Тем временем стемнело, тёмно-синий плащ ночи — медленно и величественно — начал опускаться на скалы и вершины Морийского хребта. Пришла пора задуматься о ночлеге.

— Плохи наши дела, хуже не бывает, — обрадовал Бродяга. — Дров нет. Просыпается ночной ветер. Значит, скоро начнётся зимняя метель. Или, к примеру, злобная пурга…. Остаётся одно: устанавливать палатку и, надев все тёплые вещи, забираться внутрь. Греться будем от тепла собственных и соседских тел. Заносить в палатку горящий факел не стоит: очень уж там тесно, можно случайно устроить пожар…. Будем надеяться, что продержимся до утра. А когда придёт рассвет — сразу же тронемся вниз, согреваясь уже в пути…

— Что бы вы делали без меня? — невозмутимо и преувеличенно бодро поинтересовалась Айна. — Придётся вас — в очередной раз — выручать. Расставляйте вашу палатку, а мне дайте кастрюлю. Только, пожалуйста, самую большую.

Бродяга и Отто занялись установкой палатки, а Томас отвёл Живчика в каменный тупичок, защищённый от ветра длинной скалой, освободив пони от тюков и свёртков, повесил на его заиндевевшую морду специальный мешок, наполненный отборным овсом.

Когда он вернулся, палатка уже была установлена, а около её входа собрались все остальные путники. Бродяга держал в руках горящий факел, пламя которого беспомощно и жалко трепетало на сильном ветру.

— Смотрите сюда, господа опытные путешественники! — важно провозгласила Айна, вытаскивая затычку из маленького керамического пузырька. — Достаточно несколько капель…

Девушка осторожно наклонила пузырёк над кастрюлей, три тёмно-зелёные, крупные и вязкие капли — одна за другой — медленно упали вниз. Через мгновение что-то громко и отчаянно зашипело, а над кастрюлей появилось-распространилось малиново-алое, на удивление жаркое свечение. Томас заглянул внутрь посудины. Кастрюля была на две трети заполнена крупными, раскалёнными докрасна камнями — как будто бы они минут тридцать-сорок пролежали в жарком костре.

— В этом флаконе, сделанном из специальной волшебной глины, содержится желчь Красного Дракона, — буднично объяснила Айна. — Его убили — лет семьсот-восемьсот тому назад — мои далёкие пращуры. Гномы используют драконью желчь при редких зимних выходах на земную поверхность. Вернее, использовали…. Очень редкая вещь. Поэтому и ужасно дорогая…. Так что, господа, вы теперь должны мне целую кучу золота и драгоценных камней. Шутка, понятное дело.

Отто тут же начал рассыпаться перед своей белобрысой симпатией в цветастых комплиментах и пространных обещаниях — отслужить, прославить в стихах и балладах, поведать всему миру о неземной красоте…. Но девушка, став непривычно-серьёзной, непочтительно прервала ухажёра:

— Думаю, надо сделать следующее. По центру палатки — из плоских скальных обломков и булыжников — выкладываем площадку необходимого размера, на которой и размещаем кастрюлю с горячими камнями. Кстати, над их жаром можно и еду разогреть…. Итак, после ужина вы, храбрые мужчины, ложитесь спать рядом с этой грелкой, ногами к входу. Двое с одной стороны от кастрюли, один, соответственно, с другой…. Я дежурю возле палатки первой, с заряженным арбалетом уважаемого следопыта в руках. На всякий случай. Опять же, присмотрю за Живчиком, пообщаюсь с ним, чтобы не заскучал…. Потом разбужу на смену одного из вас. Того, что будет спать один — относительно кастрюли с камнями…. Вот такой у меня план. Имеются ли возражения?

Возражений не поступило, и план Айны был принят единогласно.

После ужина девушка, прихватив с собой грязную посуду, арбалет Бродяги и пару стрел, отправилась на сторожевой пост, а остальные путники дисциплинированно заняли спальные места

— А вот мне интересно: что было бы, если кто-то из нас зацепился бы ногой за этот белый-белый проводок? — уже засыпая, напоследок спросил Кот. — А? Рвануло бы?

