— Будь я проклят! Она выходит замуж за этого песчаного червяка.

Он едва удерживал свои руки, чтобы не выронить письмо-приглашение, привезенное гонцами сегодня на рассвете. Они вручили верительную грамоту, письмо и разрешение на посещение территории Рахатанского королевства, затем умчались обратно в свои пески.

Его руки дрожали. Так сильно, что это походили на утро после бурного веселья. Никакие усилия не были способны заставить мышцы угомониться, а сердце вернуться в нормальный ритм работы. Оно билось сильно и не думало останавливаться.

— Боги! Она еще и беременна. Мама родная! Она беременна!

Майнстейм подскочил со своего трона и побежал в покои королевы. В это раннее утро она еще мирно дремала в своей постели, не желая подниматься. Проносясь по бесконечным коридорам, она быстро поднялся по ступенькам и с грохотом ворвался в дверь.

От страха и шума женщина чуть было не выпрыгнула из постели. Придерживая одной рукой одеяло, а другой судорожно протирая глаза, Матильда едва могла понять, что все это могло значить.

— Ты видишь! Ты видишь это!?

Он вытянул письмо и буквально ткнул им в лицо полусонной супруги.

— Твоя мамаша окончательно сошла с ума, моя милая. А я то думал в кого ты такая пошла.

— О чем ты говоришь, милый. — Матильда взяла из рук супруга письмо и быстро пробежалась по содержимому. Потребовалось время прежде чем ее женский мозг смог обработать информацию и сделать определенные выводы. И с каждой секундой осознания написанного ее лицо становилось все мрачнее и мрачнее.

— Ну что теперь скажешь?

— Это розыгрыш. Она нас разыгрывает. — не веря написанному, протестовала женщина.

— Боюсь, что нет. Гонцы прислали верительную грамоту и приглашение.

— Приглашение? Куда?

Предчувствуя неладное и немного догадываясь, Матильда задала этот вопрос несколько раз. Король тянул с ответом, хотя понимал, что все равно придется сказать ей об этом и вскоре все рассказал.

— На свадьбу, милая. Старуха охомутала песчаного короля. Твоя мать выходит замуж за человека младше себя на многие годы. Нет, я был не прав тогда, красавица моя. Все таки нужно было вызволять твою матушку из плена. Теперь это дело хорошо для нас не закончится.

Он отошел от кровати.

— Почему? Что в этом такого? Она выбрала свою судьбу. Подарит ему ребенка. Наоборот, это шанс для нас, чтобы наладить отношения с Рахатаном.

Майнстейм не верил в это.

— Ты выдаешь желаемое за действительное. Я думал, что попаданцы — это главная наша проблема, но оказывается проблемы только начинаются. У твоя матушки есть титул. Она графиня и Североград по праву принадлежит ей, хотя и является вассалом нашего царства. С рождением ребенка она может законно объявить этот город частью пустынной империи, а затем и все земли, что были отданы ей в наследство от погибшего первого мужа, твоя отца.

Женщина поднялась с постели.

— Но ведь это и мои земли. Я ее дочь и имею такие же права на земли, что и ее будущий ребенок.

— Думаю, что у Разира найдется множество аргументов, чтобы ты отказалась от этих земель.

— Да? И какие же? — она встала напротив него и уперла руки в бока.

— Элитные. Сорок восемь тысяч отборных аргументов, способных в несколько дней пересечь границу пустыни и оказаться под нашими стенами. Вот какие. Но беда даже не в них а в том, что я ничем не смогу им ответить.

Женщина направилась к шкафу и начала примерять наряды, попутно разговаривая со своим мужем.

— Она спятила… она сошла с ума. — повторял уже который раз эти слова король. — Севилья не знает какие последствия все это может заиметь.

— А виноват в этом ты. — заговорила жена. — Послушай ты тогда меня и вызволи мою матушку из плена, все было бы идеально, но твоя ущемленное мужское самолюбие не позволило тебе услышать голос разума, поэтому Боги тебя и наказали.

— Вот только не надо этого! — король вскочил с места и подбежал к своей жене сзади. — Я поступил так как посчитал нужным. твоя матушка — это просто воплощение зла и то, что она сделал только подтверждает это. Она никогда не думала о последствиях, впрочем, как и ты. Поэтому вся жизнь с тобой и твоей семьей была одной сплошной проблемой.

