Все начиналось гораздо хуже. По крайней мере так казалось Майнстейму, когда в очередной раз вглядывался в многочисленные донесения. Отряды его солдат круглосуточно отлавливали попаданцев по всей территории королевства и в специальных экипажах под охраной, отвозили в тюрьма, которые уже итак были переполнены и забиты под завязку.

Решение депортировать особо ретивых на север, где они будут привлечены к принудительным работам на шахтах у Лорда Тьмы, несколько разгрузили и без того забитые тюремные камеры, однако всей проблемы они все же не решали.

В кабинет вошел сын Валерий. Хлопнув дверью, он громко, не скрывая своих шагов, протопал к самому столу, где упрямым взглядом заставил короля-отца обратить на него внимание.

— Ну чего тебе? — устало спросил Майнстейм.

— Папаша, у меня есть к тебе разговор.

Паренек сел на стул, но рост его был так мал, что из-за стола выглядывала только верхушка головы, отчего король, не сдерживаясь, засмеялся.

— Это не смешно, учитывая, что в своем мире я был выше тебя на голову.

— Ладно, хорошо, — не унимался Майнстейм, — одно то, что ты меня развеселил дает тебе право говорить о чем захочешь.

Мальчик несколько секунд помолчал, дав королю несколько успокоиться, а потом продолжил. Голос был строг и холоден.

— Я по поводу попаданцев.

— А что с ними?

— Может не надо рубить столько голов, а? Я ведь можно сказать такой же как и они. Черт, разговаривая с одним из них я узнал, что он жил всего в нескольких километрах от меня. Представляешь каково мне смотреть как твой озверевший палач сносит им головы.

Король лишь развел руками.

— Сынок, — обратился он к нему, — я не виноват, что волею судьбы или еще каких-то обстоятельств, тебя занесло к нам. Правда, я благодарен тебе за все твои труды и знания. Ты помог мне вылезти из долговой ямы, накопить столько золота, что никому в ближайших королевствах никогда не видать такого. Но… — он на секунду замолчал, — что я могу с ними поделать? Они портят мои земли, грабят моих крестьян, разоряют таверны и убивают купцов. Я должен принимать меры. если закрыть на все глаза, не они, так мои собственные подданные набросятся на меня.

— Ты мог найти другое решение.

— Глупости, Валентин!

— Меня зовут Валерий.

— Да плевать как тебя зовут. Ты — мой сын, это главное. Сейчас я нахожусь в очень незавидном положении. Как между молотом и наковальней. С одной стороны попаданцы, которые не хотят жить в нашем мире по нашим правилам, с другой — мои подданные, которые видят угрозу и совершенно оправданно боятся пришельцев. Я просто не могу игнорировать просьбы своих людей.

Король встал со своего места и нервно зашагал по кабинету.

— Но ты убиваешь их.

— Только самых опасных, — Майнстейм вытянул руку и указал ее в сторону, где обычно проходили публичные казни, — Те, кто ведет себя нормально, как подобает гостю в чужом доме, направляются в тюрьмы, в худшем случае — на север в шахты. Это итак слишком гуманно по отношению к попаданцам, ведь они ничего не делают на пользу моего царства, только вред. Мои тюрьмы переполнены, палач впервые в жизни устал от своей работы и хочет поменять профессию на менее кровавую. Все будто перевернулось вверх дном! И сейчас ты приходишь и заявляешь мне, что надо вести себя по-другому. Как? Предложи. Ты ведь у нас голова.

Мальчик ничего не ответил. Его взгляд так и остался на своем месте. Король же продолжал изливать душу своему наследнику, не забывая каждый раз упоминать о тех страшных последствиях, что ожидают их в случае слабости по отношению к пришельцам из другого мира.

— Тебе пора бы забыть о том, откуда ты родом. Теперь ты часть нашего мира. Все, что окружает тебя с того самого момента когда ты проснулся в карете по пути из Северограда, это все твои владения. Придет время и ты сядешь на трон и будешь руководить этим прекрасным царством. Зачем тебе эти люди. Они никто. каждый из них лишь ошибка, исправить которую мы пытаемся уже много циклов подряд.

Король уставился на своего сына.

— Одним богам известно, сколько бы их сюда прилетело, не закрой Маркус один и порталов.

