уже сказал мне об этом. Но сколько?

Тот пожал плечами.

— Никто не знает. Здесь сложно давать какие-то прогнозы. Сейчас свищет метель, а через секунду стоит мертвый штиль. Вы привыкнете, честно. Я тоже, когда попал сюда, первое время не мог привыкнуть ко всему этому. К переменчивой погоде, к ночам, что длятся здесь большую часть дня, к холоду и многому другому. Но… время помогает и все становится привычным. Поэтому ждите и все будет.

«Странные слова» — подумал Лорд Тьмы, никогда в своей жизни не ждавший удачного случая, а все и всегда получавший сразу. Он подошел к костру и стал слушать.

Люди говорил. Обсуждали. На первый взгляд, эти мертвые существа. Одетые в человеческую оболочку, оказались вполне жизнерадостными людьми, скрывавшие свои эмоции от посторонних глаз и открывавшие свое истинное лицо лишь для избранных друзей. Они смеялись, шутили, в общем, жили несмотря на суровый климат и постоянное чувство тревоги и опасности, что поджидали их на каждом шагу.

Сложно сказать сколько прошло времени с того момента как темнейший утонул в различных байках местных работяг, но, когда он смог очнуться от всего этого, перед глазами уже не крутились комки снега, а свист ненавистной метели сменился тишиной. Костер догорел и люди потихоньку выходили на улицу. Тучи разошлись в стороны и небо засияло каким-то ярко-голубым блеском. Мороз приятно щипал за нос и щеки, а под ногами хрустел белоснежный снег.

— Самое время, — командир охраны похлопал его по плечу и указал рукой на север.

Теперь горы можно было рассмотреть без особого напряжения. Высокие и острые, они прорезали своими телами весь горизонт, закрывая собой невиданные земли, куда еще не ступала нога человека.

— Что за ними? — Лорд указал на горный хребет.

— Никто не знает, — ответил командир охраны, — старики в деревне рассказывают всякие небылицы, но верить им не стоит, уж больно причудливыми они кажутся.

Карета уже стояла подготовленной. Кони бодро били копытами по свежевыпавшему снегу и поднимали его в воздух.

— Можно попробовать, — начал кучер, — погода благоволит вам, Лорд Тьмы, еще никогда я не видел столь ясного неба в такую пору.

Он натянул удила и погнал лошадей дальше на север. Дорога и вправду была хуже, чем там по которой они ехали до шахты. В некоторых местах она сужалась так сильно, что экипаж едва умещался в нее, готовый съехать в сторону и перевернуться, окончательно сведя на «нет» все попытки добраться до вновь открытых рудников. Но старый кучер умело управлялся со своим делом. Лошади мчались вперед, послушно повинуясь его натянутым уделам, приближая их всех к назначенной цели.

Наконец, когда силуэты шахт начали виднеться впереди и до них оставалось преодолеть лишь маленький отрезок узкой дороги под горным склоном, произошел сход лавины. Гудя «как страшный зверь» сотни тонн снега и льда сошли прямо перед экипажем, сметая все на своем пути. Лошади поднялись на дыбы и попятились назад. Грохот стоял неимоверный и еще мгновение, обезумевшие от такой неожиданности, они могли броситься в обратную сторону. Кучер с силой натянул вожжи и кое-как усмирил животных. Лавина прошла мимо, но смогла незначительно засыпать дорогу. Карета с трудом, но все же смогла преодолеть препятствие, хотя это и было достигнуто ценой очень больших усилий.

Напряжение в этот момент просто зашкаливало. Выглядывая из окна. Лорд Тьмы постоянно смотрел вверх, надеясь заметить сход лавины раньше, чем та накроет их с головой и утащить вниз, где они разобьются насмерть. Медленно, стараясь не гнать лошадей, старик вел карету по узкой дороге, как можно сильнее прижимаясь с противоположной от обрыва стороне и вскоре смог вытянуть весь экипаж на более широкий участок дороги. Самый опасный путь был пройден. Лорд облегченно выдохнул. Сидевший рядом с ним гоблин от радости прыгал под ногами у своего хозяина и что-то кричал на своем языке.

— Мы почти у шахт! — крикнул кучер, подгоняя экипаж к новому месторождению.

Вблизи они очень сильно отличались от той, что они встретили на пути к этому месту. Если там все было более-менее оборудовано и приведено в должный вид, то здесь царил настоящий хаос и бардак. Людей не было. Даже следов пребывания, что могли указать на какую-то жизнь, тут было невозможно найти. Шахта только-только начала строиться, однако была заброшена по непонятным причинам.

— Шахтеры мне сказали, что люди ушли сюда несколько недель назад, но обратно не вернулись.

— Это немудрено, — ответил кучер, слезая со своего места и накрывая лошадей шерстяным покрывалом. — Сюда очень трудно добраться, а уж вернуться еще сложнее.

— Но как мы доставим сюда материалы, рабов и инструменты?

Кучер развел руками.

— Ярл говорил, что нужно пользоваться погодой, когда она дает шанс, тогда и будет польза.

— Но лавины, они могут смести все прямо в бездну! С ними ведь нельзя договориться.

Лорд от злости пнул ногой лежавший кусок льда.

— Проклятье! Будем надеяться, что попаданцев окажется очень много. Если одни умрут, то другие наверняка смогут прорваться сквозь сползающие тонны снега и начать разработку этих мест.

— Боги будут к нам милосердны. Посмотрите на это небо. Такой ясности не было еще никогда за все время, что я тут нахожусь. Это добрый знак. Значит все пойдет так как надо.

— Очень на это надеюсь, — недовольно пробормотал темнейший, — Я не хочу задерживаться в этом проклятом месте надолго. Как только все будет сделано, я умою отсюда руки, прихватив с собой несколько тонн золота.

Лорд буквально прошептал эти слова. чтобы кучер не смог их услышать, но ему было откровенно говоря все равно. Развернувшись, он подошел к своему экипажу и принялся разговаривать с запряженными лошадьми.

Оставалось лишь самая малость — дождаться партию рабов и взяться за дело со старой железной хваткой.

 

19

— Милорд, ваш эль пожрал долгоносик.

Эти слова прозвучали в гробовой тишине. Сидя на своем троне, Майнстейм был готов взорваться от ненависти и разнести в щепки весь свой замок.

Подскочив на ноги, он набросился на дворецкого и, схватив за воротник, стал трясти из стороны в сторону, как маленькую игрушку.

— Как?! Как это произошло! Объясните мне. Весь урожай сожрал какой-то маленький клоп. Мои деньги! Моя прибыль! Мой гешэфт! Все пропало!

Король метался по всему залу. Слуги и советники молча наблюдали за теми безумными движениями, что вытворяло тело королевской особы, под действием ненависти.

Ларген фон Ульрих попытался успокоить Майнстейма, но тот лишь отмахнулся.

— Где была моя стража? Почему она так поздно заметила нашествие этого существа?

Люди молчали. Один из советников вышел вперед и, собравшись с духом, попытался обосновать сложившуюся ситуацию.

— Все появилось за одну ночь. Они набросились на посевы и начали уничтожать урожай с такой скоростью, что мы ничего не смогли поделать.

— Почему никто не сообщил мне об этом? Как теперь вернуть все то, что было уничтожено этим проклятым долгоносиком!?

Король был вне себя, хотя, где-то на подсознательном уровне понимал глупость вопроса. В эту ночь его вряд ли могло что-то разбудить. Жена, некогда имевшая почти идеально круглую форму, похудела и превратилась в настоящую фею, возродив в зачахшем теле короля былое влечение.

— Что говорят очевидцы? — немного успокоившись, он начала приходить в себя.

Увидев это, министр внутренних дел, принялся читать доклад.

— Утром на рассвете местными жителями был замечен странный человек, блуждавший по уничтоженным полям эля. Ранее его никто не видел, но странное поведение и грязный немытый вид, навел крестьян на мысль, что именно он мог быть причастным к нашествию долгоносика.

— Попаданец? — поинтересовался Майнстейм, усаживаясь на свое кресло.

— Нет, по всей видимости, это бывший старейшина гильдии магов Викториус, которого изгнали из коллегии, лишив всех званий и привилегий.

— Почему?

— Точной информации нет, но поговаривают, что он был уличен в связях с куртизанками из «красной вишни», а старейшинам строго-настрого запрещены любовные утехи.

— Да-а, — тяжело потянул король, — эти красавицы кого хочешь под монастырь подведут.

Наступило короткое молчание.

— Но все это мелочи жизни и никоим образом не решает возникшей проблемы. Урожай уничтожен — царство осталось без прибыли. И теперь, уважаемые советники, — Майнстейм окинул взглядом собравшихся в зале совещания людей, — я жду ваших предложений.

Зал молчал. В огромном зале с высоким сводами, каждое слово эхом проносилось от самых низов и до потолка. Как гром, звучали слова короля, но ответа в этом готическом зале так и не находили. Люди переглядывались между собой. Всем было известно, какие надежды возлагал король на эту самую крупную партию эля и сейчас никто не хотел давать какие-либо советы, ведь ничто уже не могло вернуть потерянный урожай.

— Я слушаю вас. — продолжал давить на своих советников король. — Порой мне кажется, что я зря ввел временный мораторий на смертную казнь в своем королевстве. Надо бы вернуть практику профилактических казней, глядишь, и идеи у вас сразу появятся.

По залу прошлась волна шепота. Аристократия начала медленно, но все-таки осознавать свою беспомощность в данном вопросе и, видя разъяренный взгляд короля, понимала к каким последствиям все это может привести.

— Волшебник схвачен нашими стражниками, Ваше Величество, — продолжал докладывать Ларген фон Ульрих, — сейчас он будет доставлен прямо в этот зал и мы сможем допросить его, узнав мотивы такого страшного поступка.

Майнстейм посмотрел на своего министра. Побледневший, он стоял возле своего места и почти не дышал, чтобы не выдать своего беспокойства и волнения. Люди продолжали разговаривать между собой. Ситуация оказалась слишком опасной, чтобы пустить все дело на самотек.

Даже вошедшая в зал королева, постройневшая и помолодевшая на десяток лет, не смогла полностью усмирить гнев короля, хотя его лицо и изменилось при виде любимой супруги.

Вскоре стража привела бывшего старейшину гильдии магов. Одетого в оборванные лохмотья и едва волочившего ноги, он все еще пытался сопротивляться, но четкие и сильные удары рослых стражников усмиряли буйный характер волшебника, заставляя его подчиняться указам командира стражи.

Его бросили на пол в нескольких десятках метрах от королевской трибуны. Все затихли и стали смотреть на реакцию короля. Майнстейм внимательно наблюдал за странным волшебником. Его глаза горели яростью, а кулаки сжаты, готовые выплеснуть наружу очередную магическую молнию.

— Мы отобрали у него все его свитки, теперь он не сможет ничего колдовать.

Произнес Ларген, видя осторожный взгляд короля.

— Вы уверены в этом? Это не простой волшебник, а старейшина гильдии, пусть и бывший. Кто знает чему они там обучают. Возьмите его в кольцо и держите руки, чтобы он ничего не смог мне сделать.

Охрана быстро выполнила приказ Его Величества. Викториус смотрел на него, но ничего не говорил. Лицо было опухшим от тяжелых ударов стражи, но все еще злобно оскаливалось при виде короля.

— Зачем ты это сделал?

Вопрос эхом пронесся по громадному залу и утонул где-то у самого свода, растворившись в каменных стенах и изваяниях.

— Я хочу знать, зачем ты уничтожил весь мой урожай?

Голос короля постепенно становился угрожающим. Люди наблюдали, как закипала кровь внутри Майнстейма, готовая выплеснуться наружу словно лава из взорвавшегося вулкана.

— Это месть. — тихо произнес он, не опуская глаз. — Месть Маркусу, твоему придворному волшебнику и всей вашей королевской чете, что протолкнула этого никчемного волшебника обратно в гильдию.

— Маркусу? За что?

— Он лишил меня всего! Столько лет труда, пота и крови, и все для того, чтобы в один момент плоды моего труда были уничтожены этим алкашом. Это твоя вина!

Король посмотрел на свою королеву. Матильда спокойно сидела возле него, пристально осматривая стоявшего на коленях старейшину. Его руки были крепко зажаты в металлических рукавицах стражи и не могли сотворить заклинание, хотя силы у него для этого было предостаточно.

— Я то тут причем? Тебя погубили куртизанки! — Майнстейм осекся и немного подождав, продолжил, — Они все нас когда-нибудь погубят. В какой-то степени я тебя понимаю. Там такие красавицы, а что они вытворяют, а что…

Его взгляд внезапно встретился со взглядом жены. Недовольная всем вышесказанным, она сверлила своего супруга, мысленно спрашивая не хочет ли он остановиться.

— Кхм… но это уже в прошлом…надеюсь… очень сильно на это надеюсь, хотя и сомневаюсь.

— Как ты собираешься возмещать ущерб?

Голос Матильды был строг. Она взяла слово, чем еще сильнее удивила всех присутствующих в зале. Стройная фигурка поднялась со своего места и, подняв подол длинного платья, важно зашагала к пленнику. Король остался на месте. Ему нравилась подобная манера своей жены, когда нужно было взять бразды правления в свои руки и заставить несговорчивых открыть рот и выдать всю необходимую информацию.

Она подошла почти вплотную и опустилась к лицу Викториуса. Он смотрел на нее, но старался держаться, чтобы не разразиться на мольбу о помиловании. Старейшина не был лураком и прекрасно понимал, что ему грозит за такой проступок. Смертная казнь. Не меньше, но… был шанс все повернуть вспять. Сделать предложение от которого они не смогли бы отказаться.

— Ты ведь знаешь как карают в нашем царстве за порчу королевского имущества?

Он кивнул головой, давая понять, что все прекрасно понимает.

— Вот и хорошо, это сэкономит время и позволит нам продуктивно провести следующие несколько минут.

Матильда поднялась во весь рост и стала кружить вокруг стражи, охранявшей стоявшего на коленях Викториуса.

— Давайте не будет доводить дело до кровопролития.

— Что вы предлагаете? — чувствуя, что наступает момент для переговоров, старейшина стал идти навстречу королеве.

— Ваша жизнь в наших руках, в ваших же — судьба королевского урожая. Поля еще не все уничтожены и в ваших силах изгнать призванных вами долгоносиков обратно в то место откуда вы их призвали. Я говорила с моим сыном, он разделяет мою точку зрения и верит, что все еще возможно исправить, если…

Королева внимательно посмотрела на плененного волшебника и стала ждать, когда тот завершит начатое ею предложение. Викториус видел это и начал обдумывать последствия сказанного королевской особы. Да, это ему под силу, он ведь архимаг, один из основателей гильдии магов. И прогнать наглых насекомых для него плевое дело. Он даже мог вернуть испорченным полям былую свежесть, сотворив всего несколько примитивных заклинаний, но… стоит ли доверять им. Вдруг они блефуют и слова о свободе лишь пыль, брошенная в глаза, призванная затмить его бдительность и вырвать, убегающую прибыль из рук волшебника.

— Я помогу вам, но мне нужны гарантии.

— Что конкретно? — резко спросила Матильда.

— Королевский приказ с печатью царства Гуверон и личные гарантии короля в присутствии всей аристократии.

Супруга повернула голову назад и посмотрела на молчаливо сидевшего Майнстейма. Тот лишь развел руками, как бы отвечая «…начала игру, доводи ее до конца».

— Хорошо, будут тебе такие гарантии.

— Прямо сейчас! — крикнул волшебник.

— Ты не вправе диктовать условия, Викториус, находясь одной ногой в могиле. Всего лишь одно слово и через минуту ты будешь болтаться в петле на центральной площади, где дети и простой люд будут любоваться твоими гниющими останками.

Старейшина попытался подняться, но стража осадила его.

— Я знаю, что меня ждет, королева, не надо этих красочных слов, но и вам стоит поторопиться — это в ваших интересах. Чем дольше вы будете думать, тем сильнее долгоносик распространиться по вашим землям. Пострадает гораздо больше полей и тогда ущерб будет несоизмерим с вашей гордостью, погубившей такой урожай.

Наступило молчание. Зал, из бурлящего океана в одночасье превратился в мертвое кладбище. Не было слышно даже дыхания, способного нарушить наступившую тишину.

Королева вернулась на свое место и прильнула к уху своего супруга.

— Он знает, чего он хочет.

— Предлагаешь выполнить условия? — спросил король.

— Если хочешь спасти урожай, можно попробовать. Вдруг у него получится.

— А если нет?

— Тогда одним волшебников в королевстве станет меньше.

Майнстейм посмотрел на Матильду. Кровожадностью она никогда не отличалась, но сегодняшние слова и это выступление словно пробудили в ней жажду крови и жестокости.

— А как же приказ с печатью и личные обещания на публике?

Королева стянула губы, как обиженный ребенок, и погладила супруга ладонью по щеке.

— Здесь все свои, милый мой, никто ничего не скажет. Они будут молчать до тех пор, пока ты будешь отстаивать их интересы. Деньги — вот ключ, открывающий все замки. Если урожай будет спасен и они почувствуют свою долю в этом деле, то и уговоров никаких не потребуется. Все решится само собой. А его отправим на север, прямо на рудники. Твоему другу там как раз нужны дополнительные рабочие руки.

Она ехидно улыбнулась и поцеловала ошалевшего от сказанных слов Майнстейма. Встав со своего места, она по-королевски вскинула руку вперед и приказала снарядить карету.

— Сейчас король подпишет приказ и лично перед всей достопочтенной публикой даст клятву, что сдержит обещание в случае спасения урожая.

Все было сделано за считанные минуты. Приказ подготовлен, печать поставлена, торжественная клятва принесена. Хотя никто из присутствующих в зале не верил в данное обещание, молчали абсолютно все. Лишь один старейшина радовался полученным гарантиям, наивно полагая, что это спасет его от мести короля.

Дорога до полей заняла немногим больше десяти минут. При виде жрущих в три горла жуков, поедавших урожай и не останавливавшихся ни на секунду, сердце Майнстейма разрывалось на части.

«Мой урожай — мои деньги» — он думал об этом почти всю дорогу. Матильда как могла успокаивала его, но все без толку. Настроение было окончательно испорчено. Все, все, что нажито непосильным трудом уничтожалось насекомыми. Клиенты обивали порог его замка, требуя объяснений по поводу будущего урожая. Деньги прямо уходили из-под носа и все это очень сильно тревожило короля.

Наконец, дорога была преодолена и экипаж остановился у самого крупного поля, чьи грядки тянулись почти на триста метров вперед, упираясь в лесополосу. Широченное, оно сейчас представляло собой унылое зрелище. Зеленые грядки были оккупированы маленькими жуками, без перерыва поглощавшие весь урожай будущего эля.

— Я не могу на это смотреть.

Король отвернулся от открытой дверцы экипажа и попросил жену все сделать за него.

Матильда не стала тревожить супруга. Выйдя из кареты, она встретила идущего под охраной Викториуса и командным голосом потребовала исполнить свою часть обязательств.

Волшебник подозрительно окинул всю прилегающую территорию. Солнце стояло высоко и жарило так сильно, что всего через несколько минут после нахождения вне закрытого экипажа, на его лице и открытых участках тела выступили капельки пота. Дело было сделано на славу. Призыв жуков оказался настолько удачным, что всего сутки потребовались на то, чтобы свести на «нет» все усилия Маркуса.

«Я отомстил ему» — подумал плененный волшебник, но грубый толчок сзади вернул его на землю, напомнив, что надо возвращать долг.

Требовалось время. Он напомнил себе об этом, но продолжил исполнять заклинание. Освободившиеся от оков руки неприятно ныли. Боль растекалась по жилам вместе с кровью. Вскинув руки к небу, он стал читать длинное заклинание, стараясь не забыть ничего, что могло бы привести к непредвиденным последствиям и последующей его смерти.

Солнце внезапно померкло. Небо в секунду затянуло тучами и на землю стали падать маленькие капельки дождя.

— Этого не может быть. — проговорила Матильда.

Но взгляд ее остался на месте. Она видела своими глазами, как полчища жуков осыпались с зеленых листов хмеля, убирались прочь, закапываясь в землю и уходя куда-то вдаль. Целыми тучами, они ползли по земле, закрывая собой почву под ногами солдат. Неимоверное зрелище приковало взгляд всех и охранников короля и местных крестьян, работавших на этих полях и уже битый час сражавшихся за урожай короля с этой «членистоногой» напастью.

Дождь усилился. Превратившись в настоящий ливень, оно смыло собой долгоносиков и буквально оживило уничтоженные поля. Листья, обгрызенные и пожелтевшие стали целыми и зелеными.

Заклинание работало. Король выскочил из своего экипажа и чуть не упал между рядов восставшего из небытия урожая. Целуя землю и обнимая многочисленные кусты хмеля, его радости не было границ.

— Счастье! Счастье-то какое!

Все радовались. Лишь старейшина Викториус молча стоял позади всех и ждал, когда эйфория отпустит королевскую чету и он сможет обратить на себя внимание.

— Это невозможно! — не утихал король, — К черту все! Я дарую тебе свободу!

Он указал своим перстом на охранников и те тут же расступились, дав волшебнику выйти из-под их контроля.

— Я знал, что вы, король Майнстейм, человек слова.

Викториус хотел уйти, но тут же был остановлен.

— Дарую тебе свободу, — повторился король, — на рудниках.

— Что?! — возмущенно закричал старейшина, — Но… мы ведь… договаривались.

— На севере хороший климат, свежий воздух. Отдохнешь от всей этой жары. Найдешь себе новых друзей, а заодно послужишь царству Гуверон еще некоторое время.

Охрана короля вновь обступила его и, не дав сотворить повторно заклинание, скрутила руки волшебнику и связала за спиной.

— Будь ты проклят, Майнстейм!

— Там тебя ждет радушный прием. Люди там хорошие, немногословные, и солнце греет как-то по-особенному.

— Я не забуду этого. Я вернусь…

Он продолжал кричать, но голос его с каждой секундой становился все тише и тише. Охрана уволокла его обратно в экипаж и умчалась по направлению к северной границе. Пыль от топота коней постепенно улеглась и король с королевой довольно смотрели на воскресший урожай.

— Ты разговаривала с нашим сыном?

— Да, он стал таким умным. Даже странно видеть его таким.

— Это все потому, что воспитанием нашего отпрыска занялся отец, — Майнстейм гордо указал пальцем на себя, — Кто знает чему твоя мамаша-ведьма могла его научить.

— Кстати, о моей матушке.

