День прошёл спокойно, то есть, без каких-либо особых происшествий. Вятичи — до самого вечера — размеренно шагали на юго-запад, вдоль нескончаемого обрывистого края каньона, в котором беззаботно плескались светло-серые воды безымянного озера.

Уже на задумчивом изумрудно-салатном закате, когда был оборудован очередной ночной лагерь, Пумбо, печально хлопая розовыми ушами, закапризничал.

— Пр-р-р, пр-р-р, пр-р-р…

— Кушать хочет, — жалостливо вздохнув, объяснил Ждан. — Лишайники ему надоели, а грибы не нравятся. Может, пока не стемнело, мы с Гариком спустимся к озеру и по-быстрому наловим рыбы? Чего бояться-то? Ведь, Водяной Змей выходит на охоту только в полной темноте.

— Этого пока никто не проверял, — копаясь в походном коробе, отрицательно помотал головой Борх. — И проверять, пожалуй, не стоит, — достал из недр походной тары круглую жёлтую репку и протянул слонёнку: — Держи, бродяга! Заслужил…. Берег на всякий случай. Мол, репа, если её употреблять вместе с мёдом диких пчёл, хорошо помогает от злой простуды. А ещё её можно отваривать и дышать над получившимся паром. Да, ладно, обойдёмся…. А завтра, уже ближе к обеду, мы спустимся в Жёлтое ущелье, через которое протекает дельная речка. Там рыбы и наловите.

Наступило серое промозглое утро. Из рваных облаков закапал ленивый осенний дождик.

— Не было печали, — расстроился Борх. — Надевайте, ребятки, вотолы. Набрасывайте капюшоны на головы.

— А в Жёлтом ущелье оборудовано какое-нибудь приличное жильё? — спросил Игорь. — Это я интересуюсь на тот случай, если дожди зарядят всерьёз и надолго.

— Имеется кое-что интересное, — загадочно прищурился вождь. — Только крышу надо будет оборудовать, дверь смастерить, да печку сложить простецкую…. Все готовы? Вперёд, славяне!

Через пару часов они вышли на юго-западную оконечность безымянного озера.

— Хр-р-р, — огорчённо протянул Пумбо.

— Всё правильно понимаешь, — подтвердил Борх. — Теперь придётся немного попотеть. Гарик, лезь первым.

Горный склон круто поднимался наверх.

"Примерно под пятьдесят градусов по отношению к горизонту", — навскидку определил внутренний голос. — "Да, честно говоря, удовольствие — ниже среднего…".

Сердце, грозя выпрыгнуть наружу, бешено колотилось в груди. Дыхание участилось и стало бесконечно-хриплым. Из-под подошв сапог изредка выскальзывали-вылетали чёрные влажные камни, грозя попасть в товарищей, карабкавшихся по круче следом.

Наконец, от души пропотев, Игорь выбрался на хребет водораздела. Выбрался, ладонью смахнул с лица капли солёного пота, посмотрел на запад и застыл, поражённый величием открывшегося вида.

"Даже рот у некоторых шалопаев слегка приоткрылся от удивления", — не преминул съязвить вредный внутренний голос. — "Будь, братец, поосторожнее. Как бы любопытная ровенская ворона — ненароком — не залетела. Кстати, дождик-то, хвала могучему Сварогу, перестал накрапывать…".

Игорь стоял на краю гигантской скалы, гордо нависавшей над глубоким и широким горным ущельем. Внизу монотонно шумела полноводная река, текущая десятками отдельных потоков. Эти потоки причудливо пересекались-переплетались, то, сливаясь в несколько широких, то опять разделяясь на десятки узких. Хорошо просматривались многочисленные острова, старицы, пороги и водопады. Таинственные дали были подёрнуты лёгкой светло-лиловой дымкой. Под ногами тихонько поскрипывал белоснежный иней.

Вскоре на водоразделе появился Ждан и, восторженно поохав с минутку, заявил:

— Красиво, конечно. И даже очень…. Только как же мы спустимся вниз?

