Пумбо, удивлённо и непонимающе покачав розовыми ушами, поинтересовался:

— Пр-р-р?

— Похоже, что наш Орех слегка сошёл с ума, — пояснил Игорь. — Бывает, знаешь ли…. Впрочем, нет худа — без добра. Во-первых, теперь мы сможем прочесть перехваченное письмо графа Родэна. А, во-вторых, Верховный жрец так и не узнает, где находится заветное Жёлтое ущелье.

— Узнает, — покачав головой, заверил Свен. — Не сразу, конечно. Подпоит — в подходящий момент — хмельной медовухой кого-нибудь из охотников, входящих в наш отряд, и узнает. Меня, например. Пьяный язык, он не ведает преград…. Может, догоним младшего жреца?

— Зачем?

— Ну, не знаю. Можно пристукнуть — чисто на всякий случай. Или же, настучав от души по мордасам, попробовать привести в чувство…

С запада послышались звуки торопливых шагов, и из-за поворота вышел Борх.

— Что здесь происходит? — суровым голосом спросил вождь южных вятичей. — Почему, охламоны, отстали?

Выслушав короткий рассказ Игоря, Борх, с любопытством рассматривая труп чёрной крысы, объявил:

— Не будем ловить младшего жреца. Времени нет…. Скорее всего, он потонет в бурных водах подземной реки. Раз сошёл с ума, значит, не сообразит, что надо воспользоваться натянутой верёвкой. Или же провалится в зыбучую трясину Сизых болот, позабыв надеть на ноги снегоступы…. А, вот, чёрные крысы. Последний раз я сталкивался с ними — в подземном коридоре — лет десять-двенадцать тому назад. Тогда они были гораздо меньше. Интересно, а до каких размеров — в конечном итоге — эти грызуны вырастут? Впрочем, не важно. Как говорится, поживём — увидим…. Следуем дальше, славяне! Не отвлекайтесь, пожалуйста, на всякую ерунду…

Наконец, отряд выбрался на земную поверхность. Светло-зелёное солнышко уже заметно приблизилось к далёкой западной линии горизонта. Было достаточно прохладно, температура окружающего воздуха не превышала плюс пяти-шести градусов.

— Не жарко, — зябко передёрнул плечами Ждан. — А что же будет ночью?

— Пр-р-р, — поддержал Пумбо.

— Дельный костёр разожжём. Меховые безрукавки — перед сном — подденем под свиты, — успокоил Борх. — А завтра, преодолев горный перевал, спустимся в широкую долину. Там гораздо теплее…

"Словно попали в другой климатический пояс", — резюмировал усталый внутренний голос. — "Присутствуют только деревья хвойных пород — хлипкие сосёнки, корявые лиственницы и кривобоки ёлочки. Под ногами — камни, поросшие разноцветными мхами и лишайниками. На севере наблюдается высокая покатая сопка, на вершине которой красуется бело-голубая снежная "шапка"…. Натуральная лесотундра, короче говоря. Точно такая же, как на Терском берегу земного Кольского полуострова. Только северных оленей — для полного комплекта — не хватает…. Впрочем, отсутствуют и всяческие кровососущие насекомые. Низкий поклон за это — милосердным "учёным странникам"! Что называется, подсуетились, на этот раз, по делу…".

Неожиданно Борх — свистящим шёпотом — велел:

— Присесть всем на корточки. Не шуметь.

— Что случилось? — спросил Ждан. — Демоны?

— Нет, сынок. Олени. Ветер дует с запада. Поэтому олешки нас до сих пор и не учуяли…

Игорь осторожно выглянул из-за высокой моховой кочки — метрах в ста пятидесяти от отряда вятичей беззаботно паслось небольшое стадо северных оленей.

"Голов, наверное, шестьдесят", — доложил внутренний голос. — "Самки, оленята, несколько упитанных красавцев-рогачей. Натуральные северные олени, без дураков. Гадом буду…".

Свен и Пегий — по знаку вождя — осторожно, сжимая в ладонях копья, поползли к пасущимся оленям. Вскоре с той стороны долетел болезненный вскрик, сопровождавшийся предсмертным плачем. Послышались испуганные всхрапы и беспорядочный перестук копыт.

— Вот, и с ужином определились, — поднимаясь на ноги, известил Борх. — Пошли, бойцы, искать место для ночлега…. Пегий и Свен? Разделают добычу и догонят.

Они решили заночевать на плоском каменистом плато — среди рыжих и сиреневых мхом, рядом с крохотным ручейком, вдоль берегов которого и набрали сухих дров.

