Павла Анатольевича Судоплатова Берия встретил приветливо. Он симпатизировал этому рослому, веселому 37-летнему красавцу с белозубой улыбкой. Судоплатов был в кителе с погонами комиссара госбезопасности 3-го ранга, но нарком покачал головой:

— Зачем нарядился, как на прием в посольстве? Пригласил на деловую встречу, а не на танцы!

— Виноват, товарищ нарком, — тряхнул темной шевелюрой Судоплатов.

Берия засмеялся:

— В чем виноват — в том, что форму одежды соблюдаешь?.. Не оправдывайся, проходи, садись. Чаю, кофе хочешь или вина, может быть?.. Я лично буду кофе, голова после бессонной ночи раскалывается. Даже душ не помог.

Судоплатов покачал головой.

— Спасибо, товарищ нарком. По поводу вашей телефонной просьбы…

И эта настроенность на дело тоже нравилась Берии. Он одобрительно прищурился сквозь стекла пенсне.

— По спецотряду НКГБ ничего особенного, — заговорил Судоплатов, — он работает в тылу у немцев, на Украине, под видом бандеровцев. Нет никаких данных о том, что отряд получил какое-либо новое задание. А вот в 10-м отделе «Смерша» состоялось экстренное совещание под руководством начальника отдела. Произошло оно сразу же после того, как на приеме у… — Судоплатов умолк и ткнул пальцем в потолок, — побывал Абакумов.

«Вот оно что, — сообразил Берия. — Значит, англичан все же решили ликвидировать, и дело поручили смершевцам». Он облегченно вздохнул — значит, вариант с войной отменяется, — и тут же забыл об этом. Предстояло извлечь из ситуации максимум выгоды для НКВД.

— Спасибо, это очень важно. Вот какое дело к тебе, — неторопливо заговорил нарком. — На днях, возможно даже сегодня ночью, в Белоруссию будет осуществлена переброска группы офицеров «Смерша» с целью контроля нескольких английских десантников…

— Английских? — удивился Судоплатов.

— Да, — поморщился Берия, — англичане решили проверить своих коммандос на европейском театре военных действий, сам понимаешь, они предполагают сунуться в славянские страны — Польшу, Чехословакию, Югославию, Болгарию… Туда мы их, конечно, не пустим, но заранее об этом кричать незачем. Словом, разрешение на боевое применение англичан в Белоруссии было дано, все-таки союзники. Пусть пообсмотрятся среди славян, поймут их специфику и так далее. А смершевцы полетят их контролировать. Мало ли что буржуям в голову придет! Так вот, сам понимаешь, насколько опасна эта миссия. Перелет через линию фронта, десантирование, оккупированный Минск… На пути смершевцев встретится много трудностей. И, возможно, не все эти трудности они смогут преодолеть.

Нарком умолк, выжидательно глядя на Судоплатова. Тот понимающе кивнул.

— Но это еще не все, — продолжил Берия. — Англичане ведь тоже не дураки. Будут под видом помощи нам заниматься шпионской деятельностью, выведывать особенности нашего вооружения, тактики боев, расположения воинских частей…

Судоплатов улыбнулся, снова встряхнул гладко причесанными черными волосами.

— Вас понял, товарищ нарком… Об исполнении доложить лично вам?

— Ну а как же иначе? — весело воскликнул Берия. — Само собой.

* * *

В это же самое время в Лондоне камердинер Черчилля Рой Хоуэллз подносил к сигаре своего шефа свечу. Равномерно поводив огоньком по кончику ароматной кубинской «Ромео и Джульетты», он взялся за столик с остатками завтрака премьера и негромко проговорил:

— К вам генерал-майор Габбинз, сэр. Он дожидается в приемной.

Глаза Черчилля сердито блеснули.

— Хоуэллз, какого черта! Я же говорил вам — Габбинза проводить ко мне немедленно, в любое время дня и ночи!

— Слушаю, сэр, — покорно произнес камердинер, выходя.

Черчилль встретил Габбинза с сигарой и стаканом разбавленного шотландского виски в руках.

— Что-нибудь важное, Колин?

— Да, сэр, — радостно выпалил «Вилли-Вихрь». — Операция по высадке прошла блестяще. Парни десантировались в заданной точке. Самолет благополучно дотянул до точки рандеву с авианосцем и сел. Полчаса назад «Фьюриес» бросил якорь на базе Скапа-Флоу… Правда, есть одна неприятная деталь…

— Какая? — нахмурился Черчилль.