Матильда хотела завести разговор про спасение ее родной матери из грязных лап Абу Разира, но супруг наотрез отказался от этого. Радость свободы от упреков тещи и указаний, что она давал почти каждый день, присылая почтовых голубей, радовали его все больше и больше. И возвращать ее было просто самоубийственной инициативой.

 

20

Ночь в Рахатанской пустыне всегда наступала очень медленно. Последние солнечные лучи падали на выжженную и стонавшую от дневной жары землю, оставляя на ней едва заметные следы, и пропадали за горизонтом. Караваны останавливались на ночлег, разбивая в специальных местах лагеря, и приготавливались ко сну.

Из огромного желтого замка, построенного много веков назад, можно было увидеть, как простирается она на десятки километров вперед, до самого горизонта, куда она уходила всем своим разгоряченным телом, рассыпая песок и превращая все в округе в сплошную раскаленную сковородку. Однако ночью на безжизненном песке начинала появляться жизнь. Мелкие насекомые выкапывались из-под огромного слоя песка и выбирались наружу, чтобы в прохладном дыхании ночного ветра отправиться на охоту. За ними в след шли более крупные представители пустынной фауны. Ничто не ускользало от пристального взгляда женщины, стоявшей на огромном балконе и всматривавшейся вдаль на эти бесконечные пустынные просторы.

Севилья уже несколько месяцев находилась во власти Абу Разира. Поселенная на самом верху его величественного замка, стоявшего у единственной реки в этой огромной пустыне, что как червь прорезавшая сухие песчаные берега Рахатана, женщина с горечью вспоминала тот момент, когда под давлением обстоятельств и эмоций сказала слишком много лишних слов. Теперь она не была графиней. Здесь никто не знал ее прошлого, ее титулов и того, кем она была там, за границей пустыни, куда многие из жителей этих мест никогда в своей жизни не попадали.

Ее статус был обозначен быстро и четко. Наложница. Какая по счету она так и не смогла понять. За все время «муж» ни разу не посетил ее в своей комнате, не разделил одиночество в постели и никогда не навещал в дневное время суток.

«Король был занят»

Такой отговоркой на ломаном языке ее народа отвечали суровые охранники, не сводившие глаз с новоиспеченной наложницы. Ее возраст не был подходящим для такой роли, но у короля пустыни оказались свои причины, чтобы пойти против установленных веками правил и принять в свой огромный гарем женщину другого народа, заранее не обратив в свою веру.

Люди шептались. Севилья слышали их голоса. Обрывки предложений и хихиканье, доносившееся из-за ее спины, но сделать что-то была не в состоянии. Язык еще только-только давался ей в самой простой форме, разговор с простым человеком в этом месте был похож на тяжелый труд и понять друг друга оказалось тяжелее, чем выполнять физическую работу по замку, которую ей обозначил сам король.

За всю свою жизнь она никогда не работала. Вообще. С самого детства всем этим занимались слуги. Сначала ее матери и отца, потом, когда она подросла, и ее собственные. Ни готовка еды, ни уборка комнат, ничего этого не было ей знакомо до последнего времени, когда кнутом и пряником, Абу Разир заставил ее научиться делать то, что делали другие его наложницы.

Молодые, захваченные в плен в многочисленных сражений с соседними пустынными государствами, они были разными и одновременно похожими как близнецы. Все смуглые, с глазами постоянно опущенными в пол, они редко поднимали взгляд, когда рядом разговаривали мужчины или проходила официальная церемония. Права, которыми наделялись мужчины, были для них недоступны, и поэтому все, на что они могли рассчитывать, было рождение наследника, который никак не хотел появляться.

Прохладный ветер подул прямо ей в лицо. Скинув с головы широкий платок, закрывавший почти все лицо кроме глаз, она развернулась боком к внезапно появившейся стихии и подождала, когда все утихнет.

Наблюдать за пустыней в это время было для нее самым приятным временем. Она была свободна. От приказов старших жен, от криков на непонятном языке, смысла которых ей было сложно понять, от вездесущих охранников, не отходивших от ее комнаты даже в такое ночное время. Даже сейчас она слышала, как стучит подошва их сапог, переступавшая через каменные блоки широкого коридора.

Она обернулась — дверь была закрыта, и снова посмотрела в пустыню.

Ей не было границ. Не было краев, где бы она могла заканчиваться. Караванщики, перевозившие ее через пустыню, утверждали, что ей нет конца и края, что она уходит вплоть до самого моря, простираясь на сотни километров, постепенно разрастаясь под действием сильных ветров и бурь. Кто-то даже говорил, что существует пророчество, согласно которому придет время и весь мир будет пустынным, а песок станет таким же привычным для людей как воздух.

Севилья тяжело вздохнула. Выхода нет. Североград для нее окончательно потерян. Графиня. Как смешно теперь это звучит. Наложница. Вот ее новое имя. Никто не станет ее вызволять. Ни дочь, чьего мужа она хотела убить и насильно выдать замуж за Абу Разира, ни тем более Майнстейн, ненавидящий ее всем сердцем. Ее плен стал для них праздником, может это и хорошо, а может — плохо. Сейчас уже это не имело значение, ведь она здесь, в плену у короля, лишенная права сказать лишнее слово, а они там, свободные и способные вести себя как захотят.

В этот самый момент она услышала нарастающий звук шагов за входными дверями. Он постепенно увеличивался, становясь все сильнее и отчетливее. Наконец, когда группа людей оказалась перед самыми дверями, они распахнулись и в комнату, в сопровождении двух своих личных охранников, вошел король Абу Разир.

Блеснув своим хищным взглядом, он поднял руку и приказал охране выйти за пределы комнаты, оставив его наедине со своей наложницей.

Пройдя немного вперед, он остановился и прямо посмотрел на закрытое наспех платком лицо.

— Можешь снять. Я хочу видеть тебя.

Голос был мягким, хотя и не лишенным строгих ноток.

Севилья повиновалась. Она с удивлением обнаружила как сильно изменилась за время пребывания в этом месте. Подчиняться. Раньше она посчитала бы это нонсенсом, но теперь, когда ее жизнь и воля были подчинены другому человеку, это не казалось чем-то из ряда вон выходящим.

— Как ты себя чувствуешь? — он стал приближаться к ней.

— Немного неуютно, — осторожно ответила Севилья, не спуская глаз с короля.

— Я слышал эту фразу бесчисленное количество раз на многих языках мира. Вы, женщины, все одинаковы, ведете себя одинаково, отвечаете на вопросы одинаково и так же одинаково молчите, когда вам нечего сказать. Однако в тебе есть что-то, что отличает от сотен моих наложниц, живущих рядом с тобой. У вас это называется «порода». Знатная кровь в тебе не дает окончательно сломаться и стать как те сотни, которые были куплены и завоеваны мною на протяжении многих лет. Это нравится мне.

Он стал подходить еще быстрее, пока не стал чувствовать ее дыхание на своем лице.

— Столько времени одна и даже не попросила аудиенции.

— Мне сказали, что у тебя много официальных жен, которым твое внимание необходимо больше.

Севилья едва выдавила эти слова из себя, почувствовав, как к лицу начинает притекать кровь, окрашивавшая щеки в алый цвет. И хоть в помещении не горели свечи, она ощущала, как буквально горит ее кожа.

Он улыбнулся.

— Да это так. Обязанности.

Абу Разуир обошел ее сбоку и стал осматривать со всех сторон.

— Это так надоедает. Постоянно думать, что где-то ты что-то должен. То к одной, то к другой и все недовольны.

— Зачем же тогда так много жен? — снова осторожно спросила она, ощущая оценивающий взгляд короля на своем теле.

— Глупости, допущенные по молодости. Раньше я был уверен, что сила мужчины и короля заключается в том, сколько королевств он может завоевать, сколько золота он может добыть и как много женщин он сможет осчастливить. Эти три нерушимых правила двигали моими поступками всю жизнь вплоть до недавнего момента, когда я получил заманчивое предложение от некой графини Севильи из далекого Северограда. Еще никогда женщина не хотела сама попасть ко мне во власть. Они все, — он сделал описывающий жест за ее спиной, указывая на открытые окна помещений, где жили его наложницы и официальные жены, — попали ко мне вопреки собственной воли. Я завоевал их, убив мужей и отцов, купив, как горсть фиников на рынке. Но ты… Почему ты решила сама уйти ко мне? Неужели тобой двигали лишь корыстные интересы?

Севилья молчала. Она понимала, чем все может закончиться скажи она ему правду. Чувствовала всем своим телом, как медленно и жадно он поглощал ее своим взглядом, ожидая нужного ответа.

— Нет, — ответила она. — Не только это.

— Хм… мне нравится твой ответ. Ты не солгала, но и не сказала правды. Мне известны все твои планы насчет собственной дочери. Знаю я так же, что ни она, ни ее муж не собираются вызволять тебя из рабства. Они сейчас очень сильно увлечены торговлей. Мои лазутчики докладывают, что все царство Гуверон буквально усеяно хмелем из которого потом будут делать эль, напиток, превращающий людей в пьяный сброд. Они торгуют смертью и нисколько об этом не задумываются. И смерть, чего греха таить, приносит им довольно хороший доход. Им не до тебя, Севилья, здесь ты останешься на всю жизнь.

Он сказал последние слова с особым цинизмом, зная, что она ничего не скажет в ответ. Действительно, даже она прекрасно понимала сложность всей ситуации и то, что уже никто и никогда не сможет вернуть ее обратно домой.

— Ты пришел лишь ради того, чтобы рассказать мне то, что я и так знаю?

Женщина постаралась держаться мужественно и гордо, но страх и отчаянье слишком быстро брало над ней верх.

— Нет. — коротко ответил Абу Разир, — не только ради этого.

Король сделал небольшую паузу и крепко сжал талию женщины.

— Мне нужен наследник, Севилья, который в будущем объединит наши королевства и станет править всем миром. Ты ведь хотела именно этого, правда? Так почему не осуществить запланированное?

— Я слишком стара.

— Глупости. В тебе столько сил и энергии, что хватит родить и воспитать еще дюжину прекрасных детей.

— Но твои жены…

Севилья пыталась сопротивляться, но руки короля все сильнее сжимали ее талию, притягивая к себе.

— Они не подарят мне детей. Это старое проклятие моего отца, погибшего от моей руки и проклявшего меня до конца дней оставаться без наследника от любой женщины, завоеванной мною насильно. Но ты сама согласилась быть со мной. Сама, Севилья. Я не могу заставить тебя сделать это, но хочу попросить: роди мне здорового сына и тогда я брошу к твоим ногам все, что ты пожелаешь. Любое царство будет завоевано мною ради нас с тобой, только разрушь проклятие моего отца и ты будешь почитаема здесь как боги в твоем королевстве. Осчастливь меня, графиня Севилья.

Этот был тот момент, когда одно слово предопределяло все будущее. Времени обдумывать не было. Сложив воедино картину происходящего и выделив основное, Севилья сделала свой выбор.

Когда из ее губ донеслось едва слышимое «да», она уже ничего не помнила. Обрывки той ночи надолго засели в ее памяти. Его крепкие руки, стремительные движения, учащенное дыхание. Все будто превратилось в один сплошной сон. Где реальность оказалась за бортом этой быстро идущей лодки, разрезавшей бушующие волны огромного синего моря.

Она забылась и полностью отдала себя в руки пустынного короля. Выбор был сделан и последствия этого выбора еще долго будут эхом отзываться в сердцах тех несчастных, на чью долю выпадут будущие события.

 

21

— А вот и новая партейка любителей оказаться не в то время и не в том месте.

Лорд Тьмы не без удовольствия принимал в свое управление очередную партию попаданцев, пленных Майнстеймом в своих владениях и переправленных для принудительных работ на север в урановые и золотые рудники. Худые, волосатые, больше похожие на бездомных, они, как дикие звери, сидели в специально смонтированной клетке-повозке и наблюдали за тем, что с ними будут делать дальше.

Мороз в это время дня был наименьшим. Снежная буря, бушевавшая в этом месте несколько часов назад, улетела на север, оставив после себя лишь горы наметенного снега.

— Что-то хиленькие они совсем.

Ярл Губерман стоял рядом с Лордом Тьмы и внимательно осматривал новых работников. Вид их явно не внушал доверия и с каждой секундой разочарование в нем нарастало все сильнее.

— Ты думаешь они протянут хотя бы недельку? — спросил он, искоса глядя на темнейшего.

— Не знаю, мне все равно. Король прислал с ними сопроводительное письмо в котором четко дал понять, что попаданцев стало слишком много.

Он открыл конверт, развернул его перед глазами ярла и стал громко читать. Разобраться в каракулях Майнстейма мог только он.

«Все плохо, мой дорогой друг. Попаданцы поперли с такой силой, что мы едва успеваем их отлавливать. Тюрьмы переполнены. Сажаем по двадцать человек в камеру при норме в четыре человека. Я не знаю, что с ними делать! Палач рубит головы круглыми сутками — у него уже руки все в мозолях и он отказывается работать без сверхурочных. Я пытался связаться с гильдией и потребовать скорейшего закрытия порталов, но оттуда пришел печальный ответ — Маркус опять подсел на громушник и на этот раз все более чем серьезно. Старейшина Квинтус не может совладать с ним и все попытки вывести его в нормальное состояние проваливаются уже на начальном этапе. Более того, в тайне от коллегии он продал часть нижних помещений гильдии, орочьей компании «Безбашенные парни», теперь они осаждают их здание, требуя впустить их и грозя сровнять гильдию с землей в случае отказа. Не могу ничего предпринять, кроме как направлять всех новых попаданцев прямиком к тебе на север. Делай с ними что хочешь. Профсоюз и институты по правам трудящихся и защиты от рабства все равно к тебе не доедут. Вся надежда на тебя. Целую. Твой старый и надежный друг Майнстейм».

На этом письмо заканчивалось. Скривив нижнюю губу, ярл недовольно посмотрел на Лорда. Если верить тому, что было написано в королевском письме, то северные земли, некогда недружелюбные и которые нормальные люди обходили стороной, превратились в наиболее безопасное место во всем царстве, что не могло не радовать местного градоначальника.

У Лорда же зрел совершенно другой план. Количество рабочих рук, которыми можно было распоряжаться как угодно и в любом направлении, родили в злейшей голове Лорда Тьмы грандиозный план. Совсем недавно его работник напоролись в льдах северных рудников на залежи золота и драгоценных камней. Они буквально лежали под ногами и чем глубже рабочие вгрызались в ледяную землю, тем сильнее начинало биться его темнейшее сердце.

Сомнений не было. Рядом с заброшенными урановыми рудниками, всего в каких-то пятисот метрах, они обнаружили золотую жилу, которая могла сделать Лорд Тьмы богаче чем сам король Гуверона. Была лишь одна проблема — люди умирали на таком климате как мухи, не пережив и двух недель. Слабые и хиленькие, они падали как скошенные деревья на снег и оставались там лежать, пока другие рабочие не уносили их в уже подготовленные могильщиком ямы.

Лорд подошел к кучеру, державшему в своих руках удила и передал ему свое сообщение.

— Когда отправляешься обратно?

— Завтра. Накормлю лошадей, перекушу, отдохну сам и в путь.

— Передашь королю по прибытию, чтобы отсылал всех попаданцев сюда. Работы здесь непочатый край.

Кучер одобрительно кивнул и подошел к повозке. Темнейший последовал за ним. В клетке сидело около двадцати человек. Все грязные, зачумленные, с причудливыми прическами и в странных одеждах. Были среди них даже те, кто носил на своем носу два странных маленьких стекольца, предназначение которых Лорд Тьмы так и не смог понять.

— Итак, новоиспеченные граждане царства Гувероне, — начал свою пламенную речь злодей, — Сегодня вам выпала честь послужить этому славному королевству и своими руками возвеличить его путем работы в рудниках. Здесь, среди ледяных холмов и вечного снега, вы получите то, ради чего прибыли в наш мир. Хотели славы? Будет вам слава, только трудовая. Хотели сокровищ? Будут вам золото, только воспользоваться им вы не сможете. Скоро к вам прибудут еще много ваших приспешников, а пока, посмотрите на прощанье на это прекрасное небо, ведь остаток своей жизни вы проведете в забое, где не увидите солнечного света.

«Пафосная речь» — подумал ярл, глядя как распинается Лорд Тьмы перед замерзшими попаданцами. «Ну да ладно, главное, чтобы они смогли выполнять норму, а остальное это просто детали»

Мужчина развернулся, бросая последний взгляд на уходящий караван из рабов-попаданцев, и направился в свой дом.

Дело пошло. Первые партии золота и серебра, в найденных недавно местах, уже были отправлены обратно в замок к Майнстейму, с ураном же все обстояло куда более сложно. Люди умирали там очень быстро и даже под угрозой смерти отказывались спускаться под землю. Никакие уговоры и даже публичные казни не могли переломить мнение рабов, предпочитая работе в шахте — виселицу. Тогда Лорд перевел всех остальных рабов на новые рудники, разумно подумав, что гешефт от данного решения будет куда более ощутимым. У него был план. Разработанный глубоко ночью вместе с его верным помощником Гулбером, они решили надуть короля Майнстейма, отсылая в замок лишь мизерную часть добытого, оставляя львиную долю у себя в тайниках. Никто не догадывался. Даже ярл Губерман не был в курсе всех махинаций, свалив руководство добычи золотом на плечи Лорда Тьмы.

— Поехали, — крикнул темнейший, садясь в экипаж, шедший впереди последней клетки-повозки, — пора показать нашим гостям из другого мира, как у нас тут все устроено.

Скрипнув старым остовом, кареты направилась по уже проторенному пути. Последние лавины сошли вчера ночью и боязнь быть зарытым неожиданным ледяным потоком, сошла на «нет». Никто не обращал внимание на крутой склон, свисавший почти над самыми головами проезжающих карет. Кучер спокойно вел лошадей, лишь изредка окидывая местность в целях дополнительной подстраховки.

— Сколько мы уже смогли добыть? — тихо спросил гоблина Лорд Тьмы.

— Около ста восьмидесяти килограмм.

— Маловато. Для восстановления моей башни и авторитета в целом, нужно как минимум полтонны. Надо заставить их работать еще сильнее.

— Но как? — протестовал маленький гоблин, — Они и так пашут как проклятые по восемнадцать часов. Некоторые умирают уже на второй день.

— Видел, что написано в королевском письме?

Гулбер отрицательно покачал головой.

— Они заполонили наш мир, как саранча, бедолага Майнстейм не знает куда их девать. Можно слегка и порасточительствовать, все равно никто и никогда сюда не доберется и ничего не узнает. Подумаешь, пропало без вести несколько сотен попаданцев. Ну и что? В таком-то месте, с такой-то погодой…

Он многозначительно поморгал глазами и на лице появилась ехидная улыбка. Старые замашки темнейшего начали вылезать наружу. Умение использовать непригодный человеческий ресурс в своих целях, был его коньком. Даже самые отъявленные преступники Гувероны боялись попадать к нему в рабство в далеком прошлом, наслышанные о том невыносимом рабском труде, которым он подвергал своих рабов. Вот и сейчас он вдруг почувствовал как всплыли в нем те самые старые воспоминания. Ностальгия щекотала его мозг и буквально требовала обновить эти чувства.

Вскоре в небольшом окошке кареты показались знакомые очертания строившихся шахт. Кое-где были видны охранные патрули, обходившие территорию и не дававшие рабам сбежать из этого места.

«Хотя куда тут бежать?» — подумал темнейший. Кругом одна сплошная ледяная пустыня. До ближайшего населенного пункта никто идти было так далеко, что ни один человек, не обладай он сверхспособностями, не мог преодолеть этот путь, не умерев по пути от холода и голода. Но правила требовали охрану и поэтому он быстро забыл про возникшую в глубине мозга мысль.

Кареты остановилась. Это был верный признак, что путь завершился и пора проинструктировать новый рабочий персонал.

Лорд вышел наружу. Гоблин последовал за ним. Вдохнув ледяного воздуха северных земель, он наполнил им свои легкие и, задержав на несколько секунд, выдохнул настоящую струю пара. Попаданцы так же стали выбираться из клетки.

Злейший поправил меховую шубу и презрительно посмотрел на выстроившуюся шеренгу оборванцев.

— Посмотрите на небо, быть может вы видите его в последний раз.

Он знал, что данная фраза возымеет свой эффект и подождал, пока каждый, из захваченных в плен, поднимет глаза.

— Зачем мы здесь? — слабенький голосок донесся откуда-то из шеренги.

— Работать. А ты как думал?

Молчание.

— С сегодняшнего дня начнутся ваши трудовые будни. Вы будет работать каждый день, без выходных, отпускных, декретных и праздников.

— А у нас есть права? — тот же голос вновь задал вопрос.

Лорд Тьмы попытался рассмотреть наглеца, но из-за внезапно налетевшей снежной пелены, лицо попаданца оказалось скрыто.

— Да, очень много. Всего одно: работать. А теперь перейдем к обязанностям.

Темнейший сделал паузу и, откашлявшись, продолжил.

— Первая обязанность: работать, вторая: работать, третья: работать. Жалобы, вопросы, предложения и недовольства оставьте себе и забудьте про них.

Он повернулся к уже ждавшему его указаний охраннику и обратился к нему.

— Раздай им инструмент и загони в шахту. Выход запри на замок и поставь охрану. Скажи, что если к концу смены я не увижу положенной нормы, то они останутся там до следующего утра без еды, воды и света.

Последние указания были отданы и темнейший с чувством выполненного долга, направился в недавно построенную хижину для наблюдений за работами. Внутри было тепло, протопленная печка отдавала тепло и вскоре нагрела все помещение. Усевшись за стол, он откинулся на спинку стула и стал размышлять над будущим своих планов.

Рабочий день начался как и положено, но ситуация, творившаяся на юге царства Гуверон не давала Лорду Тьмы покоя. Это немного не входило в его планы, ведь если Майнстейм не сможет справиться с потоком попаданцев, то рано или поздно они задавят его числом и тогда прощай его шикарный план по возвращению в вулканические поля. Но что если…

Он отхлебнул несколько глотков напитка из горячей чашки и начал обдумывать предложение Гулбера. Маленький гоблин как-то высказал идею вовсе не возвращаться туда, а остаться именно здесь. В этих суровых землях, которые итак принадлежали ему по праву владения согласно давнишним претензиям.

«А что?» — подумал он. «Здесь есть все, что мне нужно. Золото, уран, толпа бесплатных рабов, которые готовы пахать за еду хоть круглыми сутками, суровый климат. Никто не посмеет напасть на него в этом месте, ведь до него еще надо будет добраться, а учитывая местность и почти круглогодичный мороз, это представлялось почти невозможным. Ни одна армия, даже самая сильная и мощная, не захочет рисковать своими людьми, чтобы добраться до этих земель, а уж осаждать крепость здесь просто немыслимо»

В дверь постучали. На пороге стоял его верный помощник. Одетый как раз по погоде, он был похож на один сплошной клочок меха, где едва угадывались очертания вытянутого зеленого лица и ехидного взгляда. Пройдя вперед, Гулбер запрыгнул на рядом стоявший стул и принялся жадно глотать горячий напиток.