Когда разгорелся уютный костерок, к лагерю подошли Свен и Пегий, несшие — на толстой сосновой жерди — заднюю половину туши северной оленихи.

Пока куски мяса, тщательно обёрнутые влажным тёмно-зелёным мхом, запекались над пламенем костра, охотники сноровисто соорудили — из пышных еловых лап — три уютных шалаша.

Ещё через час, жадно насыщаясь запечённой олениной, Борх пробормотал:

— Странное дело. Казалось — мясо и мясо. Но у Голубы, наверняка, получилось бы гораздо вкуснее. Без женщин, славяне, плохо. Даже в походе…

Устав за долгий день, путники завалились спать, предварительно установив очерёдность ночных дежурств.

Игорю выпало дежурить последним — уже перед рассветом.

— Вроде, всё нормально, — перед тем, как залезть в шалаш, сладко зевая, сообщил Свен. — Только на западе кто-то (или что-то?), постоянно ухает. То — радостно, то — с голодной тоской. Может, тутошний ночной филин развлекается. Или, к примеру, оголодавший Демон — в медвежьем обличье — вышел на охоту. Посматривай, Гарик, по сторонам…

Подбросив в ленивое пламя свежих дровишек, Игорь прилёг на еловые ветви, предусмотрительно постеленные на каменистую землю в метре от костра.

"Может, займёмся письмами? — предложил беспокойный внутренний голос. — И графским, и тем, которое находится в найденной бутылке? Впрочем, братец, не стоит. Увлечёмся ещё, не дай Сварог, бдительность утратим. Тут они — всем гадким скопом — и навалятся. Кто — они? Верные и зубастые слуги Пограничья, ясная ровенская ночка…

Игорь — время от времени — бдительно посматривая по сторонам, попытался подвести некоторые промежуточные итоги своего пребывания на Ровене. То бишь, "собрать мысли в кучку", как любила выражаться — в той, земной жизни — Алина. Но толком ничего не получилось.

"Причём здесь — десять таунов золота?", — сердился приземлённый внутренний голос. — "Какое нам, вообще, дело до ровенских вятичей, не могущих окончательно определиться с Богами? До фландрийских графов и баронов, падких на золото и платину? До островных воинственных бабочек, которым скоро предстоит выбирать новую Королеву? Какое, а? Верно, в глобальном смысле — никакого….Наше дело, братец, маленькое и неприметное. А именно, выяснить, откуда на Ровене появляются Демоны, а после этого — срочно вернуться на родную Землю. В жаркие объятия обожаемой супруги…. Правильно я говорю? А если правильно, то изволь — серьёзно, без дураков — напрячь извилины головного мозга. Повторяю ключевые вопросы. Откуда, как и почему на Ровене берутся Демоны? Какова природа их появлений? Стоп! Слышишь?

Издалека донеслись отзвуки звонкого женского голоса. Игорь, сжимая в ладонях древко дротика, поднялся на ноги и — на всякий случай — отошёл от костра метров на десять-двенадцать.

"Правильно, братец!", — будучи сторонником разумной осторожности, одобрил внутренний голос. — Нечего — в отблесках пламени костра — отсвечивать. Того и гляди, какая-нибудь здешняя меткая сволочь пальнёт из лука. Чего стоишь-то? Присядь на корточки. Не тормози…

На глазах серело. Ночь неохотно и медленно отступала. На восточном краю неба появилась — предвестницей наступающего утра — тоненькая изумрудно-зелёная нитка.

Постепенно женский, смутно-знакомый голос начал приближаться. Через некоторое время уже можно было разобрать и слова мелодичной песенки:

"Ерунда какая-то!", — занервничал внутренний голос. — "Это же — один из любимых романсов нашей Алевтины! Она сама его и сочинила. И музыку, и слова — на русском земном языке, понятное дело…. Слова, вернее, их смысл, совпали случайно? Согласен, бывает. А — мелодия? Один в один! Гадом буду! Как всё это прикажешь понимать?".

Песенка затихла. Из молодого ельника показалась тоненькая, молочно-белая фигурка.

— Этого не может быть, — прошептал Игорь, чувствуя, как по спине — бесконечной стаей — побежали мелкие ледяные мурашки. — Голуба? Как же так…. Одета в шикарное платье средневекового покроя. Голые точёные плечи, высокая причёска, веер колышется в руках…. Но почему же всё такое бело-мутное, словно бы — слегка прозрачное? Эге, кажется, понял. К нам на огонёк заглянул Призрак…. Что тут, собственно, такого? Ты же, братец, мнишь себя идейным философом? А Призраки — с точки зрения классической философии — вещь обыденная, то бишь, данная нам в реальных ощущениях. Ты его видишь? Значит, он существует. Ничего необычного…

— Ты в этом уверен, варг? — состроив надменно-презрительную гримасу, спросила молочно-белая Голуба. — Что ты, наглец, вообще, знаешь о Призраках? О Потустороннем Мире?

