— Вот так на, — удивленный голос генерала возник в помещении.

Глядя на вырывавшиеся потоки рвоты из моего рта, он стоял рядом и внимательно наблюдал за всем происходящим. Рывками, как из старого насоса, жидкость вылезала из моего желудка. Так сильно и неприятно, что сам процесс заставил старого солдата скривиться и на секунду отойти в сторону.

— Герой-капитан, а напился как школьник на выпускном балу.

Голова раскалывалась, а тело напоминало большой кусок желе. Поджимая руки и стараясь более-менее приподняться, я, наконец, смог увидеть все происходящее своими глазами. Зрелище было не очень приятным. Огромная лужа из неприятной и дурнопахнущей жидкости разлилась от самой кровати и тянулась почти до дверей. Практически осушив меня, она выплеснула наружу и привела в негодность всю комнату на ближайшие несколько часов.

— Моя голова…

Схватившись руками, я старался переждать накатившую боль в лобной части.

— Столько знакомы, а таким вижу впервые. С кем вчера выпивал?

— С Купером. Его выписали из медблока. Я не хотел, но этот сукин сын настоял и споил меня.

Генерал понимающе покачал головой и, подойдя к рабочему столу, взял упаковку таблеток.

— Возьми, это поможет тебе немного придти в себя.

Отдернув маленькую крышечку, я отсыпал себе четыре пилюли.

— Мне доложили о вашем вчерашнем кутеже.

— Но ведь мы ничего не сделали — проглатывая таблетки и запивая стаканом чистой воды, выговорил я.

— Ты — да, но вот Джейсон…. С ним пришлось повозиться. Бармен вызвал охрану, чтобы угомонить его. Не знаю, как там не дошло до стрельбы, но поступок Купер был более чем вызывающим.

— Что он сделал?

— Джессика попыталась его вывезти из бара, но боец решил иначе: стал сопротивляться, ругаться, ударил одного парня, прибежавшего помочь бармену и так далее. Охрану долго ждать не пришлось, однако, сопротивление прибывшим солдатам это, знаешь ли, дело подсудное. Я, конечно, вступился, рассказал много хвалебного в его защиту, но долго такое продолжаться не может. Ты знаешь правила и он тоже. Поэтому больше такого не устраивайте. Если я и дальше продолжу покрывать ваши выходки, меня могут обвинить в предвзятом отношении и попустительстве вашим дебошам.

Он замолчал и в таком состоянии прошел вглубь кабинета. Переступив через рвоту и усевшись на кресло, Свиридов положил на стол небольшую папку.

— Знаешь что это такое?

Я отрицательно покачал головой.

— Это белый флаг, выброшенный нашим противником. Буквально несколько часов назад стало известно, что совещание с нашими партнерами из конкурирующих компаний произойдет в конференц-зале. Гибкинсу как-то удалось уговорить их приехать и обсудить все вопросы относительно нашего и их присутствия на этой планете. В повестку дня войдут темы по отводу бойцов «Рубикона» из намеченного места, раздела сфер влияния, финансовой и гуманитарной помощи обеим сторонам, договора о ненападении на период сезона бурь и еще куча всякой дипломатической ерунды, которая, к счастью, поможет нам избежать ненужных потерь.

— Они приедут сюда?! — не скрывая своего удивления, спросил я.

— Да, именно. Сам не поверил, пока не услышал собственными ушами. Целая делегация.

— Значит, намечается что-то серьезное.

— Еще бы.

— И когда они приедут?

Свиридов приподнял руку и посмотрел на наручные часы.

— Через час. Поэтому советую тебе привести себя в порядок — ты будешь присутствовать вместе с генеральным директором и твой вид не должен смущать наших партнеров по бизнесу. Помимо всего прочего ты будешь наделен правом голоса и в случае чего сможешь повлиять на ход дискуссии. Но об этом тебе подробнее расскажет сам Джозеф. Он ждет у себя в кабинете, так что не заставляй его ждать.

Генерал встал с кресла и направился к выходу.

— Я пришлю уборщика, чтобы он навел порядок тут.

После этого фигура генерала окончательно исчезла в дверном проеме. Тело ломило. Голова казалась стальной и категорически отказывалась работать, а на любую попытку заставить ее, тут же отзывалась резкой болью. Встряхнув пилюли и сжав ладонь, я опустил их в высохший, как африканская пустыня, рот. Запивать было нечем и мне пришлось силой протолкнуть содержимое внутрь.

