— Грей, убей эту тварь! — генерал кричал.

Слегка опешив и не понимая как можно это сделать, я вновь вспомнил про винтовку. Борис говорил, что она способна пробить даже броню «слона», а значит и эта тварь ей будет по зубам. Раздвинув опоры винтовки и положив ее на более твердую поверхность, я прилег и пристально посмотрел в прицел. Волк был огромен. Его огненно-красные глаза были налиты яростью, а клыки то и дело вгрызались в броню робота, сдирая ее как шкурку банана.

Прозвучали выстрелы. Тяжелые, как артиллерийская канонада. Робот стал палить вверх без разбору. Снаряды взмывали в небо, а затем падали обратно на землю, поднимая и взрыхляя все в округе. Взрыв. За ним следующий. Вся местность стала напоминать какой-то буйный поток из снега и льда, чьи массы поднимались в воздух, а затем приземлялись на взорванную поверхность.

Волк испугался. Спрыгнув на землю, он выгнулся в спине и стал наблюдать. Не теряя ни секунды, генерал развернул боевую машину и тут же вновь открыл огонь. Но снаряды не находили свою цель. Короткими, но очень резкими прыжками, существо легко уходило от ответного огня и смогло избежать своей смерти.

— Ты видишь его! — тяжелый голос Свиридова появился в канале. Он тяжело дышал и был слегка напуган. Это не удивительно. Не каждый день можно было встретить такого противника.

— Он скрылся. Я пытаюсь найти его.

— Черт! Броня сильно потрепана. Он разодрал ее зубами и даже не поперхнулся!

Машина действительно была в плохом состоянии. Оторванные куски бронепластин валялись вокруг места боя, а оставшиеся, которые волк не смог сорвать, ошметками висели на корпусе машины. Из моторного отсека начал появляться черный дым.

Солдаты на позициях молча ждали приказа. Успокоившись и прекратив огонь, они украдкой поглядывали на офицеров, ожидая дальнейших указаний.

— Капитан, — Свиридов обратился ко мне.

— Да генерал.

— Второго такого броска я не переживу, а значит и второго шанса тоже не будет.

Дальше можно было не продолжать. Все и так было понятно. И в такие моменты мне становилось очень грустно. Я понимал на что он шел, понимали это и те, кто слышал его слова в эфире. Именно поэтому нужно было сделать все, что бы его жертва оказалась не напрасной.

Робот сделал шаг. Тяжело скрипя и выдавливая последние силы из своей энергетической установки, Свиридов направил свою машину вперед. Его корпус трещал, а вооруженные тяжелыми орудиями пушки, опущены. Всем своим видом он показывал, что готов встретить его и ждал этого момента.

И он не заставил себя долго ждать. Появившись буквально из неоткуда, белое массивное тело запрыгнуло прямо на кабину пилота и одним мощным ударом лап опрокинуло тяжелую машину на снег. Оторвав одну из «рук» боевого робота, волк вскинул вверх свои лапы и с тяжелым рыком, опустил их прямо на кабину.

Треск был неимоверный. Кабина вмялась до такой степени, что ничто живое не могло бы там выжить. Затем еще раз. Он бил своими лапами по кабине до тех пор, пока от нее ничего не осталось.

Это был конец. Я попытался связаться с генералом, но на все мои вызовы эфир отвечал молчанием. Он погиб — это было очевидно. Черный дым валил изо всех щелей. Наполняя все пространство в округе, он начал струиться во все стороны.

Но теперь был мой черед. Прижав к плечу тяжелый приклад, я навел прицел на замершего на месте волка и сделал один единственный выстрел. Отдача была такой, что винтовка выпала у меня из рук, а из плеча стала доноситься глухая боль. Свист, с которым пуля вылетела из оружия, разлетелся по всей округе и потревожил существо. Вздрогнув и немного прижавшись к земле, оно попыталось уйти от приближающейся смерти… но не успело.

Она вошла аккурат между головой и туловищем, прямо в шею. Энергия входа была таковой, что волк изогнулся в противоположную сторону, а из его пробитой шеи стала сочиться кровь. Куски мяса, выдавливаемые силой выстрела с обратной стороны, вылетели наружу.

