Он осторожно выглядывает из-за крайней разлапистой берёзы Эрмана.

Возле дотлевающего костра на земле сидит Костька. Его седовласая голова окровавлена. Шаман, ухватившись обеими ладонями за древко своего чёрного посоха, пытается подняться на ноги. Рядом с ним, мерзко ухмыляясь, стоит низенький мужик в пятнистом камуфляже, с автоматом Калашникова в руках.

Второй «камуфляжник» (высокий и очень широкоплечий), крепко обхватив за талию и плечи, тащит к сборно-щитовому домику упирающуюся Дарью. Автомата у здоровяка нет, но на широком поясе брюк закреплена чёрная кобура.

План рождается сразу.

Олег ложится на землю и ползёт по-пластунски в сторону костра. В кулаке его правой руки по-прежнему зажата рукоятка охотничьего ножа.

«Первым делом, надо разобраться с автоматчиком. В том смысле, что отключить его и разжиться автоматом», — колотятся в голове мысли. — «Всё остальное — потом. Потом. Потом. Потом…».

Он ползёт вперёд, стараясь делать это максимально быстро и бесшумно, а до его слуха долетают различные звуки.

— Сиди, дед, не дёргайся, — советует вальяжный мужской баритон. — Но почему же ты такой упрямый?

— Хр-р, — болезненно хрипит Ворон. — Хр-р-р…

Даша испуганно повизгивает и отрывочно ругается.

Раздаётся тоненький скрип дверных петель. Ещё через пару секунд — негромкий стук.

«Облом затащил Дашуту в домик и захлопнул дверь», — понимает Олег. — «Надо поторапливаться…».

— Э-э-э, дед, ты что? — напрягается баритон.

— В глаза мне смотри, путник, однако.

— Аккуратней, старикан…

— Бах! — звучит одиночный выстрел.

Олег вскакивает на ноги и метает в низенького «камуфляжника» нож.

Он умеет хорошо метать ножи? Хорошо — только в теоретическом плане. Много читал об этом высоком искусстве: и в толстых приключенческих романах, и в профильной учебной литературе. А на практике получалось не очень. Много раз ходили с одноклассниками в лес, метали. Результаты, честно говоря, были так себе…

Тем не менее, вскакивает и метает.

Нож, сделав полтора оборота (как и полагается по теории), вонзается — по самую рукоятку — в горло низенького «камуфляжника».

Брызнула кровь? Может быть. Но Олег этого не заметил.

«Главное, что коротышка, выронив из рук автомат, упал», — проносится в голове. — «Теперь — вперёд. Не теряя времени…».

Олег уже возле упавшего: подхватывает в ладони автомат и, даже не взглянув в сторону Ворона, бежит к сборно-щитовому домику.

«Главное сейчас — Дашута», — монотонно стучит в голове. — «Дашута — главное…».

А ещё он на бегу переводит автоматный предохранитель из положения «одиночные выстрелы» на «короткие очереди».

Для чего и почему — переводит? Просто ему кажется, что так надо сделать. Мол, для пущей надёжности…

Салатово-зелёный домишко уже совсем рядом.

Снова раздаётся противный тоненький скрип. Дверь медленно приоткрывается.

Олег резко останавливается и вскидывает автомат. Но уже через секунду опускает его стволом вниз: на крыльце домика стоит Дарья, в ладони её правой руки — пистолет, а верхняя часть сине-голубого спортивного костюма и половина лица — в крови…

— А, это ты, Красава, — облегчённо выдыхает девушка. — Слава Богу. То есть, Светлой Небесной Тени…. Справился с автоматчиком? Молодец…. Как там дедушка?

— Что в доме? — игнорирует вопрос Олег. — «Правка» требуется?

— Нет. Всё кончено. Кровь била фонтаном…. Что с дедом?

— Не знаю. К тебе спешил на помощь…

— Бежим!

И они бегут.