Мальчик внезапно оживился.

— Я видел серию вспышек вчера ночью. Небо по среди ночи загорелось огнем и вылило настоящий дождь из огня на земли, где находится гильдия магов.

Майнстейм лишь отмахнулся.

— Не обращай внимания. Опять Маркус по пьяни проводит свои эксперименты. Это обычное дело для коллегии. В мою молодость там и не такое творилось. Помнится один из высших магов как-то устроил настоящий шторм, уничтоживший три поселения в округе. Такого буйства стихии я не видел ни до, ни после в своей жизни.

Потом в помещение вошла Матильда. Одетая в прекрасное белое платье, она, как лебедь, плыла и всем своим видом говорила, что в этом мире ее ничего не заботит. Но отрешенность быстро сошла на нет, когда перед ее глазами показалось лицо ее ненаглядного сына. Последнее время она редко его видела, беспокоилась, но сегодня, когда их взгляды встретились, она чуть было не задушила маленького отпрыска в своих объятиях.

— Мой милый мальчик, иди к мамочке.

Она целовала его в щеки и прижимала к груди. не желая вспоминать, что однажды поддалась упрекам матери и убедила сама себя, что ее сын отсталый идиот.

— Ну все, хватит, мамаша.

— Мамаша?! — Матильда грозно посмотрела на своего сына, а потом перевела взгляд на мужа, — Так вот чему ты научил нашего наследника в мое отсутствие.

— Ну я, это, как тебе сказать… тут такое дело произошло… хотелось сказать, однако.

— Ты, что, пьян?

— Нет, что ты, я в трезвый, просто эти попаданцы, они скоро из меня душу достанут.

Женщина взяла сына за руку и повела к окну. Вид выводил южную часть замка. Здесь, в окружении громадных каменных стен находилась оранжерея. Аромат диковинных цветов буквально влился через окно.

— Чувствуешь? — она посмотрела на сына, — Это все было сделано мною. Твой отец слишком груб и сух для таких утонченных вещей, поэтому он больше любит управляться с королевской стражей.

Мальчик глубоко вдохнул воздух, ощущая как легкие наполняет аромат орхидей.

— Орхидеи, — тихо прошептал мальчик, — мои любимые.

Матильда удивленно посмотрела на своего сына. Ей не верилось, что среди всего многообразия цветов, растущих в этом месте, он смог выделить самый любимый.

— Какой ты у меня молодчинка, — она прижалась губами к его щеке и целовала до тех пор, пока он с силой не отпрянул.

— Весь в меня.

— А что, он не любит цветов, — парень указал взглядом на наблюдавшего за ними Майнстейма.

— Нет. Наш папа не любит цветы, ему больше нравится вишня… красная вишня.

Супруга строго посмотрела на короля, как бы намекая ему на то, что о его недавних похождениях в «красную вишню» ей прекрасно известно. Но Майнстейм словно не слышал этого. Подойдя к ней, он крепко обнял свою любимую супругу, что ценой неимоверных усилий смогла превратиться из круглой тыковки в настоящую писанную красавицу.

— Хватит дуть щеки, я знаю, что про меня говорят всякие глупости, но ты не принимай это близко к сердцу. — король посмотрел в глаза Матильде. — Сегодня такой хороший день, глупо будет, если мы испортим его ссорой на такую дурацкую тему.

Она молча провела своими красивыми глазками по его лицу. Сегодня и правда была на удивление приятная погода.

— Я хотела с тобой поговорить по поводу моей мамы.

— Опять!

Майнстейм схватился руками за голову.

— Почему ты так реагируешь на мои просьбы?

— Милая моя, — король стал активно жестикулировать руками, — у нас так много проблем, так много забот. Посмотри, ты же ездишь по нашему королевству, неужели ты не видишь, что твориться на его окраинах. Эта чума, — супруг чуть было не выругался, — эти попаданцы лезут со всех нор, как крысы. Я едва успеваю отлавливать их, хотя мне уже докладывают мои лазутчики, что несколько из них уже смогли основательно укрепиться в нашем мире. Кто знает, может это хорошо и они смогут стать гражданами нашего царства, а может и плохо — они начнут собирать войска, чтобы в один прекрасный день накинуться на нас и попытаться захватить трон силой.

