Двигатели транспортного корабля работали на предельных мощностях. Разрываясь и выдавая на-гора немыслимые объемы энергии, они пытались вытянуть железную птицу из крепких ледяных объятий бури. Она давила со всех сторон, пробуя на прочность каждый сантиметр металлической обшивки, которая мялась и скрежетала от каждого удара.

Мы сидели закованные в ремни безопасности и молча, ждали своей посадки. Приказ был отдан совершенно неожиданно. Несколько сот человек, ведомые инстинктами и условиями контракта сорвались с насиженных мест и бросились к посадочным площадкам. Тревога была нешуточной. Весь исследовательский центр напоминал огромный муравейник, чью размеренную жизнь потревожил внезапно появившийся муравьед. Рабочие, охрана, наемники, все в это утро метались как метеоры.

На площадках уже ждали корабли Феррал Милитариз. Толстые, как вздувшиеся жабы, необычные транспортные суда садились и взлеталипочти каждые пятнадцать минут. Параллельно с ними в воздухе виднелись грузовые корабли, которые поднимались в воздух с отдельной взлетной полосы. Все кипело. Грузы, рабочие машины, отдельные части буровых машин и установок, складывались в контейнеры и погружались в огромные грузовые трюмы кораблей. Неуклюже шагая, по площадкам передвигалось более десятка рабочих роботов, несущих в своих руках металлические ящики. Поднимаясь по трапам, они складывали внутрь то, что не могли поднять простые рабочие, помогая тем самым ускорить процесс.

Мы погрузились в числе первых. Батальон был окончательно укомплектован бойцами из внутренней охраны и некоторыми солдатами из смежных боевых подразделений. Недостатка в людях не было. Каждый, кому было предложено служить под моим началом, с радостью принял предложение. Теперь осталось только прибыть на место…

Мы были уже далеко от станции, но страх, который закрался в мою голову с самого утра, продолжал давить на меня. Еще были свежи воспоминания прошлого падения и любая встряска усиливала его и не давала сконцентрироваться на главной цели.

Броня, сделанная и усовершенствованная Борисом, была просто превосходна. Хорошо защищенная, она практически не давила на суставы и не заставляла прогибаться под весом. Переливаясь необычным светом, каждая чешуйка создавала странное явление игры света, что не могло не отражаться на высказываниях в мою сторону. Солдаты по-доброму завидовали, но отдавали должное тому, что именно мне довелось носить ее.

— Готовность пятнадцать минут.

Голос пилота возник в канале. Хриплый и совершенно незнакомый, он пропал так же быстро, как и появился. Скоро нам предстояло высадиться на территории, которая ранее принадлежала нашим противникам, а это вызывало небольшое волнение у всех присутствующих. Ведь никто не знал, что нас там может ожидать.

Через несколько минут в динамиках послышался приятный женский голос бортового компьютера.

— С вами все в порядке, капитан?

— Да, а что?

— Внутренние датчики сигнализируют повышение всех показателей в вашем организме. Вы сильно нервничаете. Раньше с вами такого не было.

— Может я просто удивлен вновь услышать тебя в канале. До этого ты не была такой разговорчивой.

На несколько секунд голос «хэльги» пропал из динамиков, но вскоре появился опять.

— Это случилось не по моей вине. Произошел сбой в главных сетях брони старой комплектации. Причины указать невозможно, но перед полным отказом системы мне удалось зафиксировать мощный выброс неизвестной ранее энергии. Могу предположить, что именно это и вызвало сбой в системе, а также заставило корабль рухнуть на землю.

— Как ты можешь все это помнить? Тебя ведь перепаяли.

— В моей памяти имеется «глубинный» раздел не подверженный внешним изменениям, в котором хранится информация критической важности: базовый код, обновления, состояние владельца брони, а так же всей электроники на момент смерти бойца. Все это имеет особое значение и может храниться очень длительное время пока не будет расшифровано сторонними специалистами. Поэтому я помню все, что происходило до сбоя.

Бортовой компьютер замолчал и больше уже не появлялся.