"Прав мальчишка!", — подключился прозревший внутренний голос. — "Совершенно отвесная скала. А до дна Жёлтого ущелья будет, наверное, метров шестьдесят…. Что делать дальше?".

Борх, слегка припадая на левую ногу, поднялся на скалу последним и,

восстановив дыхание, попросил:

— Гарик, отверни-ка в сторону вон тот плоский камушек.

Под камнем — в просторной нише — обнаружилась шикарная верёвочная лестница.

"Только не "верёвочная", а "кожаная", — скрупулёзно уточнил внутренний голос. — "То бишь, толстые деревянные перекладины соединены между собой с помощью чёрных кожаных ремней. И это, безусловно, правильно! Общеизвестно, что кожа является более долговечным и надёжным материалом, чем пеньковые, льняные и конопляные верёвки, могущие подло подгнить. Причём, подгнить — в самый неподходящий и ответственный момент…. Происхождение использованной кожи? Явно морское. Может, нерпа. Или — даже — кит…. Проверь-ка, братец, данное приспособление на прочность…. Ещё раз подёргай! Сильней! Не ленись, пожалуйста. Вроде, всё в полном порядке…".

Лесенка, после тщательного коллегиального осмотра, была признана годной для дальнейшей эксплуатации. Её "начальная" планка была надёжно придавлена тяжеленными камнями.

— Скидываете вниз! — распорядился вождь.

Раздался громкий стук. Это деревянные перекладины разворачивающейся лестницы встретились с каменной вертикальной поверхностью.

— Сейчас, Пумбо. Подожди, не суетись. Не надо быть таким нетерпеливым и приставучим, — освобождая от вещей и припасов походный короб, улыбнулся Свен. — Доставим тебя вниз — в лучшем виде. Правда, потом снова придётся возвращаться-подниматься — за барахлишком…. А что прикажешь делать потом, когда ты, морда ушастая, станешь взрослым? Размером с двухэтажный дом? Придётся, бродяга, забыть тебе о дальних походах. Будешь безвылазно обитать в Веснянке и её окрестностях — вместе со стариками, женщинами, подростками и маленькими детишками…

"А что — насчёт кормёжки?", — решил блеснуть тонким чувством юмора легкомысленный внутренний голос. — "Пумбо, когда вырастет, всю славянскую деревню объест. Репы, свёклы и моркови придётся сажать в два-три раза больше, чем сейчас. В окрестных водоёмах рыбы значительно поубавится. Это ещё не говоря о проблеме, связанной с утилизацией большого количества слоновьего навоза…".

Ждан, указывая рукой на противоположную стену ущелья, спросил:

— А что означают эти полоски?

Игорь посмотрел в указанном направлении.

"По чёрной базальтовой стене кто-то прочертил две неровные белые линии, — задумчиво оповестил внутренний голос. — "Одну — примерно в восьми-девяти метрах от земли, а вторую — на пару-тройку метров выше. Интересно, зачем? Делать было нечего?".

— Нижняя линия — это граница вешних вод, — пояснил Борх. — А верхняя — граница зимних снегов. Зимы и вёсны в Жёлтом ущелье — из года в год — всегда одинаковые. То есть, похожие друг на друга, как сёстры-близнецы. Такая, вот, очередная странность…

Спустившись на дно ущелья первым, Игорь, следуя указаниям вождя вятичей, направился вверх по течению реки. Он размеренно шагал по округлым тёмным валунам и тихонько бормотал под нос:

— Общая ширина Жёлтой реки, учитывая старицы и периферийные протоки, составляет порядка одной трети километра. Солидно, ничего не скажешь…. Между берегами "сегодняшнего" речного русла и вертикальными скалами ущелья тянутся каменистые косы — шириной метров по сто пятьдесят каждая. В избытке — везде и всюду — валяются сухие дрова: хворост, разнокалиберные ветки и толстые брёвна. Что уже хорошо. То бишь, без жаркого костра не останемся.

Впереди показалось маленькое светло-коричневое пятнышко.