— Ничего, — сознался Игорь.

— Вот, то-то же…. Пойдём, варг, со мной.

— Зачем?

— Никак, боишься? То есть, празднуешь труса? — удивлённо улыбнулась девушка. — Не ожидала, Гарик, от тебя такого позорного безобразия…. Спрашиваешь, мол, зачем?

— Спрашиваю.

— Хочу познакомить тебя с одним…э-э-э, Призраком. Он может рассказать много интересного. Например, о том, откуда и почему на Ровене появляются Демоны. Так как, познакомить?

— Познакомь, — согласился Игорь. — Буду благодарен…

— Тогда иди за мной, варг.

Девушка, маня бледной рукой, направилась на запад. Зазвучала, не пойми и откуда, тихая мелодия — чарующая и светлая:

Игорь, отбросив последние сомнения, двинулся за Голубой.

"Правильно, братец", — одобрительно зашептал повеселевший внутренний голос. — "Сейчас мы с тобой всё и узнаем. Потом дождёмся полнолуния, выйдем на связь с Зорго, доложим — честь по чести. Да и, пожелав Ровене всего наилучшего, отправимся домой…. Шагай, бродяга, веселей. Шагай!".

Неожиданно раздался громкий трубный рёв-зов. Молочно-белая Голуба, словно бы испугавшись чего-то, исчезла. Игорь, отгоняя наваждение, старательно потряс головой и облегчённо выдохнул:

— Фу! Пронесло стороной…

Он стоял на краю бездонной горной трещины.

"Ещё один-два шага, и всё", — невозмутимо усмехнувшись, сообщил внутренний голос. — "Остался бы старина Зорго без своего верного "агента". Спасибо, Пумбо. Выручил в очередной раз…".

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Игорь побрёл назад, к ночному лагерю, до которого было чуть больше ста метров.

Возле шалашей, ничего не понимая, бестолково суетились сонные вятичи. А вокруг костра, гордо выставив вверх короткий хвостик, беззаботно прогуливался розовый слонёнок.

Борх, выслушав доклад о предрассветном происшествии, принялся неуклюже извиняться:

— Моя вина, признаю. Старею, наверное. И с Орехом я ошибся, поставив его замыкающим в походной колонне. И вас, бойцы, забыл предупредить о Призраках…. Шастают они, заразы беспокойные, по Пограничью — почём зря. Видимо, с разрешения мудрых и непредсказуемых Богов. Нашептывают всякое, обещая несбыточное. Нельзя им, сладкоголосым, верить. Себе дороже. Если Призрак пристанет к тебе, то надо громко хлопнуть в ладоши, или же крикнуть: — "Сгинь!". Всё и закончится…. А ты, Пумбо, опять оказался молодцом. Хвалю!

— Пр-р-р! — браво отозвался, словно — откозырял, слонёнок.

— Молодец, что поднял тревогу, — направляясь к ручью, пояснил Великий вождь. — Спугнул Призрака…. Опять же, и разбудил всех вовремя, солнце скоро взойдёт. Пора в дорогу. Умываемся, славяне. Наскоро перекусываем и выступаем…

Отряд, выстроившись в длинную цепочку, пересекал горное плато, усеянное чёрными базальтовыми обломками. Было ветрено, но не холодно — светло-зелёное ровенское солнышко постепенно "раскочегарилось" и принялось старательно прогревать окружающий воздух.

Неожиданно Игорь понял, что обломки базальта куда-то исчезли, а он шагает по ровной дороге, вымощенной странными, очень гладкими светло-жёлтыми плитами.

"Точно такие же гладкие плиты, братец, мы с тобой видели на земном Кольском полуострове, когда искали древнее капище неизвестного народа, населявшего когда-то загадочную Гиперборею, — восторженно икнув, напомнил внутренний голос. — Ну, когда вместе с Алиной шли — от лопарского посёлка Ловозеро — к Тайболе и Сейдозеру. Помнишь? Безлюдная заполярная тундра, белоснежный ягель, переспелая бордовая брусника, камни, покрытые лиловыми и фиолетовыми лишайниками, тучи голодного гнуса. И, вдруг — среди мхов и разноцветной гальки — появилась дорога, мощённая светло-жёлтыми плитами. Вернее, только часть древней дороги — протяжённостью метров триста-четыреста…. Куда подевалось остальное дорожное полотно? Неразрешимая загадка, понятное дело…".

