Когда все закончилось, врачи спешно вышли из палаты и принялись подводить итоги. Позади осталось несколько часов сложнейшей операции. Вытирая пот с лица и стараясь хоть как-то взбодриться, один из них, самый высокий и пожилой, подошел к аппарату с водой. Его глаза закрывались от усталости, а руки уже едва держали пластиковый стаканчик.

Разговор стал набирать силу. Габриэль вышла в числе последних. Скинув маску и расстегнув плотный медицинский халат, она прошла вперед и сбросила всю одежду в бокс для утилизации. Несмотря на все меры предосторожности, радиация могла впитаться и в нее, поэтому любая одежда и обувь подлежали полной утилизации, а кожа рук и лица специальной очистки.

Обогнув гудящую толпу врачей, женщина прошла через дверной проем смежного помещения, закрыла за собой дверь и посмотрела в кабину для очистки. Клаустрофобия уже давно не беспокоила ее. Проведя столько лет в на этом корабле, она смогла научиться преодолевать эту фобию, жить с ней и даже контролировать. Но когда дело доходило до камеры отчистки, все ее страхи вылезали наружу. Защита теряла свою силу. Дрожь, резкой волной пробегалась по всему телу. Сердце начинало биться чаще и сильнее. Но правила нельзя было нарушать.

Габриэль разделась до гола и зашла внутрь камеры. Захлопнувшись, специальный механизм тут же включал все необходимые процессы. Давление, температура, влажность воздуха внутри камеры и прочее. Все это подстраивалось индивидуально под каждого человека.

В углу появилось электронное табло и показания всех индикаторов, контролировавших процессы внутри организма женщины.

Так, — подумала она и принялась бегать пальцами по виртуальной клавиатуре. Набирая уже знакомые символы, Габриэль включала систему на необходимую мощность. Это был самый ответственный момент. Электроника слишком часто давала сбои на этом корабле, и доверять тонкую настройку параметров было слишком рискованно. Никогда не знаешь, что может случиться в следующий миг.

Уж лучше пенять на себя, чем на бездушную машину.

Наконец, дело было сделано. Свет внутри кабины погас — осталось светиться только электронное табло.

ПРОЦЕСС ОЧИСТКИ ЗАПУЩЕН

Металлический голос известил о запуске.

Внутри стало жарко. На всей поверхности голого тела начал выступать обильный пот. Давление слегка подскочило и индикаторы тут же отреагировали на это, выдав показания прямо на табло. Женщина видела все и полностью контролировала ситуацию. Были нередки случаи потери сознания во время очистки и последующей смерти человека от истощения, приходившего после данной процедуры. Ее мозг напрягся.

Все эти мысли…

Она не могла отогнать их. Страх умереть в маленькой коробке, где никто тебя не услышит и не сможет помочь, очень сильно волновал ее. Сердце пуще прежнего забилось в ее груди.

ПРОЦЕСС ОЧИСТКИ ЗАВЕРШЕН НА 50 %.

Компьютерный голос исправно докладывал о ходе процедуры. Габриэль с содроганием наблюдала, как медленно ползла синеватая полоска по своему пути, заполняя отведенное для нее пространство. Считала секунды до полного завершения, и никак не могла дождаться, когда сможет выбраться наружу и с облегчением глотнуть свежего воздуха.

Вскоре все стало стихать. Приятная слабость растеклась по всему телу, и внутри появилось чувство облегченности. Женщина будто помолодела на несколько десятков лет, словно вернулась в прошлое, когда ее тело было наполнено силой и красотой, и старость казалась такой далекой и недосягаемой.

Она закрыла глаза и память тут же подняла из глубин своих архивов все то, что так или иначе связывало ее с тем приятным временем. Эти воспоминания наполнили ее разум.

ПРОЦЕСС ОЧИСТКИ ЗАВЕРШЕН. ДОЖДИТЕСЬ ОСТАНОВКИ ВСЕХ СИСТЕМ.