Почивать времени не было, надо было вставать. Не без труда подняв тело в вертикальное положение, я ощутил как слабость начала разливаться по телу и всей своей силой старалась вернуть меня обратно на кровать. Я сопротивлялся. Выждав пару секунд, когда неприятное ощущение, кружившее где-то в глубине черепа, стихло, а организм перестало трясти, я попытался встать. Первая попытка оказалась неудачной: рывок и последовавшее за ней головокружение, подхватило мое тело и повело в сторону. Я еле сдержался, чтобы не упасть. Потом последовала вторая попытка… третья. Словно маленький ребенок, который вот-вот должен был встать на ноги, я снова и снова пытался совладать со своим телом и организмом. Сложно сказать скольких сил мне потребовалось, чтобы банально удержаться на ногах, но, когда это произошло, я счел это настоящим подвигом для самого себя.

Потом был душ, ледяной, как вьюга на этой проклятой планете, заставивший все мое тело встрепенуться и покрыться «мурашками», скудный завтрак, который пришлось буквально всовывать в рот и жевать, преодолевая рвотный рефлекс.

Наконец, когда все процедуры были соблюдены, а внешность приведена в надлежащий вид, я направился к выходу. На пороге меня встретил уборщик, присланный генералом. Не здороваясь и не обратив на меня никакого внимания, он прошел внутрь помещения и сразу приступил к уборке.

Я не стал заострять на этом внимание. Мой путь лежал на самый верх и маршрут был уже до боли знаком.

Когда я очутился возле его дверей, меня уже дожидались. Здоровый и вооруженный солдат низким грубым голосом остановил меня и сказал дождаться подтверждения. По всему этажу двигались небольшие вооруженные группы по два человека. Проходя мимо меня, они оглядывались, а затем, убедившись в безопасности, отворачивались и продолжали свое движение.

— И долго еще? — не скрывая удивления, спросил я.

Солдат поднес руку к уху и через несколько секунд, услышав что-то по наушнику, открыл передо мной дверь и впустил внутрь. Гибкинс сидел за столом и, сложив руки на груди, покачивался на большом кожаном кресле.

— Вы чувствуете это, мистер Марлоу?

— Что именно?

— Победу. Триумф. Неизбежность. Мы так долго шли к этому, что меня переполняют эмоции.

Не обращая внимания на его слова, я присел напротив него.

— Слышал они приедут сюда к нам.

— Да, все: глава конкурирующей компании Мэтью Коррел, представители Феррал Милитариз в лице Сандры Саттенберг и Синди Лобос, а так же главарь этих отбросов из «Рубикона» как его…

— Раймонд.

— Да, он самый. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы организовать эту встречу, поэтому это наш шанс раз и навсегда решить все вопросы одним махом. Буду предельно откровенен, мистер Марлоу, сегодня, в конференц-зале решается судьба нашего будущего, так что подойдите к этому событию со всей ответственностью.

Он встал со стула.

— Они сдаются, я чувствую это. Сегодня я выжму из них все соки, заставлю принять решения, на которые раньше они бы никогда не пошли. Победа, которою я ждал так долго, уже стучится к нам и просит впустить ее. И все это благодаря вам, капитан Грей Марлоу.

Я удивился, ведь он никогда не называл меня полным именем.

— Почему вы так уверены в положительном исходе переговоров? Вы ведь не знаете всех нюансов.

— Мне и не надо. Вы солдат, мистер Марлоу, вы привыкли оценивать ситуацию только через прицел и считаете дело сделанным только тогда, когда видите изрешеченное тело своего противника. Политика и дипломатия — дело более тонкое, хотя и не менее жестокое. Мы убиваем словами, нам даже не надо видеть друг друга, чтобы ненавидеть. Сегодня я получу свое, и вы увидите, чего можно добиться всего лишь подняв на воздух несколько складов. Конечно, будет встречено сопротивление, особенно со стороны Раймонда, но итогов это вряд ли поменяет. Они постараются затянуть переговоры, будут говорить, что им необходимо время — это обычная практика в подобных вещах. Однако я все это предусмотрел и сделаю так, что выбора у них не будет, потому что мы сделаем его за них. Удивительно, правда? Они едут на переговоры, которых фактически не будет, ведь все ясно уже до их начала. И что самое интересное — они тоже это знают. В этом наше преимущество. Все козыри у нас на руках! Мы можем не выходить из этого кабинета, ничего не говорить, даже не встречать их, а результат все равно будет в нашу пользу. Но мы ведь воспитанные люди, правда? Поэтому соблюсти протокольные формальности все-таки придется.

В кабинете возникла пауза. Гибкинс медленно подошел к огромному окну и стал наблюдать за происходящим снаружи.