— Но моя матушка. она в плену у этого Абу Разира. — не умолкала Матильда.

— И? Что ты мне предлагаешь сделать? Объявить ему войну? Собрать армию и отправить их прямо в сердце Рахатанской пустыни? Не говори глупостей, Матильда, у нас есть гораздо более важные дела, нежели, чем эта.

— «Эта» — моя мать!

Она крикнула с такой силой, что даже король на секунду замолчал. Глаза внезапно засверкали огнем, а все тело напряглось как при готовящемся отражении от нападения.

— Милая, — Майнстейм говорил тише, — Давай посмотрим в глаза правде: твоя мать меня ненавидит, я конечно могу попытаться договориться с Разиром, может даже выкупить ее, но, что будет дальше? Сомневаюсь, что она тут же проникнется ко мне любовью и объявит перед народом, что больше не будет вмешиваться в дела моего королевства. Такие люди не меняются, Матильда. Она как желала моей смерти, когда вместе с ее покойным мужем вели тебя под венец, так и желает до сих пор. Яд со временем становиться только сильнее, а твоя мать просто воплощение этой отравы.

Король закончил говорить и присел на кресло. Все это время супруга короля не сводила с него взгляда и, когда последние слова растворились в стенах королевского кабинета, она, смирившись со всем сказанным, села напротив своего мужа.

— Значит нет? — ее голос был настолько тихим, что Майнстейну пришлось переспросить.

— Ну… — он колебался. — Может потом, когда дела с попаданцами пойдут на убыль и я смогу сконцентрироваться на этом вопросе целиком.

Он старался говорить как можно мягче, избегая резких «нет» или «да». Расплывчатые фразы иногда спасали положение короля, когда он пытался убедить жену в неправильности ее просьб. Вот и сейчас, когда желание сказать «нет» было очень велико, а говорить «да» не позволяла память, прекрасно сохранившая все моменты, в которых Севилья вставляла ему палки в колеса, он пытался лавировать в своем ответе.

Наконец, она успокоилась. Ее тело расслабилось, а взгляд стал более мягким.

— Что ты сделал с нашим сыном?

Вопрос был неожиданным.

— А что с ним не так? — вопросом на вопрос ответил король.

— Не прикидывайся, милый. И ты и я прекрасно знаем каким он был и какой он сейчас. Такой метаморфоз невозможно не заметить.

— Ну-у, я постарался его воспитать, обучить основам королевских дел и прочее.

— Врешь. Вижу, что врешь. За такой короткий срок и такие результаты… он не похож на ребенка. Его движения, мысли, рассуждения, все как у взрослого человека. А эти слова: «папаша», «мамаша». Знаешь о чем шепчутся люди в городе?

Она пристально посмотрела на него.

— Мне все равно. Я устал слушать эти сплетни. Людям за пределами замка всегда хотелось хоть изредка, но участвовать в делах королевских. Вот они таким образом и стараются внести свою лепту, придумывая различные небылицы о нашем сыне.

Но слова Майнстейма не убедили Матильду. Она все так же подозрительно смотрела на своего супруга, ожидая от него раскаяния.

— Моя матушка справедливо называла его идиотом. В его возрасте он был умственно отсталым, а о сложных науках и мечтать было нельзя. И вот теперь мои слуги рассказывают мне как наш сын лихо управился с двумя кредиторами, заключив рискованную сделку и убедив их дать отсрочку. Что это, если не проявление холодного ума и расчетливости, которыми наш отпрыск никогда не обладал.

Король устало выдохнул.

— Ну что ты ко мне пристала. Какой ответ ты от меня хочешь услышать? Возьми и поговори с ним. Может он тебе и расскажет.

— Я уже говорила с ним. Сегодня, когда мы вместе прогуливались по ярмарочной площади.

— И что?

— Он мне все рассказал.

Король чуть было не поперхнулся собственным языком. Прокашлявшись, Майнстейм стал нервно перебирать пальцами.