Костька ещё жив. Но его лицо — ещё совсем недавно тёмно-тёмно-коричневое — теперь мёртвенно-бледное, с серо-сизыми полутонами: как наспех накрахмаленная простыня в третьеразрядной провинциальной гостинице. Глаза прикрыты. Морщинистые ладони безвольно прижаты к груди. Из-под ладоней, пачкая малахай, сочится бурая кровь.

— Дедулечка, как же так? — опускаясь рядом с Вороном на колени, лепечет Даша. — Ты, миленький, пожалуйста, держись. Сейчас мы тебя перевяжем, — аккуратно кладёт пистолет на красно-белый валун. — Найдём что-нибудь для этого. Мою футболку, например, порвём на бинты. У Красавы есть запасные чистые портянки…

— Внуча, — чуть заметно приоткрываясь, шепчут тонкие бесцветные губы старика.

— Да, я здесь.

— Ты не части, однако…. И никакой перевязки не надо…

— Надо! — настаивает девушка.

— Помолчи, однако, — не открывая глаз, шепчет Костька. — Нет у меня сил на глупые споры. Даже глаза не открываются. И времени, однако, нет.

— Всё, молчу.

— Вот и хорошо, однако…. А теперь подождите, ребятки, немного. Дайте чуток отдохнуть…

В метре от шамана лежит его посох — с наполовину вытащенным из древка длинным светлым клинком.

— Теперь-то понятно, почему «камуфляжник» выстрелил, — с трудом сглотнув слюну, произносит Олег. — Кстати, а где он сам?

Из-за высоких кустов голубики, расположенных в семи-восьми метрах от слегка дымящегося костра, доносятся странные булькающие звуки. А ещё к этим кустам ведёт — по светло-зелёным мхам — виляющая красно-бурая полоса.

Олег чувствует, как в его гортани возникают кислые рвотные позывы, но справляется с ними и идёт к кустам.

За голубикой, приняв позу человеческого эмбриона в чреве матери, лежит коротышка. Лежит и, обхватив ладонями рукоятку ножа, зажимает рану на шее. Его голова мелко-мелко подрагивает-подёргивается. Впрочем, как и ноги в грязных кирзовых сапогах.

Рвотные позывы, всё же, побеждают…

Откашлявшись и тщательно обтерев рот рукавом футболки, Олег возвращается к костру.

— Нож, однако, попал в шею? — спрашивает Костька.

— Да. По самую рукоятку вошёл.

— Я так и понял, однако…. Красава.

— Здесь я, — шмыгает носом Олег.

— Добей этого…. Чтобы не мучился, однако. Я по «бульканью» слышу, что он ещё часа полтора проживёт. Может, однако, и все два. Изведётся весь, бедолага…. А зачем? Чего молчишь?

— Н-не знаю…

— Добей, однако, — тусклым голосом настаивает шаман. — Чтобы совесть потом не мучила…. Только потом. Сейчас, однако, молодёжь, меня слушайте…. Красава.

— Я здесь.

— Знаешь, как дойти до Паланы, однако?

— Представляю.

— Рассказывай, однако, как.

— Дедуля, — всхлипывает Даша. — Ы-ы-ы…

— Успокойся, внуча. Не плачь, однако. Не время сейчас. Потом вволю поплачешь…. А ты, Красава, рассказывай.

— Ага, сейчас-сейчас, — Олег задумчиво лохматит ладонью волосы, понимает, что это парик, стаскивает его с головы и брезгливо отбрасывает в сторону. — Значится, так…. Сперва шагаем на восток, слегка отклоняясь к северу. Доходим до Срединного хребта. Ищем проходимый и удобный перевал. Переваливаем через хребет. Спускаемся, соблюдая осторожность, с него. Следуем на север — до ближайшей приличной реки, берущей начало в отрогах Срединного хребта. Переправляемся на её противоположный берег. Идём вдоль реки до самого Охотского моря. Дальше — вдоль морского побережья — до самой Паланы…. Всё правильно?