— Все готово, хозяин, — говорил гоблин, не отрывая рта от края чашки, — Рабы доставлены точно в шахту, проинструктированы по поводу норм выработки и заперты на два огромных замка.

— Отлично, — улыбнулся Лорд, — То, что нам и нужно. Как думаешь, они долго смогут там протянуть?

Гулбер отрицательно покачал головой.

— Слабенький нынче пошел раб. Не хочет работать. Падает на землю от лишнего удара по спине. Слабенький.

— Значит можно давать запрос на очередную партию попаданцев.

— Да, хозяин. Лишними они не будут.

— Хорошо. Значит так и поступим. Я уже сказал кучеру, чтобы он доложил королю о нашей просьбе, будем надеяться, что мир из которого они сваливаются нам на голову, сделает поблажку и выдаст пришельцев покрупнее и посильнее. Работы очень много. Золото нужно нам как воздух.

— Вы подумали над моим предложением, хозяин?

Гоблин отложил пустую чашку в сторону и выглянул из шерстяной шубы почти наполовину.

— Да. В твоих словах, мой верный друг, есть рациональное зерно. Быть может, оно будет трудно осуществимо в наших условиях, но если мы сможем переступить через трудности, найти в себе силы держать все в строжайшем секрете, то сможем осуществить самый одиозный план из всех, что мне когда-либо приходилось воплощать в жизнь.

— Это будет хорошо, хозяин, хорошо. Вот увидите, — его голос стал звенеть, как струна, — Мы здесь в полной безопасности. Орки боятся морозов. Они не придут за нами. Слишком холодно, слишком много снега.

Лорд Тьмы видел как загорелись глаза у маленького помощника. Его голосок тянулся как звук свирели и чем дольше он говорил, тише тоньше становился вылетавший из его горла звук. Наконец, когда все было утверждено и разложено по полочкам, в дом неожиданно вошел ярл Губерман. Его вид говорил лишь об одном: «Почему меня никто не предупредил»

— Я должен был узнать об этом самый первый! — кричал он, вытаращив глаза на сидевшую за столом парочку.

— Не понимаю о чем вы. — ответил темнейший.

— Золото! Почему вы не сказали мне, что открыли новые золотые рудники и уже вовсю разрабатываете их!

— Разве это так принципиально? Король послал меня развивать этот регион, поднимать его так сказать, а о том, как это делать и какими методами, ничего сказано не было.

— Но золото! Это вам не шекели какие-нибудь. Драгоценный металл! Я должен быть в курсе всех новых месторождений.

Ярл надулся как напившийся крови клещ и яростно посмотрел в глаза Лорду Тьмы.

«Это не входило в мои планы. Надо срочно действовать»

— Кто вам сказал об этом? — спросил темнейший.

— Так я вам и сказал. У меня свои источники, уважаемый. Вы думали, что могли утаить от меня такое? Ха! Я живу здесь уже так долго, что сам ветер мне нашептывает о любом происшествии в этих землях, а уж о золоте я просто не мог не узнать.

«Надо действовать незамедлительно!»

Лорд быстро все обдумал. Осведомленность ярла о работе в золотых рудниках никак не укладывалась в его стройный план по возрождению Темнейшей Империи. Он мог все растрезвонить королю, а тот в свою очередь указом снять его с данной должности, похоронив все мечты в этих ледяных просторах. Нет. Такого он позволить не мог и должен был решить вопрос с ярлом как можно скорее.

— Вы хотите увидеть рудники? — спросил злодей.

— Ну-у, было бы желательно, конечно, однако не сейчас. У меня много работы, но впредь вы должны докладывать мне о всем.

— Конечно, — согласно кивнул головой Лорд, — но уверен, что вы были бы не против, если бы мы взяли вас с собой туда прямо сейчас. Мы с моим помощником как раз туда выезжаем и ваше присутствие могло бы укрепить рабочий дух наших приезжих тружеников.

Ярл замолчал. Он почувствовал неладно в лесных словах Лорда Тьмы и всем своим нутром сопротивлялся подобному предложению. Однако темнейший знал как уговаривать подобных людей, давя на самое больное место — алчность. Он говорил непрерывно почти несколько минут, восхваляя будущие заслуги ярла перед королем Майнстеймом, о том гешефте, что получит он, если лично посетит рудники и засвидетельствует продвижение по их успешной разработке. Наконец, когда защита ярла дала трещину, Лорд Тьмы ударил последним аргументом, который предрешил исход решению в его пользу.

— Это все может стать вашим, вместе с тем содержимым, что находится в недрах шахты.

Глаза Губермана засверкали и из легких донеслось одобрительное «да».

— Я прикажу снарядить карету.

— Мы будем ждать вас на улице, возле дороги.

Ярл стремительно вышел из дома и во внутрь помещения влетел ледяной воздух.

— Я думаю о том же, что и вы, хозяин? — спросил гоблин, глядя как загораются от ненависти глаза Лорда Тьмы. — Там есть обрыв, прямо на краю ущелья…

— Я знаю, туда мы и направимся.

— Но люди…

— Они все в шахтах.

— Стража.

— Ее там не будет.

Темнейший встал из-за стола и направился к выходу.

На улице царило временно временное перемирие между природой и людьми, что жили в этих местах. Мороз немного спал, ветер прекратил биться о белоснежные горы, дав пушистому снегу спокойно опуститься на землю. Карета с кучером уже стояла на своем месте. Ярл быстро погрузился во внутрь экипажа и стал ждать остальных. Темнейший сел напротив него, обняв широкой ладонью маленького зеленого помощника. Всю дорогу Губерман не спускал глаз с этой причудливой парочки. Он слышал о них всякое, но люди имели свойство преувеличивать реальное положение дел, хотя он и не отрицал многих домыслов, ходивших про Лорда и его гоблина-помощника.

Вся дорога заняла около пятнадцати минут и, когда они оказались на месте, удивлению ярла не было предела. Вокруг экипажа не было ничего, кроме сплошного снега и льда. Ни людей, ни стражников, ни маленьких «бугорков» из которых бы они все выходили. Сплошная белизна, способная свести с ума любого, кто будет на нее смотреть без перерыва.

— Куда мы приехали? — чуя неладное, спросил ярл.

— Пройдемте, шахты немного дальше. — Лорд попытался взять толстячка под руку, но тот постоянно вырывался.

— Но… но мы и так уже слишком отдалились от дороги. Посмотрите, уже кареты почти не видно. Куда вы меня ведете!

Губерман пытался кричать, но хватка злейшего все еще была железной. Обхватив руку, он со всей силы толкнул ярла вперед и приказал идти вперед. Ковыляя и крича во все горло, он звал на помощь, но ничего не помогало. Слова тонули в гуле ледяного ветра, что как по заказу появился в этом месте и закрыл своей белой пеленой все место действо. Они подошли к ущелью, узкое и очень глубокое, оно было похоже на пасть огромного животного, раскрывшего ее в предвкушении схватить и разгрызть очередную жертву. По краям отвесных стен выступали ледяные осколки. Один неудачный шаг и смерть была практически гарантирована. Увидев, куда его привели и что его ожидает, ярл упал на колени и, сложив руки, стал молить о пощаде.

— Не надо! Прошу вас! Я ничего и никому не расскажу! Не буду даже вмешиваться в ваши дела!

Но решение было принято, и Лорд не думал отступать от него. Слишком высоки были ставки, чтобы вот так взять и пустить все дело на самотек, оставив проблему с ярлом не решенной. Да, он мог сдержать слово, мог даже какое-то время помолчать и быть в тени, но почувствовав безопасность, его бы уже никто и никогда не нашел. Нет, нужно было решать проблему, и сейчас тому было самое время.

— Вы же меня простите и отпустите? — чуть не моля, спросил Губерман.

— Наверное…, - он потянул с ответом, — НЕТ.

Лорд нанес сильнейший удар ногой прямо в грудную клетку толстому ярлу. Послышался всхлип, а за ним едва слышимый удар массивного тельца о края бездонного ущелья. Подойдя к краю и осмотрев его, темнейший не увидел ничего, что могло бы говорить о точной смерти ярла, но сомнений в этом не было. Ничто живое, упав в сужающееся, как пасть акулы, ущелье не выдержало бы удара об острые выступы и не умерев при падении.

Все было сделано правильно. Устранив последнее препятствие на пути своего будущего могущества, Лорд Тьмы со спокойной душой направился по обратному пути. В конце его встретил безразличный взгляд кучера, который нисколько не изменился при виде одного отсутствующего пассажира.

— Трогай, у нас много дел. — скомандовал темнейший.

Лошади вскрикнули и, ударив копытами по заледеневшей земле, понесли экипаж обратно к рудникам.

 

22

Вот и наступил момент. когда нужно было сосредоточиться и принять окончательное решение. Уже который день гильдия магов находилась под осадой полчищ орков, что всей своей бесчисленной ордой вышли со своих земель и обосновались под стенами древнего здания.

Ничто е помогало. Ни уговоры, ни просьбы и мольбы. Зеленокожие оказались на удивление упертыми созданиями, которые стояли на своем и требовали отдать часть проданного здания.

Квинтус не смыкал глаз даже в эту холодную ночь. Мысли роились в его мозгу. Он пытался найти выход из сложившейся ситуации, но чем больше размышлял о том как с меньшими потерями выйти из этой западни, тем яснее становилось понятно, что такого выхода не существует.

Во всем был виноват он…

Маркус в очередной раз сорвался в пике своей зависимости и стал похож на придорожного бомжа, что одним своим видом пугал любого, кто пытался подойти к нему. Бессвязная речь, угрюмое лицо и пустые глаза. Таков сейчас был великий архимаг, продавший за очередную партию корня громушника часть помещений гильдии.

Старейшина поднялся со своего стула и подошел к окну. Дул прохладный ветерок. Откуда-то со стороны веяло приятным ароматом полевых цветов, чей запах перемешивался с дымом горящих неподалеку орочьих костров и становился приторно-горьким.

Квинтус поморщил лицо. Столько времени держать оборону ему еще ни разу не приходилось. Орки уже два раза пытались штурмовать центральные двери, но их топоры лишь отскакивали от магической защиты, предусмотрительно наложенной магами и способной выдержать натиск осадной машины. Но время шло и заклинание постепенно теряло свою силу. Бесконечно поддерживать и без того затратное волшебство, могло стоить гильдии несравнимым затрат, однако впустить рассвирепевших зеленокожих варваров во внутрь гильдии было еще хуже.

Выбор. Он опять встал перед старейшиной и с новой силой требовал сделать его. Но что лучше? Отдать то, что причитается оркам и попытаться мирно с ними ужиться или тянуть до последнего, надеясь, что им попросту надоест находиться здесь и они уйдут так и ничего не добившись. Но сколько придется ждать? День? Неделю? Быть может, месяц? Запасы провизии постепенно таили в хранилищах коллегии и всем послушникам без исключения было приказано выдавать лишь половинную норму от положенного. Это поможет сэкономить, но орков это вряд ли могло задержать.

Они опустошали соседние деревни и поля. Местные крестьяне отдают им все свое добр и живность, стараясь откупиться от них как можно быстрее.

«Неужели Майнстейм не знает, что творится в его землях?»

Квинтус вслух задал себе этот вопрос, думая, что король может вскоре прислать подкрепление и выдворить нахальных чужаков, но… тут же отбросил эту затею. Гильдия получила из рук короля независимость от Гуверона и теперь никоим образом не связана с королевством, поэтому ожидать помощи было просто неоткуда.

Ударив по столу кулаком, он еще раз проклял тот день, когда получив на руки долгожданный указ короля, чуть не прыгал от счастья, не понимая какое горе это может принести в его коллегию.

Ночь постепенно становилась все холоднее. Не спасало даже заклинание на обогрев, которым он пользовался всякий раз, когда в помещении становилось слишком холодно, а закрывать окно и прекращать поток свежего воздуха внутрь он просто не хотел.

Послышались орочьи голоса. Старейшина подошел к краю окна, прижался к стене и осторожно взглянул в ту сторону, откуда доносилось громогласное гоготание зеленокожих громил.

«Патруль»

Они всегда делают обход в этом месте, разумно полагая, что именно здесь можно незаметно пробраться на другую сторону и миновать все их охранные посты. Трое высоких, мускулистых воинов с топорами огромных размеров, они прошли по уже проложенному за дни осады пути и, развернувшись, направились обратно в лагерь.

Квинтус наблюдал за этим, но старался не показывать себя. Лишнее внимание орков на выглядывающего из окна человека, могло спровоцировать очередную атаку, результат которой мог быть самым непредсказуемым.

В этот момент в дверь постучали. В покои старейшины вошел худощавый послушник и буквально вволок за собой пьяное тело архимага Маркуса.

— Как вы и просили — послушник тихо проговорил и положил тело на приготовленную пастель, затем откланявшись, вышел обратно за двери.

Тело было почти мертвым. Так по крайней мере показалось Квинтусу, когда он увидел опухшее лицо и едва закрытые глаза. Сейчас великий архимаг находился в состоянии, когда его уже ничего не могло удивить. Попытка разбудить и как-то завязать разговор вылилась в череду непонятных и нечленораздельных звуков, каждый из которых был похож на мычание коровы.

Хорошенько встряхнув его и ударив по лицу, старейшине все же удалось немного оживить пьяницу, но это было скорее попыткой вернуть его в этот мир, нежели хорошим результатом. Тогда он решил прибегнуть к давно проверенному методу. В коллегии уже более трехсот лет было запрещено использование даже самого безобидного волшебства на людях внутри гильдии, но временами, исключительно в лечебных целях, такое все же практиковалось. Причина такого запрета крылась в побочных эффектах заклинаний. Индивидуальность каждого организма и его иммунитета делала невозможным попытку предсказать исход такого воздействия. Кто-то выздоравливал почти мгновенно, кто-то через несколько дней, а бывали случаи, когда эффект становился совершенно противоположным. Люди умирали, становились калеками и никто не мог им помочь.

Однако сейчас случай был как раз таким, когда вмешательство волшебства в попытку отрезвить архимага было оправдано почти полностью.

«Если поможет, значит было сделано не зря — если умрет… что ж, пусть это будет ему наказанием»

Квинтус отошел от кровати и занялся приготовлением заклинания. Времени это заняло совсем немного — старый маг знал формулу наизусть и уже несколько раз за всю свою практику использовал данный момент для лечение подобных недугов.

Стряхнув горсть синего порошка в правую ладонь, он тихо подошел к кровати. где лежал едва живое тело мага и посыпал им всю поверхность. Искрясь мельчайший порошок осел на всем теле и был готов к использованию.

Выпрямившись и поднеся свечу, Квинтус стал читать заклинание. Воздух внутри покоев старейшины стал похож на тягучую массу. температура внезапно выросла и жар, как от горнила, ударил прямо в лицо старому магу.

Пыль на теле вспыхнула и ярким огнем поднялась над кроватью. Вихрь из неведомых сил начал буквально высасывать из организма архимага весь громушник до послденей капли. Тело слегка приподнялось и из легких Маркуса донесся громкий крик.

В момент все погасло. Тело с грохотом рухнуло на кровать и неуклюже скатилось прямо на пол. В воздухе витал запах горелого.

— Что… что тут стряслось?

Он будто не знал как тут оказался. Глаза широко раскрылись.

— Я был совсем в другом месте.

— Да. Но теперь ты тут.

Квинтус пытался держаться, но злость, которая распирала его, не давала спокойно говорить.

— Ты помнишь, что ты натворил, Маркус?

Архимаг поднялся на ноги и, держась за все еще болевшую голову, присел на край постели. В голове все было смутно и память еще плохо работала. Обрывки различных снов, происшествий, будничных дней, пролетавших перед его глазами с неимоверной скоростью, все это кое-как начало всплывать в его голове, но ответа на вопрос Квинтуса так и не было.

— Будь так добр…

Он хотел было договорить, но старейшина перебил его своим криком.

— Ты накликал на нас беду, Маркус! Орды орков под нашими стенами и конца и края этому до сих пор не видно!

Архимаг удивленно посмотрел на горевшее ненавистью лицо старейшины гильдии. Таким ему приходилось видеть его лишь несколько раз, да и то было этого уже очень давно, что сложно было вспомнить причины такого гнева. Но сейчас это походило на бешенство, сравнимое разве что с тем состоянием, какое было у Викториуса, когда его выкидывали из гильдии за неподобающее поведение.

— Но при чем здесь я?

— В пьяном угаре ты продал часть наших помещений оркам. За горсть корней громушника! Боги! — Квинтус вскинул руки, — за горсть высушенных корней! Ты понимаешь, что сейчас мы в таком страшном положении, что никто даже представить не может как нам из него выбраться.

Маркус почесал затылок. Что-то знакомое стало всплывать в его памяти и через минуту он уже помнил всю сделку целиком.

— Моя вина, — грустно подытожил архимаг, — я не смог совладать со своим организмом.

— Ты подвел нас всех под монастырь, брат мой. Что теперь прикажешь мне делать? Орки уже несколько раз пытались взять нас штурмом, но магия и волшебство пока сдерживают их орды. Однако долго это продолжаться не сможет и рано или поздно они войдут в гильдию, перебив всех до кого смогут дотянуться.

Квинтус развернулся и, отойдя от кровати, вернулся к окну, через которое все так же пробирался чудный запах полевых цветов. Наступила глубокая ночь. Костры орков погасли и вся орда заснула крепким сном. Лишь небольшие группы часовых и патрулей все еще сновали по округе. не давая спокойной жизни местным крестьянам.

Маркус чувствовал свою вину, но сделать что-либо не мог. В окне он ясно увидел бесконечные ряды палаток и орочьих стоянок. Их было так много, что вскоре он сбился со счета и молча сел на один из стоявших возле стола стульев.

— Неужели все так плохо?

— Более чем. — ответил Квинтус, возвращаясь за свой стол. — И вина в этом твоя, Маркус. Только твоя. Я не хочу тебя склонять к неоправданным поступкам, но раз сам заварил эту кашу, сам должен ее и расхлебывать. Как? Не знаю. Подумай. Я тут уже несколько суток ломаю голову над этим вопросом, может у тебя что-нибудь получится. Ты всегда мог найти простое решение сложных проблем. Однако прошу тебя, не затягивай с этим. Кто знает, чем все это может закончиться. Вдруг завтра они приволокут или построят на месте несколько требушетов или осадных орудий, что будет тогда.

Старейшина бросил последний взгляд на архимага и вскоре закопался в стопки бумаг.

Да, положение было почти критическим. Вид из окна говорил об этом красноречиво, широко открывая пространство на всю прилегающую территорию. Не было сомнений, здесь была вся армада из пустошей. Не поленились даже взять свои семьи.

На ум архимагу сразу пришел разговор Лорда Тьмы и тот момент, когда он отказался заплатить «зеленым хохолкам» за охрану башни.

— Никто не придет — это очевидно. Значит надо пытаться выбраться из этой передряги самостоятельно.

Маркус развернулся и направился к двери. По ту сторону огромных деревянных дверей было непривычно холодно. На всем протяжении пути, начиная от комнаты старейшины и до самого низа, он не встретил ни единой живой души. Словно все куда-то в одночасье провалились, не оставив после себя даже малейшего признака былой жизни. Ни слов, ни звука шагов, ничего. Комнаты послушников заперты.

Пройдя еще несколько метров по холодному каменному полу и выглянув наружу через специальное скрытое окошко, Маркус смог внимательно разглядеть лагерь осевших орков.

Простилавшийся почти на четыреста метров до самой границы леса и расширявшийся почти до реки, он был похож на огромного огнедышащего дракона, спавшего в этот момент глубоким сном. Будить его значит приблизить собственную смерть. Нет, здесь нужно было действовать по-другому и архимаг начал понимать как выбраться из этого положения.

По высоким входным дверям пробежалась едва заметная волна магической энергии. Отреагировав на движение человека, магическое заклинание пришло в полную готовность, сотворив вокруг деревянных досок нечто подобное энергетического щита. Однако опытный глаз архимаг видел, что энергия наложенного волшебства постепенно теряет свою силу. Выдержав уже два штурма, она уже вряд ли могла полностью принять удар от третьей волны готовящегося наступления. Вдалеке орочьего лагеря он видел почти достроенный таран. Высокий, с тяжеленным дубовым срубом внутри, он станет тем инструментом, который вскроет защиту коллегии и откроет путь для бесчисленных орд прямо в святая-святых этого древнего здания.

В этот момент позади него послышались кроткие шаги. Обернувшись на звук, он увидел пробегавшего мимо него молодого послушника, державшего в своих руках многочисленные свитки и рулоны бумаг.

Окликнув его, он заставил остановиться юношу.

— Где все?

— Они прячутся, архимаг. Страх одолевает каждого из нас, — дрожащим голосом ответил послушник.

Его глаза были наполненным этим древним чувством.

— Что ты делаешь? Зачем тебе эти свитки?

— Старейшина Квинтус распорядился собрать все свитки и перенести в архив, где они будут запечатаны до лучших времен, — он немного помолчал, — если орки, конечно, прорвутся во внутрь.

В руках у послушника были самые простенькие заклинания из тех, что изучали молодые люди, находясь на попечительстве в гильдии магов, однако сам факт того, что все самые мощные заклинания сносились в одно место, упрощало задачу, ведь именно там, в архиве, он намеревался найти решение возникшей проблемы.

— Пойдем, мне тоже надо в архив.

Они направились вниз вместе. находясь глубоко под землей, это помещение совмещало в себе функции библиотеки и самого древнего архива, куда записывались и складывались родословные всех монаршеских особ, когда-либо правивших Гувероном. тут же находились под особой охраной и самые мощные заклинания. Гильдия очень часто экспериментировала с магией уничтожения, и чего скрывать, добилась на этом поприще довольно хороших результатов. Как и в самой жизни, уничтожать оказалось намного проще и интереснее, чем создавать заклинания-созидания. Свитки огненного шторма, посылавшие на землю красный вихрь, уничтожавший все на своем пути, метеоритный дождь испепелявший все на фиксированном участке и многое другое. Невозможно сказать сколько подобных свитков находилось здесь, но сила заключенная внутри этих древних магических письменах не поддавалась разумному подсчету.