— Сказал как его зовут на самом деле, откуда он появился и каким чудом ему удалось вселиться в нашего сына. Признаться честно, я сразу заподозрила неладное, но думала, чт овсе это следствие моего нервного состояния из-за похищения матушки, но спустя кое-какое время я смогла все окончательно сложить в единое целое. В нашего сына вселился попаданец, милый. Один из тех, чьи головы ты рубишь почти каждый день. Ничего не хочешь мне сказать по этому поводу?

Король капитулируя ударил ладонями по столу.

— Хорошо, твоя взяла., - Майнстейм открыл небольшую полку в столе и достал оттуда непрозрачную бутылку вина. — Он приехал ко мне таким. Что я мог сделать7 Отправить его обратно в Североград, к твоей мамаше?

— Ты стал говорить как он.

Король налил доверху королевский кубок и осушил его в несколько крупных глотков.

— Поначалу я тоже думал, что хуже уже ничего не может произойти, но надо хвалить богов, что они смилостивились над нами и внедрили в нашего сына гения экономики. Его знания, полученные у себя в мире, помогли нам выбраться из долговой ямы и даже кое-что отложить. Впервые за долгие годы наша сокровищница пополняется золотом. а не пустеет от ненужных трат. Это все его заслуга, не могу же я теперь взять и отправить его на север, он же наш сын. Пусть несколько измененный изнутри, но все же.

Матильда так же налила себе вина. Внутри сразу стало тепло и резкая дрожь от проникшего алкоголя, пробежалась по всему телу.

— А что скажут люди? Слухи вовсю плодятся по всему королевству. Они потребуют судить его как и тех, кто сейчас находится в твоих тюрьмах. Ты тоже отрубишь ему голову?

Она одним махом проглотила остатки алой жидкости и закрыла лицо руками.

— Боги. Этого не должно было случиться…

Матильда продолжала причитать, как самая настоящая старуха. Из-под носа доносились едва различимые слова, из которых король спешно складывал предложения.

— Ну брось, милая, — Майнстейм наклонился через стол и попытался обнять супругу за плечи, но та быстро скинула их.

— История повторилась, как и предсказывала моя матушка, — она опустила руки и открыла мокрые от слез глаза, — Ты — сын попаданца, и вот теперь наш отпрыск повторяет путь своего отца.

Король резко поднялся со своего места. Его глаза вспыхнули огнем и он был готов взорваться неконтролируемым гневом.

— Хватит! Я не хочу ничего больше слушать!

Такого не ожидала и сама Матильда. Ее тело машинально потянулось назад и уперлось в спинку кресла на котором она сидела. Страх наполнил ее. Еще никогда прежде она не видела своего мужа в такой ярости и вполне обоснованно считала, что надо срочно закончить этот разговор.

— Я знаю свое прошлое, не надо мне напоминать о нем! каждый раз, когда я слышу упреки к своему происхождению, я хочу спросить тебя: а ты кто? Дочь торгашки, подобранную на окраине Северограда, когда она, обнищавшая и по уши в долгах, брела обратно домой. В тебе не больше голубой крови, чем во мне и упрекать меня в черном прошлом кому-кому, а тебе не стоит.

Он развернулся и быстро вышел из кабинета. Матильда продолжала что-то кричать ему вдогонку, но он уже ничего не слышал. И не хотел слышать. Эта тяжелая ноша всегда была с ним. Груз, который ему никогда не удастся сбросить со своих плеч. Все знали об этом. Кто-то точно, кто-то догадывался, но каждый из его высокопоставленных подданных так или иначе старался обходить эту тему стороной, разумно полагая, что последствия этого разговора не пойдут ему на пользу. Вот и сейчас все вновь вылезло на поверхность.

В это время в замке кроме охраны никого не было. Все огромные залы и длинные коридоры оказались пусты и безлюдны. Лишь несколько слуг, словно тени, блуждали по ним, убирая помещения от опустившегося за утро пыли.

Сейчас его мысли были похожи на встревоженный рой пчел. Они бились в его мозгу, требуя выхода, которого он дать им не мог. Боль постепенно наполняла его тело и разум, и единственное место, где ему еще могли помочь, лежало на самом краю города.

Подозвав своего дворецкого, Майнстейм потребовал немедленно снарядить карету и заполнить самым дорогим алкоголем, что хранился у него погребах. Люди быстро исполнили его указания, заставив всю карету небольшими, по три бутылки в каждом, ящиками.