Вой. Но теперь уже другой. Жалобный от наступающей боли. Тело согнулось, а из рта полилась кровь. Отступая назад, волк пытался уйти на безопасное расстояние, но выстрел оказался смертельным. Едва держась на ногах, он сделал еще несколько слабых шагов, после чего, издав свой последний вой, рухнул в огромный сугроб.

Я не мог поверить в это. Мое сердце билось с невероятной скоростью, а глаза отказывались воспринимать происходящее. Его тело лежало на снегу. Кровь, струившаяся из рта и пробитой раны, постепенно стала заполнять место вокруг волка и вскоре, окончательно окрасило то место в багрово-алый цвет.

Наступило молчание. И в этот момент снежная буря будто вышла из себя и стала крутить и наступать на нас. Ее порывы были резкими и острыми. Они били прямо по нам и не давали отдельным бойцам подойти поближе к тому месту, где лежало убитое существо и удостовериться в смерти последнего. Они кричали. Говорили, что дальнейшее движение невозможно, но я не принимал такого ответа. Я приказывал идти не смотря ни на что! Но чем сильнее мне этого хотелось, тем сложнее солдатам становилось выполнить это указание. Стихия чувствовала это и всеми силами препятствовала этому. Наконец, когда последний боец, выбившись из сил, отрапортовал об окончательной остановке движения, я смирился и стал спускаться со своей позиции. Тяжело дыша и все еще не веря в произошедшее я думал о генерале. О том, что он пожертвовал собой ради всего этого. Мне нужно было увидеть место его гибели и я принял решения ждать, когда стихия успокоится хотя бы немного, чтобы добраться до уничтоженного робота.

— Может не стоит, капитан. Кто знает, когда эта чертовщина уляжется, а мертвого уже не вернешь. Мы все видели, что там произошло. Свиридов живучий сукин сын, но даже ему не под силам было выжить в такой ситуации.

Стив был прав. Наверное, это было его единственное плохое качество как человека, всегда говорить правду не опираясь ни на какой оптимизм. Холодный рассудок был его вторым именем и чего греха таить, это очень часто спасало ему жизнь. Однако теперь был иной случай, не рядовой. Свиридов не был простым солдатом, хотя очень часто любил повторять это. Он был символом всех нас. Флагманом этой станции и грозой отморозков из «Рубикона». Нельзя было оставлять его здесь, закованным в этой железном гробу. Его нужно было вытащить, пусть даже это пойдет вразрез со всеми приказами.

— Мне нужен один человек с которым я смогу выйти к роботу.

— Это безумие…

— Мне нужен всего один человек! Доброволец. Это не приказ, и к исполнению необязательно.

Бойцы молчали и это было предсказуемо. После такого мало кому хотелось идти вперед в одиночку, особенно помня как эта тварь уничтожила батальон Стэнфорда за несколько минут. Но помощь, как это бывает пришла оттуда, откуда я ждал ее меньше всего. Веселый голос появился в канале и подтвердил свое согласие. Купер был настроен очень позитивно, что не могло удивлять в такой ситуации. Каждое его слово было буквально наполнено какой-то энергией, что струилась из каждой буквы, которую выдавливали из себя его легкие.

— Это ведь не обязательно, Куп.

— К черту формальности. Я хочу идти туда, если генерал еще жив, мы поможем ему. Своих не бросаем, так ведь, капитан.

Да, именно. Это был тот самый девиз под которым я жил и воевал вот уже много лет. И сейчас, глядя на затухающие обломки боевой машины, я думал, что все это приобретает самый что ни наесть истинный характер. Не выдуманный и не рассказанный кем-то кого ты никогда не знал, а самый настоящий, который во уже несколько минут стоял у меня перед глазами.

Мы отправились туда. Снег не переставал идти, но вьюга постепенно ослабляла свою хватку. Чем ближе тем слабее становились ее порывы, а холод, проникавший до этого в самые кости не смотря на броню, вдруг покинул мое тело.

Вдалеке стали проявляться первые признаки робота. Торчащие обломки вырывались из-под снега и тянули свои обгорелые металлические когти к небу. Разлившееся масло и не догоревшее топливо виднелось на поверхности белого снега. Вся площадь, которую занимали обломи была буквально пропитана горелым запахом и продуктами горения. Развороченный и смятый, корпус робота был втоптан в снег почти полностью, наверху виднелись лишь остатки некогда былой машины. Два огромных ствола орудий торчали и были готовы упасть от любого неосторожного движения.