— На пути туда, над Мемелем, боши подняли в воздух эскадрилью «Фокке-Вульфов-190» и пытались зажать «Ланкастер» в кольцо. Командир самолета сказал мне в телефонном разговоре: «Я на сто процентов убежден в том, что наци готовились к нашему появлению». Уйти удалось с большим трудом… Еще одна интересная деталь: зенитный огонь немцами не открывался. То есть они хотели не сбить самолет, а вынудить его к посадке.

Премьер-министр задумчиво пожевал губами.

— Утечка информации из Адмиралтейства?..

— Исключена, — покачал головой Габбинз.

— Тогда это командир самолета…

— Смысл? — возразил генерал. — Он же сам и уводил самолет от перехватчиков!..

— А каким образом наци узнали тогда о маршруте «Ланкастера» и, более того, почему решили не сбить, а именно перехватить?

— На эти вопросы у меня пока нет ответа, сэр. Но даже если бошам и стало каким-то образом известно направление полета нашего «Ланкастера», то на цели полета это не отразилось никак.

Черчилль кивнул и неторопливо пригубил виски.

— Есть информация и от наших немецких друзей, — продолжал Габбинз. — По их сведениям, на днях полковник Клаус Шенк фон Штауффенберг получит назначение на пост начальника штаба армии Резерва сухопутных сил. Это даст ему возможность присутствовать на всех заседаниях с участием Гитлера.

Лицо Черчилля озарила радостная улыбка.

— Это же превосходно, Колин! Лучше и быть не может!

Генерал-майор тоже не стал сдерживать улыбку.

— Само собой, сэр. Если Штауффенбергу удастся подсунуть под задницу Адольфа ту чудесную штуку, которую мы изготовили, считайте, что Германия выходит из войны. Вернее, становится нашей союзницей… И тогда большевики трижды подумают, прежде чем соваться в Европу!

— Когда Штауффенберг будет действовать? — отрывисто поинтересовался премьер.

— Положение у него сложное — ищейки из гестапо уже вышли на его след. Так что, думаю, он рискнет в первой половине июля, — уверенно сказал Габбинз.

— Убийство Гитлера, переворот в Германии и одновременно хаос в Советской России — провозглашение независимости Белоруссии, — медленно проговорил Черчилль и снова улыбнулся. — Картина становится стройной и красивой…

* * *

Рослый адъютант, щелкнув каблуками, молча положил на стол Шелленберга два отпечатанных на машинке донесения и так же молча удалился. Шеф германской разведки, сидевший в кабинете над каким-то документом, не обратил на это внимания: такой порядок был заведен им издавна.

Покончив с текучкой, Шелленберг взял принесенные бумаги. Это было сообщение от командующего авиацией ПВО района Мемель. По его словам, ночью во вверенном ему районе был зафиксирован пролет одиночного «Ланкастера», на перехват которого была поднята эскадрилья ночных «Фокке-Вульфов-190». Однако англичане искусно избежали попытки окружить их и вынудить к посадке. «Ланкастер» пошел в сторону Каунаса.

Следующее сообщение было из оккупированного Вильно. Согласно ему, одиночный бомбардировщик, судя по звуку моторов — «Ланкастер», прошел в районе города около 3 часов ночи. Гул самолета удалился в сторону Минска…

Первой реакцией шефа разведки был гнев на идиотов из люфтваффе, которые не смогли посадить британцев даже на таких прекрасных машинах, как «Фокке-Вульфы». Потом он опустил листки с сообщениями на стол и задумался.

«Минск?.. Загадка становится все более интересной… И более сложной. Куда направляются британцы? В Москву? Но почему такой сложный и странный маршрут? Почему без эскорта?.. Чертов старый толстяк, — с усмешкой подумал он о Черчилле, — опять ты задаешь бедному Вальтеру работенку! Вечно в твою пропитанную сигарами и виски головушку приходят какие-то странные комбинации…»

Минск… Никаких ассоциаций с этим словом у Шелленберга не возникло. Он знал, разумеется, что сейчас где-то там, на полях Восточной России, вермахт отчаянно сопротивляется бесчисленным ордам русских, рвущихся к границам рейха, и что там есть некий абстрактный город Минск. Но если бы шефу германской разведки кто-нибудь сказал, что англичанам что-нибудь нужно в этом самом Минске, он первым посмеялся бы над такой бредовой выдумкой.