Таня и Катя не знали, чем объяснить Машино исчезновение. Вместе с медсестрами и санитарами девушки обошли поле боя, осмотрели всех убитых и раненых, но Машу они не обнаружили.

Куда она могла подеваться?

Продолжая поиски, Катя с Таней отошли далеко от центра боя и почти у самого леса увидели множество порубленных человеческих тел и двух мертвых коней. Какой богатырь бился здесь, окруженный врагами?! Еле уловимый стон донесся до их слуха. Они бросились на этот голос: уж не Маша ли?

В центре мертвой кучи, придавленный убитым конем, лежал офицер могучего сложения, с двумя георгиевскими крестами на окровавленном кителе. Он был весь залит кровью, только смертельно бледное бородатое лицо его казалось чистым и просветленным, словно умытым. В левой руке он держал длинную, почерневшую от крови шашку, а возле правой лежал наган. Вокруг офицера валялись распластанные трупы буденновцев, рассеченные богатырской рукой.

Девушки кинулись к офицеру и встали на колени.

Офицер медленно открыл голубые глаза. Он не сразу узнал девушек…

— Катя? Таня? — прошептал он, наконец, дрогнувшим голосом. — Вы?

Катя вскрикнула:

— Дядя Степан!..

Она заплакала. У Тани в глазах тоже блеснули слезы.

Дядя Степан тяжело вздохнул:

— Ничего, девчата, я тоже порубал их довольно… Ничего… Прощайте… Умираю… за Государя, которого нет больше и за Отечество, которого тоже скоро не будет…

— Нет, нет, дядя Степан, ты не умрешь! — воскликнула Катя, выхватывая из сумки бинты. — Я перевяжу тебя…

— Поздно, — еле слышно прошептал дядя Степан, закрывая глаза. Теперь поздно… Бейтесь и вы за Россию… пока есть еще, за что биться…

С воинскими почестями похоронили офицера Степана Григорьева в большой братской могиле, на зеленом холме, у самой кромки дубового леса.

А Маши все не было…

Получив отпуск из отряда и запасшись провизией, Таня и Катя отправились на поиски своей сестры.

Но где ее искать?

Некоторые бойцы видели, как Маша умчалась вслед за Буденным к опушке леса, а что случилось потом, им было уже неизвестно. Катя решила направиться в лес, хотя надежда на встречу была очень слабой. Она знала, что лес тот тянется так далеко на восток, что именно в его темных густых дебрях бродили когда-то бандиты, и что на его северной окраине раскинулся родной хутор Яблонный.

Взяв направление на север, девушки углубились в лес. Сначала они шли по следам будённовского отряда, бежавшего с поля боя. След был хорошо виден: взбитая конскими копытами земля, поломанные сучья и ветки деревьев, клочья разорванной одежды. Но вскоре следы разделились и пошли в разные стороны.

Куда же направиться?..

Был уже поздний вечер, когда девушки оказались на широкой поляне. Здесь Катя решила устроить привал до утра: утро вечера мудренее…

Расположившись под большим кустом, девушки вытащили из сумок еду, но есть не могли. Все пережитое за последний день тяжелым тугим комом стояло у них в горле.

Вдруг из темной глубины леса, с противоположного края поляны, вылетел растрепанный всадник, без фуражки, в разорванной куртке, с окровавленным лицом. Он мчался прямо на девушек.

Таня мгновенно вскинула к плечу карабин:

— Стой, стрелять буду!..

— Стой! — повторила и Катя, хватая маузер.

Всадник решительным, твердым движением осадил над кустом вороного коня, и тот аж взвился на дыбы. А через секунду всадник уже был на земле. Это была Маша.

— Ты вся в крови, — встревожилась Катя. — Что случилось?

— Потом расскажу!..

Катя пересказала Маше, как умирал дядя Степан, и с какими почестями его хоронили. Маша выслушала этот рассказ молча. Она только кивнула и, как бы давая клятву, произнесла:

— Сама сдохну, но бандита поймаю!