— А вот и наши партнеры.

Он указал на появившийся вдалеке пассажирский корабль. Он находился высоко в небе и, сопротивляясь стихии, стал быстро опускаться на посадочную площадку, где его уже ждали вооруженные бойцы из личной охраны Гибкинса.

— Идите в конференц-зал, а я пока встречу наших гостей.

Джозеф стал медленно выходить из кабинета. Я последовал за ним. Сегодня действительно было важное событие. Вооруженная охрана буквально высыпала на этажи и заполнила собой все свободное место. Везде сновали патрули и проверяли каждого, кто пытался подняться выше положенного яруса. Конференц-зал находился как раз возле кабинета. Небольшой, но очень компактно спланированный, он напоминал многоугольник, чьи углы формировали большой стол, за которым обычно и проводились переговоры. Я прошел вглубь него и присел за стул в самом конце помещения. Теперь оставалось только ждать. Меня тревожили мысли: еще никогда мне не приходилось участвовать в переговорах подобного уровня и волнение, забравшееся в мою голову, начинало брать верх.

Вскоре на этаже послышались тяжелые звуки шагов. Армейские, чеканившие свою поступь, они перемежевывались с легкими, едва слышимыми гражданскими. Приближаясь к конференц-залу, они становились все четче, пока, наконец, не пропали возле самых дверей.

Двери открылись. Немного хмурясь и тихо проклиная ненавистную погоду, в помещение стали входить представители компаний: сделав вежливый жест, пожилой мужчина пропустил вперед двух женщин, а затем, вошел сам. За ним последовали остальные. Последним, закрывая дверь и рассаживая прибывших гостей, вошел Джозеф Гибкинс.

— Присаживайтесь уважаемые, не надо стесняться.

Он указал на кресла.

Прибывшие коллеги не сразу, но расселись по подготовленным местам и приготовились слушать. Единственным кто так или иначе показывал свое нежелание следовать протокольным формальностям был Раймонд. Высокий, почти под два метра ростом, он казался настоящим Гулливером в этом небольшом помещении. Его выпирающие скулы и испещренное шрамами лицо, создавали устрашающее впечатление и повод тому был. Командовать огромным формированием головорезов, чьи методы войны не вписывались ни в какие рамки и противоречили всем правилам ведения боевых действий, мог только такой человек. Злой и бескомпромиссный. О его неудержимой тяге к убийствам ходили легенды. И вот сейчас, когда он сидел почти напротив меня, его взгляд то и дело падал в мою сторону.

— Что ж, — Гибкинс начал свою речь. — В первую очередь мне бы хотелось сказать спасибо нашим партнерам, за то, что они решили прибыть к нам и обсудить сложившуюся ситуацию. В данный момент, отношения между нашими компаниями переживают не самый лучший период, а точнее говоря, один из самых худших. В погоне за влиянием, деньгами и прочими элементами власти многие из нас забыли про простые человеческие деловые отношения. Те, которые складывались не одно десятилетие, но, к сожалению, забытые в угоду личной корысти и желанию иметь безграничную власть в этом регионе. Уверен, что многие из вас, — Джозеф окинул взглядом присутствующих, — хотели бы улучшения отношения между компаниями, более того, мне известно, что кое-кто хочет остановить это глупое кровопролитие, но давление, которое на него оказывают, не дает ему сказать это открыто. Однако, ситуация, которая сложилась за последнее время, угрожает всем нам без исключения и может уничтожить все плоды присутствия на этой планете, как для вас, так и для компании Солид Корпарейшен.

Гибкинс замолчал, давая прибывшим время обдумать сказанное им.

— Прежде чем перейти к обсуждению основных пунктов, оговоренных заранее, я хотел бы выслушать вас, мистер Коррел. Неужели у вас нет слов, чтобы дать оценку всему происходящему.

Джозеф посмотрел в сторону старого мужчины, чье хмурое и обезображенное морщинами лицо исказилось, стоило ему только услышать свое имя.

— Вы хотите услышать слова раскаяния, мистер Гибкинс? Сожалею, но вы их не услышите. Да, мы совершили ошибку, признаю это, но и вы не ангел. Единственное, что заставило нас прибыть сюда, так это желание избежать ненужных жертв с обеих сторон, ведь кому охота откапывать сотни трупов из-под снега и отсылать на утилизацию. Оценка? Ситуация такова, что мы оба находимся в лодке, которая вот-вот может опрокинуться и пойти на дно. И тогда не будет победителей и побежденных, будут сотни убитых и миллиарды спущенных на никому ненужную войну. Я не прав?