— Это крайне маловероятно, — сладко зевнул Бродяга. — Если бы нас хотели убить, то сделали бы это уже давно и без всяких изысков. Например, использовав самолёт, с которого над Комариными Топями разбрасывали противопехотные мины…. Белая проволока? Скорее всего, нас всех — по самые уши — засыпало бы снегом…. Как это зачем? Нашим затейникам, очевидно, надо, чтобы мы шли в Димрилл непременно другим путём…. Каким? Пока не знаю, может…, - фраза осталось незаконченной, а ещё через две-три секунды Бродяга беззаботно захрапел.

Томасу выпало дежурить перед палаткой последним, в предрассветные часы. Ходил себе кругами, зябко кутаясь в тулупчик, и мысленно разговаривал с Мари. Причём, на самые разные темы, связанные как со Средиземьем, так и с проблемами Другого мира.

Иногда он подходил к дремлющему Живчику и шептал успокаивающие слова:

— Прорвёмся, братишка, не впервой…. Чего ты дрожишь — словно осенний берёзовый лист на северном ветру? Холодно? Или, просто страшно? Не бойся, это всего лишь игра. Всё точно так же, как и в компьютере…. Вот посуди сам. Шли усталые путники, смотрят, четыре подлых орка — с волчьими ушами — обижают бедную девушку-гнома. Обижают и обижают. Какое, собственно, путникам дело до этого? У них же наиважнейшее задание: надо срочно пришить Зелёного Дракона и доставить его правый глаз по назначению…. Нет же, остановились, спасли девушку…. И что же ты думаешь, братец? Игровая мощь наших бойцов возросла многократно! Теперь им и степные волки не страшны, и ядовитые змеи, и, даже, неприкаянные Призраки…. Да и дрова, чтобы развести спасительный костёр, не нужны больше! Достаточно капнуть на камни какой-то подозрительной и очень вязкой жидкостью…. Вот так-то оно. Что наша жизнь? Игра…. Может, это Игрок, на стороне которого мы сражаемся, таким нехитрым образом усиливает "свою команду"? Сперва «закрепил» за нами опытного следопыта Бродягу. Теперь вот «подкинул» Айну, обладающую целой кучей бесценных достоинств и возможностей…. Почему бы и нет? Логика в этих рассуждениях, безусловно, присутствует…. Что же будет дальше? Попробую угадать, основываясь на своём богатом опыте участия в различных компьютерных играх…. Путь к заветной цели закрыт. Причём, крепко накрепко, по-настоящему и полностью. Что же делать? Совершенно ничего хитрого: надо вернуться назад, найти знающего человека и купить у него надёжную карту. По крайней мере, в компьютерных играх всё так и происходит…

Утро выдалось морозным и мглистым, солнечные лучи с трудом пробивались сквозь плотную туманную дымку. Камни в кастрюле за ночь остыли и почернели, в палатке значимо похолодало, её матерчатый полог — изнутри и снаружи — покрылся тёмно-сиреневой изморозью.

— Складываем пожитки, загружаем скарбом Живчика, надеваем вещмешки на плечи и спускаемся вниз, — скомандовал Бродяга. — Чем быстрей спустимся, тем быстрей найдём дрова, разведём костёр, отогреемся и позавтракаем.

— Очень хочется кушать! — капризно заныл Отто. — Айна, давай повторим вчерашний фокус, а? Капни ещё раз — на камни в кастрюле — из своего волшебного пузырька. Ну, пожалуйста! Согреемся немного, подогреем еду, перекусим….

— Нельзя! — девушка непреклонно покачала головой. — Желчь Красного Дракона — штука в Средиземье редкая. У меня её осталось мало, меньше четверти флакона…. А использовать драконью желчь надо только в самых крайних случаях. Разве сейчас такой? Вот видишь! Так что, перестань сейчас же валять дурака и изображать из себя маленького и капризного мальчика. Всё равно я тебе не верю…

Вниз спускаться, как всем хорошо известно, гораздо легче и приятней, чем подниматься наверх. Поэтому к вечеру они успели не только добраться до подножия Морийского хребта, но и дошагать до ближайшей зелёно-жёлтой берёзовой рощи.