Кабина завибрировала. Работающие механизмы начали остывать. Все закончилось.

Дверь открылась и она вышла наружу. Вспотевшее тело тут же ощутило на себе прикосновение холодного воздуха, циркулировавшего по помещению и поддерживаемого системой вентиляций и кондиционеров. Ноги едва не подкосились. Ступая на холодный металлический пол, Габриэль старалась как можно быстрее дойти до своих вещей. Слабость все еще не отпускала ее хрупкое тело и была готова повалить, как срубленное дерево.

— Гэб, ты там все? — мужской голос появился с другой стороны входной двери.

— Да, все хорошо, — она присела на кресло и начала одеваться, борясь с собственным организмом, старавшимся всеми силами провалиться в обморок.

— Не задерживай очередь, мы и так нарушили уже с десяток правил, — послышался громкий мужской смех, — представляю, как мы сейчас светимся на экранах мониторов.

Группа мужчин-врачей вновь разразилась грубым смехом.

Наконец, женщина, не без труда, смогла натянуть на себя сменную медицинскую робу. Выйдя обратно на коридор через запасной выход, она дала знак, что остальные могут пройти очистку. Габриэль ненавидела это всем своим сердцем и каждый раз, выбираясь из этой маленькой кабины, благодарила бога, что все еще продолжала дышать.

— Ты куда? — молодой ассистент догнал ее и встал прямо на пути.

— Нужно зайти на мостик к капитану и доложить о результатах операции.

— Почему вы не сделаете это по внутренней связи? — не унимался парень, не давая пройти женщине к кабине лифта.

— Это очень важная информация…

— Что может быть важного в таком случае? Ну наглотался солдат радиации. Ну переборщил малость. Стандартное явление для таких как он. Неизведанные планеты всегда хранят в себе много опасностей и радиация обычное дело.

Женщина остановилась у самого лифта и гневно посмотрела на парня. И хоть организм еще не восстановился после очистки, она нашла в себе силы упрекнуть его в несдержанности.

— Для будущего врача ты говоришь слишком много пустых слов.

— Но ведь это так!

— Цинизм не самое хорошее качество для человека, а для врача, в чьих руках жизни многих членов экипажа — это просто непозволительно.

Не дав ему ответить, Габриэль быстро зашла в кабину лифта и нажала на кнопку подъема. Скрипнув затворками, старый механизм принялся поднимать врача на самый верх.

Надо сконцентрироваться.

Ей предстоял тяжелый и не очень приятный разговор. Приносить плохие известия всегда было трудным делом. Нужно было найти подход, время, подобрать необходимые слова. Каждый раз она клялась, что больше не сделает подобного, что откажется от всех своих обязанностей, от клятвы, которую давала еще в институте, но обстоятельства раз за разом заставляли все начинать с начала. И вот теперь она снова оказалась перед выбором. Не самым приятным, но все же очевидным для нее как для врача.

Сказать как есть или же солгать?

В этот момент вопрос стоял наиболее остро, и пока лифт поднимался на мостик, она пыталась найти соломоново решение.

Прозвучал удар — кабина уперлась в предохранительные стыки и через секунду двери открылись перед ее глазами.

Мостик был местом, куда она редко поднималась. Здесь не было места для таких как она. «Обитель важных персон» — язвительно отзывались врачи, говоря об этом месте. Офицеры, связисты, картографы, высшая власть, которая и сама не часто спускалась со своих небес на землю — на нижние этажи, большую часть времени проводя в кабинетах, прокладывая путь к новым планетам.

Сергей стоял у огромной голографической карты и что-то обсуждал с младшими офицерами. Разговор явно выходил за протокольные и уставные рамки, и было очевидно, что конфликт вот-вот перейдет в «горячую» фазу.

— Я не буду выполнять такие приказы, капитан! Это нарушение всех установленных правил. Что значит»… мы должны принять во внимание ситуацию с паломниками»?