— Нужно осмотреться, — сказал я и начал обходить машину.

Здесь не было ничего живого. Орудийные руки были покорежены и едва держались на опорах. Боевая часть и корпус напоминали смятую консервную банку. Листы изогнулась так, будто их крутили с огромной силой и старались выжать из них все соки. Одного лишь взгляда на все это было достаточно, чтобы понять какой силой обладало это существо, когда било робот своими лапами.

Осторожно взобравшись и сделав несколько маленьких шагов, я оказался на том самом месте, где должна была находиться кабина пилота. Сквозь сажу и обгоревшие куски металла, мне удалось разглядеть генерала. Его тело было пристегнуто к креслу пилота и необычно выкручено на бок. Глаза оказались закрыты, а все лицо было в крови. Из грудной клетки, раздваиваясь у самого конца, выходил окровавленный металлический обломок. У него не было шансов…

Я еще раз осмотрел кабину пилота, но ничего нового так и не увидел. Все что мне нужно было узнать — я узнал, а дальше уже ничего не имело значения. Он погиб так как и подобает старому воину, чья жизнь всегда была посвящена только одной вещи на земли — войне.

Спрыгнув с обгорелого корпуса и собравшись с мыслями, я отправился назад. Купер следовал рядом, но ничего не говорил. Да и было ли это необходимо, ведь он знал, или по крайней мере мог понимать, что для меня генерал был куда более чем просто старшим по званию. И его смерть оказалась весьма некстати.

Оставшийся путь мы прошли почти в полном штиле. Ветер стих и снег стал падать почти вертикально. Медленно, не поддаваясь какому-либо воздействию, его частички ложились на замерзшую почву и тихо продолжали лежать в ожидании своего часа, когда ветер вновь возникнет и унесет их на новое место.

— Мне очень жаль, Грей.

Кин стоял возле мобильного штаба и смотрел на монитор.

— Да, не надо. Теперь это уже не спасет его. Он сделал то, что должен был сделать. Теперь путь открыт и нам ничего не помешает.

В этот момент капитан Кин снова заговорил.

— Не совсем, Грей. У нас данные со станции. Сообщают, что сканирование спутниками поверхности выявило значительное движение со стороны мест дислокаций «Рубикона». Они идут сюда и вскоре окажутся здесь. Погода им на руку, мы не успеем вызвать подкрепление.

Я подошел к экрану и стал смотреть на данные. Действительно, так оно и было. Монитор буквально был усеян сигналами чужих бойцов и красноречиво говорил, что их прибытие уже не за горами. Много. Очень много даже в сравнении с нашей численностью. У нас не было шанса выстоять, но отступать, значит нарушить контракт и опозорить себя.

— Иди. Мы прикроем тебя.

Кин повернулся ко мне.

— Что? Что ты предлагаешь?

— Мы сконцентрируем все силы возле входа в пещеру и задержим их настолько насколько сможем. Мы дадим тебе время, что закончить начатое дело, а дальше…, - он на секунду замолчал. — А когда все закончится мы снова сможем поговорить.

— Я не пойду на это. Ни за что! Вы не удержите их и часа. Я останусь здесь с вами и буду командовать обороной.

Но он не дал мне закончить. Подойдя и легонько положив свою руку мне на плечо, он указал на пещеру.

— Я не знаю, что тебя там ждет, но здесь точно не будет ничего хорошего. Мы все связаны контрактом и той боевой задачей, которую необходимо выполнить. Что толку от того, если мы все погибнем здесь, оставив нашему противнику готовый подарок. Значит наши смерти будут бессмысленными, а этого я не могу допустить. Если умирать так только с целью. А теперь иди. Мы задержим их насколько сможем, поэтому поторопись, вечно это продолжаться не сможет.

Толкнув меня в сторону входа, он туту же принялся отдавать приказы и указания. Солдаты мигом подчинились и стали готовиться к обороне. Метаясь из одного места в другое, каждый из них готовил себе место для активной обороны. Судя по тем данным, что я увидел на мониторе, «Рубикон» был настроен очень серьезно и видимо пошел на разрыв всех договоренностей. Они дождались пока мы сделаем всю работу и теперь наступают всеми силами.

Прорываясь сквозь высокие сугробы, я двигался ко входу в пещеру. В голове прояснилось, все стало понятно. Отступать было некуда. Повернувшись и последний раз взглянув на копошащихся вдалеке солдат, я быстро побежал вглубь.