Когда лестница закончилась и под ногами появилась твердая плоская поверхность, перед глазами двух человек появился фантом охранника. Магическое заклинание, сотворенное еще первыми магами для защиты архива от врагов, оно походило на массивного стражника, в чьих руках блестел широкий меч, а глаза грели неистовым огнем.

Завидев живых людей, фантом встал у них на пути, преградив своим оружием путь к дверям архива.

— Кто вы? — голос пронесся по пустому коридору и улетел прямо на верх по лестнице.

— Боги! — чуть не крича заговорил архимаг, — это же Малг. Хранитель архива. Старина, я не видел тебя уже столько лет, что совсем забыл как ты выглядишь. Слушай, ты вроде постарел или мне кажется.

Маркус подошел почти вплотную к фантому и тут же ощутил холодное прикосновение его ауры, исходившей от эфирного тела.

— Я узнаю тебя, — отвечал фантом, — Отступник. Вор. Алкоголик.

— Очень жаль, что ты запомнил не самые приятные моменты в моей биографии. Однако я удивляюсь как ты до сих пор не помер от скуки в этой холодный дыре.

— Архив, не дыра, Маркус. Это сокровище, чьи богатства копились и множились многие века. Будь Квинтус хотя бы приближенно похожим на своих предков, он сжег бы тебя на костре изменника и стер любые упоминания о твоем присутствии в гильдии магов.

Фантом стоял на месте как вкопанный и даже не думал сходить в сторону.

— Я хочу знать цель вашего визита в архив?

Вопрос был прямым и требовал такого же ответа.

— Мне нужно попасть вместе с послушником внутрь и кое-что забрать оттуда.

— Исключено.

— Но… как… постой, старина, — не сдавался Маркус, — я ведь ни кто-нибудь, а архимаг, один из самых почитаемых волшебников в истории гильдии. Не можешь же ты просто так взять и закрыть мне доступ в архивы, особенно сейчас, когда я так сильно нуждаюсь в знаниях предков.

Фантом молчал. Слова архимага произвели на него впечатление, однако его было недостаточно, чтобы страж спокойно отошел в сторону и спокойно пропустил застоявшуюся возле вхожа парочку.

— Я слышу звуки, доносящиеся с самого верха. Удары клинков о магический барьер. Кто-то напал на гильдию и хочет пробить вход, чтобы проникнуть внутрь. Я прав?

— Ну-у, — тяжело потянул Маркус, не желая отвечать на этот вопрос.

— Не лги мне. Я распознаю ложь в любом случае и тогда мое решение будет не самым приятным.

Архимаг колебался. Если рассказать стражу обо всем, что творилось возле там наверху, то велика вероятность, что он навсегда запрет архив и больше никогда не отворит его, пока угроза орочьей экспансии не будет окончательно ликвидирована.

«Но мне как раз надо попасть внутрь архива, чтобы избавить нас от этой угрозы!»

Фантом еще раз повторил свой вопрос и в этот самый момент он почувствовал неприкрытую угрозу со стороны эфирного существа. Делать было нечего и Маркус прямо описал всю сложившуюся ситуацию.

— Боги, — тихо проговорил страж, — они под нашими стенами. Как такое могло случиться?

А вот об этих подробностях волшебник решил умолчать. Провоцировать на гнев стража в данный момент было крайне не осмотрительно.

— Мне нужно срочно попасть в архив и найти заклинание, способное изгнать зеленокожих от стен нашей прекрасной гильдии.

Послушник подтвердил слова архимага, добавив, что только он может спасти всех людей, живших внутри коллегии.

Фантом был почти убежден в правоте мага, но что-то все равно не позволяло ему полностью довериться человеку, чья репутация была известна ему очень хорошо. Но безопасность гильдии для стража всегда стояла на первом месте и, разумно сложив воедино все составляющие шаткого положения в гильдии, он все-таки пропустил архимага к дверям, отойдя в сторону и осветив путь двумя настенными свечными фонарями.

— Проходи, но помни, я слежу за тобой.

Страж скользнул своим прозрачным холодным телом вдоль стены и отворил небольшие двери за которыми тут же показались многочисленные ряды с книжными полками. Усеянные сотнями свитков, чертежей, формул, они были буквально завалены ими, а численность их просто не поддавалась подсчету. Совсем новые и настолько древние, что даже Маркус не мог вспомнить времена, когда они были созданы. Пожелтевшие свитки лежали на самых верхних полках, в рядах, уходивших вдаль почти на шестьдесят метров вперед. Архив не зря считался кладом, цены которому не могло просто быть. Здесь были сосредоточены знания многих поколений волшебников, их изыскания в области алхимии, магии врачевания и уничтожения. Каждый свиток как маленькая часть истории, что была записана магическими символами на бумагу и положена в архив.

В воздухе витал запах сушеного несмотря на то, что само помещение находилось глубоко под землей, сырость тут была минимальной. Книги, пролежавшие здесь много столетий все также приятно ощущались в руках, а страницы покорно переворачивались, не рассыпаясь и не крошась от прикосновений.

Послушник прошел вперед и вскоре скрылся в глубине одного из рядов. Архимаг же направился туда, где лежали самые ценные магические изобретения. В самую глубь. Под стопками формул живительных эликсиров, Маркус обнаружил связку особо древних свитков. Аккуратно сложенные, они теснились в самом углу отведенного ряда и всем своим видом говорили, что ничего толкового они в себе не содержат. Но наметанный взгляд архимага нельзя было обмануть. Именно в таких, невзрачных и не привлекавших к себе внимание, свитках можно было найти самые мощные заклинания, способные уничтожить любого противника. каким бы количеством воинов он не обладал.

Вскрыв несколько из них, он обнаружил, что поиски завели его в нужное место. Под толстым слоем пыли, почти утратившим свою прежнюю белизну, в руки ему попало заклинание огненного дождя.

Дыхание перехватило. Маркус поднял на вытянутых руках раскрытый свиток и поднес к горевшей свече. В тусклом свете, распространявшимся на несколько метров вокруг, он смог прочитать про себя волшебное заклинание и ощутить как энергия древнего волшебства наполняет его.

Да, это было именно то, что он искал в архиве.

Позади появилась фигура послушника. Приблизившись к нему почти вплотную, он наклонил голову и на несколько секунд смог увидеть содержимое свитка. Ужас охватил молодого парня и тот отпорхнул от архимага, как животное от яркого огня.

— Вы не можете это использовать — чуть не выкрикнул он.

— Почему? Я ведь должен решить вопрос с орками.

— Но не таким способом. Гильдия уже сотни лет запрещает пользоваться мощными заклинаниями уничтожения.

Архимаг повернулся к напуганному послушнику.

— Не надо меня учить. Есть проблема, есть решение. А мораль и этика пусть подождут меня здесь, пока я не вернусь с выполненного задания.

Злой взгляд Маркуса скользнул по напуганному лицу послушника. Все своим видом он говорил о том, что его не стоит злить в такой ответственный момент, когда решается судьба всей гильдии.

Вдохнув еще раз сухой воздух архива, он взял нужные свитки и направился обратно к выходу. Там его вновь встретил страж. Холод ауры больно обжег тело архимага и заставил прижаться к противоположной стене и осторожно двигаться вдоль нее. И уже у самого выхода Маркус вдруг ощутил чье-то присутствие прямо перед ним. В темноте было сложно что-то разобрать, но чувство тревоги наполняло его, как вода пустой кувшин. Шагнув еще на несколько метров вперед, мужчина увидел Квинтуса, стоявшего перед ним и преграждавшего дорогу.

— Что все это значит, Маркус!?

— Ну, ты ведь хотел, чтобы я решил проблему с орками. Вот, — он указал взглядом на сложенные под рукой свитки, — проблема будет решена в самое ближайшее время.

— Я не позволю тебе испепелить всю округу таким способом.

Старейшина сделал два шага по направлению к архимагу и попытался выхватить свернутые свитки.

— Никто не знает какая сила заключена в них. Даже я боюсь брать их в руки, не то, чтобы читать заклинания. Ты представляешь чем это может обернуться?

— Конечно, — безразлично ответил Маркус, — от орков не останется даже мокрого места. Дай мне пройти.

Волшебник попытался протиснуться в маленький проем между телом старейшины и холодной стеной, но все оказалось напрасно: Квинтус не дал прохода, напрочь отказавшись пропускать его.

Взгляд грел ярким огнем гнева и, казалось, еще секунда и он взорвется, испустив на его бренное тело все самые страшные заклинания.

— Я сделаю это, хочешь ты этого или нет. Моя шибка — мое решение.

Грубо оттолкнув старого мага, он продолжил подниматься по каменной лестнице на самый верх. Время в архиве пролетело для архимага почти незаметно. На дворе была уже глубокая ночь. Последние огни орочьего лагеря потухли, уступив место яркому свечению звезд. В такую ясную погоду было видно все. Патрули медленно блуждали по своим маршрутам, изредка поглядывая в сторону осажденного здания гильдии. Сомнений не было, совсем скоро нужно было ожидать штурма, который в этот раз будет самым страшным и наверняка последним.

Оглядев всю обстановку, Маркус решил действовать наверняка. Проскользнуть незаметно сквозь основные ворота было невозможно — тревога будет поднята сразу и весь план пойдет коту под хвост. Здесь нужен был более тонкий подход. Подобраться максимально близко к лагерю было возможно лишь со стороны старых врат, разрушившихся уже очень давно и замурованных послушниками для дополнительной защиты. Однако там была оставлена брешь, которой иногда пользовались для незаметного выхода из здания коллегии. «Черный ход», как сам иногда называл его Маркус. И именно им он хотел воспользоваться в данном случае.

Незаметно проскользнув по пустому коридору, где уже несколько дней было тихо как на кладбище, он пробежал почти шестьдесят метров по многочисленным ответвлениям, пока наконец не напоролся на загроможденный строительным мусором тупик. Это было то самое место. Здесь давненько никто не прибирался и запах сырости соседствовавший с не самым приятным ароматом плесени и грибка тут же ударил в ноздри волшебника.

— Проклятье.

Свободной рукой он закрыл нос ладонью и принялся пробираться к виднеющемуся проходу. Это отверстие было слишком мало для того чтобы тут смог пролезть орк во всем своем облачении, но для худощавых послушников, больше похожих на ходячих скелетов, здесь было достаточно места.

Повернувшись боком, архимаг протиснулся в проем и через несколько секунд оказался прямо на улице. Свет от ночного светила бил так ярко, что вся округа оказалась полностью освещена. Огромный лагерь лежал как на ладони. Даже отсюда, у самых стен коллегии, он мог отчетливо разглядеть каждую палатку, каждый орочий шатер, обрамленный красными знаменами и бивнями и клыками диких животных.

Основательность с которой все было обустроена очень сильно удивила Маркуса, ведь до этого самого момента, пока «зеленые хохолки» не осадили гильдию магов, он считал этих зеленокожих настоящим примером грубости и неотесанности, не способных даже на самую элементарную организованность. Но сейчас, глядя на стройные ряды клыкастых шатров, на правильно расставленные патрули, он обнаружил как сильно ошибался все эти годы.

Путь до самого края лагеря был похож на настоящую вылазку. Зная местность на которой был разбито орочье войско как свои пять пальцев, он пробежал почти весь путь по небольшой лесополосе, тянувшейся от самых стен коллегии и до лагеря неприятеля. Тут, под защитой размашистых деревьев, охранявших его от яркого света ночного светила, он смог незаметно приблизиться к краю лагеря и более подробно разглядеть его.

Внутри все было несколько иначе. Охраны почти не было. Видимо орки всецело верили, что никому в здравом уме не придет идея совершить вылазку прямо в логово этого огромного войска. Поэтому за все время Маркус увидел лишь две группы, прошедших от самого центра и удалившихся на самый край. Это был идеальный момент, чтобы скрытно проникнуть в самый центр.

Воспользовавшись разводом патрулей, архимаг, как настоящий лазутчик, пролетел по рядам вражеского лагеря и, не обращая внимания на мелкий шум, вскоре оказался у громадного тотема, олицетворявшего орочьего бога войны.

Возвышавшийся почти на десять метров, фигура получеловека полуорка с двумя топорами служила тем символом неистовства и грубой силы, которой так любили пользоваться во время сражений представители этой расы.

Опустившись на одно колено, волшебник разложил перед собой все принесенные свитки и начал думать каким бы воспользоваться в данный момент. Лагерь был огромен. Даже из окна гильдии магов было сложно оценить истинные масштабы, а уж изнутри все выглядело гораздо и гораздо больше.

Шорох из-за спины потревожил мысли архимага. Он повернулся и стал внимательно осматривать подходы. Из двух самых крупных, что прорезали весь лагерь как кровеносная система, он заметил быстрое приближение нескольких патрулей, явно намеревавшихся найти проникшего в их лагерь лазутчика.

«Отступить? Дать им время успокоиться и убедиться, что меня тут нет?»

Вопросы мгновенно наполнили голову Маркуса. Что делать в такой ситуации? Как поступить? Очевидное было ясно: они заметили его. каким-то странным образом, но им удалось засечь лазутчика и окружить.

Вопли просыпавшихся зеленокожих стали быстро разлетаться по всему лагерю. То ту, то там слышались металлические удары доспехов и оружия. Лагерь поднимался по тревоге.

Лицо Маркуса стало мокрым от выступившего пота. Руки задрожали. Он прекрасно понимал чем обернется для него пленение этими ярыми воинами. Его изобьют, а потом расчленять, разбросав останки под стенами гильдии, чтобы другие больше не помышляли подобными затеями.

Схватив свиток с самым страшным заклинанием, волшебник принялся его громко читать. Теперь прятаться или как-то скрывать свое присутствие было уже бессмысленно, орки уже вовсю подступали к нему, оскалившись и оголив громадные топоры.

Взгляд метался по многочисленным рядам древнего текста и, когда последнее слово было произнесено, небо внезапно озарилось яркими огнями. Сотни мелких и крупных огоньков, устремившись, падали на землю, разрывая поверхность взрывами и огнем. Пламя начало распространяться по лагерю. Грохот, с которым дождь из огня и метеоритов прошелся по лагерю, казалось, был слышен даже у самых границ царства Гуверон. Земля кипела. Хрупкое тельце архимага резко подбросило вверх, а затем неведомая сила обрушила его обратно. Удар заставил старика потерять сознание. Он больше ничего не слышал и не чувствовал. Лишь каким-то внутренним чувством, скрытом ото всех, он понимал, что то, что сейчас творилось на месте лагеря орков, никак кроме ада назвать было нельзя. На этом моменте он полностью потерял контроль над телом и сознанием. Провалившись куда-то глубоко, где нет ни жизни, ни смерти, он принялся барахтаться в чернеющей бесконечности, постепенно удаляясь все дальше от реального мира.

 

23

Все начиналось гораздо хуже. По крайней мере так казалось Майнстейму, когда в очередной раз вглядывался в многочисленные донесения. Отряды его солдат круглосуточно отлавливали попаданцев по всей территории королевства и в специальных экипажах под охраной, отвозили в тюрьма, которые уже итак были переполнены и забиты под завязку.

Решение депортировать особо ретивых на север, где они будут привлечены к принудительным работам на шахтах у Лорда Тьмы, несколько разгрузили и без того забитые тюремные камеры, однако всей проблемы они все же не решали.

В кабинет вошел сын Валерий. Хлопнув дверью, он громко, не скрывая своих шагов, протопал к самому столу, где упрямым взглядом заставил короля-отца обратить на него внимание.

— Ну чего тебе? — устало спросил Майнстейм.

— Папаша, у меня есть к тебе разговор.

Паренек сел на стул, но рост его был так мал, что из-за стола выглядывала только верхушка головы, отчего король, не сдерживаясь, засмеялся.

— Это не смешно, учитывая, что в своем мире я был выше тебя на голову.

— Ладно, хорошо, — не унимался Майнстейм, — одно то, что ты меня развеселил дает тебе право говорить о чем захочешь.

Мальчик несколько секунд помолчал, дав королю несколько успокоиться, а потом продолжил. Голос был строг и холоден.

— Я по поводу попаданцев.

— А что с ними?

— Может не надо рубить столько голов, а? Я ведь можно сказать такой же как и они. Черт, разговаривая с одним из них я узнал, что он жил всего в нескольких километрах от меня. Представляешь каково мне смотреть как твой озверевший палач сносит им головы.

Король лишь развел руками.

— Сынок, — обратился он к нему, — я не виноват, что волею судьбы или еще каких-то обстоятельств, тебя занесло к нам. Правда, я благодарен тебе за все твои труды и знания. Ты помог мне вылезти из долговой ямы, накопить столько золота, что никому в ближайших королевствах никогда не видать такого. Но… — он на секунду замолчал, — что я могу с ними поделать? Они портят мои земли, грабят моих крестьян, разоряют таверны и убивают купцов. Я должен принимать меры. если закрыть на все глаза, не они, так мои собственные подданные набросятся на меня.

— Ты мог найти другое решение.

— Глупости, Валентин!

— Меня зовут Валерий.

— Да плевать как тебя зовут. Ты — мой сын, это главное. Сейчас я нахожусь в очень незавидном положении. Как между молотом и наковальней. С одной стороны попаданцы, которые не хотят жить в нашем мире по нашим правилам, с другой — мои подданные, которые видят угрозу и совершенно оправданно боятся пришельцев. Я просто не могу игнорировать просьбы своих людей.

Король встал со своего места и нервно зашагал по кабинету.

— Но ты убиваешь их.

— Только самых опасных, — Майнстейм вытянул руку и указал ее в сторону, где обычно проходили публичные казни, — Те, кто ведет себя нормально, как подобает гостю в чужом доме, направляются в тюрьмы, в худшем случае — на север в шахты. Это итак слишком гуманно по отношению к попаданцам, ведь они ничего не делают на пользу моего царства, только вред. Мои тюрьмы переполнены, палач впервые в жизни устал от своей работы и хочет поменять профессию на менее кровавую. Все будто перевернулось вверх дном! И сейчас ты приходишь и заявляешь мне, что надо вести себя по-другому. Как? Предложи. Ты ведь у нас голова.

Мальчик ничего не ответил. Его взгляд так и остался на своем месте. Король же продолжал изливать душу своему наследнику, не забывая каждый раз упоминать о тех страшных последствиях, что ожидают их в случае слабости по отношению к пришельцам из другого мира.

— Тебе пора бы забыть о том, откуда ты родом. Теперь ты часть нашего мира. Все, что окружает тебя с того самого момента когда ты проснулся в карете по пути из Северограда, это все твои владения. Придет время и ты сядешь на трон и будешь руководить этим прекрасным царством. Зачем тебе эти люди. Они никто. каждый из них лишь ошибка, исправить которую мы пытаемся уже много циклов подряд.

Король уставился на своего сына.

— Одним богам известно, сколько бы их сюда прилетело, не закрой Маркус один и порталов.

Мальчик внезапно оживился.

— Я видел серию вспышек вчера ночью. Небо по среди ночи загорелось огнем и вылило настоящий дождь из огня на земли, где находится гильдия магов.

Майнстейм лишь отмахнулся.

— Не обращай внимания. Опять Маркус по пьяни проводит свои эксперименты. Это обычное дело для коллегии. В мою молодость там и не такое творилось. Помнится один из высших магов как-то устроил настоящий шторм, уничтоживший три поселения в округе. Такого буйства стихии я не видел ни до, ни после в своей жизни.

Потом в помещение вошла Матильда. Одетая в прекрасное белое платье, она, как лебедь, плыла и всем своим видом говорила, что в этом мире ее ничего не заботит. Но отрешенность быстро сошла на нет, когда перед ее глазами показалось лицо ее ненаглядного сына. Последнее время она редко его видела, беспокоилась, но сегодня, когда их взгляды встретились, она чуть было не задушила маленького отпрыска в своих объятиях.

— Мой милый мальчик, иди к мамочке.

Она целовала его в щеки и прижимала к груди. не желая вспоминать, что однажды поддалась упрекам матери и убедила сама себя, что ее сын отсталый идиот.

— Ну все, хватит, мамаша.

— Мамаша?! — Матильда грозно посмотрела на своего сына, а потом перевела взгляд на мужа, — Так вот чему ты научил нашего наследника в мое отсутствие.

— Ну я, это, как тебе сказать… тут такое дело произошло… хотелось сказать, однако.

— Ты, что, пьян?

— Нет, что ты, я в трезвый, просто эти попаданцы, они скоро из меня душу достанут.

Женщина взяла сына за руку и повела к окну. Вид выводил южную часть замка. Здесь, в окружении громадных каменных стен находилась оранжерея. Аромат диковинных цветов буквально влился через окно.

— Чувствуешь? — она посмотрела на сына, — Это все было сделано мною. Твой отец слишком груб и сух для таких утонченных вещей, поэтому он больше любит управляться с королевской стражей.

Мальчик глубоко вдохнул воздух, ощущая как легкие наполняет аромат орхидей.

— Орхидеи, — тихо прошептал мальчик, — мои любимые.

Матильда удивленно посмотрела на своего сына. Ей не верилось, что среди всего многообразия цветов, растущих в этом месте, он смог выделить самый любимый.

— Какой ты у меня молодчинка, — она прижалась губами к его щеке и целовала до тех пор, пока он с силой не отпрянул.

— Весь в меня.

— А что, он не любит цветов, — парень указал взглядом на наблюдавшего за ними Майнстейма.

— Нет. Наш папа не любит цветы, ему больше нравится вишня… красная вишня.

Супруга строго посмотрела на короля, как бы намекая ему на то, что о его недавних похождениях в «красную вишню» ей прекрасно известно. Но Майнстейм словно не слышал этого. Подойдя к ней, он крепко обнял свою любимую супругу, что ценой неимоверных усилий смогла превратиться из круглой тыковки в настоящую писанную красавицу.

— Хватит дуть щеки, я знаю, что про меня говорят всякие глупости, но ты не принимай это близко к сердцу. — король посмотрел в глаза Матильде. — Сегодня такой хороший день, глупо будет, если мы испортим его ссорой на такую дурацкую тему.

Она молча провела своими красивыми глазками по его лицу. Сегодня и правда была на удивление приятная погода.

— Я хотела с тобой поговорить по поводу моей мамы.

— Опять!

Майнстейм схватился руками за голову.

— Почему ты так реагируешь на мои просьбы?

— Милая моя, — король стал активно жестикулировать руками, — у нас так много проблем, так много забот. Посмотри, ты же ездишь по нашему королевству, неужели ты не видишь, что твориться на его окраинах. Эта чума, — супруг чуть было не выругался, — эти попаданцы лезут со всех нор, как крысы. Я едва успеваю отлавливать их, хотя мне уже докладывают мои лазутчики, что несколько из них уже смогли основательно укрепиться в нашем мире. Кто знает, может это хорошо и они смогут стать гражданами нашего царства, а может и плохо — они начнут собирать войска, чтобы в один прекрасный день накинуться на нас и попытаться захватить трон силой.