— Да?! — Матильда резко развернулась и ударила мужа по щеке. Хлесткий удар пришелся как раз по центру и кровь мгновенно притекла к тому месту, окрасив ее в ярко-алый цвет. — Если бы не мой отец и моя мать, ты — потомок попаданца, остался бы простым оборванцем, силой захватившем трон и объявившем себя королем. Твой титул — фикция! Власть основана на лжи. Все те кто тебя окружают прекрасно это понимают, но их врожденная способность устраиваться при любом королевском дворе помогает тебе продолжать править. Твоя сила в их слабости. Поэтому не строй иллюзий по этому поводу. Ты не король, ты просто попаданец!

Эти слова больно ударили по королевской гордыне, но Майнстейм не дал волю эмоциям, считая, что в данный момент это могло сыграть с ним плохую шутку. Заглушив внутри себя зачатки ненависти, он сделал небольшую паузу, после чего продолжил разговор как ни в чем не бывало.

— Я забуду, что ты только что сделал и что наговорила. Но на будущее больше такого не потерплю.

Его глаза горели огнем.

— Я сказала правду. Тебе это известно.

— Всему есть предел. И словам и поступкам. Даже для тебя существуют границы дозволенного. Не забывай об этом.

Его голос теперь стал настолько враждебен, что на секунду Матильда почувствовала неприкрытую угрозу в свою сторону.

Поправив платье и наспех сделав прическу, она молча проследовала к выходу.

— Я хочу есть. Поговорим за столом.

Но разговора не получилось. Весь завтрак прошел в могильной тишине. никто не хотел начинать столь опасный разговор. И с одной и с другой стороны были задеты давно зарытые чувства и неприятные подробности личной жизни. Эта правда была как осколок стрелы, застрявшей в теле воина, приносивший боль лишь тогда. когда до раны дотрагивались. Столько лет спокойно жизни и вот наступил момент, когда все маски были сброшены и на место лицемерия и наигранного уважения пришло истинное отношение людей друг к другу.

Так они промолчали почти битый час. Еда успела остыть, а король даже не притронулся к ней, проигнорировав даже свой любимый десерт, что было сигналом об очень плохом настроении монарха.

— У нас огромная проблема, милая моя. — наконец, решив разорвать тишину, начал Майнстейм. — Неужели в твоем женском мозгу не укладывается такая простая цепочка будущим событий, что ты готова винить меня во всех смертных грехах?

Она не сразу. но ответила.

— Я просила тебя столько раз помочь моей маме, а ты только смеялся мне в лицо, говоря о том. что там ей самое место. Вот она и решила закрепиться на этом месте. Пустить корни. В чем ты теперь ее обвиняешь? В желании быть женщиной? Быть любимой супругой?

— Этот брак и будущий ребенок приведет к катастрофе. Прежнего Гуверона мы можем и не увидеть.

— Ты преувеличиваешь. Севилья не такая уж ведьма, как ты утверждаешь. Она ни за что не уничтожит землю на которой родилась и выросла. Это не в ее характере.

— А никто и не говорил об этом. Она просто все захватит и сделает землями Рахатана. Об этом ты не подумала? Не будет короля Майнстейма и королевы Матильды. Хорошо, если остаток жизни мы закончим в тюремной камере, хотя я больше склоняюсь к версии с виселицей. Ни один монарх, завоевав королевство не оставлял даже намека на возможность возрождения исконной монархии. Вырезалось все вплоть до троюродных братьев и сестер. Знаешь о том, как его отец расширял границы своей империи?

— Наслышана — ответила Матильда.

— Так вот сынок далеко от своего папаши не ушел. Его жестокости на завоеванных землях может позавидовать даже главный инквизитор. неужели ты думаешь, что для нас он сделает исключение, особенно после того как Севилья припомнит все то, что я ей наговорил.

Майнстейм склонил голову и обхватил ее руками. День так хорошо начавшийся, внезапно превратился в самый худший из всех, что когда-либо были в его жизни. Проблемы с попаданцами теперь казались чем-то мелким и ненужным. В одночасье все будто перевернулось вверх дном.

Они встали из-за стола и вместе пошли в оранжерею. Аромат, доносившийся из этого прекрасного места, успокаивал короля. Здесь он любил проводить время, когда нужно было отбросить все лишнее, расслабиться и дать отдохнуть голове и королевских забот. Женщина села на лавочку в центре и запрокинула голову назад.

— Наверху ты сказал что Абу Разир готов направить сюда почти пятьдесят тысяч воинов.

— Да. — ответил король, присаживаясь рядом с женой.

— А чем ты можешь ответить на это.

Майнстейм сделал глубокий вдох, позволив дивному аромату наполнить его легкие, и только затем ответил.