Ноги уносили меня все дальше, и с каждым шагом почва под ними становилась все более твердой и прочной. Больше не ощущалось мягкости под подошвой. Они не скользили и не пытались опрокинуть своего хозяина. Теперь под ними было что-то, что не давало уйти им в сторону вопреки воле человека.

Датчики на броне фиксировали подъем температуры. Становилось необычайно тепло для такого места. Вокруг была кромешная темнота. Свет от фар бурильной машины рассеивался сразу как только вылетал в темноту. Его сил не хватало, чтобы полностью осветить дорогу и указать направление. Я шел практически на ощупь и каждый шаг в кромешный мрак был шагом удивления.

Мое зрение, усиленное встроенными в шлем приборами, улавливал очертания картин происходящего, которые не могли не удивлять. Повсюду была растительность. Маленькая и большая, они обвивали сталагмиты своими ростками и тянулись вверх, к самому потолку. Своими тоненьким стебельками каждое растение образовывало нечто подобное паутине. Она была настолько плотной, что иногда приходилось прикладывать усилие, чтобы разорвать их и пройти дальше.

Оглянувшись по сторонам я не мог придти в себя от увиденного. Каждый сантиметр этой пещеры дышал жизнью. Под ногами опять стали возиться маленькие напористые жуки. Скребя и жужжа, они вновь и вновь старались осесть на мне и всеми силами цеплялись за скользкую броню. Я шел и даже толком не понимал куда, ведь дорога вела вниз настолько быстро и круто, что когда я решил посмотреть назад, то не смог увидеть путь откуда пришел.

Это нагоняло страх. Пустота и отсутствие каких-либо звуков волновало меня. Мертвая тишина медленно обволакивала мой разум, а каждый случайный шорох под ногами заставлял вздрагивать и на короткое время застывать на месте.

— Хэльга, ты слышишь меня?

Компьютер ответил сразу.

— Да, капитан.

— Есть какие-нибудь данные по этому месту?

— Я все это время собирала показания внешних датчиков и уже сформировала отчет. Пещера являет собой нечто подобное инкубатора. Температура здесь практически постоянна и кардинально меняется лишь у самого входа в пещеру. Сейчас же можно наблюдать постоянство в этом плане. Присутствует растительность и в очень большом количестве. Влажность воздуха и состояние почвы позволяет им хорошо развиваться в такой закрытой системе. Однако стоит заметить, что без наличия воды все это не может быть возможно. Значит где-то в глубине есть большой источник, способный давать жизнь всей этой системе.

— Но ведь вся эта планета один сплошной кусок льда. Разве может быть в этом какой-то дефицит?

— Система была закрытой, капитан. Внешние силы не могли на нее никак подействовать.

Она хотела что-то добавить, но голос бортового компьютера стал прерываться и вскоре пропал вовсе. Я попытался вызвать Хэльгу еще раз, но безуспешно. И в тот момент, когда старался наладить связь, из глубины пещеры, нарастая и усиливаясь, стал приближаться тяжелый гул. Его сила и мощь была такой, что когда он достиг того места, где находился я, неведомая энергия с силой ударила меня прямо в грудь, отчего я пошатнулся и упал на землю.

После этого я заметил яркое свечение в самом низу. Маленькая точка, размером с горошину, зажглась прямо передо мной. Ее свечение было настолько ярким, что свет, излучаемый ее, не терял своей силы даже в самых темных уголках этой пещеры. Она была как путеводная звезда. Я встал на ноги и побрел в ее сторону. Путь к ней был освещен ее же светом, а дорога, казалась легкой и приятной. Трава под ногами легонько и покорно сжималась, а маленькие жуки заполонили всю дорогу. Я старался не наступать на них и всячески уклонялся от их назойливых попыток забраться на меня. Но малыши не отступали, и с еще большим рвением бились о металл своими маленькими тельцами. Как горох, они отскакивали от него и падали обратно на землю, чтобы через несколько секунд, оклемавшись и встряхнув своим жесткими крыльями, вновь взлететь в воздух.

Мой путь уже подходил к концу. К моему удивлению, спустя всего несколько минут после появления яркого света, маленькая горошина вдруг превратилась в огромный сияющий шар, чьи размеры были спрятаны за огромными свисающими с потолка сталактитами.