В эту ночь я спал на удивление крепко. Буквально свалившись от усталости на подготовленную койку, я заснул самым, что ни на есть детским сном. Мы сделали все, что требовалось от нас, задача была выполнена. Чувство того, что, не смотря ни на что, я смог довести начатое дело до завершающей стадии, не отступил перед бушевавшей стихией, не могло меня не радовать. Я мечтал увидеть мир другим, но вот уже много лет сон не приносил мне каких-то ярким картин, вселявших в душу хоть что-то приятное и душевное, наоборот, все больше они напоминали мои боевые будни. Такие же холодные и одноцветные, ни чем и никем не примечательные. Я засыпал и просыпался как робот, согласно распорядку, установленному совершенно незнакомым человеком, но которому подчинялись все, кто хоть раз надевал военную форму. Ни минуты, ни одной лишней секунды я не мог себе позволить, и организм, не щадя себя и своего хозяина, молча заставлял просыпаться и поднимал на ноги каким бы плохим не было бы мое состояние. Так было и в этот раз.

Все работало в штатном режиме. Серые люди в рабочих костюмах медленно похаживали по просторному помещению и время от времени заглядывали в приборы. Где-то недалеко послышался приглушенный голос часовых и дежурных, переговаривавшихся о последних событиях и делавших свои прогнозы на будущее. Ничего не поменялось. Даже несмотря на то, что мы находились далеко от своей станции и фактически стояли под самым носом у противника, который спал и видел как перестрелять на всех, это никак не отразилось на состоянии простых солдат. Они вели себя так, будто ничего не произошло, будто все это было простой игрой, где убить могли лишь понарошку, а жизнь казалось каким-то волшебным явлением — безграничным и неиссякаемым. Я слушал их, наблюдал за ними и не переставал удивляться. Что это? Простое безразличие, граничащее с абсолютным равнодушием или просто попытка уйти от той реальности и неизбежности, что подстерегала каждого из нас. Этот вопрос не давал мне покоя. Может все-таки второе. Ведь как можно не думать о том, что твоя жизнь может закончиться в любой момент и никак не реагировать на это. Нет. Все это была лишь ширма, за которой прятались настоящие чувства, инстинкты, и, когда придет время, они вылезут наружу и покажут истинное лицо каждого бойца. Но я не имел право винить их в этом. Каждый старался успокоить себя как мог и как умел, а в это время, когда день сливается с ночью в одну сплошную картину, где ничего не меняется даже по прошествии нескольких недель, сойти с ума было легче простого.

Я думал о Гибкинсе. О том, что мне предстоит разговор с ним, где будут даны очередные установки и поправки в боевой задаче. Хотя был ли в этом смысл? Я ведь и так знал, что он скажет. Это просто читалось по всей обстановке, которая царила в это время здесь, в укреппункте. Многие солдаты не были хиляками, и трусами их назвать было нельзя, но каждый из них, глядя в эту кромешную белизну, которая то нарастала, то отступала, но все так же могла уничтожить любого кто посмел бы войти в нее, невольно вздрагивал от одной лишь мысли выйти из теплого помещения туда, где властвовала стихия. Теперь же, когда вся техника стояла в небольших ангарах, либо собиралась из разделенных частей в единое целое, цель была очевидна даже для самых недальновидных бойцов. Мы будем выступать. Осталось только дождаться официального приказа, приправленного ободряющими словами поддержки и удачи.

Вскоре на экране небольшой приборной панели взвились ярко-зеленые лучи. Поднявшись в воздух и осветив все помещение изумрудным цветом, они сформировали небольшой силуэт человека, чья фигура, выпрямившись, стала говорить.

— Доброе утро, мистер Марлоу. Вижу вы в хорошем настроении.

Глупая шутка. Даже для такого человека как он. Кому как ни ему было известно, что ничего хорошего в этом утре не было. На секунду мне даже захотелось ответить ему на такое приветствие, но подумав, решил отбросить эту затею и дослушать генерального директора до конца.

— Все идет согласно плану?

— Да, наши солдаты приняли груз и доставили в склады. Рабочие уже выполнили почти девяносто пять процентов сборки, и вскоре могут быть отправлены обратно на станцию.

— Что с бурильной машиной?

— Работает, на ходу и способна выполнить необходимую задачу.

— Прекрасно. Теперь, мистер Марлоу, послушайте меня внимательно и постарайтесь запомнить все, что будет сказано сейчас. Бурильная установка была десантирована на место не просто так, это я, думаю, вы и сами прекрасно понимаете, но копать мы будем не строго вниз, а по очень плавной нисходящей, которая в конце концов и приведет нас к цели.

Я озадачено посмотрел в голографическое лицо Джозефа.

— Вижу вашу озадаченность. Что ж, значит придется немного пояснить. Дело в том, мистер Марлоу, я бы не стал так торопить вас и всех людей с переброской, если бы не знал кое-каких нюансов. «Источник» о которым мы с вами говорили, находится в неком закрытом помещении, огромном пространстве, отделенным от всего внешнего мира, изолированным, но способным влиять на все в округе. Добраться до него, просто так начав копать наобум, было бы просто сумасшествием. Ввиду этого, я был вынужден провести детальное сканирование поверхности планеты именно в этом месте и смог обнаружить, что прямо под вами находиться огромный тоннель, идущий глубоко вниз. Сказать точно, ведет он к «источнику» или нет, невозможно, но учитывая тот факт, что подобных подземных коммуникаций мы ни где не замечали, вероятность положительного результата очень велика.

— То есть вы не уверены, что продрав вход и проникнув в эти пещеры мы вообще сможем выйти оттуда?

Гибкинс замолчал.

— Да, мистер Марлоу, такая вероятность то же существует. Но дослушайте. Орбитальное сканирование так же выявило определенные пустоты в скальной породе огромного потухшего вулкана, у подножья которого и находитесь вы. Проще говоря, вам надо будет просто пробить вход, а затем спуститься туда с вашим батальоном.

— А что потом?

— Дальнейшие инструкции вы получите после подтверждения обнаружения «источника». На этом все, мистер Марлоу, всю необходимую информацию я уже выслал. Приказ о начале операции вам будет дан генералом Свиридовым, он скоро свяжется с вами. Конец связи.

Голос затих. Многочисленные зеленые лучи побледнели и, спустя несколько секунд, полностью растворились в воздухе.

Я был прав. Добром это дело не закончится и теперь мне лишь осталось поднять собственных солдат и подготовить к выходу. Был только один вопрос — сообщать им всю информацию или нет. Глупо конечно рассказывать все что я знал, никто из них в это просто не поверит, но обманывать тоже не шло в мои правила. Бойцы должны знать ради чего они рискуют собственной жизнью, даже если причина была просто абсурдной.

В это время они как раз находились на первом этаже и заканчивали прием пищи. Кто-то из них начал шутить по поводу моего грустного вида, уточняя, что я мог бы взять отпуск и не тратить свои силы на пустые археологические раскопки.