Шёл август 1941 года. На окраине белорусского села Анютино гремел бой. Небольшая группа советских командиров и бойцов пыталась пробиться из окружения к своим.

Но силы были неравны. К вечеру фашисты ворвались в село. В сельсовете разместили комендатуру, вывесили над ней флаг со свастикой, по улицам двинулись вражеские патрули, обшаривая местность лучами фонарей.

А в это время на поле боя появился немолодой крестьянин Дмитрий Тяпин. Его дом стоял на соседней улице, и днём он с волнением следил за неравной схваткой красноармейцев с фашистами. А теперь вышел — якобы прогуляться, а на самом деле проверить: а ну как остался кто из наших живой? Услышат немцы его стон — тут же добьют. Вон вывесили на сельсовете список поступков, за которые положен расстрел. Даже за похороны советского командира или бойца — и то расстрел.

В темноте Тяпин бесшумно обошел поле боя. Но живых не нашёл — все командиры и бойцы в неравной схватке погибли. И вдруг... словно током ударило старого колхозника. В крепко стиснутой окровавленной руке одного из погибших командиров он заметил влажно блеснувший шёлк с золотой бахромой.

— Господи Иисусе, — пробормотал Тяпин. — Неужто знамя?

Проверил — и точно, боевое знамя, снятое с древка! Видать, хотели вынести его из окружения, да не смогли. Так и погибли вместе с ним.

Образец знамени частей Красной Армии.

Старый крестьянин оглянулся. Вроде никого. Тогда он подобрал валявшуюся на земле сапёрную лопату и, стараясь действовать как можно тише, начал копать могилу.

Знамя он аккуратно сложил в вещмешок и положил рядом с погибшими. А могилу пометил одному ему понятным знаком. Теперь её никто не найдёт. А придут наши — тогда метка и пригодится. А в том, что наши ещё вернутся, Тяпин нисколько не сомневался.

...Больше двух лет находилось белорусское село Анютино под оккупацией. Всякого натерпелись сельчане от фашистов. Но вот осенью 1943-го советские войска с боями освободили Анютино. В бывшей немецкой комендатуре расположился штаб красноармейского полка. И в первый же день к штабистам пришёл высокий, крепкий старик в старой гимнастёрке, военных брюках и картузе. На него взглянули с удивлёнными улыбками.

— Вы чего тут, дедушка? — спросил часовой.

— Да мне бы командира полка повидать по делу большой важности.

Через несколько минут к старику вышел полковник. А старик чётко бросил ладонь к картузу и молодым голосом доложил:

— Товарищ полковник! Рядовой 8-й роты 301-го пехотного Бобруйского полка старой русской армии Тяпин во время германской оккупации сохранил воинское знамя.

Сначала ветерану не поверили. Как это так — знамя сохранил? Ведь фашисты за такое расстреливали. Но Тяпин, не обидевшись на недоверчивые расспросы, повёл всех на опушку леса и, отмерив определенное количество шагов, велел копать землю в этом месте. Вскоре открылась потаённая могила. Все присутствующие обнажили головы. А солдаты извлекли из вещмешка бережно сложенное знамя.

— Точно, знамя и есть, — зашумели вокруг.

— Гляньте, а на гимнастёрке у погибшего орден, — взволнованно добавил кто-то. — Значит, можно по номеру определить фамилию!

Так и сделали. И обнаружилось, что это был старший политрук Барбашев, который в августе 1941-го выносил на себе знамя старейшей дивизии Красной Армии — 24-й Самарско-Ульяновской Железной стрелковой. В тяжёлых боях первого года войны она понесла большие потери. А поскольку знамя дивизии пропало, её расформировали. И вот теперь благодаря мужеству Дмитрия Тяпина знамя нашлось.

— Да как же вы не побоялись похоронить наших командиров и знамя спрятать? — взволнованно расспрашивали офицеры ветерана. — Это же было очень опасно! Узнали бы немцы — и всё, пиши пропало.

— Конечно, опасно, — улыбнулся Тяпин. — Да ведь что такое знамя? Это же не кусок ткани, на котором что-то там написано. Знамя — это символ нашей воинской чести и славы. Не дай Бог если знамени или даже его древка коснётся рука врага. Ну а в бою сам погибай, а знамя спасай. Так что действовал я так, как положено.

— А в царской армии вы где успели повоевать?

— На двух войнах. За русско-японскую получил медаль «За храбрость» 4-й степени, а за германскую — Георгиевские кресты 4-й, 3-й и 2-й степеней. Просто так такие награды никому не давали. Защищать Отечество — это святое дело, сами знаете, сынки.

Молодые офицеры с уважением переглянулись. Не каждый день встретишь ветерана двух войн! И сразу стал понятен поступок старика. Достойная у него была воинская закалка, и не мог он со знаменем поступить иначе.

Когда о подвиге Дмитрия Тяпина узнали в Москве, Маршал Советского Союза А. М. Василевский приказал наградить колхозника орденом Красного Знамени и навечно зачислить в списки одного из полков 24-й стрелковой дивизии.

Такой случай был уникальным. Обычно навечно зачисляют в списки воинской части погибшего героя, который в этой части служил. А тут Тяпин был жив и здоров, к тому же на военной службе давно не состоял.

Когда ветеран узнал об этом, он даже обиделся:

— Что значит «зачислить в списки»? Я не числиться в полку хочу, а воевать. Силы ещё есть, слава Богу, да и своё знамя всегда под присмотром будет.

Орден Красного Знамени. Учреждён в 1918 году.

Ветеран трёх, войн, спаситель знамени Дмитрий Николаевич Тяпин.

Возражать старику не стали, и старшина Тяпин в рядах своего полка закончил войну в Праге в 1945 году. За мужество в боях он был награждён вторым орденом Красного Знамени. А после войны на парадах 24-й стрелковой дивизии ветеран трёх войн всегда был знаменосцем — гордо вышагивал во главе парадных расчётов, держа в руках спасённое им знамя.

...Прошли годы, но крестьянин из белорусского села Анютино Дмитрий Тяпин так и остался единственным человеком, кто был при жизни навечно зачислен в списки воинской части.