Пуля пролетела всего в сантиметре от шеи, скользнув по броневому листу и срикошетив в породу, раздробив стену и образовав отверстие. Бой был недолгим. Точнее говоря, его не было вовсе. Если считать каждую рукопашную схватку, где секунды решают кто будет жить, а кто отправится в неизвестность, боем, то сегодня удача была на моей стороне.

Он был силен. Я знал это, но как это бывает в жизни, противника выбирает нам судьба. Никогда бы не подумал, что придется сделать это. Но свернув ему шею, я услышал как стон донесся из его легких и руки резко обвисли вдоль его корпуса.

Солдат набросился в туже секунду, когда увидел, что пуля не достигла своей цели. Словно изголодавшийся зверь, что несколько дней выслеживал свою добычу и вот, наконец, смог загнать ее в угол, он совершил длинный прыжок и налетел на меня с неимоверной силой.

Крича, он обхватил меня своими толстыми руками и прижал к земле. К той самой, что хранила в своих недрах драгоценные камни, из-за которых его разум помутился и перестал контролировать сам себя.

Его тело лежало аккурат рядом со мной.

— Зачем ты это сделал, Джей? — тихо спросил я сам себя, глядя в черное стекло его закрытого шлема. Но ответа не последовало. Его уже не могло быть и все потому, что несколько секунд назад я предрешил его судьбу всего одним движением.

Как быстро это произошло?

Оглядываясь по сторонам, я смотрел на все еще горевшие лампы освещения и на те горы драгоценных камней, что лежали вдоль вырубленных стен этой проклятой шахты. Они блестели, словно ехидно улыбались. Белые, синие, зеленые. Их цвет игрался в лучах искусственного освещения и блики вновь начали наполнять пространство вокруг.

Я встал на ноги. Тело заныло тупой болью и где-то возле ключицы ее прикосновение стало наиболее ощутимо. Кровь начала пропитывать одежду под броней.

Он зацепил меня?

Рука машинально схватилась за предполагаемое место и тут же нащупала косое отверстие. Разрезав броню, а за ней и плоть, пуля прошла по касательной как горячий нож, вспоров это место, но не задев кости. Двигаться было возможно, но любые резкие движения теперь отдавались болью. Рука не могла поднять винтовку и о ней пришлось на время забыть.

Автономная система сразу изолировала место, и не дала образовавшейся дырке разгермитизировать броню, впустив ядовитый воздух внутрь.

Теперь надо было выбираться отсюда. Рокот бури перестал доноситься с поверхности. Может это было следствием огромной глубины, на которой находилась шахта и звуки попросту не долетали до сюда, а может она действительно прошла через это место. Но оставаться здесь было еще более глупым решением. Выпрямившись, я направился по обратному пути. Бросив последний взгляд на лежавшее тело, мне еще раз пришлось подумать, что же с ним сделать.

Оставить здесь? Но ведь мы так долго служили вместе, через многое прошли и всегда помогали друг другу. Но теперь… нет, это был не он. Джей просто не мог поступить так, это был кто-то другой, кто дремал внутри его сознания и ждал подходящего момента, чтобы взять власть в свои руки и подчинить этого бойца своей воле. Он был другим. Я знаю это.

Подойдя к нему, я попытался поднять его. Боль в руке вновь дала о себе знать. Разразившись резкими уколами в предплечье, она пролетела по всей длине и заставила ослабить хватку, бросив тело обратно на землю.

У меня не было сил. Рука оказалась не дееспособна. Ее сил было не достаточно, чтобы поднять тело бойца, закованное в броню, увеличивавшую вес почти в два раза.

— В другой раз, дружище. Я вернусь и мы заберем тебя отсюда.

Наверное, это было единственное решение, которое я смог принять в такой ситуации. Пройдя по высеченным коридорам, в лучах света ламп я не переставал видеть блики камней. Еще не добытые, они находились внутри этой породы. Их было так много, что никакие цифры не могли очертить те границы массы, которые таились в глубинах этой планеты.

Сколько их тут? Тонны? Десятки тонн? Неудивительно, что ученые Джей не смог удержаться от этого соблазна.

Природа на этой планете хранила в себе так много и так тщательно, что владение всем этим могло позволить любому человеку обрести могущество несравнимое ни с чем доселе. Богатство, которое возвысит человека до самых небес.

