Австралия, где-то между городком Бёрнсом и Большим Водораздельным хребтом

Она, мысленно перекрестившись, медленно повернула ключ зажигания. Древний автомобильный мотор, вопреки опасениям, загудел сыто и уверенно.

Выжав сцепление, Алина плавно надавила на педаль газа. Грузовичок, слегка покачиваясь на колдобинах и рытвинах, медленно покатил по просёлочной дороге, знатно раскисшей во время недавнего ливня.

На северо-западе опять угрожающе зарокотало, из низких серых туч закапали крупные дождевые капли.

— Пусть гремит и капает, — одобрила Аль. — Нам это только на руку. Глядишь, и уйдём от погони…

— От погони? — насторожился Свенн.

— Ага. Уже, наверняка, идут по следу.

— Идут?

— Ну, едут. А когда погода нормализуется, то и полетят.

— Кто — полетит?

— Извини, но точно сказать не могу, — усмехнулась девушка. — Может, полиция. Может, военные. А, скорее всего, и те, и другие…. Понимаешь, констебля Лариджа уже освободили. Ну, того усатого типа, которого я привязала к подлокотникам кресла. Наверное, кто-то любопытный видел — и как он зашёл в коттедж, и как мы, забросив в фургон кучу вещичек, спешно уезжали. Словно бы скрывались-улепётывали от потенциальной опасности…. Видел, что-то заподозрил и сообщил — куда надо. А Ларидж, оказавшись на воле, тут же сообщил освободителям…э-э-э (она чуть не ляпнула — «моё имя и фамилию»), номер виманы и подробно описал мою внешность.

— Погоня — это здорово! — по-мальчишески блестя глазами, объявил сосед по кабине грузовичка. — Настоящее приключенье. Я о погонях и приключениях только в толстых книжках читал…. Об освобождённом констебле тебе «тётя Маришка» сообщила? То есть, здешняя резидентка Системы?

— Она самая. Резидентка.

— И что мы теперь будем делать?

— Потом объясню. Чуть позже. Мне надо подумать. Так что, заместитель, не отвлекай. Помолчи немного и, пожалуйста, не обижайся…

Примерно через час, проехав несколько развилок-перекрёстков, грузовичок выбрался на приличное асфальтовое шоссе. Не смотря на кардинальную смену дорожного покрытия, скорость передвижения практически не увеличилась.

— Заблудились? — предположил наблюдательный Свенн. — Сбились с маршрута?

— Пока ещё нет, — задумчиво хмыкнула Аль. — С правой стороны должна отыскаться боковая отворотка. Высматриваю.

— Вон же — неприметная дорожка. Отходит направо.

— Это не та. Рядом с нужной размещён соответствующий знак. Только он, э-э-э, как меня предупредили, установлен по-хитрому. То есть, слегка замаскирован, чтобы не бросался — всем подряд — в глаза. Ага, мелькнуло что-то похожее…

Машина, противно взвизгнув старенькими тормозными колодками, остановилась. На коротеньком столбике, притаившемся между двумя чахлыми кустами акации, была закреплена прямоугольная серо-белая табличка с надписью тёмно-синими буквами — «Alekseevka — 2, 5».

— Да, если бы ехали чуть побыстрее, то, наверняка, проскочили бы мимо, — признал Свенн. — Что мы видим на табличке? Какие-то непонятные для меня значки…

— Название искомого населённого пункта и расстояние до него от этого места, — пояснила Алина. — Вернее, расстояние до границы частного земельного владения. Сама деревушка, скорее всего, находится дальше.

— Откуда ты узнала, что дальше?

— От престарелого пархатого верблюда.

— Извини, не понял.

— Что изображено на табличке чуть ниже тёмно-синих значков?

— Э-э-э…. Какой-то узкий горизонтальный контур. Верно? — засомневался молодой человек. — Чёрный участок, не закрашенный. Чёрный, не закрашенный…. Что это такое?

— Шлагбаум. Баум-баум-баум…

— Баум-баум?

— Ага. Анекдот такой, про не в меру любопытную ворону. Неужели, никогда не слышал?

— Анекдот? Это, собственно, как?

— Потом, темнота космическая, объясню, — заводя автомобиль, развеселилась Аль. — Как можно жить без анекдотов и баек? Нонсенс законченный и странный, лишённый глубинного смысла…. Короче говоря, этот знак говорит о следующем. Алексеевка является закрытым населённым пунктом. То есть, располагается на приватных землях, огороженных, скорее всего, надёжным забором.

— Как же мы попадём внутрь? — забеспокоился Свенн. — Бросим виману и, помогая друг другу, перелезем через преграду?