— Почти, однако, — чуть заметно улыбается Костька. — Молодец, Красава. Хорошо, однако, географическую карту запомнил…. Но есть одно уточнение. Маленькое совсем. Шагая отсюда, однако, надо отклоняться не к северу. А, наоборот, чуть к югу.

— Зачем? Это же удлинит маршрут…. Разве нет?

— Нет, однако…. Ты же сам говорил — про проходимый горный перевал. Про, однако, проходимый…. Так вот. Отклоняясь к югу, вы дойдёте до предгорий Срединного хребта, однако. Там отыщете чёрную скалу, похожую, однако, на спящего медведя. Только очень большого. Она в тех местах одна такая, однако…. За «медвежьей» горой начинается узкая лощина, идущая вверх. По ней, однако, и выйдете на удобный перевал. На проходимый…. И ещё одно. Последнее…. Держитесь друг за дружку, однако. Всегда и везде…. А меня здесь, однако, похороните. Рядом со Светлой рощей. Под крайней берёзой, однако. Так Светлая Небесная Тень велела. А потом сразу же уходите. Помните, что вертолёт, однако, приземлится здесь в пять вечера. Похоронили — и ушли…

— Дедуля!

— Я ещё здесь, внуча, — шаман открывает глаза. — Не спорь, однако. А камею с оленем и «номерной» жетон себе забери. Непременно…. Да ты вся в крови.

«У него же были тёмно-карие глаза. Как и у всех ительменов», — удивляется Олег. — «А сейчас — светло-светло-серые…. Как такое может быть?».

— Ой, действительно, — подносит пальцы к лицу Даша. — Только это не моя кровь, не беспокойся. Я сейчас…

Она уходит к ручью.

— Красава, посмотри мне в глаза, однако, — просит Ворон, и его голос вновь звучит ясно и сильно.

— Смотрю.

— Молодец, однако. Хороший взгляд. Сильный и открытый…. А теперь пообещай.

— Что — пообещать?

— Что, однако, не бросишь мою внучку в беде.

— Клянусь, — обещает Олег. — Нигде и никогда не брошу.

— А если всесильная и коварная Судьба разлучит вас, однако? Что тогда будешь делать?

— То обязательно потом найду Дашуту. Всегда и везде. Клянусь.

— Верю, хр-р-р, однако, — надсадно хрипит Костька. — Теперь слушай сюда, Красава. Внимательно, однако, слушай…

— Слушаю.

— Первый вертолёт — ерунда, однако. Не страшно. Ну, приземлится здесь к вечеру. Никого, однако, не дождётся. Улетит. Он же только на приём пленных «настроен». Не будет в нём никого серьёзного, однако…. А завтра второй — с самого утра — пожалует. Вместе с полноценной группой захвата. И с собаками, однако, могущими идти по следу…. Понимаешь, Красава, к чему я клоню?

— Понимаю. И учту.

— Вот и учти, беглец. Обязательно, однако…. А теперь…. Теперь — прощай. Небесная Тень зовёт…

— Прощай, Ворон, — катая по скулам тугие желваки, шепчет Олег. — Прощай, друг. Я тебя никогда не забуду. Никогда.

Светло-светло-серые глаза старика становятся неподвижными. Словно бы ледяными. Мёртвенно-бледное лицо передёргивается нервной судорогой. По морщинистому подбородку медленно стекает тоненькая струйка ярко-алой крови…

— Он умер? — выдыхает вернувшаяся Даша.

— Умер.

— Ы-ы-ы…. Вот, я и стала круглой сиротой.

— Ничего и не сиротой, — закрывая движением ладони глаза покойного, возражает Олег. — У тебя же есть я.

— Это да…. Замуж зовёшь?

— Зову. Без всяких шуток.