— Это значит, что вы должны собрать группу и спуститься вниз, дабы навести там порядок.

— Порядок? Никто толком не знает сколько их там вообще. Какую группу я должен собрать и как вооружить, чтобы нас там не разорвали на части?!

Офицер чуть не кричал. Рядом стоявшие коллеги уклончиво поддержали своего коллегу.

— Он прав, Сергей, — продолжил второй, — надо решить вопрос иначе. Сила — это хорошо, но в нашем случае она может лишь усилить недовольство. Подумай, что будет, если они восстанут. Никакая дверь не выдержит их напора, они волной пройдутся по всем этажам и сметут все на своем пути.

Капитан на секунду задумался. Лоб вспотел от напряжения. Мужчина немного отошел в сторону и вскоре заметил присутствие доктора.

— Мне надо все обдумать. — Сергей обратился к офицерам и подошел к ней. — Здравствуй, Гэб, что привело тебя к нам?

В его глазах появилась усталость.

— Я по поводу Сейна. — доктор осторожна начала, — он попал к нам в чертовски плохом состоянии и…

— Скажи прямо, Габриэль, не надо этих уклончивых ответов.

Врач поняла, что капитан готов услышать любое известие.

— Он…он умер, Сергей. Мы сделали все, что смогли, но доза оказалась слишком огромной. — врач опустила глаза, не зная как продолжать дальше.

— Что говорят другие? Я имею ввиду Виктора и Джея.

— Виктор в ярости. Он винит во всем вас. Джей ничего не сказал. Когда услышал известие о смерти, просто развернулся и ушел.

Капитан молча выслушал женщину и принялся обдумывать услышанное. Все складывалось не так, как он хотел. Да, он был виноват в случившемся, но обстоятельства и правила, составленные и утвержденные очень давно, требовали таких решений.

— Что-нибудь еще? — спросил Сергей, как бы пытаясь сменить тему разговора.

— Да, вопросов много, можем поговорить в более спокойной обстановке. Я только что из «очистки», стоять сложно.

Сергей повел ее в свой кабинет. Минуя толпу из гомонящих офицеров и рабочего персонала, они вскоре оказались в широком коридоре, который вел прямо в личные помещения персонала.

Кабинет капитана был обставлен очень строго. Ничего лишнего, только самое необходимое. Карты звездного неба все еще висели на стенах этой комнаты, хотя уже очень давно все перешли на электронные расчеты, но он был другим. Каждый раз старался прокладывать путь исключительно вручную, высчитывая каждую мелочь и деталь, способную даже малейшим образом повлиять на полет корабля.

— Здесь мы можем поговорить открыто, и не боясь, что нас услышат. — он присел на свое кресло и указал женщине на длинный диван в углу комнаты. — Так что там, док?

Сергей потер усы и посмотрел Габриэль в глаза.

— Сейн умер не сразу. Сказать откровенно, он был покойник при любом исходе, правда, не думаю, что Виктора это как-то успокоит. Они были друзьями, и его смерть очень сильно ударила по нему.

— Понимаю — ответил Сергей, доставая из портсигара длинную сигарету.

— Вы как-то поменяете свое отношение к принятому в тот момент решению?

— Ты имеешь ввиду отказ дать разрешение на стыковку в верхних этажах корабля? Нет, это было необходимо. Безопасность корабля и его персонала превыше всего. Уверен, что он сделает поправку на это.

— Сомневаюсь. — доктор откинулась на спинку мягкого дивана и дала своим мышцам отдохнуть. — Ваша решение, хоть и косвенно, но все же сыграло роль в смерти бойца, пусть это и было продиктовано интересами безопасности целого корабля, вряд ли Виктор простит вас за это.

— Что за вздор? — Сергей прижал губами сигарету и сделал глубокую затяжку, — он боец, и прекрасно знает, что солдаты имеют свойство умирать не своей смертью. Порой это несправедливо, порой это невозможно принять, смириться и полюбить, но он не мальчик, чтобы обижаться. Все мы тут живем один раз и наша жизнь, может закончиться в любой момент. К чему все это?