Впереди появились первые очертания кабины лифта. Черная клетка висела на толстенных тросах всего в нескольких метрах от меня. Скрипнув дверями, я вошел внутрь и нажал на кнопку подъема, заставив старые механизмы со скрежетом начать свое движение. Подъем был долгим. А может это мне просто казалось. Усталость и боль от ранения не давали мне сосредоточиться на главном — как вызвать помощь с флагмана и постараться объяснить на верху о произошедшем.

Как они поведут себя? Я ведь убил собственного солдата. Да, это было сделано из осознания защиты, но кто поверит во все это, если из двух человек, находившихся там, вернулся лишь один. Я.

Мысли опять наполнили мою голову. Я думал так быстро как мог и насколько был способен. Перебирал возможности, варианты, пытался просчитать каждый нюанс в предстоящем разговоре на флагмане. А что ответить Марии? Если я расскажу ей правду, то, что произойдет тогда? Знания о том, что где-то далеко существует планета, в недрах которой лежат драгоценности на сумму превышающие все мыслимые цифры, могли сыграть ос мной злую шутку.

Лишний свидетель. Разве кому-то захочется делиться подобным?

Все начинало приобретать странный оттенок. Кабина поднялась почти на половину необходимой высоты, а я все продолжал прислушиваться к шуму, доносящемуся сверху. Встроенные в броню датчики ничего не улавливали. Лишь шум от работы самих подъемных механизмов увеличивался все сильнее с каждым преодоленным метром.

— Он просто не оставил мне выбора.

Это было утешение. Я старался найти себе оправдание. И хоть действия мои были логичны, совесть грызла мою душу как никогда раньше.

Почему именно сейчас? Разве не достаточно того, что уже произошло?

Но она не слушалась меня. В темноте шахты лифта, я вдруг увидел небольшое свечение. Затем еще. Оно становилось отчетливее и, когда крышка кабины ударилась о верхние опоры, а глаза смогли увидеть выход из этой проклятой пещеры, я понял, что поднялся на самый верх.

Двери открылись автоматически и я шагнул вперед. В ярком свете не было ничего, что еще могло напомнить о бушевавшей здесь ранее буре. Разве что обгоревшие части спасательного модуля, что взрывом и ветром занесло внутрь шахты. На одной из них я смог прочесть бортовой номер и часть приписного ангара. Остальное обгорело настолько, что ничего нельзя было разобрать. Дальше — больше. За выходом все было будто перемешано в огромной мясорубке. Здания, находившиеся в прямой видимости, были полностью уничтожены. Все до самого основания было стерто и приведено в ничтожное состояние. Там, где стихия не смогла сравнять с землей постройки, стены оказались вмятые внутрь под действием продолжительных сил, что действовали на них и не жалили на это энергии. Не уцелела и радиовышка. Тросы лопнули почти сразу и высокий шпиль, сломавшись где-то посередине, рухнул вниз и вонзился в поверхность, как огромная игла. От некогда живого поселения ничего не осталось. Единственное, что еще было в рабочем и исправном состоянии, так это подъемный механизм. Его многотонный вес смог выдержать напор бури и не сорваться с креплений. Ведь если бы это произошло, то и я сам никогда не смог бы подняться на поверхность.

— Что дальше, Виктор?

Буря шла своим ходом. Сейчас она находилась уже очень далеко от этого места, но, та высокая стена из синеватого песка и пыли, все еще виднелась на горизонте. Этот исполин, что широкими шагами двигался по только своему известному маршруту, был страшен даже сейчас.

Дрожь постепенно охватывала тело. Пройдя еще немного вперед, я увидел единственное уцелевшее здание во всем этом месте. Всего в нескольких десятках метрах, заваленное со всех сторон мусором и обломками уничтоженных зданий, находилось главное здание. Стены его оказались сильно вмяты. По всей его поверхности виднелись следы от пролетевшей бури. Отчетливые царапины, сколы. Воздействие пыли и песка на металл было подобно наждачной бумаге. Отполированная до блеска, она, тем не менее, все еще держалась на своих креплениях и могла даже служить укрытием в случае небольших порывов ветра. Конечно, еще одной такой бури она бы не выдержала, но и ждать этого тут я не собирался. Протиснувшись внутрь, мои глаза стали рыскать в поисках какого-либо средства связи. Панель управления была все так же обесточена и приведена в негодность.