— Ладно, Красава, разберёмся, — длинно вздыхает девушка. — Потом. Ближе к восемнадцати годкам. Или же к более позднему и зрелому возрасту. Как, уж, получится…. А сейчас иди в сборно-щитовой домик. Я там лопату видела. В дальнем углу кладовой, кажется, стоит…. Дедушку надо хоронить, могилу копать — глубокую и широкую. Может, и не только его хоронить, — смотрит в сторону кустов голубики, из-за которых по-прежнему тихонечко «булькает»…. Почему сама не иду за лопатой? Нет. Не могу я туда пойти. Ни за что. В обморок, наверняка, грохнусь.

— Ладно-ладно, Дашута. Я схожу. Только сперва…

— Что — сперва?

— Расскажи, что здесь — без меня — случилось, — просит Олег. — И что это за вертолёт, который должен приземлиться в пять вечера?

— Хорошо, Красава, слушай…. Ты ушёл в Реликтовую рощу. А минут через пять-шесть и эта «камуфляжная» парочка объявилась. Подползли, наверное, незаметно. А потом встали. И Найда, как назло, усвистала на охоту…. Низенький сразу же снял автомат с предохранителя. А высокий объявил, что гражданин Олег Митин задерживается. И посоветовал не сопротивляться и не убегать. Мол, этого беглеца и с простреленными ногами с радостью заберут…

— Они приняли тебя за меня? Даже с обритой головой?

— Приняли, — подтверждает Дарья. — Тут всё дело в бело-голубом импортном вертолёте. Ну, в том, что пролетел над дедулей во время охоты на серых куропаток. Оказывается, в нём находился кто-то из Ключей, да ещё и с мощным биноклем. Этот «кто-то» деда и узнал…. Дальше всё просто. Многие знают, что Кутхе Атэс дружит…, то есть, уже дружил с твоим отцом. Вот, сообразительные охотники и предположили, что Олег Митин может находиться рядом с Вороном…. Последовал звонок — по спутниковому телефону — на Озерновское месторождение, где находилась дежурная смена сторожей. Ну, эти двое, пораскинув мозгами, сюда и заявились…. Об этом нам здоровяк, самодовольно скалясь, сам и рассказал. А потом достал из внутреннего кармана пятнистой куртки громоздкий чёрный телефон (спутниковый, у моего папы точно такой же был), куда-то отзвонился и доложил, мол, так и так: — «Митин-младший найден и повязан, готовьте обещанную денежку…». Через полминуты телефон отключил и сообщил, что вертолёт (за нами, понятное дело), прибудет к семнадцати ноль-ноль. И вежливо предложил, мол: — «Давай-ка, малец, руки сюда. Свяжу на всякий случай…». Я и давай смеяться-хохотать. А отсмеявшись, сообщила, что являюсь Дарьей Петровой. То бишь, девушкой. Типа — ошибочка, дяденьки, вышла. Извиняйте. И никакого Олега Митина с нами нет. Да и не было никогда…. Удивительно, но на «Дарью Петрову» они никак не отреагировали. Совсем…. Интересно, почему?

— Вполне возможно, что Озерновское золоторудное месторождение принадлежит Шико Маленькому, — выдвигает версию Олег. — Который про тебя ничего не знает.

— Наверное, ты прав…. Короче говоря, «камуфляжники» поняли — по голосу и по смеху, — что я являюсь девушкой. Девичий смех, он особенный, и очень сильно отличается от мальчишеского. И захочешь, а не спутаешь…. Эти двое, конечно же, очень сильно расстроились. И даже рассердились не на шутку. Видимо, за пленённого Олега Митина были обещаны весьма приличные деньги…. Тогда широкоплечий «камуфляжник» грубо сгрёб меня в охапку и заявил, что желает лично убедиться — в моей принадлежности к женскому полу. И, не откладывая дело в долгий ящик, поволок к сборно-щитовому домику. Дедуля попытался помешать, но низенький стукнул его прикладом автомата по голове…. Что было дальше? Да, ничего особенного. Облом затащил меня в дом и велел раздеваться. А я легла на кровать и — томным-томным голосом — попросила, чтобы сам меня раздел. Мол, не барин…. Он довольно засопел и что-то там стал делать со своим брючным ремнём. Это я по звукам определила, так как лежала с закрытыми глазами…. Навис он надо мной. Начал лапать, дыша чесноком и недавним перегаром. Противно было — ужасно…. В этот момент я и полоснула бритвой по его горлу. Кровища, понятное дело, брызнула…. Откуда бритва взялась? А она всегда со мной — раскладная. В рукаве куртки лежала. С Детского дома такая привычка осталась. Там все девчонки ходят с холодным оружием. Кто с бритвой, кто с перочинным ножиком, кто с большим гвоздём. По-другому, увы, нельзя…. Бритву бросила. Пистолет из кобуры облома вытащила. И на помощь Ворону бросилась. Не знала, что он уже мёртвый…