Доктор сделала паузу. Мышцы ног приятно заныли. На мгновение она почувствовала себя лучше.

— Я все понимаю, но жизнь человека не разменная монета, чтобы так ею распоряжаться.

— Ты меня винишь в смерти Сейна? — Сергей вопросительно посмотрел на женщину.

— Нет, но вы могли поступить иначе.

— Мог, но не сделал этого по той же причине, по которой ты однажды отказала паломнику в медицинской помощи. Я знаю об этом, можешь не отрицать. Мне известно, что через своих людей они часто обращаются к тебе за медосмотром и медикаментами. Ты помогала им, но потом прекратила. В чем причина, Габриэль?

Женщина не была готова к этому. Эта старая история вновь вылезла наружу и ворошить прошлое ей хотелось меньше всего.

— Да, — стараясь не показывать своего удивления, ответила женщина, — я помогала им до поры до времени, но все меняется, и я в том числе. Почему? Наверное, я сделала определенные выводы и решила прекратить всяческие контакты с людьми на нижних этажах.

— Вы не сказали, почему поступили именно так.

— Ну, если вы знаете об этих случаях, наверняка вам известна причина. Зачем вытягивать это из меня?

— Затем, дорогой доктор, чтобы вы вспомнили о своем решении. Оно было таким же как и мое сейчас. Вы оставили умирать зараженного проказой человека под дверями буферной зоны, разумно сочтя, что не можете помочь ему, подвергнув опасности всех остальных. Разве не так все было?

Сергей сделал ударение на последнем предложении и в ту же секунду внимательно посмотрел на доктора. Она не отводила глаз, но за этим прямым, лишенным всяких чувств, взгляде он все же смог разглядеть едва заметные нотки печали.

— Я знаю, что поступил неправильно по отношению к группе Виктора, но в тот момент выбрал меньшее из зол. Принял решение о котором я может быть пожалею, но другого выхода у меня просто не было. Жаль бойца, но жизнь продолжается и мы должны двигаться вперед. Гнев Виктора пройдет, надо просто дать ему некоторое время для этого.

Сергей повернулся направо и включил портативный транслятор. Кнопки на его панели заиграли неоновым светом, отчего вокруг все стало слегка зеленоватым.

— Это капитан, — он втянул очередную порция синего дыма в свои легкие и продолжил, — передайте вниз, что все полеты на Фируз в ближайшие несколько дней отменяются. Да, это мой приказ. Чем мотивировать? Скажите, что надо уладить дела на нижних этажах, да, они все поймут. Конечно, пусть передадут всем группам, в том числе и группе Воеводы. Это приказ.

Разговор прекратился и Сергей вновь повернулся лицом к врачу. Ее состояние стало улучшаться.

— Что еще. доктор?

— По поводу паломников…

— Что именно вы хотите знать? — капитан затянулся последний раз и следующим движением «втопил» тлеющий окурок в стоявшую рядом пепельницу.

— Что с ними не так? Почему такая суматоха на эту тему?

Сергей хотел было уйти от ответа, но женщина сразу вспомнила его разговор на мостике корабля.

— Я слышала как вы общались с офицерами. Там что-то очень серьезное7 Я могу узнать подробности?

Капитан долго думал, что ответить на заданный вопрос. Нет, конечно, он мог сделать все как полагалось: сказать, что ничего не произошло, что все находится под контролем и повода для беспокойств попросту нет, но… но врать он не любил, да и не умел.

— Чтобы ответить на ваш вопрос и сделать это так, дабы в дальнейшем вы понимали какие люди живут там внизу, нужно немного углубиться в историю.

— Я никуда не спешу.

— В этом то вся и проблема, Габриэль, здесь никто никуда не спешит…кроме них.

Сергей сделал глубокий вдох и провел взглядом по комнате.

