— Дорогой, как тебе это платье?

Майнстейм смотрел на крутящуюся возле зеркала жену и все больше убеждался в том, что лучше бы он не женился на этой женщине. Красивая когда-то, она превратилась в нечто непонятное и несуразное для королевской особы. Лицо стало похоже на сухофрукт, талия перестала выделяться на фоне остального тела, а некогда пышная грудь опустилась так сильно, что опуститься до такой степени он себе не позволял даже в годы лихой молодости.

— А что если я скажу, что оно тебя полнит?

— Тогда я разведусь с тобой.

— В таком случае, зачем ты спрашиваешь меня об этом, если ответ уже очевиден.

— Ах, муж, — она приложила желтое платье к своему телу и еще сильнее закрутилась у зеркала. — сегодня бал. Будь хоть немного внимателен к своей даме. Скажи комплимент, дай мне почувствовать себя молодой.

Еще раз окинув взглядом растолстевшее тело, Майнстейм отбросил последние намеки на подобные слова.

— Каким может быть платье, купленное мной на мои же деньги? Конечно, красивым, вне зависимости от того на ком оно сидит.

— У тебя скверный характер, муж, и чем старше ты становишься, тем сильнее он проявляется в тебе. Тебе надо быть другим.

— Где наш сын, солнышко? Я не видел его уже очень давно. — король попытался сменить тему разговора. Жена уже давно не «волновала» его мужское воображение. И любые намеки на что-то близкое и личное приводили в ужас даже местную охрану, которая всем гарнизоном сочувствовала королю.

— Он уехал к маменьке как неделю назад. Ты что, забыл?

— Нет, что ты. Я все прекрасно помню.

Врал он как всегда глупо и неумело, но делать это приходилось не так уж и часто, поэтому Майнстейм несильно придавал этому значение.

— А ты знаешь, какой сегодня день?

Матильда резко развернулась и, отложив платье в сторону, начала медленно приближаться к сидевшему в кресле мужу.

— Воскресенье.

— А еще?

— Двадцать второе число.

— А еще? — ее голос становился нервозным.

— Сегодня полуночная служба в храме огня.

— Майнстейм! — она крикнула так сильно и пронзительно, что зеркало было готово треснуть на несколько частей и развалиться на осколки. — Сегодня день рождения моей матушки! Ты обещал мне, что больше никогда не забудешь эту дату!

— О, милая, прости, столько дел и забот, что из головы вылетело. Кстати, что там делает наш сын?

— Ты сам его туда отправил.

— Правда?

Король стал судорожно перебирать в своем мозгу все приказы и повеления, которые он отдавал последнюю неделю. Напряжение в личных покоях короля стало заметно нарастать. Жена приняла грозную стойку, воткнув свои кулаки в грузные бока, и была готова наброситься на благоверного, если он не сможет хоть как-то оправдаться.

Однако усилия не прошли зря. Каким-то чудом в его памяти всплыли обрывочные слова из приказа, которым он отправил сына к теще. Выдавив их из себя как можно мягче, он вдруг увидел как лицо жены стало постепенно приобретать спокойный и безмятежный вид.

— Ладно, на этот раз ты прощен.

Она развернулась обратно к зеркалу и начала примерять новое платье. Король устало выдохнул. За последние несколько лет совместной жизни она говорила подобное уже несколько сот раз, но угрозы с которыми она обращалась к нему, явно намекали на скорую его кончину в случае неправильной реакции на ее капризы.

— Раньше ты не любил балы, но теперь решил сходить. Что вдруг поменялось?

— Время смутное наступает, — король постарался придать голосу мрачную торжественность. — Страшный враг на пороге нашего дома, моя дорогая. Я должен быть вместе со своими подданными даже в такой час.

— Проще говоря, ты идешь туда ради Фрау Катарины.

— Да, я иду туда ради нее. — капитулируя, ответил Майнстейм. — На подданных мне плевать.

Эта ведьма все знает наперед.

— Тогда ты наверняка будешь доволен. Мои слуги докладывают мне, что Фрау не зря считается первой красавицей у себя в Восточной Гермундии. Сам король пустыни Абу Разир переплыл море, чтобы упасть к ее ногам, но она отказала ему, отчего тот приказал трем тысячам подданным переехать к нему в Гермундию и остаться там до тех пор, пока Фрау не даст своего согласия. И вот теперь она здесь…

Матильда вопросительно бросила взгляд в сторону короля и продолжила смотреться в зеркало.

— К чему ты это?

— Ну как же. Попаданцы возвращаются, фрау приезжает в самый ответственный момент и завтракает за одним столом. Тебе не кажется, что слишком много совпадений в таких вещах?

— Мы договорились о встрече полтора года назад. Не надо приписывать вещам не свойственные им имена.

— Ну да ладно. Уверена, ты не расстроился, когда Катарина пересекла порог твоего замка.