В соседнем помещении виднелись несколько запасных мобильных передатчиков. Но их мощности было недостаточно, чтобы попытаться связаться с головным кораблем. Даже пытаться было бессмысленно.

Проведя еще около двадцати минут в поисках, я, наконец, вышел наружу, и тяжело вздохнул. Тут не было ничего, что могло мне помочь. Даже маломальской станции, все было уничтожено разбушевавшейся стихией.

Это был конец. Впервые за долго время, в моем мозгу появились серьезные нотки отчаяния. Они медленно росли и начинали брать верх. Я старался успокоить себя. Думал. Что вот-вот ко мне на помощь придет еще одна такая же группа, но…

Но когда это могло случиться? Как долго предстоит ждать, чтобы в небе я смог увидеть заветный воздушный след от работающих двигателей?

Страх.

Однако уходить куда бы то ни было, было еще большей ошибкой. На всей поверхности этой планеты не было ни одной возвышенности или укрытия, где бы я смог переждать или отдохнуть. Одна сплошная равнина.

Взгляд устремился вперед. Поразительно, как такое природа вообще могла создать. Гладкая поверхность, лишенная естественного для таких планет гористого рельефа, сводила с ума. На протяжении сотен и сотен километров бесконечная гладь. Если уйти отсюда, то вернуться будет уже невозможно.

Я должен оставаться здесь.

Посадочная площадка была еще цела. На том самом месте, где приземлился спасательный модуль, все еще были видны следы от работавших двигателей. Слой черной копоти пробивался сквозь синеватую пленку из пыли и песка, четко очерчивая границы посадочной площадки.

Голова невольно поднялась вверх. Небо оказалось кристально чистым. Не считая мелких синеватых частиц, что витали в воздухе почти постоянно, я видел лишь пустой и бесконечный небосвод. По расположению далекой звезды, что едва согревала своими лучами эту планету, мне удалось определить время. Был день, по местному времени. Точный час с учетом самой планеты и скорости вращения, определить без специальных устройств я не мог, но ночь была еще далеко. Это обнадеживало и заставляло все тело мобилизоваться, а боль отойти на второй план.

Рука постепенно приходила в норму. Двигать ею как прежде, я все еще не мог, но чувство целостности сухожилий и мышц радовали меня как ребенка.

Усталость начала наступать. Отойдя ближе к уцелевшему зданию, я вдруг осекся.

Что это?

В ушах появился странный свистящий звук. Он не был похож ни на что ранее встречавшееся в жизни. Будто назойливый комар, летавший возле уха и мерзко зудя, это нечто приближалось и росло с каждой секундой.

Я обернулся, но ничего не обнаружил. В радиусе сотен километров была пустота. И прошло еще около десяти секунд, прежде чем я понял, что это звучание доносилось с верху.

Подняв резко голову, я увидел как черный объект сигаровидной формы, искрясь, падал прямо в это место. Ударившись о поверхность, всего в тридцати метрах от меня, оно развалилось на части и подняло в воздух плотное облако пыли.

Грохот заложил уши. Удар был настолько сильным и мощным, что воздушная волна от этого места разлетелась в стороны и ударила меня прямо в грудь.

Я упал, но вскоре смог подняться и взглянуть на странный предмет. По тем частям, что все еще лежали на месте падения, можно было сказать лишь одно. Это был зонд. Его сбросили сюда с флагмана, но почему-то двигатели не сработали, и конструкция просто ударилась о поверхность. Трение воздуха так же сыграло свою роль. Вся начинка внутри была сожжена, а металл все еще дымился от высокой температуры.

Радость внезапно сменилась разочарованием. С ним ничего нельзя было сделать. Подойдя ближе, я лишний раз убедился в этом. Теперь он представлял из себя лишь груду ненужного хлама, которого тут было предостаточно.

Через минуту звук появился вновь. И не один. Я пытался сосчитать их, и только подняв голову вверх, мне удалось заметить несколько черных точек, что, как стрелы, падали вниз и метили ровно в то самое место.

С периодичностью всего в несколько секунд, они влетали в поверхность, разрывая ее своими острыми наконечниками и разваливаясь от мощного соприкосновения. Четыре мощных зонда кучно врезались в посадочную площадку, уничтожив ее и разворотив бетонное покрытие.