— Но моя матушка. она в плену у этого Абу Разира. — не умолкала Матильда.

— И? Что ты мне предлагаешь сделать? Объявить ему войну? Собрать армию и отправить их прямо в сердце Рахатанской пустыни? Не говори глупостей, Матильда, у нас есть гораздо более важные дела, нежели, чем эта.

— «Эта» — моя мать!

Она крикнула с такой силой, что даже король на секунду замолчал. Глаза внезапно засверкали огнем, а все тело напряглось как при готовящемся отражении от нападения.

— Милая, — Майнстейм говорил тише, — Давай посмотрим в глаза правде: твоя мать меня ненавидит, я конечно могу попытаться договориться с Разиром, может даже выкупить ее, но, что будет дальше? Сомневаюсь, что она тут же проникнется ко мне любовью и объявит перед народом, что больше не будет вмешиваться в дела моего королевства. Такие люди не меняются, Матильда. Она как желала моей смерти, когда вместе с ее покойным мужем вели тебя под венец, так и желает до сих пор. Яд со временем становиться только сильнее, а твоя мать просто воплощение этой отравы.

Король закончил говорить и присел на кресло. Все это время супруга короля не сводила с него взгляда и, когда последние слова растворились в стенах королевского кабинета, она, смирившись со всем сказанным, села напротив своего мужа.

— Значит нет? — ее голос был настолько тихим, что Майнстейну пришлось переспросить.

— Ну… — он колебался. — Может потом, когда дела с попаданцами пойдут на убыль и я смогу сконцентрироваться на этом вопросе целиком.

Он старался говорить как можно мягче, избегая резких «нет» или «да». Расплывчатые фразы иногда спасали положение короля, когда он пытался убедить жену в неправильности ее просьб. Вот и сейчас, когда желание сказать «нет» было очень велико, а говорить «да» не позволяла память, прекрасно сохранившая все моменты, в которых Севилья вставляла ему палки в колеса, он пытался лавировать в своем ответе.

Наконец, она успокоилась. Ее тело расслабилось, а взгляд стал более мягким.

— Что ты сделал с нашим сыном?

Вопрос был неожиданным.

— А что с ним не так? — вопросом на вопрос ответил король.

— Не прикидывайся, милый. И ты и я прекрасно знаем каким он был и какой он сейчас. Такой метаморфоз невозможно не заметить.

— Ну-у, я постарался его воспитать, обучить основам королевских дел и прочее.

— Врешь. Вижу, что врешь. За такой короткий срок и такие результаты… он не похож на ребенка. Его движения, мысли, рассуждения, все как у взрослого человека. А эти слова: «папаша», «мамаша». Знаешь о чем шепчутся люди в городе?

Она пристально посмотрела на него.

— Мне все равно. Я устал слушать эти сплетни. Людям за пределами замка всегда хотелось хоть изредка, но участвовать в делах королевских. Вот они таким образом и стараются внести свою лепту, придумывая различные небылицы о нашем сыне.

Но слова Майнстейма не убедили Матильду. Она все так же подозрительно смотрела на своего супруга, ожидая от него раскаяния.

— Моя матушка справедливо называла его идиотом. В его возрасте он был умственно отсталым, а о сложных науках и мечтать было нельзя. И вот теперь мои слуги рассказывают мне как наш сын лихо управился с двумя кредиторами, заключив рискованную сделку и убедив их дать отсрочку. Что это, если не проявление холодного ума и расчетливости, которыми наш отпрыск никогда не обладал.

Король устало выдохнул.

— Ну что ты ко мне пристала. Какой ответ ты от меня хочешь услышать? Возьми и поговори с ним. Может он тебе и расскажет.

— Я уже говорила с ним. Сегодня, когда мы вместе прогуливались по ярмарочной площади.

— И что?

— Он мне все рассказал.

Король чуть было не поперхнулся собственным языком. Прокашлявшись, Майнстейм стал нервно перебирать пальцами.

— Сказал как его зовут на самом деле, откуда он появился и каким чудом ему удалось вселиться в нашего сына. Признаться честно, я сразу заподозрила неладное, но думала, чт овсе это следствие моего нервного состояния из-за похищения матушки, но спустя кое-какое время я смогла все окончательно сложить в единое целое. В нашего сына вселился попаданец, милый. Один из тех, чьи головы ты рубишь почти каждый день. Ничего не хочешь мне сказать по этому поводу?

Король капитулируя ударил ладонями по столу.

— Хорошо, твоя взяла., - Майнстейм открыл небольшую полку в столе и достал оттуда непрозрачную бутылку вина. — Он приехал ко мне таким. Что я мог сделать7 Отправить его обратно в Североград, к твоей мамаше?

— Ты стал говорить как он.

Король налил доверху королевский кубок и осушил его в несколько крупных глотков.

— Поначалу я тоже думал, что хуже уже ничего не может произойти, но надо хвалить богов, что они смилостивились над нами и внедрили в нашего сына гения экономики. Его знания, полученные у себя в мире, помогли нам выбраться из долговой ямы и даже кое-что отложить. Впервые за долгие годы наша сокровищница пополняется золотом. а не пустеет от ненужных трат. Это все его заслуга, не могу же я теперь взять и отправить его на север, он же наш сын. Пусть несколько измененный изнутри, но все же.

Матильда так же налила себе вина. Внутри сразу стало тепло и резкая дрожь от проникшего алкоголя, пробежалась по всему телу.

— А что скажут люди? Слухи вовсю плодятся по всему королевству. Они потребуют судить его как и тех, кто сейчас находится в твоих тюрьмах. Ты тоже отрубишь ему голову?

Она одним махом проглотила остатки алой жидкости и закрыла лицо руками.

— Боги. Этого не должно было случиться…

Матильда продолжала причитать, как самая настоящая старуха. Из-под носа доносились едва различимые слова, из которых король спешно складывал предложения.

— Ну брось, милая, — Майнстейм наклонился через стол и попытался обнять супругу за плечи, но та быстро скинула их.

— История повторилась, как и предсказывала моя матушка, — она опустила руки и открыла мокрые от слез глаза, — Ты — сын попаданца, и вот теперь наш отпрыск повторяет путь своего отца.

Король резко поднялся со своего места. Его глаза вспыхнули огнем и он был готов взорваться неконтролируемым гневом.

— Хватит! Я не хочу ничего больше слушать!

Такого не ожидала и сама Матильда. Ее тело машинально потянулось назад и уперлось в спинку кресла на котором она сидела. Страх наполнил ее. Еще никогда прежде она не видела своего мужа в такой ярости и вполне обоснованно считала, что надо срочно закончить этот разговор.

— Я знаю свое прошлое, не надо мне напоминать о нем! каждый раз, когда я слышу упреки к своему происхождению, я хочу спросить тебя: а ты кто? Дочь торгашки, подобранную на окраине Северограда, когда она, обнищавшая и по уши в долгах, брела обратно домой. В тебе не больше голубой крови, чем во мне и упрекать меня в черном прошлом кому-кому, а тебе не стоит.

Он развернулся и быстро вышел из кабинета. Матильда продолжала что-то кричать ему вдогонку, но он уже ничего не слышал. И не хотел слышать. Эта тяжелая ноша всегда была с ним. Груз, который ему никогда не удастся сбросить со своих плеч. Все знали об этом. Кто-то точно, кто-то догадывался, но каждый из его высокопоставленных подданных так или иначе старался обходить эту тему стороной, разумно полагая, что последствия этого разговора не пойдут ему на пользу. Вот и сейчас все вновь вылезло на поверхность.

В это время в замке кроме охраны никого не было. Все огромные залы и длинные коридоры оказались пусты и безлюдны. Лишь несколько слуг, словно тени, блуждали по ним, убирая помещения от опустившегося за утро пыли.

Сейчас его мысли были похожи на встревоженный рой пчел. Они бились в его мозгу, требуя выхода, которого он дать им не мог. Боль постепенно наполняла его тело и разум, и единственное место, где ему еще могли помочь, лежало на самом краю города.

Подозвав своего дворецкого, Майнстейм потребовал немедленно снарядить карету и заполнить самым дорогим алкоголем, что хранился у него погребах. Люди быстро исполнили его указания, заставив всю карету небольшими, по три бутылки в каждом, ящиками.

Усевшись между ними, король отдал кучеру следующие указания.

— Гони в «красную вишню».

Ничего не ответив, маленький человечек ударил вожжами по запряженным лошадям и погнал карету по давно проторенному пути. Люди удивленно смотрели на мчащийся экипаж, пролетавший по узеньким улочкам торговых кварталов, где могла поместиться лишь одна карета. Отбегая в стороны, запрыгивая на пороги открывшихся трактиров, они уступали дорогу королевскому экипажу, стремительно удалявшемуся от величественного замка.

«Теперь можно не бояться.»

Он хотел утешить себя, но лишь сильнее разбередил кровоточащую рану. Прошлое никогда не покидало его. Даже сейчас оно было рядом, вместе с ним. Как невидимый спутник, что всю жизнь следует за своим хозяином, он неутомимо шел с ним нога в ногу время от времени давая о себе знать.

Дорога виляла из стороны в сторону. Лошади с пеной у рта несли королевский экипаж прямо к порогу всем известного заведения.

«Здесь я найду покой. Я всегда его находил.»

Не дожидаясь, когда карета окончательно остановится, он буквально выпрыгнул на улицу и устремился к дверям. Молодая девушка встретила знакомое лицо красивой улыбкой и пропустила знатного гостя внутрь.

Запах цветов ударил ему в ноздри. прекрасный аромат скользил, как туман, по полупустому заведению и оставлял на всей мебели неизгладимый отпечаток, что впитывался в нее и становился частью деревянных конструкций.

Женщина обняла вбежавшего короля. Теплые тоненькие ручки обхватили его вспотевшую шею и притянули к себе.

Это прикосновение он мог узнать из тысячи. Такое приятное и незабываемое. Эти руки, эти губы, все внутри него будто вскипело и норовило выплеснуться наружу. Он поддался чужой силе и нисколько не пытался сопротивляться.

Она здесь. Она вернулась.

Фрау Катарина появилась перед его глазами всего на несколько секунд, чтобы потом вцепиться своими губами в его бледные, почти белесые губы. Ничто не могло ее остановить и она спокойно делала свое дело.

— Я так долго ждала этого момента, — его голос был тих, почти неслышим.

— Ты пропала. Так неожиданно, что я подумал будто ты сбежала от меня.

— Я была вынуждена, Майнстейм, таковы были обстоятельства, которым я не могла сопротивляться. Да, я вернулась обратно домой, в Восточную Гермундию, но теперь, уладив там все дела, я снова здесь, с тобой и навсегда.

Красавица не дала мужчине ответить и впилась в него своими губами.

Он почувствовал сладкий привкус у себя во рту и еще сильнее прижался к ней.

Вскоре, насытившись, она отошла от него на один шаг, но держалась возле, чтобы власть ее над королем оставалась непоколебимой.

— Ты знала, что я буду здесь? — спросил Майнстейм едва отойдя от поцелуя Фрау.

— Конечно, ты всегда приезжаешь сюда. Девочки здесь такие, что не было еще ни одного мужчины, который бы не заглянул сюда еще раз. Тем более, что твой министр тоже здесь.

— Ларген? Опять!

Король резко «протрезвел» и поднял взгляд на верхний этаж. где обычно проходили приватные встречи.

— Не кричи. Он там занят.

— Что значит занят? У него что, не нашлось других забот в такое трудное для королевства время?

Король быстрым шагом прошел вперед и через несколько секунд оказался на втором этаже. Здесь, в узком коридоре, он подходил к каждой двери и прислушивался, подставляя ухо к замочной скважине, пытаясь услышать знакомый голос. Почти до самого конца ему пришлось пройти, что бы в одной из последних комнат, среди многочисленных женских голосов, обнаружить хриплый голос министра внутренних дел. Не дожидаясь приглашения, он одним мощным ударом ноги открыл себе путь и прошел прямо к кровати.

Картина была до боли знакомой. Он всегда брал двух. Несмотря на возраст и давно не юношеские силы, ему каким-то чудом удавалось управляться со всеми. Вот и сейчас, когда двери его комнаты лежали у самой кровати, а женщины пискливо визжали от неожиданной встречи, его разум был где-то далеко, в тумане удовольствия и экстаза. Прошло около минуты, пока он смог придти в себя и, вытаращив глаза от несказанного удивления, узнать во вломившемся незнакомце короля Майнстейма.

— Трудовые будни в самом разгаре, Ларген?

Он попытался что-то сказать, но голос в одночасье исчез.

— Работаешь в поте лица? На износ? Не жалея себя самого. Какая самоотдача, какое самопожертвование. Боги, Ларген! Наше царство тонет в попаданцах, а ты умудряешься в такую тяжелую минуту предаваться плотским утехам!

— Милорд!

— Молчать! — кричал взбешенный король. — Нет никакого оправдания твоему поступку! На этот раз твоя жена узнает о всех твоих похождениях. Я лично об этом позабочусь.

Министр вскочил с кровати и голышом упал на колени перед стоявшим королем.

— Нет! Только не это! Это не я, милорд, это моя плоть ведет меня по скользкому пути. Видят боги я не хочу этого, но они, — он указал пальцем на двух девушек, — они шепчут свои сладкие речи и заманивают сюда, где я полностью попадаю под их контроль.

Слушая слова своего министра, Майнстейм ловил себя на мысли. что все это: сцена в «красной вишне», девушки, обвинения и раскаяния самого распутного из всех его министров, это все он уже когда-то слышал. Чувство дежа-вю овладело им и продолжающиеся мольбы Ларгена только усилили его.

Ничего не говоря, он вышел обратно из комнаты, спустился вниз и сел за пустым столиком, на котором уже стояли принесенные из кареты бутылки. Открыв одну, король тут же в несколько присестов распил ее почти полностью. оставив на дне темной емкости небольшой осадок.

Катарина подсела к нему.

— Я все слышала, ты не обижаешься, что я немного подслушала?

Майнстейм отрицательно покачал головой.

— В этом отпала необходимость лет эдак пять назад. В королевстве даже глухой и слепой знает о страстях моего министра, что толку от того, что теперь об этом узнала ты? Можно тебя даже поздравить: ты вошла в элитную ложу «Страсти фон Ульриха»

Он снова налил себе вина и стал медленно пить его. Губы едва касались красной жидкости, а в рот и вовсе попадали лишь капли но и этого было достаточно, чтобы гнев, родившийся у него внутри не спускал натяжения и контролировал короля.

Фрау Катарина вытянула руку и погладила его по выступающей щетине. За время ее долгого отсутствия он заметно постарел. Глаза стали блеклыми, кожа на лице стал похожа на бумагу. Заботы и проблемы терзали несчастного короля и ничто, даже прибыль с продажи хмеля и последующей его варки в эль, не могла вернуть былую радость жизни. которую он потерял уже наверняка.

— Ты пропала в очень не простой для меня период, когда поддержка близкого для меня человека могла значительно облегчить мне страдания.

— Прости меня, но моей вины здесь совсем нет. перед отъездом обратно домой, мне пришла весточка от моего отца. Он умирал и я просто не могла проигнорировать это, бросив его наедине со своей смертью. Ты ведь сам сказал — поддержка. В тот момент она была нужна моему отцу и я, как прилежная дочь, была рядом с ним, когда он отдал свою душу небесам.

Король отставил пустую чашу и, слегка охмелев, принялся размышлять над сказанным. Что ему было известно о ее отце? Совсем ничего. Те крохи, что доходили до него от торговцев, приезжавших из дальних краев, были похожи на слухи домыслы, а достоверная информация ограничивалась лишь мелкими официальными подробностями. что были известно уже очень давно.

Восточная Гермундия вообще была страной-загадкой. Известно, что правил ею уже много лет король Вульфган по прозвищу Беспринципный, железную руку которого знали даже за пределами его королевства. Потеряв ее в одном из боев за соседние спорные земли, он приказал кузнеца выковать ему отрубленное запястье, которое и стало его самой примечательной особенностью. О том как он подавил мятеж, расправился с пиратами и воровством говорить было бессмысленно. Такой жестокости еще не знала земля, однако за такими кардинальными методами стоял строгий расчет, который оправдался уже на второй год после карательных мер. Прошло уже более двадцати пяти лет после тех событий, а на площади у королевского замка, выложенного громадными валунами и больше похожего на пещеру, до сих пор можно было смело положить золотое кольцо и быть уверенным, что там оно и останется.

Вот и сейчас, глядя в ее красивые глаза и лицо, за которыми скрывалась железная дисциплина, воспитанность и верность своему королевству, он не мог понять ее замыслов.

Она то появлялась, то пропадала. Ее шаги нельзя было просчитать, мысли были нерациональны, а действия порой выходили за рамки дозволенного. Она уходила с важных приемов, появлялась в публичных местах, где особа ее категории никогда бы не переступила порог. Она была исключением из правил, которых Майнстейм за годы своего правления нахлебалась вдоволь и ненавидел всем своим сердцем.

— Он долго умирал?

Он сам не знал почему задал именно этот вопрос. Но сегодня, когда его королевство переживало нашествие попаданцев, он чаще обычного задумывался о смерти. О том как она приходит и что будет после нее. Однако Катарина не обиделась на это, более того она спокойно ответила на первый взгляд глупый вопрос.

— Долго и мучительно. Священники говорили, что это вся его ненависть выходит наружу — так сильно его трясло.

Он опустила глаза.

— Прости, я не хотел задавать этот вопрос.

Король постарался ее утешить.

— Однако все закончилось, — внезапно Катарина заулыбалась и лицо ее нисколько не выражало траура по усопшему отцу. — Теперь мне, как законной его наследнице, принадлежит вся Восточная Гермундия.

В этих словах было нечто большее, чем просто хвальба полученного наследства. Он смотрел своими пьяными глазами в ее глаза и видел предложение. безмолвное, но отчетливое, которое она хотела сказать. но почему-то не решалась.

Он взял новую бутылку и, открыв, налил себе в чашу.

— Я так понимаю. ты неспроста говоришь мне об этом.

Она широко улыбнулась, оголив свои белоснежные зубки.

— Милый мой, — ее голос стал нежным, — мои родственники требуют от меня детей, требуют, чтобы я срочно связала себя узами брака и не дала славному роду Мёллендорф уйти в небытие. Но я не хочу никого видеть… кроме тебя.

Это было неожиданно. Отхлебнув еще немного из чаши, Майнстейм провел рукой по своему лбу.

Что ей сказать?

— Но ты ведь знаешь, что я женат, а жена не иголка, сложно спрятать в кармане.

Женщина согласилась, но продолжила гнуть свою линию.

— Чего тебе стоит развестись? Это ведь такая мелочь, да и причин для этого много. Судьи тебя поймут, крестьяне поддержать. а торговцы и твоя элита будет только рада. Они получать новые торговые пути, а с ней и прибыль. Никто даже не вспомнит о твоей Матильде, а мы будем жить вместе долго и счастливо.

— … и умрем в один день, — он язвительно договорил знаменитую фразу. — Все это красиво лишь на словах, майн фройляйн, на деле же все обстоит куда хуже и сложнее. По нашим законам при разводе мне придется отдать ей половину всего, что я имею сейчас. Власть расколется на множество частей. осколки которых мне придется собирать еще очень долгое время. Нет, ты живешь в мире иллюзий и хочешь того. что я не смогу тебе дать.

— А может это ты плохо хочешь?

Она поднялась со стула и заговорила о попаданцах.

— Сколько времени еще продлиться цикл?

— Долго. Очень долго.

— Я могу помочь тебе избавиться от этой напасти. Твои тюрьмы переполнены. Шахты, да-да, о них мне тоже известно, решат проблему лишь на некоторое время, потом все только усугубится. А мне под силу сделать так, что сегодняшний и последующие циклы больше не будут тебя донимать.

— Как?

Катарина лишь улыбнулась.

— Скажу тебе лишь часть моего плана. Ты получишь в свое распоряжение десятки разработанных штолен моего отца, где все твои рабы получат работу, а также выходы на морские пути, где практически каждый день бывают работорговцы с юга. Спрос на такой товар там огромен. Ты озолотишься, Майнстейм. Подумай над моим предложением.

Она развернулась и направилась к выходу.

— Я сама найду тебя, когда ты примешь решение, а до тех пор не пытайся меня найти- это бесполезно.

Двери заскрипели и женщина быстро вышла наружу, оставив после себя едва уловимый аромат духов.

 

24

Несмотря на ночь, метеоритный дождь и последовавший за ним взрыв, было видно аж за несколько десятков километров от места, где находился лагерь орков. Все произошло быстро. Уничтожив все живое, огненный дождь прошелся по огромному полю и выжег все, что находилось в этот момент там. Высокие шатры, дозорные башни, величественный тотем орочьего бога, все. Ничто не смогло устоять перед этим страшным заклинанием.

На утро первые послушники во главе со старейшиной Квинтусом смогли выбраться из здания коллегии и взглянуть вблизи на то, что сотворил Маркус в своем отчаянном поступке.

Запах гари до сих пор яркими тонами стоял на этом самом месте, и чем ближе к эпицентру заклинания они приближались, тем труднее становилось дышать от приторно-горького запаха, упорно лезшего прямо в ноздри.

Масштабы разрушений поразили даже видавшего виды старого волшебника. теперь он точно знал почему поколения магов до него берегли эти свитки как зеницу ока и складывали в недоступном для других людей месте. Если каждый бы мог использовать подобное по своему усмотрению, то весь мир превратился бы в одно сплошное пепелище.

Люди бросили взгляд на лесополосу через которую архимаг пробрался к лагерю орков. Точнее говоря то, что от нее осталось. Зрелище было плачевным. Некогда прекрасные деревья, тянувшиеся своими густыми кронами в небо, теперь были похожи на черных скелетов, обгоревших почти до самого основания. Огонь не пощадил даже клочка земли, превратив все это место в одно сплошное черное пятно.

Квинтус и его люди прошли немного дальше. Переступая через уничтожение и сожженные магическим гнем шатры, они все ближе подходили к тому месте, где в последнюю минуту, стоя на коленях и читая заклинание со свитка, находился архимаг.