Олег идёт в сторону салатно-зелёного домишки и негромко бормочет под нос:

— Ай, да девица. Молоток и кремень…. Надо же — вот так? Слов нет…. Как там — по старику Джеку Лондону? Достойная подруга — для бравого охотника за дикими медведями. Вот…

Раздаётся хлёсткий звук выстрела.

Он оборачивается: возле высоких кустов голубики стоит Даша с пистолетом в правой руке.

— Перебором, конечно же, слегка попахивает, — вздохнув, комментирует Олег. — Впрочем, это её личное право. Отомстила за убитого деда, и не более того…

Он заходит в дом и тут же непроизвольно прикрывает нос ладонью.

«Ничего не понимаю», — удивляется Олег. — «В прошлый раз здесь пахло какой-то импортной химией-косметикой. А сейчас воняет… э-э-э, классическим привокзальным туалетом…. Ладно, сейчас загляну в крайнюю спальню и всё выясню…. Фу, гадость какая! Этот широкоплечий облом перед смертью ещё и обхезаться умудрился. Причём, жидко-жидко. А штаны-то были приспущены. Вот и результат, блин горелый…. Правильно, всё же, его Дашута прирезала. Сугубо по делу…. Окровавленная бритва валяется на полу. Непорядок. Надо обязательно хозяйке вернуть…. О, чёрт! Неплохо бы ещё и спутниковый телефон найти. Чисто на всякий пожарный случай…».

Подобрав с пола бритву, он наспех обтирает её лезвие о кроватный матрас, закрывает и прячет в карман штанов. Потом, стараясь не вляпаться в кровь и дерьмо, подходит к мёртвому облому, ощупывает, глядя в сторону, его куртку, находит чёрный брусок спутникового телефона и запихивает его в другой карман. Туда же отправляет и найденную связку разномастных ключей на стандартном брелке. А после этого, брезгливо отплёвываясь, идёт в кухню-кладовую.

Лопата находится не сразу.

— Тут много чего полезного есть, — радуется Олег. — Спальные мешки. Импортные, лёгкие. Вроде бы, на гагачьем пуху. Нормальный вариант… Посуда разная. Жестянки всякие светлые — стандартные, «в мелкий цветочек», таких на любой кухне полным-полно…. Что, интересно, в них? Многие — пустые. А в этой имеется немного риса. В следующей, как понимаю, грамм двести-триста сорго…. Ага, сахарный песок. Чайная заварка. Просто замечательно. Рюкзак большой, пригодится — вместо моего, подросткового. Блокнот и шариковая ручка. Кусок мыла в цветной упаковке. Брезентовая плащ-палатка. Возьмём, не вопрос…. Алюминиевая канистра на двадцать литров. Практически полная…. С чем она? Э-э-э, кажется, с бензином…. Вот и лопата отыскалась….

Сложив в объёмный брезентовый рюкзак различные полезные разности, взвалив его на плечи и подхватив алюминиевую канистру, он выходит на крыльцо, спускается вниз по короткой деревянной лесенке и складывает трофеи на берегу ручья. Возвращается в дом, забирает лопату и идёт к уже потухшему костру.