Король тут же вспомнил этот момент. Колесница пронеслась по брусчатке, «цокая» подкованными копытами породистых скакунов. Она сидела на заднем сидении до последнего пряча свое лицо и скрывая подробности своего тела от любопытных глаз. Она словно боялась их, и едва дождавшись поднятия ворот, умчалась прямиком в его резиденцию.

Ее шаг, ее запах. Это платье, подчеркивавшее самые вкусные подробности ее тела. Она не шла по широкому залу — плыла, не оставляя после себя даже звука от высоких каблуков. Моя Фрау.

— Ну все, хватит витать в облаках, нас ждет Ларген фон Ульрих. Наш министр хочет нас видеть.

Король открыл глаза и ненавистно взглянул на тучное тело своей супруги. Точеная фигурка иноземной красавицы сменилось бесформенным чудом, что словно чеснок с луком могло вызвать лишь слезы.

Нехотя встав и поправив парадный костюм, они оба вышли из покоев. Стража везде приветствовала их четкой стойкой и дружным взмахом копий. Король и королева прошли широкий зал, опустились по винтовой лестнице и вскоре были встречены дворецким, радостно раскинувшим руки при виде королевской свиты.

— Мое почтение, ваше благородие. Вольны ли вы что-нибудь просить, прежде чем увидите министра.

Коротышка со сгорбленным носом подошел к королю и стал покорно ждать. Майнстем опустился к его уху и жалобным, почти умоляющим тоном быстро заговорил.

— Убери ее от меня. Я тебя умоляю. Я не могу больше с ней находиться.

Король схватил коротышку за шкирку и стал трясти словно кошель, в надежде вытрясти еще одну монету.

— Но… но… ведь это ваша супруга.

— К черту все! Я хочу развестись!

— Она услышит нас, сир. Говорите тише.

Наконец, король успокоился. Эмоции стихли и они медленно вошли в зал для совещаний. Министр уже ждал их. Находясь под охраной четырех не менее здоровенных охранников, он сидел на своем месте и жевал принесенную порцию куриных ножек.

— Владыка, — торжественно обратился министр, проглатывая остатки пищи в свой громадный желудок — Королева. — он сделал поклон и, дождавшись, когда королевская чета сядет, усадил свою тушу на место.

— Ты хотел нас увидеть?

— Да, ваше благородие. Есть очередные известия о попаданцах в нашем королевстве.

— Точнее — требовательным голосом сказал король.

— На западной границе мы смогли перехватить группу эльфийских элитных картежных шулеров. Они двигались по направлению к границе, таща за собой обнаженного пленника, не похожего на местных жителей. При первом расспросе, эльфы сказали, что обобрали его на охотничьей тропе, когда этот недотепа попытался выиграть у них в карты оружие и обмундирование.

— Как вы поступили?

Ларген фон Ульрих откашлялся.

— Согласно вашему приказу мы были вынуждены изъять пленника у эльфийских шулеров, предварительно заплатив долг в двадцать шекелей, который висел на нем. Мужчина доставлен в замок и готов предстать перед вашим высочеством.

Король сделал жест рукой и пленника тут же ввели в зал совещаний. Одетый в странную одежку из жестких синих штанов, он едва держался на ногах, обутых в нечто тяжелое и громоздкое.

— Говори! — повелительным тоном начал Майнстейм.

Солдат, стоявший позади пленника, толкнул его в плечо, намекнув, что пора отвечать его Величеству.

— Меня зовут Сергей…

— Мерзкое имя! В тюрьму его!

Король уже поднялся со своего места и был готов уйти, как вдруг незнакомец взмолился ему и упал на колени почти у самых ног королевы.

— Вы не должны так поступить. Я не знаю как сюда попал. Все случилось совершенно случайно. Я… мой отец. Мы ехали на машине в деревню. Была гроза. Молнии. Ливень. Все кругом гремело от раскатов грома. Потом вспышка!

Пленник поднял руки и стал активно махать ими в воздухе, стараясь «на пальцах» обрисовать всю сложившуюся ситуацию.

— Я падал. Очнулся уже в лесу. Кое-как оклемавшись и пройдя несколько сот метров по тропе, я напоролся на группу людей. Они играли в карты, усевшись у костра, предложили мне партию, я согласился и вот… они обобрали меня.

Наступило молчание. Король нехотя вернулся на свое место, не без сожаления взглянул на свою жену и взглядом попросил ее что-нибудь сказать.

— Ты ждешь моего ответа? — вслух проговорила она.

— А на кой черт я таращусь на тебя вот уже целую минуту? Скажи хоть слово, дай оценку этому событию.

— Говоришь молнии были, гром?

— Да-да-да — радостно закивал попаданец. — все так и было. Мы ехали на машине…

— Машина? Что это такое? — озадачено спросила Матильда, немного подавшись вперед.

— Ну, машина. Такая штука на четырех колесах, что двигается по дороге. Ну, двигатель, бензин горит внутри, выхлопные газы, нажимаешь на педаль, и из трубы вылетает дым. Там сложная конструкция.