Усевшись между ними, король отдал кучеру следующие указания.

— Гони в «красную вишню».

Ничего не ответив, маленький человечек ударил вожжами по запряженным лошадям и погнал карету по давно проторенному пути. Люди удивленно смотрели на мчащийся экипаж, пролетавший по узеньким улочкам торговых кварталов, где могла поместиться лишь одна карета. Отбегая в стороны, запрыгивая на пороги открывшихся трактиров, они уступали дорогу королевскому экипажу, стремительно удалявшемуся от величественного замка.

«Теперь можно не бояться.»

Он хотел утешить себя, но лишь сильнее разбередил кровоточащую рану. Прошлое никогда не покидало его. Даже сейчас оно было рядом, вместе с ним. Как невидимый спутник, что всю жизнь следует за своим хозяином, он неутомимо шел с ним нога в ногу время от времени давая о себе знать.

Дорога виляла из стороны в сторону. Лошади с пеной у рта несли королевский экипаж прямо к порогу всем известного заведения.

«Здесь я найду покой. Я всегда его находил.»

Не дожидаясь, когда карета окончательно остановится, он буквально выпрыгнул на улицу и устремился к дверям. Молодая девушка встретила знакомое лицо красивой улыбкой и пропустила знатного гостя внутрь.

Запах цветов ударил ему в ноздри. прекрасный аромат скользил, как туман, по полупустому заведению и оставлял на всей мебели неизгладимый отпечаток, что впитывался в нее и становился частью деревянных конструкций.

Женщина обняла вбежавшего короля. Теплые тоненькие ручки обхватили его вспотевшую шею и притянули к себе.

Это прикосновение он мог узнать из тысячи. Такое приятное и незабываемое. Эти руки, эти губы, все внутри него будто вскипело и норовило выплеснуться наружу. Он поддался чужой силе и нисколько не пытался сопротивляться.

Она здесь. Она вернулась.

Фрау Катарина появилась перед его глазами всего на несколько секунд, чтобы потом вцепиться своими губами в его бледные, почти белесые губы. Ничто не могло ее остановить и она спокойно делала свое дело.

— Я так долго ждала этого момента, — его голос был тих, почти неслышим.

— Ты пропала. Так неожиданно, что я подумал будто ты сбежала от меня.

— Я была вынуждена, Майнстейм, таковы были обстоятельства, которым я не могла сопротивляться. Да, я вернулась обратно домой, в Восточную Гермундию, но теперь, уладив там все дела, я снова здесь, с тобой и навсегда.

Красавица не дала мужчине ответить и впилась в него своими губами.

Он почувствовал сладкий привкус у себя во рту и еще сильнее прижался к ней.

Вскоре, насытившись, она отошла от него на один шаг, но держалась возле, чтобы власть ее над королем оставалась непоколебимой.

— Ты знала, что я буду здесь? — спросил Майнстейм едва отойдя от поцелуя Фрау.

— Конечно, ты всегда приезжаешь сюда. Девочки здесь такие, что не было еще ни одного мужчины, который бы не заглянул сюда еще раз. Тем более, что твой министр тоже здесь.

— Ларген? Опять!

Король резко «протрезвел» и поднял взгляд на верхний этаж. где обычно проходили приватные встречи.

— Не кричи. Он там занят.

— Что значит занят? У него что, не нашлось других забот в такое трудное для королевства время?

Король быстрым шагом прошел вперед и через несколько секунд оказался на втором этаже. Здесь, в узком коридоре, он подходил к каждой двери и прислушивался, подставляя ухо к замочной скважине, пытаясь услышать знакомый голос. Почти до самого конца ему пришлось пройти, что бы в одной из последних комнат, среди многочисленных женских голосов, обнаружить хриплый голос министра внутренних дел. Не дожидаясь приглашения, он одним мощным ударом ноги открыл себе путь и прошел прямо к кровати.

Картина была до боли знакомой. Он всегда брал двух. Несмотря на возраст и давно не юношеские силы, ему каким-то чудом удавалось управляться со всеми. Вот и сейчас, когда двери его комнаты лежали у самой кровати, а женщины пискливо визжали от неожиданной встречи, его разум был где-то далеко, в тумане удовольствия и экстаза. Прошло около минуты, пока он смог придти в себя и, вытаращив глаза от несказанного удивления, узнать во вломившемся незнакомце короля Майнстейма.