— Что, Красава, ты там сложил — возле ручья? — спрашивает глазастая Дарья.

Олег перечисляет свои находки.

— Говоришь, канистра с бензином? — задумчиво хмыкает девушка. — Интересно…

— А по мне — так ничего интересного. Я её из пошлой жадности прихватил, мол, раз под руку подвернулась…. Ну, зачем нам с тобой — бензин? Сама подумай.

— Никогда не торопись, соратник, со скоропалительными выводами. Может, и пригодится. Тем более что и низенький «камуфляжник» — бритый налысо. Да и ростом не намного меня ниже…

— Что ты задумала? — неодобрительно хмурится Олег. — Очередную отвязанную авантюру?

— Ты, Красава, читал книгу Александра Бушкова — «Охота на пиранью»?

— Пока, извини, нет. Не успел. В последнее время серией «Сварог» увлекался. А «Пиранья» — на очереди…. А что?

— В упомянутой мною книге описывается ситуация — очень схожая с нашей. За Главными героями ведётся — по дикой сибирской тайге — самая настоящая охота. Они убегают, а за ними гонится целая банда законченных отморозков, вооружённых до самых коренных зубов. На протяжении нескольких глав. А потом отважному Главному герою всё это надоедает и он говорит: — «Хватит бегать — словно трусливые зайцы. Мы — принимаем бой…». Это, конечно же, фраза из «Маугли» Редьярда Киплинга, но сути дела не меняет…

— Значит, бой?

— Он самый, — хищно скалится Даша. — Разве мы с тобой, Красава, трусливые зайцы?

— Нет, вроде бы…. Подожди-подожди. А сегодня что тогда было? Я этих двух сторожей с Озерновского месторождения имею в виду. Мёртвых…. Разве — не бой?

— Бой. Но сугубо оборонительный и спонтанный. А я говорю о полноценном и заранее спланированном бое, в котором инициатива будет принадлежать нам. И только нам…. Ладно, конкретные детали предстоящей операции мы с тобой чуть позже оговорим. Уже в процессе. А также после похорон дедули…. С чего начнём? Пожалуй, с мёртвого коротышки. Я сейчас лопатой — прямо в кустиках голубики — мох аккуратно сниму. Потом поместим в образовавшуюся нишу покойника, а мох поверх него — плотно-плотно — уложим. С вертолёта будет смотреться самой обыкновенной кочкой…. Потом, конечно, это «мелкое» захоронение здешние хищники безжалостно разорят, а косточки растащат по всей округе. Ну, и пусть. Не наше дело. Каждому — да по заслугам и грехам его…. Ты же, Красава, пока я со мхом разбираюсь, с трупа одежду сними.

— Зачем? — недоумевает Олег.

— Значит, так надо. Потом объясню.

— Всю-всю снимать?

— Какой же недотёпа, — неодобрительно качает головой девушка. — Нет, конечно же. Только верхнюю. Пятнистую куртку, штаны и ремень…. Сапоги? Давай и их, для полноты картины…

Мёртвый «камуфляжник» разут, частично раздет и надёжно спрятан под слоем толстого светло-зелёного мха, поверх которого беспорядочно навалены сухие сосновые ветки, прошлогодние еловые шишки и берёзовые — в меру подгнившие — коряжины.

А ещё в кармане его пятнистых штанов обнаруживается солидная ребристая граната.

— Ф-1, она же — знаменитая «лимонка», — уверенно определяет Олег. — Ручная противопехотная оборонительная граната. Предназначена для эффективного поражения живой силы противника, в основном, в оборонительном бою.

— Почему — именно в оборонительном? — уточняет Дарья.

— Из-за большого радиуса поражения её осколков. Радиус сплошного поражения живой силы — семь-восемь метров. Наиболее вероятное убойное попадание — до двадцати пяти метров. А максимальная дальность разлёта крупных осколков — вплоть до ста.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Ну, интересовался. В меру регулярно…. Да, мечтаю служить в армии. Вернее, в какой-либо толковой российской спецслужбе. Например, в ГРУ…. А что?