Квинтус видел все это зрелище из окна на самом верху. Наблюдал каждый его шаг. Все, от самых стен гильдии магов и до величественно-ужасного тотема орочьего бога. Он видел как зеленокожие, заметив проникновение чужака в свой лагерь, окружили его и попытались взять в плен. Затем вспышка. Ярче, чем само солнце в самый жаркий день, она осветила огромное по площади пространство и в туже секунду обрушила на место лагеря дождь из огненных частиц. Градом они сыпались на это место, уничтожая все на что натыкались. Этот вихрь неудержимой энергии методично выжигал каждый метр земли, пока на месте не осталось даже малейшего признака орков.

Наконец, они оказались почти у самого центра бывшего орочьего лагеря. Группа людей разошлась в стороны и начала осматривать место. Сложно сказать на что рассчитывал Квинтус. Не то, чтобы он питал какие-то иллюзии по поводу смерти Маркуса — в ней он был почти уверен, но вот желание окончательно убедиться в этом и отбросить все сомнения, не давала ему покоя уже который час.

Разобрав остатки главного шатра, каким-то чудом сохранившего под действием стихии свою форму и не сложившись в одну большую груду, послушники начали разбирать остальные завалы. Оружие, обгорелая броня, рогатые шлемы и неподъемные даже для сильного человека палицы. Все это было разбросано повсюду и лежало мертвым грузом, оставшись без владельцев и дожидавшихся своей участи. Все это будет собрано, может даже переплавлено — орочье оружие хоть и было внешне грубым и неотесанным, но обладало завидной прочностью и остротой. Редкий доспех мог выдержать удар таким топором, не расколовшись, как орех.

— Смотрите внимательней, мы не должны ничего упустить.

Как муравьи, послушники разбрелись и стали перебирать каждую уцелевшую щепку, пытаясь найти что-то ценное и важное. Однако поиски не давали своих результатов. За все время были найдены лишь мелкие предметы обихода: точильные камни, посуда, небольшие столовые ножи, использовавшиеся как и орудие для выделки шкур и много другое. Драгоценности или снадобья орки и их представители никогда не носили. Трофеи — это было единственное, что иногда можно было подобрать с убитого воина, на остальном они не заостряли свое внимание.

Неожиданно из огромной кучи обгоревших бревен послышалось чье-то натуженное дыхание. Человек со всей оставшейся силой пытался выбраться из-под завалов и греб своими руками, расталкивая мусор и части конструкций в стороны.

Послушники ту же подбежали к этому месту и принялись разгребать остатки вражеского шатра. Под ними вскоре показалось знакомое лицо. Подбитый глаз, исцарапанная кожа и блестящие глаза. Но все это было ничем, по сравнению с диким запахом громушника, вырывавшимся изо рта архимага, стоило ему только заговорить.

— Хех, неудачники, — начал он, — ишь чего они удумали. Старика Маркуса голыми руками еще никто взять не смог.

Он закашлял и запах эликсира буквально полился на всех окружающих его людей. Квинтус подошел к нему, наклонился и взглянул в стеклянные глаза архимага.

— Ты — сумасшедший, Маркус. Ты — псих! Только тебе могла придти в голову эта затея. Ты понимаешь, чем это могло для тебя вылиться.

— Но я жив, а они — нет. Результат, Квинтус, результат. Вот, что главное, а методы — это лишь путь, по которому мы должны пройти. Не важно какой он, главное, что нас ожидает в конце. Орки мертвы, гильдия спасена, я — молодец.

Он согнул свою руку, медленно сунул ее во внутренний карман и достал оттуда небольшую фляжку. Открыв ее, он тут же присосался к ней и сделал несколько глотков, после чего взгляд его окончательно затуманился.

— Но как? Ты ведь был в самом эпицентре этого ада. Как ты сумел, каким образом?

Маркус подтянул свою сумку, где все еще находились пожелтевшие от времени свитки и показал ее старейшине гильдии.

— Там были и защитные заклинания. Одно мне удалось прочесть, прежде чем лагерь орков превратился в горстку пепла. Вот так все и получилось.

— Боги! — Квинтус схватился за голову руками. — Поднимите его. Только осторожно, может он ранен.

— Все нормально.

Послушники подхватили обмякшее под действием громушника тело и понесли в сторону здания коллегии. На всем пути им не встретилось ничего, что еще хоть как-то могло напоминать о недавней осаде. Если конечно не считать обгоревшего мусора, то все это можно было списать на неудавшийся эксперимент, коих на территории гильдии магов было очень много. В остальном же, все было как обычно.

Квинтус всю дорогу не спускал глаз со смеющегося архимага. Он был тем исключением, которые всегда рушили его стройные ряды правил, установленные много десятков лет назад. Тем, кто плевать на все и вся, продвигая прогресс и увлекая за собой молодых волшебников. Маркус был ярым ненавистником всего, что ограничивало его изыскания в области волшебства и алхимии. Он считал, что лишь безумие и выход за рамки установленного, может двигать развитие в нужном направлении.

«Правила тормозят» — сколько раз он слышал эту фразу из уст пьяного волшебника и столько же раз удивлялся как тонко и быстро он мог решать возникшие проблемы, на которые у других волшебников уходили дни, а иногда и недели.

Его любили и ненавидели, и этим самым он пробил себе дорогу на самый верх, став самым молодым архимагом за всю историю гильдии.

Двери коллегии были широко открыты. Магическое заклинание, наложенное на них во время осады, было снято и теперь ничто не мешало свободному проходу.

Внутри все постепенно приходило в нормальный режим жизни. Страх улетучивался, больше никто не прятался. Жизнь начинала свое размеренное движение. Однако завидев своего спасителя, послушники и молодые волшебники не могли не поздравить его. Каждый считал своим долгом подойти к нему и пожать его слабую руку, поздравив с победой над огромной армадой зеленокожих.

— Это все я. Да, именно я. Архимаг Маркус, ваш спаситель.

Язык заплетался, но он все также весело и бодро кричал на всю гильдию, возвещая о своем возращении. Кто-то смеялся, кому-то все это казалось странным и они уходили по своим делам. не обращая внимания на чудаковатого волшебника, но одно можно было сказать точно, равнодушных к победе над орками не было точно. По крайней мере никто не хотел, чтобы подобное под стенами гильдии повторилось вновь.

Его уложили на кровать в его же кабинете. Сил, чтобы самому добраться до самого верхнего этажа и попасть в заветную постель у архимага не было. Послушники аккуратно уложили его, накрыли теплым одеялом и, отобрав последние запасы громушника, заставили старого волшебника заснуть.

Он провалился во мрак так быстро, что сам не успел запомнить как это произошло. Его разум попала в какое-то иное измерение, где не было ни земли, ни неба, где все было единым. Похожий не желе, мир вращал его внутри себя, переворачивал, кидал в разные стороны и снова возвращал в самый центр. Его руки были раскинуты, ноги не чувствовали под собой твердой опоры. Он был нигде и от этого ему становилось страшно.

Сколько он проспал ему сказали уже на следующий день. Восемнадцать часов непрерывного сна. Такое случалось только после самых утомительных тренировок и попыток выжать из своего организма гораздо больше, чем это было необходимо. Встав с помятой постели, он встряхнул головой и тут же ощутил резкую боль внутри черепной коробки. сухость во рту, трясущиеся руки и рассеянное внимание. Понять что да как ему удалось только спустя определенное время.

Рука по привычке скользнула во внутренний карман, но ничего там не обнаружила. За окном наступал вечер. Шум по другую сторону дверей давал понять, что страшного ничего не произошло и что гильдия живет по своему обычному распорядку.

Маркус встал на ноги и в туже секунду ощутил как слабо его тело. Удержаться на месте было для него сейчас настоящим подвигом, а те несколько метров до двери и вовсе показались настоящим восхождением на самую высокую горную вершину.

Снаружи его встретили радостными криками и дружескими объятиями. Он до сих пор не понимал чем он заслужил подобное, но вскоре обрывки памяти, не уничтоженные громушником, начали рисовать картину того, что было до этого. Вспышка, взрыв, огненный шторм, пронесшийся по земле… и он под куполом энергетического щита. Не успей он прочитать его и от старика не осталось бы даже горсти пепла, которую можно было бы похоронить в крипте под гильдией.

На самом низу его уже ждали. Пока старик спускался, кто-то успел предупредить Квинтуса и других членов высшего совета. Несколько человек, одетых в праздничные одежды, дожидались его и, увидев приближавшегося к ним архимага, последовали ему навстречу.

— Рад тебя видеть, брат Маркус.

Квинтус протянул ему руку и уважительно пожал ее двумя руками, что было древним признаком уважения к своему собеседнику. Остальные члены совета последовали примеру старейшины и по очереди жали ему руку.

Все это сильно удивило волшебника и одновременно насторожило. Такой почет и отношение… внутренний голос подсказывал ему, что назревало нечто серьезное.

— Что все это значит? Мне кто-нибудь объяснит?

Один из членов совета, пожилой старик с лицом больше похожим на ту самую бумагу для свитков, что лежали в архиве, подошел к нему и обнял его.

— Брат, — он обратился к нему, — Сегодня знаменательный день. Как для тебя, так и для гильдии в целом. Пойдем, мы уже все приготовили.

Он подхватил архимага под руку и повел в зал торжественных церемоний.

Огромное помещение находилось в глубине здания коллегии и был тем самым местом, где проходили все самые важные мероприятия в гильдии магов. Так было раньше, так было и в тот момент. когда орки осадили это место и Квинтус был вынужден собрать экстренное собрание, чтобы объявить о случившемся. Вот и сейчас они вели его по каменному полу усланному в этот торжественный день красивыми широким коврами. На стенах висели торжественные ленты. Они вели его по пути, которое заканчивалось у самых дверей в зал, где его ждали полные трибуны и аплодисменты сидевших волшебников разных мастей.

Ликование воцарилось в этом месте стоило ему перешагнуть порог зала. Люди встали со своих мести принялись аплодировать ему, пока он не взошел на главную трибуну и не заставил всех замолчать.

Квинтус взошел вместе с ним и повернулся к нему лицом.

— Брат Маркус, — он начал медленно и голос его был неуверенным, — Я…я очень долгое время считал тебя недостойным этого, считал, что такие как ты, пусть и талантливые волшебники, не должны становиться чем-то больше, чем ахримаг. Многие меня поддерживали. многие считали твое назначение ошибкой и всячески препятствовали этому. Признаться, я и сам грешил подобными мыслями, но два дня назад ты показал нам всем, что достоин быть главой гильдии больше чем кто-либо из нас. Ты не побоялся выйти один против армады зеленокожих. не побоялся пожертвовать собой и спасти всех нас. Этот поступок поразил каждого кто находится сегодня здесь, ведь именно благодаря тебе, я, мои коллеги старейшины и все те, кто сидит сейчас здесь, в этом прекрасно зале, обязаны тебе собственной жизнью. В знак благодарности мы приняли решение назначить тебя главой гильдии и доверить тебе дальнейшую жизнь нашей коллегии. Совет единогласно проголосовал за твое назначение.

Люди встали со своих мест и торжественно поклонились новому главе.

Маркус все это время смотрел куда-то вдаль. На бесконечных рядах этого величественного зала ему постоянно мерещились призраки. Слова старейшин, их поздравления, все это утонуло в его рассудке, когда организм, переживая длительный абстинентный синдром, начал требовать очередного глотка эликсира.

— Какие будут первые указания, Проктор Маркус? — кто задал ему вопрос.

— Первым делом мне нужно выпить и как можно скорее.

В глазах помутнело и разум вновь провалился во тьму.

 

25

— Так-так-так, кто тут у нас?

— Я старейшина Викториус! Я из гильдии магов! Я великий волшебник!

Лорд Тьмы стоял напротив очередной шеренги попаданцев, прибывших в его северные земли сегодня утром. Погода испортилась с самого начала и снег громадными хлопьями повалил с неба, снижая видимость и не давая внимательно рассмотреть свежий контингент рабочего персонала. Однако среди всех попаданцев был один особо рьяный, кричавший всю дорогу и требовавший отпустить его и дать право поговорить с главным. Вот и сейчас, глядя на него, Лорд Тьмы пытался понять чего он от него хотел.

— Кто ты такой? — спросил он крикуна.

— Я старейшина гильдии магов! Я очень уважаемый человек — он дерзко посмотрел на злейшего и попытался вырваться из крепких рук стражников, державших его и не дававших сбежать.

— Правда? Старейшина говоришь, значит многое умеешь.

— Конечно! Любые заклинания первого и высшего порядка. — он с гордостью поднял подбородок, как бы показывая свое высшее происхождение перед стоявшими перед ним людьми.

— Ну это тебе вряд ли пригодится. Киркой махать хорошо умеешь?

— К-к-киркой? Что это такое?

— Штука такая с двумя загнутыми краями.

Он отрицательно покачал головой.

— Ничего страшного. Времени у тебя будет много, чтобы в совершенстве овладеть этим дивным орудием, а теперь становись обратно в шеренгу, начнем подсчет.

— Но… постойте, я ведь старейшина! Меня незаслуженно исключили из гильдии! Я хотел бы..

Солдаты силой оттянули его от Лорда Тьмы, ставшего после бесследного исчезновения ярла Губермана главным в этом поселении, и принялись осматривать попаданцев. Оборванные, грязные, заросшие и с бородами почти до груди, они походили на животных или бандитов с дороги. Однако их рабочая сила была в данный момент как раз кстати, работы в золотых шахтах шли полным ходом. Перекинув основные силы именно на эти рабочие месторождения, Лорд Тьмы замедлил поступления других важных ископаемых в царство, чем вызвал недовольство Майнстейма, которое он каждый раз выражал в своих письмах неизменно приходивших в эти края вместе с попаданцами.

— Хозяин, этих тоже в золотой рудник?

Писклявый голос преданного помощника возник откуда-то снизу. Закутанный в меха, маленький гоблин стоял у самых ног Лорда Тьмы и держал в своих руках несколько сверток бумаг. Он уже успел привыкнуть в постоянному морозу этих мест и постоянные снегопады и метели больше не пугали маленького помощника, превратившись скорее в неприятное явление, чем в смертельную опасность, коим они были в первые дни.

— Да. Всех. — темнейший бросил взгляд на гоблина и продолжил говорить.

— Сколько умерло на данный момент?

— Трое, хозяин. Попаданцы жалуются на плохое питание.

— Жалуются? А чего они хотели — это ведь не курорт. Что с теми, которых мы заперли в шахте? Они выполнили норму?

— Да, хозяин. Золото сложено в хранилище. На данный момент мы имеем почти триста килограммов.

— Прекрасно. — лицо Лорда Тьмы расплылось в довольной улыбке.

— Однако есть и проблемы, — Гулбер перевернул один лист, — качество золота оставляет желать лучшего. Нужны плавильни, хозяин. Такое золото, какое мы имеем сейчас, не имеет большой цены. Много примесей.

— Что?

Лорд Тьмы вырвал из маленьких ручонок гоблина все имеющиеся записи и принялся читать. Корявым почерком описывались все этапы технологического процесса по переплавке золота в слитки и вывода из него максимально возможного количества примесей. Огромное здание, начерченное на желтой бумаге, было той самой плавильней, где должен был осуществляться весь процесс. Но для такого дела нужен был знающий человек, а вызвать такого из царства на юге он не мог, ведь это могло привлечь нежелательное внимание короля к этому месту до завершения задуманного плана.

— Проклятье! Почему ты раньше мне об этом не сказал?

Маленький гоблин лишь развел руками.

— Объемы добычи были слишком малы, хозяин. Честно сказать, я вообще не думал, что столько золота вообще реально добыть в этих землях. Но теперь, когда стало более-менее ясно о запасах, я решил показать вам это.

Лорд Тьмы еще раз пробежал внимательным взглядом по бумаге и вернул ее обратно своему помощнику.

— Это замедлит выполнение моего плана. Если золото которое мы имеем сейчас ничего фактически не стоит, то возникает вопрос о целесообразности дальнейших работ.

Он посмотрел вдаль, куда уезжали несколько длинных клеток-повозок и замолчал. Препятствия на пути цели были обычным явлением. Они возникали каждый раз, когда темнейший начинал планировать великие дела. Но сейчас он не был рад им, ведь место, которое сейчас стало для него домом, было временным и все это время, каждый день и ночь, он мечтал вернуться в свои прекрасные вулканические поля, к своим крокодилам, рвам и оборонительным орудиям, которые как она надеялся, остались целыми после нашествия орд зеленокожих.

Холод не был его стихией. Хоть он и привык к нему, радости он никогда не приносил. Его тело жаждало ощутить на себе жаркое прикосновение солнечных лучей, о которых здесь он мог только мечтать.

И вот первая палка в колеса. Что делать? Попробовать увеличить добычу и взять количеством, либо найти способ построить плавильню? Но такую стройку нельзя будет скрыть от глаз и ушей людей и охранников. Рано или поздно, но там, на юге, в замке короля, узнают об этом и вопросы не заставят себя долго ждать. Риск был высок и нужно было все хорошенько обдумать.

Когда последние очертания удалявшегося к шахтам повозок исчез в белой пелене метели, он развернулся и направился в свой новый дом. После исчезновения ярла Губермана, тело которого так и не смогли найти, Лорд Тьмы по праву занял его апартаменты и принялся устраивать свой быт.

Гоблин последовал за ним. Внутри их встретили слуги. Завтрак уже стоял на столе и приятный аромат жаренной птицы щекотал ноздри. Они уселись и принялись поглощать принесенную еду. За этой банальной трапезой, темнейший обдумывал дальнейшие свои действия.

— Каким ты видишь решение данной проблемы? — спросил Лорд удостоверившись, что последние слуги покинули зал и их никто не подслушивает.

Гоблин проглотил небольшой кусок и облизался. На губам заблестел жир.

— От этого никуда не убежать. Постройка башни потребует громадных расходов, хозяин. Без золота вся эта затея не имеет будущего. Нам нужна плавильня.

— Но как? Как все объяснить королю? Скрыть такое невозможно.

Гоблин почесал зеленый подбородок.

— Значит нужно действовать от обратного.

— Что ты имеешь ввиду? — Лорд Тьмы вопросительно посмотрел на своего помощника. Иногда он говорил вещи, которых не понимал сам темнейший, но сомневаться в умственных способностях этого маленького мозга не было необходимости. Много раз он выручал его и помогал дать совет в казалось бы безвыходных ситуациях.

— Если нет возможности скрыть данное строительство от короля, значит нам надо самим заручиться поддержкой у короля в этом вопросе.

Гоблин скосил свои маленькие глазки и стал ждать реакции хозяина. Но она последовала лишь спустя продолжительное время. Лорд Тьмы редко напрягал мозги, считая, что сила удара его молота была лучше, чем сила мысли. Однако в данный момент о чувствовал, что гоблин подсказывал ему выход из сложного положения.

И ведь действительно! Пусть лучше король сам возьмет затраты на постройку!

— Нам лишь надо убедить его в том, что это в его же интересах, а дальше… — он проглотил очередной кусок мяса и стал жевать его. — Пусть он узнает все от нас и тогда это не вызовет подозрений. В какой-то степени Майнстейм сам поможет нам возродить наше величие и накопить денег на восстановление башни.

Наконец все стало на свои места. Ложка упала на пустую тарелку и звон от удара разлетелся по всему залу, растворившись в толстых стенах. Лорд Тьмы встал из-за стола и, обойдя его, приблизился к гоблину. Он сидел на высоком, специально сделанном под его рост, стуле и внимательно наблюдал за движениями хозяина. Глаза его горели странным огнем, а все тело будто напряглось в ожидании броска.

— Мы не можем рисковать всем, ты должен все обдумать.

— Уже сделано, хозяин, — Гулбер вытер жирные губы и спрыгнул на пол, приземлившись прямо у ног темнейшего. — Я все обдумал от и до. Ошибки быть не может.

— Ты уверен в этом?

— Если мы повременим с этим, то кто-то сделает все за нас. Первое и самое главное: мы должны сами сообщить ему об этом. Только так нам удастся избежать подозрений.

Гоблин прошел немного вперед и вышел за пределы стола.

— Лучше всего сообщить ему об этом в самое ближайшее время. Как раз сегодня караван, после непродолжительного отдыха, поедет обратно на юг. Мы можем отправить вместе с ним письмо, где попросим у короля помощи в данном деле.

— И как ты все это опишешь? — Лорд ехидно скривил рожу и исказил собственный голос, все еще не веря в план гоблина. — «Сир, мы нашли настоящий клад в этих северных землях. Будьте так добры, пришлите нам специалиста, который сможет построить плавильню». - он замолчал, но вскоре продолжил. — Стоит ему только услышать слово «золото» как тут сразу окажется вся его стража во главе с ним самим. Он пожелает лично вести разработку месторождений, а нас голышом отправит обратно в вулканические поля.

— Возможно. — равнодушно подытожил гоблин. — Однако вероятность этого крайне мала, хозяин.

— И почему же?

— Попаданцы. Цикл только-только начался. Он не сможет оставить собственный замок в беззащитном состоянии, переправив свою армию на север. Ни одного солдата. да и сам он скорее останется на месте, чтобы руководить обороной и держать ситуацию с этими пришельцами под личным контролем. Так что беспокоиться не о чем, однако нужно правильно составить письмо, чтобы все выглядело как можно лучше.

Гулбер достал из своей сумки несколько небольших листов, положил их на стол возле посуды и взобрался на свой огромный «трон». Жестом он указал Лорду Тьмы присесть рядом с ним и передал ему перо, предварительно смоченное чернилами.

— Пиши.

— Что писать? — спросил темнейший.

— Если будем медлить, то — завещание. Просительное письмо на имя короля Гуверона Майнстейма.

Лорд Тьмы принялся неуклюже водить пером по бумаге, записывая каждое слово своего маленького помощника. Дело это было нехитрым, однако его все еще не покидало сомнение относительно всей этой затеи. Слишком много стояло на кону, но выбора как такового не было ни у него, ни у этого маленького существа, что все это время находился рядом с ним.

Время шло и вскоре, когда свободное место на маленьком клочке бумаге было полностью исчерпано, гоблин взял своим тоненькими ручонками письмо и быстро пробежался взглядом по его содержимому.

Да. Все было так как и должно было. Плачь и мольбы и помощи. Как раз то, что могло вызвать сочувствие.

Он свернул письмо и положил в конверт, закрепив стыки жидкой печатью. Затвердев, она надежно скрепляла края.

— Теперь дело за малым: передать его кучеру и ждать ответа.

— Значит нужно заглянуть в шахты и посмотреть как там устроились наши новые работники. Все ли их устраивает и какие претензии они могут нам предъявить.

В этот момент в зал вошла прислуга.

Как раз вовремя — подумал Лорд Тьмы, глядя как несколько тучных женщин принялись уносить со стола опустевшие тарелки с мисками. Ему всегда казалось, что эти люди недолюбливают его, считая виновником смерти ярла Губермана. Однако доказать это никто не мог, поэтому все местные жители ограничивались лишь закулисными сплетнями.