На привале Игорь, указывая рукой на юго-запад, спросил у Борха:

— Там проходит долина, ведущая к длинному и узкому озеру?

— Точно, — согласно кивнул головой вождь. — И долина имеется, и озеро с тёплой водой, вдоль берега которого нам и предстоит шагать. А откуда, сынок, ты знаешь про это?

— Сон вчера приснился, — скрипя сердцем, соврал Игорь. — Как называется эта долина? А озеро?

— Не знаю. Вятичи очень редко посещают эти края. Не успели ещё придумать названия.

Вечером они вышли к глубокому каньону, в котором и располагалось искомое озеро.

— Как красиво! — восхищённо зацокал языком Ждан. — Озеро узкое-узкое, но очень длинное. Над противоположным берегом нависают покатые холмы, покрытые низеньким елово-сосновым лесом. На севере — через низкие серые облака — смутно угадывается высокая горбатая гора. Ветер стих. Вода отливает тусклым железом — как клинок старинного фландрийского меча. По самой середине озера передвигается — словно живая — полоса цветного тумана: местами розового, местами — лилового…".

"Мальчишка всё правильно обрисовал", — задумчиво вздохнул памятливый внутренний голос. — "А меня, вот, посетило стойкое ощущение "дежавю". Пейзаж, представший перед нами, напоминает одну земную горную долину, в которой находится знаменитое Сейдозеро. Ну, очень напоминает! Во-первых, размерами. Каньон вытянут — с севера-востока на юго-запад — километров на сорок с гаком. Ширина — примерно полтора километра…. Во-вторых, этот цветной, очень подвижный туман. Над водами земного Сейдозера такой тоже — по поздней осени — частенько клубится. Может, на каждой планете, пригодной для проживания разумных гуманоидов, существует "своё" Приграничье? В смысле, Приграничья, очень похожие друг на друга? Почему бы и нет, собственно?".

Борх, кивнув на огромный сосновый корень-выворотень, объявил:

— Здесь заночуем, славяне. Дров нам на ночь хватит. Чуть дальше протекает бойкий ручеёк.

— Может, спустимся к озеру? — предложил Свен. — Тут как-то неуютно. Больно, уж, ровное и открытое место. А закат сегодня, как раз, тёмно-тёмно-зелёный. Значит, утром следует ожидать сильного ветра. Сдует ещё, не дай Сварог тому случиться…. Внизу же имеется уютная площадка, с трёх сторон закрытая от ветров. Да и сухих дров там гораздо больше…

— Здесь заночуем! — заупрямился Борх. — У озера — опасно. В его глубинах живёт огромный Водяной Змей. Демон, понятное дело. Днём он спит, а ночью выходит на охоту. Булькает и ухает, мешая спать. Кушает ли он людей, или же питается только озёрной рыбой? Не знаю. Но рисковать — лишний раз — не будем.

На этот раз Игорь дежурил первым. Печально догорел изумрудный закат, постепенно стемнело. Вскоре со стороны озера донёсся громкий всплеск, после чего утробный голос известил:

— Ух-х!

"Подойди-ка, братец, к каньону", — предложил любопытный внутренний голос. — "Вдруг, удастся полюбоваться на Водяного Змея? Интересно же, право слово. Нашей Альке потом расскажем…".

Но ночь, как назло, выдалась пасмурной, звёзды и Луна отсутствовали. Поэтому ничего толком рассмотреть не удалось, хотя всплески и прочие шумы (уханье, чавканье и так далее), не затихали.

Постояв на обрыве минут пятнадцать-двадцать, Игорь развернулся и зашагал обратно.

Возле костра его ждал очередной "приграничный" сюрприз — на круглом валуне преспокойно, закинув одну ногу на другую, восседал Зорго. Правда, на этот раз, "учёный странник" был облачён в молочно-белые рыцарские доспехи.

"Просвечивается слегка, гнида", — хмуро сообщил внутренний голос, которому уже слегка надоели местные фокусы. — "Призрак, ясный сосновый пенёк. Обычное дело для здешнего Приграничья…. Прогнать его — к нехорошей ровенской маме? Или же, чисто на всякий случай, стоит немного поболтать?".

— Конечно же, стоит, — ехидно скалясь, заверил полупрозрачный Зорго. — Не убудет с тебя, приятель.

— Не убудет, тут ты прав, — согласился Игорь. — Только и сообщить мне пока нечего. Нет новостей. Никаких…

После минутного молчания Призрак, подпустив в голос елейной душевности, сообщил:

— Хороший ты парень, Игорёк. Только очень, уж, доверчивый. Таким лохам чилийским вешать лапшу на уши — сплошное удовольствие.