Старик уставился на Джозефа.

— Может быть. Только чем вы думали, когда открывали огонь по моим солдатам на нейтральной территории. Разве вы руководствовались гуманными целями в тот момент? Бросьте, мистер Коррел. И вы и я прекрасно осознаем всю важность тех исследований, которые были проведены моими учеными. Это ведь вы смеялись, когда я решил сюда высадиться и начать исследования, а потом, как плохой предприниматель, решили придти на все готовое, но тут же встретились с сопротивлением. Или вы наивно полагаете, что я должен был всем поделиться? Вы ничего не вложили, чтобы получить то, что получил я, а теперь начинаете обвинять меня в сложившейся ситуации и требовать своей доли. Ну уж нет. На меня вы это не спихнете, и советую не делать это в дальнейшем. Вы здесь не для того, что бы обвинять, а для того, чтобы просить. Война меня не пугает, мои бойцы уже много раз доказывали свою состоятельность, отрабатывая те деньги, что они получают. Мистер Марлоу тому подтверждение, и если придется, он докажет это еще раз. Поэтому будьте благоразумны в своих выводах и дальнейших действиях, ведь они могут иметь очень серьезные последствия.

Он замолчал и молча перевел взгляд на представителей Феррал Милитариз.

— Дамы, может, вы хотите взять слово?

Но они так и остались сидеть.

— Что ж, в таком случае перейдем к основным пунктам нашей встречи.

Гибкинс достал небольшую папку, из которой стал вынимать бумаги.

— Вопрос по отводу войск «Рубикона» с территории оговоренной ранее…

— Исключено, — тяжелый прокуренный голос Раймонда возник в воздухе и врезался в слова Гибкинса, чем вызвал удивление у обеих сторон. Его глаза были широко открыты, а мимика неприкрыто указывала на враждебность.

— Простите, что вы сказали? — Гибкинс наклонился вперед и недовольно посмотрел на главу «Рубикона».

— Я сказал «исключено».

Его голос остался неизменным. В зале воцарилась тишина. Проведя взглядом по главам крупных компаний, Гибкинс старался понять был ли обман или все-таки конкуренты пошли на столь рискованный шаг.

— Вы поддерживаете своего коллегу, мистер Коррел?

Старик выдержал паузу.

— Прошу извинить моего подчиненного за столь резкое высказывание, последние события очень сильно отразились на всех нас, но в определенной степени я согласен с ним. Нам всем хотелось бы уточнить кое-какие детали по поводу отвода войск «Рубикона» с этой территории. А именно: цели и сроки. Это место очень важно для нас и нам бы хотелось знать что вы собираетесь там делать. Вдруг вы готовите плацдарм, чтобы нанести нам неожиданный удар, а затем окончательно выбить с этой планеты. На такое мы не можем пойти.

— Это ваше право. Мы хотим провести геодезические и археологические исследования в этом регионе. Затем, когда все будет сделано, вы получите эту территорию обратно.

— А что конкретно вы там хотите найти? — женский голос появился в воздухе.

— О, мисс Саттенберг решила ввязаться в диалог. Очень смело, но такую информацию мы дать вам не сможем, это противоречит нашим интересам.

— Мы не сможем добиться компромисса, если каждый из нас будет тянуть одеяло на себя, — еще одна женщина вошла в разговор.

Гибкинс удивленно посмотрел в сторону госпожи Лобос и тут же кинул взгляд на меня, будто давая понять, что теперь мой выход на сцену.

— Вы заблуждаетесь, госпожа Лобос. Никто ничего на себя не тянет. Наши отношения были в нормальном русле последние несколько лет. Ваша компания давала обещания оставаться в стороне и не ввязываться в конфликт, какие бы цели он не преследовал. Но недавнее открытие показало, что вы нарушили обещание и в тайне, пока никто этого не знал, стали поставлять конкурирующей компании оружие и боеприпасы. Как это понимать? Вы даете слово, а потом просто плюете на все договора. По всем правилам мы можем подать иск на вас и заставить навсегда покинуть этот регион, плюс ко всему прочему вам будет грозить крупный штраф за срыв договора. Вам это прекрасно известно. Поэтому компромисса в данном вопросе нет и быть не может. Все, что вам остается это соглашаться на наши условия, которые будут оговорены в скором времени.

Женщины посмотрели на меня. Они явно были недовольно, но сопротивляться уже не было смысла, ведь сказанное мной было чистой правдой. Перекинувшись взглядом, одна из них заговорила.