На улице погода не собиралась проясняться. С каждым новым часом она только ухудшалась и становилась поистине морозной и ледяной. Воздух пронизывал каждого кто пытался в такое время выйти из своего дома и попытаться стоять на месте, не двигаясь и не согреваясь. Людей не было. Только карета, дожидавшаяся своих хозяев, одиноко стояла у самой дороги, запряженная местными лошадьми, чья порода была невосприимчива к такому холоду. Кучер из числа жителей поселения был на своем месте. Мороз его так же не беспокоил. Как он сам выражался: «все мы дети зимы и ее прикосновения для нас не страшны».

Дорога к северным шахтам была уже привычна. За такое время он Лорд и его помощник смогли изучить каждый метр этого опасного некогда пути, а теперь превратившегося в рутинную поездку, где все было хорошо знакомо и не предвещало беды. Лавины сходили всего два раз за день: рано утром и поздно вечером, когда погода позволяла им это делать. Сейчас же бояться было нечего и экипаж благополучно добрался до золотых шахт.

На месте их по привычке встретил капитан стражи. Доложив обстановку, он вытянулся в струну и был готов служить своему новому ярлу. После последних событий, связанных с пропажей Губермана, капитану было увеличено жалование и выделен дополнительный выходной, после чего о лояльности офицера можно было не беспокоиться.

— Как идут дела? — привычно спросил Лорд Тьмы.

— Попаданцы работают, мой ярл. Есть случаи неповиновения, но несколько профилактических ударов кнутом еще никогда не бывали лишними.

— Новички как себя показывают?

— Пока ведут себя неумело. Кто-то впервые держит в руках кирку и отказывается работать. Такое часто бывал, но есть среди них один особо наглый.

Темнейший вспомнил про человека утверждавшего, что он старейшина гильдии магов.

— Ну-ка, покажи мне его.

Группа сошла с дороги и направилась прямо к шахте, где в это время охранник загоняли новоиспеченных шахтеров в забой. Среди множества несуразных личностей, темнейший увидел знакомое лицо и прямиком подошел к человеку, громко кричавшему на всю округу и отказывавшегося идти работать.

— Что тут происходит? — он громко заговорил и уставился охранников, державших пленника и не дававшие ему сбежать.

— Мой ярл, — охранники сразу же вытянулись в струну, — пленник отказывается работать. Мы велели выпороть его.

Мужчина вырвался из рук охраны и, разгребая снег ногами, подбежал к Лорду Тьмы. Схватив его за шерстяной воротник, он чуть было не оторвал кусок дорогой одежды, крича и требуя отпустить его обратно домой.

— Я должен здесь находиться! Это не то место. Я — старейшина Викториус, я — волшебник из гильдии магов! вы не можете держать меня здесь!

— Это почему же?

— На каком основании!? Это произвол королевских масштабов. Я помог королю, избавил его поля от нашествия долгоносика, а он так поступил со мной.

Лорд Тьмы заинтересованно потер рукой подбородок.

— Значит ты волшебник.

— Да-да, я уже говорил вам это утром, но вы не слушали меня.

— Многое умеешь?

— Достаточно. Не зря же я ношу такой знатный титул как старейшина.

Темнейший перевел взгляд с пленника на своего помощника, но маленький гоблин никак на это не отреагировал.

— Примеси из золота выводить умеешь?

— Нет. Это дело алхимиков, а не моя. Я маг.

— Значит ты нам бесполезен. В шахту его!

охрана схватила пленника и силой поволокла обратно в забой. Подобрав по пути упавшую кирку. они сунули ее в руки старейшине Викториусу и буквально затолкнули через небольшой проем внутрь шахты. Закрыв дверь, они, наконец, избавили всех присутствующих от дикого крика, издававшего этим человеком, что не могло не радовать. Теперь путь предстоял в хранилище. Именно туда, где хранилось добытое золото, которое в будущем должно было послужить стартовым капиталом для возрождения его Темной Империи.

Для того, чтобы создать конструкцию таких масштабов и при этом не привлекать лишнее внимание, темнейший распорядился вырыть огромную яму в этой ледяной земле. Сказать сколько человек умерло при работах никто не решался, но задача, поставленная новым ярлом была выполнена в срок и скоро уже могла принимать первые партии добытого золота. Внутри, среди слабого свечного освещения, было на удивление тепло. Снег, накрывший это хранилище толстым слоем, создал хорошую подушку, сохранявшую тепло и не дававшую морозу проникнуть сюда. По краям, у самых стен были, сложены первые грубые самородки. Причудливых форм, с явными вкраплениями чужеродных веществ, они блестели при тусклом свете и буквально завораживали своим блеском.

— С такими темпами мы не сможем осуществить план еще лет двести.

— Но, хозяин, — запротестовал гоблин, — попаданцы работают на пределе своих сил. Мы должны дать им слабину, иначе они вымрут раньше, чем нужное количество золота будет скоплено нами.

Лорд повернулся к Гулберу и грозно посмотрел на него.

— Ты что-то в последнее время стал слишком добрым, мой верный помощник. Неужели эти никчемные существа как-то повлияли на твое мнение о них. Они — никто. Главное — цель, которой мы должны достигнуть любой ценой. И если мне придется заморить на работах еще несколько сот попаданцев, то пусть сие осуществится.

Лорд резко развернулся и, бросив последний взгляд на лежавшие самородки, вышел обратно на свежий воздух.

 

26

Визирь прибыл в замок Абу Разира как раз в тот момент, когда совещание полководцев только набирало обороты.

Визирь прибыл в замок Абу Разира как раз в тот момент, когда совещание полководцев только набирало обороты. Не задерживаясь, он прошел по крутой лестнице на самый верх и вошел в огромный зал совещаний, где под песчаными сводами, украшенными многочисленными изображениями побед рахатанского короля, собрались все высшие советники. Обсуждение велось по принципе главенства. Каждый имел право высказать свое мнение, указать на недостатки и недочеты, и при этом оставаться в стороне от принимаемого решения. Ведь последнее слово всегда было за королем.

Находясь в самом центре этой кипящей человеческой толпы, где каждый был знатным человеком и опытным полководцем, он слушал и делал выводы пока, наконец. не решил взять слово.

Повернувшись ко всем, он заставил собравшихся людей замолчать и полностью обратить на себя внимание.

— Вы должны понять, что вопрос стоит не о каком-то конфликте, коих мы с вами знали немало, а о настоящей войне. Гуверон — не провинция. Армия ее способна покорить любое королевство, соседствующее с ней уже много столетий. Я знаю это наверняка, поэтому давайте исходить из реалий нашей жизни и примем окончательное решение по данному вопросу.

Он сделал жест рукой и дал волю каждому из присутствующих сказать слово.

Первым взял старый полководец, чей глаз был выбит в одном из кровопролитных сражений и теперь наглухо завязан небольшим куском материи, придававшим ему угрожающий вид.

— Если халиф скажет, мои воины пройдут по землям Гуверона и сметут любого противника каким бы сильным он не казался. Ничто не остановит пустынную армию, ни зеленокожие, ни тем более волшебники из гильдии магов. Но нам стоит подготовиться ведь второго шанса уже может и не быть.

Он закончил и спокойно сел на свое место. Слова были сказаны в очень эмоциональном ключе и многие из тех, кто знал полководца просто не восприняли его всерьез, ведь последний раз, когда он выходил на поля боя, он был моложе лет на двадцать и противник был совсем иной. Не таких масштабов.

Вторым был самый молодой полководец. Брат халифа, вернувшийся из далекого морского похода и привезшего оттуда дурные вести. Страны за морем собираются в единое целое, готовятся к отражению невиданной доселе угрозы, что должна была появиться на окраинах далеких земель. где жизнь никогда не давала свои ростки и любой человек умирал от ядовитого воздуха, распространяемого злым волшебником. Все это было доложено Абу Разиру в тот же день, что очень сильно обеспокоило его, ведь море не было непреодолимым препятствием и могло быть пройдено за считанные недели.

— Я против военной компании. — голос его был мягок, но он старался выглядеть серьезней. — Мы слишком часто пытаемся решить проблемы военным путем, не понимая, что лязг оружий не может восприниматься как панацея для всех проблем.

— Тогда что вы предлагаете, — перебил его старый полководец. — Сидеть и ждать? Гуверон растет и развивается. Да, сейчас он стонет под наплывом этих попаданцев, но цикл пройдет, волшебники закроют последние порталы и тогда уже ничто не сможет их остановить. Сейчас самый подходящий момент для того, чтобы нанести мощный удар по царству Гуверон и лишить его всех земель, сделав нашим вассалом или же полностью уничтожив.

Аплодисменты и одобрительные возгласы не заставили себя долго ждать. Воины давно пребывали в состоянии близком к лени и хорошая захватническая война только подогревала интерес к возможной военной компании.

Собравшиеся вновь окунулись в горячее обсуждение. Здесь было все: споры, крики, утверждения и угрозы. Каждый хотел донести до своего собеседника только свою истину, играя на популистских заявлениях, пытаясь завоевать расположение Абу Разира.

Но пустынный король лишь улыбался, слушая как его мудрые советники и полководцы, словно торговцы на овощном рынке, пытались перекричать друг друга.

— А что дальше? — вопрос был задан им в тот самый момент. когда эмоции советников начинали переливаться через край. — Что дальше? Вы подумали над этим? Нет, а я вам скажу. Проблемы Гуверона, да-да, те самые попаданцы, никуда не денутся. Они просто пересядут на наши плечи. Как вы собираетесь решать проблему сотен чужаков, провалившихся в наш мир и не знающих как себя вести?

— Казнить! Всех! — выкрикнул кто-то.

— Но халиф лишь отмахнулся рукой.

— Майнстейм рубит головы уже с самого начала цикла и конца и края этому не видно. Мои шпионы докладывают мне, что засилье этих попаданцев в самом царстве вынудило короля отправлять их далеко на север, а ведь цикл только-только начался и продлится еще очень долго. Сколько голов вы собираетесь отрубить, прежде чем руки палача устанут держать топор?

Этот вопрос был адресован всем присутствующим советникам, но так и не нашел ответа в умах проживших жизнь министров.

— Мой брат прав, — Абу Разир поднялся со своего трона и подошел к столу, на поверхности которой лежала карта. Скользнув по ней своей рукой, он провел ладонью по землям Гуверона и тут же скомкал карту, бросив ее на пол. — Война решит многое, но не все. И это вы категорически не хотите видеть. У меня есть свой план и скоро вы о нем узнаете.

С другой стороны зала, как раз за массивными дверями, послышались многочисленные шаги. В сопровождении многочисленных наложниц и старых служанок, в помещение вошла Севилья. Одетая в длинное сиреневое платье с открытым лицом, он важно прошла прямо к королю и, не скрывая своего «интересного» положения поцеловала будущего супруга. Живот выпирал и красноречиво говорил о приближении появления на свет будущего наследника.

Раскрыв глаза от удивления, все министры и военные советники потеряли дар речи.

«Этого не может быть» — сказал один из них, не заметив как слова пронеслись по громадному залу. Всем было известно о проклятии, наложенном на халифа и что детей ему никогда не видать, но сегодняшнее появление женщины, чье чрево хранило в себе будущего короля, буквально заколдовало всех присутствующих.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он Севилью.

— Хорошо. Вижу ты еще не рассказал о нашем ребенке.

Женщина держалась одной рукой за плечо короля, а другой за живот. Наложницы стояли позади всех возле самого входа.

— Вот как раз собирался, а ты тут как тут.

Абу Разир Повернулся к своим министрам и прилюдно погладил свою будущую жену по животу.

— Вот мое оружие! Оно растет и крепнет. Нам даже не надо будет выводить свои войска, чтобы через каких-то полтора десятка лет Гуверон упал перед нами на колени.

Министры и полководцы продолжали пребывать в шоковом состоянии. Столько лет безуспешных попыток заиметь ребенка с десятками плененных наложниц не приводили к желаемому результату, и вот теперь, когда ребенок был зачат и проклятие окончательно снято, каждый из тех, кто стоял в зале и смотрел на все происходящее, думал чего же ждать в дальнейшем.

Предсказать будущее не мог никто, но одно стало ясно всем: перемены будут. Не сразу, но они войдут в жизнь всех жителей королевства пустыни и станут обыденными, хотя и встретят определенные препятствия среди ортодоксальных священнослужителей.

Но в этот момент король думал только о малыше. О том, каким он родиться и что принесет с собой. Ведь новость о ребенке «проклятого короля» заставит многих соседей заволноваться.

Наследнику будет нужна земля. Другая. песок не может плодить жизнь, он лишь забирает ее. Мы пойдем дальше. В цветущие зеленые земли Гуверона, но сделаем это тихо, без лишнего шума и кровопролития. Ребенок все сделает за нас. Мы обучим его, дадим прекрасное образование и сделаем все, чтобы он был достоин будущих земель.

— Иди, — он ласково обратился к ней, — Тебе надо отдыхать, чтобы будущего наследника ничего не беспокоило.

Она так же посмотрела на него. Абу Разир был сильно младше ее, но все это теряло значение, когда она чувствовала как внутри нее растет жизнь. Она уже и забыла какого это, но он, этот смуглый красавец вернул ей ощущение женственности, которое она потеряла за время жизни в Северограде.

Она поцеловала его и, развернувшись, вместе с остальными наложницами отправилась к входу. Растворившись в песчаном цвете каменных коридоров, они ушли так быстро, что многие из министров не успели этого заметить.

— Почему ты нам не сказал?

Молодой полководец задал вопрос, который интересовал всех, но спросить о котором боялся едва ли не каждый. Лишь брат мог спросить брата и не боятся, что его накажут за дерзость.

Однако вопрос не вызвал раздражения у халифа, наоборот, он был весел, что теперь-то он, наконец, может рассказать о прекрасной новости не боясь сглаза или другого злого волшебства.

— Я ждал.

— Чего?

— Момента, мой дорогой брат. Ничто так не обескураживает как правильно подобранный момент. Люди до последнего не верили мне, а теперь, когда проклятие моего отца снято и я могу надеяться на наследника, мои планы приобретаю совершенно иной замысел.

Король прошел к столу и внимательно посмотрел на военных советников.

— Отложите свои мечи — войны не будет. Пока не будет.

— Но что делать с нарастающим могуществом Гуверона, халиф? Несмотря на все трудности их потенциал растет. Мы же не можем похвастаться такими темпами. На нашей земле ничего не растет и вода ценнее золота. как мы сможем совладать с таким гигантом?

Вопрос был очевиден и Абу Разир ждал его. хотя ответ лежал на поверхности, ему были известны умственные ограничения полководцев. которые все проблемы решали войной.

— Вы меня не поняли, — громко начал король, — нам не надо уничтожать Гуверон. Не надо даже завоевывать чтобы получить его богатства. Мы просто дождемся, когда они достигнут пика процветания, чтобы в этот самый момент нанести удар. Никогда королевство так не уязвимо, как во время своего апогея могущества. Они потеряют бдительность, станут ленивыми и малоподвижными. Война только укрепит их силы, а благополучие наоборот — приведет к краху. Вот тогда-то мы и возьмем свое.

Он посмотрел на поверхность стола, где была вновь развернута карта.

— Завоевывать можно не только мечом. Ум — вот главное оружие правителя. На этом все. Можете быть свободны.

Министры разошлись. Шепчась по дороге, они оглядывались по сторонам, боясь, что их могут схватить и бросить в темницу, ведь перечить халифу мог далеко не каждый, а сегодня это позволили почти все.

Он дождался, когда они выйдут и тут же направился по скрытому проходу в стене в покои своей будущей жены. Она была на месте. В окружении слуг, приставленных указом Абу Разира, они, как муравьи, суетились вокруг своей королевы и по первой просьбе делали все, что она пожелает.

Король приказал всем выйти. Через несколько секунд в помещении стало пусто.

Севилья встретила отца своего будущего ребенка в новом платье. Переодевшись, она подошла к нему и крепко обняла. Ей было приятно такое внимание и забота. Все вокруг нее только и делали, что пытались угодить даже самым экзотическим ее прихотям. Она радовалась и в глубине души хотела, чтобы все это никогда не заканчивалось.

Король и женщина сели на край кровати. Из окна подул легкий теплый ветерок и частички песка, несомые нескончаемыми ветрами, влетели в помещение.

— Это будет весть, которая разлетится по всему миру.

— Как думаешь, она принесет людям радость? — Севилья смотрела в его глаза.

— Конечно. Я так долго ждал этого момента, что не могу не нарадоваться такому событию. А раз радуется король, значит грустить другим непозволительно.

Он рассмеялся и заразительный эффект также настиг женщину. Однако вскоре радость о будущем наследнике сменилась грустью.

У нее была дочь. Что скажет она? Как встретит эту новость ее первый ребенок, которому она посвятила большую часть своей жизни. Ведь согласно ее плану, которому уже не суждено было осуществиться, Матильда должна была быть на ее месте. Но вот судьба распорядилась иначе и теперь новая жизнь бьется у нее под сердцем.

Король увидел рассуждения Севильи в ее глазах и сразу же ответил на возникшие в ее мозгу вопросы.

— Не стоит волноваться по этому поводу. Они там, далеко, а ты здесь — рядом со мной. Что толку грустить о прошлом, которое уже невозможно изменить. Надо смотреть вперед и думать о том, что будет дальше. Разве твоя дочь не хотела быть со своим королем?

Она кивнула, соглашаясь с ним.

— Теперь ты моя королева.

Праздничные мероприятия по поводу их женитьбы должны были пройти совсем скоро — король не хотел тянуть с этим делом и постарался подойти ко всему процессу максимально ответственно. Должны были быть соблюдены все мельчайшие нюансы, религиозные, формальные, ведь народ организм привередливый и склонный к суеверию, поэтому ничто не должно омрачать такой праздник.

— Я слышала о готовящейся войне. Твои полководцы действительно хотят этого?

— Они хотят, я — нет, и не позволю этому случиться. Кровь для них вода. К сожалению это единственное, что всегда интересовало их. Мы объединим наши другим путем, без кровопролития и смертей. И наш ребенок станет тем связующим веществом, что позволит нам сделать это.

Наступила тишина. Такая, что можно было услышать как кричат в небе редкие птицы, пролетавшие в это время над замком короля. Они летели на север. Именно туда, куда в далеком будущем придется пойти и ему. Жаль конечно, но его к тому времени может уже не быть в живых. Жизнь в пустыне был зыбка, как песок, и могла закончиться в любой момент. Однако самое важное было сделано — проклятье.

Она так давно висело над ним, не давая спокойно жить. так долго мучило, что никакая радость земная не могла скрыть того горя, что он ощущал внутри себя. Не быть отцом — значит не быть мужчиной.

Это правило сохранялось многие столетия и было непоколебимо до самого последнего дня. Советники в тайне от него посмеивались над королем. Полководцы шептались за спиной, ехидно улыбаясь от той безысходности, с которой он смотрел на маленьких детей, бегавших во дворце и наполнявших его своим звонким смехом.

Но теперь! Теперь он стал мужчиной! Стал им спустя годы боли и унижения, самобичевание упреков. Теперь Абу Разир Хотел поделиться своим счастьем с каждым кто населял его огромное царство.

— Мы поженимся совсем скоро.

— Когда?

— На днях. — он не спускал с нее глаз. — Это будет торжество не знающее себе подобных. Я не пожалею золота на пир. Разошлю приглашения во все царства, чтобы каждый, кто носит корону и в котором течет голубая кровь мог лично присутствовать на нашем празднике и собственными глазами увидеть того, кто поставит этот мир на колени.

Абу Разир наклонился к ней и крепко поцеловал.

 

27

— Будь я проклят! Она выходит замуж за этого песчаного червяка.

Он едва удерживал свои руки, чтобы не выронить письмо-приглашение, привезенное гонцами сегодня на рассвете. Они вручили верительную грамоту, письмо и разрешение на посещение территории Рахатанского королевства, затем умчались обратно в свои пески.

Его руки дрожали. Так сильно, что это походили на утро после бурного веселья. Никакие усилия не были способны заставить мышцы угомониться, а сердце вернуться в нормальный ритм работы. Оно билось сильно и не думало останавливаться.

— Боги! Она еще и беременна. Мама родная! Она беременна!

Майнстейм подскочил со своего трона и побежал в покои королевы. В это раннее утро она еще мирно дремала в своей постели, не желая подниматься. Проносясь по бесконечным коридорам, она быстро поднялся по ступенькам и с грохотом ворвался в дверь.

От страха и шума женщина чуть было не выпрыгнула из постели. Придерживая одной рукой одеяло, а другой судорожно протирая глаза, Матильда едва могла понять, что все это могло значить.

— Ты видишь! Ты видишь это!?

Он вытянул письмо и буквально ткнул им в лицо полусонной супруги.

— Твоя мамаша окончательно сошла с ума, моя милая. А я то думал в кого ты такая пошла.

— О чем ты говоришь, милый. — Матильда взяла из рук супруга письмо и быстро пробежалась по содержимому. Потребовалось время прежде чем ее женский мозг смог обработать информацию и сделать определенные выводы. И с каждой секундой осознания написанного ее лицо становилось все мрачнее и мрачнее.

— Ну что теперь скажешь?

— Это розыгрыш. Она нас разыгрывает. — не веря написанному, протестовала женщина.

— Боюсь, что нет. Гонцы прислали верительную грамоту и приглашение.

— Приглашение? Куда?

Предчувствуя неладное и немного догадываясь, Матильда задала этот вопрос несколько раз. Король тянул с ответом, хотя понимал, что все равно придется сказать ей об этом и вскоре все рассказал.

— На свадьбу, милая. Старуха охомутала песчаного короля. Твоя мать выходит замуж за человека младше себя на многие годы. Нет, я был не прав тогда, красавица моя. Все таки нужно было вызволять твою матушку из плена. Теперь это дело хорошо для нас не закончится.

Он отошел от кровати.

— Почему? Что в этом такого? Она выбрала свою судьбу. Подарит ему ребенка. Наоборот, это шанс для нас, чтобы наладить отношения с Рахатаном.

Майнстейм не верил в это.

— Ты выдаешь желаемое за действительное. Я думал, что попаданцы — это главная наша проблема, но оказывается проблемы только начинаются. У твоя матушки есть титул. Она графиня и Североград по праву принадлежит ей, хотя и является вассалом нашего царства. С рождением ребенка она может законно объявить этот город частью пустынной империи, а затем и все земли, что были отданы ей в наследство от погибшего первого мужа, твоя отца.

Женщина поднялась с постели.