— Что у нас сегодня будет на обед? То есть, на обед-ужин? — жалобно спросил Отто, торопливо разжигая костёр в семи-восьми метрах от родника с чистейшей водой. — Не томи, командир, рассказывай!

— Извини, хвостатый друг, но удивить мне тебя нечем, — невесело усмехнулся Томас. — Меню самоё стандартное и непритязательное: гороховый суп, чечевичное пюре с сушёным мясом, пшеничные блины, черничный джем, мёд, кипяток. Да, откровенно негусто…. Надо бы, пока окончательно не отощали, разжиться какой-нибудь дичиной.

— Или рыбки наловить, — продолжила фразу Айна, понимающе переглянувшись с Котом. — Очень уж вкусно…

— Это ты ещё ухи не пробовала! — подхватил Отто.

— Уха? Что это такое?

— Наваристый и очень вкусный суп из рыбы! Вот, к примеру, наипростейший рецепт. Берётся килограмма два отборных ершей и одна килограммовая форель, немного картошки, три луковицы, горсть перловки…

Бродяга, занятый установкой палатки, послушав три-четыре минуты кулинарные откровения Кота, неожиданно заявил:

— Скоро всем желающим будет предоставлена возможность порыбачить от души. Более того, я подозреваю, что рыбные блюда — через пару суток — нам всем порядком надоедят.

— Объясни поподробней, — попросил Томас.

— Надо выяснять — относительно обходного пути в Димрилл, — мрачно сдвинув брови, промямлил следопыт. — Завтра мы дойдём до излучины Сильверлоуда. До той самой, где расположена пещера со скелетом золотоискателя-неудачника. Вытащим из подземного зала все дубовые брёвна, какие найдём. Смастерим два надёжных плота и поплывём по реке, вниз по течению. До кабачка "Тёмная таверна".

— До села Пригорья? — Томас не мог поверить собственным ушам. — Это же очень далеко…. Да и не протекает рядом с Пригорьем никаких Сильверлоудов! Ближайшая река — великий Андуин. Хоарвелл, он гораздо восточнее…

— Про Пригорье я не обмолвился ни единым словечком. Сказано было чётко и однозначно: — "Сплавляемся вниз по течению Сильверлоуда, до "Тёмной таверны". Улавливаешь разницу?

— Ты хочешь сказать, что "Тёмных таверн" — несколько?

— Ты, Утренний хоббит, очень догадлив! — притворно восхитился Бродяга. — Лично я знаю три штуки. И везде хозяева носят фамилию Фергюс. Они родные братья: Самуэль, Питер и Дэвид.

— А зачем? Почему?

— Я и сам не знаю толком. Одно только подмечено: все новые индивидуумы появляются в Средиземье именно через "Тёмные таверны".

— Как это понимать?

— Так и понимай! Вот, к примеру, ты…. Никогда я не слышал про хоббита по имени — Томас Утренник. Никогда и ничего…. А вот он ты, прошу любить и жаловать! Откуда, спрашивается, взялся? Оказывается, вышел из дверей "Тёмной таверны". Той, что находится в старинном селе Пригорье…. Весь из себя занятный, симпатичный, смелый и отважный. Только страдает амнезией и о собственном прошлом помнит только в общих чертах…. Понимаешь теперь, о чём я толкую?

— Кажется, да. А ты сам тоже…

— И я себя осознал — следопытом по имени Бродяга — в "Тёмной таверне". Почти пять лет тому назад. Как раз в том кабачке, что расположен на высоком берегу реки Сильверлоуд, в посёлке Прибрежном, где правит бал Питер Фергюс, редкостная сволочь…

— О чём это вы, уважаемые? — бесконечно удивлённо спросила Айна и беспомощно уставилась на Отто. — Котик, ты мне не объяснишь?

— Объясню, конечно же! Но, можно, потом, попозже? Когда свободного времени будет в достатке…. Здесь требуется часа два. А то, и все три-четыре…

"Создаётся устойчивое впечатление, что Айна слегка переигрывает — с этим своим бесконечным удивлением", — подумал Томас. — "А, может, это я — в свете последних событий — стал не в меру подозрительным?".