— Скажите док, сколько вы служите на этом корабле?

— Четыре года, — удивленно ответила Габриэль, не понимая к чему клонит капитан корабля.

— А я двенадцать…двенадцать лет на этом мостике, и знаете что? — он уставился на нее, как бы вызывая ее ответить на вопрос, — Я не первый капитан на этом корабле. Более того, у меня есть все основания предполагать, что и не последний.

— О чем это вы? — женщина приподнялась с дивана. — Вы разыгрываете меня?

— Нет, вовсе нет, наоборот, я говорю вам то, что знают очень и очень немногие. До меня здесь побывало еще восемь человек, капитаны со списанных кораблей-сухогрузов, отставные, штрафники, кого тут только не было. И все они служили здесь, на этом богом проклятом куске металлолома. Удивительно, как он еще способен совершать такие долгие перелеты.

Сергей посмотрел оценивающим взглядом на женщину.

— Вместе с ними менялся и экипаж. В основном это происходило на военных верфях, где, разжиревшие и обленившиеся от спокойной жизни, солдаты и простые работяги с радостью бросались подписывать договор в надежде, что хоть так они разнообразят свою службу. Однако реальность была другой. Корабль двигался странным маршрутом, проложенным еще на старых картах неизвестным человеком, который, тем не менее, очень хорошо разбирался в навигации. От планеты к планете, неукоснительно и не отклоняясь от маршрута, это корыто улетало все дальше, удаляясь от известных торговых магистралей. Вглубь космоса, куда даже военные корабли ходят лишь с сильным охранным сопровождением. И так уже почти шестьдесят лет.

Доктор не могла поверить в то, что только что услышала. Мозг просто отказывался принимать это.

— Откуда вам это известно? — спросила она.

— Есть записи в бортовом журнале. Я прочитал их все — времени, как вы понимаете, на это у меня было предостаточно.

— И куда же мы направляемся? — все еще не веря, спросила Габриэль.

— Не знаю, но эта планета последняя точка в том маршруте, проложенном на звездных картах.

— Но как это возможно? Я просто не могу понять. А как же финансирование, ремонт? Все это должно кем-то оплачиваться!

— Так и есть — спокойным тоном продолжал капитан, — Деньги исправно поступают на счета каждого работника на этом корабле. Поначалу я тоже задумывался об этом. Ведь кому-то это надо. Но, когда впервые, находясь в космическом доке, я попробовал узнать откуда поступают средства на оплату обмундирования, провизии и зарплаты экипажа, то с удивлением получил ответ из крупного земного банка, в котором мне раскрыли некоторые детали.

Женщина поднялась с дивана и подошла ближе к капитану. Тот лишь улыбнулся в ответ.

— Интересно, правда? — он вытянул руку и снова достал сигарету, — Всю правду узнать я не смог — банковская тайна, сами понимаете, но источником финансирования оказался крупный меценатский счет. Ни имени, ни фамилии, ни каких-либо подробностей, кроме того факта, что сам владелец давно умер, но в завещании дал четкий указ оплачивать любые затраты нашего корабля до тех пор, пока деньги окончательно не иссякнут или пока мы не достигнем цели.

— Какой?

— Этого я тоже не знаю, но все это как-то связано с ними, — Сергей указал пальцем вниз, — Там — все ответы.

— Но ученые, те самые, чей корабль разбился на поверхности, они-то должны знать, в чем тут дело.

— Должны, — ответил Сергей, — но не знают. Организация выполняет свои функции — исследует планеты, пригодные для жизни, где в будущем появляются земные колонии. Спускаются на огромном транспортнике, проводят исследования, берут пробы воздуха, почвы, воды, если таковая имеется, и дают заключение. Если все стандарты соблюдены и есть хоть малейший шанс на заселение, организация дает сигнал высшему руководству, а уж они снаряжают корабль с колонистами, готовых зачать жизнь на новой планете.