— Обойдёмся без утомительных физических упражнений. В земных заборах всегда имеются прорехи, перегороженные шлагбаумами. Это такие длинные полосатые палки, расположенные горизонтально. Их поднимают, давая проехать, только перед виманами, в которых сидят свои.

— Неплохо придумано. А перед нами шлагбаум поднимут? Мы — для жителей Алексеевки — являемся «своими»?

— Поднимут, — сосредоточенно вертя баранку, пообещала девушка. — Впустят на территорию поселения, накормят, напоят, предоставят спальные места и окажут другую посильную помощь. Резидентша уже обо всём договорилась…. Ну, и дорожка. Сплошные колдобины, ямины и прочие рытвины. Обочина — по обеим сторонам — заросла высоченной травой и шикарными лопухами. Староверы, судя по всему, не балуют внешний мир частыми визитами.

— Староверы? Кто это такие? А ещё цифра — «2,5». Это в каких единицах измерения?

— Хорошие люди, поверь. Потом, в мирной обстановке, расскажу — что и как…. Про единицы измерения. Вообще-то, в Австралии приняты — «мили». Но здесь проживает много эмигрантов из других стран. Поэтому в провинции возможны и — «километры». Знаменитое местечковое самоуправство, так сказать. В данном же конкретном случае…. Может, речь идёт о — «вёрстах»? Не удивлюсь, честное слово…. Почему ты на меня так посматриваешь?

— Как — так?

— С лёгким подозрением и откровенным удивлением. Как будто увидел в первый раз.

— Тебе показалось, — непроизвольно отводя глаза в сторону, заверил Свенн и, помолчав две-три секунды, выдал длинную фразу на совершенно незнакомом мелодичном языке.

«Неужели он просёк, что я являюсь землянкой?», — мысленно охнула Алина. — «То есть, заподозрил, а теперь проверяет? Причём, самым элементарным и действенным способом?».

Она, состроив надменно-начальственную гримасу, нажала подошвой правого ботинка на тормоз и заявила:

— Отныне о полиглотических способностях-возможностях придётся временно позабыть. Причём, не только тебе, болтливый лорд Брюс, но и всем бойцам нашего славного отряда.

— Почему?

— По капустному кочану. Вылезаем из машины. Видишь — с правой стороны — просторную поляну?

— Вижу, — согласился юноша. — Симпатичное местечко. Ничего не скажешь…

— Отставить! — грозно нахмурившись, перешла в наступление Аль. — Забыл, аристократ вшивый, об армейской субординации и жёстких законах военного времени?

— Никак нет, госпожа старший лейтенант! Не забыл!

— То-то же…. Значится так. Озаботься, капрал, построением личного состава.

— Построением — это как?

— Мягкой попой — о твёрдый дверной косяк. Глазёнки округлились? Ах, да. Чванливая мирранская аристократия, как всем хорошо известно, откровенно не дружит с армейским юмором. Дежурная и безобидная шутка, расслабься…. Данный гранитный валун вполне сойдёт за трибуну. Здесь должны выстроиться полукругом юноши. С противоположной стороны относительно камня, соответственно, барышни…. Всё ясно?

— Так точно!

— Выполнять!

— Есть! А…. Ты куда?

— Отойду на пару минут, — слегка смутилась Алина. — По технологическим причинам…

* * *

Когда она, выбравшись из густого акациевого кустарника, вернулась на поляну, подчинённые уже выполнили приказ, дисциплинированно окружив массивный гранитный валун плотным серебристым кольцом.

— Дайте пройти командиру! — засуетился Свенн. — Расступились, олухи! Расступились…. Прошу вас, госпожа старший лейтенант! Разрешите, я подсажу вас на камушек…. Опа!

«У него сильные руки», — непроизвольно подумалось. — «Горячие, нежные и…, и волнующие…».

Оказавшись на вершине валуна, Алина медленно повернулась на триста шестьдесят градусов, пристально вглядываясь в молодые лица, и мысленно удивилась: — «Какие же у них странные глаза! Спокойные, равнодушные, слегка сонные. Прямо как у сытых фермерских коров после вечерней дойки. Странно…. Впрочем, наличествуют и исключения. Как приятные, так и не очень. Юный лорд Брюс смотрит на меня двояко. С одной стороны, оценивающе и с лёгким недоверием. С другой же, если отбросить в сторону ложную скромность, с неземным обожанием и щенячьим восторгом. Насквозь позитивно, короче говоря…. А, вот, Ари и Томас пялятся с ярко-выраженным неодобрением. И это ещё мягко сказано, мол, с неодобрением…. Ну, с Арисой всё более-менее понятно — ревнует, шалава инопланетная, в гости к братцу Кролику не ходи. Причём, ревнует как к моему начальственному статусу, так и к красавчику Свенну. А что, интересно, случилось с Томасом? Конечно, и в этом случае ревность имеет место быть. Но, ей-ей, существуют и другие веские причины для негативного отношения. Без серьёзного объяснения, судя по всему, не обойтись…».