— Трудовые будни в самом разгаре, Ларген?

Он попытался что-то сказать, но голос в одночасье исчез.

— Работаешь в поте лица? На износ? Не жалея себя самого. Какая самоотдача, какое самопожертвование. Боги, Ларген! Наше царство тонет в попаданцах, а ты умудряешься в такую тяжелую минуту предаваться плотским утехам!

— Милорд!

— Молчать! — кричал взбешенный король. — Нет никакого оправдания твоему поступку! На этот раз твоя жена узнает о всех твоих похождениях. Я лично об этом позабочусь.

Министр вскочил с кровати и голышом упал на колени перед стоявшим королем.

— Нет! Только не это! Это не я, милорд, это моя плоть ведет меня по скользкому пути. Видят боги я не хочу этого, но они, — он указал пальцем на двух девушек, — они шепчут свои сладкие речи и заманивают сюда, где я полностью попадаю под их контроль.

Слушая слова своего министра, Майнстейм ловил себя на мысли. что все это: сцена в «красной вишне», девушки, обвинения и раскаяния самого распутного из всех его министров, это все он уже когда-то слышал. Чувство дежа-вю овладело им и продолжающиеся мольбы Ларгена только усилили его.

Ничего не говоря, он вышел обратно из комнаты, спустился вниз и сел за пустым столиком, на котором уже стояли принесенные из кареты бутылки. Открыв одну, король тут же в несколько присестов распил ее почти полностью. оставив на дне темной емкости небольшой осадок.

Катарина подсела к нему.

— Я все слышала, ты не обижаешься, что я немного подслушала?

Майнстейм отрицательно покачал головой.

— В этом отпала необходимость лет эдак пять назад. В королевстве даже глухой и слепой знает о страстях моего министра, что толку от того, что теперь об этом узнала ты? Можно тебя даже поздравить: ты вошла в элитную ложу «Страсти фон Ульриха»

Он снова налил себе вина и стал медленно пить его. Губы едва касались красной жидкости, а в рот и вовсе попадали лишь капли но и этого было достаточно, чтобы гнев, родившийся у него внутри не спускал натяжения и контролировал короля.

Фрау Катарина вытянула руку и погладила его по выступающей щетине. За время ее долгого отсутствия он заметно постарел. Глаза стали блеклыми, кожа на лице стал похожа на бумагу. Заботы и проблемы терзали несчастного короля и ничто, даже прибыль с продажи хмеля и последующей его варки в эль, не могла вернуть былую радость жизни. которую он потерял уже наверняка.

— Ты пропала в очень не простой для меня период, когда поддержка близкого для меня человека могла значительно облегчить мне страдания.

— Прости меня, но моей вины здесь совсем нет. перед отъездом обратно домой, мне пришла весточка от моего отца. Он умирал и я просто не могла проигнорировать это, бросив его наедине со своей смертью. Ты ведь сам сказал — поддержка. В тот момент она была нужна моему отцу и я, как прилежная дочь, была рядом с ним, когда он отдал свою душу небесам.

Король отставил пустую чашу и, слегка охмелев, принялся размышлять над сказанным. Что ему было известно о ее отце? Совсем ничего. Те крохи, что доходили до него от торговцев, приезжавших из дальних краев, были похожи на слухи домыслы, а достоверная информация ограничивалась лишь мелкими официальными подробностями. что были известно уже очень давно.

Восточная Гермундия вообще была страной-загадкой. Известно, что правил ею уже много лет король Вульфган по прозвищу Беспринципный, железную руку которого знали даже за пределами его королевства. Потеряв ее в одном из боев за соседние спорные земли, он приказал кузнеца выковать ему отрубленное запястье, которое и стало его самой примечательной особенностью. О том как он подавил мятеж, расправился с пиратами и воровством говорить было бессмысленно. Такой жестокости еще не знала земля, однако за такими кардинальными методами стоял строгий расчет, который оправдался уже на второй год после карательных мер. Прошло уже более двадцати пяти лет после тех событий, а на площади у королевского замка, выложенного громадными валунами и больше похожего на пещеру, до сих пор можно было смело положить золотое кольцо и быть уверенным, что там оно и останется.