Доктор была поражена услышанным. Столько лет она даже не подозревала, на каком корабле служит.

— Неужели это правда? И значит ли это, что…

Она вдруг замолчала. Последнее слово так и не вырвалось из ее легких. оставив в воздухе вопросительное молчание.

Сергей так же молчал. Будто груда камней свалилась с его шеи, когда он смог поделиться правдой. Пусть так и в такой форме, но это было лучше, чем держать это в себе и пытаться играть заведомо отрицательную роль.

— …очень вероятно, — капитан закончил начатое женщиной предложение, и потушил сигарету, — нельзя сказать точно, но все это время, пока менялись капитаны и экипажи, эти люди оставались там. Рождались, взрослели и умирали. Они явно знают в чем тут дело, но добиться ответов будет невозможно.

— Можно попробовать — с надеждой заявила доктор.

— Бессмысленно, я уже пытался… дважды. И каждый раз приходилось с боем отбивать тела наших людей, убитых ими на нижних этажах. Откровенно говоря, я очень удивлен, что Виктор со своей группой вообще вышли оттуда живыми. За исключением, конечно, пилота, его тело они принесли сами.

— Вы знали, что их могут убить?

— Да, — он покачал головой, — более того, я был в этом практически уверен. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха.

Доктор зашагала по кабинету. Ее взгляд то и дело падал на неподвижно сидевшего капитана, чье лицо оставалось неизменным даже после всего вышесказанного.

— Вы жестокий человек, Сергей. Даже не думала, что вы способны на такое.

Но капитан лишь улыбнулся в ответ.

— Я дал им шанс, Габриэль, маленький, но все же шанс. Оставь я их барахтаться в космосе, они бы умерли наверняка, а так, попав на нижние этажи, несколько человек смогли выжить.

— Это не отменяет вашего циничного приказа.

— Давайте оставим мои плохие качества в покое, док. Я двенадцать лет являюсь капитаном этого корабля и каждый день подвергаю риску сотни людей, работающих здесь круглые сутки. Мне уже осточертело выслушивать упреки в свою сторону. Не будь я таким, каким являюсь сейчас, этот корабль и двух парсек не смог бы преодолеть, развалившись прямо во время прыжка. Поэтому давайте вернемся к вопросу о паломниках и перестанем меня обсуждать.

Лицо матерого капитана приняло серьезную гримасу. Он действительно был озлоблен таким отношением к его фигуре. Пусть все замечания и имели под собой твердое основание, он больше не хотел ничего слышать и просто на корню обрубил весь разговор.

— Теперь по поводу того, с чего мы вообще начали.

— Неприятности на нижних этажах — добавила Габриэль, подталкивая капитана к подробностям.

— Ну неприятностями это назвать сложно — обычная ситуация, коих было немало за все время, правда… теперь они что-то разбушевались сильнее прежнего.

Сергей поднялся с кресла и провел руками по густым черным усам.

— Раньше они предъявляли требования. Очень редко, но такое случалось. В бортовом журнале есть несколько записей по этому поводу. Одежда, еда, топливо, все обычно, но сейчас они взъелись по-настоящему. Охрана у дверей буферной зоны почти каждый час докладывает о присутствии странных лиц в нейтральной зоне. Ведут себя агрессивно, бьют по дверям- проверяют на прочность. Меня это все очень сильно настораживает.

— И поэтому вы решили послать карательный отряд вниз, чтобы утихомирить этих людей? — доктор подошла почти вплотную к высокому капитану и посмотрела в его уставшие глаза.

— То, что я хотел вооружить своих людей, еще не означает, что мне вдруг пришло на ум устроить там кровавую баню. Я слишком хорошо помню, как они относятся к нам, поэтому такие меры предосторожности никогда не будут лишними.

Мужчина обогнул стоявшую перед ним женщину и подошел к входным дверям.

— Думаю, наш разговор окончен, док, — Сергей открыл дверь, — пройдемте, у нас много работы.