— Попрошу, господа подчинённые, внимания! — подпустив в голос суровых генеральских ноток, произнесла Аль. — Сперва несколько слов о сложившейся обстановке. Здешний резидент Системы сообщил, что землянам известно о существовании нашего отряда. Более того, нас уже активно ищут. Организована многоступенчатая профессиональная погоня. Выставляются надёжные посты на основных дорогах и рядом с переправами через водные артерии. Поэтому принято коллегиальное решение — попросить помощи у друзей. То есть, у обитателей К-145, которым, по уверениям резидента, мы можем полностью доверять. Эти земляне нас спрячут. Естественно, на некоторое время…

Она сделала короткую паузу — хотелось ознакомиться с первой реакцией слушателей на озвученную информацию. Но ничего не произошло. Всё те же равнодушные глаза «серебристых» бойцов, ободряющая улыбка Свенна, да кривая усмешка Ари. Лишь Томас Мюллер заволновался — принялся гневно вращать глазами и строить предостерегающие гримасы, мол: — «Что происходит? Ничего не понимаю…. Надо срочно переговорить!».

«И это только невинные цветочки. Сладкие ягодки, они впереди. Так получилось, милый. Ничего другого не придумалось», — мысленно извинилась Алина, а вслух продолжила:

— Прошу, соратники и соратницы, усвоить раз и навсегда. Наши земные друзья не знают, что мы являемся инопланетными пришельцами. По крайней мере, так следует считать. Поэтому, пребывая на территории Алексеевки, необходимо вести себя крайне осмотрительно, вдумчиво и осторожно. Мы, мальчики и девочки, обыкновенные жители Австралии. Ясно? Напрочь забудьте о способностях полиглотов и общайтесь между собой сугубо на местном диалекте английского. То есть, на том языке, на котором я сейчас обращаюсь к вам…. Про аборигенов. Запрещаю задавать им какие-либо вопросы! Понятно излагаю?

— Понятно, — заверил Свенн. — А если вопросы будут задавать нам?

— Не будут.

— А, всё же, если? Отмалчиваться в ответ? Это же, по меньшей мере, не вежливо.

— Невежливо, согласна. Здесь всё зависит от двух факторов. Во-первых, от языка, на котором данный вопрос задан. Если это будет не австралийский диалект английского языка, а какой-то другой, то необходимо притвориться непонимающими. Мол: — «Извиняйте, уважаемые дяденьки и тётеньки, но, к большому сожалению, ни бельмеса…». Растерянно крутим головами и беспомощно моргаем ресницами…. Во-вторых, важен смысл фразы. То есть, чётко разделяем вопросы на бытовые и прочие. К бытовым темам относятся следующие: — питание, гигиена, одежда. Отвечаем примерно так: — «Да, хочу кушать», «К еде не привередлив (не привередлива), и ем всё подряд», «Алкогольных напитков не употребляю, предпочитаю кипячёную воду», «Да, от постирушек не откажусь». Ну, и так далее…. На вопросы по прочим темам необходимо отвечать в следующем ключе: — «Не знаю», «Не помню», «Не в курсе», «Спросите у начальства, это его компетенция…». Перехожу к следующему важному моменту. От приметных серебристых комбинезонов — по целому комплексу серьёзных причин — необходимо избавиться. Прямо сейчас. Девочки, прихватив два чемодана и вон ту клетчатую сумку, отходят направо, за акациевые посадки, и там переодеваются. Нижнее бельё, верхняя одежда, обувь…. Боец Ари!

— Я!

— Назначаешься старшей. Поскольку уже знакома с особенностями земного гардероба. Серебристые комбинезоны аккуратно сложить в освободившуюся тару. Выполнять!

— Есть!

— Молодые люди, забрав остальные сумки, баулы и рюкзаки, следуют налево, в эвкалиптовую рощицу. Задача — аналогична девичьей. Капрал Брюс!

— Я!

— Проконтролируй процесс.

— Есть!

— Можно вопрос? — обернулась Ариса, уже отошедшая от гранитного валуна метров на семь-восемь.

— Можно, задавай.

— А чем займётся Томас Мюллер?

— Сержант останется здесь, — ехидно усмехнулась Аль. — Со мной.

— Намечается важный разговор? Обсуждение тактических и стратегических планов?