— Значит, ты был внутри чудовища, что извергает из себя дым, создает огонь и при этом сам управлял им?

— Да. Это легко. Всего три месяца учиться надо.

— Да ты колдун! На эшафот его!

Матильда чуть не взорвалась от ярости. Давненько Майнстейму не приходилось видеть свою супругу в такой неподдельной ярости. Он посмотрел на нее, но вскоре перевел взгляд на, корчившегося в молительных просьбах, попаданца.

— Нет, только не так! Я еще слишком молод! Королева, Ваше Величество, Высочество, Превосходительство, Фрау, Мисс, Синьора! Только не так!

— Дорогая, — король подошел из-за спины и наклонился к ее уху, — Может не надо так кардинально. Мне тут недавно сообщили, что на севере обнаружили несколько урановых месторождений, нам как раз нужны люди для их разработки. Говорят место там очень гадкое и грязное. Своих подданных туда отправлять как-то не комильфо, ну сама понимаешь, техника безопасности, санитарные условия, профсоюзы спустят на нас всех собак. А этих скоро тут будет пруд пруди. Давай-ка лучше пустим их на благое для королевства дело.

Женщина задумалась. В ее голове начали происходить странные процессы. Впервые за столько лет, она начала ДУМАТЬ. И не о чем-то важном, как новое платье и очередной бал-маскарад, а о таких несерьезных вещах, как дела королевства. Голова внезапно разболелась. Она выпрямила толстенькую руку и подперла ею свой лоб.

Какое же это сложное дело: думать о делах королевства.

— Возьми это на себя — она тихо прошептала и тут же встала со своего места — Я, наверное, заболела. Будет лучше, если я отправлюсь к своей маменьке на несколько дней, заодно присмотрю лично за нашим отпрыском.

«Это же прекрасно!!». Радости короля не было предела. Его глаза широко раскрылись, а тело чуть было самостоятельно не пустилось в пляс.

— Конечно, милая моя. Сейчас самое время. Отдохнешь за городом. Побудешь пока в стороне от этих страшных событий с попаданцами, а я тут все возьму в свои руки.

— А как же бал? Я только сегодня примерила для него платье?

— Будет тебе бал. Два бала. Три. Сколько скажешь, а пока я отправляю тебя к маме.

— Но…но я еще не собрала свои вещи.

— Дворецкий!! — король кричал что было мочи. — Снарядить карету, королева отправляется к маменьке!!

— Мой парфюм! Мои драгоценности. Я не хочу появиться перед глазами маменьки, как какая-то оборванка.

— Все твои вещи я отправлю вторым рейсом сразу за тобой.

Майнстем от волнения был готов прыгать на месте. Руки тряслись, душа вот-вот могла выпрыгнуть наружу. Еще никогда в своей жизни он так не был рад отъезду своей благоверной.

— Где этот чертов кучер?! Почему я не слышу топота лошадей у дверей дворца?

Вскоре появился дворецкий. Тяжело дыша и чуть не падая от усталости, он подбежал к королю и доложил о готовности отправить королевский экипаж в дорогу.

— Замечательно! Прекрасно!

— Ну ладно. Будь по-твоему, мой милый. Только не забудь про желтое платье. — поняв, что деваться некуда, проговорила Матильда

— Конечно, моя солнцеликая.

— И браслет сапфировый.

— И его тоже. Возьмем все, что влезет в экипаж. Даже прислугу отправлю вдогонку за твоей каретой, чтобы ничего не осталось.

Он был готов говорить вечно. Подхватив супругу под толстенькую ручку, король незаметно вывел ее за пределы замка и усадил в подготовленную карету. Закрыв дверцу и подозвав старого кучера, Майнстейм, вложил в его жилистые руки толстенный кошель, дав указание ехать как можно медленнее.

— Сколько занимает дорога до Северограда?

— Два дня — четко ответил старый кучер.

— Получишь двойное жалование, если доберешься туда за неделю. Эта ведьма не должна вернуться сюда раньше чем через пятнадцать дней. — потом немного помедлив, тихо прошептал — было бы хорошо, если бы она вообще не вернулась.

Кучер понимающе кивнул головой. Все в королевстве были в курсе личных проблем короля и были готовы помочь ему в таком щепетильном деле, если на то будет воля его святейшества.

— Как въедете в Североград, сразу становись на ремонт. Задержись максимально долго, как это будет возможно. Перед отъездом отправь мне голубей с сообщением, чтобы я знал, когда вас ждать.

Больше указаний не было. Положив звенящий кошель в свой карман, старый кучер вспрыгнул на свое место и, схватив удила, погнал лошадей прямо по северной дороге. В этот момент король прослезился. Его глаза стали мокрыми и святые королевские слезы начали падать прямо на землю. Он был рад. Прямо как ребенок, получивший долгожданный подарок на свой день рождения. И когда топот стих и последние следы убегавшей вдаль кареты, пропали из виду, он смахнул рукой текущую слезу и с мыслью о предстоящей встрече с Фрау Катариной направился обратно в замок.