— Что это такое, блин подгоревший? — насторожился Игорь. — Скупые светло-зелёные лучи, смущённо проглядывающие сквозь рваные серые облака, отражаются — шустрыми солнечными зайчиками — от данного объекта. Странно…

Минут через десять стало окончательно ясно, что перед ним находится крепкий одноэтажный дом, сложенный из кубических каменных блоков нежно-кремового цвета. Видимые грани блоков имели идеально-гладкую поверхность и — с лёгкостью — отражали нежные солнечные лучи. Впрочем, прямоугольные оконные проёмы (как и дверной), были пусты, да и крыши над строением не наблюдалось. Но, зато, имелись в наличии солидные "крышные" двухскатные балки, изготовленные из неизвестного чёрного металла.

"Неожиданное — в плане сегодняшних ровенских реалий — зрелище", — прокомментировал бодрый внутренний голос. — "Чёрные балки? Очевидно, они сработаны из того же непонятного материала, что и толстый стержень, торчащий из прибрежного откоса подземной реки. Следовательно, что? Перед нами — очередной привет от цивилизации "учёных раздолбаев"? Пардон, от "учёных лоботрясов"? Вполне может быть. Вполне. Впрочем, не это главное…. Ведь, мы с тобой, братец, уже имели честь — наблюдать аналогичные каменные, нежно-кремовые блоки. Где? Да, всё там же — в окрестностях земного Сейдозера. На берегу бурной реки, протекающей к юго-западу от него…. Какие далеко-идущие выводы можно сделать, исходя из этого — одного из многих — совпадения?".

— Да, какие выводы? — заинтересованно пробормотал Игорь. — Извольте, мон шер, объясниться…

"Отупел ты слегка, братец, за последнее время", — нагло заявил невоспитанный внутренний голос. — "Видимо, личина ровенского варга всему виной. Въелась, так сказать, в твою тонкую психику и подкорку головного мозга…. Итак, о далеко-идущих выводах. Всё совпадает в деталях. Лесотундра, чёрные скалы, поросшие бело-зелёным мхом и разноцветными лишайниками. Северные олени, древняя дорога, выложенная из жёлтых плит. Длинное и узкое озеро, вытянутое с северо-востока на юго-запад. Прочие мелкие совпадения…. Если на Ровене — возле дома, сложенного из светло-коричневых блоков — располагается золоторудное месторождение, то почему бы и на Земле — в месте, где встречаются аналогичные блоки — нельзя рассчитывать на тоже самое? Почему? Итак, братец, когда вернёшься на родную планету, то — первым делом — бери в охапку Алевтину и двигай к Сейдозеру. Вернее, к его юго-западной оконечности. Наверняка, отыщешь там золотишко…. Отыскать-то отыщешь, не вопрос. Но, спрашивается, что с этой ценной находкой делать дальше? Сообщить о ней государственным российским структурам? Скажут, понятное дело, "спасибо". Руку крепко пожмут, памятные часы подарят, даже премию копеечную выпишут. Купишь нашей Алевтине — в питерской комиссионке — норковый полушубок на зиму. Или же десятилетнюю подержанную иномарку…. Связаться с частным бизнесом? Руку, естественно, пожмут. Пообещают кучу денег и блокирующий пакет акций будущего совместного предприятия. Солидный аванс выдадут, даже на однокомнатную квартиру в Купчино хватит. А потом, когда ты сообщишь чёткие координаты месторождения, пристукнут. В смысле, разыграют рядовое бандитское (бытовое, что называется), нападение, или же организуют правдоподобную автомобильную аварию — со смертельным исходом. Мол, ничего личного, законы успешного российского бизнеса, не более того…. Третий вариант — добывать золотую руду самостоятельно. А потом, обогащая и переплавляя её в кустарных условиях, предлагать конечный продукт "чёрному" рынку. Чем не вариант? Нет, не прокатит. В любом раскладе, братец — рано или поздно — заметут. Заметут, расколют, осудят и посадят. Тебя, к примеру, лет на двадцать пять. А Альку — как идейную пособницу — на червонец. С конфискацией всего нехитрого имущества, ясная лавочка…. Да, трудно живётся в современной России. В том смысле, что трудно — честному и благородному человеку. Всяким же скользким, хитрым, мутным и пройдошистым, наоборот, живётся — лучше не придумаешь. Живут, сволочи, жируют, благоденствуют и в ус не дуют…

Вскоре возле странного сооружения-строения собрались все путники-золотоискатели.