Вот и сейчас, глядя в ее красивые глаза и лицо, за которыми скрывалась железная дисциплина, воспитанность и верность своему королевству, он не мог понять ее замыслов.

Она то появлялась, то пропадала. Ее шаги нельзя было просчитать, мысли были нерациональны, а действия порой выходили за рамки дозволенного. Она уходила с важных приемов, появлялась в публичных местах, где особа ее категории никогда бы не переступила порог. Она была исключением из правил, которых Майнстейм за годы своего правления нахлебалась вдоволь и ненавидел всем своим сердцем.

— Он долго умирал?

Он сам не знал почему задал именно этот вопрос. Но сегодня, когда его королевство переживало нашествие попаданцев, он чаще обычного задумывался о смерти. О том как она приходит и что будет после нее. Однако Катарина не обиделась на это, более того она спокойно ответила на первый взгляд глупый вопрос.

— Долго и мучительно. Священники говорили, что это вся его ненависть выходит наружу — так сильно его трясло.

Он опустила глаза.

— Прости, я не хотел задавать этот вопрос.

Король постарался ее утешить.

— Однако все закончилось, — внезапно Катарина заулыбалась и лицо ее нисколько не выражало траура по усопшему отцу. — Теперь мне, как законной его наследнице, принадлежит вся Восточная Гермундия.

В этих словах было нечто большее, чем просто хвальба полученного наследства. Он смотрел своими пьяными глазами в ее глаза и видел предложение. безмолвное, но отчетливое, которое она хотела сказать. но почему-то не решалась.

Он взял новую бутылку и, открыв, налил себе в чашу.

— Я так понимаю. ты неспроста говоришь мне об этом.

Она широко улыбнулась, оголив свои белоснежные зубки.

— Милый мой, — ее голос стал нежным, — мои родственники требуют от меня детей, требуют, чтобы я срочно связала себя узами брака и не дала славному роду Мёллендорф уйти в небытие. Но я не хочу никого видеть… кроме тебя.

Это было неожиданно. Отхлебнув еще немного из чаши, Майнстейм провел рукой по своему лбу.

Что ей сказать?

— Но ты ведь знаешь, что я женат, а жена не иголка, сложно спрятать в кармане.

Женщина согласилась, но продолжила гнуть свою линию.

— Чего тебе стоит развестись? Это ведь такая мелочь, да и причин для этого много. Судьи тебя поймут, крестьяне поддержать. а торговцы и твоя элита будет только рада. Они получать новые торговые пути, а с ней и прибыль. Никто даже не вспомнит о твоей Матильде, а мы будем жить вместе долго и счастливо.

— … и умрем в один день, — он язвительно договорил знаменитую фразу. — Все это красиво лишь на словах, майн фройляйн, на деле же все обстоит куда хуже и сложнее. По нашим законам при разводе мне придется отдать ей половину всего, что я имею сейчас. Власть расколется на множество частей. осколки которых мне придется собирать еще очень долгое время. Нет, ты живешь в мире иллюзий и хочешь того. что я не смогу тебе дать.

— А может это ты плохо хочешь?

Она поднялась со стула и заговорила о попаданцах.

— Сколько времени еще продлиться цикл?

— Долго. Очень долго.

— Я могу помочь тебе избавиться от этой напасти. Твои тюрьмы переполнены. Шахты, да-да, о них мне тоже известно, решат проблему лишь на некоторое время, потом все только усугубится. А мне под силу сделать так, что сегодняшний и последующие циклы больше не будут тебя донимать.

— Как?

Катарина лишь улыбнулась.

— Скажу тебе лишь часть моего плана. Ты получишь в свое распоряжение десятки разработанных штолен моего отца, где все твои рабы получат работу, а также выходы на морские пути, где практически каждый день бывают работорговцы с юга. Спрос на такой товар там огромен. Ты озолотишься, Майнстейм. Подумай над моим предложением.

Она развернулась и направилась к выходу.

— Я сама найду тебя, когда ты примешь решение, а до тех пор не пытайся меня найти- это бесполезно.

Двери заскрипели и женщина быстро вышла наружу, оставив после себя едва уловимый аромат духов.