— А как же быть с утверждением, что, мол: — "Обманывать — по своей природной сущности — "учёные странники" не умеют. Лишь иногда не говорят всей правды…"?

— Ха-ха-ха! Точно — лох. Да я тебе, дружбан закадычный, и трети этой самой правды не рассказал…

— Сгинь! — обидевшись на откровенное хамство, Игорь громко хлопнул в ладоши. — Ага, не понравилось? Исчез, "мыслящая субстанция"? И, поделом. Нечего отвлекать часового — от реальной действительности — глупыми и никчемными разговорами…

Через минуту возле костра появилась взлохмаченная бородатая физиономия.

— Звал, Гарик? — широко зевая и почёсываясь, спросил Свен. — Моя очередь заступать на пост?

— Да, нет. Рановато ещё. Это я просто на Призрака проходящего слегка гаркнул.

— Это хорошо…

— Что же тут хорошего?

— Раз к тебе приходил Призрак, значит, и ко мне может заглянуть такой же гость, — пояснил охотник. — Борх говорит, что Приграничье — особенное место. И здешние Призраки — особые. То есть, к каждому путнику являются только Призраки тех людей (в том числе, и живых), про которых путник — незадолго до этого — вспоминал…. А мне, как раз, только что снилась одна симпатичная и смешливая девица, живущая в соседней деревне. Видишь ли, я за ней давно уже ухаживаю, но ничего — ровным счётом — понять не могу. Подарки-то девушка берёт охотно, но и только. Крутит и вертит, не говоря ни "да", ни "нет"…. А ещё ходят упорные слухи, что она собирается выйти замуж за одного из тамошних младших жрецов Перуна и Сварога. Проверить бы надо. Призраки, как уверяет старик Ведун, врать не умеют…. Вот, я и подумал, что удастся — сегодняшней ночью — прояснить многие вопросы. Мол, явится ко мне Призрак девицы, а я его и спрошу в лоб — как, мол, и что. Пусть расскажет, ничего не утаивая…. Иди, Гарик, спать. Я подежурю у костра. А потом Пегого разбужу. Он тоже мечтает — пообщаться с каким-то Призраком. Правда, не говорит, тихушник, с каким именно…

"Эх, знать бы всё это раньше!", — искренне огорчился внутренний голос. — "Во-первых, надо было совсем по-другому вести себя с молочно-белой Голубой. То есть, не брести за ней следом, рискуя свалиться в горную трещину, а, наоборот, сидя на месте, попробовать разговорить. Мол: — "Что это за…м-м-м, Призрак такой, который всё знает о природе ровенских Демонов? Как его, осведомлённого, зовут? Во-вторых, зачем надо было — дурацким хлопком — прогонять полупрозрачного Зорго? Он, что, кусался, угрожал, грязно выражался? Надо было и ему задать несколько наипростейших вопросов. Мол: — "А в чём — в общих чертах и в частности — заключается недосказанная правда? Можно ли получить более полную и развёрнутую информацию — относительно географических особенностей Ровены? Откуда в южную Фландрию поступает курительный табак? Каков полный списочный состав "агентов" цивилизации "учёных странников", работающих — в настоящий момент — на планете?"…. В-третьих, надо было думать не о Голубе и Зорго, а совсем о другой персоне. Догадался, братец, о ком конкретно? Правильно, о нашей Алевтине. Поболтали бы с ней о том, и о сём. Обсудили бы — всякое и разное. Ну, ты меня понимаешь…".

Утром Свен был непривычно хмур и мрачен.

— Призрак не подошёл к костру? — предположил Игорь.

— Подошёл, мать его, — печально вздохнул охотник. — Вернее, подошла…

— В том смысле, что лучше бы не подходила?

— Это точно. Выяснилось, что моя симпатия не отличается…э-э-э, чистотой нравов и помыслов. И с младшим жрецом плотски сожительствует, и ещё кое с кем…. Напрасно я связался с Призраками Пограничья. Ох, напрасно! С одной стороны, правду узнал. А, с другой…. Лучше бы и не знать её вовсе!

"И Пегий, похоже, пообщался с "заказанным" Призраком", — заметил наблюдательный внутренний голос. — "Бестолково и потерянно слоняется по лагерю, словно его — совсем недавно — стукнули из-за угла пыльным мешком. Может, братец, оно и правильно, что мы не поговорили с Призраком Альки…. Что я имею в виду? Да, честное слово, ничего такого! Зачем же сразу лезть в бутылку?"…