В поднявшемся шуме, я едва мог что-то понять. Поднявшийся столб пыли и песка, звук скрежета и шипение плавящегося металла, смешались в единый поток. Удостоверившись, что в небе больше не видно чернеющих точек, я осторожно приблизился к этому месту. Среди обломков и кусков разбитого бетонного покрытия, один из зондов все же смог заработать. Раскрывшись «ромашкой», он опустил свои «лепестки» в разные стороны, оголив очень чувствительную и хрупкую аппаратуру для принятия сигнала.

Я не верил своим глазам. По мигающей панели побежали цифры.

Подбирает частоту.

Нужно действовать! Переступая через обломки уничтоженных зданий и грузовых машин, я бежал к заветной цели. Зонд был спасением, и ничто не могло остановить меня на пути к нему. Вскоре я оказался перед ним. Пальцы дрожали, но бегали по виртуальной клавиатуре, набирая необходимые комбинации.

Система тестировала радиочастоты. Посылая короткие сигналы со стандартным сообщением, она ожидала ответа с корабля, чтобы полностью активировать свои мощности для передачи необходимой информации.

Шли минуты. Я нервничал.

Не может быть, чтобы они не смогли принять сигнал!

Машина исправно делала свою работу, но результат оставался прежним. Каждые несколько секунд приходил один и тот же ответ.

ОТКАЗ В ПОЛУЧЕНИИ….ОТКАЗ В ПОЛУЧЕНИИ…

Сигналы не доходили до головного корабля. Что-то мешало им попасть в область действия антенн корабля и быть обработанными для ответной реакции. Я пытался изо всех сил. Менял диапазон частот, текст сообщения, пытался всячески усилить сигнал, но мощности зонда были ограничены и не рассчитаны на столь мощные передачи.

Отчаяние вновь появилось внутри меня. Раненая рука заныла от усталости. Боль разлилась от самой шеи и докатилась до кисти руки, заставив на некоторое время отойти от клавиатуры и прижать ее к себе.

Системы зонда перешли в автономный режим. Частоты менялись каждые тридцать секунд и сообщения тут же уходили в небо по невидимому пути. Заряда батареи оставалось на несколько часов. Казалось много, но ожидание и боль только усугубили положение.

Время шло, а ответа все не было. Ни один из посланий, что зонд отправил в сторону флагмана так и не был получен. Я присел на вздыбленном бетоне. Посадочная площадка покрылась изрядным слоем голубой пыли, которая в следующие минуты начала оседать на боевой броне.

Наверное, это все…. Последние попытки разбились и я так ничего и не добился.

Хотелось спать. Мышцы сокращались под тяжелой броней, повышая температуру тела и делая невыносимым саму ситуацию. Глаза постепенно закрывались. Сопротивление было сломлено и я отдал себя в полное распоряжение.

Еще секунда и все закончится. Еще совсем чуть-чуть…

Писк разорвал размышления. Глаза широко раскрылись и уперлись в зеленый экран панели, где в данный момент мигало входящее сообщение.

Я подскочил как ошпаренный. Проигнорировав дикую боль в руке, подбежал к клавиатуре и начал строчить по кнопкам, выбивая ритм которому мог позавидовать любой музыкант.

Срочно требуется эвакуация… Спасательный модуль уничтожен, самостоятельно выбраться с планеты не имею возможности. Как приняли?

Лимит был исчерпан. Количество символов в подобных сигналах был строго ограничен, и нужно было вместить в нем все самое важное и необходимое, чтобы люди наверху смогли принять соответствующие меры.

Сообщение было отправлено в ту же секунду. Минута ожидания показалась вечностью, но ответ все же был получен.

Вас понял! Спасательный модуль готовится к вылету. Получены координаты на основе местонахождения зонда. Подтвердите.

Пальцы вновь забегали по кнопкам.

Теперь все!

Полет займет минут пятнадцать от силы, и потом я смогу невооруженным взглядом увидеть летательный аппарат.

Радость охватила меня. Внутри все буквально взорвалось. Я сделал несколько глубоких вдохов и, отойдя от панели, стал всматриваться в небо. Его чистый голубой цвет был так похож на сгустки пыли, что лежали под ногами и липли на броневые листы костюма. Ближе к горизонту, все и вовсе сливалось в единый цвет, растворяя границу между небом и землей. Это было одновременно удивительно и прекрасно. Сложно передать такие эмоции. Они были сравнимы разве с тем чувством, когда я увидел завихрения в воздухе, создаваемые гудящими двигателями спасательного модуля. Третьего по счету, на котором мне пришлось летать.