— Но ведь это и мои земли. Я ее дочь и имею такие же права на земли, что и ее будущий ребенок.

— Думаю, что у Разира найдется множество аргументов, чтобы ты отказалась от этих земель.

— Да? И какие же? — она встала напротив него и уперла руки в бока.

— Элитные. Сорок восемь тысяч отборных аргументов, способных в несколько дней пересечь границу пустыни и оказаться под нашими стенами. Вот какие. Но беда даже не в них а в том, что я ничем не смогу им ответить.

Женщина направилась к шкафу и начала примерять наряды, попутно разговаривая со своим мужем.

— Она спятила… она сошла с ума. — повторял уже который раз эти слова король. — Севилья не знает какие последствия все это может заиметь.

— А виноват в этом ты. — заговорила жена. — Послушай ты тогда меня и вызволи мою матушку из плена, все было бы идеально, но твоя ущемленное мужское самолюбие не позволило тебе услышать голос разума, поэтому Боги тебя и наказали.

— Вот только не надо этого! — король вскочил с места и подбежал к своей жене сзади. — Я поступил так как посчитал нужным. твоя матушка — это просто воплощение зла и то, что она сделал только подтверждает это. Она никогда не думала о последствиях, впрочем, как и ты. Поэтому вся жизнь с тобой и твоей семьей была одной сплошной проблемой.

— Да?! — Матильда резко развернулась и ударила мужа по щеке. Хлесткий удар пришелся как раз по центру и кровь мгновенно притекла к тому месту, окрасив ее в ярко-алый цвет. — Если бы не мой отец и моя мать, ты — потомок попаданца, остался бы простым оборванцем, силой захватившем трон и объявившем себя королем. Твой титул — фикция! Власть основана на лжи. Все те кто тебя окружают прекрасно это понимают, но их врожденная способность устраиваться при любом королевском дворе помогает тебе продолжать править. Твоя сила в их слабости. Поэтому не строй иллюзий по этому поводу. Ты не король, ты просто попаданец!

Эти слова больно ударили по королевской гордыне, но Майнстейм не дал волю эмоциям, считая, что в данный момент это могло сыграть с ним плохую шутку. Заглушив внутри себя зачатки ненависти, он сделал небольшую паузу, после чего продолжил разговор как ни в чем не бывало.

— Я забуду, что ты только что сделал и что наговорила. Но на будущее больше такого не потерплю.

Его глаза горели огнем.

— Я сказала правду. Тебе это известно.

— Всему есть предел. И словам и поступкам. Даже для тебя существуют границы дозволенного. Не забывай об этом.

Его голос теперь стал настолько враждебен, что на секунду Матильда почувствовала неприкрытую угрозу в свою сторону.

Поправив платье и наспех сделав прическу, она молча проследовала к выходу.

— Я хочу есть. Поговорим за столом.

Но разговора не получилось. Весь завтрак прошел в могильной тишине. никто не хотел начинать столь опасный разговор. И с одной и с другой стороны были задеты давно зарытые чувства и неприятные подробности личной жизни. Эта правда была как осколок стрелы, застрявшей в теле воина, приносивший боль лишь тогда. когда до раны дотрагивались. Столько лет спокойно жизни и вот наступил момент, когда все маски были сброшены и на место лицемерия и наигранного уважения пришло истинное отношение людей друг к другу.

Так они промолчали почти битый час. Еда успела остыть, а король даже не притронулся к ней, проигнорировав даже свой любимый десерт, что было сигналом об очень плохом настроении монарха.

— У нас огромная проблема, милая моя. — наконец, решив разорвать тишину, начал Майнстейм. — Неужели в твоем женском мозгу не укладывается такая простая цепочка будущим событий, что ты готова винить меня во всех смертных грехах?

Она не сразу. но ответила.

— Я просила тебя столько раз помочь моей маме, а ты только смеялся мне в лицо, говоря о том. что там ей самое место. Вот она и решила закрепиться на этом месте. Пустить корни. В чем ты теперь ее обвиняешь? В желании быть женщиной? Быть любимой супругой?

— Этот брак и будущий ребенок приведет к катастрофе. Прежнего Гуверона мы можем и не увидеть.

— Ты преувеличиваешь. Севилья не такая уж ведьма, как ты утверждаешь. Она ни за что не уничтожит землю на которой родилась и выросла. Это не в ее характере.

— А никто и не говорил об этом. Она просто все захватит и сделает землями Рахатана. Об этом ты не подумала? Не будет короля Майнстейма и королевы Матильды. Хорошо, если остаток жизни мы закончим в тюремной камере, хотя я больше склоняюсь к версии с виселицей. Ни один монарх, завоевав королевство не оставлял даже намека на возможность возрождения исконной монархии. Вырезалось все вплоть до троюродных братьев и сестер. Знаешь о том, как его отец расширял границы своей империи?

— Наслышана — ответила Матильда.

— Так вот сынок далеко от своего папаши не ушел. Его жестокости на завоеванных землях может позавидовать даже главный инквизитор. неужели ты думаешь, что для нас он сделает исключение, особенно после того как Севилья припомнит все то, что я ей наговорил.

Майнстейм склонил голову и обхватил ее руками. День так хорошо начавшийся, внезапно превратился в самый худший из всех, что когда-либо были в его жизни. Проблемы с попаданцами теперь казались чем-то мелким и ненужным. В одночасье все будто перевернулось вверх дном.

Они встали из-за стола и вместе пошли в оранжерею. Аромат, доносившийся из этого прекрасного места, успокаивал короля. Здесь он любил проводить время, когда нужно было отбросить все лишнее, расслабиться и дать отдохнуть голове и королевских забот. Женщина села на лавочку в центре и запрокинула голову назад.

— Наверху ты сказал что Абу Разир готов направить сюда почти пятьдесят тысяч воинов.

— Да. — ответил король, присаживаясь рядом с женой.

— А чем ты можешь ответить на это.

Майнстейм сделал глубокий вдох, позволив дивному аромату наполнить его легкие, и только затем ответил.

— Ничем.

— Что, вообще? А как же Ларген фон Ульрих, его стража и воины?

— Прошли те времена, когда он мог лихо управляться с клеймором. Сейчас он уже забыл с какой стороны за него надо вообще браться. Вот она реальность, милая моя. Теперь его интересуют только куртизанки в «красной вишне», а не война и длительные походы.

— Тогда нам следует принять приглашение пустынного короля. Если нельзя отрубить руку, придется ее целовать.

Она улыбнулась и закрыла глаза.

Это был конец.

Майнстейм плакал внутри себя и не мог ничего с собой поделать. будущее рисовалось ему в самых черных тонах, где не было место просвету и хотя бы малейшей надежде.

И во всем этом спокойный, даже безразличный вид жены. просто убивал его. Он смотрел на ее обнаженную шею и был готов наброситься на нее и задушить, так сильно она нервировала его своим безразличием к будущему их королевства. Эти слова, эти реплики, все это выводили его из равновесия.

Однако в трудную минуту ему всегда приходили нужные мысли. Вот и сейчас, когда отчаяние чуть было не взяло вверх, он вдруг вспомнил про предложение Фару Катарины, сделанное в публичном доме и которое весьма заинтересовало его.

Быть может, это и был тот самый спасительный выход? Маленькая лазейка из образовавшейся ловушки.

Он посмотрел на свою жену — она все также сидела на своем месте, даже не открыв глаза.

К черту все! Королевство важнее любых отношений. И если мне надо пойти на такой шаг, я готов сделать это.

— Ты куда? — спросила Матильад, заметив краем глаза как муж направился к выходу.

— Вернусь обратно в кабинет. Потом поеду в город, нужно кое-кого найти.

С этими словами он пропал среди многочисленных цветов и бутонов. Дорога из оранжереи обратно в приемный зал заняла каких-то несколько минут. Отдав соответствующие указания, карета была подготовлена и подана прямо под ноги короля.

Кучер приятно улыбнулся и, посетовав на плохой нрав лошадей, натянул удила.

Время до публичного дома пролетело незаметно. Так быстро, что, когда карета остановилась возле знакомого здания, а перед глазами появились знакомые водные двери, Майнстейм не сразу понял, что путь подошел к своему концу.

Выбравшись наружу. он сразу направился к дверям. Все было привычно Тихий шелест кустов у входа в дом терпимости, приятный фасад здания, успокаивающие тона. Здесь все было сконцентрировано на то, чтобы посетитель видел в этом месте блаженство и покой. Вот и король, в периоды особой нервной загруженности и истощения становился частым гостем этого заведения, не обращая внимания на сплетни склоки, преследовавшие его все это время.

Женщины встретили короля у самых дверей. Несколько девушек быстро промчались по лестнице у скрылись у себя в комнатах. приводя в порядок внешний вид и готовясь принимать клиентов. Но он хотел иного. Он ждал ее. Катарину.

Она сказала, что сама найдет его как только решение созреет внутри короля. и вот он здесь. В том самом месте, где они могли встретиться и обсудить одно из самых важных решений в его жизни.

И она не подвела его. Появившись из ниоткуда, она обняла его сзади и крепко поцеловала в щеку, мигнув одним глазом и присаживаясь напротив за столик.

Ее вид был прелестен. Такой он ее еще не видел и от такой красоты перехватило дыхание. Она держала паузу. Молчала. Видела какой эффект произвел ее вид на усталого короля, чьи царские проблемы и заботы окончательно доконали его как человека.

— Ты устал.

— Очень. Сложно даже описать это чувство.

— Она жалела его. быть может это не входило в ее план, но вид Майнстейма был таким жалким, что не сделать этого было просто нельзя.

— Значит ты принял решение?

— Да. Иначе я бы не пришел сюда.

Она одобрительно кивнула головой и слегка улыбнулась.

— Ты не пожалеешь о своем выборе, милый мой. — она погладила его щеку своей теплой ладонью. — Поверь. Я лучше, чем она. Ты убедишься в этом в первую же ночь. Обещаю тебе.

Она могла говорить еще очень долго, но правда была в том, что король соглашался на все это не ради нее. Его терзали сомнения по поводу будущего королевства в целом, а не той жизни с Фрау Катариной, которая вскоре должна была начаться.

Вопрос существования всегда был на первом месте. Так его учил отец. Пусть он не был истинным жителем царства Гуверон и прибыл сюда как и многие из тех, кто уже который день томятся в темницах короля, он пытался вспомнить каждое слово этого мудрого человека, обучившего его всему тому, что знал он до того момента, когда слег в могилу.

Он говорил, что в жизни неизбежно наступают моменты, когда нужно принять одно ответственное решение. Оно будет идти рядом всю жизнь и своими последствиями напоминать тебе о себе.

Он помнил это и размышлял над тем, что предстоит испытать ему в будущем, когда он выдавит из себя одно единственное слово.

Катарина ждала его. Смотрела на короля широко раскрыв глаза и не спуская с него взгляда. Он буквально чувствовал на себе ее сверлящий взгляд и пытался не смотреть в ее сторону. Однако фрау знала чего хотела и упрямо действовал несмотря ни на какие усилия Майнстейма защититься от нее.

— Твое решение.

Эти слова предсмертным гонгом били в его ушах и заставляли идти вперед. Времени не было. Все сошлось в единую точку и дальше медлить было уже нельзя.

Последствия… Последствия.

Однако ответ был очевиден. И как бы сильно он не сопротивлялся этому. решение, где-то внутри него, было принято задолго до того момента как он перешагнул порог «красной вишни».

— Я согласен.

Катарина ничего не ответила. наклонившись через весь стол, она аккуратно, как целует мать своего сына, поцеловала короля, затем, достав из-под стола необходимые бумаги разложила их перед королем.

— Ты можешь ознакомиться с деталями нашего брачного договора.

— У нас будет договор? — удивился Майнстейм такому повороту.

— Так принято в нашем королевстве, чтобы избежать лишних судебных издержек при разводе.

— Мы еще не поженились, а ты говоришь так, будто мы уже разводимся. Тем более, что Матильда все еще моя законная супруга.

Но Катарина лишь улыбнулась в ответ на слова короля. Ей было не в новинку слышать подобное, поэтому она решила объяснить все подробнее.

— Милый мой…будущий супруг. Развод с Матильдой вопрос ближайшего времени, тем более, что она сама будет заинтересована в этом деле.

— Шутишь? Да она скорее начнет вести праведный образ жизни, чем сделает подобное. Как такое вообще возможно.

— Оставь это мне. женские дела проще решать, когда ими занимается женщина, а ты лучше подумай как многое ты получишь после нашего брака.

Катарина поднесла к лицу короля несколько листов и предложила их прочитать.

— Это договор. Там описаны все нюансы. прочитай, чтобы потом не говорить, что тебя обманули.

Майнстейм взял в руки документы и пробежался глазами по составленному договору. К его собственному удивлению, в этом небольшом документе, написанном на неплохом юридическом языке, были описаны все возможны варианты развода и дележки имущества. Очень радовал его тот факт, что даже в самом худшем случае его имущество останется при нем и не может быть разделено между супругой.

Он улыбнулся и одобрил подобный прагматический подход к семейной жизни.

— Жаль, что я раньше об этом не знал, так бы мне не пришлось думать о том как отдать половину всего королевства моей жене.

— Вот видишь, я всегда все делаю хорошо. Тогда может быть подпишешь все.

Ее тоненькая рука вытянулась и ладонь упала на главный из всех разложенных на столе документов, где должны были появиться подписи будущих супругов.

— А как же церемония бракосочетания?

— Все будет устроено по твоему вкусу. Любые гости, любые священнослужители и пиршества. Да и будет ли это иметь какое-то значение, когда два королевства объединяться в одно и станут непоколебимой силой на всей земле.

Пафос так и лился из ее легких, пытаясь давить на самые чувствительные клавиши его гордыни. Он слушал и не мог оторваться. В голове тут же возникли картины величественных балов и многочисленных армий, идущих под его знаменами дабы покорить враждебные народы. Все это родилось в нем и… тут же умерло, когда он всего лишь на секунду вспомнил о Матильде.

Что будет с ней? Куда она пойдет и что подумает. когда узнает?

Но слабенький голос разума утонул в горячем поцелуе, который обрушился на него вместе к крепкими объятиями фрау Катарины. Это был последний гвоздь в нерешительность короля и, когда алые женские губы отпустили его, он вытащил свою королевскую печать из кармана и буквально вбил ее в главный документ.

Теперь ничего не имело значение. Он был ее. Она была его. И два королевства всего за каких-то несколько секунд превратились в единое целое. Об это еще никто не знал. даже не догадывались, но решение принятое здесь уже очень скоро должно было дать свои первые всходы, после чего только Боги могли сказать какое будущее ожидало такое огромное царство.

 

28

Трактир открылся как всегда рано утром. Посетители еще даже не проснулись, а старина Езеф уже был на ногах. Протирая столики и раскладывая на них посуду, он готовился принять в гостях своих старых знакомых — бродячих циркачей, которые проезжали здесь уже много раз и всегда, даже в самые тяжелые времена, останавливались здесь, чтобы вместе перекинуться парочкой слов и запить все это хорошим элем.

Выкатив за прилавок несколько бочонков, он похлопал по его краям и откупорил деревянную пробку, принюхавшись к первому запаху исходившему из деревянной емкости.

«Да, это самый лучший эль»

Он очень сильно постарался, чтобы именно эта партия оказалась у него в трактире. Последний урожай короля, собранный совсем недавно с западных полей, был разобран за считанные часы. очередь из потенциальных покупателей выстроилась почти на несколько десятков метров и хватило далеко не всем. Но Езеф знал, что надо сделать. Прибегнув к старым добрым уловкам и не совсем законным методам. он все же сумел добыть для себя несколько бочек сваренного эля и вовремя отгрузить товар на свои склады. прежде чем туда нагрянула стража короля и конфисковала всю имеющуюся продукцию.

Но и тут он пустил в ход свое обаяние и умение торговаться даже со стражей.

Время нынче выдалось довольно тяжелое. Охрана иногда не дополучала зарплату и, сыграв на корысти этих безмозглых болванов, через несколько часов Езеф имел на своем складе почти всю продукцию, конфискованную охраной во время рейда.

Старик был доволен собой. В который раз убеждался в том, что знания и хитрость всегда побеждают грубую силу и остроту меча. Так было еще в детстве, когда он смог продать стражнику украденный им же меч, и так останется до самой смерти.

За дверью послышались негромкие шаги. Несколько человек в кожаных сапогах приближались к его трактиру и вели за собой еще одного. Вломившись в помещение, трое человек втащили незнакомца с мешком на голове и положили прямо на стол.

Это были его старые друзья. Разбойники сели за стол и обнажили свои клинки в знак того. что они готовы к любой неожиданности в этом питейном заведении.

— Дорогие друзья, — начал трактирщик, — вы как всегда не с пустыми руками. Кто на этот раз?

— Попаданец. Цена прежняя. — голос главаря был груб и резок.

Езеф отрицательно закачал головой.

— Боюсь. что в настоящих реалиях это невозможно, друзья-разбойники. Теперь попаданцев пруд пруди и цена на них формируется не от самого факта наличия у вас этого экземпляра, а от тех навыков и способностей. которыми он может обладать.

Незнакомые слова ввели в ступор местных бандитов и, не поняв смысла сказанного, он быстро переглянулись между собой.

— Проще говоря, если он ничего не умеет. то и цена ему соответствующая.

— А, ты про это, — главарь почесал затылок и встал со своего места. Сбросив корчившегося на столе попаданца с мешком на голове, он поднял его на ноги и обнажил длинный изогнутый меч, который тут же поднес с вспотевшему лицу пленника.

— Говори что умеешь.

Попаданец молчал. Его взгляд судорожно метался по помещению то и дело перескакивая с одно человека на другого.

— Говори я тебе сказал или отрежу нос!

— Что говорить?! Я даже не знаю! — попаданец кричал, обхватив руками собственное тело.

— Что умеешь?

— Я…я раньше водителем работал. Таксист.

— Таксист? — грубо отозвался разбойник, — что за еретик такой! Тебя на костер надо!

— Нет! Умоляю вас. Я могу жонглировать.

Он схватил несколько небольших стаканов со стола и принялся подбрасывать их в воздуху и причудливо крутить у себя в руках. Это зрелище вызвало восторг у трактирщика. Такой экземпляр мог хорошо продаться в бродячий цирк. Прошлый, которого он смог продать цирковому гастролеру очень плохо зарекомендовал себя и торговые отношения между ними очень сильно испортились. Но этот! Он был тем самым кладом, который ищет любой продавец, чтобы в один день выручить приличную сумму шекелей. Видя как стаканы подлетают в воздух, крутятся и ловко ложатся в руки попаданца, трактирщик уже вовсю подсчитывал будущую прибыль.

— Довольно, — сказал Езеф, — вижу есть в тебе кое-какие задатки.

Разбойники перевели на него свой грубый взгляд и стали ждать цены.

— Двести шекелей.

— Триста пятьдесят и можешь забирать его с потрохами.

Друзья ударили по рукам. Отсчитав необходимую сумму, группа разбойников вышла за пределы трактира и скрылась в лесной чаще. Теперь они остались наедине. попаданец был худ и невысок ростом. Как раз такие и ценились в гастролирующем цирке. Людям нравятся различные чудаки и те, кто может похвастаться незаурядными способностями, однако этот паренек мог сыграть для него хорошую игру, если только гости не захотят чего-то большего.

Время шло. а он молчал. Езеф не стремился завести с ним разговор. Он вообще редко любил разговаривать с незнакомцами в особенности с попаданцами. Последний указ короля Майнстейма и вовсе запретил хоть как-то помогать этим чужакам, грозя тюремным заключением любому, кто будет скрывать их от королевской стражи. Однако на счет него у трактирщика были свои планы. И когда знакомый звон бубенцов за дверями трактира стал слышаться все более отчетливее, он с легкостью мог сбросить с себя весь груз ненужной ответственности перед законом.

Громадный чернокожий мужчина вошел в трактир и по привычке осмотрел все помещение не сходя с места. Все было как обычно, если бы в поле зрения представителя народности Нигг не попал худенький мальчик, державший в своих рукам небольшие стаканы. Глаз у циркача внезапно загорелся.

— Пунктуальность — это твое второе имя, друг мой.

Езеф прошел вперед и поздоровался со своим компаньоном. Однако взгляд его был намертво прикован к попаданцу, который почувствовав столь непривычное внимание к своей персоне еще сильнее сжался в клубок.

— Кто такой? — спросил чернокожий мужчина, указывая на паренька.

— О-о это мое особое предложение для тебя.

— Прошлый раз ты продал мне никчемное существо. Он брыкался, бился, всячески сопротивлялся, но не хотел принимать мужчин. Ты обманул меня.

Циркач злобно посмотрел на трактирщика.

— Ну что ты. Первые попаданцы все такие. Упертые. Но этот.

Он указал рукой на паренька и жестом подозвал его.

— Иди, иди сюда. Покажи что ты умеешь.

Попаданец боязливо осмотрел двух мужчин перед собой, взял в руки стаканы и зашагал вперед. Когда же до них оставалось всего пара метров он остановился, подбросил маленькие цилиндрические стаканы в воздух и принялся ими жонглировать. да так, что глаза и проезжего циркача чуть не повылазили на лоб от удивления. В его цирке как раз не хватало именно жонглера и, увидев как парень мастерски управляется с предметами, подбрасывая вращая в руках, чернокожий здоровяк чуть было не запрыгал на месте от радости.

— Беру, беру, беру!

Это был тот крючок, на который покупатель запрыгнул сам без лишних усилий со стороны трактирщика. Теперь можно было заламывать любую цену, ведь такой редкий экземпляр не валялся на дороге.

— Сколько хочешь? Назови любую цену и я тут же выложу ее.

— Тысяча шекелей. — ловя момент, произнес Езеф.

— Многовато…но пусть будет так.

Он прошел к стойке и выложил содержимое своих карманов, буквально завалив поверхность деньгами.

— Теперь он твой.

Трактирщик подошел к молодому пареньку, который до сих пор не понимал что произошло и кого только что продали, но чувство страха постепенно увеличивалось и росло внутри него. Когда же чернокожий циркач приблизился к нему и схватил своими громадными руками. он буквально взорвался истошным криком мольбы. Однако было уже поздно. Его голос стих так же быстро как и появился, бубенцы все так же звонко играли на огромной карете гастролирующего цирка. теперь парень был в надежных руках. Об этом он мог не беспокоиться, ведь из рук этого громандого чернокожего циркача еще никому не удавалось вырваться.

Езеф подошел к столу, собрал деньги и радостно заулыбался.

— Попаданцы, хоть какая-то польза от них.

Он поднял перед собой блестящую монету и продолжил любоваться ей.