Корабль встряхнуло — мы начали снижаться. Почувствовав приближение к назначенному месту, солдаты схватились за поручни и стали оглядываться по сторонам. Пилот вел тяжелую машину на посадку и делал это очень рискованно. Железную птицу трясло и било. То поднимая нос, то опуская его на смертельно опасный угол, корабль быстро сбрасывал высоту. Наконец, когда снижение достигло своей критической скорости, пилот корабля резко потянул штурвал на себя и в туже секунду, не давая никакого предупреждения, включил на полную мощность вторичные двигатели. Они были расположены вдоль основных и служили своего рода страховкой на случай отказа основных, но теперь в их задачу входило всеми силами остановить металлическую птицу до того, как она упадет брюхом на заледеневшую поверхность.

Скорость резко упала. Сила двигателей, действующая против силы падения, заставила всех находившихся внутри буквально подскочить вверх и если бы не ремни, которыми были пристегнуты все бойцы, многие бы из нас просто бы повылетали со своих мест.

Удар. Огромные толстые лапы, выпущенные из брюха тяжелой машины, ударились о площадку и уперлись в нее, погрузившись в снег почти на полметра. Боль начала отступать. Давление, подскочившее в связи с таким резким снижением, стало приходить в норму и вскоре окончательно нормализовалось.

— Приехали, — голос пилота опять возник в динамиках.

Я осмотрелся. Бойцы были взволнованы — это читалось по их неуклюжим движениям. Медленно, будто вместо ног были свинцовые стержни, солдаты вставали со своих мест, размыкая на груди широкие ремни. Брюхо стало открываться. Сопровождаемая железным лязгом работающих механизмов, огромная металлическая стенка опустилась на снег и открыла нам вид наружу. Буря набирала силу. Огромные массы снега и мелкого льда тут же влетели внутрь корабля и ударили прямо по нам. Несколько солдат, не выдержав такой силы удара, упали на пол.

— Живо все наружу! Некогда расслабляться!

Я кричал что было силы и пытался как можно скорее вытолкнуть всех бойцов из корабля. Матерясь и проклиная все на свете, бойцы высыпались из брюха как горох и начали занимать позиции. Я начал организовывать оборону.

— Стив, возьми несколько человек и проверь ближайшие строения. Куп, за тобой укрепления, посмотри, чтобы «Рубикон» не оставил нам тут подарков. Мне бы не очень хотелось подорваться на мине. Остальные занять оборону по периметру и ждать прибытия остальных войск. Мы тут первые и должны обеспечить безопасность любой ценой!

Солдаты не заставили повторять дважды и вскоре образовали огромный круг, в центре которого расположили небольшой штаб со связью. Стив, взяв десять человек, направился к ближайшим строениям. «Рубикон» хорошо постарался и сделал из этого пустыря настоящий укрепленный пункт. Повсюду стояли бетонные заграждения и пустые огневые точки. В нескольких местах виднелись места, на которых раньше размещались автоматические турели. Позиции находились вокруг посадочных площадок и были призваны защищать ее. Но теперь, когда во время переговоров было принято решение о статусе этого места, все вооружение были в спешке демонтировано и отгружено в глубокий тыл наших противников. В глубине стояли несколько небольших строений: казармы и главное здание, откуда велось управление всей системой и охраной. Теперь же эти помещения пустовали, а вся электроника была вывезена, либо приведена в нерабочее состояние.

— Капитан! — голос Дженкинса появился в канале. — Здания пусты, вся начинка уничтожена. Они сделали все, что бы не оставить нам даже одной рабочей платы.

— Размещайтесь, а я пока доложу обстановку генералу.

Приподнявшись, я подошел к приборной панели, где в это время налаживалась связь с исследовательской станцией. Боец настраивал связь, но из-за сильной бури, картинка искажалась, а звук то и дело пропадал из эфира.

— Это все что я могу сделать на данный момент, — отрапортовал солдат.

— Вызывай генерала.

Вскоре на панели появилось знакомое лицо.

— Докл… те…. капитан. Что ….ам…. проис… т — обрывки слов доносились с другого конца.

— Мы заняли позицию. Следов противника не обнаружено, но «Рубикон» вывез отсюда все, что имело хотя бы маленькую ценность, а то, что не смог — уничтожил. Площадка полностью под нашим контролем. Можете отдавать приказ кораблям, пусть берут курс на нас, мы встретим их как и полагается.

— Так и знал, что эти негодяи выкинут что-нибудь в этом роде. Ну, ничего, скоро к вам прибудут несколько транспортных кораблей со всем необходимым оборудованием и специалистами, которые займутся монтажом всей техники. Ждите. Затем, вслед за ними пойдут транспорты с бойцами смежных батальонов, всего восемь кораблей личного состава, не считая рабочий персонал.