— Ничего, в общем.

— А в целом? — упорствует Олег. — Не хочешь выходить замуж за российского офицера? Мол, не престижно?

— Хочу, хочу, не беспокойся, подозрительный ты мой. Только сперва — стань этим офицером. Или — сугубо для начала — курсантом. А там, родное сердце, посмотрим….

Все вещи и оружие отнесены в Реликтовую рощу. Туда же доставлен и рюкзак с пожитками, отобранными Олегом в сборно-щитовом домике. А канистра с бензином — в соответствии с Дашиными указаниями — осталась лежать на берегу ручья.

Между мощных корней крайней берёзы Эрмана выкопана глубокая и просторная могила, в которую бережно — совместными усилиями — опущено тело Ворона.

Карманы шаманской одежды пусты. Дарья забрала себе изделие РГ-05, жестяную коробочку с шариками-пулями, халцедоновую камею и «номерной» жетон из мельхиора. А Олегу досталась чёрная курительная трубка, коробок со спичками и тёмно-бордовый замшевый кисет с ароматным табаком.

— Надеюсь, ты не начнёшь тут же курить? — озабоченно сводит к переносице густые брови Даша.

— В ближайшие годы — нет. Чесслово.

— Ну, и ладушки.

— А что будем делать с посохом? В могилу положим?

— Жалко. В нём же, как выяснилось, отличный клинок спрятан.

— Это да, — соглашается Олег. — Отличный и очень-очень острый. Даже с вычурными тёмно-синими узорами по лезвию. Знаменитая дамасская сталь, не иначе…. Только сам посох тяжеловат. Как с ним ходить? У меня такой привычки нет.

— Я с ним пойду, — решает Даша. — Пригодится ещё: шаманский, как-никак…

Появляется Найда. Бестолково крутится, тревожно обнюхивая землю, вокруг потухшего костра и возле кустиков голубики. Потом, заметив Олега и Дашу, несётся — со всех лап — к Реликтовой роще.

— Гав? — замирает на краю глубокой ямы, недоверчиво разглядывая неподвижное тело Костьки. — Гав? Гав? Гав?

— Так, вот, получилось, — Даша присаживается на корточки и ласково обнимает собаку. — И мы с Красавой не доглядели. Извини.

— У-у-у, — задрав лобастую голову к небу, протяжно и тоскливо воет собака. — У-у-у-у…

— Не плачь, родная, — уговаривает девушка. — Я и сама — плачу…

Потом, когда Найда перестаёт выть, они, встав рядом на краю могилы, говорят прощальные слова.

Какие — слова?

Простые и доходчивые, однако.

Давайте-ка, уважаемые читатели и читательницы, пропустим этот момент, а? Дело-то, как-никак, частное и приватное…

И здесь происходит — нечто. Камчатское солнышко уже добрые полтора часа, как стыдливо прячется за плотными светло-серыми облаками, но могила — вместе с мёртвым телом Ворона — неожиданно освещается: странное такое свечение — призрачное, слегка подрагивающее и нежно-нежно-жёлтое. А ещё и непонятно — откуда оно исходит: то ли с неба, то ли, наоборот, из земли…

Олег и Дарья, зачарованно и молча, стоят на краю могилы. Где-то рядом тихонько и болезненно поскуливает Найда.

Через несколько минут свечение пропадает.

— Что это было? — едва слышно спрашивает Даша.

— Наверное, Светлая Небесная Тень, — отвечает Олег. — Приходила за бессмертной Душой нашего Ворона.

— А разве она существует на самом деле? Небесная Тень, я имею в виду?

— Существует. Ты же сама всё видела.

— Это да, видела. Без сомнений…. А что это такое — «Светлая Небесная Тень»?

— Не знаю. Но так ительмены называют Бога…