— Вот же, знатная штуковина! — зазвучали восхищённые реплики. — Стены-то какие. Гладенькие, как девичьи ножки. В смысле, юные ляжки — с внутренней стороны….

— Ха-ха-ха! Безбожники вы бесстыжие, — развеселился Свен. — Это ещё хорошо, что с нами нет жрецов. Был один, да весь вышел…. Орех-то, он точно определил бы, мол: — "Эти хоромины — ясная медвежья печёнка — построили могучие Сварог и Перун. Для чего — построили? Для того, чтобы славить здесь Божью благодать. Или там — головы отрезать всем оболтусам, которые будут против…".

Один только Пумбо, не разделяя общего веселья, надоедливо бухтел, вожделенно посматривая на бурные речные воды:

— Пр-р-р, хр-р-р…

— По свежей рыбке соскучился, — понятливо вздохнул Ждан. — Поможем, Гарик, другу?

— Поможем. Как же иначе?

Дождавшись, когда общий юморной ажиотаж слегка стихнет, Борх, с тревогой посматривая на хмурое осеннее небо, объяснил:

— Эти светло-коричневые стены вятичей никогда особо не интересовали. Зачем? Пришли, набрали жёлтого железа, ушли. А теперь? Нам здесь предстоит пробыть — по меньшей мере — месяца полтора. Ага, вновь закапал дождик…. Значит, эти древние развалины надо привести в жилое состояние. Свен!

— Я здесь, вождь.

— Возьми с собой троих охотников. Собирайте по берегам толстые и длинные брёвна — для кровли. Чем больше, тем лучше. Пегий!

— Я здесь, вождь.

— С остальными ребятами займись домом. Дверь смастерите. Два оконных проёма заложите камнями и глиной.

— Что делать с третьим?

— Пока не трогайте. Я внутри выложу маленькую печку, а третий оконный проём использую в качестве дымохода.

Чуть помявшись, Ждан спросил:

— А можно, мы с Гариком пойдём ловить рыбу? Бедный Пумбо опять проголодался…

— Чуть попозже, — не разрешил Борх. — Отправляйтесь-ка — все трое — за мхом. Надо же крышу дома — поверх брёвен — надёжно закрыть от небесной водицы. Где взять мох? По краям ущелья. Там, где отвесные стены встречаются с дном, растёт пышный серый мох, который даже весеннее половодье не может смыть. Растёт себе, ни на что не обращая внимания…. Надерите мха, чтобы застелить им всю крышу в два слоя. А потом, так и быть, рыбачьте — сколько душа пожелает…

Приказ — есть приказ. Часа два с половиной они — в поте лица, не жалея сил — стаскивали к нежно-бежевой "коробке" пучки и полосы серо-бежевого мха.

"Интересное дело", — задумчиво пробормотал внутренний голос. — "Приречная коса — сплошные камни и галька. Видимо, весенние бурные воды унесли с собой — за многие годы и века — весь песок и гравий. А подо мхом, наоборот, имеются шикарные песчаные откосы. Интересный такой песочек, с тусклыми светло-жёлтыми чешуйками. Надо будет запомнить данное обстоятельство…. Считаешь, что чешуйки могут оказаться элементарным медным колчеданом? Ерунда. Старина Зорго утверждает, что на Ровене медные руды отсутствуют…".

Наконец, махнув рукой, Борх смилостивился:

— Пожалуй, достаточно. Можете отправляться на рыбалку. Извольте обеспечить весь отряд, включая прожорливого мамонтёнка, сытным и вкусным ужином.

Река возле берега была мелкой, с очень быстрым течением.

— Как же тут рыбачить поплавочной удочкой? — огорчился Ждан. — Раз, два, и наживку надо перебрасывать. Да, не так всё и просто…. Ага, вижу несколько рыбин. Большие такие, цветастые, с шикарными спинными плавниками…. Я сейчас, Гарик. Подожди, пожалуйста, немного, — мальчишка убежал к кремовой постройке.