После этого генерал хотел сказать что-то еще, но голос, прерываемый сильными помехами, окончательно превратился в непонятную смесь шумов и треска, пока вовсе не пропал из эфира. Что ж, ждать осталось недолго. Путь от станции до этого места занимал несколько десятков минут без учета плохих погодных условий и форс-мажорных обстоятельств. И если все пройдет как полагается первый транспорт можно будет увидеть уже в ближайшее время.

Я взглянул на электронное табло, где маленькие часы отсчитывали последние секунды. Вот-вот в небе должны были появиться очертания первого большого корабля.

— Капитан! Мы засекли приближение большого объекта.

Голос солдата-регуляра возник в эфире, а через несколько секунд после этого в воздухе, словно огромная черная туча, появился долгожданный транспорт. Кружа над площадкой, он садился максимально аккуратно, стараясь избавить себя от ненужных повреждений, которые могли возникнуть в случае неудачного приземления. Прозвучал тяжелый лязг. Из дна машины, сопровождаемые тяжелым гулом двигателей, вывалились четыре огромных стыковочных «гусиных» лапы, которые вскоре уперлись в заснеженную площадку. Трап стал опускаться. Люди нехотя начали выходить из летающей машины.

— Первый почти готов. Ждем остальных птичек.

Затем последовал еще один транспорт, а за ним следующий. Всего за неполный час на посадочную площадку смогли приземлиться почти все транспорты, отправленные в нашу сторону. Сотни людей, десятки тонн грузов, оборудования и рабочих машин выгрузилось в режиме непрекращающегося ледяного шторма и метели. Люди спускались с трапов кораблей и почти сразу приступали к работе. Большие и малые турели монтировались на опасных участках и приводились в боевое состояние. Рабочие, программисты и прочий персонал занимались установкой всего жизненноважного оборудования, приводя почти полностью уничтоженную инфраструктуру в прежнее рабочее состояние. Работа кипела. И пусть все это напоминало огромное столпотворение, где каждый делал то, что знал и умел только он, работа продвигалась, и продвигалась семимильными шагами.

Уже спустя несколько часов автоматическая защитная система тестировалась и приводилась в боевую готовность. Опустевшие здания приняли живой облик и были полностью оснащены и обеспечены всем необходимым. Энергия подводилась через мобильные генераторы, которые были способны обеспечить бесперебойную подачу даже в самых критических условиях. Уничтоженное или вывезенное оборудование заменялось, а возле главного здания вскоре появилась длинная радиовышка, дававшая почти идеальный сигнал.

Так прошло почти шесть часов. Метель не стихала. И когда последняя турель была переведена в автономный режим, всем солдатам был отдан приказ покинуть свои места и разместиться в главном здании. Это вызвало настоящее облегчение среди бойцов, чьи тела уже начинали превращаться в заледеневшие куски мяса.

— Вы знаете что делать, солдаты. Мы не на курорте, а на боевом задании: заходим, размещаемся и ждем дальнейших указаний. Операция только началась, поэтому не расслабляться.

Услышав долгожданные слова, бойцы мигом стали покидать свои позиции. Аккуратно отступая, прикрывая каждого кто находился позади него, вскоре весь батальон отошел к главному зданию. Здесь стало полегче. Огромное строение закрывало большой кусок этой территории от ледяной бури и давало возможность немного отдохнуть, перед тем как войти в само здание. Внутри было тепло. Это чувствовалось даже через броню. Мобильные генераторы, размещенные на первом этаже, работали на всю мощность и обеспечивали тепловой энергией все вокруг. По этажам сновали программисты и рабочий персонал. Установка всего оборудования подходила к концу, оставалось лишь довести до ума самые последние системы. Главный узел связи со станцией находился на самом верхнем этаже. Окруженный толстыми бетонными стенами, он мог выдержать даже прямое попадание из крупного калибра.

Я поднялся туда и прямиком направился к пульту управления. Здесь меня уже ждали.

— Капитан Марлоу! — чей-то голос возник сбоку. — Капитан Марлоу, Джозеф Гибкинс на связи и требует срочно поговорить с вами.