Уже после завершения скромного ужина он задал следопыту очередной вопрос:

— А без плавания на плотах нам не обойтись? Неужели до этого Прибрежного не добраться по суше?

— Посёлок расположен на противоположном берегу Сильверлоуда, — буднично пояснил следопыт. — Так что, переплавляться через реку придётся в любом случае. Для этого нужно построить надёжный плот. Если плот уже всё равно построен, то почему бы не поплыть на нём? Верно? Опять же, ниже по течению Сильверлоуда берега — по обе стороны речного русла — достаточно болотистые. Заодно оплывём и топкие болота…

На строительство плотов ушло почти трое суток. И отдохнуть надо было

после завершившейся "прогулки по горам". Да и дубовые брёвна оказались очень уж громоздкими и неудобными для транспортировки.

— Будем их скреплять между собой не вплотную, а с семисантиметровыми зазорами, — решил Бродяга, — Так, на мой взгляд, плоты получатся менее тяжёлыми. А, следовательно, более высокими и устойчивыми на речных волнах.

— А чем скреплять?

— Жердями и прямыми толстыми ветками, найденными на берегу. Конечно же, при помощи бронзовых гвоздей. Я прихватил с собой десятка четыре. Настоящий путешественник всегда должен быть запасливым и предусмотрительным.

Естественно, что во время кратких перерывов в работе Кот и Айна занимались сугубо рыбной ловлей. И, надо признать, вполне успешно. В результате меню экспедиции очень быстро пополнилось новыми вкусными блюдами: форелью жаренной и запечённой в углях, ухой из щучьих голов и налимьей печени, рыбными котлетами в ассортименте…. Кроме того, в первый же вечер Отто умудрился сложить из прибрежных камней и глины некое подобие коптильни, так что и рыба горячего копчения — следующим утром — была подана к завтраку.

Погода же откровенно радовала: даже ночью температура воздуха не опускалась ниже плюс десяти градусов, небо было голубым и безоблачным, ветер — тёплым и ласковым. Зимняя одежда была снята и снова тщательно упакована в дорожные тюки.

— После холодов, которые мы испытали в горах, здесь просто замечательно тепло! — искренне, словно маленькая девочка, радовалась Айна — Ладошки совершенно не мёрзнут! Всё же, правы были мои мудрые предки, когда зимой вовсе не выходили из тёплого Подземелья…

Плоты — в конечном итоге — получились на загляденье: устойчивые, высокие, длинной — по три с половиной метра, шириной — по два с половиной. Удалось даже смастерить четыре весла: внешне неуклюжих и кривоватых, но крепких и удобных.

Когда до отплытия оставались считанные минуты, Айна забеспокоилась:

— А вот — наш Живчик…. Его копыта — случайно — не провалятся между брёвнами? Надо же было вначале всё тщательно измерить. Эх, горе-строители! А, вдруг, они, всё же, проваляться, проскользнут, застрянут? Что тогда будем делать?

— Ничего делать не будем, — рассеянно ответил Бродяга. — Живчик остаётся на берегу.

— Как — на берегу? Шутка такая, да?

— Я говорю совершенно серьёзно. Как мы заставим беспокойную и шуструю лошадку целыми днями неподвижно стоять на плоту? Да и со щелями между брёвнами ты совершенно права…. Не волнуйся понапрасну. Пони, они очень занятные, умные и сообразительные. Живчик увидит, что мы уплыли. Подождёт сутки-другие, да и уйдёт обратно в Ривенделл. Тут ведь не далеко, дошагает….А в Прибрежном мы купим другого пони. На одного у меня хватит денег.

— А, волки? Другие хищники? Тролли тоже не откажутся от вкусного лошадиного мяса.

— Что ты предлагаешь?

— Я усыплю Живчика! — пообещала девушка-гном. — А вы его перенесёте на плот. Сколько остановок на ночлег мы сделаем в пути?

— Две или три. Как повезёт.