"Хариусы", — зачарованно прошептал внутренний голос, считавший себя ярым фанатом рыбной ловли. — Огромные, килограмма по два с половиной каждый. На современной Земле, братец, о таких красавцах можно только мечтать…".

Появился Ждан — с тугим чёрным луком в руках — и, доставая из колчана оперённую стрелу, пообещал:

— Сейчас, Пумбо, добудем тебе самую толстую и жирную рыбёху.

— Пр-р-р, — жадно сглатывая голодную слюну, пробормотал слонёнок.

— Вж-ж-ж! — врезаясь в воду, хищно пропела стрела.

Ловко сбросив обувку и закатав ноговицы выше колен, мальчишка вошёл в воду и, нашарив ладонью на речном дне стрелу, расстроенным голосом сообщил:

— Промазал, конечно. Шустрые рыбины рванули вверх по течению за мгновение до того, как я спустил тетиву…. А ещё железный наконечник стрелы, встретившись с твёрдым камнем, слегка погнулся. Свен, у которого я взял лук и колчан со стрелами, теперь, наверняка, будет ругаться…. А речная вода — очень холодная. Прямо-таки, ледяная…

"Странно это", — оповестил наблюдательный внутренний голос. — "Что странно — конкретно? А то, что местная рыба — избыточно пуглива. С чего бы, собственно? Безлюдная глухомань вокруг. Кто, интересно, научил хариусов постоянно посматривать по сторонам? Кого они, красавцы речные, опасаются?".

После третьей неудачной попытки Ждан, печально вздохнув, был вынужден признать полное поражение:

— Нет, здешнюю рыбу с помощью лука не взять. Больно, уж, осторожна. Да и острога не поможет…. Что будем делать, Гарик?

— Пр-р-р? — ожидаемо сдублировал Пумбо.

— Кораблик будем делать, — усаживаясь на округлый чёрный валун, ответил Игорь. — Это такая специальная снасть, предназначенная для ловли рыбы на реках с быстрым течением.

Он выложил на соседний плоский камушек несколько ровных дощечек, прихваченных ещё в Веснянке, маленькую пилу фландрийской работы, плотницкий топорик, берестяную коробочку с рыболовными крючками, пригоршню мелких гвоздиков, железную скобку, заострённую с двух сторон, и три мотка бечёвки разной толщины.

— Кораблик — это как? — заинтересовался Ждан. — Типа — шняга островных бабочек, только маленькая?

— Не совсем, — берясь за пилу, ответил Игорь. — Наш кораблик будет являться "катамараном". То есть, две доски, соединённые между собой — по боковым верхним граням — короткими планками. Естественно, что торцы дощечек и их нижние грани мы слегка заострим с помощью топора, что бы им легче было "разрезать" речную воду…. Забиваем — обухом топорика — гвозди. Ещё парочку…. Вот, получилась вполне крепкая и надёжная конструкция. Теперь аккуратно заколачиваем — по центру одной из дощечек — скобку, а к ней надёжно крепим самый толстый шнур. Здесь, здесь и здесь привязываем короткие — разной длины — поводки с крючками.

— На которые насаживаем дождевых червей и жирных короедов…

— Не угадал, братишка, на этот раз. Крючки мы спрячем за различными шерстинками. Рыба должна думать, что по речным волнам беззаботно скачут упитанные и аппетитные мушки…. Кстати, очень хорошо, что у нас — разные безрукавки. Моя пошита из лосиной шкуры. А твоя — из шкуры дикого кабана…

Вытащив из ножен кинжал, Игорь аккуратно и бережно, чтобы случайно не повредить одежды, нарезал вдоволь лосиных и кабаньих щетинок, после чего — при помощи тонкой бечёвки — приступил к изготовлению искусственных мушек.

"Грубовато, конечно, получается", — недовольно поморщился внутренний голос. — "Капризная земная рыба к таким допотопным приманкам и близко бы не подплыла. Будем надеяться, что ровенские хариусы не такие привередливые и избалованные…".