Молодой солдат подбежал ко мне со стороны основного зала и, схватив за руку, буквально поволок меня за собой. Он продолжал что-то говорить, каждый раз дополняя все это яркой жестикуляцией, но гул работающих систем и постоянный шум заглушали все его слова.

— Сюда пожалуйста, — боец подвел меня к электронной панели, где на большом экране уже вовсю виднелось лицо генерального директора.

— Слушаю вас.

— Вижу вы отлично справились, мистер Марлоу. Это просто замечательно. Генерал уже доложил мне про выходку «Рубикона», жаль, я надеялся что этого не произойдет. Ну да ладно, я предусмотрел и этот вариант развития события. Теперь в вашу задачу входит охрана всего объекта. Прогноз метеорологов на удивление оптимистичен: пик бури уже миновал, и основная масса циклона ушла южнее вас, теперь, чтобы он смог набраться сил и вернуться к вам обратно, ему потребуется не менее суток, а этого хватит, чтобы перевезти к вам основные части буровой машины.

— Вы хотите сделать это сегодня, но ведь план был рассчитан на несколько дней.

— Знаю, но второго такого шанса уже вряд ли предвидится. Пока погода дает шанс надо немедля брать его и использовать в нашу пользу. Площадки готовы и оборудованы всем необходимым, думаю, стоит попробовать.

— А если произойдет что-нибудь непоправимое?

— Не думайте об этом, мистер Марлоу. Мы проделали слишком долгий путь, что бы вот так взять и замедлить ход перед самым финишем. Просто делайте свое дело, а об остальном я позабочусь сам.

— Хорошо. Мы встретим груз.

— Прекрасно. Будьте в зоне связи, чтобы я мог связаться с вами через канал в вашей броне и сообщить об отправке. Конец связи.

После этого мрачное лицо Гибкинса исчезло с экрана, а вместо него появились многочисленные сигнальные отметки. К чему такая спешка? Наверное, что-то пошло не так и Джозеф решил поторопиться. Хотя мне какое дело, я ведь здесь ради обеспечения безопасности, а не для того, чтобы пытаться вникнуть в хитросплетенные интриги. Я и так слишком сильно влез во все это, совсем забыв, что главное мое предназначение кроется в совсем других вещах.

В это время бойцы моего батальона уже полностью разместились на первом этаже. Уставшие и замерзшие, они молча сидели на своих местах, занимаясь каждый своим личным делом. Помимо их там размещались еще несколько групп. Все они были подчинены своему командиру и выполняли определенную задачу, выданную перед боевым вылетом.

— Волнуешься? — тихий голос появился возле меня.

— Да, немного, но тебя я вижу, это никак не затронуло.

Капитан Кин остался неподвижным даже когда я задал ему вопрос.

— Я ведь уже говорил, что бояться смысла нет. Страх только забирает силы, но не дает. Я научился противодействовать ему. Что-нибудь слышно из штаба?

Он снял шлем и развернулся ко мне лицом. Я тоже сделал это и, вдохнув теплого воздуха, повернулся к нему.

— Решается вопрос об отправке буровой установки. Не думаю, что это хорошая идея, но им, наверное, виднее, чем нам.

— А что в этом плохого?

— Пока ничего, но спешка в подобных делах меня всегда смущала. Это первый признак, что дела идут не так как надо.

Кн Ку Дао придирчиво посмотрел на меня. Его взгляд таил в себе некую таинственную силу и мог напугать не хуже его удара клинком. Пробежавшись им от ног до головы, его глаза в конце концов остановились на моем шлеме, который я держал у себя в руках.

— Хорошая броня.

— Спасибо, но настоящего боя она пока не видела, поэтому говорить о ее полезности пока рано. Но если верить хотя бы части тех лестных слов, что были сказаны ее конструктором, то она способна на очень многое.

— Значит, скоро мы узнаем ее настоящую цену.

— Ты думаешь, они все-таки решаться на атаку?

— Нельзя недооценивать противника, Грей. На этом правиле погорело очень много хороших полководцев. Только дурак может считать своего противника дураком. Нужно быть готовым ко всему, а в нашем случае это особенно важно.

После этих слов он бросил последний взгляд в мою сторону и удалился вглубь помещений.