— Намечается. Отставить вопросы, боец! Выполнять полученный приказ…

* * *

Инопланетные туристы, ведомые Ари и Свенном, разошлись в разные стороны.

— Давай руку, мудрая командирша, — предложил Томас. — Помогу спуститься с каменной трибуны.

— Обойдусь, — ловко спрыгивая с валуна, фыркнула Алина. — Я, с самого малолетства, привыкла всё делать сама.

— Сама? Ну-ну…. Как будто я не видел, как смазливый мирранский лорд тебя подсаживал на камушек. Так и лапал похотливыми космическими ладошками по девичьим коленям и упругой попе…

— Ревнуешь?

— Не знаю, честное слово, — досадливо вздохнув, признался молодой человек. — Не знаю…

— Так понравилась спокойная и рассудительная Ариса?

— Если понравилась, то и что с того? Сама хороша. Нравится играть в гляделки со Свенном, который, явно, к тебе не ровно дышит?

— Хватит придумывать.

— Ничего я не придумываю…. Правда глаза колет? Знает кошка, что съела сметану, да не хочет в этом признаться?

— Отставить! — вспылила Аль, но уже через мгновенье успокоилась и миролюбиво предложила: — Давай, оставим выяснение личных отношений на потом? На более спокойные и адекватные времена?

— Давай, — согласился Томас. — Ответишь на парочку ерундовых вопросов, госпожа старший лейтенант?

— Подслушивал мои разговоры со Свенном?

— Подслушивал. Задняя стенка кабины дырявая, как деревенское решето. Не захочешь, а услышишь. Надо только в фургончике занять правильное место…. Так как?

— Отвечу. Спрашивай.

— В этой Алексеевке живут российские староверы?

— Живут, — кивнула головой Алина. — Российские староверы. Они переселились в Австралию ещё в двадцатых годах прошлого века. После Октябрьской революции.

— Значит, без твоей подозрительной родственницы здесь не обошлось?

— Не обошлось…. Понимаешь, это был запасной вариант. На случай, если при нашем с тобой предсвадебном побеге возникли бы непредвиденные трудности и сложности. Отсиделись бы, пережидая погоню…

— Отсиделись бы, — передразнил Томас. — Нашли простака…. Что милая и добрая тётушка попросила взамен? За оказание действенной помощи? В том числе, за выдачу паспортов на чужие имена-фамилии?

— Да, ничего особенного. Так, сущую ерунду.

— Ну-ну. Не слышу в твоём командирском голосе былой уверенности. Ладно, потом всё расскажешь. Подробно и ничего не скрывая…. Что думаешь делать дальше?

— Сейчас обрисую, — повеселела Аль.

Она коротко изложила свою оригинальную теорию, мол: — «Нельзя уподобляться глупым бабочкам-богонгам. Бестолково метаться по бескрайней Австралии всей стаей? То есть, всем коллективом? Тут и там теряя бойцов? Бессмысленное и глупое занятие, недостойное разумного и думающего человека…».

— Полностью согласен, — внимательно выслушав, одобрил Томас. — Предлагаешь оставить наших беспомощных инопланетных друзей в Алексеевке, под надзором строгих староверов, и вдвоём прогуляться до вершины горы Богонг?

— Не получится — вдвоём.

— Почему? Жители Мирры, как выяснилось, являются знатными полиглотами. Найдём спрятанное на вершине оборудование, выйдем на связь, попросим о срочной экстренной помощи. Дождёмся прилёта «летающей тарелки»…

— Дождёмся, — поморщилась Алина. — А толку?

— В смысле?

— В прямом. Приземляется звездолёт. Из него вылезают мужественные мирранские спасатели. И что, вернее, кого они видят?

— Кого?

— Двух насквозь незнакомых и подозрительных землян, которые несут всякую отвязанную чушь о прожорливых гусеницах-совках, напрочь сожравших электрическую проводку…. Почему космические спасатели должны нам поверить? Поверить и предоставить летающую виману для эвакуации мирранских туристов — якобы — оставшихся в живых?

— Значит, надо обязательно взять с собой кого-нибудь из ребят! — обрадовался Томас.

— Небось, предлагаешь хладнокровную и рассудительную Арису?

— А ты, понятное дело, будешь настаивать на кандидатуре мужественного и активного Свенна?

— Буду…. Подожди-ка, — насторожилась Аль. — Что это такое?

* * *

Из-за высоких кустов акации донеслись возбуждённые девичьи голоса, в которых легко угадывался легкомысленный охотничий азарт.

Впрочем, уже через несколько секунд голоса стихли. Вернее, были заглушены громким звериным воем, наполненным — до самых краёв — нечеловеческой тоской и лютой яростью, обещавшей скорую, но чрезвычайно-мучительную смерть…