Издалека донёсся подозрительный гул. Пумбо неожиданно заволновался и принялся возбуждённо приплясывать на месте, обеспокоенно посматривая вниз по течению реки.

— Что это было? — наблюдая за розовым слонёнком, спросил Ждан. — Смотри, Гарик, как у Пумбо смешно подрагивают и шевелятся уши. Прямо, как у рыжей лисицы, учуявшей лесную мышь.

— Подрагивают, — покончив с первой мушкой, согласился Игорь. — Что произошло? Может, большой камень свалился с крутого обрыва в речку. Или, к примеру, приближается осенняя гроза. Погода-то нынче непостоянная. Меняется — то в одну, то в другую сторону. Совсем ещё недавно дождик капал, а сейчас солнышко — вновь — припекает. Ветерок погнал мелкую речную волну…

— А это хорошо — для рыбалки?

— Смотря, где рыбачить. Если на большом лесном озере, то — однозначно — плохо. Озёрная рыба, она очень ленивая, пугливая и капризная. Не заморачиваясь, уйдёт на глубину. Мол, когда окончательно распогодится, тогда и вернусь на мелководье. То же самое происходит и на спокойных равнинных реках, где имеются глубокие плёсы и омуты…. Горные же речки и ручьи — совсем другая история. Меняется погода. Могут, к примеру, пройти сильные дожди, тогда вода поднимется и замутнеет. Станет гораздо трудней искать в ней пропитание. Или, наоборот, наступит засуха, что тоже не способствует обилию пищи. Поэтому — во время различных погодных нестабильностей — и аппетит у рыбы, проживающей в горных реках, возрастает. То есть, в это время и ловить её гораздо сподручней…. Согласен?

Покивав белобрысой головой, Ждан сообщил:

— Иногда я на тебя, Гарик, удивляюсь. Говоришь странно. Длинно и заумно. Знаешь всякое, чего вятичи не знают. Даже то, о чём и пилигримы не рассказывают…. Вот, скажи. Где ты научился ловить рыбу с помощью кораблика и шерстяных мушек?

— Не знаю. Я же варг. Научился, видимо, где-то, во время долгих странствий. А где научился — уже и не помню. Извини, так получилось…. Ну, будем рыбу ловить? Или языками чесать?

Игорь отпустил рыболовную снасть метра на три с половиной вниз по течению, после чего плавно потянул за шнур. Кораблик, подчиняясь элементарным законам физики и бодро разрезая — нижними заострёнными рёбрами досок — речную воду, "побежал" против течения. Через несколько секунд он послушно замер напротив рыболова.

— Ничего себе! — восхитился Ждан. — Натуральное колдовство! Ура! А что дальше?

— Несколько раз повторяем операцию. Отпускаем, тянем, отпускаем, тянем, отпускаем…

По истечению трёх-четырёх минут кораблик отошёл от берега метров на двадцать пять.

— Достаточно, — решил Игорь.

Он поднял ладонь, с зажатым в ней шнуром, на уровень груди. Три искусственные мушки, привязанные к поводкам, неуклюже и внешне бестолково запрыгали по речным волнам.

— Неужели рыба такая глупая и невнимательная? — засомневался парнишка. — Видно же, что это — обманки. И выглядят наши щетинистые штуковины не так, как настоящие лесные мухи. И подскакивают одинаково. Причём, на одном и том же месте.

— Главное, что подскакивают. Рыба привыкла к тому, что добычу надо сперва догнать и поймать. И только после этого — съесть…

Из тёмно-серой воды — в подтверждении последнего тезиса — выскочил, нацеливаясь на одну из приманок, красавец-хариус. Раздался звонкий шлепок, и шнур в руках Игоря заходил ходуном.

— Ура! — восторженно завопил Ждан. — Вытаскивай его, Гарик! Ура!

— Пр-р-р! — победно протрубил Пумбо. — Хр-р-р!