Он был прав. Нельзя расслабляться и закрывать глаза на очевидные вещи. Если бы «Рубикон» не был настроен к нам воинственно, он бы не уничтожал всего имущества и не демонтировал часть охранных систем, позволив нам использовать их в своих целях. Однако сегодняшняя картина говорила об обратном. Они ушли, но не навсегда и могли вернуться в любой момент. Я мог бы поспорить на все свои сбережения, что из разведгруппы постоянно находились в предельной видимости от этого места и вели за нами неустанную слежку. Но приказ был четким: «… не вступать в контакт без серьезной на то причины». Это означало что стрелять мы могли только в ответ, да и то, если кто-то погибнет, чтобы потом мы могли объяснить свою ответную реакцию. В какой-то степени все это могло закончиться очень плохо. Мы находились слишком далеко от собственной базы, и если противник решит атаковать, шансы на победу с нашей стороны были минимальны. Это понимали командиры всех батальонов, поэтому строго-настрого запретили стрелять первыми. Давать лишний повод для провокаций было ни к чему и каждый солдат старался избавить себя от такой ответственности.

— Что нового, кэп?

Купер был в приподнятом настроении. Даже сильная метель и лютый мороз не могли сорвать эту улыбку с его лица.

— Я бы соврал, если бы сказал. Что все хорошо. А вот у тебя я вижу дела идут неплохо. Давненько я не видел такую улыбку у тебя на лице.

— Это точно. В шлеме знаете ли не часто можно разглядеть как я улыбаюсь, но сегодня есть повод для такого настроение.

Он замолчал, а потом, посмаковав еще несколько секунд, выдал причину своей радости.

— Она согласилась, кэп. Представляете, сама пришла ко мне и сказала, что согласна недельку поваляться под жарким солнцем Курт-Рагиллы. Я когда услышал, у меня чуть челюсть не отпала. Помнится последний раз ее было очень трудно уговорить, но упорство и моя непередаваемая харизма сделали свое дело.

— Поздравляю. А мне казалось, что тот удар в баре окончательно поставил крест на ваших будущих отношениях.

Куп лишь отмахнулся.

— Да бросьте, кэп. Все женщины такие, сначала кричат что их это не интересует, а потом, стоит лишь слегка надавить, соглашаются без лишних слов. Я эту школу уже прошел. Если бы не был уверен в своих силах, никогда бы не взялся охмурить эту красотку.

Купер был окрылен. Наверное, это и было то, о чем он когда-то говорил в баре. Та свобода и те чувства, которые заставляют человека быть по-настоящему счастливыми и оставаться человеком даже в самым страшных условиях. Его лицо просто сияло. Это была победа. Его маленькая победа над самым страшным противником с которым только может столкнуться мужчина — женским упорством. И осознание этого приводило его в неописуемый восторг.

— Капитан Марлоу, — слабый звук стал доноситьсяиз динамиков, заставивший меня надеть обратно шлем.

— Капитан Марлоу, вы слышите меня!

— Да. Слушаю.

— Грузовые корабли отчалили от исследовательской станции и взяли курс на ваш укреппункт. Всего три пташки. В одной полностью собранная бурильная машина, в двух остальных смежное оборудование, дополнительные запчасти и кое-что лично от Бориса.

Последнее несколько удивило меня.

— Что именно?

— Один контейнер. Содержимое неизвестно, но он сказал, что вам это пригодится. Будьте готовы встретить груз и сделайте так, чтобы он остался в целости и сохранности до начала основных работ.

Голос исчез, а на смену ему пришел шипящий звук помех. Делать было нечего и я вновь поднял своих солдат. Повскакивав со своих местах и похватав оружие, они ровной колонной выбежали наружу. Здесь царила вьюга. Ее сила и мощь была просто запредельной. Снег поднимался вверх огромными клубами. Взвихряясь и образуя высокий столб на подобии торнадо, эти массы уходили высоко в небо, где становились черными и с неимоверной силой и скоростью падали обратно на землю. Ледяные потоки тут же ударяли в нас. Их плотное заграждение не давало обзора и всячески препятствовало движению солдат. Каждый шаг. Каждое движение давалось ценой огромных усилий всего тела, чьи возможности были естественно ограничены.

В канале послышался ропот. Солдаты жаловались, проклинали, матерились, но все же продолжали двигаться к назначенному месту.

Вскоре вдалеке появилось бледное мерцание огней посадочной площадки. Метрах в тридцати, засыпанная почти по самый верх, крутилась и пошатывалась боевая турель.