Он присел рядом с уничтоженной площадкой. Выпустив опорные лапы и впившись ими в твердую поверхность планеты, пилот модуля, через стекло, указал на открывавшийся трап. Как только он коснулся земли, из него тут же высыпалось несколько вооруженных бойцов. Подхватив меня под руки, они поволокли меня к нему и вскоре закрепили на специальном сидении.

— Где остальные? — спрашивал один из них.

Я отрицательно покачал головой. Они все поняли.

Солдат отошел немного в сторону и стал докладывать пилоту. Говорил через общий канал, поэтому я мог слышать его слова.

— Это все, можем улетать.

— То есть как? — спрашивал пилот, — Их было трое: два бойца и пилот.

— Ничего не знаю, видимо в живых остался только он. Ты же видел тот воздушный фронт, когда летел, нам повезло, что он вообще еще дышит.

И действительно, дышать стало намного легче, но рука постепенно онемевала и превращалась в неподвижный кусок мяса.

— Моя рука, — я попытался сообщить им, указав пальцем на рану.

Второй солдат, сидевший рядом со мной, увидел рану и сразу скинул ремни. Это был медик. Тоненькие руки и пальцы, умело державшие медицинские инструменты. Эти движения. Все говорило об этом и я сразу обратился к ней.

— Пулевое… прошло по касательной — едва выговаривал я.

— Вижу! — резко отозвалась женщина и отбросила мою здоровую руку в сторону, чтобы она не мешала работе. — Нужно взлетать! У нас пулевое ранение, нужна госпитализация.

Остальные солдаты стояли напротив меня. Они смотрели в мою сторону, и хоть лица были скрыты за черным стеклом шлема, я чувствовал как оценочно их глаза скользили по моей фигуре.

Двигатели взревели. Трап стал закрываться и вскоре сомкнулся с вертикальными креплениями, окончательно закрыв проход на поверхность. Внутри замигала красная тревога. Начинался взлет.

— Пулевое? Кто в вас стрелял, командир?

Видимо это был главный в их группе. Только он пока задавал вопросы и, видимо, очень сильно хотел получить на них ответы.

Я промолчал.

— Воевода! — он обратился ко мне еще громче, — Кто открыл по вам огонь? И где остальные члены вашей группы вместе с пилотом?

Он кричал, но не от злости, а из-за выросшего шума двигателей, в котором тонули даже самые громкие голоса. Его вопрос повторился еще один раз. И этот раз я проигнорировал его. После этого он замолчал. Вернувшись на свое место, он сел на него и закрепил на своей груди широкие ремни безопасности. Остальные последовали его примеру. Возле меня остался только доктор. Она просидела у моего места весь полет и пыталась всячески помочь, используя мобильную аптечку.

Поверхность планеты постепенно удалялась и становилась все шире и объемнее. Пересилив боль, моя голова повернулась на бок и я смог видеть все происходящее за бортом через окно иллюминатора. Вдалеке виднелась буря. Она удалялась все дальше от места раскопок ученых, набирая силу и становясь все больше и агрессивнее. С высоты ее фронт был устрашающе огромен.

— Как вы себя чувствуете? — доктор внимательно осматривала рану, покрывая ее тоненьким слоем силиконовой пленки.

— Я в порядке, — силы были на исходе, но я все же смог выдавить еще несколько слов. — Правда, устал очень.

— Потерпите, как только прибудем на флагман, я вам тут же будет оказана вся необходимая помощь.

Она опустила голову и начала складывать инструменты обратно в небольшой контейнер.

Корабль резко встряхнуло — мы покидали атмосферу планеты и быстро входили в космическое пространство. Пилот корабля не без радости объявил в общий канал о готовящейся стыковке к кораблю.

— Почти дома, — с благоговением сказа он, — От этой планеты у меня мурашки по коже.

Остальные ничего не ответили. Они сидели на своих местах и тупо смотрели каждый напротив себя. За черными стеклами закрытых шлемов нельзя было ничего разобрать и единственное, что я смог запомнить, прежде чем разум провалился в бездну обморока, это косой взгляд командира группы, который в этот самый момент поворачивал ко мне свою голову.