Пойманный хариус был по-настоящему красив. Длинное тело походило на хищную торпеду. Или же — на маленькую подводную лодку. Крупная чешуя — в ярких лучах вечернего солнышка — переливалась всеми цветами и оттенками радуги. Огромный спинной парник отливал благородным пурпуром.

"Килограмма на три потянет!", — объявил азартный внутренний голос. — "Жаль, братец, что у нас с собой нет фотоаппарата. Запечатлели бы такой знатный улов на плёнку. А то народишко на Земле пошёл недоверчивый. Чуть что, сразу же требует неопровержимых доказательств. И наша неповторимая Алевтина — в данном аспекте — не является исключением…".

Ждан, снимая рыбину с крючка, сварливо ворчал:

— Подожди, Пумбо, немного. Ты, прямо, как маленький. Хочешь уколоться? Сейчас, сейчас. Только оглушу хариуса камнем. Чтобы не ускакал обратно в речку…. Вот, держи. Лопай. Ровняй розовую морду — с розовой же попой…

В самый разгар слоновьей трапезы с речных низовий долетела новая порция надсадного гула. Пумбо, тут же позабыв о недоеденной рыбе, взволнованно заметался по речной косе.

— Гораздо громче ревёт, чем в первый раз, — заметил Игорь. — Хрень какая-то, выражаясь по сути.

Ждан же, которого посетил нешуточный приступ рыболовного азарта, отнёсся к странным звукам более чем легкомысленно, заявив:

— Гудит? Да и Сварог с ним. Лично мне это не мешает…. Пумбо, прекращай валять дурака! Успокойся и доешь хариуса. Гарик, а можно я запущу кораблик? Ну, пожалуйста…

— Запускай, если очень хочется. Только когда будешь вытаскивать добычу, то тяни за шнур плавно, без резких рывков. Иначе поводки с крючками могут, переплетясь между собой, запутаться.

За следующий час рыбаки поймали ещё трёх хариусов (братьев-близнецов первого), и семикилограммового пятнистого тайменя.

Неожиданно вокруг резко стемнело.

— Солнце приблизилось к линии горизонта, и его лучи уже не проникают в Жёлтое ущелье, — с сожалением вздохнув, пояснил Игорь. — Всё, завершаем рыбалку. На сегодня хватит.

— А, может…, - заныл мальчишка.

— Не может! Завтра обязательно продолжим. Никуда эта рыба от нас не убежит…

Со стороны светло-коричневого сооружения раздались возбуждённые крики-вопли.

— Кто-то, забравшись на стропила крыши, отчаянно машет руками, — оповестил зоркий Ждан. — Кажется, нас зовёт.

— Складываем рыбу в короба и идём, — решил Игорь.

— А как же кораблик?

— Здесь оставим, на берегу. Что ему сделается?

На брёвнах, уложенных поверх чёрных металлических балок, стоял, старательно вглядываясь вниз по течению реки, Свен.

— Что там такое? — спросил Игорь.

— Приближаются саблезубые мамонты. Примерно полтора десятка. Идут, выстроившись в линию, то есть, в ряд. И по берегам, и прямо по речному руслу.

Со стороны речных верховий долетел грозный трубный рёв. Посмотрев в том направлении, охотник тоскливо выдохнул:

— И там — саблезубые. Пора, пока не поздно, уносить ноги.

— Хватаем вещи, оружие, походные короба. Идём к верёвочной лесенке и поднимаемся наверх, — велел Борх. — Быстро! Нельзя терять времени. Пока всех нас не порезали на мелкие кусочки…

Неожиданно розовый слонёнок, издав радостный приветственный вопль, со всех ног понёсся вверх по течению реки.

— Пумбо! — закричал, бросаясь следом, Ждан. — Ты куда, друг?

Схватив — в последний момент — сына за шкирку, Борх приказал:

— Хватай свой короб и беги к лестнице.

— Я не уйду без Пумбо!

Послышался звук увесистой оплеухи, после чего славянский вождь, дрогнув голосом, попросил:

— Давай, сынок. Беги. Поднимайся по лесенке наверх. Поверь, так надо. Гарик!

— Я здесь.

— Присмотри за братом…