— Время Маккловски.

— Три минуты капитан.

Неужели основная часть циклона ушла? Эта мысль не давала мне покоя. Ведь если то, что происходит сейчас наружи и есть благоприятные погодные условия о которых говорил Гибкинс, то мне было страшно подумать. Что начнется твориться здесь, когда этот циклон вернется обратно.

Звук. Тяжелый звук работающих двигателей стал прорываться через свистящий фон разбушевавшейся вьюги. Я поднял голову и посмотрел в небо. Сквозь белоснежную стену непрекращающейся метели, вниз, словно нефтяная капля, стал опускаться огромный корабль. Повернувшись на сто восемьдесят градусов и показав нам свою заднюю часть, тяжелая машина опустилась прямо на посадочную площадку. Буквально через несколько секунд тяжелый трап рухнул на землю.

Груз был доставлен. Огромная бурильная машина на гусеничной ходовой тут же начала свое движение. Съехав по металлическому помосту и оказавшись на заледеневшей поверхности, водитель машины остановился и начал просить сопровождения.

— Стив, возьми на себя эту железяку и проводи до места, а мы пока займемся остальной частью.

Груза было много. Очень много. Никто толком не понимал, что там находилось в этих многочисленных коробках и контейнерах. Все они имели различные маркировки и номерные знаки, но сказать наверняка об их содержимом могли не многие. Десятки тонн различного оборудования и сборочной техники. Огромными кубами они возвышались почти до самого потолка железной птицы и напоминали собой многочисленные икринки в брюхе толстого осетра.

— Капитан Марлоу, можете приступать к разгрузке, а я пока доложу на базу, — пилот подтвердил свою готовность и тут же пропал из эфира.

Время поджимало, но ждать рабочих долго не пришлось. Шагая на своих грузовых роботах, они подходили к огромной машине и начинали хватать своими лапами контейнеры с грузом, затем, развернувшись и взяв обратный курс, пропадали в наступающей метели, оставляя за собой едва заметный след. Так, контейнер за контейнером, сотни тяжелых емкостей и ящиков были перенесены и отгружены с посадочной площадки. Работать было тяжело — погода всячески пыталась помешать всему процессу. Порой доходило до того, что, увязнув под собственным весом, рабочие роботы не могли сделать и нескольких шагов. Снег, сыпавший на голову вот уже несколько часов подряд наводил ледяной страх на всех присутствующих. В купе с сильным морозом, чья минусовая температура прошибала даже самую хорошую защиту, он проникал в самое сердце, сжимая его и давя со всей силы.

Вскоре корабль опустел. Последний контейнер, уносимый в металлических руках робота, исчез за пределами видимости, поглощенный ненасытной снежной бурей. Капитан корабля был доволен. Отдав последние поздравления и слова удачи, он поднял трап и завел двигатели. Взревев и покраснев от выпускаемой энергии, они вскоре накалились до предельной степени. Падающий снег таял прямо в воздухе, а некогда замерзая площадка превратилась в огромную лужу. Наконец, набрав необходимую мощность и переведя двигатели в необходимое положение, грузовой корабль начал подниматься. Он не стал задерживаться и вскоре улетел куда-то вдаль, оставив после себя лишь небольшое снежное завихрение в воздухе и расплавленные следы на посадочной площадке. Мы все вздохнули с облегчением, но радоваться было рано. Вскоре в небе появились оставшиеся корабли и тяжелое чувство вновь воцарилось в наших головах. Последние на сегодняшний день, они быстро зашли на посадку и буквально упали на подготовленные места. Все началось заново.

Сколько прошло времени сказать было сложно, но разгрузка отняла у нас всех очень много сил. Многие уже попросту не стояли на ногах и падали на землю от малейшего порыва ветра. Солдаты устали. Я смотрел на них и удивлялся как мне самому до сих пор хватает сил, чтобы сопротивляться этой ненавистной погоде и выполнять поставленную задачу. Наверное, это был характер, а может просто опыт, накопленный за годы службы, когда приказ командования был превыше собственной безопасности и здоровья. Но в тот день все только начиналось. Даже когда последний прибывший контейнер отправился в противоположную от площадки сторону, я понимал, что все только начинается. И осознание этого еще сильнее заставило меня сосредоточиться на боевой задаче.