— Ничем.

— Что, вообще? А как же Ларген фон Ульрих, его стража и воины?

— Прошли те времена, когда он мог лихо управляться с клеймором. Сейчас он уже забыл с какой стороны за него надо вообще браться. Вот она реальность, милая моя. Теперь его интересуют только куртизанки в «красной вишне», а не война и длительные походы.

— Тогда нам следует принять приглашение пустынного короля. Если нельзя отрубить руку, придется ее целовать.

Она улыбнулась и закрыла глаза.

Это был конец.

Майнстейм плакал внутри себя и не мог ничего с собой поделать. будущее рисовалось ему в самых черных тонах, где не было место просвету и хотя бы малейшей надежде.

И во всем этом спокойный, даже безразличный вид жены. просто убивал его. Он смотрел на ее обнаженную шею и был готов наброситься на нее и задушить, так сильно она нервировала его своим безразличием к будущему их королевства. Эти слова, эти реплики, все это выводили его из равновесия.

Однако в трудную минуту ему всегда приходили нужные мысли. Вот и сейчас, когда отчаяние чуть было не взяло вверх, он вдруг вспомнил про предложение Фару Катарины, сделанное в публичном доме и которое весьма заинтересовало его.

Быть может, это и был тот самый спасительный выход? Маленькая лазейка из образовавшейся ловушки.

Он посмотрел на свою жену — она все также сидела на своем месте, даже не открыв глаза.

К черту все! Королевство важнее любых отношений. И если мне надо пойти на такой шаг, я готов сделать это.

— Ты куда? — спросила Матильад, заметив краем глаза как муж направился к выходу.

— Вернусь обратно в кабинет. Потом поеду в город, нужно кое-кого найти.

С этими словами он пропал среди многочисленных цветов и бутонов. Дорога из оранжереи обратно в приемный зал заняла каких-то несколько минут. Отдав соответствующие указания, карета была подготовлена и подана прямо под ноги короля.

Кучер приятно улыбнулся и, посетовав на плохой нрав лошадей, натянул удила.

Время до публичного дома пролетело незаметно. Так быстро, что, когда карета остановилась возле знакомого здания, а перед глазами появились знакомые водные двери, Майнстейм не сразу понял, что путь подошел к своему концу.

Выбравшись наружу. он сразу направился к дверям. Все было привычно Тихий шелест кустов у входа в дом терпимости, приятный фасад здания, успокаивающие тона. Здесь все было сконцентрировано на то, чтобы посетитель видел в этом месте блаженство и покой. Вот и король, в периоды особой нервной загруженности и истощения становился частым гостем этого заведения, не обращая внимания на сплетни склоки, преследовавшие его все это время.

Женщины встретили короля у самых дверей. Несколько девушек быстро промчались по лестнице у скрылись у себя в комнатах. приводя в порядок внешний вид и готовясь принимать клиентов. Но он хотел иного. Он ждал ее. Катарину.

Она сказала, что сама найдет его как только решение созреет внутри короля. и вот он здесь. В том самом месте, где они могли встретиться и обсудить одно из самых важных решений в его жизни.

И она не подвела его. Появившись из ниоткуда, она обняла его сзади и крепко поцеловала в щеку, мигнув одним глазом и присаживаясь напротив за столик.

Ее вид был прелестен. Такой он ее еще не видел и от такой красоты перехватило дыхание. Она держала паузу. Молчала. Видела какой эффект произвел ее вид на усталого короля, чьи царские проблемы и заботы окончательно доконали его как человека.

— Ты устал.

— Очень. Сложно даже описать это чувство.

— Она жалела его. быть может это не входило в ее план, но вид Майнстейма был таким жалким, что не сделать этого было просто нельзя.

— Значит ты принял решение?

— Да. Иначе я бы не пришел сюда.

Она одобрительно кивнула головой и слегка улыбнулась.

— Ты не пожалеешь о своем выборе, милый мой. — она погладила его щеку своей теплой ладонью. — Поверь. Я лучше, чем она. Ты убедишься в этом в первую же ночь. Обещаю тебе.

Она могла говорить еще очень долго, но правда была в том, что король соглашался на все это не ради нее. Его терзали сомнения по поводу будущего королевства в целом, а не той жизни с Фрау Катариной, которая вскоре должна была начаться.

Вопрос существования всегда был на первом месте. Так его учил отец. Пусть он не был истинным жителем царства Гуверон и прибыл сюда как и многие из тех, кто уже который день томятся в темницах короля, он пытался вспомнить каждое слово этого мудрого человека, обучившего его всему тому, что знал он до того момента, когда слег в могилу.