— Ничего страшного! Вечерами вы его будете вытаскивать на берег, а я, соответственно, будить и кормить. Утром — всё заново, по кругу…

— Ладно, уговорила! Пусть будет по-твоему, — улыбнулся Бродяга и тут же опять нахмурился: — Меня сейчас волнует совершенно другое…

— Что конкретно?

— Ни «что», а «кто». Ребята из "Тёмной таверны", которые контролируют весь Прибрежный…. Они очень жадные, и — просто так — нам не отдадут нужную карту. А чем мы будем платить, а?

— Изумруды и сапфиры сгодятся? — Айна вытащила из своего вещмешка пухлую шкатулку, обтянутую тёмно-синим бархатом, щелкнув тугим замочком, раскрыла. — Подойдут такие?

— Подойдут! — сразу повеселел следопыт. — Достаточно вот этого и этого…. Я их возьму прямо сейчас? Спасибо! А остальные спрячь подальше и никому не говори про них…. И, вообще, господа и дамы, ведите себя в Прибрежном максимально осторожно. Как говорится — тише воды и ниже травы…. Этот посёлок дальний, приграничный со степным Роханом. Поэтому там всегда полно разных подонков. Ну, и просто — занятных и странных личностей…

"А про карту-то я правильно сообразил!", — мысленно усмехнулся Томас. — "Игра она и есть — игра…".

Плоты отчалили от берега часов в десять утра, когда утреннее солнышко из бледно-розового и льдистого превратилось в ярко-жёлтое и тёплое. На передовом плоту разместились Томас, Бродяга и Живчик, спящий как младенец. Не считая, конечно, тюков и мешков. На втором — Отто и Айна, причём, вещей на их плоту было вдвое больше.

— Не смейте отвлекаться на рыбалку, занятные вы наши! — Бродяга, перед тем, как тронуться в путь, недоверчиво посмотрел на команду второго плота. — Занимайтесь только греблей, не выпуская вёсел из рук. И не отставайте от нас больше, чем на сто пятьдесят метров. Идём вдоль правого, обрывистого берега. Там глубже всего…

Плавание протекало спокойно и, даже, не без приятностей. Ширина Сильверлоуда в этом месте не превышала трёхсот пятидесяти метров, а течение реки было плавным и в меру быстрым.

— И уснуть не даст, и плота не перевернёт. То, что надо! — высказал своё мнение Томас, усердно работая веслом. — А вот то, что творится в небе, меня откровенно не радует.

— Чего ты опасаешься? — Бродяга обеспокоено задрал голову вверх. — По мне, так и ничего особенного. Грозовых облаков не наблюдается…

— Всё дело в "эльфийских воробьях". Обычно над нами висело два-три светлых пятнышка. И, именно, они — висели! Если и перемещались, то крайне лениво…. Сейчас же их наблюдается гораздо больше.

— Точно! — подтвердил следопыт через минуту. — Три «воробья» висят, как ты говоришь, на одном и том же месте, чуть заметно подрагивая. А ещё четыре активно перемещаются в разные стороны. Но, не отдаляясь далеко от русла Сильверлоуда…. К чему бы это?

— Может, высматривают что-то, скрытое в водах реки. А, может, готовятся к киносъёмкам с разных ракурсов.

— Это значит…

— Это значит, что намечаются некие интересные и нестандартные события, которые необходимо тщательно и дотошно заснять на киноплёнку…. Кончай пялиться в небо! Заподозрят ещё в чём-нибудь криминальном. Лучше внимательно посматривай по сторонам.

Бродяга, подумав, предложил:

— Считаю, что на всякий случай нам стоит переместиться на середину реки. Кто его знает, на каком из берегов нас ждут неприятности? Эй, эй! Молодёжь! — повернулся ко второму плоту: — Меняем курс! Поворачивайте за нами! Не зевайте!

До вечера ничего не изменилось. Вдоль реки всё было спокойно и благостно, только крупная рыба — время от времени — азартно плескалась в серебристых водах, да в бездонном голубом небе продолжали без устали барражировать семь "эльфийских воробьёв".

— Пора приставать к берегу, — решил Бродяга.

— Может, рановато? — засомневался Томас. — До заката ещё больше часа. Запросто успеем проплыть километра три-четыре.