Он говорил, что в жизни неизбежно наступают моменты, когда нужно принять одно ответственное решение. Оно будет идти рядом всю жизнь и своими последствиями напоминать тебе о себе.

Он помнил это и размышлял над тем, что предстоит испытать ему в будущем, когда он выдавит из себя одно единственное слово.

Катарина ждала его. Смотрела на короля широко раскрыв глаза и не спуская с него взгляда. Он буквально чувствовал на себе ее сверлящий взгляд и пытался не смотреть в ее сторону. Однако фрау знала чего хотела и упрямо действовал несмотря ни на какие усилия Майнстейма защититься от нее.

— Твое решение.

Эти слова предсмертным гонгом били в его ушах и заставляли идти вперед. Времени не было. Все сошлось в единую точку и дальше медлить было уже нельзя.

Последствия… Последствия.

Однако ответ был очевиден. И как бы сильно он не сопротивлялся этому. решение, где-то внутри него, было принято задолго до того момента как он перешагнул порог «красной вишни».

— Я согласен.

Катарина ничего не ответила. наклонившись через весь стол, она аккуратно, как целует мать своего сына, поцеловала короля, затем, достав из-под стола необходимые бумаги разложила их перед королем.

— Ты можешь ознакомиться с деталями нашего брачного договора.

— У нас будет договор? — удивился Майнстейм такому повороту.

— Так принято в нашем королевстве, чтобы избежать лишних судебных издержек при разводе.

— Мы еще не поженились, а ты говоришь так, будто мы уже разводимся. Тем более, что Матильда все еще моя законная супруга.

Но Катарина лишь улыбнулась в ответ на слова короля. Ей было не в новинку слышать подобное, поэтому она решила объяснить все подробнее.

— Милый мой…будущий супруг. Развод с Матильдой вопрос ближайшего времени, тем более, что она сама будет заинтересована в этом деле.

— Шутишь? Да она скорее начнет вести праведный образ жизни, чем сделает подобное. Как такое вообще возможно.

— Оставь это мне. женские дела проще решать, когда ими занимается женщина, а ты лучше подумай как многое ты получишь после нашего брака.

Катарина поднесла к лицу короля несколько листов и предложила их прочитать.

— Это договор. Там описаны все нюансы. прочитай, чтобы потом не говорить, что тебя обманули.

Майнстейм взял в руки документы и пробежался глазами по составленному договору. К его собственному удивлению, в этом небольшом документе, написанном на неплохом юридическом языке, были описаны все возможны варианты развода и дележки имущества. Очень радовал его тот факт, что даже в самом худшем случае его имущество останется при нем и не может быть разделено между супругой.

Он улыбнулся и одобрил подобный прагматический подход к семейной жизни.

— Жаль, что я раньше об этом не знал, так бы мне не пришлось думать о том как отдать половину всего королевства моей жене.

— Вот видишь, я всегда все делаю хорошо. Тогда может быть подпишешь все.

Ее тоненькая рука вытянулась и ладонь упала на главный из всех разложенных на столе документов, где должны были появиться подписи будущих супругов.

— А как же церемония бракосочетания?

— Все будет устроено по твоему вкусу. Любые гости, любые священнослужители и пиршества. Да и будет ли это иметь какое-то значение, когда два королевства объединяться в одно и станут непоколебимой силой на всей земле.

Пафос так и лился из ее легких, пытаясь давить на самые чувствительные клавиши его гордыни. Он слушал и не мог оторваться. В голове тут же возникли картины величественных балов и многочисленных армий, идущих под его знаменами дабы покорить враждебные народы. Все это родилось в нем и… тут же умерло, когда он всего лишь на секунду вспомнил о Матильде.

Что будет с ней? Куда она пойдет и что подумает. когда узнает?

Но слабенький голос разума утонул в горячем поцелуе, который обрушился на него вместе к крепкими объятиями фрау Катарины. Это был последний гвоздь в нерешительность короля и, когда алые женские губы отпустили его, он вытащил свою королевскую печать из кармана и буквально вбил ее в главный документ.

Теперь ничего не имело значение. Он был ее. Она была его. И два королевства всего за каких-то несколько секунд превратились в единое целое. Об это еще никто не знал. даже не догадывались, но решение принятое здесь уже очень скоро должно было дать свои первые всходы, после чего только Боги могли сказать какое будущее ожидало такое огромное царство.