— Видишь, впереди — такое впечатление — река становится шире? Так вот, там вдоль берегов Сильверлоуда тянутся болотистые низины. А где низины, там, понятное дело, и злые комары. Да и с сухими дровами у нас возникнут серьёзные проблемы…. Поэтому пристаём к берегу именно здесь! Переночуем, как люди. Молодёжь пусть порыбачит и порезвиться. А за завтрашний световой день мы проскочим и гадкие болота. Снова заночуем на сухом и высоком месте…. Возражения будут?

Томас и Бродяга одновременно выскочили на каменистую косу, ухватившись за боковые брёвна, напряглись и вытащили плот на берег примерно на полметра.

— Этого недостаточно, — заявил следопыт. — Ночью может подняться сильный ветер. Поэтому надо плот закрепить дополнительно. Хотя бы привязать вон к той разлапистой коряге…. Давай, пока вытащим на берег вещи. Живчик тяжёлый, надо дождаться Кота. Втроём будет гораздо сподручней.

Неожиданно со стороны реки раздались громкие всплески, а ещё через мгновение над водной гладью разнёсся отчаянный крик-вой, полный смертельного ужаса…. Вернее, вопили двое: Отто и Живчик.

Тело пони было густо оплетено непонятными, светло-зелёными пупырчатыми щупальцами. Живчик, так и не успевший вскочить на ноги, дико вращая глазами, неуклонно сползал в воду.

На втором плоту, который не доплыл до прибрежной косы метров двенадцать-пятнадцать, происходило нечто похожее. Кот, лежащий на дубовых брёвнах и крепко держащийся за них руками, также был плотно опутан длинными щупальцами. А ещё над ним нависала непонятная склизкая морда, украшенная двумя круглыми тёмно-фиолетовыми глазами, а также одним длинным, чёрным и кривым клювом.

— Работаем с глазами! — велел Бродяга, с усилием взводя тугую пружину арбалета. — Твой правый, мой левый…. Быстрее!

Стрелы вжикнули почти одновременно. Над вторым плотом замелькало, на глазах превращаясь в гигантский веер, что-то блестящее, во все стороны полетели светло-зелёные пупырчатые ошмётки.

— Айна топором махает, — хладнокровно пояснил следопыт, неторопливо перезаряжая арбалет. — А вот Живчику не повезло…. Главное, я же не хотел брать его в это плавание! Как будто предчувствовал.

Томас перевёл взгляд на первый плот. Бродяга оказался прав: только дубовые брёвна, испачканные кровью…

— Эй, амазонка! — громко прокричал следопыт. — Я к кому обращаюсь?! Айна, так тебя растак! Бросай свой топор! Бросай, кому сказано! Вот, молодец. Успокоилась? Теперь бери в руки весло и греби…. В другую сторону греби, недотёпа! Молодец. Ещё давай, ещё…. Томас, хватайся за брёвна! Вытягиваем…

Кот, вся одежда которого была вымазана противной светло-зелёной слизью, по-прежнему лежал на брёвнах и, тихонько постанывая, одной рукой бережно поглаживал другую.

— Он что же, всё-таки тяпнул тебя? — ужаснулась Айна. — Ну-ка покажи левую руку! Немедленно разожми кулак!

На четырёх пальцах Кота — за исключением большого — отчётливо виднелись отпечатки острых зубов. Сами же пальцы стали багрово-синими, а их кончики и вовсе — почернели.

— Кто его укусил? — спросил Томас.

— Барад-Дилл, ужас, рождённый в недрах Мории и по подземной реке выбравшийся на земную поверхность, — скрипнув зубами от ярости, чуть слышно ответила девушка. — У него ядовитая слюна. Теперь придётся Котику отрубить пальцы.

— К-к-как отр-р-рубить? — подал голос Отто.

— Топором. Причём, прямо сейчас. Иначе — уже через десять-пятнадцать минут — кровь закипит, и ты умрёшь. В страшных муках.

— А к-к-кто? К-к-кто…

— Я и отрублю, — тяжело вздохнула Айна. — Никому другому не доверю. Придётся уж — лично…